Давно начался вечер. Тишина сегодня была в особенно хорошем настроении, улыбаясь каждому, кто к ней обращался. И желтое брюхо нависших над солнцем облаков не стало в этот раз исключением. Так беззаботно дождливые тучи не принимали свет заходящей звезды никогда, наверное. Испарилась грусть вместе с каплями дождя с травы, проросшей непрошенной гостьей у крыльца дома. Все тихо, не спеша, испарялось. Прошлое, будущее, важность, сырость, микроскопия, задор, облучение, нищета.
Деревянные ограждения забора подсказывали ногам идти в одном направлении. По тропинке мимо двух цветников. Туда, где солнце, где орбита жизни пересекается с обритой истины. Туда, где все становится на свои места. Осталось совсем чуть-чуть. Уже близко.
Глава 1. Непокорные.
Невероятно, но шанс дважды встретить незнакомого человека в совсем неожиданном месте в течение жизни приблизительно равен один к полутора миллионам, если же учитывать продолжительность жизни порядка восьмидесяти лет. Однако, постоянно путешествуя, вероятность может сложиться один к одному. Каждый день, встречая и провожая около полусотни новых людей, число в полтора миллиона будет желаемо стремиться к единичке.
Дождь будет сменяться снегом, снег антициклоном. Облака падать и подниматься вновь. Вот только горы упадут нескоро. Нескоро еще яблоневые деревья будут собирать упавшие плоды назад, а свет закупоривать тьму. Всему уделяется свое время.
Зеленый огонь светофора разрешил перейти улицу путникам. И нечаянно и неосторожно на другой стороне дороги стоял он, как всегда задумчивый и отрешенный. Снова внезапный и настоящий. И когда они, наконец, встретились взглядом, их осталось разделять около пятидесяти шагов пространства. Полсотни важных шагов из полутора миллионов ненужных на каждые восемьдесят дней. Они обязаны встретиться. Всему уделяется свое единственное время.
Глава 2. Каменоломня.
Не сразу стали заметны перемены. В обществе постепенно укоренялись новые устои жизни. Может, все могло происходить намного быстрее, если бы солнце не оставалось таким же далеким и цикличным. Свежее поколение осталось здесь, в настоящем. Только те, кому и следовало остаться среди прочих. Покорные, с неистребимым чувством долга, смягченные порывом духовности. Угодники.
Невероятно, но естественный отбор легко подчиняется селекции. Все, что когда-либо обрывалось на половине своего пути, на пороге у заветной двери, лежало руинами на дне падшего озера. Котлован для которого выкапывался железными лопатами самих падших, некогда бывших сильными и грациозными.
Прохладная ночь выжжет плохое. Запечатает прошлое в пыли, смываемой мелким, но настойчивым дождем. И что будет дальше? Дальше будет так, как надо и необходимо. Так, чтобы строились дома, и дороги к ним. Летали самолеты по небу, а по воде ходили корабли. И пока время будет жить, сутки продолжат неуклонно увеличивать количество часов. Мост из стеклянных звезд обрушился на два пролета. И теперь потоки света переплелись у обрыва и спровоцировали взрыв новой закономерности.
А следующая ночь была светлой от снега. Метель занялась, наверное, в последний раз в этом сезоне. Последний, или же нет, все же... метель. Машины остановили свое бегство, и путь их теперь стал не таким важным. По крайней мере, не сейчас.
Говорят, сегодня ночью все и закончилось. Нашли и обезвредили человека, представляющего угрозу для общества. Говорят также, он спал у себя дома и совсем не был готов к встрече с представителями нового закона. И теперь будем жить по-новому, так как всему уделяется свое время.
Глава 3. Артефакт.
Ильгал шел не спеша. До подножия деревянной горы оставалось немного - пять полетов стрел, не больше. И хоть цель близка, торопиться сейчас было нельзя - чем быстрее двигался Ильгал, тем скорее надвигались тени, устлавшие собой поле. Им ни в коем случае нельзя добраться до шкатулки.
Ассасину необходимо было добраться до убежища в скрытых тайниках горы. В крепких объятиях гор пробивался святой родник - Начало. И этот родник обещал продолжить силу того, что сейчас член ордена ассасинов Ильгал нес в своей шкатулке.
Липовый шелест ветра в полуденных деревьях успокаивал и придавал горсть надежды каждому шагу путников, неведомо по каких причинам проходящих мимо. "Только бы не опоздать" - думал про себя Ильгал, но все также не ускоряясь. - "Неужели мне не хватит времени? Тени Созвездия пожирают свет вокруг меня, и только я у них на пути".
Деревянная гора обнажила свои склоны перед долгожданным гостем. Сила истины помогала ассасину не сгореть во тьме, но не сгореть во свету она не могла помочь. Шкатулка, приближаясь к Началу, тянула вниз, и жгла тело. Но путник шел.
Внутри каменной пещеры, у истока родника Ильгал открыл шкатулку. Псы Созвездия зияли черным оскалом, но не могли причинить вреда врагу. Сила пребывала с ассасином. Сердце вдовы отправилось в свой последний путь по живым протокам родника сквозь камни, сквозь звезды, сквозь надежду и осязание. Сохраненная любовь, запечатанная в артефакте, плавила демонские тени, провожая свет до самого конца дороги.
"Теперь я спокоен, наконец" - Ильгал выдохнул, свалился с ног, а душу его посетило невероятное облегчение. Ассасин улыбнулся. - "Она спасет нас".
Ильгал побудет здесь еще немного, среди теней. Потом отправится в обратный путь. И, может, этот путь окажется легче предыдущего, но его все равно нужно пройти. Ведь всему уделяется свое время.
Эпилог.
Шаг притих. Впереди на дороге возник борщевик. Семена растения застревали на диске солнца, вызывая рябь в глазах. Но не только в глазах семена растения вызвали рябь. Душа навсегда обожглась ядовитым соком этой замечательной жизни, и теперь всюду бесконечный полет выворачивал облака наизнанку, терзая камень и песок, чтобы найти живое.
Конец пути совпал с его точкой отбытия. Цикличность звезды перестала твердить и без того понятную правду, прячась навсегда за горизонтом. Лед падал. Огонь догорал. Огромная глыба неместной природы приближалась к планете. Но настоящее не будет побежденным. Борщевик покачивался зонтом от легкого дыхания последнего ветра. Они наслаждались друг другом, не обращая внимания на других. Потому что всему уделяется свое время.