Впрочем, другим от Бегетова перепадали лишь крохи. Алла умело выдаивала его, и в постели ей не было равных. Жору так и подмывало спросить её, где она научилась всем тем премудростям, которые демонстрировала и так умело применяла в интимном общении с ним. Жора иногда думал, что если бы заставили выбирать между всеми его женщинами и только Аллой, он без особых колебаний выбрал бы одну её. И дело было вовсе не в любви: то, что умела Алла, то как она вела себя постели, её приёмы и необузданный энтузиазм, умение привнести в отношения даже романтику, которой, казалось, не могло и быть в них, потому что они длились уже больше года - всё это не оставляло остальным ни малейшего шанса!

Очень часто Алла сама назначала встречи Жоре, и делала это в самых неожиданных местах. Они встречались в гостиницах, в самых разных ресторанах, кафе и в барах, про многие из которых Жора даже не знал, поскольку они находились в таких закоулках города, что и помыслить о том, что в таком месте может находится кабачок, было нельзя. Алла вела в их отношениях, не давая ему ни малейшей возможности проявить инициативу. И порой Жора ловил себя на мысли, что на Алле не плохо было бы жениться... при условии, что всё останется также, как сейчас. Правда, насчёт этого у Бегетова были большие опасения. И потому он не торопился с роковым шагом.

Порой ему казалось, что прежде Алла была проституткой. Но тогда бы он наверняка знал это! В городе Сумы, как говорили сами сумчане, все спят под одним одеялом, и уж такой постыдный опыт висел бы на Аллиной груди, как табличка "Поджигатель" на приговорённой к расстрелу ещё за долго до того, как она умудрилась познакомится с ним. Жора знал всех проституток города и не подпускал их к себе и на пушечный выстрел. И хотя Алла была родом даже не с Украины, а откуда-то с Курской губернии, расположившейся по соседству с Сумщиной, Жора не сомневался, что при их наличии подвиги с прежнего места жительства, как тараканы за переехавшими домочадцами, переползли бы вслед за ней в славный, белокаменный город Сумы, где однажды они имели счастье познакомиться, и не замедлили бы подмочить ей репутацию. И в таком случае, хотя Жора и был в восторге от своей жизнеуправительницы, он не замедлил бы с ней расстаться.

Нет, ну где она могла научиться всему тому, что применяла в постели?! Брала уроки камасутры?! Но одной теории в таком деле было бы мало. Иногда, шутки ради, Жора пытался с некоторыми своими другими дамами про делать то, что у них запросто выходило с Аллой. Он подробно объяснял технику, и женщина, казалось бы даже была согласна овладеть ею. Но всё выходило совсем не так, как хотелось, и как должно было получиться. Во всяком случае, после нескольких попыток, доставлявших только боль, мучения и неловкость, он перестал пробовать повторить то, что умела Алла с другими. И тогда Жора стал подозревать, что кроме знания, как это делать, согласия попробовать и даже некоторого опыта, в женщине должен был гореть внутренний огонь желания делать именно это именно с этим мужчиной. Впрочем, насчёт именно этого мужчины в отношении Аллы Жора как раз таки сильно сомневался.

Алла появилась в его жизни, как яркая вспышка, и не только не добавила сумбура в его связи с женщинами, но и умудрилась их наладить и упорядочить, как часы. И с тех пор Жора перестал чувствовал себя ловеласом. Он стал больше напоминать самому себе хозяина гарема, где появилась очень властная, страстная и искусная в любви главная жена. Конечно, выражения: "А поехали к девкам!" и тому подобные из его лексикона тогда тотчас же исчезли. Стало быть может, менее романтично, чем было прежде. Но зато качество самих отношений взлетело на недосягаемую прежде высоту.

Если бы он заподозрил Аллу, что она отрабатывает своё место "под солнцем" умелым сексом, след бы её простыл сразу, как только он обнаружил бы это. Но Алла была какой-то фанаткой секса. Она, и Жора это видел, потребляла его для своего удовольствия. И всё то разнообразное постельное меню, которое было у неё в запасе, она употребляла вместе с ним исключительно для своего собственного удовольствия. За место, которая она почти сразу заняла при нём, Алла не боролась. Если бы здесь было уместно, то она поступила с ним по принципу "Пришёл, увидел, победил!" И место это рядом с ним она просто заняла, как занимает прима-львица самую удобную лежанку под раскидистым деревом в саванне в часы полуденного зноя, никого не спрося, потому что остальные львицы прайда знают: перечить ей - поплатиться жизнью.

Порой Бегетову казалось, что это не он её, а она его подцепила и, более того, даже могла бросить, как только он ей надоест. Осознание этого его здорово расслабляло, и отношениями с Аллой Жора нисколько не тяготился, чего раньше за собой не замечал. Отношения с Аллой продолжались уже больше года, тогда как прежде его интереса к женщине хватало максимум месяца на три. К тому же она буквально построила в кагорту всех остальных его "обожательниц", чего сам он и додуматься не мог сделать, и не ограничивала его особо в общении с ними.

Теперь, с появлением Аллы, его сторонние встречи были размерены, спланированы и, хотя менее романтичны, чем прежде, но более продуктивны. Да и вся романтика прежде заключадась в лавировании между сплошными обломами к редким удачам. Потому что во многих случаях вопрос "о бабах" заходил вечером, когда его уже никто не ждал. И зачастую вечера Жора тратил на метание по городу, от одной двери к другой в поисках замешкавшейся с выходом куда-нибудь в свет подруги или на бесчисленные звонки по телефону запропастившимся враз подругам, где на другом конце провода его обычно никто уже не ждал. Почти всегда выходило так, что, когда ему приспичивало, никого не оказывалось на месте, или ещё какие-либо обстоятельства внезапно вскрывали полный облом. То напортив тёлки враз наваливались, наплывали в его квартиру, трамбуясь, как килька в банке, и нормально провести вечерок в таком случае тоже не получалось.

С появлением Аллы вся эта вакханалия прекратилась. В его жизни как-то сразу всё устаканилось, и каждая ждала его точно по расписанию. а если "халявила", обламывая Жору разок-другой, Алла своей безжалостной рукой навсегда вычёркивала её из списка гарема.

Жору всё устраивало! С появлением Аллы при том же количестве женщин, на которых он тратился, отдачи от них стало на порядок больше!..

-...Слышь, родной! - вдруг достучался до него сквозь мысли голос Аллы. - Я сколько тебя звать буду, а?!

Жора словно очнулся.

Они стояли у вагона, как будто никакой продавщицы и не было.

"Да и не нужна она мне!" - испуганно подумал Жора, вспомнив, как низко он пал перед лотерейным киоском. Его аж передёрнуло.

-...Да, блин, я сколько звать тебя буду-то, а? Что с тобой случилось?! Тебя что, пыльным мешком из-за угла пришибли?!

Алла пыталась достучаться до Жоры.

Конечно, ни о какой любви между ними речи и не было. Да Алла и не устраивала по этому поводу никогда никаких сцен. Как умная девочка, едва познакомившись с ним и узнав, кто он "по жизни", она сразу же отбросила в сторону всякие иллюзии, если они у неё и были и занялась тем, что позволяли ей сложившиеся обстоятельства: жизнью в своё удовольствие.

Это устраивало и его, и её, да и весь остальной гарем, который сразу же почувствовал железную лапу своей хозяйки.

-...Так, Бегетов! С тобой сегодня явно что-то не того! - услышал он заключение подруги. - В общем, так! С Москвы приеду - тобой займусь основательно! А сейчас давай, дуй домой или куда ты там!..

Предложение Аллы было обидным. Обычно он всегда дожидался, когда тронется поезд, и махал ей ручкой до тех пор, пока её, стоящую с флажком в двери вагона было видно. И вдруг услышать такое! Это было похоже на отставку!

Алла никогда не просила его провожать. Но он всегда её провожал в поездку. Встречал иногда, по настроению. А провожал всегда. И никогда прежде она не предлагала ему уйти раньше, чем трогался поезд! Она вообще раньше никогда ему не предлагала уйти! Но теперь!

Жора вдруг почувствовал, что, в самом деле, словно заболел. Будто он не в лотерею играл всё то время, пока Алла готовила вагон к посадке, а наелся каких-то скверных тошнотиков в дешёвой забегаловке, и теперь его тошнило.

Он хотел попрощаться, но не смог, а просто развернулся и пошёл прочь. Алла даже не окликнула его.

Встреча с продавщицей так повлияла на него, что он теперь чувствовал себя, как выжатый лимон.

Зайдя в телефонную будку, Жора набрал телефон Гвоздева:

-Гвоздь! Я на вокзале! Давай приезжай скорее! Плохо мне! Заболел!..

И только в машине, когда Гвоздев отъехал уже прилично от вокзала, с Жорой что-то случилось, и он ощутил, как нестерпимо его тянет обратно на вокзал.

Собрав все силы, Жора доехал до дома и решил заняться каким-нибудь прямым бандитизмом, чтобы отвлечься от сокрушившей его любви.

Заказы по части этого он всегда брал у Зверева. Поэтому, не задержавшись надолго дома, снова позвонил, на этот раз уже "Фиксе", чтобы тот отвёз его куда надо.

На следующее утро Жора проснулся со странным ощущением счастья. Будто в душе его горела какая-то яркая звезда, которая освещала и даже освящала его похабную, не радостную бандитскую жизнь странными лучами иного счастья, которое не требовало для себя ничего, кроме знания того, что где-то на свете, совсем рядом с ним, на этой планете, в этом городе, существует то, что можно назвать чудом, даже просто знать о котором было так светло и радостно, что тотчас же хотелось сделаться чистым и светлым, бестелесным ангелом, вся отрада и награда которому и было бы только что наблюдать за предметом своего обожания и вечно находится незримо где-то с ним рядом.

Открытие это удивило Жору. Такого с ним прежде никогда не было. Некоторое время он лежал на постели, испуганно, но вместе с тем радостно ощущая себя одарённым странным, удивительным, незнакомым светом платонической любви. Под его лучами, освещавшими его изнутри, хотелось высохнуть и обогреться, освободиться от сырости корысти, неизвестно как давно поселившейся в его душе, словно в промозглой, тёмной пещере, и с тех пор разъедавшей плесенью наживы его человеческое естество, подсознательно тянувшееся к божественному свету и не находившее его в той тьме, в которой он прежде жил. Никогда прежде он и представить себе не мог, что такое возможно.

Было так светло и радостно, как будто жизнь его достигла какого-то тайного смысла своего существования, о котором он прежде не знал, но вместе с тем и не собирала прекращаться. Напротив, теперь, озарённая этими светлыми, тёплыми, добрыми и радостными лучами, идущими из самого сердца, она собиралась теперь быть бесконечной.

В этот миг перед Жорой будто бы раскрылись тайны всего вселенского бытия, которые просто очаровали и ошеломили его своим величием и простотой, присутствовавшими в них одновременно. Было похоже на то, будто его жизнь в одночасье перенеслась обратно в беззаботное детство и собиралась теперь остаться здесь навсегда, оставив где-то во вне все взрослые забавы, которые сперва и были интересны, но теперь, как оказалось, порядком надоели его душе, которая теперь только и мечтала, что освободиться от них и стать вновь беззаботной, счастливой и влюблённой.

Очарованный своим необычным состоянием, Жора лежал в постели, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть его, так ему было оно приятно.

Но, в конце концов, вставать пришлось. Жора забеспокоился, что посетившее его светлое чувство исчезнет, когда он начнёт шевелиться. Но оно не пропало, хотя суета и приглушила его. И теперь он не знал, как сберечь его в себе, настолько оно было необычно и приятно.

Зазвонил телефон. Это был Гвоздь. Он что-то говорил про вчерашние дела, но сквозь разговор с ним Жора, как сквозь пелену, продолжал вглядываться внутрь себя, стараясь не растерять того света, с которым проснулся с утра.

Однако суета взяла своё. Жоре пришлось обратить своё внимание на разговор, сосредоточиться на нём, потому что иначе он отвечал что-то несвязное и невпопад словам своего собеседника.

-...Ну, так что с ним делать, Бегемот?! - всё настойчивее вопрошал его Гвоздев, взывая к его авторитету.

-Давай не по телефону! - ответил Жора, поскольку понял, что всё прослушал, а так просто, наугад, принять решение было довольно опрометчиво. - Через час встречаемся "Под фонарём"!..

Когда он положил трубку, оказалось, что свет, шедший из его сердца до того всё утро мощным, согревающим смысл бытия потоком, открывающий простую и великую тайну жизни, теперь вовсе пропал. Это весьма огорчило его, и Жора угрюмо вернулся к своей обыденной бандитской действительности.

Через час, как и назначил, он спустился в сопровождении "Фиксы" в подвальчик, где располагался уютный пивной барчик.

Гвоздь уже расположился за столом в нише, который всегда был к услугам "крыши".

-Ну, что у тебя? - поинтересовался Жора, когда Гвоздев, завидев его встал и протянул руку, нагнувшись ему навстречу.

Они с "Фиксой" уселись за столик. Тут же подскочила симпатичная официанточка и принесла пару запотевших, прохладных кружек пива.

-Да как всегда! - с досадой посетовал Гвоздь. - Пока по мозгам не получат, артачатся, как быки! Вот, хотел узнать, что с ними делать.

-Это которые?! - поинтересовался с азартом "Фикса".

-Да те, новенькие!

-Вот, займись ими! - обратился к нему Жора. - Съезди с Гвоздём, объясни ребятам правила! А вот если не поймут!.. В общем, действуйте.

Ведя разговор на привычные для их обыденности темы, он вдруг почувствовал, что скучает, и ему непривычно грустно здесь, в этом уютном пивном барчонке, где, бывало, мог прежде провести без оглядки на часы целый день, и с этими людьми, с которыми прежде его объединяло всё, от совместной борьбы за деньги и рэкета до рысканья по городу в пьяном угаре в поисках "тёлок". С минуту Жора внутренним локатором пытался обнаружить причину своей тоски и понял, что ему срочно надо попасть на железнодорожный вокзал. Однако просто так сделать это было нельзя. Его статус не позволял ему в поисках непонятного счастья. Нужна была веская причина, чтобы вот просто так нарисоваться пусть даже на вокзале. Если и появлялись какие-то новые объекты для исследования на предмет сбора дани, то такую разведку проводили "шестёрки". Встречи с "крышуемыми", если они просили об аудиенции, тоже проходили в каком-нибудь ресторане или кафе. А вокзал не подходил в этом смысле ни для чего. Вокзальный ресторан принадлежал железнодорожному общепиту, немногочисленные киоски исправно платили дань, а если бы и не платили, то разбираться с ними было не Жорино дело. Узнать даже чей это киоск торгует лотерейками - и то должны были, если он заприметил и заинтересовался, его подчинённые. Самому наводить какие-то справки, ездить узнавать было Бегемоту, как "положенцу", не положено. И даже, если были какие-то сомнения, он мог их проверить лично только тогда, когда слухи становились чересчур настойчивыми, и другие источники подтверждали это.

"Во как интересно получается! - удивился внезапному открытию Бегемот. - Я, оказывается, просто так и поехать-то, куда хочу, не могу без оснований на то!"

-Слушай! - спросил он "Фиксу". - Вчера Алку провожал в Москву.... А кто там на первом этаже моментальной лотереей торгует?!

-Какой лотереей?! - поинтересовался тот удивлённо.

-Ну! Как какой! Стоит переносной киоск посреди зала на нижнем этаже! Девочка такая симпатичная барабан крутит!..

-Да нет там никакой лотереи! - удивлённо и ошарашено пожал плечами "Фикса".

-Ну, как нет?! - удивился Жора, обрадовавшись, что спросил по делу, и его подчинённые не владеют информацией. А это был повод, хотя и не основательный, хлипкий, поехать на вокзал выяснять ситуацию самому.

-Да так, - настаивал "Фикса", - если бы что было, я бы давно знал, кто и на каких основаниях там торгует!

-Да я вчера сам лотерейки в нём покупал! - возмутился Жора.

-Может, тебе привиделось? - неуверенно поинтересовался Гвоздев.

-Да нет! Не привиделось! Меня вчера Алка от него оттаскивала!..

-Ладно, съезжу, проверю! - отмахнулся "Фикса".

Жора решительно поднялся из-за стола, обратившись к Гвоздю:

-Так, ну-ка вези меня на вокзал! Прямо сейчас!

-Да я сказал: проверю! - попытался остановить его "Фикса".

-Да ты уже проверил, считай! - Жора пошёл к лестнице наверх из подвала бара. - Я бы так ничего и не знал, если бы сам там вчера не был!

Гвоздев поднялсяи поплёлся за ним следом.

Уже на лестнице, Жора обернулся и заглядывая вниз, в пустой бар, где остался один озадаченный конфузрм "Фикса", бросил ему, показывая в его сторону указательным пальцем:

-Ты проверь все точки в городе! Чтобы там вот таких неопознанных, как на вокзале, ларьков не оказалось! Потом доложишь! Недели хватит?!..

-Хватит! - раздосадовано отозвался из бара "Фикса".

-Ну, вот и давай!..

В надежде на встречу с предметом своего интереса Жора взлетел по ступенькам входного подъезда вокзала и оказался внутри огромного зала первого этажа, по которому гуляли немногочисленные пассажиры и ленивое эхо объявлений диспетчера.

Однако никакого лотерейного киоска на том месте, где вчера он стоял, не оказалось. В зале было серо, уныло и скучно.

-Вот те раз! - вырвалось у Жоры от удивления.

-Ну, что? - спросил его догнавший патрона Гвоздь, озираясь внимательно и удивлённо по сторонам. - Где киоск-то с лотерейками?!

-Да вот вчера здесь был! - изумлённый не меньше него ответил Жора. - Сам ничего не пойму!

Ни поиски, ни расспросы ни к чему не привели. Никто из работников вокзала, ни уборщицы, ни диспетчера, ни даже дежурный начальник вокзала не помнили никакого лотерейного киоска. Конечно, он был переносной, и поставит, и убрать его за полчаса труда не составляло. Но чтобы никто не видел и не знал....

В конце концов, Жоре самому показалось, что всё, что с ним вчера произошло, было галлюцинацией. Ну не могло же такое количество народа, да к тому же в один голос, а также и "Фикса", в прямые обязанности которого входило отслеживать любую торговлю в городе, утверждать, что никакого киоска с лотерейками на вокзале никогда не было.

Это было очень странно. Оставалось только дождаться с поездки Аллу. Она же его от того киоска собственноручно оттаскивала.

Но и Алла ничего не прояснила. Сначала она, вроде бы, подтвердила, что киоск был, потом сказала: "Не помню!", и, в конце концов, заявила:

-Слушай, Бегетов! Тебе что заняться больше нечем?! Был киоск, не было киоска - мне, честно говоря, наплевать!

-Ну, как же так?! - не успокаивался Жора. - Ты же сама меня от него оттаскивала! Ещё пристыдила, что я в лотерею играть соблазнился!..

-Слушай! Бегетов! Уймись, а?! - ответила Алла, давая понять, что её терпение не безгранично.

Через неделю Жора снова поехал на вокзал провожать Аллу.

Как и накануне, отпустив Аллу готовить вагон в рейс, он зашёл на вокзал и... увидел киоск с лотерейками, сиротливо стоящий на том же самом месте посреди огромного зала.

Сердце его бешено заколотилось от волнения. Он направился к киоску и увидел, словно приведение, ту же самую очаровательную девушку, которая, по-прежнему, скучала за прилавком с прозрачным шестигранным барабаном и пластмассовым блюдцем для монет в окошке между двух стоек импровизированной будки, увешанных билетиками.

Девушка его тоже узнала и заулыбалась такой обворожительной улыбкой, что Бегетов на минуту потерял дар речи.

-Вы теперь каждый день будете приходить играть в лотерейку?! - смеясь, поинтересовалась она, слегка наклонив в кокетливом заигрывании голову набок.

-Почему каждый день?! - удивился Жора.

-Ну, как почему?! - девушка не переставала улыбаться, заливаясь беспричинным смехом. - Вчера были, сегодня!..

Жора не мог понять, что происходит. Да и ему это показалось теперь не важно. Он снова попал под чары волшебства влюблённости и был готов так провести хоть вечность.

От девушки снова пахло её прелестной кожей и волосами. Аромат её благоухания пробивался сквозь плотный запах парфюма. Его душа вновь, как лужа растеклась перед киоском с лотерейками, растаяв словно мороженое на жаре, и он опять играл в лотерею, не в силах заговорить с очаровательной незнакомкой.

Снова вокруг киоска собралась целая толпа народа, жаждущая лотерейных билетов. Снова его ущипнула и выдернула из толпы Алла. Снова она схватила его за руку и потащила за собой прочь.

-Слушай, Бегетов! Ну, это уже чересчур! Ты что теперь, каждый раз будешь играть в лотерею, когда меня провожаешь?!..

Жора не хотел, да ничего и не мог ей ответить. Он вновь ещё не в состоянии был прийти в себя от любви. Алла опять отправила его домой, не дав дождаться отправления состава. Жора снова вызвал Гвоздя и так же, как прежде, уехал, собираясь развеять любовные чары привычными делами.

Наутро он вновь проснулся со странным чувством полноты жизни и света внутри себя.

Это было странно, как и неделю назад Жора долго валялся в постели, боясь спугнуть это ощущение чистоты, непорочности, платонической влюблённости, не требуюшей ничего, кроме знания того, что предмет любви существует.

Благодатное утро опять прошло в этом волшебном свете, длившемся до тех пор, пока не зазвенел противной трелью телефон, возвративший его к реальности.

Снова звонил Гвоздев, опять на кого-то жаловался.

Чтобы отделаться от ощущения "де жавю", Жора назначил теперь встречу в кафе "Снежинка", на Сотне.

Здесь всё было не так пафосно, как в баре "Под фонарём", но им тоже были как всегда "рады".

На этот раз Жора отправил по делам Гвоздева и, дождавшись, пока тот скроется за дверями кафе, сказал "Фиксе":

-Слушай, со мной что-то странное происходит! Я вчера на вокзале снова покупал лотерею в передвижном киоске!

-Да ну?! - воскликнул тот удивлённо.

-Вот тебе и да ну! - утвердительно покачал головой Жора. - Поехали-ка на вокзал....

Однако, как Жора того и ожидал на вокзале снова было пустынно.

-Какое-то наваждение! - воскликнул он.

-Слушай, может тебе бросить баловаться травкой?! - с опаской за состояние патрона поинтересовался "Фикса".

Жора ничего не ответил. На это раз он даже расспрашивать ни у кого ничего не стал, заранее зная, что ему ответят. Конечно же, никакого лотерейного киоска и в помине никогда здесь не было!

Прошла неделя, и совершенно уверенный в том, что курить в самом деле надо завязывать, Жора опять поехал провожать Аллу.

Лотерейный киоск с завидным постоянством вновь оказался на том же месте. И в нём снова стояла та же самая девушка.

Она встретила Жору, как старого знакомого:

-Вы, наверное, все деньги уже на лотерею потратили! Бедненький!

Она радостно и приветливо улыбалась.

Жора Бегетов хотел что-то предпринять. Он понимал, что это похоже на какой-то мираж, но очарованный феей за прилавком, вновь не в силах был совладать с её чарами....

На этот раз он не только не расспрашивал у Аллы, был ли лотерейный киоск на вокзале, но даже и не стал рассказывать об этом никому, пытаясь сообразить, что же это такое с ним происходит. Жора вдруг, в самом деле, испугался, что сходит с ума.