Странно как-то устроены люди. Вроде все одинаковы: две руки, две ноги, голова, а всё же разные. И главное разное отношение ко всему и друг к другу в частности. Это я о себе. С одним человеком знаком всю жизнь, к примеру, а отношения не то, что натянутые - никакие. Вроде товарищи и пакости никакой друг другу не делали, а какая-то "стеночка" разделяет. Доверия что ли нет? Так и живём, так и общаемся на дистанции. А бывает иначе. Вот Санька. Познакомил нас общий товарищ Лёвка.
Лёвка как раз из тех друзей, с которыми отношения через "стеночку". Как говорится: "И не друг, и не враг, а так..."
Был жаркий летний день. Мы с Лёвкой решили отметить окончание учебного года и успешную сдачу сессии. Как часто бывает, не хватало некоторой суммы. Нужен третий. Лёвка не долго думая, предложил зайти к Саньке. С первой же минуты общения я понял, что мы будем дружить. Так и вышло. Мы с Саньком в этот же день, что называется, спелись, да так славно. Что-то чудили, выдумывали, находили себе мелкие неприятности и весело выходили из них. Так и пошло. Даже Лёвка, который и познакомил нас, как-то отошёл на второй план и постепенно исчез вовсе из нашей компании. Спустя немного времени мы стали закадычными друзьями. Я часто бывал у него. Мы часами просиживали на кухне и болтали обо всём на свете. В один из таких вечеров он спросил у меня:
- Слушай, ты же в свою студенческую газету пишешь... эти... очерки или рассказы?
- Ну.
- Ты их из головы берёшь или по жизни наблюдаешь?
- Что-то из жизни, что-то придумываю, а что?
- А с моих слов сможешь записать? У меня есть куча случаев интересных. Было бы классно оформить их на бумаге.
- Не знаю. Попробовать можно, но что получится, не обещаю.
Санька приободрился:
- Даже если не получится всё равно интересно. В общем вот такая история:
Ты когда-нибудь видел чудо? Не отвечай. Я точно знаю, что ты не видел настоящего чуда. А вот мне повезло. Было это в Иркутске. Я гостил у своего двоюродного брата Вадима. Так вот... Мы с братом зашли к его однокурснику Антону. Этот Антон товарищ приезжий. Жить в общаге не хотел и снимал себе квартирку. Квартирой его жильё назвать нельзя: в двухэтажном деревянном бараке комната и подобие кухни. Удобства во дворе. Зато относительная независимость. Впрочем, я ушёл в сторону. Итак, ближе к чуду.
Тот мерзкий осенний денёк плавно перетёк в поздний, столь же мерзкий вечер. Но мы всё ещё держались на ногах, хотя плохо и не все. Сначала мы гуляли вчетвером: Вадим, я, Ильюха и Антон. Примерно к полуночи нас осталось трое. Ильюха вырубился и уснул под кроватью. Вот тут Антон и спросил: "Вы когда-нибудь видели чудо? Идем, я покажу". Ни мало не смущаясь проливного дождя, мы радостно кинулись в холодную осеннюю ночь, на поиски чуда. Сначала мы долго бродили по незнакомым дворам и тесным улочкам. Карабкались в гору и почти на задах катились с неё в раскисшей глине. Эта подлая глина добавила нам по паре килограммов на каждый ботинок и болталась там ещё около часа, пока мы не форсировали огромную лужу. Выпитое спиртное начало быстро улетучиваться и уже не согревало. Дождь не прекращался. Силы были на исходе, а злость на Антоху росла как на дрожжах. Мы уже несколькими матершинными словами выразили своё отношение к этой затее, но Антон был, не умолим, и стремительно увлекал нас за собою в чудовищную мглу. Ещё полчаса блужданий по неосвещённому частному сектору и... мы оказались у строительного забора.
-Теперь тихо,- предупредил Антон,- Чудо уже близко.
- На стройке?!
- Да. И здесь, между прочим, сторож с собакой. За мной!- скомандовал наш Сусанин и полез через забор...
В течение следующих десяти минут, наша прогулка по городу показалась лёгкой разминкой. Преодолевая препятствия (в пору для тренировок спецназа) мы матерились уже не стесняясь, в адрес Антона. Но наш гид был, не возмутим.
Наконец он остановился перед какой-то будкой: "Теперь тихо. Чудо здесь. Не спугните". Сказал он всё это с таким таинственным видом, что мы невольно перестали материться и замерли в ожидании чуда. С минуту просто стояли и слушали дождь. Несколько фонарей освещали строительную площадку. (Лучше бы они этого не делали). Пейзаж вокруг нас был ужасен. Здесь не строили, а перестраивали. Сносили старые постройки и воздвигли новые, поэтому и грязи было в два раза больше, чем на обычной стройке. Антон глубоко вздохнул и зашёл за вагончик. Мы последовали его примеру, вдохнув, шагнули следом. И правильно сделали, потому что в следующий миг забыли, как дышать вообще. Настолько поразило нас представшее перед глазами...
Среди камня и грязи, кирпича и железа, под проливным дождём, освещённый жалким фонарем на сером камне стоял белоснежный, чистейший бюст Пушкина. Великий поэт смотрел на нас и кажется, улыбался. Время потеряло смысл. Мы стояли в оцепенении и разглядывали чудо. Это было настоящие чудо!
Как выяснилось на обратном пути - дорога к дому Антона занимала всего пять минут (причём нормальная асфальтированная). Все эти блуждания по ночному городу под дождём, в грязи и холоде, нужны были, чтобы подготовить нас морально. Действительно, если бы я просто пришёл посмотреть чудо, то я просто увидел бы бюст Пушкина. А, пройдя через все муки нашего путешествия, я увидел чудо. Настоящее чудо!
11.03.98г.
Гарик
Самодельная плетёная люстра низко нависала над столом. Одинокая лампочка давала нежный, не утомляющий глаза свет. От её света становилось тепло и уютно. Эта люстра, этот свет, ходики, мерно стучащие над столом, да и вся обстановка небольшой кухоньки в обычной "хрущёвке", создавали необычайную атмосферу для доверчивой, интимной беседы. Даже старинный холодильник "ЗИЛ" с треском и грохотом включающийся и не меньшим шумом заканчивающий свою работу, ни сколько не мешал, а даже наоборот добавлял свой неповторимый колорит в общее состояние присутствующих на кухне.
Мы с Санькой уже четвёртый час сидели за столом, и пили чай. Уже три раза чайник закипал. Раз пять мы выходили на лестничную площадку покурить. А разговор не заканчивался. Даже не разговор, а скорее Санькин монолог. Ходики уже показывали без пятнадцати три, а Санька только начинал рассказывать ещё один случай из своей жизни:
- Так вот. С Гариком ещё такая история была... Честно говоря, до этого случая я к нему относился как-то не очень... Нет, повода его избегать не было, он классный пацан конечно, но больно шебутной. А я таким шустрикам не очень доверяю. С такими людьми у меня складывается ощущение, что они в трудной ситуации могут кинуть или подставить тебя. А тут...
После минутной паузы Санька отхлебнул чаю и продолжил:
- У моего бати был тогда "Москвич" старенький, а я только права получил. И он мне давал иногда покататься. Естественно машина битком, пиво, водка и всё такое.
В тот вечер нас было в машине пять человек. Четыре парня и девчонка. Гарика не было. Он в тот вечер дежурил. Учился-то он в "фазанке", а ночами работал сторожем в детском саду. Вот.
Очень уж весело мы катались в тот вечер и докатались до того, что врезались в одну иномарку. Там как назло сидело двое "чисто пацанов". Это как раз было начало всей этой "перестройки" и слов "новый русский" ещё не было, хотя как таковые они уже стали появляться. Отношение к ним в народе, сам знаешь какое, а эти ещё пальцы давай гнуть. Нас четверо их двое... Короче наваляли мы им. И нет дуракам сразу когти рвать от туда, мы дальше поехали кататься и всё в том же районе. Едем. Слышу, кто-то сзади сигналит. Поглядел - это та же тачка, которую мы стукнули. Я притормозил. Орлы мои раздухарились, вылезли и тут видим, что за этой иномаркой ещё две. Толпа из них вывалила и к нам. Каким чудом успели, не знаю, но обратно упаковались в две секунды. Я сразу по газам и погнал. Долго петляли, ни как оторваться не могли. Потом по дворам вроде бы ушли. Куда дальше? На трассу нельзя. Увидят, а там от "иномарки" на "Москвиче" кур смешить. Во дворе оставаться тоже не дело, наверняка искать будут. А тут недалеко садик Гарика. Решили у него схорониться. Объяснили ему всё. Он запустил нас. Вроде всё хорошо, но эти черти всё равно нас как-то вычислили. Что делать? Гарик открывает ворота на заднем дворе и выпускает нас. Я сначала хотел остаться. Ведь получается, что мы подставляем Гарика, а он вообще в нашей истории не замешан, но Гарик убедил нас, что ему одному легче будет договориться, а всем вместе точно крышка. Забьют, ещё и тачку раздолбят. Уехали мы. Я мигом машину в гараж, сам домой. Звоню Гарику. Телефон не отвечает. Всю ночь не спал. Под утро не выдержал и бегом в садик. Захожу. Двери выбиты. В его каморке всё перевёрнуто. Телефон разбит. Гарик сидит в кресле, откинувшись на спинку. Первое впечатление было, как будто мёртвый он. Нет. Гляжу, дышит. Я к нему. Лицо всё разбито. Одежда в клочья. Бок какой-то тряпкой обмотан, а из-под неё кровь сочится. Они его избили, да ещё отвёрткой в бочину ткнули. Долго потом эта рана у него заживала. Меня увидел, улыбнулся и говорит: "Вот видишь. Так бы всем досталось. Слушать надо, что дядя говорит". И улыбается, сидит, как ни в чём не бывало. Я сбегал в ближайший магазин. Позвонил от туда в милицию и скорую. Объяснил им, что какие то неизвестные личности ночью ворвались и устроили погром. Кто такие и за что объяснять не стали...
Санька взглянул на часы:
- Ого! Уже двенадцать минут пятого. Ложись на мою кровать, а я себе на полу постелю. Давай. Спокойной ночи.