Сразу нужно признать, что с переходом линии фронта нам здорово повезло. То все время стояла сухая осенняя погода, а тут, как по заказу, небо затянуло тучами, и пошел дождь. Причем не классический тонюсенький моросильник, а вполне добротный осенний проливной дождь. Интересно - это синоптики так заранее предсказали, что сегодня будет дождь, или просто случайное совпадение? При таком дожде самолеты не летают. А нелетная погода -лучшее время для переброски войск, так как у нас до сих пор серьезные проблемы с прикрытием от воздушных налетов. Короче, вся наша группа спокойно погрузилась в грузовики и в составе одной из дивизий народного ополчения двинулась в сторону фронта. Ехали не спеша, но зато всего с одной остановкой на отдых и обед. Тут надо заметить, что среди ополченцев подавляющее большинство были в военном деле новичками, хотя и в возрасте. Поэтому во время остановки костры под дождем разжигали именно наши бойцы. Конечно, в какой-то степени это нас демаскировало, но зато и наши наглядно продемонстрировали, что кое-чему сумели научиться, и ополченцы приободрились, так как увидели, что на фронт едут и вполне подготовленные бойцы. О том, что мы не собираемся задерживаться на передовой, им, естественно, никто говорить не стал. Пусть и дальше думают, что там, в соседнем селе, (где-то там за поворотом) воюют более опытные бойцы, которые всегда придут на помощь. Увы, мы им планируем помогать совсем в другом месте, но вот об этом точно никому не скажем.
Перед самым началом движения взял слово комиссар. После стандартного, на мой взгляд, вступления о целях и задачах, которые ставит перед нами страна и ее великий вождь, товарищ Сталин, он заявил, что родина ждет от нас нанесения максимального вреда противнику. Этот вред в первую очередь будет выражаться в уничтожении человеческих ресурсов противника, а во вторую очередь в уничтожении его материальных ресурсов. Каждый убитый немец - это время и деньги, затраченные на его подготовку, а каждая сломанная винтовка (поврежденный автомобиль, взорванная цистерна, разрушенные дороги) - это большой материальный ущерб, который опять-таки выражается в деньгах. А для капиталистов, как сказал комиссар, деньги - это все. И еще он сказал, что после такой интенсивной подготовки, которую курсанты прошли в ОМСБОН, любой из нас стоит примерно двадцать солдат противника. Поэтому за каждым из нас теперь должок: не менее двадцати убитых немцев. Ну что. К таким словам ни прибавить, ни убавить. Выслушав напутственную речь, все традиционно дружно попрыгали на предмет звяков и бряков и, ввиду отсутствия таковых, двинулись вперед. Командир двигался в голове отряда, я в середине, а замыкал отряд комиссар.
Примерно через пару часов я решила, что нелетная погода - это, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Ну прошли мы линию фронта, прошли. Так пора бы дождику и перестать. А то вместо раненых у нас появятся простуженные, что тоже плохо. Еще через два часа я решила, что командир нарочно сделал так, чтобы дождь продолжал лить, как из ведра. Мало того, что все вдрызг промокли, несмотря на плащи и накидки, так еще и ноги все время скользят то на мокрых ветках (при этом я со злобой вспоминала инструкцию движения по лесу: "в лесуне наступайте на сухие сучки, которые могут громко треснуть под вашей ногой - три раза ХА, где они тут, эти сухие сучки"?), то на глинистой почве. Наконец впереди показалась какая-то деревушка. Непривычно тихая - даже собаки не лают. Почувствовался небольшой запах дыма. Понятно, подтапливают, чтобы внутри было сухо. Но света в окнах не видно. Отряд остановился, и мы с комиссаром подошли к командиру.
- Значит так, товарищи. Тут все тихо, но я этой тишине ни чуточки не доверяю. И ни в эту, ни в какую другую деревню мы заходить не будем. Ни сейчас, ни потом. Вон в поле стоят стога. Так туда тоже не пойдем. Если что - оттуда по открытой местности не убежишь. Но и далеко отходить тоже не пока будем. Сейчас скоро рассветет, так что пора на отдых. Мы к деревне вышли со стороны леса и дорог тут не видно. Значит деревушка эта, если можно так сказать тупиковая. Для нас это хорошо, поскольку мимо нее, скорее всего, не будут проходить немецкие войска. А сейчас слушай приказ. Всем отойти от деревни в лес на километр и там разместиться на отдых. На опушке леса оставим двух наблюдателей, которых будем периодически менять. Вопросы.
Вопросов не было. Не для того нас готовили, чтобы рисковать по таким пустякам, как ночевка под крышей, хотя очень хотелось бы. Сейчас даже койка в общежитии на полигоне представлялась царской постелью. При мысли о нормальной постели мне вспомнилась такая птичка - обломинго. Увы, это как раз она и прилетела. Однако, в конце концов, мы сумели неподалеку найти небольшую лощину, по дну которой бежал тоненький ручеек. На склонах лощины были выемки, в которых мы развели мелкие костерки, натянули над ними тенты и хотя бы по чуть-чуть, но просушились. Заставили себя немного поесть и тут же, не сходя с места, все, кроме часовых, завалились спать.
Вроде бы спала я немного, всего три часа, но почувствовала себя заметно лучше. Как я это определила? А очень просто - есть захотелось, причем очень сильно. Как там, в мультфильме про Дюймовочку: "Поспали, теперь можно поесть." Но еду нужно пока экономить. Посовещавшись, решили посетить окраину деревни - вдруг удастся подкопать картошки или морковки. Выделили трех парней посильнее, двоим вручили по мешку, а третьему выдали лопату. Все остальные распределились вокруг деревни в охранении. Но только наши добытчики хотели двинуться за продуктом, как часовые подали сигнал. Все моментально попрятались. Через пару минут послышался шум, потом стало ясно, что идет колонна. Так оно и оказалось, причем комплектация колонны мне показалась несколько странной. Впереди, как это и положено ехали два мотоцикла с пулеметчиками. За ними неторопливо, но очень внушительно, полз танк Pz. III, который у немцев считается почему-то средним, хотя, как нам рассказывал Серков, по массе и толщине брони он примерно соответствует Pz. IV, который считается тяжелым. За танком шла легковушка, в которой, наверное, ехал офицер. За легковушкой шли три тентованных грузовика, понятное дело, с солдатами. И замыкали колонну еще два мотоцикла.
- Странная какая-то колонна, - шепнул появившийся около меня Васин. - Непонятно, что им тут надо. Двигайтесь на правый фланг и передайте приказ: "Полная тишина, наблюдать."
С приказом все понятно. Ведь, кроме всего прочего, мы к бою сейчас не готовы. Нет, с одной стороны, диверсант должен быть всегда готов к бою, но, с другой стороны, позиции не определены, задачи для каждого подразделения для данной вполне конкретной ситуации пока не поставлены. Значит, пока нужно вести себя тихо. Универсальное правило, как для обычных бойцов, так и для диверсантов, которое мы старались впечатать в мозги курсантов с самого начала занятий, состояло в том, что в бой, по мере возможности, надо вступать на своих условиях, а не на условиях противника. А сейчас еще отдых нас несколько расслабил. Впрочем, не так уж сильно. Неприятеля обнаружили вовремя, ситуация не сильно отличается от одной из стандартных, изученных на тренировках, и время на подготовку к бою у нас есть. А вот нужен ли нам этот бой? В первую очередь это вопрос к командиру. Мне показалось, что Васин и сам сейчас в размышлениях. У нас есть вполне конкретная задача, которую обязательно надо выполнить. Но если мы сумеем разгромить эту колонну без потерь, то почему бы и нет? Опыт конкретных боевых действий все равно надо нарабатывать. Так что пока приказ "наблюдать" самый правильный. Передав этот приказ дальше по цепочке, я снова подобралась к Васину.
- Как будем действовать, товарищ капитан?
- Если напасть, то главная проблема танк. Вот что, лейтенант, поговори с саперами.
- Есть.
70.
Я прошуршала назад и втихую посовещалась с саперами. Пришли к общему мнению, что, связав пару гранат с парой толовых шашек, проблему танка можно успешно решить. Тем более, что бывший толкатель ядра, а ныне гранатометчик Балашов пообещал без труда закинуть этот тючок прямо в гусеницу танка. Решили для страховки подготовить два таких тючка и заодно приготовить пару бутылок с горючей жидкостью - вдруг у танка только повредим гусеницы. После этого я вернулась к командиру с докладом. Тут Васин меня несколько огорошил.
- Знаешь, Аня. Это не стандартная маршевая колонна: ни по численности, ни по комплектации. Значит она прибыла сюда для выполнения какого-то конкретного задания. Думаю, что именно для этой деревушки.
У деревушки колонна действительно остановилась. Точнее мотоциклы стали по краям деревни, а солдаты шустро высыпав из грузовиков, распределились и окружили каждый дом. Потом, соблюдая осторожность, стали заходить внутрь. Что происходило внутри, мы видеть не могли, да и слышать тоже, хотя несколько отдаленных хлопков выстрелов до нас долетело. Зато мы отлично видели, как солдаты из нескольких домов выволокли каких-то людей и потащили их к офицеру, неторопливо прогуливавшемуся у своего автомобиля. Я так поняла, что офицер решил не тратить своего драгоценного офицерского времени, а просто махнул рукой. После этой отмашки всех захваченных оттащили к ближайшему забору и тут же застрелили. Потом два немца подошли к лежащим и захлопали контрольные выстрелы. Казалось бы все? Нет, не все. Теперь по два солдата подошли к каждому дому и старательно забросили внутрь по гранате. То же самое было проделано с каждой пристройкой или сараем. Еще мы увидели, как из развалин какого-то дома выскочили два, нам показалось, подростка и побежали по направлению к лесу. Но тут в дело вступили пулеметчики. У ребят не было никаких шансов. Теперь уже весь наш отряд молился на то, чтобы немцы решили вернуться назад по этой же дороге. Хотя все в нашем отряде были атеистами, но Бог, наверное, решил принять нашу сторону. Немцы снова собрались в колонну и двинулись назад. У нас было на подготовку всего пару минут. На самом деле правильнее было бы сказать, что на подготовку у нас было целых две минуты. К данному моменту отряд был полностью готов к решению стандартной задачи: "атака колонны противника, находящейся на марше". Все это мы неоднократно отрабатывали сначала в теории, а потом на полигоне. Единственные отличия заключались в том, что нужно было нанести технике (кроме танка) минимум повреждений, а пассажиров легковушки постараться взять живыми. То есть к одной типовой задаче присоединили вторую - захват одиночной легковой машины. Ну и что, что она в данном случае не одиночная. Так ведь и нас не группа из нескольких человек, а полный взвод отлично вооруженных и тренированных диверсантов. Снайперы работают по мотоциклам и водителям грузовиков, гранатометчики по танку, командир, как и положено, командует. Балашов взял на себя танк. Его подстраховывали сразу два сапера и два метателя молота. Пулеметчики должны были отработать по грузовикам. Мы с Васиным взяли на себя легковушку. Очень хотелось вдумчиво поговорить с офицером, поэтому поставили перед собой задачу взять его живьем.
Надо отдать должное нашим маскхалатам. Колонна спокойно проехала мимо нескольких куч осеннего мусора, состоявшего из опавших листьев и небольших веточек. Большие ветки мы на халаты не приделывали - с ними было неудобно перемещаться. Как только спереди раздались выстрелы, вся дорога как бы немного взорвалась. Тючок попал точно под гусеницы танка и очень даже неплохо рванул. Мало того, что слетела гусеница - изнутри повалил симпатичный такой дымок. Теперь за танк можно было не беспокоиться. В это время дождь очень сильно начал мочить немцев, сидевших в грузовиках, так как тенты покрылись дырками. Дырки в больших количествах проделывали наши пулеметчики. Но немцы, не смотря на дождь, не вылезали. Может быть потому, что уже было некому. Мне показалось, что бой шел минут двадцать. Комиссар потом твердо заявил, что засекал по часам - пять с половиной минут. Офицера удалось взять живым и даже относительно целым. Им оказался эсэсовец в звании, насколько я помнила классификацию по звездам и полосам, оберштурмфюррер. Говорить он не хотел, но против "научных методов" форсированного допроса не устоял. Выяснилось, что вчера около этой деревни убили немца. И даже не простого немца, а целого гефрайтера. Так как стреляло несколько человек, то отделение обстрелянных немцев не рискнуло затевать бой с неизвестным по численности противником, а их командир пожаловался наверх. Начальство быстро приняло единственное решение - покарать деревню, для чего сюда был направлен взвод, усиленный танком. Они, оказывается. не ожидали, что к обороняющимся подойдет подкрепление.
Увы, мы были не в курсе и не успели войти в контакт с остававшимися тут красноармейцами. Иначе могли бы предусмотреть подобную ситуацию и попытаться чем-нибудь им помочь. В этом бою у нас появились первые пострадавшие - у двоих бойцов лица оказались поцарапаны то ли ветками, то ли щепками, и один из бойцов подвернул ногу. Правда, доктор сказал, что это только растяжение, но рекомендовал ограничить нагрузку на эту ногу минимум на два дня.
Сразу после прекращения огня началась вторая стадия, которая тоже неоднократно отрабатывалась дома. Контрольные выстрелы, сбор документов и оружия, проверка работоспособности захваченной техники. Так как все захваченное оружие нам тащить было не с руки, то решили создать небольшой склад в укромном месте. Вдруг еще кому-нибудь пригодится. Мы с Васиным одобрили также замену четырех наших пулеметов на немецкие. МГ-34 кое-кому из пулеметчиков нравились больше наших ДП. Я при этом вспомнила рекомендации Кости. Впрочем решение оправдывалось еще и тем, что боезапас для наших пулеметов мы несколько поизрасходовали, а тут немецкие практически с полным БК. Спрячем наши ДП с минимумом патронов, зато у остальных пулеметов БК снова станет практически полным. Я, кроме всего прочего, снова разжилась парабеллумом, взятым у унтера. А Васин прихватил маузер у офицера. Немецкие гранаты решили взять все. Они не такие удобные, как наши, зато взрываются так же хорошо. Короче прибарахлились.
В самом конце нам пришлось выполнить еще одну, причем весьма печальную миссию - похоронить всех наших. По прикидкам Васина время у нас было, так как вряд ли немцы вдогонку одной колонне немцы пошлют другую. А подать сигнал тревоги немцы явно не успели. Стыдно признаться, но насколько спокойно я отношусь к трупам немцев, настолько же нервно отношусь к нашим убитым. Поэтому под благовидным предлогом я постаралась увильнуть от этой работы. А слезы под дождем, слава богу, незаметны.
В двух километрах от дороги в лесу бойцы вырыли яму, там попрятали лишнее добро, завернув в остатки брезента, и сверху аккуратно заложили дерном. На заключительном этапе обсыпали порошком от собак. Склад решили не минировать, так как собственно мин с нами и не было. Да и незачем - не такая тут уж большая ценность. И нашим будет проще. Зато приметы постарались оставить надежные, чтобы будущие партизаны не мыкались в поисках "богачества".
71.
Как только горячка боя отошла, так сразу снова прорезался аппетит. Пришлось раскурочить немецкие пайки - ничего, съедобные. Перекусывали на ходу, так как задержка у деревни не входила в график нашего перемещения. Зато появившаяся в нашем распоряжении техника: три исправных мотоцикла и один грузовик, - позволила повысить скорость движения. Каждый боец при себе оставил минимум груза - все остальное ехало на транспорте. Пока я уминала свою порцию, меня не оставляло ощущение, что с нашим отрядом произошли какие-то изменения. Раздражало то, что не могла понять: в чем именно заключаются эти изменения, и, следовательно, неизвестно к лучшему они или к худшему. И вдруг до меня дошло: ведь для подавляющего большинства бойцов нашего отряда это был ПЕРВЫЙ бой! Самый первый! Да, у нас практически нет молодняка, который пришел в армию прямо со школьной скамьи. Вдобавок, многие мужики имеют солидные спортивные звания от первой категории и выше. И все прошли суровую подготовку. Но в реальном бою, в огневом контакте с противником, до этого, кроме меня, были только Васин и Фогельсон, воевавшие на Финской, и Аистов, который, со слов Фогельсона, воевал с бандитами в ЧОН1). Еще, насколько я помню анкетные данные курсантов, три бойца пришли к нам из пограничников. Остальным не приходилось в реале убивать врага. А теперь все прошло, прошло очень успешно, и люди испытывают эйфорию. Вот только важно, чтобы голова от успехов не закружилась. Поэтому при случае надо будет всех немного одернуть. Именно немного, чтобы настрой оставить, но предостеречь на будущее. Потом мне в голову пришла еще одна мысль. Теперь я с полным правом на своих лекциях смогу говорить: "Вот, например, как мы разгромили колонну карателей, усиленную средним танком, не потеряв при этом ни одного бойца". Или что-нибудь в этом роде. И пусть Судоплатов попробует возразить!
Где-то километров через пять лесные заросли стали совершенно непроходимыми, а на дорогу мы выехать не рискнули. Говорят, что наглость - второе счастье, но наглеть стоит в разумных пределах. Мы еще недостаточно освоились за линией фронта, чтобы напялить на себя немецкую форму и двигаться по дороге. Тем более, что весь отряд в один грузовик все равно не влезает. Поэтому нашли укромное место и стали думать, что делать с нашими транспортными средствами? Сжечь нельзя, так как засекут место пожара. Просто поломать - можно, но возня, да и пальцы бастуют, и жаба душит. Приняли некое усредненное решение: технику загнали в овраг и забросали ветками. Перед тем, как забросать ветками, поснимали свечи и провода и спрятали в отдельном хорошо замаскированном тайнике на расстоянии около ста метров. Пускай ищут. Сами неподалеку решили расположиться на отдых до вечера. А что? Заслужили.
За то ли обедом, то ли ужином между нами завязался спор. Комиссар стал требовать отчеты: кто в кого стрелял, кто что взял из трофеев и т.п. Командир стал отмахиваться, говоря, что бой вел весь отряд, и поэтому счет нужно вести не индивидуальный, а отрядный. Я в этом его поддержала. Потом вспомнила историю и предложила отчет о бое написать в суворовских традициях. Оказалось, что ни Васин, ни Фогельсон этих традиций не знают. Пришлось рассказать.2) Народ, услышавший эту историю, захохотал. Может быть даже сильнее, чем она того заслуживала. Возможно, что тут как раз сказался определенный отходняк от первого боя. В конце концов, решили число немцев записать по числу собранных солдатских книжек, хотя совершенно точно, что не все книжки успели забрать. Плюс техника и вооружение. Для начала неплохо. Посмотрим, как пойдет дальше.
К вечеру мы, наконец, добрались до нашей первой точки - окрестностей поселка Рудлово. Тут мы должны взорвать железнодорожную ветку Смоленск-Ельня, чтобы облегчить положение наших войск, ведущих под Ельней тяжелые бои. Во время поспешного отступления эту ветку не успели как следует взорвать, а может быть и диверсанты помешали. Короче немцы ее быстро восстановили и пустили по ней составы с оружием и боеприпасами. Так что задача перед нами поставлена очень важная. Для начала мы выбрали себе место для дислокации в нескольких километрах от поселка в самой чащобе, чтобы ни с земли, ни с воздуха нас не могли бы заметить. Костры разрешили разводить только в небольших ямках и только под тентами или, в крайнем случае, под густыми елками. Пока бойцы занимались обустройством, наш мини-штаб собрался на совещание. Первым заговорил Васин, начав с вопроса.
- Так, что мы имеем? Мы имеем несколько километров дороги, проходящей по относительно ровной открытой местности. Охрана тут, скорее всего не очень, но даже если сумеем здесь организовать взрыв, то работы немцам всего на несколько часов. Не годится. Есть другой вариант. Вот смотрите на карте. В этом месте над неглубокой, но широкой речкой стоит железнодорожный мост. И дорога сама изгибается. Если бы удалось взорвать этот мост, а при случае и состав под откос пустить, то тут пары дней на восстановление немцам точно не хватит- минимум неделя.
- Но ведь такой важный мост и охранять должны соответственно, - это уже Фогельсон.
- Конечно, должны. Поэтому сейчас тридцать минут отдых, а потом отправляем разведчиков.
Через полчаса два разведчика в сопровождении сапера отправились изучать наш будущий объект, а все остальные продолжили оборудовать "лежку". Сказать "лагерь" было бы неправильно, так как больше двух - трех дней мы тут оставаться не планировали. Либо за это время мы выполним задание, либо распишемся в своей беспомощности, и тогда, конечно, встанет вопрос о качестве подготовки в ОМСБОН. Поэтому разведчиков ждали с нетерпением. Но вернулись они только под утро. Я тут же потащила их в палатку к командиру. Там достали карту, и разведчики приступили к докладу. Прямо скажем, сведения были неутешительные. Подходы к мосту в значительной степени расчищены и, по словам сапера, их вот-вот начнут минировать, но пока еще мины не стоят - это сапер утверждал уверенно.
Охрану несут два отделения, расположенные по обоим концам моста. Для каждого отделения оборудован блиндаж. Около блиндажа находится обложенное мешками с песком пулеметное гнездо. Часовые ходят попарно, регулярно встречаясь на середине моста. Подобраться к ним на бросок ножа проблематично, хотя в принципе возможно, так как прожекторного освещения пока нет. Так как сохранились столбы телеграфно-телефонной связи, то можно быть уверенным, что между блиндажами есть проводная связь. Наверняка есть и связь с ротой охраны, расположенной в населенном пункте, примерно в пяти километрах от моста. От авианалетов мост охраняют две зенитные установки 20 мм. Flak38. В моей памяти тут же всплыли параметры этой установки, доложенные на лекции Серковым: практическая скорострельность более 200 выстрелов в минуту, углы наведения по вертикали от +90 до -12 градусов, по горизонтали 360 градусов, магазин барабанного типа вмещает 50 снарядов, боекомплект 600 снарядов, эффективная дальность 2,2 км, расчет - 7 человек. По словам разведчиков, эти установки расположены юго-восточнее моста на расстоянии примерно двести метров. Там же оборудован блиндаж для расчетов орудий и тоже есть свои часовые. Зенитки расположены так, что их можно использовать для отражения атаки, как с воздуха, так и с земли. Кроме того, по железнодорожному пути время от времени проезжает мотодрезина. Когда она идет по направлению к Смоленску, то примерно через сорок минут после ее проезда, со стороны Смоленска проходит эшелон, в конце которого прицеплена эта дрезина. Вот такую задали нам немцы задачу. Васин поглядел на нас с комиссаром и неожиданно скомандовал.
- Всем думать два часа. Потом собираемся и решаем что делать. Выполнять.
Легко сказать думать! В голове все время крутятся разные варианты, но решения все как-то не получается. Так прикидывая то один вариант, то другой я ухитрилась задремать. Проснулась, когда меня дернули за ногу - пора, мол, вставать. Немного отдохнувшие мы с новыми силами принялись за решение задачи со многими неизвестными. Кто-то из разведчиков пробормотал, что проще всего было бы разбомбить этот чертов мост.
- Конечно проще, - моментально отреагировал на эти слова Васин, - я сам об этом думал, еще получая задание. Только мне тогда же рассказали про зенитное прикрытие. Один бомбардировщик при подобной попытке наши уже потеряли.
-----------
1) ЧОН - части особого назначения. Военно-партийные отряды, создававшиеся при заводских партячейках, райкомах, горкомах, укомах и губкомах партии для оказания помощи органам Советской власти по борьбе с контрреволюцией, несения караульной службы у особо важных объектов и др.
2) Когда адъютант после разгрома турок спросил Суворова, как написать в отчете для матушки-императрицы о неприятельских потерях: "противник потерял пять тысяч янычар или десять тысяч?" - Суворов на это ответил: "Пиши, голубчик, двадцать пять тысяч. Чего их жалеть, басурман-то."
72.
Тут я взяла слово.
- А мы на что, товарищ капитан? Как только у немцев объявят воздушную тревогу, мы начнем отщелкивать зенитчиков. Тогда некому будет сбивать наши самолеты.
- Ну-ка, ну-ка заинтересовался Васин. Давайте-ка все по порядку. Первое: договариваемся с нашими о точном времени налета. Второе: к назначенному времени выходим на огневые позиции. Третье: пускаем сигнальную ракету в сторону моста и тут же начинаем обстрел зениток. Там расстояние не более четырехсот метров - нашим снайперам в самый раз.
- А я думаю, что этот вариант не слишком хорош, - вступил в дискуссию Фогельсон. - Тут много если. Если погода будет летная, а не такая, как сейчас, если время точно будет выдержано, если самолеты по дороге не собьют. А просто налет без бомбардировки сразу откроет наши планы и охрану моста еще больше усилят. При этом хочу напомнить, что составы идут независимо от погоды. Для них она всегда "летная".
Все опять затосковали. Минут через пять я, кажется, нашла решение.
- А что, если сделаем так. Сначала захватываем зенитки. Снимем часовых и оприходуем их расчеты. На каждое орудие приходится по семь человек - всего четырнадцать плюс часовые минимум две пары. Итого можно примерно считать двадцать - полувзвод. После их ликвидации из зениток можно расстрелять пулеметные гнезда у моста. А дальше минируем и взрываем.
Этот вариант и решили выбрать. После этого, пользуясь тем, что погода оставалась полностью нелетной, и можно было не опасаться наблюдения с воздуха, нашли в лесу поляну, обозначили немецких часовых, пару тонких стволов деревьев назначили зенитками и провели тренировку. Потом еще одну. Потом еще. Потом отработали подходы к блиндажам охраны моста и обрыв линий связи. В конце концов, командир угомонился, дал нам отдохнуть и поесть. Время атаки решили выбрать в районе семи утра, сразу после прохода дрезины. Тогда будет шанс к мосту присовокупить и состав с чем-то там. Наметили пути отхода и точки сбора. Первыми будут отходить саперы, а последними артиллеристы, т.е. те, кто будет стрелять из зениток. После этого легли спать.
Неугомонный Васин поднял нас в четыре утра. Заставил тщательно прибрать территорию, на которой мы располагались. Все признаки нахождения тут целого отряда, конечно, уничтожить не удалось, но численность теперь определить будет трудно. После этого еще раз каждая группа между собой проговорила свое задание, и мы выдвинулись к мосту. Впереди шла я с группой захвата зениток. Мы начнем, и от нашей шустрости будет зависеть успех или неуспех все операции. Винтовки нам не нужны - хватит пистолетов и ножей. Поэтому перед самым началом мы наше отличное, но громоздкое оружие оставим товарищам. За нами топают штангисты, которые играючи несут рюкзаки с взрывчаткой. Рядом со штангистами двигаются саперы и гимнасты, которые помогут саперам быстро заложить взрывчатку в нужных точках. Дальше идут снайперы и разведчики. Замыкают нашу колонну командир и доктор. Единственно, кого мы не взяли на операцию - это радисты и Аистов. Их место сразу в точке сбора. Вот туда их и направили, добавив двух бойцов в помощь для перетаскивания раций и для охраны.
Примерно половина седьмого все уже были на местах и залегли. Вот тут я почувствовала классический мандраж. Тут сразу сказалось и то, что задание было первым, и желание выполнить все, как надо, и, чего греха таить, страх быть убитой. Что было особенно неприятно, так это то, что мандраж, по крайней мере у меня, со временем, как бы усилился. А ведь я второй человек в нашем отряде. На мое поведение точно будут смотреть. Потом мне в голову пришла мысль, что я ведь ходила почти что в штыковую атаку, когда наша армия выходила из окружения. Там почему-то такого мандража не было. Интересно почему? Я стала вспоминать детали, кто и как тогда себя вел. Как я сама вела себя до ранения. И вдруг заметила, что за этими воспоминаниями мандраж-то и прошел. И осталась только собранность и натянутость струной для боя. Тут, как раз, послышался шум дрезины.
Вот дрезина прошла. Теперь нужно выждать десять минут, чтобы она удалилась на расстояние, с которого не будет слышен бой, когда он тут вдруг возникнет. Часовые, прогуливающиеся около зениток, неторопливо расходятся после встречи. Еще чуть-чуть и оба немца оседают на землю. Тут же я со своей группой приникаю блиндаж зенитчиков. Там мы тихохонько распределяемся по топчанам и начинаем работу. Все прошло без шума и пыли, хотя шум в самом конце все-таки был. Кто-то из наших поскользнулся в крови и приложился, как следует, головой о бревно. Несмотря на строгий запрет, боец высказал все, что думает о таких бревнах, но снаружи нас, к счастью, никто не слышал.
Я осторожно высунулась наружу. Вроде бы все идет по плану. Часовые у зениток ходят, как и раньше. То, что теперь вместо немцев, ходят наши, охрану моста не пугает. Главное что часовые есть - никуда не исчезли. Еще несколько минут и я слышу два негромких хлопка. Так как подобраться к часовым на мосту было очень трудно, то использовали арбалеты. Вот и пригодились. Все, время пошло. Моя группа быстро превратилась в расчеты зенитных установок и Флэки моментально перенацелили на пулеметные гнезда охраны моста. Оказалось, что это было сделано очень во время, потому что кто-то из немцев видимо обеспокоился даже слабым шумом, выглянул из блиндажа, увидел, что часовых нет и поднял тревогу. Я видела, как в гнездах завертелись пулеметы, но немцы в утреннем сумраке совершенно не видели куда стрелять. Зато мы видели и немедленно открыли огонь. Хорошо стреляют зенитки, почти как пулеметы. Только успевай магазины менять. Впрочем хватило одной замены. Это когда мы, отработав по пулеметным гнездам, перенесли огонь на блиндажи охраны. Кому-то удалось выскочить оттуда, но его снаружи уже ждали снайперы. Пять минут, и охраны моста не стало. Тут же в дело вступили саперы. Куда и сколько взрывчатки закладывать им было отлично известно. Опять-таки типовое задание из учебного курса. От блиндажа охраны моста к нам подбежал боец.
- Товарищ лейтенант. Командир приказал срочно уходить, так как немцы могли успеть подать сигнал тревоги.
Ну что же. Уходить, так уходить. Жалко, что состав мы не успеем взорвать или хотя бы обстрелять его из зениток. Но нельзя же быть такой жадной. Во всяком случае, главное на сегодня задание мы выполнили. Ну, или почти выполнили, так до взрыва еще несколько минут. Так что пора нам здесь прибраться и тоже уходим. Как прибраться? Да очень просто. По снаряду в ствол, по толовой шашке привязать снаружи, прикрепить взрыватели, отдельно приладить взрывчатку к оставшимся снарядам. Бикфордов шнур на пять минут и сваливаем. И, между прочим, очень даже вовремя сваливаем. Потому что со стороны Смоленска слышим шум на железной дороге. И тут же небольшой взрыв. Это наш сапер взорвал рельсы в двухстах метрах от моста. Теперь прибытие подмоги задержится на пару минут, чего нам вполне достаточно. Все, уходим, уходим. Извиняйте за беспорядок. Чуток подождите, и вся территория за нами будет убрана.
Только мы убрались на безопасное расстояние, как показались первые немцы, которые осторожно ползли к зениткам. Чуть позже мы увидели, что про мост они тоже не забыли. Как нам не хотелось понаблюдать за результатом, но осторожность превыше всего. Поэтому шустренько мы свалили подальше к месту рандеву. По ходу дела слышали сначала не очень сильный взрыв - это зенитки, а потом солидный бах - это уже мост. Для него наши саперы взрывчатки не пожалели.