Андрей Петрович сидел за столиком кафе с чашечкой кофе и сигаретой, обдумывая только что заключенный контракт и премию, которую ему должны были выплатить по итогам квартала. Жизнь казалась радостной и счастливой, перспектива была безоблачна, и мысли уходили в нее, никак не достигая горизонта. Наконец-то он сможет купить себе машину и навсегда распрощаться с подземными и наземными пешеходными переходами, утренней толчеёй в метро и нудными еженедельными поездками на электричке в направлении садового участка, который бог дал ему черт знает где, тут же напрочь забыв об этом областном уголке. Андрей Петрович, правда, был человеком не бедным, и машину мог бы купить уже давно, но ему не хотелось ездить на какой-нибудь подержанной "шестерке", подобной тем, на которых гости с гор зарабатывают себе на хачапури, при этом не зная, как проехать по Москве и сколько это стоит. Андрей Петрович Москву знал хорошо, он прожил в ней все 35 лет своей жизни, хотя подрабатывать частным извозом не собирался. Служба в рекламной компании дает приличный доход, не как у олигархов, конечно, но на булки с изюмом и хлеб с сырокопченкой вполне хватает. Ну, к этому моменту уважаемый читатель уже должен был понять, что я не просто так рассказываю о некоем Андрее Петровиче, а чтобы читателя немного познакомить с главным действующим лицом этого рассказа. И чтобы рассказ не превратился в повесть, пожалуй, надо уже начинать какие-то действия.
Но действий никаких не происходило, позднесентябрьское солнце светило за окном, Андрей Петрович пил кофе, затягивался сигареткой, думал о новом автомобиле и вообще всячески радовался жизни.
- Простите, у Вас свободно? Можно мне к Вам присесть? - услышал он нежный женский голос.
- Да, конечно, я уже собирался уходить, - ответил он.
- Жаль, что Вы не составите мне компанию, - сказала, присаживаясь, очаровательная блондинка.
Андрей Петрович внимательно оглядел ее и подумал, что, возможно, уходить пока довольно рано, рабочий день закончен и еще одна чашечка кофе явно не помешает.
- Ну, если Вы не против, я задержусь еще на одну чашечку кофе... - сказал Андрей Петрович, - Вы что будете заказывать? Я угощаю.
- Только не надо за мной ухаживать, я Вас и сама могла бы угостить, мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить, а ухажеров у меня, поверьте, хватает, - ответила блондинка. - Я буду кофе, только с коньяком, не с бренди из осетинского спирта, а с коньяком, и платить буду сама.
- Хорошо. Официант... Дайте, пожалуйста два кофе, один просто, один с коньяком, только с хорошим.
- Минутку, - вмешалась блондинка, - дайте лучше бутылку "Камю", а то я знаю, вы в кофе обязательно намешаете какой-нибудь "Арарат", а продадите, как коньяк.
- Простите, у нас приличное кафе, - хотел было мягко возмутиться официант.
- Вот и отлично, я так и думала, что у вас приличное кафе, дайте бутылку "Камю" и две чашки кофе.
- На закуску что-нибудь? ќ- поинтересовался официант.
- Простите, мы приличные люди, - сказала, передразнивая официанта, девушка, - у нас нет признаков склероза, если мы после кофе захотим покушать, мы Вам непременно сообщим, причем, самому первому.
- Хорошо, два кофе и бутылку "Камю". Э-э-э.. "Камю" стоит две тысячи, если Вас это не смущает.
- Конечно, смущает, ему красная цена - полторы, но ничего не поделаешь, дама хочет коньяка, а женский алкоголизм гораздо сильнее мужского. - ответила блондинка, - Нельзя ли побыстрее, как это говорится, трубы сгорают...
Андрею Петровичу почему-то сразу понравилась ее несколько развязная манера общения и, как ему показалось, хорошее чувство юмора.
- Любовь! - неожиданно заявила она, посмотрев прямо в глаза Андрею Петровичу, отчего он моментально потерял дар речи и испуганно заморгал глазами, не зная, что ответить на такое бескомпромиссное заявление.
- Меня зовут Любовь, можно Люба, а Вас как?
- Ах, да, я это, Андрей Петрович, можно просто Андрей... Я, наверно, все же пойду, Вы знаете, я непьющий совсем, а Вы целую бутылку заказали.
- Во-первых, я Вам еще не предлагала пить коньяк, а во-вторых, я тоже непьющая, но не "совсем", как Вы изволили выразиться, а как нормальный человек, захочу - выпью коньяка, не захочу - могу и водки, - при этом она мило улыбнулась, всем видом показывая, что не шутит.
Как раз подошел официант, неся на подносе кофе и "Камю". Он выставил на стол чашки и бутылку, и положил счет.
- Простите, шеф требует оплаты счета, если Вас не затруднит.
- Ну вот, а говорили - приличное заведение, чем еще порадуете, кроме коньяка из соседнего магазина и хамства по отношению к клиентам? - мягко поинтересовалась Любовь, роясь в сумке, доставая кошелек и небрежно швыряя на стол кредитку "VISA Gold", которую Андрей Петрович раньше видел только у богатых иностранцев, а сам никогда в руках не держал, - По продовольственным карточкам обслуживаете?
- Извините, нет проблем, - сказал, изменившись в лице, официант и начал уходить, не тронув карточку.
- Как же, нет проблем? Вы ничего не забыли? Как Вы думаете, мы будем хлестать "Камю" из горлышка или нальем в блюдечки?
- Одну секундочку, простите, пожалуйста, сейчас будут бокалы, - пролепетал официант и убежал.
- Я же сказал, что не пью, а Вы зачем-то попросили два бокала, - вопросительно заметил Андрей Петрович.
- Простите, Андрей, мне кажется, Вы что-то путаете, я не просила двух бокалов, я поинтересовалась, как он думает. Разве не так? И я по-прежнему не предлагала Вам пить коньяк.
- Но Вы же спросили, не забыл ли он чего?
- Да, конечно, сначала некий шеф требовал оплаты, а потом официант собрался уйти и забыл взять кредитку.
- Он просто хотел убедиться в платежеспособности клиента, заказывающего дорогой коньяк.
- Что-то я не заметила висящих на стене правил, обязывающих клиента быть платежеспособным, чтобы пить коньяк. Вот свои напитки они приносить и распивать запрещают, это я видела, а про платежеспособность - нет. Причем, не только в этом "приличном кафе", но и ни в одном ресторане.
- Это, как бы, само собой разумеется... - сказал Андрей Петрович, начав уже немного сомневаться в собственных словах.
- Мало ли, у кого там чего "само собой" разумеется... У каждого человека голова своя и что ему в ней там "разумеется", мне абсолютно не интересно. Может быть, этому официанту теперь разумеется, что я - Ваша жена, раз мы вместе такой дорогой коньяк пьем, мы же не должны из-за этого вместе спать?
- Нет, конечно, - осторожно начал Андрей Петрович.
- Мы даже этот коньяк пить не обязаны, как мне кажется, даже исходя из того, что и Вам, и официанту "разумеется", что мы заказали два бокала, - снова ошарашила его Любовь, - кстати, вот и бокалы. Извините, что я Вас опять напрягаю, уважаемый, но мы сегодня, кажется, забыли захватить с собой штопор, Вы нам не поможете открыть эту бутылку?
- Да, конечно, - сказал официант, порылся в карманах и снова убежал.
- Мне кажется, кофе без коньяка уже остывает, а остывший кофе это не самый лучший напиток, пожалуй, выпью чашечку просто так, а потом закажу еще одну, - заметила Любовь.
- Вы такая, как бы это сказать...
- Странная?
- Необычная, скорее. Интересная. Был рад с Вами познакомиться, пожалуй, мне надо идти, - попытался вырваться из надвигавшейся сети Андрей Петрович.
- Лучше уделите мне минут пятнадцать, раз я такая интересная. Мне надо кому-то высказаться, а Вы - идеальный вариант, поскольку мы совершенно друг друга не знаем.
- Ладно, я согласен. Рассказывайте, что у Вас случилось?
- Ну вот, опять, с чего Вы взяли, что у меня что-то случилось? Я просто высказаться хочу, у меня мыслей полная голова, а высказать некому. Вернее, есть друзья, подруги, но вдруг они мне скажут, что я дура?
- А если я вам скажу, что Вы - дура?
- Я Вам отвечу, что Вы - сам дурак, потом скажу о Вас еще двенадцать слов, которых я еще ни разу не читала в "Финансовой газете" и "Известиях", а потом Вы пойдете в метро, а я сяду в такси и мы больше никогда не увидимся. Мысль понятна?
- Да, вполне.
- Это хорошо, что Вы кое-что понимаете, пожалуй, не буду обзывать Вас дураком. Так вот, я не могу понять, для чего нужны законы, постановления, правила, инструкции, поянения к правилам и комментарии к нормативам. Вы не могли бы мне объяснить?
- Что значит, не можете понять? Какие законы Вас не устраивают?
- Все. Абсолютно все. Причем, не то, чтобы они меня не устраивают, как Вы изволили выразиться, а просто не могу понять, для чего их выдумывают?
- Ну, как же, ведь совсем без законов нельзя. Мы же люди, мы не животные в зоопарке, нам нужны правила, как жить, как вести себя по отношению друг к другу, чтобы своими действиями не навредить другим людям или интересам государства. Какие-то законы, возможно, спорные, но, как говорится, закон суров, но это закон.
- То есть, мы, в отличие от животных, существа неразумные, и нам нужно объяснить, что и как надо делать, а то мы сами не справимся?
- Нет, конечно, мы - существа разумные, в отличие от животных, но наш разум иногда идет во вред другим людям. Такое использование разума надо как-то ограничивать. Для этого существуют законы и правила, которым все должны следовать. Вы меня удивляете, Люба, любой разумный человек должен это понимать. Если бы не было законов, была бы полная анархия. Никто бы не платил в кафе и ресторанах, все приходили бы с пистолетами и брали бы, чего им надо.
- Вы считаете, что анархия - это плохо. Вот сейчас у нас нет анархии, скажите, никто никогда не приходил в ресторан с пистолетом и не забирал всю выручку?
- Ну, есть, конечно, дурные люди, но так делают далеко не все, а если бы не было законов, то так делали бы все. А дурных людей, благодаря законам, сажают в тюрьму.
- Андрей, послушайте. Никакие законы Вам сейчас не запрещают спокойно встать и уйти, не расплатившись за свой кофе. Официант убежден, что мы - муж и жена, пока один из нас сидит за столиком, он не будет волноваться. Не желаете так сделать?
- Нет. Потому что я не дурной человек. Это во-первых. А во-вторых, это будет кража. Получится, что Вы за меня расплатитесь, я Вас обманул, значит, это дурной поступок. И этот поступок как раз запрещен законом. Уголовным кодексом! - радуясь своему удачному выводу, сказал Андрей.
- Стало быть, Вы не дурной, а дурных людей надо сажать в тюрьму? А как определить, дурной человек или нет?
- А для этого, Люба, существуют законы. Если человек их нарушает, значит, он дурной. И его надо сажать в тюрьму. Другое дело, что законы бывают несовершенны, для этого существует государство, власть, там работают профессионалы, которые постоянно улучшают законы и придумывают новые.
- Вы уверены, что не хотите коньяку? - спросила Любовь, наливая себе чуть-чуть на донышко бокала.
- Пожалуй, можно было бы, если только немножко. Но мне как-то... у меня денег с собой почти нет, а за Ваш счет как-то неловко.
- Не переживайте. Ради того, чтобы Вы меня выслушали и поняли, я готова раскошелиться. Главное - не переживайте, у меня с деньгами совершенно никаких проблем нет, так что угощайтесь, на здоровье.
- Вы, наверно, бизнесмен... бизнесвумен?
- Нет, Андрей, я сущая бездельница, живу за счет процентов со вклада в иностранную Сберкассу моего бедного дедушки из Майами, который, к несчастью, скончался пять лет назад, только и успев, что оставить завещание своей безутешной внучке. Так что, не переживайте, если мы просадим в кафе даже пару-тройку десятков тысяч долларов, то на мое финансовое состояние это подействует, примерно так, как действует на Марс выстрел из рогатки. Но я думаю, мы тут столько не выпьем.
- Все-таки уговорили меня пить коньяк...
- Вы же сами сказали, что не пьете совсем, а это самый лучший способ подвигнуть собеседника предложить Вам все-таки выпить. К тому же, хороший коньяк - это вовсе не алкоголизм. Так Вы говорите, что законы несовершенны? А что бы Вы лично поправили в законах, если бы Вам дали такую возможность?
- Я бы ужесточил наказание за преступления, наносящие вред другим людям. За убийство, изнасилование, разбой, ограбление, кражу. Человек, способный на такое, не должен считаться человеком. Украл - сиди в тюрьме. А если умышленно ограбил, надо вообще сажать пожизненно. Была б моя воля, я бы таких расстреливал на месте...
- Но постойте, ведь факт преступления еще надо доказать! Это же тоже по закону. Нельзя же поймать человека на улице и застрелить, а потом заявить, что он украл чего-то! А, Андрей?
- А чего тут доказывать, если шел по улице, ударил по голове, отобрал кошелек, и все очевидно? Вот если бы приняли такой закон, что за ограбление - расстрел на месте, то никто бы никого и не грабил. Скажем, я был в Эмиратах, так там краж практически нет, знаете почему? Потому что там за кражу руку отрубают. Там туристы спокойно вещи в гостиничном холле оставляют, и никто ничего не крадет. Вот это закон!
- Так Вы утверждаете, что дурных людей от хороших мы отличаем, только благодаря законам? Вы же сами сказали, что законы существуют для выявления дурных людей. А если бы не было законов, мы бы никогда не узнали, что есть дурные люди, и все были бы одинаковы, дурных не было бы?
- Нет, я этого не говорил. Если бы не было законов, то дурные люди никуда бы не делись, просто их нельзя было бы наказать.
- Андрей, Вы меня совершенно запутали. Я Вас спросила, как отличить дурного от недурного, Вы сказали, что это легко определяется: кто нарушает закон, тот дурной. А если закона нет, то никто его и не нарушает, разве не так? И еще, как же это "нельзя наказать", если законов нет. Кто запрещает? Кто говорит это "нельзя"?
- Нет, наказать, конечно, можно, но это же уже самосуд, беспредел, а это противозаконно... - запутался в собственных словах Андрей Петрович.
- А Вы говорите - совсем не пью, почти бутылку уговорили, да еще без закуски. Мы с Вами похожи на алкоголиков. Пожалуй, надо заказать чего-нибудь поесть. Вы не против?
- Вы меня смущаете, Люба, право же, неудобно, за счет дамы.
- Да ладно Вам, ведь женщина - тоже человек, жаль, что в России этого не понимают, несмотря на великое множество законов.
Люба позвала официанта, что-то сказал ему, он кивнул и ушел.
- Андрей, вот Вы, я вижу, человек хороший, не дурной, как Вы выражаетесь, хотя мне это слово не нравится. Вы никогда не нарушали правил, законов, инструкций? Ну, исповедайтесь же незнакомому человеку. К тому же, я по профессии адвокат, могу, если что, помочь, если были какие-то проблемы с законом. У вас есть свой адвокат? Хотите, если что случится, я буду защищать Вас? Вот моя визитка, я уже пять лет не практикую, но для Вас могу сделать одолжение. Дорого не возьму, по американским меркам вообще почти бесплатно.
- Вы же миллионерша, в деньгах не нуждаетесь.
- Вы знаете, как говорят в Америке? I make it my business. Делать что-то бесплатно - это не уважать свою профессию, состояние тут не при чем. По-русски это примерно, как дружба дружбой, а табачок врозь, только немного наоборот.
- Спасибо, я хорошо знаю английский, мне не нужен перевод. "I make it my business" означает: "Я считаю это своей обязанностью".
- Правильно, но слово-то у американцев имеет также некий оттенок смысла, связанного с денежными делами, или, как это по-русски, "бизнес", - улыбнулась Люба, - а Вы, наверно, в Оксфорде учили язык?
- В средней школе и в обычном советском институте. А что, мое произношение похоже на оксфордское? Видите, как хорошо учили в Советском Союзе, не то, что сейчас! Довели страну до ручки...
- Произношение у Вас никуда не годится. Возьмите визитку, на всякий случай, как говорят в России - от сумы и от тюрьмы не зарекаются. Если я обещала, пусть даже спьяну, я обязательно помогу, хоть и не практикую уже давно. Но законы знаю хорошо.
Пришел официант, принес целую лоханку черной икры, что-то дымящееся мясное, тарелку фруктов и еще бутылку "Камю".
- Люба, Вы с ума сошли! Зачем такие расходы?
- Я же говорю Вам, не беспокойтесь, для меня это не дорого. Угощайтесь, давно вы ели черную икру ложками?
- Признаться, никогда не ел. Раньше иногда на Новый год, баночку покупали на всю семью из четырех человек, может, еще на какой праздник, на бутерброды клали. Еще в театрах бутерброды с икрой раньше продавали. А в новое время черная икра такая дорогая стала, что я и не покупал уже лет десять. Но все равно, мы с Вами совсем не знакомы, а Вы вздумали меня угощать, да еще на такую сумму.
- Вы уж простите великодушно молодой и глупой миллионерше эту скромную шалость. Кушайте на здоровье, икра очень хорошо идет к коньяку, поверьте. А то десять лет не ели, да и потом, может, еще лет десять не поедите. А о деньгах не беспокойтесь. К тому же, когда Вам понадобится помощь адвоката, Вы частично погасите долг, ќ- и она снова улыбнулась своей очаровательной улыбкой.
- Что Вы так навязываете свои адвокатские услуги? Я еще законы нарушать не собирался, да и не собираюсь. Доход у меня вполне приличный, на "Мерседес", конечно, не хватает, но на какую-нибудь "Тойоту" заработаю, так что воровать мне незачем, я человек приличный и законопослушный. Кстати, я не очень понимаю, зачем вообще государство предоставляет преступникам возможность пользоваться услугами защитников. Они же преступники, их надо сажать.
- А может, сначала все-таки надо выяснить, совершал человек преступление или нет?
- Когда преступление неочевидно, то конечно необходимо доказывать, этот ли человек совершил преступление, а когда все очевидно, люди видели, свидетели есть, вещи похищенные у преступника найдены, то какие могут быть еще доказательства? К тому же, все эти ваши адвокатские уловки, вроде "презумпции невиновности", "срока давности", "неопровержимости улик" - они же только помогают преступникам уйти от ответа.
Люба опять широко улыбнулась, показав свои белоснежные голливудские зубы и сказала:
- Извините, я хочу Вам кое-что продемонстрировать, в доказательство моей позиции в споре, но сначала я отлучусь ненадолго, а то мы уже вторую бутылку начали, а у меня, знаете ли, тоже физиология, хоть я и женщина и платить за мужчину не должна...
Она поднялась и слегка нетвердой походкой двинулась в сторону туалета. То ли коньяк делал свое дело, то ли она была на самом деле необыкновенно красива, но Андрею Петровичу уже начало казаться, что он знал Любу всю свою жизнь и в его одурманенной голове уже начал прорисовываться план, как бы продолжить вечер. Не хотелось вот так расставаться с такой красивой и умной женщиной, к тому же, миллионершей.
Андрей Петрович плеснул себе еще коньяку и затянулся сигареткой. Негромкие звуки дивной музыки настраивали на романтические чувства. Эх, бросить бы эту работу, уехать куда-нибудь в Майами и жариться на солнечном пляже, будучи абсолютно никому не обязанным, ни о чем не заботясь, только солнце и океан. Хорошо быть миллионером, кушать черную икру ложками, пить дорогой коньяк, запросто угощая всем этим удовольствием случайных знакомых. Но в нашей стране, к сожалению, есть икру ложками могут позволить себе только бандиты, а отдыхать в Майами только те, кто наворовал кучу денег. А эта миллионерша еще и защищает этих преступников. Интересно, что бы она сказала, если бы ее саму ограбили? Наверно, не стала бы предлагать грабителю свои услуги по защите, а требовала бы немедленно посадить его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
Андрей Петрович закурил новую сигарету. Пачка закончилась. Почему-то когда выпьешь, все время хочется курить. Так и куришь одну за одной, не замечая. Надо бы купить сигарет. Он позвал официанта и попросил пачку "Кента". Официант ушел,, наверно, побежал в соседний магазин за сигаретами. Через несколько минут он вернулся, положил сигареты на столик и вежливо напомнил, что кафе закрывается через час, в связи с чем заказы принимаются еще только пятнадцать минут, так что, если угодно клиенту, он может еще что-нибудь принести, пока кухня работает. Андрей Петрович заказал еще чашку кофе.
Официант принес кофе и счет. Андрей Петрович начал изучать эту бумажку, закуривая очередную сигарету. Погуляли они с Любой довольно лихо. Лет пять назад Андрей Петрович такие деньги за месяц только и мог заработать, да и то не всегда. Да и сейчас получает не намного больше, примерно в четыре раза. Везет же людям, ни за что получают такие огромные деньги и могут спустить за вечер целую недельную зарплату обычного человека, втолковывая ему, что никакие законы вообще не нужны. Да не будь законов, она и не получила бы своего огромного наследства. Вот, вернется, надо ее спросить об этом. Время шло. Андрей Петрович курил. Люба почему-то задерживалась. Может, с ней что-нибудь случилось, почему же она там так долго. Он налил себе еще коньяка. Может, сказать официанту, что его жена как-то долго не возвращается из туалета? Жена? Ну да, официант думает, что они муж и жена, так зачем его переубеждать.
Прошло еще некоторое время. Андрей Петрович снова достал из пачки сигарету и начал прикуривать. Зажигалка не зажигалась. Как назло, газ кончился. Андрей Петрович чертыхнулся и раздраженно бросил зажигалку на стол. Подошел официант, поинтересовался, что случилось.
- Друг, у тебя прикурить есть, а то зажигалка кончилась?
Официант посмотрел на зажигалку "Cricket", на Андрея Петровича, на недопитую бутылку "Камю", достал из кармана зажигалку "Zippo", зажег ее и поднес к сигарете. Андрей Петрович сделал затяжку и спросил:
- Слушай, друг, что-то моя жена ушла в туалет и долго не возвращается. Может, что случилось? Как бы посмотреть?
- Одну минуточку, конечно, сейчас проверим.
Через несколько минут официант вернулся и к удивлению Андрея Петровича сказал, что в туалете никого нет, свет выключен, дверь открыта. Андрей Петрович встал, дошел до туалета и убедился в том же самом своими глазами. Люба пропала. Ее не было нигде. Но как же так, она же оставила за столиком свою сумочку? Решила убежать и забыла о сумке? Неужели она такая рассеянная? Значит, сейчас вернется, вспомнит. А может в сумке ничего ценного? Да что может иметь ценность для миллионерши? Что такого она могла оставить, что она не может купить тут же, в любом магазине, особо не потратившись? Карточка! VISA Gold. Без нее она и купить ничего не сможет. Хотя, карточку восстановить - тоже раз плюнуть. Да и к чему ей убегать от него, он же не приставал к ней, она сама навязала свое знакомство и сама настаивала, что угощает. Это какое-то недоразумение. А если она не вернется до закрытия кафе? Надо же рассчитываться, а у Андрея Петровича с собой только рублей четыреста, не больше. Зачем же он связался с этой Любой? Надо же так влипнуть! Нет, сейчас она вернется, это какая-то глупая шутка.
Время шло. Любовь не появлялась. Кафе уже закрывается. Официант, наконец, подошел и вежливо попросил оплатить счет. Андрею Петровичу было очень неудобно, но пришлось сказать, что денег у него не хватит, так как он рассчитывал на кредитку жены. Признаться в том, что это не его жена он уже не мог, так как это давало последнюю надежду, например, оставить в залог ее сумочку и расплатиться позже. Карточка! Надо проверить, оставила ли она кошелек. Кошелек, к счастью, оказался на месте. В нем было двадцать долларов, какая-то мелочь и несколько пластиковых карточек. Из них к оплате в этом кафе принималась только та самая VISA. На ней было выбито: Lubov A. Smith. Андрей Петрович протянул официанту карточку, объяснив, что наличных у него не хватит. Официант ее взял и удалился, но через некоторое время вернулся и попросил у Андрея Петровича паспорт. Андрей Петрович достал паспорт и отдал официанту. Он опять ушел. Шло время томительного ожидания. Потом снова вернулся официант и спросил:
- Вы уверены, что Любовь Смит - ваша жена?
- Понимаете, мы только собирались пожениться, - отчаянно врал Андрей Петрович, не зная, куда себя деть от стыда.
- Подождите еще минуточку, ќ- и он отдал Андрею Петровичу паспорт.
Через десять минут входная дверь распахнулась и в кафе вошли два милиционера, один сержант, второй, кажется, лейтенант, Андрей Петрович не сильно разбирался в погонах, так как в армии никогда не служил из-за придуманных им в молодости проблем со здоровьем.
Лейтенант подошел к Андрею Петровичу и грубо сказал:
- Документы ваши!
- А в чем дело, собственно? - поинтересовался Андрей Петрович.
- Паспорт давай сюда, сейчас объясню!
- Вот паспорт, пожалуйста.
- Никитин Андрей Петрович?
- Да, чем обязан?
- Поедем с нами, - сказал лейтенант, кладя паспорт в свой карман.
- Никуда я не поеду, пока не выясню, что случилось.
- Выяснишь в отделении, нах.
- Что-то случилось с Любой?
- Он спрашивает, пля, нах... Поехали, вещи не забудь.
- Но это не мои вещи.
Милиционер позвал официанта и спросил:
- Чьи это вещи?
- Не знаю, он сказал, что его жены.
- Он открывал сумку, что-нибудь доставал?
- Да, кошелек.
- Поедете с нами, будете понятым, идите, собирайтесь.
Тут Андрей Петрович возмутился:
- Но это какое-то недоразумение!
В этот момент лейтенант повернулся к нему и резко ударил его кулаком в солнечное сплетение. У Андрея Петровича перехватило дыхание, он согнулся пополам, ему заломили руки за спину и защелкнули наручники. После этого сержант, пригрозив дубинкой, спросил:
- Ну что, сука, сам пойдешь или тебе помочь?
Андрей Петрович, переведя дух, еле выдавил из себя:
- Сам пойду, да вы скажете, что случилось, наконец?
- Вы подозреваетесь в разбойном нападении с целью грабежа на гражданку США Смит Любовь Алексеевну.
- Но это недоразумение, мы с ней только что сидели в этом кафе и пили коньяк, где она?
- Ты лучше скажи, гнида, куда деньги дел?
- Какие деньги?
- Десять штук баксов из кошелька, какие, нах, деньги. Никакие.
- Да не было там никаких денег, только двадцать долларов и кредитка.
- Ну ты идиот, это ж догадаться надо, грабануть америкоску, а потом пойти в ближайшее кафе и нажраться, как свинья. Самое тупое, что ты смог выдумать, это, имея десять штук наличными, расплачиваться чужой кредиткой! Пошел в машину, урод недорезанный!
- Но я никого не грабил, я требую адвоката.
- Я думаю, адвокат тебе не поможет, загремишь лет на десять, как миленький. Так что подумай, может поделишься... Кстати, ты адвоката и ограбил.
- Да не грабил я никого! Да, Люба адвокат, у меня ее визитка есть.
- Ага, а еще кошелек и сумка. Бывают же на свете идиоты - при таких очевидных уликах еще и отпираться пытаются, сказки выдумывают. Пить меньше надо! - и лейтенант дал Андрею Петровичу увесистого пинка под зад, от чего Андрей Петрович не удержался на ногах и упал на пол.
- Вась, ну ты чо, может не надо? - спросил сержант
- Молчи, ты еще туда же! Была бы моя воля, я бы, пля, таких сволочей на месте стрелял! Довели, нах, страну до ручки...