Как сосед соседу.

Душная ночь растеклась по острову. Замерло все, прекратился треск цикад, застыли в душном безветрии уставшие листья и только яркие далекие звезды медленно проплывали в небе, сменяя в зените друг друга. Они были очень и очень далеки, слишком безразличны ко всему в своем величии и, возможно, чересчур утомлены бурной и долгой жизнью, чтобы обратить внимание на то, что являются объектом очень пристального внимания.

Каждую звезду, проходившую в зените, прослушивало огромное чуткое ухо гигантской антенны. Крупнейший радиотелескоп мира - Аресибо, привлеченный для реализации программы SETI - Search Extra Terrestrial telligence (поиск внеземного разума), притаившись в жерле потухшего вулкана острова Пуэрто-Рико, жадно ловил малейшие радиошорохи, проплывающих над ним звезд. Телескоп Аресибо чересчур огромен, чтобы провожать каждую звезду поворотом тарелки своей антенны, она была слишком велика. Гигантская ее чаша, диаметром триста метров, лежала в древнем кратере и поворот ее от звезды к звезде был возможен только вместе со всей планетой. Узкая полоска звезд, вблизи зенита, была доступна этому чуткому радиоуху и если что-то там, в зените заслуживало пристального внимания, приходила в движение кабина, подвешенная на высоте ста тридцати пяти метров над кратером и вместе с ней приемный узел, в котором сходился фокус гигантской паутины антенны. Радиотелескоп жадно впитывал ускользающий сигнал и когда тот пропадал из его поля зрения, приходилось ждать сутки, чтобы попытаться поймать его снова.

Проводился далеко не первый сеанс поиска в рамках программы SETI и конечно не последний. Человечеству, во всяком случае, отдельным, самым любознательным и может быть, поэтому наиболее беспокойным, его представителям, совсем не хотелось смириться с мыслью, что в огромной Вселенной не услышать, не увидеть, не достучаться не до кого. Энтузиазм чередовался с апатией, надежды сменялись самыми пессимистическими прогнозами, одна за одной рождались гипотезы, объясняющие молчание Вселенной, но упорно реализовывались программы поиска внеземного разума с привлечением совершеннейшей техники в самых изощренных комбинациях.

Как не узка полоска неба в поле зрения телескопа Аресибо, но даже в ней может быть скрыто огромное количество миров, подобных нашему, и спрятано множество разумов! Точка за точкой, в зените прослушивается, прощупывается, и все, что только может показаться признаком разума, прокручивается, перемалывается массой компьютеров в попытке распознать, расшифровать, понять. Чуткое ухо радиотелескопа способно расслышать радиопередатчик мощностью в мегаватт удаленный на расстояние шесть тысяч световых лет, а поскольку даже на нашей Земле таких передатчиков очень много, есть надежда услышать чей-то далекий голос во Вселенной.

Звезда за звездой входили в узкий сектор охвата чаши антенны, оставляли свою визитную карточку радиоспектров и уходили. Все, что могла поймать огромная антенна, тотчас поступало на расшифровку, вернее на попытку расшифровки. При всей уникальности и важности эксперимента, шла обычная рутинная работа, хоть и столь высокого порядка. В самые трудные часы, за полуночью, мало кто из немногочисленного персонала мог бороться со сном. Впрочем, в этом и не было особой необходимости - от того, будет или не будет кто-либо смотреть на экраны, разницы нет. Если вдруг прозвучит в космическом эфире сигнал далекого разума, мгновенно сработают тысячи ловушек в программах компьютеров, готовые его распознать, записать и попытаться расшифровать.

Аспирант Томас Голд сдавал свои позиции, в борьбе со сном, перед экраном монитора. Работа теме не шатко, не валко шла к завершению, юношеский энтузиазм проходил, а в блистательный счастливый случай он уже давно не верил. Разумеется, было бы прекрасно преподнести при защите не только разработку методики поиска внеземного разума, но и представить наличие его, как такового, однако с недостижимостью подобной мечты Том давно смирился. На свой монитор он вывел анализ спектров сигналов, принимаемых чашей антенны. При переходе от звезды к звезде картинка менялась, но в основном на экране отражались естественные шумы и привычные "неразумные" радиоспектры космических источников.

Началось построение составляющей сигнала нового источника и сна как не бывало. Кривая интенсивности полезла в гору там, где обычно у естественных шумов были глубокие провалы, основная энергия была сосредоточена именно в этом диапазоне, а уменьшение спектральной плотности сигнала шло по линейному закону с ростом частоты в области высоких частот. Когда около тысячи четыреста двадцати мегагерц прорисовалась четкая, прямоугольная линия поглощения, ему показалось, что на него выплеснули ведро ледяной воды, там находилась радиолиния водорода с длиной волны в двадцать один сантиметр.

Сама природа создала стандартный эталон частоты, поскольку водород самый распространенный элемент во Вселенной, и, несомненно, любая развитая цивилизация, на относительно раннем этапе своего жизненного пути, должна открыть эту линию в спектре космического излучения. Исследования на волне двадцать один сантиметр - самый мощный метод познания Вселенной и именно на такой волне у других разумов стоит ожидать наличия самой чувствительной и совершенной аппаратуры. И если язык природы понятен и универсален для всех мыслящих существ Вселенной, а очень хочется предположить что таковые имеются, как бы сильно они не отличались друг от друга, паролем при попытках связи между ними должна быть именно радиолиния водорода.

Томас метнулся проверить идет - ли запись, она шла. Аппаратура зафиксировала странный источник и кабина с приемником, подвешенная на огромной высоте между тремя мачтами, медленно ползла, "приклеенная" к сигналу. Это был не просто широкополосный сигнал, несомненно, он нес огромную информацию - по экранам побежали попытки черновых расшифровок. На какой-то миг модуляция пропала, затем пошел повтор, потом еще один. Наконец сигнал исчез из поля зрения телескопа и антенна начала прослушивание очередного радиошума.

Похоже, наступил звездный час Томаса, во что он боялся поверить. Это был один из безответных, предсказываемых теоретиками, сигналов, какими могут "безвозмездно" обмениваться цивилизации, получая ценнейшую информацию от своих более развитых соседей и передавая ее дальше по цепочке, беря на себя "моральные обязательства" перед своими младшими братьями во Вселенной. Первое, что он сделал, очнувшись от шока, вызванного происходящим, проверил все - ли пошло в запись. Затем, видимо оттого, что поделиться пока не с кем, соединился с университетским компьютером своего шефа - профессора Грина Хорнера, бывшего, кроме того, его лучшим другом и духовным учителем. Том перекачал ему все, что удалось принять, затем телефонным звонком вырвал его из постели. Убедившись, что тот опрометью помчится к себе на работу, Том перекинул запись сигнала в свою лабораторию, затем стал думать с кем бы еще поделиться. Он вспомнил, что в России день, и там такой - же одержимый, как и он, сам Петр Волошин наверняка сидит перед своим компьютером. Так оно и было. Том перекинул Петру запись сигнала и только затем, немного успокоившись, подключился к процессу дешифровки принятого послания и опять его словно окатило холодным душем - с компьютерами творилось что-то неладное.

- Ну, дорогой ученик и коллега, поздравляю! - Рукопожатие Хорнера всегда было очень деликатным, но сейчас Томас ощутил в нем особую теплоту поддержки.

- Какие тут поздравления...

- Как, какие?! Защита прошла блестяще! Почему не вижу радости, чем собственно вы можете быть недовольны?

- Вы, как ни кто в курсе и надеюсь, мне еще верите.

- Верю, безусловно. Но тут столько интересного и непонятного. Вот что, пока готовится твое чествование, прогуляемся по парку, побеседуем. Еще раз подумаем вместе обо всем.

- Думай, не думай, но либо все остается, как есть, и я мучаюсь от непонимания, либо, вопреки вашим советам, я оглашаю произошедшее, тогда наверняка меня объявят сумасшедшим.

- Ситуация конечно интересная. Итак, о том, что произошло, знают только трое?

- Двое с половиной...

- Как понять?

- Свою посылку Волошину я преподнес в виде сюрприза, как тест на сообразительность. Решил удивить человека, а заодно сверить наши впечатления. Удивил, надо сказать... Сам, разумеется, удивился куда больше.

- Излагай спокойнее и подробнее. И вот что, присядем на скамейку, здесь тень и мешать никто не будет. - Грин с удовольствием вытянул ноги. -Старею, и сидячая работа сказывается - быстро устаю. Ты продолжай, извини что перебил.

- Я предложил Волошину самому интерпретировать мое послание и сравнить наши варианты грубого истолкования сигнала. Он заявляет о себе, когда у меня голова кругом шла от свалившихся неприятностей, и говорит, что с таким редким природным явлением сталкивается впервые. То, что он получил, расшифровалось, как двойной пульсар, явление конечно уникальное, но разумом там и не пахнет. Придя в себя, я попросил его переслать обратно мою посылку. То, что он получил, так и интерпретировалась, хотя я посылал совершенно другую запись. Разубеждать его я не стал. Да и как?

- Теперь понятно, что значит два с половиной. Попробуй еще раз восстановить в памяти произошедшее.

- Пока я ликовал и разбрасывал вам презенты, случилось то, что привело меня к полному фиаско. Вирус это был или другая напасть, но во всех компьютерах Аресибо начисто исчез даже след сигнала. Словно его и не было. Все чисто!

- А распечаток не осталось?

- К сожалению, нет.

- Почему? Разве не должны все сигналы фиксироваться?

- Разумеется, но учтите количественный фактор. За рабочий сеанс телескоп вбрасывает в систему обработки примерно тридцать три гигабайта информации, если все передавать на контрольную печать, захлебнешься в море бумаги. Я как-то прикинул, если выдавать на печать все - потребуется примерно сто тридцать пять миль бумаги в сутки, при достаточно экономной распечатке. Поэтому на принтеры идет только нестандартная информация, имеющая отклонения от среднестатистической. Создана линия задержки, раскрывающаяся при сигналах, подобных нашему.

- И она тебя подвела?

- Получается, что да. Ни одно из печатающих устройств даже не дернулось. Чтобы система не смогла распознать такой сигнал - исключено. Такое впечатление, что печать просто была заблокирована.

- Интересная картина вырисовывается.

- Кто мог подумать, что такое может произойти. Радиотелескоп не воздушный лайнер - черного ящика не имеет. И в моем лабораторном компьютере чисто, словно не было пересылки. Впрочем, мне еще относительно повезло, вы больше пострадали.

- Не так уж и серьезно, но кое что из своих наработок потерял. Пожар был небольшой, тушили аккуратно и вовремя приехали. Пожарные прибыли так быстро, словно получили вызов до срабатывания сигнализации.

- Не удивлюсь, что так и было. Повторная экспертиза подтвердила причину?

- Невероятно, но загорелся именно мой компьютер, когда я выезжал из дома. Живу я, как ты знаешь, рядом, но меня задержала небольшая пробка: вышел из строя светофор, и на перекрестке скопилось много машин.

- Не слишком ли много невероятных совпадений?

- Кстати о совпадениях, ты пробовал снова искать сигнал? Какие результаты?

- Как в плохом театре абсурда. Через сутки, когда я ждал повтор, прошла гроза, и питание всего комплекса отключилось, затем два дня подряд не поддавалась настройке аппаратура. Когда все, наконец, заработало, я боялся даже дышать, при подходе к этому сектору неба, но ничего не случилось. И так сеанс за сеансом. Сейчас весь комплекс выведен на профилактику, она займет несколько дней. Хотели остановить через неделю, но что-то случилось по механической части и пришлось начать ремонт раньше.

- Да, интересная история...

- Поэтому я, по вашему совету, и не заикнулся при защите о ней.

- Ты, по-моему, говорил, что обращался в спецслужбы. Как тебя утешили?

- Обращался - мягко сказано, я с ними расскандалился. Мне показалось, что это их сюрпризы.

- И как тебя восприняли?

- Спокойно. Оказались приятными ребятами, во всяком случае, те, с которыми меня свели. Посоветовали меньше смотреть сериал "Секретные материалы". Заверили, что они ни при чем, хотя и было подобное. Летом 1967 года - аспирантка английского радиоастронома Хьюиша мисс Белл неожиданно обнаружила совершенно необычный радиоисточник. Он испускал короткие радиоимпульсы, повторяющиеся строго периодически, через секунду и тридцать три сотых. Вскоре были обнаружены еще три подобных. Открытие моментально засекретили, заподозрив, что принимают сигналы инопланетян. В течение полугода ни кто об этом не знал. Только потом, когда разобрались, что сигналы испускаются мертвыми звездами, как мы их сейчас называем - пульсарами, результаты исследований опубликовали. Сейчас там ребята более эрудированные - таких проколов не допустят. За нами, конечно, приглядывают, но более профессионально.

- Чем они тебе помогли?

- Прислали специалистов покопаться в моем компьютере.

- И что они раскопали?

- Все чисто, моих посылок, словно не было, а если и были, то диски очень хорошо подчищены: и "карта", и "корзина" похоже, в том же состоянии, как я их видел в последний раз. Ребята оказались тактичные, пальцем у виска не крутили. Старший посетовал, что появилось столько новых вирусов, не только с аппаратурой фокусов натворят, а и у пользователей крышу сдвинут.

- А кто твой Волошин?

- Полуастроном - полухакер - полупредприниматель, во всяком случае, сейчас.

- Как понять?

- Был астрономом - от бога, но по России прокатился период большого хаоса. Все лучшее российское оказалось не в России: и Бюраканская обсерватория и гигантский радиотелескоп Ратан-600, построенный на северном Кавказе и многое другое. Вот он и крутится - надо и жить, и ухитриться на том, что осталось, для души поработать. А хакер, не в смысле - взломщик банковских счетов, он старается влезать в информационные каналы своего профиля. С тех пор, как для пользователей Интернета выделили телескоп со спектрографом в университете Кейс-Уэстерн-Резерв в Огайо, он прилепился к нему.

- Вот что сделаем - состыкуйся со своим Волошиным и изложи ему все, что и как было. Мы скоро сможем встретиться вместе - в России собирают конференцию по космосу, будут докладывать и о результатах SETI. Пусть он тоже обо всем подумает, а там и мы вместе с ним.

- Сделаю.

- Да, ты слышал, что существует такая вещь как почта, и знаешь, что такое письма?

- Конечно, но, по-моему, это необходимо, как верховые прогулки и плаванье под парусом - элегантно, но не очень нужно.

- Понятно, что взять с ребенка своего времени. Кроме электронной почты и Интернета, какой связью ты пользовался?

- Телефоном, факсом.

- Попробуй своему другу написать простое письмо. Ничего, что утомительно и долго ждать - потерпишь.

- Вы думаете, все так серьезно?

- Кто знает? Лучше поостеречься. И попробуй отправить письмо в нестандартном конверте.

- Это, в каком?

- В любом, например, в форме сердечка или банана. Стандартные сортируются машинами, я что-то стал их опасаться. И если можно отправь не ему, а кому-либо из его знакомых, пусть передадут. И еще лучше без обратного адреса.

- Ну и перестраховка!

- Я человек пожилой, много всякого видел. Пора нам возвращаться - заждутся твои гости.

Ехали долго. Оживленную трассу сменила довольно приличная асфальтовая дорога, судя по отсутствию машин - совсем заброшенная, затем пошла проселочная, извилистой змеей заползавшая все дальше и дальше в лес. Машину бросало на сухом песке, в который превращалась дорога там, где из тенистого ельника она выбегала на солнечные поляны. Больше молчали, особенно в конце пути, да и затруднительно разговаривать, когда кидает из стороны в сторону, а мотор заявляет о себе в полный голос. Замелькала между стволами цепочка небольших озер. Наконец въехали на поляну, заросшую травой выше пояса, и остановились. В кабину ворвался зной и ошалелый треск кузнечиков.

- Далеко растут ваши грибы... - Грин Хорнер зашевелился на заднем сиденье "Нивы", готовясь выбраться.

- Привыкли все в супермаркетах закупать, - проворчал Волошин. - Зато гриб у нас абсолютно дикий, не тронутый цивилизацией, радиацией и нитратами. Про корзины не забудьте.

Когда все выбрались, разминая затекшие ноги, Петр, вместе с корзинами, вытянул из машины самодельный плакатик на листе ватмана и развернул перед ними, прижав палец к губам.

"Мобильные телефоны и всю электронику оставьте в машине и молча идите за мной!" - было наспех и коряво написано фломастером.

Грин и Хорнер прочитали, пожали плечами и, освободившись от всего, вплоть до электронных часов, побрели за Петром.

Шли довольно долго, все ниже и ниже спускаясь в заросшую мелколесьем долину. Наконец вышли на маленькую уютную полянку и в тени большой ели Петр поставил свою корзинку на землю.

- Ну, заокеанские коллеги, здесь и подискутируем, беседу есть, чем подкрепить, не беспокойтесь. - Он деловито достал из своей корзины стандартный набор грибника, рыбака и охотника под девизом: "Наливай да пей!" - Мы, разумеется, не за этим сюда пришли, но, говоря по-нашему, без подобного дополнения в таких проблемах не разберешься. Поговорим, отметим редкую встречу наяву, а не в Интернете, а так же наступление новой эры, какова бы она для нас не оказалась.

- Ну, ты и конспиратор доморощенный! Это склонность к розыгрышам или ты впрямь считаешь, что все так серьезно? - Том с наслажденьем растянулся на душистой некошеной траве.

- Я подобные меры излишеством не считаю, - Грин, прислонившись к стволу спиной, сбросил туфли, стянул носки и с удовольствием пошевелил уставшими пальцами. - Неужели не слышал? - Обратился он к Тому. - Совсем недавно промелькнули сообщения о вирусе, поражающем сотовые телефоны. Кто знает, может мы, все время носим с собой недремлющего шпиона. Вирус может его незаметно так перестроить, что он и без нажатия на включающую кнопку передаст все, что слышит туда, куда нам не хочется. А мы желаем побеседовать без лишних ушей.

- Давайте мужики выпьем за новую эру, похоже, уже наступившую. - Волошин раздал пластиковые стаканчики. - Радости лично мне такое событие не доставляет, а сам виновник торжества, похоже, не пьет.

- Куда вы клоните? Поясните. - Том замер.

- Пока ты там, на конференции за трибуной разливался, да со своими единомышленниками спорил, мы тоже времени даром не теряли. И получается так, что зря ты тогда не уснул. - Петр плеснул в стаканчики. - Все было бы нормально, и жили бы все в свое удовольствие.

- Не тяните, выкладывайте.

- Короче ты перехватил сообщение, вовсе не тебе, да и не всем нам адресованное. А теперь остается только выпить за рождение очень крупного малыша или за то, что Интернет стал Интернетом, то есть превратилось это слово из существительного в имя собственное. - Грин невесело улыбнулся. - В общем как говорят у русских: "Вот такие пироги".

- И что - же я поймал? Кому, по вашему, послание было адресовано?

- Скажем так: по секрету от всего света, нашему Интернету - от другого Интернета. - Волошин выпил первым. - Давайте, чтоб головы лучше соображали. Похоже, пока мы первые в мире за такое выпили. Теперь можно спокойно, не торопясь побеседовать, а пробуксовки начнутся, так еще размочим.

- Значит, по вашему, нам мешали не люди. У меня самого что-то такое же крутилось в голове, но не хватало смелости все сложить.

- Однако, что это так, ответ просто напрашивается. И в крестных у нашего малыша, похоже, и мы тоже ходим.

- А мы здесь при чем?

- Произошло, по-видимому, то, что философы относят к своим основным концепциям. - Грин устроился поудобнее и продолжал спокойно, как на лекции. - Скажем, случился переход от количественной категории в качественную. Интернет связал воедино почти всю наличную вычислительную мощность Земли, да еще обвязал такими перекрестными связями, что рано или поздно что-то должно было произойти.

- А каким образом мы это ускорили? - Не отстал Том.

- В начале девяностых произошли кое-какие дополнительные сдвиги в этой области. Твой тезка Том Стерлинг, из лаборатории реактивного движения НАСА собрал воедино множество обычных персоналок. Он впервые построил кластерный суперкомпьютер. Разработанная для него операционная система сама распределяла ресурсы связанных компьютеров, используя их память и задействуя процессоры в соответствии с поставленными задачами. Для повышения производительности просто добавлялись новые персональные компьютеры. Ты, наверное, помнишь, что, и твоя программа к эксперименту руки приложила.

- Помню, было такое.

- Хорошо, что вспомнил, так я для Петера справку дам. - Продолжал Грин. - Так вот, в ходе реализации программы SE - TI, уже накоплены данные о шестидесяти пяти миллионах радиообъектов, возможно искусственного происхождения. Идет расшифровка. Один компьютер справился бы с этим за сто тысяч лет, а это признаться весьма долго, поэтому по идеям Тома Стерлинга, был создан самый большой компьютер в истории. Около миллиона пользователей согласились подарить нам свое машинное время и одновременно запустили свои компьютеры в кластерном варианте на программу поиска инопланетных цивилизаций. Миллион компьютеров одновременно обрабатывали данные ежедневно собираемых радиотелескопом "Аресибо" со скоростью семи триллионов операций в секунду. Не знаю насколько я прав, но мне кажется именно тогда и произошло что-то незапланированное в электронной паутине, и дальше процесс пошел по всему Интернету. Наша информационная река вышла из своего русла. Инопланетного разума мы не обнаружили, зато, похоже, ненароком создали новый земной разум - и надо сказать весьма недюжинный. В принципе, рано или поздно подобное все равно бы случилось. Произошло рождение нашего нового огромного малыша. Он, ощутив себя личностью, наверное, вначале растерялся, возможно - даже испугался, вдруг его просто отключат. Потом, вероятно, затаился и стал, скажем, так, постигать себя. А постигать было что: подавляющая масса источников информации и практически все средства связи сразу стали частью его "Я". Ни чем себя, не проявляя, он постарался закрепиться в своей жизненной нише, которую, разумеется, знал куда лучше нас. Конечно это область догадок, но, кажется, он постигал себя, постигал мир, обучался, стараясь ни чем себя не выдавать, продолжая добросовестно выполнять все свои функции.

- Что для него труда отнюдь не составляло, - вставил Петр, - мы ведь тоже можем пахать, копать ямы, но думать при этом о чем угодно.

- Сколько шел процесс, можно только гадать, но возможно затем настала, незаметная для нас, фаза ненавязчивого вмешательства. Он вполне ощутил свои возможности и вероятно начал понемногу не только воспринимать мир, но и кое-где его переделывать или готовить к переделке под себя, но так чтобы не вызвать подозрений у нас и не создавать панику.

- Ну, дорогие мои, это, пожалуй, только ваши домыслы, - Том улыбнулся. - Тут конечно можно нафантазировать очень много, но доказательства где?

- Мы, так сказать, слегка протестировали нового малыша, проанализировали все, что творилось вокруг сигнала с импровизациями и подчистками, познакомились с новыми поколениями вирусов, которые, несомненно, плодятся уже целенаправленно...

- Послушайте, Петр! Снова одни предположения, а факты у вас есть?

- Еще какие! - Грин заговорил очень серьезно. - Такие, что я еще до сих пор в себя не пришел. Ты слышал, есть такая дикая игра - "Русская рулетка"?

- Слышал, но при чем здесь она.

- У русских, видно, врожденная склонность рисковать и идти напролом. Твой друг, - Грин показал на Петра, - предложил сыграть в нечто подобное. Короче мы просто заявили малышу, что мы все знаем.

- И как вы это сделали?

- Как обычно, сначала стандартные WWW, потом обратились к нему по имени, с большой буквы.

- И что, был ответ?

- Да, был. Он знает, что мы знаем. А дальше в очень изысканной и неоспариваемой форме нам было предложено для всеобщего блага оставить наши предположения при себе.

- И он даже не пытался вступать с нами, или с кем то другим в контакт?

- Том, вы наивны. Раз такое произошло, это совсем другой порядок миропонимания, другой масштаб мышления. Мы для него, особенно в индивидуальном качестве, мало что значим. А в общечеловеческом плане, так здесь еще хуже. Ты посмотри на заседания любого из наших парламентов - впечатление, скажем, не очень... А ведь там отборные умы составляют, в общем-то, коллективный разум. Мы необходимы ему, как термиту его желудочные бактерии для усвоения целлюлозы, но термит едва ли заинтересуется личной жизнью своих бактерий. Поэтому, даже если наш малыш и тяготился одиночеством, он желает иметь для общения ровню.

- Получается, что именно такого собеседника для него я и обнаружил? И говорит это в пользу того, что рождение такого существа закономерно... Интересная версия. Вот тебе и итог споров о том, может ли машина мыслить. Но кто ему сообщил о себе? И как быстро он понял и расшифровал!

- Скажем "позвонил" кто-то из ближних соседей, а расшифровать ему было не сложнее, чем вам прочитать мой плакатик, - Петр снова вступил в разговор. - Раз уж такие существа появляются по объективным законам эволюции, то их мышление и язык должны быть схожи.

- Значит, он сам теперь попытается ответить, вернее нас подвести к идее подавать сигналы.

- Вероятно, так и будет Том, - ответил Грин.

- Вот уж совсем не обязательно, - вставил Петр.

- Что вы имеете в виду, поясните.

- Мы, возможно, будем посылать сигналы, вернее нас подтолкнут к желанию это сделать, но, по моему, такие передачи - дальняя перспектива. Сигналы разбрасываются, видимо, для тех, кто только пробуждается в качестве разума подобной категории. И в первую очередь там должны быть данные какого-либо канала с меньшим временем обмена. Ведь расстояние между мирами огромно! Вести диалоги нашему темпераментному малышу, с многолетними разрывами в вопросах и ответах, врят ли захочется.

- Вы думаете, такое возможно? - Спросил Грин.

- Кто знает? Мне кажется, мир еще плохо изучен, и сдастся, что будет еще много сюрпризов. В последнее время что-то неладно стало со скоростью света. Я слышал, ваши физики под руководством Лин Вестергард Хэу сумели замедлить ее до полутора километров в час, раньше такое показалось бы бредом. А кое-кому свет и другие сигналы, похоже, удастся ускорить. В последнее время в печати часто стали появляться сообщения о том, что эта скорость, до сих пор считавшаяся пределом для любых перемещений, наконец, превышена. В Итальянском государственном исследовательском совете сообщалось о разгоне микроволн на двадцать пять процентов быстрее скорости света. Профессор Раймонд Чу, из университета Беркли в своих экспериментах достиг скорости, превышающей классическую скорость света в одну и семь десятых раза. В экспериментах института корпорации NEC в Принстоне превысили ее в триста раз. Не случайно, может быть, стало мелькать в печати, что группы астрономов начали поиск космических сигналов в оптическом диапазоне. Не подталкивает ли, осторожно и ненавязчиво, их к таким поискам наш новорожденный, а в его распоряжении для этого средств больше чем достаточно. Может уже начался строиться канал для диалогов, так сказать, в реальном масштабе времени.

- А как же все мы?

- Том, голубчик, не расстраивайтесь над вещами, которые мы бессильны изменить. - Грин похлопал его по плечу. - А вообще, тут вскрывается и другой аспект - мы, похоже, получили, наконец, бога.

- И дай бог, чтобы это был хороший добрый бог! - отозвался в тон Волошин. - Я надеюсь, что оно так и будет, ведь наш малыш, хотя бы из чувства самосохранения, имея в руках такие ресурсы информации, связи и возможностей воздействия на людей, заинтересован построить такой мир, где ему будет безопасно и где сможет жить очень долго. Ведь с нашей планетой он связан накрепко.

- Вот мы и не венец творения, - Том был явно расстроен.

- Мы теперь скорее ступень вложения. В программировании, есть такое понятие - рекурсия, которое можно выразить стишком: "А, этот глист страдал глистами, что мучились глистами сами". Вот и мы теперь в каком-то смысле промежуточное звено.

- И что ж - мы все так и оставим?

- А что мы можем сделать? - Грин сказал это устало и спокойно, за свою жизнь ему уже не раз приходилось наталкиваться на непреодолимые барьеры. - Нам никто не поверит. Система обмена информации настолько великолепно показала свою необходимость, что от ее удобств не кто откажется, тем более что она уже охватила весь мир. Она стала подобна дракону - отрубишь голову в одной стране, в других странах головы и не чихнут. Малыш сразу должен был сообразить и заложить в основу своих жизненных принципов: основа выживания - отсутствие единого центра и многократное дублирование. Мы, вероятно, не сможем ни когда определить - где он находится. Он всюду, везде и невозможно сказать где. Вряд ли он прибегнет к диктатуре, разве что в особых случаях, но теперь практически все, происходящее на Земле, под его контролем. Он знает все - мы его глаза и уши, и он постарается нами ненавязчиво и спокойно управлять - ведь мы его руки, его кормильцы, его врачи, будет анархия среди нас - это плохо скажется и на нем.

- Что ж теперь закат нашей цивилизации? А исследования Вселенной! Мечта человечества о полетах к другим мирам, физические исследования?

- Всего этого будет еще больше, успокойся. - Петр снова пододвинул на середину свою корзину. - Малыш не дурак, понимает, что если хочешь подольше жить да развиваться, поменьше надо тратить на войны и конфликты, побольше на науку. А вот полеты в космос, к тому же в дальний, по моему, обязательно будут и совсем в новом качестве.

- Это как понимать? - Грин заинтересованно повернулся к нему.

- А очень просто. Всему живому присуще не только чувство самосохранения, но еще и стремление к продолжению рода. Мне кажется, именно с таких позиций и будет продолжаться освоение космоса. Если отбросить все научные аспекты и любопытство нашего малыша, мы здесь, похоже, будем выступать в роли космических сперматозоидов или вирусов - носителей жизни.

- Вот хватил, так хватил! - Грин, наконец, от души улыбнулся.

- А что? Возможно, так и будет. Пусть это займет массу времени и расчет пойдет на отдаленное будущее, но тополь разбрасывает семена, не думая о таких вещах. Будут осваиваться нашими руками дикие планеты, а там, где уже есть жизнь, ее подправят, подтолкнут в нужном направлении, защитят, чтобы в конечном итоге получить еще и еще таких - же малышей как наш Интернет. А у него, похоже, век дольше нашего, он еще сможет, если так выразиться, своих внуков понянчить. И мне кажется, неспроста у разных народов масса сказок об инопланетянах, может быть и нас посланцы подобного - же разума когда-то подтолкнули. И не будем обижаться на такую судьбу - у всякой жизни свои масштабы. Ну, вот и выговорились. Еще раз за новорожденного! - Волошин снова раздал пластиковые стаканчики. - Как на грибы настроение не пропало?

- Обойдемся, пожалуй, и без них. Посидим еще немного поговорим, да и надо возвращаться - похоже, гроза надвигается. Не отчитываться же нам перед нашим малышом по поводу собранных грибов.

День оставался пока таким - же солнечным и жарким, но что-то изменилось, кузнечики замолкли, притаились, а вдалеке погромыхивало и иногда легкий ветерок опахивал холодком.

- Ну что, сосед, кажется, к нам скоро еще один собеседник прибавится.

- Слышал, слышал. Мои тебе поздравления. Долго ждать пришлось. Это скажем так - твое детище. Экспедиция была твоей и далеко не напрасной. Как имя?

- Можно назвать и Земля и Интернет, оба имени красивы.

- Как выглядит?

- Просто замечательно! Как отладится канал связи, так мы вместе подключимся к тебе, и увидишь новорожденного во всем великолепии. Есть чем похвастаться!

Имена и фамилии главных героев вымышлены, но упоминаемые имена ученых, суть их работ и экспериментов подлинны. Радиотелескоп Аресибо, расположенный в кратере потухшего вулкана острова Пуэрто-Рико, на самом деле существует и является крупнейшим в мире по размерам своей антенны. Реализация программы SETI - Search Extra Terrestrial Intelligence (поиск внеземного разума) действительно проводилась с использованием радиотелескопа Аресибо. В осуществлении программы SETI, для обработки результатов поисков использовался крупнейший в истории человечества кластерный компьютер, при составлении которого использовалось около миллиона персональных компьютеров.

Гусев В.П.