Гиблая Крипта
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Поддавшись на уговоры старейшин, Дрогг, орк-охотник, отправляется в Гиблую Крипту, дабы избавить затерянное в недрах пустыни селение от нападений нежити.
|
Солнце палило нещадно. По обеим сторонам дороги плыли подернутые дрожащим маревом барханы. Неискушенному путнику могло почудиться, что он топчется на месте - настолько неизменным лига за лигой оставалось окрестное пространство.
Дувший с юга горячий ветер вздымал над желтой равниной столпы песчаных вихрей, сопровождавшие странника, точно блюдущая покой песков стража.
Орк шагал старинным трактом, проложенным, как повествовали легенды, жителями древней эльфийской империи, само имя которой давно сгинуло в бездне веков. Согласно сказаниям в те далекие времена на месте Этролдской пустыни простирались густые леса и пестрели благоуханными цветами изумрудные луга, текли бесчисленные реки и ручейки, питавшие влагой плодородную землю. Но затем случилось нечто, и изобиловавший жизнью край обратился в выжженную пустошь. Ни одна хроника не сохранила упоминаний о тех событиях. Ныне оставалось только гадать, что произошло с могущественной державой. Неведомая катастрофа уничтожила все живое в границах забытой страны, никто из обитателей империи не уцелел в горниле разразившегося катаклизма. Быть может, боги прогневались на своих чересчур зарвавшихся чад и обрушили на их головы всю мощь небес. Возможно, возомнившие себя всесильными магики древней страны, увлекшись опытами с основами мироздания, сотворили нечто, в единый миг уничтожившее и их самих и мнившееся незыблемым государство. Также, вероятно, что располагавшаяся на месте нынешней пустыни империя пала в войне, не сумев выстоять под ударами орд захватчиков, али почила в междоусобных распрях, утонув в кровавой топи братоубийственной сечи. Днесь уже никто не ведал правды. Самые давние из сохранившихся летописей гласили лишь то, что древний край, ныне именующийся Этролдской пустыней, населяли эльфы или подобные им создания. Более о той державе не ведали даже слывшие всезнающими волшебники городов-государств.
Впрочем, ни стихия, ни время, ни магия не сумели бесследно уничтожить былое величие забытой страны. Даже спустя века пустыню наводняли осколки прежнего могущества таинственного царства. То тут, то там из песчаного моря поднимались белые, походившие на обглоданные кости, валуны - остатки некогда роскошных дворцов и храмов. Время от времени среди желтых волн проглядывали поражающие изяществом форм куски статуй и испещренные красочными барельефами части стен. На тракте, коим шел Дрогг, еще сохранились мощенные мраморной брусчаткой участки. Можно было только дивиться богатству древнего государства, позволявшему себе выстилать дороги столь ценным материалом.
По всей Садрии ходили слухи и о невероятной магической силе чародеев почившей империи. Многие, от всеведущих оракулов до провонявших луком трубадуров, баяли о чудовищной мощи артефактах, сокрытых в Этролдских песках. Тьма охотников за сокровищами со всех концов ойкумены стекалась в прокаленные солнцем долины, желая поживиться колдовскими сокровищами. Впрочем, бесплодные земли надежно хранили свои тайны, враждебно встречая находников, немногим из коих удавалось вернуться домой и уж тем более прихватить с собой хоть какую-то добычу. Тем не менее, век от века алчущих покорыстоваться наследием древней страны не становилось меньше.
Однако Дрогга в сей враждебный край привела отнюдь не жажда заполучить магический скарб давно исчезнувших эльфов. Орк, как и многие его сородичи, являлся охотником. Пустыня привлекала его обилием диковинной и опасной дичи, истребление коей сулило славные трофеи. Впрочем, нынче Дрогг не собирался заниматься ловлей местных бестий. В свое время он несколько месяцев прожил в отдаленной деревушке эризу в самом сердце песков. Совместно с этими темнокожими невысокими созданиями, походящими на остальные расы Садрии разве что наличием пары глаз и четырех конечностей, орк убивал фарнидов, гаханов, мургат и иных встречающихся только в этролдских пустошах чудищ. Теперича Дрогг направлялся на юг - в Тарлию, самую южную из провинций Садрийского королевства - крошечный клочок земли, отбитый упорными людьми у необъятного моря джунглей под названием Ашдир-Кфаар.
Охотник долго и тщательно готовился к этому походу, ибо даже само пересечение пустыни среди садрийских путешественников считалось весьма достойным и непростым подвигом. Поросшую прямыми иссиня-черными волосами голову орка защищала от палящих лучей хлопковая куфия, поверх прочной куртки-доспеха из шкуры ргарга Дрогг носил шерстяной бурнус. Ноги полукровки, произошедшего от сношений гоблинов с эльфийками, были обуты в порушни из шкуры йети. Мускулистый торс охватывала перевязь с метательным ножами, лезвия коих покрывали различные зелья и яды. К правом плечу путника широким ремнем крепился под завязку набитый дротикам джид, а на левом - покачивались пузатые котомы переметной сумы. К широкому поясу крепились сразу двое ножен, где покоились широкий, подобный мечу-бракемару тесак, и длинный стилет с граненым клинком. Здесь же находился короткий, но зело острый нож для разделки добычи. Помимо обыкновенного оружия полукровка запасся разнообразными эликсирами, декоктами и снадобьями, в ладанках, пузырьках и скляницах, размещавшихся в карманах и ячеях его одеяния. Было у орка и несколько магических амулетов на случай столкновения с демонами, призраками и прочей колдовской нечистью.
Подобно эльфам, он был высок ростом, но в отличие от остроухих лесных обитателей его кожа обладала сизым с заметным зеленым оттенком цветом. Подобным в настоящее время могли похвастаться немногие представители иных прозывающихся зеленокожими народов. Как гласили легенды, явившиеся со Смарагдовой луны гоблины имели ярко-салатовый, точно молодая весенняя листва, окрас, но более чем за тысячу лет жизни в Садрии, мало кто из них сумел сохранить исконную зелень. Днесь потомки некогда грозных вторженцев в большинстве своем обладали выцветшими до серости, а то и черноты шкурами.
Правильное лицо охотника не портили даже несколько унаследованных от гоблинов бородавок. Во рту орка протянулись ровные ряды небольших клыков. К своим тридцати годам он не лишился ни одного из них, несмотря на то, что люди в этом возрасте обыкновенно не располагали и половиной зубов.
Насколько ведал Дрогг, он происходил из племени чистокровных орков, что кичились тем, что никогда не смешивались с представителями иных рас. И все-таки кое-что разительно отличало охотника от иных сородичей. По силе Дрогг превосходил не только любого из орков, но и почти всех людей, с коими ему довелось сталкиваться. Верно, в родословную охотника исподволь затесалась парочка троллей. Собственно слово "дрогг" на языке орков и означало "сильный".
Близился полдень, и достигшее зенита солнце обжигало, точно раскаленные клещи палача. Если бы не доставшаяся ему от предков-эльфов небывалая стойкость, Дрогг давно бы уже рухнул в горячечном бреду под одну из придорожных глыб. Но заместо этого он легко семенил, ступая настолько быстро и плавно, что его стопы не успевали увязнуть в зыбкой поверхности.
Поднявшись на гребень очередного бархана, охотник завидел вдали дюжину мечущихся фигурок. Вестимо, он обладал не столь острым зрением, как у его дальних родичей - сидхе, эльфов и альвов, тем не менее, Дрогг без труда сумел разобраться в представшем его взору. Угловатые, двигающиеся дергано и неестественно, словно болтающиеся на нитках куклы, воины кольцом обступили пару врагов, бестолково тыча в них разномастным оружием: мечами, гизармами, глевиями и просто обломками ратовищ. Один из окруженных яростно отмахивался закрепленном на конце длинного древка валуном, подбадривая себя яростными воплями. А второй, верно, тяжело раненый, лежа на боку, из последних сил тщился защититься неказистым дрыном от рушащихся со всех сторон стальных жал. Поле боя обильно устилали тела нападавших, но оставшиеся на ногах ратники с ожесточенным исступлением перли вперед, совершенно не опасаясь схлопотать каменным навершием по макушке.
Дрогга не удивила и не испугала открывшаяся картина. Двое людей отчаянно сражались с толпой умертвий. Нежить в Этролдской пустыне встречалась почти повсеместно. Пропитанная древней магией земля не принимала усопших, и те, буде они не были сожжены, восставали в ипостаси разлагающихся тел али лишенных плоти скелетов с одной единственной целью - истребить как можно больше живых. Впрочем, самоподнявшиеся мертвецы, копотливые и неуклюжие, в отличие от особливо сотворенных малефиками воинов-кадавров, не представляли серьезной угрозы для опытного бойца. Лишенные разума мертвяки не умели подкрадываться незаметно и тем паче устраивать засад. Сражались неловко, если не сказать, коряво, и от хорошего пинка обыкновенно разваливались на части. Та парочка, что сейчас ошалело билась с умертвиями, явно не владея воинским ремеслом. До сегодняшнего дня Дрогг представить себе не мог, что можно вот так вот угодить в окружение к восставшим скелетам. Обычно даже простой человек (али гоблин или эльф) никогда прежде не сталкивавшийся с нежитью, мог без существенных хлопот убежать от нерасторопных костяков.
Орк не спешил бросаться на помощь незнакомцам. Во-первых, охотник прекрасно разумел, что не сумеет подоспеть к месту схватки вовремя. Слишком большое расстояние разделяло его и сражающихся. Во-вторых, без применения зелий ему было не совладать с оравой покойников, а тратить ценные декокты ради по собственной глупости вляпавшихся в неприятности недотеп Дрогг не собирался.
Болдырь неторопливо засеменил вниз по склону. Битва между живыми и мертвыми развернулась прямо на тракте - точно по пути орка. Посему охотник, недолго поразмыслив, посчитал нецелесообразным обходить свору разбушевавшихся покойников стороной.
Он видел, как, получив укол иззубренным копейным наконечником, повалился наземь владелец каменного молота. На ногах после боя осталось около десятка скелетов, и еще приблизительно столько же разбитых костяков шевелилось и ползало по песку. Орк прекрасно понимал, что тесаком да дротиками ему с подобной ватагой не справиться. Дрогг выудил из-под полы куртки круглый стеклянный пузырек, наполненный ярко-ранжевой жидкостью.
Мертвецы, бездумно топтавшие поверженных врагов, задергались и почуяли охотника лишь, когда тот очутился в двадцати шагах от них. Размахнувшись, орк запустил склянку в сгрудившихся скопом умертвий. Прокаленную солнцем тишину пустыни огласил зычный хлопок. На миг среди толпы покойников вспух огненный пузырь. Взрыв разорвал и разметал большую часть скелетов, дело завершил огонь, пожравший, вспыхнувшие, точно солома, костяки.
Некоторое время, зеленокожий стоял поодаль, ожидая пока утихнет пламя. Единственный оставшийся на ногах кадавр, почуяв струящуюся по жилам охотника горячую кровь, заковылял в сторону Дрогга, конвульсивно тряся протазаном на обломанном древке. Грудную клетку умертвия обтягивали лохмотья, в коих с трудом угадывалась бригантина садрийских пехотинцев. Верно, павший солдат принадлежал к гарнизону одной из разрушенных этролдских крепостей или состоял в направлявшемся на юг отряде, по неведомой причине сгинувшем в пустыне. Судя по обветшалому виду, сей скелет пролежал в песках не менее двух сотен лет. Наступая, мертвец угрожающе хрустел суставами.
Дрогг шагнул навстречу противнику, даже не обнажив клинка. Костяной воин дернулся, уловив движение орка, но замахнуться оружием не сумел. Охотник сноровисто ухватил покойника за запястье и резко рванул мертвую руку. С сухим хряском плечевая кость вывалилась из сустава. Дрогг отбросил в сторону брыкающуюся конечность и двинул ногой по лодыжкам скелета. Не удержав равновесия, костяк рухнул в песок. Не теряя времени, орк затоптал шевелящиеся останки, точно туша костер.
Обратив в пыль тело неприятеля, охотник осмотрел недавнее поле боя. Вырвавшийся из склянки жидкий огонь оставил после себя пятно напоминавшего мутное стекло оплавленного песка, в коем местами виднелись обугленные осколки костей, а также части оружия и брони. И все-таки Дроггу пришлось раздавить ногами троицу еще копошившихся на земле скелетов. Вестимо, двое людей оказались мертвы. Покойники несколько обгорели во время взрыва, но по количеству ран на их телах можно было безошибочно утверждать, что почили они раньше, нежели до них добрался огонь. Погибшие имели смуглую кожу и темные, чуть завитые волосы. Без сомнения они являлись потомками садрийских крестьян, несколько сотен лет назад в поисках лучшей жизни перебравшихся в пустыню. Вероятно, где-то поблизости находилось людское поселение, ибо на путешественников убитые скелетами нисколько не походили.
Дрогг не стал хоронить трупы, ибо не ведал обычаев погребения этого народа и не хотел навлечь на себя гнев богов и родичей убиенных. Орк не сомневался, что соплеменники найдут тела собратьев и справят положенную устоями тризну.
Он сызнова двинулся в путь. Через четверть часа, когда дорога обогнула отлогий гребень очередного бархана, охотник узрел нечто похожее на крепостную стену. Возводившие селение строители не утруждали себя тонкостями зодчества, сладив ограду из собранных окрест мраморных глыб, доставшихся в наследство от древней империи. Среди сего беспорядочного нагромождения белых, розовых и голубых камней мелькали обрывки мозаик и барельефов. В некоторых местах из стены, точно шипы, выступали части статуй: из многочисленных щелей между валунами торчали то нога, то рука, то обломок меча.
Единственное, что в оном укреплении было сработано на славу - так это ворота. Тяжелые створки из толстых пальмовых бревен своей мощью и неприступностью могли потягаться с парадными въездами лучших баронских замков.
Дрогг уже несколько дней искал возможность пополнить запасы воды и, углядев над краем стены пуки пальмовых листьев, заключил, что в селении не испытывают недостатка в живительной влаге. Знамо дело, он незначительно рисковал, ибо люди, мягко говоря, недолюбливали гоблинов и их ближайших родственников - корлов, торлов и орков. Впрочем, ежели в деревушке обитали такие же горе-воины, как те, что полегли в схватке со скелетами, охотнику не составило бы труда попросту сбежать от них, не проливая лишней крови.
Он с легкостью мог бы забраться по отнюдь не отличавшемуся отвесностью укреплению, но заместо этого предпочел направиться к воротам, кои, несмотря на полдень, были наглухо заперты.
- Не ижволят ли постенные хожяева шего шлавного мештеска проявить гоштеприимштво и пуштить к шебе ижнеможенного дорогой путника, - остановившись в нескольких шагах от входа, зычно прокричал охотник. Орочья гортань не слишком подходила для садрийского языка, посему многие слова человеческой речи Дрогг выговаривал вельми гнусаво.
Около минуты ничего не происходило, будто бы за неказистой стеной все вымерли. Затем чуткий слух охотника уловил глухое шлепанье кожаных башмаков, вскоре сменившееся перемежаемым сопением шорохом - некто старательно взбирался на стену. Наконец над изломанной кромкой стены показались две головы. Эти люди ни чем не отличались от тех, что погибли в пустыне - скуластые, карамазые, с темными курчавыми волосами. Охотнику подумалось, что высунувшиеся являются отцом и сыном, ибо единственным различием между ними было то, что в волосах одного обильно серебрилась седина да лицо иссекали глубокие морщины, а на подбородке второго едва проклюнулась жидкая поросль.
Глаза жителей пустыни округлились, когда они завидели Дрогга. Вне всякого сомнения, пустынники впервые в жизни лицезрели орка. Тем не менее, следовало отдать должное этим садрийцам - если они и испытали страх, то никак сего не проявили.
- Ты кто таков буишь? - после недолгого молчания, сопровождавшегося тщательным изучением пришельца, сварливо выкрикнул старик.
- Меня жовут Дрогг. Я - охотник, иду в Тарлию, хосу оштановитьшя в вашем шелении на нослег и пополнить жапашы воды, - с достоинством отозвался орк.
- Какого ты роду-племени, Дрогг? Мы таких, как ты, раньше не видали, - все так же неприветливо продолжил седовласый.
- Я - орк, - ответил охотник, внутренне сжавшись в ожидании того, что сейчас со стены в него прянет стрела.
- Шо еще за орк? Мы здесь о таких слыхом не слыхивали, - с недоумением бросил пожилой пустынник.
- Мы, орки, ведем род от эльфиек, коих во времена Великого Пришештвия обрюхатили гоблины, - спокойно пояснил охотник, - так же, как ленрахи проижошли от людей и львов, а журхалы - помешь коровы и селовека.
- А-а-а. Энто ясно, зурхалов-то у нас в деревне три семьи найдется, - несколько более благосклонно закивал старик.
После стражники о чем-то оживленно зашептались. Их головы исчезли за изломанным мраморным гребнем, оставив болдыря в полном одиночестве. Через несколько минут из-за стены выплыла физиономия брюзгливого старикана.
- Мы тута посоветовались, - важно причмокнув, начал он. - И решили: гоблинов - мы не боимся, а эльфы - нам не враги. Посему ты можешь войти. Добро пожаловать в Шархидат.
Створки протяжно заскрипели и медленно раздались в стороны. Дрогг вошел под арку входа. Справа от него натужно крутил деревянный ворот тот самый молодец, что ранее появлялся на стене вместе с седовласым. Мужичок носил подпоясанный пенькой хлопковый халат, а за его плечами раскачивалась рукоять сработанного из комля молодой пальмы ослопа.
- Меня звать Фариз Поденник, - пожилой стражник успел достаточно быстро спустится со стены. Он был одет и вооружен точно так же, как и его более молодой соплеменник, только простецкий веревочный пояс заменял алый кушак. - Наш старейшина Вурнхи велел показать тебе, шо у нас здесь да как, и отвести куда пожелаишь... То бишь в корчму Вахира Остроглаза.
- Вождам благодарношть тебе, Фариж Поденник, коли ты шопроводишь меня на поштоялый двор, - учтиво склонил голову Дрогг.
- Нету у нас постоялого двора. Токмо корчма, - недовольно проворчал старик, но все же махнул рукой, призывая гостя следовать за собой.
Седовласый бодрой походкой затрусил по самой широкой в селении улице. Визгливым лаем встретили орка поросшие рыжей шерстью лопоухие псы, явно произошедшие от прирученных пустынниками шакалов. Фариз Поденник сердито рявкнул на стаю и косматые сторожа, продолжая рычать и щериться, откатились подальше. Немало остудил воинственный пыл собак и суровый облик зеленокожего пришельца.
Большинство домов в Шархидате представляли собой сооруженные из собранного окрест мрамора халупы. Правда, в более надежных жилищах, местные попросту не нуждались, ибо холода в пустыне случались нечасто, а дожди и того реже. Присутствовали здесь и весьма благовидные мазанки. Впрочем, сии строения по большей части жались к окраинам села и, видно, служили пристанищем для бедняков и гуртов скота.
Шархидат оказался не мал и с учетом амбаров, сараев и хлевов насчитывал около сотни зданий. Селение целиком занимало достаточно большой оазис, и в отличие от со всех сторон обступивших его дюн утопало в зелени. Местами между домами произрастали всамделишные дебри из обвитых плющами кустарников и пальм. На свободных от построек местах паслись стада овец и макхаров. Имелось в деревне и несколько засеянных пшеницей делянок. Вдоль улочек тянулись желоба арыков, доставлявших к посевам бесценную в этих краях влагу.
Дрогг все еще сохранял внутреннее напряжение, ожидая возможной атаки. Охотник также не исключал, что в трактире его попытаются отравить. Люди могли напасть на него не из-за особой нелюбви к оркам, а только для того, чтобы разжиться добротной одеждой да настоящим стальным оружием, коего в селении, похоже, не водилось. Вестимо, на шее охотника висело око Зухара - предупреждающий об опасности амулет. Увы, сей обошедшийся в кругленькую сумму артефакт действовал не самым надежным образом, начиная жечь кожу лишь, когда занесенный врагом клинок находился уже в пальце от шеи хозяина. Имелся у орка и могущественный териак, выпив который можно было бесстрашно употреблять в пищу что угодно, включая драконьи испражнения, как выразился продавший сей эликсир алхимик. Впрочем, охотник не шибко поверил россказням бойкого на язык лавочника.
Судя по всему, путники посещали Шархидат нечасто, ибо появление Дрогга стало для деревушки настоящим событием. Поглазеть на небывалого гостя высыпала едва ли не половина жителей деревни, среди коих, как и положено, преобладали ребятишки, визжавшие и пучившие глаза, точно узрели заправского дракона.
Орк несколько расслабился, заметив в толпе рогатые головы зурхалов. Верно, жители Шархидата вельми терпимо относились к нелюдям.
- Пошлушай, Фариж, - окликнул своего провожатого болдырь, - По дороге в Шархидат, приближительно в лиге отшюда, я штолкнулся ш двумя людьми. Они билишь ш шайкой шкелетов. К шожалению, я не ушпел их шпашти, но мне удалошь унистожить мертвесов. Думаю, павшие в той битве родом из вашей деревни.
- Печальные вести принес ты, Дрогг-охотник, - старик остановился и медленно повернулся к орку. Их тотчас обступила толпа любопытных зевак. - Сарид Пройдоха и Харут Вислоус отправились собирать колючки зируги в Мертвый город. Шо ж, можешь более не беспокоиться, я сам извещу старейшин об ихней погибели, - пожилой стражник тряхнул седой головой и вновь тронулся в путь.
Фариз Поденник привел охотника в центральную часть селения. Посреди Шархидата в лучах полуденного солнца искрилось серебром круглое озеро, шириной почти в сорок локтей. Вокруг водоема располагались самые важные в деревне строения. Длинная, точно солдатский барак, корчма выделялась среди прочих зданий выцветшей вывеской, изображавшей наполненную непонятной коричневой субстанцией плошку с вьющимся над ней белым парком, вероятно, долженствующим означать вкусный запах. Справа от трактира притулилась утлая церквушка с покосившейся колоколенкой, кою венчала тускло поблескивающая звезда Лигта - ромб с вогнутыми гранями. Чуть дальше, за изгибом озерца громоздилось некое подобие ратуши - единственное в селении сооружение, имевшее второй этаж, который, по правде сказать, своими размерами более походил на созданный исключительно для красоты мезонин.
- А вот и корчма, - важно объявил седовласый и распахнул перед орком рассохшиеся двери. - Добро пожаловать в заведение Вахира Остроглаза, Дрогг-охотник.
Явно предупрежденный о скором посетителе хозяин встретил их на пороге. Означенный корчмарь, вопреки расхожему мнению о грузности всех трактирщиков, оказался сухопарым и рослым, с бойкими бегающими глазками и длинными ловкими пальцами, более подходящими часовщику али вору-карманнику. Хозяин заведения не имел бороды, что разительно выделяло его среди большинства садрийских мужиков. Вахир Острохлаз носил засаленный кожаный фартук. От харчевника исходил запах пресной невкусной снеди.
- Приветствую тебя, почтенный гость, - без лишней куртуазности, по-деловому поклонился корчмарь. - Милости прошу в мое заведение. С посетителями у меня сегодня небогато, посему можешь занимать любой приглянувшийся стол. - Хозяин нисколько не преувеличивал: в настоящее время трапезная зала пустовала.
- И тебе доброго дня, хожяин, - так же без особого пиетета кивнул орк и перешагнул порог.
Фариз Поденник не стал входить в здание, и, посчитав свой долг исполненным, незаметно удалился.
- Я попотчую тебя лучшими яствами, коими располагаю, - сия положенная обычаями фраза означала, что гостю не из чего выбирать и придется довольствоваться тем, что соизволят принести. Однако согласно тем же обычаям посетитель платил харчевнику столько, сколько считал нужным, а владелец заведения, в свою очередь, не имел права оспаривать полученную сумму. Вестимо, подобные правила не касались бродяг и оборванцев, коих в приличные места напросто не пускали.
В трактире застыл спертый полумрак, лишь незначительно рассеиваемый лучами, проникавшими сквозь щели в закрытых ставнях. Помещение, в коем очутился орк, имело земляной, устланный тонким слоем сухого тростника пол. Столами в корчме Вахира Остроглаза служили плоские глыбы мрамора, а сиденьями - неважно ошкуренные чураки.
Хозяин, еще раз кивнув гостю, проворно скрылся за пересекавшей зал парусиновой ширмой, что отделяла трапезную от иных помещений здания. Дрогг водрузился на первую попавшую колоду и принялся дожидаться обещанного угощения.
Трактирщик вернулся паче чаяния быстро. Долговязый человек нес в руках деревянный поднос. Вскоре перед Дроггом на серой поверхности камня возникли тарелка высушенных фиников, копченый окорок макхара, пшеничная лепешка и плошка похлебки, сваренной из похожих на бобы зерен неведомого орку растения. Не оставил радушный харчевник гостя и без напитка, поставив рядом со снедью кувшин финиковой браги и потрескавшуюся глиняную кружку.
- Благодарю тебя, постенный хожяин, - охотник не стал медлить с оплатой и выудил из-за пояса истершийся желтый кругляш. За одну золотую марку орк мог позволить себе месяц праздной жизни в куда более богатых заведениях, нежели таверна Вахира Остроглаза, но у Дрогга не было выбора, чем платить харчевнику, ибо за долгое время путешествия охотник успел истратить все мелкие монеты.
Расплывшийся в улыбке хозяин, забрав деньгу, поспешил исчезнуть, дабы не докучать своим присутствием столь щедрому гостю. Проводив корчмаря взглядом и убедившись, что остался в одиночестве, орк извлек из внутреннего кармана куртки крохотный флакончик темного стекла. Выдернув пробку, коей служил кусок вощеной ткани, Дрогг, поднеся горлышко сосуда к губам, запрокинул голову. Вязкая капля дурно пахнущего зелья, по вкусу пуще всего походящего на смесь трупной жидкости с отстоявшимися на жаре человеческими испражнениями, медленно, точно силясь елико возможно досадить пьющему мерзким зловонием, стекла в рот болдыря. Орк болезненно поморщился, не без отвращения проглотив положенную меру териака. Спустя пару минут, когда в глотке подрастаяло тлетворное послевкусие, полукровка, прислушавшись к своему животу, едва заметно усмехнулся. Последние две недели его внутренности перестали отзываться на волшебный декокт болезненными спазмами, сопровождавшимися ярыми позывами смрадного зелья вырваться обратно.
Сглотнув последнюю порцию горькой слюны, охотник взялся за еду. Сызначала орк опорожнил миску безвкусной похлебки, закусив ее свернутой в трубку лепешкой. Затем прожевав горсть кукожистых фиников, Дрогг впился клыками в пересоленную ляжку макхара.
Он услышал шаги еще за несколько секунд до того, как отворилась входная дверь. Болдырь не стал поворачиваться и разглядывать пришедшего. Орку хватило лишь немного скосить глаза, дабы заметить возникшую в распахнутом проеме фигуру Поденника.
Завидев полукровку, старик тотчас направился к нему. Охотник не поднял головы, продолжая бороться с жестким мясом ящерицы.
- Прости, шо прерываю твою трапезу, Дрогг-охотник, - негромко заговорил склонившийся над плечом орка седовласый пустынник. - Но голова нашей деревни, старейшина Вурнхи, желает тебя видеть.
- Сто надобно от меня постенному штарейшине? - вопросил охотник, после того, как, не сумев разжевать, целиком проглотил чересчур жесткий кусок.
- Он желает предложить тебе работу, - неохотно пояснил Фариз. - Подробностей я не ведаю.
- Ражумеет ли постенный штарейшина, сто я не проштой наймит, а вольный охотник? - понимая, что его хотят втянуть в истребление окрестной нежити, хмуро поинтересовался орк.
- Никто не смеет сомневаться в мудрости старейшины, - фраза вышла несколько более резкой, чем на то рассчитывал Поденник, и, малость струхнув, старикан сделал порывистый шаг назад.
- Может ли штарейшина подождать, пока я жаконсу с брашном? - спросил орк, удовлетворенный поблескивавшим в глазах человека страхом. Пустынники, похоже, зело боялись его, а, следовательно, им проще будет дождаться, пока таящий опасность зеленокожий странник по собственной воле уберется прочь, нежели нападать на него.
- Старейшина велел мне привести тебя прямо сейчас, - пояснил седовласый и тотчас добавил, верно, тщась упредить возможный гнев собеседника:
- Встреча с Вурнхи не займет много времени. Покамест тебя не будет, никто не тронет твою еду.
- Ладно, - Дрогг отложил окорок. - Веди меня к швоему штарейшине.
Вдвоем они проследовали в здание ратуши. В оном строении отсутствовали какие-либо сени. Войдя в широкие двери, они тотчас очутились в просторной комнате, по-видимому, занимавшей весь первый этаж. В тусклом помещении, куда дневной свет проникал лишь сквозь узкие щели врезанных под самым потолком окон, находились трое. Паче чаяния только один из присутствовавших являлся человеком. За дощатым столом на высоком стуле восседал белый с черными подпалинами иркун. Сих существ путем скрещивания коз с людьми некогда сотворил один из величайших магов Садрии - Адобар. Представший взору орка полукровка имел тщедушное, аки у отрока, тело и казавшуюся непомерно большой голову с выраставшими изо лба высокими рогами. От узкого подбородка иркуна опускалась тонкая бородка. Охотник несколько удивился, встретив в людском поселении сие создание. Особливо выведенные для войны с колдунами козлолюди обладали могущественными чародейскими способностями, из-за чего священники Лигта, не признавшие иной волшбы, окромя собственной теургии, нещадно истребляли рогатых болдырей. По левую руку от иркуна, скрестив мускулистые руки на груди, стоял еще один "отпрыск" Адобара - поросший короткой черной шерстью восьмифутовый зурхал, представлявший собой ни что иное, как ходившего на задних лапах быка. С другого бока возле иркуна застыл худощавый человек в серой монашеской рясе. Посередь впалой груди тускло поблескивала висевшая на золотой цепочке звезда Лигта. В отличие от большинства жителей Шархидата священник имел голубые глаза и соломенного цвета волосы. Сие указывало на то, что происходил клирик из северных областей Этролда, а то и вовсе из Сибидора. На вид носившему жиденькую бородку преподобному отцу было чуть более двадцати лет.
Фариз Поденник подошел к столу и в пояс поклонился козлочеловеку.
- Старейшина Вурнхи, я привел охотника, как ты и просил, - почтительно молвил седовласый.
- Благодарю, Фариз, - проблеял иркун, а затем возвысил голос, обращаясь к Дроггу:
- Подойди, странник.
Орк неспешно вышел на середину залы. Поденник расторопно порскнул к дверям, дабы не маячить между правителем и гостем.
- Как ты уже понял, меня зовут Вурнхи, - после краткого молчания важно изрек козлочеловек, - народ Шархидата избрал меня своим головой.
- Да даруют боги изобилие тебе и твоему роду, доштостимый Вурнхи, - ответил принятым среди народов Дормира приветствием Дрогг.
- И тебе желаю долгих лет жизни, охотник, - поморщившись, отозвался иркун, - Полагаю, ты уже раскумекал, что я вызвал тебя не просто так.
- Велепостенный Фариж Поденник шкажал, сто у тебя ешть ко мне дело, - с деланной настороженностью, будто он даже не догадывается, что его могут просить сделать, уточнил орк.
- Именно так, - мекнув, кивнул сельский голова. - Но сначала я представлю тебе остальных членов правящего совета. Негоже починать разговор, не ведая имен друг друга.
- Ты глаголишь иштину, штарейшина, - согласно склонил голову зелекожий путешественник. - Меня жовут Дрогг, я - охотник иж народа орков.
- Фариз Поденник уже сообщил нам твое имя, гость, - снисходительно молвил Вурнхи, после чего указал на священника, - Это преподобный Вилфрид.
Церковник слабо улыбнулся в ответ на легкий кивок охотника.
- А это Брумар Травник, кузнец Шархидата.
Орк встретился глазами с зурхалом и поклонился куда глубже, чем приветствуя священника. Про себя Дрогг отметил, что прозвища жителей Шархидата, похоже, не имели никакого отношения к их повседневным занятиям.
- Рад знакомству, охотник, - прогудел быкочеловек, мотнув рогатой башкой.
- Теперича все обычаи соблюдены, и мы можем приступить к обсуждению того, ради чего я просил тебя явиться, Дрогг-охотник, - облегченно вздохнув, заговорил Вурнхи.
- Так засем я понадобился тебе, многодоштойный штарейшина? - спросил Дрогг, несмотря на слова иркуна, сохраняя прежнюю патетику и куртуазность.
- Фариз Поденник рассказал нам о том, что по пути в Шархидат, ты стал свидетелем гибели двух наших собратьев, - с тем же апломбом молвил деревенский голова. - Ты знаешь, Дрогг-охотник, уже много лет нашему селению досаждает нежить. По ночам скелеты людей и бестий штурмуют наши стены, а днем устраивают засады на жителей, осмелившихся выйти за пределы селения.
- Штарейшина Вурнхи, - Дрогг тщился не обидеть правителей деревни зело наставительным тоном, коим обыкновенно втолковывают прописные истины малым детям. - Я шражился ш той нежитью, сто убила ваших людей. Это вшего лишь поднявшиешя из могил дряхлые коштяки. Ими не движет жлая воля колдуна. Шархидат - большое шеление и может выштавить более шотни воинов. Вашим мужсинам надобно вооружиться и отышкать мешто, откуда приходят мертвесы, а затем перебить их вшех, ишкрошить гнилые кошти кувалдами да молотами.
- Не все так просто, охотник, - вздохнул иркун. - Мы ведаем, откуда являются умертвия. Еще много лет назад, когда нападения только начались, мы отправили туда отряд из десяти лучших бойцов. Обратно из них не вернулся никто. После мы пригласили паладина из ордена Святого Меча. Гиблая Крипта пожрала и его. Находились и еще смельчаки - по большей части охранники проезжих караванов. Все они сгинули во тьме могильника. Совсем недавно наше селение посетил охотник на нежить - дворф по имени Фартир сын Ундара. Он взялся решить вопрос с мертвецами и отправился к проклятой гробнице. Более мы его не видели.
Дрогг нахмурился. Услышанное никак не вязалось с его знаниями о восставших покойниках. А слова об исчезнувшем паладине наводили на мысль о том, что Вурнхи пытается отправить его на верную смерть. Точно склизкие черви, зашевелились в сознании холодные липкие сомнения о том, что местные, предлагая разобраться со странным могильником, хотят заманить его в какую-то изощренную западню.
- Пошлушай штарейшина, - задумчиво сдвинув брови, произнес орк. - Ты шказал, сто нежить донимает ваш уже много лет, но я не могу понять, откуда мертвесы появляютшя в гробнице? Ведь не может же быть в ней жахоронена селая армия? Даже ешли к вам каждый день наведывалошь всего по одному умертвию, жа годы вы перебили бы тысяси шкелетов. Штолько покойников не найдетшя и в крупнейших индаршких ушыпальнисах.
После слов Дрогга иркун надолго замолчал, прищурив маленькие глазки и, верно, размышляя над сказанным орком.
- Ты прав, охотник, - наконец проговорил старейшина. - Мертвецы не приходят из крипты, она просто притягивает их. Среди нападавших на нас попадались и королевские солдаты, и воины Адобара, и скелеты всевозможных бестий - тхишгалов, гарвов и иных, названия коим я не ведаю.
- Вполне вожможно, что в этой гробнисе покоитшя шильный колдун или шпрятан мосный артефакт, - поддержал рассуждения козлочеловека Дрогг. - Но подобные веси беж применения направляюсих сар не приманивают покойников, аки швежий труп штервятников. Но... - орк запнулся, припоминая рассказ одного гнома, бывалого охотника на всякую колдовскую нечисть. - Шлыхал я в Серных горах об одном виде нежити, именуемом нахсерер, сто не может покинуть шобственного жахоронения, одначе шпошобен творить нешложную волшбу, навроде порси або падежа шкота. Быть может, ждесь в пропитанной древним колдовштвом пустыне нахсерер набралшя куда больших шил и тепериса повелевает окрештными мертвяками.
- К сожалению, ни я, ни мои собратья, не можем точно сказать, что ждет тебя в Гиблой Крипте, - в голосе старейшины не чувствовалось какой-либо вины или разочарования. - Я лишь хочу спросить тебя, Дрогг-охотник, готов ли ты взяться за это дело? И буде ты согласен, то каковы твои условия?
- Вот сто я хосу ужнать, велестимый Вурнхи, - четко разделяя слова, начал Дрогг. - Я никогда прежде не шталкивалшя ш кем-либо иж народа иркунов, но жело нашлышан о недюжинных магических умениях предштавителей вашего племени. Неужто, ты не владеешь сарами, кои пожволили бы тебе ражделатьшя с тем жлом, сто обошновалошь в жагадосной гробнисе?
- На беду Шархидата, я способен только предсказывать погоду да находить подземные воды, - сельский голова с надрывом мекнул, что, по-видимому, означало горькую усмешку. - Аще я владел хоть толикой сильного волшебства, как думаешь, позволили бы мне клирики безвозбранно обретаться среди людей, да еще и править деревней?
Стоявший одесную козлочеловека священник дернулся и вперил в рогатого полукровку исполненный искренней наивности взор, кой пуще любых слов говорил о том, что многомудрый иркун в сем вопросе глубоко заблуждается, ибо церковь никогда не карает невиновных, даже если они сильно отличаются от людей.
- Вожможно, преподобный Вилфрид шможет поведать больше о творящемшя в этой, как вы ее именуете, гиблой крипте? - Дрогг взыскующе глянул на святого отца.
- Я? - потупившись, промямлил клирик, а после, собравшись с силами, вздохнул и выпалил единым духом:
- Почтенный господин, так ведь я семинарии ни какой не оканчивал, отец мой священником был и меня сему ремеслу научил по малости: службу справить, подлечить кого, коли надобно, покойника отпеть, младенца только что народившегося благословить, да на погост защитный наговор наложить.
- Так ответь же мне, Дрогг-охотник, - вновь заговорил Вурнхи, когда умолк преподобный Вилфрид. - Согласен ли ты отправиться в Гиблую Крипту, дабы избавить жителей Шархидата от нападений нежити?
Дрогг сжал губы, и некоторое время внимательно изучал физиономии иркуна и его соратников. В маленьких желтоватых глазках правителя селения прочесть что-либо не представлялось возможным. Как и большинство его сородичей, не одаренный сметливостью зурхал безразлично таращился на орка, видно, витая где-то в глубинах собственного разума. Молодой священник с пытливым тщанием разглядывал пол у себя под ногами. Сие, правда, похоже, не имело никакого отношения к гостю. Верно, клирика вяще тяготила доля одного из деревенских заправил.
Поразмыслив, орк все же решил наведаться в древнее захоронение. Ежели энто окажется обыкновенное гнездо нежити, кою притягивает некий колдовской предмет или останки обладавшего выдающимся магическим даром существа, то Дрогг, при поддержке местных или без оной, перебьет мертвецов и уничтожит зловредную вещь. Буде охотник столкнется с чем-то превосходящим его силы, он попросту вовремя отступит. Несколько лет назад ему удалось купить перстень с кристаллом саретита. Сей, напоминавший обыкновенный кварц, бледно-желтый камень начинал светиться и наливался алым, когда поблизости имели место возмущения в естественном токе магии, сиречь были наложены или накладывались чары. Сам орк не владел какими-либо заклинаниями и предпочитал держаться подальше от всяческого колдовства. В нужный миг вспыхивавший на пальце кристалл как нельзя лучше позволял избежать сопряженных с магией оказий. Более того, в зависимости от яркости и цвета свечения саретита можно было судить о силе изменений в эфирной изнанке мира, то есть о могуществе сотворенного али творимого волшебства. Посему ретировавшись из крипты, Дрогг сумеет поведать Вурнхи о магической мощи этого места. Вестимо, кристалл отзывался далеко не на все виды волшебства и не мог уберечь от колдунов, кои еще не совершали заклятий, но являлся незаменимым в случае, ежели требовалось известить владельца о том, что не стоит совать нос в какое-либо место али пришло время улепетывать без оглядки. На тот случай, аще местные измыслили устроить ему западню, охотник имел, чем попотчевать не чтущих обычаи гостеприимства хозяев, да так, что они надолго забудут покушаться на жизнь и скарб проезжих странников. Орк полагал, что возможно он обнаружит в старинной крипте сокровища или иные полезные предметы, навроде добротного оружия, оберегов або прочей волшебной утвари. Частенько на оставленные в могильниках вещи накладывались проклятья, но Дрогга сие совершенно не пугало, ибо он намеревался избавиться от добытого в первом попавшемся городе. К тому же посещение таинственного захоронения обеспечит его еще и хорошей историей. А ведь, как известно, второй после добычи трофеев страстью охотников Садрии являются рассказы о своих похождениях. Знамо дело, любой повествующий представлял вещественные доказательства своего приключения, наподобие частей убитых бестий али подтверждающих сказанное артефактов. Искушенные в схватках и походах, члены гильдии без труда раскрывали и сразу же изгоняли из своих рядов лжецов и любящих попреувеличивать бахвалов. Вследствие чего, участвуя в любом предприятии, орк стремился обзавестись надежными свидетельствами всего с ним происходящего.
- Я пойду в эту гробнису, - после минутного молчания, наконец произнес Дрогг.
- Какова цена твоих услуг, охотник? - прищурившись, спросил иркун.
- Не шуди меня превратно, постенный штарейшина, - тон орка исполнился вркадчивости. - Но я не шобираюсь клашть голову ради Шархидата и его жителей. Я пошесу шклеп, но ежели вштресу там несто, сто окажусь не шпошобен одолеть, то вернушь шюда и извесу тебя об этом. Обесай мне, что буде подобное шлучитьшя, ни ты, никто иной из сишла жителей деревни не штанет упрекать и пытатьшя накажать меня жа шей поштупок.
- Обещаю. Слово иркуна, - склонил голову козлочеловек, и стоявшие по бокам помощники повторили оное действие. - Но все же ты не ответил, сколько ты хочешь в качестве оплаты? Быть может, тебе потребно не золото, а нечто иное?
- Дешять жолотых марок, асе я в одиноску избавлю ваш от нежити, пять марок, ежели для унистожения мертвесов мне потребуетшя помось воинов Шархидата, и две, буде я вернушь из шклепа ни ш сем, - озвучил цену Дрогг.
Вурнхи сузил глаза и в раздумьях пожевал губами.
- По рукам, Дрогг-охотник, - наконец молвил иркун.- Но в этом случае я отправлю с тобой двух своих воинов, дабы они могли подтвердить то, что ты в самом деле посещал гробницу.
- Воля твоя, штарейшина, - пожал плечами Дрогг. - Шпутники мне в этом походе тосно не помешают.
- Значит, по рукам? - с шумом выдохнув, спросил козлочеловек.
- По рукам, - кивнул охотник.
- Когда ты намереваешься отправиться в Гиблую Крипту, орк по имени Дрогг? - выспренне вопросил глава деревни.
- Мне незачем задерживаться в Шархидате, - покачал головой зеленокожий полукровка. - Я готов двинуться к означенной усыпальнице завтра на рассвете.
- Хорошо, Дрогг-охотник, - с более подходящей властному сюзерену благосклонностью молвил иркун. - Я отпускаю тебя. Все что тебе потребно для похода, ты можешь запросить у Фариза Поденника. Мои воины будут ожидать тебя завтра за час до восхода солнца подле дверей Вахировой корчмы.
- До шкорой вштреси, веледоштойный штарейшина, - на прощание поклонился орк.
- Да будет успешен твой поход, Дрогг-охотник, - в блеющем голосе козлочеловека звучала надежда.
Зеленокожий странник развернулся и зашагал к выходу, возле коего его поджидал Фариз Поденник.
- Старейшина, позволь мне пойти вместе с Дроггом, - уже переступив через порог, услышал орк бас зурхала.
- Нет, Брумар, - недовольно отрезал иркун. - Шархидат не может рисковать единственным кузнецом. Я отправлю с ним Птицелова и Золотаря.
- Шлушай, Фариж, - обратился к своему спутнику болдырь, как только они покинули ратушу. - Ты можешь раздобыть мне копейное ратовисе беж наконесника и веревку покрепсе?
- А то! Через четверть часа притащу, - задорно отозвался старикан, но в его оставшихся холодными глазах читалось явное недовольство приказом Вурнхи.
Седовласый пустынник проводил орка до дверей харчевни и торопко шмыгнул за угол. Более не докучаемый чьим-либо вниманием Дрогг вернулся к оставленному обеду.
Поденник не замедлил явиться, в точности исполнив порученное. Получив просимое, охотник отправился на прогулку по деревне. Пожилой стражник неотступно следовал за ним, но затевать разговор не решался.
Для начала Дрогг наполнил бурдюки водой из колодца. А затем по кругу обошел селение. По дороге орк попросил Поденника подсобить в поиске плоских камней размером с два мужицких кулака. Явно не лишенный смекалки старикан тотчас привлек к сему занятию всю местную детвору. Когда четыре искомых валуна очутились у него в руках, охотник сызнова вернулся в срединную часть деревни.
Терзаемый любопытством Подденик и несколько ребятишек постарше, с вящим интересом наблюдали, что же зеленокожий будет делать с найденными булыжниками.
Усевшись на берегу пруда, Дрогг накрепко привязал бечевой по два валуна к каждому концу ратовища, изготовив тем самым подобие двуручной булавы, увенчанной каменными набалдашниками с обеих сторон. Таким оружием крушить сухие костяки виделось вполне сподручно.
Насколько уразумел орк, в деревню наконец доставили трупы убитых на его глазах пустынников, и на главной улице началось похоронное шествие, сопровождаемое надсадным плачем и причитаниями. Не желая принимать участие в погребальных обрядах, орк поспешил укрыться в корчме.
- Постенный хожяин, мне потребна твоя помось, - заговорил Дрогг, войдя внутрь трактира и нос к носу столкнувшись с Вахиром Остроглазом. - Жаготовь мне припашов для похода в Гиблую Крипту.
- В Гиблую Крипту? - округлил глаза в испуганном удивлении харчевник. - Зачем тебе туда соваться, досточтимый гость?
- Ежели тебе так важно шие жнать, - с толикой недовольства ответил Дрогг. - Меня нанял штарейшина Вурнхи, дабы я ижбавил Шархидат от набегов нежити.
- Скверно, что ты согласился на его предложение, - огорченно покачал головой сухопарый человек. - Из энтого могильника еще никто не возвращался.
- Я не шобираюсь там погибать, - твердо молвил охотник. - Так сто? Ты обешпечишь меня провижией на дорогу туда и обратно?
- Дык много брать с собой не придется, - сызнова нацепив маску дошлого барышника, махнул рукой трактирщик. - Ведь оный склеп всего в полудне пути отсюда. Так по мелочи можешь прихватить баклажку водицы да солонины пожевать.
- Буду благодарен тебе хожяин, коли жавтра на рашшвете у дверей меня будет ожидать котома с копсеным мяшом, - распорядился орк.
- Как пожелает, почтенный гость, - верно, памятуя о полученной золотой монете, харчевник теперича кланялся куда ниже, чем во время их знакомства.
Вахир Остроглаз скрылся за пересекавшим зал занавесом. Оставшийся в одиночестве орк взялся осматривать свое снаряжение. Он шел по пустыне уже около трех недель, посему его запасы алхимических зелий и иных могущих подсобить в схватке с умертвиями вещиц существенно истощились. Впрочем, с обыкновенной нежитью он намеревался разделаться сработанной сегодня двуручной булавой, супротив же более опасных врагов охотник собирался применить склянки жидкого огня, коих в его распоряжении осталось всего две.
Прозорливый трактирщик не дал заскучать состоятельному постояльцу. Вскоре корчмарь пожаловал, неся на блюде запеченную с финиками ящерицу. Пышущая паром тушка источала незнакомый орку, но приятный аромат, заставлявший внутренности клокотать в нетерпении.
- А вот и ужин поспел! - осклабившись, объявил харчевник.
Хозяин поставил кушанье перед охотником. Позади Вахира Остроглаза возникла неуклюжая худощавая фигурка. Девушка лет пятнадцати держала в руках высокий кувшин, распространявший окрест кислый запах.
- А энто моя дочурка, Дасира, - пуще прежнего расплывшись в улыбке, владелец заведения потрепал юницу за плечо.
Молоденькая пустынница была весьма недурна собой. Ее чистое правильное лицо с по-детски вздернутой верхней губой и немного печальными темными глазами в своей необычной почти колдовской привлекательности не уступало смазливым мордашкам благородных дам. Блестящие иссиня-черные волосы и нежные тонкие руки говорили о том, что девушка больше привыкла проводить время с гребнем, нежели мотыгой али веретеном.
Дасира с толикой кокетливого смущения поклонилась и водрузила сосуд на каменную столешницу, после чего, вспорхнув полами аляповатого одеяния, кое, впрочем, не могло скрыть ее стройного стана, удалилась.
- Наслаждайся трапезой, любезный гость, - проводив дочь взглядом, сказал харчевник. - Коли умел бы, то развлек бы тебя мудреной беседой, а так... поспешу лучше обустроить тебе ночлег.
- Благодарштвую, хожяин, - склонил голову Дрогг.
Вахир Остроглаз отправился вглубь дома, а орк так же, как и перед обедом, отхлебнув териака, принялся за еду. К хмельному он притрагиваться не стал, ибо отлично ведал, что подобные напитки лишают взор остроты, а руки - твердости.
Проведший много лет в путешествиях охотник привык обходиться малым количеством пищи. Именно поэтому он, не осилив и половины предоставленного угощения, позвал трактирщика.
- Хожяин, покажи, где я могу заносевать, - попросил орк, как только Вахир Остроглаз вынырнул из-за портьеры.
- Как пожелает, почтенный гость, - согнулся в поклоне человек.
Далеко идти болдырю не пришлось. Выяснилось, что опочивальня для постояльцев обустроена сразу за занавесом. Тут размещалось несколько рядов набитых сухими листьями мешков, что и служили ложами для проезжих путников. Конец длиной залы был отгорожен еще одной ширмой, за коей, судя по запаху, находилась кухня. Похоже, трактирщик не считал что витавший в зале тяжелый дух готовящейся снеди, способен доставить гостям какие-то неудобства. В настоящее время спальня пустовала, и орк являлся единственным постояльцем.
- Выбирай лежанку, любезный, - с довольной улыбкой обвел рукой помещение корчмарь.
- Шпасибо тебе, хожяин, - в очередной раз поблагодарил харчевника Дрогг.
Не кичась, охотник улегся на ближайшую постель. К его вящему удивлению она оказалась весьма удобной. Из глубин хрустящего высушенными травами матраса исходил терпкий убаюкивающий аромат. Болдырь по привычке напрягся, помыслив, что его хотят усыпить, но не сумел устоять перед мягкой волной душистого благовония, и вскорости погрузился в беззаботную дрему.
Согласно гуляющим по Садрии слухам, к спящему орку невозможно подобраться не замеченным. Впрочем, дочери Вахира Остроглаза сие почти удалось. Ее выдал лишь легкий шорох тростникового настила.
Искушенный многочисленными походами Дрогг, даже почивая, умел не терять бдительности. Уловив подозрительный звук, он тотчас обернулся уперев в девушку испытующий взор. Рука охотника непроизвольно легла на рукоять тесака.
Поймав не себе колючий взгляд зеленокожего гостя, юница отшатнулась.
- Сто тебе нужно, Дашира? - холодно спросил орк. Хотя легкая с глубоким вырезом сорочка девушки не позволяла сомневаться по крайней мере в одном из ее намерений.
- Я пришла скрасить твое одиночество, - оправившись от испуга, елейно прошептала молодая пустынница.
- Прошти, - сухо ответил болдырь. - Но я не нуждаюшь в подобных утехах.
- Отчего? - голос юницы преисполнился обиды. - Я слишком плоха для тебя?
Дрогг вздохнул, размышляя просто прогнать дочь корчмаря или все же объяснить ей причину отказа.
- Мы, орки, не приемлем шношений ш иными рашами, - все-таки решил поведать девице истину охотник. - Для нас недопуштимо, сто от оных шоитий на швет могут появитьшя ублюдки-полукровки. Наше племя малосишленно, и ежели мы наснем шмешиватьшя с другими народами, то в шкором времени напрошто ишсежнем.
- Я не хочу иметь от тебя ребенка, - пустынница сделала шаг в сторону его постели. - Поверь мне, у меня со многими было, и я ни разу не затяжелела.
- Нет! - Дрогг выставил ладонь вперед, и юница замерла на месте. - Уходи, Дашира. Я не буду делить ш тобой ложе.
- Но... Но что мне тогда сказать отцу? - заколебалась девушка. - Ведь это он послал меня к тебе. Он... будет недоволен.
- Шходи прогуляйшя, - посоветовал охотник. - А утром доложишь ему, сто вшю нось ублажала меня и я оштался крайне доволен. Асе будешь дейштвовать тихо, никто не рашкроет нашего обмана.
- Как пожелаешь, Дрогг-охотник. Слово гостя для нас - закон, - Дасира поклонилась елико возможно учтиво, однако даже не пыталась утаить плескавшегося в глазах разочарования. Оно и понятно, зеленокожий полуэльф выглядел гораздо казистее большинства людских мужчин.
Неслышной походкой юница проскользнула за ширму, спустя несколько секунд скрипнула входная дверь. Дочь харчевника решила последовать наказу болдыря и не появляться в корчме до рассвета.
Дрогг скорчился от омерзения. Ни один орк никогда не заставил бы свое дитя заниматься столь низменным ремеслом, а ежели прознал бы, что чадо балуется подобным, живьем бы содрал с нерадивого отпрыска кожу. Люди же такой частотой нравов не отличались. Верно, поэтому и сумели захватить во владение столь обширные земли.
Более не желая думать о юной блуднице, Дрогг сызнова смежил веки. Впрочем, долго проспать ему не довелось, ибо на улице раздались пронзительные крики. Некто старательно поднимал тревогу.
Раздраженно фыркнув, орк открыл глаза и медленно сел. Ведшая на кухню портьера всколыхнулась, и в спальню с оглоблей наперевес влетел Вахир Остроглаз.
- Где Дасира? - осмотревшись, резко бросил корчмарь.
- Пошла погулять, - не вдаваясь в подробности, ответил охотник.
Хозяин трактира окинул полукровку недоверчивым взглядом и озадаченно пожевал губами.
- Ладно, ничего с ней не случится, - наконец молвил харчевник. - Чай, большая уже. Беда у нас, Дрогг-охотник. Нежить опять из пустыни нагрянула.
- Сто ж, нежить - это дело привысное, - обронил болдырь, поднимаясь с ложа.
Трактирщик ничего не ответил, пронырнув в трапезную залу. По обыкновению ночевавший в одежде орк тотчас отправился за ним, поскольку поднявшийся ор зело не располагал к дальнейшему почиванию.
Вязкий мрак южной ночи испятнали десятки факельных огней. По улицам беспорядочно суетились вооруженные дрекольем пустынники. Несмотря на то, что, по словам старейшины Вурнхи, мертвецы совершали набеги на деревню уже многие годы, судя по царившему беспорядку, жители Шархидата, похоже, вовсе не разумели, как следует обустроить оборону селения.
Выскочив из кормы, Вахир Остроглаз поймал за плечо пробегавшего мимо карамазого паренька.
- Кто на этот раз к нам пожаловал? - требовательно вопросил отрока трактирщик.
- Джахи, - отдуваясь, бросил тот, и ловко, точно змея, вывернувшись из захвата харчевника, порскнул в окрестную тьму.
Нутро орка похолодело, когда он заслышал о кровожадных многоножках. Ежели в самом деле на деревню напали оные сколопендры, надлежало срочно уносить ноги, спасать кого-либо было уже бесполезно. Однако трактирщика ответ юнца отнюдь не испугал. Кивнув больше самому себе, нежели уже скрывшемуся во мраке парню, корчмарь, поудобнее перехватив оружие, скорой трусцой двинулся к опоясывавшей деревню стене.
- Погоди, Вахир, - тронул человека за локоть охотник.
- Чего тебе? - недовольно обернулся корчмарь.
- Ежели в Шархидат нагрянули джахи, шражатьшя бешшмышленно. У наш только один выход - бежать отшюда прось, - скороговоркой выпалил Дрогг, понимая, что каждая секунда промедления может стоить ему жизни.
В ответ трактирщик в истовом недоумении раззявил рот и несколько секунд безмолвно пялился на орка. Затем человек с облегчением расхохотался.
- Да не те джахи, - махнул рукой корчмарь. - Мертвые джахи. Нежить.
- А-а-а... - понимающе улыбнулся Дрогг. - Это шовшем другое дело.
Харчевник сызнова побежал по улице и охотник последовал за ним. Вскоре они оказались подле деревенских ворот. На гребне стены выстроились воины Шархидата. Оружием пустынникам служили грубо сработанные палицы и ослопы, а в некоторых случаях простые дубины и палки. Доспехи людям заменяли толстые накидки из шкур макхаров. В рядах оборонявшихся не существовало единоначалия. Каждый что-то горланил, наказывая соседу, что делать, отчего вокруг стоял жуткий гвалт. На площадке подле ворот среди людей мелькал силуэт подпоясавшегося коротким клинком Вурнхи. Мудрый иркун лихорадочно блеял, пытаясь придать происходящему хоть какую-то осмысленность. Впрочем, бестолково мечущиеся пустынники не обращали на надрывающегося старейшину никакого внимания.
Завидев трактирщика и орка, козлочеловек что-то прокричал, указывая на гребень стены. Даже не обернувшись в сторону правителя деревни, Вахир Остроглаз взялся взбираться наверх. Ограждавшее Шархидат укрепление более напоминало вал, посему подняться на его вершину почти в любом месте не составляло большого труда.
Особо не раздумывая, корчмарь, а вместе с ним и Дрогг, отправились в то место, где скучилось около полудюжины пустынников. Двое воинов держали в руках факелы. Среди людей возвышалась рогатая голова зурхала, в коем орк, присмотревшись, узнал приснопамятного кузнеца Брумара.
- Как обстановка? - грубо дернул за плечо одного из бойцов харчевник.
- Вона они, поганцы, - прошамкал в ответ беззубым ртом совсем еще не старый мужик. - Сюда лезть собираются.
Человек показал пальцем в основание внешней части стены. Дрогг прищурился и в пляшущих бликах света разглядел три вытянутых бурых тела, каждое - порядка сажени в длину. Мертвые многоножки, а, вернее оставшиеся после их гибели пустые хитиновые панцири, щелкая жвалами, тупо тыкались в выросшее на их пути препятствие. Человек явно преувеличил, сказав, что бестии планируют вскарабкаться на стену.
Наконец одна из тварей, верно, случайно зацепившись за довлевший над ней выступ, все же поползла вверх. Ограда Шархидата была слажена без всякого скрепляющегося раствора, посему могучий Брумар, нагнувшись, без серьезных усилий вырвал из кладки внушительный валун. Спустя мгновение, камень полетел в приближающуюся многоножку. Со звонким хрустом тварь низринулась обратно в залитый мраком песок.
Дрогг последовал примеру зурхала, подняв глыбу поменьше и запустив ее в копошившихся внизу сколопендр. Раздался пронзительный треск, будто лопнула скорлупа исполинского яйца.
- Киньте, еще пару камней, - распорядился кузнец. - И выходим наружу. Добьем их дубинами.
Брумар и еще двое людей начали спускаться к воротам. Вахир Остроглаз и Дрогг отправились за ними. Когда орк и трактирщик вновь ступили на землю, путь им преградил Вурнхи. Позади козлочеловека топтался здоровенный детина с клеймом каторжанина на лбу. В руках ражий молодец сжимал рукоять внушительного ослопа.
- Остановись, охотник, - чинно воздел руку старейшина. - Пришла пора представить тебе твоих будущих спутников.
Зеленокожий послушно замер, вняв словам иркуна, а корчмарь проскочил мимо, едва не врезавшись в правителя деревни.
- Я в твоем распоряжении, штарейшина, - степенно сказал Дрогг.
- Это Хадир Птицелов, - Вурнхи указал на стоявшего подле верзилу. - Он пойдет с тобой в Гиблую Крипту.
Каторжанин сделал шаг вперед и приветливо осклабился, явив оным действием отсутствие одного из передних зубов. Хадир имел круглую дружелюбную физиономию и глупые исполненные детской наивности глаза. Даже густая борода не придавала ему солидности. Видно, сего простофилю сослали на рудники лишь за то, что он мог протянуть в тяжелейших условиях копей куда дольше, нежели обыкновенный хилый крестьянин. Орк не удивился встретив в Шархидате беглого преступника. Отдаленные поселения Садрийского королевства неизменно кишели "мечеными". В том, что громила именно беглый сомневаться не приходилось, ибо в Садрии уже полсотни лет в качестве наказания применялась только пожизненная каторга. Ведь кому-то же надо было добывать руду для изготовления оружия, столь необходимого в связи с постоянной угрозой вторжения с севера войск некромантов.
- Рад встречи, Хадир Птицелов, - кивнул молодцу орк. В ответ тот лишь еще шире улыбнулся.
- А теперича нам надлежит найти твоего второго попутчика, - важно заявил иркун и, смуро понизив голос, добавил:
- Я недавно видел его неподалеку.
Около пяти минут козлочеловек сновал по толпе. В конце концов у него получилось отловить высокого поджарого мужика - прямого, точно в спину ему заместо позвоночника затолкали копейное древко. Необычная осанка выдавала в нем бывалого солдата, много лет промаршировавшего в строю и отстоявшего в караулах. Впрочем, сие отнюдь не означало, что оный пустынник умел сражаться. Обыкновенно вымуштрованные печатать шаг и вытягиваться во фрунт ратники в настоящей схватке являли собой жалкое зрелище. Хотя именно на этом и держалась власть короля и нобилей, потому как в Садрии только благородные обладали серьезными воинскими умениями и не ведавший боевого ремесла народ не мог противиться их господству. Набранные же из крестьян пехотинцы служили лишь для того, чтобы выставлять их супротив некромантских мертвых орд да ватаг дормирских находников.
- Досточтимый, Дрогг, представляю тебе Джарифа Золотаря - сильнейшего после Брумара воина Шархидата, - с апломбом молвил иркун, подведя жилистого человека к орку.
Означенному пустыннику было за сорок. По меркам людей он являлся почти стариком. На висках и в бороде Джариф поблескивала седина. Оружием второму бойцу селения служил насаженный на длинное ратовище булыжник. Светлые глаза и волосы приставленных в помощь полукровке ратников говорили о том, что родились они далеко за пределами этролдских песков, а нелепые пустынничьи имена, видно, получили, уже поселившись в Шархидате.
- Рад встрече, охотник, - отсалютовал каменным молотом Золотарь.
- Да даруют боги изобилие тебе и твоему роду, воин, - ответил человеку орк.
- Когда ты планируешь отправиться в крипту, охотник? - без обиняков перешел к делу старый солдат.
Дрогг на мгновение задумался, скосив глаза в сторону восточного края небосвода, где уже серела тоненькая полоска света.
- Могу прямо шейчаш, - пожал плечами орк. - Только мне надобно шбегать за припашами к Вахиру Оштроглажу.
- В этом нет нужды, охотник, - Джариф положил руку на предплечье болдыря, верно, чтобы тот невзначай не улизнул прочь. - Моя жена приготовила на дорогу столько, что целую роту прокормить хватит.
- Хорошо, - кивнул Дрогг. - Тогда жайдем к тебе, а потом - в путь.
Несмотря на высокое положение одного из лучших воинов, Золотарь жил в маленькой лачуге на краю селения. Бывший солдат не обманул и, когда они пришли к его дому, скрылся за дверью и спустя несколько минут вынес два под завязку набитых сушеными финиками мешка. За ним халупы появились двое юнцов. Первый, курносый и прыщавый, тащил еще одну торбу фруктов, а второй, коренастый, с плоским лицом и носом-картошкой, волочил три бурдюка.
Джариф вручил поклажу спутникам. Попрощаться с отправлявшимся в поход отцом выскочили еще трое ребятишек помладше, позже на пороге возникла и жена Золотаря - дородная широкобедрая женщина, лет пятнадцать на младше мужа.
Бывший солдат по очереди обнял детей, каждому прошептав на ухо какие-то теплые слова. Затем пустынник нежно прижал к груди супругу. Та тотчас взорвалась рыданиями, вероятно чая, что видит благоверного в последний раз. Джариф одернул женщину несколькими строгими фразами. Впрочем, когда бывший солдат обернулся к спутникам, глаза его полнила отнюдь не злость, а горькое страдание. Лицезря трогательное расставание, Дрогг невольно потупился, в то время как Хадир Птицелов глазел на происходящее с безразличным равнодушием. Похоже, молодой верзила никогда не имел семьи и не ведал, что значит испытывать к кому-либо сильные чувства.
Выйдя через небольшую дверцу, наличествовавшую в сельских воротах, они отправились на северо-запад - прямиком в сторону висевшего над самым горизонтом пятна Темной луны. Джариф Золотарь возглавлял маленький отряд. Поначалу их путь пролегал через волнистую гряду барханов. Здесь отсутствовала какая-либо тропа, и путникам приходилось месить песок, по щиколотки утопая в зыбкой почве. Постепенно среди окрестных дюн стали проглядывать уступы бурых скал. Теперича они двигались вверх, поднимаясь на отлогий кряж. Наконец песок под ногами окончательно сменился твердой галькой. Они шагали по неглубокому ущелью, в стародавние времена являвшемуся руслом текшей с гор реки.
Путники шли молча. Дрогг хотел было расспросить товарищей о том, с чем они могут столкнуться в Гиблой Крипте, но, узрев угрюмые мины на лицах людей, отказался от сей затеи.
Вопреки ожиданиям охотника они добрались до могильника без всяких приключений. В отдалении выли шакалы, несколько раз взрезал предрассветную темень пронзительный клекот неведомых пичуг, единожды поблизости прокатилось мерное перестукивание лап крупного насекомого, но никто из обитателей пустыни так и не решился преградить им путь.
Речной каньон вывел отряд на плоскую вершину небольшого плато. Отсюда им пришлось спускаться по крутому склону. Ловкий орк слез вниз довольно быстро. Люди же промучились длительное время, копотливо перебирая конечностями по каменным выступам. Карабканье по отвесной скале настолько вымотало спутников Дрогга, что у подножия горы им пришлось сделать короткий привал.
Луны окончательно исчезли с посветлевшего небосвода, уступив место пока еще не раскалившемуся солнцу. Промочив глотки затхлой водой, они сызнова тронулись в путь. Около полулиги люди и орк шли по песку, пока не уперлись в базальтовую стену могучей скалы, уходивший вверх на добрую сотню саженей. Золотарь повел их вдоль вытянувшегося, точно исполинская гусеница, нагорья. Среди валунов отыскалась едва заметная тропка, и путники начали медленный подъем наверх. Впрочем, на гребень хребта им залезать не пришлось. Приблизительно на половине расстояния до вершины они очутились на усыпанной булыжниками площадке шириной в десять шагов. В дальнем конце плоского уступа между глыбами виднелось черное отверстие - круглая дыра, более всего походящая на волчью нору.
- Вот он, вход в Гиблую Крипту, - указал на темный зев Джариф Золотарь.
Торопко взбиравшееся по стенке небесного купола солнце припекало уже весьма сильно, посему путники, дабы поскорее укрыться от обжигающих лучей, без промедления нырнули в залитый тьмой провал. Круглый тоннель, ведший в гробницу, оказался настолько узок, что им пришлось, окарач ползти друг за другом. Сухопарый Золотарь скользил по камням весьма проворно, а пыхтевший позади остальных Хадир Птицелов то и дело норовил застрять. Пещера, по коей они двигались, без сомнения имела естественное происхождение и пока совершенно не походила на созданную разумными существами гробницу. Не имевший боковых ответвлений коридор с небольшим наклоном забирал вниз. К удивлению Дрогга им пока что не встречалось не то, что нежити, а даже отдельных костей.
Тесный ход со временем расширился, и путники смогли выпрямиться в полный рост. Бывший солдат остановился и, несколько раз ударив кремнем о кресало, запалил факел. Путь по тоннелю выдался непростым. Неровный пол пещеры устилали многочисленные валуны, через кои людям и орку приходилось прыгать, аки горным козлам. Потолок прохода то уходил вверх, скрываясь во тьме, то неожиданно опускался, будто тщась размозжить головы незваным гостям. Тут на их пути, наконец, начали попадаться трухлявые части скелетов, а спертый воздух подземелья исподволь налился запахом тлена.
Изрядно попетляв, точно они шли по внутренностям извивающейся змеи, орк и его спутники попали в просторную пещеру, стены и свод коей скрадывал занавес антрацитовой тьмы.
Орк услышал похрустывание костей валандающихся во мраке скелетов прежде, чем на груди потеплело око Зухара.
- Ошторожней, впереди нежить, - придержал за руку шедшего впереди Золотаря орк.
Впрочем, в сем действии не было необходимости, ибо пустынник за мгновение до этого застыл на краю залы, внимательно вглядываясь в окрестную мглу.
- Сколько их? - шепотом спросил охотника Джариф.
Подъявшиеся из могил скелеты, ежели их особливо не наделили чувствами создатели-некроманты, не обладают ни слухом ни зрением, и обнаруживают живых лишь благодаря загадочному магическому чутью. Со слов одних мудрецов, умертвия улавливают биение сердец, иные умники же утверждали, что восставшие покойники ощущают тепло текущей по жилам крови. В любом случае, долго таиться Дрогг сотоварищи не могли.
Орк с тщанием вслушался во тьму.
- Около дюжины, - спустя минуту произнес полукровка. - Бродят по одиноске, перебьем беж труда.
- Тогда начнем, - кивнул Джариф. - Показывай, где они.
- Двигайтешь тихо, а то я не шмогу ушлышать шкелетов, - предостерег спутников охотник.
Они вошли в каверну. Орк повел людей к первому мертвецу, коего сам и разбил могучим ударом булавы. Следующего кадавра охотник сбил с ног, обрушив на спину каменное навершие, а Хадир Птицелов тяжелым ослопом обратил в пыль ломкий костяк.
После у истребителей нежити возникли сложности. Почуяв живых, со всех концов пещеры к ним потянулись умертвия. Дрогг одним взмахом сокрушил двоих и обратным движением разворотил грудную клетку еще одного. Рухнувший наземь скелет споро пополз на людей, но на него своевременно опустил каменную палицу Джариф Золотарь. Однако теперь в круг источаемого факелом света вошли сразу пять скелетов. Не теряя времени, орк и люди споро раскрошили три костяка. Но на место павших явилось еще с десяток мертвецов. Среди нападавших маячила парочка совсем свежих покойников. Накинутые поверх бехтерцев парчовые плащи свидетельствовали о том, что эти двое некогда служили в охране богатого каравана. Вынырнул из мрака и длинный остов мургаты, кое-как укутанный в ошметки истлевшей чешуи. Скелет исполинской змеи сохранил только один из двух черепов.
- Отштупим к тому валуну, - бросил товарищам охотник, безостановочно вращая булавой.
Они уперлись спинами в базальт скалы и взялись яростно отбиваться от наседавшей нежити. Несмотря на обилие нападавших, коих набралось более двух десятков, болдырю и пустынникам удалось отделаться весьма легко. Лишь беспечный Хадир Птицелов схлопотал легкое ранение в ногу. Дольше всего пришлось расправляться с тремя купецкими охранителями, что с виду почили не более недели назад. Обличенные закоченевшей едва тронутой гниением плотью кости никак не хотели ломаться. Далеко не сразу караванщиков получилось сбить с ног. После того как все скелеты оказались сокрушены, охотник сотоварищи еще долго добивали елозящие по полу тела торговой стражи.
Когда последний из мертвецов перестал дергаться и извиваться, Дрогг без отлагательств принялся осматривать поврежденную ногу беглого каторжанина. Сей неглубокий порез представлял серьезную опасность, ибо полученные в схватках с нежитью раны имели обыкновение загнивать, да так, что даже незначительные царапины оборачивались долгой мучительной смертью. Орк выудил из ячей пояса баночку с бальзамом гхирры. Молодой пустынник взвыл, когда бледно-розовая студенистая эссенция соприкоснулась с разъятой плотью.
- Нисего, - утешил ревущего в муках верзилу орк. - Жато жаживет быштро.