Хабарова Леока : другие произведения.

Клинок Ингвара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.08*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Проклятье демонессы Махаллат готово воплотиться в реальность: Повелитель Бездны стремится проникнуть в мир смертных и уничтожить всё на своем пути. Единственное, что способно сокрушить чудовище - меч, выкованный богом войны. Но волшебный клинок утерян много лет назад. Кому удастся отыскать таинственный артефакт? И какая роль в спасении мира отведена молодому наёмному воину Разящему?
    За обложку спасибо Галине Прокофьевой
    ПИШЕТСЯ МЕДЛЕННО И ПЕЧАЛЬНО
  КЛИНОК ИНГВАРА
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  
  Обновление
  
  
  УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ОСТАЛЬНЫЕ ГЛАВЫ НА РЕКОНСТРУКЦИИ. ОНИ ВЫКЛАДЫВАЮТСЯ ПО МЕРЕ ПРАВКИ РАЗ В НЕДЕЛЮ. ПРИНОСИМ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ПРИЧИНЁННЫЕ НЕУДОБСТВА.
  АДМИНИСТРАЦИЯ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  ПРОЛОГ
  
  
  Верхний мир. Дворец Владыки высших эльфов
  
  
  Он выглядел, как обычный человек. Развалился на горе подушек, набитых лебяжьим пухом, и неторопливо, смакуя каждый глоток, потягивал тонкое вино из серебряного кубка. Но Алланорэ Иллисдар, владыка высших эльфов, прекрасно понимал, кто перед ним. Статная фигура, широкие плечи, бледное скуластое лицо - всего лишь маска. Карнавальный костюм, надетый по случаю...
   Сила, пульсируя, волнами расходилась по светлице, заполняя собой всё пространство. Тёмная, разрушительная энергия. Она мешала дышать. Путала мысли. Сковывала. А источником этой сокрушительной мощи был он - мрачный бог смерти Ишлиен.
   - Ты доволен? - поинтересовался Ишлиен, играя кубком. На кончиках пальцев бога танцевали голубоватые сполохи.
  Владыка Иллисдар с трудом сдержался, чтобы не вздрогнуть. Голос его собеседника, глухой и вязкий, точно патока, пробирал до костей. Алланорэ заложил руки за спину и отвернулся к высокому стрельчатому окну:
   - Как тебе это удалось?
  Бог смерти издал странный звук и Иллисдар не сразу сообразил, что собеседник смеётся.
   - Ты и впрямь чудак, дружище, - хмыкнуло страшилище в человеческом обличье. - Если блюдо пришлось по вкусу, к чему спрашивать повара о том, как оно приготовлено? - Ишлиен схватил штоф и подлил себе еще вина. Они были одни. Алланорэ предусмотрительно распустил слуг, и только верный Кроста дежурил у дверей.
   - Мы говорим сейчас не о жареных куропатках, а о сотне тысяч тёмных эльфов. Как удалось тебе остановить наступление?
   - Ну-у-у-у, - протянул мрачный бог, - теперь у нас есть сотня тысяч тёмных трупов. - Он осушил кубок одним глубоким глотком. - Остальное тебе знать ни к чему.
  Алланорэ сник. Бесконечная война, тысячелетиями терзавшая Верхний мир, вконец лишила его рассудка. Он спас свой народ и защитил границы, но какой ценой! Теперь он должник самого жуткого, опасного и алчного бога, и разговора о платеже не избежать...
   - Чего ты хочешь? - Владыка попытался придать голосу твёрдости.
   - Сущую безделицу, - Ишлиен улыбнулся. Так мерзко, что Алланорэ аж передёрнуло. - Ты её даже не хватишься, поверь... Такая мелочь, право...
   - Ближе к делу.
   - Твоё дитя.
   - Моё дитя? - на мгновение Владыка Иллисдар замер в недоумении. - Но... у меня нет детей.
   - В наследниках у тебя недостатка не будет, дружище, - мрачный бог вскинул руку с кубком. - Выпьем же за их здоровье! Мальчики... Девочки...
   - Постой... - Иллисдар сел подле собеседника. - А кого... Кто из них...
   - Кто из них будет навеки заперт в Мире Теней, лишённый сознания и силы? - Ишлиен наклонился, и Владыка увидел, что глаза у бога смерти холодные и бездонные, как преисподняя, которой он правил. - Тебе решать.
  
  
  
  ГЛАВА ПЕРВАЯ
  
  Триста лет спустя. Срединный мир. Полуостров Пустошей. Гильдия наемных воинов
  
  Зима крепко держала в ледяных объятиях северные широты Континента. Холодные ветра дули с Лютого моря, нагоняя тяжёлые снежные тучи. День и ночь бушевали вьюги, а солнце стояло над горизонтом низко-низко, превращая любое время суток в вечер.
  Закутанный в соболиный плащ путник прибыл в гильдейскую крепость еще до рассвета, и великий мастер мечей, лорд Эверей, поспешил сопроводить продрогшего до костей гостя в заранее приготовленные палаты.
  После колючей метели, малый чертог Центральной башни казался особенно уютным. Три очага согревали воздух, шерстяные гобелены повествовали о подвигах Ингвара Сокрушителя - бога войны, а толстоногий дубовый стол ломился от угощений: камбала слабого соления, вяленая треска, икра, холодная оленина, вареные фазаньи яйца и, разумеется, вино. Сладкое. Мейдинское. С имбирём и корицей. Тёплое, но не обжигающее. Мастер мечей наполнил чаши, а гость удобно устроился у огня.
   - Неспокойно теперь в Эллардосе. - Визитёр стянул замшевые перчатки и протянул к очагу озябшие руки. Сполохи пламени отразились в блестящих доспехах. Дорогих. Новых. Без единой царапины. На панцире красовался золотой грифон, символ правящей династии. - Мрачные настали времена.
   - Мрачные, - согласился Эверей и подцепил остриём кинжала ломтик оленины.
   - Орки с островов Клыка и Камня совсем озверели, - гость пригубил вино и крякнул. Красные капли упали на окладистую бороду. - Они разорили четыре города Северных Берегов, а Фауске, столицу, вовсе сожгли. Мужчин перебили, а женщин и детей увезли. Проклятые зеленокожие ублюдки! Северяне, конечно, и сами те ещё засранцы, но...я всё же отправил в Лютое море десять галер, по сорок воинов на каждой. Надо ведь помогать вассалам.
   - Мудро, - кивнул Эверей, расколупывая яйцо.
   - В западных провинциях второй год неурожаи, да еще какой-то неведомый мор губит скотину. Голод... - Мужчина угостился икрой. - Вилланы бегут на северо-восток. Они что твоя саранча. Я закрыл Равенну для беженцев, иначе нам самим скоро придётся жрать кошек.
   - Мудро.
   - А новоявленные проповедники - сущая чума! Сеют панику среди простолюдинов. Предсказывают пришествие этого чудища из легенд, Повелителя Бездны. Одни прославляют его, другие - клянут. Я приказал ловить и вешать и тех и других...
   - Мудро, - снова согласился Эверей, сцепил пальцы в замок и, наморщив лоб, подался чуть вперёд, заглядывая в бледно-голубые глаза собеседника. - Ваше величество... А не перейти ли нам... к делу?
  
  Крейн Благословенный, представитель могучей династии Элларов, потомков бога войны, хмыкнул и с хрустом оторвал голову вяленой треске:
   - Ты как всегда зришь в самый корень, лорд-наёмник. - Эверей в ответ отсалютовал грубой глиняной чашей, а король продолжил. - Я схоронил четверых сыновей. Четверых! Мои мальчики... Леольд, Родар, Виктор, Вальд...
   - Вальд тоже? - Мастер мечей вскинул брови. - Прими соболезнования, дружище. Я не знал. Что же послужило причиной?
   - Острый приступ идиотизма... или проклятье дома Элларов.
   - Как он погиб?
   - Разбился о скалы. - Крейн помрачнел. - Терять младшего я не намерен. Теперь Ронан мой единственный наследник.
   - Неужели во всём Эллардосе не нашлось достойных телохранителей для принца? Зачем тебе наймиты, Крейн?
  Минуту король колебался. Глава Гильдии наёмных воинов подлил ему вина, и тот жадно осушил чашу.
   - На Ронана покушались. Трижды.
   - Уверен?
   - За кого ты меня принимаешь, наёмник?
   - За убитого горем отца, - Эверей сочувственно хлопнул старого друга по плечу.
   - Тут другое, - король покачал головой. - Говорю тебе, его пытались похитить. Один раз прямо на моих глазах. Я приставил к Ронану лучших столичных гвардейцев. Но его жизнь в большой опасности. А источник этой опасности в Эйре.
   - В Эйре? В парящем магическом городе? - Эверей хохотнул. - Я слышал, что правительница Эйре - штучка с огоньком, но зачем ей твой отпрыск?
   - Не ей, - голос Крейна звучал серьёзно и жёстко. - А лорду-протектору Эйре.
   - Стальному Ястребу? - удивился мастер мечей.
   - Ты его знаешь?
   - Слышал многое, но ни разу не встречал.
   - Мои дознаватели выяснили нечто интересное. - Король снова принялся за треску. - Ястреб - адепт культа Смотрящих в Бездну. Да-да, он один из тех фанатиков, которые поют гимны хаосу и ждут конца мира. Ронан нужен им для какого-то жуткого обряда. У мальчишки, дескать, наиболее подходящая кровь.
   - И ты хочешь, чтобы один из моих ребят укоротил непобедимого Стального Ястреба на голову?
   - Именно.
   - Мудро, - кивнул Эверей и улыбнулся. - У меня как раз возникла занятная идея.
  
  
  
  ***
  
  
  Тай метал ножи, когда Бизон его отыскал. Лезвия с глухим стуком вонзались в деревянного болвана. Два угодили чурбану в "горло". Три в "грудь" и столько же в "пах".
   - Неплохо, - фыркнул Бизон за спиной. - А если левой?
  Тай хмыкнул, перехватил последний нож, сменил стойку и мощным броском послал оружие в цель. Короткий серебристый клинок свистнул в воздухе и вошел аккурат в намалёванный глаз болвана.
   - Ну ты мастак, Разящий! - Бизон прокосолапил к мишени и не без труда выдернул нож из дерева. - Мне так ни в жизнь не суметь.
  Тай хлопнул согильдийца по плечу и направился к колодцу. Хотелось утопиться, но он просто выпьет воды. Хотя воды нынче хватает с избытком. Она кругом. Утром неожиданно потеплело, и снег, выпавший накануне, стремительно таял. Двор превратился в озеро с опасно скользким дном.
   - Эй, Разящий! Ты куда? - Бизон нагнал его, чуть не растянувшись на льду. Тай нехотя остановился. В компании сейчас он нуждался меньше всего. - Тебя вызывает лорд Эверей. Срочно.
  
  С чего бы отцу посылать за мной, думал Тай, пересекая двор. Как ни старался он обходить наиболее глубокие лужи, всё равно набрал полные сапоги воды. У стоек с оружием желторотики - наймиты самой нижней, пятой ступени - готовились к тренировке. Он приветственно махнул им рукой, мальчишки ответили учтивыми кивками. У конюшен Тай притормозил. Длинноногие боевые скакуны, принадлежавшие королю и его людям, все до одного были на месте. Значит, Крейн Благословенный ещё здесь. Тай мысленно выругался. Сложить два и два недолго - король хочет нанять воина первой ступени, вот Великий мастер и послал за ним. Но почему именно за ним? Неужели отец забыл о его недуге? Разящий сжал кулаки так, что костяшки хрустнули. После очередного задания Эверей обещал дать ему передышку. "Приставлю тебя к желторотым, - так он сказал. - Или отправлю в аггрийские тропики собирать цветочки для алхимиков". А теперь вот вызывает. И ни к кому-нибудь, к королю!
  Тай прошел по убийственно скользкой тропинке между казарм, отсалютовал дозорным на крепостной стене, поздоровался с поваром, которому позавчера нарубил дров на месяц - жги - не хочу. Всё здесь так знакомо. Так привычно. Безопасно. Но без Винсента не мила ему Гильдия... и жизнь тоже.
  
  Как Бизон и сказал, его ждали в малом чертоге Центральной башни. Король сменил свои знаменитые доспехи на бархатный камзол, расшитый золотистым галуном и янтарями. На широких плечах вместо тяжелого мехового плаща лежала шелковая пелерина цвета пшеничного солода, закреплённая золотой пряжкой в виде грифона. Густые волосы монарха поседели, некогда пронзительно синие глаза потускнели, но стать и величие сквозили в каждом взгляде и жесте венценосца. Отец рядом с ним казался рыцарем-аскетом. Черный дублет Эверея украшали лишь кольчужные нашивки, колет из проваренной кожи местами истёрся, простой тёмный плащ удерживала особая застёжка - серебряная собачья голова, сжимающая в зубах меч: символ верности наймита хозяину.
  
  Тай преклонил колено. Отец жестом приказал ему встать. Крейн Благословенный подошел вплотную и сощурился.
   - Не похож, - мотнул головой король. - Какой-то слишком... слишком старый.
   - Он просто небритый, - парировал Эверей и скрестил руки на груди. - Осенью Разящий разменял четверть века. А сколько Ронану?
   - В месяц капели стукнет восемнадцать.
   - Разница не столь велика.
   - Да... А почему он всё время молчит? - король норовил заглянуть ему в глаза. Тай понурил голову и уставился в пол.
   - Тай у нас не из речистых, - хмыкнул Эверей. - Замечательное, кстати, качество. Ты оценишь.
   - Он немой?
   - Спроси его об этом сам. - Мастер мечей направился к выходу. - Мне надо отдать пару приказов, да и отлить не помешает. Обсудим детали позже.
  Дверь хлопнула, и Тай остался один на один с правителем Эллардоса. Крейн обошел вокруг него и заложил руки за спину.
   - Стало быть, ты наймит первой ступени? - спросил он. Тай кивнул. Монарх таким ответом не удовлетворился и вперился в Разящего тяжелым взглядом.
   - Да, господин, - процедил Тай сквозь зубы. Головы он так и не поднял.
   - Всё-таки говорить умеешь, - хохотнул король. - Славно, славно. Говорят, ты остановил нападение гарпий в скалах Наваса пару лет назад. Правда это?
   - Да.
   - А то, что ты один выжил в битве у Закатной реки?
  Тай нервно сглотнул. Уши на мгновение заложило. Он почувствовал во рту вкус крови и пепла. Перед глазами поплыли алые круги. Закатная река... он сражается там снова и снова каждую ночь... Разящий сжал кулаки, усилием воли прогоняя наваждение. Король тем временем повторил свой вопрос.
   - Да.
  
  "Да, ваше величество, я там выжил, - мог бы добавить Тай, - только вот в уме повредился. Теперь могу в любой момент принять вас за троглодита и прирезать, как свинью".
  
   - Стальношкурая гидра в землях барона Меройю - тоже твоя работа?
   - Нет, - Тай не отрывал глаз от пола. Допрос казался пыткой похуже дыбы.
  Крейн вскинул кустистые брови:
   - А кто же тогда выпотрошил эту зверюгу?
   - Стальношкурую Гидру озера Лахос убил сам барон Меройю, чем снискал себе вековечную славу, - Тай машинально произнес заученную фразу.
   - Ха! А ты мне нравишься, парень. - Крейн хлопнул его по спине. - Возьму, пожалуй, тебя в сыновья. Готовься выступить через неделю, принц. - Король зашагал к двери, но на полпути обернулся:
   - Только побрейся.
  
  
  ***
  
  
  Эверей смотрел на Разящего, а тот, по обыкновению, уставился в пол. Да, принц из него, как из меня одалиска, подумал мастер мечей. Королевского отпрыска Эверей последний раз видел с полгода назад, на турнире в Равенне. Эдакий светловолосый синеокий красавец, высокий и стройный.
  Гладковыбритый Тай действительно походил на молодого Эллара. Особенно издали и при плохом освещении. Неровная длинная челка падала наймиту на глаза. Это хорошо: пряди удачно скрывали шрам, рассекающий бровь. Тай ужасающе сутулился - это плохо. Но осанка воспитанника беспокоила Эверея меньше всего...
  
   Недавно минул год со дня битвы у Закатной. Там, на границе Вольных земель, сложили головы три сотни гильдейцев. Ценой собственных жизней они остановили прорыв обезумевшей нечисти. Много хороших ребят тогда погибло. В том числе, побратим Разящего - Винсент Защитник...
  После боя Тая нашли у старого вяза, под которым молодой наймит закопал друга. Понадобилось шесть человек, чтобы укротить обезумевшего от горя Разящего. Его скрутили и силой увезли в Гильдию, где Тай неделю провалялся без сознания, а потом... Потом взялся ходить во сне. Кричал по ночам так, что поднимал на уши всю цитадель. Напивался вдребезги, и один раз чуть не свалился с крепостной стены. Но хуже всего, что во время приступов безумия Тай не различал друзей и врагов. Один раз Разящего накрыло во время тренировки, и он серьёзно покалечил Донела-Быка - одного из старших мастеров. Когда помощь подоспела, силач Донел лишился уха, глаза, нескольких пальцев и истекал кровью. Ночью Бык умер, а Тай наутро ничего не помнил...
  Гильдейский эскулап снабдил Разящего совершенно бесполезным успокаивающим отваром, а Эверею настоятельно рекомендовал в срочном порядке избавиться от вышедшего из строя наёмника. "Убей его, пока не поздно, - советовал добрый лекарь. - Или отправь туда, откуда не возвращаются. Этот безумец опасен". Мастер мечей всё понимал, но не торопился с решением: Тай Разящий был его приёмным сыном.
  
   - Не спеши рубить хвосты, - сказал Эверей, и Тай сосредоточенно кивнул. - Те, кто покушался на Ронана в Равенне, знают принца в лицо. Чем дальше от столицы ты их уберёшь, тем лучше. По моему совету Крейн отправится в Аггрию. Ближе к тропикам вырежи похитителей всех до одного. Смотри, не упусти соглядотаев. Ястребу придётся нанять новых людей. Это нам на руку. - Тай снова кивнул и нахмурился. Эверей продолжил:
   - Я отправлю тебе в помощь Лидию и Бизона, так что в Аггрии вряд ли возникнут проблемы. А вот в Эйре...
  
  Мастер мечей сцепил пальцы в замок и откинулся на спинку стула. Разящий терпеливо ждал дальнейших указаний. Голубые глаза наймита казались тёмно-синими в неверном свете свечей. Парню уже двадцать пять. Невероятно! Как быстро летит время. Казалось, он приютил пухлощекого младенца только вчера.
  Тот день Эверей помнил до мелочей. Он с эскортом возвращался из Равенны. Путь по тракту не всегда самый короткий, и они свернули в осинник. Прозрачный лес звенел от осеннего ветра. Пахло дождём и жухлой листвой. Звуки разносились на много миль вперёд... Первым неладное почуял Леннарт, наймит второй ступени. Его Эверей и отправил в разведку. Гильдейцы, обнажив клинки, приготовились к встрече со знаменитыми благородными разбойниками Синего леса, или с мятежными северянами, не признавшими власть Эллардоса, или с гарпиями, кобальдами и троглодитами... Но Леннарт приволок младенца, завернутого в тряпьё...
  Он нашел мальчонку в дупле старого дуба. Там же, в осиннике близ городка Верьи, мастер мечей дал малышу имя. Он нарёк его Тай, как гномы называли свои смешные заплечные котомки...
  Тай рос и мужал на глазах Эверея, величая его отцом, а мастер мечей раздувался от гордости. Как же! Его приёмыш обнаружил небывалый талант к фехтованию. Блестящая реакция, чутьё, напор, бесстрашие, ловкость. Первое задание Тай успешно выполнил еще безусым юнцом. Сколько же ему тогда сравнялось? Никак не больше четырнадцати... Наймиты принадлежали Гильдии душой и телом. Они не могли иметь семью, но синеглазый подкидыш заменил Эверею законного сына. А теперь, когда Тай оставил на берегу Закатной реки часть рассудка...
  
  "Отправь его туда, откуда не возвращаются"... "Этот безумец опасен"... "Он погубит Гильдию. Погубит всех нас!"... "Избавься от него!"...
  
  Малый чертог вдруг показался нестерпимо душным и тесным. Наверное, это совесть сжигает его изнутри. Может, не поздно ещё все переиграть?
  "Нет, старый ты сукин сын! Прекрасно понимаешь, что назад хода нет!".
  Мальчишка смотрит на него, как пёс на хозяина. Надо бы что-то сказать...
   - Говорят, Стальной Ястреб непобедим. - Эверей нервно сглотнул. Заметил ли Тай горечь в его взгляде? - Развей этот миф... сынок.
  Разящий коротко кивнул, развернулся на каблуках и зашагал к выходу.
   - Тай, - Эверей окликнул наймита, когда тот уже взялся за дверное кольцо. - Это твоё последнее задание.
  Разящий бросил на него короткий взгляд через плечо. Угрюмый, но не осуждающий. Тай не спросил, как ему выбраться из Эйре, когда всё будет кончено. Он всё понял. Он всегда всё понимал.
  
  
  Когда шаги наймита стихли за дверью, Эверей взял чашу, понюхал вино и выплеснул в очаг. Угли зашипели, как аггрийские гадюки. Мастер мечей вынул из-за пазухи бурдюк. Гоблинский шнапс. Вонючий, но немыслимо крепкий. Как раз то, что сейчас нужно.
  
  
  
  ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  
  Эллардос. Северный тракт
  
  
  Они отправились в путь с рассветом. Наст с хрустом проваливался под копытами коней. Ледяной ветер гудел над Пустошью, и плащи всадников хлопали, словно крылья птиц. Солнце стояло низко. Лучи его слепили, отражаясь от снега, но не давали тепла. До весны далеко. А оттепель коварна, как любовь шлюхи.
  
  Тай ехал позади Крейна Благословенного, в средине колонны. Дюжина удальцов из королевской гвардии составляла авангард, столько же двигалось за обозами в хвосте отряда. Бравые ребята. Все, как на подбор, плечистые и рослые. Ни одной царапины на серебристых панцирях, ни одного шрама на лицах. Вояки...
  Гвардейцы поглядывали на него с плохо скрываемой неприязнью. Оно и понятно: король пренебрёг собственными телохранителями и нанял воина Гильдии. Невдомёк им, ревнителям чести и стяжателям славы, что его, Разящего, попросту отправляют на смерть. Убить Ястреба. Убить Стального Ястреба... Кто он вообще такой, этот Ястреб? Тай слышал, что лорд-протектор Эйре непобедим. Об этом говорили в тавернах и на постоялых дворах, у бивачных костров и на ярмарках, в больших торговых городах и забытых богами рыбацких деревушках. Все знали, что Ястреб - непобедим. Кто он - не знал никто.
  
  У Стылого холма, где чернел полусгнивший дорожный указатель, Северный тракт сливался с Лейтанской дорогой, широкой и оживлённой в любое время года. Отряд повернул на Юг, и уже к вечеру бескрайняя неприютная Пустошь осталась далеко позади. Впереди раскинулся знаменитый Синий лес. Поговаривали, будто разбойников там в два раза больше, чем деревьев. Здешний лихой люд славился на весь Эллардос, и редкий безумец рискнул бы сократить путь до Лейтаны через боры да ельники.
  
  Тай равнодушно взирал на высокие северные сосны, что несли стражу вдоль дороги. Где-то там, в чащобе, много лет назад его нашёл Эверей. Нашёл и приютил. Выпестовал. Впервые вложил в руки меч и впервые приказал убить человека...
  
  Стемнело. Луна взошла высоко, и вспыхнули первые звёзды. У осинника отряд свернул с тракта на просёлочную дорогу. Теперь они двигались мимо запорошенных снегом полей.
  Крейн хочет сделать остановку в Верьи, понял Тай. Разумно. Неплохо бы размять ноги, поесть и обогреться. Да и коням нужен отдых.
  
  Городская стража зажгла сигнальные огни и приветливо распахнула ворота. Короля ждали. Ещё прошлой ночью Крейн отправил в Верьи трёх своих людей, дабы подготовить всё необходимое к приезду.
  
  Верьи - небольшой городок: две дюжины домов на трёх улицах. Живут здесь в основном зажиточные земледельцы, обладатели крепких хозяйств и торговой смётки. Но Тай знал, что есть тут и оружейник, и стряпчий, и даже дом с красными фонарями у входа. На отшибе стояла изба знахарки, чуть поодаль, ближе к ельнику, притаился погост.
  Высокая честь принимать короля и его свиту выпала на долю хозяина единственного в городе постоялого двора. Упитанный краснощёкий трактирщик и вся его многочисленная челядь ждали у коновязи и, как только Крейн Благословенный спешился, преклонили колени.
   - Полно, - буркнул Крейн и кивком велел им подняться. - Лохань с водой, ужин и бабу. И чтоб всё горячее! - приказал он, бросив поводья одному из гвардейцев.
  
  
  Хорошо, когда тепло, думал Тай. Он подпирал стену в самом тёмном углу общей залы. Довольно близко к очагу, чтоб отогреться и достаточно далеко, чтобы оставаться в тени.
  Король занял хозяйскую спальню на втором этаже, и шестеро могучих гвардейцев несли почётный караул у её дверей. Остальные воины пили яблочное вино, ели зажаренных кроликов, болтали и слушали невероятные байки жуткого старика, по прозвищу Дед Хто. Старик этот - облезлый, сморщенный и тощий, как жердь - бахвалился, будто прожил на свете сто лет и знает всё обо всём. Хозяин таверны представил старца как своего тестя, но Тай подозревал, что Дед Хто - один из разбойников Синего леса. Слишком уж шустры блёклые старческие глаза. Слишком проворны узловатые пальцы, перебирающие струны лютни. И знал он, действительно, многовато.
  
   - Голов у той гидры - дюжина, - скрипел Дед Хто, и подвыпившие гвардейцы ловили каждое слово. - А зубы - длиной в локоть. Плевалась та тварь жидким огнём, и не было от неё никакого спасения. Разорила стальношкурая все деревни близ озера Лахос, и тогда...
   - И тогда барон Меройю её убил, - крикнул молодой гвардеец с пышными рыжеватыми усами. - Это все знают, старик.
   - Дед Хто знает то, чего не знает никто, - спокойно возразил старец. - У барона Меройю поджилки тряслись всякий раз, стоило кому-то упомянуть стальношкурую гидру. Смелости ему недоставало, вот что. Зато имелись деньги. Целый мешок золота отправил барон в Гильдию наёмных воинов, а через неделю - надел на пики все двенадцать голов чудовища и выставил над воротами. Стальношкурую убил наймит лорда Эверея, вот что я вам скажу. Дал твари себя проглотить и вспорол ей брюхо изнутри. - Старик яростно пырнул ножом беззащитную репу, лежавшую перед ним на тарелке.
   - Брешешь! - гвардейцы загоготали, а Тай поморщился, вспоминая, как ползком выбирался из низины Лахос. Перемазанный зловонной желтоватой слизью, израненный, измученный... Тогда он сутки провалялся без сознания на обочине заброшенного тракта, не дойдя трёх лиг до ближайшего селения. Да... Победа над разъярённым чудовищем далась ой как нелегко. Интересно, откуда старику известно про гидру? И что ещё он знает? "Дед Хто знает то, чего не знает никто"...
  
   - Брехня всё это! - рыжеусый гвардеец сильно захмелел. Он шарахнул пό столу кружкой, расплескав сидр. - Брехня! Давай, дедуля, другую байку. Да позабористей.
  
   - Ставь мне пинту, будет байка, - старик улыбнулся. Зубов у него почти не осталось.
  
  
  Дед Хто просил пинту, но выпил три подряд. Для вдохновения, как он сказал.
  
   - Про кого хотите послушать, бравые воины? - спросил он, утираясь рукавом. - Про Хардрума, великого вождя орков? Про чародейку Эв, правительницу парящего города Эйре? Про кровожадного князя Ракоши, который жрал своих вассалов или про его жену Елену, чьей красоте завидовала сама богиня любви Галатея? Про Фольке Барслинга, зловещего некроманта или...
  
  "Дед Хто знает то, чего не знает никто"...
  
   - Расскажи про Стального Ястреба, - Тай вздрогнул от звука собственного голоса. Гвардейцы, все, как один, повернулись к нему. Видно люди Крейна думали, что он нем, как рыба. Что ж, в такой ситуации и рыба заговорит.
  
   - Я-я-ястре-е-е-еб, - протянул старикан, смакуя имя эйрийского протектора. - Знаем такого. Знаем.
  
  Тай весь обратился в слух. Притихли и гвардейцы.
  
   - Лорд-протектор Ястреб покидает парящий город магов лишь раз в год, - начал Дед Хто.
   - Он набирает людей в эйрийскую гвардию, - перебил неугомонный усатый мόлодец. - Это все знают.
   - Знают, - согласился старик и приложился к кружке. - Да Дед Хто знает то, чего не знает никто. Как-то, в месяц холодных ветров, Ястреб отправился в Риилу, крошечную деревушку на берегу моря Туманов. Дни стояли ненастные. Проливной дождь не прекращался ни на минуту. Шторм гнал по морю высокие волны и срывал с деревьев последнюю листву. Остановился Ястреб в местном трактире и решил переждать бурю. Один из посетителей привлёк его внимание: человек в тёмном плаще ничего не ел и не пил, а только рассматривал Ястреба, точно тот узорами расшит. Занервничал наш лорд-протектор, а незнакомец подошёл к нему: "Я, - говорит, - знаю, о чём ты грезишь, Ястреб. Ты устал выполнять приказы. Ведь рожден ты, чтобы править и стать государем, который подчинит себе весь Континент". И незнакомец предложил Ястребу сделку: силу, в обмен на услугу.
   - Что за услуга? - не выдержал кто-то из гвардейцев, и Тай вознёс хвалу богам: сам бы он ни за что не отважился спросить. И так уж... наговорился.
   - Об этом даже Дед Хто не знает, - грустно вздохнул старикан, но тут же прищурился. - Однако, говорят, вскоре после возвращения Ястреба в Эйре, Правительница вся из себя переменилась. Заперлась во дворце, увела город далеко на Юг и прекратила всякую торговлю с Эллардосом и Мейдой. Ходят слухи, будто Эв лишилась чародейских сил, а заправляет всем нынче Ястреб. Он снюхался со Смотрящими в бездну, этой шайкой безумных фанатиков, вот что я вам скажу. - Дед Хто принялся за очередную пинту.
  
  Тай уже не ждал ничего услышать и собрался выйти по нужде. Скрипучий голос старика застал его у двери:
   - Ещё я слыхивал, будто он один из вас. Из наймитов.
  
  
  Эллардос. Лейтанский тракт
  
  
  "Один из вас. Из наймитов"... Слова Деда Хто не шли из головы. "Один из вас"... Всю дорогу от Верьи до Лейтаны Тай прокручивал их в мыслях снова и снова, как шарманщик надоедливую мелодию. Не может такого быть. Не может. Старик попросту всё это выдумал. Той же ночью Дед Хто поведал, будто у милесского султана Усха Старого три сотни жён. Три сотни! Так стоит ли верить его словам о Ястребе? Глупости. Бред. Наймит покидает Гильдию лишь после смерти, а дезертиров казнят, как предателей. Скрыться от кары невозможно: лучшие воины первой ступени будут искать беглеца до тех пор, пока не снимут с отступника голову...
  
  Тай хорошо помнил, что произошло с Агнааром Карающим Мечом, сильнейшим первым воином, которого когда-либо знала Гильдия. Да и как не помнить? Агнаар - отменный боец, но настоящий говнюк - измывался над ним с самого детства: то запрёт голышом на конюшне, то изобьёт так, что не встать. Один раз Агнаар пытался его утопить и дважды - задушить. Тогда Тай был совсем мальчонкой, а Карающий Меч уже достиг второй ступени. Как только Тай немного подрос, начал яростно отвечать на нападки обидчика. Однажды они сцепились прямо во дворе, и бились так отчаянно, что старший мастер Донал-Бык призвал на помощь лорда Эверея. Агнаар убил бы меня, если б не отец, вспоминал Тай. Мастер мечей сурово покарал нарушителей дисциплины: Тай неделю просидел в гильдейской темнице на воде и хлебе. Какое наказание понёс Карающий Меч, неизвестно, но с той поры Агнаар его не трогал. Лишь смотрел с такой жгучей ненавистью, что пот прошибал. Впрочем, Тай тоже не питал к засранцу особой нежности.
  А три года назад Карающий Меч предал Гильдию. Отправился на задание в Мейду и поднял мятеж в землях Крецу. Винсент рассказывал, что верные Агнаару наймиты жгли деревни, насиловали женщин и убивали мужчин. Барона Крецу привязали к четырём коням и разодрали на части, а Карающий Меч объявил себя новым властителем Мейды... Потребовалась вся совокупная мощь Гильдии во главе с лордом Эвереем, чтобы призвать изменника к ответу. Жаль, меня там не было, сокрушался Тай. В то время он выполнял задание в скалах Наваса, далеко на Севере. А так хотелось увидеть своими глазами, как отец одолел подлеца и сбросил его труп в воды реки Елены! Теперь Агнаар мёртв. И это - единственная участь, что ожидает предателей. Так что не прав ты, Дед Хто, и знаешь далеко не всё...
  
  Ближе к Лейтане погода вновь начала вытворять чудеса: оттепель превратила подступы к городу в болото. Река Лейта вышла из берегов, и дорогу размыло. Пришлось давать крюк. Отряд Крейна шёл всю ночь и утро, но к полудню продвигаться вперёд стало невозможно: лошади то и дело проваливались в рыхлый снег по самое брюхо. Гвардейцы выбились из сил, да и сам король пребывал в самом отвратительном настроении. Он приказал стать лагерем на Зорком холме в ста вёрстах от Лейтаны.
  
   - Нужны крылья, чтобы добраться до города! - негодовал монарх, согреваясь тёплым вином. - Если зима не заявит о себе, мы застрянем тут надолго.
  
  Двинуться дальше на Юг, к Аггрии, Крейн не мог: в Лейтане его дожидался сын, наследный принц Ронан.
  
  Тай прекрасно это понимал, как понимал и то, что ростепель может затянуться на несколько недель. Но он никуда не торопился. К чему спешить? Впереди его ждёт клинок непобедимого Стального Ястреба и больше ничего. Тай устроился в отдалении от бивачных костров, разнуздал лошадь и угостил морковкой. Бедная животина знатно настрадалась. Гнедая кобыла, как и он сам, принадлежала Крейну. Своего вороного жеребца, по кличке Дикарь, Тай оставил в Гильдии. Кто теперь оседлает конягу? Нрав у Дикаря не сахарный...
  
   - Эй, наймит! - Гвардеец с факелом в руке кричал издали. Тай усмехнулся про себя. В Верьи один из людей Крейна едва не лишился глаза, рискнув шутки ради подобраться к нему со спины. Теперь осторожничают. - Король зовёт!
  
  В шатре стояла непереносимая духота. На вертеле над костром поджаривался кролик, а шустрый безбородый чашник наполнял вином кубок Крейна. Монарх выглядел величественно даже в поношенном длиннополом кафтане. Кафтан этот, видимо, некогда был синим, под цвет глаз могучего Эллара, но заметно выцвел, как и сами глаза...
   - Выпей со мной, наёмник, - бросил король.
  Тай отказался. Крейн фыркнул:
   - Эверей предупреждал, что ты с характером. Сядь.
  Разящий сел на низенький походный топчан.
   - Ты первый воин, верно?
  Тай кивнул. Сколько раз нужно спросить, чтобы запомнить?
   - Из тех, кто может всё на свете?
  Э, нет. "Всё на свете" под силу только богам, да разве с королём поспоришь?
   - Говорят, что наймитов Гильдии, едва им сравнялось пятнадцать, отправляют на три месяца в Голодные Степи с одним лишь кинжалом.
  Неправда. Нас отправляют в Голодные Степи в тринадцать. И кинжала не дают. Но кому какое до этого дело?
   - Ты обошёлся мне в кругленькую сумму, наймит. - Крейн осушил кубок и жестом потребовал добавки. - Пришла пора проверить, каков ты в деле. - Король замолчал и испытующе уставился на Разящего.
  Тай ответил тяжелым взглядом.
   - Отряду не подобраться к Лейтане. Отправляйся туда один и привези Ронана в лагерь. - Крейн дал знак, и служка протянул Таю три пергамента, скреплённых печатью династии Элларов. - Вот бумаги. Одна для городской стражи, другая для охраны моей Лейтанской усадьбы, третья - лично для Ронана. А то на словах, как я погляжу, ты объясняться не мастак. Еще возьми это. - Король бросил ему небольшой, но пузатый кошель. Тай поймал его и взвесил на ладони. - На непредвиденные расходы. Сколько времени тебе нужно?
   - Два дня.
   - Даю три. Но помни, Ронана надо доставить живым. Живым, слышишь? Целым и невредимым. Чтоб ни единой волосинки с головы не упало! Понял?
  Тай кивнул. Чего ж тут непонятного.
   - Ступай, - коротко бросил монарх, но в голосе отчетливо прозвучала тревога.
  Думает, я не справлюсь, понял Тай. Что ж, Крейн не первый, кто в нём сомневается.
  
  Разящий развернулся на каблуках, откинул полог шатра и шагнул в ночную прохладу.
  
  
   
  
  Эллардос. Лейтанская резиденция династии Элларов
  
  
  Сказитель повествовал о подвигах Ингвара Сокрушителя, а Ронан скучал. Он знал эту историю наизусть. А как же иначе, ведь он - Эллар!
  
   - Низверг Сокрушитель Королеву Греха Махаллат и заточил в Нижнем мире, - нудел сказитель, потрясая жиденькой бородёнкой, точь-в-точь как у козла. - Так стал Ингвар властителем неба и земли...
  
  Ещё немного и я закричу! - Ронан мог и сам без запинки рассказать, что было дальше. Ингвар силой взял в жёны Солнце и у них родились дочери: Солвейг - богиня жизни и справедливости, красавица Галатея - богиня любви и шалунья Лаэсис - владычица судеб. Но Ингвар мечтал о наследнике. Поэтому сделал супругой Луну. Но и она принесла ему дочь - Силуен, что стала покровительницей ночи и чародейства. Разгневанный Сокрушитель отказался от второй жены и наградил своим семенем Тьму. Она-то и родила ему долгожданного сына - Ишлиена... Но наследник пошёл не в отца. Мрачная душа его жаждала абсолютной власти над всем живым, и Ингвар понял, что породил чудовище. Сокрушитель отправил Ишлиена в преисподнюю, повелевать душами грешников, и с тех пор длится непримиримая вражда между отцом и сыном.
  Последний отпрыск Ингвара - Эллар Победоносный - получеловек-полубог, был рождён смертной женщиной Равенной и стал величайшим из королей.
  
   - Многие века династия Элларов правит на Континенте, - старик пытался придать голосу мрачную торжественность, - но над каждым, в чьих жилах течёт священная кровь, довлеет древнее проклятье...
   - Не хочу больше слушать про Ингвара! - Ронан с трудом удержался, чтобы не запустить в сказителя подушкой. Как они все надоели! Надоели до бесов! Надоели истории про проклятье, надоела стража, что бродит по пятам, надоел придворный наставник Гаврон, вечно указывающий что можно, а что нельзя! Они торчат в Лейтане почти месяц, а отца всё нет. Будь у Гаврона мозгов чуть побольше, чем у индюшки, он приказал бы собрать отряд и отправиться навстречу королю. Ронан предложил это ещё неделю назад, да все его няньки раскудахтались, точно куры: "Опасно! Враги повсюду! Стальной Ястреб не дремлет!". А теперь, когда погода взбесилась и Лейта вышла из берегов на два месяца раньше срока, никто не сумеет подобраться к городу. Если только крылья не отрастут...
  Где же ты, отец?
  
   - Тогда какую историю поведать моему принцу? - козлоподобный сказитель, облачённый в грубый балахон мышиного цвета, выглядел жалко. И где только Гаврон его откопал?
   - Про то, как мейдинский князь Тито Ракоши стал пожирателем плоти.
  Старик с опаской покосился на Гаврона. Придворный наставник, сидевший у очага с книгой, едва заметно мотнул головой и снова погрузился в изучение истории Континента.
   - Негоже слушать такие страсти на сон грядущий, - робко промямлил сказитель, и бородёнка его снова затряслась. Ронан нахмурился.
   - Тогда о том, как султанский сын Кехар ублажает за раз трёх наложниц.
   - Ронан! - одёрнул Гаврон. Та ещё нянька. А он ведь немногим старше меня, подумал принц. Ему даже тридцати вёсен не сравнялось, а ведёт себя, как старый хрыч. Хоть бы бабу себе завёл что ли! Ронан как-то подослал в постель Гаврона хорошенькую горничную. Минуту спустя она убежала в слезах, а принцу достался суровый выговор.
   - Что?
   - Ты забываешься. - Гаврон жестом велел сказителю уйти. - Ты наследный принц, а не мальчишка-босяк.
   - У босяков нет роскошных резиденций, - парировал Ронан, прошёл к низкому столику красного дерева и схватил грушу с серебряного подноса, полного фруктов.
   - Эта усадьба принадлежит королю.
   - Король мой отец. - Ронан надкусил плод, и сок потёк по подбородку. - Хочешь яблочко?
   - Хватит паясничать! - Гаврон поднялся. До чего же у него плечи широкие. Прямо косая сажень. И шея, как у быка. Даже щёгольский пурпурный дублет с серебристыми парчовыми прорезями не мог скрыть всей мощи подтянутого тела. Сейчас Гаврон без оружия, но Ронан знал, что придворный наставник мастерски владеет мечом и копьём. Полгода назад на турнире в Равенне он был вторым. Главный приз увёз в Лейтану некий Сольдис, сын богатого купца. - Что мне сделать, чтобы ты угомонился? Чего ты хочешь?
  
  Стать тобой...
  
   - Женщину! - Ронан разделался с грушей и выбросил огрызок в окно. - Во мне бушуют юношеские соки и не дают покоя по ночам.
   - Не дури, Рон, - тон Гаврона из властного стал просительным.
   - Тогда то, о чём я молю каждый день. Дай мне затупленный меч и...
   - С ума сошёл! Крейн убьёт нас обоих, если узнает. После того случая с кинтаной...
  Ронан набычился. Подумаешь! Не он первый, кого мешок с песком выбил из седла. То, что при этом он сломал ключицу - чистая случайность. Но король впал в ярость. "Никаких кинтан! - ревел отец. Никаких турниров! Никакого риска! Ты - мой единственный наследник!". Единственный наследник...
   - Позволь хотя бы упражняться с подмастерьем оружейника! - взмолился Ронан. - Отец не узнает!
   - Я подумаю, - буркнул Гаврон. - А сейчас марш спать. Уже за полночь.
  
  Двое стражей провожали его в опочивальню. Серебристые панцири с выбитыми на груди грифонами, островерхие шлемы и тёмно-синие плащи делали их неразличимыми, словно две фасолинки из одного стручка. Одного Ронан знал. Уроженец Мейды Петер обладал добрым нравом и преотличным чувством юмора. Правда, говорили, что одолеть он способен лишь набитое соломой чучело. Так ли это на самом деле, выяснить не удалось. Второго гвардейца Ронан видел впервые. Судя по исполинскому росту и блеклым водянистым глазам, парень родом с Северных берегов. Странно, что отец вербует в гвардию северян. Всем известно, какую неприязнь питают они к Крейну, захватившему побережье Лютого моря десять лет назад. Верность этих вассалов так же надёжна, как щит из хрусталя...
  
  Гвардейцы гремели доспехами, а Ронан с трудом сдерживал раздражение. Прямо конвой!
  Когда добрались до двери, Ронан с облегчением закрыл её, оставив стражей снаружи нести почётный караул.
  
  Возможность оставаться в покоях наедине с собой он отвоевал у Гаврона с огромным трудом и очень гордился этой маленькой победой.
  Как хорошо побыть одному! Только надо бы зажечь свечи, а то темень - глаз коли.
  Ронан ощупью пробирался к столу. По дороге споткнулся о длинный сундук, задел скамью, обитую мягкой тканью, без приключений миновал кровать под балдахином, такую широкую, что можно спать вшестером, но тут же опрокинул ночной горшок (благо, он оказался пуст). "Мой путь тернист, но цель - священна", - всплыли в памяти слова из песни о подвигах Эллара Победоносного. Да где же огниво? Ах да, в потайном кармане! Ронан ударил кресалом о кремень, запалил лучину и зажег свечи в причудливом кованом канделябре. Одна, вторая, третья... Что это? Трепетное пламя заплясало, задёргалось и угасло. И тут он понял...
  
  Сквозняк! Окно. Окно открыто!
  
  Ронан почувствовал, что задыхается. Резко развернулся, намереваясь рвануться к спасительной двери, и врезался в того, кто стоял у него за спиной.
  
  
  
  Крик застрял в горле. Спина взмокла от пота. Сердце глухо стукнулось о рёбра, а время будто замерло. С огромным трудом Ронан нашёл в себе силы поднять глаза.
  
  Незнакомец оказался высок и сутул. Не такой бугай, как Гаврон, но хлюпиком тоже не назвать. Вместо панциря - клёпаный нагрудник из варёной кожи. Чёрный плащ. Мечи за спиной в перекрещенных ножнах. В ухе поблёскивает обсидиановая серьга...
  Да это же наймит! - тут же понял Ронан и попятился. Наймит Гильдии, причём один из первых: только лучшие воины Эверея носят артефакт под названием Сердце демона.
  Милостивая Солвейг! Стальной Ястреб опередил отца и первым обратился в Гильдию! Это конец...
  Первых воинов нельзя победить, остановить, разжалобить или подкупить. Они - закалённые в боях бездушные машины для убийств.
  
  Ронан судорожно сглотнул, и в ту же секунду наймит вскинул руку. Вместо ожидаемого кинжала, в ней оказался пергамент... Печать Элларов не сломана. Письмо от отца!
  
  Разглядеть буквы в темноте сложно, и Ронан шагнул к окну.
  "Возлюбленный сын мой! Предъявитель сего - наймит Гильдии Разящий из числа первых воинов. Он сопроводит тебя к Зоркому холму. Да прибудет с тобой милость Солвейг".
  Дальше шла размашистая королевская подпись, в подлинности которой сомневаться не приходилось.
  Стало быть, этот угрюмый тип всего лишь очередная нянька...
  
   - Ты пойдёшь со мной, - глухо молвил воин.
  Экий наглец!
   - "Не угодно ли пойти со мной, господин", - поправил Ронан и двинулся к двери. - Прикажу Гаврону собрать вещи.
   - Нет, - наглец схватил его за локоть.
   - С какой стати, "нет"? - нахмурился принц.
   - Опасно.
   - Опасно? - Ронан чуть не расхохотался. Целый месяц всё было в порядке, а тут раз - и опасно! - Не мели чепухи, - он вырвал руку и зашагал уверенно, размашисто, как и положено королевскому сыну. Благо, глаза притерпелись к полумраку. Наёмник шёл следом. Хмурый, как туча в грозовой месяц. Ничего-ничего, я научу тебя повиноваться, подумал Ронан, распахнул дверь... и замер...
  
  Мейдинец Петер лежал на пороге. Из глазницы торчала рукоять кинжала.
   - О-о боги! - ахнул принц, схватился за косяк и исторг содержимое желудка на мягкий милесский ковёр. - Это ты? - спросил он, когда спазмы прекратились. - Т-ты у-убил Петера?
  Наймит мотнул головой. Нет, мол, не я. А если не он, то кто же? И где долговязый северянин с рыбьим взглядом? И, самое главное...
  
   - Надо найти Гаврона! - Ронан усилием воли заставил себя переступить через труп гвардейца. Тошнота вновь подкатила к горлу. Что за безумец мог такое сотворить? Да ещё здесь, в королевской усадьбе - самом безопасном месте Лейтаны? - Без него никуда не пойду, понял?
  Наёмник нахмурился пуще прежнего, но всё же кивнул.
  
  До покоев придворного наставника Ронан шёл, точно пьяный. Как темно... Почему не горят факелы? И почему так тихо? И так пусто...
  
  Наконец-то, нужная дверь. Первым в опочивальню проник наймит. Скользнул бесшумно, точно тень. Принц вошёл следом.
  И здесь тишина. Хотя обычно Гаврон храпит так, что стены трясутся...
  
  Его убили во сне. Безоружного. Беззащитного. Перерезали горло. Кровь на постели казалась чёрной в темноте.
  Ронан застыл, не в силах двинуться с места. По щекам катились слёзы. Гаврон! Гаврон! Как же так? Нет... Нет!
   - Не-е-е... - ладонь наймита зажала рот. В другой руке блеснула сталь. Что это? Зачем? Неужели... Убийца еще здесь!
  Наёмник толкнул его так сильно, что Ронан не удержался на ногах. В этот же миг темнота в углу зашевелилась и бросилась вперёд.
  Разящий яростно отразил атаку. Сталь запела, а принц отполз в сторону. Сжался в комок, зажмурился и закрыл уши руками. Не помогло. Он всё равно слышал лязг мечей, грохот переворачиваемой мебели, рычание, брань, хрипы...
  Всё прекратилось внезапно. Тяжёлое тело рухнуло прямо рядом. Так близко, что Ронану в нос ударил запах пота и крови. Не открывай глаза, - твердил он сам себе. Не открывай. Это всё сон. Страшный сон. Ночной кошмар. Тебе незачем видеть это. Не смотри. Не смотри!
  Чьи-то сильные руки схватили его за плечи. Рывком поставили на ноги. Ронан готов был лишиться чувств, но хлёсткая пощёчина вернула принца в реальность. Он открыл глаза и сквозь пелену слёз разглядел небритую физиономию наймита.
   - Ты пойдешь со мной, - прохрипел воин. - Сейчас.
  Ронан коротко кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
  
  
  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  
  
  Море Туманов. Архипелаг Обретённой надежды. Храм Судьбы
  
  
  Чёрно-фиолетовое марево над головой взметнулось и закружилось, превращаясь в подобие гигантского водоворота. Клубы мрака сгущались и пульсировали, переливаясь, точно гладкая поверхность агата. Густая мгла озарялась холодным светом - словно глубоко внутри живого сумрака на краткий миг то и дело вспыхивала молния. Оглушительные раскаты грома сотрясали зловещую воронку...
  
   - Услышь меня, Хозяин Бездны! Услышь меня, Повелитель Хаоса и Разрушения! Взываю к тебе! Взываю к тебе я - Махаллат! - демонесса воздела руки к тёмному "водовороту", закрыла обсидиановые, лишенные зрачков глаза и начала медленно покачиваться в такт пульсации сумеречных сгустков. Внезапный порыв ветра растрепал чёрные, как смоль, волосы Королевы Греха.
  
   - Я слышу тебя, дщерь моя! - раздалось устрашающее многоголосие. - Я слышу и я жду! Я голоден! Так голоден! Я жажду... жажду разрушения! Жажду насытиться страданиями этого мира!
  
   - О! Владыка! - хрипло отозвалась Махаллат. - Скоро мы откроем тебе врата!
  
   - Поторопись, дщерь! - откликнулись тысячи и тысячи голосов - мужских, женских, детских, старческих... - Безмирье близко, как никогда. Поторопись же, Великая Королева Греха и я клянусь, что навсегда сотру Ингвара Сокрушителя из памяти Вселенной! Ты будешь отмщена. Но мне нужно тело... Тело, способное принять, вместить и удержать мою сущность...
   - Не волнуйся, великодушный отец. Достойный сосуд будет готов к урочному часу.
   - Да пребудет с тобой Бездна, Махаллат! - ответила неведомая сущность.
  
  Водоворот вздрогнул от громового раската и, сверкнув мириадами ярких вспышек, растворился...
  
  
  Кассиопея порывисто села на постели. Перед глазами всё еще стояла демонесса Махаллат, воздевшая руки к фиолетово-чёрным небесам, полным ненависти и злобы. Злобы лютой, всепоглощающей и неистребимой. В ушах звенел страшный голос запертого в Безмирье чудовища.
  
  Касси откинула со лба мокрые от пота волосы и помассировала виски. Сон. Всего лишь сон. Но... Ни разу видения не посещали её так часто и никогда не были такими яркими. Это могло значить только одно...
  
  Касси поднялась. Студёный пол обжёг ступни. От свечи остался огарок, но и его хватит. Укутавшись в уютную пашминовую шаль, жрица покинула келью.
  
  Храм спал. Кассиопея не встретила на пути ни ветреных, вечно щебечущих о пустяках молодиц-послушниц, ни суетливых служек, ни старших пророчиц. Только эхо гуляло по пустым коридорам. Трепетный огонёк еле-еле отвоёвывал у тьмы дюймы пространства, но Касси не нуждалась в свете. Путь от жреческих келий до алтаря она могла преодолеть даже с завязанными глазами. Ведь здесь, в храме Судьбы, прошла бόльшая часть её жизни. Ещё маленькой девочкой Кассиопея поняла, что отмечена благостью богини Лаэсис - младшей дочери Ингвара Сокрушителя и Солнца.
  Разменяв седьмую весну, маленькая пророчица навсегда покинула терзаемую бесконечными усобицами Мейду. Храм Судьбы стал для Касси новым домом, а жрицы Лаэсис - сёстрами, подругами и наставницами.
  
  Кассиопея спустилась по винтовой лестнице, миновала галерею, быстрыми шагами преодолела главный чертог, отметив про себя, что очаги погасли (надо бы устроить служкам взбучку за этот недосмотр), и вышла к центральному нефу.
  Стройные ряды колонн поддерживали свод. С него на грешный мир взирало всевидящее око, инкрустированное яшмой, опалами и янтарём: мастера из Равенны постарались на славу. Сотни толстых свечей освещали алтарь. Мраморный лик Лаэсис казался печальным в трепетном свете пламени. Раскрытая Книга Судеб лежала на престоле у ног богини. Рядом, на скамье, сидела послушница.
  Кассиопея узнала девушку. Ноэль - уроженка знойного Милеса - хрупкая, черноглазая и черноволосая. Лаэсис благословила Ноэль совсем недавно, но дар милесянки не уступал талантам старших жриц. Только вот... совсем не она должна проводить ночь в бдениях подле алтаря...
   - Ноэль?
  Милесянка вздрогнула. Видимо, она погрузилась в размышления так глубоко, что не заметила, как её уединение нарушили. А может, просто задремала?
   - Госпожа! - девушка опустилась на колени и склонила голову.
   - Нити судьбы переплетаются... - начала Кассиопея, коснувшись чёрной макушки пальцами.
   - ...пути Лаэсис неисповедимы! - завершила Ноэль.
   - Встань, дитя.
  Милесянка поднялась. Да она бела, как первый снег! - заметила Касси. Просторные жреческие одежды из светло-голубого шёлка красивы, но не дают тепла, и девушка дрожит, как осенний лист на ветру.
   - Почему ты здесь? Сегодня черёд Альсан, - Кассиопея набросила на хрупкие плечи послушницы свою пашминовую шаль.
   - Благодарю, госпожа. Мы поменялись. Я всё равно не могу уснуть. Вот уже третьи сутки...
  
  Как и я, - нахмурилась Касси.
  
   - Лаэсис шлёт тебе видения?
  Ноэль мотнула головой:
   - Скорее просто сны. Кошмарные сны. Я вижу реки крови. Людей, распятых на косых крестах. Вороны кружат над трупами. Дикие звери обгладывают пожелтевшие кости. Повсюду пепел и мрак...
  
  Девушка вздрогнула и потупила взор. Вот, кто скоро станет великой провидицей! Ещё немного, и Ноэль даст мне сто очков вперёд, подумала Кассиопея и ласково приобняла милесянку. Надо бы посвятить девочку в жреческий сан. Время приспело. Ноэль заслуживает этого больше, чем лентяйка Альсан.
  
  Звук шагов гулко разнёсся по нефу. Отразился от свода и эхом прокатился между рядами колонн. Кого ещё там несёт? Касси разглядела приближающуюся фигуру и хмыкнула: вспомни гром, он и грянет! На всех парах к алтарю летела вооружённая масляной лампой Альсан. Взъерошенная, раскрасневшаяся. В льняной ночной сорочке вместо голубых шелков... Ох, не к добру.
  
   - Госпожа! - закричала она с полдороги. - Госпожа! Пути Лаэсис неисповедимы!
   - Что стряслось? - Касси чувствовала, как душу заполняет густая патока тревоги. - Говори же!
   - Клода... - Альсан никак не могла отдышаться. - Старуха Клода... Вещает...
  
  
  
  Клода - величайшая прорицательница, которую когда-либо знал Континент - обитала в крошечной каморке на самом верху западной башни. Именно эта выжившая из ума старуха считалась верховной жрицей храма Судьбы. Давным-давно Клоду прочили в жёны Арсу Второму Хмурому, прадеду Крейна Благословенного. Арс тогда ещё ходил в наследниках, и девицы таяли от одного его взгляда, как масло на солнце. Но первая красавица Лейтаны, семья которой могла купить и продать весь Континент, предпочла посвятить себя служению Лаэсис. Приняв сан, Клода, как и все жрицы, получила частичку бессмертия богини и старилась очень и очень медленно. Трудно упомнить, сколько ей теперь лет. Видимо, перевалило далеко за сотню. От былой красоты не осталось и следа: время превратило Клоду в сморщенную, согбенную старуху с волосами белее мела. А многолетнее служение Лаэсис лишило несчастную разума. Касси знала, подобная участь ждёт многих пророчиц. И чем ярче дар, тем суровей расплата.
  
  Кассиопея присела на низенький топчан. Взяла в руки иссохшую, покрытую старческими пятнами ладонь верховной жрицы. Легонько сжала. Клода застонала, и веки её дрогнули.
   - Как много она успела сказать? - обратилась Касси к старшим жрицам, что денно и нощно несли неусыпную вахту подле великой провидицы.
   - Лишь, что грядёт великое зло, госпожа, - ответила Лия. Насыщенный бирюзовый цвет её одеяния говорил о высоком ранге, но пророческий дар Лии был слаб. Свой сан и место подле Клоды она получила лишь благодаря Кассиопее, которая сумела по достоинству оценить преданность и трудолюбие молодой послушницы. - Мы тут же послали Альсан за вами.
  
  Кассиопея кивнула и осторожно коснулась пальцами лба великой провидицы. Холодна, как лёд, хотя в келье тепло. Даже жарко. Огонь ярко пылал в очаге, и тень от пламени танцевала на серых стенах. Альсан с лампой в руке жалась к двери. Ноэль принесла книгу Судеб и устроилась со своей ношей прямо на полу. Лия протянула милесянке подушку. Вторая старшая жрица - Эста - держала наготове гусиное перо и чернила. Все молчали. Все ждали, когда заговорит Клода...
  
  Последний раз Клода вещала около года назад. Тогда она предсказала нашествие нечисти Голодных степей на земли Вольных хлебопашцев. Орду вечно голодных троглодитов, кровожадных гноллов-песеголовцев и разъярённых огров и троггов удалось остановить горстке наймитов в битве у Закатной реки. Наёмники заплатили за победу страшную цену: в сражении, больше похожем на бойню, никто не уцелел. Выжил лишь один наймит, да и тот, говорят, повредился в уме.
  До этого верховная жрица предвидела падение дома Ракоши и кровавую усобицу в Мейде. А ещё раньше - вторжение орка Хардрума на Северные берега и опустошительную Долгую войну.
  
  Касси вздохнула. Ничего хорошего ждать не приходится...
  
  Клода очнулась внезапно и до боли сжала руку Кассиопеи. Бесцветные старческие глаза слепо уставились вперёд.
  
  - Грядет великое зло... - прохрипела старуха, а Эста заскрипела пером. - Великое зло! Близится день. Близится час. Реальность плывет в потоке времени. Властитель Хаоса набирает силу. По крупицам... по крупицам...
  Он становится сильнее. Его сила в наших слабостях. Махаллат это знает... Она жаждет мести! Сокрушитель изгнал Королеву Греха... Изгнал вниз и запер там её силу! Но она ищет способ отомстить... Махаллат знает, как близка стала Бездна и хочет впустить её! Впустить Бездну в наш мир! И тогда хаос поглотит всё, разрушит до основания, разорвет на части. Греховная заразила проклятьем потомство Первого... Сердце одного из носителей священной крови станет вместилищем для ключа... ключа... который откроет Бездне врата в наш мир. Но Всемогущий предвидел её подлость! Его сила слишком велика, и он не мог... сам... вмешаться... Но Сокрушитель послал орудие... единственное, что способно сразить Властителя Хаоса. Меч... Клинок, выкованный самим Ингваром! - глаза Клоды расширились, а взгляд сделался совсем безумным. - Меч Ингвара был послан с небес во спасение! - вскричала она так громко, что ее слова могли расслышать на других островах архипелага. На старческом лбу выступила испарина, - Меч Ингвара... меч... Его несла чистая дева... чистая дева Элейн! Но он был утерян... Много лет назад... Меч Ингвара был утерян, но для того лишь, чтобы стать ещё острее и смертоноснее! Опытная рука закаляла его... все эти годы...
  Голос Клоды стих. Старуха дёрнулась и лишилась чувств. Кассиопея склонилась. Поцеловала морщинистую щёку. Нити судьбы переплетаются, пути Лаэсис воистину неисповедимы...
  
  Махаллат хочет открыть врата для повелителя Бездны. А телесной оболочкой властителя хаоса станет тот, в чьих жилах течёт кровь Ингвара. Один из Элларов. Всё это совпадало с видениями самой Касси. Но Клода ещё упомянула меч, загадочный клинок Ингвара. Добыть бы его, и влияние храма Судьбы станет безграничным! Кассиопея прикрыла глаза, представляя ошеломляющие переспективы владения артефактом, от которого зависит судьба всего мира. Но в одиночку тут не справиться. Потребуется помощь. Придётся, видимо, пойти на риск. Только надо действовать быстро.
   - Лия, Альсан - коротко бросила она, - позаботьтесь о Клоде. Эста! Переверни все архивы и найди всё, что сможешь о клинке Ингвара или похожих артефактах. Ноэль, беги на пристань. Вели готовить "Шалунью" к отплытию. И шустрее. Пусть наш доблестный капитан Олле вспомнит, что не просто так ест свой хлеб.
   - Госпожа желает направиться в Храм Жизни? - милесянка подняла на неё чёрные блестящие глаза.
  Ещё чего! - нахмурилась Касси. Меньше всего ей хотелось делиться секретами с Железной Тересой и её стальными сёстрами. Храм Судьбы и Храм Жизни враждовали долгие годы, соперничая за первенство. Если Тереса прознает об артефакте, не видать провидицам клинка Ингвара, как своих ушей.
   - Нет, - Кассиопея решительно мотнула головой. - Госпожа желает отправиться в Эйре.
   - Но... - Ноэль потупилась. Не привыкла девочка перечить старшим. Хорошая девочка. Надо всё-таки посвятить её в сан. - Но ведь правительница города магов... Она...
   - Не беспокойся, - улыбнулась Касси. - Очень скоро в Эйре всё станет на свои места. Лаэесис показала мне. И ещё, - она придала голосу всю твёрдость, на которую была способна, - весть о пророчестве Клоды не должна покинуть храма Судьбы.
  
  
  Море Туманов. Архипелаг Обретённой надежды. Храм Жизни
  
  
  
  Юдифь отлетела на несколько ярдов и грохнулась, точно мешок с песком.
   - Р-р-р-ра-ра-а-а! - Тереса вогнала меч в землю у самого носа соперницы. - Дерёшься, как мужик! - презрительно бросила она и смачно плюнула на песок. - Силищи у тебя, как у быка, а мозгов меньше, чем у лягушки! Вставай. Давай ещё раз.
  
  Юдифь неуклюже поднялась. Откинула со лба потные медно-рыжие пряди. Огромные светло-карие глаза блестели на скуластом лице. Её можно назвать миловидной, подумала Тереса, только в храме Жизни от красоты толку чуть. Главное здесь: сила, скорость, ловкость, выносливость и умение подчиняться приказам. Именно поэтому жриц Солвейг прозвали стальными сёстрами. В бою они способны превзойти наймитов Гильдии и милесских сейнабов. Принимая жреческий сан, сёстры дают обет целомудрия, а Солвейг наделяет каждую частицей бессмертия и небывалой мощью. Дальше всё зависит от выучки.
  
  Тереса гоняла Юдифь уже больше трёх часов. Солнце давно село, и с неба за воительницами наблюдала бледная Луна. Юдифь атаковала, и её здоровенный спадон описал в воздухе смертоносную дугу. Тереса играючи увернулась и едва не раскроила открывшийся бок стальной сестры. Клинки скрестились, высекая искры. Юдифь рычала, но её хватало лишь на оборону. Она выдохлась, поняла Тереса. Ещё немного, и у неё не хватит сил держать меч. Плохо. Очень плохо. Ложный выпад. Удар... и спадон, блеснув, отлетел в сторону. Остриё клеймора Тересы упёрлось девушке в грудь.
  
   - Простите, госпожа! - Юдифь с трудом держалась на ногах.
   - Может тебе стоит служить Галатее? - Тереса издевательски выгнула бровь и отправила меч в ножны. - Говорят, для принятия сана в храме Любви достаточно ублажить одновременно трёх мужчин. Возможно, именно это твоё призвание.
  Девушка понурила голову. Вот только слёз ещё не хватало!
   - Утри сопли и скажи, кто только что вошёл во двор. Не оборачивайся. Смотри, не глядя.
  Юдифь даже зажмурилась от натуги. Тереса видела, как на лбу младшей жрицы вздулись вены.
   - Ну же! Нас бы убили уже сотню раз, будь это враг, дура ты эдакая!
   - Это Вальзскэ и Рита, госпожа.
  Тереса позволила девушке повернуться. По двору, мимо стоек с оружием, щербатых мишеней и набитых соломой чучел, рука об руку шагали Вальзскэ и Рита. Неразлучная парочка. Первая и Вторая из двенадцати спутниц верховной жрицы Солвейг.
  
  Вальзскэ - северянка. У всех них непроизносимые имена и неистребимая страсть к мореходству. В двенадцать Вальзскэ, дочь северного тана, просватали за Леольда Эллара, старшего сына и наследника Крейна Благословенного. Этим браком король хотел укрепить власть над Северными берегами. Вот только невеста сбежала в день свадьбы. Прикинувшись парнем, увела одну из ладей отца и самостоятельно добралась до архипелага Обретённой надежды. Силой Вальзскэ уступала той же Юдифь, зато соображала куда быстрее. Острый ум северянки стал её главным оружием.
  
  Откуда родом Рита - неизвестно. Тереса нашла её на пустынном пляже близ рыбацкой деревни Риилу. Девчонка еле жила. Ей переломали рёбра, отрезали язык и избили так, что несчастная месяц не могла донести ложки до рта. У Риты заметно косил один глаз. Тереса решила, что это тоже результат издевательств. Обретя в храме Жизни новый дом, немая косоглазая отроковица проявила такое упорство в тренировках, что скоро стала первой из воительниц, оставив позади зазнавшихся старших жриц. Рита ненавидела мужчин, сражалась с яростью мастиффа и отличалась собачьей преданностью.
  
  Вальзскэ и Рита преклонили колени одновременно.
   - Говори, - обратилась Тереса к северянке, скрестив руки на груди.
   - Вести из храма Судьбы, - молвила девушка. - Старуха Клода вещала. Демонесса Махаллат готовит пришествие повелителя Бездны.
  Стоявшая столбом Юдифь заметно побледнела, а Тереса нахмурилась.
   - Властителя хаоса может сразить лишь одно оружие, - продолжила Вальзскэ, - клинок Ингвара. От этого меча зависит судьба мира.
   - И Кассиопея, разумеется, бросила все силы на поиски артефакта?
   - Госпожа зрит в корень, - хмыкнула северянка. Рита промычала что-то, подтверждая слова подруги.
   - Не спускайте глаз с этих недоразумений в синих шелках, - приказала Тереса. - Следите за каждым шагом. Если провидицы найдут клинок первыми, мы заберём его силой. Честь спасения мира должна принадлежать нам и только нам. Во славу Солвейг! - она стукнула себя кулаком в грудь.
   - Во славу Солвейг! - Рита и Вальзскэ повторили её жест, но Юдифь осталась неподвижна.
  Верховная жрица строго глянула на стальную сестру.
   - В-во с-славу Солвейг... - запинаясь, пробормотала та.
  Ещё немного, и я точно отдам её в храм Любви! - Тереса развернулась на каблуках и зашагала к казармам.
  
  
  
  ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
  
  
  Аггрийские тропики
  
  
  Близ речного порта Тёмные Узы, где шальная Закатная река вливалась в ленивый Унаксей, Крейн Благословенный разделил отряд. Тай отметил, что поступил бы так же. Бόльшая часть гвардейцев, вместе с обозами, отправилась в Аггрию сушей. Новоторговый тракт шёл вдоль Ярмарочных Склонов, огибал с севера Вдовье озеро и упирался прямиком в Келердорн, откуда поворачивал к столице пиратов. Крюк в сотни лиг...
  Для себя король избрал другой путь. В Тёмных Узах он нанял барку и проводника. Его звали Михало, и он утверждал, будто пройдёт Унаксей от истока к устью с завязанными глазами. Смелое заявление. Все знали, как коварен ленивый Унаксей. Он нёс свои мутно-жёлтые воды сквозь аггрийские тропики и был полон сюрпризов. Коряги, сучья, полусгнившие остовы лодок, покинутые плавучие хижины, отмели, песчаные косы, водовороты - сотая часть даров жёлтой реки, которую тролли в своё время называли "струёй Наваса". Почему древний бог земной тверди, исполинский носорог Навас, решил помочиться именно в аггрийских тропиках, Тай не знал и подозревал, что троллям это тоже неизвестно. Но купаться здесь не рискнул бы даже самый отчаянный смельчак. В мутной воде обитали пираньи и гигантские усатые сомы, угри, водяные змеи и огромные, жуткого вида пиявки. Крокодилов едва удавалось отличить от брёвен.
  
  На третий день плавания Ронан заметил черепаху, размером с вепря. Глупый маленький принц кричал от восторга и приказал изловить тварь для своего зверинца. Слава богам, Михало убедил чудака, что черепаха - священный символ медлительного Унаксея, и ловить их - святотатство.
  Черепахи - забавны, но Таю всегда больше нравились местные птицы. Таких в Пустошах не увидишь: розовые, словно закат, тонконогие, с кривыми жёлтыми клювами и широкими крыльями. Они танцевали на отмелях и радовали глаз. Тай любовался птицами, прикидывая, когда лучше убить последнего головореза Ястреба.
  "Не спеши рубить хвосты", - говорил отец, и он не спешил. По крайней мере - старался. Четверых пришлось убрать ещё в Лейтане. Рановато, но так сложились обстоятельства: люди Ястреба проникли в усадьбу, и чуть не увели принца у него из-под носа. Разящий поморщился, вспоминая об этом. Двоих он зарезал в Тёмных Узах, пока Крейн нанимал барку. Ещё одного утопил в день, когда Ронан вздумал поймать черепаху. И теперь остался последний... Тай чуял его так же отчетливо, как винный дух, неизменно исходивший от короля. Охотник за головами шёл берегом, продираясь сквозь заросли. Рискованно, но игра стоит свеч. Захватив принца, головорез сорвёт огромный куш, а делиться ни с кем не придётся. Убить его сейчас или ближе к Аггрии? Тай так и не решил.
  
  
  Барка, которую Михало именовал "Крохой", медленно двигалась вниз по реке. Солнце село, и сгустились сумерки. Здесь, в тропиках, они отливали зелёным. Впрочем, тут всё казалось зелёным. Не сочно-изумрудным, как в Луре, и не малахитовым с голубизной, как в Синем лесу, а грязно-зелёным, желтоватым, под цвет вод лентяя Унаксея.
  Впереди показалась заводь, полускрытая гирляндами лиан. Россыпь кувшинок венчала вход в крошечную бухту.
  Михало повернул румпель и взял к берегу.
   - Последняя часть пути самая опасная, - объяснил проводник. - Даже днём здесь так просто не проплыть: водовороты.
   - Мы могли бы заночевать в лодке, - пожал плечами Ронан. Его льняная туника пожелтела от пота, светлые волосы прилипли к лицу. Принц почти всё время проводил на палубе, даже спал под открытым небом. Король же поднимался наверх лишь чтобы отлить: местный удушливый климат свалил Крейна и приковал к постели. Благословенный всё чаще жаловался на головные боли и тошноту. Гвардейцы день и ночь несли вахту подле монарха. - Мы делали так всё время. Почему бы не встать на якорь?
  
  Действительно, почему? - нахмурился Тай. За последнюю пару недель ему хотелось задушить любопытного принца тысячу раз, но сейчас мальчишка прав.
  
   - Ложное дно, - многозначительно отозвался Михало. - Мы станем на якоре здесь, а утром окажемся в сердце водоворота. Я могу рискнуть вами, ваше высочество, но не "Крохой". Она кормит меня и моих шестерых детей.
  
  Ронан улыбнулся. Добрый парень. По-хорошему, за подобные слова можно языка лишиться, но принц прикипел к лохматому пройдохе. Михало был мал ростом, но широк в плечах. Несмотря на внушительное пивное брюшко, он ловко управлялся с оснасткой "Крохи" без чьей-либо помощи. Голову проводника покрывали сбитые в колтун каштановые космы, при виде которых гребень лишился бы чувств. Космы эти переходили в мохнатые бакенбарды, те сливались с усами, а усы - с бородой. Ни дать, ни взять - лесной шершун из сказок.
  
  Тай и Ронан помогли Михало причалить. Гвардейцы выскочили на топкие берега. Двое вели Крейна под руки. Служки развели костры и затеялись с ужином. Вскоре запах жареного сала смешался с вонью гниющих водорослей. Один из телохранителей короля наловил раков, и теперь они, посвистывая, варились в котелке. Кто-то даже вознамерился поохотиться, но король решительно пресёк это начинание: в аггрийских тропиках легко превратиться из охотника в добычу.
   - Мы и так добыча, - ухмыльнулся рыжий гвардеец, что наловил раков. - Тиграм и анакондам до нас не добраться, зато комары выпьют всю кровь! - он смачно шлёпнул себя по голой шее и продемонстрировал всем раздавленное насекомое.
   - Не снимал бы доспехов, Эл, - хохотнул другой. - Остался бы невредим.
   - В доспехах я бы сварился, как эти раки!
  Гвардейцы смеялись, ели, пили, подтрунивали друг над другом. Михало травил небылицы об обитателях ленивого Унаксея. О гигантской анаконде, способной проглотить буйвола, о черепахе, на которой можно переплыть море, о кровожадных пиявках и вечно голодных пираньях, сжирающих человека за долю секунды.
  
  Разящий, по обыкновению, устроился в стороне. Постелил плащ. Сел, положив портупею с мечами на колени. Прижался спиной к покрытому мхом высоченному дереву.
  Как душно. Словно в печке. Воздух плотный, тяжёлый. В Пустошах до сих пор лежит снег, а здесь - лето. Чуднό...
  Разговоры за костром постепенно слились в монотонный гул. Глаза закрылись сами собой, и Тай провалился в сон.
  
  Ему пригрезились скалы Наваса. Суровый северный край, так не похожий на душные тропики. Тяжёлые тучи, царапающие вершины гор серым подбоюшьем, колючая цепкая изморось, пронизывающий ветер...
  Сновидение было настолько реальным, что Тай чувствовал, как задубели пальцы. Измотанный и насквозь мокрый, он только что вернулся из разведки.
  
  В пустом трактире ни души, и только рыжая Уна - хозяйка заведения - зевая, протирает глиняные кружки. В очаге уютно трещат поленья. Пахнет хвоей и мёдом. Метель за окном поёт заунывную песнь.
  
  Успокой моё сердце, ветер!
   Ты один теперь есть у меня.
   Я остался один на свете
   И слабею день ото дня... - затянула рыжая Уна.
  
  Тай узнал печальную балладу о Класусе-Оркобойце, герое-северянине. Во времена вторжения Хардрума, Класус в одиночку вырезал сотню зеленокожих, но умер от ран в скалах Наваса.
  
  Утоли мою душу местью, - вспомнились следующие строки.
  Отомсти за меня, метель.
  Отогрей ледяное сердце, уложи в снеговую постель...
  
  Тай устроился на толстоногом стуле ближе к огню и созерцал алые сполохи. Сегодня он убил мать стаи - матёрую кровожадную гарпию. Теперь дело за малым...
  
  Скрипнула массивная дверь. Вместе со снежной замятью в таверну ворвалось облако пара. Шаги. Мягкие, как кошачья поступь. Ближе. Ближе...
  
  
  Отозвался буран ненастьем, - пела Уна.
   И лавина сбежала с гор.
   Нет на свете иного счастья,
   Чем в крови искупать топор...
  
  
  Клинок зашуршал о ножны.
  
  
  Дай мне сил для последней битвы,
   Ни о чём больше я не прошу!
   Месть - ответ на мои молитвы.
   Месть - всё то, чем живу и дышу!
  
  
  
  Сталь со свистом рассекла воздух.
  
  Толстоногий стульчик, кувыркаясь, отлетел в сторону. Тай ловко отразил удар тяжелого фламберга скрещенными лезвиями парных мечей и с силой оттолкнул нападавшего.
  
  - Аррргггх! Мой любимый недомерок! - хохотнул тот, откидывая капюшон.
  Смеющиеся серо-голубые глаза. Густые тёмно-русые волосы перехвачены тонким шнуром из мягкой кожи. На левой щеке белеет застарелый крестообразный шрам.
   - Винсент. - Разящий отправил клинки в ножны. Нахмурился. С чего бы это Винсу оказаться здесь, в Северном оплоте? Он же в Мейде, с Эвереем и остальными...
  
   - Ну что же! Ты не рад меня видеть? - Винсент улыбнулся и приветственно распахнул объятия. Тай шагнул к нему.
  
  Лицо друга исказилось. Черты потекли, как расплавленный воск. Кожа сползла, обнажая кости, но голый череп тут же оброс новой плотью. Нос с горбинкой. Впалые щёки. Чёрные глаза горят ненавистью. Агнаар... Агнаар Карающий Меч!
   - Скучал по мне?
  
  Разящий попятился. Выхватил клинки, но лезвия обратились в прах. Агнаар рассмеялся и протянул к нему руки. Длинные и белые, покрытые присосками, как щупальца спрута. Рук этих было больше, чем положено. Сейчас они схватят меня и разорвут, понял Тай. Разорвут на части.
  
   - Нет!
  Разящий рванулся вперёд. Опрокинул врага и прижал к полу. Кинжал сам лёг в ладонь.
   - Нет! - чей это голос? - Нет!
  
  Облик Агнаара растаял, и Тай осознал, что видит свою собственную физиономию. В голубых глазах застыл страх. Дрожащие губы побелели. Секунда, и он сам себя прирежет. Как же так вышло? Разящий ослабил хватку, и двойник вскочил на ноги.
  
   - Совсем спятил, наёмник?
  
  Спятил? Да, пожалуй... Тай секунду недоумённо разглядывал свою копию. Боги, да это же принц! Он-то откуда взялся в Северном оплоте?
  
  Враг разбит, но навек остались
   Капли крови на белом снегу
   Помнят скалы, как мы сражались
   Знает Север, как я умру...
  
  Почему у Уны мужской голос? Почему так жарко и так...
  
  Осколки реальности сложились в единую картину. Это не скалы Наваса. Не Северный оплот. Это долина Унаксей. Аггрийские тропики. А ты чуть не угробил того, кого обязан защищать! - Тай сжал зубы и убрал кинжал в поясные ножны за спиной.
  
  Подвыпившие гвардейцы распевали у костра балладу о Класусе-Оркобойце. Крейн громко храпел в шатре, а Ронан...
  
   - Я думал, ты спишь, - буркнул принц. - А ты набросился!
  
  Набросился...
  Никогда! Никогда не подкрадывайся ко мне, глупый принц! - хотелось крикнуть Разящему, но он промолчал.
  На поясе молодого Эллара висел мех. Тай сорвал его и жадно припал к горлышку. Вино сильно разбавлено водой, но и такое сгодится. Он сделал несколько глубоких глотков и отбросил опустевший мех в сторону.
  
   - Ты безумен? - деловито спросил Ронан.
  Тай не ответил. Уселся под дерево, достал оселок и принялся точить мечи.
  
   - Я видел, как ты ходил во сне.
  
  Тай помрачнел. Ну и что с того? Зову Силуен никто противиться не в силах. Во сне ходят многие.
  
   - А в Тёмных Узах глубокой ночью ты всё кричал: "Винсент! Винсент!".
  
  Это уже хуже. Разящий сжал оселок так, что побелели пальцы.
  
   - Не бойся. Никто, кроме меня, не слышал: все спали.
  
  Слабое утешение.
  
   - Ты безумен, верно? - Ронан подошёл ближе. - Спятил после Закатной, да? Эверей знал это, но всё равно продал тебя отцу. Нехорошо...
  
  Чего хочет этот мальчишка? - Тай сделал вид, что сосредоточился на мечах целиком и полностью, но принц не отстал. Может, всё-таки прирезать его, и дело с концом?
  
   - Знаешь, я ведь могу рассказать всё королю, - Ронан уселся рядом. - О том, как ты меня чуть не убил. Отец разорвёт контракт, я уверен. Представляешь, каким позором это станет для Гильдии?
  
  Принц говорил что-то ещё. Говорил много. Насмешливо, высокомерно и дерзко. Угрожал, требовал, приказывал...
  Но Разящий не слушал. Мир сузился до шороха в кустах. Едва различимого даже для натренированного уха наёмника.
  Последний соглядатай, понял Тай. Отчаянный охотник за головами. Добрался-таки. И теперь засел в укрытии. Смельчак, ничего не скажешь. Но сейчас не нападёт. Ждёт. Разящему казалось, он слышит удары сердца похитителя. Чует запах его пота... Как он близко. Как близко! В паре ярдов. В зарослях разлапистого аггрийского папоротника. Один шаг. Всего один шаг, и...
  
   - Ну! - сердито вскликнул принц. - Что скажешь? Будешь меня учить?
   - Ч-чему?
   - Ты что, оглох? Я хочу сражаться. Хочу воином стать. Как ты!
  
  "Как ты!"... "Воином, как ты"... У меня не было выбора, глупый ты принц, подумал Тай. Моя судьба решилась в тот миг, когда лорд Эверей впервые взял меня на руки. Воины не просто сражаются. Они убивают. Сможешь ли ты убить человека, глупый принц?
  
  Тай вскочил так резко, что Ронан не успел даже моргнуть. Стрелой метнулся к зарослям и выволок оттуда охотника за головами. Тот оказался сильным и ловким, но недостаточно сильным, чтобы справиться с первым воином Гильдии и недостаточно ловким, чтобы высвободиться из железных объятий наёмника. Разящий выкрутил похитителю руки до хруста и развернул лицом к Ронану.
  
  Принц уставился на него, разинув рот. Глаза напоминали две плошки. "Хочу сражаться! Хочу стать воином"...
  
   - Это враг. Убей его, - Тай кивком головы указал на мечи, что так и остались лежать под деревом. Охотник за головами рычал и ёрзал, но Разящий крепко держал свою жертву. Настало твоё время, последний соглядатай...
  
  Ронан осторожно поднял один из клинков... и тут же выронил, словно рукоять обожгла пальцы. Слабак.
  
  Тай выхватил кинжал. Лезвие прошлось по горлу похитителя от уха до уха, и на шее развёрзся второй рот. Хлынула кровь. Горячая. Красная. Последний соглядатай конвульсивно дёрнулся, и Разящий отпустил его. Тело ничком рухнуло на землю. Тёмная лужа медленно расползалась под ним.
  
   - Т-ты... Ты безумен! - прохрипел побледневший до синевы Ронан и бросился к гвардейским кострам.
  
  Тай проводил его взглядом. Перешагнул через труп, уселся под дерево и вновь взял в руки осёлок. Мечи должны быть острыми. А воин должен убивать.
  
  
  
  
  ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  Море Туманов. Архипелаг Обретённой надежды. Храм Судьбы
  
  
  Библиотека Храма Судьбы занимала два огромных смежных зала восточной башни. Книжные полки тянулись по всему периметру и поднимались почти к самому потолку. В углах разместились длиннющие приставные лестницы. Скрипучие и ветхие, как старуха Клода. Каждый раз, карабкаясь наверх за очередным томом, Ноэль мысленно прощалась с жизнью.
  
  Старшая жрица Эста ворчала, жаловалась на боль в спине и резь в глазах, но работала с завидным усердием. Ноэль всегда восхищалась Эстой: незаметная, словно тень, старшая жрица всегда знала всё и обо всём. Библиотека была её вотчиной: хрупкая провидица, прозванная за малый рост Эстой-невеличкой, считалась полновластной хозяйкой пыльных фолиантов, анналов и хроник. А уж в запутанной системе храмовых летописей никто не ориентировался лучше неё.
  
   - Подай-ка мне Песнь Зари Времён, милая, - пробубнила Эста, не отрывая взгляда от пожелтевших листов огромного древнего фолианта. - И ещё краткую историю эпохи Вейра Великолепного. Она на шестой полке, десятая слева. Да-да, здесь. Такой тёмно-красный... Да-да. Она. Спасибо, милая. И ещё вон тот трёхтомник сверху, и ещё...
  
  Так продолжалось уже неделю. Ноэль сотню раз пожалела, что поддалась на уговоры Альсан и согласилась подменить подругу в архивах. В следующий раз непременно откажу, решила Ноэль и полезла наверх за трёхтомником. Ступени угрожающе скрипели под ногами. Не смотри вниз, говорила она себе. Главное - не смотри вниз! Нос жутко чесался. Это всё книжная пыль. Самая въедливая из всех видов пыли. Ноэль протянула руку, ухватила за корешок и... чихнула. Книги обрушились вниз с покосившейся полки, как камнепад, и с грохотом рухнули на пол. Ноэль мёртвой хваткой вцепилась в лестницу. Зажмурилась.
  
   - Ты цела, милая? - подала голос Эста-невеличка.
  Ноэль закусила губу, проклиная свою неуклюжесть. Как неловко вышло...
   - Я... Я всё уберу.
   - Разумеется, милая. - Старшая жрица, кряхтя, поднялась и потянулась. Бирюзовое одеяние болталось на тощем теле, как домотканый балахон на огородном пугале. - А с меня на сегодня хватит. Сдаётся мне, этого клинка Ингвара и в помине нет. Да-да.
  
  Когда монотонное ворчание Эсты растворилось в тёмных глубинах коридора, что вёл к главному чертогу, Ноэль принялась за дело. Надо привести всё в порядок, пока не догорели толстые сальные свечи в высоких канделябрах. Страшно даже представить, каково это: остаться одной в темноте, да ещё в восточной башне, наводнённой призраками. Госпожа Кассиопея уверяла, что это всё выдумки, но кто знает? Ведь именно здесь, в библиотеке, старуха Клода окончательно лишилась рассудка.
  
  Ноэль гнала прочь мрачные мысли. Она сосредоточилась на книгах, которые чуть не погребли её под собой. На каждом томе - слой пыли в палец толщиной. Пришлось вооружиться влажной тряпицей. Ноэль осторожно протирала корешки и складывала фолианты стопочкой. Обложка "Истории завоеваний Арса Первого Великого" совсем обтрепалась, а двухтомный "Кровавый князь Ракоши" выглядел почти новым. На форзаце мифов и легенд Континента истёрлись буквы. "Храм Судьбы в эпоху Рогвара Справедливого" оказался таким тяжёлым, что Ноэль не смогла водрузить фолиант на стол. В "Утехах Галатеи" обнаружились картинки - яркие и красочные, мастерски исполненные талантливым художником - но их содержание заставило щёки вспыхнуть. Ноэль поспешно захлопнула книгу и схватила другую. "Храм Жизни в эпоху Крейна Благословенного". Совсем новая. Кожаная обложка блестит. Корешок инкрустирован гагатом, буквы отливают серебром. Красиво. Странно, что госпожа Кассиопея не сожгла книгу: всем известно, как сильно верховные жрицы Солвейг и Лаэсис ненавидят друг друга. Правда, Эста говорит, что плохой мир лучше доброй ссоры. Наверное, она права.
  Ноэль перевернула страницу-другую. Первые главы целиком и полностью посвящались Железной Тересе и её подвигам во славу Солвейг. Дальше следовало жизнеописание наиболее выдающихся стальных сестёр. "Непорочные воительницы, коим неведом страх" ... Алесса, Крида-ночная тень, Олиэзске (ну и имена у северян!), Леда-жестяная, Леда-славная, Алиара, Найтил, Йоллина, Беатрис, Элейн... Элейн! Ноэль вздрогнула. Затылок обдало жаром. Элейн. Это имя она слышала совсем недавно... из уст старухи Клоды! "Меч Ингвара несла чистая дева Элейн".
  
   - Чистая дева Элейн... - пробормотала Ноэль, вглядываясь в строки хроник.
  Вдруг буквы заплясали, закружились и поплыли. Вздрогнули и растаяли стены библиотеки. Книжные полки подёрнулись дымкой. Исчез Храм Судьбы...
  
  Ноэль оказалась в лесу. В осеннем лесу. Прозрачном и застывшем, точно янтарь. Она бежала, прижимая к груди бесценную ношу. Она смотрела вперёд полными слёз глазами. Глазами Элейн...
  
  
  
  Море Туманов. Архипелаг Обретённой надежды. Храм Жизни
  
  
  В очаг большого чертога Храма Жизни легко поместился бы бык. Огонь, что пылал там днём и ночью, называли вечным: послушницы и жрицы ни на миг не давали ему угаснуть. Это пламя считалось символом Солвейг, богини жизни, старшей дочери Ингвара Сокрушителя и Солнца.
  Тереса любила наблюдать за танцем оранжевых сполохов. Их блики отражались в начищенных до блеска стальных щитах, что висели на стенах. Над обитым мехом креслом, на котором восседала сильнейшая воительница Континента, громоздилась гигантская голова сталезубого вепря. Тереса одолела его, когда ещё ходила в младших жрицах. Славная то была битва. Славная. Мяса того чудища хватило Храму Жизни на две зимы, а из головы равеннские умельцы изготовили чучело - просто загляденье: клыки жёлтые, глаза красные, как угли, взгляд - свирепый, шерсть стоит дыбом. Ну прямо как живой... в отличие от похожей на паренька Вальзскэ, косоглазой Риты и рыжей Юдифь, которые стояли столбами посреди чертога. Девы замерли, словно истуканы, и смотрели в пол. Тереса усмехнулась: они не заговорят без её приказа. Да что там, они даже нужду справить без приказа не решаться. Молодцы. Так и надо. Дисциплина - половина успеха.
  
   - Говори, - бросила верховная жрица. Обращалась она к Вальзскэ.
   - Кассиопея покинула Храм Судьбы, - отрапортовала северянка. - "Шалунья" капитана Олле держит курс на юго-восток. Заметно северней Милеса, но южнее Архипелагов. Мы думаем, они ищут...
   - Эйре, - закончила за неё Тереса. Разумный вывод, учитывая, что между милесским султанатом и Архипелагом нет обитаемых островов. Только вот... что понадобилось Кассиопее в парящем городе? Всем и каждому известно: Правительница Эв растеряла магические силы, а потом сбрендила. Теперь всем в Эйре заправляет Стальной Ястреб. Говорят, он - адепт культа "Смотрящих в Бездну". Возможно, так оно и есть... И всё же Кассиопея отправилась туда. Зачем?
  
   - Прикажи снарядить "Милость Солвейг". Пусть сядут на хвост синим сёстрам, да так, чтоб те и в ус не дули.
   - Уже сделано, госпожа. - Вальзскэ вскинула голову, тряхнув короткой льняной чёлкой. - "Милость" отчалила вчера на рассвете.
   - Хорошая работа, - хмыкнула Тереса. - Что слышно от Рейвуса?
  
   - Он ответил нам, госпожа. - Северянка шагнула вперёд и протянула пергамент. - В гномьих хрониках нет ничего о клинке Ингвара.
  
  Ни-че-го... Тереса пробежала глазами по строкам письма. Ни-че-го. Любопытно. Рейвус Счастливая Борода, глава общины гномов, большой знаток артефактов. Если уж ему неизвестно о клинке Ингвара, то...
  
   - Что вы послали Рейвусу в благодарность за услугу?
   - Дюжину золотых самородков и жемчуг.
   - Пошлите ему мой фламберг, закалённый в огне Солвейг. Пусть знает, как я признательна и продолжает поиски.
   - Будет исполнено.
   - Какие новости с Континента?
   - Король покинул столицу и направляется в Аггрию. - Тереса с трудом сдержала улыбку: молодец, Вальзскэ. Похоже, единственное, что неизвестно северянке, так это местонахождение клинка Ингвара. - Его сопровождает сын, принц Ронан, и наймит Гильдии.
   - Наймит один из Первых?
   - Так точно, - кивнула девушка, и светлые пряди упали на глаза. - В самой Равенне и крупных городах беспорядки: весть о скором пришествии Повелителя Бездны повергла простолюдинов в панику. Культ "Смотрящих в Бездну" повсюду вербует новобранцев.
  
  О! Это далеко не новость, - с грустью подумала Тереса. Как-то при встрече, верховная жрица храма Ночи - Шиллен, по прозвищу Тишина, обмолвилась, что то ли в Лейтане, то ли в Келердорне, чуть ли не каждый пятый горожанин - адепт жуткого культа. Вне всяких сомнений, "Смотрящие" готовились нанести удар.
  
   - Это всё? - Тереса скрестила руки на груди. Девушки кивнули разом. - Тогда слушайте. - Она вперилась взглядом в своих подопечных. - Наша единственная зацепка - синие сёстры. Не упустите их. Продолжайте следить за храмом Судьбы. Юдифь, займёшься этим лично.
   - Слушаюсь, - рыжая воительница так и просияла, а у Вальзскэ глаза стали круглыми от удивления. И даже рот приоткрылся, будто она собиралась что-то сказать, да так и не сказала... Тереса мысленно усмехнулась. Ясно, как день: лучше Риты, опытной и надёжной, точно скалы Наваса Риты, с этим заданием никто не справится. Но... Надо дать Юдифь возможность проявить себя.
   - А вы двое, - Рита и Вальзскэ стали плечом к плечу и одновременно глянули на неё. Три глаза. Два синих, как море и один зелёный, как мох (косой глаз Рита прятала за густыми прядями чёлки). - Вы двое отыщете Кассиопею, прилепитесь к ней, точно репей, и будете докладывать о каждом шаге.
  
  
  
  Море Туманов. Архипелаг Обретённой надежды. Храм Судьбы
  
  
  Темно. Как же темно и как холодно. Свечи превратились в лужи расплавленного воска. Ущербная Луна лукаво заглядывала в узкие стрельчатые окна. Её холодные голубоватые лучи растворялись во мраке библиотеки.
  Ноэль села и поморщилась. Голова болела так, будто они с Альсан накануне распили бочонок сладкого вина. Милесянка попыталась встать. Ноги дрожали. Тело не слушалось. Подобное случилось с ней впервые: богиня Лаэсис щедро дарила сны, но чтобы видения... Видение! По коже побежали мурашки. Ноэль охнула и закусила губу. Я знаю, где клинок Ингвара! - чуть не крикнула она в голос, но сдержалась. Было что-то зловещее в окружающем мраке. В давящей тишине и могильном холоде. Тут кто-то есть, внезапно поняла Ноэль. Кто-то наблюдает. Ждёт. Молодая провидица судорожно сглотнула.
  Ждёт меня? .
  Сердце тяжело ухнулось о рёбра. Там, в темноте, кто-то стоял и смотрел на неё. Ноэль ощущала это так же отчётливо, как холод, идущий от каменных плит, на которых она так и осталась сидеть.
   - К-кто здесь? - собственный голос показался чужим. Совсем детским. Так мог бы кричать напуганный ребёнок, а ей уже шестнадцать и она - взрослая женщина. Провидица. Послушница храма Судьбы. Ноэль дёрнула плечами, сгоняя страхи.
   - Кто здесь? - Крикнула она уверенно и строго. Эхо одиноко отразилось от сводов.
  Лишь бы услышать тишину в ответ! Тишину! Пусть гнетущую, но тишину. Ноэль обратилась в слух. Даже зажмурилась. Спустя долгое, бесконечно долгое мгновение, милесянка облегченно выдохнула. Никого. И тут же темнота в конце коридора отозвалась приглушённым смешком. По плитам пола зашелестели шаги. Лёгкие и частые. Кто-то торопливо покидал восточную башню.
  
  
  Остаток ночи Ноэль провела без сна. Даже собственная келья перестала казаться безопасной. До рассвета мерещились шорохи, скрипы, чьё-то тяжёлое дыхание за дверью, которую милесянка предусмотрительно заперла на засов.
  Утро не принесло облегчения: чувство тревоги, противное и вязкое, как кисель, только усилилось. Я узнала нечто невероятно важное, думала Ноэль, спускаясь в общую кухню по винтовой лестнице. Важное и опасное. Скорее бы госпожа Кассиопея вернулась из Эйре!
  За завтраком, который состоял из варёных яиц, острого сыра и фруктов, к Ноэль, как и всегда, подсела Альсан.
   - Говорят, ты провела ночь в восточной башне? - Альсан, дочь портовой шлюхи и беглого галерного раба, особым тактом не отличалась, зато умела быть невероятно милой. Вот и сейчас, не задумываясь ни на секунду, отломила половину свежей, только-только из печи, ароматной маковой булки и протянула Ноэль. Откуда Альсан раздобыла сдобу, оставалось загадкой, но милесянка охотно приняла дар. - Ну как, видела призраков?
   - Нет. - Взгляд Ноэль равнодушно скользил по рядам послушниц, которые безропотно поглощали сыр, вонючий, точно сапог одноногого капитана Олле. Стайка щебечущих бирюзовых птиц... Может, это кто-то из них следил за ней вчера? - Не видела.
   - М-м-м, - промычала Альсан, запивая булку молоком. - Ни одного?
  С чего такой интерес?
   - Ни одного.
   - А видения? Видения были?
  Ноэль передёрнуло. Она уставилась на подругу, будто видела впервые. Буйные каштановые кудри, молочно-белая кожа, глаза, тёмные, как вишни - Альсан всё та же, но... Тревога схватила сердце в тиски. Дышать стало трудно. Не говори! - кричал внутренний голос. Не говори ей! Здесь что-то не так!
   - Н-нет...
   - Уверена? - Альсан наклонилась ближе. От её волос пахло лавандой. Лавандой пахло вчера в библиотеке... Или нет?
   - Извини, мне пора. - Ноэль вскочила. - Эста ждёт. - Она выскользнула из-за стола и ринулась к выходу прежде, чем Альсан успела её остановить.
  
  Что же это? - думала Ноэль, взлетая по лестнице. Направилась она отнюдь не в библиотеку, а обратно в келью: хотелось забиться в угол, свернуться клубком и спрятаться ото всех. Что же это такое? Альсан... Неужели Альсан следила за ней? Почему? О, Лаэсис! Ведь именно с ней, с Альсан, больше всего хотелось поделиться своей тайной. Ну нет, решила Ноэль, моя тайна останется при мне до возвращения госпожи Кассиопеи. Она обещала вернуться не позже месяца цветения, и тогда...
  Милесянка остановилась, как вкопанная: узкие двери крошечных каморок, что служили послушницам кельями, были закрыты. Все. Кроме одной. Её собственной.
  Ноэль бросило в жар. Потом в холод. Она запирала дверь, это точно. Послушницы делали это вовсе не для того, чтобы сберечь свой скудный скарб: так в каморки не пробиралась промозглая сырость из пронизанного сквозняками коридора. Особенную важность это неписаное правило приобретало зимой и весной, когда ветер над Архипелагом Обретённой Надежды лютовал особенно сильно. Как-то Ноэль впопыхах оставила дверь нараспашку и в итоге простудилась так сильно, что не могла встать с постели три дня. С тех пор запереть келью она никогда не забывала.
  И всё-таки, дверь открыта. Ноэль вцепилась в голубой подол юбки до хруста в пальцах: в каморке кто-то был.
  
  Что делать? Кричать? Звать на помощь? Убежать? Вместо этого милесянка осторожно, на цыпочках подобралась к комнатушке. Шаг. Ещё шаг. Вот уже можно заглянуть в щелочку. Ноэль приблизилась к двери почти вплотную, когда та распахнулась. Юная провидица шарахнулась в сторону. На пороге возникла Эста-невеличка, хранительница архивов. Худая, с измождённым лицом и тёмными кругами под шустрыми медово-жёлтыми глазами, Эста напоминала бездомную оголодавшую кошку.
   - Вот и ты, милая! - Старшая жрица улыбалась, как ни в чём не бывало. Тревога снова больно кольнула Ноэль под рёбра.
   - Ч-что вы здесь делаете?
   - Потеряла тебя, милая. Да-да, - невеличка склонила голову на бок. В руке она держала связку ключей: такая уж привилегия у старших жриц - иметь доступ во все покои. - Ты не явилась в архивы. Я беспокоилась. Говорят, ты провела ночь в восточной башне.
  
  Да кто всё это говорит? - мысленно возмутилась Ноэль. Хотя, в глубине души, понимала: в Храме Судьбы любая (даже самая незначительная) новость распространялась, как степной пожар. Синие сёстры, в отличие от стальных, совершенно не умели держать язык за зубами.
  
   - Что с тобой, милая? - Эста коснулась руки Ноэль, и милесянка вздрогнула. - На тебе лица нет. Не захворала? Или, может, привиделось что-то?
  
  Опять. Что это? Простое любопытство? Участие? Или... Почему Эста пришла к ней в келью? Пришла именно тогда, когда каморка пустовала? Совпадение? От всех этих подозрений у Ноэль кружилась голова. Ещё вчера Храм Судьбы казался таким надёжным, безопасным. Ещё вчера служил ей домом, а сегодня... превратился в западню.
  
  Эста смотрела выжидательно, цепко, словно старалась заглянуть в самую душу. Она заодно с Альсан! - осенило Ноэль. Они все заодно! Нельзя никому доверять. Никому, кроме Кассиопеи.
  
   - В-всё в порядке, госпожа Эста, - милесянка вымученно улыбнулась. - Но я действительно не смогу помогать сегодня в архивах. Мне... мне нездоровится.
  
  Лгать старшей жрице - большой риск, но невеличка, если что и заподозрила - не подала виду: снова улыбнулась (как-то слишком уж ласково) и похлопала Ноэль по плечу.
  
   - Выспись, милая. Да-да. Выспись. Прогуляйся. Я передам сёстрам, чтобы тебя сегодня не нагружали. Видит Лаэсис, ты славно потрудилась.
  
  Да. Славно, подумала Ноэль. Мне удалось выяснить, кто последним видел клинок Ингвара. Я знаю, как отыскать его след. А вам, кто бы вы ни были, только это и нужно. Только и ждёте, что я раскрою карты. Но нет! Не на ту напали!
  
   - Спасибо, госпожа Эста, - сказала она тихо.
   - Нити судьбы переплетаются, милая... - в голосе невелички послышался скрытый намёк, или показалось?
   - ...пути Лаэсис неисповедимы, госпожа, - Ноэль грациозно поклонилась и с бесконечным облегчением захлопнула дверь за старшей жрицей. А спустя мгновение - закрыла на засов и подперла стулом.
  
  
  
  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  
  Аггрия
  
  
  Город кипел. Бурлил. Со стороны казалось, будто все куда-то бегут. Может, так оно и есть. Тай не знал наверняка. Телеги, обозы и верховые всадники с трудом разъезжались на запруженных улицах. Возницы ядрёно ругались. Глашатаи орали, будто самцы во время гона, но всё равно не могли перекричать уличных торговок. Беспризорные дети пронзительно визжали, завидев короля собственной персоной. Попрошайки кидались под копыта лошадей, в надежде получить пригоршню медяков. Шлюхи предлагали себя.
  
  Безумный город, думал Тай, с тоской вспоминая тишину Аггрийских тропиков и мягкий шум волн старины Унаксея. Эх, вот бы плыть на "Крохе" вечно! Слушать нелепые байки косматого Михало, смотреть на птиц и исполинских черепах... Но всё кончается. Ленивый жёлтый Унаксей ближе к устью разбился на дюжину рукавов и мощным потоком устремился к морю Туманов. Дельта реки была усыпана верфями, работа на которых кипела днём и ночью. Аггрия никогда не спала. У её причалов швартовались пузатые галионы богатых купцов и быстроходные пиратские шебеки, яркие галеры милесских работорговцев и убогие рыболовные барки. Капитаны закупали снасти, поправляли такелаж, набирали команды в бесчисленных кабаках и тавернах. За моряками всюду следовали полчища шлюх, воров, мошенников и оборванцев. Тай бывал здесь всего пару раз, но Аггрия не менялась: шальной город, лишённый стен и насквозь пропахший рыбой, кишел жуликами всех мастей: местные умельцы могли увести лошадь прямо из-под седока. Да, лучшего места для похищения венценосной особы не придумаешь.
  Хорошо бы Ястреб рассуждал так же!
   - Дорогу его величеству! - в очередной раз проорал глашатай. - Дорогу королю Эллардоса!
  Отряд Крейна Благословенного продвигался по толчее главной улицы со скоростью улитки. Горячий ветер трепал синие с серебром флаги в руках гвардейцев. - Дорогу королю!
   - Король! Король! - взревела толпа с новой силой, и Разящий ласково потрепал гнедую кобылу по загривку: несчастная животина совсем осоловела от шума и гама. Впрочем, он и сам не прочь закрыть уши руками. - Слава королю! Слава наследному принцу!
   - Моллюски! Свежие моллюски! - приземистая карга с лотком выскочила вперёд, преграждая путь.
   - Жемчуг! Эйрийский жемчуг! - рядом с торговкой вырос смуглолицый аггриец. Обнажённый до пояса и тощий, будто скелет, он вскинул руку с пригоршней перламутровых бусин. - Жемчуг!
   - Милесский шёлк! - прогудел толстяк, размером с баржу. Он напирал справа и чуть не задавил тощего аггрийца. - Тончайший милесский шёлк!
   - Слава королю!
   - Слава наследному принцу!
   - Узнай своё будущее! Хей-хо! - черноволосая гадалка потрясала бубном и приплясывала. Красотку окружала толпа чумазых босоногих ребятишек. Тай усмехнулся: многие зеваки к вечеру не досчитаются кошельков. - Всю правду скажу! Всю-всю правду, хей-хо!
   - Моллюски!
   - Жемчуг!
   - Будущее!
   - Слава королю! Король! Король!
   - Не пожалейте медяка! Подайте!
   - Шёлк! Милесский шёлк!
   - Слава наследнику!
   - Будущее!
   - Моллюски!
   - Пироги капустные! Горячие! Вкусные!
   - Пошли прочь! - один из гвардейцев Крейна угрожающе зарычал и вскинул руку с нагайкой, да всё без толку: толпа сомкнулась плотным кольцом. Всем хотелось поглядеть на короля и... на принца.
  Безумный город...
   - Хотите меня, мой принц? - светловолосая девица с красными, как кровь, губами вцепилась Таю в ногу, воздетую в стремя, а затем рванула корсаж, обнажая тяжелые белые груди с большими розовыми сосками. - Я вся ваша! - Она потянулась к его промежности, но Разящий перехватил руку и посмотрел так, что слова не потребовались.
  Девица ретировалась и растворилась в толпе, а ехавший рядом Ронан расхохотался.
  
   - Любовь подданных смущает вас, ваше высочество? - Принц выглядел старше в чёрных одеждах наймита. Серебряная застёжка - собачья голова с мечом в зубах - удерживала на узких плечах истёртый плащ. В ухе парня поблёскивала серьга, какую обычно носят Первые воины Гильдии. Разумеется, не настоящее Сердце Демона, а подделка. Всего лишь искусная подделка. В отличие от мечей в перекрещенных ножнах. Разящий скрипнул зубами. Разлука с клинками причиняла боль почти физическую: без них он считай голый. Даже кинжал перекочевал на пояс принца, хотя мальчишка вряд ли пользовался чем-то опаснее сырного ножа. - Следует проявлять больше участия к народу, которым суждено править. Вас разве не учили?
  Пошёл ты
   - Расслабьтесь, мой принц, - хмыкнул Ронан. - И улыбнитесь. Чернь это любит.
  
  Тай не улыбнулся. Он чувствовал себя полнейшим идиотом в белоснежном бархатном кафтане и лазурном, расшитом серебром плаще (столь же вычурном, сколь неудобном). Чужая одежда жала и тёрла где только можно и, казалось, вот-вот разойдётся по швам. Массивный золотой медальон с изображением грифона оттягивал шею.
  Сейчас сорву к шутам эту бесполезную цацку и брошу в толпу, сердито подумал Разящий. Наверняка чернь любит золото не меньше лицемерных улыбок.
  Одним богам известно, как надоел ему весь этот маскарад. Но, увы, без него хитроумный план Эверея терял всякий смысл.
  
  Четыре часа. Это много или мало? Во время нашествия орков на Северные Берега, Хардруму понадобилось столько, чтобы штурмом взять Фауске. Сам Тай за четыре часа непрерывной бешеной скачки мог пересечь Пустошь и добраться от ворот Гильдии до Стылого холма. Винсенту четыре часа хватало на то, чтобы соблазнить очередную красотку, уложить в постель и заставить выкрикивать его имя снова и снова. Отряд Крейна за четыре часа преодолел несколько кварталов узкой и длинной, как кишка, главной улицы. Лишь к вечеру они добрались до "Летучей рыбы" - лучшей гостиницы города.
  
  
  ***
  
  
  
  Дурацкий плащ так и норовил свалиться с плеч. Хорошо хоть, Разящий латы не носит, подумал Ронан, поправляя съехавшую портупею. Клёпаный нагрудник из проваренной кожи болтался на нём, как на пугале. Велики оказались и перчатки, и бриджи и поддоспешник. Кольчужную рубашку вообще пришлось снять, иначе он попросту не смог бы двинуться с места. Да, уж. После путешествия в подобном облачении, всё, о чём можно мечтать: лёгкий ужин, ванна и сладкий сон на пуховой перине.
  "Летучая рыба", конечно, не боги весть что: всё заведение целиком могло поместиться в малом чертоге равеннского дворца, но... Ронан чуть не закричал от радости, когда королевский отряд достиг, наконец, этого нелепого строения, возведённого, по всей видимости, увечным слепым зодчим. Первый этаж, сложенный из песчаника, заметно уступал в габаритах белёной тисовой надстройке, покрытой флигелями, точно бородавками. Окна располагались там, где им вздумается, и были разного размера. На ярких, свежевыкрашенных ставнях танцевали летучие рыбы, больше похожие на угрей (местным ваятелям до равеннских мастеров ой как далеко). Черепичная крыша пестрела всеми оттенками коричневого и ржавого.
  На просторном крыльце их встречал хозяин - милый старикан с обветренным лицом и глазами навыкате. Одна нога у него не гнулась, поэтому колено он не преклонил, в отличие от своей многочисленной челяди.
  Зазвучала приветственная речь. Витиеватая и многословная.
  Ронан не слушал: жители Аггрии и так проявили достаточно усердия в выражении преданности короне - задержали отряд на проклятых четыре часа!
   - Надеюсь, они догадались нагреть воды, - шепнул он Разящему. - Я вспотел, как мерин.
  Наймит хмуро глянул на него и отвернулся.
  А ведь он действительно похож на меня, подумал принц. Особенно сейчас: прилично одетый, гладковыбритый и отмытый. Если б не этот затравленный взгляд и дурацкая привычка сутулиться...
  
  Интересно, а я похож на воина?
  
  Выяснилось это довольно скоро: спешиваясь, Ронан запутался в плаще и чуть не рухнул. Подхватил его (незаметно для остальных) всё тот же Разящий и снова глянул так, будто хотел удушить.
  
  Ух! Какие мы сердитые!
  
  Мальчишки-конюшата тем временем принялись распрягать лошадей. Служки накрывали длинный стол в общей зале. Гвардейцы, лязгая доспехами, столпились вокруг короля, который отдавал последние распоряжения хозяину "Летучей рыбы".
  
  У Ронана затекли ноги. Под тяжестью чужих одежд он еле передвигался, а от усталости с трудом соображал. В голову пришла мысль растянуться прямо на крыльце. А что? Почему бы и нет? Сопровождать отца и улыбаться всем и каждому теперь удел Разящего...
  
   - Пошли, - рыкнул наймит прямо в ухо и толкнул грубо и непочтительно.
   - Куда?
   - Наша комната наверху.
   - Наша? Что значит, "наша"?
  И снова - сердитый взгляд и никаких объяснений. Ну и пусть. Комната всё же удобней крыльца.
  
  Опочивальня оказалась крохотной, но уютной. Узкая кровать, низенький толстоногий стол, стул с резной спинкой, ночной горшок, кувшин с водой и таз - вот и всё убранство. На полу - пёстрые лоскутные коврики, на окнах - зелёные занавески (которые Разящий тут же плотно задёрнул). Шик, ничего не скажешь.
  
  Ронан зевнул и потянулся. Живот урчал, но лечь и вытянуть ноги хотелось во сто крат сильнее, чем есть. Принц принялся расстёгивать портупею, да бесовы ремни никак не желали подчиняться.
  Похоже, даже спать придётся с треклятыми мечами за спиной! - раздражённо подумал он, когда наёмник, словно услышав мысли, подошёл и в два счёта освободил его от ножен.
   - Спасибо.
  Разящий не ответил. Извлёк клинки и принялся любовно разглядывать.
  
  Соскучился, не иначе.
  
   - И что же мы будем делать дальше? - Ронан небрежно бросил плащ на стул и плюхнулся на кровать. Перина оказалась мягкой. Всё же, "Летучая рыба" не так уж и плоха.
  
  Наймит уселся на пол и достал из сапога осёлок.
  О! Сейчас он примется точить лезвия, понял принц. Увлекательнейшее занятие на всю ночь.
  Да, такая затейная нянька у меня впервые.
  
  Ронан вздохнул, вспомнив бедолагу Гаврона, убитого в Лейтане адептами тёмного культа. Придворный наставник хоть и был порядочным занудой, всё равно проявлял в разы больше почтения и внимания, нежели этот вечно хмурый тип.
  Молчание наёмника порядком раздражало. Интересно, что надо сказать или сделать, чтобы наймит вышел из себя, закричал или пустил в ход кулаки? Пожалуй, лучше не проверять. Ронан ещё не забыл, что случилось во время стоянки на берегу ленивого Унаксея. "Это враг. Убей его", - сказал ему тогда Разящий, после чего сам перерезал глотку своей жертве...
  Наёмник безумен, это факт. Но это не оправдывает его бестактного поведения. На вопросы (а тем более, на вопросы принца) следует отвечать.
  
   - Эй! - Ронан придал голосу всю твердость, на какую способен: нельзя позволить псу забыть, кто хозяин. - Опять прикидываешься глухим? Я задал тебе вопрос. Что. Мы. Будем. Делать. Дальше?
  
  Нахал даже головы не пόднял:
  
   - Ждать.
  
  
  
  ***
  
  
  
  Рыжеусый гвардеец ядрёно выругался, сплюнул и бросил на перевёрнутую бочку золотой. Аггриец, чью голову, грудь, руки и даже спину покрывали жесткие курчавые волосы, расплылся в улыбке и притырил монету, предварительно попробовав на зуб.
   - Сыгррррраем ещё? - характерная для местного диалекта раскатистая "Р" противно резала слух. Особенно первую неделю.
   - Свернуть бы тебе шею, жульё, - прошипел рыжий.
  Тай наблюдал за происходящим украдкой. На десятый день пребывания в "Летучей рыбе" люди Крейна уже пресытились хлебосольством Аггрии и откровенно скучали: гостиничные шлюхи по дюжине раз побывали под каждым, гвардейцы перепробовали все рыбные деликатесы и уничтожили годовые запасы сидра и рома. Сказитель травил байки по десятому кругу, менестрели охрипли, распевая баллады, которые давно никто не слушал.
  Мохнатый смуглолицый шарлатан с напёрстками стал для королевских телохранителей своеобразной отдушиной: ещё никому не удалось выиграть у стервеца два раза подряд. Аггриец приходил каждый вечер, когда духота в общей зале становилась непереносимой, и усаживался на крыльце, рядом с коновязью. Заросший колючей щетиной, большеносый, обнажённый до пояса, он сверкал золотым зубом и сулил лёгкие деньги. Помимо напёрстков в его арсенале имелись кости, крохотные метательные ножи, больше напоминавшие длинные штопальные иглы с опереньем, и много других предметов, посредством которых легко облапошить доверчивых обывателей.
  Рыжий гвардеец проиграл аггрийцу целое состояние в два золотых, но так и не понял, в чём соль обмана. Тай понял, да только не собирался лишать людей Крейна последней радости. Пусть веселятся.
   - Сыгррррраем, мой пррррринц?
  Разящий мотнул головой. Аггриец оскалился, изображая лучезарную улыбку. Ясное дело, ловкач отстёгивает немалый процент хозяину "Летучей рыбы". Но вовсе не это беспокоило Тая.
  
  Не так прост этот носатый жучара.
  
  У бочки шулера ещё толпились ловцы удачи, когда солнце нырнуло за горизонт. Жаркий день сменился душной ночью: сумерек в тропиках не случалось. Хотелось тишины, но в Аггрии не случалось и её. Со стороны доков лилась брань, с главной улицы доносились крики торговок. На верфях стучали молотки. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Уличные коты орали, точно их режут. Шлюхи хохотали под пьяные рулады забулдыг, а бродячие музыканты почём зря драли глотки, чиркая оловянными ложками по стиральным доскам:
  
  Моряка ждёт жена,
  Ждут торговца дети.
  У меня - никого: я один на свете!
  Хей-да-хой, хей-да-хой,
  Я разбойник лихой!
  Раздвигай-ка крошка ножки,
  Позабавимся с тобой!
  
  Разящий устало закрыл глаза.
  Это моё последнее задание. Последний контракт.
   - Ваше высочество!
  Тай среагировал позже, чем следовало, и поморщился.
  Демон! Никак не привыкну.
   - Ваше высочество! - молоденький безусый служка склонил голову, старательно избегая его взгляда. Видать, и он никак не привыкнет. - Его величество король Крейн Благословенный желает видеть вас за ужином.
  
  На ужин подавали рыбу. Как вчера и позавчера, и за день до этого. Сегодня кухарка удивила гостей гигантской камбалой, запечённой с сыром и зеленью. Помимо чудо-рыбины, на столе обнаружились плошки, полные маринованных мидий, плетёные корзинки с хрустящими кукурузными лепёшками, икра в глиняных мисках, кувшины с растопленным маслом и горы тигровых креветок. Весьма скромная трапеза для короля.
  
  Первым, как и всегда, каждое блюдо самолично отведал хозяин "Летучей рыбы". Вслед за ним к еде приступили гвардейцы-телохранители и лишь потом - Ронан, сидевший слева от отца. Сам Крейн не ел. Король ждал сына и Тай приветствовал его, как сын: коротким, но крепким объятием.
  Разящий занял место по правую руку монарха и, не мудрствуя лукаво, ухватил самый большой кусок камбалы-переростка. Затем - второй. Закусил мидиями и креветками. Щедро сдобрил маслом лепёшки и принялся за икру. Хорошо быть принцем.
   - Постарайся не сожрать блюдо, сынок, - сердито шикнул Крейн, когда Тай опустошал здоровенную кружку сидра, - оно из глины.
  Разящий вытер рот тыльной стороной ладони, угрюмо зыркнул на фальшивого отца и запихнул в рот очередную креветку. Король и его настоящий сын, Ронан, сотню раз выговаривали ему, что так жадно едят только простолюдины. Плевать. Каждая трапеза теперь может стать последней: не сегодня - завтра похищение состоится, а Ястреб при встрече вряд ли предложит мидий в соусе. Сталь и смерть - вот всё, чем угостят его в Эйре.
  
   - Почему до сих пор ничего не происходит? - зашептал Ронан, перегнувшись через отца, и Тай в который раз пожалел, что нельзя как следует вмазать принцу: любое неосторожное слово пустит их план под откос. В стражах-телохранителях Крейн не сомневался (и Разящему, скрепя сердце, пришлось довериться слову короля): все шестеро происходили из древних знатных фамилий. Надёжные проверенные люди, как говорил Крейн. При дворе, в Равенне, остались их жёны, дети и матери. Не заложники, конечно, но дополнительная гарантия верности. Остальных гвардейцев, не посвящённых в замысел, король отправил в Аггрию по Новоторговому тракту. Они доберутся до города не раньше месяца Цветения, когда всё будет кончено. - Не происходит совершенно ничего!
  
  Тай вцепился в кружку, чтобы хоть чем-то занять руки: кулаки так и чесались съездить избалованному юнцу по наглой роже. Да, их окружают надёжные проверенные люди, но в общей зале полно служек, чашников и подавальщиц, которые шныряют туда-сюда. Сам хозяин гостиницы не внушает особого доверия, а на крыльце караулит златозубый пройдоха, для которого напёрстки лишь прикрытие. Разящий хмуро глянул на принца. Как можно быть таким слепым?
  Для него всё происходящее - только игра.
  
  На помощь пришёл король.
  
   - Всему своё время, сын мой, - сказал он достаточно громко и накрыл ладонью руку Разящего. Смотрел он в глаза Таю, но обращался к Ронану. Слава богам, мальчишке хватило ума понять это и примолкнуть.
  
  Принесли засахаренные фрукты, и Тай приготовился продолжить схватку с ужином, когда в залу вошла, а точнее вплыла девушка. Стражи, дежурившие у входа, пропустили её без лишних вопросов: красавицы определённого сорта наведывались к гостям каждый вечер. Шлюх приходило слишком много, чтобы запомнить каждую в лицо, но эта... Разящий бросил на неё короткий взгляд и чуть не подавился фиником.
  Высокая и стройная, с осиной талией и пышной грудью, она игриво накручивала на пальчик блестящую светло-каштановую прядь, выбившуюся из замысловатой причёски, и лукаво улыбалась... но изумрудные глаза на усыпанном веснушками лице смотрели цепко. Слишком цепко для шлюхи.
  
  Лидия
  
  Тай понял всё ещё до того, как красавица двинулась к нему, соблазнительно покачивая бёдрами.
  
  Пора.
  
  Он тяжело вздохнул и отодвинул в сторону миску с кусочками медовой дыни.
  
  
  
  ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  
  Архипелаг Обретённой надежды. Храм Судьбы
  
  
  Ноэль устала. Смертельно устала. Устала от брошенных вскользь взглядов, двусмысленных фраз, подозрений, что резали, точно нож. От шепота и непонятных полунамёков. В каждом углу мерещилась зловещая тень Махаллат. Любая синяя сестра могла оказаться адептом тёмного культа. А не ровен час и все сразу.
  Они следят за мной. Они все за мной следят!
  Как тяжело это - хранить тайну. Ноэль больше не помогала Эсте-невеличке в архивах, не болтала, как прежде, с Альсан, не дежурила у алтаря Лаэсис и за милю обходила библиотеку восточной башни. Как же тяжело хранить тайну. Как тяжело! Когда же вернётся Кассиопея?
  
  Каждое утро Ноэль спускалась к причалу и всматривалась вдаль. Вдруг на горизонте мелькнут лазурные паруса "Шалуньи"?
  Вот и сегодня, совершенно измученная ночными кошмарами, милесянка уютно устроилась на берегу в обнимку с любимой книгой. Ноэль обожала эту историю. Она читала её трижды и знала почти наизусть. Могучие южные клёны, с листьями больше мужской пятерни, надёжно скрывали провидицу от посторонних глаз, и Ноэль с головой погрузилась в жизненные перипетии гордой эльфийской принцессы Лаэвен.
  
  Она дошла до седьмой главы, в которой мрачный бог смерти Ишлиен силой принудил принцессу к браку и лишил невинности, когда совсем рядом послышался тихий всплеск. Ноэль вздрогнула и захлопнула книгу. Поднялась, готовая бежать.
  
   - Чтоб тебя бесы разорвали, треклятое корыто! - Из густой мангровой поросли, окаймлявшей небольшую бухту, вывалилась девушка и тут же растянулась на скользкой гальке. - Демоны! - Она попыталась встать, но свалилась снова. Мокрая, чумазая, рыжая. Скорее нелепая, чем опасная. Правое колено разбито в кровь. Обнажённые руки исцарапаны. Простенькое домотканое платье превратилось в лохмотья.
  
  Ноэль, поколебавшись секунду, всё же покинула своё зелёное укрытие и осторожно приблизилась к незнакомке, которая продолжала ядрёно ругаться.
  
   - Ты кто такая? - милесянка опустилась на корточки, подобрав подол. - И что тут делаешь?
  
  Рыжая приподнялась на локтях, и на Ноэль уставились огромные светло-карие глазища.
  Такие бывают только у коренных мейдинцев, припомнила провидица. Глаза и волосы жителей Мейды золотые, как знаменитый мейдинский мёд.
  
   - Я Ани, госпожа. - Девушке наконец-таки удалось сесть. - Дочь Варса-ворчуна.
  
  Старину Варса на архипелаге знали все и каждый: долгие годы рыбак поставлял на кухни храмов свежих мидий, моллюсков, крабов и угрей. Его видавшая виды лодчонка ежедневно шныряла между островами. Но чтобы у Варса имелась дочь... об этом Ноэль слышала впервые.
  Милесянка нахмурилась, но рыжая тут же развеяла сомнения:
   - Я жила с матерью в Мейде, да опосля её смерти некуда было податься. Отец хотел пристроить меня в храм Любви, да я сплоховала: больно неуклюжая.
   - А как сюда попала? - Ноэль достала из потайного кармана шёлковый платок и протянула девушке.
   - Благодарствую, госпожа жрица. - Ани занялась кровоточащим коленом.
  
  Она не опасна. Всего лишь худородная девка, не способная отличить послушницу от принявшей сан жрицы.
  
   - Отец захворал и снарядил меня в храм Жизни, госпожа, - Ани шмыгнула носом. - Только вот треклятая отцовская посудина аккурат промеж ваших островов дала течь. Сюда-то я вплавь добралась. Чуть не померла.
  
  Ноэль улыбнулась.
   - Ты, наверное, голодна?
   - Ага, - Ани перевязала коленку и откинула со лба мокрые медно-рыжие пряди. - И пить до жути хочется.
   - У меня с собой хлеб, сыр и вода.
   - Пресная?
   - Пресная. Будешь? - Рыжеволосая рыбачка кивнула и поглядела на Ноэль, как на богиню.
  О, Лаэсис! Как же приятно с кем-то поболтать, не опасаясь ежесекундно за свою жизнь!
  
  Теперь уже вдвоём они укрылись среди густых кленовых ветвей. Ани ела жадно, как и подобает простолюдинке. Ноэль отломила крохотный кусочек сыра и запила глотком воды.
   - Госпожа из Милеса? - поинтересовалась рыбачка, не потрудившись даже прожевать.
  Ноэль кивнула. Спокойно и уверенно. К чему тревожиться? Любой, у кого есть глаза, поймёт, что она уроженка знойного милесского султаната.
   - А по-нашенски складно болтаете.
   - Я попала в храм Судьбы совсем ребёнком.
   - Тогда понятно. А это что? - Ани указала на книгу, которую Ноэль снова взяла в руки.
   - Сага о принцессе Лаэвен. Читала?
   - Я не умею читать, госпожа.
  Разумеется.
   - Это легенда об эльфийской принцессе. Против своей воли она стала женой бога смерти, но сбежала от него в мир смертных, где встретила прекрасного принца...
   - ...и они жили долго и счастливо! - глаза Ани, светло-карие, почти жёлтые, заблестели. - Красивая история.
   - Красивая, - согласилась Ноэль, - и интересная.
  
  Неожиданно тёплая волна захлестнула душу. Несомненно, сами боги послали сюда медноволосую дочь рыбака, чтобы скрасить её одиночество!
  Синие сёстры знают, что мне известно нечто невероятно важное, подумала Ноэль. Им доверять нельзя. А значит, самое время заводить новых друзей. Друзей, которые ведать не ведают ни о каком клинке Ингвара.
  
   - Хочешь, я научу тебя читать? - предложила она, и Ани так и просияла.
   - А получится?
   - Получится.
  
  
  
  С Ани было легко. Приятно и весело. Почти так же, как с Альсан. Уже через неделю рыбацкая дочь наловчилась читать по слогам. Через две - самостоятельно осилила сагу о похождениях Лаэвен.
   - Выходит, принцесса так и осталась в мире смертных? - поинтересовалась Ани, перевернув последнюю страницу. Они снова сидели на берегу, а южные клёны и мангровые заросли надёжно оберегали их уединение. День выдался тёплый, безветренный. Над головой кричали чайки, бескрайняя аквамариновая гладь моря блестела в лучах весеннего солнца.
   - Выходит так, - вздохнула Ноэль. - Одни говорят, она стала женой Эллара Победоносного, другие, что Лаэвен - Елена Мейдинская.
   - Жена кровавого князя Тито? Того, что пожирал своих вассалов?
   - Да.
   - Фу! - Ани сморщилась, потешно изобразив отвращение.
  Почему "фу"? - удивилась Ноэль, а вслух сказала:
   - Всем известно, Тито Ракоши был красивым мужчиной и отважным воином. Он - последний князь, при котором Мейда сохраняла своё единство. Кровавая усобица на твоей родине началась сразу после его смерти. Ты должна бы это знать, - она чуть не добавила: "милая", как это всегда делала Эста-невеличка.
  О, Лаэсис! А я ведь скучаю по ним. По синим сёстрам.
  Но они теперь - враги. Ноэль нахмурилась. С каждым днём незаметно улизнуть из храма становилось всё сложнее: Эста постоянно норовила нагрузить работой в архивах, Альсан то и дело умоляла подменить у алтаря, Лия звала приглядывать за старухой Клодой.
   Они следят за мной. За каждым шагом. Но так не может продолжаться вечно.
  Надо что-то предпринять, пока меня не задушили подушкой во сне, решила Ноэль. Только вот, что?
  
   - Ты грустишь? - Ани уловила перемену в её настроении и коснулась руки. - Почему?
   - Я... - У Ноэль не хватило сил солгать. - Я узнала один секрет. Важный секрет.
   - Разве это плохо? - рыбачка придвинулась ближе. Она сидела прямо на траве, не боясь испачкать и без того грязное домотканое платье.
   - Нет. Не плохо.
  Где? Ну где найти такие слова, чтобы всё объяснить и не сказать лишнего?
   - Просто теперь у меня не осталось друзей. - Ноэль спрятала лицо в ладонях. Она не плакала. Но хотелось. Очень.
   - А как же я? - рыжеволосая дочь Варса состроила смешную рожицу. - Не грусти, госпожа жрица. Пойдём лучше купаться.
  
  Утро следующего дня выдалось настолько прекрасным, что Ноэль решила действовать незамедлительно.
  Такое странное предчувствие...
  Я должна сделать первый шаг, не дожидаясь Кассиопеи, поняла она, едва разлепив глаза после крепкого сна. Иначе станет слишком поздно. Главное, чтобы никто ничего не заподозрил. После полудня надо встретиться с Ани в бухте у клёнов и посвятить рыбачку в свой план. Она поможет.
  Вместо шёлковой нижней туники Ноэль облачилась в льняную. Короткую и удобную. Бирюзовый балахон с недавних пор вызывал неприязнь, но милесянка без колебаний затянула пояс.
  Сегодня в последний раз я надела эту нелепую синюю хламиду
  Она покинула келью, не потрудившись запереть дверь. Зачем?
  
  За завтраком предчувствие усилилось. Кусок не лез в горло. Ноэль бросало то в жар, то в холод. Что-то случится. Сегодня что-то непременно произойдёт. Сидевшая по правую руку Альсан подозрительно помалкивала. С чего бы?
  Как назло, Эста-невеличка заявила, что ей срочно нужна помощь в архиве.
   - После полудня ничего не планируй, милая. И смотри не покидай храма. Нас ждёт важное дело, не терпящее отлагательств. Да-да.
  Засада!
  Во время молебна Ноэль дважды перепутала слова гимна. Прибирая у алтаря, опрокинула стойки с толстыми свечами. Расплескала воду, которую несла в каморку старухи Клоды. Руки тряслись. Нервы натянулись, словно струны лютни.
  Сегодня что-то непременно произойдёт
  Когда солнце сместилось к югу, послушницы по обыкновению высыпали в сад: посплетничать, похихикать и подготовиться к занятиям со старшими жрицами. Ах, этот сад! Ноэль обожала бывать здесь. Особенно по весне. Ароматный жасмин и магнолии, усыпанные нежными цветами. Колкие кусты шиповника и кучерявые - черноплодной рябины. Розы, всякие-всякие: чайные и алые, как кровь, белоснежные, жёлтые и тёмно-бордовые. Таких не увидишь в Милесе. Ноэль никогда не уставала любоваться ими, но не сегодня. Не сегодня.
  Сегодня что-то непременно произойдёт
  Она укрылась в тени персикового дерева и сделала вид, что читает. Сердце бешено стучало в груди. Ноэль вспотела, точно селянка в поле, и дрожала, как осиновый лист на осеннем ветру. Страшно.
  Правильное ли решение я приняла? О, Лаэсис! Если бы знать наверняка!
  Но передумывать поздно: синяя стайка послушниц не спеша двинулась обратно к храму. Времени мало. Ноэль попятилась. Шагнула в сторону и нырнула в кусты. Стянула балахон через голову. Замерла.
  Минуты казались бесконечно долгими. Время текло медленно, как густой мейдинский мёд, разжигая тревогу всё больше и больше.
  Сколько? Ну сколько ещё ждать?
  Наконец, сад опустел. Теперь лишь деревья да кусты станут свидетелями моего бегства, уверилась Ноэль и, пригнувшись, двинулась к спасительной тропинке, что вела прямиком к бухте. Вот так. Потихонечку. Потихонечку...
   - Далеко собралась, милая? - Никогда ещё голос Эсты не звучал так грозно.
  Ноэль выпрямилась, чувствуя, как ноги врастают в землю.
   - Мне... надо...
  О, Лаэсис! Помоги мне получше соврать!
   - Я же сказала, не вздумай покидать храм! - Невеличка шагнула к ней.
  Какая она всё-таки тощая. Кожа да кости. Ветер дунет и унесёт.
  Боги, да я же сильней её! Моложе, сильней и быстрей.
  Эста приближалась. Медленно. Вытянула худющую руку вперёд: вот-вот цапнет.
   - Ты должна остаться!
   - Ничего я вам не должна! - Ноэль не стала дальше испытывать судьбу и бросилась прочь. Она слышала, как кричит Эста, как зовёт на помощь синих сестёр, призывая схватить беглянку.
  Быстрее! Быстрее! Ну же!
  Ноэль резко свернула налево, перебралась через овитую плющом изгородь и оказалась в тоннеле из гибких ветвей чароплёта. В туфли набились острые камешки, но она не обращала внимания. Ноэль уже видела впереди причал. Уже мерцало вдалеке море Туманов. Осталось совсем немного. Как нарочно, закололо в боку. Да так, что пришлось сбавить ход. Демоны! Она глубоко вдохнула, собираясь сделать последний рывок... и её настигла Альсан. Раскрасневшаяся. Взъерошенная. Ни дать ни взять - фурия.
   - Стой! Да стой же!
   - Не смей меня трогать! - крикнула Ноэль, отталкивая бывшую подругу.
   - Ты делаешь большую ошибку! Огромную! - Альсан снова вцепилась ей в руку. Больно сжала предплечье. - Мы не были уверены, но теперь знаем. Ты...
  Глухой удар, и Альсан без чувств повалилась на землю. Над ней стояла белая, как снег, Ани. Камень в её руках стал красным от крови.
  Ноэль встретилась взглядом с дочерью рыбака и судорожно сглотнула. Надо убираться отсюда. И чем быстрей, тем лучше: синие сёстры уже на подходе.
   - Где лодка? - голос охрип и казался чужим. - Отвези меня в храм Жизни. Немедленно.
   - К-куда?
   - Ты меня слышала. - Ноэль торопливо зашагала к берегу. - Я должна рассказать Железной Тересе о клинке Ингвара, иначе будет слишком поздно.
   - Почему? - что за глупый вопрос?
   - Потому что поиски клинка надо начинать именно с храма Жизни. - Только теперь Ноэль сообразила, что сказала слишком много.
  Пусть.
  Ани - хорошая милая девушка. Но она простолюдинка, и мозгов у неё не больше чем у рыбы, которую она ловит и продаёт.
  
  Ноэль казалось, будто прошёл век, но на самом деле Ани понадобилось всего несколько секунд, чтобы отвязать лодку от деревянного колышка, крепко вбитого в песчаное дно. Рыбачка оттолкнулась от берега и ловко заработала вёслами. Раз-два. Раз-два. Раз-два. Так быстро...
  Ещё немного, и они покинут бухту. Ту самую бухту, где началась их дружба. Раз-два. Раз-два. Синим сёстрам теперь их ни за что не догнать. Раз-два. Раз-два. Сидеть неудобно, но это такие пустяки.
  Наконец-то я в безопасности
  Ноэль запрокинула голову и закрыла глаза. Размеренный плеск волн убаюкивал. Солнце припекало. Как странно... Нынче оно решило сесть на востоке? Или...
   - Ани, куда мы плывём?
  Рыбачка отпустила вёсла, достала со дна лодки мех и сделала несколько глубоких глотков.
   - Подальше, - сказала она, утирая рот тыльной стороной ладони. - Чтобы с берега не услышали криков.
   - К-криков?
   - Именно.
  Холодный липкий страх в одно мгновение заполнил душу до отказа. Ноги и руки налились свинцом. Всё. Это конец. Конец.
  Сегодня что-то непременно произойдёт... Сегодня ты умрёшь, дура!
   - Ну? Что тебе известно о клинке Ингвара? - Ноэль не знала, что удивило её больше: хищный блеск жёлтых глаз, которые совсем недавно казались такими наивными, надменная ухмылка или то, что Ани обратилась к ней на языке милесского султаната без малейшего намёка на акцент. - Выкладывай. - В руке "рыбачки" блеснул кинжал. - Только смотри ничего не упусти.
  
  
  
  ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  
  Аггрия
  
  
  
  Тай жадно втянул в себя воздух, когда с головы сорвали мешок. Холщина насквозь провоняла гнилым луком, но смрад аггрийских трущоб оказался не намного лучше. Навоз, моча, помои, тухлая рыба и что-то ещё... Водоросли?
  Море, понял Разящий. Так пахнет море у самого причала.
  Они притащили меня в доки.
  Доки, точно. Тай с трудом различил в темноте очертания нагромождённых друг на друга ящиков и бочек. Чёрных на фоне чёрного неба. Писк летучих мышей удачно дополнял картину.
  Его поставили на колени перед главарём шайки - бритоголовым здоровяком с татуировкой черепа во всю лысину - и тот принялся внимательно рассматривать добычу.
   - Какого хрена вы, хреноголовые ублюдки, так его отделали? - Тай мотнул головой, когда толстые пальцы схватили его за подбородок. - Его ж теперь мать родная ни хрена не признает, не то, что Ястреб.
   - Стерррвец рррасквасил Кальмарру нос, - прорычал за спиной знакомый голос. - А Великану четыррре зуба выбил.
  Иначе вы никогда не догадались бы разбить мне рожу, подумал Тай. Синячище в пол-лица и распухшие губы вряд ли добавят красоты, зато маскировка - надёжней некуда.
  Мохнатый шарлатан, ежевечерне промышлявший на крыльце "Летучей рыбы", пнул Разящего сапогом в бок.
   - Мы его еле повязали, Черрреп, но это пррринц. Будь уверррен. - Он ухватил Тая за волосы и дёрнул, вынуждая поднять голову. - Посмотрррри!
  Главарь смачно харкнул.
   - Ты меня за кого держишь, хмырина хреноголовая? - Он поднёс коптящий факел к матёрому носу смуглолицего напёрсточника, и Тай почуял страх курчавого кидалы. - В Эллардосе даже у крыс голубые глаза и светлые волосы.
   - У крыш нет волош, - прошепелявил низкорослый бандюга по прозвищу Великан. Красные космы и жёлтые глаза выдавали в нём мейдинца, хотя выговор смахивал на аггрийский. Особенно до того, как Тай выбил ему зубы.
   - Заткни пасть, - рыкнул Череп, и факел описал оранжевую дугу в непроглядном мраке. - Где тот равеннский хлыщ?
   - Меня потерял? - Из темноты, скрестив руки на мощной груди, выступил Бизон. Разящий поначалу даже не узнал согильдийца. Густая борода, вычурный длиннополый кафтан, расшитый лазуритом, кривой милесский ятаган на одном боку и тяжёлый северный палаш на другом... ну прямо благородный разбойник Синего леса.
   - Твоё слово. - Череп схватил Разящего за шкирку и рывком поднял на ноги.
  Он действительно силён, отметил Тай. Силён и опасен.
  Бизон подошёл вплотную. Он пах Гильдией. Пах домом. Дымом. Лошадьми. Северным ветром и соснами, что растут близ Стылого холма.
  
  Это моё последнее задание. Последний контракт.
  
   - Я следовал за отрядом Крейна от самой Лейтаны, - изрёк Бизон. - А в тропиках подобрался так близко, что мог шлёпнуть принца по венценосному заду.
   - А пошему ж не шлёпнул? - вставил Великан свои пять медяков и подбоченился.
   - Наймит уж больно суров.
  
   - Приятно сознавать, что я преуспела там, где мужчины бессильны. - Проворковала Лидия и скользнула в объятия Черепа. Тай не заметил, откуда она появилась, но хорошо разглядел, за что ухватил её бритоголовый здоровяк. Она спала с ним, понял Разящий. И неоднократно.
  
  Эверей готов на всё ради успеха. Он сделал из Лидии шлюху с той же лёгкостью, с какой отправил меня на верную смерть.
  
  Рука головореза тем временем нырнула Лидии под юбку, и Тай содрогнулся от омерзения, догадавшись, где оказались толстые грязные пальцы Черепа.
  Убью негодяя первым, решил Разящий.
  Задорная, добрая, смекалистая и красивая особой дикой красотой, Лидия всегда нравилась ему... А ей нравился Винсент.
  
  Она любила его.
  
  "Не дай Ястребу убить себя", - шепнула Лидия, когда они покидали "Летучую рыбу", а потом приподнялась на цыпочки и, прежде чем Тай успел сообразить что к чему, коснулась его губ своими...
  
   - Как тебе удалось убрать наймита? - удивление в голосе Бизона прозвучало настолько искренне, что Тай чуть сам ему не поверил. У парня явный талант к лицедейству. - И чем докажешь, что он мёртв?
   - Когда Ягодка сосёт член, любой мужик потеряет бдительность, - пояснил Череп. - Будь он хоть сотню раз Первый воин. А доказательства вот. - Головорез легонько оттолкнул Лидию, перехватил факел в левую руку, а правой вытащил из заплечных ножен меч. Один из парных клинков Тая. Сталь отразила пламя, и по лезвию побежал алый сполох.
  Великан разинул рот, носатый шарлатан присвистнул, Бизон многозначительно промолчал, а Тай заскрипел зубами.
  
  Убью его первым.
  
  
  ***
  
  
  Соблазн слишком велик. Слишком.
  Ронан закусил губу, в надежде, что его засекут, окликнут и остановят, но ничего не произошло.
  Я - невидимка, подумал принц. Теперь я, наконец, невидимка.
  Он натянул капюшон и вышел под проливной дождь.
  "Похищение" Разящего прошло как по нотам, и король поднял Аггрию на уши. Знамо дело: пропал его сын. К поискам подключился весь город. За принца (живого, не мёртвого) Крейн обещал тысячу золотых, столько же акров плодородной земли, титул и место при дворе... либо три лучших судна королевского флота. Несложно догадаться, что после подобного заявления началась настоящая охота на любого, кто хоть отдалённо напоминал Ронана. В "Летучую рыбу" потянулась вереница мошенников, каждый из которых клялся, что знает, где принц.
  "Ну а со мной что?" - поинтересовался Ронан у отца. "Ты отправишься на запад сразу после того, как я покину Аггрию, - заявил король. - Укроешься в крепости Эхо, пока наймит не убьет Ястреба".
  Эхо. Эхо... Западная окраина Эллардоса, забытая богами и людьми. Последний раз Ронан приезжал туда в пятилетнем возрасте. Как раз в то лето он познакомился с Гавроном, которому едва сравнялось девять. С тех пор они не разлучались. А теперь старина Гаврон мёртв. Убит Смотрящими в Бездну.
  Что мне делать в Эхо без Гаврона? - призадумался Ронан. Что мне вообще делать в Эхо? Ждать, пока угрюмый наймит привезёт Крейну голову Ястреба в холщовом мешке? Перспектива, прямо сказать, не радужная.
  
  Год за годом я менял одну золотую клетку на другую и так и не узнал, какова она, настоящая жизнь.
  
  Погода портилась с каждым днём. В одно ужасное утро, когда дождь лил, словно из ведра, а гром гремел так, что земля сотрясалась, Ронан решил бежать. Он всё рассчитал: отец отправился выслушивать очередную порцию мошенников, телохранители последовали за королём, а у гостиничной челяди и так хватало забот, чтобы замечать тощего долговязого паренька в невзрачном дорожном плаще. Решающую роль по превращению принца в невидимку сыграла хитрая уловка Лидии. В ночь, когда взяли Разящего, девушка-наймит выкрасила светлые волосы Ронана в омерзительный коричневый цвет. Теперь даже гвардейцы проходили мимо, словно не видя. А ведь многих он знал с детства.
  Наконец-то я стал невидимкой!
  К тому же, весьма состоятельным невидимкой: под подкладкой плаща скрывались две дюжины золотых монет и в два раза больше серебра. Тяжёлый кошель, до отказа набитый медяками, оттягивал пояс.
  
  Окинув общую залу "Летучей рыбы" долгим взглядом, Ронан вышел на крыльцо. Порыв ветра чуть не сбил его с ног. Песок моментально набился в глаза, уши, нос, рот. Противно заскрипел на зубах.
  
  Вот ты каков, вкус свободы!
  
  Ливень зарядил с новой силой, и принц промок насквозь, не пройдя и двух кварталов. В сапогах зачавкало, рубаха прилипла к телу. Настоящее приключение! Ронан зажмурился, согнулся в три погибели и упрямо побрёл к докам. По пути встретилась лавка оружейника, вывеска которой болталась из стороны в сторону и жалобно скрипела. Ронан оставил там девять серебряков, зато разжился самым настоящим аггрийским кинжалом на кожаной перевязи. Отличный сувенир.
   - Незаменимая вещица, - уверял оружейник. - Сгодится и в кабацкой драке, и в абордажном бою и даже в тропиках против тигра.
   - Против тигра самое оно, - Ронан старался подражать местному выговору. Выходило недурно. Он застегнул ремень и проверил, удобно ли выхватывать кинжал из ножен. - Скажи, милейший, какие суда собираются отчалить нынче вечером?
   - В такую погоду никто не рискнёт, - оружейник кивнул на окно, за которым бушевало ненастье. - Дураков нет.
   - В самом деле? - принц положил на стойку золотой.
   - На закате в море выйдет "Сороконожка" капитана Хакума. Они направляются в Милес с трюмами, забитыми рыжеволосыми мейдинскими девственницами и синеокими юнцами из Эллардоса.
  Ронану как-то не улыбалось пополнить груз "Сороконожки". На стойку легла вторая монета.
   - Ещё.
   - Галера "Месть Ишлиена", - оружейник плюнул, произнеся имя корабля. - Судно принадлежит Фольке Барслингу.
   - Некроманту?
   - Да, будь он неладен. Куда они собираются не знаю и знать не хочу.
  В Мейду, куда же ещё, догадался Ронан.
  Позапрошлой весной Барслинг засел в покинутом замке Тито Ракоши, что в Проклятом ущелье, и с тех пор наводит страх на всю округу. Галера "Месть Ишлиена" снабжает некроманта трупами. Это всем известно.
  Принц нахмурился. Да, Мейда - заманчивый вариант. Там мёд, сладкое вино и рыжие девушки. Но путешествовать с мертвяками - не дело.
   - Ещё. - Третий золотой составил компанию двум другим. На каждом танцевал грифон дома Элларов.
  Символ моей династии.
   - Капитан Чёрная рука покинет гавань в полночь, - торговец перешёл на шёпот. - Его "Легенда" возьмёт курс на юг.
   - На юг? Тоже в Милес?
   - Нет.
   - А куда?
   - В Эйре, - оружейник сгрёб монеты и спрятал за пазуху. Всем своим видом он давал понять, что не скажет больше ни слова, и Ронан, ядрёно выругавшись, снова полез за подкладку. Как, оказывается, дорого обходятся сплетни. - "Легенда" везёт Ястребу подарок: принца Ронана.
  
  
  "Легенда" подняла якорь ровно в полночь. Дождь к тому времени утих, превратившись из ливня в морось, но ветер сулил щедро наполнить паруса. Быстроходную шебеку капитана Чёрной руки не провожал никто... кроме невидимки.
  Ронан укрылся за стеной из окованных сталью ящиков, ожидающих погрузки, и наблюдал. Глаза притерпелись к темноте, и он видел, как двое здоровенных громил волокли Разящего по сходням. Избитого, в изорванной одежде...
  На его месте должен быть я
   - Его долг - рисковать жизнью ради тебя. - Раскат грома неожиданно сотряс землю, а молния выхватила из тьмы стройную фигуру. - Таков контракт.
  Лидия куталась в плащ с серебряной застёжкой в виде собачьей головы. Плащ наймита.
  Она следила за мной.
  Роскошные каштановые волосы намокли и висели сосульками. Капли дождя стекали по бледному лицу.
  Дождь ли это?
   - Тай погибнет, - наёмница посмотрела Ронану прямо в глаза, и принц нервно сглотнул. Ну и взгляд! - Сделай так, чтобы эта жертва не оказалась напрасной. - Лидия снова шагнула в тень. - Это в твоих силах, принц. Разящий выполняет свой долг. А ты выполни свой.
  
  
  ***
  
  
  Море Туманов. Шебека "Легенда"
  
  
  Ливни прекратились так же внезапно, как и начались. Буря утихла, а вместе с ней и ветер. Белёсый туман, давший название морю, клубился над водой рваными сгустками. Штиль сковал волны. Охотники за головами, которых на "Легенде" прозвали сухопутными крысами, негодовали открыто, люди Чёрной руки лишь молча переглядывались.
   - Ситус гневается, - шептались гребцы, налегая на вёсла. - Золото Ястреба проклято, как и он сам.
  Однорукий кок с огромным, как у бабы на сносях, пузом, поделился свежей сплетней.
   - Говорят, Ястреба нельзя убить, потому что он уже мёртвый. - Повар поставил перед Разящим плошку с похлёбкой, и Тай принялся за еду. Кок приходил в тёмный, пропахший плесенью трюм дважды в день: утром и после захода солнца. У него всегда находился гостинец для пленника и задушевный разговор. Тай не возражал.
  Я - единственный, кто не жалуется на его стряпню, думал он, поглощая несолёную похлёбку и закусывая кренделем, больше похожим на бесформенный ком полусырого теста. Ну а что? Многие и так приготовить не смогут. Один раз Винсент решил зажарить на вертеле кролика, и чуть не спалил лагерь. Кулинарные навыки самого Тая ограничивались умением сварить яйцо. Да и то не всегда выходило.
   - Ястреб продал душу и теперь служит Ишлиену, мрачному богу смерти. А правительница Эв силу магическую растратила, да и сбрендила. - Кок покрутил у виска пальцами единственной руки. - Слыхал такое?
  Тай кивнул. Что-то в этом роде говаривал Дед Хто, сказитель из Верьи.
   - Ты кушай, кушай. - Толстяк подложил добавки.
  Славный мужик. Хорошо, что его убивать не надо.
   - А смерть Ястребова в Эйрийских катакомбах запрятана, да на особый замок закрыта. Об этом слыхал?
  Тай мотнул головой, а кок раздулся от гордости и поспешил выложить всё, что знает.
   - Замок тот не ключ открывает, а кровь. Особая кровь, которая...
   - Ты нас голодом заморить решил, Толстый? - За общительным коком в трюм спустился сам капитан. Чёрная рука высоким ростом не отличался, зато сложен был крепко, как бык. Рычащий выговор не оставлял сомнений в происхождении пирата. Аггриец. Аггриец, вооружённый парой великолепных тесаков и абордажной саблей.
  И он умеет ими пользоваться.
  Тай заметил, что даже Череп побаивается капитана. А добродушный горе-повар поведал, будто Чёрная рука якшается с нечистой силой. Неудивительно, что "Легенда" пользуется такой дурной славой. - А ну живо ступай на камбуз, пока я не скормил тебя Ситусу!
  Кок вздохнул и заковылял прочь, а капитан задержался.
  Он не старше Эверея, решил Разящий, скользнув взглядом по жёсткому, словно чеканному лицу с высокими скулами и тяжёлым квадратным подбородком. Но и не младше.
   - Моё почтение, ваше высочество. - Моряк стянул видавшую виды широкополую шляпу и отвесил весьма элегантный поклон. - Заглядываю редко, за что прошу простить. Дела, знаете ли. Надеюсь, вам удобно?
  Тай не удостоил капитана ответом, но тот лишь усмехнулся.
   - Ваши друзья выпили весь ром и заблевали мне всю палубу.
  Это уже край, сердито подумал Разящий и нахмурился.
   - Они мне не друзья, - неожиданно для самого себя заявил он.
   - Само собой. - Чёрная рука нахлобучил шляпу. Взгляд моряка посуровел. - Череп с шайкой - не друзья. Они лишь способ добраться до Ястреба. Я - не пират. А ты такой же принц, как Толстый - повар. - Капитан поднялся по подгнившим ступеням. - Кругом обман. Мы все не те, кем кажемся. - Он ухмыльнулся, подмигнул и распахнул скрипучую дверь, впуская в трюм солёный воздух. - Если не сдохнешь в Эйре, помни, ты должен мне полсотни серебра за ущерб, наймит.
  
  
  Тай не стал ломать голову над словами Чёрной руки. К чему? Возможно, пират знал всё с самого начала, а может - догадался. Какая разница? Так или иначе, капитан скрыл правду от Черепа. А если не сказал сразу, то и теперь не скажет. Так что переживать нет смысла. Кто знает, вдруг у Чёрной руки свои счёты с лысым татуированным головорезом?
  Это не моё дело. Моё дело - убить Ястреба.
  Разящий уселся поудобнее, и тяжёлые цепи на лодыжках глухо звякнули. Аггрийские охотники за наживой сковали ему ноги, оставив свободными руки. Мелочь, а приятно. Раньше даже без этих кандалов обходилось: его попросту запирали в трюме. Но к концу второй недели штиля, осоловевший от ядрёного рома и безделья Череп выволок Тая на палубу и заявил, что оттрахает наследного принца в зад. Пришлось охладить пыл здоровяка. Головорез получил по яйцам, а Тай - несколько увесистых пинков под дых и... кандалы. Тяжелая длинная цепь крепилась к крюку, торчащему из заплесневелой стены зловонного трюма.
  Куда, интересно, я могу сбежать с корабля, подумал Тай, зевая. Густая тьма казалась липкой и вязкой. Он закрыл глаза и сам не заметил, как уснул.
  Разбудили его резко и грубо: тряхнули за плечи так, что голова чуть не оторвалась.
   - Эй, недомерок! - До боли знакомый голос. Голос, который не забыть. - Живой?
   - Ж-живой... - неуверенно отозвался Тай. Над ним склонился Винсент. Взъерошенный. Грязный. Бледное лицо в крови и саже. Серо-голубые глаза лихорадочно блестят. Нагрудный доспех исцарапан и покрыт вмятинами. Плащ превратился в лохмотья.
  Откуда он здесь? Или... откуда здесь я?
   - Поднимайся, раз живой. - Винс протянул руку в кольчужной перчатке. - Шати уводит своих: нечисть форсировала реку у Хлебного брода.
   - Шати... - тупо повторил Разящий, припоминая улыбчивого седовласого воина с добрым нравом и крепкой рукой. В ушах стоял звон, голова кружилась. - Нечисть...
  Я сошёл с ума. Сошёл с ума. Шати мёртв. И Винсент тоже.
  Тай моргнул, пытаясь прогнать наваждение. Не помогло. Вокруг снег. Грязный снег. Чёрный от сажи и красный от крови. В паре ярдов - обугленные остовы домов. В ушах вовсе не звон, а шум боя. Лязг мечей. Свист стрел. Крики...
  Битва у Закатной, понял Тай и чуть не завыл. Я в битве у Закатной реки. Опять. Опять!
  Этого не может быть. Не может. Всё это сон. Сон!
   - Э, парень! Видать, тот огр весьма нехило тебя булавой приложил. - Винсент поднял его на ноги, а сам обнажил меч: со стороны развалин приближались троглодиты. Неуклюжие большеголовые твари с трёхпалыми ручищами до самой земли. На безглазых мордах разверзлись пасти с острыми и частыми, как у пираний, зубами.
  Чудища двигались нестройными рядами и ревели.
  Их не меньше сотни, понял Тай.
  Свистнули стрелы: наступление медлительных троглодитов поддержали лучники-песеголовцы. Разящий разглядел их укрытие среди дымящихся руин: аккурат на расстоянии выстрела к востоку. Слишком близко. Надо уходить. Но он не бросит Винсента. Он никогда больше не бросит Винсента.
  Клинки словно сами выпрыгнули из ножен. Лезвия в бурых пятнах и алых разводах.
  Тай ринулся вперёд. Он рубил и резал, и снова рубил. Вспарывал серую плоть. Отсекал трёхпалые лапы, что тянулись к нему. Ещё. Ещё и ещё. Враги окружили его плотным кольцом. На двух поверженных монстров приходилось пятеро живых. Запах пота, крови и мокрой шерсти ударил в нос. Повсюду рычащие морды. Жуткие оскалы. Когти и клыки. Клыки и когти, готовые схватить, растерзать, разорвать...
  Я не дам им убить себя, решил Тай, и земля тут же ушла из-под ног. Снег превратился в жижу. Мерзкую чёрную жижу. Разящий понял, что тонет.
   - Нет! - закричал он в отчаянии. - Нет!
  Я не могу бросить Винсента. Не теперь. Не сейчас!
   - Нет! - Прохрипел Тай, когда его засосало по грудь. Троглодиты больше не видели его. Они двинулись дальше. Туда, где Винсент...
   - Тебе конец, подкидыш! - Этот голос... Агнаар! Агнаар-изменник, едва не погубивший Гильдию! Зачем он здесь?
  Я не дам им убить себя
  Тай впился пальцами в промёрзшую землю, пытаясь вырваться из алчных объятий жуткой трясины, закричал и... проснулся от хлёсткой пощёчины.
  
   - Очнулся? - Толстый кок протянул кружку с водой. Тай схватил её трясущимися руками и выпил, расплескав половину.
  Сон. Всего лишь сон.
  Всего лишь?
  Повар забрал чашу и уставился долгим пристальным взглядом. Разящий понурил голову.
  Как долго он здесь? Что ему нужно?
  Толстяк усмехнулся и ласково, по-отечески хлопнул его по плечу.
   - Ветер вернулся, - сообщил он. - К утру достигнем Эйре...ваше высочество.
  Эйре? Резко вырванный из кошмара, Тай не сразу сообразил, о чём речь. Пришлось зажмуриться и потереть виски, чтобы вспомнить. Ах да... Эйре. Точно.
  Ястреб. Я должен убить Ястреба. Это мой последний контракт.
  
  
  
  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  
  Море Туманов. Галея "Шалунья"
  
  
  Кассиопея обнаружила его на мостике, как и всегда. Олле сосредоточенно всматривался вдаль, словно мог видеть что-то сквозь густой туман.
  Мой капитан состарился, отметила она, глядя на верного друга. Высокий, как все северяне, Олле заметно сутулился. За последние полгода, проведённые на суше, он набрал пару стоунов, и теперь живот свисал над ремнём. Одним богам известно, как до сих пор не треснул стёганый дублет из мягкой кожи. Знаменитые усы капитана угрожающе топорщились. Они, а ещё блёклые, широко посаженные глаза навыкате, придавали Олле сходство с моржом. Левую ногу капитан потерял ещё безбородым мальчишкой: во время нашествия Хардрума на Северные Берега он сражался в рядах защитников Фауске. Столица северян не выстояла под ударами зеленокожих, а Олле получил рану. Пустяшную, на первый взгляд, но она воспалилась, и, несмотря на усилия знахарей, ногу пришлось отнять до колена. Старый моряк вспоминал те дни с гордостью и горечью, как все северяне.
  И, как истинный северянин, он никогда не одобрит моей затеи, грустно подумала Касси.
  "Не поздно повернуть назад, - сказал он ей в день, когда утих ветер. - Лучше искать помощи и поддержки среди своих".
  Под "своими" Олле подразумевал стальных сестёр с Тересой во главе. На это не могла пойти уже сама Касси.
  
  Гребцы затянули песнь о Класусе-Оркобойце. Сколько можно? Они поют её снова и снова. А ещё - "Хладный брег" и "Жена моя - секира".
  Кассиопея закрыла глаза и попросила богов лишить её слуха, когда нестройный хор прогудел:
  Нет на свете иного счастья,
   Чем в крови искупать топор.
  Хотя, чему удивляться? Вся команда, от седого старпома до безусого юнги - уроженцы Северных Берегов. Кассиопея не выговаривала и половины имён, а лица моряков казались одинаковыми: широкоскулые, с крупными чертами и глазами цвета талого льда.
  Они верно служат храму Судьбы и ходят под синим знаменем Лаэсис, но остаются северянами, понимала Касси.
  И знают историю падения Фауске наизусть
  Спроси любого гребца, и он расскажет, как орки с островов Клыка и Камня трижды штурмовали столицу Северных Берегов и были отброшены. Но на четвёртый раз Хардрум пришёл не один. На носу флагманской ладьи зеленокожих, рука об руку с их могучим предводителем стояла его новоиспечённая супруга: чародейка Эв... Понадобилось всего три сокрушительных магических удара, чтобы уничтожить северный флот и разрушить стены Фауске до основания. Город пал. Орки хлынули на Северные Берега, уничтожая всё на своём пути.
  Да, такого не забывают, вздохнула Касси, глядя, как хмурится капитан Олле. И не прощают. Неважно, что год спустя именно Эв убила Хардрума и вырезала орку сердце. Для северян она - враг и навсегда им останется.
  
  Моряки допели последние строки печального "Оркобойца", и Кассиопея вознесла хвалу богам. Но, как оказалось, рано. Из трюма, вооруженный связками солонины, выбрался подвыпивший кок и завыл:
  
  На хладном брегу пал бесстрашный герой
  Хей-хой, хей-хой, - подхватили остальные, - пал бесстрашный герой
  Случилось несчастье суровой зимой. - Тонкий голос молоденького юнги звенел.
  Хей-хой, хей-хой, суровой зимой
  Но кровью врага он себя окропил:
  Двум оркам секирой башку проломил
  
   - Сколько это может продолжаться? - молвила Кассиопея, подразумевая страсть моряков к песнопениям. Она опёрлась на планшир локтями и уронила голову на руки. В висках ломило.
   - На всё воля Ситуса, - глухо отозвался Олле. Он явно имел в виду затянувшийся штиль. - Мы и на вёслах идём споро.
  Идём "споро", только вот куда?
   - Удалось отследить фарватер Эйре? - Кассиопея глянула на капитана, но тот лишь мотнул головой.
   - Увы, госпожа, - Олле тяжело вздохнул, и его кожаный дублет затрещал по швам. - Звёзды не лгут и курс наш верен, да только чародейка хитра и коварна. Она могла спрятать город так, что не найдёшь. К тому же, поговаривают, Эв повредилась в уме и лишилась волшебной силы. Может, не поздно ещё отказаться от поисков? - В выпученных блёклых глазах мелькнул луч надежды. - Мы повернём и в два счёта достигнем...
   - Довольно! - Кассиопея резко выпрямилась. Перед глазами поплыли круги. Красные, синие, зелёные... Голова трещала, словно спелый милесский арбуз. Интересно, отчего? Возможно, всему виной мейдинское сладкое. Накануне она выпила пару бокалов, чтобы легче заснуть. А может, эти бесконечные баллады её доконали, или безрезультатные поиски парящего города... или всё сразу.
   - Довольно, Олле, - повторила она мягче, заметив, как капитан насупился. Касси коснулась его руки. - Ветер вернётся, туман рассеется, и мы отыщем Эйре. Вот увидишь.
   - Что за дела у храма Судьбы с подлой перебежчицей? - пшеничные усы встали дыбом. - Ради богов, Касси, зачем тебе понадобилась Эв? - Назвав имя вдовы Хардрума, Олле смачно харкнул за борт.
   - Затем, мой друг, что она первая, к кому в руки попадёт клинок Ингвара.
  
  
  
  Ночь выдалась душной. Туман так и висел над морем густой молочной пеленой. Казалось, будто "Шалунья" бороздит бескрайние просторы Безмирья, где нет неба и земли, только одна пустота. Такая пустота настигнет и Континент, если мы не отыщем артефакт, уныло думала Касси, ворочаясь на узкой койке, служившей ей постелью. Повелитель Хаоса пожрёт всё живое. Всё светлое и разумное, что есть в этом мире.
  Может, Олле прав? Капитан не уставал повторять, что храмам архипелага надо бы объединить усилия в поисках клинка. Возможно, так и есть, но... Слишком много "но". С Железной Тересой нипочём не договориться. Да, она сильна, но заносчива и упряма, как баран. От служителей Галатеи, богини любви, толку чуть. Что они сделают? Забросают Махаллат лепестками роз? Если королева Греха и умрёт в схватке с ними, то только от смеха. Остаётся ещё Шиллен, прозванная Тишиной, - верховная жрица храма Ночи. Вот уж кто мог бы помочь! Да только она скована договором: когда завершилась Долгая война, все чародеи, владеющие боевой магией, подписали Алмазную Хартию. Волшебники лишились права вмешиваться в судьбу Континента. С тех пор они жили обособленно: Шиллен не покидала архипелага Обретённой надежды, тёмные эльфы обосновались далеко на востоке, в Луре - зачарованном лесу, полном легенд и тайн, а Эв... Эв вырвала из моря остров, на котором тысячу лет назад обитали тролли, подняла в воздух и нарекла парящим городом. Эйре - так назвала она своё детище.
  Эв, как и Шиллен, связана хартией, размышляла Кассиопея. Но не так щепетильна в вопросах чести. Любые условности для неё - дым над водой.
  К тому же, я припасла козырь в рукаве
  Всего один (что плохо), зато весомый. Осталось лишь отыскать фарватер города. А потом - след клинка.
  Завладей храм Судьбы артефактом, и ни у кого на всём Континенте (а также за его пределами) не возникнет даже малейшего сомнения в том, кто из четырёх дочерей Ингвара - главная богиня.
  Лаэсис будет гордиться нами
  
  Духота ночи и твёрдокаменность постели вконец доконали Кассиопею. Голова болела сильнее, чем днём. Даже скрип снастей причинял мучения. Страшно подумать что будет, когда вернётся ветер и начнётся качка. А уж когда моряки опять запоют...
  Тогда я непременно умру, подумала Касси, растирая виски. А пока надо выпить.
  Ступни коснулись голых досок. Два шага - и она врезалась в тумбу: каюта хоть и считалась одной из лучших на галее, похвастаться размерами никак не могла. Тумба, койка да скамья - всё, что сюда помещалось. Олле предложил ей перебраться к нему, но Касси отказалась: в тесноте ей лучше думалось. Каюта напоминала крошечную келью, которую Касси делила с двумя подругами, будучи послушницей. Только из окна храмовой каморки был виден сад, а тут - сплошной туман. Ничего не разглядишь.
  
  Она налила вина из штофа. Вино пахло Мейдой. Заливными лугами и крутыми горными склонами, полевыми цветами и пасеками, где мёд течёт рекой, солнечными днями и долгими зимними вечерами, когда с неба сыпет пушистый снег. Ах, Мейда. Прекрасная Мейда, не знакомая с суровыми северными морозами и лютыми ветрами Эллардоса. Смогу ли я уберечь тебя?
  Даже песни там другие. У северян чуть ли не в каждой строчке кто-то кому-то крошит черепа, а в Мейде...
  Касси уселась на койку, закрыла глаза и вспомнила балладу, что пела ей мать.
  
  На закат резвый конь унесёт тебя
  Мой герой, мой любимый, мой муж...
  Буду ждать, буду ждать день и ночь, любя,
  Не замечу ни зноя, ни стуж.
  Ты вернись ко мне, благоверный мой,
  Спустя год или тысячу лет
  Для меня один только ты родной
  Ты мой мир и мой солнечный свет...
  
  Надо же, подумала Кассиопея улыбнувшись, столько лет прошло, а она не забыла "Плач Елены". Какие же дальше там слова? Как раз, когда они почти пришли на ум, скрипнула дверь. Дыхание мигом перехватило, а сердце съёжилось. Касси, как и каждая обитательница храма Судьбы, запирала все двери, которые ей доводилось закрывать: привычка.
  На лбу выступил холодный пот.
   - Кто там?
  Дверь снова скрипнула ржавыми петлями, но удалось расслышать голос. Нежный голосок звал, словно откуда-то издалека:
   - Госпожа!
  Кассиопея подскочила. Кубок выпал из рук. Мейдинское сладкое пролилось на льняные простыни.
   - Госпожа!
  Провидица рванулась из каюты и в считанные секунды оказалась на палубе. Никого. Гребцы отдыхают, набираясь сил для завтрашнего рывка, пьяный кок храпит на камбузе. В кубрике, что ближе к корме, мерцает слабый огонёк: видимо, Олле корпит над картами. Только смотрящий помахал ей рукой из гнезда. Но голос принадлежал не ему.
  Это Ноэль. Ноьэль зовёт меня! Бедная девочка зовёт меня сквозь туманы и волны
   - Госпожа, вы нужны мне! Так нужны!
   - Ноэль? - прошептала Касси и подошла к борту.
   - Я должна сказать вам... Должна сказать... Сказать... - голос стал тише, слабее. Он напоминал эхо и таял, словно лёд на солнце.
   - Что? Что сказать?
  Кассиопея вцепилась в планшир и чуть наклонилась, всматриваясь в тёмную воду.
  
  Сначала появилось лицо. Бледное, почти белое. Открытые глаза слепо уставились в небо. Ноэль протянула вверх прозрачные руки и разлепила посиневшие губы.
  Должна сказать. Должна сказать. Должна сказать
  Кассиопея потянулась к ней, свесилась за борт и...
  
   - С ума сошла? - Олле крепко схватил её. Чуть кости не захрустели. - Ты что ж такое творишь, госпожа жрица?
  
  Она не нашла, что ответить. Лишь всхлипнула и обмякла в стальных объятиях. Капитан, несмотря на увечье, подхватил её легко, будто перышко, и похромал к себе, не задавая лишних вопросов. Друг он и есть друг.
  
  Посреди кубрика на большом столе распласталась карта. Один её край держала масляная лампа, три других - здоровенные морские раковины с загогулинами, а сверху, хмурясь, нависал старпом.
   - Лемсинкэйнен, принеси рому, быстро, - приказал Олле, усаживая Кассиопею на низкую лавочку.
   - Что, радостная весть сразила госпожу жрицу наповал? - пробасил старпом, ухмыляясь в усы. Не такие пышные, как у капитана, но на диво длинные.
   - Меньше болтай, не то язык урежу. Ром тащи. И две чаши. Чистые!
   - Нашёл юнгу, - пробурчал Лемсин-кто-то-там, но всё же подчинился.
   - Что за весть, Олле? - Кассиопея с трудом ворочала языком.
   - Не хотел говорить до утра... - старый моряк, крякнув, присел рядом и вытянул изувеченную ногу с приспособленной к ней деревяшкой. - Мы наконец-то нашли его. Нашли фарватер Эйре. Пара недель бодрого ходу и мы на месте. А с ветром и того меньше.
  Кассиопея нервно сглотнула, чувствуя, как холодеют пальцы. Она вцепилась в подол тёмно-синего жреческого одеяния, словно это могло чем-то помочь.
  Надо вернуться на архипелаг. Надо бы вернуться.
   - Ты что-то бледна, госпожа моя жрица. - Олле обнял её за плечи. - Не время киснуть. Мы как следует поторопимся и пришвартуемся прямо под носом у Эв.
   - А если не поторопимся?
  Капитан уставился на неё блёклыми глазищами, и усы его встали дыбом.
  Он догадался. Он понял, что я хочу повернуть "Шалунью" к архипелагу
   - Если не поторопимся, придётся потратить ещё пару месяцев на поиски, всего-то. - Взгляд Олле помрачнел. - Так каков твой приказ, госпожа жрица?
  Касси не колебалась с ответом.
  
  
  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
  
  Море Туманов
  
  
  Подъёмник - грубо сколоченная деревянная клеть - медленно опускался. Ржавые цепи скрипели. Никакой магии. Никаких порталов.
  Череп злорадно ухмыльнулся.
   - Вот тебе и волшебный город! - головорез сплюнул под ноги, частично попав Таю на сапог. - Что скажешь, принц? Впечатляет?
  Тай не ответил. Он считал. Начал, как только подъемник, дёрнувшись, пополз вниз и дошёл до ста семидесяти восьми, когда клеть отделяло от палубы несколько ярдов.
  Три минуты. На всё про всё три минуты. Более чем достаточно.
  
  А город действительно впечатлял. Огромной махиной Эйре навис над морем, превращая день в ночь. Землистое подбрюшье напоминало горы, перевёрнутые вверх тормашками. Тай слышал, что город велик, но никогда не думал, что настолько. Лиг десять в диаметре, а то и больше. Как же он до сих пор не рухнул, если чародейка Эв, по слухам, лишилась волшебных сил?
  Охотники за головами, все, как один, поразевали рты, когда тень Эйре закрыла солнце. А люди Чёрной руки, казалось, не слишком-то удивились. "Легенда" стала на якорь, и моряки занялись рутинными делами, будто не замечая нависшего над кораблём острова.
  Они бывали здесь раньше, понял Тай, наблюдая, как матросы перекидывают доски с палубы на подъёмник, образуя нечто вроде сходней. И не раз.
  Низкорослый Великан связал ему запястья пеньковой верёвкой. Связал крепко, мастерски. А шарлатан, промышлявший в Аггрии напёрстками, приготовил холщовый мешок.
   - Оставь, - бросил Череп. - Хочу, чтоб сосунок как следует разглядел моё лицо напоследок.
  Тай понурил голову, мысленно благодаря злопамятность головореза. Отсутствие мешка значительно упростит задачу. Всё же не зря он тогда врезал бритоголовому по яйцам, не зря... Теперь главное отобрать у него клинки. Череп так и ходил с ними за спиной, а кинжал повесил на пояс. Оно и понятно: кому охота расставаться с гильдейской сталью, которая пройдёт сквозь любую кольчугу, как нож сквозь масло.
   - Плати. - Чёрная рука, облачённый в нарядный пурпурный камзол, преградил путь к сходням. Пальцы пирата красноречиво легли на рукоять сабли.
  Череп небрежно бросил капитану кошель. Моряк поймал его на лету и вопросительно уставился на охотника за головами. Взгляд этот ничего хорошего не сулил.
   - Остальное, когда вернёмся. - Бритоголовый толкнул Тая к подъёмнику. - А то знаю я вашу пиратскую породу.
   - Да ну? - На чеканном, поросшем жёсткой щетиной лице Чёрной руки не дрогнул ни один мускул. Капитан подошёл к Черепу вплотную. Их разделял дюйм пространства, насквозь пропитанный презрением. Великан и златозубый шулер схватились за рукояти кинжалов, готовые к стычке. Только смысла в ней нет: на каждого охотника за головами приходилось десять моряков, вооружённых тяжёлыми абордажными саблями. Со стороны камбуза к сходням ковылял кок, по прозвищу Толстый. В единственной руке он сжимал мясницкий тесак внушительных размеров. - Плати сейчас, или до Аггрии будешь вплавь добираться.
  Череп аж зубами заскрипел.
   - Чтоб тебя Ишлиен в рот отымел, жадная скотина. - Головорез сорвал с пояса и бросил к ногам капитана второй кошель. Толще и тяжелее первого.
   - И вам всего самого наилучшего. - Чёрная рука стащил с головы потёртую шляпу и элегантно поклонился. Команда "Легенды" разразилась хохотом, а разбойники пошагали к подъёмнику по узким доскам, толкая Разящего в спину.
  
  Внутри деревянная клеть оказалась тесной. Слишком тесной для того, чтобы Череп мог обнажить парные клинки. Тай понял это ещё до того, как заскрипели цепи. А когда заскрипели, снова принялся считать.
  
  Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Лишь дойдя до двенадцати он незаметно освободился от пут.
  
  Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
  
  Разящий локтем врезал по матёрому носу курчавого шулера. Резко развернулся и толкнул обмякшего аггрийца на Великана. Оба повалились на дощатый пол как раз в тот миг, когда Череп выхватил кинжал.
   - Какого хрена? - Замах вышел мощным, но Тай увернулся, и сталь с глухим стуком завязла в дереве. Секунды хватило. Левый кулак с хрустом врезался в квадратную челюсть головореза, а правый - в твердокаменный живот. Череп согнулся пополам. Разящий вырвал кинжал из балки и встретил им нападавшего Великана. Острое лезвие вспороло грудь малорослика. Второй удар, короткий и точный, лишил жизни златозубого аггрийца, только-только поднявшегося на ноги.
   - Сучёныш! - Череп набросился сзади. Тяжёлый и мощный, словно медведь. Схватил, сжимая в железных объятиях. Тай двинул затылком ему в лицо, высвободился и вогнал кинжал в бочину по самую рукоять. Вытащил. Перехватил и ударил снова. На этот раз - в сердце. Повернул лезвие в ране. Головорез забулькал и осел в лужу собственной крови.
  
  Я хотел убить его первым, грустно подумал Разящий, глядя на конвульсии бритоголового здоровяка. И не смог. Старею.
  
  В запасе оставалась минута. Её Тай потратил на то, чтобы вернуть себе клинки.
  Он затянул на плечах ремни портупеи, повесил на пояс ножны с кинжалом и вздохнул. Тяжело вздохнул. Как же я устал от всего этого
  
  Цепи со скрежетом тянули подъёмник вверх.
  Сто семьдесят пять... Сто семьдесят шесть... Сто семьдесят семь...
  Это моё последнее задание. Последний контракт. Я должен убить Ястреба
  
  
  Винсент частенько говаривал, будто у него, Тая, напрочь отсутствует воображение. Вот и сейчас, сколько Разящий ни старался, не мог представить, как встретит его Ястреб. Будет протектор один, или в компании других адептов тёмного культа, о котором рассказывал Эверей? А может, Ястреб явится в сопровождении эйрийских гвардейцев? Или вообще не придёт в воздушную гавань? Эх, знать бы наверняка. А так, вилами по воде, ничего толком не спланируешь. Можно, конечно, улечься между Черепом и Великаном, притворившись мёртвым. Благо, крови на нём не меньше, чем на них. Но решится ли Ястреб самолично приблизиться, чтобы осмотреть трупы незадачливых охотников за головами? А вдруг нет?
  Другой вариант: продолжить игру в "принца". Но в этом случае необходимо срочно избавиться от клинков за плечами, а расставаться с оружием перед схваткой рискованно. Даже глупо. К тому же, надо как-то объяснить, почему головорезы мертвы. Соврать, например, будто они передрались из-за вожделенной награды. Но тогда придётся что-то говорить, а это ещё тяжелее, чем расстаться с мечами.
  Тай вздохнул.
  Остаётся одно: действовать напрямик. Главное - не ошибиться: Разящий не имел ни малейшего представления, как выглядит Ястреб.
  Ничего, уж как-нибудь отличу, рассудил Тай. А дальше - дело техники.
  О том, что сделает с ним эйрийская стража после убийства протектора, Разящий не слишком задумывался. Прав был Винс, с воображением у него туго.
  Убью Ястреба, а там хоть трава не расти, решил он. Это моё последнее задание. Последний контракт. И я его выполню.
  
  Свет сменился непроглядной тьмой: подъёмник вошёл в земляной тоннель, тесный и сырой, словно могила. Тай тщательно изучил план города и знал: клеть вынырнет из так называемой "воздушной купели" в так называемой "воздушной гавани". Согласно чертежам купель располагалась в центре площади, которую окружали смотровые башни, между которыми тянулась крепостная стена. Она осталась ещё с тёмных веков, когда Эйре был тролльим островом. Отец говорил, стена почти полностью разрушилась от времени...но это не помешает Ястребу разместить там дюжину зорких ребят с арбалетами. Надо учесть и этот момент.
  
  Шахта кончилась. Подъёмник, громыхнув, поравнялся с гранитной каймой воздушной купели. Лучи солнца лишили Разящего зрения, но лишь на мгновение. Проморгавшись, он увидел и вымощенную цветной брусчаткой площадь, и стену из покрытого мхом серого песчаника, и башни, высотой с которыми могла поспорить лишь цитадель мейдинского князя Ракоши, и бескрайнюю лазурь неба над ними. Увидел он и Ястреба.
  
  Протектор стоял на расстоянии двадцати шагов. По правую руку от него блестели доспехами эйрийские гвардейцы. Пара отрядов по семь человек. По левую, спрятав лица в глубоких капюшонах, шептались адепты Смотрящих в Бездну. Тай легко угадал их по балахонам цвета переспелых слив.
  На фоне свиты Ястреб выделялся, как боевой конь среди меринов. Протектор был на голову выше самого высокого из своих гвардейцев, а шириной плеч не уступал и быку. Его серебристо-серый плащ хлопал на ветру, будто крылья. Чёрные латы, казалось, поглощают свет. Выбитая на нагруднике хищная птица отливала красным, словно сталь впитала кровь тех, кого убил этот человек. На поясе висел длинный меч в кожаных ножнах.
  
  Но не это заставило сердце Разящего дрогнуть.
  
  На одно ужасное мгновение он встретился с Ястребом взглядом.
  
  Лицо... Его лицо...
  
  Впалые щёки, высокие скулы, тонкие губы, искривлённые ехидной ухмылкой, орлиный нос с горбинкой, широкий лоб и острый мысок над ним...
  
  Этого не может быть, только и успел подумать Тай, чувствуя, как кишки скрутило в тугой узел.
  
  Перед ним, положив руку на эфес, стоял Агнаар Карающий Меч. Тот самый, которого Эверей убил в поединке три года назад...
  
  
  - Узнал. - Агнаар-Ястреб хрипло рассмеялся.
  
  Тай промолчал. Лишь сжал кулаки до хруста в пальцах. На мгновение он ощутил себя тощим, кожа да кости, десятилетним мальчонкой, которого Агнаар лупил, точно приблудного пса. Но те времена прошли. Теперь он - первый воин. Лучший боец Гильдии, а Агнаар - его цель. Его задание. Последнее задание. Последний контракт.
  И я его выполню
  Ястребовы гвардейцы замерли, словно гончие псы в ожидании команды охотника. Адепты перестали шептаться и отступили назад. Чуют, видать, что грядёт бойня.
  
   - Вижу, что узнал. - Снова смех. - Как там Гильдия? - Протектор сделал шаг вперёд, но жестом приказал охране не двигаться с места. Тай следил за ним, как за милесской коброй, а в душе расцветала надежда. Если Агнаар остался таким, каким он его помнил, сражаться с гвардейцами не придётся. По крайней мере, поначалу.
  Давай же. Подходи ближе. Ты ведь хочешь убить меня своими руками.
   - Как Эверей? Всё такое же жадное дерьмо?
  Ещё шаг. Тай чувствовал, что ладони стали мокрыми от пота. Краем глаза он приметил лучников на ветхой крепостной стене. Один, два, три... Десять. Десять эйрийских стрелков держат его на мушке. Нехорошо.
  
   - Как же так вышло, что он отправил своего обожаемого подкидыша в лапы непобедимого Стального Ястреба?
  
  Расстояние стремительно сокращалось. Теперь их разделяло меньше десяти шагов. Разящий молился только об одном. О том, чтобы Агнаар оказался тем же заносчивым высокомерным подонком, каким его знали в Гильдии.
  
   - А ты, говорят, после Закатной сбрендил и уже не так хорош, как раньше.
  
  Тай нервно сглотнул, и кадык судорожно дёрнулся.
  Ну же, мать твою! Обнажи свой сраный меч и прикажи страже не вмешиваться!
  
  Но Ястреб не обнажил меч. Он подал знак, и с крепостной стены свистнула стрела.
  Всего одна.
  Тай поймал её на подлёте и тут же пожалел об этом...
  
   - Теперь вижу, слухам верить нельзя, - хмыкнул Агнаар. - Убейте его!
  
  Град стрел обрушился на подъёмник как раз в тот миг, когда Тай нырнул за гранитную кайму купели. Место, где он только что стоял, превратилось в дикобраза.
  Гвардейцы ринулись в бой под раскатистый хохот лорда-протектора. Четырнадцать обнажённых клинков. Разящий подпустил их вплотную и дал окружить себя: по своим лучники стрелять не станут.
  Сталь зазвенела, высекая искры. Тай кружился в смертельном танце. Выпад, удар, поворот и снова - выпад. Один гвардеец лишился кисти, другой повалился ничком со вспоротым брюхом. Но их по-прежнему слишком много. Двенадцать. Двенадцать на одного. Разящий насилу успевал отбивать атаку за атакой. Эйрийские стражи теснили его к стене. Туда, где нет места для манёвра.
  Чей-то меч свистнул у самого носа. Тай припал на колено и ударил клинком по ногам одного из противников. Сталь скрипнула о кость, а гвардеец взвыл. Одиннадцать. Что ж, теперь их одиннадцать. Но это ничего не меняет.
  Плохи дела. До стены - всего ничего. И тут взгляд зацепился за купель. Её гранитная кайма уже спасла ему жизнь сегодня, а это - добрый знак.
  Укроюсь в шахте, внезапно решил он, отражая новый удар скрещенными лезвиями. Откуда эта безумная мысль пришла в голову, он не знал, но понимал одно: так надо.
  Собрав всю ярость, отведённую богами, Тай перешёл в наступление. Парные клинки замелькали, со свистом рассекая воздух. Удар. Ещё. И ещё. И вот уже гвардейцы пятятся назад. Решительный рывок сбил их с толку, и Разящий использовал момент по полной. Удар, и меч одного из стражей развалился. Следом Тай снёс бедолаге голову. Крутнулся, не позволяя атаковать со спины, и мощным выпадом пробил чей-то нагрудный доспех. Пылу у эйрийских стражей заметно поубавилось. Желающих атаковать становилось всё меньше. А купель приближалась. Теперь до неё ярда три, не больше.
  Тянуть дальше нет смысла. Разящий с силой толкнул очередного нападавшего, другому разбил нос, рубанул по шее третьего и вырвался из кольца. Он бросился к купели, когда стрелы с шипением взмыли в воздух и прыгнул в зияющую чернотой шахту.
  
  Нельзя умирать. Никак нельзя умирать. Надо выполнить контракт. Надо убить проклятущего Ястреба, будь он хоть тысячу раз Агнааром.
  
  Падая, Разящий выставил руки вперёд. Впился пальцами в рыхлую стену тоннеля. Земля больно ударила в грудь, оглушила, набилась в рот, нос, засыпала глаза. Там, где порода превратилась в камень, он оставил пол-лица и стесал ногти до мяса... но удержался. Тут и там из земли торчали толстые корни. Сухие, но крепкие. Тай дотянулся до одного и повис, стараясь найти опору под ногами. Наконец, правый сапог упёрся в выщербину. Далеко внизу, на расстоянии сотни футов, блестело аквамарином море Туманов. Прыгнуть? Самоубийство. Ждать? То же самое. Сверху доносились голоса, брань, топот. В тоннель прилетела дюжина стрел и столько же тяжёлых арбалетных болтов. Один вспорол землю в дюйме от лица. Скоро Агнаар догадается сполоснуть шахту кипящим маслом. Сам Тай именно так и поступил бы.
  Нет смысла ждать
  Он начал взбираться наверх, словно ящерица, не слишком соображая, что делает. Сыростью, теснотой и непроглядным мраком шахта напоминала могилу. Жуткую вертикальную могилу. Тай слепо шарил по стене саднящими пальцами и двигался со скоростью улитки. В местах, где земля сменялась гладким камнем, приходилось карабкаться в сторону. Он чуть не сорвался, когда один из корней надломился в руке. Разящий перехватился, уцепившись за крошечный выступ, но в следующий миг ладонь наткнулась на пустоту. Что это? Дыра. Прямо-таки нора в землистой стене, скрытая паутиной тонких иссохших корней. Лаз небольшой: шириной локтя полтора, но и этого хватит. По спине пробежал холодок. Под ложечкой засосало.
  Я с самого начала знал, что тут есть ход, с ужасом понял он. Не предвидел, но чувствовал. С уверенностью, которая обычно бывает во сне.
  Богам угодно, чтобы я довёл последнее задание до конца, не иначе, подумал Тай. Он заскользил ногами по камню, подтянулся и подался вперёд. Голова очутилась в норе. А следом и плечи. Опираясь на локти, он втиснулся в дыру и пополз.
  
  
  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  
  
  Давящая тишина. Непроглядный мрак и холод, пробирающий до костей. Тяжёлый воздух пахнет сыростью. Что это за место? - думал Тай, слепо шаря руками по заплесневелым стенам.
  Таинственный лаз, обнаруженный в шахте, привёл его сюда, в жуткий каменный мешок, где невозможно встать в полный рост. Глазам не удавалось приноровиться к темноте, но слух уловил слабый писк. Крысы...
  Крысы - это хорошо. Значит, отсюда есть выход. Должен быть. И всё-таки, что это за место? Согнувшись в три погибели, Разящий ощупью двинулся вперёд. Наверное, это крипта, рассуждал он. Или, возможно, стоки. Или...
  Катакомбы! - Догадка осенила его так внезапно, что Тай остановился. Знаменитые эйрийские катакомбы!
  Странное, необъяснимое чувство подсказывало: он там, где должен быть.
  Разящий мотнул головой - что за наваждение? Это началось ещё в воздушной гавани. Его словно ведёт чья-то воля. Ведёт...куда? К спасению? К гибели? Не всё ли равно... Главное - выполнить контракт. Последний контракт.
  Полуползком добравшись до развилки, Тай без раздумий свернул направо. На следующей - уверенно двинулся прямо. Тёмный коридор петлял, не думая кончаться, но через тысячу шагов заметно расширился. Сводчатый потолок стал выше. Мгла рассеялась: далеко впереди маячили отблески света. Факел? Он самый. Но кто его зажёг? Ответ не заставил ждать: послышались голоса. Отдалённые, приглушённые, но вполне различимые.
  
   - Не упустите его. - Рокочущий бас, без сомнения, принадлежал Агнаару. - Он здесь. Я чувствую. Сольдис! Перекрой западный вход. Олоферн, жди у восточной развилки. Если что, подашь знак. Остальные - за мной!
  
  Эхо превратило звук шагов в грохот. Разящий нырнул в тёмную нишу и вжался в стену. Соблазн выскочить из укрытия и, обнажив мечи, ринуться в бой, был велик. Даже слишком велик. Но Тай понимал - рано. Надо ждать. И он ждал, слившись с серым камнем.
  Скоро всё стихло. Только вода мерно капала с потолка, да крысы пищали по углам. Тай покинул нишу и, ступая мягко, словно кошка, двинулся вперёд. Коридор казался бесконечным, зловещим и пустым. Где-то там, впереди, засада. Где-то там его ждёт Агнаар. Агнаар Карающий Меч, известный теперь, как Ястреб. Непревзойдённый боец Гильдии, одолеть которого не смог сам Эверей.
  Похоже, эта битва станет для меня последней, угрюмо рассуждал Разящий. Но сначала я убью Агнаара.
  Тоннель вывел к очередной развилке, и Тай остановился в смятении. В полукруглой стене обнаружилось четыре входа. Четыре тёмных коридора раззявили чёрные пасти, будто ждали, когда он сделает выбор. Разящий мысленно выругался. Куда идти? Загадочное чутьё, что подсказывало путь от самой воздушной гавани, как назло, молчало. Внезапно он услышал шорох. Рывком выхватил кинжал и бесшумно подобрался ко входу в левый коридор. Звук приближался. Всё ближе, ближе и... Тай вскинул руку, намереваясь пробить грудную клетку невидимому врагу, но из темноты выбежала крыса. Упитанная крыса с красными глазёнками. Серой тенью она прошмыгнула в другой проход и скрылась во мраке.
  Жаль, что ты не Агнаар, вздохнул Тай, и по спине пробежал холодок. Он резко развернулся и рванулся к человеку, возникшему из правого тоннеля.
  Разящему хватило бы доли секунды, чтобы вспороть незнакомцу брюхо. Тот бы и пикнуть не успел. Но гвардеец, вместо того, чтобы выхватить меч, вскинул руки.
   - Стой! - зашептал он. Тай прижал его к стене с кинжалом у горла. - Да стой же! Я не собираюсь драться. Я тебе не враг!
  Сомневаюсь, подумал Тай, но лишать жизни чудака повременил. Решил выслушать. Подать сигнал тот всё равно не сможет. Не успеет.
   - Ты пришёл освободить её? - прохрипел незнакомец.
  Что за чушь?
   - Не твоё дело.
   - П-протектор отправился к её темнице. Готовит ловушку. Но мои... мои ребята тебя не тронут. Опасайся людей Ястреба. В первую очередь - Сольдиса. - Гвардеец дёрнулся и заморгал. Лезвие оставило на коже красный след. Тай не торопился отпускать нового друга. Он вспомнил приказ, отданный Агнааром. Если следует опасаться Сольдиса, значит это...
   - Ты Олоферн?
   - Да, - еле слышно прошептал тот и нервно сглотнул: кинжал у горла всегда вызывает определённые неудобства. - Она просила помочь тебе.
  Знать бы, кто эта "она"...
  И тут в памяти всплыли слова однорукого кока с "Легенды".
  "Смерть Ястребова в Эйрийских катакомбах запрятана", - говорил Толстый. В катакомбах... И Агнаар готовит ловушку именно здесь. Совпадение?
   - Да отпусти же меня, наконец! - взмолился Олоферн. - Я не причиню вреда. Клянусь честью!
   - Мне нет дела до твоей чести. - Тай ослабил хватку и вернул кинжал в ножны. - Обманешь - умрёшь.
   - Ну и нрав. - Гвардеец прижал ладонь к горлу и кашлянул. - Пойдём. Дорогу покажу.
  
  Олоферн объяснил путь. Объяснил толково, чётко. Поведал, где ждёт засада и сколько в каждом отряде человек. И, самое главное, как их обойти. Он не задавал лишних вопросов, не делал резких движений. В конце концов, в душу Тая закралось подозрение, что, возможно, этот парень и впрямь на его стороне. Но Разящий отбросил эту мысль: слова гвардейца легко могли оказаться ложью. Проверить это можно лишь одним способом...
   - Поторопись, - сказал Олоферн, закончив свой рассказ. - А я должен вернуться к своим.
  Тай кивнул и зашагал в указанном направлении. Он ждал удара в спину, но его так и не последовало.
  
  
  Олоферн не соврал. Агнаар действительно разделил стражей на три отряда, два из которых Тай с лёгкостью миновал, следуя указаниям нового знакомца. Сам же Ястреб, в сопровождении шести гвардейцев, поджидал его в самом сердце катакомб. Там, где бесконечный лабиринт завершался полукруглым тупиком с одной единственной дверью в серой каменной стене.
  Та самая темница, понял Тай. На двери не было решёток. Не имелось даже крошечного оконца, через которое обычно подают узникам пищу. Глухую чёрную сталь по периметру украшала вязь непонятных рунических символов. На толстенной цепи висел замόк размером с голову ребёнка.
  Боги... - подумал Тай, разглядывая узилище из укрытия. Кого Карающий Меч там держит? Неужели и впрямь свою смерть? Или, может...
  
  Его размышления прервал Агнаар.
   - Налюбовался? - крикнул он пустоте тёмного коридора, и эхо трижды повторило вопрос. Тай вздрогнул от неожиданности и мысленно выругался. Увидеть его Ястреб никак не мог: их разделяло не меньше десяти ярдов, а ниша, из которой Разящий вёл наблюдение, уходила в стену на добрый фут.
  Он чувствует меня.
   - Ты в самом деле намеревался застать меня врасплох, подкидыш? - рассмеялся эйрийский протектор. Гвардейцы, все, как один, с лязгом обнажили мечи и, сомкнув ряды, закрыли Ястреба спинами.
  Дерьмо!
  Внезапность атаки накрылась медным тазом, как выразился бы Винсент. Теперь оставалось лишь шагнуть врагам навстречу, что Тай и сделал.
   - Убейте его, - приказал Агнаар.
  Разящий выхватил клинки из ножен и ринулся в бой. Гвардейцы летели на него. Чем быстрее я разделаюсь с ними, тем больше сил останется для Агнаара, рассудил Тай и уже через секунду прикончил первого стража: отчаянный смельчак ловко отразил удар правого меча, но глупо открылся слева. Оставшиеся пятеро мгновенно растерялись. Их нерешительные атаки Тай отбивал с той же лёгкостью, с какой трактирщики прихлопывают назойливых мух.
   - Да что это с вами? - зарычал Агнаар. - Вы что? Боитесь его? А ну навались: втроём, вчетвером, все вместе! Первый, кто пустит сучонку кровь, получит мешок золота!
  Гвардейцы бросились на Тая, но он ловко отступил в узкий каменный проход, в котором только что скрывался. Теперь им не зайти с тыла, а численный перевес в тесноте особой роли не играет. Да и перевес, прямо сказать, не слишком критичный: случалось и хуже. Много хуже. Вот если Олоферн соврал и приведёт на помощь Ястребу свой отряд вкупе с людьми Сольдиса - тогда придётся солоно. Тай старался не думать об этом. Что сделано - то сделано. Он увернулся от удара и всадил лезвие в спину нападавшего. Другого рубанул наотмашь, пробив нагрудную броню. Двое последних доставили хлопоты. Меч одного царапнул щеку за миг до того, как Тай снёс храбрецу голову.
   - Не убивай! - Уцелевший гвардеец бросил клинок и рухнул на колени. Разящий не внял мольбам: слишком велик риск получить кинжал в спину во время решающей схватки.
  
   - Впечатляет, - ухмыльнулся Агнаар, когда последний страж ничком повалился на каменные плиты. Всё это время протектор с интересом наблюдал за схваткой. - Весьма впечатляет. Всё хотел проверить, достоин ли ты пасть от моего меча. - Ладонь в латной перчатке легла на рукоять. - Теперь вижу, что вполне.
  
  Тай пнул отрубленную голову смельчака-гвардейца к ногам Ястреба.
   - Ты должен ему мешок золота.
  
  Агнаар посмотрел на голову и хмыкнул.
   - А у тебя, смотрю, появился гонорок. - Он обнажил меч. - Очень кстати. Будет не так скучно.
  
  Разящий с рычанием бросился на врага.
  Он - моё задание. Последнее задание...
  Ястреб играючи увернулся и обрушил на Тая удар такой мощи, каким можно разрубить надвое многовековой дуб. Тай отскочил. Клинок Агнаара черканул по стене, высекая сноп искр. Парные мечи свистнули, рассекая воздух. Ястреб легко отбил атаку. Он двигался так, словно доспехи весили не больше шёлковой пелерины.
  Я проигрываю ему в силе, думал Тай. Значит, надо взять верх в скорости. Даже Агнаар когда-нибудь, да выдохнется.
  Но пока атаки Ястреба становились всё яростней. Выпад за выпадом, он теснил Разящего к стене. Как-то они уже боролись так. Давным-давно, в Гильдии. В тот раз лишь вмешательство Эверея спасло жизнь. А теперь...
   - Рр-ра-а-а-а! - Агнаар рванулся вперёд.
  Тай ловко ушёл от сокрушительного замаха, перехватил клинок и резанул сбоку. Посыпались искры... но доспехи остались в целости. На миг опешив, Разящий едва не пропустил удар.
   - Неожиданно, да? - хмыкнул невредимый Агнаар, заходя слева. - Твои клинки ковались в Гильдии. Особый сплав, как же. Знаем. Любую сталь режут, как масло. Любую... Но только не эту! - он наградил Тая хохотом и смертоносным выпадом. Разящий блокировал удар скрещенными лезвиями. Ястреб оскалился, напирая.
   - Боишься меня, подкидыш?
  Тай с трудом подавил соблазн харкнуть ему в рожу. Он хотел оттолкнуть протектора, но тот был тяжелее и сильнее. Гораздо сильнее.
   - Я раздавлю тебя, как таракана. - Теперь уже Ястреб толкнул его. Тай отлетел и врезался в стену с такой силой, что посыпалось каменное крошево.
  Нет, так не пойдёт.
  Он вскочил на ноги и бросился вперёд прежде, чем Агнаар атаковал снова. Тай обрушил на врага град ударов. Бил справа, слева, снизу, сверху. Метил в голову, на которой не имелось шлема, норовил попасть в места стыка доспехов, заходил со спины, вынуждая Ястреба больше маневрировать. Тот лишь посмеивался, парируя удары, а Разящий весь взмок... но темпа не сбавил.
  Он устанет, убеждал себя Тай. Обязательно устанет.
   - Решил загонять меня, хитрый маленький подкидыш? - хохотнул Агнаар, отразив очередную атаку. - Силёнок не хватит.
  Посмотрим.
  Тай зашёл слева. Два выпада Ястреб отразил. Третий был ложным. Тяжёлый полутороручный меч рассёк пустоту, а парные лезвия свистнули в дюйме от щеки протектора.
   - Щенок! - Разящий едва успел развернуться и блокировать удар, но от его силы снова отлетел к стене. На этот раз по камню побежала трещина. Агнаар коснулся лица, и Тай увидел красную полосу от левой брови до подбородка.
  Я всё-таки достал его!
   - Пора с тобой заканчивать, ублюдок! - прорычал Ястреб, и его клинок, блеснув, описал смертоносную дугу.
  Разящий еле увернулся, а за атакой последовала новая, ещё более свирепая. Сталь звенела, высекая искры. Агнаар напирал с яростью демона.
  Он - моё задание. Последнее задание. Я должен убить его.
   - Тебе не выстоять против меня, - хрипел Ястреб. Левая сторона его лица покраснела от крови. - Ты ведь сбрендил, разве нет? И я даже знаю, почему.
  Тай сжал зубы так, что на скулах заходили желваки. Он пригнулся, уходя от удара, и рубанул Ястреба по лодыжкам. Бесполезно: на поножах осталась лишь царапина.
   - Он был для тебя всем, да? - Полуторный меч свистнул у самого носа. - Как там бишь его звали?
  Винсент...
  Имя друга едва не слетело с губ. В сердце кольнуло. Душу затопил мрак.
  Не вспоминай! - приказал себе Тай. Не вспоминай о Закатной!
   - Ты орал тогда, будто тебя режут и всё причитал: "Винсент! Винсент!". - Агнаар едва не отсёк ухо. - Жалкое зрелище.
  Выпад. Взмах. Удар. Полуторный меч попал в ловушку из скрещенных лезвий. На миг противники оказались лицом к лицу.
   - Хочешь, расскажу, кто его убил?
  Время остановилось. Застыло, будто его и не было вовсе. Мир сузился до горящих гневом глаз Агнаара. Ядовитая ненависть выжгла все чувства и мысли, оставив в душе дыру. Тай понял, что задыхается. Захлёбывается и тонет в беспросветном отчаянии.
   - Т-ты... - прохрипел он.
  Контратака Ястреба оказалась столь мощной, что Разящий не сумел её сдержать. Один из парных клинков, звякнув, отлетел в сторону. Сам Тай оказался у дверей темницы и с удивлением обнаружил кинжал в боку. Как? Когда? Кровь казалась чёрной в свете факелов. И её было так много...
  Разящий вырвал кинжал, и боль ослепила его. Агнаар хмыкнул.
   - Ты разочаровал меня. - Вальяжно, словно прогуливаясь, он двинулся к Таю. - Попался на пустяковую уловку. Дурачок.
  Полуторный меч взмыл в воздух и обрушился. А потом снова, и снова, и снова...
  Разящий отбивался, как мог. Кровь хлестала из него, точно из резаной свиньи. С ней уходили силы.
   - Не ерепенься, - рыкнул Ястреб. - Всё кончено.
  Ну уж нет.
  Протектор намеревался разрубить его от плеча до паха, но Тай нырнул под меч и, увернувшись от удара, атаковал сам. Он целил в голову.
  Сдохни!
  Лезвие должно было срезать Агнаару макушку, но протектор перехватил клинок у самого носа.
   - Ах ты упрямый ублюдок, - хмыкнул Ястреб. Он вырвал меч из ослабевшей руки и отшвырнул в сторону. - Ты мог умереть достойно, как воин. Но теперь... Теперь я заставлю тебя умолять.
  В следующий миг в лицо прилетел кулак в латной перчатке. Тай захлебнулся кровью, а стены вокруг заплясали. Второй удар пришёлся под дых, и Разящий согнулся пополам. Меч Агнаару больше не требовался, и он отправил его в ножны.
   - Ты будешь молить о быстрой смерти. - Протектор прижал его к стене. Железные пальцы сомкнулись на горле. - Можешь начинать.
  Он моё последнее задание. Последнее задание...
  Задыхаясь, Тай вырвал кинжал из ножен за спиной. Он вложил в удар все оставшиеся силы, всю скопившуюся ярость и ненависть. Лезвие вошло в прореху между стальными пластинами нагрудника. Хватка Агнаара ослабла.
   - Тварь! - прошипел он и впечатал кулак в бок Разящего. Туда, где совсем недавно побывал его кинжал.
  Боль раскалёнными иглами пронзила тело, и Тай повалился на пол. Попытался встать и не смог. Мир плыл перед глазами и качался, словно палуба во время шторма. Агнаар изрыгал проклятия. В темноте вновь блеснул полуторный меч.
  Надо встать, - сказал себе Разящий. Встать и сражаться до конца. До последнего вздоха.
  Окровавленной ладонью он опёрся о чёрную дверь темницы и поднялся на ноги. Его шатало. Ястреб, рыча, замахнулся. Сталь сверкнула холодным огнём. Тай чудом увернулся, но снова упал. Ничего толком не соображая, он пополз, поскальзываясь на собственной крови, туда, где валялся один из парных клинков. Дотянуться бы! Только бы дотянуться! Агнаар настиг его и ударил по рёбрам ногой в кованом сапоге. А потом ещё, ещё и ещё...
  Раздался треск. Тай решил, что слышит хруст сломанных рёбер, но ошибся: трещала цепь на дверях темницы. Миг, и массивные звенья, лязгнув, вместе с замком рухнули на каменные плиты. Ястреб замер. Не мигая, он смотрел на дверь, а когда та скрипнула, изумлённо уставился на Разящего.
   - Ты... - прошипел он. - Ты и есть...
   - Давно не виделись, Ястреб. - Из мрака узилища показалась женщина. Бледная, как мел и тощая, словно скелет обтянутый кожей. Мешковатый грязный балахон болтался на ней, как на пугале. Длинные волосы сбились в колтуны. Узница вцепилась в косяк, словно боялась упасть. - Как поживаешь?
  Агнаар не ответил. Вперился в говорившую полным ненависти взглядом, а пальцы его хрустнули, крепче сжимая рукоять полуторного меча.
  Он боится её, внезапно понял Тай. Самому Разящему оставалось лишь наблюдать: встать он не мог, а до заветного клинка оставалось не меньше ярда. Всё равно, что сотня лиг.
   - Ты ничего мне не сделаешь, - прохрипел Ястреб, обращаясь к узнице. - Ничего!
   - Правда? - Побледневшие до синевы губы изогнулись в подобии улыбки.
   - Ты... - начал протектор, но не договорил. Его затрясло. Лицо почернело, как от удушья. Глаза налились кровью. Из горла вместо крика вырвался хрип, и Ястреб рассыпался, словно был сотворён из пепла. Пустые доспехи грохнулись на пол. Меч звякнул в дюйме от носа Разящего.
  Тай уверился, что окончательно повредился в уме. Мир вокруг ходил ходуном. В ушах стоял звон, но даже через него Разящий услышал топот. Казалось, будто стадо милесских носорогов несётся по гулким коридорам лабиринта. Кто это? Гвардейцы... Гвардейцы! Олоферн предал его. Привёл-таки стражу.
  Мне с ними не справиться, угрюмо думал Тай. Я и встать-то не могу.
  Но всё же дотянулся до клинка и крепко сжал рукоять.
  
  Гвардейцев оказалось больше, чем он предполагал. Они по двое проходили через тесный коридор и вскоре заполнили всё пространство тупика. Шестнадцать человек. Возглавлял их действительно Олоферн. Демон! Надо было убить его тогда, у развилки. Тай чуть не взвыл от досады. Очередной раз попытался встать, но тело не слушалось. Мокрый от крови и пота, он изо всех сил старался не потерять сознания.
  
  Навстречу стражам шагнула узница. Босая, лохматая, грязная. Гвардейцы, все, как один, преклонили колени.
   - Мы выполнили приказ, госпожа. - Тай узнал голос Олоферна. - Воздушная гавань закрыта, а люди Ястреба ждут справедливого суда. Мы собрали их в большом чертоге.
   - Всех?
   - До единого, госпожа.
   - Та, что сидела на моём троне... что с ней?
   - Химиш пыталась бежать, но мы схватили её и заперли в Лунной башне.
   - Хорошо. Я допрошу её лично. - Узница жестом велела гвардейцам подняться. - Вы славно послужили мне в час нужды, - молвила она. - Каждый получит достойную награду.
   - Госпожа... - Олоферн кивком головы указал на Разящего. - Воин, который разрушил заклятье... Похоже, ему нужна помощь.
   - Им я займусь сама. Ступайте.
  Гвардейцы выстроились в шеренгу, и ушли, гремя доспехами. Женщина приблизилась к Таю и склонилась над ним. Мысли в голове Разящего путались.
  Она превратит меня в прах, как Агнаара, подумал он. Вместо этого узница протянула руку и коснулась его щеки ледяными пальцами.
   - Не вздумай умирать, наёмник.
  Тай хотел кивнуть, но лишился чувств.
  
  
  УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ОСТАЛЬНЫЕ ГЛАВЫ НА РЕКОНСТРУКЦИИ. ОНИ ВЫКЛАДЫВАЮТСЯ ПО МЕРЕ ПРАВКИ РАЗ В НЕДЕЛЮ. ПРИНОСИМ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ПРИЧИНЁННЫЕ НЕУДОБСТВА.
  АДМИНИСТРАЦИЯ.
Оценка: 5.08*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"