Обращение сегодня к опыту противодействия правоохранительных органов Российской империи политическому терроризму представляет интерес по двум причинам.
Во-1-х, потому, что 1 марта 2006 г. исполняется 125 лет со дня убийства народовольцами "царя - Освободителя", а 4 апреля - 140 лет со дня первого акта политического терроризма в России - со дня первого покушения на Александра II.
Тот выстрел у Летнего сада в Санкт-Петербурге открыл новую страницу в истории России - эпоху политического терроризма.
В "Всеподданейшем отчете о действиях III Отделения С.Е.И.В.канцелярии и Корпуса жандармов за 1866 год" подчеркивалось, что "обстоятельства дела о событиях 4-го апреля представили фактические доказательства, что те разрушительные начала и пагубное направление, которые вкоренелись в известной среде нашего общества, преимущественно в юношестве, не только продолжают существовать, но и приобретали все более последователей, не останавливающихся ни перед какими преградами и готовых на самые безнравственные и кровавые преступления"[1].
Во-2-х, в связи с тем, что терроризм по-прежнему остается одной из угроз безопасности не только нашей страны, но и всего мира[2].
Но история борьбы правоохранительных органов России с политическим терроризмом имеет не только давнюю историю, но и таит в себе немало неизвестных страниц.
В начале XIX века в России борьба с политическими преступлениями была возложена, как известно, первоначально на министерство полиции, а затем - министерство внутренних дел.
Но новым императом Николаем Павловичем 3 июля 1826 г. учреждается небезызвестное III Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии(С.Е.И.В.К.), основной целью которого ставилось "охранение устоев русской государственной жизни"[3].
Первоначально вся информация об "антигосударственных элементах в обществе"(определение А.Х.Бенкендорфа), концентрировалась в первой экспедиции III Отделения.
Но в первые годы царствования Николая полицейско-политическая часть работы III Отделения в связи с полным подавлением декабристского движения не требовала особых усилий, но в дальнейшем, по словам полицейского историографа С.А. Андрианова, "некоторые отдельные личности и особенно кружки молодежи привлекли внимание III Отделения, которое стояло на той точке зрения, что со злом надо бороться в зародыше, так как отвлеченные разговоры в тесном кружке легко могут получить распространение и перейти в недопустимые поступки, а тогда неизбежной каре придется подвергать уже значительно большее количество лиц".
Между прочим полицейский историограф подчеркивал, что "особое значение придавало III отделение и рабочему вопросу, о котором у нас в то время мало кто думал, та как само количество профессиональных рабочих было в России ничтожно и достигало некоторой значительности только в столицах", т.е. Петербурге и Москве.
Активизация "деятельности по политической части" началась с 1848 года, когда "...революция во Франции и ряд политических движений, волновавших почти всю Европу, нашли отражение и у нас в Западном крае. ... появились многочисленные прокламации, пошла усиленная пропаганда, местами вспыхивали беспорядки..."
Поэтому состоялось Высочайшее повеление "принять энергичные и решительные меры против наплыва в Россию разрушительных теорий", часть из которых была возложена на III Отделение.
Но "брожение в некоторых слоях интеллигенции, начавшееся в 60-е годы, быстро усиливалось и во второй половине 70-х годов приняло террористический характер".
Указ от 12 февраля 1880 г. о создании Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия был продиктован "твердым решением положить предел беспрерывно повторяющимся в последнее время покушениям дерзких злоумышленников поколебать в российском государстве и обществе порядок".
Двуединой задачей Верховной распорядитльной комиссии было
- уничтожить крамолу средствами охраны, и
- " выяснить причины, породившие и поддерживающие столь упорную болезнь и на основании этого выяснения указать способы коренного оздоровления русской государственной и общественной жизни".
После убийства Александра I 1 марта 1881 года перед властью встала задача "прежде всего искоренить смуту и восстановить государственный порядок".
В целом задачи власти были обнародованы в Высочайшем манифесте от 29 апреля, в котором подданные империи призывались служить государству "...верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения - к водворению порядка и правды в действиях...".
Решать ранее названную задачу выяснения причин, порождавших политический экстремизм и терроризм, пришлось уже Департаменту полиции МВД империи.
Одним из важных направлений активизации борьбы с противоправительственной деятельностью становится организация аналитической работы в Департаменте полици.
В этой связи нам представляется необходимым осветить одну неизвестную страницу в отечественной истории, связанную с организацией изучения и разработки мер и методов противодействия политическому терроризму и его пропаганде. Причем такое исследование представляет интерес не только для историков, но и для юристов, а также представителей других социально-гуманитарных научных дисциплин.
Помимо готовившихся III Отделением С.Е.И.В.К. ежегодных отчетов "о нравственно-политическом состоянии России"[4], одним из первых обширных информационно-обзорных документов, анализировавших противоправительственные политические процессы в обществе, была известная записка министра юстиции графа К.И. Палена от мая 1875 г., рассматривавшая историю организации "хождения в народ"[5].
Первым выявленным специальным аналитическим документом по проблеме является обзор С.С.Татищева "Революционное движение в России 1861-1871 годы".
Сергей Спиридонович Татищев (1846-1906), известный дипломат, публицист и историк, в 1881-1883 годах служил по линии МВД, когда и занимался составлением этого обзора.
По мнению первых советских исследователей М.Карнауховой и А.Шилова, эта работа ценна тем, что при всех недостатках, "свойственных вообще департаментским (т.е. полицейским - О.Х.) "историческим трудам", с лихвой исправляется тем богатым фактическим материалом, который составитель извлек из подлинных дел III Отделения..."[6].
В обзоре Татишева, предназначавшегося для руководителей политического розыска, содержится описание дел, ведшихся III Отделением С.Е.И.В.К. со ссылками на конкретные документы, а также биографические справки и характеритики конкретных лиц, цитаты и изложения нелегально распространявшихся "противуправительственных" прокламаций.
Своеобразным дополнением к этой работе советские историки М.Карнаухова и А.Шилов называли главу X труда "История социально-революционного движения в России 1861 - 1881 гг.", подробнее о которой мы скажем далее.
Следующим исследователем и практиком борьбы с политическим радикализмом и терроризмом в России был А.П.Мальшинский.
Первое издание Большой Советской энциклопедии - в дальнейшем его имя уже не упоминалось в отечественных справочно-биографических источниках, - так писало о нем:
Мальшинский Аркадий Павлович (1841-1899) журналист, реакционер. Окончил юридический факультет Петербургского университета. В 1879 г. по поручению начальника III Отделения С.Е.И.В. канцелярии Дрентельна привлечен к написанию секретного "Обзора социально-революционного движения в России". В 1881 г. как агент "Священной дружины" основал в Женеве еженедельную газету на русском языке "Вольное слово", которую выдавал за орган несуществующего либерального "Земского союза".(Под псевдонимом "Земского союза" Священная дружина вела с остатками Исполнительного комитета "Народной воли" тайные переговоры о прекращении террора в отношении Александра III).
По возвращению в Россию участвовал в "Русском вестнике" и других реакционных изданиях[7].
Упомянутый "Обзор социально-революционного движения в России"(СПб., 1880), объемом 322 страницы был напечатан в ограниченном количестве экземпляров для "внутреннего употребления" в III Отделении, а затем в Департаменте государственной полиции МВД России.
По словам самого Мальшинского, с обзором знакомился Александр II, который подверг его "высочайшему запрещению".
Возможно, последнее явилось следствием неких "либеральных" вольностей автора, дерзнувшего указать "причины неудовольства, заслуживающие особого внимания правительства", а также на "своевременность и предметы необходимого для общего блага вмешательства государственной власти в отношения нанимателя-фабриканта к работнику".
Не менее нелицеприятно звучали для самодержца и следующие слова авторского послесловия о том, что анализ развития революционных процессов "...приведет беспристрастного исследователя к тому существенному выводу, что не занесенные извне учения и лишенные всякой почвы мечтания породили и питают в нашем отечестве дух крамолы и разрушения. ...На ясно сознанном разложении общества, потерявшего свое равновесие, основаны все расчеты подпольных бунтовщиков - продукта того же процесса разложения"[8].
Таким образом, работа эта представляет собой интересный взгляд на зарождение и развитие "противуправительственного" движения в России. В ней, на основе документов III Отделения, предоставленых автору, прослеживается деятельность "бунтарских" революционных кружков и групп с 1847 по 1877 г.
Анализируя состояние "социально-революционного движения" Мальшинский давал следующую его "статистику и географию" по 16 делам, завершенным III отделением с 1874 года по 1 января 18777 г.
Из 1 611 человек привлекавшихся к дознанию о "противоправительственной деятельности" 85 % составляли мужчины.
Из указанного числа 557 человек были освобождены от "преследования без последствий", а из оставшихся 1 054 человек 525 обвиняемых, или 49,5% из них были уличены в противоправной деятельности, 79 человек "усвоили вполне вредные направления относительно участия в противоправных действиях", а 450 - "не принимали особого участия"[9].
Далее приводилось распределение "бунтовщиков" по возрастам, званиям, местам рождения и проживания, получения образования и работы, характеру участия в движении, пункты "провоза из-за границы сочинений преступного содержания". То есть информация, представлявшая практический интерес для организации розыскной деятельности.
Работа Мальшинского, как и ранее указанная работа С.С.Татищева, показывают, что III Отделение весьма неплохо было информировано о деятельности российских эмигрантов за границей, что свидетельствует о весьма успешной деятельности за рубежом заграничной агентуры(ЗАГ), хотя нередко описание истории этого уникального образования начинается с 1884 г., с момента назначения ее руководителем П.И.Рачковского.
В "Обзоре..." Мальшинский указывал на связь деструктивных идей и идеологий анархизма и "бакунизма" с практикой российских радикалов и террористов, и в этой связи выдвинул идею теоретико-пропагандистского противодействия их распространению. Причем остался в истории не только исследователем-теоретиком, но и практиком.
Этот эпизод, точнее, попытка организации идеологического, идейно-теоретического и информационного противодействия терроризму, относится к 1881-1883 г. и связана с деятельностью Мальшинского в качестве агента "Священной дружины".
О последней другой полицейский историограф Н.Н.Голицын писал впоследствии: "Доведенная до отчаяния ужасным преступлением (имеется в виду убийство Александра II 1 марта 1881 г. - О.Х.), группа мужественных добровольцев решила организовать с оружием в руках тайный крестовый поход против врагов порядка, целью этого похода было вырезать анархистов (род тайных судилищ в средние века). Другой кружок добровольцев со специальным намерением помочь суду и полиции в их розысках и сыскной деятельности, как в России, так и за границей, действительно сорганизовался; в его состав вошли лица, занимающие самые высокие положения в столице; эта ассоциация носила имя "дружина" и функционировала до осени 1882 г."[10].
Будучи посланным в Женеву в качестве агента "Священной дружины" Мальшинский организовал здесь с августа 1881 г. издание русскоязычной еженедельной газеты "Вольное слово". Всего вышел 61 ее номер, а с номера 37 "Вольное слово" стало именовать себя органом якобы существовавшего в России конституционно-либерального "Земского союза". Под этим же псевдонимом "Земского союза" "Священная дружина" и вела переговоры с "Народной волей", главной целью которых являлось предотвращение терактов против Александра III в 1882 г. во время коронационных мероприятий в Москве.
О размахе и эффективности деятельности Мальшинского свидетельствует тот факт, что к работе в редакции ему "втемную", то есть, не расскрывая подлинных целей издания, удалось привлечь известных политэмигрантов П.Б.Аксельрода и М.П.Драгоманова, причем последний с 1882 г. становится главным редактором газеты.
Проявляя политико-розыскную "гибкость" Департамент государственной полиции МВД Российской империи сознательно шел на публикацию в "Вольном слове" как либеральных, так и политически крайне острых материалов о собственной деятельности. Так, в N 41 за 1882 г. была опубликована статья "Сыскная политика полковника Судейкина", в которой речь шла о "секретном" циркуляре по дезорганизации революционного движения в России.
Отметим также, что помимо "Вольного слова" в Женеве с августа 1882 по февраль 1883 г. "Священной дружиной" на деньги Департамента полиции издавалась газета "Правда", которая была разоблачена как "полицейская провокация" в заявлении Г.В.Плеханова от 21 ноября 1882 г.
А в следующем году последовал провал и самого Мальшинского, приведший к прекращению издания газеты. Обстоятельства его таковы. В начале 1883 г. вышел из печати "Календарь Народной воли", содержавший заметку о "Вольном слове" как "провокационной затее охранки", а ее редактор "Мальчинский" был назван сотрудником III Отделения. (О Мальшинском как сотруднике III Отделения сообщал еще Н.В.Клеточников, внедренный в 1879 г. народовольцами в этот центральный руководящий орган политического сыска империи).
В своем открытом письме, датированном 5 мая 1883 г. и озаглавленном "Не знаю к кому..."[11], Мальшинский не только отстаивал подлинность существования "Земского союза", но и дискредитировал Исполком "Народной воли".
Вполне справедливо он писал: "... нечто, именует себя Исполнительным Комитетом, но вместе с тем заявляет, что никто ему ничего не приказывает и не может приказывать, потому что оно стоит над всеми и, понятно, ни от кого не зависит".
Далее, признавая, что работал "в здании у Цепного моста", собирая материал для обзора революционного движения в России (кстати сказать, выдержки из него были опубликованы, вероятно, благодаря Н.В.Клеточникову, в N 4 газеты "Народная воля" - О.Х.), Мальшинский отрицал свою непосредственную службу в III Отделении.
В дискуссии с "неведомыми оппонентами" Мальшинский воспроизводит следующие оценки состояния "противуправительственного движения, заимствованные у П.Л.Лаврова: "В 1880 г. под руководством Исполнительного комитета действовало не менее 12 местных групп и несколько отдельных. Общая численность лиц, входивших в группы... и тесно связанных с Исполнительным комитетом составляла в 1881 г. свыше 500 (!) человек, причем эти непосредственно входившие в организованные группы были окружены несколькими тысячами (!!!) лиц, которые не принадлежали к партии или находились под ее сильными влияниями, но по той или другой причине не вошли формально в ее организацию".
Трудно сказать почему, но III Отделение и Департамент полиции использовали для проведения аналитических, а по сути своей, - криминологических, - исследований не штатных, а прикомандированных сотрудников.
По-видимому, при этом исходили из учета их личностно-деловых качеств, опыта и аттестаций по предшествовавшей работе.
Но следующим аналитиком-криминологом стал также прикомандированный к Департаменту полиции князь Н.Н.Голицын.
Николай Николаевич Голицин (1836 - 1893), был в 70-е годы подольским вице-губернатором, в 80-е - сотрудником МВД, а затем стал журналистом и известным писателем-историком.
Первой его работой стала уже упоминавшаяся глава Х из широко задуманного проекта "История социально-революционного движения в России 1861 - 1881 гг.", отпечатанную в количестве 50 экземпляров в Петербурге в 1887 г. Она описывает на основании донесений заграничной агентуры III Отделения российскую политическую эмиграцию в период 1870 - 1874 годов.
Для составления этого обзора было подготовлено свыше 10 тысяч биографических справок на революционных деятелей только 70-х годов.
Голицын являлся также автором достаточно широко известной "Хроники социалистического движения в России. 1878-1887. Официальный отчет", изданной в Москве в 1906. И хотя название этой работы более широко, рассматривает она именно хронику терроризма в России от выстрелов Д.В.Каракозова и В.И.Засулич до ликвидации "Террористической фракции "Народной воли" А.И.Ульянова.
Приведем несколько фрагментов из "Хроники...", непосредственно касающихся покушения на Александра I 4 апреля 1866 г. и оценки Н.Н.Голицыным последующих событий.
Расследование покушения Д.В.Каракозова, как известно, быстро привело к выявлению замысла создания целой террористической организации, связанной с именем двоюродного брата террориста Н.А.Ишутина.
Но покушение это, отмечал Н.Н.Голицын, что отражало официальную точку зрения следствия, "однако, исходило почти из личной инициативы, потому что заговор имел очень мало участников и не обладал действительными связями с тогдашними революционными кружками".
По свидетельству П.Ф.Николаева, многие члены ишутинского кружка были убеждены, что "после целого ряда революционных деяний, и при том деяний чисто террористического характера, власть неизбежно растеряется, и бразды правления упадут в уличную грязь и кровь, откуда поднять их может только та же централизованная партия"[12].
В прокламации "Друзьям рабочим", найденной у Каракозова, последний так объяснял свой поступок: "Грустно, тяжко мне стало, что так погибает мой любимый народ, и вот решил уничтожить царя-злодея и самому умереть за свой любезный народ... а не удастся, так все же я верю, что найдутся люди, которые пойдут по моему пути... Для них моя смерть будет примером и вдохновит их"[13].
Обратим внимание на последние строки - призыв к подражанию и повторению покушений. Вероятно, этот мотив всегда присутствует в действиях террористов.
Тезис об "эцитатном", возбуждающем значении террора получил через четверть века распространение у эсеров, а также повторялся апологетами террора как в конце XIX, так и начала ХХ века.
В ответ на покушение, подчеркивал Голицын, "император призвал все общественные классы и сословия стать на путь порядка, отказаться от разрушительных, крайних идей, показать бдительность и строгость; он призывал к умиротворению умов и сердец",
О справедливости сказанного свидетельствует известная мягкость приговора в отношении членов замышлявшейся террористической организаци, но, что требуется подчеркнуть особо, не приступивших к реализации своих преступных намерений. Из 32 преданных суду лиц, пятеро были приговорены к смертной казни, но она, "по высочайшей конфирмации", была заменена каторжными работами на 20 лет, но в 1871г. все находившиеся на каторге были переведены на поселение.
Отметим также то чрезвычайно важное, на наш взгляд, обстоятельство, что террористические замыслы "ишутинцев" были вдохновлены слухами о некоем "Европейском комитете", ставившем своей целью совершение цареубийств, привезенными И.А.Худяковым из-за границы в 1865 г.. А также покушением на императора Наполеона III 4 января 1858 г.. Тогда Ф.Орсини была брошена бомба, вследствие чего погибли около десятка человек. Это был не только первый случай применения в террористических целях взрывного метательного устройства, но и первый акт "рассеяного", "слепого терроризма".
Правительство, которое до 4 апреля 1866 г., "... мягко относилось к вопросу о нигилизме и нигилистах, теперь прибегнуло к более энергичным мерам... В 1867 г. был один только политический процесс, а с 1868 по 1870 - ни одного. Преследуемые внутри России нигилисты и социалисты принуждены были эмигрировать за границу, и в этот именно период началось усиленное бегство и паломничество в Цюрих и Женеву".
Однако данное утверждение не совсем верно, поскольку, согласно данным приложения к названной работе С.С.Татищева (сс. 306-308),. если в 1861 г. административные наказания за "противоправную деятельность" были определены 37 лицам, то в 1862 г. - 164, в 1863 - 82, в 1864 - 52, и в 1865 - 50. В 1868 г. административной сылке были подвергнуты 15, а в следующем году - 60 человек.
Но, как известно, протестное движение в России все ширилось и стремительно набирало обороты.
Следующим крупным криминологом-исследователем проблем борьбы с политическим терроризмом в России стал начальник "дворцовой агентуры", то есть личной охраны государя полковник А.И.Спиридович[14], написавший для нужд подготовки кадров охранных учреждений и жандармских управлений историю РСДРП(СПб, 1914 г., полное название "Революционное движение в России.Выпуск I. РСДРП) и "Партия социалистов-революционеров и ее предшественники"(СПб,1916г.).
Отметим два важных обстоятельства. Во первых, Спиридович служил и жандармских управлениях, и являлся начальником Киевского охранного отделения, где он был ранен в мае 1905 г. своим же агентом. То есть что автор реально знал и представлял себе революционную среду в России. В этой связи он привлекался в качестве преподавателя для обучения будущих работников охранных органов империи на Курсах при Штабе Отдельного корпуса жандармов в 1910-1913 годы.
Во вторых, Спиридович подчеркивает, что до начала первой русской революции 1905 г., когда в повестку дня встал вопрос о вооруженной борьбе с самодержавием, большевики, и в частности В.И.Ульянов(Ленин), отнюдь не были сторонниками и пропагандистами террора[15].
4 января 1916 г. "Партия социалистов-революционеров..." была преподнесена автором Николаю II в Могилеве в Ставке Верховного главнокомандующего. Царю Спиридович пояснил, что писал книгу полтора года, "при условии, что все материалы и документы (включая и перехваченные полицией документы ПСР - О.Х.), были все собраны и подготовлены"[16].
Как писал впоследствии Спиридович, летом 1917 г. в Петербурге на складе было обнаружено немало экземпляров его истории ПСР, "книга была изучена несколькими знатоками и одобрена ими... часть была передана в Центральный комитет партии, и отдельная часть поступила в продажу".
В 1918 г. вышло второе, дополненное издание - на средства "спонсора"-мецената "Партии социалистов-революционеров...", которое было допущено большевиками к открытой продаже. (Спиридович указывал, что "В книге Литвин-Молотова "История социализма" моя книга - имеется в виду "Партия социалистов-революционеров...", - указана для большевиков как труд, необходимый при изучении революционного движения в России".).
А в 1937 г. она была переиздана в Париже под названием "Histoire du terrorisme russe"("История русского терроризма").
Разумеется, помимо названных нами, были и другие исследования и криминологические работы по терроризму в России, как узко ведомственные, готовившиеся правоохранительных органах, преимущественно Особом отделе Департамента полиции, так и независимых авторов.
К числу первых, помимо ежегодных Обзоров важнейших дознаний по делам о государственных преступлениях, проводившихся в жандармских управлениях империи, можно назвать различные аналитические записки, например, "Историю партии социалистов-революционеров", без указания года издания и выпущенную типографским способом в Типографии Отдельного корпуса жандармов.
Или Обзор революционного движения [CПб., 1909], подготовленный начальником московского охранного отделения Е.К.Климовичем[17].
Среди первых работ независимых авторов, затрагивавших проблему появления политического терроризма в России, можно назвать книги А.Туна История революционного движения в России (первое издание - Женева, 1903 г.) и В.Я.Богучарского Государственные преступления в России в XIX веке (Штутгард, 1903 и Москва 1906 годы).
В заключение представляется возможным подчеркнуть, что как показывают анализируемые материалы, наши соотечественники стояли у колыбели, явились основоположниками начала криминологического исследования такого явления общественной жизни, каким является политический терроризм.
Уже в работах С.С.Татищева, А.П.Мальшинского, Н.Н.Голицина и А.И.Спиридовича подчеркивалась конкретно-историческая, социально-экономическая детерминация терроризма.
Ныне, особенно после 11 сентября 2001 года, в немалой степени усилиями российских ученых-криминологов и представителей других отраслей социально-гуманитарных наук, эта точка зрения стала общепризнанной в мировом научном сообществе.
Источники и примечания:
1. См.: Политическая полиция и политический терроризм в России. (Вторая половина XIX - начало XX веков). Сборник документов. М. - 2001 - с. 26.
2. По данным официальной статистики правоохранительных органов, если в 2003 г. в России было совершено 651 преступление террористического характера, в 2004 - 529, то только в январе-июне 2005 г. - 319, то есть фактически они совершаются ежедневно. По данным ФСБ, в первом полугодии 2005 г. было предотвращено более 70 террористических акций, уничтожены 58 и задержаны 296 боевиков, уничтожены 149 баз незаконных вооруженных формирований(НВФ). В июле-августе того же года уничтожены 29 боевиков и 961 человек арестован по подозрению в принадлежности к НВФ.
3. Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, цитирование документов о деятельности III Отделения С.Е.И.В.К. производится по: Министерство внутренних дел. 1802 - 1902. Исторический очерк. СПб., 1902; репринтное издание М., 2002, сс. 87-101, 109. Основной текст очерка, утвержденный министром Д.С.Сипягиным, был подготовлен членом Археографической комиссии министерства С.А.Андриановым.
4. Значительная часть "верноподданических докладов" руководителей III Отделения императору были недавно опубликованы М.В.Сидоровой и Е.И.Щербаковой (См.: Россия под надзором // Свободная мысль-XI. М., 2002 NN 3-12, 2003 NN 1-12, 2004 NN 1-4).
5. Как известно, записка эта, предназначенная лишь для ознакомления высших сановников империи, попала в руки народовольцев и была опубликована заграницей с последующей неоднократной перепечаткой. Текст записки и комментарии к ней см.: Дейч Л.Г. Социалистическое движение начала 70-х годов в России.(К полувековому юбилею). Ростов-на-Дону, 1925.
6. См.: Предисловие к: Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т.1. Часть 1., М., 1927, с.XXV.
7. См.: Большая советская энциклопедия. Т. 37. М.: 1938, с 827.
8. См.: Обзор социально-революционного движения в России. СПб., 1880, сс. 321-322.
9. См.: там же, сс. 288-309.
10. См.: Хроника социалистического движения в России. 1878-1887. Официальный отчет. М., 1906, с. 189. Подробнее об истории и деятельности "Священной дружины" см. также Заславский Д. Взволнованные лоботрясы: Очерки истории "Священной дружины" М., 1931; Николадзе Н. Переговоры Священной дружины с партией "Народной воли" в 1882 г. Пг., 1917.
11. Мальшинский А.П. Не знаю к кому: Открытое письмо бывшего редактора "Вольного слова". Женева, 1883 г.
12. Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 2. М., 1996, с. 414.
13. Цитируется по: Будницкий О.В. Итория терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996, с. 32.
14. Спиридович Александр Иванович(1873-1952), генерал-майор. С 1892г. - на военной службе, с 1899 - в Отдельном корпусе жандармов, прикомандирован к московскому охранному отделению. В 1903-1905 гг. -исполнял обязанности начальника Киевского охранного отделения, с 1906г. - начальник Дворцовой агентуры - личной охраны Николая II и его семьи.
Вел занятия на курсах подготовки офицеров при Штабе корпуса жандармов.
В эмиграции Спиридовичем также написано несколько книг мемуарного характера.
Первая из названных работ - об истории создания и деятельности РСДРП, дополненная главами XV-XIX, была переиздана автором в Париже в 1922 г. В 2005 г. в Москве был переиздан этот вариант книги под названием: Спиридович А.И. Большевизм: от зарождения до прихода к власти (М.,2005), с предисловием и комментариями профессора В.Г.Сироткина. Названная книга представляет определенный интерес для историков и сегодня.
15. Подробнее об отношении большевиков к террору и терроризму см.: Хлобустов О.М. Терроризм в России и большевики.// Современный терроризм: состояние и перспективы. М., 2000, сс. 28-35, Хлобустов О.М. Госбезопасность от Александра I до Путина... М., 2005, сс. 95- 129.
16. См.: Спиридович А.И. Великая война и февральская революция (1914 -1917). Минск, 2004, сс. 252 - 257.
17. См.: Из истории терроризма в России и за рубежом: Каталог выставки из цикла "Генезис терроризма". М., Российская общественно-политическая библиотека, 2004, с. 4.