ВИТАЛИЙ ГУНИН

    ДНЕВНИК

[сохранившиеся тетради]

    Т Е Т Р А Д Ь   П Е Р В А Я


     1981 ГОД

31 декабря 1980 - 1 января 1981.

В ночь с 31 декабря 1980 года на 1 января 1981 года /пятница/ Лёва играл огонёк на Фандоке [1]. Накануне я поссорился с Аллой [2], и решил отметить Новый Год на огоньке с Лёвой. Я пригласил с собой Эмму и Лену [3]- двух девочек; Эмме - 16, Лене - 18 лет: первая еврейка или русская, вторая: грузинка. (Я познакомился с ними на "Ж.Д." [4], где Лёва заменял органиста, потом проводил Эмму и Лену домой). Мы танцевали. С   полдвенадцатого до полпервого у Лёвы был перерыв. Все собрались в комнате, накрыли стол. Но, так как Лёва не платил деньги, то мы вчетвером сели отдельно [5]. Новый Год я встретил со страшным приступом - болел живот (я и Лёва принесли немного закуски и бутылку вина, мы его распили, девочки отказались). Создалось неловкое положение - мы сидели и смотрели на то, как рядом идёт пиршество, на смех кругом, а у нас за столиком (где ничего не было) была очень напряжённая обстановка, девочки совсем загрустили, обиделись. Но вот перерыв кончился. Эмма обманывала меня, говорила, что не умеет танцевать. Но вот подошёл симпатичный парень, и она пошла с ним /и была с ним до конца вечера/. Этим она нанесла громадный удар по моему самолюбию. Я обиделся и ушёл на сцену. Лена тоже вскоре нашла себе пару



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 44

/своего красивого знакомого-друга [6]/. После вечера Ленин знакомый никак не хотел отстать, угрожал. А когда мы вышли, то увидели, как нас окружили ребята. Ленин знакомый схватил Лену и не отпускал. Она начала кричать. Драться мы не хотели, пробовали договориться - без пользы. Тогда решили позвонить в милицию. Нам не дали. Тогда мы с Лёвой пошли звонить в другой автомат - дозвонились. Когда вернулись - никого не застали [7]. Решили пойти к ударнику Коле, он живёт в этом районе. Но пройти к нему не удалось: там нас поджидали эти ребята [8]. Тогда мы пошли в общежитие - милиция не приезжала. Подождав до пяти утра, мы прошли к Коле, забрали вещи [9]. При выходе на Минскую (около СШ Љ 18 [10]) на нас напали ребята с колами (эти же: устроили ловушку, ждали [11]). Мы проскочили (Лёву ударили по руке, у него слетела шапка; меня не ударили). Ребята гнались за нами по Минской [12] [по середине проезжей части улицы]. У меня отскочил каблук. У Лёвы на левой руке сильный ушиб и ссадина на локтевом суставе. Около 6.00  мы забежали к родителям. В 7.00 легли спать [13].

1 января 1981 г., суббота.

Встали поздно, поехали в травмопункт. За нами следили ребята и такси. Когда подошли к травмопункту, за нами следило такси. Когда Лёва зашёл к врачу, приехала милиция (двое в штатском, на "Жигулях"), потом пришли ребята - трое, у одного что-то с рукой. После врача я, Лёва, милиция (с опорного пункта



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 45

возле Лёвы [14]) вышли на улицу; стали нас расспрашивать. Один из трёх ребят вышел следом за нами (двое наблюдали в окно); он попросил закурить [15] и остановился рядом (проявляя плохо скрываемый интерес к нам). Милиция повезла нас на место, где нас избили, потом отпустила. У Лёвы в восемь опять танцы на Фандоке. Я пошёл с ним. Все эти ребята опять были, ничего не случилось. Я ночевал у Лёвы.

2 января 1981 г., воскресенье.

Встал поздно, во втором часу пошёл домой, пообедал.

Ко мне пришли Валера Грайзель [16] и Гера Вайнерчук [17] с братом. Гере я отдал резец (узкую стамеску), насос для велосипеда. Валера взял мою старую американскую куртку [18]. Я поехал на Фандок, отвёз Лёве обед, но у него был перерыв до 19.00. Мы поехали домой. Лёва пообедал, поспал, в 19.00 ушёл. Я нарисовал маску [19]. Лёг спать во втором часу. Волнуюсь за Лёву.

3 января 1981 г., понедельник.

Встал в 11.00. Может, мне надо было на работу, но я проспал (будильник звонил). С мамой мы были у тёти Розы в больнице - у неё отнимаются ноги [20], говорили про неё, маму, папу, Лёву, знакомых, про Лёню [21].  Тёте Розе надо уходить на вторую группу, она совсем не может ходить. Говорили про мою профессию,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 46

что, если я хочу, то мне надо было бы устроиться резчиком на фабрику художественных изделий.

Потом мы с мамой пошли в универмаг, встретили деда - он шёл от нас: не пообедав. Идти с нами он отказался, вернулся к себе.

В универмаге мне купили ботинки (когда я их принёс домой, то они оказались малы).

Дома я отлакировал туфельку, перерисовал русалку, щит под рога, перенёс вчерашнюю маску на большой лист.

У Лёвы всё хорошо - заходил вечером; директор клуба доволен; пару дней назад (1 января) им предложили гитару "Ирис"-бас. Но он думает /от них/ уйти.

Спать лёг в 12.30, /ночью (особенно под утро) были очень сильные приступы живота/ [22].

4 января, 1981 г., воскресенье.

Встал в 6.00., пошёл на работу. Делать мне ничего не дали [23], поэтому я почти весь день просидел без работы. Хоня-учитель [24] заставляет меня взять инструмент [25]. Немного повредил себе руку [26]. Настроение апатичное, полное безразличие, делать ничего не хочется; после работы пришёл домой, обменял на "Шмидта" ботинки, поспал, забрал у Аллы [27] журнал.

Часов в восемь был Борис, "Цимба" (Горелик) [28] - он уже не женится, никуда не едет. Приносил два отличных пуховых берета, но их никто не купил. В школу и в кружок я сегодня не ходил [29], ничего не резал и не рисовал. Спать лёг в 11.30.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 47

5 января, 1981 г., понедельник.

Встал в 6.00. Поехал на работу. Лёня [30] мне сообщил, что, может быть, очень скоро он уйдёт на работу к своему отцу. Хоня сегодня устроил скандал - перед новым годом я потерял две линейки. Он сегодня делал уборку у себя в верстаке, показал мне свои "запасы": граб, орех, заготовки рубанка и фуганка, инструменты, гвозди. Я сегодня делал литочиковую системы - получилось не очень удачно. Хоня заставил меня взять у кладовщицы инструмент - две стамески, молоток, стёртую, линейку. Приходила бабушка, потом я её проводил. Был у Лёвы - он читал мне стихи, поэму. Сегодня классная занесла мне повестку в военкомат, на 12-е число.

Спать лёг в час ночи.

6 января, 1981 г., вторник.

       Школьный день.

Хотя каникулы, но я взял школьный день. Обычно он у меня в среду, но Лёня уговорил меня взять сегодня. Встал я около 11.00., сходил в магазин, потом весь день убирал кладовку. Часа в два у меня были страшные боли в пояснице - я не мог ни ходить, ни стоять, ни согнуться, а к вечеру стала кружиться голова и стало тошнить (причём, тошнит меня каждый день, а вчера была ещё изжога) [31]. Часов в 8 пришёл Лёва - он отыграл все новогодние вечера, - заплатили 83 руб. Все деньги он отдал на аппаратуру [32]. Они взяли "Ирис". А Юра через неделю возьмёт хороший усилитель, "Фэндер" - на соло-гитару. Вечером я заточил набор инструментов. Лёг спать в полдвенадцатого - в 0.30.

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 48

7 января, 1981 г., среда.

Встал в 6.00., поехал на работу. Лёня сказал, что, видимо, пока останется здесь. Сегодня я поругался с Хоней - он меня чуть не выгнал: он сказал мне напилить досок, а я отправился в тарный - так что сам виноват.

Из инструмента я сделал стамеску прямую плоскую, и насадил нож на ручку. После работы был в универмаге - но там в отделе переучёт. Дома смотрел мультфильм "80 дней вокруг света". Потом пришёл Лёва - папа этой ночью его выгнал (он ночевал у нас, не мог заснуть и включил свет, и в это время проснулся папа). У него в ансамбле неприятности: Коля, которому все поручили деньги (от огоньков, танцев, утренников) отдал их Юре-соло-гитаристу [33], а тот собирается их присвоить. Лёва попросил меня пойти с ним на репетицию, а потом передумал.

Мы пошли к Мише Куржалову [34], а потом к Лёве - папа с мамой были там: когда Лёва пришёл ночью домой, дед не открывал; тогда Лёва выломал дверь. Поэтому папа вставлял замок. Потом мы зашли к бабушке Буне. Лег спать в 11.30.

8 января, 1981 г., четверг.
 
Встал в 6.30. Поехал на работу. Вчера или позавчера я простудился - у меня заложило нос, болит горло, голова [35]. Вчера утром на работе была температура, потом она исчезла [36]. Я сегодня делал инструмент, работы не было. После обеда мне мастер сказал, что мне надо зайти в отдел кадров и взять повестку в военкомат. Сегодня я пробовал поговорить о разряде - ведь я учусь (работаю на заводе) уже 8 месяцев, и до



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 49

этого я год был в училище. Но Зархин (зам. нач. цеха) отказал: так как, по его словам, я не выполняю своей нормы. Тогда я просил его перевести меня на поврёмёнку - 80-100 руб. в месяц - он не согласился. Тогда вмешался Лёня, и Зархин вроде передумал [37]. Ушёл с работы я расстроенный, но довольный.

Дома я застал Лёву. Мы пообедали и поехали на базар. Зашли в хозмаг, а затем поехали к нему. Там нашли мои справки - ерунду. Попозже позвонили с Фандока - у них была репетиция, и они уговорили Лёву приехать, но он отказался, и попросил Юру [38] занести ему деньги. Тогда Юра и братья [39] - все решили приехать к Лёве; вскоре зазвонил телефон, и чей-то голос сказал, что к его дому через полчаса подъедет машина, чтобы он вышел: нужно поговорить. Лёва отказался. Тогда около одиннадцати приехали Герман и Юра (двое остались внизу); они отдали деньги [40]. Я решил остаться ночевать у Лёвы. Юра и Герман ушли около двенадцати спать. Лёг в 0.40.

Я с Лёвой - мы встали в 5 утра и поехали к родителям.


9 января, 1981 г., пятница.

Встал в 6.00.,  поехал на работу. Работал до 13.00, а потом была техническая учёба - проводил Зархин. Потом поехал домой, пообедал, поспал, сходил с Лёвой к "шефу" "Карасей" - "Толяну" [41]. Затем к Хурсану [42]. Пришёл домой, порисовал русалку, посмотрел телевизор. Лёг спать в 12.00. Я по-прежнему болен, но температура нормальная [43].

10 января 1981, суббота.

Встал в 11.00., бездельничал, когда играл со Славиком в шахматы, то ударил маму - она разбросала шахматы. К 20.00. я с Лёвой и Андреем [44] пошли на Фандок.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 50

Андрей остался до конца [45], а потом мы пошли с ним домой. У уборщицы в клубе украли шубу, она плакала. Лёва решил, что завтра играет в последний раз. Спать лёг поздно (у Лёвы).

11 января, 1981 г., воскресенье.

Встал в 10.00. - звонил папа, сказал, что у мамы, возможно, сотрясение [46]. Мы с Лёвой пошли домой. Я решил не завтракать. С 12.00. до 17.00. я изучал (читал) "Справочник модельщика" и "Модельное производство". Прочёл полностью, но знаю неважно. Потом я покрасил кораблик - неудачно: испортил. К 18.00. я пошёл на Фандок - к Лёве - он там репетировал с 12.00, потом в 13.00. приходил обедать.

Сегодня он решил записать все веши на плёнку, и сказал мне, что ребята будут этому противиться всеми способами (особенно Юра [47]).

По дороге на Фандок я встретил Бориса /Цимбу/ - он ещё никуда не устроился. Он проводил меня до клуба, посидел 5 минут [48], и пошёл домой.

Когда Лёва хотел записать всех на плёнку, Юра, Коля и другие стали отговаривать, но я им помешал; тогда они вдруг согласились (магнитофон был неисправный, но я этого не знал; и вдобавок они стали намеренно плохо петь и играть). Когда Лёва уходил, ему заменили шапку на худшую. Лёг спать в 4.00.

12 января, 1981 г., понедельник.

Встал в 8.00. Мне сегодня в военкомат. Оделся, пошёл, успел к девяти. Ждатъ не пришлось - не успел я придти - нас всех провели в 58-ю комнату. Там с нами провели вступительную беседу; выдали бланки и повестки на 11 февраля - пройти комиссию.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 51

Мы прошли флюорографию [49]; и в 11.00 я был свободен. Поехал домой - доделать кораблик; пообедал, лёг спать - встал в 18.00. Смотрел кино, починил инструмент, порезал палец.

У нас сейчас была возможность переселиться на 3-й этаж - уезжал Абраша -  Абрам Петрович Фридбург, но мы передумали. Приходил Лёва - сказал, что шапку ему не заменили - просто он по ошибке одел дедушкину...

Ложусь спать в 01.30.

13 января 1981 г., вторник.

Встал, в 7.30., сдал анализы [50], до 12.00. брал на з-де справки, характеристики для военкомата. В первом часу поехал к папе на работу - зашёл в хоз. маг., купил рейсмус.

В 15.00. приехал домой, пообедал, лёг спать, встал в 6.00. /веч. [51]/. Пришёл Лёва - долго говорили. Потом я смотрел кино, в 21.00. зашёл к Алле [52]. Лёг спать в 0.30.

Простуда не проходит - хрипы в горле, кашляю. Сегодня я целый день нервничал - то болела поясница - резко кололо; то болела левая нога - что-то там внутри в голени рвало, крутило, сжимало, дёргало; была сильная боль [53].

14 января 1981 г., среда.

Встал в 6.00., поехал на работу, работал до обеда, потом зашёл домой к Лёне - посмотреть джинсы, потом домой. Поспал; пришёл Лёва - я посмотрел его новую шубу, после я поехал в школу, оттуда домой; зашли с мамой к Карану [54] - посоветоваться про 3-й этаж (переезд). Лёг спать в 11.30.

Сначала на работе, а потом вечером дома у меня были сильнейшие приступы живота - болел весь низ живота,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 52

каждое движение причиняло страшную боль - в животе скопились газы. Когда мы шли от Карана, я не мог сделать ни шагу, и мама буквально силой тащила меня [55].     

В это время на меня напал приступ смеха - от страшной боли я останавливался, корчился, и тут же смеялся. В троллейбусе я так же не мог успокоиться. Весь день у меня было какое-то нервное напряжение - временами оно сильно давало о себе знать. Когда начался приступ живота, у меня сильно закололо под ложечкой [56].

Опять болела поясница. Я до сих пор простужен, кашляю, насморк [57].

15 января 1981 г., четверг.

Встал в 8.00, поехал на работу, делал ящик, ходил на техническую учёбу. Зашёл в комитет комсомола - характеристику мне не отдали. Я взял бланк на взносы, заполнил, но случайно поставил не то число, поэтому я не смог их сдать [58].

В 15.40. пришёл домой с Лёней, показал ему сапоги за 40 руб., лёг спать.

В 18.00. поехал в школу, оттуда домой; зашёл к Алле [59] - она обозвала меня "дураком и подлецом" - я скорчил из себя добренького придурка, сделал вид, что не заметил оскорбления, ответил шуткой. Алла сегодня была в ударе - сшила обновку - пиджак - я примерял - маловато, а на ней висит, как на колу.

Лёг спать в 12.00. п.п. [пополудни; тут - в полночь].



           *             *            *

По-прежнему я простужен, замечаю за собой какое-то торможение - на всё мне надо время, чтобы обдумать; при быстром оживлённом разговоре отключаюсь, прячусь в тень. Сегодня сильно мучал тик, мёртвая дрожь. К вечеру поднялось нервное напряжение, с утра туман [60].



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 53

Вечером выглянул в окно - там во дворе стояла машина с включёнными фарами, направленными в сторону нашего дома; за деревьями не была видна её марка. Как только я выключил свет, машина поехала к нашему дому, а затем свернула налево [61] - это были красно-кирпичные "Жигули"-пикап 81-00 МГМ [62]. Вначале "Жигули" стояли возле дома, который из окна виден прямо справа [по Октябрьской] [63]; тогда горел свет в том доме, в 3-м подъезде /1-й этаж, направо от двери подъезда/; там же стояли и "Жигули".

              -------------------------------------------------------------------

Что мне надо для моей комнаты?

Тумбу в угол; ковёр; другие обои; стереомагнитофон со светомузыкой; проигрыватель; пол-ДВП или "ситец" [64]; на двери - резной орнамент; вместо композиции "Олень" [65] другую, более удачную композицию; поменять часы настольные на другие; на окно - цветы; на дверь, под книжную полку, возле бра, над столом; вместо (или под) картины Шишкина - плакаты; докончить раскладку значков (или сделать для них новую фанеру), вывесить их; кресло-качалку; матовое стекло в дверь; заменить обкладку (стекла); поставить другую ручку; поменять выключатель на новый; тумбочку или маленький столик (поставить возле кровати); новую  циновку на дверь; две книжные полки (повесить над столом); вентиллятор.

 * * *

Отдал Мише [66]  - "Жанна Д'Арк" [67], ладью [68], две маски [69] - мастера и ученика: должен принести в среду /21/1/1981 - вернул/.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 54

16 января, 1981 г., пятница.

Встал в 6.00., поехал на работу, работал до обеда; вечером пошёл в кино, ночевал у Лёвы.

17 января, 1981 г., суббота.

Встал в 10.00, поехал домой [70], навёл порядок в столе. Приходил Миша Элентух [71] - взял пару эскизов [72]. Лёва подарил мне книгу [цветной альбом с репродукциями] "Белорусская народная резьба по дереву". Вечером зашёл к Алле; у неё была Элла [73] - танцевали. Элла мне понравилась.

К 11.00. подъехали с мамой к Лёве на Фандок - потом поехали домой - Лёва ночует у нас. Лёг спать в час 00.

18 января 1981 г., воскресенье.

Ходил с Лёвой на Фандок - сделал запись на магнитофон его ансамбля... В кружке начал новую голову, сделал чехлы для инструментов.

Лёг спать в 1.30.

19 января, 1981 г., понедельник.

Встал в 10.00. - проспал. На работу не пошёл - взял школьный день. Целый день бездельничал, только убрал в комнате.

Вечером пропал дед [74]. Мы с Лёвой его искали, но не нашли. Я себя плохо чувствовал - болела голова, тошнило, по-прежнему простужен [75]. Лёг спать в 12.30.

20 января 1981 г., вторник.

Встал в 6.00., поехал на работу - сделал ящик; попало от комсорга завода /за несвоевременный отчёт о комсомольских взносах/. На технической учёбе нас водили в литейный-чугунный цех. На работе был сильный приступ головной боли с частичной потерей слуха /левое ухо/ и зрения /расплывчатость, резь в глазах/ [76].



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 55

Пришёл домой, сразу лёг спать. В школу не пошёл. Деда нет дома. У папы сегодня выходной - он с мамой обошёл полгорода - нигде нет деда. Когда пришёл Лёва, мы с ним пошли искать деда, нашли его около дома. Дед пошёл к нам, а мама с Левой пошли ночевать к Лёве.

Лёг спать в 12.00.

Были сильные боли в пояснице, ниже. Сильно болела голова; насморк. Т [температуры] нет, простуда не проходит [77].

21 января, 1981, среда.

Встал в 6,00., работал до 15.00., окончил один ящик - получилось посредственно.

Поругался с Хоней: забыл у пресса угольник, но всё обошлось. Сегодня Зархин сказал, что разряд я получу ещё через 4 м-ца [78].

На техучёбе нас водили в чугунный цех. Страшная духота, страшные условия.

После работы поехал домой, отдохнул, пошёл в школу, поехал ночевать к Лёве. Дед у родителей. Сегодня в обед и с утра напала странная сонливость - ничего не соображал.
Движения - как при сильном опьянении, приступы смеха [79].

Движения - когда иду - задеваю предметы, цепляюсь ногами, иногда бью посуду - когда кушаю [80].


27 января 1981 г., вторник.

Сегодня я взял школьный день. Ночевал у Лёвы (дед пока живёт у мамы с папой). Встал часов в 10.00, пошёл домой, позавтракал, наточил комплект рубанков. У папы был выходной - мы с ним вместе вставили новый замок. Потом съездили в лесоторговый склад - купили обои. В шесть часов я пошёл в школу;



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 56

после неё поехал ночевать к Лёве.

Сегодня сильно болела правая рука - при движении ощущались резкие сильные колющие боли чуть ниже локтя с внутренней стороны; я ничего не мог в руку взять, нести. Так же больно было двигать рукой. С утра был насморк, и небольшая головная боль [81].

Февраль, 1981 г.

Две недели лежал на обследовании в больнице (от военкомата), в гастроотделении [82].

Язвы не нашли. Астено-невротический синдром. После перенесённого гриппа анализ крови 19 тыс. лейкоцитов; РОЭ - в норме [эта запись была дописана позже: в июне - июле 1981 г.] [83].

Май, 1981 г.

С 22 мая по 16 июня лежал в гастро-отделенни - лечился. Отправляли в Могилёв на гастро-фиброскопию - нашли язву двенадцатиперстной кишки и эррозию пищевода. Перед больницей анализ крови 15 тыс. лейкоцитов [84].

Июнь, 1981 г.

С 17 июня по 13 июля я лежал в гастроотделении больницы БШК - лечили язву. Анализ ухудшился - 23 тыс. 500 лейкоцитов. Астенический синдром  [85].

Июль,  1981 г.

Из больницы меня направили к гематологу [86], и она дала направление в Минск, в 9-ю клиническую больницу.

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 57

27 июля 1981 г., понедельник.

Мы с мамой в Минске, в 9-й клинической больнице, по направлению гематолога Палей Или [87]. В больнице меня смотрела старший научный сотрудник - женщина. Она велела переночевать, а утром придти на приём к врачу в 28-ю поликлинику (при больнице) и сдать анализ крови.

28 июля 1981 г., вторник.

Утром сдал анализ крови, пошёл на приём к врачу - гематологу Людмиле Николаевне [88] (она работает в больнице, и заменяет заболевшего врача). Сначала она не хотела принимать меня, так как Бобруйск обслуживает Могилёвская больница, но, узнав, что меня смотрела старший научный сотрудник, приняла (предварительно куда-то позвонив и посоветовавшись). В час анализ крови был готов. В кабинете врача была ещё одна, доктор; она и осмотрела меня, сказав, что надо ложиться в больницу.

Анализ показал 32 тыс. лейкоцитов, норма - 8 тыс. [89]

Она написала направление в больницу и поставила диагноз - МИЕЛОЛЕЙКОЗ - начальная стадия.

В 15.00. меня положили в гематологическое отделение больницы. Эти два дня сильно болела голова [90]. Я попросил таблетку - через полтора часа мне принесли анальгин. После тихого часа меня смотрел врач Павел Максимович Воронцов [91].


29 июля 1981 г., среда.

Утром сдал анализы: крови (из вены), кала и мочи. Дважды смотрел лечащий врач (сегодня низкое давление /110 х 80/), и смотрел Владимир Владими-



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 58

рович Воеводский (заменяющий ушедшего в отпуск зав. отделением) [92]. Он ознакомился с моими эпикризами из больницы БШК и городской, и взял их с собой, сказал, что отдаст при выписке. Мне назначили таблетки: аскорбинку (зелёную). Вечером мне болело сердце и живот [93].

Я плохо спал.

30 июля, 1981 г., четверг.

С утра болела голова, живот [94]. После обхода сделал кардиограмму. Приезжал Лёва. После его ухода делали пункцию (груди). Проводили её две сестры, врач Воеводский и лечащий  /врач/. Кроме меня, её делали ещё троим, [и в их числе] моему соседу пол палате (75 лет). Моему соседу по палате пункцию производил Воеводский [95], а мне лечащая под его руководством.

Сначала наметили место посередине груди, потом смазали его йодом; делают обезболивающий укол (новокаин), а потом пробивают хрящ в этом месте специальной трубкой с ограничителем и рукояткой. Затем рукоятку снимают; в трубку (диаметр которой чуть больше иглы) вставляют шприц и вытягивают 1 кубик костного мозга (который отправляют на анализ) [96]. Во время пункции шприц оказался неисправен, поэтому его пришлось заменить /вместо 1 кубика у меня взяли 2/ [97]. После этого трубку вынимают и накладывают повязку. Процедура болезненна, хотя через неделю не оставляет никаких следов.

Сегодня мне назначили укол Б-1, таблетки но-шпу, сердечную /маленькую оранжевую/, снотворное - ознобармитал, викалин, и экстракт элеутеракокка [98]. Принял но-шпу и экстракт. Сегодня у соседа по палате температура поднялась до 41, хотя обычно вечером



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 59

поднимается до 38-39. Спал плохо.

31 июля, 1981 г., пятница. 

Почти весь день болела голова. Укол не делал; утром и в обед принесли викалин, но-шпу, сердечную и белую /маленькую, сладкую/ таблетку [99]. Принял утром - экстракт; в-обед - сердечное, белую таблетку; после тихого часа - но-шпу. На обходе - давление 125 х 80.

Врач сказала, что из вены анализ хороший, а пункция будет готова в понедельник [100]. Я попросил уменьшить колличество таблеток, так как я только две недели как вышел из больницы [101]. Но она сказала, что таблетки не повредят. Она сказала, что с понедельника уходит в отпуск, и палату будет вести Воеводский. В 11.00. приходил Лёва - он сегодня уезжает [102].

Соседа по палате зовут Иван Константинович - у него сегодня впервые за длительное время низкая температура - ниже 36, вместо обычной для него 38-39. Лёва принёс книгу Мигеля Отеро Сильвы "Пятеро, которые молчали" или "Онорио" - очень сильная книга. Сейчас принесли таблетки. На тихом часу я спал. После обеда ходил в сад /интерната/. Сегодня мне отменили белую таблетку [103]. Вечером рисовал. Приходила тётя Лиля [104] - ей сегодня 50 лет. Отправил письмо домой. Лёг спать в 12.00., заснул во втором часу. Спал плохо.

1 августа, 1981 г., суббота.

Начался последний месяц лета. Проснулся в 8, встал в 9, не выспался. Болела и кружилась голова [105], читал книгу. День холодный и пасмурный. Укол не



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 60

не делал. Смотрел кино, рисовал. Была тётя Лиля [106] - отдал Лёвину книгу.

3 августа, 1981 г., понедельник.

Проснулся, как и вчера - в 15 минут восьмого, свело ногу. Обход делал Воеводский. Назначил  тройчатку (укол), анальгин, димидрол, но-шпу, отменил сердечную и экстракт. Оставил викалии, назначил белую таблетку толщиной с викалин, но меньше, и таблетку светло-масляного цвета [107], назначив 5-й стол [108]. На вопрос о пункции ответил, что ещё не смотрел. Я попросил назначить электроэнцефалограмму - не назначил. В десять звонил Лёве - он сказал, что если мама и папа не приедут завтра, то он приедет в среду. В последнее время стали болеть почки, я часто хожу в туалет... [109] Вечером был на улице, потом сидел на окне в палате. Лёг в 2.00.

4 августа,1981 г., вторник.

Встал в 9, позавтракал и умылся, сделал зарядку. Лёве не дозвонился.

Вчера положили нового больного - гемоглобин - 4 (8 лет тюрьмы), ему 27 лет. Около 12-ти часов приехали мама и папа, были до трёх. На обходе врач спрашивал (без моих жалоб), не связываю ли резь в животе с тем, что я часто мочусь, сколько раз я хожу... [110] На все вопросы я отвечал отрицательно [111]. Врач сказал, что пункцию ещё не смотрел [112]. Мама говорила с врачом - сказал, что пункция показала то же, что и анализ крови [113]. Назавтра он назна-



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 61

чил мне энцефалограмму (после повторной просьбы). Он сказал, что ещё не назначил мне лечение, так как опасается за язву (я спрашивал, можно ли мне пройти курс лечения амбулаторно - врач ничего не ответил) [114]. Когда спросила мама, то сказал, что будет решать в конце недели. Тихий час продремал - сильно болела голова [115], после тихого часа делали укол - "тройку" [116]. Вечером ходил к озеру, не рисовал, лёг поздно.

5 августа, 1981 г., среда.

В 7 разбудила медсестра - пришла раздавать таблетки. После обхода заходила ещё несколько раз. Кричала, чтобы мы вставали. Когда поднялся - всё болело.

В 9.45. пришёл врач, внимательно осмотрел колени, поясницу, задавал вопросы [117]. Сказал, что, возможно, это радикулит [118]. Назначал консультацию невропатолога - на 7-е [119]. ЭЭГ [120] мне сегодня не делали - врач ушла в отпуск. Когда пошёл на ЭКГ - резкая боль в пальцах [121]. Назавтра назначили рентген крестцовой части-позвоночника, таблетку цитрамона - от головной боли [122]. В тихий час не спал - болела голова [123]. Делал плетёнку из капельницы.

В 5 заснул, встал в 7 - боль в голове, боль, неприятные ощущения в ногах, ягодицах, возле суставов - ни сесть, ни повернуться [124]. Т нормальная [125]. Взял таблетку анальгина - анальгин не помог, тогда таблетку цитромона и 2 олететрина [126]. В 9 был у тёти Лили [127]. Был на улице до10 часов. Лёг спать полпервого. В 10 утра звонил Лёве - обещал приехать в пятницу.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 62

6 августа, 1981 г., четверг.

 Проснулся в 7.30. - пришла сестра делать укол - "тройку" - не дал. В 8.00. встал, рисовал, сделал рентген, после завтрака рисовал. С утра болела поясница, но общее состояние - нормальное [128]. После завтрака делал анализ крови из пальца - гемоглобин 20,8 [129]. Обход был полдвенадцатого, врач осмотрел быстро, на вопрос о выписке сказал, что лечение миелолейкоза ещё не проводилось из-за язвы [130]. Я сказал, чтоб назначили. Врач объяснил, что надо подождать неделю, чтобы знать, как они действуют [131].

Звонил Лёве - завтра будет. Витамин я не делал. К тёте Лиле не заходил, дяде Давиду не звонил, после обеда рисовал. В тихий час спал. После ужина делал "тройчатку" - болел живот. К 5 часам разболелась голова [132]. Из таблеток дают цитромон, дексометазон, беластэзин, викалин [133]. После 8-ми пошёл на улицу, в 10 вернулся, смотрел кино. Сегодня боль в ягодицах меньше. А пальцы при ходьбе болят. К вечеру разболелась голова [134]. Лёг спать после 12-ти.

7 августа 1981 г., пятница.

Встал в 9.00. Позавтракал, общее состояние нормальное [135]. Обход делала зав. отделением и Воеводский. Сказали, что таблетки от миелолейкоза назначить нельзя - обострится язва [136]. А можно меня выписать, так как миелолейкоз образовался от эрозивного гастрита. Его и надо лечить [137]. В пол-12-го приехал Лёва. Я собрал вещи и уехал (за выпиской надо приехать в понедельник). В два мы выехали,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 63

в шесть были дома. Лёг спать я поздно. Сегодня весь день болела голова [138].

8 августа 1981 г., суббота.

Спал плохо, но выспался. Встал - состояние нормальное, но болят мышцы - когда вытягиваешь руки, ноги, сгибаешь спину [139]. Сделал зарядку, позавтракал, искупался, до обеда чинил готовальни, после переписывал дневник, днём не спал. Потом немного порисовал. Никуда не ходил.

Вечером стал вырезать маску. Без пятнадцати двенадцать услышал удар и страшный скрежет. Сразу подумал про аварию. Выглянул в окно, когда одна из машин ещё кувыркалась, но со всех сторон уже бежали люди. (Авария произошла напротив троллейбусной остановки, что за домом). Я сразу оделся и выбежал на улицу. Вокруг машин уже собралась толпа.

Столкнулись "Москвич" и такси. "Москвич" ехал в сторону города, такси на Даманский. Сзади такси (почти посреди дороги) стояла милицейская будка, а за "Москвичём" гнался милиционер на мотоцикле. После его сигнала будка стала переходить на сторону движения "Москвича" (ему навстречу). Тогда "Москвич" попытался развернуться (на большой скорости, перед идущим такси), но машина, потеряв равновесие и перевернувшись, налетела на успевшее затормозить такси. В "Москвиче" сидели трое угонщиков. Их тут же вытащили (они отделались лёгким испугом) и посадили в будку. Машину перевернули, завели (погнулась только крыша и вылетели стёкла). А в такси только разбилась фара и была незначительная вмятина, но вместо одной зажглись сразу две "мигалки"



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 64 [70]

(поворот).

Спал я плохо - заснул часа в три.

9 августа 1981, воскресенье.

Встал в десятом часу - немного болит голова [140]; сделал зарядку, позавтракал. Мама с папой уехали на кладбище (сегодня такой день, когда едут на кладбище, почтить память умерших и попросить у них исполнения своих желаний) [141]. После завтрака я резал маску. Мама приехала в 12. Я с дедом поехал на кладбище. Там было очень много людей, знакомых - я встретил Лёню (с работы) с отцом и Марика (с работы) [142]. Побывал у бабушки, у деда Зимы [143]. У бабушки я попросил, чтобы всё у нас было хорошо [144]. Приехал домой в 2. После обеда я рисовал, потом вырезал. Вечером сходил в парк, собрался в Минск, записал в дневник. В 12 лёг спать.

10 августа, 1981 г., понедельник.

Встал в 40 мин. 5-го, не выспался. Позавтракал, оделся. В 5.³⁰ вышел с мамой из дома. В 6.³⁰ уже ехал в Осиповичи на дизеле. В 11.00. был в Минске. В 11.15. в больнице (из Бобруйска /до Осиповичей/ с нами ехал Лёнин [145] папа /до Минска/, и тёти Светы (с 4-го этажа) папа (он - Стась [146] - лучший настройщик в городе), и её сестра (едет поступать).

В отделение поднялись на лифте. Я сразу заглянул в свою палату. На моём месте лежал парень, который работает в больнице лифтёром. У него гемофилия и тромбоцитопения, т.е. нет в крови тромбоцитов. У него потёк сустав /колено/. Врача (и пока подпишут больничный) мы ждали до 2-х. Врач - Владим. Владим. [147]



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 71

Воеводский - делал обход. Потом я и мама поговорили с ним. Он дал рекомендации, рецепты, пожелал мне хорошего здоровья, пожелал найти работу (чтоб ничего не делать и много денег получать), велел заниматься гимнастикой и обтираниями. Я поблагодарил и попрощался с ним; пообедал; взял больничный; попрощался со всеми. Потом мы с мамой зашли к тёте Лиле [148]. Мама звонила дяде Давиду и тёте Соне [149]. Они сказали, что у Фимы тяжёлая ангина. После больницы мы сразу поехали на автовокзал (поездов не было) и взяли билеты на 16.30. Времени почти не оставалось. Мы зашли в продовольственный магазин - не успели ничего купить, и в 16.40. уже ехали назад. После Осиповичей мы сделали остановку - вышло из строя правое заднее колесо. Через 40 минут его заменили, и в 8.15 /веч. [150]/ мы были в Бобруйске.

Я устал, так что лёг спать рано - в 11.00.
Спал хорошо, но не выспался.

2 августа, 1981 г., вторник.

Мама разбудила в 8.30. Встал, сделал зарядку, позавтракал. Сел вырезать. Сегодня у меня кончился больничный, выданный в Минске (больничный мне оставили открытый). Меня выписали под наблюдение гематолога Палей [151]. В 11.30 мы с мамой пошли к ней в больницу. Она в отпуске. Нас послали к участковой (Гринчук, 1-я п-ка [152]). Она на II смене. Взяли номер. Пошли в военкомат (я зашёл к Юре [153]). 

От него пошли к нам, сыграли в шахматы - я выиграл - Юра без 2-х ладей. После обеда поспал, пошли в 16.00. к врачу, - та направила нас к зав. отдалением. Та



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 72

сказала, что, так как я работаю на з-де Ленина, то должен завтра идти на приём к врачу завода - в 4-ю поликлинику. После поликлиники мы с мамой зашли к тёте Розе [154] (неврология, больница городская). В восемь были дома...

Сегодня мне прибыла повестка в военкомат, на завтра (видимо, на сборы). Я ещё немного повырезал маску, поужинал и пошёл в парк [155]. Там привезли новый орган (вместе старого - "Юность-73" - 75-ю), на нём была "присоска" - "Эквалайзер с фазером" /США/, делала интересный эффект. После парка Лёва сказал, что к нему принесли американскую магнитолу - "Филипс". Мы пошли к нему её смотреть - это отличная вещь. Я остался у него ночевать. Легли в 2.

12 августа, 1981 г., среда.

Встал в 8.30. - выспался. Сделал зарядку. В военкомат не пошёл - забыл. Лёва сказал, что ему обещали на пару дней магнитофон, и надо поехать на Шмидта, взять его. Мы поехали, там никого не было. Мы зашли к нам позавтракать. Там меня ждала мама - надо идти к врачу. Мы обратились сразу к зав. терапевтическим отделением; она направила меня к врачу з-да Ленина (приняла новая врач; Кустанович ушла на пенсию). Нас сразу приняли, выписали новый больничный на 10 дней, до 31-го /по - линии ВКК [156]/, после чего должен пройти ВКК. Врач мне также сказала, что первый раз у меня был плохой анализ крови после гриппа - 19 тыс. лейкоцитов (но Кустанович "не обратила на это внимание"; как сказала новая врач - тогда была эпидемия гриппа, и "трудно было за всем уследить"). Вообще поведение Кустанович более чем странно.

Выписался в феврале из больницы [157],



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 73

(обследования по линии военкомата), где мне сказали, что у меня предъязвенное состояние, и я нуждаюсь в госпитализации и лечении. Я пошёл к Кустанович, чтобы она направила меня на лечение, но она в резкой форме отказала, велела зайти через месяц. Она говорила, что мне надо идти в армию, а не ходить по врачам. В феврале же я заболел гриппом, который дал осложнение - анализ крови показал 19 тыс. лейкоцитов при нормальном РОЭ, но она этого не "заметила" и даже не сообщила об этом мне, а закрыла больничный.

Когда я пришёл через месяц, то она опять не дала направления в больницу (я ещё несколько раз приходил /3-4 раза/ - пока, наконец, в мае меня не направили в больницу [158]). Причём, каждый раз она повторяла про армию. Перед тем, как лечь в больницу, мне в поликлинике сделали анализы. Анализ крови - 15 тыс. лейкоцитов (она сказала мне: 10 тыс.). Она /врач {Кустанович}/ почему-то очень встревожилась - побежала сама в лабораторию перечитать анализ. Это было 21 мая, а назавтра меня положили в больницу, в гастроотделение. С момента гриппа /февраль/ прошло 3 м-ца.

В больнице вдруг анализ крови у меня стал хороший. Сначала я пять дней пролежал на коридоре - мне ничего не делали - каждый день смотрел другой врач. Потом меня положили в палату, которую вели практиканты /сменились трое/. Иногда делал обход зав. отделением Петруша, он мне всё время говорил: "Ты у меня всё равно пойдёт в армию" (что удивительно напоминает Кустанович). По маминой просьбе меня отправили в Могилёв, на гастро-фиброскопию (где нашли язву,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 74

эррозию). 16 июня мама забрала меня из больницы [159] и перевела в больницу БШК (по знакомству - хирург Борисов). /Причём, когда мама хотела при выписке дать Петруше торт, он усиленно отказывался/. Забрала меня мама потому, что меня почти не лечили (давали болеутоляющее и витамины). На БШК мне сделали анализ крови - 13 тыс. лейкоцитов. (Видимо, и в гор. больнице у меня был плохой анализ крови, но Петруша, как и Кустанович, "не обратил внимания" /правда, назначил консультацию кардиолога и невропатолога, которые не были проведены [160]/).

На БШК я пролежал по 13 июля. Анализ крови стал 23 тыс. лейкоцитов - назначили консультацию кардиолога [161] - она посоветовала обратиться к гематологу. Меня выписали под её наблюдение [162]. Она дала направление в Минск. Там анализ крови был 32 тыс. лейкоцитов, меня положили в гематологию, где я пролежал с 28 июля до 10 августа. Там мне доставили диагноз миелолейкоз, и сказали, что его нельзя лечить из-за язвы [163]. В настоящее время у меня 37 тыс. лейкоцитов [164].

После врача я заходил в цех - отдал больничный. Потом поехал домой - пообедал, поспал. С 5 до 9 рисовал, потом писал дневник.

Лёг в 12.40.

13 августа 1981 г., четверг.

Встал в 9.30. Сделал зарядку, позавтракал, пошёл делать [165] картину - не получилось. До обеда вырезал маску, потом пошёл с мамой в универмаг - купили 2 рубашки. В универмаге я видел бонги /советские/, стоят 66 руб.

В 5 часов мы с Лёвой пошли на КПД [166], где у него была репетиция. Ушли мы оттуда в восемь. Пошли к нам, поужинали,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 75

Лёва ушёл домой. Вечером к нам приходила тётя Роза /Марголина/ [167]. Мама её спрашивала, как лечить язву. После ужина я сел вырезать маску, лёг в 12.30.

14 августа, 1981 г., пятница.

Встал в 8.30 - выспался. Ночь сегодня была холодная /в 6 часов я просыпался, встречал рассвет/. Встал, сделал зарядку, позавтракал. До без пятнадцати 12-ть вырезал маску, потом пошёл к Лёве - у него был парень из "Гусляров" - ансамбля /Москва/, который когда-то руководил группой, где Карась: Рафик [168]. Лёвиных песен не взяли. В час пошли к нам пообедать. Я сел на балкон - загорал и вырезал маску. Лёва читал мне дневник - про 31-е декабря - 1-е января 1981 г.  

В 5 часов он пошёл на репетицию на КПД. Маме с утра было плохо - высокое давление, болела голова. В 6 она пошла за пайком. А я к семи подошёл на КПД - играли тему "Машины времени", исполнение мне понравилось. В восемь часов я с Лёвой пошёл в парк - на репетицию,  

Лёва думал, что он опоздал - но не было самого Юры /Шланга/. Когда он пришёл, они 5 мин. поиграли, потом долго подключали магнитофон, потом Таня изучала свою партию, а все пошли на улицу. Я отсидел 2 отделения и пошёл домой /на ударных в этот день почти всё время сидел Герман - сегодня приходил Андрей [169]/

Дома у меня разболелся живот [170], а  я в 11 лёг, читал до 12.30,

----------------------------------------------------------------------------------------
Примечания в двойных скобках встречаются в оригинальной тетради Дневника Виталика, другие сделаны при редактировании - Лев Гунин.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 76

потом никак не мог уснуть - приходили мысли о невыполненном долге...  /Сегодня мы с Лёвой ходили в универмаг - смотрели бонги, купили батарейки /Индия/.

15 августа, 1981 г., суббота.

Встал в пятнадцать минут 8-го, сделал зарядку, позавтракал, написал дневник. Сел резать маску. В 11 подошёл к папе - отдал Лёнину фотокарточку [171]. Потом пошёл к Юре Блувалу /гомеопату/, по дороге зашёл в аптеку - там был плантоглюцид [172]. Пошёл к тёте Софе, там были Лёва и Фима [173]. Она выписала нам рецепт, посмотрена выписки из минской больницы и сказала, что можно подъехать в Москву, хотя ничего страшного у меня нет. В 2 часа мы пошли на базар, там встретили Илю Палей /гематолога, которая направляла меня в Минск/, она посмотрела мои выписки и сказала, что пункцию мне могли не делать [174], и в Москву нам не надо ехать [175]. А тётя Софа сказала, что к Блувалу идти не надо [176]; лекарства по рецепту, выписанному тётей Софой, давали в аптеке - угол Минской и Урицкого.

Мы пришли домой, пообедали. Я выжал яблочный сок, сел вырезать. В семь пошли в аптеку. Нам там сказали, что без зав. аптекой нам там плантоглюцид не дадут, и чтобы мы пришли завтра. Мама пошла домой, а я в универмаг - купить батареек - поставить их в часы и в приёмник. Приёмник работал только на длинных волнах. Я разобрал его, почистил контакты, подогнул их, смазал все механические передачи. Сегодня приходил Лёва - говорил, что у них что-то намечено с филармонией. Говорил о своей золотой

мечте - играть в театре, писать для него музыку. После ужина резал  до 2-х часов.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 77

16 августа, 1981 г., воскресенье.

Встал в 10, умылся, позавтракал, сел резать. Слушал приёмник. Приходил Лёва - говорил, что на КПД есть бонги. Мы договорились с ним во вторник ехать в Глушу, купить проигрыватель "Аккорд" /93 рубля/. После обеда мы смотрели кино про жизнь Изопа, древнегреческого баснописца-раба: очень сильный фильм.

В 5-том часу к маме пришла её бывшая ученица Валя [177], которая теперь живёт в Москве, работает журналистом, а её муж, которого она любила со второго класса и который тоже ученик мамы - военный /капитан/. Она очень красива, ей лет 35. Мама ей показала мою резьбу - ей понравилось. Она приглашает нас заехать, если мы будем в Москве. Ушла она в десятом. Я всё это время резал и успел довольно много. После ужина пошли в парк. Пришёл домой, немного порезал.

Лёг спать в 1.30. Перед ужином болел живот [178]. 


17 августа, 1981 г., пятница.  

Встал в 9.30, Сделал зарядку, после завтрака пошёл в "Горизонт" [179] - купил микротелефон для приёмника. Потом сходил в аптеку. Был дождь, а я не одел пиджак, не взял зонтик. Было холодно. Я простудился [180]. После аптеки мы с мамой сходили в книжный магазин - я купил несколько книг по искусству. Потом мы заходили в военторг - я там посмотрел радиолу "Вега" за 208 руб. После обеда мы с Лёвой сходили в комиссионный и военторг /мне не надо было идти; я очень устал, болела голова, хотелось спать [181], но пошёл/. В комиссионном мы посмотрели проигрыватель "Электроника" -170 р., и кассетный магнитофон /стерео/ "Весна"  -



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 78

за 320 руб. По пути в комиссионный магазин мы зашли в "Горизонт" - Лёва себе купил микротелефон за 3 руб. Посмотрели пластинки, проигрыватель и магнитофон. Оттуда мы зашли на почту - Лёва заплатил за телефон - там были Киря [182] и органист Карасей [183] - они отправляли письмо в Чехословакию.

После комиссионного мы зашли в книжный магазин, оттуда в военторг - посмотрели "Вегу". Договорились о Лёвой в среду поехать в Глушу, купить проигрыватель "Аккорд" - 90 руб. Домой пришли в 4, покушали, отдохнули, и я с Лёвой поехал на КПД, на репетицию. Там мне стало плохо - глаза застилало что-то вроде дыма, болела голова [184]. Я пошёл домой. Лёва тоже себя плохо чувствовал, устал. Он ещё остался. Дома мне поставили горчичники, попарили ноги, принял олететрин, малину.

Лёг спать в первом часу. /Температура нормальная/ [185].

18 августа, 1981 г., вторник.

Сегодня встал поздно /температура нормальная/, но чувствую себя неважно, весь день был дома [186]. Несколько дней побаливает сердце [187]. До обеда ничего не делал - бесился, слушал приёмник, играл в шахматы со Славиком /я без тур и королевы/ [188], он выиграл. Потом я взялся переделывать палочки. Приходил Лёва - он тоже больной.

Сделал палочки, до вечера стучал, читал.

В 12 у деда опять были, завихрения. Мы с палой его еле успокоили.  

19/августа, 1981 г., среда.

Встал в 10, чувствую себя нормально. После завтрака пошёл к Лёве - отнёс покупки. Он одолжил ещё один магнитофон и переписал записи своих песен, с наложением



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 79

голоса. Я ему помогал. Я показал ему сделанные мной палочки - высоко оценил [189]. С утра была тёплая погода, потом солнце спряталось, подул холодный ветер. А к вечеру стало очень холодно. В 12 к Лёве пришла мама, мы пошли с ней в конструкторское бюро напротив моей вечерней школы, но нам сказали, что надо было приходить вчера, а сегодня художника уже взяли [190]. Мы пошли к папе, а мама - на базар, потом на телеграф - звонить тёте Лиле насчёт билетов в Москву - на 22/VIII, но не дозвонилась /по-моему, я  спутал: это было после обеда, а не до / не успели/.

Пришли домой в 7 час. Я сделал яблочный сок, поужинал, до 9-ти смотрел фильм "Место встречи изменить нельзя", потом пошли на телеграф звонить тёте Лиле /мама не дозвонилась, и я тоже/.

В 10.00 я взял палочки и пошёл в парк. Я спросил у ударника, нужны ли палочки. Он сказал, что они лёгкие - для "джазовых дел"... Я хотел продать их за 3 руб., Лёва сказал - за 5, ударник не взял. Лёг в первом часу. Спал плохо - то засыпал, то просыпался, мучался всю ночь [191].

20 августа 81 г., четверг.

Встал в 8.55, сел писать Дневник. В 9.30 сделал зарядку, позавтракал, мама ушла звонить тёте Лиле. Я собрался в школьную библиотеку за учебниками. Пришла мама, сказала, что тётя Лиля может достать билет на 23-е [192]. Я пошёл в библиотеку, взял учебники, отнёс их папе, отдал Лёнину плёнку печатать. А сам сходил к Евгению Ивановичу [193] - не было дома. По дороге домой встретил маму /она возвращалась со станции "Бобруйск" - ходила за билетом/. Оттуда я пошёл к

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 80

Юре [194]; сыграл с ним в шахматы, один раз выиграл - Юра играл без двух тур. После обеда в 14.20 пошли к Лёве - у него и у меня разболелась голова [195]. Я лёг, поспал до 16.30, пошёл домой, опять лёг спать. Мама с дедом пошла в сберкассу - дед мне обещал дать 50 руб. на выздоровление. Приходил Лёва - договорились завтра поехать за проигрывателем в Глушу в 12.00.

Смотрел третью серию фильма, потом программу "Время". Немного рисовал. Вечером приходил Лёва, сказал, что мамина знакомая даёт 2 билета на Москву, на автобус, на 24-е число. /Сегодня весь день кружится и болит голова, горло; насморк; температура нормальная/. Опять я часто бегаю в туалет, хотя почки не болят. Вчера и сегодня болел сустав - запястье - правой руки: видно продуло [196].

Завтра идти на ВКК.
Лёг в 12.00.

21 августа 1981 г., пятница.

Встал в 7.00, сделал зарядку, позавтракал, поехал в поликлинику /Северную/; мама - за билетами /в 3: на 4 часа на завтра/. У меня сегодня кончился больничный, И мне надо на ВКК. Я пришёл в поликлинику в 9.30, мой врач принимает с 12-ти до-3-х часов. Я подождал маму до 10 часов и пошёл к Лёве, он как раз спускался по лестнице с Софой. Мы пошли на автобусную остановку, на Дзержинскую. Автобус на Глушу уже ушёл. Софа пошла домой, а мы на попутную машину. Магазин был закрыт на переучёт, и проигрыватель мы не купили. Оттуда мы поехали в поликлинику, были там в 13.00. Там была мама, она ждала меня с 12-ти часов. Полвторого прошёл ВКК, дали справку на лёгкий труд. Зашли на завод к тёте Рае - в плановый отдел, видел я начальника цеха Буделкова - он пожелал мне здоровья,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 81а

выйти на работу [197]. Тётя Рая оказала, что меня могут перевести на заводе художником. В поликлинике мне продлили больничный до 1-го сентября. У меня так разболелась голова там, что я еле дошёл домой [198]. Пообедал, поспал, пошёл к Евгению Ивановичу, он уже лучше себя чувствует, ещё на больничном /с первого сентября выходит на работу/, но рука /правая/ по-прежнему плохо работает [199]. Он был занят - делал полку. Принял меня холодно - вид видно, жена, опасаясь за него, не разрешала долго сидеть со мной. Она даже не пригласила меня в дом. Евгений Иванович посмотрел мои рисунки, сказал "хорошо работаешь"; мы с ним немного поговорили, и он мне намекнул, что ему некогда, правда, сделал это очень интеллигентно. После него я пришёл домой, стал собираться в дорогу, посмотрел последнюю серию фильма. Лёг в час.

/В поликлинике меня принимала участковый врач з-да Ленина Яркина Елена Николаевна/.

22 августа, 1981 г., суббота.

Встал в 8.00 - разбудил папа - сделал зарядку, умылся, позавтракал. Сложил инструменты, сходил к Лёне /заболел гриппом/ [200]. Отдал фотокарточку, поехал к Лёве, с ним в аптеку на станцию "Бобруйск", взяли гастрофарм. Заходили в книжный магазин - взяли "Древнерусскую миниатюру", открытки с репродукциями [201]. В 12.30 были дома, собрались в дорогу. Приходил папа на обед - попрощался. В 15.20 вышли из дома. Автобус отходил от станции "Бобруйск". Это дополнительный рейс. Отъехали в 16.00, попрощался с Лёвой и дедом. Они трое переживают - каждый по-своему.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 81б

Без происшествий ехали. Не спал всю ночь. Мама вечером себя плохо чувствовала, но ночь спала.

23 августа 1981 г., воскресенье.

В 5.50 [202] были в Москве. В 6.15 поехали на Рижский вокзал /а приехали на центральный автовокзал/. В 7 были там, в 5 минут восьмого позвонили тёте Маше [203]; тётя Маня, дядя Морис и Люба с Машенькой [204] были там с пятницы /так что телеграмму, посланную мамой в пятницу - "выезжаем... 22-го в 16.00, встречайте - Рижский вокзал... ресторан", - они не получили/. Они сказали нам взять такси и ехать к ним. В 8 взяли такси, в полдевятого были у тёти Маши. Тётя Маня и Люба ещё спали. Дверь нам открыл дядя Морис.

Нас встречала тётя Маша /вернее, бабушка/ и тётя Галя. Вскоре встали Люба, Машенька и тётя Маня. Мы сидели в комнате и рассказывали про себя, спрашивали, шутили. Встали и сыновья тёти Гали - Саша, и старший, Андрей.

Я отдал Любе колодочку [205] /с опозданием на полгода/... Мы пошли умылись. Без двадцати 10 сели позавтракать. В 10 стали укладываться, дядя Морис пошёл проверить машину. Вышел Александр Петрович, муж тёти Маши. У него плохо с сердцем. Я отдал Любе список книг, написанный Лёвой - она обещала попробовать достать.

В 10.00 все попрощались, тётя Галя обещала взять [206] нам билеты на 8/IX [8 сентября] до Бобруйска. Тётя Маня попрощалась с Любой /Люба приглашает меня, Лёву к себе [207]/, и мы поехали. По дороге меня поразило обилие церквей, соборов - красивых, но забытых и полуразрушенных. Поразила резьба, украшение домов - это было чудо; такого я никогда не видел; поразила меня природа - необычайно красивая в


- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 82

этом году. Погода была жаркая, солнечная. Везде было много милиции - в связи с засухой опасность пожаров; не разрешали останавливаться. Но мы несколько раз постояли, один раз даже собирали грибы. Через Рязань мы не проезжали. Проезжали через Гусь Железный - интереснейшая полуразрушенная церковь. Сколько воспоминаний связано у нас с этим местом! [208]

В Касимов приехали в 6 часов. По дороге немного спали, но устали порядком.

Расположились. Квартира, хоть и маловата; но обставлена со вкусом, очень уютно [209]. Лёг спать в 11.30. Спал отлично, здесь тишина, и отменный воздух.

24 августа 1981 г., пятница.

Встал в 9, сделал зарядку, умылся, позавтракал.

С 10 минут 11-го до 12.00 писал дневник. Позавтракал второй раз, выбросил ведро [210] и пошёл на почту, дать телеграмму домой, но почта была закрыта на обед.

До обеда читал журнал, в два пообедал, пошёл дать телеграмму.

До 5-ти конструировал плиту (кухонную).

В пять пришёл дядя Морис с работы [211], и мы поехали на дачу - очень красивое место, неподалёку стоит красивейшая полуразрушенная церковь.

Туда и назад мы проехали по центру Касимова, мимо школы, в которой я учился, мимо бывшего дома тёти Мани, где она жила раньше.

В 9 вернулись домой. Поужинали - у меня разболелся живот [212]. Смотрели спектакль - а дальше - тишина...

Я занимался плитой, кое-что получилось.

В центре ничего не изменилось.

По дороге заезжали к судье Мармилову [213]. Я его узнал - очень хороший человек - седой,  но добрый, весёлый, общительный. Сказал, что сын Володя должен приехать на следующей неделе. 

Спать лёг в 12.45.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 83

25 августа 1981 г., вторник.

Встал в 9 часов. Сегодня тётя Маня дома /работает через день/.

Позавтракал, искупался, до обеда рисовал плиту.

Мама спала, потом сходили в продовольственный магазин - купили персиковый сок. После обеда опять рисовал плиту. В пять приехал дядя Морис, и мы поехали в две деревни, к знакомым. Первые знакомые живут в Москве, а снимают дачу под Касимовом. В этой деревне пять жилых домов. Очень красивые места. Там мы пробыли до полвосьмого. Дядя Морис разговаривал с хозяином дачи и его братом, хорошим знакомым. Мама с тётей Маней разговаривали, беседовали с хозяйкой, а я сначала занимался фотоаппаратом "Этюд", а потом играл с их сыном /ему 3 года/ и с его сестрой четырнадцати лет.

После мы поехали ко вторым знакомым - он работает на добыче камня - щебёнки; дядя Морис договорился с ним про дорогу от дома до гаража. Они добрые люди. Угостили нас ухой. Уехали от них в 9.40. Дома были в десять минут одиннадцатого. Обе деревни находятся на другой стороне Оки. Когда ехали назад, мост /понтонный/ развели, было уже темно. Я ходил к краю развода, смотрел на великую русскою реку - красота захватывающая. После того, как приехали, доужинали.

Лёг спать в 12.30. Спал плохо.

26 августа 1981, среда.

Встал в 9.30. Позавтракал, сделал зарядку, написал дневник. Занялся плитой. В 12 мы с мамой пошли в город - до без пяти час ждали автобуса, потом при-


 
- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 84

ехали, сходили а фирменный рыбный магазин - купили мясо креветок, потом в универмаг, купили поднос, заходили в столовую "Теремок", купили пару булочек. Потом пошли в галантерею, мебель, книжный, сельхозтовары, в три промтоварных, в хозяйственный около пристани - купили светильник, в другом защёлки для дверей, на базаре /в магазине, похожий на уменьшенный Гостиный Двор/ примерили костюм и купили шерстяные носки, купили номер для Лёвиной квартиры [214].

Прошли по центру, пошли к старой тёти Малиной квартире - там сели на автобус [215]. Приехали домок в 16.00. Израсходовали 16 рублей.

Дома я занялся плитой /к вечеру кончил - мог сделать лучше, получилось не очень удачно/. Потом смотрел фильм /с 19.45 до 21/ - "Кафе ''Изотоп", про "Атоммаш".

С утра погода была хорошая, солнечная, потом испортилась - пошёл дождь. Я себя сегодня плохо чувствовал: усталость, синяки под глазами [216]. После кино занимался плитой. Тётя Маня сегодня работала после пяти; она с дядей Морисом ушла наводить порядок в гараже и ремонтировать машину. Дядя Морис обещал, что даст 100 г. облепихового масла и скальпель [217].

Лёг спать в 12.45.

27 августа 1981 г., четверг.

Всю ночь был ураганный ветер, не стихал он и днём. Ночью я плохо спал, несколько раз от ветра открывалось окно. Встал я в 9 час. 30 мин., сделал зарядку, позавтракал...

Сегодня тётя Маня дома. Я взял приложение к журналу "Техника молодёжи" - "Искатель", - и читал до вечера. В 10 часов мама пошла пройтись по улице, зашла в хозяйственный магазин - купила крем "Календула" - из лечебной травы,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 85

от сыпи на лице [218]. После обеда мы в 4 часа с мамой и с тётей Маней пошли в этот хозяйственный магазин, и - рядом с ним - в продовольственный. На улице был страшный

холод, сильнейший ветер. В хозяйственном мы купили упаковку хорошего порошка, ещё две баночки крема и оригинальный подсвечник.

Я отнёс всё это домой, и вернулся назад, а мама стала в очередь за яблоками. Через час она их взяла, и мы пошли домой. Меня немного продуло, и вечером болела голова и был небольшой насморк [219]. Лёг в 12.50. Спал я неважно. Мама легла на раскладушку, а я на кровать.

28 августа, 1981 г., пятница.

Встал в 8.30 - мама уехала с дядей Морисом и тетей Маней в больницу, сдавать анализы. Я встал, позавтракал, сложил постель. Вчера меня продуло, поэтому сегодня болят все мышцы [220]. После завтрака я слушал пластинки, потом до обеда читал Уэлса - "Первые люди на Луне".

Мама приехала и варила обед, потом спала. Я пробовал тоже, но не заснул: болела голова. Сегодня удивительно хороший, тёплый, солнечный день. Поспал, записал дневник, и в 18.30 пошёл с мамой в лес [221]. По дороге встретили дядю Мориса - он ехал с работы. Мы с мамой ходили в лесу около оврага, я опускался в него, насобирал каштаны. На обратном пути мы нарвали лечебную траву "Цикорий", потом смотрели западногерманский фильм "Осторожно, гололёд".

Сегодня на ужин были кабачки - громадные - они выросли на даче у дяди Мориса. У них 3 участка - первый дача, и два возле дома.

Вчера дядя Морис разговаривал в больнице с гематологом, спрашивал про меня. Она сказала, что надо предупредить анемию (т.е. в



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 86

в моем случае: уничтожение красных кровяных телец белыми). Она сказала, что надо лечить язву, пусть я приду к ней - она мне выпишет  новое, очень хорошее лекарство. Она посоветовала пить настой крапивы. До 2-х читал Уэлса - закончил "Первых людей на Луне", начал "Пищу богов". Спал почти хорошо.

Суббота, 29 августа, 1981.

Встал в 8.00. С утра читал книгу, потом поехал на дачу - немного поработал. Приехал назад, пообедал, в пять нас пригласили на день рожденья к жене Мармилова [222].

Когда приехал, там был их сын - Володя, мой друг; я не видел его лет 7. Мы с любопытством рассматривали друг друга. У них пробыли до 9.30. У меня болел живот и голова [223]. Дома я читал книгу Уэлса - "Пища богов". Спать лёг в 12. Болят суставы [224], зарядку не делал.

Воскресенье, 30 августа, 1981.

Встал в 9.30 - часы испортились [225]. Сделал зарядку, умылся, дочитал книгу. Взял новую - Жюль Верна - "Жангада".

В 11 выехал на дачу - погода солнечная, тёплая, до 12-ти ходили по магазинам - купили подсвечник за 13 рублей. В 12 приехали на дачу. Были там до 5-ти, потом приехали домой. Я читал книгу, смотрел кино. В гараже нашёл велосипед, решил завтра его починить [226], спать лёг поздно.

Понедельник, 31 августа, 1981.

Встали поздно. До обеда читал книгу, потом поехал с дядей Морисом на дачу, после смотрел фильм, читал книгу. Последний день лета - плохое настроение.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 87

Вторник, 1 сентября, 1981.

Первое сентября - первый день осени - дядя Морис, тётя Маня на работе. Встали рано - исключительно тёплый день, солнце. Нашёл в гараже велосипед - ремонтировал, катался до обеда, исколесил пол-Касимова - какая красота! После обеда, до ужина, читал Жюль Верна - "Кораблекрушение Джонатана". Потом смотрели фильм - "Дон Карлос". Звонил в Москву к тёте Зине [227] - взяла нам билеты на 8/IX, на 10 часов вечера. До часу читал книгу.

Среда, 2 сентября, 1981.

Встал в 7.00 - дали разговор с Лёвой /заказ сделал два дня назад/. Он сказал, что дома и у него всё в порядке. Из двух открыток, написанных нами, он получил одну, сказал, что написал нам письмо.

Позавтракал, сделал зарядку, до одиннадцати катался на велосипеде. Потом пошёл с мамой в город /по магазинам/. Зашли в универмаг - там был проигрыватель "Аккорд" - один в городе, но неисправный. После обеда я отдыхал, спал, потом поехал с дядей Морисом в магазин "Черёмушки" - посмотреть проигрыватель, но там не было; назад я поехал на автобусе - он поломался - и я пошёл пешком. Потом опять пытался заснуть.

После работы приехал дядя Морис. Мы поужинали, и до 21.00. смотрели хоккей. Потом писал дневник, смотрел передачу "Что? Где? Когда?", после искупался (лёг в первом часу).

// На этом запись обрывается. Других записей, сделанных во время пребывания в Касимове, нет //.

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 88

1 9  8  2   Г ОД

[Апрель]

Пятница, - 16/IV-1982.

Сегодня получил военный билет.
- Больше я не военнообязанный - даже в военное время- ! [228]

Воскресение, - 25/ IV-1982.

Утром на крышах лежал мокрый снег, но к 10 часам он растаял, Сегодня Леня /Лазарев/ [229] получил повестку на отправку в армию на 29/IV.

Четверг, - 29/ IV-1982.

Сегодня Лёню в 5.45 утра отправили в армию. Провожать его я не пошёл: проспал. Сегодня по-настоящему тёплый, солнечный, весенний день. С 25 по 29 шли проливные дожди, было холодно и сыро.

Саша [230] тоже не провожал Лёню - он улетел к брату в Саратов. Улицы убраны флагами, транспарантами, лозунгами - послезавтра 1 мая; на работу [231] я не пошёл - взял школьный день.

Вчера у Лёни дома были проводы - собралось человек 10 родственников, дядя из Минска - Лёня рассказывал анекдоты, смешил всех. Тётя, мама и бабушка плакали. Всё говорили ему напутствия, инструктировали, просили писать письма. Пили водку, произносили тосты, играли в карты.

К 10.30 я попрощался со всеми и вышел с Лёней, его бабушкой и двоюродным братом (когда собрались родственники, а стол ещё не накрыли, Лёня стал всем показывать альбом с фотографиями - все их рассматривали, вспоминали, как он



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 89

родился, пошёл в школу, училище, на завод, как быстро пролетело время; когда все уже встали из-за стола, Лёня взял недопитую бутылку водки и написал на ней - "выпить в 1984 году 28 мая - в день моего прихода из армии".

Лёня с братом пошли провожать бабушку, договорившись в 11 быть у меня.

Я отправился домой, и к Лёниному приходу окончил второй Лёнин портрет.

Он с братом пришёл без пятнадцати 11-ть. Мама с папой пожелали ему хорошей службы, он в последний раз посидел у меня в комнате, послушал пластинку. Я вытащил свои работы, мы вместе их рассматривали, потом сфотографировались на их фоне.

Затем мы прошлись по Минской до почтамта и назад, вспомнили всё то, что нас связывало, о чём мы говорили, думали, чего желали.

Около моего дома я сказал ему "пока", или "до свидания", пожал руку, положил руку ему на плечо, и мы разошлись. Я должен был придти к нему в полпятого утра.

Когда я пришёл домой - то там был Лёва: он только приехал из Минска /Лёня очень хотел с ним попрощаться/.

До часа я полностью закончил портрет, завёл будильник на 4.00 /перед этим недели полторы я его не заводил/, лёг спать... и... встал в 8.30.

Сообразив, в чём дело, я оделся и поехал в военкомат. Но там было пустынно и тихо, пригревало яркое, утреннее, весеннее солнце, и только тут по-настоящему я ощутил, что Лёни нет, что я один. Я вернулся домой и проспал до вечера - мне было душно. По-прежнему ярко светило солнце. В 12.00 Лёня в Могилёве про-



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК --  стр. 90

шёл последнюю комиссию.

Но, может быть, всё к лучшему - может быть так лучше [232].

Вечером кончал маску, лёг спать около трёх.

[Май]

Четверг, - 6/V-1982.

Сегодня был первый солнечный, по-настоящему летний день. В городском парке люди загорали и купались в озере.

// На этом записи 1982 года обрываются //. [233]

                       КОНЕЦ ПЕРВОЙ ТЕТРАДИ

 

    Т Е Т Р А Д Ь   В Т О Р А Я


     1987 ГОД

 [Январь]
 

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 1

Среда. 7/I - 1987.

На улице сильный мороз - минус 25№ , но светит солнце, голова раскалывается - немного простыл вчера [234]. Лёг спать в 2.00 - заканчивал эскиз кафе "Русский чай". С утра, не вставая до 5-ти дня, делал рабочие чертежи кафе и молочного бара - 9 листов, попутно записал 4 Лёвиных песни. Затем отнёс чертежи; придя домой, записал Саше 2 кассеты и чертил начерталку для одного знакомого до 2 ночи [235]. Сегодня папа уехал в госпиталь под Оршу на 2 недели. Я сейчас на 2-й группе, - работаю на 1/2 ставки в тресте столовых и ресторанов художником-проектировщиком, увлекаюсь музыкой, почти не рисую, был дважды неудачно женат, со второй женой ещё не развёлся, моя пенсия 83 рубля - это на лекарства и конфеты. 

Немного о себе: все свои деньги истратил на аппаратуру - купил японский проигрыватель, японский двухкасетник, усилитель с колонками, бобинный  магнитофон. Во время моего последнего тяжёлого обострения [236], когда от меня ушла жена, моё увлечение музыкой сильно поддержало меня. 2-ю группу мне дали легко, а вот возможность работать досталась тяжёлой ценой. Выплату пенсии мне задержали на 3 месяца, зарплату практически не платили 3 месяца - 1 месяц я был в отпуске - платить не могли, а 2 следующих месяца платили по 15 рублей. Вообще я чудом не был уволен. Видимо, кто-то лез на моё место. После всех этих неурядиц я стал очень раздражительный и нервный -часто срываюсь и кричу. Зачем я это написал? - прос-


- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 2

то с предыдущей записи в дневнике - промежуток в 5 лет. За это время я ни на шаг не приблизился ни к одному из своих желаний, ни к одному из своих идеалов. Я не достиг ни одной цели, не выполнил ни одной программы [237]. Хоть я и стал профессиональным художником и имею достаточно свободного времени.

Четверг. 8/I - 1987 г.

Встал поздно - в 11.00. Почти весь день бездельничал, только сделал 4 чертежа по начертательной геометрии. Вечером сходил в кино, смотрел "Неуловимых" в "Товарище" [238]. На улице мороз - 25№ - холодно. В 5 утра звонил папа - доехал нормально - он в госпитале под Оршей. Дяде Толе [239] поставили телефон - он теперь звонит каждый день. У мамы сильная головная боль. Сегодня нет горячей воды - у некоторых воды нет вообще - где-то авария. Целый час говорил по телефону со своей женой, наверно, говорил бы ещё, но мама отключила телефон.

Взял себе маленькую халтуру - за 30 рублей сделал 10 планшетов в 18-ю столовую. Лёг спать в час ночи.


Пятница, 9/I - 1987.

Встал в 10.30, сел за черчение; в 11.00 пришёл Лёва - записали с ним 1-ю песню, после обеда ходил с Леной по магазинам [240], получил зарплату, купил бумагу, пластинку "Машины времени", вечером чертил, смотрел фильм по телевизору, потом опять чертил по 2-х часов ночи.

В "Горизонте" видел Лёню Лазарева [241] - он покупает завтра цветной телевизор.

А на улице по-прежнему сильный - для Белоруссии -



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 3

мороз - 25№ с, хотя погода стоит хорошая, солнечная, но за десять минут, ожидая троллейбуса, можно если не замёрзнуть, то наверняка отморозить уши. На днях многих ночью забрали на сборы [242].

Лёг спать в полчетвёртого.

Суббота, 10/I - 1987.

Встал в 11.00, после завтрака делал начертательную геометрию - чертил водопроводный смеситель - получилось хорошо.

В 12.00 пришла Лариса [243] - посидели с ней полчаса, - послушали музыку. После обеда пришёл Лёва, но мы не писали - он забыл кассету с клавирами. Полчетвёртого приходил Юра [244] - оператор из "Юбилейного". В пять пришёл Саша [245] - мы сходили к Яше [246] домой: он на 2-й смене.      

Потом я смотрел по телевизору кино-детектив, после ужина передачу - в гостях у Н. Н. Озерова, потом чертил до полтретьего.

Воскресенье, 11/I - 1987.

Встал в 11.00, позавтракал до обеда, не вставая - делал контрольную Ане - заработал 10 рублей. Потом зашёл Миша [247] - забрал чертежи - 11 штук.

Смотрел телевизор.

Потом пришёл Лёня Лазарев - хочет забрать "Ноту" и "Мелодию". Затем, часов в 5, я пошёл к Игорю [248].

Послушал музыку, договорился с Сергеем [249] поменять мой усилитель с колонками на его колонки, и он оплатит разницу. В восьмом часу пришёл Яша - мы пошли к Лёве - досмотрели у него фильм по Агате Кристи.

В 22.00 я, Яша и мама пошли к нам. Я посадил Яшу на троллейбус, пошёл домой - помыл проигрыватель.

Вечером болела голова [250].

Спать лёг в 1 час ночи.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 4

Понедельник, 12/I - 1987.

Встал в 10.00 - проснулся в 9.00 - звонил Лёня - сегодня он будет занят, и вообще - плохая погода - всё замело. А за окном - 18№ с, сильный шквалистый вечер и снегопад. В доме холоднее, чем было в 25-градусный мороз: сильный ветер продувает квартиру насквозь - в зале +17№ с.

У меня день отдыха; вчера шла кровь из дёсен - это я несколько дней много работал и мало отдыхал [251].

Поговорил с Леной по телефону - у обоих плохое настроение - у Лены болит сердце, у меня - голова, у обоих - душа.

В 11.00 пришёл Лёва - записали с ним пару песен [252]. Потом сходил в магазин - простоял час в очереди за яйцами [253]. Потом сходил в телеателье - вызвал мастера - вчера испортился новый телевизор [254]. Днём немного поспал. Съездил в сберкассу. Положил пенсию на книжку[255], зашёл на работу к Лёне - он, видимо, передумал брать магнитофон, а только проигрыватель.

Вечером смотрел мультфильмы, программу "Время", фильм про Ивана Грозного. Делал планшет в 18-ю столовую.

Звонил Лёва - у них отключали отопление: t - 14№с. Они хотели приехать к нам, но потом батареи, вроде, потеплели, и они остались у себя [256].

Спать лёг в 0.30.

Вторник, 13/I - 1987.

Встал в 9.00 - позвонили с работы. В 9.30 пошёл на шиньонную - решить вопрос со столяркой. В 11.00 ходил в комиссионку. В 12 приходил Лёня Перник [257] - он сейчас играет в кафе "Берёзка" на ударнике.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 5

Посидели, послушали музыку. Потом мы с мамой пошли за пайком [258].

Эти дни был обильный снегопад - не пройти - всё в снегу. Но, правда, мороз поубавился - 12№ С.

Пришла Алла с Инночкой - говорит, что еле прошла с коляской - много снега. Я съездил в        столовую - договориться о наглядной агитации. Потом проводил Аллу с Инночкой - с трудом дотащил коляску до её дома - всё в снегу [259].

В 18.00 сходил к Игорю [260], отдал 3 рубля за пластинку, вечером зашёл Яша [261] - поиграли в шахматы - он выиграл.

Лёг спать в полпервого.
/Вечером отремонтировал кассетник/.

Среда, 14/I - 1987.

Встал в 700, собрался, взял кассетник - сегодня по плану - поездка в Минск. В 7.30 зашёл Лёва. В полдевятого уже выехали из Бобруйска с Лёвиным тестем - Семёном - на микроавтобусе.

Машин на дороге много, идёт крупный снег, местами гололёд.

В 12.00 без приключений добрались до Минска.

Температура воздуха утром - 12№ С,* днём - 9№ С.
В Бобруйске утром было - 18№ С.

/Мы с Лёвой еле добрались до старого автотехникума; с 700 до 900 - часы пик, транспорт переполнен, везде давка./

Минске я сходил в комиссионку - кассетник не сдал [262].

Заходили к Владимиру Сергеевичу [263], потом были в библиотеке Ленина. В 17.00 подъехал Семён. Ещё час ездили по продмагам, а затем выехали в направлении Бобруйска - в 18№№.

Уже стемнело. На дороге - сплошная колонна машин. Очень скользко - дорога песком не посыпана. Через полчаса увидели на обочине "Волгу". Её снесло с дороги в кювет - но

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 6

никто не пострадал. Ещё через час обгонявший нас "Зил" с прицепом понесло юзом на скользкой дороге, и автопоезд  начал "складываться", но, чудом выровнявшись, продолжил движение. Мы же благополучно добрались до дома в 9.00 вечера.

Дома я поужинал, посмотрел фильм про Эдит Пиаф, записал пару плёнок и лёг спать в полпервого.

Р.S. Лёвина малая уже сама ходит, ей через пару дней исполнится годик. Она всё понимает, но говорит только несколько слов, иногда копируя слова других. У мамы высокое давление - 170 на 130 единиц, у неё сильная головная боль.

Вторник, 20/I - 1987.

Встал в 9.00 - позвонили с работы - сходил в шиньонную - пробыл там до 11 часов. Затем сходил в сберкассу - положил 75 рублей - за проданный Яше проигрыватель "Мелодия - 103-стерео", который прослужил мне 5 лет. Затем я пошёл домой - заниматься халтурой - делал для 18-й столовой планшеты - оформиловку. Заодно записал Игорю Гаху[264] плёнку.

После обеда съездил в кафе "Дружба" к Лисициной [265] - взял у неё 2 кассеты, приехал домой - делал наглядную, заодно записал Ахмедшину Игорю [266] кассету - "Пинк Флоид" -"Стена" [267], затем записал Лисициной, сходил к Игорю и к Мише - взял у него кассеты с "Элой" [268], потом



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 7

опять писал Игорю - до 24.00.

Вечером звонила мама папе в Оршу - он через 2 дня приедет.

У Лёвиной Инночки 18 января был день рождения - ей один годик. Было очень весело, на дне рождения были бабушка Буня [269], я с мамой, тётя Соня [270] и тётя Ида [271], Аня с детьми [272] и Дора с Лёвой и с детьми [273], Рита [274].

Лёва играл романсы, пел. Мы с Ритой танцевали, стол был шикарный.

Я много /для меня/ выпил, но чувствовал себя хорошо. Инночка тоже танцевала под музыку - да ещё как! Ей первый раз в жизни одели платьице и завязали большой красный бант, платьице было белое. Получилась живая куколка. У Инночки было хорошее настроение - она улыбалась, повторяла за всеми отдельные слова, хохотала, когда её смешили. Разошлись все часов в 10 вечера.

Пятница -24/I - 1987.

Встал в 10.00 (вчера поздно лёг - в 3 часа ночи, делал наглядную в 18-ю столовую).

Вчера продал кассетник "ТЕНCHNICS  RS-IW" /из мини-комплекса: двухкассетник/ за 1250 руб. Покупал я его за 1400 рублей 24/III-86 г. Продал дёшево, очень, но чёрт с ним, он у меня поработал неплохо.

После завтрака болела голова [275], сходил в магазин, купил продукты, потом положил деньги на книжку, встретил Лёню Перника, после обеда мы с Лёней [276] мои колонки проверяли у него - сравнивали с S-90. Мои лучше по верхам, девяностые по низам, и, кроме того, 90-е мощнее 70-х, но звучат мои лучше намного.

Часа в 4 пришёл телемастер - мамин ученик, и, хотя она ставила ему двойки, -



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 8

- починил он телевизор хорошо, и вообще - видно, он неплохой парень.

Звонил Михайлов - главный художник города [277]; спрашивал про моё здоровье и можно ли купить пластинку "Дип Папл" [278]. Потом я смотрел мультфильм, затем искупался. В 19.00 пришёл Яша. Мы пошли к Лёве - посмотрели у него фильм, попили кофе и отправлись по домам - через площадь. Там я встретил Валеру Грайзеля [279], домой пришёл в пол-одиннадцатого. Посмотрел концерт по телевизору, делал наглядную до полпервого.

Спать лёг в полвторого.

P.S. Вчера приехал папа из госпиталя в Лётцах - он там был 2 недели немного отдохнул, но чувствует себя неважно.

В 18.30  приходил Саша Матлак [280], привёз эскизы на шиньонную и молочный бар.

Понедельник, 26/I - 1987.

Встал в 9.30 - позвонили с работы, делал рабочие чертежи в кафе "Русский чай" - потолочная подвеска - и писал наряды. Затем сходил к Гене - записал пластинку "Магнитные поля" Жаре [281] - вчера её принес Миша.

Мама собралась на похороны - у соседей умер сын - Дворкин - настройщик - Лёня - ему было 39 лет [282].

Мама зашла на 8-й этаж к Бухштаберам - думала, что Белла [283] пойдёт с ней. Ей открыл высокий парень - по маминым догадкам: Аллин муж или жених. Мне позвонила Заседателева Лена [284] - ей нужна печатная машинка. В 13.00 - папа пришёл на обед - мы пообедали - я дочертил рабочий чертёж. Пришла Заседателева - посидели, послушали музыку, я её пообнимал - получилось неудачно - она обиделась,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 9

заторопилась и ушла.

В 15.00. я поехал в стройгруппу - отдал наряды, затем зашёл к папе на работу - взял гидросульфид.

Сходил в радиомастерскую, зашёл в "Горизонт" - купил плёнку, заглянув в универмаг - посмотрел пластинки; дома нарисовал Мише конверт для пластинки "Scorpions" [285].

Пришёл Яша, сел записывать себе бабину.

Я отнёс Мише [286] пластинку - послушал у него Элтона Джона [287] и встретился с меломаном - врачом Зельцманом [288] - ему около 50-ти лет.

Затем я сходил к Гене - записал кассету Мише [289] - заодно поужинал, и мы с Яшей [290] совершили наш обычный вечерний моцион по нестойкому воздуху - сегодня идёт обильный снег и сильный ветер, но тепло: - +2№ С.

По дороге зашли к Лёве. У него заболела малая.

Пришёл домой около 11.00, досмотрел фильм "Путь корабля" и ещё какую-то пресс-конференцию. Записал полкассеты телемастера, лёг спать в час с головной болью и давлением 150 х 100.

Среда, 28/I - 1987.

Встал в 7.30 - позавтракал, побрился, почитал "Декоративное искусство СССР", взял расценки и в 9.15 выехал в 42-ю столовую. Там посмотрел планшеты и договорился о работе. Приехал домой в 10.00.

Сходил в магазин - встретил Сергея Мельникова [291] - Павловича.

Потом вынес ведро [292] и сдал бутылки в пункт приёма стеклопосуды [293]. Позвонил Саша Струпинский [294]  он только приехал с сессии. Я позвонил Саше-официанту [295] - и договорился об усилителе.

У мамы сильнейший сердечный приступ - она ходила за пайком и несла тяжёлые сумки [296].



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 10

В час пришёл Лёва - мы с ним сходили за усилителем к Мише [297] - посмотрели его, послушали - Лёве он не понравился. Но я его решил взять, за 900 [298].

Когда мы шли, то Лёва поскользнулся, и у него упали и разбились две бутылки с детским питанием [299]. Я пошёл домой, предварительно посадив Лёву на троллейбус.

Дома пообедал, взял сберкнижку; позвонил Лёва - сказал, чтобы я ни в коем случае не брал усилитель; я его не послушал; усилитель мне, в общем-то, понравился. Я снял деньги с книжки, зашёл к Мише и забрал усилитель. Когда вернулся домой, то /видимо, после разговора с Лёвой [300]/ мама устроила мне целый скандал. Она кричала: "Занеси усилитель немедленно назад!", и т.д. Рвалась позвонить, но я отключил телефон. Тогда она оделась и выбежала на улицу. Позвонила Мише [301] и стала его обзывать и угрожать ему.

Я же тем временем подключил усилитель, проверил его, увидел его достоинства и недостатки.

Вообще-то я остался почти доволен...

В 16.00 пришёл Лёня Лазарев - мы с ним договорились взять ему телевизор [302]. Пошли в "Горизонт" - выбрали, погрузили. Здесь я встретил. Сашу-официанта - он шёл от меня - поговорили с ним. Я помог Лёне отвезти на санках телевизор, и занести его на 5-й этаж.

Вернулся домой. Здесь меня ждали Саша Струпинский со своим другом Лёней.

Саша привёз из Минска пластинку и П*инем [303]. Послушали усилитель, сравнили со

старым. В общем, восторгов не было.

Я вышел с ними, пошёл к Лёве. У него болеет малая, да и сами они тоже простужены [304]. Посмотрел у него фильм - восстание Пугачёва, поужинал



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 11

и пошёл домой.

Дома перепаял штекер от наушников, ещё поел, послушал музыку и лёг спать в час ночи.


Суббота, 31/I - 1987.

Встал в 8.00, после завтрака в 8.45 зашёл в 18-ю столовую [305] - узнать про тексты по наглядной, договорился отдать готовые планшеты.

В 9.00 был у Игоря Гаха [306]. Он сделал мне полку под кассетник; мы с ним съездили в радиомастерскую - договорились про ремонт старого усилителя. Затем я сходил на работу - в Организационный отдел [307] - забрал у них печатные ценники и обложки меню [308].

Зашёл за эмульсионкой, и в 12.00 приехал домой.

До обеда рисовал часы Лёне [далее: Лёня (без фамилии), Саша и Яша везде - Лёня Лазарев, Саша Струпинский и Яша Каплун], после обеда занимался наглядной в 18-ю столовую.

В 5 часов пришёл Лёва - послушал музыку, я отдал ему фотографии, снятые на дне рождения у Инночки.

Позвонил Саша - мы сдали с ним усилитель в ремонт, потом прошлись в город. Часов в 7 (семь) я пошёл домой, поужинал, дорисовал часы.

Приехали Саша и Лёня - я отдал эскиз часов.

В 21.00 приехал Яша и сел записывать "музыку с пластов", Саша и Лёня ушли, Яша дописал бабину.

Мы сходили с ним к Свете [309], она отремонтировала мне свитер.

В полодиннадцатого Яша уехал домой, взяв еврейские пластинки [310].  

Я выпил чай и написал ещё один планшет в 10-ю столовую.

Лёг спать в 1 час ночи.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 12

P.S. Говорят, что у нас в тресте крупная растрата - на 25 тысяч [311].

У Яши сегодня первый раз в жизни было давление 150 х 70.

У мамы плохо с глазом - видимо, лопнул сосудик.

У меня сильно болят передние зубы - на нижней челюсти; из дёсен идёт кровь [312].

Среда, 4/II - 1987.

Встал около 9 часов - хотелось спать и болела голова [313]. Вчера продал колонки С-70 за Саше-официанту за 360 руб. [314] , так что сейчас в доме, к маминой радости, будет тихо. После завтрака сел настраивать (* [315]), потом пришёл Гена - попросил настроить "Техникс". Часов в 12 пришёл Саша Матлак - посидели, поговорили.

После обеда я лёг спать, потом сделал эскиз печати Голубицкому [316] и сходил с мамой за пайком.

Ещё поспал, расчертил планшет кафе Дружбы", взялся за эскиз ценника.

В 19.00  пошёл к Матлаку. Посидел у него до полдесятого - слушали музыку, говорили об аппаратуре, "о жизни", о работе, о перспективах "заработать".

Придя домой, поужинал и сел доделывать эскиз пленника, и набросок обложки меню -Детского кафе. Но сегодня не работается. И вообще - плохое настроение [317].

Лёва вчера отравился - он плохо себя чувствует [318].

От Игоря [319] сегодня пришло письмо - спрашивает про "перестройку" в Бобруйске, пишет, что у них сейчас тепло - вместо обычных - 30 №С сейчас -5. Но ему тяжело всё равно - армия есть армия.

Вчера был у Лёвы на репетиции с новым составом ребят. Играют прилично довольно; из аппаратуры есть старая "Ямаха" и 2 японских микрофона, остальное или наше, или "демократов" [320]. Они играют в общежитии за станцией "Бобруйск'".

Р.S. Сегодня Саша Матлак, Толик Жавнерович и Саша Сушко уволились из треста [321], и мне очень жаль. Я с ними проработал больше года, и за это время были созданы самые значительные работы по интерьерам. Работа-



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 14 (стр. 13)

лось тяжело, но интересно, многому научился, чем им и благодарен. Да, и, кроме этого, в этот период были мои самые высокие заработки - вот я и собрал на аппаратуру и сделал пенсию 82. руб. [322]

Кажется - если я не ошибся, Алла Бухштабер сегодня выходит замуж! [323]. Почему в среду: просто Могилёвскую область временно перевели на другие выходные дни - среда /суббота/, четверг /воскресенье/.

Странно: хотя мне это неприятно, но не в такой степени, в какой, я думал, я это буду ощущать.

Суббота, 7/II - 1987.

Вчера сделал анализ крови. Сегодня в 8.30 забрал его - почти норма [324].

Зашёл в сберкассу - положил деньги - за колонки. В полдесятого был в тресте - к даректору по поводу невыплаченной зарплаты попасть не удалось [325]. Но я поругался зато с Виноградовым [326]. Он отказался платить мне за авторское руководство.

Около десяти я был в радиоателье на площади - мне нужно было получить справку за усилитель. Но инженера не оказалось; меня и ещё одного парня послали в телеателье на Минской 65, и там мы прождали инженера /шло комсомольское, собрание/ почти час. В заключение нашего ожидания он нас, наконец, принял, и заявил, что он пока справки не выписывает, а кто это будет делать - мы узнаем во вторник.

В 11.00 я был дома. Позавтракал во второй раз, прочёл статью про Высоцкого, сел дописал соц. обязательства в "Дружбу" [327]. К обеду пришла Алла с Инночкой. После обеда я немного подремал. Из кафе позвонила технолог Соня, что за планшетами сегодня не приедет - я могу не ждать. Я почитал "Технику - молодёжи",



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 15

ещё перекусил и посмотрел телевизор. В пять часов проводил Аллу домой и сходил в овощной магазин. Придя домой, разобрал усилитель, и остался недоволен - внутренности не новые.

В шесть часов сходил в "Шоколадницу" - там встретился с Сашей-официантом и Сашей Струпинским. Со Струпинским мы сходили в 5-ю школу на вечер встречи с выпускниками.

В 9.00 я был дома. После программы "Время" и ужина смотрел по телевизору вечер, посвященный 75-тилетию Райкина, затем делал планшеты по наглядной.

В 17.00 приходила Таня Минеева [328] с мужем, взяла у меня эскизы на Детское кафе...

В час ночи я сел писать дневник.

Спать лёг около 2-х часов.

Вторник, 11/II - 1987.

Встал в 8.40. После завтрака в 9.30 сходил в 18-ю столовую - получил зарплату - 30 руб. - и отдал остававшиеся планшеты.

В 10.00 был у Лёни - отдал фотографии из Риги [329].

В 11.80 - зашёл в радиоателье - забрал справку и усилитель.

В 13.10 отнёс усилитель в "Горизонт", получил за него 230 рублей.

В 14.80 пообедал.

Пришёл Саша Струпинский - поговорили с ним. Я немного поспал; в 16.30 сел делать эскиз росписи в "Алёнушку" [330].

В 18.00 позвонил секретарю Людмиле Георгиевне [331] - договорился отремонтировать её магнитофон  у Мороза [332].

Пришёл папа - мы поужинали. Пришла мама от Аллы [333].

В 19.30 я сходил к Игорю [334]- спросил у него, привезти ли ему проигрыватель из Риги; поговорили об аппаратуре, пластах.

Пойдя домой в 21.00 перекусил, доделал эскиз и посмотрел по телевизору кино по Фейхтвангеру о двух братьях-евреях, время действия - 1937 год, Германия, нацизм.

После, в 23.00, сделал эскиз ценника.

Лёг  спать в полтретьего.

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 16

Р.S. Я немного простыл, чихаю, насморк [335]. Но сегодня мне решительно всё удавалось, и с первого раза. Сегодня для меня был удачный день.

ПИСЬМО  К  ИГОРЮ [336]

Здравствуй, дорогой Игорь!

Извини, что долго не отвечал тебе. Каждый день собирался, и не знал, что написать про свою жизнь.

Дни проходят мимо - без чего-то главного: спешу, суечусь - весь в пустяковых заботах. А дело - работа - двигается медленно. Я дома разленился совсем, даже зарядку не делаю [337].

Встаю обычно в 9-13 часов, ложусь в полвторого - три часа. Вечером составляю план на завтра /ещё никогда его не выполнил полностью/, иногда пишу дневник. Рисую - по работе - обычно вечером и ночью. С натуры я не рисовал с лета - и не тянет. Альбомы не смотрю, книги не читаю, зато с удовольствием слушаю музыку и смотрю телевизор. Иногда мы с Яшей и Сашей ходим в кино.

Привет тебе от Лёни Лазарева - он ко мне вчера заходил - мы сыграли в шахматы, послушали музыку, долго говорили, потом съездили на Даманский - и прошлись оттуда пешком [338]. У него всё нормально, но иногда они с Полиной не очень ладят [339].

Я же живу внешне спокойно - дома, с мамой и папой, сыт, обут, одет - мне проще, чем ему, и, тем более, тебе. Мы с ним о тебе много говорили, вспоминали твои проводы, Аллу [340], Аню. Лёня сказал, что время очень быстро летит. Скоро ты должен придти из армии. Каждый из нас по-своему представляет и ждёт этого.

За это время я очень изменился - ты, Игорь, не узнаешь меня, мой внутренний мир - он пуст, там



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 17

горечь. Вечером, когда я остаюсь один, мне хочется бежать от себя самого, забыть многое, что со мною было и что я делал. Вся моя беда в том, что я очень слабый человек - безвольный дурак. Я не извлекаю урока из своих ошибок и повторяю их снова. Как хорошо, что мои родители так много мне прощают и помогают мне подняться после каждого удара. Пусть в жизни, в любви мне не везло, но плохих друзей у меня не было. С друзьями мне повезло [341]. Действительно в мире больше хороших людей, чем подонков, иначе не было бы смысла ни в одном начинании. Но хорошие люди беспомощны (как правило), а история, как правило, развивается по самому жёсткому сценарию из всех возможных.

Ты спрашиваешь про перестройку [342] в Бобруйске - да, это перестройка, - перестройка /разрушение/ старого центра, Базарной площади, других зданий, по масштабам превосходящая размеры других "перестроек" [343]. А вот с печатью стало получше -

вспомнили Гумилева, Белого, Ахматову, Марка Шагала и других "забытых".

Возможно, будут изданы новые учебники истории, без "поправок". Но я не думаю, чтобы так просто успокоились те, кто этому столько лет противился. Так что политика будет, мне думается, жёстче и однородней в отношении различных каст населения. Хотя плоды могут быть подчас горче, чем предполагалось заранее. Ведь, приподняв "покрывало", мы обнажим старые язвы и ошибки, которые выставляли как достижения. И кто-то за эти ошибки должен ответить - мне так кажется.

Я бы хотел дожить до таких времен, когда сегодняшние призывы станут завтрашней реальностью - реальностью здоровой  и справедливой, когда не будут топтать справедливых и талантливых людей те, кто сытно ест за их счёт. А вообще-то заказывает музыку тот, кто платит по счету за эту "музыку" -



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 18

в 1960-е тоже был подъём с переворотом, и люди поверили в свои силы; может быть, поверят и сейчас. А если поверят, то опять наступят 70-е годы, и [власти[344]] закажут другую "музыку".

Что тогда сделают с поверившими те, что сегодня не успокаиваются? Идея перестройки привлекательна, но трудно верить и опасно находиться среди поверивших /до конца/ - чтобы потом не разочаровываться; поживём - увидим, как искоренится пьянство, наркомания и проституция, утихнет национальная вражда, все будут получать по труду, прорастут талантливые, пробьются деловые, единоличники, повысятся урожаи и надои, и местный "климат" потеплеет - и я пожму руку свом родственникам оттуда, и посижу с ними за одним столом, не поняв их языка: поживём - увидим. А пока надо дожить, чтобы всё это /будем надеяться/ увидеть [345].

Хотя каждый понимает перестройку по-своему и связывает с ней свои сокровенные надежды и мечты - а они у каждого разные. А перестройка не панацея. Но это живой п-процесс, не застойный, и он вызовет к жизни живых людей, а не потрёпанных до дыр духов. И правильно сказано, что картина не лозунг - мне кажется, ты, Игорь, это понимал всегда.

Дословно звучит так: "картина и лозунг - вещи разные".

Игорь напиши мне, как ты думаешь: Рубцова примут в Союз Художников

в 1987 году? [346]

                                15/-II-87 г.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 19

Среда, 18/II - 1987.

Сегодня день моего развода с Леной. Я не спал почти всю ночь. Утром позвонил мастер - Пётр Абрамович [347] из стройгруппы - попросил, чтобы я приехал в шиньонную. Я позавтракал, "быстро" собрался, и часов в 10 уже был там. Мы решили вопрос с потолком, его подшивкой и установкой коробов под витражи [348]. Оттуда в 10.45 я поехал на торестовском автобусе с Матвеем [349] к Морозу [350]. Автобус довёз меня до "Нестерки" [351] , дальше я пересел на троллейбус. У Мороза сидел Миша Кацнельсон /Кац/ [352].

Я взял отремонтированный магнитофон для Людмилы Георгиевны - секретаря директора [353], и мы с Мишей поехали домой. Дома я пообедал и взялся за наглядную в "Дружбу" [354].

Пришли Лёва с Аллой и Инночкой. Алла спросила, можно ли меня поздравить /с разводом/. Я не ответил.

Юра - оператор из "Юбилейки" [355] - попросил записать Высоцкого, и я с удовольствием его слушал. В полпятого я тщательно побрился, так, что горела вся кожа, замазал кремом провалы под глазами, тщательно оделся - почистил сапоги, одел серое пальто и светлую шапку, красный шарф и джинсы, и в 10 минут шестого выехал в ЗАГС Первомайского района.

Лена - с папой - уже ждали меня. Я улыбнулся, она встала, поздоровалась, я спросил, зачем она пришла с папой - она не ответила. Затем потребовала: "Доставай там свои докумеиты...." Я достал паспорт и свидетельство о браке. Лена держала паспорт с вложеной квитанцией на 100 рублей и справкой об отсутствии у нас детей [356].

Отец Лены сидел молча.

Мы зашли к депутату; она была занята - пришлось подождать.

Я постоял в дверном проёме. Лена где-то за моей спиной. (Ещё в пятницу я был у неё - мы долго целовались и баловались - как некогда, - но в Ленином отношении ко мне как-будто встала какая-то стена. Она сказала, что



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 20

дала себе слово никогда [больше - Л.Г.] не быть со мной, хотя призналась, что у неё остались ко мне кое-какие чувства. Я же в своих чувствах не изменился - я её люблю - даже после её предательства и тех подлостей, которые от неё видел).

Мне хотелось смеяться, я не верил, что нас сейчас вот так просто возьмут и разведут. Я повернулся и подошёл к ней, улыбнулся; она тоже, посмотрев на меня. Так мы улыбались друг другу, хотя Лена пыталась быть серьезной.

Кажется, я сказал не очень умную шугку, и  она ответила "как ты мне надоел", на что я возразил, что "я могу уйти, ну, я пошёл". Лена схватила меня за рукав: "Нет! - а в задумчивости добавила (чуть попозже): "Вот уже и наша очередь".

Мы зашли, нас посадили на стулья. Женщина-депутат встала и включила свет. Затем попросила наши документы. Я смотрел во все глаза на Лену - и по-прежнему шутил - с ней одной. Она поворачивалась - и... улыбалась тоже. После очередное шутки она сказала: "В этом вся твоя сущность..." Я показал ей язык - она реагировала на это взрывом хохота, который изо всех сил пыталась сдержать.

Тем временем документы наши оформляли, и, когда я бросил туда взгляд, мне стало не до шуток. Вспомнив, что я сижу в шапке, я её снял, но Лена, увидев мой лоб в морщинах, нестриженную голову, и разглядев синяки под глазами, сказала, что мне её лучше одеть.

У Лены тоже под



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 21

глазами были мешки, но выглядела она хорошо - щёки были румяными, как всегда, и ей особенно шла улыбка. Я задумался; видимо, мой взгляд остекленел.

Лена, взглянув на меня, сказала: "Какой у тебя страшный вид. Вит". Я назвал её Леопольдом [357] - она не улыбнулась, и начала нервно перебирать пальцами. Тогда я положил свою руку на её руки и сказал ей: "Лена, успокойся". Когда, поставили печати в паспорта, я сказал: "Всё". Мы расписались, и молча вышли.

Ленин отец стоял на улице - курил... Я решил проводить Лену до дома - в последний раз. Тут только я понял, что нас развели. Лена сказала: "Ну, всё, до свидания", ухватилась за папу, и они побрели, а я за ними.

Я спросил у Лены, идёт ли она домой, и сказал, что провожу её. Она резко отказалась, Я улыбнулся и пошёл с ней рядом. Она протестовала, но, увидев мой взгляд, замолчала. Молча мы дошш до промтоварного магазина. Там отец отошёл от неё - он понял, что я хочу поговорить с ней [358]. Но она не хотела разговора, и боялась меня. Когда мы вышли [359], Лена остановилась и стала кричать: "Иди домой! Папа, папа, посмотри, папа! - и стала подталкивать папу ко мне. Отец Лены молчал, потом сказал "пусть идет" - мол, что тебе. Ему было очень неловко. Так, молча, мы дошли до Лениного дома.

Эта дорога показалась мне самой длинной в моей жизни, но я хотел, чтобы она не кончалась. Лена буквально прижалась к отцу, на меня почти не смотрела, да и я на неё тоже.

Я простужен, - у меня течёт из носа, и, кажется, из глаз [360]. Лена подумала, что я



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 22

плачу, посмотрела внимательно на меня. Но слёз на лице не было - оно окаменело; и она отвернулась. У её дома я сказал: "Ну, я пошёл, до свидания". Она тоже что-то ответила. Отец промолчал. Я пошёл к Коле [361] - он должен был приехать. Видимо, у меня что-то было с лицом, потому что все на меня смотрели. Колина собака, узнав меня, так завыла, что из дома выскочила - чём была - его мать. Увидев меня, сказала "Сынок, Коля сегодня  не приехал".

Я дошёл пешком до магазина "Природа". Уже смеркалось. Я был один на безлюдной улице. Вокруг было тихо. Я замедлил шаг, подумал - я действительно один (когда я ехал на развод, то встретил а троллейбусе Ленину бывшую подругу, которая познакомила меня с ней - Марину [362]. Я с ней не поздоровался, постарался, чтобы не заметила - было больно вспоминать).

Выйдя на Минскую, я сел в троллейбус, приехал домой, схватился делать наглядную в "Дружбу", поужинал, посмотрел фильм про Чернобыль - хороший, почти правдивый, сильный. Он меня отвлёк. Пришёл папа, и стало уютней; рядом мама и папа, мой дом. Потом я сел писать планшеты - было очень тяжело, я делал ошибку за ошибкой, в

голове пустота. Писать невозможно. Когда мы сидели в ЗАГСЕ, Лена сказала мне: "Что ты смотришь на меня, как будто ты мертвец".

Папа сказал мне, узнав, что я развёлся - "поздравляю тебя".

Мама сказала - хорошо, что без детей.

Я подумал - когда жена умирает,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 23

можно поставить её фотокарточку, и останется светлая память... Я же карточку не поставлю! Хотя я для неё умер давно, просто я этого не хотел замечать. Но самые мои счастливые дни (пусть мы и ссорились), самые мои лучшие ночи - всё с ней. И не хочется помнить плохого.

Уже третий час ночи, 19 февраля. Уже вчера я развёлся. Уже сегодня я холостяк, есть ещё один рубец на сердце. Уже пора спать, и нужно жить без неё.

Пятница, 20/11-1987 г.

Проснулся в 800, встал  около девяти часов. После завтрака позвонил Лене, она подняла трубку. Я с ней не стал говорить по телефону. Решил подъехать к ней. Но она (пока я собрался) уже ушла или не открывала и не поднимала трубку. Пришлось с досадой уехать домой. Я ей не могу забыть 3 вещи: то, что она меня оставила в тот момент, когда я, как никогда, был слаб, находился в тяжелом состоянии [363]; мама была только после операции, и Ленина помощь была очень нужна [364]; то, что она кричала "ты не имел права жениться, разве ты не знал, что у тебя будет больной ребёнок" [365] (как будто ребёнок уже есть, и он болен) и "вообще, зачем ты скрывал от меня, что ты болен так серьёзно" (она "забыла", что целый год возила мне из Могилёва миелосан [366]) - и то, что, когда я был на работе, она

устроила обыск в моей комнате и - ничего мне не сказав - выбросила все дорогие мне фотографии, которые ей "не понравились" [367].

Наверное, я такой человек, что сколько мне в душу ни плюют, я не делаю выводов, раз езжу к ней.

Прехав в 10.00 домой, позвонил на работу - догово-



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II -  стр. 24

рился встретиться с мастером - в стройгруппе в 12.00. Позавтракал второй раз, сделал чертёж витражной подвески и поехал в стройгруппу, оттуда в шиньонную на площади, потом домой. Пообедал, сходил в "Горизонт" за еврейскими пластинками, начал чертежи потолочной подвески и полки, поспал, послушал музыку, посмотрел кинокомедию "Операция Ы...", проводил домой Лёву, затем кончал чертежи до двух часов. Спать лёг в полтретьего......

Позвонив назавтра - после развода - Лене, я узнал, что ночью у неё был сильный сердечный приступ а в последнее время неважно состоят дела с почкам (в детстве у неё был пиелонефрит).

Суббота. 21/II-1987. г.

Встал около 10.00 часов, позавтракав, сел оканчивать чертёж пуфиков в шиньонную, написал письмо Игорю - к 23 февраля [368]. Послушал музыку - пластинку на идише и группу "А-Ха". Немного убрал в комнате и в зале. В полпервого приехал из Минска муж бывшей маминой ученицы, Анатолий, преподающий английский язык в Высшей партийной школе, кандидат наук. Мама нашла ему через моего знакомого - мужа художницы Тани, работающей со мной, андатровую шапку. Пока не было Олега - Таниного мужа - Анатолий осмотрел нашу квартиру на ему понравилась; поговорили об аппаратуре; я показал ему эскизы.

Это очень добродушный, оптисмстически настроеднный средних лет человек, крепко стоящий на ногах. С ним было очень интересно говорить.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 25

Он много знал, учился - стажировался в Кембрижском университете. После, того, как он взял у Олега шапку, мы пообедали (как раз папа пришёл на обед), - и около 3-х часов пошли к Лёве. У него был шикарный стол и разведённый спирт - мой любимый (из алкогольных) напиток. К нему пришла тётя Роза Лерер, она принесла огромную кукду для Иночки [369]. Выло весело и хорошо.

Около шести часов Анатолий ушёл к Эсфирь Иосифовне [370]. Я пошёл домой, Лёва пошёл провожать Толю, тётя Роза тоже ушла, мама осталась.

Придя домой, я прочёл статью про "люберов".

Заходила тётя Роза Марголина. Потом пришли Яша и Саша. Мы выпили кофе, послушали музыку, я спаял провода для колонок.

В полдесятого мы пошли подышать свежим воздухом. Мне было не очень хорошо после спирта; у Яши было пониженное давление; у Саши не было настроения: в понедельник посылают в командировку в Москву [371]. Мы проашеь по площади, к Дому Офицеров, и разошлись по домам.

Я засел за обложки меню и написал наряды на февраль. Лёг спать около 2-х.


Вторник, 24/II-1987 г.

Вчера был День Советской Армии - я поздравил папу. В остальном для меня это обычный день. Постригся и искупался; Алла подарила мне рубашку [372].

Сегодня я встал в полвосьмого - сдал анализ крови. Вернувшись, позавтракал, в 9 часов позвонил Лене - говорили с ней до полодиннадцатого.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 26

Разговор вышел конфликтный. Она потребована, чтобы я её оставил в покое. Что я мог сказать, когда передо мной лежит свидетельство о разводе? Настроение плохое, не выспался. Позвонил мастер из стройгруппы, договорились встретиться с ним в час дня в шиньонной. Сел делать эскиз росписи Зелёного Уголка в детском кафе [373] [1]. Слушал Высоцкого. В час был в шиньонной. В полвторого - уже дома. После обеда немного поспал. Затем собрал вещи и в 16.00 поехал в комиссионку - сдавать красную куртку и маленький белый пиджак, пластомассовый жёлтый костюм и снегоступы [374]. Пробыл там до полшестого. Затем купил 2 пачки соломки к чаю, зашёл к папе [375]. Потом в трест [376]. Там с Зинаидой зашёл к директору. Решали вопрос с Шиньонной, и, в оновном, с "Алёнушкой". Я отпросился на пятницу - поехать в Ригу.

В полседьмого я был у Лёвы - занёс соломку, перекусил. Там была мама.

Сейчас в Бобруйске группа из Еврейского театра [377].

От Лёвы я пошёл домой, спустился к Гене [378] и писал у него кассеты до полодиннадцатого. Пришёл, перекусил ещё раз, выбросил ведро, сделал пару записей о работе в шиньонной и "Алёнушке", и в 0.40. лёг слать.

----------------------------------------------------------------------------------

Примечание: запись 24 февраля 1987 года отражает крайнюю взволнованность, сильнейшее беспокойство Виталика. Любой, самый неискушённый, человек почувствует, прочитав эту и предыдущие страницы дневника, необычное настроение, тревогу и навязчивую серьёзность, охватившую моего брата. Виталик  знал, предчувствовал то, что случилось назавтра, стиль с сотг записей говорит о том, что он с усилием, лихорадочно пытался нащупать, осознать и определить источник своей обеспокоенности, своей тревоги. [Лев Гунин]



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 27

Среда, 25/II - 1987 г.

СЕГОДНЯ В 10 ЧАСОВ 45 МИНУТ УМЕР ПАПА.

В полвосьмого утра меня разбудил звонок в дверь. Я выскочил, увидев маму, сказал - это ко мне. Мама ответила - "это "Скорая", папе плохо". Ещё в полседьмого он почувствовал себя нехорошо. Проснулась мама; он сказал, что сердце побаливает чуть-чуть, взял нитроглицерин, сказад маме, что попытается ещё уснуть. Через полчаса он встал - видимо, принимал ещё лекарства. Мама опять проснулась. Папа пришёл, лёг, потом сел, затем опять лёг. Мама включила свет: отец был весь белый. Она сказала, что вызовет "Скорую". Отец попросил "Скорую" не вызывать, а поставить ему горчичник [379]. Мама всё-таки вызвала "Скорую" - кардиологическую группу (и не успела поставить горчичники, как "Скорая" уже приехала).

Когда я зашёл в спальню вместе с двумя врачами, то не узнал отца - он был весь белый, восковой, лицо в испарине, искажено болевой гримасой. Он был в полном сознании, но ему было очень плохо. Быстро сделали кардиограмму и измерили давление.

Кардиограмма показала, что у него обширный, проникающий, отдавшийся на все стенки сердца инфаркт. И в таком состоянии он ходил уже две недели. Давление было 90x40. Я позвонил Лёве.

Врачи пытались отца спасти - в левую руку ввели иглу - в вену; в неё в течение часа ввели 13 ампул лекарства: 8 ампул - натрия хлорид  изотонический 0,9% - 5 мл, 2 ампулы кардиомина 1 мл, 2 ампулы Dexazon (Calenika) 1 мл, 1 ампула - мезаток 0,6% - 1 мл.




- В. Гунин -    ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 28

Но всё безуспешно - сердце было в шоковом состоянии, отец задыхался.

Сняли только немного болевой синдром. Я сбегал за медикаментами вниз, в машину "Скорой помощи". Пришёл Лёва.

Врач сказал, что отца надо везти в больницу. Я позвал Валеру с 8-го этажа. Принесли носилки - положили на них два одеяла и подушки. Отец сказал: "Я сделал сколько мог и больше, чем мог. Живите счастливо... Кажется, на этот раз - всё".

Мы аккуратно приподняли его и уложили на простыне на носилки, укутали одеялом. Ему стало чуть лучше - поднялось немного давление. Но он по-прежнему был белый... Когда мы его начали переносить, то наступило резкое ухудшение. Мы ставили его несколько раз. Уже внизу ему стало совсем плохо. Он весь был в испарине. Приехали мы быстро. Во время дороги он молчал. Я говорил, чтобы он держался. Папу отнесли в приёмный покой, вызвала реаниматологов - они не пришли, сказали - пусть везут в отделение и оформляют историю.

Оформление длилось... 30 минут! [380] Отец лежал белый, говорил, что его клонит на сон. Лёва сказал, что ему нельзя говорить. Врач в приёмном покое задавала вопросы для истории болезни - отец отвечал, измеряла давление /90 х 40/, слушала сердце и щупала пульс. Отец всё больше бледнел. Я не успевал вытирать крупные капли пота. За полчаса полотенце стало мокрым. Глаза у него стали влажные. Он часто закрывал их. Наконец-то "процедуру" окончили, и его повезли в реаниматологию. Я успел сказать ему, чтобы он держался. Двери закрылись. На часах было 20 минут десятого. Нам вынесли постель

- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 29

- мы отнесли её к Лёве и вернулись назад [381]. Мама уже позвала Хеймана [382]. Вышла медсестра: "Состояние тяжёлое".

Хейман вышел около одиннадцати. Мама сказала; "Вы спасёте моего мужа?" Хейман ответил: "Садитесь... Он умер". Я стоял в коридоре - увидел, как мама идёт с опущенной головой, сгорбленная, руки висят. - "Он умер. Нету папы. Его уже нет". Лёва закричал. Мы отвели маму домой. Звонили, куда можно, и ходили - чтобы его не вскрывали - всё напрасно - нам обещали - вскрыть - но "аккуратно". Рахиль Вениаминовна [383] сказала, что у него желтушный мазок.

   - Это желтуха. -
   - Он не был жёлтым. -
   - Ну, тогда это интоксикация, или... не выдержала печень... .................. крепитесь ...

В реаниматологии лечащий врач сказал, что сделать ничего нельзя было - в сердце практически не было мышцы. За двадцать минут до смерти он потерял сознание ... ничего нельзя было сделать...

Р.S. Часы на его тумбочке остановились 18 часов тридцать пять минут. Когда уже потом я поднёс их к уху, они издавали какой-то писк, жалобный звук.

Прибежала Алла. Она плакала. Мы вчетвером пошли к Леве домой. Лёва с Аллой вели маму, я шёл сзади. Когда мы пришли к дверям подъезда, я сказал, что пойду за бабушкой. Пришёл, она улыбнулась: "Виталинька, заходи". Я усадил её, но сказать не мог. Она стала догадываться. Я опустил голову. Она вцепилась в меня с силой: "Что такое, что случилось? Виталинька?" - "Пала умер". Она заби-



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 30

лась в истерике. Я одел её, отвёл к Лёве. Там уже была Левина тёща. Инночка, увидев меня, заулыбалась. Мы звонили Криштулу [384], ходили к главврачу, в морг, к Палей, чтобы его не вскрывали - напрасно. Сходили в "Бытуслуги" к (...) - директору [385]; он назначил ответственного - Пелюхно [386]; они нам здорово помогли; почти всё взяли на себя. Затем маму отвезли домой - дома мы с Лёвой убрали ковры, мебель, завесили, зеркала и стёкла, убрали посуду. Звонили в Ригу и Минск [387]. Вечером я обзвонил маминых знакомых; мы поменяли постель. В спальне всё было так, как будто папу только вынесли на носилках: на трюмо лежали разбитые ампулы; зеркало было залито; простыни на кровати не было; на полу - следы сапог. Тумбочка отодвинута. Часы остановились. Лампа лежала на полу.

Лёва пошёл домой. Ушёл Толя. Заходили соседи. Мэра принесла чёрную шаль и ночник. "Спать" легли поздно... Мама сказала: "Всё, сынок, остались мы совсем одни"... [388]

Четверг, 26/II - 1987 г.

Этот день помню плохо, записывал 28 числа. Я плохо спал, проплакал почти всю ночь. Слёзы сами катились из глаз. Потом мгновенно высыхали. Мне не хотелось верить, что нет отца. Встал в полвосьмого. В полдевятого приехал Яша. Я отправил его в аптеку за нашатырным спиртом, валерьянкой, корваролом и марганцовкой. Потом он пошел с мамой в морг: отнёс папины вещи. Я к девяти пришел к "Бытуслугам". Там ждали Лёва и Лёня Лазарев.

Подошёл председатель



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 31

месткома Пелюхно. Дали 2 машины - микроавтобус и будочку - и ещё человек 5-7. Мы поехали за венками и гробом. Гроб был не готов, сказали подъехать к двенадцати часам. Я дал 5 рублей мастеру. Взяли готовые венки. Я на будке (машине ульяновского завода) поехал отвозить венки, заехал в морг - забрал маму, отвёз её домой, оставил венки. Потом съездил в зеленхоз за цветами. Заехал за остальными венками и за гробом. Яша и Лёня помогали всё время. Мы поехали в морг. Там было много людей! Гена Лак, Валера Шумский, Киря, Саша Матлак, дядя Толя и дядя Фима, люди с папиной работы, Яша и Лёня, профорг Пелюхно [389]. Папу переложили в гроб - он был выбрит, в костюме, на лице лежала специальная маска. Было полпервого дня. Когда Щумский перекладывал отца, то взял его за голову - затылок был весь в крови - Валера измазал руки. Гроб погрузили в машину и повезли домой. Вынесли венки и цветы. Ударник Киря снял крышку. Я с каким-то человеком поднял её на лифте.

Гроб с телом понесли наверх. Было много людей, но из-за узкой лестницы могли нести 4-5 человек... Спереди шли Шумский Валера и грузчик с папиной работы (он помогал все дни), сзади Лёня и Яша, помогали другие.

Гроб поставили в зале; там же стояли венки и цветы. В полвторого сняли маску с лица. Отец лежал как живой - как будто он заснул; на губах полуулыбка, кожа розовая. Он выглядел учше, чем вчера утром, когда умирал. Только плотно сжатые веки и неестесственные складки у глаз выдавали этот обман. Руки были в характерном жесте - но ногти синие. Вообще всё было такое знакомое, что я не верил,



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 32

что он мёртв, а когда близко придвигался к нему, казалось, что он просто спит. Потом я съездил в етройгруппу - заказал тумбу [390] и у Аркадия [391] взял фотопортрет в фотографии.

Лёва держался молодцом - делал всё, что нужно, понимал, что помочь некому . Фима с Толей отвезли деньги в морг. Взяли в ЗАГСе свидетельство о смерти. Фима съездил, показал его в магазине ритуальных услуг. Вечером мы с Лёвой ходили в магазины за продуктами. В стройгруппе я увидел Сашу Матлака, Толика Жавнеровича и Сашу Сушко. Саша Матлак принёс утром табличку с надписью [392]. Они дали вместе 30 рублей. С Толиком я договорился на завтра съездить за продуктами.

Вечером был полный дом людей. Они шли и шли; многие плакали. Я поставил фотопортрет. Было очень много цветов, самых разных, даже две кроваво-красные розы. Вся комната была заставлена венками. Мама не плакала - стонала. Привезли бабушку - она кричала, кидалась к папе, её еле успокоили. Она не отходила от гроба ни на секунду. Её уводили силой. Мама не могла это видеть - она выходила. На коридоре тоже было полно людей. Мужчины стояли и курили. Но женщин было больше - и почти все вдовы. Мы с Лёвой у гроба почти не видели - столько было неотложных дел. "Спать" легли поздно. Бабушка с мамой в спальне (бабушка ночью села к гробу). Фима и Толя у меня в комнате; Фима не ложился. Мы с Лёвой у гроба в зале. Встали без чего-то семь. На ночь лицо закрыли маской [393].



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 33


Пятница, 27/II - 1987 г.

Оделись мы с Толей и с Фимой, и поехали к Розенбауму [394] - поговорить насчёт места для могилы. Фима поехал за копщиками. Мы с Розенбаумом - на кладбище. Там был Лёва.

Выбрали место рядом с дедом Зимой [395], я дал двадцатку. Мы с Лёвой поехали домой. Толя остался ждать Фиму с копщиками. Им дали ещё сорок. Яша в это время достал подушечки для наград у Рослика [396]. Принесли ещё с работы ещё 4 подушечки. Мы с Лёвой посидели у гроба. Потом с Толиком поехали за продуктами - в Титовку, к Модесту [397], в "Бобруйск" [398], по другим магазинам, за цветами на базар, домой к Лёве.

Приехали часов в двенадцать. Внизу стояла тумба - Семён - отец Лёвиной жены - забрал из стройгруппы. Посидели у гроба. Попрощались с отцом. Маме было совсем плохо - она оглохла, падала. Принесли очень много цветов, венки стояли в два ряда. Людей было так много, что невозможно было пройти из одной комнаты в другую. Собрались все родные, родственники, знакомые, друзья, соседи; пришли с папиной работы, мамины ученики, мои друзья. Приехал Абрамича [399]. Он с бабушкой сидел у гроба. В зале было не продохнуть, хотя входная дверь не закрывалась. В три часа вынесли цветы и венки, награды на подушечках, тумбу и крышку гроба. Понесли гроб, разлили марганцовку в тазу. Одели маму и бабушку. Я выглянул в окно - три автобуса уже приехали. Двор был забит людьми и личными машинами. Мы спустились на лифте. Маму и бабушку усадили на скамейке. Женщины разбирали вен-

- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 34

ки, мужчины подушечки с наградами; какой-то мужчина держал портрет с чёрной траурной лентой. Вынесли гроб с папой; он уже почернел, лоб был в сине-чёрных пятнах. Его высоко подняли, заиграл оркестр.

Мы с Лёвой подняли маму и пошли за гробом. Колонна шла через двор. Гроб положили в автобус. Мы поехали, за нами - с большим опозданием - остальные. На кладбище все построились в колонну. Люди вышли из двух полных автобусов, машин. Вынесли гроб. Заиграл оркестр. Мы вошли в кладбищенские ворота. (В автобусе бабушка и мама плакали. Мама причитала: "Мишенька, везут тебя в последний путь, ты уже сам идти не можешь"). Мы быстро дошли до могилы... Земля была мёрзлая, глубокий снег. Гроб поставили на край могилы. Открыли траурный митинг. Выступил директор бытуслуг Шиле и ещё кто-то, профорг. Мы попрощались с отцом. Бабушка почти влезла в гроб. Её держали Фима и Толя. Она хотела "лечь на его место, а его поднять". Мать стояла на коленях, вырывалась. Мы с Лёвой держали её. Мы сняли шапки. Первым прощался Лёва. Потом я. Я поцеловал папу в лоб. Он был как камень. Бабушка покрыла поцелуями его лицо, её отвели. Гроб закрыли и положили в могилу. Мама повторяла: "Пока он был дома, - я хоть подойду и посмотрю на него. А сейчас... закопали..."

Гроб лёг на дно могилы. - Всё, по крышке застучала земля. Все бросали пригоршни. Мама нагнулась. Мы её еле удержали, чтобы она не упала в яму. Она бросила землю, земля была мёрзлая - глина. Поставили тумбу.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 35

Сделали холмик, положили венки и цветы, все пошли назад к автобусам. Остался я, Яша и Мария /сторожиха/. Яша с Марией забили колья и обнесли могилу проволокой, Я пошёл к маме, навсегда оставив отца одного... Пусть земля будет ему пухом - этому скромному труженику, честнейшему человеку - моему ОТЦУ.

На кладбище я попросил пару человек с папиной работы зайти к нам - тех, кто помог на похоронах. Дома помыли полы (помогали: грузчик с папиной работы, тётя Ида [400] и тётя Дора [401]). Алла и Аня [402] готовили на кухне. Было всё: и чёрная икра, и любая колбаса.

Собрались 22 человека: наши родные, соседи, мои друзья Яша и Лёня. Выпили; я не пил. (Поминки нас тяготили, но мы сделали их для людей с работы, а получилось - для родственников). Не ели Лёва и Алла. Они ушли в детскую. Послышался громкий стон. Мама побежала в детскую. Алла сказала - я не кричала. Мы тоже слышали стон. Постепенно все разошлись. Столы убрали, сняли с зеркал простыни... Я ещё раз вымыл пол. Бабушка осталась у нас. Зашла Мэра [403]. Мы долго с ней сидели. Поужинали, поздно легли спать. Когда мама убирала в коридоре, лопнула лампочка - и осколки упали ей на голову.

Суббота, 28/II-1987 г. 

Последний день зимы. Я проснулся полдевятого. Встал, сделал зарядку - нужно сейчас быть сильным. Мама и бабушка спали до 10 часов. Помыл полы, расставил посуду и оставшуюся мебель, протёр влажным кресла. Привёл себя в порядок. Позавтракали. Пришла Алла [404]. Разобрались с ней с продуктами. Я сходил в магазин.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 36

Почитал "Технику-молодёжи", к 11.00 поехал в "Алёнушку" - встретился с новыми художниками [405]. Затем вместе пошли смотреть кафе "Творчасць", но оно было закрыто. Поехал домой. Перекусил, поспал немного. Почитал "Технику-Молодёжи". Около часа пообедал. Исправил развертку стены кафе в Костюковичах [406].

Мама договорилась на старом "Сельмаше" достать трубы на ограду могилы. Я сел и сделал эскиз ограды и из плоских труб [407]. Пришла из нотариальной конторы мама. Я поехал в стройгруппу, взял там договор на ресторан ''Бобруйск", поехал домой.

Перекусил, посмотрел телевизор и почитал газету, сел, посчитал количество материала на ограду. Поужинал. Сел делать эскиз в Костюковичи. Позвонил Лёве - он сдал 3-й экзамен на "5" [408]. Звонила из Глуска Алла [409] - у неё всё в порядке. Зашла Мэра, они сели с мамой говорить на кухне. Пришёл Яша. Мы позвонили в Ленинград Юре - кассет "пока нет" (уже 3 месяца). Денег тоже [410].

Позвонил Саша-официант - пригласил к себе. Мы с Яшей пошли, помогли собрать ему шкаф - он купил спальню. В полдвенадцатого разошлись по домам. Сейчас у Лёвы пустая квартира, но я это никак не могу использовать - я ни с кем не хожу. Звонил Саша - завтра мы пойдём с ним на дискотеку в "Березину" - может, там повезёт...

Прошло ровно 4 месяца со дня первой моей записи в этом году. Это были страшные месяцы. Хотя это месяцы жизни, а, значит, было в них и своё хорошее, и свои радости. Я остался один, на этот раз ещё и без отца, но зато со 2-й группой инвалидности.

Сам не знаю - было бы мне легче от того, что со

- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 37

мной осталась бы жена, или наоборот. Понимаю, что развод для меня - избавление от этого жестокого человека, но в душе я её ещё люблю.

Поздно вечером писал Дневник - с 12.00 - до часу ночи. Долго сидел у кровати отца - как он нам всем нужен. Вспомнил я 25-го февраля, до того живо вспомнил, как будто это всё только вчера случилось. Пустота сейчас страшная. Ещё Лёва на сессии и Алла уехала. Совсем одни мы с мамой остались.

Р.S. Нина родила мальчика 5-го апреля - Коля прислал телеграмму [411].

Воскресенье, 12 апреля 1987 г.

Встал в 9.30, припаял штекер к проводу от магнитофона, позавтракал, сходил в магазин, записал Гене пластинку "SCORPIONS", убрал на лоджии, выбросил старые вещи и коробки от колонок С-70, помог сложить обувь в антресолях, отнёс Мише пластинку, сходил в аптеку, искупался.

Сегодня было много посетителей. Я вчера взял колонки. Аппаратура зазвучала, и все приходят послушать музыку.

Чувствую себя не очень: с утра было небольшое кровотечение [412]. Нервы всё время напряжены до предела. Изнутри что-то мучает - не нахожу себе места. В душе пусто - как в пустом кувшине.

Вечером с Яшей и Павлом [413] прошлись, зашли к Лёве, потом пошли в парк, встретили там Свету с Яшей [414], и я ещё раз зашёл к Лёве - у него был Карась [415]. Мы просидели и поговорили до 2-х часов ночи.

Поехали на такси домой. Мама плохо себя чувствует - давление, полынь во рту, покалывание в груди, боль в поджелудочной,



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 38

всего не перечислить... [416]

Спать лёг в четвёртом часу.

Суббота, 18 апреля  1987 г.

Сегодня Алла Бухштабер [417] вышла замуж. Во дворе было много украшенных машин, ребят и девушек, которых я хорошо знал, и они знали меня. Алла меня не пригласила. Иначе и быть не могло. Ведь никто из её круга знакомых меня не приглашал на свадьбу. Хотя хорошо знали и пользовались подчас моими услугами. Также никто из её друзей не пришёл ко мне в больницу - никогда. Сегодня, когда я проходил мимо машин во дворе, со мной никто не поздоровался, хотя все меня отлично знали. - Будто я вор. Только один, когда я уже прошёл, сказал вдогонку: "Виталик, привет" [418].

Из окна я видел, как все сели в машины - был жуткий град, ветер, очень холодно. На свадьбе была и Инна Гершкович [419]. С утра мы с мамой поехали в стройгруппу - договорились насчёт ограды [420]. Я разгрузил машину с трубами - на новой базе машина застряла - еле проехали [421]. Был очень сильный град со снегом, холодный ветер. Сегодня день коммунистического субботника - все вышли на уборку [422]. В первом часу я - уставший, грязный и замёрзший - поехал к Алле и Лёве. У них была Рита [423].

Мы посидели, поговорили, пообедали, выпили. Пришла Поля [424]. Рита с Полей отправились по делам. Я домой. Дома сделал мелкие записи. Получил 60 рублей из Ленинграда [425]. Вырезал трафарет Игорю Гах(у). Пришли Саша со Светой [426] - послушали музыку, досмотрели фотографии. Пришёл Яша, Саша со Светой ушли домой. Мы с Яшей и его подругой зашли к Маккею [427] за



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 39

сумкой. Затем вернулись ко мне. Я ещё вырезал трафарет Игорю Гах/у/, доужинал, Яша с подругой послушали музыку и просто посидели у меня. Ушли в полодиннадцатого. Я лёг спать около двенадцати.

P.S. Настроение по-прежнему неважное. Познакомился с девушкой /русской/, работает в детсаде. Встретились в среду (прошлую) на дискотеке в "Березине" [428], а потом - случайно - на улице. С ней мы долго не встречались.

Сегодня  ровно 2 месяца со дня моего второго развода.

Пятница, 1 мая  1987 г.

Сегодня праздник, очень резко потеплело - жарко в одной рубашке (в тени +20№ С), а ещё 29 апреля люди ходили в куртках, и жарко не было. Деревья стоят голые, только почки стали набухать. Ярко светит солнце, на небе ни облачка.

Этот праздник я встречаю один. Мама уехала 23 апреля в Москву - оперировать второй глаз. Операцию ей сделали 28 числа. Чувствует она себя неважно. Болит сердце и голова. Оперировали её амбулаторно. Живёт она у Лёни Полякова. На днях встретились с моей второй женой - Леной [429]. Поговорили 2 часа подряд, но, мне кажется, разговор не получился. Я пригласил её на 1 мая к себе, она отказалась.

Сегодня я встал в 8.00, искупался, побрился, переоделся в светлый костюм, вышел в 9.00. Мы с Сашей договорились встретиться у выставочного зала, где собиралась колонна лучших комсомольцев города. Саша Струпинский уже ждал меня. На улицах было очень много нарядных, улыбающихся людей, погода была отличная. Всё было празднично и нарядно, почти у всех было хорошее настроение. Нам - комсомольцам [430] -


- В. Гунин  .  ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 40

выдали маленькие флажки. Так с Сашиной помощью я очутился среди "лучших комсомольцев" города и прошёл в их колонне по площади. На площади был корреспондент - Семён Голубицкий, и ещё человек 10 фотографов.

Позже мы зашли к Лёве. Я позавтракал. Мы вышли к Водокачке [431] /Лёва с Аллой пошли к Сарре Ефимовне на день рожденья/; стояли там около часа. Я встретил там много знакомых: Шланга [432], Юру-опператора [433], Паяна [434], других музыкантов, прошла наша трестовская колонна, встретил ребят с работы, соседей.

Подошла компания Аллы Бухштабер. Алла украдкой показывала меня своему мужу. Потом мы с Сашей встретили Павлика и Мишу. Подошли к Гостинице [435], повстречались с Геной Трейвусом [436]. Прошли в толпе нарядных людей к моему дому. Там я встретил. Полину Болотникову [437], пригласил её к нам в компанию. Мы ещё немного постояли, и я пошёл домой. Пообедал (сварил пельмени), и стал делать цветовую раскладку обложки меню.

В пять часов пришёл Саша. Мы сходили в магазин, купили торт, кое-какие продукты. Убрали в комнате. В 18.30 пришла Полина [438], потом Яша со Светой [439] - принесли продукты и цветы. Мы с Сашей накрыли сервировочный столик, поставили своё вино. Включили музыку. Я позвонил Павлику, но он не пришел. Мы выпили, слушали музыку, танцевали, потом сходили в больницу к Сашиной девушке. Пришли назад в полодиннадцатого. Перекусили, подняли тост и танцевали до 12 часов. Потом разошлись.  Я проводил Полину. Вернулся домой. Лёг спать в полтретьего ночи (убрал посуду, расставил всё на место).



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 41

Пятница, 8 мая 1987 г.

За это время (с первого по восьмое мая) произошли следующие перемены. Приехала мама. Я встретил её в Минске, и ночевал у Фимы [440]; Олег [441] уже совсем большой, Ирина [442] вытянулась; мы с Олегом прошшсь по Минску, вечером смотрели КВН.

Утром мы с Фимой /3-го мая/ встретили маму. Фима нас проводил.

Днём [443] к нам пришли Лева с Аллой и Ниночкой. После 9 часов я с Яшей, Сашей и Яшей [444]  пошли "пройтись по свежему воздуху"; мало-помалу собралась еврейская компания из 13-ти человек. Была одна русская девушка-парикмахер [445]; она училась со Светой [446] и Ритой [447] в группе. Эту девушку пригласил я. Мы пошли к кафе "Бобруйск", поели мороженое, поболтали, прошлись до парка, там стали расходиться. Я проводил Наташу [448] домой.

Мама себя плохо чувствует - болит голова и глаз. Но она всё постирала.

Звонили Толя и Лиля с бабушкой [449], мамины подруги.

Остальные дни прошли незаметно. Погода стала холодная: + 5№с, и дождь. Эти дни я немного работал, постоянно не высыпался. Записал несколько плёнок.

Сегодня, 8-го мая, я встал в 8.30, позавтракал и поехал в бухгалтерию на Шинный комбинат в КООП "Шинник", к главному бухгалтеру: решать вопрос с оплатой за наглядную для 42-й столовой. Главного бухгалтера не было. Я прождал её до начала одиннадцатого. Придя, она послала меня к нормировщице (которая ничего не понимает в художественных расценках). Та сказала, что сумма "очень большая". Я ответил, что



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 42

что привезу расценки. Главный бухгалтер послала меня к директору КООП - Лешеку. Я зашёл к нему. Он встретил меня хорошо. Сделал вид, что подписал договор (а я не посмотрел), позвонил бухгалтеру; сказал, чтобы она рассчиталась со мной и сказал: "Действуй".

Я поехал за расценками. Приехал, показал их в бухгалтерии. Они не захотели разбираться. Спросили, из какой я организации. Я нервничал, и сболтнул, что из Треста [450].  Они стали шуметь: гл. бухгалтер, нормировщица и старший бухгалтер. Позвонили в трест Шарец. Я попросил, чтобы положили трубочку. Наговорил много лишнего. Хотел уйти. Главный бухгалтер послала меня за подписью к Лешеку и к Шарец [451]. Я пошёл к Лешеку - он уехал. Я поехал в 42-ю столовую к заведующей, рассказал ей всё. Она взялась уладить скандал и помочь с выплатой денег. Договор я оставил у неё.

Заглянул домой - пообедал - записал плёнку, подремал, поехал на работу, получил зарплату и пенсию [452]. Отдал художникам эскиз "зелёного уголка" [453]. Прорабу - книгу. Купил цветы на базаре. Приехал домой. Выбросил ведро и занёс конфеты Клекель [454], пропылесосил ковры и вымыл ванну. У нас долго сидела Мэра [455] - у неё не было ключа от квартиры.

Погода сегодня плохая - пасмурно, холодно, иногда идёт дождь. Вечером встретился с Наташей [456]. Постояли в подъезде, потом зашли ко мне, в 11 про-



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 43

водил её домой. Пришёл, посмотрел кино "Клуб Женщин". Перекусил, немного порисовал фломастером. Лёг спать около 2-х часов.

Суббота, 9 мая 1987 г. /записывал 14 мая/

Сегодня плохая погода. Настроение не праздничное. Встал поздно. Пришёл Лёня Лазарев (у него на щеке повязка - укусил его малой) [457]. Мы с ним сходили в продмаг, посмотрели по дороге марафон. Потом мы сходили на кладбище - положили цветы к папиной могиле. На кладбище было много людей, встретил Лёвину Аллу, Аню и Аллиного отца [458]. Алла тоже положила цветы к папиной могиле. Потом пошли к Яше домой - но он не приехал. Оттуда пешком дошли до меня и разошлись по домам. Дома я занялся раскладкой

цветов, поспал. А вечером приходил Саша с Диной. Мы слушали музыку. Я с Сашей играл в шахматы. Позже пошли в кино на "Воспоминание" /о Высоцком/. Саша ушёл раньше [459] - проводил Дину в Больницу, а я досмотрел фильм и поехал домой. Лёг спать поздно.

Четверг, 14 мая 1987 г.

Сегодняшнюю ночь я не спал - делал раскладку цветов на обложку меню в р-н "Бобруйск". Попутно записал несколько кассет (Саша принёс ''Яузу"), окончил раскладку около 6-ти часов. Встретил рассвет.

Стало светлеть небо, луна поблекла, рассвело - запели птицы - стало совсем светло. Поставил будильник на 7.30 (сегодня по плану - командировка в Минск). Немного подремал, встал, позавтракал, оделся. Встала мама. Пришёл шофёр - Валера Горелик, и мы в 8.30 выехали из



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 44

Бобруйска. Погода солнечная, тёплая, езда - одно удовольствие. Шли со скоростью 80 км/ч, на одном отрезке -120 км/ч.  

В Минске были в 10.30 утра. Поехали на Белторгрекламу. Забрали наши ценники и вкладыши меню. Я заказал (в печать) ещё 2 обложки меню, ценник и вкладыш по собственным эскизам. Всё приняли. Потом мы поставили машину и прошлись по магазинам. Затем Валера пошёл назад, а я поехал в центр, прошёл по магазинам, купил кисти, игрушки Инночке, копчёную колбасу.

В 15.30 мы выехали назад, по дороге заехали в гастроном. Я взял капусту, халу, пепси-колу. По дороге был сильный, порывистый ветер, после которого шли сильнейшие полосы дождя - даже, можно сказать, ливня. В определённый момент лило, "как из ведра", и на машине (несмотря на скорость движения) лежал слой воды толщиной в сантиметр... Смотровое стекло было залито полностью, и щётки не справлялись с уборкой струй. Через несколько минут ливень кончился. По пути мы сделали пару остановок, приехали в 18.30. Придя домой, я поужинал. Мы с мамой посмотрели фильм "Парни на обочине ". Зашёл Михайлов [460]. Я отдал ему записанную кассету.

Пришёл Саша. Принёс чистые кассеты для записи. Позвонил и пришёл Яша - мы с ним просидели до 11.30 - он только приехал из колхоза...

Приходил Лёва, досмотрел "Большую Советскую Энциклопедию" 1932-года, том 24-й, "Евреи" [461].

Вечером я писал дневник, план на завтра. Лёг в "13.30" [полвторого ночи].

СЕГОДНЯ Пятница, 29-е число, май 1987 г.
Время 1 часов 38 минут.

Вчерашний уже день начался рано - в 7.30 - я встал и сходил, сделал анализ



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 45

крови. Вернулся домой и позавтракал. За эти дни пришёл из армии Игорь Горелик [462]. Мы отпраздновали его приход в воскресенье у него дома, а потом сходили в "Юбилейку". Потом поехал к директору [463], решил вопрос с оплатой за кальку. Сходил в стройгруппу. Оттуда зашёл к Лёве, от него поехал домой, пообедал.

Ко мне пришли пару знакомых. Потом я съездил на базар за рассадой цветов [464] - вместе с Сашей-официантом. Вернувшись, поужинал. Пришёл Игорь Горелик. Мы с ним встретили Лёню Лазарева. Прошлись с ним. Потом поехали к Яше, с ним сходили к Игорю, от него ко мне - слушали музыку, играли в шахматы, смотрели по телевизору "Музыкальный ринг": выступала "Машина времени". Потом я сделал нужные записи, записал плёнку Яше и себе, составил план на завтра, написал дневник.

9 июня 1987 г., вторник.

Эту ночь я дома не ночевал. У моей знакомой - Наташи [465] - мать уехала в отпуск, а отец из-за травмы ноги в больнице. Она пригласила меня к себе. Мы пили чай, ели салат, проговорили до 5 часов утра. Я вспомнил многое из моей жизни. Особенно время учёбы /"мучёбы"/ в Гомеле, в художественном училище [466]. Рассказал про свою работу в театре [467].

Пару дней назад я простыл, довольно сильно; 3 дня назад у меня была страшная головная имя боль, и я 2 дня лежал, не вставая. А сегодня у меня, насморк и боль в горле [468].

Придя домой в 8.30, я сел писать вывески на сапожную мастерскую отца Саши-"аборигена" [469]. Потом пришёл и он сам. Звонил Лёва - сказал, что скоро



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 46

придёт. Я позавтракал, после 10 часов встала мама. Пришёл Лёва с Инночкой. Зашёл Яша - мы с ним подошли в мебельный магазин: он купил себе шкаф.

По дороге я встретил Сашу Матлака - он с дочкой едет в Москву на операцию. На остановке "почтамп" женщине стало плохо с сердцем - она упала, её поддерживал какой-то мужчина. Он же давал ей таблетки. Я вернулся домой...

Моя простуда даёт о себе знать [470]. Лёва сходил в магазин и сел печатать фотографии. Мама готовила, занималась с малой, вечером стирала бельё. Я делал вывески до 17.00. Приходил Игорь Горелик. Посидел час, мы с ним поговорили. Звонил Лёня Перник [471] и Лёня Лазарев. На днях звонила Сущинская /Чернякова/ Оля [472] - она с малой в детской больнице [473].

К вечеру я почувствовал себя совсем разбитым - проспал с 19.30 до 21.00 [474]. Звонил Миша Кацнельсон. Приходил Павел [475], оставил кассету. Вечером я смотрел фильм про Чюрлениса - "Корона ужа", часов в шесть поменял постель. Поужинал в полдесятого. /Лёва ушёл от нас в начале седьмого/. Около в двенадцати я сел за дневник.

P.S. Вчера приходили Ваня Макей [476] и Миша Кацнельсон [477] - слушали мою аппаратуру. В общем, им понравилось звучание. Яша /сегодня/ принёс книгу У. Фолкнера для своего друга в Ленинграде. На днях, когда мы с Наташей гуляли по площади, какой-то парень подошёл к нам и подарил Наташе цветы.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 47

15 июня 1987 г., понедельник.

Встал около 10 часов утра, позавтракал, позвонил Игорю, послушал музыку, сегодня я чувствую себя лучше, только остался насморк [478].

В 12.00 позвонил Лёва - мы с ним собрались на кладбище. Я с ним разругался по телефону. Потом жалел об этом. Я (в ожидании Лёвы) делал обложку на "Березину". Приехал Лёва, и мы поехали на кладбище - договариваться со сварщиком сделать ограду. Но его сегодня не было. В 14.00 я пришёл домой.

После обеда я съездил в продмаг на Шмидта. Сдал бутылки и купил продукты. Встретил там Лену Вайнер и Таню Минееву [479]. С Леной мы дошли до дома. Я помог ей нести тяжелую сумку. Разговорились. Она рассказала, что бабушкину квартиру в Минске (в которой она живёт уже 4 года) исполком присудил сдать. И она подала на пересуд - в надежде на другое решение.

Сегодня очень жарко - до + 29№ С, духота, влажность, временами сильнейшие короткие ливни (такой ливень сегодня был в Москве: за пару минут выпало 1/3 месячной нормы - Москва превратилась в Венецию).

В начале пятого пришёл Сергей [480] - поставил на "Ноту" новую головку. Я звонил Игорю,    у него под мышкой нарыв [481], и он страшно мучается - говорит, что сегодня совсем не спал ночью.

В шесть часов мы Сергеем вышли. Он поехал домой. Я к Яше.

По дороге встретил отца Игоря. Яша собирался на тренировку, когда я к нему пришёл. Дело в том, что вчера, гуляя с Павлом, мы "сняли" двух подруг и договорись встретиться сегодня в 19.00 на Шмидта. А Павлик сегодня занят. Яша, выслушав мою историю, решил на



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 48

тренировку не идти. Я побрился у него. В 19.00 мы были на месте. Прождали 20 минут, и ушли с лёгкой досадой. Пошли ко мне. Я поужинал. Мы отправились на речку. Там я встретил Илью с дочерью. Илья работает у нас в тресте физкультурным организатором.

По реке буксир тянул 4 баржи, и их обгонял спасательный катер. Людей на пляже было немного. Была там и Алла Бухштабер с мужем. Мы с Яшей пошли назад. На моей остановке выпили по стакану кваса - и разошлись, договорились встретиться завтра. Я дома взял двухлитровую банку и набрал квас - на завтра.

Придя домой, перекусил, кое-что зашил и сел смотреть фильм "Иван Макарович" - хороший фильм про военных детей-сирот. Потом постирал свои вещи и сел писать дневник. Спать лёг около часа.

Р.S. Всю прошлую неделю я проболел простудой. Температуры не было, но мучал насморк, горло, головная и зубная боль. Я пролежал со среды до субботы [482]. Приходила врач - говорит, в городе много сифилисных больных в возрасте 15-16 лет.

У мамы сегодня болит голова, давление нормальное. Заболела Инночка - простыла, а, может, заразилась от меня. Лёва сегодня не спал ночь - малая не дала. У Аллы плохо с сердцем - её хотели положить в больницу [483]. За последнюю неделю я прочитал: Г. Адамов "Тайна двух океанов" и У. Фолкнер, "Сартори".

Игорь сейчас готовится к поступлению в Минск, в пединститут, на историка.

В доме пусто, скучно.

В субботу и воскресенье мама была на встрече




- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 49

с учениками, которых учила 30 лет назад. По фотографиям и маминым рассказам я понял, что это была действительно незабываемая встреча старых друзей со своими любимыми учителями и друг с другом. На встречу мама уже было не пошла - с трудом подобрали ей мало-мальски приличное платье - оказалось, что у неё ничего нет.

Мне нужно взять себя в руки - иначе я плохо кончу. Я бросаюсь на людей, ночью не могу уснуть, разговариваю сам с собой. К Лёве я очень стал нетерпим - ругаюсь с ним без конца. Ложусь поздно; с утра болит голова, в которую лезут разные сверхидеи - то есть абсолютные глупости [484].

27 июня 1987 г., суббота.

Со времени предыдущей записи, как говорится, утекло много воды. Весь июнь я почти не работал. Сделал всего одну обложку меню. Остальное время читал, болел, гулял, носился с магнитофонами и убивал время. Самое важное из сделанного за это время - это установка ограды на папину могилу. Она /эта установка/ далась мне очень нелегко... 23.VI мне сделали наконечники. 6 штук были так тяжелы, что мы с Лёвой еле дотащили их до дома. 24/VI - я ставил ограду. Лёва уехал в Минск [485].

На машине (с Додиком - Лёниным тестем) мы поехали к Лёвиному тестю - Семёну.

Погрузили ограду и отвезли на кладбище. Там, в мастерской, наварили наконечники и профили на столбы. Ограду пришлось нести на руках, через всё кладбище. Помогал Игорь Горелик и ещё один парень из мастерской. Таскали по одной секции. Это была тяжелейшая работа. Мы падали от усталости.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 50

К тому же был жаркий день. Потом пришёл Яша [486]. Мы собрали с ним ограду, выкопали ямы и установили её. Когда мы ехали домой - с мамой и Яшей, в троллейбус вошёл Лёва, он ехал из Минска.

Назавтра, 25/VI, у меня всё болело... К нам пришёл Лёва с малой.

С утра мы с мамой были на базаре, потом пришли домой. У меня обгорела шея (сейчас у меня обострение, 80 тыс. лейкоцитов [487] - и нагрузки на пару с солнечными ваннами крайне нежелательны).

Мы с Лёвой после обеда поехали красить ограду и цементировать столбы. На кладбище был Изя Каран с Сашей [488]. Они поставили ограду с нами в один день; вскоре Лёва ушёл за малой (Алла в тот день работала).

Я покрасил наконечники, но начался дождь, работа пропала, и я поспешил домой. На днях приехал с сессии Саша Струпинский. Я, он, Игорь и Яша вечером прошлись по улице, зашли сначала ко мне... Ночью 2 раза звонил Лёва. Малую сильно рвало [489]. Вызвали "Скорую". Утром, 26/VI, мы узнали, что Аллу с малой положили в инфекционную больницу на Шинном. Анализ пока не уточнён. Но Инночка чувствует себя вполне удовлетворительно. А Алла плачет. Говорит, что "тут как в тюрьме".

16/VI я составил библиографию своей библиотеки, у меня оказалось около 200 книг, из них 180 - альбомы или книги, связанные так или иначе с изобразительным искусством. За прошлую неделю я прочёл романы Бальзака "Гобсек" и "Евгения Гранде". Сейчас читаю: И. Эренбург, "Люди, годы, жизнь", а также неопубликованные главы этой книги в "Огоньке". Сегодня, 27/VI смотрел фильм об А. Райкине - он много и умно гово-



- В. Гунин  .  ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 51

рил об искусстве, о жизни, театре, сыне, прожитой жизни, сатире.  

Потом смотрел фильм "Голова профессора Доуэля".

17/VI бабушка переписала на маму завещание о квартире (её). Потом она была у нас. Это первый её приход после папиной смерти. Она жалуется на плохое самочувствие. Плохо чувствует себя мама. Сильные сердечны боли, головные боли её измучили. Лёва приходит и говорит ей разные гадости: она создаёт своим поведением вокруг себя вакуум, виновата в дедушкиной и папиной смерти... Я бездельничаю, а мама делает всё в доме.

Сейчас стоят тёплые летние дни с частыми дождями. В общем, маме достаётся и от Лёвы, и от меня, и от жаркой погоды, и от несправедливости к ней жизни. Звонил Лене, договариваюсь с ней о встрече.   

У меня после развода душа не на месте (а, может, её вообще больше нет), я закаменел от сильнейших горестей и напастей, выпавших на мою долю и долю моей семьи. Когда я вижу Лену, то мне кажется (и это странно): я немного оттаиваю.

15/VI меня познакомили с одной еврейской девушкой. Она довольно симпатична и умна, очень общительна, ей 16 лет. Мы договорились, что я ей позвоню. Я позвонил в условленное время. Дома её не оказалось. Больше я не звонил. Часто вечерами я хожу в парк и на площадь [490]. Иногда в какое-нибудь маленькое кафе.

В городе открылись частные  мастерские. Их так мало, как будто их совсем нет. В последнее время меня радует только идущая по улице красивая девушка. Всё остальное выполняется почти механически (я имею в виду работу и домашние заботы, а также вечерние прогулки). С Лёвой мы по-прежнему ругаемся, правда, уже без недавнего запала - страсти почти



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 52

улеглись [491].

Сегодня я встал в 9.30; после завтрака и до 14.00 писал Высоцкого [492], после обеда закончил обложку на р-н "Березина". Пришёл Лёва и Игорь [493]. Лёва пошёл красить ограду [494]. Я напечатал оглавление расценок. Часов в 18.00 - 18.30 сходил в магазин за продуктами и поехал с Лёвой к Алле и Инночке в больницу. По дороге пострелял в зале игральных автоматов.

(А  вчера мы с ним зашли в кафе-кооператив: съели вкусные пирожные и //выпили// сок, посмотрели видиоконцерт Донны Саммер. Видик мы с Лёвой смотрели и 24/VI - тоже концерт. Заодно посмотрели и "Шарп"-939 1987 г. выпуска [495]).

В больнице мы поговорили с Аллой, передали ей продукты, подошли к окну. Алла показала Инночку - она смотрела на нас со второго этажа, пищала и улыбалась. Потом начала прощаться. Лёва спросил: "Хочешь, чтобы я ушёл?" Инуля стала мотать головой.

Придя домой, я застал Яшу и Сашу [496]. Они смотрели концерт Райкина. У мамы было плохо с сердцем. Она сказала - быстрей поешь - ведь тебя ждут. Я сказал, что пойду погулять, она ответила - "недолго" - после молчания и красноречивого взгляда. Мы пошли в кафе "У фонтана", потом - в парк. Собрался дождь. Я с Сашей (Яша уже уехал на ночную смену) поспешили  домой. По дороге я встретил бабушку. Мы постояли 5 минут - я торопился (уже близко громыхал гром). В парке подвыпивший паренёк пытался "выбить" на аттракционе медведя [497]. Все над ним подшучивали, а он жаловался на плохие молоты. Следом за ним парень в домашних тапочках "легко" одной рукой выбивал медведя.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 53

Девочки смотрели на него с восхищением, а он предупреждал - отойдите, а то молот улетит ещё.

Придя домой, я покушал перед сном, досмотрел Райкина и "Голову профессора Доуэля", прочитал Эренбурга и составил  дневник - записал прошедшие дни. Лёг спать в третьем часу.

Р.S. Кроме прочих малых дел, я оформил фотоальбом - подписал и расклеил фотографии. Переписал фонотеку. Вечером, 27/VI, была сильная гроза. Залило моё окно.

Понедельник, 14 июля 1987 г., пол-первого ночи.

За промежуток времени от предыдущей записи прошло 17 дней - больше 2-х недель. За это время я сделал 5 карандашных портретов (из них - 2 Саши Струпинского, один Лёвы, один Игоря и один - не очень, удачный - Наташи); затем, готовясь в выставке-продаже, я подправил мой этюд "Лес" - 87 г., и сделал копию церкви из касимовского цикла работ [498], вставил в  рамки одну рижскую работу и зимний этюд, который писал с Леной [499]. Ещё я сделал для кооператива С. М. Голубицкого [500] 3 эскиза лепных розеток и один эскиз уголка (на потолок). Остальное время я бездельничал. Переставил аппаратуру в зал (мама протестовала, и мы с ней чуть не поссорились). Так что в комнате у меня вместо аппаратуры стоит этюдник и мои работы. Стало просторней.

Недели полторы назад с Игорем Гореликом случилась большая неприятность. Когда вечером он возвращался домой, его избили подвыпившие ребята из его дома. Они рассекли ему бровь. Он вынужден был не-



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 54

неделю просидеть у бабушки, чтобы не привлекать внимание к наложенным скобкам. И ещё одна печальная новость. 10-го числа у Абрамичи [501] Гунина (брата деда) случился инсульт. В себя он не приходит. Возле него Боря и Доня [502]. Видимо, смерть дочери тёти Раи была для него тяжелейшим ударом. С того момента прошло 3 месяца.

И ещё пару не очень приятных новостей. У Игоря Горелика не проходит фурункулёз. Рука, зажившая в одном месте, начала гноиться в другом. Ему делают переливание крови. У меня почти месяц не проходит простуда - насморк и кашель. Погоды стояли в основном жаркие. Откроешь форточку - сквозняк, а закроешь - в комнате духота. Я постоянно ходил "мокрый". А ветры очень сильные, и в доме постоянно слышно их завывание. Но основная причина простуды, конечно, моя незакалённость [503].

Сегодня малая разбила и рассекла об стол лоб [504]. У мамы постоянные головные боли, но давлении держится  невысокое. У нас с ней очень часто бывает прескверное настроение, вспоминаются многие обиды и неудачи, наши беды. Часто (постоянно) вспоминаем папу. За что нам такое горе, за что? Маму и меня мучает одиночество. Мы с мамой живём недружно. Я ей почти не помогаю по дому. Только отдаю зарплату, и делаю то, что ей никак уж невозможно сделать. Я часто гуляю по вечерам. Мама остаётся одна. С Лёвой и Аллой у нас тоже не простые отношения [505]. Хотя они потихоньку нормализуются. Сегодня они все были у нас. С Леной я отношений



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 55

не поддерживаю. Хотя рана на сердце не заживает, и я её люблю, но больше ненавижу (одновременно). Дружу пока с одной девушкой. Она русская, работает парикмахером, довольно симпатичная [506]. Она младше меня на 4 года, ей 19 лет. Наверное, я ей нравлюсь, хотя что-либо определённое трудно сказать - она очень скрытная. Тем более - знает, что нас ничего не может связывать, кроме существующих уже отношений. С её приходом я стал рисовать после перерыва в 10 месяцев.

Мне кажется, что я качусь в какую-то пропасть, из которой нет выхода. Я тяну время, как резину, стараюсь прожить ещё день (убить время, не думать о том, что ждёт завтра, не оглядываться назад). Я, может быть, давно в этой пропасти, может, возврата уже нет [507]. Часто мне кажется, что я не живу, а доживаю, что лучшее уже сделано, лучшие дни уже позади. А сейчас я просто ещё не совершил последнего оборота - как по инерции крутится маховик, медленно замирая и неумолимо останавливаясь в конце движения. Бег маховика можно поддержать, раскрутив вновь. А человеческую жизнь невозможно ни продлить, ни переделать, ни начать сначала.

Моих ошибок, неудач и безумств хватит для урока не одному человеку. Эти уроки настолько горьки, что я потерял вкус горечи (как перестаёшь ощущать запах духов после долгого употребления) и не могу их чётко и трезво осмыслить. Кроме того, я безвольный человек [508]. Я не могу ничем заниматься всерьёз и продолжительное время; не отдаю себе отчёта в своих ошибках; я не умею контролировать свои эмоции и чувствую себя недостаточно умным и практичным.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 56

Я представляюсь себе достаточно чёрствым и эгоистичным. Я сделал много зла окружающим меня людям [509] и себе тоже (в этом я похож на осу, которая, жаля, погибает сама), и совершил много оплошностей, от последствий которых уже не удастся избавиться [510].

Кроме того, я понял, что у меня нет таланта (который на 99 % состоит из умения "работать, работать и работать"); это было для меня тяжёлым ударом (не столько тяжёлым, сколько неприятным) [511]. Я перестал верить в свои силы и возможности. А это всегда плохо.

11 июля было празднование 600-летия города Бобруйска, основанного (по летописи) [512] в 1387 г. В тот же день состоялась выставка-продажа работ самодеятельных художников, в которой я решил участвовать и к которой готовился ровно неделю. 10 числа, вечером, я окончил все приготовления к выставке.

Город был празднично украшен. В день выставки, утром, я собрал работы, предназначенные к показу, и поехал с ними в парк, где договорился встретиться с Игорем Гореликом (который тоже участвовал). На улице я увидел множество празднично одетых людей, повсюду эмблемы "600 лет Бобруйску". На каждом углу стояли выносные столы, импровизированные закусочные, которые бойко торговали соками, пирожками, бутербродами, конфетами, сигаретами. Троллейбусы и автобусы были переполнены, и я с превеликим трудом добрался до парка с опозданием в 30 минут. Игоря уже не было в условленном месте. Я двинулся к домику администрации, и по пути встретил его. Мы прошли на танцплощадку, где и была выставка-продажа (подъезжая, из окна тролейбуса я бросил взгляд на огромную толпу людей у стадиона,



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 57

где проходило театрализованное представление, посвященное той же дате).

Вчера вечером, направляясь в парк мимо стадиона, мы видели последние приготовления к празднику, грандиозные украшения, плакаты с надписью 1387 и 1987. Стояли автобусы с громкоговорителями, на крыше. Ходили, одетые в плащпалатки, солдаты и нарядные  юные барабанщики. Дворники чисто подметали стадион. Завтрашнее театрализованное представление рассказывало об истории нашего города на протяжении 6 веков. Конечно, истории половинчатой и "выправленной". 

В толпе возле стадиона я увидел мамину подругу - Маню Айзенштадт: как всегда, умную, непринуждённую и гордую в своём белом костюме и с элегантной белой сумочкой [513].

На выставке было представлено 80 работ 10-12 авторов. Самая высокая цена за работу -100 рублей, самая низкая 6 рублей. Заправляла выставкой искусствовед Корчажкина. Я выставил 6 работ, одну (натюрморт с инструментами) не приняли из-за отсутствия рамы. 2 работы из 5-ти оставшихся - резьба.  

Я расставил свои работы. Был сильный ветер, довольно прохладно, и часто солнце закрывали тучки. Посетителей было мало. И всё же было продано 7 работ, получены заказы на новые и найдены 2 новых художника. Это итог выставки, длившейся чуть более 2-х часов. Кстати, у Игоря купили одну работу за 5 рублей. У меня не купили ни одной. Интересные работы выставил Лебедев и ещё два художника; работы одного из них купил музей, его фамилия Букасов. Я когда-то был у него дома, в его постановках



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 58

видна фантазия. А фамилии третьего художника я не помню, но у него прекрасные миниатюры - очень нежные пейзажи и акварели, выполненные скромно, в сдержанной цветовой гамме. А вот Лебедев обладает большим техническим мастерством. Его работы отличаются красивым комфортом, тонкой пропиской, но несколько слащавы. На выставке я был до половины второго. Потом Игорь пошёл домой - к бабушке, а я к бабе Буне [514]. Проходя мимо стадиона, я увидел старт мотокросса. Театрализованное представление окончилось, и люди толпились теперь на прилегающих к стадиону улицах, на ул. Октябрьской стояли импровизированные кафетерии под открытым небом. Тротуары и улица были буквально забиты толпой, машинами с праздничным украшением, военными, спортсменами, празднично одетыми пионерами. Я с трудом дошёл до бабушки.

Она очень обрадовалась мне. Я показал ей работы. Подарил одну резьбу. Мы долго сидели и разговаривали. У нас у обоих было хорошее настроение. Квартирантки уехали, и можно было говорить свободней. Потом мы с бабушкой подошли к окну - и смотрели на праздничных, весёлых, красиво одетых людей, идущих от стадиона. Ушёл я около 3-х. Поднялся к Лёве, у него никого не было, и я пошёл домой. По дороге встретил Лёву с Аллой и мамой. Я вернулся к ним, взял у Лёвы плёнку и пошёл домой. Дома мы с мамой пообедали.

По пути домой заехал на площадь. Тут тоже было много людей, торговали, пили и ели прямо на улице, несли мармелад в коробках, туфли в коробках, газированную воду в бутылках, то-



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 59

рты "Птичье, молоко" в коробках. Люди были очень нарядно и красиво одеты. Я не думал, что у нас в городе так много людей, красивых людей. Встретил я и ветеранов с орденами и медалями, и тогда вспоминал отца.

После обеда мама позвонила кому-то из своих знакомых, потом Лёве. Я позвонил Саше [515]. Он сказал, что придёт ко мне. Я поехал к бабушке, забрал у неё работы. Саша помог мне занести [516]. Я сел дорисовывать свою церквушку.

Поужинал. Пришла Наташа. Я расставили свои работы. У меня было плохое настроение. Накануне я сказал Наташе, что завтра стану миллионером, а сегодня не купили ни одной моей работы. Друзья, как могли, утешали меня и подтрунивали надо мной. Саша сказал серьёзно: "Нужно работать, и всё будет". Я понимал объективность своей неудачи - тем более что выставлял слабые работы.

Около десяти пришёл Игорь. Мы вчетвером в начале одиннадцатого пошли на речку, где должен был состояться какой-то "грандиозный" праздник. Моросил дождь, и я попросил Наташу зайти домой за зонтом. Теперь зонтов было два - мой и Наташин. Мой я отдал Игорю и Саше. Мы пошли по Октябрьской в сторону речки; начало темнеть. В том же направлении шло много людей, преимущественно молодых и среднего возраста. Тут же ехали легковые машины. Им никто не уступал дорогу. Люди шли во всю ширину узкой (к речке [517]) улицы, и те, кто был на машинах, двигались со скоростью пешеходов.

Дождь усилился. Не доходя квартала до речки, мы свернули на ул. Пушкина.



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 60

Все прилегающие к реке улицы были забиты стоящими машинами и движущимися людьми. Старожилы этих мест не помнили такого столпотворения, и, несмотря на дождь, стояли - и с любопытством разглядывали весёлых, нарядных, смеющихся и проходящих с по-праздничному приподнятым настроением людей. Некоторые несли с собой магнитофоны. В ближайшей к нам компании "пел" Розенбаум. Вчетвером мы стали спускаться на пляж по булыжнику. Уже было почти темно. Чуть ниже был проложен новенький асфальт.

Открылась красивое зрелище - внизу разворачивалась большая пожарная машина, а на новенькой автостоянке не было свободного метра. Здесь теснились машины всевозможных марок, размеров и цветов. Все они были легковыми: сверху, с крутого высокого берега, на тёмном фоне реки и леса до самого горизонта, машины казались в свете прожекторов коллекцией дорогих каменьев, вспыхивая и переливаясь отполированными корпусами, блеском фар и габаритных огней за изогнутыми стёклами.

Когда мы спустились вниз, впору было открыть рот от изумления - от крутого берега и до самой воды, от одного конца до другого пляж был забит людьми. Мы прошли мимо милицейской машины, стоявшей тут же, на автостоянке. Вдруг небо разрезали яркие лучи света. Это включили несколько зенитных прожекторов, установленных тут же, на пляже. Это было очень красиво. Затем прожектора начали освещать пляж со столпившимися на нём людьми. Я увидел выхваченные из темноты тысячи шевелящихся голов, плеч и рук. Мне стало страшно. Темнота, дождь, осле-



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 61

пительный свет прожектора; под ногами мокрый песок, ямы а бугорки; и огромная масса людей; гул толпы. Я показался себе песчинкой, каплей в море, затерявшейся в этом море голов.

Мы пробились к прожектору. В кузове работал дизель; солдат и офицер поворачивали огромный слепящий столб. Откуда-то доносилась музыка, смех, обрывки разговоров. У берега что-то переливалось огнями. Мы подумали, что это понтонный мост, а, пробившись к берегу, увидели, как отходит внушительных размеров баржа. На палубе было полно народу. Все смеялись и веселились. У надстройки (на самоходной барже) танцевал, пел и играл ансамбль или самодеятельный коллектив, одетый в национальные костюмы. Почти сразу я заметил ещё две баржи, идущие вверх по течению; они тоже были полны людей; между ними сновали множество катеров и лодок; один смельчак купался около противоположного берега, все показывали на него пальцами. Ещё по реке сновал небольшой буксир (видимо арендованный для начальства).

Игорь Горелик, услышав сзади, ближе к крутому берегу, музыку и пляски, побежал туда (объявился он только назавтра). Уже втроём, мы пробились от берега к асфальтированной дорожке. Но дороге Саша упал в какую-то ямку. Возле дорожки стоял автобус с громкоговорителями: оттуда были слышны музыка и слова, объявляющие заранее, что сейчас будет; поздравляли жителей города с праздникам. Толпа здесь оказалась особенно плотной; на самой дорожке двигались два непрерывных потока - один против другого. Здесь приютились разные торговые точки, автофургоны. Шёл дождь, в свете прожектора похожий на снег, шёл дым и




- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 62

пар - это готовились шашлыки... Люди сидели за столиками, на скамейках, стояли под деревьями и возле машин. Кругом вытянулись огромные очереди за конфетами, лимонадом, пирожными, бутербродами, шашлыками. Ещё стоя у спуска, я увидел на противоположном берегу гигантские белые буквы - "Бобруйск - 600", а рядом много пожарных машин. Где-то в начале двенадцатого на месте пожарных машин возникло несколько высоких фонтанов, направленных вверх. Все стали кричать и апплодировать. На фонтаны направили, прожектор, и струи воды заискрились. Потом начался фейерверк. Сначала били одиночные выстрелы, вспыхивали жёлтые, красные, зелёные, белые огоньки. Затем стали стрелять по 4 заряда, в один цвет. Некоторые выстрелы попадали в струю фонтана, и тогда вода вспыхивала, "зажигалась", искрилась, и ракеты падали вниз. Тут прогремели разноцветные залпы по несколько ракет. Становилось на несколько секунд светлее. Все радостно закричали. Затем был настоящий салют. Он состоял из шести залпов. Раздался грохот, удар, и вмиг небо расцветилось множеством красочных огней и полосочками газов. Раскрылся многоцветный "зонтик", стало светло. Заиграл гимн СССР, все стали кричать "Ура". Это было очень красивое зрелище. Когда потухали одни ракеты, раздавался глухой удар, и множество светящихся точек устремлялись вверх, чтобы раскрыться красивейшим фейерверком огней, цвета и красок. Потом сообщили, что праздник объявляется закрытым. Мы по асфальтированной дорожке пошли к центральному спуску. Вокруг кишела и ползла огромная



- В. Гунин -   ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 63

толпа. Шёл дождь. Разворачивались автофургоны. Было без десяти двенадцать.  

У центрального спуска на пляж людской поток был настолько плотным, как будто ты едешь в переполненном троллейбусе. Взглянув наверх, я увидел нескончаемую монолитную стену голов и раскрытых зонтиков. Памятник на обрыве был облеплен людьми. По дорожке к нему поднималась струйка народу. В основном потоке идущих, который стремился наверх по сужающемуся проходу, двигались и автофургоны. И я удивляюсь, как никого не задавили. Машины буквально протискивались наверх, сигналя и часто останавливаясь, и люди шарахались в стороны, давя и тесня друг друга. Мы с трудом вскарабкались по мокрой траве к санаторию [518] и смотрели вниз, на нескончаемый поток людей. Ему не было видно конца. Там мы постояли минут десять, и пошли по улице Победы (Социалистической) в противоположную от речки сторону. На конечной остановке автобуса стояли "Волги" с партийными номерами, автобусы, дальше легковые машины; толпа людей двигалась по поперечным /по отношению к реке/ улицам. Параллельные улицы были пусты.

Дождь перестал. На Минской было полно людей. Троллейбусы переполнены. Было полпервого. Я проводил Наташу. Пошёл домой. Во дворе какие-то ребята и малолетки-девочки начали приставать ко мне [519]. Я ушёл. Они стали кричать. Я зашёл в подъезд и побежал на седьмой этаж, вошёл домой, запер дверь. Всё. Мама уже спала. Я поел на кухне, прочёл газету и пошёл рисовать - оканчивать церквушку. Рисовал я не отрываясь почти до 5 утра. Начало что-то получаться. Утром встал  и весь сле-



- В. Гунин  .  ДНЕВНИК, Тетр. II                   стр. 64

дующий день дорисовывал. Рассказал маме про праздник на Березине..

КОНЕЦ ВТОРОЙ ТЕТРАДИ








    Т Е Т Р А Д Ь   Т Р Е Т Ь Я


     1987 ГОД


- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 1


15 августа 1987 г., вторник.

Сейчас 0 часов 20 минут. Писать я буду о предыдущем дне. Со времени последней записи в Дневнике прошёл ровно месяц. За это время самое трагическое событие: это смерть Абрам-Ичи Гунина [520]. У него был инсульт, и несколько дней он не приходил в сознание. В гробу он лежал, как живой. Маленький, высохший, аккуратный, укрытый гардиной и полосатым материалом с головой [как предусматривает обычай \\ он ушёл из жизни //] [521].

На похоронах было очень много людей. Многие на своих машинах. Приехал из Минска Фима. Старик в белом пиджаке и ермолке прочёл во дворе молитву. Потом была ещё одна молитва. У могилы Лёва нёс металлическую тумбу с табличкой. Я шёл сзади. Плакали Донины [522] дочери. Боря [523] говорил: папа нас пожалел - мы ещё с ним не мучались. (Это действительно так; Ича - брат деда - уже много лет жил один. Жена умерла. Он держал в своём деревянном домике по Московской семью квартирантов. Сам за собой смотрел. Отец после смерти деда называл Ичу "Фетер" /на идиш: отец/).

Абрамича ходил в синагогу, и доставал всем знакомым мацу на праздник. Он был не глупым человеком; с достоинством; хорошим отцом, вырастивших хороших детей. Его в городе уважали. Маму он недолюбливал.

Последний раз я видел его на похоронах его дочери: тёти Раи [524]. В молодости он с моим дедом работал балаголой [525] на заводе им. Ленина. Считался хорошим работником, трудягой. Женился в день смерти Ленина. После войны построил добротный дом, с огородом и сараем во дворе.



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 2

Обеспечил себя и своих детей. Любил вылить, но не злоупотреблял. Я с ним в жизни почти не сталкивался. У нас с ним не было ни одного крупного разговора. Он относился ко мне очень ровно и естественно. Но как-то чуть-чуть старался не замечать меня; или считал, что я ещё слишком мал или глуп для серьёзного разговора на равных? [526]

В этом старике поражал светлый ум и неискоренимая жажда деятельности.

После похорон все родственники собралась дома у Абрам-Ичи [527]. Я смотрел на старые часы, на изразцовую печь, на яблони во дворе, на посаженные его рукой и всё ещё зелёные помидоры. Везде был порядок, чистота. Когда все сели за стол, я почувствовал, что не безроден, что и у меня есть корни. Горе собрало нашу большую и очень разную семью [528]. Всего собралось около 20-человек. Донька /как называл его папа/ - старший сын. Он сказал о честности отца-труженика. Потом говорил Боря - младший сын. Мне Боря очень нравится. Он добрый, умный и порядочный человек, очень спокойный и доброжелательный. Он сказал, что мы все не должны забывать друг друга. Что все должны приходить в этот дом, как это было при деде. Что между родными не должно ничто стоять, и что со смертью деда не должны разорваться связывающие нас всех родственные узы.

Я вспоминал своего отца - и по-новому сочувствовал Доне я Боре. Как-то я подсчитал, что родня

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетр. III -  стр. 3

по папиной линии составляет примерно 37 человек, а по маминой линии около 19-ти. Причём, это довольно близкие родственники.

Недавно произошёл интересный случай. В первом часу ночи, в прошлую пятницу, упал столб напротив нашего дома, на котором держится отрезок /сегмент/ троллейбусной линии. Это было так. Со стороны Даманского [529] шёл троллейбус, одна из штанг соскочила, и башмак зацепился за идущую поперёк улицы связку /или толстый кабель/ проводов. Шли эти провода к столбу на противоположной стороне улицы. От резкого рывка столб сломался, упал - и повис на проводах [530].

Выйдя на балкон, я увидел внизу страшные вспышки; из стоящего троллейбуса выскакивали люди. Вспышки повторялись, когда провода касались друг друга. Мелкие вспышки происходили от соприкосновения проводов освещения. Появилась милиция. Ребята, вышедшие из троллейбуса, самоотверженно останавливали мчавшиеся на провода машины. Свистел милиционер.

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 4

Подъехали два патрульные машины. Одна стала в одной стороны, другая со второй, оцепив опасную зону до подъезда аварийной машины. После прибытия аварийной группы милиция уехала.

Кроме аварийной машины, был ещё кран и автобус, всего человек девять. Они всю ночь, с риском для жизни, в темноте, при минимальной механизации, выполняли тяжёлую и опасную работу - демонтируя провода под напряжением, освобождая запутавшуюся штангу троллейбуса, стаскивая с проводов столб, расчищая проезжую часть. Я наблюдал до трёх часов ночи. За это время едущие по улице машины  протискивались по тротуару, или разворачивались, или маневрировали между столбом, проводами, машинами и ремонтниками. Утром я увидел, что столб оттащили за перекрёсток, а провода привязали к ... стоящему дереву. За  н е д е л ю  поставили новый столб. Ночные ремонтники проявляли чудеса изобретательности, смелости и подчас акробатики. А водители специальных машин - виртуозное мастерство вождения. Во время ремонта троллейбусные провода отключили.

Сегодняшний /то есть, вчерашний уже/ день прошёл обычно. Встал в десять. После завтрака с Игорем сходил на Урицкого [531] - купил книгу ''Поэзия Батюшкова", потом сходил к Саше Струпинскому [532], от него зашёл в универмаг - купил бумагу. Затем сходил в прод. маг. [533], пообедал, после обеда делал кальку на обложку "Березины" [534], потом настраивал магнитофон - "Ноту" [535]. Вечером разболелась голова [536]. Пришёл Юра Шапиро [537] - он с женой приехал на неделю из Ленинграда. Вечером я смотрел кино и записывал Лёве плёнку. Приходил Яша. До двух писал дневник. Прочёл

- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 5

статью Ильи Родова в "КАМУНIСТЕ" [538] "Сохранить, что ещё осталось". Вот и весь день.

10 ноября 1989 г.

      пятница

Со времени предыдущей записи прошло солее 2-х лет. Сейчас я лежу в 9-й клинической больнице в г. Минск (что на Семашко), в гематологическом отделении, в палате Љ 825 на пять больных - на кровати у двери и умывальника. Меня положили сегодня в 17.00.; видимо, у меня сейчас будет значительно больше времени, чтобы писать дневник, чем было до сих пор. Однако боюсь, эти записи будут страдать однообразием (унылая больничная обстановка), а могут и не иметь продолжения (если мне станет так плохо, что я не смогу писать); но всё же я постараюсь разбавлять "больничные" хроники моими воспоминаниями о других, может, более весёлых, грустных или просто запомнившихся днях.

За прошедшее время самым страшным и трагическим событием в моей жизни [539] стала внезапная /от третьего инфаркта/ смерть отца. Он всё время себя плохо чувствовал, но не уходил с работы, держался из последних сил. На это были свои причины. Во-первых, мне дали 2-ю группу, я не работал. Болел и был дома, получил пенсию в 82 рубля; а, во-вторых, отец был зав. фотографией, а во время предыдущей его болезни на эту должность без его согласия поставили человека, который был его учеником - Колю [540].

Когда отец вышел на работу, новый зав. его всячески притеснял и мешал работать не только ему, но и 2-м его напарникам, Аркадию и Мотику [541]. Но,



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 6

наконец, Колю сняли, и отец занял свою прежнюю должность; он решил тянуть работу до последних сил; к тому же, его на это подталкивал Матвей (Мотик), который должен был скоро получать пенсию, и, кроме того, недавно женился мой старшин брат, Лёва - на Алле Фишман, - и им тоже отец хотел помочь [542].

12 ноября 1989 г.
   воскресенье

Я не продолжил предыдущую запись, потому что мне тяжело было вспоминать, и, кроме того, я себя плохо чувствовал.

Анализ крови от 10/ХI-89 был неважный [543]:
эритроциты 2,9,
гемоглобин 90,
тромбоциты 17%, или 63 тыс.
РОЭ - 38,
лейкоциты 29 тыс.
бластные 5.

Почти весь день 11 ноября я проспал. Мне было довольно плохо [544]. Приходил Олег [545], мы с ним посидели в коридоре, поболтали, вечером я звонил Люде [546] и домой. Лёг спать в 10.30 вечера. Кроме того, меня смотрел лечащий врач, он как раз дежурил. Он прописал мне от тошноты - церукал [547].

13 ноября 1989 г.
               понедельник

Вначале о предыдущем дне - встал я в половине девятого, в палате мы вдвоём - я и Виктор-архитектор, остальные трое ушли домой на выходные [548]. Утром я себя чувствовал неплохо. 

Пришёл Фима, мы с ним немного посидели, поговорили, у меня схватили почки и живот [549]. Приходил парень, которого прислал Лёва - принёс минералку. Перед самым тихим часом пришла мамина сестра  Люся [550] - мы с ней просидели и просмеялись целый час. После обеда у меня разболелся живот и печень [551]. Я попросил у медсестры НО-ШПУ и ЛИВ-52, потом разговаривал



- В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 7

по телефону с мамой и Людой. Сегодня дежурила зав. отделением, она меня отругала за то, что я не лежу. Лёг спать я около 12-ти часов.

Сегодня я проснулся в полседьмого - разбудил Виктор: нужно было сдать анализ мочи и кала. Потом я прилёг, пришли наши трое остальных соседей по палате. Потом завтрак, обход врача, приехал Лёва, он привёз шахматы, книги, продукты, он болен, у него простуда или грипп. Сидел около меня в марлевой повязке. Потом я пошёл обедать, а Лёва говорил с врачом; потом врачу звонила мама. После тихого часа Лёва опять приехал, и ушёл от меня в половине восьмого. Я спустился вниз вместе с ним, звонил маме, Фиме, Люде - её не было дома - тётя сказала, что она на аэробике. Я звонил ещё в полдесятого, но её не было дома - телефон не отвечал. Вечером сделал записи и пил кефир... Да, ещё забыл, вчера, поздно вечером у меня было кровотечение из носа, остановили тромбином и перекисью поставили тампон [552]. Сегодня весь день из-под тампона сочилась сукровица. Ну, вот и все новости. Одного у нас в палате выписали - военного. На его место положили молодого парня.

20 ноября 1989 г.
    понедельник

За это время у нас в палате произошли некоторые изменения. 3 пятницу выписали архитектора - Виктора, который лежал у окна, и мне теперь не с кем играть в шахматы. На его место положили умирающего, 61-летнего старика из Кобрина, ему сделали операцию (31 октября 89 г.) - удалили селезёнку, сейчас у него собирается жидкость под кожей и кровь, об-

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 8

разовалась на спине огромная гематома. Старика мучают страшны боли, ему распирает грудь и живот, горит огнем бок, кожа почти снежного цвета. В субботу у него отекли ноги. Сегодня ему слили полведра жидкости - тот же хирург, что и оперировал его. Его дочери, которая почти неотлучно сидит с ним, сказали, чтобы готовилась к худшему и забирала его домой; после откачки жидкости ему немного лучше. Вместе с этим несчастным в нашу палату пришли бесконечные стоны, мольбы и проклятия, наша бессонница, беспокойство, и поначалу даже страх. Его сосед, молодой парень, которого положили вместо военного в тельняшке, за два дня лечения набрал гемоглобин с 56-ти до 106 единиц, он из деревни в Гомельской области, зовут Витя, ему 18 //16?// лет: неглупый и спокойный парень. В пятницу у него началось носовое кровотечение, сейчас у него в носу стоит тампон и повязка - видно, простудился, Т. 38,5.

Во вторник нам с ним переливали Р-массу /кровь/, у меня и у него поднялась температура до 37,4 -37,3№, потом у Вити Т стала в норме, а у меня 37,3№ держится дочти постоянно, только утром чуть ниже. Болят сильно почки. В четверг делали анализ крови, он лучше предыдущего, но РОЭ - 39, а бластных 10. Почувствовал я себя лучше, но сейчас опять не высыпаюсь [553].

Вите сегодня плохо - Т высокая, кашель, слабость, он говорит почти па-беларускi, мягко и тягуче; сегодня у столовой он сказал - "Я ВЯНУ" - совсем, как о цветах, рассказал, как он с сёстрами посадил дома, когда пошёл в школу, три берёзки - его деревце сохнет. Рассказал, как 7 ноября он умирал. Его на "Скорой" завезли 6-го в районную больницу без сознания, с отёкшими

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 9

ногами и гемоглобином 30, а в больнице не оказалась крови его группы, тогда мать и сестра дали свою кровь. Говорит, что такое состояние у него развилась после того, как он посмотрел 3 сеанса Кашпировского, по ТВ.

Сосед мой слева - здоровый с виду мужик-шофёр - лет сорока - немного антисеммит и немного сталинист или фашист, очень неглупый, шутник, критикант советской власти, и, в то же время, "патриот". Ему сейчас плохо, у него в понедельник было удачное переливание, ещё ему делали уколы, и у него резко упали лейкоциты. Тут же он подхватил воспаление легких, Т. 40, озноб - теперь ему колят пенициллин. Диагноз у него такой же, как и у меня - миелолейкоз. Болеет им с февраля - так же, как и Витя; они оба в этом году здесь уже второй раз: каждый раз - несколько месяцев. Сегодня в палате холодно - северный ветер. Когда я поступал сюда - была слякоть, сейчас мороз -6№ и местами снежок.

Во вторник мне сняли тампон, и, слава Богу, пока нос не кровит, хотя дышать им тяжело. На прошлой неделе приезжала мама, она и сейчас с воскресенья здесь - кормит меня - вернее, закармливает и отпаивает. Ещё у меня побаливает живот и подташнивает, а при поднятии по лестнице на два этажа страшно стучит в голове [554]; в общем, как сказал мой сосед-шофёр, выражаясь языком карт: "В нашей колоде тузов нет".

Мне здесь нашли работу - написать сан-бюллетень 24-го формата "Что нужно знать о спиде", и графики работы процедурного кабинета. Графики я за выходные сделал, и всем понравилось (это я себя сам похвалил). Медсёстры здесь в основном молодые и хо-

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 10-11

рошие. Я подружился с двумя - Любой и Лидой. Есть здесь одна медсестра дрянь - Лариса - очень уж вредная - по телефону звонить не даёт, если звонят родственники, она больных не зовёт, и, вообще, ей всё тяжело, и, как она говорит - она на нас работает. Спасибо маме, что приехала - хоть поддерживает меня, я тут совсем скис - Т высокая [555], на улицу не выйдешь; сказывается синдром Петропавловской крепости.

Вчера объелся всем домашним - приехала мама вместе с Аллой - Лёвиной женой -привезли бульон, фаршированную рыбу, пирог, куриные галушки, хурму, венегрет, компот, напиток из яблок и ещё много чего. Алле было не по себе в нашей палате, а мама как всегда командовала и сама кушала. Ещё в первый приезд Лёва привёз мне чёрную икру; хлеб я не ем, масло тоже, так что я чёрную икру мажу на копчёную колбасу, и так ем. А в общем ем я сейчас мало-много, что в рот не могу взять. Тут в столовой пища всегда свежая, но не вкусная, а иногда и противная, но по объёму питания вполне достаточно.

Сейчас уже около 12-ти часов, наш 5-й компаньон по палате отсутствует - уехал домой на ночь. Вообще он не ночует в больнице. Больше всего в данный момент его беспокоят аллергические высыпания на руках, лечат его, так же, как и меня, 6-меркаптопурином [556].

Вчера ездил с мамой к Савчикам [557] - искупался, почувствовал себя в ванной почти как дома. Очень хорошие люди. Мне запомнился коврик с изображением Ордена Октябрьской революции и надписью - 1917 - 1977, и два карандашных портрета - с орденами и медалями - Сони и Давида, выполненные Давидом. Соня, несмотря на возраст, умнейшая и энергичная женщина, Давид - добрый, интеллегентный человек. Хотя от них до больницы добираться через весь город, они приехали ко мне и привезли куриные котлеты с жареной картошкой.


В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 12

После бани я попил чай, потом смотрели телевизор. У Савчиков в квартире уютно и чисто. Мне стало холодно, потом заболели почки [558]. Уехал я от них в 11 вечера на том же такси, на котором и приехал - договорился с таксистом: оказался обязательный парень. Звонил сегодня Люде - у неё заболела малая - простыла, а она //сама// делает контрольные в институт. В среду к нам должны приехать из Польши Гжегож и Моника [559]. Вот и все новости; eсли что-то забыл, допищу завтpa.

22 ноября 1989 г.
        среда

Смотрел Иванов - профессор. Продиктовал сложный состав: курага, изюм, кагор, орехи, мёд, урюк, чернослив.

7 марта 1990 г.
       среда [560]

С 22-го февраля опять лежу в Минске, в 9-й клинике, в гематологическом отделении. Опять в 825-й палате - с тяжёлой анемией, правда, лечит терерь врач Виноградов Валерий Алексеевич [561]. За это время у меня был тяжелейший гепатит /неинфекционный/, рана на слизистой оболочке рта, фурункул на губе и надбровной дуге, страшная кроваво-гнойная сыпь на груди, спине и руках, гнойный инфильтрат на месте сгибa локтевого сустава левой риуки с внутренней стороны с обширной опухолью, что привело к частичному нерасгибанию руки, уплотнения и гнойные инфильтраты на ягодицах, с повышением температуры до 39,7№, страшной болью и невозможностью малейшего движения,

налёт-высыпание на основании языка и в горле, и - как мелочь - насморк [562].



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 13

Кроме того, в первые сутки у меня до позднего вечера не отходила моча, температура была 40,21№, несколько суток не было стула [563].

Эти явления обусловлены тем, что лейкоциты понижались до 0,6 тыс.

Почти всё это время со мной находилась мама - спасибо ей огромное. Первые сутки она ночевала в больнице. Я был в очень тяжёлом состоянии - речь практически отсутствовала, движения давались с большим трудом, есть я не мог. Мама угадывала мои желания по движениям. Сердце моё выскакивало из груди, и всё равно я задыхался, в ушах и на шее стучало, как молотком. Если я вставал, то с трудом доходил до туалета, дверь открывал с большим трудом двумя руками, в глазах рябило и темнело, появлялась тошнота, гемоглобин был 66, эритроциты 1,78 , тромбоциты 34 тыс. и 2% - это глубокая анемия, вызванная проведенным курсом лечения цитозаром 7 + 3 и рубомицином... У меня было 75 бластных, поэтому и был проведен курс химиотерапии [564].

Плохой анализ был ещё в понедельник 19 февраля (мне как раз ВТЭК дал 1-ю группу инвалидности).

Мама вечером позвонила профессору Иванову. Он сказал, чтобы меня немедленно привезли. Я ехать не хотел, но Иванов пошел на хитрость - сказал, чтобы меня привезли хотя бы па консультацию в четверг, а пока срочно перелили эр.-массу //эритроцитную массу//. В понедельник мне перелили цельную кровь, во вторник эр.-мaccy, в среду у меня была высокая температура, и я никуда не пошёл.... / и в больницу в понедельник не лёг, как настаивали врачи/... [565] В среду пришла участковая Гринчук [566]; мне было очень плохо, во вторник и среду



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 14

приходила Люда. Ночь на четверг я ещё пережил, но маму не будил [567]; утром .была температура выше 39№, но я решил ехать в Минск - я договорился с Семёном exать на нашем автобусе [568]. Кое-как оделся, поел, попил, поехали сначала к Леве - кое-что оставили, и тут во дворе сломался переключатель света. Час ремонтировались, я чувствовал, что умираю. В 8.00 мама вызвала такси, и в 8.30. мы по моему настоянию выехали из Бобруйска (мама требовала, чтобы немедленно меня отвезли в бобруйскую больницу). В. 10.30. мы уже были в 9-й клинике. Я сразу поднялся в отделение, не прошло и... [569] часа, как меня положили; на коридоре я столкнулся с профессором Ивановым.

Вид у меня был ужасный, все меня узнавали и здоровались, но никто не подходил; у меня ещё хватило сил спуститься в лабораторию на 6-й этаж. Потом еле вернулся назад [570].

В первый день меня смотрел лечащий врач и зав. отделением. В конце-концов сбили температуру до нормы, так что 23 числа я отходил, а у всех был праздник с цветами [571], и у меня тоже - я остался жить. Кажется, мне что-то переливали, и все последующие дни мне переливали эр. массу, плазму, глюкозу, вводили и давали большое колличество гормонов и сильных антибиотиков [572]. Бывало, я сползал с подушки - и не знал, и не имел сил на неё забраться. Я не мог достать стакан воды с тумбочки. Бывало, у меня были завязаны обе руки, и мама кормила меня с ложечки, а поила через трубочку. В последующие дни поправка шла с переменным успехом - то подскакивала температура из-за нарывов, гнойных инфильтратов [573],



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 15

воспалительных процессов, гепатита, то мучали такие боли, что хоть кричи, и я не мог сдвинуться хотя бы на сантиметр [574].

Сейчас у меня опять появились бластные - одиннадцать (11); анализ, в основном, нормализовался, хотя лейкоциты 48 тыс.; гепатит почти прошёл, рот зажил, сыпь на теле значительно уменьшилась, гнойный инфильтрат на руке прошёл, правда, рука не разгибается и болит. Ягодищ тоже, вроде, проходят, а то уже хотели хирурги пунктировать и резать [575].

Сегодня я в первый раз пошёл в столовую, а вечером, провожая маму, даже спустился вниз, хотя ещё очень слаб, но могу себя обслуживать [576]. Сегодня приходил Игорь Горелик, - попрощался - 12-го они с женой уезжают в Израиль. С воскресенья мне стали давать какой-то новый американский препарат из группы цитостатиков, в розово-зелёных капсулах. В воскресенье у меня был Лёва с Аллой. Поздравили с днём рождения. Лёва только вернулся из  Франции. Подарил приёмничек, привёз одноразовые иголки и шприцы. У меня на тумбочке сейчас как в цветочном магазине - гвоздики и тюльпаны.   Приходили ко мне также Фима, тётя Люся - мамина сестра - и Виктор, муж другой маминой сестры Лили [577]. Вчера из Бобруйска звонил Яша - oн уже сдал багаж, так что они со Светой на чемоданах [578].

Из тех, с кем я лежал здесь в первый paз - Мирончик лежит со мной опять, Махницкий Витя - не выписывался с тех пор, a шофёр Тарасевич Олег - умер за несколько дней до того, как меня положили (в пятницу). В нашей палате тоже умер один - парень 28-ми лет -



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 16

Ломонос Валера. Хороший парень, общительный, улыбчивый, работал шофёром в институте ядерной физики [579]; жена, двое детей маленьких... У него были понижены тромбоциты, панкреатит. Ходил, вроде всё нормально, приходила 23-го жена с дочушкой - улыбался, смеялся. А ночью схватил живот, так он мучался 2 дня - кричал, стонал, катался и ползал по полу, ругался матом, страшно осунулся и побелел. На второй день его перевели в 827-ю палату, и к утру он умер. Приходили 2 раза на консультацию хирурги, но операцию решили не делать. Эта смерть потрясла меня.

Я здесь уже 3-й раз (второй я лежал в декабре 1989-го года, с 13-го по 24-е); в этот раз как-то больше привык к страданию и тяжёлым больным - наверно, потому, что сам умирал.

8 марта 1990 г.
     четверг

Сегодня праздник, с утра небо в тучах, дует сильный ветер. Врачей сегодня нет. Я на ногах - уже хожу понемногу. В палате нас двое, двое других дома - ушли вчера с вечера; после завтрака поздравил Лилю, Люсю и Свету с Ириной [580]. До обеда читал и сидел в коридоре с Витей Махницким.

В соседней, 824-й палате, опять умерла женщина. Её вывезли часов в 12 на каталке вместе с бельём и матрасом в простыне [581]. На коридоре холодно, у всех настроение непраздничное, стали вспоминать про всевозможные похороны. Дежурит сегодня Люда Ковзолович, она дежурила на Новый Год и 23-го февраля. Нас-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 17

троение у неё неважное, но ко мне она относится хорошо, хоть и старается это скрыть. После обеда приехала мама - замученная. Я её поздравил с днём рождения и с 8-м Марта. Подарить мне ей нечего. Она сказала, что лучший подарок - моё здоровье. На тихом часу поспал, мама поспала в кресле, на коридоре, а вчера я уложил её на свою кровать на тихий час, и она поспала. Сейчас моросит дождь, но днём немного светило солнце. Днём была тахикардия [582]. После тихого часа мама вызвала врача - Павла Максимовича - он осмотрел мой рот: у меня от гормонов и антибиотиков вырос грибок в горле и на языке; он дал таблетки - нистатин, и сказал, чтобы я ел голубику [583]. Вспомнил фамилию мужчины, лежавшего рядом со мной и умершего от острого лейкоза (когда я был тут второй раз): Булыга. Вечером говорил с  мамой и Лёвой. Мама у Лили [584]. Утром поздравил Мартынёнок Люду. Вот и все новости. Мучает изжога, зато Т в норме, на ягодицах  абсцесс не прошёл, болит левая рука.

9 марта 1990 г.
    пятница

Сейчас полдесятого. Вот решил записать новости за день. Утром пришёл Мирончик "с побывки", вечером Климин, так что палата в сборе. Встал около девяти, позавтракал, до этого сдал анализ крови: гемоглобин -105, лейкоциты 55 [585]; после завтрака опять прилегли. Около десяти был обход. Виноградов первый раз похвалил мой внешний вид - сказал, что уже неплохо. Радевичу 69 лет - ему сегодня первый раз в



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 18

жизни делали переливание крови. Он из потомственных зажиточных крестьян. Его отец в 17-м году поставил дом, который стоит до сих пор /деревянный/, и даже пол не сгнил. Он всё время вспоминает про своё детство, крестьянство, как их чуть не раскулачили. Советскую власть он, скорее, побаивается, чем любит, говорит о несправедливостях, тепло отзывается о НЭПе. Память у него прекрасная. Всю жизнь он проработал на большегрузных автомобилях и самосвалах. А в войну возил командующего тылом, и так остался жив. Мне сегодня отменили сульфадемитоксин [586]. Мама приехала в половине двенадцатого и пробыла у меня до полтретьего. Она очень устала. Сегодня она ночевала у Лили и Виктора [587], привезла всякую еду и мочёный чеснок. Мне сегодня неважно. Весь день хочется спать, болит живот, ягодицы, рука и голова [588]. В 12.20 мы звонили Лёве. После похода вниз я очень устал и вынужден был лечь [589]. После обеда мама уехала, недавно я ей звонил. Она уже дома, и у нас был Лёва [590]. Тихий час я проспал. На ужин меня разбудил Радевич. Климин и Мирончик ушли домой до тихого часа - на выходные.

Во время ужина пришёл Фима со Светой и Ириной. Мы с Фимой  поговорили о моих делах... Я был очень рад его видеть. Вите Махницкому сегодня плохо - болит правый бок, Т 38,5, низкий гемоглобин. У меня разболелся зуб - неудобно и больно есть [591]. Все говорят, что на улице весна, Т + 7, сильный ветер, весь снег сошёл, днем было немного

солнца; сейчac хороший


В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 19

дождь. К вечеру замучала изжога и насморк [592]. Мама мне поменяла компрессы на ягодицах - говорит, что абсцессы уменьшились [593]. Вечером часа полтора болтал с Олегом - молодым, худеньким, бородатым пареньком из 827-й палаты. Он работает администратором от Минскконцерта (раньше представлялся директором какого-то театра, но, безусловно, концерты он организовывал) [594]. Так что у нас была общая тема для беседы. Кроме того, у него не клеится с женой, а я чувствую себя одиноким, и знаю, что такое разногласия в семье; кроме того, мы оба больны, так что общих "больных" мест для разговора набрали много. Олег добрее меня, как мне показалось.

Крутил Кубик Рубика - как всегда, собираю одну стоpoнy. Т в норме, грибок в горле от нистатина постепенно проходит. Видел сего дня Галю Семёнову, медсестру из нашего отделения. Сейчас она лежит здесь, в больнице. Я с ней гулял, когда лежал тут в прошлый раз, вот и все "Дневные новости".

Дочитал "Огонёк", и в нём рассказ Хемингуэя про Испанию 37-го года. В воскресенье обещает приехать Лёва. Пришло письмо из Красного Креста, из Женевы (мы с Лёвой туда звонили), пишут, что могут прислать любые лекарства, но на лечение взять не могут, так как они помогают в первую очередь жертвам войны и тем, кого преследуют по политическим мотивам.

С марта с этой центральной минской клинике чуть ли не постоянно кормят неочищенным овсом, почти постоянно нет горячей воды, а температуры в помещении зависит от направления ветра.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 20

Я сплю у окна, и, если ветер в нашу сторону, то кажется, что он сейчас вынесет вон раму, так она стучит. А я поёживаюсь от холода под двумя одеялами. К прелюдии ветра примешивается звук скрипящего и лязгающего металла, неизвестно какое отношение имеющего к больнице. Как будто большой молот раскачивается со скрипом на ветру. Наверху, над нашей палатой, как будто клуб тяжелоатлетов - что-то тяжёлое роняют, то волокут, то что-то забивают. Причём, в любое время суток. Я в этой палате уже-3-й раз - так попадает, так что ко всему уже немного привык, главное - это вылечиться, или продержаться.

10 марта 1990 г.
     суббота

На завтрак меня разбудил Радевич. По дороге в столовую встретил Витю Махнищкого, похлебал овсяную кашу неочищенную - гадость страшная. После завтрака читал, поиграл в электронную игру и кубик рубика. Сегодня дежурит Ковзолович Люда. Звонила мама: поговорили о том - о сём. Тётя Маня получила вызов [595]. Мама звонила Иванову, он объяснил, что нужно сделать для того, чтобы ускорить оформление документов для лечения за границей. Лёва продал Морозу [596] привезённый им [597] лазерный числовой проигрыватель для компакт-дисков - дёшево. У меня сегодня здорово болит селезёнка. Желудком не хожу, во рту приторный привкус, с утра была изжога, Т. 36,6 [598]. Слава богу, ветер не совсем с нашей стороны: ветер сильный, с утра шёл снег, который тут жe таял. Снег с ветром задувало в процедурный кабинет через щели в окне.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 21

Он падал на маленький столик на колесиках, на вату, спирт, шприцы, ампулы, коробочки от препаратов и банки для капельниц. Сегодня никто не умер. К вечеру погода наладилась, снег прекратился, и временами выглядывало солнце. Были очень красивыe облака. А ночью шёл сильный дождь. К вечеру асфальт почти просох. Меня понемногу донимает насморк [599]. Сегодня я одел свитер. Сейчас полнолуние, луна очень яркая и висит прямо в моем окне. К Вите приехала мама, дала адрес травника из Кобрина. Мы с Витей вспоминали умерших Тарасевича и Булыгу. Булыга был инженером на железной дороге.

Днём звонил тёте Люсе [600]. А вечером Алле [601], потом маме, как раз у нас был Лёва [602] - сказал, что завтра приедет. Потом звонил Люде [603] - она дома пишет контрольную, и, наконец, Оле [604] - её 7 марта забрала Скорая - выходил камень из почки. Слушал по приёмнику [605] интересную передачу - 20 популярных на этой неделе в США песен... Цветы, которые Алла с Лёвой привезли 4 марта [606] - гвоздики - стоят как ни в чём не бывало, правда, одна сломалась, и я приклеил её к другим лейкопластырем [607]. А мамины цветы завяли, правда, были очень красивыми - жалко.     

Нa ночь принесли молоко. Мы с Радевичем по-прежнему вдвоем, почти не разговариваем, ему неважно, он весь день спит.

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 22

Я показал ему Людину фотографию и он сказах: "С красоты воды не пить, главное - характер" А Оля [Глинская - прим. наше] ему понравилась больше, и он сказал, сам разбирайся - главное характер, поправишься, себе найдёшь, тебе хватит... Я стал пить "Бефунгин" [608] - хуже не будет - кипячу воду (сегодня чуть не спалил кипятильник), развожу его и пью, а также мне из Глуска [609] привезли протёртую с сахаром голубику [610] - тоже развожу и пью, вот и все новости; двенадцатый час, тишина, не мылся уже третью неделю, примерно с 18-го февраля. Здесь холод, ветер, горячей воды  почти нет. Тем более дырка не груди  от пункции и заживает абсцесс на ягодицах - ещё не прошёл [611]. Мама только голову помыла в палате, и то после этого болело горло, и насморк не проходит. Кожа по-прежнему белая, некрасивая, хоть ладошки  и губы уже покраснели, ладошки - какими-то вишнёвыми пятнами и прожилками-венками. Но, слава богу, руки и ноги двигаются, и могу прожить без капельниц и уколов. Видения мои прекратились совсем [612] - видно, я опять вернулся в этот мир довольно прочно - а вдруг наступит ремиссия! И тогда... в нашем положении лучше не иметь никаких планов на будущее, даже ближайшее, чтобы не расстраиваться, если не хватит сил или времени что-либо осуществить. Надо



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 23

разработать теорию минимализма - и довольствоваться тем, что послал тебе Бог, и не требовать большего, стать человеком-травой и радоваться лучикам солнышка, и горевать, когда дует ветер и холодно, и радоваться yжe тому, что живёшь. И постараться оградить себя от соблазнов жизни, а саму жизнь наполнить каким-нибудь новым содержанием и смыслом, хотя бы  по-хорошему убивающим время без больших на то  усилий. Ночь безоблачна, небо красивое.

Р.S. Сегодня приходили смотреть меня иностранные студенты из мединститута с преподавателем. Человек десять из стран Латинской Америки. Один из них меня уже несколько раз смотрел. Он рассказал историю моей болезни, студенты посмотрели мою руку и те лекарства и препараты, которые были у меня в тумбочке. Студент, который смотрел меня, сказал, что музыка его страны сейчас стала популярна в Мире, и у них очень любят футбол. Разбираются они в болезнях и медицине очень слабо - или преподавание никуда, или сами слабы.

Чего здесь только не увидишь - безмерную преданность и любовь - и человеческую низость, подлость. С умирающим Олегом Тарасевичем жена сидела в больнице 4 мес. - и ночевала, и кормила, и поняла, и на себе таскала, и сносила его оскорбления. А сегодня пошёл вниз звонить - и услышал разговор



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 24

двух женщин по межгороду - их попросила позвонить соседка по палате своему мужу в Гомель. Она здесь умирает в кардиологии. Так он даже говорить не захотел: прикидывался, что не понимает, не слышит; заявил (потом), что его могут не отпустить с работы. Женщины в сердцах бросили трубку.

11 марта, 1990 года
     воскресенье

День начался снегом, закончился дождём, а в середине было немного солнца. Ветер к обеду стих, земля очистилась от снежной каши.

У меня сегодня весь день болит живот, и изжога. Зуб почти не беспокоит [613]. С утра пролежал до обеда, пришла тётя Люся [614], поговорили минут двадцать, поел пюре, пошёл обедать. Весь день ждал Лёву, он не приехал [615]. В обед, то есть на тихом часе, звонила мама - поговорила со Смирновой. Немного поспал. Во всём тело тяжесть и слабость [616]. После ужина пришёл  Витя, вытадил меня па улицу. Штаны еле одел - вырос кивот от гормонов, a руки и ноги высохли, лицо поправилось. Вес сейчас 59,5 кг. [617] По улице прошёлся с удовольствием - подмораживает, ветер свежий - скорее, не ветер: воздух. Но идти тяжело - ноги не гнутся, устал очень, одежда тяжёлая, рука болит [618].



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 25

Еле поднялся на ступеньки. Вечером звонил Люсе и маме, и мама мнe звонила, передала привет от Гринчук. Лёва приедет завтра. Выпил от изжоги соду. Читал "Декоративное искусство". Ночью дежурит Люда, не успела придти, как мы с ней поругались. Самую малость, но она говорит иногда довольно жестокие вещи - идеалистка. С вечера мы уже втроём - Мирончик придёт завтра утром. Радзвичу сын принёс суп от его первой мены, от с которой у них общие дети. Они не живут уже 18 лет. Суп Радевич вылил в раковину ("вдруг таблеток насыпала"?!). Сейчас почти одиннадцать, пойду, попрошу Но-Шпу на ночь [619]. Барабанит дождь по окнам. Настроение отвратительное. Отрыжка и сладковатый привкус во рту [620]. Наконец-то сходил желудком, но и это не помогло - не принесло облегчения [621]. Сегодня опять ходили студенты, но, Слава Богу, ко мне никто не приближался.

12 марта 1990 г.
  понедельник

Всю ночь не спал, мучили боли в животе [622]. Под утро пришёл Мирончик. Т в норме; дует сильный ветер; после завтрака ждал Лёву в холле с Витей [623]. Приехал в 10.30. Повзнер Семён Мойсеевич [624], привёз конфеты, ещё кое-что съестное. Я написал записку Володе-бухгалтеру насчёт договора на снежок [625]. Посидели - поговопили, приехал в 11.00 Лёва. Я его отвёл на



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 26

кафедру. Ему сразу взяли анализ на совместимость костного мозга, правда, искололи обе руки [626]. Потом пробу на такой же анализ взяли и у меня. Я сегодня перешёл в 827-ю палату (двухместную), на место выписавшегося Бойко [627]. Лёва просидел у меня до 5 часов. Мы с ним говорили в основном о моём лечении и о его поездке во Францию. Вчера в Бобруйске он встречался с двумя представителями Госдепартамента США [628]. Один является советником Президента и приехал в СССР на пару дней [629]. Вторая работает в посольстве США в Москве [630]. Лёва из Франции приехал поправившимся [631], а сейчас у него вид уставший. У меня сегодня болят ноги [632]. В 14.00 мне поставили мышьяк в зуб [633], так что обед я ел холодным. В 16.00, после ужина, пошёл в кино - "Фанни и Александр..." - не вспомню, просмотрел одну серию с Витей. Вернулись. Его рвало, а я поужинал второй раз. Душит аллергический  кашель [634]. Играл с Олегом - соседом по палате - в шахматы две партии - и проиграл. Дежурит сегодня Валя. Лёва помог мне перебрался па новое место [635]. Тут невыносимо холодно и ветрено... Лёва заткнул щели газетами [636]. К вечеру ветер стих. Сегодня начался 3-й съезд Народных депутатов.

13 Марта I990 г.
     вторнник

Сегодня мне плохо. Давление 110 на 50. Сердцебиение сумашедшее - когда лежу 130 ударов. Если встать - в глазах темнеет, сердце выскакивает из груди, задыхаюсь [637].


В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 27

Пролежал целый день [638]. На завтрак и обед ходил, на ужин уже не смог. Мучает изжога, убиваю её содой. Болит селезёнка. С желудком сходил. Я палате по-прежнему холодно. Болит голова. Дневник пищу лёжа. Лейкоциты снизились до 35-ти тыс. Гормонов уже меньше... Выписал названия всех лекарств, которые мне сейчас дают: алопуринол, полькартолон, гидреалитомир, децинон. Насморк не проходит, кашель уменьшился [639]. С утра приехала мама, просидела возле меня целый день. Чувствует себя неважно, сказала, что пенсия мне будет 120 руб. [640]

У дяди Давида, Светиного отца, позавчера был инфаркт. Он сейчас в реанимации. Будем надеяться, что всё обойдётся [641]. Вчера к моему соседу по палате, Олегу, пришёл хирург, зав. отделением, и лечащий врач; хотели сделать спиномозговую пункцию - и ввести в позвоночный столб цитостатики. Он отказался. Сегодня врач сказал, что, раз есть отказ от дальнейшего лечения, то в пятницу он Олега выпишет. Олег ходит лечиться к экстрасенсу [642], пьёт мочу, не ест мясо, стоит в стойках йогов па кровати. Он заболел только месяц назад. Очень активно пытается противостоять болезни, чувствует себя неплохо...

Вчера вечером я задыхался от кашля [643], пол-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 28

ночи не спал, и не спал Олег. Сидел на Первом посту с медсёстрами до полвторого [644]. Взял эофилин - стало лучше на пару часов... [645] Звонил Фима - сообщил плохую новость про Давида. Лежу, слушаю по "Маяку" [646] о 3-м Съезде народных депутатов. Разбираются вопросы введения президентства и изменения конституции. Ceгодня сутки дежурит Люда Ковзолович. Приходил "Стрелок"-гомофилик. Он лежал ещё при мне. 8 лет назад работал - и работает здесь лифтёром. Раньше он играл на гитаре, а сейчас женился - 4 месяца назад, ему 29 лет.

22 марта 1990 г.
      четверг

Сегодня мама принесла дневник, и я могу более ни менее подробно описать то, что произошло со мной за доследние дни.

Всю ночь, с 13-го на 14-е марта, я не спал, мне было очень плохо, я не выключал свет. Болела голова, селезёнка, я задыхался. Около 7 часов утра я сходил в туалет [647] - еле прошёл, согнувшись, 3 метра. У меня был обильный чёрный стул. Мне было очень плохо. Заглянула Люда - медсестра, но я прикрыл дверь из туалета. Толком я сделать уже ничего не мог. Выполз из туалета и упал возле кровати. Вызов не работал [648], и мне от кровати пришлось преодолеть 2 метра до двери, собрав последние силы [649]. Я дошёл до двери и уцепился за косяк. Как paз по коридору шла Люда. Она дотащила меня до кровати и вызвала дежурного врача. Он оказался гастроэнтерологом [650]. Сомнений не оставалось - это желудочное кровотечение [651]. Люда положила мне грелку со льдом на живот, я попросил её позвонить маме. В 8 - полдевятого утра пришла Старшая сестра,

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 29

зав. отделением Смирнова, мой лечащий врач, хирур Большов [652]. Мне поставили капельницу с аминокапроновой кислотой, сделали укол хлористого кальция, викасол, перелили глюкозу, эритроцитную массу и плазму [653]. Пришла мама [654], неожиданно приехал Лёва [655] (он утром звонил зав. отделением). Мне было очень плохо. В обед меня повезли на срочную гастрофиброскопию [656]. Диагноз подтвердили, меня перевели в отделение экстренной хирургии, где я пробыл более суток; всё время со мной, не отходя, сидел Лёва. Мама уезжала на ночь. Я не вставал. До вечера мне перелили ещё 2 флакона крови, плазму, глюкозу и аминокапронку [657]. Я не мог повернуться с бока на бок - резкая боль в селезёнке [658]. Приходилось лежать только на спине. Боли в плече [659] и селезенке были страшные [660]. Меня пересмотрели все хирурги отделения, решили, что резать нельзя, Приходил лечащий мой Виноградов [661] и зав. отделением [662]. Когда она пришла, я заплакал. Наталья Феодосьевна старше меня всего на пару лет, красивая, очень нежные руки, она меня жалеет, человек умнейший и очень добрая. Я ей был очень очень благодарен за приход и участие.

Ночь я кое-как переночевал. Назавтра было опять массивное переливание [663]. Смотрели хирурги. Мама с Лёвой не отходили ни на шаг. Мне тяжело вспоминать, и я устал - так что допишу завтpa.

Сегодня ровно месяц, как я нахожусь в больнице: своеобразный юбилей, не дай Б-г никому того, что я



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 30

пережил за этот месяц. И всё время состояние остаётся критическим.

Сегодня Вите очень плохо [664]. Мать его всё время здесь, у него 95% бластных уже 3 недели, и он задыхается. У меня бластных восемнадцать [665]. Вечером смотрела зав. отделением, у меня кашель, завтра повезут на рентген. За это время выбрали Президента - конечно, Горбачёва. У меня сегодня болит селезёнка, страшная слабость [666]. Из приёмника музыка, в палате уютно. Я скоро полюблю это моё временное пристанище - палату Љ 825. Мне знаком здесь каждый угол.

23 марта 1990 г.
      пятница

Сегодня, если получится, попытаюсь рассказать о днях, проведенных в реанимации. На второй вечер в хирургии дежурный врач затеял с Лёвой крупную ссору по поводу его пребывания в палате [667]. Он кричал, что вызовет милицию, чтобы Лёва уходил, чтобы забрал вещи. У меня в это время стояла капельница. Сестра меня успокаивала: "Вам нельзя волноваться". Лёва с врачом вышли на коридор, оттуда доносилась острая перебранка на повышенных тонах. Лёва, как всегда, приплёл коммунистов. Врач так ничего и не добился, позже вызвал врача-реаниматолога. Это была спокойная, средних лет женщина в очках. Она осмотрела меня и спокойно сказала "мы вас забираем к себе". Боли в селезенке и плече были страшные, мне делали баралгин... [668] Я боялся надолго отпускать маму, просил,



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 31

чтобы она надолго и далеко не уходила. Лежать я мог только на спине. Так нот, возвращаюсь к вечеру: Лева сначала запротестовал  против реанимации, но я дал сразу согласие. Лёва стал собирать вещи. За мной пришли сёстры с каталкой. Одна взяла капельницу с эр.массой (в руку), а Лёва с другой сестрой везли каталку. Я оставался в трусах, майке и носках, да часы Лёва одел на руку. Мы и ним попращались у дверей реанимации. Он пожелал мне скорейшего выздоровления и держаться. Двери захлопнулись. Меня повезли по коридору. Кто-то воскликнул "ой - какой мальчик". А когда привезли в палату Љ 6, то я уже оказался дядечкой. Переливание продолжалось до часу ночи [669]. Сестра пошла спать, и мне пришлось вытаскивать капельницу самому [670]. Это был четверг, 15-е марта, кое-как я переночевал. Ещё, забыл - когда меня привезли, то вокруг кровати поставили загородочку [ширмочку?], назавтра её убрали. Кровать оказалась довольно удобной, но мне всё болело, и я задыхался [671]. В моём отсеке палаты оыло 3 кровати, на одной лежал старик - Канонников, на другой плотный мужчина средних лет - Котовский. Канонников пережил три инфаркта, и у него плохо отходила моча, отекли ноги. Он всю ночь ходил к раковине за водой и причитал слабым голосом "сна - сна бы немного". А когда чуть заснул, шептал в беспамятстве: "Никарагуа, Никарагуа... [672]". Он медленно умирал. Котовского сбил троллейбус, у него были переломаны рёбра, ключица, смещено сердце, разбита и опухла голова, на груди гематомы. Им обоим давали наркотики, одному - чтобы спал, второму от боли. Над каждой

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 32

кроватью висела изогнутая труба с ручкой, за которую можно взяться, когда садишься. Сюда же подвешивались и капельницы в корзинках. На утро пришёл лечащий врач - Николай Владимирович - и медсестра Света. Утром постель меняли, больных умывали, и палата кварцевалась [673] после тщательной уборки. Тут было очень тепло, второй этаж, вид на больничный двор. Во втором отсеке палаты лежали три женщины. Одна из них по фамилии Булыга - ей удалили печень, и её мучали страшные боли.

В тот день мне прокапали четыре пакета тромбоцитов, аминокапроновую кислоту, глюкозу, плазму, эр. массу, сделали укол викасола (укол делали не в ягодицу, а в верхнюю часть ноги спереди - я не мог повернуться) [674]. Николай Владимирович оказался очень толковым врачом, а Света - прекрасной медсестрой. В палату всё время кто-то входил и выходил - днём и ночью. Приносили и уносили утку, подавали воду в поильниках. Я почти ничего не ел - мне можно было только холодное, а холодное всё противное. Да и целый день лежишь под капельницей; начали колоть мне и в левую руку. Мама принесла передачу и записку; прочитав её, я заплакал. Мне было очень плохо, но я чувствовал, что кровотечение поддалось, а, может, просто поверил во врача. На улице стояла очень тёплая и солнечная погода.

Опять тяжело писать - плохо себя чувствую. Сегодня я решил писать за столом - так удобней. Если бы можно было писать лёжа! Я отдохнул часик - полежал. В реанимации часто приходила мысль о смерти - как об облегчении. А вообще полное безразличие - не хотелось жить и никого видеть, опять начались видения [675].



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 33

Думал о том, что, если выживу, то придётся опять пройти ещё один круг ада. При разговоре и когда садился, душил жестокий кашель. Когда дежал с закрытыми глазами, было такое ощущение, что меня какая-то страшная сила вдавливает в кровать - прямо ничем не пошевелить, сейчас раздавит. Сердце колотилось как бешеное, температура поднималась выше 40№ при пульсе 120, давление 110 на 40 и гемоглобин 35. Была жесточайшая анемия - уже второй раз в течение месяца. В основном меня все жалели, особенно нянечки. Вен не было, зато была проблема, как их найти. 2 раза в день измеряли давление, пульс, один раз в день брали анализ мочи. 1-2 раза в день подсчитывали гемоглобин или лейкоциты, кислотно-щелочной состав. В реанимации все ходят в масках, колпаке, халате и белых штанах. Лёва уехал домой.

24 марта 1990 г.
      суббота

Вчера часов в 10 вечера приехал Лёва. Мы с ним проговорили часов до 12 ночи, я принял реланиум - и легли спать. Хотя свободными были две кровати, Лёва спал на стуле. После двух часов ночи мы услышали с коридора вопли и истошный плач. Радевич сказал - Виталик, наверное, Витя Махницкий умер. Я вышел на коридор. По нему, рыдая, шла Витина мама. У него последние 3 недели держалась температура 38 - 39 ежедневно, и бластные 95%, критически низкие тромбоциты [676]. Утром он задыхался, Витина мама заходила в нашу палату и плакала. Вечером Витя потерял сознание. Около трёх зашла в палату Витина мама и принесла гемодез [677]. Она уже не плакала, но кожа



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 34

на руках была влажная. Я дотянулся до её руки, погладил, как мог, и сказал, чтобы она крепилась. Так не стало моего друга, который, умирая, сам передавал мне привет, когда я лежал в реанимации. Он умер без сознания. В больнице он пробыл два раза по 4 месяца с перерывом в 4 месяца... Болел он всего год. Проклятая радиация убила человека в возрасте 18 лет - совсем ребёнка. Последний фильм, который мы с ним смотрели вместе - "Фанни и Александр", последний раз мы с ним виделись вечером 13 марта, в холле. Витя чувствовал, что скоро умрёт. Ему постоянно делали цитозар. Но он уже не помогал. У Вити был острый лейкоз (дисплазия кроветворения). До последнего он называл маму на "вы" и был крайне доброжелателен ко всем окружающим, а наедине часто плакал. Из тех, кто лежал со мной в палате, умерли Булыга, Олег Тарасевич, Володя Ломонос и Витя Махницкий. Остались мы вдвоём - я и Мирончик. У него дела ещё неплохие - часто ездит домой, активный, подвижный. Болезнь не сказалась на внешности. А у меня дела совсем никуда - полная развалина: страшно подойти к зеркалу, да и до зеркала ещё надо дойти. Так что теперь очередь моя. Сегодня ночью я потерял единственного у меня здесь друга. Хорошо, что я принял реланиум: всё было в тумане, и день я почти проспал до 18.00. Сильно болит селезёнка и плечо, температура 37.3, иногда кашляю... Мама с Лёвой пробыли до 16.30. и уехали домой. У меня было плохое настроение, и я на них кричал по любому поводу, кидался. У мамы давление 120 на 100. Сейчас на "Маяке" радиомарафон на 32 часа на пожертвования для детей "Мать и дитя".



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 35

Впереди ночь, а к ней вопрос - как её пережить. В реанимации больничный мир не отпускал меня даже в галлюцинациях: только закрою глаза - и надо мной склоняются белые марлевые повязки, белые халаты и колпаки, а то слон стоит на моей кровати, и к нему подключена капельница с кровью, которую переливают мне. Хуже всего мне было в субботу - глаза не открыть, дышать нечем [678], всё болит. Вечером я просил баралгин в уколах. Родных и знакомых вспоминал - но видеть не хотел. Маминого прихода ждал. Она приносила мне невкусный супчик, который я чаще всего не ел. В воскресенье Лёва передал приёмник, но в реанимации он плохо работал. Котовскому принесли газеты -приехали с Дальнего Востока сыновья - и я немного почитал.

В понедельник в палате была генеральная: уборка, и нас всех троих - меня, Котовского и крепкого на вид мужичка - сердечника из Вологодской области - перевезли в маленькую палату, где мы пробыли до обеда. Котовский побрился, и ему наложили гипс на левую руку и ключицу. Врач сделал эту процедуру быстро и красиво. Нас привезли назад. До

вечера мне опять лили [679], правда, сегодня на всё ушло 3 часа; под вечер привезли старушку, она тихо стонала. Сегодня дежурил мой палатный. Ночью привезли молодую женщину с черепномозговой травмой, и врач с медсестрой. Таней спасали её полночи. Когда утром я дошёл до умывальника, то увидел часть её обнажённого плеча и грудь. Эту женщину по фамилии Булыга перевели в отделение. Это была первая ночь без баралгина. Утром пришла Света - медсестра. Оформила переводной лист [680]. Я поблагодарил врача Николая 



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 36

Владимировича (его называли - Коля), попрощался с Котовскам и мужчиной из Вологды, сел в кресло, привезённое Светой, которая заботливо укутала меня одеялом и покатила по длинному коридору реанимации, потом на лифте подняла на восьмой этаж; наконец, двери родного отделения. Света оставила меня на коридоре, а сама пошла узнавать про палату. Со мной поздоровалась старшая медсестра  (она очень улыбалась), вообще - кругом знакомые лица. Моя палата Љ 825, и место, опять у окна - моё. Света ввезла меня прямо в палату. Ах - не заправлен пододеяльник - и она заботливо всё сделала. Затем я перебрался на кровать, попрощался и поблагодарил Свету. Я опять в своей палате. Радевич и Мирончик остались, Биюмин выписался, а на его месте молодой высокий парень завидного телосложения... Поначалу со мной никто не разговаривает - похоже, вид у меня страшный... В углу мамины сумки, а вот и она, входит, целует меня в лоб со словами "сыночек мой дорогой". В 11.00. обход врача, поздоровались с радостью, но с её (радоисти) странным оттенком - как вода с привкусом. "Сегодня от капельниц отдых, только децинон", - сказал Валерий Алексеевич. Я очень слаб, мучают боли. Сейчас 24-е марта, вечер; у меня температура 38,1№; не верится, что сейчас субботний вечер, и когда-то я мог сходить в ресторан, посмотреть "видик", посидеть с друзьями; только одно, что о субботе напоминает - передача "В субботу вечером". Пишу то сидя, то лёжа - тяжело и так, и так. Вчера сестра-хозяйка дала мне второй матрас, и то я мучался на этой кровати. А в реанимации у меня прошёл воспалённый копчик [681]. Сегодня дежурит



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 37

Валя. Звонил Саша Струпинский [682]. Дней через десять уезжают Яша и Света [683]. Саша болеет радикулитом; наверное, поэтому за месяц он не позвонил ни разу (говорит, что звонил) [684]. Обещает через неделю заехать. 

Сильно болят руки и левое плечо, селезёнка и спина с левой стороны: вроде, у меня пневмония - ещё одна радость. "Для сердца" принимаю сульфакомфакоин - укол, ещё викасол - кровеостанавливающее, и антибиотик - линкомицин; сегодня ничего не лили [685].

В понедельник повезут на повторную флюорографию и к зубному, и, видимо, проделают курс цитозара-572 подкожно /в руку/.

Жить не хочется. Я думал о том, что не остался в живых ни один человек, которому проделали цитозар. "Для язвы" пью Альмагель.

На улице +8№ С, ветер, с утра был дождь, потом немного солнца, вечер был смурной. У Радевича прихватила селезёнка, лежим с ним целый день, почти не разговариваем. Он сказал: "мы с тобой инвалиды и не жильцы" и "если бы не хотел детей позорить, взял бы верёвку - и удавился". Такие у нас дела. Скука жуткая. Валя принесла молоко. Жратвы навалом. Сюда бы телевизор, который не смотрел уже месяц [686]. Слушаю по приёмнику какие-то арии. Вены у меня никудышние - на локтевых сгибах уже всё исколото, теперь колят выше от кисти, не разгибаются уже обе руки. Сегодня ходил по палате кругами, как затравленный по камере. Ноги еле держат, шаркают по полу, в левом плече что-то трещит. Мама меня массажирует два дня. Намазал плечо бутадионом и погрел грелкой по совету Радевича - отпустило немного. У Мирончика в моё отсутствие был день рождения,



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 38

и на тумбочке стоит в банке красивый букет из пяти гвоздик. Лёва обещал привезти локтевой экспандер - руки не работают. Чтобы что-то взять, нужно превозмогать боль. Вчера Валя колола в ягодицу укол - не верила, что так могут торчать кости. Только живот после гормонов немного держится. Руки и ноги нельзя сравнить даже с плетьми - так высохли. Можно изучать весь скелет, Чтобы сделать укол в руку, нужно долго искать место - совсем нет мышц, глаза ввалились, вокруг всё чёрное, щёк нет, но ничего - более ни менее, нужно постричься. Вчера помыл голову с маминой помощью, затем замотался в полотенце. И как это я умудрился за месяц пережить две глубочайшие анемии, неинфекционный гепатит, бластный криз, падение лейкоцитов до критической отметки, гнойный инфильтрат на левой руке и ягодицах, желудочное кровотечение, жестокую химеотерапию, а напоследок прихватил пневмонию. И это не считая "мелочей" - во рту были целые раны, и я не мог кушать и пить, а на теле страшные кровоточащие язвы.

25 марта 1990 г. - суббота

Сегодня с утра пасмурный день, на ночь взял радедорм, но спал неважно.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 39

Сегодня дежурит Люда Ковзолович - принесла завтрак такая грустная. Я до обеда валяюсь в кровати - грею грелкой ягодицы, левое плечо, правую руку. Селезёнка болит меньше, а в руках боли невыносимые. Найдёшь положение, в котором боль послабее, и боишься пошевелиться. С Радевичем за весь вечер сказали всего пару слов. Крутил Кубик Рубика - разминаю руки.

Звонила мама - мне от всех привет. Трубку в руках держать больно - тяжёлая. На завтрак была манная каша, сосиска, яйцо, булка с маслом и кофе; слушал приёмник, вернее, под него спал. К Радевичу пришла гостья. Вчера вечером поел мамины галушки и жиденький супчик. Сегодня дежурит Виноградов; зашёл, спросил, как самочувствие, был ли стул, и поднимаюсь ли я. Настроения нет никакого, приснился какой-то эротический сон - впервые за много времени. Небольшая температура и головная боль. Осмотрел себя в зеркало и остался доволен - после двух дней сна лицо опухло и есть видимость благополучия. Во сне куда-то летал и проваливался. На ягодицах опять компресс, на руках синяки (вернее, всё жёлтое). Тихий час почти весь проспал. Иногда наворачиваются слёзы, но не обиды - бессилия. После тихого часа пришёл Фима с Ириной [687]. Она

здорово подросла и вытянулась, но у нас с ней нет темы для разговора.. Олег [688] за всё время приезжал один раз - ещё когда я первый раз лежал в больнице. Мы с Фимой немного поговорили. На днях он забирает бабушку к себе... [689] Сделал дома перестановку мебели [690]. Он меня просил держаться, разрабатывать руки, делать дыхательную гимнастику и не падать духом. Сказал, что ему звонила мама.

Вчера на "Маяке", поздно вече-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 40

ром, была передача о судьбах Русского Зарубежья; транслировали записи, пролежавшие в госфондах радио 30 лет; рассказывали о парижском кладбище, где похоронены Галич, Андрей Тарковский и другие дорогие для России люди, которых подлая мать-родина обрекла на смерть на чужбине. Рассказывали про потомков известнейших русских фамилий - Трубецких, Вишневских, Романовых... Исполняли песню - ''Поручик Голицын, корнет Оболенский...". Я слушал до конца, хотя хотелось спать. Грустная такая передача о том, как "мы растеряли свои корни" - раздавили, убили и разбазарили богатейшую культуру. И в то же время это передача о тех, кто не сломался в иммиграции, остался Человеком и Художником, не проклял и не забыл свою Родину [691].

27 марта 1990 г.
     вторник

Вчера не было настроения писать. С утра приехал Лёва, а ушел от меня в 20.30. Время в Белоруссии теперь на час различается с Московским - у нас на час меньше [692]. Днём Лёва ездил снимать копию с выписки моей [693]. Сделал 3 копии - сам перевёл и отпечатал на машинке с латинским шрифтом. За подтверждение и печать с него взяли 5 руб. Лёва привёз мне плеер, но слушать его почти невозможно - поломан регулятор громкости и наушники не оденешь на уши поэтому: орёт как резаный. Вечером меня бил озноб, и мне вкололи баралгин. Ночью стало плохо. Баралгина хватило до полтретьего. А потом не знал, куда деть свои руки. Мне положили компрессы с мазью Вишневского - может, помогут. Я очень слаб, но уже шевелюсь попроворней.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 41

Сегодня с утра приехала мама, а потом пришли Яша со Светой - попрощаться. Сидели долго до самого обеда. Света оказала, что сильно высох [694].

У меня сегодня опять разболелась селезёнка, и какие-то нервные боли в кисти правой рука: схватит - хоть караул кричи. С утрв водили на рентген лёгких - пневмонии нет. Я сам дошёл до кабинета, а потом поднялся с пятого этажа на восьмой. Конечно, устал, зато всё сам. На обходе Валерий Алексеевич подтвердил, что мне проделают курс химеотерапии - цитозар, винкристин, рубомицин и ещё два препарата. Но уже начинается вторник, а ничего не делают. Гемоглобин у меня наверное 120, лейкоциты 8,5. Сегодня было тяжело дышать, болело сердце, в обед взял димедрол, но на тихом часу почти не поспал... А сейчас весь заторможенный. Постоянно сушит во рту. Аппетит нормальный.

Свету и Яшу проводил до лифта, с ними отправил и маму. Распрощались очень тепло и навсегда. Яша и Света - это оказались самые преданные мои друзья. Безусловно, мне их будет очень нехватать, но пусть им будет хорошо на новом месте.

День заканчивается. Вчера слушал "Дженесис", "Ю. Кей", "Сагу" [695], сегодня Высоцкого. В палате жарко и душно [696], болит плечо.

28 марта 1990 г.
      среда

Хочу пару слов саазать о своём характере. Я сейчас всё больше и больше замыкаюсь в себе. Хочу улыбнуться, но получается гримасса боли. Взгляд стал тяжёлым - из-под бровей, немного безумным [697]. Всё время боль и температура. Сегодня 38,2№, в горле сушит, язык белый. Второй день, как

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 42

усилились боли в селезёнке и плече. Я очень плохо отношусь к маме, кричу на неё, и бросаюсь. Но это даёт желаемый результат - она меньше сидит возле меня. И меньше пристаёт. Может, совсем поедет домой, и я по ней соскучусь. Так же отношусь и к Лёве.

Сегодня мне начали новую схему лечения - сделали укол циторабина. Когда меня никто не раздражает, то я нахожусь в излишне-спокойном, полудремотном (когда чуть отпускает боль) состоянии. Мысли редко покидают эти стены. Окружающий мир потихоньку перестаёт меня интересовать. События проходят как бы в пелене, за ширмой этих стен. Мне кажется, что если бы мне не принесли обед, то эта было бы для меня намного большим событием, чем какое-либо страшное сообщение извне, из-за пределов больницы. Иногда очень опасаюсь за маму. Она плохо себя чувствует. Эти мысли меня пугают до холодка в груди. Она говорит, что слепнет. С памятью у меня стало туго. Мама сегодня сделала ценную покупку - кипятильник, а вот Лёвин приёмник совсем не работает [698].      

Сегодня работает медсестра по имени Тереза, а днём вообще никого не было [699]. После ужина добрался до второго этажа - спустился пешком [700] и позвонил Люде [701]. Говорит, что собирается на выходные приехать [702] - может быть, может быть... Еле выстоял свою очередь к телефону-автомату и с трудом добрался до палаты. Долго вспоминал Людин телефон - вбил себе в голову, что уже никому звонить не придётся. Мама сегодня у Лили [703]. Интересно - небольшие боли - уколы, например - совсем не чувствую. Слушал сегодня "Аквариум" и Игоря Кезлю, Высоцкого. Зубы лечить опять не пошёл. Мама

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 43

принесла солёное пюре, бутылку молока, сосиску и берёзовый сок. Сегодня за день выпил наверно литра три. Голова дурная-дурная, болит, следуют какие-то приливы тепла, дышу ртом - воздуха не хватает.

29 марта 1990 г.

      четверг

Мой сегодняшний анализ: эритроциты - 3,1; гемоглобин - 95%; ц.п. (цветной показатель?) - 0,9;  тромбоциты - 220 тыс.; лейкоциты - 6 тыс.; РОЭ - 40; миелобласты - 18; юные - 1; базофилы - 25; лимфоциты - 20.    

Ночь проспал хорошо после укола баралгина - не просыпаясь до полвосьмого; так что с утра чувствовал себя неплохо. Дежурит сегодня Валя. Мама приехала в двенадцатом часу, после обхода Виноградова. Оказывается, в схему лечения входит меркаптопурин в таблетках. Я его принимать отказался - не хватало мне нового обострения язвы. Но Виноградов его не отменил. Сегодня мне делали метотрексат внутривенно преднизолон внутримышечно. У меня руки были забинтовяны - 2 дня лежали повязки с мазью Вишневского. Когда Валя - процедурная сестра - пришла делать укол, то я сказал, что разбинтую руки, и позову её сам. Разбинтовав руки, я увидел страшную картину - под повязкой руки были красные, жёлтые, с синими прожилками. Когда Валя пришла колоть, то очень разволновалась - вен нет, и укол - цитостатик - упаси Бог - попадёт под кожу [704].  Она начала с правой руки, нашла вену прямо возле локтя, ввела иглу, но лекарство вводить побоялась. Пришла старшая медсестра Раиса Дмитриевна и виртуозно сделала мне внутривенную инъекцию в кисть руки. Правда, это чуть больнее обычного, и на руке осталось маленькое синее пятнышко. Мама сегодня пробыла у меня



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 44

с полдвенадцатого до 19.20 вечера. Она принесла мне суп на два раза, 2 банки галушек, булочку, молоко. Уговаривала постричься, помыть голову и ноги, поправила постель. Навела порядок на стульях, в тумбочке и на подоконнике.

Сегодня с утра у меня была нормальная температура, и я с Мирончиком просидел на подоконнике у лифтов минут двадцать. А потом почти весь день пролежал. Я, как всегда, ссорился с мамой, и меня донимали несносные боли в плече и селезёнке, а к вечеру температура - пока 37 и 6. Сегодня мне отменили антибиотик - линкомицин. Сегодня вечером должен приехать Лёва - жду его. Досадно - его приёмник не хочет работать, а в плеере сели батарейки [705]. Сегодня читал прибалтийскую /Таллин/ газету "Двое" - клуба знакомств; основная часть объявлений от минчанок; вообще, в Минске чувствуется в поведении девушек недостаток мужского пола [706]. Тут гораздо легче завести лёгкое знакомство, чем, скажем, в Бобруйске...

К настоящему времени одну упаковку альмогеля я уже высосал, и теперь принялся за ту, которую призёз Лёва [707]. Церукал мне сегодня ещё не понадобился.

Мама сегодня торжественно открыла //руководство по\\ эксплуатации



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 45

кипятяльняка - сварила мне клюквенный кисель. Вот я смеялся - чуть не выскочила селезёнка - сварила мне клей, чтобы или кишки, или ласты склеить... У мамы всё время болит правый глаз; она всё время жмурится. Её сегодня здесь, в больнице, посмотрел нейрохирург - прописал какие-то капли. Вид, конечно, у неё не дай Б-г. Тихий час она просидела на коридоре в кресле - может, поспала. Сейчас она у Лили [708], которая на днях уезжает в Москву на операцию вилочковой железы... [709] Фима [710] поехал в Бобруйск - нужно продать бабушкииу квартиру и забрать бабушку в Минск: Толя на днях уезжает [711]. Мама сегодня расскавала, что разбили папин памятник на кладбище [712]: сволочи, фашисты [713]. Мама звонила в милицию, сказали, что будут восстанавливать. У меня сегодня болит внизу слева. После мытья головы задушил кашель. Сильнейшие рези в кишечнике, а стула нет. Приехал Лёва, просидел с полдесятого до полодиндаддатого. Привез цитозар и экспандер кистевой, новые батарейки для приёмника. Показал и сфотографировал меня китайским фотоаппаратом с японской оптикой, который он привёз из Франции. Алла в Глуске [714], и Лёва сегодня ещё не ел... Я дал ему, что мог и что мама оставила, и он уехал ночевать к Льву Тевельевичу [715]. После его ухода звонил Яша [716];

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 46

он говорит, что ко мне собирается Саша Струпинский [717]. Наверно, в том и состоит разница между людьми, что одни сильно афишируют свои благие намерения, ещё ничего не сделав, а другие всё делают тихо, спокойно, без помпы, и не расчитывая на вознаграждение в будущем [718].

В висках сегодня стучит довольно сильно, и продолжаются приливы к голове. Половину записанного за этот день написал лёжа. Сейчас сестра должна сделать баралгин и ночь посплю. Завтра Мирончик и новый общительный парень Саша, которого положили пару дней назад (у него гемофилия, и потёк правый коленный сустав), уйдут на выходные [719], и мы с Радевччеч останемся опять вдвоём. Вчера на тихом часу он так обругал свою бывшую супругу, с которой не живёт 18 лет - проститутка, дрянь, блядь. Причём, делал это во время еды - так что получалось почти смешно, хотя и тихо (чтобы не разбудить нас). Не сложились у нас отношения с лечащим врачём - я ему не доверял с первой минуты. Как человек он хороший, а вот врач... [720]

31 марта 1990 г.

     суббота

Вчера у меня не было настроения писать... С утра был обход, а с самого утра приходил Лёва, он приехал вчера вечером. Потом пришли мама с Лёвой вдвоём



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 47

они были в Министерстве [721]. Я с ними поругался (разругался), и они уехали на базар. Сегодня Валя мне делала винкристин внутривенно. Я нашёл место на левой

руке - повыше локтевого сгиба. Когда она вводила жидкость из шприца, то у неё тряслись руки - говорит, что у неё такое только со мной [722]. На тихом часу опять пришли мама и Лёва, принесли орехи, сосиски. Потом Лёва приходил ещё раз - принёс трёхлитровую банку берёзового сока.

У меня было весь день плохое настроение. Вечером звонил Семёну Флидеру [723], а потом пошел в кино - 2 серии: "Интердевочка" -  фильм неплохой, отвлёкся. Днём дежурила Валя, а ночью та же Валя - но уже как процедурная медсестра. Когда шёл в кино, встретил врача и лаборанта из реанимации - поздоровался с ними.

Температура, как всегда, 37 с копейками. Попросил у Вали 2 таблетки родедорма. Проспал с "24-х" ночи до 17.00 дня, с перерывом на завтрак и на обед. Колят гормоны, аппетит немного прибавился, и стала отпускать боль в руке. Мама и Лёва, наконец, меня оставили в покое, и уехали в Бобруйск. Сегодня с утра смотрела Смирнова [724]. Посоветовала меркаптопурин не пить. Нянечка поменяла постель. Я сегодня побрился, чуть послушал "Маяк" [725], повспоминал со Стасем Радевичем про свои деньки до больницы; в 19.30. пошёл звонить маме. В палате мы сегодня вдвоём -



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 48

Мирончик и Саша ушли на выходные: я рад - хочется покоя, покоя, покоя, и вообще -

это же элементарное человеческое желание: побыть хотя бы немного одному. Внизу, в холле, на моём пути вдруг выросла Таня /Тигра/ из Бобруйска [726]. Оказывается, она здесь лежит с четверга в неврологии, в 210-й палате. Познакомила меня со своей мамой; там ещё был парень - ливанец [727]. Я с Таниной мамой проговорил, наверное, час: до полдевятого. Она вывлядит очень молодо, энергичная, умная, деловая. А Танин брат лежит тут же [728], в 1-й клинике, у него нелады с кровью. Так что она женщина героическая, если учесть, что мужа у неё уже 6 лет нет.

Позвонил маме, сказала, что продали бабушкину квартиру, мне привет от Оли [Глинской] и Лены (из химтехникума) - она заходила несколько раз. Сегодня доел все галушки, с утра пил кофе, но оно не подействовало - спал как убитый, чему очень рад - не видел, не ощущал ни себя, ни боли в себе, ни того, что меня окружает. Днём звонила тётя Люся, сказала, что у внука обнаружили сальмонелёз. А я с таким удовольствем выпил сегодня и вчера по свежему базарному яичку [729].

Стась Радевич говорил, что день сегодня был солнечный, но очень ветреный. Я помню: просил кого-то задёрнуть шторы - солнце светило прямо в глаза. Сегодня ночью дежурит Таня: низенькая, молодая медсестра в очках. Она никогда не улыбается, зато делает своё дело спокойно и чётко. На улице, наверно, хорошо - весна, - а у меня железная больничная койка с продавленными матрасами, с просевшими пружинами [730], зато простыню с синими веточками 



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 49

и надписями "...Минздрав..."   "..Минздрав..." [731] - и так по всей ширине простыни, и даже там, где лежат мои нынче толщие, а когда-то ягодные места - так что я на него /Минздрав/ давление тоже оказываю: чем больше лежу, тем больше давлю. Плохо, когда слабость, кашель, но очень плохо, когда температура и боли. А когда спишь, то чувствуешь себя в одинаковом положении с любым человеком, с любым  з д о р о в ы м  человеком, с любым коммунистом, фашистом, птичкой, зверем, членом политбюро, или даже с Горбачёвым. Я люблю сон - в нём можно забыться, уйти от боли, от навязчивых мыслей о болезни, от мыслей вообще. Я как будто постигаю философию наркомании. Только там есть ещё кайф - а здесь кайф, - когда тебе ничего не болит. Я бы хотел заснуть, и спать, спать, спать, спать, и, может, нигда не проснуться. Я в последнее, время стал мало читать, перестал плакать и много пишу. Всё меняется - к лучшему. А, может, я осознал конечность моего бытия, и спешу оставить след хотя бы корявыми буквами на  дрянной бумаге в клеточку. Пришла медсестра. "Так, Радевич, укольчик вам". Так каждый день. Иногда не Радевич, а Гунин. Вот и вся разница. Больше всего я боюсь проснуться ночью, и потом мучаться до утра один в темноте, среди мирно спящих людей. Хорошо, у нас никто не храпит.

1 апреля 1990 г.

   воскресенье 

Сегодня, оказывается, день юмора, а я мало смеялся. Сегодня дежурит Люда Ковзолович - её не было целую неделю. Уезжала домой [732]. С утра было яркое солнце, и я погрел плечо в коридоре.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 50

Не выспался - от баралгина отказался, а снотворного не было [733]. Ночью помучался. Люда мне делала метотрексат внутривенно. Попала со второго раза - тряслись руки. Немного лекарства попало не туда [734] - болит, но боль не резка. Приехал Саша Струпинский - он проездом - едет в Москву в командировку. Просидел до 15.00. У меня потёк нос [735], и Люда поставила тампон. Саша пытался меня подхрабрить, потом скис сам. Говорит, что я страшно похудел. Моя Люда [736] (если она вообще моя) не приехала - нет у неё в эти выходные времени. Приходил Олег [737], сказал, что Толя [738] им подложил хорошую свинью (с бабушкой) [739]. В тихий час я кое-как поспал. Вообще мне немного [740] лучше, но болит голова, зубы, плечо. Селезёнка отпустила. Звонила мама, мы с ней подробно поговорили обо всём. Она себя чувствует плохо - сердце. 

Вечером пришёл Виктор - Лилин муж [741]. В общем, за день мне натащили столько, что, боюсь, всё испортится. Виктор сказал, что Лиля на днях едет на операцию в Москву по поводу вилочковой железы. Давиду плохо - он уже дома, но очень слаб - падает, и у него высокий сахар [742]. Вот так и прошёл воскресный день. Начал читать книгу Германа Вука "Это Б-г мой" [743].

2 апреля 1990 г.

  понедельник

+306

Сегодня ночью умерли двое - у нас на посту [744] женщина из 821-й палаты, и мужчина на втором посту. У Люды утром был невыспавшийся вид. Видно, ночью



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 51

пришлось туго. Днём дежурила Таня. Мне процедур сегодня было мало - только укол преднизолона. До обеда читал книгу. Мирончик и Саша пришли утром.

Радевичу сегодня плохо - у него 50 бластных [745]. После обхода я спал - ночью элениум подействовал плохо, и я не выспался. А днём у меня сон был с какими-то провалами. Давление поднялось: 130 на 90. Ритм сердечных ударов сильный, хорошего наполнения. Утром вытащил из носа тампон [746]. Сегодня размораживали холодильник, и я вытащил всё своё. Обед поел чисто механически, спроссонья. Минут двадцать болтал с Мирончиком, полистал книгу, и, опять раздевшись, забывался нервным сном с провалами.

Перед ужином решил пройтись, и внизу встретил Лёву [747]. А до этого я заходил в неврологию к Тане-Тигре [748], но её в палате не оказалось. Пешком с Лёвой я поднялся на восьмой этаж по лестнице, устал немного [749]. Так что гемоглобин хороший [750]. Лёва приехал вместе с Фимой и бабушкой [751]. Квартиру продали, и, видимо, это последнее бабушкино переселение [752]. Лёва едет на день в Москву - в израильское консульство [753] - поговорить насчет моего лечения.

Я поужинал, дал Лёве блинчики, поезд у него в 22.00. Лёва позвонил Алле и маме, потом мы вдвоём спустились вниз и позвонили маме, но поговорить я не смог - такой автомат, а у Лёвы слух лучше. Мы с ним попрощались, и я не успел дойти до отделения до маминого звонка - теперь будет звонить поздно. Всё время ко мне заходит одна пожилая еврейка - учительница: Елизавета Иосифовна Гугель [754].

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 52

Вчера принесла творог. Как придёт, станет над моей кроватью и плачет - этот умер, та умерла. А я хочу полного покоя, и чтобы никто не стоял у меня над душой. Правда, я сейчас чувствую себя покрепче, и мне уже становится скучновато. Сегодня [755] появились какие-то новые явления: встаю - в глазах темнеет, а сижу, лежу, иду - как будто приливы к голове, и на секунды отключаешься; шум в ушах и нечёткое изображение в глазах [756]. И так серии по три толчка. Это мучает. Днём температура была 37,2. Но сегодня целый день открыта фрамуга, день солнечный, больных на лавочках полно, и в палате у нас воздух свежей...

Сегодня сестра принесла Альмагель А - такая гадость по-сравнению с просто Альмагелем. Сейчас темно - мы с Радевичем вдвоем - ему полегче. Мирончик смотрел фильм, Саша курил на улице, и сейчас их тоже нет. Я намного покрепче, но болит голова, плечо, исколотые руки.   

Сегодня хорошо умылся. Часы пришлось одеть на правую руку - левая исколота и болит. Настроение никакое, но весь напряжён, как сжатая пружина [757]. Если бы кто-то на меня невзначай наехал - за себя не отвечаю. Сейчас температура 37,7 , но я этого особо не ощущаю, хуже мозговые приливы. Сейчас лень даже убрать и помыть банки, ложки, выбросить мусор. Когда читаю, болят глаза.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 53

4 апреля 1990 г.

       среда

Вчера ничего не записал, потому что устал, и не было настроения. С утра встал, умылся, побрился, прошёлся, позанимался с эспандером, намазал вены на руках бутадионом - у меня там пожелтела кожа, вместо синяков. Потом читал статью в "Правде" "Сохранить человека", про лётчика, который летал над Чернобылем [758], и ему сейчас будут делать в США операцию по пересадке костного мозга [759]. Операция стоит 185 тыс. долларов, и донорам ещё по 15 тысяч долларов США [760]. Пересадка и послеоперационное лечение сотавляет более 100 дней. Подобными операциями с успехом занимается Онкологический центр Фрэда Хатчинсона в Сиетле [761].

Немного подремал, и потом спустился в неврологию к Тане-"Тигре". Он лежала, слушала плеер и не очень хорошо себя чувствовала. Я подождал, пока она оденется, и мы посидели, поболтали на коридоре. Я вспомнил то, что - казалось - ушло из моей жизни навсегда. Потом мы договорились пройтись по улице на тихом часу. Второй раз с тех пор, как я здесь, я вышел на улицу (первый раз с Витей Махницким). С какой радостью и волнением я доставал, казалось, забытые вещи: свитер, рубашку, штаны, туфли. Сегодня дежурила Люда Ковзолович. Я дождался, пока она пойдёт обедать, и спустился на лифте в холл. Там я встретил сестру из реанимации. Мы с ней тепло поговорили. Встретились, как старые знакомые. Так как оставалось ещё немного времени, я вышел на улицу, на эстакаду. Был солнечный весенний день, немного



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 54

ветренный. Тут я встретил стрелка-гемофилика - он видел меня в последний раз в день кровотечения. Мы с ним простояли до 15.00. Потом вышла Таня. Она обещала принести куртку, но посчитала, что достаточно тепло [762]... Дул прохладный ветерок [763]. Мы обошли корпус нейрохирургии и реанимации - ветер стих. Дошли до кафедры Патоанатомии [764], и на обратном пути приземлились на скамеечке. Было хорошо, тепло; зелёная трава, яркое солнце, безоблачное небо, вокруг почти никого. Шутили, смеялись, и над собой тоже (всё-таки над болезнями лучше шутить, чем плакать). У Тани здесь [765] друг - Ливанец [766]. Но сегодня он не приехал - заболел /простудил мочевой пузырь/. Мы вспоминали Бобруйск и близких знакомых. В. 16.00. пошли спать.

Вернувшись в отделение, я ещё просидел недолго на посту с Людой. Температура была в норме [767], хотя утром - повышенная. Я немного устал [768]. С Таней договорились сходить в кино [769]. После ужина звонила мама. Мы с ней долго говорили. Она сказала, что плохо себя чувствует, но, может, сегодня приедет на полдня; сказала, что есть покупатель на автобус, но очень дешево [770]. В кабинет зашла Люда с другого поста; сказала, что ей должны сейчас звонить, и чтобы я закруглялся... Потом зашла Люда Ковзолович. Когда я кончил говорить, она вдруг сказала, что дала слово больше не звать меня к телефону. Я довольно грубо и зло ответил, что мне этого говорить не нужно: если не хочет, то пусть не зовёт [771]...  Да, ещё вспомнил - днём, когда я сидел в холле и ждал Таню, мимо прошёл Виноградов; увидев меня в своей одежде [772], он вздрогнул и чуть не свер-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 55

нул, но, ничего на сказав, прошёл мимо [773].

Сразу после маминого звонка пришла Таня, и мы побежали в кино [774]. Но билетов уже не было, и сеанс начался - опоздали. Тогда решили погулять, хотя были легко одеты (Таня не хотела возвращаться в отделение) [775]... Нашли лавочку у кинозала - с трёх сторон здания - ветра нет... [776] Таня закурила. Ветер дул в мою сторону, и она пересела на другое место... Вообще она старается бережно ко мне относиться [777]. Потом мы ещё прошлись; было довольно прохладно [778]. Потом сидели в вестибюле [779], потом Таня звонила домой, и после этого поднялись ко мне за кассетами...

Вечером говорили о политике [780], а вообще-то о нас самих - об СССР, об Израиле, США, перестройке, отделении Прибалтики, об экономике. Уснул я после часа ночи - проговорил с Сашей о вопросах открытия видео-салона или видео-кооператива. За день устал и измотался; но, кажется, заснул с улыбкой.

Сегодня с утра чувствовал себя разбитым; погода пасмурная; чуть не проспал рентген плечевого сустава (вчера на ночь принял реланиум). Завтрак мне принесли, а на обед и ужин я пошёл сам. Дежурила Валя, она сказала, что очень отрадно видеть меня идущим в столовую своими ногами. Я пообещал делать это всегда, с большим удовольствием и большой ложкой. Вечером дежурила Люда Ковзолович, а на другом посту Тереза. Мы сидели в кабинете врача, шутили, смеялись до полуночи. Дежурил Виноградов, он нас разгонял время от времени. Легли спать после часа.

Сегодня с утра раскалывается правая половина головы, температура утром 37, в 17.00 - 37,7 [781]. Спал без снотворного, но еле встал на анализ крови [782]. Вчера

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 56

мне делали цитозар подкожно (в руку) [783]. День сегодня в общем-то солнечный, но вотренный и прохладный. Ночью просыпался один раз в полчетвертого. Готов снимок левого плеча; в комментарии говорится, что не исключено, что сломана лопатка /?!/. Сейчас я вспомнил, что я действительно падал в день, когда у меня обнаружили кровотечение - в палате - у кровати, но ушиба, опухоли или посинения не было; была сильная боль, которая сейчас немного притупилась [784].

В полдвенадцатого спустился к Тане. Она как раз шла с консультации пульмонолога, и ей написали, что не исключена начальная стадия бронхиальной астмы [785]. У меня простудные явления в горле поубавилась, но кашель поддавливает. Хочется кушать, а кушать - кроме больничного - нечего [786]. Давление плохое - 105 на 45 и 100 на 40 [787]; после тихого часа голова болит так же, как до него... Таня ко мне зашла около полпервого, вышли, минут 15 - 20 постояли на улице. Она сегодня идёт в кино со своим парнем - ливанцем. Он здесь с ноября, и ещё плохо понимает по-русски, но общий язык они уже нашли [788]. Каждый день он приходит с цветами - и с... шоколадом.

Валя мне сегодня дала новую пачку альмагеля, а одну пачку альмагеля я отдал Радевичу... Видно, у него дела совсом плохи: живот сильно вздут, из носа кровь, на ягодицах гемотомы, сильно болят рёбра, отекают руки и ноги, в лёгких воспалительный процесс. Но я завидут его человеколюбию; для каждого он найдёт пару замечательных слов, утешит, поддержит, сто раз за всё поблагодарит, как бы плохо ему ни было.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 57

Часов у него нет, но он - как потомственный крестьянин - очень хорошо ориентируется во времени.

Перед тихим часом звонила мама, оказала, что чувствует себя плохо, но покупателя на автобус уже нашли. Вчера по телефону разговаривал с бабушкой Буней - она у Фимы. Взял телефон Эдика - хотел попрощаться с Толей, но опоздал - он ушёл [789]. Поговорил с Мариной [790]. Они в мае тоже уезжают. После тихого часа сильно болела голова, правая половина, просто тошнило. Вечером послушал Гугель Елизавету Иосифовну [791], - выпил два стакана кофе, голова прошла (давление поднялось), и я спал всю ночь. Около 18.00 звонила мама, я ей рассказал, что давление низкое, поговорили ещё немного. Через 5 минут опять мамин звонок - дайте ей дежурного врача - у Виталика очень низкое давление. Я сказал, чтобы она, наконец, успокоилась, а она командует на расстоянии: иди быстренько ложись. Мама мне передала привет от Палей Рахели Виниаминовны [792] - она сказала, чтобы я больше химию делать не давал: лейкоциты упали до 3,5 тыс.; вчера - 4,250 [793]. Готов снимок левого плечевого сустава - подозрение на перелом ключицы - это я так падал во время кровотечения [794]. Вечером давил кашель - что-то с бронхами [795]. Ходил вниз, звонить - дозвонился Оле Глинской [796] - она пару дней как уже на работе, папа и мама болеют. Мы очень обрадовались услышать друг друга, пожалуй, как никого другого. Но говорить было почти не о чём - оба пролежали в больнице [797]. Внизу ветретил двух медсестёр из  реанимации - узнали ме-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 58

ня - говорят, что я очень хорошо, выгляжу (по сравнению с реанимацией [798]).

Сегодня сутки дежурила Валя. Приходил гемофилик Свентицкий Витя (мы с ним лежали в декабре); у него был разбит лоб и он был пьян. Валя ему наложила повязку, но он её сорвал, сначала ходил по другим палатам - искал место лечь. Потом "осел" у "нас", выпил литр воды, съел мой хлеб с маслом (я его угостил), сначала кричал и ругался нецензурно на всех, потом вдруг всех "полюбил" и во все полюбили его. Он был в грязных спортивных штанах, таких же кроссовках, засаленом свитере и не очень новой голубой куртке. На него было противно смотреть, иногда жалко и страшно. Он сказал сам - да, говорит, приехал пьяный, с разбитым лбом - а куда я поеду. То собирался остаться здесь, то ехать в кабак, и я еле уговорил его ехать на такси домой. Вечером болтал с Валей, другими больными, лёг в час ночи.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 59

6 апреля  1990 г.

     пятница

Сегодня весь день болит голова, давление низкое, в обед опять еле ходил. На улице переменная облачность, прохладно - градусов 12. Соседа моего Сашу-гемофилика по фамилии Григорик, улыбчатого паренька из села на Брестчине, сегодня выписали. Я взял его адрес - общежития БГУ (?) в Минске - может, пригодится. А на его место перебрался бывший мой сосед по 827-й палате Ложечко [Ноженко] Олег [799]. Прошлый раз я всё горевал, что не взял его адрес, а он уже, глядишь, и сам в больнице. И уже согласен на уколы в позвоночник! Похудел он, но щёки румяные. Сейчас гуляет - как ему сказано - после захода солнца.

Сегодня мне делали последний укол по схеме / винкристин. Лейкоциты со вчерашних 3,5 тыс. "подросли" до 5 тыс. [800] С утра смотрел травматолог, сказал, что в ключице трещина, гипс не надо. После его осмотра у меня хорошо заболело плечо - он парень рослый, давил от души. Виноградов мне выписал бисептол вместо сульфадиметоксина.

С утра дежурила Люда Ковзолович, потом она ушла - как мне кажется, в кино с Виноградовым. [801] К 15.00. пришёл Лев Тевельевич - Лёвин знакомый, пожилой инженер- изобретатель, хозяин квартиры, где Лёва останавливается в Минске [802]. Человек он необычный, необычайно развитый, начитанный, знающий, интересный. Мы проговорили с ним полтора часа. Он принёс облепиховое масло [803]. Говорили в основном о политике, в общем о нас самих - об убогости, глупости, зле и добре. У меня очень болела голова, он это заметил и ушёл в 16.30. [804]

После ужина я проспал до 21 часа. Давление 90 на 60, голова кружится, в глазах темнеет; когда встаю - тошнит, а с утра после кофе давление так и осталось 100 на 60.

8 апреля 1990 г.

   воскресенье

Вчера приезжал Лёва, я ходил к Тане за кассетами, чувствовал себя плохо. День прошёл безрадостно, но спокойно.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 60-61   

День прошёл безрадостно, но спокойно.

Сегодня с утра сильно болел живот, а вчера я слушал вечером музыку и впервые чувствовал себя как раньше. Я рисовал - нечётко: но мощными, грубыми линиями выражал свои  мысли.

9 апреля 1990 г.

   понедельник

Вчера вечером моему соседу по палате, Радевичу, было очень плохо. После укола тройчатки он задремал, а проснуться не мог. Ворочался, стонал, потом попросил позвать медсестру. Та вызвала врача - как раз дежурила пожилая врач, которую я прозвал "Врач с единственным диагнозом - больной на койке" [805]. Она назначила уколы баралгин и сульфакамфокаин. Дежурила медсестра Тереза, и пришла девушка со второго поста. Они открыли окно, а Тереза стояла с полотенцем и обмахивала нашего деда. Ему стало лучше, сделали ещё реланиум, и довольно поздно мы легли спать, а днём у меня очень плохо было с кишечником - страшные боли, позывы, а сходить не мог, пока не выпил 2 таблетки сенны...

Приходила Гутель, дала мне ещё сенодуксен и активизированный уголь [806]. После ужина приходила тётя Люся [807]. Принесла компот и вкусный овощной супчик. С утра немного рисовал - сделал 3 листа. Время, Движение /автомобиль/ - и больничные окна. Весь день тошнило. Вечером много говорили с Олегом. Когда тётя Люся уходила, то мы спустились в приёмный покой, чтобы измерить ей давление - минут десять сестра звонила в милицию - передавала сведения о травмах. Потом позвонили врачу, мы ждали его минут 15, потом какая-то санитарка показала, где он находится - я пошёл в ординаторскую,



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 62

- врач преспокойно сидел в кресле и смотрел телевизор. Когда я к нему обратился с вопросом, то он очень грубо ответил, что давление в ординаторской не меряют и чтобы его ждали на посту. Всё это он говорил, не отрываясь от телевизора. Мы вернулись на пост, я спросил у медсестры, этому ли врачу она раньше звонила - она ответила, что этому. Я его узнал - это был тот самый врач, который, когда я лежал здесь в прошлый раз, не пускал меня пройти, когда я опоздал на полчаса после отбоя; он не пускал меня даже тогда, когда я сказал, из какого отделения, фамилию и палату. Просидев полночи на скамейке, я ножом открыл дверь и прошёл в свое отделение [808]. Такого хама, наглеца и грубияна я еще не видел. Всё-таки, наконец, он появился, измерил давление и предложил сделать укол, но тётя Люся отказалась, потому что не было одноразовых шприцов [809].

Сегодня день, как всегда, начался с измерения температуры. Т в норме [810]. Потом мы ещё поспали, так как поздно легли. Пришёл Мирончик, обиделся на Олега за то, что тот лёг на его постель [811]. Олег перебрался на свою. Я встал около 9 утра. Позавтракал и опять лёг дремать, навёл порядок на тумбочке... День солнечный, но прохладный, в палате душновато.

Пришёл на обход Виноградов - отменил укол гормонов и дописал таблетки сенаде... С утра сделал анализ крови. Лейкоциты [...] и гемоглобин 82, завтра будет переливание крови. Пришли студенты, хотели меня посмотреть, а меня как раз уже смотрел Виноградов. Он студентов (студенток с преподавателем) переадресовал к Ноженко [Олегу]. Тот очень воодушевлённо, весело и содержательно рассказывал молодым девчонкам в белых халатиках, как он заболел. Я от интервью отказался, не было нас-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 63

троения. Потом Лена отвела меня к зубному врачу. Там я встретил медсестру из реаниматологии Свету, которая работала там, ухаживала за мной и ставила мне капельницы. Мы тепло встретились и поболтали. Она рассказала, как её выгнал зав. реаниматологией - "противный старик" (а мне запомнилось, как он сам возил меня на кровати во время генеральное уборки палаты). Света была одной из самых опытных сестёр в реаниматологии, работала за двоих, и очень профессионально, да и относилась к больным людям с большим сочувствием; пошла в реанимацию по собственному желанию. А заведующий проводил её матами. А другой медсестре, когда она уходила, подарили люстру за сто рублей... Я рассказал про свою жизнь. А Света сейчас работает в зубном кабинете.

Потом у меня ковырялись в зубах: в том, куда уже ставили мышьяк, нашли третий канал, и ещё четвёртый зуб требует ремонта. Врач, хотя и молодая, работала ювелирно, с поправкой на советское оборудование, инструменты и препараты [812]. До обеда я полежал, почитал книжку - это невесть как меня мутило от цемента во рту. После обеда поспал на тихом часу до ужина. Олег взял у меня десятку - обещал достать женьшень [813]. После ужина, который я подкрепил баночкой мясных консервов, пошёл с Мирончиком в кино, но мы опоздали. Билетов уже не было. Мирончик задыхался - у него низкий гемоглобин, и мы немного посидели в вестибюле. Вахтёр на нас раскричался - разве вы больные! Мы были одеты во всё своё. Туда и назад шли через улицу. Было довольно прохладно. Впервые слышал от деятельного и жизнерадостного Мирончика, чтобы он жаловался - сдал; он сказал, что уже, наверно,



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 64

отсюда не выберется. У него гемоглобин 50, температура 38 и пять, и пошли в рост бластные.   

Вернувшись в палату, я почитал "Правду" и "Советскую Белоруссию". Поболтал с Олегом. Он прогулялся по улице, от партии в шахматы отказался - сказал, что плохо себя чувствует. Днём звонила мама - приедет в среду, дома всё в порядке. Радевичу под вечер плохо, от укола пошла кровь. Сейчас в палате свежо, но воздух спёртый - Мирончик - как всегда, - наглотался активированного угля [814]. Сегодня сутки дежурит Валя на втором посту, Таня в очках, и ещё студентка - санитарка. Сейчас без десяти двенадцать. Ночь морозная и лунная - небо светлое. Вот и весь день. Зуб с пломбой - болит, плечо болит; выгляжу неважно. Круги под глазами; кожа бледная, как старый пергамент; на руках и теле кожа обвисла; мышцы болтаются - кисель. Руки как у старика. Не мылся толком семь недель. Сильно лезут волосы - врач говорит, что так должно быть [815]. Сегодня давление  120, но когда резко встаю, бывает, темнеет в глазах. С утра поддавливал кашель. Интересно, болит не лопатка, а плечевой сустав спереди.

Олег всё записывает и систематизирует свои знания в области гематологии. Пьёт всякие травы, калий, кальций, магний. Он всё "чувствует" - каждый укол, таблетку. Когда приходил мама, они долго шепчутся. Парень он не очень порядочный [816], но живой, начитанный, подвижный, контактный. Сейчас у него упали тромбоциты - синяки на ногах. А Радевич сегодня спал, стоя на коленях на полу, а живот положил на кровать. Ему очень плохо.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 65

11 апреля 1990 г.
       среда

Вчера день был солнечный, но немного ветреный; ветер прохладный. Дежурила сутки Люда Ковзолович. С утра мне сделали переливание крови. Ночью было полнолуние, небо светлое и луна очень яркая, всё видно как на ладони. Побаливало плечо, и я посидел с часик на кровати, положив подушки на колени и накрывшись одеялом. После  переливания крови я пошёл к Тане - отнёс ей кассеты, взял свои. Мы с ней сидели в холле её отделения на диванчике до часу дня. Смеялись так, что у меня заболели мышцы на щеках, а Таня всё время кричала, что у неё будут морщины под глазами. Пришла её мать. Тане хотели удалить миндалины - они у неё очень большие, но решили, что этого делать нельзя. Танина мама рассказала, как она попала па приём к главврачу и что Тане будет назначен консилиум врачей, что ей назначено лечение у психотерапевта. Оказывается, у Тани отложились соли на стенках артерии, питающей мозг. От этого головные боли, боли в глазах, другие явления.

Перед тихим часом я оделся и спустился ещё раз к Тане. Она как раз уходила к матери. Я вышел на улицу и посидел на лавочке с одним гемофиликом до полчетвёртого. Было солнечно, тепло, но ветрено. Я чуть не заснул. Потом поднялся в отделение и прочёл про мужа и жену, астрологов Глоба. Потом немного поспал, после ужина пришла Таня. Она сегодня проспала своего кавалера. Где-то около 20.00 мы с ней пошли, прошлись по улице. Она покурила. Было довольно прохладно. Мы вернулись в больницу. Как раз кончился фильм. Посидели часик на восьмом этаже, погрустили. Потом опустились вниз, звонили домой, баловались и смеялись. Потом звонили в общежитие, Таниному кавале-



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 66

леру, тел. 22-68-55, комн. 424, звали его Желам.

Придя в отделение, мы с Олегом пошли на "посиделки" в сестринскую. Дежурила Люда Ковзолович, её соседка по комнате - тоже Люда, и санитарка Наташа, ещё в сестринской сидел Дима. Попили кофе, чай, поели конфеты, торт, варенье, шоколад, посмеялись, примеряли колпаки и около часа разошлась. Стасю Радевичу сегодня опять плохо, ему делали баралгин с реланиумом и сульфакамфокаин. Легли спать поздно... Я не спал всю ночь: то ли от кофе, то ли от яркой луны. Радевич всю ночь бегал в туалет, и один раз я еле дождался, пока он выйдет [817].

Сегодня (одиннадцатого числа) просыпался долго и упорно, весь день болела голова и зубы, давление вечером - 95 х 60, температура утром в норме, а в обед и вечером 37... Днём дежурила Валя Козлович [818].

С утра писал дневник, сделал анализ крови на гемоглобин, в обход ел апельсин, потом подремал. Приехал около 12-ти (двенадцати) Лёва, я вымыл голову и обмылся [819], с большим трудом, до пояса. Волосы лезут страшно. Когда намочил их, то стали видны глубокие проплешины из белой, никогда не загоравшей, кожи. Живот значительно подрос и сейчас заметно выступает вперёд, дальше груди, а вот плечи, грудь, руки - на это страшно смотреть -  настоящая дистрофия - ужас - все кости торчат, как на ладони, мышцы почти полностью атрофировались; кожа белая пергаментная, жировой прослойки нет нигде и в помине. Когда вымыл голову, то накрыл её полотенцем. Получилось лицо измученного ребёнка с бородой. Глаза ввалились, нос и скулы острые, вокруг глаз тёмные круги, губы тонкие, блеклые и со слезающей шкуркой кожицы, "облезлые". На теле прыщики

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 67

на животе пигментация - белые пятна кожи; все мышцы, как кисель.

Лёва простывший, но выглядит неплохо, привёз мне много всякой всячины. Мы с ним немного поболтали, в конце он меня, как всегда, разозлил [820], уехал около 15.00. Тихий час я передремал и позвонил Фиме (говорил с Олегом), Льву Тевельевичу и тёте Люсе. Читал "Огонёк", настроение неважное. Звонила мама, мы с ней говорили; кажется, обо всём.

13 апреля 1990 г.
     пятница

В реанимации меня поразили нечеловеческие звуки, стоны, вопли - казалось, что люди не могут издавать такой звуковой кошмар. Сегодня утром реанимация переместилась в нашу палату - стоны Радевича смешиваются с нечеловеческим мычанием Ноженко Олега. У него после запора страшный понос, ежеминутная рвота и кошмарные боли в животе. У Радевича опять вся постель в крови - вчера сделали один укол в ягодицу: он весь чудовищно отёк - ноги, ягодицы, живот, руки, а лицо страшно осунулось, пожелтело, из носа течёт кровь, он задыхается. Да, 825-я палата - это саман несчастливая палата. Несчастливое число сегодня - 13 - чёртова дюжина. Олегу весь день было очень плохо. Около 16.00. его перевели в реанимацию. Вчера мы с его матерью ходили туда узнать его состояние: очень слаб, состояние тяжёлое, пищевое отравление [821], сильное обезвоживание, температура 38,8 [822].

Утром приезжала мама [823]; приезжала жена Олега [824]; мама себя чувствует плохо. Пробыла у меня до 14.30. Привезла вещи, продукты и свои обиды на Лёву с Аллой. Таня - жена Олега Ноженко - как выйдет за дверь - плачет; она делала всё, что могла; из больницы они с мамой ехали в одном такси, и



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 68

Таня проплакала всю дорогу. Мирончик под вечер уехал домой.

Мне сегодня  неважно. Мутит, тошнит, капали гемодез. Эр. массы не было [825]. Гемоглобин низкий - 70, бластных -10% [826], лейкоцитов - 4,5, сегментов и лимфоцитов мало, тромбоцитов 90 тыс., РОЭ - 39, эритроцитов - 2,8. Сегодня Т как обычно: 37,3, душит кашель. В палате, как на вокзале: врачи, медсёстры, консультанты, родственники, каталки, кресла-каталки, капельницы - в общем, удалось часик подремать, когда Олега забрали в реанимацию. Голова чугунная, глаза болят.

Вчера у меня с Мирончиком был юбилей - у него 60 дней, лечения в больнице, у меня 50. Отметили тем, что сходили в кино на "Экипаж". Днём мне перелили плазму; после капельницы я проспал до обеда, было плохо... Потом разбудила Таня-"Тигра". После обеда спустился, к ней, а потом посидел на улице... После кино опять встретил Тигру - спешила на свидание с другом. Легли спать после полуночи.

Про нас с Олегом говорят, что мы похожи, как две капли воды [827], а по характеру разные, хотя общее есть - эгоизм, гневливость... [828]

14 апреля 1990 г.
     суббота

Всю ночь в палате пробыла и спала мать Олега на его кровати, а с нашим дедом - Радевичем - просидел его сын... Мирончик ночевал дома, а Ноженко в реанимации. Так что ночевали мы вчетвером...

В 6 утра мать Ноженко [829] договорилась с сестрой - её пропустили и реанимацию. Потом она приходила вечером - я скипятил ей чай для Олега. У него Т уже 38, ему лучше, и ему всё время льют капельницы.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 69

А с дедом дела похуже... ему очень плохо, правда, днём было получше, а сейчас, вечером, он стонет. Почти весь день у него сидели родственники. Сначала, когда ушёл сын, сидела сваха, а после тихого часа старший брат, а сейчас сидит зять. У него неимоверно распухли ноги, живот, страшно налилась мошонка, а он еле дышит и еле ходит, расставив ноги -стонет.

Я сегодня тоже не герой... Видимо, низкий гемоглобин, сильная тошнота. До обеда провалялся, проспал, прочёл 2 номера "А и Ф" [830]. На тихом тоже спал... Сегодня Бойко (председатель ассоциации гемофиликов) и ещё несколько ребят, все нарядные, принесли медсёстрам красивые букеты цветов. Днём дежурила Ковзолович Люда. Вчера она ругала меня за то, что я хожу... В общей сложности она отработала полтора суток. Настроения никакого. С утра было солнце, потом весь день пасмурно. Приезжал Мирончик, поспал до обеда и уехал домой. Он сегодня на машине; говорит, какое это удовольствие снова сесть за руль после зимнего перерыва и болезни [831].

Не знаю, зачем я пишу дневник, тем более что мне это тяжело даётся. И вообще, вместо 14 апреля 1990 г., суббота, можно было поставить "день любой". И вообще, всё это лечение и моя жизнь не имеют никакого смысла, и уже много раз приходили в голову мысли, как закончить этот затянувшийся кошмар.

После тихого часа приходил Олег, Фимин сын, мы с ним поболтала об искусстве, о жизни, об отъезде в Израиль, я показал свои рисунки. Не хочется думать о том, что без меня мои уедут - и от меня вообще не останется ничего, ни моей комнаты, ни моих вещей.

В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 70

Хотя знаю что мама со своим "порядком" избавится от всего, что напоминает обо мне, ещё до отъезда.

Может, только этот дневник и останется...

Сейчас дежурит Таня [832], у меня Т 37,7, с утра кашлял. Два раза звонила мама. Дежурит  сегодня Павел Максимович Воронцов [833]. Ночь, пустота, стоны, спёртый воздух, гулкий разговор в коридоре, бряцание шприцов в процедурке; убогость: стены, залатанные синей краской, белёный потолок с трещиной, облезлые двери, железные кровати с каменными матрасами, тумбочки-развалюхи, да такие же облезло-жёлтые стулья, застиранное бельё и металлический стол, грязно-зелёная плитка на полу, а в углу умывальник с десятком-другим кафельных плиток и зеркало. Вот моё окружение. Счастье, если бывает горячая вода. Счастье, если хороший обед. В сан. комнату не зайти - холодильник [834]; не мылся толком почти 2 месяца. К женщинам почти не тянет. Когда спрашивают, что принести, то я отвечаю - не знаю... Когда спросили, какой у меня дома "ящик" [835], вспоминал сутки. Не думаю почти ни о ком, не люблю никого. В кино хожу редко. Сегодня починили телевизор - лень пойти посмотреть. На сегодня все мои походы - в столовую, к холодильнику и в туалет. Всё время немеют пальцы на левой руке. Читать и писать тяжело - быстро устают глаза. Теперь я понимаю слова, сказанные мне в военкомате в 18 лет: "Бедный парень".

Моей фантазии на сегодня хватило только на то, чтобы вымыть ноги, переодеть носки. Днём давали зефир. Стал я покрепче телом, а зачем мне руки, а зачем мне ноги, если у меня нет будущего?..



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 71

15 апреля 1990 г.

    воскресенье

И зачем человек мучается, как сейчас мучается Радевич. И кому это нужно? Ведь его уже не спасти, ему не помочь, врачи ничего не могут сделать. Интересно, когда я лежал, не вставая, у меня очень был обострён слух... Я слышал и различал шаги идущих по

коридору, слышал гудок в трубке телефона на посту и многие другие звуки.

Часов в десять я спустился вниз к Тане. Она ещё спала. Мы договорились, что она оденется, поднимется за мной - и мы пройдёмся. Я вышел в вестибюль и позвонил Оле... [836] Мы перебросились парой слов. Потом я поднялся наверх в отделение. Погода стояла пасмурная, но не ветреная. Дежурит днём Ковзолович. Таня поднялась ко мне около одиннадцати. Я оделся и спустился вниз. Таня сказала, что ей очень понравилась медсестра, которая сегодня дежурит.

Сначала мы обошли наш корпус и гуляли по больничному двору, видели лягушек, поминутно смеялись. Таня, как всегда, резвилась, как ребёнок, много прыгала, двигалась и удивляла своей энергией. Я старался тактично или не очень поддержать наше хорошее настроение. На улице я набрался сил, и мы, выйдя на какую-то дорогу и переступив больничную ограду, дошли до проспекта Правды [837]. Там был Кирмаш [838], кафе - мороженое и кинотеатр. Кирмаш был закрыт, в кафе пускали только с кинобилетами, а в кино мы не пошли - единственный стоящий фильм оказался двухсерийным, и к обеду мы не успевали. Тогда двинулись к универсаму. В кафетерии купили кофе и лимонный сок - пока выпили, сто раз поморщились, но смеялись, не переставая.



В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 72

В продмаге ничего, кроме салфеток, не купили, зато посмеялись над кровяной колбасой [839] и полками, забитыми детолактом [840]. И всякими консервами в стеклянных банках...

Понравился хлеб-булка в целлофане - удобно. Я купил пару коробок спичек вместо зубочисток. Потом ещё зашли в парикмахерскую. Таня хотела сделать маникюр, но всё по записи. Что-то не особенно приветливый этот район Минска - или  м ы  чужие.

Парикмахерская была на втором этаже, и я устал, пока поднялся. И всё-таки решил такси не брать, прошёлся по свежему воздуху до больницы. Таня звонила маме, я - Люде [841]. Потом Таня ещё поднималась ко мне, я почистил ей головку плеера, поболтали о моих подругах, и она перед обедом пошла к себе.

Немного побаливает живот, весь день тошнит. Температура 37,7, мучает кашель. Читал "Огонёк" и книгу, сделал один рисунок. Поспал на Тихом часу. После ужина смотрел обрывок какого-то фильма по ТВ и программу "Время". Разговаривал с мамой. Сегодня два знаменательных события - впервые вышел за больничную ограду и впервые смотрел ТВ. Воздержание длилось больше 50-ти дней... Ночью дежурит Валя Козлевич. А дежурный врач - наш палатный.


============================================================

НА ЭТОМ ДНЕВНИК ВИТАЛИЯ ОБРЫВАЕТСЯ, хотя объяснить, почему -

невозможно. В ближайшие дни он почувствовал себя намного лучше. По-видимому, он узнал или понял что-то такое, что сделало продолжение ведения Дневника бессмысленным... На последней странице тетради - пропустив много сиротливых пустых страничек - он написал:


В. Гунин  -  ДНЕВНИК, Тетрадь III -  стр. 73

" ... КЛАДБИЩЕ, А ВМЕСТО ПАМЯТНИКОВ
КРОВАТИ БЕЗ МАТРАСОВ С ТАБЛИЧКАМИ"

Рядом - другая запись, перечень вещей, то есть - что захватить. Мы уже никогда не узнаем: перед Минской больницей - или перед отъездом в Бобруйск, на смертный одр, в Городскую Морзоновскую больницу:

"полоскание"
календулу
Берликорт весь
облепиховое масло
фото Люды и Оли

письма от Лёни и мой ответ Мечиславу
2 международных конверта
позвони Люде

спроси у Виктора название мази для вен
пилочку для ногтей /на столе/

журналы по искусству, "Огонёк"

зубную пасту, календулу, земляной орех, чеснок, соль

Ни мама, ни я не смогли вспомнить, кому адресовалась эта запись и кому поручал Виталик собрать эти вещи.

2 июня 1990 г. Виталика не стало