Михаил Магид
КАЖДОМУ СВОЕ?
Национальный вопрос, вне всякого сомнения, является одним из
главных вопросов современности. Столкновение цивилизаций,
культур порождает проблемы, от которых невозможно уклониться.
Естественно, предлагаются различные решения этих проблем. С
одной стороны свое решение предлагает современная массовая
культура. Это решение заключается в растворении народов в
едином культурном пространстве, в принятии различными
народами общих ценностей - ценностей рынка, коммерции,
материального обогащения. В перспективе предполагается
создание мирового государства и бизнес-империи. С другой
стороны звучат призывы защищать национальные культуры и
государства. Сторонников этого варианта можно разделить на
патриотов-державников, призывающих к сохранению
существующих национальных империй и сепаратистов,
сторонников так называемыми "национально-освободительных
движений". Наконец, некоторые левые либералы призывают к
диалогу культур, к созданию многокультурного общества. Вот тот
спектр мнений, который существует по данному вопросу. Другие
точки зрения маргинальны и почти никем не принимаются в
расчет. Где же ответ на вопрос, где же решение? Есть ли оно
вообще? Выход ли во всеобщей искусственной унификации? А
может, правы были нацисты, написавшие на воротах Бухенвальда
известный лозунг - "Каждому свое"?
Но что же такое культура? Этот вопрос в высшей степени уместен,
о культуре ведь все рассуждают, вот, глядишь, ее уже и собираются
защищать, но никто не спрашивает - что же это такое. Почему-то
никого не волнует этот вопрос (исключения редки, скажем, Ганди
этот вопрос волновал, но его движение и не было типичным
"национальным освобождением", в нем присутствовали элементы
либертарных концепций самоуправления и идея духовного синтеза
Запада и Востока). Для одних своя культура - пьянство и походы в
церковь по воскресениям, а для других - курение анаши и походы в
мечеть по пятницам. Какой же в таком случае может быть диалог
культур? Никакого диалога культур не получится, люди не в
состоянии понять себя, так каким же образом они могут понять друг
друга? Или, может быть, пьянство, гашиш и церковь смогут этому
поспособствовать? Но жизнь говорит об обратном. Церковные
иерархи раздувают тлеющие угли конфликтов по всему миру: на
Ближнем Востоке, в Северной Ирландии, на Цейлоне, в России, на
Кавказе.
Националисты всех мастей, русские, чеченские, еврейские,
немецкие, какие угодно, опираются обычно на примитивные
карикатурные мифы о культуре других народов. Ибо для
национальных "освободителей" и "защитников", для "истинных
патриотов" и "борцов за свободу" важно, прежде всего, выстроить
образ врага. С культурой, как таковой, мы разберемся когда-нибудь
потом, а сейчас важно победить любой ценой. А цель, ну это и
ребенок сегодня знает, оправдывает средства. А потому: евреи -
трусливые и жадные, кавказцы - жестокие, негры - тупые и
грязные, русские - алкоголики и лодыри, немцы - педанты и т.д. И
нельзя сказать, что эти мифы абсолютно не соответствуют
действительности, увы, культурная деградация народов порой
приводит к тому, что они и в самом деле все больше становятся
похожи на свои карикатурные изображения. Уплощение культуры
выводит на поверхность такие типы, как Ельцин, Березовский или
Салман Радуев. Конечно, можно сказать, что нельзя судить обо всех
людях, принадлежащих к данному народу лишь на основании
поведения отдельных его представителей, и это верно, но все же
отвратительные черты, специфически присущие всякой данной
культуре, порой выпячиваются на поверхность и заполняют собою
принадлежащее ей пространство. Но что же из этого следует? Что
надо "мочить их всех, чтоб над головой не маячили"? Да, по логике
любых националистов (державников или сепаратистов) с
"вражеским" народом нельзя обращаться по-человечески. Помните
известное стихотворение времен второй мировой войны: "Если ты
встретишь немца, убей его!". Но если мы еще не окончательно
впали в безумие, то следует все же поискать другой ответ на
вопрос, что же делать в ситуации этнического конфликта. Однажды
к Ганди пришел индуист, который признался в том, что участвовал
в погромах против мусульман и убил ребенка. Теперь же он не
знает, как жить. Ганди ответил ему так: "Найди ребенка, родители
которого погибли во время погромов и воспитай его, как своего
сына. Только помни, что ты должен воспитать его в мусульманской
вере". Наверное, эта ситуация по своему уникальна и здесь нет
какого-то универсального ответа на интересующий нас вопрос.
Может быть, Ганди был не прав, предлагая такое решение или
прав, только применительно к данному случаю. Кто знает? Вообще,
можно сказать о политике Ганди и об идеях ненасилия много
плохого и это, наверное, будет справедливо. Но здесь важно то, что
кто-то пытался, по крайней мере, найти альтернативу безумию.
Предложение некоторых людей и коллективов запросто
"аннигилировать народы" мало кого может вдохновить. Меня,
например, не вдохновляет. Мне, например, неприятно было бы
жить в таком мире (не в смысле отсутствия государственных
границ - против этого я, как раз, ничего не имею, а в смысле
отсутствия самости), в мире, лишенном культурного своеобразия,
творческой мощи, в мире, сведенном к унылой одномерности
искусственного языка (наподобие эсперанто) и к постному
усредненному существованию. Кроме того, миф об искусственном
конструировании новой культуры и нового человека уже не раз
демонстрировал свои откровенно тоталитарные черты. Причем, как
в "космополитическом" так и в "национальном" исполнении. Таков
Израиль, где победившее национально-освободительное еврейское
движение (сионизм) сознательно уничтожало тысячелетние
культуры европейского еврейства ("идиш") и восточного еврейства
("иудео-арабскую"), заменяя их синтетической унифицированной
культурой ("иврит"), с тем чтобы "превратить нацию
ремесленников и торговцев в нацию рабочих, крестьян и солдат",
как гласил официальный лозунг. Такова Северная Корея, где от
древнейшей культуры не осталось ничего, кроме всеохватывающего
деспотизма. Это крайние примеры. Но историки школы "Анналов"
показали, что любое государство, укрепившись на определенной
территории и, защитив ее от других государств, начинало
проводить политику унификации, сводя на нет гигантское
культурное своеобразие различных регионов, с тем, чтобы
воспитать послушный, управляемый, и, что особенно важно,
одинаково мыслящий народ. Такой народ, представители которого
уже не могли бы сказать - это не мое государство.
С другой стороны, современная массовая культура, похоже, также
способствует именно такому развитию событий. Действительно,
поведение и стереотипы жителей современных мегаполисов от
Бомбея до Нью-Йорка заставляют думать, что современный
капитализм с его неизбежной ориентацией на массовое
потребление и массовую культуру и в самом деле способен все
свести к некой "Норме", отклонение от которой будет считаться
пагубным заблуждением и караться (как в рассказе Роберта Шекли).
Но к счастью, кроме схем, которыми наша логика пытается связать
мир по рукам и ногам, есть еще сама жизнь, которая не
укладывается ни в какие схемы и отторгает рано или поздно все
искусственное, жизнь, которая взламывает любые границы и
преодолевает любую одномерность.
Защитники массовой культуры как и те, кто выступает за
"национальное освобождение", приводят зачастую тот аргумент,
что большинство людей и не способно воспринимать высокие
проявления культуры. Поэтому люди в большинстве своем
предпочитают слушать попсню, а не ходить, к примеру, в
консерваторию. Только вожди, только элиты могут рассуждать о
высоких материях и формулировать способы решения тех или иных
стратегически важных проблем, а простым людям это недоступно.
Однако, в основании подобных утверждений лежит ложь.
Народная культура, в отличие от современной, массовой, не всегда
была примитивной и пошлой. Вопреки расхожему мнению, многое
из того, чем сегодня восхищаются туристы, вовсе не было
результатом проектов нескольких интеллектуалов, работавших по
заказу правящих элит. Наиболее ярким опровержением таких
утверждений является готика - народная, городская архитектура
европейского средневековья. Те, кто видел древние города Европы
(или, вернее, то, что от них осталось) знает: в отличие от
современных городов, они были живыми. Поезжайте в Прагу,
побродите по ее улицам (этот призыв обращен не к сторонникам
масс-культуры или патриотам-державникам - вам, господа, в Праге
нечего делать, вы ее загадите). У этого города есть душа, его
строили люди и строили они его для людей. А музыка! Народная
музыка кельтов или литовцев, тамилов или индейцев кечуа -
сложна, гармонична, возвышена. Под сводами готических соборов,
в переливах музыки кечуа, мы встречаем одно и тоже - то самое,
чего мы лишены в повседневности - живую радость бытия. И
неправда, что большинство людей неспособно к творчеству, просто
современная массовая культура аппелирует к самым темным,
самым низменным сторонам народной души. Да, в людях много
темного, дурного, много такого, что вызывает отвращение, поэтому
унифицирующая массовая культура имеет шансы на успех. И в этом
она, как ни парадоксально, оказывается по одну сторону с
национализмом.
Национализм есть, как кажется, поверхностное приятие всего, что
имеется в культуре данного народа. При ближайшем рассмотрении,
однако, оказывается, что во главу угла национализм ставит
интересы народа. При этом все, что служит интересам, под
которыми здесь понимают, главным образом, экспансионистские
устремления этого народа, объявляется истинным, а все, что им
противоречит - ложным. Национализм есть, своего рода,
коллективный эгоизм и субъективизм, субъективизм в своей
тотальности. Это та же ситуация, как если отдельный человек
вместо того, чтобы сказать "я причастен к истине, т.е. к чему-то
глубочайшему, к чему-то, что еще только предстоит открыть"
говорит - "истина - это я". Иначе говоря, я, как субъект, мои
интересы, желания, фантазии превыше всего. А затем, на смену
индивидуалистической формуле софистов - "человек есть мера всех
вещей" - приходит та же самая идея, но уже в коллективистском
варианте - "Германия превыше всего!" - т.е. интересы Германии -
мера всех вещей. И вот, каждый народ "меряет мир" на свой лад.
Аргументы национально-освободительных движений, по сути,
ничем не отличаются от аргументов державников и сторонников
империй. Строго говоря, угнетенные народы просто воспроизводят
имперскую логику на том уровне, на котором им это доступно. Нет
сомнений в том, что чеченское государство точно так же
заинтересовано в экспансии на Кавказе, как и российское - рейды
боевиков в Дагестан это подтверждают. Однако, Чечне, в
настоящий момент, не под силу проводить имперскую политику в
тех масштабах, в которых ее проводит Россия.
Какое развитие чеченской или афганской или палестино-арабской
культуры может иметь место в условиях правления тех, кто
представляет национально-освободительные движения в
вышеуказанных регионах? Ясно какое. То самое. Которое мы уже
видели в условиях тоталитарных и авторитарных режимов, таких
как северокорейский, кубинский или израильский. Все то же самое
- те же горящие глаза, толпы, попирающие ногами ненавистные
имперские символы, а дальше - грязь, кровь, репрессии,
фанатичные поначалу, а потом - суконные лица вождей, флаги,
вымпелы, субботники, неоплаченный сверхурочный труд на
дымных фабриках по производству оружия. Одним словом -
романтика.
Но культурное бытие народа, как и, собственно, бытие всякого
отдельного индивидуума - шире, глубже, интереснее его плоских
эгоистических устремлений. Оно принципиально не сводимо к его
эго. Поиск смысла бытия через индивидуальное, будь то отдельный
человек или отдельная культура, резко отстраняется как от
национализма, так и от массовой унифицирующей псевдокультуры,
он персоналистичен, но не эгоистичен, индивидуальное
необходимо ему для того, чтобы через неповторимые и уникальные
черты открылось универсальное.
..................
Существуют ли общие для всех людей основания культуры? Когда
Освальд Шпенглер опубликовал свою знаменитую книгу "Закат
Европы" началась активная полемика, посвященная данному
вопросу. Шпенглер утверждал, что разные культуры непроницаемы
друг для друга, "герметичны", что каждая из них обладает
собственной системой этических, эстетических и даже
пространственно-временных координат и абсолютно
самодостаточна. Один из критиков возразил ему так: "Господин
Шпенглер, если вы правы, то как вам, европейцу, удалось так
удачно, так достоверно, с таким изумительным художественным
вкусом, описать различные цивилизации"? Действительно,
аргумент о взаимной непроницаемости культур не выдерживает
критики. Как же стало возможно тогда, что европеец испытывает
почти религиозный трепет при виде живописи китайского
средневековья, а индус восторгается картинами итальянского
возрождения? Взаимная открытость культур проявляется, прежде
всего, в том, что представители этих разных культур вообще
способны вступать в общение. Если бы различные культуры не
имели какого-то общего фундамента, это было бы невозможно, мы
не только не смогли бы вступать в общение, но, вероятно, даже не
считали бы друг друга людьми. Инокультурный мир был бы
попросту невидим для нас. Кстати, в каком-то смысле, это и
происходит, когда люди начинают мыслить субъективистскими
националистическими категориями. Они именно перестают
считать людей других культур - людьми. Это одна из самых
опасных иллюзий, с какими только люди сталкивались. Это
сокрытие самого подлинного - открытости, которая позволяет нам
видеть вещи такими, какие они есть.
Правда, легкость, с которой мы вступаем в общение, обманчива, за
ней часто скрываются бездны непонимания. И все же люди могут
порой понять друг друга - а это главное.
Увы, все подвергается огрублению. Так Германия от плодотворных
поисков романтического искусства, с его идеей о принадлежности
немецкой культуры всему миру, перешла в ХХ-ом столетии к
грубым попыткам навязать всему миру свою эгоистическую волю,
она перешла к почитанию своего милитаризованного государства и
к пошлому преклонению перед "священными национальными
ценностями" - бережливостью, педантизмом, семейным уютом.
Но это лишь подчеркивает необходимость более фундаментального
подхода к проблеме. Нельзя сказать, что среди анархистов
(либертарных социалистов) вообще отсутствует понимание
подобных проблем. Один из ведущих теоретиков анархизма
Рудольф Рокер видел коллективное бытие человеческого общества -
как федерацию самоуправляющихся регионов, сохраняющих и
развивающих свои культуры. Возможно, когда-нибудь,
человечество придет к такому решению. Но для этого необходим
диалог культур и интенсивный поиск общих оснований
человеческого существования. Это сложно, трудно. Порой, кажется,
что это невозможно. Однако выбора у нас нет, ведь в противном
случае волны насилия, этнического и религиозного
фундаментализма захлестнут земной шар.
Существует мнение, что в ходе самоорганизованных пролетарских
выступлений, когда люди начинают думать и учатся
взаимодействовать, межэтнические противоречия снимаются. Но
хотя под такого рода утверждениями и имеется определенная почва
(в этом я, отчасти, убедился в Ясногорске, где примерно полгода
существовала самоуправляемая рабочая организация), все же они
меня не убеждают до конца. Человек, в любом случае, принадлежит
к определенной культуре и языку, хочет он того или нет (иногда к
нескольким культурам и нескольким языкам, но это суть дела не
меняет). Мы мыслим на определенном языке, а не абы как. Это не
означает, что мы существуем в "герметически замкнутых
культурных системах". Как раз наоборот, именно принадлежность к
определенному культурно-языковому пространству позволяет
человеку воспринимать мир, "стоять в открытости миру", как сказал
бы Мартин Хайдеггер, а значит и вступать в общение с
представителями иных культур. Только вот вопрос: ради чего? Что
если ради того, что бы торговаться на рынке? Рост ксенофобии и
ультраправого влияния в современном мире - это, в сущности,
болезненная реакция на многокультурный характер современного
социума и на неспособность впавшего в маразм либерализма
решить данную проблему, предложив идею синтеза либо
взаимодействия различных этнокультурных сообществ. Какое там
взаимодействие, когда все против всех, в вечной конкуренции за
работу, деньги, товары, ресурсы, за место под солнцем?
Но одна вещь все же обнадеживает. Когда у людей появляются
вопросы, они становятся открыты для полемики. Когда люди,
столкнувшись с ситуацией отчаяния и полнейшей безнадежности,
пытаются решать свои проблемы сами, когда они собираются в
круг, делятся своими впечатлениями и мыслями, пытаются найти
общий язык, нащупать общий подход к проблеме, тогда появляется
шанс понять друг друга (и себя самого) по настоящему глубоко.
Тогда мысли приобретают легкость, а жизнь становиться
осмысленной. Суверенное общее собрание, где все равны при
обсуждении и принятии решений; круг; ting - может быть это и есть
способ налаживания глубочайшего взаимопонимания? Увы, людям
необходимо дойти до крайней точки отчаянья, прежде чем
возникнет сама потребность в таком взаимопонимании.
..................
Для развития культур необходима свобода - возможность
спонтанного самовыражения. Возможность широкого социального
и духовного творчества, основанного на самодеятельности людей.
Только так отдельные люди и народы смогут получить
индивидуальный опыт, необходимый для раскрытия
универсальных оснований человеческого существования. Для
националистов (имперских или национально-освободительных)
этот путь всегда закрыт. Для них общество и государство слиты
воедино, они не видят разницы между этими двумя вещами. А
потому, прямо или косвенно способствуя развитию и укреплению
унифицирующей, централизованной и экспансионистской машины
государства, они всегда будут приносить самобытную народную
культуру на алтарь эгоистических "интересов" и "национальных
ценностей". (Точно так же препятствуют спонтанному
самовыражению людей любые иерархические системы,
основанные на принципе авторитета, например, частные
корпорации и церкви).
Имеют ли эти "интересы" и "ценности" определенную
укорененность в нашей культуре? Да. В нас самих и в наших
культурах много всего намешано, и горячего и холодного. Что же из
того? Тем важнее для нас избавиться от этой грязи. Иная точка
зрения говорит, что правильно все, за что выступает традиция. Т.е.
раз нам наша культурная традиция говорит, что русские нас всегда
убивали, значит так и есть и от русских надо избавляться. А если
старинная молва говорит, что евреи пьют кровь христианских
детей на пасху, то значит, евреев нужно мочить. Все зависит от
того, к какому народу вы уже принадлежите, в рамках какой
культуры мыслите. Принимать решения самим нет необходимости,
за вас уже все решила культурная традиция и говорящие от ее
имени вожди.
Эта нехитрая мысль в трактовке постмодернизма выглядит как
утверждение, что правы все. Ведь культур много. Поскольку правы
все, в том числе и те, кто друг друга хочет уничтожить, то борьба
всех против всех есть неизбежность. "Война (в оригинале -
полемос) основа всего" - именно так социал-дарвинизм и
фашиствующий постмодернизм понимают изречение греческого
философа Гераклита. А, по самому большому счету, прав
оказывается, конечно, тот, кто сильнее. В этом едины и немецкие
нацисты и русский фашист и державник - Александр Дугин и
чеченские боевики-националисты. Идея ведь у них одна: Каждому
свое!
=============