Аннотация: Она почти не кричала. Начав кровавую расправу, карон впрыснул яд, парализующий жертву и лишивший её возможности чувствовать боль.
Земля
Она почти не кричала. Начав кровавую расправу, карон впрыснул яд, парализующий жертву и лишивший её возможности чувствовать боль. Монстр экспериментировал, анализируя взаимосвязь результата и параметров, заданных на начальном этапе.
А девушка лежала на берегу пруда разодранной тряпичной куклой. Не в силах пошевелиться, она лишь ощущала грубые толчки, когда острые зубы зверя вгрызались в плоть, отрывая кусок за куском. В широко раскрытых глазах ещё теплилась жизнь, она видела собственные внутренности, раскидываемые зверем. Одни падали в пруд, издавая характерный хлюпающий звук и окрашивая воду вокруг в красный цвет, другие приземлялись на пожелтевшую траву, отдаваясь в сознании мрачным шлепком.
Она не могла предположить, что умрёт так, она вообще не думала о смерти. Обычные проблемы, как у всех в её возрасте, сейчас казались пустыми и глупыми. Она слишком поздно поняла, на какие мелочи тратила драгоценное время своей короткой жизни.
С очередным вырванным куском плоти с губ сорвалось тихое:
- Мама, прости.
Возможно, ей было за что просить прощения, возможно, и нет. Но сегодня всё потеряло смысл, быстро и навсегда, осталась только дикая душевная боль от того, что не успела сказать, сделать, простить и попросить прощения.
Предсмертная дымка заволокла красивые глаза, небо перестало казаться таким безупречно голубым и насмешливым, становилось легче, но в последний миг своей жизни она встретилась взглядом с монстром...
Девушка умерла с мыслью о том, что её убил не дикий зверь, движимый инстинктами, её убило существо, разумное и трезвомыслящее, точно знающее, как нужно обыграть смерть.
Она была симпатичной, её кто-то любил, кого-то любила она... но близкие люди не узнают истинных чувств человека, который так и не смог найти подходящего времени для главного.
У грязного пруда в одном из московских парков найдут изуродованное тело. На мёрзлой земле красная кровь быстро станет тёмно-багровой, местами превратившись в чёрную. Но монстр рассчитал и это, рисуя идеальную картину смерти. Внутренние органы, разбросанные в радиусе десяти метров, заставят содрогнуться не одного эксперта, но неужели никто не увидит картину в целом, знак, идеально различимый с высоты птичьего полёта.
Конечно, в прежних убийствах подобный вид сверху сделать было проблематично, да и символ получался смазанным - карон набирался опыта, но сейчас всё иначе.
И часть воды будет окрашена в багровые тона, так сильно напоминающие маленький, домашний ад Арона.
*************
Земля
Подруги потеряли счёт выпитым чашкам кофе. Фарион быстро втянула Гаремову в анализ работы подразделения. Конечно, Джули могла всё сделать и сама, но упустить важную деталь - слишком дорогое удовольствие. Хотя, причиной было, конечно, не это - в последнее время брюнетка устала от изоляции со стороны окружающего мира: сотрудники что-то скрывали, близкие погибли, и только София оставалась лучиком света в кромешной тьме, в которой бродила Фарион, пытаясь понять суть вещей и людей, составлявших её жизнь.
Рыжая бестия задала очередной вопрос, подводя итоги:
- Никто из них не сказал тебе о содержании своих контрактов?
- Нет, - ответила Фарион, сверкнув гневным взглядом в сторону воображаемых сотрудников. - Подозреваю, что и Марья мне об этом сказала только потому, что иначе было не отвязаться, да и случившееся с Сеймой подкосило народ. Хотя, робота Машу трудно вывести из равновесия.
- Откуда ты знаешь? Вы же мало знакомы?
- Чувствую, понимаю, ощущаю, улавливаю - называй как хочешь, но некоторые моменты превращаются в непоколебимые истины. И то, что в Ивановой 95% металла - одна их них.
Гаремова заправила прядь волос за ухо, с интересом спросив:
- Конечно. Но ты не поверишь - в нём нет абсолютно ничего секретного. Сначала я размышляла об уровнях секретности в подразделении, но это оказалось тупиком - ничего подобного просто нет. Есть я со своим контрактом, и есть все остальные сотрудники - со своими. Пересечение охраняется и, как я подозреваю, жестоко карается. Отдел кадров защищён круче хранилище денег в банке.
София закурила, выпустила вниз струйку дыма и сделала вывод:
- Как бы они вообще не слепили для тебя персональный контракт, так как стандартные светить не хотели.
- На этом и остановимся. До этих документов мне не добраться, но стоит поставить галочку на будущее - в них скрыто нечто важное, возможно, даже суть работы подразделения, - последние слова Джули произнесла мечтательно, затем опомнилась, добавив, - но кто сказал, что будет легко.
София сделала пометку в блокноте.
- Следующий вопрос: что ты знаешь о них, о их жизни вне работы?
После этих слов Джули внезапно ощутила прикосновение беды, предчувствие боли, черту, переступив которую дороги назад не будет. Увидев скелеты в шкафу, брюнетка не сможет вернуться - чужая тьма проникнет внутрь и станет её собственной.
Фарион тяжело вздохнула, поднялась с дивана, молча прошла к окну и тихо заговорила:
- Ничего. И это пугает меня до дрожи. Они как будто не люди: нет звонков от родственников, нет разговоров о семьях, детях, обычных жизненных проблемах и неурядицах. Последние недели я собирала информацию по крупицам и пришла к страшному выводу: они все - одиночки, периодически меняющие любовников и любовниц.
Джули обернулась, беспомощно посмотрев на Гаремову:
- Всё, София, на этом всё. У них нет прошлого... нет, не так, - девушка закрыла глаза, пытаясь подобрать слова, чтобы правильно донести мысль до подруги, - прошлое у них есть, но они закрыли его, заблокировали, вычеркнули их жизни. Иногда у меня складывается ощущение, что я работаю не с людьми, а с покалеченными существами, которым было больно когда-то давно... и это сломало их, сломало навсегда,.. но каким-то образом их вернули... только без части души...
Увидев испуганное лицо Гаремовой, Фарион поспешила добавить:
- Бред... понимаю, я говорю бред. Давай закроем этот вопрос. Просто я много думаю о них, возможно, придумываю лишнее...
София затушила сигарету в пепельнице. Затем заговорила, медленно вытаскивая слово за словом, будто давала себе последний шанс на размышление:
- Меня и пугает то, что придумываешь ты крайней редко и не так масштабно... в основном, ты бываешь права.
Джули резко отпрянула от окна со словами:
- Виски будешь? - и, не дожидаясь ответа, направилась в кухню.
- Ааа... - раздалось брюнетке в след. Следующим звуком был звук открываемой бутылки.
Фарион протянула спиртное Гаремовой со словами:
- Знаю, такое я пью крайней редко, но собственные откровения пугают до чёртиков. Я уже боюсь погружаться в мысли о них в полном одиночестве - засосёт и не выплыву.
- Ты шутишь?
Но по обеспокоенному лицу подруги София поняла - Фарион не до шуток. Решив подбодрить брюнетку, Гаремова твёрдо произнесла:
- Так, а давай разберём что-нибудь конкретное.
- А давай, - иронично произнесла Джули и толкнула речь, от которой у рыжей бестии округлились глаза, - в один из вечеров я забыла телефон в конторе, вернулась и застала злую Марью всю в крови. Не успела я испугаться, как Иванова объяснила: неуклюжая мадам в магазине разбила у её ног бутылку кетчупа. Берк отпустил по этому поводу шутку, но с таким видом, будто я застукала их за убийством невинных. Мне пришлось сделать вид, что поверила.
Девушки ненадолго замолчали. Первой тишину нарушила Джули:
- И что скажешь?
- У меня слов нет... Ну, может ты...
- Даже не думай. Я могу отличить кетчуп от крови. К тому же, объясни: нахрена возвращаться на работу вечером в пятницу после того, как тебя уделали в магазине. В тот день Марья ушла раньше меня, пожелав всем хороших выходных.
- Да, нестыковочка.
Джули опустила стакан на подлокотник кресла, встала и зашагала по комнате. Она то закрывала лицо руками, то поправляла волосы, то замирала на несколько секунд, буравя невидящим взглядом стену. Борьба с внутренними демонами изводит людей, но брюнетка победила, осознав поражение. Невыносимое состояние, в десятки раз хуже публичного признания в совершённых ошибках перед врагами. Гаремова молча наблюдала за страданиями подруги, ожидая развязки, которая не заставила себя долго ждать.
Фарион остановилась, задержала дыхание, сдерживая слёзы, затем злобно произнесла:
- Я ненавижу себя... Ненавижу за слепоту, за доверие, за лень и нежелание видеть дальше собственного носа. Я отлично устроилась за спиной Ричарда, не задавая вопросов и не замечая странностей. И перенесла это поведение в жизнь после его смерти. Я противна самой себе... А статьи в редакции Дениса. Сколько раз я стояла у черты, не решаясь сделать шаг вперёд... Я закрывала глаза себе и другим, ни разу не удосужившись поинтересоваться, что скрываю. Я типа шла к истине, морально готовилась к ней, только это был банальный вариант использования человека, которому не хватало родительской любви... Если быть честной, то всё становится простым и понятным...
Фарион не нужна была жалость, в эту минуту она не нуждалась и в поддержке, только вера. И София справилась, в очередной раз правильно подобрав слова:
- Я знаю, ты во всём разберёшься, а я помогу... Я всегда рядом, Джули, даже когда тебе кажется, что это не так.
Джули не смогла сказать спасибо, не смогла даже посмотреть в глаза подруге, она просто кивнула, и Гаремовой этого было достаточно.
Спустя минуту взгляд Фарион изменился, из гневно-растерянного превратившись в опасный, с тонкими языками разрушительного огня в глубине.
- Что ж, Берк Моран, я выхожу на тропу войны, - грозно выдала брюнетка воображаемому врагу, - причём, партизанской. Ты пытаешься использовать меня, не говоря ни слова правды о том, что происходит. Больше не получится.
"Моран попал", - пронеслось в голове у Софии, но она предпочла промолчать.
Джули подвела итог разговору:
- Итак, мы выяснили, что ни хрена не понятно в нашем королевстве. Значит, пора брать инициативу в свои руки. Я буду периодически следить за Сеймой, чувствую, если выйти на что-то важное, то только через неё, остальные закрыты. А ты...
Фарион осеклась и погрустнела, будто сожалела об упущенной возможности.
- Что я? Говори.
Изобразив крайнюю степень неловкости, Джули спокойно произнесла:
- Я думала, что, закрутив с Леонидом, ты "одолжишь" отчёт по делу Макса. Не даёт покоя его наркотическое опьянение, - брюнетка тяжело вздохнула, - но между вами... в общем, не судьба...
София давно пыталась не удивляться сочетанию разума и чувств у своей подруги, но услышанное ненадолго повергло в шок.
- Ты - нечто, - выдала рыжая бестия, - всё никак не привыкну... Знаю, ты переживаешь за меня, но цинизм и расчёт...
- Я искренне не понимаю, как одно может мешать другому? - выдала Джули, и коту из мультфильма о Шреке было до Фарион далеко.
- Хорошо, хорошо, для пользы дела я наступлю на собственную гордость и пойду на контакт с Леонидом... только для пользы дела, - подумав, что бы ещё сказать в тему, София добавила, - и, конечно, в память о Максе.
И вновь получилось цинично. Грусть коснулась сердца, сопровождая первый шаг по дороге во тьму.
- Хорошо, - согласилась Джули, - сделай это так же мастерски, как ты лжёшь самой себе.
- А почему нет? - ответила Гаремова, - и ты и я знаем - мне нужен только повод.
Они играли со своими чувствами, ясно осознавая последствия. Но это лучше, чем игры вслепую.