Мы были изумительно бедовы.
Мы были до чрезмерности умны,
Мы были к битвам и стихам готовы, 
Мальчишки, вызревшие после той войны!
В войну играли мы самозабвенно,
Мы грудью падали на чёрный вражий дот 
И в рукопашной схватке мы, наверное,
Сильнее были двух фашистских рот.
Мы в плен не брали, не сдавались сами,
И подорожником лечили раны мы,
И было горе матерям обеих "армий"
Заплаты ставить на рубахи и штаны.
О, наш блиндаж - сарай с прогнившей крышей. 
Нас умещал твой тёмный сеновал.
"Землянку" пели, кто-то громче, кто потише,
И, как ни странно, знали все слова.
Наш детский бой всегда был подвиг ратный, 
Здесь каждый третий в бой шёл за отца,
За без вести исчезнувшего брата,
За землю нашу, почерневшую с лица.
Но неожиданно мы замолкали страшно, 
Прервав и песню и горячий бой:
Колонну немцев пленных по Химмашу 
Сопровождал усиленный конвой.
И мы смотрели долго и сурово,
Мы шли поодаль, и не гнали нас,
И лишь конвой смотрел в другую сторону
От наших потемневших глаз.