Березка
Бушевала вокруг злая стерва война
И стояла березонька в поле одна, 
Видя, как поднимались в атаку бойцы
И взлетали с ветвей ее в небо скворцы.
"Ах, березка, подруга тех огненных дней,
До сих пор кровь и копоть на кроне твоей",
Не вернули дожди белизны ей былой
И не стерся из памяти яростный бой.
Сколько пуль и осколков в тебе?! Их не счесть,
 Сколько юных бойцов похоронено здесь?!
Помнишь, парня того, с синим взглядом небес,
Что стоял, прислонившись спиною к тебе?
Он писал в письмах маме: "Вернусь, только жди!"
И на смену снегам приходили дожди,
Этот парень остался навечно с тобой,
Вон, в той братской могиле, под красной звездой".
В ней лежат, рядом с ним, много храбрых бойцов,
Что любили веселые песни скворцов,
А солдатские души не спят, они ждут,
Когда снова весенние ливни прольют.
И вернутся скворцы из далеких краев,
Чтоб устроить концерт в честь погибших бойцов...
"Ах березка, подруга моих страшных лет,
Вот и свиделись мы, видишь, я уже сед?!"
Все вокруг превращается в пепел и прах,
Не стареет лишь память о славных бойцах.

Атака
Ну, что, отец, раскурим весь твой скудный самосад?
Это - не грех, ведь скоро в бой, а там - кто в Рай, кто в Ад.
А наш комбат на нервах весь, сжимает пистолет
И ждет, когда ракета вверх взметнется, сквозь рассвет.
И вот, она взметнулась ввысь и, за Отчизну, он
Поднял в атаку свой родной гвардейский батальон.
И, под разрывы вражьих мин, на высоту "сто пять",
Повел солдат, чтоб взять ее и больше не терять.
Строчил фашистский пулемет и если б только он
Замолкнуть мог хотя б на миг, хоть на один патрон.
Встречала Смерть солдат звеня холодным свистом пуль
И, свежескошенной травой, все падали в июль.
Гляжу, упал еще один и это был солдат,
Что пять минут назад со мной делил свой самосад,
Упал в траву он и в его распахнутых глазах,
Картиной мертвою, навек застыли небеса.
Не понял, как я сам упал, но видел с высоты,
Лежал в воронке паренек в крови, прося воды.
И всем сейчас хочу сказать, как горький эпилог,
Он жить остался на Земле, но без обеих ног.
И нет ответа на вопрос, все мысли, как в дыму;
"Кому же больше повезло: другим или ему?"


Муха
 Как-то муха позвала меня в полет
И ответил я отказом мухе:
"Ты лети одна, куда душа зовет,
Я сегодня, извини, не в духе.
А коль хватит сил, так облети весь мир
И держи удары жизни стойко,
Но, а если, попадешь на шумный пир,
Не закончи дни под мухобойкой.
Что ж, я все тебе сказал, лети теперь,
И не жди вновь от меня совета.
Через пять секунд не улетишь, поверь, 
Сам тебя прихлопну я газетой".












За краем пропасть
И даже камни помнят все,
А люди забывают
И их, беспамятством, несет
К логическому краю.
А там - за краем, пропасть ждет,
За край не ухватиться
И кто в ту пропасть упадет,
Уже не возродится.
И, оказавшись там - на дне,
Он света не увидит
И будет мир и род людей
За это ненавидеть.
И, день за днем, ругая их 
Семиэтажным матом,
Он распугает всех святых,
Став, для себя и остальных, 
Живым подобьем Ада.
 






Ослепшие окна
Ослепшие окна старинных дворцов
Глядят на растущие ввысь небоскребы
И вновь вспоминают ушедших творцов, 
Что их сотворили, по воле природы.
И плачут они, штукатуркою стен,
И горько жалеют о том, что уж нету,
Тех зодчих, что брали твореньями в плен
И мысли и души, и звали их к свету
Ах, этот, прижившийся стеклобетон,
И рвущийся в небо змеей Москва-Сити,
Но ближе мне своды старинных колонн,
Где крепче канатов истории нити.












Тишина, как воздух.
Для меня тишина, словно воздух,
Я лишь ею свободно дышу
И смотрю на далекие звезды
И у них, как у Бога, прошу,
Чтоб, хотя бы на час, задержалась 
Эта ночка, в сиянии звезд,
И моя тишина не прервалась,
Как над речкой разрушенный мост.
Подмигнули мне яркие звезды,
Словно слышали просьбы мои,
И вдохнул тишину я, как воздух,
Но вдруг грянул оркестр зари.