Расшифровкой полученного сигнала занимался лично бригадный инженер и штатный сотрудник советской военной разведки - Яков Файвуш.
Поиск братьев по коммунистическому разуму был задачей государственной важности для первого в мире государства рабочих и крестьян, так как победа коммунизма не только на Земле, но и на других планетах казалась перспективой отдаленной, но вполне реальной...
Доподлинно известно, что Файвушу удалось расшифровать полученное им послание из космоса, однако расшифровку он держал в тайне до самой своей смерти.
Судьба Якова Файвуша сложилась достаточно стандартно - 16 декабря 1937 года Якова Файвуша внезапно арестовали и приговорили к расстрелу. 27 апреля 1938 года приговор был приведен в исполнение...
В одиночной камере инженер все-таки успел записать в дневник расшифровку сообщения. Эти бумаги сегодня известны как "Завещание Якова Файвуша".
Продолжительное время текст завещания имел один из самых высоких грифов секретности, но сегодня уже процитированы некоторые выдержки из этого дневника.
Файвуш утверждал, что полученное им послание было отправлено с космического корабля планеты Марс.
В своих бумагах инженер писал: "Вселенная населена множеством цивилизаций. Инопланетяне не раз посещали Землю и даже пытались основать здесь колонии.
И по сей день нас контролируют две культуры.
Первая - творческие и добрые существа, пославшие предупреждение об опасности.
Вторая культура - надменные и агрессивные существа".
Судя по тексту дневника, инопланетяне сообщали Файвушу, что:
"...самая страшная угроза для землян наступит в начале ХХI века. Скорее всего, удар из космоса ожидает Землю в период с 2008-го по 2012 год..."
При этом "инопланетяне" Якова Файвуша имели в виду не нападение, а, скорее всего, катастрофу планетарного масштаба. Вот последняя фраза,
которую он вывел в своем дневнике: "Народы Земли должны объединиться перед страшной угрозой, которая исходит из космоса".
Что касается текста его расшифровки, то проверить его сегодня не представляется возможным, поскольку исходные материалы утрачены...
Яков Аронович Файвуш был реабилитирован 8 сентября 1956 года...
ФАЙНБЕРГ АВШАЛОМ (1889-1917) - британский разведчик, убит на Синайском полуострове. Амен. Племянник ИОСИФА. Ему было всего 27 лет, когда он был застрелен бедуинами на Синае. Долгих 50 лет его останки покоились под финиковой пальмой, и только в 1967 году, после Шестидневной войны, прах Авшалома Файнберга был перевезен в Израиль и похоронен с воинскими почестями на горе Герцля. В начале этой недели исполнилось сто лет со дня трагической гибели Авшалома Файнберга, одного из ведущих деятелей подпольной организации НИЛИ, действовавшей во времена османского владычества в Эрец-Исраэль. Авшалом Файнберг прожил короткую и яркую жизнь. Он родился в Эрец-Исраэль в 1889 году в семье первопоселенцев. Его отец Исраэль Файнберг эмигрировал из России в Эрец-Исраэль в начале 1880-х, вскоре после начала еврейских погромов на юге России. Семья Файнбергов была в числе основателей еврейского ишува. Исраэль и его старший брат Йосеф были в числе тех, кто заложили фундамент сельского хозяйства в ишуве, осушали болота. Исраэль Файнберг заразился малярией и умер спустя несколько лет, истощенный болезнью и непосильным трудом. Его сын Авшалом получил разностороннее образование. Основы еврейской традиции ему преподал дед по материнской линии Меир Белкинд, затем отец отправил его учебное заведении для мусульман, где юный Авшалом изучал арабский язык и Коран. Продолжил он свое образование в Париже в школе при Всемирном еврейском союзе (его еще называют Альянсом). Он владел несколькими языками - ивритом, арабским, идишем, французским и английским, испытывал сильное влияние французской культуры. Его отличала страсть к приключениям, он был великолепным наездником. В то же время он был чрезвычайно поэтической натурой. Ему принадлежит знаменитое письмо "Тысяча поцелуев", адресованное любимой женщине. Историки до сих пор спорят о том, кто была адресатом этого послания - Ривка Ааронсон, сестра Сары и Аарона, или другая девушка. Несколько лет он прожил за границей: работал клерком в Египте, затем отправился в Швейцарию, затем вновь приехал в Париж, где попытался - безуспешно - поступить в сельскохозяйственную академию. Вернувшись в Эрец-Исраэль, Авшалом Файнберг работал на опытной сельскохозяйственной станции в Атлите, где и познакомился с семьей Ааронсонов - Аароном и его сестрой Сарой. Там его и застала Первая мировая война. Через несколько месяцев после ее начала была создана подпольная разведывательная сеть НИЛИ.
Родившись в Одессе, Файнберг эмигрировал в Израиль в 1970-х, а через несколько лет и в США. Пытался продать старую советскую субмарину наркокартелю в Колумбии с целью перевозки наркотиков[2] (позже дело в суде развалилось[3]), а также поставлял в Колумбию вертолёты Ми-8. Файнберг жил в Майами в период между 1990 и 1997 годами, где имел репутацию "самого известного представителя русской мафии"[4]. Позже был арестован по подозрению в контрабанде и рэкете. Провёл тридцать месяцев в тюрьме под следствием и был депортирован в Израиль после оглашения приговора. Через год Файнберг переехал в Канаду, где занимался поставками женщин для проституции, но в январе 2003 года канадские иммиграционные власти арестовали его и депортировали обратно в Израиль. В 2004 и 2007 годах посещал Россию. В 2010--2011 гг. владел вместе с друзьями стриптиз-клубом в Панаме, оказывавший услуги по предоставлению клиентам "лучших девочек из Колумбии и России", а также наркоторговли. С середины 2011 года находится под следствием в панамской тюрьме по подозрению в торговле наркотиками и сутенёрстве. Ведёт из тюрьмы видеоблог, в котором отвергает предъявленные ему обвинения и просит своих подписчиков собрать 65.000 долларов США, якобы необходимых ему для освобождения из заключения, утверждая, что является российским гражданином и требуя помощи у российского консула. Файнберг позиционирует себя как создателя детского мультсериала "Лёлик и Барбарики" (сериал, по утверждению Файнберга, был снят по его заказу режиссёром Владимиром Саковым).
Родился в Кишиневе. За революционную антиправительственную деятельность преследовался царским правительством, эмигрировал на Запад, во Францию. Окончил в 1914 году физико-математический факультет университета в г. Нанси во Франции. Рядовой на русско-германском фронте в первую Мировую войну, награжден солдатским Георгиевским крестом. После революции на руководящей работе за рубежом. С 1935 по 1937 гг. - начальник Карболитстроя, заместитель начальника Главпластмасс Наркомтяжпрома. В 1938 году арестован органами НКВД. В ЦКБ-29 ОТБ НКВД работает над неметаллическими конструкциям самолетов "100", "102" (для обоих материалы для герметизации), "103" и "107". С 1943 года руководит работами в ОКБ А.Н. Туполева по созданию неметаллических материалов для самолетов ОКБ. Под его руководством были отработаны отечественные материалы и технологии для изготовления блистеров для тяжелых скоростных самолетов с герметическими кабинами, радиопрозрачные материалы для антенн БРЭО, облегченные резиновые топливные баки, материалы и методы для герметизации скоростных и сверхзвуковых самолетов, новые теплостойкие материалы и герметики для СПС Ту-144. Особой главой в его деятельности и в работе его коллег стала разработка во второй половине 50-х годов материалов и методов защиты экипажа и оборудования от радиоактивного излучения экспериментальной летающей лаборатории с ядерной силовой установкой Ту-95ЛАЛ, проходившей летные испытания в начале 1960-х годов с работающим авиационным ядерным реактором.
Награжден орденами и медалями СССР.
учителем начальной школы, Григорий Хаимович не прекращал ее до 1990 г. Ярким и славным был его трудовой путь. В 1938 году он пришел в геологию и посвятил ей всю свою жизнь, пройдя все должностные ступени: коллектор -- геолог -- старший геолог -- начальник партии в производственных организациях Иркутского и Якутского геологических управлений, а в период с 1940 г. по 1945 г. служил в частях Забайкальского военного
округа. С 1947 г. Файнштейн Г.Х. в качестве начальника партии начал поисковые работы на алмазы в Лено-Енисейском междуречье, а в августе 1949 г. на реке Вилюй коллективом руководимой им поисковой партии были найдены первые алмазы в Якутии, что явилось
началом открытия богатейшей Якутской алмазоносной провинции.
Восточно-Сибирский научно-исследовательский институт геологии, геофизики и минерального сырья и возглавил отдел твердых полезных ископаемых. Под его
руководством плеяда воспитанных им молодых ученых провела широкиенаучные исследования по методике поисков и прогнозу месторождений алмазов на Сибирской платформе. Григория Хаимовича отличали не только высокий профессионализм, но и прекрасные человеческие качества: доброжелательность, отзывчивость иуважительное отношение к людям. Амен. Впрочем, завистников и злопыхателей у него хватало.
Он родился в Очакове в 1901 году в семье моряка. Образование получал на операторском факультете Одесского кинотехникума, затем учился в Киевском институте киноинженеров. С 1932 по 1934 годы работал на Киевской кинофабрике. В его ведении были вопросы специальных способов киносъемки и производство учебно-технических фильмов. До его закрытия возглавлял операторский факультет Киевского киноинститута, а потом Файнштейн был назначен директором. С 1938 года руководил операторским отделом Киевской студии художественных фильмов.
В 1940 году назначен директором ВГИКа. В Киеве и Москве очаковец запомнился студентам и коллегам как уважаемый и обожаемый руководитель, близко общавшийся с учениками и многое делавший для них вне рамок своих обязанностей.
"Давид Владимирович Файнштейн, блестящий организатор и воспитатель самобытный, его студенты по-настоящему уважали и любили. Отличался богатырской силой, строгий и добрый одновременно. Помню занятия по военной подготовке - походы, тяжелые маршброски, жара, пыль. С нами замыкающим - Давид Владимирович, нагруженный амуницией тех, кто уже выбился из сил. Быть всегда в гуще студенческой и преподавательской жизни - такая на первый взгляд простая и, по сути, очень эффективная была "система" Файнштейна", - вспоминает преподаватель ВГИКа Евгения Лисовская.
С началом войны Давид Владимирович участвовал в подготовке обороны Москвы, вместе со своими студентами и другими горожанами работая на строительстве укреплений, а затем записался в ополчение. Погиб в 1941 году на фронте, в окружении под Вязьмой. Ему было сорок лет...
|
|
|
|
Из семьи еврейского иммигранта из Австро-Венгерской империи Джейкоба Чарльза Фербера и Джулии Нейман. После окончания средней школы, некоторое время слушала лекции в Lawrence University (Аплтон, штат Висконсин). Прежде чем опубликовать свой первый роман, сотрудничала с изданиями Appleton Daily Crescent и Milwaukee Journal.
Фербер была членом Круглого стола Алгонкина, группы интеллектуалов, которые ежедневно встречались за обеденным столом в Нью-Йоркском отеле Algonquin Hotel.
Всю жизнь была одинокой, семьи и детей не имела. Умерла в Нью-Йорке от рака желудка.
Эдна Фарбер -- автор многочисленных романов, новелл, рассказов и сценариев нескольких кинофильмов и пьес, поставленных на Бродвее.
В 1994 году на экраны вышла картина "Миссис Паркер и порочный круг" режиссёра Алана Рудольфа. Роль Эдны Фарбер блестяще исполнила актриса Лили Тейлор.
Родился в семье венгерского еврея -- коммунистического активиста Германна Лёви. При рождении получил имя Владимир Лёви -- в честь В. И. Ленина. Первые годы жизни провёл в Чехословакии. С ранней юности был вовлечён в коммунистическое подполье, отличался фанатичной идейностью. Впоследствии говорил о "неразрывной связи детства с полицией и тюрьмой".
|
Люди приходят с пониманием, что если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь. Мне кажется, это главное достижение фонда. Эта формула уже в мозгах, в душах -- она работает. |
|
|
|
|
|
|
Aмериканский приют Лиона Фейхтвангера. Марина Ефимова (Нью-Йорк)
Сергей Семинский: Ровно 70 лет назад, в начале октября 1940 года, немецкий писатель Лион
Фейхтвангер, спасаясь от преследований нацистов в Европе, приехал в
Нью-Йорк. За 18 лет, проведенных им в США, были написаны "Лисы в винограднике" и
"Мудрость чудака", "Гойя", "Испанская баллада" и "Братья Лаутензак".
Рассказывает наш корреспондент в Нью-Йорке Марина Ефимова:
"Силы, движущие народами, остаются неизменными с тех пор, как существует
писаная история. Эти силы определяют современную историю так же, как они
определяли историю прошлого. Представить эти неизменные законы в действии -
вот цель автора исторического романа. Он хочет понять современность и
поэтому ищет в истории не пепел, а пламя".
Мое поколение выросло на романах Фейхтвангера. В Советском Союзе его
книги начали появляться в середине 50-х - после десятилетнего перерыва
на кампанию против "безродных космополитов"
(к которым сгоряча причислили и Фейхтвангера). И мы, тогдашние подростки,
упивались "Испанской балладой", "Безобразной герцогиней", "Успехом",
"Братьями Лаутензаками", "Иудейской войной"...
Что нас так очаровало в Фейхтвангере? Он был одним из первых доставшихся нам
западных писателей 20-го века. До этого были только произведения советских
современников, где буржуазия - плохая, революционеры - хорошие, добро с
кулаками. Фейхтвангер разрушал этот "джентльменский" набор.
Моим любимцем был Жак Тюверлен из "Успеха", считавший (в отличие от
коммуниста Перкля), что "мир будет тихо и бесшумно переделан с помощью
разума". А моего друга потрясло описание сорокалетних любовников в романе
"Братья Лаутензак". Такого не случалось у советских авторов.
Потом мы повзрослели, увлеклись другими книгами, и я забыла о
Фейхтвангере... пока недавно не прочла, что в 50-х, когда мы им зачитывались, он доживал
свою жизнь в Америке - иммигрантом, узником роскошной калифорнийской виллы.
Немецкого гражданства его лишили нацисты, а в американском гражданстве
отказали чиновники. Он боялся, что если выедет за пределы страны, его не
впустят обратно.
Лион Фейхтвангер - автор 17-ти всемирно известных романов - стал настоящим
космополитом: он умер, не будучи гражданином никакой страны.
"Когда-нибудь наступит эпоха, когда человек сможет ступить в любую точку
планеты и сказать: "Это - моя страна".
Эти строчки взяты из романа "Лисы в винограднике", который не только
посвящен американской тематике (американской революции 18 века), но и написан
специально в дар Америке.
Отношения Фейхтвангера с Соединенными Штатами начались в ноябре 1932 г., с
его лекционного тура. Об этом первом, резко оборвавшемся визите рассказывает
сотрудник Мемориальной библиотеки Фейхтвангера в Лос-Анджелесе, Мариа
Шутце-Кобурн: Мариа Штуце-Кобурн:
Лекционный тур не был успешным. Фейхтвангер был очень известным
писателем уже с середины 20-х (с опубликования романов "Безобразная
герцогиня" и "Еврей Зюс"). В конце 20-х годов его кандидатура даже
обсуждалась в качестве претендента на Нобелевскую премию. Но лектором и
оратором он был плохим. Дело портил и его сильный акцент. Словом, многие
его американские почитатели были сильно разочарованы. Но одно важное с
обытие было - знакомство с Элеонорой Рузвельт, сыгравшее немалую роль в
его судьбе. Фейхтвангер предвидел опасность усиления нацистов. Еще в 1930-м
г., в романе "Успех" , он описал Гитлера в образе Руперта Кютцнера с его
"истерическим возбуждением". Но все же он не ожидал того, что произошло
30 января 1933 года. Это невероятная удача, что в тот исторический момент
Фейхтвангера не было в Германии.
30 января 1933 года Лион Фейхтвангер был в Вашингтоне - почетным гостем на
обеде у немецкого посла Фридриха Вильгельма фон Притвиц унд Гаффрон.
Утром следующего дня фон Притвиц разбудил Фейхтвангера телефонным
звонком и сообщил, что Гитлер назначен канцлером. Посол предупредил, что
писателю ни в коем случае нельзя возвращаться в Германию: в геббельсовском
списке злейших врагов Рейха его фамилия стоит под N6. Сам посол уже подал в отставку.
Доктор Шутце, почему Фейхтвангер сразу не остался в Америке?
Мариа Штуце-Кобурн: Этот вариант даже не обсуждался. Они с женой были такими европейцами...
Кроме того, на юге Франции собрались все их друзья и коллеги: Верфели,
Генрих Манн, сын Томаса Манна и множество других берлинских
интеллектуалов. Недаром Фейхтвангер позже писал, что в 1930 г. "Берлин был
населен будущими ссыльными". Манны, Метерлинк, Ремарк - все бежали, даже
те, кого не лишили гражданства и не конфисковали имущество, как у
Фейхтвангера. Они любили юг Франции и надеялись там переждать нацизм
(Фейхтвангеры - в городке Санари-Сюр-Мэр). Они не могли вообразить, что
будет война, которая охватит весь материк и окажется такой долгой.
Война началась 1 сент. 1939 г., когда Фейхтвангер дописывал последнюю часть
трилогии "Иосиф Флавий". Он был арестован в конце 39-го французскими
властями - как немец, представитель враждебной страны - и вместе с другими
немцами посажен в лагерь "Ле Милль". События во Франции развивались
быстро, и в течение нескольких месяцев Фейхтвангер был сначала выпущен из
лагеря, а потом (летом 1940 г.) снова арестован - уже не как немец, а
как еврей. В этот раз его увезли под Марсель. Новый лагерь - "Сэнт Николас" - охранялся
французами. Кто посмелее, бежал из него. Остальных после прихода немцев
отправили в Освенцим. Мариа Штуце-Кобурн:
Я думаю, жена Фейхтвангера Марта была самым удивительным человеком.
Когда Фейхтвангера отправили в лагерь, она написала десятки писем всем
знаменитым и влиятельным людям, которых она знала в Европе и в Америке
(включая Элеонору Рузвельт). А потом помчалась в Марсель, в американский
консулат.
В консулате Марта попросила вызвать заместителя консула Майлса Стэндиша,
солгав, что она его приятельница. К счастью, молодой дипломат знал имя
Фейхтвангера и поэтому вышел к Марте и отвел ее к заведующему отдела виз
и паспортов Хираму Бингаму. Подробность этого эпизода - из рассказа Марты
Фейхтвангер:
"Американцы не выносят женских слез. Когда я расплакалась, Бингам тут же
предложил мне остановится в его доме и обсудить ситуацию".
Марта передала дипломатам рассказ жены другого арестанта - о том, что
заключенных из Сэнт Николаса водят днем на реку мыться, и это единственное
место, где к ним можно близко подойти. Дальше рассказывает биограф и друг
писателя Гарольд фон Хофе - в статье "Романист Лион Фейхтвангер":
"Стэндиш вызвался сделать попытку освобождения. Он приехал к реке на
машине с водителем-профессионалом. Фейхтвангер мылся, раздевшись до
трусов. Подойдя к колючей проволоке, не очень надежно ограждавшей место
купанья, Стэндиш показал писателю записку жены: "Ничего не говори, ни о
чем не спрашивай, просто выполняй!". По знаку Стэндиша голый Фейхтвангер
прыгнул в машину, и водитель нажал на газ. На заднем сиденье молодой
дипломат помог беглецу надеть дамское пальто, платок и очки. Когда
французская полиция остановила американскую машину, Стэндиш предъявил
документы и, указав на Фейхтвангера, сказал, что это его тёща".
В 1939-40-м годах в Европе оказалось в ловушке столько беглых
интеллектуалов, что Рузвельт дал указания посольствам тайно способствовать
их спасению. Были созданы и спецгруппы: "Чрезвычайный комитет спасения"
под руководством журналиста Вэриана Фрая и группа добровольцев-квакеров -
членов церкви Unitarian Church . Все эти люди действовали без всякой помощи
официальных дипломатических учреждений, которые настойчиво и часто
убежденно соблюдали формальную политику нейтралитета, декларированную
Конгрессом. Спасение Фейхтвангера было бы вызовом Третьему Рэйху. Дело
решило письмо Марты к Элеоноре Рузвельт, вслед за которым Бингам послал
первой леди фотографию, кем-то подкинутую в консулат: Фейхтвангер за
колючей проволокой. Рузвельты, по своим неофициальным каналам, дали
указание срочно выписать чете Фейхтвангеров въездные визы, причем самому
писателю - не на его имя.
Читаем у Хофе: "Неожиданно в Марселе появился священник Уайтстил Шарп и, явно нервничая,
сказал Фейхтвангеру: "Мы с женой приехали, чтобы помочь вам бежать из
Франции". Бингам приготовил фальшивый паспорт не на имя писателя, а на его
псевдоним - Лион Вэтчик. "Странный псевдоним, - удивился Бингам. -
По-английски звучит как "Мокрая щёка" "Это перевод на английский моей
фамилии, - сказал Фэйхтвангер, - "фэйхт" - влажный, "вангер" - щека. Мокрощёков".
Исход начался ночью, из отеля, имеющего прямой выход на вокзал, с которого
уходили поезда к подножию Пиренеев".
Миссис Шарп все время обгоняла беглецов, чтобы подготовить очередной этап
пути. Поэтому Пиренеи они переходили втроем. Таможня на испанской
границе была реальной опасностью: документы мужчин не вызывали
подозрений, но фамилию Марты могли узнать. Однако умная Марта подала
таможенникам одновременно свой паспорт и блок хороших сигарет, сказав, что
не хочет за них платить, нельзя ли их оставить на таможне? Внимание к
сигаретам явно пересилило внимание к паспорту, и Марту пропустили.
В Барселоне они оказались на мели. Шарп нашел американский консулат и
сумел достать там денег на билеты: всем - третьего класса, а Фейхтвангеру -
первого, потому что там небрежнее проверяли документы. Шарп снабдил
писателя чемоданчиком Красного креста. В коридоре с Фейхтвангером завязал
разговор ехавший в том же вагоне офицер СС. Они по-английски обменялись
любезностями в адрес Красного креста: офицер - с прусским акцентом,
Фейхтвангер - с баварским. Мариа Штуце-Кобурн: "Там было много сложностей. На вокзале в Лиссабоне к Марте подошел журналист и спросил, правда ли, что в поезде едет Фейхтвангер? Но кроткий
Шарп схватил его за грудки и зашептал: "Заткнись! Твоя глупость может стоить
кому-нибудь жизни". Супруги сняли комнату в отеле, но миссис Шарп привела
священника Чарльза Джоя, который сказал, что Фейхтвангеру надо уехать
сегодня, потому что нацисты начали в городе облавы на беженцев из Германии.
Из Лиссабона рвались толпы беглецов, билеты на пароход были давно
распроданы. И тогда миссис Шарп уступила свой билет Фейхтвангеру".
Марта и миссис Шарп вырвались из Лиссабона только через две недели.
5 октября 1940 г на пристани в Нью Йорке Фейхтвангера ждала толпа
репортеров. В утренних газетах появились их отчеты: "Можно сказать с
математической точностью, что в этой войне Германия будет разбита, - говорит
немецкий писатель". Но в ФБР, в "Деле" писателя появилась запись:
"Фейхтвангер пользуется любым случаем для злобных нападок на режим
нацистов". И дальше -странное обвинение: "of premature antifascism" - в
преждевременном антифашизме". Осенью 1940 года американские политики
все еще считали нужным дать Гитлеру шанс.
Окруженная садом вилла "Аврора" расположена на холме с видом на океан в
одном из красивейших мест Южной Калифорнии - Pacific Palisade. Там прожил
Фейхтвангер последние 16 лет своей жизни и написал почти все лучшие свои
вещи: "Братья Лаутензак", "Лисы в винограднике", "Гойа, или Тяжкий путь
познания", "Мудрость чудака", "Испанская баллада"... Мариа Штуце-Кобурн:
Фейхтвангер был невероятно светским человеком. В нашем архиве хранится
масса приглашений на разного рода приемы и вечеринки. На вилле Аврора
чаще всего собирались немецкие литераторы, которым он читал отрывки из
новых романов: в 42-м - из "Братьев Лаутензак", в 47-м - из "Лис в
винограднике", в 51-м из "Гойи"... Он очень прислушивался к коллегам -
особенно к советам своего ближайшего друга Генриха Манна. Другими
частыми гостями были американцы из Голливуда: Чаплины, Чарльз Лавтон
(который устраивал там шекспировские чтения), Джон Хьюстон. В доме всегда
кто-то жил, кого-то угощали, Марта пекла свои знаменитые яблочные
штрудели. Для Фейхтвангера общение с людьми было, бесспорно, частью
писательства. Он строжайше соблюдал ежедневное жёсткое расписание работы,
он никуда не ездил, и гости были его главной творческой стимуляцией.
До 45-го года это всё был, конечно, "пир во время чумы". В Европе гибли
родные, друзья, оттуда доходили страшные вести, страшные слухи...
В Калифорнии для немцев был введен комендантский час, что было объяснимо,
но все равно унизительно. С окончанием войны все, было, вздохнули свободно,
но тут для немцев-иммигрантов в Америке начались новые странные
неприятности: энтузиасты из Комиссии по расследованию антиамериканской
деятельности всех иммигрантов-антифашистов взяли под подозрение.
По их понятиям до войны антифашистами могли быть только прокоммунисты.
Мариа Штуце-Кобурн: Да, они предполагали, что Фейхтвангер коммунист, хотя он много раз в
беседах с представителями ФБР объяснял, что его еще можно назвать
социалистом, но никак не коммунистом.
Однако его связи с Советским Союзом, московские гонорары, а, главное,
его книга "Москва 1937" оставляли подозрение в силе. Ведь, в 1937 году, в разгар
террора, в скованной страхом стране он написал такие строки: "У кого есть глаза,
умеющие видеть, и уши, умеющие отличать искренность от фальши, тот должен
чувствовать, что русские люди, рассказывающие в каждом углу страны о своей счастливой жизни,
говорят не пустые фразы". Конечно, причиной его слепоты была политическая
наивность, а не партийная принадлежность. Но в период маккартизма к нему
относились как к "пятой колонне". Ни ФБР, ни чиновники не понимали,
что Фейхтвангер не мог принадлежать ни к какой политической группе. Его видение мира
было особым историческим, оно не вписывалось ни в какие готовые системы. Он везде был
аутсайдером. Атмосфера маккартизма, с его "охотой на ведьм" и бессмысленной формулой
"преждевременного антифашизма", была такой гнетущей, такой неожиданной для
Америки, что немцы побежали: антикоммунист Томас Манн - в Швейцарию,
коммунист Брехт - в ГДР (туда рвался и Генрих Манн, но его остановила смерть).
Фейхтвангер год за годом подавал прошения о предоставлении ему гражданства, и год за
годом получал отказ. Последнее он подал в декабре 58-го - за неделю до смерти. И
гражданство было ему даровано - на следующий день после смерти, 22 декабря 1958 г.
История напоминает конец трилогии Фейхтвангера "Иосиф Флавий":
"Римские власти всполошились не на шутку, ведь, речь шла о человеке,
которого знали в Риме и при дворе... Но нелегко отыскать пропавшего на земле, которую
посетила война... Пришлось признать его исчезнувшим без вести. И тогда все
согласились, что единственный памятник, который суждено иметь Иосифу - это его труды".
Л.Фейхтвангер
Уже будучи в Америке Лион Фейхтвангер давал откровенное интервью о себе.
И журналист спросил его:
- Вы великий немецкий писатель, представитель плеяды наиболее талантливых
европейских писателей, но все чаще и чаще Вы начинаете писать не об
общечеловеческих темах, близких каждому читателю, а об узкой, еврейской теме.
Почему это так? Вы ведь не местечковый еврейский писатель, рожденный в Черте
Оседлости. Вы не Шолом Алейхем, описывавший местечковую жизнь...
Фейхтвангер горько усмехнулся. Ком встал у него в горле. Он не мог
говорить. Лишь через минуту он ответил:
- Начну с того, что я не немецкий писатель, а еврейский писатель,
пишущий, к великому сожалению для себя на немецком языке... Я бы многое отдал чтобы писать
на иврите, но иврита я не знаю так чтобы писать на нем. Действительно в начале мы
все пытаемся быть интернационалистами, мультикультуристами и людьми нового века и
новых идей..
Но потом дым заблуждений рассеивается, и ты остаешься тем, кто ты
есть, а не тем, кем ты пытался стать. Да, я пытался быть немецким и европейским писателем,
но мне не дали им стать, а сегодня, я уже не хочу им быть...
Рано или поздно тебе говорят: не лезь не в свое. И тогда я иду туда
где мое. И пишу о моем. Так спокойнее. Так лучше. Для всех. И это происходит далеко не
всегда потому, что я или кто-то другой этого хотел. Нет. Просто так распoряжается
жизнь... И наши соседи... Немцы, австрийцы, французы, венгры, поляки... Они не хотят
чтобы мы лезли в их жизнь и в их культуру... Поэтому куда спокойнее писать о древней
Иудее, или об испанcких морранах, или о моих собратьях в Германии... Рано или
поздно, если ты сам не вернешься в свой дом, то тебе нaпомнят кто ты и вернут тебя в него,
те, кого ты совсем недавно считал своими братьями...
http://letitbit.net/download/79966.78a63351541f3e597901b42a4143/Tajni_Stalina.txt.html
Лев Никольский, Александр Берг, Вильям Годин, "Швед" - все это псевдонимы одного человека: Льва Лазаревича Фельбина . Но в кругах советской и международной разведки он официально фигурировал как Александр Орлов. Под этим именем он и вошел в историю спецслужб, где его до сих пор считают не только выдающимся теоретиком и практиком разведывательной работы, но и самым разносторонним, сильным и продуктивным советским разведчиком.
Лев Фельбин родился в Бобруйске, в ортодоксальной еврейской семье торговца лесом. Доходы отца были невелики, но мальчик получил неплохое образование. С детства он мечтал стать кавалеристом. Конечно, в условиях царской России это было нереально. Родители хотели видеть сына адвокатом, и он согласился. Но тут началась война, и учебу пришлось прервать. Льва призвали в армию и вскоре направили в военное училище.
Октябрьскую революцию прапорщик Фельбин встретил с восторгом. Он вступил в партию большевиков и принял активное участие в гражданской войне. Потом попал в особый отдел 12-й армии, где его, умного, способного, физически хорошо развитого, заметили и вскоре назначили начальником контрразведки. На молодого человека обратил внимание и Дзержинский , который пригласил Фельбина на службу в ЧК.
Нового сотрудника направили в Архангельск, в погранвойска. Здесь он познакомился с прелестной девушкой Марией Рожнецкой, которая стала не только его женой, но и другом, помощником на всю жизнь.
Вскоре Фельбина - Орлова перевели в Москву. Работая в центральном аппарате, он осуществил мечту своих родителей - закончил юрфак МГУ, после чего получил назначение на пост командующего погранвойсками Закавказья. Здесь, кстати, он был представлен Сталину и Берии.
Уже через год Орлова забирают в ИНО (иностранный отдел) ОГПУ. Он становится кадровым разведчиком-нелегалом. Главная задача, которую поставило руководство перед резидентом, - создание разветвленной, хорошо законспирированной разведывательной сети в ряде европейских стран. Так в Германии появилась созданная Орловым легендарная "Красная капелла", которая в течение длительного времени снабжала СССР ценнейшей информацией, позволившей максимально приблизить победу над фашизмом.
Разведывательную сеть, располагавшую связями в высших кругах британского общества, Орлов внедрил и в Англии. В течение тридцати лет в СССР отсюда поступали сведения, какими не располагали даже союзники Великобритании.
По слухам, учитывая такие успехи, Льва Лазаревича хотели назначить руководителем ИНО, но тут вмешалась... любовь. Одна из сотрудниц НКВД влюбилась в Орлова и стала его преследовать. Когда он отверг все притязания женщины, в том числе и требование оставить семью, она покончила с собой. Чтобы замять дело, Орлова направили в Испанию.
В 1936 году он становится резидентом советской разведки, руководит партизанским движением в тылу мятежников, по приказу из Москвы ищет и уничтожает троцкистов. Выполняя личное указание Сталина, Орлов организовал отправку в СССР испанского золотого запаса, за что был награжден орденом Ленина. Между тем, с родины приходили все более и более тревожные вести. Раскрутившийся маховик репрессий перебросился и на чекистов: одних расстреливали по скоротечным приговорам, другие погибали при странных обстоятельствах, третьи просто исчезали...
В мае 1938-го, в Антверпене, Орлову приказали явиться на борт советского судна, где вроде бы должно было проводиться ответственное совещание. Разведчик понял, что это ловушка. Он подтвердил Москве свое согласие, а сам, забрав жену и дочь, через Францию и Канаду выехал в США. Затем переправил Сталину и Ежову два одинаковых письма.
В них он предупреждал, что провалит агентуру многих стран, если семью или родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать. Сталин распорядился оставить родственников мятежного резидента в покое. Однако решение это держалось в секрете. В том числе и от Орлова , семья которого меняла в США города и квартиры, опасаясь агентов НКВД.
Злой рок преследовал разведчика со всех сторон. В 1940-м умерла его единственная и горячо любимая дочь Вера. Спустя еще какое-то время ушли из жизни его мать и теща. Больше опасаться было, очевидно, не за кого. И тогда Орлов пишет книгу, разоблачающую преступления Сталина.
Первые публикации отрывков из этой книги в журнале "Лайф" были подобны взрыву. "Взрывная волна" докатилась и до директора ФБР Гувера. Дело Орлова назначается к слушанию в комиссии по безопасности... Но подследственный был во всеоружии: за 15 лет жизни в США легенда, которую тщательно продумал для себя Орлов , оказалась неуязвимой.
На допросах Александр вел себя спокойно и уверенно. Не скрывая того, что скрыть было нельзя, он ничего конкретного не говорил о советских разведчиках. В доказательство того, что не преследовал троцкистов, привел выдержки из письма, в котором лично предупреждал Троцкого о готовящемся на него покушении. Но Троцкий не поверил, и это стоило ему жизни. Рассказал Орлов и о том, как было вывезено испанское золото, как по указанию Сталина было начато печатание фальшивых американских долларов, но вскоре от этой затеи почему-то отказались.
После сенатских слушаний Орловых , наконец, оставили в покое. Больше они не скрывались. Кроме преподавательской деятельности в Мичиганском университете, он написал и опубликовал вторую книгу - "Руководство по разведке и партизанской войне". Но в один прекрасный день он встретился с посланцем КГБ, который предложил бывшему разведчику вернуться в Москву. Орлову посулили солидную генеральскую пенсию, квартиру в центре, почет и уважение. При этом посланец подчеркнул, что Центр никогда предателем его не считал, что его заслуги перед советской разведкой оцениваются очень высоко.
Можно лишь гадать, насколько искренним был представитель Москвы. Но Орловы отказались, сославшись на возраст и нежелание покидать могилу дочери. В 1971 году от сердечного приступа умирает Мария, через два года - Лев.
Ныне все документы Орлова хранятся в Национальном архиве США. Есть они и в архиве КГБ-ФСБ.
Но многое остается засекреченным, а то, что "просачивается", - зачастую преднамеренно искажается.
Одни считают Александра Орлова верным рыцарем революции, другие - разведчиком-профессионалом экстра-класса. Кем считал себя он сам, мы вряд ли узнаем.
Но есть и ещё одна отличительная черта, по которой актрису запомнили миллионы -- это изречения, цитаты и афоризмы Раневской. Они мгновенно стали крылатыми и разошлись по всей стране и за её пределами. И даже спустя многие годы после годы, после того как её не стало, эти слова не теряют своей актуальности!
1. Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться.
2. Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.
3. Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой - морда становится меньше, но грустнее.
4. Моя любимая болезнь -- чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная -- геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
5. Дамы, не худейте. Оно вам надо? Уж лучше к старости быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой!
6. Одиночество -- это когда в доме есть телефон, а звонит будильник.
7. Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй.
8. Душа -- не жопа, высраться не может.
9. В старости главное -- чувство достоинства, а его меня лишили.
10. У меня хватило ума глупо прожить жизнь. Живу только собой -- какое самоограничение.
11. Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям, играй после этого Островского!
12. На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый -- не может.
13. Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
14. Очень тяжело быть гением среди козявок.
15. Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
[Author ID0: at ]17. Хотелось бы мне иметь её ноги -- у нее были прелестные ноги! Жалко -- теперь пропадут.
18. Сказка -- это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль -- это когда наоборот.
19. Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы её не было... Лучше бы память навсегда убить.
20. Отпускайте идиотов и клоунов из своей жизни. Цирк должен гастролировать.
21. Спутник славы -- одиночество.
22. Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
23. Ничего кроме отчаянья от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
24. Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.
25. Ненавижу, когда бл@дь строит из себя невинность!
26. Понятна мысль моя неглубокая?
27. Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
28. Кто бы знал моё одиночество? Будь он проклят, этот самый талант, сделавший меня несчастной...
29. Всю жизнь я страшно боюсь глупых. Особенно баб. Никогда не знаешь, как с ними разговаривать, не скатываясь на их уровень
30. Уясните раз и навсегда, что характер вашей женщины -- это отражение вашего к ней отношения. Для непонятливых: это не она стерва, это ты мудачьё.[Author ID0: at ]
32. Цинизм ненавижу за его общедоступность.
33. Почему все дуры такие женщины?
34. Питаться в одиночку так же противоестественно, как срать вдвоем!
35. Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
36. Талант -- как бородавка -- либо он есть, либо его нет.
37. Что за мир? Сколько идиотов вокруг, как весело от них!
38. Мне всегда было непонятно -- люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства.
39. Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно 40. глупа, чтобы нравиться мужчинам умным.
41. Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.
42. Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и -- глупыми, чтобы они могли любить мужчин.
43. Жизнь проходит и не кланяется, как сердитая соседка.
44. Пионеры, идите в жопу.
45. Многие жалуются на свою внешность, и никто -- на мозги.46. Страшно грустная моя жизнь... а вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз!
47. Похоже, что Бог любит страдальцев. Вы когда-нибудь видели счастливого гения? Нет, каждого трепала жизнь, как травинку на ветру. Счастье -- понятие для средних во всех отношениях граждан, и справедливости тут нет никакой.
48. Одиночество как состояние -- не поддаётся лечению.
49. Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много -- в Книгу о вкусной и здоровой пище.
50. В моей старой голове две, от силы три мысли, но они временами поднимают такую возню, что кажется, их тысячи.
51. Научиться быть артистом нельзя. Можно развить своё дарование, научиться говорить, изъясняться, но потрясать -- нет. Для этого надо родиться с природой актёра.
52. Вы знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию.
53. Успех - единственный непростительный грех по отношению к своему близкому.
54. Жизнь -- это затяжной прыжок из п*зды в могилу.
55. Сняться в плохом фильме -- все равно что плюнуть в вечность!
56. Милочка, если хотите похудеть -- ешьте голой и перед зеркалом.
57. Встречается такая любовь, что лучше ее сразу заменить расстрелом.
58. В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.
59. Я как старая пальма на вокзале -- никому не нужна, а выбросить жалко.
60. Никто, кроме мёртвых вождей, не хочет терпеть праздно болтающихся моих грудей.61. Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.
62. Женщины -- это не слабый пол, слабый пол -- это гнилые доски.
63. Для актрисы не существует никаких нeyдoбcтв, если это нyжно для рoли.
64. Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего.
65. Я не могу есть мясо. Оно ходило, любило, смотрело... Может быть, я психопатка? Нет, я себя считаю нормальной психопаткой. Но не могу есть мяса. Мясо я держу для людей.
66. Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
67. Ребенка с первого класса школы надо учить науке одиночества.
68. Одиночество -- это состояние, о котором некому рассказать.
69. Когда я начинаю писать мемуары, дальше фразы: "Я родилась в семье бедного нефтепромышленника...", -- у меня ничего не получается.
70. Орфографические ошибки в письме -- как клоп на белой блузке.
71. Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.
72. Мысли тянутся к началу жизни -- значит, жизнь подходит к концу.
73. Чтобы получить признание -- надо, даже необходимо, умереть.
74. Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм -- это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
75. Красивые люди тоже срут.76. Есть такие люди, к которым просто хочется подойти и поинтересоваться, сложно ли без мозгов жить.
77. Сейчас долго смотрела фото -- глаза собаки удивительно человечны. Люблю их, умны они и добры, но люди делают их злыми.
78. Бог мой, как я стара -- я еще помню порядочных людей!
79. Женщины умирают позже мужчин, потому что вечно опаздывают.
80. Я не признаю слова "играть". Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
81. Я устала симулировать здоровье.
82. Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью -- повидло.
83. Что-то давно мне не говорят, что я бл@дь. Теряю популярность.
84. Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
85. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.
86. Главное -- живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
87. Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой.
88. Мужики от начала дней до их конца за сиськой тянутся.
89. Я вас ненавижу. Куда бы я ни пришла, все оглядываются и говорят: "Смотри, это Муля, не нервируй меня, идёт".
90. Грустной жопой радостно не пукнешь.91. Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и у*бываю.
92. Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
93. Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: "Умерла от отвращения".
94. Или я старею и глупею, или нынешняя молодёжь ни на что не похожа! Раньше я просто не знала, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чём они спрашивают.
95. Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
96. Получаю письма: "Помогите стать актером". Отвечаю: "Бог поможет!".
97. Кино -- заведение босяцкое.
98. Как я завидую безмозглым!
99. Старость -- это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идёт на анализы.
100. Поклонников миллион, а в аптеку сходить некому.
101. Есть люди, в которых живет Бог; есть люди, в которых живет Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты.
102. Когда у попрыгуньи болят ноги, она прыгает сидя.
103. Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
104. Пи-пи в трамвае -- все, что он сделал в искусстве.
105. Я себя чувствую, но плохо.
106. Здоровье -- это когда у вас каждый день болит в другом месте.
107. У него голос -- будто в цинковое ведро ссыт.
108. Талант -- это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
109. Четвертый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать,что сегодня актеры играли как никогда.
110. Я провинциальная актриса. Где я только ни служила! Только в городе Вездесранске не служила!..
111. Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким...
112. Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.
113. Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности.
114. Люди как свечи: либо горят, либо в жопу их.
115. Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.
116. Он умрёт от расширения фантазии.
117. Я жила со многими театрами, но так и не получила удовольствия.
118. Жизнь -- это небольшая прогулка перед вечным сном.
119. Старость, это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
120. Лучше быть хорошим человеком, "ругающимся матом", чем тихой, воспитанной тварью.121. Я уже так стара, что стала забывать собственные мемуары.
122. В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
123. 8 марта -- мое личное бедствие. С каждой открыткой в цветах и бантиках вырываю клок волос от горя, что я не родилась мужчиной.
124. Всё сбудется, стоит только расхотеть...
125. Не имей сто рублей, а имей двух грудей!
126. Старость -- это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман -- и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить!
127. Паспорт человека -- это его несчастье, ибо человеку всегда должно быть восемнадцать, а паспорт лишь напоминает, что ты можешь жить, как восемнадцатилетняя.
128. Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню. Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку. Союз умной женщины и глупого мужчины порождает обычную семью. Союз умного мужчины и умной женщины порождает легкий флирт.[Author ID0: at ]
Арестован 14 января 1943 г.
Приговорен: Особым совещанием НКВД СССР 3 июля 1943 г., обв.: по ст. 58-1 "а", 58-11 УК РСФСР.
Приговор: лишен свободы сроком на 10 лет. Реабилитирован 27 апреля 1956 г.
Приговорен: ОСО НКВД СССР 3 июля 1943 г., обв.: 17-58-1а, 58-10ч2, 11.
Приговор: ИТЛ-10
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 09.07.40, Вельский р-н, Березовка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Арестован 11 августа 1937 г.
Расстрелян 9 февраля 1938 г. Реабилитирован в ноябре 1957 г.
Арестован 30 декабря 1932 г.
Приговорен: "тройка" 8 мая 1933 г., обв.: 64, 72, 76 УК БССР - член к/р орг-ции.
Приговор: 5 лет ИТЛ Реабилитирован 16 июля 1958 г. Военный трибунал БВО
Приговорен: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Долгая, Сысольский р-н.
Арест. ОУНКВД ЕАО 10 июля 1938 г.
Приговорен: ОУНКВД по ЕАО ДВК 19 мая 1939 г., обв.: по ст. 58-10 УК РСФСР..
Приговор: дело прекращено за недоказанностью обвинения, реабилитирован
Арестован 1 ноября 1936 г.
Приговорен: Военная Коллегия Верховного Суда СССР 7 апреля 1938 г., обв.: ст.ст. 58-1а, 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР..
Приговор: ВМН Расстрелян 8 апреля 1938 г. Место захоронения - г. Хабаровск. Реабилитирован 17 марта 1956 г. По определению ВК ВС СССР за недоказанностью обвинения.
Арестован 23 февраля 1938 г.
Приговорен: Тройка УНКВД Иркутской обл. 4 марта 1938 г., обв.: по ст. 58-2, 7, 9..
Приговор: ВМН Расстрелян 13 марта 1938 г. Реабилитирован 18 октября 1956 г.
Приговорен: Сталинградский облсуд 6 марта 1937 г., обв.: обвинен в антисоветской агитации..
Приговор: к 3 годам лишения свободы. Реабилитирован в 1992 г.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 06.07.40, Приозерный р-н, Красновский. Осв. со спецпоселения по амнистии 06.09.41
Арестован 2 ноября 1937 г.
Приговорен: УНКВД по Омской обл. 22 октября 1938 г., обв.: по ст. 58-7-11 УК РСФСР.
Приговор: дело прекращено за отсутствием состава преступления. Реабилитирован В соответствии с Законом РФ считается реабилитированным.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Арестован 11 октября 1939 г.
Приговор: Находился 8 месяцев под следствием Реабилитирован в июне 1940 г. дело прекращено
Приговорен: Особое совещание при НКВД СССР 22 февраля 1938 г.
Приговор: 10 лет ИТЛ.
Приговорен: , обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Родился 08.02.41 на спецпоселении: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ВЕЛИКОУСТЮГСКИЙ р-н, ТЕРЕХИНО. Осв. 13.09.41 по Указу ПВС СССР "Об амнистии польских граждан"
УНКВД по ЕАО 10 июля 1938 г.
Приговорен: УНКВД по ЕАО 10 февраля 1939 г., обв.: по ст.ст. 58-1а, 58-7, 58-11 УК РСФСР.
Приговор: дело прекращено за недоказанностью обвинения
Арестован в 1939 г.
Приговорен: Военный трибунал 22 июля 1941 г., обв.: 58.
Расстрелян 22 июля 1941 г. Реабилитирован в декабре 1995 г.
Арестован 27 февраля 1936 г.
Приговорен: ОСО при НКВД СССР 21 июля 1936 г., обв.: ст. КРТД.
Приговор: 5 л. л/св. Воркута. Приб. 01.12.1936. Осв. 27.02.1941
Приговорен: 7 марта 1942 г.
Приговор: 10 лет ИТЛ
Приговорен: 29 июня 1940 г., обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Выселен. 08.07.40 прибыл на спецпоселение: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ЛЕЖСКИЙ р-н, СТЕКЛЯНКА
Арестован 25 августа 1937 г.
Приговорен: Тройка при УНКВД Красноярского края 17 сентября 1937 г.
Приговор: ИТЛ-8
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Лейбуш. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Арестована 20 августа 1940 г.
Приговорена: 5 января 1941 г., обв.: антисоветская агитация.
Приговор: освобожден
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговор: спецпоселение
Приговорена: Военный трибунал 27 марта 1942 г., обв.: по ст. 58 п. 13 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет л/с.
Приговорен: Тройка УНКВД по ДВК 15 октября 1938 г., обв.: по ст. 58-10 УК РСФСР.
Приговор: к ВМН. Расстрелян 26 октября 1938 г. Реабилитирован 3 февраля 1958 г. постановлением президиума Амурского облсуда
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 03.09.41
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 06.07.40, Приозерный р-н, Красновский. Осв. со спецпоселения по амнистии 06.09.41
Приговорен: в 1931 г.
Приговор: раскулачен
Приговорен: 3 декабря 1937 г.
Приговор: 10 лет лагерей
Арестован 14 ноября 1937 г.
Приговорен: Комиссия НКВД и прокуратуры СССР 26 декабря 1937 г., обв.: 58-6, за шпионаж.
Расстрелян 5 января 1938 г. Реабилитирован в апреле 1989 г. Указом ПВС СССР
Арестован 25 августа 1937 г.
Приговорен: Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР 27 ноября 1937 г., обв.: нелегальном переходе границы СССР со шпионским заданием.
Расстрелян 4 декабря 1937 г. Место захоронения - место захоронения - Московская обл., Бутово. Реабилитирован 1 декабря 1956 г.
Арестован 9 июня 1923 г.
Приговорен: 24 августа 1923 г.
Приговор: 3 года заключения в Соловецкий концлагерь, в 1925-1926 в Тобольском политизоляторе, по окончании срока сослан в Усть-Сысольск
Приговорен: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Долгая, Сысольский р-н.
Приговорен: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Приговорен: ОСО при НКВД СССР 9 января 1941 г., обв.: поп.НПГ.
Приговор: 5 лет ИТЛ
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 03.09.41
Арестован 22 декабря 1941 г.
Приговорен: 5 января 1942 г.
Приговор: 10 лет
Арестован 23 февраля 1938 г.
Приговорен: Особое совещание при НКВД СССР 2 сентября 1938 г., обв.: по ст. 58-1а..
Приговор: 10 лет лишения свободы. Реабилитирован 2 февраля 1944 г. Особое совещание при НКВД СССР.
Арестован 9 января 1938 г. УНКВД по Кустанайской обл.
Приговорен: ОС при НКВД СССР 22 мая 1938 г., обв.: 58-6 УК РСФСР.
Приговор: 5 лет ИТЛ Реабилитирован 23 августа 1990 г. Прокуратура Кустанайской обл. УКАЗ ПВС СССР ОТ 16.01.1989
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Лейбуш. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговорена: Особое совещание при НКВД СССР 28 августа 1937 г., обв.: обвинена в недонесении органам власти о контрреволюционной деятельности мужа.
Приговор: 8 лет. Реабилитирована в 1957 г.
Арестован 8 декабря 1934 г.
Приговорен: Омский облсуд 21 мая 1935 г., обв.: по ст. 58-10-11 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет ИТЛ. 11.08.1935 г. спецколлегией Верховного суда РСФСР ст. 58-11 УК РСФСР из приговора исключена. Реабилитирован 7 августа 1998 г. Прокуратурой Омской обл. на основании Закона РФ.
Арестован 3 августа 1940 г.
Приговорен: ОСО 30 декабря 1940 г., обв.: 72, 74 УК БССР - А/с агитация.
Приговор: 8 лет ИТЛ, отбыв.: Усольский ИТЛ г.Соликамск, освоб. 30.09.1941 Реабилитирован 8 августа 1989 г. Прокуратура Брестской обл.
Арестован 2 ноября 1937 г.
Приговорен: тройкой НКВД ТАССР 2 октября 1938 г., обв.: 58-6. ("шпионаж").
Приговор: ВМН, конфискация имущества. Расстрелян 3 октября 1938 г. Место захоронения - в г.Казань.. Реабилитирован 23 января 1989 г.
Арестован 28 ноября 1937 г.
Приговорен: 25 ноября 1937 г., обв.: к-р кадетско-монархич. организация.
Приговор: расстрел Расстрелян 5 декабря 1937 г. Реабилитирован 4 марта 1960 г.
Арестован 5 марта 1931 г. ПП ОГПУ.
Приговорен: особое совещание при Коллегии ОГПУ 12 ноября 1931 г., обв.: 58-10, 58-14 УК РСФСР.
Приговор: ссылка, высылка Реабилитирован 30 октября 1990 г. Кызылординская облпрокуратура УКАЗ ПВС СССР ОТ 16.01.1989
Арестован в 1935 г.
Приговорен: тройка при УНКВД по Дальстрою 6 сентября 1937 г., обв.: контрреволюционная троцкистская деятельность.
Расстрелян 1 октября 1937 г. Реабилитирован в июле 1989 г.
Арестован 17 февраля 1938 г.
Приговорен: ВКВС СССР 22 августа 1938 г., обв.: участии в к.-р. организации.
Расстрелян 22 августа 1938 г. Место захоронения - место захоронения - Московская обл., Коммунарка. Реабилитирован 2 июня 1956 г. ВКВС СССР
Арестован 2 февраля 1938 г.
Приговорен: Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР 23 марта 1938 г., обв.: принадлежности к контрреволюционной националистической фашистской организации.
Расстрелян 5 апреля 1938 г. Место захоронения - место захоронения - Московская обл., Бутово. Реабилитирован в октябре 1957 г.
Арестован 20 августа 1940 г.
Приговорен: 6 сентября 1941 г., обв.: антисоветская агитация.
Приговор: освобожден
Приговорен: в 1927 г.
Приговор: лишен избирательных прав
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 15.07.40, Красноборский р-н, Нерчуга. Осв. со спецпоселения по амнистии 10.09.41
Приговорена: в 1931 г.
Приговор: раскулачена
Арестован 10 декабря 1937 г.
Приговорен: , обв.: по ст. 58-7, 58-11.
Приговор: к ВМН Расстрелян 10 февраля 1938 г. Реабилитирован 25 июня 1957 г.
Приговор: спецпоселение
Приговорена: ОСО при НКВД СССР 26 марта 1938 г., обв.: как ЧСИР.
Приговор: к 8 годам ИТЛ. Прибыла в Акмолинское ЛО 17.05.1938 из тюрьмы г.Ростова-на-Дону. Освобождена 04.09.1945
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Расстрелян в 1938 г. Место захоронения - Ленинград.
Арестован 27 августа 1937 г.
Приговорен: Тройка при УНКВД по Омской обл. 25 октября 1937 г., обв.: по ст. 58-10-11 УК РСФСР.
Приговор: ВМН. Расстрелян 28 октября 1937 г. Место захоронения - Омск. Реабилитирован 29 ноября 1956 г. президиумом Омского облсуда за отсутствием состава преступления.
Приговор: Приозерный р-н, Чаженьгский. Осв. со спецпоселения по амнистии 07.09.41
Приговорен: тройка при УНКВД Архангельской обл. 2 января 1938 г., обв.: по приказу 00447 НКВД СССР..
Приговор: ВМН Расстрелян 4 марта 1938 г. Место захоронения - Новая Ухтарка..
Арестован 18 октября 1937 г.
Приговорен: Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 3 января 1938 г., обв.: по ст. ст. 58-6-11 УК РСФСР.
Приговор: ВМН Расстрелян 11 января 1938 г. Место захоронения - г. Ленинград.
Арестована 3 сентября 1937 г.
Приговорена: УНКВД Иркутской обл. 28 декабря 1938 г., обв.: по ст. 58-1а..
Приговор: дело прекращено
Арестован 24 марта 1944 г. Транспортный отдел НКВД.
Приговорен: , обв.: 58-7, 58-8 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет ИТЛ Реабилитирован 24 сентября 1960 г. Верховный суд. за отсутствием состава преступления
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Лейбуш. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Арестован 15 января 1938 г.
Приговорен: Особое совещание при НКВД СССР 11 февраля 1938 г., обв.: по ст. 58-6, 7, 9, 11.
Приговор: ВМН. Расстрелян 14 марта 1938 г. Место захоронения - г. Бийске. Реабилитирован 21 января 1958 г. военным трибуналом СибВО дело прекращено за отсутствием состава преступления
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Долгая, Сысольский р-н.
Арестован 21 августа 1936 г.
Приговорен: ОСО при НКВД СССР 13 мая 1937 г., обв.: ст. КРТД.
Приговор: 5 л. л/св. Воркута. Приб. 11.06.1938. Осв. 23.02.1943
Приговорена: ОСО 28 ноября 1937 г., обв.: 24-70, 76 УК БССР - член семьи изменника Родины.
Приговор: 5 лет ИТЛ, конфискация имущества, отбыв.: Карлаг, г.Акмолинск, Соликамскстрой:г.Боровск Молотовской обл., освоб. 28.11.1942 Реабилитирована 3 декабря 1956 г. Военный трибунал БВО
Приговорена: ОСО при НКВД СССР 28 ноября 1937 г., обв.: как ЧСИР.
Приговор: к 5 годам ИТЛ. Прибыла в Карлаг 27.01.1938 из Орши. Убыла 04.10.1939 в Соликамбумстрой
Нижне-Амурским УНКВД 1 декабря 1937 г.
Приговорен: УНКВД по Нижне-Амурской обл. 29 мая 1939 г., обв.: по ст.ст. 58-1а, 58-7, 58-8, 58-9, 58-11 УК РСФСР.
Приговор: дело прекращено за недоказанностью обвинения
Приговор: ВМН Расстрелян 7 апреля 1938 г.
Арестован 23 июня 1944 г.
Приговорен: 20 октября 1945 г., обв.: антисоветская агитация.
Приговор: 10 лет Реабилитирован в ноябре 1969 г.
Арестован 17 февраля 1938 г.
Приговорен: 5 января 1939 г.
Приговор: Дело прекращено за недостаточностью улик.Освобожден 09.01.1939
Приговорен: 29 июня 1940 г., обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Выселен. 09.07.40 прибыл на спецпоселение: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ВЕЛИКОУСТЮГСКИЙ р-н, ТЕРЕХИНО. Осв. по Указу ПВС СССР "Об амнистии польских граждан"
Арестован 2 июля 1919 г. 20.8.19 взята подписка о невыезде.
Приговорен: Казанским ревтрибуналом 6 октября 1919 г., обв.: ("служба в белой армии").
Приговор: дело прекращено за недоказанностью обвинения.
Арестован 6 августа 1937 г.
Приговорен: особая тройка при УНКВД по Ленинградской обл. 25 декабря 1937 г., обв.: по ст. 58-10 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет л/с Реабилитирован 10 августа 1956 г.
Приговорен: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Вогваздино, Усть-Вымский р-н.
Приговорен: 29 июня 1940 г., обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Выселен. 09.07.40 прибыл на спецпоселение: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ВЕЛИКОУСТЮГСКИЙ р-н, ТЕРЕХИНО. Осв. по Указу ПВС СССР "Об амнистии польских граждан"
Арестован 13 января 1951 г. УМГБ по Гурьевской обл.
Приговорен: Облсуд гурьевской обл. 26 февраля 1951 г., обв.: 58-10 УК РСФСР.
Приговор: 10 лет ИТЛ Реабилитирован 20 июля 1992 г. Генпрокуратура . за отсутствием состава преступления
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 03.09.41
Приговорена: 29 июня 1940 г., обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Выселена. 07.07.40 прибыла на спецпоселение: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ТОТЕМСКИЙ р-н, ЧУРИЛОВСКИЙ. Осв. 30.08.41 по Указу ПВС СССР "Об амнистии польских граждан"
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 07.07.40, Вельский р-н, Юра. Осв. со спецпоселения по амнистии 01.09.41
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 25.07.40, Ровдинский р-н, Матвеевка. Осв. со спецпоселения по амнистии 07.09.41
Приговорена: 29 июня 1940 г.
Приговор: спецпоселение в Коми АССР: п.Черный Яр, Усть-Вымский р-н.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Лейбуш. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Приозерный р-н, Чаженьгский. Осв. со спецпоселения по амнистии 07.09.41
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 09.07.40, Вельский р-н, Березовка. Осв. со спецпоселения по амнистии 02.09.41
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 25.07.40, Ровдинский р-н, Матвеевка. Осв. со спецпоселения по амнистии 07.09.41
Арестован 16 января 1938 г.
Приговорен: Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР 11 февраля 1938 г., обв.: принадлежности к латышской контрреволюционной фашистской националистической организации, по заданию которой вел подготовку к совершению террористических актов.
Расстрелян 26 февраля 1938 г. Место захоронения - место захоронения - Московская обл., Бутово. Реабилитирован 1 июня 1959 г.
Приговорен: в 1941 г., обв.: по национальному признаку.
Приговор: Высланы на спецпоселение в Казахскую ССР. Реабилитирован в 1997 г.
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Каргопольский р-н, Волошка. Осв. со спецпоселения по амнистии 03.09.41
Приговорен: 29 июня 1940 г., обв.: БЕЖЕНЕЦ.
Приговор: Выселен. 07.07.40 прибыл на спецпоселение: ВОЛОГОДСКАЯ ОБЛ., ТОТЕМСКИЙ р-н, ЧУРИЛОВСКИЙ. Осв. 30.08.41 по Указу ПВС СССР "Об амнистии польских граждан"
Арестован 28 ноября 1941 г.
Приговорен: Особое совещание при НКВД СССР 5 апреля 1942 г., обв.: по ст. 58-1а, 10, 11..
Приговор: ВМН Расстрелян 19 мая 1942 г. Реабилитирован 12 апреля 1957 г.
Арестован 4 апреля 1931 г.
Приговорен: ОСО 17 сентября 1931 г., обв.: 58/II УК РСФСР - член нелег.меньш.орг., вредит.работа.
Приговор: ссылка на 3 года, освоб. 09.02.1934 Реабилитирован 1 ноября 1957 г. Суд.кол.по угол.делам Верх.суда БССР
Арестован 15 марта 1940 г.
Приговорен: ОСО 13 июля 1941 г., обв.: 74 УК БССР - Агент польской полиции.
Приговор: 8 лет ИТЛ, отбыв.: г.Котлас, освоб. 06.09.1941 Реабилитирован 27 мая 1989 г. УКГБ и Прокуратура Брестской обл.
Арестован 9 января 1935 г.
Приговорен: Ленинградским обл.судом 24 октября 1935 г., обв.: ст.58-10 УК РСФСР.
Приговор: на 3 года л/с. Реабилитирован 28 июня 1967 г. реабилитирован
Арестован 6 ноября 1942 г. СПО НКВД КССР.
Приговорен: ОС НКВД СССР 24 июля 1943 г., обв.: 58-12 УК РСФСР..
Приговор: 8 лет ИТЛ Реабилитирован 29 июля 1943 г. ВК Верховный суд СССР за отсутствием события преступления
Приговор: приб. на спецпоселение в Архангельскую обл. 08.07.40, Приозерный р-н, Чаженьгский. Осв. со спецпоселения по амнистии 07.09.41
Арестован 6 ноября 1942 г.
Приговорен: ОС НКВД СССР 24 июля 1943 г., обв.: 58-12..
Приговор: лишению свободы в ИТЛ на 8 лет. Реабилитирован в июле 1943 г. ВК Верховный суд СССР за отсутствием события преступления
|
|
Тесное сотрудничество сблизило Флакса с Матвеем Исааковичем Блантером, чьи песни он пел отлично - легендарные "Катюшу" и "В лесу прифронтовом", веселые, разбитные, с глубоко запрятанной грустинкой "Застольную" и "Песенку военных корреспондентов", лирические "Ты жизнь моя" и "Грустить не надо". Но одну песню нужно выделить особо - "Враги сожгли родную хату" на стихи М.В.Исаковского - достойную сравнения с самыми высокими образцами народного эпоса. Это - и исполнительский шедевр Флакса. Благодаря талантливому певцу обрели, сойдя с киноэкрана, вторую жизнь лучшие песни Т.Н.Хренникова. Замечательно пел он также песни М.Г.Фрадкина, Б.А.Мокроусова, Ю.С.Милютина, Г.Н.Носова, С.А.Каца, В.К.Сорокина и еще многих-многих.
- Ты ведь еврей? И боевой лётчик? Хочешь стать защитником еврейского государства? Флинт согласился моментально. Вот только американские власти ввели запрет на помощь воюющим сторонам в бывшей британской Палестине. И для офицера запаса ВМС США нарушение этого запрета могло иметь очень серьёзные последствия. А ещё была мама, которая была категорически против намерений сына отправиться на "чужую войну".
- Ты уже выполнил свой долг перед родиной, - убеждала она Митчелла, напоминая ему про годы войны и о погибших товарищах. - А этот Израиль вообще не твоя страна. Флинт, однако, считал иначе. Он понимал, что его боевой опыт и навыки могут здорово пригодиться новорождённому Израилю, отбивающемуся от армий сразу нескольких враждебных государств. И главное - Флинт хотел помочь. "Мой отец на протяжении всей своей жизни был абсолютно законопослушным человеком, - вспоминал впоследствии Майкл, сын Митчелла Флинта. - Но в тот раз у него просто не осталось выбора". Флинт обманул чиновника из Сан-Франциско, выдававшего ему паспорт, заявив, что собирается в Лондон на Олимпиаду, проводимую впервые с окончания войны. Он действительно добрался до Лондона, но пробыл там ровно столько, сколько потребовалось, чтобы разыскать дальних родственников и оставить им открытки, которые они каждые три недели отсылали в Америку: мама должна была оставаться в уверенности, что с сыном всё в полном порядке и он просто путешествует по Европе. Он и вправду отправился дальше в Голландию, а затем - в Швейцарию, и исколесив Центральную Европу, оказался наконец в чешском Жатеце. Там, в 75 километрах к северо-западу от Праги, по соглашению с местными властями уже была развёрнута одна из первых баз израильских ВВС. Отставной капитан Флинт прошел краткий курс управления самолетами Avia S-199 - аналогами "Мессершмиттов", собранных на чешском заводе по немецким чертежам и закупленных Израилем, и через два месяца после отъезда из США в последний раз взмыл над чехословацкой базой и взял курс на Израиль. Война за независимость была в самом разгаре, и прибывавшие лётчики без промедления отправлялись на фронт. Все происходило так стремительно, что на бортах самолётов порой даже не успевали перекрасить свастику на магендавиды. Митчелл Флинт был зачислен в "Эскадру 101" - первую израильскую эскадрилью истребителей. С языком проблем не было - личный состав почти целиком был укомплектован бывшими пилотами британских ВВС и другими ветеранами Второй мировой из США и Канады, подобно Флинту прибывшими отстоять многовековую мечту еврейского народа о своем государстве. Английский они знали куда лучше иврита, так что он и стал официальным языком израильских ВВС. Avia S-199 уступал оригинальным немецким "Мессершмиттам" - из-за отсутствия в Чехословакии даймлеровских моторов, уничтоженных во время взрыва складов с боеприпасами ещё в сентябре 1945 года, аналог оснастили двигателем Junkers Jumo 211, предназначенным для бомбардировщиков и не очень подходившим для истребителей. В итоге уменьшились скорость и высота полёта, а пилотирование сильно усложнилось - особенно на взлёте и посадке. А во время возвращения с одного из первых боевых вылетов самолёт Флинта при посадке едва не развалился на части. "Я чувствовал себя ужасно, - вспоминал позднее лётчик, - но твёрдо знал, что моей вины здесь нет: такие уж были машины". В другой раз в его самолёте застряла бомба. Идти на посадку с застрявшей бомбой было опасно - от удара при соприкосновении шасси с землёй бомба могла высвободиться и взорвать всю авиабазу. Флинт сделал круг над морем, пытаясь снова вытолкнуть бомбу, но безрезультатно. Тогда он решился на рискованный манёвр - посадил самолет на просёлочной дороге на окраине авиабазы, и бомба мягко соскользнула в руки как раз подоспевшему технику. Трагедии удалось избежать, но никогда прежде Флинт так не рисковал.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ну, Мария Бонапарт и отдала спокойно свои замки." ПОДАВИТЕСЬ" И добавила: "Имя мое у меня отнять вы не можете. И за Учителя я все отдам!".
И фашисты смеялись, наверное. Хохотали. Как это можно - за смертельно больного старика отдать свои замки? Это точно ненормальная принцесса. Недаром она у Фрейда лечилась и училась!
Кстати перевела его работы на французский. Была известным психоаналитиком. И старенький доктор ступил на красную императорскую дорожку, когда приехал.
По его лицу текли слезы. А принцесса Мария с мужем Георгом стояли с цветами и встречали его. И музыка играла. Победная музыка. Потому что добро победило.
Любовь победила. А Геббельсу замки счастья не принесли - пришлось ему самоубиться вместе со всей семьей, когда Добро снова победило. И это история про любовь, когда все отдают. Потому что любовь - великая сила.
Она сильнее, чем сексуальные инстинкты. Это вообще другое - когда за врача и учителя все отдают. За дряхлого старичка, смертельно больного. И кто-то скажет: это глупый и бесполезный поступок. Пусть скажет. Но самое важное и великое в жизни - знать, что тебя выкупят у нелюдей и не дадут сжечь в концлагере.
И спасут - конечно, совсем не те люди, которые говорят: "глупо это!". Сами они - глупые. Или несчастные. Как и многие его пациенты, Ф. был не лешён фобий. Известно, что Ф. боялся смотреть людям в глаза - это послужило поводом к появлению в комнате психоаналитика кушетки и "фирменного" метода работы с пациентами. Лёжа человек обычно рассматривал потолок, так что Ф. мог не опасаться за собственные страхи.
В 1876 году в возрасте 18-ти лет основал первый драматический театр в Евпатории, где выступал в качестве актёра и постановщика[3]. Позже переехал в Одессу и поступил на работу в типографию, затем стал журналистом. В 1875 году вместе с карикатуристом Евгением де-Брюксом (1856--1879) выпустил первое в городе литературно-сатирическое издание "Калейдоскоп". Участвовал в издании литературно-художественных журналов "Комар" и "Одесский листок" (в последнем под псевдонимом Оса вёл рубрику "О чём говорят"). Издавал сатирические журналы с карикатурами "Оса" (1876), "Сверчок" (1879), "Маяк" (1879--1885, заведующий художественным отделом), и самый популярный из всех -- "Пчёлка" (1881--1889), в котором начался творческий путь его шурина, художника Леонида Пастернака. А. П. Чехов в письме от 22 марта 1885 года к Н. А. Лейкину, редактору-издателю журнала "Осколки", ставит в пример одесский юмористический журнал "Пчёлка", "который и в Москве нарасхват". Журнальные фельетоны подписывал псевдонимами -- "Оса" или "М. Осанин". Пьесы М. Ф. Фрейденберга ставились на одесских сценах. 17 июня 1883 года женился на Хасе Иосифовне (Анне Осиповне) Пастернак (сестре художника Леонида Пастернака, тёте поэта Бориса Пастернака). В 1890 году у М. Ф. Фрейдеберга родилась дочь Ольга Фрейденберг, которая позже стала известным учёным-филологом (специализация: греческая мифология), основателем кафедры филологии Ленинградского университета.
ФРИДМАН АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1866-1908/1909) - композитор, танцовщик, дирижёр. Из кантонистов, отец А.А.Ф. физика, геофизика
Он вел дела широко, торгуя в Баргузинском уезде, Иркутске, Якутске. Сохранился договор, заключенный с ним Якутской городской управой на поставку керосина городу, так как он предложил наиболее выгодные условия по сравнению с другими поставщиками, в частности Товариществом Нобеля8. Яков Фризер профессионально разбирался во многих вопросах. По воспоминаниям другого известного баргузинца, будущего председателя Национального Совета евреев Урала и Сибири, пионера химической промышленности в Эрец-Исраэль, М. Новомейского, Фризер не закончил даже начальной школы, но при этом обладал обширными познаниями в разных областях. Дома у него была большая библиотека. Особенно он любил Шопенгауэра, которого часто цитировал9. Участвуя во многих экспедициях, Фризер собрал материал об экономической, бытовой и хозяйственной жизни на сибирских приисках, написал ряд книг, часть которых была издана ("Золотопромышленность в Баргузинском округе и ее нужды", "Статистико-экономические очерки Королонских приисков", "Номенклатура счетоводства на золотых приисках", "Такса урочной и поденной платы на золотых приисках").
Пожалуй, ни одно совещание "как нам обустроить Сибирь" не обходилось без выступления Фризера. По приглашению Иркутского генерал-губернатора он был участником совещаний о путях сообщения, о рыбопромышленности и об устройстве почтового пароходства в верховьях Лены. Сделанные им доклады были опубликованы. Переехав в начале XX в. в Иркутск, он не затерялся в столице Восточной Сибири: был членом распорядительного комитета Сибирского отдела Географического общества, где сделал доклад "Железнодорожные варианты от Сибирской магистрали в Ленский бассейн как головной участок будущей дороги Лена-Амурская через Якутск". Представив Иркутскому генерал- губернатору докладную записку об экономической и стратегической важности сухопутного пути от Читы до Баргузина и Байкала, Фризер пожертвовал 1000 рублей на поиски этого пути.
На своих приисках он стремился улучшить условия для рабочих: выступал за обязательное страхование, доказывая целесообразность этого шага, на Королонских приисках построил больницу - единственную на всех приисках Баргузинской тайги, которой заведовал постоянно живущий здесь врач10. Фризер был очень чуток к религиозным потребностям рабочих и весьма щепетилен в вопросах чужой веры. На Королонских приисках он построил православную церковь, за что Епископ Забайкальский представил его к званию Потомственного почетного гражданина11. Во всей Баргузинской тайге единственная церковь, где могли молиться русские рабочие, была построена евреем Фризером. Он же платил жалованье священнику.
Более всего Фризер известен своей благотворительной деятельностью не только в Баргузинском уезде, но и в Иркутской губернии и Якутской области. Пожертвования в пользу бедных, на нужды образования были приняты в сибирской купеческой среде. Яков Фризер внес деньги на строительство каменного здания библиотеки и музея в Якутске, в 1898 г. пожертвовал 1600 руб. на постройку училища в Баргузине, за что был награжден серебряной медалью "За усердие". Спустя несколько лет для возведения нового здания училища он пожертвовал еще 1000 рублей. Кроме того, для оборудования ремесленного класса выделил училищу 1000 руб., на общественную библиотеку - еще 500 и 300 руб. обществу вспомоществования учащимся. Пожертвовал он и 1000 руб. для выдачи беспроцентных ссуд нуждающимся. Фризер был, пожалуй, самым уважаемым человеком в Баргузине: именно его выбрали горожане своим представителем на открытие в Иркутске памятника Александру III.
Особая статья благотворительной деятельности Фризера - поддержка единоверцев. Он видел свой долг в помощи ближнему, вырванному из привычных условий, отбывшему каторгу и ссылку и в силу разных причин не сумевшему заработать на жизнь. Но кроме причин религиозных в основе помощи единоверцам можно увидеть и сугубо рациональные: в стремлении содержать бедных немалую роль играло чувство самосохранения. Богатые евреи опасались, как бы из-за наличия нищенствующих не обратили внимание и на хорошо обеспеченных, а последние ценили возможность остаться в Сибири, где статус их был значительно выше, чем тот, на который они могли рассчитывать в черте еврейской оседлости.
Интегрированный в русскую купеческую среду, русский по образу жизни, языку и привычкам, сибиряк по менталитету, с непринужденностью впитавший в себя культуру принявшего его общества, Фризер остался евреем, считавшим своим долгом заботиться о сохранении в сибирских евреях национального духа. Он многое сделал для национального образования в Баргузине и Иркутске. Вместе с другим известным золотопромышленником А. Новомейским он ежегодно перечислял Еврейско-русскому училищу в Баргузине по 300 руб., не говоря о разовых взносах. Уже после отъезда в Иркутск он продолжал помогать еврейской общине Баргузина и училищу: в 1913 г. подарил свой дом с участком стоимостью 3000 руб. для еврейско-русского училища, а также библиотеку- читальню. Общая сумма пожертвованной для просветительских целей его бывшей усадьбы составляла 7 - 8 тыс. рублей12. Собрание общины избрало обоих меценатов почетными членами училища и постановило вывесить там их портреты13.
В рапорте Баргузинскому уездному начальнику городской староста Баргузина характеризовал Фризера как "хорошего гражданина, отзывчивого на всякое доброе дело", а уездный начальник в свою очередь отрекомендовал Фризера Забайкальскому областному правлению как "выдающегося по богатству из среды золотопромышленников"14.
Принятый в официальных, деловых и научных кругах, пробывший в купечестве первой гильдии 10 лет, Фризер подал прошение на право повсеместного жительства в империи согласно пункту 5 Высочайшего Указа от 22 августа 1904 года. Его поставили на место, напомнив о его происхождении. Иркутский генерал-губернатор подчеркивал, что "для евреев-ссыльнопоселенцев и их потомков, состоящих на причислении к одному из сословных обществ Сибири, пределы того округа или уезда, в котором находится место причисления этих евреев, является специальной чертой оседлости" и "правом повсеместного жительства для купцов I гильдии... могут пользоваться лишь те евреи, которые не принадлежат к категории ссыльнопоселенцев и их потомков и до причисления к купечеству того или иного из городов Сибири отбыли 5-летний срок в купечестве городов черты оседлости. В противном случае, пробудь они в купечестве сибирских городов даже и 10 лет, льготы к ним применены быть не могут"15.
"Выдающийся по богатству", известный меценат был вынужден, как и раньше, испрашивать позволения выехать за пределы своего уезда по коммерческой надобности. В 1914 г. ему было отказано в праве занятия золотым промыслом в Енисейской губернии на том же основании. Он был не одинок: право повсеместного жительства стало совершенно недостижимо для сибирских купцов-евреев, поскольку они практически все происходили из ссыльных.
Несмотря на это, Фризер продолжал заниматься общественной деятельностью: был членом Иркутского сельскохозяйственного общества, общества рыболовства, членом учетно-ссудного Комитета Иркутского отделения Государственного банка, членом Комитета Восточно-Сибирского отдела Общества для содействия русской промышленности и торговле, Русско-Английской торговой палаты и совещательной конторы золото- и платинопромышленности16.
Очень многое было сделано Фрезером для Иркутской еврейской общины, где он был избран членом хозяйственного правления, а последние несколько лет перед революцией - его председателем17. Как и раньше, он уделял большое внимание развитию еврейского национального образования. В этом ему помогала его жена, которая заведовала женским ремесленным отделением в Иркутском еврейском бесплатном училище. Главным источником существования этого отделения были деньги, полученные на Королонских приисках Фризера. В 1913 г. после открытия Иркутского отделения Общества распространения просвещения между евреями он был избран его председателем18.
После революции Фризер с семьей выехал в Харбин и, таким образом, оказался в эмиграции. Дальнейшая его судьба и судьба его потомков неизвестны. Он не был человеком без изъянов: бизнес, которым он занялся ради достойного положения в обществе, требовал поистине хищной хватки, а порой и жестокости. Но он умел за своим интересом разглядеть интересы Сибири и сибиряков и многое сделал для их блага. Он хотел быть для Сибири достойным гражданином, но став богатым, уважаемым, "отзывчивым на всякое доброе дело", полноправным так и не стал.
Точная дата рождения неизвестна. Еврейского происхождения. Отца звали (по паспорту) Илья Леонтьевич (Иовекул Вульфович; 1836--1917), мать -- Екатерина Леонтьевна. Отец владел золотыми приисками, торговал вином, первым в Томске устроил на своих предприятиях электрическое освещение и жертвовал на еврейскую благотворительность. Коммерцией занимался и брат отца Борис Леонтьевич (Берко Вульфович). Младший Фуксман обладал лишь "низшим" образованием, был записан купцом 2-й гильдии сначала по Барнаулу, а затем по Томску. Затем сумел войти в первую, высшую, гильдию отечественного купечества. Начал заниматься бизнесом, взяв в аренду у отца винокуренный завод. Также он владел конным заводом и занимался транспортными перевозками по водным путям. К 1906 году владел двумя пароходами и пристанью, затем количество речных судов увеличилось до пяти. В 1916 Фуксман, однако, уничтожил все свои постройки вблизи неё[чего?] и расторг договор аренды земли. По традиции продолжал выкупать свидетельство купца первой гильдии, хотя после 1898 года практическая необходимость иметь таковое для крупного российского предпринимателя во многом отпала. Вплоть до 1919 года Фуксман активно торговал мукой, владел паровой мельницей, на которой работало до 80 человек и которую он назвал Ильинской в честь отца. Владел паем в Сибирском товариществе печатного дела. В мае 1919 года, уже во время Гражданской войны, наряду с Г. Головановым, выступил одним из организаторов Сибирского торгово-промышленного банка в Томске.
|
|
О, бедный милый человек!
Не знал таких передвижений
Его непросвещённый век.
Судьба Евгения хранила,
Ему лишь ногу отдавило,
И только раз, толкнув в живот,
Ему сказали: "Идиот!"
Он, вспомнив древние порядки,
Решил дуэлью кончить спор,
Полез в карман... Но кто-то спёр
Уже давно его перчатки,
За неименьем таковых
Смолчал Онегин и притих.
Онегин дальше. Вот вдали
Легко вздымаясь над волнами
Идут к причалу корабли.
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных
И с ними (новый вариант)
Выходит старший лейтенант.
Уже цветут деревья скверов,
Шум у Гостинного двора,
Спешит и мчится детвора
В Дворец советских пионеров
И, как взлетевший вверх амур,
Висит под крышей штукатур.
Когда-то волновавший кровь,
Быть может, вдруг в душе мятежной
Былая вспыхнула любовь.
Друзья, мне радостно и больно,
Мое перо дрожит невольно,
Онегин видит в вышине
Свою Татьяну на окне.
С утра в домашней спецодежде
Она ведро и кисть берет
И красит стены, и поет:
"Пускай погибну я, но прежде
Я дом свой выкрасить должна,
Привычка свыше нам дана".
Идет Онегин дальше. Вдруг...
- Не Юрий ли Михайлыч?.. Право,
Ах, Юрьев, старый милый друг!
Еще при мне ваш дерзкий гений
Блистал в театре... - Да, Евгений.
- Вы сохранились. - Очень рад.
- Что есть в новинках? - "Маскарад".
Тут наш Онегин рассмеялся:
- Так изменилось все кругом,
В краю советском молодом,
Но вот репертуар остался,
В театрах молодой страны
Преданья древней старины.
Усвоив правило одно,
Театры все сидят у моря
И ждут Погодина давно.
А если он их вдруг забудет,
Тогда в театрах "Так и будет",
Как было раньше на сто лет,
Когда Онегин ездил в свет,
Когда оставив скуку балов,
Иль разговоры милых дам,
В партер входил Онегин сам,
Иль с кучкой модных театралов.
Смеялся Лидин, их сосед,
Когда на сцене был Янет.
Не здесь ли ночью у перил
Стоял когда-то Достоевский,
Не здесь ли Гоголь проходил,
Не здесь ли Бородин печальный
Для берегов отчизны дальней
Музыку нежную слагал,
Спеша куда-нибудь на бал?
Здесь с Пушкиным встречался Глинка,
И мчался Лермонтов младой,
Лениво шел Крылов домой...
Но это все уже старинка,
Известно всем, что Михалков
Намного выше, чем Крылов.
Исследовал явления "захватывания" при малых величинах внешнего воздействия; провел теоретические и экспериментальные исследования релаксационных автоколебаний и связанных с ними задач. Экспериментально решил принципиальный для нелинейной теории автоколебаний вопрос о "захватывании" в генераторе при малых внешних гармонических силах. Изучал механические релаксационные автоколебания в системе с сухим трением, явления разрывных колебаний в электрических схемах с электронной лампой. Значительная часть результатов работы С.Э. Хайкина в области автоколебаний впоследствии вошла в фундаментальный труд "Теория колебаний" (1937), написанный им вместе с А.А. Андроновым и А.А. Виттом и представляющий собой теоретические основы учения об автоколебаниях. С сотрудниками провел серию работ по изучению взаимодействия трущихся твердых тел в области предварительного смещения. В 1939 обнаружил явление перегрева твердого тела: монокристалл олова плавился с поверхности, в то время как по условиям опыта температура его внутренней части была выше точки плавления. Им был также предложен радиофизический метод изучения влияния быстрых изменений температуры и давления на сопротивление электролита и получены значения температурных и пьезокоэффициентов сопротивления раствора азотнокислого серебра. Хайкин основоположником советской экспериментальной радиоастрономии. Большое внимание уделял созданию радиоастрономической аппаратуры и разработке методов наблюдений. В 1947 возглавил экспедицию в Бразилию, где впервые в мире были проведены наблюдения радиозатмения Солнца. Эта экспедиция была запланирована и готовилась акад. Н.Д. Папалекси, но смерть помешала ему осуществить планы. Наблюдения во время экспедиции показали, что радиоизлучение в метровом диапазоне исходит из солнечной короны.
В 1956 в Пулково под руководством Хайкина был сооружен новый радиотелескоп -- антенны переменного профиля (АПП). На этом радиотелескопе была обнаружена и изучена сильная круговая поляризация излучения активных областей Солнца; детально исследованы "радиопятна"; обнаружена и изучена линейная поляризация теплового радиоизлучения Луны в сантиметровом диапазоне, оценена "шероховатость" лунной поверхности; впервые исследовано распределение радиояркости по диску Венеры; проведены исследования структуры мощных радиационных поясов у Юпитера. Были проведены прецизионные измерения координат внегалактических радиоисточников и обнаружено, что более 40% ярких источников волн сантиметрового диапазона имеют квазизвездную природу. Детально исследовались структура и поляризация сложных внегалактических источников. Хайкин руководил разработкой проекта радиотелескопа РАТАН-600 типа АПП. Один из основных авторов классического "Учебника элементарной физики" в 3-х томах под ред. акад. Г. С. Ландсберга. После издания основанного на его лекциях учебника по механике был обвинен в "махизме"и вынужден был уйти из МГУ.
Родился в Бергене в семье Эдварда Исака Хамбро (Edvard Isak Hambro) и Николины Кристины Харбитц (Nicoline Christine Harbitz) (1861--1926, позднее она стала известна как Nico Hambro). У него было три сестры, включая ставшую известным преподавателем Elise Hambro. Политик связал себя в норвежскими консерваторами ещё со студенческой скамьи. В 1939--1940 годах сотрудничал с Лигой Наций. Во время Второй мировой войны Норвегия была оккупирована Германией, и в ней установилась коллаборационистская власть Видкуна Квислинга. Благодаря промедлению немцев при оккупации Осло, а также грамотным действиям разгадавшего планы Гитлера относительно Норвегии и успевшего подготовиться к противодействию им Хамбро, король и правительство успели покинуть столицу на специальном поезде за полчаса до появления противника[2]. Хокон VII с семьёй эмигрировал 9 июня 1940, возглавив правительство в Лондоне. Сам Хамбро уехал в Стокгольм и приложил значительные усилия для того, чтобы мир узнал истинное положение в Норвегии. Из Швеции он также по телефону помогал организовывать зарождающееся в стране Движение Сопротивления оккупантам.
Получил высшее образование в Йельском университете, в 1948 году -- степень магистра в Чикагском университете, защитил докторскую диссертацию в Гарвардском университете, где и преподавал до конца жизни. В начале научной карьеры получил известность, прежде всего, как исследователь гражданского контроля над вооружёнными силами и теории модернизации. Основатель и главный редактор журнала Foreign Policy. В 1973 году работал заместителем директора Центра международных отношений; в 1977--1978 годах -- координатором отдела планирования в Совете национальной безопасности США; в 1978--1989 годах -- директором Центра международных отношений. Показателем высокого авторитета Хантингтона среди американских политологов является избрание его в 1984--1985 годах вице-президентом, а в 1986--1987 годах -- президентом Американской Ассоциации политических наук. Большую известность получила созданная Хантингтоном концепция "столкновения цивилизаций", описывающая динамику современных международных отношений сквозь призму конфликтов на цивилизационной основе. По его мнению, единственное реальное различие, оставшееся между народами после завершения холодной войны, -- культурная принадлежность[4]. Хантингтон высказал мнение о неизбежности в недалёком будущем противостояния между исламским и западным мирами, которое будет напоминать советско-американское противоборство во времена холодной войны. Эти его построения приобрели особую популярность на Западе после трагических событий 11 сентября 2001 г. Другая известная теоретическая разработка Хантингтона -- концепция
ХИНГЕНАУ ОТТО ФОН (1818-72) - юрист, публицист, геолог, поэт, экономист
Во время визита Никиты Сергеевича Хрущева в США стажерка радиокомпании Mutual Broadcasting System Лиза Ховард пробралась под видом уборщицы в советское посольство и подошла к советскому лидеру как раз в тот момент, когда он шёл к машине, чтобы ехать в ООН - произносить свою знаменитую пламенную речь. Времени на дорогу от двери до машины оказалось достаточно, чтобы стажерка Лиза уговорила Хрущева на эксклюзивное интервью.
История умалчивает, что сталось с охранниками Хрущева, допустившими подход к нему посторонней, но вот карьера Лизы пошла резко в гору: вскорости она взяла интервью у другого крупного политика - молодого сенатора от штата Массачусетс Джона Фицджеральда Кеннеди. Спустя несколько месяцев сенатор Кеннеди был избран президентом США.
В 1961 году президент Кеннеди встречался с первым секретарем Хрущевым в Вене. Телеканал ABC должен был освещать эту встречу на высшем уровне. И предложил отправиться в Вену именно Лизе Ховард, поскольку она уже имела опыт общения с обоими мировыми лидерами. Для журналистки это была большая удача: тогда корреспондентами на телеканале работали только мужчины.
В Вене Лизе удалось отловить Хрущева, когда тот гулял по парку в компании министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. Схватив Громыко за рукав пиджака, она почти приказала ему:
- Вам придется немного поработать переводчиком.
После этого интервью с Хрущевым руководство ABC было в таком восторге, что Лизе Ховард предложили вести собственную новостную телепрограмму. Передача называлась "Лиза Ховард и женский подход к новостям". Она стала первой в истории американской журналисткой, достигшей подобных успехов: прямой эфир тогда тоже был миром мужчин.
Своими главными профессиональными качествами сама Лиза считала цепкость. "Я не принимаю ответа "нет"", - говорила она про себя. Она родилась в Огайо и получила при рождении имя Дороти Джин Гуггенхайм. Ее отец Даниэль Гуггенхайм был эмигрантом из Германии, а мать принадлежала уже ко второму поколению эмигрантов из Российской империи. В молодости Дороти, еще не помышляя о карьере журналистки, начала сниматься в кино и взяла псевдоним Лиза Ховард.
На экране она обычно изображала злодеек и коварных искусительниц, в том числе в популярных телесериалах "На пороге ночи" и "Как вращается мир". В 1953 году журнал People Today даже назвал ее "Первой леди греха". Но после развода с мужем-режиссером Лиза решила радикально изменить сферу деятельности и тогда обратилась к журналистике. И в ней она добилась куда большего - уже десятилетие спустя, в 1963-м, журнал Time писал о ней: "Лиза Ховард стала первой и единственной женщиной на телевидении, ведущей собственную программу новостей. Политические лидеры, американские и зарубежные, осознали: от Лизы Ховард не скрыться!"
Лиза на "Свободе"
В апреле 1963 года Лиза отправилась в командировку на Кубу, поставив перед собой амбициозную задачу - взять интервью у Фиделя Кастро, категорически отказывавшегося общаться с капиталистической прессой. Фидель к тому времени уже был заклеймен американскими властями как один из главных врагов, а ЦРУ готовило одно покушение на него за другим. Несколько месяцев Лиза не могла получить визу и въехать на Кубу. Когда же она добралась до Гаваны, команданте Фидель неделями игнорировал ее просьбы о встрече и интервью. Кастро оказался для Лизы орешком покрепче Хрущева.
Тогда Лиза обратилась за помощью к находившемуся тогда на Кубе легендарному адвокату Джеймсу Доновану, сумевшему организовать обмен американского летчика Гэри Пауэрса на советского разведчика Рудольфа Абеля. Доновану, к слову, посвящен фильм Стивена Спилберга "Шпионский мост". И Донован, имевший особый подход к Фиделю, обратился к нему как к мужчине, а не как к великому революционеру.
- Очаровательная блондинка-журналистка умоляет уделить ей время.
Кастро дрогнул и согласился.
Первый раз лидер кубинской революции и знаменитая американская телеведущая встретились в ночном клубе гаванского отеля "Ривьера", принадлежавшем до кубинской революции знаменитому американскому еврею Меиру Ланскому. Интервью началось в полночь и продлилось шесть часов. Разговор касался самых разных тем: политики Кеннеди и Хрущева, американской Конституции и творчества Альбера Камю, проблемы кубинских беженцев во Флориде и советских ракет с ядерными боеголовками на Кубе. А прозвучавшее в ходе интервью заявление Кастро, что он готов к улучшению отношений с США, и вовсе стало мировой сенсацией.
Сам Фидель задал Лизе один-единственный вопрос:
- Вы блондинка от природы?
- В США на такие вопросы отвечать не принято, - слегка смутилась Лиза.
Тогда Фидель дал своему охраннику фотоаппарат "Полароид", и тот сделал три совместных снимка своего шефа с Лизой.
Через несколько часов после окончания разговора Фидель вылетел в Москву на встречу с Хрущевым, но успел распорядиться, чтобы Лизе Ховард отправили огромный букет цветов в отель. В ответ на букет Лиза написала личное письмо кубинскому лидеру на бланке отеля "Ривьера". На четырех страницах она восхищалась Кастро как человеком и мужчиной, который мог бы вместо "тропического марксизма" подарить миру "свою человечность и свое сострадание, чувство справедливости и подлинную заботу о бедных, больных и угнетенных".
"Я не одобряю вашу революцию в ее нынешнем виде, но считаю вас одним из немногих людей, которые указывают путь к улучшению жизни человечества", - писала Лиза великому команданте. Кроме прочего, она предлагала себя Кастро в качестве посредника в американо-кубинских отношениях: "Я поговорю с некоторыми людьми по возвращении в Штаты. Я не преувеличиваю свое влияние, но постараюсь помочь", - обещала она Фиделю.
Сохранился и черновик того письма, который завершался совсем эмоционально: "Мы встретились и ощутили друг к другу то, что не может развиться дальше. Я - это я, а вы - Фидель Кастро. И для нас ничто личное не может воплотиться в жизнь. Никак. Наши личные желания не важны". Подумав, Лиза перечеркнула эти строчки, и чистовик письма заканчивается не так драматично: "Возможно, мы никогда больше не встретимся, но до конца жизни мне будет бесконечно дорога моя поездка на Кубу и моя встреча с вами, мой драгоценный Фидель".
Коктейльная дипломатия
Часовая программа Лизы под названием "Фидель Кастро: автопортрет" вышла в эфир 10 мая 1963 года. На следующее утро первые полосы всех американских газет были посвящены этой телепередаче, а также намерению Кастро наладить отношения с США. А Лиза занялась исполнением данного Фиделю обещания - "поговорить с некоторыми людьми". Вместе со своим бывшим коллегой Уильямом Этвудом, превратившимся к тому времени из журналиста в видного дипломата, Лиза разработала план тайного американо-кубинского диалога. Этвуд написал на эту тему меморандум и передал его в Госдепартамент.
ЦРУ тем временем разрабатывало другие планы - свержения Кастро или его физической ликвидации. Директор ЦРУ рекомендовал президенту Кеннеди "не предпринимать активных шагов в сторону сближения с Кубой". Но Кеннеди предпочел послушать не разведчиков, а дипломатов: он дал добро на неофициальную встречу с представителями Кубы.
Встреча состоялась в квартире Лизы Ховард рядом с Центральным парком в Нью-Йорке. Выглядела она как обычная вечеринка - только в числе приглашенных были Этвуд и посол Кубы в ООН Карлос Лечуга. В ходе вечеринки Этвуд сообщил кубинцу, что имеет разрешение президента на встречу с Кастро.
Фидель был готов отправить в Мексику свой самолёт, чтобы забрать прилетевшего туда окольными путями американского представителя - чтобы никто не пронюхал про секретные переговоры. Но Кеннеди опасался, что пресса всё равно дознается, и предложил провести предварительные переговоры в ООН, на которых Кубу мог бы представлять Рене Вальехо - ближайший помощник Фиделя Кастро.
Эта встреча и нормализация американо-кубинских отношений не состоялись по независящим от Лизы и Фиделя причинам: через три дня после ночного разговора двух дипломатов, 22 ноября 1963 года, президент Кеннеди был застрелен в Далласе. И очередной телеэфир Лизы Ховард был посвящен уже этому убийству.
Занявший президентское кресло Линдон Джонсон свернул контакты с Кубой, хотя Фидель не оставлял намерений продолжить кубино-американский диалог. Лиза Ховард тоже не сдавалась: она убедила руководство телеканала послать ее в новую командировку на Кубу. Лиза сообщила в Белый дом о планах поездки и поинтересовалась, не нужно ли передать Фиделю какое-нибудь послание. Ответ был отрицательным. Однако американские власти готовы были выслушать все, что передаст им сам Фидель.
Не с лидером, а с человеком
Встреча с Кастро была назначена на девять часов вечера 2 февраля 1964 года в отеле "Ривьера". Только на этот раз не в ночном клубе при отеле, а в номере-люкс Лизы Ховард. Фидель опаздывал. Причем сильно. В какой-то момент Лиза решила, что он уже не придет. Но в полдвенадцатого ночи наконец раздался стук в дверь - на пороге стоял Фидель, у него за спиной - бессменный помощник Рене Вальехо.
- Вы, конечно, глава государства, но я - очень известная журналистка. Как вы смеете заставлять меня ждать? - шутливо приветствовала Лиза великого команданте.
Они проговорили несколько часов, и Кастро еще раз подтвердил, что стремится к улучшению отношений с США, готов выплатить компенсацию за экспроприированную американскую недвижимость и убытки от инвестиций американских компаний в кубинскую экономику, и даже пребывание советских войск и военной техники на кубинской земле - открытый для обсуждения вопрос.
Ближе к рассвету Фидель попросил своего помощника уйти. Оставшись с Лизой наедине, команданте обнял ее, и они вдвоем упали на кровать. "Он целовал меня и ласкал, умело сдерживая страсть. Он говорил, что хочет обладать мной, но не дойдет до самого конца", - записала Лиза в своем дневнике.
- Мы друг другу очень нравимся, но если мы переспим, это все осложнит и разрушит наши отношения, - сказал ей Фидель и пообещал ей, что они снова встретятся.
Когда солнце взошло, Кастро укутал Лизу одеялом, выключил в гостиничном номере свет и ушел. В тот раз она провела на Кубе десять дней, и Кастро устроил ей неплохую развлекательную программу: например, по его большой просьбе эксклюзивное интервью Лизе дал сам Эрнесто Че Гевара.
Как и обещал Фидель, они с ней встретились снова. И не раз. Он возил ее по острову, демонстрируя успехи сельского хозяйства. Она снимала его играющим в бейсбол. Лизу поразило, с каким искренним восторгом Фиделя встречали повсюду простые кубинцы. Дети целовали его, а матери пытались к нему прикоснуться.
В своем дневнике она запишет: "Нет сомнения, что эмоции, которые Фидель возбуждает во всех этих женщинах, - сильнейшее, ничем не разбавленное сексуальное желание. Мне не встречался ни один мужчина, в котором так сильно было бы животное начало. Я сидела и стояла рядом с ним пять часов и чуть не сошла с ума".
Фидель продолжал бывать у Ховард в гостиничном номере. Как и в первый раз, в компании Вальехо, которого в какой-то момент отсылали прочь. Как-то Кастро сидел на диване, а Лиза прилегла, положив голову ему на колени, а потом сказала: "Видел бы нас госсекретарь США!" Фидель громко расхохотался.
В одну из поздних вечерних встреч Лиза сказала, что хочет переодеться во что-то удобное. Фидель настаивал, чтобы она этого не делала, так как ему нравится смотреть на нее в платье. Но Лиза ушла в ванную и вышла оттуда уже в ночной рубашке.
- Ты делаешь, что тебе хочется. Почему ты не ведешь себя со мной, как с мужчиной? - отчитал ее Кастро за непослушание.
При этом каждый раз Фидель отказывался от секса с ней. Говорил, что очень ее хочет, но для этого должны быть подходящие условия, в которых он забудет о всём постороннем. И все-таки несгибаемый Фидель не устоял перед американской журналисткой, о чем сообщала очередная дневниковая запись Лизы Ховард: "Это было захватывающе. Я была в полном экстазе. Раньше мне не доводилось испытывать ничего подобного".
Провожая её перед отлетом, Фидель усадил Лизу к себе на колени и проговорил: "Ты очень милая, очень красивая, очень умная, очень чуткая. И очень опасная для меня". Но вместе с тем, взял с ней обещание, что она вернётся. "Нам нужно о многом говорить много часов и много дней", - сказал Кастро и передал ей личное послание президенту США Джонсону, в котором написал о возможности нормализации отношений между двумя странами
В третий раз Лиза полетела на Кубу не в как журналист, а в качестве тайного эмиссара президента США с ответным посланием Фиделю, но оно было не столь дружелюбным: Линдон Джонсон извещал Кастро, что ему не нравятся попытки кубинцев сбивать американские разведывательные самолеты в небе над островом.
На этот раз Лиза жила не в отеле, а в доме приемов - чьем-то бывшем особняке, конфискованном во время революции. Одну ночь она провела вместе с Фиделем на его яхте. Они разговаривали обо всем: о жизни и политике, любви и свободе, мире во всем мире. "Наши интеллектуальные отношения крайне важны, но и другая часть наших отношений очень приятна", - записала Лиза в дневник.
Перед возвращением в США она условилась с Кастро о тайных каналах связи между ним и Линдоном Джонсоном, но руководство ЦРУ и советники президента по национальной безопасности были недовольны слишком большим влиянием Лизы на Овальный кабинет. Они надавили на все возможные рычаги, и американо-кубинские отношения были заморожены. А вскоре Лиза потеряла работу: руководство телекомпании почувствовало, что Белый дом охладел к журналистке, а её политические взгляды стали слишком левыми и "неудобными", и закрыло её авторскую программу. Вскоре после этого у Лизы случился выкидыш, усугубивший её депрессионное состояние.
Как значится в расследовании ФБР, 4 июля 1965 года Лиза Ховард вышла из дома, купила в аптеке пузырек со 100 таблетками снотворного и на автомобильной парковке проглотила их все. Никаких фактов, свидетельствующих о насильственной смерти, "кубинском следе" или работе "парней из управления", ФБР, естественно, не обнаружило.
Алексей Алексеев
espen31 Настоящее имя актрисы - Юдифь Тувим. Будущая звезда Бродвея и Голливуда в 1921 году в еврейской семье, сбежавшей из России от погромов черносотенцев. В школе Юдифь проявила недюжинные способности. Её IQ был равен 192 единицам! Это выше, чем у Марии Склодовской-Кюри и Лизы Майтнер. Но шансов поступить в университет у девушки из бедной семьи еврейских беженцев не было. К тому же Джуди с юных лет мечтала об актёрской профессии. Она неплохо пела и танцевала, поэтому довольно быстро нашла себе работу в одном из нью-йоркских баров.
В 1938 году она перевела свою фамилию Тувим (по-еврейски "праздник") на английский как Holliday и стала выступать в ночных клубах в составе комического квартета "The Revuers". Успех был таков, что вскоре ей было предложено сниматься в кинофильмах. Но тогда закрепиться в кино ей не удалось. Джуди Холлидей поступила в труппу одного из бродвейских театров и первая же роль в спектакле "Поцелуй их за меня" принесла ей огромную популярность и одну из высших театральных наград - премию имени Кларенса Дервента. В 1949 году Джуди сыграла небольшую, но очень запоминающуюся роль в фильме "Ребро Адама". Тем не менее, она продолжала работать на Бродвее, и скоро стала признанной звездой мюзиклов. Великий режиссёр Джордж Кьюкор говорил о её таланте: "Её способность быстро менять настроение на сцене от комедии до драмы была феноменальной! Глубина эмоций в её игре была столь велика, что люди совершенно забыв о том, что они в театре, смеялись в голос и плакали вместе с Джуди Холлидей".
Особенным успехом в её репертуаре пользовался спектакль "Рождённая вчера". Эту пьесу написал специально для неё выдающийся драматург Гарсон Канин, и с 1946 года Джуди Холлидей исполнила эту роль в театре более 900 раз! Когда в 1950 году встал вопрос о его переносе на большой экран, и возникла проблема исполнительницы главной роли, звёзды Голливуда Кэтрин Хепберн, Спенсер Трейси и Джордж Кьюкор убедили босса киностудии "Columbia Pictures" Гарри Кона, что эту роль может сыграть только Джуди Холлидей. За эту работу ей были присуждены премии Золотой глобус и Оскар, при том, что её соперницами стали мегазвезды - Глория Свенсон ("Бульвар Сансет") и Бетт Дэвис ("Всё о Еве")! Успех был грандиозным, но актриса не спешила сниматься во всём подряд, тщательно отбирая сценарии. Устроилась и личная жизнь актрисы: Джуди вышла замуж за известного дирижёра Дэвида Оппенгейма и родила сына Джонатана.
Однако, всё рухнуло в одночасье... Глава Гильдии киноактёров США Рональд Рейган и Уолт Дисней заявили, что ни один коммунист больше никогда не получит работы в Голливуде. Был составлен "чёрный список" кинематографистов, которым было запрещено работать в Голливуде. В этом списке оказались сценаристы Артур Миллер, Лилиан Хеллман и Ирвин Шоу, выдающийся педагог Стелла Адлер, композиторы Леонард Бернстайн и Аарон Копленд, актёры Хосе Феррер, Ким Хантер, Джон Гарфилд, Рут Гордон, Дороти Паркер и ... Джуди Холидей. У ФБР вызвали подозрения родственные связи в СССР Джуди Холлидей. Актриса была заподозрена в тесных связях с русскими коммунистами. В 1952 Джуди Холлидей вызвали в ФБР на допрос. Актриса умело сыграла дурочку-блондинку, после чего члены комиссии заявили, что она столь глупа, что не в состоянии быть заговорщицей! Холлидей была спасена от тюрьмы, однако, скандал вокруг её персоны разрушил её карьеру. Ей стали отказывать ей в работе из-за страха перед ФБР. Тень преследования навсегда осталась на репутации актрисы. Распался и брак Джуди с Оппенгеймом.
Джуди Холлидей перестала сниматься в кино. Она вернулась на Бродвей. И здесь вопреки ФБР её приняли, и она возродилась на театральной сцене, как Феникс из пепла. В 1957 году Джуди Холлидей получила высшую награду за роль в спектакле "Колокола звонят". Критик писал: "Мисс Холлидей - это величайшее дарование на сцене Нью-Йорка со времён Линн Фонтенн! Она поёт как Джуди Гарленд, танцует как Джинджер Роджерс и играет как Бетт Дэвис - невероятный сплав талантов!". Это спектакль позволил Джуди вернуться в Голливуд. В 1960 году было решено его экранизировать и фильм "Колокола звенят" возвестил о триумфальном возвращении изгнанной актрисы на Фабрику Грёз. Но было слишком поздно.
В октябре 1960 года Джуди Холлидей поставили диагноз - рак горла. Операция прошла неудачно и актриса и певица навсегда потеряла голос... Но Джуди боролась! Её вдохновлял пример Марлен Дитрих, сумевшей победить в борьбе с этим недугом. Однако, в 1963 году новый диагноз - рак груди. Это её сломило. В июне 1965 года Джуди Холлидей умерла в окружении любящих её мужчин - сына Джонатана Оппенгейма и второго мужа джазового музыканта Джерри Маллигана. Актрисе было всего лишь 43 года...
Эрнст Аббе (Abbe, Ernst) (1840-1905), немецкий физик-оптик, создатель теории формирования изображений в микроскопе и технологии важных разделов оптико-механической промышленности. В 1863-м получил должность приват-доцента, лектора по математике, физике и астрономии в Йенском университете. В 1866-м Карл Цейсс предложил сотрудничество молодому физику. В 1889-м руководимая Аббе фабрика объединилась с предприятием по производству стекла во главе с химиком Ф.Шоттом и превратилась в фирму "Карл Цейс - Йена". - Прим. пер.
директора заводов компании Цейсса[151]151
Карл Фридрих Цейсс (Zeiss, Carl Friedrich) (1816-1888), немецкий оптик-механик. В 1846-м открыл небольшую оптическую мастерскую в Йене, где ремонтировал старые и разрабатывал новые приборы для Института естественных наук при Йенском университете. Мастерская быстро разрасталась, и вскоре Цейсс приобрел репутацию конструктора лучших микроскопов, которые нашли широкое применение в медицине и биологии. В 1866-м с Цейссом начал сотрудничать известным оптиком Э. Аббе. - Прим. пер. в Йене, а после смерти Аббе - некоторое время его преемник. Отец умер в 1907 году в возрасте всего лишь сорока шести лет. Получив аттестат о среднем образовании, Хелене Чапски начинает изучать изобразительное искусство - сначала в профессиональном училище Анри ван дер Вельде[152]152
Анри ван дер Вельде, (1863-1957). Лидер модерна в Бельгии, яростный критик эклектики. Постройка собственного дома (1896) позволила ван дер Вельде добиться стилистического единства архитектуры, мебели и убранства. Автор многочисленных интерьеров в Германии (1901-1914). Успех основанных им мастерских побудил Ван де Вельде основать Веймарскую школу искусств и ремесел (1907). В Бельгии он основал Высшую национальную школу архитектуры и прикладного искусства (1926). В 1923 г. издал "Формулы современной эстетики". - Прим. пер.
основанном в Йене в 1906 году, потом - в мастерской Эриха Куитханса там же в Йене, наконец, с 1909-го по 1911-й - в Бреслау (Вроцлав), в Государственной Академии Изобразительного и прикладного искусства, где ректором был Ханс Пелциг. Здесь фройляйн Чапски успешно сдает выпускной экзамен и получает диплом преподавателя рисования. После этого она некоторое время работает в мастерской Макса Бекмана в Хермсдорфе и Берлине, и здесь, у Бекмана, знакомится с один из его учеников, Максом Хольцманом, своим будущим мужем. В 1913 Хелене ненадолго уезжает в Париж, где работает самостоятельно, а в 1914 становится преподавателем рисования в художественной школе Оденвальд в Оберхамбахе.
[Author ID0: at ] Гершом Герхард Шолем (1897-1982), один из наиболее значительных еврейских мыслителей-мистиков. - [Author ID0: at ]Прим. издателя.[Author ID0: at ] который учился в 1917-1918 гг. в Йенском университете, писал о своей встрече с молодой художницей:[Author ID0: at ] "Кете Холлендер познакомила меня с подругой своей юности Лени Чапски, молодой художницей, дочерью одного из сотрудников Эрнста Аббе в концерне Цейсса. Предприятие Цейсса, как известно, второй интеллектуальный центр Йены, кроме университета, вокруг которого крутится вся жизнь города. Лени была очаровательным жизнерадостным существом, ребенком от смешанного брака, воспитана христианкой, а благодаря мне впервые соприкоснулась с еврейской культурой. Мы на долгие годы остались друзьями. В 1925 году она с мужем, художником-экспрессионистом Максом Хольцманом, переехала в Ковно (Каунас). Хольцмана убили во время войны, Лени с дочерью выжили и навестили меня в Иерусалиме, незадолго до смерти Лени. В конце мая 1918-го мы с ней в одну великолепную многозвездную ночь возвращались из Веймара, где были в гостях. Она была первым человеком, который написал мой портрет"[Author ID0: at ][Author ID0: at ][Author ID0: at ][Author ID0: at ][154][Author ID0: at ][Author ID0: at ]154 [Author ID0: at ]
[Author ID0: at ] Gerschom Scho[Author ID0: at ]lem. [Author ID0: at ]Von Berlin nach Jerusalem. Jugenderinnerungen. Frankfurt a. Main. Suhrkamp 1977. [Author ID0: at ]Гершом[Author ID0: at ] [Author ID0: at ]Шолем[Author ID0: at ]. [Author ID0: at ]От Берлина до Иерусалима. Воспоминания юности. Франкфурт-на-Майне, Зуркамп. 1977. Стр. 129. Дальнейшая судьба портрета неизвестна. - [Author ID0: at ]Прим. издателя.[Author ID0: at ]
Осенью 1917 года Хелене Чапски впервые выставляет свои работы в йенском Объединении художников, вместе с графиком и рисовальщиком Хансом Ляйстиковом (1892-1962). Ляйстиков впоследствии стал сотрудником в команде архитектора Эрнста Мая. Дружба с Ляйстиковом вдохновляет Лени на новое творчество. В 1919-м и 1920-м гг. она много рисует в имении Обра, имении своего деда. Эта земля сначала принадлежала германской империи, потом отошла Польше, воеводство Познань. В то время она часто посещает и Тампадель, имение семьи Ляйстиков в Силезии.[Author ID0: at ] Как-то Хелене Чапски, поддавшись нонконформистским настроениям эпохи эмансипе, заявила: "Дети - да, замуж - никогда!" Но Лени была неверна феминистским увлечениям своей юности: в 1922 г. она выходит замуж за Макса Хольцмана и год спустя уезжает с ним в Каунас. В апреле 1922-м появляется на свет дочь Мари, в декабре 1924 - Маргарете. После переезда в Литву Хелене Хольцман пять лет преподавала рисование в каунасской немецкой реальной гимназии.[Author ID0: at ] Макс Хольцман родился 7 октября 1889 г. в Оборнике, воеводство Познань в Польше, в семье королевского участкового судьи Юлиуса Хольцмана и его жены Агнес, урожденной Прибач. В Каунас впервые попал, когда был солдатом в Первую мировую. Его мать записала в семейной хронике:[Author ID0: at ] "16.11.1916 Макс оказался в Ковно (Каунасе), этот город стал его судьбой.... Здесь он стал другим, изменился. Он познакомился с обществом самых достойных и образованных молодых людей. Среди них были несколько востоковедов - Шедер, Шропсдорф, литовец Оселис. Макс стал частым гостем в литературном клубе "Оберост", заседавшем в одной из офицерских казарм. В Ковно он увидел другой мир. И еще - мир еврейской диаспоры и еврейской культуры, замкнутый, самоцельный и самодостаточный, совершенно не стремящийся выйти за свои пределы. И этот мир показался ему идеальным по сравнению с солдатской военной повседневностью, его окружавшей... Как-то раз полковник поручил Максу написать статью о великолепной артиллерийской батарее на Зеленой горе для ковенской газеты. Макс ловко вышел из положения - как художник: описал батарею и ее расположение с точки зрения живописца. На полях рукописи полковник ему заметил: "Побольше солнечного света! Гармоничнее! Туда самого Гинденбурга повезут!" Макс послал нам один экземпляр газеты. Читалось неплохо".[Author ID0: at ][Author ID0: at ]
[Author ID0: at ] В издательстве М. Хольцмана вышли книги Эдвина Гайста "Старинная литовская музыка" - 1938, и "Старина и современность в литовских народных песнях" - 1940, в 1928 был опубликован перевод на литовский сказки о Петере-неряхе (в русском варианте это Степка-растрепка) Казиса Бинкиса. Хорст Энгерт публикует у Хольцмана "Из литовской поэзии. Вольное переложение на немецкий" в 1938. Владимир Санкевич - "Звезда Востока" и "Динамика мировой экономики" в 1937-м. К важнейшим публикациям относятся также: Николай Воробьев "М.К. Киурлионис, литовский художник и музыкант" - 1936, "Рассказы графа Альфреда Кейзерлинга" - 1937. - [Author ID0: at ]Прим. издателя.[Author ID0: at ]
[Author ID0: at ] Элена Балтрушайтис, жена-француженка коренного литовца искусствоведа Юргиса Балтрушайтиса, впоследствии жившего и работавшего в основном во Франции, а в 1939 г. преподавателя каунасского университета, пишет в воспоминаниях:[Author ID0: at ] "Жизнь а Каунасе бурлила. Мы все то и дело встречались в "Прибачис", как только там на прилавках появлялась очередная новинка. Замечательный был книжный магазин, честное слово. Мы очень любили туда зайти, посидеть часок-другой, полистать книжки"[Author ID0: at ][Author ID0: at ][Author ID0: at ][Author ID0: at ][Author ID0: at ][157][Author ID0: at ][Author ID0: at ]157 [Author ID0: at ]
[Author ID0: at ] Helena Baltruschaitis. [Author ID0: at ]Lietus lyja Lietuvoje ([Author ID0: at ]В[Author ID0: at ] [Author ID0: at ]Литве[Author ID0: at ] [Author ID0: at ]идет[Author ID0: at ] [Author ID0: at ]дождь[Author ID0: at ]). In: "Santara", N 33, S. 97. [Author ID0: at ]Kaunas, Winter 1999. Перевод на немецкий - Маргарете Хольцман.[Author ID0: at ]
Однако Хелене Хольцман, кажется, стала понемногу тяготиться жизнью в Каунасе 20-х г.г. Живопись, творчество как-то отошли на второй план: все больше времени и сил уходило на семью, быт, хозяйство, преподавание и на работу для магазина супруга. Нужны были деньги, семья жила не слишком обеспеченно. Рисовать для души было некогда. Маргарете Хольцман вспоминала, как о ее матери говорили знакомые в городе: "Эта женщина никогда не ходит, она всегда бегает".[Author ID0: at ] В 1928 г. Хелене с дочерьми уезжает в Верхнюю Силезию, два с половиной года они живут в поместье Унвюрде близ Лебау, Хелене работает в поместье секретарем в управлении хозяйством. Здесь она снова начинает рисовать, писать картины. Художница надеялась обрести свое место на родине, чего ей не удавалось в Литве, и тогда уже уговорить мужа перебраться обратно в Германию. Но этого не произошло. Задолго до того как к власти пришли нацисты, женщине дали понять, что ей, жене еврея, надеяться особенно не на что: достойного положения в обществе не занять, талантливой художницей ее тоже не признают. Тогда в 1930 г. Хелене с дочерьми снова возвращается в Каунас.[Author ID0: at ]
[Author ID0: at ] Райнхард Кайзер писал об этой супружеской паре в книге "Королевские дети. Настоящая любовь" ("Konigskinder. Eine Wahre Liebe").[Author ID0: at ]
После того как в 1940 г. Литва была занята войсками Красной Армии и стала одной из республик СССР, магазин "Прибачис" был национализирован и закрыт. Макс Хольцман после долгих отчаянных поисков нашел место государственного антиквара в Вильнюсе. В то же время Мари Хольцман вступает в комсомол. Тем не менее Хольцманы, наряду со многими другими, как "буржуи", согласно политике советских властей, подлежат депортации. Но до "отсылки" не дошло: в июне 1941 г. войска германского вермахта захватили Балтику, и нацистская машина смерти, поддерживаемая литовскими "партизанами", приступила к планомерному, целенаправленному уничтожению евреев на всех захваченных территориях.[Author ID0: at ] После отступления немецких войск из Литвы Хелене Хольцман с ноября 1944-го до сентября 1950-го преподает немецкий в каунасском политехническом училище. После увольнения из политехнического училища Хелене Хольцман до 1957 г. преподавала немецкий в средней музыкальной школе в Каунасе, а после выхода на пенсию давала частные уроки.[Author ID0: at ] В 50-х г.г. она снова занимается живописью и рисованием. В июне 1965-го после долгих мытарств получает, наконец, разрешение советских чиновников на выезд в Германию вместе с дочерью Маргарете. После краткого пребывания в Тегернзее мать и дочь поселились в Гисене. В 1967 г. обе отправляются в путешествие по Израилю, навещают родных, друзей, знакомых, бывших учеников Хелене. 25 августа 1968 г. Хелене Хольцман погибла в автомобильной катастрофе в Гисене, за несколько дней до своего 77-лети[Author ID0: at ]я.[Author ID0: at ]
ХОУН ГОЛДИ ЯН (1945- ) - актриса. США Отец англо-немец; мать еврейка. (С.Б.)
Родился будущий адепт непрямых линий в 1928 году в Вене. Свое основное и единственное образование получал в знаменитой своим необычным подходом к обучению школе Монтессори -- преподавание в ней происходит при помощи игры, что не только способствует нормальному усвоению детьми всех необходимых знаний, но также развитию фантазии и формированию необычного взгляда на мир. Венская академия изящных искусств сумела удержать Фридриха в своих стенах целых два дня -- протестующий против всего квадратно-прямоугольного, в том числе и образования, он отправился в путешествие по Европе, которое, со временем, превратиться в путешествие по всему миру.
Работы для художника хватало. Он, если разобраться, стал одним стал из первых дизайнеров-фрилансеров -- не работая ни в какой фирме, Хундертвассер оформлял внешний вид почтовых марок, эмблем, логотипов, плакатов, монет, гербов, знамен и многого другого. Он рисовал удивительные картины, которые, на первый взгляд, могут показаться странным пестрым набором непонятных мазков, но на самом деле, за внешней абстракцией всегда была скрыта определенная концепция. Можно заметить, что работоспособность Фридриха была просто феноменальна -- лишь при жизни было издано 1008 каталогов с его рисунками. А ведь он еще и проводил художественные акции, создавал инсталляции и, конечно же, трудился как архитектор.
Иронично, что в качестве главного символа для своего творчества Хундертвассер выбрал улитку, медленно ползущую по виноградному листу вместе со своим спиралевидным домиком. Концепция Фриденсрайха заключалась именно в единстве обители и обитателя, так что улитка идеально вписывалась в данный контекст и олицетворяла взгляды художника: его любовь к кривым линиям, природе и неповторимости. Спираль вообще стала наиболее популярным сюжетом в творчестве Фридриха, а прямые линии и углы он считал главными виновниками отсутствия гармонии.
Хундертвассер стремился помочь обществу избавиться от недуга линейного мышления. Одна из самых ярких его попыток -- устроенное в 1959 году в Гамбурге "представление": художник собрал в относительно небольшом помещении достаточно много людей, и, пока все они в нетерпении ожидали старта его представления, начал рисовать кистью непрерывную линию, слой за слоем покрывавшую стену черно-красной краской, что продолжалось в течении двух суток и завершилось бы в точке на потолке, где линия-спираль должна была встретить саму себя, но акцию прервали городские власти. В этот момент было закрашено уже 2,5 метра стен. Расстроенный художник в знак протеста отказался занять должность доцента в Высшей школе искусств и покинул Гамбург.
Но, не смотря на свою прочую деятельность, в первую очередь Фриденсрайх Хундертвассер известен как архитектор. Его творения, не имеющие одинаковых окон, с деревьями посреди комнат, "живыми" крышами и неровными линиями -- легко узнаваемы. Свои взгляды на зодчество он впервые изрек под сводами бенедиктинского монастыря в пламенном манифесте против рационализма. Более того, в будущем он разработал, а точнее просто выдумал свою собственную художественную философию, которую подробно изложил в книге "Манифест замшелости против рационализма в архитектуре" и сборнике эссе "Прекрасные пути. Мысли об искусстве и жизни". Не только словом, но и делом подтверждал Фридрих собственные мечты -- им реализовано достаточно большое количество архитектурных проектов, каждый из которых, без исключения, является носителем той самой удивительной философии.
Можно заметить, что дом Бильбо Бэггинса из Властелина Колец, воплощенный Питером Джексоном в известной экранизации -- является идеальным домом Хундертвассера, взгляды и работы которого, скорее всего, вдохновили режиссера. К слову, доживать свои годы Фридрих предпочел именно в Новой Зеландии, где и создал себе дом, крышей которого выступал естественный холм.
Но в то в время, когда до старости Хундертвассеру было еще далеко, работы смелого архитектора, не смотря на всю свою абсурдность и непохожесть на существующий канон, стали вызывать не только интерес, но и определенное доверие в среде австрийских градоначальников. Так, Фридриху поручили несколько проектов реабилитации жилых массивов, с которыми он стравился на все 100: ранее однотипные и серые, они превратились в настоящий сказочный уголок. Яркие цвета, из которых он более всего любил небесно-голубой, мозаика из битой керамической плитки, к которой Фридрих питал не меньшую страсть, нежели Антонио Гауди, золотые или голубые купола-маковки, нарушающие монотонность прямой крыши, оборудованные в стенах ниши для деревьев -- после работы, проделанной архитектором, типичные спальные районы преобразились из депрессивно-унылых в радужно-волшебные, являясь теперь настоящими городскими достопримечательностями.
Отдельное место в творчестве Хундертвассера занимает окно. По его мнению, дома состоят вовсе не из стен, а из окон, которые "должны танцевать", а не "идти в ряд, строем". Обычные окна он называл "грустными".
"Повторение неизменно одинаковых окон, как в модульной сетке, есть признак концентрационного лагеря" -- писал Фридрих в одной из своих работ.
Стандартизированные окна расстраивали его, равно как и линейное мышление. Человек, по мнению Хундертвассера, должен иметь право хотя бы разукрасить по собственному усмотрению стены вокруг своих окон, выразить себя. Окна он сравнивал с порами кожи или с глазами, "выражение" которых демонстрирует "настроение" всего дома и живущих в нем людей.
Одно из уникальных явлений в современной Вене -- Дом Хундертвассера. Его "настроение" -- веселей некуда. Ни одного одинакового окна вы на его фасаде не найдете. Более того, прямые линии -- не про это место: стены, полы и даже тротуарная брусчатка вокруг дома -- волны и неровности повсюду. Интерьер комнат тоже удивляет -- прямо из пола может расти дерево. Крыша Дома также покрыта зелеными насаждениями.
Существует мнение, что Hundertwasserhaus -- воплощение истинной обители художника, который отказался от своего гонорара за реализацию этого проекта, будучи безмерно счастлив от самой возможности его реализации. К слову -- квартиры в этом доме являются одними из самых дорогих в Вене, а от желающих приобрести тут недвижимость не было отбоя. Возможность стать сопричастным к настоящему волшебству обходится простым маглам достаточно дорого, что поделать.
Но не смотря на всю сказочность своих проектов, Хундертвассер никогда не забывал про практичность. Фасад Hundertwasserhaus он подготовил таким образом, что ни дождь, ни снег, ни ветер практически не в силах оказать на него свое пагубное воздействие. Специально для этого была изготовлена специальная цветная штукатурка, производство и нанесение которой осуществлялось вручную под личным контролем архитектора.
Сам Фридрих обитал в основном в пентхаусе на крыше Музея современного искусства в Вене, где жизнь всегда кипела. Его виллы, построенные по авторским проектам, разбросаны по всему миру, равно как и рабочие проекты Хундертвассера, реализованные в Мехико, Мэриленде, Монреале, Будапеште, Ганновере, Торонто, Брюсселе, Бруклине и еще много где. В Токио, например, можно найти инсталляцию "Памятник часам XXI века", а на вокзале Лиссабона ваш взор гарантированно будет привлечен грандиозным панно из изразцов "Погружение Атлантиды".
Хундертвассера пытались уличить в недостатке образования и отсутствии стремления к перфекционизму, но его это мало волновало. Он хотел, чтобы его звали волшебником.
Получил образование в русской гимназии в Варшаве. Затем продолжил обучение на медицинском факультете Варшавского университета, который не окончил. Во время учёбы вошёл в состав Партии фолкистов, исполнял обязанности генерального секретаря партии в Варшаве.
Вскоре присоединился к сионистскому движению. Занимал должность главного секретаря варшавского филиала Общества по вопросам здравоохранения еврейского населения (Towarzystwa Ochrony Zdrowia Ludno?ci ?ydowskiej w Polsce) и секретаря Союза еврейских писателей и журналистов Польши (Zrzeszenia Pisarzy i Dziennikarzy ?ydowskich w Warszawie.). Печатался в различных периодических изданиях -- "Дос Фолк", "Ди Трибуне", "Илюстрирте Вох", "Дер Юд" и "Ха-Тор". Некоторое время редактировал журнал "Дер Момент" в Варшаве. Был ведущим журналистом и театральным критиком в "Унзер экспресс" и "Экспресс". В 1926 -- основатель газеты "Варшавер экспресс".
После начала Второй мировой войны бежал во Львов. Через некоторое время вернулся в Варшаву и был отправлен в гетто. Умер от брюшного тифа.
Автор сборников стихов, сборника эссе о еврейских деятелях культуры, книг впечатлений о поездке в Эрец-Исраэль.
Сын Льва Соломоновича Цетлина, меньшевика, главы Московского комитета РСДРП в 1902--1903 годах, делегата II съезда партии, впоследствии редактора и переводчика. Мать -- Елизавета Моисеевна Гамбург[1]. Племянник социал-демократа и литератора Б. С. Цетлина (Батурского).
Павел Цицианов родился в Москве в семье князя Дмитрия Павловича Цицианова и Елизаветы Багратион-Давиташвили. Предки Цицианова жили в России со времён эмиграции грузинского царя Вахтанга VI (1724). В 1803 году принялся за обустройство Дарьяльского прохода в Грузию, ставшего позже Военно-Грузинской дорогой. Остро нуждаясь в войсках, организовал грузинское ополчение из 4500 добровольцев, присоединившееся к русской армии. Весной объединённое русско-грузинское войско совершило удачный поход в Джаро-Белоканские общества, после которого на верность России присягает Илисуйский султанат. За этот поход Цицианов был награждён орденом Святого Александра Невского. 4 декабря того же года на верность России присягнуло Мегрельское княжество. 3 (15) января 1804 года Цицианов взял штурмом Гянджу, подчинив Гянджинское ханство, за что 4 февраля был произведён в генералы от инфантерии. 20 апреля 1804 года ввёл войска в Имеретию и 25 апреля заставил царя Соломона II подписать трактат о российском протекторате над Имеретией (Элазнаурский трактат ). 20 и 30 июня 1804 года Цицианов наносит поражения персам во главе с сыном шаха Аббас-Мирзой при Эчмиадзине и Канагире, после чего осаждает Эривань, за что 22 июля был награждён орденом Святого Владимира 1-й степени. 17 июля Цицианов отражает попытку персов деблокировать город. Но 4 сентября, из-за нехватки продовольствия и сил, Цицианов снял осаду с Эривани и вернулся в Тифлис.
Родился 13 (26) августа 1913 год в Санкт-Петербурге. Он происходит из состоятельной еврейской буржуазной семьи. Его дед был купцом первой гильдии в Самаре, отец - известным врачом-венерологом. Детские и отроческие годы Чаковского прошли в Самаре; здесь он в 1930 году окончил школу, здесь сделал первые шаги на общественном поприще: старшеклассником ездил в деревню ликвидировать неграмотность, был "подручным" уполномоченного по коллективизации, редактором стенгазеты. А в 17 лет отправился в Москву - начинать самостоятельную жизнь. Учился на вечернем отделении юридического института, окончил Литературный институт им. Горького (1938) и аспирантуру Московского института философии и литературы. В период учёбы работал в литературно-художественном журнале "Октябрь". Дебютировал как критик в 1937 году, позже публиковался также как драматург. Член Союза писателей с 1941 года.
С. А. Чернецкий родился 12 (24) октября 1881 года в Одессе в музыкальной семье. Его отец Исай Александрович Штембер был скрипачом и преподавателем игры на скрипке, мать Дора Исаевна Чернецкая -- преподавателем игры на фортепиано[7][8][9]. Двоюродный брат -- композитор и военный капельмейстер Лев Исаакович Чернецкий. Все три сестры -- Эсфирь, Надежда и Вера -- стали пианистками. Первые уроки музыки получил под руководством матери. В 1892--1893 годах обучался игре на тромбоне при оркестре 24-го Драгунского Лубенского полка в Кишинёве (капельмейстером полка был его дядя Исаак Чернецкий). В 1893--1897 годах учился в музыкальных классах при Одесском отделении Императорского русского музыкального общества (Одесском музыкальном училище) по классу тромбона Г. М. Лоэцо и фортепьяно, совмещал учёбу с аккомпаниаторскими заработками. В 1900 году из-за тяжёлого материального положения семьи после смерти отца и не окончив училища, был отправлен в Кишинёв к старшему брату матери -- капельмейстеру 24-го Лубенского драгунского (впоследствии гусарского) полка и альтисту кишинёвского отделения Русского музыкального общества Исааку Исаевичу Чернецкому, автору вальса "Голубая даль" и "Старинного марша"[11][12][13]. В Кишинёве окончил музыкальные классы местного отделения Императорского русского музыкального общества и решил посвятить себя военной музыке. Сначала пробовал свои силы в качестве помощника своего дяди -- капельмейстера 24-го Драгунского Лубенского полка, а в 1903 году сам стал там же капельмейстером 14-й артиллерийской бригады. В том же году во время еврейского погрома участвовал в организации самообороны, был тяжело ранен и потерял левый глаз.
Вера Чехова училась на сценического дизайнера, а потом в Мюнхенской школе драмы. В конце концов, она пошла по стопам матери и бабушки и стала актрисой. Снялась более чем в 50 фильмах. За за роль в фильме "Хлеб прошлых лет" была награждена национальной кинопремией ФРГ.
Основные произведения Чуковской -- повести "Софья Петровна" (1939--1940, опубликованная за рубежом в 1965 году под названием "Опустелый дом", в СССР в 1988 году) и "Спуск под воду" (Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1972). Героиня первой повести -- простая женщина, не способная понять природу окружающего её террора, -- после ареста сына постепенно сходит с ума. "Софья Петровна" -- единственное из известных на сей день прозаических литературных произведений, посвящённых Большому террору 1937--1938 годов, которое написано непосредственно по следам этих событий. Вторая повесть носит отчасти автобиографический характер и описывает конформистское поведение советских писателей в феврале 1949 года в разгар борьбы с космополитизмом. Кроме того, под псевдонимом Алексей Углов Чуковская опубликовала книги для детей "Ленинград -- Одесса" (1928), "На Волге" (1931), "Повесть о Тарасе Шевченко" (1930). Стихи Чуковской, которые она писала всю жизнь, собраны в книге "По эту сторону смерти" (1978). Автор мемуарной книги "Памяти детства. Воспоминания о Корнее Чуковском" (1989).
Таланта хвалёного
В 2 раза длинней
Столба телефонного.[Author ID0: at ]
-- Корней Иванович, говорят, вы страшно богаты. Это правда?
-- Видишь ли, -- серьезно ответил Чуковский, -- есть два рода богатых людей. Одни думают о деньгах и делают их -- эти становятся состоятельными. Но настоящий богач о деньгах не думает вовсе.[Author ID0: at ]
На "Избранном" -- несколько цитат из дневника писателя, которые переполнены болью и горечью утраченных иллюзий.
17 февраля 1926 г.
Видя, что о детской сказке мне теперь не написать, я взялся писать о Репине и для этого посетил Бродского Исаака Израилевича. Хотел получить от него его воспоминания. Ах, как пышно он живет -- и как нудно! Уже в прихожей висят у него портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой -- которая и служит ему мастерской -- некуда деваться от "расстрела коммунистов в Баку". Расстрел заключается в том, что очень некрасивые мужчины стреляют в очень красивых мужчин, которые стоят, озаренные солнцем, в театральных героических позах. И самое ужасное то, что таких картин у него несколько дюжин. Тут же на мольбертах холсты, и какие-то мазилки быстро и ловко делают копии с этой картины, а Бродский чуть-чуть поправляет эти копии и ставит на них свою фамилию. Ему заказано 60 одинаковых "расстрелов" в клубы, сельсоветы и т.д., и он пишет эти картины чужими руками, ставит на них свое имя и живет припеваючи.
28 ноября 1936 г.
Вчера был в двух новых школах. Одна рядом с нами тут же на Манежном. Пошел в 3-й класс. Ужас. Ребята ничего не знают -- тетрадки у них изодранные, безграмотность страшная. А учительница ясно говорит: тристо. И ставит отметки за дисциплину, хотя слово дисциплина пишется школьниками так: дистеплина десцыплина и проч. Дети ей ненавистны, она глядит на них как на каторжников. А в другой школе, на Кирочной (вместо церкви), -- я попал на Пушкинский вечер. <...> Потом вышел учитель Скрябин -- и заявил, что Пушкин был революционер и что он подготовил... Сталинскую Конституцию, так как был реалист и написал стихотворение... "Вишня". Все наркомпросовские пошлости о Пушкине собраны в один пучок.
24 июля 1943 г.
Был вчера в Переделкине -- впервые за все лето. С невыразимым ужасом увидел, что вся моя библиотека разграблена. От немногих оставшихся книг оторваны переплеты. Разрознена, расхищена "Некрасовиана", собрание сочинении Джонсона, все мои детские книги, тысячи английских (British Theatre), библиотека эссеистов, письма моих детей, Марии Б. ко мне, мои к ней -- составляют наст на полу, по которому ходят. Уже уезжая, я увидел в лесу костер. Меня потянуло к детям, которые сидели у костра. -- Постойте, куда же вы? -- Но они разбежались. Я подошел и увидел: горят английские книги, и между прочим -- любимая моя американская детская "Think of it" и номера "Детской литературы". И я подумал, какой это гротеск, что дети, те, которым я отдал столько любви, жгут у меня на глазах те книги, которыми я хотел бы служить им.
31 мая 1960 г.
Пришла Лида и сказала страшное: "Умер Пастернак". Час с четвертью. Оказывается, мне звонил Асмус.
Хоронят его в четверг 2-го. Стоит прелестная, невероятная погода -- жаркая, ровная,-- яблони и вишни в цвету. Кажется, никогда еще не было столько бабочек, птиц, пчел, цветов, песен. Я целые дни на балконе: каждый час -- чудо, каждый час что-нибудь новое, и он, певец всех этих облаков, деревьев, тропинок (даже в его "Рождестве" изображено Переделкино) -- он лежит сейчас -- на дрянной раскладушке глухой и слепой, обокраденный -- и мы никогда не услышим его порывистого, взрывчатого баса, не увидим его триумфального... (очень болит голова, не могу писать). Он был создан для триумфов, он расцветал среди восторженных приветствий аудиторий, на эстраде он был счастливейшим человеком, видеть обращенные к нему благодарные горячие глаза молодежи, подхватывающей каждое его слово, было его потребностью -- тогда он был добр, находчив, радостен, немного кокетлив -- в своей стихии! Когда же его сделали пугалом, изгоем, мрачным преступником -- он переродился, стал чуждаться людей -- я помню, как уязвило его, что он -- первый поэт СССР -- неизвестен никому в той больничной палате, куда положили его,-- И вы не смоете всей вашей черной кровью Поэта праведную кровь. 25 декабря 1964 г.
Гулял с Симой Дрейденом. Он рассказал мне потрясающую, имеющую глубокий смысл историю. Некий интеллигент поселился (поневоле) в будке железнодорожного сторожа. Сторож был неграмотен. Интеллигент с большим трудом научил его грамоте. Сторож был туп, но в конце концов одолел начатки грамматики. Он очень хотел стать проводником на поезде. Для этого нужно было изучить десятки правил наизусть -- и сдать экзамен. Интеллигент помог и здесь. Сторож стал проводником, приезжая на юг, закупал апельсины и проч. и небезвыгодно продавал на севере. Разбогател. Интеллигента между тем арестовали. Отбыв в лагере свой срок, он воротился домой. Здесь его реабилитировали -- и показали его "дело". Оказалось, что, научившись грамоте, благодарный железнодорожник первым делом написал на него донос: "Предупреждаю, что NN имеет связи с заграницей"
21 сентября 1968 г.
Вчера была поэтесса двадцати одного года -- с поклонником физиком. Стихи талантливы, но пустые, читала манерно и выспренне. Я спросил, есть ли у нее в институте товарищи. Она ответила, как самую обыкновенную вещь:
-- Были у меня товарищи -- "ребята", -- теперь это значит юноши, -- но всех их прогнали.
-- Куда? За что?
-- Они не голосовали за наше вторжение в Чехо-Словакию.
-- Только за это?
-- Да. Это были самые талантливые наши студенты!
И это сделано во всех институтах.
24 марта 1969 г.
Здесь (в больнице -- прим. "Избранного") мне особенно ясно стало, что начальство при помощи радио, и теле, и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни -- дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама. И массажистки, и сестры в разговоре цитируют самые вульгарные песни, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета -- никто.
25 июля 1969 г.
Весь поглощен полетом американцев на Луну. Наши интернационалисты, так много говорившие о мировом масштабе космических полетов, полны зависти и ненависти к великим американским героям -- и внушили те же чувства народу. В то время когда у меня "грудь от нежности болит" -- нежности к этим людям, домработница Лиды Маруся сказала: "Эх, подохли бы они по дороге". Школьникам внушают, что американцы послали на Луну людей из-за черствости и бесчеловечия; мы, мол, посылаем аппараты, механизмы, а подлые американцы -- живых людей!
Словом, бедные сектанты даже не желают чувствовать себя частью человечества. Причем забыли, что сами же похвалялись быть первыми людьми на Луне. "Только при коммунизме возможны полеты человека в космос" -- такова была пластинка нашей пропаганды.
Благодаря способности русского народа забывать свое вчерашнее прошлое, нынешняя пропаганда может свободно брехать, будто "только при бездушном капитализме могут посылать живых людей на Луну".[Author ID0: at ]
природа сделала его таким, чтобы показать, каким не должен быть облик
человека. Низкорослый, кругленький, коротконогий и короткорукий, с укороченными негнущимися пальцами почти без ногтей. Большая вытянутая голова без шеи словно насажена на этот обрубок. Пухлые, с багровыми прожилками щеки и вывернутые толстые губы занимали половину рябого лица, вторую - оседлал розовый, как помидор, вздернутый нос. Над ним возвышался крутой высокий лоб. Раздел между лицом и лбом означался массивными очками с толстыми стеклами, сквозь которые, уменьшенные до сверлящих точек, блестели глубокие темно-карие глаза.
При взгляде на эту фигуру невольно возникала дурашливая усмешка:
казалось, клоун, забыв снять шутовской наряд и маску, вышел из цирка
на улицу. Прохожие с любопытством оборачивались на него, но он этого
не замечал. А когда чей-то взгляд становился назойливым, смущенно
улыбнувшись, опускал голову. И тогда сквозь его черные и кучерявые,
как у негра, волосы в густой седине просвечивались на темени две
розовые макушки.
Не знаю, сумел ли я передать внешний облик, но воспроизвести его
образ - задача еще более сложная. Хотя более открытого и
бесхитростного человека мне даже трудно представить.
Но я попытаюсь это сделать. В нашей жизни есть такие глубинные
течения, благодаря которым человек достигает лучшего, на что был
способен. Не осознав их - не поймешь истинных ценностей жизни. И этому
учил нас Иосиф Гелевич. Но осознание его заслуг, признание и
благодарность пришли ко мне слишком поздно - когда его уже не было в
живых. В моем запоздалом раскаянии лишь одно, быть может, способно
утешить меня: с годами я все чаще вспоминаю о нем и в самые
критические моменты жизни мысленно обращаюсь к нему за советом.
Пока Иосиф Гелевич не начал преподавать у нас, мы знали от
старшеклассников, что они отпускали его с урока, лишь когда
заканчивалась перемена и в класс входил очередной учитель. Если у них
возникали сомнения по любому поводу - они бежали к нему. В спорах
можно было часто услышать: "Так сказал сам Иосиф Гелевич..." - и это был веский аргумент.
Как известно, каждый учитель имеет кличку. У него ее не было. И как
ни трудно было произносить его имя-отчество - с этим справлялся
каждый.Однажды один ученик сказал: "Оказывается, и среди жидов есть
хорошие люди". - "Еще раз так его назовешь - приготовь мешочек!" -
пригрозил ему наш признанный вожак и силач Ваня Захарин. "Для чего?" -
ухмыльнулся тот. "Чтобы было куда складывать твои зубы".
Пожалуй, больше никогда в жизни я не слышал такого решительного
отпора по поводу оскорбления еврея. Уроков истории, в привычном их
понимании, у нас не было. Сама жизнь, любая эпоха ее, вместе с Иосифом
Гелевичем входили в наш класс.
Он еще с порога поднимал руку, требуя сесть. И пока мы усаживались,
шикая друг на друга за неосторожный стук парты или чей-то громкий
голос, он быстро развешивал по стенам таблицы, карты, картины по теме
урока. Когда он начинал говорить, казалось, плоскость картины
расступалась перед нами, и мы входили в ее мир и становились
равноправными участниками событий: каждый из нас теперь был то беглым рабом, то солдатом, то придворным - это ты после изнурительной работы вытирал обильный пот со своего разгоряченного лица, это ты зажимал смертельную рану, это ты был заговорщиком кровавого дворцового переворота.
И уже не было учительского монолога - каждый из нас торопился
высказать что-то свое, наболевшее. Мы выкрикивали, доказывали,
спорили. Мы ходили по классу, размахивали руками, говорили и пели. Не
было ни стен, ни окон, ни дверей, ни учительского стола - был тот мир
и тот пейзаж, который он, как Бог, умел воссоздать в нескольких точных
словах. Можно было даже упасть, потому что именно тебя, а не типаж на
картине, убили в неравном бою, и... пережив смерть, воскреснуть, чтобы
опять вживаться в новый образ.
Созданная им явь входила в нас с такой силой, что после надо было
прикладывать неимоверные усилия, чтобы вернуться в настоящий день и
стать самим собой. Но этого в полной мере уже не происходило: ты
всегда ощущал себя хоть немного иным человеком, чем был до этого
мгновения. Рождалось такое чувство, словно ты уже прожил одну жизнь, а
обновленная душа вернулась в знакомую плоть.
Мы не слышим звонка ни на перемену ни на новый урок. Входит другой
учитель. Но мы замечаем его лишь тогда, когда Иосиф Гелевич, смущаясь,
спешно собирает свои таблицы, карты, картины, запихивает их в свой
разбухший портфель и, сунув его подмышку, пятясь и извиняясь, выходит
из класса.
Понукаемые окриками очередного учителя, еще долго приходим в себя и,
наконец, осознаем, что это иной, привычный и нудный учебный час. А
были и другие уроки, более академичные, но и они не напоминали те, что
вели другие учителя. Иосиф Гелевич, как всегда стремительно (и откуда
только была такая подвижность в этом грузном квадратном теле?)
подходил к столу, вытаскивал из старенького истертого до дыр портфеля
аккуратненькую стопочку листков и говорил:
- Приготовить конспекты. Ручки, надеюсь, есть у всех. Записываем тему урока.
Медленным четким голосом читал он каждую фразу, уточнял сложные слова и, если были сомнения, раскрывал их этимологию.
- Всем ясно? - спрашивал он и, убедившись, что это так, предлагал:
- Тогда каждый записывает самостоятельно.
Он шел по рядам, вглядываясь сквозь толстые очки в наши тетради и,
задержавшись возле кого-либо из нас, тихо спрашивал, положа
доверительную руку на плечо:
- Объясни, что ты написал?
Ученик начинал отвечать. Иосиф Гелевич, внимательно выслушав,
обращался к классу:
- Все согласны? Нет возражений?
Начиналась дискуссия. Каждая фраза, мысль, слово проворачивались со
всех сторон, оттачивались до блеска, доводились до ясного точного
понимания. И вдруг, когда, казалось, все мы пришли к общему согласию,
он задиристо заявлял:
- А я не согласен!
И тут же начинал отметать то, что было принято всеми нами уже как
аксиома. Мы хором набрасывались на него, спорили, доказывали,
возмущались... Но он как-то умело и сокрушимо отвергал все наши доводы.
Когда же мы настаивали на нашем общем понимании мысли, он со
счастливой улыбкой поднимал руки и сдавался:
- Принимаю. Пошли дальше.
И опять начинался наш поединок с ним по каждой высказанной фразе,
мысли, по точности использования слова.
Пятерки ставил редко. А когда мы укоряли его за строгость, он отвечал:
- Сама история не заслуживает такой высокой оценки. Наши знания о ней
- тем более относительны.
И все же отличные оценки получали те, кто умело развивал свою мысль,
хотя она могла и противоречить учебнику историю и мнению учителя.
- Ты мыслишь - значит существуешь, - одобрительно отмечал он.
- Но он не прав! Мы не согласны! - возмущались мы.
- Высшее право и достоинство человека, - объяснял он, - свобода
высказывания своего мнения. Свобода, по Гегелю, есть ничто иное, как
утверждение самого себя... Даже преступная мысль злодея величественнее и возвышенней всех чудес неба.
И когда мы, не очень-то понимая эту мысль великого философа,
продолжали настаивать на своем, он заключал:
- Я хочу вас научить самому главному в жизни: самостоятельному
мышлению. Человек тем и отличается от животного, что умеет мыслить.
Это его потребность, как дышать и есть. Если вы овладеете этим - вы
научитесь соблюдать законы морали и нравственности. Человечество
только тогда сможет построить настоящее справедливое общество
свободных людей, когда каждый человек будет усовершенствовать свою
личную жизнь.
Господи! И это все им говорилось тогда, когда люди, живущие в нашей
стране, где "так вольно дышит человек", не имели право иметь
собственное мнение, и голос единицы "был тоньше писка". Все это я
слышал своими ушами, запоминал, оно прошло со мной сквозь жизнь... И
только теперь, когда мы очнулись от железного сна разума, до меня
начал доходить истинный смысл его слов.
А ведь как точно и доступно он излагал! Я могу и сегодня, спустя
десятилетия, подробно восстановить в памяти его уроки. Всегда, когда
вспоминается школа - первым ярко и отчетливо возникает именно его
образ. И хотя были среди наших учителей и такие, кто нравился нам, но
многие лица и имена уже выветрились из памяти. А он... так на звездном
небе первым в глаза бросается Большая Медведица, а все остальное - как
дополнение к этому притягательному свету в ночи. А ведь стеснительней, скромнее и незаметнее человека, чем Иосиф
Гелевич, я не встречал за всю свою жизнь.
Вот начинается торжественное собрание по случаю какого-то очередного
юбилея. На сцене за столом, покрытым красной скатертью, директор,
сухая и строгая, какой делает женщину административная ноша, с
шестимесячной завивкой и властными губами, оглашает список
президиума. И тут же из зала взрывается хор голосов: - Иосифа Гелевича! Почему нет Иосифа Гелевича?!
Она недовольно хмурит свое серо-блеклое лицо и пытается взмахом руки и
грозным покрикиванием установить тишину. Но все напрасно. - Иосифа Гелевича! - орет зал.
Директриса сдается и просит каким-то судорожно согласительным голосом:
- Иосиф Гелевич, ну где же вы там? Давайте, наконец, к нам!
Иосиф Гелевич поднимается из последних рядов зала и, сопровождаемый
нашими восторженными голосами, склонив голову и сутулясь, поднимается
на сцену, утирая покрасневшее лицо скомканным в кулаке носовым
платком, берет стул и задвигает его за спину уже усевшегося президиума. Сидит с опущенной головой и страдальческим лицом и вдруг...
незаметно исчезает. Вся торжественность и фанфаронство любого официоза
были настолько чужды ему, что его поведение для тех, кто не знал его,
казалось напыщенно-надменным. А он терялся от малейшего проявления
внимания к нему.
Слово для него было плотью, деянием, законом. В обращении с ним был
он строг и беспристрастен - того же требовал и от нас. "Кто ясно
мыслит - тот верно излагает... Как поймешь - то и сделаешь... Ясная мысль
- свет в пути... Осознанная мысль - прямая дорога к цели... В точном
исполнении слова - честь человека..." - часто приговаривал он, варьируя
эту мысль на разные лады, стараясь донести ее смысл до нас. Он
требовал быть верным своему слову - и этим был даже деспотически принципиален.
Мы увиливали, изворачивались, оправдывались, но он был непоколебим.
И все же, какое бы наказание от него не последовало за наши проступки
- все мы принимали их как должное: ни на йоту не возникало к нему
чувство обиды, ни злости, ни ненависти, как это мы позволяли себе по
отношению к иным учителям.
Вот один лишь эпизод. В школе пропали указки. Иосиф Гелевич подошел
ко мне (откуда только он знал, что я люблю мастерить - и это для меня
загадка?) и сказал:
- Надо до завтра сделать десять указок. Но учти: все уроки ты должен
выучить. Сможешь?
Я, не особо-то рассуждая, охотно согласился: раз сказал Иосиф Гелевич
- разве я мог ему отказать.
Я выстругал десять указок, но уроки не успел сделать. Утром передал
указки Иосифу Гелевичу. Он поблагодарил и предложил мне самому
разнести их по классам. Я был на седьмом небе, когда учителя, принимая
указку, хвалили меня перед классом. Окрыленный и счастливый, вернулся
на урок.
Иосиф Гелевич проводил зачет. Не прерывая опроса, рукой предложил
мне сесть на место. Вскоре спросил и меня. Я не мог ответить. Он с
недоумением посмотрел на меня, и лицо его болезненно сморщилось. Я
начал оправдываться, ссылаясь на порученную мне работу. Он резко
перебил: "У нас был уговор!" и поставил мне двойку. Я, кажется,
заплакал. Но не от обиды: чувство стыда пронзило меня с такой силой,
что оно со мной и по сей час.
На своих уроках он иногда заговаривал каким-то загадочным,
возвышенным языком. И только много лет спустя я узнал, что он
цитировал страницы из Библии.
И сейчас слышу его особенный голос: "В начале было Слово... Все через
него начало быть, и без него ничто не начало быть, что начало быть. В
нем была жизнь, и жизнь была свет человеков"... Вспоминаю, как однажды
он пришел в класс и сказал:
- Записываем тему: "Условия и причины экономического и политического
развития Соединенных Штатов Америки". Все три слова в названии
государства пишутся с заглавной буквы.
Он сделал паузу и спросил:
- Почему Америка сумела опередить в своем развитии все страны мира и
Советский Союз? Почему мы, сбросившие с себя так называемое ига
капитализма, оглядываемся на Америку и безуспешно пытаемся догнать и
перегнать ее?
Он, пытливо вглядываясь в нас, молчит. Настороженная тишина в
классе. Мы, казалось бы, уже привыкшие к его неожиданным вопросам,
как-то инстинктивно и испуганно сжимаемся. Нам всем ясно с пеленок,
что богаче, лучше и величественней страны, чем наше социалистическое
отечество, нет и не может быть. Мы первые в мире до основания
разрушили "весь мир насилия" и победно строим самое справедливое
общество, в котором "кто был никем, тот станет всем". В этом мы все
убеждены.
Но кроме общих громких слов и возмущенных эмоций не можем ему
возразить. А он, спокойно выслушав наши патриотические возгласы и
убедившись в нашей беспомощности аргументировано противостоять его
посылке, доверительно улыбается, подходит к доске и берет в руки мел.
- Обратимся к фактам.
На доске стремительно возникают цифры в два ряда: добыча угля, нефти,
количество выпускаемой продукции на душу населения от самолетов до
зубных щеток. В третьем столбике количественные и процентные
соотношения двух первых показателей.
- Математика, - говорит он, внимательно следя за нашей реакцией, -
самая точная наука. Она открывает нам истинное значение существующих
фактов. А факт - упрямая вещь.
Мы молчим, и он продолжает:
- Вижу, здесь возражений нет. Тогда пойдем дальше. Следуйте за мной и
размышляйте по дороге к истине.
Он вытирает носовым платком ладони, затем пот с лица и, сунув его в
карман, продолжает:
- Америка - страна эмигрантов. Сюда съехались люди со всех концов
мира. Давайте подумаем: каким должен быть человек, чтобы решиться,
покинув насиженные места родной земли, отправиться в чем мать родила в
неизвестность?
- Смелый... решительный... умный... сильный...
изворотливый...предприимчивый.... отчаянный! - выкрикиваем мы,
напичканные романами Майн Рида, Вальтера Скотта, Джека Лондона,
Фенимора Купера. - Верно. Тогда возникает следующий вопрос: почему
такие люди покидали свою родину? А среди них было немало тех, кто
уехал и из России и из Советского Союза.
И мы все согласно приходим к выводу: эти люди, даже обладая такими
превосходными качествами, не могли найти применения способностям на
своей земле.
Утвердившись в нашем единогласии, Иосиф Гелевич продолжает:
- И вот собравшись в Новом свете, эти люди приступили к строительству
той жизни, о которой мечтали. Первым условием для нормального развития
государства служит всеобщая Конституция и мудрые законы. Они создали
такую Конституцию, которая остается неизменной уже более сотни лет... Мы
же, только за годы советской власти, свою Конституцию уже неоднократно
переделывали. О чем это говорит? - указка его взлетает вверх и
раскачивается. - О ее несовершенстве... А мастер хорошо подумает вначале
и делает свою работу один раз, прочно и надежно.
Его взгляд находит понимание в наших глазах, он благодарно улыбается
и заключает:
- Теперь, надеюсь, вы разрешите мне подвести первый итог на нашем пути
к истине: лучший, здоровый физически и умственно, потенциал планеты
скопился в Соединенных Штатах Америки.
Мы, затаив дыхание, молчим. Его чуткие глаза не выпускают нас из
виду. И нельзя скрыть от него свое непонимание любой его мысли. Он тут
же замечает это, задает наводящий вопрос, выявляет и начинает
терпеливо объяснять. Он никому из нас не дает упасть или отстать по
дороге, по которой мы, очарованные, следуем за ним. Мы не замечаем ни его скособочившегося пиджака, ни обвисших и
вздутых на коленях брюк, ни густых капель пота на носу, ни
перепачканных мелом щек, ни шевеление толстых губ - только его ясный и
доступный нашему пониманию голос заполняет пространство между нами,
проникает в сознание и раскладывает каждую мысль точно по своим
местам.
- И тут мы с вами подходим к самому главному, отчего зависит
благосостояние страны: соблюдение прав каждого человека в ней.
- Почему же они грозят нам? Почему не хотят жить с нами в дружбе? -
все же не сдаемся мы.
- Это твое собственное мнение? - спрашивает Иосиф Гелевич и дружески
кладет руку на плечо Вани Захарина.
- Так об этом все говорят, - растерянно произносит он.
- Кто все? Я говорил? Твои родители говорили? Твои товарищи говорили?
Назови конкретно, кто это сказал первым?
- Так учит нас коммунистическая партия.
- А у тебя есть своя голова на плечах? - он загадочно улыбается, но,
как всегда, улыбка быстро сбегает, и лицо становится открытым. - Мы
только что с тобой пытались объективно разобраться во всем. Вместе
сделали выводы. Ты, кажется, был согласен с нами.
- Согласен, - краснея, отвечает он.
Только с годами я начал понимать, каким же надо было обладать
мужеством и святостью перед истиной, чтобы во времена диктаторского
социализма, когда за одно неосторожное слово человека лишали не только
воли, но и жизни, говорить такое вслух. Но, видимо, его убежденность,
искренность, желание нам добра и передачи своих знаний были настолько
магическими, что за все годы его учительствования не нашлось ни одного
подонка, который бы решился донести на него. А были среди нас и
будущие преступники, и воры, и убийцы, и карьеристы, и предатели - об
этом я знаю точно по происшествии многих лет: хватает каждой твари по
паре. Признайтесь, много найдется среди нас тех, кто, покинув школу,
обращается в трудные часы жизни за советом к школьному учителю?
К нему, и спустя десятилетия, обращались многие. У Иосифа Гелевича
всегда находилось время и доброе разумное слово для каждого. Ему можно
было написать исповедальное письмо или открытку - и всегда ты получал
в ответ несколько дорогих для тебя и ценных слов - советов. И спустя
годы он вспоминал о тебе такое, что ты сам уже забывал. Осмысливая его
советы, ты понимал: вот он тот самый важный период твой жизни, который
стал для тебя переломным - в нем причина твоего усовершенствования как
личности или именно с этого момента началось твое падение. И ты с
горечью констатировал: еще в школе он говорил тебе об этом,
предостерегал. Но ты не внял вовремя. Не было в тебе разума,
решительности, воли, понимания... у каждого из нас есть свой период
созревания. И в этом часто не вина твоя, а беда...
Однажды я приехал в Брест и позвонил ему в школу с вокзала. Он узнал
меня по голосу в телефонной трубке.
- Приезжай ко мне домой в семнадцать часов. Адрес помнишь? Как я мучился, что купить ему: не идти же в гости с пустыми руками.
Еще в Минске в книжном магазине выбрал несколько книг по истории, а в
гастрономе купил бутылку дорогого вина.
- За книги спасибо - угадал, - сказал он, когда я в тесной прихожей его маленькой квартиры вытащил их из сумки. - А вот это - немедленно
забери. - Он спрятал руки за спину. - Во-первых, как я понял, нам с
тобой надо поговорить на трезвую голову, а во-вторых, позволь мне не
отступать от своих принципов: в моем доме гость получает то, что имею
я сам. Так что, извини...
Я, краснея, сунул бутылку в сумку и пошел за ним в комнату. Все
стены были завешены картинами, в основном портретами, среди которых я
узнал Эйнштейна, Шолом-Алейхема, Шагала, Спинозу, Михоэлса...
- Это работы моего сына, - пояснил Иосиф Гелевич. - Заканчивает
строительный институт. Я провел тогда у него весь вечер. Жена его была
в отъезде, и во всем доме чувствовалось затянувшееся отсутствие в доме
женщины. В разговоре он часто вспоминал о ней и порой, казалось не к
месту, приговаривал: "Мы с Соней..." Поужинав, мы пили чай.
Как любил он этот напиток, можно было легко догадаться и по его
умиленному лицу, и по трепетному взгляду, и по движению рук, которые
нежно, как младенца, обнимали стакан, а вывернутые губы чутко
прикасались к его граням. Он с наслаждением втягивал в себя жидкость,
медленно глотал и, закрыв глаза и откинув свою кучерявую голову, замирал, словно вслушиваясь, как растекается тепло по его телу.
Каждые полчаса он заваривал новую заварку. Набросив на чайник байковую салфетку, старательно подтыкал ее со всех сторон под дно.
Разливая, смотрел сквозь стакан на свет, придавая чаю расцветку одному ему известной концентрации. Щипчиками откалывал кусочек сахара и закладывал его за нижнюю губу.
На телевизоре тикали часы - подарок нашего выпускного класса. У окна, на мольберте, прикрытом куском холста, стоял подрамник. Когда Иосиф Гелевич в очередной раз отправился на кухню подогреть чай, я не
выдержал и тайком приоткрыл холст. На меня в упор смотрел, словно выглянувший из окна, Иосиф Гелевич. Сверкали огромный лоб и
пронизывающие меня глаза. Все остальное, как на полотнах Рембрандта, было погружено в тень. В колорите преобладало два цвета: коричневый и
охра. Самый глубокий тон приходился на зрачки.
Я застыл, потрясенный увиденным: именно таким он всегда являлся в моей памяти.
- Сын меня пишет, - я вздрогнул от голоса за спиной. - Хочет забрать с собой.
- Куда забрать?
- В Израиль. Через год уезжает.
- И вы? - ошеломлено спросил я.
- Свое дело я выполнил: дал ему образование, воспитание, он хороший
специалист, знает несколько языков, изучал еврейскую историю и
культуру... Он отсюда не убегает, как, к сожалению, делают иные...
- А вы, вы? - неуспокоенно повторял я.
- Боюсь быть ему обузой. Я просил его только об одном: жить и работать так, чтобы я мог со спокойно совестью приехать туда умереть,
- он смотрел на меня с открытой и печальной, извинительной улыбкой.
Я не выдержал его взгляда и опустил глаза.
- Я всю жизнь работал честно для России, как ты знаешь, - заговорил он беспокойным голосом. - Я хотел и верил, что заслуживаю здесь право
быть не изгоем, а гражданином, Но этого так и не произошло...
Он замолчал, тяжело опустился в кресло и продолжил сильным уверенным голосом:
- Ты знаешь, что я никогда не выслуживался, не искал почестей и наград. Но даже тогда, когда стоял вопрос дать мне звание заслуженного
учителя, власти согласились лишь тогда, когда просчитали процентную допустимость для евреев. Об этом со стыдом рассказал мой бывший
ученик, один из секретарей райкома партии. После этой истории он вышел
из партии! - с гордостью заключил Иосиф Гелевич.
- Где же родина для нас евреев?
- Теперь она обретена, - ответил он. - После двухтысячного изгнания и
борьбы наш народ обрел свою историческую родину. Сионизм - это идея,
которая помогла евреям сплотиться и выстоять. Феникс воскрес.
- Я считаю себя гражданином мира, - заявил я.
- Это иллюзия, - сказал Иосиф Гелевич. - Вот тебе парадокс истории.
Человек - это целый мир, но, в то же время, он - составная часть космоса. И пока он не займет в нем свое место - гармонии ни в нем ни в
мире не будет. Гражданином мира можно стать только тогда, когда стоишь
прочно ногами на земле своей родины, своих предков, а над тобой
звездное небо и нравственный закон в тебе... Кант.
Я уехал от него, как возвращается альпинист с покоренной вершины: чтобы потом не случилось горького в жизни, но всегда перед ним будет
образ мира, который он увидел с высоты птичьего полета. Регулярно на Новый год и ко дню его рождения я посылал открытки или
телеграмму. Всегда получал ответ. Он писал кратко, о главном, как
тезисы, которые приносил на урок. Он давал толчок мысли - и здесь оставался учителем - твое дело было развить ее, не теряя своей
самобытности. В конце всегда желал здоровья и терпения на пути к истине - главному назначению человека на земле: получать и дарить
знания. "Знание, - говорил он, - единственное богатство, которое приумножается, когда мы его раздариваем" .
Однажды, как-то вскользь, пожаловался на свое здоровье. Почему я тогда не примчался к нему тотчас?! Этот безответный вопрос будет
преследовать меня всю жизнь. Но я не насторожился даже тогда, когда
несколько раз подряд не получил от него ответа.
Однажды что-то словно прорвалось во мне. Я примчался в Брест. На телефонный звонок с вокзала чужой хриплый голос ответил: "Такие тут больше не живут".- "Где он?" - отчаянно спросил я. "Где и место всем
жидам - в Израиле!" - как выстрел прозвучал холодный ответ, и в ухо
застрочил короткой очередью телефонный гудок. Я долго ничего не мог
узнать о нем.
Но вот наступили иные времена, названные перестройкой. И отъезжающих
в Израиль уже не считают предателями: законы цивилизованного мира трудно, но все уверенней проникают на шестую часть суши, измученной
тоталитаризмом. Люди не только уезжают, но и приезжают с этой, поруганной и охаянной нами на весь мир, земли обетованной.
Недавно я встретился с моим одноклассником. Он уже пять лет живет в
Израиле. По делам своей фирмы приехал налаживать экономические связи
между двумя суверенными государствами. Он мне рассказал, что Иосиф
Гелевич Шадур умер в аэропорту Бен - Гурион, едва ступив ногой на
землю. Израиля. Борис Роланд.
ШАПИРО ИСРАЭЛЬ (1882-1957), востоковед.
Родился в семье Исаака Сергеевича (Соломоновича, Хацкелевича) Шапиро (1860--1929), директора банка в Саратове, с 1911 года -- Сибирского торгового банка в Москве[1][2]. По отцовской линии -- прямой потомок основателя Воложинского ешибота Хаима Воложинера. Мать -- Екатерина (Клавдия, Хая-Кейла) Яковлевна Малкиель-Шапиро -- принадлежала к состоятельнейшему двинскому семейству Малкиель, осевшему в Петербурге и занятому в мануфактуре, бирже и банковском деле. Вырос в двадцатикомнатной квартире в доме N 10 по Новой Басманной улице в Москве. С детства учился игре на виолончели. В 1914 году окончил гимназию Медведниковых в Москве. Учился в Санкт-Петербургском политехническом институте и в коммерческом училище, в 1915 году поступил на юридический факультет Московского университета. В 1918 году (после трёх лет обучения) бежал в Германию. В 1920-е годы учился на философском отделении Фрайбургского университета у Эдмунда Гуссерля, затем в Лейпцигской консерватории по классу виолончели Юлиуса Кленгеля. Был первой виолончелью оркестра Франкфуртской оперы[de][6]. После женитьбы, в 1926 году, поселился в Палестине (был солистом симфонического оркестра в Тель-Авиве), затем в Китае (в Харбине, где жил его тесть[7]), и наконец в 1928 году -- в Японии, куда он прибыл на гастроли со своим двоюродным братом -- выпускником Московской консерватории, пианистом Максимом Шапиро. Жил в Йокогаме и с 1943 года в Токио. Был профессором виолончели и композиции в консерватории TТyТ в Токио. Выступал в дуэте с женой, пианисткой Лидией Чернецкой, в трио с Борисом Лассом и Марком Лассом, а также с сольными рециталами и как дирижёр.[9] На протяжении 1930-х годов сделал несколько записей для фирм RCA Victor (JVC) и Columbia Records (Япония). В сентябре 1952 года прибыл с семьёй в США и поселился в Лос-Анджелесе. Работал в Индианаполисском симфоническом оркестре. Сборник избранных стихотворений и эссе Константина Шапиро был издан в 1977 и 2008 годах. Жена (с 1925 года) -- Ита (Лидия Абрамовна) Шапиро (в девичестве Чернецкая; 1905, Одесса -- 1983, Лос-Анджелес), пианистка, музыкальный педагог, ученица Л. Д. Крейцера в берлинской Hochschule fЭr Musik.[12][13] Сыновья -- Иосиф (1926--2002), Ариэль (1927--2008), Яков (1929), Исаак (1931) и Михаил (1939). Старший сын -- Иосиф Константинович Шапиро (1926, Тель-Авив -- 2002, Владивосток), в 1948 году эмигрировал в СССР, жил в Подольске, работал учителем и переводчиком технической литературы. Сын -- Исаак Константинович Шапиро (род. 1931), юрист и банкир, автор автобиографической книги "Эдокко: История иностранца, выросшего в военной Японии" (КоЛибри, 2010; "Edokko: Growing Up a Foreigner in Wartime Japan", 2009), других книг на японскую тематику ("It Happens by Itself", 2001; "Shonen King", 2014), пьесы "Soul of A Poet" (2011). Сын -- Майкл (Михаил Константинович) Шапиро (род. 1939), филолог-славист, семиотик, автор монографий. Сестра -- Магдалина Исааковна Лосская (в девичестве Магда Исааковна Малкиель-Шапиро, 1905--1968), церковный деятель, была женой историка церкви Владимира Николаевича Лосского (сын философа Н. О. Лосского) и матерью филолога и богослова Николая Лосского. Двоюродные братья -- филолог и искусствовед Мирон Аркадьевич Малкиель-Жирмунский, филолог-германист Виктор Максимович Жирмунский и американский пианист Максим Шапиро (англ. Maxim Shapiro, в конце 1930-х годов покинул Японию и поселился на Аляске). Троюродные братья (по материнской линии) -- филолог-романист Яков Львович Малкиель и писатель Юрий Николаевич Тынянов.
"Поражает то, что настоящие, законные хозяева Иудеи являются рабами и чужаками на своей земле. Поражает, как под столь тяжёлым гнётом они не перестают ждать прихода царя-освободителя".
ШАТРОВ ИЛЬЯ (ЭЛИЯ) АЛЕКСЕЕВИЧ (1879-1952), гвардии майор, автор вальса "На сопках Маньчжурии", посвящённого судьбе Мокшанского полка в Мукденском сражении во время русско-японской войны в феврале 1905г.
Родилась в Баку, в еврейской семье. Отец её, Григорий Наумович Шатуновский (1871--1922), был юристом, выпускником Санкт-Петербургского университета.[1]
Окончил Литературный институт им. А. М. Горького (1960), учился у Михаила Светлова, который познакомил Шаферана с композитором Аркадием Островским (документальный фильм "Не найти нам друга ближе ни сегодня, ни потом"). Автор стихов песни из мультфильма "Новогодняя сказка" ("Ёлочка, ёлка, лесной аромат...") и множества других известных стихов для детей.
Три песни на его стихи ("То ли ещё будет", "Я у бабушки живу", "Всё не так у взрослых") написаны от лица ребёнка и исполнялись женщинами (первая -- Аллой Пугачёвой).
Песня "Созвездье Гончих Псов" вдохновлена детской повестью Лилии Неменовой "Щен из созвездия Гончих Псов", но приобрела более широкий характер.
Недаром она заинтересовала руководителя и солиста группы "Диалог" Кима Брейтбурга, уже написавшего арт-роковые сюиты на стихи Семена Кирсанова и Юстинаса Марцинкявичуса, песни на стихи Арсения Тарковского и Евгения Евтушенко. "Созвездье Гончих Псов" вошло в первую пластинку "Диалога".
Шаферан также переделал песню "Маргарита", написанную Брейтбургом на слова малоизвестного поэта. Игорь Шаферан сделал это очень талантливо (осталось только имя Маргарита, и совершенно изменился, стал гораздо глубже смысл -- это при том, что песня довольно короткая). Несмотря на возраст, Игорь Шаферан сотрудничал с такими известными молодёжными рок-группами, как "Круиз", "Карнавал", "Альфа". Его песни записывали "Машина времени" и "Воскресение". Почти двадцать лет Игорь Шаферан сотрудничал с Давидом Тухмановым. С песней Тухманова на стихи Шаферана "Ненаглядная сторона" впервые выступил на телевидении Валерий Леонтьев. Началось же сотрудничество с песни "Вальс" ("С полуслова..."), которую исполнял в начале 1970-х годов солист "Весёлых ребят" Леонид Бергер (с оркестром), а на юбилейном концерте, посвящённом 60-летию Тухманова, спел Александр Градский. Закончилось сотрудничество в конце 1980-х годов песнями "Ты замуж за него не выходи" и "Дело в шляпе", которые исполняла продюсируемая Тухмановым популярная группа "Электроклуб". Шаферан был болельщиком московского "Спартака". Спортивный журналист Игорь Рабинер, автор книги "Как убивали "Спартак"", является племянником поэта. Композиторы Георгий Мовсесян и Эдуард Ханок в документальном фильме "Не найти нам друга ближе ни сегодня, ни потом", подготовленным внучкой поэта Милашей Шаферан, говорили о добродушии, остроумии Игоря Давыдовича.
Посвящённой Шаферану главе Танич дал в своей книге заглавие "Красно солнышко".
У барона Шапиро было пять дочерей.
Это было во времени оном,
И, хотя был Шапиро - Смоленский еврей,
Породниться спешили с бароном.
О еврействе его, несомненно, не знать
Не могли в государстве Петровом,
Но на это чихать православная знать
Пожелала в стремлении новом.
Были дочки его на подбор хороши,-
Мама в строгости всех воспитала,
А ума, благородства, богатства души
Да и просто богатства - немало!
Он в Российскую высшую знать посвящён,
/Ничего не придумано мною/
Титул знатный Шапиро /Шафиров/ барон
Заслужил перед Русской страною.
Ну и что, что в Шафирова перекрещён?
По Российским плутая дорогам
Разве смог поменять генетически он
Код еврейства, заложенный Богом?!
Можно тайно обряды свои соблюдать,
Можно веру менять, как перчатки,
Но затем ли на свет родила тебя мать,
Чтобы путь был и скользким, и гладким?
Глаз разрез, форму носа, бровей и ушей
Не сменить, как под дыбою, Веру.
Кое-кто забывал даже слово - еврей,
Чтоб жить легче и делать карьеру.
Может, кто-то в моем усомнится стихе,
Но наборы примет неизменны.
И потомки высоких кровей, в "галахе"
Разносили еврейские гены.
Иудейскою кровью разбавленный род
До сих пор сомневается всё же:
Ею знатный высокий российский бомонд
Был замаран иль облагорожен?!
ШАХНОВ СИДНЕЙ (1934- ) - генерал-майор авиации США,
В этих заметках история одной семьи. В основе её воспоминания Владимира Шацкого, бывшего малолетнего узника минского гетто.
Родители Владимира родом из местечка Логишин, под Минском. Его мать происходила из религиозной семьи, где все мужчины из поколения в поколение были раввинами. В последнем колене по материнской линии было 8 детей: два сына и шесть дочерей. Разумеется, что сыновья тоже стали раввинами. И когда в 20-х годах прошлого века в Советском Союзе начались гонения на религию, эти раввины вместе с семьями уехали из страны. Один из них был главным раввином Швейцарии.
Сестры же остались в Минске. Их постигла трагическая участь. Лишь матери Владимира с семьей удалось бежать из Минска в первые дни войны. А все её сестры и их семьи погибли в минском гетто.
Отец Владимира Шацкого, Натан Борисович (Нисон Беркович), в 20-е годы работал в Минске метранпажем в еврейской типографии и в свободное время занимался разработкой стенографии на языках идиш и иврите. В своё время он окончил иешиву, а затем, совмещая работу и учёбу, окончил еврейский факультет Минского педагогического института, по окончании которого несколько лет проработал директором еврейской школы в Минске. А когда в начале 30-х гг. по всей стране начали "свертывать" еврейскую жизнь, закрывать еврейские учреждения, он перешёл на ту же должность в обычную общеобразовательную школу и проработал там вплоть до 1941 года.
В 1928-м году в Минске проходил П-й съезд еврейских культработников, и Натан Шацкий со своими учениками стенографировали выступления его участников.
Сын Владимир появился на свет в 1939-м году.
Незадолго до начала войны Володю отправили в ясли. И, когда гитлеровцы 24-го июня стали бомбить Минск, Володины родители, взяв двух старших сыновей, одному из которых было 15 лет, а другому 11, ушли в лес, чтобы переждать бомбёжку - бомбоубежищ в Минске практически не было. В лесу они провели два дня среди многих таких же горожан, врасплох застигнутых войной. И там же стали обсуждать возможность эвакуации. Володина мама решительно отказывалась эвакуироваться, мотивируя тем, что в яслях находится младший сын. Но когда ей сказали, что все детские учреждения будут в срочном порядке эвакуированы, она согласилась.
Но организованной эвакуации в Минске не было, и большинство людей стали уходить из города по минскому шоссе, которое вскоре оказалось захваченным гитлеровцами. Другие же беженцы уходили лесами в сторону Могилёва. Шли пешком, проходя в день 25-30 километров. Их путь длился около двух недель. В Могилёве семье Шацких удалось сесть в поезд, уходящий на восток и в конце концов оказаться на Урале, в городе Златоуст. Там родители и старший сын пошли работать на завод.
Что же касается яслей, где находился Володя, то организованного выезда из Минска у них не получилось. Немецкий десант перерезал минское шоссе, и все беженцы вынуждены были вернуться обратно в город. В этих же яслях вместе с Володей находился его двоюродный брат, сын маминой сестры Беллы. И ей вместе с её сыном отдали и Володю. Таким образом, все они оказались в гетто. Около года Володя находился в гетто вместе со своей тетей и двоюродным братом, и той каким-то образом удалось 3-хлетнего мальчика подкинуть в детский дом.
По оценкам историков, через минское гетто прошли более ста тысяч человек. Оно было вторым по численности после львовского на территории Советского Союза. Большинство из узников гетто были уничтожены, и лишь небольшой части удалось спастись. Кто-то ушел в лес к партизанам, кого-то прятали, рискуя жизнью, местные жители. Дети постарше выбирались из гетто сами. А дальше - кому как везло: кого-то прятали, кого-то выдавали. Удалось вывести из гетто около трехсот малышей, которые никуда не могли уйти сами. Их просто подкидывали в детские дома.
Теперь о том, как складывалась там их жизнь. Конечно же, Володя Шацкий (в детдоме он был назван Вовой Куделька) был слишком мал, чтобы помнить все подробности своего пребывания в детском доме. Уже, будучи взрослым, он смог познакомиться с архивными документами гестапо, встретиться с некоторыми из уцелевших детдомовцев. В частности, с Анной Гуревич, которая опубликовала свои воспоминания под заголовком "Признана нежидовкой", а также бывшими работниками "своего" детского дома, из чего он узнал многое, что происходило в его стенах.
А происходило следующее.
Немцы обращались с детьми-детдомовцами бесчеловечно: забирали у детей кровь для своих раненых солдат, ставили на детях эксперименты, скудно снабжали продуктами.
В архивах гестапо были обнаружены документы, из которых следовало, что заведующая детским домом выдала немцам 40 еврейских детей. Её потом судили. В архивах белорусского НКВД хранятся протоколы её допросов.
Оккупационными войсками в Минске была создана расовая комиссия, которая по форме черепа, носа, по цвету глаз и волос выискивала "скрытых евреев". А Володя в детстве был голубоглаз, имел светлые волосы. Но самое главное - он не был обрезан.
Возвращаясь к деятельности расовой комиссии, следует сказать, что эта комиссия признала евреями и некоторых нееврейских детей. Когда какой-нибудь ребёнок вызывал сомнения у комиссии, его в течение суток умерщвляли. И были случаи, когда в евреи "попали" несколько ребятишек - украинцы, грузины, армяне. Все они были уничтожены.
Есть свидетельства одной женщины, москвички, ныне покойной, которая в это время находилась в одном детдоме с Володей, что был издан приказ оккупационных властей г. Минска, согласно которому продукты выделялись только на крещёных детей. И всех еврейских детей, находящихся в детдоме, срочно крестили.
Но и это не спасало детей от полуголодного существования. Эта женщина рассказывала, как её крёстная старалась как-то подкормить её, приносила кое-что съестное - сухарик, кусок чёрствого хлеба. Она стригала девочке волосы, так как они были тёмными и вьющимися.
А к Володе никто не приходил, и он вынужден был добывать сам себе пропитание. Он вспоминает, как лазил под колючей проволокой на немецкую кухню и воровал там мороженую картошку.
Когда после освобождения его впервые накормили вареной картошкой с американской тушёнкой, он был изумлен тому, что такая пища существует в природе.
Все воспитанники детдома страдали авитаминозом, рахитом, дистрофией. На одной из фотографий, сделанной сразу после освобождения, видно, что у Володи на голове колтун из слипшихся от гноя и болячек волос.
Самой распространенной болезнью у детдомовцев была дизентерия. И умирали дети в основном от нее.
А ещё эта женщина рассказала ужасную историю, которую следует знать, чтобы понять, как тогда спасали детей. Это случилось в мае 44-го. Советские войска уже вошли на территорию Белоруссии, до освобождения Минска оставалось чуть больше месяца. Старшую группу ребят приказали срочно доставить на железнодорожный вокзал. Там формировался эшелон с каким-то важным грузом. Для чего немцам понадобились дети, никто не знал. Но воспитательницу, которой поручили привести детей, стали одолевать предчувствия, что эти дети назад в детдом не вернутся. По дороге на вокзал она решила зайти с детьми в церковь помолиться. А надо сказать, что немцы не выделили никакой охраны, видимо, не опасались побега со стороны маленьких детей. После молитвы дети разбежались. Но разбежались не потому, что были напуганы, просто они были голодны. А повсюду пышно росла трава, другая растительность, которую голодные дети тут же принялись поедать. Когда же воспитательница собрала, наконец, детей и привела на вокзал, оказалось, что эшелон, в котором должны были увезти детей, ушёл, и детей вернули в детдом. А фашисты за невыполнение приказа расстреляли воспитательницу на глазах у детей и три дня не разрешали её похоронить.
Как мать нашла Володю.
Это она подробно описала в письме своей подруге, копия которого имеется в Ахиве, Приводим его с некоторыми сокращениями:
"...Ниночка, ты у меня спрашиваешь, какова была моя встреча с Вовочкой. Поверь, Ниночка, что такая встреча не подается описанию, вообразить это только можно и тоже трудно, но все же я тебе напишу, как я его нашла. Когда я после тяжелой 22-х дневной поездки приехала в Минск, заехала к себе на квартиру. Квартира занята чужими, и мне нет места присесть. Я попросила разрешение поставить чемодан, не отдохнув и не присев ни секунды, я отправилась в ясли, где оставила Вовочку. В яслях я нашла ту заведующую, которая воспитывала Вовочку. Первая встреча была ужасная. Я кричала с последними моими силами - где Вовочка? Ответ был краток: "Ваша сестра, Белла Абрамовна Рубинчик забрала его". Сестра погибла, и она считает Вовочку тоже погибшим. Теперь можешь представить мое состояние. Когда меня привели в чувства, я почувствовала такую слабость и попросила, чтобы дали мне кусок хлеба подкрепиться, чтобы я могла как-нибудь добраться до квартиры, где жила Белла и узнать хотя бы, когда и как они погибли. Правда, они меня покормили, и я набралась храбрости пошла. Теперь, Ниночка, как тебе передать мое появление на порог, где жили последние дни моя любимая сестричка с ее детишками. Опять та же история... крик, обморок. Хозяйка узнала меня по Белле, целовала, кричала и больше не помню. Но потом, когда я пришла в себя, она мне заявляет: "Ваш Вовочка в детдоме, Белла Абрамовна его передала одной женщине вместе с моими вещами, и эта женщина передала его в детдом под другой фамилией. Вовочка жив, после она мне начала рассказывать о всех мучений, которые перенесли мама, Беллочка. Ты представляешь, Ниночка, мое состояние и самочувствие. Я себя чувствовала очень слабо, чтобы пойти в детские дома разыскивать Вовочку, а пошла в адресный стол...
На другой день я пошла в Наркомпрос, взяла адреса всех детских домов и пошла разыскивать...
Этот детдом в 8 км от Минска - Козырево. Когда я зашла туда и мне показали моего Вовочку, я как раз была очень спокойна, не кричала, ибо меня он изумил своей памятью, ибо когда я его спросила - Вовочка, ты меня помнишь? Его ответ был: "да, помню, моя мама!!!" А к детям он крикнул: "дети, и я нашел свою маму" и еще Мишу - говорит - помню. Все кругом плакали, рыдали, а я спокойно его обнимала, целовала, рассматривала его тельце, все приметы, которые врезались мне в память. Все тельце его было в волдырях, личико опухшее, живот большой. Он, бедненький, начал жаловаться: "Мама, я упал с кровати, мама, у меня больки болят, кровь с носа шла. Мама, неужели у тебя ни одного выходного дня не было, почему не пришла? Где Миша? Все это меня так удивило, что я никак не могла реагировть на все происходящее. Я начала спрашивать у него, кого он еще помнит. Он сказал. Что помнит Геника, Неллу, тетю Беллу, и что бабушка умерла..."
Когда в 1989 году на 50-летие Владимира Шацкого собралась вся семья, его отец провозгласил очень трогательный тост, за Володю - именно благодаря ему они все остались живы. Потому как, если бы семья в 41-м взяла его с собой, то они далеко б не ушли. 2-летний малыш в этой ситуации был бы обузой, как бы это цинично не звучало. А его старшие братья шли наравне со взрослыми, не делая себе никаких поблажек.
|
|
|
|
ШВАРЦ Евгений Львович родился 9 (21) октября 1896 года в Казани в семье Льва Борисовича Шварца (в крещении Льва Васильевича[5], 10 декабря 1874, Керчь -- 1940), студента-медика (позже земский врач-хирург[6]), из мещанской еврейской семьи, поселившегося в Казани в 1892 году, и Марии Фёдоровны Шелковой (1875--1942), слушательницы акушерских курсов. 18 (30) мая 1895 года, перед женитьбой, отец принял православие. Крещение состоялось в Михаило-Архангельской церкви 18(30) мая 1895 года. Семья матери проживала в Рязани (дед Фёдор Ларин был цирюльником), семья отца -- в Екатеринодаре (дед Берка Шварц был хозяином мебельного магазина)[11]. В 1898 году, по окончании университета, отец получил распределение в город Дмитров, но почти сразу был арестован там за антиправительственную пропаганду. "Отец -- человек сильный и простой, пел, играл на скрипке, участвовал в спектаклях, любил быть на виду. Мать -- много талантливее, по-русски сложная и замкнутая", -- вспоминал о родителях писатель. Его детство и юность прошли в Майкопе, куда в 1898 году после полугодичного ареста по подозрению в революционной агитации среди рабочих Алафузовских фабрик в Казани под гласный надзор полиции был сослан отец. Уже в 8 лет мальчик был уверен, что станет писателем. Однако, имея ужасный почерк, он стеснялся сочинять тексты, а просто заполнял листы бумаги волнистыми линиями, имитируя рукопись. "Жил я сложно, а говорил и писал просто, даже не простовато, несамостоятельно, глупо. Раздражал учителей. А из родителей особенно отца. У них решено уже было твердо, что из меня "ничего не выйдет". И мама в азарте выговоров, точнее споров, потому что я всегда бессмысленно и безобразно огрызался на любое ее замечание, несколько раз говаривала: "Такие люди, как ты, вырастают неудачниками и кончают самоубийством"", -- вспоминал писатель в дневниках. После окончания реального училища в Майкопе (1913), учился на юридическом факультете Московского университета (1814--1816). Но театр интересовал его больше профессии юриста[6]. Поэтому родительские деньги он спускал на билеты в цирк или оперу. К декабрю деньги кончились, и обнищавший студент в стоптанных ботинках вернулся к родителям в Майкоп. Осенью 1916 года был призван в армию. В апреле 1917 года служил рядовым в запасном батальоне в Царицыне, откуда в августе 1917 года, как студент, был переведён в военное училище в Москву и зачислен юнкером[14]. 5 октября 1917 года был произведён в прапорщики. В начале 1918 года оказался в Екатеринодаре, где вступил в Добровольческую армию[6]. Участвовал в "Ледяном походе" в составе екатеринодарских частей Покровского. Тремор рук, который Шварц ощущал всю жизнь, -- последствия тяжёлой контузии, полученной при штурме Екатеринодара. После госпиталя был демобилизован и поступил в университет в Ростове-на-Дону, где начал работать в "Театральной мастерской"(1919)[5][6], которую создал молодой режиссер-экспериментатор Павел Вейсбрем. В мае 1920 года его зачислили в политотдел Кавказского фронта РККА как актера и театрального инструктора. В 1920 году Шварц женился на актрисе Гаянэ Халайджиевой (по сцене Холодовой, 1898--1983). Предлагая ей в ноябре 1919 года руку и сердце, он заявил, что выполнит любое её желание. После её вопроса "А если я скажу: прыгни в Дон?" он не раздумывая перепрыгнул через парапет набережной прямо в пальто, калошах и шапке. В апреле состоялось бракосочетание. "Театральная мастерская" гастролировала в провинции, 5 октября 1921 года переехала из Ростова-на-Дону в Петроград по рекомендации Николая Гумилёва. Капитал участников труппы был обращён в подсолнечное масло, которое в бидонах было привезено в Петроград, так как деньги обесценивались каждый день и везти их с собой не имело смысла[12]. К моменту прибытия труппы в Петроград Гумилёв уже был расстрелян, но 8 января 1922 года она дала первый спектакль, пьесу Н. С. Гумилева "Гондла". Однако весной 1922 года мастерская прекратила работу. Шварц с женой остались в Петрограде, подрабатывая скетчами в балаганных театрах. За вечер они получали два миллиона рублей, чего хватало на несколько бутербродов из чёрного хлеба с селёдкой. Играл в небольших театрах (по мнению Николая Чуковского, не имея "никаких артистических дарований"), работал продавцом в книжном магазине.
"Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны"
"Когда душили его жену, он стоял рядом и все время повторял: "Ну
потерпи, может, обойдется!"
"Человека легче всего съесть, когда он болен или уехал отдыхать".
"Лучшее украшение девушки - скромность и прозрачное платьице".
"Бери, не стесняйся. Я при деньгах. У меня как раз вчера был припадок
клептомании"
"Детей надо баловать - тогда из них вырастают настоящие разбойники".-
цитаты Евгения Шварца, по которым мы безошибочно узнаем людей нашего
культурного кода. Пожалуй, это единственное общее, что осталось у
русскоязычного мира.
Жизненный путь Марка Ивановича был довольно обычным для своего времени. В 16 лет добровольно вступил в Красную Армию. Участник Гражданской войны. После ее окончания поступил на рабфак, а оттуда на факультет воздушного транспорта Ленинградского института путей сообщения. После окончания института стал работать инженером в обществе "Добролет" предшественнике "Аэрофлота". Руководство быстро оценило не только инженерные знания, но и организаторские способности Шевелева. И как только была организована авиаслужба для обеспечения ледовой разведки навигации в Карском море, Шевелева назначают ее руководителем. В 1932 году было создано Главное управление Северного Морского Пути. Шевелев назначается заместителем начальника и руководителем полярной авиации. Все надо было начинать с нуля. Вот тут-то и проявились выдающиеся организаторские таланты Марка Ивановича. Надо было открывать новые воздушные линии в совершенно неизученных местах. Выбирать места для базирования авиагрупп в Якутии и на Чукотке, создавать то, что нынче называется инфраструктурой в совершенно необжитых местах. Шевелев предпочитал руководить не из московского кабинета. Такой стиль едва не закончился плачевно. В 1932 году над проливом Маточкин Шар летающая лодка, которую пилотировал летчик Лев Порцель, потерпела аварию и упала в море. Из шести членов экипажа в живых осталось только трое. С трудом сколотив из обломков самолета что-то вроде плота, они добрались до берега. Шевелев при падении повредил ногу и позвоночник. Чтобы не стать обузой своим товарищам он приказывает двоим идти вперед к радиостанции. Сам он добирался до ближайшего жилья почти сутки. Эта авария не охладила пыл Шевелева. Оправившись от ран, он снова в Арктике. Летает, организовывает, строит. Звездным часом его карьеры стала блестяще организованная воздушная экспедиция по доставке людей и оборудования первой в мире дрейфующей станции СП-1. Полет на Северный Полюс, организация там станции - все это дело рук Шевелева. И не из Москвы он руководил, а прямо на полюсе. Были выбраны лучшие полярные летчики - участники спасения челюскинцев - первые Герои Советского Союза Водопьянов и Молоков. Вторыми стали участники и организаторы этой экспедиции летчики Алексеев и Мазурук, флаг-штурман Спирин и заместитель начальника экспедиции по авиации Марк Шевелев. Его Золотая Звезда имеет номер 36. Ныне, даже трудно представить, что эта исключительная операция была осуществлена самолетами, которые не имели антиобледенителей, отопления, автопилотов, убирающихся шасси и многих приборов. Марк Иванович участвует практически во всех спасательных экспедициях в Арктике. Здесь и спасение папанинской четверки, и поиск пропавшего а Арктике самолета Леваневского, и организация экспедиции к полюсу относительной недоступности.
На первый вопрос я ответил утвердительно, на второй отрицательно.
- Так вот, запомни: начальство существует лишь для того, чтобы отравлять жизнь подчиненным. Если это войдет тебе в плоть и кровь, то ты будешь как в броне, которое никакое начальство не пробьет".
Генерал-лейтенант Шевелев поступает на Высшие академические курсы при военной академии Генерального штаба и в 1955 вновь становится начальником полярной авиации Главсевморпути. Начинается новый период освоения Арктики.
И снова редко можно застать Марка Ивановича в Москве. Он участвует в высокоширотных воздушных экспедициях, поисках льдин для новых СП. Упорно доказывает, что и Арктике можно наладить регулярное воздушное сообщение и добивается своего. Когда советские исследователи стали работать в Антарктиде, Марк Иванович организовал и принял участие в организации воздушного моста СССР-Антарктида. В 1971 году генерал-лейтенант Шевелев уходит в отставку с военной службы, но службу не бросает. В 1977 году триумфально завершается активная работа Шевелева в полярной авиации. Он руководит воздушной разведкой в историческом рейде атомного ледокола "Арктика" к Северному полюсу. Ледоколом командовал его крестник полярный капитан Юрий Кучиев. Перед войной к депутату Верховного Совета СССР Шевелеву обратился худенький парнишка. Сына репрессированного не принимали в летное училище. Даже Марк Иванович не мог ему непосредственно помочь, а посоветовал стать матросом в арктическом флоте. Юрий Кучиев прошел путь от матроса до известного полярного капитана. Когда ледокол достиг полюса, с борта самолета-разведчика, кружившего над ледоколом, Шевелев по радио поздравил Кучиева, и через него обратился к команде ледокола со словами: "Какое великое дело вы совершили, ведь моряки сотни лет мечтали об этом! Поздравляю..." Но Шевелев не был бы Шевелевым, если бы в конце поздравления не посоветовал морякам получше смазать земную ось. В 1991 году завершилась земная жизнь этого человека, который при жизни стал легендой. А легенды, как известно, никогда не умирают. ШЕВИНЬСКА ИРЕНА (КИРШЕНШТЕЙН) (1946-2018 ), родилась в Ленинграде. Многократная чемпионка по лёгкой атлетике. Ирена Шевиньская (выступала под девичьей фамилией Киршенштейн, затем под двойной Киршенштейн-Шевиньская (польск. Szewi?ska-Kirszenstein); 24 мая 1946, Ленинград, СССР -- 29 июня 2018, Варшава, Польша) -- польская легкоатлетка, специализировалась в коротком и длинном спринте, прыжках в длину. Трёхкратная олимпийская чемпионка и пятикратная чемпионка Европы. 4 раза признавалась лучшей спортсменкой Польши (среди мужчин и женщин) -- 1965, 1966, 1974, 1976. Неоднократно устанавливала мировые рекорды в беге на различных дистанциях: 100 м -- 11,1 с (1965); 200 м -- 22,7 с (1965), 22,5 с (1968), 22,0 с (1974); 400 м -- 49,9 с (1974).
Её отец Якуб Густав Киршенштейн (1919--2002), уроженец Варшавы, был инженером-акустиком, профессором Гётеборгского университета, автором научных трудов и монографий по акустике[6], шахматистом[7]; мать -- Евгения Львовна Рафальская (1922--1996) -- происходила из Киева. Родители познакомились в эвакуации в Самарканде. В 1967 году вышла замуж за легкоатлета Славомира (Януша) Шевиньского (род. 1941). В 1981 году была включена в Международный еврейский спортивный зал славы. После окончания спортивной карьеры Ирена Шевиньская занялась научной деятельностью. Окончила Варшавский университет и была удостоена степени магистра экономики. Член МОК с 1998 года. Член исполкома ИААФ. Регулярно участвовала в крупнейших легкоатлетических соревнованиях в качестве представителя ИААФ, в том числе в церемониях награждения. Действующая рекордсменка Польши на дистанции 400 метров (49,28 сек), достижение было установлено в победном финале Олимпийских игр в Монреале 29 июля 1976 года. На дистанции 50 метров в закрытых помещениях владела рекордом Польши почти 40 лет в 1972--2011 годах (6,39 сек). 3 ноября 2016 года награждена японским орденом Восходящего солнца 3-го класса. В 2017 году вошла в список "8 самых известных женщин Польши". Сын -- Анджей Шевиньски (род. 1970), польский волейболист и политик.
Защитники Шекспира указывают на то, что в елизаветинской Англии ненависть к евреям была в порядке вещей, и что великий Бард предлагает эту ненависть в качестве наживки для театральной аудитории, дабы донести до нее нечто гораздо более важное и неуловимое.
Выживают, добиваются известности и славы те писатели, поэты и драматурги, которые пытаются соперничать с несравненным богатством классической литературы, а именно - дают, казалось бы, "упрощенное толкование" вещей, которое на деле совсем не упрощено, а требует более тонкого, более тщательного осмысления.
Любил или ненавидел Шекспир евреев, знал ли он вообще об их существовании, - ведь с 1290 года Англия старалась от них избавляться, - его гений не мог привести на сцену Шейлока, не обладающего какими-то человеческими качествами.
По замыслу пьесы, Шейлок в конце теряет все: свою дочь, свои деньги, проигрывает дело в суде. Однако он знает, что значит для еврея жить и бороться за выживание в мире, полном открытого и тайного антисемитизма.
Его знаменитый монолог: "Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, Если нас уколоть - разве у нас не идет кровь?" завершается едкой критикой Шекспира в адрес христианской Венеции (или это Англия?): "Вы нас учите гнусности, - я ее исполню. Уж поверьте, что я превзойду своих учителей!"
Каждый так называемый порок, который демонстрирует Шейлок, почерпнут им в мире христианского лицемерия.
Венецианский купец Антонио, считаемый праведником, не допускает и мысли о том, что еврей такой же человек, как и все - за исключением тех случаев, когда он нуждается в его деньгах. Паразитирующему развратнику и вечному должнику Бассанио нужно больше денег, чтобы соперничать за обладание богатой Порцией.
В пьесе подчеркивается, что продажность и коррупция в итоге одерживают верх. Но это христианская продажность, поскольку в глазах автора Лоренцо через свою связь с Джесикой, наследницей Шейлока, в конце концов, овладевает богатствами еврея.
Конечно, Шейлок сломлен, когда видит, что созданная им денежная крепость рушится. Он ощущает это, поскольку знает, что в мире волков еврею без денег нет места. А вот и мораль! В Венеции, в продажной и жадной Венеции, все это в равной мере имеет отношение и к христианским лицемерам.
Суд просит Шейлока отменить вексель и проявить милосердие, но тот отказывается это сделать. Более того, он не объясняет причин своей глубокой ненависти и некоторого презрения к Антонио.
И опять лицемерие Антонио и его сограждан-венецианцев высмеивается евреем, который, как и его соплеменники, был и в веках останется жертвой необъяснимых "ненависти и презрения" со стороны неевреев.
С язвительным остроумием и смелостью, порожденной яростью, Шейлок упрекает своих обвинителей, напоминая им о рабах, которыми владеют христиане: "Рабам вы дайте волю; пожените на ваших детях; чем потеть под ношей, пусть спят в постелях мягких, как у вас, едят все то, что вы". На такое нелепое предложение венецианец отвечает: "Это наши рабы".
"И я отвечу, - говорит Шейлок, - фунт мяса, что я требую, купил я не дешево; он мой, хочу его!'"
И опять вопрос - кто из них лицемер?
Переходя от еврейского вопроса, надо отметить еще один момент. Какая ирония в том, что Венеция, где правят мужчины, представленные в пьесе влюбленными друг в друга Антонио и Бассанио, принимает во внимание доводы жены Бассанио! Вспомните эпизод с кольцом. Этим эпизодом, в котором Порция, переодетая в мудрого судью, спасает своего незадачливого мужа и его патрона-любовника, Шекспир наносит еще один удар по лицемерию венецианского (елизаветинского) общества.
Что касается победного аргумента Порции, начинающегося с ее бессмертных слов "Не действует по принужденью милость", здесь налицо спор между некоторыми акцентами в иудаизме и христианстве.
Шейлок хочет справедливости по законам Венеции. Порция заявляет: "В законе не следует нам искать спасенья. О милости взываем - и молитва нас учит милости".
Хотя Порция и достойна сострадания, ее позиция базируется на смертельной полуправде, на обоюдоострой полуправде.
С одной стороны, иудаизм всегда признавал, что здоровое общество, его законы и его суды должны соединять справедливость и милосердие. А с другой стороны, ни одно христианское общество, неважно, насколько оно милосердное, не выжило бы без твердой приверженности к достижению справедливости в своих пределах.
Другими словами, мир справедливости без милосердия иногда бывает жестоким, но он все равно справедлив. Однако милосердие без справедливости создает мир иллюзорных ценностей и социального хаоса.
Кохелет Рабба предвидел такой хаос, когда предупреждал: "Тот, кто проявит милосердие к жестокости, со временем проявит жестокость к милосердию". Читать или смотреть "Венецианского купца" через историческую призму Шоа (Холокост, катастрофа, уничтожение огнем - прим.пер.) - это очень болезненное испытание для еврея. Таким же испытанием это должно быть и для нееврея. Будучи людьми, мы сегодня знаем, что ограничение в правах одной группы людей другой группой людей может привести, и всегда приводило, к геноциду.
Как евреи, мы должны напоминать себе, что стали сионистами по целому ряду позитивных причин: религиозных, социальных, моральных и политических. Но основная негативная мотивация состоит в том, чтобы никогда не оказаться в положении Шейлока, стоящего перед враждебным судом лицемеров.
Израиль, как независимое еврейское государство, является выражением нашего требования справедливости в этом многонациональном мире. Израиль также должен быть нашим доказательством всему миру, что мы обладаем средствами для достижения и защиты справедливости.
Только когда существует справедливость, милосердие может падать, "как теплый дождь с небес".
Я допускаю, что Шейлок Аль Пачино в новом фильме - это Шейлок, переживший Шоа. Это не умоляющий еврей, это разгневанный еврей, чутко реагирующий на окружающее его лицемерие.
Автор статьи - почетный раввин храма Морешет Израиль в Иерусалиме.
Борис Исаакович родился в Киеве 28 сентября 1908 года в семье ткача. После смерти отца в 1923 году Борис с матерью продолжили его дело. В 1928 году Шелищ переезжает в Ленинград, где устраивается работать в типографию, но вскоре призывается на срочную службу в РККА. После демобилизации в 1932 году проходит путь от техника автопарка до главного механика трикотажной фабрики. Тогда же, в 1935 году, Борис Исаакович получает своё первое авторское свидетельство на "Устройство для регулирования подачи топлива к карбюратору двигателя на моторных повозках".
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Сам танцевать не умел. Все показывал на пальцах и с помощью своих ассистентов, а главное, перемежал объяснения беспрерывными шуточками и комментариями, из которых впоследствии и возник текст знаменитой песенки."
Это школа Соломона Шкляра,
Школа бальных танцев,
Вам говорят.
Две шаги налево,
Две шаги направо,
Шаг впирод и две назад.
Кавалеры приглашают дамов,
Там, где брошка
Там пирод.
Две шаги налево,
Две шаги направо,
Шаг назад,
Наоборот.
Дамы приглашают кавалеров.
Там, где галстук,
Там пирод.
Две шаги направо,
Две шаги налево,
Шаг назад и шаг впирод.
Тетя Сарра,
Не крутите задом,
Это ж не пропеллер,
А вы не самолет.
Две шаги налево,
Две шаги направо,
Шаг назад и шаг впирод.
Дамы, не шморкайтесь в занавески!
Это ж неприлично, вам говорят.
Это неприлично, не гигиенично
И не симпатично, вам говорят.
Эй вы люди, помогите Боре,
Помогите Боре, вам говорят.
Он наделал лужу
Прямо в коридоре
Шаг впирод и две назад.
Адик Рабинович!
Я имею выйти.
Я имею выйти, вам говорят.
Эти письма -- окно в историю. В небольшой коробке -- десятки, если не сотни уникальных документов. Письма известных людей эпохи. Деятелей искусства, политики, образования, музейного дела. В том числе и те, кто стоял у истоков воссоздания владимирской архитектуры и зодчества: Воронин, Седов, Голицын. Бесценный архив, собранный человеком, который сам уже легенда. Григорий Шлионский -- бывший главный хранитель Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Несмотря на возраст -- 92 года -- Григорий Борисович помнит все до мелочей. Хотя их в истории не бывает. Кто знал, что фотографии усадьбы Муромцево, сделанные Шлионским в начале 70-ых, сохранят утраченный облик архитектурного памятника? Среди документов -- и переписка с Николаем Сычёвым. Он был директором Русского музея, а одно время давал уроки владимирским художникам. По мнению Григория Борисовича, общение с Сычёвым могло определить направление живописи Кокурина, Бритова, Юкина. ГРИГОРИЙ ШЛИОНСКИЙ, БЫВШИЙ ГЛАВНЫЙ ХРАНИТЕЛЬ ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА: "Сегодня говорит, а на следующей неделе все отчитывались колоритом. Не разговаривали, а показывали конкретно".
В отдельном тайнике -- дружеское письмо Рудольфа Абеля, русского разведчика, который был обменян на американского разведчика Пауэрса в 1962 году. Абель посетил Владимирскую область. Он называл её "русским сердцем архитектуры". А экскурсоводом у него был Григорий Шлионский. ГРИГОРИЙ ШЛИОНСКИЙ, БЫВШИЙ ГЛАВНЫЙ ХРАНИТЕЛЬ ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА: "Поехали в Суздаль. Побродили, посмотрели -- он обалдел. Он не представлял, что такие древности могут быть на Руси".
Во время той экскурсии они посетили и Владимирский централ, в котором содержался Пауэрс. Абель тогда заметил: "В Америке условия были мягче". В архиве -- и переписка с женой Анри Матисса -- Лидией Делекторской. Есть и благодарность от декана исторического факультета МГУ Артемия Арцеховского. А на этой фотографии -- Григорий Борисович вместе с Алисой Ивановной Аксёновой, во время визита Юрия Гагарина во Владимирскую область. Но о себе Григорий Шлионский говорит немного. А ведь он -- единственный сотрудник музея, прошедший войну. Участвовал в сражениях на Марухском перевале на Закавказском фронте, на 1-м. Прибалтийском. С начала 40-х годов и до конца войны он успел побывать и лётчиком, и танкистом. Лично подготовил 160 специалистов для танковых войск. Дважды был ранен. Награждён Орденом Красной Звезды. Сам он вспоминает судьбы родных. Отца, разбившегося на самолёте, мать, пропавшую без вести. И дядю, который перевозил танки на фронт и попал на Курскую дугу. ГРИГОРИЙ ШЛИОНСКИЙ, БЫВШИЙ ГЛАВНЫЙ ХРАНИТЕЛЬ ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА: "Приехали со 2-й партией под Курскую дугу, попали в эту битву. Экипажа не было, был он один на танке. Там он погиб".
Светлана Мельникова приехала к Григорию Борисовичу поздравить его с Днем Победы. Но подарки вручил он сам. Он передал семейный архив музею. По словам Мельниковой, этот материал может стать основой для исследований. К примеру -- те самые фотографии замка в Муромцеве. СВЕТЛАНА МЕЛЬНИКОВА, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА: "Возможно, те детали, которые мы увидим на этих фотографиях, с неожиданного ракурса снятых, окажутся бесценными для наших реставраторов. Обмерные чертежи -- это одно. А фотографии -- совершенно иное".
Фотография -- не единственное увлечение Григория Шлионского. Повсюду в доме -- часы. Почти все он отремонтировал сам. Кажется, что время в этой квартире обретает свою жизнь. И фиксирует каждое событие. Сохраняя его для потомков.
Владимир Косыгин
С января 1953 года -- директор сельхозпредприятия "Заря". Работал директором ООО "Хлебороб Украины"[1](с. Надлак Новоархангельского района), генеральным директором ООО "Добробут"[2] с. Надлак Новоархангельского района Кировоградской области Украины.
С началом Первой мировой войны был призван на службу в царскую армию. В 1916 году получил звание прапорщика. Неоднократно отличался в боях, за боевые заслуги был награждён Георгиевскими крестами четырёх степеней, став полным Георгиевским кавалером. В 1917 году Шмидт вступил в РСДРП(б) и возглавил партийную организацию одной из дивизий 12-го армейского корпуса. Являлся активным участником установления в Прилуках и прилегающих районах Советской власти. Был захвачен в плен противником и приговорён к расстрелу, однако при приведении приговора в исполнение остался жив, будучи лишь раненым. Когда после заключения Брестского мира немецкие и австрийские войска оккупировали Украину, Шмидт возглавил большевистское подполье и партизанский отряд в Прилуцком уезде. С осени 1918 года Шмидт -- на службе в Рабоче-крестьянской Красной Армии, был командиром полка и бригады. С осени 1919 года командир стрелковой дивизии. Участвовал в обороне Царицына. Позднее стал командовать группой войск на Херсонском направлении. С весны 1921 года командовал 2-й Черниговской дивизией[1]. За отличия в Гражданской войне два раза был награждён орденом Красного Знамени РСФСР (1920, 1921). Второй раз представление на него подписывал Иосиф Сталин. К 23 годам Шмидт уже имел девять ранений в боях. После окончания войны Шмидт продолжил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Командовал кавалерийской дивизией, 7-й Самарской имени английского пролетариата кавалерийской дивизией, Краснодарской северокавказских горских национальностей кавалерийской школой. Позднее стал заместителем начальника штаба Северо-Кавказского военного округа. В 1933 году окончил Военную академию РККА, в 1933-34 года командир 2-й отдельной механизированной бригады Украинского военного округа, затем в 1934--1937 годах командовал 8-й отдельной механизированной бригадой в Киевском военном округе. Избирался членом Всеукраинского ЦИК. Имел много друзей в среде творческой интеллигенции.
|
|
-- Никулин, Лев Вениаминович "Воспоминания о Бабеле" Москва, 1989 год. ISBN 5-7000-0109-8 Стр. 138, 139. |
|
|
|
|
Затем специализировался на уголовных делах "экономического" характера, осуществлял защиту на процессах как в Ленинграде, так и в других городах -- Кокчетаве, Астрахани, Сыктывкаре. Был близок к диссидентскому движению -- написал несколько статей для подпольных сборников, в том числе о политических судебных процессах, распространял (вместе с отцом) самиздатскую литературу, в связи с чем в 1968 у них на квартире прошёл обыск. "Диссидентские" дела ему вести не позволяли из-за отсутствия "допуска" к ним.
Много общался с яркими фигурами из числа питерской интеллигенции, в том числе с Иосифом Бродским. В 1986 году власти потребовали от него написать заявление об уходе из коллегии адвокатов по собственному желанию (поводом послужила жалоба одного из его подзащитных, под давлением следователя, в обмен на обещание смягчить приговор обвинившего Шмидта в вымогательстве денег). После решительного отказа был исключён из коллегии, но уже в конце 1987 восстановлен, а обвинения в его адрес признаны ложными.
За их красивые идеи.
За некрасивые дела же
Их автор без меня накажет.
Немедля, как можно скорее,
Верните евреев в Россию,
Верните России евреев!
На русском ли, иль на иврите.
Верните нам "жидомасонов"
И всех "сионистов" верните.
И сделались черными кожей.
"Космополитов" верните,
"Врачей-отравителей" тоже.
Артистов, кудесников смеха.
И всем объясните при этом:
Отныне они не помеха.
Россию тащить из болота.
Что им, с головой их еврейской,
На всех у нас хватит работы.
С их помощью,
станет всесильной,
Тогда сможем мы, как и ране,
Спасать от евреев Россию".
Мне душу известие греет:
(А много ли надо поэту?)
Стишок мой "Верните евреев!"
Растряс тишь да гладь
Интернета.
t
У славы стою на пороге.
Есть высшая в этом оценка:
Какой-то восторженный блогер
Прикнопил к стишку Евтушенко.
На пару делить шкуру славы.
Стишок мой гуляет по свету,
Выходит, что оба мы правы.
что асимметричен
И даже, говорят, антисемичен.
Кто пробовал его переиначить,
Тот лоб свой расшибал о неудачи.
И оказалось, что собственная история журналистки Шели Шрайман, не менее увлекательна, интересна и поучительна, чем биографии многочисленных героев ее очерков, репортажей, интервью.
Во-первых, случай Шели в очередной раз доказывает, что судьба улыбается или, если угодно, Бог помогает только тому, кто сам активно движется, кто страстно стремится к цели, кто идет вперед несмотря ни на что.
Второй урок, который прочитывается из ее профессионального опыта, состоит в том, что в любой ситуации, при любых обстоятельствах и режимах журналист может и должен оставаться честным, порядочным человеком, выполнять свой профессиональный и общественный долг с чувством моральной ответственности, с наибольшей пользой для людей. Как сказал герой ее недавнего интервью Одед Балильти, фоторепортер агентства "Ассошиэйтед пресс", удостоенный Пулитцеровской премии за потрясающий снимок из поселения Амона: "Такая профессия. Самое главное - оставаться при этом человеком". Наверное, эти слова могли бы стать девизом и самой Шели Шрайман.
... Закончив факультет журналистики Уральского государственного университета в Свердловске (ныне Екатеринбур), она 14 лет проработала в газете "Магнитогорский рабочий", где стала одним из самых авторитетных и влиятельных журналистов крупного промышленного города и даже депутатом горсовета. Хотя это была сугубо партийная газета, Шели (тогда она звалась Татьяной) ухитрилась так и не вступить в коммунистическую партию, не писать идеологических и пропагандистских материалов.
Приехав в 1990 году в Израиль, Шрайман ни на минуту не оставляла надежды продолжить свою профессиональную деятельность. И судьба вновь улыбнулась ей. Эдуард Кузнецов взял ее в только что основанную им газету "Время".
С тех пор Шели Шрайман никогда не изменяла своей газете, которая, когда вся команда во главе с шефом ушла из "Маарива" в "Едиот ахаранот", стала "Вестями". Менялись в газете редакторы и рубрики, уходили прежние и приходили новые коллеги, но неизменно каждую неделю в толстом четверговом номере появляются ее добротные, интересные, пропущенные через сердце статьи о самых разных сторонах нескучной израильской жизни. Как подлинный репортер и профессионал она всеядна, она пишет обо всем на свете, и в каждой своей работе старается выложиться до конца, дойти до сути, сделать материал увлекательным и при этом выразить свое человеческое отношение к теме. И что еще очень важно, ее тексты не политизированы, во всяком случае, журналист Шели Шрайман никогда не навязывает читателю своих политических симпатий и антипатий.
Читатели "Вестей" хорошо помнят ее лучшие материалы. Например, по следам написанного Ш.Шрайман совместно с Яном Топоровским журналистского расследования "Зачем был создан рай в аду" редакция получила десятки взволнованных откликов и дополнений читателей. А правительство Финляндии даже создало специальную государственную комиссию по выяснению деятельности на ее территории в годы войны лагерей военнопленных евреев, о чем рассказывалось в очерке израильских журналистов.
Заряды большой эмоциональной силы заложены в таких материалах Шели, как "Охотник за нацистами" или "История одного "предательства" и "Солдаты, которых предали" - об истинных героях и ложном общественном мнении. Или в двух очерках о Виталии Бинусе - жителе Карней-Шомрона, которого трое арабских террористов изрешетили пулями, но несмотря на это ему удалось убить двоих бандитов и выжить самому с восемью пулями и 28 пулевыми отверстиями в теле. И не только выжить и встать на ноги, но и вернуться к нормальной жизни, открыть свое дело, стать строительным подрядчиком. Он награжден дипломом "Олива Иерусалима" в номинации "Личное мужество". Кстати, и сам Виталий прислал в газету свой отклик на статью Ш.Шрайман.
На встрече у журналистки спросили, как она успевает делать так много, многим интересоваться, где она находит силы для сопереживания своим героям.
- Это очень увлекательно, - ответила Шели Шрайман, - и никогда не надоедает. Потому что я всякий раз влюбляюсь в людей, о которых пишу, в их истории и вместе с ними переживаю события, которые с ними приключились.
За что Вас боги покарали?
У всех - мужья, у Вас - Коралли...
Наступил 1941 год. Объявление войны застало Клавдию на гастролях в Ереване. Из сводок она с ужасом узнавала, как быстро продвигается враг по территории Украины. А ее сын перед самой войной был отправлен на лето в Харьков и вот-вот мог оказаться на оккупированной территории! Бросив все, Клавдия Ивановна помчалась через всю страну спасать ребенка...
Прежде, чем она успела добраться до Харькова, положение на фронте снова ухудшилось. Вражеские войска подошли почти вплотную к городу, немецкая авиация бомбила город днем и ночью. Поезд, на котором приехала Шульженко, остановили на окраине Харькова и, не позволив пассажирам покинуть вагоны, отправили обратно в тыл. Клавдия рыдала всю дорогу, представляя, какие ужасы ожидают ее мальчика в оккупации. И тут случилось настоящее чудо. На перегоне поезд обогнал другой состав, также идущий из Харькова. В окне одного вагона Шульженко заметила ленинградского приятеля Аркадия Райкина, который махал ей рукой и кричал:
- Клава, не волнуйся! Игорь со мной! Я увез его из Харькова!
Его тексты, в которых повседневная жизнь маленького провинциального городка становится фантастической притчей о судьбах мира, перенесены на театральную сцену ("Умерший класс" Тадеуша Кантора), экранизированы ("Санаторий под клепсидрой" Войцеха Ежи Хаса), стали основой анимационных фильмов ("Улица Крокодилов" Стивена и Тимоти Куай,[6] 1996), музыкальных произведений (опера Дж. Вулрича "Улица Крокодилов"). В 1938 году Польская Академия Литературы увенчала его золотыми Академическими лаврами. 30 июня 1941 года немецкие войска оккупировали Дрогобыч. Шульц был застрелен гестаповцем на улице дрогобычского гетто 19 ноября 1942 года. Ряд его литературных произведений и практически вся живопись утрачены. Бруно Шульцу покровительствовал гауптшарфюрер Феликс Ландау. В ноябре 1942 года Ландау убил личного дантиста офицера СС Карла Гюнтера. В качестве мести Гюнтер убил Бруно Шульца и сказал: "ты убил моего еврея -- я убил твоего". Якобы найденной книге Шульца "Мессия" посвящён роман американской писательницы Синтии Озик "Мессия из Стокгольма" (1987). О нём написан роман израильского писателя Давида Гроссмана "Бруно" (1986), повесть-хроника Бориса Хазанова "Чудотворец" (1990), роман итальянского прозаика Уго Риккарелли "Человек по имени, кажется, Шульц" (1998). Его влияние на свою прозу признавали Богумил Грабал, Данило Киш, Филип Рот, Исаак Башевис-Зингер. В США учреждена премия Бруно Шульца лучшему зарубежному автору года, одним из её лауреатов был Данило Киш. На русский язык прозу Бруно Шульца переводили Асар Эппель, Леонид Цывьян, Игорь Клех, Валентина Кулагина-Ярцева. В Дрогобыче действует музей Бруно Шульца. В начале 2001 года были обнаружены фрески по мотивам сказок Братьев Гримм, которые Шульц в 1941--1942 годах выполнил для сына гауптшарфюрера Феликса Ландау на вилле последнего в Дрогобыче. В мае 2001 года три фрески были сняты сотрудниками центра "Яд ва-Шем" и нелегально вывезены за пределы Украины, остальные пять выставлены в Дрогобыче и являются одной из главных достопримечательностей города.
ЭБЕРС ГЕОРГ МОРИЦ (1937-98) - писатель, открыватель в Луксоре "Медицинского папируса", египтолог. Георг Эберс был выходцем из среды берлинской еврейской буржуазии. Его родители перешли из иудаизма в христианство. Своей матерью он послан был в общину Keilhau близ Рудольштадта в тамошнее воспитательное учреждение для мальчиков. В 1852 году посещал гимназию в Котбусе, так как в ней не проводились выпускные экзамены. Из-за своего увлечения одной актрисой вынужден был покинуть гимназию и сдал выпускной экзамен только в 1857 году в Кведлинбурге. В 1865 году Эберс поселился в Йене, сделавшись частным доцентом, специалистом по египетскому языку и античности, а в 1869 году стал университетским профессором по египтологии. Одновременно начинается публикация цикла романов, посвященных истории Древнего Египта. В 1870 году профессор призван в Лейпциг, в 1875 году получил кафедру. С 1876 года тяжело заболевает, недуг к 1887 становится левосторонним параличом голосовых связок. Хворь чинит препятствия к проведению лекций. В 1889 по собственному желанию досрочно ушел в отставку. Провел оставшуюся часть жизни в Мюнхене. Еще при жизни были изданы 25 томов научных работ в Штутгарте. В 1869-1870 и 1872-1873 годах Эберс совершил две исследовательские поездки в Египет, где получил документ, названный папирусом Эберса, обширный медицинский справочник середины II тысячелетия до н. э. (входит в состав коллекции университетской библиотеки Лейпцига). С 1865 года женат был на Антонии, урожденной Бек, овдовевшей Лусевич; супруга уже имела двух дочерей от предыдущего брака. Супруги имели ещё шестерых детей, в том числе сына Павла и дочь Марию-Софию, названную Мари (род. 4 февраля 1871 г. в Лейпциге), вышедшую 10 августа 1894 за лейпцигского приват-доцента Хайнриха Трипеля (1868-1946). В сентябре 1949 года Мари Трипель написала воспоминания об отце, которые остались неизданными.
|
После неравного боя с линкором "Адмирал Шеер" немцы взяли в плен часть экипажа, сошедшего с тонущего корабля на шлюпки. Даже вынесли на носилках капитана. Вместе с ним утонул с кораблём старший механик Бочурко. Сейчас никто не помнит комиссара "Александра Сибирякова" -- еврея из Гомеля, отмеченного за свой подвиг лишь орденом Отечественной войны II степени (?!). Впервые преодолел Северный морской путь за одну навигацию, погиб в неравном бою с немецким крейсером "Адмирал Шеер". |
|
два 76-мм (корма), два 45-мм орудия (бак), два 20-мм зенитных автомата "Эрликон". Капитану ледокола Анатолию Алексеевичу Качараве было присвоено воинское звание старший лейтенант. 25 августа 1942, направляясь по курсу к мысу Оловянный, между островами Белуха, Центральный и Продолговатый в заливе Миддендорфа Карского моря, встретил немецкий крейсер "Адмирал Шеер", который вёл поиск союзнических караванов. Встреча с крейсером была неожиданностью. Сигнальщик Алексеев в 13 часов 17 минут заметил дым неизвестного корабля. На немецком крейсере, с целью введения советских моряков в заблуждение, подняли американский флаг и передали сигналами ложное название корабля. После двадцатиминутного диалога, капитаном Качаравой принято решение следовать на полном ходу к острову Белуха (10 морских миль), для того, чтобы укрыть людей и груз. Была объявлена тревога. Радиостанция штаба ГУСМП (Главное управление Северного морского пути) передала информацию о том, что ни американских, ни японских военных кораблей в акватории моря находиться не может. На "Адмирале Шеере" была включена аппаратура радиопомех, поднят немецкий военно-морской флаг. Крейсер потребовал прекратить радиопередачи и лечь в дрейф, затем был дан предупредительный выстрел. "А.Сибиряков" начал обстрел крейсера с дистанции 64 кабельтовых. Ответный огонь крейсера: из 27 снарядов главного калибра 4 попали в цель. Ледокол полностью потерял ход и дал дифферент на нос. В результате третьего попадания тяжело ранило капитана в руку, он терял много крови. Командование принял комиссар З. А. Элимелах, и далее руководил боем, несмотря на ранение в голову. По его приказу радист А. Г. Шаршавин передал в эфир радиограмму: "Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте. 14 часов 05 минут". По приказу комиссара старший механик Бочурко открыл кингстон. Бой крейсера с ледоколом продолжался 43 минуты. Из двух шлюпок со спасшимися одну немцы потопили. К оставшейся шлюпке был выслан катер для поиска возможных данных о караванах, ледовой обстановке, кодов, шифров. 18 человек, включая капитана Качараву, радиста Шаршавина, руководителя планируемой станции Золотова, были захвачены в плен. Около 15 часов ледокол начал быстро погружаться под воду, образуя воронку. Из всего экипажа кочегару Вавилову удалось добраться до острова Белуха. Бочурко Николай Григорьевич, Никифоренко Семён Фёдорович, Элимелах Зелик Абрамович, Алексеев Иван Алексеевич, Герега Серафим Изосимович, Копылов Иван Федорович, Павловский Андрей Тихонович, Седунов Федор Васильевич. |
Родители -- Полин (урождённая Столофски, 1918--2004) и Сеймур Джи Эпштейн (1916--1991). Родители Джеффри поженились в 1952 году, незадолго до его рождения. Полин была школьной помощницей и домохозяйкой. Сеймур Эпштейн работал в Департаменте парков и отдыха Нью-Йорка садовником. Джеффри был старшим из двух братьев. Он и его брат Марк выросли в бруклинском микрорайоне Сигейт[21]. В 1967 году Эпштейн посещал Национальный музыкальный лагерь в престижном Центре искусств Интерлохена[en] (Мичиган). В 1969 году он окончил старшую школу Лафайет в Бруклине в возрасте 16 лет, пропустив два класса[23][24][25]. Позже в том же году он поступил в колледж Cooper Union (Ист-Виллидж, Нью-Йорк)[23][26]. Осенью 1971 года Эпштейн начал посещать Курантовский институт математических наук при Нью-Йоркском университете, но в 1974 году покинул его, не получив степени.
Родилась в 1925 году в Берлине, Веймарская республика в семье Германа Вениаминовича Эпштейна (1888--1935), который в это время пребывал в Германии в научной командировке -- был крупным микробиологом, одним из основателей Института им. Н. Ф. Гамалеи. "Человек он был разносторонний, увлекался Пушкиным, составлял словарь прилагательных поэта. В страшном 1918 году собранная им библиотека получила Охранную грамоту Народного комиссариата просвещения: "...библиотека преподавателя Московского университета Германа Вениаминовича Эпштейна по истории--литературе и биологии, представляющая научную ценность <...> реквизиции не подлежит". Документ был подписан Валерием Брюсовым (Музей кино, рукописный отдел, Ф. 77, оп. 1, ед. хр. 6/1-2). Более трех тысяч томов на русском, английском, немецком, французском, итальянском, древнегреческом, латыни, иврите. Книги по литературе, живописи, музыке, истории, философии, религии, архитектуре, микробиологии, медицине... Как будто девочка Белла (Белка--так звали её близкие) от рождения получила волшебный ключ от входа во всемирную библиотеку, о которой размышлял Борхес". Её мать Евгения Абрамовна[4][7], урождённая Вишняк (1889--1967). После школы И. Г. Эпштейн поступила на биологический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоно?сова (МГУ), который окончила в 1948 году, получив квалификацию "физиология животных". С 1949 по 1951 годы работала в Институте инфекционных болезней им. И. И. Мечникова (Научно-исследовательском институте вакцин и сывороток им. Мечникова РАМН), в 1951 году была вынуждена уйти с работы, так как лаборатория, где работала И. Г. Эпштейн, была расформирована[к. 2][1][5].
Ради Юрьевой Иосиф Эпштейн (Аркадьевым он стал в новой жизни) отказался от карьеры преуспевающего юриста и стал просто "личным администратором известной певицы". Ездил по гастролям, писал ей песни.
В 1925 году Изабелла Юрьева вышла замуж за Иосифа Аркадьева, и он увёз её в свадебное путешествие в Париж.
За год до смерти в интервью Радио "Свобода" Изабелла Юрьева вспоминала: -- Мой муж ходил по дачам и просил: "Ради Бога, или сделайте тише, или снимите!" Ставили пластинки -- "Саша", "Белая ночь". Я боялась, что больше не смогу это петь. Настолько мне надоело слышать эти песни. Из каждого окна. В 1936 году Иосиф Аркадьевич купил у одного американца золотистый "Крайслер". Второй такой во всей Москве был только у наркома НКВД Ежова. По воспоминанию Юрьевой, когда они встречались на дороге, то салютовали друг другу.
Лето Изабелла и Иосиф проводили на Клязьме, катались на лодке, ели свежую клубнику, принимали гостей. Когда они с Аркадьевым шли по московской улице, от них исходило сияние.
Потеря мужа стала главной в её жизни. Она не только лишилась любящего и заботливого мужчины -- её мир рухнул.
Во время войны он участвовал во фронтовых бригадах, обслуживавших войска НКВД, носил форму. Однажды, глядя на себя в зеркало, грустно заметил: "У меня такое ощущение, будто за мной опять пришли...". После войны Эрдман писал сценарии к фильмам, работал в Театре на Таганке.
ЭРЕНБЕРГ ГУСТАВ (1818-95) - польский революционный поэт, интересной судьбы. Потомок РАЕВСКИХ (ЕСМАНОВИЧИ), СКАВРОНСКИХ. (С.Б.)
Однако Эренфест чувствовал себя подавленным, что сам ничего не может создать, а занимается только критикой чужих идей.Углубление депрессии от собственного ощущения, что "в физике я уже ничего не создам", привело его в 1933 г. к добровольному уходу из жизни. "В статье памяти Эренфеста Эйнштейн пишет: "В наши дни люди с выдающимися качествами так часто кончают жизнь самоубийством, что мы уже не видим в этом ничего необычного. [...] Такой внутренний конфликт привёл к кончине нашего друга Пауля Эренфеста. [...]
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Антон Усик исследовал литературные источники, прессу, письма. Анна Курочкина беседовала с жителями, записывала воспоминания членов собственной семьи - прабабушки Антонины Степановны Слободчиковой. Антонина Степановна - дочь регента церковного хора Кубецкой церкви Рождества пресвятой Богородицы, свидетельница театральной деятельности в Невельском уезде.
Елизавета Эфрон - человек известный. Она - ученица Вахтангова, учитель Анатолия Эфроса, Дмитрия Журавлёва, Анатолия Адоскина и других известных артистов и режиссеров. Брат Елизаветы Яковлевны Сергей Эфрон - муж Марины Цветаевой. Вот отрывок из работы Антона Усика и Анны Курочкиной: "Елизавета Яковлевна заменила брату Сергею не только мать, она заменила его и Марининым детям бабушку. В голодные годы революции, гражданской войны Елизавета Яковлевна забирала к себе детей Марины и Сергея - Алю и Ирину -и месяцами заботилась о них. Она хотела удочерить Ирину, оставить ее у себя. Елизавета Яковлевна, единственная из семьи Эфронов, не боялась писать письма Сергею за границу, высылала ему во Францию советские газеты, книги.
Елизавета Яковлевна приняла у себя и прописала Ариадну Эфрон, приехавшую из Франции. Она приютила в своей крохотной комнатке бежавших из Болшева Марину и Георгия, после ареста Ариадны и Сергея.
Она приютила у себя и прописала Георгия, вернувшегося из Ташкента уже после смерти матери, Марины Цветаевой. Георгий передал архив матери в самое надежное место - Елизавете Яковлевне Эфрон. Знал, что сохранит. В годы репрессий это был настоящий подвиг. Елизавета Яковлевна из своей мизерной пенсии посылала деньги Ариадне, Анастасии Ивановне Цветаевой в Сибирь, Георгию в Ташкент. Она делилась с ними последним, и это в течение 15 лет. Как она боролась, чтобы спасти семью Цветаевой-Эфронов! Но время было сильней. Оно унесло всех, не оставив никому из них даже потомства. Не было семьи и детей и у самой Елизаветы Яковлевны".
"Актрисой я сделалась от голода"
В Невельском уезде Елизавета Эфрон впервые оказалась потому, что во время Первой мировой войны вместе с сестрой Верой Эфрон познакомилась с Василисой - дочерью А. Е. Жуковского, владельца имение Канашово Невельского уезда, и приезжала туда в гости. Позднее - в 1919 году - Елизавета Эфрон вновь вернулась в Невельский уезд, для того чтобы помочь организовать в селе Долыссы самодеятельный театр. Из Москвы в далекий уезд Елизавета Эфрон отправилась не от хорошей жизни. В Москве люди голодали и в поисках еды уезжали в провинцию. И находили там не только еду. Елизавета Яковлевна писала брату: "Актрисой я сделалась от голода. Я никогда бы на сцену не пошла, но было так: или умирай, или играй... Я была режиссёром, героиней, комической старухой...".
Из работы "Скрещение судеб. Судьба актрисы Елизаветы Яковлевны Эфрон в истории страны и Невельского уезда":
"По воспоминаниям сына Веры Яковлевны Эфрон (сестры Елизаветы Эфрон - Ред.) Константина Михайловича, его мать в 20-е годы руководила самодеятельностью от Москвы до Себежа и помогала в работе сестре. Из книги Л. М. Максимовской "Усть-Долысские истории" мы узнали, что играли пьесы Чехова, Островского. Классика пользовалась успехом у местного населения.
Театр работал с 1919 по 1926 годы и оставил яркий след в сердцах и памяти наших земляков. В 1932 году работа театра ненадолго возобновилась в селе Кубок. Е. Я. Эфрон вместе с Менасом Геворкяном поставили "Степь", "Тоску", "Красавиц" Чехова, "Певцов" Тургенева. Местные жители помогали шить костюмы, оформлять декорации. Живое участие в этой работе принимала дочь священника кубецкой церкви Зинаида Митрофановна Ширкевич, с которой очень подружилась Е. Я. Эфрон. Местные жительницы Валентина Семёновна Шабанова и Нина Дмитриевна Галактионова, воспоминания которых записала Л. М. Максимовская, директор музея истории г. Невеля, видели спектакли в народном доме, будучи детьми. Нам удалось отыскать и других свидетелей расцвета сельской культурной жизни...".
Когда я дочитал до того места, где упоминалась Зинаида Ширкевич, то остановился... Где-то мне эта фамилия недавно уже встречалась.
Ах да, в журнале "Большой город", когда дочь ученика Елизаветы Эфрон актриса Наталья Журавлёва вспоминала о знаменитой московской кухне на первом этаже дома кооператива Театра Вахтангова, в которой собирались Анна Ахматова, Борис Пастернак, Александр Вертинский, Святослав Рихтер, Юрий Завадский, Павел Антокольский, Семён Гейченко, Вера Марецкая... [ См.: Кухня Журавлева // Журнал "Большой город" от 24 октября 2011 г.]
Приходили туда и Елизавета Эфрон вместе со своей подругой Зинаидой Ширкевич. В тот раз, когда на кухню Журавлёва пришли Эфрон и Ширкевич, Борис Пастернак как раз читал "Доктора Живаго".
Зинаида Ширкевич была больна костным туберкулёзом, и Елизавета Эфрон приютила её у себя в Москве во время лечения.
В письме Сергея Эфрона, написанном 17 ноября 1937 года Елизавете Эфрон и Зинаиде Ширкевич, есть такие строки:
В Мерзляковском переулочке
Проживаешь ты - Зюзюлечка;
Рядом с нею, как картина,
Проживает моя Зина:
Вот теперь и обмозгуй -
Для кого мой поцелуй.
Чтобы даром не мудрить -
Поцелуй мой поделить.
В небольшой комнате Елизаветы Эфрон в Мерляковском переулке Зинаида Ширкевич некоторое время спала на сундуке, в котором хранились рукописи Марины Цветаевой.
"В провинции театральная деятельность была поставлена серьёзно и успешно"
Из работы "Скрещение судеб. Судьба актрисы Елизаветы Яковлевны Эфрон в истории страны и Невельского уезда":
"Елизавета Яковлевна Эфрон была "ангелом-хранителем" не только для семьи М. Цветаевой, так как заботилась о брате, затем о его семье. Она в непростое время гонений, репрессий сохранила для всех нас, для страны архив М. Цветаевой, что является, возможно, её главным вкладом в историю и культуру страны.
Как театральный педагог и режиссёр Елизавета Яковлевна оставила яркий след в искусстве, оставив после себя ряд программ, которые вызывали восторг специалистов, и свою неповторимою манеру сценического чтения, которая через её великих учеников продолжает жить, которая продолжает лучшие традиции русского театра. Для Невельского уезда период 20-х годов ХХ века был временем культурного "ренессанса".
Одним из важнейших событий того времени была организация народного театра. Это была не просто художественная самодеятельность, ведь к организации спектаклей были привлечены специалисты. Событие это было необыкновенным, так как на селе, в провинции театральная деятельность была поставлена столь серьёзно и успешно...".
Максимилиан Волошин, в коктебельском доме которого еще до революции гостила Елизавета (Лиля) Эфрон, 29 января 1913 года написал: Елизавете (Лиле) Эфрон:
Полёт её собачьих глаз
Огромных, грустных и прекрасных,
И сила токов несогласных
Двух близких и враждебных рас,
И звонкий смех, неудержимо,
Вскипающий, как сноп огней,
Неволит всех спешащих мимо
Шаги замедлить перед ней.
Тяжёлый стан бескрылой птицы
Её гнетёт, но властный рот,
Но шеи гордый поворот,
Но глаз крылатые ресницы,
Но осмуглённый стройный лоб,
Но музыкальность скорбных линий
Прекрасны. Ей родиться шло б
Цыганкой или герцогиней.
Все платья кажутся на ней
Одеждой нищенской и сирой,
А рубище её порфирой
Спадает с царственных плечей.
Всё в ней свободно, своенравно,
Обиды, смех и гнев всерьёз,
Обман, сплетённый слишком явно,
Хвосты нечёсанных волос,
Величие и обормотство,
И мстительность, и доброта...
Но несказанна красота
И нет в моём портрете сходства.
Однако у Максимилиана Волошина были и более молодые соперники, проявлявшие к Елизавете (Лиле) Эфрон интерес.
Вот как события 1916 года, связанные с Елизаветой Эфрон, описаны у Анны Саакянц в книге "Марина Цветаева. Жизнь и творчество".
Разговаривают Осип Мандельштам и Марина Цветаева:
"Я не могу больше вынести одиночества, я с ума сойду, мне нужно, чтобы кто-нибудь обо мне думал, заботился. Знаете, - не жениться ли мне на Лиле?" - "Какие глупости!". - "И мы были бы в родстве. Вы были бы моей belle soeur" (своячницей - Ред.). - "Да-да-а... Но Сережа не допустит". - "Почему?" - "Вы ведь ужасный человек, кроме того, у Вас совсем нет денег". - "Я бы стал работать, мне уже сейчас предлагают 150 рублей в Банке, через полгода я получил бы повышение. Серьезно". - "Но Лиля за Вас не выйдет. Вы в нее влюблены?" - "Нет". - "Так зачем же жениться?". - "Чтобы иметь свой угол, семью...". - "Вы шутите?". - "Ах, Мариночка, я сам не знаю!".
Своячницей Марина Цветаева Осипу Мандельштаму так и не стала.
...Иногда Елизавету Эфрон в СМИ путают с Натальей Ефрон. Учитывая то, что Наталья Ефрон в 1939 году сыграла у Михаила Ромма в фильме "Ленин в 1918 году" Фанни Каплан - ошибка существенная.
Так вот, школьники Антон Усик и Анна Курочкина такой ошибки избежали, объяснив в своей работе - кто есть кто.
Из работы "Скрещение судеб. Судьба актрисы Елизаветы Яковлевны Эфрон в истории страны и Невельского уезда":
"Елизавета Яковлевна была также педагогом актрисы Натальи Григорьевны Ефрон, своей троюродной кузины, сыгравшей роль Фанни Каплан в фильме "Ленин в 1918 г". Она работала с Натальей, когда та, уйдя из театра, готовила свои чтецкие программы. Наталья Ефрон погубила свою кинокарьеру, согласившись играть Фанни Каплан в фильме о Ленине: ни один режиссёр больше не мог предложить ей роли". "Псковская правда" 16.04.2013г. АЛЕКСЕЙ СЕМЁНОВ.
ЭФРОН САВЕЛИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ (ШЕЕЛЬ, ШЕПШЕЛЬ КАЛМАНОВИЧ)(ЕФРОН)(САВЕЛИЙ ЛИТВИН)(1849-1925) - писатель, драматург. Дядя С.Я.Э. Родился в Кейданах Виленской губернии, старший брат народовольца Якова Константиновича (Янкеля Калмановича) Эфрона (1854--1909), дядя Сергея Эфрона. У него также были братья Григорий (1855--1881), Юдель (1860) и Бендет (1863). Ранние детские годы провёл в местечке Молодечно, где его отец Калмен Шебшелевич Ефрон (1821, Кейданы -- 9 февраля 1899, Ковно) служил у своего дяди -- строительного подрядчика; мать Хана Юделевна Ефрон держала в аренду право пропинаций[4]. Не позднее 1855 года семья перебралась в Вильно.
Марина Цветаева: Я с вызовом ношу его кольцо
- Да, в Вечности - жена, не на бумаге. -
Его чрезмерно узкое лицо -
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза -- прекрасно-бесполезны! --
Под крыльями распахнутых бровей --
Две бездны.
В его лице я рыцарству верна.
-- Всем вам, кто жил и умирал без страху. --
Такие -- в роковые времена --
Слагают стансы -- и идут на плаху. Коктебель, 3 июня 1914
|
|
|
|
|
|
|
|
Николай Трубецкой.
Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили, и попрощаться с ним пришло много народу. Режиссеры, с которыми работал Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин. "Мосфильм" был против раввина, но родные настояли. Раввин был маленький, очень старенький, лет под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном черном пальто, в круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему свой шарф, он отказался, сказал, что не положено. Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой, когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину:
-- Приступай, батюшка. -- Ребе, -- поправила его сестра Яблочкина. -- Ну ребе.
Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять. -- Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замерз, -- недовольно сказал Ивасков. (Он более других возражал против еврейского священника.)
Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную молитву. А когда дошел до родственников, пропел на русском: -- И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора... (Лора была намного моложе мужа.) -- Отец! -- прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой.
И тут же грянул гимн Советского Союза. От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал -- я успел подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко. -- Стоп, стоп! -- закричал Ивасков. -- Кто там поближе -- остановите их!
Оркестр замолк. -- Рубен Артемович, сигнал был не вам! -- крикнул Ивасков дирижеру.
И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул и начал петь сначала. И когда дошел до родственников, пропел, что сестра Мария, племянник Гриша и дочь Гриши -- Лора.
-- Ну, стоп, стоп! -- Ивасков опять махнул рукой. -- Сколько можно?! И снова грянул гимн.
-- Прекратите! Остановите музыку! -- заорал Ивасков. Оркестр замолк.
-- Рубен Артемович, для вас сигнал будет двумя руками! -- крикнул Ивасков дирижеру. -- Двумя! -- И повернулся к раввину: -- Отец, вы, я извиняюсь, по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?!
-- Понимаю. -- Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны все-таки!
Раввин начал снова и, когда дошел до опасного места, сделал паузу и пропел очень четко:
-- Сестра -- Мария, племянник -- Гриша. И не дочь! -- он поверх очков победно посмотрел на Иваскова. -- А жена племянника Гриши -- гражданка Лора Яблочкина!
-- У, ё! -- взревел Ивасков.
Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками.
И снова грянул гимн Советского Союза.
И тут уже мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны. Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись.
ГЕОРГИЙ ДАНЕЛИЯ Из цикла рассказов "Тостуемый пьёт до дна
Тонино Гуэрра (1920 -- 2012) -- итальянский поэт, писатель и сценарист (автор сценариев более 100 фильмов). Очевидно был евреем так, как сидел при фашистах концлагере. В середине 1970-х женился на еврейке (папа у Яблочкиной был евреем) Лоре (Элеоноре Яблочкиной). Когда они встретились, - ей было за 30, ему за 50. Фамилию Яблочкина Лора получила от первого мужа (Лора была намного моложе мужа).
Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин умер в 59 лет. Отпевал его старый раввин. Раввин сказал Лоре, что еврейская женщина уже через три месяца должна найти нового возлюбленного. Иначе её скончавшемуся мужу будет на том свете плохо...
С 1953 года Тонино Гуэрра пишет сценарии к фильмам, которые вошли в золотой фонд классики мирового кино. Он работал с великими итальянскими режиссёрами.
Для Микеланджело Антониони Тонино писал "Приключение", "Ночь", "Затмение", "Красная пустыня", "Фотоувеличение", "Забриски Пойнт", "Тайна Обервальда", "Идентификация женщины".
Вместе со своим близким другом и земляком Федерико Феллини придумал пьесу "Амаркорд", которая позже превратилась в знаменитый фильм. Потом были "И корабль плывёт..." и "Джинджер и Фред".
Писал сценарии для таких выдающихся кинорежиссёров, как Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Андрей Тарковский. Первым совместным проектом с известным российским мультипликатором Андреем Хржановским оказался "Лев с седой бородой", имевший невероятный успех у западных зрителей и критики, собравший множество фестивальных премий.
С Хржановским же сняли фильм по рисункам Федерико Феллини "Долгое путешествие" и "Колыбельная для Сверчка", посвящённый 200-летнему юбилею Пушкина.
Тонино Гуэрра - поэт, сценарист, писатель, художник, журналист и архитектор, скульптор, конструктор, меценат, сказочник, педагог, металлург, изобретатель, общественный деятель, агроном, садовник, химик - и просто хороший человек.
А еще он футболист и саксофонист.
В чине майора командр эскадрона Своего имени, награждён орденом Св. Георгия 4-го класса, за сражение с французами 13 марта 1814 года под Фер-шампенуазом. Сын - САЗОНТ ЯКИМАХ. Так же, как и брат АЛЕКСЕЙ из крещённых евреев.
Мориц Герман Якоби родился в состоятельной еврейской семье. Отец будущего физика, Симон Якоби (1772--1832), уроженец Белица, был личным банкиром короля Пруссии Фридриха Вильгельма III; мать, Рахель Леман (1774--1848), была домохозяйкой[5]. Свою учёбу он начинает в Берлинском университете, затем переходит в Гёттингенский университет. По окончании курса в Гёттингене до 1833 года работал архитектором в строительном департаменте Пруссии.
|
Математика в Берлине тогда ещё преподавалась на довольно элементарном уровне, что не очень удовлетворяло способного ученика. Когда же преподаватель, подметив способности Якоби, предложил ему изучать "Введение в анализ бесконечно малых" Эйлера, то дело пошло заметно лучше. Эйлер оставался его кумиром на протяжении всей жизни. Время своего пребывания в университете Якоби стал посвящать изучению языков, философии и изучению классических произведений Эйлера, Лагранжа и Лапласа. В 1825 году он написал и защитил докторскую диссертацию о разложении рациональных функций на простейшие дроби. |
|
В этот период времени он перешёл в протестантство. Путь к университетскому поприщу лежал только через крещение. 1827: Якоби приглашён экстраординарным профессором в Кёнигсбергский университет и в 1829 году получил там ординатуру. Это немыслимо быстрая карьера для совсем молодого человека, особенно в то время. Чтение лекций там он продолжал до 1842 года. Спустя 2 года публикует свой первый шедевр, "Новые основания эллиптических функций". 1842--1843 -- стараниями Дирихле получает отпуск для поправки здоровья и уезжает в Италию. Король Пруссии Фридрих Вильгельм IV оплатил отпуск и назначил Якоби пенсию. Спустя полгода Якоби возвращается в Пруссию и переезжает в Берлин. Как педагог Якоби, по общему мнению, не имел себе равных, и расцвет немецкой математической школы в конце XIX века -- также и его заслуга. В отличие от многих коллег, он старался стимулировать в студентах творческие наклонности к самостоятельному мышлению. Помимо других качеств, отличало Якоби исключительное трудолюбие и полное отсутствие завистливости. Когда его вечный научный соперник, Абель, опубликовал новую работу, во многом перекрывавшую результаты Якоби, он ограничился замечанием: "Это выше моих работ и выше моих похвал". Обширный класс интегралов получил название абелевых по предложению Якоби. Член-корреспондент Петербургской Академии наук с 1830 года, с 1833 года -- почётный член. Уже в первых своих работах Якоби проявил необычайный талант, соединённый с необыкновенным трудолюбием. В 1827 году он начал свои исследования по теории эллиптических функций. Наряду с Абелем Якоби считается создателем этого раздела математики. Занимаясь изучением фигур равновесия вращающейся жидкости, Якоби показал, что при определённых условиях ими могут быть не только эллипсоиды вращения, исследованные ещё Маклореном, но и трёхосные эллипсоиды общего вида, получившие название эллипсоиды Якоби. В работе "О функциональных детерминантах" (1841) Якоби открыл и исследовал функциональные определители, называемые теперь якобианами. |
|
Имя Якоби носит класс ортогональных многочленов, обобщающих многочлены Лежандра. В изданных посмертно "Лекциях по динамике" и в специальных мемуарах Якоби дал усовершенствование метода Гамильтона интегрирования дифференциальных уравнений динамики, поэтому данный метод называется теперь методом Гамильтона-Якоби. Он рассматривал исключительно широкий круг проблем теоретической механики, небесной механики и геометрии, в том числе геодезические линии на эллипсоиде, вращение твёрдого тела, вращение симметрического гироскопа, движение в присутствии двух неподвижных центров притяжения и другие. Идеи Якоби живут и развиваются в современной математике, физике и астрономии. |
Родился в 1712 году в Кракове в семье крещённого еврея Франциска.Учился в иезуитской школу во Львове. В 1732 году переехал во Францию. В 1734 году поступил на службу во французскую армию.В 1738 году получил звание капитана. В 1741--1748 годах принимал активное участие в войне за австрийское наследство. 3 мая 1747 года -- подполковник. 10 июня 1749 года получил звание полковника. 29 января 1754 года был награждён орденом Святого Людовика. Затем, оставался на действительной военной службе, работал в Королевском секрете, тайной разведывательной сети агентов французского короля Людовика XV. В 1754 году был направлен с дипломатической и военной миссией в Дрезден. В 1755 году прибыл в Белосток, будучи посредником в тайных договоренностей между Версалем и профранцузской партией. В декабре 1765 году был произведён Станиславом Августом Понятовским в дворянское сословие и получил герб. В 1780 году был повышен до звания фельдмаршала французской армии.
Переезд в Петрозаводск. 1977. -- Переезд в Ленинград. Работа дежурным электромонтером. Написание книги воспоминаний.
Родился в селе Вершино-Каменка Кировоградской области в семье торгового приказчика в еврейской семье. Отец его умер в 1909 году. В 1917--1921 годах учился в школе-семилетке, в 1927 году -- в вечерней партийной школе. В 1922--1923 годах работал чернорабочим в Житомире, затем до 1928 года машинистом на маслозаводе в селе Новая Прага. С октября 1929 года по октябрь 1931 года служил в 7 батальоне морских сил Чёрного моря в Севастополе. В 1931--1933 годах работал заведующим агитмассовым отделом Центрального совета Осовиахима Крыма, в 1939--1941 годах -- заведующим сельхозотделом Крымского обкома ВКП(б). Крымский обком в 1941 году эвакуирован на Кавказ, в Краснодар, позднее в 1942 году в Сочи. П. Р. Ямпольский избирается вторым секретарем Крымского обкома ВКП(б). 2 октября 1942 года решением Крымского обкома ВКП(б) был создан подпольный партийный центр -- руководитель П. Р. Ямпольский, в составе Р. Ш. Мустафаева, И. Г. Генова и Н. Д. Лугового, на который было возложено руководство подпольными партийными организациями и партизанским движением в Крыму, а также проведение агитационной и организационно-массовой работы с населением. С октября 1942 по апрель 1944 года возглавлял областной подпольный центр. В период 25 ноября 1943 по 29 января 1944 года Ямпольский одновременно командир Центральной оперативной группы (ЦОГ). 4 октября 1942 года на Малом аэродроме совершили посадку четыре самолёта У-2. На одном из них прибыл секретарь Крымского обкома партии П. Р. Ямпольский. 6 октября Ямпольский провел первое заседание нового обкома. На нём слушали сообщение И. Г. Генова о состоянии и ближайших задачах крымского подполья. Иван Гаврилович доложил, что в оккупированном Крыму работают 15 райпартуполномоченных, создано 37 подпольных групп советских патриотов, насчитывающих 126 человек актива. Распространено 9 тысяч газет и 14 тысяч листовок. Второй доклад Н. Д. Лугового: "О мероприятиях по дальнейшему развертыванию партизанского движения в Крыму". 12 октября Ямпольский вылетел в Сочи для доклада обстановки первому секретарю обкома Булатову. 18 октября 1942 Крымский обком принял постановление, по которому создавался Оперативный центр по руководству партизанами в составе Г. Л. Северского (командующий), П. Р. Ямпольского и Р. Ш. Мустафаева (секретари обкома ВКП(б)), Д. Е. Ермакова (начальник штаба). Существующий Центральный штаб и районные штабы ликвидировались. Все отряды подчинялись оперативному центру. 27 октября 1942 Ямпольский прилетел в лес для руководства на постоянной основе.
В 1948 Яффе погиб при взрыве бомбы, подложенной арабскими террористами в здание Еврейского агентства в Иерусалиме. Жена -- Фрида Вениаминовна Яффе (урождённая Каплан; 1892-1982), мемуаристка.