"Люди стали больше пить, -- Наблюдатель-у-ворот непременно скорчил бы гримасу, было бы из чего, но в Мире душ он был без тела (здесь никто не имеет тела), -- это уже воронка ат рат за крокез. Нужно срочно посоветоваться с атъёром". Подумав так, Наблюдатель-у-ворот Круга (звали его Эод) очнулся в Ирте в некой постройке (назовём её Зданием), всегда принадлежавшей атъёру и наблюдателям. В Ирте, как и мы на Земле, эмай уже обрёл тело, но человеку описать его невозможно. Если человек, каким-то чудом оказался бы в Ирте, то его глазам предстали бы жуткие чудовища (разные, в зависимости от фантазии). Но живой человек попасть в Ирт никак не может, а если и попадёт, то не долго останется живым. Слишком уж разные миры: наше тело может жить только на Земле, а тело эмайя -- только в Ирте. Если же человек посмотрит на Ирт глазами эмайя, то увидит вокруг себя таких же людей, каких мы видим каждый день, и описывать тут нечего.
***
Они были женаты только два месяца, а он уже думал, что это -- ошибка. Не о такой семейной жизни он мечтал. Уж слишком вспыльчивой оказалась молодая жена. Все эти громкие ссоры с битьём посуды, его очков и швырянием всего, что попадётся под руку, начинали его утомлять. А сегодня вообще в аду был день открытых дверей. Она побывала у врача и узнала, что беременна. Как раз два месяца. Ребенок, получается, был зачат в первую брачную ночь. А молодой отец был немного пьян тогда. Жена боялась, что ребёнок может родиться нездоровым. "Глупости, -- подумал он про себя. -- Вряд ли так повлияет на ребёнка мой бокал шампанского. Да и не научилась ещё наша медицина так точно определять срок беременности. Скорее всего ребенок зачат на несколько дней позднее". Свои соображения юный муж и сообщил жене. Но вот невезение! Природа наделила его кротким характером и тихим голосом. Он не умел орать так громко, как его тесть (и это только в спокойном состоянии, распаляясь, тесть мог и оглушить своими воплями). Жена привыкла к такому общению с детства и не всегда трудилась прислушиваться к "лепету" мужа. Вот и сейчас она его не услышала, и скандал разгорелся с новой силой.
***
Эод спустился из комнаты проникновения к кабинету атъёра, но того не было. Немного отойдя от кабинета, Эод встретил другого наблюдателя и узнал, что атъёр и наблюдатели всех рангов собираются в Зале решений. Это было очень кстати. Эод направился в Зал. Шёл он медленно: размышлял о взволновавших его воронках.
В Зале решений было темно. Все разместились согласно рангам на нужных местах. Освещён был только атъёр: он говорил. Эод встал у стены и слушал. Сейчас и речи быть не могло, чтобы ощупью незаметно пробраться на своё место. Когда начнётся обсуждение, включат свет, тогда -- пожалуйста, но не сейчас.
Атъёр как раз говорил о том, что так беспокоило Эода. "Люди пьют всё больше и после этого забирают для своих детей души из Круга Ирта. Они забрали уже слишком много. К тому же распространяются и другие способы искривления воронок: наркотики, токсикомания, курение, их медицинские препараты. Нарушается баланс, а это грозит катастрофой. Нам необходимо что-то предпринять и чем скорее, тем лучше. Я долго думал об этом и решил, что самый простой способ восстановить баланс -- это ублажаться, как люди. Задача наблюдателей -- ввести это в моду настолько, чтобы и баланс восстановился, и здоровье в основном сохранилось".
***
Пришло время и, после дождичка в четверг, малыш появился на свет. Здоровый во всех отношениях, вопреки опасениям молодой мамы. А юный отец и не сомневался в таком исходе: беременность протекала идеально. Однако, когда малыша-Павлушу забирали из роддома, отца ждали неприятные сюрпризы: одна улыбка ребёнка чего стоила! Папаша чуть свёрток не уронил, хотя малыш почти ничего не весил. Как странно... Врач сказал: "Богатырь!". В общем, сплошная мистика.
Но дома было ещё хуже: мало того, что отец боялся своего сына, к тому же и вновь испечёная мамаша вела себя, мягко говоря, неадекватно. Она не давала родным мужчинам, хотя бы, привыкнуть друг к другу. Склоки и скандалы вскипали на пустом месте, семья трещала по швам. И в конце концов муж не выдержал: остервеневшая жена, жуткий ребёнок, улыбающийся с рождения и даже пытающийся что-то сказать! Только бегство могло спасти, это был самый лёгкий выход.
***
В Ирте тоже шло время. Немного не так, как на Земле, но параллельно и достаточно ровно. Наблюдатель-у-ворот опять следил за воронками в Мире душ и невесёлые мысли томили его. Народ достаточно сознательно воспринял обращение атъёра. Кое-кому из эмайев оно даже понравилось и они стали рьяно помогать своему миру. Но это не дало результатов! Вернее, результаты-то были, но не те. "Ублажение" эмайев совершенно не действовало на воронки.
На последнем собрании в Зале решений, совсем ещё молодой наблюдатель (даже без ранга!) осмелел настолько, что внёс предложение: послать по воронкам в мир людей души тренированных наблюдателей. Они смогут адаптироваться в новом мире и понять причину нарушения баланса. Они будут во сне, при "затягивании" со стороны Ирта, навещать свою Родину и высказывать свои мысли. Атъёр предложение одобрил. Эод, как один из самых опытных наблюдателей, вошел в число первых эмайев, уходящих по воронке. Раньше подобное не практиковалось и, кто знает, чем всё кончится: благополучно, а, может, травмой или полным разрушением души наблюдателя. Эод смотрел и ждал случая, который мог и не представиться ему сегодня. Тогда тревожное ожидание продлится до следующей "вахты". Но ему определённо везло: от Круга Земли к Кругу Ирта потянулась воронка. Она, как голодный рот, даже слегка сжималась и разжималась. Эоду стало жутко, но он рискнул. В воронке страх его пропал, как и все другие чувства.
***
Девочка родилась необычайно легко: её хрупкая мама даже не потеряла сознания. Настенька (имя сразу же пришло в голову, как только она увидела дочь в руках врача) получилась очень красивой: огромные зелёные глаза, пухлые губы "бантиком", овальное миловидное личико. Правда, подбородок несколько островат, а ушки, ну совсем необычные, тоже остренькие на кончиках. Но ничего! Вырастет, отпустит волосы, подберёт причёску и этих диковинных ушей никто не увидит. А ещё малышка улыбалась!
***
Эод смотрел на женщину с немного измученным лицом и мыслей в его голове не было. Он ничего не помнил и не помнил, что забыл. Тёплые руки держали его в воздухе, а женщина улыбнулась ему. От этой улыбки будто солнце осветило всю душу Эода и он улыбнулся в ответ. Было хорошо и спокойно.
***
Павлуша рос хрупким и болезненным, но очень добрым и мечтательным. Мама, как тигрица, опекала и защищала его, но заострённыё ушки мальчика неизменно вызывали интерес и насмешки сверстников. И, конечно, защита матери ещё больше раззадоривала весельчаков. Павел, со своей стороны, всячески старался выйти из-под опёки родных (ещё и дед с бабкой вмешивались и активно вступались за ребёнка).
В те годы восточные единоборства только начинали входить в моду, а кружки были обязательными для учителей и бесплатными для родителей. Поэтому молодой инструктор самолично ходил по школе и отбирал третьеклассников в кружок. Пластичность Павла была просто идеальной и тренер пригласил мальчика в кружок. Ребёнок был рад, но требовалось согласие родителей, а это оказалось таким нелёгким делом! Мать взбесилась ни на шутку, услышав от сына о "кружке борьбы", и только спокойствие и поддержка деда помогли Павлу.
***
-- Кому нужны твои сказки? -- кричала Надя (девочка лет двенадцати), старшая сестра Оли, Настиной подруги. -- Она же моложе тебя, а ты забиваешь ей голову своими глупостями! Волшебства не бывает! Запомни! -- Надя наконец-то догнала Настю и трясла её, взяв за плечи.
-- Но я его вижу! -- закричала в ответ Настя, вырвавшись от своей мучительницы. -- Я вижу яркие сны, и в них разные интересные истории!
-- Не смей больше забивать голову детям! -- снова прокричала Надя, погрозила Насте кулаком и ушла.
"А всё-таки волшебство в мире есть!" -- упрямо подумала Настя, поднимая с травы чудом уцелевшую "питану". Так они с другой подругой, Леной, называли самодельных полубарышень-полуптиц с платьями из венчика цветка мальвы. Тоненькую палочку девочки воткнули в чашечку, туда, где заканчивался стебелёк цветка. К этой палочке прикреплялись нежные крылышки из розоватого целлофана, сложенного бантиком. А заканчивалась палочка жёлтеньким шариком-головой с огромными голубыми глазами из пластилина и пластилиновым же коричневым улыбающимся клювиком. Трудно сказать, кто -- Настя или Лена -- придумал "питан". Но им нравилась эта игра. Им также нравилось рассказывать друг другу интересные истории, "сказки", как окрестили их взрослые и другие дети. Даже взрослые слушали эти "сказки" с интересом, но девочек считали очень странными, а кое-кто (скажу не без горечи, учителя по профессии) вообще высказывал сомнения в их нормальности.
***
Прошло уже около четырнадцати земных лет, как ушёл Эод. Потом ушли остальные избранные наблюдатели. И все были потеряны! Правда, двоих недавно отыскали, но это уже были не наблюдатели. Они всё забыли. А один вообще был невменяем.
Похоже остальных ненайденных постигла, в лучшем случае, участь первых двоих. Теперь предстоит огромная работа по "затягиванию" и восстановлению, но судя по предварительным результатам, восстановить наблюдателей будет легче, чем обучать простых эмайев, живущих на Земле.
***
-- Фу-у, ты теперь ещё и рябая! -- ржали мальчики в школьном коридоре, толкая Настю.
-- Ушастая, а теперь и рябая! -- повторяли они, наклоняясь к самому лицу своей жертвы.
И никто не мог ей помочь: ни учителей, ни подруг поблизости не было. Остальные ребята, кроме этих четырёх дебилов занимались своими делами в другом конце коридора, да им и дела не было до потех этой "банды". Тогда Настя подняла свои огромные зелёные глаза, казавшиеся после болезни ещё больше, и со всей ненавистью встретилась взглядом с глазами Вадима. Он был предводителем и инициатором этого нападения. Высокий мальчик тут же замер, не мог вырваться из плена настиных глаз. Остальные тоже затихли: ничего не могли понять. Настя "отпустила" Вадима и он вздохнул с облегчением:
-- Фу-ух! Я прямо-таки струхнул! Ты чуть не убила меня! -- непонятно бормотал он, обливаясь потом.
Остальные не знали, что делать. А когда Вадим побрёл прочь, поплелись за ним. Кое-кто несколько раз опасливо оглянулся, будто ожидая, что хрупкая девочка бросится с ножом к нему на спину.
***
Атьёр был доволен: он совсем уже было отчаялся, но Эод нашёлся! Был он на Земле пятнадцатилетней девочкой Настей и тоже, как и остальные наблюдатели, почти ничего об Ирте не помнил. Попытки "затягивания" давали девочке причудливые сны, тревожащие душу, но Эод не выходил на поверхность. И только гормональный всплеск при половом созревании позволил-таки затянуть то, что было когда-то Эодом в круг Ирта.
Теперь новый Наблюдатель-у-ворот с ужасом разглядывал яйцеобразный клубок духовной нити: он был двухцветным. Такого быть не могло: душа принадлежит одному из миров и её нить окрашена в цвет своего мира, какие бы путаницы с воронками не происходили при рождении. Этот клубок был "земного" ярко-жёлтого цвета, но по всей длине нити довольно-таки часто встречались вставки "иртовской" розоватой нити.
Это известие поразило атьёра: невиданное дело -- гибрид душ двух миров! Такого еще не бывало! Правда, случай с Эодом был единственным. Остальные обнаруженные наблюдатели имели только "иртовскую" нить. Духовные нити некоторых из них были очень потрёпаны при переходе, отсюда и забывчивость всех и даже невменяемость одного.
***
-- Куда собралась? -- Сашка бесцеремонно держал Настю за воротник школьного платья и чуть не задушил, когда она попыталась встать. -- Ты остаёшься со мной дежурить!
-- Еще чего? -- Настя снова села на стул, пытаясь разжать державшие её воротник пальцы. -- Я оставалась вчера, а ты сбежал. Вот и дежурь теперь один!
-- Хорош ссориться! -- вчерашний "новенький" подошёл незаметно и взял за шиворот Сашку, от удивления отпустившего воротник Насти. -- Теперь я здесь сижу, -- Сашка небрежным рывком (однако, воротник затрещал) был поднят на ноги.
Новенький выглядел худощавым и от этого казался немного повыше коренастого Сашки, но Сашка безропотно подчинился, когда новичок вручил ему пожитки и спровадил в сторону последней парты.
-- Я Павел, -- представился новичок Насте и тряхнул своим огненно-рыжим чубом, вроде как слегка поклонился, -- в переводе "малыш". А тебя, сестричка, -- Павел лукаво подмигнул зелёным глазом и указал на своё остренькое ушко, -- я буду звать малышкой.
***
Эода будили осторожно, но всё равно опасались за вменяемость Насти. Этот чудо-гибрид потихоньку обучали во сне, знакомили с Миром душ, Кругами, воронками. Он оказался на диво способным и восстанавливался быстрее других. Атьёр дал ему новое имя: в Мире душ его теперь звали Анэос. Вскоре он уже смог получить статус наблюдателя и после смерти носителя на Земле будет работать в Круге Ирта. Ведь жизнь эмайев на земле коротка.
***
-- Вон остроухие идут, -- злобно шипели толстые тётки на лавочке у подъезда, завидев Павла, провожавшего Настю домой из института. -- А Настька-то совсем ведьма! Вон как патлы свои рыжие распустила. А глазищами-то так и зыркает. Глаз у неё дурной, а язык, говорят, как у змеи раздвоенный.
Много ещё чего досужие сплетницы узнали бы об аномалиях Настиной анатомии, но "остроухие" подошли уже близко и говорить стало опасно. Но им было не до тёток, Настя смотрела в сторону другого подъезда и говорила Павлу:
-- Смотри-ка, -- туда подкатила легковая машина, управляемая настоящим попом, а на соседнем сидении расположилась также одетая в чёрное попадья. -- Это же та самая Надя, которая бегала за мной и орала, что волшебства не бывает и чтобы я мозги детям не пудрила, -- в это время к машине вышла также одетая в чёрный балахон Ольга. -- Да-а! Неисповедимы пути Господни!
***
Павел знал о Настиных "приключениях" во сне. И они не казались ему бредом: он ей верил и, даже, завидовал. Он очень хотел побывать в Мире душ, хоть одним глазком взглянуть на Ирт, ведь он понимал, что это -- и его Родина.
Весной "остроухие" решили пожениться. Они были замечательной парой: оба стройные, рыжеволосые, с огромными зелёными глазами. Настоящие эльфы -- элементали воздуха. Понимали они друг друга с полуслова.
***
Узнав, что Настя выходит замуж, атьёр не придал этому значения. Но при рождении первенца пары эмайев он лично наблюдал за воронками. Если бы в Мире душ можно было кричать! Атьёр был в ужасе:
-- Наш мир погиб, -- думал он. -- От пары эмайев родится только эмай. Мы все скоро уйдём на Землю и Ирт перестанет существовать.
***
Настя с умилением взирала на свою кроху. Настины мысли были далеки от Ирта и его судьбы. Единственным, чья судьба интересовала её, был её ребёнок. Малыш очень походил на родителей: такой же остроухий с огромными зелёными глазами. Он улыбался и что-то лепетал, как и его молодые родители когда-то.
-- Павел, мне страшно... -- вдруг сказала Настя. -- Ему будет трудно в этом мире, как и нам.
-- Мы поможем ему, малышка! Таких как мы много. Некоторые уже переехали в наш дом, другие -- в процессе обмена. Люди, видя новых соседей, почему-то пугаются и с радостью уступают. В некоторых соседних домах тоже много наших. Есть и дети. Мы будем знакомить его с такими же, как мы. Постепенно, мы вытесним людей из нашего окружения. Мы научим нашего малыша жить и среди людей, давать им отпор. Мы не дадим его в обиду.
-- Мы недолговечны в этом мире...
-- Мы сплотимся вокруг наших детей, организуем что-то вроде диаспоры. Он не будет одинок!
-- Но это слишком... агрессивно...
-- Они виноваты сами!
Эмайи -- так они сами называют себя, мы чаще называем их элементалями (Д. Форчун "Психическая самозащита").
ат рат (дословно) -- "целое число три".
крокез -- промежуток времени равный примерно неделе.
Атъёр -- верховный наблюдатель.
Ирт -- мир эмайев.
Круг -- место в Мире душ, где по своим законам живут души после смерти и до рождения. В Мире душ много разных кругов -- для каждого мира свой. При рождении ребенка возникает воронка, в которую затягивается душа из Круга. По этой воронке душа проникает в соответствующий мир, в тело ребенка. Но иногда происходит ошибка (особенно, когда круги рядом) и воронка берёт душу из чужого Круга.