Гусев Валентин Павлович : другие произведения.

Сезон охоты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публиковался в журнале Идель (Казань)


   Сезон охоты.
   Ночь тихо опустилась на лес. Растаяли в плотных су­мерках силуэты вековых деревьев, окружающих поляну, затем мрак проглотил избушку и начал подкрадываться к просторно­му, грубо сколоченному, столу. Звезды, разгорающиеся над верхушками сосен, не могли прогнать слабым светом те­ни накрывшие сидящих на, врытых в землю, скамьях. Только догорающий костёр продолжал лениво соп­ротивляться расползающейся темени, слегка высвечивая ос­татки обильного и простого застолья.
   Огонь выдыхался, он засыпал, но подкармливать его хворостом никому не хотелось. Усталость и приятная расс­лабленность от традиционного охотничьего ужина делали своё дело.
   - За фонарем, что ли прогуляться, мужики, а то ско­ро и стакан мимо рта можно пронести.
   - Оставь Василич, своим фонарищем ты всю романтику ис­портишь. Ощути, какова тишина, даже комары проклятые угомо­нились. Тут надо засветить что-то такое - первобытное. Мо­жет Олег, что-нибудь сообразит, он не смотрите, что моло­дой, а уже доцент. Олег, не в службу, а в дружбу, придумай что-нибудь без электричества.
   Олег заворчал, шевелиться ему не хотелось , но всё же приподнялся со скамьи и растворился в темноте. Довольно долго его не было слышно, наверное, привыкали глаза, затем из сумерек стали доноситься то позвякивание, то бульканье, то приглушённые, не принятые в научных кругах выражения, похоже он на что-то натыкался. Наконец Олег снова проявил­ся, в слабо мерцающем круге костра, с большой банкой из под сельди в руках.
   - Как Петрович, такое бра тебя устоит? - Олег сбросил со стола в темноту несколько пустых бутылок и водрузил на их место банку.
   - Что это? Кошачий туалет? - Алексей Петрович, вытянув шею, через стол с недоумением разглядывал песок, насыпан­ный в банку. - А пахнет бензином...
   - Сейчас рассеем ваше невежество, - Олег чиркнул у края банки зажигалкой и пары бензина, налитого в песок, вспых­нули неровным колыхающимся светом, несколько рассеяв тем­ноту, но не нарушив диковатый уют. - Ну, как вписался мой светильник в наш интерьер?
   - Теперь уж точно Петрович мимо рта не пронесёт, - съ­язвил Семён Васильевич, или попросту, в этой компании, Ва­силич.
   - А выпить нам, пожалуй, давно пора за дорогого хозяина. За тебя, за тебя Ионыч! Не отодвигайся, из скромности, в темноту. - Петрович ловко и точно разлил содержимое бутыл­ки по стаканам. - И ведь надо же, сумел Ионыч водку-то, ка­кую раздобыть - "Охотничью", да я уже сто лет её в глаза не видел. И где он только всё достает!
   Ужин или дружеское застолье продолжался и продолжался. Перебрали кучу тем, скопившихся с прошлого сезона. Серьёзное смешивалось со смешным и желание потрепаться, подогреваемое "Охотничьей", было неутолимо.
   - Может, поддержим авторитет охотников, - заявил Петро­вич. - Про нас, да про рыбаков, чего только не сочиняют, держат за трепачей. А мы и впрямь порой, каких только дико­вин не навидались, грех не поделиться. Ну, кто кого переп­люнет? Кто быль покруче вспомнит? Давай Олег начинай, как самый младший, а то, поди, на фоне наших историй и выступать не захочешь.
   - Чуть что начинать, так всегда я, - беззлобно отозвал­ся Олег. - Разумеется, я не столь бывалый, как вы, но кое-что интересное тоже могу припомнить. Раньше этим по­делиться боялся, думал, засмеёте, а захотели сами, так слу­шайте.
   Охотник я начинающий, но уже вляпывался в странные си­туации. Не даёт мне покоя один след в этом лесу. Вам не говорил, а сам второй год с этой загадкой хожу. Может я и неопытный, но лисий след сразу узнаю. А что бы вы сказали, если бы он был величиной с кроссовку! Когда я первый раз увидел такое замер и полчаса дышать боялся.
   Случилось это в прошлый сезон. Каждый из вас знает ру­чеёк к востоку отсюда, в ложке, мы не один раз его вброд переходили. Так вот, возвращался я как-то к избушке Ионы­ча, очень уставший, чуть ноги переставлял. Подхожу к бро­ду, там дно каменистое, а в одном месте, среди кустов, подмытая глинистая осыпь. Шлёпаю я сапогами по этой глине, не глядя под ноги, а у самой кромки воды случайно взгляд вниз бросил, да так и замер. У меня размер, конечно, не особо большой, но чтоб такое: мой сапог стоял на отпечатке звериного следа и полностью его не перекрывал. А рядом, где глина переходила в травяную лужайку, вторая лапа отпе­чаталась.
   Я замер и боюсь шевельнуться. Мне хочется наклониться и рассмотреть следы получше, но страшно, а вдруг кто из кус­тов на меня бросится, след-то совсем свежий. Так стоял, потел от страха, оглядывался по сторонам, и косился под ноги. И могу вам гарантировать точно, этот след - лисий, только размера такого, что страшно на него смотреть.
   Тихо, тихо я в сторону отпятился, а потом так припус­тился, словно не топал весь день по лесу, как лось. В из­бушку тогда я первым вернулся, вы все ещё где-то бродили. Отдышался, и сам стал в увиденном сомневаться, а вдруг по­мерещилось, ведь житья от приколов не будет, если об этом рассказать. Так вам и не признался.
   Утром встал первым, вы ещё от обмывания добычи не отош­ли, вроде и я в этом не отставал, но проснулся как стёклышко - вчерашний шок сказался. Потихоньку выбрался за дверь, думаю: надо проверить, если не показалось, то и вас приведу на это место. Но ночью, как назло, мелкий дождик просыпал, и нашёл я у брода только глиняный кисель. С той охоты остался холодок от увиденного и сомнения в том, а было ли это.
   Со временем всё подзабылось, успокоилось, сумел сам се­бе внушить, что не могло быть такого, бред это, галлюцина­ция. Так и казалось до сегодняшнего дня. И вдруг всё сно­ва! Боялся вам сказать, но теперь выкладываю. На краю этой самой поляны была какая-то ямка вырыта, а потом закопана, видно Ионыча работа. Так вот, там я сегодня, на свежей земле, такой же чёткий отпечаток видел.
   Что Петрович так на меня уставился? Ладно, можешь и пальцем у виска покрутить, тем более, что мне и дока­зать-то нечем. Я дурак, взял, и след этот аккуратно ногой разровнял, чтобы он и вас с ума не сводил.
   - Да нет, пальцем крутить не собираюсь... - Петрович заговорил тихо и серьёзно, так, словно, и не знако­мился сегодня многократно с "Охотничьей", - ты Олег, можно сказать, меня выручил, а то я уже думал, что умом тронул­ся. Вот, что мужики, давайте по маленькой, и меня послу­шайте.
   Сколько лет, как мы с Ионычем познакомились? Пожалуй, уже пять точно будет. Кампания у нас сложилась отличная, грех жаловаться, где ещё так оттянешься от городской суеты и бе­шеной работы. Ионыч, конечно, мужик простой, но как лесни­чий и как человек он личность необычайная, может и охоту и отдых после неё так организовать, что на целый год заряда хватает.
   Однако третий сезон подряд гложет меня один червячок, не даёт покоя. Будь я уверен, что произошедшее, было, так сказать, объективной реальностью, так давно бы вам всё вы­ложил. А меня сомнения терзают, вдруг то, что мне привиде­лось следствие наших чересчур удачных охот, организованных Ионычем, и, как водится при этом, очень хороших спрыскива­ний. Но, спасибо Олегу, уверился я, что и мне не померещи­лось, а взаправду что-то необычное со мной происходило.
   Впервые столкнулся я с этим лисом в позапрошлый сезон. Да Олег, именно лисьи следы тебе и попались. А мне его са­мого увидеть довелось, как вспоминаю, так мурашки по коже. Первый-то раз я и толком разглядеть его не успел, поэтому особо не сомневался в том, что мне это просто померещи­лось.
   Встреча была совсем мимолётной. Знаете там, где склон Кленовой горы зарос редким кустарником, вверх тянется тропка. Так вот пробираюсь я по ней, и вдруг впереди между двумя большими кустами пронеслось что-то рыжее. Произошло всё в долю секунды, но в глазах чётко отпечаталось, как зверюга, здоровенный как крокодил, но лёгкий и бесшумный словно тень, прижимаясь к земле, перебежал мне дорогу.
   Я встал, как идол, и глазам не верю. Там и бежать-то некуда: слева куст, справа куст, а вокруг чистого пространства метров по пять. Если бы зверь дальше помчал­ся, так я бы его обязательно увидел, а он махнул под ветки и исчез.
   Когда я пришёл в себя, схватил ружьё на изготовку и ти­хо, тихо стал красться вокруг куста, ну, думаю, вот добы­ча, так добыча. Полный круг впустую дал - нет там никого и ничего! Может, думаю, нора под кустом, так ведь не видно. Я всякую осторожность потерял, ружье на землю бросил, и весь куст на четвереньках облазил, и никакой норы, даже мышиной.
   Я на этом месте ещё целый час толокся. Обшарил второй куст и ещё десяток соседних - нет ничего и точка. Осталось только подумать, что пить меньше надо в охотничий сезон. Однако тут опять можно самому себе возразить, что же это за сезон тогда получится. Плюнул я на этого лиса-привиде­ние и пошёл дальше в досаде и с недоумением.
   Случай этот я потом, почти забыл, не придал ему серьёзного значения. Так вот в прошлый сезон - опять по­добное. Тут и первая встреча снова в голове чётко всплыла.
   Второй раз этого лиса я вообще на открытом месте засту­кал, ему и спрятаться-то негде было. Вышел я как-то на поляну, знаете, есть такая круглая за склоном горы. В лесу сумеречно, а тут место открытое и солнце из-за облаков вы­катилось, так, что от обилия света, глаза прищурить приш­лось. Как раскрыл их чуть пошире, смотрю посреди поляны мой прошлогодний лисяра - стоит преспокойно и бок полизы­вает. Такой шерсти я ещё не видал - огненно рыжая и словно в блёстках. Но не успел я им даже полюбоваться, не то, что за ружьё схватиться, заметил он меня, прижался к земле и метнулся как молния в траву.
   Я к этому месту, а там только желобок примятой осоки, да и тот метра через три обрывается, дальше некошеный луг стеной стоит. Топтался я, топтался по поляне, так ничего и не нашёл, не норы, не следа. Мне уже стало казаться, что всю эту траву я сам перемял, пока там лазил. Так что и из этой встречи оставалось делать такие же выводы как из пер­вой.
   Может, всё и забылось бы, да только сегодняшний след, который наш Олег на краю этой поляны видел, похоже мой знакомец оставил, да ещё прямо на моих глазах. Помните, ут­ром я чуть задержался, так что потом вас нагонять приш­лось. Собрался я, выскочил из избушки, и к лесу, а вокруг туман стелется, утренним светом к земле прижатый.
   И вот из этого тумана, прямо на том месте, про которое Олег рассказал, выступает мой кошмарный красавец, да так, что мы чуть не нос к носу столкнулись. Дальше как в теат­ре, ну прямо - немая сцена. Секунд десять мы друг друга разглядывали, а потом мой знакомец подмигнул мне хитро правым глазом и, прильнув к земле, по поляне в сторону из­бушки метнулся, и растаял в тумане.
   Если бы он, скотина, не подмигивал, так я бы опять всю поляну переворошил и, конечно, на след, который Олег нашёл, тоже бы наткнулся. Но этот его хитрый взгляд заста­вил меня снова в реальности увиденного усомниться. Тем бо­лее, мужики, вы ведь отрицать не будете, мы вчерашнюю уда­чу отметили на совесть.
   Что Василич меня разглядываешь? Ты у нас мужик правиль­ный и не стесняйся, давай врежь нам с Олегом по нашему су­меречному сознанию. Или ты тоже нас всех удивить хочешь?
   - А что, может и удивлю! - чувствовалось, что, обычно спокойного, Семёна Васильевича тоже распирает желание выс­казаться. - Может, не только вас удивлю, а и сам с вами вместе поудивляюсь. Я смотрю, что-то уж чересчур много интересного сегодня всплывает. А ты Ионыч дорогой из те­ни-то поближе к огоньку, в кружок, придвигайся, тут и к тебе вопросы будут.
   Мне мужики, прямо скажу, огромные лисы, разные говоря­щие зайцы и прочая нестандартная живность не попадалась, но было, было и у меня, одно событие, которое так меня по­разило, что я до сих пор не отошёл. А случилось это минув­шей зимой.
   В городе мы ведь редко встречаемся, вы, поди, и не знали, что прошлой осенью я крепко приболел. Извините, что не позвонил, зачем, думал, зря друзей беспокоить. К началу зимы я поотлежался, почти окреп и для дальнейшего оздоровления взял путёвку в санаторий, неподалёку отсюда, в сосновом бору.
   Пожил я в санатории неделю, приободрился, стал тяго­титься однообразием этого заведения. И решился я тогда Ио­ныча навестить. Мы ведь здесь только летом собираемся, вот думаю, нагряну к нему среди зимы, старика обрадую, сам ду­шу поотведу. Машина у меня была в санатории припаркована, а там где на ней не проехать, я решил на лыжах докатить, и взял пару, поприличнее, на прокат.
   Далеко на машине забраться не удалось, та самая просе­ка, на которую мы всегда сворачиваем, была сплошь заметена. Встал я тогда на лыжи, закинул за спину рюкзачок с угоще­нием и двинулся своим ходом. То, что по просеке ни одного следа нет, мне странным не показалось - за два дня до это­го метель кружила весьма основательная.
   Тяжеловато было без лыжни продираться, но ничего - при­терпелся. Добрался, через пару часов, до того места, где мы с просеки съезжаем, и не пойму, что дальше делать. По­дъём и большущая сосна с развилкой на месте, а вот повер­нуть не куда - лес стеной стоит. Ну не мог я заблудиться, никак не мог! Стою как баран и противным холодным, потом покрываюсь.
   Потом решился и через лес, прямо к поляне двинулся. Тут и расстояние-то мизерное, мы его обычно махом проскакива­ем, а я час продирался. И вот мужики, верьте или не верь­те, а к Ионычу у меня, пожалуй, разговор особый, но не толь­ко избушки, даже самой поляны не нашёл. Крутился я, крутил­ся по лесу, столько деревьев знакомых встретил, что вокруг поляны раньше стояли, мы ведь тут не один год топчемся, многое примелькалось, а поляны нет и всё.
   Как дерну я обратно! До машины пулей домчался, весь в мыле. Там дух перевёл и чуть не целую бутылку, для ориентировки в пространстве, освободил, да ещё удивился, почему раньше этого не сделал, ведь запас-то спиртного я всё дорогу на спине пёр, в рюкзаке, а тут так пробрало, что забыл про него начисто. Только по этому, можно прики­нуть - каково мне тогда было.
   В санатории ещё одну посудину "уговорил" и спать от­рубился. Наутро проснулся поспокойнее. А потом вроде и подзабылось, казалось, что привиделось мне это во сне.
   Вспомнил всё, когда сезон подошёл. Вы меня, как всегда, выцапнули из нормальной жизни и сюда поволокли. Подумал, если рассказать вам, так за сумасшедшего примете, а еще в глубине души надеялся, что это был только сон. Сюда приехал - житьё здесь по старому. Может, кто из вас и заметил, что я первый день чересчур много головой крутил, да смурной ходил, но потом и сам понял, что успокаиваюсь.
   А теперь мне кажется, не самая ли пора, у нашего Ионыча повыпытывать, что это со всеми нами приключилось. Режь до­рогой всё правду матку, не смущайся!
   - Ну что ж, извините, если что не так, - Ионыч откаш­лялся и придвинулся поближе. - Наверное, и мне пора с вами своими секретиками поделиться.
   Вы меня знаете как старика-охотника, оторвавшегося от мира и ни сколько не жалеющего об этом. Что-то в этом так, а что-то и нет. Я и на самом деле охотник, только довольно сильно отличающийся от того, как вы это понимаете. Извините, уж, если то, что я дальше буду расс­казывать, несколько собьёт вас с толку. Вы привыкли ко мне как к дремучему деду, но я не дедовскими речами вас попотчую.
   Вы живёте в мире, где есть, скажем, длина, ширина, вы­сота, а ещё в нём есть время. Оно, время, вроде как одной размеренности, ну скажем длины или длительности, и мало того, ещё течёт только в одну сторону. А если мужики это не так? Держитесь за скамейки, не падайте от удивления.
   Время-то оказывается тоже штука сложная, трёхмерная. Оно что-то вроде потока. Ваш мир лениво плывет по нему, и кажется вам, что иначе и быть не может. А ведь по рекам можно не только плавать по течению, но и против, и поперёк, да ещё и в глубину нырять и назад подниматься. Есть более актив­ные миры, которые живут в динамике во всех временных нап­равлениях. И я, признаться, из такого мира к вам и свалил­ся.
   Я для вас охотник, охотник и там. Всю жизнь охотой за­нимаюсь, тем и живу, как у вас говорят - профессионал или промысловик. А зверье, за которым я охочусь, во времени, как рыба в воде, плавает. У вас ведь как: основным отличи­ем животного от растения является приспособление к окружа­ющей среде при помощи передвижения. Так, по крайней мере, в ваших учебниках пишут. А у нас надо добавить: при помощи передвижения в пространстве и времени.
   Естественно, наши охотничьи угодья порой пересекаются с вашими, и кое кого из моих зверюшек вам случается уви­деть, особенно в их любимых местах. Вот вам и лисички ис­чезающие. С вами меня тоже охота соединила. Приходится мне часто в ваших краях бывать, естественно соответственно маскируясь. Так и с вами встретиться привелось.
   Я, признаться, очень счастлив, что нас судьба свела. Ваш мир сложен и вы рады из него порой убежать, мой ещё сложнее, и я так здорово с вами душой отдыхаю. А чтобы не терять вашего общества, пришлось мне организовать кое-что, в смысле жилья, его окружения, и застолья, чтобы, общаясь со мной, вы неудобств не чувствовали. Ну а ты Василич из­вини, откуда мне было знать, что тебя сюда зимой занесёт. Знал бы, конечно, подготовился и встретил по полной прог­рамме.
   - Ну, ты Тихон Ионович даёшь! - Олег, не спускавший с Ионыча глаз, обрёл дар речи. - Вот тебе и старичёк-лес­ничёк!
   - Так ты, получается, как бы путешественник во времени? - попытался сформулировать Петрович. - Если так то ты, вы­ходит, и судьбу лучше любой цыганки можешь предсказать?
   - Ну, вот и здрасте! Как же это я ваши судьбы-то предс­кажу? Да и зачем, скажите, это вам может понадобиться?
   - А что тебе не узнать-то про нас, - не отставал Петро­вич. - Тебе ведь, дорогой, в будущее наше заглянуть - раз плюнуть, а нам это может пригодиться.
   - Странные вы люди. И не столько вы, а скорее ваши горе-пи­сатели, от которых вы своих ненормальных идей нахватались. Пошёл я, по потоку времени, скажем, вперёд, и что снова вас должен встретить? Как это произойдёт-то, если вы все здесь остались. Ведь ты Петро­вич не можешь в сторону отойти, чтобы на себя сбоку пос­мотреть, как у тебя волосы на лысине уложены. Так и во времени - вы только здесь. Впереди по потоку и сзади, и по сторонам - это совсем другие миры. Интересно знать, от­куда такие заблуждения у вас укоренились, что в прошлом себя ребёнком увидишь, а в будущем - стариком?
   - Ну, что ж, раз нельзя заглянуть в будущее, давайте под­нимем за настоящее! - решил утешиться Петрович.
   - Ты ещё за дружбу между временами упустил, фата­лист-недоучка! - Добавил Василич, наполняя стаканы.
   Костёр совсем догорел и огонь в банке почти затух, но ночная темень уже начала чуть-чуть разбавляться. А глаза слипались, и языки слегка заплетались то ли от охот­ничьих историй, то ли от усталости или ещё от чего-то дру­гого.
  
  
   Гусев В.П.
  
  
  
   1
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"