Жил-был на свете начальник отдела,
Он резво и рьяно хватался за дело.
Бывало, завалится к директорату
И ну обсуждать экспоненту зарплаты.
Вот как-то однажды он принял решенье:
"Чтобы товаров повысить движенье
Нам нужно сменить, чисто, схему продажи,
Чтоб враг не догнал - и запутался даже!
Ну что же вы, что вы потупили взор?
У нас не прайс был - сплошной позор!"

Летает прайс под потолком, шурша листом,
А на столах бумажный ком. Но дело в том,
Что бесполезен этот спор и с давних пор
У нас не прайс, совсем не прайс - сплошной позор!

Всем стало тут плохо, все смотрят на лоха:
"К чему, мол, теперь эта вся суматоха?"
Но сила у Кости во взоре "иная",
Ему что ни скажешь - он не догоняет.
Месяцы мчатся, наш Костя не тужит:
Кофе он глушит, начальником служит.
Директор отличный, мудрейший Е.К.
Пригрел и не гонит долой чудака.
Но вот вызывают, прайс нужно представить,
Иначе возьмут и чего-нибудь вставят.
И Костя вдруг сник - ну зачем ему это?
Ведь он не жеманный танцовщик балета!
Он принялся бегать, скулить и ругаться,
Других напрягать, да и сам напрягаться,
Контужен был ценами в тяжком труде,
Но люди не бросили Костю в беде:
Нашелся Роман, из себя весь Быстров,
Себя поднатужил - и прайс стал готов.

Летает прайс под потолком, шурша листом,
А на столах бумажный ком. Но дело в том,
Что бесполезен этот спор и с давних пор
У нас не прайс, совсем не прайс - сплошной позор!

А дальше идей череда, как обычно,
Как сделать наш прайс типично отличным.
Но тут кое-кто, как всегда облажался,
А Рома смолчал, хоть и чудом сдержался.
Не выдал наружу душевное слово:
Чего материть нам душевно "иного"?
И далекий Е.К. из дневного дозора,
Увы, не увидел сплошного позора
В прайсе, который придумал "герой".
Мы в шоке, поверьте, ждем прайс второй.

Летает прайс под потолком, шурша листом,
А на столах бумажный ком. Но дело в том,
Что бесполезен этот спор и с давних пор
У нас не прайс, совсем не прайс - сплошной позор!