Откинув ложную стыдливость,
Превозмогая сердца страх,
И маску с надписью "Игривость"
Надев небрежно, впопыхах,
Я выношу на суд пред вами
Порыв души создавший взмах
Пера, что отразил стихами
Всё то, что ныне на устах.

Итак, начну рассказ свой я.
Когда-то, в давние года,
Жила прекрасная Диана,
И взор мужей ни одного изъяна
Не мог найти в прелестнице младой.
Ни солнца луч, ни месяц золотой
Не мог затмить её красоты.
Но вот беда, одни невзгоды
Она несла и смертным, и богам,
Как ныне преподносит нам.
Ведь сердце у красавицы богини
Закрыть крепко в стенах, ими
Она легко осаду отразит.
У стен того дворца был бит
И воин, и купец, и царедворец,
Степей ли сын, лесов ли, горец,
Философ, раб, прославленный пиит.
Кто только не был там разбит.
Она же, хладость сохраняя,
Жила лишь взор красой лаская.

Из века в век переходя,
Она мужчин пленяла взглядом.
И всяк из нас стремился рядом
С красавицею быть, без умолку твердя:
   "Как свет таинственной звезды
   Влечёт к себе неодолимо,
   Рождая сладкие мечты,
   И сердца страстию незримо
   Навеки притягает взор
   К далёкой, милой, непонятной,
   Лишь к той, чей праведный укор
   И тот стал благостным, приятным,
   Так взгляд твоих смущённых глаз,
   Сильней земля чем притягает,
   И бесконечно слух ласкает
   Любая из сказанных фраз".

Но тщетно всё: и пламенная страсть,
И пылкие слова. Всё пролетает мимо.
О где же тот таинственный мужчина,
Пред кем тем стенам суждено упасть?
Не знаю я: явился ль он когда-то,
Ему ль она была верна весь век,
Иль ей владел платящий человек,
А может, лишь землёй то тело взято.
Как знать, но кажется порою,
Что среди нас под бледною луною
Она ещё свой век живёт.
И всякий муж и ныне ждёт,
Блеснёт ли луч, хотя б едва ль заметный,
Ему иль днём, иль в час рассветный,
Надежды луч, что пламя страсти
Зажглось в груди её. Напасти
Неся от жизни одинокой
За горизонт, а их двоих,
Подняв на крыльях, в край далёкий
Уносит, чтобы скрыть жестокий
Наш мир от них, душою молодых.