Хазановская Саида : другие произведения.

Ребенок и я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Он похож на сломанную куклу, он похож на выброшенный манекен, он похож на глупую марионетку. Он похож на кого угодно, только не на живого человека.
   Он раскачивается из стороны в сторону, когда сидит. Он беспокойно грызет ногти на руках и поэтому пальцы его болезненно дрожат, стоит только протянуть ему что-либо. Он ходит, покачиваясь, ступая неосторожными шажками, как ребёнок, только что научившийся ходить. Робко, осторожно, боясь упасть.
   Этот ребёнок - беспокойный, нервный ребёнок, видит то, чего не вижу я. Он щурится, глядя в угол, вздрагивает, только услышав звук, и почти всегда болезненно улыбается, стоит только рассказать ему какую-нибудь сказку.
   Иногда мне это кажется отчаянно неправильным. То, что я, например, люблю вслушиваться в его беспокойные речи. Или что я люблю внимательно наблюдать за его жестами, когда он рассказывает что-то. Мне кажется неправильным то, что мне снятся такие же сны.
   Кто мы? Люди-тени? Люди-куклы?
   Неважно.
   Я впервые поняла, что мне действительно всё равно, что о нас думают. Я стараюсь не обращать внимания на шепот, когда мы идём вместе, осторожно ступая по улицам, боясь упасть.
   Если упадём - говорит он,- эта бескрайняя бездна проглотит нас.
   Я боюсь упасть. Ещё более я боюсь, что упадёт он, и я отчаянно цепляюсь за длинный рукав свитера.
   Не спотыкнуться. Не свернуть с пути.
   Я не помню, когда я стала ловить себя на мысли о том, что мне нравится его странная, непохожая логика.
   Мы с интересом наблюдаем за звёздами, мы вслушиваемся в шепот деревьев, мы радостно ловим губами капли дождя.
   Мы привыкли жить не по правилам, мы даже забыли, что это такое - правила.
   В конце концов, это ведь не так важно, когда...
   Когда нежно проводишь кончиками пальцев по щеке и просишь продолжить рассказ. Или когда, например, просишь посидеть рядышком ещё чуть-чуть. Или когда идёшь по заснеженным улицам босиком, весело смеясь, держась за руки, и не глядя на окружающих.
   У них лица,- говорит он,- лица разбитые, словно стекло.
   И мы не смотрим на них. Зачем? Мы видим реальность такой, какой мы её создали сами.
   Люди придумывают нам имена, называют нас разными словами, ругают, не понимают и боятся. Поэтому они уводят своих детей, закрывают им глаза и запрещают с нами общаться. Поэтому они прячутся сами, убегают, стоит им только завидеть нас.
   Мы задумчиво глядим на них, держась за руки, а потом просто продолжаем свой путь.
   Они научились всему,- говорит он,- но забыли о самом главном.
   Мы осторожно наклоняемся над нашими отражениями в воде.
   Иногда он говорит, что боится, что однажды он взглянет в воду, а он там внезапно не отразится, и тогда... Я прошу его замолчать, он послушно замолкает, и опять тащит меня куда-то.
   Я медленно бреду за ним, стараясь не спотыкнуться. Не дать такой возможности ему - ведь если упадёт, он разобьётся на тысячу осколков...
   Я начинаю забывать, кто я. Пытаюсь вспомнить, вспоминаю людские нормы, правила, законы, а потом плюю на всё это.
   Зачем?
   Ведь можно радостно бегать по лужам, смеяться, прыгать по крышам и почти дотягиваться до звёзд.
   Можно даже взлететь,- говорит он и странно улыбается.- Раньше люди умели летать.
   Я вновь пытаюсь упрекнуть себя в том, что я веду себя неправильно и в то же время забываю - а как это, правильно?..
   Пока мы идём вместе, пока мы стараемся не упасть, не разбиться - не стоит вспоминать.
   Да и зачем?..
  
   Он любит белые розы.
   Голубые,- утверждает он,- цветы смерти. Я не люблю смерть.
   Мне хочется добавить, что смерть никто не любит.
   Красные,- утверждает он,- цветы крови. Я не люблю кровь.
   Мне хочется добавить, что красные олицетворяют так же и страсть.
   Розовые,- утверждает он,- цветы наивности. Они гибнут первыми.
   Мне хочется добавить, что розовые цветы вообще-то олицетворяют любовь и нежность, а она стойкая.
   Желтые,- утверждает он,- выглядят неестественно.
   Мне хочется добавить, что он тоже выглядит неестественно и что не помешало бы хотя бы причесываться почаще.
   Розы,- утверждает он,- такие человечные цветы. Они настолько привыкли к человеку, что действуют почти как он - если будешь с ними грубым - уколешься, а если мягким - сможешь услышать дивный аромат.
   Мне хочется сказать, что не все люди источают дивный аромат. Некоторые, например, пахнут и вовсе чудесно...
   Люди,- говорит он с затаенной любовью,- тоже цветы. Их стоит поливать лаской и любовью, иначе они не вырастут - так и останутся некрасивыми зародышами. Свет нежно ласкает их лепестки, а они так наивно тянутся к солнцу, забывая о том, что оно палит, если будешь совсем большим...
   Мне хочется улыбнуться, потому что я знаю, что он, как и я, считает иначе. Он, наверное, был бы счастлив раствориться в лучах Солнца.
   Ты,- говорит он, чуть улыбаясь,- бабочка. Дивные крылышки, лёгкое порхание - ты вылечишь каждый цветок. Но будь осторожна - не поранься, некоторые цветы имеют шипы...
   Мне хочется сказать, что я знаю о цветах, имя которым "люди", всё же больше него, и я прекрасно знаю, у кого есть шипы. Однако я ошибусь. Иначе не плакала бы по ночам в подушку, оплакивая растерзанные крылья.
   Я,- говорит он, чуть задумываясь,- мотылек. Я не могу вылечить, я эгоистично влюблен лишь в одно и я иду на это, зная, к чему это приведёт.
   Мне хочется сказать, что я бережно укрою его от огня. И хочется добавить, что он ошибается - ведь не могут мотыльки так радостно дарить другим свой свет...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"