Жены наших знакомых четко делятся на две категории: жена-подруга и жена-прислуга. Я считаю себя типичной женой-подругой. Я обсуждаю с Гришичем свои проблемы.
- Представляешь, - говорю, - так они мне совсем на голову сядут. Надо с этим что-то делать.
- Мгм! - соглашается Гришич, не отрывая глаз от монитора.
Слышны дальние взрывы и скрежет гусениц. По вечерам Гришич режется в танчики.
- Короче, завтра приду и все им выскажу!
- Мгм!
- Бах! Бах! - разносится из динамиков.
Бой окончен. Гришич встает, потягивается, чешет живот и идет к холодильнику.
- А что, те котлетки уже кончились?
- Совесть имей. Я только две съела.
- Ты бы борщеца сварила. Давно борща домашнего не ел, - задумчиво тянет Гришич, глядя в холодильник.
Тут у него звонит мобильник.
- О! Привет! - радуется муж.
Я занимаюсь своими делами.
- Машута! - Гришич изображает офигевание, - только не упади. Нас Федя на свадьбу приглашает.
- Что? Опять?
Федя был женат три раза. Первой жене он оставил квартиру и дочку, вторую взял с сыном и оставил ей Мини Купер, третья изменяла ему с адвокатом и пыталась отсудить дом. Всех своих жен Федя обожал и баловал. Мало того, он им до сих пор время от времени помогает материально. И вот попытка номер четыре.
- И кто теперь?
- Модель.
- А что, живые женщины уже закончились, модели пошли? - ехидничаю я.
Жена-модель не вписывается в привычное деление жен на подруг и прислугу. Это третья, новая в нашем кругу категория: жена-трофей.
- Это еще не все, - смеется Гришич, - свадьба через две недели. В Доминикане. Федя заказал пятизвездочную гостиницу. Летим вчетвером: Федя с невестой и мы с тобой. Как свидетели.
- Чтоооо?!!! - ору я, - как так можно? Почему нельзя было сказать заранее? У меня платья нет! Я даже не знаю, какое платье нужно для свадьбы на пляже...
- Купальник наденешь. А сбоку цветок. Зашибись будет, - Гришич все мои проблемы решает одним махом.
Платье это проблема. Светлое нельзя, потому что это привилегия невесты. Черное нельзя понятно почему. Синее будет сливаться с морем. Красное выглядит вызывающе. И фигура у меня уже немного не та. Я призываю на помощь мировой разум путем размещения опроса в фейсбуке. Фейсбучный срач растягивается на несколько дней. Большинство за фиолетовое, но этот цвет мне не идет. Я плюю на советы и покупаю узенькое платьице лимонно-желтого цвета. Гришич вспоминает любимого попугайчика из своего детства, его трагическую гибель в зубах кошки и советует приделать сзади зеленые перья.
Летим мы из промозглого и неуютного ноябрьского Внуково. Здесь, в очереди на паспортный контроль, знакомимся. Ее зовут Кристина. Ростом она почти с Федю, а Федя далеко не малыш. У нее тонкие кисти рук и длинные, неестественно прямые ноги, которые она демонстрирует из-под короткого вязаного платья. Она поднимает глаза от смартфона и старается быть приветливой. Я смотрю на правильные черты ее лица, на чуть припухлые губы, и думаю, что если это и работа пластического хирурга, то очень хорошая работа. Федю вообще любят красивые женщины. У него голубые глаза и строительная фирма в Балашихе. Все его предыдущие жены тоже были вполне себе, но Кристина просто красотка. Кажется, Федя добыл отличный трофей. Наверное, отбил у кого-то.
Всю дорогу Кристина занимается своим смартфоном. Федя травит байки. Потом они с Гришичем разливают "по маленькой" коньяк из дьюти фри. Потом Гришич засыпает, привалив меня головой, а Федя стоит в проходе, переминаясь с ноги на ногу. Для Фединых габаритов в самолете придуман бизнес-класс, но практичный Федя считает, что лучше постоять, чем платить такие деньги. Потом ему надоедает стоять, и он идет учить стюардесс прыгать с парашютом. Он всегда так делает. Федя с Гришичем вместе служили в ВДВ, а десантник это на всю жизнь. Каждый год второго августа они надевают тельняшки, береты, врубают "Расплескалась синева, расплескалась..." и вдохновенно подпевают. Они орлы, и им нужны подвиги. Я сдерживаю их, насколько хватает сил. Иногда не хватает. Как то Гришич за два дня до поездки в Италию нырнул в фонтан с нашими загранпаспортами в кармане. А в позапрошлом году Федя въехал на джипе в речку. Эту картину я не забуду никогда. Туманное августовское утро, и джип среди кувшинок метрах в семи от берега.
Двенадцать часов полета это целая вечность. Я читаю, ем, сплю, опять читаю, опять ем. Время тянется невыносимо. На десятом часу под нами все те же сплошные белые облака. Наконец, в просветах появляется дымчатая синева, усыпанная белыми точками. Я всматриваюсь и представляю белые домики на склонах синих гор. Но это всего лишь барашки волн на поверхности Атлантики. Мы снижаемся, тень самолета скользит по пустынным пляжам с белыми пенками прибоя, пальмовым рощам и квадратикам полей.
Наш отель огромен, как город. С криками "Кто так строит?!" мы постоянно плутаем в лабиринте одинаковых двухэтажных корпусов, дорожек, цветников, лужаек, фонтанов, баров и бассейнов. Я набредаю на озерцо, в котором застыли на тонких ногах розовые фламинго. Хочу показать остальным, но сначала полчаса ищу их, потом не могу найти озерцо. По территории ходят красные электрические паровозики. Доминиканцы милы, улыбчивы, но крайне рассеяны и необязательны. Номер прекрасный, но убедить персонал починить душ нам не удается несколько дней. Зато в мини-баре не кончается халявный ром.
На второй день у нас встреча со свадебным агентом. Деловая до невозможности блондинка Вика раскручивает Федю на разные красивости для церемонии на уединенном пляже. Она показывает фотографии на планшете: арка деревянная, арка бамбуковая, розы, шампанское, качели, ракушки, гирлянды и еще куча пошловатых прелестей. Все это стоит офигительных денег. Кристина виснет у Феди на плече и млеет от картинок. Федя вздыхает и раскручивается на две штуки баксов, включая фотографа. Церемония символическая, регистрация, как выясняется, уже была в Москве. До меня доходит, что вся эта свадьба на самом деле просто очень дорогая пляжная фото-сессия.
Еще Феде с Кристиной отель предоставляет шампанское в номер, романтический ужин в ресторане a-la-carte, торт, а также завтрак в постель на следующее утро. А-ля-картов в отеле три: японский, итальянский и рыбный. Кристина выбирает рыбный. Я сомневаюсь. В рыбном будут креветки. К креветкам мужчины захотят пива, к пиву - водки. Романтика получится еще та. Я бы выбрала итальянский. Там напитки легче, а еда сытнее. Но желание невесты - закон.
Потом мы идем показывать наши наряды. Вика требует, чтобы мы при ней все примерили. У Кристины фантастическое платье: очень открытое, собранное из больших, слабо скрепленных между собой кремовых лоскутов. Ткань свободно колышется, выставляя напоказ то стройную ногу, то прямую, немного костлявую спину. Кристина достает белые босоножки на невозможно высоких и тонких каблуках.
- Такие каблуки нельзя, - протестует Вика, - там песок. Будет некрасиво. Если бы платье полностью в пол, можно было бы дощечку подложить. А так видно будет.
Кристина прохаживается, ступая "веревочкой", как модель. Без каблуков кажется, что Кристина хромает на обе ноги. У нее есть еще одно платье, лиловое, его она возьмет с собой, чтобы там переодеться. Они шепчутся с Викой, и я улавливаю, что Кристина хочет еще фото-сессию в купальнике. Федя будет в просторной черной рубашке, сшитой на восточный манер. Мне он напоминает су-шефа из японского ресторана, но, должна сказать, что Феде идет. Потом мы смотрим нашу одежду. Вика говорит, что цвет удачный. Но мне кажется, что я в своем желтеньком платье рядом с роскошной Кристиной буду выглядеть бедной тетушкой из провинции. Я вспоминаю нашу с Гришичем студенческую свадьбу в дешевом кафе и завидую Кристине.
Вика еще раз предупреждает, чтобы никаких каблуков. Или обувь на плоской подошве, или босиком.
Выезд из отеля при полном параде не позже девяти утра, пока солнце в правильном месте. Если дамы хотят прическу и макияж, к мастеру придется ехать в семь.
Свадьба назначена на последний день, а пока мы расслабляемся на пляже. Океан штормит. Тяжелые волны накатывают на песок и тянутся к лежакам длинными языками пены. На пляже установлены шатры с белыми шторами, внутри матрас и две подушки. Выглядит очень мило, но я предпочитаю лежак на солнце. Погода теплая, градусов двадцать семь - двадцать восемь. Воздух влажный, но дышится легко. Я нежусь и радуюсь украденной у ноября неделе лета.
- Машута! Ты Федю не видела? Тут мужики предлагают рыбалку на марлина, - бежит ко мне Гришич.
Я киваю на шатер с опущенными занавесками.
- У Феди свадебное путешествие. Нужна ему твоя рыбалка?
- Да ну? - не верит Гришич.
Из-за колеблющихся занавесок доносится не очень романтическое похрюкивание. Гришич откидывает белую ткань. Федя спит, раскинувшись на весь шатер, и его могучая, волосатая грудь вздымается в такт похрапыванию.
Сонный Федя трет глаза и хлопает ладонью по матрасу.
- А где Мальвина?
- Кристина? - фыркаю я, - где-то здесь была. Сейчас поищу.
Я вижу Кристину издалека. На своих длинных, как циркуль, ногах она идет по мостику через бассейн. На середине останавливается и вытягивает руку со смартфоном, выбирая ракурс для селфи. Я подхожу и наблюдаю. Кристина выгибает шею, округляет глаза в экран и делает губами плавные движения, как рыба, вытащенная из воды. Наконец она находит нужное выражение лица, щелкает и осматривается в поисках следующей локации. Обнаруживает меня.
- О! Мария! А я фото для своих подписчиков делаю.
- Правда? - вежливо удивляюсь я.
- Да. У меня много подписчиков. Я им все выкладываю. Жалко, что Федя не любит сниматься. Можно было бы здесь такие красивые фотографии сделать. Он бы мог меня на руки взять. Или поцелуй на фоне заката...
Мне почему-то кажется, что у девушки странное представление о Феде. Целоваться на фоне заката - это не к нему. Он хороший мужик, сильный и надежный. За свою женщину он готов порвать любого. Если, не дай бог, Кристина сломает ногу, он будет тащить ее на себе хоть двадцать километров, пыхтя и обливаясь потом. Но для этого Кристине действительно придется сломать ногу. Я представляю, как Федя бредет по пляжу на фоне заката, взвалив Кристину кулем на плечо, и меня разбирает смех.
Вечером я подписываюсь на Кристину в ФБ. Она крутая! У нее целая армия каких-то соплюшек, для которых она гуру. Она учит их выбирать модные купальники и делать селфи в бассейне. Они сидят в своих заснеженных пердях и лайкают, как вся такая модель на тропическом острове готовится выйти замуж за бизнесмена. Я не знаю, мне смеяться или плакать.
Ловить марлина мужчины не едут, потому что на Атлантике не стихает шторм. Зато накануне свадьбы мы все вчетвером едем на спидботе на остров Саона. Купаться на диком пляже, пить ром и есть лобстеров. Это с другой стороны острова, где заканчивается Атлантика и начинается Карибское море. Волны здесь меньше, и глубокий синий цвет воды сменяется зеленоватым. Белый спидбот набирает скорость и весело шлепает по волнам. Темнокожий моторист врубает музыку. Гремит латино. Моторист танцует без отрыва от мотора. Его попа ходит, как на шарнирах.
- Йо-хо-хо! - кричит Гришич.
Кристина забирается на пляшущий нос лодки и, держась одной рукой за крышу, другой ловит свою физиономию на экран смартфона.
Не то намеренно, не то нечаянно, спидбот налетает на бурун от впереди идущего катера.
Нас подбрасывает. Кристина теряет равновесие и отчаянно машет руками. Смартфон падает, ударяется о белый металл и соскальзывает за борт. Федя бросается, как вратарь, и ловит Кристину в охапку. Мы орем все вчетвером. Моторист сбрасывает скорость, лодка разворачивается. Он надевает маску и, не снимая футболки, прыгает в воду. Где там! Мутноватая после шторма, зеленая глубина Карибского моря надежно скрыла маленький гаджет.
Это реально беда. Кристина исчезла для внешнего мира. Зачем ей райский пляж с белым песком, пальмами и большими ракушками, зачем ей лобстеры и ром, если все это нельзя выложить для подписчиков? Кристина похожа на сдутый шарик. Федя что-то шепчет ей на ухо. Мы предлагаем ей поселфиться на наши телефоны, но все не то. Вместе с утонувшим смартфоном исчез целый пласт ее жизни. Кристина безутешна всю поездку.
На ужин Федя приходит один.
- У тебя что, мальчишник? - удивляется Гришич, - где невеста?
- Да ну... - Федя машет рукой, - Обиделась. Я же, по доброте своей, пообещал ей последний айфон. Ну, чтобы не расстраивалась. Взял такси, поехал искать. Тут на всю округу единственный торговый центр, маленький, меньше нашего "Перекрестка". Как они тут живут? В нем один-единственный магазин электроники. И айфонов вообще НЕ-ЕТУ! Никаких. Говорят, через неделю зайдите. Я купил какой-то телефон, ну, чтобы хоть связь была. Мало ли что. Говорю, потом, в Москве айфон куплю. Обиделась. Телефон никуда не годится, к вайфаю не подключается. Надулась. Не пойду, говорит, ужинать. Спать лягу.
- Федя! А сколько ей лет? - бестактно интересуется Гришич.
- Двадцать девять.
- Точно? - не верит Гришич.
- Точно. Я паспорт видел.
- Я думал меньше. Семнадцать-восемнадцать.
- Ага! А мне, старому дураку, шышнацать, и меня мамка по залету женит! - иронизирует Федя.
Звонит Вика. На завтра плохой прогноз погоды. С обеда дождь. Выезжаем раньше, в полдевятого. Должны успеть до дождя. За нами приедет мини-бас с водителем, а она будет ждать уже на месте.
Утром, наведя красоту и хлебнув кофе в ресторане, мы караулим у ресепшн. Волнуемся, как перед собственной свадьбой. Наших брачующихся нет. Мини-бас подъезжает вовремя. Гришич порывается бежать искать молодоженов в их номере, но тут появляется Федя. Один. Зато в слегка помятой свадебной рубашке.
- Вы Кристину не видели?
- А...? - Мы с Гришичем удивленно переглядываемся.
- Проснулся, смотрю - ее нет. Думаю, куда могла деться? Может, пошла завтракать?
- В ресторане нет. Мы только что оттуда.
- А в номере все посмотрел? - беспокоится Гришич, - может, на балконе или в ванной?
- Гриш, ну я же не настолько глупый? - не то спрашивает, не то утверждает Федя.
- А позвонить ей?
- Так я номера не знаю. Мне в магазине местную симку дали. Старая же утонула.
- Слушая, Федя, а ты не помнишь, вроде, Вика говорила, что к парикмахеру с утра ехать?
- Да, говорила. Вроде. Маш! Ты ничего не слышала?
- Нет. Я сама феном укладывала.
- Наверное, она поехала красоту наводить. Ну, где она еще может быть?
Водитель показывает на часы. Мы опаздываем уже минут на двадцать.
На идиллическом песчаном пляже, где пальмы склоняются к самой воде, выстроена белая арка, увитая цветам и лентами. По бирюзовому морю бегут белые барашки. Они накатывают на песок, шипят и ластятся к ногам. На ярко-синем небе висят кудрявые облака. Ветерок с моря колышет белые и синие ленты. Красота, хоть рекламу снимай. Под аркой маленький столик. Вика в элегантном зеленом костюме ставит на него бокалы для шампанского.
- А где невеста?
- Так она же... это... К парикмахеру поехала?
Вика кому-то звонит.
- А вы не знаете, к какому? У нашего мастера ее нет. Вы ей не звонили?
Федя рассказывает Вике историю с телефоном. Он размахивает руками. В его речи появляются выражения, которые обычно запикивают при телевизионной трансляции. Вика качает головой.
Фотограф русский. Его зовут Матвей. Такой типичный парень на своей волне: линялые шорты, татуировки на руках. Выгоревшие волосы собраны в хвост при помощи розовой девчачьей резинки. Вика говорит, что он бог и победитель разных конкурсов. Бог невозмутимо ждет и что-то отсматривает на мониторе камеры. У его ног на песке сумка с объективами.
Вика звонит в отель и просит соединить с номером. Может, Кристина там. К трубке никто не подходит. Федя мрачно молчит.
- Федя! А ты с ней вчера помирился? - спрашивает Гришич.
- Я пришел - она уже спала.
- То есть она куда-то сбежала ночью? - поддает пару на раскаленные камни Гришич.
Мы сидим на складных стульчиках и ждем. Время идет. Погода портится.
- Ребят! Может, давайте, пусть он вас пофоткает? Все равно оплачено. Да и поедем уже, - предлагает Федя.
- Давайте, - соглашается вместо нас Вика, - А то вон туча. Скоро ливанет!
У нас с Гришичем настолько кислые физиономии, что мастерство фотографа вряд ли тут поможет. Тем не менее, мы добросовестно выполняем команды: встать под арку, взять бокалы, поцеловаться, сесть на качели, теперь невесту на руки. Позы продуманы, точки съемки пристреляны. Матвей быстро меняет объективы и отщелкивает кадр за кадром. Я ругаю себя за то, что позавидовала Кристине. Не иначе, богини судьбы решили подыграть мне таким странным образом. Федя сидит под пальмой в позе не то демона с картины Врубеля, не то гориллы в зоопарке и смотрит в морскую даль. Над нами еще чистое небо, но горизонт уже затянут синей, как джинсовые штаны, тучей, из которой свисают космы дождя.
Мы загружаемся в мини-бас. Кому-то может показаться, что Федя - сама невозмутимость, этакий человек-гора, которого ничто не может вывести из себя. На самом деле эта гора называется Везувий. На ее склонах селятся люди, лепят себе домишки и выращивают виноград. Но рано или поздно наступает черный день, когда гора превращается в вулкан, испепеляющий все живое в радиусе многих километров. Как домашняя кошка, я чувствую неясную дрожь воздуха, знаменующую приближение рокового момента. Мне неймется и хочется поскорее покинуть это место.
Дождь льет, как из пушки. Мы выходим из мини-баса под крышу ресепшн и сразу натыкаемся на промокшую насквозь Кристину в свадебном платье. Мокрые, скомканные лоскуты шелка облепливают ее так, что, ей-богу, нагишом она выглядела бы пристойнее.
- Твою-ж ты мать!!! - срывается Федя.
Кристина цепенеет. Я хватаю ее за талию и тащу подальше от Феди.
- Пойдем, пойдем, в барчике посидим...
Федя бушует. Гришич безуспешно пытается обуздать стихию. Вслед нам летят раскаты матюков.
Мы идем в бар на террасе. Теплый тропический ливень не приносит прохлады, но Кристина дрожит, как на морозе. Я беру для нее порцию мохито. И еще порцию для себя. Стакан пляшет в ее руке, и соломинка никак не может попасть в рот.
- Ну, что случилось-то?
Если я правильно выстроила последовательность событий из Кристининых всхлипов, произошло следующее:
Ночью Кристина проснулась (все-таки семь часов разницы с Москвой) и подумала, что было неправильным дуться на Федю из-за такой ерунды. Переживет она пару дней без своих подписчиков, зато потом все выложит. Она распаковала телефон и поставила его на зарядку. Тем временем сделала прическу, макияж, оделась и решила подождать Фединого пробуждения на балконе. Разгорался рассвет. Облака над морем осветились розовым светом. Она решила сделать несколько снимков на фоне моря и облаков и назвать их "утро самого счастливого дня". Взяв телефон, Кристина отправилась на пляж. Рассвет был невероятно красив. А, если пройти немного за мыс, там было еще красивее. Когда Кристина спохватилась посмотреть время, оказалось, что времени уже нет. Нужно бежать. Она бросилась в номер, но впопыхах никак не могла найти свой корпус. Вбегала в соседние, точно такие же корпуса, стучалась в двери, теряя драгоценные минуты. Поняв, что безнадежно опоздала, побежала к ресепшн. Но нас там уже не было. Хотела взять такси, но не знала, как называется место, куда мы поехали. Позвонить она никому не могла, поскольку адресная книжка нового телефона была девственно чистой.
Ситуация действительно глупая. Я не знаю, как мне утешить Кристину. Я заказываю еще мохито и начинаю рассказывать ей про наше свадебное путешествие. Федя тогда купил свою первую машину, сильно подержанную Тойоту, и мы поехали в Сочи. Где-то среди полей машина заглохла, мы толкали ее несколько километров до ближайшей деревни, где поддатые мужики бандитского вида все починили за пять минут. В Лазаревском у Феди украли бумажник с правами, и мы поехали обратно, соблюдая все правила и страшно боясь нарваться на честных гаишников, отказывающихся брать деньги вместо документов. Потом я рассказываю, как в Таиланде, куда мы ездили с первой Фединой женой, мужчины решили заняться развратом. Дождались, пока мы уснем, и пошли на шоу трансвеститов. Как ругались потом: разврата никакого, просто накрашенные мужики поют караоке.
Я рассказываю долго. Историй у меня масса. Официант приносит еще мохито, потом еще мохито. Дождь кончился, выглянуло солнце. Кристина подсохла. Она уже улыбается и убирает со лба прилипшие пряди волос.
Мохито здесь крепкий, официанты рома не жалеют. Он заряжает меня оптимизмом, и я решаю, что жизнь налаживается. Сейчас отведу Кристину в номер, они с Федей помирятся, и нас ждет праздничный ужин. Все равно эта церемония символическая и ничего не значит.
На двери их номера розовая лента с надписью Just Married! Белый балдахин над кроватью украшен цветочной гирляндой. Сама кровать усыпана лепестками роз. Посредине живописная композиция из полотенец. Одно полотенце скручено в виде лебедя с красиво изогнутой шеей. А склонился он над вторым лебедем, который был жестоко убит Фединым шлепанцем, Лебединая шея вывернута, крылья разметались по покрывалу. Орудие преступления лежит тут же, на подушке. На столике ведерко со льдом, из которого торчит бутылка шампанского. Рядом ваза с фруктами. Феди в номере нет. Я оставляю Кристину гладить лиловое платье и иду к себе в номер.
До ужина время есть, и я решаю ненадолго сбегать на море. Все-таки последний день в раю. А с учетом ноября на календаре, солнце я теперь увижу вообще неизвестно когда. Над пляжем висит синеватая дымка из морских брызг. Народ плюхается в волнах, я радостно к нему присоединяюсь.
Время пролетает незаметно. Солнце опускается куда-то за отели, и длинные тени пальм перерезают пляж.
Подкравшаяся волна накрывает меня с головой. От удара я трезвею и пугаюсь. Черт! Так же можно и утонуть. И тут в мою протрезвевшую голову приходит мысль, которая должна была прийти давно: ВРЕМЯ!
Сегодня день опозданий! В мокром купальнике, запахнувшись в полотенце, я бегу в номер. Гришича нет. Наверное, уже пошел на ужин. Я ополаскиваюсь в душе и катастрофически не успеваю высушить волосы. Пойду мокрой и не накрашенной.
На улице уже темень тропическая, только дорожки освещены низкими фонарями. Проваливаясь каблуками в швы между плиткой, я несусь в рыбный ресторан. Картина, открывшаяся моему взору, великолепна. На открытом балкончике, выходящем на море, стоит столик, отделенный от остального зала прозрачными белыми занавесками. Над ним прикреплена лента Just Married. На столе букет белых цветов, нетронутый торт с серебристыми завитушками и почти пустая бутылка водки. За столом Федя и Гришич. Рожи у них красные и, как бы так помягче выразиться..., уставшие. Кажется, щас споют "расплескалась синева...". Мне страшно представить, что думают об этой сладкой парочке официанты и другие посетители ресторана.
- Вы чего здесь расселись? А ну брысь отсюда, голубки!
- А чего такого? - удивляется Федя, - все равно стол заказан.
На столе два прибора с остатками еды и два нетронутых: мой и Кристины.
- Где невеста?
- А...! - Федя машет рукой и смахивает на пол высокий бокал для шампанского. Осколки разлетаются с мелодичным звоном.
Я наклоняюсь к мужу.
- Гриш! Ты можешь нас с Федей оставить? Мне поговорить нужно.
- А десерт? - обиженно тянет Гришич.
- Какой еще десерт?
- Клубничный. Садись. Сейчас принесут.
- Гриша! Иди в номер! - зверею я.
Гришич уходит. Федя поднимает на меня печальные глаза.
- Маруся! Вот скажи! Я - корыстная сволочь?
- Она так сказала? - мрачнею я. Похоже, молодожены успели не на шутку сцепиться.
- Я потратил хренову тучу денег на все эту маету (здесь другое слово), на все эти розочки... Для нее же! А она...
- Федя! Просто случайно так получилось. Все хорошо, - я стараюсь говорить как можно спокойнее.
Федя молчит и тяжело вздыхает.
- Сколько живу, никогда не поднял руку на женщину. Ты знаешь...
- Федя! Ты ее побил? Убил? - я в ужасе. Я представляю, как мы все отправляемся в местный обезьянник в сопровождении полиции. Федя мотает головой.
- Не-ет! Ну ты совсем плохо про меня думаешь, - Федя делает драматическую паузу и выливает в стакан для воды остатки водки.
- Маруся! Вот мне что от женщины нужно? Ну, в смысле... днем... Чтобы она ЧЕЛОВЕК была. А не кукла с накачанными губами... Которой все только дай. Я добрый, ты знаешь... Я все дам. Только будь ЧЕЛОВЕКОМ!
Федя опрокидывает стакан в рот и снова вздыхает. Что делать? Он набрался по самую ватерлинию. Лучшим вариантом было бы транспортировать его в номер, пока он не разнес ресторан, но я не знаю, кто мог бы справиться с такой задачей. Пойти попросить тележку для багажа? А если там Кристина? А если он к ней драться полезет?
- Понимаешь, Маруся! Я, может, всю жизнь хотел такую, как ты. Чтобы нормальная, умная женщина, не истеричка. Знаешь, как я Гришке завидовал?
Вот еще! Не хватало. Кажется, мне пора уносить ноги. Я поднимаюсь. Федя хватает меня за руку.
- Маруся! Посиди со мной!
- Нет, нет! Я побегу! Там Гришка ждет! - я выкручиваю свою руку из его лап и спешу в номер. В конце концов, почему я должна обо всех беспокоиться? Все взрослые люди, совершеннолетние, могут отвечать за свои поступки...
В последнее утро завтрак на террасе с видом на море особенно хорош, и кофе пахнет особенно вкусно. Я заворачиваю в салфетку бутерброды для Гришича, которому всегда не хватает скудного самолетного пайка. Потом мы с Гришичем ждем трансфер на ресепшн. Я выхожу на солнце и напоследок ловлю лицом теплые блики. Помятый Федя катит чемодан.
- Ну, как четвертая первая брачная ночь? - смеется Гришич.
- Отлично! - усмехается Федя, - так хорошо еще никогда не было. Никто спать не мешает. Ветерок обдувает, океан под ухом шумит.
- Ты что? На пляже, на лежаке ночевал?
- Почему на лежаке? В беседке. Хорошо, свежий воздух. И комаров вообще нет.
Кристина сидит на ротанговом диванчике и делает вид, что нас не знает.
Короче, Федя снова холостяк. Налетайте, девушки. Но я не об этом. После поездки я стала замечать... Ну, то есть... Никаких доказательств у меня нет... Но вы, девочки, поймете. С моим Гришичем что-то не так. Он стал позже приходить домой и чаще менять рубашки. Меньше интересоваться танчиками и тщательнее бриться. Я подозреваю Кристину. Естественно, я регулярно просматриваю ее ленту в соцсетях. Она выглядит вполне счастливой. После поездки она написала, что свадьба на острове не состоялась, потому что человек оказался не тем, и проиллюстрировала это фотографиями рассвета, который выглядел, как закат. Ей сочувствовала вся русскоязычная часть интернета. Количество лайков со слезками перевалило за три тысячи. Но сейчас все хорошо. У нее новый бойфренд, но ни одной фотографии она не выложила. Опускаться до слежки и истерик не хочу. Не знаю, что делать.