Гурвич Владимир Моисеевич : другие произведения.

У последней черты

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  У последней черты
  
  (второй роман трилогии "Ветер перемен)
  
  Глава 1
  
  1
  
  Валерий Коршунов с самого утра был не в духе. И дело было не в том, что проснулся он сегодня с головной болью. Пара таблеток цитрамона решила проблему за три минуты. И даже не в пресловутой плохой погоде. Хотя погодя действительно сегодня была дрянь. Все утро лил проливной дождь, дороги были забиты под завязку, и Валерию пришлось до своего офиса не ехать, а ползти. Но все это было бы ничего и вполне терпимо, если бы не шеф.
  Саянский Юрий Александрович, 45 лет от роду, его родной дядя и одновременно президент крупной строительной компании, одной из ведущих на строительном рынке Москвы, созвал сегодня совещание. Вполне обычное, каких он проводит по несколько раз в неделю. Но сегодняшнее собрание вывело Валерия из себя. Саянский напомнил членам совета директоров, что близится собрание акционеров, на котором предстоят выборы президента компании. И даже пошутил, что вполне возможно, что скоро у них появится новый босс.
   Вот уж, где настоящий фарс, так фарс, раздраженно думал Коршунов. Всем понятно, что мероприятие с заранее известным финалом. Само собрание чистая формальность, ведь все члены совета директоров являются по совместительству еще и членами семьи Саянского, кроме одного залетного Понамарева. И ясно, как день, за кого будут голосовать акционеры. Именно это-то и бесило Коршунова весь остаток дня. Ему уже давно до ужаса надоело ходить под своим дядей, человеком жестким и авторитарным, не признающим вокруг себя никого в качестве равного себе. Только собственная персона вызывала у Саянского почет и уважение. А все остальные так, мелочь, ничего не значащая шелупонь, что крутится у него под ногами.
  Коршунов застонал от бессильной ярости, вспомнив, сколько унижений и попреков в своей убогости и никчемности он наслушался от своего дяди за всю свою жизнь. Благо его жизнь в доме своего родственника протекает уже давно. Почти четверть века. С тех самых пор, как погибли его родители, и дядя милостиво взял племянника в свою семью. Коршунов теперь понимает для чего он это сделал. Не от великого человеколюбия, а от великой жажды самоутверждаться за его счет, жажды пинать и унижать его, как последнего...Коршунов заметил, что руки его невольно сжались в кулаки от всех этих нерадостных мыслей.
  Нет, это никуда не годится. Надо срочно успокоиться. Черт с этим дядей. Ситуация все равно неразрешимая, так стоит ли тогда так изводить себя. Лучше пойти и храпнуть водочки для успокоения так некстати расходившихся нервов.
   Коршунов едва дождался конца рабочего дня. И первое, что он сделал, войдя в квартиру, ринулся на поиски заветной бутылочки. На привычном месте ее не оказалось. Коршунов вспомнил, что они же выпили ее в эти выходные. К его жене Галке приходили родители. Пришлось израсходовать весь стратегический запас. Но Коршунов не расстроился. Он знал, что у Галки всегда есть заначка на случай неожиданного прихода какой-нибудь ее подружки. Правда, пьют бабы всякую дрянь, красное винище. Вот мерзость. Но сейчас и оно пойдет. На безрыбье потянет за вполне приличную выпивку. Коршунов ринулся к шкафу, где лежали вещи жены. Бутылочка не обнаруживалась. Но Коршунов не унывал и продолжал рыть. Не может быть, чтобы не было.
  Коршунов стал обследовать все полки подряд, надеясь все-таки найти заветную заначку, но безрезультатно. Он бессильно опустился на пол. Он сидел среди вороха вещей жены, выкинутых им в порыве поисков, и бездумно перебирал всю эту кучу барахла. Все эти вещи его женушка именует прикольными дамскими штучками. Неожиданно рука его наткнулась на толстую тетрадь.
  Коршунов открыл ее, машинально пробежал глазами первые строчки. Взгляд его сразу стал осмысленным и заинтересованным.
  - Вот это да! - Валерий даже присвистнул от неожиданности. Дневник. Его дражайшая половина, оказывается, ведет дневничок, как сентиментальная тургеневская барышня. Коршунову стало безумно интересно, что бабы пишут в таких тетрадочках. Он погрузился в чтение.
   Прошло полчаса, а Коршунов все читал и читал и никак не мог оторваться. Еще пару часов назад, если бы его спросили, он сказал бы, что знает свою супругу, с которой они женаты целых три года, как свои пять пальцев, вдоль и поперек. Ему иногда с ней становилось даже скучно, насколько знакомой и зачитанной до дыр книгой казалась ему она. А вот, поди, ж ты! Вчитываясь в эти строки, он обнаружил вдруг, что оказывается, совсем не знает свою вторую половину. На страницах этого дневника вырисовывался образ совсем незнакомой ему женщины.
  - Вот дрянь! - выругался Коршунов. Овцой прикидывалась, а сама, оказывается, мечтала о тряпках, и побрякушках, как и все ее безмозглые подружки. Столько прочитал уже страниц - и все про это. А говорила, что просто любит его и, кроме его любви ей ничего на свете не надо.
  -А это еще что!- Брови Коршунова изумленно поползли вверх. У него невольно дернулась щека и задрожали губы, когда он прочитал следующие строки:
  "Сегодня Валерка сделал мне предложение. А на лице уверенность, как будто я всю жизнь мечтала об этом браке. Думает, если я дочь алкаша, так рада за первого встречного поперечного замуж выйти? Смешной. Считает, что я влюбилась в него по уши. А он мне вообще-то до лампочки. Да и за что его любить? Так! Ни рыба, ни мясо. Не то, что его дядя. Вот это мужик, так мужик. Сильный, красивый, смелый. Я б за таким, помани он меня пальцем, не то что пошла, побежала бы. Да нет, ползком поползла бы. Только Юрий Александрович никогда не сделает мне предложение. Пока не сделает. Женат, к сожалению. Ну и пусть. Я подожду, когда его мымра Юль свет Алексеевна, состарится. А тут и я во всей красе. Ничего я терпеливая. Я дождусь своего часа. А чтоб ждать не скучно было, мой идеал всегда рядом должен маячить. Поэтому, Валерочка, я все-таки скажу тебе: да. И стану твоей женой. Чтобы преданно и верно любить, но только не тебя дурачка, а твоего дядю. Бог даст, я найду когда-нибудь к его сердцу лазеечку".
  - Вот сука! - Коршунов со всего размаху швырнул дневник на пол. - Тварь! Змея подколодная! Пригрел на шею гадюку, - поочередно выкрикивал он. - Ну, ничего, я покажу тебе! И тебе и твоему разлюбезному! Вы у меня еще попляшете! Оба!
  Коршунов резко встал и ринулся вон из квартиры к ближайшему ларьку. Ему сейчас хотелось уже не просто выпить, а напиться. Напиться, как свинья, в стельку, чтоб до поросячьего визга. Потому что, возможно, это последний раз. Последний, перед великой битвой, в которой он должен выйти непременно победителем.
  
  2.
  
  Юлия Алексеевна Саянская подъехала к кафе "Скоморохи", расположенном в одном из самых удаленных районов города. Припарковав, свою сверкающую свежевымытыми лаковыми боками новенькую Мазду, она выпорхнула из машины, как райская птичка, лучась красотой, свежестью и беззаботностью. Прямо перед входом в заведение растекалась огромная большая лужа. Прошедший накануне дождь щедро наградил жителей города не только растекшей по улицам водой, но и грязью, которая толстым жирным слоем покрывала асфальт.
  Саянская поморщилась и осторожно обошла лужу, чтобы не испачкать дорогие французские туфельки. Она совсем недавно приобрела их в Париже, куда она ездила с мужем перед самым Новым Годом. Саянский был там по делам фирмы, а она поехала с ним просто так: развеяться, вдохнуть парижского воздуха и, конечно же, устроить себе грандиозный шопинг.
  Воспоминания эти были явно некстати, так как Юлия Алексеевна потеряла бдительность и вляпалась все-таки в эту мерзкую лужу. Досадуя на свою оплошность, а также на своего визави, который назначил ей встречу в этом затрапезном кафе, Саянская раздраженно распахнула двери и вошла вовнутрь. Поискала глазами по залу. Из-за столика, расположенного рядом с окном, встал незнакомый человек и шагнул ей навстречу. Лицо человека озарила радостная улыбка.
  - Боже мой, Александр! Я совсем не узнала тебя, - невольно вырвалось у Саянской.
  - А ты не изменилась. Все такая же красивая.- Гордеев смотрел на Саянскую во все глаза. - Нет, все-таки изменилась. Стала еще красивее и моложе.
  - Вот теперь узнаю тебя. - Саянская погрозила Гордееву пальчиком. - Все такой же дамский угодник.
  Гордеев помог Саянской сесть и устроился напротив нее. Подошел официант. Юлия заказала фруктовый салат и зеленый чай, Гордеев бокал пива и креветки.
  Саянская смотрела на Гордеева, и с грустью осознавала, как все-таки жестоко время. Никого не щадит. Особенно мужчин. Ее бывший партнер по парным танцам на льду, знаменитый спортсмен, известный всей стране Александр Гордеев, выглядел сейчас не самым лучшим образом. Мешки под глазами, землистый цвет лица, хоть небольшой, но все-таки животик. Трудно узнать в этом уставшим от жизни мужчине бывшего красавца, сводившего с ума половину всех женщин огромной страны. Юлия прекрасно помнит, что когда они выходили на лед вместе, женщины на стадионах вставали и встречали его шквалом непрекращающихся аплодисментов. А сколько поклонниц у него было. Как они преследовали его на каждом шагу и ненавидели ее за то, что она всегда рядом с их кумиром. А он не обращал на них никакого внимания. В упор не видел. Как будто не было их совсем и все тут. Хотя другие фигуристы иногда заводили романы со своими фанатками, но не Гордеев. Для него существовала только одна женщина: его партнерша Юленька. И надо признаться, что она отвечала ему взаимностью. Александр нравился ей. И кто знает, может быть, однажды дело закончилось бы пышной свадьбой.
  Но судьба распорядилась по-другому. Она встала на их пути в виде молодого и уверенного в себе Юрия Саянского. Саянский ворвался в Юлину жизнь, как смерч, как тайфун, который увлекает за собой все, что попадается на его пути. Юлия даже не заметила, как попала в головокружительную воронку его страсти, выбраться из которой у нее не было сил. Она влюбилась и оглянуться не успела, как на ее пальчике золотом засияло обручальное кольцо. Новый муж сразу же наложил вето на ее занятие фигурным катанием. Гордеев остался не удел, попытался найти себе новую партнершу, но кажется, ничего у него из этой затеи не вышло. Что с ним было дальше, Юлия не знала. Да и знать особенно не хотела. Ее закружила семейная жизнь. Она потеряла Гордеева из вида и вот теперь через столько лет, он сидит перед ней в кафе, пьет пиво и закусывает креветками.
  -Как ты жила все это время? - спросил Гордеев.
  - Жила, - неопределенно пожала плечами Саянская.- Занималась семьей, растила детей. В общем, ничего особенного, жила, как все живут.
  Юлия вдруг поймала себя на мысли, что ей и рассказывать ему особенно нечего. Об ее отрезке жизни длиною в двадцать лет можно сказать всего-навсего тремя словами: дом, муж, дети. И на этом поставить жирную точку. Саянскую охватило странное ощущение, как будто она стоит на обочине, а мимо нее проносится настоящая жизнь: яркая, насыщенная, содержательная. И к ней она сама не имеет никакого отношения.
  - У тебя дети? Сколько?- поинтересовался Гордеев.
  - Двое. Сын и дочь.
  - Счастливая, а у меня ни семьи, ни детей, - горько обронил Гордеев.
  - Почему?
  - Да как-то не сложилось. Я после твоего замужества в Америку подался. Работал тренером, женился. А потом все прахом пошло. Контракт закончился, с женой развелся и вот я здесь.
  - Невеселая история, - подавленно произнесла Юлия.
  Она чувствовала, что в его жизненных неудачах отчасти виновата она. Останься она тогда в спорте, все могло быть по-другому. Ведь их пару прочили в чемпионы мира...
  - А я ведь с тобой встретился не для того, чтобы жаловаться на судьбину, - в голосе Гордеева Юлия уловила оптимистические ноты.- Мне поступило одно интересное предложение. И я подумал, что почему бы не обсудить его с тобой.
  - Какое предложение? - сердце Юлии тревожно ухнуло, как в предощущении перемен.
  - В рамках телепроекта одна очень солидная компания организует просто фантастическое ледовое шоу. Я дал согласие, а потом подумал: может, и ты составишь мне кампанию? Сколько можно дома сидеть. Ведь ты же спортсменка!
  От слов Гордеева у Юлии голова пошла кругом. Она давно забыла, что такое лед и запретила себе даже об этом думать. Она на полном серьезе считала, что никогда в жизни больше не выйдет на эту гладкую и сколькую поверхность. Неужели это реально, снова ощутить это упоительное скольжение, этот полет, этот ни с чем не сравнимый драйв...
  - Не знаю, что тебе и сказать, - Саянская покачала головой.- Это все так неожиданно...
  - А я тебя не тороплю, время еще есть. Ты хорошенько все обдумай и через недельку мне позвони. Договорились?
  - Договорились, - ответила Юлия. Хотя судьба ей предоставила недельный тайм-аут, но в глубине души она уже знала сейчас, что очень хочет принять предложение Гордеева.
  
  3.
  Несколько дней, после разговора с Гордеевым Юлия думала, как об его предложении сказать мужу, как вырвать у него согласие на свое участие в проекте. Сама она решила сразу, что хочет попробовать себя на новом поприще. Она готова была ответить согласием прямо там в кафе. Но ей стыдно было признаться Гордееву, что она в принятии этого решения, к сожалению, не вольна. Поэтому ей пришлось сделать вид, что она раздумывает. Ну, не говорить же ему, что она должна спросить разрешение у своего благоверного, словно она молодая девочка, а не зрелая матрона, у которой уже двое взрослых детей .
   Еще на самой заре их совместной жизни Саянский занял категоричную позицию: Юле в спорте не бывать! Никогда. Таким образом, круг ее интересов резко сужался до размеров семьи. Юлия надеялась, что с тех пор много воды утекло. Дети уже выросли и не требуют такого пристального внимания матери, как раньше. Да и муж ее, как ей кажется, последнее время как-то отдалился от нее. Она вроде осталась не у дел. Может она зря мучается и, и Юра по прошествии времени он изменил свою позицию.
  Раздумывая над этой проблемой, Юлия постепенно убедила себя, что так оно и есть, что муж поддержит ее в этом желании и что осталось чисто формально попросить его согласия.
  К завтраку Юлия вышла с надеждой на то, что сегодняшнее утро принесет ей удачу и течение ее однообразной жизни изменится. Она специально приурочила изложение своей просьбы на утро. Ей не терпелось получить согласие мужа уже сегодня. До вечера она просто извелась бы вся. Да и Юрий, возможно, не стал бы ее слушать вечером, настолько измотанным и уставшим он иногда бывал после напряженного рабочего дня.
  Когда Юлия вошла в столовую, Саянский уже чисто выбритый и при полном параде заканчивал завтрак. В руках его дымилась чашка с кофе, которым он традиционно завершал утреннюю трапезу.
  - Доброе утро, милый, - Юлия чмокнула его в щеку, стараясь проделать этот чисто формальный жест, как можно нежнее. Муж никак не реагировал. Машинально поздоровавшись, продолжал думать о чем-то своем.
  Юлия бросила взгляд на стол. Полина постаралась сегодня. На столе дымилась полная тарелка свежеиспеченных пирожков с мясом. Муж их просто обожал. И вчера Юлия специально заказала на завтрак его любимое блюдо. Сама она к ним никогда не притрагивалась, предпочитая диетические блюда. Сказывалась давнишняя спортивная привычка: только здоровая сбалансированная диета. Даже потом, когда она распрощалась со спортом навсегда, Юлия продолжала не позволять себе ничего лишнего. Ведь со стройной фигурой и крепким здоровьем она прощаться не собиралась.
  Юлия смотрела на мужа, рассеянно отправляющий в рот уже страшно даже подумать какой по счету пирожок, и продолжала медлить с началом разговора. Слова, которые она собиралась произнести, вертелись у нее на языке, но ей не хватало духа произнести их. Наконец, она решилась.
  - Юра, у меня к тебе очень важный разговор, - от волнения Юлия схватила с тарелки аппетитный пирожок и стала есть его без ощущения вкуса. Муж с удивлением посмотрел на нее. Это невиданное зрелище заставило его встрепенуться и оторваться от своих важных дум. Глядя на жену, жующую жаренный пирожок, он почувствовал что-то неладное.
  -Что- то случилось? - Саянский с тревогой смотрел на жену.
  -Нет, ничего особенного, - Юлия старалась говорить непринужденно, но когда ее рука потянулась за вторым пирожком, Саянский не выдержал.
  - А ну выкладывай в чем дело?
  - Вчера я встречалась с Александром Гордеевым. Помнишь его?
  Лицо Саянского при этих словах приобрело кислое выражение.
  - А, твой несостоявшийся муж. Как же. Отлично помню. Он мне тогда все грозился морду набить. Заметь не лицо, а именно морду. А ведь под интеллигента косил. Но я на него за это не в обиде. Такие очевидно, унекоторых людей представления о хороших манерах.
  - Причем ту это. У тебя привычка вспоминать в первую очередь все дурное, - Юлия потянулась уже за третьим пирожком. Саянский перехватил ее руку и крепко сжал ее.
  - Ты очень взволнована, дорогая. Так взволнована, что не замечаешь даже, что хочешь положить в рот уже третий пирожок, которые ты так ненавидишь. В чем дело? Неужели тебя так взволновала встреча с этим неудачником?
  - Отпусти, меня. - Юлия постаралась, как можно мягче высвободить свою руку. Ей не нужна была сейчас ссора с мужем.- Меня взволновал не он, а то предложение, которое он мне сделал.
  -Что?- Саянский зло сверкнул глазами. - Он все никак не может успокоиться. После стольких лет!
  - Это не то, что ты подумал. Он всего-навсего предложил мне снова выйти на лед.- Юлия почувствовала облегчение, когда, наконец, сказала это.
  Саянский оторопело смотрел на жену и хлопал глазами. Ей казалось, что он даже не понял смысла произнесенных ею слов. Она постаралась прояснить ситуацию.
  - Одна очень солидная компания разворачивает ледовое шоу в рамках телепроекта. И я хочу принять в нем участие. Мне, кажется, я уже засиделась дома и могу рассчитывать..., - Юлия осеклась, так и не докончив фразу. Реакция мужа испугала ее.
  Его лицо побелело, как будто он услышал что-то совершенно оскорбительное и возмутительное для себя. Правой рукой он нервно скомкал салфетку, а затем отшвырнул ее на пол.
  - Никогда, слышишь, - прошипел он сквозь зубы, поднимаясь со своего места и нависая над ней, как глыба, - Никогда! Только через мой труп!
  С этими словами Саянский отшвырнул стул с такой силой, что он с грохотом полетел на пол. На громкий стук, упавшего стула, прибежала их домработница Полина. Она увидела странную картину. Ее хозяйка Юлия Алексеевна сидела за столом с глазами, полными слез, а ее хозяин такой всегда выдержанный и владеющий собой, вылетел из столовой с искаженным от злости лицом, чуть не сбив ее с ног и, кажется, даже не заметил этого.
  
  4.
  Весь день Саянский не мог сосредоточиться на работе. Хорошо еще, что на сегодня не было запланировано никаких важных встреч и совещаний. Так, шла обычная рутина, не требующая его особенного внимания. Вконец измучившись, Саянский плюнул на все дела, которые могут подождать, и стал думать о сегодняшнем разговоре с женой. Он и сам не мог понять, отчего его так задела ее просьба. Подумаешь, захотела снова на лед. Нет, конечно, об этом не могло быть и речи. Он не для того женился, чтобы его жена целыми сутками пропадала на работе, как проклятая, а вечером возвращалась домой, едва волоча ноги от усталости. Он вполне успешен в своем бизнесе, чтобы Юлия могла себе позволить беззаботную жизнь. Конечно, можно было сказать обо всем этом ей спокойно, и не теряя собственного достоинства. Обычно все свои эмоции он держит, как деньги в сейфе, запертыми на надежный замок, и никогда не позволяет себе опускаться до истерик. По крайней мере, не часто. Но сегодня он не сдержался и позволил себе лишнее.
  Порывшись в своей памяти, Саянский так и не смог вспомнить ни одного случая, когда что-то так сильно могло вывести его из себя. Вывести до такой степени, что он в ярости стал швырять салфетки и стулья. Ему было досадно еще и от того, что Полина заметила его неуправляемую ярость. Хотя, какое ему дело до какой-то там прислуги. Тут с собой бы разобраться.
  Саянский понимал, что его утренняя неадекватная реакция на просьбу жены имеет под собой основание. И он догадывается какое. Все дело в том, что вот уже несколько месяцев Саянский чувствует свою мужскую несостоятельность. У него решительно ничего не получается в постели с женой. Первый раз он объяснил ей это, сославшись на страшную усталость, потом на мифическую головную боль, потом на нервозную обстановку на работе, потом... Да он и сам не помнит, что потом. Каждый раз, он увиливал от исполнения супружеских обязанностей, ища какой-то весомый предлог, лишь бы Юлия не догадалась о его недуге. Кажется, она ему верила. Но сколько так может продолжаться? В конце концов, не дурочка же она - и однажды все поймет. И он не хотел бы, чтобы именно в этот момент рядом с ней оказался Гордеев, ее бывший партнер по катанию и ухажер, метивший ей в мужья. Уж он-то не растеряется и обслужит ее по полной программе. Нет, нельзя этого жеребца и близко подпускать к Юле. Пусть она лучше сидит дома и забудет про лед раз и навсегда.
  Саянский подумал, что сегодня вечером обязательно еще раз поговорит с женой. Только без истерик. Спокойно и убедительно постарается объяснить ей, что ей это не нужно, что...
  Саянский не успел додумать свою мысль до конца, резкий телефонный звонок прервал его размышления. Он поднял трубку и услышал взволнованный голос своего племянника Коршунова.
  - Юрий Александрович, я сейчас в отделении милиции. Тут Яну взяли с ее дружком. У этого мудака героин нашли, а она с ним была.
  - Что!!!- заорал в трубку Саянский.
  - Да вы не волнуйтесь, Юрий Александрович, я уже все уладил. Ее отпустили, и мы возвращаемся домой. Через час будем дома.
  Саянский швырнул трубку, да так что чуть не разбил аппарат.
  Да, день явно не удался. Как начался с утра, так и продолжается в том же духе. Они, что все сговорились сегодня что ли? Наскоро накинув пальто, Саянский вылетел из кабинета. Сказал на ходу секретарше, что у него срочные дела, а сам направился домой.
  Ну и задаст же он сегодня своей доченьке. Сколько можно терпеть все ее выходки. Эта ее богемная суета. Бесконечные показы, выставки, тусовки. Саянский совершенно не разделял образа жизни дочери. Ведь он мечтал видеть ее своей преемницей. По своей натуре она пошла в него самого. Сильная, властная, с мужским характером, не то, что его размазня-сын. Яна вполне могла стать принцессой его огромной бизнес-империи. Но он допустил ошибку и пошел на поводу у Юлии, позволив Яне учиться в Строгановское училище. А он так выступал против. Теперь вот пожинает плоды этой непростительной ошибки. Окончив училище на отлично, Яна серьезно заболела живописью и ни о каком другом занятии в жизни не помышляет, а о бизнесе вообще не хочет даже слушать. Он сделал вид, что смирился и на время оставил ее в покое. Он рассчитывал на то, что Яна наиграется ролью художницы, хлебнет богемной нищеты и вернется назад под крылышко отца. Но дочь что-то не очень торопилась под его теплое покрывало. А последнее время вообще стала неуправляема, особенно когда связалась с этим ничтожеством, этим музыкантом-неудачником, променяв его....
  Когда Саянский вошел в дом, Яна была уже дома и, как ни в чем не бывало сидела в гостиной и что-то потягивала из бокала. Похоже, что она была изрядно под хмельком. В последнее время такое с ней случалось все чаще. Саянский почувствовал, как мутная волна гнева поднимается у него из живота вверх, и бьет прямой наводкой в голову. Он подскочил к дочери и выбил у нее из рук бокал. Он ударившись о пол, разлетелся в дребезги. Саянский почувствовал запах коньяка. Это его еще больше разозлило. Он ударил дочь по щеке.
  - Как ты смеешь бить меня!- взвизгнула дочь, соскочив с кресла и с вызовом, уставилась на отца.
  - Смею! Я еще не то смею! - Саянский толкнул ее обратно в кресло.
  Яна пошатнулась и упала в кресло, как подкошенная. Она попыталась было встать, но крик отца остановил ее. Она вжалась в кресло и притихла. Саянский же бушевал.
  - Все! Я больше терпеть не намерен твои выходки. Я тебе много раз говорил, чтобы ты гнала этого ублюдка, куда подальше. Но тебе плевать на отца. Достукалась, шалава! Если бы не мои денежки, под суд бы отправилась. Чтобы я эту мразь рядом с тобой больше не видел. Поняла!
  - Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, - глаза Яны полыхнули злостью.
  -Что!!!.- Рука Саянского снова взметнулась для удара. Яна съежилась, в глазах ее мелькнул страх. И это отрезвило его. Он опустил руку и постарался хотя бы немного успокоиться.
  - Вот, что я тебе скажу, дорогая. Я имею право не только вмешиваться, но и полностью поменять твою жизнь. Потому, что я твой отец! И ты живешь на мои деньги. И я сделаю это. Я сам устрою твою жизнь, так, как посчитаю нужным. Я сам выберу тебе мужа и приведу его тебе. И только попробуй ослушаться! Тогда ты мне не дочь. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает. Так, поняла?!
  Яна кивнула головой.
  Выпустив пар, Саянский почувствовал страшную усталость. Сейчас ему хотелось только одного: напиться и никого не видеть и не слышать. Он стремительно поднялся в свою комнату. Там, в баре, у него стояла бутылка коньяка, точно такого же, какой он выбил из рук дочери.
  
  5.
  Среди постоянных обязанностей, которые выполнял Коршунов, была реализация спонсорских программ компании. Эти функции Саянский передал, а правильней будет сказать, сбросил на него год назад. Коршунов был этим сильно недоволен, так как хорошо понимал, что это не что иное, как еще одно не самое престижное занятие, который ясновельможий пан поручил своему верному холопа. А такое в последнее время случалось частенько; то, чем не хотелось в силу ряда причин заниматься президенту, он, со спокойной совестью перекладывал на своего заместителя. При этом у него даже не возникала мысль спросить, а хочет ли он, а согласен ли он взвалить на свои плечи новый груз. Да и попробовал он бы возразить. Коршунов до сих пор не то, что не может забыть, успокоиться не в состоянии, когда вспоминает, как однажды попытался было отказаться от подобного очередного задания, выполнение которого никак не соответствовало его прямым обязанностям. Гневный крик Санского до сих пор стоит в его ушах. Он, Коршунов, вылетел из кабинета начальника, как болид из поворота в гонках формулы один. Стоит ли говорить, что больше попыток возразить ему, он не предпринимал.
  Коршунов сверился с графиком на компьютере. Его цепкая память не подвела и на этот раз, в самом деле, пришла пора отправляться в Финансовую академию и согласовывать план работ на ближайшие полгода. Над этим учебным заведением компания стал шефствовать сразу же, как только там стал учиться сынок Саянского. Саянский- старший тут же предложил ректору помощь в проведение различных строительных и ремонтных работ. На эти цели денег не жалели, но помогало ли это учебе Андрея, Коршунов сильно сомневался. Этому балбесу ничего не поможет. А ведь, если ничего не случится неожиданного, именно он в один счастливый, но только не для него Коршунова день, займет место хозяина компании. Хотя трудно представить, как он будет ей руководить. Кроме лошадей Андрея в жизни, судя по всему, ничего больше не волнует. Не будь он из столь богатой семьи, пошел бы в конюхи. И туда ему и дорога.
  Коршунов не без труда подавил возникшее раздражение, не стоит растрачивать без толку свои драгоценные эмоции, они ему пригодятся для более важных задач. А сейчас надо заняться своим прямым делом.
  Он позвонил проректору по хозяйственной части Финансовой академии, быстро договорился о встрече. И уже сидя в машине, вдруг поймал себя на том, что голос проректора звучал как-то не совсем привычно. Обычно он всегда радовался звонку Коршунова, подолгу расточал любезности. И хотя слушать их было весьма утомительно, Коршунов терпеливо ждал, когда проректор завершит эту обязательную программу. А как он еще должен был вести себя, учитывая, сколько расходует компания на помощь вузу. Он на его месте был бы еще велеречивей. А вот на этот раз проректор беседовал с ним как-то уж очень кратко, просто сказал, что ждет его и повесил трубку. Непонятно, чем вызвано такое странное поведение?
  - Добрый день, Валерий Борисович! - приветствовал Коршунова проректор по хозяйственной части.
  - Рад вас видеть, Виктор Данилович! - на всякий случай как можно приветливей произнес Коршунов. - Надеюсь, у вас все в порядке?
  Проректор как-то странно взглянул на посетителя.
  - Спасибо, в Академии все в целом замечательно... - как-то немного двусмысленно ответил он.
  - А не в целом?
  - Наверное, мне следовало бы сказать вам по телефону. Но, если признаться, ваш звонок меня сильно удивил.
  - Мой звонок вас удивил? - удивился Коршунов.
  - Но разве вы не в курсе? Я был уверен, что вы все знаете.
  - Что я должен знать.
  - То, что Андрей Саянский больше у нас не учится.
  - Не учится?
  - Именно так. Он завалил сессию, причем, по всем предметам. Мы при всем уважении к Юрию Александровичу и к вам, - после едва уловимой паузы добавил проректор, - не могли его не отчислить. Нас бы никто не понял. Вы понимаете...
  - Понять не сложно, - пробормотал Коршунов. Им овладело предчувствие, что судьба шлет ему еще один шанс.
  - Поэтому меня удивил ваш звонок. Я полагал, что после отчисления, вы перестанете быть среди наших спонсоров.
  Коршунов внимательно посмотрел на проректора.
  - Разумеется, мы огорчены тем, что Андрей больше не является вашим студентом. Но наша компания верна своим обязательствам, и мы готовы продолжить сотрудничество.
  - Это так? - не скрыл радости проректор. - Вы даже не представляете, как это кстати. Меня сильно огорчала мысль, что наше сотрудничество может быть прервано. Но раз вы говорите, что уход вашего родственника никак на этом не отразится, то я приготовил список неотложных работ.
  Коршунов въехал в ворота, выскочил из машины и побежал к дому. Ему не хотелось, чтобы его кто-то бы сейчас увидел. Но разве бывает все так, как хочешь, у самых дверей в комнату Андрея он столкнулся с Полиной. Она бросила на него внимательный взгляд. И он невольно выругался про себя. Эта проныра вечно оказывается там, где не надо.
  Коршунов постучался и вошел в комнату Андрея. Ну, конечно, чем еще ему заниматься, он рассматривал в компьютере фотографии лошадей.
  - Можешь оторваться от своего важного занятия? - мягко поинтересовался Коршунов.
  Андрей неохотно повернулся к нему.
  - Да это я так, - смущенно пробормотал он, - а вообще-то я свободен.
  - Люблю свободных людей, от них идет какой-то особый аромат, которого начисто лишены мы, люди без конца занятые, - проговорил Коршунов.
  Андрей, почуяв какой-то подвох, подозрительно посмотрел на Коршунова.
  - У меня тоже дел много, учеба...
  - Да, да, я понимаю, - нетерпеливо перебил его Коршунов. - По себе помню, учеба будь она трижды не ладна, отбирает много времени. Хотя с другой стороны... Знаешь, Андрюша, я только что из Финансовой академии. Как ты помнишь, мы же ее спонсоры. И мне там сообщили удивительную новость... - Коршунов сделал театральную паузу. И сразу же увидел, как смертельно побледнел юноша.
  - Тебе сообщили? - с тревогой переспросил Андрей.
  - А ты как думаешь?
  Андрей опустил голову.
  Коршунов встал, подошел к юноше и обнял его за плечи.
  - Тебя отчисли почти месяц назад. И до сих пор никто в доме об этом не знает. Так?
  Андрей кивнул головой.
  - Ты знаешь, как отец относится к моей учебе. Если ему станет известно...
  - Дальше можешь не продолжать, скандал будет вселенского размера. Я тебе не завидую. Если останешься живым, считай тебе повезло. В гневе твой отец страшен.
  - Не то слово! - воскликнул Андрей. - Я не знаю, что мне делать. Я так боюсь ему признаться, - признался он.
  - Да, ситуация не простая. Но мы же с тобой всегда были друзьями.
  - Да, - с надеждой посмотрел на него Андрей, - друзьями. На самом деле, особой дружбы между ними никогда не было.
  - Я. конечно, ничего не скажу твоему отцу. Но рано или поздно он все равно узнает. И тогда...
  - Может, мне убежать из дома, - вдруг предложил Андрей.
  - И куда побежишь? - насмешливо спросил Коршунов.
  - Не знаю.
  - Это глупо. У тебя нет ни денег, ни профессии. Ведь так?
  - Так.
  - Есть другой вариант.
  - Какой? - встрепенулся юноша.
  - Послушай меня только спокойно и внимательно. Скоро совет директоров, перевыборы Председателя правления и президента компании.
  - И что из этого, - сразу же поник Андрей. - Всем известно, что отца переизберут.
  - Все зависит от нас. Если мы все проголосуем против него, он не станет президентом. И тогда ему будет не до твоей учебы.
  - Ты так думаешь?
  - Уверен.
  - А другие? У меня же совсем немного акций.
  - Это, Андрюшенька, уж не твоя забота. Ты сделаешь, как я только что сказал?
  - Если ты уверен в результате?
  Коршунов снова обнял его за плечи.
  - Уверен. И у тебя будет все хорошо. Будешь заниматься своими лошадьми.
  
  6.
  Произошедшее с Яной окончательно доконало Саянского. С женой он в тот вечер так и не поговорил, как собирался: а именно по-хорошему. С дочерью тоже устроил скандал. Что-то последнее время у него все чаще и чаще стали сдавать нервы, отметил он. Это сильно беспокоило Саянского. Он не привык чувствовать себя неуправляемым невротиком. Наоборот, всегда гордился тем, что никто не может его упрекнуть в скандальности и неуравновешенности. Спокойствие и уверенность в себе были всегда его фирменными качествами. И вдруг в один прекрасный день все покатилось под откос. Словно пробка выскочила из бутылки шампанского. И ладно бы он не сдержался с женой, когда она собралась забросить дом и вернуться в спорт, да и с Яной причина для размолвки очень даже уважительная. Но самое скверное было в другом. Последнее время он стал замечать, что часто срывается на мелочах, на самых обыкновенных пустяках. Недавно отчитал за какую-то ерундовое упущение свою секретаршу. Потом их домработницу Полину за то, что она подала ему не достаточно горячий чай. Раньше он до таких мелочей не опускался и с прислугой никогда не объяснялся. Да ему по большому счету было всегда наплевать, какой в его чашке чай.
   Анализируя причины происходящих с ним перемен, Саянский склонялся к тому, что его нервы расшалились исключительно по одной же причине. Он перестал чувствовать себя мужчиной и ужасно страдал от этого. Да что там страдал, он был в панике от того, что это не просто временное функциональное расстройство, а самая настоящая импотенция. К врачу он идти не хотел, боялся получить окончательный приговор. Надеялся, что это временно, что это просто усталость, нервы, что это пройдет. Но отчего-то это никак не проходило и вот уже месяца три он живет, как на пороховой бочке. Дело дошло до того, что он стал плохо засыпать, а иногда вообще не мог заснуть всю ночь напролет.
  Чтобы окончательно не свихнуться, он решил проверить имеют ли его страхи достаточное основание для того, чтобы так мучить его. Ему приходилось слышать, как другие мужчины поступали в аналогичных случаях. Он решил рискнуть, и когда окончательно созрел до такого шага, то вознамерился действовать решительно и быстро, чтобы, как можно скорее покончить с этим неприятным делом. Он долго раздумывал, как лучше ему все это устроить и решил для этой деликатной миссии обратиться к племяннику. Саянский выбрал момент, когда в доме никого не было и пригласил Валерия к себе в кабинет. На работе ему говорить на эту тему не хотелось.
   Коршунов удивился, когда дядя позвал его в свой кабинет, в это святая святых, куда он редко кого допускал. Обычно они беседовали с Саянским в офисе, если это касалось дел фирмы, а если проблема носила частный характер, то дядя говорил с ним в холе или столовой, но только не в своей главной резиденции. Коршунов гадал, с чем это могло быть связано. Перебрал множество вариантов, но ни один из них так и не удовлетворил его.
   Саянский усадил Коршунова в большое кожаное кресло, плеснул в бокал дорогой коньяк и протянул его племяннику. Себе он тоже налил коньяк, молча осушил содержимое бокала и тут же налил снова. При этом он не присаживался, а продолжал ходить вдоль кабинета. Коршунов заметил, что Саянский сильно волнуется. Происходящее его заинтриговало. Он никогда не видел своего дядю таким. Но тот упрямо продолжал хранить молчание, словно бы готовился к важному разговору. Наконец, Саянский, осушив очередной бокал, снова наполнил его прежним содержимым и как-то тяжело сел в кресло напротив Коршунова.
  - У меня к тебе деликатная просьба. Не знаю, даже, как сказать. - Саянский отхлебнул из бокала маленький глоточек. - Черт, как это оказывается трудно, - растерянно произнес он. - Первый раз я в такой дурацкой ситуации.
  - Я вижу вас что-то гложет, - осторожно начал Коршунов. Он нутром почувствовал, что сейчас услышит что-то очень важное. То, что он сможет использовать потом в своих интересах.
  - Д, ты прав. Я оказался в сильном затруднении и хочу попросить твоей помощи.
   "Вот это да! - мысленно присвистнул Коршунов. - Этому небожителю вдруг понадобилась моя помощь. И у кого! У меня, которого он за человека никогда не считал. Ну-ну, давай излагай побыстрей. Я весь в нетерпении, как девушка перед свадебной ночи"".
  - Дело в том..., - Саянский запнулся, но окончательно решившись выпалил, - В общем, мне нужна женщина.
  Сказал и сразу у него, как гора с плеч свалилась. Но Коршунов, кажется, не понял его.
  - Вы хотите взять себе новую секретаршу?
  - Да, нет! - Саянский удивился, что до Коршунова доходит, как до жирафа. - Баба мне нужна, понимаешь? Такая, чтоб мертвого могла поднять и помоложе желательно.
  - А! - Коршунов даже поперхнулся от неожиданности.- Понимаю.
  - Да что ты понимаешь, - раздраженно бросил Саянский. - Мне она нужна только для того, чтобы я мог кое в чем убедиться. И все. Я ее использую, как презерватив, один единственный раз. Сможешь мне это устроить?
  - Да никаких проблем. Когда она вам нужна?
  - Я подумаю и скажу тебе, а ты присмотри пока. Лады?
  - Для вас я готов на что угодно.
  - Ладно. Я тебя отблагодарю за это. Только ты сделай так, чтобы ни одна душа... Понял? А уж Юлия тем более.
   Коршунов не шел домой, а летел. Его душа пела и ликовала от восторга. Неужели там, на небесах услышали, наконец, его молитвы и удача сама прет ему в руки. Вот он его звездный шанс. Ну, держись теперь, дядюшка. Ты сам мне себе сдал. Теперь тебе точно каюк.
  
  7.
  Пономарев, как обычно, расположился на заднем сиденье машины, закрыв глаза. Обычно в такие минуты он старался вздремнуть, все равно, пока автомобиль преодолеет все пробки и заторы, пройдет немало времени. И кроме как на сон иного употребления его и не сыщешь. Но сейчас ему было не до сна, он весь кипел от негодования. Конечно, Иван, еще тот прохвост, сколько раз он внушал сыну, чтобы он вел себя честно, но того все равно тянет куда-то не туда. И все же от Юрия такого не ожидал. Столько лет, можно сказать, безупречной дружбы и взаимовыручки. Кем бы он был бы без него, выбился ли в люди? Это еще большой вопрос, как бы развивался бизнес Саянского, если бы он, Пономарев не помог ему в самом начале пути. И затем на протяжении стольких лет они всегда находили общий язык, сколько раз выручали друг друга из не простых ситуаций. Можно сказать, что он до некоторой степени стал членом семьи Юрия, и ему казалось, что с этой стороны неожиданностей не должно происходить. Должно же хоть что-то в этом переменчивом мире быть постоянным и стабильным. Именно по этой причине он и попросил устроить сына в компанию Саянского после того, как тот сменил несколько мест работы. Был уверен, что уж там ему ничего не грозит. А вышло все совсем иначе.
  Юлия права, Саянский, в самом деле, изменился, стал каким-то иным, чересчур самоуверенным. Вообразил себя маленьким богом, которому все дозволено, который все может. В какой-то степени у него есть на то основания, в последнее время ему везло, регулярно получал хорошие подряды, существенно увеличил оборот компании. Но ведь и он, Пономарев, приложил к этому руку. Но, кажется, Юрий перестал в прежней степени ценить то, что он делает для него. Иногда даже кажется, что он полагает, что может обойтись и без его помощи. Ну что ж, посмотрим, если он прав, как у него это получится.
  Водитель остановил машину возле одного приятного, хотя и не очень приметного ресторанчика. Пономарев специально выбрал для встречи это место, именно в этом заведении много лет назад они обделывали свои первые дела. Может быть, воспоминания о тех славных годах как-то подействуют на Саянского. Хотя уверенности в этом у него не было.
  Саянский явился без опоздания. Сдержанно, без обычной сердечности, поздоровался, сел за столик и с интересом огляделся.
  - Помнишь? - спросил Пономарев.
  - Слава богу, у меня склероза еще нет. Да, были времена. - Однако никаких ностальгических ноток Пономарев в его голосе не услышал.
  - Всегда приятно вспомнить прошлое.
  Саянский кивнул головой.
  - Вспомнить приятно. Но говорить я предпочитаю о настоящем, для воспоминаний нет времени. Вот отойду от дел, тогда и стану предаваться воспоминаниям. Так о чем ты хотел со мной переговорить?
  - Может, сначала выпьем, закусим. Как в былые года, мы были большими гурманами, - предложил Пономарев.
  Саянский отрицательно покачал головой.
  - Я уже отобедал. А второй раз я не ем, здоровью это не полезно.
  - Раньше ты так его не берег.
  - То было раньше. Если хочешь что-то заказать, то закажи мне минеральной воды. А сам не стесняйся.
  Отправляясь в ресторан, Пономарев действительно рассчитал там пообедать. Но сейчас почувствовал, что у него пропал аппетит.
  - Я выпью кофе.
  - Не советую, - произнес Саянский, - в нашем возрасте это не самый полезный напиток.
  - Все равно выпью. - Пономаревым овладело одновременно упрямство и раздражение.
  - Так о чем будет наш разговор? - напомнил Саянский.
  - О сыне, - буркнул Пономарев.
  - Я так и предполагал, - почти не скрывая недовольства, произнес Саянский. - Ладно, давай говори. Все равно уже я пришел сюда.
  Он считает, что разговор об Иване - это потерянное для него время, еще сильней раздражаясь, подумал Пономарев.
  - Я понимаю, что Иван - не самый примерный молодой человек на земле, - начал Пономарев, - и он совершает ошибки...
  - Это не ошибки, - перебил его Саянский. - На его ошибки я закрывал глаза.
  - Да ты прав, это не ошибка, это хуже, - поспешно подхватил Пономарев. - И все-таки, не стоит так его сурово судить. Я разговаривал с ним, задал ему трепку. Он сильно раскаивается и обещает, что ничего подобного с его стороны никогда не повторится.
  Несколько минут Саянский молчал, и Пономарев вдруг поймал себя на том, что все его тело сильно напряглось.
  - Дело не в том, раскаялся ли Иван или нет, повторит он подобное или не повторит, - вдруг жестко произнес Саянский. - Я не гадалка и знать такое не могу. Зато я знаю две вещи: твой сын совершил очень серьезный проступок, он попытался меня обмануть, украсть у меня достаточно крупные деньги. И второе: такому сотруднику я никогда не смогу полностью доверять. А ты знаешь мой принцип: у меня в компании должны работать только те, кому я доверяю почти так же, как самому себе. Я не стану никому рассказывать о том, что случилось. Но пока я президент компании Иван в ней работать не будет. Если ты позвал меня только за этим, то можем считать, что разговор окончен. У тебя есть ко мне другие вопросы?
  - Нет, - ответил Пономарев.
  - Тогда, извини, Петя, но я пойду. У меня куча дел.
  Саянский встал и своей быстрой и решительной походкой направился к выходу. Пономарев проводил его хмурым взглядом. В этот момент официант принес заказ. Пономарев бросил на стол деньги и, не притронувшись в чашке кофе, двинулся вслед за исчезнувшем Саянским. Он и не подозревал, что способен испытывать столь бурные негативные эмоции в отношении самого старого своего друга.
  
  8.
  Дверь кабинета Саянского резко распахнулась, и из нее выскочила Юлия. Ее лицо было все в слезах. Она явно не видела ничего вокруг и едва не натолкнулась на Коршунова, он в самую последнюю секунду успел отскочить в сторону.
  Юлия не только не притормозила хотя бы чуть-чуть свой бег, но даже не бросила в его сторону взгляда. У него возникло ощущение, что она даже не заметила его присутствие. Такого с ней не случалось давно, они неизменно перебрасывались при встрече хотя бы несколькими словечками. Она всегда живо интересовалась его жизнью, всем, что с ним происходит. И не удивительно, ведь по сути дела она заменила ему мать. Что же такое ужасного могло случиться, если она забыла обо всем?
  Из кабинета вышел Саянский. Вид у него был непривычно расстроенный. Сомнений в том, что они с женой поссорились, у Коршунова больше не было. На его памяти это была чуть ли не первая такая сора. По крайней мере, раньше Юлия не выбегала в слезах из кабинета супруга. Значит, муженек достал и ее.
  Саянский задержал взгляд на Коршунове, хотел что-то сказать, но вместо этого лишь махнул рукой. И скрылся за дверью.
  Коршунов неожиданно замер на месте. А ведь женщина в такой ситуации нуждается в утешении, она особенно податлива на уговоры. Нужно срочно идти к ней.
  Коршунов постучал в дверь. Не дождавшись ответа, осторожно ее приоткрыл и заглянул в комнату. Юлия сидела в кресле, лицо было по-прежнему в слезах, а взгляд неподвижный, как у статуи, устремлен в стену. Он немного нерешительно вошел.
  Юлия перевела взгляд на него, поспешно достала из кармана платок и стала смахивать с глаз слезы.
  - Я тебе не помешаю? - спросил Коршунов.
  - Хорошо, что ты пришел. Мне сейчас трудно быть одной.
  - Ты знаешь, я всегда готов помочь тебе в трудную минуту.
  - Да, да, - думая о своем, согласилась женщина. - Ты молодец, ты всегда очень надежен. Я ценю в тебе это.
  Коршунов ощутил прилив смелости и надежды. Он уже уверенно вошел в комнату и сел напротив Юлии.
  - Что-то случилось? Ты поссорилась с Юрием Александровичем?
  Юлия как-то неопределенно покачала головой.
  - Это не ссора. Точнее, не совсем ссора. Все гораздо глубже. Мы словно бы говорим, как люди, из разных миров. Он не желает меня ни слушать, ни слышать, для него важно только то, что думает и говорит он сам. Много лет я мирилась с этим, ради него, ради себя, ради детей. Но сейчас я все чаще задумываюсь о том, а верно ли я поступала? Чего я этим достигла?
  - Я всегда восхищался твоим долготерпением, - проникновенно произнес Коршунов.
  Юлия быстро подняла голову и посмотрела на него.
  - Ты это видел?
  - Как я мог такое не замечать. И ведь не только ты страдаешь от его самодурства. Мы все жертвы его.
  - Ты правильно сказал, иначе как самодурством - это не назовешь.
  - А что случилось на этот раз? - поинтересовался Коршунов.
  - Я тебе сейчас расскажу. Ты помнишь Сашу Гордеева?
  Коршунов сделал вид, что напрягает память. Но на самом деле она сразу же подсказала ему, о ком идет речь.
  - Если не ошибаюсь, он был твоим партнером на льду.
  - Не предполагала, что ты это помнишь. Он недавно вернулся после долгого отсутствия в Россию. И позвонил мне. Мы с ним встречались. Он возвратился на Родину потому что ему сделали предложения стать одним из тренеров нового ледового шоу. И он предложил мне тоже поучаствовать в проекте.
  - И что ты ответила?
  - Понимаешь, я давно мечтаю снова встать на коньки, заняться фигурным катанием. Мне даже снится, как я катаю программу. В общем, я согласилась.
  - И ты разговаривала с мужем именно об этом?
  - Да, об этом. Он категорически против, причем, услышав про Гордеева просто рассвирепел. Он никогда не любил его, подозревал, что я тайно о нем вздыхала. Хотя это не так. Но я думала, что прошло почти двадцать пять лет и былые чувства погасли. А оказалось, что ничуть не бывало, он все также его ненавидит. И также против того, чтобы я работала в ледовом шоу. Он полагает, что тем самым мы уроним честь марки нашей семьи. Обычно я всегда покорялась ему, но на этот раз решила отстоять свою позицию. Такой ссоры у нас еще не было. Он категорически запретил мне иметь дело с Гордеевым. Впервые я совершенно не знаю, что делать, как поступить?
  Коршунов вскочил на ноги и взволнованно прошелся по комнате.
  - Могу я говорить совершенно откровенно?
  Юлия удивленно посмотрела на него.
  - А разве мы так не говорили всегда?
  - Такого разговора у нас еще не было.
  - Говори, чего уж тут, - махнула она рукой.
  Коршунов снова сел в кресло и придвинулся ближе к Юлии.
  - Не ты одна страдаешь от деспотизма Юрия Александровича. В последнее время он резко усилился. С ним становится невозможным иметь дело.
  - И ты тоже страдаешь? - удивилась Юлия.
  - Давно и сильно. Я не стану сейчас рассказывать о своих переживаниях, как-нибудь в другой раз. Но если так будет продолжаться, помимо всего прочего мы потеряем компанию, от нас уже стали отворачиваться партнеры.
  - Я ничего об этом не слышала, - растерянно произнесла Юлия.
  - Разумеется, он не афиширует этот факт. Но я же работаю рядом с ним. А потому поверь, это так.
  - Я верю. Но к чему ты клонишь?
  - Пока не поздно, мы должны подумать, как помочь самим себе.
  - Извини, но я тебя по-прежнему не понимаю.
  - Я буду искренен с тобой. Юрия Александровича следует устранить от управления компании.
  - Устранить? - изумилась Юлия. - Но каким образом?
  - Скоро будет очередное собрание акционеров компании. Мы все акционеры: я, ты, дети. Если ты проголосуешь против него, есть шанс отстранить его с этой должности. И тогда ты обретешь долгожданную свободу.
  Какое-то время она молчала.
  - Нет, я никогда не смогу пойти на такой шаг. Отстранить Юрия. - Она отрицательно закачала головой. - Для этого должны быть чрезвычайные обстоятельства.
  Коршунов почувствовал себя так, словно бы его огрели чем-то увесистым по голове. Только что он ощущал прилив энергии, теперь же внутри него царило опустошение. Что-то надо делать, любыми путями выправлять ситуацию, набатом зазвучало в голове.
  Внезапно он выпрямился. "Если тебе требуются чрезвычайные обстоятельства, то сейчас их получишь", - мысленно произнес он.
  - Не хотел тебе говорить, но вижу, что у меня нет выбора.
  - О чем ты? - с тревогой спросила Юлия.
   Коршунов сделал вид, что испытывает крайнее смущение и нерешительность.
  - Пожалуй, я не стану об этом говорить.
  - Нет уж, пожалуйста, раз начал, - потребовала Юлия.
  - Хорошо, если ты настаиваешь. Юрий Александрович тебе не верен.
  Лицо женщины покрылась красными пятнами.
  - Хочешь сказать, что он мне изменяет?
  - Да.
  - Нет, этого не может быть. Я в это никогда не поверю.
  - Я тоже не верил. Но так получилось, что я видел все своими глазами.
  Юлия не смотрела на Коршунова, она кусала губы.
  - Я поверю только своим глазам.
  - А если ты увидишь все сама, то проголосуешь против него?
  - Да, - после долгой паузы произнесла Юлия.
  
  9.
  
  Мысль Яны металась в поисках выхода, но решение, на которое она наталкивалась, было только одно. Единственный источник, где она можно раздобыть деньги на адвоката, чтобы вытащить своего друга из тюрьмы, мог быть только отец. Но именно у отца она хотела просить их менее всего.
  Когда-то что-то попросить у него для нее было самым естественным делом. И нисколько не сомневалась, что не получит отказа. Отец удовлетворял все желания своей любимицы. Именно дочь пользовалась у него особым расположением. И Яне это эгоистично нравилось, она любила демонстрировать перед знакомыми, гостями свои особые отношения с ним. Тогда ей казалось, что так будет продолжаться вечно, никакие силы не способны разрушить эту связь.
  Но теперь об этом можно лишь вспоминать с сожалением или с любым другим горьким чувством. От былой близости остались одни обрывки. В последнее время они даже общались мало, по возможности избегали встреч и разговоров. Какой в этом смысл, если едва ли не любой из них превращался в ссору.
  Но сейчас ей придется с отцом поговорить, слишком уж важна причина для разговора. За находку наркотиков не шутят, впаяют большой срок. И что после отсидки останется от человека? Пустое место. Она видела таких, оттуда в подавляющем большинстве случаев выходят моральные уроды.
  Но ей даже не пришлось идти к отцу, дверь вдруг резко распахнулась, и он сам предстал собственной персоной. Яна не могла скрыть своего удивления, в последний раз отец заходил в покои дочери не раньше, чем полгода назад. А ведь было время, когда он приходил к ней каждый вечер пожелать спокойной ночи.
  - Папа, я как раз хотела зайти к тебе.
  Саянский, словно после долгой разлуки, внимательно посмотрел на дочь.
  - Видишь, я сделал это сам, тебе не надо даже идти. Ты что-то хотела мне сказать?
  - Да. Точнее попросить.
  - У меня давно уже кроме денег никто ничего больше не просит.
  Яна не без труда выдавила на лицо улыбку.
  - Боюсь, я буду не оригинальной.
  - Зачем тебе деньги? У тебя и так все есть.
  - Папа, мне очень нужны деньги. И весьма много, - умоляюще посмотрела она на него.
  - Могу я узнать зачем?
  Яна вздохнула, она почти не сомневалась, что ее просьба вызовет у него негативную реакцию.
  - Мне нужно нанять адвоката. Самого лучшего. Иначе его не вытащить оттуда. А ты сам знаешь, сколько эти кровососы берут за свои услуги.
  Саянский молчал, и это молчание сильно раздражало Яну. Уж лучше бы он дал ясный ответ.
  - Да, ты права, дорогая, - вдруг нарочито невозмутимо заговорил Саянский, - мне прекрасно известно, сколько берет за свои услуги эта братия. По уровню корыстолюбия с ними могут сравниться разве только ростовщики. Мне вполне по карману оплатить услуги любого из них. И я это сделаю в том случае, когда речь идет обо мне или ком-то из близких мне людей. Но вытаскивать таким образом какого-то бездельника из тюрьмы, не стану. Так что не надейся.
  - Он не бездельник! Он работает не меньше тебя, - возмущенно воскликнула Яна.
  - Вопрос не в том, сколько он работает, а чем конкретно занимается. А с моей точки зрения его занятия хуже, чем откровенное бездельничество.
  - Твое мнение - это мнение невежды! - не выдержала Яна. И тут же пожалела о своей несдержанности, лицо отца потемнело прямо на ее глазах.
  - Что ж, пусть так, я человек невежественный. Но все, что тут есть, создано моим невежеством. А потому я не обменяю свое невежество на все ваши знания, которые приводят в тюрьму. Вот что, любимая моя дочь, я долго терпел твои выходки. Думал, перебесишься и угомонишься, займешься делом. Но вижу, моим надеждам не суждено сбыться. А ведь я хотел передать со временем в твои руки руководство всей компанией. Я знаю, ты бы справилась.
  - У нас однажды был этот разговор. Если помнишь, я сказала, что у меня другие планы.
  - Помню и очень хорошо. Как и то, что тогда не знал, что ответить.
  - Теперь знаешь?
  - Да, так как теперь все переменилось. Я понял, что если останусь безучастным к твоей судьбе, то в следующий раз адвоката придется искать уже не для твоего дружка, а для тебя.
  - Вот как, любопытно. - Яна вдруг ощутила, как воспламеняются в ней бойцовские качества. - И что же ты собираешься делать?
  - Я - ничего. А вот в твоей судьбе предстоят большие перемены. Поздравляю тебя, ты выходишь замуж.
  - Замуж? - От изумления Яна даже села на стул. - А я могу узнать, за кого?
  - В принципе в данных обстоятельствах это не столь уж обязательно. Но ты все же моя дочь, поэтому скажу. Ты прекрасно знаешь этого достойного молодого человека, это сын друга нашей семьи. Ты с ним еще не так давно проводила много времени. Вас даже иногда так и называли: жених и невеста. У него сейчас успешный бизнес. А главное он по-прежнему влюблен в тебя, как и два года назад, когда он делал тебе предложение.
  - Ах, вот значит, кто, ты говоришь о Павле. Но я ему тогда отказала.
  - А теперь согласилась.
  - Но мы даже давно не виделись. И он не просил у меня руки.
  - Зато я попросил у него сделать тебе предложение. И дал согласие от твоего имени. Мы договорились, что завтра вы отправляетесь в ЗАГС сдавать документы. Так что будь готова.
  - Папа, ты сошел с ума. Такое не практикуется уже лет двести.
  Саянский вдруг резко вскочил со стула, его лицо исказилось от гнева.
  - Мне глубоко плевать, что практикуется, а что нет. Хватит, я насмотрелся на твои безобразия. Отныне ты будешь делать то, что я требую. А я требую немедленно выйти замуж. И забыть всю твою богемную коблу. И никаких возражений больнее не потерплю. - Саянский подошел к телефону и подал трубку Яне. - Звони Павлу, он давно и с большим нетерпением ждет твоего звонка. Увидимся на свадьбе.
  Ни смотря на дочь, он вышел из комнаты.
  
  10.
  
  Отец окончательно потерял рассудок, если полагает, что она согласится выйти замуж за человека, которого он своим решением назначил ее мужем. И дело совсем не в Павле, он действительно хороший человек, а в том, что она никогда не согласится с таким произволом. И теперь эта идея отпадает сама собой, даже если бы она вдруг воспылала к нему самой страстной любовью.
  Впрочем, сейчас ее заботит даже не отцовский неслыханный произвол, а где достать деньги? Причем, срочно. Все ее друзья и знакомые люди не богатые, а некоторые откровенно бедные. К ним обращаться бесполезно. Тогда к кому?
  В ее голове возник список имен и фамилий. Но рядом ни с одной нельзя поставить галочку. Пожалуй, только если попытаться обратиться к Коршунову. У него должны быть деньги, ему отец хорошо платит.
  Яна решила попросить Валерия прийти к ней, ей не хотелось разговаривать с ним при его жене. Она никогда не испытывала к ней симпатии.
   Коршунов откликнулся на ее просьбу сразу же. Но когда он вошел в ее комнату, у нее вдруг возникли сомнения. В детстве они много проводили времени вместе, но вот странно, большими друзьями не были никогда. Между ними всегда существовало некое незримое расстояние. Более того, оба, словно согласившись с его существованием, никогда не пытались его преодолеть. Но раз уж она его позвала, надо идти до конца. Да и другого варианта все равно нет.
  Коршунов слушал ее, не проронив ни слова.
  - Да, неприятная история, - произнес он свой вердикт. - И как ты в нее угодила?
  - Так вот и угодила, - раздражаясь, ответила Яна. - Я тебя позвала не для того, чтобы ты читал мне нотации и учил бы жить.
  Коршунов понимающе взглянул на нее.
  - Хорошо, не буду. А вот на счет денег. Для меня такая сумма весьма значительна. Твой отец по отношению ко мне не так уж и щедр. Но я тебе ее дам. Откажусь от ряда покупок.
  Яна вдруг почувствовала такой прилив благодарности к нему, что едва не бросилась целовать.
  - Я так тебе благодарна.
  - Не стоит благодарить, мы же родственники, должны друг друга выручать.
  - Далеко не все родственники так поступают.
  - Да что о таких говорить, - махнул рукой Коршунов. - Вопрос-то в другом.
  - О чем ты? - удивилась Яна.
  - Юрий Александрович от тебя не отстанет. Если он решил тебя женить на Павле, женит. А не женит, так жить все равно нормально не позволит. Ты лучше всех знаешь, какой он упрямый в достижении своих целей.
  - Предположим, но куда ты клонишь?
  - Не настало ли время решить вопрос радикально. Горестно об этом говорить, но он никому в доме не дает житья.
  - Говори прямо, не люблю этот крутеж.
  - Хорошо. Скоро Совет директоров. Если мы все проголосуем против него, он лишится своего положения. И тогда проблема будет закрыта. Каждый получит полную свободу вести жизнь такую, какую он хочет. И тебе не надо будет просить у кого-то денег, у тебя их будет столько, что хватит на всю жизнь.
  - Ты думаешь это возможно.
  Коршунов нагнулся к ней.
  - Вместе мы сила, - тихо, но очень внушительно произнес он.
  Яна вспомнила состоявшийся разговор с отцом. А если это действительно выход, этот Коршунов пройдоха, она всегда подсознательно ощущала, что он способен проворачивать такие комбинации. Так будь, что будет.
  - Ты можешь на меня рассчитывать.
  
  Глава 2.
  
  1
  Несколько дней подряд между Саянским и Коршуновым повторялась одна и та же сцена. Когда они встречались, Саянский бросал на Коршунова выжидающий взгляд, Коршунов кивал головой, что должно было означать, что он все отлично помнит. После чего Саянский в ответ тоже кивал головой, и они расходились до следующего пересечения и следующих кивков головой.
  Но вот однажды Коршунов зашел в кабинет своего шефа, плотно прикрыл дверь и сел совсем близко от Саянского.
  - Юрий Александрович, все готово. Нужную вам женщину нашел.
  Коршунов с изумлением обнаружил, что его грозный шеф может испытывать смущение и даже покраснеть, как девица. Несколько мгновений он молчал, видимо собираясь то ли с мыслями, то ли перебарывая чувство неловкости.
  - И когда это можно все сделать? - спросил Саянский.
  - Да хоть завтра, она готова.
  На некоторое время Саянский замолчал.
  - А эта женщина, надеюсь, не...
  - Об этом даже не беспокойтесь, Юрий Александрович, очень приличная дама. Просто попала в сложное положение, год назад погиб муж, она осталась с двумя детьми. А зарплата маленькая. Вот она и согласилась.
  Все, что рассказал о ней Коршунов, являлась абсолютной правдой. Он лишь умолчал, что эта дама была его сокурсницей по институту, с которой у него был, хотя и не продолжительный, но бурный роман. И договориться ему с ней оказалось не слишком сложно. Причем, не только о том, чтобы дать сеанс страстной любви своему начальнику. Но и еще некоторых деталях. Но эти подробности он решил, что Саянскому знать не обязательно.
  - Значит, ей надо будет после всего заплатить, - вдруг проговорил Саянский.
  - Не беспокойтесь, этот вопрос я уже уладил.
  - И где это все произойдет?
  - У нее на квартире. Я специально смотрел, вполне уютное и чистое гнездышко.
  - А дети?
  - На это время они будут у бабушки.
  Саянский снова погрузился в молчание.
  - Ты не считаешь, что это не совсем... Ну ты понимаешь.
  - Разумеется, понимаю. Но не стоит заворачиваться, это даже нельзя назвать изменой, у вас возникли небольшие проблемы. И вы желаете их решить. Можно сказать, что это медицинская процедура.
  - Да, ты прав, - даже обрадовался Саянский. - Это действительно что-то вроде лечения. Значит, говоришь, можно уже завтра.
  - Именно так.
  - Хорошо, куда мне идти?
  - Обижаете, Юрий Александрович, я вас привезу на машине. В девятнадцать ноль-ноль, сразу после окончания рабочего дня будьте готовы.
  В молодости еще до женитьбы он был отчаянным ходоком, женщин у него было так много, что большинство из этого контингента любовниц он не мог и вспомнить. Но женившись, раз и навсегда прекратил всякие похождения. И сейчас, стоя перед дверью, Саянский волновался сильней, чем когда это случилось с ним в первый раз. У него даже возникла мысль повернуть назад, но, вспомнив о своей проблеме, надавил на кнопку звонка.
  Вера понравилась ему сразу, милая молодая женщина с приятной улыбкой. Судя по всему, Коршунов неплохо ее проинструктировал, так как она с первой минуты повела себя очень тактично. Предложила попить чаю, а заодно немного и пообщаться.
  Они расположились за журнальным столиком. Вера не стала ни о чем его расспрашивать, а начала рассказывать о себе. И эта доброжелательная беседа постепенно действовала на него успокаивающе. Что он так переживет, ничего страшного сейчас не произойдет. Не мальчик, все пройдет отлично.
  Вера налила ему вина, они вместе выпили, затем она предложила фруктов. Как-то незаметно оказалось, что она сидит уже совсем рядом с ним.
  - Мне кажется, в квартире душно, - произнесла она. - Позвольте, я помогу вам снять пиджак.
  Она встала перед ним, ее большая аппетитная грудь почти упиралась в его подбородок. Вера быстро и умело расстегнула пиджак, затем стала развязывать галстук.
  Внезапно Саянский вздрогнул, ему показалось, что хлопнула входная дверь.
  - Кто-то пришел? - встревожено поинтересовался он.
  - Вам показалось, это на лестничной площадке, соседская дверь.
  - Нет, звук был очень отчетливый. - Он встал, прошел в прихожую, дернул дверь. Она была закрыта.
  - Вот видите, я же говорила, - сказала Вера. - Вам не о чем беспокоиться.
  Саянский вдруг почувствовал, как что-то изменилось в нем, вся эта затея показалась ему абсолютно нелепой. Он крупный бизнесмен, уважаемый член общества, близко знакомый со многими известными людьми совершает какую-то очевидную глупость.
  - Извините меня, Вера, но я пойду. Сожалею, что напрасно вас побеспокоил.
  Саянский не знал, что буквально за пару минут до этого из квартиры выбежала его жена, наблюдавшая за этой сценой из соседней комнаты. Влетев в свою машину, она упала грудью на руль и разрыдалась.
   Дверца отворилась и кто-то сел рядом с ней. Юлия подняла голову и увидела Коршунова.
  - Я все видела, видела, как она раздевает его, - сквозь плач с трудом протолкнула она слова. - Я ненавижу его. Слышишь, ненавижу.
  - Теперь ты сама во всем убедилась, - вкрадчиво проговорил Коршунов. - Поэтому нет причин для колебаний.
  - Ты про Совет Директоров. Я сделаю все, как ты просишь. Я ему это никогда не прощу.
  - Могу обратиться к тебе с просьбой?
  Юлия кивнула заплаканным лицом.
  - Попроси проголосовать против твоего мужа еще и Пономарева. Я знаю, он тебе никогда не откажет.
  Что-то мелькнуло в глазах женщины.
  - Никогда не предполагала, что ты такой... - Она не договорила.
  - Какой? - живо спросил Коршунов.
  - Еще точно не знаю. Но это и не важно. Я переговорю с Петром. А теперь я поеду.
  Коршунов быстро вышел из машины, и она почти в тот же миг сорвалась с места. И почти в это же мгновение он увидел, как из подъезда выбежал Саянский.
  Что-то очень быстро все произошло у них, мелькнуло в голове у Коршунова. Так не бывает. Он побежал к нему.
  - Ну как, Юрий Александрович?
  - Ничего не было, - хмуро ответил Саянский. - Поехали домой.
  - Разумеется. - Как удачно вышло, что Юлия не увидела сейчас мужа, подумал Коршунов.
  
  2.
   Юлия еще никогда не видела Пономарева так хорошо одетым. Обычно, он ходил не то, что в плохих костюмах, скорей в невзрачных. Сейчас же на нем была замечательно сшитая тройка, из-под которой выглядела элегантная рубашка, с ярким, но вовсе не кричащих тонов галстуком.
  Юлия невольно улыбнулась, она знала, что так он нарядился ради нее. Вот только жаль, что хотя это и приятно, большого значения эта демонстрация одежды для нее не имеет.
  - Заходи! Я так рад видеть тебя у себя дома. За четверть века нашего знакомства ты ни разу не переступала порога моего квартиры.
  - Все когда-нибудь бывает впервые.
  - Долго же я ждал этого момента. - В словах Пономарева послышалась затаенная горечь.
  - Но ведь дождался же. - Юлии совсем не хотелось вести разговор на эту тему. Но она понимала, что ее избежать не удастся, ее собеседник весь переполнен ею. И все же она надеялась, что долго беседовать об этом они не станут. Есть другие, более насущные вопросы.
  Юлия с интересом осматривала жилище Пономарева. Ей стало немного грустно. Квартира была большая, хорошо обставленная, но какая-то неухоженная и неряшливая. Она словно бы призывала: мне срочно нужна заботливая женская рука. И почему после смерти жены он так и не женился. Ведь уже прошло свыше десяти лет.
  - Прошу за стол, - тем временем пригласил хозяин квартиры.
  Стол чем-то напоминал квартиру. Пономарев постарался, чего только не было на нем. но все было сервировано как-то беспорядочно, невпопад. Если бы она этим занялась, то все сделала бы по-другому. На мгновение ей стало грустно.
  - Юлия! - с бокалом в руках между тем говорил Пономарев. - Для меня это знаменательный день. Когда ты сказала по телефону, что хочешь прийти в мою конуру, я не мог поверить своему счастью. Мне так много надо тебе сказать.
  - Я знаю, но стоит ли, Петр?
  - Нельзя все держать в душе всю жизнь. Однажды это должно прорваться.
  - Петр, мне и так все известно. К чему слова.
  - Ты так думаешь, - огорченно посмотрел он на гостью. - Но что же тогда с ними делать?
  - Пусть они еще полежат какое-то время не востребованными. Поверь, так будет лучше и для вас и для меня.
  - Хорошо, Если ты меня об этом просишь.
  - Прошу, Петя.
  - Но в чем тогда цель твоего визита?
  - Я хочу поговорить о Юрии.
  - Со мной?
  - Ты же старый его друг.
  - Да, мы дружили очень долго. Но сейчас я не уверен, что мы по-прежнему с ним друзья.
  - Почему ты так думаешь?
  - Можно ли дружить с человеком, который никого и ничего не слушает. Вернее, он слушает, но только себя. Он сильно изменился.
  - В этом-то все и дело, - согласилась Юлия, - он, в самом деле, стал крайне нетерпимым. Любое несогласие с собой воспринимает, как враждебный выпад.
  - Бедная, представляю, как тебе тяжело! - воскликнул Пономарев и взял в свои руки ладонь Юлии. Она позволила несколько секунд ее поддержать, затем мягко, но решительно освободилась.
  - Поэтому я и здесь. Если бы страдала от его деспотизма только я, я бы стерпела, смирилась. Ты же знаешь, чем я пожертвовала ради него. Но он того же хочет и от детей, они должны делать только то, что он пожелает. Поэтому я решилась...- Юлия замолчала.
  - Что ты решила?
  - Юрия надо сместить с должности руководителя компании. Другого выхода нет. Иначе он загубит все наши жизни.
  Пономарев от изумления откинулся на спинку стула.
  - Ты, в самом деле, решилась на такой поступок?
  Она кивнула головой.
  - Да.
  - Представляю, как тебе было это трудно сделать.
  - Иногда приходится наступать на саму себя.
  - Мне это хорошо известно, - выразительно посмотрел он на Юлию. - Но что ты хочешь от меня?
  - Я пришла к тебе за поддержкой, скоро состоится Совет Директоров. Если все его члены проголосуют против него, он будет свергнут со своего трона. Без твоих голосов это сделать не удастся.
  - Разве тебе неизвестно, что я всегда буду на твоей стороне. Когда вы были одним целым с Юрой, я всегда вас поддерживал. Но сейчас, когда между вами образовалась трещина, я буду поддерживать тебя.
  - Спасибо, Петя, - растроганно проговорила Юлия. Она была по-настоящему тронута и благодарна. Но после того, как она добилась своей цели, ей хотелось как можно поскорее уйти.
  
  3.
  Коршунов ехал домой в прекрасном расположении духа. Он был доволен. Анализируя свои действия в деле продвижения к заветному креслу президента компании, он приходил к выводу, что все им было сделано правильно, все предусмотрено и ничего не упущено. Он обложил Саянского флажками, как волка, со всех сторон. Куда он теперь денется. Осталось сделать последний прицельный выстрел и завалить матерого наверняка. Конечно, Коршунов был уверен в своей победе, но при этом, не сбрасывал со счетов элемент случайности, который мог вклиниться во всю так ловко продуманную им комбинацию и произвести разрушительный эффект. Но он старался не зацикливаться на плохом, а больше думать о хорошем. И не только думать, но и делать это хорошее.
  Поскольку в скором времени в его жизни должны были произойти кардинальные перемены, то Коршунов решил, что пора перемен должна охватить не только его профессиональную сферу, но и семейную. Им с Галиной не мешало бы подумать о наследнике. Сколько можно тянуть и откладывать рождение ребенка. Странно, конечно, что это ему первому приходит в голову такая мысль. Обычно такими вещами больше озабочены женщины. Но его Галка сама еще сущий ребенок. Это ж надо такое нацарапала в своей тетради. Видите ли, она готова любить Саянского и ждать, когда он ее заметит. Конечно, обидно такое однажды прочитать в дневнике своей жены. И в первый момент он вспылил. Но потом поостыл и рассудил здраво. Все бабы такие. Могут предать в любой момент. Так стоит ли менять шило на мыло. Эта уже обнаружила себя и он знает, что от нее ожидать можно. Ну и хрен с ней. Пусть живет в своих иллюзиях. Ждет Саянского, если ей так нравится, но при этом рожает ему, своему мужу, детей, варит щи и гладит рубашки. Теперь она для него, как обслуживающий персонал. А на его век баб хватит. И если что не так, пусть его дражайшая половина не возмущается. Сама виновата. Не надо было пускать слюни по этому старому хрычу. Думает, что Саянский может на нее запасть. Да сдалась она ему. Он то, знает, что Саянского ничего кроме его работы не интересует, но его дурища считает иначе. Ну и пусть считает, однажды он еще посмеется над ней.
  Настроение Коршунова от всех этих мыслей заметно поднялось. Домой он зашел, сияя, как начищенный самовар.
  - Ты что в лотерею выиграл, - буркнула Галина, взглянув на мужа. Она была чем-то недовольна.
  -Эх, разлюбезная моя, - Коршунов игриво шлепнул жену по заду, - кто знает. Может и выиграл. Давай тащи все на стол. Я голодный, как волк.
  Галину долго уговаривать не пришлось. Что-то, а свое кухарское дело она знала преотлично. На столе в одно мгновение появилась закуска: холодец из курицы, который Галина варила непременно сама, а не покупала в ближайшем супермаркете, маринованные грибочки, его любимая селедка под шубой. У нее она получалась так, что просто пальчики оближешь. Только за одно это ей можно было простить многое и даже Саянского.
  Когда Коршунов расправился с первой сменой блюд, тут же подоспела вторая. Его любимый бифштекс с кровью и жареной картошкой, пирожки с капустой, свежие помидоры и огурчики. Когда Коршунов расправился и с этими блюдами, Галина вопросительно посмотрела на него.
  -Чай подавать или попозже?
  - Немного погодя, - Коршунов сыто откинулся на спинку стула. - Присядь лучше. Разговор есть.
  Галина налила себе чашку чая и присела на кушетку.
  - Все талию точишь. Не ешь ничего, - Коршунов окинул тонкую, как тростиночка фигуру жены.
  Галина не реагировала. Молча пила пустой чай маленькими глоточками. Ему показалось, что она поглощена какими-то своими мыслями.
  - Для кого талию точишь хоть. Интересно знать.
  - Для тебя, для кого же еще, тусклым голосом произнесла Галина.
  - А вот с этим пора завязывать, - многозначительно произнес Коршунов.- Хватит только для себя жить. Пора подумать о продолжении рода.
  Рука Галины так и застыла с чашкой около ее губ. В глазах отразилось изумление.
  - Что смотришь? - пошел в наступление Коршунов, - как будто первый раз слышишь, что в нормальных семьях положено заводить детей. Род должен продолжатся.
  Галина резко поставила чашку на стол, презрительно скривила губы.
  - Не понял, - нахмурился Коршунов. - Ты что-то имеешь против?
  - Имею. - Галина резко встала и подошла к окну, повернувшись спиной к Коршунову.
  - И что тебе не нравится в моем предложении? - начал потихоньку заводиться Коршунов.
  - Все! - Галина резко повернулась к мужу.- Я не хочу никого рожать. Понял! - с вызовом выдохнула она и снова отвернулась к окну.
  Коршунов так и подскочил на месте. Он метнулся к жене, резко рванул ее за плечо.
  - Это что за новости!
  - Сам рожай, если тебе приспичило. - Галина увернулась от руки мужа.
  - Не понял! А ну объясни, что ты имеешь в виду.
   - А то! Что я не хочу от тебя ребенка! Таким, как ты противопоказано иметь детей! - выкрикнула Галина. - Потому что у ребенка должен быть отец! Настоящий! Сильный, крепкий, мужественный!
  - Такой, как Cаянский? - сквозь зубы процедил Коршунов.
  - А хоть бы! Он мужчина! А ты кто? Тряпка, о которую твой шеф постоянно вытирает ноги. Я не хочу, чтобы наш ребенок видел это.
  Дура!- Рука Коршунова взметнулась над лицом жены для удара, но он не сделал этого. А последний момент сумел взять себя в руки. - Да знаешь ли ты, что скоро твоему Саянскому конец придет. И знаешь, кто устроит ему этот конец? Знаешь?- орал он, наступая на жену. - Я его сам прикончу. Вот этими руками. Видела?
  - Ты что хочешь его убить? - глаза Галины наполнились ужасом.
  - Идиотка! На кой мне марать об него руки. Я его просто вышибу из его тепленького президентского кресла. И для этого уже все готово! Я всех, всех настроил против него. Даже его детей! Даже его собственную благоверную! И теперь на собрании он не получит ни единого голоса. Поняла, кретинка! - Коршунов выскочил из кухни, саданув дверью так, что зазвенели стекла. В спальне он бросился на кровать прямо в одежде, досадуя на себя за то, что так неосторожно проговорился перед женой о своих планах.
  
  4.
  Саянский поглядывал на часы. Через десять минут у него назначена встреча с Галиной, женой его племянника. Она позвонила сегодня утром и взволнованным голосом сказала, что ей надо сообщить ему что-то очень важное. Странно для чего ей понадобилось назначать ему встречу в кафе. Можно вполне было поговорить в офисе их компании, где она работала в бухгалтерии. Или дома в их уютной столовой. Полина наверняка напекла сегодня его любимых пирожков на ужин. Хотя, вспомнил Саянский, Галина, кажется на диете. Так же, как и его жена. Ох, уж эти женщины. Вечно озабочены всякой ерундой.
  Саянский просматривал меню, прикидывая, что заказать Галине. Себе он попросил порцию пельменей. Галина, наверное, посмотрит на него с осуждением. Но, что поделать, он страшно обожает все мучное и при этом нисколько не полнеет. В свои пятьдесят четыре у него до сих пор фигура юноши. Просто невозможно при таком подарке природы не согрешать грехом чревоугодия. Немного поколебавшись, Саянский решил на свой страх и риск заказать Галине свежевыжатый апельсиновый сок и фруктовый салат. Обычно этот набор заказывает Юлия, когда им приходится посещать кафе или рестораны. Впрочем¸ в последний раз это было давненько.
  Галина появилась в кафе ровно в семнадцать ноль- ноль, как они и договаривались.
  - Приятно видеть в такой молодой леди такую предельную пунктуальность. - Саянский отодвинул стул и помог Галине сесть.
  - Во мне еще много есть черт, которые могут не менее приятно удивить вас, - прощебетала Галина, очаровательно улыбнувшись.
  - Для этого женщине надо совсем немного. - Саянский подвинул к ней поближе салат и сок. - Надо уметь быть преданным своей семье и в первую очередь соблюдать ее интересы. А то многие современные женщины забыли, что это такое и кинулись делать карьеру.
  - Вы их осуждаете за это?
  - Нет. Просто не понимаю, - Саянский принялся за пельмени. У него вдруг прорезался страшный аппетит.
  Галина манерно ковыряла ложкой в салате и не торопилась посвящать Саянского в дело, ради которого она позвала его. Она до сих пор сомневалась, правильно ли она поступает, собираясь рассказать ему все, что она узнала от мужа. Но, она прекрасно понимала, раз уж она здесь, то обратной дороги у нее уже нет. Галина собралась с духом, наконец.
  - Юрий Александрович, - начала она, - вы только что сказали, что женщина должна быть преданной своей семье.... - Галина замолчала смутившись.
  - Да, сказал и что?
  - Я ведь тоже являюсь членом вашей семьи... в некотором роде.
  - Почему в некотором роде, - удивился Саянский, - вы и есть моя семья. Правда, я не знаю, как вас правильно величать. Я совсем не разбираюсь в родственных чинах и регалиях. Вы приходитесь мне невесткой или кем-то еще? Может, подскажите?
  - Я тоже не знаю, - виновато улыбнулась Галина. - Я имела в виду, что я вам не кровная родственница, как Валерий. Но, несмотря на это, вы мне как родной. И поэтому я пришла, чтобы сказать, точнее, предупредить вас...- Галина никак не могла произнести главные слова, ради которых пришла сюда.
  - Ну, же, смелее, не смущайтесь. Говорите. Я слушаю вас очень внимательно. - Саянский даже прекратил есть. Дурные предчувствия охватили его. Он понял, что услышит сейчас что-то очень неприятное. Было бы приятное, она бы давно все сказала.
  Но то, что он услышал, превзошло все его ожидания. Когда Галина, справившись кое-как со смущением, озвучила, наконец, то, ради чего попросила о встрече, Саянский сначала не поверил ушам своим. Против него заговор? Да еще в своей собственной семье? Бред какой-то. Нет! Этого не может быть. Может быть, девчонка что-то напутала? Но девчонка горячо уверяла его, что она все поняла правильно, что его племянник собственными руками все это и устроил.
   Когда Галина ушла, Саянский глубоко задумался. Во-первых, верить или не верить. Он решил, что не стоит отмахиваться от этой информации. Может, Галина просто сгустила краски и все не обстоит так мрачно на самом деле. Хотя дыма без огня, как правило, не бывает. Он всегда считал: предупрежден, значит вооружен. И поэтому в самое ближайшее время, уже завтра утром, примет надлежащие меры. Он покажет этим заговорщикам!
  И все же его больше всего обескуражило другое. Если все, что он услышал сегодня правда, то это означает, что его предали самые близкие люди. Те, которых он любил и продолжает любить до сих пор, те, кого он, можно сказать, кормил из рук своих, те, кто полностью от него зависят. Неужели он заслужил такое вероломство. Саянский отказывался верить в это. Но что-то из глубины души, из самых потаенных ее уголков, нашептывало ему: все, что рассказала ему сегодня Галина и есть самая настоящая правда.
  
  5.
  Все вроде шло сверхзамечательно, Коршунов и сам не ожидал, что его родственники так легко и так дружно согласятся пойти на сговор, дабы скинуть старика, как нередко в мыслях называл он своего шефа. И все же беспокойство не оставляло его, ему ли не знать, какой могучий человек Саянский, как умеет он давить на людей. Сам неоднократно оказывался раздавленным этим многотонным прессом. И очень даже вероятно, что в самый решающий момент он сможет переломить ситуацию. И тогда уж ему, Коршунову, точно не сдобровать, надо будет срочно собирать манатки и бежать из дома подальше и побыстрее. Саянский из тех людей, который, во-первых, не прощает предательства, а во-вторых, не успокаивается, пока не отомстит обидчику.
  Чем больше Коршунов размышлял над ситуацией, тем тревожней становилось на душе. Он ходит по лезвию ножа, он действовал чересчур самонадеянно, а на самом-то деле абсолютно непредсказуемо, как станут развиваться события. Надо что-то срочно предпринять, пока не поздно, чтобы они в нужный момент не вышли из-под контроля. Внезапно к нему пришла одна мысль, она, конечно, не панацея, но все же даст дополнительные гарантии, что все завершится успешно для него.
  Коршунов приехал домой и с радостью убедился, что все нужные для его замысла люди находится в сборе. Что касается Саянского, то он вернется поздно, так как поехал на деловую встречу. В таком случае сразу же за дело.
  Коршунов внимательно осмотрел собравшуюся в гостиной компанию. Для полноты замысла нет только Пономарева, но с ним он поговорит отдельно. Зато все остальные без лишних слов откликнулись на его приглашение. Даже Юлия.
  - Извините, что оторвал вас всех от дел, но я решил, что нам надо всем собраться и кое-что обсудить. Мы все пришли к согласию по очень важному для нас вопросу...
  - Валера, можно ближе к делу, - раздался резкий возглас Яны.
  Коршунов бросил на нее недовольный взгляд.
  - Поверь, Яна, я говорю только о деле. Так вот. Мы все приняли единодушное решение...
  - Мы прекрасно помним об этом решение, - вновь прервала его речь Яна. - Говори ясно и не двусмысленно: чего ты от нас хочешь?
  - Да, пожалуйста, Валера, переходи к сути, - поддержала дочь мать.
  Коршунов перевел взгляд на Юлию и изумился - такой бледной он ее еще ни разу не видел. Он даже испугался, как бы не упала она в обморок.
  - Хорошо, изложу самую суть. Не мне вам рассказывать, какой человек Юрий Александрович. Он обладает огромным напором, он очень жесткий, а иногда и жестокий. И когда он услышит, что мы хотим его отставки, нет сомнений, что он не сдастся, и перейдет в контрнаступление. А каким оно может по силе, вы все прекрасно знаете. И кто-то из нас может не выдержать этого натиска. А ситуация такая: мы можем добиться своей цели только в случае, если все проголосуют одинаково. Если хотя бы один из нас не выдержит этого напора, все пропало.
  - Что же ты хочешь, - снова подала голос Яна, - чтобы мы поклялись, что не отступим?
   Коршунов, удивленный ее догадливостью, кивнул головой.
  - Да, Яночка, именно для этого я и попросил вас прийти сюда. Я предлагаю поклясться в том, что мы все будем едины и проголосуем так, как решили.
  - Будем голосовать на крови? - насмешливо поинтересовалась Яна.
  - Валера прав, - неожиданно произнесла Юлия, - на предстоящем правлении Совета Директоров нам всем будет очень трудно. И клятва не повредит, наоборот, придаст нам дополнительные силы.
   Коршунов признательно улыбнулся ей.
  - Это говорит сама мудрость, - сказал он.
  - Если вы так оба считаете, то я не против, - пожала плечами Яна.
  - А ты что скажешь? - обернулся Коршунов к молчащему Андрею.
   Юноша все это время сидел с низко опущенной головой. Он поднял ее и по очереди посмотрел на мать и сестру.
  - Я тоже согласен, - негромко произнес он.
  - Текст клятвы заготовил? - насмешливо спросила Яна.
  - Достаточно, если каждый пообещает, что не поддастся уговорам, ни запугиванию.
  - Хорошо, - вдруг резко поднялась со своего места Юлия. - Я обещаю. Этого достаточно? - посмотрела она на Коршунова.
  - Вполне.
  Юлия кивнула головой и вышла их комнаты.
  - Я тоже обещаю, - произнесла Яна.
  - А ты? - спросил Коршунов Андрея.
  Тот как-то неловко вскочил с кресла. Несколько мгновений он смотрел на Коршунова.
  - Конечно, я, как и вы.
  Коршунов почувствовал облегчение. По крайней мере, теперь он может чувствовать себя несколько уверенней.
  
  6.
  Саянский уже не первый час сидел в кабинете. Он не мог поверить в то, что все это происходит на самом деле, но при этом он верил в то, что все так и есть. Борьба этих двух противоположных начал действовала на него изнурительно, уж лучше бы он работал как в молодости на стройке, клал кирпичи, носил тяжеленные носилки с раствором. К концу смены он так уставал, что иногда было трудно поднять вверх руки. Но тогда внутри него не было и миллиграмма отчаяния, зато жили надежда и уверенность, что однажды все изменится и у него начнется совсем иная жизнь. И самое удивительное в том, что все так и случилось, эта другая жизнь началась и продолжалась до недавнего времени. А вот сейчас у него снова, кажется, назревает крутой поворот. Правда, совсем в другую сторону.
  Врачи не советовали ему курить, но сейчас ему было наплевать на все их советы. Еще недавно он был уверен, что у него один из самых надежных тылов, что близкие ему люди могут сердиться на него, быть с ним не согласны, но предать... Такое он не мог вообразить в самом кошмарном сне. Он делал все, что мог, а иногда и больше, чем мог, чтобы и жена и дети были довольны всем, чтобы им жилось хорошо, в достатке, чтобы они ни в чем не нуждались. Он самолично следил за этим, несмотря на свою колоссальную занятость. И вот как отплатили ему за его старания.
  Саянский закурил уже, наверное, пятую или шестую сигарету - он сбился со счета. Нет, этого не может быть, Галина что-то напутала, что-то неверно поняла, вдруг решительно подумал он. Молодая, не шибко умная женщина, что-то краем уха услышала, запаниковала. Да еще и его ввела в заблуждение, заставила мучиться. И что он вообще тут сидит, ему следует поговорить со своими родными. И все выяснится. А этой паникерше он задаст по первое число. Так ведь и инфаркт можно схватить, сердце у него уже не как у молодого, все чаще сдает сбои.
  Саянский поднялся и направился к дверям. Но у выхода из кабинета вдруг замер на месте. Им вновь овладели сомнения и плохие предчувствия. Даже если Галина не все правильно поняла, она не могла так кардинально ошибиться. Что-то в их семье происходит? И этот племяничек, Коршунов, у него, Саянского всегда были ощущения, что от него можно ждать любого подвоха. Но чтобы такое! Пригрел змею на груди.
  С ним он разговаривать не будет, а вот с Юлией надо немедленно поговорить. Столько они всего пережили, она не может так поступить.
  Обычно он входит в ее комнату без стука. Но на этот раз пальцы сама застучали по двери. Юлия пригласила его войти.
  Ему показалось, что при виде мужа, она смутилась. И уж точно она стала смотреть мимо него, чего раньше никогда не делала. Саянский ни умом, а подсознанием понял, что его худшие предположения верны.
  - Раньше ты не стучался. Что с тобой? - спросила Юлия.
  - Это вышло непроизвольно. - Саянский не спускал глаз с жены, впервые он ловил не то, что каждый ее жест, а каждое движение мимики ее лица. - Я пришел для того, чтобы выяснить кое-какие вещи. Мне стало известно, что против меня созрел заговор, и мои родные, можно сказать самые близкие мне люди намерены устранить меня от руководства компанией. И во главе этого заговора жена. Это так? Скажи честно?
  Он увидел, как побледнела Юлия. Она молчала, словно была не в силах вымолвить ни слова.
  - Я требую ясного и недвусмысленного ответа, - грозно произнес он.
  Внезапно что-то изменилось в лице Юлии.
  - Ты хочешь ясного и недвусмысленного ответа. Хорошо, ты его получишь, Юра. Да, ты прав, это можно назвать заговором против тебя. Вся наша семья сошлась в едином желании - мы хотим отстранить тебя от руководства компании.
  - Да как вы смете! - теряя остатки самообладания, взревел Саянский. - Кто вы такие! Эту компанию я создавал, и я в ней хозяин.
  - Да, ты ее создавал, но у нас нет иного выхода. Мы не видим иного способа защиты от тебя, от твоего деспотизма. Ты раздавил, как клопа, мою жизнь, теперь принялся за жизнь детей. Я долго размышляла над этим, ужасно переживала, пока вдруг окончательно не поняла, что всю жизнь я была твоей, рабыней, а не женой Я делала только то, что ты хотел. А, что хотела я, тебя никогда не волновало. А раз я раб, то имею полное право на восстание. И я решила воспользоваться своим правом. Мне уже много лет. И остаток своей жизни я желаю прожить так, как желаю я, а не ты. Поэтому я не изменю своего решения.
  - Вот значит как! - Саянский вдруг ощутил непривычное для себя чувство растерянности. Он не знал ни что говорить, ни как вести себя в этой абсолютно непривычной ситуации. Перед ним стояла не его жена, а чужая, незнакомая женщина с таким знакомым лицом. Но это уже не имело значения.
  - Хорошо, я принимаю ваш вызов. Но ты еще не знаешь, каким беспощадным я могу быть.
  - Не знаю, но догадываюсь. И это лишь усиливает мое желание выйти из-под твоей опеки.
  -Посмотрим, как это у тебя получится, моя верная фронтовая подруга, - пробормотал Саянский. - Но если проиграешь эту партию, уж не обессудь, пощады не жди.
  Не дожидаясь ответа, он выскочил из комнаты. Саянский брел по коридору своего большого особняка, почти не замечая ничего вокруг. Внутри него бушевал настоящий торнадо. В своей жизни он много чего пережил, сталкивался с такими трудностями, которые, казалось невозможно было преодолеть. Но он все преодолевал, благодаря своей воле, настойчивости, решимости. Но такого отчаяния, такой ярости, как сейчас, не испытывал никогда. Его покорная, тихая, нежная жена, в верности которой он был всегда уверен на все двести процентов, совершенно неожиданно бросила ему вызов, по сути дела его предала. Но когда предают самые близкие и самые верные, кому тогда можно верить.
  Внезапно Саянский остановился. Но неужели и дочь против него, его милая, любимая Яна. Он всегда ощущал с ней особую близость, так как чувствовал в ней свое второе я. И характером и даже внешностью она походила на него.
  Он устремился по направлению к ее комнате. Распахнул дверь, Яна сидела за столом и рассматривала какой-то рисунок. Опять эта проклятая живопись, которая увела у него дочь, резанула по сердце мысль.
  Увидев разъяренного отца, Яна вскочила и встала так, как встает человек, приготовившийся к обороне.
  -Здравствуй, - поздоровался Саянский,- как поживаешь?
  - Готовлюсь к свадьбе, - с вызовом ответила Яна. Ее глаза, при этих словах, полыхнули такой ненавистью, что Саянскому, стало не по себе.
  - Прежде, чем мы сыграем свадьбу, ожидается другое важное событие...Собрание акционеров..., - Саянский с трудом подбирал слова, не зная, как спросить Яну о главном.- Ты помнишь об этом?
  - Как можно забыть о таком важном событии.
  - Это правда? - вдруг закричал Саянский.
  - О чем ты спрашиваешь?
  - Вы решили выгнать меня из компании. Говори, это так?
  - Тебе это известно? - без тени замешательства или смущения спросила Яна.
  Ее спокойствие и невозмутимость, словно искры, разожгли еще сильней пылающий внутри него огонь ярости.
  - Мне все известно про то, как жена и дети решили меня сжить со света. Родная дочь идет против своего отца.
  Яна внезапно снова села.
  - Ты вынудил всех нас выступить против тебя. Запомни отец, я не тот человек, который позволит кому-либо, даже тебе, себя раздавить. Я буду защищаться всеми доступными мне способами. И, поверь, я не отступлюсь, даже если ты меня прогонишь из дома. Мне нечего больше тебе сказать. И прошу тебя стучать, когда входишь ко мне в комнату. Я давно взрослая женщина, а не маленькая девочка, какой ты привык меня считать.
  Несколько мгновений Саянский стоял неподвижно, лишь сжимая и разжимая кулаки.
  - В таком случае поговорим в другой раз и в другом месте. И разговор тоже будет другим.
  Посмотрим, что скажет мне Андрей, билась в голове мысль все то время, что понадобилось ему от комнаты дочери дойти до комнаты сына.
  Саянский хотел распахнуть дверь, но внезапно замер на месте и постучался.
  - Войдите! - услышал он голос сына.
  Увидев отца, Андрей испуганно посмотрел на него. Саянский подошел совсем близко к сыну и заглянул ему в глаза.
  - Скажи. Андрей, это правда?
  По лицу сына он увидел, что Андрей сразу понял, о чем его спрашивают.
  - Как ты мог так поступить, пойти против меня, словно я твой злейший враг, - постарался как можно мягче произнести Саянский. - Отвечай.
  Андрей весь дрожал, но молчал. И это трусливое молчание окончательно вывело Саянского из себя.
  - Когда отец тебя спрашивает, изволь немедленно отвечать! - закричал он.
  Андрей так сильно вздрогнул всем телом, что едва не упал со стула.
  - Я не буду с тобой говорить ни о чем! - забился он в истерике. Внезапно он бросился на кровать и уткнулся лицом в подушку.
  Несколько мгновений Саянский смотрел на вздрагивающее в конвульсиях рыданий тело сына, затем вышел из комнаты.
  
  7.
  Вся жизнь Саянского была расписана по минутам уже много лет. Рабочая неделя и даже выходные были четко спланированы заранее. И его это нисколько не напрягало. Ему нравилось так жить. Саянский не представлял себя вне этого жесткого графика, который не только дисциплинирует его, но упорядочивает внешнее и даже внутреннее его пространство. Для Саянского было очень важно держать руку на пульсе своей жизни, чувствовать ее биение и не допускать сбоев в ее четко выверенном ритме.
  Наступила пятница. Секретарша Саянского напомнила ему, что на выходные у него запланирован корпоративный выезд на охоту. Для этой цели их фирма обычно арендовала небольшой самолет, который доставлял группу из нескольких сотрудников в леса Приуралья. Саянский обожал этот вид отдыха. Несколько часов лета и оказываешься в совершенно ином мире дикой и нетронутой природы. Ощущение такое, как будто попал в сказку, что особенно ценишь после выматывающей круговерти огромного мегаполиса.
  Их команду, как обычно, встретил местный егерь по прозвищу Михалыч, он отвез их на базу отдыха, где они должны были провести два напряженных дня, полных охотничьей романтики и приключений.
  Но в эти выходные Саянскому было не до романтики и даже не до охоты. Одно присутствие Коршунова отравляло весь уикэнд. Саянский даже хотел сначала не лететь в эти выходные на охоту, потому что знал, что там будет Коршунов. Но потом решил, что это было бы очень малодушно с его стороны. Он ни в чем не виноват и может открыто смотреть в лицо своему врагу. Но, как он ни настраивал себя, расслабиться не получалось. Мысли крутились вокруг одной темы: как избежать нежелательного развития событии? Агитировать самому за себя у всех членов своей семьи? Как назло, все они настроены против него. Понамарев? После того, как он прогнал его сына из компании не стоит даже и заикаться. Саянский представил, с какой радостью ухватился должно быть его старый приятель за идею сбросить Саянского. Неужели он доставит им всем это удовольствие: видеть себя поверженным? Ну, уж нет! Никому и никогда не удалось уложить его на обе лопатки. И этому сосунку своему племянничку он не позволит. Надо срочно что-то придумать. Не может быть, чтобы не существовала выхода из этой ситуации. И Саянский думал. Думал даже на охотничьей тропе, когда выслеживал дичь.
  На этот раз они охотились на кабанов. Саянский притаился между деревьями, через которые пролегала широкая просека. Она вела вниз к озеру, к которому животные ходили на водопой. Взгляд Саянского внимательно скользил по лежащим перед ним кустам и деревьям. Чуткое ухо бывалого охотника привычно ловило все шорохи, издаваемые лесом и его обитателями. Вдруг он почувствовал чье-то приближение. Где-то справа от него скрипнула ветка, едва уловимо шелохнулись ветви кустов. Но это был не зверь, это явно был человек. Саянский прищурился и сфокусировал взгляд на кустах, из-за которых раздался звук, пытаясь рассмотреть кто все-таки идет.
  Сердце Саянского гулко ухнуло и понеслось вскачь, едва он понял, что в кустах напротив занял диспозицию Коршунов. Его враг находился прямо напротив него, на расстоянии каких-то десяти-пятнадцати метров. Вот только Саянский видел его, а Коршунов Саянского нет.
   А ведь вот оно, решение проблемы. Эта мысль вонзилась в его голову, как пуля, произведя в тканях мозга такую разрушительную работу, что ему оставалось только одно: поднять ружье, прицелиться и ...Саянский почувствовал, как вспотели его ладони. Он вытер их о штаны, вскинул ружье и начал целиться Коршунову в лоб. Мишень была почти идеальной. Его палец, лежащий на курке, начал свое движение.
  Раздался выстрел. Затем еще один, потом третий. Саянский отшвырнул ружье и рухнул, уткнувшись лицом в траву. Послышался крик Коршунова, затем топот ног. Саянский поднял голову. Перед его глазами предстала следующая картина. На поляне в предсмертных судорогах бился огромный кабан. Около него стояли несколько человек, среди которых был Коршунов. Глаза его блестели. Он размахивал ружьем и что-то возбужденно говорил своим товарищам. Саянский понял, что промахнулся. Его выстрел прозвучал одновременно с выстрелами других охотников. Коршунов тоже стрелял и во время выстрела, его тело отклонилось, это и спасло ему жизнь. До Саянского только сейчас дошел весь ужас того, что могло произойти. К нему снова вернулся здравый смысл и адекватная оценка происходящего, покинувшая его некоторое время назад, когда он чуть не стал убийцей. Саянский похолодел. Силы оставили его. Он прислонился к стволу дерева, мысленно вознося благодарность Создателю, за то, что не дал свершиться непоправимому, что отвел Коршунова от неминуемой гибели, а его самого от страшного греха.
  Больше в лес Саянский не выходил. Сославшись больным, остаток уикенда пролежал на кровати, отвернувшись лицом к стене, продолжая мучительно переживать случившееся. Ему стало немного лучше, когда самолет доставил их команду обратно в Москву. Лишь переступив порог собственного дома, он почувствовал значительное облегчение. Все самое ужасное осталось позади.
  Дома никого не было. Одна Полина возилась в холле с ведром и тряпкой, наводя порядок. Саянский рухнул в кресло. Только сейчас он заметил, что включен телевизор. По-видимому, домработница, когда убиралась в его кабинете, решила заодно посмотреть передачу.
  Полина вошла в кабинет.
  - Ой, забыла выключить телевизор! - воскликнула она.
   Саянский равнодушно скользнул взглядом по экрану, спросил машинально:
  - Что ты смотришь?
   Полина оживилась.
  - Ой! Как вы вовремя. Сейчас такая интересная передача начнется.
  - Что за передача-то, - вяло осведомился Саянский. -Надеюсь, это не сериал какой-нибудь
  - Что вы! - Полина возмущенно взмахнула рукой.- Это программа здоровье. Они разных светил к себе приглашают. Сейчас там у них какой-то психотерапевт чудной. У него осталась сегодня последняя передача. Не хотелось бы ее пропустить.
  - А почему чудной?
  - Он предлагает какой-то хитроумный метод воздействия на свою жизнь.
  - Да и что это за метод? - рассеянно произнес Саянский.
  - Да вы послушайте и сами все поймете.
  - Хорошо.- Саянский устроился поудобней.
  На экране возникло лицо ведущей программы.
  - Уважаемые телезрители, - очаровательно улыбнулась ведущая, - сегодня у нас в гостях автор оригинальной методики моделирования ситуаций Балтин Вадим Аркадьевич. Напомню, что в прошлой передаче Вадим Аркадьевич рассказал о многовариантности сценариев судьбы каждого из нас и о том, как мы сами, порой не ведая, выбираем не самый лучший вариант своей жизни. Сегодня Вадим Аркадьевич любезно согласился рассказать телезрителем, как можно грамотно и с наименьшими потерями выбрать для себя тот сценарий судьбы, который вам по душе...
  Саянский просмотрел всю передачу до конца. В этом человеке, уверенно глядящего с экрана, чувствовалась огромная сила воли. По крайней мере, так показалось Саянскому. Его слова притягивали, а взгляд завораживал. Но более всего Саянского потрясла одна вещь, которую произнес Балтин.
  - Каждый из нас сам выбирает свой путь. Быть ему святым или грешником, жертвой или преступником. И каждая из этих дуальных пар лежат в такой близости друг от друга, что порой достаточно одного вздоха, чтобы перешагнуть с одного пути на другой. Будьте очень бдительны, часто такой переход происходит незаметно для вас, ваше сознание не успевает его зафиксировать. А вы уже на совершенно иной колее и даже еще не подозреваете об этом. И поэтому живете, как жили. И только сильней запутываетесь. И если своевременно не остановиться, не осознать, куда вас несет, вы может оказаться в ситуации, из которой вам уже никогда не выбраться. Пусть каждый подумает прямо сейчас: то, что происходит с ним, это то, что он хочет, чтобы происходило, или он несется под напором враждебных ему сил, с которыми он не может сладить.
   Саянскому казалось, что эти слова этот человек произнес специально для него. Как будто Балтин знал, в чем он так остро сейчас нуждается. Саянский не только досмотрел всю передачу до конца, но и записал контактный телефон Балтина. Саянский не знал, воспользуется ли он этим телефоном или нет. Он поступил так машинально, особенно не задумываясь над тем, что он делает. Скорей на всякий случай, чем из реального намерения связаться с этим господином.
  
  8.
  
  Саянский вошел в квартиру Балтина, остановился и внимательно осмотрелся.
  - Это и есть ваш офис? - Несмотря на старание сдерживаться, в его голос прокрались пренебрежительные интонации.
  - Это моя скромная квартира, - невозмутимо пояснил Балтин. - На свой офис еще не заработал. Но, надеюсь, это сделать с вашей помощью.
  - Мда, - хмыкнул Саянский. - Посмотрим, как это у вас получится
  - Не сомневайтесь.
  - А вы самоуверенны, молодой человек.
  - Самоуверенность - это один из способов обмануть себя. Я же не практикую ни обмана, ни самообмана, наоборот, я вывожу людей из этого состояния духовной комы.
  - И получается? - недоверчиво покосился на него посетитель.
  - Сам удивляюсь, но иногда удается. Может, вы присядете.
  Саянский посмотрел на Балтина и не совсем уверенно кивнул головой. Балтин не сомневался, что в этом человеке боролись два желания: остаться и уйти. То, что он полон к нему недоверия, это понятно. Причем, его столько, что можно выгребать из него лопатами. Удивительно, что он вообще пришел к нему.
  Они села напротив вдруг друга. Балтин с интересом разглядывал Саянского. Лепка лица довольно грубая, но само лицо не глупое и даже можно с натяжкой сказать, что приятное. В молодости этот человек был по своему привлекателен, в нем ощущается сила и решительность, как раз то, что так нравится женщинам. Правда, судя по всему, привык командовать, любит, чтобы все делали так, как он пожелает и при этом не терпит возражений. Но это только предварительные наброски характера, есть надежда, что совсем скоро представится возможность подтвердить или опровергнуть эти суждения.
  Их телефонный разговор получился столь сумбурным, что Балтин даже поначалу решил отказать своему собеседнику во встрече. Тот говорил так неясно, противореча самому себе едва ли не в каждом предложении, что понять что-либо конкретно не смог бы, возможно, и сам Господь. Хорошо, что Балтин вовремя сообразил, что причина этой сумятицы не в том, что с ним общается какой-то недоумок, а в том, что у этого человека в этот момент происходит болезненная ломка сознания. А к этому процессу следует относиться всегда внимательно.
  - Я вас слушаю, Юрий Александрович, - проговорил Балтин.
   Какое-то время Саянский молчал.
   - Я не знаю, что говорить, - неожиданно молвил он.
  Тяжелый случай, вздохнул про себя Балтин. С этим клиентом придется повозиться. Ладно, попробуем хирургический метод. Хотя Марго в этих обстоятельствах вряд ли бы его одобрила.
  - Такого быть не может. А ну прекратите нести ахинею. Вы владелец огромной компании, общаетесь с сотнями людей, даете чиновникам взятки, убеждаете своих партнеров заключить с вами контракты. И не знаете, что сказать? Прекратите строить из себя дурочка. Ведите себя как обычно. Вы же не хотите, чтобы я вас посчитал за идиота.
  От изумления Саянский даже на мгновение приоткрыл рот.
  - Ну, знаете, - начал было он, но снова замолчал. - Вы правы, все так и есть, - пробормотал он. - Все дело в том, что я сам себя не узнаю, придя к вам, поступаю так, как никогда в жизни не поступал. И даже представить себе не мог, что поступлю.
  - Я понимаю, - уже почти мягко произнес Балтин. - Но ведь и проблема, с которой вы столкнулись, тоже для вас совершенно непривычна.
  Саянский кивнул головой.
  - Такого я не ожидал.
  - Жизнь полна сюрпризов.
  - Но не таких же!
  - И таких тоже. Сюрпризы на то и сюрпризы, что мы не можем их предвидеть.
   - И вы сможете мне помочь?
   - Я могу помочь любому человеку на этой грешной земле. Но при одном условии.
  - Условии? - насторожился Саянский. - И что за условие?
   - Если этот человек сам захочет себе помочь, если он решит изменить свое сознание, избавиться от хлама старых представлений. Как видите, условия самые простые.
   - Выходит, по-вашему, всем, чем я жил раньше - это хлам. - Глаза Саянского враждебно уставились на Балтина.
   - Хлам, - мужественно выдержал Балтин тяжелый взгляд Саянского. - Будь это не так, вы бы не сидели в моей более чем скромной квартире.
   - А вы знаете, с чего я начал и чего добился. Не вам судить об этом, - красноречиво оглядел Саянский апартаменты Балтина.
  - Если вы собираетесь талдычить о своих достижениях, вам лучше закрыть дверь этой квартиры с другой стороны. Об этом вы можете рассказать в другом месте. Ко мне же приходят люди, которые осознают, что зашли в тупик и хотят выбраться оттуда. Вы же желаете продолжать плавать в своем болоте великих достижений. Поэтому извините, но ничем помочь не смогу.
  Балтин встал, показывая своим видом, что прием окончен. На самом деле, это был пробный шар: либо в этом человеке что-то сейчас проснется новое, либо он уже никогда не пробудится от своей вечной спячки.
  Саянский тоже встал. Он был выше Балтина почти на полголовы, поэтому им было не просто смотреть друг другу в глаза. И все же они не отрывали друг от друга своих взглядов.
   - Извините, я ошибся адресом, - процедил Саянский и направился к двери.
   Балтин последовал за ним. Неужели он все же ошибся в своих расчетах, и этот человек сейчас навсегда уйдет?
   Саянский отворил дверь и уже одной ногой стоял за порогом. Внезапно он резко повернулся к Балтину.
   - Пойдемте назад в квартиру, - сказал он.
  
  9.
  Балтин не видел Маргариту почти месяц. Формальных причин для встреч у них не было, а встречаться без причины он считал нецелесообразным. Зачем дразнить гусей, они и так раздражены до предела. Но сейчас положение кардинально изменилось, спасибо этому мастодонту Саянскому. Будет ли толк от него, как от клиента, в этом вопросе Балтин испытывал немалые сомнения. Но одна польза, да еще какая уже есть - он получил легальную возможность ей позвонить.
  Но их телефонный разговор принес ему скорей разочарование, Маргарита говорила с ним как-то вяло, без интереса. Он-то по наивности полагал, что она обрадуется, услышав его голос. Правда, без всяких проволочек согласилась встретиться.
  То, что началось во время телефонного разговора, продолжилось и при их личной встрече. Маргарита с первой минуты повела себя крайне сдержанно. Балтин специально наблюдал за ней; за все время, что они провели вместе, ее лицо ни разу не озарилось даже слабым подобием улыбки. При этом выглядела она великолепно, ему показалось, что бывшая супруга слегка похудела, и это очень ей шло. Он даже уже было собрался сделать ей по этому поводу комплимент, но, встретившись с ней глазами, слова так и замерли на губах. Что-то в них ему то ли не понравилось, то ли насторожило. Раньше она так не смотрела на него, ему показалось, что ее взгляд источает холод. Что ж, холод, так холод, значит, настал черед в их отношениях и ему.
  - Я так поняла, что у тебя появился новый клиент?
  Балтину показалось, что в голосе Маргариты скрывается насмешка.
   - Я полагал, что новый клиент появился у нас, - парировал он.
  Маргарита какое-то время сосредоточенно молчала.
  - Я пока в этом не уверена.
  - Разве мы не договорились работать вместе, - пошел Балтин в атаку.
  - Все в жизни меняется.
  - А что изменилось конкретно сейчас?
  Маргарита снова погрузилась в немоту.
  - По большому счету ничего.
  Балтин почувствовал облегчение, значит, шанс совместно поработать у них есть.
  - Это очень интересный клиент и очень интересный случай. Он едва не убил человека.
  Но Маргарита отнеслась к его словам, по крайней мере, внешне спокойно.
  - С такими случаями я сталкивалась много раз. Тебе ли не знать, что агрессия одна из основных каналов для проявления человеческой деструктивности.
  - Поверь, если бы речь шла просто об агрессии, я бы не заинтересовался этим делом. Но агрессия лишь симптом, тут речь идет о другом, этот человек возбудил против себя такую ненависть, что в заговор против него вступили самые близкие ему люди, включая жену и детей. И если мы не вмешаемся в ход событий, невозможно представить, чем это все закончится. Саянский намерен идти до конца, вплоть до уничтожения своих противников.
  - Саянский?
  - Такова его фамилия.
  - И кто этот Саянский? - почти без интереса спросила Маргарита.
  Балтин решил, что до поры до времени не станет обращать внимание на ее настроение. Он знает свою бывшую жену, как только она почувствует настоящий интерес, все перемениться. Если только она сама кардинально не изменилась.
  - Насколько я вынес из общения с этим человеком, он всю жизнь воспринимает окружающий его мир, как глубоко враждебный себе. Это вызывает в нем мощный синдром подчинения, он хочет, чтобы все подчинялись его воле. И он создал вокруг себя именно такое пространство, где все подчинено исключительно ему. Весьма долго эта система исправно работала на него, но потом....
  - Хочешь сказать, что люди взбунтовались, - вставила реплику в монолог Балтина Маргарита.
  - Естественно. Но ты не представляешь даже как! Все его самые близкие родственники организовали заговор против него и полны решимости лишить его компании. И, судя по его словам, это вполне реально. А попытки нашего клиента как-то повлиять на них, привели лишь к обратному результату, они сплотились еще сильней. И теперь ему грозит остаться ни с чем.
  - Закономерный итог, - заметила Маргарита.
  - Но это еще не все, - почти торжественно произнес Балтин.
  - Предчувствую, сейчас угостишь десертом.
  - И каким! Два дня назад он в кампании со своими сослуживцами летал на Урал на охоту. С ними был главный закоперщик этого заговора, его родственник. И там он его чуть не убил, он выстрелил в него. Но попасть помешала практически случайность. Только тогда он испугался своей ненависти и прибежал ко мне.
  - Да, любопытно, - задумчиво протянула Маргарита. Ее глаза вдруг заблестели. Или только это ему так показалось, подумал Балтин.
  - Что же он хочет?
  - Мы с ним проговорили почти два часа, он не только не знает, чего он хочет, но он и не представляет, чего в этой ситуации следует ему хотеть. Ему стало ужасно страшно от того, что он мог совершить. Случайно увидел мое выступление по телевизору и примчался ко мне с неосознанным желанием, чтобы я спас его от самого себя. При этом, как ты понимаешь, он страстно желает, чтобы все шло так, как шло до этого.
  - Ты ему сказал, чтобы он на это и не надеялся?
  - Это было моим первым условием.
  - Какова его реакция?
  - Он едва не вылетел из моей квартиры, но каким-то сверхчеловеческим усилием воли сумел вытерпеть эту пытку. Видела бы ты при этом его лицо, у меня есть серьезные опасения, что если не вмешаться в ситуацию, то нельзя исключить самое ужасное. А потому надо спешить, времени у нас нет.
  - И о чем же вы с ним договорились?
  Балтин не без некоторого опасения посмотрел на Маргариту.
  - Мы договорились ним, что завтра едем к нему домой и будем там жить до тех пор, пока не урегулируем ситуацию.
  - Извини, но не совсем поняла, что ты имеешь в виду под местоимением мы.
  - Мы - это я и ты.
  Лицо Маргарите стремительно побагровело.
  - Разве я тебе давала полномочия решать за меня. Как ты посмел!
  - Я подумал, что раз мы работаем вместе, то и в доме Саянского должны находиться вместе. О проживании я договорился: наши комнаты хотя и будут рядом, но они не соединяются. Так что твое целомудрие опасности подвергаться не будет.
  Внезапно Маргарита взяла со стола книгу и швырнула в Балтина. Тот едва успел отвернуться.
  - Зная тебя, я принимаю этот жест за согласие отправиться к Саянскому.
  - У меня полно работы, как я ее оставлю?
  - Возьмешь отпуск, ничего страшного не случится.
  - А что я скажу мужу?
  - А вот этому не мне тебя учить.
  Маргарита снова потянулась за очередной книгой, но на этот раз броска не последовала.
  - И когда отъезд?
  - Завтра в обед он пришлет за нами машину. Не беспокойся, это не далеко, всего километров тридцать за МКАДом. Главное, не забудь зубную щетку и все остальные дамские мелочи.
  
  10.
   Маргарита чувствовала, что разговор с мужем будет тяжелый, так как нет никаких сомнений, что он будет категорически против ее очередной работы с Балтиным. А уж о совместной поездке со своим бывшим супругом вообще не может быть и речи. Но именно поэтому Маргарита решила, что будет настаивать на этой так внезапно выпавшей возможности снова поработать вдвоем. Но не только из чувства противоречия, она решила принять это предложение, но еще и потому, что ее заинтересовала сама ситуация. Со слов Балтина вырисовывалась весьма любопытная картинка; судя по всему, их будущий клиент по фамилии Саянский является сущим деспотом в семье. Маргарита живо представила, каково живется с ним его самым близким людям, особенно жене. Еще даже не видя и не зная этой женщины, Маргарита заранее прониклась к ней сочувствием. Ведь она знала, что такое быть женой мужчины с замашками деспота не понаслышке.
  Маргарита свыклась со многими недостатками Трегубова за время их совместной жизни. Более того, она даже считала, что этих недостатков у ее нынешнего мужа, было даже значительно меньше, чем бывшего супруга. Да по своей сути они не были такими уж непереносимыми, как у Вадима. Но с одним качеством в характере Игоря она никак не могла смириться. Трегубов любил отдавать распоряжения, подчас нисколько не считаясь с ее волей. Маргарита старалась не обращать на это внимание, если дело касалось ничего не значащих мелочей, так как полагала, что именно в этом и заключается мудрость супружеских отношений. Но когда это касалось важных и принципиальных позиций, Маргарита отстаивала их, не давая возможности манипулировать собой. И каждый раз эти баталии носили характер настоящей схватки. Вот и сейчас, Маргарита чувствовала, что ей предстоит очередной бой.
   Маргарита вошла в квартиру и прислушалась. Муж разговаривал с кем-то по телефону. По тембру его голоса и смешкам, которыми он обильно пересыпал свою речь, Маргарита поняла, что Трегубов в прекрасном настроении.
  Значит надо говорить с ним об отъезде именно сейчас, решила Маргарита и вошла в комнату. Трегубов, увидев жену, быстро свернул разговор и, бросив трубку на рычаг, устремился к Маргарите.
  - У тебя очень усталый вид, - Трегубов бросил на нее внимательный взгляд, - может нам пора взять отпуск?
  - Работы полно, - Маргарита опустилась на диван и положила ноги на стул, чтобы дать уставшим за день ступням немного отдохнуть.
  - Ты очень много работаешь, как будто у нас не хватает денег. - Трегубов заботливо подложил под ноги Маргариты маленькую подушечку. - Могла бы отказаться от нескольких клиентов и больше отдыхать.
  - Ты же прекрасно знаешь, Игорь, что для меня работа и есть лучший отдых. И вообще я не умею отдыхать. На отдыхе я не знаю, куда себя деть от безделья.
  - Пора научиться, дорогая. Это совсем не так уж и сложно. И точно уж приятно. - Трегубов ласково обнял жену и поцеловал ее в щеку. - Кстати, не хотел тебе говорить, думал сделать сюрприз, но неделей раньше, неделей позже, какая разница. В общем, я заказал нам путевки на Сейшельские острова. Ну, как тебе мой сюрприз? - Трегубов выжидающе уставился на Маргариту, ожидая от нее бурной радости.
  Но Маргарита молчала, никак не выражая своего восторга. Более того, Трегубову показалось, что она как будто вовсе не рада его предложению.
  - Мне кажется, ты должен был обсудить со мной свои планы, - наконец, произнесла она.
  - Да что обсуждать?- искренне удивился Трегубов, -Пока Гений со своими сокурсниками на ГОА, мы вполне можем позволить себе двухнедельное отсутствие вне дома. Ты только представь. Райские острова. Море. Солнце. Песок и абсолютное безделье.
  Маргарита тяжело вздохнула.
  - Извини, но у меня на ближайший месяц совсем другие планы.
  - Какие еще планы, - оторопел Трегубов. - Откуда они возникли. Еще день назад не было никаких планов и вдруг на тебе.
  - Я сегодня разговаривала с Вадимом. И он предложил мне интересную работу.
  - Ах, вот оно что! - Трегубов помрачнел. Маргарита видела, как затрепетали его ноздри, верный признак нервного напряжения, но ему пока удавалось держать себя в руках.
  Маргарита собралась с духом и выложила мужу все, как есть. Как она и ожидала, Трегубов рассвирепел, как только услышал, что она должна вдобавок еще и уехать с ним. При этом известии он вообще потерял полный контроль над собой.
  - Я тебе запрещаю, слышишь, запрещаю...,- задыхаясь от ярости, кричал Трегубов.
  - Вот, значит как! Запрещаешь, говоришь!- Маргарита встала и высоко вскинула голову. - Значит, так тому и быть! А я еще сомневалась. Я еду - и ты мне не указ. - Маргарита молча прошествовала мимо мужа, потерявшего дар речи, и плотно закрыла за своей спиной дверь, оставив его одного переживать случившееся.
  
  Часть 2
  
  Глава 3.
  
  1.
  Маргарита и Балтин остановились возле высоких металлических ворот. Так как они не открывались, Балтин вышел из машины и огляделся. Место было великолепное, расположенное всего в получасе езды от города, оно ничем не напоминало его близкое удушливое присутствие. Со всех сторон поселок был окружен сосновым бором, а дорога, по которой они въехали в него, упиралась в небольшое, но чистое озеро. И над всем этим великолепьем господствовала тишина, если конечно, не считать разноголосое пение птиц да шум равномерно покачиваемых вершинами деревьев.
  - Выйди из машины, посмотри, какая лепота, - произнес Балтин.
  Маргарита хотела последовать его совету, но в этот момент створки железных ворот разъехались, пропуская автомобиль на территорию дома.
  Балтин и Маргарита внимательно рассматривали особняк, в котором им предстояло жить. Трехэтажное серое здание внушительных размеров грозно нависало над ними словно скала.
  - Что ты скажешь об этом доме? Вернее, о человеке, который его сотворил? - поинтересовался Балтин.
  - Это человек, прочно стоящий на ногах, уважающий силу, настойчивость, решимость, но почти полностью лишенный эстетического начала, - ответила Маргарита. - Он воспринимает жизнь в качестве череды постоянных завоеваний, а все, что его окружает, превращает в неприступную крепость. По крайней мере, ему хочется, чтобы это было именно так. И всякое нарушение или даже колебание этого миропорядка воспринимается им, как покушение на самое святое - основу основ, которую следует защищать изо всех сил. Я права? - посмотрела Маргарита на своего спутника.
  - Ты нарисовала точный автопортрет хозяина дома, словно бы знала его долгие годы. Это действительно дом, построенный не для радости в нем живущих, а для сохранения раз и навсегда существующих тут устоев. Отсюда сложность нашей задачи.
  Дверь дома отворилась, из нее вышел высокий, статный мужчина с грубоватым лицом и решительной походкой.
  - Раз вас видеть, Вадим Аркадьевич, - без всякой, впрочем, радости в голосе проговорил мужчина. - Ценю точность, вы приехали минута в минуту.
  - Надеюсь, это не единственное наше достоинство, - засмеялся Балтин. - Позвольте представить вам мою коллегу, Маргариту Сергеевну Трегубову.
  - Очень приятно, - тем же лишенным всякой радости тоном, поприветствовал Саянский Маргариту. - Пройдемте в мой кабинет.
  Кабинет Саянского целиком соответствовал стилистике дома. В нем нельзя было отыскать ни одного светлого пятна, все было выдержано исключительно в темных тонах и строгих формах.
  Они расположились напротив друг друга.
  - Вы предпочитаете сначала расселиться по комнатам или поговорить о наших делах.
  - Сначала поговорить, - едва ли ни в одни голос ответили Балтин и Маргарита.
  - Хорошо, - согласился Саянский. - Увы, ситуация не становится лучше, практически я ни с кем не разговариваю из домочадцев. А они соответственно со мной. Как будто мы все живем на разных планетах.
  - Так оно и есть, - вставил Балтин.
  Саянский бросил на него далеко не самый приветливый взгляд.
  - Не скрою, это очень нервирует меня, я не знаю, как вести себя в такой ситуации. Я не привык сдерживать свои эмоции. Иногда мне кажется, что вокруг меня все обрушилось.
  - Это не более чем иллюзии. Поверьте, никаких обрушений нет. Однажды вы это поймете. То, что вы принимаете за разрушение, на самом деле, является началом нового строительства.
  Саянский снова посмотрел на Балтина, в его взгляде смешались недоверие и раздражение.
  - Будем надеяться, что все случится именно так, как вы говорите, - сказал Саянский. - А теперь о делах насущных. Как мы с вами предварительно договорились, пока вы будете играть роль независимых директоров, которые знакомятся с состоянием компании. Я просил, точнее, наша домработница Полина попросила от моего имени собраться всех в гостиной. Я вас представлю всем. Ну а дальше...
  - А дальше все зависит уже от нас, - подхватил Балтин.
  - В таком случае пойдемте.
  Едва они вошли в гостиную, как на Балтина дохнула царившая в ней тяжелая атмосфера. Он посмотрел на Маргариту и понял, что ею владеют схожие ощущения. Все сидели рядом и в тоже время каждый сам по себе. Между близкими по крови людьми не ощущалось никакой близости.
  Едва Балтин и Маргарита переступили порог, как оказались объектами всеобщего внимания. Саянский сел в кресло и показал им, чтобы они тоже заняли места.
  - Я попросил вас собраться, - начал он, - чтобы сообщить достаточно важную вещь. Я принял решение о введение в состав Правления компании двух независимых директоров. Они будут представлять мелких акционеров. Это следовало бы сделать давно, но по разным причинам я все откладывал это дело. Но теперь я считаю, что наступило время и для этого. Позвольте вам их представить, это Маргарита Сергеевна Трегубова и Вадим Аркадьевич Балтин. Надеюсь, вы с ними найдете общий язык. Хочу сразу предупредить, Маргарита Сергеевна и Вадим Аркадьевич хотят самым тщательным образом изучить состояние дел в компании, а также познакомиться с основными акционерами. Поэтому прошу оказывать им всяческое содействие.
  
  2.
  
  Балтину и Маргарите отвели две комнаты в дальнем крыле дома. Они специально попросили такое уединенное место, чтобы была возможность спокойно анализировать и обсуждать предстоящую работу. Полина взялась их проводить. Они шли по широкому длинному коридору, лишенному каких-либо архитектурных излишеств: все просто, прямолинейно, безыскусно. Как будто хозяин намеренно подчеркивал аскетизм форм этого дома. Хотя содержание прямо кричало об обратном. Дорогая отделка стен, оконных проемов, пола и потолков недвусмысленно свидетельствовали о солидных доходах хозяина особняка.
  Полина перехватила заинтересованные взгляды гостей, пытливо рассматривающих, все, что встречалось им по пути. В этих взглядах она прочла молчаливые вопросы. А кто, как не она, Полина, может запросто ответить на все, что интересует этих людей. Тем более, что язык у Полины давно уже чесался, но начать первой она не решалась; почему-то эти люди навевали на нее робость. Балтин, как будто почувствовал, что она изнемогает от желания посплетничать и спросил первым.
  - Скажите, Полина, вы давно работаете в этом доме?
  -Да с тех самых пор, как Юлия Алексеевна и Юрий Александрович поженились, - обрадовалась Полина вопросу.
  - Значит, вы хорошо знаете всех живущих здесь.
   Долго сдерживаемые Полиной шлюзы молчания широко открылись, и поток красноречия хлынул из нее неудержимой лавиной. Ее понесло.
  - Хозяин мой, Юрий Александрович, большой человек. Всем тут заправляет. И не дай бог ему перечить. Он всю свою семью вот так держит, - Полина сжала руку в крепкий кулак и потрясла ею в воздухе.- Все перед ним по струнке ходят. И жена, и дети, и племянничек его со своей женой.
  - Так уж и вот так?- улыбнулся Балтин и передразнил Полину, показав ей свой кулак.
  - А то, как же еще, вы же всех видели. - Полина явно наслаждалась тем, что ее внимательно слушают эти двое, судя по всему очень важные персоны, - Они даже не пикнули, когда он вас в этом доме поселил. Хотя дочка их, Яна Юрьевна, единственная, кто у них с норовом и та рта не раскрыла. А личико ее так и передернуло, когда хозяин вас им представил. Я наблюдала за ней и поняла, что она от вашего визита не в восторге.
  -Ее можно понять, чужие люди в доме всегда неудобство, - высказала предположение Маргарита. - Вот ей и не понравилась.
  - Как же, чужие люди, - махнула рукой Полина, - да ей наплевать на это. Знаю, от чего ее корежит.
  - От чего? - почти одновременно спросили Маргарита и Балтин.
  - Да он, папаша-то ее, строго-настрого запретил Янке своего мужика в дом приводить. А та посмела привести. Она единственная из них всех, кто осмеливается иногда против него чего-нибудь вякнуть. Но Юрий Александрович, быстро ей рога обломал. Выставил ее из дома вместе с хахалем. Пришлось ей почти год по съемным квартирам мыкаться. Недавно только вернулась.
  - А что Юлия Алексеевна не вступилась за дочь? Мать как никак, - поинтересовался Балтин.
  -А! Мать! - Полина пренебрежительно скривила губы. - Она сама, как ребенок. Привыкла в рот муженьку заглядывать. А тот не очень-то с ней церемонится. Рявкнет иной раз так, что она потом подушку всю ночь слезами умывает. Любит она этого деспота пуще всего на свете. Вот и боится слова поперек вставить. Ни рыба, ни мясо, вот что про таких говорят. И сына своего она так же воспитала. Сделала из него маменькина сыночка.
  -Глядя на него, не скажешь, - заметила Маргарита, -очень крепкий молодой человек.
  - Это он с виду такой. Только и есть у него, что накачанные мускулы, а так собственной тени боится. А уж перед отцом дрожит, как осиновый лист и все время норовит за мамкину юбку спрятаться. Испортила она мальчонку, сделала из него бабу, вот вам мое мнение. - Полина презрительно поджала узкие губки.
  - Но Яна у них не такая, вы же сами сказали. И ее Юлия Алексеевна, похоже, не испортила. Может, не в ней все-таки дело?- спросила Маргарита.
  - Не знаю, - пожала плечами Полина, - Яна у них первая родилась. Они ждали мальчика, а родилась девочка. Но Юрий Александрович не расстроился и сказал, что она будет его преемницей. Он тогда еще только начинал свой бизнес и с дочкой много времени проводил. Все время говорил, что она его единственная наследница. А когда родился Андрей, хозяина уже дома со свечой не найти было. Бизнес его закрутил полностью. Вот Юлия Алексеевна его и воспитала, как девчонку. Размазня получился, а не мальчик.
  - Скажите, Полина, а племянник хозяина, что за человек? - решил Балтин переключить красноречие Полины на другого персонажа.
  - А, этот, - Полина снова поджала губы. - Я вам скажу так: темная лошадка. Обходительный такой. Всегда спасибо, пожалуйста. Только не верю я ни единому его слову. Не раз замечала, как он смотрит на Юрия Александровича, когда тот не видит.
  -И как же? - заинтересовался Балтин.
  - Не знаю, как и сказать, но у меня от его взгляда всегда мороз по коже. Он ведь кто, Коршунов-то? В этом доме он из милости. Его хозяин взял, когда родители Коршунова погибли в аварии. Если бы не Юрий Александрович, то жил бы его племянничек в детском доме. А его в семью приняли. Да в какую семью. Благодарным быть должен своему дяде по гроб жизни. Но Валерка не из таких. Ой, сдается мне, что он ненавидит его. - Полина понизила голос до шепота и воровато огляделась по сторонам. Вздохнула с облегчением, не заметив никого подозрительного.
  - Ну вот, мы и пришли. - Полина подвела Балтина и Маргариту к дверям двух комнат. - Это комнаты для гостей, они абсолютно одинаковые. Сами выбирайте, кто, где поселится. Полина пошарила рукой в кармане и вытащила оттуда два ключа. Протянула их Балтину и, пожелав им хорошо отдохнуть с дороги, удалилась.
  
  3.
  Балтин постучался в дверь комнаты Маргариты, получил разрешение войти и вошел. Не без интереса оглядел ее комнату.
  - Как тебе обстановка? - поинтересовался он.
  - Как видишь, - без большого энтузиазма отозвалась Маргарита. На пятизвездный отель что-то не тянет.
  - Да, как-то все в этом доме невзрачно, - согласился Балтин. - Вроде бы тут живут женщины, причем красивые, а обставлено по крайней мере, все комнаты, что мы с тобой видели, как-то безвкусно, как в казарме.
  - Можно не сомневаться, что это стиль главного хозяина, который над всем довлеет. Он предпочитает все неброское, серое, от галстуков до дома, в котором живет. Если бы дом обставляла, к примеру, его жена, тут все было бы по-другому. Ты видел, как она стильно одевается.
  - Видел то, видел, да вот что-то она чересчур хмурая. Заметила, что когда нас представляли, у нее на лице не было даже тени улыбки. Она вообще почти не смотрела на нас.
  - Ну, это не совсем так, - быстро улыбнулась Маргарита. - Она не смотрела на тебя. Наверное, ты не произвел на нее должного впечатления. А вот на меня она пару раз бросила скрытно взгляды. Я вызвала у нее больше любопытства.
  - Тебя можно поздравить с этим успехом. И все же, как нам сказала эта многоречивая Полина, и наши впечатления это подтверждают, что в доме царит крайне хмурая атмосфера. Все словно бы боятся друг друга или в лучшем случае не желают общаться. Полное и всеобщее отчуждение.
  Маргарита внимательно посмотрела на Балтина, она слишком хорошо знала этого человека, чтобы предполагать, что он всего лишь констатирует свои впечатления.
   - Я согласна с тобой, но что из этого следует?
  - Если мы не разрушим мрачную атмосферу этого дома, то уверяю тебя, что сами не заметим, как попадем под ее влияние. Не мне объяснять столь просвещенной особе, что негативные эмоции порождают лишь новые порции негативных эмоций, причем всякий раз в большом объеме. Это значит, что отрицательное поле в этом доме будет только сгущаться. Оно может достичь такой плотности, что никакие наши усилия уже не помогут. Будет полный и всеобщий раздрай с непредсказуемыми последствиями. И пока еще не поздно, надо что-то срочно предпринять, чтобы пробить сильную дыру в этом сгущении.
  - И как ты предлагаешь это сделать?
  Балтин хитро посмотрел на Маргариту.
  - Почему бы не устроить веселую вечеринку.
  - Вечеринку? - изумилась Маргарита. - Как ты это себе представляешь? Они не пойдут ни на какую вечеринку.
  - Не пойдут, если мы не убедим их в этом.
  - Предположим, - осторожно согласилась Маргарита. - Но нужен же предлог.
   - Он есть. Мы тут как независимые директора, хотим познакомиться с членами правления компании в неформальной обстановке. И приглашаем всех на пати, как говорят в светском обществе.
  - А что, может это и сработает.
  - Но сначала надо уговорить этого слона. А он скорей всего будет против.
  - Но тебе разве это не под силу, - решила слегка подразнить Балтина Маргарита. - Уговаривать слонов, тигров, львов и крокодилов - это важная часть твоей работы.
  Балтин. серьезно посмотрел на нее.
  - А вот сейчас мы и убедимся, насколько я владею этим искусством. Жди меня через часик либо на щите, либо со щитом.
  
  4.
  Саянский встретил появление Балтина в своем кабинета без всяких эмоций. Балтину показалось, что его приход прервал процесс каких-то не простых размышлений хозяина дома.
  - Как вы устроились? - поинтересовался он.
  - Я к вам по делу, Юрий Александрович, - не стал отвечать на дежурный вопрос Балтин.
  - Слушаю вас.
  - У меня возникло большое желание повеселиться.
  - Что?! - изумился Саянский. - В каком смысле?
  - В прямом. Я хочу организовать сегодня вечером вечеринку с участием всех обитателей этого славного дома.
  - Не понимаю вас, - нахмурился Саянский. - Вы отлично знаете, что тут происходит, мы об этом говорили не один час.
  - Именно по этой причине я и хочу организовать это вечеринку. Ничего так не сближает людей, как общее веселье. Когда люди веселятся, то даже врагам легче найти взаимопонимание. Тем более, близким людям. Вы понимаете меня?
  Саянский какое-то время так напряжено молчал, что Балтину казалось, что он видит, как крутятся в его голове неповоротливые жернова мыслей.
  - Если вы считаете эту затею полезной, организовывайте. Все нужные распоряжения я отдам. Но предупреждаю, я в ней участвовать не стану.
  Балтин даже вскочил с кресла.
  - Так не получится, Юрий Александрович. Без вашего участия вся эта, как вы только что элегантно выразились, затея не имеет смысла. Вы не только должны в ней участвовать, но быть главным действующим лицом. Быть веселым, приятным со всеми. Мне ли вас учить.
  - Ни за что! - решительно воскликнул Саянский. - Как вы представляете, я должен быть на этой вечеринке с Коршуновым, после всего, что произошло между нами.
  Балтин, словно хозяин, прошелся по кабинету Саянского.
  - Мы с вами договаривались, что командовать парадом буду я, - вдруг жестко произнес Балтин. - Вы наняли меня для того, чтобы я вернул мир и покой в вашу семью, помог восстановить утраченные связи, которые вы тут общими усилиями успешно разрушили почти до основания. И я вам должен сказать, что главный виновник этого - вы. А потому, извольте делать то, что я вам говорю. Я знаю, это вы привыкли приказывать, а вам все подчиняются. Но некоторое время придется побыть в противоположной ситуации, как бы вам это было неприятно. - Балтин подошел близко к Саянскому и наклонился почти к его лицу. - Давайте договоримся на все время нашего тут пребывания, что вы будете неукоснительно выполнять мои указания.
   Саянский вскочил со своего кресла и повторил маршрут Балтина - прошелся по кабинету. По его лицу было заметно, какие сильные чувства его одолевают. Внезапно он замер на месте.
  - Хорошо устраивайте свой пикник. Я буду на нем.
  
  5.
  
   После того, как было получено принципиальное согласие Саянского на вечеринку, Маргарита и Балтин поделили между собой обитателей дома, кого каждый из них будет приглашать на устраиваемое мероприятие. Маргарита взяла на себя женщин, мужчины достались Балтину. Маргарита решила начать с самого легкого персонажа, исходя из характеристики Полины, и направилась к дверям комнаты Юлии. Строптивую Яну, она решила оставить на десерт. Дверь комнаты хозяйки дома была слегка приоткрыта. Маргарита, постучалась и, услышав приглашение, вошла.
   Юлия рассеянно листала какой-то журнал. Взгляд при этом ее равнодушно скользил по страницам, ни на чем особенно не задерживаясь. Женщина думала о чем-то своем, казалось, что присутствие Маргариты ею тоже не было особенно замечено. Маргарита, не дождалась приглашения и сама опустилась в кресло напротив хозяйки комнаты. Только после этого взгляд Юлии сделался немного осмысленней.
  - Извините меня. Кажется, я не предложила вам сесть, - спохватилась Саянская.
  - Это вы извините меня, что я сама села, без вашего приглашения.
  - Ничего страшного, в этом доме меня уже давно никто ни о чем не спрашивает, грустно улыбнулась Саянская. - Одним человеком больше, одним меньше, какая разница.
  - Понимаю вас. Я всего несколько часов в этом доме, но сразу ощутила, что его обитатели не очень-то ладят друг другом.
  - Вы верно подметили. - Саянская порывисто встала с кресла и подошла к окну. Постояла несколько секунд, задумавшись. Затем повернулась к Маргарите.
  - Вы даже не представляете, какая у нас раньше была семья. Но потом ...постепенно это стало уходить куда-то, пока не ушло совсем. И никто не знает куда, - с горечью произнесла Саянская.
  - Не надо думать, что это ушло безвозвратно, - мягко произнесла Маргарита. - Все можно вернуть.
  - А как мне еще думать, когда мы по несколько дней можем не разговаривать друг с другом.
  - Надо просто пойти и поговорить. Собственно ради этого, я, можно сказать, и пришла к вам. У нас с моим коллегой возникла идея провести сегодня вечером в вашем доме небольшую вечеринку. Мы как независимые директора хотим познакомиться с членами правления компании в неформальной обстановке.
  Саянская посмотрела на Маргариту, как на сумасшедшую.
  -Я не могу, у меня тяжесть на душе, а вы мне предлагаете какое-то сомнительное мероприятие.
  -Вовсе не сомнительное, а очень легкое и веселое мероприятие. Чем не повод оставить вашу тяжесть и уйти в легкость.
  Саянская нерешительно посмотрела на Маргариту.
  - Решайтесь, Юлия Алексеевна. Ваша тяжесть никуда не денется, если вы будете нянчиться с ней, как с малым ребенком. Бросьте ее здесь одну. Но когда вернетесь, вы уже не найдете ее тут, уверяю вас. Она растает, как снег или сбежит, как вор.
  Юлия с сомнением посмотрела на гостью.
  - Вы так полагаете. Ну, хорошо. Я согласна.
  - Вот и славно. Вы не пожалеете. Приходите в семь часов. - Маргарита встала и быстро, пока Саянская не передумала, покинула ее комнату.
   Яна тоже находилась в своей комнате. Маргарита нашла ее за мольбертом. Девушка едва кивнула Маргарите, когда та вошла и снова погрузилась в работу.
  -Разрешите посмотреть, - Маргарита подошла к полотну.
  Яна не ответила. Она сосредоточенно наносила кистью мазок за мазком, создавая на холсте какое-то мрачное подобие человеческого лица.
  - Кто это? - невольно вырвалось у Маргариты.
  - Вы разве не узнаете?
  - Понятия не имею,- пожала плечами Маргарита.
  - А ведь вы его прекрасно знаете, - усмехнулась Яна. - Видели много раз.
  - Нет, не узнаю.
  - Это потому, что в душу ему не заглядывали. Так вот перед вами его душа собственной персоной.
  - Чья душа? - Маргарита делала вид, что не понимает, хотя уже догадалась о ком идет речь.
  - А папаши моего единоутробного, - зло сказала девушка.
  - Вы до такой степени не любите своего отца?
   - А за что его любить? - Яна бросила кисти в сторону и отодвинулась от мольберта. Подошла к столу, нервным жестом схватила валяющуюся там пачку сигарет, вытащила сигарету и, прикурив, глубоко затянулась.
  - Я могла бы любить его, но только он не дает мне такой возможности. - Яна выпустила изо рта дым и опустилась в кресло.
  -Мне, кажется, вы очень предвзято относитесь к своему отцу.
  - Я лучше его знаю и отношусь к нему так, как он того заслуживает. Подумать только, когда-то я была от него без ума. Он мне казался лучшим отцом на свете, он был моим кумиром. - Яна резко затушила недокуренную сигарету в пепельнице.- А сейчас мне о нем даже говорить неприятно. Зачем вы пришли? - Яна недобро посмотрела на Маргариту. - Ведь не для того же, чтобы поговорить о моем папаше.
  - Я пришла, чтобы пригласить вас на вечеринку. Мы с коллегой хотели познакомиться с членами правления компании в неформальной обстановке.
  - И где устраивается этот шабаш? - язвительно усмехнулась девушка.
  - Сегодня в семь в вашем доме.
  - Вы шутите?
  - От чего же?
  -От того, что вы тут гости, а вовсе не хозяева. И не имеете права тут ничего устраивать.
  - Мы посоветовались с вашим отцом. Он ничего не имеет против.
  Яна заинтересованно посмотрела на Маргариту.
  - Это правда? Не могу поверить.
  -Отчего же?
  - Да потому что от времен сотворения этой семьи здесь не происходило ничего подобного.
  - Вы что ни разу не собирались семьей во время праздников? - изумилась Маргарита.
  Яна отрицательно мотнула головой.
  - А дни рождения членов семьи?
  -Все исключительно в кафе или в ресторане. Поверьте мне, Маргарита Сергеевна, эти стены не помнят ничего подобного. Никаких семейных вечеров, никаких торжеств, ничего этого в нашей жизни не было. Отец считал, что дом существует для других целей.
  - Так значит, пора это провести наконец. И ваш отец не только дал добро на это мероприятие, но и сам обещал на нем быть.
  - Да уж ради одного этого зрелища стоит там побывать, - задумчиво произнесла Яна.
  -Значит, вы придете сегодня вечером?
  -Приду и даже надену свое самое лучшее платье по такому случаю. Хотя его терпеть не могу.
  
  6.
  
  Балтин решил начать с Коршунова. Это парень вызывал у него повышенный интерес. Судя по всему, именно вокруг него и разворачивается основная интрига. Если он сделал верные выводы из рассказов Саянского, то именно он является инициатором его смещения со своего поста. А это в свою очередь означает, что он приводит в движение основную энергетическую линию всего процесса. И в первую очередь если его остановить или еще лучше повернуть в другую сторону, то ситуация может кардинально поменяться. Но скорей всего в настоящий момент он чувствует большой прилив энергии, ему кажется, что он попал в тот самый попутный поток, который несет его прямо к цели. Вот только, дурачок, не понимает, что такой попутный поток иногда бывает хуже самого холодного и сильного встречного ветра. И даже не подозревает, что лишь случайность спасла ему жизнь, иначе сегодня как раз могли бы быть его похороны. С ним будет точно нелегко.
  Коршунов жил не в большом особняке Саянского, а в маленьком одноэтажном доме в метрах пятидесяти от него. Балтин прошел по тропинке, которая разделала на две половинки идеальную лужайку. Странно, что этот Коршунов с женой живет хотя и рядом, но отдельно от всех. Судя по всему, племянник предпочитает держаться от дяди на расстоянии. По крайней мере, в личной жизни.
  Балтин нажал на звонок, ему открыла молодая красивая женщина. Но что-то странное показалось ему не столько в ее внешности, сколько в выражении лица, оно было не по обстоятельствам настороженно.
  -Добрый день, - постарался улыбнуться как можно лучезарней Балтин. - Мы с вами не знакомы, поэтому давайте знакомиться. Балтин Вадим Аркадьевич, я новый независимый директор компании. Пришел к вам с очень заманчивым предложением.
  В глазах молодой женщины появился проблеск интереса.
  - И вы его скажите?
  - Разумеется. Но в присутствии вашего мужа. Это касается вас двоих.
  - Тогда проходите.
  Галина привела Балтина в гостиную, посадила в кресло, а сама отправилась звать мужа. Коршунов появился минут через пять, Балтин снова изобразил на лице лучезарную улыбку.
  - Извините, если оторвал вас от дел или нарушил покой. Меня оправдывает лишь то, что я ненадолго.
  - Сегодня выходной, я ничем особо не занимался. Смотрел по телевизору какой-то скучный фильм.
  - Тем лучше, вы успокоили мою совесть. Не люблю отрывать людей от важных дел. Как не люблю, чтобы и меня от них отрывали. Но, думаю, нам это не грозит, так как мы теперь будем работать вместе, и, надеюсь, найдем общий язык.
  Коршунов продолжал подозрительно смотреть на Балтина.
  - Ваше появление стало для меня большой неожиданностью, - сказал он. - До сегодняшнего дня я не слышал о том, что у нас должны быть независимые директора.
  - Значит, настало время. Насколько я могу судить, Юрий Александрович давно намеревался их ввести. Просто он не всегда любит распространяться о своих намерениях.
  - Да уж, - подтвердил Коршунов и почему-то бросил взгляд на жену.
  - У каждого свой характер, в каком-то смысле мы его рабы. Даже когда он нас не устраивает, вынуждены ему подчиняться, - заметил Балтин. - А это отнюдь не всегда приводит к желаемым для нас результатам.
  Внезапно Коршунов нахмурился.
  - Что вы имеет в виду?
  - Да, собственно, ничего особенного. Бывает, что характер несет нас в одну сторону, а нам надо в другую. Это нередко приводит к печальным последствиям. В своей жизни я видел немало таких примеров.
  - Что же нам в таком случае делать? - вдруг подала голос Галина.
  Балтин живо повернул голову в ее сторону.
  - Очень верный вопрос, всегда надо искать выход из ситуации. Тем более он всегда есть. Другое дело, что мы не всегда его находим.
  - А мне так не кажется.
   В голосе женщины Балтин расслышал затаенную грусть. Надо по случаю попытаться выяснить, что с ней творится, подумал он.
  - Поверьте, выход всегда есть. Я интересуюсь немного психологией, разными модными теориями. Есть много интересных наработок, они позволяют по-иному посмотреть на мир. А значит и найти выход там, где нам еще недавно казалось, что находится непробиваемая стена.
  - Вы так действительно думаете? - продолжала допытываться Галина.
  - Я так не думаю, я в этом уверен. А когда в чем-то уверен, то и думать уже не обязательно.
  - Мне кажется, вы чересчур оптимистично смотрите на вещи, - произнес Коршунов.
  - А я вообще по жизни оптимист, всегда верю во все лучшее. Пессимизм - это не более чем оправдание для людей со слабым характером. Просто не надо встревать в дела, которые не могут привести ни к чему хорошему, даже если желание нас очень сильно искушает. И тогда жизнь поворачивается к человеку совсем другой стороной.
  Эта реплика явно пришлась не по душе Коршунову.
  - Иногда приходится рисковать, иначе не достичь результата.
  - Все зависит от результата. Есть много результатов, для получения которых требует не риск, а лишь честность в выполнении своего долга. Я много раз убеждался, что отдача от такого поведения значительно большая. А разговоры о необходимости риска часто прикрывают далеко не самые честные намерения.
  - Я вижу у вас большой опыт, - криво улыбнулся Коршунов.
  Балтин засмеялся.
  - Большой не большой, но, не скрою, кое-чего я видел, кое-что пережил. Но главное не это, а то, что из всего я делал и продолжаю делать выводы. Очень полезное свойство. Рекомендую. И на новой работе намерен поступать именно так.
  - Боюсь, что у вас здесь такая практика может не заладиться.
  Да он мне почти угрожает, весело подумал Балтин. Значит, он почти уверен в успехе. Он невольно посмотрел на Галину, и ему стало ее жалко. Не слишком приятный тип ее муж, ей с ним не сладко. И не похоже, что она его горячо любит.
  - Вам не поколебать моего оптимизма, - заверил Балтин. - Более того, мне нравится преодолевать трудности, в этом случае чувствуешь подлинное удовлетворение от работы. И все же надеюсь, что здесь они не будут превышать их стандартную норму. Мой принцип - находить взаимопонимание со всеми. Поэтому я хочу вас пригласить на небольшую вечеринку. Мы устраиваем ее с моей коллегой. Я считаю, что лучше всего знакомиться людям в неформальной обстановке. Очень прошу, не откажите. Юрий Александрович уже дал согласие почтить ее своим присутствием.
  Случайно Балтин бросил взгляд на Галину и поразился, как мгновенно изменилось ее лицо. Тут что-то кроется, решил он.
  - Вы говорите, придет Юрий Александрович? - недоверчиво переспросил Коршунов.
  - А что вас так удивляет?
  - Он не большой любитель подобных мероприятий.
  - Это лишь означает, что он понимает его важность.
  - Разумеется, мы придем, - без особой радости пообещал Коршунов.
  - Очень рад. Не буду больше докучать вам своим присутствием, - встал Балтин.
  До выхода его проводила Галина. Она была столь задумчива, что не сказала ему ни слова. Он же решил, что не пришло еще время о чем-то ее спрашивать.
  
  7.
  Следующим в программе был Андрей. В ответ на стук он пригласил Балтина в свою комнату. Это была типичное жилище юноши, вперемешку валялась одежда, диски, книги. Правда была и одна непривычная деталь, все стены были увешены фотографиями лошадей. Их было столько, что у Балтина зарябило в глазах
  - Я вам не помешал? - спросил Балтин. - В любом случае я ненадолго.
  - Да что вы, проходите. Извините за беспорядок.
  - Ерунда, не берите в голову. Я считаю эту обстановку вполне естественной, у моего сына все точно так же. Вот только нет фотографий лошадей. Вы любите этих благородных животных?
  По лицу юноши Балтин понял, что вопрос попал в цель, Андрей от удовольствия даже покраснел.
  - Очень. Я с детства занимаюсь ими. У нас тут позади дома есть конюшня.
  Об этом Балтину было ничего неизвестно, а потому удивился вполне искренне.
  - Не знал. И что можно покататься?
  - Конечно, можно. Это такое удовольствие. Вам непременно понравится.
  - Могу себе представить. Жаль только, что ни разу в жизни еще не ездил верхом. А вы, Андрей, не дадите нам с Маргаритой Сергеевной пару уроков верховой езды?
  - Буду только рад, если вы этого захотите.
  - Я уже хочу. А моя коллега скоро захочет. А это не опасно?
  - Риск всегда есть, но я знаю, как свести его к минимуму.
  Балтин на несколько мгновений задумался.
  - Наверное, не все одобряют эту вашу страсть? - спросил он и сразу увидел, что попал в яблочко.
  - Да, не всем нравится, что я много времени уделяю лошадям. Но я все равно буду это делать, - после короткой паузы добавил он.
  - Полностью с вами согласен, человек должен делать только то, к чему душа лежит. И никогда не надо стесняться таких занятий, чего бы не говорили окружающие.
  - Вы правду так считаете, - обрадовался Андрей.
  - Это мое твердое убеждение. Тот, кто занимается любимым делом, идет по жизни легко и весело. Она сама несет его в нужном направлении. Ему лишь остается передвигать ноги.
  Андрей бросил на Балтина восторженный взгляд.
  - Мне тоже так всегда казалось. У меня никогда ничего не получается, если я пытаюсь сделать что-то, чего мне не интересно.
  - Вы счастливый человек.
  - Я? - Лицо Андрея вдруг стало кислым, словно он проглотил изрядную часть лимона. - Мне кажется, я самый несчастный человек в этом доме.
  - Я вас понимаю, но это временно. И скоро все изменится.
  - Как-то не очень верится, - пожал плечами юноша.
  - Давайте договоримся о бартере. Вы научите нас кататься на лошадях, а я вам помогу обрести счастье.
  Андрей недоверчиво посмотрел на своего собеседника.
  - Буду только рад, но не понимаю, каким образом?
  - Просто доверьтесь мне.
  - Ну, хорошо, - неуверенно протянул Андрей.
  - Вот и замечательно. - Балтин направился к выходу. - Ах да, - внезапно остановился он, - совсем забыл, зачем заходил. Сегодня вечером мы устраиваем с Маргаритой Сергеевной вечеринку с целью знакомства. Очень прошу вас, Андрей, приходите.
  - Вечеринку? В доме? Вы, наверное, не знаете...
  - Иногда очень даже полезно, чего-то не знать, - перебил его Балтин. - Могу я рассчитывать на вас.
  - Я приду.
  - Вот увидите, Андрей, все будет хорошо, - улыбнулся на прощание Балтин.
  
  8.
  Балтин постучал в кабинет Саянского, получив приглашение войти, толкнул дверь. Хозяин сидел за столом, на котором лежала гора бумаг. Но Балтину показалось, что он ими не занимается. И все же на всякий случай спросил:
  - Я вас не оторвал от важных дел?
  Саянский с почти нескрываемой неохотой посмотрел на него.
  - Да, вот привожу в порядок дела в компании. Мне же скоро придется их сдавать, - с не скрываемой горечью пояснил он.
  - Никогда не стоит торопиться.
  Саянский от возмущения даже привстал.
  - Как не торопиться, осталась всего две недели. Если за две недели ничего не изменится... - Он замолчал.
  - Две неделя большой срок.
  - Он пройдет незаметно, - возразил Саянский.
  - У некоторых людей целая жизнь проходит незаметно, они проскальзывают мимо нее.
  - Могли бы уже понять, что ко мне это не относится. Я сделал столько, что дай бог каждому.
  - Вы сделали многое, но многое сделали не так.
  - Не вам меня учить! - побагровел Саянский. Но в следующее мгновение что-то в нем изменилось. - Извините, я не должен был так говорить.
  - Вы не должны так думать и чувствовать, Юрий Александрович, - мягко проговорил Балтин. - тогда и не будете говорить. Мы все в этом мире смиренные ученики. И тот, кто не желает учиться, тем самым разрушает свою жизнь. И никакие успехи ничего не могут изменить. Вы достигли много именно благодаря тому, что постоянно учились. Но с какого-то момента посчитали, что процесс обучения закончен. И можно пользоваться его плодами. С этой точки и начался отсчет вашего падения вниз. Вы едва не совершили ужасное преступление, а сейчас рискуете потерять вашу компанию, положение в обществе и самое главное - самых близких вам людей.
  В ответ на отповедь Саянский наградил Балтина очередным хмурым взглядом.
  - А вы сами-то учитесь, вот то, что все время учите других, это я вижу.
  - Учу, - согласился Балтин, но с одним важным дополнением: уча других, я и сам учусь. А вы нет. В этом наше различие.
  - Хорошо, ваша взяла, я согласен, - выдавил из себя Саянский. - Что на этот раз?
  - Я заглянул к вам, чтобы обсудить предстоящую вечеринку. Точнее, то, как вам желательно вести себя на ней.
  - И как же мне желательно?
  - Было бы замечательно, если бы вы постарались хотя бы на время забыть про все, что вас разделяет с вашими близкими. И были бы с ними таким, каким были раньше: хорошим мужем и отцом.
  - А сейчас, я, по-вашему, плохой муж и плохой отец? - резко перебил Балтина Саянский.
  - Это не я так считаю, так считает ваша жена и дети. Постарайтесь по возможности улучшать отношения с ними. А потому улыбайтесь, и даже, если получится, шутите. Непременно пригласите супругу на танец. Вы, наверное, с ней не танцевали давно?
  - Лет пять уж точно.
  - Самое время нарушить эту традицию.
  - Хорошо, постараюсь. - Саянский снова насупился. - А я и с этим мерзавцем Коршуновым должен любезно себя вести?
  - Не только любезно вести, но и думать должны о нем без неприязни. Постарайтесь хотя бы немного пообщаться с племянником.
  - Уж это я вам никак не могу обещать.
  - Юрий Александрович, вы в жизни добились так много, преодолели столько препятствий. Неужели такой сильный человек, как вы, не справится и с этим. Поверьте мне, вы будете потом долго собой гордиться.
  - Хорошо, постараюсь, - промычал Саянский. - Что-то еще?
  - Пока все.
  - А теперь ответьте на мой вопрос, на какой хрен вам нужна эта вечеринка?
   - Мы с Маргаритой Сергеевной хотим понаблюдать ваше семейство в более непринужденной обстановке. Это важно для нашего с вами общего дела.
  - Да, для дела, - проворчал Саянский. - Раньше я занимался совсем другими делами.
  - Еще займетесь, - заверил его Балтин, покидая кабинет.
  
   9.
  
  Балтин решил устроить вечеринку в чисто русском стиле, с огромным количеством яств и закусок. Но Маргарита резко воспротивилась этой затее и предложила свой вариант - коктейль на западный манер: немного крепких напитков и самые легкие закуски. Они даже слегка повздорили, пока Маргарита не заявила Балтину, что таким образом у него проявляется комплекс вечно голодного человека, которого давно никто хорошо не кормит. А эти люди отлично питаются каждый день, так что разносолами и деликатесами их не поразишь. Пришлось Балтину с неохотой признать правоту оппонента.
  В зал, где должно происходить представление, как называла это действо Маргарита, они, не считая бармена и официанта, появились первыми. Саянский дал согласие на то, чтобы пригласить для организации вечеринки специалистов этого дела из расположенного неподалеку ресторана. Там были в восторге от такого заказа. И, судя по тому, как все было сделано красиво, отрядили на его выполнение своих лучших людей.
  Прошло минут пять, потом и все десять, а никто не появлялся. Чтобы скоротать время Балтин попросил официанта принести им по бокалу вина. Маргарита сделала малюсенький глоток и посмотрела на бывшего мужа.
  - А если никто не придет?
  Балтин в ответ тоже взглянул на нее.
  - Они придут все, вот увидишь. Им это надо больше, чем нам.
  Послышалось стремительно цоканье каблуков. В комнату влетела Юлия и замерла на месте. Она с удивлением взглянула на Балтина и Маргариту.
  - Я думала, что опоздала. А тут никого нет, - растерянно произнесла она.
  - Сейчас все появятся, Юлия Алексеевна, - заверил Балтин. - Хотите что-нибудь выпить?
  - А что еще остается делать?
  - Официант, пожалуйста, обслужите даму, - попросил Балтин.
   Официант подошел с подносом, на котором располагались напитки на любой вкус. Женщина выбрала самый крепкий. Маргарита и Балтин переглянулись.
  Саянская подошла к ним.
  - Мне ужасно нравится ваша идея. Мне всегда не доставало в нашем доме веселья. У нас очень серьезный дом. Иногда он мне казался почти официальным учреждением, не жилым, а офисом компании. Как вы думаете, почему так? - Юлия жестом подозвала к себе официанта и снова взяла с подноса самый крепкий напиток.
  - В семье не хватает веселья тогда, когда ее члены живут по отдельности, - пояснила Маргарита.
  - Вы сто раз правы, все так и есть. Юрий всегда жил сам по себе, по своим законам. И нас приучил. И вот чем все кончилось. - Юлия внезапно замолчала. - Я сказала лишнее?
  - Вы все правильно говорите, - заверила ее Маргарита. - Мы хотим вам помочь...
  Юлия как-то сосредоточенно посмотрела вокруг себя.
  - Вы очень странные независимые директора, - вдруг вынесла она свой вердикт.
  - Главное, чтобы мы вам нравились, Юлия Алексеевна, - произнес Балтин.
  Саянская лишь успела кивнуть головой, как дверь распахнулась, и на пороге возникла массивная фигура Саянского. Балтин с удовлетворением отметил, что он оделся в соответствии с его рекомендациями в свой парадный костюм. Выглядел он очень представительно, такие мужчины должны нравиться женщинам. Особенно женам.
   И почти сразу же появились и все остальные действующие лица. Балтин с видом победителя взглянул на Маргариту. Он бы чувствовал себя победителем еще больше, если бы прочел ее мысли: дурачок, если бы ты знал, как я рада, когда ты оказываешься прав.
  - Добрый вечер, господа, - выступил вперед Балтин. - Мы с моей прелестной коллегой очень рады, что вы так любезно откликнулись на наше приглашение. Так получилось, что вы все являетесь членами Правления компании. Из этого вытекает, что нам предстоит совместная работа. А работается хорошо тогда, когда люди хорошо друг друга знают. А это лучше всего можно сделать на таких вечеринках. Не буду утомлять вас больше своим спичем, а предлагаю просто пообщаться. А еще лучше повеселиться.
  Балтин сделал театральный жест, дверь широко распахнулась, и зал ворвался ансамбль музыкантов в сопровождение молодой и красивой певицей. Их тоже предоставил тот же услужливый ресторан.
  Заиграла музыка, певица затянула шлягер. Балтин склонился перед Маргаритой в легком поклоне.
  - Позволено ли мне, сударыня, будет вас пригласить на танец?
  В молодости они много танцевали. Подчас бросали все дела и мчались в дансинг. И сейчас Балтина захватило ощущение, что вернулись те далекие времена, когда они и подумать не могли, что судьба их разведет по разным семьям.
  Они так закружились в танце, что на несколько минут забыли про цель всего мероприятия. От этой забывчивости Балтина пробудила его партнерша.
  - Посмотри-ка на эту пару, - прошептала Маргарита.
  Балтин скосил глаза, рядом танцевала другая супружеская чета, правда еще пока не бывшая: Саянские. Они о чем-то разговаривали. И он даже увидел улыбку на лице Юлии.
  - Хороший признак, - шепнул Маргарите Балтин.
  - Не спеши с выводами, - посоветовала Маргарита. - Все еще может случиться.
  Балтин кивнул головой, он понимал, что она права.
  Маргарита и Балтин с бокалами в руках наблюдали немного со стороны за обстановкой. Пока все протекало хорошо, супруги Саянские о чем-то разговаривали. И, судя по их лицам, беседа не носила враждебного характера. Внезапно Саянский оставил жену и приблизился к Пономареву. Затем мужчины позвали в свой круг и Юлию.
  - Не надейся, что они помирятся, - предостерегла Маргарита. - Так быстро ничего не делается.
  - Знаю, - слегка нетерпеливо произнес Балтин. - Но иногда случается, что люди преувеличивают собственные разногласия и степень отчуждения друг от друга.
  - Это не тот случай.
  - Согласен. Посмотри на эту парочку, вот у них настоящее отчуждение.
  Маргарита посмотрела на Коршунова и Галину. Хотя они стояли рядом, но ни что не указывало на то, что эти два человека желают общаться.
  - Да, не слишком веселое зрелище, - оценила увиденное Маргарита.
  - Дело не только в этом, тут кроется какая-то тайна.
  - Просто люди не подходят друг к другу, это тебе с первого взгляда скажет даже студент-психолог.
  - Посмотрим. - Снова заиграла музыка. - Я приглашаю Галину а ты ее благоверного, - распределил роли Балтин.
  Балтин сразу понял, что Галина отличный танцор с врожденным чувством ритма. Только танцевала она без всякого желания, машинально, словно автомат, двигалась под музыку. Ему даже показалось, что она почти не обращает на него внимания, зато пару раз бросила взгляд на стоящих все еще вместе Саянских и Пономарева. Это показалось Балтину и странным и не логичным. Что и кто ее так привлекает в этом трио?
  - Как вам вечеринка? - поинтересовался Балтин.
  Галина посмотрела на него так, словно видела впервые.
  - Замечательная, - ответила она таким тоном, словно придавая своим словам прямо противоположный смысл.
   - Вечеринка замечательная, а вы не веселая.
  - А с чего быть веселой, - вырвалось у Галины. И в туже секунду она поняла, что сболтнула лишнее. - Все нормально, просто болит голова. Со мной это случается.
  - Может, попросить принести таблетку, - предложил Балтин.
  - Не стоит, само пройдет.
  Внезапно Балтин наклонился к самому ее уху.
  - Я бы хотел вам помочь, - прошептал он.
  Галина отпрянула от него и посмотрела на Балтина одновременно удивленно и испуганно.
  - Вы полагаете, что я нуждаюсь в помощи.
  Балтин утвердительно опустил веки.
  - Почему вы так решили? - быстро спросила молодая женщина.
  - Почувствовал. Вас что-то сильно беспокоит. И вы не знаете, как поступить.
  - А если я вам расскажу, вы подскажите, - насмешливо произнесла Галина.
  - Попробуйте, хуже не будет.
  - С какой стати я вам должна доверять?
  - Хотя бы потому, что больше некому.
  Голос певицы смолк, и Галина поспешно воспользовалась формальной возможностью отдалиться от Балтина. Он же подошел к Маргарите.
  - Вы очень мило с ней беседовали, - заметила она.
  - Я ее почти расколол, еще немного бы танца - и она бы во всем призналась, что ее беспокоит. Но ничего, она будет об этом все время думать. А как твои дела?
  - Танцевала с Андреем, так как Коршуновым не захотел танцевать. Говорили только о лошадях. Кажется, другие млекопитающие в этом мире его не интересуют.
  - Пойду-ка поговорю с Саянским, - произнес Балтин, заметив, что тот оказался в одиночестве.
   Балтин сразу заметил, что Саянский пребывает в довольно неплохом расположении духа, его лицо слегка разгладилось и больше не представляло из себя зону сплошного сосредоточения морщин. А глаза даже слегка поблескивали. И хотя в руках он держал стопку коньяка, Балтин был уверен, что это не из-за выпитого им спиртного.
  - Я действую строго по вашим инструкциям, господин учитель, - слегка насмешливо произнес Саянский.
  - Согласитесь, результат налицо.
  - Как ни странно, но это так. По крайней мере, впервые за последние дни я спокойно поговорил с женой и Петром.
  - О чем-нибудь договорились?
  - Пока нет. Да и не привык на таких мероприятиях договариваться о чем-то серьезным. Так, обменялись любезностями.
  - Согласитесь, это гораздо лучше, чем постоянно обмениваться оскорблениями.
  - Согласен, - начал было Саянский и замолчал. От охватившего его изумления у него даже приоткрылся рот.
  Балтин обернулся и увидел только что вошедшую в зал Яну. Но она была не одна. Рядом с ней стоял мужчина, низенький и толстый. Но все же не в этом заключались его главные достопримечательности, а в его виде. Одет он был в замызганные брюки, под стать была и рубашка, на лице - густая многодневная щетина, которая уже начинала плавно переходить в бородку. Он был похож на бомжа, и Балтин не сильно бы удивился, если бы так оно и оказалось.
  - Добрый вечер, дамы и господа! - громко произнесла Яна. - Как раз очень удачный момент для объявления, которое хочу сделать. Позвольте познакомить, это Олег Клепач, один из самых талантливых наших художников. Он только что из тюрьмы, его отпустили под залог, который собрали его и мои друзья. Хотя знаю, что вас это совсем не интересует. Зато сейчас то, что я сообщу, будет вам всем интересно. Мы приняли с Олегом решение в самое ближайшее время сочетаться законным браком. Завтра подаем заявление в ЗАГС.
  Балтин метнул быстрый взгляд на Саянского, и от плохого предчувствия у него даже екнуло где-то в животе. Саянский моментально переменился, его лицо перекосилось от ярости, глаза засверкали. Одним залпом он осушил стопку и бросил ее себе под ноги.
  - Я не ослышался, ты собираешься выйти замуж за этого бродягу? - так громко крикнул он, что все мгновенно притихли. - Моя дочь и этот... Пока я жив, я этого не допущу. И мне кажется, никто этого человека в мой дом не приглашал. Я требую, чтобы вы немедленно его покинули.
  Художник вопросительно посмотрела на Яну.
  - Не беспокойся, Олег, мы сейчас уйдем, только вместе.
  - Яна и вы молодой человек можете остаться, - подала голос Юлия.
  - Пока я тут хозяин, его ноги не будет в моем доме, - загремел Саянский. - Уходите сами, иначе вас выставят.
  - Прекрасно, мы уходим вместе, - проговорила дочь.
  Яна демонстративно взяла за руку своего кавалера, и они быстро вышли. Юлия бросилась было за ними, но вдруг остановилась.
  - Ты деспот! Вот ты кто! Ты всех делаешь только несчастными.
  - Да ты посмотри, кого она привела, - закричал Саянский. - Это же позор! Бездельник, чем он занимается. Ты хочешь, чтобы она привела бы в дом такого мужа. Очнись!
   - Я хочу, чтобы моя дочь была бы счастлива. И не тебе решать, с кем ей жить.
  - Мне, именно мне! - еще громче заорал Саянский. - Я везу наш воз. А что делаете все вы? Что делаешь ты?
  - Я выполняю материнский долг. Но тебе этого не понять.
  Юлия быстро пошла в сторону противоположных дверей, чем те, из которых вышла Яна с художником. И едва она скрылась, как из зала вышел и Саянский. За ним последовал и Андрей. Через пару минут там остались только Балтин и Маргарита, не считая официантов и музыкантов.
   - Прямо скажем, неожиданный финал, - пробормотал Балтин.
  - Ты должен был бы быть готовым к чему-нибудь подобному, - укорила его Маргарита.
  - Ты слишком высокого обо мне мнения, - пробормотал Балтин. - Друзья, - обратился он к музыкантам, - предлагаю вам хорошенько выпить и закусить, чем бог послал. За все заплачено. А мы может идти, - сказал он Маргарите.
  
  10.
  Балтин и Маргарита позавтракали в полном молчании. Каждый про себя переживал случившееся вчера вечером. Балтин обставился тарелками со всех сторон и жадно поглощал еду, как будто он два дня ничего не ел до этого. Маргарита задумчиво пила кофе, заедая его свежеиспеченной булочкой с корицей. Маргарита завершила трапезу первой. Вытерев салфеткой руки, продолжая хранить молчание, она встала и пошла в сад прогуляться. Балтин поспешно опрокинул в себя стакан сока и последовал за ней. Ему тоже хотелось на свежий воздух.
  Маргарита медленно шла вдоль березовой аллеи, жадно вдыхая утреннюю свежесть. Обернулась, заслышав шаги за спиной. К ней быстро приближался Балтин.
  - Не потревожу? - слегка задыхаясь, спросил Балтин.
   - Мне кажется ты в плохой физической форме, - Маргарита окинула его внимательным взглядом.- Задыхаешься от быстрой ходьбы.
  - Ерунда, - отмахнулся Балтин, - Просто позволил себе с утра немного лишнего. Эта Полина так вкусно готовит, что просто невозможно устоять, чтобы не наесться до отвала.
  - Обычно она готовит, как любая женщина, - отчего-то рассердилась Маргарита. - Просто ты отвык от нормальной пищи. Питаешься полуфабрикатами и всякой гадостью.
  - Увы, я пока не могу себе позволить повариху, как Саянский, а жены у меня нет.
  На некоторое время в воздухе снова повисло молчание.
  - Кстати, о Саянском, - нарушила тишину Маргарита, - ты ознакомил его с законами движения воздушных потоков?
  - Кое-что я ему говорил, - Балтин отвернулся куда-то в сторону, но Маргарита уловила нотки вины в его голосе.
  - Так говорил или нет? - продолжала допытываться Маргарита.
  - Я думал еще успею, еще не время, кто мог подумать, что на этой вечеринке Яна отчебучит такое, что Саянский перестанет владеть собой.
  -Ты должен был ему сказать об этом в первую очередь.
  - Я хотел подавать информацию постепенно, иначе у него в голове была бы полная путаница.
  - Не знаю, - зябко повела плечами Маргарита, - Саянский умница, привык работать с большим объемом информации, думаю, для него не составило бы большого труда усвоить, что когда северный ветер набирает силу, и, если не удается вписаться в его поток, то в первую очередь надо постараться его игнорировать. А Саянский попер против, да так рьяно, что я просто испугалась, когда увидела его в бешенстве. Мне показалось, он прибьет дочку с ее женихом прямо там, на глазах у всех.
  - Да, игнорировать Яну с ее женишком, Саянскому пока не под силу. - Балтин снова виновато вздохнул. - Надо проработать с ним варианты нестандартного выхода из таких ситуаций. Мне кажется, такой метод ему больше подойдет.
  - Я тоже так думаю. Нужно на выбор предложить ему несколько моделей такого поведения. Как ты думаешь, что это может быть, - спросила Маргарита.
  - Надо пораскинуть мозгами, - задумался Балтин, - хотя самый очевидный вариант лежит на поверхности. Его даже искать не надо.
  - Я, кажется, понимаю, о чем ты подумал. О женихе Яны? Его надо Саянскому принять. Так?
  - Вот видишь, - обрадовался Балтин, нам одновременно приходят в голову одинаковые ответы на одинаковые вопросы. Значит, они и есть самые верные.
  - Ему будет невероятно трудно это сделать, - качнула головой Маргарита.
  - А мы для чего тут с тобой, - с оптимизмом произнес Балтин. - Мы ему поможем.
  - И не только мы. Мы можем подключить к этому процессу его окружение. Мне показалось..., - Маргарита на секунду задумалась, как будто вспоминая что-то.
  - Что тебе показалось?- встрепенулся Балтин.
  - А ты сам не заметил, какими глазами вчера весь вечер жена Коршунова смотрела на Саянского.
  - Честно говоря, я на нее не так много обращал внимание, учитывая то обстоятельство, что это второстепенный персонаж. У нее какие-то свои заморочки. Но она не совсем наш клиент.
  - Ты очень самонадеян, никто не может со стопроцентной уверенностью сказать, кто здесь главный, а кто второстепенный, - Маргарита с укором посмотрела на Балтина.
  - Возможно, - согласился с ней Балтин. - Так какими глазами Галина смотрела на Саянского?
  - Она просто не сводила с него восхищенных глаз. Без сомнения, она влюблена в него.
  - Что ты говоришь, - изумился Балтин, - как же я пропустил такое зрелище? Похоже, чутье меня на этот раз подвело. А ты знаешь, если ты права..., - Балтин задумался.
  - Я уверена в этом.
  - Тогда становится понятным, почему Галина предупредила Саянского, предав при этом по сути своего мужа. Надо подумать, как использовать силу ее любви, чтобы помочь Саянскому.
  - Правильнее было бы сказать придать этой силе нужное направление, - поправила Маргарита, - организовав положительный воздушный поток.
  - Именно это я и имел ввиду.
  - Следующий раз выражайся точнее, следи за речью, - Маргарита строго посмотрела на Балтина.
   -Подумать только, - усмехнулся Балтин,- еще недавно, я тебя поправлял, а теперь ты меня.
  - Не огорчайся, у тебя еще представится возможность поправить меня, и не раз. Пошли отсюда. Мне кажется ,что сейчас самое время поговорить с Саянским.
  Балтин кивнул в знак согласия, и они повернули к дому.
  
  
  Глава 4.
  
  1.
  Саянский был в самом скверном расположении духа. Инцидент с дочерью вывел его из себя, вышиб из-под него и так достаточно шаткую почву. Говорил же он Балтину, что ничего хорошего из его затеи не получится. Не надо было соглашаться на проведение весьма сомнительной вечеринки. Саянский только сейчас обратил внимание, что вот уже полчаса держит в руках сегодняшнюю газету, которую он до сих пор так и не развернул. Он с раздражением откинул ее в сторону. Она всегда переполнена негативом, как река водой во время половодья, а сегодня у него своих отрицательных эмоций выше крыше. С него хватит!
  В дверь постучали. Это был Балтин. Он вошел, как ни в чем не бывало, по всей видимостью очень довольный жизнью. Саянскому сделалось не по себе. Отчего то именно сегодня, когда у него на душе кошки скребли, вид чужого благополучия очень сильно раздражал его. Балтин уютно устроился в кресле, как у себя дома, чем вызвал еще большее недовольство Саянского. Он уже с нескрываемым раздражением смотрел на своего непрошенного гостя.
  - Чему обязан? - хмуро спросил Саянский.
  - Вы разве не помните, что я в вашем доме с особой миссией, к которой вы же меня и призвали.
  - Не знаю, не знаю.- Саянский холодно посмотрел на Балтина. - Пока я от этой миссии не вижу никакой реальной отдачи.
  - Скоро только сказка сказывается. А наше с вами дело не такое быстрое, как хотелось бы.
  - У меня времени в обрез. Осталась совсем мало времени до собрания, - резко проговорил Саянский.
  - Вот именно поэтому нам с вами надо действовать быстро и максимально плодотворно, выверяя каждый свой шаг. Мы не должны делать холостых ходов.
  - Вы хотите сказать, что знаете такие ходы? - Саянский с сомнением посмотрел на Балтина.
  - Вам ничего не остается, как довериться мне. В этом случае у вас появляется шанс выиграть партию, если вы пустите все на самотек, то заведомо проиграете.
  - Вы мне можете дать стопроцентную гарантию, что игра пойдет по моим правилам? - Саянский скептически улыбнулся.
  - Она всегда идет по вашим правилам и приводит к закономерному результату. Ошибка многих людей при этом состоит в том, что правила, по которым они играют, не могут привести к ожидаемым им результатам. Причинно следственная связь не может быть выстроена по нашему личному желанию. У нее свои законы и свои правила движения, которые часто, увы, расходятся с вашими. Я вам предлагаю возможность гармонично вписаться в ее поток и получить то, что вы хотите. - Балтин пристально смотрел в лицо Саянскому и понимал, что до него не совсем доходит смысл сказанного им. А точнее, совсем не доходит.
  - Я не совсем понимаю, - медленно проговорил Саянский, - о чем собственно речь. Вы хотите сказать, что я сделал что-то неправильно?
  -Именно это я и хочу сказать. Вы не правильно повели себя на вечеринке. Зачем вы выгнали жениха дочери?
  - А что я целоваться должен с ним, когда он мне противен.- Глаза Саянского гневно вспыхнули. - И вообще, я не для того растил дочь, давал ей приличное образование, чтобы она досталась какому-то ничтожеству, который будет висеть камнем у нее на шее и в, конце концов, испортит ей всю жизнь.
  - Так он же не вашу жизнь испортит.
  - Это одно и то же. Моя дочь, моя кровь и она мне не безразлична! - горячо воскликнул Саянский.
  - Вероятно, именно поэтому вы хотите распоряжаться ее судьбой, как своей? Любовь к близким - это для вас право и основание вмешиваться в их жизни.
  - Не вижу в этом ничего зазорного.
  - Возможно, в этом и нет ничего зазорного, но именно такая тактика и привела вас к столь плачевному результату. Ваши близкие не выдержали вашего диктата и взбунтовались.
  - Это случайно. Это козни Коршунова. Он их подстрекает.
  - Нет, - жестко возразил ему Балтин, - роль Коршунова тут далеко не самая главная. Это закономерность, которую вы же и шаг за шагом и образовали. И сейчас, чтобы все исправить вы должны действовать по-другому.
  - Как?
  - Отпустите ситуацию. Разрешите дочери быть с тем с кем она хочет. Расслабьтесь и займитесь своими делами, наконец, а не делами близких.
  - Но это невозможно! - Саянский вскочил с кресла и стал нервно мерить шагами свою комнату.- И вообще, я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Судьба моей дочери и выборы в Совет директоров.
  - Большое состоит из совокупности малых величин. На пути к вашей цели есть много промежуточных подцелей, которые, не смотря на свою вроде бы небольшую значимость, все же очень важны. И ни одной из них нельзя пренебрегать.
  - Вы что хотите сказать, что замужество Яны это подцель на пути к избранию меня президентом компании?
   - Да.
  - Бред какой-то.
  - Подумайте над моими словами. Это единственный выход для вас. И помните, что времени у нас мало.- Балтин встал. - Оставляю вас и надеюсь, что вы примете единственно правильное решение.
  Балтин вышел. Саянский в изнеможении опустился в кресло и схватился за голову. Ему казалось, что он зря пригласил этого человека в свой дом. И какой бес застввил его это сделать?
  
  2.
  Маргарита вышла за территорию дома Саянских и пошла прогуляться вдоль улиц коттеджного поселка. Ей хотелось побыть одной, обдумать, сложившуюся ситуацию и нащупать наиболее эффективные пути ее разрешения.
   Она шла полностью погрузившись в свои мысли, но краем глаза все же замечала, что происходи вокруг. Поселок выглядел абсолютно безлюдным. Ни одна живая душа так и не попалась ей навстречу. Изредка дорогу перебегала белка, волоча пушистый хвост по земле. Здесь они были совсем ручные и совсем не боялись людей, словно считали себя полноправными местными обитателями. Воробьи ссорились из-за крошек, которые чья-то сердобольная рука выбросила на землю. Вот и все, что удалось Маргарите увидеть во время своей прогулки.
   Она гуляла уже довольно долго и заметила, что довольно далеко удалилась от дома. Маргарита решила, что с нее достаточно и повернула обратно.
  Маргарита услышала за спиной шорох автомобильных шин, и на всякий случай посторонилась, прижалась к краю обочины и продолжала шагать вперед, не оглядываясь. Старенькая девятка обогнала ее и через пару секунд притормозила. Маргарита удивилась, она не видела еще в этом элитном поселке ни одной отечественной машины. Все сплошь дорогие и престижные иномарки. Каким ветром эту побитую временем колымагу занесло в эти чужие для нее края? Наверное, водитель заблудился, оттого и остановился на дороге.
  Маргарита ускорила шаг, чтобы быстрее пройти мимо стоящей машины. Но, когда она поравнялась с ней, дверь автомобиля отворилась, и Маргарита с удивлением увидела, как ей машет рукой Юлия Саянская.
  - Маргарита Сергеевна, садитесь, мы подвезем вас до дома.
  Маргарита села на заднее сиденье. За рулем сидел человек довольно приятной наружности, чье лицо показалось ей смутно знакомым. Сначала Маргарита подумала, что Саянская поймала шофера, чтобы доехать до дома. Но через пару секунд поняла, что эти двое знакомы друг с другом. Те пять минут, которые они ехали до ворот дома Саянских, Юлия с мужчиной вели оживленный разговор. Юлия называла его по имени Александр, а Александр поглядывал на свою собеседницу с нескрываемым мужским интересом. Уж в этом Маргарита было доком.
   Неужели это ее любовник, мелькнула у нее мысль, но, немного подумав, отбросила это предположение. Саянский не тот человек, чтобы терпеть за своей спиной шашни жены. Нет тут что-то другое. Но определенно эта парочка, если и не любовники, то очень тепло относятся друг к другу. В подтверждении ее слов, мужчина, высадив женщин у дома Саянских, вежливо попрощался с Маргаритой, а на щеке Юлии оставил дружеский, но очень нежный поцелуй. От Маргариты не укрылось ни одна подробность их прощания. Определенно этих двоих связывала не просто дружба, а нечто большее.
   Когда машина скрылась из глаз, Юлия предложила Маргарите не сразу пройти в дом, а немного прогуляться. Маргарита не возражала. Она видела, что женщина возбуждена и ей хочется с кем-то поделиться своими переживаниями.
  - Маргарита Сергеевна, можно мне украсть у вас несколько минут. - В голосе Юлии чувствовалась некоторая неловкость, но она усилием воли справилась с ней. - Дело в том, что мне не с кем в этом доме поговорить по душам. Дочь погружена в свои проблемы, мужчинам это не понять, подруг у меня нет, по крайней мере, очень близких. Ну не с Полиной же мне обсуждать свои проблемы.
  - Я прекрасно понимаю вас, Юлия Алексеевна, я тут человек посторонний и прекрасно подойду вам на роль поверенного. Не зря же люди случайным попутчикам в поезде доверяют то, что не могли бы поведать подчас самым близким.
  -Я вижу, что не ошиблась в вас и сделала правильный выбор, решив доверить вам небольшую тайну. Вы женщина и вы меня поняли с полуслова. Дело в том..., - Саянская замялась.
  - Вы хотели поговорить об этом мужчине, я правильно поняла?
  - С вами очень легко разговаривать, - обрадовалась Саянская, - но этот мужчина не то, что вы могли подумать. Это мой прежний партнер по фигурному катанию. Может быть, слышали Александр Гордеев.
   Маргарита вспомнила его. Вот почему ей показалось знакомым его лицо. И не только этого мужчину.
  - Но, погодите, его партнершей была Юлия Воронина. Неужели это вы.., - Маргарита с изумлением уставилась на Юлию,
  - Да. Это моя девичья фамилия.- Саянская улыбнулась.- Неужели я так сильно изменилась, что вы меня не узнали. А ведь наша пара в свое время была очень известна.
  - Мне казалось, что я вас где-то видела уже, но никак не могла подумать, что вы и есть та самая знаменитая Воронина.
  - Увы, - глаза Саянской потухли, - слава быстро проходит, а взамен оставляет лишь боль утраты и сознание, что все уже позади. Но, - Саянская высоко вскинула голову, - я не собираюсь сдаваться. Александр приглашает меня тренером в ледовое шоу, и я намерена согласиться.
  - А Юрий Александрович одобряет ваше решение?
  - Он запретил мне делать это. - Лицо Саянской при этих словах помрачнело и стало некрасивым. - Но я приняла окончательное решение. Вот только не знаю, как сказать об этом мужу. Может, вы мне посоветуете, как это сделать поделикатней?
  Маргарита на секунду задумалась.
  - А вы ему не говорите пока, - предложила она. -Я подумаю над вашей проблемой и верное решение обязательно придет.
  - Вы думаете, - недоверчиво проговорила Саянская.
  - Я уверена в этом, - постаралась успокоить ее Маргарита. - Давайте встретимся завтра вечером и поговорим на эту тему. Хорошо?
  - Я согласна. До вечера..- Саянская улыбнулась на прощание и пошла к себе. Маргарита же направилась к Балтину. Им надо было обсудить результаты их бесед с обоими супругами.
  
  3.
  Балтин вышел из дома и направился по направлению к конюшне. Он шел прогулочным шагом, разглядывая окрестности. На самом же деле, это была вовсе не прогулка, из окна дома он заметил Андрея и решил последовать за ним.
  Балтин вошел в конюшню и с интересом огляделся. Насколько он себя помнил, ему еще ни разу не приходилось в них бывать. Да и с лошадьми его судьба еще напрямую не сталкивала. Хотя он всегда восхищался грацией этих животных, а в уже весьма далекой юности, насмотревшись фильмов про лихих кавалеристов, мечтал освоить искусство верховой езды. Впрочем, как считал он до этой минуты, те мечты, как и многие другие, давно прошли. Но кто знает, может, и настал момент, когда осуществятся юношеские грезы. Впрочем, сейчас перед ним стоят несколько иные задачи. А это так, небольшой экскурс в прошлое.
  Балтин увидел Андрея, стоявшего возле одной из пяти, находящихся в конюшне лошадей. Ему показалось, что юноша разговаривает с ней, как с человеком. Он приблизился - и убедился, что все так и есть. При этом на его лице было непривычно счастливое выражение.
  Заслышав шаги Балтина, Андрей резко повернулся.
  - Это вы? - с не совсем понятной интонацией протянул он.
  - Вы недовольны, что я оказался тут. Если мешаю, могу уйти. Просто захотелось посмотреть на ваших лошадей.
  - У вас тоже есть своя конюшня?
  Балтин улыбнулся, представив в своей квартире конюшню. Богатым никогда не понять бедных. А вот бедным надо понимать богатых, если они хотят стать богатыми.
  - Конюшни у меня пока нет, - не покривил Балтин душой, - но всегда восхищался лошадьми. Хотя ни разу даже не катался на них.
  - Неужели ни разу? - искреннее удивился Андрей.
  - Ни разу - это ни разу, - подтвердил Балтин.
  - Так в чем же проблема, сейчас оседлаю.
  Поворот в разговоре оказался столь крутым, что Балтин почувствовал некоторое замешательство. К этому он явно не готовился. Хорошо, что рядом нет Марго, она бы повеселилась от души над его конфузом. Е всегда забавляло, когда он попадал в подобные ситуации.
  - Вы думаете это не опасно?
  Андрей задорно посмотрел на Балтина.
  - А разве бывает что-то совсем не опасным? - в свою очередь спросил Саянский-младший.
  - Согласен. Не бывает. Седлайте.
  Теперь Андрей посмотрел на Балтина слегка снисходительно.
  - Не беспокойтесь, для вас я оседлаю самую смирную из всех. Подождите, схожу за седлом.
  Самая смирная еще не означает, что она смирная, не без тревоги подумал Балтин.
  Вернулся Андрей с седлом и принялся за дело.
  - Я вижу, вы очень увлечены вашими четвероногими друзьями, - затеял разговор Балтин.
  - Мне больше ничем не хочется заниматься. Сколько себя помню, всегда торчал на конюшне. Вот скажите, если мне это нравится, почему я не могу посвятить этому всю жизнь?
  - Ваш отец против.
  - Не то слово, он приходит в бешенство, когда я завожу об этом разговор. Хотя сам приучил меня к лошадям. Между прочим, он прекрасный наездник.
  - В отличие от меня, - заметил Балтин.
  - Зато с вами я могу спокойно говорить на эту тему.
  - Со мной-то можете, но вот как нам сделать, чтобы и у вас с отцом на этой почве не возникали бы разногласия?
  - Как сделать? - удивился Андрей. - Вы хотите мне помочь?
  - Я же вам это уже обещал.
  - Я думал, это так, не всерьез.
  - Если я что-то обещаю, то непременно всерьез. Только вы должны относиться ко всему спокойней, даже к своей мечте.
  - Я вас не понимаю. Мечта на то и мечта, чтобы загораться от нее. Разве не так?
  - Я не прошу меня понимать, я прошу, насколько можете, доверять мне. Пока же уясните одну вещь: наше страстное желание часто является препятствием для осуществления этого самого желания. Не буду забивать вашу голову всякими подробностями, но может вы замечали, что когда не думаешь о чем-то, это само вдруг приходит к тебе.
  - Да, было такое.
  - И тут точно так же. Обещаете, что в ближайшие дни постараетесь меньше желать желаемое. А по возможности и не думать об этом.
  - Попробую, но не уверен, что получится, - с сомнением покачал головой Андрей.
  - На самом деле, это гораздо легче, чем думаете. Подчас курить бросить куда трудней.
  - Вы можете садиться, - объявил Андрей.
  Балтин от страха зажмурился. Он даже точно не знает, как садиться на это животное. Кажется, Андрей понял его замешательство.
  - Это кобыла, ее зовут Диана, в честь английской принцессы. Вы просто сидите на ней и по-возможности ничего не делайте. Она умница, все знает сама. И тонко чувствует седока.
  С помощью Андрея Балтин взгромоздился на лошадь. Юноша взял ее под узды и повел из конюшни.
  Балтин гарцевал на лошади. Удовольствие это было весьма сомнительным, так как трясло так, что казалось, что от его внутренностей ничего не останется. Каждая секунда проходила под страхом упасть с кобылы.
  Однако прошло минут пять, и им вдруг овладела гордость. Все же он молодец, раз все еще держится в седле. Оказывается, это не так уж и страшно и трудно. Можно бы и побыстрей. Жаль, что он не знает, как сообщить о своем желании лошади.
  Андрей скакал рядом с ним. Балтин даже осмелился помахать ему рукой. И не заметил, как мгновенно что-то изменилось, спокойная Диана вдруг взбрыкнула и понеслась.
  Панический страх мгновенно овладел Балтиным. Что есть силы он схватился за уздечку. В голове билась только одна мысль: не упасть.
  Лошадь неслась, как казалось Балтину прямо на высокий забор. Внезапно он услышал близко от себя быстрый цокот копыт, а еще через мгновение уверенная рука Андрея схватила кобылу Балтина за сбрую. И удивительно, та послушно остановилась.
   Балтин почти свалился с лошади. Сердце бешено билось, грозя выскочить из грудной клетки. Андрей присел рядом на траву.
  - С вами все в порядке?
  - Со стороны, это видится как?
  Юноша улыбнулся.
  - Все вроде нормально.
  - Значит, нормально. Что произошло?
  - Вы дали ей сигнал перейти на галоп.
  - Вообще-то ничего не давал.
  - Просто не заметили. Еще когда-нибудь сядете в седло?
  Балтин задумался.
  - Непременно. Мне понравилось. А вам большое спасибо, что спасли меня. Теперь вижу, из вас получится великолепный наездник. Вот увидите.
  
  4.
  Балтин больше всего в жизни ненавидел рано вставать. Будучи классической совой, он мог не спать всю ночь и ложиться под утро. Зато и просыпался ближе к обеду. Само собой разумеется, что он редко мог позволить себе столь роскошный график, только в выходные и праздники. И все же по возможности старался побаловать себя не самым ранним пробуждением. Но на этот раз хоть он лег поздно, но проснулся рано. Точнее, из сладких объятий сна его безжалостно вырвал будильник. Балтин, чертыхаясь, встал, посмотрел в окно, где только еще начинался пока еще робкий рассвет. И как только люди могут в такую рань тащиться на работу. Балтин имел в виду не себя, а Саянского, именно из-за него он поднялся ни свет, ни заря. Он решил поговорить с ним до того, как тот умчится в свой офис. Иначе он сумеет увидеть его только поздно вечером, раньше он обычно не возвращается.
  Балтин застал Саянского в его кабинете, когда тот уже одетый в строгий темный костюм собирался уже уходить. Появление Балтина никак не обрадовала его, он практически не скрывал своего раздражения.
  - Чем обязан столь раннему вашем визиту? Полагал, что в это время вы еще сладко спите.
  - Да, эти часы у меня самые любимые для сна. Но время не ждет. Поэтому пришлось проснуться в столь ранний час.
  - Извините, мне надо идти.
  - Я задержу вас совсем ненадолго. Двадцать минут никак не повлияют на работу вашей компании.
  - Ну, хорошо, - сдался Саянский. - Попросить Полину принести кофе?
  - Питие кофе лишь приведет к потере нескольких драгоценных секунд. А у нас каждое мгновение на строгом учете.
  Саянский неопределенно хмыкнул.
  - Слушаю вас.
  - Что вы думаете о вечеринке?
  - Я о ней совершенно не думаю. И не собираюсь.
  - Жаль. А ведь подумать есть о чем.
  - Если я начну думать, я не знаю, что будет со мной. Меня охватывает бешенство, когда я вспоминаю...
  - Не стоит продолжать и так, все понятно. Но вы же не мальчик, вы взрослый мужчина, вы же понимаете, что это путь в никуда. Мы так с вами проиграем в сухую. А, согласитесь, мы этого не можем допустить.
  Несколько секунд Саянский молча смотрел на Балтина.
  - И какой только леший заставил меня связаться с вами, - вдруг буркнул он.
  - Мы можем разорвать контракт. Заплатите неустойку, для вас это сущие пустяки. И когда вернетесь с работы, нас не будет.
  Саянский снова замолчал. Балтин видел, как соблазн немедленно покончить с этим экспериментом буквально одолевает его.
  - Говорите, что хотите сказать, - мрачно произнес Саянский.
  И все же, несмотря на его тон, у Балтина отлегло от сердца. Саянский все же сделал свой выбор. И это внушало, хотя и слабую, но надежду.
  - Я сейчас кое-что вам скажу. Учитывая дефицит времени, постараюсь изложить коротко.
  - Давай, я слушаю. Если закурю, не помешает?
  - Курите.
  Саянский откинулся на спинку кресла и закурил. При этом он не спускал глаз с Балтина.
  - Понимаете, Юрий Александрович, нравится нам это или нет, но человек так устроен, что он желает распоряжаться своей жизнью. В этом-то и заключается принцип свободы. И если ему не позволяют это делать, если кто-то пытается навязать ему чужую волю, распорядиться по собственному усмотрению его судьбой, то это неизбежно вызывает протест. Не стану вдаваться в детали, но каждого человека условно несет некий поток. И этот поток встречается с потоками другими людей. В итоге возникают целые вихри, потому что эти потоки соприкасаются друг с другом, случается, что сталкиваются лоб в лоб, как мчащиеся навстречу машины. Представляете, какой получается удар. Вчера что-то подобное и произошло. Что происходит в этом случае, никто никуда не движется, зато возникают такие завихрения на крайне ограниченном пространстве, что люди кружатся в этих потоках, уже ничего не контролируя, стремясь лишь удержаться на плаву. - Балтин встал, подошел к столу и наклонился к слушателю. - Задействуйте свое воображение, представьте все эти вихри, потоки, которые гоняются друг за другом, переплетаются в смертельной схватке. Согласитесь, ужасное зрелище, и пока все так и будет, из этого не найти выхода. А наша с вами задача, чтобы каждый поток тек своим путем, рядом, пусть подчас совсем близко, можно сказать вплотную, но, не соприкасаясь с другим. А если и возникают соприкосновения, то один поток наполняет другой. И тогда они уже становятся как полноводная река, текут быстро и легко. Но при этом в любой момент в любой точки способны снова разделиться. Вот когда мы придем к такой ситуации, то решим все проблемы этого дома. Вы понимаете меня?
  - И вы хотите, чтобы я всерьез воспринял эту теорию? - насмешливо поинтересовался Саянский.
  - Как ни что другое серьезно, - подтвердил Балтин.
  - А если я лучше других знаю, куда и что должно течь?
  - Тогда однажды, причем, совсем скоро здесь все просто взорвется. Я даже знаю дату, когда это случится.
  - И когда?
  - В день, на который назначено заседание Совета Директоров.
  Саянский погрузился в размышление, Балтин же ждал, когда тот что-то для себя решит. Он знал, как трудно сейчас ему осознать, что надо что-то менять в себе.
  - Я подумаю над всем, что вы сказали, - произнес Саянский.
  - У нас крайне мало времени, - напомнил Балтин.
  - Вечером вы узнаете, что я для себя решил. А сейчас мне надо ехать.
  - Счастливого пути!
  Саянский встал и направился к выходу. У двери он остановился, взглянул на Балтина, хотел ему что-то сказать, но молча вышел из кабинета.
  
  5.
  Маргарита остановилась перед дверью, прежде, чем нажать на кнопку звонка, и постаралась сосредоточиться. Что ожидает ее за через несколько минут? Может Яна ее даже на порог не пустит. Ведь именно она, Маргарита, уговорила ее прийти на вечеринку. И чем все это закончилось?
  Маргарита набрала в грудь побольше воздуха, с силой выдохнула его и решительно нажала на кнопку звонка. За дверью долго было тихо. Маргарита расстроилась. Неужели она потратила почти два часа, чтобы проделать этот бесполезный путь? Но судьба оказалась к ней благосклонна. Маргарита прислушалась и к своей радости услышала в квартире какую-то возню.
  Щелкнул замок, дверь распахнулась, явив изумленному взору Маргариты хозяина квартиры. Или гостя? Перед ней стоял друг Яны, в мятых тренировочных штанах, небритый, с всклоченными волосами и опухшей физиономией. Типичный вид после хорошей попойки.
  -Простите, не запомнила вашего имени,- смущенно протянула Маргарита.
  - Клепач Олег Анатольевич, - пафосно произнес мужчина и выпятил вперед грудь в застиранной майке.
  Маргарита заметила, что на майке по шву рукава зияла огромная дыра.
  -Олег Анатольевич, я могу поговорить с Яной? Она дома? - спросила Маргарита, особо не надеясь на положительный ответ.
  Клепач сразу сделался скучным. Повернулся к Маргарите спиной и, не говоря ни слова, скрылся в глубине квартиры. Маргарита восприняла его поведение, как приглашение, и последовала за ним. Пройдя анфиладу комнат, она попала в мастерскую. У мольберта стояла Яна и сосредоточенно водила кистью по полотну. Заслышав шум шагов, художница оторвалась от полотна, бросила быстрый взгляд на Маргариту и вновь погрузилась в работу. Казалось, что появление Маргариты на нее не произвело никакого эффекта.
  Маргарита решила, что не стоит реагировать на этот откровенный вызов и подошла к Яне.
  - Разрешите посмотреть?- спросила она.
   Яна молча кивнула и все также сосредоточенно продолжала работать. Увиденное, поразило Маргариту. На картине была изображена свалка. Среди огромного пустыря, куда ни кинешь взгляд, валялись изломанные, пришедшие в негодность, потерявшие всякий товарный вид, вещи. От картины веяло такой беспросветной тоской и безысходностью, что хотелось прямо тут же, не сходя с места, удавиться. Маргарита с изумлением отметила, что у нее, в самом деле, возникло такое желание.
  - Вы в недоумении? - Яна заметила состояние своей гостьи.
  - Я не понимаю, Яна, вы же писали совсем другие картины. Я видела их в вашем доме у родителей.
  - А это не моя картина. Это Олежек намалевал. Вот поправляю немного. Не могу смотреть на эту некрофилию.
  В это время в мастерскую вошел Клепач. Вид на этот раз у него был немного лучше, чем при встрече с Маргаритой. Волосы его были причесаны. Вместо мятых тренировочных штанов - потрепанные джинсы, вместо рваной майки - линялая футболка.
  Увидев Яну около своей картины, Клепач ястребом подскочил к подруге и вырвал кисти у нее из рук.
  - Сколько раз можно говорить тебе! Руки прочь от моих картин! - задыхаясь от ярости, заорал Клепач.
  - Имею полное моральное право. - невозмутимо произнесла Яна.- Если бы не я, гнить бы тебе, дружочек, по сей день на нарах.
  - Ах, вот ты как заговорила! Так ты для этого отдала деньги за меня в залог, чтобы распоряжаться моими картинами?
  - Ой, уморил. Это ты называешь картинами? Это? - Яна расхохоталась.
  - Да, картинами. А что это, по-твоему.- Клепач обиженно моргнул.
  - Мазня. Бездарная мазня. Я бы такое даже в сортир не повесила. Но нашелся один придурок. Захотел купить.
  - Купить?- Клепач встрепенулся. - За сколько?
  - В таком виде, как у тебя ни за сколько. Даже такому, как он, показалось мрачновато. Вот пришлось править, добавить немного света и тепла.
  - Только испортила все, - презрительно буркнул Клепач, глядя на полотно. - Ну да ладно, ради денег можно испортить и шедевр. Так сколько он обещал за мою картину и когда я получу деньги?
  - Никогда. Это уже моя картина и деньги я возьму себе. Если ты забыл, то напоминаю - ты мой должник.
  Лицо у Клепача при этих словах сделалось красным, пухленькие ручки сжались в кулачки.
  - Ты специально заплатила за меня, чтобы унижать, - взвизгнул он фальцетом, - но я не продаюсь, А поэтому ухожу!- Выпалив эти слова, Клепач не двинулся с места, очевидно, ожидая, что его не отпустят. Но Яна отреагировала на его угрозу вопреки его ожиданиям.
  - Что же ты ждешь! Уходи, - невозмутимо произнесла она.
  Клепач дернулся, гневно повел глазами и ринулся прочь из квартиры. Яна даже бровью не повела, сосредоточенно продолжая работать.
  Громко хлопнула входная дверь. Яна отложила кисти и подошла к столу. Взяла сигарету, закурила.
  - А ведь вы его совсем не любите, - произнесла Маргарита.
  - Не люблю.
  - Тогда зачем же выходить за него замуж?
  - Чтобы досадить отцу, - глубоко затянулась Яна.
  - Вы думаете, что накажете отца этим замужеством? Чем он перед вами так провинился?
  - Он посмел мне указывать, что можно, а что нельзя. А ведь я уже не девочка и давно выросла из коротких юбочек. Я сама могу решать с кем мне по пути по жизни, а с кем порознь.
  - С Клепачем вам явно порознь. Эта истина, с которой вы не станете спорить
  - Не стану, - Яна кивнула в знак согласия.
  - Тогда зачем вы собираетесь идти против истины? По жизни надо идти только с истинными намерениями, иначе жизнь жестоко отомстит вам за ложь.
  - Откуда вам это известно? Вы же не Господь Бог, а всего-навсего независимый директор.
  - Вы правильно заметили, я не Бог и даже не Богиня, но я долгое время работала психологом и помогала людям. А независимым директором я стала совсем недавно, в силу некоторых жизненных обстоятельств.
  - А вы не лжете? - Яна с недоверием посмотрела на Маргариту. - Зачем психологу вдруг заниматься бизнесом? Это совершенно разные области.
  - Я же сказала, что это случилось в силу определенных жизненных обстоятельств. Надеюсь, что скоро они изменятся, и я снова вернусь к своему любимому делу. И вам мой совет. Возвращайтесь к любимому. Ведь у вас есть любимый, Яна?
  - Есть, - Яна неожиданно нахмурилась, - но мы поссорились. Навсегда. - Девушка вдруг низко опустила голову, закрыв лицо ладонями, и Маргарите показалось, что она вот-вот зарыдает. Маргарита подошла к ней и обняла ее за плечи.
  - Нет ничего непоправимого в жизни, кроме смерти. Вы помиритесь, вот увидите.
  - Не знаю почему, но я вам верю, - Яна подняла на Маргариту заплаканные глаза и улыбнулась сквозь слезы.
  
  6.
  Галина не любила посещать большой дом, как она его мысленно называла, так как чувствовала там неуютно, как в гостях, когда ей не слишком рады. Но сейчас было нужно поговорить с Полиной по поводу генеральной уборки их жилища. Это надо было сделать давно, но по разным причинам она все откладывала. Точнее, причина была одна, с какого-то момента она вдруг окончательно потеряла желание поддерживать в чистоте свой семейный очаг. Грязь не на полу, она скапливается не на мебели и одежде, а в душах. А как можно жить с человеком, который замышляет такое.
  Она вошла в дом и почти сразу же столкнулась с Саянским. От удивления она замерла на месте; в это время он обычно бывает на работе. И никогда не уходит с нее. Что же такое случилось, что заставило его приехать сюда в столь неурочный час?
  Галина бросила украдкой взгляд на Саянского и поразилась его виду; конечно, он никогда не отличался веселым нравом, но таким угрюмым она его еще не видела. Он просто распространял вокруг себя мрачность. Сердце у нее встрепенулось и забилось быстрей. Несколько секунд они стояли и смотрели друг на друга. Затем Саянский двинулся дальше. Внезапно он резко остановился.
  - Скажи, ты меня ненавидишь? - неожиданно спросил он.
  Вопрос так потряс Галину, что она мгновенно сделалась пунцовой.
  - Я? Ненавижу. Кто вам мог сказать такое? - пробормотала она.
  Но казалось, Саянский ее не слышал.
  - Меня тут все ненавидят, все считают меня исчадием ада. Все только и ждут, чтобы от меня избавиться.
  - Неправда! Не все! - воскликнула Галина.
  Но Саянский то ли не слышал, то ли не обратил внимание на ее слова. Он махнул рукой и пошел дальше.
  Галина, забыв о цели посещения дома, бросилась к выходу. Валерий с утра не пошел на работу под предлогом плохого самочувствия. Но Галине с самого начала показалось, что он хитрит. В последнее время муж вел вообще себя странно и непонятно, иногда был не похож на самого себя.
  Галина ворвалась в комнату, Коршунов сидел в кресле и смотрел телевизор. Она остановилась перед ним, закрывая ему экран.
  - Отойди, фильм интересный, - попросил недовольный Коршунов.
  - Как тебе не стыдно, как ты можешь так поступать?
  - Ты это о чем? Дай досмотреть, потом поговорим.
  - Ты бы видел его, на нем лица нет. Он ходит по дому, как привидение, и не может найти себе места.
  - Кто ходит по дому, как привидение? - изумился Коршунов.
  - Юрий Александрович. Он такой несчастный из-за этого разлада.
  - Я тут причем, если он не ладит со своей семьей.
  - И ты смеешь так говорить! Ты, кому он сделал столько добра. Кем бы ты был, если бы не он.
  - Полагаешь, что я без него ничего не значу! - вскочил Коршунов.
  - Полагаю. Ты должен попросить у него прощения.
  - Запомни, дорогая, я ни в чем не виноват.
  - Значит, не виноват. У тебя нет ни стыда, ни совести. - Галина вдруг замолчала и даже зажмурила глаза, словно набираясь смелости. - Тогда я ухожу от тебя. Я не могу жить с таким, как ты, человеком...
  Даже не пытаясь собрать хотя бы самые необходимые вещи, Галина бросилась к выходу из дома.
  
  7.
  Галина бежала по саду, как будто за ней кто-то гнался. Хотя, она уверена была, что ее никто не преследует. Если кто и мог это сделать, то только муж. Но он сейчас не побежит за ней. А ведь были времена, когда легкое недоразумение между супругами превращалось Галиной в демонстративную манифестацию ее недовольства. Случалось, что она при этом обращалась в бегство. И тогда Валерий, не жалея ног своих, мчался за ней, что было сил. Да, прошли те времена и, кажется, безвозвратно.
   Галина остановилась, но дыхание ее еще было сбивчиво. Грудь ходила ходуном, как будто она пробежала стометровку с мировым рекордом, ноздри трепетали и жадно впитывали прохладный воздух. В таком состоянии ее заметили Балтин и Маргарита, которые в это время прогуливались по аллеям сада, дыша перед сном свежим воздухом.
  - Что с вами, вам плохо? - Балтин истолковал сбивчивое дыхание Галины, как неполадки в здоровье.
  - Нет, мне хорошо, - выдавила из себя Галина. Ей стало неловко, что эта парочка увидела ее в таком невыгодном виде.
  - Но вы так тяжело дышите, - Маргарита пристально вглядывалась в ее лицо. - Можно я померю ваш пульс.
  - Спасибо, но в это мнет необходимости. У меня все нормально, просто я сильно бежала...
  - Бежали? - Балтин посмотрел на ее туфли на высоких каблуках.
  - Да, перед сном... полезно...
  - На высоких каблуках? - усмехнулась Маргарита, заметив взгляд Балтина.
  Балтин укоризненно посмотрел на Галину.
  - У вас что-то произошло? Не стоит скрывать.
  Галина замялась.
  - Вам лучше поделиться с нами своей проблемой. Сразу станет легче, - мягко произнесла Маргарита.
  - Вы чужие люди.
  - А вы разве не в курсе, что именно чужим люди с легкостью доверяют свои проблемы.- Маргарита подошла к Галине и дотронулась до ее руки. - Доверьтесь нам, и сразу станет легче.
  - Ну... в общем... я ушла от мужа, - собравшись с духом, выпалила Галина, - и теперь не знаю, куда идти.
  - Ну, что вы деточка, - Маргарита обняла Галину за плечи, - в вашем возрасте милые бранятся только тешатся. Подумаешь, поссорились. С кем не бывает
  - Мы не тешились, - Галина упрямо тряхнула челкой, - все гораздо более серьезно.
  - Вот как? - воскликнул Балтин и переглянулся Маргаритой. - Неужели так безвозвратно серьезно?
  - А как вы думаете, когда он организовал травлю на такого человека... такого, - Галина всхлипнула.
  Балтин все сразу понял без дальнейших ее объяснений, но в целях конспирации сделал вид, что ничего не понимает.
  - А вы можете рассказать нам с Маргаритой Сергеевной подробнее, - невинным тоном произнес Балтин.- Кто и кого травит.
  Галина поняла, что сболтнула лишнее, затравлено посмотрела на Балтина, но поразмыслив немного, решила, что лучше ей все рассказать этим двоим. Все же не совсем посторонние люди, независимые директора, может они подскажут, как ей помочь Саянскому.
  Балтин с Маргаритой выслушали историю, которую с волнением поведала им Галина. Историю, ради которой они тут и оказались. И, как настоящие профессионалы своего дела, ничем не выдали того, что им известно об этом деле даже более, чем самой Галине. Наоборот, дружно сделали вид, что поражены услышанным.
  - Все, что вы рассказали нам, - задумчиво произнес Балтин, - просто возмутительно. Мы знаем Саянского, как высокого профессионала своего дела и как глубоко порядочного человека. Он не заслуживает того, чтобы стать жертвой грязной интриги и орудием удовлетворения тщеславия вашего мужа.
  - Надо срочно что-то делать, - взволнованно произнесла Галина. - Скажите, вы можете чем-нибудь помочь Юрию Александровичу? - Она с надеждой посмотрела на Балтина, потом с таким же выражением - на Маргариту.
  - Разумеется, мы сделаем все возможное и невозможное, но мы не допустим, чтобы интрига вашего мужа обернулась его полной победой, - уверенно произнес Балтин. - А сейчас, забудьте все, что вы знаете об этом деле и доверьте нам судьбу Юрия Александровича.
  - Идите домой, Галина, - посоветовала Маргарита, - уже поздно.
  - Но, я не могу, я же ушла от мужа.
  - Вернитесь, - голос Балтина прозвучал, как приказ.
  - Но это невозможно, он подлец.
  - Вы должны это сделать, Галина.
  - Не понимаю, почему.
  - Потому что от этого шага зависит многое. В том числе и победа Саянского на выборах.
  Галина посмотрела на Балтина с сомнением.
  - Но как это связано?
  - Я не могу вам сейчас всего объяснить. Поздно уже. Давайте мы поговорим об этом подробнее в другой раз. А сейчас идите. Ваш ждет муж, и постарайтесь помириться с ним насколько это возможно. Хорошо?
  - Хорошо, - как загипнотизированная проговорила Галина. Она попрощалась и медленно пошла к дому.
  
  8.
  Коршунов ломал голову над тем, зачем Саянский вызвал его к себе в кабинет. С тех самых пор, как босс пронюхал о его замысле, они сторонились друг друга. Саянский демонстративно его игнорировал, в сам Коршунов тоже не лез на рожон. Он отлично понимал, какие чувства сейчас может испытывать Саянский к его персоне. От ненависти до желания его уничтожить. Коршунов отлично знал характер своего дядюшки и понимал, что от него можно ждать чего угодно, даже расправы над ним. Конечно, Саянский не хладнокровный убийца и не будет замышлять ничего такого, но в состоянии аффекта от него можно ожидать многого.
  Коршунову не нравилась ситуация, которая сложилась на данный момент вокруг предстоящих выборов. Ведь по его замыслу все должно было произойти внезапно для Саянского, тогда тот оказался бы просто раздавлен результатами голосования и не нашел бы силы в себе сопротивляться. А сейчас у него есть время для принятия ответно удара и неизвестно, что он может предпринять.
  Эх, какой прокол получился в так хорошо продуманной им схеме, с огорчением подумал Коршунов. И, что самое пакостное в этом, что он сам виноват. Так нелепо проговорился своей дражайшей половине о своих планах. Коршунов ни на минуту не сомневался, что это она его сдала Саянскому. Влюбленная дурочка. Лучше бы ей быть с мужем заодно. Но эта полоумная, похоже, возомнила, что настал ее звездный час и, что Саянский расчувствуется и отблагодарит ее за благую весть.
  Коршунов не верил, что кто-то из членов правления, пошел и капнул на него, ведь все до единого, в едином порыве, согласились проголосовать против Саянского. Ему даже не пришлось никого долго уговаривать. Все было замечательно и прекрасно, именно так, как и задумано. Но потом произошел сбой. И кто знает, зачем Саянский сейчас его позвал. Ведь Саянский еще не повержен, а только слегка ранен, а раненый зверь всегда очень опасен.
  Испытывая некоторое волнение, Коршунов вошел в кабинет босса. Саянский что-то писал. На минуту поднял глаза на Коршунова и тут же снова принялся за свою писанину.
  Даже сесть не предложил, отметил Коршунов, такого раньше не бывало. Садиться сам он не посмел и стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу. Саянский продолжал писать, как будто в кабинете никого не было. От нечего делать Коршунов стал следить за стрелкой часов на стене.
  Прошло десять минут. Наконец, Саянский оторвался от своего занятия и поднял глаза на Коршунова, как будто только что заметил его. У Коршунова от этого взгляда пошел холодок по спине. Такая неприкрытая ненависть и презрение читались в глазах Саянского. Но Коршунов не отвел глаз, он принял этот молчаливый вызов. Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Наконец Саянский разжал губы.
  - Я позвал тебя, чтобы поручить одно очень ответственное дело, - губы Саянского тронула презрительная улыбка, - надеюсь, ты с ним справишься.
  - Что за дело?
  - Надо заказать два номера в гостинице для наших партнеров из Англии. Если не сможешь справиться сам, проконсультируйся с моей секретаршей. - Саянский снова уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.
  - Но, позвольте, - Коршунов изо всех сил старался держать себя в рамках приличия и не дать возможности заподозрить Саянскому, что его поручение его глубоко унизило. - Заказ номеров для гостей фирмы никак не входит в мои обязанности. Это дело вашей секретарши.
  - Не входит, говоришь. - Саянский отвечал ему, не отрывая глаз от бумаг, - ты прав, до сих пор не входило, а теперь будет входить. Пометь себе где-нибудь, что это будет отныне твоей первой и самой главной обязанностью.
  Коршунов побагровел.
  - Вы меня низводите до уровни обычно секретарши? Стоит ли мне расценивать это, как понижение в должности.
  - Как хочешь, так и понимай, а сейчас иди и делай, что тебе поручили. Не отнимай моего драгоценного времени. Оно у меня на перечет.
  В это время зазвонил телефон, Саянский взял трубку и долго говорил. Когда он закончил, Коршунов продолжал стоять в его кабинете.
  - Я же тебе все сказал уже. Уходи. Неужели не понятно, - едва сдерживаясь от гнева процедил Саянский.
  Коршунова же просто трясло. Такого унижения он не мог вынести. Низвести его до уровня секретарши!
  - Я хочу вам сказать, что не буду этим заниматься, - багровея, произнес Коршунов.
  - Что?!!- Саянский сузил глаза от злости и тоже побагровел.
  - Я вам не мальчик на побегушках. Сначала вы меня просили найти бабу для удовлетворения своей похоти. Скрепя сердцем, я сделала это. Сейчас вы меня сравняли с секретаршей. Что мне ждать дальше? Вы меня заставите мыть сортиры?
  - Заставлю, если ты не справишься с поручением, которое я тебе дал!- крикнул Коршунову в лицо Саянский. Коршунов заметил, что его босс начал терять самообладание, но и он сам был почти уже на той грани, когда становится все равно, когда теряешь всякую меру и чувство осторожности. Когда хочется только одного - одержать верх над своим противником любым способом.
  -Зря вы так, Юрий Александрович, я бы на вашем месте десять раз подумал, прежде чем давать мне подобные поручения. А то ведь неровен час я пойду к Юлии Алексеевне и расскажу ей, как ее муженек ищет развлечений на стороне и...
  Но договорить Коршунов не успел. Саянский ястребом выскочил из-за стола и метнулся к нему.
  - Ах, ты мразь, только посмей приблизиться к моей жене, я тебя своими собственными руками удавлю. - Саянский схватил Коршунова за пиджак и тряхнул его так, что тот потерял равновесие и, не удержавшись на ногах, полетел на пол. В это время дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Балтин. Он с недоумением уставился на поверженного Коршунова и на тяжело дышащего Саянского с безумным блеском в глазах.
  Коршунов при виде Балтина вскочил на ноги и выскочил из кабинета, чуть не сбив того с ног.
  - Что здесь происходит, черт побери? - Балтин шагнул в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
  
  9.
  Саянский возмущенно ходил по кабинету. Гнев так и бил из него, как гейзер из земли, и Балтин не без основания опасался, что он начнет швырять мебель или бить посуду в баре. Тем более хозяин кабинета, в самом деле, направился к нему, резко отворил дверцу и достал бутылку коньяка и два фужера.
  - Выпьете со мной?
  Балтин хотел отказаться, но внезапно изменил намерение.
  - С большим удовольствием.
  Саянский, словно не веря, посмотрел на него.
  - Вы, не шутите, действительно выпьете со мной.
   Балтин решительно подошел к Саянскому, взял из его рук фужер и плеснул в него коньяка.
  - Ваше здоровье! - провозгласил тост Балтин.
  - Какое к черту тут здоровье, - проворчал Саянский. - Вы сами видели этого негодяя. - Он вдруг наклонился к уху Балтину. - Иногда я жалею, что тогда его чуть не пристрелил.
  - Никогда не делайте то, о чем будете жалеть всю оставшуюся жизнь, что вас будет мучить до конца ваших дней. Мой вам совет: твердо запомните это правило. Иначе навсегда закроете себе проход к потоку счастья и удачи.
   - Вы постоянно твердите об одном и том же. Лучше скажите, где этот самый проход и где этот самый поток? Вы понимаете, что у меня кончается терпение.
  - Пока вы будете воспринимать Коршунова, как врага, все так и будет идти. И ваше терпение однажды окончательно лопнет. И тогда случится непоправимое.
  От возмущения Саянский даже фыркнул.
  - А как я его должен, по-вашему, воспринимать, как лучшего друга?
  Балтин отрицательно покачал головой.
  - Это будет большая ошибка - воспринимать человека в качестве друга, который таковым не является.
  Саянский развел руками.
  - И как прикажите в таком случае вас понимать?
  - У вас сейчас полный клинч, чем сильней вы ненавидите племянника, тем больше у него желание вас свергнуть. Нужно кардинально изменить ситуацию, резко повернуть движение потоков в другую сторону.
  - Предлагаете упасть перед ним на колени и попросить прощение, - насмешливо произнес Саянский.
  - Это лишь усугубит ситуацию. Он посчитает, что победил. А он не должен победить, но он не должен и проиграть. Вот тогда выиграете вы оба.
  Несколько секунд Саянский сосредоточенно молчал.
  - Когда я вас слушаю, то иногда у меня возникает ощущение, что вы говорите на иностранном языке. Слова понятны, а смысл до меня не доходит. А ведь я никогда не считал себя тупым. И не только я.
  Балтин улыбнулся.
  - Подождите, обещаю, скоро вы будете все понимать.
  - И что же я должен сделать, чтобы выиграли мы оба?
  - Предложите ему нечто такое, чего бы он хотел получить, но совершенно не надеется получить. И за что он бы просто не может ни быть вам не благодарным.
  - Ни за что! - вскричал Саянский.
  - Юрий Александрович, мы же с вами уже это обговаривали.
  Саянский как-то внезапно поник.
  - Хорошо, но я должен подумать, что ему предложить нечто такое, что отвечает вашим требованиям. У него слишком высокие запросы. Так сразу я не могу.
  - Я понимаю, только вы не забыли, как мало у нас остается времени.
  - Вот об этом я как раз только и помню, - буркнул Саянский.
  
  10.
  Гордеев затушил в пепельнице сигарету. Уже третью за последний час. Только сейчас до него дошло, что он излишне взволнован. Он знал, что этому причиной. С минуты на минуты должна прийти Юлия. Он давно мечтал видеть ее в своей квартире, неоднократно приглашал, но она каждый раз находила уважительную причину для отказа. Хотя Гордеев чувствовал, что причина на самом деле всего одна единственная - ее муженек.
  При мысли об этом напыщенном индюке у Гордеева испортилось настроение. Сразу вспомнились старые обиды, которые, как он думал давно и прочно забыты. А вот поди ж ты! Приехав в Россию и встретившись с Юлией, он понял, что ничто и никто не забыты. К тому же Юлия, в которую он был влюблен в молодости, осталась и в зрелом возрасте необычайно хороша. Сейчас она казалась ему еще более желанной, чем тогда. И вообще, он вдруг понял, что всю жизнь хотел быть рядом только с ней. Если бы это было возможным! Гордеев мечтательно закатил глаза и потянулся за новой сигаретой. А почему бы и нет. Ведь, как ему показалось, между супругами Саянскими как будто пробежала какая-то кошка. А может и не кошка вовсе, а настоящий тигр? И тогда вполне вероятно...
  Звонок в дверь прервал его мысли. Гордеев поспешно затушил недокуренную сигарету в пепельнице, распахнул окно пошире и бросился открывать.
  На пороге стояла Юлия.
  - Юленька, как я счастлив видеть тебя у себя. - Гордеев наклонился к гостье и оставил на ее щеке легкий поцелуй. Юлия на это никак не отреагировала, но и не отстранилась.
   - Проходи в мои холостяцкую берлогу, - пригласил ее Гордеев.
  Юлия шагнула в комнату и огляделась.
  Однокомнатная квартира и похоже к тому же малогабаритная, - отметила про себя Саянская, бегло окинув комнату взглядом, вот это была сейчас ее жизнь, если бы она в свое время вышла замуж за Гордеева. Что и собиралась сделать. Юлия грустно вздохнула, представив себя в этой удручающей обстановке. Но Гордеев расценил этот вздох по-своему. В ее глазах, подернутых поволокой грусти, он усмотрел ностальгию по прошлому. По тому прошлому, в котором они были еще вдвоем с ней, в котором еще не существовало Саянского.
  Гордеев предложил Юлии сесть на диван. Она же, как будто опасаясь того, что он сядет рядом, опустилась в кресло.
  - Ты сказал, что у тебя что-то срочное, - сразу перешла к делу Саянская, - давай обсудим это дело, и я поеду.
  - Как! Неужели ты не пообедаешь со мной! - Ее заявление неприятно удивило Гордеева.
  - У меня мало времени. Мне надо через пару часов быть дома.
  - Так это же уйма времени. Мы вполне успеем достойно перекусить, - обрадовался Гордеев, - у меня на кухне стол накрыт для тебя.
  - Что ты, какой стол, - замахала руками Юлия, - я в пробках одних только часа два простою. Нет, Саша, я заскочила к тебе на пару минуток не больше.
  - А может, все-таки пообедаешь. - Гордеев подошел к Юлии, опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои. - Мы так долго не виделись. Помнишь, как мы радовались таким встречам, - Гордеев с силой сжал ладони Юлии и прижал их к своей груди.
  - Извини, но никак не могу. Как-нибудь в другой раз, - Саянская мягко высвободила свои ладони из рук Гордеева.- И... встань с колен. Мне неудобно. Как в какой-то дешевой мелодраме.
  Гордеев поднялся. Он старался не показывать, как сильно задет отказом Юлии.
  - Не принимай всерьез. Я пошутил. Хотел тебя развеселить, - натянуто улыбнулся Гордеев.
  Юлия видела, что он раздосадован и пытается это скрыть. И решила подыграть Гордееву, притворившись, что поверила ему. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы он пытался вернуть прошлое. Ей это совсем ни к чему. Даже, если у них с мужем все окончательно разладится, то это не означает, что она готова упасть в объятия Гордеева. Она в таком случае вообще не намерена падать ни в чьи объятия.
  - Так по какому поводу ты хотел меня видеть? - напомнила Юлия.
  - Работа над шоу начинается значительно раньше, чем планировалось. И организаторы проекта требуют немедленного ответа: мы становимся его участниками или нет. Если да, то на следующей неделе нужно подъехать к ним для заключения контракта.
  Юлия на минуту задумалась.
  - Какой будет твой ответ? - спросил Гордеев.
  - Да, - твердо произнесла Юлия.
  - Ты уверена? Твои планы не изменятся? Это важно.
  - Я уже сказала да, значит да. Это окончательно. - Юлия встала. - Ты только для этого меня позвал? - спросила она.
  - В общем, для этого. Хотя нет, я еще хотел, чтобы мы..., - Гордеев осекся под строгим Юлиным взглядом. - Я хотел просто поболтать с тобой в непринужденной обстановке, - выдавил он из себя.
  - Как-нибудь в следующий раз непременно поболтаем. А сейчас мне пора. Рада была повидать тебя.
   Юлия повернулась и пошла к двери. Гордеев кинулся за ней.
  - Я тебя провожу.
  - Не надо, не провожай, дорогу до своей машины я найду сама. - Саянская улыбнулась, и, махнув рукой, выскользнула за дверь.
  Гордеев вернулся в кухню. Посмотрел на стол, заставленный разнообразной снедью. Открыл бутылку водки, налил рюмку, подумал, но пить не стал. Он поставил рюмку на стол и подошел к шкафчику. Пошарив на его полках, извлек оттуда стакан и с ним устремился к бутылке. Налив по самый край, поморщился и опрокинул в себя его целиком.
  
  Глава 5.
  
  1.
  Неожиданно для себя Юлия разволновалась после визита к Гордееву. Прислушиваясь к своим ощущениям, она не могла понять, что ее взволновало больше: либо принятие ею окончательного решения, которое в скором времени резко переменит ее жизнь, либо неожиданный натиск Гордеева, который он не слишком умело пытался обратить в шутку. Юлия ясно видела, что все его попытки скрыть истинное положение вещей шиты белыми нитками.
  Женщину никогда не обманешь никакими уловками, женщина видит сердцем и как порой бывают смешны мужчины, когда пытаются обмануть нас. При этой мысли ее лицо тронула легкая улыбка. Но она не может от себя скрыть того обстоятельства, что ей было приятно, когда он опустился перед ней на колени. Давно ни один мужчина не совершал по отношению к ней такого поступка. Конечно, ему об этом знать не следует, пусть он думает, что ее это мало трогает. Но, оказывается, трогает и еще как!
   Юлия с грустью думала о том, что даже ее любимый супруг в самые счастливые их дни не опускался перед ней на колени. Тогда она была молода и могла рассчитывать на подобные безумства, тогда она сочла бы их в порядке вещей, а вот теперь вряд ли ей еще раз выпадет такая удача.
  Одолеваемая самыми противоречивыми мыслями, Она вошла в дом и решила не откладывать в долгий ящик, а прямо сейчас объявить мужу, что приняла окончательное решение работать вместе с Гордеевым. Юлия направилась в кабинет Саянского, но неожиданно столкнулась с Маргаритой. Маргарита посмотрела на нее как-то странно. Юлия инстинктивно провела рукой по волосам: может они растрепались или что-то не в порядке с одеждой. Следующим взглядом она обследовала свой костюм. Но вроде все было нормально.
  - Что с вами, Юлия Алексеевна? - первая пошла на контакт Маргарита.
  - А в чем собственно дело? - Юлия недоуменно пожала плечами.
  - Я вижу, вы очень взволнованы. У вас очень ярко блестят глаза. Либо у вас температура, либо чем-то вы сильно обеспокоены.
  - От вас ничего не скроешь. Но ладно так и быть, вам я скажу, раз вы заметили. Я и правда взволнована. А как не волноваться, если скоро вся моя жизнь изменится кардинальным образом.
  - Кажется, я догадываюсь. Вы все-таки решились пойти работать в шоу?
  - Как с вами приятно иметь дело, - Юлия улыбнулась. - Вы все видите и понимаете, и вам не надо ничего долго объяснять. А вот сейчас мне придется идти к мужу и доказывать ему, что мое решение окончательное и бесповоротное и, что обратной дороги нет. Представляете, что сейчас будет. - В глазах Юлии мелькнул испуг, но она волевым образом прогнала его и уверенно посмотрела на Маргариту. По крайней мере, ей так казалось.
  - А вы можете подождать пять минут, - неожиданно сказала Маргарита. - Разрешите мне опередить вас, я как раз шла к Юрию Александровичу. У меня к нему вопросик пустяшный. А то, боюсь после вашего визита, он не сможет разговаривать со мной вполне адекватно.
  - Да, пожалуйста, можете и говорить с ним хоть десять, хоть пятнадцать минут, - милостиво разрешила Юлия, - мне не срочно. Если муж узнает о моем решении на полчаса позже, это будет только означать, что у меня на те же полчаса продлевается спокойная жизнь.
  - Вот и замечательно. - Маргарита оставила Юлию и направилась к кабинету ее мужа.
  Саянский читал прессу и удивился, увидев Маргариту. Она, хоть и приехала по его проблеме в его дом, но до сих пор только Балтин наставлял и направлял его, как школьника. Неужели и эта туда же? Саянский с интересом на вошедшую женщину.
  - Юрий Александрович, - начала Маргарита без всяких предисловий, - сейчас к вам зайдет Юлия Алексеевна, чтобы сообщить что-то важное. Я вас очень прошу, чтобы она ни сказала вам, не говорите ей нет.
  - Вы знаете, что она мне скажет? Так скажите, я успею подумать, как ей ответить.
  - Юрий Александрович, я хочу, чтобы вы мне дали обещание: даже не зная, о чем пойдет речь, не говорите ей нет. Очень вас прошу, сделайте так, как я прошу. От вашего ответа зависит очень многое. Не говорите нет ни при каких обстоятельствах. Даже если вам очень захочется сказать нет.
  - Ну, хорошо, - в недоумении протянул Саянский, - я сделаю, как вы говорите.
  Удовлетворенно кивнув, Маргарита, выскользнула за дверь и почти сразу же в кабинет вошла Юлия. Выглядела она несколько взволнованно. Саянский знал этот ее взгляд, немного отрешенный и направленный не прямо на собеседника, а куда-то в сторону. Она всегда так смотрела, когда хотела скрыть свое волнение.
  Саянский приготовился к самому худшему, и предчувствие не обмануло его. Он слушал Юлию и тем больше она говорила, тем сильней ему хотелось немедленно ее остановить и ударить своим массивным кулаком по столу. Но всякий раз, как возникало такое желание, в память тут же напоминала о только что данном им обещании.
  - Значит, ты все-таки решилась, - тяжело проронил Саянский после того, как Юлия наконец замолчала.
  - Да, - коротко ответила она и на этот раз твердо посмотрела ему в глаза.
  - И нет никакой возможности что-то изменить? - спросил Саянский, уже ни на что не рассчитывая, просто так, по инерции.
  -Нет. - Юлия говорила короткими отрывистыми фразами, и Саянский знал, что это было признаком того, что решение ее окончательное и обжалованию не подлежит. Давно он не слышал от нее такого стиля речи.
  - Что ж, я приму это к сведению, - только и нашел, что сказать Саянский.
  После этих слов, Юлия молча повернулась и быстро вышла, как будто он собирался за ней гнаться.
  После ее ухода Саянский затравленно оглянулся вокруг себя. Взгляд его бессмысленно скользил по окружающим предметам, как будто чего-то искал. Но до какого-то момента Саянский сам не особо понимал, что ищет. Вдруг на глаза ему попалась стоящая на столе ваза. Это был подарок Юлии к десятилетию их свадьбы, купленная во время одной из зарубежных поездок. Он подскочил к столу, схватил вазу и со всей силы швырнул ее на пол.
   На шум разбитой вазы прибежала Полина.
  - Ой, мамочки, как же вы так не осторожно, - запричитала она, бросившись собирать осколки, - ваза то дорогая антикварная.
  -Да и черт с ней! - зло выпалил Саянский и выскочил из кабинета. Полина замерла в недоумении с осколками вазы в руках. Такого поведения от своего хозяина она никак не ожидала.
  
  2.
  Саянский считал себя хорошим отцом. И был по своему прав. Дети радовали его уже одним фактом своего существования, в отношении к каждому из них он строил грандиозные планы, щедро снабжал деньгами и другими материальными благами. Но при этом мало их замечал, они мелькали в его сознании наравне со всеми остальными людьми. А если и выделялись среди этой длиннющей шеренги, то совсем немного и совсем нечасто. Это был привычный антураж его жизни, вносивший в нее комфорт и стабильность.
  Но сейчас весь этой жизненный строй резко и грубо нарушился. Совершенно неожиданно для Саянского его дети вышли из общей шеренги и пошли своей, совершенно непонятной, а главное абсолютно неприемлемой для него дорогой. И это выводило его из себя так сильно, что минутами он не мог усидеть в кресле, вскакивал и метался по кабинету.
  Самое поразительное, что больше всего его раздражал Андрей, который в табеле о рангах его детей всегда занимал втрое место, безоговорочно уступая Яне. С точки зрения Саянского дочь по всем параметрам на голову превосходила сына. И умом, и твердостью характера, и умением справляться с проблемами. Потому-то он и не ожидал, что этот отрок выкинет такой фортель, возьмет и втайне от всех, без совета с ним бросит учебу. И если он, Саянский, незамедлительно не восстановит статус-кво, то еще долго не успокоится.
  Саянский почти никогда не откладывал реализацию ни одного своего решения. И сейчас жалел о том, что срочно не предпринял меры, как только узнал про то, что вытворил Андрей. Ну, ничего, он заставит этого недоросля продолжить учебу, даже если придется ему снова начинать с первого курса, что станет для этого балбеса хорошим уроком.
  Саянский набрал номер телефона ректора финансовой Академии. Они не были близкими друзьями, но их связывало весьма длительное знакомство. Каждый из них в меру своих сил помогал другому решать свои земные дела. А потому он не сомневался, что тот ему не откажет.
  Они разговаривали уже минут десять - тем для бесед у них всегда было предостаточно - прежде чем, Саянский перешел к цели разговора.
  - Яков Михайлович, вы, наверное, знаете, какая неприятность случилась с моим сыном. Отчислили его из Академии. Мы так все расстроены.
  - Да, мне это известно, сам подписывал приказ об отчислении вашего сына.
  - Я не в претензии, этот негодник сессию не сдал. Я уже ему мозги вправил. И теперь он горит желанием снова учиться у вас. Можно его восстановить, пусть даже на первом курсе.
  В телефоне образовалась долгая пауза.
  - Конечно, восстановить можно, - зазвучал голос ректора, - но уж простите меня великодушно, в данном случае делать этого не стану.
  - Почему? - спросил ошеломленный отказом ректора Саянский.
  - Прежде чем отчислить вашего сына, мы тщательно изучили, как он учился, начиная едва ли не с первого дня. Подняли не только его успеваемость, но и поговорили с преподавателями. И выяснили прискорбную вещь: за все время, что он пробыл в наших стенах, он совершенно ничего не делал. Причем, не делал демонстративно. И лишь зная, чей он сын, ему ставили положительные оценки. С моей точки зрения ему не следует получать такое образование, оно не пойдет ему на пользу. Нужно поискать для него иную стезю. Я это говорю из искреннего желания добра вашему сыну.
  - Вы правы, я просто не был в курсе всех обстоятельств, - пробормотал Саянский. - Будем считать этот вопрос закрытым.
  Бешенство, как могучий морской вал, накрыло Саянского с головой. Так опозориться из-за этого сопляка. Он помнил, как униженно просил в свое время ректора, чтобы Андрея приняли на основе формального экзамена. А сколько выбросил денег, помогая академии. И вот чем отплатил ему сын!
  А всему причина - лошади! У Андрея на уме только они. Когда много лет назад он завел конюшню, то думал порадовать домочадцев. И вот к чему это все привело. Ну, ничего, он когда-то сделал ошибку, он же ее и исправит.
  У Саянского давно был покупатель на его лошадей. Цену предлагал хорошую. Тогда он ему отказал. Но сейчас не поздно вернуться к этой сделке.
  Они договорились быстро, и Саянский почувствовал некоторое успокоение. По крайней мере, сын больше не будет бесцельно проводить долгие часы, общаясь с лошадьми.
  Он приехал домой и прямиком направился в комнату сына. Там его не оказалось. Так и есть, он опять в конюшне, больше негде. Саянский решительно зашагал туда.
  Андрей действительно был там и чистил щеткой лошадь.
  - Я сегодня разговаривал с ректором финансовой Академии. И выяснил одну интересную вещь: оказывается за все время, что ты там проучился, ты ничего абсолютно не делал.
  Андрей с беспокойством посмотрел на отца.
  - Отвечай! - потребовал Саянский.
  - Я хотел заниматься, но мне было совсем не интересно.
  - Я понимаю, тебе интересней быть не финансистом, а конюхом. Но из этого у тебя ничего не выйдет, я договорился с покупателем о продаже всех лошадей. Так что подумай, чем теперь тебе заняться?
  Саянский резко повернулся и быстро зашагал к дому.
  
  3.
  
  Саянский сидел в своем кабинете и тупо смотрел перед собой. В голове было пусто, вернее мысли бродили по ней бесконечными караванами, но ни одна, как случайные гости, не задерживалась. Он и сам не знал, о чем он думал и можно ли вообще этот процесс называть думаньем. Его не оставляло ощущение, что только что он совершил большую ошибку. Хотел получить один результат, а что вышло? Этого он даже не представлял приблизительно.
  В голове внезапно возникла фамилия Балтина, но он постарался тут же прогнать ее из памяти. Думать о нем и об его непонятных и подозрительных теориях хотелось меньше всего. Но тогда чем себя занять? Раньше он бы пошел к жене, они бы раскупорили бутылочка винца, поговорили о том, о сем, а кончился бы вечер тем, что занялись бы любовью... Саянского аж всего передернуло, он и к жене пойти не может, по сути дела они не разговаривают, и заняться любовью тоже не может, но уже по другой причине. Яны нет дома, она живет с этим художником, тоже не поговоришь, с сыном только что разругался... О Коршунове вообще речь не идет. Вот и сиди тут один одинешенек, не с Полиной же вести беседу.
  Саянский внезапно ощутил такое глобальное одиночество, которое он не испытывал много лет. Последний раз он переживал что-то похожее в студенческие годы; он только что приехал в Москву из далекой провинции, во всем городе у него не было ни одного человека, которому он мог бы запросто пойти. И вот сейчас он вернулся в то прежнее ужасное состояние. Он тогда поклялся, что сделает все возможное, чтобы раз и навсегда выйти из него. И сделал, но, как оказалось, ничто не вечно под луной. И все возвращается в ту точку, из которой когда-то начал путь.
  Но раз пойти ему не к кому, остается один способ - алкоголь. Пару рюмочек коньяка - и ситуация покажется не такой беспробудной. Саянский встал и двинулся в сторону бара.
  Внезапно до него донесся чей-то истеричный крик.
  - Ужас, ужас! Все быстрее сюда!
  Саянский узнал голос Полины и бросился из кабинета. Они почти столкнулись лоб в лоб. Такое испуганного лица он еще у нее не видел.
  - Что случилось? - закричал он.
  - Андрей! - От волнения Полина так сильно дышала, что не могла говорить.
  - Что Андрей! Да, говори же, черт бы тебя подрал! - затряс он ее за плечи.
  - Он в ванной, а там кровь.
  На шум выбежала Юлия.
  - Что произошло? - с тревогой спросила она.
  - Что-то с Андреем, - бросил Саянский. - Он в ванной на первом этаже.
  Втроем они помчались по лестнице вниз. Саянский оказался у цели первым. Он что есть силы дернул дверь, но она оказалась незапертой.
  Андрей стоял над ванной, с его руки в воду стекал ручеек крови.
  Юлия и Полина бросились к нему. Они схватили его руки и стали осматривать. Внезапно Юлия обернулась к мужу.
  - Что ты стоишь, как пень! - с ненавистью бросила она ему. - Беги за бинтами и звони в Скорую.
  
  4.
   Лишь к полуночи в доме успокоились и разбрелись по своим комнатам. Так как крови вытекло немного, Андрея не стали увозить в больницу, обработали порез, вкололи успокоительное, погрузившее самоубийцу в крепкий, но вполне здоровый сон.
  Балтин и Маргарита также участвовали во всеобщем переполохе, правда, преимущественно, как наблюдатели. Особенно Балтин, который смотрел на все с некоторого удаления. В отличие от Маргариты, которая попыталась поговорить с Андреем, но поняла, что тот в таком состоянии, когда не воспринимаются никакие слова, быстро прекратила все подобные поползновения.
  Наконец все затихло, Балтин и Маргарита двинулись в свою часть дома. Около комнаты Маргариты они, не сговариваясь, остановились,
  - Честно говоря, желания спать нет никакого. Может, пообщаемся? - предложил Балтин.
  - Я не против.
  - Остается решить только где: у меня или у тебя?
  - Так как замужней женщине неудобно в такой час идти в гости холостому мужчине, то придется холостому мужчине идти к замужней женщине, - лукаво улыбнулась Маргарита.
  - Против такого аргумента не поспоришь, - усмехнулся Балтин. - Только принесу немного выпивки. Хочется немного расслабиться.
  Балтин вошел в комнату Маргариты через несколько минут. В руке он держал две бутылки.
  - Что будешь пить: коньяк или вермут? - предложил Балтин на выбор.
  - Ты не хуже меня знаешь, что вермут.
  - Вдруг вкусы у тебя поменялись. А я хлебану коньяку. После всех этих событий хочется как следует продезинфицироваться.
  Маргарита внимательно посмотрела на него.
  - Тебе не кажется, что есть о чем серьезно поговорить?
  - Двое взрослых людей всегда могут найти тему для серьезного разговора, даже если им и сказать друг другу нечего.
  - Не уверена, что сейчас подходящее время для подобного юмора.
  - Разве что-то случилось? - спросил Балтин, подавая Маргарите рюмку с вермутом.
  - Тебе не кажется, что ты переходишь границу.
  - Твое здоровье! - поднес Балтин рюмку с коньяком ко рту. - А что собственно произошло? Все живы, здоровы. Не вижу причин для паники.
  - Попытка самоубийства, по-твоему, - это ничего не случилось?
  - Имитация попытки самоубийства, - поправил Балтин. - Я даже думаю, что это сделано весьма кстати.
  - Это уже слишком даже для тебя! - возмутилась Маргарита. - А если бы Полина случайно не заглянула в ванную комнату? Ты не думал, как бы дальше развивались события.
  - Сегодня вечером здесь никто не должен был умереть, - не согласился Балтин. - Время еще не пришло.
  - А когда придет?
  - Не знаю. Но что знаю, что рад, что это все произошло.
  - Ты играешь с огнем! - негодующе воскликнула Маргарита. - Ты порождаешь процессы, результаты которых невозможно предугадать.
  - Жизнь вся состоит из таких процессов. Как психолог ты должна это ясно понимать.
  - Я все понимаю. Как и то, что ты одержим бесом достижения успеха.
  Балтин пристально посмотрел на Маргариту.
  - Не налить тебе еще вермута?
  - Налей.
  Балтин снова наполнил рюмки: Маргарите - вермутом, себе - коньяком.
  - Бес на этот раз ни при чем. Без нашего вмешательства они тут перегрызутся. Подсознательно это понял даже Саянский с его ужасно консервативным сознанием. Но и он испугался возможных последствий. Особенно, когда чуть не застрели Коршунова.
  - Тогда Коршунов, теперь Андрей, - с сомнением произнесла Маргарита. - Кто следующий? В любом деле должен быть допустимый риск.
  - Тебе известна формула риска применимая к нашему случаю? - насмешливо поинтересовался Балтин.
  - Нет, но...
  - Мы уже не можем останавливаться, - перебил ее Балтин. - Там, - показал он наверх, - мы запустили мощные процессы. Неужели ты не чувствуешь, что сейчас мы уже на точке пересечения. Надо еще немного продвинуться вперед, довести ситуацию до окончательной точки невозврата. Только тогда она начнет кардинально меняться. Ты не обращала внимания на лицо Саянского?
  - Признаться, нет.
  - Он был потрясен, и я бы добавил: раздавлен. Кажется, наконец-то до него стало доходить, к чему может привести ему железобетонная непреклонность, маниакальное желание, чтобы все поступали только так, как он того хочет. Я долго размышлял, как же его убедить, что это путь не только к разрушению всей его жизни, но и самой его личности. Но так и не нашел убедительных аргументов. А вот его сын их отыскал.
  - Это слишком жестоко и по отношению к Андрею и к его отцу. А если они оба сломаются?
  - Вот увидишь, мы накануне решающего поворота. Прошу об одном, помоги мне. Без твоей помощи ничего не получится.
   Маргарита взволнованно прошла по комнате.
  - Но разве я тебе не помогаю. Я помогаю даже тогда, когда испытываю сомнение в правильности того, что мы делаем.
  Балтин почти вплотную подошел к ней и заглянул ей в лицо.
  - Я очень ценю то, что ты делаешь. Без тебя мне было бы на пять порядков трудней.
  Маргарита отвела глаза в сторону.
  - Давай на этом и завершим наш обмен мнения. Уже поздно.
  Балтин на мгновение опустил голову.
  - Действительно, я и не заметил, как прошел целый час. Спокойной ночи! - Он быстрыми шагами вышел из комнаты.
   Маргарита проводила его взглядом.
  Спокойной ночи! - тихо произнесла она.
  
  5.
   Саянский всю ночь не спал. Такого в их семье еще не было. Чтобы кто-то из Саянских решил добровольно уйти из жизни? Бред. Но, тем не менее, как не прискорбно это сознавать, это было уже не бредом, уже не фантазией, а самой настоящей правдой. Жестокой правдой. И самое страшное в этой правде было то, что лично он несет ответственность за все случившееся. Если бы он был более внимателен к сыну и его интересам, а не пытался подмять его под себя, такого бы никогда не произошло. Но интересы Андрея кардинально расходятся с интересами его самого. Саянский мгновенно начал закипать, представив своего сына в конюшне, а не в милой его сердцу деловой атмосфере офиса. Саянского потрясло, что даже после всего, что произошло, он не может совладать с собой. Нет, определенно надо что-то делать. Но вот что?
  Саянский застонал от собственного бессилия и не знания того, что делать дальше. Хотя от чего же? В их доме сейчас проживают два человека, которые, похоже, знают решения практически любой жизненной ситуации. И именно не далее, как вчера он имел с Балтиным беседу, в течение которой тот пытался убедить Саянского в том, что все желаемое достижимо. Главное научиться правильно желать. Саянский напрягся, дословно вспоминая наставления Балтина.
  - Нужно научиться, - говорил его наставник, - желать не желая. Стремиться, не беспокоясь. Действовать, не заботясь о результатах. И еще, - Балтин сделал на этом акцент, - полюби то, чего опасаешься и смирись с возможным поражением, а дальше иди к цели, не раздумывая. Тебя жизнь к ней сама принесет.
   Хорошенькое дельце - Саянский вытер взмокший лоб - полюби то, что боишься. Как можно это полюбить? Как можно полюбить свое поражение? Или все же можно? Саянский задумался. Несколько минут он сидел совершенно неподвижно, безмолвно погруженный в себя. Решение пришло неожиданно. Такое, которого Саянский меньше всего ожидал. Оно даже поразило его самого в первый момент своей парадоксальностью. Но он вспомнил балтинское: полюби то, чего опасаешься и смирись с возможным поражением, а дальше иди к цели, не раздумывая.
   Саянский посмотрел на часы. Стрелки показывали восемь утра. Саянский поразился, как быстро пролетела ночь, а он даже глаз не сомкнул и не заметил, как наступило утро. Саянский решил, что он сделает это немедленно, не взирая, на столь ранний час. Иначе потом он сможет передумать.
  Он быстро оделся и, не завтракая, осторожно вышел из комнаты. Прошел по тихому дому. Все домочадцы еще спали. Лишь Полина позвякивала посудой на кухне, готовя завтрак.
   К дому Пономарева Саянский подъехал без десяти девять. В воскресенье, дороги были почти пустые, и он домчался до нужного места без особых проблем. Сейчас главное, чтобы хозяин не спустил его вниз по лестнице. Но Пономарев, кажется, пташка ранняя и уже, наверняка, не спит.
   Саянский не ошибся, дверь ему открыл сам хозяин уже гладко выбритый и благоухающий приятным парфюмом. Увидев Саянского, Пономарев застыл в замешательстве, но быстро овладел собой и пригласил нежданного гостя в дом. Саянский прошел в огромную гостиную с камином. Раньше, когда они дружили, он часто бывал здесь с Юлией, и они провели в этой гостиной немало вечеров, наслаждаясь приятной беседой и потягивая неизменное Бордо, которое хозяин привозил из Франции, покупая там это вино, как он утверждал, у самого Депардье. Саянский не слишком доверял ему, но предпочитал свои мысли держать при себе. Да, славные были времен. Сейчас Пономарев навряд ли нальет ему даже рюмочку своего любимого вина.
   Саянский уселся в кресло, Пономарев устроился напротив него. Он демонстративно молчал, ожидая, что гость сам объявит о цели своего визита. Саянский решил не тянуть и начал первым.
  - Петр, вижу, ты удивлен моим неожиданным визитом.
  - Сказать так это значит, ничего не сказать, - сухо проговорил Понамарев, - я думал, что никогда ни при каких обстоятельствах ты не переступите порог этого дома. И не от того, что ты этого не пожелаете, а от того, что я тебе этого не позволю. Но ты застал меня врасплох, поэтому я сразу не спустил вас с лестницы...
  - Признаться, зная твой решительный нрав, я ожидал от тебя такой реакции. И все же, как видишь, рискнул. - Саянский натянуто улыбнулся, он впервые чувствовал себя очень неловко в этом доме.
  - Раз пришел, говори, - резко произнес Пономарев. Только постарайтесь, как можно короче.
   - Хорошо. Буду краток. Дело в том, что я принял решение сложить свои полномочия председателя Совета директоров.
   Пономарев от неожиданности даже перестал качать ногой и весь напрягся в ожидании дальнейшего.
   - Мне стало известно, - продолжал Саянский, - что члены Совета директоров сошлись в единодушном мнении сместить меня с этого поста. Так вот я сообщаю тебе, что я совсем не против такого исхода событий. Я только против того, чтобы дела компании попали руки моего племянника... - Саянский запнулся, видно было, что упоминание имени Коршунова доставляет ему неприятные переживания, - Поэтому я предлагаю занять мое место тебе.
  - Что?!! - глаза Понамарева округлились. Он хотел что-то сказать, но Саянский не дал ему такой возможности.
  - Я гарантирую тебе свои голоса. Юлия, думаю, тоже присоединится ко мне. Это большая часть акций, поэтому победа тебе обеспечена. Надеюсь в случае твоего триумфа, ты не употребите во зло, полученную власть и распорядитесь ею так, чтобы дела компании продолжали процветать.
  - Я ... я .. не знаю, что и сказать, - Пономарев глотал ртом воздух, как рыба выброшенная на берег.
  - А ничего и не надо говорить, - встал Саянский, - уже все сказано. Куда полнее. А теперь разрешите откланяться. - Саянский поспешно покинул дом Пономарева.
  Саянский гнал по свободной дороге. К его великому удивлению его душе было легко и свободно, как будто он только что освободился от тяжелого груза. Все его существо вдруг охватила такая радость, такой восторг, как будто бы он выиграл в лотерее огромный приз. А еще ему было абсолютно наплевать, кто станет председателем Совета директоров. По крайней мере, в данную минуту.
  Саянский притормозил у киоска с цветами. Он выбрал букет роз нежного чайного цвета - любимые цветы Юлии. Уже подойдя к машине, он вдруг остановился, посмотрел на букет в своей руке. Затем повернулся и решительно зашагал обратно. Он протянул букет цветочнице.
  - Что передумали, - недовольная перспективой возврата денег спросила девушка.
  - Передумал, - улыбнулся Саянский. - Сделайте мне пожалуйста, вместо этого чахлого букета, целую корзину роз.
  
  6.
  Саянский вошел в дом с купленной корзиной роз. В холле никого не было. Как он покинул дом, хранящим полное молчание ранним утром, так и вернулся в него в абсолютно безмолвный. Саянский посмотрел на часы. Он отсутствовал почти три часа. Странно, что за это время никто не проснулся. Хотя, после вчерашней попытки суицида Андрея, он уже ничему не удивлялся.
  За дверью со стороны кухни послышались шаги. В холле появилась Полина. Обнаружив хозяина с корзиной цветов, женщина обомлела. В ее глазах застыл немой вопрос. Саянский видел, что на языке у нее вертится вопрос, но она никак не осмеливается его задать.
  - Чего стоишь? - пытаясь замаскировать смущение за нарочитой грубостью, - неловко обронил Саянский, - Эти цветы для Юлии Алексеевны. Иди и отнеси ей в комнату.
  - Ой, красота-то какая, - просияла Полина, как будто цветы предназначались ей, - а запах.... Полина подхватила корзину и скрылась за дверью, ведущей в апартаменты Юлии.
   Саянский постоял секунду в раздумье и быстрым шагом направился в комнату сына. Андрея он нашел в полном здравии. Во всяком случае, так показалось Саянскому. Вчера вечером, когда он покидал его комнату, тот лежал на кровати бледный, с перевязанными руками, и напоминал скорее мертвого, чем живого. Сегодня же вид Андрея резко отличался от вчерашнего. Вернее он выглядел так, как будто ничего накануне не произошло, только локоть забинтован.
  Когда вошел отец, Андрей его не сразу и заметил. На голове у него были наушники. Он сидел в кресле и руками отбивал по своим коленям какой-то ритм. Очевидно, Андрей слушал музыку. Глаза его были прикрыты, по лицу блуждала блаженная улыбка. Он был совсем не похож на человека, пытавшимся вчера вечером уйти из жизни. Наоборот, весь его вид излучал полное удовлетворение. Саянский постоял в замешательстве, раздумывая, может ему стоит незаметно покинуть комнату сына, оставив его предаваться своим нехитрым юношеским радостям. Но сын открыл глаза и заметил отца.
  Андрей поспешно сорвал наушники с головы и выключил плеер и молча уставился на отца. В глазах его заметались всполохи страха. Состояние Андрея подействовало на Саянского неожиданным образом. Ему вдруг настолько сделалось жаль сына, что острый ком подкатил к самому горлу и сдавил его.
  - Андрей, - Саянский судорожно сглотнул, - ты прости меня за вчерашнее... я не думал, что ты так остро примешь все к сердцу...
  Саянский запнулся, чувствуя необычную неловкость в разговоре с сыном, Андрей продолжал молчать.
  - В общем, я не буду продавать лошадей.
  - Правда? - Недоверчивая улыбка тронула губы сына.
  - Правда, - веско обронил Саянский, - и еще...я хочу, чтобы ты знал, я не буду против, если ты будешь продолжать заниматься конным ...
  Саянский не успел докончить свою мысль, как дверь резко распахнулась и на пороге комнаты появилась встревоженная Юлия. Она бросила на Саянского полный презрения взгляд, от которого у него мурашки поползли по спине.
  - Что делает здесь этот человек? - обращаясь к Андрею, спросила Юлии.
   Саянскому сделалось не по себе. Она ведет себя так, как будто его нет в комнате, как будто он совершенно пустое место. Ему захотелось резко ответить жене, но он сдержал себя и вышел, без лишних слов. Оставшись с сыном наедине, Юлия бросилась к Андрею и прижала его к груди.
  - Ну, как ты, сынок? - Она заглянула в лицо сына полными слез глазами.
   - Не беспокойся, все хорошо, мама.
  - Ты так нас перепугал вчера, - в голосе Юлии послышалось отчаяние.
  - Прости меня, - Андрей опустил глаза, - я не хотел. Это вышло случайно... Я и сам от себя такого не ожидал.
  - Что ты сынок, тебе не за что просить прощения. Я понимаю, этот ужасный человек, твой отец, он кого хочешь доведет до самоубийства. Кстати, он ничем не обидел тебя сейчас? Зачем он приходил? - засыпала Юлия сына вопросами.
  - Не волнуйся, мам, все хорошо. Папа сказал, что не будет продавать лошадей. И еще он попросил у меня прощения.
  - Прощения? - Юлия потрясенно смотрела на сына. - Ну и дела. Никогда не слышала из его уст ни слова о своих ошибках. Как и не помню, чтобы он у кого-то просил прощения. Неужели до него что-то стало доходить?
  - Мама, я так рад, - глаза Андрея восторженно блеснули, - что мои лошади останутся со мной. Я хотел бы прямо сейчас сходить на конюшню. Можно я пойду?
  Андрей осторожно освободился из объятий Юлии. Она только сейчас заметила, что до сих пор сжимает в своих руках ладонь сына.
  - Конечно, сынок иди, засуетилась Юлия. - Тебе полезно получить положительные эмоции после всего, что случилось...
  Она не успела договорить, как сын вихрем вылетел из комнаты, оставив ее одну. Юлия задумчиво стояла в пустой комнате. В голове ее бродили самые противоречивые мысли. Она никак не ожидала, что муж отступится от своего решения продать конюшню. Такого с ним еще, в самом деле, никогда не было.
  
  7.
   Юлия вошла к себе и остолбенела. На столе стояла целая корзина роз любимого ее чайного цвета.
  Сердце Юлии учащенно забилось. Кто мог прислать эти цветы. Самое логичное было предположить, что это сделала Юрий, но Юлия сразу же с негодованием отбросила эту версию. Нет, этот жест явно не из его репертуара. А. учитывая все, что произошло вчера, эту версию можно смело отбросить. Тогда кто? Она задумалась на секунду и вдруг улыбка скользнула по ее лицу. Ну, конечно, это же Александр. Как она сразу не догадалась. Да больше и некому.
  Юлия бросилась к телефону и набрала номер Гордеева. Он оказался дома. Повинуясь спонтанно возникшему импульсу, Юлия пригласила его в гости с ответным визитом. Ведь она была у него, почему бы и ему не посетить ее жилище. Пусть поглядит, как она живет теперь.
  - Но, как посмотрит на это твой муж? - засомневался Гордеев в целесообразности этой акции.
  - А, плевать, я хочу видеть тебя у себя и точка, - беспечно бросила Юлия. Ей вдруг стало все равно, как на этот визит отреагирует ее муж. - И вообще это же деловое свидание. Нам много надо обсудить в связи с предстоящей работой. Приезжай. - Юлия бросила трубку.
  Гордеев не заставил себя долго ждать. Уже через час он стоял на пороге Юлиной комнаты при полном параде, как будто собрался на прием к самому президенту. На нем был дорогой костюм, отличный галстук и модные туфли.
  Юлия скользнула по Гордееву мимолетным взглядом и поняла, что он принарядился так специально для нее. Никогда она его еще не видела в костюме. В обычной жизни он предпочитал потертые джинсы и растянутые свитера.
  - Проходи, я рада тебя видеть у себя, - Юлия смело подставила ему щеку для поцелуя.
  Гордеев не упустил внезапно свалившейся на него возможности и задержал губы на щеке Юлии значительно дольше, чем полагалось в таком случае. Юлия деликатно отстранилась и предложила гостю садиться. Гордеев опустился в кресло и утонул в его безмятежной мягкости.
  - Я смотрю, ты в полном порядке. - Гордеев с интересом рассматривал огромную комнату Юлии, обставленную итальянской мебелью на заказ в дорогом изысканном стиле барокко, к которому она так была неравнодушна.- У меня вся квартира по площади меньше твоих апартаментов.
  - Ах, Саша, - улыбнулась Юлия, - когда-то в дни не самой сытой юности я мечтала о достатке. А теперь, когда я имею все это, я этого даже не замечаю. Но зато я каждый день замечаю другое, - в голосе Юлии послышались нотки грусти, - когда я переворачиваю календарь, то ощущаю, как стремительно и неумолимо бежит время, как оно безжалостно, как не оставляет ни единого шанса снова почувствовать себя молодой. Помнишь, какими мы были когда-то?
  -Ты была красавица. В прочем ты и сейчас остаешься ею. - Гордеев с нескрываемым восхищением смотрел на Юлию. - Так что тебе пока не в чем упрекать время. Оно к тебе совсем не безжалостно, наоборот, очень даже снисходительно.
  Юлия грустно покачала головой, поправила небрежным жестом белокурые локоны, отбросила их за плечи, обнажив красивый изгиб шеи. Гордеев залюбовался ею. Былые чувства к этой женщине вспыхнули в нем с удвоенной силой. Он смотрел на нее во все глаза. В один миг он утратил чувство реальности. Он забыл, где он. Забыл, что находится в ее доме, что за дверью ее комнаты находятся члены ее семьи, в том числе и ее муж, который мог войти сюда в любую минуту.
  Он глядел на Юлию и хотел ее безумно, страстно, бесповоротно. Это было наваждение, минутное помешательство, с которым Гордеев никак не мог справиться. Тщетно он призывал на помощь весь свой разум и волю. Они вышли из-под его контроля и не поддавались никакому управлению. На место этой благоразумной пары, оттеснив ее плечом, и едва не сбив с ног, выдвинулось на первый план исконно мужская, первобытная, дикая сила.
  Юлия смотрела на Гордеева и что-то такое же, что бродило в нем частично стало передаваться и ей. Но в отличие от Гордеева, она прекрасно владела своей волей и держала чувства под контролем. Она поняла, что надо срочно как-то разрядить ситуацию.
  - Я пойду, принесу нам кофе, - Юлия поднялась с кресла и попыталась пройти к двери, но Гордеев, встал у нее на пути.
  - Подожди немного, не уходи, - хрипло произнес он, страстно взяв Юлию за руки.
  - Ну что ты, пусти. - Юлия рассмеялась, как можно непринужденней, но почувствовала, что смех получился фальшивый.
   Вдруг дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге возник Саянский. От неожиданности Юлия вскрикнула и испуганно уставилась на мужа. Гордеев оцепенел, но автоматически продолжал сжимать пальцы Юлии в своих руках. Саянский тоже застыл и изумленно смотрел на эту пару.
  
  8.
  - Что здесь происходит? - Саянский, наконец, оправился от изумления.
  - Ничего особенного, - Юлия выдернула ладони из рук Гордеева. - У меня гость.
  - Ничего!? - Саянский начал закипать.- Я захожу в комнаты своей жены, вижу, как ее хватает за руки какой-то хлыщ. И ты говоришь ничего! - Саянский обратил возмущенное лицо к Юлии, потом перевел взгляд на Гордеева.
  - А, знакомые все лица. Что вы делаете в моем доме, господин неудачник! - закричал Саянский и сжал кулаки.
  Гордеев попятился, лицо его пошло пунцовыми пятнами.
  - Я тебя очень прошу, не обижай моего гостя. - Юлия старалась сохранить достоинство, но едва сдерживала себя, чтобы прямо при Гордееве не наброситься на мужа. Обычно, вялая и всегда покорная его воле, Юлия сейчас чувствовала прилив какой-то непонятной агрессии, которая бурлила и клокотала в ней, как лава в начинающемся просыпаться вулкане.
  - Твой гость находится в моем доме!
  - Это и мой дом тоже! - парировала Юлия, с вызовом глядя в лицо мужу.
   - Как ты смеешь, - начал было Саянский и резко осекся. Он вдруг вспомнил Балтина и его наставления - не превращай ни одно событие слишком значимым для себя. До Саянского дошло, что только что он превысил уровень значимости этой ситуации. И намного. Вместо того, чтобы не вмешиваться в дела Юлии, он по-прежнему пытается держать в своих руках штурвал корабля ее жизни.
  Саянский как-то сразу обмяк. Вместо логичных для него действий в такой ситуации, состоящих в импульсивном выдворении из комнаты жены, так некстати обнаруженного там гостя, он мучительно искал выход из создавшегося положения. Но Гордеев неожиданно ему помог. Он понял, что ему не стоит стоять между женой и мужем и лучше будет убраться отсюда, как можно скорей. Что он и решил сделать Гордеев поспешно простился с Юлей, не забыв также сказать до свидание Саянскому.
  - Прощайте, - сдержанно ответил Саянский, давая понять гостю, что его присутствие в доме отнюдь не приветствуется.
   Когда Гордеев исчез, Саянский посмотрел на Юлию. Она стояла спиной к нему, скрестив на груди руки и глядя в окно.
  - Прости, я не хотел затевать скандал. - Саянскому хотелось как-то загладить конфликт.
  Но Юлия не отвечала. Она молча смотрела в окно и делала вид, что мужа просто нет в комнате. Взгляд Саянского упал на корзину с цветами, которую сегодня утром он купил для жены.
  - Тебе понравились цветы? - спросил он. - Я выбрал твои любимые чайные розы.
  Юлия резко повернулась к Саянскому.
  - Что? Так это ты купил эти цветы!
  - Я. Мне хотелось устроить тебе маленький праздник.
  Лицо Юлии пошло красными пятнами.
  - Что ж! Ты добился своего! Устроил мне праздник. Такой праздник, от которого хочется удавиться! - Юлия подбежала к корзине с цветами, смахнула ее на пол, но этого ей показалось мало. Она пнула корзину со всего размаху ногой, остановилась на секунду, тяжело дыша, и вдруг бросилась топтать цветы с такой злостью и ненавистью, что Саянский опешил.
  - Что с тобой, неужели я так сильно тебя обидел?
  - Это ты называешь: обидел! - Юлия посмотрела в глаза мужу ненавидящим взглядом. - Нет, дорогой, ты меня не обидел. Ты меня унизил, уничтожил, растоптал.
  - Неужели этот Гордеев так много значит для тебя?
  - Да причем тут Гордеев. Я не его имела в виду.
  - Тогда я ничего не понимаю, - озадаченно протянул Саянский.- Можешь мне сказать, в чем дело?
  Юлия закусила губу и отвернулась в сторону, как будто раздумывая, стоит ли говорить. И она решилась.
  - Я не хотела тебе говорить, но ты вынуждаешь меня..., Юлия судорожно сглотнула, в глазах ее блеснули слезы. Саянский вдруг увидел, как дрожат ее руки. - Я все видела...
  - Что ты видела, говори же, наконец.- Саянский уже начал терять терпение.
  - Я видела, как ты изменяешь мне, - повернула Юлия бледное лицо к мужу.
  - Постой, я не понимаю, о чем ты. - У Саянского внутри все сжалось от дурных предчувствий, но он не собирался просто так сдаваться.
  - Я о той женщине, с которой ты встречаешься на улице Введенского. Меня туда Валера привез...
  Саянский так и остолбенел от ее слов. Вот, оказывается¸ как ему помог дорогой племянник, Ему захотелось тут же пойти и убить Коршунова.
  
  9.
  Саянский растерялся. Он никак не ожидал, что Юлии станет известно о том, что он сам старался забыть, как дурной сон. А Коршунов! Так вот значит, как распорядился он его доверием, еще тогда, когда отношения их еще вроде ничем не были омрачены. Хотя.... Так уж ли ни чем?
  Саянский задумался, прикинул дату, когда произошли те события и пришел к выводу, что вероятней всего Коршунов уже тогда задумал всю эту акцию по его смещению, а его приватную просьбу использовал, как трамплин для начала своей грязной кампании. Саянский был зол на самого себя за то, что так легко и бездумно своими собственными же руками вложил нож в руки Коршунову, который тот потом так безжалостно и надо признать умело вонзил в его спину. Ведь он не первый год в бизнесе и всегда был очень осторожен, никогда на сто процентов не доверял людям. А тут так прокололся. Но, с другой стороны, кто бы мог подумать, что самые близкие люди станут однажды самыми его злейшими врагами. И ладно Коршунов, в нем всегда чувствовалась какая-то гнильца, червоточина. Но вот Юлия... Теперь Саянский понимает почему она стала под одно знамя с его племянничком. Она видела его якобы измену. Но ведь ничего не было. Ничего. Но как доказать ей это? Разве она теперь поверит ему. Ему ли не знать, какая у него жена чувствительная и обидчивая. Сказывается артистическая натура. Что делать, что? Мозг Саянского беспомощно метался в поисках ответа на этот вопрос, а ноги сами понесли его к Балтину.
  Саянский почти ворвался в комнату Балтина. Тот, сидел в кресле и смотрел в окно, безмятежно наслаждаясь вечерним закатным солнцем, которое червонным золотом поблескивало сквозь густую паутину деревьев, росших в саду Саянских. Хозяин дома остановился посреди комнаты. Вид его был самый, что ни на есть плачевный. Всегда спокойный и полный сдержанного достоинства, Саянский на этот раз напоминал растерянного ребенка, который потерялся на улице и никак не может найти дорогу домой.
  - Что-то случилось? - Балтин не на шутку встревожился. От его расслабленности за одно мгновение не осталось и следа.
   Саянский плюхнулся в кресло и застонал.
  - Ничего не понимаю. Ничегошеньки. Что происходит? Мне кажется, что я увяз настолько, что мне никто уже не поможет. Ни вы, ни черт, ни даже сам Бог.
  - Не богохульствуйте и не призывайте по напрасно черта, а то еще явится. Лучше объясните нормально, что все -таки произошло?
  - Я делал все, как говорили вы. Вернее старался делать...
  - Это две большие разницы: делать и стараться делать. Что именно вы сделали?
  - Я повел себя необычно для своего образа жизни и мыслей. Я поехал к Пономареву и предложил ему занять мое место.
  - Вы это сделали? - изумился Балтин.
  - Сделал. Я сам от себя такого не ожидал. Скорей бы пустил пулю в лоб, чем отдал бы кому-нибудь свое место. Но это желание возникло спонтанно и повело меня за собой. Я даже не стал анализировать плохо оно или хорошо, я просто пошел за ним и сделал это.
  - А вы знаете, это очень здорово, что вы сделали Пономареву такое предложение. Даже я не смог бы вам дать столь блестящий совет. Вы и только вы самый лучший себе советник. Вы молодец. Я одобряю ваш поступок.
  - И вас нисколько не интересуют последствия этого шага? - поинтересовался Саянский.
  - Они не так важны, - задумчиво произнес Балтин, - ведь смысл этого вашего действа не в том, чтобы получить заранее предрешенный результат, а в том, чтобы обозначить ваше намерение стать другим. И вы сделали это.
  - А ведь вы правильно сказали, я после этого визита и правду почувствовал себя другим человеком. Мне стало вдруг легко и не так важно, что произойдет на собрании и кого выберут. Я словно бы пробил кулаком стену, которая еще недавно мне казалась абсолютно непробиваемой.
  - Вот! - воскликнул Балтин и, до сих пор спокойно сидящий в кресле, вскочил и потряс руками в воздухе.- Именно пробили стену. Это верное направление движения. Отдайте поводья всаднику под названием ваша жизнь и тихонько позвольте себе подремать в седле, пока она сама не выведет вас на ту дорогу, с которой вы сбились. И когда вы окажетесь на этом пути, вам снова понадобится некое усилие, чтобы пришпорить своего всадника, а потом снова позвольте себе немного подремать в седле... И так все время.
  - Но я не могу дремать, - воскликнул Саянский, - пока я буду спать, другие поделят мою империю!
  - Я не призываю вас спать, ни в коем случае. Дремать в седле, это совсем не то, что дремать в кресле. В седле вы должны быть все время на чеку, и наблюдать за дорогой, чтобы не свалиться с лошади. И, кроме того, вы будете постоянно в пути. А это залог того, что вас никто не догонит и не выбьет из седла.
  - Если я правильно понял, я должен быть внимательным наблюдателем со стороны, позволяя событиям разворачиваться своим ходом.
  - Да, сейчас именно такой момент, - одобрительно кивнул Балтин.
  - Хорошо. Я попробую, - обреченно вздохнул Саянский и встал. Он чувствовал себя смертельно уставшим и хотел только одного, лечь и заснуть.
  
  10.
  Саянский вспомнил, что вчера вечером он пришел к Балтину, чтобы разобраться с тем, как ему держать себя с Юлией. Какую выбрать тактику, чтобы она снова повернулась к нему лицом. А в результате, он не сказал о ней ни слова. Балтин так повел разговор, что он напрочь забыл о том, с какой цель заглянул в его комнату. И хотя он услышал много интересного, но вот как же ему быть с Юлией? Хотя...
  Саянский на минуту задумался. Ведь, если разобраться, Балтин дал ему универсальный совет. Его можно применить к любому игроку, стоящему на шахматной доске его жизни и к Юлии тоже. Что собственно он должен сейчас делать в таком случае? Если исходить из теории Балтина - ничего. Не искать встреч с ней, не пускаться в объяснения не пытаться оправдаться перед ней. А что это очень хорошая теория. С каждой минутой она начинала нравиться Саянскому все больше и больше. Но уже через секунду в душу Саянского снова вполз червь сомнения: а кто ему гарантирует положительный результата в случае такого поведения? Но ведь ему ничего уже не остается. Борьбу и сопротивление обстоятельствам он уже испробовал и что получил? Абсолютную агрессию и полное непонимание самых близких людей. Значит, у него просто нет другого выбора. А это даже к лучшему. Хоть раз в жизни надо попробовать что-нибудь экзотичное.
   Как только Саянский принял окончательное решение, что он полностью отдает себя в руки теории Балтина, как ему стало и спокойней и легче. Как и тогда, когда он предложил Пономареву занять его пост.
  Саянский уселся в кресло и откинулся на его спинку. Если бы он мог видеть себя со стороны, то очень удивился бы. Благостная улыбка озаряла его лицо, делая обычно резкие, грубоватые черты лица мягкими и приятными.
   "До чего хороша жизнь, - пронеслось в голове у Саянского. - Только в такие редкие минуты блаженного безделья понимаешь это по-настоящему. Нет, определенно, в словах Балтина есть свое рациональное зерно. Что-то, а ума этому парню не занимать. Другое дело, что ум у него какой-то непривычный, не такой, как у всех. Но это же и к лучшему, привычный ум он уже испробовал. И что получил?"
  Саянский размяк и не услышал стук женских каблучков за дверью. Стука в дверь его комнаты тоже не последовало. Просто дверь резко распахнулась и на пороге возникла фигура дочери. Лицо ее было искажено яростью. Саянский, все еще пребывая в состоянии нирваны, никак не реагировал на ее появление Яны.
  - Ты что пьян? - сразу пошла Яна в наступление.- Мне стало известно о том, что ты чуть не угробил Андрея. Как ты мог! Ведь ты какой-никакой, а все же отец! - Глаза Яны метали громы и молнии, а голос то и дело срывался на крик.
  - Яна успокойся, - Саянский улыбнулся улыбкой блаженного, - все хорошо. Я просил у Андрея прощения и пообещал ему, что оставляю ему всех лошадей и даже могу еще прикупить новых, если он захочет.
  Яна подозрительно посмотрела на отца.
  - Это правда?
  - Спроси у него. Зачем мне врать.
  - Тогда чего ради ты напился?
  - Я не напился. Мне просто хорошо.
   - С чего бы это? - недоверчиво хмыкнула Яна. - В нашей семье полно проблем, а тебе хорошо.
  - Я как раз думал на эту тему и пришел к выводу, что часто был не прав. Не только с Андреем, но и с тобой, и с мамой. И даже с твоим женихом.
  При упоминании своего жениха, Яна с изумлением уставилась на отца.
  - Что-то я не понимаю тебя. Совсем не понимаю. То ты не хотел о нем слышать, а то вдруг говоришь, что был к нему несправедлив.
  - Да, Яна ты правильно сказала, я был не справедлив к нему, когда говорил, что он бездарь и мазила. А ведь я не видел ни одной его картины, чтобы иметь основание выносить такие суждения.
  - Меня это всегда возмущало, что ты даже ни одним глазком не посмотрел его работы, а порочил их, как будто изучил его картины очень тщательно.
  - Я хочу исправить свою ошибку, Яночка. - Саянский виновато посмотрел на дочь, - Я тебя хочу попросить об одной вещи.
  - Какой?
  - Принеси мне его картины. Я посмотрю. Может он и вправду стоящий художник. И если мне понравится, я повешу его картины в офис. Устрою небольшую в нем галарею.
  Яна так и застыла от потрясения. Такого от своего надменного отца она не ожидала.
  - Так ты выполнишь мою просьбу?- донесся до нее голос Саянского.
  - Конечно, папа.- Яна как-то странно взглянула на него и выскользнула за дверь.
  
  Глава 6.
  
  1.
  Яна шла по коридору в каком-то странном состоянии. Беседа с отцом несколько обескуражила ее. Она вошла в его кабинет с одним настроением, а вышла с несколько иным. И ладно бы, что у нее оно изменилось - нормальное дело, ее смущало то, что она так и не поняла, что же произошло во время разговора с отцом. Она всегда очень чутко ощущала его, лучше других разбиралась в его душевных переживаниях. Это обстоятельство даже признавала мама, она неоднократно говорила Яне, что она и отец - это однояйцовые близнецы: чувства, мысли, способы их выражения у них одинаковые. Или точнее, очень близкие.
  Когда Яна была маленькой, то очень радовалась и гордилась этим сходством, когда повзрослела, стала понимать, что в этом утверждении кроется немалая доля преувеличения. С годами это различие только возрастало, иногда становясь столь значительным, что Яне начинало казаться, что этого сходства никогда и не было. И все же она сознавала, что это не так, просто внешние обстоятельства ее жизни и жизни отца с какого-то момента уж слишком стали не совпадать. А вот связь на внутреннем уровне сохранилась, только стала гораздо тише и глубже, до которой не всегда и удавалось добраться. Яна не очень любила в этом признаваться себе, но она всегда предпочитала ясность и определенность. Любая ситуация с многовариантными ходами раздражала ее, вызывала желание как можно быстрей с ней покончить, вернуться на магистральную дорогу. Вот и сейчас ее одолевали именно такие эмоции. Вот только как с ними справиться, она пока не знала. И ей почему-то казалось, что вряд ли столь нужное ей озарение придет к ней в ближайшее время. Уж слишком все запуталось.
  Неожиданно она почти нос к носу столкнулась с Маргаритой. И обрадовалась, вот женщина, которая быть может ей поможет. Почему-то почти сразу же она прониклась к ней симпатией, подсознательно Яна ощущала, что в Маргарите присутствуют качества, которыми обделена она.
  - Как хорошо, что мы встретились! - воскликнула Яна.
  - Я тоже этому рада, - улыбнулась в ответ Маргарита.
  - Мне это приятно. - Яна замолчала, не зная, как продолжить.
  Маргарита внимательно посмотрела на нее.
  - Хотите со мной поговорить?
  Яна кивнула головой.
  - А вы не против?
  - Почему же я должна быть против.
  - Ну, так, это чужие дела. Вам они не интересны.
  - Ваши заботы мне отнюдь не чужие.
  - Ну, хорошо, - решилась Яна, - давайте поговорим. Только где?
  - Пойдемте в мою комнату, - предложила Маргарита.
  Они вошли в комнату Маргариты.
  - Располагайтесь, а я приготовлю кофе, - сказала она. Маргарита знала, что совместное чаепитие или питие кофе располагает к доверительной беседе значительно сильней, чем если она не сопровождается этой процедурой. Именно с этой целью она и привезла из дома кофеварку.
  Маргарита поставила на журнальный столик две чашечки кофе.
  - Вы чем-то немного обескуражены? - спросила она.
  - Именно обескуражена, - подтвердила Яна.
  - Насколько я понимаю, вы шли из кабинета Юрия Александровича. Следовательно, не трудно предположить, что вы обескуражены беседою с ним.
  - Вы снова попали в точку. Понимаете, я всегда хорошо понимала папу, в каком бы состоянии он не был. А вот сейчас я вышла от него с ощущением, что общалась с незнакомым мне человеком.
  - Так, так, это очень интересно, - вырвалось у Маргариты.
  - Интересно? - удивилась Яна.
  Маргарита поняла, что взяла неверный тон.
  - Я имела в виду, что это всегда крайней важно, когда возникают такие моменты.
  - И в чем же их важность? - не без некоторой недоверчивости спросила Яна.
  - Сначала я бы хотела знать, Яна, что вас так поразило в поведении вашего отца.
  - Я расскажу. Помните моего друга художника.
  - Такое не забывается, - улыбнулась Маргарита.
  - Понимаю, о чем вы. Тогда вы помните, как он выгнал нас.
   - Сцена была прямо классическая.
  - Да, уж, куда классической, - усмехнулась Яна. - Тогда вы представляете, как он относится к нему. И вдруг отец просит меня принести ему на несколько картин Олега. Представляете, он хочет повесить их в своем офисе. Такого и во сне не приснится.
  - И что вы намерены делать?
  - Не знаю, нет ли тут подвоха.
  Маргарита мягко дотронулась до руки Яны.
  - Уверена, подвоха нет.
  - Что же тогда?
  - В вашем отце начали происходить какие-то перемены. Скорей всего пока крайне слабые, едва заметные. Отсюда его неожиданное предложение по поводу картин.
  - Думаете, это имеет хоть какое-то значение. Сегодня попросил принести картины, а завтра все начнется по новой.
  - Хотите еще кофе? - предложила Маргарита.
  - Да. У вас очень вкусное кофе. А у меня такое не получается.
  - Я вас научу. Будет не хуже. Понимаете, Яна, человек так устроен, если в нем начался какой-то процесс, то это как инфекция, он будет развиваться. И даже за самым маленьким шажком последуют другие шажки. Другое дело, что все можно заблокировать, не дать развиться. Но я бы вам посоветовала не мешать ему, после того, как он совершил непривычный для себя поступок, сделайте так, чтобы он совершил бы другой непривычный поступок. А там глядишь, очередь и третьего настанет. А там и вообще серьезно измениться.
  - Полагаете, это реально?
  - Я бы не спешила с выводами, ваш отец - сложный человек, к тому же устоявшаяся личность. Его внутренний мир мне напоминает кристаллическую решетку алмаза, столь же прочный, как и она. И любые перемены для таких натур даются с большим трудом. Но интуиция подсказывает мне, что ваш отец вас еще удивит.
  Яна допила кофе.
  - Может, вы и правы. Спасибо за беседу. Я пойду.
  - Приходите в любой момент.
  - Хорошо. И все же я пока сильно сомневаюсь, - произнесла напоследок Яна.
  
  2.
  Саянский расслаблено сидел в кресле, отходя от разговора с дочерью. Он дался ему нелегко, как рыцарь со своими врагами, все время приходилось сражаться со своими эмоциями. Теперь он как никогда ясно понимает, что именно они являются главными и самыми тяжелыми противниками человека. А ему всегда нравилось идти у них на поводу. А сейчас его убедили, что это крайне вредно, что нужно даже их не контролировать, а менять направление. То что вызывало гнев, должно вызывать умиление, от чего хотелось плакать, нужно смеяться. Иногда ему все это кажется полной ахинеей, а иногда его охватывает смутное ощущение, что именно это тот путь, по которому и следует идти. И поди разберись в этой мешанине, где правда, а где заблуждение.
  В дверь как-то робко постучал, прервав размышления Саянского.
  - Войдите!
  В кабинет вошла Галина. Саянский было поморщился, общаться с ней большого желания он не испытывал. Да и вообще, большой симпатии он к ней никогда не испытывал, она ему казалось чересчур невзрачной. Но не по причине своей внешности, как раз тут было все в порядке, но в ее натуре не хватало ярких красок. Есть люди, которые сотканы из серых материалов. К таким и относил ее Саянский.
  Галина как-то робко села на стул.
  - Ты что-то хочешь мне сказать? - поинтересовался Саянский.
  - У меня к вам очень важный разговор.
  Саянский вспомнил недавний разговор с ней, с него-то все по сути дела и началось. Какие неприятные вещи она поведает ему на этот раз?
  - Начинай.
  Неожиданно Саянский увидел, что Галина покраснела.
  - Я хочу иметь ребенка. А еще лучше детей.
  - Прекрасное для женщины желание. Терпеть не могу женщин, которые отказываются от детей. Я бы таких в тюрьму сажал. - Саянский поймал себя на том, что последнее замечание, скорей всего, было лишним.
  - Есть разные причины.
  - Да, да я согласен, но у тебя-то все нормально. Ты замужем, так что рожай.
  Галина опустила вниз голову.
  - Я не хочу рожать, - вдруг тихо произнесла она.
  - Вот те на! - изумился Саянский. - Как же ты тогда хочешь иметь ребенка. Взять из детдома?
  - Я не хочу рожать от своего мужа.
  - От кого же тогда?
  Галина посмотрела в лицо Саянского.
  - От вас.
  Саянский внезапно закашлялся. Прошло пара минут, а кашель все не проходил. Галина в тревоге вскочила со стула.
  - Подай воды, - сквозь приступы кашля удалось протиснуть ему слова.
  Вода помогла справиться с кашлем.
  - Ты в своем уме? - спросил Саянский.
  - Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Я давно об этом мечтаю.
  - И как давно?
  - Как только увидела вас.
  - Скажи-ка. - Саянский был поражен услышанным. Ничего подобного он не предполагал.
  - Ничего не понимаю. У тебя есть молодой муж. Горячий мужик, полный сил. Я-то тебе зачем?
  - Я не люблю его и никогда не любила. Он скучный, серый человек.
  - Тогда зачем вышла за него?
  - Чтобы быть к вам поближе. Я сразу поняла, вы тот, о ком я мечтала.
  Саянский вдруг подумал о Балтине. Как, по его мнению, он должен сейчас себя вести? Но Балтина рядом не было, придется выкручиваться самостоятельно.
  - Мне кажется, ты преувеличиваешь недостатки мужа.
  - Он мне противен! - резко произнесла Галина.
  Саянским вдруг овладели странные чувства. До сего момента он был уверен, что уж в семейной жизни у племянника все идет ладком. А получается, все не так до такой степени, что его жена хочет рожать от другого мужчины. Это было странно, учитывая все обстоятельства, но Саянскому вдруг стало жалко Коршунова. Все же он воспитывал его с детства. И пусть никогда не считал себя его отцом, но был уверен до самого последнего времени, что он ему близкий человек.
  - Напрасно ты так, у него много неприятных черт, но есть и немало положительных.
  - И каких? - язвительно спросила Галина.
  - Могла бы и знать. Все же жена.
  - Не хочу я о нем, хочу ребенка от вас.
  - Прямо сейчас? - спросил Саянский.
  - Можно и прямо сейчас.
  Саянский несколько мгновений напряженно молчал.
  - Вот что, дорогая моя, в ваши отношения я впутываться не собираюсь. Сами разбирайтесь. А эту блажь оставь раз и навсегда. Никаких детей я тебе делать не буду. У меня жена есть для этого. А разговор забудем. Был и нету. Иди-ка. И больше с этим ко мне не приходи.
  Галина встала и молча вышла. Кажется, на этот раз он все правильно сделал, подумал Саянский. Балтин бы одобрил. Надо же, как оно получается, от молодого не хочет, а от такого старика, как он, желает родить. Слышал бы племянничек этот разговор, может, подумал бы, а стоит ли ему все это затевать.
  
  3.
  Юлии позвонил Пономарев. Обычно выдержанный и спокойный, на этот раз голос его звучал взволнованно.
  - Мне нужно срочно с тобой переговорить, - сказал он.
  - Я сейчас занята. Если хочешь, приезжай.
  - Хорошо, - после короткого колебания проговорил он. - Скоро буду.
   После той памятной встречи, когда Юлия пришла к нему домой, они больше не общались. И сейчас она опасалась, что возникшая тогда тема, получит продолжение. Но она не желала говорит об этом тогда, еще меньше хочет этого сейчас. Но едва Пономарев вошел в ее комнату, Юлия немного успокоилась; по его виду она поняла, что речь пойдет о чем-то другом.
  - Ты чем-то взволнован? Ничего не случилось, Петя? - поинтересовалась Юлия.
  - Если ты нальешь мне воды, я тебе сейчас поведаю удивительные вещи.
  Юлия поспешно подала ему стакан, тот выпил его одним залпом.
  - У меня был Юрий, - сообщил Пономарев. - Он предложил мне стать во главе компании, а сам сказал, что намерен уйти в отставку.
  У Юлии округлились глаза от изумления.
  - И что ты ответил?
   - Я был так поражен, что у меня не нашелся ответ. И даже сейчас не знаю, как отреагировать на его предложение.
  Юлия попыталась взять себя в руки. Она старалась понять, что кроется за всем этим. Но точно определить так и не смогла.
  - А зачем ты пришел сейчас ко мне? - спросила она.
  - Как зачем? Пришел посоветоваться, - удивленно посмотрел он на нее.
  - Я не знаю, что тебе сказать. Я давно уже ничего не понимаю. Все как-то сдвинулось с места и куда несется, я не представляю. Мне кажется, это какой-то хитрый ход с его стороны. Хотя в чем его смысл, я разгадать не в состоянии.
  - А мне кажется, я знаю.
  - И в чем?
  - Таким образом, он хочет нас поссорить, внести в наши ряды раскол. Твой муж гораздо хитрей, чем мы все думали. Я всегда считал его чрезмерно прямым, не гибким человеком. Но получается, это далеко не так.
  - Может, ты и прав. Но что из этого вытекает?
  - Мы должны быть еще сплоченней. И не поддаваться на провокации.
  - Да, да, - согласилась Юлия. - Ты верно все рассудил.
  Пономарев внимательно посмотрел на Юлию.
  - Как будто бы ты в чем-то сомневаешься?
  - Да нет, Петя, нет, я уже все однажды решила. И не собираюсь отступать. Человек хотя бы раз в жизни должен дать бой, отстаивая свои права.
  - Никогда не думал, что ты такая.
  - А я и сама об этом ничего не знала, - почти весело проговорила Юлия.
  Пономарев встал с кресла.
  - Я, пожалуй, пойду.
  - Да, иди, ты правильно поступил, что рассказал мне об этом.
  - Скоро встретимся. - Он вышел.
  Юлия проводила его взглядом и задумалась. И все же она была не до конца уверена, что Пономарев был прав, и муж добивался этим демаршем расколоть коалицию против него. Здесь кроется нечто иное, но вот что она пока никак не могла уяснить.
  
  4.
  Яна уже целый час рассматривала картины, брала одну, долго изучала, потом откладывала и принималась за другую. И все никак не могла подобрать ни одной работы, которую можно было бы с чистым сердцем предложить отцу. Творчество приятеля вдруг открылось перед ней по иному, ее вдруг охватило разочарование. То, что еще недавно она воспринимала за новаторство, за прокладывание новых путей в искусстве, сейчас предстало перед ней в качестве непонятных и сомнительных попыток произвести впечатление, не имея на то подлинных аргументов. Почему она увидела это только теперь? Точнее, почему она решила это сказать себе со всей определенностью именно сейчас, а не в какой-то другой момент? Уж не повлиял ли на нее странный разговор с отцом? Зачем понадобились ему полотна Олега, он за всю жизнь ни разу не посетил ни одну выставку. Она даже не припомнит, хоть когда-то он говорил о живописи, называл ли имена художников, которые ему нравятся. Да таких и не существовало, это всегда было вне его интересов. И она к этому так привыкла, что воспринимала все это совершено естественно, ей казалось, что по-другому и не может быть. Иначе он был бы не самим собой.
  Яна сидела на полу в окружении картин и думала об отце. Странно все это и непонятно. Конечно, с его стороны это мог быть ловкий ход, чтобы нейтрализовать ее, внести смущение в душу. Но в воображении Яны тут же возникало выражение его лица, что-то было в нем непривычное, что-то не такое, как всегда. То ли оно стало мягче, то ли в нем отразились сомнения, которые его терзают. Хотя и в это трудно поверить, отец славился тем, что шел к цели прямой дорогой, подобно бульдозеру, сметая все на своем пути. И любые препятствия лишь усиливали его напор.
  Ладно, об отце у нее еще будет время поразмышлять, а сейчас все же надо на чем-то остановить свой выбор с учетом того, что картины должны, если не понравиться заказчику, то хотя бы не вызвать у него полного отторжения. Она еще раз окинула взглядом экспозицию. Да, нелегко это сделать, пожалуй. Из всего, что Клепач намалевал, она отберет эти две. Д и то с большим сомнением.
  Ее мысли сами собой перенеслись к сожителю. Пора бы ей определиться и с ним, период, когда она считала его выдающимся художником, явно подходит к концу. А что дальше? А впрочем, какой резон сейчас об этом думать, вот пройдет Совет Директоров, отца отправят в отставку и - тогда многие вопросы решатся сами собой. Ну, предположим не сами собой, но, по крайней мере, не будет больше такого безумно упрямого сопротивления со стороны папочки, усмехнулась Яна. А это уже немало.
  Внезапно дверь распахнулось, и в комнате появился Клепач. Вид у него был далеко не свежий, он вообще редко брился, а в последнее время совсем забросил это дело. И густая щетина захватила все лицо. К тому же, ей показалось, что он был не совсем трезв. Клепач удивленно посмотрел на стоящие в ряд свои творения.
  - Зачем ты их выставила?
  - Отбирала для отца. Он вознамерился познакомиться с твоим выдающимся творчеством.
  Клепач презрительно скривил губы.
  - Что может в нем понимать этот крокодил?
  Яна поймала себя на том, что ей не слишком приятно слышать такое про отца из уст Клепача. Хотя сама она при нем говорили о родителе и не такое. Уж больно он ее достал. Но она дочь, а Олег совершенно чужой ему человек. А потому мог бы быть чуток по тактичней. Впрочем, это качество ему никогда не было свойственно.
  - Он все-таки мой отец, так что выбирай, дорогой, выражения.
  - Да брось, ты уже не девочка, чтобы думать об отце. У взрослых людей нет родителей.
  - У тебя может, и нет, а у меня есть, - резко ответила Яна.
  Клепач положил ей руку на плечо.
  - Да, брось ты, что нам они, спасибо им за то, что нас создали, а дальше каждый идет своей дорогой. Я это рано понял и при первой же возможности улизнул из отчего дома. А вот ты напрасно в нем засиделась. Это в тебе сильно сказывается.
  - Я нисколько не жалею, что еще до недавнего времени жила в своем родном доме.
  - Я это заметил, - насмешливо протянул Клепач.
  - Тебе этого не понять, в семье есть свое притяжение.
  - Где уж мне. Кстати, на счет семьи. Я тут пораскинул мозгами и подумал: а почему бы и нам не создать эту самую ячейку общества? Мне скоро тридцать, хватит, наигрался. Будем вместе пробиваться на олимп.
  - Ты это всерьез? - изумилась Яна.
  - Ты же сама представила меня как жениха.
  - В пику отцу. Надеюсь, ты не воспринял это всерьез.
  - Представь, воспринял. И предлагаю прямо сейчас отправиться в ЗАГС. Только надо найти мне мой паспорт. Случайно не знаешь, где?
  Несколько секунд Яна молча смотрела на Клепача.
  - Не ищи, я не поеду с тобой в ЗАГС.
  - Это еще почему? - удивился художник.
  - Папа мой выбор не одобрит, - усмехнулась Яна. - А как выходить замуж без родительского благословения. - Ты не против, если я покажу отцу вот эти две картины? - показала она на полотна.
  Клепач вдруг резко встал.
  - Делай что хочешь, - бросил он и быстро вышел из комнаты.
  -Вот и прекрасно, - сказала сама себе Яна, - всегда замечательно, когда можно делать именно то, что ты хочешь.
  
  5.
  У Коршунова было сильно развито одно качество, которым он гордился, а именно чутье. Он зачастую не понимал, что происходит, но каким-то шестым чувством ощущал направление и суть происходящего. Это свойство неоднократно выручало его, помогало выкручиваться из трудных ситуаций. И вот сейчас он тоже нечто чувствовал. Коршунов пытался понять, о чем же шепчет ему внутренний голос. Как на зло, он звучал очень тихо и невнятно, и Коршунов никак не мог разобрать, что же он говорит. Но и сомнений не было в том, что внутренний голос пытается что-то донести до него важное.
  Но постепенно Коршунов начал постигать смысл происходящего. С какого-то момента у него стало возникать ощущение, как что-то стало неуловимо меняться. Что конкретно, этого он определить, несмотря на предпринимаемые усилия, никак не мог. И это-то больше всего его и беспокоило. Если бы он точно мог поставить диагноз, то нашел бы способы, как лечить болезнь. Но все шло вроде бы нормально, как и задумано, вот только тревога, словно бы посевы сорняков, почему-то разрасталась. Откуда она проистекало, он не понимал, а от того беспокоился еще больше.
  Что же ему не нравилось с самого начала и что лишь усиливало беспокойство, так это неожиданное появление этой парочки независимых директоров. Коршунов помнил, что примерно год назад на одном из заседаний Совета Директоров, в самом деле, зашел разговор, что нужно пригласить таких людей. Кажется, эту идею выдвинул Пономарев. Но тогда Саянский резко воспротивился; еще бы, властью, как скупой рыцарь деньгами, он никогда не умел делиться. И вдруг они появились, словно два джинна из бутылки. Что-то в этом заключалось странное и неразгаданное до конца. Да и ведут они себя как-то нестандартно, шныряют по дому, заводят неожиданные разговоры на темы, которые вроде бы не слишком должны их интересовать.
  Неожиданно к Коршунову пришла увлекшая его мысль: а почему бы не попробовать перетянуть их на свою сторону? Ему союзники нужны не только на заседании Совета Директоров, но и потом, когда он станет во главе компании. У него есть немало интересных замыслов, в которые в свое время он не стал посвящать Саянского, оставив их для себя. На всякий случай, вдруг в один счастливый день пригодятся.
  Коршунов решил поговорить с Балтиным. Общение с Маргаритой он сразу же отверг, эта женщина казалось ему какой-то уж совсем непонятной. А вот Балтин почему-то внушал ему некоторое доверие. Что-то скрывалось за всеми его словами и поступками, какой-то глубокий, но непостижимый для него смысл.
  Как бы случайно он столкнулся с Балтиным в коридоре особняка. Они посмотрели друг на друга и сразу поняли, что эта встреча отнюдь не случайна. Коршунов улыбнулся Балтину.
  - Вам тут не скучно? - спросил он.
  - Иногда бывают и такие минуты. Все тут очень заняты своими делами.
  - Вы правы. А у меня как раз свободная минутка. Знаете, мы как-то с вами мало общаемся.
  - В чем же проблема, давайте пообщаемся прямо сейчас, - предложил Балтин. - Хотите, пройдем в мою комнату?
  - С удовольствием. У вас там есть чего-нибудь выпить? - подмигнул Коршунов.
  - Найдем, - подмигнул в ответ и Балтин. - Так что, идемте.
  - Идемте.
  Коршунов оглядел комнату Балтина.
  - У вас здесь обстановка почти аскетическая. Впрочем, почти как и во всем доме. Стиль хозяина.
  - Вы считаете аскетизм - это плохо? - Балтин разлил коньяк по бокалам.
  Коршунов почувствовал в вопросе подвох. А потому решил отвечать осторожно.
  - Все зависит от внутренних установок.
  - Согласен. Они все определяют. Поэтому так важно выбрать правильные внутренние установки. И, к сожалению, больше всего ошибок люди совершают в этом вопросе. Я бы даже сказал, что люди только и делают, что ошибаются в нем.
  - Что же нам делать, бедным людям? - осторожно засмеялся Коршунов. Он никак не мог уразуметь, куда клонит его собеседник.
  - Учиться исправлять ошибки.
  - Легко сказать, трудно сделать.
  Балтин внимательно взглянул на Коршунова.
  - Трудно набраться желания начать их исправлять. Но если это удается, все дальнейшее не столь трудно, как многим кажется.
  Коршунов слегка поморщился. Он хотел встретиться с Балтиным вовсе не для того, чтобы выслушивать эти сентенции. Он и сам их способен излагать. Надо перевести разговор на интересующую его тему.
  - Да, вы правы, - несколько отстраненно произнес Коршунов. - Но меня сейчас больше заботят конкретные вопросы.
  Балтин понял, что сейчас Коршунов постарается перевести разговор на тему, ради которой он тут и сидит. Любопытно, что же его гложет?
  - И что за вопросы?
  - Между прочим, они касаются и вас, как независимых директоров.
  - Тогда я слушаю с особым вниманием.
  - Наверное, вы уже догадались, что речь идет о компании.
  - У меня было такое предположение. Еще коньяка?
  - Не откажусь.
  Балтин снова подал ему бокал.
  - И что вас беспокоит в компании? - поинтересовался Балтин.
  - Совсем скоро состоится Совет Директоров.
  - Да, это так. На нем должно что-то произойти?
  - Вы со мной согласитесь, что жизнь требует постоянно обновления.
  - Это аксиома, - подтвердил Балтин. - Что не мешают людям часто пытаться ее всячески опровергать.
  - Вот видите, - обрадовался Коршунов. - А нашей компании руководит один человек уже более двадцати лет.
  - Но он же ее и создал. Разве не так?
  - Разумеется. - Коршунов выпил коньяк. - Но означает ли это, что он должен оставаться бессменным руководителем?
  - Не означает. В этом мире ничего никому не гарантировано.
  - Вот видите, вы и с этим согласны. Наши дела в последнее время идут не столь успешно.
  - Я смотрел отчет за прошлый год, получена хорошая прибыль.
  - Внешне да, но я знаю дела изнутри. Мы могли бы сработать куда лучше.
  - Не исключено. Но что вы предлагаете?
  - Мне представляется, нам всем пора подумать, не настало ли время менять руководство?
  Балтин кивнул головой.
  - Своевременно сменить руководство - это всегда крайне важно.
  - Значит, вы согласны, что настал момент? - встрепенулся Коршунов.
  - Я этого не сказал. - Балтин встал и прошелся по комнате. - Важно ведь не только вовремя сменить руководителя, еще важней, чтобы на его место сел бы подходящий человек. Но именно с этим и возникают очень часто проблемы. Нередко, когда его кресло наследует худший, а не лучший его представитель человеческого рода. . А потому прежде чем принимать столь ответственное решение, следует определить, какими качествами должен обладать кандидат на эту должность. И если ли тот, кто отвечает таким требованиям.
  - И какими качествами он, по вашему мнению, должен обладать? - спросил Коршунов. Чутье подсказывало ему, что разговор двинулся не в том направлении, куда бы он хотел. Этот Балтин большой хитрец, он играет в какую-то свою игру. Понять бы в какую?
  - У него должно быть немало качеств, прежде всего он должен быть профессионалом высокого уровня. Но я остановлюсь на одном. Он должен быть лидером, в какой-то степени харизматической личностью. Только она способна держать долго любое дело на плаву. Вот вы никогда не задумывались, почему именно требуется такой человек?
  - Как-то не очень, - промямлил Коршунов.
  - А я, признаюсь вам, изучал этот вопрос. Харизматическая личность создает мощный поток, который позволяет двигаться по нему большому количеству людей, которым уже не надо затрачивать столько усилий на продвижение вперед. Эти люди становятся его вольными или невольными союзниками и помощниками. И благодаря тому, что они все движутся по одной колее, их усилия вливаются в общее течение, делает его во много раз мощней и эффективней. Именно поэтому там, где есть харизматик, где есть лидер, и возникает успех. А если такого не находится, то в компании все начинают двигаться в разные стороны, возникает вместо поступательного вращательное движение. И рано или поздно оно приводит к краху все дело. А теперь скажите, среди тех кандидатов на пост главы компании, есть ли такой человек? Если есть, мы с Маргаритой Сергеевной готовы его поддержать.
  Коршунов некоторое время сидел молча.
  - Мне надо подумать, - вдруг пробормотал он.
  - Подумать всегда не мешает. Но хотите дам вам совет?
  - Буду рад.
  Балтин подошел к Коршунову и заглянул ему в глаза.
  - Когда станете принимать окончательное решение, придите ко мне. Так будет лучше для вас. Не нужно никаких обещаний, просто помните этот совет. Ситуация может быстро измениться.
  - Я учту ваши слова.
  - Хотите еще коньяка?
  - Нет, спасибо. Мне надо идти.
  Коршунов вышел, не прощаясь.
  Ничего, скоро ты снова ко мне придешь, пообещал ему мысленно Балтин.
  
   6.
  Юлия спустилась в кухню, чтобы отдать Полине распоряжения по хозяйству. Но Полина, как сквозь землю провалилась. Обычно в это время, она возилась у плиты или наводила марафет в холле. Юлия решила пройти по дому, надеясь все-таки найти Полину. Она обошла все этажи, заглянула в самые потаенные уголки, но Полины нигде не было. Изумленная Юлия не знала, что и думать. Такое случилось в первый раз за все время работы у них Полины. Обычно она старалась без особой надобности не отлучаться, а если и возникала такая необходимость, всегда ставила в известность Юлию.
  Может, снова случилось что-то экстраординарное. Юлия вспомнила тот жуткий случай с Андреем, когда именно Полина обнаружила его в ванной истекающего кровью. Но Андрея сейчас нет дома, так же, как и Яны. Это Юлия знала точно. Судьба супруга ее в данный момент не особенно волновала. И все же, мало ли что...
  Слегка встревоженная Юлия решила выйти в сад, чтобы успокоить нервы. Она шла по своей любимой аллее, ведущей в самое уединенное место на всем участке. Там, где заканчивалась эта аллея, дорожка сворачивала вправо и сразу за поворотом в тени разросшегося кустарника стояла небольшая скамейка. Именно в этом месте в былые времена Юлия и Саянский любили скрываться от посторонних взглядов, чтобы наговориться и нацеловаться всласть. На этой исторической скамейке когда-то Юлия сообщила мужу, что беременна их первенцем. Ошалевший от счастья Саянский схватил жену в охапку, да так и нес на руках до самого дома... Правда дом был тогда совсем другой, гораздо меньше, чем нынешний. Глаза Юлии затуманились от милых ее сердцу переживаний, от которых на сегодняшний день остались одни угольки. Да и не угольки даже, а серый пепел, который вот-вот разнесется ветром и тогда и его не станет. Разве только пустота.
  Юлия дошла до конца аллеи и свернула вправо. Глаза ее изумленно поползли вверх. На своей любимой скамейке она увидела Полину. Полину! Которая, как считала Юлия, никогда в сад-то не выходила без большой надобности. Полина сидела к ней спиной и увлеченно что-то рассматривала. Она была так поглощена этим занятием, что не слышала шума юлиных шагов за спиной.
  Юлия осторожно подошла к Полине и заглянула ей через плечо. Любопытство разбирало Юлю, ей хотелось знать, из-за чего Полина бросила работу и уединилась в саду. То, что она увидела, превзошло самые смелые ее ожидания. Полина с упоением листала порнографический журнал. На его страницах были изображены пышногрудые красотки в таких откровенных позах, что у Юлии волосы на голове стали дыбом. Под каждой из фотографий этих девиц, стоял телефон для связи. Некоторые из этих телефонов были обведены красным карандашом. Кровь бросилась Юле в лицо. Получается, что Полина - лесбиянка? Так вот почему она ни разу не видела ее ни с одним мужчиной!
  Юлии стало неудобно, что она стала свидетельницей чужого тщательно скрываемого секрета. Она хотела тихо удалиться, но тут Полина заметила ее. Она вскочила, увидев хозяйку.
  - Полина, что это? - Юлия кивнула на журнал, - неужели ты из этих? На лице Юлии невольно мелькнула презрительная гримаса.
  Полина залилась краской.
  - Что вы Юлия Алексеевна, это не мой журнал, я... я это взяла у Юрия Александровича в столе, когда вытирала пыль. Я понимаю, что брать чужие вещи не хорошо, - Полина запнулась, - но я сейчас отнесу журнал и положу обратно, так чтобы Юрий Александрович ничего не заметил.
  Полина было метнулась в сторону дома, но Юлия крепко схватила ее за руку.
  - А ну отдай журнал мне. Так этот журнал Юрия Александровича, говоришь, - глаза Юлии полыхнули недобрым светом.
  - Ой! - Полина схватилась за рот. Только сейчас до нее дошло, что она подставила хозяина. Она выпустила журнал, оставив его в руках Юлии, и пустилась бежать к дому.
  Когда Полина скрылась из виду, Юлия опустилась на скамейку и внимательно пролистала журнал. С ужасом отметила, что телефонов девиц, обведенных красным карандашом, было довольно много.
  Так вот, оказывается в чем дело. Вот почему он в последнее время избегает супружеской спальни. Вот в чьих объятиях он находит удовлетворение. Какая грязь и мерзость! А она-то ломала голову, в чем причина его отчуждения?
  Черная волна ненависти поднялась и накрыла Юлию с головой. Она вскочила на ноги и побежала к дому, прямиком в кабинет дражайшего супруга.
  Ничего не подозревающий Саянский, сидел за столом и читал газету. Вдруг дверь со стуком распахнулась, и на пороге возникла Юлия. Губы ее тряслись, глаза были наполнены ненавистью и презрением. Саянский первый раз видел жену в таком состоянии, казалось, она сошла с ума.
  -Что-то случилось? - У Саянского от дурного предчувствия перехватило горло.
  - Случилось, - зловеще прошипела Юлия, - Случилось! Я только что узнала, что мой муж не просто изменяет мне, а еще путается и с проститутками.
  - Ты в своем уме, - оторопел Саянский, - какие проститутки? Только сейчас он заметил в ее руках злополучный журнал и понял, от чего Юлия пришла в бешенство
  - Юлия, не надо так нервничать, это недоразумение. Я сейчас тебе все объясню, - сделал он жалкую попытку как-то образумить жену.
  Но она не слышала его. Ее просто трясло от ярости и негодования.
  - Недоразумение не это, - она потрясла журналом в воздухе, - недоразумение это наш с тобой брак! - с ненавистью выкрикнула она ему в лицо.
  - Послушай меня, - Саянский сделал шаг по направлению к жене.
  - Не смей даже приближаться ко мне, не смей трогать меня руками, которыми ты лапал этих пышногрудых девиц. - взвизгнула Юлию и отступая к двери, со всей силы швырнула журналом в Саянского. Он не успел увернуться. Журнал попал ему прямо в лицо.
  - Ты мне чуть глаз не выбила, - Саянский вскрикнул от боли.
  - Ничего это только добавит тебе сексуальности. Будешь нарасхват у этих сучек, - зло выкрикнула она и бросилась к двери. Внезапно она остановилась на секунду. - Все, с меня достаточно. Я с тобой развожусь. Завтра же поеду и подам на развод, - тяжело дыша, бросила Юлия и скрылась за дверью.
  Саянский застонал от злости и бессилия. Проклятый журнал. Как она его нашла. Он уже забыл про него. Он купил его однажды в порыве отчаяния, когда засомневался в своей мужской состоятельности. Ему пришла в голову совершенно идиотская мысль проверить свою страшную догадку с помощью одной из этих девиц. Но он не посмел воспользоваться их услугами и обратился за помощью к Коршунову. Но и к той женщине, которую привел ему племянник, он даже не притронулся. И вот теперь его настигла жестокая расплата за все эти его крамольные попытки установить истину.
  - За что! - Саянский в отчаянии повалился на диван.
  
  
  7.
  Саянский как в воду глядел. Когда он, как обычно, проснулся раньше всех в доме, то сразу же ощутил жжение в районе глаза. Он подлетел к зеркалу и едва не разбил его от злости; такого огромного фингала у него не было с детства. И как он только возник! Все же Юлия бросила в него журналом, а не утюгом. Правда попал он точно в цель и самым тяжелым местом - ребром. Тут поверишь в мистику, этот синяк словно бы символ всего того, что произошло за последнее время.
  Ну да ладно, бог с этой мистикой, вот что ему делать сегодня? Как на зло, у него ответственные переговоры с иностранцами. Он долго пробивал этот проект, искал партнеров, потратил несметное количество сил и времени. И как теперь? Если он выйдет в таком виде к ним, они уж точно не станут ни о чем договариваться. Подумают, что алкоголик, подрался по пьяни. Они же такое про всех русских думают. Не рассказывать же им всю долгую предысторию этого синяка. А если отменить переговоры, то еще неизвестно, пойдут ли они вновь на контакт? Ну и вляпался он в ситуацию. Нужно срочно найти выход.
  Саянский снова посмотрел на свое красочное отражение. Может, это, в самом деле, знак судьбы. Не будь синяка, возможно, он бы так и не решился это сделать.
  Саянский пригласил Коршунова в кабинет. И по тому, как нерешительно вошел в него племянник, он сделал вывод, что тот опасается самого худшего. А ведь так и должно быть по всему раскладу. Но только сегодня расклад другой.
  Саянский хмуро посмотрел на Коршунова заплывшим глазом. Тот же не отрывал от него взгляда.
  - Результат семейной ссоры, - не стал скрывать Саянский.
  - На Юлию Алексеевну это совершенно не похоже.
  - И я так до недавнего времени думал. Но, как оказалось, мы до конца никогда не знаем даже самых близких. - Саянский пристально посмотрел на него. Коршунов не выдержал взгляда и поспешно опустил голову. Так тебе и надо, не удержался от едкой мысли Саянский. Но тут же постарался перевести свой мыслительный поток в иную тональность.
  - Что же делать, - развел руками Коршунов, - человек - это вечная загадка.
  "Причем, в первую очередь сам для себя", - мысленно ответил ему Саянский.
  - Ты прав, с некоторых пор я в этом убеждаюсь все больше и больше. Но сейчас меня волнует совсем другое.
  - Что же, Юрий Александрович?
  Саянский видел, как мгновенно насторожился Коршунов.
  - Ты знаешь, сегодня вечером у нас очень важные переговоры с англичанами. Я два года добивался, чтобы они согласились на них. И вот они в Москве, ждут нас.
  - Я знаю о переговорах, но вы не подпускали меня к этим контактам.
  - Не подпускал, - хмуро согласился Саянский. - Вполне возможно, что совершил ошибку.
  В глазах Коршунова зажглись недоверчивые огоньки.
  - Мне всегда казалось, что вы уверены, что не совершаете никогда ошибок.
  Ишь ты негодяй, промелькнуло в голове, но Саянский погасил негативный всплеск эмоций.
  - Может, я так и думал, но жизнь вносит коррективы в наши представления. В таком виде я не могу предстать перед ними. Что они обо мне подумают?
  - Да, их мысли представить не так уж сложно, - согласился Коршунов.
  - Но я могу заболеть. Высокая температура, например.
  Коршунов удивленно взглянул на шефа.
  - Но кто же тогда будет вести переговоры?
  - Если не я, значит кто-то другой, - усмехнулся Саянский. - Например, ты.
  - Я?! - изумился Коршунов.
  - А что тут странного. Разве ты не вице-президент компании. Если президент не может их вести, то твой ранг позволяет его заменить.
  Саянский не спускал глаз с Коршунова и видел, как несколько раз изменился цвет его лица: от пунцового к бледному и снова к пунцовому. Да он потрясен до глубины души, отметил Саянский. Такого предложения явно не ожидал.
  - Спасибо за доверие, - пробормотал Коршунов. - Но я не в курсе проблематике.
  - Я знаю это не хуже тебя. Но у нас есть в запасе целый день. Я тебе все расскажу и покажу. Учти, переговоры предстоят непростые, эти ребята считают нас простачками и недотепами и хотят облапошить. Поэтому так важно стоять на своем. Если же мы заключим с ними контракт, у нас открывается новое направление деятельности.
  - Я постараюсь, - вдруг каким-то хриплым голосом произнес Коршунов.
  - Уж, постарайся, - кивнул головой Саянский. Куда ты денешься. А вот ему трудней всего сейчас ему понять: доволен ли он собой или нет?
  
  8.
  Было еще довольно рано, и любивший поздно вставать Балтин еще пребывал во власти сна, как стук в дверь нарушил это сладостное состояние. Проклиная нежданного гостя, он поспешно надел брюки и рубашку и бросился открывать.
  На пороге стоял Саянский.
  - Юрий Александрович! - удивленно воскликнул Балтин. - Что-то случилось?
  - А разве вы тут не для того, чтобы все время что-то случалось, - резонно заметил Саянский.
  - Да, но... - Балтин почувствовал, что еще не до конца проснулся.
  - Можно сказать, что ничего особенного не случилось. Все живы. Но мне захотелось с вами поговорить. Ради этого я даже решил, что поеду на работу только к обеду. К тому же ничего срочного там нет.
  - Я очень рад, что у вас возникло желание поговорить со мной, - произнес Балтин. - Это хороший знак.
  Несколько секунд Саянский молча смотрел на него.
  - Как вы отнесетесь к небольшой прогулки на лошадях? - вдруг спросил он. - У вас ведь уже есть опыт езды на них.
  Балтин бы предпочел пешую прогулку. После первого опыта страх от катания на лошади еще не полностью рассосался. Но он решил, что сейчас не тот случай, когда следует отступать.
  - С удовольствием!
  - Тогда собирайтесь, завтракайте. Полине я уже отдал распоряжение. Я буду ждать вас через полчаса.
   Балтин впервые видел Саянского верхом. И по его посадке, по тому, как он держался в седле, понял, что он опытный наездник. Сам же Балтин пытался соблюдать максимальную осторожность, не делать ни одного резкого движения. Мало ли как расценит его лошадь, вдруг не совсем правильно.
   - Вы знаете, что я оказался послушным вашим учеником, - вдруг произнес Саянский.
   - Впервые слышу, - весело отозвался Балтин. - И в чем же это проявилось?
  - Вы предлагали мне не мстить Коршунову, не видеть в нем врага, а попробовать воздействовать на него прямо противоположным способом.
  - Это лучший выход из создавшегося положения. В таких ситуациях никогда не надо поступать, как советуют ваши чувства. Они требуют от вас жертву, хотят заставить вас и дальше снабжать их негативной энергией. Не идти у них на поводу...
  - Да, да, я понимаю вашу мысль, - вдруг прервал его Саянский. - Именно так я и постарался поступить. Вместо того, чтобы задушить племянника своими руками, я под предлогом того, что у меня не товарный вид предложил ему провести очень важные переговоры. Вы даже не представляете, чем я рисковал. Я готовил их два года, это стоило уйму сил и средств. И если бы Валерий их запорол, все бы эти усилия оказались напрасными.
   - И каков результат? - Балтин вдруг почувствовал сильное волнение. Но не от того, что его лошадь неожиданно ускорила свой бег.
   Несколько мгновений Саянский молчал. Не томи, мысленно взмолился Балтин.
  - К моему немалому удивлению он провел переговоры вполне успешно. Англичане готовы заключить соглашение. Они даже похвалили его английский. А я, честно говоря, даже и не знал, что он хорошо владеет языком.
  Балтин ощутил огромное облегчение
  - Вот видите, ваша установка на счет него с самого начала была неверной.
   Саянский повернул в сторону Балтину голову.
   - Ко мне тоже приходили такие мысли.
   - И что вы решили?
  - Ничего. По крайней мере, пока ничего. Я не могу так сразу все решить.
  - Но времени осталось совсем немного, - напомнил Балтин.
  - Поверьте, об этом я не забываю ни на секунду. Но сейчас меня больше тревожит не племянник, а моя жена. Видите мой глаз, вы, поди, давно хотите спросить о происхождение этого фингала.
  - Если это удобно?
   - Вам и не удобно,- усмехнулся Саянский. - Разве такое случается?
  - Чего только не случается, - притворно вздохнул Балтин.
  - Мы с Юлией на грани развода. Еще недавно ничего подобного я не мог и представить. Но она всерьез намерена это сделать. И я не представляю, как этому помешать. Еще никогда я не видел ее столь разъяренной. Она налетела на меня, словно фурия. - Саянский вдруг резко остановил свою лошадь. - Я не хочу с ней разводиться, эта женщина, которую я люблю всю жизнь. Прошу вас, найдите выход из ситуации. Как вы нашли выход из конфликта с Валерием.
  Внезапно Саянский ударил лошадь стременами в бок, и она помчалась галопом вперед. Эх, была не была, подумал Балтин, и повторил тот же маневр. Чтобы Балтин догнал Саянского, тому пришлось перейти почти на шаг. И все же Балтин чувствовал гордость за то, что сумел удержаться в седле.
  - Знаете, Юрий Александрович, - проговорил Балтин, - пришло время менять тактику.
   Саянский взглянул на Балтина.
  - Вам виднее, - сказал он. - Поскачем в конюшню?
  - Не возражаю, - одновременно с облегчением и сожалением ответил Балтин. Кататься на лошади ему нравилось все больше и больше.
  
  9.
   Было уже поздно, дом затих и погрузился в сон. Маргарита тоже мечтала об этом. Она совершили прелестную прогулку по окрестностям, подышала прекрасным свежим и она нисколько не сомневалась лечебным воздухом. Он оказал на нее такое сильное воздействие, что сейчас из всех желаний ею единолично владело лишь одно - поскорее прийти в свою комнату и погрузиться в сладчайшее забытье.
  Она шла по коридору особняка, как внезапно дверь комнаты Балтина отворилась, и его рука крепко схватила ее за запястье и потащила внутрь. Еще через секунду они уже стояли в темноте почти вплотную друг к другу. Маргарита почувствовала на своих губах его прерывистое дыхание. Она сделала резкий шаг назад.
  - Ты сошел с ума? - недовольно воскликнула она.
  - Чуть-чуть. А что нельзя?
  - После того, как все тут закончим, сколько угодно. Включи, пожалуйста, свет.
  Комнату озарил свет. Маргарита огляделась и слегка поморщилась; на столе стояла опорожненная наполовину бутылка коньяка. По прошлому опыту она знала, что ее бывший муж пил редко, но иногда с ним что-то случалось - и он напивался довольно основательно. И тогда становился резким, ищущим конфликты и ссоры.
  Балтин перехватил ее взгляд.
  - Не беспокойся, я трезв. Эту бутылку я пью уже третьи сутки.
  Маргарита почувствовала некоторое облегчение.
  - Тогда я пойду к себе. Спать сильно хочется.
  - А я хотел с тобой поговорить, - огорчился Балтин.
  - Если недолго, - сдалась на милость победителю Маргарита.
  - Недолго, совсем недолго, - обрадовался Балтин.
  - О чем же ты хотел говорить? - спросила Маргарита.
  - У меня такое чувство, что пора менять тактику. Ситуация начинает разворачиваться на сто восемьдесят градусов. И если мы не среагируем на этот поворот, можем пронестись мимо цели.
  Маргарита с некоторым сомнением покачала головой.
  - Ты уверен, что уже настал такой момент?
  - По всем приметам. Даже твоя Юлия...
  - Она настроена непримиримо. Можно сказать, дошла до точки кипения.
  - Это же и замечательно, разве ты забыла школьную программу по физике; после точки кипения жидкость начинает остывать. Подсознательно она желает как никогда сильно, чтобы ничего подобного не случилось. И будет рада любым аргументам, которые позволят ей переменить решение. Только если они будут произнесены не в лоб, а заброшены в ее подсознание обходным путем. Иначе она будет их оспаривать. И снова закипать.
  - Без тебя понимаю, - раздраженно буркнула Маргарита, - не маленькая.
  - Итак, со всеми нашими персонажами. Над этим домом наконец-то задул ветер перемен.
  - И ты полагаешь, что это твоя заслуга?
  - Наша. Твой вклад неоценим.
  - Даже не верится, что ты его признаешь.
  - Я никогда его и не отрицал.
  - Ладно, не будем спорить. И что ты предлагаешь?
  - С завтрашнего дня, точнее уже с сегодняшнего, поворачивать всех друг к другу лицом. Пока ненавязчиво, но постоянно и настойчиво. У нас в запасе всего несколько дней. Потом будет поздно.
  - Я поняла твой великий замысел. И согласна с ним. С утра и начнем. А сейчас, дорогой, уж извини, я мечтаю только о сне. Тут такой чистый воздух, что он действует на меня как снотворное.
  - Не смею задерживать.
  Маргарита улыбнулась Балтину и вышла. Балтин вздохнул и сел за столик. А вот на него этот воздух действует иначе, он, наоборот, долго не может заснуть. Или это потому, что рядом, всего лишь за тонкой стеной спит она. После короткого колебания, Балтин взял бутылку, плеснул из нее немного коньяка в стакан.
  - За твое здоровье и счастье! - провозгласил он тост.
  
  10.
  Балтин зашел к Саянскому, чтобы сообщить ему о том, что пришло время поменять тактику движения к цели. Он коротко и ясно изложил Саянскому суть своего разговора с Маргаритой на эту тему. Саянский обрадовался.
  - Ну, наконец-то, - широко улыбнулся хозяин дома, - я могу действовать, а то ваш совет подремать в седле, честно скажу я вам, несколько утомителен для меня. Не привык я к подобному образу жизни. Чувствую себя, как больной или немощный. Да и домашние, мне кажется, заметили, что со мной что-то не так.
  -Да уж не без этого, - рассмеялся Балтин, - Яна даже с тревогой спрашивала меня, не приключилось ли с ее отцом чего-то худого?
  - Вы это серьезно? - удивился Саянский. - Яна беспокоилась обо мне?
  - А что тут странного, - пожал плечами Балтин. - Она же ваша дочь.
   В это время в дверь постучали. Вслед за стуком дверь распахнулась и на пороге появилась Яна, легкая на помине. В руках у нее был сверток, который она тут же развернула, обнажив для всеобщего обозрения две картины. Она бережно, как какую-то реликвию, водрузила их на стол и отошла в сторону, ожидая реакции отца.
   Саянский уперся взглядом в картины. Несколько минут он рассматривал их, внешне никак не реагируя на созерцаемый объект. Однако Балтин заметил на его лице сражение у чувств и эмоций. Похоже, Саянскому явно не нравилось то, что он видел, и он боролся с искушением высказать свое истинное мнение. Наконец он заговорил и в довольно резкой форме.
  - Что ты мне принесла? - в голосе Саянского послышалось плохо скрываемое недовольство.
   - Картины для твоего офиса. Ты просил, помнишь?
  - Помню, - буркнул Саянский.- Только я надеялся увидеть картины. А это...
  - Что это? Ну что это? - начала заводиться с пол-оборота Яна.
  - Да полное, извини меня, дерьмо, - произнес Саянский. - Даже я одной левой ногой нарисую лучше.
  - Ну, что ж,- Яна поджала губы, - ничего другого я от тебя и не ожидала. Хотя маленькая надежда все же у меня оставалась.
  - Нет, ты и, правда, считаешь, что это можно повесить в офис, куда приходят серьезные деловые партнеры, в том числе иностранцы. - Саянский возмущенно ткнул пальцем в фигуру толстенной розовой свиньи, вольготно развалившейся в грязной луже.
  - Ты ничего не понимаешь. Свинья - это символ изобилия. Тебе эта картина могла бы принести деньги.
  - Да не символ это изобилия, а символ лени и махрового эгоизма. - Саянский оттолкнул от себя эти картины.
  - Спасибо, что не швырнул на пол,- процедила Яна сквозь зубы и забрала картины. - Зря я сюда пришла. Только время потеряла.
   Яна подхватила картины и высочила из кабинета. Балтин, наблюдавший эту сцену, выбежал за ней и бросился догонять девушку. Яна стремительно спускалась с лестницы по направлению к выходу.
   - Яна, постойте! - Балтин едва поспевал за девушкой.
  Яна остановилась и резко спросила.
  - С меня довольно высказываний отца. Если вы хотите последовать его примеру, то не стоит утруждаться. Я не хочу ничего слушать.
  - Яна, я вовсе не хочу оценивать картины вашего друга. Я ничего не понимаю в живописи. Но, тем не менее, как обыватель, я могу высказать свои впечатления от увиденного.
  - И что вы можете сказать?
  - Мне не понравилось.
   - Я так и думала. До свидания.
  - Яна!
  - Вы такой же, как мой отец!
  - Ваш отец, смею заметить, не сделал ничего плохого. Он просто сказал то, что думает. Ведь вы бы не хотели иметь лжецом своего отца?- спросил Балтин.
  - Нет. А при чем здесь это?
  - Потому что отец вам не солгал, что ему безумно нравятся картины, как может быть требовала ситуация, а сказал правду. Согласитесь такое качество достойно уважения, а не осуждения.
  Яна помолчала немного. Потом неожиданно улыбнулась.
  - А вы знаете, я вам хочу признаться, что мне тоже не нравятся эти картины. Раньше нравились, а сейчас нет. Как вы думаете, в чем тут дело?- Яна с любопытством посмотрела на Балтина.
  - Я думаю, вам эти картины никогда не нравились. Но вы предпочитали не замечать этого в силу определенных обстоятельств, которые делали вас слепыми.
  -Разве такое возможно? - удивилась Яна.
  - Если вам нравится человек, то его обаяние вы автоматически переносите и на его дела, - пояснил Балтин.
  - А если не нравится, то..., - Яна скорчила презрительную гримасу.- Я правильно понимаю?
  - Абсолютно верно, наступает момент истины.
  - А вы знаете, мне понравилось, что отец раскритиковал эти картины, только там, в кабинете я предпочла не демонстрировать это. И если мне понравились слова отца, то..., - Яна посмотрела на Балтина вопросительно.
  - Абсолютно верно, - улыбнулся Балтин.
  -Спасибо вам! - Яна с благодарностью посмотрела на Балтина. - Однако хочу вам заметить, что вы очень странный независимый директор.
   - Обыкновенный, - пожал плечами Балтин. _ Вы просто их мало в жизни видели
  Яна недоверчиво качнула головой и направилась к выходу.
  
  Глава 7.
  
  1.
  Когда Юлия узнала, что ее муж пользуется услугами красоток из журнала, то была вне себя от ярости. Если бы в тот момент в ее руках был не журнал, а нож или пистолет, то неизвестно еще, чем бы закончилась та драматическая сцена выяснения отношений в кабинете мужа. Но это в первый момент. Потом яростный напор ее эмоций стал спадать. Чем больше Юлия думала об этом, тем ей становилось очевиднее, что понапрасну терзать себя из-за человека, который утратил к ней любовь, который ей изменяет налево и направо, не имеет смысла. Этим все равно ничего не добьешься. Чувства не вернешь, а вот здоровье можно потерять. Разумно просто развестись с ним и престать видеться. Об этом Юлия и сообщила мужу в тот драматический момент, и поскольку муж до сих пор не предпринял никакой попытки как-то повлиять на ее решение, то это означает с его стороны, что молчание - знак согласия. А, следовательно, она так и сделает в самое ближайшее время.
  И все же, несмотря на то, что решение было принято и казалось очень разумным, тем не менее, пойти и поставить последнюю точку в романе под названием ее брак оказалось не так-то просто. Юлия нервничала и чтобы, снять напряжение, решила пойти на конюшню и покататься на лошадях. Это средство ей всегда помогало успокоить расшалившиеся нервы.
  Юлия вышла в сад и направилась в сторону конюшни. Еще издали она заметила силуэт всадника, гарцующего на лужайке. Юлия вгляделась внимательней. К ее удивлению это был не Андрей, а вот кто... Кажется, знакомый силуэт. Она ускорила шаг и с более близкого расстояния узнала Маргариту.
  - А вы довольно уверенно держитесь в седле, - похвалила Юлия Маргариту, когда подошла к всаднице, - Вам, наверное, уже приходилось кататься на лошадях раньше.
  - Что вы, это мой первый опыт, - смущенно улыбнулась Маргарита.
  - Тогда могу поздравить вас, для первого опыта это очень даже неплохо, - заметила Юлия.- У вас есть шансы стать хорошей наездницей.
  - Спасибо. Только это не моя заслуга. Просто рядом хороший учитель, - Маргарита с благодарностью посмотрела на Андрея, который в это время подвел лошадь матери.
  - Предлагаю совершить совместную прогулку на лошадях, - предложила Юлия Маргарите, ловко запрыгивая в седло.
  - С удовольствием, - согласилась Маргарита. Она невольно залюбовалась Юлией, которая великолепно смотрелась на лошади.
  - Андрей, присоединяйся к нам, - крикнула Юлия сыну, весело сверкнув глазами. Как только она почувствовала под собой упругий лошадиный круп, все ее дурное настроение тут же улетучилось. Давно надо было прийти сюда, подумала Юлия, откровенно пожалев, что в последнее время забыла на конюшню дорогу.
  Андрея не пришлось долго уговаривать. Он с радостью присоединился к женщинам.
  Они выехали в поле, которое начиналось сразу же за воротами дома Саянских. Куда ни кинь взглядом - везде простор и колышущееся море разнотравья. Упругий ветер бил всадникам в лицо, обдавая их терпким запахом земли, и молодых трав. Огромный купол синего неба нависал над ними, как шатер.
  -До чего же хорошо! - громко воскликнула Маргарита, вдыхая полной грудью воздух и посмотрела на своих спутников. Их лица были добрыми и благостными. Самое время, чтобы внушить им несколько полезных истин, подумала она. Это гораздо легче сделать, когда человек расслаблен и открыт всему входящему в него.
  - Андрей, - обратилась Маргарита к юноше, - а все-таки ваш отец сделал правильный выбор, когда решил не продавать лошадей.
  - Я от него этого не ожидал. Отец раньше никогда не менял своих решений.
  - Так уж и никогда. Может, вы просто не замечали этого? - усомнилась Маргарита.
  - Нет, - вмешалась Юлия, - Андрей стопроцентно прав. Это не в духе Саянского менять решения. Он может поменять обстоятельства их сопровождающие, а вот сами решения никогда. Отмена решения для него равнозначно поражение. Он много раз мне говорил об этом.
  - Что бы это могло значить, как вы думаете? - спросила Маргарита Юлию.
  Юлия задумалась.
  - Даже не представляю. Наверное, случился тот редкий случай, когда произошло исключение из правила, - пожала плечами Юлия. - Такое в жизни бывает.
  - А может, произошло изменение самих правил? - Маргарита с интересом посмотрела на Андрея.
  - А мне кажется, что права Маргарита Сергеевна, - неожиданно поддержал Маргариту Андрей.
  - С чего это? - удивилась Юлия. - Мы, как облупленного знаем его. Такие не меняют правил игры, даже если от этого исчезнет мир.
  - Иногда игра навязывает свои правила и тогда от изменений никуда не деться. Умный человек всегда почувствует изменившиеся обстоятельства. А ваш муж очень умный, - заметила Маргарита.
  - Лучше бы был добрым чутким, - Юлия закусила губы.
  - А вам, как кажется, Андрей, что лучше? - спросила Маргарита.
  - Хорошо быть и тем и другим. И мне кажется, что в отце есть все эти качества. И чуткость и доброта, только они плохо заметны. Но иногда они выходят на поверхность и тогда всем кажется, что он совершает несвойственные себе поступки, что он изменяет правила. А он просто повернулся ко всем другой своей стороной. - Андрей замолчал смущенный своим необычным красноречием.
  - Браво, молодой человек, - зааплодировала ему Маргарита.
  Юлия же молчала потрясенная неожиданным суждением сына. Кто-кто, но только не он, еще на той неделе резавший себе вены из-за отца, мог говорить о нем такие вещи. Но тогда получается, что она не права. Нет, маловероятно, она все же лучше знает своего мужа, чем сын своего отца. Но об этом она поразмыслит на досуге.
  - А поскакали вон к тому лесочку, - предложила Юлия и первая помчалась туда.
  
  2.
  Юлия прислушивалась к себе и ничего не понимала, что происходит. Тот странный разговор с Маргаритой в обществе Андрея никак не шел у нее из головы. Именно после этой прогулки она вдруг заметила, как что-то неуловимо изменилось в ее отношении к мужу. Она стала к нему немного терпимее. Во всяком случае, когда она думала о нем, то внутри все оставалось спокойным и невозмутимым. Конечно, прежней теплоты не было и в помине, но и следов жгучей ненависти и обиды, которые с некоторых пор, так основательно поселились в ней, уже не находила в себе. Все это казалось ей очень странным. Будь Юлия склонна к мистицизму, она бы подумала, что это магия, ворожба или, черт знает, как это там называется. Но Юлия ничему такому не верила. Она доверяла только своему разуму, а потому не понимала, в чем причина таких перемен в ней самой. Возможно, долго размышляя на эту тему, она нашла бы какое-то разумное объяснение этому непонятному феномену, но жизнь не предоставила ей такой возможности. Резкий телефонный звонок заставил ее отвлечься от одолевавших ее мыслей.
  Юлия взяла трубку. Она еще не знала, кто ей звонит и по какому поводу, но, когда ее рука коснулась трубки, неожиданная тревога сжала ее сердце. На том конце провода оказался Гордеев.
  - Юлия, все пропало, - истошно завопил он в трубку, - все планы рухнули! Все! Я не знаю, что делать! Как жить дальше! Куда приткнуть себя?! Чем заниматься?!
  Юлия оторопела от такой истерики. Она никогда не видела еще, чтобы мужчина так распускался. Гордеев явно был неадекватен. Возможно, даже пьян.
  - Что случилось, Саша? Скажи нормально и вразумительно, а то ничего не понятно, - по возможности как можно более твердым голосом произнесла она в трубку.
  Кажется, ее спокойный тон произвел нужный успокаивающий эффект, и Юлия услышала обычного Гордеева.
  - Юлия, у нас страшные неприятности. - Гордеев уже говорил вполне внятно. - Люди, спонсирующие ледовое шоу, отказались дать деньги. У них возникли проблемы, и теперь весь проект под угрозой срыва.
  - О, Господи! - воскликнула Юлия. - Как это не кстати.
  -Да тебе то, что. Ты всю жизнь живешь за своим мужем, как у Христа за пазухой. Тебе все равно, рухнет проект или нет. Будешь жить дальше, как раньше жила. А я в Россию вернулся под этот проект. Бросил там все. Квартиру, какую-никакую, работу. Последние деньги тут проживаю. Я так надеялся на этот проект. А теперь мне только один путь к бомжам или с протянутой рукой.
  - Погоди.- Юлия пыталась как-то успокоить Гордеева. - Может еще все наладится. Ведь бывает так, все рухнет, а потом происходит чудо - и все налаживается. - Юлия сама понимала, что несет полную чушь, но никак не могла подобрать подходящие слова, чтобы вселить в Гордеева хотя бы немного уверенности. Да и как она могла воодушевить его, когда она сама чувствовала полную растерянность.
  - Тебе ли не знать, что чудес не бывает.
  - Бывает, - упрямо твердила Юлия.
  - Тогда скажи, с кем это было и когда? Можешь мне назвать хоть один пример. С кем и когда? - остывший было Гордеев, снова стал заводиться.
  - Ну, хорошо, допустим, не было ни с кем и никогда. А с нами будет. Я верю, - стояла на своем Юлия уже из чистого упрямства.
  - А, ладно, - упавшим голом произнес Гордеев. - Пусть будет так. А пока в ожидании чуда я пойду и напьюсь, как последняя скотина.
  - Саша! Не надо, как скотина, - запротестовала Юлия, но Гордеев ее уже не слышал, он бросил трубку.
  Юлия сидела, как громом пораженная. Ведь на этот проект и она возлагала большие надежды, не меньше, чем ее партнер. В том числе и то, что она будет с помощью этой работы содержать себя, когда разведется с мужем. А теперь выходит так: прощай ее мечта о свободной и независимой жизни. Значит обратно в рабство к Саянскому? Ну уж нет. Надо то-то делать, что-то предпринимать, куда-то бежать, лихорадочно думала Юлия.
  Она резко встала и вышла из комнаты. Ноги сами понесли ее к Маргарите. Отчего-то ей казалось, что эта сильная и уверенная в себе женщина обязательно поможет ей найти выход из этого безвыходного положения. И, похоже, Юлия не ошиблась в Маргарите, интуитивно выбрав ее в качестве спасательного круга. Маргарита выслушала Юлю внимательно, на секунду задумалась над ее словами и сказала, что знает, как ей помочь. Юлия отчего-то поверила Маргарите безоговорочно. Может, от того, что другого выбора у нее просто не было.
  
  3.
  Саянский очень удивился, когда увидел, что в его кабинет входят Балтин и Маргарита. Обычно они посещали его по отдельности. Да и то, чаще всего это был только Балтин. А сейчас вдруг явились дуэтом. Причем, вид у них какой-то удручающий. Саянский забеспокоился.
  - Случилось что-нибудь? - встревожено спросил он.
  -Можно сказать и так, - туманно ответила Маргарита.
  Ее тон не понравился Саянскому. Он приготовился услышать какую-нибудь неприятность.
  - А нельзя ли по конкретней?
  - У Юлии Алексеевны большие проблемы, - на этот раз Маргарита выразилась яснее.
  - Если вы имеете в виду наш развод, так она сама его хотела, - насупился Саянский. Меньше всего ему хотелось сейчас обсуждать эту тему по сути дела с малознакомыми людьми.
  - Насколько мне известно, - продолжила Маргарита, - заявление на развод Юлия Алексеевна еще не подала. И неприятности у нее иного свойства.
  Саянский вопросительно взглянул на Маргариту.
  - Могу ли я узнать о характере этих неприятностей?
  - Рухнул проект ледового шоу, в котором она собиралась принимать участие, - пояснила Маргарита.
  - Всего-то, - Саянский с облегчением вздохнул, - По вашему виду я подумал, что произошла вселенская катастрофа, не меньше.
  - Зря вы иронизируете, - вмешался, до сих пор молчавший, Балтин. - Для Юлии Алексеевны это самая настоящая вселенская катастрофа.
  - Не вижу здесь никакой трагедии, - пожал плечами Саянский.
  - В нынешней ее ситуации, для нее это подлинная трагедия, - возразила Маргарита.- Разведенная женщина без средств к существованию, да к тому же, не привыкшая самостоятельно позаботиться о себе, вы представляете, во что превратится ее жизнь при таком раскладе?
  - Сама виновата, - недовольно буркнул Саянский. - Лично я на развод не подавал и не собирался даже.
  - Но согласитесь, в том, что ваша жена приняла такое решение, есть доля вашей вины.
  - Никогда с этим не соглашусь, - упрямо поджал губы Саянский, - просто она не захотела выслушать меня и понять.
  - Женщине это часто трудно бывает сделать, особенно, когда она эмоционально перевозбуждена, - пыталась достучаться до Саянского Маргарита.
  - А мне что делать в таком случае? - воскликнул Саянский.
  - Терпение и такт, вот что требуется от вас в такие моменты, - гнула свою линию Маргарита.
  - Это очень тонкие материи, - отмахнулся Саянский, - я не привык оперировать такими категориями.
  - Придется учиться, - сказал Балтин. - Без умения оперировать тонкими категориями ничего у нас с вами не получится. Чем тоньше воспринимает мир человек, тем больше шансов у него оказаться победителем. Ведь там, наверху, действуют тонкие планы, с движением которых вы должны синхронизировать свое поведение. Если это не удается, то и возникает дисгармония. Поэтому грубые люди полностью дисгармоничны, а все их победы рано или поздно оборачиваются неудачами. Смысл моего метода - это синхронизировать, как говорили древние, то, что внизу, то есть человека с тем, что наверху, то есть с силами, которые нам не подвластны, но от которых мы целиком зависим.
  - Опять за парту? - кисло улыбнулся Саянский.
  - За нее родимую, - притворно вздохнул Балтин.- И прямо сейчас. Требуется решить задачу по синхронизации двух потоков: вашего и вашей супруги. Исходные данные: ваша жена Юлия Алексеевна столкнулась со сложной проблемой. Вопрос: что нужно сделать, чтобы помочь ей?- Балтин вопросительно посмотрел на Саянского.
  - Да ничего не надо делать, - ответил Саянский, - Юлия просто вернется ко мне. И все ее проблемы будут сразу автоматически аннулированы.
  - А если не вернется?- осторожно спросила Маргарита.
  - Вернется,- уверенно произнес Саянский, - ей просто идти больше некуда. Она женщина разумная и выберет меня, как меньшее из зол.
  - Похоже, на этом постулате вы все время и строили свои семейные отношения, - с досадой проговорила Маргарита, - а теперь имеете то, что имеете. Она, конечно, вернется к вам, но несчастная, загнанная в угол, с еще большей к вам ненавистью. А вот, как сделать так, чтобы она сама захотела вернуться к вам и сделала бы это с радостью?
  - Ну, извинюсь перед ней. Даже покаюсь, она простит, сердце у нее доброе.
  -Ваш ответ неверен, - строго посмотрел на Саянского Балтин. - Она внешне вас может и простит, но в глубине душе затаит обиду. И она продолжит разрушать ваши отношения. Думайте, батенька, думайте. Требуется нетривиальный ход, который никто от вас не ожидал, ни Юлия Алексеевна, ни даже вы. Только он способен разрубить этот узел.
  Саянский на несколько секунд погрузился в себя. Неожиданно его лицо посветлело, и свет улыбки озарил лицо.
  - Есть! - радостно воскликнул Саянский. - Я, кажется, знаю, что надо делать. Но вам сейчас не скажу.
  - И правильно, - одобрил Балтин, - не надо говорить другим о самых важных для себя решениях.
  Маргарита и Балтин с надеждой посмотрели друг на друга.
  
  4.
  Саянский подъехал к дому, где жил Гордеев. Последний раз он тут был лет двадцать пять, нет даже скорей лет двадцать восемь назад. Но отлично все запомнил. И самое удивительное, как тут мало что изменилось. Разве деревья подросли, он точно помнит, что тогда они были совсем маленькие, их только посадили. А теперь вымахали великанами.
  Саянский прекрасно помнил подъезд, вошел в него и поднялся на лифте. Еще буквально пару дней назад, если бы его спросили: а могло бы быть такое, он бы уверенно ответил: никогда. Есть вещи, которые он ни за что не сделает. А вот оказывается, что все не так, что прошло совсем немного времени, а он совершает с его точки зрения просто невероятные поступки. А может, так и надо, вдруг слегка ошарашила его мысль. Всю жизнь он вел себя, как благочестивый монах, строго определенным образом, и даже особенно не задумывался над тем, насколько оправдано, насколько обосновано такое поведение. Да и зачем, если до самого последнего момента в его душу не заползали змеи сомнений. Он был уверен в своей правоте, как правоверный в своей религии. А может напрасно в нем жила такая убежденность, кто может точно сказать, как должно быть, а как быть не должно.
   Саянский смотрел на дверь, но не спешил нажимать на звонок. Его не покидало ощущение, что за ней начинается для него какая-то другая жизнь. И не то, чтобы это его пугало, но он не был уверен до конца, что сумеет разобраться в новых реалиях. Он всегда был чрезмерно консервативен, всегда любил постоянство в любых его проявлениях. А теперь от него требуются совсем иные качества. А может это и хорошо?
  Саянский надавил на кнопку звонка.
  Гордеев уже несколько секунд, не отрываясь, смотрел на непрошенного гостя. Его лицо прямо на глазах Саянского из розового превращалось в мертвенного бледное, почти как у покойника. А в глазах мерцал настоящий страх.
  Саянскому вдруг стало немного смешно. Да ведь он боится его, поди думает, что пришел его бить. Однажды, почти тридцать лет тому назад у них дело едва не дошло до кулачного боя. Может, напрасно и не дошло. Саянский прогнал последнюю мысль. В данный момент она звучала диссонансом.
  - Александр Владимирович, можно ли войти? У меня к вам есть важный разговор.
  Гордеев явно колебался: пускать или не пускать непрошенного гостя. Страх все еще бороздил его душу.
  - Я пришел не для того, чтобы выяснять отношения, - произнес Саянский.
  - А для чего? - впервые разомкнул уста Гордеев.
  - Я же сказал, у меня к вам деловое предложение. А деловые предложения я как-то не привык обсуждать на лестничной площадке.
  - Хорошо, проходите, - решился Гордеев.
  Саянский прошел в квартиру. Да, не слишком богато, оценил он увиденное; мебель старая, давно пора выбрасывать этот хлам. Да и ремонт сделать не мешает. Может, прислать ему своих строителей, они такое тут сотворят. Ладно, об этом он тоже подумает. Если уж совершать необычные поступки, то сразу скопом.
  - Садитесь, - пригласил хозяин квартиры.
  Саянский сел в старое скрипучее кресло.
  - Я буду краток.
  - Да, уж, извольте, - скривил губы Гордеев. Судя по всему, он немного успокоился, поняв, что Саянский не настроен агрессивно.
  Все же он, Саянский прав в своем негативном отношении к этому человеку. Как Юлия не замечает, что собой представляет ее бывший партнер на льду. В нем всегда было что-то мелкое, несмотря на талант, этому человеку не хватает размаха. Впрочем, сейчас не это главное.
  - Мне стало известно, что с реализацией вашего проекта у вас возникли серьезные затруднения.
  Гордеев в ожидании подвоха снова насторожился и не спускал с него подозрительного взгляда.
  - А простите, вам что до этого. Мне хорошо известно, как вы относитесь к этому проекту.
  - У вас слегка устаревшая информация, - едва заметно усмехнулся Саянский.
  - Что вы имеете в виду? - встрепенулся Гордеев.
  - Я изменил отношение к проекту. Раз в нем хочет участвовать моя жена, я мой долг сделать все, что в моих силах, чтобы это произошло.
  - Что-то не верится.
  - Очень даже верю, что вам не верится, - вновь усмехнулся Саянский. - И тем не менее.
  - И вас не смущает, что я буду директором проекта?
  -А почему меня это должно смущать? У вас есть имя, большой опыт. Я долго размышлял над этим вопросом, вы, как раз тот человек¸ который способен добиться успеха. Я намерен вложить солидную сумму в проект. И, как бизнесмен, хотел бы получить от нее отдачу.
  Гордеев, словно не веря услышанному, изумленно смотрел на Саянского.
  - Вы это всерьез?
  - Спросите у Юлии, она вам скажет, что я почти никогда не шучу. С юмором плоховато. Впрочем, вам это тоже известно.
  Несколько мгновений Гордеев молча переваривая новость.
  - Но почему? - вдруг спросил он.
  - Вообще, я бы мог не отвечать на этот вопрос, но так и быть объясню. Я понял, что от реализации этого проекта зависит напрямую наше семейное с Юлией счастье. Каждый в жизни должен иметь то, чего он хочет, а не то, чего хочет другой, пусть самый близкий ему человек.
  - Странно от вас это слышать.
  "А мне как странно это говорить",- невольно подумал Саянский.
  - Вопрос в другом, вы принимаете мое предложение?
  - Разумеется. Я уже потерял надежду, опросил многих, но желающих дать денег не оказалось.
  - Деньги найти всегда сложно, это я знаю лучше многих. Пришлите мне в самое ближайшее время все необходимые документы, в том числе ваш бизнес-план.
  - Разумеется, сегодня все получите.
  - В таком случае я пойду.
  - Может, кофе, или по коньячку, - вдруг встрепенулся Гордеев.
  - Нет, спасибо. У нас еще будет повод выпить.
   Саянский встал и направился к выходу. Гордеев пошел его провожать. Перед расставанием они пожали друг другу руки. Если Саянский не ошибался, такое случилось с ними впервые. Кто знает, может он и не такой плохой человек, как он всегда о нем думал.
  
  5.
  С того момента, как Андрей дал обещание Коршунову проголосовать на Совете Директоров против отца, он испытывал беспокойство. Иногда оно ослабевало до такой степени, что было почти не ощутимым, но иногда вдруг резко усиливалось. И тогда он не находил себе места. И все же он почти не сомневался, что сделает то, что обещал Валерию хотя бы потому, что не видел для себя другого выхода. Иначе он попадает под отцовский пресс.
  Но после того, как отец отказался от идеи продать конюшню, в настроении сына начался перелом. Мысль о том, что совсем скоро ему предстоит голосовать против отца, почти не покидала голову. Она беспокоило его, вмешивалась во все его ощущения. Он устал думать на эту тему. Но и перестать думать тоже был не в силах. К тому же он вдруг стал чувствовать вину перед Коршуновым; ведь он дал ему обещание, и Валерий надеется на него. И уверен, что в нужный момент получит с его стороны поддержку. А вот у него, Андрея, уже нет такой убежденности, что так все и случится. Он вообще ни в чем сейчас не уверен. Некоторое время Андрей даже старался не встречаться с Коршуновым. Делать это было не сложно, так как они жили, хотя и рядом, но в разных домах. И если проявить максимум стараний и сноровки можно не пересекаться долго. Раньше они, в самом деле, виделись не часто.
   Однако на этот раз долго не встречаться с ним не получилось, неожиданно для Андрея они столкнулись чуть ли не лоб в лоб. По-видимому, он не сумел скрыть своей растерянности, так как Коршунов пристально посмотрел на него.
  - Что это ты такой квелый? - поинтересовался Коршунов.
  Андрей хотел отделаться ничего не значащими фразами, но Коршунов вдруг крепко схватил его за руку.
  - Что-то ты мне не нравишься, - решительно произнес он. - А ну пойдем, поговорим. - Андрею ничего не оставалось делать, как только подчиниться чужой воле. Они прошли в его комнату. Коршунов, не спрашивая дозволения, запер дверь за замок. - Выкладывай, что с тобой творится?
  - Ничего не творится, - попробовал отбиться Андрей.
  - Я что слепой. Вижу, что ты не в порядке. Снова с отцом поругался?
  - Да нет, с отцом более или менее отношения ничего.
  - Вот как? - Такой поворот событий Коршунову не понравился. - Это временно, - уверенно произнес он. - Нам ли его не знать, совсем скоро он возьмется за прежнее.
  - Может быть.
  - Ты не уверен? - сделал вид, что сильно удивлен Коршунов.
  - Не знаю, все как-то стало немного по-другому. Мне трудно это выразить словами.
  Коршунов положил руки на плечи молодого человека.
  - Я понимаю, тебе хочется видеть, что все меняется к лучшему. Но мне ситуация известна лучше, чем тебе. Это не более чем имитация.
  - Я не спорю.
  - Тогда в чем же дело?
  Какое-то время Андрей напряженно молчал.
  - Я давно хотел тебе сказать, - словно боясь собственных слов начал он, - я не уверен в том, что сделаю то, что обещал.
  - О чем ты? - спросил Коршунов, хотя сразу понял, что имеет в виду Андрей.
  - О голосовании. Я не знаю, как я проголосую. Я могу тебя подвести.
  - Разве мы обо всем не договорились. И твоя мать, и сестра, и Петр Николаевич - все единодушны. Никто не собирается отступать.
  Андрей снова впал в ступор.
  - Я понимаю. Но я - это я, - вдруг произнес он.
  "А он упрямей, чем я полагал", - подумал Коршунов. У него отчетливо возникло ощущение, что ему его не переубедить.
  - Ты потом пожалеешь об этом.
  Андрей посмотрел на него и неопределенно кивнул головой.
  - Я еще не решил. Просто знай, что может произойти по-разному. Извини, Валера, но так как-то все получается.
  - Вижу, что как-то так получается, - встал Коршунов со стула. Ему хотелось двинуть его изо всех сил. Из-за этого конюха может полететь к чертям такой прекрасный план. - Ладно, - попытался улыбнуться Коршунов, - не расстраивайся. Ведь еще окончательно не все решено.
  - Да, - кивнул, но как-то не уверенно Андрей.
  - Я почти уверен, что ты передумаешь.
  На самом деле, Коршунов почти был уверен, что Андрей поступит так, как только что сказал.
  
  6.
  Хотелось есть. Жутко. Неимоверно. Невыносимо. До спазм в желудке. Саянский понял, что если в ближайшие несколько минут в его организме не окажется хоть крошка чего-нибудь съестного, он не выдержит и умрет. Рука автоматически скользнула в карман в поисках денег. Он помнил, что со вчерашнего дня там оставались какие-то копейки. Но их должно было хватить, чтобы купить пачку быстрорастворимых макарон Ролтон и съесть тут же, прямо сухими, не заливая водой. Саянский уже привык насыщаться подобным образом, и такая еда считалась у него настоящим пиршеством. В иные дни, когда у него совсем не находилось денег, он шел к помойным бачкам и, порывшись среди гор мусора, находил что-нибудь вполне удобоваримое для своего желудка.
  Пошарив в кармане, Саянский с сожалением констатировал факт отсутствия какой-либо наличности вообще. Наверное, он запамятовал, считая, что там есть деньги. Деньги там были вчера, а сегодня - увы, никто их туда не положил. Саянский вздохнул и двинулся к бачкам. Остановился поодаль, чтобы присмотреться есть кто-нибудь поблизости или нет. Ему до сих пор было стыдно рыться среди отбросов. Хотя бомжи со стажем делали это спокойно, нисколько не беспокоясь о наличии окружающих вокруг. И чего стесняться, это же их работа. Саянский же примкнул к рядам этой бездомной братии совсем недавно и помнил еще совсем другую жизнь, в которой он проводил основное время не около помойки, а у руля крупной компании, делающей деньги также просто, как повариха печет пирожки. Но, как оказалось, от богатства до нищеты всего один лишь шаг. Причем очень и очень короткий.
  Саянский дождался, когда около бачка никого не осталось и ринулся на штурм объекта. Но мусорки были почти пустые, очевидно их только что освободили от отбросов. Саянский приуныл, беспомощно оглянувшись вокруг. И вдруг около крайнего бачка, он заметил пса, с упоением грызущего... Саянский присмотрелся и обомлел. Пес рвал зубами кусок аппетитного мяса. Где он его добыл, было абсолютно непонятно. Наверное, какая-нибудь сердобольная бабулька пожалела бездомную собаку.
  "Лучше бы меня пожалела!" - горько подумал Саянский и судорожно сглотнул, остро ощутив вкус мяса во рту.
  Саянский присмотрелся. Пес был старый, облезлый и явно больной. Отобрать у такого кусок мяса не составит труда. Саянский поднял с земли палку и угрожающе размахивая ею, двинулся на противника. Тот на секунду прервал свое занятие, затравлено посмотрел на человека и, отскочил немного в сторону, но мясо из зуб не выпустил.
  - Ну, держись, псина, я сейчас тебе покажу! - крикнул Саянский и кинулся на пса. Руками он вцепился в вожделенный кусок. Но пес и не думал отпускать добычу. Тогда Саянский размахнулся и со всей силы пнул собаку ногой.
  То, что произошло дальше, Саянский совсем не ожидал. Пес вдруг устрашающе зарычал, шерсть его встала дыбом. Он выпустил мясо из пасти, но вовсе не для того, чтобы убежать, трусливо поджав хвост, а для того, чтобы напасть на своего обидчика. Один прыжок и пес уже вцепился прямо в глотку Саянского. Резкая боль резанула шею, и что-то теплое полилось тонкой струйкой прямо ему на грудь. Кровь! Саянский попытался отбиться от пса руками, но не тут-то было. Пес отпустил его на секунду и тут же снова набросился на жертву. Саянский упал. Падая, он больно ударился головой об асфальт. В черепе раздался какой-то стук, как будто треснули его кости. Саянский почувствовал, как стал куда-то проваливаться. Неужели это конец, мелькнула в угасающем сознании, боже, какой бесславный и позорный...
  Когда Саянский открыл глаза, вокруг него было уже темно.
  Кажется жив, пронеслась метеором мыль. Он пощупал горло, ожидая найти там рваную рану, но кожа была целой и невредимой. И только тут до Саянского дошло, что это был всего лишь сон! Глаза Саянского уже привыкли к полумраку и он увидел, что сидит в кресле, на улице стемнело, но через окно видно, что свет в других комнатах дома горит. Значит еще не совсем поздно, и он заснул в кресле, когда просматривал вечернюю газету. Саянский бросил взгляд на часы.
  - Черт! - выругался Саянский. Он отключился всего на десять минут, он хорошо помнит, какое время показывали стрелки, когда он посмотрел на них, незадолго до того, как заснуть. Но до чего же реален был этот странный сон! Как будто все это произошло с ним на самом деле. Таких картин до сих пор его сознание еще не воспроизводило. Саянский невольно поежился, по коже пробежал легкий морозец.
  Все хорошо, попытался успокоить он сам себя, это всего лишь сон. Но ощущение какой-то неясной тревоги не покидало его. Саянский относился к тому типу людей, которые редко видят сны. Они может, и видят их, но под утро забывают. А этот сон запомнился и более того приснился не ночью, а за каких-то десять минут, что дремал в кресле. Саянскому даже показалось, что он и не спал вовсе, а находился в каком-то состоянии полусна-полуяви. Все это было очень странно и сильно встревожило его. Он подумал, что, пожалуй, неплохо было бы сходить к Балтину и услышать от него, что он думает по этому поводу.
  Балтин внимательно выслушал историю, приключившуюся во сне с Саянским, и на несколько секунд погрузился в себя. Саянский опасался, что Балтин поднимет его на смех. Задумываться над снами - это удел какой-нибудь экзальтированной неуравновешенной дамочки, но никак не к лицу такому суровому прагматику, как он. Но к удивлению Саянского, Балтин не только не поднял Саянского на смех, но отнесся очень серьезно к его рассказу. Но больше всего его изумила не реакция Балтина на его сон, а резюме, которое последовало за рассказом Саянского.
  - Ваш сон, это не более, чем один из вариантов вашего жизненного сценария. Во сне вы увидели, кем могли бы стать, не стань вы воротилой крупного бизнеса.
  - Вы это серьезно, - оторопел Саянский.
  - Вполне, - невозмутимо ответил Балтин. - Это альтернативный вариант вашей жизненной истории. Возможно даже будущей вашей ситуации.
  - Ну и шуточки у вас, - поежился Саянский.
  - Отнюдь. Я не шучу. Вы помните, от тюрьмы и сумы не зарекайся.
  - Ну, от тюрьмы это как-то ближе ко мне. Подставит кто-нибудь - и в два счета окажешься в местах не столь отдаленных, но чтобы с сумой, то в это верится с трудом. Я очень осторожно отношусь к своему бизнесу, никогда не лежу на рожон.
  - А обворовать вас разве невозможно?- Балтин с интересом посмотрел на Саянского.
  -У меня наличность хранится в банках самых разных и самых надежных. Теоретически это, конечно, возможно, а вот практически вряд ли.
  - А если задаться целью? Обложить вас, как дичь флажками, и гнать к верному банкротству, пока вы не окажетесь на улице. В конце концов, можно ваше банкротство заказать, как заказывают убийце его жертву.
  - Но, это как же надо ненавидеть меня, - задумчиво протянул Саянский, - чтобы решиться на такое. Хотя, если родной племянник задумал меня лишить президентского кресла, то все может быть. Теперь я уже ничему не удивлюсь. - Саянский помрачнел.
  - К сожалению, такое случается и с людьми очень и очень состоятельными, - произнес Балтин. - Некоторые из них даже принудительно уходят из жизни по этой причине.
  - Как говорят, не дождетесь! Я не такой. Я не уйду. Лучше буду побираться по помойкам, - криво улыбнулся Саянский.- Благо опыт у меня уже имеется, пусть хоть это было и во сне, но все же весьма натурально. Да и вы говорите, что это один из вариантов моей жизни.
  - Думаю, с вами этого уже не случится. Во сне вам сделана прививка от подобной напасти, что-то вроде генерального предупреждения. Да и потом, чтобы такое произошло, вы должны сами позволить это сделать с вами. Но вы ведь не позволите?
  - Конечно, нет! - высоко вскинул голову Саянский.
  Балтин задумчиво посмотрел на своего собеседника.
  - А вот этому надо учиться, - многозначительно произнес Балтин. - Между прочим, за последнее время вы сделали более чем достаточно, чтобы мог бы реализоваться сценарий из сна. Вспомните хотя бы случай на охоте, представьте возможные его последствия, если бы события развивались по-другому.
  - Тут вы правы, - поник Саянский.- Я как-то об этом не думал.
  - Вот для того вам и был прислан сон, чтобы подумали. И не только об этом. Никогда не забывайте одного правила: в жизни всегда вариантов гораздо больше, чем мы способны себе вообразить. И нет ни малейших гарантий, что вы застрахованы от самого худшего из них. Самая большая наша ошибка - это уверенность в том, что мы знаем, что нам уготовано. Поэтому мой вам совет: всегда помните о том, что любой ваш поступок может иметь разное продолжение. И поступайте так, чтобы максимально гарантировать себя от самого худшего.
  - Кажется, я начинаю кое-что понимать. Что-то, а самоуверенности у меня всегда было выше крыши.
  - Чем выше крыша ваша самоуверенность, тем может быть больней падение с этой высоты.
  
  7.
  Юлия еще раз проверила, все ли документы на месте. Паспорт, свидетельство о браке. Заявление на развод она напишет в ЗАГСе. Все, можно идти. Она вышла из дома и села в машину. Прислушалась к себе, ожидая, что может ее сердце екнет в столь судьбоносный момент и не разрешит ей сделать этот шаг, на который она, наконец, решилась. Но сердце молчало, словно заледеневшее. Поэтому Юлия решила, что все идет в ее жизни правильно и, отбросив последние сомнения, выжала сцепление.
   Она мчалась по дороге, включив музыку на полную громкость, чтобы заглушить ненужные мысли, и поэтому не сразу услышала звонок. Но он все-таки прорвался сквозь кордон оглушающих звуков и достиг слуха Юлии. Звонил Гордеев. Ему срочно потребовалось встретиться с Юлией. Но ей было сегодня не до него. Юлия пыталась сопротивляться, ссылаясь на важные дела, но он как никогда упорно настаивал на своем - и она сдалась. Она решила, что встретится сначала с ним, а потом продолжит свой путь по намеченному плану.
  Юлия подъехала к ближайшему метро и остановилась в ожидании Александра. Он не заставил себя долго ждать. Юлия заметила знакомое лицо среди толпы людей, выходящих из подземки. Она поежилась. Эта толпа показалась ей мрачной и злой. На лицах читалось одинаковое выражение озабоченности и чего-то еще необъяснимо неприятного и тоскливого. Все эти существа были явно недовольны выпавшей им участью.
   Вот так же и она скоро примкнет к этой армии затравленных жизнью людей, невольно мелькнуло в ее голове. Будет каждое утро толкаться в переполненном метро, направляясь на службу, на которую ей придется поступить ради пропитания. И этим и будет отныне ограничиваться ее жизнь.
   Грустные мысли прервал Гордеев. Дверца машины открылась, и в проеме салона появилось его лицо. Юлия удивилась его выражению. Глаза бывшего партнера лучились радостью, губы подрагивали, от готовых сорваться с них слов.
  Гордеев опустился в кресло рядом с Юлией и с видом победителя посмотрел на нее. Она слишком хорошо знала этого человека, чтобы не понимать, что в его жизни произошло что-то из ряда вон выдающееся. Причем выдающееся, в самом лучшем смысле этого слова. Иначе он бы не сиял, как самовар.
  - Похоже, что ты выиграл в джек-пот.- Юлия скривила губы в легкой усмешке. В момент своего несчастья ей было горько видеть чью-то радость.
  - Бери круче, - задыхаясь от распирающих его чувств, выдохнул Гордеев.
  - Ну, наверное, у тебя умерла богатая тетушка, которая сделала тебя своим единственным наследником.
  - Старо, как мир, - радуясь Юлиной недогадливости выпалил Гордеев. - Сюжет для плохого романа.
  - Прости, мне в голову лезут сплошные банальности.- Юлия вздохнула и отвернулась к окну.
  - Да, ладно. Я бы на твоем месте ни за что не догадался. - Гордеев схватил Юлю за плечи и повернул к себе -Юлька, все таки есть высшая справедливость на свете.
  - Что такое? - Юлия повернула к Гордееву недовольное лицо. Его бесцеремонность пришлась ей не по вкусу.
  - А, то! Наш проект, наше ледовое шоу..., - Гордеев задыхался от захлестнувших его чувств, - короче шоу продолжается!
  - Что? - глаза Юли сделались круглыми от удивления. - Неужели...,- она не решалась назвать вещи своими именами, все еще не веря в реальность происходящего.
  - Ну, да! - Гордеев радостно затряс головой, - У меня есть деньги. Огромные деньги и теперь мы такой проект закатим, какой никому и не снился даже!
  - Александр! Ты не представляешь, что твои слова значат для меня! - Юлия кинулась обнимать Гордеева.
  - Как же не представляю, Юленька. Очень даже представляю. Мечты сбываются!
  - Дурачок. - Юлия отстранилась от Гордеева. - Бери круче. Тут не мечты даже, а сама жизнь сбывается. - Юлия заметила в глазах Гордеева вопрос. И рассмеялась, видя его непонимание.
  - Я ведь в ЗАГС еду, - пояснила она, - подавать документы на развод с Саянским. - Всю ночь не спала сегодня. Мучилась. Все думала, думала, как я смогу сама себя прокормить. А теперь я знаю ответ на этот вопрос.
  Юлия заметила, как изменилось лицо Гордеева после ее слов. Она ожидала, что он обрадуется, узнав о ее решении. А он вроде и не рад.
  - Ты собираешься разводиться с мужем? - изумился он.
  - Что-то эта новость тебя очень взволновала? - усмехнулась она. - Думаешь, став свободной, я буду претендовать на тебя, как на мужа. Не бойся. Я развожусь не для того, чтобы опять наступать на те же грабли. Тем более, если у меня будет стабильная работа, не нужен мне тогда никакой муж.
  - Юлия, - пересохшими губами произнес Гордеев, - а тебе не интересно, откуда я взял деньги на этот проект?
  - Ну, ограбил банк или какого-нибудь олигарха завалил. Какая разница, - притворно равнодушно произнесла Юлия.
  - Юлия, деньги мне дал твой муж.
  - Что?! Не верю.
  - Деньги дал мне твой муж, - повторил Гордеев, как заклинание, - Саянский Юрий Александрович.
  Они проговорили еще полчаса, Гордеев со всеми подробностями поведал ей о визите к нему Саянского. Когда же Гордеев ушел, Юлия еще долго сидела в машине, оглушенная новостью, которую он принес. В ее голове наступил полный и абсолютный хаос, почище первозданного. Она отчетливо помнила, что выехала сегодня из дома, чтобы доехать до ЗАГСа и подать документы на развод. Сейчас же она не знала, что предпринять. Слова Гордеева все перевернули с ног на голову. Прошло полчаса, а автомобиль Юлии все еще стоял на месте. Наконец, она решилась. Выехала на трассу, развернула машину и направилась в сторону дома.
  
  8.
  Сколько времени Коршунов мечтал попасть в этот кабинет и не гостем, а хозяином. И вот мечта его совершенно неожиданно сбылась, он сидит на месте президента компании и полновластно руководит ею. Вот только он сам не понимает, почему так быстро сдулся у него шар эйфории? Все случилось так неожиданно, что Коршунов и не сразу понял, что же произошло.
   К концу рабочего дня, когда он уже собирался домой, его внезапно вызвал Саянский. У Коршунова сразу возникло предчувствие, что ничего хорошего общение с ним ему не сулит. Не без некоторой робости он переступил порог кабинета. И сразу же заметил, что шеф какой-то непривычный, обычно он тут же начинает разговор, говорит нетерпящим возражения голосом, короткими резанными фразами, как командир на плацу.
  Но на этот раз все было иначе. Коршунов сидел перед ним в кресле, напряжено смотря на него, а Саянский не спешил начинать общение. И вообще то, что происходило, не вписывалось ни в какие сценарии. Обычно шеф был сжат, как пружина, а сейчас развалился в кресле, потягивал сигарету, которую держал в одной руке, а в другой - и это было просто невероятно - был зажат бокал с коньяком. Коршунов хорошо знал, что Саянский любил выпить, причем иногда вполне прилично. Но только не на работе. За всего годы совместного труда, он ни разу не видел его здесь не то, что пьяным, а даже слегка выпившим. Даже когда отмечали дни рождения сотрудников, он едва ли не единственный пил минеральную воду.
  - Не желаешь присоединиться, - приподнял руку с бокалом Саянский.
  У Коршунова полезли глаза на лоб.
  - Как скажите, Юрий Александрович, - ответил он.
  - В этом вопросе я тебе не начальник. Каждый решает сам: пить ему или не пить.
  - Тогда я воздержусь. - Коршунов решил, что сейчас как раз такая ситуация, когда трезвая голова будет очень кстати.
  - Хорошее решение, мне нравится. Вообще, я думаю, ты способный.
  У Коршунова выступил холодный пот на лице, он уже не сомневался, что сейчас последует что-то крайне для него неприятное.
  - Вам видней, - сказал он.
  - И тут ты прав. Поэтому я и принял такое решение. - Саянский сделал паузу и отхлебнул из бокала. - Я уеду на несколько денечков, что-то устал, хочу отдохнуть. А ты тут покомандуешь. Сядешь вот в это кресло и начнешь руководить в мое отсутствие.
  У Коршунова пересохло в горле. Если бы ему сейчас предложила лететь на Марс. Он бы воспринял эту новость с большим спокойствием.
  - Вы это серьезно?
  - Разумеется, - внимательно посмотрел на него Саянский. - Разве ты не знаешь, что я вообще очень редко шучу.
  - Знаю.
  - Так что завтра приедешь на работу и прямо в этот кабинет. Секретарша предупреждена. А я поеду собираться.
  - А можно узнать, куда вы едете?
  - Можно, но не сейчас. Увидимся через несколько дней. Желаю успеха.
  Коршунов руководил компанией уже второй день. Но уже к концу первого дня почувствовал что-то неладное. Его захлестнул вал дел. Не успевал он решить один вопрос, а уже возникал другой, еще более срочный и сложный. Секретарша замучилась носить ему чашечки с кофе, за несколько часов он поглотил недельную норму.
  К своему изумлению Коршунов вдруг понял, что хотя проработал в компании много лет, но многие проблемы знает далеко не досконально. К тому же он вдруг почувствовал, какая ответственность кроется за принимаемым им каждым решением. Раньше ничего подобного он не испытывал, он знал, что за ним стоит Саянский и в случае чего исправит его ляп. Невольно в один из коротких перерывов на память пришел разговор с Балтиным, тот, когда он рассказывал, какими качествами должен обладать руководитель. Если быть честным, тогда он пропустил его слова мимо ушей. А вот сейчас они вдруг всплыли в его памяти с необычайной ясностью.
  То, чего он больше всего боялся, то по закону подлости и случилось. Одна фирма оказалась недовольна их работой и грозила лишить компанию подряда. Речь шла о больших деньгах. Коршунов знал, с какой настойчивостью в свое время Саянский добивался этого контракта. Теперь же они требовали его расторгнуть и уплатить весьма солидную неустойку. Попытка Коршунова найти компромисс результатов не дали, предложение за счет компании исправить брак, было отвергнуто. У него возникло подозрение, что это происки конкурентов или недоброжелателей, но повлиять на ситуацию не мог. Скрипя сердцем, отдал распоряжение бухгалтерии оплатить претензию. Иначе разразится скандал, их репутации будет нанесен ущерб. При этом Коршунов почти не сомневался, что Саянский в этих обстоятельствах нашел бы более приемлемое решение. Ему вдруг стало тягостно, и этот шикарный просторный кабинет показался вдруг чужим, а он сам случайным в нем посетителем. Скорей бы вернулся Саянский, неожиданно возникла мысль, которая еще недавно ему показалась бы чудовищной.
  
  9.
  Когда Саянский говорил Коршунову, что хочет отдохнуть от работы, то не лукавил. У него действительно неожиданно возникла потребность все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, где его душа могла получить полное и тотальное отдохновение от всех текущих и грядущих неприятностей, которые надвигаются на него с неотвратимой скоростью. День выбора в Совет директоров, на котором ему предстояла решительная схватка за место президента компании, неумолимо приближался, а Саянский совсем не чувствовал в себе сил на эту борьбу. Надо было что-то срочно предпринять, и он не придумал ничего лучшего, чем просто отдых. Причем не просто отдых, а отдых в местах своего детства.
   Деревушка Саяны, где он родился и вырос, находилась в далеких краях Забайкалья. Саянский покинул отчий дом, едва ему исполнилось семнадцать лет. Уже тогда, движимый самыми амбициозными целями, он отправился в Москву, надеясь получить на этой благословенной земле свое место под солнцем. И ведь получил же! Способный и настойчивый он ни в чем не знал преград. Жизнь сама стелилась ему под ноги сотнями своих самых великолепных возможностей, из которых Саянский всегда выбирал самые лучшие. Учеба в московском университете была проблематична для многих москвичей, он же поступил в него легко и играючи. Так же легко и с красным дипломом окончил его. Потом женился на самой красивой девушке столицы, известной фигуристке, с гремящим на всю страну именем. Потом престижная работа, дети...
  Все у него складывалось самым лучшим образом и, казалось, так будет всегда. Саянский серьезно считал себя баловнем судьбы и уже уверовал, что для своего любимчика фортуна всегда выберет лучшее, что у нее имеется. И вот на тебе! В один прекрасный день эта капризная дама вдруг отвернулась от него. И не просто отвернулась, а нанесла удар в спину такой сокрушительный и неожиданный, что Саянский в первый момент растерялся. Но это только в первый момент. Потом в его жизни появился Балтин, который уверял, что все наладится. Наладится или нет, покажет время. А пока же Саянский допускал любую возможность развития событий. И даже, если он, вопреки уверениям Балтина, окажется не со щитом, а на щите, он теперь к своему поражению, благодаря влиянию Балтина, отнесется уже более спокойно. А пока, ему нужно набраться сил и глотнуть глоток чистого и не отравленного миазмами человеческих страстей воздуха. Воздуха своего детства.
  Саянский никого не предупредил, куда он направляется. Да и кому говорить? Тем, кто собирается подставить его, тем, кто столько лет ели и пили из его рук, а теперь собираются отречься от него? Нет. Пусть они отрекаются, а вот его малая родина не оттолкнет никогда. Она примет его любым и в парче, и в рубище. Впрочем, в рубище он явится туда еще успеет, а вот пока еще он в парче, надо бы навестить родимую сторонку.
  С такими мыслями Саянский подъехал к отчему дому, в котором он был последний раз, когда приезжал хоронить отца. Мать ушла из жизни на пять лет раньше. Тогда Саянский был в родных местах предпоследний раз. Ему вдруг стало стыдно за себя. Ведь с тех самых пор, когда он покинул порог отчего дома молодым парнем, почти подростком, он навещал его всего два раза, да и то не по велению души, а по жестокой необходимости. Если бы его родители до сих пор были живы, он вряд ли приехал сюда добровольно.
  Саянский, расплатился с водителем, доставившим его к родному порогу, и, волнуясь, поднялся на крыльцо. Открыл покосившуюся скрипучую дверь и вступил в свое прошлое. Оно укоризненно глядело на него изо всех углов, затянутых пылью и паутиной, и своим молчанием осуждало его за короткую память о самом главном и непреходящем в жизни человека, о чем он посмел забыть и к чему, как к живительному источнику вернулся в тяжелый час своей жизни.
   Саянский понял вдруг, зачем он приехал сюда, что за неотчетливо осознаваемый импульс погнал его в такую даль. Он благоговейно опустился на колени на пыльный грязный пол своего детства и от всей души опросил прощения у своего прошлого за свою короткую и неблагодарную память о нем. Саянский надеялся на его милость и отпущение грехов. Он отчетливо понимал, что, только примирившись с прошлым, он сможет рассчитывать на то, что будущее сможет принять его в свои распростертые объятия.
  
  10.
   Юлия искала мужа. Ей очень хотелось поговорить с ним о его спонсорстве в проекте Гордеева. В прежние времена она сделала бы это сразу, как только узнала такую новость. Но сейчас те времена далеко позади и она уже не может запросто прийти к Юрию и болтать с ним о чем душе угодно. Она надеялась, что муж сам заговорит с ней об этом, но он молчал, и Юлия не выдержала. У нее были к нему вопросы, и она решилась прийти к Саянскому и задать их. Но, как назло, как только она решила это сделать, его нигде не было. Она обошла весь дом, несколько раз заходила в его комнату и кабинет, но Саянский, как сквозь землю провалился. Она даже решила позвонить ему на мобильный, но он неожиданно оказался заблокированным. В растерянности Юлия остановилась в холле, раздумывая о том, куда мог подеваться ее муж. И даже не заметила, как появилась Маргарита и направилась прямо к ней.
  -Добрый день, Юлия Алексеевна, - приветливо улыбнулась Маргарита, - у вас очень озабоченный вид?
  - Юрий Александрович куда-то подевался, - растеряно произнесла Юлия, - я его ищу уже второй день, но его нигде нет. И никто не знает, где он, даже вездесущая Полина. Вы случайно не знаете, куда он пропал?
  - Понятия не имею, - пожала плечами Маргарита. - Если он самым близким не сказал о своем отъезде, то мне тем более не обязан говорить.
   Юлия помрачнела, ее вдруг осенила догадка.
  - Кажется, я догадываюсь, где он может пропадать. У этого человека нет ничего святого, - с горечью выдохнула она и Маргарита заметила, каким ожесточенным стало выражение ее лица.
  - Мы все не святые, но, тем не менее, у меня сложилось впечатление, что Юрий Александрович самый святой человек из всех не святых, которые мне приходилось встречать в этом доме. Вас я не имею в виду, - поспешно исправила Маргарита допущенную оплошность, увидев какой взгляд метнула на нее Юлия при упоминании об обитателях этого дома.
  - Вы много не знаете о моем муже, поэтому не судите о нем, - горько обронила Юлия.
  - Юлия, дорогая, я вижу, вас гложет какая-то сильная претензия к вашему мужу.
  Юлия опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. Через секунду она подняла полные влаги глаза на Маргариту. Ей вдруг захотелось поделиться с ней самым сокровенным чувством, которое мучает ее с тех пор, как она увидела мужа с другой. Она еще ни разу ни с кем не говорила об этом. Она думала, что справится сама с этим, но шло время, а боль от увиденного не отпускала.
  - Вы правы Маргарита Сергеевна, у меня есть к нему претензия. - Он...он, - Юлия никак не решалась озвучить свою боль,- он изменяет мне.
  - Вам это доподлинно известно? Часто мы за измену принимаем не саму измену, а только видимость ее.
  - Я нашла у него журнал с телефонами проституток, обведенные его карандашом.
  - Многие мужчины смотрят такие журналы, но это не значит, что они обязательно звонят по тем телефонам. Им просто интересна картинка, не более. Да и вообще. Мало причин, побудивших его рассматривать такой журнал. Поверьте, я кое-что понимаю в этом вопросе, иногда мужчина разглядывают такие издания не от хорошей жизни.
  - Это не тот случай. Он позвонил одной из них, и я их свидание видела своими глазами.
  -Вы видели его в постели с другой?- изумилась Маргарита. - Он что привел ее домой?
  -Где я видела его, я вам не скажу. Это не только моя тайна. Скажем так, мне помог узнать ее мой друг.
  Маргарита понимающе кивнула головой. Почему-то в ее голове сразу же реально возник образ друга в виде Коршунова.
  - Я не видела их в постели, - продолжала Юлия, - но я видела, как он обнимает ее.
  - А что было дальше? - осторожно спросила Маргарита.
  - Не знаю. Я сбежала. Я не могла на это смотреть. Если бы я осталась, я не представляю, что со мной было.
  - Понимаю ваше чувство осуждение его поступка. Но ведь большинство мужчин таковы. В их жизни часто наступает период, когда их неудержимо тянет к другим женщинам. Вы умная женщина и вы не могли не допускать, что с вами это однажды случится.
  - Нет! - почти крикнула Юлия. - Почему я не позволяю себе этого? Хотя могла бы. Сколько раз предоставлялся случай. Но я никогда, понимаете никогда... Потому что для меня наши отношения значат очень много, и я не могла себе позволить растратить их ради какого-то сомнительного и мимолетного удовольствия.
  - И вам никогда не хотелось, наставить мужу рога?
  - Пару раз хотелось, на моем пути встречались очень привлекательные и достойные мужчины, - неожиданно призналась Юлия, - Я ненавижу себя за это желание, но я ведь все равно не позволила себе даже долго об этом думать. Не говоря уж о том, чтобы что-то предпринять.
   Маргарита несколько минут молчала.
  - Кажется, я понимаю, что произошло между вами, - произнесла она, - вы ведь осуждали себя за желание изменить мужу.
  - Да.
  - И похоже очень сильно осуждали. Так сильно, что вам стало от этого невыносимо и вы загнали это осуждение глубоко в подсознание, чтобы оно не приносило бы вам мучения.
  - Возможно, - согласилась Юлия, - мы все не без греха. Но разве это так уж плохо?
  - Очень плохо, - проговорила Маргарита, - лучше бы вы ругали себя последними словами, на чем свет стоит.
  - Но за чем? Что бы это мне дало?- не поняла Юлия.
  - Тогда бы вы сейчас не ругали мужа. Не понадобилась бы эта ситуация и вы бы ничего не увидели. Ваша душа изнемогала от своей неудовлетворенности собой. Ей надо было срочно избавиться от этого хлама. Но люди не любят ругать себя, им проще ругать других. Вот и произошло то, что произошло.
  - Кажется, я понимаю о чем вы, - медленно произнесла Юлия. - Но мне от этого не легче. Он бы все равно встречался с этой женщиной, только я ничего не знала бы об этом.
  - Возможно. А возможно и нет. Возможно, ваша ненависть и осуждение себя, заставила его быть таким.
  - Но это невероятно, - воскликнула Юлия. - Уж извините, но я в это не верю.
  - Мы это уже не проверим. Поэтому приходится исходить из настоящих реалий. И мой вам совет, - Маргарита мягко коснулась руки Юлии, - простите его. От этого вы только выиграете. Поверьте мне.
  
  Глава 8.
  
  1.
  Когда утром Коршунов приехал на работу, то сразу понял, что вернулся шеф. Для этого достаточно было посмотреть на сосредоточенные лица сотрудников, которые сломя голову носились по коридорам и комнатам офиса. Когда он, его замещал, они так не бегали.
  Коршунов не мог не отдавать себе отчет, что слегка, а может и не совсем слегка струхнул. Ему ли не знать, каким Саянский может быть даже не суровым, а жестоким, если он недоволен своим работником. Ни раз он становился свидетелем, в каком ужасном состоянии вылетали сотрудники из его кабинета. Как бы ему сейчас и самому не совершить такой полет.
  Коршунов заглянул в приемную.
  - Юрий Александрович, спрашивал о вас, - доложила ему секретарша. - Просил, как вы появитесь, сразу же войти к нему.
  Начинается, невольно подумал Коршунов.
  Саянский сидел в кабинете так, словно бы и не исчезал из него на несколько дней. Как всегда одет строго и аккуратно. И все же что-то в нем неуловимо переменилось, не мог не отметить Коршунов. Взгляд, вдруг понял он, встретившись с его глазами; они смотрели как-то иначе, не так, как обычно. А вот как именно, этого разобрать он не мог.
  - Рассказывай, как ты тут командовал? - спросил Саянский.
   Коршунов попытался по голосу шефа уловить его настроение, но он звучал совершенно нейтрально. Как будто бы Саянский спрашивал о том, как закончился матч с его любимой командой.
  Коршунов стал докладывать. При этом он старался говорить объективно, не скрывать возникшие затруднения. Он понимал, что его собеседник слишком опытный человек, досконально знающий дела компании. И любую его не то, что ложь, а неточность, пресечет моментально. А потому лучше уж говорить правду и ничего кроме правды. Как бы подчас это не было и неприятно.
  Коршунов внезапно замолчал, наступил момент, когда он должен был поведать о самом неприятном. Возникло желание - промолчать, но он тут же отверг его. Саянский все равно быстро все узнает, если еще не узнал, и тогда будет хуже.
  Саянский слушал молча и к удивлению Коршунова, немного рассеяно. Он слушал и одновременно думал о чем-то своем. По крайней мере, Коршунова не оставляло такое ощущение. Он ждал, что сейчас над его головой разразится гром и молния, он уже закончил свой рассказ, а все было по-прежнему тихо.
  - Значит, мы потеряли весьма большую сумму, - уточнил Саянский.
  - Я пытался помешать этому, но ничего не удалось сделать. Формально наши партнеры были правы, мы допустили большой брак. Но если считаете, что я виноват, готов понести наказание.
  - Не думаю, что тут есть твоя вина, будь я на твоем месте, тоже вряд ли сумел урегулировать ситуацию. Я знаю этих ребят, с ними договориться почти невозможно. В целом же ты молодец, не со всем полностью справился, но держал ситуацию под контролем. Это тоже немалого стоит. Многие, когда становятся руководителями, теряются. Я таких видел немало. Зато сколько было фанаберии, а как сядут в это кресло, не знают, что делать. Одно дело ходить в подчиненных, а другое - самому всем рулить. Это совершенно два разных занятий. Согласен или думаешь по- другому? - Саянский пристально посмотрел на Коршунова.
  - Полностью с вами согласен, в некоторые моменты было очень не просто принимать решения.
  - Ничего, со временем придет и уверенность. Я по началу тоже так всего боялся. Думал, вот-вот все рухнет. А видишь, компании столько лет, а не только уцелели, но ведь и как разрослись! Как считаешь, почему?
  Коршунов почувствовал, что приперт к стене. У него нет другого выхода, как только петь дифирамбы Саянскому. Хотя, надо признать, он их заслужил.
  - Вы оказались хорошим руководителем.
  На лице Саянского появилась и исчезла то ли улыбка, то ли усмешка.
  - Я рано понял: надо брать ответственность на себя и нести ее до конца. Только тогда тебе поверят, за тобой пойдут. А все остальное выстроится само собой.
  - Я понимаю.
  - Одного понимания мало. Нужно быть уверенным, что в нужный момент не дрогнешь. А такое понимание приходит не сразу. Я самое меньше десять лет этому учился, столько шишек набил. И только тогда обрел уверенность. Что-то я разболтался, а дел невпроворот. Мы еще поговорим на эту тему.
  Коршунов встал.
  - Я свободен?
  Саянский удивленно посмотрел на него.
  - Разве я тебя приковал к креслу наручниками.
   Коршунов понял, что сболтнул что-то не то. И не удивительно, от всего происходящего мысли у него спутались, как волосы на ветру.
  - Я не ожидал... - Он замолчал, не знаю, стоит ли продолжать.
  Саянский махнул рукой.
  - Иди к себе. Мне тут надо кое-что срочно сделать. А потом выясним, что не ожидал, а чего не ожидал.
  Коршунов вошел в свой кабинет, рухнул в кресло. Достал платок, вытер пот со лба. Если бы Саянский на него накричал, стал бы ругать, грозить, это было бы нормально, узнаваемо. И тогда в его чувствах царил бы полный порядок, как на корабле послу уборки. А вот как вести себя с этим человеком после этого разговора, он не представляет. Да задал ему задачку его шеф и родственник.
  2.
  Коршунов подъехал к дому поздно, когда плотный мрак покрыл собой все окрестности. Перед этим он заскочил в ресторанчик. И, несмотря на то, что был за рулем, позволил себе пропустить пару рюмочек. Обычно он такого себе не разрешал, хотя бы по причине, что если Саянский узнает, что он в пьяном виде водит машину, тут же выставит его из компании, не обращая внимания на родственные узы. В подобных вопросах они для него перестают иметь значения.
  И все же он пошел на такой риск, так как ощущал в душе полную неразбериху. Мысли и чувства носились внутри него с не меньшей скоростью и виражами, как санки на американских горках. У него даже начиналась кружиться голова от того, что никак не удавалось справиться с этой вакханалией. Еще день назад он ясно знал, что ему следует делать, как поступать, у него был четко разработанный план. А сейчас если что у него и было, так это сплошные сомнения. Он не желал пускать их в себя, но они настолько обнаглели, что и не думали спрашивать его разрешения. И, словно цыганский табор, сами лезли шумной, беспорядочной толпой. Разве что не аккомпанировали себе на гитаре.
  Коршунов уже понял, что, по крайней мере, в самое ближайшее время от этих назойливых гостей не избавится, даже если выкушает не две малюсенькие рюмашки, а две полноценных бутылки водки. А потому не стоит стараться. Пора идти домой, к тому же он вдруг почувствовал сильный голод. И не удивительно, он же пил, не закусывая. Так что настало время и закусить. Галина, наверное, что-нибудь приготовила.
   Надежды его оправдались, у жены, в самом деле, был готов ужин. Раньше они ели вместе, но с некоторых пор Галина, приготовив еду, оставляла его одного на кухне. Коршунов не возражал, ему так было комфортней. Но сейчас у него неожиданно возникло желание, чтобы она никуда не уходила. Ему захотелось с ней поговорить.
  Накрыв на стол, Галина направилась к выходу из кухни.
  - Постой, - остановил ее муж. - Посиди со мной.
  Она удивленно посмотрела на него.
  - Ты этого хочешь?
  - Хочу, раз прошу.
  Галина села напротив Коршунова.
  - Ты знаешь, я три дня замещал Саянского, - сказал он.
  Она кивнула головой.
  - И что?
  - Саянский остался мною доволен.
  Теперь Галина не спускала с него глаз.
  - Он всегда был добр к тебе, а вот ты этого не ценил.
  - Положим не всегда, - возразил Коршунов. - Но сейчас он действительно словно бы стал другим человеком. Я тут дал одну промашку, не сумел вырулить ситуацию. Компания понесла потери. Думал, он от меня живого места не оставит. А он даже не пожурил, сказал, что и сам бы в такой ситуации лопухнулся. Но я-то знаю, что это не так, что он бы нашел выход.
  - Ты к нему давно не объективен. Юрий Александрович совсем не такой человек, каким он тебе до сих пор казался.
  Коршунов посмотрел на жену и хотел сказать что-нибудь резкое, но почему-то так и не сказал. Вместо этого произнес другое.
  - Конечно, я тоже мог в чем-то ошибаться.
  - Вот видишь, ты признаешь, - обрадовалась Галина.
  - Ничего я не признаю, - резко возразил Коршунов. Но тут же словно бы сник. Обычно, когда речь заходила о Саянском, внутри него сразу же поднималась удушливая волна ненависти. А сейчас он с удивлением обнаружил, что ничего подобного не происходит, волна не возникает. Она совершенно неожиданно исчезла. И где ее искать, неизвестно? Только вот как в такой ситуации себя вести? - Он стал в последнее время более мягким, - пробормотал Коршунов.
  - Мне кажется, что в последнее время все в доме стали как-то меняться,- вдруг задумчиво проговорила Галина.
   Коршунов уже не в первый раз за разговор удивленно взглянул на жену.
  - Ты так думаешь?
  - Мне так кажется, - кивнула она головой.
  - Но что вдруг такого случилось?
  - Не знаю, может это под влиянием этих независимых директоров. Какие-то они необычные. Даже не понимаю, на кого похожи.
  Коршунов задумался.
  - Да, что-то такое есть, - согласился он. - Ходят, во все вникают, ведут странные речи. Вот этот Балтин... - Он вдруг замолчал.
  - А что Балтин, что он тебе сказал?
  - Да, ничего особенного. - У Коршунова пропало желание пересказывать ей последний с ним разговор. Вот только странно, все одно к одному, его не оставляет ощущение, что события, словно солдаты, выстраиваются в одну шеренгу и толкают его в каком-то пока не совсем ясном ему направлении.
  - А может тебе помириться с Юрием Александровичем? - вдруг предложила Галина.
  - Мы и не ссорились.
  - Но ты же понимаешь, о чем я говорю.
  Коршунов молчал.
  - Спасибо за ужин¸ все было очень вкусно, встал он со стула. - Кажется, сейчас начнется футбол. Пойду, посмотрю.
  Коршунов вышел из кухни и направился в гостиную. Сел на диван и включил телевизор. Но он знал, что на этот раз матч его совсем не интересует.
  
  3.
  Юлия переступила порог кабинета мужа со странным чувством. Сколько раз она сюда входила спокойно, как к себе домой. А вот сейчас такое чувство, что вторгается на чужую территорию. Такого смущения она давно не испытывала.
  - Могу ли я войти? - спросила Юлия, стоя на пороге.
  Саянский как всегда в строгом костюме и при галстуке сидел в кресле и смотрел телевизор. Раньше он это делал крайне редко, телевизор у него являлся скорей элементом интерьера, не более того. И уж терпеть не мог он смотреть разного рода юмористические передачи, она отлично помнила, что неоднократно он говорил, что в эти минуты у него возникает желание запустить в экран чем-нибудь увесистым. Почему-то юмор он воспринимал, как одну из форм проявления человеческой глупости. Хотя, вынуждена была признать Юлия, во многих случаях он был не совсем не прав. Но сейчас, судя по доносившимся репликам, шла именно такая передача. И муж так внимательно ее смотрел, что не сразу заметил появление жены.
  - Кончено, входи, странно, что ты спрашиваешь разрешение, - ответил Саянский. - Очень забавная передача, я давно так не смеялся.
  Юлия от изумления едва не села мимо кресла. Если бы она не слышала все своими ушами и не видела своими глазами, ни за что бы не поверила в происходящее.
  - Тебе, в самом деле, это нравится? - на всякий случай решила она уточнить.
  - Я же сказал, очень смешно. Впрочем, бог с ними, посмотрю как-нибудь в другой раз. - Он выключил телевизор. - У тебя ко мне дело?
  Юлия внезапно почувствовала себя посетителем на приеме у важного начальства. Такой гаммы разнородных ощущений она давно не переживала. И она предчувствовала, что это только начало. То ли еще будет. Вот только что?
  - Я бы хотела с тобой поговорить о проекте, - нерешительно произнесла она.
  - А что ты хотела конкретно сказать?
  Юлия замолчала, то, что она хотела сказать, сказать никак не решалась.
  - Мне стало кое-что известно, - наконец пересилила она себя.
  - Что именно?
  Юлия внимательно взглянула на мужа, не играет ли он с ней, как кошка мышкой. Но выражение его лица было абсолютно нейтральным. И все же ее не оставляло ощущение, что идет какая-то непонятная игра. Уж очень много в последнее время неожиданных ходов.
  - Саша, то есть Александр сообщил мне новость, в которую мне трудно поверить, что ты намерен финансировать его проект.
  - А ты об этом. - Голос Саянского был почти лишен всяких интонаций, словно бы речь шла о каких-то пустяках. - Да, действительно, я принял такое решение. Дела в компании идут неплохо, есть свободные деньги, почему бы не вложить их в такой интересный проект.
  - Но еще недавно ты был о нем противоположного мнения.
  - Был, - подтвердил Саянский. - А теперь его изменил. Я убежден, что это будет прибыльным делом. Гордеев прислал мне бизнес-план, меня он вполне устраивает. Если я на этом деле не заработаю денег, то буду последним олухом.
  - Ты знаешь, я в этом мало что понимаю.
  - Но тебе и не надо ничего понимать, это мое дело, - улыбнулся Саянский. - У тебя совсем другая стезя.
  - Но есть еще один аспект этого вопроса, - после короткой паузы произнесла Юлия. Ее сердце усиленно билось.
  - Что еще?
  - Если помнишь, ты решительно возражал против моего участия в проекте. - Она выжидающе посмотрела на него, он невозмутимо встретил ее взгляд.
  - Разумеется, помню, с памятью у меня, слава богу, пока все благополучно. Полагаю, я был и на этот раз не прав.
  У Юлии на мгновение даже остановилось дыхание.
  - То есть ты не возражаешь против... - У нее не хватило решимости завершить фразу.
  - Твоего участия в проекте, - закончил он за нее. - Не вижу никаких причин для возражений.
  - Но недавно ты их видел, - снова напомнила Юлия.
  - Я изменил свой взгляд. Участвуй, я не возражаю. И вообще, это должна решать ты сама. Я не вправе распоряжаться твоей жизнью. Ты женщина самостоятельная и все можешь решать сама.
  - Это ты говоришь!
  Саянский демонстративно обвел глазами кабинет.
  - Здесь кто-то есть еще, кроме нас двоих.
  - Нет, мы одни.
  - В таком случае, - пожал плечами Саянский, - смею предположить, что говорю все-таки я.
  Юлия подумала, что только что состоялся один из самых невероятных разговоров между ними. Четверть века они женаты, а подобной беседы между ними за все это время не было. И ведь еще полчаса назад она была уверенна, что ничего подобного не может случиться.
  - Я тебе благодарна за все, - встала она и направилась к входу.
  - Да, кстати, - догнал ее голос мужа¸ - ты хотела разводиться. Если не передумала, то я не возражаю. В любой момент, когда скажешь.
  
  4.
  Юлия так и застыла на пороге, как от удара хлыста. Она медленно повернула в сторону мужа побледневшее лицо. Да, она приняла такое решение. Да, она хотела развода. Да, она настаивала бы на этом, если бы он подумал вдруг отговаривать ее. Но когда он, вот так просто, между делом даже не глядя ей в глаза, говорит об этом... Это уж слишком! Юлия просто потеряла дар речи от возмущения.
  Саянский почувствовал ее смятение. Он слишком хорошо знал свою жену, чтобы не понимать, какое действие на нее произведут его слова. Он и произнес их с таким намерением, чтобы увидеть, что она на самом деле хочет. Он произнес их неожиданно, и именно те слова, которых она ожидала меньше всего. Но как раз по причине своей неожиданности, они вскрыли в его жене ее истинное желание. И раз она смущена и похоже, возмущена даже, то это говорит только об одном - Юлия не хочет развода. Вернее не так. Сознание ее, оболваненное своими же домыслами, настаивает на том, чтобы развестись, а вот душа, похоже, совсем не согласна с этим. Саянский про себя торжествовал. И не сдержал довольной улыбки.
  - Ах, тебе весело! - вскрикнула Юлия. От нее не укрылось самодовольное выражение, мелькнувшее на одну секунду на его лице.- Радуйся, ты добился своего!
  - Я добился? - искренне изумился Саянский. - Так ведь ты сама заварила эту кашу. Ты захотела развода, а не я. А теперь обвиняешь меня. Не пойму в чем?
  - Ах, ты не поймешь! - Юлия приблизилась к Саянскому. На ее щеках выступили красные пятна гнева.- В том, что это ты разрушил наш брак!
  - Но я не хочу разводиться. Почему же ты говоришь, что я разрушитель.
  - Я имею в виду не юридическую сторону дела. И не делай вид, что ты не понимаешь о чем я. - Юлия замахнулась рукой для удара, но быстро взяла себя в руки. - Ты разрушитель и есть, потому что ты разрушил основу нашего брака. Ты осквернил его чистоту связями с другими женщинами...
  - Никаких связей не было, - тихо произнес Саянский.- У меня только ты одна.
  - Не было? - взвизгнула Юлия от возмущения.- Ты меня за идиотку принимаешь? Да я своими глазами видела вас вдвоем! Или ты будешь утверждать, что я ослепла?
  - Да, ты видела меня рядом с той женщиной.- Саянский опустил голову. Помолчал немного, потом взглянул Юли прямо в глаза.- А ты видела нас в постели?
  - Еще не хватало смотреть на эту грязь. С меня довольно, что я увидела, как ты лапаешь ее.
  - Юлия, откуда такие выражения. Я никогда не слышал от тебя...
  - Так и я никогда не знала, что мой муж изменяет мне.
  -Я не изменил тебе ни разу.
  - Врешь!
  - Юлия, позволь мне рассказать все, как было. Только прошу, не перебивай меня. Дай сказать. Мне не так-то легко все это излагать.
  Юлия закусила губу и отвернулась к окну.
  - Видишь ли, - начал Саянский, - однажды я проснулся и понял, что я не такой, каким был прежде. Я, как бы это сказать..., - Саянский никак не решался сказать главное.
  Юлия метнула в него взгляд полный презрения и Саянский решился.
  - В общем, у меня появились мужские проблемы... Я не мог...Короче, мне показалось, что я стал импотентом. Я испугался. Я боялся, что ты бросишь меня, ты же еще совсем не старая, а молодая, полная сил женщина. И тебе нужен полноценный мужчина. - Саянский смущенно замолчал.
  - Даже, если это и правда, то плохо же ты меня знаешь в таком случае, - сухо обронила Юлия.
  - Но если бы ты осталась со мной, у тебя рано или поздно появился бы любовник. Я бы это не вынес.
  - Не суди по себе.
  - Может, я и ошибался, но в любом случае я очень испугался. Ты не представляешь, что значит, для мужчины знать, что он не состоятелен.
  - Не знаю и не хочу знать. Мне достаточно знать к каким последствием это приводит. Думаешь, я не поняла, куда ты клонишь? Ты решил проверить с другими женщинами мужчина ли ты еще?
  - Да, это так, - виновато опустил голову Саянский.
  - Ну и как прошла проверка? Надеюсь, удалась на славу, все остались довольны таким проверяющим. - Юлия скривила губы в презрительной улыбке.
  - Нет. - Саянский покачал головой. - Я не стал проверять. Я не посмел.
  - Не верю.
  - Я подошел так близко к этому, но не смог сделать последний шаг. Мне пришлось извиниться перед той женщиной и уйти. Если ты говоришь, что была там, ты могла это увидеть.
  - Я повторяю, что я не стала дожидаться, когда ты ей сделаешь свое мужское дело и продемонстрируешь свою мужскую состоятельность.
  - Юлия! Ну, как ты можешь...
  - Могу! Потому что имею право. Потому, что ты со своей проблемой не ко мне пришел, а вот к этой!
  - Прости меня.- Саянский приблизился к жене и легонько дотронулся до ее руки.- Я виноват. Суди меня. Но я прошу об одном, помилуй меня, если это возможно...Поверь, больше осудить меня, чем я себя осудил за это, никто не в состоянии. Даже ты.
  - Хорошо. Я подумаю, над твоими словами. Большего я тебе пока сказать не могу, - тихо проговорила Юлия и направилась к двери.
  - И на этом спасибо, - догнали ее его слова.- Я буду надеяться на твою милость.
  
  5.
  Что-то не стыковались в окружающем ее пространстве, мир, как дверь, неожиданно сошел с петель, и понесся по какой-то своей не совсем понятной траектории. Юлия уже не первый час пыталась понять, что же происходит, какие выводы и какие решения она должна сделать, исходя из того, что она узнала, что увидела за последнее время. Событий, которые происходили вокруг нее, иначе как странными она назвать не могла. Она ожидала разные варианты их развитий, но то, что они потекут по такой непривычной траектории, казалось совершенно невозможным. Но именно так все и случилось, муж не только не стал возражать против участия ее в проекте Гордеева, но и сам дал на него денег. Если бы перед ней предстал сейчас сам архангел Гавриил, она бы удивилась меньше, чем то, что оказалось реальностью. И до сих пор до конца она не могла поверить в нее, червь сомнения то и дело поднимал голову и задавал неприятные вопросы, на которые она не находила ответов.
  Юлия вдруг вспомнила о том, как некоторое время назад Маргарита обещала, что сделает так, что все ее проблемы будут решены. Тогда она не отнеслась всерьез к этим словам, но теперь получается, что та была права, все так и случилось.
  В Юлии вдруг пробудилось сильное любопытство. Конечно, это все может быть не более чем случайность, совпадение, но почему-то ей казалось, что без вмешательства Маргариты и ее спутника Балтина дело не обошлось. Но почему бы в таком случае не обратиться за разъяснениями к первоисточнику.
  Маргарита находилась в своей комнате и читала книгу.
  - Я вам не помешала? - спросила Юлия.
  - Я очень рада, что вы пришли. Хотите что-то у меня спросить?
  - Нет. То есть, да Точнее у меня к вам разговор.
  - Буду рада ответить на все ваши вопросы, - доброжелательно улыбнулась Маргарита.
  - Даже не знаю, с чего начать? - протянула Юлия.
  - А вы не заботьтесь об этом. Говорите то, что вас волнует. И ничего другого. А я пока сделаю кофе.
  - Вы думаете, - посмотрела Юлия на нее. - Хорошо, я попробую. Произошли события, наступления которых я считала абсолютно невозможными.
  - И что за события?
  - Во-первых, мой муж разрешил мне участвовать в проекте Гордеева, чего я совсем не ожидала. Но этого мало, он еще, как оказалось, решил его финансировать. А это уже за гранью реального. И в довершение он согласился на наш развод, что за гранью грани реального. Понимаете, Маргарита, все этого не может быть, потому что не может быть никогда. Я слишком хорошо изучила этого человека, вот уже на протяжении более чем двадцати пяти лет с его стороны не было ни одного неожиданного поступка, я все их предвидела, всегда знала его реакцию. А сейчас он поступает так, как будто передо мной совсем другой человек. Это чудо, а в чудо я не верю. Все это просто невероятно.
  Маргарита поставила перед Юлией на столик чашечку с кофе.
  - Тем не менее, это все случилось, - сказал она.
  - Случилось, - подтвердила Юлия. - Но как это могла произойти? Я помню, вы мне обещали, что так все и будет, но, если честно, я тогда вам не поверила.
  - Я знаю, но, как видите, не обманула.
  - Но как?
  - Не знаю, поймете ли вы меня, - задумчиво произнесла Маргарита. - В каждом, даже самом закостеневшем человеке есть зона, где дует ветер перемен. Иногда она так мала и так запрятана далеко, что вызвать ее практически невозможно. Но я открою вам маленький секрет, в какой-то момент у вашего супруга пробудилось желание к изменениям. Оно было очень смутным и неясным, боролось с намерением все оставить так, как есть. Но, тем не менее, по ряду причин он не мог его игнорировать. Он неожиданно столкнулся с самим собой, и это столкновение, - Маргарита задумалась над определением - скажем так, его не слишком порадовало, а даже наоборот, сильно обеспокоило. И тогда он попросил нас, меня и Вадима Аркадьевича ему помочь.
  - Вот оно что, - проговорила Юлия. - Но как вы это сделали? Мне представлялась эта задача неразрешимая.
  - Да, задача оказалась не из легких, но вовсе не неразрешимой. Не стану вдаваться в детали, но мы попытались активизировать ту зону его сознания, которая стремилась к переменам. Попытались внушить ему мысль, что жизнь - это поле многочисленных вариантов. И если идти по ней только по одной тропинке, то рано или поздно окажешься там, куда попасть никак не желал.
  - Представляю, как Юра этому сопротивлялся.
  - Он сильный человек, поэтому и сопротивление у него сильное. Но зато, когда такие, как он, переходят на другой путь, то делают это решительней и последовательней слабого. В этом и заключался наш главный шанс. Есть надежда, что что-то нам удалось.
  - Вам удалось то, что казалось невозможным.
  - Но еще далеко не все завершено, осталось немало нерешенных вопросов.
  - Могу я вас спросить, Маргарита Сергеевна?
  - Разумеется.
  - Кто вы?
  Маргарита быстро улыбнулась и так же быстро погасила улыбку.
  - Давайте отложим ответ на этот вопрос на некоторое время.
  - Как скажите. А что посоветуете мне делать сейчас?
  - Помогите вашему супругу завершить начавшийся в нем процесс. Будьте деликатны, но одновременно настойчивы. Он нуждается сейчас в вас, как давно не нуждался.
  Юлия встала.
  - Я поразмыслю над вашими словами.
  
  6.
  Юлия проснулась рано. Ей не спалось. Последние дни она жила в совсем ином измерении, нежели последние несколько лет. Однообразные и похожие один на другого, как близнецы, годы сменяли друг друга, не вызывая в ее душе ничего, кроме смертельной скуки и досады. Но, когда она уже перестала даже надеяться, произошли перемены. Она пыталась как-то определить для себя то новое состояние своей души, которые они вызвали в ней, и не нашла ничего лучше, чем сравнить его с детским ожиданием чуда, которое случалось с ней ежегодно в новогоднюю ночь. Наряженная красавица елка, появляющаяся в ночь перед самым праздником, мешочек с подарками от Деда Мороза, спрятанный под еловыми ветками, увешанными яркими шарами и бусами, изумленные лица родителей, обнаруживавшие новогодние подарки вместе с дочерью. Ожидание этого события задолго до новогоднего торжества, будоражило воображение маленькой Юли, делало все вокруг нее легким, веселым и радостным.
  Вот и сейчас, Юлия жила в предвкушении осуществления своей мечты. Ледовый проект Гордеева, благодаря деньгам ее мужа, стал такой же реальностью, как солнце, ежедневно восходящее над их головами. И ее личная причастность к этому проекту будоражило Юлю не меньше, чем ожидание новогоднего чуда в детстве. Будоражило настолько, что она стала мало спать. Просыпалась ни свет ни заря и шла в сад, прогуляться, зарядиться утренней свежестью и энергией.
  Юлия быстро умылась, натянула майку и джинсы, в которых сразу стала похожа на молодую девушку, и покинула свою комнату. Она старалась двигаться, как можно бесшумней, чтобы никого не разбудить. Весь дом был погружен в сон. Даже Полина, казалось, еще спит. Из кухни не было слышно характерного позвякивания посудой, из чего Юлия сделала заключение, что она одна бодрствует в столь ранний час. Каково же было ее удивление, когда в холле она столкнулась с дочерью. Яна была удивлена не меньше матери.
  - Вот-те, на! - воскликнула девушка. - Думала явиться сюда никем не замеченной и надо же! Мама, ты же всегда спишь до двенадцати.
  - Сплю, - согласилась Юлия, - но сегодня сон что-то не идет.
  - А может, случилось что? - Яна подозрительно посмотрела на мать.- С Андрюшей, надеюсь, все в порядке?
  - Слава богу, все нормально.
  - Ну, да. Дважды в одну воронку и бомба не попадает, - тряхнула Яна челкой.
  - А ты что в такую рань? - Юлия заметила в руках дочери увесистый чемодан.
  - Вот решила вернуться. - Юлия поставила чемодан на пол.
  - Ты поссорилась со своим другом?
  - Нет. Помирилась.
  - Тогда почему ты возвращаешься? Его же невозможно оставить одного. Опять влипнет в какую-нибудь историю.
  - Не переживай, мама. Он не один. Он живет с нежной и заботливой матерью.
  - Ты же говорила, что он сирота. Воспитывался и рос в детдоме.- Юлия оторопело посмотрела на дочь.- У него, что мать нашлась?
  - Ой, это я виновата, - прыснула Яна, - не сказала тебе, что речь идет совсем о другом моем друге.
  -Так ты не о своем разлюбезном Клепаче говоришь?- Юлия боялась поверить в реальность происходящего. - Неужели она бросила своего...
  Юлия не успела додумать свою мысль до конца, как Юлия озвучила ее.
  -Мы разошлись с Клепачем, - сухо обронила Юлия. Ее глаза, на мгновение стали жесткими и холодными, но через секунду в них уже запрыгали озорные чертики. - Мама, я хочу сказать тебе, я так счастлива, я помирилась с Виталием.
  - С Виталием? - Юлия попыталась сообразить о ком идет речь. Уж не тот ли это Виталий, который так нравился твоему отцу?
  - Он самый, - глаза Яны полыхнули радостью.
  - Наконец-то, - Юлия подошла к Яне и обняла дочь, - я рада, что здравый смысл в тебе восторжествовал.
  - Какой здравый смысл, мама! Это любовь, - возмутилась Яна.
  - Прости. Просто я настолько сейчас поглощена мыслями о предстоящем проекте, что потеряла способность рассуждать здраво, - виновато улыбнулась Юлия.
  -Тебе отец разрешил принять в нем участие? - удивилась Яна.- Ну и дела!
  - И не просто разрешил. Он взял на себя труд финансирования этого проекта, - выпалила Юлия, сияя, как начищенный пятак.
  -Ты шутишь, - не поверила Яна.
  - Я тоже не поверила, когда мне сказал об этом Гордеев. Но это правда, отец мне подтвердил это. Если не веришь, спроси отца.
  - И спрошу. Очень даже спрошу. - Яна подхватила чемодан и ринулась в сторону комнаты отца.
  - Подожди. Только не сейчас. Он еще спит, - крикнула Юлия вдогонку дочери. Но та, казалось, не слышала ее. Юлия пожала плечами и направилась в сад.
  
  7.
  
  Яна не слышала голос матери, пытавшаяся остановить ее. Она неслась по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, совсем не замечая тяжести чемодана, оттягивающего ей руки. Она даже приблизительно не сказала бы, если бы кто ее спросил в это время, который сейчас час. А на часах стрелки показывали ровно семь утра.
  В будний день в это время Саянский уже давно на ногах. Но в выходные он позволял себе немного расслабиться. Сегодня был такой день. Суббота. Именно субботу Саянский любил больше всех дней в неделе. Можно неторопливо позволить себе много лишнего. Того, что не позволяешь в иные дни. Отоспаться, перечитать целый ворох газет, которые не успел просмотреть за неделю, да мало чего еще придет в голову. А вот воскресенье уже несло в себе элемент неотвратимо надвигающего понедельника, а значит и тень забот, которые уже завтра навалятся на его плечи всей своей тяжестью. Но сегодня Саянский проснулся на удивление рано. В шесть утра он уже не спал по причине какого-то нелепого сна, приснившегося ему и который Саянский тут же забыл. Слава богу, на этот раз он был не бомжем. Только это он и запомнил достоверно, остальное мгновенно стерлось из его памяти, как только он открыл глаза и посмотрел на часы. Промаявшись в постели битый час и так и не сумев заснуть, Саянский встал, как обычно на неделе в семь утра. Он совсем не расстроился, что сон не шел, а решил с пользой для себя использовать неожиданно возникший временной резерв. Саянский решил, что сегодня подольше, чем обычно позанимается на своем любимом тренажере, который в свете приближающихся событий, он совсем забросил в последнее время. Саянский умылся, побрился и придирчиво осмотрел себя в зеркале.
  Совсем, как женщина, усмехнулся он про себя. То, что увидели его глаза в зеркальной поверхности, совсем не понравилось ему. Он напряг память и вспомнил, когда в последний раз совершал подобный осмотр. Кажется полгода назад. Тогда его живот был упруг и подтянут на зависть любому молодому мальчишке, которого на его несчастье откормили родители. Саянский в таких случаях с удовлетворением замечал, что он еще фору даст многим молодым. Но сейчас его фигура выглядела совсем уже не так, как еще в совсем недалеком прошлом. Слегка наметившийся и неизвестно откуда взявшийся животик портил весь вид.
   - Наверное, он потолстел из-за нерв, - недовольно пробурчал Саянский себе под нос и решил, что с сегодняшнего дня надо почаще заглядывать в тренажерный зал, да, пожалуй, возобновить старую добрую привычку воскресных прогулок на лошадях.
  За этим странным занятием, пристально рассматривающим себя в зеркале, и застала его Яна. Саянский не успел даже поменять позу, таким неожиданным оказалось вторжение дочери в его комнату. К тому же она даже не постучалась. С шумом распахнула дверь и появилась на пороге, как черт из табакерки.
  Яна пристально скользнула взглядом по отцу, ехидно хмыкнула и прошла в комнату, с грохотом поставив огромный чемодан, который она несла в руке. Только сейчас она заметила, насколько он тяжел. Саянский поспешно накинул на голый торс халат. Ему было страшно неудобно, что дочь его застукала прямо в трусах. Тем более на нем был длиннющие семейные трусы, которые он ненавидел всей душей. Но Полина почему-то упорно клала в ящик его шкафа именно их. Нижнее белье ему всегда покупала Юлия, и он особенно не обращал внимания, что на нем одето. Но в тот день, когда он собрался на то злополучное свидание, ему почему-то стало стыдно одевать такой фасон. Но ничего другого ему не оставалось. Где продают мужские трусы, он понятия не имел, а идти с этой проблемой к Юлии он сейчас по понятным причинам не мог. Ну не к Коршунову же опять обращаться. Вот он и пошел в чем был. Может от этого он так и не посмел раздеться перед той женщиной? Хотя нет, трусы тут совсем ни причем.
   Какие дурацкие мысли приходят ему в голову, с раздражением подумал Саянский, глядя на недовольное лицо своей дочери.
  - Яна, что стряслось. Почему ты здесь в столь ранний час и с чемоданом? Что все это значит?
   Яна даже и ухом не повела. Казалось, она не слышала ни один из обращенных к ней вопросов. Вместо того, чтобы ответить, она сама пошла в наступление.
  - Я слышала, что ты решил отдать свои денежки этому проходимцу Гордееву, - выпалила она с раздражением в голосе.
  - Я не отдаю деньги просто так. Я вкладываю их в дело.
  - Да? В этом деле считай, что ты выбросил их на ветер или отдал просто так. Какой вариант тебе больше нравится? - Глаза Яны сузились от злости, ноздри нервно раздувались. - Когда я у тебя просила деньги для любимого человека, ты не дал ни копейки.
  - Ах, вот, что тебя так заводит, - наконец, разгадал Саянский причину ее недовольства.
  - Да, это и не только.
  - Что же еще?
  - А то, что этого Гордеева в Америке выгнали с работы, так как он с ней не справился. Там была какая-то заварушка, его хотели даже судить. Говорили, что он слишком вольно распоряжался чужими деньгами.
  - Откуда ты знаешь?- насторожился Саянский.
  - Да мне Клепач говорил, у него друг в Штатах живет,
  - Очевидно, он тебе это сообщил, когда я отказался профинансировать его долги. Тебе не кажется, что у твоего дружка слишком буйная фантазия.
  - Нет, не кажется, - немного смягчилась Яна. - Но ты, хотя бы проверял, насколько он хорошо умеет вести бизнес.
  - Знаешь, дочь. Даже, если он его вести совсем не умеет, у меня на этот счет есть подстраховочный вариант.
  - Какой?- заинтересовалась Яна.
  - Я собираюсь контролировать каждый потраченный им рубль. А сейчас я скажу тебе другое. Не все в этом мире измеряется деньгами. Я это сделал в первую очередь ради твоей матери, Яна. Ты не находишь, что она заслужила право быть счаcтливой?
  - Ты думаешь, это сделает ее счастливой?- Яна пристально посмотрела отцу в глаза.
  - Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, - Саянский с честью выдержал этот взгляд, - но иногда надо начать с малого, чтобы получить большее.
  - Возможно, ты и прав, - после небольшого раздумья обронила Яна. Неожиданно озорная улыбка осветила ее лицо.
  - А тебе пора немного сбросить в весе, - она хлопнула отца по животу. - Ни одна женщина не может быть счастлива, когда ее муж похож на беременного слоненка.
  - Яна, что это за шуточки, - Саянский инстинктивно втянул живот в себя.
  - Не волнуйся, папочка, ты еще только на втором месяце, - расхохоталась Яна и, подхватив чемодан, скрылась за дверью. Саянский сбросил халат и ринулся к зеркалу.
  - Вот нахалка, - Саянский серьезно рассматривал свой живот.- Да я даже еще не на первом.
  Он сел на стул, снова посмотрел на себя в зеркало и вдруг расхохотался. Его рассмешило сравнение дочери себя со слоненком. Он уже давно самый настоящий слон.
  
  8.
   Чем было ближе "историческое" заседание Совета Директоров, на котором все должно было решиться, тем мрачней, раздраженней становился Коршунов. Сомнения в конец измучили его. Всего несколько дней назад он точно знал, как поступит, какие цели преследует. А сейчас былая ясность ушла от него, как разлюбившая жена. И он не знал, что делать, что предпринять. А ведь надо срочно принимать решение, ведь речь идет о самом важном событии в его жизни. И он не имеет право на ошибку, на неверный поступок. А как тут его не совершить, когда ничего не понимаешь ни того, что происходит внутри себя, ни того, что происходит вокруг. Он носом чует, как все катится куда-то в пропасть, все ходят какие-то задумчивые, молчаливые, при виде его стараются отвести глаза в сторону и побыстрей исчезнуть, как при встрече с прокаженным. Дурак поймет, что все это отнюдь не случайно. А он опасается с кем-то откровенно заговорить, боясь услышать то, чего не хочет услышать.
  И все же самое большое недоумение вызывал в Коршунове Саянский. До последнего момента он был уверен, что как пять пальцев знает этого человека, без большого труда способен просчитать всего его ходы наперед. Раньше неоднократно он так поступал и редко ошибался. Да и как ошибиться; при всех своих немалых способностях, Саянский по большому счету был узким и нудным догматиком, совершающим всегда четко запрограммированные шаги и поступки. Иногда он даже казался Коршунову автоматом с газированной водой, который помнил по своему детству; бросишь монетку, льется водичка. Так и его шеф, и родственник, скажешь ему фразу, получишь именно тот ответ, который и ждешь.
  Замышляя свой план, Коршунов не сомневался в его высшей справедливости и праведности. Саянский всех достал своей непримиримостью, полнейшим отсутствием желания учитывать чужие интересы, косностью своего мышления. А что касается непосредственно его, Коршунова, то, тут, как считал он, был вообще особый случай. Саянский обращался с ним не как со своим сотрудником, полноправным заместителем, а как со слугой или мальчишкой на побегушках. При этом сколько раз, причем прилюдно давал понять, что не ценит его ни во грош. Когда он, Коршунов, вспоминает эти унизительные ситуации, так мгновенно наполняется гневом.
  И так было до самого последнего времени. Но то, что случилось в эти дни, словно перевернуло Коршунова с ног на голову. Саянский совершенно неожиданно проявил по отношению к нему невиданную доброту и снисходительность, вместо того, чтобы стереть в порошок - благо подходящий повод был - стал успокаивать, уверять, что все делал правильно. И корить себя не за что. И в целом вел себя как-то совсем иначе, даже взгляд и тот переменился. Раньше смотрел так, словно бы хотел уничтожить или в лучшем случае унизить. Не случайно, Коршунов всегда старался не глядеть ему в глаза. А теперь появилось во взгляде Саянского даже что-то доброжелательное и снисходительное.
  Но зачем ему, Коршунову, такой взгляд, и вообще его доброта. Ему нужны со стороны Саянского проявления злости, ненависти, пренебрежения. Вот тогда он знает, как ему поступать, что делать. А сейчас в его мыслях и чувствах царит такая неразбериха, что хоть вешайся. А может, в самом деле, повеситься?
  Галины в этот вечер не было, она отправилась по каким-то делам к родителям - он даже и не вникал, зачем ей понадобилось их навещать. Зато никто ему не мешал пить. И чем больше он думал о своем отношении к Саянскому, о предстоящем Совете Директоров, тем больше поглощал горячительных напитков. Он знал за собой одно неприятное свойство - если переберет больше нормы, то становится неуправляемым, как машина без тормозов. Но сейчас ему подсознательно хотелось войти именно в такое состояние, отдаться в полную его власть, чтобы выбросить во вне накопившееся внутри него уже почти невыносимое напряжение.
  Закончилась одна бутылка, Коршунов тут же пошел за другой. Она тоже быстро оказалась опорожненной. Ему вдруг стало совершенно все равно, он ощутил, как рухнули все барьеры.
  Внезапно к нему пришла мысль: немедленно он отравится к Саянскому и выскажет все, что он о нем думает. И никто ему не помешает, Галины нет дома, а значит, и нет препятствий.
  Коршунов ввалился в кабинет Саянского, даже не постучавшись. Впрочем, такая мысль ему даже не пришла в голову. Несмотря на поздний час Саянский еще работал. Он внимательно посмотрел на нежданного гостя, но на его лице не отразилось никаких чувств.
  - Я пришел к вам, я пришел к вам... - Язык Коршунова заплетался, и ему никак не удавалось произнести всю фразу целиком.
  Саянский быстро встал из-за стола и подошел к Коршунову.
  - Ты пьян, Валерий, - констатировал он.
  - Это ничего не меняет. Я пришел сказать, я пришел сказать... - снова заклинило Коршунова.
  - Давай-ка я тебя отведу домой, - предложил Саянский. - И позову Галину.
  - Ее нет, - вдруг засмеялся Коршунов. - И вообще, я знаю, вы на нее глаз положили. Вы старый развратник, сатир, который любит молоденьких дурочек. Только с ними у вас что-то еще и получается. Но скоро и с ними ничего не будет. Потому что ваше время прошло. Вот так, было и исчезло, - широко он развел руками и ухмыльнулся.
  Что-то изменилось в лице Саянского, оно словно бы потемнело.
  - Вот что, негодяй, я хотел тебе все простить, даже ту подлость, который ты устроил с моей женой, пригласив ее в ту квартиру. Но ты сам этого не пожелал. Так что получай по заслугам.
  А дальше случилось то, чего Коршунов совершенно не ожидал, тяжелая рука Саянского обрушилась на него. Коршунов громко вскрикнул от боли, не удержался и упал.
  Саянский наклонился над ним с очевидным намерением повторить удар. Но внезапно кто-то перехватил его руку. Саянский резко обернулся и увидел Балтина.
  - Как вы тут оказались? - недовольно произнес Саянский.
  - Увидел пьяного Коршунова, пошел вслед за ним. А как услышал шум из вашего кабинета, понял, что тут что-то происходит необычное. Прошу вас, Юрий Александрович, успокойтесь.
  Саянский бросил взгляд на Коршунова и снова занял место за своим письменным столом.
  - Сожалею, что так поступил, - проговорил он.
  - Не стоит сожалеть, - махнул рукой Балтин. - Думаю, он этого заслужил.
  - Заслужил, - подтвердил Саянский. - И давно.
  - Главное, чтобы он это понял.
   Балтин повернулся к Коршунову, который делал уже не первую безуспешную попытку подняться с пола. Балтин протянул ему руку и помог встать. Коршунов смотрел на него ничего не понимающими глазами.
  - Что вы тут делаете? - спросил он.
  - Пойдемте со мной, - сказал Балтин.
  - Куда? - удивился Коршунов.
  - Сначала в душ, а затем увидите. Я беру его с собой, - сказал Балтин уже Саянскому. - Не возражаете?
  - Берите, если считаете нужным. Можете даже не возвращать, - буркнул Саянский.
  - Считаю. А верну обязательно. Пойдемте, - дотронулся Балтин до Коршунова.
  Тот покорно направился к двери.
  
  9.
  Балтин заставил принять Коршунова холодный душ, что помогло вытравить из его организма, если не весь, то большую часть алкоголя. И все же в крови его плавало еще много этого зелья. Поэтому за руль машины Коршунова Балтин сел сам.
  Коршунов не был похож на самого себя, он сидел понурый, безвольный, бессмысленно смотря на дорогу. Он плохо вытер волосы, и они слиплись, образуя на голове какое-то бесформенное сооружение. Надо бы дать ему расческу расчесать свои кудри, подумал Балтин, но затем решил, что пусть будет таким, какой есть.
  Они выехали на шоссе и помчались по пустынной дороге в город. Лишь минут через пятнадцать Коршунов стал подавать первые признаки жизни. Он посмотрел в окно, затем - на Балтина.
  - А куда мы едем? - впрочем, почти без всякого интереса спросил он.
  - Когда приедем, узнаете. У вас с собой много денег?
  Вопрос вызвал у Коршунова прилив некоторого любопытства.
  - У меня с собой карточка, на ней денег до фига и больше. А зачем?
  - Деньги нам сегодня пригодятся. Как вы себя чувствуете?
  - Хреново. Я натворил черте что. Я плохо помню, что произошло?
   - Ничего особенно, можно сказать пустяки. Подрались с Саянским. Если быть точным, он вас отправил в нокаут ударом в скулу.
  - Не может быть! - изумился Коршунов. Он напряг память. - Припоминаю. - Он дотронулся до скулы. - Болит. Что я натворил, он мне никогда этого не простит, - едва не заскулил Коршунов. - Я пропал.
  - Да, - согласился Балтин, - дел вы наделали. Но то, что поначалу кажется, к худшему иногда бывает на самом деле к лучшему.
  - Как это? Вы смеетесь надо мной?
  - Нет, но хочу кое-что проверить.
  - И что?
  - Потом скажу.
  - С помощью моих денег?
  - Именно. Вам жалко?
  - Да черт с ними, у меня их полно. Старик платит довольно щедро. Тратьте, сколько влезет.
  - Тратить будете вы.
  - Ничего не понимаю, я не собираюсь ничего покупать.
  - А покупать ничего и не надо, это не единственный способ потратить деньги.
  Коршунов посмотрел на Балтина и махнул рукой.
  - Ничего не понимаю. Впрочем, делайте, как знаете, - вяло произнес Коршунов, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
  Теперь они уже летели по ночным улицам, превышая все установленные лимиты скоростей. Коршунов спал, и Балтин изредка поглядывал на него. Прав ли он в своих расчетах, совсем скоро он в этом убедится? Этот парень еще не понимает, как сильно он изменился за последние дни, что его несет уже совсем другой ветер, совсем не тот, который заставлял его совершать дурные поступки еще недавно. И его, Балтина, задача помочь ему это осознать уже сегодня. Слишком мало время у него осталось, иначе по инерции он может совершить непоправимое. Инерция - это тот враг, который мешает многим благим начинаниям, не позволяет перейти с одного пути на другой.
  Балтин остановил машину и затряс за плечо Коршунова.
  - Просыпайтесь, мы у цели.
  Коршунов не без труда растворил глаза.
  - Что это?
  - Казино, - пояснил Балтин.
  - Казино?! - изумился Коршунов. - На кой черт мне казино?
  - Чтобы играть. Вы разве никогда не играли в рулетку?
  - Играл, но всегда проигрывал. Поэтому бросил.
  - А сейчас возобновите. Идемте.
  Коршунов неохотно подчинился.
  Балтин наблюдал, как играл его подопечный. Сначала он делал это вяло, без всякого интереса. Но после нескольких скромных выигрышей, Коршунов оживился. Без всякой просьбы Балтина он направился к кассе и обменял очередную порцию денег на очередную порцию фишек.
  Коршунов уже играл часа два, и перед ним уже высилась целая горка фишек. От былого равнодушия не осталось и следа. Теперь им владел ажиотаж, глаза блестели, на лбу выступил пот, щеки покраснели. Он никого не замечал, кроме бешеного бега шарика по рулетке. И Балтину показалось, что если бы сейчас он подошел к нему, тот бы его просто не узнал.
  Только под утро Коршунов очнулся от игры. Под конец он слегка проиграл, и все же его выигрыш был весьма велик. Балтин подошел к нему.
  - На сегодня достаточно, Валерий, - сказал он.
  Тот легко согласился. Получив деньги, они вышли из казино и сели в машину.
   Коршунов задумчиво смотрел на лежащую на коленях пачку денег.
  - Ничего не понимаю, как так получилось. Я же всегда проигрывал.
  - Не знаю, поймете ли вы меня, - проговорил Балтин.
  - Уж постараюсь.
  - Постарайтесь. У вас сейчас, Валерий, в жизни все кардинально меняется. И вы сами меняетесь. Может показаться это странным, но к вам идет удача. Я вас специально привез в казино, чтобы проверить это мое предположение. И, как видите, - кивнул Балтин на деньги, - оно подтвердилось.
  - Так это все благодаря вам? - удивился Коршунов. - Так, возьмите их, они ваши.
  - Спасибо за щедрое предложение, но вынужден отказаться. Деньги эти по праву ваши, для меня же они чужие, а чужие деньги ничего хорошего не приносят. Деньги так устроены, что если они получены не праведно или незаслуженно, то рано или поздно они потребует, чтобы их вернули в той или иной форме. Причем, зачастую в очень жестокой. Запомните это, Валерий, месть денег бывает беспощадной. Она даже беспощадней, чем месть обманутой женщины. А вот этими купюрами из казино можно пользоваться смело. Они вам посланы в качестве предуведомления, что для вас начинается новая жизнь. Но вы должны следовать этим новым путем, иначе все может измениться. И тогда эти же деньги накажут вас за то, что не сделали то, что должны были сделать. Теперь от вас зависит все дальнейшее. Не совершите непоправимое.
  Коршунов изумленно посмотрел на Балтина.
  - Деньги, как предуведомление. Никогда бы не поверил в эту чушь. - Он замолчал.
  - Но вы же только что выиграли, а всегда проигрывали.
  - Да, это так. Неужели вы действительно правы. Мне надо пораскинуть мозгами.
  - Надо, только времени у вас очень мало.
  - Понимаю, о чем вы. - Коршунов задумался. - Но коли так, то полагаете, что Саянский меня не выгонит в за шею?
  - Если правильно все сделаете, то нет.
  - Не могу, голова кругом идет. Сейчас бы заснуть.
  - Так, спите, а я вас повезу домой.
  - Так и сделаю. - Коршунов откинулся на кресло и закрыл глаза. Внезапно он встрепенулся и в упор взглянул на Балтина. - А вы сами верите в то, что говорите?
  - А какая вам, в сущности, разница, - ответил Балтин. - Делайте так, как считаете нужным, и увидите результат.
  - Так и поступим, - буркнул Коршунов и снов закрыл глаза. И через минуту уже спал, слегка похрапывая.
  Весь путь, чтобы его не разбудить Балтин ехал на невысокой скорости.
  
  10.
  Юлия выехала на шоссе и неторопливо направилась в сторону города. Времени у нее было достаточно. Дорога радовала глаз своей относительной свободой от транспорта.
   Успею, подумала она беспечно, даже, если и слегка опоздаю, Пономарев не обидится. Юлия знала, что он готов ее ждать вечно. Это она знала наверняка, определив безошибочным женским чутьем его давний мужской интерес к своей персоне. Разумеется, Пономарев всегда был безупречен, ни разу ни одним словом не обмолвился о своих чувствах к ней. По крайней мере, делал это столь деликатно, что его признаниями можно было вполне пренебречь. Не то, что Гордеев. И Петр мог бы и дальше молчать до самой гробовой доски, но ее-то не проведешь. Впрочем, как и любую женщину, способную внимательно читать в мужских душах и сердцах. Себя Юлия причисляла именно к таким женщинам: чутким и проницательным. Молчаливое и ненавязчивое обожание Пономаревым доставляло Юлии немало приятных минут, как и любой женщине, желающей чувствовать к себе постоянный живой интерес со стороны мужчин, но не ищущей, при этом, плотской связи. Тайный поклонник, постоянно находящийся в тени, и, не пытающийся даже выступить из этой тени, как нельзя лучше подходил для этой роли. Именно такую роль играл Пономарев в жизни Юлии. Но вчера вечером он позвонил Юлии и взволнованным голосом попросил встрече. Причину по телефону назвать отказался, чем страшно заинтриговал Юлию. Она терялась в догадках, зачем могла понадобиться ему. Неужели он вдруг решился выйти из тени? Такой вариант развития событий Юлию совсем не устраивал, и она немного волновалась, отправляясь на это свидание. Если ее самые худшие предположения оправдаются, то сегодня ей придется пережить немало неприятных минут. Ведь придется ему деликатно указать свое место. Но, как бы она не постаралась смягчить свой отказ, слово "нет" так им и останется. И ей ли не знать, как оно больно ранит подчас человека. А больно делать людям Юлия не любила. Не то, что ее муж. Он совсем из другой породы людей: даже, если раздавит человека, то вряд ли заметит. Может они по этой причине и притянулись друг к другу. Ведь говорят, противоположности сходятся. И чем больше крайности в проявлениях этих противоположностей, тем сильней между ними контакт. Юлия подумала о том, что не будь она настолько деликатной в вопросах желания не причинить боль никому, может и Саянский был бы не столь жесток? И в первую очередь к ней. Размышляя об этом, Юлия незаметно добралась до того ресторанчика, где у нее была назначена встреча с Пономаревым.
  Пономарев ее уже ждал, хотя Юлия приехала на целых полчаса раньше. Но именно так и должно было быть. Юлия нисколько не сомневалась: он может ждать ее вечно. Увидев Юлю, Пономарев привстал со стула и, улыбнувшись, чуть-чуть помахал рукой. Улыбка при этом у него вышла какая-то растерянная. Юлия насторожилась. Она хорошо знала Петра. Не первый год он считался другом их семьи и ей были известны все его маски, предназначенные миру. Обычно он использовал чаще всего только одну - вполне уверенного в себе человека. Но, судя по его виду, сегодня он ее забыл дома. Или решил надеть другую.
  Неужели он все-таки решился на признание. Как это все некстати, подумала Юлия.
  Она поздоровалась, села на стул, огляделась. Ресторан выглядел вполне респектабельным. Тут же подбежал официант и положил перед ней меню.
  -Надеюсь, мы тут задержимся ненадолго? - спросила Юлия.
  -А что от этого зависит? - поинтересовался Понамарев.
  - Количество заказываемой еды, - улыбнулась Юлия. - Хотя в любом случае, я не голодна и закажу по минимуму.
  Она выбрала пирожное и горячий шоколад. Пономарев заказал пиво и орешки. Официант быстро принес заказ и удалился.
  - Слушаю тебя, - Юлия обратила взгляд на своего спутника, - ты меня по телефону заинтриговал. Пока ехала пыталась понять, зачем вызвал. В голову лезла всякая чушь...
  - Какая, например?- поинтересовался Понамарев.
  - Всякие женские фантазии. Не стоит их озвучивать.
  - Но почему, - возразил Пономарев. - Твои фантазии мне всегда интересны.
  -Глупости все это, - сказала Юлия, аккуратно отделив ложечкой кусочек пирожного.
  -Хорошо. Не хочешь говорить, и не надо. Тогда я скажу.- Пономарев немного помолчал.
  Юлия не торопила его. Наслаждаясь горячим шоколадом, подумала, что неплохо бы приучить Полину подавать им этот замечательный напиток к завтраку. Хотя, наверное, не стоит. Наверняка он очень калорийный. Юлия вздохнула, на минутку взгрустнув, что вот уже наступила пора в ее жизни, когда нужно отчаянно следить за любым куском, отправляемым в рот. Хорошо мужчинам, им можно вообще никогда не думать о таких вещах и запросто пить пиво, грызть орешки. Юлия покосилась на Пономарева. Стакан с пивом стоял перед ним совсем нетронутый. Он так и не сделала из него еще ни одного глотка. Взгляд его был погружен в себя.
  - Ты что-то хотел сказать мне, - осторожно заметила Юлия.
  - Да, хотел, - встрепенулся Пономарев.- Ты меня извини, тебе могло показаться, что я немного отвлекся, но это совсем не так. Просто то мое решение, о котором я сейчас сообщу, далось мне очень и очень непросто. Я до сих пор не уверен правильно ли я собираюсь поступить. Вот поэтому я и пригласил тебя, чтобы услышать твое мнение.
  Юлия поняла, скорее почувствовала, что речь сейчас пойдет вовсе не о делах сердечных, а о чем-то более серьезном. Она поставила на стол чашку с шоколадом и, как прилежная ученица, приготовилась слушать.
  - Я постараюсь помочь тебе своим советом.
  - Некоторое время назад, - начал Понамарев, - меня посетил твой муж и сделал мне очень странное с моей точки зрения предложение.
  - Предложение? Какое?- Юлия впилась взглядом в Понамарева.
  - Он предложил мне стать главой компании. Вместо него...
  - Шутишь, - не поверила Юлия.
  - Какие тут шутки, - Пономарев взял стакан с пивом и жадно отхлебнул из него несколько больших глотков. Юлия заметила, что его лицо сделалось влажным и покрылось легким потом.
   Похоже, он не шутит, отметила про себя Юлия, а вслух произнесла:
  - Как-то не верится в такое. Последнее время муж сильно изменился и я допускаю, что такая мысль могла прийти ему в голову. Но скорее всего это была совершенно случайная мысль, о которой он, возможно, уже пожалел.
  - Ты, как в воду глядишь. Я тоже об этом тогда подумал. - Лицо Пономарева осветила улыбка. - Но в первый момент его слова вскружили мне голову, и я подумал, а может это мой шанс? Сколько можно сидеть в чиновниках. Выше, чем прыгнул, мне уже не прыгнуть.
  - Неужели ты серьезно мог так думать, - Юлия с недоумением посмотрела на собеседника.
  - Увы, человек слаб. Его легко соблазнить, особенно вещами, о которых он даже в мыслях себе не позволял думать. Вот я и попался в сети.
  - Никогда бы не подумала такое о тебе, ты всегда был реалистом. - Юлия машинально взяла чашку с шоколадом и сделала глоток. На этот раз напиток показался ей не таким вкусным. Она вертела чашку в руках, избегая смотреть на собеседника. Даже сама мысль представить Пономарева во главе компании показалась ей кощунственной. Хотя Коршунов на том же месте смотрелся не менее чужеродно, но она некоторое время назад, тем не менее, согласилась его поддержать. Но тогда у нее на то были веские причины. Если бы не та женщина, с которой она увидела мужа, то вряд ли Коршунов нашел в ее лице поддержку. Юлия на секунду выпала из разговора, предавшись своим мыслям.
  - Поэтому я принял окончательное решение, - донеслись до нее слова Пономарева.
   Юлия подняла на него глаза.
  - И что за решение?
  - Я не приду на собрание акционеров. А свои акции я передам тебе. Ты и проголосуешь ими вместо меня. Так, как считаешь нужным. Я уверен, что ты распорядишься моими голосами самым лучшим образом.
  - Ты отказываешься от предложения моего мужа?
  - Отказываюсь. Считаю это предложение ошибкой, сделанным Юрием под влиянием момента. Если бы я всерьез отнесся к нему и стал во главе компании, то, полагаю, все бы этом очень скоро бы пожалели. У меня нет ни того опыта, ни того напора, что есть у твоего супруга.
  Пономарев схватил, стоящий перед ним стакан с пивом, и залпом осушил его до донышка.
   Возвращаясь домой, Юлия думала о том, что часто думала о людях ее окружающих очень поверхностно. Вот и о Пономарева она считала обыкновенным чиновником, тщательно и скрупулезно, маленькими, но верными шажками, выстраивающего свою карьеру всю свою сознательную жизнь. Ей даже и в голову не могло прийти, что однажды он откажется от очень заманчивого предложения.
  
  11.
  Совет директоров должен был начаться ровно в двенадцать. В ожидании все собрались в небольшой комнате. При этом каждый вел себя совершенно по разному. Андрей то и дело вскакивал с кресла, делал несколько шагов и снова садился. Яна ни на кого не обращала внимания, на ее коленях лежал ноутбук, и она то что-то читала, то что-то печатала. Юлия расположилась на стуле с прямой и высокой спинкой. И сама сидела прямо и неподвижно, словно королева на троне. Да и вообще в своем строгом черном, обшитым серебром костюме, со строгой прической напоминала царскую особу. Коршунов без конца ерзал на сиденье, словно бы оно было целиком утыкано иголками. При этом он так низко наклонял голову, что было невозможно увидеть его выражение.
  Часы показали двенадцать, дверь распахнулась, и вошел Саянский. Юлия внимательно рассматривала мужа и осталась довольна его видом. Он был одет в темно серый костюм с тонкой полоской, в белую рубашку и очень приятный, но не броских тонов галстук. Она подумала о том, что на протяжении четверти века выполняла у него роль стилиста. И ее уроки не пропали напрасно, она научила одеваться его не только модно, но и элегантно. Она помнила, как долго ему внушала разницу между этими двумя понятиями, и как сильно он сопротивлялся их различению. То ли, в самом деле, не понимал, то ли из-за природного упрямства. Но сегодня она с полным правом может констатировать, что добилась своего.
  - Добрый день, господа, - произнес Саянский. - Прошу проследовать в зал заседания.
  Все прошли в зал, в середине которого стоял большой овальный стол. Около каждого места стояла табличка с фамилией, ноутбук и канцелярские принадлежности.
  Все расселились по предназначенным им креслам. Саянский занял место председателя. Бесстрастно он оглядел собравшихся.
  - А почему нет Петра Николаевича? - произнес он. - Опаздывает? Ему это не свойственно.
  - Петр Николаевич не придет на Совет Директоров, - сообщила Юлия. - Он поручил мне голосовать своими акциями в зависимости от моего желания. Вот официально оформленная доверенность у нотариуса.
   Она протянула документ мужу. Он внимательно его изучил и молча, без комментариев положил в папку.
  - Уважаемые члены Совета директоров, у нас на повестке дня много важных вопросов. Поэтому предлагаю, не мешкая начать заседание. Как обычно, я выступлю с докладом, в котором расскажу о ситуации в компании и о том, как я вижу ее перспективы.
  Завершался второй час заседания. Большинство вопросов было уже обсуждено. Разрядившееся было напряжение начало снова активно конденсироваться. Все вновь перестали смотреть друг на друга, каждый старался глядеть в сторону.
  Саянский снова встал.
  - Повестка дня почти исчерпана, остался последний вопрос - выбор председателя Совета Директоров. А согласно уставу нашей компании председатель Совета Директоров автоматически становится ее президентом. Отсюда каждый из вас может понять всю ответственность принимаемого решения. Я долго думал и решил, что перед тем, как мы приступим к голосованию, произнести небольшую речь. Ни в коем случае она не является предвыборной. И я бы не стал ничего говорить, как я это делал все предыдущие разы. Однако на этот раз существуют особые обстоятельства. Разумеется, если никто не будет против.
  Саянский осмотрел всех присутствующих.
  - Мы слушаем тебя, - от имени всех произнесла Юлия.
  - Спасибо, - поблагодарил Саянский. - Я долго думал, что вам сказать. Слова возникали очень не просто. Но, как мне кажется, кое-какие я все же нашел. Все вместе мы прожили много лет, мы так привыкли друг к другу, что подчас и не замечали друг друга. У нас сложился коллектив. Еще совсем недавно я был убежден, что именно в его единстве - главная наша сила, главное преимущество. И мне казалось, что никто и ничто не могло поколебать этого убеждения. Но человек не должен ничего возводить в абсолют, более того, все, что возведено в абсолют, является ошибкой, за которую рано или поздно следует неизбежная расплата. Чтобы вас не утомлять и не отнимать драгоценного времени, не стану рассказывать о всем том, что случилось со мной за последнее время. Лишь коротко остановлюсь на некоторых выводах. Я осознал, что сила не в единстве, а в том, чтобы каждый чувствовал себя свободным, чтобы на нем не висели гири чужой зависимости. Даже если они от близкого человека. Отныне я убежден, что сила свободных людей превосходит силу людей зависимых, подневольных. Руководить - это вовсе не навязывать другим свою волю, а предоставлять максимум возможностей проявить ее другим. Никто не станет действовать во вред делу, на которое он работает, если ощущает, что к нему относятся как к человеку, не помыкают и не принуждают, а позволяют в полной мере проявить свои способности. Таково мое новое убеждение.
  И последнее, что я хотел бы предложить на ваше рассмотрение: обычно у нас было тайное голосование, но тогда оно было чисто формальным. У меня есть основание думать, что на раз это не совсем так. Поэтому сегодня предлагаю голосовать открыто. Кто согласен?
  Все молчали. Причем, молчание было таким долгим, что все почувствовали неловкость.
  - Я согласна, - вдруг решительно произнесла Юлия. - Мне кажется, это справедливое предложение.
  - Я тоже не возражаю, - подняла голову Яна и снова уткнулась в компьютер.
  - Согласен, - произнес Андрей.
  - Ваше мнение, Валерий Борисович? - обратился Саянский.
  Коршунов вздрогнул, словно бы его ударили по плечам плеткой, взглянула на Саянского и кивнул головой.
  - Вы должны выразить свое мнение словами, - напомнил Саянский. - Кивок головы в протокол занести нельзя.
  - Да, согласен, - буркнул Коршунов.
  - Следовательно, единодушно. Так и заносим в протокол, - подытожил Саянский. - Итак, приступаем к голосованию. Для голосования предлагается кандидатура Саянского Юрия Александровича на должность председателя Совета Директоров. И если есть другие кандидатуры, прошу их назвать.
  В очередной раз повисла тишина. Саянский останавливал взгляд на каждом из сидящих, но все молчали.
  - Кандидатур других нет, - заявил Саянский. - В таком случае приступаем к голосованию. Член Совета Директоров Саянский Андрей Юрьевич. Голосуйте.
  Андрей внезапно вскочил с места.
  - Можно не вставать, - сказал Саянский.
  Андрей послушно сел.
  - Я голосую за Саянского Юрия Александровича, - хриплым голосом произнес он.
  - Спасибо, голосует член Совета Директоров Саянская Яна Юрьевна.
  Яна снова подняла голову из-за ноутбука.
  - Я голосую, конечно, за папу, то есть за Саянского Юрия Александровича. Давайте завершать, есть очень хочется.
  - Голосует Саянская Юлия Алексеевна.
  - Отдаю все свои голоса за Саянского Юрия Александровича, - тут же ответила она.
  - Очередь голосовать Коршунова Валерия Борисовича.
  Коршунов как-то странно посмотрел на Саянского, словно бы прося у него пощады. Несколько мгновений он сидел молча, смотря куда-то в сторону. Затем достал платок и оттер лоб.
  - Отдаю все свои голоса нынешнему руководителю компании Саянскому Юрию Александровичу, - произнес он.
  - Заседание Совета Директоров завершено, - провозгласил Саянский. - По традиции после него все приглашаются на торжественный обед.
  - Наконец-то хоть поедим, - выскочила из-за стола Яна и первая бросилась к дверям.
  
  12.
   Юлия сидела в своей комнате на диване, как в детстве, забравшись на него с ногами, и смотрела в окно. Кажется, собирался дождь. Набежали тучи и подул ветер. Взгляд Юлии скользил по ветвям клена, росшего под самым ее окном. Она хорошо видела, как ветер трепал листья, гнул ветви и покачивал крону дерева. Юлия живо представила себе шум, набиравшего силу потока воздуха, жалобное поскрипывание ветвей, тревожное перешептывание листьев. Все эти звуки существовали в это время там, по ту сторону дома. А в ее комнате было тихо, ни одного звука не проникало из внешнего мира, и Юлии, глядевшей в сад, казалось, что она смотрит не в окно, а в экран, на котором мелькают кадры немого кино. Картинка есть, а звука нет.
   Совсем, как в ее жизни, с грустью думала Юлия. Она вроде жива, двигаюсь, существует в этой жизни, занимается ежеминутно сотней разных дел, но, в то же время, как будто что-то умерло во ней, не хватает привычных красок и звуков. И даже работа в ледовом проекте, которая начнется уже со дня на день, совсем не так вдохновляет, как поначалу. Значит, эта работа не является самым важным аспектом в ее жизни.
   Юлия тяжело вздохнула. Она знала, что для нее главное, вернее кто является самым важным и самым главным. Ее муж был, есть и остается смыслом всей ее жизни, и, несмотря на то, что он отрекся от нее однажды, что между ними пролегла пропасть, она все же нашла в себе силы и, кажется, простила его. Или все же нет? Юлия задумалась над этой мыслью, как будто, проверяя ее на истинность. Конечно, она его простила, иначе она не отдала бы свои голоса и голоса Пономарева за Саянского. По крайней мере, так ей сейчас кажется.
   Юлия продолжала смотреть в сад через немые глазницы оконного проема и слушать безмолвие. Тишина, окружающая ее со всех сторон, как кокон, убаюкивала ее, делала тело вялым и тяжелым. Она не заметила, как уснула. Ей приснился муж. Во сне он был молод, красив и влюблен в нее, как тогда, в первые годы их счастья. Он принес ей охапку ее любимых чайных роз и бережно положил к ее ногам, пока она спала. Юлия отчетливо видела себя во сне спящей. Запах роз приятно обволакивал ее своим ароматом.
  Юлия вдохнула поглубже, чтобы сильнее насладиться запахом цветов и проснулась. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, был букет чайных роз, лежащий у нее на диванной подушке. Она подняла глаза и увидела мужа. Саянский сидел в кресле напротив дивана и смотрел на Юлю. Она увидела, что он взволнован.
  - Ты давно здесь? - Юлия почувствовала неловкость от того, что он наблюдал за ней спящей. Она встала с дивана, машинально поправила прическу и взяла букет.
  -Только вошел и боялся разбудить тебя. Эти цветы тебе.
  - Хочешь поблагодарить меня за собрание?- усмехнулась Юлия.
  - За то, что ты, несмотря ни на что, до сих пор со мной.
  -А с кем мне еще быть? - Юлия взяла вазу, налила в нее воду из кувшина, стоящего на столе, и бережно опустила в вазу тонкие стебли. Расправила нежные бутоны и залюбовалась цветами.
  - С Коршуновым, - произнес Саянский.
  - Как ни крути, но он не тянет на президента компании. - Юлия зябко передернула плечами.- В конечном итоге, это поняли все, даже сам Коршунов. Именно в этом и состоит, как мне кажется твоя настоящая победа. Достучаться до каждого из нас и поселить в наших сердцах стойкое убеждение, что ты настоящий хозяин дела. После этого собрания больше никому и в голову не взбредет думать иначе.
   Юлия опустилась на диван и замолчала. Она сидела чуть в пол оборота к Саянскому, устремив взгляд в окно. Лучи закатного солнца пробивались через жалюзи и падали на волосы Юлии, вспыхивали на них яркими бликами, делая их похожими на золотую вуаль. Рот Юлии был слегка приоткрыты, как будто она что-то хотела сказать, но слова застыли на ее губах, так и не осмелившись сорваться с них. Саянский смотрел на нее во все глаза и очень остро осознавал, что роднее и ближе Юлии ему не сыскать человека в целом свете. Внезапно он ощутил острую потребность подхватить жену на руки, прижать к себе, как самое ценное сокровище, и уже не отпускать от себя. Но он не решился так поступить.
  - Я хотел спросить, - начал Саянский и запнулся Его горло как будто в один момент заполнилось какой-то вязкой плотной субстанцией, через которую он никак не мог выговорить нужные слова. Как бы он хотел сейчас сказать о том, что он думал и чувствовал минуту назад, сказать ей о своей любви, о том, что для него не существует другой женщины. Вместо этого он просто спросил: - Скажи, ты голосовала за меня, значит ли это, что ты простила меня? -
  Юлия молчала, а Саянский с волнением ждал ответа.
  - Да, - просто ответила Юлия и в упор посмотрела на мужа одним из тех своих обволакивающих взглядов, которым она когда-то признавалась ему в любви.
  Саянский встал с кресла и сделал несколько неуверенных шагов в сторону дивана, на котором все еще сидела Юлия. Он боялся ее спугнуть, и в то же самое время его неудержимо влекло к ней. Юлия смотрела в его глаза и читала в них, как в открытой книге. Ей ли было не знать, что означает этот взгляд и трепет его губ? Что ж! Она действительно простила его. Ей было нелегко, но она сделала это. Ради той любви, которая когда-то была между ними и которая еще возможна. Юлия встала и сделала шаг навстречу мужу. Он мгновенно понял ее. Больше он не сомневался. Приблизившись к Юлии, он бережно взял ее на руки и понес на кровать. У него возникла уверенность, что те недавние проблемы, которые так отравляли ему жизнь, уже остались в прошлом. И ничего не помешает ему любить ее так, как он любил жену много лет назад в первый раз.
  
  13.
  Маргарита и Балтин складывали вещи в чемоданы. Они совершенно неожиданно оказались не у дел. Вчера, после Совета Директоров им казалось, что все придут к ним общаться, благодарить, весь вечер они просидели в комнате, то у Балтина, то у Марго, но кроме Полины, пригласившей их на ужин, так никто не явился. Им даже пришлось есть в одиночестве, так как, пояснила им домработница, все куда-то уехали.
  Почему-то такое поведение семьи Саянских их немного обескуражило. Им ничего не оставалось, как только лечь спать. А поутру начать готовиться к отъезду.
  Балтин закрыл чемодан и направился в комнату Маргариты. Та тоже завершала свои сборы. Балтин сел в кресло и стал наблюдать за тем, как аккуратно бывшая жена складывает свои вещи. Она всегда отличалась этим качеством, подумал он. Когда-то ему оно в ней не нравилось, казалось выражением чего-то посредственного, отражением чрезмерного стремления к упорядочиванию стихийного в своей основе процесса бытия. Но, пожив некоторое время один, он гораздо больше стал ценить эту ее черту. Как выяснилось, без нее в повседневной жизни совсем не просто.
  - Вот и все, я готова, - произнесла Маргарита, сев на чемодан. - Можно благополучно отчаливать от этой пристани.
  - Прямо так, не попрощавшись.
  - Тебя это смущает, - усмехнулась Маргарита. - Слабо тебе уйти по-английски? Или очень хочется послушать слова горячей благодарности.
  - В том числе и их. Разве мы не заслужили? Все, что всем здесь обещали, то все и получили. Вчера счастливая семья допоздна праздновала свое примирение.
  - А про тебя забыли?
  - Думаешь, я обиделся? - покосился на нее Балтин.
  - Уж извини, но думаю.
  - Ты права, - вздохнул он, - есть немного. Столько усилий было затрачено. А главное все снова сработало. Они даже не понимают: если бы мы с тобой своевременно не вмешались бы в ситуацию, они бы вчера вместо примирения все насмерть передрались.
  - Кто знает, - задумчиво произнесла Маргарита.
  - Я знаю.
  Маргарита покачала головой.
  - Ты становишься чрезмерно самоуверенным.
  - Не правда, - не согласился Балтин, - я сужу по результатам.
  - Ты забываешь о собственной теории. Если придавать чему-то повышенное значение, это значит готовить себя к поражению.
  Несколько минут Балтин молчал.
  - Ты верно схватила суть вопроса, но знаешь, так хочется иногда надеть на себя лавры победителя. Так редко это бывает. Спасибо тебе.
  - За что? - удивилась Маргарита.
  - За то, что спустила с небес на землю. Полагаю, что ты, возможно, права, они бы справились и без нас. Может быть, им было трудней, но они же не идиоты, чтобы сами себя топить.
  - А теперь ты ударился в другую крайность - уничижения - паче гордости. Я наблюдала их вблизи достаточно много времени, чтобы быть уверенной, что без нас они бы рассорились.
  - Тебя не поймешь, - проворчал Балтин.
  - Все ты прекрасно понимаешь, хочешь благодарности и признания, но опасаешься, что они начнут довлеть над тобой. Но знаешь, я тебе скажу откровенно, когда мы сюда приехали и увидели, что тут творится, то я была уверена, что ничего не получится. По крайней мере, за такой короткий срок. Я до сих пор удивлена. Чтобы так кардинально изменить людей, подчас уходят годы. А тут всего ничего.
  - Я тоже думал над этим. Время действительно понятие относительное. Я думаю, годы и прошли, но они оказались сжаты в пространстве. Под нашим влиянием все процессы резко ускорились. Об этом стоит поразмышлять на досуге, вполне возможно, что это ключ к новой двери.
  - Может быть. Хотя мне кажется, что мы сильно рисковали. Все могло завершиться и иначе.
  - Я понимал это с самого начала. Ветер перемен над этим домом развернуть было весьма нелегко, он то и дело начинал дуть совсем в другую сторону, чем нам надо было. Но даже с самыми заскорузлыми людьми можно достигнуть положительного результата. - Балтин взглянул на часы. - А уже не так мало времени. Если мы с тобой двинемся к шоссе, то у нас есть все шансы поймать машину.
  - Боюсь, но тебе придется двинуться к шоссе в одиночестве. У меня слова богу есть муж, я позвонила ему, и он обещал приехать за мной. Как видишь, в супружеской жизни есть свои, пусть и маленькие, но преимущества. Поэтому я подожду, когда за мной прибудут.
  - Что ж, мне не привыкать идти по жизни одному. Пожалуй, так и сделаю. Уйду по-английски. Согласись, в этом что-то есть аристократическое. Надеюсь, скоро увидимся.
  Балтин стремительно направился к двери, как внезапно она распахнулась, и он налетел на Саянского. Они едва не упали оба, если бы не Саянский, который сам устоял и удержал Балтина.
  - Вы куда-то так стремительно спешите, Вадим Аркадьевич? - с едва различимой насмешкой поинтересовался Саянский.
  Балтин, не знаю, что сказать, смущенно молчал.
  - Ну да ладно, это не столь и важно, - снова взял инициативу на себя хозяин дома. - Я пришел вас поблагодарить за вашу работу. А также сообщить кое-какие приятные известия. Я перевел на ваш счет установленный нами гонорар. И добавил к сумме определенный бонус. Надеюсь, его величина вас приятно обрадует.
  - Спасибо, но на счет бонуса даже не знаю, заслужили ли мы его с Маргаритой Сергеевной.
  - Заслужили, - убежденно произнес Саянский. - Когда я к вам обратился, то был на сто процентов убежден, что ничего из этой затеи не выйдет. С моей стороны то был не более, чем акт отчаяния.
  - Я это прекрасно понимал с первой с минутой, - вставил Балтин.
   Саянский кивнул головой.
  - Я тоже понимал, что вы это понимаете, но вот что я не понимаю, почему все-таки я решился на такой поступок, если был убежден в его полной бесполезности? - вопросительно посмотрел он на своего собеседника.
   - В каждом человеке, даже в том случае, если он свято верит во что-то, существует некая зона, в которой он не верит или не доверяет тому, во что он верит. Для меня эта маленькая зона и есть тот шанс, который позволяет инициировать большие изменения. Именно с ней я в основном и работаю.
  - Думаю, и на этот раз вы правы. - Саянский посмотрел на Маргариту. - Знаете, Маргарита Сергеевна, впервые встречаю в жизни человека, который обладает таким даром убеждения.
  - Поэтому я с ним и сотрудничаю, - улыбнулась Маргарита. - Всякий раз он убеждает меня в своей правоте, так же, как он убедил вас. Хотя по началу я в нее не верю.
  - У меня еще один подарок для вас, Вадим Аркадьевич. Очень прошу не отказываться от него. Если быть точным, это подарок от моего сына - Андрея. Он дарит вам лошадь.
  - Лошадь?! - воскликнул изумленный Балтин.
  - Вам же понравилась езда на лошадях.
  - Да, но где я буду ее держать? Даже после ваших щедрых гонораров мне это не по средствам.
  - Мы предвидели это ваше небольшое затруднение. И вчера оформили один документ. Это место в одной из конюшен, очень престижной. Оно оплачено на десять лет вперед. Поэтому никаких затруднений в этом плане у вас не предвидятся.
  - Даже не знаю, как вас благодарить, - пробормотал Балтин.
  - А никак не надо нас благодарить, - улыбнулся Саянский. - А сейчас я приглашаю вас, Маргарита Сергеевна и вас, Вадим Аркадьевич, на заключительную конную прогулку.
  Все семейство Саянских, включая Коршунова и Галину, их уже ждало, сидя на лошадях. Только Андрей был еще пеший, зато в руках он держал за узды двух кобыл.
  - Теперь это ваша лошадь, - показал на одну из них Саянский.
  Балтин и Маргарита взобрались на лошадей. И все медленно двинулись вперед.
  - Минуточку внимания! - внезапно раздался голос Саянского. - Раз уж мы тут все собрались, я хотел бы сделать несколько заявлений. Во-первых, по поводу наших уважаемых гостей, с которыми мы сегодня с сожалением расстаемся. Должен признаться, я всех ввел в заблуждение, они не независимые директора, а психологи. Я пригласил их помочь разрешить ту конфликтную ситуацию, что сложилось в нашем доме.
  - Теперь хоть понятно, - проговорил Коршунов, - а то я все гадал, что за странные независимые директора у нас появились.
  - Кстати, Валерий, у меня есть кое-что сообщить лично тебе. Ты знаешь, что мы в самое ближайшее время начинаем наш английский проект. Я принял решение поручить его руководство тебе. Так что через месяц другой вместе с супругой собирайтесь в длительную командировку в Великобританию.
  - Вы это всерьез, Юрий Александрович? - Коршунов вдруг раскраснелся.
  - Ты меня знаешь, разве я когда-нибудь шучу такими вещами. Приказ будет издан в самые ближайшие дни.
  - Я вам так благодарен, - взволнованно произнес Коршунов.
  - Отблагодаришь хорошей работой.
  - Андрей, тебе же я даю полную свободу действий. Становись тем, кем ты желаешь стать. Ну а с Яной уже все решено, она выходит замуж. И будет работать в нашей компании на должности пока младшего вице-президента. А там может и до старшего доберется. Вот все, что я хотел вам сейчас сказать. - Внезапно он ударил шпорами свою лошадь и поскакал вперед. Все бросились за ним.
  Маргарита и Балтин некоторое время скакали рядом, затем, не сговариваясь, перешли на шаг.
  - Честно говоря, такого классического хеппи энда я и сама не ожидала, - проговорила Маргарита.
  - Это во многом благодаря тебе, без твоей помощи я бы ничего такого не добился, - ответил Блатин и наклонился, чтобы поцеловать свою спутницу.
  Внезапно резко заскрипели тормоза, и в каких-то нескольких от них метров остановился джип. Из него вылетел Трегубов. По его лицу было видно, как сильно он разъярен.
  - Вот вы чем тут занимаетесь! - закричал он. - Маргарита садись в машину, мы едем домой.
  Маргарита спрыгнула с лошади и, не говоря ни слова, села в джип. Трегубов моментально запрыгнул в него.
  - Едем домой! - крикнул он.
  - Сначала надо взять мои вещи, - сказала Маргарита.
  - И где они?
  - В доме. Езжай вот к тому крыльцу.
  Джип рванул с места по направлению к дому.
  Балтин задумчиво проводил машину взглядом. К нему подскакал Саянский и внимательно посмотрел ему в лицо.
  - Кажется, и для вас бывает иногда не лишней помощь психолога, - сказал он.
  - В мире нет ни одного человека, кому она была бы не нужна совсем, - ответил Балтин и помчался на своей лошади вперед.
  
  2.05.2010
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"