Эти слова, выжженные на сердце, нашими собственными голосами, я мысленно прокручивал в голове уже раз сто, с самого утра,...но не мог вспомнить ничего дальше первых строк...
Сердце учащенно билось, предвкушая последнюю, перед недельным перерывом встречу с небом...
(Как ребенок, ей богу,...сколько часов, а сердце до сих пор вырывается из груди, при каждом полете)
Надев утром форму я очень долго стоял перед покрытым сетью тонких трещинок, зеркалом, не в силах отвести глаз от "крылышек" на левом рукаве. Эта тончайшая паутинка - на поверхности зеркала - будто бы разрывала мою реальность на сотни бесформенных лоскутов. Сегодня мне снова снился тот странный сон с Тип 93: Красный Дракон был послушен как никогда...мы будто бы слились в одно существо... Несколько петель, бочка, вхождение в штопор...детский восторг охватывает тебя, хочется смеяться и плакать одновременно! А потом...5 тысяч метров и я резко начиная терять высоту...пытаюсь связаться с инструктором, но тщетно, в наушниках нехарактерный шум...какие-то помехи. Мне вспоминается, будто бы кто-то говорил, что в этих бипланах заменили двигатели, на все те же девятицилиндровые Хитачи Амакадзе, только более усовершенствованные,...поэтому это не правильно, он не должен был отказать! Меня охватывает сильная дрожь,...я просыпаюсь в момент столкновения с землей.
Ночью прошел дождь, и сейчас воздух был наполнен опьяняющим ароматом цветов и мокрых трав, небо молочно-голубое, вызывающе-томное, дразнило меня, заставляя сердце ускорить свой бег. Я только окончил промежуточное обучение программы Хирен, и теперь мне предстоял перевод в Кокутай Саеки для прохождения следующего этапа обучения как пилот-истребитель палубной авиации. Казалось, сами боги благоволили мне этим переводом, ведь у меня было не многим более двухсот часов летной практики
...но прежде, я все же решил в последний раз посетить нашу "Мекку".
Касумигара Кокутай находилась недалеко от станции Цучиура - а до нее я обычно добирался на автобусе. К главным воротам вела аллея из необыкновенно прекрасных вишневых деревьев, высаженных по обеим сторонам дороги. Воздух повсюду дрожал от рева двигателей наших акатомбо, совершавших круговые полеты над аэродромом. Весной, когда деревья зацветали, особенно остро ощущалась та хрупкая грань, между нами, молодыми летчиками-курсантами, не потерявшими интерес к жизни, но не перестающими, пусть и подсознательно, стремиться к смерти от нас же, только устало-циничных, успевших всего за несколько лет службы познать обе эти категории.