МАЦА

 

                                               Лев Гунин

 

---

1.

Потолок ходит ходуном, раскачивается, вращается; пыльные тени связаны в центре большой комнаты. Она должна опереться, касаясь поверхности: чтоб не упасть. "Wus arbeistu nit, wus schlofstu?" [1] - Этот возглас на идише настигает её как удар плетью. Они обращаются к ней на "маме-лошн" [2], но гоняют её как всех: без жалости. Ещё одно облако черноватого дыма взметается к потолку. Некоторые из женщин кашляют. "Ты спала этой ночью, - обращается Люба, полная украинка, к соседке Наташи, - на или под твоим мужем?" Она из них самая выносливая. Бывшая чемпионка по дискометанию. Её лицо походит на кусок свежего мяса, а сама она похожа на гору. Но даже её руки выглядят жутко; она не выносит боли - и силится сгладить это шутками.

Невидимый, заиндевелый столб времени растёт исподволь, слишком медленно для всех. С другой стороны, время - это меч в их телах. С каждой минутой он погружается всё глубже и глубже. Они ощущают вкус крови на устах, даже если не слизывают её капли со своих кровоточащих пальцев. Две голые лампочки свисают с высокого потолка. Их жёлтый, подслеповатый свет лишь раздражает, но не освещает. Наташа наклоняется ещё больше, чтобы скрыть своё состояние. Она всё ближе и ближе к обмороку. Она хочет пить; её губы сухи как пустыня. Всё горит внутри. Но надзиратели не дают женщинам пить. "Не падать, - шепчет она себе, - только не упади".

Повелевающий царапающий голос выручает её. Согласно религиозным законам, они обязаны теперь вымыть руки. Она двигается месте с другими как во сне. Звуки - вокруг - словно каменные. Они проламывают чувствительную, нежную мембрану внутри - и... колотят... колотят!.. Она вспоминает свой родной город далеко-далеко в Беларуси. Её прадедушка был раввином; её соседи сохранили идиш и кое-какие религиозные традиции несмотря на давление злого коммунистического режима.

Когда её маме исполнилось шестнадцать - коммунисты закрыли все еврейские школы. Они арестовали и убили учителей идиша, актёров, поэтов, писателей. Но даже тогда они продолжали ненавидеть город, какой некоторые из них называли "Маленьким Иерусалимом". С другой стороны, они не стремились подавить все обычаи и особенности прежнего "бурга". Они только не давали им развиваться и сохраняли их как анахронизм. Когда повсюду в Советском Союзе любые частные предприятия были запрещены - в её родных пенатах небольшие, даже крошечные частные магазинчики, ремонтные "пункты" башмачников продолжали плодиться. Частники-"balagolas" (грузовые извозчики) выглядели странно и смешно в 1970-ых с их тощими лошадками, но были разрешены. Старый Город - прежний еврейский город - был удостоен того же отношения. Они не уничтожили его полностью, как они уничтожили другие крупные города в Беларуси, но и не ремонтировали его: обращая в руины. С другой стороны, они нивелировали архитектурные "излишества" многих строений, безжалостно превращая их в уродливые "коробки".

Позже она случайно узнала, что большинство арестов в её городе производили евреи - сотрудники НКВД (КГБ тех лет), а беззаконные судилаща в 1930-тых - курировались "еврейскими" трибуналами. Также оказалось, что многие из "еврейских" архитектурных достопримечательностей были возведены не раввинами и не учителями иешив, а местными русскими или польскими купцами, или даже царским правительством. Однако, дух эпохи придал им экзотичный, псевдо-ориентальный вид. Неудивительно, что ограниченные местные князьки испытывали ненависть к "Маленькому Иерусалиму": слишком безмозглые, чтобы понять, что любой культурный геноцид - на кого бы он ни был направлен - становится прежде всего оружием против тех, кто его проводит, и их собственного народа.

Наташа могла часами бродить по Старому Городу. Она обычно выбирала направление к рынку, минуя огромные дореволюционные комплексы в югендстиле, art-nouveau, конструктивизме, "модернизме", эклектике. Она помнит особый свет этих улиц, их чёрно-белые тона, подобно рисункам Острумовой-Лебедевой. Этот мир был миром Достоевского и Набокова, и время - началом столетия. Когда прятавшееся за домами солнце окрашивало эти улицы от верха крыш, они выглядели так, будто действительно оставались живыми - но это было не так... Они были мертвее трупа, или египетских пирамид, или куска внеземного метеорита. Они казались чужими, посторонними здесь. И она чувствовала себя посторонней. Она брела мимо старых синагог, превращённых в руины, мимо огромных прекрасных кварталов, постепенно разваливающихся и становящихся трущобами.

Круг за кругом, она подходила всё ближе и ближе к рынку. Рядом находилась площадь: старая площадь с благородными старыми домами. В жизни она не видела ничего столь неповторимого, столь уникального. Рыночная площадь вела к рыночным воротам: внушительной железной конструктивистской структуре. Этот вход являлся дверцей в иной мир; он дарил нечто такое, чего два последних поколения были начисто лишены: чувство времени. Она любила блуждать здесь - улавливать особое настроение толп в этом месте; видеть жесты, глаза, одежду - отличные от всего, что снаружи; погружаться глубоко-глубоко в "иную жизнь". Она любила блуждать в переулках, в мириадах старых улочек, во дворах, которые были затейливо связаны  в единую цепь. Она втягивала в себя дыхание этого замороженного города, его аромат. Это был запах смерти, запах опустошения.

Шумные клацающие звуки возвращает её к действительности. Она видит источник этой "индустриальной" сюиты: круглые "каталки" в женских руках. Такая же скалка - в её собственных. Женщины стоят вкруг длинного, необычно длинного стола. Она не может избавиться от впечатления, что они исполняют странный архаичный обряд. Деревянные цилиндры походят на причудливые орудия в руках членов таинственной секты. Внезапная мысль поражает её. Да, они действительно отправляют ужасный варварский ритуал. Они отдают свои жизни здесь как в сатанинском акте - потому что этот рабский нечеловеческий труд медленно убивает их.

Тот же неприятный голос напоминает, что у них есть 15 минут, чтобы поесть. Они никуда не идут - потому что нет никакого другого места, никакой второй комнаты. Они вынуждены кушать, стоя на своих усталых ногах на грязной от сажи и копоти лестничной площадке. Каждая вынимает свой завтрак. Они делают это в спешке, потому что это единственный перерыв в течение дня. Лишь только когда они едят, они осознают, где находятся. Она моментально соображает, что она больше не в Беларуси и не в Израиле. Сознание возвращается - и это беспокоит её. Ибо, когда она возвращается к действительности, она чувствует боль в пальцах, в запястьях: невыносимую боль, дикую, обжигающую. Костяшки кровоточат, ладони опасно раздуты.

Должно быть - предполагает Наташа - согласно еврейским обычаям - производство мацы нужно бы остановить, не так ли? Разве прямое попадание капли крови в мацу, или даже контакт с поверхностью, которая содержала пятна "влажного альбумина", не делают мацу не "пресными хлебами"? "Как нелепо тогда заставлять нас полоскать рот после "обеденного" перерыва, мыть руки каждые 15 минут, - рассуждает Наташа, - молиться в начале каждого цикла?.."  

Всё, что происходит в этой комнате, выглядит как фильм ужасов. Единственное отличие - он реален. Настолько реален, что даже не верится. Именно поэтому у Наташи не исчезает впечатление (с тех пор, как она начала здесь "горбатить"), что она всё ещё находится в Бней-Браке.  

В Израиль их увезли из Молдовы. Наташа навещала свою кузину в Тарнусполе, небольшом Молдавском городке; потом отправилась в поисках редких рукописей в деревню, когда вспыхнули бои между молдаванами и русскими. Это была "полноформатная" война. Сколько людей погибло... один Бог знает... Она и её подруга в панике бежали. Всё бросили. Даже документы. Удирали без денег, без вещей, без паспортов. Лишились своих персоналий, и стали просто Людьми - отличными от камей и злаков только биологически. В конце не знали, куда податься, полностью дезориентированные, и опасные звуки отдаленного боя достигали их ушей.

С ними было ещё приблизительно 30 человек. В тот момент появились три молодца в чистых и модных костюмах, свежевыбритые; их снежно-белые рубашки выглядели совершенно новыми и дорогими. Депутат и председатель местного еврейского совета находились среди них. "Мы приехали спасти Вас, - они сказали. - Мы должны эвакуировать Вас отсюда - потому что тут находиться опасно". (Как будто у них у самих не хватило догадливости смекнуть). 

- Марш к автобусам! (Там, позади них, в лесочке, стояли "Икарусы").

- Живо! Уходим отсюда! 

Единственным, в ком зародились подозрения, оказался пожилой инвалид, ветеран войны. "Куда вы нас везёте? - завопил он.

На его слова не обратили никакого внимания. Никто его не слушал. Менее 12-ти часов отделяли их от признания того, что он оказался среди них самым мудрым.  

Потому что через 12 часов они приземлились в Тель-Авиве.

Она помнит своё первое впечатление от большого запруженного людьми помещения. Окруженные бесчисленными пожитками, сотни новоприбывших были на пределе, как загнанные животные. Многие из них не ели и не спали 24 часа или больше. Отъезд из родных республик, разлука с близкими и друзьями, транзитные пересадки с детьми и кучей вещей, и само путешествие требовали предельного психического и физического напряжения. Каждый выглядел так же плачевно, как стайер на финише, с до предела расширенными и полным страха глазами на белом как бумага лице. Аэропорт не обеспечил достаточно сидений, но "у русских" было своё собственное понятие о гордости, и они цеплялись за старомодный отказ приземляться на грязный, покрытый песком пол. Некоторые держали детей на руках, и были близки к обмороку. Полумёртвые от жажды, они тыкались по углам, но никакой воды здесь не давали, а очередь к единственному туалету вилась зигзагами, как бесконечная пёстрая змея. Дети ревели, но у других уже не осталось ни сил, ни голоса плакать. Некоторые казались опасно больными и неподвижными, а их несчастные родители безуспешно силились привлечь внимание и получить медицинскую помощь. 

Только немногие, как сама Наташа, были доставлены сюда силой. Большая часть прилетала в аэропорт Бен-Гуриона в Лоде с иммигрантскими визами. Но по собственному ли выбору? 

Израиль отправил тысячи сионистских эмиссаров в каждую советскую республику. Они подкупали, терроризировали, или даже убивали местных еврейских активистов и лидеров еврейского культурного возрождения, превращая этих вождей в послушное орудие в своих руках. Они организовали массированные "погромы" на еврейских кладбищах: чтобы подкрепить постулат или лозунг "Надо Ехать!". Они сколотили банды агрессивных юнцов, готовых дискредитировать, подвергать остракизму, избивать, или изгонять любого, кто посмеет лишь подумать о противодействии иммиграции в Израиль. Курс "иврита", подготовка к "репатриации", и прошение об иммигрантской визе стали обязанностью каждого (кто считался "евреем"). Пытаясь уйти от неопределённости, напуганные прогнозами израильских эмиссаров о приближающемся развале огромной страны и неизбежных "погромах", мечтая о жизни без давления и принудиловки, обычные люди делали всё возможное, чтобы эмигрировать в Канаду, Соединенные Штаты, Австралию, или Западную Европу. Однако, как признался три года спустя Анатолий Щаранский, израильское правительство убедило Западные державы захлопнуть дверцу иммиграции перед носом советских евреев: иначе люди ускользнули бы от обязанности стать "олим" ("репатриантами" в Израиль), подвергнув опасности "светлые" и "великие" проекты сионистов. Ловушка захлопнулась [3].  

На последнем этапе - на перевалочных пунктах - люди с израильскими иммиграционными визами пытались бежать в Западную Германию, Австрию, Францию, или Скандинавию, но без большого успеха. Как Александр Орловский и тысячи других свидетелей вспоминают, под предлогом "безопасности" в Варшаве, Вене, Праге, или Бухаресте, израильские командос в полной амуниции, с автоматами "Uzi" в руках и собаками, рвущимися с поводков, сопровождали потенциальных рабов, перекрывая путь к свободе. Те, что, несмотря на запугивание, сделали попытку вырваться, апеллируя к местным австрийским или румынским властям, были сбиты с ног израильтянами, или покусаны собаками. 

Если кто-то ухитрялся улизнуть ещё до конвоирования, Моссад отлавливал "умников" во всех европейских странах.  

Теперь каждый день гнал тысячи их к этому финальному акту издевательств, после которого им будет позволено войти в большое гетто под названием "Израиль". Если "пушечное мясо" станут доставлять сюда в тех же количества ещё пару лет, подсчитывала тогда Наташа, общее число "репатриантов" из СССР, вероятно, превысит 700 или 800 тысяч. 

Как Наташа позже поняла, не было никакой особой необходимости держать их в течение многих и многих часов в таких унизительных, бесчеловечных условиях. Единственной целью было сломить их, дать им понять, что они всего-навсего скот (обозначаемое место в израильском обществе). С другой стороны, так был устроен эксклюзивный спектакль для местных израильтян, которым предоставили источник садистского развлечения, и одновременно "кривое зеркало", сквозь которое израильское сознание (воспитанное на дешёвом трюкачестве) могло разглядеть "образ русского человека". После гитлеровской Германии, теперь израильский истэблишмент стремился представить русскоязычных людей внутренней "гетто-державе" и внешнему миру как "недочеловеков".

Было бы странно ожидать иного отношения от победителей. Мы оказались, думает Наташа, их добычей, "трофеем", захваченными рабами. 

      

2. 

Нестерпимая боль в запястьях и пальцах; противная слабость в коленях возвращает её к действительности. К тому же, соседка невзначай ударяет её скалкой. Она размышляет о том, что даже самая тяжёлая работа не была бы столь ужасна без этого мрачного антуража. Самыми невыносимыми морально были звуки "шофара". Дикие, варварские, вышедшие из тьмы тысячелетий, они вызывают привкус шаманизма и колдовства. Нанятый пекарней Ривы раввин и два его "машгиаха" насиловали шофар перед каждым замесом. Говорящие по-арамейски (иврит) и по-немецки (идиш) люди: все они приняли русское слово "замес" - перенеся его на весь одноразовый цикл производства.

Технология изготовления мацы такая же дикая и первобытная как шофар из бараньего рога. Зерно - главным образом пшеничное (также полба библейская; или рожь, или овёс [4], или двухгребенный ячмень [5]) - растёртое в тонко измельченную муку, замешивается 3:1 на холодной воде ("замес") в тесто; месится быстро (для размягчения), и скатывается в "колбаску". Эту "колбаску" делят на несколько кусков, из которых формируются шары 1-2-х дюймов. Шары раскатываются уже деревянными скалками так тонко, как только возможно - пока не получаются круглые плоские "салфетки" (листы), в которых затем пробивают отверстия. "Дырокол" ("Штамп-машина") в пекарне Ривы настолько тяжелый, что только самый сильный мужчина способен управляться с ним. Точный расчёт (весь процесс не может превышать 17 минут, иначе "маца" уже не "маца") и отверстия не дают тесту расти во время отжига, оставляя твёрдый, плоский "хлеб", идентичный по производству индийскому "чапатти" и "лавашу" из Юго-западной Азии.

            Женский труд используют лишь для раскатывания "салфеток" мацы (для самой тяжёлой работы); остальное привилегия мужчин. 

------

---

Прямо сейчас двое из них собирают "салфетки" длинными металлическими шестами, чтобы поместить их в печь. Место ближе к печи - ещё один вид пытки. Для производства мацы нужна очень высокая температура, 246№C. Стоишь слишком далеко - самый верный шанс простудиться, поскольку разбитое окно вечерами всегда открыто в мрачную зимнюю пустоту. Огромные снежинки танцуют в безумном, головокружительно-беспокойном танце повыше голов последними стоящих женщин. До наступления темноты проветривают через дыру с вентилятором, но это ещё хуже.

Русские не зря называют свою работу в маца-пекарнях "каторга".

------

---

Самый первый звук "шофара" в своей варварской внезапности неизменно застаёт её врасплох пугающим изумлением. Эти стоны из каменного века прорезают в её сознании разветвлённые аллюзии на средневековый обряд казни. Она как будто смотрит со стороны на движение топора в сторону своей шеи, сопровождаемое музыкой вуду. Ужас посылает мурашки по телу, и мозг ускользает от них в бесконечную плёнку памяти.

В таком ужасе - как теперь от бычьей угрозы "шофара" - она пребывала, испуганная своим собственным именем, пропущенным через речевое устройство абсолютного инопланетянина. Ничто не могло извратить звучание её имени так, как это человеческое животное. Проведя год в плену, она поняла, что ни одна фонема в этом искусственном диалекте не могла быть озвучена без вульгарной, оскорбительной интонации. Старший научный сотрудник известного советского Института Восточных Языков, она написала книгу про арамейские жаргоны, представив среди прочих остроумных, изощрённо-сложных по доказательствам теорий свой взгляд на так называемый "иврит" как нецензурный финикийский слэнг. Она подозревает, что уже к тому времени то, что породило позже первые зёрна "иврита", имело отношение к древнему уголовному жаргону. 

Именно поэтому её самое первое столкновение с "ивритом" мгновенно освежило в памяти "родную" феню": непристойный матерный жаргон русских уголовников [значительную часть которого составляют "ивритские" слова]. Позже она выяснила, что "ивритский" словарь включил себя в преступный жаргон множества культур, от Марокко до Испании, и от немецкой до русской. Было похоже на то, что - независимо от огромного вклада прирожденных еврейских головорезов в тюремную культуру всех континентов - "иврит" содержал что-то такое, что само по себе притягивало бандитов. Наташе понадобилось почти два года, чтобы собрать и систематизировать данные для научно доказанного, и всё-таки шокирующего вывода: что "отец" современного израильского "иврита", этот необразованный русский крестьянин, создал свой примитивный рукотворный язык ("возрождённый" еврейско-библейский диалект") на базе сохранившихся и получивших дальнейшее развитие внутри различных преступных жаргонов арамейских слов.

Мысль о том, что знакомая (та странным образом "растворилась" буквально за секунду до того, как Наташа была "эвакуирована" израильтянами) не случайно притащила её в зону военного конфликта в Молдове, поразила её позже: когда она вдруг осознала, что вся история могла иметь какое-то отношение к её работе над финикийскими и еврейскими диалектами.

Она помнит недружелюбный гортанный голос, пригласивший её на интервью с "офицером безопасности". До того самого момента она нисколько не сомневалась, что ошибка скоро выяснится, и её сразу же отошлют домой. Холодная, большая и абсолютно пустая комната потрясла её контрастом с до предела переполненным импровизированным залом ожидания (отрезанным от общих помещений аэропорта для "нормальных" пассажиров), со всем его хаосом и страданиями. Было трудно поверить, что звуковой прибой усталости и отчаяния, и детский плач: всё это осталось рядом, за спиной. Здесь, в гробовой и холодно-неподвижной тишине, за столом сидело странное создание: точный портрет Аракчеева из бессмертного романа Салтыкова-Щедрина - или летающего бюрократа из американского фильма, называние какого она забыла. Узкий лоб, губы (как будто "сработанные" для чего угодно, но только не для человеческой речи) и холодные змеиные глаза - казались чертами рептилии, не человека. Невероятно, но это существо заговорило с Наташей на ломанном русском, усиливая впечатление, что говорит животное или автомат.   

- Добро пожалуйста в наша еврейская государства, в страна Израиль с качеству новой репатриантки - "оле". Ваша абсорбция начнётся скоро. Вы присвоете все необходимые документы и курс иврита. Вы кугда-лыбо сотрудничали с КГБ, ГРУ, или группой промышленного шпионажа в СССР? Вы принимали участие в секретных военных операциях? Любая попытка скрыть от нас корректная информация, не говоря нам правда, приводёт к самым серьезным последствиями. Стать частью Нации Земли Обетованной - большая честь, но также и ответственность.

Её язык внезапно тяжелеет как язык колокола, и нужно собрать все свои силы, чтобы вернуть речь.

- Постойте! Как Вы смотрите на то, чтобы немедленно вернуть меня в мою страну? Меня доставили сюда против моего желания; я - гражданка СССР, и имею право связаться с советским консульством. Разрешите мне позвонить послу.  

            - О! Не так быстро. Никто не пустит Вам идти. Если Вы желаете неприятность Вам самой, валяйте. Мы будем использовать всё необходимая мера успокоить Вам.

- Я отказываюсь покидать зону аэропорта, и объявляю голодовку: пока Вы не отправите меня домой. Я никогда не обращалась за израильской визой; я не отказывалась от советского гражданства; я не иммигрантка, не репатриантка, я - гражданка зарубежной страны. Вы должны уважать международное право.

В тот самый момент скрытая задняя дверь распахнулась настежь - и появился ещё один персонаж.

"Боюсь, что Вы не в том положении, чтобы чего-либо требовать, - заявил этот с ходу, как будто слушал и раньше. Крупный, лет 60-ти с хвостиком, через всю левую щеку проходил глубокий рубец - он производил впечатление того, кто не раз был на краю гибели, и способен ради своего сионистского государства хладнокровно уничтожить кого угодно и в любых количествах. Наташа мгновенно ощутила горькую безнадежность - и все же решила попробовать.

- Скажите мне, зачем я Вам тут нужна? Я ведь даже не еврейка, и ...

- Мать матери Вашей матери была еврейкой?

- Какая разница?

- Да или нет?

- Да, но ...

- Вот видите? По еврейским законом Вы - еврейка.     

- Я оставила мужа и ребёнка в Минске. Вы разделили нас!.. 

- Мы оказываем эффективную помощь в деле воссоединения семей. Мы позволим Вам войти в контакт со своим мужем, и он сразу же получит израильскую визу.

- Мой муж никогда не согласиться здесь жить, и я хочу вернуться в Белоруссию как можно скорее.

- Послушайте, Вы - образованный человек. Вы знаете, чего заслуживаете за то, что проникли в наше еврейское государство незаконно, без документов, без визы?

- Меня захватили и...

- Разве Вы не благодарны нам за то, что мы спасли Вам жизнь, за то, что вывезли Вас из-под обстрела недочеловеков? 

 

Какие-то нотки, какие-то интонации в его голосе вскрыли такой гнев и угрозу, а Наташа была так обессилена, что она полностью потеряла дар речи, неспособная отвечать, и человек с рубцом притворился, будто принял её немоту за согласие, и удалился без единого жеста.

 

Но и тогда её повели к регистрационному "окошку" ("кассе") два вооруженных офицера военной полиции, чьё отношение к ней, и чьи липкие пальцы на её руках и плечах (оставлявшие синяки): без слов предотвратили любое её неповиновение.  

Она собиралась назвать вымышленные имя и адрес, в качестве последней линии обороны, но надменная, похожая на змею бесстрастная сучка за окошком предупредила (как будто не сомневаясь в том, что её противница замышляет) это, выпалив ещё до того как они успели приблизиться: "Наталья Лежинская?". И, прежде, чем Наташа вновь обрела голос, потрясенная от удивления: "имя по мужу - Хартштейн?"   

Очевидно, что эта военная шлюха без униформы не собиралась дожидаться Наташиного ответа. У неё вообще не было никаких эмоций, только звание; так же, как всё "государство" - не настоящая страна, а просто-напросто расширенный военный лагерь. Все они - мужчины и женщины, бессрочно служат в Цахале (израильской Армии) - и вымуштрованы под знаком единственного универсального правила: приказы не обсуждать! С тем же начисто лишённым эмоций бесстрастием они "искореняют" деревню палестинцев-христиан, убивая всех - мужчин, женщин, детей, или обрекают пожилого русского на смерть, отказывая ему в пособии. 

Её принудили подписать множество документов, содержание которых она не понимала; как любого русского, когда-либо въезжавшего в Израиль с иммиграционной визой. 

      

3. 

Беглого взгляда украдкой оказалось достаточно, чтоб ухватить время. Осознать, что остаются целых три бесконечных часа "каторги", 180 минут изощрённых пыток. Она размышляет о том, как просто труд женщин мог быть облегчён. Они могли бы если не буквально сидеть, то хотя бы полусидеть на высоких табуретах, и тогда ломящая боль в пояснице, пожар и усталость в ногах прошли бы. "Каменные" столы могли быть пошире и подлиннее, оставляя больше пространства для каждой, снимая напряжение, предотвращая ушибы, которые получают они от штырьков соседок. Более длинные перерывы между замесами тоже бы не помешали, и тысячи других улучшений. Очень многое можно сделать, если бы не эта невероятная жадность.

Наташа - единственная, кто работает, чтобы прожить. Все остальные - женщины и мужчины - пашут ради дополнительного заработка; будучи столь скаредными, столь одержимыми, что каждый из них, скорее, подох бы на маце из жадности, если бы не лимиты рынка, который диктует разумные объёмы продукции. Когда Рива просит остаться, они остаются и вкалывают, сколько нужно, как бы себя ни чувствовали. Предательская сеть красно-синих жилок, словно патина на поверхности живописного полотна, отпечатывается на задней стороне ног каждой после 3-4-х сезонов. Большинство из них получает постоянную боль в пояснице до конца своих дней, и тем не менее они счастливы. Когда все они остаются, а Наташа идёт домой, восемнадцать тёмных от ненависти глаз провожают её до двери.

            Рива с мужем настолько скупы, что всё в комнате остается неизменным десятилетиями. Старые затёртые столы, неровные облезлые стены: всё разбито, искалечено от чрезмерного употребления, угрюмо. Как-то из печи повалили чёрные клубы дыма, и они покинули пекарню, кашляя, наполовину задохнувшиеся, и вскоре прибыли пожарные. Никаких штрафов, никаких инспекций, никаких санкций: инспекторов и всех, кто бы их ни послал, обвинили бы в "антисемитизме", и уволили. Самое страшное клеймо в нашем мире: быть обвинённым в "антисемитизме". Это подразумевает безработицу, преследования, нищету, а часто и смерть. Определённо, еврейские религиозные учреждения, традиции, школы, и "всё остальное" - "неприкасаемы". Они могут вызвать других в суд, но Вы - не могите... Однажды христиане Утремонта пожаловались на еврейский ритуальный "эрув" - закопанный евреями вокруг целого района. Они чувствовали себя словно заколдованными мистическим обрядом чужаков. Как любой юрист мог предсказать, суд вынес решение в пользу еврейской, а не христианской общины. Другой раз евреи в Утремонте потребовали, чтобы все окна нееврейских учреждений близ любой из синагог (иешив) были закрашены или занавешены, и решение суда их поддержало.

            Лет 15 назад подавляющее большинство в Утремонте составляли говорящие по-французски гуманитарии. Они обожали уютную, тихую атмосферу прекрасного города XIX века, и ни за что не двинулись бы оттуда. Наташа никогда не поверит, что они "просто так" организованно и добровольно вдруг съехали en masse [6], "предоставив" свой любимый город ультра-религиозным евреям из Штатов, которые - так же организованно - прибыли на место тамошних жителей. Этого не могло произойти без компании извращённых судебных решений и запугивания. Евреи выиграли это небольшое сражение, одну из бесчисленных битв их глобальной войны с христианством именно потому, что они выиграли сражение за Святую землю. Христиане в Outremont"e потерпели поражение вследствие того, что несколько десятков лет назад христиане отдали Палестину евреям, и теперь те "вправе" захватывать что угодно, утверждая, что, раз Святая Земля в их руках, они "избраны" владеть любой другой.   

Наташа предполагает, что, если бы даже Рива и её муж вообще не были бы зажимистыми, то и это не имеет значения, потому что маца должна быть замешана на боли и крови. Это - обряд. Нет иного объяснения тому, что её до сих пор не отправили. Другие вон "катают" в три раза больше; а в списке на очереди ещё 10 или 15 женщин: лучших "катальщиц". Они раскатывают до 18-ти листов за 15 минут замеса, тогда как Наташа - едва 5-6. При тарифе приблизительно 30 центов за "штуку", они могут зашибать 900 долларов в неделю. Да ещё и мухлюют, когда нажимают педаль. Иногда делают 20 штук мацы, а на педаль жмут 22 раза, зная, что видеокамера всё равно регистрирует обман. Наташин недельный чек еле дотягивает до 90-120, потому что - ко всему остальному - хозяева нечестны. Другие тщательно подсчитывают и записывают, сколько сделали, и, если подозревают, что их зарплата не соответствует записанному, провоцируют крикливые и безобразные препирания с хозяевами. Среди 20 работниц пекарни (большинство - русскоязычных) 16 трудятся нелегально, не платя налогов и находясь на пособии. Они знают, что еврейское учреждение - "черный ящик" для Налогового Управления, социальных и прочих служб. 

            Поскольку у неё вовсе нет разрешения на работу, и никакого пособия; её единственное спасение - "Матце Бэйкери". 

Ближе к концу смены женщины начинают работать как угорелые, и Наташа то ли грезит наяву, то ли действительно видит ореол ненасытности над их головами. Что это: уловка её разыгравшегося воображения - или третий глаз, который открывается внутри её черепа, позволяя ей видеть доллары под руками "катальщиц"? Она слышит запах одержимости повсюду вокруг, и знает, что другие не замечают теста на поверхности столов; они остервенело грабастают доллары!

Сейчас она читает в себе, как по книге, что первым и последним её впечатлением от "еврейского государства" был такой же совершенно неповторимый "аромат" алчности.

Её первой съёмной "квартирой" в Израиле стала наземная конура в доме без фундамента. Один лишь туалет; ни ванны, ни кухни; а стоило это удовольствие 500 американских баксов. Социальное пособие, зарплата - всё было в шекелях, но рента подсчитывалась в долларах. Грабёж новых иммигрантов стал настолько выгодным делом для коренных израильтян, для предприятий и правительства, что традиционный для Израиля запрет иностранной валюты перестал распространяться на "серые" зоны экономики. Аферисты-адвокаты в чёрных ермолках, жулики-квартировладельцы и преступные "домовые комитеты": они все сосали кровь "русских".

Доступ в её конуру был прямо с тротуара, без коридора или второй двери. Все разновидности африканских насекомых свободно маршировали под её дверь из "картона", превращая её существование в кошмар. В отсутствие места в микроскопической комнатушке для чего бы то ни было, кроме кровати, она вешала свою одежду на несколько верёвок под потолком. Адская израильская жара, которая может быть сравнима лишь с немногими местами на Земле, убивала её без жалости как бессердечный палач. Перед лицом "новых волн" иммигрантов, каждая из которых исчислялась в десятках и сотнях тысяч, израильское правительство запретило импортные кондиционеры, искусственно взвинтив до небес цены на убогие местные агрегаты. Наташа попыталась бороться с насекомыми, подкладывая ядовитые вещества под дверь, распыляя хлорофос перед выходом из дому, но обнаружила в один прекрасный день, что в её отсутствие в комнате бывают посетители, саботирующие её усилия. Ещё раньше, чем она решила обратиться в полицию, она застукала вторженцев. Они были членами организации "Иад ле Ахим", что означает "Рука Братьев": истеричные ультра-религиозные обскуранты, получившие от правительства разрешение инспектировать любое жильё в Израиле в поисках "антисемитской" литературы ("закодированное название" христианской Библии), "некошерных" вещей, и "признаков" "сознательного оскорбления еврейской традиции". 

Позже она узнала, что в Израиле домовладельцу, члену домового комитета, и многим другим категориям лиц официально разрешено вторгаться в частное жилище в отсутствие квартиросъемщика или хозяина.

Сменить квартиру было делом нереальным. Никакой одинокий "олим" ("репатриант") не был в состоянии арендовать что бы то ни было. Никакая "олимовская" зарплата или "пакет" "абсорбции" не могли покрыть расходы на съём жилья. Кроме того, она была связана квартирные договором, и знала, что её домовладелец никогда её не отпустит.

Наконец, "братья" сломали кран в туалете, оставив её без проточной воды. Она проплакала всю ночь напролет, думая исключительно о плане бегства. Пробраться в Египет, попытаться достичь Кипра на борту судна, или присвоить чьи-то паспортные данные - такие рассматривались "опции". Однако, всё это было не более, чем ребяческой игрой в её голове. Невозможно было сбежать из самого фискального, контролируемого самыми тоталитарными средствами "государства" в мире. По крайней мере - не зная каких-то правил игры.  

Смерть приближалась спокойно и неотвратимо.

Однажды вечером, после 6 часов, проведенных на работе, и 3-х в "ульпане" (курс "иврита" и "израильской жизни"), она возвращалась домой, и грохнулась, потеряв сознание. Как тысячи "русских", которым было отказано в амбулансе, она так и подохла бы на испепеляющем израильском солнце как собака, не случись это на виду туристского автобуса, битком набитого делегатами "Протестантского Призыва". Эти забавные людишки полагали, что "все иудеи" должны собраться в Израиль, не понимая, настолько хрупка дефиниция между евреем и неевреем. Они наивно помогали Израилю "собирать своих" со всех континентов, не имея ни ума, ни смелости догадаться, что "собиратель" никогда не остановится на достигнутом: расширяя виртуальный концлагерь глобально. Их "сборщики фондов" отправляли миллиарды долларов "еврейскому государству", и им нельзя было дать увидеть, что "еврейское государство" позволяет бедным или бездомным русскоязычным евреям умирать на израильских тротуарах. 

Только поэтому она осталась жива, и это же - единственный ответ на вопрос, почему её сразу же не выкинули из больницы.   

      

4. 
Отказавшись воспользоваться любезностью тюремщиков и звонить домой en compte [7] израильского правительства (седая гусыня с серебряными прутьями волос фальшиво агитировала её явиться в какой-то офис на Аллемби, и "войти в контакт" с мужем "абсолютно бесплатно"), она пыталась звонить в Минск из дому и из телефонов-автоматов. У неё хватило ума сообразить, что её тут же вычисляют по номеру телефона (который они знали), и по индивидуальной манере набора цифр. Не имея записной книжки, она с огромным трудом выудила из памяти номер, который они  могли не позаботиться зарядить в свои шпионящие устройства. Каждую среду её муж отводил Марину, их дочь, в танцевальный класс, и Наташа решила попытаться. Минуты ожидания - пока кто-то, попрошенный сходить за Геннадием, раскачивался - казались вечностью. Наконец, она услышала голос мужа. Её парализовала уже сама только мысль о том, что ждёт её ребенка здесь, и она потратила 20 минут, притворяясь, будто с ней всё в порядке, и её похитители готовы её отпустить. Но она характеризовала общую ситуацию здесь для новых иммигрантов как ад, и её муж поклялся ни при каких обстоятельствах сюда не ехать.

            В конце месяца она получила огромный телефонный счет с Безека, с упоминанием всех её попыток дозвониться на родину из телефонов-автоматов. Тем самым израильские чинуши дали ей понять, что знают о её в тайной игре за их спинами. К счастью, они по-видимому не проведали о её состоявшемся разговоре с мужем. "Если бы это происходило сегодня: они знали бы", - думает она. Дальнейшее наступление на права граждан и новейшая техника сделали зло всесильным.

            Через две недели она была официально приглашена в правительственный офис, где её принудили позвонить домой и говорить с мужем. Счастливым голосом она живописала солнечную жизнь в Израиле, упомянув о готовности израильских властей отправить ему иммиграционную визу и сократить все формальности до восьми (!) дней. Геннадий сказал в ответ - громко, так как хотел убедиться, что записывающая система Моссада ясно фиксирует его слова - что никогда не смирится с похищением жены, и обратится в ООН, в ИНТЕРПОЛ, и "всюду", чтобы освободить её. В Минске он был вовлечён в антисионистскую деятельность, пытаясь помешать израильтянам угонять сотни тысяч евреев Беларуси в Израиль. Удивительно, но они уразумели достаточно быстро, что она дозвонилась мужу до того, как поговорила с Геннадием под их "руководством". Это может объяснить вмешательство выродков из "Иад ле Ахим".

            Очень скоро его избили три "похожие на арабов" подонка, и "Скорая" подобрала его со сломанным носом и с другими серьезными травмами.

            А ещё через некоторое время сотрудники Министерства Внутренних Дел (там же, в Минске) талдычили ему - пряча глаза, - что, поскольку его жена "первая вылетела из Москвы в Тель-Авив с израильской визой", и все формальности для него и Марины, касающиеся выезда на "постоянное местожительство", "в порядке", у них нет никаких причин "задерживать их" в Белоруссии. Пока он доказывал, что его жена была похищена (израильтянами) в Молдове, и что он никогда не обращался за получением израильской визы - и в Авир по поводу эмиграции, и не подписывал никаких иммиграционных анкет, они пытались притворяться, будто принимают его за сумасшедшего. Наконец, они проявили симптомы запоздалого сострадания, но сказали, что "не могут ничем помочь".

            Тем временем, в Израиле, в больнице, Наташа умолила медсестру, жившую, как оказалось, всего лишь за два квартала от её конуры, сходить и принести ей кое-какие вещи. Медсестра увидела её "комнату": и всё поняла. Тогда как подавляющее большинство румынских и венгерских евреев, приехавших в Израиль до середины 1980-х, считались самыми жестокими эксплуататорами, бандитами и русофобами, Эстер оказалась исключением, смягчая наш грех обобщений. Она убедила свою жилицу, одинокую девочку из Украины, принять Наташу в качестве соседки по комнате, и сделала всё, что было необходимо, чтобы включить её в арендный договор. Однако, её прежний хозяин настаивал, чтобы она осталась, или заплатила... 50 тысяч зелени... Эстер попросила своего друга, адвоката, вмешаться, и домовладелец, которому пригрозили судебным преследованием за поддельное изменение договора об аренде, и за то, что он сдал Наташе "промышленную площадь", отмеченную муниципалитетом как "негодную для жилья", сдался.

            Ни один новый русскоязычный иммигрант - как Наташа - никогда не нашёл бы "справедливости" в Израиле в подобной ситуации, без помощи старожилов.        

В то время как её беды чуть отступили, её муж в Минске находился в опасности. Он и его одиннадцатилетняя дочь были арестованы, высланы в Бухарест, и доставлены в Израиль.

Трудно вообразить, что они чувствовали, когда Наташа, всего лишь пять дней назад жестоко избитая тремя другими, "ивритоговорящими", работницами за несчастье быть "нееврейской русской сукой", встретила в Лоде избитого до полусмерти Геннадия и их дочь ... 

У них всё ещё было впереди: нападения и новые избиения, оскорбления, издевательства; снова и снова больничная койка: после того, как Наташа была изнасилована на рабочем месте самим хозяином и его ближайшим другом, или когда на Геннадия напали соседи за то, что он муж "русской шлюхи", и отец дочери-выродка, которая, согласно еврейским законам, является незаконнорожденной. Им ещё только предстояло открыть, что полиция демонстративно отказывается защищать их, а ещё позже они были избиты полицией; и Марину систематически избивали, оскорбляли, подвергали остракизму в школе, сделали мишенью глумления учителей и дирекции.   

5. 

Им удалось получить аудиенцию во всех без исключения иностранных консульствах, включая Российское и консульство новой "независимой" Беларуси, но ни один консул не помог им вернуть свободу. Их заявление, которое могло быть проверено всемогущими государствами; тот факт, что им отказано в паспортах, и, таким образом, они (по закону о "еврейской идентичности") - возможно - не имеют израильского гражданства; множество документов, подтверждающих дискриминацию, избиения, ограничения в правах, административный террор - не тронули ни одного дипломата. Они поехали в Иерусалим, и беседовали с полномочными Русской Церкви: с тем же самым "успехом". Что бы они ни говорили, чтобы ни представляли, их ждал один и тот же ответ: "Израиль - демократическая страна".

             Невозможно поверить, что два взрослых и ребёнок смогли сбежать из "шмура шмирот": из строго охраняемого, каустически устроенного, социально кодированного, инквизиторски управляемого, имеющего военную структуру полицейско-храмового "государства". "Дети Иеговы" любят заявлять, что Бог всегда с ними, но на сей раз Он был с Наташей, Мариной и Геннадием. Ещё труднее поверить в то, что Канада (охотно отдавшаяся Моссаду страна-проститутка) отказалась немедленно вернуть их назад. Что-что действительно из ряда вон выходящее должно было произойти: наподобие заскока сумасшедшей гипотезы о высокопоставленном чиновнике, который пожертвовал своей карьерой ради того, чтобы их спасти. 

            Здесь, в Квебеке, они попросили статус беженцев.

            Их прошение было отвергнуто при непосредственном участии израильского посольства: под абсурдным предлогом, что они, дескать - "собственность Израиля". "Еврейское правительство", мол, оплатило их доставку, первоначальное устройство, и т.д., что может быть интерпретировано как своего рода "приобретение". Добро пожаловать в Хижину Дяди Тома!   

            Между прочим, вкалывая полтора года, Геннадий и Наташа возвратили полную сумму Наташиной "корзины абсорбции", и не оставили после себя ни одного-единственного официального долга...

             "Что нам ещё надо?" - думает Наташа в конце замеса. "Марина в восторге от своей школы. Мы умудряемся прожить..."

Что ещё? Что им нужно? Разумеется, им нужна... как всем... свобода. Конечно, будущее Марины здесь не безнадёжно. Она как все другие. В её католической школе она - одна из лучших. Если быть точнее: она лучшая. Иначе она не смогла бы вернуться в класс после того, как Министр Иммиграции отказал ей в "разрешении на учёбу". Вмешательство архиепископа и общественные протесты вернули Марину в школу.   

            Свобода важнее хлеба, потому что хлеб свободы насытит нас в миллионы раз эффективней. Быть пленником руках человека - одно дело. Быть рабом Пустыни - гораздо хуже. Она нашла убежище в Канаде, но то, откуда она сбежала: пришло сюда. Они меняют канадские законы, привычки, традиции, Премьер-министров - на тех, что им подходят. Видеокамеры, шпионящие за нашими гражданами в монреальском Метро и на улицах, принадлежат дочерней фирме Моссада - Verint. Пустыня смотрит из них прямо в наши души. Наташино самое сильное желание состоит в том, чтобы избавиться от них: от Израиля, от израильтян - Министров канадской Иммиграции, - от израильских шпионских устройств, и от мацы.  

            Странно, ей нравится вкус этого печёного хлеба, который пахнет пеплом и печью. Она подозревает, что сказки о его родине выдумка. Он вышел не из вулканического огня, и не из огня пустыни, а из жара человеческого сердца, которое большее чудо, чем плавящийся песок и вулканы. Этот хлеб должно быть украден у другой традиции, и несправедливо присвоен одетыми во всё чёрное сектами.

            Начало "сезона мацы" - самое ужасное время. Кожа, помягчевшая между сезонами, связки и мышцы, отвыкшие от жёсткого обращения, и хрящи, травмированные всеми предыдущими испытаниями: всё одна сплошная рана, заполненная расплавленным свинцом боли. Но и конец сезона всего лишь притупляет боль, лишь самую малость. Шпресса (она называет себя Рожанкой тоже), высокая худющая боснийка из Косова, похожа на призрак, со своими пальцами, сплошь в кровоточащих мозолях. Некоторые из "катальщиц" носят специальные перчатки, которые хотя бы отчасти защищают кожу. Наташа, Рожанка, и некоторые другие не могут катать в перчатках; не могут, и всё тут.

            Перехватив Наташин взгляд, Шпресса огрызается по-французски: "Пялься на свои собственные руки! Зачем смотреть в зеркало?" Все здесь зубастые, языкатые острословы, которым палец в рот не клади. 74-летняя (!) Адрианна Максимовна (экс-модельер) не может не вставить свой собственный клинч: "Зеркало в зеркале как роза в розе". "Вы означаете женочий половой орган? - реагирует Весла, румынская шлюха из Норвегии, которая сильна в понимании русского.

            Мацу предписано изготовлять при участии религиозных (исключительно "еврейского происхождения") замужних женщин, но кого это волнует? Может кто-то представить себе, сколько Рива должна была б заплатить 20-ти "харедимным" бабам? Плюс, они ни за что не работали бы "на кэш", а тогда больше налогов, отчислений, социальных выплат, и более того. Естественно, Рива прикидывается, будто верит в то, что все её работники - "чистые евреи", а это достаточно просто. Если кто-то говорит на идише, или на иврите, или на том и на том, и кое-что знает об иудейских традициях, то предполагается, что он еврей. Взять Наташу. Будучи русской, она выросла в еврейском районе, где взрослые говорили на идиш, а дети понимали. В университете она проявила интерес к древним немецким диалектам и сделала удивительное открытие: идиш, оказывается, был одним из прагерманских диалектов до того, как те разделились на славянские, балтские и германские языки. Некоторые племена готов между Одером и Вислой были по-видимому обращены в еврейское вероисповедание давным-давно, а их диалект сохранялся на протяжении тысячелетий. В раннем Средневековье они смешались с хазарами, которые бежали от тяжелого меча Киевской Руси, и сформировали ашкеназский тип. Время от времени Наташа жалеет о том, что раскрыла им своё знание идиша. Она могла спокойно подслушивать, о чём они говорят между собой.

            Как-то Адрианна Максимовна позвонила ей накануне русского Рождества. Услышав Наташино "с Рождеством", Адрианна откликнулась, что она "вообще не очень-то" в русской традиции. "Я мусульманка", - заявила она, оставляя Наташу ошеломлённой. Бывшая "звезда моделей", некогда директор "Дома Моделей", она выглядела и вела себя абсолютно по-русски, и, казалось, была далека от любой религии. Тогда как отец Адрианны был русским, её мать, как она утверждает - мусульманкой. Последователи Магомета, по её мнению, приносят один только мир, и цвет их зелёный. А христиане, подчеркнула она, интуитивно жаждут войн и крови; именно поэтому христианские символы содержат так много кровавых цветов. "Инквизиция, КГБ и Гестапо, концлагеря: это - христианский автограф". Сидя с Наташей в парке и принимая её нежелания возражать за молчаливую поддержку, Адрианна сузила расстояние между их лицами до минимума: "Ты думаешь Израиль участвует в американской "войне с террором"? Израиль тайно с нами, мусульманами. Наши борцы за свободу обучены Моссадом. У вас, у евреев, есть дисциплина, организация, и хитрая разведка; а у нас есть людские ресурсы и готовность умереть за Аллаха. Христианское общество очень больно. Мы ненавидим его не меньше вашего."

            Наташа знала слишком хорошо, как израильтяне ненавидят нас. Сколько её друзей были жестоко избиты в Израиле или потеряли работу лишь за то, что носили крестик, или за то, что пошли в церковь, или попросту потому что они - "нееврейские выродки"? Скольких арестовали, оштрафовали, или "депортировали" за то, что они держали у себя христианскую Библию? Фактически "депортация" не обязательно означает физическую высылку из "еврейского государства". У Вас просто отнимают "еврейское" удостоверение личности, все Ваши и без того призрачные права, превращая Вас окончательно в военнопленного-раба.

            Как и мусульманские радикалы в Чечне, которые, бывало, похищали русских из семей в пределах "чеченской республики" или чаще из соседних областей РС, превращая их в рабов, израильтяне по-иному никак не воспринимают христиан в "своём" государстве. С каким садистским наслаждением израильский солдат, согласно его признанию друзьям, задавил [своим бульдозером] христианскую девушку Рашель Курье, гражданку Соединенных Штатов (что вызывало возмущение христиан во всём мире). Но эта страшная история моментально забылась. Машака права: память христиан - память кролика. Те помнят каждую крошечную обиду в течение многих тысячелетий, а мы выработали глубокую историческую амнезию. Не успев моргнуть глазом, забыли мы о Рашели Курье, о Пруде Мамиллы, и о преступлениях Хазар - забыли навсегда.

            "Мы благодарны еврейским лоббистам, которые одни, действуя на благо нашего процветания, добились изменения иммиграционных законодательств и демографической ситуации, и привели миллионы и миллионы иммигрантов-мусульман в снобистские христианские государства". 

Одержимость Адрианны Максимовны - давать деньги под залог. Она - либеральная ростовщица, и порой не может вернуть своё. Но ростовщичество у неё в крови. У неё настоящий талант находить отчаянно нуждающихся в деньгах людей, готовых согласиться на кредит под хорошие проценты. Никто не знает, получает ли она доход - или теряет деньги, но для неё это - обряд. Она получает несказанное удовольствие от самой процедуры; щеки её покрыты горящими пятнами, руки её дрожат во время каждого сеанса. Она ни за что не пропустит ни одного замеса, несмотря на возраст. Два или три раза Наташи видела её в действительно ужасном состоянии. Как-то Адрианна подхватила грипп, и пришла с температурой 40. Она выглядела как живой труп, и всё же продолжала работать. 

      

6. 

Наташа неизменно задаётся вопросом, как эта каторга, что могла бы свалить и лошадь, до сих пор не убила Рожанку-Шпрессу и Адрианну Максимовну, которые "катают" до 19-ти листов мацы за замес. Она недоумевает, почему и по какой причине Ривка никогда не отсылает их домой. Так случилось однажды, что Рожанка пришла, шатаясь, как осенний лист, и после 10-ти минут "каторги" грохнулась на пол без сознания. После её оживления с помощью холодной воды и 100 граммов "шнапса", она встала и оставалась до самого конца.

            Наташа не желает даже гадать, что могло бы случиться, если бы кто-то из "катальщиц" умер прямо здесь, на работе. Призвали бы Риву и её мужа к ответственности? Пожалуй, нет. Но и у медиков тоже ведь есть глаза и языки. И такая смерть могла бы вызвать широкую волну возмущений. А 60 лет спустя "племенные товарищи" Ривки не упустили бы этот замечательный повод говорить проникновенными голосами о "повальном и дремучем" "антисемитизме" и "вине христиан".

            Муж Рожанки, мусульманский фундаменталист, был настолько благодарен Израилю за помощь "косоварам" в убийстве или изгнании сербского христианского населения, в деле ограбления и разрушения самых древних в славянском мире церквей, и в уничтожении самих корней сербской культуры (поскольку Метохия (Косово) являлась началом и основой балканской славянской цивилизации) - что отправил свою жену на курс иврита. Да, Наташа в курсе, что в этой истории две стороны, и что диспропорциональная реакция Сербской Армии могла изменить ситуацию на обратную. Но она понимает и то, почему так называемая "помощь ООН" запоздала, подогревая гнев "косоваров" и позволяя пролить ещё больше крови. Затем последовала диспропорциональная реакция НАТО на "операцию" сербов, но за НАТО стоял Израиль и его жуткий Моссад. 

            В конце концов, убив достаточно христиан, и ограбив достаточно церквей, чтобы опасаться за свою жизнь, Срболджуб взял Рожанку - и явился в Канаду, получив статус беженца.

            Его одержимость - Казино. Будучи на 26 лет старше Рожанки, он выглядит на 10 моложе. В свои 30 с чем-то она как 70-летняя старуха с помятой пергаментной кожей и раздутыми черноватыми "потёками" кровеносных сосудов на лице и шее. Волна ужаса пробегает по телу (как от кошмарного фильма), когда Наташа видит её. Работая сезонно в маце-пекарне, Рожанка помимо того зарабатывает на хлеб подопытным кроликом в бесчисленных фармацевтических "лабораториях" Монреаля. Руки Рожанки - в сплошных синяках, а вены - в узелках. Срболджуб нещадно лупит свою жену, вместо того, чтобы молиться на неё за её подвиг ради его никчемного существования. Как правило раз в месяц Рожанка приходит как чёрная туча, сообщая Наташе шёпотом, что её муж проиграл всё, что у них было. Дважды она появлялась на работе в больших солнечных очках, и в туалете Наташа заметила такие ужасные кровоподтёки на её лице, шее и плечах, что у неё самой перехватило дыхание.

            И опять же, Ривка ни разу не отправляла домой Шпрессу-Рожанку, и никогда не спрашивал её ни о чём.

            Марусю и Людмилу часто поколачивают их еврейские мужья, а когда в результате очередного избиения Людмила попала в больницу, её муж побежал в контору Канадского Еврейского Конгресса "просить защиты".  

      

7. 

Грустный, пористый, тусклый в этой части Монреаля вечер приводит её в "никуда" пустынных улиц. Странная дезориентация раннего марта всегда проникает в неё своими невидимыми крыльями. На автобусной остановке нет людей; только она одна; и ползущие автомобили льют ирреальный серебряный свет на поверхность дороги. Полицейская машина вьётся вокруг как ястреб, и Наташа улавливает симптомы подозрения к ней, личности без гражданства.

            В автобусе она выбирает место подальше, подле левого окна, наблюдая сквозь жемчужную сетку водяных капель осиротевших пешеходов в Утремонте.

            Она чувствует необъяснимое родство с каждой тенью и фонарным столбом, с каждой библиотекой и церковью: она, личность без патрии (sans patria [8]), апатрид. Как выражается Эфа - полная армянка: "ни родины, ни флага". 

            В реальной жизни у них - ни родины, ни флага.

            Хава из Бухары, Эфа из Еревана, Весла из "кто знает, откуда?", Маруся и Людмила, Машака, Люба, Валя: они - все новые иммигранты - усвоили чужие для их родного языка слова моментально, болтая на экзотической смеси языкового винегрета. "Апорте тебе дринькать?", или "Самди тэйкаю дочу магазинить" -продукты их вывернутой идентичности. Никакой профессиональный переводчик, будучи полиглотом, не смог бы расколоть эти фразы-"джунгли", и всё-таки они понимают друг друга, как если бы этот мусор был их родным языком.    

            Они родились для мацы и для друг друга, - думает Наташа, изучая влажное и тёмное автобусное окно.

            Хава знает ладино, бухарский, и десять других крипто-языков, будучи  неспособной говорить на любом "нормальном" диалекте без косноречия и тяжёлого акцента. Она - полная, крупная и смуглая матрона с усами, настоящий мужик в юбке. Среди бухарской общины она получила прозвище "Лев-Император". Эфа на самом деде не Эфа, но армянка-христианка, давно порвавшая со своими сородичами. Бывшая студентка исторического факультета в Ереванском университете, она так и не окончила его, взяла себя другое имя, и сделала всё возможное, чтобы укатить подальше от дома. Её отец - православный армянский фанатик - понуждал свою дочь зубрить дефиницию каждой церковной догмы, биографию каждого армянского святого, пересказывать описание каждого крупного события в истории "всех армян".  После смерти жены это стало его единственным светочем. Если его дочь казалась недостаточно расторопной, выполняя его задания, он наказывал её, и она проводила многие часы, стоя в углу на коленях.

            После своего 18-того дня рождения она сделалась известной "антиклерикалисткой", приветствуя теорию деградации Армении после её насильственного обращения в христианство. Как всемирный центр Зороастризма, предполагала она, Армения оставалась бы более важной и влиятельной. Крещения Армении удалось достичь с помощью такого насилия и кровопролития, что более половины её населения было уничтожено. Уникальные, бесценные храмы, традиции, артефакты, книги и целые исторические слои потеряны навсегда. Армяне, которые породили шумерскую цивилизацию, которые "делегировали" нескольких фараонов на египетской трон, стали обыкновенной нацией, лишённые пацифизма древней религии, утратив свою неповторимость.

            Когда независимое армянское государство заменило прежнюю советскую республику, Эфа подверглась избиениям, оскорблениям, и её благополучие оказалось под постоянной угрозой. К тому времени её отец стал одним из духовных наставников руководителей "новой Армении", и пообещал "наставить" его дочь "на правильный путь". Именно тогда армянская девочка умерла, и родилась другая личность. Эта новорожденная катает мацу со страстью, стремясь впечатать в каждый лист всю свою ненависть к христианам.       

            И опять же, Адрианна Максимовна говорит чисто по-русски, а не на "лингвистическом винегрете", и ведёт себя соответственно. Её идеологический "исламизм" - большая загадка для Наташи. Того же поля яблоко, что и вопрос, почему главный офис Хаббада в Монреале расположен на Пил возле Шербрук дверь в дверь с пакистанским посольством. Вообще-то Наташа слышала своими ушами, как один важный хаббадник сказал другому на идише: "Поверишь или нет, но саудовский дипломат сказал, что "у нас есть лишь одно буквально крошечное расхождение с израильтянами, очень небольшое; это - Палестина; но мы, саудоаравийцы, ненавидим этих бунтовщиков".

            И Пакистан, как полагают, является единственным партнёром Израиля в организации заговора 9-11. 

            По мере приближения к дому, Наташа чувствует жалость к мужу. Геннадий работает неофициально, мойщиком полов на еврейской ювелирной фабрике.  Исполнять его обязанности, и в то же самое время содержать в чистоте производственные цеха - почти невозможно. Его начальница, костлявая филиппинская дама, заявила ему: "Ваш предшественник никогда не мыл фабричную часть, только административный корпус. Нашему руководству не понравится, если рабочие места будут "чище", чем офисы. Они Вас уволят".  

            Это было сущей правдой. Фабрикой владели и управляли два ультра-религиозных брата-еврея в чёрных ермолках, чёрных шляпах, чёрных пейсах, чёрных сюртуках, и чёрных туфлях. Боссы. Они расценили самопожертвование Геннадия как бунт - и запустили бессловесную дуэль. Равное внимание к обоим павильонам физически исключалось. Так было спроектировано и задумано изначально. Сама администрация и фабрика располагались в двух разных зданиях, связанные двумя коридорами: подземным и наземным. Офисы; демонстрационные салоны; дизайнерский закуток со множеством комнат; рекреативная часть со своими собственными коридорами и холлами; главный офис двух боссов с его кабинетами; пять туалетов и ванная; большая кухня и подсобные помещения: здесь было, что делать на полный рабочий день. Чтобы убрать управление и завод, требовалось два разных человека; лучше: четыре.

До Геннадия эта проблема решалась спонтанно: один из работников каждого цеха находился на импровизированном дежурстве, заботясь об уборке раз в неделю. Предшественник Геннадия показывался раз в день на узком пространстве между одной и другой половинками фабрики, волоча за собой тряпку в течение 5 минут. Этот ритуал соблюдался для имитации формального появления уборщика. И всё же, в нарушении канадских правил и стандартов, промышленные цеха, где собирались и пыль, и копоть, и грязь, стали загаженными, вредными, отстойником микробов и всех элементов таблицы Менделеева.

8. 

Чтобы убрать ОБА здания, Геннадий вкалывал как сумасшедший по 11 часов, оставаясь на 4 дополнительных часа, за которые не получал ни цента. Пыль и песок, поднятые его усилиями, вынудили его всю первую с половиной неделю ходить в респираторе. Несмотря на присутствие в этом известного "провоцирования", боссы не вмешивались, не принудили Геннадия снять маску. Они лишь распорядились, чтобы руководители на местах заставляли его убирать свои крошечные офисы с пристрастием.

Деятельность Геннадия вызвала цепную реакцию перетягивания каната. Управление тянуло его услуги к себе, рабочие - в противоположном направлении, и мир между ними сделался очень хрупким. В административном павильоне бездельничали исключительно люди еврейского происхождения. На самой фабрике только Геннадий (если необрезанный и "с головы до ног" нерелигиозный человек может считаться евреем) и два охранника с израильским гражданством трудились среди неевреев. Таким образом, у конфликта, вызванного тихим несогласием Геннадия с практикой боссов, оказался потенциал межэтнических трений. Странным образом, боссы не выкинули его, оставляя Наташу и её мужа в полном недоумении. Это походило на невмешательство Ривы в решение Адрианны Максимовны или Шпрессы-Рожанки, когда те, случалось, были "за 5 минут до смерти". Братья оставили Геннадию его выбор умереть в бою: потому что победить он не мог. Из-за своих нечеловеческих усилий муж Наташи стал похож на ходячий скелет, обтянутый мышцами, и не так давно, убирая один из бесчисленных туалетов, потерял сознание. Наташа умоляла его сдаться или оставить работу, но он был слишком упрям.

Определённо, половина фабрики с её плавильными цехами была ничем иным, как пространным камуфляжем, скрывавшим главную цель её назначения. Директора (два пейсатых брата) каждый день получали украшения и драгоценности из Индонезии, Таиланда, Камбоджи, и десяти других стран, переупаковывая их в новые коробки и полиэтиленовые мешочки, попутно снимая экзотические бирки и заменяя их этикетками известных канадских и зарубежных фирм. На переупаковке работали новые иммигранты из Гаити, Филиппин, Пакистана, Бангладеш, и так далее, или люди без канадского гражданства. Все знали, что то, что они делают, незаконно, но дефиниция "законного и незаконного" принадлежала не им. То, что позволено "избранным", "не избранным" не дозволено; таков закон.

Имея доступ к каждому закоулку и в каждую комнату, Геннадий быстро сообразил, что браться секретно принимают индивидуальные заказы от очень богатых клиентов, изготовляя для них драгоценности приватным образом, за наличный расчёт. Он также обратил внимание на дешёвые контейнеры с яйцами в кабинете боссов, окружённые классными, ценными вещами. Что-то с этим было "не так", потому что они нарушали целостность обстановки. Когда он однажды случайно дотронулся до коробки с яйцами, Шейла, секретарша боссов, бросила на него такой дикий взгляд, как будто он протянул руку к алмазу. Позже оказалось, что небольшие контейнеры приходят раз в две недели "из Израиля". Не надо было иметь большого ума, чтобы заметить, что в центре находились "пластмассовые" яйца, по сторонам окружённые "натуральными". На протяжении многих лет Израиль привык получать алмазы от своего ближайшего союзника - расистской Южной Африки - на самых эксклюзивных условиях. Жадные израильтяне тянули со сбытом, дожидаясь благоприятной рыночной конъюнктуры. Даже после того, как всемирно осуждённый южноафриканский режим пал, "еврейское государство" было всё ещё наводнено не распроданными камнями. Что ещё, если не участие в контрабанде алмазов, могло породнить золотых дел мастеров с "яйцами"?  [9] 

Эта манера "избранных" обтяпывать дела, от маце-пекарни до контрабанды, всецело зиждется на их абсолютной уверенности в тотальной своей безнаказанности.

Проигрывая сражение, Геннадий однажды пришёл с умным агрегатом, который сумел заказать через WWW. Помощь этого относительно дешёвого и эффективного механизма сделала его работу в 3 раза быстрее в пределах "квадратных километров" фабрики, и даже на "длинных улицах" вестибюлей или в коридорах управления. Два дня братья выжидали, а затем распорядились запретить агрегат в пределах их небольшой империи навсегда. Это случилось как раз перед прошлым уикэндом. 

Без работы Геннадия они скорей всего не протянут, не имея ни пособия, ни Permis de Travail [10]. Мысли о приближающейся катастрофе неслышно доминируют во время ужина, когда Наташа приходит домой. Никто не говорит на эту тему, и, тем не менее, она подавляет. "Папа, - сообщает Марина, обтирая свои губки салфеткой, - звонил Маркус, просил, чтобы ты перезвонил ему". Маркус, грек по национальности, был одним из тех адвокатов-христиан, которые жертвовали на них своё время, а иногда и деньги, чтобы помочь. Если бы не Маркус и его подруга, голубоглазая молодая кебекуа, их могли бы депортировать, или, скорее, упрятать в иммиграционную тюрьму на годы.  

- Так что ещё Маркус передал?

- Он сказал, папа, что у него есть переводы для тебя.

- Какие переводы?

- Не знаю.

                            

Адвокаты не только предоставляли помощь по иммиграции, но и привлекали Геннадия к работе для других клиентов, щедро её оплачивая. Наташа, со своей стороны, лишь однажды получила небольшое задание в своей области - помогла разгадать назначение необычной арамейской стелы. И Геннадий, и Наташа были редкими специалистами высочайшего класса, и могли вознести до небес лавры известности и славы над любым канадским университетом. Использовать их для примитивного и тупого физического труда: то же самое, что забивать гвозди калькулятором.

Маркус сказал по телефону, что Юлия, Янек и два других адвоката "приготовили" для Геннадия "кое-какую работу". Это было спасением.   

      

9. 

Два года назад, перед лицом реальной угрозы заключения, они прятались в небольшой католической церкви, и священник организовал им питание и сносные бытовые условия. Учителя-добровольцы, бывало, приходили с приготовленными для их дочери уроками. Может быть, и добросердечный хасидский "раввин без синагоги" чего только ни сделал бы для своих людей. Но никакая синагога не пошла бы на это; по крайней мере, без меркантильных мотивов. И, конечно, ни одну синагогу никогда не стали бы штурмовать. Что же касается христианских храмов, то Иммиграция неоднократно нападала на церкви как на вражескую территорию, посылая командос, причиняя убытки, калеча и арестовывая христианских священников...  

            Когда на следующий день Наташа приезжает на работу - Люба, Василий, и Маруся делают "вмазл тов". "Вмазать" - русское жаргонное словечко, которое означает "выпить". Соединённое с хебрайским "мазл тов" [11], оно становится своего рода оправданием их действий. Определённо, никто бы не смог катать по 21 листу мацы без хорошего допинга.

 

            Интересно, что Хаим, ультраортодоксальный еврей с пейсами и "всем, что надо", что привозит специальную воду из ручья, иногда тоже участвует во "вмазл тов".      

            Ещё только-только началась смена, а все трое уже не держатся на ногах. "Девочки, будь проклята эта факен маца, - неестественно жизнерадостно прыскает Маруся. После первого короткого прерывания Хава, Весла, Людмила, и Валя: все шатаются и ходят кругами. Ривка видит это, но держит рот на замке.

            Их ничего не держит, ничего не привязывает. Живя здесь, в Квебеке, они говорят на корявом французском или на корявом английском языке, либо ни на каком. Для самых больших интеллектуалок - Шпрессы, Эфы, или Адрианны Максимовны: Квебек - всего лишь Целин Дион и Леонхард Коэн; Старый Город Монреаль и Старый Город Виль дю Кебек; водопад Montmorency - самый высокий в мире; цирк "Дю Солей"; мюзикл "Нотр-Дам" по Виктору Гюго ("Собор Парижской Богоматери"); Луи Минье, автор первого в Северной Америке общедоступного кинофильма, премьера которого состоялась в 1896; Дени Аркан с его удостоенным всех мировых наград фильмом "Инвазьон Барбар"; Оркестр Симфоник де Мореаль и "Musici" Юлия Туровского; Монреальская Опера и Балет; Мюзе де Бозарт; знаменитые Ботанический Сад, Биосфера, Биодом и Олимпийский Стадион; музей МакКорд и десятки других уникальных музеев; французские и английские театры, пользующиеся огромной известностью; Жан Риопэль, сравниваемый с Пикассо и Сальвадором Дали; Габриэль Руа с её многократно награждённым призами романом Bonheur d'occasion; квебекская французская литература XVI и XVII веков, с деятельностью таких авторов, как Jacques Cartier, Marc Lescarbot,  Samuel de Champlain, Gabriel Sagard, Marguerite Bourgeois; богатое литературное наследие XVIII, и особенно XIX и XX веков; Монреальский Международный Джазовый Фестиваль, один из самых важных на глобусе, и Монреальские Кинофестивали; пиво Moslon и 5 других известных марок; 12 университетов, с МакГиллом и Университэ де Мореаль во главе; и великое множество других достопримечательностей и имён... И - в то же время - ничего персонального, никаких сантиментов, привязанности, никакой любви. "Ни родины, ни флага".

            "Кочевник" по жизни - он и есть кочевник. У него не бывает национальности, как нет такой национальности или "самобытной культуры" как "еврейсккая". Все еврейские праздники и обычаи - таковые кочевников, и главный среди них - "Праздник Мацы". Буквально любой из основанных на Торе, Талмуде и раввинском учении - это "чёрная месса": проклятья, мщение, и смерть. Наташа изучила и сравнила сотни примеров - арамейских выражений со словом "пасах", - и пришла к выводу, что, когда дело касается не буквального действия (движения), оно означает "умер". Тот же смысл отпечатался в древних европейских диалектах, которые породили германскую, славянскую и балтскую группы. Он дожил до сегодняшних дней в таких однозначных оборотах как, "to pass away" на английском [12], отойти в мир иной или усопнуть, усопший (та же комбинация "п" - "с") - на русском. Вообще-то Наташа предполагает, что арамейский корень "пс" был действительно "заимствован" из индоевропейских диалектов, поскольку финикияне вероятно были "смесью" европейских и североафриканских типов.

            Слово "Песах" (пасах (פסח) на "чисто-арамейском") сформировано из трех символов: Пех, Самех и Чет. Каббалистическая традиция даёт два слова: Пех Сах - "рот изрекает" (стонет). Для них есть четыре символа-буквы: Пех, Хех, Самех, и Чет (в "пасах" (פסח) буква хех потеряна (пропущена). Буква пропущена "для" подтверждения смысла "стон", "крик боли".

 

Европейские языки - с термином Pascha, Pâques, Pascuas, Пасха - далее укрепляют это значение коннотацией с Passion (Страсти). Кроме того, на диалекте близнеца арамейского языка - на арабском - Песах называется Эйд аль-Фесех (عيد الفصح): в семитской письменности согласные формируют слово. Сравнивая Песах (с 3-мя хебрайско-арамейскими буквами "П" (פ), "С" (ס), и "Ч" (ח; эта последняя - отражающая на письме горловой звук буква, что может также появляться и как "х" (фонетический эквивалент) - с Фесех (Ф (ف), С (ص) и Х (ح), мы видим, что срединная буква (С ص) - то же самое, что и акцент на "сах": "paSSion" (стон, Страсти). "П" и "Ф" в семитских языках "взаимозаменяемы", но в арабском нет "П" ("Киппур" (כיפור, "Искупление") против "Кфара" (كفارة). Последний арабская буква "Х" (ح) в Фесех звучит как стон.

 

Подсмыслы "пасах" - это "страсть (страдание)", "сострадание" (לחוס, "защита" (предположение Онкеласа, неназванного источника в Мехилта (אין פסיחה אלא חייס), раввина Йонатана в Мехилта (פסחתי עליכם - עליכם אני חס), и Раши (פסחתי - חמלתי). Сарна считал его самым древним и самый достоверным. Дов Раппель заявляет, что Онкелос предложил פסח как חוס, чтобы не характеризовать Бога как "прыгающего".

 

"Защищать" (להציל, להגן): это пояснение появляется в Тосэфта Сота (Глава 4), Таргум Йонатан, Мехилта, и поддерживается Йишаяху (Исаия) 31:5:

 

כְּצִפֳּרִים עָפוֹת--כֵּן יָגֵן ה' צְבָאוֹת, עַל-יְרוּשָׁלִָם; גָּנוֹן וְהִצִּיל, פָּסֹחַ וְהִמְלִיט.

"Как птицы, что летят, даже так будет Бог Племени ограждать Иерусалим, ограждая и сохраняя, защищая ( (פסח и спасая." 

 

Здесь "защищать" и "иметь сострадание", возможно, развиты друг от друга. 

 

Слово, что происходит от того же самого корня - писеах  פיסח - означает "калека". Это точно соответствует увечью, пытке, муке. Лёвенстамм упоминает арабский корень, связанный с "пасах", который означает растекание, расширение, распространение (вполне осязательный оттенок "проливания крови"). Он заявляет, что у того же самого глагола также есть значение "сохранять" (иными словами - совершать магический обряд "заместительной жертвы".)

И этого достаточно, чтобы озвучить подлинное имя Песаха: Праздник Пытки.

 

      

10. 

Независимо от того, что нагородили лукавые интерпретаторы, талмудическая Пасха - празднества Смерти. Триумфальная, злобная и плотоядная феерия убийства египетских детей (первенцев). Аналоги подобных каннибальских обрядов без труда отыскиваются в культовых ритуалах "вуду", практикуемых свирепыми шаманами. В том же ключе и еврейский Пурим: проявляет свирепую радость по поводу убийства Амана и 75 тысяч персов, уничтоженных ради еврейского меньшинства. И Песах, и Пурим - не что иное, как агрессивная пляска дикарей, бряцающих оружием, с подчёркиванием господства и превосходства пришельцев. Людоедство так и лезет из каждого обычая Пурима: в виде печенья, называемого "озней Аман" (уши Амана), "дикур-аман" (язык Амана), и т. п. Традиционные игрушки, пережившие столетия (если не десятки веков), такие, как "Голова Амана" (еврейским детям полагается выколоть ей глаза), "Чучело Амана" (его должно пытать, замучить и сжечь), "Сердце Амана" (наступить и раздавить), или "Глаза Амана" (сделать то же самое) вполне отражают наиболее архаичную и "адекватную" квинтэссенцию Пурима. В современном Израиле такой вид игрушек стал особенно популярен. Будучи в гостях у Эфы (чьё настоящее имя - Ева), Наташа была искренне удивлена огромной коллекцией этих специфичных игрушек. Иранский язык - самый близкий к армянскому, и, к тому же, Аман (грек-македонец) был вероятно последователем Заратустры, но не стоит искать логики в предпочтениях Евы, как нет объяснения присущему кочевникам стремлению убивать.

---

Традиционные еврейские пуримские забавы:
Бруклин (Нью-Йорк), повешенный гой

            Но есть ещё более тревожные импликации в обычаях Песаха, чем просто садистское наслаждение. И самая отвратительная - традиция человеческого жертвоприношения. В легендарном сюжете Торы не Моисей требует от Фараона освободить людей "его народа", но сам еврейский Бог, Который сказал отпустить их, потому что они - Его рабы. Это не вторичный нюанс, потому что Моисей и Аарон говорят Фараону, что иудеев следует отпустить для того, чтобы выполнить обряд "жертвоприношения в пустыне". Это и не уловка вовсе (не предлог), но реальный мотив. В 10-тый день лунного месяца Нисан они получили приказ принести в жертву египетских первенцев, включая единственного сына Фараона: через жертвоприношение животных - "заместителей". Поскольку агнец считался в Египте священным животным, и убийство его воспринималось как внушающий ужас и несущий угрозу акт - каждый из приготовленных заранее и привязанных к ножкам кроватей в еврейских домах агнцев сделался эйдолоном первенца, заклание которого призвано было вызвать смерть реального человека. [88]

            Кто-то с гипертонической болезнью умирает от инсульта в результате стресса не потому, что подвергся физическому нападению. И мастер вуду, который (используя широко известную гипнотическую методику) "просто-напросто" командует жертве "не дыши" - вызывая асфиксию, не нападает на пострадавшего с кулаками. В нас заложены определённые типы психотических механизмов, аффектация каких повреждает жизненно важные органы. Итак, разве не допустимо назвать еврейский Песах праздником человеческого жертвоприношения? Вторичное, маргинальное ("неверное") истолкование символики Песаха - "пройти мимо миновать" - имеет в виду, что проклятье, направленное на других, миновало самих иудеев. Оно может объяснить (подмеченное Александром Львовом и другими) жгучее стремление евреев обязательно навязать неевреям угощение мацой. И снова тут есть место для "кровавого ритуала", ведь - чтобы "отвадить" Ангела Смерти от своих домов - еврейские семьи смазывали дверные косяки и притолоки кровью агнцев. 

---

Имеет в виду Тора человеческие жертвы, когда говорит об агнцах: всегда? часто? порою? Ариэль Тоафф указал на эпизод в Исходе как на доказательство того, что сначала кровавый обряд был совершён над сыном Моисея (так же и Авраам приготовил сына своего Исаака для заклания на алтаре, чтобы принести его в жертву еврейскому Богу; агнец же, что "случайно" появился в пустыне, "чтобы заместить" Исаака, фактически не был животным "козлом отпущения", но человеком нееврейского происхождения ("гоем", "акумом" (зверем).  

Эксодус 13:1 И сказал Господь Моисею, говоря:
Эксодус 13:2  "Посвяти Мне каждого первенца,
разверзающего ложесна [всяких живых тварей]

меж сынами Израилевыми, от человека до скота,
[ибо] Мои они.

 

В отличие от эллинистической или даже римской традиции принесения в жертву животных, еврейский обычай всегда сохранял и поддерживал связь между животной и человеческой жертвой.

 

Любавичский Ребе описал основные типы обряда принесения в жертву животных в Иерусалимском Храме: "ойло", "зевах", "минха", "хатос", "ошом", "шломим". После "шкиты" (перерезания горла) жрецы разбрызгивали кровь жертвы на алтарь. На следующее утро коэн, который отправлял службу в Храме или Мишкане, собирал пепел, оставшийся от жертвы. Существенно, что Ребе читал эту лекцию в связи с Песахом. Всё - без исключения - в традиции Песаха связано с кровавыми обрядами, даже время молитвы Минха (которое соответствует послеобеденной жертве дня в Иерусалимском Храме, называемой "тамид"). Песах и ЕСТЬ жертва, называемая "Песах", и сопровождаемая жертвой, называемой "хагига". Имеется и выражение "туша Песаха" (Мишна). Это синоним "корбана" (принесённого в жертву животного или человека). Рабби Акива повествует о восстановленном Еврейском Иерусалиме и его Храме: "И мы станет поедать там мясо жертв, которые принесли Тебе, и мясо жертвенного Песаха". Тут Песах отделён от жертвенных животных, как если бы был человеком. Согласно Рамбаму, афикоман (средний кусок мацы) - замена "хагигы", тогда как "последний" (третий) кусок мацы еврейской пасхальной трапезы - обозначение жертвы "Песах" [13].  

---

Гемара объясняет слова Рабби Акивы, сообщающего подробности о "Песахе" и "хагиге": в первом случае Коэн должен стоять на основании алтаря, и медленно изливать кровь из чаши; во втором случае Коэн должен с яростью выплеснуть кровь. 

 

Книга Левит (16: 4-25) даёт наиболее подробное описание существовавшего во время эпохи Второго Храма "очищающего ритуала" [14]. Первосвященник, обмыв своё тело, и, таким образом, очистив его, надевает льняную одежду и приносит жертву - одного быка для очищения себя и Храма; и также двух баранов, участь которых решал жребий. Один баран предназначался Богу, а другой Азазелю [ха-Азазель] - Дьяволу. Мишна даёт то же самое описание [15].

 

"И дам Я народу этому милость в глазах египтян, и будет, когда пойдёте, не пойдёте пустыми. А выпросит [каждая] женщина у соседки своей и у жилицы дома её вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы возложите их на сыновей ваших и на дочерей ваших..."  [16]

Эта форменная (в вульгарном смысле) цыганщина, этот примитивный либо даже позорный тип поведения не сравним с высоким духовным настроем Нового Завета. Эта конкретная цитата помогает понять, что с отдалённых времен до настоящего момента (несмотря на то, что национально-этнически современные евреи не имеют ничего общего с иудеями даже римского времени) богатство, золото для евреев - не что иное, как расширенное понимание ритуальной жертвы. Как получение крови жертвенного животного или человека, как массовые убийства канаанитов в мифические времена или палестинцев сегодня вымогательство золота понимается как вымогательство (исторжение) "нешам"ы" (души) - эквивалента крови. 

 

            Еврейская традиция отравила весь мир до такой степени, что он переродился в тотально извращенный континуум, где деньги и жадность, и жестокость стали доминирующими ценностями. И это состояние непосредственно вытекает из еврейской традиции человеческого жертвоприношения, даже если бы "избранные" и прекратили свои кровавые ритуалы. 

            Но как может что-либо измениться, если каждая еврейская "священная" традиция и каждый "святой" излучает необузданную злобу и жажду крови: "И пошёл он [Елисей] оттуда [из Иерихона] в Вефиль. Когда он шёл дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним и говорили ему: иди, плешивый! иди, плешивый! Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка". [17]

 

Царь Иудеи Ахаз, сын царя Давида [18], "даже сына своего провёл чрез огонь" (сжёг на алтаре Молоха). Визири и подданные этого царя сжигали своих детей: всего 15 лет, до смерти Ахаза.

 

Другой царь Иудеи, Манасия, поклонялся всему пантеону богов, и заставлял то же самое делать весь народ. По обеим сторонам Иерусалимского (Соломонова) Храма он поставил жертвенники разным божествам, а в самом Храме - "истукана Астарты", и совершал человеческие жертвоприношения этой богине. Он установил алтарь Молоха, и "провёл сына через огонь" (сжёг живьём в жертву Молоху). Это продолжалось 50 лет, до смерти Манасии. [19]

Царь Иудеи Амон, сын Манасии - правил в Иудее 20 лет: "И делал он неугодное в очах Господних так, как делал отец его".  [20]

На протяжении 86 лет евреи сжигали своих детей не только для Иеговы, но и для Молоха (который, впрочем - ещё одна ипостась Иеговы (для них). 

 

При этом, как правило, в жертву богу приносили не всех или каких-то детей, а именно первенцев. ("...и Я дал им загрязниться жертвоприношениями их - проведением чрез огонь всякого первого плода утробы - дабы наполнить их ужасом, чтобы знали, что Я ГОСПОДЬ...."  [21]

Из множественных источников следует, что даже во времена пророка Михея и в период "Милея" (Второй Храм) Левиты всё ещё обязали народ приносить в жертву не только животных, но также и своих детей: всех первенцев.

 

Через речения уст пророка Михея еврейский Бог (Иегова) предстаёт как вечно томимое жаждой по человеческой крови божество: "Разве можно угодить Господу тысячами овнов и десятитысячными реками елея? Разве что, замаливая отступничество моё, дам Ему первенца моего, плод чрева моего - за грех души моей?"  [22]

Становится очевидно, что здесь еврейский бог высказывает свою обиду на то, что нет больше закалываемых и сжигаемых еврейских детей-первенцев. Потоки елея, бараны и козлы совсем не возбуждают Иегову. Подавай ему человечинки.

 

Когда местный царёк Балак попытался умолить знаменитого чародея Валаама  проклясть кочевников-евреев - еврейский бог воспрепятствовал этому, и "вложил слова [про евреев] в его уста" [23]: "Вот, народ как львица встаёт и как лев поднимается; и не пребудет в покое, пока не пожрёт своей добычи и не напьется крови убитых".  [24]

Точнее быть не может. Не успокоятся, пока не напьются крови.

      

10. 
Голос рабби прерывает размышленья Наташи. Перед каждым замесом раввин, два его ученика и Ривка с мужем дирижируют обрядом мытья рук (6 раз плеснуть из кружки на каждую руку), и затем раввин выдыхает: "Лемейм Мацойс Мицво". Наташа подмечает, что ближе к Песаху все ультра-религиозные "харедимы" становятся нервными, раздражительными, обеспокоенными. Даже раввин, человек самых лучших достоинств, исподлобья бросает дикие взгляды: как будто ему стало тесно в своём собственном теле. И Ривка (обычно совсем не чудовище) свирепо сопит, как будто лишённая воздуха. "Катальщицы" обязаны носить скромную одежду, и ходить с покрытой головой. Вчера Людмила явилась в юбке, которую Ривка сочла недостаточно скромной, заорала "иди переоденься!", и толкнула её с такой силой, что Людмила расшибла лоб.

В послеобеденное время две "катальщицы" затеяли драку за скалку, да такую отчаянную, что муж Ривы пригрозил вызвать полицию.

Два дня тянется бесконечная склока из-за "матце папир" (бумаги для мацы). Плоские круги "пресных хлебов" раскатывают не на голой поверхности стола, а на специальной бумаге, и многое зависит от её качества. По неизвестным причинам,  дефицит "хорошей бумаги" вынудил владельцев принести "временную", и теперь большинство работниц ударились в споры, какая из них важнее, чтобы претендовать на "подстилку" получше. Люба, которой отказали в том, что она требовала, неспособная раскатать "таблетку мацы", швырнула мягкий кусок бесполезного теперь теста "прямо в морду" Марусе. Работа остановлена, все "катальщицы" отправлены на лестницу ("перекур"), и ничто не мешает теперь Наташе думать.

Почему число "4", в общем значимое для еврейской традиции, на Песах становится доминантным? Во время "седера" упомянуты 4 сына, 4 бокала вина, 4 вида искупления, и 4 вопроса. Предназначенных для жертвы в Египте агнцев требовалось хранить 4 дня. 3 куска мацы - завёрнутых в салфетку - становятся 4-мя, когда срединная маца (афикоман) разламывается (так положено). 4 части света, 4 сезона, 4 стены: четырёхугольник - самая устойчивая после треугольника фигура, которая символизирует человеческое тело. Очевидно, что традиция разламывания "срединной мацы" является магическим действием-заклинанием еврейского "вуду". Мишна в "Песахим" подтверждает, что афикоман - замена Корбана Песаха (кровавой жертвы). Освежая свою память, Наташа однажды просмотрела страницы Тайной Вечери, и застыла - поражённая, испуганная:

________

---

Лука 22:17 kai dexamenov pothrion eucaristhsav eipen labete touto kai diamerisate eautoiv
(И, взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою.)

Лука 22:18 legw gar umin oti ou mh piw apo tou gennhmatov thv ampelou ewv otou h basileia tou yeou elyh
(Ибо сказываю Вам, что я не буду пить от плода виноградного, покуда не придёт Царствие Божие.)

Лука 22:19 kai labwn arton eucaristhsav eklasen kai edwken autoiv legwn touto estin к swma mou к uper umwn didomenon touto poieite eiv thn emhn anamnhsin
(И взял пресные хлебы, благодарил и преломил их, и подал им, говоря, "Сие - тело моё, какое за Вас предаётся; сие творите в воспоминание обо  Мне.")

Лука 22:20 kai labwn arton eucaristhsav eklasen kai edwken autoiv legwn touto estin to swma mou to uper umwn didomenon touto poieite eiv thn emhn anamnhsin (Таким же образом, по вечере взял Он чашу, говоря, "Эта чаша - Новый Завет в Моей крови, которая будет пролита за вас.")

Итак, она права в своей догадке. Когда иудеи ломают "срединную мацу (хлеб)", они следуют своему древнему проклятию, направленному против Иисуса. Когда иудеи преламывают "срединный хлеб (мацу)", они следуют своему древнему обряду человеческого жертвоприношения. Когда Иисус преломил хлеб, он сделал так, чтобы заменить жертвование - самопожертвованием, ненависть - состраданием, причинение боли - болью разделённой. 

Когда в ночь 14-того Нисана Иисус собрал своих учеников на Тайную Вечерю, Он сказал им, "Сие творите в воспоминание обо мне." [25] Позже, того самого дня, в третьем часу утра (библейские 9 утра), Первосвященник взял агнца и взошёл на алтарь, чтобы связать животное на месте заклания. Одновременно Иисус был распят. [26] Когда Первосвященник взошел на алтарь для вечерней жертвы Песаха (3 часа пополудни), он перерезал ножом горло агнца, и произнёс, "Кончено." В тот же момент Иисус умер [27], произнеся: "Кончено."  [28]

Преломление мацы символизирует Его смерть на кресте. Иисус сказал: "Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира..."  [29]  Св. Павел сказал, "Христос Пасха наша, заклан за нас..."  [30] 

 

      

11. 

Жертвенную троицу в менталитете людей архаичного прошлого нельзя разделить на жертвоприношения человеческие, жертвоприношение животных, и жертвоприношение плодов земли, а поедание мацы как символ злаковых даров Богу отнюдь не отрицает ритуального убийства человека или животного ("Дай плоть жрецу, чтобы жечь").  [31]

 

Жертвы сжигали ("зли"), а не жарили. Арамейский "залей", или "еврейский" "зли" - это и есть "жертвенное сжигание". Исаия ссылается на эту традицию как унаследованную от варваров-язычников [32], добавляя термин "изле зали" - "сжигать сжиганием" [печь] (вместо постепенного поджаривания). Нужно читать стих Исхода 12:9, как "...не ешьте мяса его и не кипятите в воде, но жгите его огнём, чтобы голова его [стояла] на ногах его и на [всех] внутренностях". Жертвенное существо должно быть самцом, агнцем или человеческим ребёнком одного года от роду и без ущерба.  

 

Ритуальное убийство совершалось во дворе Храма в Иерусалиме. Во время ритуала ворота Храма обязательно запирались. Каждое чтение Галлеля сопровождалось тройным трублением в шофар, таким же, как во время ритуала выпечки (отжига!) мацы. Коэны стояли в несколько рядов с золотыми и серебряными чашами в руках; каждый ряд: либо с золотыми, либо с серебряными. Иногда смертельный надрез делал резник, но жрец всегда собирал кровь, и "ряды жрецов с золотыми или серебряными чашами в руках стояли в очереди от алтаря до двора Храма, где фонтанировала кровь". Чтобы исключить саму возможность поставить чашу (тогда кровь могла свернуться), чаши были округлены и сужены в нижней части. "Жрец, который первым собрал кровь, вытекавшую из жертвы, вручал чашу стоящему рядом, принимая пустую, а наполненную передавал вдоль шеренги, пока она не попадала к последнему жрецу, который разбрызгивал кровь на алтарь". Бедное животное [или человеческий ребёнок?] было всё ещё живо, и билось в конвульсиях, испытывая жестокие муки. 

 

Жертвенное существо (всё ещё живое!) тогда "подвешивали на специальные крючья и снимали с кожу". Если вечер Песаха "выпадал на Шабат [субботу], шкуру снимали только до груди". Брюшную полость "тогда разрезали, и вынимали жирные части, предназначенные для алтаря, помещая их в сосуд, солили, и угощали ими жреца у алтаря, в то время как остающиеся внутренности аналогично вынимались и очищались".  

 

Для Пасхильной Жертвы (Корбан Песах) требовался кворум в 30 человек (против 10 для ежедневного жертвоприношения), и женщины, которых у евреев в миньян-кворуме обычно не считают "за людей", могли учитываться в миньяне для жертвоприношения Корбан Песах.  

Жертвы совершались беспрерывно группами в 60-80 человек; как только двор Храма покидала одна группа, в него заходила другая. Перед появлением следующего миньяна отверстие, куда стекал идущий по желобу проточный ручей, закрывали, и каменный двор наполняла вода, смывая остатки кровавого пиршества.  

 

При чтении подробностей пасхального ритуального убийства наше воображение всегда представляет Иисуса Христа в руках кровожадных вампиров-жрецов.

 

Для христиан еврейский Песах - величественная, таинственная, ужасная, и невыразимая ТРАГЕДИЯ Страстей Иисуса и Его мученической смерти. Умиление по поводу еврейского Песаха - не что иное как очарование смертью Иисуса с обожанием её, и одобрение Его земного распятия на кресте. Павел без обиняков заявляет об этом в Послании к Колоссянам 2:16-17: "Итак никто да не осуждает вас за пищу, или питие, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело - во Христе..." Еврейский Песах - просто Десятая Казнь Египетская, и, одновременно, убийство Иисуса Христа: что не простое совпадение. Можно схематически представить это следующим образом: 1) ритуальное убийство однолетнего агнца-первенца = 2) ритуальное убийство египетских первенцев = 3) ритуальное убийство Иисуса Христа. Именно таким образом преподносит это Мартин Лютер:

 

    Воистину Агнца Пасхального видим,

    Которого Бог нам свободою дал;

    Он проклятый умер на древе закланья -

    Любовь Его шлёт избавление нам.

    Его кровь опечатала наши двери,

    Веры перст на неё укажет, и Смерть минует,

    Убийца бессилен пред нами. Аллилуйя!

 

Как заместительная подмена ежедневной утренней и вечерней жертвы (тамид) еврейские утренняя и вечерняя молитвы Шахарит и Минха не являются больше ничем, кроме как символическим расширением кровавого культа. Дополнительные жертвы соответствуют дополнительным молитвам, которые заимствовали их имя: мусаф. Но вампирам разве по нраву диета? И сегодня среди еврейской ультра-ортодоксии сформировано широкое и влиятельное движение за восстановление Храма и возобновление практики ритуального убийства.  

 

Если кто-то предполагал, что величайшие еврейские "праведники" были противниками кровавой жертвы, то это - серьёзная ошибка.

 

В столкновении мнений Рабби Акивы и Рамбама сквозит зловещая тень человеческих жертвоприношений (с крайне прозрачным намёком): запрещено взваливать жертвы Песах на плечи в субботу единственно из-за принципа "живой несёт самого себя" (своё подобие), что относится именно к человеку. Собственно потому - если животное нельзя принести "с расстояния, большего, чем тхум-шабат", то связанного для заклания человека: можно.. Похоже, что Рабби Акива меньше других страдал особой одержимостью идеей кровавой жертвы, в отличие от Рамбама. Согласно Рамбаму, Рабби Элиэзер пошел ещё дальше, приравнивая жертвенных животных к "человеческой жертве".  [33] 

 

Рабби Йегошуа полагает, что радость (заповедь веселиться) и всяческие развлечения во время праздника - приказ Торы, и особенно "шкита" (момент убийства). Даже если бы речь шла исключительно о принесении в жертву животных - ягнят, баранов, коз, телят, быков, коров, - то и в этом случае спор между рабби Элиэзером, рабби Йегошуа, рабби Акивой, рабби Меиром, и другими раввинами (смакующий и самые броские, и самые мельчайшие подробности ритуального убийства) напоминает спор маньяков, помешанных на нём.   

Вместе с жертвенным агнцем, предназначенным для Корбан Песах, в Храм приводили ещё одну жертву, предназначенную для жертвоприношения хагига, которой, вероятно, мог быть и человек.  [34]

 

"(...) если изменил имя одной из жертв, зарезав как песах жертву, приготовленную для одной из других жертв...", - указывает рабби Элиэзер; из чего можно сделать вывод, что речь идёт о человеческом жертвоприношении. [35] Ведь здесь означаемое - не замена слова (названия) "хагига" или другой жертвы на "песах", но замена имени одной из человеческих жертв на другое человеческое имя.

 

На Песах каждый еврей должен совершить не одно, а целых 5 (пять) жертвоприношений (число "5" справедливо ассоциируют с сатанизмом; Тора или Пятикнижие: опять-таки число "5"): 1) Хагига 14-го Нисана, 2) Пасхальная жертва, 3) Ола паломничества, 4) Шалмей хагига и 5) Шалмей симха.

Книги Левит [36] и Второзаконие  [37] требуют приносить " всё первое" ("первый сноп", "первого агнца", и т.д.) жрецу для ритуала жертвоприношения, и также приказывают всем мужчинам народа 3-жды в год собираться во дворе Иерусалимского Храма для жертвоприношения. В Торе особо подчеркнуто: "Вот, я убью сына твоего, первенца твоего".  [38]  Думаете, это относится исключительно к сыну Фараона? Тогда читайте следующее: "В дороге на ночлеге встретил Моисея Господь и хотел умертвить его".  [39]

---

Пол в старейшей синагоге Бет Альфа (существовавшей ещё до талмудического запрета изображать людей).
Самый первый и самый угодный богу: тот, что тащит для сжигания на жертвеннике ребёнка

   
  

12. 

Три дня сгинули в чёрной дыре, называемой нами "время". Вчера Наташа была на Любиных похоронах. Целую ночь Люба просидела мёртвой на автобусной остановке возле Маце Бэйкери. Полиция нашла её тело ранним утром. Даже если бы она умерла не от "естественных причин", то и тогда следователь не побеспокоил бы еврейское религиозное учреждение.

 

            Никто не подвез её после похорон. Надменные, желчные, жадные, жестокие "катальщицы мацы" забирались в свои дорогие автомобили, начисто забыв о Любе, Наташе и Шпрессе, что не показывалась на работе целых два дня. Возможно, муж Шпрессы-Рожанки размазал её по стене, окончив её земные мучения, или она всё-таки убежала, несмотря на угрозу Срболджуба и его друзей найти её в любом уголке планеты... Может быть, она умерла тихо, как Люба: в пяти шагах от маце-пекарни...

 

            Вместо Любы появилась новая работница: Надя. Надежда. Она моментально сделалась лидером, так и сыпя шутками, подбадривая прочих. В конце дня все были рады предложить ей место в машине, чуть ли не состязаясь друг с другом. Надежда предпочла машину с одним только водителем, и позвала Наташу присоединиться. "Я пойду на автобус", - заартачилась Наташа. Но Надя взяла Наташу за руку, и чуть ли не силой усадила в автомобиль.

 

            Виктор, тот, что подбирает мацу шестами, был не прочь развезти их по домам, но Надя отвергла его предложение: "Большое спасибо, Витя, но в этом нет необходимости. Только подбрось нас до метро."

 

             Они спустились в Подземный Город, и, вместо того, чтобы пойти на ближайшую станцию метро, расположились на внутренней площади с двенадцатью живыми деревьями и проточной водой.

 

            - Проклятые сволочи! - воскликнула Надя, в явном раздражении. 

- Кто?

- Они.

- Это почему? Потому, что не хотели меня подвезти?

- О чём ты говоришь, Наташ, это сущая ерунда. Посмотри на свои руки. Ты уже их основательно уделала, а ведь это ещё даже не самый конец сезона. Хава, Максимовна, Эфа, Людмила, Весла, Маруся и Валя, и, конечно же, Ривка: у всех есть первоклассный опыт и способность понять, что тебя ждёт в дальнейшем. Мне довелось знать Молден, Веру, и некоторых других, что стали инвалидами на всю свою оставшуюся жизнь. Ты знаешь, что это такое, когда не можешь удержать ложку в руках, или карандаш? Разве ты сможешь читать книгу, не поднимая! Могли они объяснить тебе хотя бы чуток, могли поучить разок-другой? Я уже не упоминаю о том, что это была Ривкина обязанность, предусмотренная законом! Приходишь работать на фабрику, или куда угодно, так с чего они начинают прежде всего: с техники безопасности! Если повредила свои руки на конвейере, или где-нибудь ещё, так получишь очень даже неслабую пенсию от CSST. А вот угробишь свои руки в Мацепекарне: дудки! Ни-че-го! Дадут тебе пинка коленкой под зад и выгонят как собаку. Между прочим, ты не могла бы работать помедленней?

- Нет, не могу.

- Ну и дура! Ты, что, действительно думаешь, что маца - святое дерьмо, и ты должна надрывать печёнки, чтобы выполнять "норму"?

- Они уволят меня.

- Ты не права. Они никогда не уволят тебя.

- Почём ты знаешь?

- Я знаю.

- Но почему?

- Потому.

- Почему?

- O.K., я буду тебя учить, и обещаю, что я спасу твои руки, но и ты должна мне пообещать не катать больше, чем катаешь сейчас. Обещаешь?

- Обещаю.

- Вот и отлично. Конечно, ты не жадюга. Я сразу заприметила. А они подохнут все ради денег, имитируя Корбан Песах.

- Что ты знаешь о Корбан Песах? Ты - русская?

- Не беспокойся. Я не еврейка. Но я знаю кое-что такое, что ни один из вас не знает.

- Каким образом?

- Говорили они тебе, что я как-то работала в Mitsva Matso Bakery?

- Нет, первый раз слышу. Постой минутку, а разве Mitsva Matso не самая ортодоксальная и мракобесная мацепекарня в Монреале? Они нанимают только харедимных шлюх с платками на париках и в чёрных платьях до земли. Как ты могла там работать?

- Ум... скажем, это мой небольшой секрет.

- Ну, и что дальше?

- Однажды они попросили меня и другую девочку, что получила свой "идешкайт" через "гиюр", остаться после работы. Вежливо так попросили, и мы согласились поработать сверхурочно...

- И что случилось?

- Мы пекли мацу, но другой вид мацы, с другими молитвами и другими       
гудками "шофара".   

- Ты помнишь молитву, ты можешь...

- Нет, я не понимаю их лошнкойдэш...

- Жаль.

- Что я могу сказать тебе - это что мистическое и зловещее нечто витало в самом воздухе. Я физически боялась, вся перепуганная, дрожа. А ты должна была обратить внимание на то, что я не из робкого десятка... Они вероятно предпочли меня и Таню только потому, что не допускали и мысли, что мы понимаем их идиш или "иврит", или, по крайней мере, достаточно хорошо.

- Начнём с того, что это может хотя бы частично объяснить, почему они наняли вас.

 

 

- А ты знаешь, что я закончила немецкий факультет Института Иностранных языков в Москве? А мужчины в Пекарне Мицво говорят на странном наречии "Идише Шпрехе", которое ближе к немецкому языку. 

- И ты поняла их секретные разговоры!

- Слишком не обольщайся. Я разобрала далеко не всё. Но то, что мне удалось уразуметь - это что "нормальная" маца: всего лишь пустышка для "бэбиков";  бессмыслица для профанов. Они делают её для того, чтобы маскировать их скрытую, секретную мацу.

- Какую мацу?

- Афикоман.

- Ха-ха, ну, ты даёшь! Афикоман! Он - только среднее дерьмо из 3-х кусков мацы. Нет ничего секретного в афикомане. Все 3 куска мацы на праздник Песах идентичны. Разница всего лишь в названии...

- Нет, я клянусь: это не была обычная маца. Они отжигали её по другим правилам, с другим подходом, молитвами, и ревом "шофара", и добавили какой-то тёмный пепел или присыпку.

- Какую присыпку?

- Я понятия не имею. Но когда они её подсыпали, они выли и ревели как сумасшедшие, и "шофар" неистовствовал как дикое животное, и всё это колдовство напугало меня как ничто и никогда в моей жизни...

- И всё же, на что этот... пепел был похож? Ведь не мука, правда, но ...

- Так ты знаешь, что это было?!  

- Я думаю, да...

- Что?

- Кровь.

- Ты шутишь!

- Сухая кровь. 

- Если бы они слышали, они обвинили бы тебя в пропаганде идей кровавого навета...  

- Ну, ладно, предположим, что религиозные евреи никогда не совершали актов  вампиризма или людоедства (чего, разумеется, быть не может: потому что они ведь люди как все, и среди них не может не быть фанатиков, маньяков и придурков). И, тем не менее, даже тогда возможно понимать фольклор кровавого навета как основанный строго на еврейской одержимости этой темой. Живучесть кровавого навета очень естественна в качестве фона контактов с группой людей, религия которых полностью построена и фиксирована на кровавых обрядах. Если кто-то постоянно толдычит о сексе и об изнасиловании, мы полагаем, что он - сексуальный маньяк. Если чья-то религия полностью посвящена ритуальным манипуляциям с кровью, мы вправе подозревать другую маниакальную идею. А все еврейские кровавые обряды касаются власти.

- Не знаю... я не эксперт в этой области, но что по поводу того, что я видела? Ты перескочила от частного к общему.

- А ты когда-либо слышала об обряде с кровью красной коровы? Он упоминается в еврейской Библии, в Числах, 19:9. Единственный, уникальный предписывающий текст Библии на тему кровавых ритуалов, по которому кровь сначала освящается разбрызгиванием, тогда как во всех других случаях её возможность очищать (освящать) рассматривается как присущая (данная). И потом - этот ритуал должен был совершаться не в святилище, но вне его.

- Ну и что?

- Это закрепляет исключительную власть и полномочия Первосвященника (посредника в общении с Богом), и его отличие от широкой публики. Как дикое животное, что отмечает свою территорию мочой и фекальными испражнениями, жрецы метили свой виртуальный домен кровью. Вот оно, значение разбрызгивания, потому что этот ритуал совершался вне святилища.

- Ещё одно странное место: "Кто бы ни прикоснулся к мёртвому телу человеческому, нечист будет семь дней:";  [40]  "Он должен очистить себя им" (дословно: с помощью "его").  [41]  Слово "его" не может относиться ни к "пара" (корова - женского рода), ни к "воде" (в некоторых библиях "вода" (в скобках) подставлена вторичными переводчиками). Раши придумал ("вместо воды"), что слово "его" указывает на пепел. Однако, слово "его" представляет здесь человека; это же очевидно. "Кто бы ни дотронулся до мёртвого тела, человеческая душа, что умрёт".  [42]  Здесь: мёртвое тело - это тело, чья душа отделена (от него) либо исчезла. "Человеческая душа" - это человеческая кровь, как преподносит это Раши: "Слова "человеческая душа" указывают на количество крови, которое представляет душу ("ибо кровь это душа";  [43] "Вам не должно есть (через) кровь";  [44]  что означает: "Вы не должны употреблять мясо в пищу (или использовать для ритуальных целей) прежде, чем кровь (душа, жизнь) оставит заколотое существо".) Корова должна быть телицей (молодой, ни разу не породившей тельца); красный цвет телицы, алая окраска красного кедра подразумевают кровавое жертвоприношение. Для "процедуры очищения" пепел Красной Коровы (Пара Адума) должен быть смешан с водой (мей нидда). Но рецепт "мацы" - почти то же самое: близкое к "сожжению" почти до пепла тесто смешивалось с водой! 

- Что?!

- И снова в Числах: И человек, который чист, должен собрать прах телицы, и запасти его вне стана в чистом месте, и он должен сохраняться для паствы сынов Израилевых для воды очистительной: он - очищение от греха. Тогда как в представлениях христиан грехи могут быть прощены через любовь и сострадание, евреи верят в то, что могут быть "очищены от грехов" с помощью "чистого колдовства". Тогда как для христиан искупление от грехов сугубо индивидуально и основано на свободной воле и выборе, иудеи могут быть "очищены" все скопом, независимо от тяжести личного греха. И это имеет прямое отношение к строительству 3^-его Храма и приходу Антихриста. 

- Стоп, стоп! Ты же ушла в сплошные дебри. Я не думаю, что поспеваю уследить за ходом твоих рассуждений.

 

 

 

      

13. 

Свет в гигантском холле чуть потускнел, и они могли видеть, глядя на отражения в зеркальном стекле, как в отдалении владельцы запирали свои магазины.

 

- Я хотела объяснить тебе связь между еврейским культом мёртвых и кровавой жертвой. Как ни парадоксально, очищая того, кто соприкасался с трупом (или могилой) "очистители" (жрецы (коэны) загрязняют себя. Иными словами, тот, кто опрыскан "мей нидда" (водой с пеплом), становится "чистым", а тот, кто опрыскивает: нечистым. 

- Признаюсь, я смущена - Библия мне всегда представлялась нарративом...

- О, нет, еврейская Библия совсем не похожа на "хронологию" истории евреев. Такой "нации" как евреи не было и нет. Еврейская Библия выросла из сверхъестественного источника в подсознании медиаторов, из своего рода гипнотического транса. В этом "снящемся" потоке событий нет строгого будущего и прошлого; они могут смешиваться шокирующим образом. Библейский Египет - совсем не тот, что существует для археологов, историков, дешифровщиков древней письменности. Это - сон-символ "эйдолона" Египта. Библейский Израиль никогда не "подтвердится" раскопками или разными - вторичными - источники, потому что это область "альтернативной реальности". События от Ноя до разрушения Второго Храма - таковые из "параллельного пространства", соединённые с "этим" некоторым числом телескопических коридоров (труб), что ведут к "общим сублимациям", или "обменным пунктам". Адептам этого "параллельного пространства" нужна вода и кровь, чтобы влиять на нашу реальность "оттуда". Таинственный и мистический "гипнотический сон" Ветхого завета, Талмуда и Кабалы реконструирован в еврейском религиозном сознании. Чтобы подключаться к нам из их состояния аутогипноза, они нуждаются в крови.

 

- У этого есть отголосок в книге " Терциум Органум " профессора П. Д. Успенского:

"В каждый данный момент всё будущее мира предопределено и уже существует, но оно предопределено в зависимости от условий, то есть, должно состояться то или иное будущее в соответствии с направлением событий данного момента, если не вступает в игру вмешательство никаких новых факторов. И новый фактор может придти только со стороны сознания и желания, следующего из него. В прошлом - то, что находится позади нас, лежит не только в том, что было, но также и в том, что могло быть. Подобным же образом, в будущем лежит не только то, что будет, но также и то, что может быть." 

- Я просмотрела все "доказательства" защитников иудаизма о запрещении крови, включая предписания о пресных хлебах: и не нашла никакой ясности или единодушия. Кроме того, в пределах еврейской традиции "влажная" кровь - это одно, а высушенная кровь - другое. Для них сухая кровь - другая субстанция, эзотерическая (священная) в ином смысле, использование которой (включая её смешение с мацой) не встречает определенных ограничений. И - опять-таки - я не нашла никаких ограничений в отношении питья крови из тела жертвы, пока жертва ещё жива...
- Ты говоришь так заурядно о жутко изуверских вещах...
- Я говорю об очевидных для евреев вещах, поскольку в еврейской Библии сам Бог возвестил, что Он простит их грехи только через пролитие крови.  [45] Христианская религия, однако, положила конец этому. Когда христианский Бог "решил" остановить жертвенный культ в Храме, Он разорвал гобелен, отделяющий Святую Святых от Святилища.  [46]  И Иисус возвратил Свою душу Богу-Отцу, вынуждая Своё материальное тело умереть на кресте, в тот же самый момент положив конец культу храмовой жертвы. Строительство 3^-его Храма означает попытку пустить всё "вспять", "отменить" самопожертвование Иисуса и Его воскрешение, как будто Он умер всуе, и положить конец христианской эре. 
- ...
- Для ублажения своей жажды крови у них есть традиция проклятия; молитвы, которые тщательно моделируют кровавые ритуалы в символической форме; исключительно жестокий забой животных, который мы знаем под именем "кошерного мяса"; тайные ритуальные убийства как бесценный, редчайший обряд; и войны как массовое человеческое жертвоприношение. Один из самых блестящих еврейских ученых, Раши (Раши де Троес), предположил, что возвращением к "началу времён" (сотворению мира - книга "Бытие") оправдывается истребление целых наций (геноцид) и уничтожение всего человеческого рода (этноцид; убийство поколения Ноя). Бог Израиля (согласно Раши) вызвал текст сотворения мира в подсознании авторов библейской Торы, "чтобы подсказать своему "избранному народу", что он должен ответить тем, кто заявит, что евреи захватили землю у её коренных обитателей. Ответ должен быть такой: Бог сотворил её и дал её им, но потом отнял и отдал нам. Поскольку он сотворил её [землю], и она - его, он может дать её тому, кого бы ни выбрал". Таким образом, воля еврейского бога обладает в глазах евреев таким превосходством, что ни вырезанные канаанейцы, ни любая другая нация никогда не сможет обжаловать его "постановление" дать еврейскому народу Землю Обетованную, весь Ближний Восток, Земной шар, Вселенную.
- Я могу задать тебе один вопрос?
- Попробуй...
- Ты допускаешь, что они наняли меня и Таню в пекарне Мицво потому, что мы не в состоянии понять обряд, свидетелями которого были. А я тебе гарантирую, что Ривка знает о том, что 70 процентов её работниц не еврейки. Значит ли это, что и в её пекарне они добавляют кровь в мацу?  
- Не преувеличивай. Ультра-ортодоксальный хасидский иудаизм - сектантское движение. Разные секты имеют своего собственного Учителя, и соперничают, чуть ли не воюют друг с другом. У них отдельные синагоги, иешивы, пекарни, миквы, и они никогда не допускают межсектантских браков. Они могут находиться буквально через улицу или через железную дорогу друг от друга, и всё-таки практиковать - пусть основанные на одних и тех же книгах - совершенно разные религии. Ты когда-нибудь наблюдала за лицом нашего раввина? Он не способен обидеть и мухи. Но если до них дойдут слухи о Мицво Мацо, они с перепугу станут опасными. Смотри, не вздумай говорить кому-либо о том, что видела, и о том, что мне рассказала об этом. Если у тебя длинный язык: они сотрут нас в порошок, вернее, испепелят и развеют по ветру.
- Считай, что свой язык я проглотила.  

- Наташа ...
- Что?
- По очень личным причинам я бы хотела узнать побольше о еврейском постулате прощения грехов через пролитие крови.
- "Я сжалюсь над тобою благодаря крови Пасхи и крови обрезания, и прощу тебя".  [47]  Итак, есть Пасхальное блюдо=модель Мишкана=модель Вселенной, и 14 стадий Пасхального седера как точная символическая копия ритуала кровавой жертвы в Иерусалимском Храме. Есть слово "корбан" (жертва Песаха), происходящее от слова "карав" ("связанный кровным родством", родной"), что соответствует русскому слову "кровный" [48]. Только для "корбана" нет никакого благословения. Прощение грехов, заместительная жертва, и "присвоение" душ других живых существ связаны в одно.
- Расскажи мне подробней об афикомане.
- Это слово появляется в "Устной Торе" (Мишне), в трактате "Песахим".  [49]
Мишна заявляет: "После того, как Корбан Песах съеден вместе с афикоманом, ничего уже не позволено есть". В Талмуде, в связи с тем же самым листом 119, обсуждается происхождение слова "афикоман". Рав и Шмуэль (1^-ое Поколение Учителей Талмуда (III столетие нашей эры), настаивают на том, что это слово произведено от 2-х арамейских корней: "афику" (исключите! (отнимите!) и "ман" (объект (вещь). Если это так, я понимаю это как императив "исключите всё" - идиома "аннигиляции". Рамбам (рабби Моше бен Маймон) утверждал, что "афикоман" - греческое слово, которое означает "на десерт". Во многих еврейских общинах афикоман считался могущественным талисманом, способным защитить от злых духов, морской болезни, от пуль, глухоты, и многого другого, или гарантировать богатство, мужскую силу, плодовитость, хороший урожай, и прощение грехов. Раввинская традиция, которая связывает все великие события в еврейской истории с Песахом (уничтожение Содома небесным огнем; события исхода из Египта; предсказание падения Вавилона надписью, сделанной невидимой рукой; трёхдневный пост по приказу Эстер (Персия), и т.д.), имеет прямую связь с ритуалом афикомана. И, конечно, Страсти и мученическая смерть Иисуса Христа относятся к той же самой цепочке.

- Одна из разгадок, что в какой-то степени объясняет некоторые мистические отзвуки еврейского кровавого колдовства, содержится в Исходе, 23: 15 и 23: 18. Это самое архаичное предписание о жертве Песах: "Празднуйте Опресноки; семь дней ешь пресный хлеб, как я повелел тебе"; "...не проливай крови жертвы Мне на квасное. Жир от праздничной жертвы Моей пусть не останется до утра." Ты думаешь, это всего лишь совпадение: что маца не должна смешиваться ни с чем, содержащим дрожжи (квасное)? Ритуалы пресной крови и пресного хлеба не имели отношения к мифу об Исходе! Он "добавлен" как доказательство эффективности и могущества этих обрядов. Бог, который боролся с Яковым (Израилем) и был вынужден скрыться, страшась восхода; Бог, чья воля диктует убрать то, что осталось от жертвы, ДО рассвета - кажется, находится "не в ладу" со светом дня. То ли это потому, что еврейский Бог - оппонент культа Солнца (Ра) - то ли потому, что еврейский Бог - полная противоположность Бога? Может бог, который убегает от солнца, быть богом вообще? 

Обе, Наташа и Надя, глядя на воду, лицезрели видение:

Первосвященник, во всём белом, с огромной мёртвой бараньей головой поверх собственной, поднял чашу, переполненную кровью. Отражённый в крови, возник ягнёнок с человеческой головой, с печальными глазами и орнаментом шахматной доски на лбу.

 

На следующий день они встретились через два часа после работы, и Надя вручила Наташе несколько книг, которые передал их общий друг Юрий. Это были настоящие раритеты, редкие книги о еврейском ритуальном убийстве, авторы которых - Шамир, Юваль [50], Пранайтис , Хельтуи Шрамм, Горовиц [51], и Тоаф [52].

Ритуальные убийства (от человеческого жертвоприношения до коллективного самоубийства) время от времени совершают представители любой религии, общественной / этнической группы; лож, меньшинств, организаций... Уникальность же евреев состоит в том, что у них существует древняя система кровавых жертвоприношений, глубоко укоренённая как в их религии, так и в том, что они проповедуют принцип коллективной вины. Если, например, палестинский борец за свободу взорвал себя, уничтожив трёх израильских солдат, Израиль в отместку бомбит палестинские города и деревни, школы, больницы, убивая детей, стариков, беспомощных пациентов на больничных койках; устанавливая блокаду Сектора Газы или Западного берега, что ведёт к новым тысячам смертей. Еврейский менталитет применяет модель коллективной вины ко всем неевреям в мире "за" "антисемитизм", "Холокосты"....   

Глобальная сионистская цензура и репрессивное вмешательство в частную жизнь людей, в область их прав и свободы мысли, проводимое такими изначально израильскими компаниями как Verint, Websense, ICQ, и огромным количеством других; израильская международная монополия в "обслуживании" цензуры, тирании, и отмены гражданских прав, среди прочего коренится и в том, что они трактуют как нашу "коллективную вину" "перед евреями".   

Интересно отметить, что у их парадигмы "коллективной вины" есть и реверсивный смысл; кратко: она действует visa versa. Обвинение против любого душевнобольного еврея - серийного убийцы, кровавого ритуального маньяка, или одержимого кровью вампира - они автоматически истолковывают как признание их предполагаемой коллективной вины, блокируя любые попытки расследования и суда. В Средние Века они интуитивно провоцировали применение к ним пыток, которые разрушили и их правдоподобные признания и выводы расследования. И сегодня они стоят выше закона: глобальные инквизиторы, цензоры и палачи.

 

Сегодня большинство видеокамер полиции / секретных служб, которые вовлечены в бесцеремонный шпионаж за гражданами в Европе и Северной Америке, принадлежит Моссаду (компания Verint (бывший Comverse в Тель-Авиве) и 4 других израильских компании). Сегодня все операции по прослушиванию телефонов глобально выполняются тем же самым Verint"ом, и другими израильскими фирмами, такими, как Группа Arroumid, Amdocs, Odigo, "NICE Systems", "Ulticom", "Narus", и пр. Сегодня вся файерволовая "защита" фактически во всех североамериканских корпорациях и правительственных компьютерных системах поддерживается другой израильской компанией - Checkpoint Systems. Сегодня ещё один еврейский Троянский конь - Websense (бывшая фирма Portauthority Technologies Israel, Израиль, а ещё раньше - Vidius) - действует как глобальный Интернет-цензор, отрезая вебсайты от индивидуальных пользователей, а индивидуальных пользователей (из чёрного списка Wensens"а) - от Интернета. Это ещё одно проявление того, что Антихрист уже пришёл, и управляет миром. Глобальная еврейская Тирания, которая превратила Человечество в расу безмолвных рабов - всего лишь ещё один еврейский Пурим, после кровавого Пурима еврейских Большевиков 1917-1937. 

Исраэль Шамир указывает на Исраэля Юваля, который обнаружил, что за так называемым "кровавым наветом" стоит реальное и неопровержимое убийство детей. Каждый раз, когда "опасность" крещения казалось неизбежной, многие из них убивали собственных детей и совершали групповое самоубийство.

Эти факты бесспорны: еврейские и христианские хроники того периода описали их во всех ужасающих подробностях; еврейские - прославляя такое фанатичное поведение, христианские - осуждая его. Глядя на эти нечеловеческие поступки мужественно-беспристрастно, нельзя не признать, что они не являлись поступками осознанной индивидуальной храбрости, но актами злобных ритуальных убийств, отмщения. Некоторые из иудеев пользовались кровью жертвы для того, чтобы "очиститься" от грехов...

Убийство производилось как ритуальное заклание, сопровождаемое возлиянием крови жертвы, так как евреи полагали, будто пролитая еврейская кровь имеет магическое свойство призывать Божественный Гнев на головы неевреев.

Может быть, всё это не имеет никакого отношения к новейшей истории? Но с какой стати тогда американская реформаторская синагога (Союз Раввинов) заявила в 1885 году в Питсбурге об отказе от человеческих (и любых других) жертвоприношений? Ортодоксальный Иудаизм отказался поддержать эту инициативу. Сей факт недвусмысленно намекает на сектантский характер современного иудаизма, на то, что декрет, изданный одной еврейский властью, не  
имеет никакого эффекта на другие группы. Напротив, ортодоксальный иудаизм продолжает настаивать на святости кровавых жертв, и на праве Левитов возобновить жертвоприношения, если того вдруг потребует Господь.

"Катальщицы" из других маце-пекарен не могут поверить в то, что у них и в "Мицво" дуют в "шофар"; говорят, что это какая-то "ересь" (не наоборот ли?). Разве, размышляет Наташа, это не признак сектантства?  

Иосиф Флавий сообщает, что в 65 г. до нашей эры не менее трёх миллионов человек пришли в Иерусалим наблюдать жертвоприношение агнцев в Храме [53]; то же число даёт Талмуд. [54] 

Не желая считать себя моральными уродами, мы отвергаем вырванные под пытками Инквизиции признания еврейских ритуальных убийц; но в таком случае мы должны требовать освобождения всех подвергшихся пыткам палестинских узников, всех заключённых в Ираке и Гуантанамо; и реабилитации так называемых нацистских преступников (партнёров сионистского руководства). Один из самых поразительных феноменов еврейского религиозного сознания - то, что оно не делает различий между отмщением и ритуальным самопожертвованием. Формально невиновных (поскольку у них фактически не было адвокатов, а "признания" были получены с помощью пыток), "нацистских преступников" казнили в 1946 году не случайно в еврейский Ём-Кипур (День Искупления), а Адольфа Эйхмана - в еврейскую Святую Субботу (1 июня 1962). Это ни что иное, как жреческим ритуал человеческих жертвоприношений.

Называя гибель примерно 700.000 (возможно, полутора миллионов) европейских евреев в 1939-1945 "карой небес за предательство (ассимиляцию)", израильские раввины ритуально символизируют её как массовое человеческое жертвоприношение. И снова, отказавшись спасти европейских евреев из пламени Второй Мировой Войны, американские раввины и мировая Сионистская организация придали этой массивной потере человеческих жизней символ кровавой жертвы. Не случайно они назвали её "Холокостом" (кровавая жертва), и трансформировали в своего рода культ жертвоприношения. Этот культ стал фактической частью еврейской религии, отлично вписываясь в её жертвенные традиции.

"В конечном итоге миф о "холокосте" - это преступление перед христианством, перед человечеством, перед Россией, и, наконец, перед самим еврейским народом. В самом деле, создатели этого мифа кощунственно заявляют, что "холокост" есть опровержение Христа, ибо "лишения и страдания Христа несопоставимы" со страданиями евреев во второй мировой войне. В таком случае "Христос есть ложь, и не от него придет спасение", а от иудейства, как бы ставшего благодаря "холокосту" коллективным мессией. Миф о "холокосте" оскорбляет человечество, ибо представляет еврейский народ главной жертвой минувшей войны". [55]

В таких словах Наташа объясняла Наде общее значение полученных ею книг. Вопрос Нади о том, есть ли у евреев религиозный закон о смертной казни застиг Наташу врасплох. "Трудно сказать", - сначала сказала она, а затем её память вдруг подсунула ей подсказку.

- Да, мне довелось читать о "мавете" - высшей мере наказания. Специалисты по гематрии и кабалистической этимологии проводили параллели между словами херем = харам = карат ("карат": особо жестокая ритуальная кара [56], применяющаяся к еврею за несоблюдение ритуальной чистоты, и к гою - за препятствия, чинимые еврею к соблюдению оной). Утверждают, что в практическом смысле "херем" и его "синонимы" ("фатвы" ("фатва" - булла или обязанность); "карет"; "мавет"; в Пятикнижии: где речь ведётся от имени еврейского бога об обязанности поголовного истребления захваченных в Канаане городов) - тотальное уничтожение всего живого: мужчин, женщин, детей, стариков, животных и растений.

Надя была потрясена.

 

 

      

14.
И. Е. Пранайтис, бывший профессор католической Религиозной Академии в Санкт-Петербурге, а позже - куратор Туркестанского Края, Магистр Богословия, приводит сотни найденных в еврейских религиозных книгах призывов, поощрений и заповедей (предписаний) убивать неевреев,, чему придаётся характер ритуально-жертвенного заклания. Прямой предписание "о возможности кровавой жертвы даже после разрушения Храма" найдено в трактате Эдуиот [57]. Кроме того, профессора Переферкович и И. Г. Троицкий определили, что молитвенный эквивалент был установлен лишь для жертвы всесожжения и благодарения, жертвы же за грехи и повинности "остались без соответствующего им эквивалента в еврейском богослужебном ритуале". 

И. Е. Пранайтис и профессор И. Г. Троицкий нашли место в Талмуде, где даётся разрешение на употребление крови в пищу. В трактате Махширин [58] говорится: "Семь напитков чистых воспринимают нечистоту: роса, вода, вино, масло, кровь, молоко и мёд". Там же говорится об употреблении как напитка "крови рудомётной", т.е. полученной от прокалывания кровеносного сосуда. Об этом тексте, касающемся рудомётной крови, Маймонид поучает: "Кровь, рудомётная (дам гаккиза) - для питья". У Маймонида же говорится: "Но рудомётная кровь для лечения считается чистою" (ритуально чистою, т.е. дозволенной еврейским религиозным законом).

Пранайтис указывает, что в источниках еврейского вероучения крови придаётся громадное значение. В Торе [59], в Мишне [60],  в трактате Керифоф [61], и в несоизмеримых ни с чем по объёму местах в других еврейских источниках. При этом за убийство (животного или человека) с целью добычи крови ответственности не полагается (помимо упомянутого - трактат Хуллин [62] : если жертва не зарезана, а кровь добыта вырыванием или прокалыванием; то же - в Тосефете [63], и в комментарии к нему у Переферковича [64] ).

По просьбе Нади Наташа тщательно собрала и записала Источники предписаний убивать неевреев [65] (важнейший документ, потрясающий цинизмом источников), Тон и дух еврейских источников [66] (короткий, но шокирующий перечень цитат, в которых неевреи неизменно характеризуются как животные, а нередко ставятся ниже).

            Если еврейские религиозные книги так одержимо сравнивают неевреев с животными - разве не естественно предположить, что, когда они упоминают жертвенных животных: это - аллегорическая подмена человеческой жертвы?

Талмуд поучает:

a) "Если Вы едите за одним столом с неевреем, это то же самое, что трапезничать вместе с собакой."  [67]

b) "Если служанка еврея, нееврейка, подохнет, пусть ни единый еврей не выразит соболезнования. Еврею должно напоминать: "Бог заместит твою потерю" - как если бы подох один из его волов или ослов."  [68]

c) "Половой акт с неевреем [нееврейкой] - то же самое что скотоложство". [69]

А в Торе (еврейской Библии) написано:

Всякий, кто занимается скотоложством, да будет предан смерти. [70]

 

Талмуд про убийство нееврея:

"Разрешено брать любой орган, тело и жизнь не-еврея." [71]

"Убить любого, кто отвергает Тору: закон". [72]

"Христиане принадлежат к числу отрицателей Торы (и Талмуда)". [73]

Исторические примеры массовых убийств евреями
неевреев (греков, римлян, христиан (...):

1) В 115-117 годах н.э., во время восстания под предводительством Бар-Кохбы евреи убили 220 тысяч греков и римлян, освежевали их и вытащили их внутренности, пили их кровь, и закусывали их кровавой сырой плотью.  [74]

2) Свидетельство о том, как в Кирине евреи напали на греков и римлян, зверски перебили их, сдирали с них кожу, ею одевались; внутренности обматывали вокруг головы, обливались кровью, мясо пожирали... [75]

3) Сократес, "История Церкви". Тут говорится о том, как в 418 году евреи устроили христианам погром в Александрии, а в 419 году распяли христианского мальчика в Имностаре, близ Антиохии. [76]

4) Клювериус и другие источники свидетельствуют о еврейском погроме Иерусалима (в то время чисто-христианского города, являвшегося частью Византийской империи). Речь идёт о том, как в 614 году евреи участвовали в захвате персами Иерусалима, после чего откупили у персидского царя Хозроя II девяносто тысяч пленных христиан, и умертвили их жесточайшим образом (в Бассейне Мамилла (выкопанном Понтием Пилатом). [77]

5) Примерно с VI по IX век нашей эры, в связи с общим ослаблением еврейских позиций и усилением христианства, массовые убийства евреями христиан отходят в прошлое. 

6) С IX - XI века начинается серия многочисленных убийств евреями христиан с ритуальной целью, сопровождающихся распятием на крест, источением крови, обрезанием жертвы. [78]

7) Хазария, еврейское государство (середина VII конец X века), которое существовало в Азии близ Кавказских гор и Чёрного моря, в ходе вооружённых конфликтов с Византийской Империей, Киевской Русью, Польшей, и другими государствами того времени, совершала бесчисленные злодеяния, убивая христиан. В 964-965 разгромлена русским князем Святославом Игоревичем. [79]

8) На западе Европы, в 1485 году, евреями был убит с ритуальной целью даже великий инквизитор Петр де Арбуэс, канонизированный только в 1865 году.

9) Знаменитый белорусский писатель XVI века из Великого княжества Литовского (русского литовского государства) Пётр Скарга приводит случаи ритуальных убийств евреями христиан в его время в ВКЛ и в целом в Речи Посполитой. [80]

10) Вилли Мартин систематизировал прекрасно документированные фактические случаи беспрецедентного еврейского террора в послереволюционной России (1917 - 1920). Зверски пытая христиан (включая стариков, беременных женщин и детей), еврейские комиссары (или члены ЧК-НКВД) были абсолютно непревзойдённы в изобретении новых видов и методов пытки. Их психотический (или экстатический) садизм и жестокость практически не имеют аналогий в европейской истории. Число убитых ими христиан (миллионы) - в Балтике, России, на Украине, в Белоруссии (и т.д.) - потрясает. [81]

11) Во время Второй мировой войны, противоборствуя британским силам в Палестине (фактически воюя на стороне фашистской Германии) еврейские сионисты проявили исключительную жестокость. Они замучили, похитили и убили тысячи и тысячи своих "противников" (включая высших представителей Организации Объединенных Наций), и совершили ряд террористических актов, абсолютно не  беспокоясь о гибели невинных жертв.

12) С момента еврейской оккупации Святой Земли (Палестины) и основания "еврейского государства" в 1948, израильские евреи совершили бесчисленные военные преступления (включая массовую резню местного населения) в Палестине, Сирии, Иордании, Ливане, Египте, и многих других странах. Они относятся к палестинцам и к израильским арабам, находящимся под их оккупацией, с изуверской жестокостью, убивая и пытая взрослых и детей, зверски эксплуатируя неевреев и сексуальных рабынь, убивая тысячи палестинских детей ради донорских органов [82]. Одновременно, они третируют новых иммигрантов (и особенно - русскоязычных), иностранных рабочих, христианское духовенство (особенно - христианских ортодоксов) в Иерусалиме, Вифлееме, и других местах, и даже некоторых туристов, проявляя случаи той же самой жестокости. Они арестовывают, пытают и убивают христианских активистов из Европы и Северной Америки: тех, что пытаются заступиться за права палестинцев. Совсем недавно в международных водах они напали на интернациональный конвой мирных судов с участниками акции протеста "типа Гринпис", убив 20 и ранив сотни участников демонстрации, несмотря на то, что на борту этих кораблей находились европейские и турецкие парламентарии, десятки всемирно известных общественных деятелей, и других знаменитостей. Они игнорируют международное право, человеческую нравственность и всякие нормы.    

13) Примерно с 1970-ых годов "отрицателей "Холокоста", некоторых критиков Израиля и еврейского влияния в Канаде, США, Европе, России и Австралии, и другие категории вольнодумцев маргинализируют, подвергают арестам, бросают в тюрьмы, убивают. Израиль запустил глобальную кампанию террора, которая включает террористические акты (такие, как взрывы бизнесов и домов активистов, избиения, убийства, пытки, и похищения). После 2001 Израиль и еврейские лобби в Европе и Северной Америке стали настолько всемогущими, что в своей террористической деятельности они теперь могут рассчитывать на помощь местных органов власти. Автор 2-х капитальных работ - "ГУЛАГА Палестины" и "Израильского Глобального Терроризма" - систематизировал и проанализировал информацию о тысячах жертв Израиля в христианском мире, об израильских методах и о "5^-й колонне" в верховных органах власти национальных государств. Внеся антихристианские [83] и экстерриториальные [84] дополнения к израильскому Уголовному Кодексу, Израиль открыто объявил о глобальном преследовании людей, организаций и правительств, чья позиция, взгляды, или деятельность "сталкиваются с израильскими / еврейскими политическими, экономическими или военными интересами".

 

Существенно, что в вышеупомянутых и во многих других случаях евреи совершали акты массовой экстатической садистской жестокости, которая очень редка среди других групп людей.  

 

 

      

15.
Жертвоприношения, в том числе и человеческие, связаны и с фаллическим культом. Двойные фаллические столбы ("близнецы") находят во всех древних храмах, во всех уголках планеты. Они носят разные названия ("Столбы Гермеса", "Колонны Шу", "Колонны Сейта", Осириса или Соломона). В Древнем Египте: "Два столба Огня", использовавшиеся для поклонения Осирису. В Иерусалимском Храме (храме Соломона) они тоже имелись, и назывались "Ясин и Боаз" (1 Цари, 7:21). Они есть и в масонских ложах, и увенчаны глобусом. Нью-Йоркские башни-близнецы были таким же фаллическим знаком, возведённым современными евреями; и разрушены ими же.

Вилли Мартин указывает: "На заре цивилизации, кровавый ритуал, при отправлении которого человеческую кровь пили из тела всё ещё живой жертвы, был известен многим племенам. Но только одна группа людей, которая так и не достигла никакого прогресса с эпохи каменного века, продолжает практиковать кровавый ритуал и ритуальное убийство. Эти люди нам известны под именем евреев. Арнольд Тойнби (Arnold Toynbee), признанный историк, называл евреев "ископаемыми людьми"...

Каждый день миллиарды людей на Земле принимают душ, или совершают омовение в водоёмах, или другим способом смывают с себя грязь. Вода - единственная в своём роде, уникальная субстанция, подобной которой нет на планете. Вода очищает и промышленное загрязнение, без чего давно произошла бы экологическая катастрофа. По религиозному представлению евреев, параллельно материальному загрязнению беспрестанно происходит загрязнение ритуальное. Их культовое сознание считает кровь единственным, уникальным "очистительным инструментом", способным избавить их от ритуальной нечистоты. Так же, как смывают с себя физическую скверну водой, ритуальное загрязнение смывается кровью и (другой обряд) водой, смешанной с пеплом жертвы всесожжения. (Отсюда и так называемый "Холокост"). Вторжение в Ирак (бывший Вавилон), которое уничтожило миллионы людей и сломало жизни миллионам других, было спровоцировано евреями из культовых соображений. Изъятие ими из иракских музеев предметов, использовавшихся древними вавилонянами и евреями в ходе ритуалов человеческого жертвоприношения, было главной целью этой военной кампании. Второй целью был поиск проливающих свет на подлинную природу иудаизма материалов и уничтожение их.

Жертвенная кровь наделялась апострофической силой (возможностью прогонять злых духов).

Наиболее архаичные еврейские ритуалы, например, предписание приносить в жертву Богу мальчиков-первенцев и первенцев скота [85], связаны и с еврейским феноменом "сверхсущества".

Например, еврейские праздники отличаются от праздников всех других групп строжайшим предписанием раз в год являться "всем народом" "пред глаза Бога" в Храм, непреложным предписанием всенародно "веселиться", "праздновать", "быть радостными и счастливыми" "всем вместе" (всенародно) в "священных местах".

Еврейское религиозное сознание представляет Бога как силу или дух, что не имеет тела в этом мире, и нуждается в нём. Посему некоим образом совокупная паства еврейских индивидуумов ("еврейский народ") - это и есть тело Бога. Конкретный индивидуум, с его внутренним миром, чувствами и мыслями, прекращает существовать как сомодостаточный универсум, становясь ячейкой "сверхсущества". В "поверхностном слое" сознания такая личность - нормальный человек, на уровне же подсознания - зомби.  

Мистическая связь между частицами-ячейками "сверхсущества" присутствует даже на расстоянии, как взаимное притяжение капелек ртути. Это может объяснить наиболее архаичный из еврейских праздников: Шаббат (субботу). Поскольку у Бога нет тела в этом мире, Оне (Он) не могут выполнять материальной работы. Шаббат, как и обрезание - это "брит", контракт между Богом и евреями: период, когда все евреи в общине и каждый отдельно - персонификация Бога. В этот день происходит "точная подстройка" психики (сознания) каждого "включённого в контракт" еврейского существа под резонансные настройки "сверхсущества". В эту коллективную настройку включены даже души мёртвых иудеев, и отсюда: 3 обрядовые трапезы и заповедь зажигать ритуальные свечи.

Ещё один механизм, что предоставляет лишь скромную возможность понять сложную и многоярусную структуру еврейского религиозного сознания - это механизм "обрядов перехода". Архаичный разум неизменно боялся мутаций и преобразований, изменений и границ. Инициирование, к примеру, можно поместить в категорию "обрядов перехода". Сезонные перемены также могут быть включены в ту же самую категорию еврейского религиозного восприятия, с соответствующими им праздниками. Особые моменты между концом чего-то и началом чего-то другого должны быть "защищены" отправлением ритуала . Суббота, как конец недели и начало новой может рассматриваться как "обряд перехода", а также Песах. Это может объяснить некоторые "необъяснимые" факты и наблюдения, собранные в книге Ариэля Тоаффа о еврейском ритуальном убийстве.

Ариэль Тоафф - сын бывшего Главного Раввина Рима Элио Тоаффа, профессор истории Средневековья и Возрождения в университете Бар-Илан в Петах-Тикве, Израиль. Он - автор "Pasque di sangue", книги, которая открывает читателю шокирующие откровения о человеческом жертвоприношении.

Изучив огромный пласт архивных и аналитических материалов, Тоафф заключил, что - между 1100 и 1500 годами нашей эры (Первый Крестовый поход - конец Средневековья), имели место некоторые (возможно многие) случаи распятия евреями на кресте христианских мальчиков. Он также заключил что (Тренто, 1475; и другие области Европы), евреи, обвиняемые в человеческом жертвоприношении, не всегда были "невинными жертвами". Некоторые немецкоговорящие (диалект идиш) еврейские фундаменталисты фактически - и непрерывно - совершали человеческие жертвоприношения.

Тоафф заявил в одном из своих интервью:

 

"Множеством страниц я доказал центральность культа крови на еврейскую Пасху. Основываясь на ряде молитв (проповедей), я заключил, что кровь действительно использовалась, особенно иудеями-ашкеназами, и что существовала вера в особые лечебные свойства детской крови. Оказывается, что среди лекарственных снадобий у ашкеназских евреев был порошок, приготовленный из крови." 

 

Тоафф добавил, что нашёл доказательство раввинского разрешения использовать кровь, включая человеческую:

 

"Раввины разрешали и ту, и другую, лишь бы кровь была высушена." Он сказал, что в ашкеназских общинах это был принятый обычай, который имел силу закона. Проклятия и ненависть к христианам, и молитвы, призывающие к жестокому отмщению против христиан, фактически приводили к "вероятности того, что какая-нибудь психически неустойчивая личность что-то совершит".   

 

В этой проблеме неизменно вскрывается тот или иной отвратительный аспект. Евреи традиционно вовлечены в большинство неэтичных, безнравственных, позорных средств добывания денег: ростовщичество, мародёрство, продажу ядов, алкоголя и работорговлю. Современный Израиль - чемпион мира в торговле сексуальными рабынями и донорскими органами. Считается, что израильские солдаты-оккупанты убили тысячи палестинских детей ради донорских органов, которые они продают через сеть еврейских больниц в Западной Европе и Северной Америке.

 

В некоторые периоды Средневековья торговля кровью становилась эксклюзивным и сверхэффективным способом добывания денег.

Тоафф добавляет: 

 

"В одном из свидетельств на суде в Тренто упомянут коробейник - который приехал в Венецию, - предлагавший сахар и кровь. Я отправился в Венецианские архивы, и нашел, что да, был такой человек, торговавший вразнос сахаром и кровью, которые были основными продуктами в аптеках того периода. Человек по имени Ашер из Тренто, который якобы ходил с мешком и продавал высушенную кровь, также был упомянут на суде. Один из свидетелей показал, что его судили за алхимию в Венеции, и там арестовали. Я отправил целую группу в архивы - и нашёл документацию по суду над этим человеком".

 

Тоафф перечисляет кабалистические "рецепты" лечебного использования крови - и подчёркивает, что "чёрный рынок процветал с обеих сторон Альп, наводнённый еврейскими торговцами, продающими человеческую кровь, с подлинными раввинскими сертификатами продукта: кошерную кровь." 

 

Христианские уроды также практиковали "изъятие" крови через процедуры мутиляции детских органов (кастрация мальчиков для того, чтоб те пели в Сикстинской Капелле "вечно как ангелочки"), или "медицинского кровопускания" (чрезвычайно распространённого в то время для снижения высокого кровяного давления, предупреждения возможной апоплексии, и т.д.), но не убивали никого. То, что евреям не просто нужна человеческая кровь, но что они обязаны произвести убийство с целью "взять душу" (жизнь), манифестируемую кровью, может быть расценено как доказательство. Через этот ментальный механизм человеческая кровь расценивалась как владение чьей-то душой, следовательно такое владение было невозможно без убийства.

 

Тоафф полагает, что в процессе изучения поднятой им темы он сделал ужасающее открытие: средневековые еврейские общины Северной Италии практиковали наиболее отвратительную форму человеческого жертвоприношения. Их ведьмы и колдуны похищали христианских детей, распинали вниз головой, и выцеживали всю их кровь для магического ритуала вызывания Духа Отмщения (против христиан). И таким образом они праздновали еврейскую Пасху (Песах), сдвигая её от метафорического к фактическому ритуалу жертвоприношения. Тоафф полагает, что традиция, выпивать 4 бокала красного вина в вечер Песаха недвусмысленно символизирует кровь.

 

Как заметил один из критиков работы Тоаффа (Шамир), он, "двигаясь по ниве истории, богословия и антропологии (...) с экстраординарным профессионализмом, иллюстрирует центральную роль крови в праздновании еврейской Пасхи", "а также крови от обрезания крайней плоти новорожденных мальчиков Израиля". "Вот почему на ритуальном ужине еврейской Пасхи тёмная пресная кровь смешивалась со свернувшейся кровью, тогда как сушёная кровь насыпалась в вино перед декламацией десяти проклятий Египту. Какая ещё кровь могла иметь большую силу для этой цели, как не христианского ребенка, убитого по этому случаю, спросил бы самый фанатичный из иудеев". "Тоафф открыл множество случаев таких кровавых жертвоприношений, сопровождавшихся пытками детей, выпусканием крови и её отжигом в маце (пресном хлебе)".  

 

"В дополнение к этому жертвенному значению порошковая кровь (человека или животного) обладала для евреев широчайшим спектром различных лечебно-оздоровительных функций, до такой степени, что попирался, с раввинского согласия, библейский запрет употреблять её внутрь в любой форме. Согласно рецептам передававшейся в течение многих столетий каббалистической практики, [сухая] кровь имела ценность в облегчении эпилептических приступов, в стимулировании полового желания, но преимущественно использовалась как сильный гемостатик [средство для свёртывания крови], купируя менструальные и носовые [epistassi nasali] кровотечения. Прежде всего, она моментально излечивала рану, причинённую обрезанием новорожденного".

 

"Кровь, этот волшебный напиток, была популярным снадобьем того времени, и любого времени: Ирод пытался сохранить молодость принимая ванны из крови младенцев; алхимики использовали кровь для превращения свинца в золото. Еврейские колдуны занимались магией, используя кровь столь же часто, сколь и другие. Рынок таких деликатесов как кровь, порошок, сделанный из крови и кровавая маца, процветал. Еврейские поставщики продавали её вместе с сопроводительными раввинскими письмами-сертификатами; выше всего ценилась кровь "гой катан" (христианского ребёнка), гораздо чаще имела хождение кровь обрезания. Такие кровавые жертвы были "инстинктивными, висцеральными, вирулентными акциями и реакциями [действиями и взаимодействиями], в ходе которых невинные и неразумные дети становились жертвами любви к богу и отмщения," - написал Тоафф в предисловии к своей книге. "Их кровь омывала алтари Бога, которого, как верили, должно было подталкивать, а иногда и нетерпеливо толкать в бок, чтобы он защищал и карал." 

 

Тоафф поднял весьма чувствительный, сложный и неоднозначный вопрос неоднократно повторявшихся репрессий против целых еврейских общин, резни мужчин, женщин, и детей в качестве "наказания". Такая реакция всегда диспропорциональна, спонтанна, и к тому же резнёй никого не "проучишь". Наоборот, именно эти вопиющие случаи дают евреям самые главные козыри: мнимое подтверждение их непоколебимой уверенности в своей "правоте", мифа их уникального страдальчества, и - отсюда - "права" на редкостную озлобленность и безнравственность.

 Однако, предупредить реакцию отмщения, к сожалению, невозможно: среди неевреев есть свои фанатики, идиоты, садисты и подонки; именно они чаще всего возглавляют "крестовый поход" против иудеев, хотя сами они и есть евреи, только с обратным знаком (покопавшись в личных данных любого выдающегося погромщика, нетрудно обнаружить под "пеплом" мнимой принадлежности к "титульной нации" тлеющие угли еврейского происхождения). "Избранный" же народ, в свою очередь, где сознательно, а где интуитивно провоцирует именно такую реакцию. Так что её нельзя назвать немотивированной.

            Допущение, что насилие, направленное против меньшинств, происходит так или иначе, без какой-либо причины - истинно лишь отчасти, тогда как чаще распространена тенденция возмездия. Евреи не могут понять и допустить этого, потому что их собственное поведение по отношению к иноверцам (неевреям) основано на немотивированной ненависти и предубеждении. С основания современного Израиля у них есть своё собственное государство, в котором они сформировали абсолютное большинство, и тем не менее они не в состоянии жить в мире с другими людьми, и движимы тем же самым немотивированным гневом, как и в Диаспоре. Такое исключительное высокомерие и ярость поддерживаются исключительно высокой ценой. Но, как это ни парадоксально, невероятная цена лишь укрепляет редкостную агрессивность и миф об их исключительном страдальчестве (извращение жертвенного культа), вдохновляя и воспламеняя изворотливость-хитрость, почти сверхъестественную способность захватывать важнейшие посты в обществах, где они составляют меньшинство, но играют крайне влиятельную роль, используя её в интересах "еврейского государства" и глобальной еврейской тирании. Они достигают своих целей главным образом через террор и насаждение концепции "коллективной вины неевреев". Помимо этих двух разновидностей оружия, у них есть третье, самое сильное: наша ненависть к ним...         

 

 

      

16.

Постепенно Наташа начала понимать, что необъяснимая жестокость и применение насилия к русскоязычным иммигрантам, женщинам и христианам; обожание избиений и притеснений; отмена в израильском законодательстве запрета на пытки (закон Леви-Ландау); рутинная резня палестинцев израильской солдатнёй; убийства и аресты - сопровождаемые пытками - сотен христиан: пропалестинских активистов из Европы и Северной Америки; нападение в нейтральных водах на международный конвой с европейскими и другими активистами и парламентариями; неисчислимые военные преступления в Ливане; беспрецедентная резня в Дженине, Кане и других палестинских городах и деревнях; приверженность рабству и его принципу господства: всё это предопределено и внедрено чем-то таким, что присутствует в кодировании еврейского религиозного сознания.

Невероятные еврейские успехи в деле контроля над тем, что мы пишем и говорим, что мы читаем и смотрим, что мы покупаем, слушаем, и даже думаем, и что делают наши правительства - в какой-то степени паразитируют на нашем праведном гневе. Вызывая нашу ненависть, они интуитивно лишают нас нашей самости. Ненавидя их, мы становимся их зеркальным отражением. Это именно то, что случилось в Нацистской Германии, которая в течение многих лет жила в соответствии с еврейским законом, только в обращении. В попытке скрыть свою бесконтрольную, обобщённую ненависть, и суеверное отвращение, мы инстинктивно принимаем их ярмо нашей "коллективной вины".

В Москве, Вене, Риме, Берлине, Нью-Йорке и Лондоне евреям удалось убедить местные власти бросать в тюрьмы, пытать и даже убивать ревизионистов и других антисионистов (то, что они делали ранее самостоятельно руками Моссада и еврейских ополченцев Бней Брита, Бейтара...). Им удалось маргинализовать христианскую Церковь до такой степени, что Церковь стала одной из их самых низких служанок. "Нагло отрицая свои самые кричащие преступления, и никогда не высказывая сожаления, никогда не извиняясь, они смогли подменить в душах миллионов простых людей изображение Via Dolorosa, Голгофу и Воскрешение своим невероятным искажением человеческой истории, представляя её в виде бесконечной цепи страданий евреев, кровавого навета, Холокоста и "освобождения" сионистами Святой  Земли. Пользуясь тем, что народы отвергли идею еврейской вины в смерти Христа, они установили вместо этого идею вины Церкви в гибели иудеев". 

"Последствия этого всего далеко не чисто теологические. Великобритания, Италия и Германия согласились с еврейским удушением христианской Палестины, с блокадой Сектора Газа, с грабежами Церковных земель в Вифлееме и Иерусалиме";  последовали бомбардировки христианской Сербии и её неотъемлемой части - Косово, по наущению евреев устроенные Западной Европой и США, чтобы изгнать христиан и отдать эту историческую и религиозную колыбель славянского православия (Метохию (Косово) мусульманам; вторжение в Ирак - единственное светское и похожее на христианские арабское государство; и установление глобальной еврейской диктатуры, с её технологически усовершенствованной слежкой, цензурой, преследованием, контролем, угнетением, и электронными средствами наказания.

Доллар и Талмуд: два клыка "мзбранных"

Есть конфликт между двумя типами божества. Христианский Бог - Всевышний из-за высшей любви, какую ни один смертный не в состоянии испытать; еврейский Бог - Всевышний из-за высшей силы (всесилия власти), какую ни один смертный не в силах заполучить. Может быть, погибшие во время Второй Мировой войны евреи были носителями своего рода экстраординарной любви, что сделала их отличными от всех других групп людей? Это - ключевой вопрос. Современная христианская Церковь находится в глубоком кризисе из-за неспособности понять, почему Ранняя Церковь включила еврейскую традицию как часть христианского культа. В действительности, Ветхий и Новый завет представляют дуализм сего мира, формируя монаду (Теза и Антитеза). В своё отвержение мы включаем тему своего отрицания. Однако, в реальной жизни заражение происходит спорадически в онтологических смыслах, например, в виде "кошерной пищи". Ещё одна сфера деятельности злых магов.

В "Еврейской Энциклопедии" Брокхауза и Эфрона (они же составили и "обычную") написано:

 

"Шехита (шхита) - ритуальный убой скота".

 

"Орудием убоя является нож, острый, гладкий, без зазубрин, длина его должна быть вдвое больше ширины горла животного; он должен быть тщательно осмотрен перед пользованием и испробован проведением пальца и ногтя по краю (Трактат Хуллин, 17б); его следует также тщательно осмотреть и после употребления, и если на нем окажется зазубрина, животное считается негодным к пище (ibid, 10а). Принято даже, чтобы резник (шохет) давал по временам свой нож на испытание раввину (ib., 18a). Впрочем, Иope Деа (18, 17) считает это необязательным для своего времени (...). Перед резкой резник читает славословиe: "Благословен Ты... освятивший нас своими заповедями и повелевший нам шехиту".

Другое измерение кровавых ритуалов - их особое родство со временем. В еврейском религиозном сознании Время - одновременно и линеарное, и циклическое. Они верят, что могут "переноситься" во времени, посещать мир умерших и мир будущего через кровавые жертвенные обряды. Еврейское эклектичное понимание времени оставляет дикое болезненное неудовлетворение, которое необходимо компенсировать убийством (заместительный ритуал). 

Иудеи пользуются ассирийско-вавилонским лунно-солнечным календарём с именами вавилонских лунных месяцев. В еврейском летоисчислении был установлен 19-летний цикл, где 12 "простых" лет, и 7 - високосных или эмболисмических (3^-ий, 6^-ой, 8^-ой, 11^-ый, 14^-ый, 17^-ой, и 19^-ый). Этот 19-летний цикл может быть различной длины: 6939, 6940 или 6941-дневный. Так выходит, потому что смена года не должна (по религиозным соображениям) выпадать на воскресенье, среду или пятницу; в этом случае её передвигают на один или даже на два дня. В результате, и у простых, и у високосных лет бывает разная длина: простой год - 353, 354 или 355 дней, и високосный год - 383, 384 или 385. В результате бывают 3 группы разновидностей еврейского года: 1) короткий или неполный; 2) "правильный" или "нормальный"; 3) и законченный или избыточный. Современное еврейское летоисчисление было окончательно разработано лишь приблизительно к началу XI столетия нашей эры.

В одной из книг Наташа нашла отчёт свидетеля, поражённого еврейским ритуальным забоем скота: продукцией "кошерного" мяса. Этот документ невозможно было читать без ужаса.

"Прежде всего бросилось в глаза то, что я вижу не убой скота, а какое-то таинство, священнодействие, какое-то библейское жертвоприношение. Передо мной были не просто мясники, а священнослужители, роли которых были, по-видимому, строго распределены. Главная роль принадлежала резнику, вооруженному колющим орудием; ему при этом помогали целый ряд других прислужников: одни держали убойный скот, поддерживая его в стоячем положении, другие наклоняли голову и зажимали рот жертвенному животному. Третьи собирали кровь в жертвенные сосуды и выливали ее на пол, при чтении установленных молитв; наконец, четвертые держали священные книги, по которым читались молитвы и производилось ритуальное священнодействие. Наконец, были и просто мясники, которым передавался битый скот, по окончании ритуала. На обязанности последних лежало сдирание шкур и разделка мяса".

"Убой скота поражал чрезвычайной жестокостью и изуверством. Жертвенному животному слегка ослабляли путы, давая возможность стоять на ногах; в этом положении его все время поддерживали трое прислужников, не давая упасть, когда оно ослабевало от потери крови. При этом резник, вооруженный в одной руке длинным в пол-аршина ножом, с узким лезвием, заостренным на конце, и в другой руке - длинным вершков шести шилом, спокойно, медленно, рассчитанно наносил животному глубокие колющие раны, действуя попеременно названными орудиями".

"При этом каждый удар проверялся по книге, которую мальчик держал раскрытою перед резником; каждый удар сопровождался установленными молитвами, которые произносил резник. Первые удары производились в голову животному, затем в шею, наконец, - под мышки и в бок. Сколько именно наносилось ударов - я не запомнил, но очевидно было, что количество ударов было одно и то же при каждом убое; при этом удары наносились в определенном порядке и местах, - и даже форма ран, вероятно, имела какое-нибудь символическое значение, так как одни раны наносились ножом, другие же шилом; причем все раны были колотые, так как резник, что называется, "шпынял" животное, которое вздрагивало, пробовало вырваться, пыталось мычать, но оно было бессильно: ноги были связаны, кроме того, его плотно держали трое дюжих прислужников, четвертый же зажимал рот, благодаря чему получались лишь глухие, задушенные, хрипящие звуки. Каждый удар резника сопровождался струйкой крови, причем из одних ран она слегка сочилась, тогда как из других она давала целый фонтан алой крови, брызгавший в лицо, на руки и платье резника и прислужников. Одновременно с ударами ножа один из прислужников подставлял к ранам священный сосуд, куда стекала кровь животного".

"При этом прислужники, державшие животное, мяли и растирали бока, по-видимому с целью усилить поток крови. После нанесения описанных ран наступала пауза, во время которой кровь собиралась в сосуды и при установленных молитвах выливалась на пол, покрывая его целыми лужами; затем, когда животное с трудом удерживалось на ногах и оказывалось в достаточной мере обескровленным, - его быстро приподнимали, клали на спину, вытягивали голову, причем резник наносил последний, заключительный удар, перерезая животному горло".

"Вот этот последний и был единственным режущим ударом, нанесенным резником жертвенному животному. После этого резник переходил к другому, тогда как убитое животное поступало в распоряжение простых мясников, которые сдирали с него шкуру и приступали к разделке мяса. Производился ли убой крупного скота тем же способом или же с какими-либо отступлениями - судить не могу, потому что при мне производился убой овец, телят и годовалых бычков. Вот каково было зрелище еврейского жертвоприношения; говорю "жертвоприношения", так как другого более подходящего слова не могу подобрать для всего виденного, потому что, очевидно, передо мной производился не просто убой скота, а совершалось священнодействие, жестокое, - не сокращавшее, а, наоборот, удлинявшее мучение..."

У Наташи не достало духу закончить страницу: образы бессмысленной жестокости проникали в её сознание, останавливая сердце. Она лишь пробежалась глазами, захватывая слова о большой белой ткани в чёрную полоску - священном талите гадоле - который мясник носил поверх своей одежды, и о помощниках, массирующих бока животного, чтобы усилить кровообращение.

Вместо того, чтобы кончить животное одним ударом, эти садисты методично и беспощадно растягивали его агонию до предела, сознательно усиливая пытки.

На следующий день она обнаружила свидетельства современного - "более гуманного", механизированного кошерного забоя скота:

--------

"По раввинским законам животных с перерезанным горлом оставляют умирать от потери крови, подвешивая вниз головой. С помощью перекрученных жгутов животное опрокидывали на спину. Когда его валили до конца, цепи оборачивали вокруг задних конечностей. Кран выстреливал скотину в воздух одну за другой, с треском фиксируя задние ноги. Затем в ноздри каждой вставляли вилы, и один из двух еврейских мясников [резников] благословлял длинный нож в руке, произносил короткую молитву - и перерезал горло животному, которое тут же подтягивали выше, и кровь струями хлестала из разрезанной шеи, и передние ноги дико лягали воздух. Мы иногда, поражённые ужасом, смотрели из окна повыше блока бойни, как животных, ещё живых, корчившихся в предсмертной агонии, волочили вдоль желоба для сбора крови. Однажды вспоротая корова бросилась на окно, где мы стояли, вдребезги раскрошив стекло и забрызгав нас чёрной кровью. Никто бы не смог долго наблюдать за этим".  

"Животное, висящее вниз головой, с разорванными суставами и часто со сломанной ногой, в полном сознании, отчаянно бьётся в боли и ужасе, так, что нужно зажать ему шею или вставить фиксатор в ноздри, чтобы забойщик мог зарезать его так, как предписывает религиозный закон."

"Я никогда не забуду кошмаров, снившихся мне пятнадцать лет назад после посещения теперь уже не существующего предприятия Спенсеровских (Кошерных) Продуктов в Спенсере, Айова. Работники, носившие футбольные шлемы, вставляли носовые клещи в ноздри корчащегося животного, подвешенного на цепи, закрученной за одну из его задних конечностей. С помощью электрического шила каждое парализованное страхом существо вынуждали бежать в небольшой загон, имевший гладкий пол под наклоном в 45 градусов. Это заставляло его скользить и падать так, чтобы работники смогли прикрепить цепь к задней ноге. Глядя на этот кошмар, я думал: "Это не должно происходить в цивилизованном обществе. Если существует ад, то я в нём. Эта бойня - из ада."

Человек, оставивший это свидетельство, ошибался. Нет, это не бойня из ада... Ад находился внутри этих людей...           

 

 

      

17.
Последние дни сезона. Нетерпение Наташи нарастает. Время бежит слишком неторопливо, откладывая долгожданную свободу. Нет тюрьмы более ужасающей, чем еврейский культ и ментальные особенности, что управляют и душой, и телом, и разумом. Наташа только и мечтает о том, чтобы освободить себя от пекарни навсегда, и всех "катальщиц"... и Ривку... и раввина... Она знает, что глубоко в них борются между собой две силы... Она знает, что каждый родился быть свободным...

            Только сегодня она открыла для себя секрет полишинели, что другие знали в течение месяцев. Это - о Ёсе с Фаиной. Коротышку из Бухары, Ёсю, вместе с его женой Софой, прислал в пекарню Гарик Монстройберг, известный бандит, и, одновременно, владелец и редактор еврейской газеты на русском языке, член Исполнительного комитета Канадского Еврейского Конгресса (по Квебекскому региону), Председатель Совета Ветеранов, член Городского Совета, советник депутата от Либеральной партии и член той же партии, член Советнического Комитета (цензуры) в одном из университетов, активист Бней Брита, и так далее. Ничего, абсолютно ничего не могло связывать Ёсю с таким человеком, как Гарик.  Люди шепчутся о том, что между сезонами "на маце" он работает в 10 различных местах: не говоря ни единого слова ни на английском, ни на французском. Однако, его "иврит" хорош, достаточно хорош даже для Моссада. Ёся "переводится" с одной работы на другую всего лишь за день-два до того, как кого-нибудь арестуют, или обыщут, или убьют. Что бы он ни делал, в его адрес не раздаётся ни упрёка; никто ему не перечит. Все знают, что этот тип больной на всю голову.  

            Будучи коротышкой, он развил в себе "синдром Наполеона". Крайне честолюбивый, завистливый, патологически агрессивный, Ёся в ссоре буквально со всеми. "Пошёл на хуй, - кричит он Борису, который однажды чуть не прикончил его. Вчера раввин кротко попросил его показать свои руки, и Ёся крикнул ему точно так, как теперь - "па-а-а-шёл на хуй", и плюнул раввину в лицо. И всё-таки не был уволен. Два месяца назад Ёся  возвестил, что собирается изучать Кабалу, и постарается вести себя разумней, и в то же время закрутил роман с Фаиной. Они встречались в дешёвом гостиничном номере, возле St.-Jacque, пока муж Фаины не выследил их.     

            В Фаине есть что-то поистине отвратительное. Её можно было бы считать симпатичной, если б её мимика, жестикуляция, лицо не несли в себе чего-то пугающего. Однажды, когда Наташа пригласила её к себе, Геннадий осведомился: "На кой хрен тебе эта тошнотворная жаба?" Но вот кто действительно жаба: это Фаинин Фима. Его длинный горбатый нос, торчащий из небольшого, сужающегося к переду лица; большие, как у слона, уши, всегда лоснящиеся и грязные; глаза навыкате - "крутым полукругом" под крохотным скошенным лобиком; и жирные, лепестковые губы: всё отвратительно, неприятно до позывов рвоты. Несмотря на отсутствие бросающихся в глаза монголоидных или тюркских черт - его лицо напоминает изображение хазара из старой полузабытой книжки. Он никогда не смотрит Вам прямо в глаза; его взгляд всегда бегающий; и каждое выплёвываемое им слово звучит как ложь. При разговоре он часто приближает кончики пальцев прямо к ноздрям - как зверь, который мочится и нюхает. Он постоянно провоцирует впечатление, что боится быть схваченным за руку, разоблачённым.

            Поговаривают, что Фима - профессиональный "прослух". Предположительно, посещая Вас, он тайно устанавливает подслушивающее устройство где-нибудь в туалете, а во время своего следующего визита уносит его. Наташа слышала об этом от некоторых знакомых задолго до того, как любовная интрига между Фаиной и Ёсей вскрылась, как зимний лёд весной на реке. Фима вывел их "на чистую воду" записывая в своё отсутствие телефонные разговоры жены. Одно Наташа не могла взять в толк. По её сведениям, каждый телефонный аппарат (в Северной Америке и отдельных европейских странах) сегодня производится с опцией прослушивать помещение даже с трубкой на рычажке. И подрядчики, которые выполняют работу по прослушиванию для правительств Канады и США (каждое помещение в Канаде, где имеется телефон, 24 часа в сутки): это израильские компании. К чему же тогда поручать Фиме, имеющему израильское, украинское и канадское гражданство, выполнять эту работу вручную?

            Так или иначе, он пронюхал о романе жены, и немедленно дал ей пинка под зад. Она же умоляла его не затевать развода. Фаина одевалась почти как ультра-ортодоксальные бабы, и вела себя почти как они. "Два Ф." снимали квартиру в еврейском гетто на Côte-St.-Luc, получая ощутимую помощь от местной еврейской общины. После разрыва с женой Фима нашёл квартиру в N.D.G., и переехал туда, навещая его двух малолетних дочерей два раза в неделю. Фаина принимала теперь любовника дома. Наташе выпала честь видеть их, столкнувшись с ними на улице: молодую дылду с чем-то бросающим в дрожь во внешности, и фиглярского карлика-нибелунга из страшной сказки, ростом едва ли в половину своей возлюбленной. Хуже всего было то, что Фима излил свою историю трём работницам Маце-Пекарни, и те возопили от крайнего возмущения. Защищая своего земляка, Хава попыталась усмирить стихию, сбивчиво объясняя, что полигамия для евреев Бухары - норма. Однако, скандал расширялся, и однажды Людмила донесла этот "всеобщий секрет" до ушей Софы. Работая с мужем в пекарне, Ёсина жена была наивной и робкой дурочкой. Если бы не Людмила, она бы ничего и не заподозрила.

            Тут же события пошли развиваться стремительно. И Софа, и Фима одновременно подали на развод. Имея доказательство интрижки своей жены, Фима имел шанс освободиться от бремени алиментов. А Ёся теперь стоял перед обязательством выплат для трёх своих сыновей-олигофренов. Ситуация стала ещё напряжённей, когда Борис и Софа стали встречаться, не помышляя о браке. Ёся был взбешён.

            Сегодня, стоя в закутке гардероба, спиной к комнате, Наташа подслушала разговор между Ривкой и её мужем. Они, скорей всего, приняли Наташу за Надю (та дала Наташе поносить её передник и кофту), и не волновались.

- A ferbisene goje.
- A finstere bruje.
- Sie stickt Sein nose umetum.
- Wus du meinst... [86]

Они выдержали многозначительную паузу, и продолжили, по-прежнему на идиш, но приглушенными голосами:

- Ты полагаешь, она могла бы рассказать Наташе, своей подруге, о пекарне Шлоймо?
- Ты имеешь в виду...
- Разумеется...
- Если мы только узнаем, мы обратим их в пепел.

 

Наташа боялась вздохнуть, чувствуя chaire du poule [87]. Из всех источников она знала теперь слишком хорошо, каков реальный и ужасающий смысл "превращения в пепел".

Тем временем, двое продолжали:

- Как тебе нравится Ёсина угроза поджечь нас? Этот парень, он что - в самом деле помешанный?
- Ja, он сумасшедший. Но мы застрахованы, и не забывай: мы в конце сезона. Если он выполнит свою угрозу, но без серьёзных последствий, не станем его выдавать, но если две или три гойки сгорят живьём, тогда пусть полиция разберётся.
- Мне не нравится эта идея. Он слишком опасен, но будем пристально следить за ним.

Наташа не могла поверить своим ушам. Она была буквально ошарашена. Как только эти двое ушли, она живёхонько переоделась в своё собственное, и подалась в главную зону. Как успеть шепнуть "девочкам" и раввину? Как сказать им? Как назло, Ривка с мужем всё время сновали вокруг, но старались держаться подальше от печи. Вскоре Ёся вышел - нервный, беспокойный. Когда он вернулся, Наташа уже знала: что-то произойдёт. Она не сразу сообразила, что он сделал, когда он что-то швырнул в печь с хорошего расстояния. Не иначе, как бутылку с "коктейлем Молотова". Печь "взорвалась", посылая длинные струи огня в комнату, и сюртук раввина тут же загорелся. Наташа подскочила - сбивая пламя, и вместе с Надей они изловчились погасить на раввине одежду. В мгновение вся комната уже пылала... И всё-таки никто не сдвинулся с места, как будто хищные жёлто-красные языки не плясали вокруг. Сбивая пламя, Наташа успела заметить ярко сверкавшие глаза других работниц. Наполненные мстительной радостью и садистским восторгом, глаза эти были беспощадны, как нож шейхета. Они бы определённо наслаждались агонией раввина, или чьей-либо ещё. Больше напуганная эманацией зла, исходившей от этих чёрных душ, чем пиршеством огненной стихии, Наташа сломя голову бросилась вниз по лестнице, к выходу...

Чудесным образом, никто сильно не пострадал. Последние из выбежавших кашляли, и лицо Бориса было в нескольких порезах, но никаких серьёзных повреждений, за исключением небольших ушибов и ожогов.

Пожарные прибыли буквально сразу же, как будто ждали поджога за ближайшим углом. Полиция тоже приехала; но никого не подвергли допросу, и полицейские не посмели войти вовнутрь после того, как пожарники сделали своё дело.

Когда Наташа пришла домой, она дрожала - напуганная, но возбуждённая. Она была свободна: по крайней мере, сейчас. Свободна! Она ещё не успела подумать, что они будут делать, если пекарню закроют, как собираются прожить, но чувствовала себя как выпущенная из темницы. Она была в таком приподнятом состоянии духа, что рассказала мужу о своей теории: эра Антихриста скоро закончится: потому что главное еврейское оружие - наша ненависть к ним - больше не действует. Они пробуют все возможные средства, чтобы вызвать наш гнев, но нет больше погромов, только стихийный бойкот Израиля и еврейских предприятий, магазинов, учреждений... 

Геннадий грустно осклабился, и сказал в ответ, что это не меняет дела по одной очень простой причине.

- Деньги - вот их сверхъестественная власть. Золото - и его эквиваленты в банкнотах и цифровых вкладах - вот заменители крови. Вымогательство денег походит на кровопускание. Они отправляют свой ритуал человеческого жертвоприношения с помощью денег совершенно легально, не опасаясь быть схваченными за руку. Ты можешь себе представить, сколько людей погибает за деньги и из-за денег каждую секунду, минуту, каждый день? Океаны человеческой крови пролиты невидимой гильотиной культа денег, пуповиной связанной с ритуалом человеческой жертвы. Вот почему они будут править миром вплоть до его самых последних дней в пламени аннигиляции.

Минуло несколько дней, и Надя позвонила Наташе лишь для того, чтобы сообщить ей, что Ривка умудрилась выбить всю сумму страховки в такие невероятные сроки, и что пекарня уже "на ходу" (on track). Её отремонтировали так быстро, что в последние четыре дня сезона они выйдут на работу как обычно. Невероятно!

Два месяца спустя газета "La Presse" опубликовала небольшую заметку о поджоге, добавив в конце, что полиция, вооружённая новым законом о "преступлениях на почве ненависти", которого еврейское лобби сумело добиться от Федерального правительства, арестовала 17-летнего паренька-мусульманина "в связи с инцидентом". Ещё два месяца понадобились Наташе, чтобы выяснить его имя и  постичь, почему именно этого агнца принесли в жертву на жреческом  алтаре. Этот арабский тинэйджер был восходящим шахматным гением, стал первым в Лиге Юниоров Квебека и выиграл у двух еврейских сопляков из Outremont"a и Westmount"a.

 

            Jeder hat Seins     

 

 

 

                        * * *              

Три фигуры являются нам: Ирод, Пилат и Каифа. Фигуры эти образуют загадочный треугольник, тайна коего вечно будоражит умы. Стоя друг против друга, трое скрещивают взгляды, как шпаги, и каждый умудряется глядеть прямо в глаза двум остальным.

            Царь Ирод, идумеянин, лукавый и ловкий щёголь, кичившийся своей статью. В своих - оставленных Вечности - мемуарах подчеркивает свое удальство, талант политика, воина и полководца. Трезвая стратегия, виртуозная тактика, быстрая реакция тренированного ума. Ассимилированный римлянами, этот прирожденный вельможа-циник ценит все то, что ценят они. Чудовища в себе не чует, и недоумевает, почему народ не любит его. Да, он ревнив к своей славе и гордости, высокомерен, но не мстителен и не зол. И крови проливает ровно столько, сколько должно, чтобы его боялись.  

 

Понтий Пилат. Чёрствый вояка, изнемогающий от иерусалимской жары. Кесарь отправил его в это проклятое место, источавшее яд и коварство, дабы тут иметь сильную руку в случае непредвиденных обстоятельств. Закалённый в боях, Пилат гордится схожестью имени своего с пилоном; он опора и преданность власти. Ему приказано не ожесточать этих мерзких евреев, не провоцировать их на бунт. Мог ли он быть тайным первосвященником, который в каждую эпоху "дублирует" фигуру показного? Или в ЭТУ эпоху Каифа совмещал и то, и то?    

 

В самом звуке имени последнего (как и в том, что известно нам о Каифе) сквозит нечто крысиное. Колдун, источавший яд, глава Синедриона, предводитель фарисеев. Дьявольский интриган и злодей самой высокой пробы. В противостоянии Иисусу не выказывает ничего человеческого. Все его действия - концентрированная злоба, его слова - яд, поступки - отвратительны, как сама мерзость.    

 

Суд свой над Христом вершил Каифа не в храме (пусть даже сатанинском), не в общественном здании, и даже не в резиденции Ирода или Пилата (фактической светской власти). И для сговора со старейшинами и книжниками, и для допроса Иисуса Каифа использует собственный дом, что начисто отметает всякую легитимность. Собственное жилище - последнее прибежище лжецов, оборвавших все нити гармонии с миром. Суд над Га-Ноцри - не что иное, как линчевание, насмешка над самим принципом правосудия.

 

Расправа над Христом - это последовательная цепь абсолютной несправедливости в форме крайней противоположности закону. В условиях земного мира действия Сатаны могут проявляться главным образом через такое полное беззаконие. Донос и предательство Иуды, вероломный захват подкупленной и подначенной толпой, незаконный арест ею же, произвольное обвинение трибуналом, не имевшим никаких полномочий, осуждение на смерть на основе лжесвидетельств, и применение самой бесчеловечной казни к самому непорочному из людей: всё в одном - небесное "измерение" зла кровавого жертвоприношения. Багряница, шутовской терновый венец как пародия на корону, трость как пародия на скипетр, унизительное величание-насмешка: изобретение самых низких умов, какие только производил на свет человеческий род. Еврейские старейшины действуют, как доморощенные каннибалы с последнего курса американской летной академии, охваченные неодолимым "разгулом". Тёмная фигура Каифы стоит за всеми этими преступлениями. Изнутри это не облик человеческий, это облик Зверя.

 

Но обладал ли Каифа свободой воли? Его злоба против Христа настолько всеобъемлюща, что противиться ей он в любом случае не в силах. Свободой выбора мы обладаем только при условии, что не просто чего-либо хотим, но и желаем того хотения. Каифа алчет смерти Христа (беспорочного) изначально, в силу своей порочности, а потому никакого выбора не имеет. Это не значит, что его никогда не существовало, но, предопределённый его сатанинской натурой, выбор "не иметь выбора" перевесил.

 

Таким образом, один из углов устойчивой фигуры (треугольника): одержимый сатанинской злобой первосвященник, с головой утопший во мраке зла. Сам ли он себя так запрограммировал, или был зомбирован своим кровавым культом: свободой воли не обладает.

 

Два других угла - два участника заговора (вольных или невольных) - всячески пытались отлынуть, уклониться от ответственности. Был ли у них выбор, или выбора не было (что по линии каузулы можно оспорить и с одной, и с другой стороны), но они чураются его на поведенческом уровне, как невыносимой обузы. Эти двое спешат как можно быстрее стряхнуть с себя обязанность волевого решения, как если бы держали в руках огонь. Пилат попытался спихнуть решение об Иисусе на Ирода II Антипу (сына Ирода Первого), тетрарха Галилеи, но тот отказывается разбирать дело. Тогда Пилат неуверенно предлагает ограничить наказание бичеванием, однако, фарисеи во главе с Каифой настойчиво требуют смерти. Они грозят донести на Пилата в Рим. Пилат без обиняков указывает Каифе на незаконность состоявшегося суда, и просит (не приказывает) забрать Иисуса из рук римской власти и судить по еврейским законам. На это фарисеи возражают: Рим не дал им такого права. Последней оговоркой прокуратор пытается переложить решение на плечи жребия, предлагая, чтобы толпа выбрала, кого отпустить в честь пасхи: Христа или разбойника. Вожди иудеев побудили народ требовать смерти Христовой...

 

Но почему Ирод и Пилат, два закаленных в боях и покрытых вражеской кровью с ног до головы сухаря, вдруг проявили такую заботу? Почему не желают сразу утвердить приговор? Что им от того? - человеком больше, человеком меньше... А оттого это, что, приученные к римскому формализму и порядку, оба понимают: то, что сделали с Христом, не простое безобразие и беззаконие, а беспредел беспредела. Понимают и редкое коварство Каифаы, за которым подозревают скрытые цели. Но чувствуют ли, что Христос - избранник божий, и что, даже если бы это было не так, такой, как Он, появляется на свет раз в тысячи лет? Догадываются ли о том, что предназначен Каифой в качестве жертвы кровожадному племенному богу? Удивительно, оба догадываются. Но знают ли? Ирод, пожалуй, - да; потому и отсылает дело. Ни у того, ни у другого нет внутренних ресурсов для осуществления свободы выбора. Они не готовы к жертвенности, к расплате за благородный поступок, не готовы спасти даже Бога ценой собственного благополучия. Вот где ключ к разгадке! В известном смысле они - подобие тень Каифы. Воплощение зла, только в разных его ипостасях. Есть нечто чрезвычайно важное. Все трое объединены страхом. Каифа боится потерять свою сатаническую власть если лишится шанса совершить ритуальное убийство. Глава всех иудеев, Каифа боится также гнева римлян, могущего обрушиться на них в обоих случаях: как вследствие планируемого убийства, так и из-за проповедей Христа. Его мнимое бесстрашие и возражения (даже угрозы) всесильному прокуратору - не что иное, как изворотливость бравады, порожденной ещё более сильным страхом. Боится Ирод. Боится чего-то большего, чем рациональный универсум римлян. Боится гнева Тиберия Понтий Пилат. (И, одновременно, боится безграничности Неизвестного и Непознаваемого). Вся цепочка их действий полностью продиктована страхом и эгоизмом.

Документальные события, строго опирающиеся на реальные факты; или мифическая фабула; или, быть может, воображённая история; или, быть может, записанный сон? Что бы там ни было: удивительный текст отражает менталитет еврейских вождей, их типичные методы и трюки - до такой степени, что после двух тысячелетий эта стигма всё ещё актуальна, и применима к их современному руководству. Каждый их инстинкт, каждое типичное побуждение, каждый помысел, каждый поступок настолько распознаваемы, настолько знакомы, что невозможно отделаться от мысли о божественном происхождении источника...  

 

Христос сказал еврейским старейшинам:

 

          Хозяин дома насадил виноградник, обнес его оградою, и, отдав его виноградарям, отлучился. Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды; те, схватив слуг, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями. Опять послал он слуг, других, больше прежнего; и виноградари сделали с ними то же самое. Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: устыдятся сына моего. Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его. И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили. Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями? Разве не ведомо вам, кто сын Отца Своего? Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его.

Ирод четвертовластник, услышав молву об Иисусе:

 

          Он - Иоанн Креститель; он восстал из мертвых, и потому чудеса делаются им.          

Иисус:

 

          Итак, вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: но кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.  

                 
      

Каиафа сказал:

        Перестали мы отдавать Богу первенцев, выполняя наставления Господа, Бога своего. Высохла кровь в Храме, превратившись в грязь. Лучше нам заклать агнца человеческого, чтобы залить кровью агнца гнев Господа и обратить гнев Его на врагов наших.
   

Иисус сказал:

         Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны Царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. 

 

 

Каиафа сказал своим: 

 

          Вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. 

 

         С этого дня положили убить Его.

Иисус сказал:

        Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных.

Каифа, разодрав одежды свои, сказал:

 

       На что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство; как вам кажется?

Они же все признали Его повинным смерти. И некоторые начали плевать на Него и, закрывая Ему лице, ударять Его и говорить Ему: прореки, который из нас тот, кто ударил тебя? И слуги били Его по ланитам.

 

То же и Пилат спросил Его:

 

       Ты - Царь Иудейский?

И Иисус отвечал ему:

 

       Ты говоришь.

И когда обвиняли Его первосвященник и старейшины, Он ничего не отвечал.

Тогда говорит Ему Пилат:

 

       Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?

И тогда ничто не отвечал Христос.

Говорит Пилат:

 

       Подвергнем Его бичеванию, и отпустим. Что вам в смерти человека сего?

Тогда закричали наперебой иудеи:

 

       Если отпустишь Его, то ты не друг кесарю.

Сказал на это Пилат евреям:

 

       Вот вам ваш царь! Берите его!

Но они закричали:

 

       Распни его, распни его!

 

И сказал им Пилат:

 

       Возьмите Его вы и по закону вашему судите его.

И ответили ему евреи во главе с Каифой:

 

        Нам не позволено Римом  никого предавать смерти.

Пилат-правитель сказал:

 

       Да какое же зло сделал Он?    

Но они ещё сильнее закричали:

 

       Распни Его! Распни Его!     

Пилат, видя, что ничто не помогает, но что смятение и беспорядок нарастают, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал:

Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы.

 

 

И, отвечая, весь народ, вся нация сказала:

 

Кровь Его на нас, и на детях наших.

 

 

            Монреаль, 1997.

            Отредактировано с некоторыми дополнительными изменениями в 2010.