Аннотация: О том, каким мог бы быть человек будущего, хомо астронавтикус.
НЙОРДР
Я не сторонник разговоров на тему о различиях между человеческими расами. Я не спорю: после того, как люди расселились по разным планетам Галактики, они очень изменились. Это и понятно - слишком разные на этих планетах условия жизни. Например, парни с Амальгауса даже в самой слабоосвещенной комнате не снимают темных очков - они терпеть не могут яркий солнечный свет - на их планете почти постоянные сумерки. А вот люди с Ольтарена, наоборот, приспособились жить в условиях экстремальной освещенности и от того у них очень узкие зрачки, и от их взгляда у многих ползут мурашки по коже. Но я уже привык, что каждый день приходится общаться с человеческими существами - обитателями десятков различных планет. И поэтому, если при мне заводят разговор о различиях между ними, я стараюсь не участвовать в нем. В конечном счете, все люди - родом с Земли и нет причин проводить черту между различными расами.
Но тот парень чем-то был не такой, как все. С виду он выглядел вполне обычно. Худоват, но в космосе не часто встретишь толстяков. Неразговорчив, но настоящие астронавты обычно не самые большие говоруны.
Он принадлежал к расе инклианцев, то есть его предки -выходцы с планеты Инклиан. Это очень небольшая раса. На их планете нет атмосферы, и ничего никогда не росло, там нет ни травинки, ни капли воды, ничего живого. Единственное, что было на этой планете в изобилии - это уран. Инклианцы жили в городах под куполами, добывая уран, в обмен на который получали все необходимое для жизни. Думаю, жизнь эта была не слишком веселой. Детей у них рождалось мало - из-за повышенной радиации на планете, а многие из тех, что рождались, были либо мутантами, либо умирали, не дожив до пяти лет. Вот с такой планеты и был родом Нйордр.
Для многих он был загадкой. Способствовали этому его молчаливость и сдержанность. У него не было ни друзей, ни знакомых, и в моем баре он всегда сидел за своим столиком в углу один. Потому-то я и начал к нему присматриваться. Никогда не знаешь, откуда ждать беды, а в таком небольшом поселке, как наш, даже один потенциальный псих может погубить всех.
Впрочем, я не совсем правильно сказал "поселок". Кроме меня на этом астероиде никто не живет постоянно. Я бы сказал, что мой астероид - что-то вроде заправочной станции у большой дороги. У меня можно заправиться топливом, выпить и перекусить, и даже пожить пару месяцев в небольшой уютной гостинице. Для тех, кто испытывает в этом необходимость, у меня есть большая, неплохо подобранная коллекция книгофильмов, и даже с десяток настоящих, древних бумажных книг с Земли, неплохая коллекция развлекательных фильмов, музыкальные записи и небольшой спортзал с бассейном, который обычно бывает пуст из-за проблем с водой. В космосе всегда трудно с водой, даже в таком процветающем заведении, как мое. Основную прибыль приносят, конечно же, заправка топливом, ну и выпивка.
Топлива для звездолетов у меня в цистернах на заправочной площадке всегда столько, что хватило бы разорвать в клочки несколько небольших планеток. В общем, жизнь на пороховой бочке, и я всегда стараюсь не упускать из виду различных подозрительных типов.
Обычно мои клиенты - это экипажи грузовых звездолетов, перевозящих по дорогам Галактики самые различные грузы - от дамских пилочек для ногтей до урановой руды. Чаще всего это урановые грузовики, потому что моя станция находится в очень оживленном районе, как раз у большого торгового пути, по которому везут уран на Грат, столичную планету этого сектора. Нйордр тоже возил уран на Грат. Весь экипаж его корабля состоял из него одного. Я никогда не мог понять, как же он один успевает там, где порой не справляются и целые команды. Ведь мне приходилось в свое время заниматься этой работой. Месяцами сидишь в тесном пространстве звездолета, облетая один за другим рудники на разных планетах и собирая добытую руду. После этого ее нужно доставить на Грат и - снова по той же дорожке. Может быть, это кажется и просто, но все далеко не так. Рудники расположены друг от друга на расстоянии десятков, а то и сотен световых лет, поэтому лететь нужно через гиперпространство. Кто летал, может себе представить, что это такое. Невероятные перегрузки по нескольку раз в день, и каждый прыжок через гиперпространство может оказаться последним, если в расчетах допущена хотя бы малейшая ошибка. Да плюс еще повышенная радиация - уран ведь. С такой работой справится далеко не каждый, и даже командой работать тяжело. Никто долго не задерживается на этой работе.
Нйордр работал уже рекордно долгий срок - восьмой год. За то же время на других трассах экипажи сменились по нескольку раз. Обычно достаточно и года, чтобы сколотить целое состояние и обеспечить себя до конца жизни. Многие так и делали. Работали, а потом уезжали на Шерри, Грат или курорты Аргуса. Кое-кто уезжал даже и на легендарную Землю. А Нйордр оставался. И, как всегда, сидел за своим столиком в углу один.
Понемногу из разных источников я разузнал кое-что о нем. Оказалось, что его дед был капитаном "Прометея". Того самого "Прометея", что семьдесят лет назад улетел в экспедицию за пределы нашей Галактики и до сих пор не вернулся. Капитан "Прометея" родился на планете Инклиан, но в возрасте пятнадцати лет убежал из дома и стал астронавтом. Отец Нйордра родился уже в космосе, на "Прометее". Родители не взяли его с собой, когда улетали за пределы Галактики. Впрочем, ему было уже семнадцать лет, он летал на своем корабле и так же, как родители, был фанатично влюблен в космос. Нйордр тоже родился в космосе, на корабле своего отца. Когда отец погиб, ему было пять лет. Друзья отца устроили его в школу астронавтов, и он тоже стал капитаном, как отец и дед. Он родился и рос в космосе, и никогда подолгу не жил ни на одной из планет, большую часть жизни проводя среди звезд.
Космос был для него единственным надежным домом, и он знал его точно так же, как собственный дом. Как говорится, астронавт от рождения.
Его привезли в один из тех немногих дней, когда посетителей было очень мало. Я был не слишком занят, и поэтому слышал, как садился звездолет. Я даже смог по характеру шума двигателей определить, что это "1 етания", урановый грузовик. Скоро в баре появился и его капитан - Джил Вебстер. Незаметно помахав мне рукой от входа, он дал понять, что нужен разговор наедине. Кивнув ему, я подозвал робота-помощника Робби и оставил его следить за баром.
Вместе с Джилом я поднялся на второй уровень, в свою небольшую комнатку.
Джил, всегда самоуверенный и задиристый, выглядел несколько смущенным.
--
Астр, - начал он неуверенно, - я знаю, что ты хороший товарищ и не откажешь ни в чем друзьям...
--
В разумных пределах, - поспешил уточнить я. - Если не требуется чего-нибудь противозаконного. А в чем дело?
--
Нйордр погиб
--
Что? Погиб? Как?
--
Это все очень странно...
- Ну так расскажи все.
Джил задумался:
- Мы нашли его по пути. Я имею в виду тело Нйордра. Он был без скафандра, в одном легком комбинезоне. Неподалеку мы обнаружили и звездолет. На нем никаких следов повреждений, обшивка цела, трюмы полны урановой руды.
Тут я его перебил:
--
Ты хочешь сказать, что Нйордр был снаружи корабля? Без скафандра?
--
Вот именно. По нашим обычаям погибших астронавтов хоронят прямо в космосе, но это было слишком подозрительно. Как
--
будто его кто-то просто выбросил из корабля. Мы подумали... Кто-то должен этим заняться...
Видя, что я собираюсь что-то сказать, он поспешил рассеять мои сомнения:
--
Он не доставит тебе хлопот, Астр. Он замерз, превратился в кусок льда. Сгодится любой холодильник. Тебе же будет не слишком трудно взять на себя хлопоты с полицией, чиновниками, родственниками? Ведь если свяжемся мы, это будет для нас большая задержка. Ты же понимаешь, мы должны соблюдать сроки договора. Если что, я заплачу тебе за возможные расходы.
--
Не надо, Джил, - оборвал я его, - Я сделаю все, что нужно, не надо денег. Но если все было, как ты говоришь... даже и не знаю, что сказать. Ну, ладно. Можно пока поместить его в медицинский бокс. Им все равно никто не пользуется.
--
Спасибо, Астр, - с чувством сказал Джил - Я не сомневался в тебе.
--
Ладно, ладно, несите тело. Только не через бар! Я открою запасной шлюз.
Его положили на операционный стол.
- Пусть будет пока здесь, - решил я, - потом медики проведут экспертизу.
Услышав это, медицинский робот, стоявший много лет в углу без дела, тут же зашевелился, бесшумно подкатил к столу, и прежде чем я успел сказать хоть слово, уже опутал замороженное тело целой сетью датчиков.
- Оставь его в покое, он мертв, - сказал я с раздражением. - Ух, старая развалина!
Робот медленно повернул ко мне свою яйцевидную голову, на которой было расположено несколько пар красных электронных глаз, и, продолжая наклеивать датчики, произнес:
- Человек жив.
Я не на шутку испугался. Мне не хватало только сумасшедшего робота.
- Он не может быть жив после того, как несколько дней проболтался в космосе без скафандра и при абсолютном нуле.
- Человек жив, - упрямо повторил робот. - Человек жив. Ну не мог же я драться со своим собственным роботом? Я
махнул на него рукой и спустился вниз. Надо было еще сообщить на Грат, компании, в которой работал Нйордр, о том, что произошло.
Связь работала, как всегда, отвратительно, но мне все же удалось пробиться к представителю компании и вкратце описать сложившуюся ситуацию. Представитель компании резко возразил, что компания не обязана заниматься погребением своих служащих, но потребовал сообщить координаты корабля с грузом,
обещая еще связаться, и отключился. Я понял, что делать вс придется самому. Из разговора с представителем компании я все таки узнал, как связаться с поверенным Нйордра. И снова ста пробивать связь.
Поверенный оказался маленьким сухоньким старичком с жи выми умными глазами и острым носом. Известие о гибели Нйор дра его огорчило и взволновало.
--
Жаль, жаль - сказал он, потирая подбородок, - я знал ег отца и деда, они были моими лучшими друзьями. А он сам бы мне почти что сын. Кроме меня, у него никого нет совершение Впрочем... Астр - это ваше имя?
--
Да, это я.
--
Нйордр много мне рассказывал о вас. В своем завещании о упоминал ваше имя.
--
Не может быть! Я ничего не возьму!
--
Хорошо, мы еще поговорим об этом. Я немедленно вылета* к Вам, а Вы пока позаботьтесь о нем.
--
Разумеется. Буду вас ждать.
--
Вот и отлично.
На этом наш разговор и закончился.
Я проверил, как справляется в баре Робби, - его электронны мозгов хватает только на то, чтобы отличить молоко от виекк поэтому его необходимо все время проверять, - и снова иоднялс в медицинский бокс.
Дверь оказалась заперта, хотя я точно помнил, что не запира. ее. Через стеклянную стену соседней комнаты можно было по смотреть, что происходит в операционной, и я пошел туда. Робо стоял у операционного стола и на этот раз ничего не делал Просто стоял неподвижно.
--
Эй, ты! - окликнул я его. - Почему дверь заперта?
--
Посторонним вход запрещен. Вмешательства посторонних н требуется. Все данные о состоянии здоровья человека выводятс: на контрольный монитор.
--
Открой дверь сейчас же, старая консервная банка!
--
Повторяю: посторонним вход запрещен. Все данные о состо янии человека выводятся на контрольный монитор. Вмешатель ства посторонних не требуется.
--
Я до тебя еще доберусь! - пригрозил я ему и посмотрел н, монитор. Конечно же, все параметры на нуле. Пульс, дыхание электроэнцефалограмма, кардиограмма, и еще с десяток други показателей, везде - абсолютный ноль. Стоп! Что это? По энпе фалограмме проплыл небольшой всплеск. Такой небольшой, что > даже засомневался, был ли он? И снова посмотрел на экран Ровно через пять минут снова проплыл всплеск. И еще чере: пять минут - снова. Тут я почувствовал, что нервы мои больше не выдержат, и почти бегом спустился в бар. Там я постепенно успокоился и даже смог себя убедить, что или мне все просто померещилось, или это были какие-то неполадки в системе. Но подняться наверх и проверить мне как-то не хотелось. Оставалось ждать поверенного Нйордра.
Он прилетел на следующий день.
Слинг (так его звали) и при личной встрече вполне мне понравился. Несмотря на свои весьма преклонные годы, он был подвижен и любопытен, как мальчишка.
--
Я очень рад, что наконец попал сюда, - сказал он, энергично пожимая мне руку. - На трассе очень хорошо отзываются о вас. И тут действительно довольно уютно.
--
Спасибо. Я просто стараюсь делать, что могу. Следить за этим хозяйством мне помогают роботы.
--
Да, кстати, во время последней связи вы что-то говорили насчет сумасшедшего медицинского робота...
--
Да, он определенно свихнулся от безделья. Заперся в операционной с телом Нйордра и утверждает, что он жив. Не знаю, что делать, наверно придется ломать дверь.
- Интересно... Может быть, вы меня отведете к нему? Слинг долго разглядывал робота через стеклянную стену.
Наконец он сказал:
--
Этот робот не кажется мне ненормальным. В его действиях есть система.
--
Ну, не знаю, - развел я руками, - мне точно известно, что без скафандра в открытом космосе не может выжить ни один человек.
--
Разумеется, вы правы. А это что за всплеск на энцефалограмме?
--
Может быть, какие-то неполадки в системе? Слинг задумался. А потом обратился к роботу:
--
Робот, каково состояние человека на столе?
--
Пульс - ноль, дыхание - ноль, все параметры - ноль. Регистрируется только слабая электрическая активность мозга.
--
Может быть, это кома?
--
Нет. Качественно иное состояние организма. Невозможно подобрать определение.
- Что это значит? - спросил Слинг у меня. Я пояснил:
- Он хочет сказать, что в его программе нет ничего подобного, нет определения этому состоянию.
Он снова обратился к роботу:
--
Робот, сколько времени может пробыть человек в этом состоянии?
--
Неопределенно долго. Поскольку энергия не расходуется.
- Что же делать?- повернулся ко мне Слинг.- С одной стороны, бесспорно, что Нйордр мертв, а с другой стороны, робот утверждает, что он жив, но находится в состоянии как бы спячки.
--
Вот пусть робот сам и решает, что делать, - сказал я со злостью. - Сдать бы мне его раньше в металлолом.
--
А ведь это идея! - обрадовался Слинг. - Спросим робота.
--
Робот, ты можешь вывести человека из этого состояния? -Да.
--
Выполняй.
--
Возможны осложнения, - предупредил робот, - поскольку отсутствуют данные о подобной ситуации. Вероятность благоприятного исхода 50%.
И робот сразу зашевелился всеми своими щупальцами, выполняя массу различных манипуляций одновременно. Он что-то ввел в остекленевшие вены, приложил электроды к голове, к грудной клетке...
И вдруг на экране появился всплеск. Потом еще и еще.
Мы остолбенело смотрели на экран, а пульс все учащался, появилось дыхание, ожила энцефалограмма...
Через пять минут Нйордр уже сидел на столе и потягивался, как после долгого сна. А потом увидел нас через стекло.
-А, привет, Астр. Где это я?
Я попытался что-то ответить, но кроме короткого всхлипа ничего не смог из себя выдавить.
- А это кто рядом с тобой? Неужели это ты, Слинг? Старина, что ты здесь делаешь? Что вы молчите? Что происходит, черт возьми?
Кажется, после этого я упал в обморок.
Первое, что я увидел, когда очнулся - мирно беседующих Нйордра и Слинга. Они перенесли меня в мою комнату, уложили на кровать, а сами сели у стола в стороне.
--
Ну, пусть даже ты и прав, - говорил в это время Нйордр, - это ничего не значит. Ведь теперь все в порядке, я жив-здоров, и зачем поднимать шум вокруг всего этого? Кому может помешать то, что я будто быукетв несколько дней? По-моему, это просто какая-то шутка.
--
Ничего себе шутка, - сказал я, садясь на кровати, - да ведь ты, когда тебя принес Джил, напоминал кусок льда!
--
Может быть, ты и прав, Астр, но теперь-то все хорошо! Я отлично себя чувствую, только вот очень хочется спать.
Последние слова я понял как намек, и предложил всем спуститься, чтобы выпить и перекусить. Лично мне выпивка в тот момент была просто необходима - не каждый день присутствуешь при воскресении из мертвых.
В баре было мало посетителей, и мы сели как можно дальше в стороне, чтобы никто нам не мешал. У меня было не очень хорошо на душе, поэтому я не особенно прислушивался к разговору, а жевал свой бутерброд с ветчиной, запивая его громадной кружкой пива. Потом Нйордр сказал, что выйдет на минутку, и мы остались вдвоем.
--
Что ты об этом думаешь? - спросил я Слинга. - Он что-нибудь сказал?
--
Нет, Астр, ничего он мне не сказал. Говорит, что ним ;е помнит и сам не понимает, что случилось. Но, по-моему, он что-то скрывает и не хочет говорить. А ты действительно уверен, что он был мертв?
--
Черт возьми! - взорвался я. - Да он был мертвее, чем эта селедка в твоем бутерброде! Если бы его уронили тогда, то он разлетелся бы в осколки, как стеклянный! И вообще...
--
Тише! - оборвал меня Слинг. - Что это?
Я прислушался и услышал характерный чмокающий звук и гудение насосов.
--
Это дверь шлюза. Кто-то входит в помещение.
--
Или выходит?
--
Это Нйордр! Бежим!
Одного скафандра в шлюзовой камере не хватало. Молча мы натянули свои скафандры и вышли наружу. В это время та сторона астероида, где находились мы, была в тени, и поэтому в небе можно было видеть миллионы звезд, они сияли ярко, как в космосе, благодаря отсутствию на астероиде атмосферы. Казалось -протяни только руку, и можно будет потрогать каждую звезду.
Слинг тронул меня за плечо:
- Вот он.
Сначала я ничего не увидел, а потом разглядел, наконец, серебристый силуэт уже довольно далеко от нас. Он стоял к нам спиной. Мы тоже стояли неподвижно, не зная, что предпринять. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я уже довольно четко различал все предметы вокруг.
Вдруг Нйордр поднял руку к голове, и в следующий миг я с ужасом увидел, что он снимает шлем. Секунда - и он отбросил его в сторону. Мне начинает казаться, что я просто сплю, а это все - какой-то фантастический сон, потому что Нйордр, сняв шлем, преспокойно принялся снимать с себя и скафандр, словно мог дышать в открытом космосе. И через полминуты он остался только в легком комбинезоне, который надевают под броню.
--
Ущипни меня, - попросил вдруг Слинг.
--
Ты что? Ты же в скафандре!
--
Но ты тоже видишь это? Ты видишь?
--
Смотри!
Нйордр вдруг поднял руки вверх, словно хотел обнять небо, и у меня закружилась голова, и я сел прямо на камни. Нйордр летел вверх. Без всяких двигателей и ракет он летел вверх, преодолевая слабое тяготение астероида. Он делал это так же естественно и просто, как человек, идущий по земле. Он летел все быстрее и быстрее, все так же с раскинутыми руками, обнимающими небо. В это время на темную половину астероида вышло солнце, и его лучи отразились от светлого материала комбинезона Нйордра. Но он был уже далеко, и мы увидели только, как вспыхнуло и засияло яркое пятно, которое становилось все меньше и меньше, пока, наконец, вообще не затерялось среди звезд неприметной точкой.
Я еще долго смотрел на небо. Потом вдруг обнаружил, что моя рука судорожно сжимает застежку шлема, и я с трудом смог ее разжать. Тут я вспомнил о Слинге, и посмотрел на него. Он сидел на камне и смотрел в небо какими-то странными глазами, а рука его медленно тянулась к застежке скафандра.
--
Слинг, не смей! - крикнул я, бросаясь к нему. - Ты с ума сошел!
--
А? Что? - непонимающе переспросил он.
--
Ты чуть было не снял с себя шлем.
--
В самом деле? Не заметил... Послушай... Он действительно улетел? Я не брежу?
--
Не больше, чем я. Вот, посмотри, на камнях лежит его скафандр и шлем.
--
Так значит, я не сошел с ума, - облегченно вздохнул Слинг.
--
Нет, это он сошел с ума, - сказал я, показывая в небо, - пойдем-ка отсюда, нам надо чего-нибудь выпить.
--
Мне это вряд ли поможет, - заметил Слинг, поднимаясь с камней. И вдруг расхохотался. - Я понял! Я понял, почему его нашли в космосе без скафандра.
--
Почему же? - спросил я, помогая ему встать с земли.
--
Он же просто учился! Но, может быть, переоценил свои силы. Он пока не может слишком долго быть в космосе. Но скоро научится.
От этих слов я просто остолбенел.
--
Постой, постой, ты хочешь сказать, что Нйордр...
--
Конечно! - перебил он меня. - А теперь пойдем быстрее в помещение, нам действительно нужно выпить по этому поводу. И я думаю, что посторонним лучше не знать о том, что здесь произошло.
С тех пор прошло несколько лет. Слинг частенько заглядывает ко мне по выходным, и мы сидим где-нибудь подальше от шума, беседуем о всякой всячине за стаканчиком настоящего земного вина (разумеется, контрабандного). Изредка появляется и Нйордр.
Он всегда приходит неожиданно и неизвестно откуда, покупает массу провизии и так же исчезает неизвестно куда. Я никогда не спрашиваю его об этом. Правда, несколько раз, когда он уходил, я выскальзывал вслед за ним и видел, как он улетал. И опять мне приходилось бороться с желанием сорвать с себя шлем и лететь с ним. Но я знаю, что у меня ничего не получилось бы, и перестал следить за ним и искушать судьбу.
В последний раз с ним была девушка. Тоненькая и высокая, с большими зелеными глазами. Они вместе пришли и вместе ушли, и я стараюсь не думать о том, что будет дальше, потому что если думать об этом, то очень скоро можно сойти с ума. Почти со страхом я жду того времени, когда у Нйордра появятся дети. А, может быть, они уже есть?
Но, если честно, то я очень жалею о том, что мне не придется уже стать таким, как Нйордр, таким человеком, который всегда с полным правом может сказать: "Мой дом - вся Вселенная"...