- Потому что капуста очень полезная, и в ней много витаминов.
Оленька вздохнула. Ах, какая это мука - в канун собственного дня рождения сидеть за столом и печально смотреть в тарелку с тушеной капустой, зная, что к празднику приготовлено столько всяких вкусностей!
И опять эти витамины! Ну почему они всегда прячутся в такой еде, на которую Оленька и смотреть без содрогания не может?
- Детка, ешь сейчас же!
Девочка упрямо покачала головой.
- Ешь, или я позову папу.
Оленька посмотрела на маму и лукаво улыбнулась. Если бы мама не воевала у плиты со сковородкой, брызгающей жиром, и могла видеть дочку, то прочитала бы в этой улыбке: "А вот и не позовешь!"
Мама не будет звать папу, потому что папа - хороший, он за капусту ругать не станет, только скажет: "Не хочешь - не ешь", а именно этого Оленьке и надо. Мама прекрасно знает об этом и потому ни за что папу не позовет.
- Зайка, кушай, не капризничай.
- Мама, она же невкусная!
- Глупости. Капуста очень вкусная.
- Мама, ну как ты не понимаешь - я не хочу капусту!
- Хорошо, - вдруг сказала мама. - А чего ты хочешь?
Оленька растерялась.
Неужели мама ей уступила? Такое случалось нечасто, и этим нужно было срочно воспользоваться.
Но чего же попросить?
Мороженого и конфет ей, конечно, не дадут. Мороженого в доме нет, а конфеты все отложены на завтра. Впрочем, Оленька была девочкой умной и прекрасно понимала, что мама никогда не согласится заменить тушеную капусту конфетами. Не стоило и пробовать.
Но если не мороженое и не конфеты, то что?
Тут в углу сердито заворчал холодильник, и девочка посмотрела в его сторону с интересом.
Да, сегодня этот белый великан был великодушно полон. Пожалуй, в нем можно было попытаться отыскать что-нибудь подходящее.
Оленька задумчиво поковыряла вилкой в капусте. Мыслями она была уже в холодильнике и перебирала все его содержимое - снизу доверху.
Ящик с овощами не годится. Овощи грязные, от них пахнет плесенью, и вообще, что она - кролик, чтобы грызть сырую морковку?
Выше на полке толпились пузатые трехлитровые банки. Там, за стеклами, словно в аквариумах, между водорослями укропа плавают соленые помидоры и огурцы. Этим любит закусывать папа, когда пьет водку с друзьями.
Еще выше - кастрюли: с котлетами, с фаршированным перцем, с тушеной в овощах рыбой. В большой эмалированной миске застыл холодец, который отвратительно трясется и, наверное, противен на вкус, потому что без горчицы его никто есть не может.
Оленька на миг отвлеклась. Может, попросить котлетку? Мама разогреет...
Она подумала. Нет. Определенно, котлету не хочется. Не сегодня.
Что там дальше?
На следующей полке царило нагромождение самых разнообразных салатов: "оливье" с зелеными шариками горошка и розовыми кубиками вареной колбасы; желтая "мимоза" с рыбными консервами; смешная "селедка под шубой", хоть это вовсе и не шуба никакая, а обычные морковка, картошка и свекла, только вареные; морковка по-корейски, от которой язык горит и чешется; крабовые палочки в белой капустной стружке и желтых кукурузных зернышках. И еще салат из сыра, чеснока и яиц, который Оленька никогда не пробовала, потому что всем блюдам с чесноком она предпочитала лишь одно - натертую чесночным зубком посоленную корочку хлеба.
Нет, салатов ей тоже не хотелось.
Осталась последняя, самая верхняя полка-решетка. Там, на круглом фарфоровом блюде во всем своем великолепии расположился большой, круглый, шоколадный, украшенный кремовыми розочками и сладкими мармеладными вишенками...
Торт!
Оленька мысленно облизнулась.
Вот если бы ей сейчас на тарелку вместо этой гадкой капусты всего лишь один маленький кусочек тортика! Как бы она его кушала чайной ложечкой! Или нет - взяла бы весь кусок рукой, чтобы потом можно было облизать сладкие пальцы. А еще бы она запивала все это лимонадом!
Оленька посмотрела на маму и тихонько вздохнула.
Сегодня ей торта не видать - это ясно. Даже если бы она попросила самый маленький кусочек. Мама скажет, что нехорошо подавать гостям "объедки".
Подумаешь! Все равно Оленька его уже попробовала: когда на кухне не было никого, она потихоньку ковырнула торт пальчиком сбоку и слизала сладкий шоколадный крем. Она бы еще и с розочки лепесточек сняла, да мама вошла, помешала.
Неужели придется кушать эту противную капусту? Или, все-таки, попросить котлету?
Девочка сердито взглянула на холодильник. Тоже мне! Такой огромный, а ничего...
Но тут она вспомнила про морозильную камеру.
Конечно! Как же она могла забыть?
Обычно там ничего интересного не бывало - мясо, рыба, масло: все в пакетах и такое твердое, будто каменное. Хоть топором бей.
Только не сегодня.
Оленька знала, что там, в морозилке, на разделочной доске, присыпанной мукой, ровными парадными рядами выстроились...
- Мама! - заныла девочка. - Я хочу пельмешков!
Но мама покачала головой.
- Извини, - сказала она. - Мне с твоими пельменями возиться некогда. И так все конфорки заняты. Кушай капусту.
- Я не хочу капусту! Я пельменей хочу!
- Я сварю тебе на завтрак, хорошо?
- Нет! Сейчас хочу!
Мама обернулась.
- Если ты будешь капризничать, ты вообще останешься без пельменей.
- А бабушка говорила, что ребенка наказывать едой нельзя, - убежденно сказала Оленька.
- А никто тебя наказывать и не собирается, - ответила мама. - Но если ты и дальше будешь так себя вести, придет Пельменный Вор и все твои пельмени съест.
Пельменный Вор?
Ничего подобного Оленька раньше не слышала. Букой ее пугали, серым волком, только это все не страшно. Воров она видела в телевизоре - их там очень много, в каждом фильме. Даже про Багдадского Вора она где-то читала, но вот Пельменный...
Девочка взглянула на маму - не смеется ли?
Но мама смотрела серьезно, и тогда Оленька спросила:
- А кто это - Пельменный Вор?
- Хочешь, расскажу?
- Хочу!
- Но сначала ты должна съесть всю капусту.
- Ну, мама!
- Без разговоров! Или кушай, или я ничего тебе рассказывать не буду.
Оленька подцепила капусту вилкой и стала есть.
- С хлебом, - приказала мама, и девочка послушно взяла из хлебницы маленький кусочек. Она по привычке скривилась, но мама уже отвернулась к плите и на дочку не смотрела, а, значит, изображать недовольство не было никакого смысла.
Оленька быстро разделалась с капустой и торжествующе воскликнула:
- Ура! Мама, смотри: я все-все съела!
- Умница, - сказала мама. - Давно бы так. Что нужно сказать?
- Спасибо! Теперь ты мне расскажешь про Пельменного Вора?
- Обязательно. Вот закончу на кухне и расскажу.
- Ну-у, - недовольно сдвинула бровки девочка.
- Без "ну". Я, между прочим, для тебя стараюсь. Ты ведь не забыла, чей день рождения завтра?
- Помню, - вздохнула Оленька. - Хорошо, я пойду. А, если тебе будет нужна моя помощь, ты меня позови.
- Обязательно, - улыбнулась мама.
Девочка отправилась в гостиную.
Там в глубоком мягком кресле удобно развалился папа и, как водится, одновременно был занят несколькими делами: читал газету, смотрел телевизор и, прижав к уху телефонную трубку, беседовал с коллегой по работе.
- Да, - говорил папа в трубку. - Да. Да. Ну, конечно. Да.
"Что за разговор? - подумала Оленька. - Одни сплошные "да". Хоть бы раз сказал "нет".
- Нет, - сказал папа, и девочка радостно захлопала в ладоши. Папа посмотрел на нее с удивлением и продолжил:
- Нет, Курцевич знает. Конечно. Ну да, уверен. Да.
"Нет, - подумала Оленька, - не умеет папа разговаривать. Как-то скучно у него выходит. Все "да" и "да". То ли дело мама! Когда она с подругой по телефону говорит, столько интересного можно услышать!"
- Да, - сказал папа. - Пока! - и положил трубку.
Оленька подошла поближе и встала перед развернутой газетой, из-под которой торчали большие ноги в синих спортивных штанах.
- Пап! - тихонько позвала девочка.
Газета опустилась.
- Чего тебе? - сказал недовольный папа. Он не любил, когда его тревожили по пустякам.
- Пап, а кто такой Пельменный Вор?
- Пельменный... кто?
- Вор. Ну, вор. Который ворует.
- Чего ворует?
- Как чего? Пельмени!
- Интересно! - хмыкнул папа. - Пельменный вор ворует пельмени. А котлеты ворует котлетный вор. А колбасу, очевидно - колбасный. Готов поспорить, это все мама придумала. Так?
- Мама, - подтвердила Оленька.
- Ну, тогда иди и приставай к маме, потому что я про вашего пельменного вора ничего не знаю. Ясно?
- Ясно, - вздохнула Оленька и ушла в свою комнату.
- Пельменный вор, - проворчал ей вслед папа. - Надо же? Фантазерки!
И углубился в свою скучную газету.
Вечером, когда Оленька разделась и забралась под одеяло, мама вошла и присела на краю кровати:
- Ну что, будешь слушать про Пельменного Вора?
- Буду, - кивнула девочка и вдруг тревожно сдвинула бровки. - А это не страшно? А то лучше не надо.
- Не бойся, - мама ласково погладила дочурку по голове. - Это совсем не страшно.
- Хорошо, - успокоилась Оленька, - Тогда рассказывай.
- Когда-то в нашем городе, - начала мама, - жил один человек.
- Добрый?
- Добрый. У него было много друзей, и все его очень любили.
- А он?
- И он их любил тоже. А еще он любил пельмени. Правда, сам их никогда не лепил - может, не умел, а, может, ленился, но чутье на пельмени у него было потрясающее. Стоило кому-то из его друзей поставить кастрюлю на огонь, он уже тут как тут - стучится в дверь.
- Его не прогоняли?
- Нет, конечно. Его звали в дом и угощали, как полагается. Друзья так привыкли к этим визитам, что, затевая пельмени, уже отдельно лепили на его долю. А пельменей он мог съесть очень много.
- Я тоже люблю пельмешки, - сказала Оленька. - И могу съесть много-много.
- Смотри, не лопни, - улыбнулась мама. - Куда тебе тягаться с самим Пельменным Вором.
- Мама! Но он же не воровал пельмени, - вдруг сообразила девочка. - Друзья ведь сами его угощали, да? Значит, он не вор.
- Ну, это сначала было так, - сказала мама. - Пельменным Вором его назвали потом.
- Наверное, - предположила Оленька, - друзья стали жадными. Они больше не пускали его к себе и не кормили пельменями. И вот тогда он начал воровать. Да?
- Нет. Друзья любили его по-прежнему. Но однажды, - тут мамин голос дрогнул, - этот человек умер.
- Объелся! - ужаснулась Оленька.
- Он болел, - тихо произнесла мама. - И болезнь оказалась сильнее. Что поделать? Друзья похоронили его, поплакали и стали жить дальше.
- Мама! Но если Пельменный Вор умер, почему его так называют? Он же не воровал!
- А вот послушай, что было дальше. Со временем многие горожане стали замечать, что у них из холодильников пропадают пельмени. Более того, кто-то в их отсутствие варит и ест пельмени прямо на кухне!
- Это что - он? - взволнованно воскликнула Оленька, приподнявшись. Глазенки ее засверкали. - Это Пельменный Вор, да?
- Конечно, - сказала мама. - Больше некому. Только теперь он не только к знакомым, но и к чужим людям приходит за пельменями. Вот и прилепилось к нему прозвище - "Пельменный Вор".
Девочка задумалась.
- Мама, - тихонько спросила она. - Пельменный Вор, он что - привидение?
Мама пожала плечами:
- Не знаю. По-моему, привидения не едят пельмени.
- Они вообще ничего не едят, - сказала Оленька. - Они только стонут, гремят цепями и пугают людей.
- Сказочница, - засмеялась мама. - Все-то ты знаешь.
- А вот и знаю. Жалко, что он вор. Красть нехорошо. Мама, а его могут поймать?
- Нет, вряд ли.
- Лучше бы его не поймали. А в тюрьме дают пельмени?
- Пельмени, в тюрьме? - удивилась мама. - Нет. Конечно, не дают.
- Так я и думала, - серьезно сказала Оленька. - В тюрьме ему будет плохо. Не надо, чтобы его поймали.
- Успокойся, - мама улыбнулась и поправила одеяло. - Его не поймают.
- Точно?
- Точно.
- Это хорошо, - сонно прошептала девочка.
- Спи, - мама наклонилась и поцеловала дочку. Оленька послушно закрыла глаза, но тут же взглянула на маму и спросила:
- А Пельменный Вор заберет мои пельмени?
- Не заберет. Ты ведь всю капусту скушала?
- Пускай бы и забрал, - пробормотала Оленька, поворачиваясь на бок. - Мне не жалко...
- Знаешь, - сказала мама, - а ведь друзья Пельменного Вора до сих пор лепят и его долю. Так что он не совсем вор.
Девочка не ответила. Мама еще немного посидела, с улыбкой глядя в милое безмятежное личико дочурки, затем поднялась и, осторожно ступая, пошла из комнаты.
- Мама, - тихонько позвала Оленька. - Ты его знала?
Женщина замерла. Обернувшись, она посмотрела на дочку и улыбнулась, но девочке показалось, что в глазах ее блеснули слезы.
- Спокойной ночи, - сказала мама и погасила свет.
Ночью Оленька проснулась от странного звука. Она приподнялась на постели, прислушалась. В доме царила тишина. Было слышно, как щелкают часики на стене, да где-то в глубине двора цикады страдают бессонницей.
Дзинь!
На кухне звякнула кастрюля. Следом зашумел водопроводный кран.
"Странно, - подумала Оленька. - Мама еще не спит? Может быть, она хочет приготовить мне сюрприз? Что-нибудь, особенно вкусное? Ой!"
Она спрыгнула с кровати, надела тапочки и поскакала на кухню. Сунулась в приоткрытую дверь, да так и замерла.
Потому что в полутемной кухне незнакомый мужчина в мамином фартуке деловито вытаскивал из холодильника разделочную доску с замороженными пельменями. Поднеся ее к глазам, он довольно почмокал губами, запустил толстые пальцы в густую черную бороду, поскребся и положил доску на стол. Закатал рукава клетчатой ковбойки, весьма неряшливо заправленной в синие полинявшие джинсы, открыл кухонный шкафчик и принялся выкладывать на стол разные баночки.
- Лаврушечка, - услышала Оленька. - Есть! Перчик черный, молотый. Так, но где же у них соль? Ага! Вот она.
Девочка стояла и смотрела, как незнакомец бесцеремонно орудует у них на кухне. Странно, но ей совсем не было страшно.
Бородач тем временем оказался у плиты. Там в голубой эмалированной кастрюле закипала вода. Он бросил в кипяток щепотку соли, добавил два лавровых листика. По кухне сразу поплыл пряный аромат и защекотал ноздри.
- Сердце красавицы, - запел мужчина неожиданно приятным мягким баритоном, - склонно к пельменям...
Он принялся отколупывать от доски твердые мороженые кругляшки.
- Это мои, - сказала Оленька.
Незнакомец испуганно ойкнул, отшатнулся и стукнулся о холодильник. Холодильник покачнулся и оскорблено загудел.
- Ну, ты меня напугала, - проворчал мужчина. - Чего не спишь?
- А мама сказала, вы не будете забирать пельмени.
- Почему это не буду?
- Я ведь всю капусту съела.
Мужчина наморщил лоб.
- Это нелогично, - неуверенно произнес он. - При чем здесь капуста?
- Но я же ее съела!
- Капусту?
- Да!
- А пельмени?
- Мама сказала, что вы не возьмете пельмени, если я съем капусту.
Незнакомец пожал плечами.
- Не понимаю, - буркнул он. - Пельмени и капуста. В огороде бузина, а в Киеве... Но, если мама сказала, наверное, так и есть. Говоришь, твои пельмени?
- Мои. Мама сказала, что сварит их мне на завтрак.
- Жаль, - вздохнул Пельменный Вор, - Я-то думал, это моя доля. Но, если так... Ладно. Ничего не поделаешь - уйду голодным.
Он взялся за ручку холодильника.
- Нет! - испугалась девочка.
Мужчина удивленно посмотрел на нее.
- Вы не думайте, - пролепетала Оленька. - Мне не жалко. Берите... пожалуйста, - она запнулась, вспоминая нужное слово. - Угощайтесь.
Взгляд бородача потеплел.
- Ты славная девочка, - сказал он. - Спасибо.
Оленька потупилась. На самом деле ей было жаль пельменей, которых мама, к слову, налепила не так уж и много. Но загадочная необычность ночного гостя искупала все.
- Что же ты стоишь в дверях? - спохватился Пельменный Вор. - Заходи!
Девочка робко приблизилась к столику и вскарабкалась на табурет.
- Не холодно? - спросил мужчина.
- Нет, не холодно. Можно я здесь посижу?
- А то нельзя, - ухмыльнулся незнакомец. - Это же твой дом!
Он взял доску, подошел к плите, где над клокочущей кастрюлей извивались густые клубы пара, и ладонью смахнул туда все пельмени разом. И тут же ложкой перемешал - чтобы пельмени не слиплись и не пристали к стенкам кастрюли.
- А у меня завтра день рождения, - сказала Оленька.
- Знаю, - проворчал Пельменный Вор и искоса глянул на стену, где кухонные часы бойко отщелкивали время. - И не завтра, а уже сегодня. Так что будем считать, я - твой первый гость.
Он достал из холодильника банку сметаны, коричневую масленку с большим куском мягкого сливочного масла, прозрачную стеклянную бутылочку ("Уксус", - прочитала Оленька на этикетке), выложил все это на стол, из посудного шкафчика извлек глубокую тарелку, выдвинул ящик с приборами и взял вилку.
- Всё! - торжествующе сказал мужчина и задвинул ящик. - Я готов! Теперь дело за пельменями.
Он сел на табурет и стал поигрывать вилкой, нетерпеливо поглядывая то на часы, то на кастрюлю. А Оленька смотрела на гостя, и назойливые вопросы так и вертелись у нее на языке. Ей очень хотелось спросить Пельменного Вора: правда ли, что он умер, и как так вышло, что он снова живой; и как он смог попасть в дом - открыл двери или прошел прямо сквозь стену; откуда он знает, что у нее сегодня день рождения; и, наконец, почему он так любит пельмени? Но вместо этого она вдруг неожиданно для себя сказала:
- А маме вас жалко.
Вилка застыла в руке. Бородач растерянно взглянул на девочку:
- Что?
- Она плакала, - сказала Оленька. - Я видела.
- У тебя хорошая мама, - произнес Пельменный Вор задумчиво. - Очень хорошая. Ты ее слушайся.
- Я слушаюсь, - сказала Оленька и покраснела, хотя это было почти правдой.
- Пора, - Пельменный Вор встал, подошел к плите, заглянул в кастрюлю. - Ага! Всплыли, красавчики. Ну-ка мы сейчас один на пробу...
Он выхватил ложкой из кипящего бульона пельмень, осторожно подул на него и отправил в рот.
- Ай, хорошо! - блаженно произнес Пельменный Вор, жуя пельмень и щурясь от удовольствия, словно кот на весеннем солнышке. - Ай, вкусно! Ай, умница! - и было непонятно, кого он имеет в виду: себя ли самого, маму, лепившую пельмени, или сидящую здесь Оленьку?
- Ну что? - гость взял тарелку и снял со стены блестящую шумовку, - Горячее сырым не бывает?
Он сел за стол и поставил тарелку перед собой. При виде пельменей, наваленных горкой, Оленька почувствовала шевельнувшуюся в ней обиду. Девочке вдруг ужасно захотелось съесть хотя бы один пельмешек. Она подняла на гостя наполнившиеся слезами глаза и жалобно всхлипнула:
- А мне можно?
- Еще бы! - воскликнул Пельменный Вор. - Конечно, можно!
Он подпрыгнул мячиком, ловко крутанулся на пятках, жестом фокусника извлек из шкафа и поставил перед Оленькой тарелку.
- Только немножко, - предупредил он, перекладывая пельмени. - Тебе с бульончиком или так?
- Так.
- Тогда все. Вот тебе вилка - кушай.
- Нет! - запротестовала Оленька, глядя в тарелку, где лежало ровно пять пельменей. - Этого мало! Еще.
- Хватит, - отрезал Пельменный Вор. - На ночь есть вредно - растолстеешь.
- А вы тогда почему едите?
- А мне это не грозит.
- Почему не грозит? Вон у вас какой живот!
- Вот именно, - невозмутимо ответил бородач. - Я уже толстый, поэтому мне есть можно когда угодно и сколько угодно. Сметану будешь?
- Буду.
- Подожди, сначала - маслице, - Пельменный Вор отрезал ножом маленький кусочек масла и стряхнул на Оленькины пельмени, затем отхватил кусок побольше и водрузил на верхушку своей горы. Масло тут же растаяло и потекло. Гость открыл банку со сметаной, зачерпнул ложкой и положил сметану в обе тарелки. Свои пельмени он щедро посыпал черным молотым перцем, а когда взялся за бутылочку, Оленька не выдержала.
- Разве это вкусно? - спросила она, с отвращением глядя на уксус. - Он же кислый!
- Кому как, - пожал плечами мужчина. - Мне нравится. Ну - приятного аппетита!
Оленька съела несколько пельмешков и подумала, что, в общем, мама была права: за Пельменным Вором ей не угнаться. Она вылавливала в тарелке второй пельмень, а ее собеседник уже расправился с половиной своей горы и при этом успевал восторженно причмокивать и нахваливать собственную стряпню.
Но вот он, наконец, наелся и отодвинул от себя пустую тарелку.
- Всё! - выдохнул Пельменный Вор. - Достаточно!
Девочка посмотрела на него с уважением. В ее тарелке оставалось еще два пельменя.
- Спасибо, Оленька, - сказал бородач. - Ты добрая, щедрая девочка, и я хочу тебя отблагодарить. Правда, у меня нет ни игрушек, ни сладостей, но кое-что я все-таки могу. Смотри!
Он встал, снял фартук и аккуратно повесил на крючок. Отодвинулся от стены и быстрым движением руки изобразил в воздухе плавную изогнутую линию. Линия вспыхнула, заискрилась, вычертив светящийся человеческий силуэт, и оттуда на середину кухни шагнула тонкая женская фигурка.
- Мама? - неуверенно проговорила Оленька, но тут же поняла, что ошиблась. Перед ними стояла девушка лет семнадцати - босая, в ночной сорочке. Увидев мужчину, девушка испуганно попятилась.
- Спокойно, - сказал бородач. - Это всего лишь я - Пельменный Вор. Забыла?
Девушка присмотрелась к нему и неуверенно улыбнулась. У нее было милое и очень знакомое лицо. Где-то Оленька уже видела эту улыбку, но никак не могла вспомнить, где.
И тут чудесная гостья заметила девочку. Глаза ее изумленно и широко распахнулись, она взглянула на Пельменного Вора, а тот кивнул и добродушно произнес:
- Да.
- Олька, - прошептала девушка.
Она бросилась к Оленьке, заплакала, обняла крепко-крепко, целовала ее лицо, волосы и все повторяла одно и то же: - Олька моя, Олька...
И неожиданно для себя Оленька обхватила ручонками шею незнакомки и прижалась к ней так, как прижималась всегда к одной лишь маме.
- С днем рождения, барышни! - сказал мужчина. - Но у вас только пять минут.
Девушка всхлипнула и отстранилась. Она вытерла слезы ладонью и посмотрела на девочку так печально и нежно, словно не видела ее много-много лет.
Оленька ничего не понимала, но всем своим маленьким сердечком чувствовала близость родного человека.
- Ты похожа на маму, - сказала она. - Ты моя сестра?
- Почти, - улыбнулась гостья.
- Мне всегда хотелось иметь старшую сестру, - призналась Оленька. - Мы бы с ней дружили...
- Увы, - девушка вздохнула. - Но ты сама будешь старшей сестрой. Годика через два. Сначала у тебя появится сестренка, а потом еще и братишка.
- Это хорошо, - сказала девочка. - А то одной скучно.
- Они славные, ты их будешь очень любить.
- А откуда ты знаешь? - спросила Оленька недоверчиво.