Гусаров Андрей Сергеевич : другие произведения.

Везетер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Над крупными городами мира появляются НЛО в виде кубов, они разбрызгивают черную маслянистую жидкость. По составу жидкость углеводород вроде нефти, но ведет себя так, словно она живая и игнорирует законы физики. Сверхтекучая, сверхпроникающая. Ее частички путешествуют по воздуху, проникают сквозь стены сооружений. Она заражает людей, растет в них, но не трогает тех, у кого 4 группа крови. Массовая истерия, правительства чувствуют шаткость своего положения, все религиозные конфессии мира объявляют "чернуху" даром божьим. А людей с 4 группой - приспешниками дьявола. Начинается охота на них. Потом в один миг, по всему миру "чернуха" поражает зараженным мозг. Вспышка насилия и быстрая деградация, зараженные превращаются в тупых агрессивных тварей. Время действия: два года после заражения. Место: Москва ГГ "аптечный" наркоман, он заражен "чернухой", но она не поразила ему мозг. Свернулась сгустками под кожей и "спит". Он считает, что помогли наркотики и постоянно пичкает себя таблетками. Живет в своей квартире - жилище обустроено - и изредка выходит за припасами. У него есть друг Павлом - резиновая кукла-троль с зелеными волосами. от постоянного пребывания под наркотиками и полного одиночества сознание дало трещину, шизофрения раздвоение личности .

Пролог

  
  -- Попов у аппарата!
  -- Докладывает оперативный дежурный, полковник Макаров! Товарищ генерал, у нас черезвычайная ситуация! НЛО над Москвой. Появился десять минут назад, в час ноль по московскому времени. Куб, ребро около двух метров, тепловой энергии не выделяет, на радаре виден нечетко. Системами ПВО не захватывается. Завис на высоте 3200 м., прямо над центром города. Какие будут распоряжения?
  -- Етить-перетить, через коромысло, Макаров!
  -- Простите, товарищ генерал?!
  -- Телевизор включите, там ваши кубы уже по всем каналам, во всех странах мира! У меня через минуту доклад Президенту!
   Слушайте приказ: Войска московского гарнизона привести в боевую готовность номер один. Истребительную авиацию в воздух. Внутренним войскам и МЧС быть в готовности эвакуировать и оцепить центр города.
   Пока все. Через сорок минут селекторное совещание, присутствовать всем.

Видеозапись

   - Два года спустя, после конца Света! Нет, не так... слишком пафосно...
   Заражение! Два года спустя. Тьфу...
   Короче, меня зовут Станислав, и я не "черныш".
   Павлом, Павлом! Скажи что-нибудь в камеру... не хочет, ему эта идея со съемкой не нравится, поэтому он нарочно молчит. Вредина зеленоволосая!
   Нет, я не сумасшедший, я понимаю, что третий год сижу на барбитуратах, плюс постоянное одиночество... Я понимаю, что у меня едет крышняк. Понимаю, что Павлом это просто резиновая игрушка, и он не может говорить. Но как быть с тем, что я нашел его по голосу? Павлом звал меня из кучи мусора, и так я его нашел... если бы это было мое воображение как бы я тогда узнал, что он там? Сейчас... Павлом, ну скажи что-нибудь, а то меня примут за психа. С-сука, блин! Сука! Ну, сиди тогда в углу! А-а-а-а-а, блин!!! Сука! Бесишь меня, бесишь!!! Зачем ты так со мной поступаешь?!! Аа-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы-и-и!!!
   ... Все, так... все!
   ...Ну, с чего начать? Ничего, если я буду читать по бумажке? Я тут себе написал...
   Нужно, наверное, сначала рассказать про конец Света. "Дискавери" снял об этом свой последний фильм. В один прекрасный день над всеми крупными городами планеты появились НЛО в виде кубов, они зависли на высоте трех километров и начали раскручиваться. Ученые из Массачусетского университета попробовали... пробовали измерить скорость вращения своими приборами, получилось больше миллиона оборотов в секунду, явная бессмыслица.
   В разных странах применяли по кубам оружие, запускали ракеты, посылали самолеты, стреляли из зенитных орудий, все без толку. Электроника рядом с кубами отказывала, а снаряды, идущие точно в цель, в последний момент их огибали.
   Павлом, сука! Сиди там! Я сказал, сиди там!!!
   ... О чем это я? Ага... потом из кубов брызнула черная маслянистая жидкость. С ней тоже было не все в порядке: капельки вели себя не так как положено, меняли форму... форму против законов физики и были неправильного размера. В общем, игнорируя направление и силу ветра, точненько на них... на все крупные города планеты опустились аэрозольные облака "чернухи". Бам-с!
   Первая мысль была, что это бактериологическая атака. Ученые бросились изучать "чернуху", выделять штамм вируса, сыворотку готовить. Но оказалось, что в "чернухе" вируса нет. Зато сама "чернуха" ведет себя так, словно она живая... сейчас, попью, в горле пересохло...
   ...Короче, показывали по "дискавери": в пробирку с "чернухой" опускали раскаленную спицу и "чернуха" как будто пыталась от нее сбежать, переливалась... переливалась на другой край...
   Дальше - больше. "Чернуха" оказалась сверхпроникающей и сверхтекучей. Она просачивалась сквозь угольные фильтры! Она проникала даже сквозь ткань костюмов РХБЗ с изолирующей системой дыхания! Да! Сквозь стальную броню и сквозь бетон, медленно, но проникала.
   А еще через некоторое время спустя... стоп... я че, сказал "через некоторое время спустя"? Ах-ха-ха-ха... блин, прикольно... через некоторое время спустя! Ах-ха-ха... блин, прикольно... блин, прикольно... блин, прикольно... блин...
   ...Кароче... блин, не могу!... Ляп ведущего, ах-ха-ха-ха-ха....
   Кароче, в самых отдаленных частях... ах-ха.. света... хах... в воздухе обнаружили
   частицы "чернухи", хех...
   Вот это понимаю - настоящие нанотехнологии!
   Такие нанотехнологии только в таблеточках, которые я кушаю... в них даже еще более сильные нанотехнологии.... нано... на-на...
   ... От "чернухи" вообще нет спасения! Она повсюду! По всему миру, в любом убежище тебя найдет...
   Чет меня забирает...
   Да... О-о-о-о-о! Да! Да-а-а-а-а-а-а-а-а-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! Ы-ы-ы-ы-ы-ы..
   ... Попадая на... на человека, "чернуха" моментально всасывается через кожу, и начинает расти внутри. Достаточно микроскопической частички, попавшей в легкие. Через максимум сутки, "чернуха" будет во всем организме, в крови, во всех органах. И в выдыхаемом воздухе она тоже будет...
   Но... Но! Эти зеленомордые пришельцы - а я уверен, что морды у них зеленые - чуток просчитались. Ихняя "чернуха" не действует на людей с четвертой группой крови. Не впитывается кожей, просто стекает и все, четвертая группа крови "чернухе" почему-то не нравится.
   Павлом! Павлом! Нда-а... Где я остановился?
   ...В мире... в мире начался настоящий бардак. Люди были напуганы, в воздухе витала истерия, правительства всех стран... правительства всех стран почувствовали, что положение их шатко...
   Ну и пошло-поехало... в фильме "дискавери", "чернуху" называют великим даром внеземной цивилизации. Мол, она делает человеческий организм лучше. Показывали людей, которые с самого начала хапанули большие дозы, у них было заражение последней стадии. "Чернуха" меняет и улучшает метаболизм, человек становится сильнее, выносливее, невосприимчивым к боли, легко переносит холод. Зараженному добровольцу втыкали ножики в живот, а он говорил, что ему не больно и раны эти не опасные. И этот фильм был первой ласточкой.
   А мой муж благодаря "чернухе" бросил пить!
   А мне она вылечила цирроз печени!
   Забудьте про грипп и простуду, "чернуха" спасет от всего!
   Безнадежные больные покупали "чернуху" за большие деньги, чтобы усугубить свое заражение.
   Знакомый приемчик, если ничего не можешь поделать с говном, заверни его в красивый фантик...
   Павлом, да ладно тебе! Ты что обиделся? Просто я обязательно должен сделать эту запись, это важно... Да нет же, просто... не обижайся... Ладно, я сейчас...
   Извините, Павлом просто обижается... самое отвратительное началось потом. В один день все религиозные конфессии мира объявили "чернуху" даром божьим.
   Бред-то какой: чтобы от дара божьего тело чернело...
   Мол "чернуха" приведет всех в новый, лучший мир, мол, это Господь решил, что достаточно человечество пострадало на Земле, и теперь готовит его к новой жизни. Что тут началось! Все с ума посходили! Миллиарды людей ударились в религию. Еще бы, когда с твоим телом происходит черте-что, поверишь в любую сказочку.
   И отдушину своим... своим... овцам пастыри тоже подсунули. Людей с четвертой группой крови объявили прислужниками дьявола. Их, людей с четвертой группой крови всего-то процентов десять на Земле было, и из этих десяти процентов выжили только те, что были самыми чуткими и поняли к чему дело идет, или изначально находились где-то в глубинке. А по остальным прошелся паровой каток народной ненависти. Бли-и-и-и-ин...
   ...Людей с белой кожей отлавливали на улицах, врывались к ним в дома, травили в лесах как диких зверей. Их жгли, вешали, забивали камнями, пытали. Общественная истерия вылилась в ненависть к беззащитным. Это было отвратительно. В общем, мне совсем не жаль человечество, оно получило по заслугам...
   Н-да, в прошлом году я помню, придумал смешной анекдот: чем "черныш" отличается от негра или нет... или про негра-"черныша"... забыл... блин... Блин! Блин!!! Как я могу быть таким черствым?! Это же совсем не к месту, это же были живые люди...
   (плачет)
   ...Простите... значит... значит, кончилось все в одно мгновение. По всему миру, заметьте, не смотря на то, что кто-то был заражен раньше, а кто-то позже, в один и тот же момент, всем без исключения зараженным "чернуха" поразила мозг. Была... была внезапная вспышка агрессии, и быстрая деградация. В восемь утра "черныши" по всему миру вдруг начали убивать друг друга, используя авиацию, артиллерию, автоматическое оружие, автомобили и предметы обихода, а к полудню они уже просто жрали друг друга. Потом агрессия спала и "черныши" начали вполне толе.. толерантно относится к себе подобным.
   ...Что примечательно, желание убивать накатывало спонтанно и можно было его переждать, пересидеть, но представьте себе ситуацию когда вы, к примеру, не пили пару дней, и перед вами черпак с ледяной водой из колодца, или вы - курильщик с 25-летним стажем, бросаете курить, и перед вами дымящаяся сигарета с чашкой горячего каппучино...
   Откуда я это знаю? Вы, небось, решили, что я счастливый обладатель четвертой группы крови? Ах-ха-ха... Смотрите, я сейчас покажу вам свою руку, сейчас подойду поближе... так видно? К сожалению, ваш покорный слуга такой же зараженный, как остальные "черныши", просто я не пустил "чернуху" в мозг. Вообще странно, я много над этим думал... у "чернышей" "чернуха" поражает весь организм, все ткани, цвет кожи однородный, матово черный... избранники бога, блин...
   У меня она сворачивается под кожей сгустками и переливается, видите, видите? Я постоянно нахожусь под воздействием медицинских препаратов, как только меня немного попускает, накатывает желание убивать, и я знаю, что от этого недолго до того, чтобы начать жрать живых людей...
   ...До заражения я работал в аптеке. Строго говоря, я не имел на это права, но я был гением продаж, потому хозяин, старый армянин, вцепился в меня мертвой хваткой и закрывал глаза на некоторые мои шалости. Для меня это была райская жизнь! Фенозепам, тазепам, фенобарбетал, назепам, финликсин... этот список можно продолжать еще долго. Желтые, красные, синие, розовые, зеленые, все они были мои маленькие подружечки, мои таблеточки... но, как говорил Остап Бендер: "Ближе к делу, любезный".
   Когда началось заражение, я, как и все, по началу, ни черта не понимал, и начал заглушать симптомы "барбитурой". Постоянно успокоительное, транквилизаторы, психотропные препараты и побольше алкоголя, без него тоже было не обойтись. Короче, я использовал все то, что могло заглушить боль и страх. Странно, но в итоге именно наркотики и беспробудное пьянство меня спасли...
   Черт! Очень популярны в двухтысячных были фильмы про зомби, про ходячих мертвецов, прямо готовили нас к этому! Когда все началось, я уже знал что буду делать. Но почему-то в этих фильмах не предупредили, что "черныши" будут срать прямо себе в штаны! Я не хочу жрать все подряд и срать себе в штаны! Черт!! Не хочу! Не хочу!!! А-а-ы-ы!...
   ...Да! Да! Строго говоря, "черныши" не зомби. Они живые. У них другой метаболизм, но они живые. Больше всего они любят сырое мясо, но могут жрать бумагу, картон, ткань, древесину, любые отбросы. Они тупые, слишком тупые чтобы открыть пакет чипсов, но могут этот пакет сожрать целиком. Иногда они жрут друг-друга, в таких случаях тот "черныш", которого жрут не сопротивляется и как будто хочет, чтобы его ели.
   Зрелище не для слабонервных...
   Средний "черныш" глуп, сильнее меня физически, медленно бегает и плохо видит. Можно прятаться от них просто замерев на месте, часто они не могут разглядеть тебя на фоне стены. Недооценивать их нельзя, но, по-настоящему опасны они только толпой, когда зажимают в угол. Поэтому, всегда должны быть запасные пути для отступления. Что еще? "Черныши" обычно ищут низину, обожают забираться во всякие ямы и люки. Подняться на верхний этаж могут, только если преследуют добычу.
   Павлом! Павлом! Да поговори же со мной! Не будь таким... ну и ладно, черт с тобой... На обиженных...
   ...Первую неделю после Конца я запасался медикаментами, оружием, водой и едой. Перенес всю нашу аптеку к себе домой. Кое-какое лабораторное оборудование экспроприировал. Супермаркет через дорогу - консервы... консервы и вода в баклашках.
   Через квартал от моего дома есть оружейный магазин. Как ни странно, он был вообще не разграбленный. Ну, я намучался таскать оттуда оружие!
   Понравился мне там, AR-образный карабин. Два дня потратил на то, чтобы вытащить его из прилавка, трувовый "бушмастер"! Обвесил как новогоднюю елочку: прицел "красную точку" "эймпойнт", тактическую рукоятку, тактический фонарь, лазерный целеуказатель. Ну и выяснились два момента. Во-первых: 233-ий калибр "чернышей" в тушку валит хреново, а во-вторых: на выстрелы сбегаются зараженные со всей округи. Неостановимый процесс, чем больше стреляешь, тем больше их бежит. Так что я давно уже хожу тишком. Есть обрезик на крайний случай, 12-ый калибр, горизонтальная двустволка, маленький, удобный, в упор валит гарантированно. А "бушмастер" больше не беру. Не, Юджина Стоунера, конечно, уважаю, но засунуть возвратный механизм в приклад - это надо быть... весло оно и есть весло.
   А давайте я покажу вам свою оружейную комнату, сейчас, возьму камеру...
   Вот, кстати, я тут живу. Это - отопление на зиму, газовые печки, работают на сменных баллонах... Освещение светодиодное от десяти автомобильных аккумуляторов, на крыше дома четыре ветряка их подзаряжают... это все Павлом придумал, он молодчага у него голова варит. Тут у меня вроде... вроде душевой кабины, сверху бак с водой. Лаборатория... центрифуга, микроскоп, печь, сушка... и так далее.
   ...Да, оружейная комната... сейчас. Оружия у меня хватит на маленькую войну. Вот он мой "бушмастер", пылится тут... есть еще компактный карабин "браунинг" системы винчестера, тоже .233, оптика четырехкратная немецкая... отличная винтовка, по ощущениям куча меньше минуты.
   Есть "тигр", "сайги" всякие, "вепри", СКС с оптикой... Дробовиков много, "бенелли", "беретта", "вальтер"... полуавтоматы и помпы... Ага, это вот "ксюха" - "калаш" короткий... мне его "черныш" в милицейской форме приволок и ПМ, тоже его...
   Спросите, зачем мне столько оружия? А вы включите мозг! Подумайте сами, что такое было, это заражение?! Атака неких внеземных существ на Землю, артподготовка, обстрел! А что случается после обстрела? Правильно: высадка, десант! И вот, я хочу встретить их во всеоружии...
   ...Насчет "чернухи" у меня две версии. Сначала я ждал, когда "черныши" передохнут с голоду, но этого не случилось. Значит "чернуха" должна не просто убить людей, это было бы слишком просто... "чернуха" нужна пришельцам толи для того чтобы превратить людей в рабов, толи для того, чтобы превратить их в пищу.
   И вот я очень долго думал, какие они эти пришельцы...
   Сначала я решил, что они очень большие... большие и закованные в броню. Тут возникла проблема: у меня все боеприпасы охотничьи. Пули без стальных сердечников не бьют броню. У меня была настоящая паника! Армейское оружие подошло бы, но военных частей поблизости нет.
   Тогда я изготовил бронебойные патроны сам. Моя собственная конструкция! Это 12 калибр, пластиковая гильза. Я высыпал отсюда картечь и переснарядил их. Тут, во-первых... во-первых, увеличенная навеска пороха, во-вторых сердечник из дюбеля, они закаленные, свинцовая рубашка, видите? И хвостовик от другой охотничьей пули. Эти пули очень тяжелые и у них каленый сердечник, они проломят любую броню! Вот так: бам! ...Если только она не будет энергетическая... да...с энергетической могут не справиться... Специально под эти патроны я подобрал... Где он? Вот... SPAS-15, полуавтомат, у него длинный ствол и он тяжелый, отдача не так будет чувствоваться...
   ...Потом я понял, что пришельцы могут быть маленькие. Навроде... навроде мышей. Против таких, пойдут дробовики, но на всякий случай я собрал еще вот этот небольшой огнемет. Работает на переносных газовых баллонах, поджиг от двух пьезо элементов, это сделано для надежности, бьет метров на пять.
   И вот еще у меня бутылки, это вам не какой-нибудь "коктейль молотова", мой собственный рецепт. Бензин, загуститель... почти напалм. Немного масла и алюминиевая пудра... вы бы видели, как это горит!
   Потом я подумал, а вдруг они будут невидимые, навроде... как из фильма "хищник" и собрал еще вот ... гранаты, тут при взрыве разбрасывается краска, она осядет на пришельцах и их станет видно...
   ... Эти просто взрываются, тут дымный порох и шарики от подшипника...
   ...Все дело в том, что я не знаю, какие они и какое у них вооружение. У меня тут куча всего, есть копья, ножи, самурайский меч даже есть... биты, дубинки, прибор ночного видения, бронежилет... Вот этот шлем, я доработал так, чтобы он скрывал биотоки моего мозга. Это на случай, если пришельцы будут телепатами. Тут фольга в два слоя и специальные рассеивающие антенны...
   Вот бронированные сапоги, это если мне вздумают грызть ноги...
   Электрошокеры есть, Павлом доработал схему, здесь дополнительные конденсаторы... так что, если им вдруг не нравится электричество я их... Хаччщ-хачщщ!!!
   ...Я вроде как подготовлен на любой случай, но чувство беспокойства меня не покидает... не покидает. Боюсь чего-то упустить!
   ...А еще, в последнее время, мне часто приходит в голову мысль: что если "чернуха" это и был десант? "Чернуха" - это и есть пришельцы, это и есть инопланетная форма жизни? А люди для нее как носители...
   Не могу так больше...
   (плачет)
   ...Вас... вам... наверное, интересно знать, откуда я разбираюсь в оружии? Все очень просто: отец мой был офицером, рос я в таежном гарнизоне. С десяти лет он меня таскал на стрельбы, поэтому я знаю... знаю всю стрелковку, что была у наших мотострелков, плюс охоту мой батя любил.
   Да, батя у меня был крутой. Не карьерист, так и застрял в войсках. В Афгане воевал, а в первую чеченскую погиб вместе со своим батальоном ... Мать после этого спилась... меня... меня выгнали с третьего курса медицинского...
   Собственно, я жив только благодаря тем знаниям, что дал мне отец... Он с детства прививал мне любовь к оружию...
   ...Выжившие?.. Не, за два года я не видел ни одного... Четвертую группу истребили почти... полностью, а те, что... уцелели, наверняка держатся... держатся от городов подальше... Что касается наркоманов, вроде меня... нет... нет... не думаю... Наркоманы апатичны... вы не представляете, через что я прошел, чтобы выжить... вряд ли кому-то... удалось... то же самое...
   Чета мне херово...

Глава 1

  
   Разбудил меня Павлом, он верещал в углу:
   - А ну подними меня, подними, скотина! Думаешь приятно так лежать рожей в пол?
   Спал я, сидя на стуле, скрючившись, поэтому все тело дико ломило, и из носа натекло на колени.
   - А раньше чего молчал?- Прогундосил я, пытаясь смахнуть висящую из ноздри соплю. Сопля прилипла к руке. Стало ясно, что от нее так просто не избавиться.
   - Да потому что ничего общего с твоей дебильной затеей не хотел иметь! Нарк херов, обожрался таблеток, в три ночи кино он снимает... для кого?! В угол швыряет лучших друзей!
   - Прости, чет заморочился, наснимал ерунды какой-то...- Попытался я оправдаться.
   - Не подмазывайся! - Сердито буркнул он. - Устроил тут движение, с утра-пораньше... Посади меня на стул!
   - Уф-ф-ф! - Шатаясь, я добрел до угла и, уперевшись в стену головой, с третьей попытки схватил друга.
   - Понежнее! - Прикрикнул Павлом.
   Сегодня понедельник. Идти никуда не надо, всех запасов в избытке - значит у меня выходной. Вот только туалетная бумага заканчивается.
   Все еще пошатываясь, я подошел к небольшому столику, где были разложены шприцы, ампулы, тубы, баночки с разнокалиберными таблетками, мазями, порошками и каплями.
   -Приветик мои маленькие, кто сегодня готов меня порадовать? - Сказал я трем, отдельно стоящим пузырькам.
   С утра, чтобы заглушить симптомы, надо было втаскивать в себя, что-то мощное, или напиваться до состояния комы. Решил снюхать порошочек своего собственного приготовления. Высокотехнологичный продукт, произведенный в моей домашней лаборатории! Ингредиенты: три разные обезболивающие мази и детское средство от кашля. К порошку я добавил пол пласта "нурофена" и полирнул все это бутылкой пива, после чего началась утренняя процедура. Намазал все тело "болтушкой", это чтобы не чесаться, по 4 капли "визина" в каждый глаз, чтобы слизистую не раздражать, пять таблеток "глицина" для мозга, 4 таблетки "овесола", чтоб хоть как-то задобрить свою печень, 5 горошков круглого черного перца, три пилюли из разных витаминных комплексов и чистка зубов.
   Банка шпротов и галеты на завтрак.
   -Ты же не хочешь есть, зачем пихать в себя насильно? Тем более, сам знаешь, что шпроты просрочены.- Язвительно заметил Павлом.
   -Мне нужно поддерживать силы.- Ответил я, блаженно улыбаясь.
   - А, понятно! Принял с утра и гори все синим пламенем! - Взорвался он.
   - Завтрак - это самая главная еда.- Сказал я как можно мягче.
   -Мне бы дал че пожрать лучше!
   -Зачем? У тебя же все равно желудка нет. А знаешь почему? Потому что ты резиновая, бездушная, детская игрушка!
   -Сам спрашиваю, сам отвечаю?- Злобно пробурчал кислотно-зеленый собеседник.
   -Слушай Павлом, чего ты взъелся-то? За кино обижаешься? Прости, что наорал на тебя, если ты не хочешь говорить на камеру, я не имел права тебя заставлять.
   - Да это-то фигня, беспокоят еще меня мысли твои.
   -Ты на счет похода в теплые страны что ли? Так не переживай, я тебя обязательно с собой возьму, если еще пойду вообще.
   -Да я про другое. Вот найдешь себе такого же мясистого как ты и забудешь про меня. - Потускневшим голосом сказал зеленоволосый человечек.
   -Эх, Павлом - Павлом, куда же я без тебя? Я тебя в любом случае никогда не оставлю!
   - Правда?
   - Ну, конечно же, правда, глупый!
   Павлом ничего не ответил, и больше не подал никаких признаков жизни. Вроде только разговаривал с ним, а теперь стал обычной резиновой игрушкой.
   - Мда, походу попустило.
   Не то чтобы я начал трезво мыслить, просто стало немного легче. Отлично, можно сходить в туалет, а там и Павлом вернется.
   Н-нда, за бумагой придется идти все-таки сегодня...
   Пройдя в дальнюю, нежилую комнату, забрался на подоконник, снял штаны и высунул зад из окна...
   -Павлом, собирайся, через 15 минут стартуем.- Сказал я, выходя в коридор.
   Зашнуровывая в прихожей легкие и мягкие кроссовки "Адидас" производства фабрики "Москва" я размышлял над сложившейся ситуацией.
   Мы прожили здесь два с лишним года, и разведали все магазины в шаговой доступности. Запасы богатые. С продуктами - никаких проблем, даже в супермаркете напротив еще полно консервов. Аптек три штуки только на этой улице. Спасибо тебе, о великое Общество потребления! Хуже ситуация с водой. За водой в бутылях приходится ходить с тележкой в дальнюю "пятерочку". Но зимой я растапливаю снег, а летом собираю дождевую воду в резервуар на крыше. Если прикинуть по самым скромным, спокойно смогу прожить тут еще два-три года. Но что потом? Переехать в другой район и там жить так же, опустошая окрестные магазины? Я ведь наркоман, насколько меня хватит? Как долго еще я смогу бегать от "чернышей"?
   - Нам нужно искать лекарство от "чернухи"!- Крикнул из комнаты Павлом.
   Я чертыхнулся:
   - Прикинь, сам не заметил, что говорю вслух!
   - Ха-ха-ха! - Расхохотался он.- Сходишь с ума потихонечку!
   - Интересно послушать, что ты можешь придумать по этому поводу своим резиновым мозгом.
   - Ну что ж послушай! Нам нужно искать других выживших - это раз. Но чем кричать "ау" на каждом перекрестке, как ты уже делал, лучше развесь плакаты по всему городу. Нам нужен транспорт - это два. На своем горбу много не утащишь - это факт. Знаю, знаю, что ты не умеешь водить, ну так... учись. И три - нужно изучать "чернуху" и "чернышей"...
   - Четыре - сейчас я иду за туалетной бумагой.
   - Возьми меня с собой!
   - Возьму. "Чернуху" изучать... да лучшие лаборатории планеты за два месяца... два месяца! Ничего не смогли с ней сделать. А я что?
   - А ты для начала попробуй отловить пару "чернышей" и проколи им то говно, на котором сам сидишь! - Взорвался Павлом.
   - Я думал об этом, думал - в одиночку вряд ли справлюсь.
   - Ну, тогда пункт один. Найди других выживших.
   - Окей, значит, поход за пипифаксом и канцелярскими принадлежностями.
   Надел разгрузку, засунул Павлома в нагрудный карман, так, что голова осталась торчать, и пошел к выходу.
   А ведь он во многом прав, и как я сам не додумался до плакатов? Как говорится, две головы лучше, чем одна...
   Мой костюм для выхода на улицу прост, но тщательно продуман. На ноги - замшевые кроссовки, ходишь и бегаешь бесшумно. Штаны х\б, с добавлением кевларовой нити, "тактические", из магазина снаряжения, не шуршат, не протираются. Балахон с капюшоном, на него разгрузочный жилет открытой архитектуры. Кармашков по минимуму: карта, фонарь, компас, фляга, десять картечных патронов в патронташе, аптечка с аварийным запасом моих таблеточек, нож и дубинка. Прямо на грудь присобачил пистолетную кобуру - на боку таскать оказалось неудобно. На спине ранец для добычи, лямки на кнопках - от лишнего груза можно избавиться одним движением, да обрез в чехле. Все подогнано, подтянуто, ничего не гремит, не шуршит, не трясется. Не торчит ничего, за что меня можно было бы схватить. Нет ничего блестящего или бликующего. Да еще всю снарягу покрасил из баллончиков в камуфляж: серый, черный и немного коричневого.
   Поначалу, когда только начинал ходить на улицу, я пытался изображать из себя Рэмбо, но очень скоро избавился от всего лишнего в экипировке, быстрый бег - самое лучшее средство от "чернышей".
   Переступил порог своей квартиры, находящейся на последнем этаже пятиэтажного дома, закрыл дверь на ключ, и, прислушиваясь, не спеша, начал спускаться вниз.
   На улице нас ждал солнечный июнь. Каким же вкусным стал воздух без машин! Тихо, будто все вымерли, но это обманчивое впечатление. "Черныши" прячутся в самых неожиданных местах, поэтому всегда нужно быть готовым к быстрому драпу.
   Легкий ветерок шумел в пышных кронах деревьев; в просветах - чистое, голубое небо, жара... Запах лета! Кустарник заметно разросся, новые кусты появились на газонах, пробились в стыках бордюрного камня. Мой двор итак всегда был "зеленым"... каких-то два года прошло. Лет через десять здесь будут настоящие джунгли.
   Дома были печальны, их разбитые окна говорили: тут давно никто не живет. Повсюду валялся мусор.
   - Ну, куда пойдем? - Донесся голос из кармана.
   Меня пошатнуло, рвотный рефлекс поднял съеденные на завтрак шпроты до горла, я прижался плечом к стене, несколько раз глубоко вдохнул, и сел на ступеньки крыльца. Вообще, отвратительно что-то делать под барбитуратами. Тебя шатает, чуть подташнивает, весь мир немного плывет, и нужно уметь контролировать ход своих мыслей, иначе можно минут на пять где-нибудь залипнуть. Бегается паршиво, через силу и боец из тебя тоже - так себе. Но нет худа без добра! Ты реально на позитиве, хочется улыбаться. Страх притупляется, ты внимателен и способен докопаться до самой сути вещей.
   В таком состоянии я нахожусь больше двух лет, без перерыва. Неудивительно, что Павлом заговорил. И да, с моим стажем, я под любыми дозами могу держать середочку и делать то, что требуется по ситуации.
   Через дорогу есть "хозяйственный" магазин, там найдется все, что мне нужно, но в соседнем с ним "продуктовом", по любому 5-6 "чернышей" трутся. Заходят, наверное, по старой памяти.
   - Короче, сперва, оценим обстановку, а там решим.
   -Окэ! - Сказал Павлом и тихонечко начал напевать мелодию из древней телепередачи "Маски шоу". - Овэй тумба... овэй тумба... овэй тумба... овэй тумба...
   Под этот аккомпанемент я добрался до соседнего дома, перпендикулярного моему.
   Алгоритм передвижения прост: хорошенько осмотреться по сторонам, выбрать следующее укрытие, легким бегом до него; там замереть и снова осмотреться. Лучше не спешить, не суетится, действовать спокойно и обдуманно. Еще, важно делать все тихо и в тот момент когда "черныши" на тебя не смотрят, тогда можно лазить у них буквально под носом.
   Внезапно, за спиной раздался шорох. По спине побежали мурашки, а сердце заколотилось раза в 3 чаще обычного. Выхватив обрез, я обернулся. Паршивый целлофановый пакет кружился на одном месте от ветра, он и стал причиной моей легкой паники. Ну, это даже к лучшему, теперь я более собран и если что смогу отреагировать быстрее. По узкому коридору: с одной стороны стена, с другой заросли, рысцой, до дальнего угла. В двух местах мне пришлось аккуратно пробираться через разбушевавшуюся растительность. Угол опасен когда подбираешься к нему - за ним может оказаться все что угодно, но когда до него дошел, контролируешь сразу две стороны здания. Отсюда был виден край нужного мне магазина и сгоревшая палатка "ПЕЧАТЬ". Внимательно осмотревшись, я осторожно ступил за угол и вжался в стену, прикидывая дальнейший маршрут.
   Внезапно мои ноги стали ватными, а глаза заслезились от ветра. Меня покосило и я сел на корточки.
   - Слушай, может, не пойдем, а?- Прошептал Павлом.
   - Да ты, друг, как я уже не раз замечал, сыкунявый, только дома на полке и можешь выступать. "Нужно сделать то, нужно сделать это", а потом: "может, не пойдем". Заткнись, одним словом.
   - Пошел ты! Сам заткнись! Мне вообще все равно, вернемся мы сегодня или нет, потому, что достало все уже! - В полный голос, зло сказал Павлом.
   - Да тихо ты! Услышат нас!- Зашептал я.
   - Кто? Тут же никого нет!
   - Сам только что не хотел идти, а сейчас осмелел?
   Павлом не ответил. Пошлепав себя по щекам, я еще раз оглядел пространство возле магазина: чисто. Может и в "продуктах" никого нет. Ушли куда-нибудь, по своим делам. С этой оптимистичной мыслью я добежал до перевернутой "ОКИ". От нее сразу, не задерживаясь, рванул дальше и внезапно нос к носу столкнулся с двумя "чернышами". "Черныши" шаркали подошвами по асфальту и что-то невнятно булькали под нос. Как и все зараженные, эти двое заросли как лешие: длинные, сальные, спутанные волосы и запущенные бороды, испачканные слюной и кровью. Один был на голову выше меня, но худощавый, второй коренастый, с острым носом. Меня прошибло холодным потом, я почувствовал, как растительность на руках встает дыбом.
   Действовать нужно было без промедления. "Черныши" только начали разевать рты, а я уже наскочил на длинного и треснул его с разбегу дубинкой по голове. В левой руке я сжимал нож. Длинный повалилися кулем.
   - Кроши их кроши!!! - Заверещал Павлом.
   И тут произошло непредвиденное, невероятное: второй "черныш" перехватил меня и повалил на асфальт! Он оказался слишком быстрым.
   Мою руку "черныш" тащил к себе в рот, и сил у него явно было больше. Зловонная борода щекотала мне лицо. Я вывернул нож и слегка порезал ему запястье, это было абсолютно бессмысленное действие. Попытка ударить "черныша" дубинкой по голове закончилась в тот момент, когда он вцепился в мой мизинец зубами. Теплая струйка побежала в рукав, нож вывалился из руки, дубинка лишь скользнула по черепу. У меня потемнело в глазах от боли, я почти вырубился. Еще секунда и хруст дал мне понять, что я лишился пальца. Теряя связь с миром, проваливаясь в глубокий колодец, из которого, я это знал, мне уже никогда будет не выбраться, я нащупал кобуру на груди, вытащил пистолет, и дважды выстрелил наугад туда, где у "черныша" должна была быть голова.
   - Не отрубайся! Не отрубайся! - Орал Павлом. - Нужно бежать! Бежать!
   "Бежать! Бежать! Бежать!" - Стучало в висках.
   С трудом выбрался из-под обмякшего тела и, не разбирая пути, пополз на четвереньках. Я не понимал даже, в какую сторону двигаюсь.
   "Бежать! Бежать!"
   Поднялся на ноги, пошатнулся. От боли меня стошнило. Согнувшись пополам, сделал несколько шагов.
   "Бежать! Бежать! Бежать!"
   Зрение вернулось, я выпрямился и стал передвигать непослушные ноги быстрее. Отовсюду, со всех сторон, слышались леденящие душу завывания. Отбежал вдоль по улице метров пятьдесят и распластался на асфальте. Задыхаясь, сам себе зажимал рот, чтобы дышать не так шумно. В двух метрах пронеслась тройка "чернышей", они спешили к палатке, на обед. Едва не выскочил прямо на них. Палец очень сильно болел, это бесило и мешало сосредоточиться. Тихонечко, по-пластунски, вдоль бордюра. Сзади возня, урчание, вой, удары - там разрывали одежду и плоть. У "чернышей" начался пир, я полз вперед, не оглядываясь и стараясь издавать как можно меньше шума. Тело было будто невесомым, оно как будто постоянно уменьшалось, сжималось до размера маленького комочка, и потом продолжало уменьшаться еще дальше. Кружилась голова и просто невыносимо болел палец. Наркота же должна снимать боль! Из-за угла магазина появились еще двое и побежали прямо на меня, мне стоило огромных усилий не вскочить. Эти пробежали совсем рядом, прямо по газону, вдоль которого я полз. Я замер, словно червяк, притворяющийся мертвым, и, когда угроза миновала, двинулся дальше. Следующий "черныш" вышел из магазина и замер. Он увидел меня, в этом не было никаких сомнений. Забулькал.
   В следующую секунду я уже был на ногах и несся что есть мочи. Поздравляю с веселенькой охоткой, говнюки! Сзади хорошо знакомая мне музыка: завывания, хлюпанье, и топот множества ног. Похоже, возвращаться домой придется с компанией зараженных на хвосте. Что ж это не в первый раз. Беги, кролик! Я мигом пересек, заставленную ржавеющими машинами, проезжую часть, и увидел, еще одну ораву, выбегающую навстречу из двора. Эти "черныши" отрезали мне путь к подъездам. В груди екнуло. Не теряя времени, я понесся к внешней стороне своего дома. Самое главное, всегда иметь запасные пути отступления, и у меня был "черный ход" как раз на такой случай, как сейчас. Я выжимал из своего тела все, задыхался, меня мутило, но погоня заметно отстала. На углу дома (не везло мне с углами) встретился с еще одним. Сходу оттолкнул его плечом. "Черныш" взвыл и тоже зашлепал сзади, но также как остальные, оказался слишком медленным. Куда вам тягаться с наркоманом, борющимся за жизнь. Да я , блин, спринтер! У меня, вдруг, возникла твердая, прямо осязаемая уверенность, что я обязательно выкручусь, уцелею. Как раз в этот момент Павлом выпал из кармана.
   - Ай, блин! Ой, блин! - Вскрикивал он, подпрыгивая на асфальте. В горячке я не сразу понял, что произошло, а когда понял, встал как вкопанный. Обернувшись, увидел как "черныш" поднял Павлома и начал задумчиво жевать ему ноги. Павлом сдавленно всхлипывал.
   Пытаясь отдышатся, я вытащил пистолет и оперся о стену. Стрелять сейчас, значило подписать себе смертный приговор. Уже имея "хвост", я со стопроцентной вероятностью попаду в "тиски".
   - Брось меня. - Простонал Павлом. - Я ведь только резиновая игрушка!
   Я не отвечал, экономил силы. Щелкнул курком.
   - Не делай этого! Мы пропадем вместе!
   Щурясь, шагнул вперед. До "черныша" было метров восемь. Он стоял на фоне приближающейся толпы, и пытался запихнуть Павлома целиком в рот. По бороде текли слюни, залитые черным глаза, ничего не выражали. Грязные пальцы с длинными, обломанными ногтями мяли Павлому лицо. Павлом беззвучно плакал. Пытаясь придать оружию стабильность, я обхватил рукоятку снизу дрожащей, покалеченной рукой; здоровая дрожала не меньше. Первая пуля прошла мимо, вторая оторвала "чернышу" мочку уха... толпа была совсем рядом... третяя пуля угодила в левую бровь. "Черныш" повалился ничком, Павлом выпал из его рук. Я подхватил друга, в тот момент, когда ко мне уже тянулись набегающие зараженные и бросился наутек. По рюкзаку скользнула рука.
   Честно говоря, эти сто метров до дальнего торца дома я помню смутно. "Черныши" неслись за мной и наперерез, у самой пожарной лестницы я расталкивал их, тыкал стволом пистолета, проскальзывал у них под ногами. Бежал, полз на четвереньках, с треском ломился через какие-то кусты. Они тянули свои руки, пытались схватить, и это было очень гадко. Они сорвали с меня рюкзак, разорвали кармашек с компасом и картой. Павлом все время истошно орал матом. Когда мы добрались до лестницы, я вообще ничего не соображал. Запрыгнул на специально положенный тут старый холодильник, с него достал до нижней перекладины. Пока я извивался, пытаясь обхватить ногами стойку, "черныш" схватил меня за кроссовок и кроссовок остался у него в руке. Вот почему я никогда не завязываю шнурки на узел. С лестницы расстрелял оставшиеся в пистолете патроны по толпе, свалив двоих. Это было глупо: патроны нужно беречь, а мертвые "черныши" привлекут сюда живых. Итак, после сегодняшнего, зараженные недели две будут толпами ошиваться возле моего дома.
   - Ноги, мои ноги... - Хныкал Павлом.
   По пути наверх меня замутило, и я чуть не сорвался.
   На крыше долго не мог отдышаться.
   -Сходили, блин, за пипифаксом. - Сказал Павлом.
   Я не ответил, сил не было. Чуть погодя, достал походную аптечку. Смазал изжеванные ноги Павлома перекисью и перебинтовал. Теперь палец...
   "Черныш" отгрыз мне крайнюю фалангу. Кровь давно остановилась, а на поверхности раны ровным слоем выступила "чернуха". По крайней мере, можно не опасаться инфекции: эта гадость никакие микроорганизмы внутрь не пустит. Вот болит сильно, дергает, зараза. Я достал шприц-тюбик с морфием.
   - До квартиры давай дойдем хотя бы, наркоша! - Возмутился Павлом.
   Вдруг, к привычным уже звукам пирушки "чернышей", добавились странные глухие шлепки идущие оттуда же, снизу. Поморщившись, я поднялся и перегнулся через ограждение - посмотреть, что там происходит.
   - Капец. - Сказал Павлом севшим голосом.
   Там, внизу, у лестницы собралось около пятидесяти "чернышей", часть из них пожирала мертвецов. Остальные вели себя очень странно: они будто волновались, задирали головы, бродили туда-сюда. И у многих в руках были палки! Другие подбирали камни и неумело бросали их вверх, пытаясь, наверное, достать до крыши. Шлепаясь на землю, камни и издавали эти звуки. Чуть поодаль, с важным видом, я готов поклясться, что он был переполнен чувством собственного достоинства, стоял здоровенный "черныш", и на длинном шесте, как знамя, гордо держал сорванный с меня рюкзак.
  
  

Видеозапись

   24 дня спустя... не... прошло 24 дня.... Не, не так. Сегодня 12 июля и я продолжаю... Вобщем, со времени предыдущей записи прошло 24 дня, а она была сделана 19 июня 201Х года, от Рождества Христова... если не врут часы в камере...
   ...Тут произошли некоторые события. Я попал в небольшую переделку, вот, смотрите, потерял палец... но не жалею о нем, нет. Я мужик! Мужик не станет жалеть о каком-то там пальце! Это, к сожалению не все, "черныши" похватали палки и камни. Они теперь... И-ик! Они теперь пользуются орудиями труда. Если так пойдет, они скоро подзорвут меня из гранатомета. В общем, мы с Павломом решили валить куда-нибудь подальше. Павлом! Не, он принципиа-ально байкотирует эту запись! В общем, мы с Павломом решили, что нам нужна машина. Легковой не о-о-бойдешься, поскольку все дороги забиты. Нам нужен тяжелый грузовик, чт.. и-ик... чтобы расчищал себе дорогу и давил "чернышей"... чтобы в кабину залезать по маленькой лесенке...
   Ну и как можете заметить, я нахожусь не в своей квартире. Эт-то моя...И-ик! Пе.. перевалочная база. Здесь под окном, сейчас... сейчас, я вам покажу... стоит наша тачка... вот! Видно? Да, видно. Выглядит запущенно, но ключи были в замке, а в баке полно соляры... С кунгом! Военный водила, бедолага, въехал в дерево, но тачка совсем не пострадала. А самое главное, в бардачке я нашел вот! Руководство по эксплуатации УРАЛ-4320, двигатель ЯМЗ! Это больша-ая удача! И-ик! Я в машинах, потому что, разбираюсь не очень, а тут все...и-ик... досконально от и до. У нас широкий спектр проблем... И-ик! Но они все решаемы. Например, аккумулятор сдох, а он бо-ольшой и очень тяжелый. И как я сегодня вычитал... на 24 во... и-ик... вольта. Надеюсь, получиться соорудить какое-нибудь зарядное устройство, Павлом неплохо разбирается в... и-ик... электрике... а так... подумаешь, что два года простояла... дизель он... и-ик...
   Икота-икота перейди на Федота!.. И-ик! Блин... Он и есть дизель...
   Хуже то, что я ни разу в жизни не водил...автомобиль, а тут сразу... и-ик... сразу на грузовик... хотя я слышал, что грузовик водить проще...
   Думаю, я справлюсь, я имею общее представление... и-ик... газ, тормоз, сцепление, передачи... В общем, я полон надежд и радостных ожиданий... П-по этому поводу, предлагаю устроить маленькую вечеринку, я сейчас открою свою апте-ечечку и скушаю по одной... по одной таблеточке каждого вида. И еще сверху парочку вот этих розовых... Веселого Хэлуина!
  

Глава 2

   - Ты че, все это сожрал?! - Заорал Павлом.
   - М-м-м... Да. - Ответил я, улыбка расползалась по моему лицу.
   - Ты вообще больной?! Посмотри, что там было!
   - Ассорти...
   - Посмотри, какие именно таблетки! Может быть передоз! Помереть можешь! Сунь два пальца в рот!
   - Ты че, блин, моя мамочка? Да для меня это детская доза.
   - Ты вообще невозможный! Сначала напился, а теперь сожрал горсть таблеток не глядя, пропаду я с тобой! - Разозлился Павлом.
   - Ты такой напряжный, потому что все время трезвый. Тебе нужно расслабиться! Не хочешь таблеточку?
   - Да пошел ты! Если я еще начну закидываться, нам точно крышка! Так хоть кто-то тебя может образумить! - Заорал Павлом.
   - Они на тебя все равно не подействуют. - Улыбаясь до ушей, сказал я.
   Руки Павлома вдруг удлинились и начали извиваться словно змеи, через секунду то же самое произошло с ногами. Зазвучала веселая тропическая мелодия, туземные барабаны и флейта, я сам не заметил, как начал пританцовывать, а конечности Павлома заизвивались в такт музыке. Это было очень смешно, и я стал смеяться, искренне, ото всей души. Только лицо у Павлома было очень строгое, сосредоточенное, он говорил о чем-то, говорил... я пытался понять, о чем он говорит, но смотрел на его ноги и снова начинал смеяться.
   А потом вдруг все смолкло, и пространство прорезал ужасный скрежет, как будто две скалы наскочили друг на друга, этот скрежет чувствовался костями, он был просто невыносим. Я распластался на полу, все существо мое наполнилось диким, невыразимым ужасом, на лбу выступил холодный пот. Скрежет перешел в басовитый, затухающий звук, будто оборвалась гигантская струна. Я почувствовал дуновение воздуха лицом...
   - Н-нда...- Сказал Павлом.
   Внезапно я понял, что лежу на полу вжавшись всем телом в холодный ламинат. Зачем я это делаю? Павлом глядел осуждающе.
   - Ты придурок. - Сказал он и, порывшись в карманах фрака, достал игрушечную кубинскую сигару. Такой же игрушечной гильотинкой он отрезал у сигары заднюю часть, щелкнул маленькой "зиппо" и задымил.
   - Откуда у тебя фрак? - Поразился я.
   - Блин! Связался с дебилом! - Павлом отбросил сигару и с полки соскочил сначала на стол, потом на стул, а потом и на пол. - Сунь два пальца в рот! Сунь! Проблюйся!
   Он принялся хлестать меня по щекам. Но мне эти пощечины были приятны. Маленькие теплые ручки Павлома ласкали меня, тревога, напряжение уходили. Истома, накатывала теплыми волнами.
   - Проснись! Ты подвергаешь нас опасности! - Услышал я.
   Павлом сидел на полке.
   - Какой опасности? - Не понял я.
   - Какой?! Да мы в городе полном "чернышей", а ты обхерачился какой-то дрянью и два часа уже ползаешь по полу!
   - Ты всегда был сыкуном, Павлом. - Разозлился я. - "Чернышей" боишься?
   - Не то чтобы боюсь, скажем так, опасаюсь.
   Я встал и молча начал собираться.
   - Что ты делаешь? - Забеспокоился мой кислотный друг.
   - Домой пойду, за оружием.
   - Чего?
   - Да надоело бояться, бегать, сейчас пойду и перестреляю их всех. - Ответил я, надевая рюкзак.
   - Ты совсем ополоумел? Кого всех-то?
   - "Чернышей".
   - Всех "чернышей"?
   - Да, всех "чернышей".
   - Да их тут миллионов шестнадцать.
   - Я сказал всех "чернышей"! Всех "чернышей", всех "чернышей", всех "чернышей", всех "чернышей", всех "чернышей"!
   Схватил Павлома и вышел из квартиры.
   До дома нужно было пройти пару кварталов. Я шел, не скрываясь и не прячась, прямо посередине улицы. Меня охватило пьянящее чувство свободы! На углу дома ко мне кинулся "черныш". Я вогнал ему нож в сердце по самую рукоять. "Черныш" отступил на два шага, потом у него отвалилась голова, он начал жонглировать ей, а голова пела: "третьи сутки в пути, три века без сна...". Потом голова упала на асфальт, а тело, совершив тройной тулуп, тихонечко прилегло у бордюра. "Заливают наши сердца серым дождем..." - Закончила голова и закрыла глаза. Я удивился и пошел дальше. Вечерело.
   Павлом молчал. Я потрепал его по голове, но он не реагировал.
   - Обижаешься? Ну и зря. - Сказал я.
   У меня чесались руки, но улица была пуста. В двух шагах от моего дома на меня напали еще трое. Я перемолотил их безжалостно, как неостановимая машина для убийства. В правой руке дубинка, в левой нож. Вот только меня слегка покусали... пустяки. У подъезда терся еще один. Я всадил в него оба заряда из обреза, и, под завывания зараженных, не спеша стал подниматься к себе в квартиру.
   - Можно спросить? - Ожил Павлом.
   - Ну.
   - Что ты делаешь вообще?
   - А то, что давно нужно было сделать.
   Павлом снова покинул меня.
   Я зашел домой, включил свет и сразу направился в оружейную комнату. Там я снял разгрузку и надел другую, ту, что лежала на случай серьезной заварушки. Здесь было добрых 25 килло веса. Самодельные гранаты, патроны и баллоны к огнемету. Деловито, без суеты, по принципу "в каких магазин большей емкости", я выбрал пять полуавтоматов 12-ого калибра. Все их зарядил. Пока заряжал, со мной заговорил патрон.
   - Куда мы идем? - Спросил он.
   - Надрать кое-кому задницу. - Ответил я.
   - Я не подведу, не подведу! Наше дело правое! - Воскликнул он.
   - Спасибо, спасибо тебе! - Я чуть не расплакался, и сунул его в приемное окно, меня тронула эта безграничная преданность, ведь он умрет за меня!
   Перевесил кобуру с ПМ-ом, надел шлем, защищающий от телепатии, потом передумал и снял его. Вдел беруши. Набил рюкзак зажигательными бутылками. Прихватил рулон туалетной бумаги. На плечо повесил четыре дробовика, туда же огнемет, пятый дробовик взял в руки.
   На лестничной площадке почему-то было темно. Включил подствольный фонарь, в руках у меня была двенадцатая "Сайга".
   - Э-э-э-э! - Сказал я вниз.
   Там завыли, затопали. Я, неуклюже, по одной ступеньке - навешано на мне было килограммов 50 - начал спускаться. Успел пройти один пролет. По лестнице поднималась целая толпа. "Черныши" бежали плотно, один за другим. Я принял положение для стрельбы из оружия с сильной отдачей, подпустил первого, он уже протянул руку, чтобы схватить ружье, и выстрелил. Трое съехали вниз по ступеням до лестничной клетки. Двое из них остались лежать без движения, а третий, раненый в голову, мелко затрясся. Бегущие следом спотыкались об тела. Каждый раз я позволял "чернышу" добежать почти до верха, и падающее, съезжающее по ступеням тело, сшибало еще несколько зараженных словно кегли. Последние карабкались через баррикаду тел. Я положил их всех. Сменил магазин, выждал, прислушался - никто больше не поднимался. Было тихо, только в левом ухе звенело. Тогда я прикладом выбил окно и щелкнул кнопками рюкзака. За окном было темно, отовсюду слышался вой.
   - А теперь, устроим праздничную иллюминацию! - Сказал я весело, в расчете на то, что Павлом что-нибудь ответит. Но Павлом молчал. Зашипел самодельный запал, потом второй, третий. Я бросал бутылки вправо, влево, вперед. Звон бьющегося стекла и море огня. Горел асфальт, горели кусты, загорелось даже одно дерево. На улице стало светло как днем. В красных отблесках, метались "черныши", некоторые из них горели. Огонь был очень красивый, он тек, переливался, сыпал искрами. И вот уже над крышами выросли шапки разрывов праздничного салюта. Салют был тоже очень красивый, еще красивее, чем огонь. Красные, желтые, зеленые разрывы... "Черныши" смотрели на салют, радостно кричали и аплодировали. Я злился и грозил им из окна кулаком, но они только улыбались снисходительно и все равно аплодировали...
   От салюта меня отвлек топот ног. По лестнице поднимались еще двое. Тот, что бежал первым немного горел. Огонь был красивым. Я свалил их одним выстрелом, они скатились в общую кучу.
   - Пора спускаться. - Пропел я.
   Оставшиеся в "сайге" патроны я потратил на то чтобы расчистить крыльцо. Потом уронил ее на пол - к ней больше не было магазинов, и снял с плеча следующий дробовик.
   Я стоял в дверях своего подъезда, вокруг все горело. "Чернышей" на улице было очень много, но они словно не замечали меня, были какие-то ошарашенные. Тщательно целясь, я свалил выстрелами троих, после этого на меня кинулись еще пятеро. Потом побежали еще двое, потом еще шестеро... Они бежали, а я стрелял. Многие были с палками в руках. Когда заканчивались патроны, выбрасывал пустое ружье и снимал с плеча следующее. Вокруг меня росли горы тел. Жженый порох пах приятно. Это был волшебный, райский запах! Последним взял в руки SPAS, магазинами к SPAS-у, с теми самыми самодельными бронебойными патронами, была набита вся разгрузка. Эти заряды не разлетались как картечные, зато валили наповал в туловище, пробивая по нескольку человек. Не знаю, сколько я расстрелял магазинов, но ствол дробовика уже дымился, когда, неожиданно, набегающие на меня "черныши" показали спины. Они отступили! Роли поменялись! Теперь я был охотник, а они дичь! Они убегали, а я догонял! Я бежал за ними с радостными воплями, останавливался, стрелял, но попадал мало.
   Я был великий охотник. Я выслеживал "чернышей", я знал все их повадки, я шел за ними по следу. Вокруг была темень, нарушаемая лишь тактическим фонариком, прикрепленным к стволу. Если бы я знал, что все так обернется, взял бы с собой более мощный фонарь. Можно, конечно, сходить за ним домой, но тогда я упущу добычу. А я ищу гнездо "чернышей". И я его найду. К гнезду меня вела электронная карта, как в автомобильных навигаторах. Эта карта была у меня прямо в мозгу. За 200 метров я увидел яркий маркер - зеленую стрелочку, которая торчала острием вниз над самым гнездом. Я обрадовался, выключил фонарь, чтобы не демаскировать себя и начал красться. Гнездо представляло собой глубокую яму, наполовину заполненную разным мусором: тряпьем, ветками, сухой травой. Когда я подкрался к краю, мои глаза уже привыкли к темноте. Внизу билось ярко-красное, светящееся сердце "чернышей". Его удары гулко отдавались у меня в голове. Я бросил вниз, одну за другой, все четыре самодельные гранаты, и после последнего разрыва начал поливать яму из огнемета. Когда я израсходовал последний баллон, биение сердца прекратилось. Победа! Я победил! Меня награждали орденами и медалями, приглашали на вечеринки, везде я был в центре внимания.
   - Павлом, мы победили! - Поделился я захлестнувшей меня радостью с другом. - Павлом...Павлом...
   Ощупал карман, Павлома в нем не было. Где-то выронил его... Нужно вернуться. Тут я обнаружил, что местность вокруг мне не знакома. Какой-то двор...
   - Павлом! Павлом!!! - Позвал я. Никакого ответа, даже воя "чернышей". Тишина.
   Я сел на бордюрный камень и пригорюнился.
   Тем временем Тишина стала одним целым с Темнотой. И они, подкравшись, напали на меня. Темнота давила со всех сторон жидкий лучик моего фонарика, душила его, Тишина глушила звуки. Я кричал, но Тишина поедала мой крик, и получалось, как будто я кричу в подушку. Мне не хватало воздуха. У меня кончались силы, уже сдаваясь, я повалился на спину и увидел звезды. Звезды горели в чистом небе. Далекие и недосягаемые, они посылали мне свой свет. И Темнота с Тишиной отступили, я вздохнул свободно.
   - Спасибо! - Сказал я звездам.
   - Без проблем. - Ответили они.
   - Может, вы еще подскажете, где мне искать моего друга, Павлома?
   - Не, мы не в курсе, где он, чувак. - Развели звезды руками.
   Неожиданно, у меня очень сильно начало чесаться то место, где плечо переходит в шею и одновременно с этим зудеть копчик. Я оттянул ворот и нащупал большую, с куриное яйцо, опухоль, которая, прямо у меня под пальцами, продолжала расти. Что-то перло, вырывалось наружу из моего организма. Меня чуть не стошнило от омерзения. Я до отказа выгнул шею и завертелся волчком, пытаясь что-нибудь разглядеть. Сначала в поле моего зрения показался пучок зеленых волос, а потом, с громким чавкающим звуком из плеча вылезло все остальное. Голова Павлома поморщила нос.
   - Зеесвюрдихькайтен, руссише швайн! - Сказала она.
   - Причем тут достопримечательности? - Удивился я.
   - Э-э-э, я и забыл, что ты учил немецкий. - Павлом скривился. - Ну-ка посмотрим...
   У меня вдруг, против моего желания быстро-быстро задергались указательные пальцы на руках и большие на ногах.
   - О-о-о-о! Радость движения! - Разулыбался Павлом. - Похоже, я контролирую четыре пальца и хвост, что же, не так плохо!
   - Какой хвост? - Не понял я, и тут же что-то больно хлестнуло меня по затылку. - Ай-й-й!
   Я нащупал основание хвоста, и спустился до самого кончика. Хвост отчаянно пытался вырваться. Он был гибкий и очень сильный, с кисточкой на конце.
   - Какого... - Начал было я и почувствовал, что Павлом пытается захватить контроль над всем телом. - Ах ты...
   Я повалился, кряхтя от напряжения. Павлом тоже кряхтел.
   - Ты бросил меня, бросил. - Заныл он, когда почувствовал, что победа ему не светит.
   - Не говори глупостей. - Я расслабился на миг и Павлом обвил мою шею хвостом.
   - Яволь верфлюхтен фантасише... - Бормотал он бессмысленный набор слов, зато произношение было просто идеальным. Он пытался меня задушить, насмерть, а я не мог даже хрипеть. Когда я нащупал нож, в глазах уже потемнело от удушья. Хвост отсек в три захода, и гадливо сбросил с шеи извивающийся обрубок.
   - Ну-у-у... - Расстроился Павлом.
   - Какого... какого... ты... ты... делаешь... - Я зашелся кашлем, меня переполняло негодование. Откашлялся и сомкнул пальцы на тощей резиновой шее.
   - Между прочим... - Павлома прервало хлюпанье из темноты. "Черныши" были совсем рядом. Я неуклюже перекатился, схватил SPAS и луч фонаря осветил четыре черные фигуры. "Черныши" были какие-то вялые, как осенние мухи, однако они хоть и медленно, но шли на меня. И тут я понял, что указательный палец мне не повинуется.
   - Стреляй... чего... ты ждешь... - Я не мог отдышаться.
   - Нет! - Заупрямилась вторая голова.
   - Дерни, блин, пальцем!
   - Нет, я не могу стрелять в живых людей!
   "Черныши" были уже в двух шагах. Они как-то неуверенно переступали с ноги на ногу, что-то бормотали под нос, но приближались и уже начали тянуть ко мне руки.
   - Стреляй!!! - Заорал я. - Ты понимаешь, что нас сейчас сожрут!!!
   - Не могу... я не могу... - Плакал Павлом.
   Грянул выстрел, один зараженный свалился, я навел ствол на второго.
   - Давай еще!
   Павлом плакал.
   - Еще, я сказал!!!
   Он, снова дернул пальцем, потом еще раз. Он дергал пальцем пока все "черныши" не оказались на земле, и продолжал дальше, пока не закончились патроны в магазине. Щелкнул курок, а палец все продолжал нажимать спуск.
   - Я их уби-и-и-и-и-и-ил! - Завыл Павлом, словно сирена ГО - такие ставят на крышах категорированных предприятий.
   - Конечно же ты, я только держал ружье. - Пожал я плечами. - Как тебе в моей шкуре? Привык, что всю грязную работу выполняю я? Можешь только умничать! Каково самому нажимать спусковой крючок?... Павлом?... Павлом!
   Ответа не было...

***

   Проснулся я в кунге грузового автомобиля, голым по пояс и завернутым в кусок ленолиума. Минут десять приходил в себя, потом медленно, с третей попытки встал. Спал я в обнимку с ручным пулеметом. Уж не знаю, где его раздобыл. Магазин оказался пустым, и я бросил оружие на пол. Голова раскалывалась. Сильно пахло паленым, мутило, я был закопченый и грязный как черт. Осмотрел себя: все тело в царапинах и ссадинах, на левом плече какой-то удачливый "черныш" выдрал изрядный кусок мяса. Ужасная рана, забитая землей. Странно, но не беспокоила.
   В приоткрытую дверь врывался солнечный свет. Мне было больно смотреть даже просто в ту сторону.
   Попытался позвать Павлома, но из горла вырвались только хрипы - пересохло.
   По пути к выходу два раза падал. Наконец, открыл дверь и зажмурился. Колени снова подогнулись, и я вывалился из кузова прямо на асфальт...
   Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но когда очнулся, солнце заметно опустилось, а чувствовал я себя лучше.
   - Павлом... - Хриплым голосом позвал я.
   Ответа не было. Меня пронзила тоска, навернулись слезы. Потихонечку встал и понял, что нахожусь на многополосном шоссе. Дорога была заставлена брошенными автомобилями. Я повернулся и застыл как вкопанный. Этого не может быть! Сделал шаг, второй, потом побежал. Да, сомнений нет! Я выбежал на середину колонного пути! В обе стороны насколько хватало глаз, уходила расчищенная полоса, ржавые авто растолкала по сторонам какая-то могучая инженерная машина. На асфальте виднелись следы гусениц. Да! Я присел. Гусеничные машины проходили здесь не один десяток раз! Приглушенный расстоянием, низкий, утробный рык заставил меня обернуться. Вдалеке - метрах в семистах, я увидел приближающуюся колонну. Тут я понял, какие эмоции испытал Робинзон Крузо, обнаружив человеческие следы на песке своего острова. Слезы покатились по моим небритым щекам.
   Впереди шел путепрокладчик на танковой базе, тускло поблескивали на солнце триплексы и край бульдозерного отвала. За путепрокладчиком, следовали три или четыре машины. Я разглядел пару БТР-ов и еще что-то непонятное, с антеннами. Нагретый асфальт парил. Глупо, но я так и стоял посреди дороги пока колонна в меня не уперлась. ИМР, сильно клюнув носом, тормознул в десяти метрах. Из люка удивительно легко выскочил человек. Одного взгляда на этого верзилу было достаточно, чтобы отпало всякое желание с ним шутить. Был он просто огромным, я за всю свою жизнь не видел таких великанов, и словно свитым из стальных пружин. Двигался стремительно, но с какой-то кошачьей грацией, с ленцой. Я и моргнуть не успел, как он оказался рядом. Небрежно держа свою короткую винтовку, (а винтовка была спецназовская, с глушителем и под спецпатроны) направленной мне в живот, он секунд пять рассматривал меня. Я в ответ рассматривал его. "Комок" старого, еще "доюдашкинского" образца - порядком выгоревшая, но чистая трехцветка без знаков различия. До блеска начищенные ботинки с высоким берцем. Кобура АПС на боку, она казалась игрушечной на этом здоровяке. Бандана из медсанбатовской косынки. Лицо словно высеченное из гранита, взгляд жестокий, леденящий душу, как у хищного зверя.
   - Этого берем! - Рокочущим басом, похожим на раскаты грома, скомандовал великан. - Вася!
   Подбежавший от БТР-ов Вася присел на колено и выставил какое-то ружье. Выстрела я не услышал, но, зато, увидел яркие разноцветные круги в кромешней тьме.
   ...Сознание вернулось раньше зрения. Три пары рук деловито затаскивали меня куда-то наверх. Я не мог вздохнуть.
   - Странный какой-то, без бороды и голый. - Доносилось как из колодца.
   - Да сгорела борода, вишь как прокоптился, пожарищем несет...
   Потом:
   - Под руки, Семеныч, бери, под руки.
   Семеныч взял меня под руки.
   Зрение сфокусировалось, большое, темное пятно превратилось в сваренную из толстых стальных прутьев, клетку. Эту клетку, закрепленную над моторным отсеком БТР-а, издалека я принял за антенны. Внутрь, на настил из необработанных досок, меня и швырнули. Я корчился от невыносимой боли и пытался вздохнуть. Клацнул замок, раздалась команда: "По машинам!" и БТР подо мной тронулся.
   Когда у меня получилось, наконец, сесть, оператор-наводчик повернул башню и начал в упор рассматривать меня через прицел.
   - Эй! Мне нужны мои таблетки! Слышите!!! - Заорал я ему, но сам себя не услышал из-за рева двигателей. Дико болело солнечное сплетение. Ход у БТР-а оказался удивительно мягким, когда водитель поддавал газа, из труб черными облачками вырывался выхлоп.
   Потом я узнал местность - меня везли по Щелковскому шоссе, в районе Черкизона. Ну и занесло меня. Колонна продвигалась быстро, я не успел опомниться, как мы проскочили Преображенку и свернули на набережную Яузы. Ехали по левому берегу. До заражения движение здесь было односторонним, и мы двигались по встречке. Путь здесь тоже расчистили заранее, и колонна мчалась по узкому проходу между двумя рядами смятых, искореженных, машин. Мы миновали Электрозаводский мост, пересечение с Красноказарменной улицей и, вдруг, неожиданно встали. Перед узкой аркой моста, перегораживая дорогу, лежал бетонный фонарный столб. Из головной машины вылезли верзила и механик-водитель. Мехвод почесал затылок.
   - Откуда он взялся? - Донесся сквозь шум работающих двигателей знакомый могучий бас.
   Ответ мехвода не было слышно.
   - А с ходу если наскочить? - Снова услышал я голос великана.
   Мехвод что-то отвечал, разводя руками. Из люков БТР-ов тоже полез народ.
   - "Змей" - сюда! - Великан махнул бойцу. - Помоги с тросом!
   Боец, на бегу вешая автомат за спину, бросился помогать мехводу. Они начали снимать тяжелый стальной трос с надгусеничной полки.
   - Эй! Эй!!! - Заорал я воину, подошедшему к клетке. - Помоги мне! Мне нужны мои таблетки!
   Тот уставился на меня круглыми от изумления глазами. В этот самый момент половинка кирпича гулко ударила по броне и, разваливаясь на куски, отскочила.
   - Черные!!! - Истошно закричали в хвосте.
   Вслед за этим криком, на колонну обрушился град камней. Вершину крутого склона, что был по левую руку, и мост густо усеяли невесть откуда взявшиеся "черныши". Отчаянно, взахлеб ударило несколько автоматов - это стреляли через бойницы. Башни БТР-ов начали поворачиваться. Слышалась ругань, крики, слева кто-то истошно вопил от боли. Камни долбили по прутьям моей клетки, некоторые, те, что были поменьше, залетали внутрь, поэтому я отполз в дальний угол.
   В голове колонны великан легко, словно пушинку, подхватил оглушенного булыжником мехвода, и огромными шагами понесся к ИМР-у. "Змей" - тот боец, что помогал с тросом, прикрывал их, ведя огонь по мосту. Он очень удачно укрылся за отвалом инженерной машины, вокруг него скакали по асфальту, барабанили по броне камни.
   Тут заработали по склону оба крупнокалиберных пулемета. Я чуть не оглох. Наводчики были хороши - били метко и экономно.
   "Та-та-та-та!!!" - Говорили пулеметы. "А-а-а-а-а-а-а-а-а..." - Неслось над окрестностями протяжное эхо. На вершине воцарился настоящий ад. Сразу стало падать заметно меньше камней. По склону вниз, сплошным потоком покатились изувеченные черные тела.
   Верзила добежал до ИМР-а и быстро, но бережно уложил свою ношу вдоль гусеницы. "Змей" валялся у отвала с разбитой головой. Верзила вскинул винтовку. Стрелял он одиночными, в очень быстром темпе. Винтовка была словно влита в его плечо, словно совсем не имела отдачи. А оттуда, куда был направлен ее ствол, пачками валились с моста мертвые "черныши". Магазин он сменил за пару секунд. Достал из подсумка новый и примкнул его едва ли не раньше, чем пустой упал на асфальт. Я такое видел только на роликах IPSC-шников, в "ютубе".
   Потом "мой" бронетранспортер перенес огонь на мост и тамошним "чернышам" стало совсем худо. Минутой позже бой закончился, уцелевшие зараженные отступили.
   Редкие камни еще летели, но бросали их уже не прицельно, наугад, откуда-то из-за верщины. Четверо гранатометчиков, встав в сторонке, закидывали ВОГ-и в ответ.
   Бойцы собирали раненых и оказывали первую помощь, слышались стоны, ругань. Вся дорога была усеяна камнями.
   Я подполз к решетке и вжался в прутья лицом. Мои легкие уже наполнились воздухом, я с языка готова была слететь фраза, годная для контакта с инопланетным разумом, когда я заметил камень, летящий высоко, навесом, прямо в меня. Времени уклониться не оставалось, и я просто зажмурил глаза. Удар был тупым и последняя, какая-то отчужденная, моя мысль была о том, что голова, похоже, раскололась на две половины.
  
  
  
  
  
  

Видеозапись

   - 17 июля 201х года. 09:35 по Московскому времени. Цитадель. Лаборатория 7. Доктор Худько Елена Владимировна. Запись N 367.
   Биологический образец 126. Зараженный пойман дальним патрулем в районе Щелковского шоссе. Находится без сознания, в следствие тупой травмы головы, поэтому поведенческие эксперименты невозможны.
   Начинаю внешний осмотр...
   Зараженный где-то сильно обгорел, он весь в саже... около месяца назад - на это указывает длинна волос и бороды. Похоже "визитер" ускорил регенерацию. Любопытно...
   Так... Рост средний, телосложение нормальное, анатомия без аномалий.
   Множественные ссадины по всему телу. Рваные раны, укусы.
   Начинаю параметрию.
   Дыхание ровное.
   Миоз зрачков... черт! Со мной все в порядке...
   Сейчас... У него белки глаз белые! Белые! Вы видели, видели! Оператор видно? Снимите это крупным планом!.. Есть реакция на свет.
   Пульс... ровный, 72 удара в минуту.
   Температура тела... 36 и 5, в норме.
   Начинаю сбор анализов.
   Кровь из вены...
   Паразительно! Посмотрите, визитер присутствует в крови в виде крупных сгустков и не растворяется! Я такое вижу первый раз!
   Сережа, вот это, пожалуйста, отнесите в лабораторию срочно!
   Так... теперь посмотрим, что у нас в желудке... Архип Палыч зонд, пожалуйста... Входим... Практически пусто... Беру пробу... Ага... Есть...
   Ну что, заглянем, так сказать, с черного хода! Ха-ха!..
   Господин военный, помогите перевернуть, пожалуйста... Угу... нужно снять с него штаны... Но это!...
   -Жопа белая!
   - Кожные покровы нормального белого цвета, "визитер" собрался сгустками в верхних слоях эпидермиса. Это...невероятно!
   Возьмем кожу... Архип Палыч, промакните... Ага...
   Кишечник, похоже, пустой, живот втянулся прямо... голодал, бедняга... Давайте анальный зонд... Вход... Как я и говорила!
   Уф-ф! Тяжелая это работа из болота тащить бегемота...
   Крайне, крайне интересный экземпляр!
   - Закончили, Елена Владимировна?
   - Да, господин... э-э-э...
   - Сержант.
   - Сержант.. этот... зараженный может обеспечить прорыв в наших исследованиях, он очень важен, поместите его, пожалуйста, отдельно от других и, ради бога, получше за ним присматривайте.
   - Все понял. Парни, взяли! Давайте в двенадцатую.
  
  

Глава 3

   Потолок нависал над самой головой, запах был как в вагонах московского метро. Я стоял в тоннеле настолько узком, что в нем едва разошлись бы 2 человека. Конца ни в одну сторону, ни в другую видно не было.
   Что-то пощекотало мне живот, я взглянул вниз и, вскрикнул.
   - Нет, нет, нет!!! Не может быть!!! - Я трогал колючую бороду, подносил черные руки к лицу. - Я что, превратился в "черныша"? Я, в "черныша"? Стоп! Стоп-стоп-стоп. Я соображаю, я думаю... я...
   Кроме штанов и левого носка, на мне не было никакой одежды, зато от обоих указательных пальцев и прямо изо лба, тянулись тонкие проводки.
   - Что за бред?
   Проводки, извиваясь, исчезали вдалеке, дергать за них было щекотно.
   Работая обеими руками, попытался их выбрать, но они не кончались. Бросил эту затею.
   Попробовал разорвать - оказались слишком прочными и больно врезались в руку.
   Вдруг из глубины коридора возник звук, заставивший меня вздрогнуть - цокот копыт. Он наполнил меня невыразимым ужасом, предчувствием неминуемой гибели.
   Оглядываясь беспокойно, пошел от него. Цокот был странный, я понял, что с ним не так, и содрогнулся: это копытное было двуногим. Звук приближался, запаниковав, я побежал.
   Коридор постепенно начал сужаться, стены и пол покрылись зелёными волосками, чем дальше - тем волоски становились гуще и длиннее.
   Через полминуты, я уже бежал по мягкому ковру из волос. Волосы застревали между пальцев правой ноги. Бежать стало сложнее, зато приятней.
   Еще через некоторое время боковые и напольные волосы сомкнулись, образуя сплошные непролазные джунгли. Скорость резко упала. Передвигаться стало очень тяжело. Я остановился отдышаться и прислушался. Цоканье сменилось зловещим шуршанием, будто за мной ползла гигантская змея.
   -Эй, что вам нужно?- Спросил я громко.
   - Стой скотина! - Прокричали мне в ответ.
   - Да что случилось то?
   - Что случилось?! Сейчас ты у меня узнаешь, что случилось!
   Я рванул дальше, но зеленые волосы, словно специально меня не пускали, спутывались, переплетались.
   Тут мне в голову пришла гениальная мысль, сложив руки лодочкой, я прыгнул вперед, начал размашисто загребать и, к своему удивлению, поплыл. Скорость моя увеличилась, и преследователь стал отставать. Волосы приятно пружинили и немного подталкивали меня вперед. Ощущения были, словно плывешь в воде, только я оставался сухим.
   - Как дела, э... волосы?- Спросил я, сам не зная зачем.
   - Да вот, - ответили они, - растем понемногу, ты как?
   - А за мной кто-то гонится, не знаю, остановится или продолжить наш спринт... кстати, что там впереди?
   - Тупик. - Сказали они безразличным голосом.
   - А как отсюда выбраться?
   - Пожертвовать собой.
   - В смысле?
   - А в прямом.
   - Вы можете толком объяснить, что происходит? - Запаниковал я.
   В этот момент проводки, выходящие из моего тела, резко натянулись, и потащили меня назад. Я завопил от страха и стал хвататься за волосы, волосы легко рвались. Послышался злой смех, и меня потащило еще быстрее.
   Притянуло к зеленому стулу. Торчащие из пальцев проводки зафиксировали запястья, а тот, что вился изо лба, примотал голову к высокой спинке.
   - Скажи: вниз. - Попросили сзади.
   - Зачем? Что происходит? Это что, за мной стул гнался?!
   - Ладно, я сам. Вниз!
   Стул внезапно провалился и я зажмурился, а когда открыл глаза, понял что лечу с огромной высоты. На миг меня заворожил пейзаж: зеленые холмы, между ними петляет речушка, сельский покосившийся домик и рядом сарай...
   - А-а-а, помогите-е-е!!!! - Опомнился я.
   - Упс, промахнулись, аха-ха-ха, ну ладно, тогда давай ускоримся! - Раздалось над моим ухом.
   Тут же скорость падения увеличилась в несколько раз, дышать стало тяжело. Пейзаж поплыл, краски слились в одно размытое пятно.
   "Вот и конец" подумал я, за секунду до удара. Сжался, зажмурился и со всего маху шмякнулся о землю.
   Когда открыл глаза, прямо перед собой увидел собственные ноги. Я лежал... у своих ног. Снова зажмурился, досчитал до десяти - та же картинка.
   Задрав глаза до предела, я увидел все тело, оно сидело на том же зеленом стуле. Вот только головы не было на месте. Ни крови, ни ошметков плоти, никаких ужасов, ожидаемых в такой ситуации, но все же в глазах у меня потемнело от невиданного мерзкого зрелища. Стул, на котором сидело мое тело начал вибрировать, потом затрясся как стиральная машинка в режиме отжима. Гулкий хлопок и высвободившийся свет, заставил меня зажмуриться.
   Когда я вновь открыл глаза, мое тело венчала ухмыляющаяся голова Павлома.
   - Это что, теперь так всегда будет? - Потерянно пробормотал я.
   - А что тебе не нравиться, Слава? Наконец-то ты поймешь, что значит быть обузой. - Оскалился Павлом.
   - Да я никогда не считал тебя обузой, я думал мы друзья...
   - Ха! Посмотрите на него! Друзья? Друзей в беде не бросают! Слышал про такое?
   - А можно мою голову назад, как-нибудь приделать?
   - Можно, можно все! Только зачем? - Павлом картинно приподнял правую бровь.
   - Ну, это же мое тело! - Взорвался я. - Как такое вообще может быть?!
   - А что тебе не нравится?
   - Как что? Твоя голова на моем теле!
   - Значит, меня оставить черт знает где, это так, пустяк, а из-за какой-то там головы сразу панику поднимаем?
   - Это просто абсурд! Такого быть не может, я наверняка обдолбался чем-то, и у меня глюки, ведь так? Палом, скажи, так ведь?
   - Да так, так. - Павлом, неуклюже поднялся. - Слушай, Слав тут такое дело, я походу в штаны наложил, отлучусь на минутку, полежи тут пока.
   Я задохнулся от негодования, злоба переполнила меня, затмила разум. Пошатываясь и спотыкаясь, Павлом скрылся из моего поля зрения, потом зашуршали кусты, и послышался звук открываемой молнии.
   - Понимаешь, Слав, из всех имеющихся теорий мироздания, лично я верю только в одну - теорию "бумерангов". Слышал про такую? Когда ты что-то плохое делаешь, какое-то м-м-м... зло, оно к тебе же потом и возвращается. Может быть сию секунду, может быть через год или два, но оно обязательно вернется. Потому, я лично никогда не делал ничего плохого, а ты... да что говорить, посмотри как все чудно обернулось!
   - Чего ты несешь, какие бумеранги? - Взорвался я. - Верни мое тело!
   - Какие бумеранги?! Я, между прочим, говорил, что "перебить всех чернышей" это бредовая идея, ты меня послушал? Нет! Я говорил, что нужно вернуться домой, ты меня послушал? Нет! Ты меня потерял. Потерял, мое прекрасное, молодое, полипропиленовое тело! Бестолочь! Так вот, теперь бумеранг возвращается: я забираю твое.
   - Не смей называть меня бестолочью! Ты обязан мне своим существованием, без меня тебя нет! Без меня ты так и лежал бы в куче мусора. Да ты просто мерзкий кусок резины, посмотри на себя! Какой ребенок стал бы с таким играть?
   - Ошибаешься. - Кусты снова зашуршали. - Я теперь не резиновый, я очень даже мясной. А вот ты, Слава превратился в отдельно лежащую голову. Желчь, злоба, черная неблагодарность - и это я получаю взамен моей бескорыстной преданности тебе? Не злись. Злоба ослепляет и пожирает тебя изнутри. Когда ты злишься, не видишь ничего вокруг, ты зашорен, живешь в треть своей силы. Бегаешь по кругу. Откройся миру, Слава, откройся добру.
   Я захохотал.
   - Добру? Добру?! Ха! Быть добрым - значит зацикливатся на чужих проблемах. Вникать в потребности других людей, жить их жизнью. Безынициативность. Нет уж! Ты думаешь, мы выжили бы, будь я добрым? Злоба - это движущая сила! Это мотиватор. Злоба придает сил и не позволяет сдаться... Правильно - не ударятся в крайности, держать золотую середину. Быть не слишком добрым и не слишком злым...
   Ухмыляющийся Павлом появился в поле моего зрения.
   - Эк ты расфилосовствовался! Хотя, что тебе теперь остается? Отдельно филосовствующая голова. Бу-га-га-га!
   - Сука ты Павлом, понял? Натура твоя - сучья!
   Павлом закатился чистым, от души смехом, и споткнулся о камень. Повалился как бревно, даже руки выставить не успел.
   В свою очередь, я злорадно захохотал. Но через минуту хохотать мне надоело. Тело лежало без движения.
   - Павлом? Павлом!
   - Кипт файнт ахт, ищти махт, цу энд кресенд!
   - Че? - Нахмурился я.
   - Шпрехен зи доичь? - С очень серьезным выражением лица сказал Павлом, мне стало как-то не по себе.
   -Да я собственно...
   - Руссише швайн! Я искать мой войска, где они, говорить бистро!
   - Я не знаю, мне кажется, тут нет никаких войск.
   -Шварце файнен! Где мой форма! Шнель шпрехен!
   - Павлом успокойся, приди в себя.
   - Говорят, тебя русских защищать зима. Я в этьи сказки не верить! Где мой форма, если ты не говорьить я приказать тебья на расстрел.
   - Да какую форму!
   Лицо у Павлома сделалось очень жестоким, глаза загорелись, он подходил к каждому камню, заглядывал под него и ругался по-немецки. Вскоре он скрылся из поля зрения, и я его только слышал.
   Через некоторое время позади меня раздался радостный вопль. Возня, шуршание и перед моим взором предстал немецкий офицер при полном параде. "Парабелум" на боку, белые перчатки, высокая серая фуражка с орлом, а под ней зеленое, ставшее абсолютно чужим лицо Павлома. Это было лицо человека, обремененного властью посылать на смерть тысячи бойцов.
   - Ты спьециально прятать мой вещи, шалун? - Грозно сказал Павлом.
   - Я не мог их спрятать чисто физически, посмотрите на меня.
   - Мы идти к моим сольдаты, я брать тебья плен, ты меня понимать?
   - Но ведь, война давно кончилась, и мы победили...
   - Это ты рассказать не мнье.
   Павлом резко нагнулся, схватил меня за бороду, перекинул через плечо и зашагал. Я бился головой о свою же спину и думал, что этот мир окончательно сошел с ума.
   - У тебья русских есть одьин песнья, песнья про мой батальон, песнья про сольдат группы центер, песнья очень молодец, пой или я тебья застрелить.
   - Я не знаю слов.
   - Я тебье напомнить! По выжженной равньине, за мьетром мьетр, идут по Украине сольдаты группы цьентр, на первый второй расщетайсь...
  

***

   Сознание вернулось в один момент, словно включили тумблер, но веки не хотели подчиняться сигналам мозга. В конце концов, я понял, что глаза слиплись, и, на ощупь, раскрошил комочки на ресницах. Проморгался. Тут же пришла боль. Болело все тело, будто меня долго и со вкусом пинали ногами несколько человек. Кости, мышцы, внутренние органы, кожа... каждая клеточка моего тела вопила. В этой какофонии боли особенно выделялись лоб, затылок, правое плечо и - я заметил это с ужасом - задний проход. Желания шевелится, не было никакого, я был, измотан, разбит, растоптан... и, похоже, для пущего эффекта изнасилован. Очень хотелось пить, было такое чувство, что все пространство от желудка до кончика языка старательно протерла сухой, пыльной тряпкой ворчливая, некрасивая уборщица. Да еще эта духота... Похоже, я был голым. Линолиум... где-то я такой уже видел... Белые навесные потолки... Тут было темно.
   Ладно, раз я чувствую боль и жажду, значит, я не умер, что само по себе не может не радовать. Интересно, где я?... И какой сегодня день?..
   Так, что было вчера? Помню, я бежал... долго... а куда бежал? Еще... еще, я стрелял, и... Точно стрелял по "чернышам", это же очевидно! Зачем?.. Наверно они гнались за мной... а куда я ходил? Колонна... Меня подобрала военная колонна, точно! Помню военную колонну и бугая с "винторезом". Ну, это понятно - сон... Я куда-то бежал, в кого-то стрелял и... Почему я голый - тоже вопрос... Ладно, спрошу Павлома.
   - Павлом! Павлом! Павлом...
   О-ох, мать, я же его потерял!
   Я валялся на полу в пустой комнате с дешевым евроремонтом. Мебели - никакой, даже завалящего табурета не было. Окно забрано решеткой, на улице - ночь. Выход в слабо освещенный коридор преграждала сварная решетчатая дверь.
   Оперся на обе руки, застонал от боли, кое-как встал на четвереньки. Тут же в глазах потемнело, кровь в висках задолбила гигантским молотом, и я ткнулся носом в пол. Боли от удара не почувствовал - наверное потерял сознание.
   Когда снова открыл глаза, заметил две алюминиевые миски, стоящие на полу у входа. Я пополз к ним медленно, стараясь не делать резких движений, и на полпути почувствовал спиной чей-то взгляд.
   - Ну что, проспался? - Послышался сердитый, до боли знакомый голос.
   Я не ответил, и продолжил двигаться к своей цели, чувство вины захлестнуло меня. Как я мог оставить Павлома!
   - Молчишь?- Горько усмехнулся друг.
   Я остановился, отдышался - передвижение давалось мне нелегко - и тихо ответил:
   - Прости, я правда не понимаю, как мог тебя потерять...
   - А что тут понимать? Накидался, как всегда! Пошел в разнос, говорил, что всех "чернышей" перемочишь. Теперь мое физическое тело лежит под каким-то куском шифера, в зловонной яме, спасибо тебе большое за это!
   - Павлом, я ничего не помню. - Тихо прошептал я.
   - А, ну вспомнить-то я тебе помогу, без проблем. - Вкрадчиво сказал он. - Когда тебя окончательно перекрыло, ты решил, что меня, можно считать самостоятельной боевой единицей, и начал швыряться мной в "чернышей", хоть я и просил этого не делать. Ты кидался мной, каждый раз говоря: "фашист" и пел военные песни. Кто вообще фашист? Какого эффекта ты ждал? Может ты шаман, Слав?
   - Нет, я не шаман и мне очень стыдно... - Я постарался вложить в слова как можно больше горечи, но тело мое начало содрогаться раньше, чем я договорил, и наспех закончив фразу, я расхохотался. Это был смех из последних сил, а внутри у меня все вопило от счастья - ведь Павлом нашелся, он со мной. Конечно, громкого смеха не получилось, и вообще, я больше хрипел и кашлял, чем смеялся. Но это был чистый и заразительный душевный порыв, потому спустя три секунды Павлом, во всю, хохотал вместе со мной. И мы смеялись, пока не надорвали животы.
   -Ладно, хорош ржать! - Сказал Павлом напускным строгим тоном. - Тебе срочно надо закинуться, ты двое суток был в отрубе, "чернуха" рано или поздно возьмет свое, а так у меня есть хоть и маленькая, но все же надежда, что мы найдем мое тело.
   Я немного отдохнул и, с улыбкой на губах, пополз дальше. Наконец, моя рука коснулась края миски, и я пододвинул ее к себе. Внутри оказалась простая вода. Вода была очень вкусная, и я выпил ее всю без остатка. Мне сразу стало легче, сил прибавилось. Во второй миске лежали макароны. Макароны были холодные и слипшиеся в один комок, без соли и масла, абсолютно безвкусные. Но когда я начал их есть, во мне проснулся звериный аппетит и я смолотил всю миску без остатка. Вытерев руку от макарон о голое бедро, я позвал:
   - Павлом!
   Голос мой окреп, и я собирался принести другу глубочайшие извинения. Может быть, даже какое-то время называть его на "вы", Павлому это очень нравилось.
   Но тут в коридоре послышались шаги.
   - Да вот минут 5 назад проснулся и начал разговаривать, смеялся еще страшным смехом. - Донеслось до меня.
   - Сергеич, не бзди, сейчас разберемся. "Черные" у него разговаривают! Тебе отдохнуть нужно, спроси у Малова путевочку в санаторий. Гы-гы-гы-гы!
   - Да разговаривал, точно тебе говорю!
   Я сел, потер лицо, пытаясь стряхнуть пелену с глаз. Щелкнул выключатель, и в комнате зажглись лампы. Резкий желтый свет ударил по глазам, и я сощурился.
   - Э-э-эй! - Сказали от двери, и я почувствовал, как что-то острое тычется мне в бок.
   Я отбил палку рукой и сказал:
   - Пошли в жопу!
   - Ты че, разговариваешь?! - Удивились за дверью.
   - Блин, а ты не слышишь!
   Глаза попривыкли к свету, и я разглядел за прутьями двоих мужиков лет по сорок, с такими рожами, будто Франкенштейн только что спросил у них закурить. Один был худой и плешивый, другой толстый и красноносый. Толстый держал в руке, просунутой между прутьев, палку, на конце которой торчали зубцы. Видимо, чтобы избавится от наваждения, он кольнул меня еще раз - в плечо и довольно чувствительно.
   - Ай! - Вскрикнул я. Отобрал палку и покрыл надзирателя таким трехэтажным, что все его сомнения сразу улетучились.
   - Я ж говорил! - Сказал худой.
   - Козлы! - Я потер плечо. - Мне нужно помыться, и одежда нужна!
   - Сергеич, давай-ка за Еленой Владимировной, а я "Бригадира" разбужу. - Сказал Толстый напарнику. Голос его был хриплым.
  
  
  
  
  

Видеозапись

   Это снова я. Со времени предыдущей записи прошло ровно тридцать дней. Сегодня 12 августа. Даже не знаю с чего начать, столько всего произошло...
   Во-первых, я нашел выживших, четвертую группу, они тут настоящую крепость построили.
   Во-вторых слез с наркотиков. Ломало - мама не горюй, две недели на "азелептине". Оказывается, мой организм сопротивляется "чернухе" сам по себе, у меня природный иммунитет.
   В-третьих, я потерял Павлома, хотя... иногда он приходит ко мне.
   Я нахожусь в Цитадели. До заражения это был передовой медицинский центр, построенный по государственной программе. Кормушка для чинуш, место "освоения" бюджетных денег. Тут полно самого современного медицинского оборудования.
   Большое четырехэтажное здание, выжившие обнесли его бетонным забором с колючей проволокой, перед забором ров, по периметру шесть пулеметных вышек. В подвале арсенал и дизель-генератор, автономная артезианская скважина. В общем, жить можно.
   Народу здесь двести двенадцать человек, включая меня. Делятся все на три тусовки: вояки, ученые и воздержавшиеся.
   Вояк девяносто три человека, из них настоящих, кадровых, девятнадцать, остальные добровольцы из сочувствующих. Командует у них майор Коваль, здоровенный дядька, настоящий офицер, из спецназа ГРУ. Дисциплину поддерживает железную: субординация, рапорта, доклады, воинские приветствия, все как положено. И, в общем-то, вся эта Цитадель, существует только благодаря Ковалю. Это он собрал людей, оружие, технику. Его воля двигала всех вперед.
   Военные здесь в почете. Они ходят за периметр на БТР-ах и добывают все нужное для жизни: еду, топливо, медикаменты, оружие, одежду. Они охраняют территорию и отлавливают "чернышей" для опытов.
   "Ученые" - это группа, которая занимается поисками противоядия от "чернухи". Собственно, ученых среди них кот наплакал, а микробиолога всего два: доцент Малов и лаборантка Лена. Зато есть профессор Философии: 72-летний маразматик Станюкевич; пяток медиков, среди них патологоанатом: Сережа Крючок, очень юморной тип; пара школьных учителей; астрофизик и прочая "интилегенция".
   Негласный лидер у "ученых" профессор Пушкин. Умнейший человек, в той жизни - советник при Президенте, изобретатель мирового уровня, многочисленный лауреат, заслуженный член и прочая, прочая, прочая. В свои 76, живейшего ума человек и очень интересный собеседник.
   Яйцеголовые считают меня ключом к победе над "чернухой", я уже больше литра крови на ихние опыты сдал, но пока все без толку. Дело в том, что со всеми своими электронными микроскопами "ученые" все равно не могут понять что такое "чернуха". По химическому составу она углеводород вроде нефти, но эта "нефть" ведет себя так, словно она живая и для этого нет никаких физических механизмов. Говорят, что тут какие-то хитрые поля должны быть замешаны. Например, капельки "чернухи" для путешествия по воздуху меняют свою форму. И каждая капелька выдумывает что-то свое: одна по краям "усики" выпускает, другая превращается в лопость, вроде семечка клена???, третяя принимает форму парашюта. Этих конструкций - миллион.
   "Чернуха" нарушает все физические законы, игнорирует поверхностное натяжение и электрический заряд. Впитывается в материалы, в которые не должна впитываться, не растворяется там, где должна растворяться, выдерживает температуры, при которых должна испаряться, а что она делает с человеческим организмом - это вообще за гранью понимания.
   Но людей с четвертой группой "чернуха" просто не воспринимает как "цель", а в мой организм она проникла и вроде как "спит". Не отравляет его, как отравила бы нефть, но и ничего не делает, сворачивается сгустками и "спит"... Ученые надеются из моей крови создать сыворотку, которая вызовет у "чернышей" рецессию. Пока, правда, результатов никаких...
   Третяя группа выживших - не примкнувшие ни к военным, ни к "ученым". Разного рода обеспеченцы и нетрудоспособные. Старики и два ребенка дошкольного возраста.
   Что еще рассказать? Майор Коваль легко мог бы полностью захватить здесь власть, но он этого не делает. Все вопросы решаются на общем собрании голосованием, и Коваль всегда прислушивается к тому, что говорит Пушкин. Коваль со своими вояками выполняет все прихоти "ученых", достает для них любое оборудование и материалы. Но, если честно, я в успех исследований верю не особо. Хотя поживем-увидим.
   Я вроде как завербовался к воякам, но меня берегут и на выезды не пускают. Еле добился, чтобы поставили в караул, и то, только потому, что людей не хватает, сегодня первый раз заступаю часовым на вышку.
   Вообще, начинает попахивать жаренным. "Черныши" развиваются, у них появился примитивный социум, примитивное оружие. Они устраивают засады. Здешнее общество этого как будто не замечает, все беззаботны, словно пассажиры "Титаника"... А у меня плохие, очень плохие предчувствия.

Глава 4

   Я выключил камеру и провел ладонью по лицу. В открытое окно светило яркое солнце. С улицы доносились команды: "Стенкой стано-вись!"... "Отставить!".. "Черепахой стано-вись!"... "Отставить!"... "В круг стано-вись!"... Под окнами сержант Микрюков натаскивал свое оснащенное ОМОН-овскими щитами отделение.
   В комнате кроме меня жило еще трое солдат, размещались мы на двух двухъярусных кроватях. Быт простенький, без изысков, но все необходимое было: два сортира на этаж и душевая. Сейчас мои соседи находились на службе, а я готовился к караулу. Этаж третий. В случае нападения, окно нашей комнаты становится огневой точкой, тут припасен пулемет, четыре ленты и сменный ствол. Пулеметчик - Паша-"Шутыль", второй номер - Вася, я - "Мясник" прикрываю их из карабина с оптикой, а Коля-"Самка богомола" должен держать связь и подносить патроны из арсенала. "Мясником" я стал после того, как мы скатались на БТР-е ко мне домой. Весь двор был выжжен и залит черной кровью, повсюду валялись гильзы. А когда вояки увидели мою оружейку, это прозвище закрепилось за мной окончательно.
   - Что, грустим? - Донесся ехидный голос с верхней койки.
   Я поднял голову. Павлом сидел на краю кровати и болтал маленькими ножками в воздухе. Короткие клетчатые штаны задрались и обнажили ярко-красные носки.
   - А... ты... да так...
   - Под наркотой ты был повеселее. - Ухмыльнулся Павлом. - Может, закинешь пару колес? Я знаю, у тебя есть заначка.
   - Не, я завязал. - Поморщился я.
   - Если завязал, зачем хранишь наркоту?
   - Спроси что полегче... - Я снова с силой провел ладонью по лицу.
   - Какой-то ты стал скучный! - Павлом рассеянно поковырялся пальцем в резиновой ноздре. - Ей богу, без наркотиков ты не человек! А помнишь, как мы жили? Наши мечты? Поход на юг! А? А! Эта мясная компания явно тебя портит!
   - Слушай, отвали! Ты меня еще во время перекумара достал! Я здесь на своем месте. Ты сам говорил что "чернуху" нужно изучать. Вот то, к чему ты стремился, - здесь я участвую в научной работе.
   - Тю-ю-ю! - Павлом всплеснул ручками. - Да ты же сам не веришь, что у этих горе-ученых что-то получится!
   Он подался вперед и горячо зашептал:
   - Ты же сам видишь, что это пустое! Давай, Славик! Как мы хотели! Вдвоем! Я и ты! Перебьем всех мясных! Загрузим БТР припасами под завязку! На юга! А!? Найдем такое место, куда "черныши" никогда не доберутся, Мир большой!
   - Да что ты чушь какую-то несешь?! Куда мы поедем? "Чернуха" повсюду от нее не убежишь. Вот уж действительно - резиновая голова!
   - Ну ты, мясо! - Теряя терпение, зашипел Павлом. - Ты вообще меня бросил, бросил!
   - Обдолбался и бросил на произвол судьбы! - Заорал он уже в полный голос.
   - Да пошел ты, я тебя не бросал! И вообще, если бы не твои дебильные советы, я нашел бы эту крепость на полтора года раньше! Нужно отсидеться, Слава! Лучше подождать пока все устаканится, Слава! Давай будем поменьше привлекать к себе внимания, Слава! А в километре от моего дома по Щелковскому шоссе два раза в неделю ходили колонны!
   - Ах ты! - Павлом задохнулся от гнева. Он вскочил на ноги и забегал по краю койки, потрясая кулачками. - Ах ты... собака неблагодарная!
   "Тьфу-тьфу-тьфу-тьфу!" Начал он быстро-быстро в меня плеваться, на моем лице осели мелкие капельки слюны. Я свесился со стула и схватил ботинок, но когда поднял глаза, на краю койки уже никого не было. Встал, заглянул наверх - постель была пуста, только на идеально натянутом одеяле остались едва заметные вмятинки от маленьких ног.
   В этот момент с треском и грохотом в комнату ввалился Вася, мой напарник по посту. Тот самый Вася, который подстрелил меня резиновой пулей.
   Был он очень шумный, рыжий, румянощекий, круглолицый, круглоглазый и вообще, весь какой-то округлый. Крепкий, простой, деревенский парень, надежный как чугунный котелок, и такой же простой. Здесь у каждого бойца было какое-нибудь прозвище, даже у майора Коваля, за глаза его называли "Бригадиром". А Васю все звали просто - Вася. Лучше и не придумаешь. Василий! Он Вася и есть.
   - Че грустим, салага? Сегодня на вышку! Первый раз, в первый класс! - Весело орал Вася, одновременно с этим, обшаривая глазами комнату на предмет какой-нибудь еды. Сожрать в комнате было нечего, и Вася, осознав это, на мгновение едва заметно пригорюнился. Но тут же воспрял духом.
   - Слу-ушай, "Мясник", вот ты - человек образованный. Объясни мне такую вещь: мы сейчас "черных" на улице отлавливаем, так они уже каменьями кидаются, и шкура у них толще и зрение лучше, чем раньше. А другие, те которых заловили полгода - год назад, сидят по клеткам без прогресса, остались такими ж как были. Почему? Там собрание в актовом зале, обсуждают этот вопрос! Яйцеголовые все мозги себе сломали.
   - А фиг его знает. - Меланхолично ответил я.
   - Сектора выучил? Вешки? - Василий пошарил в подсумке, достал баранку копченой колбасы и тут же, без всяких прелюдий, начал жрать.
   - Главное сектора и вешки помнить. - Продолжал он уже с набитым ртом. - "Бригадир" полюбому на разводе спросит. Остальное - фигня.
   - Да выучил. Пулемет: слева забор - валун "одиночка", особое внимание лысый холм. Справа клен-забор, особое внимание - пустошь. Вешки: лысый холм - зеленая один, овраг - зеленая два, пустошь - желтая один. И т.д. и т.п. - Ответил я хмуро.
   - С-салага! - Вася сдавил меня мертвой хваткой, оторвал от пола и начал трясти. - Где энтузиазм? Где огонь в очах?
   - Ничего!- Он поставил меня. - Сработаемся! Развод в 17:50, не опоздай!
   И он исчез, так же стремительно - шумно как появился, оставив дверь нараспашку.

***

   Поначалу весь этот цирк с воинской дисциплиной меня смешил. Ну не бред ли: всего две сотни выживших, вокруг миллионы зараженных и "так точно, товарищ сержант", "никак нет, товарищ сержант", "товарищ майор за прошедший период происшествий не случилось". Но глядя, с каким фанатизмом вояки (и ведь в массе своей даже не кадровики) следуют каждой буковке устава, я призадумался.
   - А че тут непонятного? - Как всегда жуя, удивился Вася. - Без устава не было бы порядка, без порядка не было бы Цитадели, без Цитадели нас всех давно сожрали бы. Тут же все это понимают, да и напрасных напрягов нет, напрягают только по делу.
   Потом Вася, наморщив лоб, задумался и добавил:
   - Еще дисциплина не дает сойти с ума.
   Так или иначе, раз уж я подался к воякам, придется соблюдать все эти правила.
   Развод начался в 18:00. "Равняйсь! Смирно! Равнение на середину!", строевой шаг, все как положено, только оркестра не хватало. Нас построили в две шеренги, и развели на пять шагов, повернув первую шеренгу лицом ко второй. "Бригадир" прошел строй, осмотрев каждого заступающего в караул. Был он на голову выше и в полтора раза шире самого здорового из солдат. Возвышался над строем словно утес. Приказал заменить бойцу шлем с неисправным забралом, посмотрел пару автоматов и волшебным образом нашел у Васи колбасу, спрятанную в подсумке, под магазинами.
   - Вася, ты скоро нас без припасов оставишь. - Укоризненно пророкотал "Бригадир". - Тебя нужно выгнать на хер, за периметр. Чтобы ты там "черных" обжирал.
   - Товарищ майор! - Оскорбился Вася под всеобщий хохот. - Да у меня только на этой неделе два выезда за продуктами. Я ж съедаю много, но приношу еще больше!
   Следующим в шеренге стоял я. Когда Коваль подошел ко мне, на его суровом, рубленном лице, на миг мелькнуло подобие озорной улыбки.
   - А, "Мясник", примкнул все-таки к самой прогрессивной части общества? - Обрадовался он. - Ты уж извиняй, что мы тебе резиновой пулей вдули.
   - Да че уж, товарищ майор, сам виноват, стоял и молчал как дурак.
   - Это точно, я ж тебя чуть не шлепнул там, на дороге, а оказалось ты надежда человечества на выздоровление! - "Бригадир" хохотнул, словно лопнула шина на карьерном самосвале и дружески, аккуратно толкнул меня в плечо. Я едва устоял на ногах.
   - Ладно. - Коваль как-то моментально посерьезнел.- "Микрюк" говорит ты парень толковый, тертый. Если что, держись за Васю, хороший напарник у тебя.
  

***

   Вышки были сооружениями монументальными. Строили их с применением тяжелой техники. Добротный бетонный фундамент, по словам Васи, уходил на 2 метра в землю, и сошел бы для многоэтажного котеджа. На опоры взяли толстенные магистральные трубы, а платформы сварили из стальных швеллеров, обшив 5мм стальными же листами. Руководил строительством вышек дядя Митя - "Ночной генерал" местный сантехник, электрик и коммунальщик; по совместительству запойный пьяница. Дядя Митя давным-давно работал в каком-то затаежном СУ и хоть не имел образования, обладал тонким строительным чутьем. Вдвоем с Ковалем они создали идеальные вышки, мечту часового. Варил "Ночной генерал" все лично, был он сварщик от бога. Когда вышки строились, местная общественность была недовольно тем, сколько на них уходит сил и ресурсов. "Зачем их обшивать броней, это же идиотизм!" - Восклицали "ученые". Но Коваль был непреклонен. Сейчас же заступая в караул, мы все радуемся, что вышки бронированы. Ведь "черныши" швыряются камнями, и кидают их гораздо дальше, чем может кинуть человек. Раньше на каждой платформе было по одному часовому, а из вооружения только станковый пулемет. После того, как месяц назад колонна попала в засаду, Коваль поставил второго часового, добавил, крупнокалиберный пулемет, АГС и минные поля с подрывом по проводам. Вышки безо всяких проблем приняли эту дополнительную нагрузку, в них был заложен огромный запас прочности.
   В засаде на набережной Коваль потерял четырех человек убитыми, потому что никто не ждал, что "черныши" начнут кидаться камнями. После этого случая каждый солдат получил комплект ОМОН-овского снаряжения для разгона демонстраций: пластиковый шлем с прозрачным забралом, пластиковые же доспехи и щит. И за снятый на посту или на выезде шлем драли со страшной силой. Кроме того, "Бригадир" значительно усилил оборону Цитадели. Разместил на крыше здания дополнительные крупнокалиберные пулеметы, гранатометы и даже минометную батарею. А еще подключил к обороне всех гражданских, в случае нападения каждый в Цитадели должен был занять свое место либо у окна с оружием в руках, либо в пункте боепитания, либо в медпункте. Как-то Коваль потратил полдня на тренировку гражданского персонала по сигналу: "Боевая тревога!". Конечно, было очень много недовольных, но все слушались. Не слушаться Коваля было тяжело. Даже профессор Пушкин участвовал в тренировке, выходя на свою позицию - баррикаду у входа, в клетчатой кепке, с курительной трубкой в зубах и с расписанной золотом, охотничьей двустволкой на сгибе локтя. Ружье это ему вроде какой-то шейх подарил.
   Шесть вышек по два человека на каждую - это 12, плюс вторая смена часовых - еще 12, плюс начкар и разводящий - еще двое, итого 26 человек суточный караул. Учитывая, что вояк всего 93 человека, каждому бойцу, в среднем раз в трое суток, приходится заступать на вышку. А есть еще пеший патруль из шести человек, который два раза в день, утром и вечером обходит Цитадель снаружи. Из-за большой нагрузки на солдат, вышки постарались сделать максимально комфортными. Часовые сидят в так называемых "дозорных" креслах, днем наблюдают за местностью в бинокли, ночью в ПНВ. Допускается, не раздеваясь, по очереди немного поспать. Есть запас еды, чай, кофе. Печка, работающая на дизтопливе - в сильные морозы ее завешивают брезентом, и получается пункт обогрева. Телефонная связь, доклад начкару каждые 15 минут. Рация на резерве. Хорошо продуманно вооружение: пол на вышке пятиугольный и острый угол направлен наружу. Он называется "огневая площадка". Здесь, посердине, установлен КОРД на станке, а на прилегающих к углу стенках прикручены кронштейны, для ПКМа и АГС-а. Получается, как выразился Вася, "хорошая гибкость огня". Крыша на вышке, кстати, тоже сварена из 5мм стали и держится на двух центральных столбах, поэтому нет стоек мешающих вести огонь.
   - За мной, салага! - Крикнул Вася и, закинув автомат на спину, полез по лестнице наверх. Лестница была сварена грубо, но надежно - из толстых труб внахлест. Даже под богатырским Васиным весом она не "играла". Наверху ждали часовые сменяющегося караула. Встречал нас тощий "Шмит", не помню как по имени. "Шмит" сильно гордился тем, что он "кадровый" (на момент заражения трубил год срочки), и тем, что по специальности он снайпер (хотя стрелял "Шмит" не очень хорошо). Второй - конопатый, прыщавый юнец, имени тоже не помню, сидел в "дозорном" кресле, он должен был следить за местностью, пока мы сменялись.
   - Здорово, робинзоны! - Вася загрохотал по доскам наката. - Как у вас тут?
   Он сунул нос в ящики с боеприпасами - комплект ли, потом открыл ствольную коробку крупнокалиберного пулемета и, проведя по металлу пальцем, поморщился.
   - Вася, что ты кривишься, тебе кривая рожа не идет! - Сказал конопатый, сильно налегая на "о".
   - Да вы шланги! - Возмутился мой напарник, открывая котелок. - Ладно, пулемет грязный, но грязная посуда на вышке!
   - Вася, ты ж свинья, везде грязь найдешь. - Промурлыкал "Шмит". - Ты бы лучше о своем напарнике побеспокоился. - Он кивнул на меня. - Нарк же, мясник, заснешь, а он тебя ножичком чик. От уха до уха!
   И "Шмит" довольно загоготал. Он допустил две фундаментальные ошибки: во-первых назвал Васю свиньей, а во-вторых позволил себе шутливый тон.
   В следующую секунду Вася сорвался с места. На миг мне привиделся ринувшийся вперед носорог. И "снайпер", перекувыркнувшись через борт вышки, повис вниз головой истошно вопя.
   - А-а-а-а! Придурок, отвали! Пошел на хер! - Орал он.
   Вася держал "Шмита" за ноги и весело смеялся - это у него были такие шутки.
   Вниз, по пути стукнувшись о перекладину, полетел шмитовский шлем.
   - Э! Че там за пидаросня! - Крикнул снизу разводящий "Жорик". - Вася, заканчивай! Ща еще "Бригадир" увидит, не дай бог!
   - Да все путем! - Ответил Вася, втаскивая "Шмита" обратно и хлопая его, ошалевшего, по плечу. - Молодежь воспитываю! Совсем распустились, карамультук нечищеный!
   - Давай, часовой! - Гаркнул Вася "Шмиту" прямо в ухо. - Пулемет, котелок чтоб блестели! И пост сдан!
   - Слава, - это мне, - смени "Филю"! - Прыщавый, значит "Филя". - Пусть пулемет почистит.
   Вася еще раз хлопнул "Шмита" по плечу, так, что у того подогнулись колени и пошел к телефону - докладываться.
   Дозорные кресла явно сняли с каких-то дорогих авто, они были очень удобными, с регулируемыми спинками и подголовниками. Среди бойцов, ходила байка, что в них установлен подогрев и вибромассаж, нужно только электричество подвести. Кресла стояли позади огневой площадки, на метровом "постаменте" чтобы обеспечить обзор и были прикрыты отдельным бронещитком. Между кресел воткнули архаичный полевой телефонный аппарат. Второй, такой же - на огневой площадке, так, чтобы можно было говорить, не отходя от пулемета.
   Вася промурыжил старых часовых до темноты. Заставил чистить оружие и мыть всю посуду. Тут еще обнаружилось, что крупнокалиберных патронов был не комплект, а чтобы мы это не заметили, хитрый "Шмит" в патронном ящике напихал под ленты всякого мусора. И обозленного "Филю" - весь их караул давно уже сдался и занимался своими делами - послали в арсенал, за лентой.
   - Ночью на нашей вышке "крупняк" работал. - Объяснил мне Вася, когда старые часовые, наконец, ушли. - Видать "черных" на лысом холме опять гоняли, ну и сейчас смотрю - нечищеный пулемет... Гавнюки, сказали б: Вася, так и так, патронов не хватает мальца. Не было бы проблем. Так нет, обмануть пытались! Боевые товарищи называется.
   - Да, мутные они какие-то. - Сказал я.
   - Кто из нас не мутный? - Махнул Вася рукой. - Ладно, новичок, все знаешь, все умеешь, я вздремну пару часов.
   И он привычно соскочил с "постамента", грохнув досками пола.
   Минутой позже включилось освещение. Оно было организованно на пять с плюсом: по всему периметру стояли современные экономичные, но мощные светильники, которые отодвигали темень метров на сто от забора. При этом вышки оставались в темноте.
   Я посмотрел на часы: 23:00, пора делать доклад. Покрутил ручку телефона.
   - Первая - без происшествий.
   - Принял. - На том конце начкар - лопоухий Старлей Мошкин, по прозвищу "Шмыга".
   Прибор ночного видения оказался полным говном. Какая-то охотничья модель, лучшее, что удалось раздобыть. Военные ночные прицелы тоже у часовых не прижились. Коваль, по этому поводу, вздыхая, вспоминал совместные учения с американским спецназом в далеком 2010 году и говорил, что за нормальными "ночниками" нужно ехать в Америку.
   - И как служба, рядовой?
   Я вздрогнул. На подлокотнике соседнего кресла сидел Павлом.
   - Тьфу ты черт! Напугал меня! Ты че так вырядился?
   Павлом был разодет в военную форму. Щегольский рыбацко-охотничий камуфляж, миниатюрные натовские берцы, солдатские жетоны на выпуск, нашивка "спецназ" и даже лицо размалевано.
   - Ну как же? Мы ж теперь в армии. "Да, товарищ сержант!" "Нет, товарищ сержант!", "Разрешите подлизать вам жопу, товарищ сержант!"
   - А я думал, ты на меня совсем обиделся.
   - Да... - Павлом махнул рукой. - На тебя обижаться - себя не уважать.
   - Я вообще тоже хорош. - Помолчав, добавил он. - Сорвался, уж извини.
   - Да, ладно, проехали, давай пять! - Я подставил руку, и резиновый человечек звонко по ней отбил.
   - А все-таки. - Сказал Павлом уже своим обычным ехидным тоном. - Почему ты не к ученым пошел? Охота тут как собачке чужие команды выполнять?
   - Да понимаешь, вояки мне как-то больше по душе. Яйцеголовые... У меня такое ощущение, что они толкут воду в ступе, занимаются какой-то фигней и тратят на это уйму сил. Взять все эти эксперименты над отловленными "чернышами", они же бесполезны! Током их бьют, спицами колют, рефлексы проверяют. Кошмар! Куча народу занята, а не смогли даже предупредить Коваля, что "черныши" научились кидать камни. Малов, этот вообще... человек в себе, выращивает там какие-то бактерии...
   - Не, тебе определенно нужно втащить! - Бесцеремонно перебил меня Павлом. - Без наркоты ты же ничего не соображаешь! Зачем тебе это военщина? Что изменится от того, что одним солдатиком будет больше? Одной послушной собачкой больше, одной меньше.
   - Слушай, ты, резинка! - Обозлился я. - Дисциплина нужна! Без дисциплины начнется бардак!
   - Ав! Ав! Ав! - Передразнил меня, Павлом.
   - Да пошел ты. - Я понял, что он специально меня бесит и внезапно остыл.
   - Не, но почему все-таки... - Павлом вдруг осекся. - Слава, там, кажется, что-то в темноте шевелится. - Изменившимся голосом сказал он. - Вон там, в районе желтой - три.
   Я всмотрелся в темноту, но ничего не увидел.
   - Я тебе говорю, там что-то есть! - Испуганно прошептал Павлом. Он перелез через пустующее кресло и вцепился в мой рукав маленькими ручонками.
   - Ладно, сейчас засвечу.
   Я оторвал от себя зеленоволосого человечка, тихонечко, по ступенькам слез с "постамента" и достал из ящика осветительную ракету.
   Выставил трубу наружу, дернул шнур. Ракета с шипением взвилась в ночное небо и, повиснув на парашюте, осветила холодным светом сотни извивающихся, матово черных тел. "Черныши" лежали на земле рядами и арьергард их, подобрался вплотную к границе освещаемой зоны. Это было настолько неожиданное, настолько омерзительное зрелище, что меня чуть не стошнило. Волосы по всему телу встали дыбом. Я впал в ступор, и будто пробыл в этом состоянии вечность. Но спустя секунду, с соседних вышек тоже взвились ракеты , развеяв наваждение. Тело было ватным и плохо слушалось, я кое-как добрался до ПКМ-а. "Черныши", тем временем, без единого звука поднялись на ноги и встали ровными шеренгами. У первых в руках были некие подобия щитов из гладкого черного материала. Причем, вся их армада дождалась, когда встанет последний "черныш" и, только после этого, словно по команде тронулась вперед. Из этого пулемета я стрелял только один раз, вчера. Но чтобы косить наступающих в полный рост и плотным строем людей со ста метров, каких-то особых навыков не требовалось. У пулемета был высокий темп стрельбы, и он хорошо контролировался.
   Нажал на спуск и оглох. Там, куда я стрелял, моментально образовалась свалка из первых трех шеренг. Черные тела вперемешку с не защитившими своих хозяев щитами. Повел стволом вдоль и свалка начала ширится. Пулеметчик с вышки N2 залезал в мой сектор. По шлему постучали, я перестал стрелять и обернулся.
   - Давай на телефон! - Васин голос перекрыл звуки боя. Сам он бросился к КОРД-у.
   - Мины нужно рвать! - Крикнул я в ответ, и увидел, как на телефоне отвалился красный флажок вызова.
   - Слушаю! - Крикнул я в трубку.
   - "Мясник"! Это Коваль! - Послышалось из нее. - Мины пока не рвать! Повторяю, мины не рвать! Это приказ! Как слышишь?
   - Слышу!
   - Минометов тоже не будет! Я на крыше, руковожу боем! Слава, держитесь там, мы вас не бросим!
   Пока я говорил по телефону, Вася повесил в небе еще пять осветительных ракет, стало светло как днем.
   - Что там? - Крикнул он, прилаживаясь к пулемету.
   - Мины запретили подрывать!
   - А-а-а! - Протянул он.
   Я посмотрел вниз и понял, почему Коваль поставил на вышки крупнокалиберные пулеметы. Половина тех "чернышей", что я свалил очередью, так или иначе, шевелились. Одни ползали на четвереньках, другие сидели, а некоторые из них снова поднялись на ноги. И это несмотря на то, что каждый получил по нескольку винтовочных пуль. Из задних шеренг полетели первые камни, беспорядочно, куда попало. "Черныши" явно были ослеплены лампами.
   Заработал Васин КОРД, и я опять оглох, на этот раз по-настоящему. Бросился в глаза подлетевший из общего месива высоко вверх, и кувыркнувшийся на лету щит. Я встал за свою "трещетку" и тоже начал стрелять. Cтрелял, менял патронные короба, пускал осветительные ракеты, переставлял пулемет на другой фланг и снова стрелял. От перегретого ствола начало подниматься марево. Росли горы тел. Потом что-то тяжелое просвистело рядом с моей головой и, с громким "бам-м", ударило в центральный столб, да так, что загудела крыша. Мы с Васей переглянулись и продолжили вести огонь.
   На середине третьего 150-патронного короба мой пулемет начал плеваться пулями, и я достал сменный ствол. От пулемета шел сильный жар, голыми руками защелку ствола было не стронуть. Пока я возился с пулеметом - победил таки защелку с помощью складного ножика - бой затих. Все "черныши", которые могли двигаться бегом, шагом или ползком, в один миг начали отступать. Через полминуты не в кого стало стрелять и нестерпимая, звенящая тишина опустилась на поле боя. Догорели последние ракеты, и темнота вернула свои позиции. В освещаемой зоне лежали тела, пара полуживых "чернышей", двигаясь монотонно, отползала в темноту. Все светильники были целы, хотя в них попадали камни, грамотный все-таки мужик "Ночной генерал".
   - Ну, че, отбили! Отбили же вроде! - Вася громко захохотал. - Они как навалились, а мы их отбили! Как мы их! - Он врезал кулаком по раскрытой ладони.
   Вася был разгорячен, а меня охватило какое-то непонятное, щемящее чувство тревоги. Я медленно достал ракету и, секунду помедлив, пустил ее.
   Свет горящего магния выхватил из темноты редкую цепь странных, приземистых "чернышей", подобравшихся по телам своих сородичей к границе освещаемой зоны. В фигурах этих зараженных было что-то не нормальное, не человеческое, были они не пропорциональные и сгорбленные. Так вот, эти странные "черныши", низко пригнувшись, раскручивали в руках какие-то непонятные веревки. Секунду я пребывал в оцепенении и смотрел на них как завороженный, а потом прыгнул на Васю и потащил его вниз, под защиту бронированного борта. Вася сопротивлялся, а я не отставал.
   - Ты че, сдурел? - Крикнул он, наконец.
   Но тут по стальным листам обшивки грозно защелкали выпущенные пращниками снаряды, судя по звуку обладающие не малой энергией. Один из них залетел внутрь вышки и несколько раз срикошетил от внутренних стен. Вася сразу послушно распластался на полу. После залпа мы вскочили, но странных "чернышей" след простыл. У соседей справа заработал "крупняк".
   - У-у-у, твари! - Заревел как разбуженный медведь Вася, он запустил еще пару ракет и припал к пулемету, но на поле не обнаружилось ничего живого.
   Следующие тридцать секунд Вася вдохновенно и очень грязно ругался, а я, тем временем, достал маленький фонарик.
   Он нашелся сразу - металлический цилиндр, размером с полпальца. Этим "стреляли" по нам те загадочные "черныши" - пращники. "Пуля" оказалась куском толстого стального прута. Срез был гладким и немного наискосок. То ли "черныши" освоили отрезные машинки, то ли, что скорее всего, нашли где-то "пули" уже порезанными.
   Чуть дальше лежал непонятный, размером с кирпич, брикет, завернутый в стрейч-пленку. Был он расплющен, и с красноречивой вмятиной по центру - место встречи со столбом. Я поднял брикет и с удивлением прочитал этикетку: "Глина вакуумированная. Для детского творчества. 1кг".
   Килограмм, не менее чем на 150 метров, и на 150-ти метрах эта штука имела достаточную скорость, чтобы выбить из человека дух. Я присвистнул, тут явно не обошлось без какой-то метательной машины.
   Васин поток ругательств был прерван зуммером телефона. Гневно посмотрев на отвалившийся флажок, Вася взял трубку.
   - Первая на связи! - Сказал он сердито. - Так, точно, товарищ майор, атака отбита, потерь нет! Боеприпасы почти все в ноль и осветительных ракет три штуки осталось. Понял, есть!
   И, повесив трубку, мне:
   - Сменяют нас, в актовом зале срочное собрание.
   Разводящий Жора привел нам смену и рабочую команду для загрузки боеприпасов. Патроны привезли на тележке и начали поднимать с помощью специальной лебедки. Нас с Васей сразу отправили в курилку, и мы сидели там минут десять, пока прибывали "экипажи" с остальных вышек.
   Все часовые были такие же разгоряченные как Вася. Все много смеялись и громко, взахлеб говорили, мало слушая других. Вова-"Башкир", с вышки N2, сняв шлем, радостно показывал палец, просунутый изнутри в пробоину - их тоже обстреляли "пращники". Меня же не покидало мрачное, кладбищенское какое-то чувство обреченности, тоска. Я выпал из этого круга улыбающихся лиц, и Вася, заметив мое состояние, дружески хлопнул меня по плечу:
   - Че загрустил, салага?!
   - Постиг тайну твоего "кулька"! - Ответил за меня паренек с 4-ой.
   Все заржали. Дело в том, что Вася все время носил за пазухой загадочный сверток. Утаить его в общежитии ото всех было не реально, но что было внутри, никто не знал. А Вася упорно не сознавался.
   - Че там постигать! - Выкрикнул кто-то.- По-любому там жратва! Н.З. на крайняк!
   Все опять загоготали.
   В Цитадели давно работал тотализатор "васин кулек": поставив на кон пачку сигарет, можно было сделать предположение, что находится внутри. Призовой фонд зашкаливал за триста пачек.
  

***

   Актовый зал был пафосным. Здесь все пропиталось духом эпохи коррупции и откатов. Большое, светлое помещение, полторы сотни установленных полукругом кресел с синей обивкой. На каждом кресле откидной планшет со встроенной камерой. Во всю стену гигантский жидкокристаллический экран для сеансов видеосвязи и демонстрации разных "нанотехнологий". Все бестолково и заоблачно дорого.
   Свободные от дел люди набили зал до отказа. Все кресла были заняты, и многие сидели просто на полу, в проходах. Под экраном, рядом с огербованной двухглавым орлом трибуной, за длинным столом разместились девять человек - правящая верхушка Цитадели, выдвинутая общим голосованием. Десятого- Коваля еще не было. Здесь царила та же истерическая оживленность, все галдели, слышался смех. Когда вошли мы, участники ночного боя: 12 караульных и начкар, зал встретил нас аплодисментами.
   - А вот и наши герои, доблестно отбившие атаку зараженных! - Сказал в микрофон доцент Малов. - Поприветствуем старшего лейтенанта Мошкина и его караул! Гип-гип...
   Я смотрел в ликующие лица по обе стороны узкого прохода, и моя черная тоска становилась все безысходнее и безысходнее. Это какой-то цирк! Какая-то истерия! Пир во время чумы! Сюрреалистический праздник!
   Мы прошли к трибуне.
   - Располагайтесь! - Снова сказал Малов в микрофон, хотя мы находились в двух шагах от него. Был он в идеально выглаженном, но смешно сидящем черном костюме, белой рубашке и с нелепо топорщащейся прической. С самого начала Малов вызвал у меня впечатление человека, не то чтобы глупого, но нечувствительного, организованного слишком грубо. И чем дальше, тем больше это впечатление усиливалось. Не было в нем черт настоящего ученого: интуиции, чутья, авантюризма. Живого ума не было. Все эксперименты над "чернышами" курировал он. По сути, это был бессмысленный, но трудоемкий сбор статистики физиологических параметров зараженных. Как будто Малов не конечного результата добивался, а отрабатывал раздутый бюджет. К тому же был он чересчур напыщенным и важным.
   Мы, караул, расселись частью в кресла первого ряда, специально освобожденные для нас, частью прямо на полу.
   - Тишина! Тишина, господа! - Продолжил Малов. - Пока мы ждем виновника, так сказать, торжества майора Коваля, предлагаю послушать про, так сказать, успехи на научном фронте!
   Малову приходилось напрягать связки, чтобы перекричать гул голосов.
   - Так, в этом месяце! - Надрывался он, заглядывая в бумажку. - Проведено на семь экспериментов с зараженными больше, чем в прошлом! Под руководством профессора Станюкевича разработан ряд поведенческих тестов, позволяющих определить уровень развития зараженных! Получены новые данные по рефлексии, работе внутренних органов и нервной системы! На 15% увеличилась эффективность работы с оборудованием!
   "Что за бред!" - Подумал я ошеломленно.
   Гул нарастал, Малова почти не слушали, но вот он передал микрофон Пушкину и зал, как по взмаху волшебной палочки, затих.
   Низенький старичок с коротко стриженными седыми волосами и умным лицом взял микрофон. Профессор Пушкин был очень стар, это бросалось в глаза. Дряблая кожа висела на лице и под подбородком, а щеки были усеяны коричневыми пятнами, какие бывают у глубоких стариков. Но из-под седых бровей глядели озорные, совсем не стариковские глаза и это несоответствие поражало. Одет профессор был в синий МЧС-овский свитер - преподавал когда-то в Академии Гражданской Защиты - поверх рубашки. Голос его тоже производил странное впечатление: с одной стороны был он старческим и слабым с придыханиями, с другой, чувствовалось в нем что-то властное, звенящее, что-то такое, что заставляло любую аудиторию замолкнуть и слушать.
   - Я... - Начал Пушкин. - Когда-то много преподавал... в военных училищах. И что мне хорошо запомнилось... так это то, что один солдат в обороне стоит троих наступающих... Я прав, господин старший лейтенант?
   - По классическим канонам - так! - Крикнул в ответ Мошкин.
   - Да, по классическим... - Пушкин сделал хитрое лицо, и глаза его засверкали.- Добавим сюда, технологическую отсталость нашего противника... И то, что мы неплохо здесь укрепились... - Он сделал паузу и обвел аудиторию озорным взглядом. - Пускай каждый из нас сможет уложить тысячу зараженных. Две, пять! Но ведь их вокруг Цитадели десятки миллионов, и они организованны. Ведь сегодня мы стали свидетелями... штурма. И штурма хорошо спланированного. А что, если зараженные кинут на Цитадель не две-три тысячи человек, как было сегодня, а, скажем, два-три миллиона? Заполнят телами ров, завалят телами забор. Ведь даже если тратить по патрону на зараженного, нам не хватит патронов! Меня поражает ваша... безмятежность, господа... я старый человек, и уже ничего не боюсь... Но вы... вы, мне кажется, просто глупцы...
   Малов склонился к Станюкевичу и, так что было слышно на первых рядах, обеспокоенно зашептал:
   - Что, что он такое говорит?
   Между тем голос профессора окреп и зазвенел словно медь.
   - "Визитер" захватил Землю, во время сильного перенаселения. Он полностью контролирует человеческое тело, может победить болезни, даже старение может пустить вспять. Вряд ли репродукция для него составит проблему. Но мы не зафиксировали случаев рождения потомства у зараженных. Почему? Ответ очевиден! У "Визитера" переизбыток носителей, больше чем нужно человеческих тел. В такой ситуации не жалко, потратить несколько сот тысяч человек на подавление нашей небольшой мятежной крепости. Будет еда для остальных.
   И я, хоть убейте, не понимаю, почему этого до сих пор не случилось!
   В зале никто теперь не смеялся и даже не улыбался, а профессор будто сбросил лет пятьдесят, и окончательно стал похож на молодого человека, ради шутки, загримированного под старика.
   - Лично я вижу для вас только один выход. - Сказал он уже тихо. - Загрузится в машины и отправится куда-нибудь в глушь, искать новую малую родину. Проблема только в том, что от "визитера" не спрячешься.
   - Есть еще выход! - Прогромыхал от двери Коваль.
   Пушкин настолько увлек аудиторию своей речью, что никто не заметил, как в зал вошли еще двое.
   Коваль и сержант Микрюков прошли к центру зала. Каждый из них нес в руках брезентовый сверток.
   - Оружие массового поражения! - Продолжил Коваль на ходу. - Отравляющие вещества, мы должны применить их для самозащиты и чем быстрее - тем лучше!
   Он бросил сверток на пол перед трибуной. По полу рассыпались копья, дротики и большие ножи. "Микрюк" свою ношу аккуратно разложил, пристроив с краю черный, блестящий щит.
   "Бригадир" встал лицом к залу, и я увидел, что он не на шутку зол.
   - Месяц назад, - начал он сдавленным голосом, чувствовалось, что Коваль пытается побороть свой гнев, - вы, господин Малов, говорили мне, что зараженные тупее грызунов и функции мозга у них продолжают угасать! Через два дня я потерял четырех, - голос его прорвался и загудел в стенах зала, - четырех человек в грамотно организованной засаде!
   - Но у них не работает мозг. - Робко сказал Малов в микрофон. - Фактически, они в коме, активен только гипоталамус...
   Коваль так посмотрел на микробиолога, что тот осекся.
   - Чем вы там занимаетесь в своих лабораториях! Мы обеспечиваем вам безопасность, мы обеспечиваем вас едой, мы достаем вам любое оборудование, какое вам захочется! Мои люди рискуют каждый день жизнью ради этого! - "Бригадир" заводился все больше и больше. - И вы не способны даже предупредить нас о появляющихся угрозах! Год назад зараженные жрали друг-друга, месяц назад они швырялись камнями как обезьяны, сегодня они провели безупречную разведку боем, чтобы разведать подступы к Цитадели! Посмотрите сюда! - Он ткнул пальцем на копья. - Чего ждать от них завтра, чего ждать от них через год?
   Профессор Пушкин, тем временем, с интересом рылся в снаряжении "чернышей".
   - Поразительно! - Наконец сказал он. - Посмотрите, этот дротик сделан из кухонного ножа и кривой палки. Нож примотан веревкой. Но у него идеальный баланс и центровка! Профессор положил дротик на вытянутый палец, отыскивая центр тяжести, а потом ловко поставил его на палец вертикально.
   - Это... отличное метательное оружие!
   Или вот этот... тесак. Обратите внимание, он грубо... такое чувство, что его выгрызали из листового металла, но обводы, угол наклона рукояти к клинку... очень похоже на лучшие образцы восточных сабель, отлично ложится в руку.
   Пушкин пару раз задумчиво махнул тесаком. Был он специалистом мирового уровня по холодному оружию. И даже разработал по просьбе Коваля "тактику ведения боя стрелковым отделением со щитами".
   - А это смешно! - Пушкин взял в руки щит "чернышей". - Они думали, что это защитит их от пуль. Листовой пластик, 1.5 мм. Даже и не ударопрочный, видно разграбили какой-то склад. Явно первые неуклюжие опыты в области щитов. И ручки нормальной нет.
   Я встал со своего места и громко сказал:
   - Раз пошла такая пьянка, вот это, - я показал залу "пулю", - метают их пращники и очень сильно. Со ста метров эта штука пробивает шлем.
   - Да! - "Башкир" поднялся и продемонстрировал свой палец, просунутый в пробоину уже всему залу.
   - А вот это, - я показал расплющенный глиняный брикет, - они забросили не менее чем со 150 метров какой-то катапультой!
   - Нет... - Пушкин, повертел брикет в руках. - При их уровне технологий, они не могли построить столь совершенную метательную машину. Исключено!
   - Я во время боя находился на крыше. - Заговорил Коваль снова. - И могу с уверенностью заявить: это была разведка боем! Зараженные скрытно подобрались к вышкам, насколько могли, заведомо слишком малыми силами для штурма, но именно благодаря этому они имели возможность маневра и понесли небольшие потери. Они не пытались проникнуть за периметр, зато сделали все, чтобы выявить наши огневые точки. И они испытывали новое вооружение. Против вышек 1, 2 и 6 - пращи, против вышек 2,4 и 5 - дротики. Специально разное, на разных направлениях, чтобы можно было оценить эффективность. Многие из вас, за глаза, называли меня параноиком... что ж, это ваше дело, как меня называть, но как профессиональный военный, я хочу заявить: в ближайшее время следует ждать штурма, и нам придется приложить все усилия, чтобы его отбить! Ситуация очень серьезная, и счет идет на часы. Нам понадобится участие каждого.
   - Каков план, товарищ майор? - Выкрикнули из зала.
   - Мы, с полковником Водолажским, оценили обстановку, и поняли, что спасти нас может только применение боевых отравляющих веществ!
   - Как вы их собираетесь... применять? - Удивился Малов.
   - Я думаю, будет лучше, если на этот вопрос ответит полковник Водолажский, специалист в области РХБЗ.
   Водолажский, входил в правящую десятку. Встав из-за стола, он принял микрофон и откашлялся. Был он тучным мужчиной лет сорока, но обладал военной выправкой и держался вперед грудью, а не животом.
   - Мы заложим емкости с газом по периметру крепости, на удалении 200 метров от забора, - сказал Водолажский, - а под них тротиловые шашки с электродетонаторами. В критический момент можно будет подорвать заряды все разом, или на нужных участках. Каждый из вас получит изолирующий защитный костюм, и должен будет уметь его быстро надеть.
   Все необходимое мы возьмем в Академии РХБЗ, она находится на Бауманской улице. Мы с майором Ковалем выдвигаемся туда на рассвете.
   - А вы уверены, что газ подействует на "черных"? - Спросили из зала.
   - Если в передаче нервного импульса у них принимает участие ацетилхолинэстераза, а она принимает, нервно-паралитический газ на них подействует.
   - Выношу на голосование план действий! - Сказал "Бригадир". - На рассвете колонна выдвигается в сторону Академии. Пойдут ИМР, два БТР-а, 6-ой и 3-ий, и бронированный УРАЛ. Колонну поведем мы с полковником. Понадобится еще 20 человек.
   - Разрешите, я с вами, товарищ майор! - Крикнул Вася.
   - Разрешаю. Пойдешь на УРАЛ-е, старшим машины.
   Все, кто останутся в Цитедели, займутся наращиванием обороны. С других работ людей снять. Нужно забаррикадировать первый этаж. Окна заложить. На подступах поставить проволочные заграждения и минные поля по максимуму. Руководить работами будет Дмитрий Сергеевич, - "Ночной генерал", выдернутый собранием из недельного запоя, а потому несвежий и помятый кивнул, - и старший лейтенант Мошкин.
   - Я! - "Шмыга" встал.
   - Когда мы вернемся. - Продолжил уже Водолажский. - Я проведу занятие по РХБЗ, каждому нужно знать основы теории по отравляющим веществам. Раздам и лично проверю костюмы и антидоты. Обязательно нужно будет провести несколько тренировок всей Цитаделью.
   Послышалась длинная очередь из станкового гранатомета, стреляли на нашей с Васей вышке.
   Зал сразу заволновался, вскрикнула женщина, люди повскакивали со своих мест.
   - Спокойствие! - Прогремел голос Коваля. - Одиночная очередь, больше не стреляют! Все сядьте на свои места!
   Тем не менее, интрига имела место: часовые, которые нас сменили, получили приказ стрелять только в крайнем случае, чтобы лишний раз не провоцировать зараженных.
   Он обвел взглядом караул, и остановился на мне:
   - "Мясник", сгоняй-ка на крышу, узнай, что там творится.
   - Разрешите, мне с ним! - Спросил Вася. - Вышка наша, первая.

***

   Легким бегом мы поднялись по лестнице, и вышли на плоскую крышу. Пространство крыши было использовано по максимуму. Здесь стояло несколько теплушек. Под навесом из массети разместился штаб с узлом связи, а дальше виднелась батарея 120мм минометов. По периметру крыша была прикрыта стальными щитами, укрывшись за которыми было удобно вести огонь.
   Нас встретил довольный донельзя разводящий "Жорик", оставшийся на время собрания за начкара.
   - Накрыли мы твоего гада, "Мясник", который глиной швырялся. Перед лысым холмом забомбили, ща туда дежурный "Бэтр" пошел. - Сказал он, широко улыбаясь.
  
  
  

Видеозапись

   - 13 августа, 6 часов утра, я продолжаю свою видеозапись. Сегодня ночью, "черныши" напали на Цитадель. Они действовали тактически грамотно и использовали метательное оружие. Майор Коваль уверен, что они пробовали нашу оборону на зуб, и настоящий штурм впереди. Коваль повел колонну в Академию РХБЗ за зарином и защитными костюмами. Два часа назад, часовые с вышки подстрелили "черныша"-мутанта. Собственно, Сергей сейчас его будет вскрывать, и я хочу заснять вскрытие. Здесь, также, Елена от "ученых" ведет свою видеозапись.
   - 13 августа 20.. года. 6:12 по Московскому времени. Цитадель. Лаборатория 3. Съемку ведет доктор Худько Елена Владимировна. Вскрытие биологического образца N 201, проводится доктором Крючком Сергеем Петровичем. Запись пошла.
   - Ну, го-го-голубчики мои, вы меня озадачили! Теперь я окончательно понял: мы все умрем! Как вы можете видеть, мы имеем дело с глубокой и вдумчивой му-му-мутацией. Самое время бе-бежать в церковь и ставить "визитеру" свечки.
   - Неужели все настолько плохо?
   - Молодой человек! Я по-по- по.. понимаю, что вы росли на комиксах, всяких там че-че- че- человеках-пауках. Но то, что вы видите перед собой - это работа Создателя, Творца, Го-господа, как хотите. Существование этого тела, означает, что мы влипли по са-самые не балуйся. А возможностей у "визитера" на три порядка больше чем мы думали. Я, если честно, будь такая возможность вы-вы-выкинул бы белый флаг.
   Итак. Мы имеем тут основательно му-му-мутировавшее тело мужчины лет сорока. Волос нет, бороды тоже... вообще никакой растительности на теле.
   Рост средний. Грудная клетка сильно увеличена в размерах, она гораздо ма-массивнее, чем у нормального человека. Левая рука имеет длину почти два метра, существо, стоя, спокойно может достать ей до земли. На ней че-черезмерно развита мускулатура и два дополнительных локтевых сустава. Кисть очень широкая, пальцы удлиненные.
   Правая рука абсолютно че-че-че-человеческая. И нижняя часть тела тоже осталась неизменной. Голова визуально кажется сильно раздутой, очень, очень интересно по-посмотреть, что с мозгом.
   По всему телу наблюдаем многочисленные осколочные ранения, левая рука между вторым и третьим локтевыми суставами практически пе-пе-перебита взрывом. Так же близким разрывом разворочена шея с пы-пы-правой стороны, что и явилось причиной смерти. Плотно-то как накрыли... Варвары! Наверное, нужно сказать спасибо, что вообще есть что пы-препарировать.
   Да, "Мясник", это явно ты-ты-твой метатель вакуумированной глины. Это... совершенный метатель!
   Приступаем к вскрытию, чувствую, нас ждет немало сюрпризов...
   И вот уже первый сюрприз.. Скальпель его ны-ны-ны.. не берет! Как видите, кожа разрезается легко, но прямо под ней мы натыкаемся на непонятную пленку...
   Леночка! Куда же вы! Сы-сы-сы.. слабенькая оказалась. Вы, молодой человек, надеюсь, никуда не убежите, а то человечество останется без записи этого знаменательного вскрытия!
   - Я нормально.
   - Ну, вот и чудненько. А то тут некоторые думают, что достаточно раздвинуть но-но-ноги перед Маловым, чтобы стать доктором...
   Здесь придется применить циркулярную пи-пилу, лучше наденьте защитные очки...
   Как видим, прямо под кожей у за-за-зараженного сформировался защитный слой. Это очень пы-прочная пленка, похожая на полимер.
   Ох, и не нравится мне все это! Немного зная "визитера", я могу сказать, что это пе-пе-пе... первая ласточка, и очень скоро появятся такие мутации, что человек-паук по-покажется вам детским лепетом. И еще: двух одинаковых му-мутантов не будет...
   Что это?

Глава 5

  
   Выла сирена. Мое сердце забилось чаще. Вот он, штурм!
   - Это что же, наш последний решительный бой пришел? - Сергей от волнения перестал заикаться.
   - Походу. - Ответил я, и, щелкнув выключателем камеры, бросился из лаборатории.
   По боевому расчету я должен был занять позицию у окна своей комнаты.
   "Эх, Коваль со своим газом не успел вернуться! Похоже, это конец!"
   На первом этаже творился настоящий бардак. Визжали женщины, люди бестолково метались. На лицах - ужас. Я добежал до лестницы, и попал в толчею: несколько десятков человек спешили занять свои места на верхних этажах. Протиснувшись на третий этаж, галопом доскакал до своей двери. Паша-"Шутыль" уже расчехлил пулемет. Коля-"Самка богомола" вытащил ящики с лентами на середину комнаты.
   - Вася на выезде, будешь, если что, на подхвате! - Сказал мне "Шутыль".
   Я кивнул и достал из-за койки оба своих карабина. На дальних дистанциях я собирался использовать "браунинг" с оптикой, а когда враги подойдут ближе, сменить его на "бушмастер". Коваль, составляя боевой расчет, мои выкладки одобрил.
   "Только смотри, без патронов не останься, Рембо". - Сказал он. За это можно было быть спокойным, под кроватью у меня был хороший запас. Восстанавливая дыхание, я приладил карабин на специально прибитую к подоконнику полочку, рядом с пулеметом и только тут заметил, что на поле перед Цитаделью никого нет. Да и не стреляли нигде.
   "Шутыль" наблюдал за мной с кривой улыбкой.
   - Че за херня! - Возмутился я. - Они че, в такое время учебную тревогу замутили?! Да там половину народа сейчас кондратий хватит! Шутники, блин!
   - Да, вроде, "Шмыга" так чепушить не должен. - Сказал "Шутыль". - Раз подорвал всех, значит, причина есть.
   - По-до-ждем. - Сказал "Самка богомола".
   Ждать пришлось долго. Сирена надрывалась минут пять, а потом затихла. Минуты шли, и ничего не происходило. "Шутыль" высовывался в окно, пытаясь разглядеть что-нибудь. "Самка богомола", в конце концов, сел на пол и бесцеремонно закурил. Будь Коваль в Цитадели, "Самка" никогда в жизни на такое не осмелился бы.
   - Пойду, посмотрю, что там творится. - Сказал я.
   В коридоре люди высовывались из дверей и спрашивали, что происходит, я в ответ пожимал плечами.
   У входа на крышу меня встретил "Шмит", он покосился на мой "бушмастер", который я держал наизготовку. "Снайпер" был неравнодушен к моим стволам, и я слышал даже, подкатывал к "Бригадиру", с предложением их рационально распределить.
   - Че у вас тут творится? - Спросил я и прошел дальше.
   - Колонна попала в засаду! - Крикнул "Шмит" мне вслед.
   Под навесом, на грубо сколоченной скамейке, сгорбившись и обхватив голову руками, сидел старший лейтенант Мошкин.
   На столе стояла армейская рация.
   Сквозь хрипы радиопомех, на фоне ожесточенной автоматной пальбы, кто-то искаженным до неузнаваемости голосом орал:
   - Где подмога! Где подмога! Мне нужно эвакуировать раненных! Мы долго не продержимся! Прием!
   Радист тараторил в ответ:
   -Колонна, вышла, вышла! Идет, колонна! Держитесь, ребята! Прием!
   - Товарищ старший лейтенант! - Гаркнул я как можно громче.
   - А?.. Что?.. - Оторопело посмотрел на меня "Шмыга".
   Несколько секунд я боролся с желанием отхлестать старлея по щекам.
   - Зараженных вокруг нет, отмените тревогу! Вы переполошили людей!
   - Да.. да, совсем забыл... отбой тревоги.
   Я подошел к двери и крикнул вниз:
   - Отбой тревоги!
   "Отбой!", "Отбой!", "Отбой тревоги!" - Пошло там по цепочке.
   - Две машины потеряли. - Сказал подавленно "Шмит". - Коваль и Водолажский ранены.

***

   Потрепанная колонна вернулась через 2 часа. Люди высыпали во внутренний двор встречать машины. Боковины покрышек на всей технике были утыканы дротиками и копьями. Я прикинул, какая сила нужна, чтобы так метнуть копье и содрогнулся.
   Сережа Крючок надрывался, разгоняя людей, чтобы освободить проход для раненных, я и еще несколько вояк бросились ему помогать. Появились носилки. Раненных и убитых было очень много. Первых мы носили в госпиталь на первом этаже, вторых складывали в ряд поодаль. Женщины плакали.
   "Бригадир" был без сознания, его тащили на плащ-палатке четверо человек, и могучие ноги волочились по земле. Полковника Водолажского положили к мертвецам.
   Вася живой и невредимый выскочил из своего УРАЛ-а и бросился помогать, за ним следом из кабины вывалился ОМОН-овский щит с двумя крупными пробоинами. На Васю было страшно смотреть.
   Когда закончили разгрузку, в стороне осталось лежать восемь накрытых тел.
   - Восемь. - Сказал Вася, проследив мой взгляд. - Еще раненных двенадцать человек. Да "Филю" твари утащили, вроде как, пропавший без вести получается.
   Он закурил, и рука со спичкой заметно дрогнула.
   - У Коваля вся башка разворочена, не жилец. - Вася смотрел в пустоту, взгляд его был потухшим. - Кабздец нам без Коваля, Слава.
   - Как это случилось? - Спросил я, помедлив.
   - Яма. Они, Слав, асфальт подрыли. - Он посмотрел на меня. - Сначала, с эстакады хотели сбросить на нас бетонный блок. Мы это прочухали и из пулеметов их покрошили на хер. А потом в эту ловушку угодили... Вырыли из под асфальта землю, представляешь? Здоровую яму сделали... Мы шли еще плотненько так, Коваль по рации говорит: "Сократить дистанцию!" Ну, ИМР так и провалился со всего хода, воткнулся ... Мехвод насмерть, Коваль ... сам видел. Бэтр, шестерка, вторым шел - туда же, экипаж - в мясо. А мой водила еле-еле на самом краю успел оттормозиться...
   У Васи задрожали руки.
   - Водила мой как выскочил, ему сразу голову снесло, никакой шлем не защитил. А я под щитом, и туда к яме, ребят вытаскивать. Мясо там, Слав, было, просто мясо...
   Копья ихние, панцири наши пластмассовые шьют, они мне пуленепробиваемые стекла на УРАЛ-е побили... Такая силища... Это не люди уже, а какие-то... в них стреляешь, они даже не падают...
   Наше внимание привлек шум, в дверях происходила какая-то возня.
   - Пропустите! - Орали там. - А ну пропустите! Тетя, не доводи до греха!
   Я узнал голос "Шмита".
   - Ну, возьмите меня с собой, что вам стоит!
   Из дверей высыпали пятеро: "Шмит", "Самка богомола", еще двое незнакомых мне вояк и льнущая к ним румяная женщина. От женщины отпихивались. Военные держали автоматы в руках. И "Шмит", увидев меня, тут же навел на меня ствол.
   - Мы уходим! - Выкрикнул он, глаза его забегали. - Мы не собираемся тут подыхать! Берем БТР, свою долю припасов и уходим! Мошкин нас отпустил!
   Во дворе было много народу, и дезертиры опасливо озирались по сторонам.
   - Тут беззащитные женщины, старики и дети, вы уходите и бросаете их?- Поинтересовался я.
   Мой карабин стоял прислоненный к лавке. Васин автомат висел у него на боку. На нас были направлены два ствола.
   - Теперь каждый сам за себя! - Сказал один из предателей. - Мы не хотим подыхать вместе с вами!
   - Бегите, крысы. - Бросил Вася ухмыльнувшись.
   - И побежим, побежим... - Заверил "Шмит". - Только я еще твою винтовочку прихвачу, "Мясничек", давай-ка ее сюда! - Он дернул стволом автомата.
   - Подойди и возьми. - Процедил я сквозь зубы, глядя ему прямо в глаза.
   - Давай сюда! - Взвизгнул "Шмит".
   - Да хорош, пошли! - Дернул его за рукав "Самка богомола". - Надо валить. Все слышали? Мошкин нас отпустил! Мы забираем БТР!
   - Ну, берите вон - тройку. - Сказал кто-то презрительно.
   - Ага, тройку... Да у нее прицел разбит, и колеса все истыканы!
   - Не истыканные тебе за воротами истыкают вмиг.
   - Мы двойку возьмем! - Заявил "Самка".
   Двое дезертиров стояли с автоматами наизготовку, пока двое других торопливо набивали нутро бронетранспортера продуктами, патронами, медикаментами, водой, привезенными на тележке.
   Я взял свою винтовку небрежно, за ствол и мы с Васей пошли к зданию. Я спиной чувствовал полный ненависти взгляд "Шмита".
   Поднимаясь по лестнице, мы столкнулись с Пашей "Шутылем", сбегающим вниз.
   - Мошкин только что застрелился! - Поделился Паша и побежал дальше.

***

   На этот раз, зал был полупустым, собралось от силы человек сто. Здесь были те, кто не поддались паническим настроениям и не были заняты. За столом у трибуны сидело семь человек, три кресла пустовали. Малов был сильно подавлен, Пушкин улыбался, кажется, один во всем зале.
   В микрофон говорил какой-то молодой паренек из "ученых":
   - Двадцать минут назад майор Коваль скончался на операционном столе. Старший лейтенант Мошкин только что пустил себе пулю в висок. Теперь все офицеры мертвы. Нам нужно решить, что делать дальше. Варианта два: покинуть крепость или оборонять ее до последнего.
   - Все кто хотел уехать, уже уехали! - Выкрикнули из зала. - Куда бежать-то?
   - Значит остаемся? Все с этим согласны?
   Гул одобряющих голосов.
   - Хорошо. Мы должны продержаться как можно дольше. У нас есть образец крови человека, сопротивляющегося "визитеру", по нему полным ходом идет работа. В любой момент мы можем получить сыворотку, которая излечит всех зараженных. Главное - не терять надежды!
   "Интересно, как они собираются поступить?" - Подумал я. - "Сразу всего меня пустят на сыворотку или каждую неделю будут брать по 400мл крови?"
   Юноша, тем временем, вещал своим не до конца окрепшим голоском:
   - Мы должны решить, кто будет руководить обороной крепости, и наметить план работ.
   - Командование переходит по старшинству. - Сказал из первого ряда солдат с перевязанной головой. - Получается, старший сержант Елагин теперь командует. Он сейчас в карауле стоит за начкара.
   - "Жора"? Не, не потянет такое дело. - Сказал Вася, склонившись ко мне. - Да никто здесь не потянет.
   - Отлично, определились, обороной крепости командует старший сержант Елагин! Все согласны? Практически, единогласно! Я передаю микрофон Дмитрию Сергеевичу, нашему... главному инженеру.
   "Ночной генерал" принял микрофон. Был он донельзя странным. Ходил в "песочной" футболке и синей кепке-таблетке с абсолютно прямым козырьком и безбожно измятым верхом, из-за чего вид имел раздолбайский. Кожа на его лице была какая-то чересчур свежая, и пышущая здоровьем, но при этом покрыта странными, редкими и глубокими морщинами. Никто в Цитадели не знал, сколько дяде Мите лет, то ли 40, то ли 60.
   Дмитрий Сергеевич откашлялся в микрофон так, что весь зал услышал, как в легких застарелого курильщика булькает мокрота и, растягивая слова - такой говор был у одной моей челябинской знакомой - заговорил:
   - Ну а что... Есть у меня пара мыслишек тут... "Путанки" на складе осталось полно, нужно ее на поле поставить... Потом, мины нажимные, противопехотные 900 штук, на дальних подступах можно установить.
   - Крупнокалиберных пулеметов больше нужно! - Выкрикнул какой-то боец из зала.
   - Не, сынок, у меня без учета того что на вышках, меньше тысячи патронов на ствол осталось, смысла нет. Вот ЗУ-шка завалялась о двух тысячах снарядов - это да, нужно ее на крышу установить, напротив лысого холма. И взрывчатки много - тонна почти что...
   - А сколько, Дмитрий Сергеевич, голубчик, у нас дизтоплива осталось? - Поинтересовался профессор Пушкин во второй микрофон.
   - Соляры много, сорок четыре с лишкой тон.
   - А в бочках 200 литровых?
   - 32 бочки. Считай 6 тонн.
   - Вспомнилась мне просто история, как Жуков Георгий Константинович под Москвой фашистов пожег фугасами с ГСМ. Я вот думаю, что если под бочку такую килограммов 20 тротила заложить? Как думаете?
   - Правильно, сожгем гадов! - Крикнули из зала.

***

   Железобетонный порядок, который только вчера казался чем-то самим собой разумеющимся, разваливался на глазах. Жора, который принял командование Цитаделью, по факту остался вечным разводящим. Люди с вышек бежали, и Жорику не удалось даже поспать днем. Он убеждал словами и зуботычинами, угрожал расстрелом, взывал к совести. Но часовые все равно оставляли свои посты или напивались до беспамятства. ОМОН-овские пластмассовые доспехи не защищали от копий "чернышей" и дядя Митя, порывшись на своем складе, нашел 20 бронежилетов и 20 титановых шлемов. Это снаряжение хотели раздать в первую очередь часовым на вышках. Но очень скоро оно пошло гулять по рукам, и грызня из-за шлемов и бронежилетов чуть не закончилась перестрелкой.
   "Жора" отправил четыре БТР-а на разведку, они вернулись, не обнаружив в радиусе 5 км ни одного зараженного. Многих это воодушевило, ведь миллионную армию просто так не спрячешь. А некоторые, даже, начали поносить Коваля и говорить, что не будет никакого штурма.
   Для того чтобы быстрее заложить бочки, "Ночной генерал" выделил БТМ - быстроходную траншееройную машину, и дело пошло очень споро. На установке этих фугасов работало больше двадцати человек.
   Гражданские ставили проволочные заграждения на ближних подступах и укрепляли первый этаж. Двое сварщиков варили кустарные бронещитки на все пулеметы. Окна верхних этажей закладывали мешками с песком, а сверху завешивали бронефашинами.
   Не хватало людей, которые умеют работать со взрывчаткой, и я сказал дяде Мите, что немного в этом разбираюсь.
   - Это что? - Спросил дядя Митя.
   - КПМ-1А. Конденсаторная подрывная машинка. - Ответил я.
   - Сойдешь. - Сказал он.
   И меня отправили ставить минное поле напротив лысого холма. Это было очень важное дело, ведь в случае ночной атаки взрывы предупредят нас о приближении "чернышей".
   На БТР-е меня отвезли метров на 500 от забора и выгрузили с сотней подготовленных к установке мин. БТР поднялся на холм и встал там в дозор. Пехотной лопаткой я вырезал квадратный кусок дерна, выбрасывал из ямы немного земли, ставил мину, дергал кольцо, доворачивал колпачок и возвращал дерн на место. Было немного страшновато, хотя я и знал, что мина встает на боевой взвод через несколько минут. В этих минах было по 200г. взрывчатки, достаточно, чтобы искалечить любого мутанта.
   Я был один-одинешенек на огромном открытом пространстве, с непривычки даже немного кружилась голова. Ближайшие люди копошились от меня метрах в трехстах. Насвистывал под нос песенки, ставил мины и размышлял.
   Странно, но, не смотря на всю безнадежность сложившейся ситуации, на душе у меня было как-то легко. Ярко светило полуденное солнце, легкий ветерок трепал мои волосы. Я дернул чеку...
   - Бу!!! - Гаркнули мне в ухо.
   Я подпрыгнул от неожиданности.
   - Ха-ха-ха-ха-ха! - Закатился Павлом.
   - Придурок! - Насупился я. - Не смешно!
   - Да ладно тебе, ха-ха-ха-ха!
   - Со взрывчаткой не шутят. Не ходи там, а то подорвешься!
   - Да? - Павлом встал на едва заметный холмик и начал на нем топтаться.
   - Прекрати! - У меня екнуло сердце, я не выдержал и бросился его сгонять.
   - Не волнуйся так, Слав, 8 килограммов нужно, чтобы сработало. - Он поднял руки.
   - Сойди сейчас же! - Заорал я.
   - Ладно, ладно. - Павлом отошел в сторону и закурил "беломор". - Чего ты так кипятишься? С тобой говорить невозможно, тебе надо вштыриться.
   - Такие шутки приводят к человеческим жертвам!
   - Тоска! - Павлом затянулся и выпустил кольцо вонючего дыма. - Я тебя не узнаю. Тебе нужно сваливать от этих мясных пока не поздно, чего ты дожидаешься?
   - Ты все прекрасно знаешь сам. Я не могу бросить людей, я останусь здесь до конца.
   - До конца! - Передразнил меня Павлом. - Ты хоть представляешь себе этот конец? И насколько скоро он придет? Ты знаешь, что армия "чернышей" уже выступила? Горстка безумцев, да вас завалят мясом! Зачем тебе пропадать с ними, Слав?
   Папироса у Павлома перестала куриться, и он, ругнувшись, вытащил из нее веточку.
   - Ты посмотри, что они засовывают вместо табака! - Возмутился он. - Только бы нажиться. Ты знаешь, я рад, что эта гребанная цивилизация, основанная на жажде наживы, накрылась.
   По моей спине побежали мурашки.
   - Что? Что ты сказал про армию "чернышей"?
   - Да расслабься Слав, втащи...
   Я поднял Павлома зашкирку:
   - Ну ты, гребанная резинка!
   - Тих, тих, тих... Слав, отпусти меня, а то поссоримся. - В его голосе прорезались стальные нотки.
   - Прости, прости... - Я опустил его. У меня возникло такое чувство, будто земля уходит из-под ног.
   - Я видел армию "чернышей". - Сказал Павлом, одергивая помятый китель. - Не могу сказать точно, сколько их, но очень много, они растянулась на многие километры и скоро будут здесь.
   - Когда они придут?
   - Тоже сказать тяжело... передвижение таких масс дело не простое... Но дня три у вас точно еще есть.
   - Сколько в этом войске мутантов?
   - Все. Все до единого. - Павлом достал еще одну папиросу, картинно, со смаком, дунул в нее и лихо заломил мундштук. - Что с тобой, Слав, ты что-то побледнел, может тебе таблеточку?
   Я достал из кармана аптечку и уже открыл ее дрожащими руками, но вовремя опомнился.
   - Нет... нет! Мне нужно трезво мыслить.
   - Жалко... - Протянул Павлом, с сожалением глядя, как я закрываю пластмассовую коробочку. - Может, посмотреть на все с другой стороны? Может, тебе нужно сознание расширить?
   - Я сказал - нет! И точка! Лучше расскажи про "чернышей".
   - Ну что рассказывать? - Он развел маленькими ручками. - Это лавина. Натуральная человеческая лавина... Она сметет на своем пути все!
   - Ты фугасы наши видел?
   - Ну, видел.
   - И что думаешь?
   - Что-что... - Павлом снова закурил и выпустил кольцо. - Ну, может, задержат их чуть-чуть... Понимаешь, их тьма! Валить нам нужно, Слава. И мое тело искать.
   - Куда валить? "Черныши" развиваются, и очень быстро. Эта Цитадель единственная наша надежда. Призрачная, но хоть какая-то.
   Эта папироса тоже затухла, и Павлом, грязно выругавшись, швырнул ее на землю.
   - Ну, хорошо! - Сказал он, надув губы. - Так и быть, я тебе расскажу! Я знаю, как получить контроль над "чернышами"!
   - Хорош прикалываться. - Не поверил я.
   - Точно тебе говорю! Нужно захватить королеву "чернышей" и дело в шляпе!
   У меня закружилась голова, и я неуклюже сел на землю.
   - У них есть королева... так просто? - Пробормотал я.
   - Ну да, я сам только сегодня об этом узнал. Но учти, это очень опасно...
   - Пофигу... дай закурить!
   - Кончились.
   - Пофигу... соберем всю технику что осталась...
   Я почувствовал необычайный прилив сил. У меня... у человечества появился шанс.
   - Не, на технике нельзя. - Отрезал Павлом. - Вспугнем. Тишком надо, как в старые добрые, помнишь? Эти твои военные... тонны взрывчатки, тяжелая техника, стрельба, взрывы... А в итоге что? Мы с тобой "чернышей" не провоцировали и они не росли, а из-за вояк началась, гонка вооружений... И потом. Что ты скажешь остальным? Что твой воображаемый друг тебе рассказал про королеву? Ха-ха! Да тебя обратно в камеру посадят!
   Я задумался.
   - Можно попробовать Васю с собой позвать...
   - Ага... а если он тебя сдаст? Там уже никому ничего не докажешь. И потом возится с этим... Васей. Не, это исключено. Короче, если ты хочешь, чтобы я тебя туда отвел, идти должны мы вдвоем.
   БТР на лысом холме вдруг изрыгнул из труб черный выхлоп и сорвался с места. На мгновение он исчез из виду, пробежал по кругу и, поднимая за собой клубы пыли, помчался ко мне. Все люки на нем были задраены.
   - Эй! - Я махнул водителю рукой, но машина, даже не притормозив, пронеслась мимо, в сторону Цитадели. А там творилось что-то невообразимое. Люди, которые минуту назад работали на подступах, метались в разные стороны и дико орали. Кто-то в красной майке свалился на колени и поднял руки к небу. Завыла сирена.
   Я схватил карабин и изготовился к стрельбе. Что могло напугать бойцов в БТР-е? Да так, что они сбежали без единого выстрела и бросили меня? Старшим там был Саша-"Мордвин", вроде надежный парень. Я до рези в глазах всматривался в лысый холм, но никакого движения не видел.
   - Павлом... - Позвал я. - Павлом, что происходит?
   Ответа не было.
   Я начал потихоньку пятится, потом, оглядываясь через каждые несколько шагов, побежал. В крепости орали люди, но стрельбы слышно не было.
   Я бежал медленно - на всякий пожарный берег силы - даже не сбил дыхание, когда достиг ворот. Во внутреннем дворе царила настоящая групповая истерия. Люди орали, визжали, рыдали и причитали. Валялись по земле, ползали на коленях, бегали в разные стороны.
   Я тряс их за плечи, хлестал по щекам, но никто не был в состоянии говорить.
   В курилке, с неестественно прямой спиной и абсолютно без движения сидел дядя Митя.
   - Что происходит? - Спросил я у него.
   Вместо ответа он показал мне свою ладонь. Точно посередине, под кожей расползлось маленькое пятнышко "чернухи".
  

Видеозапись

  
   - 13 августа, этот день еще не закончился. Все очень плохо. Колонна майора Коваля попала в засаду, мы потеряли много людей и не добыли газ. Все офицеры погибли. "Черныши" мутируют, они превращаются в бойцов. В довершение всего, "визитер" подобрал ключ к четвертой группе крови и все люди в Цитадели теперь заражены. Это стало последней каплей, в крепости настоящая анархия. Все с ума посходили, превратились в неуправляемое стадо. Мы находимся на крыше, и я попросил профессора Пушкина дать для моего фильма небольшое интервью.
   - Откровенно говоря, молодой человек, трудно представить более бессмысленное занятие в нашем с вами положении, чем съемки фильма. Но, поскольку, последние события показывают, что само существование человечества было абсолютно бессмысленным, то отчего бы нам и не разбавить одну бессмыслицу другой, не так ли?
   - Профессор, скажите, есть ли хоть мизерный шанс, что удастся создать лекарство от "визитера"?
   - Никакого. Нуль целых, нуль десятых. Мы говорим "визитер", сами до конца не понимая, что имеем в виду. Прислушайтесь к себе, что мы пытаемся вместить в это понятие? Мы говорим о чем-то необъяснимом, таинственном и могущественном! Как будто речь идет о высших силах. То, что мы называем "визитером", явно эволюционировало не один миллион лет, оно взаимодействует с материей на таком уровне, что мы даже не можем сколь-нибудь внятной гипотезы сформулировать, как это происходит. Все что касается "визитера" выходит далеко за рамки современной науки. А вы хотите победить его какой-то там "сывороткой"! Очевидно же, что это просто смешно!
   - Но доцент Малов работает с образцами моей крови, у меня иммунитет, и он говорил, что есть успехи.
   - Доцент Малов? Как же, как же. Я имел удовольствие, до заражения, ознакомится с его "передовыми" трудами, скомпилированными из западных работ двадцатилетней давности. Увы, он не ученый, нет! Он неплохой менеджер, но не ученый. Ему всегда хорошо удавалось выбивать деньги под свои содранные у других проекты, на зависть хорошо, я сказал бы... Но чтобы работать - увольте, он этого просто не умеет! Вы знаете, я профессор социологических наук, но в микробиологии разбираюсь лучше него.
   Хотите знать, что делают с вашей кровью? Ее просеяли в центрифуге, и обнаружили, что компоненты крови по отдельности на "визитера" не действуют. Вот, в сущности, и вся работа, с тех пор команда господина Малова просто толчет воду в ступе и тянет время, с умным видом заглядывая в микроскопы и изводя... килограммы бумаги на отчеты.
   - Так почему вы не принимаете участия в исследованиях?
   - Я? Потому что отлично понимаю - это абсолютно бессмысленно.
   - Но мы должны бороться с этой заразой до последнего!
   - Заразой? "Визитера" вы называете заразой? Нет, голубчик мой, "визитер" - это лекарство. Заразой была наша с вами человеческая цивилизация. Вы подумайте только! За какое-то ничтожное столетие, человечество почти подчистую выгребло ресурсы, которые наша планета аккумулировала миллионы лет! Вспомните наше общество! Семь миллиардов тупых скотов, живущих только ради того чтобы потреблять все больше и больше. Добыча нефти, вырубка лесов, изменение климата, вымирание видов. Все для одной единственной цели - потреблять! Потреблять больше соседа любой ценой. 90% населения Земли были абсолютно бесполезными скотами, напрасно расходующими ресурсы. Все эти менеджеры, биржевики, чиновники, силовики, работники раздутой сферы обслуживания, профессиональные водители, шоумены и т.д. и т.п. просто бесполезный балласт. Вы еще не поняли, что "визитер" спас Землю от неминуемого уничтожения человечеством? И подоспел он как раз вовремя. Человечество - это раковая опухоль нашей планеты, а в перспективе и всей Вселенной, так поделом ему!
   - Но... вы же сами заражены!
   - И что? Пока я вижу в этом только плюсы: как будто скинул лет двадцать и изжога меня больше не беспокоит, жаль с "визитером" не договоришься. Но знаете что? Он кардинально перестраивает человеческое тело, однако мозг оставляет в неприкосновенности, как будто надеется использовать имеющуюся там информацию. "Визитер" хочет взглянуть на мир нашими глазами, через призму человеческих чувств, понимаете? Перенять наш опыт, использовать наши знания, а может быть даже сохранить личности. Его возможности безграничны! Он может подарить вечную молодость, свободу от болезней, открытую архитектуру тела! Это будет мир сверхлюдей!
   - Но зараженные пытаются нас убить. И чем дальше, тем они настырнее. И мозги у них вроде как не действуют... да вы это лучше меня знаете. Не похоже, что "визитер" настроен дружелюбно.
   - Молодой человек, дайте ему немного времени, и увидите, что я прав. Что он обнаружил здесь? Планету, на грани уничтожения. Войны, нищету, несправедливость. Дайте ему разобраться, изучить человечество получше. Пусть он узнает нас с другой, лучшей стороны. Откроет для себя любовь, радость, милосердие. Познакомиться с искусством. И тогда он поймет, что люди не так уж безнадежны! Существо, прошедшее такой длинный эволюционный путь, просто не может не быть добродетельным...
  

Глава 6

   - Вот ты где?- Вася схватил меня под руку и потащил к лестнице. - Выключай свою приблуду и бежим, тебе ноги делать надо.
   - Что происходит?
   - Потом объясню! Держи, рюкзак твой, тут шмотки кой-какие собрал.
   - Да что случилось-то?
   Вася тащил меня вниз по лестнице.
   - Сейчас нет времени объяснять.
   Мы спустились до второго этажа и услышали снизу гул голосов.
   - Сука! - Ругнулся Вася, он молниеносно изменил направление движения и потащил меня в коридор. Мы пробежали крыло до конца, и нырнули в угловую комнату.
   Вася закрыл дверь, замерли - вроде тишина.
   - Слушай, - сказал он, - там, у народа реально крышняк рвет. Они сейчас посидели и решили, что ты во всем виноват.
   - В чем виноват? - Не понял я.
   - Как в чем? Да в том, что "визитер" нашу группу крови раскусил! Дело, Слава, очень серьезное. Казнить тебя могут, валить тебе надо срочно.
   - Вася, ты же рискуешь, помогая мне!
   - Херня. - Он подтащил меня к окну. - Вон, видишь, "хаммер" Коваля стоит? Заправлен под завязку и там все есть: жрачка, вода, оружие. Ковалю он уже без надобности, так что держи ключи.
   От нахлынувших чувств у меня навернулись слезы на глазах:
   - Спасибо, брат! - Я крепко обнял Васю.
   - Да, че уж... я-то знаю, что ты не причем.
   - Может, со мной махнешь?
   - Не, я тут нужен. Люди совсем распустились, будем с Жорой порядок наводить, а там, глядишь, может "яйцеголовые" что изобретут... На вышках сейчас народу нет, ворота раскрытые, так что проскочишь, а на "бэтере" тебя не догонят.
   Я надел рюкзак, карабин взял в руки и сказал:
   - Вась, ты иди, чтобы не подставляться.
   - Да, надо. - Он помолчал. - Тебе просто нужно чуток переждать, мозги людям вправим.
   - Я обязательно вернусь.
   - Удачи, братко!
   Вася исчез.
   Немного выждав, я открыл окно и осторожно выглянул наружу. Никого не было видно. Тогда я влез на подоконник и прыгнул, целясь в мягкую, как мне казалось, клумбу. Приземлился и дважды перекувыркнулся вперед, сжимая "бушмастер" в руках. Вася набил мне рюкзак со знанием дела, под спиной было что-то мягкое, а вот земля в клумбе оказалась порядком утрамбованной. Скрипя зубами от боли, опираясь на карабин как на костыль, я поднялся и увидел девушку, выходящую из-за угла. Тощая и вся какая-то взъерошенная, она начала старательно набирать в легкие воздух.
   - Не, не, не, не! - Попытался я ее остановить, показывая на карабин.
   Но женщины страшные существа.
   - Предатель здесь!.. Предатель здесь!.. Агент "визитеров" здесь!.. - Затянула она слабым, срывающимся голосом.
   Более того, тонкими, трясущимися, пальцами девушка потащила язычок кобуры.
   "Вот сука, шлепнуть бы тебя!" - Подумал я зло. Морщась, повернулся на отбитых ногах и начал медленно удирать. Расстояние до нее было метров 30 - вряд ли попадет. Однако, это все равно очень неприятно, когда ты бежишь, и тебе целятся в спину. Прихрамывая на обе ноги, я старался петлять. Половина пути до "хаммера" была преодолена, когда снова послышался ее голосок:
   - Стой, стрелять буду!
   - Пошла в жопу! - Крикнул я в ответ и громко захохотал.
   Прошло еще секунд десять, я прохромал еще метров пятнадцать, и уже был уверен, что она не выстрелит, когда сзади послышался хлопок, и совсем рядом свистнула пуля.
   В голове сразу всплыли картины, на которых эти удивительные, лишенные логики создания "дураком" загоняют шар в русском бильярде. Или, уперев приклад в живот и зажмурив глаза, выбивают в тире главный приз.
   Когда прозвучал второй выстрел, я уже обогнул машину и достал ключи. Пуля, звякнув, прошила крыло. Чертыхнулся и нажал кнопку на брелоке. "Хаммер" мигнул, замки щелкнули, я победоносно засмеялся. Ноги практически отошли.
   Внутри, на пассажирском сидении уже сидел Павлом. Он был пристегнут.
   - Ну, что встал? - Сказал Павлом ехидно. - Ждешь особого приглашения?
   Я прыгнул за руль и прозвучал третий выстрел. На этот раз, пуля даже не попала в автомобиль. В салоне духотища - напекло за день. Двигатель завелся с полуоборота.
   С крыши Цитадели застучали автоматы - не страшно, "хаммер" был бронирован, потолок подбит какой-то "баллистической" тканью.
   - Так, не суетись. - Сказал Павлом. - Коробка - автомат, ничего сложного, ставишь на "drive" и едешь. Правая - "газ", левая - "тормоз". Как на картинге, помнишь.
   - Да разберусь.
   Пули, барабанящие по крыше, нервировали.
   Тронулся на удивление легко, покатил. Меня обуял восторг, я первый раз в жизни вел машину, и какую!
   - Только пристегнись лучше! - Вернул меня к действительности голос Павлома.
   Мотор ревел, мощь рвалась из него наружу. Выезжая через ворота, я достал левой рукой аптечку и, раскрыв, положил себе на колени.
   - Слава! Только не сейчас! - Заверещал Павлом. - Ты первый раз за рулем!
   - Ой, прости, это я от радости. - Косясь вниз, я закрыл пластмассовую коробочку и убрал ее обратно. - Куда едем-то?
   - Сейчас направо.
   - От Москвы? Королева "чернышей" что, живет в области?
   - А что тебя удивляет? Для "чернышей" престижные районы в центре - пустой звук. У нее резиденция в лесу.
   - А далеко ехать?
   - Ну, километров 300, или 500, не знаю... Мне тяжело расстояния определять.
   Я посмотрел на Павлома с подозрением:
   - А ты дорогу-то вообще найдешь?
   Павлом задохнулся от возмущения:
   - Ты что, не веришь в меня? Да я королеву вот прямо сейчас вижу внутренним зрением! Я тебя к ней приведу, будь уверен! И смотри на дорогу... и пристегнись.
   Я потянул правой рукой ремень и, некоторое время, поискав на ощупь, замок, пристегнулся.
   - Что из себя, представляет резиденция, и какая там охрана?
   - Ну... - Павлом почесал нос. - Здоровая... здоровая такая яма посреди леса, набитая ветками и листьями всякими.
   Я хмыкнул:
   - Весело у них, наверное, во время дождя.
   Павлом досадливо поморщился:
   - Там хитрый дренаж, королева всегда в сухости и тепле. Охраняет ее гвардия, несколько сот "чернышей" с копьями. Кормят сырым мясом. Я там все знаю. Мы машину оставим за пару километров и пойдем пешком, все посты обойдем.
   - И когда придем, что будем делать?
   - Ну как что... она у них как нервный центр, как мозг. На ней все завязано. Можно ее убить, а можно "ученым" на опыты отвезти. Она - разум "чернышей", если ее изолировать, "черныши" начнут опять деградировать.
   - Заманчиво. - Пробормотал я.
   Серая лента асфальта, извиваясь, убегала под колеса, дорога был абсолютно свободна. Я ехал не быстро, держал 80-90км/ч. Справа и слева к обочине подступал лес, изредка мы проезжали небольшие населенные пункты.
   - Вечереет. - Сказал Павлом. - Думаю, лучше заночевать в машине, а с утра ехать дальше.
   Я зевнул:
   - Согласен, вторые сутки не сплю.
   Сбросил скорость, съехал на обочину и, не рассчитав, нажал тормоз так, что машина клюнула носом, а Павлом подлетел на сидении, вцепившись в ремень.
   - Полегче! - Недовольно крикнул он.
   - Вожу, как умею. - Развел я руками.
   - На "P", на "P" ставь, "Parking".
   Заглушил двигатель, щелкнул лампу под потолком и перелез на задние сидения. Вытряхнув все из рюкзака, я первым делом, стащил ненавистные армейские ботинки и надел свои замшевые "кроссы". Вот, так гораздо лучше! "Комок" решил оставить - практичная одежда, да и действовать придется в лесу. Заботливый Вася кроме кроссовок положил в рюкзак мыльницу и зубную щетку, завернутые в вафельное полотенце, шерстяное одеяло и десяток пачек с патронами .233 калибра. Я перегнулся через заднее сидение и присвистнул. Багажное отделение было доверху набито оружием и припасами. Слева в укладке лежали четыре "шмеля", укладку подпирали два ящика - один с ручными гранатами, другой с запалами. За ящиками, во всю длину багажника был пришпандорен ПКМ, а чуть выше него СВД. Тут же валялись ленты, магазинные сумки и всякая всячина. Из правого угла торчал специальный автомат "вал" - легендарный спецназовский ствол. Рядом лежало несколько блоков питьевой воды в пластиковых бутылях и два ящика сухпая. Внезапно я понял, что зверски голоден. Разодрав один паек, вскрыл тушенку и, не разогревая, с ножа, смолотил всю банку. Тушняк я заедал галетами намазанными повидлом и запивал спиртом из алюминиевой фляги. Потом съел еще мясорастительную консерву.
   Когда пришло чувство насыщения, желудок лопался. Спирт быстро дал в голову, да еще сказалось напряжение прошедшего дня - глаза неумолимо начали закрываться. Едва успев завернутся в одеяло, я погрузился в крепкий, без сновидений сон.

***

   Проснулся от щебетанья птиц. Рывком сев на сидении, я поймал себя на мысли, что два года их не слышал. В городе захваченном "чернышами" птиц не было, как не было кошек, крыс, собак, никаких животных. Вся фауна бежала из зараженного мегаполиса. Вокруг Цитадели тоже не было пернатых. А здесь они просто заливались. От пения этих птах на душе стало как-то светло, радостно. И вылезая из машины, вытаскивая за ремень карабин, я улыбался восходящему солнцу. Справляя на обочине малую нужду, я продолжал улыбаться. Будущее рисовалось мне в радужных цветах: поймаю королеву "чернышей", вернусь в Цитадель героем. Павлом на переднем сидении, высунув от напряжения язык, собирал кубик Рубика. Я достал из багажника бутылку воды и уселся за руль.
   - Салют!- Сказал Павлом и забросил собранный кубик на заднее сидение.
   - Виват! - Ответил я, поворачивая ключ в замке зажигания.
   Мотор взревел и тут же заглох, мое настроение моментально ухудшилось. Покрутил стартер, потом еще раз.
   - Бензина нет. - Павлом ткнул на приборную доску.
   - Как так? Вчера был полный бак.
   Я вылез из машины и, на этот раз, сразу заметил под задним бампером темное пятно. Бак был прикрыт сварной стальной защитой. Защита была солидная. Но, обойдя машину, я нашел пробоину. ТТ-шная пуля той сумасшедшей бабы, а это по любому была ее пуля, ведь автоматчики стреляли сверху и дырявили крышу, попала в угол защиты бензобака, прямо в сварной шов, и прямо в ту единственную точку, где в сварке имелся дефект. Я грязно выругался и пошел собирать вещи. Это было очень не просто - выбрать, что взять с собой, а что оставить. Я не мог себе позволить сразу два ствола и, скрепя сердце, оставил "бушмастер" в салоне. Взял бесшумный "вал". Надел на поясной ремень магазинную сумку, туда же повесил кобуру с маленьким спецназовским пистолетиком. Клевая штука - при выстреле пороховые газы запираются в гильзе, потому не нужен длинный глушитель. В рюкзак положил три сухпайка, пять бутылок воды и патроны в пачках.
   - Сла-ав! - Позвал Павлом, он тыкал пальцем куда-то вперед.
   Я вылез из машины и увидел вдалеке, на дороге, двух "чернышей". "Черныши" быстро приближались. Сдвинув предохранитель, я дослал патрон и отщелкнул колпачки на прицеле.
   Они были очень странные и бежали на меня с невероятной скоростью. Я глубоко вдохнул и, растягивая выдох, поймал первого в прицел. Поражать цели, движущиеся к тебе по прямой линии - не слишком сложная задача. Целился в голову, попал в грудь. Чего-то вроде этого я и ждал - пуля тяжелая, дозвуковая. Выстрел был тихим, а отдача показалась ощутимой. "Черныш" рухнул на бегу, и его бездыханное тело потащило по асфальту, будто это был "разложившийся" мотоциклист. "С какой же скоростью они двигаются?" - С содроганием подумал я. Второму, взяв вертикальную поправку, влепил пулю прямо между глаз и пошел дальше собирать вещи. Похоже, времени у меня было не много. Двигаясь очень, очень быстро я вскрыл ящики с гранатами и запалами. Вытаскивая запалы из банок, выковыривая затычки из запальных гнезд гранат, я оглядывался по сторонам.
   Оба тела лежали без движения, и новых зараженных не было видно. Я рассовал по карманам рюкзака десять снаряженных гранат, сбоку приторочил свернутое одеяло, с другой стороны - топорик, посадил Павлома в нагрудный карман и только после этого успокоился. Дорога была чиста.
   - Возьми "шмеля". - Сказал Павлом.
   Я с сомнением покосился на шайтан-трубу. Когда мне было 14 лет, отец подбивал меня выстрелить из РПГ-7. Солдаты стреляли из гранатомета в танковых шлемах и широко разевали рты, чтобы не травмировать барабанные перепонки. Я тогда в последний момент струсил и отказался.
   - Возьми! - Повторил Павлом. - Мы из него по яме королевы жахнем!
   - Ну, ради спасения человечества... - Я потащил "шмель" из укладки. - Тяжелый, сука.
   - Если что, мы в любой момент можем его выкинуть.- Недовольно пробурчал Павлом.
   Подогнал все снаряжение, попрыгал, и, взяв автомат наизготовку, медленно пошел к "чернышам".
   Беглого взгляда на тела было достаточно, чтобы понять - перед тобой одни из лучших бегунов планеты. Статью эти мутанты очень напоминали борзых собак: такие же легковесные, стремительные, поджарые. Даже черты лица у них были какие-то зализанные, аэродинамические. Тонкие приплюснутые носы; прижатые к черепу маленькие, острые уши. Ноги длинные и мощные, причем у одного "черныша" колени вообще сгибались в обратную сторону, а у другого было что-то сильно намудрено с ахиллесовым сухожилием. Я шлепнул в головы по контрольному выстрелу и потащил из руки ближнего копье. Оно оказалось покладистым, гораздо лучше сработанным
   чем наши недавние трофеи. Эти мутанты были разведчиками и загонщиками. Легкая кавалерия.
   - Нда... от таких не побегаешь. - Задумчиво протянул Павлом.
   Я вышел из оцепенения и зло швырнул копье об асфальт:
   - И не будем бегать. С этим пора кончать. Веди к своей королеве! Хватит, я сыт по горло.
   - Сла-ав... - Прошептал Павлом.
   Но я уже видел сам: из-за поворота показался целый отряд "чернышей". Они были далековато, чтобы различить детали, но в центре, кажется, шли копейщики со щитами, а на флангах "бегуны". "Чернышей" было очень много. Согнувшись пополам, я бросился в кювет, а оттуда прямиком в лес. Понесся что есть мочи, напролом. Под ногами громко хрустело, ветви хлестали по лицу. Тяжелый рюкзак противно скакал, "шмель" бил по заднице. Уже через сто метров я начал задыхаться, но темпа не сбавил. Пробежав около километра, прорвался через мерзкую, липкую паутину, и в изнеможении повалился за дерево. Кровь стучала в висках, сердце выпрыгивало из груди; пытаясь отдышатся, я настороженно вслушивался.
   - Кажись, не заметили. - Прошептал Павлом, через некоторое время.
   - Угу...
   Я распластался на спине, вернее, на рюкзаке и пролежал минут десять, раскинув руки в стороны и глядя меж крон в голубое небо. Павлом копошился в кармане.
   - Ну что, встаем? - Спросил я, почувствовав, что силы восстановились.
   - Давай вставать. - Послышалось глухо.
   - В какую нам сторону? - Кряхтя, перевернулся и поднялся на колени.
   - Нам... вон на ту березу. - В голосе Павлома мне почудилась неуверенность, и я достал компас.
   - Но в той стороне Москва. - Удивился я, когда стрелка успокоилась.
   - Не знаю, у тебя видно компас испорчен! - Павлом разозлился. - Я ясно вижу, что королева там!
   Ориентирование в лесу всегда было моим слабым местом. Мне достаточно было углубиться в чащу на пару сотен метров, чтобы окончательно потерять ориентацию и начать нарезать круги. Но с Павломом я чувствовал себя спокойно. Он указывал мне ориентир, и мы шли к нему. Когда доходили, Павлом указывал следующий. Некоторое время спустя, наверху разбушевался сильный ветер, зашумела листва, начали раскачиваться верхушки деревьев, потом заскрипели стволы, как-то сразу похолодало. Павлом был весел, он подбадривал меня, шутил, но через пару часов мы вышли к той же самой березе, от которой начинали путь, и у меня зародилось страшное подозрение. Павлом, кажется, тоже заметил березу, но не подал виду, только весь напрягся в кармане.
   - А расскажи, какая она? - Спросил я вкрадчиво.
   - Кто она? - Не понял Павлом.
   - Королева.
   - Ну... она высокая. Красивая. Грудь у нее такая... такая здоровенная. Волосы малиновые, а лицо как у Помелы Андерсон.
   - Как у Помелы Андерсон, да что ты говоришь! - Я весело засмеялся, отвернулся в сторону и неожиданно сомкнул руки над карманом. Пальцы схватили воздух, Павлом резво выскочил на землю и бросился от меня наутек. Я - за ним.
   - Стой, сука! Убью! - Орал я.
   - Зачем так волноваться, Слава? - Отвечал Павлом, не оборачиваясь и усиленно работая на бегу руками.
   Почувствовав, что я его настигаю, он добежал до высокой сосны, и быстро-быстро перебирая конечностями, полез наверх. Я подпрыгнул, но не дотянулся до него пару сантиметров, а через несколько секунд он забрался совсем высоко.
   - Зачем ты мне наврал?! - Заорал я на весь лес.
   - Тих, тих, тихо. - Павлом свесился с ветки. - Это для твоего же блага.
   - Какого блага?! Ты дал мне надежду!!
   - Слава, мне нужно было увести тебя от мясных, ты бы с ними пропал. К тому же человек без надежды - это пустое место.
   - Так я теперь - без надежды! - Я опустился на землю и, неожиданно для самого себя, разрыдался в голос. Одновременно с этим, в лесу, вдруг, сильно потемнело, в вышине проклокотал гром и первые, крупные, холодные капли дождя упали вниз. Почувствовав, что опасность миновала, Павлом потихонечку спустился и начал меня утешать.
  

***

   Везло мне как утопленнику: все лето держалась сухая, умеренно жаркая погода, а сегодня вдруг неожиданно похолодало, и начался настоящий ливень. Лес моментально промок. Я бесцельно брел вперед. Моя одежда вобрала столько воды, сколько могла, мое снаряжение стало на несколько килограммов тяжелее. Ледяные капли барабанили по непокрытой голове, голова мерзла. Я хлюпал разваливающимися, замшевыми кроссами - плоская резиновая подошва скользила на мокром валежнике - и с тоской вспоминал оставленные в машине берцы. Павлом ныл:
   - Холодно... мне холодно... есть хочу...
   В конце концов, я не выдержал и взорвался:
   - Какого хрена ты плачешься! Ты же сам меня сюда затащил!
   - Я затащил?! - Задохнулся Павлом. - Может это от меня ты бежал из Цитадели? Может это я в тебя стрелял? Может это я прострелил чертов бак?!
   Я остановился и встряхнул головой. Диалог вырвал меня из ступора, вызванного монотонностью передвижения. Похлопав себя по щекам, я окончательно пришел в себя. Осмотрелся по сторонам - дождь и не думал прекращаться.
   - С мокрыми ногами мы долго не протянем, нужен навес и костер. - Сказал я.
   Павлом не ответил, сердито свернулся в кармане калачиком.
   Я выбрал раскидистую сосну на возвышении, и сложил под нее рюкзак, ремень со всем обвесом и автомат. "Шмель" выбросил уже давно. С топориком в руках, налегке, пошел к ельнику. Работа заспорилась, за полчаса нарубил еловых веток для навеса и лежанки. Несмотря на то, что я энергично двигался, меня начала бить крупная дрожь. Когда я занялся костром, у меня уже зуб на зуб не попадал. Отыскал гнилое, трухлявое дерево, притащил его под навес и из сердцевины ствола нарубил сухой щепы на розжиг. Сложил костерок и трясущимися руками достал спички. Я настолько замерз, что сам для себя незаметно начал подвывать от холода. Павлом тоже дрожал в кармане, но молча. Мы были насквозь мокрые, в насквозь мокром лесу, а костерок все никак не занимался и не занимался, спички ломались, щепки не хотели гореть. Тогда я вспомнил, что в сухпайке есть примусик для разогрева консервов. Достал сухпай, вытащил две таблетки сухого горючего.
   Костер разгорался медленно, казалось, он никогда не наберет сил, чтобы нас обогреть. Сначала я топил сухой сердцевиной, потом потихоньку начал добавлять сырые ветки. Крупные бревнышки раскладывал вокруг, чтобы сушились. Павлом вылез из кармана и сел рядом, протянув ладошки к огню.
   - Смотри не загорись. - Сказал я ему.
   - За собой следи! - Огрызнулся он.
   Я отошел в сторону, полностью разделся и тщательно выжал всю одежду. Странно, но голышом оказалось даже теплее, и я вернулся к костру в одних трусах.
   - Фу! - скривился Павлом. - Избавь меня от этого зрелища!
   - Придется потерпеть.
   Я воткнул у костра палки, развесил на них "комок" и кроссовки.
   Потом сгреб весь уголь в длинную полосу и положил на нее два бревна, одно над другим, закрепив их колышками.
   К моему удивлению, одеяло оказалось почти сухим. Оно мало впитало воды за счет того, что было туго свернуто и пряталось под боковым кармашком. Немного, для порядка, подержав одеяло над костром, я завернулся в него и понял, что согрелся. Вроде как, и дождь начал затихать. Поужинал, разогрев консервы на огне, и заварил в алюминиевой кружке чай. Все это задобрил несколькими большими глотками спирта. Стянув мокрые трусы и положив их сушится, я укутался в одеяло и лег вдоль бревен.
   Павлом, который все это время сидел, молча уставившись в огонь, обернулся:
   - Э-э, я к тебе туда не полезу! - Отрезал он.
   - Дело твое. - Я зевнул, глянул на часы - 15:09 и заснул.
  

***

   Не знаю, может это была нервная реакция, но я проспал богатырским сном весь вечер, всю ночь и утро следующего дня. Когда проснулся, Павлом, забурившийся с головой под одеяло, еще посапывал у меня под боком. Огонь давно потух, но воздух был теплый, распогодилось. Осторожно, стараясь не потревожить сон Павлома, я поднялся, и обнаружил, что один кроссовок свалился в костер и сгорел. Как ни странно, это меня нисколечко не огорчило. Кажется, я превысил лимит человеческой психики, по способности огорчатся. Мимические мышцы мои забились, задубели. На лице поселилась нервная полуулыбочка, которая не сошла бы, даже, потеряй я ногу вместо кроссовка. В душе царило ледяное спокойствие, сил переживать не осталось. Равнодушный ко всему, смирившийся, я приготовился лицезреть окончательный закат человеческой цивилизации. Даже моя собственная близкая, и, по всей видимости, мучительная смерть не трогала. Одевшись в сухую, прокопченную дымом форму, я внезапно обессилел и сел. Не хотелось ничего. Появись сейчас "черныши" - даже пальцем не пошевелил бы.
   - Так, так, так! - Сказал Павлом, выбираясь из-под одеяла. - У нашей девочки депрессия?
   - Хреново мне что-то, друг, очень хреново! - Поморщился я.
   Павлом подошел, залез в мой карман и, с трудом, вытащил оттуда пластмассовую коробочку.
   - Глотай! Без разговоров! - Он протянул мне таблетку.
   Я принял.
   - Еще эту и вот эту!
   Запил. Через полчаса я почувствовал, что мышцы лица расслабляются.
   - Так-то лучше! - Сказал Павлом.
   С радостью, я обнаружил, что свинцовая плита безнадежности, давящая мне на грудь исчезает. Улыбка осталась, но теперь она была веселой, а не нервической.
   - Как... здорово! - Вырвалось у меня.
   - Ну, а я про что? - Ответил Павлом, внимательно вглядываясь в мое лицо.
   Его сосредоточенная рожица очень меня развеселила и я захохотал.
   - Вот и чудненько! - Сказал он удовлетворенно. - Отдохни чуть-чуть.
   Но я уже справился с эмоциями, и легко вскочил на ноги. Отрезал кусок от одеяла, обмотал им осиротевшую ногу и закрепил обмотку веревкой. Получилось более-менее. Быстро собравшись, уставился на компас:
   - Пойдем на запад, выйдем на шоссе. А там, по обочине вдоль дороги, доберемся до Цитадели.
   Павлом покачал головой:
   - Не нужно нам туда, Слава. Давай на юга махнем.
   - Я - в Цитадель. - Сказал я твердо. - Если хочешь, можем разойтись.
   - Угу! - Хмыкнул друг и махнул рукой. - Ладно, один раз погибать, в Цитадель, так в Цитадель. Не было бы только поздно...
   Мы пошли по компасу. Я хромал в обмотке.
   - А как думаешь, откуда вообще взялся "визитер"? - Спросил Павлом через некоторое время.
   Я пожал плечами:
   - Не знаю. Может из глубокого космоса, может из параллельного измерения... вообще, все выглядит так, будто что-то чужеродное проникает в наш мир из места, в котором реальность абсолютно другая.
   Павлом посмотрел на меня восхищенно:
   - Ого, ты завернул!
   - Только...
   Я встал как вкопанный и нам, вальяжно похрустывая валежником, гордо перешел дорогу лось. Мы, молча, проводили его взглядами.
   - Бр-р-р-р! - Тряхнул головой Павлом, когда лось исчез из виду.
   - Только, - начал я заново, - не подумай, что я обдолбался. Вот, профессор Пушкин считает, что "визитер", в конце концов, окажется дружелюбным к человеку. Но я не верю. Что-то жуткое есть в "чернышах", злое... "визитер" - это враг наш, причем, непримиримый.
   - Злое. - Павлом хохотнул. - Может "визитер" из ада?
   - Может и из ада... Может он сам и есть ад... Хотя что такое ад? Что мы вообще знаем об устройстве Вселенной? Это четко слаженный механизм. Разве он мог возникнуть сам собой? А существовать самостоятельно и развиваться? Вокзал, например, вроде как работает сам по себе, но уберите диспетчеров и тут же начнется хаос. Так и со Вселенной.
   - Ну, это да, - проворчал Павлом, - взять хотя бы появление жизни на Земле, в случайность верится слабо.
   - Вот, вот! Только хотел сказать! Такая... длинная цепочка невероятных совпадений. Каждое совпадение - шанс на миллион... миллиард. И как все это было хрупко: анаэробные бактерии, потом сине-зеленые водоросли, животные, пищевые цепочки... разум, люди... Я не вижу тут места случайностям, я вижу кропотливую работу!
   Но... но! Если есть Создатель, Творец, значит, должен быть и его антипод, его противоположность. Есть ведь свет и тьма, материя и темная материя...
   - Не, не. Не думаю, "визитер" не похож на Сатану, не те методы.
   Я развел руками:
   - В классической теологической трактовке конечно нет...
   - Да дело не в том. - Поморщился Павлом. - Размах не тот. Разве антисоздатель проникал бы на Землю таким геморройным способом. Он просто щелкнул бы пальцами и все. Уронил бы астеройд, какой-нибудь.
   - А кто знает его возможности? Может, он сильно ограничен в действиях? Может, его законодательно зажали, и он использует лазейку. Мне другое не понятно: столько сил было потрачено, чтобы вывести на Земле разум - это ведь было зачем-то нужно? У человечества была какая-то задача? Почему Создатель не вступается за нас?
   - Да потому что задача человечества в том и была - чтобы "визитер" его заразил! Вспомни, как вы жили. Общество безмерного потребления. Разве было похоже, что вы шли к какой-то цели? Нефтяные наркоманы.
   Павлом презрительно сплюнул.
   - Эй! Не забывай, что ты сам из нефти! - Расхохотался я.
   - Как же, - пробурчал Павлом, - я такой же порочный как и ты.
   - Не знаю... В атомах электроны вращаются вокруг ядер, а в планетных системах планеты вокруг звезд. Атомы складываются в молекулы, а звезды в галактики. Галактики постоянно...
   Я осекся. Лес неожиданно кончился. Мы вышли на опушку и обомлели. Открывшийся вид настолько потряс меня, что я не сразу сообразил залечь.
   - Ч-черт. - Пробормотал Павлом.
   С высокого обрыва мы смотрели, как в песчаном карьере копошатся сотни тысяч "чернышей". Тут были разные мутации, заточенные каждая под свою работу. Ближе всего, метрах в трехстах от нас, работала группа "землекопов" - их руки превратились в мотыги. Дальше жиденькой колонной шли здоровенные "носильщики", эти мясные горы тащили гигантские каменные глыбы, размером чуть не с себя самих. Другие на волокушах тащили песок. В двух местах с непонятной целью копошилось что-то уж совсем жуткое: многоногое, многоголовое. Дозоры из воинов, вооруженных копьями охраняли периметр. А посреди всего этого безобразия, закрывая небо, огромная и величественная, даже по меркам человека выросшего в эпоху небоскребов, возвышалась пирамида.
  

Видеозапись

   15 августа 20ХХ года. Не вдаваясь в подробности, я оказался примерно в двухстах километрах от Цитадели и наткнулся на вот это: как вы можете видеть, зараженные построили пирамиду. Она сложена из строительного мусора и у нее квадратное основание. Очень напоминает египетские сооружения... Похоже, сориентирована по сторонам света. Большое количество мутировавших занято на работах вокруг. Это хорошо организованная стройка. Здесь множество неизвестных нам мутаций. Как вы можете видеть, зараженные проложили несколько дорог и это заасфальтированные дороги! Этого просто не может быть! Бред...
   Стройка охраняется. Отряды копейщиков раскиданы по всей территории. По тому, как они держатся, можно судить о высоком уровне выучки...
   Вот появилась большая группа обычных "чернышей". Их здесь несколько сотен и они... они, кажется, идут к пирамиде...
   Тут вообще как-то зловеще все... такое чувство, что зло витает в воздухе...
   Аккумулятор садится... Засниму еще раз пирамиду... Вот так... Да, обычные "черныши" заходят внутрь!
   ...Простите, выключаюсь, нужно экономить заряд.
  

Глава 7

   Я вырубил камеру и начал разглядывать вход в пирамиду через четырехкратный прицел. Зараженные на ходу разбирались в колонну по трое и исчезали в темном проеме. Шли они, словно механические куклы и на пороге опускали головы.
   - Слава! Посмотри вон туда! - Обрадованно зашептал Павлом, он указывал куда-то налево, почти под обрыв.
   Там, метрах в пятистах, я увидел автостоянку. Вернее сказать, это было кладбище машин. Зараженные накопали насыпь, заасфальтировали площадку и стащили на нее кучу автомобилей. Мне сразу бросился в глаза БТР без башни. В прицел я разглядел бортовой номер - 002. Не далеко, значит, уехал "Шмит" с сотоварищами. Потом, я заметил свой несчастливый "хаммер", сиротливо прибившийся с краю.
   - Мы подрежем у них тачку! - Выдохнул Павлом мне на ухо.
   - Хорошая идея. - Ответил я тоже шепотом. - Вон тот "мерс" подойдет.
   - Не, не. "Мерс" не получится. - Павлом цокнул языком. - Вон наша машина.
   - Мазда, что ли?
   - Нет, та, которая зеленая.
   - Вот та зеленая?
   - Ну да, та зеленая.
   - Ты опять надо мной издеваешься? Это говно?
   - Это не говно. - Досадливо скривился Павлом. - Это "дэу" "дамас".
   - Да она размером с "оку"!
   - Это полноценный микроавтобус.
   - Какой, на хер, микроавтобус? Да там коленки в локти упираться будут!
   - Сразу видно, что ты родился и жил в поганом обществе потребителей! Дитя своего времени!
   - Павлом, давай серьезно, а?
   - А я серьезно. - Обиделся он. - У тебя есть ключи от "мерса"?
   - Ну, нет.
   - Ну! Нет! - Передразнил меня Павлом. - А ты знаешь, что современный автомобиль невозможно угнать без специнструмента? Там ведь всякие блокираторы, ловушки, распознаватели... я уже не говорю о том, что в проводке хрен разберешься. А в "дамасе" к замку идет три провода: зажигание, стартер и масса, мы его гарантированно заведем. Это - во-первых. А во-вторых, аккумуляторы на всех машинах по любому сдохли, заводиться придется сходу. Столкнем тачку с горы! Но для этого нужна механическая коробка передач. И на какую машину падает наш выбор? А?
   - Павлом, я не умею переключать передачи. - Забеспокоился я. - Тем более заводиться сходу.
   - Фигня, разберешься, главное меня слушай.
   Я навел прицел на машину и начал ее разглядывать. Очень маленькая, и одновременно высокая, она напоминала поставленный на бок спичечный коробок. Колесики мизерные, как на садовой тележке. Спереди никакой сминаемой зоны и стекла огромные - водитель как на ладони. Луноход какой-то. Чертовы азиаты!
   - Ночью пойдем? - Спросил Павлом.
   - Зачем ночью? - Удивился я. - Прямо сейчас.
   Мы потихоньку начали отползать от края обрыва.
   - Стремно.
   - Еще неизвестно, что стремнее. До чего они тут домутировали? Может, и в темноте видят. И машина эта... мне бы днем на ней хоть как поехать, а ты по темени предлагаешь учится... И времени у нас мало, нужно торопиться в Цитадель. - Я достиг леса, поднялся на ноги и сунул Павлома в карман. Тот хмыкнул:
   - В Цитадель... чтобы тебя там твои мясные друзья порешили? Дело твое, только на глазах у всей этой оравы тачку угонять - самоубийство.
   - Ничего, мы отвлекающий маневр организуем.
   Отойдя по кромке леса вправо, я стащил рюкзак: взвесив все "за" и "против", решил бросить барахло тут, если что, потом можно будет за ним вернуться. Пойду налегке.
   Наспех развел костер и сложил в него все ручные гранаты, что у меня были.
   - Бежим! - Взвыл Павлом.
   Изо всех сил я помчался обратно, потом залег, пополз и занял позицию прямо напротив стоянки. Сами машины не охранялись, ближайший дозор был довольно далеко. Если я доберусь до площадки незамеченным - затеряюсь среди автомобилей, словно мышь в панталонах толстой кухарки. Но чтобы туда попасть, нужно на виду у тысяч "чернышей" скатиться по десятиметровому песчаному спуску.
   Гранаты не рвались очень долго, мы ждали минут десять.
   Павлом начал беспокоится.
   - Может, пойдем, посмотрим че там? - В конце концов, предложил он.
   Через секунду хлопнул взрыв, потом почти одновременно еще два. Я весь напрягся, но внизу ничего не изменилось. Никто из "чернышей" даже ухом не повел. Рабочие продолжали работать, охрана стояла без движения. Взрывов больше не было, наверное, остальные гранаты раскидало в стороны. Павлом цокнул языком. В следующее мгновение я сунул его в карман, матюкнулся и, сжав автомат, бросился вниз.
   - Стой! - Вскрикнул Павлом, но было поздно.
   Расчитывал быстро съехать на спине по песку, но на середине спуска вдруг застрял. Открытый тысячам взглядов, я начал судорожно извиваться всем телом и кое-как сполз до конца. Тут же, сходу, вскарабкался на двухметровую насыпь стоянки и мгновенно раскрыл секрет дорог "чернышей". Они снимали асфальт где-то в другом месте, прямо отламывали кусками, а потом мостили им свои дороги. Куски были подогнаны друг к другу идеально, щели почти не были видны.
   - Те еще задроты. - Пробурчал я, проводя пальцами по стыку.
   - Пирамида круче. - Ухмыльнулся Павлом.
   Пригнувшись, прокрался меж машин и присел у "дамаса".
   Вблизи автомобиль оказался совсем маленьким. Я легко мог обхватить его спереди.
   - Это отличная машина. - Сказал Павлом, заметив мое недовольство. - Давай на пассажирское место.
   Двери оказались запертыми. Под руководством Павлома я, оттянув форточку, просунутым в щель пальцем отщелкнул пимпу замка и так проник внутрь. Лег на передние сидения, тихонечко прикрыл за собой дверь.
   - Так... - Павлом вылез из кармана. - Вот этот кабель - режь.
   Я двинул ножом. Павлом зубами зачистил провода, что-то с чем-то скрутил. И машина ожила: громко щелкнуло несколько раз справа и сзади.
   - Отлично, бензонасос в норме... Слав, посмотри, лампы на приборке горят?
   - Горят! - Радостно прошептал я.
   - Тэкс... Нажми пару раз педаль газа.
   Я нажал рукой.
   - Теперь подсос вытяни... Вон ту штуку... Ага. - Павлом от напряжения высунул язык, а я почувствовал, что у нас все получится. - Ну аккумулятор как я и говорил... Бензин есть... Слава... Слава! Посмотри на меня!
   Я тряхнул головой и вытер рукавом вытекшую слюну.
   Павлом поймал мой взгляд, нахмурился и продолжил:
   - Слушай внимательно, у нас будет только одна попытка. Сейчас ты столкнешь машину с горы, сядешь за руль, выжмешь сцепление, дашь ей как следует разогнаться, врубишь вторую передачу и отпустишь педаль, понял?
   - Мне, в принципе, понятно, что нужно делать.
   - Вот и отлично! Когда двигатель заведется, нужно будет снова выжать сцепление и поддать газку, чтобы не заглохнуть, а там разберемся. Я прикрыл глаза и несколько раз подряд прокрутил в голове очередность действий.
   - Сла-ав. - Снова окликнул меня Павлом.
   - Все в порядке. - Я перелез на водительское место. Примерился к рулю, понажимал педали, повтыкал передачи и выскользнул из машины. Она удивительно легко стронулась с места, толкнул ее под уклон и еле догнал, чтобы запрыгнуть. Мы разогнались слишком сильно, а впереди был крутой поворот. Я начал жать тормоз, но он не работал.
   - Что ты делаешь?! Что ты делаешь?! Передача! Передача! - Завопил Павлом.
   Гремя по асфальту шипами зимних покрышек, "дамас" катился все быстрее и быстрее.
   В панике, я жал на все педали подряд и дергал рычаг.
   - Отпускай! Сцепление отпускай!
   Бросил все педали. "Дамас" судорожно задергался, чихнул пару раз и, вдруг, взревел мотором - Павлом, в критический момент, выдернул рычаг в нейтраль. Я снова нажал тормоз - автомобиль встал как вкопанный.
   - Тихо, спокойно, Слава. Посмотри на меня. Посмотри, блин, на меня!
   Заднее стекло осыпалось и что-то тяжелое стукнуло в спинку моего кресла.
   - Спокойно... Убери подсос... Молодец. Теперь выжимай сцепление, я воткну тебе передачу... Отпускай плавно... Да плавно! - "Дамас" зашелся в конвульсиях, двигатель глох. - Газу! Больше газу!
   Я, наконец, разобрался в педалях, и мотор натужно запыхтел, медленно раскручивая колеса. Мы покатили по узкой, извилистой, мощенной асфальтом дорожке. Справа и чуть впереди нас в землю воткнулось несколько копий. Потом гулко ударило в крышу. В зеркало я увидел ораву, преследующих нас "чернышей". Петляющая дорожка была очень похожа на картодромную трассу, на коей я, в свое время, помногу зависал, машинка тоже чем-то напомнила карт, я почувствовал себя в своей стихии и дал скорости.
   - А-а-а-а!!! - Завопил Павлом.
   "Дамас" сильно кренился в поворотах. Быстро нащупав момент срыва задних колес, я поехал на грани.
   Из моих глаз брызнули слезы радости, Павлом счастливо смеялся. Нас обуяла эйфория, мы ликовали.
   Что-то глухо стукнуло в дверь, и я увидел наконечник копья, торчащий из обивки в сантиметре от моего колена. Слева, наперерез нам, отчаянно пробуксовывая в песке, мчались трое "бегунов". Копья они метнули и теперь были безоружны. Выскочив на дорогу перед машиной, "черныши" замерли, не зная, что делать. Я решил идти на таран и прибавил газу. Они вытягивали в нашу строну шеи, угрожающе раскидывали руки, разевали рты, и в последний момент выскользнули из под самых колес.
   - Похоже, у них присутствует инстинкт самосохранения. - Сказал я задумчиво, наблюдая в зеркало, как пыльные, нахохлившиеся "бегуны" выбираются из кювета.
   - Слава, тормози! - Заорал Павлом. - Переходи на передачу вниз!
   Я посмотрел вперед и, мгновенно оценив ситуацию, прибавил газу.
   - Что ты делаешь?! Вторую! Вторую!- Визжал Павлом. Он закрыл лицо ладошками.
   Мощеная дорога "чернышей" кончалась глубокой лужей с разъезженными колеями, сразу за которой был подъем и выезд на шоссе. Я твердо знал, что если снова начну переключаться - обязательно заглохну, а медленно въехать наверх на третьей передаче не получится.
   - Больше скорость - меньше ям. - Процедил я сквозь зубы. И утопил педаль в пол.
   Спидометр показывал 70, а двигатель ревел в надрыв, на наивысшей своей ноте, когда закончился асфальт. "Дамас" плюхнулся в лужу и, кажется, выбросил из нее всю воду. Машину повело на мокрой глине, но я выровнялся, не сбавляя газ. Теряя скорость и обороты, маленький, зеленый микроавтобус вскарабкался по откосу и выпрыгнул на шоссе. Он подлетел метра на полтора, отправившись в полет с сильным дифферентом на правый борт. Колеса потеряли связь с поверхностью и двигатель обиженно взвыл. При посадке тряхнуло так, что чуть душа не выскочила из тела. Подвеску немилосердно пробило, машина пошла скакать по шоссе в глубоком заносе, который я с трудом выправил.
   - Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! - Загоготал я.
   - Эй, я об потолок стукнулся! Него...
   - Цитадель же в эту сторону? - Бесцеремонно перебил я Павлома.
   - Да в эту, в эту. Давай четвертую включим, а то двигатель сожжем... Ай! - Павлом нащупал на голове шишку. - Жми сцепление.
   Погоня безнадежно отстала. Мы уносились прочь от пирамиды на максимально возможной для "дамаса" скорости. Виляя по дороге от радости, я начал петь.
  

***

   Полчаса спустя мне неожиданно поплохело. Я еле успел остановить машину и открыть дверь, рвало долго и основательно. Потом все тело начало зудеть и болеть так, будто я обгорел на солнце. Добавилась лихорадка, слабость.
   - Ты весь красный. - Сказал Павлом обеспокоенно.
   - Хреново мне. - Простонал я.
   Павлом порылся в аптечке и достал две таблетки:
   - Прими вот это. Должно полегчать.
   - Одна от головы, другая от жопы. - Пошутил я из последних сил.
   Проглотил лекарство и услышал, как мои зубы отбивают дробь.
   - Посиди спокойно, - сказал Павлом участливо, - сейчас подействует.
   Я потер лоб и на колени мне свалился клок волос.
   - Что это?! Что это?! - Я провел пальцами по затылку, и волосы остались в руке.
   - Осенняя линька, Слава. Теперь точно поедем в Цитадель, к врачу нужно.
   - Ах ты! Еще издеваешься! Что за таблетки ты мне дал?!
   - Стимуляторы, чтобы ты по дороге не вырубился. Тебе срочно нужно к врачу. Похоже, ты хапанул радиации и порядком. Волосы выпадают при дозах больше 600 рад.
   - И откуда ты все знаешь? - Мне стало тяжело дышать, и я наклонился вперед.
   - Откуда-откуда, у нас с тобой, вроде, медицинское образование.
   Я просидел, скрючившись, минут десять, а потом мне полегчало.
   - Чувствуешь? - Спросил Павлом.
   - Не убирай их далеко. - Сказал я, и врубил передачу.
   Волосы выпадают при очень больших дозах облучения, такие случаи, как правило, смертельные. Сгустки "чернухи" под моей кожей набухли, выперли наружу, и будто начали "дышать": запульсировали ритмично. От этого было как-то гадливо, не по себе, но с другой стороны чувствовалось, что "чернуха" меня лечит. Стимуляторы вызвали прилив сил, но нам все равно следовало торопиться. До Цитадели было часа два езды.
   - Ничего не понимаю, где ты мог так облучиться? - Задумчиво пробормотал Павлом.
   - Это пирамида. "Черныши" так мутируют. Используют большие дозы радиации, и как-то управляют этим процессом.
   - Угу. В километре от пирамиды за полчаса ты хапанул больше 600 рад, что же у них там внутри делается. Откуда у них такой мощный источник излучения?
   - Вопрос не ко мне. Ты же у нас приближенный к королеве "чернышей", спросил бы у нее как-нибудь, за чаем. И заодно еще: сколько таких пирамид вокруг Москвы понастроено?
   Обратная дорога, казалось, была гораздо короче. По пути нам встретились несколько патрулей мутантов. "Бегуны" пропускали машину и пытались ее преследовать, но быстро отставали. Один из них попал под колеса, и нас чуть было не выкинуло в кювет. На лобовом стекле осталась круглая отметина от его головы. Уже у самой Цитадели мы обогнали четыре отряда "копейщиков". В этих тоже человеческого осталось мало. Мы проезжали совсем рядом: я уходил на обочину и жал на полную, а мутанты удивленно сворачивали шеи. Остановить не пытались, видимо впадали в замешательство от такой наглости. "Копейщики" были невероятно мускулистые, приземистые и обросшие "броней". Я подумал о том, что скоро встречусь с ними лицом к лицу, и меня обуял страх. На миг сам себе представился этаким отважным барашком, самостоятельно шагающим на бойню.
   - Это... кабздец! - Воскликнул Павлом. - Слава, еще не поздно развернутся!
   - Цыц! Паникеров буду расстреливать на месте! - Страшно рыкнул я, и понял - больше на себя самого, чем на Павлома.
   За пару километров до Цитадели, мы вышли в тыл армии "чернышей": сотни отрядов маршировали по полям справа и слева от дороги, в развернутом строю. "Чернышей" было очень много, с первого взгляда я понял - Цитадель обречена. Шоссе, к счастью пустовало, и мы беспрепятственно неслись к своей цели. От отрядов отделялись "бегуны", пытались нас догнать, но, ни один не смог приблизиться даже для броска копья. Впереди, приглушенные расстоянием, застучали пулеметы.
   - Штурм начался. - Сказал Павлом уныло.
   Мы покинули шоссе и в крутом съезде, скрытом деревьями наткнулись на цепь "пращников". Мутанты стояли вдоль всего поворота и раскручивали свои пращи. Они явно ждали нас.
   - Ложись!!! - Заорал Павлом.
   Я завалился вбок, и по кузову машины застучали "пули". За секунду "дамас" лишился всех стекол кроме лобового, а в лобовом появился десяток свежих пробоин.
   Потом впереди ухнуло так, что земля заходила ходуном. Стряхивая с себя кубики битого стекла, я поднялся и увидел поднимающуюся из-за деревьев стену черного дыма. Защитники Цитадели подорвали фугасы. Метров через 500 сверху часто посыпались горящие ошметки и комья земли. Вокруг беспорядочно метались объятые пламенем мутанты, а чуть дальше мы поехали среди тысяч догорающих бесформенных холмиков. Салон машины наполнился тошнотворным запахом паленого мяса. "Дамас" нырнул в черное как смоль облако, я пригнулся, нас обдало жаром, потом еще раз и мы выскочили с другой стороны. Словно попали в ад: небо заволокло черным дымом, все вокруг горело и в красных отблесках метались похожие на жутких демонов "черныши". Заливались пулеметы. Дворники у машины задорно пылали. До Цитадели было рукой подать. Подступы к крепости мутанты буквально завалили телами, они лежали тут грудами, кучами высотой больше метра - первая волна нападавших. Те немногие из них, что преодолели рубеж красных вешек, висели на колючей проволоке заграждений.
   Мы наехали на что-то крупное, руль вырвало из рук, "дамас" поднялся на два правых колеса, побалансировал так пару секунд и рухнул на бок. Машину протащило по земле, а потом она застыла и как-то, вся сразу, загорелась. Задыхаясь от едкого дыма, моментально заполнившего кабину, я попытался вылезти через водительскую дверь, которая теперь была наверху, но мне не хватило сил. Тогда я ногами выбил остатки лобового стекла и, волоча "вал" за ремень, на четвереньках выполз наружу. На меня бросился "копейщик" и я, неуклюже свалившись набок, выставил автомат. До мутанта было метров 30, пока он преодолел это расстояние, я четырежды выстрелил ему в грудь. Тяжелые, девятимиллиметровые пули обладали хорошим останавливающим действием, но "копейщик" почти достал меня - хрипя и булькая простреленными легкими, он свалился в двух шагах и потом еще немного ко мне прополз. Держа автомат наготове, я смотрел, как он издыхает.
   Хватился Павлома. Машина была объята пламенем, я попытался влезть в кабину, но там было слишком жарко. Слезы брызнули из моих глаз.
   - Павлом!!! Павлом!!! - Заорал я и услышал в стороне стон друга.
   Он лежал метрах в пяти за машиной, без сознания, видимо его выбросило из окна. Рядом с Павломом горела лужица топлива и я, чуя недоброе, бросился к другу. Огонь пожирал ему ноги. Тушил голыми руками, не замечая, как расплавленная масса прилипает к моим ладоням.
   - Сейчас, сейчас потерпи немного! - Бормотал я.
   Павлом стонал в отрубе. Его ноги были непоправимо изуродованы.
   Засунул дымящегося человечка в карман, поднял глаза и увидел толпу мутантов, голов в 30, несущуюся прямо на меня. Никогда в жизни так не бегал. Минуя машину, я отметил, что у нее уже как следует, занялся бензобак. До ворот Цитадели оставалось жалких 100 метров, но мутанты меня нагоняли и, похоже, от них было не уйти. Перестрелять всех, нечего было и думать. Меня переполнила обида: столько всего преодолеть, и так паршиво, в шаге от спасения, сгинуть. Выручила ЗУ-шка дяди Мити. В последний момент она сыпанула снарядами с крыши, показалось - прямо по мне. Я кинулся вниз, и все вокруг задрожало, будто началось извержение вулкана. 23-мм снаряды роем проносились надо мной и рвались где-то позади. Когда все кончилось, я поднялся и увидел на том месте только кровавое месиво. Никто даже не шевелился. Тут же рванул бензобак моего авто и меня обдало жаром.
   От ворот Цитадели мне махал рукой Вася. Размазывая по щекам слезы, из последних сил, я рванул к нему. По дороге мне пришлось перелезать кучу тел, и здоровая, черная рука, торчащая из глубины, схватила меня за ногу. Я упал, обронил автомат, начал дергаться во все стороны - без толку. Было такое впечатление, что ногу сдавило тисками. Тогда я вытащил из кобуры ПСС и высадил всю обойму в локоть. Еле вырвался, моя эрзац-обувка из одеяла досталась руке. Весь прокопченный, окровавленный, изорванный, с одной босой ногой, но улыбающийся до ушей, прихромал к Васе.
   - Хреново выглядишь! - Крикнул Вася весело.
   - Ты тоже ничего! - Ответил я.
   "Чернуха" почти полностью захватила его организм. Несколько белых пятен оставалось на лице и руках, один глаз был нормальным, другой заплыл черным. Заражение прогрессировало очень быстро.
   - Давай за мной, ты мне нужен!
   Вася скользнул в приоткрытые ворота, впустил меня и задвинул засов.
   - Времени нет! "Черные" прут как тараканы! Давай на вторую вышку, там, у Жоры напарник сдристнул! - Вася орал мне на ухо, потому что в этот момент снова, заглушая все и вся, ударила ЗУ-шка.
   Мы побежали: Вася к первой вышке, я ко второй.
   Жора валялся на огневой площадке с пробитой головой. Я нащупал сонную артерию и не обнаружил пульса. Встал за КОРД. Первая волна "чернышей" была почти полностью уничтожена, их подкрепления не могли прорваться через кольцо огня, пальба с вышек затихала. Уцелевшие одиночные, мечущиеся мутанты были как на ладони. Я почувствовал себя хозяином положения. Разительный контраст, по сравнению с тем, когда я сам бежал по полю, взмыленный и ослепленный. На пулемет поставили довольно удачный бронещиток. Я свалил короткой очередью "метателя", после чего ветер поменял направление, и дым понесло на вышки. Дым драл горло и ел глаза, какое-то время я пытался вздохнуть, а потом повалился на пол и зашелся в кашле. Ей богу, если бы ветер не переменился, так и задохнулся бы там. Но дым ушел и, кашляя, я снова встал за пулемет.
   Минута и из черной завесы начали выскакивать, словно кузнечики новые, невиданные мутанты. Эти передвигались длинными прыжками и скоро начали напоминать не кузнечиков, а саранчу, так их стало много. Я растерялся - не знал куда стрелять. Сплошная лавина. Попадать в них было нелегко - выпрыгивали в последний момент из прицела. Подстрелил пятерых, и первые "кузнечики" перескочили забор.
   - Ну, вот и все. - Пробормотал я вслух, и тут же многострадальное поле боя покрылось частыми облачками разрывов. Это были прыгающие боеприпасы, и они произвели опустошительное действие. "Кузнечики" в один миг были смяты, практически полностью уничтожены. Тот, кто подрывал заряды, имел железные нервы: выждал пока "саранча" втянется в зону действия мин и хладнокровно крутанул машинку. Да, защитники Цитадели за этот день укрепились, как следует! Немногих, прорвавшихся во двор "чернышей" перестреляли с крыши и из окон.
   Я положил на поле, еще троих, избежавших мин, после чего в пулемете вышли патроны. Обернулся и увидел, что Жора тащит мне ленту - как будто приведение увидел. Мы вместе начали перезаряжать пулемет.
   Тем временем стрельба полностью прекратилась - первая атака была отбита.
   - Причесали мы их! - Сказал Жора и смачно высморкался копотью. - Здорово, "Мясник".
   - Здорово, коль не шутишь. - Ухмыльнулся я.
   - Хреново выглядишь. Где шевелюру потерял?
   - Облучился. "Визитер" пирамиду построил, радиация там.
   - А-а. - Протянул он равнодушно. - Лихо ты... на своем зеленом броневичке.
   Помолчали. Жора закурил и предложил сигарету мне.
   - Неа, - сказал я, - не курю, для здоровья вредно.
   Он хмыкнул.
   - Ты оттуда ехал, много их там еще?
   - Да пипец.
   Жора кивнул. Он аккурат докурил сигарету, и из дыма поперли новые отряды зараженных. Я встал за ПКМ, Жора за КОРД. Он громил "копейщиков", я менее живучих, "бегунов" и "кузнечиков". Вдвоем мы сдерживали натиск. По щиткам пулеметов то и дело звякали снаряды "пращников" и дротики. Так продолжалось минут пять, а потом мы заметили, что у соседей справа дела идут совсем паршиво. "Черныши" там прорвались к забору и сплошным потоком хлынули во двор. Пулеметчик попытался покинуть вышку - от платформ в окна второго этажа, под наклоном были натянуты веревки со спусковыми устройствами - но на полпути его достал "кузнечик", прыгнувший с земли. Мутант вцепился в часового когтями и повис на нем. Вопли бойца было слышно сквозь канонаду. Жора развернул туда свой пулемет.
   -Не-ет! - Заорал я.
   Жора короткой очередью сбил "кузнечика", но подставил бок "чернышам", которые находились на поле, щиток на пулемете защищал только спереди. В Жору вонзились сразу четыре дротика, один из них насквозь пробил шею. Старший сержант Елагин рухнул как подкошенный, заливая черной кровью пол. Погиб мгновенно. Глянув вниз, я понял, что пора делать ноги. Горевать было некогда, ситуация требовала полного напряжения сил. Подвесной системы я не имел, раздевать Жору времени не оставалось. Снял ремень с одной антабки "вала", перекинул его через "спасательную" веревку и снова присоединил. Вцепившись в автомат, съехал по веревке в окно. Регулировать скорость я не мог, поэтому влетел в комнату на околокосмических значениях и три раза перекувыркнулся через голову, "размазавшись" в конце об стену. Съезжая, я заметил, что Вася тоже покидает свою вышку, его веревка заканчивалась в соседнем с моим окошке. Я пошевелился.
   - Живой? - Послышался от окна Васин голос.
   - Да вроде.
   В комнате был устроен опорный пункт для часовых, с вышек. Здесь мы разжились помповыми дробовиками и ручными гранатами. "Вал" остался болтаться на веревке. Вася помедлил, потом уронил с головы шлем и достал из-за пазухи свой таинственный сверток. Лицо его посерьезнело. Сбросил целлофановый пакет и бережно развернул вафельное полотенце. Немного стесняясь, он водрузил на голову свою святыню - краповый берет. Берет был идеально, без единого изъяна и залихватски, "каплей" отбит. Привычным движением Вася выровнял его на голове. Три сотни сигаретных пачек уходили в зрительный зал, ни один из участников тотализатора не угадал. В проеме окна возник "прыгун" и я сбросил его обратно выстрелом дробовика.
   Это вернуло нас к действительности.
   - Прорываемся на крышу. - Сказал Вася.
   Мы встали у выхода. Вася дернул засов и ногой толкнул дверь. Он стоял ближе к центру, я - немного с краю, поэтому все три копья достались ему. Пронзенный насквозь, Вася четырежды выстрелил, и припал на колено. Из-за его спины, подвывая по звериному от непоправимости происходящего, я расстрелял весь магазин, добивая троих "копейщиков". Схватился за Васину руку. Изо рта у него хлестала черная кровь. Миг и взгляд затуманился, тело обмякло. Я бережно опустил друга на пол и положил ему на грудь, выше торчащих копий слетевший на пол берет. Лицо у Васи было спокойное и умиротворенное, я поймал себя на мысли, что завидую ему.
   Прошептал:
   - Пока, братко, скоро встретимся.
   Рывок до лестницы. Из дальнего конца коридора мне вдогонку прилетели два кирпича, разбились об стену. На лестничном пролете я швырнул вниз приготовленную загодя гранату и, прыгая через, две ступеньки помчался наверх. На третьем этаже стоял заслон - баррикада из мебели и пятеро гражданских. Пулемет и четыре дробовика.
   - Хреново вы-выглядишь! - Сказал мне Сережа Крючок.
   Я ничего не ответил, забрался на баррикаду и только тут понял, что бежал с "пустым" ружьем.
   - Как там? - Снова заговорил со мной Сергей.
   - Плохо. - Ответил я, пихая патроны в дробовик. - Вася и Жора погибли.
   Гражданские забеспокоились, загалдели. В этот момент с этажа прибежал усатый мужик.
   - "Черные" прорвались по северной лестнице! - Заорал он. - Они уже на четвертом!
   На баррикаде началась паника. Я задержался, прикрывая позорное бегство заслона, и ушел последним, прихватив брошенный ПКМ. На четвертом этаже не было света, а в конце коридора метались тени. Пальнул туда из пулемета. В ответ полетели камни, и я ретировался.
   От гражданских немного поотстал, и усатый мужик захлопнул дверь на крышу перед моим носом. Запыхавшийся, я постучал, поорал и начал готовится к последнему бою. Установил пулемет, разложил гранаты... Сзади скрипнуло. Сережа Крючок воткнул дуло ружья усатому меж лопаток и тот с глупым лицом держал дверь нараспашку.
   - Ми-милости просим! - Раскланялся Сережа, держа дробовик одной рукой.
   - Это ж предатель. - Робко сказал усатый.
   - Молчи, гы-гы-гнида, из-за таких как ты, человечество сейчас и по-погибает! - Серега толкнул его стволом.
   Испытав легкое разочарование, я собрал оружие, медленно поднялся по ступеням и увидел алое солнце, клонящееся к горизонту. На крыше было от силы человек пятьдесят.
   - А где остальные? - Удивился я.
   Серега махнул рукой:
   - Разбежались, тут такое было...
   Народ кучковался подальше от края крыши. Вскоре я увидел почему: мужик в красной рубашке лежал с разбитой головой у самого ограждения - видно только высунулся из-за щита и схватил "пулю".
   - Ну что, успеем еще партейку забить? - Послышался голос Дяди Мити. Его ЗУ-шка стояла поодаль, покосившаяся, со снятыми стволами.
   - А давайте! - Пыхнул трубкой профессор Пушкин.
   Сидя прямо на гудроне, они расставляли по клеткам шахматные фигуры.
   - С возвращением, молодой человек! - Сказал мне Пушкин, не отрываясь от своего занятия. - А вы, надо сказать, хреново выглядите...
   - Это точно. - Согласился "Ночной генерал".
   - Спасибо. Это радиация. - Ответил я на автомате. - Зараженные построили пирамиду, я заснял, хотите посмотреть?
   - Пирамиду? - Профессор вытащил трубку изо рта. - Оч-чень любопытно! Немного позже - обязательно взгляну.
   Его расписная двустволка лежала рядом.
   Я пошел дальше. Какая-то парочка, повалившись, страстно, взахлеб, целовалась.
   Поодаль, за столом собрались пятеро вояк - среди них и Паша-"Шутыль" - обложившись ящиками, они снаряжали ручные гранаты и не спеша пошвыривали их с крыши. Внизу ухало.
   - Да говорю тебе, "рокфор" - овечий сыр!
   - На что спорим? - Донесся оттуда обрывок разговора.
   Рядом, под навесом, сидели раненые, они были веселые. Один доцент Малов лежал на носилках. Он получил тяжелое ранение в живот. Матово-черное лицо Малова приобрело нездоровый серый оттенок. Похоже на сильное кровотечение в брюшную полость.
   - Какой бесславный конец. - Сокрушался он слабеющим голосом.
   Леночка или, если угодно Елена Владимировна сидела рядом и держала его руку. Я прошел мимо и сел, прислонившись спиной к каким-то ящикам.
   Глядя перед собой, чуть слышно прошептал:
   - Жора, Вася, спите спокойно, братья.
   - Привет! - Это подошла та тощая, безумная девчонка, что прострелила мне бак. Она отчаянно махала рукой и виновато улыбалась. - Ты не сердишься, что я в тебя стреляла?
   - Не. - Буркнул я.
   - Можно я присяду с тобой?
   - Садись.
   - Правда, не сердишься? Я просто запуталась тогда...
   - Не.
   "Чернуха" оставила на ее лице два крупных белых пятна, одно на носу, другое - на подбородке, отчего вид у нее был комичный и какой-то собачий.
   - Меня зовут Алиса. - Она протянула руку, я пожал. - А правду говорят, что ты с "визитером" можешь говорить?
   - Врут.
   - Жалко... А то бы я хотела ему кое-что передать.
   - Я тоже...
   - А ты хреново выглядишь... - Сказала она неожиданно. - Нет-нет... прости... я не то... я тоже, я знаю... совсем некрасивая сейчас... чушь болтаю какую-то...
   Неожиданно для самого себя, я рассмеялся, и смех вышел легким, непринужденным.
   В этот момент что-то сильно ударило в дверь.
   Девушка вздрогнула. И я ее, как-то совсем естественно обнял за плечи.
   Еще удар, потом еще.
   - А у меня... парня никогда не было. - Призналась она.
   "Шутыль" с кубинской сигарой в зубах, с пулеметом наизготовку подошел к надстройке и выпустил в кирпичную стену короткую очередь. Стуки прекратились, но через полминуты начались снова. Мужчины, с оружием в руках начали неторопливо подтягиваться к двери.
   - Паршивцы! Таки не дали же доиграть! - Обиделся Пушкин и, крякнув, потянулся за ружьем.
   - Спасли вас, профессор. - Оскалился дядя Митя.
   - Нужно идти. - Я отстранил Алису и взялся за пулемет.
   Она вытащила из кобуры свой ТТ и пошла рядом.
   Народ встал полукругом, было ясно, что дверь долго не протянет. Время от времени, кто-нибудь, не выдержав, стрелял - кладка была в один кирпич - но вслед за звуком упавшего тела удары возобновлялись, а пули все больше и больше разрушали стену. Потом запор не выдержал и дверь распахнулась. "Черныш"-акселерат, качок-переросток, что колотил по двери кулаками мгновенно превратился в решето - люди открыли беглую пальбу. Из-за спины мутанта навесом полетели копья, никого, впрочем, не задев. Я поднял лицо к небу, набрал полные легкие свежего, вечернего воздуха... и забыл выдохнуть. Прямо надо мной, в трех метрах медленно и бесшумно вращался огромный куб. Его потрескавшиеся, оплавленные грани были покрыты странными письменами... или это были просто трещины? Куб вдруг начал медленно удалятся, нарезая круги по спирали. Из него сыпануло что-то, очень похожее на снег. Я подставил ладонь большой "снежинке" и увидел, как она безо всякого сопротивления вошла в мою ладонь, а сгусток чернухи в этом месте рассосался! Крупные белые хлопья падали все гуще и гуще, кожа от них приятно пощипывала.
   Я огляделся и понял, что стою один: все люди вокруг слегли, превратились в маленькие сугробики. Склонился над Алисой, раскопал, расчистил лицо и увидел, что оно белое, без единого черного пятнышка и абсолютно безмятежное. Девушка спала, дыхание ее было ровным. Я боязливо выглянул за край, внизу все было усеяно такими же сугробиками, "черныши" спали. Всемирный тихий час!
   Павлома я увидел издалека. В белом костюме и в цилиндре, с тростью и с моноклем, он не спеша шел вдоль ограждения.
   - Неудачный прикид. - Сказал я. - Сливаешься с обстановкой.
   - Я уже понял. - Ответил Павлом таким родным, ехидным голосом. - Что теперь собираешься предпринять?
   - Буду ждать.
   - Чего, у моря погоды что ли?
   - Не... когда все проснутся, когда Алиса проснется.
   - Ха-ха-ха! - Залился Павлом. - А ты уверен, что они проснуться? И когда это произойдет? Через минуту или через день? А может через год? Или через сто лет?
   - Я буду ждать. - Пожал я плечами.
   - А если они проснуться и начнут жрать друг-друга? Если превратятся теперь в каких-нибудь "беляшей", ты об этом подумал? Слав, тебе нужно, для начала, обезопасится! И что там с твоей лучевой болезнью?
   - Не, не будет ничего такого, я чувствую. Чувствую, что все будет хорошо.
   - Чувствует он! Сожри таблы, тебе нужно сожрать таблы!
   - Не. - Я вытащил аптечку из кармана и запустил ее с крыши.
   - Ты что делаешь! - Задохнулся Павлом. - Ты... что себе позволяешь?!
   - Успокойся. - Я ткнул в Павлома пальцем. - Ты мой воображаемый друг. Ты часть меня, и всегда останешься со мной, но не нужно мне указывать, что делать. Тебя не существует!
   - Ах, меня не существует?! - Вскипел маленький аристократ. - Меня, значит, не существует, а ты существуешь?!
   - Ну да.
   - А не задумывался ли ты, чудо мясное, о том, что все, все, что вокруг происходит, смахивает на шизойдный бред? А?! НЛО, кубы, "чернуха", мутанты - это нормально, по-твоему? "Снег" этот. - Павлом зло пнул белую кучку. - Может все гораздо проще?
   Я непонимающе уставился на Павлома, а он выдержал многозначительную паузу и не торопясь, смакуя слова, продолжил:
   - Может... Может! Может, просто хронический наркоман Вячеслав Котов перебрал таблеток и у него поехал чердак? Может он сейчас чалится в психбольнице, на вязках, ему колют все подряд, а это, - Павлом простер руки, - весь этот несчастный мир существует только в его голове? И все эти люди - части его расслаивающейся в шизофрении личности?
   У меня потемнело перед глазами, я ущипнул себя за руку. А потом, вспомнив старинное средство, торопливо надавил себе на глазное яблоко сбоку. Все вокруг раздвоилось, один Павлом остался неизменным.
   Маленький человечек бесцеремонно заржал.
   - Да ладно, успокойся - шучу! Посмотри, - он ткнул своей тростью. - Думаешь, твой жалкий мясной мозг мог создать такую красоту?
   Закат и правда был прекрасен: дым от пожарища теперь бессильно стелился над землей и багровое солнце, утопая в его клубах, красило все вокруг себя алым. Краем глаза я заметил, как Павлом лепит снежок, но не подал виду и позволил залепить себе комочком в ухо. Радости Павлома не было предела, он был в восторге, прыгал и хлопал в ладоши.
   - Купил ты меня, чертяга! - Посмеиваясь, сознался я.
   - Могу! - Раскланялся он. - Ладно, Алиса, говоришь... знаю я тут одно местечко, где дикие розы разрослись.
   - Я тоже знаю это место. - Ухмыльнулся я.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"