Призраки, духи

Испорченное фото

Я работаю корректором в нашей районной газете. Помимо выпуска газеты, бланочной продукции, ламинирования и всего остального, мы занимаемся сублимацией. То есть, переводим различные изображения на сувениры, такие как кружки, тарелки и многое другое. Так вот, однажды, моя коллега, которая занимается всем этим делом, ушла в отпуск, а я осталась за неё. День протекал как обычно: правка, объявления, сделать кружку, тарелку на свадьбу, фотокамень на юбилей. И тут зашли в кабинет женщина и девушка с ребёнком. Я спросила, что они хотели, и женщина, достав из сумки фотографию, сказала: "Вот, это фото моего сына. Можно ли перевести его на кружку?". Фотография была обычная, бумажная - надо сканировать. Да, говорю, конечно, можно. Женщина попросила сделать, цитирую: "Сервиз из 12-ти кружек". Желание клиента - закон. Они ушли, а я, отсканировав фотографию, принялась за работу.

Прогнав изображение по фотошопу, почистив и определив размер, поставила на принтер. И тут началось самое непонятное! На одном листе вмещается три заготовки на кружку, поэтому в принтер я загрузила 4 листа и со спокойной совестью ушла курить на крыльцо. Когда я вернулась, каково же было моё удивление: на всех заготовках, на всех изображениях этого мужчины, от груди и через весь живот, шла чёрная, можно сказать "лохматая полоса", краски! Ладно, чего с техникой не бывает! Решила я всё сделать по-новой. То же самое! Полоса ещё сильнее! Чего я только не делала: прочищала дюзы, печатающую головку, перезагружала и принтер и компьютер, вызывала наладчика.

Потом решила пойти в другой кабинет, и прогнать фото на другом принтере - чёрно-белом. Полоса никуда не девалась. Даже жутковато было смотреть, коллеги, которые наблюдали за всеми манипуляциями и давали советы, утверждали, что выглядит этот парень очень страшно, как будто ему "живот вспороли". Самое интересное, когда я ставила на распечатку другие фото, всё было нормально. Изображение, как изображение. В общем, мучилась я целый день. В результате, к концу рабочего дня краска просто стала заливать изображение, и потекла буквально ручьём. Я извела пачку сублимационной бумаги, стол был залит краской, заказ я так и не выполнила. Пошла к начальнику, объяснила ситуацию, решили вернуть деньги (у нас предоплата), потому что, если принтер отдать в ремонт, то я всё равно не успею сделать кружки, потому что заказчик придёт уже завтра.

Наступил следующий день, пришла женщина, мне не хотелось её расстраивать, но пришлось объяснить, почему заказ не выполнили. Она как увидела целую кучу бумаг с изображением её сына, с полосой, аж побледнела! Мы все засуетились, воды принесли. Она немного посидела и говорит: "Сын мой, Толя, никогда фотографироваться не любил, это, практически, одна фотография, где он снят. Терпеть не мог, когда фотоаппарат на него наводили. А полгода назад убили моего Толю, какие-то изверги ночью напали и в живот ножом истыкали, деньги отобрали. Его в больницу отвезли, он там и умер. А сервиз я хотела заказать, чтобы кружки потом родственникам подарить, как память о Толе. Видно, не хочет он этого". Посидела она ещё немного и ушла.

Мы долго думали над тем, что произошло. Может, и правда душа умершего протестовала, а может, просто произошли непонятные перебои в технике. Хотя, подобного больше не происходило.

* * *

дядя Саша

Еще одну историю принесла мне на хвосте моя сорока. С героями я лично не знакома, но, послушав рассказ, решила, что такой случай вполне мог иметь место...

Данилыча, так называли дядю Сашу соседи, я знала с детства. Добрый такой мужик, отзывчивый, о чем не попроси - обязательно поможет. Жил он этажом выше нас. Жил себе да жил: работа на заводе, жена, сын Вовка, довольно-таки поздний и долгожданный... И вот однажды - печальная новость. Супруга Данилыча собрала вещи, да и ушла от него к молодому любовнику, взяв с собой десятилетнего сынка.

Все вокруг, естественно, дядю Сашу жалели, жену осуждали: мол, чего этой стерве не хватало... Сам Данилыч очень тяжело переживал разрыв. Раньше-то выпивал только по праздникам, а тут частенько начал к бутылке прикладываться. В итоге, запои, пропуски работы, и как следствие - увольнение с завода. Нет, окончательно сосед все-таки не опустился. Конечно, уходил периодически "в астрал", но потом вроде как возвращался к жизни, подрабатывал то там, то сям (руки-то золотые не пропьешь!). Да и соседям помогать не забывал. Хоть жизнь его и потрепала, а не озлобился наш Данилыч.

Так прошло лет семь или восемь. Я институт окончила и наконец-таки начала жить одна. Родители переехали за город, в дом, оставшийся от дедушки. Самостоятельная жизнь, она, конечно, хороша, да только в квартире как назло все стало ломаться и выходить из строя. Папу каждый раз вызывать не хотелось, друзья вечно заняты, вот и бегала на второй этаж: "Помоги, дядь Саш, на тебя вся надежда!" Он не отказывал. Придет, улыбнется: "Что, - скажет, - дочка, у тебя случилось? Показывай, разберемся". Денег не брал, от бутылочки тоже отказывался (стеснялся, видимо), а вот если обедом предложу накормить - с радостью соглашался. Помню, болтали с ним за столом подолгу. Он все сокрушался, что сына своего, Вовку, совсем не видит, скучает очень.

Вот так и жили-поживали, пока Данилыч не пропал. Просто ушел однажды утром из дома и больше не вернулся. Из родственников у него только старенькая мама оставалась, она, разумеется, пыталась искать, в милицию ходила. Там заявление вроде бы приняли, но когда узнали, что да как, отмахнулись. Пьянствует, дескать, где-нибудь, проспится - придет.

Несколько недель не было о соседе ни слуху, ни духу. Но однажды он вдруг объявился! Вот о его появлении, собственно, я и хочу рассказать... Итак, представьте себе, суббота, раннее-раннее утро, еще не до конца рассвело. Я мирно сплю в своей кровати, даже не помышляя о том, чтобы проснуться. И тут - стук в окно! Живу я на первом этаже, к несчастью, располагающемся очень низко: в окно ко мне можно без труда заглянуть, а при желании - и залезть тоже. С тех пор, как стала проживать одна, мечтала установить решетки, но как-то времени этим заниматься не было, да и денег, честно сказать, не хватало.

И вот - стук! Громкий такой. Вскакиваю в ужасе. Ну, думаю, дождалась незваных гостей, не пора ли 02 набирать... Однако с милицией почему-то решила повременить, осторожно подошла к окну, шторку с опаской приоткрыла. Присмотрелась, и с души сразу камень упал: стоит на улице Данилыч, живехонький. Смотрит на меня, рукой машет и вроде как улыбается даже. Вид у него - в тот момент я это почему-то отметила! - изможденный какой-то, жалкий. Впрочем, оно и понятно. Невесть где человек скитался столько времени, поди и не ел толком, откуда тут красоте взяться! А чего ко мне ломится... так ключи, должно быть, от квартиры посеял, вот и решился постучать по старой дружбе.

В общем, пытаюсь жестами ему объяснить: заходи, мол, я тебе дверь сейчас открою. А он ни с места. Все так же стоит, улыбается. Не понимает, думаю. "Дядь, Саш, - кричу, - ты стой там, только не уходи, я сейчас к тебе выйду!". Сама бегом в прихожку, ноги в кроссовки сунула, куртку первую попавшуюся набросила и во двор. Выбегаю - нет никого. По двору прошлась, потом вокруг дома - ни души. Поднялась на второй этаж, долго звонила в дверь соседа - не открыл никто. Допился, должно быть, бедолага Данилыч до чертиков, решил в прятки со мной поиграть.

Что ж делать, рукой махнула, пошла дальше досыпать. Ну, а проснувшись, позвонила маме и рассказала про странный случай. Та, выслушав мой рассказ, несколько секунд молчала, затем же спросила: "Доча, а ты ничего не перепутала? Может это не он был, а?" Я ей: "Да ты что! Разве я Данилыча не узнаю! Он, собственной персоной, будь уверена!" После этого маман тяжело вздохнула и произнесла: "Ты все-таки обозналась, Юль. Нашли вчера дядю Сашу. Мертвого. Мама его звонила, просила помочь с похоронами"...

Позже я узнала подробности случившегося. Труп Данилыча нашли в каком-то овраге. Смерть, как установили эксперты, была недавней (день или два назад, не более), но все тело было покрыто гематомами и различными ранами. Что произошло, до сих пор остается тайной. Можно лишь предположить, что соседа где-то насильно удерживали, избивали. Кто... Зачем... Теперь мы уже вряд ли об этом узнаем. Да и мало ли случаев.

Кстати, на поминках я разговорилась с Вовкой, сыном дяди Саши. Он рассказал, что в то утро, о котором я говорила выше, его тоже разбудил сильный удар в окно. Взбешенный парень вскочил с кровати, открыл окошко и выглянул на улицу, уже приготовившись одарить щедрой порцией сложного мата того, кто в такую рань посмел потревожить его покой. Но во дворе стоял... отец. Вовка уверял, что не мог перепутать, ибо очень хорошо помнил, как выглядит родитель. Парнишка обрадовался (оказывается, он и сам давно хотел возобновить отношения с папой, но мать, по непонятным причинам, противилась), крикнул, чтобы отец никуда не уходил, и побежал на улицу. Надо ли говорить, что когда он спустился, во дворе никого не оказалось..

* * *

Где моя мама?

Город у нас интересный. Аномальная зона, можно сказать. Не знаю уж, от чего это зависит, может, наша местная достопримечательность - Ледяная Пещера "сверхъестественные поля" создаёт. Если кто-то догадался, о каком городе речь - отлично, если нет - название раскрывать не стану. Не потому что боюсь, а потому что, несмотря ни на что, город свой очень люблю. Один из иностранцев, приезжавших на экскурсию, назвал его "братом-близнецом Твин Пикса". По-моему, очень точное сравнение.

Лет в 15-16 было у меня замечательное хобби: гулять по ночам на старом кладбище. У нас их два, старое и новое, на старом уже давно не хоронят, но не суть. Так вот, в одну из летних ночей меня одолела жуткая тоска. Читать, смотреть кино, вообще что-то делать не хотелось. Я оделась и потихоньку улизнула из дома, врубила плеер и летящей походкой почапала по любимому маршруту. Да, именно на кладбище меня понесло. Возможной реакции родителей я не опасалась - батя и мама люди понимающие, к моему "увлечению" относятся спокойно, ибо несколько раз уже замечали за этим делом (в смысле,за отсутствием дома ночью). Когда объяснила им, что к чему, думала, огребу по полной, но на удивление легко получила "карт-бланш" на ночные прогулки. Вот и думаю, может, кто-то из родителей тоже этим баловался?..

Итак, я дошла до кладбища (к слову, мы живем в километре от него, но что такое один километр для спортсменки, коей я была в школе?). Попетляла немного по дорожкам и вышла к церкви. Церковь вполне себе действующая, но по ночам, конечно же, закрытая. Я остановилась у ограды, окидывая рассеянным взглядом "детскую" часть кладбища. Ах да, забыла же совсем сказать, что старое кладбище на две части делилось, и "детская" как раз около самой церкви располагалась. Мне не было не по себе, никаких таинственных и жутких звуков не слышала, холодком не обдавало, никаких признаков того, что рядом со мной происходит нечто необычное, не было.

В какой-то момент я почувствовала прикосновение к плечу. Обернувшись, увидела маленького мальчика (лет, наверное, шести), темноволосого, с по-детски пухлыми щечками и печальным взглядом огромных темных глаз. Я вытащила из ушей наушники и мягко спросила, стараясь не напугать ребенка:

- Ты что тут делаешь, малыш? Детям давно пора спать, да и не место тебе тут.

Можете не верить, но я не боялась и по-настоящему беспокоилась о мальчике. Еще в душе колыхнулось раздражение на непутевых родителей, не смотрящих за своими отпрысками.

Ребенок помолчал, а потом поднял на меня умоляющий взгляд и прошептал:

- Где моя мама? Я хочу к маме!

- Ты потерялся? - насторожилась я.

- Да. Мы были вместе с мамой, а теперь не знаю, где она. Где моя мама?..

Я испугалась, что малыш сейчас расплачется. Опыта общения с "мелкими" у меня не было никакого (в семье я единственный ребенок), и успокаивать мальчугана не хотелось совершенно.

- Т-с-с, маленький, пойдем, поищем твою маму, - я подхватила мальчика на руки, попутно удивляясь, какой он легонький для своих шести лет и недоумевая по поводу странных людей, таскающих детей ночами в такие места.

- Как тебя зовут?

Малыш, казалось, задумался.

- Меня...Рома... Да, Рома, - повторил он уже уверенней. Меня впервые кольнула тревога: что-то было явно не так.

С мальчиком на руках я дошагала до центральной части кладбища, где дорожка уводила к воинскому памятнику Скорбящей Матери.

- Ну, Ромашка, куда дальше? - нарочито бодрым голосом спросила я, хотя тело уже покрывали мелкие мурашки страха, а интуиция буквально захлебывалась от чувства опасности и тревоги.

- Не знаю... мама должна быть там... - Рома указал ручкой вглубь редких кладбищенских посадок, за которыми скрывались могилы. Меня невольно передернуло.

- Ты уверен?

- Да... Ой, вот она! Мама,мамочка! - парнишка вырвался из моих рук и, не давая мне времени опомниться, помчался по дорожке к.... Что? Мне захотелось протереть глаза, а заодно и перекреститься. Потому что возле деревьев маячил белый полупрозрачный силуэт, как мне показалось, протягивающий руки к ребенку.

Рома на бегу обернулся, махнул мне рукой и крикнул:

- Спасибо!

Фигурки обнялись и исчезли за деревьями. Меня, честно говоря, будто током шарахнуло тогда. Я развернулась и во весь дух помчалась домой.

Уже утром, вернувшись на место ночного "происшествия", я легко нашла детскую могилку с табличкой "Роман <фамилия>, годы жизни такие-то (по понятным причинам более подробно не рассказываю)" и довольно удачную фотографию, с которой на меня смотрел Ромашка. Ему действительно было 6 лет...

Детей и взрослых, как я уже говорила, хоронили отдельно. Неудивительно, что маленький мальчик и после смерти так отчаянно скучал по своей маме, что нашел способ отыскать её на этом кладбище.

* * *

Человек в палате

Как-то в детстве я лежала с аппендицитом в районной больнице. Так как мне было всего 11 лет, со мной положили маму. Мама заняла кровать в углу возле двери, а я лежала возле окна. Про первые два дня я ничего не помню, потом же начала интенсивно обследовать место моей "дислокации" на ближайшую неделю. Ходить было трудно, но мне сказали делать это чаще. Пройдя по коридору, я нашла в самом его конце небольшую железную дверь. Она была закрыта. Спросив у мамы и медсестёр, я узнала, что эта палата для каких-то особых больных. Сейчас она была пуста.

Ночью я проснулась и пошла в туалет (он был возле той палаты с железной дверью). Проходя мимо, я заглянула в окошко с решеткой и увидела внутри человека. Решив, что его подселили, я пошла делать свои дела.

Утром я спросила у медсестры, когда успели подселить человека и чем он болен, на что она мне ответила, что туда никого не помещали. Я ей сказала, что вчера видела там человека. Медсестра удивилась и пошла в ту палату посмотреть. Вернувшись, она сказала, что там никого нет, и что мне просто спросонья показалось. Я даже обиделась - как так, там же был человек, я видела! Сама пошла смотреть - в палате действительно никого не было. Весь день я мучила себя вопросом, кого же я видела ночью. Когда пришло время ложиться спать, я ещё раз проверила палату - безрезультатно.

Спать не хотелось, и я невольно стала подслушивать разговоры мамы и соседки по палате. Они говорили о мистике. Я уже начала засыпать, когда поняла из их разговоров, что в той палате недавно умер мужчина. Я подскочила и начала упрашивать маму рассказать мне об этом подробнее. Отругав меня за то, что не сплю, мама всё-таки рассказала мне эту историю.

Из дальнего посёлка привезли больного мужчину, у которого была нервная болезнь - у него часто бывали судороги и неконтролируемые приступы ярости. Иногда, когда медсестра приносила ему еду, он так и кидался на неё. Из-за этого еду ему стал приносить охранник. Однажды, принося ему пищу, охранник нашёл пациента очень грустным. Охранник спросил, в чём дело, и тот ответил:

- Помирать я буду... Только после моей смерти палату не занимайте.

Охранник позвал врача. Врач, осмотрев пациента, сказал, что помирать пока не из-за чего: кроме основной болезни, других у мужчины не было, а от той не умирают.

На следующий день во время обхода врач зашёл к больному и нашел его мёртвым на кровати, лежащим в скрюченной позе. Причина смерти - сердечный приступ. Естественно, через пару дней туда подселили другую больную, палат-то не хватало. Через неделю она скончалась от сердечного приступа. Нашли её в скрюченной позе, как и мужчину. Медсёстры зашептались - все уже знали разговор охранника с мужчиной. Врач, впрочем, не поверил "предрассудкам" и поселил злосчастную палату ещё одного пациента. Не прошло и недели, как он тоже был мёртв - остановилось сердце, хотя вообще-то он лечился от пневмонии. Лежал он на кровати в той же позе, что и первые два пациента. Больше в палату никого не селили, и комната та стоит закрытая.

После маминого рассказа я ворочалась на кровати, всё думала о мужчине, которого я видел. В конце концов, заснула, но ночью проснулась и пошла опять в туалет, попутно не забыв заглянуть в палату. Там сидел мужчина и смотрел на меня.

* * *

Туман

Туман

Живу я в большом южном городе. На улицах, в какое время суток ни выйдешь, всегда кто-то есть. Но был у меня один очень интересный случай...

Зима. Я поехала к подруге после работы. Засиделись мы с ней до полуночи, а завтра на работу. Быстренько попрощались, я села в машину и, почти не прогревая, поехала - дома-то муж уже волнуется. Выезжаю из двора на дорогу, смотрю - а там туман спускается. Ну, думаю, успею доехать, пока совсем не заволокло. По этой дороге ездила уже не первый раз, и казалось, что даже руки помнят, куда домой рулить.

Еду, задумалась и как-то проморгала момент, когда туман совсем спустился. Ничего вокруг не видно - ни что впереди творится, ни где обочина начинается. Еду, так сказать, на ощупь. Страшновато стало - мало ли какой лихач вылетит на меня... Вот и ползла потихоньку.

Минут через 15 меня начало настораживать, что ни одной машины мне так и не встретилось - ни навстречу, ни в попутном направлении. А помню же, что по этой улице маршрутки до часу ночи минимум мечутся, но нет никого. Списала на то, что одна я такая отчаянная в туманище по ночам катаюсь...

Еще через пять минут туман вроде послабее стал - дорогу стало видно, и дома. Да только еду я не по той улице, по которой должна была, в центре города, а по широкой загородной трассе. Широченная, асфальтированная, но дома вдоль нее старые, деревянные. Свет нигде не горит, да и неудивительно, ночь же уже, а все равно что-то настораживает. Смотрю - а вдоль дороги ни фонарей, ни деревьев-то нет никаких, сама она ровная, как стрела, в пустоту уходит. Да и за домами пустота какая-то...

Думаю, надо притормозить, посмотреть, как улица называется. Самой страшно уже, хотя вроде в своей машине пока еду и никто и не трогает. Решила мужу позвонить - пусть хоть и посмеется надо мной и скажет, что обезьяна с гранатой в трех соснах заблудилась, да может, расскажет как я сюда попала и в какой стороне родной дом. Достаю телефон, а он выключен. Пытаюсь включить - ни в какую, хотя точно помню, что заряжен был полностью. Вот тут у меня уже началась паника.

Решила обратно повернуть, ведь как-то же, не сворачивая, попала сюда, значит, и обратно должна выехать. Только так подумала, вижу - впереди остановка стоит, а на ней как женщина с ребенком. Подъехала к ним, вышла. Девушка молодая, ребенок совсем маленький, года два или три. Одеты в какие-то старые вещи, но чистенькие. Начала расспрашивать, как в город попасть, а она говорит: "Тебе, моя хорошая, прямо ехать надо. Скоро домой попадешь, не вздумай назад поворачивать, а то дома не дождутся".

Совсем мне нехорошо стало. До машины дошла, обернулась - а там и нет ни остановки, ни девушки с ребенком. Страшно стало неимоверно, не верилось, что со мной все происходит. На газ со всей силы нажала и полетела вперед. Руки трясутся, рыдаю, что делать и куда ехать - ума не приложу, но гоню вперед. Смотрю, дорога направо поворачивает, а прямо то ли есть, то ли нет, непонятно - там туман как стена стоит. В панике, не раздумывая, направо повернула, а там дома знакомые. От дома и правда недалеко оказалась.

Домой зашла, рыдаю, муж в панике. Начал меня чаем отпаивать и рассказывает: на дороге, где я обычно езжу, такая страшная авария случилась из-за тумана, столько людей погибло, там и автобус, и машины, на целый квартал разметало, он уже хотел туда ехать, думал, что я тоже там - телефон-то у меня не отвечал, и от подруги я уже уехала...

Стоит ли писать, что дорогу, по которой ехала, я больше никогда не видела, хотя как-то с мужем даже искать пытались.

Хотите верьте, хотите нет, но это правда, хоть и необъяснимая...

* * *

Заживо погребенная

Много лет назад в Новосибирске планировали построить областную больницу. Администрация города решила выделить под строительство место, где было расположено кладбище. Кладбище решили снести. Со стороны общественности пошли многочисленные жалобы, так как кладбище это было не настолько старым. Естественно, поступили так, как решила администрация.

Где-то через месяц после полного сноса кладбища ко мне привели еле передвигавшего ноги мужчину. Звали его Андрей. Он рассказал мне, что работал экскаваторщиком и бульдозеристом на кладбище, которое снесли. Ниже я привожу его рассказ.

"Наша бригада состояла из пяти человек. Все мужики говорили, что во время работы не раз слышали то рев, то бормотание. Я был среди них самый молодой и считал, что они меня разыгрывают, пугают. Я никогда не подходил к гробам, вырытым во время работ, зато мужики часто обсуждали то, что находили в земле и гробах. Однажды они, достав гроб, засвистели и стали махать руками, чтобы я к ним подошел. Я в это время сидел в кабине бульдозера. Не знаю почему, но я подошел к ним. В гробу, который они вырыли, вниз лицом лежала женщина. На синюшно-восковом теле были видны борозды от содранной кожи. Очевидно, что она была похоронена заживо. Об этом говорила ее поза. На внутренней части крышки гроба была разорвана вся матерчатая обивка. Дядя Паша, наш бригадир, надел строительные рукавицы и перевернул женщину вверх лицом. Вы не поверите, но лицо у нее было как живое. Волосы очень длинные, но все спутанные. На шее покойницы были бусы в три ряда.

Мы стояли, остолбенев, и смотрели на нее. У нас было распоряжение: разровнять и закопать все находки. Мы так и делали. Но вид гроба с женщиной, которую по какой-то причине похоронили живой, нас поверг в шок. У меня начались рвотные позывы, я отвернулся и отошел подальше. Потом я залез в кабину, решив, что ни за что больше не буду подходить к "находкам". Меня уже не радовали обещанные деньги за объект. Я и так уже не мог ничего есть - ко всему испытывал отвращение. Прикрыв глаза, я сидел в кабине и вдруг почувствовал, как сиденье спружинило так, как будто кто-то сел рядом. Я подумал, что кто-то из ребят влез ко мне в кабину, но рядом никого не было. Неожиданно я стал замерзать. Холод шел сбоку, как бывает, когда откроешь дверку холодильника: в комнате за тобой жарко, а из холодильника веет холодом. Я поежился и подумал, что заболел. Голова кружилась, в висках ухало и отдавало в затылок. Мелькнула мысль уйти из этого "дурдома" на больничный. Но было жалко денег - я обещал жене купить новое пальто. Я глянул на часы в надежде, что скоро конец смены, и удивился тому, что часы остановились. Часы у меня очень хорошие: я служил в Германии, и там мне их подарили. Они противоударные, не боятся воды, таких в Советском Союзе было мало. Неожиданно я четко услышал хруст разминаемых после сна костей. Я слышал, как хрустнули кости у того, кто потягивался, но рядом не было никого. Кто-то даже зевнул...

Поздно вечером мне позвонил Василий, рабочий из моей бригады. Голос у него был напуганный. "Андрей, ты как?" - спросил он. Я сказал, что нормально. "А я, - понизив голос, сказал Васька, - бабу ту вижу, которая была в гробу, и слышу". Я хотел сострить, сказать, что ему стоит подлечиться, но промолчал, вспомнив то, что происходило со мной днём. Утром Васька на работу не вышел. Мы узнали, что у него ночью случился инфаркт, и он умер.

Дня через два мы сели бригадой пообедать. Как всегда, все, что было, разложили на подстилке, но аппетита ни у кого не было. Семен Захаров сказал: "Вы как хотите, а я после работы пойду к начальнику, пусть дают мне замену". Генка стал его уговаривать: мол, осталось работы всего ничего, а потом придут строители, пусть пашут, а мы заработаем и свалим. Но Семен упорно отнекивался и сказал: "Признайтесь, мужики, кто-нибудь из вас видит ту, которая была вниз лицом? Молчите? Так вот, мне Васька накануне своей смерти звонил и говорил, что видит ее по углам своей хаты, а я его тогда послал. А она теперь у меня перед глазами вертится. Мне эти деньги не нужны, если я через них в дурдом попаду".

На другой день мы узнали, что его действительно увезли в психушку. Я не буду про всех рассказывать. Что теперь говорить? Думаю, что вы поняли, что у всех, кто работал на кладбище, беда. Скажу про себя. Каждый день она садится на мою постель и рассказывает о том, как душно было ей в гробу. Говорит, что ждет меня, иногда целует, а губы у нее ледяные. Я об этом никому не говорю - боюсь, что, как Генку, упекут в дурдом. Где она до меня пальцами дотронется, там у меня синяки (тут Андрей стал показывать свое тело, которое действительно было все в синяках, как будто его щипали). Я теряю вес, не ем, у меня все ноет, как у старика. Я боюсь вечера, потому что вечером после заката она всегда приходит ко мне. Я не могу понять, почему я ее вижу, а моя жена и ее мать - нет".

Чтобы спасти Андрея, я ездила на то место, где было кладбище. Каждый день в течение 40 дней я читала заупокойные молитвы и провела все необходимые обряды, чтобы дух умерших не терзали живых и не мстили им. Но до сих пор мне приходится слышать от людей, которые работают в областной больнице нашего города, что иногда там слышат звуки, напоминающие разговор или плач. Об этом мне говорили врачи - Смыслова, Захарова, Найдабекова и другие. Больные, которые спят в корпусах больницы, говорят о том, что им снятся покойники. Андрей до сих пор жив, правда, он далеко уже не молодой человек.

И еще несколько слов об этой областной больнице. По какой-то нелепой случайности в одном корпусе расположена патологоанатомическая лаборатория, другими словами - морг, а за ее стеной находится родильное отделение. И кто знает, не найдет ли неприкаянная душа новый сосуд для себя в теле новорожденного младенца?..

* * *

Квартира с зеркалами

Это произошло три года назад. Моя подруга Соня со своим парнем сняли квартиру. Сняли через объявление в газете и сразу въехали. Дом находился недалеко от кладбища на "Богданке". Вид с балкона выходил на поле, а далее уже располагалось кладбище. Парень часто уезжал в Москву на заработки, а пока его не было, мы собирались с друзьями у моей подруги. Обычно там же и оставались ночевать, так как ей почему-то было страшно находиться одной в квартире. Ничего особенного настораживающего в квартире не было - находилась она на втором этаже, сдавалась только одна комната, а другая была заперта на замок. Туалет с ванной располагались раздельно, кухня была небольшая. А ещё в этой квартире было очень много зеркал: в прихожей три штуки, в ванной, в зале и на кухне ещё под одной.

Однажды после очередной посиделки все разъехались, и Соня осталась ночевать одна. Она очень просила кого-либо остаться, но никто не смог, и я в том числе.

В четыре утра мне позвонила Соня вся в слезах и попросила срочно приехать. У нее была истерика, она толком ничего не могла объяснить. Я быстро собралась, вызвала такси и приехала к ней. Соня сидела абсолютно никакая и просто ревела. Так продолжалось где-то час. Приходя в себя, она мне сказала, что уже в постели сквозь сон она услышала, что в ванной кто-то моется. Она решила проверить и пошла в сторону ванной. Там горел свет, хотя выключатель находился в выключенном состоянии. Она не рискнула войти в ванную. Резко развернувшись, чтобы вернуться в комнату, она увидела в зеркале какого-то мужчину. Что происходило дальше, Соня не помнила. Очнувшись, она сразу позвонила мне.

Я, конечно, не поверила в её рассказ - подумала, что она то ли перепила, то ли ей это приснилось. В общем, я уложила ее спать, списав все на бред, и сама легла.

Спали мы до одиннадцати часов утра, а потом пошли гулятью. Вернулись домой в 10 часов вечера. Соня уговорила меня остаться на ночь. Дома мы решили попить пива. Ничего особенного не происходило, сидели мы где-то до часу ночи, потом решили лечь спать.

Прежде чем отправиться на кровать, я решила умыться в той самой мистической ванной. От того, что произошло там, я чуть не умерла. Стою, спокойно умываюсь, намылила глаза... и вдруг чувствую, что на меня кто-то пристально смотрит сзади. Я быстренько все с себя смываю и оборачиваюсь - никого нет. А ощущение такое, будто в комнатушке резко похолодало, и сердце начинает биться. Я смотрю в зеркало - а позади меня мужик в петле висит! Поворачиваюсь в шоке, а на самом деле никого там нет. Смотрю снова в зеркало - а он висит... В общем, я минуты две не могла ни кричать, ни пошевелиться - просто впала в ступор. Потом быстро выбежала из ванной.

Что там дальше происходило, не очень хорошо помню. Мы с подругой выбежали на улицу и поехали ко мне. До приезда парня она жила у меня, мы боялись в ту квартиру заходить даже днем...

* * *

Горные духи

Не знаю, поверит ли мне кто-нибудь или нет, но я не могу больше хранить этот секрет. Секрет об одном жутком месте под названием Бутрахты. Эта деревня находится в ложбинке между горами, сплошь покрытыми непроходимой тайгой. А секрет заключается вот в чем: в этой деревне постоянно происходит какая-то чертовщина. По улицам бродят существа, которые на местном языке называются "хара кызы" (на русский это можно перевести как "горный человек"). И взрослые, и дети, все, кого ни встретишь, прекрасно знают, кто это такие. Они соблюдают единственное правило - не гулять ночью с 12 до 6 часов, - и живут себе спокойно. Но, как обычно и бывает, не все соблюдают правило. Из уст этих-то лиц и рождается легенда. Легенда о горных духах.

Я ездила туда летом и узнала много нового о потустороннем и неизведанном для людей мире. Вот как мне рассказывал человек, который видел их:

"Это произошло со мной в детстве. Наш дом находится на краю деревни - чёрт нас дёрнул туда поселиться. Так вот, как-то раз родители уехали в гости в Абакан, а я остался дома с сестрой и с другом Мишей. Сидим мы, сидим, телевизор смотрели - там какое-то шоу шло, сейчас его уже не показывают. И вдруг я буквально затылком почувствовал, что кто-то смотрит к нам в окно! Я обернулся, но там ничего не было - лишь тьма. Сама понимаешь, при свете ничего в окне не видно. Ну, я и сижу дальше, слышу - в окно кто-то стукнул. Я так испугался, что решил сделать вид, будто ничего не слышал, и мысленно убедил себя, что всё это мне лишь кажется. Но не тут-то было - Миша, тоже услышавший стук, обернулся и посмотрел на окно. Глаза у него стали круглыми - видимо, увидел что-то. Я сказал ему, чтобы он смотрел телевизор и не обращал внимания, мол, это наверняка Митька балуется (тоже друг наш). А сам трясся так, что не мог сосредоточиться ни на чем, всё думал о том, кто же всё-таки за окном. Тут стук повторился, и я всё-таки повернулся.

То, что я увидел, повергло меня в такой шок, что я закричал. Мишка закричал следом за мной. За окном стоял очень высокий человек. То есть я сначала думал, что это человек, но потом он открыл глаза. Зрачков не было, только пустые белки. Он их вытаращил на нас и смотрел, не моргая, потом наклонился к окну и начал облизывать его языком сверху донизу, продолжая смотреть на нас. Его язык имел синий трупный цвет. Никогда прежде я не видел столь отвратительное зрелище...

Вдруг он ушел куда-то вправо. Мы продолжали кричать, моя сестренка плакала... Из паники меня вывел щорох в сенях. Я понял куда он ушел - он хотел войти в наш дом! Я сломя голову подбежал к входной двери, чтобы запереть её. У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидел, что она начинает открываться. Я вцепился в ручку, изо всех сил потянул её на себя, уже навзрыд рыдая и не сдерживаясь, и крикнул страшным голосом, который сам не узнал:

- Мишка, помоги мне дверь держать!

Мишка подбежал, и мы оба, отталкиваясь ногами от стены, тянули ручку назад. Не знаю, каким чудом она тогда удержалась - она и до этого ходуном ходила, отец хотел поменять её на днях, - но всё-таки мы удержали дверь. Как вспомню, что я чувствовал, когда щель между дверью и косяком достигла сантиметров десяти - до сих пор мурашки по коже. Не знаю, что бы случилось, если не совпало так, что в этот момент во двор не заехала машина родителей. Хватка ослабла, и мы смогли закрыть дверь.

Родители зашли в дом в ужасе - оказалось, они забыли что-то дома и им надо было вернуться, а когда подъехали домой, то увидели, как что-то огромное бросилось прочь от дома в сторону тайги. Они сразу поняли, что это был горный дух - "хара кызы". Помню, в тот день мы ещё долго не могли успокоиться, сидели и просто ревели".

Это правдивая история из первых рук. Я не знаю, почему про это до сих пор не пишут в газетах - может, потому что местные жители привыкли к такому соседству и не хотят излишнего внимания. Мое дело - просто рассказать.

* * *

У гроба

Эту историю мне рассказала мать. После мединститута она поступила на работу в морг, с покойниками была на "ты" и ни в какое загробное царство не верила. До нижеописанного случая.

Настал день, и у матери умерла бабушка. Тело обмыли, принарядили и положили в гроб, оставив в одной из пустых комнат, предварительно занавесив там все зеркальные предметы и зеркала. Во время поминок родители моей матери отправили ее посидеть в той комнате с бабушкой (не знаю, обычай это был такой или ещё что-то). Выбор пал на нее, потому что она одна из всех родственников имела дела с покойниками и видела их каждый день.

Зашла мать в комнату и села рядом с телом на стул. Прошло примерно двадцать минут. Мама за это время от нечего делать рассматривала комнату, и среди предметов мебели ее внимание привлек шкаф. Поверхность шкафа была покрыта лаком и отполирована, так что хорошо отражала комнату (его, видимо, забыли занавесить). И мать заметила в отражении фигуру, похожую на бабушку - она стояла у изголовья гроба и смотрела на покойницу.

Сначала маму это никак не смутило и не напугало - как она говорит, в тот момент ей это показалось просто игрой света и тени. Она встала, походила по комнате, опять села на стул и посмотрела на шкаф. В нём всё так же отражалась фигура, смотрящая на тело бабушки. Мама решила ее получше разглядеть, и тут ей стало не по себе - фигура в точности напоминала бабушку, от одежды до черт лица.

Вдруг фигура повернула голову и уставилась на маму. Вот тут-то у мамы и наступил шок. От ужаса она не могла даже пошевелиться. Бабушка в отражении несколько секунд смотрела на нее, потом снова обратила своё внимание на своё тело. Мама с воплем бросилась вон из комнаты, напугав всех родственников. Две недели после этого она спала со включенным светом.

* * *

Принцесса

Эту историю нам рассказал дед Алексей, когда мы с классом ходили по домам и поздравляли с 9 мая пожилых людей, неспособных самостоятельно прийти на концерт.

Мне тогда было одиннадцать лет. Войну я воспринимал как что-то великолепное и грандиозное, где сплошь увлекательные бои, смелые бойцы, храбрые командиры, а если смерть, то только героическая и совсем "небольная" (дед сделал в этом слове ударение на букву О). Конечно, мы с друзьями не только воевали во дворе, но и регулярно бежали на фронт, который тогда был всего в паре километров от нас. Из фронта нас так же регулярно возвращали матерям.

А потом пришло это отродье, эти фашисты, и стало совсем не до игр. Есть нечего, жить страшно. А не жить еще страшнее. Но держались как-то. А когда их наши погнали, так совсем невмоготу стало, зверели они и на нас срывались. Сколько погибло ни за грош, под горячую руку попавшись...

А потом был создан концлагерь Озаричи, и всех нас согнали туда. Как там было, я вам не смогу рассказать, словами не получится. Это было как смерть среди жизни, как жизнь во смерти. Был там у нас один, Гюнтер звали, а вот фамилию не слышали. Приказано его было даже за глаза называть "Мой Бог". Каким он там был начальником - нам неведомо, но слушались его все. Любил он ночью нас выстраивать. Ходит по рядам и на горло смотрит. Как ему что-то не понравится - расстрел. Уж и прикрывали нас матери, и наоборот оголяли, так и не угадали, что ж именно его так злит. Выбирал, как попало.

И заметили мы, что за ним некоторыми ночами девочка прозрачная ходит. Как она на внешность, не разглядеть, но маленькая совсем, ну вот чуть больше метра. Много раз видели, но не боялись совсем - никого страшнее того Гюнтера не было для нас. Как фашист перед кем остановится, так она поближе к нему подлетает, как выберет - так по ней прям волны идут, как от камня по воде. И вот однажды подошел он к девчушке одной - маленькая совсем, стоит, за юбку мамкину держится. Гюнтер палку с земли поднял и подбородок ей задрал. Мать ее сквозь зубы, как зверь раненый, завыла. Одна она у нее осталась. Всех остальных ее детей или расстреляли уже, или сами померли. И тут привидение это ручку свою протянуло и под коленкой фашиста тронуло. Тот даже не вздрогнул, не обернулся, но палку бросил, перчатку, в которой держал ее, тоже снял, на землю кинул и дальше пошел.

Через ночь опять пошел, смотрит-выбирает. Мимо девчушки той прошел, как мимо пустого места. А через какое-то время выбрал ее мать - повели, поставили на колени. Вдруг от нашей толпы дочка ее выбежала, к матери кинулась. Отшвырнули ее очередью, еще в троих попали, потом над головами нашими постреляли для страху. А выбранных все равно расстреляли. Девочке этой в живот попало, а тем троим по ногам. И вот самое интересное - те умерли, хоть и в мякоть им попало. А девочка оправилась, лежала только очень долго, в рядах ночью ее по очереди женщины на руках держали. Потом наши пришли, выводить нас стали по полю минированному. Многих осколками посекло, многие от ранений скончались. А малютка та, хоть и от мин ей досталось, опять жива осталась. А потом, когда вроде и у наших, когда свобода и еда (хоть и немного), новый враг напал. Тиф.

После войны уже пришел ко мне ученый один, говорит, что списки собраны, кто в Озаричах был, встречу организовал. Уж как не хотелось идти, заново всю эту муть со дна души поднимать. Но пошел. И вот смотрю - стоит женщина, а на лице шрам белый поперек всего лба. Подошел к ней, спрашиваю: не ты ли та девчушка? Ведь той осколком мины аккурат посередь лба посекло. Я, говорит она, жива, как видишь, и тиф не поломал. И улыбается грустно. Меня, говорит, принцесса спасла и охраняла.

Отошел я и думаю - жива-то она жива, да вот мозгами-то повредилась, шутка ли, такое пережить. А потом вспомнил, как то прозрачное за Гюнтером ходило...

Видать, и правда принцесса была...

* * *

Поезд-призрак

Читая истории на сайте, я часто натыкаюсь на однотипные вещи. Многие думают, что это плагиат или неумение придумать что-то свое. А вам не приходила в голову мысль о том, что показания незнакомых между собой людей могут совпадать и по другой причине? Эти люди видели одно и то же. К данной мысли я пришел, прочитав здесь две истории про поезда. И вот почему.

В прошлом году я решил провести отпуск в Екатеринбурге. Сам я живу в Уфе, столице Башкортостана - живописный, скажу я вам, город. Сел утром в нижневартовский поезд, который должен был прибыть в столицу Урала около полуночи. Номер в гостинице был заказан, телефон местного такси вбит в телефон. Оставалось улечься поудобнее на любимой верхней полке купе и врубить в наушниках любимого Леонарда Коэна. Со мной ехала какая-то семья: мама, папа, сын лет семнадцати. Я им по мере прочтения отдавал юмористические журналы, а поезд мерно покачивался и двигался вперед.

Как это часто случается, произошли какие-то накладки, и нас продержали сначала тридцать минут в Усть-Катаве, а потом больше часа в Чебаркуле. Таким образом, мы шли с опозданием в полтора часа.

Около полуночи я тихо, чтоб не разбудить соседей, вышел покурить. Люблю запах поездов, люблю, прислонившись к окну, наблюдать, как уплывают вдаль шпалы, фонари, редкие бараки на перегонах, полосатые столбики пикетов. Сейчас я, хоть убей, не вспомню название станции, стоянка на которой длилась три минуты, а вокзалом служил кирпичный сарай с неуместными на нем часами.

В тамбур вышла проводница, чтобы посмотреть, открывать ей дверь или нет, но никто не стремился уехать из этой дыры в Нижневартовск, а значит, можно было не суетиться. Только девушка, определенно из местных, в спортивном костюме и дутой куртке красного цвета шла, разговаривая по телефону. Взмах головой, черные волосы развеваются по ветру, и от неловкого движения гаджет полетел на шпалы.

Стрелки на вокзальных часах перескочили на десять часов вечера по московскому времени. Местное время - ноль часов ноль минут. Полночь.

Девушка соскочила на шпалы, наклонилась за телефоном, в моих наушниках Коэн просил дать ему крэк и анальный секс, Сталина, Берлинскую стену и Святого Павла. Даже сквозь музыку я услышал нарастающий гул поезда. Вагоны проносились с огромной скоростью там, где была девушка. Каждый вагон, каждое окно отпечаталось в моей памяти, словно снимки безумного фотографа. Раззявленные рты, безумные, полные боли глаза без радужных оболочек, перерезанная глотка женщины, стучащей в окно. В тамбуре плясал висельник в поисках опоры. Все пассажиры были мертвы и все пытались вырваться. А в наушниках Коэн вещал о душах, кричащих: "Каюсь, каюсь, каюсь". Коэн не знал, о чем они говорят. Коэн пел хриплым голосом, а мимо меня неслись вагоны, наполненные трупами.

Чья-то рука отдернула меня от окна. Гул поезда стих, я осторожно посмотрел на рельсы, ожидая увидеть мясо, кишки, кровь, но девушка в мокрых трениках смотрела на нас выпученными глазами и что-то бормотала.

Поезд тронулся, и злополучная станция поплыла вдаль. Я снял наушники:

- Эт-т-то что было? Т-т-ты знаешь? Ты м-м-меня оттолкнула, значит, в курсе?..

Я запинался и при этом кричал. Меня охватила паника. В первый раз за неполные двадцать семь лет жизни.

- Идемте ко мне, я все расскажу...

Через пять минут мы сидели в служебном купе и хлестали из стаканов коньяк с шоколадом. Женя, так звали проводницу, угощалась шоколадом, а я - коньяком.

- Я здесь семь лет работаю. Девчата рассказывали про поезд-призрак. Кто-то его видел, кто-то нет. Я не верила. Первый раз я столкнулась с ним лет пять назад. Я тогда закрыла глаза и молилась. Думала, так не бывает, что это сумасшествие. Я списала бы все на глюки, но нет - его видели еще две девочки. А в третьем вагоне на своей станции не вышел пассажир. Он исчез, оставив паспорт, вещи. Просто исчез. Мы сдали его имущество и забыли. Мало ли, может, крыша поехала. - Женя, выдохнув, опрокинула в себя стакан. - Я тогда не подумала про поезд-призрак. Да, в страшилках говорится, что нельзя долго смотреть на него, а то засосет, но я и в страшилки не верила. А два года и три месяца назад я решила прокатить свою подругу зайцем. Ей нужно было из Челябинска в Нижневартовск на заработки, ну, я ее и посадила. Девчата сказали утром, что за Свердловском видели тот поезд. А Оксану, подруженьку свою, я больше не видела. И никто не видел.

Женя расплакалась - ах, эти пьяные слезы... "Как бы ее не уволили", - мелькнула мысль.

Я просидел у Жени до самого Екатеринбурга. Думал о поезде, его пассажирах и неведомой Оксане.

Женю после той ночи я больше не видел, хотя обратно ехал тем же рейсом в соседнем вагоне. А композиция Леонарда Коэна навсегда покинула мой плейлист.

* * *

Устные рассказы в медицинской субкультуре

(найдено на сайте с указанием имен и врачебных должностей рассказчиков)

1. Этот случай нам рассказывала медсестра реанимационного отделения ЦГБ (Центральной городской больницы. - Соб.). Она, значит, там очень долго работала и говорила, что это нормальное явление: стоны, смех, плач у тебя за спиной во время дежурства в абсолютно пустой комнате... Свет, например, включается - выключается... Да, сразу хочу сказать, что в этом отделении дверь закрывается на задвижку, почти как в банке, и никого не пускают. Даже медработники звонят, вот... И, значит, она говорит, что как-то раз, в одно из дежурств им постоянно приходилось вызывать дежурного врача: свет включался - выключался, стуки какие-то непонятные творились, они даже думали, что "скорая" приехала. На самом деле это... ну, короче, ничего такого не было, это были какие-то непонятные явления. Вскоре после этого медсестра оттуда уволилась и пошла работать в первую городскую больницу, эту...детскую. И, говорит, в одну ночную смену там, значит, умер маленький ребенок, и она заполняла медицинскую документацию в связи со смертью. Бумаг, надо сказать, очень много надо заполнять. И, когда она заполняла, то дверь в комнату, где кювезы стоят (кювез - своеобразный инкубатор, где маленькие дети лежат, понятно? Там их питают, выращивают, если можно так сказать...), дверь вот в это помещение была открыта. Она говорит: "Я писала и боковым зрением вижу, что какая-то женщина стоит, хотя на дежурстве я была одна, ну и плюс дежурный врач. Гляжу, а она в белом во всем, с волосами распущенными... - Короче, те детали, что она боковым зрением уловила, те нам и рассказала. Потом она поняла, что у женщины в руках бутылка молока. Ну, она ей и говорит: "Ты молоко-то поставь!" - и продолжает писать. Когда опомнилась и поняла, что там и быть-то не может никого, а уж тем более в таком виде, то сначала был крик в три этажа, потом смех истерический, ошалевший, непрекращающийся. На все это дело выбежал врач, и они вдвоем увидели, как она плавно исчезает. Тогда они быстрее выбежали из этого помещения, понимаешь, там так все интересно расположено: это вот помещение имеет дли-инный коридор, в конце которого вот эта вот дверь на задвижке. И, значит, она, дежурный врач и несколько санитарок увидели, как что-то плывет по этому коридору, вроде женщина какая-то, задвижка открывается, женщина оборачивается, смотрит на них, уходит, и задвижка закрывается. Сразу же утром подняли все архивы, ища объяснение хоть какое-то, и нашли вскорости, что у одной женщины несколько лет назад тоже умер новорожденный, после чего она умерла сама, так как не хотела жить. Как сказала эта медсестра, "видимо, покормить приходила..."

А вот когда я практику в ожоговом отделении проходила, то заметила, что в уголках коридора висят иконы. Когда я спросила, а зачем они так делают, то мне объяснили, что в ожоговом отделении тоже слишком много мистических случаев, и врачи уже просто боятся. Крики там, стоны за спиной, ну ты понимаешь... Как будто кто-то за руку берет ночью... Вот... И мне рассказали там один случай... Умер тоже в первой городской детской мальчик четырнадцатилетний. Вообще его смерти не ждали, он вроде как даже шел на поправку, а он умер ночью. Утром, когда в этой палате собрали консилиум из врачей-реаниматоров по поводу этому... А надо сказать, когда больной умирает, в палате все предметы, ну, там аппараты, поддерживающие сердечную деятельность, легкие и так далее, дезинфицируются и покрываются белыми простынями. Ну, так вот, как только врачи вошли в эту палату, где он лежал, все форточки сразу распахнулись, а простыни поднялись со своих мест, и, что интересно, опустились все, да, да, все на середину помещения. Вот такая вот история. Или вот: однажды мест не хватало в отделении, и больных клали в коридорчик. И один парень ночью умер прям там, а на следующую ночь все свечки возле иконок неожиданно вспыхнули и сгорели вместе с подставками и всем-всем, представляешь? Только сами иконки, что интересно, остались целыми, как будто ничего и не было. Там вообще такие случаи...

Однажды нас оставили на дежурство в приемном отделении за прогул урока, и мы с Анжелкой, это моя подруга, дежурили. Что мы пережили! Кто-то ходит, хотя точно знаю, что нет и не может быть никого, стоны какие-то, дыханье чье-то, представляешь? А когда мы легли спать вместе с медсестрами, то начал свет включаться, шаги слышатся, а вокруг нет никого. Мы с Анжелкой на следующий день отказались уже дежурить в приемной, так как все подобное случается в ожоговом, в реанимации, в приемной. Вот такие пироги... Но медицину я люблю...

2. В нашей больнице морга не было. У нас обычно трупы хранились в подвале. Ну, до того, как спустить труп в подвал, он какое-то определенное время (2-3-4 часа) должен находиться в том отделении, в котором он умер. Вот мы, значит, дежурили, и нам привезли женщину, которая у нас в приемном покое умерла. И она должна находиться у нас три часа. Мы, значит, ее под лестницу положили, накрыли ее простынкой. И, как потом рассказывает санитарка, которая недалеко от нее дежурила, она открывает глаза, смотрит: мимо нее идет женщина - та, которая умерла, вот под этой простыней. Она еще шире-то свои глаза открывает. Нет! Вначале она услышала шаги, дверь заскрипела. Она поднимает голову (а она прям прикорнула там за столом) - женщина мимо нее проплыла как будто, не то что, вот прям вот прошла конкретно. Шаги такие... Проплыла. Она в недоумении: кто это? Двери ведь закрыты. Она вскочила. Женщина эта исчезает. Она к одной двери - эта дверь закрыта, к другой двери - тоже закрыта. А лестница, под которой находилась каталка с этой женщиной, была совершенно в отдалении. И то, что вот это вот видение было здесь (непонятно, как оно появилось) - вот то, что мне вот эта санитарка рассказала. Вот такой вот случай.

3. У нас в палате новорожденных стоит стол реанимационный, там мы часто реанимируем детей. Он в углу стоит... А иногда бывает, что завертываем трупики в клеенку... Какие ужасы рассказываю, да? Но это жизнь. Вот и бывает так, что дети у нас некрещеные умирают в основном, не успели их окрестить. И вот, говорят же, что с 12 ночи до трех утра творится такое непонятое... То стон слышится в углу, где этот стол и холодильник с трупиками, если их еще не забрали... Плач там... Ходишь так, кювезы осматриваешь - вроде спят дети, а вот плач, плач, плачет и плачет, иногда шаги, топот слышится, такое ощущение, что к тебе кто-то подошел... Уколы делаешь, бывает, так как будто рядом стоит кто-то и за халат своей ручкой держится, дотрагивается до тебя кто-то, ощущение такое, вот настолько все это дело жуткое, доходит вот совсем до крайнего, до безумства, когда вот уже невыносимо ночью пройтись одной. Бывает, ты идешь, и такое ощущение, что за тобой кто-то идет... Доктора даже, если сталкиваются ночью с медсестрами, шарахаются до безумия, честное слово. Казалось бы, после наших дежурств бешеных все ночью должно быть по барабану... Нет, вот именно в этот период, когда стрелка начинает переваливать после трех, представляете, как становится легко и спокойно сразу на душе. Все как будто исчезает, несмотря на это позднее время, еще даже не светает, еще темно, но все равно так спокойно становится и хорошо... Никогда свое первое дежурство там не забуду, как мы с подругой в два часа ночи слушали детский топот и смех. Первая мысль - дети играют. А потом доходит, что время два ночи... Нам было непередаваемо жутко, мы не выдержали и пошли к своим, которые как только нас увидели, сразу поняли, в чем дело. То есть эти три часа просто невозможны... И по этому случаю у нас в реанимационном все места освящаются батюшкой, да и детей стараемся крестить. Не нашими силами, конечно, а вот чтобы родственники приводили и крестили в обязательном порядке.

4. Я начала работать в старой участковой больнице. И чего там только не наслушаешься! Одна старая санитарка нам рассказывала: однажды к ним приехала женщина в положении, и ей сделали криминальный аборт. Ребенку было 6 -7 месяцев. Похоронили этого ребенка недалеко от этой больницы. После этого резко испортилась погода: стали несколько недель дуть сильнейшие ветра, а по ночам слышался плач ребенка. Такие вести быстро разносятся. И вот одна бабушка пришла в больницу и говорит: "Где вы согрешили, где ребенка похоронили? Если вы этого ребенка откопаете и похороните нормально, тогда и погода наладится, и будет все, как прежде". Откопали его, отдали этой женщине, чтобы она похоронила, как нужно. И действительно все прекратилось.

Я всегда дежурила в старой больнице с санитаркой. И когда ночью ложилась отдохнуть, то никак не могла уснуть: меня или кто-то тормошит, или дышит. А санитарка мне говорит: "За столько лет на этой койке мог и умерший человек полежать, и кто угодно. Ты перед тем, как спать лечь, осени себя крестом и подушку, и все будет спокойно". И на самом деле после этого я спала спокойно.

5. Наша больница очень старая, ей уже 200 лет. И существует предание: корпус, в котором мы работаем, строили в 1847 году. В этой работе участвовало земство, крестьяне, которые на свои сбережения, пожертвования построили этот корпус. В нем есть темный-темный подвал, там до сих пор сухо. И вот есть предание: когда строили корпус, один из строивших крестьян сильно занедужил. Позвали к нему лекаря, он его посмотрел, назначил какое-то лечение. Ну, чем могли лечить в середине Х1Х века? Припарками, касторками... Лечили, лечили несчастного крестьянина, лечили, лечили, но вылечить не смогли. И перед тем, как отдать Богу душу, он попросил: "Похороните меня в здании, которое мы строили". Решили исполнить его волю. Когда он умер, так и сделали. Так вот по ночам сейчас иногда слышны стоны из подвала, такие протяжные, протяжные...

6. Я была свидетелем такого чудесного происшествия на территории больницы. Это было очень давно, когда я еще проходила ординатуру. Меня послали в командировку в реабилитационный центр в Солдатской Ташле. Больница там располагается на территории старой усадьбы. Меня поселили во флигеле напротив больницы. Жила я там совершенно одна во всем большом доме. И вот я стала замечать странные вещи. Дело в том, что будильник звонил ровно в четыре утра, и что бы я с ним ни делала, ровно в это время раздавался звонок. Я пыталась переставить стрелки назад, вперед, пыталась совсем его выключить - ничего не помогало, будильник звенел в четыре утра. Мне это надоело, потому что мне хотелось спать. Я отнесла будильник к мастеру. Мастер посмотрел и сказал, что он совершенно исправен. Однако когда я принесла его обратно и поставила в комнате, этот будильник опять начал свои хулиганские выходки. Как четыре утра - он опять звонит. Я пожаловалась пожилой медсестре, с которой работала. Она говорит: "Ну что Вы, доктор? Тут все понятно. Дело в том, что в четыре утра в этой комнате покончил жизнь самоубийством главный врач нашей больницы".

Ведьмы, колдуны, экстрасенсы

Цена красоты

Мне кажется, что причиной всех безумных людских поступков служит любовь. Если не довелось испытать это чувство, возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Хотя именно любви мне всегда не хватало. Я была последним нежеланным ребенком в многодетной семье. Отца почти не видела, ведь он был вечно занят на работе, чтобы всех нас прокормить. От матери тоже особой ласки не было. Наоборот, она постоянно давала понять, что я только обуза для семьи.

Ситуацию усугубляло и то, что внешность моя была ужасной. Этакий гадкий утенок. Странно: родители и старшие братья и сестры отличались довольно приятной внешностью, а я будто проклятая. Слышала, будто отец поговаривал, что мама нагуляла меня на стороне. И от этого все меня еще больше ненавидели. С каждым годом я выглядела все хуже: нескладная, тощая, с некрасивым темным лицом. Маленькие глазки грязно-серого оттенка, жиденькие белесые волосы, которые никогда не отрастали ниже плеч. Такие же белесые брови и ресницы, смотревшиеся нелепо на темной коже. Уродина, что ни говори.

Повзрослев, я поступила в институт и уехала из дома. Тогда жизнь стала спокойней. Я больше не видела взглядов родных, полных презрения, не слышала шепотков и усмешек. А с внешностью своей смирилась... Пока не полюбила. Спрашивается, зачем такой уродине, как я, любовь? Но сердцу не прикажешь.

Андрей был любимцем доброй половины студенток. Высокий, красивый, улыбчивый, просто мечта! Какие были у меня шансы? Что бы я ни надела, какую бы прическу ни сделала, все равно оставалось настоящей Бабой-Ягой. Парни смотрели на меня только из интереса. Еще бы, очень интересно, откуда такая образина взялась.

Однажды наша группа собралась в лес на пикник. Меня тоже позвали из вежливости, и я не стала отказываться, все-таки лишняя возможность побыть рядом с Андреем. Парни принялись жарить шашлыки. Когда все было готово, пригласили ужинать. Не хватало только Андрея и Марины... Я, дурочка, вызвалась отыскать их и позвать к столу. Нашла на свою голову. Когда я увидела, как они обнимаются, как смотрят друг на друга, во мне разыгралась жуткая ревность. Мне-то ведь никогда не оказаться на месте красотки Марины.

- Идите есть, - сказала я.

Марина рассмеялась и заявила, глядя на парня:

- Мы любовью сыты, правда?

Я развернулась и пошла прочь, но все же успела услышать, как Марина говорит брезгливо:

- Поглядишь на нее, так и аппетит пропадает. Вот же страшилище!

В тот миг я ненавидела весь свет. Ненавидела Марину за обидные слова, ненавидела родных за издевательства, даже себя ненавидела за то, что родилась такой. Безумно хотелось умереть, ведь смысла существования я не видела.

Я бежала, захлебываясь слезами, путаясь в ветвях, не разбирая дороги. В чувство меня привел холодный дождь. Оглядевшись, поняла, что заблудилась. Впрочем, было все равно. Я бездумно брела между деревьев, пока совсем не стемнело. Неожиданно появилась поляна, а на ней небольшой деревянный домик, похожий на охотничий. Ко мне будто чувства вернулись. Я поняла, что промокла до нитки и сильно замерзла. Осторожно отворив дверь, вошла в избушку. Да уж, жил здесь явно не охотник. В комнатке стоял резкий запах каких-то пряностей. Повсюду были развешены пучки трав, горели свечи в старинных причудливых подсвечниках. Посреди комнаты стоял стол, на котором были разложены книги в потертых обложках. Единственным обитателем дома оказался старичок с длинной седой бородой. Колдун, не иначе.

Я путано объяснила ему, что замерзла и заблудилась. Старик вежливо предложил мне переждать ночь в доме, а утром обещал вывести к дороге. В обычный день происходящее показалось бы мне полнейшим абсурдом, но тогдашнее мое состояние сильно мешало трезво осознавать реальность.

- Дедушка, а вы колдун?

- Самый настоящий, - усмехнулся старик. - А тебе что не живется-то?

- В смысле?

- Зачем, говорю, смерти просишь?

- Откуда вы знаете?

- Я все знаю. Знаю, что любишь и потому душу свою погубишь!

И вдруг мне показалось, что странный старик может решить все мои проблемы.

- Дедушка, помогите, если можете! - взмолилась я. - Почему я такая некрасивая? Неужели мне всю жизнь несчастной быть? Я бы душу отдала за красоту!

- Ни к чему мне твоя душа, - отмахнулся старик. - Знаю я много тайн. Могу с мертвыми говорить, могу живого умертвить. Могу и научить, как лицом измениться. Да только страшная эта магия, темная, счастья от нее не сыщешь.

- Я согласна! - выпалила я, лишь услышав про заветный способ.

- Подумай, деточка. Не надо невинной душе с тьмой связываться. Расплата будет неизбежная, да и красоты-то всего на двенадцать лет. Какой родилась, такой и живи. Вот найдется хороший человек и такой тебя полюбит.

Но я уже не слушала предостережений. Я плакала и умоляла старика рассказать тот самый способ. И колдун сжалился.

- Ступай сейчас в лес. Иди и всякое большое дерево обнимай. Как попадется такое толстое, что не сможешь обнять, копай под ним руками, мажь землей себе лицо и тело, да так, чтобы ни одной белой точки не осталось. Утром выйдешь к реке, в ней вымоешься да и выйдешь к студентам своим. А я тут поколдую пока. Но ты подумай хорошенько, обратного пути не будет.

Даже не дослушав колдуна, выскочила за дверь. Я плохо помню, как шла, как каждое дерево обнимала, как мазала себя землей. Точнее, грязью, потому что в ту ночь дождь не прекращался. Потом наступил рассвет. Я, правда, вышла к реке, вымылась и платье выстирала. А вскоре меня нашли одногруппники, которые, как оказалось, несмотря на дождь, не прекращали поиски всю ночь. Произошедшее стало казаться мне нереальным, будто сон увидела удивительный. Я даже при всем желании не смогла бы найти дорогу к избушке старика.

С того дня я начала меняться. Лицо светлело, волосы стали длинными и блестящими, глаза приобрели ярко-голубой цвет, а невзрачная фигурка подростка постепенно округлялась. Черты лица изо дня в день облагораживались. Меня никто не узнавал, да и сама себя с трудом узнавала. От парней отбоя не было, да и Андрей за мной увивался. Конечно, я выбрала его...

Мы с Андреем прожили двенадцать лет. Все было хорошо. Муж меня любил, в деньгах нужды не было, дети радовали. Но неожиданно я стала терять привлекательность. Сначала подумала, что приболела, ведь и правда чувствовала себя неважно. Но потом поняла, в чем дело...

Через полгода я превратилась в старуху. Меня вновь никто не мог узнать. Счастливая и размеренная жизнь рухнула в одночасье. Я ведь заставила себя думать, будто избушка с колдуном и вправду лишь привиделась мне. Хотя, если честно, я не жалею, что встретила старика. И сейчас бы поступила также, ведь у меня было целых двенадцать лет счастья. Муж меня боготворил, а люди мне улыбались. Но настала пора расплаты. Что ж, мне остается только жить воспоминаниями. Вот что бывает, когда касаешься неведомого темного мира колдовства.

* * *

Светлячок

Лет в 13 я лежала в больнице, и в соседнюю палату привезли на скорой девочку из детдома, лет 5-6, звали ее Карина. Врачи пытались определить что с ней, но ничего не получалось, у нее часто болел живот и очень сильно, а причина, как ни старались врачи, не была установлена, в палате она лежала с еще одной девочкой Дашей. В той больнице был электрик, дядя Миша, он сильно пил и каждый вечер, сидя с бутылкой, плакал со словами "Алёнушка моя!". Никто про эту Аленушку не знал, да и у него как ни пытались выспросить, так и не смогли. Врачи обмолвились, что у него дочка любимая единственная была, а вышло так, что умерла в 4 года, из окна вроде выпала, подробностей не стали спрашивать, но жена после этого ушла, вот он пить и начал, случилось это лет 5 назад (на тот момент). Держали его в больнице не только из жалости, специалист он золотой.

Было часов 10 вечера, когда пришла к нам Карина с болью и попросила отвести ее за таблеткой. Девчонки почему-то выпихнули меня, да я и не против как-то была, детей очень люблю, да и сидеть на месте не хотелось. Дежурная медсестра была на первом этаже, а мы на втором, я предложила малышке подождать, глядя на то, как она согнулась, я, мол, быстро - туда и обратно, но она вцепилась в меня обоими ручками и наотрез отказалась, сказав, что не хочет ждать. Пришлось уступить, да и спорить с ней явно не хотелось. Подсобка дяди Миши находилась под лестницей, так что проходя мимо, мы услышали его плач, девочка упорно начала тянуть меня в сторону подсобки чуть ли не плача. "Нам туда надо!" - уперлась она. Когда мы вошли, дядя Миша уже изрядно выпил. Девочка уселась рядом с ним и начала гладить по голове маленькой ручонкой, приговаривая:

- Не плачьте, Светлячок вас не винит, правда. Она очень жалеет, что так случилось и что из-за нее вы так грустите... и маму ей тоже жалко, она грустит тоже, очень грустит.

Повисла пауза. Я была слегка шокирована.

- Никто не знал, что я ее так называл... даже жена. Откуда?

- Она сама сказала. И еще сказала, чтобы Вы не пили, она плачет, глядя на вас, часто, вот и сейчас тоже плачет.

- Где она? - чуть охрипшим голосом спросил он.

- На подоконнике сидит.

Дядя Миша взглянул на подоконник и начал рыдать, а я увела малышку из подсобки, дальше она выдернула ручонку и побежала в палату.

Эпилог.

Живот у нее больше не болел (если болел), через пару дней ее выписали, а дядя Миша... я пробыла в больнице еще неделю, но с бутылкой его больше не видел никто, даже врачи удивились. Что было дальше, я не знаю, в больнице я по определенным обстоятельствам была не в своем городе.

Малышка была тем проблеском светлого и доброго, который дал надежду и, быть может, тот смысл жизни, которого так не хватало. Ведь каждый из нас стремится к прощению, а неизвестность - худшая пытка и наказание.

Демоны, черти, домовые и пр. нечисть

кто-то

2005 г. прочно отметился в моей памяти двумя значимыми событиями. Во-первых, мне стукнуло двадцать лет и мои дорогие родители, скрепя сердце, признали факт "оперения" птенчика, а следовательно, позволили покинуть семейное гнездо. Что я и проделала с незамедлительностью, переехав от любящих предков в пустующую бабулину (царствие ей небесное) квартиру, находящуюся, впрочем, в двух шагах от отчего дома. А еще, дабы окончательно закрепить свое взрослое положение в глазах общественности, я решительно пригласила своего бойфренда делить со мной и пищу и постель в новой обители. Дальше как по писанному - стали жить да поживать.

Вот, проблаженствовав таким образом все лето, готовились мы с товарищем встречать осень. Он у меня был мужчина деловой, учился в институте, а в свободное время подрабатывал художественной ковкой по металлу и даже кой-какую копеечку за труды получал. Я же, перебиваясь фрилансерскими скудными грошиками, вовсю поддерживала огонь в семейном очаге и по случаю каникул ждала любимого либо дома, либо во дворе, тусуясь с молодыми мамашами-подругами детства по совместительству.

В один из таких вечеров ожидания, на самом закате лета произошло второе из событий, благодаря коим, я могу смело утверждать, что 2005 год не сотрется из моей памяти до самых седых волос, до первых приступов старческого маразма, еще очень и очень долго.

Итак, мизансцена: я с товарками в непосредственной близости к дому, названный супруг трудится (кует что-то любителям прекрасного). Время к вечеру, милый мой звонит и сообщает, что, мол, он в таком-то районе города, держит путь до дому. Я прощаюсь с подругами, забредаю в магазин за хлебом и не спеша двигаю в сторону родных квадратных метров. Поднимаюсь на этаж, отпираю дверь и от неожиданности вздрагиваю, когда, будто дожидаясь моего появления на горизонте, бравурным набатом начинает орать домофон. Снимаю трубку: "Вер, это я". Нажимаю кнопку, про себя удивляясь скорости прибытия любезного своего друга... но мысли эти быстро исчезают и на передний план вылезают думы более прозаические, о том, что ужин надо греть скорее, руки мыть, пара котлет еще оставалась со вчера и пр. Ускакала, в общем, на кухню я. Слышу, Денис мой зашел, дверь прихлопнул, крикнула ему, пытаясь перекричать шум воды, что, мол, раздевайся и пару минут обожди. Пробурчал что-то неразборчиво. Ну ладно, накрыла я на стол, зову его, он - молчок. Я его в зал искать иду, наверняка, думаю, комп врубил, наушники напялил и пырится, глушня в очередную стрелялку... Иду по коридору, значит, а он тут как тень, из темной ванной комнаты выныривает. Напугал, зараза. Дальше как у девочки Алисы - "все чудесатее и чудесатее" события. Сел товарищ за стол, глаза долу, ложкой вяло в тарелке водит и молчит, самое главное. Зная, что аппетит и желание рассказать в подробностях весь свой день у Дениса пропадает только в случае бедствий практически планетарного масштаба, я, естественно, волнуюсь и активно расспрашиваю любимого о причинах такого ступора. Он только головой покачивает, как болванчик китайский. Да еще зыркает на меня из-подо лба, злобно, презрительно... будто я провинилась перед ним, да не так просто, а вообще ужас-ужас что натворила. И так мне от этой непонятки с поведением тоскливо и муторно на душе становится, грустно, хоть волком вой... Уж не знаю почему я остро так среагировала, может потому, что до этого мы всегда обо всем в открытую говорили, а тут... глухая стена... без видимых причин.

Поужинали в гробовой тишине, я попытки диалог наладить решила оставить до лучших времен. Переместились после в зал, телик включили, делаю вид, что увлечена просмотром. Он рядом сел, будто кол проглотивши, руки на груди скрестил и дальше продолжает взглядом меня прожигать. И я ни "гу-гу", только чувствую, запашок от милого какой-то нехороший, не шибко терпкий, но явственный, "плесневелая тухлинка" какая-то. Тут уж не выдержала и говорю ему, мол, хватит во мне дыры глазами сверлить, лучше помойся сходи, с работы все ж... Он тут вроде как спохватился. "Пахнет, что ли? Пойду, покурю, а потом мыться", - говорит. Встает, сигарету взял и в туалет удалился. Я сижу, настроение ни к черту, на душе хмуро. Думаю, какая муха Дена укусила и как действовать дальше. Так, уйдя глубоко в свои мысли, просидела я минут тридцать наверное. В телеящике один тупой сидком сменился другим, а Ден из туалета носа не кажет и вообще притих там, ни единого звука не слышно. "Ты жив там, курилка?" Встаю с дивана, иду к санузлу, нервы сжались в тугую пружину. В ответ - тишина. Мнусь перед дверью туалета, прикладываю ухо, дергаю ручку. Дверь заперта. Мне уже реально становится не по себе, дверь дергаю уже не стесняясь, воплю что-то типа "Дееен, ну хорош, открой"... а только толку-то... шпингалет крепкий, тишина с той стороны тоже. А уж я и не знаю, что думать, ломлюсь как НКВД в былые годы. Истерику прервал все тот же набат домофона. Подумав, что кого бы там не принесло, хоть разносчика пиццы, хоть ссыкуна залетного - выбегу, в охапку сгребу и будут мне тут помогать дверь ломать, опрометью бросаюсь к заветному аппарату. Но в трубке звучал голос, который услышать я не рассчитывала никак: "Зай, открывай скорее, это я". Любимый мой, я его из туалета не дозовусь, а он... вот он, на лифте поднимается. Стоит ли говорить, что второго Денисова прихода я ожидала на лестничной клетке в полуобморочном состоянии. Дениска, выскочив из лифта, начал было бурно описывать причины столь долгой дороги (сверяя время по мобильному от его последнего звонка потом, я поняла, что ехал он без малого два часа, пока я кормила ужином и пыталась вовлечь в разговор давешнее Нечто в облике любимого), но осекся, увидев мой бледный и жалкий вид. Судорожный и сбивчивый лепет мой понять было трудно, но Ден, умничка, суть уловил и, вырвав шпингалет "с мясом", распахнул туалетову дверь. Клозет был пуст и лишь фаянсовый друг таращился на нас оттуда с явным недоумением.

Вот и весь сказ, в виде небольшого послесловия добавлю - тогда объяснить Денису, что произошло на самом деле, я не смогла. Он лишь понял, что кто-то зашел и куда-то исчез в нашем туалете, а я перепугалась до икоты. Каждый раз пытаясь прояснить ситуацию, он видел отчаянный ужас, комкающий мое лицо, и вскоре оставил попытки, сложив, вероятно, некую собственную удобоваримую версию случившегося. Мы прожили с ним после этого еще полтора года в относительном согласии и мире, а потом он пропал... вот просто уехал утром по своим делам и не вернулся как обычно вечером, телефон отключен, заявление в органы с последующими розысками не дали результатов. Он числится пропавшим без вести и по сей день.

* * *

Он таких любит

Доехала до деревни я хорошо. Тетя меня радушно встретила: накормила, новости поведала. Немного отдохнув, я пошла на речку искупаться. Вторник, народу мало, все на работе, в основном детишки купались. Легла позагорать и... заснула. Проснулась, а рядом парень сидит, симпатичный такой, и вдруг спрашивает меня:

- Не местная? Он таких любит!

Меня аж передернуло:

- Хоть бы поздоровался! И кто он?

Парень ушёл, ничего не ответив. Я подумала, что, может, он солнечный удар получил, вот и бред несёт.

В общем, накупалась, позагорала, пора и домой. Иду (а шагать далековато) и слышу - сзади кто-то догоняет. Догнал, смотрю - мужичок такой, безобидный вроде. Думаю, из фермы, наверное, идет. Он говорит:

- Давай в село доведу, сумерки уже...

Идем, разговорились, уже в село вошли, он и говорит:

- Приходи вечером в дом охотника. Мы там всем селом по вечерам собираемся, вечерки устраиваем.

Ну, я, естественно, согласилась.

Уже вечером, где-то в восемь часов, я засобиралась, а тетка спрашивает, куда это я на ночь глядя? Говорю:

- К дому охотника, мужчина пригласил.

Тут-то и случилось, что повергло меня в шок. Тетка говорит:

- Вот дуреха! Такого дома нет уже лет двадцать. Это нечисть по селу бродит, души собирает. Быстро в дом!

Она засуетилась, воду святую взяла и весь дом снаружи и внутри обошла. Мы еще сидели, чай пили. Она сказала, что много так людей пропало - один вырвался, но через некоторое время умер. Легли спать поздно.

Проснулась я ночью и слышу слабый стук в окно, вроде одним ногтем стучат. Я от страха в кровать вжалась. Потом этот стучащийся тихонько что-то стал говорить, но потом все громче:

- Догадалась... Не пришла... А красивая... Ничего, еще встретимся... Там-то ты меня впустишь...

Я до утра не спала, так в шоке и лежала. Утром все тетке рассказала. В деревне я еще три дня была, но больше такого не было. Вот и думаю, спасибо тете и святой воде!

* * *

не принял

В июле этого года я с моими дочерьми, полутора и семи лет от роду, отправились на отдых к бабушке в Алтайский край, в живописную деревеньку Маёвку. Эта деревня в своё время была частью большого совхоза, но после развала Советского Союза в ней осталось около шести дворов. Остальные люди разъехались по ближайшим городам: кто к детям, кто к другим родственникам. Много домов в этой деревне пустует, стоит с заколоченными окнами и дверями.

До деревни идти пешком около трех километров по проселку. Я, нагрузившись под завязку разными вкусностями, которых в Маёвке не сыщешь, с коляской, в которой сидит моя малышка, с трудом дошла до бабули. Бабушка встретила нас накрытым столом, с пирогами, киселями и наливками. Мы долго обнимались, целовались, рассказывали друг другу о житие-бытие, дети носились по огороду и саду - в общем, все было просто замечательно. К вечеру, уставшие, мы завалились спать на полати.

Ночью я проснулась от крика моей младшей дочки. Судорожно стала зажигать керосинку, которую моя бабуля поставила возле нас. Успокаивая дочку, я заметила у неё на ручке... укус. Очень явно отпечатались зубы верхней и нижней челюсти, причем зубки были мелкие, но явно человеческие, как будто бы Зою укусил ребенок примерно её возраста. От ужаса у меня перехватило дыхание. Зоенька успокоилась и твердила только: "Кака-кака-кака", - при этом она указывала ручкой в угол полатей. Я разбудила Катю, крепко прижала к себе Зою и начала спускаться с палатей, крича: "Бабуля, бабушка!".

Из комнаты показалась заспанная бабушка, которая не могла понять, что происходит. Я посадила девочек на бабушкину кровать и рассказала ей о том, что произошло. Бабуля побледнела, осмотрела ручку Зои, перекрестилась и пробормотала себе под нос:

- Не принял, значит...

Я тут же потребовала объяснений. Она сказала:

- Здесь живет домовой. Ну, вроде бы домовой. Но он ласковый. Скот мне охраняет, мышей и крыс в дом не пускает. Приревновал к малышке, видимо...

Я пыталась объяснить бабуле, что это бред какой-то, но она поднесла палец ко рту и приказала мне замолчать.

В дверь бабулиной комнаты поскреблись. Девочки заревели в голос, но бабушка, сохраняя спокойствие, подошла к двери и открыла её. В комнату скользнул огромный черный кот, запрыгнул на стол и уставился на нас желтыми глазищами. Бабушка закрыла дверь и подошла к столу. Кот не отводил от нас взгляда. Бабуля сказала ему:

- Это моя кровь. Они - моя кровь. Извини, что не предупредила.

Меня от нереальности всего происходящего пробрала икота. Я сидела, вцепившись в девочек. Котяра перевел глаза на бабушку и мяукнул очень сиплым для кота голосом. Потом соскочил со стола и направился в нашу сторону. Я оцепенело следила за ним глазами. Девочки молчали. Катя сидела с открытым ртом, Зойка у меня на коленях уткнулась в меня носом и сопела. Кот запрыгнул на кровать и встал передними лапами мне на колено. Обнюхал Зою и лизнул то место, где до сих пор краснел укус. Потом развернулся, подошел к двери, и бабушка его выпустила.

- Он вас принял, - сказала бабуля. - Спите тут, я на полатях лягу.

С трудом, но мне все-таки удалось уснуть в эту странную и непонятную ночь. Утром, когда мы проснулись, на Зоиной руке не было даже намека не какое-то повреждение.

Остальные дни нашего отдыха прошли спокойно, только иногда вечерами я чувствовала на себе чей-то взгляд, а дети, разбесившись, вдруг притихали и спокойно усаживались на кровати с игрушками. Этого кота я больше не видела.

* * *

"Кленовое- 1 км"

Было у нас с моим другом Сергеем раньше хобби - колесить по стране. Но колесили мы не всегда, довольно часто просто передвигались пешком. Если везло, ловили попутку и проезжали какую-то часть пути.

История эта произошла два года назад. Был декабрь, близился вечер. За день мы с Cерёгой преодолели без малого почти сотню вёрст. С утра вышли из Кирова и направились в Казань - пешком, потом автостопом, потом опять пешком. Наконец, наступил вечер, мы стояли на дороге и не знали, что делать - сумерки, холодно, ни одной проезжающей мимо машины, до ближайшего населённого пункта по карте не менее 30 километров. Ноги уже не шли, надо было где-то передохнуть.

- Смотри, - Серёга показал на что-то слева от дороги. Указатель. "Кленовое - 1 км". Отлично! Значит, до ближайшей деревеньки всего один километр!

Дороги как таковой не было. Старая колея, еле видневшаяся под насыпанным снегом, который достигал до метра в глубину. Но мы одолели это препятствие. Деревенька домов на тридцать - крепких, добротных срубов - не подавала никаких признаков жизни. В домах не было света, не было слышно ни одной собаки, на крышах возле труб снег лежал плотно, не был подтаиваний.

Пройдя по деревне из одного конца в другой, мы остановились у крайнего дома. Обошли его вокруг, постучали в дверь и окна. Стояла полная тишина. Ноги замёрзли неимоверно, хотелось в теплое помещение. Переглянувшись, мы подошли к окну, достали из рюкзаков ножи и стали потихоньку вынимать стёкла и вытаскивать их на снег.

Первым полез я. Как ни странно, в доме было чисто и прибрано - мы светили себе фонарями. Пыли не было вообще. Зеркала были занавешены. Возле печки аккуратной горкой лежали дрова.

- Надо затопить, согреемся, - предложил Серёга.

Печка стояла посредине комнаты. В двух соприкасающихся углах комнаты были две двери, которые вели в другие комнаты, но на них висели замки. Между этими дверями на одной из стен была прибита лестница, которая вела на чердак. На люке тоже был замок.

Когда мы подошли к печке, чтобы развести огонь, над потолком над нами раздались звуки, отчётливо напоминающие тяжелое передвижение ног по полу - это были чьи-то шаги.

Мы подошли к углу с дверями и лестницей на чердак. Шаги явно направлялись к этому люку над лестницей. У меня волосы под шапкой зашевелились, стало немного боязливо.

- Что здесь вообще происходит, Серёга? - тихо спросил я.

Серёжка полез в рюкзак и достал маленькую иконку, запаянную в пластик (несколько таких нам дали по дороге в монастыре, куда мы заходили по пути в Казань, чтобы передохнуть и перекусить). Он засунул иконку между крышкой люка и потолком в щель. Шаги прекратились.

- Да уж. Надо согреться и уходить на трассу, давай разжигать печь! - сказал он.

Мы опять стали возиться с дровами. Вскоре за нашими спинами послышались неторопливые глухие шаги. Мы развернулись на 180 градусов в один момент.

За одной из закрытых дверей, за стеной, кто-то явно направлялся в нашу сторону. Не только волосы, но и все ворсинки на теле попытались принять вертикальное положение. Я не мог сдвинуться с места.

- Вот так... - Серёжка воткнул за косяк двери ещё одну иконку.

Оставалась ещё одна дверь. Мы посмотрели на неё - всё было тихо и спокойно. Но только мы повернулись лицом к печке, шаги тут раздались из той комнаты, где только что было тихо.

- Быстрее! - Серёга вставил последнюю иконку за дверь и рванул к окну.

... - Что это было? - спросил я, стоя на дороге через десять минут.

- Не знаю и не хочу знать! Пошли, скорее...

Мы направились, как нам тогда казалось, в направлении Казани. Только через час-другой мы поняли, что идём обратно в Киров. К счастью, нам удалось в конце концов остановить на трассе автомобиль. В нём ехала молодая пара. Мы попросили подбросить нас до Казани, нам не отказали. К сожалению, по дороге машина внезапно встала - водитель крутил ключ зажигания, но мотор не работал. Я стал оглядываться по сторонам и вздрогнул, увидев на обочине уже знакомый дорожный указатель: "Кленовое - 1 км".

Но это было ещё не всё. Со стороны полей к трассе полз густой туман - за сто метров уже ничего не было видно. Туман наступал со всех сторон, и в нём кто-то был. Не знаю, может, у меня сработало шестое чувство, но я начал дико орать на водителя, чтобы тот делал что угодно, но завел машину немедленно. Молодая пара не понимала всей опасности ситуации. Под нашим с Серегой давлением водитель начал судорожно щелкать ключом туда-сюда. Туман между тем подобрался совсем близко. В серой дымке начали проявляться какие-то темные силуэты. Теперь это видели и хозяева машины, а не только мы с Серегой. Тем временем машина продолжала недовольно бурчать. В какой-то момент я уж и поверил в то, что нам теперь не спастись...

Наверное, в тот вечер нам помог сам Бог, потому что в самую последнюю секунду мотор заревел, и мы унеслись прочь от той страшной деревни, страшного тумана, страшных силуэтов. Те чувства, которые мы пережили, сидя в машине... это был не просто страх или паника, это был настоящий животный ужас, отчаяние и почти уже смирение. Это было воистину чудовищно. О таких моментах потом страшно просто вспоминать, их трудно передать словами или текстом.

Мы так и не узнали, что это была за деревня, что с нами тогда происходило, провалились ли мы в другое измерение или куда-то еще. Не знаю, не знаю, не знаю. Мне просто хочется забыть те два дня, стереть их из памяти. А от хобби своего мы навсегда отказались.

* * *

пальцы

Данную историю поведал мне человек без определённого места жительства, назвавшийся Егором.

После тренировки я с товарищами сидел в парке. Тихо мирно беседовали. Подошли девчата, стало намного веселее. Время шло, незаметно подкралась ночь. На сон грядущий решили пощекотать девочкам нервишки страшилками. Всех будто прорвало, истории лились ручьем, были довольно жуткие, но и без откровенных выдумок дело не обошлось. Вот, после очередной байки с соседней лавочки, из-под тени дерева, прозвучал голос мужчины. Это был обыкновенный бродяга. С просьбой закурить он подошел. Долго извинялся за свой вид, и то, что нечаянно нас подслушал. Мужик, надо сказать, был не из тех забулдыг, что ходят с опухшими синими лицами, стреляя мелочь на бутылку. Представился Егором. И предложил рассказать нам, коль мы пожелаем, свою историю. Мы охотно согласились.

Далее буду излагать от его лица.

Зовут меня Егором. Жизнь моя сложилась далеко не так, как я хотел. В молодости работал в электро-депо старшим нарядчиком, все складывалось неплохо, но судьба распорядилась иначе. Женился неудачно, жена при разводе обобрала до нитки, а пирамида мМм поставила жирный крест на материальном благополучии в будущем. 90-е сгубили меня, превратив в то, что вы сейчас видите. Документы отобрали крупные парни в спортивных костюмах, и с тех пор я живу на улице. Старый никому не нужный дед. Ночевать приходилось в разных местах. Поначалу ютился у знакомых и друзей, но кому нужен иждивенец на шее? Пытался работать грузчиком, дворником, но годы поубавили во мне сил. Потянулись подъезды, вокзалы, подворотни... В один момент, прячась от дождя, я забрел под мост, там были такие же, как я - бродяги. Приютили, накормили, приняли к себе в "свору". Там у них целая иерархия: кто бутылки собирает, кто попрошайничает, кто в помойках роется. Выпала мне работа по кладбищам ходить и съестное с могилок собирать. Я, Леша (Плеш) и Олег (Ряба). Вот так мы втроем и ходили, улов был, как повезет. Если успеешь до обхода других бродяг, то наберешь два или три мешка провизии, ну а если опоздал, то вернешься с пустыми руками. В один день, придя с "рейда" пустыми, Серега (Сипа), он у нас считался старшим, пришел в ярость, долго бил и орал, а после, выставил нас с ночлежки, и велел с пустыми руками не приходить. Делать нечего, пошли обратно. Обойдя погост вдоль и поперек, собрали лишь полпакета. Решили сегодня обратно не возвращаться, а пойти на вокзал. Пройти удалось примерно половину пути до выхода. Сзади кто-то выругался, это был Плеш, он взял меня за руку и указал пальцем в противоположную движению сторону. Там за нами бежали ребята, одетые в армейские штаны, черные куртки и тяжелые ботинки. Все бриты наголо. Скинхеды. Они часто лупили нашего брата, борясь за "чистоту рода", считая нас грязным пятном города, стремились истребить всеми доступными способами. Делать нечего, мы побежали. Петляя, пытаясь скрыться за деревьями, высокими надгробиями и склепами. Увеличив дистанцию, Плеш спустился в открытый склеп. Мы последовали его примеру. Закрыв изнутри дверь, поставив в распор палку, спустились ниже и затаились. Сидеть пришлось долго. Парни сверху долго сновали по округе, выискивая жертв. По моим расчетам, давно стемнело, и они должны были убраться. Ряба решил выбраться наружу, осмотреться. Волосы встали дыбом, когда Ряба прибежал обратно. Заикаясь, он сказал, что на входе лежит один из лысых с распотрошенным животом. Плеш рванул к выходу с криками, мол, убийство на нас повесят; я за ним, толкая перед собой остолбеневшего Рябу. Когда мы выбежали на лестницу, ведущую к выходу, на нас свалился Плеш. Он уже успел добежать по лестнице вверх, но калитка, оставленная Рябой открытой, захлопнулась, сбив его с ног. Ряба, принявший на себя основной удар, потерял сознание, свалившись мне на ногу. Пытаясь выбраться из-под тела, я упирался изо всех сил, но руки скользили по мокрому полу. Вдруг сзади по спине будто кто-то легонько пнул. За доли секунды пронеслись мысли, что это Плеш, торопивший меня, но он только поднимался на ноги, приходя в себя. Второй удар, уже более сильный, придал мне сил. Мигом освободившись из-под тела, я встал и обернулся, никого. Сунувшись к лестнице, я увидел, что калитка закрыта. Не понимая, что происходит я, отошел к стене и опустился на пол. В голове крутились мысли об убитом парне, закрытой калитке, и что скоро менты приедут, оформят нас, и отправят в места не столь отдаленные. Мои раздумья прервал Плеш, он пятился от меня, монотонно бубня себе под нос и отмахиваясь руками. Боковым зрением я увидел ноги. Вскочив в три прыжка, я очутился рядом с товарищем. Зрение, привыкшее к темноте, выдало мне причину страха Плеша. Как оказалось, я облокотился не на стену, а на помост, на котором сейчас кто-то сидел. Существо напоминало человека, только руки короткие. Лица в темноте не было видно. Лишь два огонька глаз, как у кошки, мерцали в темноте. Существо просто сидело, не двигаясь и не издавая ни единого звука, я уж было подумал, что это статуя, как внезапно оно заговорило. Голос глухой, будто из-за стены, сказал нам, что за то, что мы его потревожили, он возьмет с нас плату, в виде пальцев. Кто лишится их, не важно. В этом месте я потерял сознание. Очнулся, когда свет солнца с лестницы проникал вниз. Рядом никого не было. Вскочив на ноги, я поспешил покинуть это место. Добравшись до ночлежки, я нашел пьяного Плеша. Он был не в состоянии связать пару слов. Сипа сказал: "Плеш прибежал ночью, крича, будто на вас напал мертвец и требовал пальцы. Он наврал, что мертвец набросился на тебя и начал тебя грызть. Воспользовавшись моментом, Плеш убежал..."

Примерно через неделю мы нашли Рябу, он лишился рассудка, постоянно хихикая, показывал всем беспалую руку....

Правда или нет - решать Вам. По мне, так правдоподобно. Ведь Егор, рассказывая это, жутко нервничал, постоянно озираясь по сторонам.

* * *

детишки

Я живу в Подмосковье, недалеко, километров 15. Это небольшой городок, постепенно переходящий в другой небольшой городок, а уже затем в очень большую Москву. Жизнь у меня тихая, размеренная, у меня есть девушка, квартира, машина, зарплата меня устраивает. Вообще, я раньше скептически относился ко всему паранормальному и тому, что "за гранью". Нет, я как бы верил в то, что в глухих лесах России, в пещерах под древними гребнями и горами, в глубине озер водится что-то. Мистическое. Старое. А вот в городах, в цивилизации им места нет. Города безумны, они сами порождают своих демонов. У нас есть маньяки и психопаты. Этого ли не достаточно? Какое-то слишком вдохновенное вступление для этой истории.

Я поссорился с девушкой. Ссора, как всегда, никчемная, повод слабенький и вроде на час молчания, но и я, и она кое-что сказали друг другу, что забыть было не очень легко. Поэтому я ушел. Решил переночевать в гараже. Гараж у меня добротный, ещё отец там все устраивал, а поскольку и он, и я не в меру чистоплотны то там очень чисто. Все инструменты по полочкам, в тумбочках и в верстачном столе, машина под брезентом. Небольшой диванчик, хотя мне в самый раз. Пол забетонирован, есть лампы - и настольная, и общий свет. Стоит калорифер. Шкаф для мелочей, и даже раковина с бидоном и ведерком. Был вечер субботы, и я, не особо желая срываться к друзьям, поскольку ссора оставила осадок, заливать который алкоголем или веселой гулянкой не хотелось, взял пару вещей и теплые одеяла. В кооперативе меня встретили кивками и вопросами о делах. К слову, гаражный кооператив расположен недалеко от центра города, около 40 гаражей в нем, а местный контингент можно поделить на 3 категории: пенсионеры, мои ровесники и молодежь. Все ведут себя тихо, ну иногда конечно, кто-то из молодых даст газу на весь кооператив своим недавно купленным старым Юпитером или Явой. А так ни драк, ни пьянок. Что сказать? Скучающая провинция.

Я приготовил диван, сходил поужинал в ресторанчике недалеко, купил в магазине бутылку воды и печенья. Я приготовился к вечеру. У нас в кооперативе запрещено оставаться после 9, поэтому без пяти минут до закрытия я вышел, а спустя полчаса просто влез через забор. Собаки недалеко от моего гаража лишь вильнули хвостами и опустили головы на свои лапы. Я тихонько открыл дверь гаража, прокрался и закрыл на засов. Включил лампу, расстелил теплое одеяльце, натянул плотный свитер. Октябрь, это вам не шутки! Включил калорифер, достал книжку и улегся, спать я обычно ложусь поздно, профессия позволяет, поэтому я полностью расслабился.

Примерно в 11 я услышал голос сторожа: "Белый, Катя, Сима, а ну к будкам!". За этим возгласом послышался негромкий лай и стук железных мисок. А за ним топот собак. "Сима!" - снова крикнул сторож. Тишина. Я прислушался, недалеко от моего гаража вновь раздался голос: "Сука старая, считай пятый год здесь, а до сих пор тупее Кати", затем недовольное рычание этой Симы. "Пойдем к будкам, там светло, там Катька, Белый уже ужинают, их пристегнул и тебя сейчас на цепь, а то пропадешь в потемках же". Я пожал плечами и тихо перевернулся на другой бок. Минут десять я читал, а потом задумался, зачем сторожевых псов сажать на цепь, на ночь-то? Днем ещё ладно, но ночью-то и приходят разные любители легкой наживы. Ночью-то на цепь зачем? Отогнав загадку, я продолжил чтение.

Часам к 12 я уже было почти заснул за книгой, когда что-то недалеко снаружи щелкнуло о металл. Потом снова. Я невольно прислушался. Ещё раз. "Кто-то кидает камешки в гаражи" - дошло до меня. Так продолжалось минут двадцать. Иногда звуки чередовались с топотом где-то вдали, пару раз послышались даже далекие смешки. Вскоре я начал чувствовать себя неуютно. Особенно когда сторожевые псы залаяли вдали кооператива. Я привстал с дивана. Подошёл к двери, прислушался.

"Вот, рядом живой, чувствую его!" - раздался голос паренька. Не знаю, сколько лет можно дать такому голосу, ещё нет перелома как в 14, но уже и звонкости как в 10. Где-то между ними.

"Слушай, ты уверен, может ну его?" - второй голос был тоже юным, но намного робче.

"Нет, нет. Чую его, тут он, и не спит! Страха нет, не знаю где он", - голос казался азартным.

Я сглотнул комок. Что делают два парнишки поздно ночью среди гаражей?

"Выманить надо, напугать, по страху найду, повеселимся сегодня!" - голос злорадствовал.

"Слушай, может он нас даже не слышит, сидит где-то пьяный, оставим пусть сидит. Я не голоден".

"Да ты никогда не голоден! Вечно, свои нюни распускаешь, даже собаку освежить не можешь! - раздался звук сильного вдоха через нос. - Здесь он, совсем рядом".

Затем раздался скрежет металла, будто кто-то отверткой по стенке гаража водит. Я определил что звук от гаражей напротив и правее моего. Собаки протяжно завыли. Зазвенел плач.

"Дяденька, откройте, пожалуйста, тут собаки! Дяденька, прошу вас!" - это был голос робкого парня. Затем быстрый: "Эй откройте тут собаки! Пожалуйста, откройте! Мы не хотели, дядя! Тут собаки!" - и прямо за словами кто-то забарабанил в дверь гаража рядом. Я отпрянул от двери. "Пожалуйстаааааа!" - завизжал робкий голос. "ОТКРОЙТЕ СКОРЕЕ!" - поддержал другой. Звон ладошек о металл стал громче. "Ай, ай, помогите кто-нибудь, уберите собак". "ОТКРОЙТЕ, У МЕНЯ ДРУГА КУСАЮТ, ААААААА!" Собачьего лая не было слышно, но голоса кричали, будто их заживо дерут и кусают псы. Тем не менее, дверь я не открывал. Что-то меня настораживало в голосах. После серии предсмертных хрипов все стихло. "Не открыл? - властный голосок словно укорял меня. - Тогда тоже никто не открыл". Снова втягивающийся воздух. "Теперь мне не надо стучаться, мне бы тебя лишь бы учуять" "Прекрати, не надо его убивать, мы же сами виноваты!" - робкий голосок утонул в рычании властного. "Да, но нас могли бы и впустить, но никто нас не впустил! И он дверь не открыл". "Ты бы его разорвал!" - закричал робкий голосок.

Я вцепился в засов на двери, сердце стало тяжелым и прилипло к костям грудной клетки. Внезапно я понял, что пропал. Я боялся. Сзади меня в гараже раздался смешок: "Гав, сейчас я тебя укушу". Я рванул засов и вылетел из гаража. Передо мной стоял владелец робкого голоса, мальчик лет двенадцати. Шорты и майка были разорваны в клочья, половина шеи отсутствовала и невозможно было понять, как она держится. Щиколотки и руки в запястьях обглоданы, одна щека свисает вниз, тут и там царапины и следы укусов. "Бегите к будкам!" пискнул он своим гигантским разъеденным ртом. Я заорал в ответ и помчался к будкам, не знаю что в тот момент меня больше заставило это сделать, его совет или наличие у будок собак и сторожа.

Сзади голосом властного мальчика раздавалось рычание и вой, скулеж и гавканье, переходящие в детский злорадный смех и обратно. На спину кто-то прыгнул, и я, покачнувшись, упал, что-то вцепилось мне в плечо, прокусив свитер. Прокатившись по земле, я понял, что то, что грызет мое плечо, бесплотно, я не мог не нащупать это, ни скинуть; истекая кровью и вереща, я вновь побежал к будке. Существо, которое я видел краем глаза, свисало у меня сбоку и было похоже на робкого паренька, только искусано сильнее, возможно из-за отчаянного сопротивления. Лица я не видел, лишь волосы головы, вцепившейся мне в плечо. Я кричал и бежал навстречу к будке. Боль в плече становилась сильнее, он не рвал его. Он сдавливал свои челюсти, он хотел откусить кусок мяса. Снова раздался голос робкого паренька, только слева: "Лицо закройте руками". Я обнял ладонями лицо и рванул сильнее вперед. Внезапно раздался выстрел. Руки и тело обдало мелкими противными укусами, и я закричал сильнее. Боль из плеча отступила. "Господи! Твою мать, мужик, ты жив? Мать твою, уйди, нечистая!", и ещё несколько выстрелов, вдалеке позади послышался вой и злые крики. Я плакал, руки щипало, плечо ныло. "Сейчас скорую вызовем, сейчас я начальнику позвоню. Быстренько тебя в неотложку, ты держись, как кровь, сильно идет? Плечо цело? А глаза?" Я промямлил, что плечо болит, а руки горят и болят. "Глаза целы", - констатировал он по моим прозрачным слезам. Я обнял его за ногу и скулил, чтобы он не уходил. В итоге сторожу пришлось тащить меня на себе. У него в домике я и вырубился.

Очнулся уже в больнице. Утро, никто из родных и друзей ещё не знал, что я здесь. У палаты, где я валялся, стоял мужик с печальным лицом. Заметив, что я испуганно озираюсь, он вошёл и тихо заговорил. "Не бойся, они только среди гаражей появляются, и то редко. Не повезло тебе. Но жив же, от бешенства проколоться, и всё". "А руки что?" - спросил я, заметив пластыри на них и по всей верхней части тела. "Соль, у сторожа ружьё ей заряжено. Хорошо, что свитер плотный у тебя и руками лицо прикрыл от выстрела. Ему же надо было... это сбить с тебя, а у соли-то кучность не очень. Главное, что жив. А вот насчёт мозгов у тебя как? Ты, часом, не двинулся?" Я посмотрел на него и понял, что он сомневается во мне. Честное слово, я тоже засомневался. "Лет десять назад пара ребятишек ночью залезла в гаражи зачем-то и на собак нарвалась, тогдашний сторож пьяный спал, собаки голодные. Понятное дело, мальчишки не предугадали такого. Кто-то был тогда в гаражах, кто-то видел их, видел, как они бегут от собак, но закрыл дверь, даже не прогнал собак. Понимаешь? Может, маньяк какой, или просто тварь, которой интересно было, но тот "дяденька" их не впустил, мальчишек задрали". Я слушал, а на слове "дяденька" дрогнул, и из глаз потекли слезы. Мужчина приобнял меня за невредимое плечо. "Все в порядке, такое бывает, я их сам видел, когда кооператив перекупал. Пришлось и правило ввезти насчёт ночевок, собак тоже часто грызут. Они мстят, что ли? Не знаю. Редко кого так, как тебя, ловят. Видишь, как вышло нехорошо". Он встал, потер себе затылок. Посмотрел на меня. "В суд подавать будешь?" Я покачал головой и вытер слезы. "А с ранами что?" Я пожал плечами: "Придумаю" Он кивнул. "Ты если поговорить захочешь, или претензии появятся, сообщи мне" Протянув мне свой номер, он вздохнул и ушел. Я лёг на кушетке. Попытался уснуть. Вскоре появился врач и сказал, что у меня шок, такое бывает от выстрела солью. Я попытался что-то придумать про бульдога и друга, который выстрелил по пьяни, чтобы скинуть того, и вообще... Врач хмыкнул и выдал рецепты и несколько направлений к докторам. Дома я придумал ещё более невразумительную чушь, но все как-то сработало. Соль перестала беспокоить недели через две, а укус и уколы от бешенства - через полгода. Гараж, кстати, я продал, его нашли открытым, а все внутри было изгрызено и изорвано. Пару раз встречался с владельцем кооператива, чтобы успокоиться, смириться и перестать считать себя сумасшедшим. А шрам, кстати, совсем не от бульдога, обычная челюсть, человеческая, детская.

* * *

нечто

Мало кто из нас по собственному желанию ложится в больницу, в основном нас увозят туда на скорой помощи. После произошедшего со мной случая я буду избегать больницы до последнего. Было мне тогда не много немало 14 лет. Эдакий неуклюжий, костлявый подросток. Описывать, почему я попал в больницу, не буду, так как это не имеет к сути повествования никакого отношения. Стоит описать помещение больницы. Это было типовое детское отделение, стены с рисунками местных "художников", думаю, многие помнят этих коряво размазанных героев сказок и всяческих зайчиков и белочек. Представьте себе, длинный, широкий коридор в форме буквы "Г", если встать лицом к входу в отделение, то палаты будут занимать всю левую сторону. С правой стороны идут: сестринский пост, туалет, ванна, две процедурных комнаты. Отделение находилось на первом этаже. Палаты были довольно большими, кроме палаты карантинщиков. В обычных было по 4-5 кроватей, у карантищиков всего 2 (успел полежать и там и там). Конечно же, нельзя упустить из виду тот факт, что больница находилась на границе с лесом, выглядывая в окно через 30 метров от корпуса, вы видите непроглядный темный бор. От леса больницу отгораживал забор, но такое препятствие вряд ли может кого-то остановить.

Лежал я там чуть больше 2-х недель, обколотый лекарствами и капельницами. Было там дико уныло, в палате со мной лежало ещё три человека и, казалось бы, я так и пролежал с ними спокойно эти две недели, выслушивая всякие байки, да почитывая интересную книгу. Всё резко изменилось, когда через неделю, один человек выписался, другого перевели, а третьего отправили на плановую операцию в хирургическое отделение, в общем, остался я там один. Ну, что такого, один так один, особых волнующих эмоций я по этому поводу не испытал.

Вечером во всем отделении происходил определенный ритуал, медсестра выдавала нам таблетки и раствор димедрола, первые дни я его пил, но потом кто-то посоветовал выливать его, вроде как ничего от него хорошего. Здесь можно поспорить, положительный момент от димедрола всё же присутствовал - жуткая сонливость, желание вырубиться, а это не так уж и плохо в условиях больницы. Ну, в общем димедрол я стал сливать в раковину, мой обычный режим сна вернулся, и я перестал быть похожим на ходячего зомби.

Вернусь к той ночи, когда я остался один. Палата внутри представляла собой квадратное просторное помещение, у стен стояли кровати и тумбочки, одна стена была с огромным окном под потолок, не знаю уж, зачем в палате такие окна, оно находилось низко от пола, т.е. со двора можно было беспрепятственно войти в него. От внешнего мира нас отделяла решетка, но какой-то деятель успел сорвать с неё навесной замок, поэтому решетка была лишь псевдо-прикрытием. Форточек, кстати на окнах не было, т.е. чтобы проветрить помещение нужно открыть, "меньшую" его часть. Но всё это тоже меня не беспокоило, ведь, я наивно полагал, что меня взяли под опеку ответственные люди, кругом врачи, медперсонал. Разве может что-то случиться?

В ту ночь, я почему-то долго не хотел возвращаться к себе в плату, все уже разошлись, я сидел на посту медсестры и разгадывал с ней сканворды, было тихо и даже отчасти уютно. Спокойствие и тишину нарушил неясный шум в одной из палат, из неё стали доноситься возмущенные возгласы, ещё не успев ничего понять, на сестринский пост прибежал один из больных. Далее произошел следующий диалог (восстанавливаю по памяти):

- Что у вас там случилось?

- Кто-то стучится в окно!

- Кто? Вы посмотрели?

- Блин, да мужик там какой-то, ваще не понятно чо хочет, извращенец блин!

- Погоди, сейчас позвоню на пост охраны, сидите спокойно.

Медсестра вызвала охрану по телефону и попросила проверить территорию, положив трубку, она решила сама пойти в палату и посмотреть, что происходит. Мы пошли за ней, по ходу я решил расспросить парня о происходящем. Вот что он мне рассказал:

- Лежим мы все, уже ко сну дело идет, тут вдруг легкое постукивание в окно, ну думаем мало ли, может девчонка к кому пришла, уже начинаем подшучивать. Володька встал, пошел глянуть, кто там стучится. Не успел он штору отдернуть, вдруг, как ошпаренный отскакивает с вскриком. Ну, мы тоже подскочили, шторы раскрыли, а там стоит какой-то дебил, грязный, бледный, ну бомж, наверное, об окно мордой своей трется и руками по нему скребет, ну и я вот побежал сюда.

- Мдам, неприятная история....Так погоди, не пойму, а как он об окно тереться то мог? У вас же там замок висит на решетке...

- Так суть в том, что решетки настежь открыты были, хорошо хоть погода сегодня ветреная, закрыли окно перед сном, а то мало ли вдруг гроза, тут и так все больные. Короче повезло.

За беседой мы подошли к палате. Медсестра выглянула в окно, поглядев на темный пейзаж и ничего не заметив, она посоветовала ложиться спать. Охранники прошерстившие территорию вокруг корпуса тоже ничего подозрительного не обнаружили.

Немного испуганный от произошедшего, я решил пойти в палату и поскорее уснуть. Время клонилось к полуночи, за окном бушевал ветер нагоняя тучи и грозу. Уличный фонарь создавал тени от ветвей деревьев, они двигались по стенам палаты в такт порывам ветра.

Как назло, сон не шел. Я всё думал, куда мог пропасть замок с решетки из соседней палаты. Заставляя себя поверить в то, что за окном был просто очередной городской сумасшедший и он уже не вернется. Лежа на неудобной кровати, я проклинал себя за то, что перестал пить димедрол, ведь мог бы уже давно погрузиться в забытье и сладко спать.

Вот уже стрелки часов доходят до половины второго ночи, моё внимание начинает привлекать тень, которая как-то странно движется. Крепко смыкая веки, я стараюсь не смотреть, не думать. Любопытство и страх перебарывают, заставляют меня вновь взглянуть на окно. Вот грязные бледно-желтого цвета шторы, вот яркое пятно от фонаря за окном, а вот, что это, что-то не так, это явно не тень от дерева, не хочу верить, не хочу, но это так, это человеческая фигура. Тело предательски сковывает ужас, я знаю, что это не праздно гуляющий человек, кому взбредет в голову ночью шарахаться по территории больницы, тем более в такую погоду. Испуг начинает уступать место злости, в честь чего я боюсь какого-то придурка, надо заставить себя посмотреть в окно, хватит трусить. Медленно приподнимаю тело, старые пружины кровати издают неприятный скрежет, опускаю ноги на пол, ищу тапки. Где же они? Нашел. Ну же заставь себя встать и подойти! Тень совсем близко, силуэт полностью очерчен, да, это определенно человек. Прошло, наверное, ещё две может быть пять минут, прежде чем я решил встать. Мозг бешено начинает рождать всяческие мысли по поводу происходящего: "Что делать? Что же мне делать?". Тень за окном двигается, исследует окно. Тот, кто за ним стоит, знает, что я здесь, иначе бы давно ушел. Страх берет свое, я выбегаю из палаты, нужно найти кого-то из персонала. Сестринский пост пуст. Начинаю вновь злиться на собственную пугливость, но мысли возвращаться, пока нет. Решаюсь посидеть и подождать медсестру здесь "Она скоро придет, я ей всё расскажу, и она поможет" - успокаиваю я себя.

Прошло ещё порядка 15 минут, ожидая сестру, я прилег на кушетку и даже успел задремать. Когда пришла медсестра она сильно удивилась и стала ругать меня, я пытался объяснить, что там кто-то стоит, но когда мы зашли в мою палату, за окном уже никого не было. Ещё раз, отругав меня за чересчур бурную фантазию, она оставила меня в палате и запретила выходить, ссылаясь на то, что я могу разбудить остальных.

Время третий час ночи, я старательно пытаюсь уснуть, повернувшись спиной к окну. Поджимаю ноги, в комнате почему-то прохладно. Вдруг, паника охватывает меня. Я резко подкидываю своё тело, поворачиваясь в сторону окна. Вот оно, мне зябко, потому что окно не замкнуто, "меньшая" его часть слегка прикрыта, оттуда дует. Лихорадочно пытаюсь вспомнить вечер "Неужели я забыл закрыть окно, какой я идиот...". Надо встать и закрыть его, вновь опускаю ноги. Ощущаю ступнями холодный пол, ищу тапки. "Где же эти чертовы тапки?! Ладно, плевать". Не найдя их, плетусь медленно к окну. Шаг, ещё один шаг, осталось немного, резко отдергиваю штору, никого. Истерически пытаюсь захлопнуть окно, довольно быстро справляюсь с задачей, и уже было собираюсь двинуться к спасительной кровати, как понимаю, что в спину мне кто-то смотрит, это мерзкое чувство, когда между лопаток будто свербит. Ноги мои словно ватные, тело моё меня не слушается, в голове текут мысли ручьем, о том, как я по беспечности забыл закрыть проклятое окно. Дыхание, я чувствую его дыхание почти рядом, я как загнанный зверь боюсь делать резкие движения. Я бы мог стоять так вечность, но у него другие планы, я слышу шаги, медленные, шаркающие. Может, я сплю, но нет, вот он я, стою в одной футболке и трусах. Я нахожу в себе силы обернуться, ждать не имеет смысла, за моей спиной никого, лишь зеленые стены, да тени отплясывающие под ветер.

- Вот я придурок, даже шаги сумел нафантазировать, стресс и недосып делают свое дело, глюки по полной меня одолели. Всё хватит шататься, впечатлений достаточно, надо спать,- уговариваю сам себя.

Устав от происходящего, я добрел до кровати и меня быстро сморило. Я не знаю, сколько я спал, но когда проснулся, было ещё темно. Я не сразу понял, что могло меня разбудить. Я стал осматривать палату, глаза ещё не привыкнув к темноте, не замечали ничего нового, внезапно я уловил движение на полу, приглядевшись, волосы мои стали вставать дыбом, кто-то или что-то в дальнем углу комнаты, ползло "по-пластунски" в мою сторону. Увидев, моё движение, существо заработало руками быстрее. Поджилки мои затряслись, а кровь похолодела, я готов был орать, но из горла вырывались лишь хрипы. Я стал различать бледные руки, эта тварь уже доползла до середины палаты, здесь его осветил свет фонаря за окном, и я смог рассмотреть его детальнее. Это был жилистый, бледный мужик, на вид не молодой, но и не старик. На его худосочном, теле и светлой коже, легко угадывались, синюшного цвета пятна, трудно было понять, синяки это или что-то ещё. Слюнявый рот безмолвно открывался, выдавая лишь свистящие звуки, как если бы кто-то задыхался и пытался вдохнуть воздух. В воздухе повис сладковатый запах разлагающейся плоти, а за ползущим ко мне телом тянулся темный след какой-то жижи. Он уже был почти у моей кровати, руки его тянулись в мою сторону, а я как заворожённый не мог и шелохнуться. За окном прогремел гром, выводя меня из оцепенения, я спохватился и в диком прыжке, перескочил на пол, тварь стала подниматься на ноги. Ну же ещё чуть-чуть, и я покину эту палату. Я почувствовал, как по моей руке скользнуло нечто холодное и шероховатое и оставило мокрый след, рвота подступила к моему горлу, а глаза застлала пелена ужаса и страха. Бежать! Только бежать! Дверь, закрыта на щеколду! Пальцы не слушаются. Открываю. Всё, свобода! Ноги всё ещё ватные, но несут, несут меня от этого места. Почти добегаю до входа в отделение, решаюсь обернуться. Нет, за спиной уже никого. Лишь, рука моя ещё ощущает прикосновение монстра. Нет, больше я не вернусь в плату, пусть делают что хотят. Забившись в ванну, и закрывшись на щеколду, жду утро.

Утро следующего дня я встретил в углу, на холодном кафеле ванной комнаты, в дверь кто-то настойчиво барабанил. Я ещё не отошедший от бурной ночи, пытаюсь понять, кто и что от меня требует. Это медсестра, она просит выйти меня из ванны. С опаской я отворяю дверь, вижу недовольные лица медперсонала и больных, но как же я счастлив. Медсестра зачем- то бросается ко мне и начинает осматривать моё тело. Видит на руке след спекшейся крови. Взволнованное и вопрошающее лицо:

- Ты как? Что ты делал в ванной? Почему в твоей палате повсюду кровь?

- Чего? Со мной всё в порядке, кровь не моя.

- А чья?

- Не знаю, мне плохо...

Дальше я плохо помню происходящее. День я лежал в бреду, меня перевели в палату с каратнтинщиками, там же я и провел оставшиеся дни на лечении. Историю эту никому не рассказывал. Знаю только, что поговаривали о том, как из морга труп пропал. Привезли, говорят мужика на опознание, ну его и опознали, оказался местным маньяком в розыске. А труп потом и пропал, ясное дело умолчали об этом, кому такое на себя вешать хочется. Он это был или нет, узнавать я не хочу, боюсь, что правда окажется не менее гадкой, чем та проведенная мною ночь в больнице.

* * *

Рассказала: Зута

Расскажу историю, которую мне в свою очередь рассказала моя бабушка.

Жила бабушка в одной деревне в Вологодской области-раньше ведь как было-детей много, летом все на сенокос, в августе по грибы, а в остальные дни огород и ловля рыбы на озерах всем гагалом, из развлечений-клуб в соседней деревне, идти в которую надо было через лес. И вот после очередной "дискотеки" шумная компания двинулась домой в свою деревню, шли, смеялись, а две подружки немного поотстали-то ли посекретничать захотели, то ли еще что. Через какое-то время компания заметила, что девчонки пропали. Кинулись искать-аукать, да по кустам смотреть-места-то такие что за любым поворотом или болото или ложбина.Нет девчонок! Всю деревню на уши подняли, искали два дня. На третий сами пропавшие пришли и вот что рассказали : " Отошли они в сторонку, и поа суть да дело-голоса друзей исчезли. Но подруги не растерялись-дорога-то знакомая, стали к деревне путь держать, да не тут-то было...заметили, что ходят кругами, уже и рассветать стало (в тех местах белые ночи летом, так что темноты и нет), а они все идут. Устали, пить-есть хотят. кружили-кружили, сели в итоге у пня какого-то и думали все-пришел их час. Тут одна из девушек вспомнила, что когда вот так плутаешь, надо всю одежду наизнанку вывернуть и надеть. Так и сделали. С удивлением обнаружили, что сидят буквально в шаге от деревни, быстрее ветра побежали домой"

Бабушка еще много чего рассказыывала, да я маленькая была-обрывочно все помню, но эта история почему-то отложилась прочно в моей голове!

* * *

Гость в черном

Этот случай - один из самых жутких из тех, что происходили в нашей семье (вообще таких случаев было несколько). Свидетелем данной жути был мой младший брат. Чтобы разъяснить ситуацию и поубавить пылу неверующим Фомам, сначала расскажу о нем.Мой брат на шесть лет младше меня, но всегда был скептиком, аналитиком и логиком. Он хохотал чуть ли не до слез над нашей с мамой верой в мистику и примерно лет с трех перестал бояться темноты. Может, его что-то и пугает, но уж точно не привидения. Он в них даже не верит. Правда, как оказалась, привидениям глубоко фиолетово - верят в них или нет.

В то время, о котором я хочу рассказать, я училась на втором курсе в колледже. Мне было 18 лет, значит моему брату - 12. В те суровые дни в нашей квартире царил ремонт. Даже не так - РЕМОНТ! Обои по всему дому были живописно ободраны, на кухне скололи всю плитку, практически вся старая мебель отправилась на помойку, а кладовка лишилась одной из своих стен и стала гордым продолжением прихожей. В детской же половина комнаты была освобождена от мебели и покрашена в спокойные бежевые тона, в то время как вторая половина была завалена до состояния "груды вещей под потолок" и "бардак непролазный". Там нашлось место для меня и моей раскладушки (ноги мои упирались в кресло, а голова практически находилась под письменным столом; просыпаться резко не рекомендовалось), но для брата места уже не было. Поэтому он вместе с мамой спал на двухместном диване в зале. Брата это не радовало, но так как альтернативой был лишь коврик в коридоре - он не рыпался.

Итак, длинная и нудная предыстория закончена - к сути.

Мне тогда на занятия ехать было очень далеко, а подниматься - очень рано. Вставала я, чуть ли не с петухами, и в семь утра я, обычно, уже уходила из дома. Брат же учился во вторую смену и вставал поздно, а мама работала по сменам - два через два.

В то утро я собралась и как обычно ушлепала грызть гранит науки, а когда вернулась - мне рассказали ТАКОЕ. Глаза на лоб.

Брат спокойно спал, было уже где-то девять утра и поэтому более-менее начало светлеть (дело было зимой). Его разбудило что-то странное - чувство как будто его тянут за ногу. Он, толком не проснувшись, посмотрел в изножье кровати - кто-то стоял, держа его ногу на весу, и слегка потягивал ее. Когда брат посмотрел на "этого", существо отпустило многострадальную братскую конечность и просто молча встало. Брат не стал приглядываться и, подумав на меня, спросил у лежавшей рядом (спиной к нему, лицом к стенке) матери: "Мам, а сестра дома что ли?". Мать ответила, что я давным-давно ушла, и дома меня нет. С брата от испуга и понимания, что кроме него и мамы дома никого быть не может, слетели остатки сонливости. Он снова посмотрел на "гостя"... Вот тут он и разглядел ЭТО во всех подробностях.

В изножье кровати стоял и смотрел на него очень высокий мужчина (выше двух метров т.к. он был выше шкафа, а шкаф у нас 2 м 10 см) в черной одежде, в черной шапке типа колпака и с каким-то перекошенным синюшным лицом. Брат сказал, у него было жуткое выражение лица: отрешенное, но какое-то злобное. Зрачков не было - вместо глазных яблок была жуткая засасывающая чернота.

Первые несколько минут брат просто молча пялился на "гостя", пытаясь осознать немудреную истину присутствия потусторонней жути. В чувство он пришел, когда "ОНО" улыбнулось и слегка наклонило голову. Брат попытался закричать, но голосовые связки парализовало от страха, и он издавал только сдавленные полухрипы-полустоны: "Маам, мааам, проснись... Тут кто-то есть". Мама не подавала признаков жизни, и брат принялся толкать ее рукой. При этом он продолжал смотреть глаза в глаза жуткому гостю. Того, по словам брата, весьма забавляли братские попытки растолкать мать.

Наконец, она проснулась, повернулась к брату лицом, и недовольно поинтересовалось, чего же ему надо в такую рань. Брат рассказывал, что когда мама наконец-то проснулась, существо развернулось в сторону стены, как бы подалось вверх и растаяло.

Со слов мамы: она слышала обе фразы брата. И вопрос про меня, и когда он ее звал. Когда мать повернулась к нему, он был бледен, глаза занимали все лицо, и его всего трясло. Таким напуганным она его не видело никогда. Сама она ничего не заметила, но ужас на лице сына, по ее словам был, совершенно искренним. Она спросила, что случилось, и он рассказал эту историю.

Так как у нас в квартире происходили всякие разные странные штуки, мама ему поверила. Тем паче воображения у брата нет, как такового, и склонностью к розыгрышам он не страдал никогда. Да и не верил в "барабашек" в принципе.

Такая вот история. Кто это к нам "заглянул на огонек" не ясно до сих пор. В квартире нашей никто не умирал - ее выделили в новостройке нашей прабабушке, а она в свою очередь уступила ее молодой семье, когда родилась я. Сама же она переехала к младшей дочери.

Из соседей тоже вроде утопленников-удавленников не наблюдается. Может быть, где-то в доме они и есть, но точно не в нашем или соседнем подъездах. Чертовщиной никто не балуется.

А мне вот лично страшно. Очень. Что тогда, когда ты один, в гости может зайти "Этот". С синим лицом. Даже утром, даже когда уже светло. А еще он может прикоснуться... Повлиять на материальный мир. Жуть.

* * *

боковое зрение

Случилось это в октябре сорок первого - мы тогда все еще отступали.

Я тогда была в звании военврача третьего ранга. Это означало одну шпалу на петлицах и соответствовало званию армейского Капитана. Система такая продержалась до сорок третьего, когда ввели погоны, и мы стали именоваться иначе:

Капитан медицинской службы, майор. - ., и так далее. Только погоны у медиков были поуже, чем у остальных. Но это, наверное, неинтересно?

Порядок тогда был такой, что командиры должны были дежурить на КП дивизии. Уже не помню, что было написано насчет этого в уставах, но это наверняка тоже неинтересно. Я просто хочу пояснить, почему оказалась в тот день на КП дивизии - дежурила в свой черед.

Отдежурив, возвращалась в медсанбат примерно в час дня. От КП до медсанбата, до окраины деревни, было километров пять с небольшим, дорога одна, не петляла, так что при всем желании заблудиться невозможно. Справа тянулось редколесье, слева - болото. Стоял октябрь, я уже говорила, но погода выдалась теплая, ясная. Я специально подчеркиваю: все произошло в час дня, при ясном небе. Это мне до сих пор.., ну, не то чтобы не дает покоя, но кажется каким-то не правильным. Мне всегда казалось: уж если такое бывает на самом деле, то они.., ну, эти... Словом, им как бы полагается появляться после полуночи, в сумерках, об этом столько написано... Так вроде бы полагается?

От КП я отошла примерно на километр, когда услышала сзади машину, а вскоре она меня и догнала: обычный "козлик", то есть легковой "газик" повышенной проходимости. "Виллисов" мы тогда еще и в глаза не видели, их стали привозить позже.

Я сошла с колеи на обочину - колея была узкая. Машина остановилась. В ней был только водитель - прекрасно помню, с треугольничками в петлицах и пехотными эмблемами. Вот сколько точно было треугольничков, как-то не вглядывалась.

Лицо... Обыкновенное, знаете. Типичная, как принято говорить, простецкая физиономия, славянская. Такой, как бы поточнее.., из весельчаков и балагуров. "Подывыся, дивчина, який я моторный". Отнюдь не первый парень на деревне - просто веселый и незатейливый. Вот, кстати, что любопытно, хотя и не имеет отношения к той истории: именно из ребят с такими лицами с равным успехом получались и настоящие герои, и последние шкуры. Но это не имеет отношения к той истории... В общем, лицо у него было простое, типичное, располагающее. Улыбка хорошая, белозубая, и все зубы - здоровые, белые, отличные, хоть колючую проволоку перекусывай, как кто-то любил выражаться. Наверное, я тогда чисто профессионально обратила внимание на зубы - у нас на факультете была и стоматология, основы...

Вот... Он улыбнулся этак открыто, беззаботно и спросил совершенно непринужденно:

- В расположение, доктор?

Я его не помнила, но подумала, что он мог меня где-то видеть прежде. Или попросту проявил солдатскую смекалку: знал, что в деревне, на окраине, стоит медсанбат, и куда же еще шагать врачу, как не туда? Петлицы у меня были, естественно, медицинские. Одна шпала - это уже не военфельдшер, это уже доктор, то есть военврач...

Я в ответ.., не то чтобы кивнула - так неопределенно пожала плечами. Все же какая-никакая, а военная тайна - расположение отдельно взятого воинского подразделения, то есть медсанбата. Тогда с секретностью было строго, все уши прожужжали, да и основания были, нельзя все списывать на время и шпиономанию. Да что там далеко ходить, моим девчонкам пришлось однажды перевязывать самого настоящего диверсанта, немца, не русского предателя. Руку ему прострелили особисты, когда брали...

Шофер покивал, с понимающим видом, потом сказал:

- Садитесь, доктор, довезем в лучшем виде.

Или как-то иначе он выразился? В общем, сказал какую-то банальность - но не пошлость, нет, какую-то банальную прибаутку: мол, доставим в лучшем виде, домчим с ветерком и колокольцами...

Я собиралась к нему сесть, не особенно и раздумывая. Не хотелось тащиться пешком в такую даль. И подозрений на его счет у меня, в общем, не имелось. Завезти меня куда-нибудь не в ту сторону он не мог - дорога, повторяю, была одна-единственная, тянулась вдоль болота. Развед группы немцев, что приходили с той стороны за "языком", вели себя иначе - никто из них не стал бы в одиночку раскатывать на машине средь бела дня. Служила я почти год, была обстрелянной в самом прямом смысле. В кобуре у меня был ТТ. Словом, никакой опасности.

И ведь так бы я к нему и села! Знаете, что помешало? Шлевка. Шлевки - это две кожаных пегли, на которых кобура подвешивается к ремню. На одной у меня распоролся шов, я давно заметила, но все не собралась починить - и как раз когда я шагнула к машине, шов разошелся окончательно, кобура вдруг провисла на одной петле, в первую секунду показалось, что кобура вообще оторвалась и падает...

Я, чисто машинально, схватилась за нее, посмотрела на ремень. И, так уж получилось, видела теперь водителя как бы искоса, краем глаза, боковым зрением.

Это был уже совсем другой человек. Пожалуй, и не человек вовсе.

Зрачки у него стали вертикальные, как у кошки. У людей таких не бывает. И зубы теперь были какие-то другие. Не клыки, нет, но... Не могу вам вразумительно объяснить, в чем была странность, но в тот миг мне стало совершенно ясно, что зубы у него не те, не человеческие. И с лицом что-то не в порядке: все на месте, но пропорции изменились как-то вовсе уж не правильно. Лицевой угол, челюсти, нос - все стало не правильное. Был румяный, щекастый, а стал похож на череп. Будто череп, обтянутый чем-то вроде кожи - желтоватой, сухой, не скучной человеческой кожей, а именно подобием кожи.

Это была тварь, вот что я вмиг поняла, и лучше объяснить не умею даже сегодня, через столько лет. Не человек вовсе. Чужая, непонятная тварь.

Я шарахнулась, моментально, подальше. Сработал какой-то инстинкт. Схватилась за кобуру, не мешкая, опять-таки инстинктивно, стала дергать клапан, и ремешок, как назло, заело...

А он... Я его теперь видела словно бы прежним - но не совсем. Вроде бы прежний незатейливый парнишка, но сквозь старое лицо что-то как бы проглядывало. То самое, что я видела краем глаза.

Он, видимо, сориентировался - почти моментально. Понял, что я его раскусила. Лицо у него исказилось совсем не по-человечески, прошипел что-то вроде:

- Ишшшь-ты...

Я его интонацию в жизни не смогу повторить.

Это уже был не человеческий голос - но и не звериный звук. Просто... Что-то настолько другое, не знаю, как и описать... Тварь прошипела - разочарованно, зло, с нешуточной досадой, что у нее сорвалось'.

- Ишшшь-ты...

Я все еще дергала кобуру, отбежала еще дальше, а он вдруг рванул машину с места. Даже не пытался на меня наброситься. Рванул с места, моментально исчез из виду - дорога была не прямая, выгибалась то так, то этак, машина в несколько секунд исчезла за поворотом...

Пистолет я наконец выдернула, загнала патрон в ствол, только никого уже не было. Так и стояла с ТТ в руке. Тишина, солнышко, безлюдье полное, и меня колотит крупной дрожью...

Ну, понемножку успокоилась, стала рассуждать уже совершенно спокойно.

И что теперь прикажете делать? Возвращаться на КП и там все рассказать, попросить, чтобы меня свезли в медсанбат? Рассказать, что вместо шофера за рулем "козлика" сидела какая-то тварь?

Вы бы на их месте отнеслись серьезно к подобному рассказу? То-то. Подумали бы, что у докторши, вульгарно выражаясь, у самой шарики заехали за ролики (бытовало тогда такое выражение).

На войне с людьми это случается...

Словом, я постояла-постояла, собралась с духом - и пошла дальше, прямехонько в медсанбат.

Пистолет, правда, так и не спрятала, держала в руке со снятым предохранителем. Только ни этого, ни машины так больше и не увидела, добралась до окраины деревни без малейших приключений. Спросила у часового, не проезжал ли "козлик" с белобрысым таким пареньком за рулем.

Оказалось, проезжал. Часовой его, понятное дело, останавливать не стал - он же не в расположение медсанбата ехал, а мимо...

Вот такая история. Я была девушка городская, с высшим образованием, из интеллигентной семьи. Дома у нас никто и никогда не интересовался таким - чертовщиной, мистикой, фольклором. Никаких верующих бабушек, никаких вечерних рассказов в духе "Вечеров на хуторе близ Диканьки". "Вечера" - это было совсем другое, классика, литературный вымысел. А сама я была, естественно, комсомолкой, твердокаменной материалисткой. Как писал кто-то - воспитана временем и страной...

Но это со мной приключилось на самом деле, честное слово! Это была тварь в человеческом облике. Оборотень. Знаете, я и тогда была твердо уверена, и теперь стою на том же: если бы я все же села в машину, к этому - там бы мне и конец. Потому что оно охотилось. Не могу объяснить, почему, но я это знаю совершенно точно.

Оно охотилось на людей, на одинокого прохожего. Там бы мне и конец. Не знаю, почему оно не выскочило из машины, не бросилось на меня. Не берусь гадать. Да, я где-то читала впоследствии, гораздо позже - именно так, боковым зрением, глядя не прямо, и можно увидеть истинный облик какой-нибудь нечисти. Так в народе считают.

И ведь оказалось, все правильно!

* * *

Веселая ночка

У меня очень интересная профессия - веселая, я бы сказал. Я врач-патологоанатом в судебном морге. За свою карьеру насмотрелся много всякого. 20 лет назад я бы и подумать не мог, что человека можно повесить на собственных кишках. Оказывается, можно... Но не буду углубляться в описание прелестей своей профессии, а расскажу одну историю.

В теплый майский вечер (а именно, это были майские праздники) мне выпало суточное дежурство. Начальства, конечно же, не было, и во всем нашем патологоанатомическом отделении находились трое: я и два санитара - Колян и Толян. Веселые ребята, скажу я вам. С ними не соскучишься. Итак, все гуляют, напротив нас расположен парк, и мы слышим радостные крики и визги народа. А мы работаем. Грех не выпить,правда? Тем более, находясь в месте, где спирт стоит в канистрах...

Закончив все свои дела (писанины, я вам скажу, в нашей профессии больше, чем резни трупов), я снял очки, умылся, навел порядок на столах, закрыл дверь на ключ и пошел Толику и Коляну, которые были уже, мягко скажем, подшофе. У нас есть комната, где мы переодеваемся, отдыхаем, обедаем. Там они и расположились со своим "банкетом".

На улице еще светло, мы сидим, выпиваем, закусываем, смотрим телевизор, обсуждаем женщин (а как же без них-то). Наши бурные обсуждения прервал звонок в дверь, что означало - к нам привезли "пополнение". Обматерив все вокруг, Толя пошел принимать гостей. Привезли девушку, на вид лет 16-18, худощавого телосложения, длинные черные волосы, с виду вроде вся целая, но по виду "труповозов" я понял: что-то не так. Ребята не из робкого десятка, но вид у них был напуганный.

Приняв девочку, Толя с Колей отправили ее к другим нашим друзьям, а я начал опять бумажную работу - протоколы всякие, подписи, росписи, записи... Полицейский, который прибыл на место обнаружения девочки и сопровождал её по пути к нам, рассказал мне, что ее случайно нашел мужик какой-то в парке, в кустах. "Мы не стали ее там сильно рассматривать, ну вообще, ты сам посмотришь, поймешь, что к чему", - заявил мне полицейский. Ну, отлично теперь, работы на всю ночь. Ладно, проводили народ, "труповозам" налили выпить и тоже отправили восвояси (они нам, кстати, так ничего тогда и не рассказали). Девочку пока поместили в холодильник, где находились еще три с половиной трупа. Сами пошли дальше дискуссии продолжать - не закончили ведь!..

Около полуночи нам надоели эти разговоры, мы решили вздремнуть. Вырубились моментально. Проснулся я от давления на мочевой пузырь около часа ночи. Ну что ж делать, надо идти освобождать его.

Возвращаюсь я обратно. В коридоре не очень светло, и вот наступаю я на что-то и падаю прямо лицом плашмя в пол. Звездочки засверкали в глазах, кровь из носа полилась... Я, конечно, тут же побежал принимать меры по ее остановке. Все закончилось благополучно, но тут до меня дошло - а на что я наступил-то? Пошел смотреть. Обошел весь коридор - ничего. А ведь хрустнуло тогда под ногами так смачно, как будто чьи-то ребра сломались. Подумав, что пить надо меньше, пошел дальше спать.

Только устроился, закрыл глаза, и тут бабах! Судя по звону, в секционной шкаф с инструментами рухнул. Отлично, думаю. Захожу туда - все нормально. Выхожу, закрываю дверь, и тут до меня дошло: дверь-то я закрывал на ключ, а она открытая нараспашку...

В такой ситуации нужно было покурить, конечно же. Направился на улицу, прохожу мимо двери холодильника (а дверь там, как в огромном сейфе), дошел до входной двери и прислушался - какие-то вроде телодвижения в холодильнике происходят. Открыть надо, посмотреть, вдруг кто живой оказался (такое тоже бывало, и не раз). А свет, зараза, включается не снаружи, а внутри холодильника. Открываю холодильник, тяну руку к выключателю и тут чувствую: что-то выключатель странный,скользкий какой-то. Ну, может, обморозился. Щелк - света нет. А в углу какие то телодвижения продолжаются... Тут я и ляпнул: "Есть кто живой?".

- Ты что, покурить встал? - услышал я сзади голос Толяна.

- Да вот, что-то мне показалось, шевелится кто-то тут, и свет не работает...

- Крысы, может... Пошли, покурим.

Вышли на улицу, покурили. Я все таки настоял на том, чтобы проверить холодильник с фонарями. Так мы и сделали: разбудили Колю, взяли фонари и пошли на разведку. Все осмотрели, Толян повозился с выключателем - все тела на месте вроде, все три с половиной. Свет после манипуляций Толяна стал опять зажигаться - оказывается, просто там что-то перемкнуло...

Вышли, пошли кофейку попить, и тут Коля спохватился:

- Стоп, а девка-то где?

- Какая девка? Одни девки у тебя на уме! - проворчал Толян.

- Которую привезли сегодня вечером, идиот!

Мы все трое сидели и хлопали глазами, как в мультфильме. Девки-то и правда не было, а ведь Толя положил ее прямо у двери холодильника.

- Сперли! - возмутился Толян.

Трезво рассудив ситуацию на пьяную голову, мы решили еще раз проверить холодильник. Девочки и правда не было.

- Нет, ну не испарилась же она... - не унимался Толя.

В общем, мы облазили каждый уголок нашего прекрасного заведения, даже подвал. Ни-че-го. Приняли решение лечь спать. А что нам еще делать? Утром отпишемся как-нибудь...

Уснуть я не мог, а мои коллеги храпели, как тракторы. Встал, пошел курить. Прохожу мимо холодильника - опять дверь открыта! Хотя ключ-то висит, значит, закрывали точно. Захожу я туда - надо же разобраться, в чем дело, хотя сердце уже в пятки убежало и ноги у самого похолодели, как у трупа...

У меня аж сигарета изо рта выпала от той картины, которую я там увидел. Сидит эта девица на полу и играет частями трупа (я же говорил, что трупов в холодильнике было три с половиной - там в мешке были руки, ноги и кусок туловища, все обгорелые). Так вот, она вывалила это все на пол и сидит, развлекается.

Вылетел пулей из комнаты, закрыл за собой дверь и понял, что ключи висят в другом конце коридора. Побежал туда. И снова, наступив на что-то хрустящее, свалился с ног. Тут же, оглянувшись, увидел что-то круглое, но в темноте не смог разобрать, что это - а оно издавало какие-то урчаще-шипящие звуки и двигалось ко мне. Я вскочил, ломанулся к парням, и тут за ногу меня кто-то схватил, да так сильно, что я закричал. Темнота такая, что в упор не вижу, что там происходит позади меня. На мои крики выбежали в одних трусах Коля с Толей. Затащили меня, валяющегося на полу, к себе, обматерили, а потом выслушали мой сбивчивый рассказ. Не поверили, пошли проверять холодильник. Вернулись оттуда бегом и с выпученными глазами и позвали меня пойти посмотреть с ними, что там натворено.

Итак, картина в холодильнике: все три трупа разодраны в клочья, расчленены, нашинкованы как салат просто, все стены в крови, девки той нету. На стены кровью написаны какие-то непонятные символы. Мы не стали долго там всё рассматривать, а просто вылетели на улицу и побежали в больницу, рядом с нами стоящую. Забежали в приемный покой. Коля было начал всем рассказывать о наших злоключениях, но, конечно, его слова приняли за пьяный бред, похохотали и отправили нас спать.

Спать мы не пошли. Сели на лавочку покурить. Я оглянулся на наш злосчастный морг: в окне нашей комнаты отдыха стояла та девчушка и махала нам чьей-то оторванной рукой, вырисовывая на окне что-то... Ломанулись мы обратно в приемный покой больницы и сидели там до утра. Утром пришла другая смена, нас не нашли, начали звонить на мобильники. Идти в морг нам очень не хотелось, но пришлось.

И что вы думаете? Все было нормально! Ни крови, ни расчлененки, и девочка лежит там, где ее положили...

При таких условиях в итоге мы ничего никому не стали рассказывать, хотя мой сменщик, патологоанатом предпенсионного возраста Василий Станиславович, заподозрил, что мы тут "что-то творили". Сославшись на похмелье, мы быстро собрались и пошли по домам, решив по дороге дернуть еще пива. Дядя Вася меня, конечно, отчитал за то, что я не выполнил работу свою, а оставил ему эту девочку. Я извинился перед ним и посоветовал не откладывать это дело до вечера или ночи.

Кстати, Коля у нас вообще парень умный, начитанный. Он запомнил те символы на стенах, понять их все пытался. В конце концов это ему удалось. По его словам, это была система знаков, которым пользовалась в ритуалах какая-то европейская секта XIX века для вызова демонов.

Насчет той девочки - потом мы через знакомых в полиции выяснили обстоятельства её смерти. Компания подростков-неформалов решила ради забавы вызвать какой-то дух, следуя обряду, описанному в книге. Там нужно было принести в жертву живое существо - они зарубили курицу. Что случилось потом, они так и не смогли объяснить, вроде память всем отшибло. А та девочка и вовсе умерла. Да только не совсем, видать...

* * *

Чертовски привлекателен

Произошло это со мной 6 лет назад.

Познакомилась я с мужчиной (девушка я была свободная тогда) стали общаться, ездили на море, в кафешки, на природу (как оно обычно вначале бывает). Сказать по правде, сначала он мне не показался заурядным, обычный мужчина средних лет, но с каждой встречей я понимала, что он ЧЕРТовски привлекателен. Именно ЧЕРТОВСКИ. Какие то через чур живые глаза, крупные черты лица, ухмылка совсем не добрая, но крайне притягательная...

И сказать, что он хороший, не скажешь, какой то скользкий, какой то юркий и неуловимый... Это я сейчас даю такую оценку, а тогда, стоило ему появиться рядом, я как в мОрок попадала, была покорной, даже безвольной что ли (конечно, вы сейчас скажете, что это влюбленность и все влюбленные - дураки безвольные, но это не так, стоило ему уйти, как на меня находил какой то страх, отвращение к нему и странное чувство нечистоты)...

Разобраться было сложно в себе тогда и всё шло "самотеком"

И вот однажды сидим мы у меня на кухне, я пью ЧАЙ!!!, а он коньячек потягивает и сидит как бы спиной ко мне, но в пол оборота.... Тема для разговора у нас зашла такая, что я рассказывала про очередную серию "Битвы экстрасенсов" и сказала, что мне бы хотелось иметь такие способности, но я боюсь... боюсь даже подумать об этом...

И тут он, не поворачивая головы начинает говорить ледяным, но каким то шипящим голосом.....

-" А зачем тебе это, чтоб видеть таких как я ? Так посмотри сейчас ......"

И обернувшись, люди, я увидела ужас!!!!!! Его уши были вытянуты, как у эльфа, глаза черные-черные, без радужки, улыбка страшная и что меня окончательно "убило", так это язык, он улыбнулся и сверкнул ЗМЕИНЫМ языком!!!!!

Боже мой, я оцепенела от ужаса! Ладно бы выпивала, можно на "пьяный глюк" свалить, но нет же.... НЕ знаю, сколько я так просидела, он отвернулся обратно, а потом как ни в чем не бывало, с нормальным лицом посмотрел на меня и что то начал говорить, не помню.

Я сославшись на дикую головную боль (а у меня и правда заболела голова) выпроводила "друга" из квартиры, а сама на ватных ногах, включила везде свет и легла под одеяло!

Ребята, вам не передать моего животного страха, я думала, такое только в кино бывает!

Пошла к батюшка..... рассказала, вот, говорит, бес во плоти был, хорошо, что не уманил.

Больше я с тем товарищем не виделась, он долго названивал, боялась что знает где живу... и спустя несколько дней после "разрыва" я сильно заболела, как выжали меня, сил не было даже встать и так несколько дней... и в душе было такое, как в грязи меня изваляли... В общем, ребята, такой ужас...

Капец, пишу, а у самой мурашки по телу и снова страх.... Вот как после этого не верить.

Потом с верующими людьми разговаривала, говорят, у некоторых были подобные истории.

Никому не пожелаю. Похоже на бредни, да и пускай, жаль только, что для меня это не выдумка а часть моей жизни, мое воспоминание, которое я стараюсь не трогать, и лишний раз

"утрамбовать" поглубже...

* * *

Белая лошадь

Всё началось примерно месяц назад, холодной октябрьской ночью. Я лежал в кровати, ожидая, пока бог сна соизволит укрыть меня своим одеялом, и слушал, как осенний дождь барабанит по окну моей спальни. Как я ни укладывался, какие, самые, казалось бы, комфортные и идеальные для сна, позиции не принимал, но моё сознание упорно не желало угасать и погружаться в чудесный мир сновидений.

Я уже считал барашков, прыгающих через забор, но и это не помогло. Наверно, насчитал больше, чем сейчас бегает по лугам. Стакан тёплого молока тоже не помог. В итоге я просто лежал в кровати, вперив взгляд в потолок, и слушал музыку дождя. На часах было без пятнадцати четыре, и я был очень рад, что следующий день суббота, и мне не надо вставать рано утром.

Вдруг я услышал сквозь барабанную дробь капель стук женских каблуков. Я живу на первом этаже, и прямо под моими окнами проходит асфальтовая дорожка, так что, если кто идёт на шпильках, я всегда это услышу. Судя по звучанию, прямо под моим окном прошли две девушки на каблуках. Они не бежали, стремясь скорее укрыться от дождя, а медленно и спокойно прошли под моими окнами. "Бедные, - думал я, - наверняка уже так промокли, что уже нечего бояться".

Вскоре стук каблуков стал тише, а потом и вовсе растворился в звуке дождя. Через некоторое время после этого я стал ощущать подкрадывавшийся сон. Конечности тяжелели, а веки всё труднее было открывать. Мир стал растворяться для меня. Но пока я ещё не уснул окончательно, сквозь пелену сна я сумел различить стук четырёх каблуков под моим окном.

Ночь унесла воспоминания о женщинах, гуляющих под дождём. Утром я не даже не мог вспомнить, что слышал стук каблуков под окном, но он вновь напомнил о себе следующей ночью. А потом ещё раз, и ещё раз. В итоге каждую ночь перед тем, как заснуть, я слышал под своими окнами этот странный звук. Через две недели с этим звуком мне уже стало казаться, что меня кто-то преследует. И вот однажды я уже не мог себя сдерживать. Меня переполнял интерес - что это за парочка, которая каждую ночь ходит под моим окном? Услышав вновь этот стук, я бросился к окну и раскрыл шторы.

Увиденное мною могло существовать только в ночных кошмарах какого-нибудь безумца, запертого в стенах сумасшедшего дома. С другой стороны стекла на меня взирали два ярко-красных глаза, будто бы светящихся в невыразимой злобе. Эти глаза смотрели прямо в мои, и мне казалось, что они, словно дикие псы, впиваются в мою душу. Эти два красных огонька сидели по двум сторонам костлявой и бледной лошадиной морды. Она была настолько тощей, что я, скорее, предположил бы, что это ужасное чучело - кожа, натянутая поверх лошадиного черепа. Я увидел только морду этого чудовища, но и этого мне хватило, чтобы свалиться без чувств.

Солнце, светившее следующим утром, рассеяло ночную тьму, но мрак в моём сознании никуда не делся. Никаких следов ночного гостя не было, и я бы счёл это ночным кошмаром, если бы не проснулся на полу под окном.

После той ночи спать я уходил на диван в гостиной. Окна там выходили на другую сторону, и я надеялся, что монстр, если придёт, будет искать меня в спальне. Но к своему ужасу, в первую же ночь в гостиной я услышал стук копыт под окном, который раньше так наивно принимал за стук женских каблуков.

Я не мог спать, не знал, как мне спастись. Лошадь приходила каждую ночь и бродила под моими окнами из стороны в сторону, словно охотник, ожидающий, пока добыча выйдет из берлоги. Зачем она приходила, я не знал. Ей что-то нужно было от меня, но что - я боялся даже загадывать.

Но скоро пришло спасение, как мне казалось. В один замечательный день мне позвонил друг с кое-какой просьбой:

- Слушай, мы с женой уезжаем, можно тебя попросить последить за квартирой? Приходить иногда, рыбок покормить, цветы полить. Да, и ещё, можешь нашего кота к себе забрать?

Я понял, что это предложение взять небольшой отдых от ночей с белой кобылой, и я должен им воспользоваться.

- Взять кота? Хм... нет, я боюсь к себе везти вашего зверя. У меня много бьющихся предметов, тем более, что я знаю, как коты переносят смену места жительства. Предлагаю другой вариант - я могу пожить у вас, пока вы не вернётесь.

- Пожить? Ну... хм... да, ладно, давай так.

Через пару дней я уже обустраивался в квартире друга. Я решил, что простая смена места жительства поможет мне. Тем более, что эта квартира находилась на двенадцатом этаже. Уж туда никакая лошадь не заберётся.

Но в первую же ночь я вновь услышал этот ужасный стук копыт. Теперь он доносился с лестничной площадки. "Как лошадь могла попасть в подъезд?" - спрашивал я себя.

Каждую ночь эта кобыла приходила к двери квартиры и топталась, будоража моё сознание стуком своих копыт. Сильнее меня страдал только кот. Бедное животное, едва раздавался первый удар, пряталось под шкаф и начинало издавать дикое урчание напуганного зверя.

Я был на грани нервного срыва, когда через неделю вернулся мой друг, и я смог оставить эту квартиру. В тот же день, никому ничего не объясняя и даже не позвонив на работу, я собрал вещи и, загрузив их в машину, отправился на свою дачу. "Уж там-то это чудовище меня не найдёт!" - думал я.

Уже понятно, что я ошибался. Первой же ночью я услышал стук в дверь - громкий и монотонный.

Я знал, кто это. Как только раздались первые стуки, я сразу же выпрыгнул из кровати, оделся и вылез в окно. Спальня находилась на первом этаже домика, в другом конце от двери. Я бежал, жадно глотая ледяной воздух. Скоро в груди появилось болезненное ощущение, какое бывает при беге на холоде, но оно воспринималось мной лишь как призрак. Страх - вот что я чувствовал тогда. Самым ужасным была для меня тишина. Обернуться я не смел и хотел услышать ржание, стук копыт, дыхание - хоть какой-то звук! - чтобы убедиться, что чудовище гонится за мной.

Не знаю, сколько я тогда пробежал, пока усталость не заставила меня свалиться на землю. При ударе о землю в нос и рот залетели крупные комья грязи, и я попытался встать, отплёвываясь от них. Стоило мне поднять голову, как очередной приступ ужаса выключил моё сознание. Прямо перед собой я увидел белую костлявую лошадь. Теперь я видел её в полном размере - шея её была такой тонкой, что, казалось, вот-вот сломается под тяжестью головы. То, что у других лошадей называется гривой, у этой твари было лишь несколькими жиденькими волосиками.

Оно ело. Прямо перед кобылой лежало человеческое тело, и чудовище глодало череп. Голова, уже порядком объеденная, тряслась от движений челюстей лошади так, словно этот труп весело кивал. Не выдержав этого отвратительного вида, моё сознание помутилось, и я упал в обморок.

Лошадь меня не убила. Она не сделала мне ничего. Следующим днём я проснулся там же, где вырубился предыдущей ночью. Тело, сильно изъеденное, лежало всё там же, а вокруг него были следы копыт.

Что же нужно этому монстру от меня? Белая лошадь приходит каждую ночь. Всё так же топчется под окнами, или под дверью. Однажды она даже смогла позвонить в дверной звонок. Больше я не хочу гадать, что ей нужно, и почему она выбрала именно меня, да и терпеть её визиты я тоже уже не в силах. Я вижу единственное избавление для себя и единственный вариант окончания этой истории.

Солнце уже давно зашло за горизонт, и скоро я вновь услышу стук её копыт. Я не буду ждать, пока она придёт. Сейчас же я поднимусь на крышу и, наконец, освобожу себя от этого чудовищного гнёта.

* * *

Гости

Поделюсь с вами своей историей. Так, кажется, начинаются все страшилки от первого лица? Было это год назад в поселке *** Ашинского района, в Челябинской области. Название поселка я не стану говорить, дабы любопытствующие не тревожили мертвых. На судьбу самих любопытствующих мне плевать.

Я неплохо подзаработал - хватило на новый "крузак". Вдобавок насолил двадцать килограммов камчатской икры для себя любимого, вот и решил поделиться с бабушкой. При выходе из дома прямо в подъезде мне перебежал дорогу черный кот, потом начал ластиться, словно уговаривал остаться. Я погладил его, почесал за ушком. Хоть и бездомный, а все живая душа. "По приезду надо будет себе забрать, - мелькнула мысль, - а то ж помрет, бедолага".

На выходе будущая жена прогревала наш новенький автомобиль. Я вспомнил, что забыл на выходе паспорт. Бросив в просторный багажник чемодан с икрой и вещами, я вернулся в квартиру, взял документы на тумбочке, снова закрыл дверь и с легким сердцем отправился вниз.

На одном из светофоров перешла дорогу тетка с пластмассовыми ведрами красного цвета, а на следующем перед нами остановился черный "Скайлайн" с номером 666.

- То баба с пустыми ведрами, то вон тачка с таким номером, - пошутила Юля.

- Ага, а еще черный кот в подъезде, - я лениво закурил. - Ах, я ж еще возвращался. Ты, мать, больше в приметы верь.

До аэропорта добрались без приключений, тепло попрощались. Уже находясь в Уфе, я узнал, что электрички в Челябинскую область отменили давно, и добираться только на автобусе. Добравшись сначала до нужной мне станции, а потом с заводским автобусом до поселка, я вдохнул ароматы детства.

Бабушка встретила меня тепло. Вечером весь поселок собрался на икру. Бабка у меня была щедрая, не куркульничала, и если внук присылал что-нибудь с далекой Камчатки, непременно угощала всех соседей. В прошлом активная коммунистка, теперь она вела домашнее хозяйство, вечерами вязала. В ее доме не было ни единой иконы.

Я мотался на станцию или в город на старой дедовской "Ниве". Левый руль - штука непривычная, но все же привыкнуть легко. Две недели отдыха в глуши, что может быть лучше. Но...

На вторую ночь я услышал шорох в сенях. Бабушка спала в комнатке, отгороженной шкафом, дед уж года два как помер. Я взял кочергу на всякий случай и пошел проверить запоры. Все было на своих местах. Успокоившись, я вышел на крыльцо, закурил, взял ковш и зачерпнул из ведра молочка, как в детстве. Черт, скисло. Однако, странно. Я ж сам доил корову вечером по старой памяти, а молоко сцеживал именно в это ведро.

- Внучок, дай бабушке папиросок своих, фирменных, - я вздрогнул от бабкиного голоса.

- Чего не спится-то, бабуль?

- Да дед, алкаш окаянный, снился - соскучился, говорит. А я ему - че ж, мне теперича помирать, что ли, соскучился он, видите ли. Все звал за собой, упрашивал, а от самого дерьмом каким-то воняет, аж глаза режет. А ты чаво не спишь?

Я сослался на смену поясов, хотя стало слегка не по себе.

Утром я погнал Зорьку в стадо и услышал разговоры. Не у нас одних, оказывается, молоко скисло.

- Да ладно, теть Маш, ну скисло и скисло, - успокаивал я соседку, - творога наделаете. У нас вон тоже свернулось. Так я простокваши с утра напился. Во всем надо находить хорошее.

- Дурак ты, Андрюшка. Молоко скисает, когда рядом нечисть бродит. Это бабка твоя нехристь, нехристем и помрет, а у тебя ж вон крестик на груди. Просвещенный человек должен быть.

Здесь мне стало, мягко говоря, интересно. Низ живота сжало, а чуть пониже спины невыносимо засвербило.

- А на этом месте поподробней, пожалуйста. Вот, если дед покойный бабку навещает, что ж, тоже скисает?

- Если дед, то нет, а вот ежели черти сон насылают, то запросто. Мне вон нынче Тимошку, гады, подсунули. Дескать, айда ко мне. А лицо страшное, синее.

Тимофей - это внук тети Маши, утонул семь назад. Долго искали, нашли распухшего. Лицо раки обглодали, глаза выпучены...

- Ладно, теть Маш, байки травить. Вон уже Колька идет. Ща ему передадим буренок да в город ехать надо. Вам купить чего-нибудь?

Тетя Маша так и не ответила. Николай, мужичок лет сорока, был непривычно трезв, одет в новые джинсы и свежевыстиранную олимпийку "Адидас".

- Колька, ты чегой-то в стадо как жених вырядился? Аль Ночку мою, - тетя Маша указала на черную корову, - в жены приглядел?

- Да нет, - он радостно улыбнулся. - Настька моя ночью приходила. Сначала решил, что, амба, белочка, она ж повесилась у меня, ан нет, гладит по руке, успокаивает. Говорит, сегодня снова приду и уже не расстанемся. Эх, дурак я был, что к Лешке ревновал. Не было у них ничего. Токма бабу попреками загубил.

Я сделал тете Маше предостерегающий жест.

- Колюнь, пойдем в сторону, разговор есть...

Мы отошли на два метра.

- Тут ночью не тебе одному мерещилось, так что ты шибко не надейся, а лучше помолись перед сном. А то как бы реально не попасть на ковер к апостолу Петру.

- Молодой ты, Андрюха, жизни не ведаешь. Любил я ее, да вот сгубил упреками, и от чужих пересудов не спас. Теперича уже не отдам, хоть бы и сам помер.

Я не стал уговаривать пастуха. Дело его, да и скорей всего, чертовщина эта вся - бабьи домыслы.

В городе, помимо магазинов, я посетил местную церковь, от которой после советских передряг остался один этаж. Сам не зная зачем набрал святой воды две полторашки. Потом заехал на станцию, по просьбе матери забрал со школы соседскую дочку и поехал обратно. Полинка, бойкая девочка лет двенадцати всю дорогу молчала, а потом спросила:

- Дядя Андрей, а на Камчатке демоны есть?

Я малость удивился от такого вопроса.

- Демоны, Полин, в аду водятся. А существование ада научно никем не доказано, да и к нам без пентаграммы они не заходят... если верить фильмам.

- Нет, демоны есть. К нам вчера приходил, мы с мамкой думали, до утра не доживем. Ходит, гад, смеется, завтра, говорит, мясца вашего отведаю. Ты, говорит, душа невинная, а мамку твою беспутную на крючьях подвесим, вечность мучаться будет. Прямо в ад сволочем.

Я все еще надеялся на детские выдумки. Мой мозг не принимал чертей и нечисти, но чтобы успокоить девочку, я дал ей одну полторашку и сказал:

- На, вот тебе оружие против любых демонов. Как брызнешь на них, все разбегутся.

Вечером в поселке отключили свет. В свете сумерек все утренние рассказы уже не казались такими невинными. Я достал из машины бутылку, взял из кладовой гвоздик, молоток.

- Ты чего на ночь глядя чинить вздумал? Спать бы ложился.

- Я, бабуль, в войнушку хочу поиграть, водичкой побрызгаться, - я пробил в пробке от святой воды аккуратное отверстие.

С наступлением полуночи по спине пробежал холодок. Через пару минут на околице засмеялись совы. Нет, не просто заухали, именно засмеялись. Где-то зашелестел ветер. Надсадно замычала Зорька. Мне стыдно было предлагать бабушке сесть в машину и валить на станцию. Да и дом оставлять посреди ночи как-то неправильно.

В сени деликатно постучали. Мы даже не пошевелились. Стук усиливался. Я покрепче ухватился за полторашку.

В окна начали отчаянно долбить сразу в четыре кулака.

- Бабуль, а кроме деда с нашего дома здесь кто-нибудь умирал?

- А как же? Мои братовья, сестра, мать, отец токмо на войне погиб. А так все здесь лежат, на кладбище нашем.

Я вздрогнул от звона стекла. Меня удивило спокойствие бабушки - лишь через месяц я понял, что это был шок. Резко обернувшись, я нажал на бутылку, и струйка воды попала в глаз обтрепанному мужчине. Упав за окно, он зашипел:

- Что ж ты, сестрица, племяша моего не воспитала? Так гостей встречать надо?

Рухнула дубовая дверь в сени. Я схватил пожилую женщину за рукав и потащил к выходу. Будем прорываться с боем, решил я. Обильно сбрызнув святой водой в сени, я увидел отшатнувшегося деда.

- Андрюшка, ты чего? Совсем очумел? Больно же!!!

- Бежим! - мой голос сорвался на визг. - Отче наш, иже еси на небеси...

Мы выскочили во двор. В поселке открывались все двери. Слышались радостные крики тех, кто еще не понял, к чему ведет встреча с покойником, крики ужаса осознавших, где-то разбилось очередное стекло. Я кинул оцепеневшую бабушку на сиденье, облил "Ниву" святой водой, сел на соседнее сиденье и завел мотор. Все это время я отчаянно кричал "Отче наш".

В свете фар показалась соседская девочка, бежавшая к дому с бутылкой в руке.

Я выскочил с остатками воды:

- Быстро сюда, прыгай назад, - рукой указал на машину.

Пока девочка пыталась залезть на заднее сиденье, я проклинал трехдверные машины. Покойнички обступали нас со всех сторон. На дороге показался трехметровый мохнатый мужик с кучей зубов, копытами и рогами.

- Куда пошла, тварь!!! Ух-ух-ух-ух-ух. А мамка-то твоя уже у нас!!!

Так вот какие "совы" ухали за околицей. Полина завизжала, но смогла протиснуться назад. Я прыгнул за руль, и мы помчались. Черт мчался за нами, девка визжала, как поросенок, а бабка подвывала. Я пытался бибиканьем и криками "Господи, помилуй" хоть как-то остепенить усопших. У последнего дома, где жил Николай, было тихо. Сам пастух сидел в джинсах да в "Адидасе" и щекотал усами молодую женщину. Он приветливо помахал мне рукой, а Настя, молодая и красивая, какой я помнил ее до смерти, подмигнула.

Дальше мы мчались по ухабам со скоростью километров в шестьдесят, демон от нас не отставал, но прибавить я не мог. На лесной дороге я бы сел колесами в колею, и все. Да и "Нива" больше не выжмет.

Бабушка перестала выть, прикрыла глаза, а потом вцепилась ногтями мне в руку:

- Замолчи, гаденыш, не молись!

- Бабуля, милая, пусти, больно же! - я не понимал, что с ней происходит. Я бы не смог причинить вреда любимой бабушке, потому просто просил:

- Пусти, Христа ради!

Она с мерзкими матами выпустила руку и зашипела. Вдруг лицо ее разгладилось, а сама бабушка обмякла на сиденье. С ее головы стекала вода. Оглянувшись назад, я увидел Полину, выпустившую из рук пустую бутылку.

Демон постепенно отстал. Дальше мы ехали молча.

Помню, как заносил в городское отделение скорой помощи бесчувственную бабушку, как врач, осмотрев ее, сочувственно покачал головой и выписал справку о смерти. Сердечный приступ.

Я купил два стакана кофе и сел в машину. Полина посмотрела на меня стеклянным взглядом:

- Я ее не спасла, дядя Андрей, я ее не спасла. У меня была вода, я забрала воду. Я ничего не сказала маме. Я боялась, думала, засмеет. Я не ложилась спать, не раздевалась. Я не хотела засыпать, понимаете?! Я на минуту отключилась. Слышу, кричит. Выскочила, как есть, - она показала на ночнушку, - в руках бутылка, а мамы нет. И этот смеется. Мамы больше нет. Она на крючьях в аду. Я ее не спасла, Господи!!!

Когда она пошла по третьему кругу, я дал две пощечины, чтобы прекратить истерику. Потом успокаивающе гладил по голове.

В ту ночь мы спали в машине. Потом были допросы. Выяснилось, что по нашему отъезду деревня сгорела. Я сказал, что бабушке стало плохо, а Полину обнаружил в лесу в одной ночнушке. Полине я сказал, что должна говорить она. По нашей версии, она вышла вечером погулять и заблудилась, а мне некогда было везти ее домой, и мы вместе поехали в больницу. Были массовые похороны. Всего приехало человек сорок. Там, на похоронах, я узнал, что тело Коли так и не нашли, а обезображенный труп матери девочки лежал под кроватью. Еще я узнал, что мать Полины была детдомовская, а отец - "космонавт". Дав необходимые взятки для быстрого оформления документов, я забрал девочку с собой.

Юля, предупрежденная о том, что нас будет трое, встречала нас в воротах елизовского аэропорта. Она сказала, что я стал седым, но она все равно меня любит. То я, то Полина регулярно кричим во сне. Юле мы ничего не рассказывали, да она и не спрашивала. Зато с удовольствием ходит вместе с нами в храм по воскресеньям и не спорит, когда мы приносим по три полторашки святой воды.

* * *

Шаловливые березы

Я недавно переехала в Петербург, живу у своего парня, Игоря. Сразу говорю - я не робкого десятка, рукопашкой занимаюсь, железо иногда тягаю, с друзьями-фанатами на стадион хожу, в разных переделках бывала. В чертовщину не верю, то есть не верила до недавних пор...

Пару дней назад вечером встретились с любимым после работы, немного прогулялись и пошли домой. Сели чаевничать, тут на кухню пришёл его брат Илья, мама их в ночную смену работала. Сидим мы, значит, смеемся, плюшками балуемся. Решили перед сном кино посмотреть, выбрали комедию, ну и засели перед монитором.

Фильм закончился, все уже спать понемногу захотели, решили ложиться. Илья, пожелав нам спокойной ночи, ушёл в свою комнату. Тут нужно сделать пояснение - комната брата находится рядом с нашей, но окна нашей комнаты выходят на длинную сторону дома, а окна Ильи расположены на торце здания. От наших окон метра за полтора растут огромные березы. Мы, недолго думая, расстелили кровать и упали спать, ибо на следующий день нужно было на работу - и мне, и ему. Как только мы начали засыпать, мне послышался странный шум со стороны окна. Игорь сквозь сон сказал что-то насчет шаловливых берез и начал похрапывать. Я, в свою очередь, тоже решила поскорее заснуть, но не тут-то было... Что-то продолжало шуршать о москитную сетку (коими снабжаются почти все стеклопакеты), но ко всему этому шороху добавилось какое-то поскрипывание и попискивание. В комнате почему-то стало прохладно. Поминая матом эти самые шаловливые березки, я перелезла через любимого (сплю принципиально около стенки), включила светильник, чтобы не будить Игоря, и, потирая глаза, не привыкшие к свету, пошла к окну, тихо матерясь и спотыкаясь о кота, который почему то кряхтел (кот у нас не мяукает, а "скрипит" или "кряхтит" - не знаю, как обозвать этот звук) и путался в ногах. Подойдя ближе к окну, я остолбенела - за окном шалили вовсе не березки. На меня смотрело что-то, похожее на человека - что-то бледное, с темными кругами под глазами. Сами же глаза были почти бесцветные, с большим зрачком. Своими длинными пальцами оно скребло по сетке и тоненько пищало. Я не могу точно сказать, что оно говорило, запомнила только отдельные слова: "дай", "пришел", "где"... Наверное, я не смогу в полной мере описать происходвишее: меня затрясло, волосы не то что на голове, а повсюду на теле встали дыбом - ощущение было, что меня окатили ледяной водой. Я хотела заорать, но крика не получилось, вместо этого я подскочила к окну и одним махом захлопнула его и повернула ручку. Потом, прихватив кота, запрыгнула на кровать и потрясла любимого. Когда Игорь открыл глаза, он не понял, чего мы с котом от него вообще хотим: я сидела и обнимала кряхтящего кота, сама уже не дышала, а свистела (я астматик). Услышав мой свист, он моментально проснулся и рванул к столу, на котором мой ингалятор лежал. К нашей с котом вящей радости, столик стоял аккурат возле окна. Игорь узрел эту неведомую тварь в окне и залетел на кровать одним прыжком, почему-то дал мне ингалятор, но забрал кота. В панике уже были все трое.

Нет, оно не пыталось выбить стекло, прогрызть дыру в параллельный мир, вызвать Сатану или измазать наше окно слизью. Нет. Оно просто висело там и смотрело. Изредка шлепало по москитной сетке пальцами. На уровне четвертого этажа! На какое-то время существо замерло, а потом очень галантно постучало пальцем в окно. Пристально глядя на нас, оно просто висело там и аккуратно стучало своим паучьим пальцем по нашему окну. Видимо, поняв, что мы ему не вполне доверяем, оно улыбнулось. Я чуть не обделалась: во рту было штук шесть зубов, но какие это были зубы - длинные, белые... Я просто заскулила и спряталась под одеяло. Меня всю трясло, я тихо завывала, накрывшись с головой (любой ребенок вам скажет, что лучшая защита от бабайки - одеяло). "Колбасило" меня минуты три, а может, мне просто так показалось, потому что время в такие моменты долго тянется. Из ступора нас с любимым вывел звук скрипящей балконной двери в комнате Ильи. Я посмотрела в окно - оно насторожилось и потихоньку двинулось в сторону. Я выдохнула, Игорь тоже. Но тут нас как по голове ударило - эта тварь двинулась в сторону угла дома, за углом - Илюхин балкон! А Илья - парень не любящий жару, почти до ноября окна и дверь балкона открыты...

Мы подорвались с кровати и выскочили в коридор. Рванули к двери Ильи. Когда мы распахнули ее? у меня лично ноги подкосились, у Игоря руки повисли как две плети, кот просто шмякнулся на пол и пополз обратно в коридор, оставляя за собой вонючие лужи. Илюха сидел на полу под балконной дверью, из глаз его лились слезы, одна рука была располосована, по балкону бродила неведомая тварюга. Бродила и постукивала в дверь балконную. Я начала жестом звать Илью к себе. Он посмотрел на дверь, потом на нас и, все же собравшись с силами и взяв волю в кулак, на четвереньках быстро-быстро дополз к нам. Мы сгреблись в кучу, взяли обделавшегося (в прямом смысле слова) кота и захлопнули дверь в Илюхину комнату, подперев ее табуретом из коридора.

"Ползком и перебежками" мы добрались до кухни. Я дрожащими руками накапала всем (включая кота) валерьянки в кружечки, все дружно залпом выпили. Молчание длилось секунд десять, а потом все разом стали материться, кричать, икать, кряхтеть, вопрошать: "Что за херня неведомая?!!". У Ильи вся рука была разодрана, как будто его бритвой полосовали и кипятком поливали. Кожа вздулась волдырями, оттуда еще немного сочилась кровь. Я начала ему руку промывать в ванной, потом обрабатывать всякими перекисями-спиртами-одеколонами-рецептами Малахова. В самый разгар спасательных мероприятий мы услышали дикий вопль Игоря с кухни, который уже немного оправился от шока - проверил входную дверь, окна на кухне и вообще всю территорию, закрыл все окна и проверил сто раз, что они точно закрыты. Мы вылетели из ванной и тоже невольно заорали. Тварь рвала сетку на окне и скребла стеклопакет. Мы вылетели в коридор с невообразимой скоростью, сели там и сидели тихо, как суслики. Через какое-то время жуткий звук ковыряния окна прекратился, и наступила тишина. Мы втроем заползли в ванную и продолжили операцию по спасению руки Ильи, периодически выглядывая в коридор, но, слава богу, никто в коридоре не появился. Спустя минут десять обнаружили пропажу кота, поняли, что он на кухне остался, и решили вызволять беднягу, все таки член семьи. Вооружились кто табуреткой, кто шваброй - в общем, что под руку попалось, то и взяли. Заглянув на кухню, я просто охренела - в наружном стекле была дырка размером с крупное яблоко. Кот под столом в собственной луже лежал, весь трясся, а гадина эта за окном мельтешила. Просто маячила и все, не хулиганила, стекло не скребла, только скулила и свистела. И свист этот был такой - до костей пробирал. Так и слонялась тварь эта у нас за окнами до рассвета, мы еще долго после этого боялись в комнаты заглядывать и заходить, мало ли что... Надо ли говорить, что в эту ночь мы так и не уснули, да и на следующую тоже - спали только по очереди еще неделю, после наступления темноты по одному на улицу не высовывались. Про окно маме наврали - про чайку-самоубийцу вроде. Про руку Илья тоже что-то насочинял - в общем, "отмазались".

История стала потихоньку не то, чтобы забываться (такое никогда не забудешь), просто как-то спокойнее и с юморком стали на это смотреть. Мы вообще ребята неунывающие, хотя у нас с Илюхой после этой ночи седина появилась (мне 23 года, а парню всего 15 лет стукнуло недавно). Игорь разговаривать во сне стал. Зато с котом всё хорошо.

Настораживает то, что с недавних пор кто-то из нас периодически просыпается ночью от непонятного свиста и шипения под окном. Кот снова стал нервничать, к окнам вообще не подходит. Так еще и мама Игоря сказала, что за ней вечером кто-то по двору шел, да не просто шел, а по кустам прятался. А ещё к нам в домофон ночами звонить стали. Трубку снимаешь, а там тишина, и только свист какой-то и шипение. И что нам делать теперь?..

* * *

Закрывайте двери

У нас с женой была плохая и глупая привычка - не закрывать за собой дверь на ключ, возвращаясь домой. Утром уходишь на работу и обнаруживаешь, что проспал всю ночь с незапертой дверью. Начинаются разборки, кто заходил последний и кто в большей степени "тяпа-растяпа". Один раз входная дверь распахнулась ночью от сильного сквозняка и начала хлопать. Мы изрядно перепугались в тот раз, но привычка все равно никуда не делась.

Но потом случилось нечто, что навсегда приучило нас закрывать дверь на все замки. И, черт возьми, я всерьез обдумываю идею настоящего дверного засова. Мой дом - моя крепость. И зачем нужны стены, если ворота распахнуты?

В тот раз мне долго не спалось. Внезапно я решил проверить входную дверь. Вставать было лень, но желание было навязчивым и неотступным. Я побрел в коридор, попробовал толкнуть дверь и... точно, опять не закрыли! Я повернул верхний ключ на четыре оборота и зачем-то сделал то же самое со вторым, нижним, которым мы вообще никогда не пользовались. Потом сделал буквально два шага в сторону комнаты, когда услышал необычные звуки за дверью. Было ощущение, что кто-то водит ладонями по двери с той стороны, ощупывает ее, как будто слепой натолкнулся на препятствие и пытается понять, что это.

Хоть и вздрогнув от неожиданности, я развернулся с намерением как минимум посмотреть в глазок. Я подошел к двери вплотную и заметил, что ручка стала поворачиваться вверх-вниз, как будто пробовали открыть дверь. Затем раздался странный неритмичный стук. Мне стало внезапно холодно, заныло сердце - не страх и не ужас, а какая-то черная тоска, мутная непонятная тревога полезли в душу. В глазок я смотреть расхотел. Тихо стал отходить в комнату, жена проснулась и уже что-то собиралась сказать. Я знаком попросил ее молчать. Она сразу поняла, что что-то не так, глаза ее округлились.

Надо сказать, что есть у меня одно устройство, которым я почти никогда не пользовался. А именно - видеокамера, смотрящая на площадку и подключенная к компьютеру. Ее притащил в подарок мой братец, работавший в то время в конторе, занимающейся установкой систем видеонаблюдения. Посмотрели, поигрались пару раз и про камеру забыли. Сейчас я про нее вспомнил. Не знаю, какая черта человеческого характера заставляет нас смотреть в глаза Вия - вот и я подсел к компьютеру и запустил изображение площадки.

Что это было?.. Не знаю, но я это видел и жена видела. Нечто, замотанное в какие-то темные лохмотья, неестественно изгибаясь и вихляя, бродило по площадке, скребясь в двери, дергая ручки, припадая и прислушиваясь к звукам в квартирах, заглядывая в глазки. Голова этого существа также была замотана в тряпье, из тряпок торчали темные руки, длинные, узкие, с неестественно длинными (в два - два с половиной раза длиннее обычных) пальцами. Еще несколько раз нечто подходило к моей двери и надолго припадало к ней. Казалось, сердце останавливалось, у жены текли слезы, она закусила край простыни, чтобы не издать ни звука.

Потом ЭТО уползло вниз. На улице забрезжил ранний июньский рассвет. Если бы мы жили в деревне, это, наверное и были бы первые петухи. Еще через час мы пришли в себя.

Я жалею, что жена это видела. Она все еще приходит в себя, и я вижу, что ей все еще очень страшно. Вчера она попросила меня сменить квартиру. Что же - можно, все равно съемная. Да и мне здесь как-то уже не так.

А я вот думаю, что бы было, если бы я не закрыл дверь? Нас бы нашли с распоротыми внутренностями и кровь стекала по стенкам? Или, как показывают в ужастиках, забившихся в угол с перекошенными от смертного ужаса лицами и остановившимся сердцем? Или это зло заползает в душу, и человек с остекленевшими глазами идет на кухню за кухонным ножом... или делает шаг в окно? Не знаю. Не хочу знать.

Закрывайте двери. Берегите себя. Мир вашему дому!

Расскалала...

e1eno4ka

А со мной вот такая история была...не совсем страшная. У нас в квартире иконки веся две из них именные,одна сестры другая моя. Так вот сижу как то дома слышу что то упало,смотрю иконка,гвоздь вырвался,ну я не долго думая хорошенько ее приколотила обратно,проходит день сидим с подружкой опять иконка падает,хотя я помню что хорошо ее приколачивала...вообщем решила я ее на полочку переставить...иконка сестры падала,я за переживала потому что со дня надень они с семьей на море ехать собрались мало ли чего может произойти. Так вот проходит еще пару дней,я дома осталась одна спала,родители ушли на работу. Мама с утра варила варенье,ну и забыла выключить газ...ушла она где то в 6 утра,с 8 утра начала мне звонить...вспомнила про газ...я не слышала проснулась где то в 12,пошла на кухню дверь закрыта была,открываю а меня как будто жаром обдало вся кухня закоптилась,занавески не белые а желтые,я к газу потушен. Варенье уголь...короче не знаю как все обошлось,но иконка то там стояла...вот и не верь после это.

* * *

Tasya85

Выдержка из беседы:

....

Но вспомнила рассказ бабушки: она еще работала в то время, и пришла как-то с работы, зашла в ванную комнату, а там в ванной сидит воробей. Взяться ему было неоткуда, так как окно в ванной было закрыто, водосточной трубы не было, бабушка в мистику как-то и не верит вроде, а с другой стороны, спокойно относится к каким-то вот таким необъяснимым вещам. Вскоре она узнала, что умер родственник (что именно за родственник - она не сказала почему-то).

Еще бабушка рассказывала, что тоже пришла с работы, пошла по хозяйству что-то делать, так как живёт в деревне, и во дворе слышит, как будто кто-то плачет сильно, тужит, как она сказала. Будто горе у кого-то. Но говорит, по соседям прошлась, - ни у кого никто не плакал, они вроде не слышали. И тоже вскоре умер родственник. И подытожила бабушка эти рассказы словами - наверно, какие-то силы потусторонние существуют, что-то есть такое, неведомое....

* * *

LiveStrong

...давно не читала и форум, и саму тему. и раньше именно что читала, своего отписывать было нечего. а тут случилось, даже и не знаю, как трактовать и что думать.

переехала на новую квартиру. так получилось, что переезжала в один день. то есть подписала договор, съездила забрала вещи и в тот же день там обосновалась. вещи перевезла, дома были подруга и ребёнок.

квартира - двушка, комнаты смежные, сначала детская, потом спальня. большая кухня, достаточно просторный коридор.

в день переезда ушла закупиться продуктами. знаю со слов подруги, что они с ребёнком сидели в детской, в коридоре хлопнула входная дверь, было несколько шагов. они подумали, что я вернулась, дочь побежала к дверям, мол, "мама вернулась", но я была в магазине. пришла спустя может минут 15. тогда я на это внимания не обратила, мало ли что может послышаться.

спустя пару дней произошло что-то странное. хотя для меня, воистину, всё это крайне странно. ночь, все спят, мы с мч в спальне, дочка в детской. я просыпаюсь неизвестно от чего, словно от толчка, и буквально спустя секунд 30 с кухни раздаётся жуткий грохот, словно телевизор упал. меня подкидывает на кровати, мч тоже услышал, проснулся от этого. при этом у меня было какое-то всепоглощающее чувство страха. малая спала как ни в чём не бывало. на кухне, во всей квартире - всё на своих местах. легли обратно, заснули, проснулись от того же звука. и снова всё то же самое - тихо и спокойно. звук был всего три раза, три раза просыпались.

после этого достаточно долгое время было затишье.

затем - генеральная уборка.

убиралась на кухне, на двери шкафчика была прикручена такая как бы вешалка - для дуршлагов и прочего. старая, металлическая, советская. вся облезлая, без слёз не взглянешь. с трудом её открутили. весь мусор, вместе с этой вешалкой, разумеется выбросили. мусорка на улице, на углу дома. квартира на шестом этаже. всего в доме 18 этажей, на каждом по шесть квартир. и вот спустя двое суток после того, как мусор выбросили, я ночью вышла в магазин около дома за сигаретами. когда поднялась обратно - эта вешалка лежала рядом с лифтом на нашем шестом этаже.

ладно.

в спальне - большой шкаф. поделен на две части - для вешалок и просто полочки. все эти полочки я, само собой, вымыла, разложила там вещи. на одной из них было сложено нижнее бельё. эта полка самая используемая мною - или трусы взять, или носки, или гетры (ноги часто мёрзнут, поэтому лазаю туда постоянно). естественно, я прекрасно знаю её содержимое. в какой-то из дней вышла из душа, собиралась взять бельё. полка внизу, часто лень лезть вглубь, вещи достаю на ощупь. и тут нащупываю что-то ну очень странное и достаю... мужской ботинок. один обычный, чёрный мужской ботинок. мч не носит подобную обувь в принципе, все, кто приходит к нам в гости тоже, да я и не могу представить, кому нужно было бы засовывать обувь в шкаф в спальне. на полку!

долго не знала, что с ним делать, выставила на лоджию, потом, несмотря на все мои верещания, его выбросили. очень волновалась, казалось, что ничего хорошего это не принесёт. но как-то никаких особых происшествий не было. хотя что для меня теперь "особое происшествие" я не знаю.

спустя какое-то время каждую ночь стали слышаться звуки. кто-то ходит, кто-то что-то переставляет, посуда звенит, в ванной открывается вода. при этом страшно вроде как и не было, уже скорее просто надоело.

в какой-то из дней долго не могла заснуть, лежала читала с телефона в темноте. в комнате настольная лампа, чтобы включить - нужно поворачивать рычажок (интенсивность света регулируется). слышу, как рычажок этот медленно начинает поворачиваться, ни вдоха ни выдоха не могла сделать, пока свет не включился. выключать не стала.

поговорила с хозяйкой квартиры, специально для этого встретилась. по её словам, там жили её отец и мачеха. оба уже умерли. квартиру она сдаёт второй или третий раз, другие жильцы съезжали в основном потому, что не могли платить.

сама хозяйка производит очень адекватное, приятное впечатление.

неапознанное

газета

Раскажу один случай, так как после него начали твориться странные события. Если у кого-то было нечто похожее, очень прошу, напишите.

Когда училась в 10 классе, к нам приехала группа из четырёх парней и троих девушек. Они нашли точку около метро, и стали продовать газеты, журналы, книги, и именно такие, каких в нашем городе не было, да и сейчас нет. Меня привёл к ним мой друг, так как знал мои интересы, и что с ними я найду быстро общий язык.

Действительно, познакомилась с ними в первый же день ( у меня нет никаких проблем знакомства с новыми людьми, быстро и легко). Вообщем, потом я уже не покупала нужное мне, а одалживала на время и прочитав, возвращала, но подружиться с ними отпало всякое желание, когда увидела, как они живут, словно мини-община хиппи, постоянно грязные, могли спать на том же месте, где работали, пиво, травка часто вместо еды, бардак на полную катушку.

У них были номера одной газеты, если кто знает она называлась "М- треугольник" ( если точно вспомнила). Как-то решила почитать газету, взяла, и ночью, когда заполнялась ванна, присев на край ванны, раскрыла газету, и вот тут-то произошло нечто.

С раскрытой страницы на меня смотрело лицо инопланетного существа крупным планом. Такие лица можно очень часто увидеть в соответствуещей газете либо книге, серо-зелёный гуманоид с огромными чёрными глазами, ростом 1. 50 см. Их ещё называют зелёные человечки. На странице было только лицо крупным планом.

Я стала расматривать снимок, нарисованный рукой, простым карандашом. И вдруг, поняла, что не могу оторвать взгляда от чёрных глаз. Несколько раз делала попытки не смотреть, но ничего не получалось. Меня словно засасывали эти глаза в себя. Сначала я перестала чувствовать тело, потом воспринимать очертания комнаты, сильно тошнило, глаза как бы медленно увеличивались, потом быстрей, пока не превратились в один большой чёрный шар и он начал бешенно вращаться, как воронка торнадо. Почему-то думала в тот момент, что шар похож на чёрную дыру, и глубина дыры пугала своими размерами и длиной.

Шар стал быстро увеличиваться, заполнив всё поле моих глаз, я совершенно обо всё забыла, как меня зовут, где я, кто я...все силы были потраченны на борьбу с засасыванием в чёрную глубину моего сознания. И я поняла, что проигрываю борьбу, ещё немного, и меня не будет. Стало по-настоящему страшно, лихорадочно искала выход, но ничего не помогало и тут вспомнила, как бабушка недавно просила выучить меня молитву " Отче наш" , сказав, что если что, она поможет мне.

Но я поленилась выучить её, и совсем не знала слов. Единственное, что пришло на ум "Господи, помоги" , полностью перенесла своё внимание на эту фразу, вложив всю оставшуюся силу в просьбу. Шар остановился, но не уменьшался, словно ждал что-то, а у меня уходили последние силы, и когда я поняла, что мне конец...дальше не помню, рассказала мама.

Она была на кухне в то время, и как она говорит, почувствовала что-то неладное со мной, словно на глаза опустилась чёрная пелена и она услышала немой крик...скорей почувствовала, и бросив всё, забежала в ванную, а там картина....я стою на коленях на полу с опущенной головой, смотрю на рисунок и что-то бормочу...бледная, как мел, с чёрными зрачками и синими губами.

Она попыталась поднять меня, но у неё не получалось, когда увидела на что я смотрю, вырвала рисунок из рук, порвала на кусочки, и я сразу пришла в себя, спросив в первую очередь, какой сегодня день и час. На всё ушло где-то пару минут, а мне показалось, что прошла вечность...приходила в себя пару дней, в основном спала, как убитая.

Дала маме слово не читать больше таких газет, но через две недели после анализа всех моментов того случая, решила повторить . Не потому, что мозгов нет, мне нужно было понять, что и почему так произошло, доказать себе, что я сильней, проверить свою уже подготовленную силу воли. Нашла тот номер газеты у парней, дождалась, когда уйдёт мама, и раскрыла ту страницу. Ничего не произошло, обыкновенный рисунок, я и так и сяк всматривалась, абсолютно ничего.

Вскоре всё забылось, но через какое-то время в доме стали пропадать вещи, или они оказывались не там, где были положенны ( например, книга на моём столе оказывалась на дне комода ) , по ночам шуршали тапочки по паркету, хотя дома кроме меня и мамы, не было никого.По ночам стала просыпаться от прикосновений огромных рук, потом по ночам стал приходить мужчина в чёрном плаще, и что-то типа цилиндра на голове. Он просто стоял и молча смотрел, не пытаясь напугать, словно что-то пытаясь сказать, но как только я вскакивала, он исчезал. Чёрная фигура, лишь виден плащ и цилиндр, чёрный силуэт. Однажды, когда он меня напугал очень сильно, после этого он исчез. Представьте, просыпаюсь ночью, и вижу склонившуюся фигуру к моему уху. Я потом жалела, поняв, что он пытался что-то сказать, но было поздно. Вместо него стала по ночам приходить женщина, тоже вся в чёрном, сядет тихо на краешек дивана и молчит. Как только пыталась с ней заговорить, она исчезала. Самое интересное, что я чувствовала, что они неплохие, они старались не напугать меня, но когда я это поняла, было поздно, женщина не шла ни на какой контакт со мной, и в один день, точнее ночь, так получилось, что я , наверно, обидев её, выгнала . Они исчезли, но появились сны, ни на что ни похожие, словно сон одна жизнь, а явь другая.

Вот и всё. Мне очень интересен случай с газетой, если у кого есть идеи, я буду рада узнать. Может, кто-то сталкивался с подобным случаем?

* * *

Бубен

Случилась эта история с моим другом, которого зовут Сеня. В августе прошлого года он со

своими знакомыми решил съездить на природу. Взяли с собой пиво, мангал, плавки. Место, куда они направлялись, находилось рядом с селом Тулагино. Там за рекой располагается небольшая деревня, чуть дальше за деревней стоят заброшенные дома и хлевы, а за ними поля, и вот у этих самых полей среди местных жителей ходит дурная слава. Навеселе, в хорошем настроении, друзья приехали на одно из полей. Расположились, громко включили музыку в машине, смеялись, занялись костром и шашлыками.

Ближе к ночи, когда лишь тусклый свет луны освещал широкое поле, Сеня решил отойти облегчиться. В поле под холмом стояла якутская коновязь, и Сеня решил ее пометить (что, между прочим, считается тяжким оскорблением местных духов по якутскому верованию). Стоял, делал своё дело, наслаждался тишиной. Вдруг его охватило странное чуство беспокойства, как будто на него кто-то смотрит. Через минуту он услышал вдалеке звук бубна (в Якутии бубнами пользовались древние шаманы во время своих камланий). Звук сначала был тихим, но со временем приближался к Сене. Моему другу было тревожно, но в то же время его раздирало любопытство, он стоял и слушал. Звук бубна становился ближе - казалось, будто в него бьют прямо за холмом, в пятидесяти шагах от Сени. Сеня с удивлением пытался рассмотреть в темноте источник этого звука, и вдруг на него напал животный страх - ему показалось, что прямо за ним кто-то стоит и дышит в затылок. Тогда он со всех ног он побежал к машине. Вернувшись к друзьям, он рассказал им о том, что слышал. Все прислушались - действительно, тяжёлые звуки бубна разливались по окрестностям, словно доносясь со всех сторон сразу. Перепуганные друзья сели в машину и уехали обратно. Больше Сеня не возвращался в те поля.

* * *

Зеркальный коридор

Когда учился в 9-м классе, я съездил на олимпиаду в соседний город (толком даже не помню, что за олимпиада была). На время проведения олимпиады нас поселили в общежитии местного ВУЗа.

В последний вечер перед отъездом домой мы купили с ребятами пива и решили немного покуролесить в комнате. Выпили по бутылочке, начали беситься, кидаться друг в друга подушками, толкаться, бороться... Один парень отлетел в стену и ударился о нее довольно сильно. Через секунду из-за стены послышались ответные стуки. Мы подумали: "А вдруг там какие-нибудь девчонки?" - и принялись с ними перестукиваться. На каждый наш удар из-за стены отвечали.

Мы, хмельные малолетки, решили попугать девчонок. Взяли два фонарика, обернулись в простыни и пошли в соседнюю комнату изображать из себя привидений. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что на двери комнаты был железный засов со здоровым амбарным замком. Мы ринулись к вахтеру и рассказали ему о том, что произошло. Не учли мы только одного - от нас разило пивом, поэтому мы получили хороших люлей и были загнаны обратно в комнату.

Ночью уснуть не смог никто, однако стук из-за стены больше не повторялся.

Утром, перед отъездом, мы спросили какого-то студента в коридоре о загадочной комнате. На наше счастье, это оказался пятикурсник, неплохо знакомый с историей общежития. Он рассказал, что тремя годами ранее в эту комнату заселили двух девушек. Жили они хорошо, пока не решили, что в их комнате маловато зеркал. Каждая из девушек повесила по зеркалу над кроватью. Как уже можно догадаться, кровати находились друг напротив друга - соответственно, и зеркала тоже, и заходящие к девушка студенты частенько любовались "бесконечным коридором" отражений.

Начиная с этого дня, девушки начали худеть и сохнуть. На парах они были вялыми, постоянно ходили с с огромными мешками под глазами, как будто ночами не высыпались. Тогда никто не обратил на это особого внимания - студенческая жизнь, загулы, да мало ли что... Потом девушки перестали приходить на пары. Дверь в их комнату была заперта изнутри. Комендант, встревожившись, решила проверить комнату - дубликат ключей у нее имелся.

Обе девушки были в комнате. Они повесились друг возле друга в центре комнаты, как раз на линии местонахождения двух зеркал. Свидетели говорили, что в "зеркальном коридоре" отражалось бесчисленное количество бездыханных тел - ничего более жуткого в жизни они не видели...

После этого жуткого случая желающих жить в этой комнате не нашлось, и комната так и осталась необитаемой. Некоторые знакомые погибших девушек считали, что во всём виноваты зеркала, которые "высосали" из девушек их души. Но из комнаты ничего не выносили, и два зеркала там до сих пор смотрят друг на друга.

* * *

Крематорий

Работаю патологоанатомом в областной больнице. Чего и кого только не увидела в нашем отделении - что работники, что пациенты. Приходят, уходят. И как-то перевели мне нового санитара Славика с какой-то деревенской больницы. Вроде с людьми схожусь нормально, а вот со Славиком сразу проблемы начались: униформу надевать не хочу, обмывать не хочу, принимать не хочу, в крематорий не полезу. Всю работу делала сама, на труп как минимум час уходил. Ходила, ругалась со Славиком, а он только ворчал в ответ. Когда вся ситуация уже в печенках сидела, написала на него жалобу для начальства и показала ему. Вроде Славик все понял, согласился наконец работать со мной. Но в первый же день, когда он стал переодеваться в положенную униформу, я поняла, что не в его вредности была причина.

Как и многие приходящие-уходящие санитары, Славик не смог по-человечески надеть халат, все перекрутил, мне пришлось его переодевать нормально. Он снял с себя всю верхнюю одежду, остался в майке с коротким рукавом. Смотрю - а у него на локтевой части правой руки круглые рубцы, напоминающие верхний ряд олимпийских колец. Я ему: "Что это?" - а он опять за своё, мол, не хочу эту униформу, все смеяться будут и так далее. Видимо, в деревне над ним смеялись. Опять пригрозила заявлением, одела его. Пошли работать. Я начала ему объяснять, что это не смешно, никто над ним смеяться не будет (у нас коллектив 90% старушки), спросила, что это такое, а он только вздохнул в ответ.

Доработали вечером до бомжей, которых сразу на кремацию, одного я отвезла и у меня кончилась смена. На мое место пришла бабушка - божий одуванчик, Людмила Арсеньевна. Я со спокойной совестью пошла домой.

Утром прихожу - Славик сидит с вещами на выходе.

- Меня из-за этой старой карги уволили, - сказал он. - Я отказался кремировать, поссорился с ней и она пошла к главному. Эх, и двух недель не отработал...

Мне оставалось только пальцем у виска покрутить. Захожу и думаю, как бы так красиво высказаться Людмиле Арсеньевне за то, что обижает моих санитаров, и тут меня сзади догоняет Славик:

- Ты там это... с крематорием аккуратнее, а то меня вон как, - указывает на руку, - отделали там.

- Обжегся? - не поворачиваясь, спросила я.

И тогда Славик, оглядевшись, потянул меня к лавке и начал свой рассказ:

- Деревня у нас была маленькая, бедная. Первое время, когда не кремировали, хоронили прямо за моргом, там специальная площадка была. И все тогда было спокойно. А потом сделали крематорий. Каждый раз, когда кого-то там сжигали, я не мог остаться равнодушным. Сам я никогда к нему не подходил, зато наблюдал, как это делали другие, и мне казалось, что когда поднимается пламя, внутри печи как будто кто-то кричит. Тихо так... Мне казалось, что те, кто сжигают - это палачи, и они берут себе какой-то грех на душу. Я не мог сам в себе разобраться, верю ли я в это или так, играючи представляю. Как-то раз, когда я остался один, что-то странное начало твориться с крематорием. Дым не уходил в трубу, а валил из щелей внутрь. Мне показалось, что в трубе что-то застряло и мешает. Долго мялся я перед печью, потом решил, что уж лучше я проверю, что там, а то, если сломается, всё свалят на меня. Труба же на улицу выходила - может, внутрь что-то упало. В общем, когда огонь полностью потух и стенки остыли, я, набравшись смелости, сунул руку внутрь. Щупал теплые стены - все гладко, чисто. Поднял руку повыше - ничего. Уже начал вытаскивать руку обратно, как зацепился рукавом за крючок, и в ту же секунду в моей голове начали слышаться какие-то чужие голоса, а рука... её как будто кусали. Я не обжегся, клянусь тебе, я уверен, что это были те, кто горел в этом проклятом крематории, это были они... В ту секунду мне казалось, что души умерших что-то шепчут мне. Я не мог ничего разобрать, но голоса что-то шептали и шептали. Я с силой дернулся, порвал рукав и отпрыгнул в сторону. Все исчезло - голоса, боль. Все ушло, остались только эти уродливые шрамы. Так что ты это, ну, аккуратнее с крематорием.

Славик закончил свой рассказ, пожал мне руку и пошел. Я в легком недоумении побежала к Людмиле Арсеньевне, что есть на духу рассказала ей, что Славик не просто так боится крематория, но божий одуванчик стоял на своем. Славку уволили, а я так и тружусь, каждый раз с опаской открывая дверцу...

* * *

"Мне бы Катю"

Desc:

Мы с мужем заядлые "интернетчики", поэтому, заехав в новую квартиру, сразу подключили стационарный телефон и Интернет.

Телефон зазвонил уже в первую ночь после полуночи. Мы не спали, смотрели кино, так что ответили очень быстро. Трубку взял муж. Минуты две он стоял молча с вытянутым лицом, а потом поманил меня рукой и дал послушать. Из трубки доносились треск и шипение, и где-то очень далеко мужской голос что-то монотонно рассказывал. Из-за посторонних шумов речь было сложно разобрать; единственное, что я уловила - это что-то про Максима, про то, как "там хорошо", и про какую-то Катю. Женское имя наш невидимый собеседник особенно выделял интонацией, несколько раз требовательно повторив: "Катю, Катю... Мне бы Катю. Передайте Кате".

- Странно... Наверное, номером ошиблись, - сказал муж и положил трубку.

Этот случай, скорее всего, даже не запомнился бы нам, если бы через пару дней звонок не повторился. На сей раз трубку взяла я и услышала четкое: "Холодно тут". Затем снова бормотание, причем голос был тот же самый, мужской. И снова: "Катю, мне бы Катю". Дальше я слушать не стала.

Через день - очередной звонок. Мы надумали отметить новоселье и пригласили друзей. К телефону подошел Илья, коллега моего мужа. Будучи немного навеселе, он решил подшутить над звонившим и стал задавать ему дурацкие вопросы. Все это было смешно и забавно, пока Илья не ляпнул:

- А вы не с того ли света звоните?

Услышав ответ, он побледнел.

- С того, где вы все будете, Илья, - так же монотонно сказал звонивший.

- Идиот! - выругался наш друг. - И откуда он знает мое имя?..

Вся честная компания обсмеяла испуганного Илюшу: мы были уверены, что нас кто-то разыгрывает. А через час, когда все собрались расходиться, телефон вновь зазвонил. Трубку взяла Галя, моя двоюродная сестра - она ближе всех стояла к аппарату.

- Здесь никакой Кати нет. Не звоните сюда больше, - заявила она.

В коридоре повисла тишина - сестра стояла с трубкой, из которой слышался угасающий голос, а на полу лежал... шнур от телефона. Кто-то случайно выдернул его, видимо, зацепившись ногой. Голос постепенно стихал, а потом в трубке повисла тишина. Наших гостей как ветром сдуло...

Звонки после этого прекратились. Должно быть, звонивший отчаялся найти свою Катю по нашему номеру. Мы с мужем, вспоминая о случившемся, всякий раз задаемся вопросом: кто же все-таки нам звонил? И, главное, откуда?..

* * *

пропали без вести

Со мной никогда ничего необычного не происходило и не происходит - никаких знаков, предсказаний, призраков. В Бога не верю, в мистику тоже. Клинических смертей не было, бабок в деревне нет, вообще в деревне ни разу не был. Даже цыганки мне ни разу не гадали.

Но где-то в старших классах я понял, что слишком много я знаю людей, которые пропали без вести. Может, у каждого есть один-два таких. У меня их к тому времени было 14. Сейчас - 27.

Первый - мой отец, которого я почти и не помню, потом двое соседей, воспитательница из детского сада (не моя, из параллельной группы), знакомые мамы, бывавшие у нас дома, их дети. Те, с кем у меня были хорошие отношения, те, с кем были плохие, те, кого я просто знал, без отношений.

Может, меня это все никак не касается вообще. У всех этих пропавших была куча знакомых. Но вряд ли любой из этих знакомых был знаком со всеми 27 пропавшими. Я до старшей школы, когда об этом разговор зашёл с друзьями, вообще считал нормой, что люди пропадают. Мне казалось, что пропасть - это вероятней, чем просто умереть. Что каждый человек словно тянет жребий - кто-то умрет, а кто-то пропадет. Что со всеми так, и это так естественно, что даже не показывают в кино и не пишут в книгах.

Вот мой отец пропал, а моя мать жива-здорова (и хорошо). Сосед сверху пропал, а снизу - нет, умер от цирроза. Преподаватель по философии пропал, вышел с кафедры, а до кабинета не дошел, а преподаватель истории - нет. В Таиланде в моей группе пара была супружеская: она зашла в душ, вышла - мужа нет, пришла на ужин - его нет, ночью уже в истерике пошла во все двери в отеле стучаться. Как это в голове уложить - приезжаешь в другую страну с мужем, а уезжаешь без него, и не знаешь даже, жив или что. Проще уж труп с собой увозить обратно.

И это точно не я маньяк, половина случаев приходится на мое детство, а в некоторые разы меня и в городе не было. На допрос мне ходить пришлось только один раз. Ночью как-то стояли компанией у дома девушки моего однокурсника, разойтись не могли, болтали. Ее мама из окна выглянула, поторопила домой. Подъезд окнами светился. От фонарей вообще весь двор был как на ладони. Девушка попрощалась с нами, в подъезд зашла (мама это видела), а мы все стоим. А минут через десять ее мама снова из окна во двор выглядывает, что, спрашивает, опять к вам вышла, почему не дошла еще до квартиры? Разумеется, мы сразу в подъезд ломанулись - вдруг напали на девочку. Обыскали все - ни девочки, никого. Квартиры в подъезде вызванная милиция в течение двух часов обошла, подвал заперт на висячий замок, чердак заперт, черного входа нет.

Я иногда думал - а вдруг правда из-за меня? Вот мама моя, самый близкий человек, она только 9 человек из этих 27 знала. Ну как думал - думать-то думал, но не так, чтобы как-то жизнь свою менять.

А вот сейчас у меня полночь, и уже пошел третий день, как ищут мою девочку, дочку женщины, которую я люблю. Я малышку официально удочерить хотел, как с любимой распишемся. У нее двое, еще парнишка. Я успокаиваю, успокаиваю, говорю, может, найдется. Но не найдется же. Любимая моя с ума сходит, думает, похитили ребенка, издеваются, мучают. И что мне ей сказать? Не бойся, она просто исчезла, это не больно? А мне откуда знать - как это, исчезнуть? Да и выглядеть будет издевательством, если я так скажу.

А дальше что? Я никогда еще такого близкого человека не терял. Как мне теперь жениться, как с ней жить, если это вдруг из-за меня? А если теперь с ней что-то случится, или с сыном? А если брошу ее - кто я буду? А она еще от меня ребенка хотела, этого я теперь допустить не могу.

Сижу, перебираю в уме способы покончить с собой. Не страшно, даже противно, что раньше не додумался - может, дочка моя не пропала бы. Только подождать надо, чтобы двойное горе на мою семью не обрушилось. Горе, ха... Да если б они знали, что от меня давно избавиться надо было. А иногда мысль мелькает - а вдруг я ни при чем? Как же, ни при чем, 27 человек.

Нет. Только сейчас понял, что уже 28.

* * *

Живой

В тот весенний день у меня разболелась рука. Полгода назад, будучи в командировке в Москве, я неудачно упал. В итоге перелом лучезапястного сустава, гипс, в котором я работал все два месяца командировки. Перелом сросся идеально, не болел, не беспокоил, и вот на тебе! На любое движение большим пальцем - болезненный щелчок, стоит потянуться спросонья - адская боль. Печатать текст на сенсорном экране телефона стало невозможно. И так две недели. А в этот проклятый день я проснулся от боли и понял: велика моя глупость, а отступать некуда. Придется идти к костоправу.

Будучи немного с бодуна, я оставил автомобиль на стоянке и поехал маршруткой. Взяв талон, я посмотрел номер кабинета. Ага, пятьсот седьмой, значит, пятый этаж.

Поднялся я на лифте. Двери, открывшись на пятом этаже, предоставили моему взору две приколоченные доски, перекрывающие выход. Сматерившись на тупых джамшутов, я пролез под досками и осмотрелся. Дверь напротив выбита, окна зияют пустыми рамами, по полу ветер гоняет листву, хотя на дворе весна. Давненько я не был в нашей поликлинике, лет десять, если не больше. Перелом, и то лечил в Москве. В суровые девяностые здесь веселее было. Видимо, ремонт прошел с применением нанотехнологий. Хотя, может, мне на другой этаж? Нет, на валяющейся двери написано "540"...

По полу пробежала крыса, и я брезгливо отошел к лифту. "Может, ну его на фиг, - подумал я, - эту вашу бесплатную медицину?".

Там, где должна была находиться кнопка вызова лифта, густым слоем была наложена шпатлевка. Черт с ним, решил я, спущусь пешком, но сначала поищу травматолога, а потом сразу к главврачу. Такой беспредел в лечебном учреждении - уму непостижимо.

В коридоре стоял запах тухлятины, прелых листьев и сгнивших матрасов. И ни одного человека. Некоторые кабинеты были распахнуты, другие - наглухо затворены. Вот ворюги! А ведь первый этаж сверкает пластиком - белые потолки, пластиковые окна, наманикюренная регистраторша сверкает фарфоровой улыбкой... Ох, показушники. Сделали для комиссий, а выше не пускают, сразу в сауны. Я зло сплюнул на лежащую под ногами дверь с надписью 512. Значит, по логике, мой кабинет рядом.

За поворотом я увидел людей. Ну, наконец-то! Все смирно сидели на лавочках из кожзама и обреченно смотрели в стену. Человек десять, кажется.

- Кто к травматологу крайний?

Бородатый мужик с огромными кустистыми бровями ответил глухим прокуренным голосом:

- Все к патологоанатому.

Он повернул голову и посмотрел на меня пустой глазницей с мерзко сочащейся кровью. Кровь сочилась из многочисленных ожогов и порезов сквозь дыры в одежде. С моей стороны, прикрытое волосами, свисало полуоторванное ухо. Да его на каталке в реанимацию надо, а он в очереди сидит. Вот тебе и бесплатная медицина. Докатились. Сдерживая рвотные порывы, я пробормотал:

- Да, братишка, патологоанатом тебе в самый раз.

Я еще раз осмотрел очередь. Кто-то изрезанный, кто-то обгоревший, у одной женщины вместо ног обрубки, из которых хлещет кровь. Бабушка рядом заботливо придерживает вываливающиеся кишки... Да с таким не живут, а они сидят, как ни в чем не бывало, только что хвори не обсуждают.

Я переспросил:

- В пятьсот седьмой есть кто?

Молчание. Оно и логично. Я б с такими болячками тоже особо не болтал бы.

Намереваясь обматерить ленивого эскулапа, я дернул дверь и застыл. Мужчина в белом костюме покачивался на веревке, весело выпучив глаза и высунув язык. "Ходяков Игнат Юрьевич", - гласил бейджик. На моем талоне значилась та же фамилия.

- Вылечил руку, называется, - мой голос от страха и злости дал петуха. - Ну и бардак!

Надо найти хоть кого-нибудь, чтобы помогли тем доходягам, чтобы сняли доктора, вызвали полицию... Да хоть что-то сделать!

Захлопнув за собой дверь, я понял, что один я уже никуда не пойду. У меня началось что-то, близкое к ступору и к истерике одновременно. Я осмотрел еще раз толпу калек и с моей стороны с краю увидел красивую брюнетку в темно-красном платье и с добрыми глазами. На вид она была целая. А это уже плюс. Я плюхнулся рядом с ней.

- Слушайте, девушка, как вас зовут? - мой голос дрожал.

- Алевтина.

- Меня Леша, - и тут меня прорвало. - Аля, я сойду с ума, мне нужен хоть один нормальный человек, врач там или медсестра, или, на худой конец, уборщица баба Клава, ворчливая, полная, знающая все на свете, и чтобы она не придерживала кишки и не болталась в петле под потолком! Я боюсь. Пойдем со мной!

- Я не могу. У меня ноги не ходят. Еще с утра садилась в маршрутку, а сейчас не ходят. И, к тому же, - она кивнула на очередь, - скоро наши врачи придут.

- Да пока они придут, тут все передохнут! - я успокоился и облокотился на стену. - Аль, ты куришь?

- Курю.

Решив, что от сигарет обстановка хуже не будет, я достал початую пачку и протянул ей.

Очередь оживилась:

- Молодой человек, а можно мне?

- И мне.

- Я б тоже не отказалась...

Пройдя по рукам, пустая пачка полетела в угол.

Да, надо что-то решать, думал я, затягиваясь горьким дымом.

Из-за угла вышли два здоровых мужика с каталкой, скальпелями, ножами и прочим инструментом. Оба - в светло-зеленых костюмах. Очередь устало и как-то обреченно посмотрев на них продолжила тянуть сигареты.

- Алексей, - девушка нервно потушила окурок, - мне страшно, я не хочу это видеть.

- Да что ж бояться? Сейчас всем помогут, а потом и нам подскажут выход, - начал я ее успокаивать и осекся. Одноглазый бородач, бывший первым в очереди, разделся и лег на каталку: глаза закрыты, руки по швам. А врачи деловито начали его вскрывать. Вот уже вскрыта грудная клетка, руки сортируют внутренности по тазикам...

И я понял: это не просто врачи. Это патологоанатомы. Безумные патологоанатомы, вскрывающие живых людей.

Я зашептал:

- Аля, Алечка, валим отсюда, пока не поздно...

- Мне нельзя, мне туда, - она показала на маньяков. - Побудь со мной, ты живой, тебя не тронут. А мне страшно.

Это ее "ты живой" меня окончательно разозлило:

- Твою мать! - зарычав, я взвалил девушку на плечо. Спина тут же испачкалась чем-то липким, просачивающимся сквозь красное платье на груди. Стараясь не думать, что это, я рванул по коридору прочь из этого ада.

Входная дверь была закрыта. Все, приплыли.

Раздался скрип, из ближайшего кабинета выглянул двухметровый мужик, не иначе, ряженый. Все тело покрывала шерсть, на голове рога, а вместо носа пятачок. "Интересный костюм", - подумал я отстраненно.

- Эй, рогатый! - черт оглянулся. - Помоги дверь открыть.

- Тебе открою, тебе здесь не место, а девушку оставь.

- Брось шутить, а то перекрещу, - не знаю, почему я вспомнил эту фразу. То ли Гоголя перечитал, то ли Высоцкого переслушал, но рогатый пожал плечами и одной рукой сорвал амбарный замок.

- А девку оставь, пожалеешь. Ей в котел пора.

- Леша, - раздался жалобный голос. - Бросьте, вам жить надо...

По лестнице поднимались еще двое. Поняв, что это совсем не ряженые, яэутко испугался, а черт с лестницы произнес:

- Мы тебя не тронем, а вот Алевтину оставь.

- и не подумаю, - злобно зарычал я и рванул обратно.

Паталогоанатомы разделывали бабушку, а рядом вертелся висельник в белом халате и канючил:

- Ребят, меня, вообще-то, вне очереди надо, я ж медработник.

Увидев его, просто так расхаживающего с веревкой на шее, я перепугался еще пуще.

Забежав в пятьсот седьмой, я рванул к распахнутому окну. А там, на улице, на свободе, заканчивалась осень и раздавался запах тлена. Я не знал раньше, как он пахнет. Так вот, тлен пахнет прелой листвой, землей и спиртом. И легкий запах тухлого. На облезлых деревьях сидело воронье. И куда делась весна, радовавшая меня буквально час назад?

Я снял Алевтину с плеча, вынул свой брючной ремень и пояс ее платья, мокрый от крови. Я решил ни за что не отдавать ее монстрам, спасти во что бы то ни стало, пусть и ценой своей жизни. Я никогда не был героем, убегал даже от уличных драк в детстве, но сегодня я понял: ради нее стоит умереть.

Привязав девушку к себе так, чтобы она была впереди меня, спиной ко мне, я поковылял к окну.

- Леша, оставьте меня, не надо...

- Замолчи и слушай, - я был уставший и злой, мой голос дрожал от страха. - Сейчас мы отправимся в полет. И не вздумай пошевелиться, угробишь обоих. А тебе здесь не место. У тебя глаза красивые.

С грузом на груди я взгромоздился на окно, встал в полный рост, лицом к двери, и прыгнул спиной вниз. У меня нет шансов выжить, но мое тело смягчит падение девушке, и, может, она сходит потом на мои поминки. Главное, упасть спиной.

Долгие секунды полета я видел блеклое небо и белоснежного мужика с огромными пушистыми крыльями. Он ухватил нас за пояса, следом подлетел второй такой же, потом третий, и я почувствовал, что мы летим вверх и вправо. Если есть черти, то почему бы не быть ангелам, подумал я.

- Самопожертвование - высшее проявление любви, - услышал я неимоверно добрый мягкий голос. - Ты спас...

Потом я отключился

Очнулся я в больнице, на этот раз в нормальной. Оглядев себя, я обнаружил, что забинтовано почти все тело. На ноге гипс, рука перевязана, грудь что-то сдавливает.

- Где Алевтина?

Надо мной склонилось лицо в маске:

- Какая Алевтина? Вам отдыхать надо.

Сзади раздался второй голос:

- Маш, как его зовут?

Ответил я сам:

- Соболев Алексей Петрович.

- Во втором боксе ваша Алевтина. Тоже Лешу спрашивала. Вас, наверно.

- Жива? - я задал самый глупый вопрос.

- Жива, жива, еле вытащили, отдыхайте, после поговорим.

- С меня коньяк, - я с облегчением откинулся на подушку.

Через две недели я уже мог перемещаться на костылях, кое-где начали проходить ожоги. И хотя врачи ворчали, все время я проводил у постели Алевтины. А через месяц она приехала ко мне в палату на инвалидной коляске.

Друзья принесли мне ноутбук, и я прочитал про ДТП, в которую угодила наша маршрутка. Пьяный водитель "КамАЗа" размазал нас по асфальту. Что-то загорелось, случился пожар. Из девяти пассажиров микроавтобуса выжили только двое - я и Алевтина. Оба водителя погибли. Я пролистывал фото с места происшествия и узнавал людей, сидящих в той очереди. Бровастый бородач был виновником ДТП, бабушку выбросило на асфальт, по пути распоров ей живот. Кстати, Ходяков повесился в то утро от несчастной любви, правда, не в кабинете, а у себя дома. Об этом я узнал из разговоров медперсонала.

Меня выписали через четыре месяца. Алевтина выехала через полгода на инвалидной коляске. На ней же моя будущая жена въехала в ЗАГС.

Как-то после нескольких операций, прогуливаясь по парку уже на своих ногах, Алевтина рассказала мне о том, что было с ней. Ее воспоминания полностью совпадали с моими, за исключением одного момента. Ей, как и остальной очереди, дали направление в морг.

- Знаешь, как мы тебе завидовали, - она вздохнула. - Ты-то был живой...

* * *

11-й сад

История эта приключилась со мной в конце октября. Стояла осень, уже не золотая, но ещё не сырая и промозглая. Дача Влада, день рождения которого мы отмечали, находилась в одиннадцатом саду. Место не то, чтобы глухое... как степь может быть глухой? Просто одиннадцатый сад фактически уже не существовал, большинство участков были заброшены, правление не работало. Однако для двухдневной вечеринки место было более-менее подходящим. Если оттуда проехать буквально пару километров по трассе в сторону Семипалатинска, то можно увидеть полуразрушенную ферму. Там-то и находился импровизированный скотомогильник: в огромной яме, когда-то бывшей подвалом кормоцеха, вповалку лежали трупы лошадей, коров, свиней и прочего скота. О санитарных нормах не стоит и заикаться. Местный колхоз, что любопытно, работал, но, несмотря на это, примерное количество трупов в яме оставалось постоянным.

В тот день дул тёплый ветер с юга, стояла хорошая погода, я сидел на складном стульчике возле мангала с бутылкой пива в руках и то и дело переворачивал шампуры. Отец Влада строго-настрого запретил жарить шашлык во дворе, поэтому я находился за оградой у дороги. Вдалеке виднелся кормоцех, а за ним, еле различимая в вечерней дымке, тёмной стеной стояла забока.

Начинало темнеть. Мясо уже достаточно прожарилось, и я было собирался идти в дом, как вдруг увидел силуэт, приближавшийся ко мне со стороны поля. Он был похож на человека, но походка его была странной: движения дёрганые, неестественные, он очень медленно шёл, почти топтался на месте. Алкаш? Наркоман? Незнакомец меня мало заинтересовал, поэтому я развернулся и зашагал к дому с шашлыками в руках. Когда я подошёл к калитке и обернулся, я увидел, что тот уставился на меня. Его голова была завалена набок, он весь перекособочился, но смотрел прямо на меня. Не знаю, зачем, но я крикнул: "Эй, мужик!". Он вдруг опустился на четвереньки, как-то по-собачьи пополз обратно и скрылся в сухой траве.

Я не придал этому значения: мало ли кто в поле может шариться? Хотя выглядело это довольно странно. Похолодало, вся компания забралась в дом, благо размеры его позволяли. Через пару минут выяснилось, что один из нас отсутствует. Это был Серёжа, самый младший, ему было 16 лет. Через двадцать минут народ забеспокоился, я сразу рассказал, что видел кого-то в поле. Может, Серёже стало плохо, и он пошёл проветриться? Позвонили ему, звонок раздался в соседней комнате, телефон лежал на стуле. Кто-то из нас вышел из дома, покричал, и было решено отправляться на поиски. На улице уже стоял густой туман, мы оставили свет в доме, чтобы можно было ориентироваться, и кое-кто взял фонарики. Благо, нас было двенадцать человек - мы рассредоточились вдоль дороги и первым делом наспех осмотрели близлежащие участки. Никого. Размахивая фонарями и выкрикивая имя Серёжи, мы пошли в поле, где, предположительно, я его видел. Вскоре мы прошли уже приличное расстояние и тусклый свет из окон дома скрылся в тумане. Беспокойство нарастало. Мы шли таким образом, что я не мог видеть крайних в "цепи" из-за тумана. Когда впереди показалось здание кормоцеха, слева послышался крик: "Где Олег?!". Кричала Настя - оказалось, что Олег тоже пропал. Мы начали ходить кругами, орать, кто-то заплакал. А через мгновение все встали, как вкопанные.

Кто-то был в тумане. Неясные силуэты надвигались со стороны кормоцеха. Сначала их было 5-6. Создалось впечатление, что ОНИ вылезают из той ямы, из скотомогильника. Я дрожал так, что челюсти стучали, а ноги не слушались. Первой закричала и побежала Алёна. Остальные тоже бросились бежать. Я спотыкался, падал, снова бежал и твердил себе: не останавливайся, не оборачивайся. В тумане силуэты бегущих сливались с ИХ силуэтами, было непонятно, кто где. Истошно вопили девочки, в темноте метались из стороны в сторону лучи фонарей. Вскоре впереди показался свет. Толпа просто сломала забор и ввалилась в дом. Кто-то захлопнул дверь и задвинул засов. На миг воцарилась тишина, а потом дом заполнился рыданием и всхлипами. Девочки плакали, некоторые парни тоже. В итоге не досчитались двоих: не было Серёжи и Олега. В душном помещении запахло мочой, кого-то вырвало. Мы все забились в углы и ждали. Ждали неизвестно чего...

Вдруг в доме погас свет. Кто-то заверещал. Из дальнего угла послышался голос Ильи: "Т-с-с-с-с". Через некоторое время все замолкли и услышали. И я услышал. Кто-то ходил вокруг дома, можно было различить тихое бормотание, что-то вроде "хырр-хырр-ажажж-барр". Все замерли. Шаги повторялись в тишине. Бормотание то ускорялось, то затихало, будто кто-то разговаривал сам с собой. Снова кого-то вырвало. Тут снаружи в дверь заколотили. Все подскочили, кто-то бросился к двери, но сразу же вернулся на место. Стук продолжался пару минут и так же внезапно стих.

Так мы просидели до утра, трясясь и пуская слюни от страха. Наутро мы всё же решились выйти на улицу. На крыльце, свернувшись калачиком, спал Олег - видимо, это он стучался в дверь ночью. Парень был жив, но не мог говорить. Электропроводка на улице была перегрызена, забор свален, и ни следа Серёжи.

Мы сразу же вызвали такси и уехали из этого места. Всю дорогу накрапывал мелкий дождик. За ночь погода переменилась до неузнаваемости, низко висели серые тучи, было холодно и сыро. Мы ехали молча.

По факту исчезновения Серёжи было возбуждено уголовное дело, нас как свидетелей (или подозреваемых?) постоянно вызывали для дачи показаний, на нас смотрели как на идиотов, отправляли на обследование в наркологию и проводили судмедэкспертизы. Весь одиннадцатый сад, как и близлежащий лес, был прочесан милицией и военными, проводились опросы немногочисленных местных жителей, скотомогильник был вскрыт, но ничего так и не было обнаружено: ни трупа, ни следа Серёжи. Олег заново учился говорить, но так ничего внятного не смог рассказать. Об этом случае даже писали в местной газете, дело пролежало на рассмотрении неизвестно сколько. В итоге Серёжа был объявлен без вести пропавшим, а мы зареклись даже смотреть в сторону одиннадцатого сада и скотомогильника.

* * *

Снежная ночь

Я буду очень благодарен вам, если вы не поверите ничему из того, что здесь написано. Как бы я сам этого хотел - прочитать свой рассказ глазами человека со стороны, возмутиться и объявить всё написанное ложью! Отчасти ради этого я и взялся записать свои воспоминания о событиях одной снежной декабрьской ночи под Новосибирском. Однако же, я всё равно не могу понять, почему я до сих пор работаю в лаборатории, а не прохожу курс лечения в психиатрической больнице. Возможно, именно вы разгадаете эту загадку.

Меня зовут Глеб Яковлев. В декабре 1997 года я отправился в командировку в Новосибирский Академгородок. Тогда я был младшим научным сотрудником одного провинциального НИИ. Наш отдел занимался сильной и слабой локализацией электронов в металлах и я ехал с устным докладом по этой теме, представлявшим собой результат полутора лет напряжённой работы.

Поздним вечером 6 декабря я занял своё место в плацкартном вагоне поезда, следующего в Новосибирск. Путь занимал два дня, и в ночь с 8 на 9 декабря я должен был прибыть в предоставляемое общежитие. Утром 9 числа, после официального открытия конференции, начиналась регистрация участников, распределение докладов по дням и аудиториям. На эту регистрацию я ни в коем случае не должен был опоздать, поэтому заранее решил спать в поезде как можно больше, чтобы потом, не дай Бог, не проспать открытие. Поставив перед собой такую задачу, я немедленно приступил к её реализации: забрался на свою верхнюю полку, положил под голову сумку, накрылся пальто и уснул, как убитый, несмотря на то, что свет в вагоне ещё не погасили, и повсюду слышались довольно оживлённые разговоры. На тот момент я всего полгода как окончил университет, и студенческий образ жизни ещё не выветрился из меня до конца. Проснулся я в третьем часу следующего дня по своим непереведённым часам. "Ну и чёрт с ними, приеду - переведу", - подумал я, поглядывая в окно.

За окном проносились картины настоящей русской зимы. Железная дорога проходила между двумя полосами соснового леса, до которых было около двухсот метров в каждую сторону. Мелькал снег, но из-за скорости было не понять, была то метель или простой снегопад. Завтракать было поздно; пообедав, я вновь водрузился на полку. Сосновый лес за окном успел смениться довольно густым еловым, и значительно придвинулся к путям. Поняв, что спать мне не хочется, я достал из сумки доклад и стал в тысячный раз проверять, всё ли в нём гладко. Убедившись, что ни одна запятая за ночь не пропала, я попросил у соседа с нижней полки газету и стал читать обширную спортивную рубрику. Увлекшись чтением, я не сразу заметил, что что-то вокруг стало не так.

Разговоры по-прежнему звучали в вагоне отовсюду, но в интонациях людей явственно слышались тревога и озабоченность. Я огляделся. Многие пассажиры прильнули к окнам, силясь что-то рассмотреть. До меня не сразу дошло, что мы уже никуда не едем, а стоим на месте. Теперь было совершенно ясно, что за окном не просто снегопад, а невероятной силы метель. За сплошной стеной снега едва-едва виднелся лес, придвинувшийся теперь ещё ближе к путям. Синие сумерки уже сгустились. "Так, - сказал я себе. - Если мы стоим, то где же станция? А если станции здесь нет, то почему мы стоим? Нет, это надо срочно выяснить". Впрочем, в общих чертах ситуация была понятна и так. Свирепая сибирская вьюга замела пути и наш поезд не мог продвигаться дальше сквозь сугробы. Меня интересовало лишь одно: сумею ли я добраться до Академгородка к следующему утру? Я посмотрел на часы. Учитывая разницу в часовых поясах, в Новосибирске сейчас половина седьмого вечера 8 декабря. Что ж, будем ориентироваться по этому времени, подумал я, подкручивая колёсико часов. Сейчас же нужно идти к машинисту и всё выяснить.

Добравшись до электровоза, я обнаружил, что кабина машиниста пуста, а дверь на улицу открыта. Пройдя ещё несколько шагов, я обнаружил машиниста, двух проводников и трёх сотрудников милиции, отчаянно орудующих снегоуборочными лопатами. Увидев размеры заносов, я почувствовал, как мне становится не по себе. Сугробы были уже выше колена взрослого человека, и продолжали медленно, но верно расти. Рядом с машинистом стоял ещё один пассажир. Это был коренастый дедушка, он громко кричал что-то в ухо машинисту сильным, совсем не старческим голосом, стараясь перекричать завывания ветра. Я подошёл ближе и понял, что дедушку интересует приблизительно то же, что и меня. В голосе машиниста отчётливо слышалось раздражение, но отвечал он на все вопросы прямо, и его ответы совсем меня не радовали.

Если раскапывать пути вручную, то до следующей станции наш поезд доберётся не ранее, чем к утру. Нет, следующая станция - ещё не Новосибирск. Нет, больше лопат в поезде нету. Да, они давали радиограмму, запрашивали аварийный поезд. Вернее, пытались, но связь очень плохая. Когда сделают перекур, снова попытаются. Да, он раньше попадал в такие ситуации, и ничего, жив-здоров.

Я поинтересовался, какова вероятность того, что я попаду в Новосибирск утром, и машинист уверенно сообщил мне, что такая вероятность равна нулю.

- Но мне нужно туда срочно. Срочно, понимаете?

- Парень, посмотри вокруг, - машинист устало опёрся о лопату. - Я что тебе, Моисей? Думаешь, я руками разведу - и рельсы чистые? Ну-ка, не мешайся.

Я плюнул с досады и запрыгнул в тамбур. Почему мне так чудовищно не везёт? Мою заявку на участие в конференции очень долго не хотели рассматривать. Вначале я даже пытался "накинуть" себе пару лет возраста и "повысить" в должности. К счастью, этого не потребовалось. И вот теперь, когда, казалось, все преграды устранены, мой поезд застрял в снегу где-то в Сибири. Что за несправедливость! В сердцах я ударил кулаком по стене тамбура и взвыл от боли, чуть не сломав кисть.

- А я смотрю, в Новосибирск тебе действительно позарез надо, - послышался уже знакомый голос.

- Не то слово, - ответил я, потрясая отбитой рукой.

- Куда тебе надо-то? - поинтересовался старик.

- В Академгородок. Самое позднее - в десять утра.

Мы дошли до купе, в котором ехал дедушка. С ним ехал только один пассажир, совершенно невзрачный человек средних лет. Я рассказал старику свою печальную историю. По вагону ходила проводница, объясняя пассажирам сложившуюся ситуацию. Дедушка долго поглаживал щетину, смотрел то на часы, то в потолок. Было видно, что он напряжённо думает.

- Я сам из Новосибирска, - сказал он наконец, - поэтому местность знаю. За десять минут до того, как остановиться, мы проехали мимо станции "k-й километр". На ней всего два дома и вокзал. На вокзале работают мои знакомые. Если тебе действительно так сильно нужно в Новосибирск, то мы можем пешком дойти до этой станции, попросить у тамошнего смотрителя две пары лыж, и отправиться через лес. Дорогу я знаю прекрасно. Никакой лыжни сейчас, конечно, нет, но я могу тебе сказать с уверенностью, что часов в восемь мы выйдем из леса у посёлка N. Каждые полчаса там ходит икарус до Академгородка. К десяти часам будешь на месте.

Я задумался. Невзрачный сосед моего нового знакомого широко раскрыл глаза и смотрел то в окно, то на меня. Я и сам понимал, что перспектива провести ночь в глухом лесу, в метель, вверив свою судьбу неизвестному старику, более чем сомнительна. Но я также понимал и то, что это мой единственный шанс успеть на регистрацию. Кроме того, я любил рисковать, и это меня не раз выручало.

- Хорошо, - согласился я. - Пойду заберу свои вещи и подожду вас в хвосте состава.

Невзрачный сосед раскрыл глаза ещё шире и как-то вжал голову в плечи.

- А другой одежды у тебя нету? - дедушка подёргал меня за галстук. - Ты в этом по лесу идти собрался?

- У меня есть свитер и тёплые штаны.

- Вот, советую переодеться. И выпей стакан горячего чаю с лимоном. Встретимся в последнем вагоне через двадцать минут.

Уходя, я заметил абсолютно безумный взгляд Невзрачного, направленный на старика.

Дойдя до своего места, я быстро переоделся, выпил два стакана чаю, надел пальто и шапку, повесил сумку через плечо. Мой спутник уже ждал меня в последнем тамбуре. Он был в полушубке и валенках, на голове - вязаная шапка, за плечами - старый-престарый (и судя по всему, самодельный) рюкзак. "О, да, - подумал я. - Жил в нашем заводе старик один, по прозвищу Кокованя". В лесу он будет совсем архетипично смотреться. Только что бороды недостаёт".

- Готов? Меня зовут Георгий Михайлович, кстати говоря.

- Глеб, - я пожал старику руку. Рука у него была удивительно крепкая, что ещё больше дополняло образ.

- Ну, пошли, - и Георгий Михайлович спустился на снег.

Я спрыгнул следом, и мне тут же расхотелось куда-то идти. Захотелось вернуться назад, в тёплый вагон, снять пальто и выпить ещё пять стаканов чаю с лимоном. Я же вместо этого шёл, утопая в сугробах, под бешеной метелью, закрывая рукой левое ухо от ветра. Обернувшись через минуту, я не увидел поезда: его заслонила от меня густая стена летящего снега. Впереди маячила коренастая фигура старика-аборигена. Метрах в тридцати по обе стороны стоял тёмно-синий еловый лес, апериодически усеянный высокими мачтами сосен; ветер гудел в вершинах. И в тот момент я, как и миллиарды людей до меня, осознал всю степень своего ничтожества перед силой природы. Я находился между станцией и поездом, у меня был опытный проводник, но я чувствовал, что моя жизнь всецело в руках стихии. "Стыдно, Глеб! - укорял я себя. - Учёный ты, или пещерный человек? Немедленно оставь такие мысли!". Но мысли никуда не уходили, они лишь трансформировались, принимая всё более причудливые формы, и наконец, обратились в необъяснимое, но очень острое ощущение того, что слева кто-то наблюдает за мной из чащи леса. Как назло, ветер дул именно с левой стороны, поэтому я не мог ничего разглядеть. Борясь с желанием пуститься дальше бегом, я вновь посмотрел в сторону старика и с облегчением обнаружил, что впереди замаячили жёлтые пятна окон и фонарей маленькой железнодорожной станции "k-й километр". Не прошло и пяти минут, как Георгий Михайлович уже стучал в служебную дверь здания вокзала. На пороге появился седой, сутулый человек, который вместо приветствия сказал лишь: "Ба!", после чего немедленно впустил нас.

Внутри было довольно уютно, как всегда бывает уютно зимней ночью в тёплом помещении. Комната, в которую мы попали, очевидно, не была предназначена для присутствия в ней случайных людей. Здесь явно обитал только смотритель, и на всём была печать его присутствия: старая настольная лампа с абажуром, пепельница с трубкой, карта БССР на стене, изрядная стопка старых книг на диванчике, а также плохо замаскированный шерстяным шарфом штоф водки. Последний не укрылся от внимания Георгия Михайловича.

- Ты, как снегу навалит, сразу пить, - строго заметил он. - Бросай ты эту дурную привычку!

Человек, впустивший нас, был моложе моего спутника лет на десять. Он немедленно налил нам крепкого чёрного чаю, и у двух стариков занялся серьёзный разговор о моём затруднительном положении.

Решив не мешать беседе двух старых друзей, я подошёл к окну. Ветер постепенно стихал, чего никак нельзя было сказать о снегопаде. Окно выходило на сугроб, который недавно был рельсами. Но взгляд мой скользнул дальше, остановившись на стене леса. Неприятное чувство, что оттуда на меня смотрят, никуда, оказывается, не делось, и теперь разгоралось с новой силой. Я внимательно рассматривал засыпанные снегом ветви, как вдруг две или три стоящие рядом молодые ели содрогнулись от оснований до макушек, стряхивая белые "шапки". Широко раскрыв глаза, я уставился в образовавшуюся тёмную прогалину между покрытыми снегом ветвями. Я ожидал, что сейчас из леса выйдут люди, или раздадутся удары топоров. Но ничего не происходило. И только иррациональное ощущения взгляда стало ещё сильнее. Я смотрел туда, а на меня смотрели оттуда. Это продолжалось около минуты, когда, наконец, раскрывая глаза ещё шире (но всё равно не веря им до конца), я увидел, как две молодые и сильные ели, высотой около пяти метров каждая вдруг со скрипом стали раздвигаться так, словно кто-то зацепил их за верхушки и потянул в разные стороны.

- Глеб!

Я обернулся.

- Пошли сюда, - деловито сказал Георгий Михайлович, спускаясь вслед за смотрителем в люк в полу.

Сделав два шага в направлении люка, я снова обернулся и посмотрел в окно. Ели были на месте, но колебались так, как будто их только что отпустили из согнутого состояния. Решив, что сейчас об этом задумываться всё равно бессмысленно, я спустился в подпол.

Тут оказался настоящий склад. Впрочем, ничего другого и ожидать не приходилось. Хозяин уверенно разбирал хлам и вскоре извлёк из-под него несколько пар удивительно старых лыж. Они были совершенно без опознавательных символов, деревянные, а таких креплений я не видел, кажется, со школы: в обрезанный "нос" калоши надлежало вставить свой валенок или ботинок, остальная часть которого присоединялась к креплению ремнями с застёжками. Понимая, что выбирать мне не приходится, я подобрал себе лыжи по росту, взял палки и поднялся по лестнице.

Мы поблагодарили смотрителя, простились с ним, и снова вышли на улицу. Снегопад, наконец, почти прекратился, и из-за туч показалась луна. Ветер также совсем стих, поэтому я смог по достоинству оценить красоту сибирской зимней ночи. Высокие столетние ели перетекали макушками в тёмно-синее морозное небо. Мне казалось, что самый воздух играет музыку в стиле Чайковского или Свиридова. Мы встали на лыжи, и вскоре лес поглотил нас полностью. Обернувшись, я не увидел ни огонька от станции, не услышал ни звука от заведённого мотора электровоза. Единственным источником света стала луна, подсвечивающая сугробы на земле и ветвях деревьев. Я слышал только хруст снега и поскрипывание старых сосен. Я и мой загадочный проводник стали единственными людьми во вселенной бескрайнего зимнего леса; не было больше ни поезда, ни Новосибирска, ни станции "k-й километр", не было ничего, кроме снега на земле, снега на ветвях, скрипа лыж и полной луны.

Двигаться по лесу оказалось легче, чем я предполагал, и значительно легче, чем идти от поезда, утопая в сугробах и заслоняясь рукой от ветра. Широкие лыжи отлично держали нас, не проваливаясь слишком глубоко. Первым шёл Георгий Михайлович, уверенно прокладывая путь по одному ему ведомым ориентирам. Этому сказочному деду было не менее семидесяти лет, но я, с моей молодостью и здоровьем, едва поспевал за ним (а ведь он не просто ехал, он прокладывал лыжню для меня, что было значительно тяжелее). Впрочем, продвигались мы не слишком быстро. Я посмотрел на часы. Они показывали восемь часов вечера, хотя, как я уже отметил, вокруг была совершенная тёмная ночь. По прогнозам Георгия Михайловича, до посёлка N оставалось около двенадцати часов пути.

Здесь я вынужден объявить, что отныне мой рассказ значительно потеряет в точности. Это вселяет в меня надежду: может быть, и не было ничего, о чём я собираюсь рассказать. Может быть, именно по этой причине я не скажу точно, в какой момент у меня снова возникло ощущение, что кто-то смотрит мне в спину. Не могу также сказать и того, сколько раз я тревожно оборачивался и не видел ничего, кроме деревьев. Не могу назвать час и минуту, в которые раздался далёкий, но очень громкий треск позади нас. Могу лишь сказать, что когда старик объявил отдых, присаживаясь на ствол поваленного дерева, я выбрал место на этом же стволе так, чтобы всегда смотреть в ту сторону, откуда мы приехали.

Я снова посмотрел на время: мы двигались уже два часа. Ощущение наблюдения стало слабее, как будто смотрящий на некоторое время отвёл свой взгляд в сторону. Воспользовавшись передышкой, я спросил у своего спутника, что он думает по поводу треска, который мы слышали не так давно. Старик уверенно и совершенно спокойно ответил, что это старая сосна сломалась под тяжестью снега, и произошло это приблизительно в семистах метрах от того места, где мы в тот момент находились. Казалось, он совершенно не ощущал на себе никаких пристальных взглядов, из чего я чуть было не заключил, что смотрят на меня одного, но тут же мысленно одёрнул себя. Мне стало неприятно от осознания факта, что какие-то старые деревья заставляют меня едва ли не верить в духов и прочую чертовщину. Это настолько не стыковалось с моим родом деятельности, что я демонстративно отвернулся от проложенной лыжни и стал смотреть вверх.

Поглотив некоторое количество предоставленного смотрителем чая из термоса, мы застегнули лыжи и отправились дальше. Далее снова крайне приблизительный хронометраж событий. Следующую остановку мы сделали около полуночи и в этот промежуток времени мы дважды слышали треск ломающихся деревьев. Согласно оценкам Георгия Михайловича, первый из них раздался приблизительно в километре справа от нас, а второй - в два раза ближе и сзади. Теперь я также относился к этому спокойно, потому что больше никаких иррациональных взглядов не ощущал и даже мысленно смеялся над своим недавним беспокойством. Снегопад окончательно прекратился. Мы снова двинулись вперёд.

Думаю, это случилось ближе к половине первого ночи. Я ехал и осматривался по сторонам, любуясь пейзажем. Спина моего провожатого, как обычно, маячила впереди. Неожиданно я обратил внимание на очень высокую и старую сосну метрах в пяти слева от меня. О её возрасте говорила значительная толщина. Молодые ёлочки, тесно обступившие сосну, росли удивительно симметричной группой, если смотреть именно оттуда, откуда я смотрел. Я остановился. Самое удивительное было не в симметрии ёлочек. На стволе старого дерева, на высоте около шести-семи метров, был значительный нарост льда весьма правильной формы. Напряжённо вглядываясь в его очертания, я постепенно различил длинный прямой нос, глубокие глазницы, бороду... Сомнений быть не могло: на старой сосне висел чей-то портрет, высеченный изо льда. Я почувствовал, как беспокойство возвращается ко мне. Что-то ирреальное, нечеловеческое было во всей этой картине. Я снова посмотрел вперёд и не увидел впереди Георгия Михайловича. Я сделал два шага по лыжне и вдруг совершенно ясно осознал, что сзади кто-то смотрит прямо мне в спину, и что этот таинственный кто-то стоит совсем близко. Я начал оборачиваться и это спасло мне жизнь. Трёхсотлетняя сосна сильно накренилась в мою сторону и начала неотвратимо падать. Раздался страшный треск, похожий на хрип, я увидел, как ледяное лицо приближается, вперив в меня пустые глазницы. В следующее мгновение я одним махом развернул лыжи вправо и, делая огромные шаги, бросился бежать по сугробам. Сзади меня с шумом обрушилась сосна, и этот шум смешался с каким-то новым звуком, как будто гигантский зверь выдохнул через нос. Сзади взвился снег, в спину мне ударил неизвестно откуда взявшийся в лесу ветер, и я слишком поздно понял, что передо мной обрыв.

Искать другой путь времени не было. Я уже не сомневался, что нас кто-то преследовал всё это время и что он наконец настиг меня. Зарываясь в снег по колено, выныривая наружу, бессмысленно размахивая руками и чудом не падая, я катился вниз по снежному склону. Вот я заставил лыжи появиться на поверхности, вот повернул их, объезжая ёлку, и тут же наткнулся на другую, старую и густую. Я с шумом врезался в заснеженную ветку, завалился на спину, ожидая, что проеду дальше, но перед глазами беспорядочно замелькали различные фрагменты ёлки, со всех сторон я чувствовал иглы, за шиворот мне сыпался снег с ветвей и я перестал понимать, что происходит. Неожиданно я почувствовал сильный толчок, вылетел из объятий ёлки и обнаружил себя в трёх метрах над землёй. Я упал на другую ёлку, снова толчок, снова полёт, обрыв подо мной резко уходит вниз, сугроб стремительно приближается. Я успел перевернуться на спину в воздухе, почувствовал последний толчок и потерял сознание.

Придя в себя, я обнаружил, что вокруг очень тихо. Не дул ветер, не скрипели сосны, небо было ясным. Я лежал на спине, погрузившись на метр в сугроб, раскинув руки, присыпанный снегом. Мне было совсем не холодно, только снег, попавший за шиворот при падении, растаял, но нельзя сказать, чтобы образовавшаяся вода доставляла мне сильные неудобства. Было странное чувство умиротворения; мне не хотелось вставать, хотелось остаться здесь, подобно медведю в берлоге, и проспать до весны. Но постепенно здравый рассудок стал возвращаться ко мне. Я был одновременно атакован двумя неприятными мыслями: во-первых, я не мог понять, что произошло и чем мне это грозит в дальнейшем, а во-вторых, я понимал, что потерял Георгия Михайловича и кучу времени. Подумав о куче времени, я сделал попытку посмотреть на часы и немедленно осознал, насколько у меня болит всё тело. Наконец, левая рука освободилась из-под снега. Десять минут второго. Я понял, что необходимо действовать. Скрипя негнущимися суставами, я принял вертикальное положение, мимоходом сделав поразительное открытие: обе лыжи и обе палки были совершенно целы и не потеряны. Но то, что я обнаружил, оглядевшись по сторонам, сделало совершенно несущественным последний факт. Не веря глазам, я смотрел на удивительно красивый лес - гигантские ели, покрытые снегом, сверкающие в лунном свете причудливой формы сугробы - смотрел и понимал, что перед тем, как потерять сознание, я был совсем, совсем в другом месте. Даже мой безумный спуск, перешедший в падение, не мог привести меня сюда. И было ещё кое-что, что иррациональным образом подтверждало такой вывод: вокруг меня не было никаких следов. Ни близко, ни далеко, ни моих, ни чьих-либо ещё. Они не были занесены снегом или заметены с целью сбить меня с толку. Их просто не было. Из всего этого однозначно следовало, что я никак не мог попасть в это странное место, и всё же именно в нём я неумолимо находился.

Смирившись с обрушившимися на меня фактами и осознав бесплодность попыток объяснить их на месте, я решил, что единственное, что мне остаётся - это найти след, оставленный Георгием Михайловичем, и проследовать по нему дальше. Я принял за рабочую гипотезу, что некая неведомая мне сила несла меня дальше именно в том направлении, в котором я свернул с лыжни, спасаясь от падающей сосны. Вспомнив, где была Луна относительно меня, когда я ещё был на лыжне и решив, что за прошедшее время она не могла сильно поменять своё положение на небе, я выбрал направление, двигаясь вдоль которого я вернее всего пересеку лыжню старика. Несмотря ни на что, я надеялся выполнить то, зачем ехал. Отряхнув от снега пальто и шапку, поправив сумку на ремне, я двинулся в путь.

Прокладывать лыжню оказалось делом нелёгким, но широкие деревянные лыжи, похоже, были специально предназначены для движения по нетронутым сугробам, поэтому я уверенно продвигался вперёд. На этот раз я не пренебрегал своими ощущениями, но инстинкты молчали: очевидно, тот, кто так долго преследовал меня, потерял интерес к моей персоне.

Ориентироваться по Луне было довольно просто, прокладывание лыжни тоже вскоре превратилось в механический труд, поэтому через полчаса пути я стал позволять себе любоваться зимним лесом, который оставался для меня прекрасным, несмотря на то, что в нём происходило. Вскоре я стал замечать, то лес вокруг меня отличается от того, что я видел в первые четыре часа нашего путешествия. Сугробы лежали красивым волнистым ковром, в некоторых местах образуя нечто вроде столбов в человеческий рост. Иногда эти столбы имели слегка закрученную вокруг своей оси форму. Ветви ёлок также росли довольно странным образом. Казалось, что некоторые деревья как бы "держатся за руки" нижними ветками, кое-где я видел даже некое подобие хороводов. То здесь, то там росли кустарники, чьи ветви были полностью белыми от покрывавшего их снега. Эти кустарники становились всё чаще, и в какой-то момент я осознал, что они "обступили" меня с двух сторон довольно плотно; ветки соединялись в паре метров над моей головой, и при должном воображении можно было представить, что я еду по некоему ледяному коридору, подсвеченному Луной. "Коридор" этот, впрочем, вёл как раз туда, куда я направлялся, поэтому я ехал по нему, не думая о том, что всё это может оказаться не случайным. Однако лес сам решил мне об этом сообщить. Глядя по сторонам, я чуть было не налетел на большую ель и вдруг остановился, как вкопанный. Мне показалось, что в воздухе разом стало на пять градусов холоднее. Прямо передо мной на стволе дерева, на уровне моего лица был нарост синеватого льда. Мне хватило мгновений, чтобы увидеть нахмуренные брови, сросшиеся у длинной переносицы, усы, бороду... Это было в точности такое же лицо, как на той сосне, что чуть не убила меня. Ледяные глазницы, кажется, видели меня насквозь. Недолго думая, я поспешил дальше. Я понимал две вещи: что нахожусь во владениях той самой Неведомой Силы, и что сама эта Сила пока что отсутствует здесь. Но уж очень явно ощущалась бренность этого "пока что", поэтому я торопился, как мог.

Было начало четвёртого, когда я стал слышать странный звук по бокам от себя. Сперва он был довольно далёким и тихим, но приближался и усиливался по мере того, как я привыкал к нему. Лес становился реже и светлее. Наконец, я уже не мог отрицать, что вокруг меня, словно кружась, раздаётся нечто вроде тихого детского хора, смешанного со звуками, напоминающими звуки ксилофона. Попытавшись вообразить себе существ, могущих издавать такие звуки, я остановился на двух версиях: снежинки (если бы у них только были голоса) и привидения (если бы только последние существовали). Впрочем, после всего произошедшего со мной я был готов поверить в существование чего угодно и кого угодно. Неожиданно деревья расступились, и я обнаружил, что стою на краю пологого склона. Лес окружал открытое пространство около семидесяти метров в диаметре. Высота склона составляла около пяти метров, а внизу было замёрзшее, занесённое снегом озеро удивительно правильной формы. По поверхности озера скользил странный силуэт. Не осознавая толком, что делаю, я начал спускаться вниз.

Прошло уже почти пятнадцать лет, но мои мысли путаются всякий раз, когда я пытаюсь вспомнить эти минуты. Действительно ли я спускался к ледяному озеру, или оно приснилось мне? Если всё, о чём я собираюсь рассказать, было в действительности, то как объяснить мои действия там, внизу? Как, если не галлюцинацией, назвать то, что я увидел потом, когда вновь забрался на склон и обернулся? Впрочем, тогда стоит подвергнуть сомнению и все предшествующие события той лунной декабрьской ночи, что я с большой охотой и делаю все эти годы. Но сомнения слишком слабы, а картина произошедшего по сей день слишком ясная.

Когда я достиг края озера, упомянутый странный силуэт был приблизительно в пяти метрах от меня. Двигаясь, как во сне, я погнался за ним, но силуэт, кружась на месте и двигаясь по озеру в хаотическом порядке, не давал мне подойти ближе. Мне казалось, что он состоял из снега, не имел правильной формы, и издавал тот самый странный звук, который я услышал чуть раньше в лесу. Забыв обо всём, я следовал за силуэтом. Возникло ирреальное ощущение счастья. Я забыл, где нахожусь, забыл, куда я еду, забыл, что у меня мало времени, я лишь повторял все виражи снежной фигуры. Мы делали круги и петли, он заставлял меня быстро разворачиваться на одном месте, и спустя некоторое время мне стало казаться, что я являюсь участником некоего странного танца. Так продолжалось довольно долго, когда силуэт стал, наконец, подниматься по берегу наверх, к деревьям. Я последовал за ним. Мне казалось, что я вот-вот догоню своего странного снежного спутника и обрету нечто невероятно важное, чему нет названия. Но случилось наоборот. У границы леса, в метре от края обрыва, таинственная фигура вдруг резко сменила направление движения на противоположное, ударив мне в лицо снегом и исчезнув без следа. Я будто протрезвел после долгих возлияний. Ко мне постепенно возвращался рассудок, я анализировал свои последние действия и приходил в ужас. Повинуясь неведомому инстинкту, я обернулся, посмотрел на занесённое снегом озеро и понял, что мне не суждено ничего обрести в этом лесу. Напротив, в ту минуту, когда я обернулся, я навсегда потерял покой и уверенность в чём-либо. С той минуты я много раз переосмысливал увиденное, но никогда не находил ответов на возникавшие в голове бесчисленные вопросы. А тогда я не задавал себе никаких вопросов, я повернулся спиной к озеру и постарался оставить в голове одну-единственную мысль: мне нужно покинуть это место как можно скорее. Если бы я позволил себе тогда думать о чём-то другом, я бы, вне всякого сомнения, сошёл с ума. Впрочем, кто гарантирует мне, что этого не случилось?

Около половины четвёртого ночи Георгий Михайлович, наконец, заметил, что я больше не следую за ним неотступно. Он остановился, очистил от снега небольшой пень, достал термос, и стал ждать. Ждать пришлось недолго. Через пару минут с совершенно неожиданной стороны послышался оглушительный треск ломаемых веток и тяжёлое дыхание. Старик обернулся на шум и увидел меня, выбегающего из чащи леса на лыжах. Я двигался с какой-то сумасшедшей скоростью, не отвечал на вопросы и был совершенно невменяем, отчаянно настаивая на продолжении пути, "а то на регистрацию опоздаю". Всё это рассказал мне сам Георгий Михайлович спустя три часа, когда я пришёл в себя на автостанции посёлка N. Пытаясь вспомнить последний отрезок моего пути, я неизменно вижу свои лыжи, скользящие по снегу, но этим всё и ограничивается.

Что было дальше? Я успел на регистрацию. Каким-то чудом успешно выступил с докладом. Наверное, мне помогло то, что я знал его практически наизусть, да и вопросы, на которые меня попросили ответить, были подробно обсуждены мной с коллегами. Я уехал домой на том же поезде. Пути были расчищены. Почти всю дорогу я лежал на полке, уставившись в потолок, поэтому не заметил, когда мы проехали мимо станции "k-й километр". Я всё время думал, как теперь буду жить, смогу ли дальше заниматься наукой. Но мои опасения оказались напрасными: неожиданно для самого себя я без особых промедлений вернулся в рабочее русло и довольно быстро получил степень кандидата. Мои привычки и увлечения остались прежними. Никто и не узнал, что со мной произошло.

И только иногда по ночам, особенно зимой, когда за окном свирепствует метель, я лежу без сна и вспоминаю. Вспоминаю то озеро, ту бесплотную снежную фигуру и тот странный танец, участником которого я являлся. Там, на склоне, когда я ненадолго пришёл в себя и обернулся, всё озеро открылось мне, как на ладони. Оно всё было испещрено следами моих лыж и палок. Где-то я проехал дважды, где-то - трижды, а в двух местах разворачивался на месте, расчищая снег до самого льда. Всё это вместе складывалось в удивительно точный и аккуратный рисунок, при виде которого я почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове.

Я готов смириться почти со всем, что тогда произошло. Если потусторонние силы имеют власть в мире живых - что ж, пусть. Но один вопрос не даёт мне покоя больше всех остальных. Если Сила, которая сделала меня кистью для написания автопортрета, так легко получила надо мной власть там, в лесу, то что, если она сохранила эту власть по сей день и ждёт лишь случая ею воспользоваться?..

* * *

Миша

В мае 2012 года я устроился на работу в управляющую компанию на должность техника-смотрителя. Мне было вверено определённое количество жилых зданий. Моей задачей было следить за чистотой подвалов, подъездов, чердаков, крыш, прилегающей территории. В общем, работа очень пыльная, нервная и суетная. На все мои семнадцать домов мне было дано десять дворников. В основном это были таджики, узбеки, киргизы и молдаване. Наверное, ни для кого не секрет, что все они живут в подвалах, которые более-менее пригодны для этого.

Та странная история произошла в августе. Началось всё с предписания о выселении. В срочном порядке рабочих нужно было убрать из подвала дома номер 8 по улице Р., т. к. жильцы были категорически против проживания дворников. Сами понимаете, что ни дирекция, ни управа района не желала выделять средства на проживание рабочих, а с зарплатой дворников в 4-5 тысяч найти жильё проблематично. Так и получалось, что мы переселяли их из одного подвала в другой.

На тот момент у нас был только один вариант, куда можно было бы заселить бедолаг - это подвал дома номер 3 по улице Б. Несколько лет назад там располагался офис. Не знаю, по какой причине, но они оттуда быстро съехали, оставив после себя горы мусора.

Я показал рабочим их новый дом. Они поначалу были очень расстроены таким раскладом, но идти им было некуда. Тогда мне стало их жаль. Я не был с ними суровым начальником, потому что это и не требовалось - ребята выполняли все указания быстро и качественно, при этом умудряясь подрабатывать грузчиками и уборщиками. Было видно, что люди стараются.

Через пару дней я зашёл к ним в подвал и увидел, что они перетащили большую часть мусора в другую комнату, а в основной сделали себе спальню. Кровати заменяли тонкие матрасы, лежащие на голом полу, а стол - обычное покрывало.

Буквально через день часов в 9 вечера мне позвонил рабочий, который жил в этом подвале - Машхур, и спросил, есть ли у кого ещё ключ, открывающий основную дверь в подвал.

- Есть только в диспетчерской, - ответил я. - Но там делать нечего, труб там не так много и счётчики в другом помещении. А что случилось?

- Да тут по ночам ходит кто-то...

На следующий день я взял с собой фонарик, и мы пошли осматривать оставшиеся три комнаты. Там также было много мусора и гипсокартона. Ничего необычного. В следующих двух комнатах было то же самое. Тогда Машхур предложил осмотреть комнату, в которую они сгребли весь мусор. Помещение было не очень большое и почти по пояс было забито мусором. В нём также не было ничего интересного.

Прошло ещё несколько дней, и эта история уже начала забываться, как мне позвонил Машхур:

- Мы нашли того, кто нас пугал, - сказал он. - Приходи, сам посмотри.

Я был несколько заинтригован и, бросив кое-какие дела, отправился к ним. Рабочие тогда только начали обедать, и все пятеро сидели по краям импровизированного стола, а в центре располагалось само кушанье.

Увидев их мирно и неторопливо жующими, я пришёл в некое недоумение. Будто они и не звонили мне и не просили прийти.

- Присядь к нам, - тихо сказал Машхур.

Я всё ещё не понимал, для чего всё это, но присел на колени на край покрывала. Затем Абдумалик взял кусок хлеба размером с кулак, поднялся и, стараясь не шуметь, зашёл в соседнюю комнату (которая с мусором), а когда вышел из неё, хлеба в руке уже было меньше. Оставшийся кусок он положил в проёме и отошёл. Не прошло и пятнадцати секунд, как в проёме показалась маленькая человеческая фигурка. Это не был ребёнок или лилипут: фигурка была слишком маленькой для человека, даже для новорожденного, строение его тела и пропорции заметно отличались от человеческих. Когда я его впервые увидел, то мне сразу вспомнился "пришелец Алёшенька", засохшие останки которого часто показывали по ТВ.

У нашего "пришельца" была непропорционально большая голова, тоненькие ручки и ножки, но? несмотря на такую худобу, у него был округлый живот. Ростом этот "человечек" был около сорока сантиметров, не больше. Лицо также вполне человеческое, и, как бы это ни было смешно, из-за его полной наготы был виден половой признак. Рабочие назвали его Майрамбеком, или же просто Мишей.

Миша подошёл к хлебу, сел рядом, оторвал кусочек и принялся его жевать. Казалось, корка хлеба для него была жестковата, и он грыз её коренными зубами. Зубы, кстати, у него были вполне человеческие, только очень кривые и большие относительно его роста. Глаза карие, раскосые. Нос тоненький и немного вздёрнут вверх. Цвет кожи был светлый, правда, его было плохо видно из-за прилипшей к телу грязи.

Дообедав, Миша умчался в мусорную комнату. Сказать, что я был в шоке от увиденного, значит ничего не сказать.

Прошло уже несколько недель, а Миша всё так же упорно не хотел выходить дальше своего порога и уж тем более не подпускал к себе никого ближе чем на три метра, несмотря на то, что дворники каждый день в обеденный перерыв подавали ему что-нибудь съестное.

Так проходили месяцы...

В конце года, а именно в ноябре, я уволился с работы. Сказать честно, то просто поругался со своим начальником. Нервы не выдержали.

Сейчас я живу в другом городе и, разумеется, переехав, я сменил номер мобильного телефона. Его знали только мои ближайшие родственники. Обживаясь на новом месте, я напрочь забыл о том, что случилось в августе 2012 года.

И вот буквально пару дней назад я решил связаться с Машхуром, узнать, как там они, куда переехали и как там Миша. Телефон его был выключен. Я позвонил Малику и спросил у него. Машхур, оказывается, до сих пор в отпуске. Он в конце марта уехал на родину. На вопрос о Мише Малик ответил, что они хотели забрать его с собой при переезде в другой подвал, но их гость наотрез отказывался контактировать с людьми. При попытке поймать его он даже тяпнул Машхура за палец, а после и вовсе исчез на несколько дней. Всё это время дворники кормили Мишу через окно, которое вело в его комнату.

Теперь уже держать эти события в тайне не имеет смысла. Мишу не заберут, не разрежут на части, не выпотрошат. Дело в том, что он не пережил мартовских морозов. Когда он почти две недели не появлялся, рабочие взяли в диспетчерской ключ и зашли в подвал. Они нашли Мишу. Он лежал в позе эмбриона в куче тряпок, промёрзший до самых костей. Дворники бережно положили его в картонную коробку и в ней же его и закопали, как только снег немного растаял. О том, где похоронен этот "пришелец", не знаю даже я.