Но то, что увидела Анастасия произошло все ожидания. После лёгкой, почти неощутимой посадки, они сошли с траппа самолёта и остановились в ожидании автобуса. Ихней "Боинг" приземлился на четвёртой полосе, а регистрацию они должны были проходить в двенадцатом отсеке. Ехали они почти десять минут. Аэропорт впечатлял. Он действительно был похож на небольшой городок. В помещении, если его можна было так назвать, находилось восемь главных проходов. Отдельно размещались проходы для американцев и отдельно для иностранцев и туристов. Настю "пригласили" в третий проход, завели в комнату и попросили предьявить паспорт. Они долго осматривали его, незабывая при этом спрашивать её имя и фамилию, как буд-то она могла их забыть. Спрашивали откуда она родом и к кому направляеться - однотипные вопросы, которые часто повторялись. Неизвестно почему, но её пытались " сбить с толку", но она старалась быть осмотрительной, несмотря на усталось. Как позже оказалось - это была эммиграционная служба. Наверное их удовлетворили её ответы, потому что, мужчина, сидевший за столом передал бумаги девушке в окошке, а через пару минут Анастасия получила паспорт обратно с пожеланиями хорошо провести время в ихней стране. Девушка поблагодарила и вышла. Фоье аэродрома оказалось огромным и светлым. Вокруг "сновали" таможенники с собаками. Настя удивилась, почему их так много. Она направилась к группе людей, прибивших вместе с ней. Как обычно с улыбкой её встретила Ольга.
-- Ну, что трусишка, прошла "крещение"?
-- Как будь-то бы.
-- Ну, давай, показывай свою корочку. Насколько тебе дали разрешение?
-- Я не знаю, ещё не смотрела, - ответила Настя.
-- Вот глупая, открывай скорее, -засмеялась Ольга.
Настя открыла паспорт и возле визы увидела приклеенную белую бумагу с печатью, номером и сроком разрешения пребывания в стране на шесть месяцев.
-- Ух, ты,- промолвила Ольга. -- Это очень хорошо. Позже ты ещё сможешь продлить на пол года, до окончания срока билета. Тебе повезло Насть. Другим дали только на три месяца.
-- Ты так думаешь, - переспросила она и добавила: -- А чего мы ждём?
-- Ну, ты даёшь, Насть. С тобой не соскучишься. Багажа, чего ж ещё.
Где-то минут через двадцать они получили свой багаж и направились по терминалу к выходу. Около шестого терминала Анастасию должны были встречать. Ольга обратилась к служащей в красной униформе за сведеньями, как быстрее им добраться до места. " Информатор" выдал им вполне исчерпывающие информацию. Грузчики сновали туда-сюда, предлагая свои услуги за один доллар. Она с Ольгой двинулась к проходу и по ту сторону поручей увидела толпу людей. Одни молча ожидали, другие - размахивали руками и громко кричали, третьи - держали в руках листы с надписями. На одном из таких листов Анастасия увидела свои инициалы. " АНАСТАСИЯ М. УКРАИНА" - так гласила белая полоска бумаги, исписанная красными буквами. Попрощавшись с Ольгой, незабыв при этом пообещать ей позвонить, она направилась к человеку, державшому этот листок.
-- Это я,- тихо промолвила девушка.
Женщина, до этого державшая листок, небрежно скомкав его, начала с пылом обнимать Настю, при этом незабывая выкрикивать:
-- Настенька, племяница, моя кровинушка. Наконец-то свидились. А то всё фотки да фотки. Выросла уже совсем.
Настя хотела что-то сказать, но не успев и раскрыть рта, услышала зловещий шепот:
-- Обнимай меня скорее, не стой, как истукан. За нами наблюдают . Улыбайся, чёрт тебя возьми.
Последние слова действительно вызвали улыбку. Даже шепот, который напоминал свист змеи, казался теперь смешным. Стряхнув оцепенение и изобразив радость и недоумение на лице, девушка промолвила:
-- Ах, тётя, я и неузнала вас. За последнее время вы так изменились.
-- Чтож поделать, моя дорогая, - года никого не красят. Да и болеть стала чаще. Ну, золотко, багаж с тобой ? Всё взяла? Нас уже наверное заждались. Поехали. Носильщик - позвала она, проходившего мимо мужчину. -- Помогите нам любезный с багажом. Стоянка Т-5, - уточнила она и последовала за носильщиком.
Анастасии неоставалось ничего, кроме, как последовать за ними. Да, ну и "тётя" у неё, жаль только, что не настоящая. Сразу видно - боевая женщина, и умеет настоять на своём. Уверенности, хоть отбавляй. Её губ каснулась лёгкая улыбка.
Вдали, наблюдавший за ними мужчина, остался доволен. " Чтож, если это и был спектатель, то "старая вешалка" его хорошо разыграла". И всё таки смутные сомнения вкрадывались в душу. Слишком удивлённой была прибывшая девушка и слишком пылко встречала её родственница. " Может всё- таки они и родня ,- спросил он у самого себя. А, чёрт, какая разница У него на сегодня и так много дел. Не забыть позвонить Луизе, она наверное заждалась. Завтра у него выходной." Вспоминание о любимой вытеснили все сомнения из головы и уже через минуту он не мог вспомнить, о чём хотел спросить Бертона.
Пока служащий эммиграционной службы силился вспомнить то, о чём он позабыл спросить друга, Анастасия со свонй новой "тётей" подходили к машинам. Настя, конечно же в марках не слишком разбиралась, но название машины всегда могла прочитать. Пройдя ещё немного вперёд, они остановились возле серебристо-серого шевроле. Мужчина помог затолкнуть вещи в багажник и "тётушка мило улыбаясь, расплатилась с ним. Пожелав им удачной дороги, он поплёлся обратно к зданиям, думая о том, что никак неожидал увидеть у этой "мымры" такую тачку. Чтож, внешность иногда бывает обманчива.
Они ехали уже почти пол часа. За это время никто из них не проронил ни слова. Эстер, молча наблюдавшая за Анастасией, осталась довольна. " Хоть напугана неизвестностью, но держиться молодцом. Да, сила духа у неё есть, -думала она. Только уж тихая больно." И именно эта покорность и тишина подействовали на Эстер, как удар кнута. Она, словно сорвалась с цепи. Наконец-то она нашла повод покричать, тем более, что они уже выехали на автостраду.
-- Ты, какого чёрта не кинулась меня обнимать? Неужели тебя не предупредили, как надо себя вести при встречи? - почти кричала она.
-- Нет, конечно. Мне никто ничего не говорил. Обещали, что только встретят, - тихо ответила Настя.
-- Ну, вот, я тебя и встретила и по твоей глупости мы чуть не попались. Сейчас очень строго, из-за того, что большой наплыв людей. Сколько стараний и чуть всё не пошло прахом.
-- Извините, - промолвила девушка.
Этот извиняющий тон был для Эстер, как кувшин холодной воды, который немного остудил её пыл. И уже более снисходительно она добавила:
-- Ничего, ничего, Всё обошлось. Кстати меня зовут Эстер, - представилась она, даже не оборачиваясь. -- Я еврейка и держу небольшой офис по трудоустройству. Некоторые его зовут - бюро. Воопщем, помогаю всем приезжим людям из бывшего Союза искать работу. Не бесплатно, конечно, - добавила она. -- Условия хорошие - убедишься сама. А на первых порах обеспечиваю квартирой и тоже не бесплатно. Это страна, моя милая, где за всё надо платить. Надеюсь Мария тебе что-то говорила?
-- Нет, очень мало. Она сказала, что я всё узнаю здесь.
-- Вот и хорошо. Всё узнаешь и поймёшь сама.
Они снова замолчали, но через несколько минут поборов робость, Анастасия спросила :
-- Ну, а те люди, которые приехали вместе со мной, те, которым Мария также продала приглашения, - что будет с ними? Ведь они также от вас?
-- Не волнуйся,- успокоила её Эстер. -- Их встретять другие. А завтра ты их всех увидишь в бюро, если конечно они пересилят себя и смогут прийти.
-- Почему? - не удержалась от вопроса Настя.
-- Разница во времени очень быстро скажеться на их организме. Да к тому же перемена климата, погоды, полюсов. Всё это необходимо организму "переварить" и с этим свыкнуться. Организмы у всех разные, каждый по своему справиться. Я думаю, ты будешь нуждаться , как минимум в двух днях.
Больше они ни о чём не разговаривали и в полном молчании доехали до офиса еврейки Эстер.
Как ни прискорбно об этом вспоминать, но Анастасии действительно понадобились два дня. Она смутно помнила, как они доехали до дома, как она умылась с дороги, отказавшись при этом от еды и как отправилась спать. Она смутно помнить какие-то разговоры о еде, о том, что ей надо отдохнуть, а затем усталось навалилась на неё, словно чугунная плита, ноги стали ватными, во рту пересохло. Странно, жажды она не ощущала, она просто проваливалась куда-то в бездонную тьму, всё глубже и глубже. События последующих двух дней она вспоминала урывками, как из чёрно-белого кино. Её будили, просили попить чай и снова бережно укладывали спать. Через два дня ей стало намного легче. Она уже могла самостоятельно подняться и пройти в туалет. Покончив с нуждой, она умылась, почистила зубы, а затем пошла на кухню.
На кухне, за столом сидела Эстер и внимательно наблюдала за ней, а возле плиты копошилась какая-то женщина.
-- Как самочувствие ? - спросила её Эстер.
-- Спасибо, уже лучше, - поблагодарила Анастасия, при этом голос её звучал глухо, а губы еле размыкались.
-- Присядь,- показав рукой на стул, предложила она. -- Тебе надо поесть и набраться сил. Такие слабые " котята" никому не нужны на работу.
-- Но я не хочу есть, - возразила Настя. -- Мне бы попить чего нибудь.
-- Вот и бульон как раз и попёшь. Лида, то как старалась. Да и я попробую. Наливай, дочка, - обратилась она к девушке возле плиты.
Та засуетилась ещё больше и вскоре на столе появились тарелки с дымящем супом.
Анастасия глотала его через силу, не ощущая ни запаха ни вкуса. Чувство усталости не прошло. Её снова начало клонить на сон. Эстер, наблюдавшая за девушкой, заметила её состояние и заставила доесть её суп до конца. Только после этого она отправила её снова спать. Посидев ещё немного, она неожиданно обратилась к Лиде, протянув ей маленький пузырёк с красной жидкостью.
-- Оставь её Лида, пусть отдохнёт ещё немного, но только до вечера. Перед этим незабудь приготовить ей чай и капни пять капель этой жидкости в него. Не перепутай - -только пять капель. Запомнила? Я могу на тебя положиться? Это очень сильное средство. Завтра ей будет уже совсем хорошо. Ближе к обеду приведи её ко мне в бюро. Ты всё поняла?- спросила она.
-- Конечно, Эстер. Что, я похожа на дурочку?, - возмутилась Лида.
-- Ну, ну, не обижайся. Конечно, что нет. Просто всё надо сделать как надо, моя девочка.
-- Я постараюсь.
-- Вот и хорошо. Только ничего не перепутай. Я на тебя надеюсь.С этими словами она повернулась и ушла.
Когда за Эстер закрылась дверь, Лида вздохнула с облегчением. Она уважала и одновременно боялась эту непонятную женщину, восхищалась её гибким умом, ведением дел и совершенно не понимала её необдуманных поступков. Непонятным оказалось повышенное внимание к прибывшей девушке. Никогда ещё Лида невидела, чтобы Эстер так о ком-то беспокоилась и это озадачило её. После того случая, когда еврейка ей помогла, она осталась у неё на службе и обе остались довольны друг другом. Эстер платила ей хорошо и Лида не собиралась что-либо менять в ближайшее время. Она не раз выручала её из сложных ситуаций. Казалось, эта женщина могла всё. Она многим ей объязана и конечно она присмотрит за этой " приблудой", раз пообещала Эстер. Но до чего всё это выглядит странно со стороны.
Если и было чему удивляться Лиде, то Эстер, следовавшая в бюро, удивлялась не меньше. " С чего это она вдруг обеспокоилась так сильно за судьбу незнакомой ей девушке? И воопще, не надо ей ни во что снова вмешиваться. Ненужна она ей, как не нужна зайцу пятая нога". Но видимо всё таки нужа, раз она так сильно о ней беспокоиться. Что-то задело её за живое в этой неказистой девчушке. " Надо узнать о ней побольше,- решила она. Немного осмотреться, дать время себя проявить, а там, как ляжет карта." Эстер, как обычно быстро принимала решения, при этом успокаивала скорее саму себя. Она решила определить её на уборку офисов, а дальше время покажет куда её перебросить. Жить она оставит её у себя, деньги также придержит, так, что в принципе она ничего не потеряет от этого. Если их мнения разойдутся - она просто отдаст ей её же сумму и каждый останеться при своём. Время покажет, как ей вести себя с ней. Свои "кровные" она всегда сумеет вернуть. Хотя её это больше не радовало. Эстер, в отличии от своей сестры, умела " делать" деньги, даже из воздуха, но в последнее время как-то надоело напрягать силы, тем более, что и так всё шло отлично. Ей всего-то, только сорок пять, а все считают её старухой. Еврейкой, жмоткой, скупердяйкой, жидовкой - да, как только её не называют за глаза. И ни кому не пришло в голову, что она тоже женщина, и что выйдя в своё время удачно замуж, у неё также могла быть вот такая дочь. Вот и причина её внимания. Щемящая тоска сжала её сердце. " Дочь. Как это хорошо звучит, -подумала она." Но у неё никого нет. Никого. Никого, кроме Марии, её сестры, такой же одинокой, как и она. И той Бог детей не дал. У них ничего нет - ни любви, ни детей. Только работа, одна работа.
Отвлекаясь и отгораживаясь от болезненных мыслей, Эстер постаралась думать о текущих делах. Их за последнее время накопилось немало.
Войдя в свой кабинет и буркнув что-то на приветствие сестры, она начала разбирать бумаги на столе. Но мысли её по прежнему занимала вновь прибывшая девушка с тёмно-зелёными, как летняя листва, глазами. Уставшая, изнемождённая, она почему-то казалась Эстер роднее всех.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 2.
Месяц пробежал незаметно на новой работе. Однотонность угнетала её, но другого выхода девушка не видела. Приходилось терпеть. Она всё чаще вспоминала Ольгу и её советы. Дом, в который Насте пришла на работу, казался ей странным и необычным: тиший, спокойный и меланхоличный хозяин швед, и взаламошенная, импульсивная хозяйка - итальянка. Анастасия до сих пор непонимала, как таких два разных человека могли уживаться под одной крышей. Ничего общего. Ничего. Ни общих интересов, ни бесед, ни общения, ни друзей.
Странно порой играет жизнь судьбами людей. Порой, каждый ищет в другом то, что недосталось ему. Анастасия подумала о страсти, физическом влечении семейной пары. " Наверное только это их и держит". Страсть была ей неведома и поэтому она мало что могла судить о ней, да и в целом не собиралась обсуждать своих нанимателей. Ей вспомнилось старое изречение из Библии, которое иногда так любил повторять ее отец: не суди и не судим будешь. Наверное так и должно быть. Жизнь - сложная штука, иногда приходиться идти на уступки. И поэтому она терпеливо сносила придирки хозяйки на протяжении целого месяца. Но сегодня она чуть не взорвалась. Если бы она могла хорошо объясниться, то обезательно высказала бы своей нанимательнице всё. Анастасии уже толком надоело "нытьё" хозяйки. Что бы она не делала, как бы она это не делала, как бы не старалась - та всегда была чем-то недовольна. " Интересно,- задалась вопросом девушка, - скольких она уже успела сменить до меня ?" Ответ напрашивался сам по себе - наверное многих.
И вот сейчас, эта самая хозяйка, трещала без умолку, а Настя улыбаясь одними уголками губ, монотонно повторяла:
-- Да, мэм. Да, мэм. Хорошо, мэм.
-- Да,мэм. Да, мэм, - взорвалась хозяйка, передразнивая Анастасию и начала что-то кричать.
Из всего крика и шума, обильных жестикуляций, присущих такой темпераментной женщине, как её хозяйка Лючия, Анастасия поняла только одно, что неправельно ответила на вопрос. Никого винить, кроме себя, ведь Эстер предлагала ей уборку офисов, а она не согласилась. Ей хотелось поработать в семье, чтобы поскорее выучить язык и вот тебе - выучила называеться. Ни себе, ни людям. И чем она только думала, когда соглашалась. Ведь Ольга её предупреждала и не раз.
Эта неугамонная женщина, без умоку трещала, как сорока, расказывая одну историю за другой, истории об американцах, их причудах, традициях и образе жизни. Калоритная, непостижимая страна, где обосновались различные народы и нации, где каждый вносил частичку своей культуры, обычая и традиции, формируя что-то единое, при этом не нарушая и не оскверняя законы и традиции этой страны.
Они, эти американцы, не зависимо от бывшей национальной пренадлежности, очень любят писать открытки и отправлять их тысячами. Они, эти американцы, постоянно улыбаються направо и налево. Всегда на ихнем лице можно увидеть ничего не значащую, дежурную улыбку. Она, словно приклеена к ним. Когда она сердяться, то поджимают губы, как англичане, стараясь не выдавать своих чувст и эмоций. Но если уж не сдержались, то дают "представление" по пролной программе. А ещё им не до кого нет дела. Даже соседей своих они толком не знают. Живи себе сам по себе, выкручивайся, как можешь, - так говорила тогда Ольга. Почему-то теперь Насте вспомнился этот разговор, а тогда ей казалось, что она слушала соседку в пол уха.
Анастасия улыбнулась своим мыслям. Сейчас случай был то, что надо. Хозяйка "раскручивалась" по полной программе. Она заметила эту странную улыбку и истолковала по-своему. Лючия начала опять неистово кричать, постоянно тыча пальцем в девушку. Анастасия стояла и молча созерцала это представление. Наконец, невыдержав наверное шума, из соседней комнаты появился муж хозяйки. Неговоря ни слова, он бесшумно подошёл к ней, взял за локоть и потянул в комнату из которой только - что вышел, незабыв при этом закрыть дверь.
Анастасия осталась стоять посреди комнаты, незная, как ей сейчас поступить, на что ей дальше надеяться и воопще, что ей дальше делать. Ей позарез нужна была эта работа. Она ещё не расчиталась с долгами за приезд, не расчиталась за квартиру, которую снимала у Эстер и если ей придёться сменить работу, то она также должна уплатить за неё. Господи, она даже не представляла, что так будет тяжело. И поэтому она должна перетерпеть, пока хотя бы сносно не выучит язык, хотя бы сносно не научиться объясняться и понимать.
Из-за дверей доносились приглушенные голоса. Понять о чём они говорили она не могла. Наверное её уволят и ей снова придёться начинать всё сначала: жить в комнате, которую сдавала Эстер и опять ждать подвернувшуюся работу. А после ? Неизвестно. Как жаль, что она не ясновидящая или не пророк. Тяжело жить на чужбине, сложно привыкнуть и приспособиться. Удача и счастье улыбаються здесь редко. Очень редко. Действительно, необходимо быть или слишком упрямым или слишком неординарной личностью, чтобы тебя заметили. Такой Настя не была.
Ход её раздумий прервался звуком, вновь открываемой двери. Настя ожидала, что появиться хозяйка, но вышел её муж. Улыбнувшись, он похлопал Анастасию по плечу, тем самым давая ей понять, что конфликт исчерпан и она может и дальше продолжать работать. Девушка кивнула и ушла в соседнюю комнату гладить бельё. Ей, почему-то невыносимо жалко стало этого добродушного, тихого хозяина. За период её работы здесь, он никогда и ни во что не вмешивался, вёл себя тихо и осмотрительно, словно не у себя дома. Всегда терпеливо выслушивал бурные высказывания своей супруги. Да, ему приходилось нелегко. Её жгучий темперамент мог проглотить кого угодно. Она, Анастасия, не понимала, как такое можно сносить и временами завидовала его ангельскому терпению. На его месте, такие "дикие" сцены она бы давно не терпела. Просто бы не смогла. А впрочем, не ей судить. Ему, одному известно, за что. Ей платят за работу, которую она выполняет, а не разберательства ихних дел. Так пусть разбираються сами, а ей есть чем заняться в ближайшее время.
Прошла уже неделя после бурной сцены в доме. Та неделя была на удивление тихой и спокойной. Лючия, уходя из дома, давала указания Анастасии и затем исчезала практически до вечера. Иногда она возвращалась уже после ухода девушка, так, что замечаний и недовольствия по своей работе, Анастасия больше не слышала . Притензий к выполненой работе небыло никаких. Девушка немного успокоилась и расслабилась. И вот, по окончанию этой недели зазвонил телефон. К трубке попросили подойти Настю. Звонила Эстер.
-- Хелло, дорогая, - послышалось на том конце провода. -- Извини, за столь поспешный звонок, но произошли изменения. Твои хозяева улетают в Италию на пол года, через две недели и должны отказаться от твоих услуг, хотя им бы хотелось взять тебя с собою. Но, я их предупредила, что у тебя покаместь нет соответствующих документов, так, что ты ехать с ними не можешь. Альберт узнавал, но это не возможно. Ничего, найдут себе там. Ещё две недели ты там поработаешь, а затем, золотко, мы что-то придумаем, - пообещала еврейка.
В голосе Эстер звучало беспокойство, что весьма удивило девушку, но она слушала не перебивая. К сердцу подкрадывалась обида. Только привыкла, только всё наладилось, только успокоилась, - и на тебе "сюрприз". Опять надо искать, менять, подстраиваться, привыкать. Опять необходимо начинать всё сначала. И чем она только думала, когда соглашалась на эту авантюру ? Где были её мозги ? Наверное в отпуске. Никогда она не могла себе представить, что это будет так тяжело. Но делать нечего, такова жизнь и впереди у неё есть ещё две недели работы. А там, как Бог даст. И поэтому, скрипя сердцем она ответила:
-- Хорошо, Эстер. Через две недели, я приду в бюро. Досвидания.
На том конце провода поспешили поставить трубку. Но, Анастасия ещё долго смотрела невидящим взором на затихший аппарат.
Две недели работы подходили к концу. Больше Анастасия не получала никаких сообщений и неприятностей. Тишина в доме царила необыкновенная, к чему трудно было по началу привыкнуть, после бурных сцен. Хозяйка, всё так же часто изчезала из дому, возвращаясь постоянно с покупками. Иногда она показывала вещи Настя, как бы спрашивая её одобрения. Вкус у Лючии, действительно был хорош. Настя всё также выполняла заученную работу - стирка, уборка, глажка. Одно и тоже, одно и тоже изо дня в день. Хорошо, что ещё не приходилось готовить.
За день до окончания работы Лючия подошла к Анастасии и вручила ей пухлый конверт.
-- Возьми, пожалуйста, - промолвила она. -- Здесь все твои деньги. Ты честно их отработала. Я благодарна тебе за помощь. Честно говоря, я никудышняя хозяйка, - ты уж меня извини. Прости и за срывы. Это всё нервы. Я надеюсь ты меня поймёшь ? - она словно опрадывалась.
Настя с трудом, но поняла быстрый, сбивчивый монолог своей хозяйки.
-- Всё хорошо, Лючия, - успокоила она её. -- Конечно, что я понимаю. Я на тебя не сержусь.
И тут она заметила, как лицо Лючии сморшилось и по щекам потекли слёзы.
-- Ах, Анастасия. Ты первый человек, с которым мне не хочеться расставаться. Если бы у нас было время, то мы наверное бы подружились с тобой. Я правда, не такая плохая, как кажусь, - оправдывалась она. Я была непростительно груба с тобой, а ты никогда невысказа своей неприязни ко мне, хотя должна была бы ненавидить. Я наверное бы ненавидела. Нам жаль, что приходиться уезжать, очень жаль. Альберт узнавал - взять мы тебя с собой не сможем. Слишком много бумаг, а у нас нет времени их оформлять. Но мы оставим тебе свой адресс в Неаполе и телефон. Не забывай меня только, а я постараюсь измениться.
Если Настя и половины не поняла из того, что ей говорила Лючия, то она инстиктивно догадалась об этом. Протянув к ней руки, она обняла хозяйку за плечи и притянула к себе.
-- Я не забуду тебя, Лючия. Не плачь. Только не плачь.
Она водила рукой по плечам Лючии, стараясь её успокоить. " Как иногда тяжело бывает понять чужого человека, - думала девушка. Разные, такие непонятные характеры, объеденившие людей, вызывающие непонимание и смуту в сердцах, жаль и обиду, плачь, слёзы и смех. Разные люди. Разные судьбы. Но из этого состоит жизнь."
Внезапно Лючия отпрянула от неё, прервав ход её мысли. Засунув руку в карман своего пиджака, она вынула оттуда колечко и протянула его Анастасии.
-- Я хочу подарить тебе его на счастье. Мне досталось оно от моей прабабушки. Она родом была из Венгрии, из дворянской семьи и слыла необыкновенной красавицей. Возьми его пожалуйста. Я, правда решила тебе его отдать. У меня много украшений от неё.
Колечко было маленькое и изящное с нефритом из червонного золота. Настя засмущалась и покачала головой.
-- Нет, я не могу. Оно вам очень дорого. Это фамильное.
-- Никаких нет. Я дарю его тебе. Ты вполне заслуживаешь счастья и я искренне желаю его тебе. Знаю, меня все считают взбаламошенной и капризной, может я и такой являюсь, но я не плохая Настя, нет, не плохая. Это мой дурацкий взрывной характер. Но у меня тоже есть душа. Наверное, только ребёнок меня и успокоит и я очень счастлива, что он у нас скоро появится.
Говоря эти слова, глаза её светились от счастья.
-- Я рада за вас, - просто ответила Настя.
-- Да, ещё одно. Не обидься, прошу тебя. Я собрала некоторые свои вещи. Они практически новые и больше мне не нужны. Если ты их не захочешь, или они тебе не подойдут, то отдай их кому -нибудь, кто в них будет нуждаться. Отдай просто так, за меня. Хорошо?
-- Хорошо.
"Так, вот в чём причина взбаламошенного характера хозяйки - её беременность." Это объясняло если не всё, то многое. Анастасия была рада, действительно рада за неё. Жаль, что им приходиться уезжать. Если бы всё сложилось иначе, то может быть она и осталась с ними. Но кто его знает, что могло случится ещё. А так - у этой непредсказуемой женщины появится цель в жизни, куда она может выплескивать и тратить свою неуёмную энергию.
Вечером, заказав еду в ресторане, они поужинали все вместе, стараясь вести непринуждённую беседу. Но горечь расставания проскальзывала в ничего незначащих фразах и взглядах. На следующее утро тепло попрощавщись с хозяевами девушка направилась в бюро к Эстер. Всю дорогу она думала о своих, уже бывших хозяевах и думала о том, что её ждёт впереди.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 3.
Буду весьма признательна за ваши отзывы, критику и пожелание. Хотелось бы услышать ваше мнение, дорогие читатели и посетители. Заранее благодарю за просмотр. Если подкините какую-либо картинку к " титулке", буду весьма признательна.
С уважением, Ольга.
Бюро, куда так спешила Анастасия, носило название " Доверие". Молодой женщине оно казалось через чур вычурным и громким. Но несмотря на такое, показное название, оно полностью оправдывало свои действия. Работу в этом бюро подыскивали быстро, обещаные условия соблюдались и исполнялись, оговоренные деньни всегда выплачивались сполна. Непонятной казалась только алчность и жадность двух сестёр. Сколько денег и не давали - и всё было мало. Они старались съекономить на всём, из каждого, старались вытянуть по возможности больше, трслись не только над каждым центом, но и над каждым долларом. Цены в бюро были намного выше чем в других, таких же фирмах. И тем неменее, от клиентов здесь небыло отбоя. Самое интересное заключалось в том, что слово, данное клиету они всегда держали. Это было незыблемое кредо сестёр, это была их "визитная карточка".
Прошло почти два часа, после того, как Настя зашла в бюро. Она сидела тихонько в уголке и наблюдала за работой сестёр. Притаившись возле большого фикуса, она присматривалась к уходившим и приходившим людям. Эстер терпеливо выслушивала каждого клиента, время от времени, занося в тетрадь какие-то записи. Мария в это время звонила и договаривалась о встречах. Иногда попадались настолько "нудные" люди, что девушка удивлялась выдержке и терпению сестёр.
Сегодня в наличии имелись места работы в двух бистро, кондитерскую и на швейную фабрику. Настя недоумевала, почему Эстер до сих пор не предложила ей что-либо из имевшего. Она, словно не замечала, сидевшую её в углу. Девушка не могла ничего понять и поэтому терпеливо ждала. Она давно уже привыкла к терпению. Наблюдая за незнакомыми людьми, Анастасия не заметила, как подошло время обеда и она решила пойти перекусить в ближайшее бистро. Неуспела она подняться из своего укромного места, как двери офиса распахнулись настежь, впустив незнакомого посетителя.
Высокий, стройный мужчина, стоявший у дверях офиса, бегло окинул взглядом помещение, остановил свой взгляд на девушке, сидевшей в правом углу комнаты возле большого дерева. Казалось, она старалась стать невидимой, словно ельф, скрываясь в спасительной зелени. Он хмыкнул, довольный своим сравнением. Под его пристальным взглядом незнакомка смутилась и опустила глаза. " Да, видимо наглости этому молодому человеку не занимать, - подумала Анастасия". Но её мысли прервал звонкий, явно чем-то обрадованный голос Эстер.
-- О, Эдуард, заходи, милый. Мы тебя давно ждём.
-- Хорошие новости, я надеюсь. Иначе, ты бы мне не звонила. Не так ли, Эстер, - спросил он.
-- Для тебя очень, мой дорогой. Как раз то, что ты искал. Работа - отличная, зарплата - приличная, плюс небольшая квартирка. Ты мой должник, Эдуард, - засмеялась она.
-- Я всегда был твоим должником, Эстер и сейчас наверное останусь ещё и пленником, после столь заманчивого предложения. Неизвестно только, что ты потребуешь на этот раз, но ты ведь знаешь - я привык платить долги, какими бы большими они ни казались.
-- Я знаю, мой мальчик, я знаю. Всё может быть. А пока, ты можешь отдохнуть или пройтись по магазинам, пока Мария будет договариваться о встрече. Ах, ещё одна просьба к тебе, - промолвила она так, словно об этом только что вспомнила :
-- Раз ты решил выйти, захвати с собой мою знакомую. Ей необходимо немного пройтись и перекусить. Она кивнула в сторону сидевшей Анастасии.
-- Я жду вас часа через два, не задерживайтесь. Не опаздывайте, - добавила она не отрываясь от бумаг.
У Эстер была скверная привычка - разговаривать с людьми и одновременно рыться в бумагах, не поднимая головы. Все, кто знал её хоть немного, давно смирились уже с этим недостатком и не обращали внимания. Насте он тоже был знаком, поэтому она поднялась и направилась к выходу. Эстер, в это время, всё также не отрываясь от бумаг, махнула рукой им на прощанье. Неуспела за ними захлопнуться дверь, как она обратилась к своей сестре:
-- Как ты думаешь, из них получиться пара?
-- Ах, Эстер, перестань заниматься сводничеством, займись лучше делами. Сваха из тебя никудышняя. Тебе одного раза не хватило? Мы не свадебная контора, а бюро по трудоустройству, - упрекнула она её.
-- Я не занимаюсь сводничеством, как ты выразилась. Девочка слишком одинока. У меня сердце разрываеться глядя на неё. Да и этот "лаботряс" скитается один. Что в этом плохого если мы им немножко поможем, - с обидой в голосе, промолвила она.
-- Ну, тогда тешь себя надеждой, что что-то получиться. А сейчас неотвлекай меня глупой болтовнёй. Мне надо звонить.
-- Да, да , - поспешно ответила Эстер и уже через несколько минут ум её начал подсчитывать прибыль за последние сделки.
Пока Эстер с Марией вели незатейливый разговор, молодые люди покинули здание и вышли на улицу.
-- Меня зовут Эдуард, - представился молодой человек. -- Я родом из Латвии.
-- Анастасия. Я приехала из Украины.
-- Откуда? - переспросил он. -- часом не из Киева.
-- Нет. Из Западной части. Из Буковины.
-- Красивое название.
-- Да, очень, - согласилась с ним девушка.
-- Вы голодны? - спросил он.
-- Перекусить не помешало бы, - засмеялась Настя.
-- Ну тогда вперёд. За углом есть шикарное бистро. Кормят там отлично. Мы с вами там пошикуем.
После обильного обеда, они с наслаждением пили кофе. Новый знакомый с упоением рассказывал о небольшом поселении, возле Каунаса, где он вырос. Рассказывал о родных и близких, традицияхи обычаях своей страны. Для Анастасии его рассказ явился очень занимательным, а в её лице он приобрёл ввнимательного слушателя. Было видно, что воспоминания доставляют ему радость и одно удовольствие. Безмятежное течение дества и юности, оставило свой отпечаток на нём. Он, видимо, остался всё тем же беспечным мальчишкой, плывя по течению жизни, стараясь по возможности избегать опасности. Беспечность скользила в нём, как облака в небе. Было забавно на него смотреть и смешно. Но, что ьон умел - так это завлечь слушателя. Рассказчик он был превосходным. Так, что время, отведенное им Эстер, не прошло даром ни для кого. Во время разговора, они узнали, что у них общие интерессы и вкусы. Им нравились книги, в особенности фантастика и детективы, а также классическая музыка, но при этом они отдавали предпочтение Чайковскому, Бетховену и Моцарту. Вагнера они считали, что нужно слушать с зажённым камином, при свечах и бокалом бренди в руках. Обеим нравился лес и горы, но при этом они не прочь были хотя бы раз в пять лет съездить к морю. Было странно узнавать всё друг о друге, поражаясь сходству привычек и вкусов. Им казалось, что за час разговора они узнали всё друг о друге. Им обеим не хотелось уходить из этого уютного бистро, не хотелось возвращаться в бюро, а хотелось говорить, говорить до бесконечности, говорить просто не о чём. Но время поджимало и ничего не пришлось, как только подняться и направиться в бюро.
Эстер своим зорким взглядом сразу заметила проишедшую перемену в их отношениях. Тонкая улыбка тронула её губы. Впервые в жизни, в её душе кипели непонятные чувства, которые вызывали смущение и беспокойство. И сейчас, глядя на Анастасию, она понимала, что не всё просто в этой жизни, как кажеться. Чувства, которые казались ей непонятными, на самом деле были проще - чувства материнства. Никогда не имея своих детей и испытывая только страсть к наживе, в ней неожиданно для себя, проснулся инстинкт материнства. Ей безумно, до боли захотелось иметь такую же дочь, как Анастасия. Она ощутила растерянность и страх. Ей не сужденно никогда испытать чувства материнства, она никогда не сможеть почувствовать, что это такое - прижать к груди младенца и смотреть на него восторженным взглядом. Приговор врачей в своё время оказался слишком суровым . Детей иметь она не могла. Поэтому, глядя на вошедших, она исскренне радовалась за них. К счастью эгоизм и зависть в таких делах она не проявляла. Настя ей нравилась, и можна сказать, что она испытывала к ней материнские чувства. Эдуарда, как мужчину, она пожелала бы своей дочери, если бы имела таковую. И поэтому в душе у неё затеплилась надежда. Широко улыбнувшись и кивнув в сторону стульев, приглашая их сесть. Затем она обратилась к ним:
-- Ну, как, отдохнули? Хорошо. А теперь по делу. На трикотажную фабрику требуються рабочие и специалисты и я специально придержала для вас места, но сначала хотела убедиться в условиях найма и оплаты. Ты, Эдуард, как инженер - электрик, пойдёшь по профилю с испытательным сроком на три месяца, - повернув голову в его сторону, повернулась она к нему.
-- А ты, Анастасия, - при этих словах она повернулась к девушке, - Если тебя, конечно это устроит, в цех готовой продукции, на расфасовку и упаковку товара. Оплата для тебя 950 долларов в месяц. Выходные - суббота и воскресенье. За переработанные часы будут доплачивать отдельно. Я думаю это неплохое начало. С хорошими работами сейчас очень плохо. Если что-то появиться получше, я в тот же час вам сообщу. Договорились ? - спросила она их после обильной тиррады.
Молча уставившись на неё, они только кивнули в знак согласия. " Шутит она, что-ли? - подумала Настя. Работа на заводе, посменно, с двумя выходными, хорошей оплатой и Эстер ещё собираеться искать лучше. Неужели наступило Рождество или им преподнесли подарок? Интересно, что за это всё потребует Эстер? Ведь она крайне редко была так щедра. Что-то здесь не так." Но вслух она произнесла совершенно другое:
-- Да, всё это очень хорошо, даже прекрасно, но мне тогда надо подыскать жильё.
-- О, дорогая, - воскликнула еврейка. -- Пока всё образуется и наладиться, ты можешь пожить на прежней квартире, в своей комнате.
Настя с недоумением посмотрела на неё, невольно задаваясь вопросом : а, что собственно говоря должно наладиться и образоваться? Но вихрь радости, о том, что она нашла нй такую замечательную работу, уже подхватил её и она не стала долго размышлять над этим.
-- Ах, ещё одно. Чуть не забыла, - спохватилась Эстер. Вот вам визитки и адресс, как туда добраться. Договоритесь о встречи между собой. Вас там ждут завтра в час дня. Не опаздывайте. Эдуард, я на тебя полагаюсь. Проследи за Анастасией. Она не знает города и ещё плохо владеет языком. И постарайтесь выглядеть прилично.
После этих указаний она склонилась над бумагами, небрежно махнув рукой в сторону двери. Эдуард, молчавший до этого, обратился к ней :
-- Окей, Эстер. Всё это очень хорошо, даже прекрасно, просто замечательно, но сколько мы тебе должны? Или по-крайней мере я?
-- Ох, мой мальчик, -прогудела она, неотрываясь от бумаг. -- Веди себя хорошо, не обижай мою девочку и считай, что ты мне ничего не должен. А теперь уходите быстро, пока не вернулась Мария. Не забудьте мне потом всё рассказать, а в следующий раз прихватите торт.
Они недоумённо переглянулись между собой. Выйдя в холл, они решили отметить это незабываемое событие. Время, на которое никто из них не обращал внимание, пролетело незаметно. Кофе, давно уже остыл, а ликёр Настя потягивала маленькими глоточками. На улице смеркалось, но расставаться им не хотелось, а повода продолжать так внезапно начавшееся знакомство, не нашлось. Никто не решался на первый шаг. Пришло время попрощаться до завтра и условившись о встрече, они разошлись.
Настя этим вечеро ещё долго ворочилась на кровати, пытаясь уснуть, но перед глазами мелькало улыбающееся лицо Эдуарда.
На следующее утро они встретились в условленном месте и отправились на завод. В пути Анастасия вглядывалась в лица проходивших мимо неё людей. Это давно уже вошло в её привычку. Замкнутость всегда приводит к подозрительносьти, хотя таковой девушка себя не считала. Она видела одни угрюмые лица и читала озлобленность на их лице. " Неужели обстоятельства и события заставляют людей быть такими? , - думала Настя". Ведь озлобленность вызывает обида, ненависть, зависть и месть. Особенно зависть и её вокруг так много. Чаще всего люди завидуют пустякам, но от этого легче не становится. Ибо зависть, какая бы она не была, всегда остаёться одной только завистью. Глупо думать, что есть белая и чёрная зависть. Она одна, и силу разрушения имеет одинакову. Цвета люди придумали только для своего оправдания и успокоения. Как хочеться надеяться, что со временем это чувство изчезнет навсегда. Глупо. Оно ещё долго будет будоражить ум человека.
Погрузясь в свои размышления Настя не заметила, как они добрались до места назначения. На заводе их встретили очень приветливо и добродушно. Объяснили суть работы, их права, объязанности и возможности. Всё, что было непонятно для Анастасии ей переводил Эдуард. Во всех цехах они видели улыбающиеся лица, так сильно отличающиеся от лиц на улице. Их приветствовали, словно давних знакомых. Заместитель, пухленький и начинающий лесеть мужчина, сопровождал их повсюду, незабывая при этом пожимать руки руки рабочим и отпускать остроумные шуточки. Видно было, что его здесь любили и уважали. Осмотрев всё и обо всём договорившись, они покинули территорию завод. Со следующего понедельника они должны были приступить к работе.
Радужные мысли кружились вихрем в их головах, открывая путь мечтам и фантазиям. На душе было легко и весело и молодые людт взирали на мир другими глазами, ничего не замечая вокруг.
До понедельника оставалось три дня, но они пролетели, как один миг. За это время молодые люди успели побывать в цирке, восхищаясь умным и хитрым медведями, ловкими жонглёрами и акробатами. Побывали они также в лунопарке, правда Анастасия наотрез отказалась покататься на американских горках. Они с аппетитом ели попкорн и сладкую вату. Счастливый смех, словно весенний ручиёк, лился из их груди и прохожие с удивлением и завистью оглядывались на них.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 4.
Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как она познакомилась с Эдуардом. Это встреча изменила её жизнь - она наполнилась смыслом и любовью. После месяца ухаживаний Эдуард предложил Насте переехать к нему и вместе жить и она недолго думая, согласилась. Он на удивление оказался приятным сожителем - аккуратный, неприхотливый в еде, тихий и внимателен, к тому же неплохой любовник. С каждым днём он нравился ей всё больше и больше, она сильнее влюблялась в него, даже сама не замечая этого. Временами ей казалось, что она уже не может обойтись без его ласковой улыбки, тихого голоса, который ей шепчет слова любви, без его объятий и ласк. До сих пор он ни словом не обмолвился о женитьбе, но она не торопила его, зная, как порой тяжело решиться на такой шаг.
За период совместного проживания, они везде старались быть вместе, но последние полтора месяца работали в разные смены. Это обстоятельство ничуть не огорчала Настю, хотя сослуживцы поглядывали на неё с жалостью и сочуствием. " К чему бы это?, - думала Анастасия." Не раз она задавала себе такой вопрос, но здравый смысл отбрасывал всякие идеи и домыслы. Эдуард оставался всё таким же - внимательным и чутким и ей грех было на что-либо жаловаться. Она была любима, счастлива и ей не было дела до суждений других людей. Сплетен она не любила и поэтому редко прислушивалась к ним.
Сегодня с утра ей нездоровилось и она отпросилась с работы, сославшись на плохое самочувствие. Дэвид, начальник смены, окинув её печальным взглядом, сразу же согласился. Да, чувствовала Настя себя неважно, но не в этом было дело. Ей хотелось поскорее добраться домой и поделиться удивительной, на её взгляд, новостью. Тест, купленный сегодня утром в аптеке, подтвердил её догадки - она беременна, она станет матерью. Ей казалось, что она получила от жизни всё о чём может мечтать только женщина. Она, словно птица, нашедшая струю свежего воздуха и устремившаяся ввысь, неслась домой. Она летела на крылях домой, уверенная в своих чувствах и счастье. Ей хотелось поделиться своей новостью со всем миром и хотелось, чтобы весь мир был так же счастлив, как она.
Тихо открыв двери квартиры и не зажигая света Анастасия пробралась к дверям спальни. " Эдуард ещё наверное спит, - решила она. Ну чтож, придёться его разбудить. Новость этого стоила." Она тихонько взялась за ручку двери и потянула на себя. Первое, что бросилось в глаза, открывшейся спальни - мерцающий свет свеч и два тела, отпрянувшие друг от друга. Настя застыла в немом ожидании, как истукан. Минутой позже, ценичная улыбка скользнула по её губам и резко повернувшись она бросилась к двери. Эдуард вскочил, бросая на ходу проклятия и укутываясь простыней, помчался за ней.
-- Настя, остановись, прошу тебя. Нам нужно поговорить. Не убегай. Она ненужна мне, поверь. Мне нужны только бумаги от неё и она обещала их сделать. Ну, прошу тебя, выслушай меня.
Но, молодая женщина, казалось ничего не слышала. Она успела добежать до лестницы, когда он дотянувшись до её пальта, рывком потянул его на себя. Пальто растегнулось и осталось в его руках. От сильного толчка ноги её подкосились и она кубарём скатилась вниз по лестнице. Пронизывающая, острая боль коснулась внизу живота, волнами захватывая её тело. Грохнувшись о последнюю ступеньку Анастасию ослепила яростная вспышка боли и в тот же миг она потеряла сознание, погружаясь в спасательную темноту. Мир, с его замечательными красками, перестал существовать для неё. Вокруг царила только тишина и мрак, а издали доносились чьи-то крики. Чернота поглощала её всё сильнее и сильнее и никого просвета она не видела впереди. Последнее, что она ощутила - это была необыкновенная лёгкость во всём теле и она поддалась ей недумая ни о чём.
Ей слышался плачь, вернее кто-то всхыпывал возле неё, но откуда доносились эти звуки Анастасия понять не могла. Казалось, он ниоткуда, этот плачь, взлетал к потолку и оттуда, разбиваясь на миллионы частиц, окутывал её. Веки, налитые свинцом, упорно не хотели подниматься вверх. На голове, казалось находился шлем Ильи Муромца и держать его было не под силу. Всё тело ныло от тупой, щемящей боли. Не в силах открыть глаза, Анастасия старалась прислушаться к своим ощущениям. Боль, одна только боль и ничего кроме этой боли. Казалось на теле нет ни одного места, которое бы не болело. Она силилась вспомнить, что же произошло, что же вызвало эту невыносимую боль и видения, словно по волшебству встали перед ней. Она вспомнила всё - и радостную новость, которую так спешила сообщить любимому и горечь разочарования, после которого последовала эта боль, боль потери. " Боже мой,- вспомнила она. Боже мой, мой ребёнок. Она потеряла его." Анастасия смутно вспоминала, как врач сказал кому-то, что сожалеет об утрате.
Боль потери вернула ей силы и она с трудом открыла глаза. Первое, что увидила она - заплаканное лицо Эстер. Еврейка выглядела лет на десять старше своего возраста. Волосы взъерошены и непричесаны, лицо опухшое от слёз, глаз почти не видно.
-- Эстер, Эстер, не плачь, - тихим, охрипшим голосом обратилась к ней Настя.
Еврейка встрепенулась и подбежала к кровати.
-- О, моя девочка, ты очнулась. Слава Исааку и Якову. Как ты себя чувствуешь ? Где тебя болит? - забеспокоилась она.
-- Всё хорошо, Эстер. Везде болит, но это неважно. Мой ребёнок? Что с ним? Я потеряла его, - не то спрашивая, не то утверждая Настя.
-- Да, Настюша и мне очень жаль. Я собиралась стать бабушкой, -при этих словах по лицу её снова покатились слёзы.
-- Не плачь Эстер, не плачь, прошу тебя, -взмолилась Насатя, хотя у самой слёзы уже текли из глаз. -- Ты ещё ею станешь, обещаю тебе.
-- Да, да, конечно. Доктор сказал, что всё обошлось и ты ещё сможешь иметь детей. Он сказал, что у тебя крепкий организм и ты создана быть хорошей матерью.
В словах Эстер звучала какая-то затаённая гордость за Анастасию. Девушка внимательно посмотрела на еврейку и удивилась переменам проишедшим с ней. " Может она сошла с ума и считает меня своей дочерью, - подумала Настя". Всё может быть. Как бы там не было, но из всех знакомых, которыми успела обзавестись девушка находясь в чужой стране, в больницу пришла только Эстер. Анастасия нахлдилась в беспамятстве несколько дней и не могла знать, что её жизнь в буквальном смысле слова висела на волоске, и что к ней приходили знакомые, но Эстер, как львица никого не подпускала к ней, охраняя её днём и ночью. Приходящим она бросала одно короткое слово : - потом, и уходила от них оборачиваясь, закрывая при этом дверь в палату. Жизнь любит менять судьбы людей одним только взмахом руки, создавая немыслимые ситуации, в которых люди проявляют себя с неожиданной стороны. Так проявила себя и Эстер. Раньше она мечтала только о несметных богатствах, которые давали ей по её разумению обеспечение и власть, а сейчас она готова была отдать половину своих денег, лишь бы только девушка осталась жива. Она не думала ни о чём, а только тихо просила своих святых помочь в исцелении. Она сама удивлялась привязанности и неожиданной симпатии, удивлялась мягкости и нежности, которые проявились у неё с появлением Анастасии. Поэтому, как можно мягче она сказала :
-- Спи, моя родная, тебе надо побольше отдыхать. Не беспокойся, я побуду с тобой. Артур позже придёт за мной.
-- Что Артур придёт за тобой, я не сомневаюсь, - усмехнулась Настя. -- А, бюро?
-- За ним присмотрит Мария. Кстати она шлёт тебе привет с пожеланиями скорейшего выздоровления. Теперь спи, моя девочка, Всё уже будет хорошо.
-- Мария наверное в обиде на меня. Я ведь отрываю тебя от работы.
-- Глупости ты говоришь, - фыркнула Эстер. -- Ещё чего. Пусть только попробует и я "натравлю" на неё Артура. Они всё время цапаются. Потом я расскажу тебе о них всё. А теперь спи, - уже в третий раз сказала она.
Может она ещё что-то говорила, но Настя её уже не слышала. Спасательный сон снова захватил её в свои объятия и она погружала в него всё сильнее и сильнее.
Двери палаты приоткрылись и в проёме показалась голова Артура.
-- Ну, как она сегодня? - шепотом спросил он.
-- Уже лучше, - ответила также шепотом Эстер.
-- Вот видишь, а ты боялась. Она сильная девочка, выкарабкаеться. Ещё задаст нам с тобой жару, - пошутил Артур.
-- Я знаю дорогой, я знаю.
-- Она сделала тебя мягче Эстер, - сказал он обнимая её.
-- Нет, Артур, она изменила меня.
-- Ну, тогда я её должник. Я шучу, шучу, - засмеялся мужчина. -- Не смотри на меня так строго. Я бы любил тебя и злюкой, но при этом старался бы изменить. А так ненужно стараться - Настёнок всё сделала за меня.
-- Ну и благодари её, - буркнула Эстер.
-- Ладно не злись. Пойдём, нас уже ждут.
Он обнял её за плечи и они, стараясь как можно тише, покинули палату.
Анастасия спала, а слёзы тихо катались по её щекам, стекая на подушку. Во сне она оплакивала себя, свою неудавшуюся жизнь и своего так и не родившегося ребёнка. Она спала, незная, что жизнь готовит ей новые повороты судьбы и её неясные узоры уже начали вырисовываться вдалике.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 5.
-- Ты хочешь сказать, что не видела её с тех пор, как поместила в больницу ? Или с тех пор, как она оттуда вышла? Не ври мне Эстер. У тебя это очень плохо получаеться, - почти кричал Эдуард.
Сегодня утром он ворвался в её бюро, размахивая руками, угрожая и одновременно умоляя рассказать о местонахождении Анастасии. И воопще он практически кричал на неё уже битый час. Он старался взять её лестью и подкупом. Чего он только ей не предлагал, но Эстер до сих пор оставалась невозмутимой. Насколько раньше она восхищалась им, настолько он стал ей противен. По мнению Эстер - он был виноват в том, что Настя потеряла ребёнка. Размазня. Она считала его размазнёй. Видите-ли растерялся маленько. Побоялся вызвать скорую помощь, а когда дозвонился до неё, то было уже слишком поздно. Но может оно и к лутшему. Настя осталась жива, а это главное. Незачем ей этот хмырь и она Эстер сделает всё возможное, чтобы с него сбить спесь. "О, он многое потерял, - злорадно думала она. Видимо наконец дошло, да уж слишком поздно." Криво ухмыльнувшись, она ответила:
-- Я не вру тебе и даже не объязана отвечать на твои вопросы. Но, ты получиш ответ на свои вопросы. Неделю назад я ей купила билет на Украину. Она пожелала уехать домой и я не в силах была её удержать. Долго же ты её искал, мой мальчик. Слишком долго. Или может новая подружка не отпускала? Нет, она мне ничего не рассказала. Ты ведь знаешь, какая она скрытная. Прошло уже почти два месяца с тех пор, как по твоей милости она попала в больницу и только теперь ты вспомнил о ней ? Поздновато, тебе не кажеться.
-- Но, я приходил в больницу и меня не вспустили, - начал оправдываться он.
-- Незнаю, незнаю. Насколько мне известно - посетителям двери не закрывали. Так, что извини, где она сейчас я незнаю. Тем более, что домой она не улетела. Я проверяла, - проговорила она. Эстер знала, как легко можно проверить отправку и поэтому решила не рисковать. Ей очень не хотелось быть уличённой во лжи. Поэтому напустив на себя сокрушённый вид, продолжала:
-- Я сама её ищу. Но, видимо она подалась или в другое бюро или в другой штат. Мне необходимо её найти, ведь остались ещё кое-какие бумаги.
-- Какие ещё бумаги - забеспокоился Эдуард.
-- Во-первых: - бумаги на наследство. А во-вторых:- справки из полиции, счета из больницы. Да, кстати, ты мне тоже должен, мой дорогой,- добавила она.
-- Окей, я заплачу, - быстро согласился он. -- Но, о каких справках идёт речь? - голос его дрожал и испуг явно прослеживался на его лице. Для Эстер это явление было, как бальзам на израненную душу.
-- Она должна подписать бумаги, что в проишедшем с ней случае никто не виноват. Иначе сам понимаешь, мой мальчик - станут искать виновного. Будут расспрашивать соседей, вызовут тебя, твою красавицу, пойдут на работу - воопщем хлопот не оберёшься. А разве нам это нужно?, - вкрадчивым голосом спросила она.
-- Разве нам нужны неприятности ? А, Эдуард? Я очень дорожу своим бюро и не хочу иметь дело с полициией. Тем более, все вокруг знают, что вы жили вместе.
-- О, Боже. Эстер, что же делать? Я не хотел этого. Я любил её и сейчас ещё люблю. Всё получилось так по-глупому. Я ничего не знал о ребёнке, клянусь тебе. Господи, на меня нашло какое-то затмение. Эта сучка, с которой меня Настя застала, сама навязалась ко мне. Что же мне теперь делать? Где её найти? - застонал он от отчаинья.
-- Как же, навязалась она тебе. Аж на целый месяц. Ты, кого собрался дурить, мой мальчик ? Меня? - съязвила Эстер.
-- Да, ты права. Во всём права. Я везде и повсюду виноват. Но, я же старался для нас. Мне нужны были эти чёртовы документы, а она могла мне их предоставить. По-крайней мере обещала. Эстер, каждый может ошибиться. Прошу тебя , найди её. Я должен вернуть её обратно. Мне ни с кем небыло так хорошо и спокойно, как с Настей. В конце-концов - я люблю её.
-- Твоя любовь ничего не значит и ничего не стоит. Любил бы - не кувыркался бы с другой в постели.
-- Эстер, я ведь мужчина. И при том, не дурак выдумал: ценять только тогда, когда теряют, - хрипло промолвил Эдуард.
-- Нечего мне мозги пудрить своими сказочками и своей философией. Я сыта ими по горло. Мне неизвестно где она. Если найду - сообщу. Ты должен мне полторы штуки баксов. Плати и убарайся к чёрту. Тебе оъяснить за что или так посчитаешь. Со всем остальным я разберусь сама.
Эстер разозлилась не на шутку. Глаза её сверкали и метали молнии. Она подумала, что незачем ему знать о том, что она давно уже всё решила - и с больницей, и с полицией. Но посещять в это, она его не собиралась. И решив уколоть побольнее его на прощанье, она промолвила:
-- Я, конечно же сообщу Анастасии, что ты её искал, но возвращаться к тебе или нет - решать ей. Хотя никак не пойму я, зачем ей с её богатством, красотой и умом - такое ничтожество, как ты.
Словно устав от этой длинной тиррады Эстер по привычке начала перебирать бумаги.
Выложив деньги на стол и радуясь, что так легко отделался, Эдуард постарался побыстрее скрытся из глаз еврейки. Он знал, что она со своими связями способна на многое, даже на то, чтобы вышвырнуть его из страны. Этого ему не хотелось. Спускаясь по лестнице, он думал о том, что совершил самую большую глупость в своей жизни. Он погнался за двумя зайцами, так и не поймав ни одного. Он многое выиграл, если бы остался с Настей, но теперь всё упушенно и вряд-ли Эстер сообщит о местонахождении Насти. Ведь она знает, где она. Эдуард был в этом уверен. Знает и не скажет и в этом он был уверен ещё больше. Он, как побитая собака, поджавшая под себя хвост, удалялся от бюро, бюро, на которое ему не придёться больше расчитывать. Здешние двери для него оказались закрыты навсегда. А, жаль. Очень жаль. Он утешал себя тем, что легко отделался и тем, что ему сказочно повезло. Могло быть и хуже. Словно кот, он в очередной раз опустился на четыре лапы, но везение вещь непостоянная и в следующий раз ему придёться быть начеку. Жизнь продолжаеться, как в той песне и очень жаль, что он потерял Настю. С ней ему было легко и просто. Но он постараеться в ближайшее время найти ей замену - жить одному не в его правилах. Ведь жизнь так прекрасна.
Как только за ним захлопнулась дверь, Эстер уставилась на неё немигая и придалась размышлениям. " Что же ей сейчас делать со своей девочкой?. Как поступить?" Ответа она не находила. Её гибкий ум прокручивал тысячи вариантов, но всё это для неё казалось бездарным и нереальным. Она поняла только одно - в Бруклине ей оставаться нельзя, ни под каким предлогом, но и на Украину она не хотела её отправлять. Что ей там делать? Что хорошего её там ждёт. Ничего. Да, теперь она богата, но разве она об этом знает? Нет и нечего ей об этом знать о богатстве и узнает она о нём ещё нескоро. Ведь только одной Эстер известно о нём, а уж она промолчит, это уж точно. Воспользовавшись беспомощным состоянием молодой женщины, Эстер подсунула ей необходимые бумаги для подписи. Благо, что та не вникала в их текст, хотя сначала пыталась что-то прочитать. Чтож, они с Артуром проделали неплохую работу и Настя теперь являлась её законной наследницей всего движемого и недвижемого имущества. Правда в бумагам имелась одна опечатка - её будущий муж не имел никакого права на наследство, только её дети. Эстер очень гордилась проделанной работой. Теперь у неё есть для кого жить. Её сестра Мария, немного поворчав, успокоилась, сославшись на то, что это её Эстер имущество и она вольна поступать так, как ей хочеться.
И вот сейчас Эстер мучительно решала, как ей поступить со своей девочкой. Она должна ей помочь выйти из этого затянувшегося состояния тоски, и еврейка по своему жизненному опыту знала, что поможет ей в этом только работа. Она порылась в бумагах, которые небрежно были разбросаны на столе и взгляд её скользнул на запрос из Калифорнии.
Какому-то, " чудику", фермеру требовалась девушка для ведения хозяйства и помощи по дому. Эстер ещё раз внимательно перечитала запрос, поступивший на днях. Глубокие морщины пересекли её лоб. Думала она не долго. " Ну, чтож, это кажеться самое подходящее для моей девочки, - решила она. Далеко - раз, природа - два, чужие люди и чужая обстановка - три. То, что надо для исцеления души. Перемены ей не повредят. Если что-то незаладиться, то она всегда успеет вернуться. Решено, она отправит её туда, но сначала поинтересуеться личностью этого Бирга Бренда. И причём займёться этим немедленно, сию же минуту".
Привычным жестом отодвинув бумаги в сторону, она уселась за компютер. Спустя несколько минут её пальцы проворно начали бегать по клавишам, выбивая знакомую дробь. Через пол часа она обладала обширной информацией, а ещё спустя некоторое время уже звонила зннакомой в тот самый городок, возле которого жил Бирг Бренд. Со стороны, могло показаться, что по всей Америке, в каждом уголке и в каждой провинции у неё имелись знакомые. Наверное так и было. Её толстая записная книга, была исписанная мелким почерком вдоль и поперёк, содержала тысячи адрессов и телефонов. На некоторых страницах были начерчены какие-то закарлючки, ведомые только ей одной.
Знакомая оказалась дома и знала о мистере Бриге буквально всё. Она врасхлёб передавала Эстер последние новости и сплетни. Оказалось, что после смерти родителей и брата, он взвалил на плечи заботу о ранчо и вел свои дела сам. Жил одиноко, со своею старою негретянкой, которая вырастила его с детства. Год тому назад был помовлен, но через пол года помолвку разорвали. Виноватой оказалась невеста - она ушла к другому. Знакомая была в ударе. Надо же - ей позвонила сама Эстер. Она оказалась ей нужна и поэтому она старалась передать всё о чём знала и о чём слышала от других людей о мистере Бриге. Эстер слушала внимательно, не перебивая, только изредка делала какие-то пометки на листке. Сдержанно поблагодарив собеседницу за полученную информацию, она тихо положила трубку на рычаг. Барабанив пальцами по столу, она размышляла всего несколько минут, а затем лицо её осветила улыбка. Она приняла решение и по всей вероятности это будет наилучшим выходом из положения.
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 6.
Выйдя из больницы, где она пробыла без малого три недели, Анастасия поселилась в одном из новых домов Эстер. Квартира оказалась современной и удобной, состоящей из гостинной, спальни, кухни и ванной комнаты. Мебели было немного, но имелось всё необходимое на первое время. Видно было, что к её приходу готовились - холодильник был забит продуктами. Не забыли о фруктах и конфетах. Словом - было всё приготовленно идеально. Анастасия не спрашивала к чему это всё и почему они о ней так заботяться. Безразличие сменилось полной аппатией. В углу она увидела свои сумки с вещами. "Значит Эстер решила огородить её от всех и каждого, - подумала она. Ну чтож, может оно и к лучшему. То, что ей нужно - это покой." Две прошедшие недели вернули ей силы, но душевного покоя она так и не обрела. Различные "почему", словно голодные тараканы на кухне, сновали в её голове. Она устала. Очень устала. Ей хотелось закрыть глаза и погрузиться в пьянящую тишину, ничего не видя вокруг и ничего не слыша.
Разрыв с Эдуардом опустошил её. Сказать, что она чувствовала себя, как выжатый лимон - значит несказать ничего, ибо она не чувствовала ни боли, ни потери, ни горечи. Теперь её окружала одна пустота. Эта пустота заполняла всё видимое вокруг пространство. Она была, словно механическая кукла нак верёвочках, которую время от времени дёргали за ниточки исподтишка. Все чувства, как под действием волшебной палочки, куда-то исчезли, а может они притаились где-то в укромных уголках, дожидаясь своего часа. Этого она не знала. Всё может быть, но сейчас Анастасии было не до них, она не хотела ничего чувствовать и знать. В этот момент она не знала, да и воопще не думала, как ей жить дальше. Она просто сидела в кресле и смотрела отрешённым взглядом в окно своей временной квартиры. Ничто, казалось не могло сейчас изменить её жизнь и исправить те ошибки, которые она совершила. Ничто не могло спасти её от обид, разочарований, горечи и потерь. Ничто и никто. За такой короткий срок своей жизни уж слишком много она перенесла всего этого. Ошибки. Ошибки. Одни ошибки. Может всё дело в них, в этих необдуманных поступках и ошибках. Но, человек не может жить не ошибаясь. Человеку свойственно совершать ошибки и чем чаще он их совершает, тем меньше понимает суть этих ошибок. Может и так.
Анастасия поднялась с кресла и подошла к кровати. Раздеться нехватало сил и она как есть рухнула на кровать. " Ах, всё равно,- подумала она. Я одна. Одна в этой квартире, в этой жизни. Всё, как прежде. Всё, как раньше. Значит, привыкать не приходиться. Верно заметили философы, что человек привыкает ко всему и ко всему приспосабливаеться." Она закрыла отяжелевшие веки от непролитых слёз и постаралась "нырнуть в спасательную тьму. Вскоре тяжёлый сон одолел её. Тьма, вокруг неё растилалась чёрная тьма. Поначалу ничего не было видно, кроме этой всепоглащающей тьмы, затем вдалике забрежжал свет и сквозь ещё сгустившуюся тьму она начала различать вершины гор, деревья, стаю птиц и озеро. По мере того, как картинки менялись одна за другой, Анастасию поражала красота увиденных мест. Ей показалось, что она умерла и попала в рай. Вдруг внимание её привлёк какой-то силует. Это был явно мужчина, но находился он достаточно далеко и она не могла его разглядеть. Настя огорчилась и нахмурилась во сне. Ей казалось очень важным разглядеть этого мужчину. Она постаралась как-то приблизится к нему, но картинки начали мерцать и постепенно изчезли из вида. Вокруг снова её окружала непроглядная тьма. Девушка вздохнула и проснулась.
Сев на кровати, Анастасия начала оглядываться по сторонам, словно впервые видя эту комнату. Сознание проишедшего постепенно возвращалось к ней. Ей показалось, что кто-то стучиться в дверь. " Нет, не показалось, - мелькнула мысль. Кто-то действительно стучиться." Стараясь избавиться от остатка сна и превозмогая усталость она струдом поднялась с кровати и пошла открывать дверь. " Кто бы это мог быть? Я никого не ждала и не жду, - подумала она.". Она действительно никого не ждала. Она никого не хотела видеть. Ей никто сейчас был ненужен. Никто. Она не готова была к встречам и объяснениям. Ей не хотелось выслушивать слова сочувствия. Ей хотелось побыть одной. Но, к сожалению стук не прекращался и ей пришлось открыть дверь.
На пороге стояла Эстер. Жалость и сочувствие скользили в её глазах. Этого взгляда Анастасия выдержать не могла, поэтому поспешно опустила глаза. Она отошла от двери, давая пройти Эстер. Тихо прикрыв дверь она последовала в комнату за еврейкой. Эстер ждала её возле окна, внимательно вглядываясь в такие уже до боли знакомые чёрточки лица, стараясь заметить хоть какие-то малейшие изменения. Но их не оказалось. Никаких. Её любимица и "приёмная дочь", находилась всё в том же подавленном состоянии, в котором она её оставила два дня тому назад. Девушке не хотелось жить и это явно читалось на её лице. Она, словно оборванный лист, болтыхалась между жизнью и смертью и как казалось Эстер, только сильная эмоциональная встряска вернёт её к жизни, в этот безумный, хаотический мир. Она очень рассчитывала на поездку в Калифорнию, на смену места жительства, работы, обстоятельств и в конце-концов окружение и людей. Шестое чувство, которым так часто пользовалась еврейка, подсказывало ей, что её любимицу ждёт новая жизнь. Чтож, ради этого стоило рискнуть и она, Эстер готова разбиться в лепёшку, лишь бы всё опять наладилось. Она хотела видеть свою Настеньку счастливой. Но, ко всему прочему в её жизни присутствовало ещё и одно правило, от которого она не намерена была отступать - в жизни человек по возможности должен добиваться всего сам, используя при этом каждый шанс, каждую возможность, дарованную ему судьбой. И даже сейчас, ради своей любимицы, Эстер не собиралась отступать от своих правил и привычек. И поэтому считала, что поступает правильно, отправляя Настю на "край света", как выразилась её сестра Мария. Эстер с улыбкой вспомнила, как они долго ругались и спорили на счёт этой идеи, но в конце-концов Мария согласилась с ней, что это не такой уж плохой вариант. Ведь Настю всегда можна будет вернуть обратно, да и знакомая Эстер постараеться сообщать новости. Эстер удивилась сказанному . Оказываеться, Мария переживает за девушку, да ещё как, только, вот хитрая лиса, умело это скрывает. Это уже радовало.
И вот сейчас, Эстер, стоя у окна смотрела на Настю и не знала с чего ей начать этот непростой разговор. Наконец она решилась.
-- Здраствуй родная, Я пришла к тебе по делу. Вынуждена разочаровать тебя. Прошло уже много времени с тех пор, как ты выписалась из больницы и надо что-то делать. Так больше продолжаться не может. Ты должна подыскать работу.
Эстер хотела казаться строгой и это ей давалось с трудом. Казня себя за такой тон, она в тоже время понимала, что это наилучший выход из положения.
-- А, разве у меня неосталось никаких денег? - с опаской спросила Настя.
-- Какие деньги? О чём ты говоришь? Они давно уже закончились. Откуда им взятся если ты не работаешь? Чем воопще ты думаешь? Даже на билет домой и то нету. Надо что-то делать, что-то предпринимать. Долги - дело плохое, сама знаешь.
Естер сознательно лгала. Денег, которые Анастасия оставила ей на хранение, было предостаточно. Она даже не потратила ничего из той суммы, которая хранилась у неё. Больницу еврейка оплатила со своей страховки. Как она это провернула - осталось загадкой, даже для самых близких людей. Квартиры, в которых находилась Настя, пренадлежали ей. Об прежней квартире Анастасия знала, о теперешней не догадывалась, да и Эстер не собиралась посещать её в эти подробности. Она желала сейчас одного - вернуть свою девочку к жизни и она старалась сделать это любым способом, который подсказывал её ум и средства. Чего бы ей это не стоило.
-- О, Боже, Эстер, чтож ты молчала. Почему ничего мне не сказала прежде? Что же мне теперь делать? О, у меня где-то есть долларов двести, - вспомнила она, и тут же спохватилась:
-- Какая я глупая, их же не хватит ни на что. Чтож ты не сказала, Эстер, - упрекнула она еврейку и неожиданно для себя самой заплакала.
-- Слезами горю не поможешь, - произнесла Эстер, хотя сердце её разрывалось от боли. Нет, она не должна показать Насте свою слабость, иначе всё будет напрасно. " Слёзы - это хорошо, - подумала она. Хоть какое-то проявление чувств. Девочка возвращаеться." И боясь спугнуть удачу ещё более строгим голосом произнесла:
-- Перестань плакать, сейчас же. Что делать? Ты меня спрашиваешь? Как, что делать - иди работай. Ведь за этим ты сюда и приехала. Работать и жить. У людей еще не такое горе и ничего - живут, а ты совсем раскисла из-за какого-то хмыря. Выбрось всё из своей головы. Я думала там ума побольше, - съязвила она.
-- Я тоже так думала, Эстер. Но людям свойственно ошибаться. Так, что давай вместе решать, как мне следует поступить. Ты у нас мудрая и я спрашиваю твоего совета, - обратилась Настя к еврейке.
-- Чтож, хорошо. Я тебе его дам, - сразу повеселела та. - Работать, работать и ещё раз работать. Работа излечит тебя от всего и даст возможность хорошо жить. Ксати, у меня для тебя есть одно хорошее место. Далеко - раз, чудная природа - два, хорошая зарплата - три и незнакомые люди. Грех отказываться, да и понимаешь: я уже пообещала.
-- Но ты хоть наводила справки, Эстер.
-- Обижаешь. Конечно наводила, кое-какие. Отзывы хорошие - ответила еврейка.
Она опять солгала. И незачем знать Анастасии, что на этого работодателя Эстер собрала пухлое досье. " Ах, мне бы в ЦРУ работать, - мечтательно подумала она. Во, я бы там развернулась." Она звонко засмеялась своим безумным мыслям, чем немала удивила Настю.
-- Тебя ждут там на этой недели. Сегодня вторник, так, что в четверг выезжаешь. Будь добра подготовся. А у меня ещё масса дел. Да, - уже с порога добавила Эстер: -- Вещей много не бери. Жара там невыносимая. Возьми только летнее и несколько тёплых вещей. Остальное оставь здесь. Эта комната остаёться за тобой. Ты же знаешь - здесь ничего не пропадёт, так что поезжай спокойно. Завтра я зайду и мы начнём сборы. Отдохни, как следует. Дорогая неблизкая.
-- Спасибо, Эстер. Ты настоящий друг. Всё время выручаешь.
-- Глупости говоришь. Я же делаю всё небесплатно, или ты забыла?
-- Всё равно, спасибо. Я этого не забуду.
Небрежно махнув рукой, Эстер тихо прикрыла дверь и перевела дыхание. " делать нечего. Шаг в неизвестность они уже сделали, а время рассудит хорошо или плохо, - подумала она. Главное её девочка ожила, на глазах встряхнулась. Ну и дура же я, - ругала себя Эстер. Надо было раньше это проделать. Ну да ладно, никогда не поздно." И более радостно зашагала в бюро.
Два дня пролетели незаметно и быстро. Были собраны и упакованы вещи, документы и деньги спрятаны в надёжное место, а также раставленны по местам всё вещи, которые Анастасия оставляла здесь. Эстер постоянно нервничала и срывалась, крича на свою сестру, но та только отмалкивалась, стараясь необращать на неё внимание. Артур также старался помалкивать.
И вот наступил четверг. Он оказался пасмурным и дождливым днём. Пока грузили багаж, люди неторопливо рассаживались по своим местам, время от времени вглядываясь в окно и наблюдая за погрузкой вещей. Только три, никем незамеченные фигурки, стояли в стороне. Эстер давала последние наставления девушке, а та только отрешённо кивала головой. Артур, опустив голову, наблюдал за этой сценой.
-- Выйдешь на этой станции. Не забудь, как она называеться, - тыкала Эстер бумажку ей в руки. - Смотри не потеряй её, поглядывай почаще. Тебя обезательно там встретят. Я договорилась. Никуда не уходи с платформы. Дождись, когда все уйдут. Если что не так - звони, я буду на связи. В любое время, ты меня поняла.
-- Да, Эстер. Хорошо.
-- Вот тебе ещё пятсот долларов на всякий случай, - протянула она ей деньги. - Всё может случиться. Спрячь их хорошенько. В дорогах часто воруют. Будь осторожна.
-- Но ты же говорила, что у меня ничего не осталось, а в долги я влезать не хочу, -возразила Настя.
-- Вчера вернули с больничной кассы. У них там вышла ошибка.А сотню тебе Артур дарит. Да, милый, - толкнула она его в бок.
-- Угу, - только и промолвил он от неожиданности.
-- Спасибо, Артур. Спасибо и тебе, Эстер, - засмущалась девушка.