Гжатский Сергей Петрович : другие произведения.

Человек-дельфин против белобандитов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
   СЕГЕЙ ГЖАТСКИЙ
  
  
  
  СЕРИЯ:
  
   ЧЕЛОВЕК - АМФИБИЯ-2.
  
  
  
   Человек-дельфин
   против белобандитов.
   /приключенческо - фантастический боевик /
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  О РОМАНЕ: В силу стечения трагических обстоятельств, новорожденный младенец обретает физиологию земноводного - способность одинаково комфортно чувствовать себя и на суше, и под водой. С годами молодой человек осознаёт, что является носителем неоценимого дара природы. Он решает употребить его на борьбу с проявлениями Зла, безумие которого всё чаще захлёстывает планету...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Содержание:
  
  Пролог.
  1...................................................................стр. 5.
  2...................................................................стр. 9.
  3..................................................................стр. 16.
  4...................................................................стр. 23.
  
   Часть первая.
   Конец секретной лаборатории.
  
  Глава 1. Высокая комиссия................................стр. 23.
  Глава 2. Экскурсия по питомнику.......................стр. 29.
  Глава 3. Ночное нападение.................................стр. 42.
  Глава 4. Тётя Нюра...........................................стр. 51.
  Глава 5. Вышка................................................стр. 56.
  Глава 6. Особое задание......................................стр. 64.
  Глава 7. Баркасы бандитов.................................стр. 71.
  Глава 8. Схватка с чужими..................................стр. 75.
  Глава 9. Встреча братьев......................................стр. 81.
  Глава 10. "Отомсти за нас!"..................................стр. 88.
  Глава 11. Повсюду смерть.....................................стр. 91.
  Глава 12. Политические........................................стр. 95.
  Глава 13. Кулацкий обоз.......................................стр. 109.
  Глава 14. Казнь...................................................стр. 114.
  Глава 15. Сражение за баржу.................................стр. 123.
  
   Часть вторая.
   Сокровища Новгородского купца.
  
  Глава 16. Рассказ незнакомца...................................стр. 131.
  Глава 17. Первые жертвы охотников за сокровищами...стр. 139.
  Глава 18. Вампиры и кровососы................................стр. 150.
  Глава 19. Раскольники..............................................стр. 165.
  Глава 20. Выгодный уговор.......................................стр. 181.
  Глава 21. Страж сокровищ.......................................стр. 188.
  Глава 22. Последний бросок ножа..............................стр. 208.
   Эпилог............................................................стр. 219.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ.
  
   1.
  
  Неожиданным контрнаступлением красные прорвали фронт на участке Семипрядинск - Кочетовка и уже ранним утром следую щего дня их передовые разъезды объявились вблизи Вознесенска-Подольского. Создалась реальная угроза окружения. Группа бело гвардейских частей южного участка центрального фронта вот-вот могла оказаться в котле.
  Что бы избежать этого Верховный Главнокомандующий отдал приказ отходить за Свиристень на заранее подготовленные позиции. Белогвардейская армия пришла в движение. Её поспешное отступле ние больше походило на паническое бегство. Пример мужества, вы держки и хладнокровия выказывали лишь части дроздовцев, в кото рых царила железная дисциплина...
   Июльское утро постепенно разгоралось. День, по всем приме там обещавший быть необычайно жарким, только набирал силу. Пе тухи во дворах ещё не откричали заутреннюю, а солдаты уже про шлёпали разбитыми сапожищами по просёлку мимо покосившихся хат и, оставляя за собой шлейф дорожной пыли, спустились к реке.
  Войска спешили к переправе. Ощетинившиеся штыками колон ны сползались к мосту через Свиристень со всей необъятной степи.
  Сверху они напоминали прожорливых гусениц на зелёном листе, спешаших к самой его вкусной части - середине.
   Свиристень - спокойная река, хотя шириной и глубиной могла поспорить с любой другой водной артерией южного предуралья. Единственный на всю округу добротный мост представлял из себя невысокий дощатый настил на дубовых сваях. Его выстроили ещё в начале прошлого века по указу генерал-губернатора края, но он до сих пор исправно служил людям и капитального ремонта не тре бовал.
   Белогвардейские части сходились возле моста, образовывая нешуточное столпотворение, над которым носился нескончаемый гул, стоны, вопли, божба и мат-перемат.
  Раскрасневшийся штабс-капитан, командовавший переправой,
  уже успел сорвать голос и теперь только хрипел и угрожающе разма хивал револьвером на нарушителей порядка. Двоих его помощников - рядовых низших чинов, или оттёрли в толкучке, или они сами бла гополучно "затерялись", что бы поскорее улизнуть на ту сторону.
  - Куда прёшь, оглобля тебе в печень! А ну сдай назад! Сейчас пятая рота проходит, а за ней - дроздовцы!
  Его и слушали, и не слушали. Все лезли вперёд нахрапом и ...все каким-то чудом без происшествий перебирались за реку. Зами нок на переправе, как ни странно, не возникало. Счастливчики, ока завшиеся на спасительном берегу, оборачивались, истово крести лись и, встав в строй, маршировали за пригорок, на котором шелесте ла гуcтая берёзовая роща.
   На мост ступили дроздовцы. Колонны солдат шли стройными рядами, держа шаг. Среди их вылинявших и побелевших от пота гимнастёрок, вещмешков со скатками на плечах и трёхлинеек за спиной, показалась запряжённая трёхгодовалым мохноногим меринком бричка. Она катила по самому краю моста, поскрипывая несмазанными рессорами. Пожилой казак-денщик, сидевший на облучке, с остервенением дёргал за вожжи, осаживая норовистого жеребца, напуганного большим скоплением народа и несмолкае мым гвалтом,
  - Н-но, зар-р-раза! Не балуй! - казак стегнул жеребца по потному крупу и тут же натянул поводья, - От, шалый! Тп-р-ру! Не дёргай!
  Мерин храпел, косил налитым кровью глазом, но пока подчи нялся денщику, который время от времени оборачивался назад, где на подстилке из соломы стонала молодая красивая женщина. Она полулежала на боку, придерживая руками большой круглый живот и через силу жаловалась едущему верхом рядом с бричкой видному, подтянутому поручику:
  - Ох, не могу больше, Теренюша! Сил моих нет... Ой, ро-жа-а-ю!
  Поручик побледнел, подъехал поближе и склонился над женой.
  - Потерпи, дружок!
  - Мочи нет терпеть! - стиснула зубы роженица.
  - Надо терпеть, родная! - офицер погладил жену по русым волосам и поправил сбившуюся на сторону косынку, - На том берегу и госпи таль, и фельдшер... Потерпи...
   В этот момент неожиданно рванул близкий взрыв. Снаряд уго дил в реку рядом с мостом, в небо взметнулся столб огня и воды, ко торая окатила солдат. Ни у кого не возникло сомнений, что артилле рийский огонь ведут красные. Видимо, воспользовавшись сумато хой, возникшей при отступлении, они сумели беспрепятственно за нять ближайшую господствующую высоту, развернуть батарею и начать обстрел переправы.
   Второй снаряд угодил в жеребца, разнёс его в клочья и опроки нул бричку. Вверх взметнулись щепки, полыхнуло пламя и над посе чёнными осколками солдатскими рядами поплыли клубы пороховой гари. Конь под поручиком дико заржал и взвился на дыбы. Но офи цер усидел в седле. Более того, он увидел, как взрывная волна выб росила жену из брички и она кувыркнулась в реку.
  Возница чудом не пострадал. Его сбросило с облучка на мост, к счастью не зашибло. Он метнулся к женщине, но не успел, волны с плеском поглотили её. Она ушла под воду рядом с колыхавшейся на поверхности разбитой вдребезги бричкой. Денщик обернулся к пору чику и, перекрывая несмолкаемые вопли раненых, запричитал:
  - Ваш бродь! Терентий Потапыч! Беда!
  Поручик дёрнул поводья, саданул шпорами под бока и едва конь скаканул к краю моста, на ходу соскочил с седла и нырнул в реку в том месте, где ещё не разошлись круги от падения жены. Вол ны сомкнулись над офицером, по ним тут же пробежала пулемётная очередь. Красные развернули тачанки на взгорке, их пулемётчики принялись косить замешкавшихся солдат на мосту. Белогвардейцы ответили дружным залпом, завязалась перестрелка.
   Невзирая на обстрел, возница бросился животом на ходивший ходуном край моста. Не отрывая от вспенившейся воды прослезив шихся глаз, он тоскливо то ли причитал, то ли заклинал:
  - Терентий Потапыч, миленький, выплывай! Не покидай меня, грешного!
  Денщик, продолжая лежать на досках, крестился и бормотал неразборчивые молитвы. Обстрел моста продолжался. Чередующиеся разрывы снарядов сотрясали его до основания, над водой стлался дым, свистели пули, визжали осколки. Огонь был плотный, но пере права, тем не менее, продолжалась.
   Вдруг из реки показалась голова поручика. Он вынырнул не один. Левой рукой прижимал к себе жену, голова которой безвольно свесилась на грудь. Казак обрадовался.
  - К берегу! К берегу плывите! - закричал он, вскакивая на ноги.
  Поймав за повод мечущегося коня поручика, денщик вместе с ним устремился к началу переправы. Отступающие гвардейцы злоб но толкали его, ругали матерно, но он упорно протискивался по кромке моста к берегу. Поручик тем временем доплыл до мелководья, подхватил жену на руки, вынес из воды и уложил на траву среди убитых и раненых. Крутой береговой откос закрыл его от обстрела. Офицер присел возле жены, склонился над ней, уложив голову на свои колени.
  - Маша, Маша очнись! - затормошил он её за плечо.
  К ним подбежал денщик. Он тоже склонился над женщиной. Жеребец, увидев поручика, радостно заржал. Вокруг гремели разрывы, свистели пули, царила паника, но поручик с денщиком ни на что не обращали внимания.
  - Слава Богу, Терентий Потапыч! Вы спасли Машу! - перекрестился казак, но вдруг осёкся и сошёл с лица. И он, и поручик одновременно увидели, как на промокшей ситцевой кофточке, чуть ниже левой груди женщины, набухает и расплывается кровавое пятно.
  Маша не подавала признаков жизни!
  Её убил осколок. Похоже, что в реку она упала уже мёртвой. И ещё они заметили, что живот у женщины пропал.
  - Господи! - распрямился денщик и опять перекрестился, - Опросталась! Дитё в реке!
  Трагедия ошеломила поручика, но только на мгновение. Осознав, что жена мертва, а новорожденный до сих пор на дне, он вскочил с колен и снова бросился в реку. Денщик попытался удержать его, но тот только отмахнулся.
  - Жди! Машу - на коня!
   Пули секли по воде, взбивая фонтанчики; осколки надрывали душу визгливым воем, грохот разрывов слился с нескончаемыми воплями истребляемых солдат. Дым и гарь стлались над мостом удушливым пологом, языки пламени лизали перила, а поредевшие колонны всё спешили и спешили на спасительный берег.
   Минут сорок провёл в реке поручик, отыскивая под водой младенца. Только на секунду появлялась его голова среди волн и разрывов и вновь исчезала в клокочущей пене. Раз за разом нырял офицер на дно, рискуя угодить под пулю или снаряд и уже больше никогда не выплыть из бездны.
   Новорожденного отнесло течением в сторону, но упорство от чаявшегося отца дало результат. Ребёнка он всё-таки нашёл среди тины в ближайшей заводи, несмотря на поднятую со дна муть. Прижав беззащитный комочек плоти к груди, поручик поспешил к берегу, где его дожидался денщик. Казак успел достать из котомки чистый рушник, в который они и завернули малыша.
   Внезапно младенец тонко запищал!
  - Жив! - вскричал поражённый отец, - Мой сын жив, Митрич!
  Он не верил своим глазам, на посиневших губах проскользнуло подобие улыбки. Офицер обернулся к жене, труп которой денщик перекинул через седло.
  - Маша, ты видишь? Наш сын жив!!! - показал поручик ребёнка покойнице.
  В этот миг раскалённый свинец ударил его под левую лопатку.
  Поручик дёрнулся всем телом и зашатался, ноги его подкосились, он стал медленно оседать на землю. Денщик подскочил к нему, ловко перехватывая ребёнка из ослабевших рук.
  - Не дай ему погибнуть! Слышишь, не дай! - прошептал раненный, цепляясь за казака, но всё равно медленно сползая на землю. В следующую секунду он оттолкнулся от денщика, полу развернулся и замертво рухнул возле ног своего скакуна.
   Казак как во сне взгромоздил тело поручика на коня рядом с его женой, подхватил младенца в охапку и вклинился в колонну от ступающих. Пули и снаряды не коснулись его, и он благополучно переправился через Свиристень. Вырвавшись из давки обезумевших солдат, денщик поспешил за косогор.
   За рощей показались купола монастыря и при нём покосившиеся кресты на погосте. Казак направился к кладбищу, где и схоронил поручика с женой в одной могиле. Потом заглянул в монастырь, который оказался мужским, коротко пересказал настоятелю чудесную историю рождения младенца и оставил его на попечение чернецов, передав также и нехитрые пожитки его безвременно усопших родителей, среди которых оказался небольшой сундучок с документами и семейным архивом погибших. Простившись с настоятелем, отцом Серафимом, казак отправился разыскивать свою часть.
  - Как нарекли младенца-то, сын мой? - спохватился отец Серафим.
  Денщик остановился и в раздумье почесал затылок.
  - Мария Игнатьевна говаривала, что ежели народится девочка, то назовут её Евдокией... А Терентий Потапыч сказывал, что сына хотел бы назвать Никитой.
  - Тако тому и быть! - согласился настоятель, - Запишу в метрическую книгу как Никиту Переславцева!
  Казак ушёл и больше не вернулся, видимо сгинул в горниле Гражданской войны. Но история младенца Никиты на этом на закончилась...
  
   2.
  
   Свято-Данилов мужской монастырь стоял над рекой на возвышенности под названием "Горячий яр". Игумен монастыря, преподобный отец Серафим, покинул личные, так называемые "архиерейские" покои, вышел во двор и осмотрелся: Никитки нигде не было видно. По обширному подворью мелькали лишь редкие фигуры святых братьев и сестёр, занятых хозяйственными делами.
  "Да, опустела ноне святая обитель! - горестно покачал головой нас тоятель, глядя на монахов и монахинь, - Смута пришла на Святую Русь".
   Отца Серафима можно было понять: в результате двух революций и Гражданской войны многие божьи храмы в стране были, раз рушены и преданы огню, их обитатели или перебиты, или разогнаны сражающимися безбожниками.
   Игумен ещё раз осмотрел залитый знойным солнцем чистенький зелёный двор, галереи, церквушку, возведённую лет двадцать назад на месте сгоревшей деревянной, часовню, обветшалый кухон ный флигель, архиерейский дом в окружении яблонь и слив, сараюшки и клети вдоль давно небелёной стены, конюшню на отшибе и на правился к восточному пределу монастыря, который ещё два года назад отвёл под обитание игуменье Марфе и её монашкам.
  Их монастырь, находившийся в соседнем уезде, взорвали от ступавшие белогвардейцы, предварительно хорошенько его обчистив. Пьяные солдаты и офицеры сначала гонялись за приглянувшимися монашками и тащили их в кельи, а затем принялись за грабёж: стали хватать всё, что ни поподя: священные писания, церковную утварь, ризницы, одежды; содрали с икон серебряные оклады... Ничего не оставили, ироды...
  Святым сёстрам некуда стало деться, вот они и прибились к мужскому монастырю. Пришлось потесниться, выделить обездоленным несколько пустующих келий в нежилом крыле монастыря. С той поры святые братья и сёстры молились сообща, иногда устраивали вокруг монастыря шествия - крестные ходы, колокольным звоном зазывая к себе верующих.
  Два года минуло, как закончилась Гражданская война. Жизнь в стране постепенно налаживалась. Она бурлила за стенами монас тыря такая страстная и непонятная. Некоторые из братьев и сестёр соблазнились на бесовские призывы большевиков, и ушли в мир, нарушив постриг. А новые не пришли. Община стремительно пустела...
   Опечаленный раздумьями, игумен Серафим постучал в дверь покоев преподобной Марфы.
  - Никитка, не у вас ли? - спросил он востроносую и востроглазую молоденькую монашку, отворившую дверь.
  - Нету-ти! - ответила чернавка, - Мабудь, на реку побёг? С ребятишками деревенскими купается?
   Никитку завсегда тянуло к воде. И не мудрено, ежели знать ис торию его рождения. А отец Серафим как никто другой знал, что Никитка родился "ребёнком воды" или, по-научному, "человеком-дельфином"!
   Погружённый в раздумья о своём воспитаннике, настоятель повернулся и побрёл за ворота на реку. Мальцу сегодня исполни лось три годика, но выглядел он много старше своих лет. На вид ему можно было дать и шесть, и семь. Потому что его организм развивался на изумление очень быстро.
  Плавал Никитка, как рыба, с первых дней рождения. Нырял, словно дельфин, хотя никто его этому специально не обучал. В первую же ночь своего пребывания в монастыре новорожденному стало так плохо, что того и гляди, отдаст Богу душу. Хорошо, что преподобный догадался наполнить бадейку речной водой и окунуть в неё новорожденного - тот и успокоился, пуская пузыри под водой.
   Ходить Никитка начал в три месяца. Ребёнок развивался подвижным, гибким, акробатичным. По натуре был общительным и жизнерадостным, неспособным переносить слишком много ограничений.
  На взгляд отца Серафима, он обладал более тонкой психологи ческой структурой и повышенной восприимчивостью, по сравнению со своими сверстниками. Одним словом, рос крепким, здоровым и удивительно смышлёным. Всё сказанное ему взрослыми хватал на лету и памятью отличался необыкновенной.
  "Пожалуй, хватит ему бестолочью носиться! - подумал игумен, - По ра браться за обучение мальца. Да и о родителях его надобно открыться. А то как-то неудобно получается. Всё кличет меня: " тятей", а какой я ему отец? И не родня даже..."
   Извилистая тропка сбежала вниз по пологому склону к реке, где на песчаном мелководье от берега тянулись дощатые клади, на которых деревенские бабы и монастырские послушники стирали и полоскали бельё. Поблизости в воде резвились беспортошные дере венские ребятишки, загорелые до черноты, словно бесенята. Они весело плескались, оглашая окрестные берега истошными воплями.
   Но Никитки среди них отец Серафим не углядел. Он постоял-постоял на берегу и, развернувшись, с сомнениями побрёл назад к монастырю, тяжело опираясь на простой берёзовый посох. И только очутившись за высокими каменными стенами, вдруг подумал, что мальчонка может пропадать на монастырском пруду.
   Давным-давно монахи выкопали его в самом удалённом и тенистом углу сада. Братия испокон веку разводила в пруду карпа и леща. Рыбу солили и вялили, что бы подавать на стол в постные дни. Монастырские стены в том месте образовывали прямой угол, укреплённый высокой резной башенкой-игрушкой, через узкие бойницы которой, однако, в случае невзгоды, можно было дать нешуточный отпор осадившим монастырь ворогам.
   Правда, в последние годы, такое полезное занятие, как разведение рыбы, пришлось оставить: и умельцы перевились, и свободных рук катастрофически не хватало...
   Встречные монахи и монахини низко кланялись суровому на вид старцу, просили благословения, после чего спешили дальше по делам. Он останавливался на минуту, осенял их крестным знаменьем и также продолжал свой путь. Многим обитателям монастыря было невдомёк, что суровому игумену на самом деле нет ещё и сорока. Вот бы они удивились, прознав про то...
   ...Штанишки и рубаха Никитки лежали аккуратно сложенными на поросшем густой травой бережку, под разросшимся розовым кустом. Сам мальчонка, словно большая рыба, плавал под водой, которая поражала чистотой и прозрачностью.
   Игумен встал на краю невысокого обрыва спиной к солнцу, что бы не отсвечивали в глаза водные блики, и вгляделся в темнеющую глубину пруда. Никитка теперь стал виден, как через толстое, слегка помутневшее стекло.
   Маленькое загорелое тельце ребёнка двигало руками и ногами словно лягушка, стремительно перемещаясь по дну между колышущимися водорослями, валунами и корягами. Вот ребёнок подплыл к небольшому желтеющему камню, покрытому редкими свисающими водорослями, и сунул под него руку.
  Тут же вытащил обратно и посадил на камень... большого усатого рака. Тот принял оборонительную позу, выставив перед собой внушительные клешни. Никитка ткнул в него подобранной со дна хворостиной. Рак щелкнул клешнями и попятился. Сорвался с камня и упал в тину...
   Но внимание Никитки уже переключилось на невозмутимо проплывающего мимо зеркального карпа, размер которого был чуть не в половину туловища ребёнка. Шалун попытался ухватить рыби ну рукой за хвост, но куда там! Карп шарахнулся в сторону, Никитка - за ним. Началась погоня, отдалённо напоминающая игру в салочки или догонялки.
  Человек и рыба играли!
  Причём рыба, по-видимому, совершенно не боялась ребёнка. За кого она его принимала, интересно знать? Игумен поморщился и осмотрелся по сторонам: не видит ли кто? Но в этом глухом углу парка кроме него никого не было.
   Отец Серафим прикинул: малыш находился под водой минут десять-пятнадцать, но выныривать, что бы глотнуть воздуха, похоже, не собирался. Вообще-то, как он знал, Никитка мог находиться под водой часами безо всякого вреда для себя, и это было невероятно.
  И противоестественно!
  Его способности противоречили всем законам природы, а это могло навлечь на мальца многие неприятности. Хорошо, что об этом никто ни в деревне, ни в монастыре покуда не прознал. Но в любое время могли проведать, а это недопустимо. Тогда - караул! Нет! Тянуть дальше нельзя. Нужно поговорить с ребёнком со всей серьёзностью. А то не миновать беды из-за его врождённого феномена...
   Игумен ещё раз внимательно оглядел пустынные берега пруда и подступающие к воде кусты и деревья парка. Никого не увидел и тихо позвал:
  - Никитка!
  Мальчик под водой никак не отозвался.
  - Никитка! - отец Серафим повысил голос.
   Вдруг до него дошло, что тот, находясь под водой, просто не может его слышать. Тогда он поднял небольшой камешек и швырнул его в воду, туда, где среди водорослей белым пятном промелькнуло тельца ребёнка. Раздался лёгкий всплеск, по водной глади пошли мелкие круги.
   Никитка отреагировал мгновенно. Он извернулся, посмотрел в сторону обрыва, откуда прилетел голыш, и вынырнул на поверхность. Улыбнувшись настоятелю, ребёнок в два замаха подплыл к берегу.
  - Ловко плавает! - восхитился отец Серафим, - Аки щука!
  Никитка тем временем вышел из воды на пологий берег чуть в сторонке и прибежал на обрыв. Совершенно не смущаясь своей наго ты, он низко поклонился настоятелю в пояс:
  - Добрый день, тятенька! Как ваше здоровье?
  - Благодарствую, отрок! А ты, как я посмотрю, совершенно обжился в пруду?
  - Да! Под водой всё так интересно... И устроено не так, как на суше...
  Никитка склонил голову на бок и попрыгал сначала на одной ножке, вытряхивая воду из уха, потом на другой. Покончив с этим занятием, стал проворно одеваться, ловя на себе ласково-нежные взгляды настоятеля.
  - Слушай меня внимательно... - заговорил игумен.
  - Слушаю, тятенька!
  - ...Другие дети... да и взрослые тоже, не могут так долго находиться под водой, как ты ...
  - Да, я это заметил! Они тонут! Ребята из деревни рассказывали про утопленников, которых защекотали русалки в реке...
  - Вот! - игумен наставительно поднял большой палец вверх, - А посему твой Дар, хоть он и дан тебе при рождении, несомненно, от Бога, а не от дьявола, надлежит до поры хранить ото всех в большом секрете.
  - Я понимаю, тятенька! Я не такой, как все...
  - Глупости! - вскричал, рассердившись, игумен, - Ты ничем не отличаешься от остальных людей. Ты как все! Но тебе даны способности, которых нет у других. И только в этом твоё отличие от них. Запомни хорошенько. Тебе дан Дар Господен, чуден и неповторим...
  Ты - божий избранник! А люди в наше время стали алчны, злы и завистливы. Из-за твоего Дара они могут принести тебе много бед и страданий, ведь у них самих ничего подобного нет. Понял ли меня?
  - Понял, тятенька! Но что значит, "хранить в секрете"?
  - Это значит, что отныне ты не должен при посторонних долго оставаться под водой. Будь, как все - нырнул и вынырнул.
  - А когда один?
  - Когда один или со мною - то можно. Но предупреждаю, будь осторожен! Смотри, что бы никто не увидел и не узнал. Повторяю, таись ото всех, никому не говори и не показывай своих э... э... способностей. Это смертоподобно!
  - Я запомню, тятенька!
  - И не зови меня больше "тятенькой"! - посуровел игумен, - Не отец я тебе вовсе!
   Мальчик вскинул на отца Серафима глазёнки, мгновенно наполнившиеся слезами, и испуганно отшатнулся.
  - А-а ...кто ...вы? - прошептал он дрожащим голоском.
  Всё его естество в этот миг казалось, воплотило в себя такую необъятную мировую скорбь, что игумену стало невыносимо жалко ребёнка и он, смягчив сердце, перекрестился и обманул, глухо буркнув под нос:
  - Дядька твой! Брат отца по дедовой линии...
  Мысленно попросив у Господа прощения за "благую ложь", отец Серафим пояснил:
  - Твои родители умерли. Погибли в Гражданскую войну. Пошли, я покажу тебе их могилку.
  Взяв Никитку за руку, он подвёл его к неприметной дверце в монастырской стене, снимая на ходу с пояса связку длинных ключей. Настоятель отворил калитку. Они вышли за ограду и очутились на разросшемся за последние годы погосте.
  От вида покосившихся кладбищенских крестов и замшелых надгробий, малыш затрепетал, но сильная рука игумена, в которую он вцепился, придала сил и храбрости.
   Они прошли между могил по заросшей травой тропинке вглубь погоста. Над ними шелестели листвой молоденькие берёзки и рябины, чирикали птахи и вовсю светило солнце. Тишина и покой кладбища окончательно успокоили мальчика. Он шагал вслед за настоятелем и с трепетом в сердце ожидал знакомства с последним пристанищем людей, давших ему жизнь.
  - Вот тут они и лежат, - остановился отец Серафим, указывая на не приметный зелёный бугорок с деревянным крестом в изголовье, -Твои папка и мамка! Умерли в один день. Шёл бой, их пулями и посекло...
   Никитка посмотрел на холмик земли, на потемневший от дождей крест и почувствовал такую тоску, какая приходила к нему только в пасмурные дни. Слезки сами собой закапали из детских глаз. Игумен крестился и делал вид, что не замечает переживаний ребёнка. Пусть малец сам справляется со своими чувствами. Тут ни помощь, ни увещевания не надобны.
   Никитка крепко закрыл глаза. Ему очень захотелось увидеть родителей. Какие они были? Несомненно, красивые и сильные, добрые и смелые, умные и все понимающие...
   Вдруг сквозь пелену слёз перед его внутренним взором возник ли яркое свечение, которое сформировалось в красочную картинку. На фоне радужных лучей появились мужчина и женщина, стоящие во весь рост. Оба высокие, красивые и счастливые. Мужчина в военной форме обнимал за плечи молоденькую девушку неописуемой край соты, одетую в белое подвенечное платье. Оба по-доброму смотрели на Никитку и улыбались. Они что-то говорили ему, их губы шевелились, но слов он не разобрал...
   И тогда он понял, что это и есть его родители: отец и мать. На душе у Никитки стало легко-легко. Он протянул к ним руки и воскликнул:
  - Папенька! Маменька! Я тут. Заберите меня к себе. Родители пере стали улыбаться и покачали головами.
  - Тебе ещё рано к нам! - словно шелест листвы долетели до него их голоса.
  В следующее мгновение видение исчезло. Никитка словно очнулся ото сна. Он готов был снова расплакаться, но пересилил себя. В голове промелькнули совсем недетские мысли: он видел отца с мамой! Они верят в него. Они надеются, что он вырастит достойным человеком. А потом они встретят его, но это случится не скоро...
   Игумен внимательно посмотрел на малыша и обо всём догадавшись, строго спросил:
  - Родителей узрел, отрок?
   Никитка кивнул, вытирая слёзы. На губах его блуждала счастливая улыбка.
  - Угу!
  - Это хорошо! Они...- он ткнул рукой в проплывающие над головой облака, - ...сейчас там, и наблюдают за нами, грешными, свысока. Они заботятся о тебе, помни об этом. Я догадываюсь, тебе хочется к ним. Но нельзя! Слишком рано! Ты должен пройти свой жизненный путь, выполнить Божественное предначертание на Земле. Понятно ли изъясняюсь?
   Никита вновь кивнул.
  - Вот и ладно! - Отец Серафим указал на прибитую к кресту дощечку - Что тут написано?
  Мальчик уставился на выжженные калёным железом буквы и неуверенно пробормотал:
  - Не разумею грамоте, дяденька.
  - То-то и оно! - хмыкнул настоятель, - Тут указаны имена твоих родителей, а тако же проставлены даты их рождения и смерти. Запомни это место, что бы, когда вырастишь, смог навещать могилку. А грамоте и другим премудрым наукам я, в силу своих познаний, тебя обучу...
   Игумен поковырял посохом в подножье креста.
  - Ну-ка, нагнись, пошукай, что там?
   Никитка разрыл землю и достал завернутый в промасленную брезентовую холщину небольшой дубовый сундучок.
  - Возьми его, - сказал игумен, ткнув в находку посохом, - Твой он отныне. Осилишь? Тогда пошли отсюда.
  Никитка подхватил сундучок под мышку и побрёл вслед за отцом Серафимом. С этой минуты он почувствовал себя сильно повзрослевшим.
  - Что в нём? - спросил он, прижимая неудобную ношу к боку.
  - Домашний архив твоих родителей. Документы разные, письма, фотографии... А тако же выписка из монастырской книги прихода о твоём рождении. Это я её сделал и приложил к остальным бумагам, что бы ты не оказался на положении "Ивана - не - помнящего - родства"! Ты есть достойный продолжатель своего рода, помни об этом. Документы то подтвердят...
  
   3.
  
  Преподобный Серафим погиб в двадцать девятом...
  Его, на глазах Никитки и остальных обитателей монастыря, застрелил из нагана озверевший главарь банды, кулак Осип Стельников по кличке "Заболотный". За то, что отец Серафим отказался отворить ворота и впустить бандитов на территорию монастыря.
  Их было около семидесяти вооружённых до зубов всадников: петлюровцы, махновцы, григорьевцы; пять подвод и три тачанки с пулемётами. Бандиты удирали от бойцов сводного отряда ОГПУ особого назначения.
   Но не успела банда укрыться за неприступными стенами монастыря, как нагрянула оперативная группа чекистов, усиленная воин ским подразделением второй Омской бригады в составе около двух сотен клинков. Чекисты каким-то непостижимым образом проникли на территорию монастыря прямо на лошадях и порубали бандитов всех до одного. Такая у них была установка - с участниками кулацкого восстания не церемониться!
  К слову сказать, в успехе той операции была немалая заслуга монашка Никиты, который по предварительной договорённости с командиром отряда, отворил потаённую калитку со стороны погоста и проводил красноармейцев коротким путём через парк к бандитскому штабу.
   Среди чекистов оказалась женщина-комиссар Эльза Грушницкая. Узнав, что рыдающий над телом убитого отца Серафима мало летний монашек Никита и есть тот самый герой, который помог им покончить с бандой, к тому же оставшийся круглым сиротой, она взяла его с собой, что бы определить в губернскую детскую труд-комму ну под названием: " Светлый путь", где проходили перевоспитание трудные подростки-беспризорники.
  Но по дороге в коммуну, побеседовав с девятилетним мальцом и к своему удивлению убедившись, что последний помимо знания грамоты ещё бегло разговаривает на трёх европейских языках - немецком, английском и французском / спасибо отцу настоятелю/, а так же знаком с азами математики, алгебры, химии и физики, тут же изменила своё решение и стала хлопотать, что бы Переславцева зачислили в одну из закрытых школ-интернатов для детей-сирот комсостава, обладающих яркими талантами и несомненными умственными способностями, превышающими среднестатистический показатель.
   Именно из таких неординарных детей Советское государство вознамерилось готовить для себя специалистов широкого профиля:
  талантливейших полководцев, дипломатов, разведчиков-нелегалов и готовых на всё диверсантов...
   С первого же дня поступления в закрытое училище курсантам вдалбливалась в сознание одна простая мысль: советское государ ство не оставило вас в беде - оно бесплатно кормит вас, одевает и обучает всему, что пригодится вам в вашей будущей службе. А потому вы просто обязаны отвечать добром на добро и беспрекословно исполнять все его приказы и поручения.
   Не избежал подобного "промывания мозгов" и Никита. Но пробыл он в интернате сравнительно недолго...
  Вот что произошло.
  Как ни таился подросток, но кто-то из новых друзей-однокашников всерьёз заинтересовался его частыми отлучками на реку, которая, кстати, несла свои воды под стенами учебного заведения, проследил за ним и к своему удивлению засёк ненормально-восхитительную способность сокурсника оставаться под водой сколь угодно долго. И тут же доложил о своём открытии директору интерната.
   Директор, старый чекист со стажем - соратник самого Дзержинского - выслушал курсанта, а затем, когда выяснил, что своим открытием тот больше ни с кем не поделился, отправил "стукача" в больничный изолятор без права общения с друзьями и ещё кем бы то ни было до особого распоряжения. Естественно, со строгим напутствием держать язык за зубами...
   Собственно, "стукачество" в этом и ему подобных заведениях молодого советского государства поощрялось тем или иным образом, но это был не тот случай. Директор сразу уловил всю серьезность возникшей проблемы, потому и решил действовать самостоятельно, никого из преподавательского состава в неё не посвящая.
  Изолировав опасного свидетеля, он вытребовал личное дело курсанта Переславцева, долго изучал его, а затем распорядился при гласить Никиту к себе на собеседование. Того вызвали прямо с заня тий по политической подготовке.
   Никита, ничуть не смущаясь, уселся на стул напротив стола директора. Тот излучал спокойное благодушие. Он начал издалека. Сначала расспросил подростка о житье-бытье в интернате. Поинтересовался, не обижают ли старшие, и нравится ли ему интернатовская кухня. Потом вскользь спросил об отце Серафиме, мол, что за человек, и что Никиту с ним связывало.
  - Он мой дядька, по дедовской линии, - ответил Никита.
  - Это он обучил тебя грамоте?
  - Да! И не только. Ещё языкам и естественным наукам.
  - Видать, образованный был поп. - заметил директор.
  Никита промолчал.
  Затем директор снова вернулся к жизни в интернате. Он спросил, нравятся ли курсанту порядки в училище, ладит ли он с товарищами и как даётся учёба...
   Никита чувствовал, что главный вопрос директор оставил на потом и всё ждал его. Наконец дождался, когда директор плавно перешел к занятиям в бассейне - плаванию и нырянию в глубину с диверсионными целями.
  - Тут инструктор докладывает, что у тебя самые лучшие результаты по подводному плаванию, - кивнул он на раскрытую папку на своём столе, - Таких показателей в нашей школе до тебя ещё никто не вы давал...
  - Я стараюсь... - скромно потупился Никита.
  Директор уловил в его словах тень беспокойства и решил бить наверняка.
  - А ещё мне сказали, что ты можешь долго оставаться под водой. Это правда?
  Никита заёрзал. Даже если бы захотел, он никак не мог солгать этому человеку, который чем-то нравился ему. Он смущённо умолк, не зная, что ответить.
  - Ну, я жду ответа, курсант?
  Никита поднял на директора ясные глаза и откровенно признал со:
  - Отец Серафим не велел мне болтать об этом....
  Директор понял, что "стукач" сказал правду. Его бросило в жар, но он взял себя в руки и, уняв дрожь в голосе, назидательно произнес:
  - Твой дядька, или кем он там тебе приходился, был прав. Не следует о своих способностях распространяться на каждом перекрёстке. Так что он там ещё говорил по этому поводу?
  Неискушённый в технике ведения допроса, Никита приободрился.
  - Ещё он говорил, что если другие узнают о моём Даре, то обязательно сделают мне что-нибудь плохое... Они люди, а значит, слабы духом. В иных вселилось Зло, оттого и все невзгоды на земле...
   Директор одобрительно хмыкнул.
  - В общем, дело говорил твой отец Серафим. Правильно делаешь, что блюдешь его заветы. Но теперь его нет. Убили бандиты,... Кстати, за что?
  - Он не пустил их в монастырь...
  - Вот видишь, очень даже правильный был поп. А ты, значит, что бы отомстить, пришёл до наших и провёл их через потайную дверь в стене?
  - Я не только хотел отомстить! - воскликнул подросток, - Я хотел, что бы восторжествовала справедливость...
  - Справедливость, говоришь...- вздохнул старый чекист, - Кто знает, какая она... Сдаётся мне, что у каждого она своя, - добавил он шепотом.
  У Никиты при воспоминании прошлых лет на глазах наверну лись слёзы.
  - Э-э, нет, курсант! - увидев мокрые глаза подростка, воскликнул директор, - А ну отставить! Взять себя в руки! Вот так! А теперь отвечай, кто в вашем монастыре был главным?
  - Игумен, преподобный Серафим, конечно.
  - Вот видишь! А тут - я самый главный! Отца Серафима убили, так вот сейчас я как бы тебе его заменяю. Понятно?
  - Да! Я думаю, что заменяете...- Никита ответил неуверенно, голос его слегка дрожал.
  - Вот и ладушки. А раз так, то я, как и отец Серафим, должен знать о твоём секрете. Иначе нам с тобой не сработаться. Согласен?
  - Хорошо! - согласился Никита, - Раз вы вместо отца Серафима, то я скажу вам... Я и взаправду умею находиться под водой долго дол го!.
  Директор напрягся, лицо его стало сосредоточенным.
  - Как долго? - отрывисто спросил он и покосился на закрытую дверь кабинета.
  - Минуту? Три? Или пять?
  Никита вдруг развеселился.
  - Да что вы,... Какие пять минут?
  - Что, неужели дольше? - не поверил директор, - Может, час?
  На губах его появилась ироническая усмешка.
  - И час, и день и дольше... Однажды, когда отец Серафим отлучился по делам, я пробыл в пруду больше двух суток. Все потом думали, что я уезжал вместе с ним...
   Директор от такого признания в первое мгновение остолбенел. Он не знал, верить ему, или нет. Потом взял себя в руки и решительно вышел из-за стола.
  - Та-а-к! Пошли в бассейн!
  - Там занятия идут. - подсказал Никита, - Вы хотите убедиться? Тог да пойдёмте на реку. Там у меня есть укромное местечко...
  
   ...Первым сдался директор. Когда совсем стемнело, да и комары заели, он кинул в воду заготовленный голыш и Никита, как ни в чём не бывало, вынырнул из затона.
  - Проверили? - весело спросил он, подплывая к берегу.
  Директор, чувствуя лёгкое головокружение, только и ответил:
  - Возвращаемся! Ужинать пора!
  Июль был на исходе, дни пошли на убыль, конец лета в этих широтах уже начал давать о себе знать ранней вечерней прохлад цей, хотя до настоящей осени ещё было далеко.
  - Не замёрз? - озаботился директор, наблюдая как курсант поспешно натягивает форму на мокрое тело, - Эх, не подумал я полотенец для тебя захватить,... Как бы не захворал...
  - Обойдётся, не впервой. Я закалённый.
  
   * * *
   Спустя неделю после разговора директора с курсантом Пере славцевым на территорию интерната въехала чёрная "эмка", но не обычная, а повышенной проходимости, как определил бдительный караульный на воротах. Ему бросилось в глаза, что кузов этой машины приподнят над осями несколько выше, чем у других.
  Из неё, почёсываясь, вылезли две крупногабаритные личности лет по тридцати, одетые в цивильные, неброских тонов костюмы. На
  одном красовалась соломенная шляпа, второй, с пышными бакенбардами, по случаю жары обмахивался кепи из клетчатой материи.
  Гости не спеша направились к крыльцу парадного входа в здание дирекции интерната. Несмотря на простецкий вид, от обоих веяло такой незримой силой и властью, что часовые на входе, не особо вглядываясь в предъявленные удостоверения, молча посторонились, да ещё отсалютовали им винтовками.
  Водитель, полнощёкий и краснолицый, остался за рулём. Откинувшись на сиденье с безразличным видом, он закурил "Казбек". Если бы не его шныряющий по двору интерната незаметный прони цательно-настароженный взгляд, то караульный на воротах и часовые на крыльце решили бы, что ему всё до лампочки.
  Но уж кого-кого, а их такими штучками трудно было ввести в заблуждение. Слишком засекреченным являлся учебный объект и слишком много таинственных личностей на нём перебывало по разной надобности...
   Спустя полчаса после прибытия гостей, в кабинет директора пригласили курсанта Преславцева. Хозяин интерната встретил Ники ту на пороге и, полу обняв за плечи, провёл вглубь комнаты, к своему столу.
  - Вот видишь, брат, какие дела... Эти дяди, - он кивком указал на напружинившихся молодцов в одинаковых костюмах, - ...приехали за тобой. Нам придётся расстаться...
  Никите показалось, что у директора дрогнул голос. Он с чувством сжал его ладонь.
  - Я всё понимаю. Куда меня отвезут?
  - Туда, мальчик, где тебе больше не надо будет опасаться за свой "секрет"! - охотно ответил незнакомый мужчина с бакенбардами.
  Сунув в карман свою скомканную кепи, он услужливо подскочил к подростку и как бы невзначай взял его за руку:
  - Отныне его будут оберегать красноармейцы с винтовками.
  - Такие, как в интернате? - полюбопытствовал Никита.
  - И даже лучше! - воскликнул его напарник, становясь по другую сторону от подростка.
   Глазёнки Никиты разгорелись.
  - Правда? А бассейн там есть? Или река? Нырять мне разрешат, а то я без воды жить не могу.
  - И река есть, и озеро, и бассейн. И не один, а много! - пообещал мужчина с бакенбардами, - Нырять и плавать ты там будешь дни и ночи напролёт, ещё надоест. Кстати, вместе с другими мальчиками и девочками. Тебе ведь нравятся девочки, а?
  - Ребята лучше! - простодушно ответил Никита, - девчонки все плаксы!
  - И то верно! - поддакнул второй незнакомец, беря Никиту за вторую руку, - Так ты не против уехать с нами?
  - Нет, что вы! Если директор отпустит...
  - Он отпустит!
  - Правда? Вот здорово! И я буду плавать с другими ребятами?
  - Ну конечно! - расслабились гости и отпустили руки подростка.
  - А вы не шутите? - выдал напоследок свои сомнения Никита.
  - Нет, конечно, мальчик. Всё довольно серьёзно...
  - Вообще-то, меня Никитой зовут. А вас?
  Мужчина с бакенбардами расплылся в улыбке и низко поклонившись подростку, ответил по-французски:
  - Месье, моё имя гремит по всей Европе. Я - незаконнорожденный граф Артуа. А это, - он кивнул на напарника, - мой компаньон и приятель барон Спичкин. Прошу любить и жаловать!
  Никита расхохотался и тоже ответил на чистом французском, чем поверг чекистов в шок:
  - Господа, ваша шутка удалась. Я вам признателен за доставленное удовольствие. Но не пора ли к делу?
  Гость с бакенбардами стал серьёзен.
  - О-о, извините, маэстро, давайте знакомиться поновой. Я - Василий Петрович, а мой напарник - Владимир Михайлович. Прошу не путать. Мы с ним, вьюнош, отвезём вас в одно " секретное место", о котором только что говорили. Учтите, дорога будет трудная и дол гая.
  - Трудностей я не боюсь!
  - Приятно слышать...
  - Мы на машине поедем?
  - И на машине, и на поезде, и даже на самолёте полетим. А под конец на обычной подводе по лесу прокатимся, километров так с пол ста. Лошадка уже заждалась...
   Никита мечтательно закатил глаза.
  - Бесподобно! Я о таком мечтал всю жизнь.
  Владимир Михайлович прыснул в кулак. Директор интерната, неодобрительно покосившись на него, обернулся к Никите:
  - Иди, курсант, собирайся и не забудь пообедать перед дорогой.
  - Да-да! - подтвердил Василий Петрович, - Через час отчаливаем.
   Никита вихрем умчался в свою комнату, которую делил ещё с тремя товарищами. Но те сейчас были на занятиях, поэтому никто не помешал ему собрать свои нехитрые пожитки в котомку.
   Директор тем временем передал гостям папку с личным делом и другими документами Переславцева, взял расписку в получении, после чего пригласил их в столовую преподавательского состава.
  - Пойдёмте и мы подзаправимся на дорожку.
  Гости от обеда не отказались. Директор, перед тем как покинуть кабинет, открыл сейф, порылся в бумагах и откуда-то с нижней полки извлёк заветную бутылку водки, которую сунул в карман.
  Чекист с бакенбардами увидел его манипуляции и строго спросил:
  - Это что? Водка?
  - Ну да!
  - "Рыковка"? - поинтересовался второй.
  - Не-е...Это сорокаградусная! Так сказать для аппетиту! Да и расстроился я - лучшего курсанта у меня уводите,... Как не отметить это дело?
   Гости переглянулись и заулыбались.
  - Вот это по-нашему!
  - У мальчонки такая светлая голова...
  - И об этом наслышаны...
  - Тогда не откажите в любезности и составьте компанию. По чуть-чуть на дорожку не помешает, я думаю...
  - Если по чуть-чуть, то в самый раз будет. Пошли...
   Спустя двое суток чекисты Василий Петрович и Владимир Михайлович доставили Никиту на один сверхсекретный научный объект, индекс которого состоял из такого множества цифр и букв, что приводить его здесь просто нет надобности...
  
   4.
  
  Сверхсекретный объект, о котором говорили чекисты, по сути являлся научно-исследовательским центром, сердцем которого без сомнения была био-лаборатория, оснащённая уникальным, передовым для того времени оборудованием, не имеющим аналогов во всём мире. Сотрудники объекта между собой называли его попросту: "Центр".
  Он располагался в глухих и непроходимых лесах северо-запад ной окраины России, на берегу довольно обширного и глубокого озе ра с прозрачной, как слеза, водой и в такой красивой местности, что хоть картины пиши.
  И вообще заповедный край этот изобиловал чередующимися, сказочными по красоте озёрами и скалами, надёжно укрытыми среди мрачных буреломов и чащ.
   Ближайший от Центра районный городишко находился километрах в ста, не меньше. Так что по округе посторонние не шастали - неоткуда им было тут взяться. Одно зверьё по ночам тревожило сон бдительных часовых на вышках охранной зоны периметра объекта.
   Впрочем, километрах в сорока с небольшим от озера всё же имелась одна заброшенная деревенька под названием Долгое. После Гражданской войны в ней никто не жил. А как построили Центр, то в деревеньке обустроили как бы передовой форпост или перевалочную базу, через которую на объект с регулярностью несколько раз в месяц с "большой земли" доставлялось всё необходимое, включая продукты питания и новое оборудование.
   На базе несла боевое дежурство смена из пяти человек. Каждые две недели происходила замена. Замаскированные под крестьян бойцы отряда Осназа ОГПУ охраняли подступы к Центру со стороны материка, помогали с перегрузкой товаров, держали постоянную радиосвязь и с объектом, и с "большим начальством". Обязанностей было больше, чем личного состава, но ничего, справлялись. Люди в отряде специально подобраны грамотные, стойкие, идейно подкованные...
   Именно в Долгом усадили чекисты Никиту на скрипучую телегу, подстелив под зад пол копёшки сена, уселись с удобством сами и, обещанная ими низкорослая лошадёнка, резво потрусила в глубь чащи по едва приметной в траве тропке. На объект они прибыли только, когда свечерело, хотя выехали задолго до обеда.
  
  
   * * *
  
  Прошло пять лет...
  
  Часть первая.
  
  
  Конец секретной лаборатории.
  
  
  Глава 1. Высокая комиссия.
  
   - Мы готовы выслушать всё, что вы сочтёте нужным нам рассказать, профессор, - неприятный худолицый тип, чей лысый череп обтягивала желтоватая кожа, шагнул от порога в угол кабинета, где стояла ве шалка-стойка, и повесил на крючок снятую на ходу шинель.
   Отто Казимирович Эккельдорф всегда отличался особой наблюдательностью. Вот и сейчас он заметил на левом рукаве шинели гостя - герб Советского Союза, что означало звание не меньше, чем комиссар или генерал. Однако, что показалось странным, петлиц на воротнике не было. Зато на петлицах гимнастёрки он разглядел по три полоски, но, сколько на них звёздочек, опять же не разобрал из-за оставленного военным на шее шарфа.
   Гость из столицы, сверкая орденом "Красной Звезды" и орде ном "Знак Почёта" на груди, и не думал представляться. Впрочем, как и его спутница - женщина неопределённого возраста с незапоминающимся лицом, но весьма выразительными глазами. Она не стала снимать свой дорожный плащ, только расстегнулась.
  - ...И показать! - требовательно добавила незнакомка, вторя воен ному хриплым прокуренным голосом.
   Они прошли вглубь кабинета и уселись в стоящие напротив рабочего стола профессора кресла, задрапированные сшитыми из простыней чехлами. Пока высокие гости знакомились с неказистой обстановкой: стол, кресла, стулья, полки с книгами, шкафы вдоль стен, мощный сейф в левом углу от окна, раздвинутая ширма в правом углу от входа, за которой виднеется краешек топчана, застеленного серым солдатским одеялом - хозяин кабинета профессор Эккельдорфф незаметно покосился на ходики на стене и обречённо вздохнул. Ещё один день пропадает зазря. С этими зачастившими на объект комиссиями, совершенно не остаётся времени на работу.
  Сегодняшние гости прибыли аж из самой столицы. Профессор, однажды наделённый в Кремле неограниченной властью САМИМ, мог просто послать гостей куда подальше, но у загадочного военного на руках оказалось предписание аппарата Главного Управления ОГПУ за подписью Генерального комиссара государственной безопасности Генриха Ягоды. А связываться с Гершелем Иегудой /Иудой/, как на самом деле была настоящая фамилия наркома, что-то не хотелось...
  Особенно после того, как тот, имея дореволюционный опыт контакта с царской охранкой, разработал и внедрил в повседневную, бытовую жизнь населения страны систему доносов, насадил повсю ду на предприятиях и в организациях сексотов /секретных сотрудников/, расширил сеть лагерей, упорно подыскивая для них клиентов. Нет, ну его к чёрту! Лучше один рабочий день потерять, чем, возможно, саму жизнь...
  Женщину, прибывшую в паре с комиссаром, профессор тоже не знал, но начальник охраны объекта товарищ Порохов успел шепнуть на крыльце, что она - дочь самого Дзержинского! Мол, ещё с двадцать восьмого года дамочка заведует сверхсекретной лабораторией биомоделирования, где по заданию партии разрабатывается психотронное оружие.
  Якобы, под её началом состоят такие корифеи науки, как профессор Ухтомский и Михайловский. У них, похоже, уже есть положительные результаты. Ими вроде бы разработана совершенная методика внедрения в мозг ничего не подозревающего человека некой программы действий, замедляющей реакцию его сознания аж в двенадцать раз!
  И отрегулирован механизм её запуска через "кодовое слово" или "условную фразу"... Откуда у Прохорова, простого начальника
  охраны объекта, могут быть такие сверхсекретные сведения, профессору думать не хотелось...
   Гости прибыли в Центр верхом, четверть часа назад. И сразу быка за рога! Железная хватка! Их сопровождал взвод вооружённых до зубов чекистов-осназовцев. Прохоров только языком цокал от зависти, разглядывая их "дегтяри" и "льюисы", а так же ножи, гранаты и пистолеты-пулемёты Томпсона американского производства с двумя запасными дисками к каждому.
  Не отряхнув с себя толком дорожную пыль, проверяющие тут же поднялись на крыльцо административного здания и проследовали за профессором в его кабинет на третьем этаже.
  
   * * *
  
   - ...Я понимаю, товарищи, в первую очередь вас интересует разработанная мною специальная методика выращивания людей-дельфинов, - профессор на секунду умолк, собираясь с мыслями, - Что ж... Начнём по порядку...
  В основе её лежит идея родов в воде. Был такой случай: у женщины за три месяца до родов в пуповине образовался тромб. Но ребенок, как ни в чем, ни бывало жил и развивался за счёт заглатывания околоплодных вод. Родился нормально, но ...умер. Почему? Сейчас поясню!
  Профессор встал из-за стола и, подойдя к выстроившимся вдоль стены кабинета стеллажам с книгами, стал медленно перебирать толстые тома по биологии, психологии, анатомии и другим естественным наукам, пока его рука не остановилась на трактате по акушерству.
  - Вот! - он раскрыл учебное пособие на нужной странице, подчеркнул ногтём нужный абзац и издали показал его гостям, - Тут сказа но, во что обходится младенцу резкий переход из невесомости внутриутробного обитания на открытый воздух. Он получает мощнейший гравитационный удар. Перегрузки при рождении можно смело сравнивать с перегрузками человека, стремительно перенесённого из космической невесомости на землю.
   Наш младенец мог остаться жить, если бы родился не на воздухе, а в молочнокислой среде. Отсюда вывод: рожать нужно под водой! Так родилась теория " Из невесомости в невесомость". Я занялся проблемой биомеханики родового процесса и обнаружил, что всё новое - это хорошо забытое старое. Оказалось, что ещё египтяне тысячи лет назад в случае трудных родов спускали женщину в воду. А подметив, что дети, рождённые таким образом много способнее остальных, нашли способ выращивать будущих жрецов.
  - Как мы - солдат революции! - пробормотал про себя комиссар.
  - Вы считаете возможным, приучить человека жить в океане? - поинтересовалась женщина и, не спросив разрешения у хозяина кабинета, нервно закурила длинную тонкую дамскую папиросу.
  - Да! Мой метод даёт такую возможность! - подтвердил, поморщившись, профессор, - Но он будет неполным без особой методики дородовых занятий с роженицами - раз, без применения гипноза и аутогенной тренировки - два, и без правильного принятия родов в воде - три! Собственно, этим мы и занимаемся в подготовительной группе...
   Вот когда, наконец, закончится строительство нашего дельфинария на Чёрном море, тогда мы сможем проводить регулярные плавания наших младенцев среди дельфиньей стаи. Я уверен: если человеческого детёныша приобщить к водному образу жизни ещё до родов, то можно полностью реализовать его инстинкты водного жителя.
   Доказано: с момента рождения у человека начинает атрофироваться врожденная способность несколько минут безопасно плавать под водой без выплывания для вдоха воздуха...
  - И всё же мне не ясно, почему младенец не задохнётся под водой без кислорода? - грубо прервал профессора комиссар, судорожно борясь с желанием закурить, как и его спутница. Но, в отличие от неё, он опасался вызвать неудовольствие хозяина Центра, который, по слухам, табак и на дух не переносил.
  - Потому, что человеческий организм приспособлен к подводному дыханию! - вскричал, оживая, Отто Казимирович, - У человека, так же как и у дельфинов, в кровеносной системе происходит реакция расщепления углеводов с выделением кислорода. Способность накапливать в своём организме кислород теряется или очень ослабляется, в сущности, атрофируется, потому что человек перестаёт использовать её, как только начинает дышать.
   Но эта способность существует. Я утверждаю, что только из-за страха захлебнуться и утонуть человек при погружении на дно начинает панически заглатывать воду, которая и душит его прежде, чем эта способность начнёт активизироваться. Другими словами - заработает...
   Мне известен случай, когда четырёхлетний мальчик провалился под лёд Финского залива и пробыл под водой двадцать минут. Он остался жив, хотя воздухом не дышал. Это произошло благодаря заложенной у млекопитающих способности рефлекторно задерживать дыхание под водой, как это делают киты, дельфины, тюлени и в особых случаях ...человек!
   Вместо сознания у него включается подсознание, инстинкт предков: задержать дыхание. Вы сами скоро увидите, как мои водо плавающие младенцы, устав, засыпают лёжа на воде лицом вниз. Но время от времени они рефлекторно поворачивают головы для вдоха, совсем так, как это делают лежащие на волнах дельфины...
  Итак, я утверждаю снова и снова - сухопутное млекопитающее, такое как человек, может долго не дышать воздухом. Только ему в этом нужно помочь. Однако, главное в моих работах не это, а возможность влияния на эволюцию человека.
   Она заложена в том, что "дети воды" имеют сильные паранор мальные свойства, повышенную физическую подвижность, психическое совершенство. Я полагаю, что отсутствие травм при рождении в воде позволяет разрабатываться и совершенствоваться более тонким функциям человеческого мозга, который, как нам сейчас хроршо известно, активно использует всего лишь 3-4% своих возможностей.
   Нейроны мозга, работающие в зоне максимально ясного сознания и в зоне бессознательной психической деятельности, резко отличаются по скорости действия...
  " Ну, всё! - подумал комиссар, заёрзав как на иголках, - Похоже, профессор оседлал своего любимого конька. Теперь не остановить. А ведь нам ещё возвращаться сегодня..."
   Он покосился на спутницу. Та оцепенела в кресле, забыв про папиросу, и как прилежная студентка на кафедре, ловила каждое слово Эккельдорфа, который продолжал развивать тему.
  -...На бессознательном уровне перерабатывается в секунду десять в девятой степени единиц информации, а на сознательном - всего десять во второй. Бессознательное, как известно, с большой скоростью проделывает очень важную работу по руководству различными функциями организма, но у него есть и другие нагрузки: решать задачи со многими неизвестными.
  Бессознательное выступает в виде озарения, наития, предчувствия и прочее. В экстремальных условиях человек способен на то, на что совершенно не способен в обычном состоянии. В ходе эволюции за ненадобностью перестали работать некоторые зоны мозга, ослабилась или вовсе атрофировалась их деятельность.
  Лично я утверждаю, что проникновение к этим ослабленным функциям мозга благодатно для здоровья. Благополучное рождение по моему методу под водой, без родовых травм и стрессов в результате перепада давления, сохраняет тонкие функции мозга...
   Комиссар не вытерпел и резко поднялся с кресла.
   - Извините, профессор, всё это ужасно интересно, но поверьте, у нас с коллегой совершенно нет времени...Теория теорией, но не пора ли нам пойти и посмотреть на ваших питомцев?
   Профессор, остановленный столь бесцеремонно, глубоко оскорбился, но как интеллигент до мозга костей, вида не подал.
  - Что ж, времени и у меня в обрез! Прошу следовать за мной. Только
  свой плащ, сударыня, вам лучше оставить на вешалке. В питомнике будет жарковато...
   Он указал на дверь и первым шагнул за порог кабинета.
  
   * * *
   Как мы уже упоминали ранее, научно-исследовательский Центр располагался в глухой безлюдной местности, посреди топей и непроходимых чащоб. Полуостровок, на котором были возведены его основные и подсобные корпуса, далеко вдавался в одно из необъятных озёр, затерянных в девственных лесах.
   Его гранитные берега, представляющие нагромождение валу нов и скал, с трёх сторон омывались прозрачными как стекло и прохладными, как лёд озёрными водами. Только узкий перешеек соединял полу островок, а, следовательно, и сам Центр, с материком. Но и на нём строители умудрились выкопать ров, наполнить его водой и соорудить подъёмный мост, день и ночь охраняемый красноармейцами роты охраны.
   Километрах в сорока от озера, направлением на северо-запад проходила государственная граница с недружественной нам, буржуазной Финляндией. А в двадцати километрах севернее плескалось о берега Родины такое же бескрайнее, как и беспокойное, море.
   Все строения Центра были сложены из брёвен, но на камен ном фундаменте, и имели один, два и три этажа. Приземистые подсобные и хозяйственные постройки, а так же научнопроизводственные корпуса хоть и выглядели неказисто, но зато добротно и внушительно, словно купеческие лабазы в старину.
   С ними резко контрастировали изящные здания администрации, выглядевшие как помещичьи усадьбы конца прошлого века, которые окружали жилые трехэтажные дома для начальственного персонала и научных работников и бараки для служащих попроще, стоящие вперемешку с казармами роты охраны объекта.
   По замыслу неизвестного архитектора из числа заключённых по политическим мотивам, все крайние здания научного городка, не имеющие окон на нижних этажах, были возведены округлой ломаной линией, почти впритык друг к другу, создавая тем самым естественное заграждение, навроде крепостных стен.
  Промежутки между ними закрыли или наземные крытые переходы без окон, или высокие частоколы с охраняемыми круглосуточно контрольно-пропускными пунктами. Остальные здания этого своеобразного городка-крепости, сгрудившиеся в центральном дворе, соединялись между собой галереями, наземными и воздушными, горбатыми мосточками и открытыми лестничными маршами различной ширины и высоты...
   Прилегающую к городку территорию с трёх сторон окружал высоченный частокол, перед которым тянулась глубокая траншея с
  водой и рядами колючей проволоки по её кромке.
  Ограда отсутствовала только со стороны причала, потому что вколотить брёвна в голые камни или выкопать ров в неподатливом грунте никак не удавалось. Тут обошлись тремя рядами колючки со шлагбаумом на дороге, ведущей от крепости к озеру, и двумя смотровыми вышками с пулемётами и прожекторами, которых всего было разбросано на протяжении периметра объекта полторы дюжины. На вышках круглосуточно несли службу бдительные красноармейцы, вооружённые винтовками и наганами.
  
  
  Глава 2. Экскурсия по питомнику.
  
  
  Профессор провёл гостей по тусклому коридору, в котором имелось всего одно зарешёченное окно, выходящее во внутренний двор. На подоконнике в горшках отцветала неизменная герань и разлапистый столетник.
  Потом они по крашеным скрипучим ступенькам спустились с третьего этажа на первый, миновали безлюдную анфиладу сквозных залов непонятного назначения со шкафами и диванчиками вдоль стен. Повсюду висели цветные графики и диаграммы, а в углах пылились высокие фикусы в кадушках.
  Оставив залы позади, процессия прошла короткой крытой галереей, пару раз свернула то в одну сторону, то в другую, пока не оказалась перед крепкой дубовой дверью, охраняемой суровым моложавым красноармейцем с винтовкой с пристёгнутым штыком.
   Часовой молча козырнул всей группе, отодвинул тяжёлый за сов и, потянув дверь на себя, посторонился, давая проход. Переступив порог, профессор и гости оказались в ещё одном коридоре со множеством филёнчатых дверей. Выкрашенные белой краской, они тянулись по той из его сторон, что смотрела прямо на вошедших.
  Другая стена коридора была глухой: и без дверей, и без окон. Коридор казался бесконечным, электрические лампочки под потолком еле справлялись с царившим здесь полумраком. Профессор
  свернул направо, сделал с десяток шагов по разноцветному домотканому половичку на крашеном полу и остановился перед широкой дверью со стеклом, замазанным белой краской и красной цифрой "1" в круге посередине.
   Из-за неё доносились приглушённые голоса и плеск воды, а в щели пробивались струйки пара. Женщина крепкого телосложения, сидящая на табурете перед дверью, при виде профессора и посторонних, бодро приподнялась и встала по стойке "смирно".
  Полы её накинутого на плечи белого халата распахнулись, и гости увидели под ним неуставную серую юбку и гимнастёрку с малиновыми петлицами и ромбиками на воротнике, туго перетянутую в талии потёртым ремнём с револьвером в кобуре. Но ногах у женщины комиссар заметил обыкновенные шлёпанцы, которые ну никак не вязались с военной выправкой. Он хмыкнул про себя, но вида не подал и замечания не сделал...
  - Здравствуйте, профессор! - улыбнулась охранница Эккельдорфу,- На объекте без происшествий, занятия по расписанию...
  - Добрый день, Мария Сергеевна! - профессор пожал женщине руку и, обернувшись к спутникам, пояснил:
  - Мои гости из столицы желают ознакомиться с нашим хозяйством. Как, пустите?
  - С вашего разрешения - пожалуйста! - женщина обернулась к двери и дважды повернула ключ в замке.
  - Вот, товарищи, - обратился к спутникам профессор, разведя руки
  в оба конца коридора, - Это и есть наш питомник - святая святых лаборатории! По сути, он представляет собой систему разделённых перегородками помещений, оборудованных специальными бассейна ми, в которых мои подопечные проводят львиную долю своего времени.
  Конечно, в перегородках имеются проходы на случай пожара, но они по большей части закрыты на задвижки с обеих сторон. Мы ими не пользуемся...
  Но вернёмся к моим подопечным!
  Они практически живут в воде: обучаются, играют, принимают пищу, спят. Из бассейнов выбираются строго по графику. Но об этом потом. Я бы хотел начать демонстрацию питомника с "материнского" бассейна, где будущие мамаши ребят-дельфинят проводят до родовые занятия под надзором медиков-инструкторов по составлен, ной лично мной программе...
   Перед тем, как переступить порог "материнского отделения", мы оденем стерильные халаты, бахилы и марлевые повязки...
   Увидев, как недовольно поморщились гости, профессор повысил голос:
  - Да-да! Это неотъемлемое условие санитарии. Мы тут его свято чтим... Мария Сергеевна, голубушка, будьте любезны, обслужите нас!
   Охранница, продолжая улыбаться, согласно кивнула. Возле двери у стены притулился такой же, как и в залах, кособокий фанерный шкаф со щедро проолифленными боками. Мария Сергеевна, скрипнув дверцей, извлекла из него и поочерёдно передала профессору и гостям три необходимых комплекта одежды, пахнущей карболкой.
   Комиссар и женщина, подражая Эккельдорфу, накинули на плечи белоснежные, хрустящие от крахмала халаты, после чего, по очереди присаживаясь на табурет, прямо на пыльную обувь натяну ли тряпичные бахилы с подвязками. Марлевые маски на резинках, скрывающие рот и нос до самых глаз, они закрепили последними.
   Профессор придирчиво осмотрел гостей, которые из-за нового облачения разом утратили свой грозно-представительский вид и по дойдя к двери, широко распахнул её. Из питомника вырвалась волна тёплой сырости в виде клубов пара. Как из парилки...
  - Тут у нас сегодня по плану особый тепловой режим! - пояснил хозяин лаборатории, первым переступая порог,- Уж не обессудьте...
  Комиссар уступил дорогу напарнице и вошёл последним. Дверь за ним быстро захлопнулась, ключ в замке сделал два оборота. Поначалу гости ничего толком не разглядели. Витавший повсюду пар ограничивал видимость до двух-трёх метров. Влажная духота мгновенно заключила вошедших в свои потные и липкие объятья.
  Профессор взял гостей за руки и уверенно подвёл к краю бассейна, который начинался шагах в пяти от входа.
  - Дородовые занятия с будущими мамашами, как я уже говорил, мы проводим по особой методике с применением гипноза и аутогенной тренировки, - начал лекцию Эккельдорф, тыча пальцем в бассейн, - Кстати, нами сконструирован аппарат, создающий зону понижено го
  давления в помещении! Во-о-н где он стоит...
   Гости, как по команде проследив за рукой профессора, посмотрели в дальний угол помещения. С трудом, но им удалось разглядеть там сквозь пар только нечто вроде тёмной, высокой и бесформенно тумбы. Возле неё отирался человек, не поймёшь мужчина или женщина, так же как и все одетый во всё белое.
  - Наш лаборант! - пояснил профессор, - Следит за работой генератора...
  Он сделал лаборанту знак, тот склонился к аппарату, что-то там переключил и по помещению тут же пронёсся лёгкий сквозняк, который очень быстро развеял пар над водой. Теперь стало хорошо видно, что лаборант не мужчина, а дородная женщина в белых шароварах.
  Но не она привлекла внимание гостей, а десятка два молодых пузатых женщин, с довольным видом плескавшихся в широком бассейне. На всех были одеты одинаковые закрытые купальники, хоро
  шо просматриваемые сквозь прозрачную, слегка голубоватую воду.
  На головах купальщиц с короткими стрижками красовались резиновые шапочки. Женщины, как казалось на первый взгляд, хаотично плавали от края до края и при этом весело болтали. Но если
  присмотреться, то они выписывали в воде определённые круги и зигзаги, явно предписанные им санитарками-инструкторами.
   Женщины-медики, числом четыре, стояли возле бассейна с четырёх сторон с толстыми тетрадками в коленкоровых обложках
  в руках. Они время от времени делали в них короткие пометки химическими карандашами и подавали команды той или иной беремен, ной, называя последних по именам.
  - Людочка, теперь нырок с переворотом!
  - Маша, отстаешь от графика, поднажми... Вот так, хорошо...
  - Зина, левый разворот! Левый, а не правый...
  - Катя, сложи руки над головой и тони! Коснёшься ногами дна -
  и всплывай!
   Если это и были те самые засекреченные занятия по методе профессора, то на взгляд высоких гостей выглядели они как-то уж
  обыденно, что ли. Словно с роженицами проводили факультативные упражнения по плаванию. Выглядело всё это со стороны, по крайней мере, довольно странно...
  Увидев профессора, будущие мамы ребят-дельфинят дружно и
  громко с ним поздоровались, при этом совершенно проигнорировав его спутников. Видимо, были предупреждены насчёт проверяющих и даже получили соответствующие инструкции на их счёт.
  Однако женское любопытство неискоренимо по определению, поэтому комиссар и женщина нет-нет, да ловили на себе испытующие взгляды, бросаемые молодыми купальщицами исподтишка.
  - ...Генератор давления помогает процессу рождения новой формы жизни, - невозмутимо продолжал тараторить профессор, не желая замечать ни сомнительных взглядов гостей, ни их явного разочарования от увиденного.
  - Ещё нами разработана методика спасения недоношенных детей... и, заметьте, внедрена практика раннего плавания... Я бы с удовольствием продемонстрировал вам, как мы принимаем роды в воде, но, к сожалению, ни одна из девушек пока не намерена рожать... Верно, девчата?
   Будущие мамаши как-то незаметно скопились возле того края бассейна, где стоял профессор с гостями.
  - Верно, Отто Казимирович! - опять же хором ответили беременные, - У нас ещё срока не вышли...
  - Они рожают в этом бассейне? - сухо поинтересовалась дочь Дзержинского.
  - Ну, зачем же...- улыбнулся профессор, - Для этого у нас имеется
  специальное родовое отделение с бассейном, оборудованным всем необходимым... Оно рядом, слева за перегородкой. Если желаете, могу показать, но это отнимет у вас лишнее время.
  - Не стоит, товарищ Эккельдорф! - отмахнулся раскрасневшийся комиссар, - Лучше продолжим экскурсию.
  Профессор развёл руками: нет, так нет, и потянул гостей к выходу.
  - С роженицами, я полагаю, вам всё ясно. Идёмте, сейчас я покажу вам нулевую группу.
   Он постучал в дверь, и охранница с той стороны открыла замок. Вновь очутившись в коридоре питомника, комиссар и женщина облегчённо перевели дух. Душная влажная атмосфера бассейна, насыщенная к тому же сложными запахами хлорированной воды и специфическими медицинскими препаратами в совокупности с потом распаренных тел рожениц, слегка дурманила голову.
   Комиссар протёр носовым платком лоснящийся от пота череп и вслед за спутницей и профессором направился на этот раз налево по коридору. Метров через двадцать они остановились перед очередной закрашенной стеклянной дверью с номером "0", возле которой на табурете сидела ещё одна охранница лет тридцати с лишним в ставшей привычной линялой гимнастёрке с портупеей и револьвером, но уже без халата.
  - Отто Казимирович? - спрсила на ходу дочь Дзержинского, - Какой
  контингент представляют роженицы?
   Профессор, оторванный от раздумий, неопределённо покрутил в воздухе пальцами.
  - Ну-у... Часть девушек - работники ОГПУ. Остальные - рабочие, крестьянки, служащие... По спец набору... Добровольцы, так сказать... Все дали подписку о неразглашении, если вы об этом...
  - Они знают, что навсегда расстанутся со своими детьми? Кстати, в каком возрасте вы их разлучаете с младенцами?
  - Когда новорожденному исполнится три месяца. Дальнейшие заботы о ребятах-дельфинятах мы берём на себя... Все мамаши заранее
  предупреждены! Это одно из основных наших условий договора!
  - Понятно! У вас никогда не возникало трений по данному вопросу?
  Ведь материнский инстинкт, знаете ли, это такая непредсказуемая сила...
   Профессор на мгновение замялся, но потом резко и твёрдо ответил, как отрубил:
  - Никогда! Все мамаши, насколько я знаю, выполняли данные нам обязательства в полной мере. Они вернулись к прежней своей жизни с чувством исполненного долга.
   Дочь Дзержинского споткнулась на ходу.
  - Что-о?! - вскричала она, меняясь в лице, - Но это же вопреки всем правилам конспирации! Вы что, их всех вот так запросто отпускаете? Да они же растреплются о лаборатории первому встречному поперечному! Безобразие!
   Профессор недоумённо заморгал.
  - Что вы такое говорите, сударыня? Я вас не понимаю! Все роженицы строго предупреждены, разве этого мало? Откуда такое неверие в людей?
  - Не будьте таким наивным, профессор! Когда дело касается государственной тайны, все нормальные человеческие эмоции должны отойти на второй план!
   Профессор решил не ввязываться в спор и просто махнул рукой.
  - А-а! Знаете, всеми вопросами подбора кадров и дальнейшей работы с ними ведает начальник охраны объекта товарищ Прохоров. Вот к нему и обращайтесь. Он вам всё популярно объяснит. В том числе и то, какая работа проводится с ушедшими от нас мамашами.
   Комиссар, чутко уловивший возникшее напряжение, мягко взял спутницу под локоток:
  - Успокойтесь, голубушка! - шепнул он ей на ухо, - Данным вопросом занимается госбезопасность! Всё нормально, поверьте мне! Никто из здешних мамаш уже никому ничего не скажет! Когда со берёмся в обратный путь, напомните мне, и я покажу вам кое-что, что сможет полностью развеять ваши сомнения.
   Он произнёс это настолько убедительно, что женщина сдалась, поверив спутнику на слово. Комиссар же имел полное основание так говорить. Ведь ещё на подъезде к полуострову с Центром его намётанный глаз распознал в ближайшем подлеске замаскированное обширное захоронение. Но если он до сей поры не знал, кого там зарыли, то теперь загадка разрешилась сама собой: Прохоров прятал там мёртвые тела ставших ненужными рожениц. И после каждой ликвидации посылал отчёты куда следует...
   И это правильно! Госсекрет и должен оставаться таковым...
  Посчитав, что инцидент исчерпан, профессор шагнул к охранице.
  О чём шептались за его спиной гости, он не слышал, да и вникать
  не хотел.
   Процедура с открытием дверей и запуском гостей в нулевой
  блок повторилась с точностью, как и в отделении для будущих рожениц. Охранница, улыбаясь словно полная луна, явно боготворила Эккельдорфа.
  На его спутников она даже не взглянула, хотя, как приметил комиссар, словно науськанный цербер незаметно и придирчиво зафиксировала облик каждого в отдельности. Надо полагать для отчёта товарищу Прохорову. Да, служба у начальника охраны объекта, надо признать, была поставлена на высшем уровне...
   В этом помещении тепловой режим порадовал нормальной температурой, хотя запах хлорки и медикаментов улавливался и тут.
  Пять или шесть молодых мамаш в уже открытых купальниках стоя ли кружком в воде по грудь, и поддерживали руками головки лежащих на воде лицом вверх своих новорожденных младенцев.
   Мускулистая санитарка-инструктор кружила по краю вокруг бассейна, зорко наблюдая за ними всеми сразу. Малышам, на взгляд гостей было от двух недель до трёх месяцев, не больше.
  - Зина, - сказала инструктор, - Твоя очередь!
   Одна из мамаш, повинуясь команде, отпустила руку. Головка ребёнка, лишённая опоры, ушла под воду, но он не испугался и не закричал. Глазёнки оставил открытыми, а ротик закрытым. Воду не глотал и не захлёбывался...
   Инструктор в это время следила за секундомером. Спустя тридцать секунд она подала мамаше команду, и та вновь приподняла голову младенца над водой.
  - Отлично! Следующая Варвара!
  - Видите! - просиял профессор, - У этого малыша сохранился внутри
  утробный инстинкт - не дышать! Наши двухнедельные младенцы все плавают как рыбки! Вы не поверите, но двухмесячные уже стоят в воде и на суше без поддержки мамаш! Трёхмесячные - делают сальто и другие акробатические упражнения, плавают и ныряют, оставаясь под водой в общей сложности до десяти минут и больше!
   Женщина-инструктор тем временем перешла от Варвары к Ульяне, затем к Нюре с теми же наставлениями. Внезапно она хлопнула в ладоши и торопливо отскочив назад к стремянке, поднялась на пару ступенек, что бы лучше видеть. Мамаши перевернули своих малышей на животики и отпустили руки, сами отойдя от своих чад на три - четыре шага.
   Малыши ...поплыли к мамашам! Двигая ручонками и ножонками словно лягушата! Зрелище шокировало гостей, которые не отрывали глаз от воды. Профессор пришёл в неистовый восторг и даже зааплодировал.
  - Видели?! - вскричал он с восторгом, обращаясь к женщине с комиссаром, - В этом отделении наши новорождённые находятся до трёх месяцев. На воздухе мы держим их лишь половину светового дня. Остальное время - в воде и под водой... Затем, по истечении срока, их переводят в первую группу... Пойдёмте дальше!
  - Каков возрастной состав первой группы? - поинтересовался комиссар, выходя вслед за Эккельдорфом и спутницей из помещения.
  - От трёх месяцев до года! - ответил хозяин лаборатории, подводя посетителей к очередной двери с цифрой "1", охраняемой ещё одной охранницей. Когда их впустили в бассейн, он продолжил пояснения.
  - Обратите внимание на эту семимесячную малышку! - указал он на
  обнажённую стройную девчушку, которой можно было дать года полтора-два, - Симпатичная кроха! Видите, она самостоятельно, без посторонней помощи взрослых спускается по лесенке в бассейн. Это ли не чудо, товарищи! Весьма одарённый ребёнок! Мы прозвали её Русалочкой!
  - Много ли у вас детей женского пола? - поинтересовалась дочь Дзержинского.
  - Много! Чуть меньше половины всех питомцев. Вам назвать точное
  число? - усмехнулся профессор.
  - Нет надобности! - буркнула женщина, что-то прикидывая в уме, - Это хорошо, что половина...
   Русалочка тем временем нырнула на дно бассейна, отыскала стоящую там бутылочку с молочной смесью и, усевшись на привинченную ко дну скамеечку стала неторопливо поглощать питание через соску. Комиссар, сам бывший моряк, отметил про себя необычный стиль, которым плавала малютка. Он был похож на брасс,
  но казался более экономным и целесообразным, а от того и более эффективным, что ли...
   Кроме Русалочки в бассейне находилось ещё около десятка-полтора других детей до годовалого возраста - мальчиков и девочек.
  Несмотря на наготу и пристальные взгляды посторонних, все они чувствовали себя под водой уверенно и привольно. Так же, как и на суше...
   По углам бассейна стояли молодые фигуристые женщины-вос питательницы в откровенных купальниках, готовые в случае чего мгновенно придти на помощь своим питомцам. Комиссар нет-нет, да кидал на них короткие восхищённые взгляды. Да, неплохо тут устроился профессор. Хотя, похоже, чёрствому сухарю женские прелести уже давно были безразличны. Учёного занимала только его работа...
   Эккельдорф перехватил заинтересованные взгляды военного на воспитательниц, но истолковал их по-своему.
  - Эти санитарки, - пояснил он, - и медики, и инструктора, и няньки.
  У каждой на попечении группа ребят-дельфинят из пяти-шести питомцев. Все они отлично обучены. Выполняют свои обязанности
  согласно предписаниям и инструкциям...
   Дети тем временем затеяли игру в салочки. Малыш, которому выпала доля водить, стал гоняться за остальными, которые убегая, ушли на глубину и подолгу не выныривали на поверхность, прячась по углам на дне бассейна. Их нормальные сверстники уже давно бы захлебнулись и утонули, а этим хоть бы хны. Зрелище заворожило и немного шокировало гостей. Такого увидеть они никак не ожидали.
  - Смотрите! - вскричала взволнованно дочь Дзержинского, - Они настолько увлечены игрой, что даже не собираются всплывать, хотя пробыли под водой, по моим часам, уже около десяти минут. Это невероятно!
   Игра в салочки как началась спонтанно, так и закончилась. Но
  дети и не думали всплывать. Под водой, без глотка воздуха они чувствовали себя вполне комфортно. К тому же по дну бассейна было разбросано игрушечное оружие из нержавеющих сплавов: пистоле ты, винтовки, пулемёты, пушки, танки, самолёты, мины, снаряды и патроны.
   На поверхности плавали деревянные макеты военных судов -
  эсминцы, крейсера, торпедные катера. Малыши охотно возились с
  игрушками, как и все дети в мире. Но только под водой, или на плаву. Так же, как и их сверстники в детских садах Союза.
  Нередко между ними происходили стычки за обладание той или иной игрушкой, и тогда ребятня отчаянно мутузила друг дружку
  пистолетом или танком. Однако вода смягчала удары, так что обиженных и зарёванных не наблюдалось. К тому же, попробуй по плачь под водой...
   Воспитательницы в детские разборки не вмешивались, пусть
  будущие диверсанты сызмальства привыкают к боли, учась давать отпор кому бы то ни было. Право отстаивать свои личные интересы с позиции силы должно быть заложено в них изначально...
   Комиссару идея с игрушечным оружием понравилась. Он одобрительно хмыкнул. Всё правильно! Будущие супергерои должны срастаться с оружием с малых лет, привыкать к нему и уметь пользоваться в любых случаях. В том числе и под водой...
  - ...Да-а! Впечатляет! - призналась дочь Дзержинского.
  - И всё-таки, уважаемый Отто Казимирович, - поддержал её комиссар, - всё это сырой материал! В теперешнем их возрасте проку от этих особей ни на грош... Хотелось бы посмотреть на других ваших питомцев, тех, кто постарше.
   Слово "особей" больно резануло слух учёного. Он внезапно рассердился, вспыхнув как сухая трава, по лицо пошли красные пятна!
  - Это люди, милостивый государь! - зло взвизгнул он, - А не какие не особи! Живые нормальные люди, только ещё маленькие. И им, между прочим, когда они вырастут и встанут в строй, предстоит
  защищать нас от врагов, жизни свои класть за наше правое дело!
  - Извините, оговорился! - стушевался комиссар, - Так как же насчёт
  моей просьбы?
  - Да, профессор, покажите нам, пожалуйста других, более взрослых
  "дельфинят".
   Профессор, кляня себя за несдержанную вспыльчивость, сделал приглашающий жест рукой и сухо произнёс:
  - Прошу!
   Они вышли в коридор. В течение следующего получаса хозяин лаборатории водил гостей по соседним блокам, в которых пяти-семи летние ребятишки, выглядевшие намного старше своих сверстников, под руководством опытных инструкторов-мужчин с увлечением занимались настоящим военным делом - подводной боевой подготовкой!
   Мальчики и девочки, облачённые в легкие прорезиненные скафандры и с масками на лице, были подпоясаны ремнями, на которых висели настоящие ножи в ножнах. Они учились стрелять из подводных ружей, перерезать канаты и тросы, расклёпывать якорные цепи, ставить магнитные мины на днища судов, незаметно, бесшумно и быстро забираться на палубы вражеских кораблей, дырявить шлюпки и запутывать винты проволочными сетями...
   Ещё они отрабатывали приёмы подводных схваток в спарринге или между собой, или с инструкторами, игравшими роль вражеских ныряльщиков. И тогда в ход шли боевые ножи, правда, специально затупленные, без колюще-режущих кромок.
  - Что-то они слишком часто выныривают, чтобы отдышаться! - не довольно заметила дочь Дзержинского.
  - Увы, сударыня, это так! - признался с неохотой профессор, - К сожалению, с возрастом у большинства питомцев, несмотря на все наши старания, потребность в воздухе возрастает, а время нахождения под водой катастрофически сокращается. Природа человека земного всё-таки берёт верх, младенческая способность расщеплять углерод на кислород в крови - со временем атрофируется...
   Только единицы в этом возрасте способны показать результат в десять-пятнадцать минут. Остальные - не более пяти-семи! Хотя и пятиминутный показатель тоже сам по себе не плох, не так ли?
   Но мы над этой проблемой как раз и работаем. Я нашёл новый
  способ... Он себя ещё покажет, но нужно время, нужны тренировки
  по моей секретной методе. Вы мне верите?
   Профессор заметно разволновался: а ну как эта комиссия состряпает такой отчёт, что наверху решат, будто его усилия не стоят и выеденного яйца! И проект закроют!
  - Не стоит так волноваться, Отто Казимирович! - стал успокаивать учёного комиссар, - В Кремле прекрасно осознают всю сложность поставленной перед вами задачи. Ничто не даётся без борьбы и труда - это прописная истина!
  - И там, на самом верху, это отчётливо понимают! - добавила дочь Дзержинского.
   Профессор или сделал вид, или на самом деле переборол волнение, отодвинув сомнения на задний план.
  - Хорошо, я продолжу,... Когда нашему очередному питомцу исполняется семь лет, мы собираем квалифицированную комиссию из медиков и преподавательского состава, которая и решает его дальней шую судьбу.
   Подающие надежду ребята-дельфины продолжают занятия по
  моей, как я уже упоминал, особой методе. И, в конце концов, в чём я
  нисколечко не сомневаюсь, мы сделаем из них боевых суперныряль щиков, способных находиться под водой сколь угодно долго.
   Остальных же направляем в закрытые военные училища, где из них вырастят незаурядных военноначальников. Особо же одарённых в умственном отношении, а таковыми являются почти все, переправляем в детские интернаты при закрытых научных учереж дениях. Оттуда в своё время они выйдут или выдающимися учёны ми, или подготовленными дипломатами, или преданными партии
  госчиновниками...
  "Как же! - подумал с иронией комиссар, - Выйдут, так и жди!
  И стратеги, и дипломаты, и чиновники... Там этой швали и без них хватает. От сынков высокопоставленных лиц продыху нет. Куда ещё
  этих, без роду и племени? Эх, профессор, наивная ты душа! Знал бы ты, в какие университеты посылает твоих подопечных товарищ
  Прохоров. К мамкам, в могилку - вот куда! Видать, не ходишь ты на охоту за пределы Центра, а то уже давно бы наткнулся на могильник под боком..."
   Несмотря на увиденное, гости по большому счёту всё-таки остались недовольны экскурсией.
  - Не поймите нас неправильно, товарищ Эккельдорф, но мне со спутницей хотелось бы увидеть настоящих, уже вполне подготовленных боевых ныряльщиков-дельфинов, а не каких-то там сопляков!
   Профессор искренне возмутился, всплеснув руками.
  - Помилуйте, батенька! Да где же я вам возьму взрослых бойцов?
  Моя лаборатория существует всего лишь семь лет! Поэтому и самым старшим питомцам исполнилось семь. Понимаете вы это или нет? Право слово, ну как дети, вынь им и положи взрослого пловца-дельфина...
   Комиссар, тяжело вздохнув, переглянулся со спутницей, которая в разговоре не участвовала, больше наблюдая за тем, что происходило в бассейне. Будущая надежда Красной Армии как раз отрабатывала урок метания ножей из воды по цели на берегу. Уловив её короткий кивок, он снова повернулся к учёному.
  - Правда, ваша, профессор! Запамятовал, извините...
   С этими словами он залез во внутренний карман кителя, извлёк хрустящий лист с печатным текстом и государственной гербовой печатью и передал его Эккельдорфу.
  - Это вам, прочтите...
   Профессор пробежал строчки глазами и вздрогнул.
  - Так вот, кто вам нужен...
  - Ну да! Вполне подготовленный диверсант, он же человек-дельфин по имени Никита Переславцев!
  - Что ж... - вздохнул профессор, - Приказ оформлен по всей форме,
  так что я не вправе вам отказать...
  - Это точно! - впервые за всё время улыбнулась дочь Дзержинского,
  - Не вправе!
   Улыбка у неё вышла какая-то вымученная.
  - Только учтите одно, товарищи, этот мальчик, должен признаться,
  не из нашего курятника. Другими словами - продукт не моего производства. Он - самородок! Поступил к нам в двадцать девятом, в десяти летнем возрасте. Он уже тогда был вполне сформировавшимся человеком-дельфином...
   За пять лет его обучили всему, что должен знать и уметь бое вой ныряльщик, диверсант-подводник... И поверьте, он здорово преуспел в этом деле, хотя лично мне больше хотелось бы видеть его на студенческой скамье с конспектом, чем в бассейне с оружием. Такая светлая голова!
  
   * * *
  
   На берегу озера, метрах в ста с лишним от трёх причалов, охраняемых вышками с пулемётами, раскинулась бухточка, отгороженная со всех сторон скальными нагромождениями, которые, сохранив свою первозданность, придавали ей диковато-красивейший вид.
  Именно из-за уединённости и в силу ряда других целесообразных причин бухту превратили в военный, учебно-тренировочный полигон. Берег был оборудован макетами дотов, дзотов, морскими орудиями и фрагментами других крепостных сооружений с загради тельными линиями колючей проволоки и условно заминированными площадками вдоль кромки воды.
   В заливе на мелководье покачивались на якорях две-три давно списанные баржи и проржавевший насквозь дебаркадер, которые усилиями плотников были превращены с помощью досок и фанеры в уменьшенные копии эсминца, крейсера и катера. Чуть в стороне от них сгрудились макетные фрагменты носовых, кормовых и палубных частей других судов, выполненных на плотах и предназначенных для учебных стрельб или взрывов.
  По единственной охраняемой часовыми тропке профессор про вёл гостей среди береговых скал под навес смотровой площадки полигона, с которой открывался великолепный вид на всю бухту. Тут тоже имелась своя охрана. Молоденький лейтенант, весь пунцовый от смущения, неловко откозырял гостям, после чего предложил бинокли.
  - Ну и где он, этот ваш герой? - поинтересовался комиссар, изучая через бинокль акваторию залива, макеты судов и копошащихся на них инструкторов, облачённых в форму финских военных.
   Профессор повернулся к лейтенанту:
  - Голубчик! Комиссия ждёт показательных выступлений нашего ученика! Дайте, пожалуйста, команду!
   Лейтенант поднял трубку полевого телефона, крутанул ручку
  индуктора и коротко приказал:
  - Запускайте!
   Трубка в ответ что-то недовольно проскрипела. Лейтенант тихо чертыхнулся.
  - Инструктора интересуются: какой вариант? Полный или сокращенный? - посмотрел он на гостей.
  - По полной программе! - отозвался комиссар.
  - Да! Чего уж там сокращать...- поддержала его спутница.
   В течение последующего часа гости не отрывали биноклей от глаз. Их захватило зрелище, развернувшееся на полигоне. Человек-дельфин по имени Никита Переславцев оказался высоким, стройным, с отлично развитой мускулатурой, парнем. На вид ему можно было дать лет восемнадцать-двадцать, хотя, как утверждал профессор, юноше недавно исполнилось лишь пятнадцать.
   На его привлекательном, с правильными чертами лице, нет-нет да появлялась блуждающая полуулыбка.
  " А ведь ему нравится то, чем он занимается!" - догадалась дочь Дзержинского, наблюдая на расстоянии, как ловко подросток поднырнул под очередной макет и установил мину замедленного действия.
   Прозвучал взрыв. В небо взметнулся фонтан воды и щепки. Переодетые в финских моряков инструктора на других судах засуетились, тщательно играя свою роль. Никто из них не заметил, как за спинами у них на палубу быстро и незаметно забрался вынырнувший из залива диверсант.
   Человек-дельфин размытой тенью проскользнул на капитанский мостик, убрал ножом /условно, конечно /находившихся там капитана и штурмана, и, похитив секретные документы из сейфа, так же незамеченным ушёл под воду.
  - Кстати, профессор, - спросила дочь Дзержинского, - Этот мальчик всё время без маски. Но ведь под водой все изображения расплываются, смазываются, теряют чёткость. По себе знаю,... Как он с этим справляется без специальных очков? Да и все ваши остальные подопечные, как они видят под водой?
  - Ни очки, ни маски детям-дельфинам не нужны! Природа сама позаботилась об этом - они видят под водой так же отчётливо, как и на суше. Правда, с возрастом эта аномалия теряется по мере атрофирования способности подводного дыхания. Наши окулисты бьются над разрешением этой загадки, но пока безрезультатно. Когда они всё же добьются успеха - это будет научное открытие...
  
  Потом были другие показательные выступления: юный диверсант взрывал заряды, топил макеты, стрелял из-под воды по преследователям, бесшумно снимал часовых, незаметно проникал на суда и береговые батареи, устраивал на них диверсии. И тут же скрывался под водой. Посланные на его поимку боевые пловцы и водолазы возвращались ни с чем, неся на руках условно убитых товарищей.
   Комиссар со спутницей остались увиденным довольны. По окончании представления они попросили профессора познакомить их с человеком-дельфином, на что получили категорический отказ.
  - Нет, нет и нет, судари мои! Это запрещено! Да и в вашем предписании об этом ничего не сказано. Видеть в лицо Переславцева может лишь ограниченный круг служащих питомника. Список составлен лично товарищем Прохоровым и поверьте, в нём не наберётся и четырёх человек...
  Вы видели его в бинокль, как и другие проверяющие, ну и достаточно! Остальным посторонним не дозволено и этого! Так что,
  не обессудьте, государи мои, персонального знакомства не состоится...
  - Что ж, на нет и суда нет! - ответил раздражённо комиссар.
   Через час высокая комиссия отправилась в обратный путь, спеша до темноты добраться до базы, а там, на машинах - и до города.
  Проводив гостей, профессор облегчённо вздохнул. Ни он, ни
  гости, ни наблюдатели на вышках так и не заметили, как на противоположенном берегу озера во время показательных выступлений раза два подозрительно дрогнули ветки кустарника. Затаившаяся в зарос лях тёмная человеческая фигура с биноклем, зловеще ухмыляясь,
  зафиксировала в уме всё происходящее на полигоне с фотографической точностью...
  
  Глава 3. Ночное нападение.
  
   В марте 1934 года известный палач русского народа белогвардейский генерал Кутепов, возглавлявший в Париже так называемую "Русскую армию", вместе с помощником генералом Александровым приехали в Финляндию, в город Териоки /ныне Зеленоград /.
   Здесь они устроили совещание монархистов и провели смотр всех своих "боевых сил", состоявших из диверсантов, террористов и прочего отребья из числа русских эмигрантов, люто ненавидевших Советский Союз.
   На этом совещании было решено продолжить борьбу с Советской властью "двумя" фронтами - экономическим и политическим. Под фронтом экономическим подразумевались взрывы заводов, фабрик, мостов и государственных учреждений; разрушения
   Под фронтом политическим понималось убийство ответственных партийных и советских работников и другие диверсионно-террористические акты.
   Во исполнение последнего пункта этой программы, руководством "Русской армии", не без помощи некой иностранной вражеской разведки, были подготовлены и переброшены через границу на территорию СССР четыре бандитско-террористических формирования, одно из которых возглавлял матёрый английский разведчик - мистер Смайлсон.
   Именно этой группировке была поставлена особая, сверх секретная задача, в выполнении которой были заинтересованы не столько главари РОВС-а, сколько секретные службы сразу нескольких Европейских государств, ради такого дела объединившихся под одним крылом...
  
   * * *
  
   Коменданту отдельной Мурманской пограничной комендатуры ОГПУ Алёшину легло на стол сразу несколько донесений о том, что английские рыболовные суда слишком часто незаконно подходят к нашим берегам. Алёшин, понимая всю важность сообщений, отдаёт приказ незамедлительно разобраться со всем этим.
   Вскоре проведённым расследованием было установлено, что
  английские тральщики, пользуясь разрешением ловить рыбу в наших территориальных водах, действительно нарушают свои обязательства и незаконно близко подходят к советским берегам.
   При этом они не только ловят рыбу в неположенных местах,
  но ещё занимаются контрабандой и шпионажем. Английские моряки на шлюпках нагло и открыто подходят к берегу, продают местному населению заграничные вещи, а заодно интересуются, как часто и с какой периодичностью появляются в этих местах пограничники, каково настроение у людей, есть ли недовольные Советской властью и т.д...
  ...Боевой пограничный корабль "Пурга", которым командовал
  Харченко-старший, опытный моряк, получивший боевую закалку ещё в Гражданскую войну, тайно выдвинулся в облюбованный англичанами район побережья и после нескольких бессонных ночей дежурства, поймал-таки с поличным нарушителей - два английских
  рыболовных тральщика: "Вридлейт" и "Дайн"!
   Порядок на границе был восстановлен, но ...с опозданием, о чём ни сном, ни духом не догадывался пограничный комендант Алёшин! Ему такое не могло, привидится даже в самом кошмарном
  сне...
   Одной тёмной безветренной ночью, за несколько дней до описываемых событий, английские моряки с "Вридлета" и "Дайна", курсируя на двенадцати шлюпках от кораблей к берегу и обратно, высадили на территорию СССР большой отряд вооружённых до зубов белобандитов численностью свыше пятисот единиц.
  Подчиняясь строгой дисциплине, хорошо обученные и подготовленные диверсанты без единого звука стороной обошли ближайшие населённые пункты и словно призраки растворились в глухомани среди лесистых сопок и скал, что бы уже к полудню выйти к заповедной тенистой бухточке самого крайнего озерца в системе соединяющихся между собой водоёмов, где их дожидались, покачиваясь на волнах, три моторных баркаса и полсотни лодчонок, пригнанных накануне верными людьми. Отсюда, придерживаясь секретного маршрута, им предстояло доплыть до интересующего их места...
  
   * * *
  
   В монастыре у Никиты была собственная келья. В ней стоял
  огромный дубовый чан в форме ванны с неизменно свежей и чистой водой из реки вёдер на двадцать. Никита частенько спал в нём, погрузившись в воду с головой.
   В Центре у него тоже имелась своя отдельная комнатка. Хоть и небольшая, но хорошо обставленная. Но главное было то, что она
  через дверь в бревенчатой стене соединялась с его личным бассей ном, размером три на четыре метра, который был его гордостью. Облицованный импортным кафелем, он выглядел как весёлая игрушка. Спать в нём было одно удовольствие.
   Из бассейна, в противоположенных направлениях, тянулись две железобетонные трубы метрового диаметра. Одна, проходя под фундаментами нескольких зданий, заканчивалась в большом трени ровочном бассейне под крышей.
   Другая так же была проложена глубоко под землёй и соединяла апартаменты Никиты с озером, а точнее - выходила у самого дна из бетонированной отвесной стены в бухту с учебно-тренировочным полигоном, в котором сегодня днём он показывал своё мастерство высокой комиссии.
   Эти оба прохода были сооружены исключительно из соображе ний безопасности Переславцева. Что бы Никита как можно меньше "светился" перед обслуживающим персоналом и военизированной охраной Центра. К тому же это было очень удобно! Нырнул в домашний бассейн, проплыл по трубе и раз - ты уже в озере, на природе! Или в главном бассейне, где обычно проводятся глубоководные занятия...
   Благодаря этим трубам о Никите знало только высшее руко водство Центра. Ещё персональный школьный преподаватель, два инструктора: один - по боевой подготовке, другой - по боевой пара психологии, обучающий курсанта азам гипновнушения, ясновидению, мысленным контактам с подавлением воли противника и чтению мыслей на расстоянии, а так же бесконтактной рукопашной борьбе, и офицер ОГПУ - капитан Белкина - непосредственно охраняющая этот закрытый для общего доступа отсек, в котором он жил. Для остального населения научного городка - он как бы не существовал...
  
  ...В эту ночь, намаявшись за день, Никита сладко спал на дне
  бассейна в своей любимой позе: на спине и подложив руки под голо ву. Внезапно за тёмным окном бассейна что-то ярко вспыхнуло и погасло, пронзая толщу воды, по кафелю дна пробежали малиновые всполохи, грохочущий взрыв, которого Никита не услышал, но почувствовал, сотряс здание до основания.
   Стенки и дно бассейна содрогнулись, по воде побежали волны, выплёскиваясь через низкие бортики. Никита мгновенно проснулся и открыл глаза. Тёмный полог поверхности над головой вторично озарился огнём, следом прогрохотал очередной мощный взрыв. И снова дно под ним качнулось.
   Прямоугольное, во всю стену, окно бассейна лопнуло от взры вной волны и просыпалось в воду мелкими осколками. Градом опус каясь на дно, острые стекляшки заискрились драгоценными камня ми. Причинить хозяину вред они не смогли из-за плотности воды. Да и Никита к тому времени уже собрался, как сжатый перед дракой кулак.
   Отметив по внутренним био-часам время два-двадцать по полу ночи, он оттолкнулся ото дна и резко взмахнув руками и ногами, пулей выскочил из воды, точно приземлившись на невысокий и скользкий край бассейна.
   Подобные "фокусы" были для Никиты сущим пустяком: ведь он натренировался выпрыгивать из воды на пять-шесть, а то и выше, метров в высоту. Что бы неожиданно для врага стремительно заска кивать на палубы через борта их судов среднего класса. Про шлюп ки нечего и говорить...
   Насколько под водой было тихо, настолько же шумно на улице кипел нешуточный бой. За выбитым стеклом ночную мглу вспарывали мечущиеся искорки выстрелов. Время от времени среди них разбухали и тут же гасли разноцветные огненные шары. Ветерок с озера донёс запах пороховой гари.
   Никита потрясённо уставился в окно, ловя жадным слухом ди кие выкрики сражающихся, треск выстрелов и глухое бабаханье руч ных гранат. Война, о которой он читал в книжках и к которой его готовили, сама неожиданно пришла на территорию Центра.
  И это было невероятно!
  Но кто посмел напасть на секретный охраняемый объект? Хотя не важно! Скоро он это выяснит! Мало ли у Советского Союза врагов?
  К тому же невдалеке отсюда пролегает государственная граница с недружественной буржуазной Финляндией...
   Никита ни на мгновение не растерялся! Напротив, едва осоз нав, что на Центр совершено вооружённое нападение, он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. А когда их открыл, то это был уже не пятнадцатилетний юноша, а настоящая боевая машина, призванная решать непростые задачи на суше и на море. Превращение произо шло так же быстро, как и на занятиях по боевой подготовке...
   Молодому человеку хватило одного взгляда в ночь, что бы сходу оценить непростую обстановку. Нападавших, судя по всему,
  было слишком много для охранной роты красноармейцев. И они, по
  характеру своих действий, совсем не походили на регулярные вой сковые части.
  От врагов, кто бы они ни были, за версту несло партизанщи ной. Их тактика захвата объекта напоминала скорее действия домо рощенных кулацких банд формирований. Или подготовленных от рядов террористов из-за кордона, что было вероятнее всего. Итак,
  будем считать, что на Центр напали белобандиты, пришедшие из-за рубежа.
   Кто такие белобандиты? По сути своей это обычные недобит ки белой гвардии, драпанувшие от Красной армии на запад, кулаки и подкулачники, эссеры, меньшевики, монархисты, григорьевцы и махновцы - все те, кто люто возненавидел Советскую власть ещё в первые годы её становления и не упускал возможности при случае укусить побольнее...
  А раз так, то пусть их и больше защитников научного городка в несколько раз, и пусть они хорошо вооружены и подготовлены, в основной массе своей они всё же остались обыкновенным сбродом,
  дилетантами, имеющими о тактике ведения боя весьма смутные представления. Бандиты всегда предсказуемы, а значит воевать с ними - одно удовольствие! Но удовольствие опасное...
   Никита уже прикидывал в уме, что нужно сделать в первую очередь, как по стене дома из темноты ударила пулемётная очередь.
  Несколько пуль с визгом влетели в окно, едва не задев хозяина бассейна. Юноша присел и кувырком вперёд через распахнутую дверь переместился в свою комнату.
   Не зажигая огня, он нащупал сложенную на стуле одежду и споро оделся, лёжа на полу. Сначала натянул брюки, потом рубаху,
  и в заключении обул парусиновые штиблеты с толстой, но мягкой подошвой из воловьей кожи.
   Внезапно он застыл без движений, чутко прислушавшись. В коридоре за закрытой дверью послышался топот ног и отрывистые команды. Потом всё стихло. Кто там пробегал: свои или враги, Никита не разобрал. Во всяком случае в дверь не ломились, и на том спасибо.
  Полоска света под дверью то темнела, то разгоралась. Это ча дили керосиновые лампы " летучая мышь" под потолком. В этом крыле здания их на ночь, в целях экономии электричества, зажигала охранница секретного отсека тётя Нюра, единственная изо всех сво их коллег-чекистов имевшая доступ в покои Переславцева.
   Стараясь не подниматься выше подоконника, юноша подполз к письменному столу, стоящему возле задёрнутого ситцевыми занавесками окна, выгреб из него все свои документы, включая родительский архив, и тут же упаковал их в толстый клеёнчатый пакет, который сунул в специальную непромокаемую котомку из прорезиненной ткани. Этот вещмешок наряду с другими интерес ными предметами входил в число его спец снаряжения.
   Подумав, он отправил туда же летнюю костюмную пару, комп лект нижнего белья, запасную рубашку, носки, рушник, несколько тетрадей с карандашами и томик Александра Беляева с любимым романом "Человек-амфибия". Последними кое-как запихнул резино вые "лягушачьи лапы" и подводные очки, которые предпочитал мас ке, поскольку последние складывались и тем самым занимали мало места в котомке. Так, на всякий случай...
   Резиновые ласты с очками ему вручили в 1933 году. Вопреки утверждению одного высокопоставленного чиновника, курировшего спец поставки в Красную Армию, что, мол, советским бойцам-под водникам все эти причиндалы ни к чему - они и так, на одном патри отизме, справятся с любой поставленной боевой задачей, кислород ные ребризеры, воздух из которых подавался через шланг в резино вый шлем, а так же дыхательные аппараты с незамкнутым контуром /без рециркуляции, работающие на сжатом воздухе/, резиновые ласты, маски и дыхательные трубки для пловцов-подводников поступили-таки на вооружение в советские спец войска.
  Так или иначе, Никита получил ласты спустя три месяца пос ле того, как французский изобретатель Луи де Корлье запатентовал своё изобретение. В лаборатории имелась прекрасная библиотека, в которой Никита любил просиживать часами за той или иной книж кой в свободное от занятий время. Его интересовало буквально всё, что было связано с подводным миром, в том числе техника и приспо собления, с которыми человек собирался покорить эту стихию.
  
  Поэтому он точно знал, что вообще-то первым придумал ласты ни кто иной, как Леонардо да Винчи. Потом художник Поль Гоген подсмотрел, как таитяне привязывали к ногам пальмовые листья и дощечки, помогавшие им ловко и быстро плавать...
  Так же он вычитал в специальных зарубежных журналах, что кислородные ребризеры ещё в 1911 году начала выпускать немецкая
  фирма "Дрэгер", а дыхательный аппарат с незамкнутым контуром был создан в 1925 году неким французским морским офицером по имени Ив Ле Приер. Из тех же источников он узнал, что в начале тридцатых годов американец Гай Гилпатрик создал первую совре менную маску, и, примерно в то же время, англичанин Стив Батлер
  разработал первую дыхательную трубку для пловцов...
  Чего он не знал и не мог знать, так это то, что в 1942 году французы Жак-Ив Кусто и Эмиль Ганьян разработают и испытают
  дыхательный аппарат на сжатом воздухе под названием "акваланг",
  и уже в 1943 соединят его двухступенчатый регулятор, из которого ныряльщику поступает воздух при малейшем вдохе, с воздушным резервуаром высокого давления, получив тем самым скубу незамкну того цикла - предшественницу современной скубы...
  
  ...Ласты Никите сразу же понравились. Ещё бы, они многокра тно увеличивали его способности пловца и ныряльщика. Он отчего то сразу же окрестил их "лягушачьими лапами"...
  Оставлять всё это в комнате при создавшемся положении было глупо: враги в любой момент могли пустить " красного петуха", раз их целью был захват и уничтожение секретного объекта.
  "Всё своё ношу с собой!" - горько усмехнулся подросток и просунув руки в лямки котомки, расправил на плечах пятки. Лямки не жали и не давили, руки и торс двигались свободно. В рукопашной схватке, если такая приспеет, вещмешок помехой не станет...
   В прикроватной тумбочке в кобуре лежал его именной револь вер системы "Наган", который совсем недавно, в день его пятнадца тилетия по поручению начальника Центра профессора Эккельдорфа,
  подарил ему начальник охраны товарищ Прохоров. За показатель ные успехи в боевой и политической подготовке, как он выразил ся...
   Не долго думая, Никита нацепил кобуру на пояс, где уже висе ли два острых кинжала в чехлах и водонепроницаемый подсумок. В него он засыпал ещё несколько горстей запасных патронов и сверху положил компас.
   С улицы продолжала доноситься стрельба и взрывы, где-то в
  стороне вспыхнул пожар. Его зарево было видно через щёлку между занавесок на окне. Бой теперь, если судить по канонаде, переместил ся в район главного административного здания Центра, а это означа ло, что и основная территория объекта, и его внутренний двор, пусть и не полностью, но уже находились под контролем захватчиков.
  Быстро они, однако управились!
  "Видать, не обошлось без предательства с нашей стороны, - подумал Никита, - Кто-то открыл врагам одно из КПП! Иначе успех бандитов никак не объяснить... Следует поторопиться!"
   Затянув пояс потуже, он шагнул к двери и прислушался. Из ко ридора не доносилось ни звука. Зато на улице сражение не затихало ни на минуту. Шальные пули впивались в бревенчатые стены здания со смачными шлепками.
  Вдруг прицельная очередь из "льюиса" вдребезги разнесла око шко комнаты, в клочья изодрав занавески. Но за секунду до этого Никита, почувствовавший спиной дуновение холодного "ветерка опасности", резко присел, одновременно проворачивая ключ в замке и толкая дверь, и выпрыгнул за порог в сидячем положении. Пули прошли у него над головой, чудом не задев.
  Он захлопнул дверь за спиной и, отскочив в сторону, прижал ся к стене. И тут же вторая очередь прошила дверь насквозь, закон чив свой полёт под притолокой, рядом с керосиновой лампой, от которой на потолке образовался закопчённый круг.
   Никита посмотрел на следы от пуль и покачал головой: этот свинец мог бы достаться ему. Сосредоточившись, он мысленно "выглянул" на улицу, пытаясь "нащупать" стрелявшего. Вот он! Неопределённая тёмная фигура злыдня с ручным пулемётом в руках застыла в десяти метрах от здания. От него так и веяло лютой зло бой и ...смертью!
  Нет, он стрелял не по нему, это точно! В тёмной комнате, да ещё за занавесками, его просто не было видно. Скорее всего свихнув шийся бандит за окном таким образом развлекался, высаживая стёк ла. А может, мстил по-своему Советской власти за раскулачивание, али ещё за что?
   Никита подождал, пока придурок с "льюисом" не передвинулся дальше вдоль стены дома и оттуда вновь не послышались короткие очереди и звон стекла, и "закрыл" внутренний взор. Про банди та теперь можно забыть, тем более, что последний в разбитые окна лезть не собирался. По крайней мере, не сейчас...
  Никита осмотрелся. Короткий коридор отсека оказался пуст в оба конца. Лампы под потолком продолжали чадить, язычки пламе ни колебались на сквозняке малиновыми ромбиками. Время не терпе ло и подросток ринулся к выходу, что бы присоединиться к охране здания и вместе с ними вступить в схватку с атакующими.
  Но на пол пути резко остановился. Чёрт! Нельзя! Кроме тёти Нюры его никто не знает в лицо. Если её нет среди защитников дома, то его могут запросто пристрелить, сгоряча приняв за бандита. И как он не подумал об этом раньше?
   Никита растерялся, но не надолго!
  "Пойду-ка я лучше поищу профессора! - решил он, наконец, - Вот ко му наверняка потребуется моя помощь! Давай, думай, где он может находиться в столь критический момент? Тут и гадать нечего: или в питомнике, или у себя в кабинете в административном корпусе!
   В питомнике - понятно! Проводил опыты с "дельфинятами", там его и застала стрельба. Там он и прячется по сию пору... Но это не факт! Профессор вполне мог успеть вернуться в кабинет, что бы уничтожить или спрятать все секретные документы проводимых опытов, хранящиеся в его сейфе...
   Поскольку дорога в административный корпус всё равно вела через лабораторию, то по пути в кабинет профессора, Никита решил заодно проверить и питомник - систему взаимосвязанных "цепоч кой" бассейнов, где росли и развивались юные ребята-дельфинята, его хорошие приятели и ученики, которых он на правах младшего инструктора наставлял по подводному плаванию.
   Но сначала всё равно нужно убедиться, стоит ли на своём пос ту за бронированной дверью офицер ОГПУ в чине капитана - тётя Нюра. Если стоит, то все проблемы решатся сами собой. Она выпус тит его к профессору, или скажет, что нужно делать... Если её нет, то придется действовать самостоятельно и искать обходные пути...
  Никита приблизился к массивной железной двери выхода. Она оказалась запертой снаружи на засов, за ней царствовала тишина. Где же тётя Нюра? Где остальная охрана здания? Возможно, все они покинули пост и приняли бой во дворе, оставив дверь на запоре? Он осторожно постучал и прислушался. Тишина! Тогда он постучал по громче и позвал: эй, охрана? Вы где? Но и на этот раз ему никто не ответил...
   "Первая неудача, - констатировал про себя со вздохом Никита,
  - Ничего страшного! Придётся действовать, как и планировал - само
  стоятельно. Попробую-ка я пробраться в лабораторию со стороны внутреннего двора через окно корпуса. Можно и с улицы, но там ещё идёт бой, и шляются полудурки с ручными пулемётами..."
  Он вернулся в сумрачный тупичок, где помимо входа в его апартаменты, имелось ещё две двери, одна из которых, расположен ная на противоположенной стороне коридора, вела в учебный класс, а другая, справа в торце, открывалась в темный чулан, где уборщицы хранили свои швабры-тряпки-вёдра.
   Первым делом Никита проверил чулан. Как он и предполагал,
  комнатушка оказалась тёмной и без мебели. По углам стояли шваб ры, веники и вёдра, а на полках валялось тряпьё, мыло и щётки. Окон в чулане не было, вентиляция отсутствовала, поэтому пахло там тёплой прелью неимоверно. Пустая кладовка - это прекрасно! Затаившийся враг в ней не прятался, значит, удара в спину не последует.
   Приободрившись, Никита перешёл к другой двери и осторож но, приоткрыв её, заглянул в помещение. Это был его персональный класс, где он приобщался к знаниям по индивидуальной школьной
  программе под руководством личного преподавателя.
   Несмотря на то, что ученик был один, в помещении стояло десятка два парт со скамьями и преподавательский стол со стулом,
  за которыми сбоку на стене висела коричневая доска. По стене, что располагалась напротив трёх широких окон, под самым потолком
  тянулись в ряд портреты русских писателей-классиков, поэтов и учёных.
  Под ними мирно соседствовали географические и политичес кие карты мира, учебные таблицы по химии, алгебре и физике, три гонометрические графики и схематические рисунки по анатомии человека.
   Особое место среди наглядных пособий занимали таблицы по оружию и военному делу вообще. Ему, как видно, в этом классе отда валось неоспоримое предпочтение. Иначе, зачем бы все парты пос леднего ряда были завалены всевозможным разнокалиберным стрел ковым оружием не только отечественного, но и импортного произ водства.
   Новенькие, сверкающие смазкой винтовки, карабины, пистоле ты и ручные пулемёты, словно только что сошедшие с конвейера, по неволе притягивали жадный взгляд подростка. Сейчас бы взять что-нибудь из этого арсенала, да пустить в дело. Ан, нельзя! Это оружие
  не стреляет, потому как учебное...
   Никита прошмыгнул в класс и прикрыв дверь, на мгновение застыл за порогом, давая зрению освоиться с темнотой. Когда это случилось, он перевёл внимательный взгляд на тёмные окна, за кото рыми громоздились мрачные силуэты зданий внутренней части Центра. Их расплывчатые контуры смутно угадывались на фоне звёздного неба...
  Нигде ни одного светящегося окошка, будто вымерли все. В нескольких местах над крышами жилых домов плясали пока ещё робкие языки пламени. Но пожар вскоре заполыхает нешуточный и тогда всем станет жарко.
  А внизу, между зданиями, часто-часто вспыхивали и гасли выстрелы, хлёсткие звуки проникали сквозь стекло. Похоже, около
  сотни бандитов удалось ворваться во внутренний двор крепости и осадить главный корпус администрации, который яростно огрызался непрекращающимся ни на миг огнём.
   Никита понял, что занятые осадой бандиты пока ещё не раз брелись по крепости. Поблизости от его дома их не видно, так что можно будет спокойно вылезти в окно, проскочить по тёмному двору к внутренней стене лаборатории и опять же через окно, проникнуть в питомник. Собственно, так он и планировал поступить изначально...
  
  Глава 4. Тётя Нюра.
  
   Внезапно за крайним окном слева промелькнуло что-то тём ное. Это было движение, сопровождавшееся шевелением. Во всяком случае именно так Никита охарактеризовал про себя мимолётное действо, когда стремглав ринулся между партами в конец класса и спрятался там за одним из книжных шкафов со стеклянными дверца ми.
   Занятая им удобная позиция позволяла контролировать все три окна одновременно, в то время как сам он оставался совершенно незаметен в тёмном углу. Револьвер как будто сам собой оказался в его руке, ребристая рукоятка через ладонь придавала уверенности.
   Тень за окном тем временем сформировалась в отчётливую че ловеческую фигуру. Кто это? Враг или кто-то из своих? Поди, разбе ри... Незнакомец тем временем, действуя умело и быстро, что гово рило о его профессионализме, просунул длинное тонкое лезвие в щель между рамами и попытался приподнять нижний шпингалет.
   Это ему удалось с первой попытки. За спиной "взломщика" выросли ещё две расплывчатые фигуры. Одна из них осторожно отжала нижний край рамы на себя, тем самым увеличив щель до сантиметра, в то время как вторая присела под окном, подставляя свои плечи под ноги человеку с ножом.
   Тот бесшумно встал на товарища, словно на ступеньку стремя нки и легко дотянулся до верхнего края рамы. Второй шпингалет с тихим скрипом упал вниз, окно распахнулось. "Взломщик" молние носно и бесшумно проник в класс. Став на пол, он повернулся к от крытому окну и протянул руку, явно помогая следовавшему за ним товарищу перескочить подоконник.
   Никита усмехнулся. Зачем стрелять, когда противник сам под ставился? Он ужом скользнул между партами и бесшумно возник нув за спиной незнакомца, насильно, что бы только оглушить, прис тукнул рукояткой нагана в определённую точку за ухом. Тот, поддер живаемый подростком, мешком повалился на пол не издав ни звука.
   Товарищ, которому он помогал, успел взобраться на подокон ник. Когда его приятель упал, он в растерянности застыл на месте, не понимая до конца, что происходит в тёмном классе. Это было Никите на руку. Он выпрямился и схватив второго "взломщика" за пояс, сдёрнул с подоконника, одновременно выполнив классический захват локтевым сгибом горла со спины последнего.
   В следующее мгновение он осознал, что держит в руках моло дую женщину, одетую в гимнастёрку и юбку. Но именно такую фор му носили женщины-контролёры внутренней охраны Центра - офи церы осназа ОГПУ! Повсему выходило, что "взломщики" свои?
   Женщина захрипела. Никита ослабил хватку, одновременно другой рукой подбивая вверх руку с пистолетом "ТТ" третьего чеки ста который, стоя за окном, очень быстро оценил непростую ситуа цию и вознамерился поразить нападавшего в грудь. Грянул выстрел, но пуля ушла в потолок, лишь на миг ослепив Никиту.
  - Не стрелять! - вдруг прохрипела приказ женщина, - Отставить, Сё мин!
   Никита узнал бы этот голос и при смерти.
  - Тётя Нюра?! - воскликнул он в удивлении и отпустил женщину, развернув её лицом к себе. При свете звёзд стали отчётливо видны её знакомые черты.
  - Да, это вы! А я вас искал-искал, да не нашёл...
   Сёмин тем временем перескочил подоконник и склонившись над вырубленным Никитой товарищем, стал приводить того в чувст во, теребя за уши.
  - Ты почему не у себя в комнате, Никита? - тихо спросила охранница,
  невозмутимо одёргивая гимнастёрку и поправляя пояс с оружием.
  - Там опасно! Комната и бассейн простреливаются насквозь. Что происходит? Кто на нас напал? Я хотел помочь нашим, но выход
  заперт на засов. Я решил выбраться во двор через класс... и вот...
   Он неуверенно замолк. Тётя Нюра с улыбкой взлохматила его вихры.
  - Тоже мне - Аника-воин! Помочь - это хорошо... Для сведения - нас атакуют белобандиты. Числом до пяти сотен, а то и больше. Они хорошо вооружены и подготовлены. Пришли из-за кордона со сторо ны моря. Среди нас оказалась целая группа изменников. Предатели в назначенный час взорвали гидроэлекторостанцию и электропод станцию. Электричества нет, и не будет...
   Ещё они, кажется, каким-то образом отравили часовых на вышках - видишь, прожектора не горят и пулемёты молчат. И кто-то открыл врагам северное КПП. Поэтому бандиты беспрепятственно преодолели охранный периметр и ворвались на территорию Центра.
  Часть из них просочилась в крепость...
   Но большинство наших успело забаррикадироваться в отдель ных строениях, в том числе и в главном административном здании.
  Мы пока отражаем все атаки бандитов, но что будет дальше - не знаю! Да и никто предсказать не может... Мы разобщены, связи
  между очагами сопротивления нет никакой, кроме визуальной.
  Трудно разобраться со стороны, где что происходит. К тому же противник имеет явный численный перевес...
   Тем временем, благодаря усилиям Сёмина, третий офицер ОГПУ по фамилии Носков быстро пришёл в себя.
  - Знатно ты меня приложил, браток! - сказал он улыбаясь, когда тётя Нюра знакомила его и Сёмина с Никитой, - Спасибо, что не завалил насовсем!
  - Извините! - засмущался подросток, - Я не разглядел, что вы свои...
  Если бы на вас были фуражки, я бы не...
  - Да ладно! - отмахнулся Носков, - Я зла не держу. Ты поступил правильно, и - хватит об этом!
   Сёмина парнишка шибко заинтересовал.
  - Кто он, капитан? - кивнув на Никиту, спросил он тётю Нюру.
   Та нахмурилась.
  - Забыл, где служишь, Сёмин? Напомнить, что бывает за излишнее любопытство?
   Сёмин не сдавался.
  - Просто я его раньше не видел в Центре, вот и спросил...
   Тётя Нюра, понимая, что её недомолвки только разожгут любо пытство соратников, решила схитрить.
  - Никита - племянник Прохорова! - внятно и со значением произнес ла она, - Его обучают диверсионной работе боевого пловца по ин дивидуальной программе. Это всё, что вам разрешается знать!
  - Так он и есть тот самый таинственный человек-дельфин, о котором все шепчутся по углам Центра? - натурально ахнул Сёмин.
   Тётя Нюра в бешенстве выхватила из кобуры "ТТ" и пристави ла его к груди молодого чекиста. Такой разъярённой Никита её ещё не видел.
  - Ещё слово, Сёмин, и я расстреляю тебя на месте, как изменника! - сдавлено прохрипела она, бледнея на глазах.
  - Всё-всё! Молчу! - струхнул лейтенант, поднимая руки в знак приме рения - Виноват, осознаю! Каюсь, больше не повторится!
   Тётя Нюра долгую минуту пристально вглядывалась в потуп ленные глаза подчинённого и наконец медленно и как бы нехотя убрала пистолет на место.
  - Повторяю, Никита - родственник Прхорова, и хватит об этом! - ещё раз веско пояснила она и на правах командира группы решительно приказала всем отойти от окна в глубь класса, где негромко уточ нила план их дальнейших действий.
  - Товарищи офицеры! Перед нами поставлена задача пробраться на вышку, ту, что стоит у пропускного шлагбаума в порт, и огнём её пулемёта с тыла попытаться остановить нападающих на администра тивный корпус. Это нужно сделать как можно быстрее, пока банди ты не рассредоточились по всей территории научного городка...
  - Там две вышки! - уточнил Носков, - В два пулемёта было бы ре зультативней...
  - Посмотрим на месте! - согласилась тётя Нюра, - Никита! Мы мо жем воспользоваться окном в твоей комнате, что бы попасть на ту сторону здания?
  - Лучше через окно бассейна: оно и шире, и от земли невысоко.
  - Разве оно открывается? - удивился Сёмин.
  - Нет, стекло расхандокало взрывом. Вдребезги! А затем какой-то псих с "льюисом" ещё добавил...
  - Годится! - кивнула тётя Нюра и скомандовала, - За мной!
   Никита взмолился.
  - Тётя Нюра, постойте! А как же я? Я хочу с вами! Возьмите, а?
  - Без приказа Прохорова - не могу! Случись чего с тобой - он с мня голову снимет!- отказала тётя Нюра. Сёмин с Носковым сочувствен но похлопали подростка по плечам.
  - Но я хочу сражаться! - с жаром настаивал подросток, - Я вполне подготовлен! Вы же сами только что видели...
   Тётя Нюра призадумалась: что делать? С одной стороны брать на задание Никиту - единственного в своём роде человека-дельфина - слишком ответственно и чревато последствиями для неё лично, слу чись с ним чего-нибудь.
  Но, с другой стороны, ситуация сложилась нестандартная. Ос тавлять его тут одного на произвол судьбы, тоже не менее опасно... Белобандиты частично ворвались во внутренний двор, прочёсыва ют и зачищают здания. Скоро их станет больше. Они с минуты на минуту могут появиться в стенах лаборатории и в этом её крыле. Что тогда станет с подростком? Догадаться не трудно - они его убьют, как сейчас убивают всех подряд, кто встаёт на их пути...
   Офицеры, понимая сложность выбора командира, подали наконец робкие голоса в защиту подростка.
  - А чего, Матвевна? - первым заступился за Никиту Носков, - Пусть идёт с нами. Как-никак, а всё под присмотром будет...
  - Малец шустрый! - вторил ему Сёмин, - Обученный! Я лично его стану опекать!
   Тётя Нюра сдалась:
  - Хорошо! Пусть идёт! Задание всем ясно? Вперёд, товарищи! Никита, показывай дорогу...
  Коридор все трое пересекли в мгновение ока. Заскочив в в ком нату Никиты, где царил форменный погром, затворили за собой дверь на ключ и быстро прошли в бассейн. Сёмин с Носковым под стенкой подползли к окну и осторожно выглянули наружу, оценивая
  обстановку.
   Бой на улице, казалось, разгорелся с новой силой. Осаждаю щие Центр белобандиты усилили натиск, в то время как защитники научного городка вовсе не думали сдаваться. Выстрелы, взрывы и ор сражающихся слились в одну протяжную какофонию.
  - О чём задумался? - спросила тетя Нюра шёпотом Никиту.
  - Я могу из бассейна по подземной трубе доплыть до бухты-полигона, а от неё и до пристани, - прошептал тот в ответ, - Вышка стоит рядом. Если на ней засели враги, то нападения с тыла они не ждут...
   Тёте Нюре план сразу же понравился.
  - Хорошо, плыви! Но не сейчас, а когда мы выберемся на улицу и поползём к озеру. Всё равно ты нас обгонишь... Спрячься под выш кой и наблюдай. Если на ней выставлен вражеский пост и если банди ты нас обнаружат и откроют огонь, то постарайся их нейтрализовать.
  Но не раньше, слышишь? Это приказ! На рожон не лезь, я отвечаю за тебя собственной жизнью!
  - Приказ понял! - обрадовался Никита.
   Тётя Нюра легла на пол и подползла к товарищам.
  - Что тут у нас?
  - Пока чисто! - ответил Сёмин.
   - Тогда вперёд!
   Носков обернулся.
  - Никита! Давай к нам!
  - Нет! - возразила тётя Нюра, - Он пойдёт следом через пару минут. Будет прикрывать нас со спины...
  - Весьма разумно! - одобрил Сёмин и с пистолетом наготове первым сиганул в окно.
  За ним последовала тётя Нюра. Носков на мгновение задержал ся, помахав Никите рукой. Когда и он перескочил подоконник и уто нув в высокой росистой траве, которая тянулась вплоть до скалистой береговой гряды, ящерицей пополз вровень с остальными к озеру, подросток быстро разделся до трусов и кое-как запихав в вещмешок одежду и револьвер, натянул на ступни "лягушачьи лапы".
  "Минут через пять буду под вышкой!" - прикинул он мимохо дом и поправив лямки котомки и пояс с ножами, осторожно спустил ся в бассейн и без всплеска ушёл под воду. Если бы кто в этот мо мент стоял на краю бассейна и наблюдал за ним, то он увидел бы лишь быструю тень, скользнувшую по дну и исчезнувшую в тёмном
  круглом отверстии в основании дальней стены...
  
  
  Глава 5. Вышка.
  
  
  ...Озёрная вода за ночь остыла. Поначалу она обожгла кожу Никиты холодком, но вскоре в его организме произошли привычные
  изменения и ощущение озноба отступило. Одновременно нормализо валось и "подводное" зрение подростка. Впрочем, он это скорее почувствовал, чем увидел, так как в трубе что белым днём, что тёмной ночью одинаково царила тьма кромешная.
   Подросток как всегда плыл на ощупь, вытянув руки перед со бой. Он уже настолько привык, что труба тянется прямо по струнке, что ни о чём не думая развил максимальную скорость, на которую был способен.
   Не прошло и минуты, как впереди забрезжило мутное пятно
  света. Это был выход из трубы. Её конец торчал из бетонной стены у самого дна на глубине семи-восьми метров от поверхности. Вокруг колыхались высокие водоросли, похожие на размочаленные канаты. Эти подводные заросли надёжно скрывали потайной ход от посторонних глаз случайных ныряльщиков. Впрочем, в зоне охраняемого объекта таковых не могло быть по определению.
   Никита подплыл к выходу, оттянул задвижку с внутренней стороны и распахнул круглую чугунную решётку, забранную к тому же мелкоячеистой сеткой. Этот своеоб разный фильтр исправно защищал его бассейн от непрошенных обитателей озера: рыбёшек, рачков, улиток, пиявок, водяных жучков-паучков и прочих водоплавающих...
   Только с мелким ракушечником не было сладу. Он давно облепил и прутья решётки, и покатые стены трубы. Бороться с ним было бесполезно, поэтому подросток давно перестал обращать на него внимание.
   Никита наполовину высунулся из трубы и внимательно осмотрелся. Благо, что свет звёзд, хоть и слабый, достигал дна. Тонкая поэтическая натура подростка заставила его мысленно ахнуть при виде открывшейся сказочной картины подводного царства.
   Ночью придонный мир выглядел совсем не так, как днём: всё в нём казалось расплывчато загадочным и таинственным. И стена водорослей, и мельтешившие туда-сюда рыбёшки, и густая бирюза водной дали, постепенно переходящая в фиолетово чернильную непроглядь - влекли к себе с непреодолимой силою. Никита потряс головой, освобождаясь от наваждения: красоты-красотами, но не следовало забывать и о деле...
   Главное, что напротив входа не притаились ни вражеские ны
  ряльщики, ни водолазы. Да и откуда им тут было взяться? Белобандиты орудовали на земле, к чему им ещё дно озера? Тем не менее Никита осторожно покинул трубу и прижимаясь к бетонной стене, слитой с отвесными гранитными берегами, быстро всплыл на слегка рябившую озёрную гладь поверхности.
   Он бесшумно поплыл вдоль берега бухты по направлению к причалам, всё время держась в тени нависающих скал и следя, как бы не напороться на плавающие тут и там фрагменты взорванных им же днём для высокой комиссии деревянных макетов судов и береговых батарей. Над водой виднелась только его вихрастая белобрысая макушка и глаза. Остальная часть лица и всё туловище скрывались под поверхностью.
   До пристани было метров сто пятьдесят-двести. Никита быстро преодолел это расстояние. Наконец, за скалистым мысом, показался пологий берег с тремя причалами. От них, среди валунов и обломков, наверх змеилась узкая тропинка с бетонными ступеньками. Они за канчивались ровной каменистой площадкой, на которой смотрела в небо сторожевая вышка с прожектором и пулемётом.
   Та самая, про которую говорила тётя Нюра и которую им пред стояло захватить. Чуть левее в стороне, по другую сторону пристани возвышалась вторая. Обе казались брошенными: ни огонька папиро сы, ни тихих разговоров или какого-нибудь движения на них не наб людалось.
  Впрочем, это ещё ничего не значило. До вышек оставалось до вольно приличное расстояние. Следовало подобраться к ним побли же и уж тогда хорошенько послушать. Лучше всего спрятаться в кам нях под опорами, как и советовала тётя Нюра.
  Но вышки - ладно! Не они сейчас привлекли внимание пловца, а три пузатых рыбацких баркаса, что нагло пришвартовались к при чалу. Возле них, что поросята возле свиноматок, покачивались на волнах привязанные за чалки шлюпки и лодки-плоскодонки. Всего около четырёх-пяти десятков...
  Вот так-так!
  Днём этой флотилии тут не было, да и не должно было быть. Следо вательно, это плавсредства белобандитов, которые, по всему выхо дило, приплыли в озеро по рекам и протокам. И никто из красноар мейцев охранения их не заметил и не поднял тревоги! Почему? Не ужели бойцов и впрямь отравили предатели? Похоже, что так оно и есть...
   Никита почувствовал, как его захватывает знакомый азарт раз ведчика-диверсанта, приказывающий ему срочно проверить, имеет ся ли на баркасах охрана, и если да, то какова её численность. Выш ка же немного подождёт...
   Оттолкнувшись от скалы, он бесшумно поплыл к причалу под номером один и уже спустя секунд сорок был возле баркасов. Шум боя долетал сюда отдельным отрывис тым треском; всполохи огня, озарявшие небо, проскальзывали по водной глади малиновыми крыльями, на мгновение разгоняя чернильную мглу.
  Бдительный часовой в таких условиях мог бы заметить его макушку среди волн, поэтому Никита просто беззвучно нырнул и под водой подплыл к крайнему судну справа. Он всплыл в тени буш прита и затаился, вслушиваясь и всматриваясь в тёмный силует баркаса.
  Внезапно на палубе возле борта появился малюсенький ого нёк. Самого курящего Никита так и не рассмотрел, да это и не важ но: того с головой выдала папироса. Он вспомнил, что ночью, в пределах прямой видимости, тлеющий табак виден на расстоянии свыше трёх километров, а тут его и часового разделяли метров пятнадцать-двадцать.
  Огонёк с минуту повисел в воздухе, а затем описав красивую
  дугу-росчерк полетел в воду. Прекрасно! Один часовой обнаружен. Возможно, что он на борту не один... Следуя логике, если охраняет ся одно судно, то и остальные тоже! Выяснив что нужно Никита, довольный собой, снова нырнул и поплыл к берегу.
   На причал подниматься не стоило - могли засечь караульные с
  баркасов. Из-за них же путь наверх по ступеням так же был закрыт.
  Поэтому Никита вышел из воды на берег чуть в сторонке от пристани, в том месте, где скопление валунов было особенно кучным, а тень от них наиболее густой.
   Выбравшись из воды, он ящерицей проскользнул между обло мков и укрылся за широкой скалой. Тут оказалась небольшая ровная площадка, покрытая песком и мелкой галькой. Она как нельзя лучше подходила Никите, что бы спокойно и без помех одеться и обуться.
   Подросток привёл себя в порядок, закинул вещмешок за спину и, вооружившись, пополз по камням по направлению к лестнице.
  Вот и ступени! Никита повернулся лицом к вышке и, оставляя их всё время по левую руку, начал карабкаться к ней среди обломков и скал.
  Он соблюдал максимальную осторожность при восхождении,
  смотрел то под ноги, то на вышку, одновременно держа под контро лем и лестницу: мало ли какой бандит появится на ней в самый непо дходящий момент? Тогда стычки не избежать - а это лишний шум и
  преждевременное обнаружение, чего допустить было никак нельзя...
   Путь от воды до площадки занял у него чуть больше минуты. Никита обогнул послед ний валун, молниеносно преодолел три ряда колючей проволоки, прорезав ножом широкий проход, и неожиданно очутился на ровной каменистой площадке квадратной формы прямо под вышкой. Рядом, шагах в десяти, пролегала натоптанная дорожка, ведущая от ступенек пристани к охваченному огнём научному городку-крепости.
   К счастью, на ней никого не было видно и подросток, метнувшись к ближайшей опоре, буквально слился с ней воедино, осматривая местность. Обстановка его успокоила. В районе пристани не наблюдалось никаких передвижений. Все бандиты, кроме тех, что сторожили баркасы, были заняты осадой зданий Центра.
   Лесенка - две не ошкуренные стропилены с поперечными пере кладинами - ведущая на смотровую площадку вышки, начиналась от соседней опоры и до неё было метра три-четыре. Плёвое расстояние, его можно преодолеть одним рывком.
   Никита, не раздумывая, бесшумной тенью скользнул к ступень кам, но тут его взгляд упал на темнеющее на пути препятствие. Бес-
  форменная куча возвышалась как раз в центре основания между опор. Подросток сначала принял её за горку камней, но приблизив шись вплотную, понял, что ошибся.
   Это были не камни, а ...трупы людей! Три мёртвых человечес ких тела в форме красноармейцев лежали друг на друге изломанны ми манекенами. Никита вгляделся в бледные лица бойцов, икажён ные гримасами предсмертной муки, и отшатнулся от ужаса.
   Смерть сама по себе неприглядна, а насильственная вдвойне. Выпученные глаза, широко раскрытые и перекошенные рты со следа ми жёлто-зелёной пены на губах, казалось, молили подростка, взывая об отмщении....
  Этих людей убили подло и предательски!
  Никита, преодолевая естественную тошноту, нагнулся к каждому из красноармейцев и обнюхал их лица. От мертвецов сильно разило ми ндалём. Никита помнил этот запах по занятиям. Вывод напрашивал ся неутешительный - часовых действительно отравили какими-то цианидами.
  Они умерли прямо на вышке, на боевом посту, не успев навер ное понять, что с ними произошло. А потом пришли бандиты и сбро сили их трупы на землю через люк. Сами же заняли их места. Сколь ко бандитов сейчас на площадке? Двое - точно! Но может быть и трое... Количество необходимо установить конкретно!
  Никита, оставаясь в тени, распластался рядом с трупами на спине и посмотрел вверх. Настил смотровой площадки смутно серел на фоне звёзд. Люк, к которому вели ступени, оказался задраенным. Подросток сконцентрировал на нём своё внимание и " включил" дальний слух, как учил парапсихолог.
  Этот приём дал положительные результаты. На смотровой площадке тихо перешёптывались двое. Их пси-сущности ясно от разились на внутреннем мысленном взоре подростка. Суть разговора он не уловил, да в этом и не было необходимости. Итак, бандитов всего двое! Пулемётный расчёт! Им приказано прикрывать тылы осаждающих... Всё стало ясно, как день!
  Никита удовлетворённо улыбнулся и быстро юркнул к краю площадки, окаймлённой валунами. Тут его сам чёрт не сыщет! Тётя Нюра приказала не проявлять самодеятельности и тихо-мирно ждать их прихода, наблюдая обстановку.
  Но разве можно спокойно усидеть подростку, рвущемуся в бой? Он невольно посмотрел в сторону пылающих зданий Центра, скорее угадал, чем рассмотрел окно своего бассейна на первом этаже лаборатории и в сомнении покачал головой. От него до вышки не менее трёхсот метров. Сколько времени потребуется чекистам, что бы преодолеть это расстояние по-пластунски, да ещё оставаясь незамеченными? Много! А ждать - нет терпения...
   И Никита решился! Он не станет терять драгоценное время понапрасну. Пусть потом тётя Нюра и отругает его, но он сейчас в одиночку захватит вышку, тем боле, что врагов на ней всего двое. Это для него пустяк! Он расправится с ними быстро и бесшумно, как учили.
   Никита глубоко вздохнул, настраивая дыхание на боевой ре жим, и молнией скользнув к лестнице, слегка потряс стропила. Ле стница задрожала, ступеньки-перекладины отозвались тихим скри пом. Этого следовало ожидать. Начни он сейчас подниматься наверх, они отзовутся весёленькой музыкой, которую непременно услышат бандиты и примут свои меры. Какие? Нетрудно догадаться...
   Нет, лестница не подойдёт для его задумки. Никита рывком передвинулся к той первой опоре, что упиралась в валуны на краю площадки, и слегка потряс её. Она даже не шелохнулась, стояла как влитая в землю. То, что надо!
   Никита проворно разулся, повесив связанные за шнурки ботин ки на шею, и словно обезьянка на ярмарке, стал карабкаться по ней наверх, к смотровой площадке. Такой подъём был подростку не в но винку. Разница лишь в том, что раньше он это проделывал на заня тиях, а теперь - в боевых условиях.
  Толстая не ошкуренная опора из сосны ни разу не качнулась и не скрипнула: стояла намертво. Никита заученно перебирал руками и ногами, перемещая своё тело всё выше и выше, и только высохшая кора золотистыми чешуйками с тихими шелестом сыпалась на зем лю.
  Этого шума Никита не учёл, поэтому раз за разом всматривал ся вверх, боясь увидеть над краем дощатого ограждения площадки голову любопытного бандита. Но, или шум был слишком слабым для их слуха, либо бандиты просто не обращали на него внимания, чувствуя себя вне зоны боевых действий в полной безопасности. Так или иначе, никто из двоих не перегнулся через барьер и не взглянул на опору.
  Ещё перед восхождением Никита, по примеру пиратов, взял один кинжал в зубы, передвинув ножны второго под руку на правый бок, одновременно смещая кобуру с наганом за спину, что бы не ме шала лезть по бревну и в то же время была на расстоянии досягаемости.
  Сделав последний рывок, Никита очутился под самой площад кой. Левую ногу он утвердил в перекрестье опоры с поперечным кре пёжным бревном, а правое колено упёр в край выступа настила, на пару сантиметров выглядывающий из-под досок ограждения. Одно временно его левая рука вцепилась в угол ограды, а в правой он за жал кинжал, взятый изо рта и в таком подвешенном состоянии при готовился действовать.
  Поза, что и говорить, была неудобной. Но не для тренированно го диверсанта: в подобном положении Никита научился висеть часа ми. Он вплотную прижался к стенке ограды и весь превратился в слух. Теперь его с бандитами разделяла только толщина досок ограждения, причём последние не догадывались о его близости ни сном не духом.
  Никите же не было нужды подглядывать за ними в щёлочку: он и так на слух определял, кто из двоих чем занят. Их дыхание, их разговоры и шевеление на подстеленном под зады брезенте были для него раскрытой книгой. Оба, развалившись под вращающейся туре лью с "Максимом", беспечно покуривали табачок и точили лясы ни о чём...
  Внезапно один из бандитов повысил голос и до Никиты долетела обрывочная фраза:
  - ...И тогда я поклялся бороться с большевистской заразой до конца дней своих!
  - Да бросьте вы, ротмистр! Слушать противно, как вы тут передо мной корчите из себя идейного. Все мы тут потому, что наш вожак- англичанишка, мистер Смайлсон, посулили нам хорошие деньги за этот поход отвалить. Так то-с! - перебил его второй.
  - Как вы смеете так думать обо мне, господин поручик?! - приглу шённо вскричал первый, - Я бы попросил вас не забываться...
   Но второй и слушать ничего не хотел.
  - ...Лично я за фунты-стерлинги готов сразиться хоть с большевика ми, хоть с папуасами-людоедами Новой Гвинеи. И вы, ротмистр, за золото согласны мать родную продать. Не возражайте, я же по ва шим глазам вижу...
  - Что-о?! - ротмистр был близок к бешенству.
  Мирная беседа грозила перерасти в крепкую ссору, возможно с кровавым финалом. Никита решил, что пришла пора вмешаться. Он вогнал кончик кинжала в край доски и с силой нажал. Древесина сухо треснула, щепка отколупнулась и полетела вниз. Голоса банди тов мгновенно смолкли, но не надолго.
  - Что это было, ротмистр? - спросил шёпотом поручик.
  - Что-то треснуло... Доска, что ли? Кажется, с вашей стороны...
  - Внизу?
  - Может и внизу. Не разобрал.
   Послышался шорох одежды и скрип половиц настила.
  - Сейчас гляну, что там! - пообещал поручик вставая.
   Никита изготовился, протянув руку с кинжалом к верхнему срезу ограждения, откуда исходил шорох. И когда над ним на фоне звёздного неба появился тёмный силуэт головы с плечами, он молниеносным отработанным движением чиркнул поручика лезвием по горлу.
   Тот ничего не успел ни понять, ни сообразить. Увидев притаившегося под площадкой вооружённого человека, бандит вытаращил глаза и попытался крикнуть. Но вместо этого захрипел, забулькал и схватившись за горло грудью навалился на ограду. Кровь чёрными ручейками потекла по доскам.
   Никита развернулся и с завидной ловкостью бесшумно пере брался за угол смотровой площадки: поручик с перерезанным горлом таким образом оказался не над ним, а сбоку.
   В этот момент поднялся на ноги и ротмистр.
  - Что вы там клокочете, поручик? - встревожился он, всё ещё не пони мая, что его напарник смертельно ранен, - Говорите яснее, ничего не пойму...
   Он встал за спиной поручика и вцепившись в плечо, попытался развернуть того лицом к себе. Напарник рухнул на пол, разбрызгивая кровь. Белобандит не успел ни удивиться, ни испугаться. Никита легко перемахнул барьер, бесшумно встал за его спиной и закрыв левой ладонью рот, рывком на себя "насадил"ротмистра на кинжал. Лезвие вошло ниже левой лопатки под углом вверх. Идейный борец с большевизмом распрощался с жизнью не пикнув...
   И только тогда, когда его труп упал на труп напарника, подро стку стало не по себе. Он впервые в жизни совершил убийство!
  И не одно, а два! От осознания данного факта Никите на какое-то время сделалось муторно! Его пробрал мгновенный озноб и на лбу выступили капельки холодного пота.
   Одно дело совать ножички в соломенные чучела, подвешен ные на перекладинах, и другое - в живого человека! Пусть он и враг, но он такой же как и ты человек, с руками, ногами и головой. И у него, поди, родственники имеются...
   Откуда Никите было знать, что на будущей неделе товарищ Прохоров собирался устроить ему экзамен по боевой подготовке на ...живых людях! Так называемых "куклах". Ещё их называют "мя со". Эти люди - политзаключённые! Их приговорили к расстрелу, но
  они дали добровольное согласие стать "тренировочным материа лом" и тем самым отодвинули свою смерть на какое-то время.
   Обычно "мясо" выдерживало месяц-два, в течении которых красноармейцы-диверсанты оттачивали на них, как на манекенах, своё боевое мастерство рукопашников, отрабатывая хитрые смерте льные удары и приёмы, нередко с применением оружия. В конце концов "куклы" всё равно погибали от увечий, в то время как буду щие диверсанты свыкались с мыслью, что убивать-то - несложно!
   Несколько минут Никита приходил в себя и наконец ему уда лось взять себя в руки. Ему вдруг припомнились слова товарища Прохорова, когда тот подарил ему наган.
  - ...Запомни, боец, убивать из пистолета всегда легче. Выстрелил - и
  пуля улетела в сторону цели. А вот нож ты всё время сжимаешь в ру ке и бьёшь им наверняка. И глаза убитого тобою врага потом всё время маячат перед твоим внутренним взором. Ты обязан научиться не допускать этого!
   Никита справился с тошнотой, несколько раз глубоко вдохнув прохладного свежего воздуха с озера. Потом, сосредоточившись на семи звёздах "ковша", пересчитал их с повтором до десяти раз. Это помогло ему окончательно прийти в норму и он повернулся в сторо ну научного городка, освещённого пламенем пожарищ.
   Бой вокруг главного административного здания, в котором за баррикадировалась основная масса сотрудников Центра, всё ещё продолжался. Он то затихал, то разгорался с новой силою, успех обеих сторон был очевидно переменным. Защитники засели крепко, выбить их с занимаемых позиций белобандитам пока не удавалось.
   Никита осмотрел подступы к вышке, высокая трава нигде не колыхалась. Где-то в ней продолжают ползти чекисты во главе с тё тей Нюрой, но где? Разве увидишь в такой темноте? Скрытно перед вигаются, осторожничают. Эх, подать бы им сигнал, что вышка от бандитов зачищена, они, глядишь, короткими перебежками мигом бы были здесь...
   Но шуметь нельзя - привлечёшь внимание охраны на баркасах, да и со второй вышкой пока не всё ясно. Вот её тёмный силуэт возвышается шагах в сорока, но никаких признаков бандитов на ней не наблюдается. Может, их там и нет вовсе? Если охранники на баркасах без всякой опаски расцвечивают ночь малиновыми точками папирос, то на соседней вышке ни огонька, ни звука...
   Никита, стараясь сильно не шуметь, откинул крышку люка и по одному сбросил на землю трупы убитых им врагов. Глухие шлеп ки потонули в отдалённых раскатах сражения.
   Четырёхскатный навес на столбах погрузил площадку в глубо кую тень, поэтому Никита не столько осмотрел её углы, сколько ощупал руками, но ничего стоящего не нашёл, кроме полевого теле фона на подставке, от которого, обвивая одну из опор, к земле тянул ся провод.
  " Это, должно быть, прямая связь с караульным помещением! - дога дался он, - А оно расположено в административном здании, где на ши держат оборону..."
   Но поднимать трубку и посылать зуммер он поостерегся: мало ли что? Вот придут чекисты, они и позвонят... Осмотрев на после док пулемёт и убедившись, что тот готов к стрельбе, Никита бесшум но спустился вниз и рывком преодолев дорожку, спрятался в тени под второй вышкой.
   Её раскрытый люк и трупы красноармейцев на земле красноре чиво говорили о том, что и тут похозяйничали бандиты. Никита уси лием воли снова вошёл в боевой транс и прислушался. С площадки не доносилось ни звука.
  Наверху никого не было!
  Но он всё равно молнией взлетел по лесенке и сунув голову в сере ющий квадрат, убедился в этом воочию. Он проскользнул к турели с пулемётом и обнаружил, что и тот готов к бою. Значит, ударить в спины осаждавших администрацию бандитов можно было из двух стволов. Вот будет потеха!
   Никита вернулся к первой вышке, обулся, проверил снаряже ние и в ожидании чекистов затаился среди чёрных камней, сам слив шись с темнотой. С момента, как он покинул бассейн, прошло семь минут...
  
  
  Глава 6. Особое задание.
  
  
   Прошло несколько минут. Никита пристроился на обломке и сидел не шевелясь, словно индеец из книг Фенимора Купера. Он не много расслабился, настроившись на ожидание. О том, что бы подре мать, не было и речи. О сне он просто-напросто запретил себе ду мать...
   Несмотря на видимое бездействие, он тем не менее всеми орга нами чувств постоянно и въедливо контролировал окружающую об
  становку. За короткое время ожидания по дорожке, протянувшейся от причала к городку, не проследовал ни один бандит. Все они сей час бесчинствовали на территории Центра, за исключением охраны на баркасах, разумеется.
   Вдруг в траве неподалёку от левой опоры вышки прострекотал сверчок. Раз, другой, третий... Никита обрадовано встрепенулся: наконец-то! Это был условный сигнал тёти Нюры. Чекисты под ползли к вышке, залегли и ждут сигнала ответного. Сейчас они его услышат!
   Он выскочил из своего убежища и в полный рост встав рядом
  с левой опорой, дважды квакнул по-жабьи. Однако шло время, а из травы так никто и не вышел. Он хотел повторить кваканье, но тут краем глаза уловил сбоку мимолётное движение и чуть позже ощу тил у виска холодок стали.
   Так незаметно к нему ещё никто никогда не подкрадывался и оружием не угрожал! Никита резко отстранился, мгновенно вывер нул нападавшему руку и отобрав пистолет, в свою очередь приставил его к голове незнакомца. Тот зашипел от боли и скрипнув зубами прошептал:
  - Пусти! Это я, Носков!
  - А это я - Никита!
  - Вижу теперь! Отдай оружие! - получив назад свой наган, чекист, морщась потёр руку, - Ты почему здесь? Я думал ты следом ползёшь?
  - А я заблудился и вас обогнал! - не моргнув глазом соврал Никита. Говорить правду этому человеку он поостерегся, ощущая к нему непонятную неприязнь, зародившуюся ещё в первые минуты их зна комства. Вот тётя Нюра с Сёминым - другое дело! Эти у него негати вных эмоций не вызывали...
  - Тише ты! - глянул вверх Носков, - Всю охрану на вышке переполо шишь...
  - Не волнуйтесь, я очистил вышку от бандитов! - гордясь собой Никита кивнул на тела ротмистра с поручиком, распростёршиеся на трупах красноармейцев.
   Носков недоверчиво склонился над мёртвыми телами.
  - Лихо ножичком орудуете, молодой человек! - прошептал он с ехид цей и деланно поклонился подростку в пояс, - Примите мои самые
  искренние поздравления, вьюнош...
  " Нашёл время лицедействовать! - недовольно подумал Никита, - Не нравишься ты мне, Носков, ох, не нравишься..."
  - А вторую вышку проверил, что там? - снова становясь серьёзным спросил чекист.
  - Проверил: никого, пулемёт исправен!
   Носков кивнул и отвернувшись, чуть слышно присвистнул в темноту. Но не в ту сторону, откуда трещал сверчок, а в противопо ложенную. Через мгновение из травы поднялись две фигуры - тётя Нюра и Сёмин - и быстро нырнули в тень под вышкой.
  - Что тут у нас? - негромко спросила тётя Нюра, не переставая коси ться на открытый люк смотровой площадки.
  - Всё чисто, Матвевна! - ответил Носков, - Наш юный друг профессионально поусердствовал!
   Тётя Нюра заметила трупы белобандитов и укоризненно пока чала головой.
  - Никита! Я же просила...
   Тот в смущении молча опустил глаза. Носков заметил, что ни она, ни Сёмин не удивились, увидев подростка под вышкой, в то вре мя, как тот должен был прикрывать их тылы, и взял сей факт себе на заметку. Тётя Нюра тем временем бегло осмотрела тела красноар мейцев.
  - Налицо все признаки отравления! - прошептала она соратникам, - Среди нас действительно окопался предатель!
  - Или целая группа изменников! - поддакнул Носков.
  - Узнать бы только, кто они? - с ожесточением потёр кулаки Сёмин.
  - Дай срок - узнаем! - пообещала тётя Нюра и скомандовала, - Сё мин, Никита - со мной на вышку! Носков - остаешься тут следить за обстановкой! Если на дороге появится кто из бандитов - постарайся взять живым! Мне нужен "язык".
  - Понял, Матвевна! Сделаем! - отозвался чекист и развернувшись к озеру лицом, поспешил укрыться в скалах возле спуска на причал.
   Никита забрался на вышку первым, чекисты мгновением поз же. Сёмин первым делом кинулся к пулемёту и внимательно осмот рел его.
  - Порядок, капитан! Могу открыть огонь хоть сейчас.
   Никита подсказал:
  - На соседней вышке пулемёт тоже исправен и готов к бою!
  - Отлично! Он нам пригодится, - отозвалась тётя Нюра, осмотрива ясь по сторонам, - Где-то тут должен быть телефон...
  - Вот он! - указал на аппарат Никита, - В углу стоит...
   Тётя Нюра, не скрывая радости, сняла трубку и крутанула ручку вызова: "Ало!" Трубка заскрежетала в ответ прокуренным басом товарища Прохорова. И Сёмин, и Никита ясно услышали искажённый мембраной знакомый голос начальника охраны Центра.
  - Кто говорит?
  - Докладывает капитан Белкина! - в пол голоса произнесла тётя Ню ра, - Мы на месте, готовы действовать!
   Прохоров заметно обрадовался.
  - Добрались-таки? Молодцы! Пока себя не раскрывайте, сами видите что твориться!
   А творилось вот что!
  Пожар, охвативший несколько зданий, к тому времени переметнулся на конюшню. Обезумевшие лошади выбили ворота и вырвались наружу. С полсотни животных с развевающимися гривами и хвостами ураганом носились по внутренней территории городка и топтали стрелявших в них бандитов. Атака последних на адми нистративное здание на время захлебнулась...
  - Капитан Белкина, доложите, что видели по пути к озеру, - потре бовал Прохоров, - Какова обстановка вообще?
  - ...Кроме административного здания, наши люди забаррикадировались на центральном складе, - стала перечислять чекистка, - Ещё в шести корпусах жилого сектора общего назначения, в мастерских промзоны и в спец изоляторе, начальник которого, майор Васнецов, под свою ответственность освободил и вооружил всех "кукол"! Все наши активно сопротивляются бандитам!
  - Это Васнецов правильно поступил! - одобрил решение подчинённого Прохоров, - Что ещё?
  - Там, где нам довелось побывать - форменный разгром и трупы! Но, уточняю, мы побывали не везде. В основном в закрытой зоне и в ле вом крыле лаборатории...
  - Постой! Это там, где живёт Никита Переславцев? Ох, чёрт, я сов сем забыл о нём в этой передряге! Что с ним? Жив ли ещё? Вы там случайно не догадались проверить его комнату? - в голосе Прохорова прозвучала неподдельная тревога.
  - Да, он со мной рядом! - ответила Белкина, покосившись на Никиту, - Я взяла его на задание! Не могла же я оставить его одного? В зону вот-вот ворвутся бандиты, наших там всего ничего...
  - И молодец, что взяла! - прервал Белкину Прохоров, - А ну, дай-ка ему трубочку!
   Никита подсел на корточки поближе к аппарату, бок о бок с женщиной. Он взял трубку и бодро поздоровался с начальником охраны.
  - Здравия желаю, товарищ полковник!
  - И тебе того же, Никита! А теперь слушай внимательно и запоми най! - голос Прохорова стал строг и официален, - Сейчас я дам тебе задание, о котором никто не должен знать!
  - Понял! - Никита покосился на Белкину с Сёминым и, не удержав шись, уточнил шёпотом:
  - Включая и тех, кто сейчас со мной рядом?
  - Да! - рявкнул Прохоров, - Пойми, среди нас затесался предатель. Возможно не один. Пока мы не установили, кто это, наша обязан ность подозревать всех! Теперь о задании... В лаборатории-питомнике, как ты должен знать, имеется небольшой склад. Эдакая неприметная кладовая, в которой хранятся запасные измерительные приборы, всякие там аппараты и прочие технические штучки для проведения опытов..
  - Я знаю, где это! Напротив кабинета профессора! Не того, что на третьем этаже администрации, а второго, что в лаборатории... Бывал у него не раз и кладовку видел!
  - Вот и хорошо! Там на полке, среди прочего барахла стоит ящик в брезентовом чехле без маркировки. Это резервная переносная радиостанция! О ней не знает никто, кроме меня и профессора. Предатели вывели из строя всю нашу радиоаппаратуру с телефона ми, но до неё, думается мне, они вряд ли ещё добрались.
   Поскольку мы по своим каналам призвать помощь не в состоянии, то сделать это придётся тебе. Радиодело ты изучил, как свои пять пальцев, верно?
  - Сделаю! - загорелся Никита, - Чего уж проще...
   Подросток почувствовал сильнейшее волнение, сердце так и рвалось из груди от восторга. Ещё бы! Ему поручают ответственное задание, от выполнения которого зависят многие и многие жизни.
  Это первое в его жизни боевое задание и он не может, просто не должен подвести всех этих людей!
  - ...Вы только сообщите рабочие частоты: основную и запасную и скажите код...
  - Кодировка отменяется! Шпарь открытым текстом, так надёжнее! Так, мол, и так, на Центр напал отряд белобандитов численностью до полутысячи единиц! Мы отбиваемся, но просим помощи! Подпись: Прохоров! Запоминай частоты... Тебя должны услышать в двух местах одновременно: на перевалочной базе в Долгом и в городе...
   Он продиктовал ряд цифр, и Никита накрепко запомнил их.
  - ... Мы тут, конечно, заперлись крепко, держим круговую оборону, но на каждого защитника до пяти и более бандитов. Так что вызывай помощь немедленно! Ты - наша последняя надежда!
  - Есть! Я, наверное, пойду через...
  - Стоп! - прикрикнул Прохоров, - Учись все свои планы держать в голове и ни с кем ими не делиться. Всё, выполняй приказ! Теперь дай Белкину!
   О чём тётя Нюра говорила с начальником, он не прислушивал ся - сосредоточенно проверял оружие и снаряжение. Капитан Белки на положила трубку и как-то странно посмотрела на Никиту.
  - Отправляйся! Не знаю, что тебе поручил Прохоров, но желаю удачи!
   В порыве женской нежности чекистка, забывшись на мгнове ние, прижала Никиту к груди и чмокнула в щёку. Сёмин всё это вре мя стоял за пулемётом, контролируя обстановку в городке. Он креп ко пожал подростку руку и шепнул в ухо:
  - Не подкачай, парень! Помни, наши жизни в твоих руках!
   Никита кивнул, но про себя подумал, что из-за слишком гром кой телефонной мембраны чекисты могли слышать задание Прохорова, отсюда и столь трогательное их прощание с ним...
   Скорее подчиняясь внутреннему порыву, чем обдуманному ре шению, Никита неожиданно для себя и чекистов перешагнул люк на полу и игнорируя лестницу, легко и бесшумно перемахнул огражда ющий барьер. В следующую секунду он ящерицей скользнул по зна комой опоре к подножью вышки.
   Оказавшись внизу, подросток пригнулся и осторожно прибли зился к камням, ступая мягко, как кошка. Носкова тут не было. Зна чит, он схоронился где-то возле ступенек, ведущих к озеру, что бы перехватить "языка", как приказала тётя Нюра. Никита лёг на камни и быстро пополз к тропинке, утопающей в темноте. Вскоре вышка с чекистами осталась в стороне, другая замаячила перед глазами тём ной пирамидой, но до неё ещё было с полста метров.
   Вообще-то ему следовало немедленно приступить к выполне нию задания, но мальчишеское желание доказать Носкову, что не один он способен бесшумно подкрадываться к часовым, перебороло чувство долга.
  " Я быстро! Найду Носкова и - обратно!" - убедил себя подросток и ускорил темп, бесшумной змеёй извиваясь среди нагроможденья скал. Когда впереди показалась смутно-серая гармошка бетонных ступенек, сбегающих к причалу, он глыбой застыл на месте, букваль но растворившись на фоне каменной россыпи, и усилием воли пере вёл сознание в изменённое состояние.
   Этому приёму научил его персональный преподаватель, ло парь по имени Иван, который в бытность свою промышлял в род ном стойбище шаманством, пока не попал на карандаш особистам ВЧК. Неординарные способности в конце концов и привели лопаря в секретную лабораторию...
   Все чувства Никиты мгновенно обострились, способствуя воз никновению некоторых необычных способностей. Среди прочего он стал видеть с закрытыми глазами! Но не сами предметы, а их энерге тические составляющие. Например, скалы вокруг тускло засвети лись разноцветными пульсирующими сполохами.
  Неподвижная фигура Носкова растворилась в темноте, но на их фоне его оранжево-коричневая аура выделялась словно свежая заплата на давно нестиранном одеяле. Никита даже услышал беспо койное сердцебиение и приглушённое дыхание чекиста. Усмехнув шись, подросток вернул себя в прежнее состояние и снова пополз вперёд, сильно забрав влево.
  Сделав небольшой крюк, он как и рассчитывал оказался у Нос кова за спиной. Тот как раз что-то выглядывал на тропинке, высунув шись из-за камня до пояса, и по сторонам не смотрел. Никита встал на ноги и бесшумно шагнув к чекисту, ткнул указательным пальцем левой руки между лопаток. Изменив голос, он хрипло прошептал:
  - Руки вверх! Дёрнешься - пристрелю!
   Если чекист применит приём ухода с линии огня с последую щим перехватом оружия нападающего, то его ждёт жестокое разоча рование: наган подросток держал в правой руке и мог применить его
  в любую секунду. Но Носков, к удивлению подростка, послушно поднял руки и прошептал в ответ:
  - Не стреляй! Я свой!
   Никита, почувствовавший себя полностью удовлетворённым, тихо хохотнул:
  - Да знаю я, что ты свой, чудак! Я же тебя и искал, Носков! Сознайся, ты ведь не слышал меня?
   Чекист резко повернулся. Несмотря на темноту, Никита отметил необычную бледность его лица и злобное выражение глаз, подчёркнутое хищно оскаленным ртом, которое, впрочем, тут же уступило место откровенному разочарованию. Ещё через секунду он уже выглядел просто обескураженным человеком...
  - А, это ты... Нет, я тебя не слышал. Молодец, ловко у тебя получается: и плаваешь, как рыба, и ползаешь, как ящерица, и часовых снимаешь, как заправский диверсант! Ты что, пришёл меня сменить?
  - Нет!
  - Значит, тебя послали с поручением? - спросил Носков с деланным равнодушием, но его глаза при этом вспыхнули с неподдельным интересом. Это насторожило Никиту.
  - Меня тётя Нюра за патронами к пулемёту послала. Ящик в стрелковом классе хранится, в котором я с вами повстречался. В оружейном шкафу... - ещё раз неосознанно солгал этому человеку Никита
  - А-а! Ну-ну! Захвати тогда и патроны к нагану, если они там есть.
  - Должны быть, захвачу!
  - Когда тебя ждать назад?
  - Через полчаса.
  - Хорошо! Я помогу тебе поднять ящик на вышку.
  - Договорились.
   Никита развернулся и упав между камней быстро пополз назад к вышке, что бы создать у Носкова, от разговора с которым у него остался неприятный осадок, иллюзию правдивости высказанной легенды. Пусть думает, что он поползёт к лабораторному корпусу в траве по оставленным чекистами следам. Сам же, отойдя на прилич ное расстояние, стал спускаться к озеру...
   Носков с подозрением смотрел подростку вслед, покуда тот не исчез в темноте. Сплюнув, он достал револьвер и заглянул в бара бан. Все патроны были на месте. Сунув оружие за пояс на спине, он для верности выждал минут пять и почти не таясь направился к вышке с чекистами.
   На смотровой площадке было тихо, но он знал, что Белкина с Сёминым на месте. Подняться к ним по лестнице было секундным делом.
  - Ты почему оставил свой пост без приказа? - возмутилась Белкина, увидев в проёме люка его голову.
  В этот момент бандиты в городке вновь открыли бешеную стрельбу - видимо пошли в очередную атаку на осаждённых. Носков влез на площадку. Играя растерянность, поскрёб в затылке и заговор щицки прошептал:
  - Тут, Матвевна, такое дело... - он завёл руку за спину и резко выхва тив наган, в упор расстрелял и Белкину, и Сёмина. Выстрелы потону ли в шуме вновь разыгравшегося на территории Центра сражения. Чекисты, получившие в грудь по две-три пули, даже не успели по нять, что происходит, умерли мгновенно.
  " Я же говорил, что предателей несколько...- процедил сквозь зубы Носков, сбрасывая тела бывших соратников в люк, - Надо было при слушаться..."
  
  Глава 7. Баркасы бандитов.
  
  До воды оставалась большая часть пути, когда Никита вдруг подумал, что неплохо бы было снять охрану на баркасах. Вот обра дуется товарищ Прохоров и тётя Нюра. А что? Это не займёт много времени, задание товарища Прохорова от короткой задержки не пострадает.
  Зато какой неприятный сюрприз он преподнесёт бандитам, ес ли снимет охрану и перережет причальные тросы. Их плавсредства, отпущенные на волю течения, волн и ветра разойдутся по всему озе ру - попробуй тогда собери! Бандиты не смогут удрать с полу остро ва и все до единого падут под ударами красноармейских частей, ко торые он призовёт по рации на помощь.
  Озарённый этими мыслями подросток резко остановился. План дальнейших действий выработался у него мгновенно.
  " А с какой, собственно, стати, - подумал он, - мне тайно спускаться к воде по камням, да ещё в темноте, рискуя переломать руки и, но ги?"
  Действительно, в рамках реализации нового плана тактически правильнее и выгоднее было спуститься на пристань по лестнице в открытую. Одет он в гражданское платье, в отличие от работников Центра, в темноте запросто может сойти за своего. Нужно только держаться свободно, уверенно и напористо, что бы у бандитов на баркасах не вызвать преждевременных подозрений...
   Развернувшись, Никита быстро пополз между обломков назад к лестнице благо, что сноровка в этом деле у него уже выработалась.
  Не прошло и пары минут, как впереди показались знакомые бетон ные ступени, смутно сереющие в темноте. Где-то тут, может чуть выше, прячется Носков...
   Однако чекиста на месте не оказалось. Возможно, тётя Нюра позвала его на вышку за какой-нибудь надобностью. Это обстоятельство обрадовало подростка - лишний раз пересекаться с Носковым ему до ужаса не хотелось - не тот был человек, с кем можно было откровенно посовещаться насчёт своих планов.
   В это мгновение в городке вновь поднялась оглушительная стрельба - бандиты пошли не очередной приступ, забаррикадировав шихся в домах защитников Центра. Несколько выстрелов прозвуча ло особенно близко, возможно, что и в районе вышки. Это было странно, и потому настораживало. Ну, да там сидят чекисты во главе с капитаном Белкиной - они во всём разберутся.
   Если бы только Никита догадался, кто и зачем стрелял на вышке, то сразу бы позабыл про свой план, и бросился не вниз к баркасам, а наверх к тёте Нюре. Но он, из-за недостатка опыта, не стал ломать голову по этому поводу, и спокойно взобрался на лестницу. Передвинув кобуру с наганом за спину, и проверив кинжалы в ножнах, подросток уверенно поскакал со ступеньки на ступеньку вниз к причалу, весело насвистывая " Боже царя храни".
   От воды поднимался густой туман, он стлался над озером пу шистым ватным одеялом. Его клубы плотно обволокли суда, из-за чего последние представились подростку загадочными морскими чудовищами, встречи с которыми так опасаются моряки во всём мире.
   Никита ступил на причал номер один, окутанный клоками молочной белизны. В трёх шагах уже трудно было что-либо разглядеть. Подросток обрадовался - туман значительно упрощал его задачу. Подойдя к сходням, перекинутым с носа первого, начиная от берега, баркаса на причал, он осторожно ступил на них.
  Доски под весом его тела громко скрипнули. Пробраться на судно незамеченным вряд ли удастся. И тогда Никита смело перешёл по раскачивающимся сходням на борт судна и громко позвал:
  - Эй, охрана?! Где вы там? Дрыхнете, что ли, черти неумытые, мать вашу за ногу, отца за сапог!
   Впереди, метрах в шести, сквозь туманную кисею темнела руб ка рулевого. Под ней на палубе возникло какое-то движение.
  - Кого там нечистая принесла? Чего шумишь, ирод? - хриплый про куренный бас принадлежал кряжистому высокому мужику с нечё санной бородой и длинными, до колен, ручищами-граблями, в кото рых он неуклюже сжимал английский карабин.
  Бандит, по всей видимости дремал, сидя на палубе и для удобства привалившись спиной к рубке. Визит Никиты поднял его на ноги. Щуря на гостя осоловелые глаза, мужик вскинул оружие и шагнул навстречу пришельцу. По палубе поплыл тошнотворный утробный запах сивухи и лука. Охрана баркаса зря времени не теряла, подогревая себя изрядной дозой самопляса.
  Никита незаметно приготовил кинжал, но пускать его в дело не спешил: следовало выяснить, кто ещё кроме этого сиволапого бандита-кулака находился на судне. А второй быть должен обязательно! Как правило, охрана таких важных объектов поручалась не менее двух-трёх человек...
  - ... Мы там, понимаешь, под пулями подыхаем, а они тут самогон жрут и дрыхнут без задних ног! - истерично выкрикнул Никита и то же сделал навстречу мужику два шага. Теперь их разделяло расстоя ние не более чем в три метра.
   Мужик обиженно засопел и почесал стволом карабина зарос ший подбородок.
  - Не шуми, паря! Никто тута не дрыхнет! - поигрывая оружием, казавшимся в его могучих руках игрушкой, бандит скептически оглядел гостя с ног до головы и нагловато приосанился.
  - Кто таков будешь? Чего припёрся?
  - Кто я такой тебя, мурло деревенское, не касается. Давай, зови мне капитана Лихарева! У меня к нему срочное поручение! - Никита сделал вид, что полез за пазуху за пакетом.
   Бородач от души рыгнул и в задумчивости снова почесался карабином, на этот раз, сунув ствол в отворот косоворотки на воло сатой груди.
  - Чёй-то ты напутал, ваш бродь! Нету-ти тута никакого капитана Лихарева. Я и не слыхивал о таком...
  - Как так нет? - натурально возмутился Никита, - А кто у тебя в рубке храпит? На всю округу слыхать!
   Мужик мельком оглянулся на рубку и усмехнулся.
  - Так то - Васька-моторист! Мы по очереди отдыхаем...
  - Отдыхают, они, сволочи, видите ли! А нас там убивают, мать вашу так и эдак! Васька что, один так храпит? Мне казалось двое...
  - Не... Один!
  - И больше никого кроме вас на баркасе нет?
  - А кому ещё быть? Ты вот прибёг...
  - Чёрт! Может, я судном ошибся? Может, капитан Лихарев на соседнем баркасе?
  - Могёт быть и на соседнем... Двое там, как и нас, это точно! Но кто из них твой капитан, мы не ведаем...
   Никита сделал растерянный вид и рукой с зажатыми в пальцах
  кинжалом, демонстративно почесал затылок:
  - Ладно, раз так... Пойду я...
  - Ступай! - бородач заметно расслабился и опустил карабин.
   И тогда Никита прыгнул к нему и нанёс молниеносный удар кинжалом в сердце. Мужик тихо охнул и мягко осел. Он умер мгно венно. Подросток успел заскочить ему за спину и подхватить под мышки, чтобы бесшумно опустить труп на теплую ещё палубу. Он всё сделал так, как его в своё время обучали инструктора. Даже ус пел придержать скользнувший из рук карабин...
   Затем в абсолютной тишине тенью метнулся к рубке, где спал
  Васька-моторист, по пути спустив карабин за борт. Дверь, разбух шая от влаги, конечно же, заскрипела, когда Никита отворил её рывком. Но этот шум уже ничего не значил. Второй бандит, опив шийся самогона, даже не пошевелился, продолжая сотрясать стены громовыми руладами храпа. Он умер во сне, получив твёрдый и точный удар клинка в грудь...
   На втором баркасе история повторилась, правда с небольшими вариациями. На нём тоже оказалось два бандита: часовой и моторист. Оба спали, а потому сопротивления почти не оказали. А вот на третьем бакркасе он никого не обнаружил - видать, вся команда отправилась в город. Скорее, что бы пограбить, чем воевать,... Покончив с охраной судов, Никита перерезал швартовые, искренне надеясь, что течение сделает своё дело и отгонит корабли от причала.
  Надежды его были отнюдь не беспочвенны: течения в озере на блюдались знатные! Ведь в него впадало с пол дюжины рек и речу шек, не считая ручьёв, и вытекала одна многоводная и глубокая река Угреша...
  Тут же на пристани, под прикрытием тумана, он разделся, уб рал одежду с наганом в прорезиненный вещмешок, одел "лягуша, чьи лапы" с очками, и нырнул в воду. Минут пять потребовалось ему, что бы перерезать чалки и разогнать по озеру лодки. Глядя, как они вместе с баркасами исчезают в темноте, Никита беззвучно рассмеялся.
  Погонят наши бандитов из городка, те прибегут на пристань, а ни лодок, ни баркасов и в помине нет. Вот будет потеха! Тут им и каюк настанет...
  Никита ушёл под воду. Опустившись на дно, он попробовал воду на вкус, после чего безошибочно выбрав нужное направление, со скоростью щуки поплыл к трубе, ведущей в его персональный бассейн. Пришла пора вплотную заняться заданием товарища Прохо рова...
  Вскоре показалась отвесная береговая скала, у подножья кото рой колыхались высокие заросли водорослей. За ними прятался круг лый тёмный вход в трубу. Приблизившись к нему, Никита отворил решётку, забранную мелкой сеткой, и заплыл внутрь подводного тоннеля ногами вперёд.
  Закрывая за собой решётку на запор, он вдруг увидел, как из-под ближайшей коряги высунулась усатая морда с пухлыми лягуша чьими губами. Это был дедушка Сом-Сомыч, старинный Никитин
  приятель, которого тот несколько лет кряду прикармливал объедка ми со своего стола: то кусочками жареного цыплёнка, то куриного окорочка, то кружочками кровяной колбаски. Бывало, подносил рыбине и просто пойманную лягушку...
   За это Сом-Сомыч, вымахавший размерами с взрослого муж чину, опекал подростка во всех его подводных путешествиях по озе ру. Вдвоём им было как-то веселее и сподручнее...
  " Извини, приятель! - подумал Никита, - Сегодня я с пустыми рука ми! Не до тебя мне нынче..."
   Сом-Сомыч понимающе взмахнул плётками усов, подмигнул морщинистым глазом и снова забился под корягу досматривать свои рыбьи сны. Никита последний раз поднял глаза к поверхности, где по волнам плясали всполохи дальних пожаров, покачал головой и исчез в трубе.
  
  Глава 8. Схватка с чужим.
  
   Перед тем, как выплыть в бассейн, Никита осторожно выгля нул из трубы и ...мысленно похвалил себя за предусмотритель ность! Ещё на полпути сторожевая система организма просигналила ему об опасности. Повинуясь ей, он перевернулся на спину и, не покидая тоннеля, внимательно осмотрел верхнюю кромку периметра бассейна, освещённую через выбитое окно заревом пожаров в городке.
   Прямо над его головой, на самом краю поребрика возвыша лась темная фигура человека в брезентовом плаще с капюшоном, какие обычно носят деревенские пастухи. Это был, несомненно, бандит, свои из Центра так не одевались. Чужак тем временем включил мощный электрический фонарик, ослепительный луч которого стал методично шарить по стенам и дну бассейна.
   Толща воды не являлась для света препятствием - белый круг медленно передвигался от одного тёмного угла до другого, высвечи вая все подробности, вплоть до неровно уложенной плитки. Потом
  соскользнул со стен на дно усыпанное осколками, сверкнувшими под ним всеми цветами радуги.
   Вот луч нащупал на противоположенной стене круглый вход в трубу, ведущую в тренировочный бассейн, и остановился: Никите пришлось на всякий случай отодвинуться от края, что бы и его не заметили невзначай. Из тоннеля теперь выглядывали только его гла за. Чужак, заинтересованный подводным ходом, присел на корточ ки, пытаясь рассмотреть находку во всех подробностях.
  " Сколько их там? - подумал Никита, - Я отчётливо видел только одного. Того, что с фонарём. Но слева от него, кажется, стоял ещё один... Впрочем, это могла быть и его тень... Если бандиты перей дут на другую сторону бассейна, то легко обнаружат и моё укрытие, и меня самого..."
   Пока он раздумывал, что предпринять в сложившейся ситуа ции, чужак вдруг положил фонарик у ног и резко распрямился. В следующую секунду он сунул руку в карман, что-то достал и, сделав характерный рывок другой рукой, с силой швырнул предмет в воду.
  Раздался всплеск и предмет кувыркаясь, пошёл ко дну к самому входу в тоннель.
  Никита похолодел от ужаса: это была противотанковая грана та! В запасе у него оставалось не более нескольких секунд, а потом
  - вечное забвение. Но не зря подросток прошёл суровую спец подго товку. Разум мгновенно отключился, в дело вступили инстинкт и рефлексы...
   Словно торпеда из подлодки выскочил он из трубы, на плаву изогнулся, вывернулся и, сделав несколько мощных гребков ногами
  - буквально вылетел из воды на край бассейна, грудью сбивая с ног чужака в плаще. Громыхнул подводный взрыв. Фонтан клокочущей воды и огненного пара взметнулся к потолку, частично задев обна жённую спину подростка, правда прикрытую вещмешком, что бы тут же водопадом обрушиться и на него, и на бандитов, которых всё-таки оказалось двое.
  Взрывная волна бросила Никиту на упавшего чужака. Но, тем не менее преимущество всё равно оказалось на стороне подростка. Бандиты не ожидали внезапного нападения и потому проиграли ему во времени. А две-три секунды форы в рукопашной схватке стоят многого...
   Наган лежал в вещмешке, доставать его не было времени, поэ тому Никита вновь пустил в ход кинжалы, висевшие на поясе. Так, как учил действовать в таких случаях его индивидуальный инструктор с условным именем " дядя Петя".
  С самого первого дня появления Никиты в Центре, этот нераз говорчивый мужчина с тюремными наколками на руках, бессменно обучал его боевым навыкам владения ножом. Благодаря его стараниям, прилежный ученик освоил и развил и так называемый "пиратский стиль", применяя который истинный мастер мог нанести противнику до ста смертоносных ударов-порезов в течение всего лишь пары секунд! Никита стал таким мастером, порой предпочитая нож нагану...
  - Год дэм! - выругался по-английски бандит в плаще, скидывая с се бя слегка оглушённого взрывом Никиту. Тот откатился в сторону и одновременно с чужаком вскочил на ноги, сжимая кинжал. В руке иностранца, словно из ниоткуда, появился кольт, но выстрелить в подростка он не успел.
  Никита вихрем закружил вокруг чужака-иностранца, нанося серию молниеносных ударов-порезов блестящим лезвием по жизненно важным частям тела. Бандиту никак не удавалось взять противника на мушку. Он выстрелил всего лишь раз и промахнулся. Вдруг чужак вскрикнул от боли и, выронив кольт, боком завалился на пол, обливаясь кровью.
  Подросток не зря совершал вокруг него свой боевой танец - за какие-то доли секунды он успел перерезать врагу сухожилия под левым коленом и на правой кисти. Ещё через мгновение, завершая комбинацию, кинжал чиркнул по длинной жилистой шее англича нина и вскрыл яремную жилу. Теперь враг был обречён, о нём можно было забыть!
   Но оставался ещё его напарник, которого взрывной волной от бросило в дальний тёмный угол бассейна. Никита вовремя обратил на второго бандита внимание - тот выхватил из-за пояса пистолет и, не вставая на ноги, принялся палить в подростка как сумасшедший.
   Последнему не оставалось ничего другого, как броситься на пол и укрыться за истекающим кровью англичанином. Тот был ещё жив и судорожно зажимал ладонью рану на шее, из-под пальцев вы рывались темные фонтанчики. Пули напарника впились в тело иностранца, в миг, оборвав агонию.
   Кольт покойного лежал совсем рядом, но до него невозможно было дотянуться, не открыв себя пулям противника. Никита выждал
  момент, когда бандит прекратил огонь, видимо перезаряжая оружие, чуть приподнялся над трупом на левом локте и за мгновение до очередных выстрелов, на слух метнул кинжал в угол бассейна.
   Оттуда послышался приглушённый хрип и чуть позже - метал лический лязг по кафелю: бандит наверняка выронил оружие - следо вательно кинжал нашёл свою цель!
   Никита откатился в сторону, но новых выстрелов не последо вало. Он вскочил на ноги и метнулся к бандиту. Тот, скорчившись в позе эмбриона, лежал не шевелясь. Рукоятка кинжала торчал у него во лбу, ровнёхонько между глаз...
   Никита прислушался: кажется, поблизости никого из бандитов больше не было, иначе давно бы уже прибежали на выстрелы. Он быстро оделся, в который раз, за сегодняшнюю ночь убрав в вещ мешок своё подводное снаряжение, ополоснул лезвие кинжала и, передвигаясь от трупа к трупу легко, бесшумно и расчётливо, тщательно обыскал бандитов, как учили.
   Любая бумажка, найденная в карманах покойников, могла бы в последствии прояснить картину нападения на Центр, помочь чекис там понять, кто стоит за бандитами, чьё задание они выполняли и куда ведут нити заговора в самой лаборатории.
   Однако ни документов, ни других, каких бумаг у бандитов не оказалось. Вообще ничего, что можно было бы прочесть. Только махорка в кисете и бензиновая зажигалка у одного и россыпь патронов у другого - англичанина. Значит, такой им был приказ - карманы перед атакой очистить... Ещё он заметил у обоих белые нарукавные повязки, опозновательный знак бандитов, что бы в темноте и суматохе не пострелять своих...
   Никита разочаровался. Немного подумав, он ещё раз обыскал одежду иностранца, и на этот раз ему повезло - за подкладкой пиджа ка что-то зашуршало. Он вспорол материю и извлёк конверт с пись мом и фотографией. Это было уже кое-что! Рассматривать фото и читать письмо в темноте не имело смысла, поэтому он убрал наход ку в мешок.
   Подобрав кольт и электрический фонарик чужака в плаще, он скользнул в свою комнату. На пороге замер, прислушался и осмот релся. Дверь оказалась выбитой и валялась на полу. Свет керосино вой лампы из коридора освещал настоящий погром. Когда полчаса назад он проходил тут с тётей Нюрой и чекистами, в помещении царил относительный порядок, не считая разбитого окна.
   Теперь всё было перевёрнуто вверх ногами. Вся обстановка, включая скромную мебель, оказалась в щепу разбита крупнокалибер ными пулями. Стол и стулья с отстрелянными ножками кособочи лись на полу, дверцы шкафа зияли обугленными дырами с кулак, постель изодрана в лоскуты, умывальник разбит вдребезги, книжные полки сбиты со стены, от ходиков остались одни шестерёнки с висящими гирьками.
   По полу, вперемежку с осколками и щепками, стлались разод ранные переплёты книг и выдранные листы, которые слегка шевели лись от сквозняка. Стены и потолок пестрели оспинами от пуль...
   Тут явно поусердствовал тот самый псих с "льюисом" - его работа! Вздумай Никита спрятаться под кроватью, сейчас бы лежал там, в виде кровоточащего решета. И в шкафу его точно бы достали - комнату расстреливали со знанием дела.
  М-да! Скорее всего, он ошибся: здесь поработал не псих, а про фессионал. И приходил он сюда с целью прихлопнуть хозяина жили ща, то есть по его, Никиты, душеньку! Но опоздал...
  Осторожно ступая по осколкам, Никита приблизился к разво роченной кровати и быстро открыл разбитую прикроватную тумбоч ку. Лежащий там его личный электрический фонарик к счастью не пострадал. Пригодится про запас. Он сунул его в мешок, так как трофейный уже висел на поясе - два всегда лучше одного. Тем бо лее, что лаборатория обесточена, а керосиновые лампы горят не везде. Теперь будет чем светить в темноте...
   Никита, обходя лежащую дверь, шагнул к выходу. Внезапно из коридора донесся топот ног, шаги приближались к его комнате. Он присел, направив кольт на дверной проём. Но шаги смолкли, их сменили грохочущие очереди. Пользуясь шумом, он выглянул за порог: напротив двери в учебный класс, спиной к нему, в ряд стояло трое бандитов, на рукавах которых тоже белели повязки. Один, с пистолетом в руке, ударом ноги распахнул её и отпрянул в сторону, давая возможность двум своим подельникам, вооружённым пистолетами-пулемётами системы " Томпсона" открыть огонь, направленный вовнутрь помещения.
   Из класса донёсся треск дерева и звон стекла. Бандиты палили напропалую длинными очередями, совершенно не заботясь о том, что в помещении никого нет. Пули щёлкали по стеклу, партам, сте нам и шкафам, высекая искры из случайного металла...
  "Эге! - подумал Никита, - Так вот кто разорил моё милое гнёздыш ко! Если бы они появились в коридоре пятью минутами раньше, то мне бы не сдобровать!"
   Он прекрасно понимал, чем занимается эта троица. На воен ном языке их казалось бы беспорядочная и бесполезная пальба назы валась одним ёмким и страшным по своей сути словом: " зачистка!" Как правило, зачистки делятся на точечные, ковровые и тотальные. Сейчас бандиты как раз проводили тотальную...
  Похоже, банде удалось-таки захватить это крыло био-лабора тории, и теперь они, разбившись на мобильные группы, прошлись по всему зданию от подвала до чердака огненным смерчем, сметая всё живое на своём пути.
   Как правило, победители зачищают отдельные здания, улицы, кварталы и даже целые населённые пункты, нередко применяя тактику "выжженной земли". Целью любой зачистки является поиск и уничтожение уцелевших и забившихся по щелям защитников объекта...
   В узком коридоре-тупичке пороховая гарь повисла дымной пе леной. Гильзы из автоматов разлетались по сторонам горячим сверкающим веером, бились о стены и со звоном сыпались на пол. Сквозняк нёс кислый запах сгоревшего пороха в комнату Никиты. У него вдруг защекотало в носу, захотелось чихнуть, но он с трудом удержался.
   Испугавшись, что неожиданный чох выдаст его с головой, он
  решительно шагнул в коридор, вскинул руку с кольтом и спокойно, словно стрелял в тире по фанерным мишеням, за секунду выпустил три пули в подбритые затылки белобандитов.
   Три выстрела прозвучали как один, пулемёты мгновенно смолк ли и в наступившей оглушительной тишине три трупа с шумом повалились на пол. И снова воцарилась звенящая тишина. С непривычки Никита даже поскрёб пальцем в ухе, но звон отступал слишком медленно.
   Он прижался к стене и, глядя в еле угадываемое в сумраке нача ло коридора, выждал пару томительных минут. Но всё было спокой но! Каждая группа прочёсывала здание строго в отведённом ей мес те. Иные бандиты сюда вряд ли сунутся - не исключена возможность сдуру перестрелять друг дружку, не разобравшись...
   Успокоившись, он проворно обыскал трупы и опять никаких документов не нашёл. Правда, в нагрудном кармане пиджака одного из бандитов он нащупал колоду карт, взглянув на которые почувст вовал, как его лицо вспыхнуло огнём. Замусоленные потёртые карти шки были выполнены из фотоснимков, на которых улыбались обна жённые женщины в довольно фривольных позах.
   Первым порывом было - выбросить. Но через мгновение, убеж дая себя, что карты пригодятся для будущего расследования, убрал колоду в вещмешок. При этом с удивлением обнаружил, что руки у него мелко трясутся.
  " Вот тебе раз! - подумал Никита, - Убивал врагов - рука ни разу не дрогнула! А тут увидел голых красоток - и замандражировал. Тоже мне, сталинский диверсант!"
   В этот момент в конце коридора за приоткрытой железной две рью послышались бухающие шаги и грубые голоса нескольких человек. Ещё одна группа белобандитов! Вдруг они завернут в его покои? Никита метнулся назад в комнату, а из неё в бассейн и стал лихорадочно раздеваться.
  Голоса стали слышнее, бандиты остановились перед входом в отсек, пару раз громко стукнули в дверь.
  - Эй, вы там? Не стреляйте, свои!
   Им ответила тишина. Никита кое-как запихнул одежду в котомку, затянул узел и прыгнул в бассейн. Одевать "лягушачьи лапы" уже не было времени, железная дверь с характерным скрипом отворилась, и бандиты сразу же увидели трупы расстрелянных товарищей. Снова раздался топот, матерная ругань и пистолетные выстрелы.
   Он нырнул и все звуки пропали. Вторая труба, как было сказа, но ранее, вела в тренировочный бассейн, уровень которого наряду с бассейном Никиты, неизвестные строители выдержали строго с уровнем озера. Как им это удалось - неизвестно, но только вода из них обоих ничуть не уходила в озеро, согласно закона соединяющихся сосудов.
  Тренировочный бассейн в свою очередь примыкал торцевой стеной к системе бассейнов питомника, имеющих обособленное водоснабжение, но соединяющихся между собой также подводными
  проходами. Миновав питомник, можно было легко попасть и в каби нет профессора, и в кладовку напротив, где стояла запасная рация. Никита всё это предусмотрел заранее, потому и воспользовался вторым подводным тоннелем, исчезнув в нём ещё до появления разъярённых бандитов.
  
  Глава 9. Встреча братьев.
  
   Сёмин, получивший две пули в грудь, в отличие от капитана Белкиной не умер мгновенно, а только потерял сознание от болевого
  шока. Носков этого не знал, когда сбрасывал трупы с вышки. Паде ние с высоты, как ни странно, вывело упавшего на кучу трупов чекиста из небытия.
   Адская боль разлилась по всему телу, сконцентрировавшись в
  груди. В глазах плясали кровавые зайчики, сердце робко отстукива ло последние секунды жизни. Чекист сполз с мёртвых тел и попытал ся подняться хотя бы на колени. Он прекрасно помнил, что в него и Белкину стрелял Носков - их боевой товарищ, оказавшийся грязным изменником, а то и иностранным шпионом.
   Ярость и жажда мести негодяю придали смертельно раненому чекисту сил. Он сжал в руке наган и, немного приподнявшись из-за лежащих друг на друге мёртвых тел, с какой-то дикой радостью вдруг разглядел в темноте, сквозь застилающую глаза розовую пеле ну, спускавшегося по лестнице на землю Носкова.
   К счастью, враг находился к нему спиной. Скрип ступенек заг лушил отчаянный рывок Сёмина. Когда Носков ступил на землю, чекист, выросший привидением за его спиной, размахнулся и из последних сил нанёс рукояткой нагана удар по ненавистному стри женному затылку.
   Сначала Сёмин хотел выстрелить, но тут же передумал, решив, что шпиона всё-таки лучше взять живым, хорошенько оглушив, и впоследствии допросить. Но непосильная нагрузка отняла у раненного чекиста последние силы, его сердце взорвалось, и он замертво рухнул на упавшего к его ногам врага...
   ...Носков очнулся спустя полчаса. С трудом выкарабкался из-под лежащего на нём трупа и, преодолевая дрожь в коленях, медлен но встал на ноги, цепляясь ватными руками за стропила лестницы. Земля под ногами ходила ходуном, сильная тошнота спазмами разрывала желудок, в глазах стоял красный туман, голова пульси ровала огнём, словно в неё вогнали раскалённый штырь, но он с упорством обречённого стремился утвердиться на земле.
   Затылок раскалывался на части. Он пощупал его и скривился от мгновенной острой боли. Кажется, кости целы. Кровь запеклась на волосах, шее и воротнике гимнастёрки. Это ничего! Главное, что он жив! Носков несколько раз глубоко вздохнул свежий, прохладный воздух, отчего сознание стало постепенно проясняться. Силы медленно возвращались в безвольное тело.
   Но кто это так здорово его "приласкал"? Он тронул ногой голо ву мертвеца, из-под которого вылез, и зло выругался, различив в тем ноте знакомые черты лица Сёмина.
  - Сволочь! Падла! Сука! - прошипел Носков, пиная труп чекиста, - Убить меня хотел? На, выкуси! Сам сдох, туда тебе и дорога.
   С трудом успокоившись, он оторвался от лестницы и, покачива ясь, побрёл по бездорожью к зданию био-лаборатории совершенно не таясь. Видимо, случайная встреча с бандитами его ничуть не волновала...
   ...Ночная прохлада приободрила Носкова настолько, что подо йдя к окну бассейна Никиты, он чувствовал себя уже довольно снос но. Осторожно заглянув в проём с торчащими обломками переплёта, он разглядел, что в помещении пусто, если не считать двух трупов, один из которых лежал на краю бассейна, а другой в дальнем углу.
   Он бесшумно перелез через подоконник и, стараясь не насту пать на осколки стекла, на цыпочках подкрался к мертвецу в плаще. Но стоило ему перевернуть покойника на спину и заглянуть в лицо под капюшоном, как с его губ сорвался негромкий свист:
  - Фью-ить! Этого парня я не спутаю ни с кем на свете! Мистер Смайлсон собственной персоной!
   Носков быстро и профессионально осмотрел англичанина.
  - Эге! А труп-то ещё свеженький, не успел закоченеть... И кто же это тебя, аглицкую морду, так искромсал? Даю голову на отсечение, что над тобой поработал мой новый загадочный знакомец по имени Никита! Теперь я совершенно уверен, что сей вьюнош и есть тот диковинный человек-дельфин, за чью голову некие, не будем называть вслух какие, секретные службы некоего европейского государства посулили заплатить каждому участнику этой весёлень кой экспедиции полновесным золотишком, которое один умный человек называет не иначе, как "звенящие возможности".
   Сумма вознаграждения будет увеличена вдвое, если человека-дельфина мы доставим заказчику живым! И вторе, если нам удастся
  присоединить к нему и профессора Эккельдофа со всеми его науч ными наработками, то бишь бумагами...
   Носков не стал обыскивать труп, вывернутые карманы кото рого говорили сами за себя. Он плавно переместился в угол бассей на, где лежал ещё один скорчившийся мертвец.
  " ...И этого я знаю! - подумал он, вглядываясь в бледное лицо, изуро дованное страшной раной между глаз, - Телохранитель и правая рука мистера Смайлсона по имени Майк!"
   У Майка пустые карманы тоже свисали на вроде языков гончих псов.
  "Какой шустрый вьюноша! - подивился Носков, покидая бассейн, - Если я не застану тебя в стрелковом классе - то это будет самый чёрный день в моей жизни!"
   В коридоре его ждал сюрприз в виде трёх мёртвых бандитов
  из группы зачистки, но он не стал останавливаться, перепрыгнул через тела и с наганом в руке стремительно ворвался в класс, двери которого оказались распахнутыми настежь. Никиты там не оказалось! Носков проворно выскочил обратно и для очистки совести заглянул в кладовку. И тут пусто! Он пробежался по коридору до железной двери и, поняв, что подростку тут негде укрыться, вернулся к расстрелянной группе зачистки.
   "Опоздал! - огорчился он, приседая над трупами бандитов - Ушёл малый! Но ничего, прочешем весь городок, все здания, все уг лы и закоулки - глядишь и отыщется! Но это потом! Сначала нужно покончить с оставшимися защитниками Центра..."
   Троицу расстреляли в затылок с близкого расстояния - сгорев шие пороховинки отчётливо виднелись на могучих задубевших ше ях коричневыми крапинками. Никто из покойников даже не дёрнул ся перед смертью, до того неожиданно она настигла их. Это говори ло о высоком профессионализме стрелявшего, сумевшего бесшумно подобраться к жертвам на минимально короткое расстояние.
  "Наш пострел и здесь поспел! - обозлился Носков, обнаружив, что одежда всех "чистильщиков" тоже подверглась тщательной про верке, - А ты, мальчик, оказывается не так прост, как кажешься. Чувствую, нам с тобой ещё придётся повозиться. Но куда же ты мог пойти после всего этого? Нет, в городке тебя искать бесполезно! Предполагаю, что, скорее всего ты подался назад, к вышке, где тебя, как ты думаешь, дожидается твоя ненаглядная тётя Нюра..."
   Несмотря на головную боль, мозг Носкова работал безотказно. Его озарила одна мысль, и он принялся за её осуществление, для чего вернулся в бассейн. Там не теряя времени, он утопил трупы англичан, предварительно намотав на шею каждого по ремню с ручными пулемётами. Для тяжести.
  Покойники опустились на дно, рассмотреть их там, в темноте без освещения было практически невозможно. Носков с улыбкой по любовался на плоды своего труда: " Как сгинули!". Вытирая окрова вленные руки какой-то подвернувшейся тряпкой, он вернулся в кори дор.
  Внезапно металлическая дверь, ведущая в этот секретный от сек, с грохотом распахнулась. В коридор ворвались шесть или семь вооружённых до зубов бандитов, чьи перекошенные лица горели жаждой мести. Их возглавлял бледнолицый и длинноволосый моло дой человек, лет двадцати семи-двадцати восьми, одетый в полуво енный френч и вооружённый маузером.
  При других обстоятельствах его можно было бы принять за "вечного студента", но жёсткий волевой взгляд в сочетании с озлоб ленной гримасой, плюс незаурядное самообладание, отпечатавшееся на худом скуластом лице, скорее говорили о его порочных наклон ностях, нежели о жажде знаний.
  - ...Мы услышали выстрелы, прибежали сюда - а тут лежат наши чуть тёпленькие. И никого поблизости... Мы всё обыскали - пусто! Мы к вам..."
   Бандит, докладывавший "студенту" обстановку, внезапно осёкся, увидев Носкова, прижавшегося к стене возле убитых.
  - Да вот же он, гад! Сволочь чекистская!
   Его спутники страшно за матерились, дружно направляя на чужака оружие.
  - Не стрелять! - вдруг громко рявкнул "студент", разведя руки в стороны и тем самым не подпуская к нему подчинённых. Он при стально вгляделся в лицо незнакомца, скрытое полумраком кори дора, радостно вскрикнул и с распростёртыми объятьями кинулся к Носкову. Бандиты замерли с открытыми ртами. Человек в ненавист ной форме чекиста оторвался от стены, шагнул навстречу их коман диру и они ...крепко обнялись!
  - Аркаша, брат! - чувственно всхлипнул "студент", - Слава Богу, ты жив! Я так боялся, что тебя шлёпнут в заварушке...
  - Жив, Саша, жив! - ухмыльнулся Носков, оправляя гимнастёрку, - Что мне сделается в такой шкуре? Не зря я в восемнадцатом подался в ЧК! Как наперёд знал, что пригодится!
  - Ты ранен? - опечалился Саша, увидев кровь на гимнастёрке брата.
  - Пустяки, до свадьбы заживёт! Сам-то как?
  - Как видишь - командую! Ты и твоя группа здорово нам помогли. Благодаря вам мы практически захватили весь Центр без потерь. Есть несколько очагов сопротивления, в которых персонал городка забаррикадировался и отстреливается. Но это до поры. Скоро мы их всех поджарим...
  - С этим повремени! - прервал Носков брата, - Вы прочесали био-лабораторию?
  - Да! От начала до конца! Навели шороху! По твоей схеме проникли в "питомник", но профессора Эккельдорфа нигде не нашли...
  - Он успел укрыться в административном корпусе, я лично видел его там...
  - Понятно... Потом мы наведались в его кабинет и выпотрошили сейф и рабочий стол. Взяли все документы. На обратном пути захватили с десяток "молодняка" шести-восьмии лет. Все мальчики... Остальных глушанули, как приказал мистер Смайлсон. В живых никого не оставили...
  - Молодцы, правильно сделали!
  - Кстати, мистер Смайлсон с Майком направились в этот отсек за человеком-дельфином. Ты их не встречал? Англичанам удалось захватить лягушонка?
  - Чёрт! Откуда он узнал, что человек-дельфин обитает именно в этих покоях? Я и сам об этом догадался полчаса назад...
  - Не знаю! Он мне не докладывал! Видимо, у них свои разведданные.
   Бандиты плотной толпой обступили своего вожака и чекиста, оказавшегося его братом, и с интересом прислушивались к разговору, не забывая контролировать обстановку. Носков оглянулся на них и, понизив голос, попросил:
  - Прикажи им оставить нас наедине. Мне надо кое-что сообщить тебе по секрету...
  - Рассредоточились! - отдал команду Саша бандитам, - Проверьте тут всё и ждите, когда позову.
   Бандиты молча повиновались. Когда братья остались одни, Носков, склонившись к уху Саши, прошептал по-английски:
  - Да будет тебе известно, что наш милый ребёнок, которого ты называешь "лягушонком", прирезал и мистера Смайлсона, и его подручного Майка, как свиней! А сам утёк! Но я знаю, где его искать!
  - Ах! - отшатнулся в растерянности младший брат, и прошептал в ответ тоже по-английски:
  - Выходит, всё пропало? Англичанин - руководитель экспедиции. Без него все наши усилия - псу под хвост! Нам никто ничего не заплатит за наши труды!
   Носков сурово сдвинул брови.
  - А вот и нет! Прекрати ныть, брат. Как раз всё обстоит наоборот. Пойми, это наш шанс...
  - Не понимаю!
  - Слушай меня внимательно. То, что англичан больше нет - наш единственный счастливый случай! Об их гибели кроме меня и тебя не знает никто...
  - Но мои парни как раз сейчас осматривают помещения - они обнаружат их трупы! - заволновался Саша.
  - Вряд ли! Я утопил покойников в бассейне. Упрятал все концы в воду. Все знают, что ты - правая рука мистера Смайлсона. Отныне мы будем командовать, как бы от его имени...
   Саша заметно повеселел.
  - А ты, брат, голован! Я всё понял!
  - Ну, то-то! Никому ни звука об их гибели. То, что англичан нет среди нас - так они начальство, никому не обязаны отчитываться о своих делах. Это раз! Теперь второе: у тебя есть свои надёжные люди среди этого отребья?
  - Конечно! Моя "личная гвардия", человек двадцать пять-тридцать наберётся. Все - мои хорошие знакомые, каждый из них мне многим обязан. Кроме троих из них - капитана баркаса, его помощника и моториста - все бывшие офицеры. Люди проверенные - не подведут. Это я пригласил их поучаствовать в экспедиции. Некоторых из них ты только что видел со мной - остальные в этом здании поблизости. Позвать их не составит труда. Правда, есть среди них и определённый контингент... Одним словом, натуральное быдло, расходный материал, но таких немного и они молятся на меня, как на Бога...
  - Отлично! Сейчас же собери своих людей. Команду баркаса и с ними десять проверенных бойцов необходимо немедленно послать на пристань вместе с "молодняком" и документацией. Пусть грузятся на самое лучшее судно, и ждут нас "под парами".
  Дальше: человек трёх-четырёх направь на вышку, что возле озера. По моим прикидкам, где-то там должен скрываться наш "ля гушонок". Поставь им задачу - подростка отыскать и захватить живым, спеленать по рукам и ногам и тоже переправить на баркас. Да пусть рты не разевают. Человек-дельфин орудует ножичком, что твой мясник.
   Теперь третье: мы с тобой и оставшимися людьми попытаемся проникнуть в административный корпус!
  - Гиблое дело, брат! - махнул рукой Саша, - Они там крепко засели, никак не достать. Вон сколько времени штурмуем, сколько людей положили, а результат - ноль!
   Носков криво усмехнулся.
  - Кто говорит о штурме? Я проведу всех через потайной "чёрный" выход, каким сам недавно с двумя сослуживцами, ныне покойными, вышел "прогуляться". Там у дверей на часах стоят всего два красноармейца. Они знают меня в лицо и помнят, что я выходил по заданию коменданта Прохорова. Поэтому откроют запор беспрекословно, по первому требованию. Я их шлёпну, а вы ворвётесь следом...
   Саша смотрел на брата восхищёнными глазами.
  - Это может сработать!
  - Всё будет о"кей, как говорят наши друзья американцы. Когда про никнем в здание - не теряться! Цель нашей группы - профессор Эк кельдорф и его научные труды. Дорогу к его второму кабинету на третьем этаже я укажу. Пока остальные боевики схлестнутся с око павшимися там краснопузыми, я проведу группу самым безопасным маршрутом, минуя их огневые точки и посты. У нас всё получится, я уверен. Захватив профессора с бумагами, мы вернёмся на баркас и отчалим, предоставив остальным самим выкручиваться из всей этой передряги.
  - Какой ты дальновидный, брат! Ты как всегда всё продумал, вплоть до мелочей! Оказавшись за кордоном с добычей в руках, мы сами станем диктовать свои условия, не так ли? Товар настолько редкий и ценный, что мы даже сможем устроить своеобразный аукцион между заинтересованными службами! Ведь так?
  - Да! И будь спокоен, братишка, богатенькие дяденьки охотно раскошелятся и выложат за нашу добычу любую кругленькую сумму.
  - Которой нам не придётся ни с кем делиться, ведь мистер Смайлсон с Майком того, тю-тю!
  - Именно!
  - Так чего мы ждём? Вперёд, на мины! - воскликнул Саша с горящими алчностью глазами.
  - Подожди! Пошли нарочного к остальным командирам с приказом "от мистера Смайлсона" начать лобовую атаку административного корпуса. Нам нужно, что бы все его защитники сконцентрировались возле окон, а не шастали по этажам, лестницам и переходам. Два-три отделения пусть в бой не ввязываются, а тайком проберутся на задворки корпуса и ждут тебя. Они пойдут вслед за нами и атакуют красных изнутри, тем самым развязав нам руки и облегчив нашу задачу.
  - Гениально! Аркадий, я не перестаю тобой восхищаться!
  - Эх, Сашок, что бы там не говорили, а ЧК - это хорошая школа жизни и борьбы за выживание!
  
  Глава 10. "Отомсти за нас!"
  
   Пятисотметровый тренировочный бассейн по площади прево сходил все вместе взятые бассейны питомника раз в пятьдесят и, соответственно, был глубже раз в десять. Три четверти его полезного объёма занимали искусно выполненные из древесины макеты некоторых подводных частей различных по тоннажу военных и транспортных судов.
   Нырнув в бассейн, можно было наткнуться и на фрагмент дни ща корабля, и на лопасти ходового винта, и на кормовую часть с ру лём, равно как и на нос со свисающей якорной цепью. Стены бассей на, усилиями неизвестных мастеров-строителей, представляли с бой имитацию береговых укреплений с морскими орудиями, приста ней, причалов и доков.
   Будущие боевые пловцы, в том числе и Переславцев, оттачива ли тут своё мастерство подводных диверсантов, обучаясь бесшумно снимать часовых и правильно устанавливать заряды со взрывчаткой на макеты под неусыпным оком опытных инструкторов.
   ...Никита, недавно наученный горьким опытом, осторожно выглянул из трубы. Тёмная вода в бассейне показалась ему мрачной,
  но, с другой стороны, разглядеть его в ней было бы непросто. Он выплыл из трубы, в два гребка поднялся к поверхности и без всплес ка высунул голову из воды.
  Огромное помещение на первый взгляд казалось совершенно пустым. Под высоким сводом царила первозданная тишина, прерываемая лишь редкой капелью: где-то плохо держал водопроводный кран. Единственный источник света - керосиновая лампа - и та висела в коридоре напротив выбитых дверей. Жёлтые блики от её пляшущего язычка едва достигали края бассейна, робко ложась на поверхность воды дрожащими сполохами.
  Сумрак, граничащий с темнотой, был только на руку Никите.
  Он выждал несколько минут и, убедившись, что находится в помеще нии совершенно один, бесшумно поплыл в самый тёмный угол бас сейна, что бы именно там незаметно выбраться из воды. Сделать это оказалось несколько сложно, так как всю водную гладь сплошным ковром покрывали плавающие щепки и обломки макетов.
   Разбить их так могли только взрывы гранат. По пути ему встре чались и уцелевшие макеты, но и они пестрели заусенчато-рваными отверстиями от пуль и осколков. Ненависть, переполнявшая белобан дитов, в полной мере выплеснулась и на людей, и на ничего не знача щие деревяшки...
   Внезапно он столкнулся с трупом, плавающим с раскинутыми руками вниз лицом. Судя по обмундированию, это был красноарме ец, грудь которого навылет прошила пулемётная очередь. Вода вок руг него побагровела от крови. Труп словно только и ждал появле ния Никиты, от лёгкого толчка он медленно пошёл ко дну.
  Подросток за это короткое время уже привык к виду смерти. Проводив убитого бойца угрюмым взглядом, он крепче стиснул зу бы, прибавил в скорости и через мгновение был в углу. Выбраться бесшумно из воды ему ничего не стоило - этому его учили не раз.
  Оказавшись на скользком кафельном полу, он ужом скользнул под арку справа в примыкающий к бассейну физкультурный зал и, отыскав среди "коней", брусьев и другого спортинвентаря горку сложенных друг на дружку матов, спрятался за ней и проворно оделся.
  Эту часть здания, где располагался питомник лаборатории, он знал, как свои пять пальцев. Стоило ему чуть поднапрячь память, как маршрут предстоящего движения встал перед его взором со всеми подробностями.
  Сначала нужно было выйти из бассейна в коридор. Повернув налево, пройти по нему до конца, и только тогда появятся маршевые пролёты широкой деревянной лестницы с крашенными скрипучими ступенями и резными балясинами. Вот по ней-то и можно было подняться как на верхние этажи, здания, так и спуститься в подвал.
  За лестницей открывался другой коридор, перпендикулярный первому. В нём следовало повернуть направо. Он заканчивался мас сивной металлической дверью, точно такой же, как и в его покоях. Она-то и преграждала дорогу незваным гостям в целую анфиладу тянущихся цепочкой помещений, образующих, собственно, сам питомник.
  Ничего сложного! Захочешь - не заблудишься. Лишь бы не столкнуться с бандитами. Тогда придётся искать обходные пути ...
  Никита прокрался к выходу из бассейна, когда его слуха внезапно достиг странный неясный звук, долетевший откуда-то из глубины коридора. Как раз из левого его крыла, куда он собирался повернуть. Он замер чувствуя, как сердце гулко отдаётся в груди. Звук повторился. Теперь у него не осталось никаких сомнений - это стонал человек! Возможно, смертельно раненный...
   На пороге, перед выбитыми дверями, вповалку лежало пять трупов: два огепэушника внутренней охраны и три красноармейца внешней. Парни отстреливались до последнего патрона: россыпь винтовочных гильз вокруг них красноречиво говорило об этом.
   Никита выглянул в коридор, заваленный трупами белобанди тов. На вскидку убитых врагов было раза в полтора больше, чем защитников бассейна. Да, схватка, развернувшаяся тут с час назад, оказалась столь же короткой, сколь яростной и кровавой! Но никто из убитых не подавал ни малейших признаков жизни, значит, стонал кто-то другой.
   Держа наготове наган в одной руке, а нож в другой, он про скользнул в коридор и переступая через покойников медленно дви нулся по направлению к лестнице, поминутно оглядываясь назад, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапно появившимися банди тами и не получить пулю в спину.
   Но в коридоре царила мёртвая тишина и спокойствие. Смерть здесь уже собрала свою кровавую жатву и теперь гуляла где-то в стороне. Ступая быстро, но разборчиво, Никита прошёл половину пути. По правую руку в стене показалась полураскрытая дверь, она слегка раскачивалась от сквозняка. Ему показалось, что из-за неё доносится чьё-то тяжёлое, с посвистом, дыхание...
   Он замер на месте, вновь обратившись в слух. Так и есть! Из-за двери повторился знакомый слабый стон. Отбросив колебания, подросток рывком распахнул дверь и в прыжке перелетел порог.
   Помещение оказалось комнатой, по планировке - точь-в-точь как у него самого, но только без личного бассейна. И оно также было разгромлено пулемётными очередями. Но внимание Никиты привлекла не обстановка, а ...смутно белеющий на кровати обнажён ный человеческий силуэт.
   Тусклый свет из коридора, едва усиленный мерцанием звёзд через выбитое окно, позволил ему рассмотреть, что это была женщина! Её тело ничем не отличалась от обнажённых фигур красоток на картах, только разве что было залито кровью и скорее заставляло содрогнуться от ужаса смерти и разрушения, нежели возбуждало похоть и вожделение.
   Никиту вновь бросило в дрожь. Только на этот раз от ярости, ведь раскинутые руки и ноги женщины оказались накрепко прикру ченными к стойкам кровати, а разодранная в клочья военная форма валялась на полу. Не оставалось ни каких сомнений, что над чекисткой жестоко надругались, после чего искромсали штыками и бросили в таком виде умирать, даже не потрудившись освободить от пут.
   Сволочи! Подонки! Садисты!
  Никита подскочил к кровати и в два взмаха ножом перерезал верёвки. Потом подобрал с пола солдатское одеяло и бережно укрыл им умирающую женщину. Только сейчас он узнал её - это была тётя Зина, напарница тёти Нюры по дежурству. Как и та - офицер внутренней охраны ОГПУ и всегда несла вахту у дверей тренировочного бассейна.
   Когда несколько лет назад его впервые привели в тренировоч ный бассейн, тётя Зина, в гимнастёрке и юбке, уже тогда сидела на своём посту возле дверей на табурете. В помещении постоянно под держивался определённый температурный режим, поэтому духота и влага, хочешь - не хочешь, а проникали в коридор. Тётя Зина раскра снелась, её миловидное, привлекательное лицо покрылось бисерин ками пота, которые она непринуждённо смахивала платочком.
   Никите стало жалко женщину. Он тогда, помнится, посочувст вовал ей. Когда она, поздоровавшись, назвала его по имени, он, по младости лет, сильно удивился:
  - Вы знаете моё имя? А как зовут вас?
  - Тётя Зина.
  - Тёть Зин, я вижу, вам жарко... А вы приходите ко мне в бассейн, по
  плаваем вместе, глядишь, и освежитесь...
   Чекистка растерялась, переглянулась с товарищем Прохоро вым, пришедшим с Никитой, и когда тот невозмутимо кивнул, неу веренно пролепетала:
  - Вообще-то нам не положено... Но если ты настаиваешь, то приду...
  После дежурства...
   И она пришла, как обещала, и они плавали наперегонки...
  Чекисты потом хихикали за спиной подростка:
  - А у мальца губа не дура!
  Один, самый молодой и нагловатый, провожая потом Никиту в его покои, гаденько ухмылялся всю дорогу и многозначительно подми гивал:
  - Давай, пацан, не теряйся!
  Никита тогда не понимал, на что он намекает, но вот теперь, вспомнив тот эпизод, до него, кажется, дошло... Ведь у тёти Зины,
  помимо красивого лица, была ещё и потрясающая фигура.
   И вот её убили! Она умирала у него на глазах, истекая кровью!
  И ничего нельзя было поделать. Он ничем не мог ей помочь. От бес сильной ярости подросток стиснул зубы и сжал кулаки.
   Вдруг веки тёти Зины дрогнули и она открыла глаза. Взгляд её стал осмысленным, сфокусировавшись на Никите. Она узнала его, вздрогнула, испугавшись, и чисто женским жестом прикрыла рука ми грудь. Но увидев, что лежит под одеялом, обрадовано расслаби лась.
  В следующее мгновение она судорожно вцепилась Никите в руку и с трудом разжав спекшиеся губы чуть слышно прошептала:
  - Никита! Ты жив! Слава Богу! Они убили всех наших! Отомсти за меня. Отомсти за всех нас!
   Исчерпав последние силы, тётя Зина закрыла глаза, голова её безвольно скатилась по подушке. Умерла!
   Никита смахнул набежавшие слезинки. Закрывая лицо чекист ки одеялом, он мысленно попрощался с ней и поклялся выполнить её последнюю волю, чего бы ему это ни стоило... С тяжестью на душе он покинул комнату и вернулся в коридор.
  
  
  Глава 11. Повсюду смерть.
  
  
  В здании тем временем ничего не изменилось, на всех этажах безмолвствовала тишина. Только с улицы продолжали доноситься звуки перестрелки. "Наверное, все бандиты убрались из питомника. Это мне не руку" - подумал он и продолжил свой путь. Соблюдая все меры предосторожности, подросток добрался до лестницы. Она, как и коридор, оказалась завалена трупами красноармейцев и бело бандитов. Раненых среди них не оказалось: налётчики беспощадно добивали и чужих, и своих.
   Кровь разлилась повсюду: и по полу, и по ступеням, и по пери лам. Бой в этом замкнутом пространстве, по всему, разгорелся не шуточный, но толпе бандитов, явно превосходящей силы защитни ков, всё же удалось одержать верх. Результат их победы Переслав цев только что видел...
   За лестницей Никита повернул направо и беспрепятственно приблизился к бронированной двери питомника. Её, собственно, на месте и не было - напрочь снесённая взрывом гранаты, она валялась на полу в коротком шлюзе перед двухстворчатой стеклянной распа шонкой, сплошь закрашенной белой краской.
  Он шагнул в обуглившийся проём, мелкими шажками, на цыпочках преодолел шлюз, переступив через табурет охранницы, валявшийся на полу без двух ножек и обойдя тумбочку с разбитым телефоном внутренней связи, замер на входе.
  Распашонка тоже пострадала: все стёкла выбиты, полотна болтаются на петлях на честном слове. За ней открывался длинный
  коридор с множеством дверей по обе стороны: святая святых био-лаборатории, её сердце - питомник дельфинят всех возрастов: от грудничков до семи-восьмилеток... Тут тебе и тренировочные бас сейны, и жилые комнаты как для мамаш - состоявшихся или собира ющихся таковыми стать - так и для самих детишек. Причём каждая возрастная группа имела свой собственный закрытый блок...
  Разбитые полотна двери подались легко, без скрипа. В тот же миг по глазам Никиты больно резанул яркий электрический свет.
  Он отшатнулся, прикрывшись рукой. Так, всё ясно! В момент аварии на взорванной подстанции в питомнике заработал резервный автономный генератор. Постоянный электрический свет намного облегчит его задачу, вот только надолго ли его хватит?
  "Впрочем - подумал Никита, - это не важно, теперь до цели осталось всего ничего. Хорошо бы ещё найти исправный телефон ный аппарат, что бы связаться с товарищем Прохоровым в админист рации. Они, как правило, стояли на тумбочках постовых, охраняю щих вход в каждый возрастной блок био-лаборатории..."
  В коридоре питомника отсутствовали трупы. Это обстоятельст во порадовало Никиту: возможно, всех "питомцев" и обслуживаю щий персонал успели эвакуировать в административное здание или ещё куда? Но первая же дверь с красными цифрами "7" и "8" опровергла эти его ожидания. Войдя в помещение бассейна, где проходили подготовку "дельфинята" семи-восьми лет, он замер на пороге от ужаса...
  В покрасневшей от крови воде плавало с полдюжины обнажён ных детских трупиков со следами страшных пулевых ранений. Итак,
  озверевшие бандиты хладнокровно расстреляли половину детей-де льфинов выпускного класса. Но где же остальные? Ни в помещении бассейна, ни в двух жилых комнатах напротив, никого не оказалось:
  ни живых, ни мёртвых. Вывод напрашивался неутешительный: бело бандиты забрали их с собой! Причём выбрали самых перспектив ных, самых подающих нешуточные надежды "дельфинят"...
  Никита отбросил терзавший его гнев, вернулся в бассейн и со средоточившись на окружающей обстановке, попытался мысленно восстановить трагические события часовой давности, развернувши еся в этом помещении.
   Яркий калейдоскоп картинок как бы помимо его воли тут же пронёсся перед внутренним взором. Похоже, ребята спали под водой, когда сюда ворвались эти нелюди и заставили их всплыть на поверхность. Отобрав самых крепких на их взгляд детишек, они забрали группу с собой, а оставшихся просто расстреляли прямо в воде. Тех, кто успел укрыться от пуль на дне бассейна - закидали гранатами. Вот так всё и произошло...
   Обо всём этом следовало немедленно доложить товарищу Прохорову. Никита, едва обуздав нахлынувшие чувства, выскочил из блока выпускников, благо выбитые двери этому не препятствовали, и кинулся к посту охраны, где всегда стояла тумбочка с телефоном.
   Она лежала на боку возле стены на пару с опрокинутым табу ретом. За ними скорчились два убитых красноармейца, использовав ших эту ненадёжную мебель в виде баррикады. Парни успели поло жить пятерых бандитов, прежде чем сами пали смертью героев. Телефон лежал подле них на полу вдрызг разбитый пулями...
   Никита печально вздохнул и, пожав плечами, отправился иссле довать новый блок, оказавшийся питомником для пяти-шести леток.
  Как и в предыдущем бассейне, тут тоже плавали одни маленькие, искромсанные пулями тела. Вся группа в полном составе, определил
  подросток, пересчитав малышей.
  Не в силах вынести жуткого зрелища, он быстро перешёл в блок трёх-четырёх леток уже ни на что, не надеясь, потому, что в памяти всплыли последние слова тёти Зины: " Они убили всех наших!" И точно! Трупики малышей заполнили весь багровый от крови бассейн.
   Такая же картина ожидала его и в блоке "1-2". Никиту стало мутить. Хотелось взвыть от бессильной ярости, куда-то бежать,
  настигая врага и рвать его на части руками и зубами, грызть, бить
  и снова рвать, рвать, рвать...
   Усилием воли, скинув наваждение, он остановился перед нуле вым блоком, где некогда под присмотром мамаш и инструкторов плескались детишки-подготовишки возрастом до года. На ходу отме тив отсутствие телефона на разгромленном посту охраны, он нере шительно заглянул в двери бассейна, всё ещё на что-то надеясь.
   Но чуда не произошло! И тут белобандиты показали свою зве риную сущность, искромсав очередями пулемётов и женщин, и их детей. От увиденного У Никиты в очередной раз сжалось сердце
  и что-то перевернулось в сознании. Трупы! Одни безмолвные трупы
  со следами вселенской муки на восковых лицах мамаш и удивления на личиках их малышей. Было от чего сойти с ума...
   Словно во сне, пошатываясь на ходу, он заглянул в блок рожениц - мамаш будущих детей-дельфинят. Бассейн на удивление оказался пуст, и тогда он приоткрыл дверь жилого сектора. Большое продолговатое помещение напоминало барак или казарму с кроватями, прикроватными тумбочками в головах и табуретами в, но гах, и длинным столом под скатертью с лавками по обе стороны в центральном проходе.
   Дальше порога он пройти не смог, как не заставлял себя это сделать. От увиденного его стошнило в дверях. Около двух десятков молодых беременных женщин, почти девчонок, отличавшихся от последних разве что только округлыми животами, лежали мёртвыми кто на полу, кто на кровати в неестественных позах с выкрученными
  руками и ногами и гримасами адской боли на застывших лицах. И повсюду лужи крови, капли крови и кровавые потёки...
   На всех без исключения разодраны и распахнуты халаты, под которыми ничего не было, ноги широко раскинуты - явный признак того, что роженицы перед смертью подверглись жестокому насилию. Никита осторожно, словно боясь потревожить покойниц, прикрыл дверь и глубоко вздохнул пропитавшийся смертью воздух. Сознание медленно прояснялось. В голове молоточком застучала одна мысль: био-лаборатории больше нет! Питомника нет! Их больше не существует!
   Внезапно с той стороны коридора, куда он направлялся, послы шался приближающийся топот ног и громкие голоса. Так свободно себя вести могли лишь захватчики Центра. Никита понял, что ещё несколько мгновений - и они, завернув за угол, увидят его. Срочно требовалось где-нибудь спрятаться и он, преодолевая внутреннюю дрожь и стараясь не смотреть на трупы женщин, снова заскочил в общежитие рожениц. Одной рукой неплотно притворил дверь, а другой, нашарив на стене выключатель, щёлкнул им. Помещение погрузилось в темноту.
   Стоя за дверью, он приник к оставленной щёлке и перестал дышать. Вскоре по коридору протопала группа бандитов из пяти человек. Четверо из них волокли за руки и за ноги двух убитых красноармейцев, пятый указывал им путь. Неожиданно все остано вились аккурат напротив убежища Никиты, так, что ему была видна
  вся группа целиком.
   Бандиты бросили трупы на пол, что бы немного передохнуть.
  - Тяжёлый, сволочуга! - пожаловался один из носильщиков - косогла зый хлюпик с бритой головой-тыквой на тонкой жилистой шее и ткнул мертвеца сапогом.
  - Ить, верно гуторит Михей! - поддержали его остальные мужики зверского вида, - Далёко ещё тащить эту падаль, старшой? Запарились уже...
   Старший группы, по выправке бывший офицер, сплюнул с досады.
  - Чёрт с вами! Переодевайтесь прямо здесь...
   Под гогот и зубоскальство приятелей двое бандитов проворно раздели трупы и напялили на себя красноармейские гимнастёрки.
  - Штаны не надо! Сойдёт и так! - махнул им старший и увёл всех дальше по коридору, откуда Никита только что пришёл.
   Эти нелюди с переодеванием в красноармейскую форму явно затевали какую-то гадость для оставшихся в живых защитников го родка. Он мог бы положить их всех за несколько секунд из двух стволов, но поостерегся. Стрельба наделает шуму, на который могут прибежать находящиеся поблизости другие бандиты. Так рисковать,
  не выполнив задания, он не имел права.
  Когда шаги стихли за дверями блока, подросток быстро выс кользнул из укрытия и, пробежавшись на цыпочках до конца коридо ра, выглянул из-за угла. Дальнейший путь был свободен и он уже через минуту стоял перед выбитой дверью рабочего кабинета профессора...
  Кладовка, оборудованная под склад запасной аппаратуры, располагалась напротив и, о чудо, судя по нетронутой двери, не под верглась варварскому обстрелу "чистильщиков", чего всю дорогу так опасался Никита.
  Он юркнул за неё, плотно притворил за собой и включив свет,
  прямо с порога бегло осмотрел помещение. Кажется, бандиты сюда по какой-то причине действительно не заглядывали. Стол по-прежнему стоял на своём месте - слева от входа. На нём всё так же возвышалась настольная лампа под зелёным абажуром и под ней лежал раскрытый регистрационный журнал выдачи опытной аппаратуры...
   Перед столом скособочился крашенный масляной краской табурет, на котором, бывало, ёрзал завхоз склада - сурового вида старикан с соответствующей фамилией Бирюков. А шагах в трёх от порога начинались стеллажи. Они высились до потолка и тремя рядами тянулись до противоположенной от входа стены, упираясь в неё торцами.
   Времени на раздумье не оставалось, и Никита быстро двинул ся по крайнему левому проходу вдоль полок, плотно заставленных всякой-всячиной. Он отыскивал взглядом небольшой, зачехлённый брезентом ящик без бирки и маркировки. Ему неслыханно повезло, он нашёл его в самом углу под потолком на верхней полке крайнего стеллажа.
   Снять радиостанцию с полки, и перенести на стол под лампу было делом нескольких секунд. Столько же ему потребовалось, что бы её расчехлить, включить и настроить. Волнение куда-то враз уле тучилось и руки перестали мелко дрожать, когда он взялся за ключ и быстро отстучал открытым текстом призыв о помощи с подписью "Прохоров"
   Ответ пришёл незамедлительно: "Помощь выслали, держи тесь, Котов". Только спрятав радиостанцию на место и присев ненароком за стол, Никита почувствовал, как он устал...
  
  Глава 12. Политические.
  
   Вот и всё! Задание выполнено! Теперь о нападении на Центр знают все, кому положено... Никита не заметил, как впал в полу дрёму, продолжая, однако негромко рассуждать сам с собой в голос:
  - И что мне делать дальше? Связи с товарищем Прохоровым нет! Как мне доложить ему о выполнении задания и о похищении дельфинят? А что, если попытаться самому пробраться в осаждённое административное здание?
  - Не советую этого делать! - вдруг раздался от двери незнакомый голос.
   Сон как рукой сняло. Никита вздрогнул и вскочил на ноги, от брасывая табурет. Боевой рефлекс сработал без заминки - он мгно венно принял оборонительную стойку с наганом и кольтом англичанина в руках, готовый пустить их в дело в любую секунду.
  - Не стреляйте, пожалуйста! - попросил незнакомец, - Мы свои!
  Он посторонился на пороге и в кладовку один за другим робко просеменили ещё шесть человек, вооружённых винтовками, которые они держали неуверенно и на взгляд Никиты совсем не профессионально, одним словом - не по-военному, хотя все семеро и рядились в заношенно-застиранное австрийское обмундирование времён Первой Мировой, без нашивок и знаков отличия, стоптанные керзачи и выцветшие красноармейские пилотки.
  Изнурённый вид этих столпившихся вокруг стола людей поразил Никиту до глубины души, их поникшие фигуры и измождён ные, землисто серые лица вызывали у него только сострадание, и уж никак не опасение. Он демонстративно убрал оружие, краем глаза отметив, что незнакомцы в свою очередь тоже опустили винтовки, и вполголоса спросил:
  - Вы кто будете ...товарищи?
   За всех ответил моложавый, но совсем уже седой мужчина с печальными глазами, стоявший на пороге. Видимо, он считался у них за старшего:
  - Сначала мы приняли вас, молодой человек, за одного из них... - седой неопределённо ткнул маузером в сторону коридора, - Но, когда приоткрыв дверь, услышали, как вы во сне или в бреду помянули товарища Прохорова, поняли, что ошиблись, что вы свой... Но почему вы один? Где ваши товарищи?
  - Нет никого! Один я! На задании...- и, не удержавшись, похвастал, - По поручению товарища Прохорова подмогу вот вызвал с большой земли по рации!
  - Вон оно как...- задумчиво протянул кто-то из толпы. Остальные молча уставились на рацию на столе.
  - Подмога - это хорошо...
  Никто из незнакомцев не оживился, не улыбнулся облегчённо и вообще никак не высказал никакой радости от сообщённого Никитой известия. Все выглядели какими-то равнодушными ко всему происходящему в Центре, инертными и ... словно уставшими от жизни.
  - Меня Никитой зовут! Так вы кто будете? Что-то я не припомню ваших лиц... Вы давно в Центре?
  Незнакомцы зашушукались, кто-то возмущённо хмыкнул, кто-то сурово насупился.
  - Чего ему, мальцу, раздоказывать... Не поймёт!
  Седой поднял руку, вновь повисла гнетущая тишина.
  - Мы, молодой человек, "куклы"! "Мясо"! - пояснил он, и желваки на его скулах под желтушной кожей впалых щёк заходили ходуном. Перехватив недоумённый взгляд подростка, тихо продолжил:
  - ...Так называют приговорённых к расстрелу политзаключённых, добровольно согласившихся стать живыми манекенами, на которых
  элитные бойцы Красной Армии обучаются навыкам уничтожения противника любыми способами с применением различного оружия...
  - Убивать? - не поверил Никита, - Своих?!
  - Ну да! Мы же смертники! Нам всё равно где погибать: в подвалах ли Лубянки, в лагерях ли ГУЛАГа... А так, глядишь, пользу Родине лишний раз принесём...
  - Ведь начинающего диверсанта, не убившего собственными руками ни одного врага, на ответственное задание не пошлёшь, - поддержал седого кто-то из толпы, - Вдруг в ответственный момент у него нервишки подкачают? Вдруг рука дрогнет и сорвётся прицел? Или ножичек воткнётся не туда, куда надо?
  - Вот и нужно ему дать пройти "обкатку" - заговорил ещё кто-то, - Убить какого-нибудь человечка во время тренировочного боя...
  - Тут и вспомнили о нас, политических, - пробасил четвёртый, - Предложили альтернативу. А мы что? Чем сразу к стенке становить ся, уж лучше недельку-другую в "куклах" пожить...
  - Так вы и есть те самые "враги народа"?! - ужаснулся Никита, припомнив занятия по политической подготовке.
   Незнакомцы переглянулись, невесело рассмеявшись в пол голоса.
  - Я же говорил, не поймёт...
  - Здорово мальцу мозги промыли!
  - Ну, какие мы "враги"? - огорчённо прошамкал стоявший на страже у дверей скрюченный доходяга с морщинистым лбом, давно не бритым подбородком и выбитыми зубами.
  - Враги там стреляют! - кивнул на дверь обладатель баса.
  - А мы за русский народ готовы жизни отдать!
  - Мы, молодой человек, обыкновенные политические оппоненты товарища Сталина, - снова взял слово седой, - За что нас и возвели в
  звание "врагов народа"...
   Незнакомцы, прерывая вожака, снова загалдели наперебой:
  - Мы против казарменного социализма, возводимого советскими руководителями...
  - Сталин - вождь - диктатор! Он сеет ужас и сам безумно боится!
  - Диктатор повернул "обратно", он поменял идею построения справедливого общества на насилие, страх, тоталитаризм...
  - Вместо свободы, равенства и братства страну затопили убийства, репрессии, тюрьмы, пытки...
  - Кто из нас мог предвидеть столь страшный финал некогда светлой идеи построения гуманного общественного строя?
  - Из всех насилий самое преступное и уродливое зрелище являет насильственная коллективизация с коммунизацией! Но Сталин об этом и слышать не хочет...
  - Вождь забыл аксиому, что каждое насилие обречено на реакцию, тем более худшую, чем хуже само насилие...
   Никита почувствовал лёгкое головокружение, пытаясь из водопада высказываний извлечь зерно истины. Седой пришёл ему на помощь, подняв руку, после чего все дружно смолкли.
  - А скажите-ка мне, молодой человек, чем вы занимаетесь в Центре? - спросил он.
  - Обучаюсь боевому мастерству военного пловца-ныряльщика! - гордо вскинул голову Никита.
  - Он один из тех, кому товарищ Прохоров определил нас на заклание!
  - Советский диверсант!
  - Начинающий убийца!
  - Мне нет надобности лишать вас жизни ради тренировок! - быстро проговорил Никита, - Я уже переступил эту черту, недавно уничто жив нескольких белобандитов. Знаете, они убили всех малышей в питомнике!
  - Да, мы видели! - кивнул седой, - Изверги!
  - Сейчас я собираюсь пробраться в здание администрации! - заявил Никита.
  - Повторяю, на вашем месте я бы этого не делал! - отозвался седой.
  - Почему? Лишний боец им не помешает...
  - Потому, что уже поздно, юноша! Слышите, стрельба стихла. Бандиты подавили последний очаг сопротивления! Нас содержали в спец изоляторе, расположенном по соседству с гауптвахтой. Бандиты перестреляли караул и забросали оба здания гранатами. Товарищ Васнецов под свою ответственность выпустил нас из камер и вооружил. Мы приняли неравный бой...
  Из тридцати с лишним "кукол" остались мы семеро. Так же погибли и все красноармейцы во главе с товарищем Васнецовым.
  Бандиты ушли, думая, что с нами покончено. Мы же через пролом в стене выбрались наружу, решив продолжить бой. Но мы опоздали. Сопротивление повсеместно оказалось подавлено, в том числе пало и здание администрации.
   Предатели из числа сотрудников Центра в решающий момент ударили нашим в спину, отворив врагу все запоры на дверях. По городку прокатилось повальное избиение. Беспощадная резня продолжается и по сию пору. Куда бы мы не пришли - повсюду одни лишь трупы. Такого избиения история не знала со времён взятия греками Трои...
  - Вы заходили в администрацию?
  - Да!
  - Что с товарищем Прохоровым?
  - Убит выстрелом в спину! Сейчас там бушует пожар. Ещё мы видели, правда, издалека, как профессора Эккельдорфа и нескольких детей большой отряд бандитов увёл в сторону озера. Надо думать на пристань...
  - И вы дали им спокойно уйти? - возмутился Никита, - Не попытавшись отбить пленных?
  - Отнюдь, молодой человек, - махнул маузером седой, - Мы кинулись в погоню, но, повторяю, нас разделяло приличное расстояние. Вдобавок нас задержали шныряющие по городу бандиты, с которыми пришлось вступить в перестрелку. С гордостью сообщаю, что ни один из них не ушёл от нас живым. Лично я застрелил двоих...
  - И я двоих!
  - А я одного, но зато, кажется, бывшего офицера царской армии...
  - Ах, оставьте, товарищи... Молодому человеку интересно не это, а чем закончилась погоня...
  - Да, чем? - спросил Никита.
   Он уже перестал сердиться на этих людей.
  - Ничем, товарищ Никита, - скорбно возвёл очи к потолку седой, - Когда мы вырвались из городка через северное КПП, похитители прошли уже две трети дороги, ведущей к причалу. Не было смысла преследовать многочисленного врага на открытой местности малыми силами. Согласитесь со мной, это было бы равносильно самоубийству!
  - Да! Они бы перестреляли нас в поле, как куропаток! - поддержал седого измождённого вида морщинистый мужчина у двери.
  - ... И мы вернулись, что бы найти укромное убежище и переждать, поскольку вести партизанскую войну в городке практически не с кем. Захватчики спешным порядком покидают его... - закончил седой.
   Никита, глядя на этих как ему казалось необыкновенных людей, разволновался:
  - Ничего, товарищи! Скоро прибудет подмога! Мы перебьём всех бандитов до одного!
  - Пошвольте ш вами не шоглашиться! - прошамкал стоящий рядом плешивый и беззубый доходяга.
  - Это он в смысле подмоги, товарищ Никита! - поспешил внести ясность седой, - Я тоже не разделяю вашего оптимизма. Мы находимся в такой глуши, что вызванный вами по рации оперативный отряд быстрого реагирования ОГПУ, как бы не спешил, прибудет в Центр только сегодня к вечеру, хотя сейчас ещё и не рассвело...
  - К тому времени белобандитов и шлед проштынет! - добавил доходяга, - Они шделали швоё дело и теперь шпешат шкрыться!
  - Да!
  - Так оно и есть!
  - Мы все это видели! - в разнобой подтверди ли политические.
   Никита растерялся:
  - Как нам быть?
  - Действительно, товарищи! - поддержал подростка седой, - Сами видите, ситуация сложилась уникальная. С одной стороны мы остали сь живы! С другой - на свободе! Но только до той поры, покуда не прибыла подмога...
  - Именно! - пробасил сосед седого справа, - Как только прибудут осназовцы, нас тут же расстреляют!
  - Но за что? - не поверил Никита.
  - Потому, как подозрительно! - отозвался от двери морщинистый.
  - Вшех поубивали, а наш, "врагов народа" - не тронули! - поддержал его беззубый доходяга.
  - Следовательно, мы пособники бандитов!
  - Шагом марш назад в лагеря!
  - Какие лагеря? К стенке!!!
   Никита поднял руку, как на занятиях, призывая к тишине.
  - Товарищи! Я замолвлю за вас слово! Обязательно доложу командованию, как вы храбро сражались с бандитами!
   Седой в сомнении покачал головой:
  - Вас, молодой человек, тоже могут расстрелять сгоряча! Даже слушать не станут!
  - Кто вы для них? - подхватил кто-то из толпы, - Такой же, как и мы, подозрительный.
  - Я представлюсь!
  - А кто подтвердит? Всех же поубивали!
  - У меня есть документы... Домашний архив!
  - ...И в них сказано, что вы - курсант спец подготовки подводников-диверсантов?
  - Н-нет, конечно, - забеспокоился Никита, - Это закрытая информация...
  - Вот видите! Ваше заступничество нам не поможет...
  - Только усугубит!
  - И вам самим навредит!
   Седой дал всем выговорится, после чего заявил:
  - Товарищи! Пользуясь моментом, предлагаю раздобыть плавсредство и махнуть за кордон!
  - Тс-с! - зашикали на него со всех сторон, указывая глазами на Никиту. Тот, немного обидевшись, вышел в коридор. Претворяя за собой дверь, не утерпел и сказал:
  - Можете быть покойны, подслушивать не стану! Кстати, на стеллаже в углу лежат мешки с гражданской одеждой - вы бы переоделись...
   В сумраке коридора царила тишина. Сильно пахло гарью, где-то капала вода, что-то поскрипывало и потрескивало, издали доно сились редкие выстрелы. Никита присел на корточки, привалившись спиной к простенку. Из-за двери доносились голоса политических и он, вопреки обещанию, поневоле прислушивался к отдельным словам и фразам.
  - Обидели парнишку...
  - Малец сообразительный, поймёт правильно...
  - Вот она, одежда!
  - Переодеваемся, товарищи!
  - Хорошо бы еще, какими документами разжиться...
  - Потом подумаем и о них...
  - О-о! А пиджак на мне висит...
  - А у меня брюки без ремня спадают...
  - На, возьми верёвку!
   Разговоры незаметно соскользнули на политику.
  - ...Товарищ Троцкий давно об этом предупреждал...
  - ...Творить зло, оправдываясь высшими гуманными целями - метод инквизиции, но не коммунистов...
  - Это прямая измена Родине! Но и к стенке становиться что-то не тянет...
  - Кому мы там нужны, за кордоном?
  - А кому здесь?
  - Обратимся к товарищу Троцкому, он поможет...
  - Ох, товарищи, товарищи... Тяжело всё это.
  - Без средств к существованию, без документов... Афёрой попахивает!
  - Хватит причитать! Раз решили - за дело!
   Никита, услышав про документы, быстро поднялся и коридором вернулся к лестнице, ведущей на верхние этажи. По пути он тщательно обшаривал гимнастёрки убитых красноармейцев, забирая с собой их документы: солдатские книжки, удостоверения, какие-то разнообразные справки и, самое главное, деньги...
   Трупы бандитов он обходил стороной, по опыту зная, что карманы у тех пусты. Зато их нарукавные повязки могли пригодиться, он снял их ровно восемь: для себя и новых знакомых. Через несколько минут Никита снова постучал в дверь и вошёл в кладовку. Политические уже успели переодеться.
  - Товарищи, вот нарукавные повязки бандитов, оденьте их на левую руку. Ещё я принёс вам документы убитых красноармейцев. Раз бирайте, на первое время сойдёт... И немного денег... Но в сейфе профессора Эккельдорфа хранится значительная сумма советских рублей, я видел. Мы их возьмём, если, конечно, бандиты уже не обчистили сейф.
   И лодку я вам дам! Фелюгу товарища Прохорова, на которой он любил выходить на рыбалку. Она спрятана в потайной заводи, позади бухты-полигона...
   Одежда основательно преобразила политических, теперь их стало не узнать, особенно с повязками на рукавах - вылитые налёт чики. Они прекратили дебаты и уставились на Переславцева в немом изумлении.
  - Почему вы нам помогаете, юноша? - поинтересовался седой.
  - Вы в беде, а люди обязаны помогать друг другу!
  - Даже врагу? - съехидничал морщинистый.
  - При определённых обстоятельствах, да! Но вы не враги! Я убедился. Вы - попавшие в беду люди! Вам грозит расстрел, когда придут наши, а это неправильно. Вы должны жить. И вам нечего бояться, что вас станут искать: административный корпус выгорел дотла, все документы тоже. Понимаете, о вас никто ничего не знает, как, впрочем, и обо мне тоже...
   Не дав политическим опомнится, он выглянул в коридор, убедился, что тот пуст, и быстрым шагом провёл всю группу к кабинету профессора, дверь которого оказалась, сорвана и болталась на одной петле, а внутри царил форменный беспорядок...
   Вскрытый сейф учёного зиял тёмным пустым нутром - бандиты постарались, выгребли всё до последней бумажки. Никита, было, опечалился, но седой ободрил его, похлопав по плечу:
  - Не беда! Денег, что вы собрали у убитых, нам на первое время хватит за глаза. Лучше давайте подумаем, как нам покинуть здание?
  - Чего тут думать? - удивился Никита и указал на выбитое окно, - Вот наш выход!
   Первый этаж, от подоконника до земли метра полтора, сущие пустяки. Никита первым вылез на улицу и помог остальным. Группа замерла в тени под стеной, решая, куда двинуться дальше. Из-за клубов дыма и пепла, хлопьями кружащегося в воздухе, разглядеть их укрытие было почти невозможно.
   Городок пылал во многих местах, стрельба в нём давно прекратилась. На фоне пляшущих языков мелькали редкие, согнутые под тяжёлой ношей, кряжистые фигуры - мародёрствующие бандиты спешили с награбленным к озеру...
   Никита проследил за одним таким ловкачом до тех пор, пока тот не подошёл по дорожке к озеру и не спустился по лестнице к причалу, после чего сделал неприятное открытие: пулемёты на вышках молчали! Как с одной, так и с другой стороны. Что случило сь с его приятелями чекистами: с тётей Нюрой, с Носковым, с Сёминым? Неужели убиты, как и все остальные? Похоже, что так...
   Сердце Никиты сжалось от страшного открытия. Да, чекисты мертвы, осознал он окончательно, ибо только смерть могла помешать им встать за пулемёты! Другого объяснения он не находил...
  - Куда дальше, командир? - тронул его за рукав седой. Решение пришло внезапно:
  - К озеру, к фелюге. Идём открыто, не таясь, прямо по дорожке. Смотрите, все бандиты уже на причале. А припозднившиеся мародёры нас примут за своих, тут и думать нечего. Держитесь скопом, ведите себя уверенно, оружие должно быть наготове. Всем всё понятно? Тогда тронулись!
   Группа обошла стороной объятые пламенем развалины, просочилась через пролом в бревенчатом частоколе и вышла на дорожку, вымощенную булыжником. Тут их стало видно как на ладони. Никита, а за ним и все остальные, быстрым шагом направились к озеру.
   Подросток, которого политические единодушно выбрали себе командиром, построил беглецов в колонну по два и повёл строевым шагом, возглавляя шествие. Он внимательно следил за окружающей обстановкой, оценивая её и постоянно анализируя, одно временно не упуская из вида тех немногочисленных бандитов, которые резво трусили и впереди группы, и сзади.
   Но и те, и другие были заняты только собой и своими мешками с награбленным добром. На переодетых политических внимания никто из них не обращал, твёрдо веря, что это свои. К тому же всех отпугивала железная дисциплина, царившая в группе.
   Несколько раз их догоняли и обгоняли мрачные личности, вооружённые до зубов и с тяжёлой поклажей на плечах. Грабители только сопели от натуги, да бросали на них недоумённо презрительные взгляды, мол, лопухи, не воспользовались моментом...
   Потом их вообще перестали тревожить. Они оказались последними, кто покидал разгромленный научный городок-крепость...
   Метров за сто до знакомой вышки стало заметно темнее - сполохи пожарища досюда уже не доставали, как не долетали и дым с пеплом, не считая запаха гари, конечно... Никита, убедившись, что за ними никто не наблюдает, резко свернул в сторону от дороги. Он повёл товарищей к воде по широкой дуге, что бы их не могли увидеть с пристани, на которой разгорались нешуточные страсти.
   Как и предвидел Переславцев, бандиты, обнаружив пропажу флотилии, сначала впали в ярость, а потом запаниковали. Неис товство сменилось страхом, тем более что объяснить происходящее им никто не мог. Глава экспедиции англичанин и его помощник Майк, как в воду канули. Не видно что-то и правой руки мистера Смайлсона - Александра Носкова, который возглавил недавний штурм администрации объекта...
   Боевиков стало одолевать сомнение: а не обошлось ли тут без предательства? Оголтелая орава вопящих головорезов стала склоняться к мнению, что отцы-командиры их просто немилосердно, наглым образом "кинули"! По поговорке: мавр сделал своё дело...
  
   Политические следовали за Никитой в немом молчании. Сомнения в целесообразности побега из страны никого из них уже не мучили. Каждый теперь только и мечтал, что бы побыстрее погрузиться на лодку и уплыть отсюда подальше, а к границе поближе.
   Они по одному пролезли в проделанный подростком проход в рядах колючей проволоки и начали осторожно спускаться к берегу озера, петляя в темноте среди нагромождений валунов и скал. Их провожатый, видевший ночью, словно днём, вырвался вперёд...
   Внезапно от камней отделились четыре тёмные фигуры. Политические и глазом не успели моргнуть, как незнакомцы одновременно набросились на Никиту с разных сторон, с намерением повалить на землю и связать по рукам и ногам заранее приготовленными концами.
   Но у них ничего не вышло! Подросток вихрем промчался вокруг каждого из нападавших, в результате чего все четверо пова лились на землю, обливаясь кровью. Никита склонился над одним из бандитов, который ещё мог говорить, и поводил перед глазами
  окровавленным лезвием.
  - Отвечай, на кого охотились?
  - Точно не знаю... - прохрипел захлёбываясь кровью бандит, - Приказано пацана какого-то живьём захватить...
  - Имя пацана?
  - Хр-р-р... Не знаю... Александр называл его "лягушонком"... Хр-р...
  - Кто такой Александр?
  - Хр-р... Наш командир, правая рука англичанина Смайлсона...
  - Его фамилия?
   Бандит захрипел сильнее, воспалённые глаза закатились.
  - Ну?! - тряхнул его за грудки Никита и повторил вопрос.
  - Хр-р... Носков...
   Никита решил, что ослышался.
  - Что-о? Носков? У него брат есть? - вскричал он, дрожа от возбуждения.
  - Да... чекист... Хр-р...
   Бандит вытянулся и перестал дышать.
  Подбежали политические:
  - Никита! Вы в порядке? Не ранены?
  - Нет!
  - Ловко вы с ними...
  - Угу!
  - Нам показалось, что они хотели взять вас живым...
  - Хотеть, оказывается, иногда вредно! - невесело усмехнулся Никита, раздумывая над полученной информацией. Кое-какие отдельные куски мозаики начали складываться в логическую картинку.
   Итак, среди нападавших имеется некто Александр Носков, правая рука главаря банды - англичанина по фамилии Смайлсон, ко торая наверняка выдумана. Отсюда следует, что нападение на секретный объект проплачено иностранными державами - раз, и что Носков-чекист - шпион, который подготовил брату Александру беспрепятственный захват городка-крепости, отравив часовых на вышках и взорвав гидроэлектростанцию...
   Он же расправился и со своими соратниками: Сёминым и тётей Нюрой... Он же способствовал и захвату административного здания, послав роковую пулю в спину товарища Прохорова... Он же пленил группу малышат-дельфинят, самого профессора Эккельдорфа и украл из сейфа все его научные труды...
  "Найду гада и убью!" - мысленно пообещал сам себе подросток, покидая место сражения.
  - Товарищи, продолжим путь, - он указал на темнеющий невдалеке мыс, - Осталось недалеко. Эта бухта, где мы сейчас находимся -полигон! Тут тренируются боевые пловцы. А вот за тем выступом как раз и прячется наша заводь...
   Они шли берегом, пока не показалась укромная бухточка с покачивающейся на волнах фелюгой товарища Прохорова. Плыву щие клоки тумана надёжно скрывали их от беснующихся на пристани бандитов, истеричные выкрики которых разносились над водой по всему озеру:
  - Господа! Это измена!
  - Верно! Мы сделали своё дело - разорили секретный объект красных и теперь стали не нужны!
  - Братцы! Кто видел нашего начальника мистера Смайлсона и его помощника Майка?
  - Никто не видел! Нет их нигде!
  - Это и подозрительно!
  - Да смылись они! И лодки наши с баркасами угнали, пока мы за них кровь проливали...
  - Точно! А нас оставили подыхать под пулями и снарядами Красной Армии!
  - Это подлая подстава!
  - Вполне в духе проклятых англичан!
  - Что б им сдохнуть, напыщенным индюкам!
  - Господа! Англичане нас обманули! Они с самого начала не собирались оплачивать наши услуги!
  - Теперь с нами расплатятся большевики!
  - И не звонкой монетой, а меткой пулей!
  - Господа, без паники! Красная Армия далеко, мы успеем укрыться в лесах...
  - Зажигайте факелы! Ищите наши лодки на озере! Они должны быть где-то рядом.
   Причал озарился огнями...
  
   На фелюге оказался мотор, поскольку начальник охраны объекта товарищ Прохоров, совершая на ней регулярную инспекцию береговых укреплений со стороны воды - раз, и практически еженедельный осмотр всей береговой линии озера - два, вряд ли бы стал это делать на одних вёслах - грести замучаешься! А рыбалка что? Да так, между делом... После его гибели лодка осталась бесхозной, поэтому Никита отдал её политическим с лёгким сердцем.
  - Управитесь с движком? - спросил он Седого.
  - Обижаете, юноша! - ответил тот уверенно, - Я начинал свой трудовой путь помощником машиниста в депо...
  - На борту вы найдёте всё необходимое: карту района, компас, оружие, провиант, - Никита по очереди пожал новым знакомым руки и, указав первоначальное направление к границе, пожелал счастливого пути.
  - Ещё раз спасибо! Может, и вы с нами, юноша? - задержал его седой.
  - Нет! Извините... Мне ещё наших надо выручать! Профессора с ребятами... - Никита сам удивился своему решению, настолько внезапно оно пришло к нему. Седой перегнулся через борт и крепко обняв паренька, прошептал в самое ухо:
   - Прощай, сынок! Я тебя по гроб жизни буду помнить!
   Движок затарахтел неожиданно тихо, фелюга, отчалив от берега, растворилась в темноте. Справа, метрах в трёхстах, на при чале продолжали митинговать бандиты, изредка постреливая в воздух со злости, чем несказанно веселили Переславцева, остав шегося один на один со своими сомнениями.
   Впрочем, горевать, унывать и долго раздумывать - было не в духе Никиты. Он сообразил, что профессор с детьми до сих пор на ходится среди бандитов на причале и, возможно, всё время надеется на чью-либо помощь. Вот Никита ему её и окажет, попутно ра зобравшись с пленившими его братьями Носковыми!
   Но не успел подросток сделать и трёх шагов, как в небе над полуостровом раздалось характерное стрекотание. Он поднял го лову: на фоне звёзд промелькнули силуэты трёх боевых гидросамолётов, так назыаемых морских разведчиков Бериева МБР-2, которые, как знал Никита, в этом году поступили в эскадрильи ВВС Балтийского флота и несли службу в морпогранохране ОГПУ.
  Вот она, помощь, обещанная штабом!
   Эти летающие лодки представляли собой одномоторные монопланы смешанной конструкции с двигателем М-17, который крепился на ферме над крылом, колёсно-лыжным, съёмным шасси, изменённым хвостовым оперением и усиленным вооружением 4x7,62 при экранированной турели.
  Они летели со стороны материка. Пройдя над берегом на низкой высоте, звено развернулось в боевой порядок и внезапно спи кировало на пристань, ярко освещённую факелами бандитов. Гидросамолёты открыли огонь из пушек и пулемётов практически одновременно. Трассирующие и зажигательные пули и снаряды обрушились на причал лавовым ливнем.
   Бандиты, тесно сплотившиеся на узком пространстве причала, оказались отличной мишенью для лётчиков, поднаторевших в, но чных стрельбах. Первый же залп скосил добрую половину из них. Оставшиеся в живых или открыли ответный огонь под вопли боли и отчаяния раненых подельников, или бросились врассыпную, спасаясь среди скал на берегу.
   Но это им не помогло! Гидросамолёты совершили очередной боевой разворот и снова атаковали пристань вместе с частью прилегающего к ней берега. Теперь вместе с пулемётным огнём на головы бандитов посыпались и авиабомбы с гранатами. Взрывы потрясли причал и бетонные ступени. К небу взметнулись языки пламени и дыма, фонтаны воды, земли и куски разодранной человеческой плоти.
   Гидросамолёты разделились: две лодки продолжили утюжить пристань, берег и дорожку, по которой часть бандитов кинулась ис кать спасения в руинах Центра, третья же занялась теми отчаявшимися, которые бросились в воду с намерением переплыть на другой берег озера.
   А таких оказалось немало, как заметил Никита, когда пилот запустил над водой подряд две осветительные ракеты. "Люстры" за висли в небе, затем плавно устремились к земле, испуская призрачный салатовый свет, благодаря которому и лётчик, и Никита увидели дрейфующий флот бандитов. В некоторые лодки уже успело забраться до десятка беглецов, судорожно хватавшихся за вёсла...
   Пилот гидросамолёта сделал крутой вираж и принялся с удовольствием расстреливать неподвижные плавсредства со всех ви дов оружия, забрасывая их гранатами и поджигая "зажигалками". Посреди озера вспыхнуло два огромных костра, которые раньше были баркасами. Не прошло и пяти минут, как от вражеской флотилии на поверхности озера остались плавать лишь объятые пламенем обломки. Из бандитов не спасся никто...
   Как ни озирался Никита в поисках третьего баркаса, но так нигде и не увидел его. Это одновременно и огорчило его, и обрадо вало. Потому что он мгновенно разгадал секрет отсутствия судна: его каким-то образом смогли заполучить в своё распоряжение бра тья Носковы со своей командой! Это очевидно! Хитрые бестии: они просчитали свои действия на много шагов вперёд, и наверняка успели покинуть озеро ещё до начала авианалёта. Более того, им удалось уйти по одной из проток и укрыться в лесных дебрях. Вопрос: по какой? Их тут пруд пруди, есть отчего опечалиться...
  Радостный же момент заключался в том, что раз живы бандиты, то и профессор, и дельфинята тоже не погибли в той кровавой каше на пристани, хоть и продолжают находиться в плену. Носковы решили продать их на западе как рабов, тут не может быть никаких сомнений. Продать каким-либо спецслужбам вместе с документами за приличную сумму. Если откровенно, то такой "товар" ценился на вес золота - это Никита отлично понимал...
   Когда гидросамолёты обрушились на причал всей мощью своего вооружения, он чуть было не закричал от отчаяния: ведь он считал, что пленники всё ещё находятся там, среди бандитов. Их гибель казалась неминуемой, мысленно он похоронил и детей и про фессора, с которыми сжился за эти годы. Чувство горечи не покида ло его до тех пор, пока он не увидел, что один из баркасов исчез. И тогда пришло озарение...
   "Я поклялся спасти пленников, и я сделаю это!" - прошептал подросток, наблюдая, как гидросамолёты добивают последних бан дитов на воде и на суше. Затем он быстро разделся, убрал одежду и оружие в котомку и достал ласты. Закрепив лямки на поясе и груди, надел ласты и вошёл в воду, озаряе мую всполохами догорающей флотилии.
   Он решил сплавать к обломкам: вдруг ему посчастливится обнаружить там кого-нибудь из уцелевших бандитов? Тогда он до просит его и, чем чёрт не шутит, вдруг тот укажет, в какую сторону уплыл третий баркас?
   Рассуждая так, Никита понимал, что шансов у него один из тысячи. Но он не хотел об этом думать. Поиск сбежавших бандитов так и так нужно было с чего-то начинать, так чем плох этот вариант? Не выгорит, придумаем что-нибудь другое...
   Поверхность озера оказалась усеянной многочисленными щепками и обломками, которые мешали плыть. Никита нырнул на два метра в глубину и продолжил движение к середине озера с останками судов. Он ориентировался на огонь, пожирающий обломки кораблей и лодок, иногда выныривая, что бы оглядеться и поискать выживших бандитов. Но до сих пор ему попался лишь один плавающий труп...
   До ближайшего пылающего баркаса осталось метров с полста, когда Никита вынырнул в очередной раз, что бы осмотреться. В этот миг над его головой пронёсся гидросамолёт, по волнам хлестанула очередь, и громыхнул настолько близкий взрыв авиабомбы, что фонтан воды и огня подхватил оглушённого Никиту, словно пушинку, и легко подбросил вверх метров на пять-шесть, забивая лё гкие кислой гарью и водяной пылью. Но уже спустя пару секунд столб воды распался брызгами и пеной и, окутанный чёрным дымом, каскадом рухнул в водоворот, увлекая на дно озера и потерявшего сознание подростка...
  
  Глава 13. Кулацкий обоз.
  
   Остаток ночи Никита провёл на мелководье, среди осоки. Спал на спине, одно лицо над водой. Когда забрезжил рассвет, он проснулся, покинул своё убежище и поплыл к ближайшему омуту за завтраком. Нырнул и быстро вынырнул, но уже с двумя приличны ми окуньками, фунта по полтора каждый, нанизанными на клинок. Догонять удирающих рыбёшек и молниеносно пронзать их кинжа лом на плаву он научился ещё в детстве. Теперь вот это умение пригодилось...
   Утренний туман наползал с реки на берега с непроходимыми лесными завалами, делая их таинственно неприветливыми. Что и говорить, места вокруг глухие, заповедные, безлюдные. До ближайшего селения с полста вёрст. Случись чего - помощи не докличешься. Но, несмотря на это Никита старался зря не шуметь, вёл себя предельно осмотрительно и осторожно.
   Ещё с вечера он заприметил на берегу поваленную бурей сосну. Под её вывороченным корневищем образовалась глубокая яма, в которую и спрыгнул подросток, что бы немедленно развести бездымный костерок, как учили инструктора.
   Пока огонь прогорал, Никита обмазал окушков глиной, оказавшейся под рукой, завернул их в листья лопуха, и положил на малиновые уголья. Затем порылся в котомке и, достав рушник, расстелил его на траве вместо скатерти, на который выложил поочерёдно хлеб, соль, флягу с водой и складную ложку-вилку.
   Вскоре завтрак был готов. Никита перенёс рыбу на импровизированный стол, развернул лопухи и умело сковырнул с окушков верхний слой потрескавшейся глины. Черепки отделялись легко, вместе с приставшей к ним чешуёй, открывая испускающую пар бело розовую мякоть...
   Когда от рыбы остались одни кости, он зарыл остатки пиршества в землю, залил угли водой и тоже присыпал речным песком, уничтожая все следы своего пребывания на берегу. С первым лучом солнца подросток закрепил на плечах котомку и шагнул в реку, неся в руке ласты, которые собирался одеть в воде...
  
   * * *
  
   Сутки прошли с тех пор, как он очнулся от взрыва. Никита вспомнил, что открыл глаза и удивился - он лежал на противоположенном берегу озера, на затерявшейся среди скал небольшой песчаной косе, хотя отлично помнил, что взрыв контузил его на середине водоёма, на приличной глубине...
   Кто-то достал его со дна и перенёс в это укромное место. Но кто? Никита напряг память, и сквозь туманную пелену стали про рываться обрывки смутных видений. Какая-то часть "вырубленного" сознания всё же продолжала бодрствовать, частично фиксируя всё происходящее с ним. Вот бы подключиться к этой информации почётче!
   Он попробовал сосредоточиться на видениях - и у него получилось! Картинки обрели яркость, цвет и чёткость. Так-так! Кто это подплыл к нему? Ага! Да это же Сом-сомыч, его старинный приятель!
   Как щенок потыкался сом носом в бок подростка, и не получив ответной ласки призадумался. Но ненадолго! Уже в следующее мгновение огромная рыбина прихватила Никитину руку в пасть и поволокла безвольное тело через всё озеро на этот тихий пляж, где не было ни стрельбы, ни взрывов. И где не праздновала победу смерть....
   Стоп! Никита встрепенулся. Сом приволок его на мелководье, оставил в воде, а сам уплыл, поскольку ног не имел, и гулять по суше не мог. Так кто же выволок его из воды на берег? Кто был вторым его спасителем? Этого подросток вспомнить не смог...
   Тогда он вскочил на ноги и внимательно осмотрел песчаный берег. И сразу же увидел ещё не слизанные прибоем следы во лочения. Так-так! Понятно! Его за руку вытащили из воды, но кто? Ага! А это что?
   Никита так и замер на месте, обнаружив нечёткий след маленькой человеческой стопы. Изящный такой след, словно игрушечный. И это не была нога ребёнка! Скорее девушки! Ну, да, так и есть!
   И перед глазами его внезапно промелькнуло ещё одно видение, самое последнее. Это было улыбающееся личико симпатичной девчонки с длинными рыжими волосами и огромными зелёными глазами. Незнакомка, совершенно раздетая, на рассвете проплывала под водой на мелководье и случайно наткнулась на бездыханного Никиту. Её губки смешно и беззвучно что-то залепетали быстро-быстро, но вместо звука слов вырывались только пузырьки воздуха.
   Утопленник не отвечал. И тогда девчонка поволокла его из воды. Она оказалась не такой слабой, несмотря на хрупкость, стройно го телосложения. А затем снова ушла в озеро... Об этом красноречиво вещали миниатюрные следы, медленно, но верно исчезающие под волнами.
   "Русалка! - озарило Никиту, - Конечно, русалка! Живёт в озере, плавает голая, волосы длинные, глаза зелёные... Определённо, меня спасла русалка! Рассказать кому - не поверят! Значит, и рассказывать не стоит, пусть это происшествие будет моей маленькой тайной!"
   С такими мыслями Никита и отправился искать следы бандитского баркаса, правильно рассудив, что братья Носковы возьмут курс на море, которым будет проще удрать в Финляндию. А то ещё может статься, что у побережья СССР в нейтральных водах курсирует шпионское судно под каким-нибудь западноевропейским флагом, готовое распростёртыми объятьями принять и бандитов, и их добычу...
   Но в этом месте вода из озера вытекала только через одну протоку, ведущую через переплетённую систему рек и озёр в море. Она находилась поблизости, поэтому Никита решил проверить её в первую очередь, для чего поплыл вдоль берега, у самого дна, всп лывая лишь затем, что бы определиться с местностью, и вскоре очутился на месте. Он быстро и тщательно исследовал устье, но ничто не подсказало ему, что ночью тут прошёл баркас.
   Неудача хоть и огорчила его, но ненадолго. Подросток решил проплыть по течению ещё километра три, выискивая следы банди тов. Ведь он так не любил пасовать перед трудностями...
   "Удача ожидает упорных! Кажется, так гласит пословица?" - подумал Никита, заметив в камышах левого берега какой-то странный плавающий предмет мышиного цвета. Позади осталось уже свыше километра, но ничего необычного до сих пор обнаружить не удалось. Так что таинственная находка насторожила его и заставила поволноваться.
   "Что бы это могло быть? - гадал он, меняя направление к заводи с камышами и усиленно работая ластами, - Ни утка, ни гнездо, ни коряга, ни сгнившие водоросли... Что это?!"
   Предмет оказался шляпой профессора Эккельдорфа! Без сомнения, учёный сам специально зашвырнул её в реку, оставляя знак тем чекистам, которые бросятся за бандитами в погоню.
   Никита возликовал: след взят! Трудная часть поисков позади, теперь осталось одно - догнать баркас и отбить своих. Задача не из лёгких, но он верил в себя. Его с похитителями разделяло не больше шести-семи часов, они шли на машинной тяге, а он работал одними ногами... Как тут не засомневаться в успехе?
   Но, с другой стороны, не зная реки и не имея на борту лоцмана, бандиты наверняка на ночь вставали на якорь. Или шли самым медленным ходом. Он же мог плыть всю ночь, выделяя для сна лишь четверть часа в конце каждого четвёртого, как учили на кур сах...
   Убрав шляпу в котомку, Никита продолжил путь, уже ни чем не отвлекаясь. Он держался на поверхности, развив приличную скорость, словно торпеда, бороздя фарватер протоки, который пролегал по её середине. Ближе к вечеру она влилась в более широ кую и полноводную реку, названия которой Никита уточнять по карте не стал, не было времени. Он всю ночь плыл по новому руслу и остановился лишь перед рассветом, что бы немного поспать на мелководье в осоке. Такой рывок, по мнению пловца, сократил раз рыв по времени с бандитами втрое...
  
   * * *
  
   Не успел Никита войти в воду по колено, как за спиной в лесу послышалось далёкое лошадиное ржание. У подростка мгновенно проявился успевший выработаться рефлекс разведчика:
  " Если есть кони, то рядом находятся и люди! Кто они? Что делают в этой глухомани?"
   Он резко развернулся, молнией выскочил на берег, на ходу убирая ласты в котомку, и, хоронясь за кустами объятыми туманом, прокрался вглубь леса.
   Метров через сто Никита увидел едва заметную колею заросшего просёлка, тянувшегося вдоль берега реки и повторяющего все её изгибы. По нему, одна за другой, не быстро - не медленно катили подводы. Подросток насчитал их ровно полтора десятка, и на каждой сидело по два-три человека.
   Все, как один, бородатые мужики, вооружённые обрезами и наганами. Лица хмурые, сосредоточенные, озираются на любой шум в лесу, нервно хватаясь за оружие...
   "Это банда кулаков! - сходу определил Никита, - И куда это они направляются, хотел бы я знать?"
   Ещё вчера на политзанятиях преподаватель рассказывал о прокатившихся по стране кровавых выступлениях кулаков, которые Советская власть подавила железной рукой - сурово и беспощадно. Но кое-каким кулацким отрядам удалось укрыться в глухих лесах. По-видимому, это группировка была одной из таких...
   От дерева к дереву, от куста к кусту следовал Никита за обозом, стараясь ничем себя не выдать. Где-то через полкилометра подводы свернули к реке и остановились на широкой поляне, полого сбегающей к воде.
   На ней, вокруг догорающего костра, развалились трое бандитов. Все дружно дремали. Один из них, одетый в поддёвку и суконные штаны, заправленные в сапоги, первым услышал обоз. Он вскочил на ноги, затравлено озираясь по сторонам. Определившись
  с направлением, нахлобучил на лоб до самых глаз картуз с лакированным треснутым козырьком и резво потрусил навстречу первой подводе.
   Навстречу ему с телеги соскочил старший возница - сухощавый подвижный старик, один глаз которого сильно косил. Они обнялись, как родные, и тихо заговорили о чём-то, поминутно оглядываясь на реку. Никита, хоть и укрылся в зарослях на краю поляны возле самой воды, ни слова из их разговора так и не разобрал.
   Зато сквозь сполохи тумана он рассмотрел на реке стоящую на якоре баржу-самоходку, о борта которой билась с пара привязанных лодок-плоскодонок. В первое мгновение подросток принял судно за баркас похитителей и обрадовался, но тут же понял, что ошибся.
   На барже тем временем творилось что-то непонятное. Туман скрадывал голоса, но до берега всё равно долетали неразборчивые и обрывочные фразы, выкрики, ругань, мольба, причитания и хохот.
   Что-то там, на палубе звякнуло металлически. Следом кто-то заорал от боли, а кто-то наоборот, заржал, как жеребец. Треснул сухой выстрел - кричать перестали, зато хохот разразился с новой силой. Через минуту тишины снова всё повторилось: кто-то заорал, кто-то захохотал...
   Косоглазый старик тем временем успел всё обсудить с бандитом в картузе. Повернувшись к обозу, он, на правах командира, подал прибывшим с ним людям знак, что бы те поставили подводы задком к воде. Возницы выполнили команду быстро и чётко: подводы развернули и завели в один ряд вдоль берега. Лошадей привязали к кустам. После чего все вновь прибывшие собрались возле костра и, дружно задымив самокрутками, стали внимательно слушать дальнейшие указания командиров.
   "Картуз" и "косой" командовали напропалую, авторитет обоих, по-видимому, был непоколебим. Не прошло и минуты, как десять или пятнадцать зверского вида здоровенных бандитов, возглавляемых суровым стариком, загрузились в четыре плоскодонки и поплыли к барже. На дне одной из них возвышалась груда каменных обломков, каждый из которых был размером не меньше чем в три-четыре человеческие головы. Остальные бандиты, под командованием "картуза", остались ждать на берегу у костра...
   Предчувствуя недоброе, Никита отполз от поляны подальше. Прячась за камышами, бесшумно нырнул в реку. Подросток решил сплавать на баржу, которую, как он предположил, перехватила банда кулаков, и посмотреть, что же там всё-таки происходит...
  
  
  Глава 14. Казнь.
  
   Рассвет набирал силу, серая мгла нехотя отступала, но туман над рекой никак не желал рассеиваться. Это было на руку Никите, который осторожно вынырнув, показал над водой одни глаза. Баржа, покачиваясь на волнах, стояла на якоре посередине реки метрах в пятидесяти от него - значит, он всё рассчитал правильно, когда плыл у самого дна.
   Окружённое молочной пеленой судно казалось ему то необитаемым островком в океане, то "Летучим Голландцем", парящим в облаках... Романтическую идиллию разрушили появившиеся на палубе вооружённые фигуры приплывших с берега бандитов, которые начали сновать по палубе взад-вперёд. Увидев их, Никита без всплеска снова ушёл под воду, что бы в следующее мгновение показаться уже под кормой баржи.
   Дизель молчал, гребной винт застыл, как парализованный. Поэтому Никита и рискнул забраться на палубу именно с кормы. К
  тому же, основная масса бандитов сосредоточилась на носу - от них его надёжно закроет рубка рулевого.
   Конечно, винт мог заработать в любую минуту и искромсать его в клочья. Но Никита тонко чувствовал, что в данную минуту этого никак не случится: баржа стояла на якоре крепко, и не было заметно, что бы кто-нибудь на ней готовился к отплытию.
   Он пристроился в тени у борта. Посмотрел вверх и чуть не вскрикнул от радости: над головой покачивался свисающий с палубы обрывок каната. Никита вскинул руку, поймал конец и пару раз сильно дёрнул. Канат держался намертво. Тогда он сосредоточился на усилии и, молниеносно перебирая руками, через секунду взлетел вверх, упираясь ногами в борт баржи, как он это делал на полигоне во время тренировок.
   Перемахнув через низкий бортик, Никита распластался на влажных от росы досках палубы. Осмотрелся по сторонам. Кажется,
  ни его самого, ни его упражнений никто на барже не заметил.
   Зато он сразу же обратил внимание на мешки с песком, уложенные полукругом друг на друга. Они возвышались прямо перед ним метра за полтора. Это могло быть только пулемётное "гнездо", прикрывавшее корму баржи от нападения сзади. Однако в маленькой амбразуре никакого ствола пулемёта Никита не разглядел...
   Он бесшумной ящеркой скользнул по палубе к мешкам. Возле них приподнялся на одно колено и осторожно заглянул в "гнездо". Пулемёт всё-таки был на месте, только смотрел "Максим" не на корму, а в сторону торцевой стенки рубки. Странно...
   Конечно, развернул оружие так глупо вовсе не красноармеец-пулемётчик - бедолага лежал рядом со своим метким другом лицом вниз, и на спине его под левой лопаткой расплылось багровое пятно /спал на посту, его кулаки и зарезали во сне/ - а новый хозяин пулемёта: кряжистый верзила лет тридцати, с испитым лицом и недельной щетиной на синюшных щеках.
   За каким лешим бандит развернул пулемёт, оставалось только догадываться? Возможно, ему приказали контролировать центр палубы и рубку? Поэтому он не только тронул оружие, но ещё и разворошил мешки с этой стороны, тем самым увеличивая сектор обстрела?
   Всё может быть!
  Бандюга, похоже, утомился от трудов праведных. Засмолил "козью ножку", присел, привалившись спиной к стенке "гнезда", и в блаженстве прикрыл глаза... Расслабился, гад!
   Никита кинул быстрый взгляд на кулаков на носу судна. Там у них всё выглядело спокойно - занимались своими делами. Убедившись, что никто из банды не смотрит в сторону кормы, он обнажил кинжал и легко перескочил через мешки в "гнездо".
   Верзила, услышав непонятный шорох, лениво приоткрыл один глаз. Увиденное его потрясло! Перед ним присел на корточки какой-то голый и мокрый пацан с вещмешком за плечами и кинжалом в руке. Бандит поперхнулся дымом, самокрутка выпала из округлившегося рта. Ни закричать, ни дотянуться до кобуры с наганом на поясе, он не успел...
   Никита, словно пустившись в пляс вприсядку, из положения на "корточках" выбросил вперёд правую ногу и впечатал пятку в солнечное сплетение бандита. Когда тот согнулся от боли, он с силой вогнал кинжал в его темечко по самую рукоять.
   Верзила умер, так и не пикнув. Подросток посадил труп ровнее, сунул в губы всё ещё чадящую " козью ножку ", и прикрыл рану на голове красноармейским шлемом со споротой звездой. Ни дать, ни взять - дремлет человече! Кто посмотрит со стороны, так и подумает...
   Что за шум происходил по ту сторону рубки, на носу баржи, можно было узнать, лишь встав во весь рост. Сделать так - значило выдать себя с головой. Рисковать Никита не мог. Следовало поступить иначе. Он ужом переполз через разбросанные по палубе мешки, тенью скользнул к рубке. Оттуда открывался вид на всю баржу целиком, и можно было вести наблюдение, оставаясь вне поля зрения кулаков. Секунда - и Никита у цели!
   К задней стенке рубки привалилась поленница дров под куском брезента. Так, понятно... А что там дальше? Ага... На углу стояли две бочки из-под мазута литров на сто каждая. Между ними имелось узкое пространство, в которое и протиснулся Никита не снимая котомки. В следующее мгновение он уже незаметно выглядывал из-за угла рубки.
   Носовая часть палубы и весь левый борт просматривались, как на ладони. Правый борт - частично. Но это было не страшно, стоило только переползти и выглянуть из-за другого угла. Однако менять диспозицию наблюдатель пока не собирался: его внимание приковала к себе группа кулаков, может с дюжину, может поболе.
   Крепкие бородатые мужики, припорошённые чем-то белым, выстроились цепочкой. Они трусцой спускались друг за другом по сходням в открытый люк трюма в центре палубы, и тут же поднимались наверх с пузатыми мешками на плечах. Свою ношу бандиты бережно складывали штабелями на носу баржи.
   В то же самое время другая команда из полудюжины громил не менее бережно опускала мешки в пляшущие на волнах лодки, некоторые из которых уже сделали по одной ходке на берег, где груз перекочевал на приготовленные подводы.
   И от поклажи, и от грузчиков летела белая пыль, но это не смущало разбойников. Бородачи то и дело хрипло ржали, подначивая друг друга и по пути шпыняя кулаками под бока. Такая работа не казалась им в тягость...
   "Да это же мука! - догадался Никита, - Кулаки захватили баржу с мукой и грабят! Сейчас переправят все мешки на берег, загрузят на подводы, и поминай, как звали! А в стране - голод! Ай-яй-яй! Что делают, сволочи!"
   Внезапно на палубе появились новые действующие лица. В какой-то момент цепочка грузчиков разорвалась, и из трюма вышла целая процессия: двое вооружённых обрезами бандитов вывели наверх и поставили в ряд у левого борта четверых пленников. Все они выглядели как покойники, лица бледные и окровавленные, руки связаны за спиной...
   Никита, чувствуя как сильно заколотило сердце в груди, прикусил губу, что бы не застонать, до того ему стало жаль этих лю
  дей. Он сосредоточил своё внимание только на них.
   Самым крайним в ряду, ближе к нему, стоял матрос в распахнутом бушлате и разодранной на груди тельняшке. За ним покачивался из стороны в сторону потрёпанный красноармеец с кубиками и шпалами младшего комсостава на петлицах гимнастёрки /лейтенант, кажется/. Кровавое пятно на его правом плече подсказало подростку, что офицер серьёзно ранен.
   Справой стороны, подставляя плечо, красноармейца старался поддержать интеллигентного вида мужчина лет сорока с пенсне на носу. Замыкала строй миловидная тридцатилетняя женщина в косынке, жакетке и суконной юбке ниже колен. Она чем-то напомнила Никите "тётю Зину", растерзанную белобандитами. Он безотчётно вздрогнул, вспомнив, как поклялся ей отомстить налётчикам за всех безвинно убиенных в лаборатории-питомнике.
   Несмотря на смертельную угрозу, никто из пленников не выказывал и капли страха. Лишь презрение и ненависть к бандитам читались в их горящих взорах.
   Откуда-то появился косоглазый старик в окружении трёх здоровенных парней и подростка. Все вооружены до зубов. Двое с обрезами поспешили к ним присоединиться. Никита ещё на берегу сообразил, что косоглазый является главарём этой шайки, поэтому удвоил внимание за ним и пленными.
   Старик подал знак - пленников взяли на мушку - шестеро вооружённых против четверых безоружных и связанных. Остальные бандиты продолжали грабить баржу, не отвлекаясь на происходящее...
  - Ну что, господа хорошие! - начал допрос косоглазый, поигрывая нагайкой, - Поговорим начистоту? Итак, я вас слушаю!
   Пленники угрюмо молчали.
  - Так-так! Молчим? - начал закипать старик, - Молчание, конечно, золото, но не всегда! Верно, матросик?
   Старик подскочил к моряку и с силой стегнул нагайкой по лицу. Но тот успел увернуться, выругавшись так виртуозно крепко,
  что главарь на секунду опешил, а его окружение в растерянности опустило оружие.
  - Ну вот! - расхохотался старик, - И голосок у человека прорезался! Но с матросиком мне всё ясно: по морям - по волнам, полундра, банки-склянки и прочее... Не интересно!
  - Ты, сука старая, мне ещё за капитана ответишь, и за Гришку-моториста! - процедил сквозь окровавленные губы матрос.
   Но старик сделал вид, что не услышал угроз. Он уже шагнул к красноармейцу.
   Сунув нагайку под подбородок, приподнял разбитое лицо пленника и с удовольствием заглянул в его бешенные от ярости глаза.
  - С этим воякой мне тоже всё ясно! - продолжал измываться главарь, - Дрых, дрых и всё Царство Небесное профукал! Охрана называется! Военизированное сопровождение, мать вашу... Да в моё время с тебя за сон на посту семь бы шкур спустили и голым в Африку пустили. Разбаловали вас, вояк, Советы, ох, разбаловали...
  - Да пошёл ты! - зло сплюнул кровью под ноги старику лейтенант, - Не спал я! Никто на часах не спал, отвечаю! Повар, сука, твой че ловек оказался! Потравил нас всех в ужин... Если бы не он, хрен бы ты баржу захватил!
  - Ха-ха-ха! - вновь заскрипел как несмазанная телега главарь, - С поваром ловко получилось, ась? А кто всё придумал? Я, конеч
  но!
   Нагайка взвилась в воздух и опустилась на раненное плечо пленника. Тот пошатнулся, скривившись от боли, но не издал ни зву ка. Главарь ухмыльнулся, но ничего больше не сказал, быстро перейдя к мужчине в пенсне.
  - Кто меня из вас четверых больше всего интересует, так это вы, уважаемый!
   Мужчина в ответ кисло улыбнулся и пожал плечами.
  - Не понимаю, отчего такой пристальный интерес к моей скромной персоне?
  - Скромной, говоришь? - наигранно удивился главарь, и вдруг рявкнул, словно лев рыкнул, - А ну, отвечай как на духу: кто есть такой?
   Мужчина равнодушно вздохнул:
  - Вы же забрали все мои документы... В них ясно сказано, что я агроном из волостного Центрального Статистического управления. Прислан в район в командировку с целью определиться с посевами и прикинуть перспективы будущего урожая...
  - Та-та-та! - ехидно покачал головой главарь, - Видел я твои бумаги, в них всё толково и красиво прописано... Но я им не верю, враки какие-то... А ну, покажи руки!
   Пленник не спеша повернулся к старику спиной и Никита вместе с бандитами увидел его натруженные мозолистые ладони. Руки трудового человека не спутаешь ни с чем. Главарь конфузливо отступил на полшага, тем не менее, оставаясь при своём мнении.
  - Да, ты не белоручка, как некоторые! Из рабочих, стало быть, или крестьян, мать вашу, перевешал бы всех... Так как же ты в агроно мы-то пролез, ась?
  - Я закончил ускоренные спецкурсы при Сельхоз академии в Петрограде. У вас мой диплом, посмотрите...
  - Смотрел! Теперь ты посмотри и скажи, что это? - главарь сунул агроному под нос заскорузлую ладонь с чёрными катышками.
  - Это экскременты!
  - Правильно, говно! Но чьё? Козье или овечье?
  - Затрудняюсь сказать...
  - Во-во! Какой же ты на хрен агроном, если в дерьме домашних животных не разбираешься?
  - Ну, знаете ли...
  - Знаю! Не верю я тебе, и весь сказ! Никакой ты не агроном...
  - А кто, по-вашему? Вот, рядом стоит учительница, - мужчина кивнул на пленницу, - Она может подтвердить. Мы вместе с ней оказались на барже случайно! Нам нужно было съездить в Питер по делам, да! До ближайшей железнодорожной станции далеко, а тут такая оказия подвернулась. Вот капитан и согласился взять нас на борт, хотя это строжайше запрещено инструкциями...
  - Во-во! - оживился главарь, - Именно, что запрещено! А вас взяли! Подозрительно!
   Мужчина промолчал, исчерпав все доводы.
  - ...А мне сорока на хвосте принесла, - продолжал главарь, - что на барже плывёт один чекист - ба-а-льшой начальник из органов. Большевик со стажем... Хитрюга, коих свет не видывал. Очень опасный злыдень! Повсему выходит, что он - это ты! Что скажешь?
   Агроном обречённо повёл плечами.
  - Думайте, что хотите, мне сказать нечего!
  - Ежели не ты, то кто? - продолжал допрос главарь, медленно переведя взор на учительницу, - Она, что ли?
   Он встал перед женщиной и нагайкой скинул с головы косынку - под ней оказалась длинная русая коса, свёрнутая в кольцо на затылке и прихваченная шпильками.
  - Слышь, учительша, ты чекистка? Большевичка? Ась?
   Женщина возмутилась, гордо вскинув голову.
  - Что вы себе позволяете! Прекратите безобразничать! Вы же пожи лой человек, а так нехорошо себя ведёте!
   Молчавшие до сей поры, бандиты громыхнули хохотом.
  - Я поведу себя ещё хуже, ежели не скажете мне, кто из вас чекист! - пообещал главарь.
  - Не было на борту никаких чекистов! - прорычал в бессильной ярости матрос.
  - Кончай Ваньку ломать, кончай куражиться, гад! - поддержал его лейтенант.
  - Ну, не было, так не было! - отшатнулся от пленников главарь, - Вам же хуже!
  - Что вы задумали? - женщина посмотрела старику прямо в глаза.
   Тот рассвирепел:
  - Что, что?! Казнить вас счас будем!
   Из-за спины главаря вывернулся прыщеватый подросток, неказистый и худосочный, по виду ровесник Никиты, но ниже на голову. Он остервенело передёрнул затвор направленного на пленников обреза, и радостно завопил:
  - Дед, дай я первым по ним шмальну!
   Главарь перекосился от злобы, отвесил внуку подзатыльник и за шиворот отшвырнул назад, к остальным бандитам.
  - Я те шмальну! Сколь говорено, не лезь поперёк! Аль мало я тебя порол? Ещё хочешь? Тады сымай порты...
   Внук затаился в толчее бандитов, не смея дышать. Обстановку разрядил бандит цыганской наружности, тронувший главаря за плечо.
  - Погодь, Харитоныч, с казнью! Дай нам наперво попользоваться! Чего добру пропадать?
  - Это ты про что, Каллистрат? - подозрительно ощерился главарь.
  - Дык, я про учительшу! Жалко такую кралю в расход пускать, не потешившись вволю! Мужики, вон какой месяц без баб, одичали вов се...
   Главарь на секунду призадумался, потом решил:
  - Нет! Неча терять время на шашни! Опасно! Сам видал, как давеча еропланы над лесом шныряли. Вас опасля жёнки ублажат! Раз я сказал, что казнить будем счас, так и будет - моё слово кремень.
  - За что же нас казнить? - воскликнула учительница, - За то, что я ваших детей грамоте обучаю? Или за то, что агроном учит вас, что, где и как сеть? Или за то, что флотские товарищи перевозят муку в голодающие районы, а красноармейцы её охраняют?
  - За всё сразу! - хохотнул главарь.
  - И каким манером вы собираетесь нас жизни лишить, уважаемый? - насмешливо поинтересовался агроном, - Расстреляете?
  - Не-а! Патронов на вас жалко! Я бы вас вздёрнул, да опять же - верёвок не хватает! Потому мы вас утопим! Камень на шею и за борт. Каллистрат! Тащите камни, вяжите их на грудь кажному...
   Поняв, что их судьба решена, матрос с лейтенантом принялись громко ругать бандитов, оскорблять по-всякому, видимо надеясь, что те не выдержат и открою пальбу. Всё-таки мгновенная смерть от пули предпочтительнее мучительного удушья под водой... Агроном в свою очередь заявил, что главарь совершает большую и непоправимую ошибку, за которую скоро жестоко поплатится, чем вызвал буйное веселье бандитов, на вешивающих на шеи пленников те самые обломки, что Никита видел в лодке.
   Одна учительница молчала, наверное, ей уже было нечего сказать. Женщина безучастно наблюдала за работой своих палачей, плечом прижавшись к агроному и Никита мог поклясться, что заметил, как тот незаметно пожал ей руку...
   Минуты жизни пленников были сочтены, медлить дальше было нельзя и Никита, решивший спасти этих людей, во что бы то ни стало, выбрался из своего укрытия, молниеносным броском преодолел расстояние от рубки до кормы, минуя пулемётное "гнездо", перелез через борт и по канату бесшумно соскользнул в реку.
   Уйдя под воду, он проплыл вдоль левого борта до того места, где на палубе стояли пленники. Плотно прижавшись к судну, осто рожно всплыл, высунув на поверхность макушку, глаза и уши, и прислушался к голосам бандитов.
  - Первым матросика! - скомандовал главарь.
   В ту же секунду с палубы донеслись звуки возни, матрос зычно матюгнулся, ахнула учительница, недовольно заворчали другие пленники. Ещё через мгновение в воздухе промелькнула человеческая фигура с камнем на шее. Бандиты сбросили в реку первую жертву.
   Раздался всплеск и матрос ушёл под воду, пуская цепочку пузырей. Но за мгновение до этого Никита успел нырнуть к месту
  его предполагаемого падения. Река хоть и отличалась прозрачностью, но в этот ранний час, когда солнце ещё не взошло над верхушками вековых деревьев, на глубине двух метров уже было ничего не разглядеть - так, одна темень. К тому же по волнам плясали зеркальные блики...
   Главарь и Каллистрат, перегнувшись через борт, с интересом вглядывались в водоворот серебристых пузырьков, вызванных па дением тела.
  - Камнем на дно! - хохотнул Каллистрат.
  - Да, один готов! - подтвердил главарь, возвращаясь к пленникам и по-староверски крестясь на ходу двумя перстами, - Прими, Господи, его душу грешную... Давайте следующего!
  - Кого? - подскочил к нему Каллистрат.
  - Красноармейчика!
   Этого разговора Никита не слышал. Выждав, когда матрос опустится метра на два - на три, щукой подскочил к нему сзади, левой рукой ухватил за ворот бушлата, удерживая на месте, а правой одним взмахом рассёк путы на руках за спиной. Матрос, почувствовавший свободу, резко развернулся. Увидев спасителя, он выпучил глаза и разинул рот от удивления. Никита же, не медля, пару раз чиркнул острым клинком по верёвкам на его груди и обломок, увлекая обрезки, скользнул на дно.
   Затем он схватил матроса за рукав и потащил за собой под днище баржи. Что бы вынырнуть с ним под правым бортом, на который бандиты выставить охрану не додумались. Матрос быстро взял себя в руки, показав спасителю, что он тоже неплохой пловец и ныряльщик.
  - Т-с-с! - прижал палец к губам Никита, когда головы обоих показались над волнами у самого борта, и шёпотом добавил, - Никаких вопросов, все объяснения потом. Сейчас плывите под корму и ждите. Я - за остальными!
   Матрос молча повиновался, а подросток снова поднырнул под днище и в последний момент увидел, как на дно опускается очередной приговорённый. Он узнал в этом бешено дёргающемся человеке раненного лейтенанта. Значит, бандиты топили пленников не выборочно, а по очереди, так как они стояли в ряду. И следующим должен быть казнён агроном. Учительница - в последнюю очередь...
   Никита проделал с лейтенантом всё то, что и с матросом: ухватил за ворот гимнастёрки, удерживая на плаву, и освободил руки. Однако, от камня тот избавился сам, перерезав верёвки собственным штык-ножом. Лейтенант, оказалось, до поры прятал его за поясом на спине под гимнастёркой. Собственно, как подумалось Никите, у краскома с таким оружием был неплохой шанс спастись и самому...
   Лейтенант тем временем покончил с грузом и деловито пожал протянутую руку подростка. Самообладания ему было не занимать. Он только кивнул, когда Никита знаками указал ему, что надо плыть под днище, на другую сторону баржи, и заработал ногами, с которых бандиты успели стянуть казённые сапоги.
   Он двигался медленно, тяжело преодолевая сопротивление течения лишь здоровой рукой - рана в другом плече давала о себе знать. Никита следил за ним с сочувствием, готовый сорваться в любую минуту на помощь.
   Но, к счастью, едва лейтенант поднырнул под судно, навстречу ему выплыл матрос, уже без сковывающего движения бушлата. Флотский явно не желал оставаться в стороне от спасения товарищей. Они узнали друг друга, обнялись, и так же в обнимку оба всплыли по ту сторону баржи. Никита почувствовал облегчение - теперь за жизни этих двоих можно было не опасаться...
   В этот момент бандиты нарушили очерёдность и сбросили с баржи учительницу. Никита метнулся к ней, перехватил и стал осво бождать от пут и обломка. Женщина никак не реагировала на неожиданного спасителя: находилась в полуобморочном состоянии.
   И в этот миг у него над головой снова плеснули волны - на дно пошёл агроном. Как выяснилось позже, он и учительница действи тельно были чекистами, причём последняя - его женой. Ради её спасения он сам бросился вслед за ней в реку, совершенно не предста вляя, чем сможет помочь и ей, и себе. Скорее всего, он поступил так от безысходности и отчаяния, нежели надеясь на чудо...
   Положение сложилось аховое! Что бы кинуться на помощь тонущему агроному, Никите нужно было отпустить учительницу. Но она без сознания, и её может унести течением. Потом не найдёшь. Если же поднять её на поверхность и передать на руки матросу с краскомом, уйдёт время и агроном может захлебнуться. Поэтому подросток разрывался на части не зная, что лучше предпринять. Наконец, он покрепче прихватил учительницу за талию, и вместе с ней поплыл на перехват агронома...
   В этот критический момент из-под баржи появился матрос со штык-ножом в руке. Никита отреагировал мгновенно. Показав ему знаками, что бы тот позаботился о женщине, сам налегке рванулся к последней жертве бандитов и настиг его возле самого песочно-каменистого дна, где шелковистым ковром стлались густые водоросли с торчащими тут и там корягами и валунами.
   Пока матрос, прижав учительницу к себе левой рукой, усердно сучил ногами и загребал свободной рукой, что бы выплыть по ту сторону судна вместе с ношей на воздух, подросток уже ловко работал клинком за спиной агронома, лицо которого просто вытяну лось от изумления.
   Оказавшись в воде, чекист камнем пошёл на дно, ни на что больше не надеясь. Глаза он, однако, оставил открытыми. Увидев под водой жену вместе с обнажённым подростком, вооружённым кинжалом, а чуть позже и целого и невредимого матроса, он, было, закричал от радости, но вода попала в рот и он чуть не захлебнулся. Когда рослый и видный парнишка мгновенно освободил ему руки от верёвок и, срезав камень, поволок за собой под баржу, где секундой ранее проплыли матрос с женой, он готов был расцеловать спа сителя.
  
  Глава 15. Сражение за баржу.
  
   К поверхности они выплыли рука об руку. Никита видел, что его подопечный нахлебался воды и потому опасался, что тот не справится с дыханием. Но агроном справился. Они одновременно вынырнули под кормой, где их дожидались матрос, лейтенант и учи тельница, успевшая прийти в себя. Все трое, опираясь, кто на руль, кто на лопасти винта, приводили себя в порядок: матрос натягивал на плечи разбухший от воды бушлат, лейтенант перевязывал рану потуже, женщина отжимала и укладывала распустившуюся косу...
   Спасителя и спасённого они встретили с бурным молчаливым восторгом, памятуя о кулаках на палубе. Агроном, едва отдышав шись, подплыл к учительнице и, обняв за талию, спросил щепотям в самое ухо:
  - Надя, ты как?
  - Как видишь, жива - здорова! - ответила та тихо и, кивнув на Никиту, который лишний раз убедился в близости этих двоих, добавила, - Благодаря самоотверженности этого незнакомого милого юноши!
  - Мы все живы только благодаря ему! - глухо подтвердил матрос, расправляя на груди бушлат.
   Агроном, прищурившись, внимательно осмотрел Никиту с ног до головы, насколько позволяла прозрачность воды, намётанным
  взглядом отметил спец снаряжение подростка - боевые кинжалы в ножнах на поясе, ласты на ногах и прорезиненный вещмешок за плечами - и задумчиво прошептал:
  - Насколько я понимаю, ваше появление здесь, юноша, абсолютно случайно, не так ли?
  - Совершенно верно! - согласился Никита.
  - А я отчего-то решила, что вас, как профессионала, специально прислали нас спасти... - разочарованно протянула женщина.
  - Надя, опомнись! Никто никого нам на помощь не посылал! Баржу захватили ночью, прошло всего несколько часов. В Центре и знать ничего не знают о нападении...
  - И я не успел послать сигнал тревоги, - тихо посетовал лейтенант, - Повар, курва, и нас отравил, и рацию испортил. Но я его всё равно шлёпнул, перед тем как отключиться.
  - Так откуда же ты взялся, браток? - поинтересовался моряк, - Как тебя звать-величать? Я приглядывался к тебе - плаваешь ты как щука, ныряешь как дельфин! Подготовочка у тебя - что надо! Глаз у меня на такие дела намётанный...
  - Да, молодой человек! - поддержала матроса учительница, - Откройтесь! Нам всем любопытно знать имя нашего спасителя!
  - А также должность и воинское звание, если это не военная тайна, разумеется! - добавил агроном.
  - Ну, какие могут быть у мальца должность и звание? - удивился лейтенант.
  - Э-э, не скажи! - заспорил с ним матрос, - Слышал я краем уха байки об одном заведении в этих краях, где из таких вот ребят как раз и готовят подводников-профи...
   Все в ожидании уставились на улыбающегося Никиту, кторый лихорадочно соображал, как ему ответить на поставленные ребром вопросы и при этом не сболтнуть лишнего. Конечно, часть правды о себе ему всё же придётся выложить, однако ни про научный городок, ни про био-лабораторию с питомником, пусть последние и лежат в руинах, он этим людям не обмолвится и намёком. Нельзя! Государственная тайна! Лучше напустить побольше туману, что бы они не смогли отличить правды от вымысла...
   Другой вариант - взять сейчас нырнуть молча и исчезнуть навсегда из жизни спасённых им людей. Но и это не выход! Эти четверо наверняка начнут интересоваться, расспрашивать, сами рассказывать, что породит массу ненужных и вредных слухов и домыслов... Да и нельзя их бросать сейчас, когда кругом бандиты и ничего ещё не кончилось...
  - Что ж, и я не прочь познакомиться с людьми, которые перед лицом смерти показали себя настоящими героями. Зовут меня Никита, и я действительно боевой ныряльщик отряда особого назначения ОГПУ. Вернее, пока ещё курсант. В этих краях выполняю секретное задание, которое одновременно является и моим экзаменом. Выполню успешно - присвоят и звание, и должность...
  - А если нет? - взволновано перебила женщина.
  - Об этом не может быть и речи! - отрезал Никита, - Задание будет выполнено любой ценой! Я догоню баркас с бандитами, во что бы то ни стало!
   На вашу баржу я вышел случайно - хотел проверить, куда направляется кулацкий обоз - он и привёл меня сюда. Услышав про казнь, решил вмешаться. Остальное вам известно. Теперь я вынужден просить вас дать мне слово, что вы ни где, ни при каких обстоятельствах не упомянете обо мне ни слова!
   Целую минуту спасённые обдумывали "признание" спасителя.
  - Такое слово мы вам даём, Никита! - ответил за всех агроном, - Верно, товарищи?
   Учительница не удержалась и чисто материнским жестом погладила подростка по голове:
  - Это не укладывается в сознании. Такой юный - и уже боец! Что стало с этим миром?
   Агроном покрепче прижал её к себе.
  - Классовая борьба, дорогая, не знает возраста!
  - Я вас очень хорошо понимаю и поддерживаю, товарищ преподаватель, - вмешался в разговор краском, - Но не пора ли определиться, как нам быть дальше?
  - Нужно отбить баржу! - неожиданно выпалил Никита, которому эта идея не давала покоя с самого начала.
   Бывшие пленники так и опешили. Агроном быстро подплыл к нему вплотную, глядя прямо в глаза.
  - Было бы неплохо, юноша! Мы готовы выслушать ваши предложения. Только учтите, бандитов на барже ровно двадцать шесть человек, я считал: шестнадцать выносят мешки из трюма и складывают на носу, четверо загружают лодки и переправляют муку на берег, и ещё шестеро - косоглазый главарь со свитой - контролируют обстановку. И все они прекрасно вооружены...
  - Мой план такой... - заговорил с пылом Никита, дотягиваясь до каната над головой, - Сначала мы поднимаемся по нему на палубу...
  - Не пойдёт! - быстро возразил краском, - Над нами пулемётное гнездо. За пулемётом - бандит. Он нас срежет одной очередью!
  - Уже нет! - нахмурился Никита, - В смысле: гнездо с пулемётом есть, а бандита нет... В живых... Вы сами с пулемётом дружите?
  - На "ты"! - лейтенант подобрался, глаза его заблестели.
  - Он ваш! Подняться по канату сможете? Рана не помешает?
  - Смогу! Плечо почти не болит и уже не кровоточит.
  - Хорошо! Вторым номером к вам пойдёт учительница! Справитесь? - обернулся он к женщине.
  - Не сомневайтесь! Приходилось как- то...
  - Жена скромничает! - вмешался агроном, - Она отменная пулемётчица!
  - Отлично! Вы возьмёте под контроль левый борт и весь центр палубы с частью правого борта.
   Мы трое, вооружившись винтовкой красноармейца, обрезом и наганом бандита, прокрадёмся к рулевой рубке, обойдём её с правой стороны и откроем по кулакам-грузчикам и главарю с охраной прицельный огонь, вынуждая их искать спасения либо в трюме, ли бо у левого борта за мешками с мукой.
   Когда их там наберётся достаточно, в дело вступит пулемёт. Думаю, они все там быстро полягут... Потом мы снимемся с якоря
  и уйдём прежним маршрутом.
  - Дельный план! - одобрил матрос, - Может сработать. Я могу встать за штурвал и повести судно, но вот кого поставить к машине?
  Моториста - то убили...
  - Меня! - вскричал агроном, - Мне эта техника с детства знакома.
  - Решено! - просиял Никита, как только снимемся с якоря, я лягу за пулемёт на носу и мы вместе с кормой одновременно обстреляем бандитов на берегу!
  - В первую очередь нужно изрешетить лодки у берега, что бы им не на чем было пуститься в погоню! - подсказала учительница.
  - Верно! - Никита поднял вверх руку, вцепился в канат и подтянулся, - Начали!
   Второй раз за утро он вскарабкался на баржу. На этот раз у него получилось даже быстрее. От борта он перекатился к гнезду и
  заглянул внутрь. Там ничего не изменилось, только козья ножка в губах покойника без раскурки погасла. Прихватив обрез и наган
  бандита, он ползком вернулся к борту и помог подняться матросу, который полез вторым.
   Спустя мгновение они объединёнными усилиями буквально втянули на палубу учительницу, а затем и краскома. Пока лейтенант готовил пулемёт к бою, а второй номер "обживал" гнездо, создавая удобные условия для стрельбы, на борт поднялся агроном.
   Он вооружился наганом бандита, а обрез протянул Никите. Но тот отрицательно мотнул головой и извлёк из вещмешка именной револьвер с кольтом, увидев которые матрос с агрономом многозначительно переглянулись. Отказался от обреза и флотский, предпочтя винтовку убитого красноармейца...
  - Все готовы? - спросил шёпотом Никита, - Тогда пошли!
   Не сговариваясь, бывшие пленники единодушно передали командирские полномочия своему спасителю...
  - За мной ползком! - Никита первым выдвинулся из-за мешков и быстро прополз к задней стенке рубки. Заняв прежнюю позицию меж ду бочек, он взял на мушку бандитов, которые к тому времени перестали таскать муку из трюма и развалились на палубе отдох нуть. Подле них крутился главарь с помощниками. Косоглазый старик то и дело с беспокойством оглядывал берега, реку и небо над головой. Никто из бандитов ни разу не посмотрел в сторону кормы.
   Никита оглянулся. Лейтенант, учительница и остальные лёжа прятались за бруствером из мешков. Гнездо казалось пустым, если не считать сидящего бандита и пулемёта, который едва выглядывал из амбразуры. Тем не менее, он знал, что его соратники внимательно наблюдают за ним в щёлочки, ожидая сигнала. И он дал короткую отмашку.
   Буквально через полминуты агроном с матросом подползли к поленнице дров, где их встретил Никита, покинувший укрытие в бочках. По одному они обогнули правый задний угол рубки, проползли по узкому проходу между её стенкой и бортом, и выглянули из-за переднего угла.
   Палуба открылась, как на ладони. Бандиты продолжали отдыхать, лениво отбрёхиваясь от поторапливавшего их главаря. Часть из них развалилась прямо на мешках, сваленных вдоль левого борта, часть уселась вокруг люка, свесив ноги в трюм. Все дружно смолили самокрутки, балакали разговоры и беззлобно матерились. Главарь, в конце концов махнул на них рукой и спустился с внучком в трюм, что бы подсчитать оставшиеся там мешки.
   Никита переглянулся с агрономом и матросом и они снова укрылись за углом рубки, что бы пошептаться.
  - Момент для атаки, кажется, подходящий! - выразил общее мнение агроном.
  - Дождёмся, когда главарь поднимется из трюма и начнём, - предложил матрос.
   Никита собрался добавить, что разумно было бы подстрелить его одним из первых, но не успел. Кто-то из бандитов, сидящих на мешках у левого борта, вдруг обратил внимание на корму и пулемётное гнездо.
  - Гляньте, братцы, что за хрень? Мы тут горбатимся, а Стёпка, паразит, дрыхнет без задних ног! Смотрю на него, смотрю, а он, хо рёк, так ни разу и не шелохнулся. Рази, так на часах стоят?
   Все бандиты, предчувствуя новое развлечение, как по команде повернули головы в сторону Стёпки.
  - И впрямь дрыхнет!
  - От, сволота!
  - Гоните его сюды, раз такое дело!
  - Пущай, как и мы, мешки потаскает!
  - Точно, неча лодыря гонять!
  - А и то! Стяпа-а-ан! А, Стяпа-а-ан!
  - Подь к нам, харя неумытая!
  - Неча от коллективу отрываться, ступай работать!
   Мёртвого бандита, естественно, призывы товарищей не трогали ни в коей мере.
  - Ты токмо глянь, братцы, ён и ухом не ведёть...
  - А вот я ему! - вскочил на ноги бандит, первым обративший внимание на Степана. Выплюнув окурок, он сжал пудовые кулаки и решительно шагнул вдоль борта к корме.
   Никита поднял обе руки с оружием, направив кольт на правдолюбца, а наган в сторону трюма, из которого вдруг появился главарь с внучком-недомерком. Старик недоумённо за озирался по сторонам.
  - Чё тут у вас? Чего разгалделись?
  - Огонь! - тихо скомандовал Никита, одновременно нажимая на спусковые крючки.
   Два его выстрела слились в один. Одна пуля срезала прыткого бандита, вторая досталась главарю - тот рухнул в трюм, как под кошенный. Вслед за ним, выронив обрез, полетел и внучок.
   Слева и справа от него бухали непрерывные выстрелы: агроном с матросом посылали в бандитов пулю за пулей, а те, как и рассчитывали атакующие, бросились к левому борту, ища спасения за мешками с мукой или в реке. Про оружие они не то что бы забыли,
  просто после казни побросав обрезы и револьверы где попало, теперь не могли до них дотянуться.
   Впрочем, два-три ответных выстрела всё же прозвучало. Стреляли бандиты из свиты главаря, в обязанности которых входили и функции охраны, поэтому оружие было при них постоянно. К счастью, стрелками они оказались неважными, никто из троих вставших в полный рост у правого борта мстителей, не был даже ранен.
   Повторного залпа бандитов не последовало - Никита, мгновенно выделив стрелков из общей людской массы, четырьмя меткими выстрелами "успокоил" их за пару секунд.
   И тут заработал "максим"! Кто вёл огонь, лейтенант или учительница, неизвестно, но только свинцовый ливень буквально в доли секунды выкосил всех бандитов у левого борта, успевших укрыться за мешками с мукой. Трое или четверо оставшихся в живых в отчаянии кинулись назад к трюму, но их встретили новые выстрелы Никиты, агронома и матроса, при виде которых бандиты замерли на месте с открытыми ртами и выпученными глазами. Им представилось, что в них палят призраки.
   Они так и умерли, убеждённые в этом. Их трупы скатились по сходням в трюм. Стрельба мигом прекратилась, в живых не осталось ни одного бандита. Над рекой восстановилась заповедная тишина...
   И в этот миг из трюма, прихрамывая пуще прежнего, поднялся ...главарь! Косоглазый чёрт оказался живуч. Никита не убил его, а только ранил. Старик, сгибаясь под тяжестью ноши, нёс на руках труп внука.
  - Будьте вы прокляты, варнаки! - прохрипел он надсадно, - За что внука убили?
   Увидев и узнав агронома с матросом, осёкся, побледнел и отступил назад.
  - Чур, меня... Чур, меня... Чур...
   С кормы прибежали лейтенант и учительница. Краском, ни слова не говоря, вырвал из рук матроса винтовку, пристегнул к ней свой штык и, подскочив к главарю, с размаха вогнал его тому в грудь на всю длину.
  - А за что нас утопил?! - он спустил курок, раздался трескучий выстрел, и пуля отбросила два трупа, старого и малого, назад в трюм.
   Учительница вскрикнула, отвернувшись, спрятала лицо в ладонях. Агроном, успокаивая, обнял её за плечи и что-то зашептал на ухо. Матрос одобрительно хмыкнул, похлопал краскома по здоровому плечу и вернул свою винтовку. Никита отнёсся к страш ному убийству главаря филосовски: не они нас, так мы их...
   Оставшиеся на берегу бандиты, наконец, разобрались в причине стрельбы на барже. Они открыли по непонятно как воскресшему врагу беспорядочный огонь. Пули засвистели над головами победителей в опасной близости.
  - Ложись! - крикнул краском.
   В следующее мгновение, согнувшись в три погибели, он метнулся под прикрытием рубки на корму к пулемёту, как и договаривались.
   Матрос упал на палубу и быстро пополз в рубку.
  - Никита! - крикнул он на ходу, - Ползи на нос, режь якорный канат!
   Обернувшись к агроному, который укрывал от пуль жену за мешками на левом борту, попросил:
  - Андрей Ильич! Спускайтесь в машинное отделение, запускайте дизель!
  в трюм, и через минуту оттуда донеслось тарахтение двигателя. Ни кита без труда расправился с туго натянутым канатом. После этого, развернув пулемёт в сторону берега, он стал посылать короткие при цельные очереди то по бандитам, то по лодкам, в которые они садились.
   Краском с кормы поливал длинными, яростными очередями, избрав целью и бандитов, и подводы, и лошадей. Косил так, что только щепки летели. Накипело, видать, у мужика, решил отыграться за всё сразу. Учительница, лёжа среди горы трупов, тоже гнала врагам одну меткую пулю за другой. Вскоре от банды ничего не оста лось, выжившие в мясорубке кулаки поспешно скрылись в лесу, ни о каком преследовании они уже и не помышляли...
   Освобождённую от якоря баржу подхватило течение. Матрос, заскочив в рубку, встал за штурвал, с остервенением накручивая его, что бы выправить ход. Вскоре неприветливые берега остались далеко позади. Агроном на минуту поднялся на палубу.
  - Как вы тут?
   К нему метнулась учительница, на щеках её блестели слёзы радости.
  - Мы вырвались, Андрей!
  - Вижу! - улыбнулся он и обнял жену.
   К ним подошли краском с Никитой.
  - Какие будут указания, Андрей Ильич? - спросил лейтенант.
  - Собери трупы наших товарищей в одном месте. Лучше в трюме... Всех бандитов - за борт!
   И, обернувшись к высунувшемуся из рубки матросу, приказал:
  - Так держать, Фёдор! Следуй прежним курсом!
  - Есть! - матрос козырнул и вернулся к штурвалу. Лейтенант, несмотря на раненное плечо, начал за ноги сволакивать трупы банди тов к борту и спихивать их в реку, провожая каждого в последний путь смачным плевком.
   Загадочный агроном, которому все подчинялись беспрекословно, вместе с не менее загадочной женой-учительницей, стреляющей не хуже самого Никиты из всех видов оружия, подошёл к подростку и широко улыбнулся.
  - Вы с нами, молодой человек? - спросила женщина.
  - Увы, сударыня, долг обязывает меня вернуться к моим делам.
  - Тогда прощайте! И не пуха вам, ни пера!
  - Прощайте, сударыня!
  - А я не прощаюсь! - подмигнул жене агроном, - Что-то подсказывает мне, что мы ещё свидимся, коллега! Так что спасибо и ...до свидания!
   Никита пожал плечами.
  - Почему бы и нет? Мир тесен, и кто знает, как заманчиво переплетены в нём судьбы многих людей?
   Агроном ещё раз крепко пожал ему руку, и в сопровождении жены спустился в машинное отделение. Лейтенант, сбросив оче редной труп за борт, тщательно вытер руку о штанину и в свою очередь тоже обменялся с подростком товарищеским рукопожатием.
  - Ты молодец, спаситель! Век не забуду, и детям про тебя расскажу! Их у меня двое - мальчик и девочка. Спасибо от всех нас!
   Никита убрал оружие в котомку, проверил снаряжение, и шагнул было к борту, но тут из рубки высунулся матрос по имени Фё дор, который поманил его пальцем.
  - А со мной проститься не желаете, юноша? Прошу заглянуть ко мне на пару минут.
   Никита вошёл в рубку.
  - Слушай, спаситель! - сказал матрос, пыхтя трубкой, - Милях в пяти отсюда, вверх по течению, там, где река делает изгиб, на левом берегу имеется протока...
  - Я проплывал там сегодня ночью и не видел никакой протоки! - удивился подросток.
  - Немудрено! Она сильно заросла, её и днём то не увидишь, если не знать. Так вот, позавчёр вечером, когда стемнело, мы проходили мимо, и я заметил в глубине её за листвой силуэт баркаса с людьми на палубе. Значения тогда не придал, а ныне подумал: не тот ли баркас ты ищешь?
  - Куда ведёт та протока? - заволновался Никита.
  - Знаю, что к большому озеру, а из него через другие рукава можно и в море попасть. Но я в тех краях не был, только слышал, что там сплошная глухомань, настоящий медвежий угол.
  - А вы не ошиблись насчёт баркаса?
  - Обижаете старого речника, молодой человек! - насупился Фёдор, - Я с четырнадцати лет во флоте и на зрение до сих пор не жалуюсь.
  - Извините! - обезоруживающе улыбнулся Никита, - У вас случайно не найдётся карты этой местности?
  - Всегда, пожалуйста! - Фёдор протянул планшет капитана.
   Когда Никита извлёк из него карту и разложил её на приборном щитке, он ткнул в неё пальцем.
   - Вот наша река, а это та самая протока... Видишь, она впадает в большое озеро, которое соединяется рукавом с другим. А уж из него вот по этой реке можно выплыть к морю. Тут повсюду так - целая це почка рек и озёр...
  - Понятно!
  "Так вот каким путём белобандиты добрались незамеченными до научного городка!" - подумал он, гадая, спросить ли матроса, почему
  агроном назвал его коллегой, или нет, - Да что там спрашивать? И так всё ясно: агроном и есть тот "большой" чекист, которого искал
  главарь. И жена его - помощница - из той же конторы. У них особое задание..."
  - Так и поплывёшь против течения до самой протоки? - прервал Фёдор размышления подростка, - Хоть бы лодку взял, всё легче бу дет!
  "Это идея!" - обрадовался Никита.
   Распрощавшись с матросом, он вышел на палубу. Несколько бандитских плоскодонок тащились вместе с баржей, привязанные к левому борту за чалки. Он выбрал самый маленький и лёгкий челнок. Убедился, что вёсла на месте и, спустившись в него, перерезал трос.
   Лейтенант с палубы помахал ему вслед. Он ответил и приналёг на вёсла. Вскоре баржа осталась позади. Никита прижался к правому берегу, опасаясь, что оставшиеся бандиты откроют по нему огонь. Но на пологой поляне с погасшим костром никого не оказалось. Тру пы людей и нескольких лошадей живописно усыпали берег. Между ними кособочились две-три разбитые пулями повозки, да в воде плавали полузатопленные лодки...
   Никита усиленно грёб, больше ни на что не отвлекаясь. Пять миль вверх по реке он рассчитывал пройти за час...
  
   Часть вторая.
  
   Сокровища новгородского купца.
  
  Глава 16. Рассказ незнакомца.
  
   Фёдор не ошибся. Баркас, который он углядел в протоке, действительно принадлежал белобандитам. Аркадий Носков, с согласия брата, взял общее командование отрядом на себя. Никто из рядовых боевиков против этого особо не возражал. Ведь именно по приказу Аркадия Носкова они вместе с добычей - документами и пленниками - в тайне от остальных погрузились на баркас и вовремя удрали с озера, направляясь в сторону моря.
   Уже находясь в устье протоки отряд, стал свидетелем страшного избиения с воздуха всех тех, кто не сообразил вовремя смыться. Понимая, что старший брат Александра, по сути спас всем жизнь, и боевики, и экипаж баркаса, состоящий из капитана, помощника, рулевого, моториста с кочегаром и трёх матросов, прониклись к нему почтительным уважением...
   Они плыли остаток ночи, весь следующий день и с наступлением сумерек вошли в нужную протоку, заросшую настолько, что капитан её чуть не проморгал. Аркадий приказал ему двигаться дальше, пока не наступит ночь. Опасно было идти в сгустившейся темноте по незнакомому руслу.
   Но угодить под орудия гидросамолётов пограничников было ещё опаснее. Это понимал каждый боевик отряда. Поэтому стремление нового командира, как можно дальше убраться из района разгромленного секретного объекта, находило горячую поддержку у всех без исключения.
   Тем более что несколько таких гидросамолётов, сменяя друг друга, весь прошедший день как раз и кружили в небе над баркасом, только чудом не обнаружив его под густой листвой раскидистых крон, схоронивших и судно, и русло реки...
   Нет, бежать и ещё раз бежать подальше отсюда! Носков всю душу вымотал капитану и команде, пока на протоку не опустилась кромешная темнота. Встали на якорь. На ночёвку сошли на берег и развели пару небольших костерков, использовав для них естественн ые углубления почвы. Александр Носков, на правах заместителя командира, лично выставил боевое охранение, оговорив время и очерёдность караулов. Остальным было приказано отдыхать.
   Боевики за последние дни так вымотались, что снопами повалились в траву. Вскоре ночную тишину над водой взбудоражил разноголосый мужской храп.
   Ночь прошла спокойно. Рано поутру снова тронулись в путь. Тарахтенье двигателя далеко разнеслось по окрестностям, порождая многочисленные отголоски эха. На пустынных лесных берегах непривычный шум потревожил только птах и мелкое зверьё.
   Вскоре баркас вышел из протоки. Его пассажиры увидели, что очутились в довольно обширном, как море, озере с мрачными скалистыми берегами, которые украшали реликтовые сосны и ели, тесно перемешавшиеся с дубом, берёзой, ольхой, липой, осиной и другими лиственными красавцами.
   Солнце ещё не взошло. Над водой стлался густой туман. Из-за него капитан пошёл самым малым ходом - не хватало ещё напороться на какую-нибудь скалу или подводный камень. Он по ставил на нос двух вперёдсмотрящих. Расчёт прост: не доглядит один, досмотрит другой!
   На камбузе приготовили завтрак. Отряд вооружился котелками и ложками. Кок вынес на палубу полевой бочонок, из-под крышки которого вместе с парком вырывался аппетитный запах пшённой каши с тушёнкой.
   Оголодавшие бандиты набросились на еду, словно бездомные псы. Кок не успевал отмерять черпаком порции в котелки. Братья Носковы откушали в отдельной каюте. Их завтрак значительно отличался от общего, не имея с ним ничего общего. Выпив по стакану какао, они вышли на палубу, что бы покурить на свежем воздухе.
   Внезапно по левому борту из тумана донёсся еле слышный крик. Аркадий отбросил папиросу и выхватил револьвер.
  - Молчать! - крикнул он, вскидывая руку с пистолетом вверх, - Внимание! Всем слушать!
   Одновременно он подал знак капитану в рубке - тот отдал команду мотористу: "Стоп машина!" Все, кто в тот момент находился на палубе, смолкли. Над баркасом повисла гнетущая тишина ожидания, прерываемая лишь плеском волн о борта, да сту ком ложек о дно котелков тех, кто не успел расправиться с гуляшом.
   Крик вскоре повторился. На этот раз он прозвучал намного ближе. Это был призыв о помощи. Аркадий прошёл на нос судно.
  - Откуда раздался голос? - спросил он вперёдсмотрящих. Оба указали одинаковое направление.
  - Капитан! Курс зюйд-вест! Самый малый вперёд! - распорядился Аркадий, заглянув в рубку. Саша неотступно следовал за братом. Оба снова вернулись на нос, пытливо вглядываясь в туман.
  - Это может быть уловка чекистов! - прошептал младший Носков на ухо старшему, - Мы подплывём, а нас из пулемётов!
  - Не зуди, Сашок! - отмахнулся тот, - Нет тут посреди озера ни чекистов, ни пограничников! Откуда? Тут что-то другое...
   Его прервал очередной призыв о помощи. Теперь можно было разобрать, что кричал мужчина, причём совсем рядом с баркасом.
  - Ради Бога, помогите! Я слышу стук мотора! Спасите!
  - Стоп машина! - махнул Аркадий капитану. Когда стихло, он, брат, да и все остальные на палубе - свесились за борт, всматриваясь в плывущие над волнами клочья тумана. Кажется, неподалёку плеснуло весло...
  - Кто звал на помощь? - громко спросил Аркадий, - Где вы?
  - Тут я! - отозвался тихий голос, в котором слышалась смертельная усталость.
   Над озером прошёлся лёгкий бриз. Туман заколебался, расползаясь языками. В разрыве между ними находящиеся на баркасе увидели свинцовые волны. А над ними, у самого борта, по казалась голова плывущего человека. Он в свою очередь тоже увидел и судно, и людей, которым помахал из последних сил. Матросы кинули ему спасательный круг с привязанным канатом. Когда незнакомец вцепился в него мёртвой хваткой, они втянули его на палубу
   Спасённым оказался молодой мужчина под тридцать. Его переодели в сухое бельё и накормили. Вскоре он немного согрелся и перестал стучать зубами. И тогда Аркадий учинил ему форменный допрос.
  - Итак, любезный, поведайте нам: кто вы, откуда, и что делали на озере? Почему оказались в воде?
   Незнакомец растерялся. Его смутило чекистское обмундирование говорившего с ним начальника с одной стороны, и разношёрстный вооружённый сброд бандитского обличия, которым он командовал, с другой.
  - Стёпка я...- жалобно заскулил он, - Мы с Виктором Сергеевичем рыбалили тут неподалёку с лодки. Вдруг из воды поднялась длинношеяя морда, на вроде лошадиной. Только раз в десять побо лее. И позубастее, чем чёрт! Мы и охнуть не успели, как чудище схватило Виктора Сергеевича поперёк туловища и вместе с ним ушло под воду. Но прежде я саданул его веслом по загривку. А оно в ответ шарахнуло хвостом по ялику. Тот - вдребезги! Я вовремя прыгнул в воду. Поплыл в тумане наугад, думал, пропаду. Услышал ваш мотор, стал кричать, звать на помощь...
   Стоявшие поблизости белобандиты слышали каждое слово спасённого. Рассказ многих поразил. Иные замерли, округлив глаза, другие перестали жевать и перекрестились. Третьи принялись шептаться, с жаром обсуждая услышанное:
  - От, брешет...
  - А можа и не...
   Саша, покосившись на брата, расхохотался:
  - Ну, ты, братец, и фантазёр!
  - Ей Богу не вру! - перекрестился Степан, - Усё так и было...
  - Хорошо, хорошо! - успокоил его Аркадий, - Эй, капитан, малый вперёд! Поищем место, где произошла трагедия...
  - Там обломки плавают, - подсказал Степан.
  - Вот и чудненько! Значит, найдём быстро. Тем более что туман уже развеялся. А пока, Степан, скажи, что тебя связывало с Виктором Сергеевичем?
  - Ну, я это... - не знал с чего начать спасённый, - ...был пастухом. С детства батрачил на отца Виктора - помещика Лопухина. Мы с Витьком одногодки, росли вместе - вот и подружились...
  - Ага! Значит Виктор Сергеевич - сын здешнего помещика? И что? Советская власть не прижала его к ногтю?
  - Не-а! Он когда был студентом - в Петрограде в Университете учился - сразу подался в революцию. Теперь служит у большевиков каким-то большим начальником. Вернее, служил...
  - И на кого он учился, знаешь?
  - Конечно! На архивариуса!
   Носков старший мгновенно выхватил револьвер. Приставив его к виску Степана, он зловеще прошипел:
  - А теперь, уважаемый, я жду от вас правду!
   Степан перепугался, побледнел и начал заикаться.
  - Ч-ч-то? К-к-ак? Поч-ч-ему?
  - А потому, дорогой мой, что ты всё врёшь! Не родился ещё на свет пастушок, всю жизнь пробатрачивший на помещика, который бы без запинки произнёс слово: "архивариус". Да он бы его попросту не запомнил! Поэтому давай всё сначала... Кто ты?
  - Степан! Мельников! Сын местного священника. Мы с Виктором росли вместе, это правда! Сергей Афанасьевич, его батюшка, отправил нас в Петроград учиться. Сына в Университет, меня - в се минарию! Потом революция, гражданская война... Мы потерялись...
   А недавно Витька появился на селе весь из себя видный, важный. Говорит, отдохнуть приехал, здоровье поправить. Встрети лись мы, обрадовались друг другу. Договорились сходить вместе на рыбалку, вот и дорыбалились...
  - Как называется село?
  - Осоковка! Но это прежде... Ныне - колхоз "Красный пахарь"...
   Аркадий кивнул Саше, тот развернул карту, нашёл нужную точку и, присвистнув, показал брату.
  - Ого! - воскликнул тот, - От села до озера три дня ходу будет! Не далековато ли вы на рыбалочку забрались?
   Носков старший, нахмурившись, демонстративно оттянул курок нагана и больно вдавил ствол в висок Мельникова.
  - Опять темнишь, Стёпа? На дно захотел? В гости к дружку своему? Говори, как на духу, что на озере делали? Иначе пристрелю!
   Щелчок курка бросил перетрусившего Мельникова на колени. Попович обхватил Носкова за ноги и самым натуральным образом зарыдал.
  - Нет! Не стреляйте! Не убивайте! Я всё ска-а-жу...
  - Так-то лучше! - ухмыльнулся Аркадий, брезгливо отталкивая Степана, - Вставай и говори!
   В этот момент вперёдсмотрящие крикнули, что наблюдают обломки лодки. Капитан застопорил ход. Бандиты свесились через борт: кто с интересом, а кто и с испугом рассматривал покачивающийся на волнах разбитый каркас ялика, обломок мачты и разодранный в клочья парус...
  - Значит, насчёт чудовища не соврал? - уточнил у Степана Саша.
  - Нет! Усе, правда ...
  - Хорошо! - согласился Аркадий, - Лирику отложим на потом... Сейчас я хочу знать, куда и зачем вы плыли, когда на вас напал, как я подозреваю, давно вымерший плезиозавр?
   Степан понурился, сосредоточенно выводя носком сапога на палубе круги. Опустив плечи, он минут пять молча прикидывал и так, и эдак. Было заметно, что ему очень не хочется отвечать на вопрос, но и заполучить пулю в висок тоже как-то не прельщало. Наконец он сдался и, глубоко вздохнув, выпалил:
  - За сокровищами!!!
   Братья Носковы и несколько стоящих поблизости бандитов так и подскочили на месте. Аркадий, оглянувшись на подчинённых, быстро взял Степана под локоть и отвёл в сторонку на корму, где никого не было, и их не могли слышать. Саша встал у них за спиной, охраняя от любопытных.
  - ...А вот с этого момента, любезный, пожалуйте поподробней! - процедил сквозь зубы Аркадий, сужая глаза.
  - Э-э... Как я уже упоминал, революция развела нас с Витьком. Я вернулся на село недоучившимся семинаристом. Церковь прикрыли, папашу с колокольни вместе с колоколами сбросили, двор наш пожгли. Остался я один-одинёшенек и гол, как сокол. Перебивался с хлеба на воду, промышлял кое-чем...
  - Контрабандой?
   Степан стушевался, но ни опровергать, ни подтверждать предположение Носкова старшего не стал.
  - ...Как единственного грамотного на селе, меня поставили помощником к председателю комбеда. Доверие, значит, оказали... А когда образовался колхоз, сделали писарчуком-счетоводом в правле нии...
   Неделю назад заявился Виктор. В их имении-то, в одном крыле сельский клуб с избой-читальней обустроили, а в другом - правление колхоза поселилось. Мне там тоже комнатушку - бывший чуланчик - выделили, вместе с кроватью и матрацем. Сам папаша Лопухин ещё в семнадцатом за границу умотал, с тех пор о нём ни слуху, ни духу! Вот Виктор сразу ко мне и сунулся. Не успел поздоровкаться по-человечески, как за расспросы взялся. Мол, ты окрестности хорошо знаешь? Помощь твоя требуется!
   И суёт мне под нос ветхую, пожелтевшую бумаженцию. А на ней от руки карта начертана. Со скалами, озёрами и лесами... Узнаёшь, спрашивает, эти места? Узнаю, отвечаю. Вот до этого оз ера далеко ли? Три дня пути, говорю. А зачем тебе? Он смеётся: рыбку будем ловить, но не простую, а золотую...
   Собрались мы, взяли у одного моего знакомого ялик и на рассвете уплыли из села по реке. По дороге Виктор постепенно разоткровенничался и рассказал мне, что когда он работал в архиве, то на глаза ему попался один старинный документ - письмо некоего новгородского купца Архипа Ведерникова.
   Дело-то было ещё при Иване Грозном. Как прошёл слух, что Московский царь с войском на Новгород идёт, что бы усмирить его непокорных жителей, Ведерников собрал всё своё богатство, продал лавку с подворьем, и убёг из города в эти места. Где-то здесь он свои сокровища и зарыл. А сам подался в Ливонию, подальше от царёва гнева и его опричников.
   На склоне лет, будучи вдали от отечества, написал он это письмо старшему сыну, который, сменив имя, смог устроиться на царёву службу - в посольский приказ приставом.
   В письме купец не только поведал отпрыску о спрятанных фамильных драгоценностях, но и поучал, как их отыскать. Даже карту подробную по памяти намалевал...
   Беру, говорит мне Виктор, тебя в компаньоны. Отыщем клад, поделимся по-братски, и за кордон! А то мне что-то разонравилось строить коммунизм в угоду товарищу Сталину. Эх, и заживём же мы тогда, Стёпка! Сам граф Монте-Кристо по сравнению с нами будет жалким нищим попрошайкой...
   Саша, слышавший каждое слово из разговора, не выдержал и фыркнул:
  - Ну, это твой приятель хватил через край!
  - Да! Что бы простой средневековый купец из Новгорода оказался богаче аббата Фариа - это, любезный, нонсенс! - поддержал младшего брата старший.
   Степан хитро прищурился.
  - И я ему о том же. А он знаете, что мне ответил?
  - Что? Что? - насторожились братья.
  - Из письма следовало, что купец не только свои деньжата припрятал. Оказывается, Ведерникову доверили свои состояния ещё с десятка полтора его приятелей-купчин, с которыми он поделился задумкой, да столько же родовитых бояр - самых что ни на есть первых новгородских богатеев...
   Отдали они, значит, свои кровные честному купцу на сохранение, а сами остались в Новгороде. Решили выждать, чем дело кончится. Авось пронесёт? Но не пронесло! Всё закончилось для новгородцев очень плачевно. Сами знаете из истории, что сотворил с непокорным городом грозный государь...
   Конечно, купцы и бояре послали с Ведерниковым своих доверенных людишек - обоз-то получился немаленький. А как же? И для пригляду! И для охраны от лихоимцев! Да и помощь, какую необходимую в дороге окажут...
   Да только хитрющий купец всех их извёл в походе одного за другим. Так что тайной клада владел он один. Однако вернуться на Русь ему никак не удавалось: всё что-то мешало - то одно, то другое. Так и помер на чужбине от старости и хворей. Но весточку старше му сыночку с оказией отправить успел. Однако послание, повсему, к адресату не попало. Осело, затерялось среди бумаг Посольского приказа, перекочевав впоследствии в архив, где его Виктор Сергеевич и раскопал...
  - Та-ак! - Аркадий окинул Степана задумчивым взглядом, - Письма с картой, как я догадываюсь, у тебя нет?
  - Нет! Виктор Сергеевич все бумаги на груди держал. В клеёнчатом пакете. С ним они на дно и ушли...
   К братьям подошёл капитан. Слух о сокровищах уже облетел судно, и он явился за разъяснениями и дальнейшими указаниями.
  - Меня, молодой человек, - обратился он к Степану, - во всей вашей истории больше всего занимает чудовище. Ни о чём подобном я раньше не слыхал!
  - Мы, местные, тоже раньше о нём ничего не знали, и в глаза не видали, - растерянно развёл руками Мельников.
   Старший Носков, глядя на Степана, молча прищурился. Он поверил в его рассказ, но только наполовину, напрочь отвергая историю про чудовище. Держа свои сомнения при себе, Аркадий дал задание рядом стоящему матросу отвести спасённого на камбуз, что бы кок налил там ему стакан водки для "сугреву". Капитан воспользовался случаем и спросил младшего Носкова, о каких таких сокровищах все болтают на корабле.
  - Ерунда всё это! - отмахнулся Александр после того, как в двух словах пересказал капитану то, что им с братом удалось выудить из Мельникова.
  - Я бы так не сказал... - возразил подошедший к ним Аркадий, - Нам просто нужно подумать, Сашок, как достать труп Виктора со дна озера. Так мы завладеем картой. А уж с ней-то отыскать клад не составит труда!
  - Брат! - Саша взял Аркадия за руку и, отведя в сторону от капитана, горячо зашептал на ухо, - Тебе не кажется, что ты увлекаешься? Не закончив одного дела, ты хватаешься за другое. Ну чего тебе не хватает? У нас на борту профессор со всеми его бумагами, плюс рабочий материал. До моря - рукой подать! Выберемся из Советов - продадим добычу повыгоднее. Вот и разбогатеем! Это же твой план!
  - Да, мой! Но это долгая история. Ещё не известно, как всё обернётся, как сложится дальше... А тут такой уникальный случай! Несметные сокровища сами просятся нам в руки, и я не намерен от них отказываться! Такой шанс мало кому выпадает. И случается он раз в тысячу лет, если не реже...
  - Я не верю ни Степану, ни его россказням...
  - А я верю! И сделаю всё, что бы этот клад отыскать! Ответь, Саша, ты со мной?
  - Ах, брат, эти мифические сокровища и твоя неуёмность погубят нас!
  - Так ты со мной? - настойчиво переспросил Аркадий.
  - А что мне остаётся? Ты старший, я последую за тобой хоть в пекло!
  - Вот и правильно! - Аркадий широко улыбнулся и обнял брата за плечи, - Не сомневайся, всё закончится хорошо...
  
  Глава 17. Первые жертвы охотников за сокровищами.
  
   На баркасе кроме пленников, пожалуй, не было человека, который не принял бы участия в спорах о сокровищах. Те, кто поверил в рассказ Мельникова, уже видели себя в мечтах богатыми и респектабельными буржуа, прожигающими жизнь в лучших столичных ресторанах Европы и Америки.
   Кто же не верил - на самом деле просто делали вид, что не верят, боясь из суеверия спугнуть удачу. Так или иначе, и те и другие выслушали братьев Носковых, предложивших всем отправиться за сокровищами новгородских купцов с диким восторгом. И экипаж, и боевики - все поддались бурному ликованию. Кто-то хохотал как безумный, кто-то кричал "ура!" и что-то ещё непонятное, кто-то пустился в пляс. Одним словом, всех охватило самое настоящее бе зумие. Пришлось Носкову старшему выстрелить в воздух, что бы остановить вакханалию.
  - Тихо! По местам! - гаркнул Аркадий во всё горло. Когда бандиты утихомирились, он продолжил:
  - Первоочередная наша задача - заполучить письмо с картой. Сейчас мы этим и займёмся...
  - Но как? - тихо поинтересовался стоявший рядом Саша, - Придётся нырять, а я сомневаюсь, что среди нас найдётся хотя бы один такой смельчак...
  - Ты забыл, брат, какие пленники у нас на борту, - так же тихо ответил Аркадий и распорядился привести из трюма профессора и его подопечных.
   Отто Казимирович появился на палубе очень скоро. Он был не один - его окружало ровно восемь полураздетых мальчуганов, старшему из которых исполнилось одиннадцать лет, а младшему пять. Детишки жались к профессору, словно цыплята к наседке. На окруживших их со всех сторон бандитов, они взирали скорее с вежливым любопытством, нежели со страхом. Их удивлённые глазёнки так и бегали по палубе, озеру и открывшимся берегам. Сам профессор нахохлился, словно сыч.
  - Кто тут главный? - гневно спросил он и, подслеповато щурясь, осмотрел толпу.
  - Допустим, я! - выступил вперёд Носков старший.
   Профессор узнал офицера ОГПУ из научного городка и на мгновение растерялся.
  - Вы с ними, Носков?
  - Это не важно! Так что вы желали мне сообщить, Отто Казимирович?
  - Я протестую! Вы держите нас в антисанитарных условиях и морите голодом. В трюме сыро и холодно, а дети раздеты! Все они испытали стресс при нападении, и это тоже следует учитывать. Я требую, что бы нас немедленно перевели в какую-нибудь каюту, где тепло и светло. И распорядитесь накормить нас и напоить, раз уж взяли в плен...
  - Что ж... - усмехнулся Носков, - Вполне справедливое требование. Лишних кают у нас, к сожалению, нет, но мы что-нибудь придумаем. Однако и с вашей стороны мы ждём ответного шага...
  - Поясните, что вы имеете в виду?
  - Я предлагаю сотрудничество! Мы создадим вам вполне приемлемые, даже где-то комфортные условия содержания на судне, а вы в свою очередь поможете нам в одном деле...
  - Нельзя ли поконкретнее? - начал сердиться профессор.
  - Извольте! - Носков подошёл к борту и ткнул пальцем в сторону плавающих обломков, - В этом месте утонул один наш товарищ, а мы хотели бы похоронить его по-человечески - на суше! Пусть один из ваших мальцов нырнёт и поднимет со дна его тело. Надеюсь, задание не слишком сложное?
   Профессор колебался, с подозрением глядя на братьев.
  - ...И после этого вы выполните моё требование? - уточнил он с сомнением.
   Носков широко улыбнулся, излучая искреннее радушие.
  - Никаких "после", уважаемый профессор! - воскликнул он с энтузиазмом, - Теперь же! Незамедлительно!
   Он подозвал двух матросов и во всеуслышание приказал:
  - Эй, вы! Отправляйтесь в каюту капитана и приготовьте её для уважаемого учёного и детей. Перенесите туда часть своих одеял с матрацами и из одежонки, что найдёте... Думаю, капитан не будет против?
   Капитан отрицательно мотнул головой. Не сказав ни слова, принялся раскуривать трубку.
  - Отлично! Вещи капитана перенесите в нашу с братом каюту - в тесноте, как говорится, да не в обиде! - Носков так и сиял, - Да, передайте коку, что бы приготовил детишкам чего-нибудь вкусненького...
   Профессор сдался.
  - Кирюша! - обратился он к самому старшему из мальчиков, - Тебе придётся нырнуть... Упражнение номер семь...
  - Знаю! - улыбнулся мальчуган, - Подъём утопленника на поверхность! Чего проще...
   Он развернулся и быстро подошёл к борту. Бандиты безмолвно расступились. Носков старший что-то прошептал на ухо Саше и тот подал знак двум бывшим офицерам - самым близким своим доверенным лицам. Те уже догадались, что от них требуется, и придержали ребёнка за руки.
  - Не так быстро, малец! Про страховочный линь забыл?
   Пока один удерживал мальчика за плечи, другой быстро затянул на его талии тугой узел.
  - Вот теперь порядок! Можешь нырять хоть до посинения - мы, случай чего, поможем и вытащим из воды...
   Профессор, отлично понимая, что братьев волнует не безопасность ныряльщика, а его свобода передвижения и, как следствие, вероятность побега, одарил бандитов презрительным взглядом.
  - Мои воспитанники, в отличии от некоторых, весьма щепетильны в вопросах чести. Единожды дав слово, они держат его до конца!
   Ни братья Носковы, проигнорировавшие выпад профессора, ни капитан с членами экипажа - вообще никто из бандитов - так до последнего и не обмолвился о той опасности, которая может подстерегать юного ныряльщика под водой. Зачем, если на кону стоит судьба карты с планом клада? Наоборот, подобная информация породила бы только ненужные хлопоты и даже обострила обстановку...
   В гробовой тишине Кирюша вскарабкался на борт, сделал глубокий вздох и нырнул "ласточкой", сложив руки над головой. Человек Носкова младшего, страхующий его, поспешно стравливал трос, кольца которого держал на плече. Бандиты глухо загомонили, обсуждая шансы маленького ныряльщика на возвращение. Саша, склонив голову, прошептал брату на ухо:
  - Аркаша, это жестоко отправлять ребёнка на верную гибель. Возможно, плезиозавр всё ещё под водой. Он может его сожрать...
  - Да, жестоко! Но вспомни, в какое время мы живём! Великие цели оправдывают любые средства! Мы должны переступить через это, иначе ничего не добьёмся!
   И потом, я не верю в сказочных чудовищ! Стёпушка не так прост, как хочет казаться. Скорее всего, он решил присвоить сокровища себе и только ждал подходящего случая. Мне эта карти
  на представляется так: они плыли по озеру в нужном направлении. Виктор задремал. Степан набросился на него с ножом и убил. Но в это время неуправляемый ялик наскочил на подводную скалу и разбился. Оба - живой и мёртвый - оказались в воде. Труп камнем пошёл ко дну вместе с картой на груди. Представляешь состояние убийцы в тот момент? Я бы на его месте рехнулся, право слово...
  - Но мы не видели никаких подводных камней поблизости!
  - Просто проглядели из-за тумана! Наше счастье, что не напоролись! Ого! Гляди, твой человек подаёт знак, что пацан достиг дна...
   Внезапно трос сильно дёрнуло. Офицера на подстраховке сбило с ног и проволокло по палубе метра два - он с силой приложился головой о борт и на мгновение потерял сознание. Хорошо, что трос успел перехватить его подбежавший напарник. К ним подскочил Аркадий.
  - Нажрался, скотина! - заорал он на упавшего, - Ноги не держат?!
   Офицер пришёл в себя, с трудом поднялся, его всё ещё шатало от удара.
  - Я не пьян! - обиделся он, ощупывая огромную шишку на макушке, - Это всё пацан! Змеёныш только с виду шкет - кожа да кости - а силищи в нём, что у твоего мерина! Ишь, как рванул канат! Сбил меня с ног, словно миленького...
  - У-у, гадёныш! - прорычал Аркадий, - Тащите его из воды! Я ему покажу, как фортели выкидывать!
   Офицеры совместными усилиями потянули трос, но тот на удивление пошёл слишком легко. Они сказали об этом Аркадию. Носков, не веря, попробовал сам. Вскоре из воды выпрыгнул пустой конец. Носков младший поймал его в воздухе и быстро поднёс к глазам. Через секунду они сделались у него как плошки, а по лицу стремительно разлилась глубокая бледность.
  - Трос перекушен! - прошептал он непослушными губами, - Чудовище сожрало Кирюшу...
  - Т-с-с! - прошипел Аркадий, выхватывая конец из рук брата, - Ради Бога, тише! Ты сломаешь мне всю игру!
  - Но-о... - попытался возразить младший, но старший его быстро перебил, - Без паники! Ещё ничего не доказано!
   Оставив брата, он шагнул к профессору и протянул ему конец троса.
  - Что это, Отто Казимирович? Такая, значит, "честь" у ваших воспитанников? Так, выходит, они держат слово?
   Ошеломлённый профессор отступил на шаг. Он не знал, что и думать.
  - Я не понимаю...
  - Тут и понимать нечего! Ваш пацан перерубил трос острым обломком под водой и сбежал!
  - Этого не может быть! Кирюша на такое не способен!
  - Однако факт налицо! Ваш мальчик банально удрал! Мне придётся послать на дно ещё одного ныряльщика. Кого вы порекомендуете?
   Саша, стоящий за его спиной, издал протяжный стон. Профессор, всё ещё не пришедший в себя, положил руку на плечо восьмилетнего мальчонки, одетого лишь в трусики и маечку.
  - Антоша, голубчик, не подведи...
   Мальчик как взрослый пожал руку профессора и решительно шагнул к Аркадию.
  - Я нырну!
  - Вот что, молодец! - потеребил тот курчавую головку ребёнка, - Ответь, ты ведь любишь профессора?
  - Да, очень!
  - А других ребят, твоих друзей, тоже любишь?
  - Да! Мы как одна семья! - гордо заявил Антоша.
  - И ты не хочешь, что бы им сделали больно? Верно?
  - Нет, не хочу!
  - Тогда ныряй и возвращайся! Найди мне на дне утопленника и подними его на баркас. Иначе мне придётся всю твою семью убить! Понял?
   Малыш обернулся к профессору с обступившими его малышами и, улыбнувшись, пообещал:
  - Не бойтесь! Я вернусь!
   С ним всё повторилось, как и с Кирюшей. Только страховали Антошу уже не офицеры, а два матроса. Они сначала обмотали его талию канатом, а затем подсадили на борт, с которого он бесстрашно нырнул.
   Трос быстро уходил под воду вслед за маленьким ныряльщиком. Матрос еле успевал его стравливать. Внезапно произошёл мощный рывок. Трос натянулся струной, и тут же заскользил вглубь вдвое быстрее прежнего.
  - Во, даёт пацан! - восхитился матрос с тросом в руках.
  - Прёт, что твой тягач...- поддержал его напарник.
   Внезапно трос обвис.
  - Всё, он на дне! - догадался Аркадий, - Ищет тело...
  - Кабы так... - засомневался его брат.
   Трос снова натянулся, рванулся из рук матросов и повёл в сторону.
  - Шустрый какой! - пробормотал Аркадий, оглядываясь на профессора. Тот, как и все на палубе, не отрывал взгляда от волн за бортом. Натяжение вновь ослабло, трос лёг на воду.
  - Выбирайте помалу! - приказал Аркадий матросам. Те слегка потянули, и трос поддался, пошёл наверх.
  - Кажись, поднимается мальчонка!
   Притихшие было бандиты оживились, повеселели и загомонили. Глядя на них приободрился и профессор, и его подопечные.
  - Всплывает!
   Аркадий одарил брата загоревшимся взглядом.
  - Что я говорил? Считай, карта у нас в кармане...
   Матросы лихорадочно выбирали трос, путаясь в нём ногами.
  - Быстро идёт!
  - Замерз, поди, спешит погреться...
   Внезапно волны по правому борту вспучились бугром. Вода забурлила и ...в фонтане брызг и пены из озера поднялась длинная, толщиной с вековой дуб, шея невиданного чудовища! Её венчала громадная голова, на вроде лошадиной, только с оскаленной зубастой пастью, из которой торчали розовые пятки Антоши и между клыков свисал страховочный линь, привязанный за талию ребёнка...
   Все находившиеся на палубе оцепенели от ужаса: такое страшилище не увидишь и во сне! А оно тем временем само уставилось на людей сверху вниз двумя выпуклыми жёлтыми глазищами, похожими на уложенные, на бок пяти вёдерные самовары. Видимо, люди на корабле вызывали у ящера ярость и гастрономический интерес одновременно. Чудовище, протяжно заревев, нервно дёрнуло пупырчатой шеей цвета обожжённой глины. Пучок длинной чёрной гривы в основании черепа при этом разметался во все стороны, окатив палубу каскадом брызг.
   Один из страхующих Антошу матросов не успел отпустить трос - рывок подбросил его в воздух. Он вверх тормашками полетел за борт, вопя во всё горло. Однако в озеро бедолага так и не упал. Чудовище, несмотря на устрашающие габариты, оказалось довольно ловким и проворным. Оно молниеносно изогнулось, клацнуло челюстями, и матрос исчез в бездонной розовой глотке.
  - Огонь! - не своим голосом завопил Носков.
   Давая пример остальным, он начал палить по голове чудовища из нагана, целя в основном в глаза-самовары. К нему присоединились те боевики, которые сумели быстро справиться с парализующим их страхом.
   Однако пули людей оказались для твари тем же, чем и для слона дробины. Она их просто не замечала! Заглотив жертву целиком, чудовище издало довольный рёв и тут же совершило повторный стремительный бросок, напоминающий атаку болотной гадюки. На этот раз её челюсти клацнули на носу судна. В них угодил один из вперёдсмотрящих.
   На палубе воцарилась паника. Животный ужас обуял всех без исключения. Каждую секунду раздавались истерические выкрики:
  - Полундра!
  - Спасайтесь!
  - Чудовище нас всех пожрёт!
  - Прячьтесь в трюм!
  - Господи, помоги!
   Один Носков старший не потерял головы. Он продолжал палить по глазам чудовища, не прекращая орать во всю глотку:
  - Отставить панику! Огонь, болваны! Стреляйте по глазам!
   Наконец его слова достучались до сознания большинства боевиков. Ко многим вернулось хладнокровие и они, брыкнувшись на палубу спиной, из положения "лёжа" повели по нависшей над судном голове чудовища беспрерывный прицельный огонь. Несколько выстрелов оказались наиболее удачными. Монстр вдруг отчаянно замотал окровавленной мордой, едва не сломав мачту, взр евел оглушительно и ...без всплеска исчез под водой.
   Стрельба тут же прекратилась. На палубе стало так тихо, что слышался плеск волн за кормой и далёкие крики чаек. Да ещё из рулевой рубки доносились редкие всхлипывания перепуганных ребят-дельфинят и добродушное бурчание успокаивающего их профессора, догадавшегося в самом начале атаки чудовища спрятаться под её крышей вместе с подопечными.
   Аркадий в первую очередь поспешил проверить, всё ли у них в порядке. Причины беспокоиться за боевиков отряда у него не имелось - те быстро приходили в себя и перевооружались.
  - Как вы, профессор? - спросил он, открыв дверь рубки, - Все целы?
  - Все, кроме Кирюши и Антоши! - выкрикнул в ярости Отто Казимирович, - Негодяй! Ты знал про чудовище и, тем не менее, послал детей на верную гибель! Изверг! Как таких земля носит...
  - Успокойтесь, ничего я не знал! Чудовище для меня так же неожиданно, как и для всех... - неуклюже оправдался Аркадий. Он пальцем поманил к себе переминающегося с ноги на ногу по мощника капитана, чья бледность на лице ещё не сошла, и приказал:
  - Отведи профессора и детей в каюту капитана, да проследи, что бы их накормили и напоили...
   Пока помощник выполнял поручение, братья перезарядили барабаны наганов.
  - Не соврал Стёпка про тварь... Нет, Сашок, ты видел, какая длинная у неё шея? Это ж уму непостижимо!
  - Угу! Мы видели только часть чудовища! А представляешь, сколько ещё оставалось под водой вместе с хвостом?
  - Основное туловище, я думаю, у него размером с вагон! И где-то там, в желудке, лежит себе спакойненько Стёпин дружок Виктор Сергеевич с нашей картой на груди...
  - Ага! Плюс два мальчика и два матроса. Я вот что думаю: чудовище ничуть не похоже на иллюстрацию плезиозавра в учебнике...
  - Плевать, кто оно! Нам бы только его поймать и вспороть брюхо!
   Внезапно страшный удар по днищу потряс баркас от киля до макушки мачты. Судно подбросило вверх метра на два над волнами, после чего оно с протяжным металлическим стоном опять рухнуло на воду и закачалось, опасно кренясь то на один, то на другой бок. Несколько бандитов свалилось за борт. Они тут же скрылись в пенящейся пучине, возможно став добычей монстра.
  - Чудище собралось потопить баркас! - крикнул братьям капитан, спеша на мостик, - Нам нужно уходить!
  - Правильно! - согласился Носков старший, - Рулевой! Заводи машину, руби его винтами!
  - А я его тем временем взорву! - крикнул Носков младший и, сорвав с пояса гранату, метнул её за борт, - Всем делать как я! Гранаты в воду! Мы разорвём монстра на куски!
   Боевики не заставили себя ждать - глухие подводные взрывы заухали слева и справа от судна, каждый раз взметая в небо столбы огня, воды и пара. Было потрачено с десяток бомб, прежде чем Носков старший не скомандовал:
  - Достаточно! Подождём результата! - Он обернулся к мостику и крикнул:
  - Стоп машина! Капитан, пошли кого-нибудь проверить, цел ли трюм...
   Прошло пять минут. Чудовище больше не показывалось, и потопить судно не пыталось. Волны вокруг улеглись, стало тихо, как и прежде. Казалось, опасность миновала. Однако боевики стали выказывать явное неудовольствие затяжной остановкой. Всем хотелось как можно быстрее убраться с этого проклятого, смер тельно опасного места, тем более что в трюме обнаружилась незначительная течь, которую взялась устранять ремонтная команда...
  - Кажется, сработало! - улыбнулся Аркадий брату, - Мы уничтожили монстра!
  - Что позволяет тебе так думать? Крови то за бортом не видно! Может быть, тварь не пострадала? Просто испугалась шума и уплыла?
  - Может и уплыла... А может и затонула... Всё одно требуется проверить!
  - Зачем?
  - Ради Бога, Сашок, не будь как маленький, напряги извилины! Карта клада у монстра в брюхе. Я без неё отсюда и на шаг не сдвинусь.
  - Что ты задумал, брат?
  - Пошлю на дно ещё одного лягушонка! Пусть разведает обстановку. Если чудовище удрало - то это одно, если сдохло и лежит на дне - то это совсем другое...
  - А если оно живо и сожрёт очередного малыша?
   Аркадий равнодушно пожал плечами:
  - То это третье! Повторяю, без карты я не уйду!
   В этот миг их окружила толпа разъярённых остановкой боевиков. Со всех сторон на братьев посыпались обвинения в страшной гибели товарищей и неумении руководить походом. Многие уже забыли, что именно Носковы спасли их от уничтожения на причале. Наглядно поигрывая оружием, смутьяны потребовали немедленного отплытия, пока чудовище не вернулось и не прог лотило кто-нибудь ещё. Ни о каких сокровищах они уже не думали - только о спасении собственных шкур...
  - Ещё немного и они взбунтуются, перейдя от слов к делу! - прошептал Саша брату.
  - Почему твои люди молчат? Почему не остановят возмутителей порядка пулями?
  - Э-э... Они их пока сдерживают, но сами тоже сомневаются. Как только они решат, что мы для них больше не авторитет - нам крышка! Надо что-то решать, брат... Может, пойдём на уступки?
  - Никогда! Трусливые скоты!
   Он выхватил револьвер и выстрелил в лицо самого голосистого горлопана, на свою беду подсунувшегося к нему слишком близко. Толпа в испуге откатилась назад, все от неожиданности словно онемели. Аркадий воспользовался минутным затишьем.
  - Тихо! - заорал он, надрывая связки, - Как ваш командир приказываю: бунт прекратить! Я требую повиновения! Без настоящей дисциплины нам никогда не завладеть сокровищами, а до них рукой подать!
   Если кто забыл, то напомню: карта с указанием места расположения клада находится в брюхе чудовища, которого мы, без сомнения, смертельно контузили взрывами. Тварь лежит под нами на дне. Я собираюсь послать к ней ещё одного маленького ныряльщи ка. Он выпотрошит чудовище и принесёт нам карту. Только после этого я прикажу тронуться в путь. Решайте, принимаете вы мой план или нет? Даю вам пять минут на размышление!
   Бандиты, совещаясь, сгрудились посреди палубы. Они шушукались в полголоса, бросая злобные взгляды то на братьев, то на убитого товарища, труп которого пока никто не удосужился убрать. Наконец пять минут истекли. Из толпы вытолкнули парламентёра. Им оказался ни кто иной, как ...Мельников, не ко времени возвратившийся с камбуза. После стакана водки он был навеселе. Слегка покачиваясь на ходу, парламентёр направился к ож идающим в напряжении братьям.
  - Они послали меня передать вам, что сию минуту желают плыть дальше... - пробормотал он с виноватым видом, незаметно с опаской косясь на толпу.
  - А если я отвечу "нет"? Что тогда? - на скулах Носкова старшего заходили желваки.
   Степан растерялся. Возвращаться к озлобленным бандитам с таким ответом для него было немыслимо, страшнее смерти.
  - Ну, не знаю... Парни настроены решительно...
  - Тупоголовые ублюдки! - выругался Саша.
   Мельников не знал, как поступить: вернуться к толпе или остаться с братьями, которых про себя он стал именовать не иначе, как благодетелями?
  - Да ну их к Богу, ваш бродь! - горячо зашептал он Аркадию, смахивая набежавшую от чувств слезинку, - Поплыли отсель, как они просють... Ну, в самом деле, что вас тут держит?
  - Как будто ты не знаешь! Карта, вот что! - со злостью выпалил Носков старший и с силой притопнул ногой, - Пока я её не заполучу, никто отсюда живым не уйдёт! Так и передай мои слова этим трусливым скотам!
   Саша охнул и схватился за голову.
  - Ты и впрямь лишился рассудка, Аркаша! Твои слова - наш смертельный приговор!
   Один Мельников мгновенно просиял.
  - ...Так всё дело в том письме с картой, которое вместе с Виктором Сергеевичем проглотило чудовище? - вскричал он, перебивая братьев.
  - Ну да! - буркнул Аркадий, настораживаясь
  - Тю-у! И только-то? - Степан рассмеялся, чуть было, не пускаясь в пляс вприсядку, - Так тот план нам без надобности! За три дня пути я выучил карту наизусть так, что смогу начертить её с закрытыми глазами! Между прочим, на этом настоял сам Виктор Сергеевич. Как предчувствовал, что с ним может что-либо приключиться. А память у меня, дай Бог кажному, это ещё Виктора батюшка, Сергей Афанасьевич отмечал...
   Оба брата уставились на Мельникова потеряв дар речи. Впрочем, их немое изумление длилось недолго. Аркадий вдруг схватил Степана за грудки и принялся с негодованием трясти, брыз жа во все стороны слюной:
  - Что же ты доселе молчал, поповская твоя морда?
   Саша еле-еле оторвал брата от Мельникова.
  - Откуда ему было знать про карту? Он же всё это время на камбузе водку пил...
  - Я сразу спросил его про письмо!
  - Да, вы поинтересовались, у меня ли бумаги? - стал оправдываться Мельников, потирая шею, - Я ответил, что они у Виктора Сергеевича. А про то, что я карту вызубрил наизусть, вопросов не было!
   Аркадий повеселел. Оставив Степана в покое, он шагнул к ожидавшим ответ боевикам. Демонстративно убирая наган в кобуру, Носков миролюбиво подмигнул толпе.
  - Спрячьте оружие, братцы! Все недоразумения между нами выяснены! Мы плывём дальше!
   Ему ответило троекратное "ура"!
  - Но это не всё! Мы идём за сокровищами! Дорогу к ним укажет наш новый товарищ...- Аркадий выставил смутившегося Мельникова перед собой, - Его зовут Степаном! Прошу любить и жаловать! А так же всячески оберегать и опекать, поскольку бесценная карта храни тся в его голове. Степан - наша единственная путеводная нить к кладу. Не дайте ей оборваться...
   Конфликт между боевиками и командирами благополучно разрешился к обоюдному удовольствию обеих сторон. Капитан, державший нейтралитет, поспешил к братьям. Доложив об устране нии течи в трюме, он спросил разрешения сниматься с якоря.
  - Заводи машину! - приказал Аркадий специально громовым голосом, что бы его услышали и на палубе, и в трюме, и в матросском отсеке. Пнув ногой труп на палубе, добавил:
  - Эй, кто-нибудь, скиньте эту падаль за борт!
   Мотор затарахтел, баркас стал набирать ход. Братья подхватили Степана под руки и отволокли на капитанский мостик.
  - А теперь, милейший, подскажи капитану, какой ему держать курс, - попросил медовым голосом Носков старший, за любезностью которого пряталась железная воля.
  - Видите скалы у того берега? Нам нужно плыть туда!
  - Объясни, почему? - спросил с другого бока Саша.
  - Потому, что так начертано на карте. Мы с Виктором Сергеевичем как раз направлялись туда. Хотели исследовать те места...
  - И что вы там собирались найти? - подключился к расспросам капитан, наводя бинокль в указанном направлении.
  - Берег в виде крутого скального обрыва над озером. А перед ним из воды должны торчать три гранитных утёса, стоящих в ряд так плотно, что между ними и иглу не просунуть. Утёсы хоть и прир одного образования, но имеют форму древних каменных идолов, с другими скалами не спутаешь.
  - Неплохой ориентир, правда, Сашок?
  - Да! Если с ними не расправились бури и непогоды, мы эти утёсы быстро отыщем...
  - Но зачем они нам? - спросил капитан, не отрыва бинокль от глаз.
  - Они как щитом закрывают от людских глаз вход в тоннель, который вода пробила в скале за долгие века, - охотно ответил Степан, - Его можно обнаружить лишь в том случае, если заплыть за эту гряду с левого края...
  - И каких размеров тот тоннель? - спросил капитан, - Баркас по нему пройдёт? Какая там глубина?
   Степан опешил.
  - Не могу знать... Только в письме сказано, что струги купеческие там по две борт о борт шли...
  - Ну, раз так, то и баркас должен пройти... - прикинул младший Носков.
  - Хорошо! - продолжил расспрос старший брат, - Попали мы, значит, в тоннель, поплыли по нему... и что дальше?
  - Тоннель под горами тянется долго и далеко... - стал вспоминать Степан строки из письма купца, - И заканчивается он в небольшой долине, отрезанной от остального мира неприступными скалами и непроходимыми чащами. Вот в той-то долине, под Олень-камнем, и зарыл купец свои и чужие сокровища...
  - Так просто? - удивлённо хмыкнул Аркадий, - Ну, с этим мы легко справимся, верно, Сашок?
  - Да, пожалуй!
  - И я не вижу тут особых трудностей! - согласился с братьями капитан, - Только разве что плыть по тоннелю в темноте придётся?
  - Я сейчас распоряжусь, что бы каждый занялся изготовлением факелов! - пообещал Носков младший, поспешно покидая мостик.
  - Пусть делают их как можно больше! - крикнул ему вслед старший и, обернувшись к Степану, добавил, - А ты, любезный, если будешь и дальше вести себя правильно, то получишь причитающуюся тебе долю клада вдвое больше остальных. Согласен?
  - Так точно, ваш бродь! - Степан от счастья чувствовал себя на седьмом небе. Теперь за братьев Носковых он готов был перегрызть горло любому...
  - Ну, ты мне эти старорежимные замашки брось! - шутливо погрозил ему пальцем Аркадий и довольно рассмеялся.
  
  Глава 18. Вампиры и кровососы.
  
   Рассвет набирал силу, утро уверенно вступало в свои права. По верхушкам сосен и елей, облепивших покатые берега, прокатилась розовая волна, зацепилась за колючки сплошного кустарника между ними и осталась нежиться на разлапистых ветвях. По озеру запля сали солнечные зайчики. Волны за кормой, сменив хмурый свинцовый окрас на нежно голубой, весело пенились и радостно журчали вслед кораблю.
   Баркас шёл ходко. Цель маршрута - скальный обрыв приближался с каждой минутой. Свободные от вахты матросы перемешались с белобандитами, которые гурьбой высыпали на палубу. Все столпились на носу и вдоль бортов судна, жадно вглядываясь вдаль. Два-три десятка глаз шарили по берегам в поисках приметных ориентиров. Но три рядом стоящие скалы под обрывом пока нигде себя не обнаруживали.
   Степан держался возле братьев Носковых. Вернее, те его от себя ни на шаг не отпускали. Аркадий в очередной раз осмотрел проплывающие мимо берега, но ничего примечательного не зам етил. Опустив бинокль, он покосился на явно приунывшего братца.
  - О чём кручинишься, Сашок? Пошто голову повесил?
  - Вот плывём мы за каким-то мифическим кладом, а того и не ведаем, что в Москве, после отечественной войны с Бонапартом, бери каждый второй дом, пошукай получше - и обязательно этот сам ый клад и отышешь!
  - Как же, найдёшь! - не поверил Аркадий, - Держи карман шире!
  - Откуда? - вторил ему Степан.
  - Оттуда, что когда москвичи покидали свои дома, убегая от французов, то самое ценное они или замуровывали в стенах, или закапывали в подвалах и палисадниках, надеясь вскорости вернуться. Но многие так и не воротились, сгинули, запропастились...
   А клады остались!
  Что же до французов, то эти тоже понаоставляли кладов в московской земле немеряно. А как иначе? Ведь награбили прилично, а вывезти - лошадей нет! Вот и доверяли сокровища землице матушке...
   Вы полагаете, это с бухты-барахты спустя годы подались в Россию целые армии всяких там учителей да гувернантов-французов? Якобы, на заработки? Ан, нет! Не всё так просто! Потому как, почитай, у каждого французика в довесок к респектабельности в карманчике лежал затёртый до дыр интересный планчик, на котором схематически было указано место захоронения клада.
   Да что там двенадцатый год! Зачем далеко ходить? Вспомните октябрьский переворот! После семнадцатого года смело берите каждое третье здание, что в Москве, что в Петрограде, пошерстите и - обязательно что-нибудь да найдёте!
  - Подумаешь, горшок с побрякушками! - брезгливо скривился Аркадий, - Мелочёвка! То ли дело наш купчина! Сокровища на дюжине-другой подвод вёз! На двух стругах! Вот это я понимаю размах! Вот это объём! Верно, Степан?!
  - Истинный крест, так, ваш бродь! Сперва на возах, потом на струги всё перегрузили и поплыли. Он, Ведерников этот, всё искал местечко поукромнее, и, видать, нашёл. Теперь бы и нам его найтить...
  - Найдём! - заверил Степена Аркадий, - Не сомневайся! Если ты не набрехал нам всё, конечно!
   Баркас тем временем подошёл к обрывистому берегу, развернулся и медленно поплыл вдоль этой, по сути, скалистой стены, которая протянулась на несколько вёрст в северо-восточном направлении. Обрыв оказался таким высоким, что деревья наверху выглядели игрушечными. Под стеной из воды повсюду торчали острые рифы, заставившие капитана удвоить осторожность.
   В тени обрыва, куда солнечные лучи не проникали веками, царили сумрак и прохлада. Волны пенились, с шипением сшибаясь с гранитом. И шумно отступали перед неодолимой преградой назад в озеро, порождая сотни водоворотов и небольших бурунчиков. Непри ветливые места сказались на настроении отряда. На палубе почувствовали себя неуютно. Белобандиты, поминутно ёжась, с опаской поглядывали на тёмные воды: а ну как опять вынырнет чуд овище и сожрёт кого-нибудь из них? Тварь, повсему, ненасытная! Что ей два огольца, да двое взрослых мужиков? Маловато будет...
   Носков-старший, интуитивно угадав невысказанные страхи команды, поспешил успокоить сподвижников. Он выступил вперёд и для наглядности потрясая в воздухе противопехотной гранатой, громогласно заверил боевиков, что с ящером покончено раз и навсег
  да.
  - От бомбы любое чудище окочурится, верно, братцы? А мы их извели два десятка на одного монстра! Вспомните, как сами бросали гранаты за борт. Где там было ему выжить?
   Боевики рассудили, что командир прав и понемногу успокоились. Тем временем показалась неприметная излучина. Баркас вошёл в небольшую затенённую лагуну и ...все вдруг увидели то, что искали - в основании обрыва, едва не вплотную к скалистой стене, из воды торчали три громадных замысловатых обломка необычайной высоты и ширины.
   Каждый из них издали походил на длиннобородого старца в монашеской рясе. Чернецы словно тесно прижались друг к другу плечами, взявшись за руки, причём стоящий в середине выглядел много выше тех, что по бокам. Братья Носковы, капитан, да и вообще каждый член экспедиции, увидев эти фигуры, испытали если не шок, то уж великое смятение напополам с волнением точно!
  - Да полно-те! - воскликнул Саша, - Одна ли природа приложила руку, изобразив эту скульптурную группу? Не постарался ли тут и человек?
  - Оставь, Сашок! - отмахнулся Аркадий, - Не о том думаешь! Теперь нам важнее проверить, имеется ли за этими тремя "монахами" расселина в скале, о которой упоминал купец...
   Капитан, вставший за штурвал вместо рулевого, сбавил ход. Помня наставления Степана, он осторожно подвёл судно к левой стороне стоящих плотным рядком обломков. Все находящиеся на палубе увидели, что между ними и обрывом остаётся свободное пространство, войти в которое баркас сможет безо всякого для себя ущерба.
  - Вперёд, капитан! - приказал Аркадий.
   За грядой обломков, играющей роль защитного барьера, волнение оказалось нулевое. Только легкая рябь пробегала по гладкой в этом месте поверхности озера. Судно на малом ходу уверенно вспороло спокойные воды. Возможно, впервые за несколько последних столетий. Внезапно в скалистом береговом обрыве показалась высокая тёмная расселина треугольно игольчатой формы.
   Её до поры прятала горная складка, стоило которую кораблю миновать, как она и открылась. Узрев потаённую природную трещину, команда испустила глубокий вздох: вот он, таинственный водный путь в базальтовых недрах, ведущий в чудесную затерянную долину, где хранятся несметные богатства!
   Течение будто играло озёрными водами, то загоняя их внутрь нерукотворного тоннеля, то выдавливая наружу. Капитан подвёл судно к расселине совсем близко, так, что всем стало ясно - баркас войдёт под скалу беспрепятственно. Ширина треугольной трещины в основании позволяла судну не цепляться за гранитные стены бортами.
   С обеих сторон оставалось ещё метров по пять - шесть свободного пространства, которое можно было в дальнейшем исполь зовать как про запас, так и для манёвров с разворотом. В то время как высота игольчатой формы тоннеля гарантировала верхушке мачты свободное продвижение под сводами.
   Открытие окрылило охотников за сокровищами, и в то же время заставило призадуматься: начало-то пути благоприятное, но вот как дело дальше пойдёт? Вдруг проход сузится настолько, что они застрянут в глубине скалы? Рискованно, однако...
  - Купеческие струги прошли борт о борт! - ободрил капитана Аркадий, хлопнув по плечу, - Даст Бог, и мы проскочим!
   Уверенность командира в успехе развеяла все сомнения подчинённых. Капитан и экипаж взялись за подготовку к опасному путешествию. Приготовления не заняли много времени. Когда промерили глубину и убедились, что она подходящая, выставили на нос факельщиков с запасом факелов и по бортам - матросов с баграми - отталкиваться от стен.
   Затем прозвучала долгожданная команда: " Самый малый вперёд!"
   Баркас вошёл в расселину. Непроглядная темнота мгновенно поглотила судно. Но пребывание во мраке было недолгим - на носу и на палубе вспыхнуло с десяток факелов. В их свете стали видны осклизлые гранитные стены, теряющиеся высоко над мачтой, и огра ниченная ими водная гладь подземной реки впереди. В тоннеле было необычайно тихо. Всю разнообразную гамму звуков словно отрезало, они остались на озере. Только тарахтение дизеля и робкий ропот людей на судне отражались теперь от стен и терялись под каменными сводами, многократно повторяемые эхом.
   Прохладный воздух, царивший в расселине, окутал бандитов плотной вуалью. Одетые только в рубахи и поддёвки, сюртуки и пиджаки, многие из них стали зябнуть. Почти каждый из отряда чувствовал себя, словно запертым в склепе, или обёрнутым в похо ронный саван. Неприятные ощущения усиливала застоявшаяся вонь от гниющих водорослей и дохлой рыбы, которую не мог развеять даже ощутимый сквознячок, гулявший над водами подземной реки из конца в конец.
  - Глубину измерять регулярно! - распорядился капитан.
   Напряжение росло. Бандиты, не сговариваясь, взяли в руки оружие, щёлкнули затворами, что бы быть готовыми ко всякого рода неожиданностям. А те могли нагрянуть из темноты в любую минуту. Часть боевиков присоединилась к вперёдсмотрящим на носу, часть сосредоточенно таращилась по сторонам и за корму. Да только что там, в кромешном мраке, увидишь? Ведь света от факелов хватало лишь метра на два, на три вокруг баркаса. А дальше - могила!
   Притихшие охотники за сокровищами перебрасывались тихими нервными фразами. Поминутно ёжась, все ждали чего-то такого.... ужасного...
  - Врубай прожектор! - подступился к капитану Аркадий, - Чего ты его бережёшь?
  - И ничего не берегу! - обиделся капитан, кивая на помощника, который при свече ковырялся с проводами, - Скоро там у тебя?
  - Сейчас! - бодро отозвался помощник, - Клеммы отгорели...
   На крыше рубки вдруг вспыхнул прожектор. Его луч заплясал по стенам и по воде. Потом убежал вперёд, в таинственную даль на полсотни метров, высвечивая подземную водную артерию во всех подробностях.
   Великое дело свет!
  Бандиты, стряхнув оцепенение, заметно повеселели. Прежние страхи ушли без следа, языки развязались. На палубе вновь зазвучали громкие уверенные голоса. Отчаянные сорвиголовы в слепящем свете прожектора то подбадривали друг друга грубыми шутками-прибаутками, над которыми сами же и ржали без остановки, то делились впечатлениями от увиденного и пережитого за сегодняшнее утро.
   Внезапно над палубой раздалось сухое хлопанье. Пересекая луч прожектора, промелькнула какая-то крупная тень.
  - Ч-что это было? - испуганно вздрогнул не отличающийся большой храбростью Степан.
   Он стоял поблизости от капитанского мостика в окружении братьев Носковых и двух-трёх наиболее приближённых к ним боевиков.
  - Я проморгал, не увидел! - признался Аркадий.
  - Зато я разглядел! - торжествовал Носков-младший, - Это летучая мышь! Какой-то неизученный вид, довольно крупный экземпляр - просто гигант!
  - Чего ей от нас надо? - простонал Степан.
  - Ничего! - отозвался Аркадий.
  - Она прилетела на свет прожектора! - подтвердил, дымя трубкой капитан, передавший штурвал рулевому, - Они так завсегда делают...
  - У неё такая ужасная морда... - прошептал за его спиной побледневший помощник.
  - Да, тварь хоть и безобразная, но абсолютно безобидная! - поспешил всех заверить Носков-младший, и добавил, насмешливо покосившись на Степана с первым помощником, - Питается исключ ительно мошкарой и мелкими насекомыми, если это кого-нибудь интересует...
   Он и подумать не мог, что жестоко ошибается! Вслед за первой гостьей появились сразу две её товарки. Их тени с шумом пронеслись над мачтой. Потом ещё две... Потом ещё... Вскоре над баркасом кружило уже свыше нескольких десятков гигантских монстров. А спустя минуту их стало сотни!
   Вековую тишину расселины вытеснили треск крыльев и противный тонкий писк. Шум, создаваемый адской стаей, водопадом обрушился из-под мрачных сводов на корабль. Летучих мышей явно разъярило бесцеремонное вторжение людей в их тёмное царство. Они носились над мачтой оголтелой стаей, свирепо царапая гнутыми когтями реи и свёрнутую парусину, причём с каждым кругом спускаясь всё ниже и ниже, пока не добрались до прожектора на крыше.
  - Как бы не напали... - всерьёз обеспокоился Аркадий увидев, что помимо когтей, не уступающих величиной собачьим, твари грозно обнажают ещё и острые жёлтые клыки. Он на всякий случай затащил брата со Степаном в штурманскую рубку, где уже укрылись предусмотрительные капитан с помощником.
  - С чего бы им нападать на нас? - упорствовал Саша.
   Ответить ему никто не успел. На носу судна громко закричал кто-то из вперёдсмотрящих. В вопле слышался столь неприкрытый ужас, что у всего отряда волосы зашевелились на голове. Тем не менее, помощник капитана трясущимися руками направил прожектор на палубу. В его свете стало видно, что нападению летучих мышей подвергся тот из матросов, что замерял глубину.
   Одна из тварей отделилась от стаи и, спикировав на нос корабля, намертво вцепилась ему в лицо, обхватив для надёжности голову крыльями. Бедняга упал на колени и, глухо завывая от страха и боли, попытался оторвать её от себя. Но та словно срослась с че ловеком. К тому же коварное создание для надёжности сцепило на его затылке скрюченные когти крыльев в "замок", что позволяло ей держаться на голове жертвы довольно прочно.
   Напарник матроса не растерялся. Подскочив к товарищу, он с силой ткнул тонко визжащую и мелко трепещущую адскую нечисть факелом между крыльев. Её чёрная бархатистая кожа мгновенно вспыхнула ярким трескучим пламенем.
   Летучая мышь тонко заверещала, зашипела, судорожно распахнула дрожащие крылья и, оставив жертву, обессиленно шмякнулась о палубу в ворохе искр - над баркасом поплыл тошнотворный запах то ли жжёной кожи, то ли шерсти. Тварь попыталась заползти в ближайшую глубокую щель, но её настигли и с матерком затоптали сапогами, буквально размазав по скользким от крови доскам.
   Пострадавший, продолжая стоять на коленях, раскачивался из стороны в сторону и жалобно подвывал, прижав к лицу обе ладони. Из-под пальцев по щекам струилась кровь. Слушать его стоны не было никаких сил...
   Товарищи кинулись к нему, что бы оказать помощь и забинтовать раны. Но когда они с силой отняли от окровавленного лица его руки, все ахнули, застыв от ужаса: глазницы несчастного оказались пусты - кровожадный нетопырь высосал глаза! Вместо них теперь на лице матроса зияли чернотой две кровоточащие ямы...
   Страх сильно поколебал ожесточённые, зачерствевшие сердца бандитов - безобидные на вид твари оказались гигантскими летучими мышами-вампирами!!! Не успели матросы и боевики прийти в себя, как на них ураганом налетела вся стая адских созданий. Нетопыри набросились на людей с яростью изголодавши хся волков.
   Наверное, дикие хищники не терзали так первых христиан на арене на потеху римлянам, как мыши-вампиры рвали и грызли охотников за сокровищами. К слову сказать, белобандиты, в от личии от христиан, всё же имели некоторое преимущество по сравнению с ними. Они не были связаны по рукам и ногам - раз, могли свободно передвигаться в пределах ограниченного пространства, называемого палубой - два, и каждый член отряда был к тому же ещё и вооружён до зубов - три!
   Вследствие этого стае был дан некоторый отпор. Все, кто не успел укрыться в рубке или трюме, бестолково носились от кормы к носу и обратно, и на бегу более менее успешно отбивались от облепивших их вампиров руками, ногами, баграми, карабинами, винтовками с пристёгнутыми штыками и прочими железяками, имеющими либо острую кромку, либо тонкое жало. В общем, всем, что попадало под руку! Люди крушили летучих мышей десятками, сбивали на лету меткими пулями, отрывали от себя, топтали ногами...
   Но всё напрасно!
  Хитрые твари снова и снова увёртывались от ударов и выстрелов, взмывали ввысь, и тут же опять пикировали из темноты на выбранную жертву. Облепив того или иного матроса или боевика с ног до головы, они драли его когтями и клыками, и оглушали ударами крыльев, стараясь добраться до горла или лица.
   Кровь людей и животных залила доски под ногами и смешалась. Останки адских созданий усеяли палубу, словно яблоки землю под яблоней по осени. Среди них в предсмертных муках корч ились два тяжело раненных боевика, которым жутко не повезло - досталось больше остальных; да ослеплённый матрос, не сумевший вовремя удрать с палубы от заварушки.
   Ещё в самом начале атаки самые сообразительные из отряда ринулись в трюм. За ними потянулись и остальные, спрятавшись за закрытым люком до последнего человека. Со временем на палубе никого не осталось, кроме троих раненых.
   Вот на них то твари и отыгрались! Чуть не вся стая облепила бедолаг, буквально на глазах разрывая их тела на части.
   Напрасно братья Носковы, сдерживая тошноту, палили по этим шевелящимся бархатным холмикам из "ТТ" и нагана в щёлочку приоткрытой двери рубки - вампиры оставлять свои жертвы не собирались. Они открыто пировали, ни на что, не обращая внимания. С палубы доносились лишь приглушённое чавканье и довольное урчание под аккомпанемент хлопающих крыльев.
   Помощник капитана догадался направить на них луч прожектора. И только тогда мерзкие создания забеспокоились. Издавая противное, раздражающее пищание, похожее на кошачье, они все разом взмыли под потолок и, сбившись в стаю, улетели назад, к началу расселины. На палубе остались лишь три кучки окровавленных лохмотьев с белеющими под ними человеческими скелетами...
  
   * * *
  
   ...Баркас шёл без остановок. Останки людей и животных выбросили за борт, палубу полили водой из канала и тщательно отмыли от крови - капитан был строг в отношении порядка и чисто ты на судне. Нападение летучих вампиров если и омрачило настроение кладоискателей, то не надолго. Белобандиты с опаской выползли из трюма, где было хоть и безопасно, но темно и неуютно. Раненные занялись самолечением - накладывали на раны и царапины мази и повязки. Те, кому повезло больше - дружно задымили самокрутками. Покуривая, они продолжили прерванное занятие - взялись зубоскалить да балагурить, поглядывая то вперёд, то за корму, то по сторонам.
  - Интересно, твой купец тоже сталкивался с ними? - спросил Аркадий Степана.
  - Не ведаю, ваш бродь!
  - Это первое испытание, посланное нам Господом на пути нашем... - пробормотал помощник капитана, закатывая глаза.
  - И мы его с честью выдержали! - загоготал Аркадий.
  - Но выдержим ли второе, вот вопрос? - нахмурился Саша.
  - Вы так же, как и я, полагаете, что нас что-то ожидает ещё? - оживился помощник капитана, увидев в Носкове-младшем сродственную душу.
  - Уверен! - кивнул тот.
  - Да ну вас к чёрту! - психанул Аркадий, - Ничего больше не случится!
   Разговор в рубке оборвался. Каждый думал о своём, не догадываясь, что "сюрпризы" и на самом деле ещё не закончились...
   Последующие четверть часа плыли без происшествий. Потом расселина вдруг стала резко сужаться. Её стены приблизились друг к другу настолько, что борта баркаса начали их изредка царапать. При этом глубина, к счастью, оставалась вполне приемлемой. Вот когда пригодились матросы с баграми по бортам. Только благодаря их умелым и слаженным усилиям, судно до сих пор не застряло. Баркас упорно продолжал карабкаться вперёд...
  - Значит, струги борт о борт шли, да ещё про запас оставалось? - спросил зловещим шёпотом Степана Аркадий, отведя того в сторонку.
  - Так было в письме сказано... - перепугано заблеял недоучившийся семинарист.
  - Если застрянем, тебя первым на рее вздёрну!
   Степан ойкнул и упал в обморок.
  Помощник принялся брызгать ему водой в лицо. Аркадий окинул обоих презрительным взглядом и, обернувшись к капитану, громогласно заявил:
  - Струг прошёл, и мы пройдём!
   Тот ничего не ответил. Внезапно вперёдсмотрящий на носу обернулся и энергично замахал руками.
  - Стоп машина! - рявкнул в переговорное устройство мотористу капитан. Его черты лица обрели каменную суровость - и горе тому матросу, который в эту минуту не поспешит выполнить какую-либо из его команд.
  - Что там у тебя? - спросил он вперёдсмотрящего, просунувшись в дверь рубки.
  - Слева по борту, у стены, небольшой островок! Не знаю, пройдём ли? Глянул бы сам, а, Евсеич?
   Капитан кивнул рулевому, что бы тот занял его место за штурвалом, и поспешил на нос. За ним потянулись и братья Носковы с Мельниковым под ручки. Помощник остался на месте манипулир овать прожектором. Он направил его луч на препятствие, возникшее на пути баркаса и вовремя замеченное вперёдсмотрящим. На носу судна столпилось порядочно народа. Все они увидели, что неудобный островок представляет собой невысокую, но широкую скалу с плоской, словно ножом отхваченной вершиной, которая возвышалась над водной гладью всего на вершок-другой возле самой стены, срастаясь с ней одним боком.
   Едва свет упал на столообразную овальную площадку пяти-шести метров в поперечнике, как на её поверхности произошло шевеление. От центра к краю островка стремительно подползли и без всплеска соскользнули в воду, исчезнув в волнах, два каких-то обрубка с лоснящейся, словно сырая нефть, кожей. Толщиной с туловище человека, они не уступали ему и длинной...
  - Это ещё что за живность? - заинтересовался Саша, - Неужели очередная бяка на нашу голову?
  - Тебе, брат, после мышей-вампиров теперь повсюду черти мерещатся! - усмехнулся Аркадий, - Лично мне показалось, что это нерпы или тюлени...
  - Отродясь в наших краях ни тех, ни других не водилось! - встревожился Степан.
   Между братьями и Мельниковым вспыхнул спор. Капитан, занятый расчётами, участия в нём не принимал. Он прикинул на глаз расстояние от обломка до противоположенной стены и убедился, что баркас должен тут пройти. Правда, впритирку, со скрипом, но долж ен! Тут нужна ювелирная работа - острый глаз и верная рука. Пожалуй, он сам встанет за штурвал...
   Группе матросов с баграми придали ещё с десяток боевиков. Жердей хватило на всех. Вдоль бортов выстроилось по семь-восемь человек, готовых в любую секунду по приказу капитана оттолкнуть судно от надвигающихся стен.
  - Смотреть в оба! - наказал им капитан, и в сопровождении привычной компании вернулся в рубку за штурвал.
  - Малый вперёд!
   Судно дёрнулось, медленно двинувшись по волнам. Помощник ловко орудовал прожектором - луч не дёргался и не плясал, когда высвечивал дорогу впереди. В его свете приближающийся островок был виден как на ладони. Матросы и "прикомандированные", по сигналу капитана дружно упёрли свои багры в стены, удерживая судно на одной линии. Совместными усилиями с обеих сторон, они не давали волнам и течению отклонить его ход в сторону ни на йоту. Вперёдсмотрящий тоже умело корректировал продвижение, подавая капитану энергичные знаки руками или командуя во всю глотку.
   Нос судна вошёл в опасный промежуток. Всё решал последний миллиметр. Момент был напряжённый. Только теперь пассажирам баркаса стало очевидно, что у них имеются все основания прочно застрять под землёй - шанс весьма приличный, потянет на полные - 99,9%! А это верная гибель! Мало кому тогда удастся выбраться из тоннеля живым и невредимым...
   Баркас, подчиняясь железной руке капитана, с трудом продирался через гранитные тиски. Протяжный, режущий слух противный скрип, эхом отражался от стен и сводов. Ход судна замед лился. Капитан побледнел, крепче вцепился в штурвал: было очевидно, что он колеблется - двигаться ли дальше? Наконец он решился и громогласно приказал мотористу:
  - Самый полный вперёд!
   Винт за кормой вспенил воду. Баркас резко дёрнулся, взвизгнули и задрожали борта, закачалась мачта, корма задралась, словно круп взбрыкнувшей лошади. Каждый из отряда, включая и оставившего камбуз кока, затаил дыхание. Смерть замаячила у них перед глазами...
   Но всё обошлось!
  Судно вдруг ракетой рвануло вперёд, опрокидывая всех, кто стоял на палубе и не успел подстраховаться. На ногах остался, возможно, лишь один капитан, сросшийся со штурвалом. Он с облегчением увидел, что расселина впереди стала стремительно расширяться. Матросы теперь никак не смогли бы дотянуться баграми до стен. Хорошо, что надобность в этом отпала...
  - Стоп машина! - приказал капитан.
   Когда судно встало на якорь, он кинулся поднимать помощника, которого, подмяв в падении, накрыл собой Степан.
  - Собери аварийную команду и осмотри весь трюм на предмет течи. Пока не сделаем этого, я с места не тронусь! - крикнул капитан ему в ухо, стараясь перекрыть всеобщий гвалт на корабле.
   Рядом барахтались братья Носковы, между которыми скукожился невесть как попавший в их компанию рулевой.
  - После этого я ничуть не сомневаюсь, что нашему капитану под силу протащить и верблюда через игольное ушко! - воскликнул, вставая с колен, Аркадий.
  - И тем самым попасть в Царствие Небесное! - поддакнул Мельников.
  - Что тебе самому, Стёпа, не грозит! - встрял с хохотком Носков-младший.
  - Почему? - натурально обиделся Мельников, ища опору на стене, - Чай, мы не не православные христиане?
  - Потому, что через тебя мы чуть концы не отдали, обормот! - помог подняться брату Аркадий, - Ты виноват во всех наших бедах!
  - Я?! Но почему? - чуть не заплакал Мельников, не понимая, что над ним просто издеваются в угоду вредного свойства характера.
  - Потому, что я так решил! - окончательно развеселился вслед за братом и Аркадий.
  - Вот вам и второе испытание, уготованное нам Господом! - подал голос помешек, потирая ушибленный бок.
  - И с ним мы справились, благодаря нашему Евсеичу! - Аркадий с чувством пожал капитану руку.
  - Бог любит троицу! - напомнил Саша.
  - Да! - кивнул помощник, бросаясь вон из рубки, что бы поскорее выполнить полученное распоряжение - Впереди третье испытание...
  - А там и четвёртое, и пятое, и шестое... - расхохотался Аркадий.
   На палубе тоже царило оживление. Боевики и матросы помогали друг другу подняться. Несколько человек упали так неловко, что потеряли сознание, ударившись головами кто обо что.
  Один белогвардеец из "командированных" подцепил дужку ведра на крюк своего багра и опустил его за борт, что бы набрать воды и побрызгать ею на травмированных товарищей - безотказнейший способ приведения в чувство.
   Внезапно стоящие поблизости боевики увидели, как из волн на багор кинулось чёрное лоснящееся "бревно". Извиваясь, оно молнией взмыло по древку вверх, перескочило на руку, сжимавшую багор, по ней на плечо и, в конце концов, впилось тупой мордой в открытую шею человека. Как раз под левое ухо.
   Оторопевший поначалу белогвардеец истошно завопил. В голосе здоровенного мужика, не признававшего ни Бога, ни чёрта, переплелись ужас, боль и страдание. Он попытался схватить не известную тварь и оторвать от шеи, но сильные пальцы только скользнули по покрытой слизью коже. "Бревно" же, намертво приклеившись к плечу, руке, бедру и ноге несчастного, стало судорожно сокращаться.
   Туловище загадочного существа, свисающее до самой палубы, казалось, состояло из широких мускулистых колец, которые то сжимались, то расширялись волнообразно по всей длине - от тупой морды с пастью-присоской, до странного, конусовидного хвоста, скрябавшего по доскам от удовольствия. При этом покатые бока страшного хищника ритмично раздувались и опадали...
   Носков-старший, памятуя о недавнем бунте подчинённых, ни на минуту не оставлял палубу без внимания. Атаку нового загадочного существа он зафиксировал от начала до конца через стекло рубки. Подвергшийся нападению боевик живо напомнил ему древнегреческого мифологического Лаокоона, сражающегося с окольцевавшим его змеем. Поэтому реакция Аркадия была мгновенной...
  - Мать твою! - взревел он, выскакивая из рубки с взведённым револьвером.
   Его брат и Мельников ринулись следом.
  - Нерпа или тюлень, говоришь? - крикнул Саша на бегу брату.
  - Ошибочка вышла, извиняйте! - отозвался тот, - Это что-то другое...
  - ...И "это другое" на наших глазах пожирает одного из моих людей!
  - Болван сам виноват! Нечего было хлебальником торговать!
   Вокруг несчастного, уже обессилевшего и хрипящего, столпилось несколько вооружённых боевиков, которые посмелее. Одни из них целились, но стрелять в тварь пока не решались из опасения задеть товарища. Двое-трое хватали хищника за мягкие бока и хвост, что бы оторвать от жертвы, но руки их только скользили по коже, покрытой слизью. Потерпев неудачу, они то матерно ругались, гадливо вытирая скользкие ладони о брюки, то растерянно моргали, не зная, что ещё предпринять в данной ситуации...
   Аркадий ворвался в этот круг ураганом!
  - Что рты раззявили? Жгите гадину факелами! Рубите и колите баграми, у кого они есть!
   Выкрикнув, он убрал револьвер, сорвал с пояса острый как бритва австрийский штык-нож и, замахнувшись, длинно полоснул им по вздувшемуся боку твари. Кожа существа оказалась тонкой и податливой. Она широко расползлась от первого же удара. Из глубокой раны забила вонючая струя жидкой гадости цвета детской неожиданности, перемешанной с кровью.
   Дурно пахнущий фонтан угодил на Сашу, окатив его с головы до ног. Зажав нос, тот растолкал боевиков и метнулся к борту - его исправно выворачивало наизнанку. Глядя на Носкова-младшего - одного из своих благодетелей - брезгливый Мельников тоже скрючился, издавая звуки, знакомые всем перебравшим пьяницам. Дурной пример заразителен - к ним присоединилось ещё два-три таких же любителя поблевать за компанию. К чести всех четверых, их тошниловка продолжалась недолго...
   Аркадий орудовал ножом словно мясник. Глядя на него, растерявшаяся было толпа, впала в неистовство: боевики тоже выхватили ножи и вслед за своим предводителем с яростью накинулись на раненное исчадье ада, норовя резануть его подлиннее и поглубже.
   Тварь, не имея ни рук, ни ног, ни каких-нибудь заменяющих их шерстинок, тем не менее, судорожно заелозила, быстро скользя по одежде жертвы то туда, то сюда, пока, наконец, не перебралась на спину. Она превратилась в окровавленные лоскуты, истекала дымящимися внутренностями, явно издыхая, но отлипать от шеи человека всё же не спешила.
   Несчастный, вопя во всё горло, из последних сил запрокидывал руки, хватал, рвал, мутузил, крутил и тянул, проклятое создание прочь от себя, в надежде хоть как-то избавиться от смертельно опасного врага. Но издыхающая тварь и не думала поддаваться: она вцепилась в шею жертвы хваткой пит Буля или того же бультерьера!
   Внезапно прибежал рулевой. Он принёс два свежих, ярко пылающих факела. Ими одновременно с силой ткнули в загадочное существо. Оно к тому времени уже билось в конвульсиях, словно исполняло пляску Витта...
   И огонь сделал своё дело!
  Тварь вздрогнула, свилась в кольцо, отлепилась от шеи и скатилась со спины на палубу. Её тут же осветили.
  - Братцы! - вскричал кто-то из матросов, - Так то ж пиявка! Только огромадная, сука!
   Пострадавший перестал орать. Облегчённо вздохнув, он сделал шаг, другой, но вдруг покачнулся и рухнул рядом с гигантским кровососом. В молочно белом лице его не было ни кровинки. Над ним склонились, перетянули жуткую рану на шее платком, поднесли к носу нюхательную соль, побрызгали водой...
   Всё напрасно!
  Несчастный не двигался, глаза его остекленели, сердце не билось. Над трупом белогвардецского офицера встали оба Носковых.
  - Мёртв! Вот зар-раза! - выругался старший.
  - Боже мой! Она высосала из него всю кровь! - прошептал младший, не отрывая от мёртвого приятеля глаз.
   Внезапно с носа судна донёсся очередной громкий вопль. Все на корабле обернулись на жуткие крики. Их издавал вперёдсмотрящий. Он катался по палубе, пытаясь оторвать присосавшуюся к обнажённой груди ещё одну чёрную "кишку" толщиной с ногу слона. Его руки безуспешно скользили по жирным слизистым бокам кровососа-гиганта, и это вселяло в жертву смертельный ужас.
   Вторая пиявка! Но каким Макаром она заползла на борт? Как умудрилась присосаться к груди матроса? И вообще, какого дьявола происходит? Все эти мысли молнией пронеслись в голове Аркадия.
  - Факел! Живо! - рявкнул он, выхватывая огонь из рук замешкавшегося рулевого.
   Освещая себе путь, глава экспедиции смело ринулся на нос судна, собираясь помочь вперёдсмотрящему, который продолжал отчаянно сражаться с гигантским мутантом.
   Но не сделал он и пяти шагов, как с потолка расселины под ноги ему упало нечто тёмное и шевелящееся. Ра дался смачный шлепок. Аркадий на бегу споткнулся об это препятствие и, выронив факел, "рыбкой" растянулся на палубе, лицом к лицу с виновницей его падения - ещё одной пиявкой-великаном - третьей по счёту.
   Тварь, зашипев, сделала молниеносный бросок, которому могла бы позавидовать королевская кобра. Носков старший хладнокровно увернулся, одновременно выставляя перед собой окровавленный штык-нож для защиты. Но он ему не понадобился: кровосос, к счастью, проскользнул мимо его лица, к которому явно жаждал присосаться, да не попал. К удивлению Аркадия пиявка, промахнувшись, разочарованно уползла в темноту. Возможно, на поиски следующей жертвы. На повторные атаки, повсему, эти монстры были не способны...
   За те секунды, что он вставал на ноги и подбирал полу погасший факел, на палубу шлёпнулись ещё две-три особи. Причём в разных местах. Искателям сокровищ стало яснее ясного, что мутантов-кровососов под потолком целая колония.
   Наверное, они там спят годами, прилепившись к граниту, но при появлении людей или животных в тоннеле - просыпаются и нападают! Кушать-то всем хочется! Словно в подтверждение этой догадки, мерзкие существа посыпались на палубу горохом! И угораздило же капитана встать на якорь именно в этом месте...
   Ужас охватил боевиков!
  Ещё не забылись страхи, порождённые нападением летучих мышей, как нагрянула другая напасть. Новый враг тоже оказался охоч до людской кровушки. Жуткие монстры пикировали на людей довольно прицельно. Как им это удавалось без крыльев и прочих конечностей - загадка! Но только спустя мгновение с начала массового нападения, добрая половина отряда уже боролась с присосавшимися к ним особями!
   В то же время другая часть кладоискателей, счастливо избегнувшая смертоносных прилипал, отбивала их атаку за атакой, искренне пытаясь хоть чем-нибудь помочь своим несчастным товарищам.
   Но первым рассчитывать на них по мощь в полной мере вряд ли бы стоило. Ведь колония мутантов оказалась велика настолько, что на одного человека приходилось по пять-шесть кровососов, каждый из которых длинной и толщиной мог поспорить с самым крепким боевиком. И каждая пиявка "работала" словно исправный насос - не успев толком присосаться к жертве, она за какие-то минуты оставляла её без капли крови в жилах.
   Положение создалось критическое! Твари стали расползаться по кораблю, забрались на капитанский мостик, окружили штурманскую рубку, осадили камбуз и каюту с пленниками. Экипажу грозило полное истребление. Бороться с превосходящими силами врага не было никакой возможности: не успеешь разделаться с одной пиявкой, как глядь - на тебе уже повисло ещё три-четыре.
   Кладоискателей спас огонь! Точнее факелы, заготовленные впрок. Боевики, отбросив бесполезные штык-ножи, револьверы и винтовки, вооружились ими поголовно, по одному в каждую руку. Когда факелы запылали, исход сражения с мутантами был предрешён - пламя сметало кровососов с их жертв в мгновение ока!
   Обожжённые гадины, зло, шипя и извиваясь, спешили забиться в какой-нибудь тёмный угол. Иные устремлялись за борт, ища спасения в волнах канала. И тех и других настигали и безжалостно приканчивали огнём и сталью. Вскоре палуба очистилась от монстров.
   Битва людей с пиявками продолжалась минут сорок. За это время мутантам удалось обескровить до смерти пятерых боевиков и двух матросов - экипаж таял на глазах. Частичную потерю крови понесли и все остальные участники событий, не успевшие найти нигде укрытия.
   Объединив усилия, отряд разбился на малочисленные группы в два-три человека, которые обшарили судно вдоль и поперёк в поисках попрятавшихся особей. Каждая пядь палубы, каждая щель и закуток подверглись самому тщательному досмотру.
   И не напрасно!
  Обнаружилось около двух десятков затаившихся кровососов, мечтавших исподтишка вцепиться в горло проходящему мимо человеку. Всех их прикончили без сожаления и особо не церемонясь. Самый жуткий конец выпал на долю твари, найденной самой последней. Её окружили огнём факелов и, под гогот опьянённых победой боевиков, облили соляркой и торжественно сожгли.
   Пиявка, объятая пламенем, злобно шипела, скаля розоватую, усыпанную мелкими игольчатыми зубками, присоску. Огонь с удовольствием пожирал её мерзкую, богопротивную плоть. Тварь,
  издыхая, продолжала тонко пищать и извиваться в конвульсиях, чем вызывала у экзекуторов взрывы гомерического хохота. Одним словом, она напоследок славно позабавила озверевших белобандитов, горевших священной местью за погибших подельников.
   В рубку вернулся помощник с аварийной командой. Счастливчики пропустили сражение с пиявками, проведя это время в трюме. Течи они нигде не обнаружили, о чём и доложили капитану. Судно снялось с якоря, спеша покинуть проклятое место. Капитан уступил штурвал рулевому, тот уверенно направил баркас вперёд - расселина сделалась много шире и выше, чем даже в начале пути. Не участвовавшие в забавах подчинённых братья Носковы, вновь по днялись на капитанский мостик.
  - ...Пиявки-мутанты, по всей видимости, спали под потолком, удерживаемые присосками. Но когда их природные сенсоры зафиксировали тепло наших тел, они отлепились и упали прямо нам на головы, точно зная, кто, где находится! - поделился с братом своими предположениями Саша. Он успел и сам умыться, и затереть водой с мылом вонючие пятна на сюртуке и бриджах.
  - Эх, Сашок, ну когда ты только повзрослеешь? - ответил со вздохом Аркадий, - Всё такой же, как в детстве! Всё пытаешься найти рациональное объяснение всему, с чем сталкиваешься...
  - Да, я такой и меня уже не переделать!
  - Хорошо! Тогда ответь: если все пиявки спали под потолком, то, что делали те две особи на плоском островке? А? Почему при нашем приближении они сиганули в воду?
  - Потому, что эта пара - разведчики! Передовой форпост! Засекли нас издалека и дали знать своим!
  - Каким образом? - опешил Аркадий.
  - Телепатически! - снисходительно улыбнулся Саша.
   Аркадий чуть не проглотил язык от удивления. В ответ он толь ко молча развёл руками...
  
  
  
  
  
   Покупайте книгу в издательстве Эксмо!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"