Хэн Дэс Нэ. От Вилы - к Арсейсу. Часть 4

Часть IV

СОДЕРЖАНИЕ

Часть IV

-- ВИЛА: РАУНА ДА МОН

-- ВИЛА: БОРЬБА ЛЮБВИ ЗА ЛЮБОВЬ И ЕЁ ИСХОД I

-- УИЛЛИЯ: БОРЬБА ЛЮБВИ ЗА ЛЮБОВЬ И ЕЁ ИСХОД II

-- ВИЛА: А БЫЛО НАД ЧЕМ ЗАДУМАТЬСЯ

-- ВИЛА: ВСЁ СРАЗУ

-- ЛИВ: КТО Я ТЕПЕРЬ?

-- ЙЕРРЕЙС: БОЛЬ ОТ КРАСОТЫ

-- ЙЕРРЕЙС: К ДЕЛУ!

1. ВИЛА: РАУНА ДА МОН

Просто совестно смотреть Ливу в глаза, в такую передрягу я его втянул. Не сможет же он бесконечно сказываться хворым, когда важные персоны настойчиво шлют ему приглашения, от которых невозможно отказатися. Не объяснишь же титулованным болванам и их болванчикам, что готовишься к диспуту с учёными собратьями или хочешь попасть на цикл лекций очередного светила науки, посетившего, скажем, Мизию; на худой конец, что сел писать, сочинение о тамошних нравах.

Посовещавшись, решили мы, что пора вернуться на время в замок Лива, якобы для устройства его домашних дел. Письмо о необходимости такой поездки пришлёт нам Стиор, его отец.

А я? Какая у меня причина уехать? Не придумал толком. Может, совсем брошу университет. Хороши старинные книги, но жизнь не стоит на месте, а из зарешеченных окон нашей Аlma Mater многого не увидишь.

... И вот мы уже близко от родных мест моего хозяина. Лето, а резкий ветер таскает за волосы купы деревьев, вырывая клочья из их голов, поддерживает же этого разбойника неотступный дождь. Ночёвки в таких местах никак не способствуют бодрости духа и тела. Мало того: на этом участке и дорога на редкость неприветлива, только и делаем, что спотыкаемся, словно на болотных кочках. Для поднятия настроения вспомнил я байку о некоем владельце замка, который летом приказывал портить свои же дороги, а к весне - восстанавливать испорченное. Лив, конечно, всеми мыслями уже дома, по его отсутствующему виду заметно, но из вежливости всё же прислушивается.

- А портить-то зачем?

- А чтоб больше трясло. Что у проезжающих упадёт - уже не их, а хозяина дороги.

- Мм-д-а...

Через несколько времени небо, вспомнив о милосердии, прослезилось, видя тяжкие усилия двух путешественников, и уступило место долгожданным солнечным лучам. Сперва тоненькому лучику, потом - целым снопам, исходящим из того же живительного источника. Чем меньше оставалось до вожделенного замка Леоров, тем приветливее становилась природа, оживленнее - наше общение.

Поводом размяться после негостеприимной дороги стал белый заяц, неожиданно (а бывает ли иначе?) выскочивший на нас из ближайших кустов. Переглянувшись, мы с гиканьем и хохотом погнались за добычей. Попробовать зайчатинки, подумаете вы? Скорее ощутить радость жизни в полном солнца мире. Возможность невозбранно бродить с другом по белу свету, беседовать об интересующих нас вещах, забыв на время про вечные житейские проблемы, ощущать крылья за спиной от бешеного бега.

Оставалось протянуть руку - и зверёк наш, однако в момент приближающегося торжества я возьми и споткнись. Не сильно, слегонца, так что не вставал с земли больше чтобы попугать Лива. Он и вправду сначала испугался, увидев меня распростёртым на дороге, кинулся было перевязывать мою ободранную коленку чем-то из своего белья, но, заметив мою с трудом скрываемую ухмылку, разгадал мой манёвр, разозлился и отдубасил тем же бельём. Стоило нам попристальнее взглянуть на ситуацию - двое молодых болванов в драматической - кровь стынет в жилах! - погоне за зайцем! - как воздух огласил очередной взрыв смеха. Самое смешное, что и добыча наша как по команде застыла, не обращая внимания на наш дурацкий хохот.

Веселье прервал голос, доносившийся откуда-то сверху:

- И что же смешного нашли здесь молодые люди, хотелось бы мне знать?

Над двумя незадачливыми охотниками возвышается лошадь, на ней пожилая дама в тёмном плаще. Одна, без сопровождения, между тем явно не из простолюдинов. Странно. Если Лив, как я понял, пытался опознать в незнакомке кого-то из соседей, то он явно в этом не преуспел. Он же, как самый куртуазный из нас двоих, вежливо поклонился старушке, представил нас ей и поинтересовался, далеко ли до замка Леоров.

Брови дамы удивлённо поползли вверх: ни о каких Леорах она не слышала. Зовут её Рауна да Мон, и она будет рада оказать молодым людям гостеприимство в своем скромном жилище, совсем недалеко отсюда.

Подобный визит, как вы понимаете, не входил в наши планы. Однако, не будучи сильно ограничены временем, мы могли позволить себе посетить новые места и познакомиться с новыми людьми. К тому времени белый заяц оценил выгоду положения и под шумок дал дёру. Уподобляться ему было бы недостойно дворян (я всё еще не вышел из роли г-на Виландера).

Итак, дорога привела нас с Ливом к дому Рауны да Мон.

Подворье блистало чистотой, посыпанные песком дорожки вызывали зависть. Само здание казалось намного моложе хозяйки, но без штандартов с гербами или других опознавательных знаков, что заставляло предположить в нашей спутнице вдову разбогатевшего торговца или состоятельного горожанина, вхожего в местные властные структуры.

Невзирая на наши протесты, нам с Ливом выделили по отдельному покою.

- Может, мое жилище и не сравниться с замком Леоров, но уж два помещения для гостей я как-нибудь найду.

Ответ пресекал всяческие попытки возражения, и мы, подобно провинившимся школярам, разошлись, ведомые слугами, по своим апартаментам, чтобы позднее собраться на обед. В моей комнате нашлись и мазь, и повязка для раны, не было только желания воспользоваться снадобьями, не до ноги было.

Если честно, я ожидал очутиться в гораздо большем помещении. Немногочисленность слуг в зале также изменила моё первоначальное представление о достатке господ. Один из слуг, разносивших блюда, белобрысый и косоглазый, до странности напоминал недавнего зайца. Не сговариваясь, мы с Ливом уткнулись в белоснежные салфетки, чтобы не рассмеяться.

Спрашивать о хозяине дома было излишним и неприличным: во главе стола восседала наша старушка в тёмном платье, нацепившая к выходу гостей свои драгоценности и властным тоном отдававшая распоряжения молчаливой челяди. Для поддержания беседы Лив больше обращался к теме светской жизни в Арвиладе, что не вызвало у дамы особого интереса, за исключением истории об обретении родни из Фееретты. С этого момента взгляд Рауны да Мон был прикован к Ливу, чем я нимало не был удивлен: магическое сочетание "Кровь Фееретты" с одинаковой силой действовало и на представительниц светской черни, и на провинциалок вроде нашей старушки. Даже окажись мой хозяин страшнее языческого Первозмея.

Отужинав при свечах (быстро же подошёл вечер!), мы вернулись в отведенные нам покои. Обратную дорогу показывал всё тот же "заяц". Наши взгляды столкнулись, и я готов был поклясться, что охотник и заяц узнали друг друга. Что послужило поводом для растущего беспокойства. Боль в колене утихла, уступив место боли душевной. Слишком многое не давало заснуть. Так близко от Ватанийских Леоров - и полное неведение своих соседей? Нездешние? Но недавние поселенцы, да еще в возрасте, как правило, более коренных жителей жаждут знакомства со своим новым окружением. Заяц этот клятый не шёл у меня из головы. В его взгляде сквозило узнавание, страх перед узнаванием. Неожиданно пронзила мысль - белый! Зайцы линяют, согласен, но сейчас лето... Знает ли об этом хозяйка? Хозяйка!! Этот интерес к Фееретте...

Гонимый ужасными предчувствиями, я (уже без помощи слуги) мчался по коридору в поисках апартаментов Лива. На моё счастье, свет там не был потушен, и я без стука распахнул дверь.

На огромном ложе обнажённый Лив сжимал в объятиях девушку. Тёмные волосы, блестящие в свете свечи, не прикрывали её наготу. Первым моим порывом было уйти, ретироваться, оставив друга развлекаться со служаночкой (когда только он её отыскал?). Скрип половиц заставил деву оторваться от занятий любовью, и я оцепенел от ужаса. Из юной красавицы, недобро прищурившись, глядела на меня седая старушка - Рауна да Мон.

Не в силах сдержать громкий крик "Ли-и-в!", я опрометью выскочил из покоя. Бессознательно бродя по коридору, заметил, что свеча в их комнате погасла. К худу ли, к добру - этого я не знал. Зато был твёрдо уверен, что мы попали в гнездо ведьмы. Ведьмы, живущей вне времени и пространства (откуда ей знать о соседях?); колдуньи, для которой особую ценность представляет "Кровь Фееретты".

2. ВИЛА: БОРЬБА ЛЮБВИ ЗА ЛЮБОВЬ И ЕЁ ИСХОД I

Весь остаток ночи я мечтал об одном - увидеть Лива, убедиться в том, что он жив и здоров. Если ведьма избавилась от него, ей же хуже: колдуны не бессмертны. Не раз за ночь порывался я вскочить с постели и навестить друга в этой заклятой комнате. Но не мог. Ни душевно (кто я такой, чтобы вмешиваться в чужую личную жизнь?), ни физически (ноги сделались ватными, не мог заставить себя подняться).

Несказанное облегчение испытал я, увидев наконец Лива, выходящим из его покоя (да уж, покоя!). Прежде чем любезная хозяйка успела бы пригласить нас к завтраку, я принялся убеждать друга поскорее покинуть сию обитель, не объясняя истинных причин такой поспешности, но взывая к его сыновним чувствам. Будущий хозяин замка Леоров как-то косо усмехнулся, но в прения вступать не стал.

- Тебя-то что так тянет туда? Соскучился по дядюшке Даору?

Итак, ранним утром мы уже стояли перед воротами, готовые продолжить прерванное путешествие. Лив любезно, как, впрочем, и всегда, попрощался с гостеприимной хозяйкой, как будто ничего особенного ночью не произошло; поблагодарил её за хлопоты от нас двоих. Хорошо, что от нас: у меня язык "прильпнул к гортани" от одного вида благообразной старушки-перевёртыша. Подойдя поближе ко мне, она всё же вынудила меня обменяться с ней взглядом. Никто из нас не проронил ни слова, но в моей голове отчётливо прозвучало: "Борьба любви за любовь... Каков-то будет её исход?". Бросив прощальный взгляд на пристанище Рауны да Мон, я встретился глазами с белобрысым слугой. Из его лица глядел на меня белый заяц.

Ни теперь, ни позже я не задавал Ливу вопросов, касающихся той колдовской ночи. И он меня не расспрашивал. Ни о впечатлениях от визита, ни о больной ноге. Тогда-то я и заметил в нём перемену. Поменялось его отношение к людям. К чему вопросы, если человек, даже близкий, стал для тебя пустым местом? если и все остальные тебе столь же безразличны, как скиору звёзды? Умелые ручки Рауны да Мон стерли эмоции, лишили его возможности переживания за других, оставив взамен этого вежливость и вежество. Хватит ли этого для жизни в нашем мире?

Ладно со мной, но и с родителями встреча выглядела удручающе. Тот, кто знал Лива раньше, просто не поверил бы своим глазам. Где теплота в отношении отца? нежность к матери? лёгкая ирония, припасённая для дяди Даора? Я уже не чувствовал в нём брата, как бывало раньше; родители - сына. Поначалу всё это можно было списать на усталость, дорожные неурядицы, но дальше-то как?

Родные на то и созданы, чтобы находить оправдания странностям своих непутёвых ближних. Мол, мальчик вырос, возмужал, стесняется излишних проявлений чувств. Видно, пришла ему пора найти себе пару и вить своё гнездо, почувствовать себя хозяином родового замка. Похоже, после свадьбы Лива собираются объявить хозяином. Сеньором. Дорастёт ли до эврисема? Дорастёт. При таком его складе характера дорастёт.

Не иначе, проклятая ведьма вынула у него сердце. Не разум, нет. А то я не протянул бы здесь и дня. Нет, учёные занятия друг не бросил, даже наоборот, стал собраннее, усидчивее, твёрже в своих убеждениях. Но нутро вынуто. Мы уже не бегаем наперегонки, не хохочем по пустякам, не подтруниваем над периодами схоластов, листая фолианты. От силы помашем шпагами или постреляем из арбалетов.

Несколько неожиданный приезд Лива оказался как нельзя кстати, о чем и объявил ему отец. Выбор невесты представлялся меньшей из проблем. Незадолго до этого г-жа Уиллия близко познакомилась с одной порядочной и небедной семьёй потомственных дворян в N-ом поколении. У родителей имелось трое детей, старший из которых служил где-то в Арвиладе, а две младших девочки родились с промежутком в два года.

Запахло приготовлениями к свадьбе.

3. УИЛЛИЯ: БОРЬБА ЛЮБВИ ЗА ЛЮБОВЬ И ЕЁ ИСХОД II

Пока мы с мужем обдумывали, как лучше познакомить сына с будущей невестой, их встреча уже произошла.

В отсутствие сына Илевия (так её зовут) привыкла появляться в нашем доме без доклада. А тут, войдя в зал, она обнаружила сидящего у окна с книгой юношу столь привлекательной внешности, что буквально застыла на пороге комнаты. Она, Илевия из рода Арвиладских Юллунов, по её словам, боялась пошевелиться, дабы не спугнуть прекрасного призрака, не замечавшего, казалось, её присутствия. Спустя некоторое время, когда лучи солнца начали бить ему прямо в глаза, призрак, захлопнув книгу и слегка улыбнувшись, спросил, как ей нравятся стихи поэтов-феереттинцев. Растерявшись, девушка продолжала безмолвствовать, а когда Он приблизился, смогла лишь кое-как сделать реверанс.

За ужином я поинтересовалась, какое впечатление произвела гостья на Лива; тот, скривив губы, ответил вопросом на вопрос:

- Мама, с каких это пор чужие свободно передвигаются по нашему дому?

Признаться, такой ответ несколько удивил нас с мужем. А сын продолжил:

- Её ещё не представили, а она уже заходит без спросу на мою территорию!

Далее произошёл следующий разговор:

Отец: - Лив, мы серьёзно! Это была, если хочешь знать, твоя будущая супруга. Девица из приличной и близкой нам по духу семьи.

Сын: - Вам, наверное, да. Что до меня, она предстала мне неуклюжей и бессловесной, как статуя Оссии перед Храмайном. А уж одета!..

Отец: - Полегче, полегче, сынок! Это же только первое знакомство. Познакомитесь поближе - впечатление изменится.

Сын: - Не сомневаюсь. Вопрос в том, в какую сторону последуют изменения. И вообще, батюшка и матушка, столь ли важно моё мнение в этом вопросе, если у вас уже всё решено? Вы жаждете соединить нас узами брака, ну что ж. Нравится мне эта девица или нет, я равно останусь вашим послушным сыном.

Может, сынок и собирался переиграть родителей, но девушка явно не заслуживала столь пренебрежительного к себе отношения. Как я успела заметить, Юллуны из тех, кто больше ценит содержимое, чем сосуд, предпочитая внутреннее внешнему. Брат девушки, Йеррейс, в своё время учился в Арвиладском университете. Его сестрёнок с малых лет приобщали к чтению, пению и даже древней истории (их отец - большой поклонник хронологии).

Кстати, знакомство с сестрой невесты, а звать её Йонги, произвело на сына более благоприятное впечатление. Думаю, причина в том, что Лив изначально отнёсся к ней не как к будущей супруге, а как к малому ребёнку. Лёгкая, словно дымок, девочка минуты не может усидеть на месте, вьюном вертится на сиденье, напевая озорные песенки, подслушанные у дворни. По уши влюбившись в приехавшего Лива, она не подражает сестре с её умильными взглядами на молодого человека - вызывающе вздёрнув остренький подбородок, Йонги идёт за него в бой и нацелена на победу. В прямом смысле: в ход идут луки, арбалеты. Потребовала, чтобы её начали обучать биться на мечах. Каков мечник! Противником и учителем её в этих схватках обычно оказывается Вила. Невозможно без смеха смотреть на сражения между Лохматым Рыжим Псом и Драчливым Сереньким Котёнком. С присущей ему зоркостью Котёнок следит, чтобы сражения обходились без поддавков, и горе противнику, если они (поддавки) всё же имели место. Не спастись от шипения и царапанья.

Лив пишет, Вила с Йонги воюют... Такое распределение ролей устраивает всех, кроме наречённой невесты. Наречённой - официальный обряд наречения уже позади. Но никаких новых чувств после этого я в Ливе не заметила. Вежливость, согласно этикету, скупые улыбки - и ничего боле. Нельзя сказать, чтобы он стеснялся своего жениховства. Мне не под силу понять, в чём причина его холодности. Однажды я застала "невесту-вдову" в слезах. Поводом послужило то, что Вила, преподнёс малышке Йонги алую розу в честь её победы в очередной схватке, опустившись на одно колено, как настоящий рыцарь. Поводом. А что послужило причиной?.. Неужели наш жених не удосужился подарить Илевии хоть цветочек? Наш чуткий Лив?!

В очередной визит к Юллунам я собственноручно приготовила букет для будущей снохи от имени жениха. О, если бы трепет дарёных растений предался их дарителю! Увы... Но бедное сердечко обрадовалось и малому, не замечая фальши за пышным фасадом подарка.

Не праздный вопрос: как отнеслись к жениху родители невесты? Отец - радушно, уверенный, что передаёт дочь в хорошие руки. Мать, более чуткая, как все матери, - настороженно, с опаской. Дочка обеспеченна и недурна, но и только. А жених, Лив из Леорнов, не только блестящий учёный, умен, воспитан, но и настоящий красавец. Как бы не бросил Илевию ради более красивой дамы, хоть бы и Йонги, которая уже сейчас бьёт сестру яркой внешностью и неравнодушна к жениху сестры. С другой стороны, уверена г-жа Юллун, став хозяйкой замка и матерью, многие жены не переживают из-за любовниц мужей.

Увы, большинство семей живёт не подозревая о существовании любви, заменяя её сначала хлопотами по дому и хозяйству, потом детьми. Ох, любовь, любовь! Как всегда, один любит, другой позволяет себя любить; один целует, другой подставляет щёку. Серенькому Котёночку ничего не стоит чмокнуть в щёку Рыжего Пса (если только он нагнётся), и краснеет в этом случае он, а не девчушка. А с двумя другими всё не так просто. Слишком молоды, неопытны? Привыкнут со временем? Хочется надеяться.

4. ВИЛА: А БЫЛО НАД ЧЕМ ЗАДУМАТЬСЯ

Мы всё еще в замке Леоров. Мы - это я (правда, меня еще не короновали) и Лив с супругой.

Не успел рассказать о свадьбе. Да и не хронист я, чтобы это событие подробнейшим образом описывать: своим присутствием церемонию украсили такие-то, платья жениха и невесты поражали материей и богатой отделкой, было подарено такими столько-то, съедено и выпито... Одним словом, свадьба как свадьба. Она состоялась. До этого было много суеты, визитов, обсуждения приданого, подарков и отдарков. Увы, хотелось бы подарить жениху тканьё с вышивкой "Люби жену как душу", но при отсутствии души у брачующегося это даже не смешно. Сама по себе Илевия неплоха, но искать общий язык - а для неё это язык любви - с будущим мужем в его теперешнем состоянии - пустая трата времени. Никто не понимает, что он попал в ведьмин котёл, а я так и не спас друга. Свадьба для него такого - нечто совершенно проходное, не обязывающее ни к чему, кроме некоторых формальностей.

Никто не понимает, но некоторым дано почувствовать неладное. На днях Йонги огорошила меня вопросом: "Лив - заколдованный феереттинский принц, но ведь после поцелуя на свадьбе он разморозится, да?". И далее: "Если сестра ему не подходит, может, это надо сделать мне?".

И ведь сделала, чертовка! При клириках, при всём честном народе выскочила вперёд и это повторила. К счастью, присутствующие восприняли эту её выходку как ребячество (зато дома пушили, пушили!). Но какова смелость! А что сделать мне, чтобы вернуть Лива прежнего? Может, тоже поцеловать? Я-то не против, только вряд ли сработает. Не пришла ли пора двинуть за советом к Сэй-Суури?

Лив нарушил обещание не встречаться с колдунами и поплатился за это. Пропуская чашу за чашей на свадебном пиру (толкуйте выражение как хотите), я так и не смог уловить хоть какой-нибудь огонёк в глазах новобрачного. Так, улыбка из вежливости: не оскорбить новую родню, отблагодарить гостей. Кто действительно светился от счастья, так это Илевия, не заметить сие мог только слепой. Не сводит с мужа влюбленных глаз, готова угождать ему во всём... По мне, лучше бы она закричала во весь голос, как ее сестрёнка-несмышлёныш: "Может, я ему не подхожу, пусть другая будет с ним счастлива!".

Кстати, несмышлёныша не велено было пускать на пир. Мала ещё, да и опозорила семью на торжественной церемонии. Но надо знать мою хитренькую "сестёнку" (про себя, а иногда и при своих, я зову её так, она не против). Переоделась слугой, притащила блюдо с фруктами и как ни в чём не бывало втиснулась на сидение рядом с "братиком". (Уж он-то не прогонит, не то что всесильные родители). Конечно, секрет продержался недолго, но всё обошлось. Упившимся и сытым гостям находчивость девочки подбросила лишний повод пошутить и посмеяться. А было над чем призадуматься. Правда ли она любит Лива или всё это озорство, бравада подростка? Ко мне она относится как к брату, "братику", но долго ли так будет продолжаться? В одном я уверен: она не даст принести себя в жертву желаниям старших, будет с упорством, явленным уже сейчас, бороться за любовь. Когда? С кем? "Борьба любви за любовь... Каков-то будет её исход?".

Госпожу Уиллию теперь встречаю часто. Нет слов описать, насколько эта чуткая душа опечалена переменой в поведении Лива. Не могу же я открыть ей нашу общую с ним тайну, язык не повернётся. Задержались мы с её Л'Реанором в дороге на несколько суток, а пожинаем плоды нашей беспечности по сю пору. Догадываюсь, что надежды Уиллии возложены на грядущую свадьбу. Как будто такой снулой рыбе, как Илевия, под силу что-то изменить, хотя бы и с кольцом на пальце... Да у мелкой Йонги и то больше шансов!

Получается, что сила ведьмы пересиливает даже силу Фееретты? И дед Трав так же, как мы, внуку не помощник? Неизвестно, теряет ли колдовство со временем свою мощь. Искал ответ по разным источникам, но не нашёл его.

Что ж, остаётся последнее средство, универсальный лекарь, врачующий всех и вся. Время, я имел в виду время, а не то, что вы, вероятно, подумали. Не самую крайнюю крайность.

5. ВИЛА: ВСЁ СРАЗУ

Немного изменялось назначение комнат в замке, поменялся причёска и головные уборы Илевии, в чём-то - распорядок дня её мужа. Как дворяне высокого полёта, молодые показываются на празденствах, ездят по гостям, заглядывают к Юллунам. Как все.

Ох уж это мне "как все"! Приятное исключение составляет, похоже, одна лишь Йонги. Любопытству малого существа нет предела. Да еще подвернулись мы с Ливом и успели заразить дитя тягой к познанию мира и Миров вокруг нас. Теперь девочка под каждым листком ищет следы существ из другого мира, поочерёдно причисляя к этой категории ящерок, жуков-солдатиков и каких-то пёстрых птичек.

Разболтаю страшную тайну: в один из вечеров наш с Ливом дуэт астрофилов, сиречь любителей звёзд, расширился до триумвирата. Приехав навестить сестру (а Йонги завзятая наездница), девочка дождалась, пока стемнеет и выскользнула из своей комнаты посмотреть на Звёздные Миры. В башню. Бесполезно ведь ругаться! Вздохнув, Лива пустился в объяснения движения светил и продолжал до тех пор, пока я не услышал тоненькое посапыванье. Мне же пришлось и водворять беглянку на место. Пробормотав сквозь сон "Спасибо, Лив!", путешественница по мирам уснула окончательно.

"Спасибо, Лив!"... А что Лив? У него имеется целая собственная жена. Видишь её за трапезой: тревожные глаза, вымученная улыбка. Неужели всё так плохо? Неужели никогда не наступит конец магии Рауны да Мон? Порой во сне колдунья проплывает у меня перед глазами, спрашивая: "Борьба любви за любовь? Каков-то будет её исход?"

У нас с Ливой, в отличие от бедняжки Илевии, есть свой спасительный "отнорочек" - занятия наукой.

Раскручивается кокон времени. Отделяется Божественное от Людского. Нет Единого Божественного - есть столько времен, сколько нас с вами. Одно время у ребёнка-несмышлёныша, другое - у подростка, потом юноши, у взрослого, старца наконец. Не убеждает? А вы вспомните себя в детстве. Как медленно плыли по осеннему воздуху сети паутов; как неторопливо передвигались облака, неспешно катились речные воды! Ягоды каплями застывали на кустах, и много, много времени проходило, прежде чем ты мог дотянуться до них нескладными ручонками. Зато в следующем возрасте человека расстояние между предшествующим и последующим событиями стремительно сокращается. Быстро покончив с едой, стремительно мчимся наперегонки, влёт переплываем реку. А там и ночь подошла, и костёр, и ночные посиделки. День, где ты? Ау? Пробежал, пролетел, исчез. А у пожилого человека день тянулся, тянулся и никак не подходил к концу. Ну походишь, ну в окно посмотришь, ну повспоминаешь молодость...

Да, есть Твое и Мое время.

...А у Илевии... Она в русле чужого времени - Родителей, Старших (поступай как должно супруге). Даже маленькая Йонги сумела заглянуть во время Лива, а у законной супруги будущего времени не видно из-за безликого настоящего.

Г-жа Уиллия изо всех сил старается скрасить жизнь своей невестке. Учит ее фееретинским песенкам, часами сидит рядом, вышивая шелками и шерстью. Должно же это пригодиться будущим внукам и внучкам! Илевия светится от гордости, когда ей удается достойно справиться с заданным уроком. Но переиграть фееретинку в искусстве создания Красоты... Мать Лива пошла и на большие жертвы: передала Илевии ключи от хозяйственных помещений и служб. Она ведь, Уиллия, сама не старая, никогда не будет старой! Зато на какое-то время у невестки словно крылья выросли: от одной службы к другой, от чулана - к кухне, от кухни - к подвалу с припасами и так далее. Пора заготавливать впрок репу, капусту, яблоки. В хлопотах проходят дни, хлопоты утишают тоску и боль. Суета заслоняет суть проблемы.

Не было ссор, не было драк с расцарапыванием щёк до крови, с дикими воплями "Ты меня не любишь!". Спустя два месяца после свадьбы Илевию, урожденную Юллун, замужем за Ливом из Ватанийских Леоров, нашли мертвой в саду замка. Утром, на лужайке под кустом роз. В зажатом кулачке пузырёк. Подоспевший (точнее, безнадёжно опоздавший) лекарь не смог определить состав и вид яда. Сказал лишь, что смерть наступила мгновенно, усопшая скончалась без мучений, значит, яд был очень сильным.

Как яд мог попасть в замок? Молодая хозяйка редко выходила за пределы замка в одиночку. Слуги, Суда и Ожела, подтвердили, что если госпожа отлучилась, то ненадолго и не с утра, несколько дней назад. Допрос лишь усугубил и без того тяжелую ситуацию, подтверждая предположения о том, что самоубийство было обдуманным шагом.

Вызванный из своего уединения, Лив бестрепетно подошёл к телу жены, глаза которой уже не были устремлены в небо, поцеловал её в холодный лоб. Столь же холодным поцелуем. Снял с пояса покойницы ключи от хозяйственных служб, распорядился лишним разойтись, а управляющему - заняться необходимыми приготовлениями к погребению. Было послано к Юллунам. Как знать, может, яд нашел дорогу из тех краёв? Снова перед моим мысленным взором вырос силуэт Рауны да Мон с её пронизывающим насквозь взглядом и злорадной усмешкой. Почему-то я ни на миг не сомневался в том, чьих рук это было дело.

Стиор подвёл г-жу Уиллию к месту происшествия. Лицо ее закрывала темная вуаль, но я кожей почувствовал, что внезапная смерть невестки сломила её, как еще недавно буйный ветер на нашей с Ливом дороге к Леорам - целые деревья. Она не упала на труп, не застыла в оцепенении. Откинув вуаль, поцеловала столь недолго погостившую у них деву. Тихо, как тени, удалились Леоры. Настал черед Юллунов.

На подъехавших родителей Илевии не хватало сил поднять глаза. Первой, загнав коня, прискакала Йонги. Растрепанная, спотыкаясь, подбежала она было к телу сестры, но резко остановилась в шаге от неё. С выражением ужаса на лице. Так она и стояла, пока не появились родители. Кого горе красит? Юллуны даже не поняли в первую минуту, что дочь мертва. Мать упала на труп и не смогла подняться, помог супруг. Брат, находящийся на службе в Арвиладе, узнает печальную новость позже других.

Виновник гибели не найден, но он рядом. Не опускает глаз, не вытирает слёз. Холоден как могильный камень, что вскоре положат на могилу его половины. Половины! Знали бы люди, что настоящая половина его осталась у той, что пристально следит за событиями и подталкивает лишних в бездну.

Мало кто хорошо спал в замке в ту ночь. Большинство, я уверен, не смыкало глаз. Спустившись по лестнице, в слабых отсветах звёзд заметил я г-жу Уиллию. Уиллу. Как и днём, над телом покойной, она молчала, но, присев рядом с ней на ступеньку лестницы, увидел я, что лицо её блестит от слёз. Взор, обращённый ко мне, молил об одном: "Признайся! Что случилось с Ливом? Признайся!". Силой этого непередаваемого взгляда напрочь снесло все мои запреты. Прижавшись к её плечу, я выложил все - с начала нашего путешествия на исходе лета до позорной для всех нас ночи у колдуньи. Не знаю, плакал ли я сам. Кажется да. Да, мы по очереди вытирали друг другу слезы и продолжали плакать. Это был мой первый плач по Ливу. "Борьба любви за любовь? Каков-то будет её исход?". Сырость, безнадёжность обступили нас со всех сторон плотнее, чем сгустившийся мрак. Мы будто остались одни в этом мире - без детей, без друзей, без возможности свидеться в Других Мирах. Без возможности? Но шлюзы уже открыты. Настал черёд упасть завесе и над другой моей тайной.

Я стиснул любимую в своих объятиях, нашел её солёные от слёз губы. Без возможности, да? Ручьи слёз сменились потоками поцелуев. Мы купались в них, как в хрустальном водопаде Эрргорна, всё сильнее погружаясь в его таинственные глубины. Поднял Уиллу на руки, я бережно отнёс её в свою комнату. Шлюзы открылись. Мы захлёбывались в этом потоке любви - скрытой, запретной, необоримой. Ни на минуту не размыкая объятий, боясь, что каким-нибудь неизвестно откуда взявшимся ветром нас отнесёт далеко друг от друга сейчас, сейчас, когда мы признались друг другу в любви.

Я бы отдал всё, чтобы эта ночь была длиною в жизнь. А ведь еще накануне вечером мечтал забыться сном до утра!

Утром я проснулся в постели один. Иначе и быть не могло: прекрасные видения не могут существовать в одной плоскости с людьми из плоти и крови. Корил ли я себя за содеянное? "Борьба любви за любовь..."... Никогда, никогда и никому мы с г-жой Уиллией не признавались в том, что произошло той ночью между нами.

Но сила нашей любви вернула нам Лива. Тем же утром, распахнув дверь своей комнаты, навстречу новой жизни вышел Лив прежний.

6. ЛИВ: КТО Я ТЕПЕРЬ?

Зимний ясный день. А мне кажется, что всё ещё конец лета, когда мы с Вилой добирались до дома, куда я сбежал из Арвилада якобы для улаживания домашних дел. Уладил, нечего сказать! Высшие силы подслушали врунишку-смертного и по-своему посмеялись над ним. Дела семейные развернулись с поразительной быстротой, словно их и вправду кто подталкивал, и все они касались меня. Жених, муж, вдовец - кем только я не был за этот недолгий срок. И кто я теперь? Бывший студиозус, будущий хозяин замка и опять муж?

Надеюсь, от этого последнего титула я ещё долго буду избавлен. После скоропостижной кончины супруги соседи избегают навещать нас. Думал, что тяжесть подозрений падает на одного меня, но всё гораздо хуже. Отчуждение Юллунов понятно. Для них это удар в сердце, причём из-за угла. Мать, пришедшую к ним с соболезнованиями, буквально выставил за дверь приехавший из Арвилада старший сын. Носятся слухи о колдовстве. Мол, семейка феереттинцев решила захватить ещё один замок и преуспела бы в этом, кабы не молодой Юллун.

К моему безграничному удивлению, в эту тяжёлую пору к нам заявились... кто бы вы думали?... Стазены. Сочувственно кивали головами (Хлаида), подносили к глазам платки (Килла), даже навестили гробницу Юллунов. (Те потребовали, чтобы Илевию похоронили в их семейном склепе, и это стало очередной пощёчиной Леорам). Спрашивали об обстоятельствах и возможных причинах столь странного ухода из жизни моей супруги. Не в лоб, разумеется, но обиняком. Спроси они хоть прямо, хоть с околичностями - я не смог бы удовлетворить их любопытство. Не нашелся бы с ответом, почему вообще согласился на эту женитьбу - не зная толком девушки, без призвания к семейной жизни, не будучи готовым к новым обязанностям. Родители не принуждали меня, девушка не заинтересовала, но я решил, сам сделал свой выбор, а потом не оправдал ничьих упований. Может и в самом деле здесь не обошлось без магии? Всё это время я ощущал себя как заяц в силке. Заяц...заяц... Чем-то мне отзывается это слово? А-а-а, вспомнил: в последние дни лета мы с Вилой ловили белого зайца. А попался я.

Сейчас, к моему облегчению, пропало это ощущение пойманного в силок. Рядом Вила, он не бросил меня после всего случившегося. Вернулась теплота в общении с родными, краски мира - зимние, но прелестные (взялся за кисть, чего давно не было). Даже неприлично: такая утрата, а у меня словно тяжесть с плеч упала; хочется прыгать, визжать от восторга, обнимать близких, валяться в траве и - не помню, чьи слова - заглянуть в глаза кузнечикам (это зимой-то!).

С другой стороны, невозможно не думать о загадочной смерти девушки, которая и женой-то числилась недолго и формально. Или я от природы такой бесчувственный? Вряд ли, ведь радуюсь я родным, Виле, старой нашей дворне - Верилле, Суде, Ожеле, даже Стазенам (им - в последнее время).

Брат покойной, по слухам, рвёт и мечет. Он не простит нам случившегося и найдёт виноватых в нашей семье, погубившей его сестру. Младшая сестра непонятна. Йонги не в состоянии отказаться от тех, к кому прикипела душою (Вила - её верный рыцарь), но и забыть о кончине сестры не может. Какая чаша перевесит?

Визиты к нам у Юллунов под запретом. Разве что подбить "рыцаря" потихоньку пробраться к свойственникам и расспросить самоё Йонги? Наверное, лучше этого не делать, не то Виле несдобровать в свете слухов о братце. С сыном Юллунов мы не пересекались ни в Ватании, ни в Арвиладе.

Пока.

7. ЙЕРРЕЙС: БОЛЬ ОТ КРАСОТЫ

Приехать на свадьбу сестрицы Илевии с сыном Леоров Ватанийских у меня не получилось. Многое множество дел накопилось в управе герцога, и все, как это обычно бывает, неотложные.

О родителях жениха я слышал, но не был знаком с ними лично. Сынок их обучался в том же университете, что и я, только позже. Известен как одарённый богами мудрости учёный, автор серьёзных научных трактатов. Слышал, что ещё большую популярность снискал он как внук прославленного певца из Фееретты. Трогательная встреча родни произошла в Арвиладе, у герцога, но нам опять не довелось встретиться. Зато после кончины сестры мне выпал случай увидеть мать Лива.

Бросив на сей раз все срочные дела, я примчался домой поражённый неожиданным известием о гибели Илевии. Я-то собрался проситься в отлучку, чтобы разделить сестрино счастье, рванулся было купить подарки молодым, но вовремя опомнился. В голове не укладывалось, что её больше нет на свете. Зато остался Он. И Он обязан дать мне ответ.

На ходу сбросив пыльный плащ, кинув поводья слуге, я стрелой помчался к родителям. Но при входе в зал мой полёт остановило некое видение. Не могу назвать его иначе - именно видение. Не будучи женат, я всё же повидал женщин на своём веку. Так вот - передо мной была не женщина - живой цветок, белый призрак. Притом, что одет он был в глухое траурное платье и неподвижно стоял у окна, перебирая тонкими пальцами прядь тёмных волос.

Ещё минута - и я бы бросился перед этим чудом на колени, расцеловал бы подол её одеяния. Я уже готов был сделать это, но в этот момент к незнакомке подошла моя мать. По щекам женщин текли слёзы. Но разве сравнить слезы в покрасневших глазах матери с хрустальными капельками на коже дивного видения!

- А, Йеррейс, ты уже приехал! Мы тебя ждали только к вечеру. Позволь представить тебе нашу хорошую знакомую и свойственницу...

"Не надо! Не надо никаких представлений! - хотелось мне закричать во всё горло. - Прекрасная феереттинка, владелица замка, свекровь бедной Илевии...".

Я как-то по-военному развернулся и ни говоря ни слова покинул помещение с дамами, застывшими от изумления (мать) и ужаса (гостья). Матушка, добрая душа, пустится в объяснения (сынок, мол, только что с дороги), станет извиняться за выходку сына. А мне теперь не знать ни минуты покоя. Не отгородиться от прекрасного призрака ни в родных стенах, ни за делами в Арвиладе.

Притаившись за решеткой окна, я смотрел, как гостья прощалась с матерью, как ловко вскочила на лошадь, из-под копыт которой пыль взметнулась столбом. "Оглянись, - молил я. - Дай хоть раз заглянуть в твои неземные глаза". Она оглянулась. Вуаль сорвало ветром, и я окончательно убедился, что погиб, потерян. Как я понимал сестрёнку Илевию, впервые увидевшую её сына! Но Илевия хотя недолго, но побывала замужем за своим идеальным возлюбленным, а на что прикажете надеяться мне?..

Позже, за трапезой, выговаривая мне за неприличное поведение, мать многое поведала о своей новой подруге. Уиллия. Уилла. Весьма достойная особа. Жаль, что так случилось, что виновник смерти дочери (тут она замолчала, не в силах подавить волнение) не был найден.

- Не был? Да, но он жив и даже не скрывается!

Это Йонги, младшая сестрёнка, почти выкрикнула, покрывшись от волнения пятнами.

Мать: - Йонги! Кто тебе разрешил вмешиваться в разговоры старших?

Йонги: - Наверное, их бездействие. Все знают, что это из-за Лива.

Йеррейс: - А что он сделал, этот Лив?

Мать: - Йонги! Выйди вон и выбрось глупости из головы. Где ты только подбираешь эти сплетни!

Йонги: - О, этого добра хватает! Всем известно, что Лив - чернокнижник и колдун. Даже Стазены, родня Леоров, того же мнения.

Мать: - Йонги! Замолчи сейчас же!

Йонги: - Да пожалуйста! Счастливой вам трапезы, батюшка, матушка и братец! А мне кусок в горло не лезет. Пойду постреляю из лука.

Надо же, малышка научилась стрелять! Вот так новости! Целый мешок новостей... Что ж, Стазены не за морями живут, рассчитываю в скором времени с ними потолковать.

Есть о чём.

8. ЙЕРРЕЙС: К ДЕЛУ!

Матушка настаивает, чтобы я послал письмо Леорам с извинениями за недостойное дворянина поведение. Рассказала о случившемся отцу, и тот без колебаний согласился с тем, что нельзя пренебрегать приличиями, даже если...

Похоже, за время моего отсутствия в Ватании пренебрежение приличиями вошло у моих родных в привычку. Йонги, малышка Йонги, встревает в разговоры старших; по целым дням тренируется в стрельбе из лука, будто какой-то наёмник перед будущими сражениями. Отец осунулся, стал опаздывать к трапезе, чего с ним никогда раньше не случалось. Об Илевии мы не говорим.

Йонги права, надо что-то делать. Путь к нам Леорам отрезан, и этому поспособствовал я сам. В другие общественные места погружённому в траур семейству вход заказан. Не могу же я вечно рыскать в окрестностях чужого дома в надежде увидеть Её в окне башни или на прогулке.

"Кому повем печаль свою?" Родителям? Вздор! Друзьям? Чтобы выслушивать сальные шуточки и непотребные советы? Йонги бы поняла, но слишком мала для столь откровенных признаний, да и её отношение к матери Лива могло измениться после всего случившегося.

Зато, как будто прочитав мои мысли, объявился Хлаида из Стазены; сестра г-жи Уиллии за ним замужем. Встреча вышла случайной, однако я плохо верю в такие совпадения, и поэтому ставлю здесь модус "как бы".

Утром я, как обычно, делал на своем Квинне круги вокруг запретной для меня территории. И что же? Всадник, внезапно вынырнувший из зарослей, приостановил своего коня, пригнув его передо мной чуть не в большом придворном поклоне, и вежливо осведомился, нравятся ли мне здешние угодья. Я ответил. Слово за слово - и загадка разрешилась. Хлаида, доселе лично мне не известный, столь же настойчиво искал встречи со мной. Приглашение отобедать у нас дома он отклонил, в свою очередь предложив завернуть в какой-нибудь трактир. Ближайшим оказалось заведение под вывеской "Вечное блаженство". Желающих обрести таковое, к нашему облегчению, было немного: час пития наступал позже, когда солнце склонялось к закату.

Слегка поиграв словами о сильных и слабых сторонах вечности, мы не сговариваясь перешли к делу. Понимая друг друга с полуслова. Хлаиде, проявившему опасную, но необходимую в данном случае откровенность, нужен замок Леоров. Несправедливо, толковал он, ища у меня сочувствия, что замок отошёл к одной из сестёр, лишив другую законной доли. На мой вопрос о том, почему же раздел наследства не оспаривался Стазенами в судебном порядке, мой собеседник, криво улыбаясь, развёл руками: мол, кто же осмелится обсуждать качество судебных приговоров с помощником из канцелярии герцога... Этого и не требовалось. Пока.

План, развёрнутый заговорщиками, я оценил как весьма продуманный. Всем известно, что сын Леоров вместе со слугой был отправлен на учебу в Арвиладский университет. И до отъезда, и оказавшись на месте, эти двое тщательно изучали магию, практиковались в ней днями и ночами. Истинным инициатором и вдохновителем этих занятий являлись, однако, не они, а мать Лива, г-жа Уиллия. Фееретинка по происхождению, она рано познакомилась с колдовскими искусствами, в чем и наставляла молодых людей. Заполучив богатое приданое Юллунов, она задумала избавиться от невестки, по всей видимости, догадывающейся о непотребствах в доме. Орудие отравления (пузырёк с ядом) было обнаружено рядом с телом жертвы. В пользу предумышленного убийства говорит и то, что Лив, став вдовцом через два месяца после свадьбы, не проявил ни малейших признаков огорчения. Напротив, теперь он выглядит оживлённее, бодрее, можно сказать счастливее, чем в роли мужа.

Я, со своей стороны, выставил одно условие: обвинённая в колдовстве г-жа Уиллия должна быть передана под нашу с герцогом юрисдикцию. Заметив, как понимающе усмехнулся при этом мой собеседник, нахмурив затем и без того неприветливые брови, я осознал, какой разрушительной силой обладает красота. Уверен: узнай мой тет-а-тет, что вуаль этой дамы у меня, он не колеблясь подослал бы в мой дом убийц, в лучшем случае - грабителей.

Итак, неписаный договор между двумя сторонами был заключен: на кону Замок против Неземной Красоты.

Осуществление планов на первом этапе взяла на себя Килла - высокомерная особа, считающая себя поражённой при распределении жизненных благ. Со слов подручного Хлаиды, ставшего нашим связным, я узнал о её участившихся визитах к сестре в стремлении её "утешить", на деле же - для сбора нужной нам информации. В ход шло всё: подброшенные артефакты, записи речи слуг, свидетелей нараставшей драмы.

Письмо с извинениями, о котором уже напоминали мне родители, после встречи с Хлаидой было составлено в соответствии со всеми правилами куртуазии и отослано. Наступив себе на горло, я в вежливой форме просил Леоров не тревожить более владений Юллунов. Почему я так написал? Да потому, что не представлял, на что буду способен, увидев Её так близко.

Г-на Лива мне так и не удалось встретить. Пока.

Оставить комментарий © Copyright Хэн Дэс Нэ (fliny@mail.ru) Размещен: 29/08/2022, изменен: 29/08/2022. 44k. Статистика. Глава: Фэнтези От Вилы - к Арсейсу Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: А с этого момента на передний план выступает Любовь. Именно такая, с большой буквы. Ибо с нею приходят к семейству Леоров, их друзьям и просто знакомым как страшные беды, так и моменты долгожданного счастья. Любовь не разбирает своих и чужих. Где здесь естественный ход вещей и где умелое колдовство? Начинается борьба любви за любовь - тяжёлая, с непредсказуемыми последствиями...

Хэн Дэс Нэ : другие произведения.

От Вилы - к Арсейсу. Часть 4