- Возьми, Рейна. По справедливости-то этим заниматься тебе.
Входя в Большой Очаг, Рейна Черный Град вспомнила слова Орвина Шенка, сказанные прошлым вечером в тишине покоев вождя. Полдень был лучшим временем, чтобы застать важнейшее помещение Черного Града, обитель присягнувших клану воинов, безлюдным. Кланники в это время тренировались во дворе, вели конное патрулирование, охотились в северных лесах. Рейна горячо надеялась, что большие изогнутые скамьи окажутся пустыми, оградив ее от неудобства заниматься делом при зрителях.
Ей не повезло. Кот Мэрдок с парой ветхих ветеранов играли на доске с фишками в какую-то давно забытую игру, пришедшую из тьмы веков. Два скарпийских воина раздували в очаге огонь, а Корби Миз протирал маслом цепи боевого молота. Ветераны, которые сперва казались полумертвыми от скуки, с интересом посмотрели на Рейну. Хоть какое-то событие оживило их игру: вождёва жена, да еще без отряда мойщиц или кухонных работниц, для чего-то посетила Большой Очаг. Не сказать, чтобы женщинам запрещали тут появляться, но и обычая такого не было. Рейна тащила себя сюда буквально за шкирку, других слов не подобрать. Она набрала в грудь побольше воздуха, расправила плечи и втянула живот. Боги, еще до захода солнца об этом узнает весь клан. О чем думал Орвин?
- Леди. - Это произнес Корби Миз, одновременно и приветствуя, и спрашивая: Могу я чем-то помочь?
Она побоялась ответить. Да и что бы она сказала? Происходящее само все покажет. Коротко кивнув, прошла мимо молотобойца в пустой центр помещения. Скарпийцы у очага оторвались от своего занятия, чтобы на нее посмотреть. Как правило, присягнувшие скарпийские воины имели лучшие манеры, чем простой народ обеих кланов, который клятвы не давал. Это говорило о многом. У обоих были стройные фигуры лучников, и теперь, когда Рейна подошла ближе, она разглядела, что они обрабатывали стрелы - покрывали блестящие стальные наконечники копотью. К ней ни один не обратился, но их мнение было вполне понятно.
Рейна позволила чему-то - она едва могла сказать, чему именно - проникнуть в ее думы. Отозвались мельчайшие мышцы, управляющие выражением лица. Левую руку занимала лампа, но пальцы правой дрогнули. Скарпийцы чуть не подавились, осознав сигнал.
Позднее она поняла, что пригрозила им: Берегитесь!Ваш ведун мертв. Можете последовать за ним.
Если бы в зале не было черноградцев, скарпийцы преградили бы ей путь. Угроз они не терпели. Старший с размаху всадил в огонь здоровый дрын. Младший товарищ с сальными волосами впился в Рейну взглядом, в то время как из разжавшейся руки на пол со стуком сыпались стрелы.
Рейна заставила себя отвлечься от этого зрелища и начала искать рукой ключ, висящий на поясе. Остролицый, в старческой гречке Кот Мэрдок первым понял, что происходит. Его подслеповатый выцветший взгляд метнулся от ключа к лицу Рейны.
Да, старикан. Ключ вождя у меня. Смотри, я его использую.
Миновав очаг и скарпийцев и повернувшись спиной к Мэрдоку и остальным ветеранам, Рейна подошла к дверке из змеиного дерева. Та глубоко вдавалась во внутреннюю стену Большого Очага, обращенную к западу. Единственная во всем круглом доме дверь, на которую пошло змеиное дерево. Его привезли с самого Дальнего Юга, выбрав за твердость и устойчивость к огню. Конечно, огонь и топор в конце концов эту дверь одолели бы, но сил и огня для потребовалось бы много больше. Как и времени.
Рейна вставила ключ в замочную скважину и повернула. Если бы чьи-то взгляды можно было ощущать спиной, она бы их сейчас почувствовала. Цилиндр замка провернулся, и она толкнула дверь ладонью. Держа перед собой лампу, она ступила в саму сердцевину круглого дома, самый защищенный в клане покой, попасть в который можно было исключительно через Большой Очаг: в сокровищницу Черного Града.
Когда она повернулась и закрыла за собой дверь, в спертый воздух покоев взметнулась пыль. В этой круглой комнате с потолком-куполом, похожей на склеп, не имело никакого значения - вождь ты или не вождь. Окон не было, да Рейна и не ждала, что они будут. Она поразилась, увидев, что стены окрашены. В Черном Граде редко украшали камень. Вековая пыль и копоть приглушили краски, но встречались места, где эти наслоения отсутствовали, обнаруживая исходный цвет. Некогда стены хранилища были черными, как ночь. От этой мысли Рейну пробрал озноб.
Поймет ли она когда-нибудь этот жесткий суровый клан?
Она нагнулась, поставила безопасную лампу на пол и задумалась, с чего начать. "Мейсу нужно золото и деньги, - еще раньше передал ей Орвин Шенк. - У него заканчиваются припасы".
Посыльный прибыл перед заходом солнца, и потребовал личной встречи с Орвином Шенком. Рейна заставила себя заняться работой в конюшне, но не сказать, что ей удалось успокоиться. Джеб Оннакр завел лошадь посыльного в стойло, и сбруя и седло безошибочно показали, что она принадлежит скарпийцу. После того, как встреча состоялась, появился и сам всадник, чтобы забрать седельные сумки. У Рейны заныло сердце. Ракер Фокс, из доверенных людей Мейса. Он смотрел сквозь нее, словно ее тут не было. Он оставил конюху указания по уходу за лошадью и отправился обратно в круглый дом, а там, в Большом Очаге, собрал вокруг себя воинов-скарпийцев.
Рейна призналась себе, что внимательно прислушивалась к сплетням о Ракере и его депеше. Было известно, что он приехал с Банненского Поля, и она страшилась узнать, что Мейс возвращается в Черный Град. Или нет? К тому моменту, когда Орвин отыскал ее на кухне, она была взвинчена до предела. К этому времени Мейс должен был уже узнать о смерти Станнига Бида. Какие слухи улетели на юг вместе с правдой?
Орвин предложил Рейне пройтись с ним к восточной стене, посмотреть, как идет ремонт. Там, где команда строителей их не видела и не слышала, он и передал Рейне ключ вождя.
- Ракеру поручили вернуться с деньгами. Собрать нужно столько, чтобы содержать войско в полев в течение месяца. Иди в сокровищницу и отложи, что будем отправлять.
Узнав, что Мейс сейчас возвращаться в круглый дом не собирается, Рейна вздохнула с облегчением. Она забрала ключ у Орвина без лишних вопросов. То, что в отсутствие Мейса ключ хранился у Орвина, ее не удивило - за сокровищами Черного Града нужно было присматривать и в отсутствие вождя - но сейчас, очутившись в хранилище, она задалась вопросом о причинах Орвинова поступка. Не хотел ли стареющий боец таким образом показать всему круглому дому, что за благосостояние клана сейчас отвечает Рейна Черный Град? Или он просто не хотел лишней докуки? Кто посмел бы его упрекнуть, если за год он потерял четырех сыновей?
Рейна обернулась и постаралась увидеть картину в целом. Свет безопасной лампы отражался от груд серебряных слитков, сваленных у стены кучей глубиной в три фута и высотой в пять. Там, где заканчивалось серебро, кучкой поменьше начиналось золото. Золотые слитки пытались прикрыть шкурой зубра, но у черноградских вождей за добром здесь никто не следил, и обветшалая шкура, изъеденная молью, съехала вбок. Ящики и сундуки громоздились один на другой. Некоторые лежали раскрытыми, являя свету пыльные латы, металлические кубки, цепи молотов, украшенные драгоценными камнями рога, убранные в ножны кинжалы и мечи. Военные трофеи. Кучами лежали вместилища всякого рода: холщовые мешки, переметные сумы, футляры для оружия, вышитые кошельки, шкатулки, сверкающие драгоценными камнями, и простые корзины. Кирасу дхунской королевы, как чашу, наполняли золотые монеты. Здесь не было даже намека на порядок. Когда вожди искали потребное, они не слишком церемонились. Открытых и перевернутых ящиков насчитывалось больше, чем закрытых. Сваленные на пол, тихо плесневели ковры, шкуры редких зверей и рулоны дорогих тканей.
В первый момент Рейне тут же захотелось засучить рукава и послать за тряпками и щеткой, но она все-таки удержалась. Желание пришло из ее прежней жизни, ее старого "я". Сюда имели доступ только вожди и их доверенные лица. Посланники не посмели бы что-то менять. А вождю было все равно.
Рейна Черный Град заставила себя не беспокоиться.
Сколько же веков войн, набегов, конфискаций, выкупов и даней олицетворяла эта палата? Кланом востребовалась лишь часть всей добычи, имущества и прибыли. Раз в году оброчные кланники, те, кто обитал на землях клана и находился под защитой круглого дома и его воинов, отдавали, что положено, вождю. Богатство копилось веками, и расходовалось только в годины лишений и войн. С одного взгляда на комнату становилось понятно, что в последнее время Черному Граду сопутствовала удача. Выигранных войн было больше, чем проигранных, и, сколько ни напрягай память, урожаи и охотничья добыча были обильны, а коровы и овцы радовали приплодом.
Это изменилось.
Рейна провела по одной из пыльных столешниц пальцем. Нынешний окот шел плохо. Почва еще не оттаяла, и каждую ночь обрушивались суровые морозы. Несколько месяцев без больших загонных охот означали, что клан пропускал ежегодную миграцию лосей и оленей-карибу. Обычная охота по-прежнему снабжала олениной и мясом диких свиней, но добывать стали меньше, и поговаривали, что поголовье зверей сократили стаи волков. Рейна сама знала, насколько уменьшились запасы зерна. За двадцать лет жизни в Черном Граде она впервые видела, как уровень пшеницы упал ниже отметки в одну четвертую годового запаса. Кенна Хадли, старшая хранительница зерна, сказала, что, если выкинуть нижний заплесневелый слой, то остатка хватит только на три месяца.
Это все скарпийцы, поганые скарпийцы. На каждого черноградца в круглом доме приходился один скарпиец. Запасы Черного Града тратились вдвое быстрее обычного. И скарпийцы ничего не делали, чтобы как-то оплатить свое пребывание и еду. Вновь прибывшие даже не пытались делать вид, что что-то привезли. Сегодня утром две семьи прибыли вообще с пустыми руками. Хотя бы тючок сена или паршивую хрюшку на них десятерых, так нет! А ведь первым делом побежали на кухню за хлебом и мясом!
Вытерев палец об юбку, Рейна обошла покой. Поношение скарпийцев ей работу сделать не поможет. С чего начать? Столько ларей и ящичков, столько золоченого, с драгоценными камнями хлама! Не подумав, она потянула вниз фетровую суму, брошенную поверх кучи. Мешок оказался тяжелым, и когда тот с глухим стуком полетел на пол, Рейна отшатнулась. Опустившись на колени, она ослабила шнур и растянула горловину.
Я ее сломала.
Чаша, сделанная из какого-то ценного тяжелого камня, распалась на два куска, расколовшись почти по середине. Алебастр? Нефрит? Рейна, недовольная сама собой, отодвинула суму с ее содержимым в сторону. А что, если когда-то ее получил в подарок Дагро?
Имущество вождя было и имуществом клана.
Дагро редко приходил сюда. Его мало интересовали ценности и их внешний вид, и клан, который он формировал вокруг себя, ощущал то же самое. Но Мейс тоже бывал здесь. Оглядевшись вокруг, Рейна поняла, что никто никогда не узнает, что вынес отсюда ее новый муж. Перечня черноградских сокровищ не существовало. В кланах такая дотошность считалась совершенно лишней.
Вот уж точно, дела это никак не облегчало.
Рейна ненадолго задумалась, а затем отправилась за Корби Мизом.
Через час дело было сделано. К тому времени, когда она и Корби покинули сокровищницу, народу в Большом Очаге стало втрое больше. Рейна прикинула, что добрую половину зрителей составляли скарпийцы - словно у них было какое-то право контролировать женщину Черного Града в ее собственном доме. Корби - да помогут ему боги - рассекал их, как скала волны. Чтобы вынести предметы, которые она отобрала, потребовалось две ходки, и он ни разу ни словом, ни взглядом не оспорил ее старшинства. Это означало многое. Где был Корби, там были и молотобойцы; а в Черном Граде они были ядром войска.
Спустившись по лестнице к прихожей, Рейна обнаружила, что толпу встречающих ее зрителей составляют не только давшие присягу воины. Чтобы лучше видеть жену вождя, несущую из сокровищницы трофеи, на ее пути построились женщины, дети и оброчные кланники. Рейна вспомнила небольшую хитрость, как вести себя в не слишком дружелюбной толпе: представьте их голыми. Она нашла, что ей приятнее представить себе скарпийцев проглотившими смертельно опасный яд, и к ночи они все сдохнут. После чего ее улыбка стала воистину безмятежной.
Она с Корби сложила отобранные ценности в прочные холщовые мешки, что, казалось, лишь возбудило у людей дополнительный интерес. Мейс должен был увезти на Банненское поле какие-то деньги, но Рейна не помнила, чтобы он проносил их через круглый дом. Одной из его любимых штучек была скрытность. Но все же... все же. Она увидела, что открытый унос ценностей был ошибкой. Черноградский вождь отсутствовал, его воины в походе, ведун мертв, а священный камень подменен куском чужого гранита... Не стоило будоражить черноградцев чем-то еще. Вид выносимых из круглого дома клановых ценностей не улучшал их моральное состояние.
Боги, но у Дагро все выглядело легко и просто. Он ходил на охоту утром, днем проводил совет, на закате пил с воинами пиво, а потом ночью дрых без задних ног. Она не понимала, да и не думала обращать внимание, что живет с одним из величайших вождей в кланах, и ничему не научилась.
Что ж, начинай учиться сейчас, Рейна Черный Град. Составляй план.
- Позовите Ракера Фокса, - велела она Джесси Муру, когда они с Корби пришли в конюшни. Затем обратилась к Джебу Оннакру:
- Запри двери. Не впускай никого, кроме тех, кто вызван.
Пока не было выстроено новое помещение, конюшни разместили в старом коровнике, так что впечатление от закрытия небольших дверей для скота было не таким ярким, как от закрытия величественных двойных, сделанных из дерева и железа, которые когда-то защищали черноградских коней. Тем не менее - при виде конюхов, поворачивающих простые дощатые ворота, за чем со скотного двора наблюдали около трех десятков людей, по коже пробежал озноб. Двери конюшни распахивали до восхода и оставляли открытыми еще два часа после заката. Но сейчас их закрыли.
Рейна стояла в сумрачной тишине и ждала. Вокруг ходили конюхи, зажигая безопасные лампы. Кони ржали. Джеб обходил денники, закрывая дверки. Когда он с другими конюхами закончил все свои дела и Рейна их отпустила, они отправились в сенник в дальнем конце хлева и там закрылись. Корби встал у двери, отвечая на сигналы и стук в дверь, впуская внутрь тех, кого пригласила Рейна. Взяв с нее пример, он был молчалив и предельно серьезен.
Первыми прибыли Орвин и Грим Шенки, вместе с Орвиновым племянником Дрю, следом пришел Стелан Сатчел - он был сыном главного молочника и учился бою на мечах у Шора Гормалина. Ракер Фокс, за которым послали позже, пришел последним. Он появился не один. Когда Корби отворил дверь, рядом с Ракером стоял Урия Скарп. Корби не нужно было спрашивать у Рейны взглядом, как поступить в этом случае. Шагнув в сторону, он не дал Урии Скарпу войти в конюшню.
Урия был племянником скарпийского вождя Йелмы Скарп и, таким образом, приходился Мейсу кузеном. Рейна легко читала выражение его худого, гладко выбритого лица: сознание своего права, удивление от того, что его не пустили на совет, которое быстро сменилось пониманием, что установила этот запрет именно она, Рейна Черный Град.
Шлюха, глядя ей в лицо, одними губами произнес Урия, пока Корби закрывал дверь.
Рейна проглотила оскорбление. Слово ее не задело, но его злость вызвала неприятные ощущения. Он был одним из тех, кто сжег живьем Шенкова пса. Она сказала Ракеру:
- Ты отправишься на Банненское поле утром. В трех мешках лежат серебряные монеты. Сколько-то золота. Их надо передать в руки моему мужу, Мейсу Черному Граду. - Когда Рейна говорила, она указала на три из четырех мешков, которые они с Корби принесли из сокровищницы. Один из них по ее просьбе Корби отставил в сторонку.
У Ракера были сухие мышцы и осанка фехтовальщика. Свои черные, цвета воронова крыла, волосы он подбривал и заплетал. Брюки и плащ пошиты из простой черной замши. Единственным украшением служили две ласочьи головы, прикрепленные к лацканам куртки. Пнув носком сапога ближайший мешок, он оценил его тяжесть.
- Серебро нужно заменить на золото, - сказал он Орвину. - Для моего коня это слишком большой груз.
Взгляд Орвина метнулся к Рейне.
- Ты поедешь не один, - сказала Ракеру Рейна. Я не доверю скарпийцу достояние Черного Града.
Он снова проигнорировал ее слова. Обращаясь к Орвину, пояснил:
- Мейс говорил, что я должен вернуться с деньгами.
- Не вижу, как небольшой отряд нарушит этот приказ, - рассудительно заметил Орвин.
Ракер взвесил варианты действий. Глупцом он не был, и вероятность того, что он выкажет себя дураком перед пятью присягнувшими кланниками, оценил как достаточно высокую. Здесь настоять на своем он не мог, Рейна об этом позаботилась.
Приняв решение, он сказал:
- Отлично, я соберу группу. - Затем обратился к Дрю Шенку, самому молодому из присутствующих:
- Верни Урию. Он едет со мной.
Дрю Шенк, в свои двадцать и один год уже два месяца как полноправный присягнувший воин, заколебался. Для подтверждения он посмотрел на своего дядьку. А его дядя, в свою очередь, опять посмотрел на Рейну.
Она могла бы засмеяться, если бы не пришла в ужас. Она внезапно вспомнила, что Ракер Фокс тоже был в кузне в ту ночь, когда Эффи обвинили в ведьмовстве и кинули в печь Шенкова пса. Это не было игрой. И победа здесь откроет Мейсу глаза на нее лучше, чем любые скороспелые слухи о смерти Станнига Бида.
Делай, и будь ты проклят. Если б я была кланом, это слова стали бы моим девизом.
Протянув руку, чтобы остановить Дрю Шенка, она обратилась к Ракеру Фоксу.
- Я уже набрала группу, которая будет сопровождать казну на Банненское поле. - Она кивнула головой, указав Грима Шенка, Дрю Шенка, Стелана Сатчела и Корби Миза. Все были в курсе - она попросила Корби и Орвина договориться с ними загодя - и они одарили ее торжественным безмолвием. Это произошло в той безмолвной величавой тишине, когда люди, поклявшиеся защищать свой клан, сталкиваются с необходимостью идти на войну, и Рейна поняла, что должна сказать.
Ей нужно было добить своего противника.
Глядя Ракеру прямо в глаза, она произнесла:
- Для тебя будет честью оказаться единственным скарпийцем, который сопровождает черноградские сокровища на юг.
Правая рука Ракера напряглась, и она поняла, что, будь у него возможность, он убил бы ее прямо здесь. Она сорвала его планы, взяла на себя ответственность за порученное ему дело и переиграла его на поле мужских игр. Не имело значения, что тут он был незваным гостем, чужаком из клана ядовитых сосен. Он не понимал противоестественности того, что за сокровищами Черного Града скарпиец послал скарпийца - потому что то был Мейс Черный Град. Ласка в волчьей шкуре.
Насильник. Убийца. Скарпиец.
- Иди, - сказала она Ракеру. - Подготовь все, что нужно. - Прежде чем он смог ей как-то ответить, она от него отвернулась. Она не нуждалась в новых доказательствах его вражды.
Когда, наконец, послышались его шаги к выходу из конюшни, она позволила себе выдохнуть. Корби подошел ближе, протянул к ней руку, но не коснулся. Она и так ощутила его поддержку.
- Идите, - повторила она мягче, поворачиваясь к Гриму, Дрю, Стелану, да и к Корби. - Уделите время женам и семьям. Черный Град сегодня вечером оказал вам честь.
Молодые воины попрощались. Все медлили уйти или пытались как-то выказать ей свое уважение. Стелан низко-низко поклонился, коснувшись полы ее платья. Похоже, он был уже наполовину в нее влюблен. Да, пожалуй, как и все они.
Это заставило ее почувствовать себя старой и унылой, напомнив обо всем, что она потеряла.
- Одно словечко, - задержала она Орвина Шенка.
Старый боец на топорах прикрыл дверь, и они остались одни. За зиму он постарел. Руки и шею усыпала старческая гречка, мелкие коричневые пятнышки, а глаза туманила катаракта. Сравнив свои и Орвиновы потери, Рейна сочла собственные ничтожными. Она потеряла мужа и мечты о том, какое будущее могло бы их ждать. Орвин Шенк потерял сыновей.
И она только что отправила одного из трех его оставшихся парней назад на войну.
Извинения, объяснения, сочувствие были бесполезны. Слова ничего не передавали. Она легонько коснулась его рабочей руки с артритными шишками суставов, и так же легко отняла руку.
- В четвертом мешке, - она кивнула головой в сторону бака с водой, куда Корби его отставил, - находится золото. Мне хотелось бы, чтобы ты поехал на восток, в Дрегг, и обменял его на зерно и другие припасы, какие сочтешь нужными.
Орвин Шенк был старшим кланником при двух вождях. Он был тем, к кому обращались оба - и Мейс, и Дагро - когда им требовалась помощь или совет. Мейс не смог бы заявить права на место вождя без его поддержки. Орвин больше, чем кто-либо другой, понимал, что она сейчас делала. Имущество Черного Града было и имуществом его вождя. Золото и серебро в трех мешках уезжало на Банненское поле по приказу Мейса. Мейс не отдавал распоряжений о золоте в четвертом мешке, самом маленьком; это сделала Рейна.
Это был поступок вождя.
Кони в стойлах задвигались и заржали. Одна из безопасных ламп закоптила - масло выгорело, остались одни одёнки. Рейна отогнала мысль о конюхах, закрытых в сеннике. Им требовалось разносить корм, чистить лошадей, выгуливать, а она мешала заняться делом.
Впрочем, Орвин не торопился. Пока он стоял и смотрел на нее, его время от времени потряхивало. Когда заговорил, сено под его ногами заскрипело.
- Я отправлюсь утром, через час после отряда, отбывающего на Банненское поле.
Она кивнула ему, не благодаря. Минута, когда они смотрели друг на друга и друг друга поняли, прошла. Она увидела его желание предостеречь ее и решимость сохранить мир. Было уже поздно.
Наконец он повернулся к выходу.
- Орвин, - остановила она его. У нее появилась еще одна власть - требовать. - Когда окажешься там, разыщи Уолвиса Хардинга, дреггского ведуна. Попроси его послать к нам его лучшего помощника. Пришло время Черному Граду обрести нового ведуна.
Просьба его не удивила.
- Как скажешь. Что-то еще?
- Организуй охрану конюшни снаружи.
Орвин посмотрел на холщовые мешки.
- А внутри?
- Градские конюхи посторожат добро ночью.
Она его удивила... но не рассердила. Лицо озарилось улыбкой:
- Хорошее дело, Рейна.
Она таяла от этих слов после его ухода еще целую минуту. Она справилась! Все, что она задумала в комнате-сейфе, было выполнено. То есть быть вождем означало составить план и довести его до конца. Улыбаясь, она пошла вдоль стойл. Нужно поставить конюхов в известность об их новых обязанностях.
- Леди?
На этом слове Рейна запнулась. В тот миг, когда она повернулась, чтобы найти того, кто его произнес, дверь стойла позади нее распахнулась. В клетушке, рядом со своим прекрасным серым жеребцом, стояла Челла Глойал. И она, и конь были на удивление спокойны.
- Я прошу прощения, - сказала женщина из Крозера, выходя на проход для лошадей. - Я чистила Вестника и меня застигли врасплох. Я не решилась обозначить свое присутствие... - легкое пожатие плечами - в первый миг. К тому моменту, когда стало ясно, что должна была объявиться и уйти, было уже поздно.
Бьюсь об заклад, так и было. Чтобы скрыть свое изумление, Рейна испытующе оглядела Челлу. Женщина из Крозера была в сизом пальто для верховой езды и синей шелковой юбке. Пальто со знанием дела скроено так, чтобы подчеркивать тонкую талию и полную грудь, а его цвет идеально оттенял ее каштановые волосы. Она была из тех женщин, кто мог убедить в своей красоте. Судя по тому, как стремительно Грим Шенк на ней женился, она, возможно, заставляла мужчин поверить не только в это.
Рейна сказала:
- Похоже, мне придется положиться на твое благоразумие.
- Обещаю.
Челла Глойал умела говорить убедительно. Ее взгляд был спокойным и понимающим. Она слышала все, включая приказ, отправляющий ее мужа снова на войну, и изменническое распоряжение о трате черноградского золота. Если бы ей вздумалось, она наделала бы дел, но Рейне казалось, что слово свое она сдержит.
- Челла. - Слово было предложением уйти. Здесь Рейна Черный Град закончила.
Останавливая ее, Челла произнесла:
- Могу ли я позволить себе дать несколько советов?
- Ты дерзка.
Челла Глойал этого не отрицала. Шагнув ближе, она негромко сказала:
- Ты сделала две ошибки.
Боги, помогите мне ее не прибить. Рейна двинулась к сеннику. Она не станет это выслушивать.
- Вместо Стелана нужно было отправить лучника, - прошептала Челла, держась сзади. - Группа из одних только мечников и молотобойцев не сможет защищать свой груз издали.
Рейна остановилась. Она четко знала, что от сенника их с Челлой отделяет всего двадцать шагов.
- Успокойся, - приказала она.
Челла подняла брови. Ее голос звучал едва ли громче шепота, и они понимали это обе. Кем была эта умная самоуверенная женщина, удивилась Рейна. Неужели разность обычаев Крозера и Черного Града так велика, что может оправдать ее поведение?
- Когда мне потребуется твой совет, я его спрошу, - холодно сообщила Рейна. Она не доверяла этой женщине. - А сейчас оставь меня.
Челла чуть поклонилась и тут же на шаг отступила назад. Выдержав взгляд Рейны, она сказала:
- Я молю, чтобы это случилось поскорее, потому что ты подвергаешь себя огромному риску.
Рейна пронаблюдала, как она уходит, а затем отправилась давать задание конюхам. Ее сердце пронзил страх.