Неждан Незванович не самый сильный колдун на Новой Руси, да и за воротник колдовской мантии заложить любит, поэтому некоторые из его заклинаний срабатывают самым непредсказуемым образом. Но злым он бывает только с бодунища, а всё остальное время он добрый, к тому же очень обаятельный и привлекательный. За это его и любит Марья - Искусница, а многочисленные друзья готовы за ним идти в огонь и в воду. И вся эта поддатая компания ищет себе приключений и неизменно их находит.

Все персонажи вымышлены, а если всё - таки в одном из них Вы себя узнали, так не надо мне сразу морду бить! Я же не со зла, а просто хотел повеселить народ!

Глава первая,

в которой Неждан Незванович сначала пьёт пиво,

а потом догоняется самогоном.

И никто нас, колдунов, не любит! За что церковники не любят, так это и гоблину любому понятно. Ведь случись беда какая, моровое поветрие к примеру, засуха жестокая или нежити нашествие, так добрые христиане в церковь идти должны с дарами великими, пред иконами на коленках ползать, лбами дурацкими об пол биться. А батюшка им и соврёт красиво, что разгневался Господь за грехи их тяжкие. Мало молились, дети мои, мало постились, мало на храм Божий жертвовали. Поститься почаще надо, а то ведь сами всё сожрут, нехристи, а на дары великие жратвы и не хватит. Ещё скажет поп, что всё в руках Божиих, а пути Его неисповедимы, авось и смилуется...

А окажется поблизости колдунишка какой, так он святым отцам всю малину обломает. За малую плату и больных исцелит, и в засуху тучь дождевых нагонит, и нежить злобную изведёт. А долгополые с голодухи пухнут, аж рясы шелковые на пузах трескаются. Потому и предают они нас анафеме, а ещё байки рассказывают, будто все беды мы сами и насылаем. Тёмные людишки ихнему вранью верят и тоже на нас смотрят косо. Ладно хоть на кострах не жгут. На старой Земле, говорят, и такое случалось.

Знатные господа нас тоже недолюбливают и побаиваются, но всё же они в большинстве своём не такие дремучие, как простонародье. Попадаются среди них даже грамотные, ведь среди тутошней знати евреев добрая половина. Они - то и не дают нас попам в обиду и даже в замках своих привечают, хотя и с опаской. Потому как понимают, что пользы от нас много, а вреда может и не быть никакого, особенно ежели нас не злить.

***

Жил я в ту пору у барона Аарона Розенблюма, косточки свои старые у камина грел, книги колдовские почитывал, пивко попивал. Пивоварня здешняя на всю округу славилась. И всей - то работы было: баронского сына Мишку научным премудростям обучать. Так ведь это не труд, а одно удовольствие. Умный мальчонка, не в отца уродился, гранит науки грызёт словно сладкий пряник. А другая моя обязонность была - каждый вечер барону зубы заговаривать. Болят они у него, все три, остальные - то на турнирах рыцарских повышибали. Мог бы я ему и новые вырастить, дело нехитрое, да боится он зубных заклинаний.

А недобрую весть мне отец Герасим принёс. Рад - радёшенек, аж лысина засветилась, словно нимб вокруг неё вырос.

- Чернокнижник нечестивый, трижды проклятый! - пророкотал поп хорошо поставленным басом, - Соизволил господин барон Аарон приказать, чтобы ты сей же час на конюшню явился. Конь его рыцарский любимый, единственный ногу сломал. Если исцелить не сумеешь, так велит он отрубить тебе голову.

- Потому и любимый, что единственный, - ворчу я себе под нос. - В сокровищнице шаром покати, в амбаре мышь повесилась, а этот олух хозяйственные заботы вовсе забросил. Знай себе на турнирах копья оставшиеся доламывает, доспехи портит, а теперь вот ещё и животину последнюю покалечил.

Казни - то я не слишком опасался, многие грозились уже, и теперь они все на болоте хором квакают. А вот место тёплое терять не хотелось, да и к Мишке я привязался, как к родному. Может он родной и есть, иначе откуда у него и дар колдовской, и к наукам такие способности? Ведь баронесса Роза меня частенько навещала, и занимались мы с нею не только учёными беседами. Нравилась она мне, жаль что от горячки в прошлом году померла, и ничем я ей помочь не сумел. Долго я тогда плакал слезами горючими, запершись на своей колдовской башне. А барон погоревал для виду сколько положено да и женился на молодой красавице Саре. До свадьбы - то она кроткой девицей была, глазки долу держала, но я тогда ещё приметить успел, что из - под опущенных тех ресничек чертовщинка сверкает. Отговорить я пытался барона Аарона, да не послушался он моего совета мудрого. Влюбился дурень в красивый фантик, а когда развернул конфетку эту - поздно было. Такая оказалась стерва стервозная, что прямо слов никаких нет, кроме очень неприличных. Оттого и характер у барона испортился. Раньше - то он почти добрым человеком был, а теперь злющим сделался, как целая свора бешеных собак, так что лучше мне и впрямь поторопиться. Беру я свой посох колдовской и спускаюсь вниз по бесконечной спиральной лестнице. И какой дурак придумал такую дурь, что все колдуны должны жить на высоких башнях? Несколько раз пытался я сосчитать эти проклятущие ступеньки, да каждый раз сбивался со счёта. Долго ли, коротко ли, но до выхода всё же добрался. Отец Герасим меня под локоток подхватил бережно, даже ласково, и повёл пред баронские светлы очи. А очи у Розенблюма злые, кровью налитые.

- Рррррррррр!!! - произнёс барон, тряся головой и брызгая слюнями. Перебивать его было бы неразумно, поэтому терпеливо жду, пока соизволит он заговорить человеческим голосом. А погода мерзкая, ветер под мантию колдовскую задувает. Надо было тёплые кальсоны одеть, да при святом отце не отважился. Я ведь наполовину эльф, поэтому даже в мои преклонные годы девки за мной целым табуном так и бегают, хоть посохом колдовским от них отбивайся. И этот извращенец в рясе туда же, глазки строит. Оно мне надо? А вдруг до посоха дотянуться и не успею? Тьфу, тьфу, не сглазить, ужасы какие в голову лезут!

Конь! Ррррррр! Нога! Ррррррррррр!!! - произнёс наконец барон почти членораздельно. Он всегда был немногословен, краток и точен. Когда маленьким был, так умел говорить только слово "дай" и пальцем показывать, потом ещё несколько слов выучил. Указания от начальства я получил, теперь можно и к делу приступить. Жеребец привязан был к коновязи, половину которой успел уже от боли изгрызть, бедолага. Дрожит весь мелкою дрожью, на губах пена пенится, а глаза почти такие же страшные, как у его непутёвого хозяина, левое переднее копыто на весу бережно держит.

- Успокойся ты, скотинка моя бедная, ведь пришёл к тебе добрый дедушка Неждан Незванович, теперь всё хорошо будет, и ноженька болеть перестанет, - говорю ласково, поглаживаю по холке, колдую немножко, чтобы не зашиб ненароком. Слов - то не поймёт, на то он и скотина, но доброту в голосе почует чутче иных разумных тварей, - Ну вот, молодец, хороший коняга. А теперь ножку покажи. Вот так, не бойся...

Начертал посохом колдовским вокруг коняги этой пентаграмму, да и начал колдовать помаленьку. Срастаются конские косточки, куда они денутся.

- И-го-го!!! - удивлённо заржал конь, а вслед за ним и весь собравшийся вокруг народ. Чего это они? Ох ты ё..лки - палки, что же я наделал?! На старости лет - и так опозорился. Я ведь говорил уже, что пиво в замке варят отменное? Так оно и виновато, что вместо одной больной ноги у коня выросли две здоровые. Тяжело колдовать, когда в глазах двоится. Помнится, ещё в молодые годы напились мы с одним знакомым драконом, а наутро я его от похмелья лечил. Так теперь над ним все смеются, Змеем Горынычем дразнят, а он так злится, что аж перегарный выхлоп загорается. А герб российский видали? Это однажды загулял я в кабаке на старой Земле, а этот орёл до меня и докопался. Я сгоряча ему заклинанием шею свернул, а потом пожалел пернатого да и вылечил. Долго он размышлял, какой из двух соображалок ему лучше думается, да и бросил навсегда это бесполезное занятие. Одну башку он законодательной властью зовёт, а другую исполнительной, чтоб не путать. Зато водку жрёт теперь в оба горла.

"А ведь такой головоногий метод наверняка и для прочих вещей годится!"- пришла вдруг в мою голову мудрая мысль, - "Если взять монету золотую, выпить хорошенько да поколдовать маленько... Так ведь я богаче самого короля стать могу. Только монету надо брать поцарапанную или гнутую, иначе от чего же её лечить?" Задумался я над методикой и про всё вокруг позабыл. Бывает иногда такое со мной, как и со всеми прочими научными гениями. Хорошо что воспитанник мой не растерялся, потихоньку схватил меня за мантию, вытащил из толпы и за конюшню затянул, шепчет взволнованно:

- Учитель, бежать вам надо! Папа уже рычать перестал, шипеть начал. Значит, скоро за палачом пошлёт. Не превращайте его в лягушку, я ведь его люблю. Портал я уже наколдовал, полезайте быстрей пожалуйста.

Я хотел - было возразить, но Мишка уже затолкал меня в портал.

***

Приземлился я у Марьи - Искусницы на огороде, да не слишком ловко. Отряхнул я мантию свою колдовскую сзади пониже пояса и огляделся по сторонам зорким взором. Овощи разные кругом растут, морковки всякие, редиски да капусты. А со стороны капустной грядки ко мне не спеша приближается козёл, невинную морду корча и листочками вкусными похрумкивая. Изо всех сил делает вид что просто погулять вышел, а сам норовит меня с тыла обойти. Только я все повадки этой подлой скотины знаю на своём горьком опыте, так что подобрал полы мантии колдовской да и дал дёру. В Машкину избу без стука влетел, не до того было, едва успел дверь за собой закрыть.

Ё...лки зелёные, что за день сегодня невезучий такой? Лучше бы меня козлина этот проклятущий боднул. На Марьиной кровати разлёгся незнакомый здоровенный мужик, а она с ним такое вытворяет... Не даром ведь прозвали её Искусницей! Хотел я потихоньку телепортироваться куда подальше, да только Машка заметить меня успела, смутилась, схватила сарафан и убежала в баню. Ладно, чего уж теперь, останусь с мужиком этим по душам побеседовать, хоть зло своё злющее на нём сорву. Располагаюсь удобно на лавке, любуюсь с некоторым даже интересом на его отвисшую челюсть. Жду терпеливо, когда он очухается и вопросы задавать начнёт. Дождался наконец:

- Пацан, ты откуда взялся? И почему у тебя такие большие уши?

Что пацаном меня назвал, так это даже приятно, в мои - то девятьсот с лишним лет. Значит, хорошо сохранился. А вот чем ему уши острые не понравились? Очень красивые у меня уши, настоящие эльфийские. Все мужики мне завидуют, а девицы заглядываются.

- Ты ещё про глаза спроси, Красная Шапочка. И про зубы!

Выращиваю себе вампирьи клыки и мило так улыбаюсь. Хорошо получилось, энтот амбал аж вздрогнул и побледнел слегка. Наваждения -то мне всегда хорошо удавались. Вскоре промолвил он почти не испуганным голосом:

- Чёрт, да ты издеваешься!

- Я не чёрт, а Неждан Незванович Заречный, злой колдун. Сегодня особенно злой. А с чёртом сейчас познакомишься.

Достаю из кармана маленького ручного чертёнка, совсем ещё зелёного, и ставлю его на стол. Тот сразу потешно плясать начал, постукивая копытцами и помахивая хвостиком, рожи смешные нахалу этому корчить.

- Если ещё раз нахамишь, так отправлю к его бабушке, она гостям всегда рада... - я выдержал очень длинную и очень многозначительную паузу, - А что я издеваюсь, так это ты верно угадал, придурок!

Знакомец мой новый зубами от злости заскрежетал, бровями насупился, того и гляди из ушей пар пойдёт. Сжал он кулачищи свои пудовые и с кровати вскочил, недобро этак на меня смотрит, видать примеривается, куда бы мне для начала врезать. Не ведает дитё неразумное, с кем оно сдуру связалось. Я заклинание простенькое прошептал, подвесил детинушку эту к потолку да там и оставил виснуть. Мужик орёт благим матом, и не благим тоже. Красиво орёт, так даже я не умею. Жаль пергамента под рукой не оказалось, а то записал бы и выучил на досуге, вдруг да пригодится.

А я тем временем за столом посиживаю, Машку дожидаюсь, самогон оставшийся допиваю. Только слишком уж быстро опустела посудина. Догнаться хочется - аж сил никаких нет, а самому за бутылкой сходить лениво. Где же моя ненаглядная, сколько же можно красу свою девичью мыть? Стыдно ей видать, потому и заперлась она в бане. А настроение у меня премерзейшее. Проклясть кого - нибудь что ли, хоть душу отвести? Вот только кого? Марью жалко, а мужика этого я совсем не знаю. Он ведь только тем и виноват, что оказался в ненужное время в ненужном месте. Отец Герасим конечно сволочь, но лично мне он гадости ни одной не сделал, просто не осмелился. А барон Розенблюм дураком уродился, так зачем же его ещё и проклянать? В голову мою мысли мудрые частенько заглядывают, вот и теперь одна залетела, крылышками своими порхая. Пожалуй, прокляну - ка я баронессу Сару, ведь из - за стервы этой вся жизнь в замке кувырком и пошла. Да и пасынка своего Мишку извела она своими придирками, он давно уже меня просил сотворить мачехе какую - нибудь гадость.

И произнёс я проклятие страшное, наслал на баронессу болезнь неизлечимую. По - научному хвороба такая бешенством матки называется, а по - простому повышенной бл@довитостью. Пускай у старого барона рога ветвистые растут, не одному же мне щеголять таким стрёмным украшением! Авось застукает её со слугами своими на сеновале да и прочь прогонит, а в замке Розенблюмовском жизнь плавно съедет в прежнюю накатанную колею, тогда и назад возвернуться можно будет. На душе полегчало немного, но выпить ещё сильней захотелось, а Марьюшки моей милой всё нет и нет.

- Эй, мужик! Если я тебя отпущу, ты за бутылкой сходишь?

- Ты отпусти сперва!

Приземлил я его не слишком ловко, мордой об стол случайно стукнул. Если честно, то не совсем случайно, я ведь сегодня злой колдун. Вроде бы мелочь, а приятно. Встряхнул он своей ушибленной башкой, да и стал размышлять, чего ему больше хочется: навернуть - таки мне своим кулачищем жестоких драндюлей или выпить в моей приятной компании. Даже мыслей читать не надо, все они крупными буквами на разбитой морде написаны. Благоразумие всё же победило и мужик стал одеваться. Джинсы потёртые одел, майку морскую полосатую и фирменные кроссовки. Теперь ясно, откуда он взялся - из дырки выпал. У Марьи на заднем дворе дырка есть в параллельный мир, так оттуда частенько всякая гадость сыплется. На той неделе целая куча коровьего навоза выпала, так она и рада: пригодится мол на удобрение. А теперь этот хрен вывалился, и тоже пригодился...

- Далеко идти - то?

- Да рядом совсем. В погреб слазь, вон в том углу крышка, там пузырей немеряно.

- А сам не мог?- огрызнулся мужик уже не слишком уверенно и полез. С наукой логикой он явно не в ладах, иначе не стал бы задавать такие дурацкие вопросы.

- Если бы я сам слазил, так сам бы и пил, а ты бы висел и облизывался, - отвечаю погромче, чтобы ему внизу слышно было. Вскоре он с бутылью вернулся, разлил по полному стакану.

- Давай, за знакомство! - дали, хорошо пошла.

- Тебя как зовут - то, знакомец? - спрашиваю.

- Вованом! - протянул он свою огромную лапищу, да и сжал мою изящную ладонь что есть сил. Это у варваров на Старой Руси обычай дурацкий такой есть - силушкой молодецкой померятья. Превратил я руку свою в стальные тиски да и жму помаленьку. Покраснел Вован, потом побледнел и даже зеленеть начал, засопел одышливо, закряхтел натужно, перданул вонюче да и сдался наконец на милость меня, победителя.

- Ну ты и силён! Уважаю! - потёр он свою раздавленную длань, загривок бычачий почесал глубокомысленно, - Так ты, выходит, здешний авторитет? Извини, братан, если что не так...

Налил Вова по второй, только выпить мы не успели, в горницу Марья лебёдушкою вплыла. В красном праздничном сарафане, личико милое нарумянено да набелено, вся в жемчугах... Семь пудов красы неописуемой. Залюбовался я на милку свою ненаглядную, да только у неё привычка дурная такая есть - ежели в чём виновата, так сама первой орать и начинает. Вот и теперича ручищи свои распрекрасные да разлапистые в боки упёрла да и на меня напустилась фурией злобною:

- Неждан, ты зачем Вовику нос разбил? Ты мне не муж законный, а просто так, правов никаких не имеешь руки распускать!

- Да не, это не он. Это я сам упал, когда за бутылкой лазил, - соврал Вова, старательно корча самую что нинаесть честную морду. За старания эти я его даже зауважал слегка.

- Если ходить уже не можешь, так на%@фига ты за пузырём полез, собака? И так цельное ведро уже вылакал, скотина! Ты что, пьяница? Иль меня подождать не мог? И зачем я, дура, с тобой связалась?!!!

- Что дура - это точно! - спокойно ответил Вова. Выпил стакан, огурчиком солёным похрумкал неспешно. Пока милка моя глазами его прожигала, я тоже свой стакан втихаря осушить успел. Ой, что сейчас будет!!! Магическая битва случиться может, и счёт будет не в мою пользу. Бежать отсюда надо, да побыстрее. Марья сильная ведьма, если разозлится - так и мне мало не покажется. Лучшею моей ученицей была, силу свою колдовскую с юных лет показать любила. Летала в колыбельке своей по всей избе, штуки пилотажные на ней заковыристые всяческие вытворяла, родителям своим на головы метко писяла. Горжусь я такою выученницей, но лучше гордиться я буду в другом месте и чем дальше отсель, тем безопаснее.

Так -то Машка девка добрая и даже не слишком гулящая, только вот норов у неё дюже вредный. А всё потому, что замуж она сильно хочет. Лет триста хочет уже, да не везёт с женихами бедняжке. С одним совсем было сладилось, но поругались они однажды, и послала его Машка сгоряча к лешему. Наутро одумалась и искать его стала. Весь лес на метле облетела, всю нечисть лесную на уши поставила, да так и не нашла. Или в болоте сгинул храбрец, или сбежал сперепугу за тридевять земель. Погоревала Марья, да и нашла себе другого. Хороший парень был, только слишком уж ревнивый. Однажды заявился к милке моей в неурочный час, я даже мантию свою колдовскую одеть не успел. Так он сразу ругаться стал разными нехорошими словами и Марьюшке глаз подбил, а она его всердцах обозвала козлом. Вон он, бедняга, по двору скачет. Чуть не забодал, скотина такая.

Пробовала Машка и меня окрутить, да снова неудача у ней случилась. По округе слушок прошёл, что она мне родной правнучкой приходится, так все попы нас венчать и отказались. Сплетню-то эту я сам нарочно запустил, чтобы и от женитьбы нежеланной отвертеться, и с Марьюшкой не поссориться. Так что она меня по-прежнему любит, вот только порою сильно недолюбливает. А теперь ей свеженький лопух подвернулся, из дырки выпавший, ничего о ней не знает, потому она в него и вцепилась. А Вован вроде неплохой мужик, решил я его спасти, да и себя заодно. Наколдовал я портал в пещеру, где иногда занимаюсь всяческими мудрыми размышлениями, взял Вовку за руку и едва успел выдернуть его из - под Машкиной молнии. И впрямь дура, так ведь и избу спалить недолго.

Выпали мы из портала кубарем на какие - то грязные доски. Ё...лки - палки! Ну не колдуется мне сегодня. Вместо пещеры оказались мы на полу трактира старого Глорина. Видать, подсознание моё сработало. А всё изменщица виновата, молнией своей мне всю настройку тонкую сбила.

- Рррррррыыы!!!!! - промолвил я тихонечко. Это мне показалось, что тихонечко, а народ из кабака к выходу повалил, локтями друг дружку расталкивая. Кто ходить уже не мог, те удирали ползком. Даже Глорин под барной стойкой спрятался. Остались только двое здоровенных орков - наёмников, эти красномордики больше боятся трусами прослыть, чем попасть своими харями под мою горячую колдовскую руку.

- Хозяин! Вылазь, не трону. Пузырь захвати и закусь.

- А ты уже перестал гневаться, Неждан Незваныч? - с опаской спросил гном.

- Пока стакан не выпью, буду гневаться, причём конкретно на тебя!

- Несу, несу! - самогон появился так быстро, что я едва успел заметить промелькнувшую гномью бороду. - Сейчас и закуска будет, подождать соизвольте, - раздалось из-под стойки пискляво. Всё ещё боится, болезный. Обычно-то я добрый колдун, но порою бывает и у меня плохое настроение, так что понять его можно.

- Неждан Незванович, ты случайно не врач? - спросил меня Вова.

- Случайно врач. Ладно уж, подлечу твою морду, только сперва протрезветь надо. Завтра утром напомни, а то ведь невзначай позабуду.

- Да морда - это ерунда, не впервой. Я ведь в психушке сейчас или где? Раз такие глюки страшные начались, значит у меня опять белая горячка.

- Здоров ты, Вован, просто в параллельный мир провалился. Так что привыкай ничему не удивляться, у нас и не такие чудеса случаются.

- Это как в фантастике пишут? Здорово! Я книжки читал иногда, но думал там одно сплошное враньё пишут... Так выходит это всё взаправду?!!!

Радуется словно ребёнок, которому игрушку новую подарили. Большую, с целый мир размером. А что игрушка эта опасная, ему и в голову дурацкую не приходит. Это раньше переселенцы почти все выживали, а теперешние слишком изнежены техническим прогрессом, сами делать ничего толком не умеют, потому и мрут как мухи. Но Вован похоже не из слабых, авось и приживётся.

- А почему тут все по - русски говорят? - спросил меня Вован озадаченно.

- Так из межмировых дырок сюда сплошь одни русские сыплются. Другие - то пьют гораздо меньше, под ноги лучше смотрят и не шляются с перепою где попало, потому и намного реже к нам проваливаются. Столько сюда нападало вашего брата, что древним народам потесниться пришлось и убраться отсель в дремучие леса, зыбучие болота и непроходимые горы. А кто остался - так тем пришлось русский язык выучить, чтобы не получать ежедневно по морде. Даже Средиземье наше в Новую Русь переименовали.

- Так ты русских не любишь?!!! Да я тебе щас...

- Охолони, герой. Я ведь сам наполовину русский, мама моя ведьмой была и когда тыщу лет назад Русь крестить стали огнём и мечём, так она едва успела на метле своей от мракобесов этих удрать сюда, на Новую Русь. Здесь она и папу моего повстречала, а он по национальности был эльфом и звали его Незваниэль, ненаследный принц Светлого Леса. Вот так случайно и получился я, Неждан Незванович Заречный.

- Ну ты извини в натуре блин, это просто характер у меня горячий и чурок я всяких не люблю. Я ведь в десантуре служил и через прицел калаша на всякие нерусские морды насмотрелся.

- Ты в своём мире кем был? - спрашиваю.

- Ик...сториком.

- Летописи писал, значит?

Что-то не похож этот малый на летописца. Колдую совсем легонечко, чтоб не врал и всю правду говорил.

- Не писал я летописей, читал их только. Студент я в натуре, на историческом факультете учусь, четвёртый курс закончил.

- А чем на жизнь зарабатывал?

- Рэкетиром был.

- Это что за профессия такая непонятная?

- Да вроде разбойника, только намного круче. Менты все куплены, лохи заявлять боятся, а в случае чего адвокат всегда отмажет.

- И не стыдно тебе, детинушка?

- А чего мне стыдиться? У нас это самая престижная работа, даже в Госдуме сплошные бандиты и воры заседают, покруче меня. Тырят они по-крупному, меньше чем за лимон и жопу с кресла депутатского не поднимут. Даже посадить их нельзя, у них иммунитет.

- Прийдётся тебе профессию менять, Вова. В нашем мире адвокатов не водится, зато палачей в избытке. Да и разбойников развелось столько, что добычи на них на всех не хватает, уже с голодухи друг дружку грабить начали. Если драться хорошо умеешь, так лучше иди в наёмники.

- Умею, щас покажу. Вон тем краснорожим драндюлей хороших вставлю, а то рожи у них больно наглые. Нафига они на меня своими зенками так пялятся, падлы?

Перепил Вова, на приключения потянуло. Пытался я кореша своего удержать, да не сумел совладать с его агромадной тушею. Нетвёрдой походкою Вован направился к оркам, слово какое-то обидное им сказал. Даже оружия у него никакого нет, а орки эти опытные солдаты, все в шрамах и медалями увешаны. А ведь мог бы прожить долгую и счастливую жизнь, герой хренов. Даже поговорить с ним толком не успел, расспросить, что в его родном мире нового случилось, интересного. Ещё и хоронить дурня этого за свои деньги придётся, не оставлять же труп собакам на растерзание. Орки оскорблённые с лавок вскочили, клыки оскалили и за ятаганы свои схватились. Я с горя налил себе полный стакан, выпил за упокой души своего нового друга и глаза закрыл, чтобы не смотреть на жестокое убийство. Уши заткнуть забыл, потому и услышал жуткий грохот. Ну зачем они его так громко убили, могли бы и потише! Долго я с закрытыми глазами сидел. И открыть их страшно, и посмотреть интересно, что же от Вована осталось. Ну и посмотрел... Покойник за столом сидит, самогонку пьёт, а красномордые по стенке медленно сползают на пол.

Ааааааа!!! - заорал я и потерял сознание. Возвращаться в мир живых не хотелось, но нехотя пришлось. Призрак бил меня по щекам огромной как лопата ладонью и приговаривал:

- Очнись, братан! Очнись, ты чё, в натуре!

Призраки - они ведь бесплотные, значит жив Вован вопреки всем законам логики. Вспомнилась цитата из книги великого Мерлина: "Если ты увидел невероятное, значит либо оно и впрямь случилось, или пришли к тебе в гости злобные глюки". Примем пока первую гипотезу как рабочую, обдумаем её со всех сторон мудрыми своими мозговыми извилинами...

- Бухать будешь, братан? - с ехидною мордою спросил Вова и поставил на стол стакан самогона. Даже с пола подняться не помог, вражина этакий. В былые -то времена старших больше уважали. Заползаю я на лавку, наворачиваю стакан. Мир сразу перестал казаться таким пугающим и странным, даже уютным каким-то стал. А в трактир народ возвращался помаленьку, видать решили, что это я на орках зло сорвал, и теперь меня можно не опасаться. Один зелёный гоблин настолько обнаглел, что попросил на кружку пива.

- Да провались ты, попрошайка, к чёртовой бабушке! - говорю ему всердцах.

В полу с громким треском возникла дыра, и гоблин в ней изчез, а бегство народа повторилось.

- Вован, а чем это ты орков так приголубил? - задумчиво спросил я, глядя на это столпотворение, - У тебя и оружия вроде нет никакого.

- Так моё оружие всегда со мной, - Вовка с гордой мордой показал мне свой кулачище, - я ведь боксёр, мастер спорта. Ты мне лучше скажи, куда этот зелёный хмырь делся?

- Куда я его послал, туда и делся. Я ведь колдун.

- Ну ты и крутой, чёрт возьми! - уважительно произнёс Вова.

Мой чертёнок тут как тут, выжидательно этак на Вовку уставился, копытцами своими пританцовывает от нетерпения.

- Дай ему что-нибудь, раз уж обещал, а то не отвяжется. Если обманешь, так он тебе пакость какую-нибудь мелкую устроит. Особенно любит шнурки на ботинках один к другому привязать, потому я и хожу в сапогах.

Порылся Вован в карманах джинсов и нашёл там пару семечек, положил на стол. Чертёнок одну копытцем разбил, достал вкусное ядрышко и довольно захрумкал. Вторую я убрал потихоньку, а то ведь от обжорства понос у него начнётся, а мне потом мантию колдовскую стирать.

- И зачем ты такого вредного питомца держишь?

- Так от него ведь не только вред, польза тоже есть. Если кто чёрта помянет, так обычно появляется самый ближайший. Этот-то зелёный ещё совсем, пакостить умеет только по мелочи, а вот если заявится его бабушка, то всем мало не покажется.

Язык мой - враг мой. Зацокали копытца на высоченных каблучках, серой запахло и ещё какими-то терпкими духами. Сандрина появилась во всей своей чертовской красе. Шёрстку в лиловый цвет покрасила и завила мелкими кудряшками, рожки и пятачок ярко - красным лаком покрыла, а из одежды на ней - только золотые браслеты и серьги с пудовыми бриллиантами. Бёдрами игриво покачивает, хвостиком помахивает, ресничками похлопывает.

- Здравствуй, Неждан Незванович! Благодаствую тебя за гоблина, было очень вкусно. И ты здравствуй, внучек.

Чертёнок в ответ запищал на своём чертячьем языке, русского-то он ещё не выучил. Бабушка ему в ответ ласково прорычала что-то, и малец так обрадовался, что по всему столу прошёлся колесом, сделал тройное сальто и свалился в мой стакан. Я его сразу за шкирку выловил, рановато ещё ему напиваться.

- Угостите даму самогоном, мальчики, - произнесла чертовка томно, усаживаясь на Вовкины колени. Тот не растерялся, одной рукой наливает, а другой уже сиську кудрявую тискает.

- Экзотика, блин! - Вова выпил, поставил на стол пустой стакан и за вторую сиську ухватился, - У нас таких мохнатеньких красоток нету! Ты солько за ночь любви берёшь, милашка?

- Одну душу, - довольно промурлыкала в ответ Сандрина.

- Да забирай, для такой красавицы ничего не жаль.

Пока эти голубки межь собой ворковали, я бутылку допить успел и заказал другую. Глорин успел и закуску спроворить, по высшему разряду, аж стол ломится. Я за гусиную ножку взялся, это ведь моя любимая птица, а чертовка наманикюренным коготком виноградины поддевает и Вове скармливает. Тем врменем орки побитые со стенки стекли, оклемались немного и по своему обычаю приползли к Вовану на карачках.

- Великий вождь всех вождей, возьми нас под свою руку или убей нас своей рукой! - торжественно произнёс тот из них, который получил в лоб. У другого была выбита челюсть, поэтому говорить он не мог, но тоже промычал что-то подобающее случаю.

- И что мне теперь делать с этими придурками? - Вова озадаченно почесал затылок, - Я ведь в этом мире первый день, порядков-то здешних совсем не знаю.

- Да что хочешь, то с ними и делай, - ответила Сандрина и ослепительно улыбнулась, показывая все три ряда острых как у акулы зубов, - Ты ведь их в честном бою победил, сладенький мой, а насмерть не убил, так что теперь они твои со всеми потрохами. Можешь на галеры их продать, за таких силачей большу...ущие деньги заплатят. Или себе оставь, слугами верными тебе станут, а если понадобится, так и жизни свои за тебя отдадут. Только сначала надо бы их кастрировать, чтобы смирными да послушными стали, иначе потом с ними хлопот не оберёшься. Можно прямо сейчас, у орков яйца вкусные, я пару раз пробовала.

Накрашенные губы чертовки снова расплылись в улыбке, а красномордые сильно побледнели.

- Ты лучше колбаски покушай, милая, а слуг моих новых калечить пока не надо, - Вова взял со стола палку салями и нежно засунул Сандрине в пасть, и она на время заткнулась, - Посмотрим, как вести себя будут. Неждан Незванович, ты объясни мне толком, как их под руку-то свою брать?

Под моим чутким руководством церемония состоялась. Вован возложил обе длани оркам на головы, слова я ему подсказывал, и он старательно повторял за мной с жутким акцентом. По-орочьи говорить не просто, сплошной рык и хрипение, но Вова кое-как справился.

- Как вас зовут - то, мудаки.

- Меня Грххырыгрр, а брата моего Гхррырргырр, о великий вождь всех вождей!

- Я по вашему рычать должен каждый раз, когда хочу вас позвать?! Как ваши имена на нормальный русский язык переводятся?

- Прости, о великий вождь всех вождей! Зови меня Задолбаем, а брата моего Раздолбаем.

Услышав это новоиспечённый вождь почему - то заржал так, что чертовку с колен уронил и сам на пол свалился. И чего он такого смешного нашёл? Нормальные орочьи имена, даже очень распространённые...

Вова взобрался обратно на лавку, всё ещё продолжая посмеиваться, ловко дёрнул Сандрину за хвост, и та с испуганным визгом приземлилась на прежнее место. Она хотела - было обидеться на такое обращение со своей драгоценной особой, но Вова ласково почесал её между рожками, и чертовка сладострастно заёрзала по его коленям попкой, залезла шаловливым хвостиком ему под полосатую майку и стала кисточкой на конце того хвоста нежно поглаживать и щекотать милёнку спину. Тем временем Вован пальцем поманил к себе Раздолбая и без предупреждения дал ему пощёчину. Орочья челюсть с громким хрустом и лязгом встала на место.

- Благодарю за возвращённый дар речи, о великий вождь всех вождей. Прости великодушно нас, неразумных, не разглядели мы сразу, что ты ещё и величайший шаман из всех шаманов, - вполне внятно произнёс Раздолбай, и оба брата распростёрлись перед Вовкой ниц, громко стукнувшись об пол лбами.

- Да не за что! Только слишком длинно вы говорите, не люблю я этих китайских церемоний. Зовите меня босс, или просто Вован. И с пола вставайте, хватит животами грязь подтирать.

- Слушаемся и повинуемся, о великий вождь всех вождей и величайший шаман из всех шаманов, босс Вован, - рявкнули хором братья, встав по стойке "смирно" и выстроившись в шеренгу.

- Неждан Незваныч, они вправду такие тупые или прикидываются?

- Котелки у них не хуже наших с тобой варят, а вот вековые свои традиции отбросить они не могут. Они ведь так считают, что если уж стали твоими рабами по долгу жизни, то почётнее служить самому великому господину. Потому так и будут величать тебя на словах, а если смогут помочь тебе на деле возвыситься, так и жизней не пожалеют, на любой подвиг пойдут.

- Восток - дело тонкое, - проговорил Вова себе под нос и надолго задумался, почёсывая затылок. Потом с лавки встал и пальцы веером растопырил.

- Короче слушай сюда, братва, в натуре!!! - рявкнул он так, что в окнах кабака полопались бычьи пузыри, - По случаю моего хорошего настроения освобождаю вас от рабства и назначаю полноправными бойцами моей бригады! За любые попытки подхалимажа буду жестоко наказывать, а за верную службу щедро награждать! А теперь как нормальные пацаны садитесь за стол и давайте обмоем это дело...

- Спасибо, босс!

- За твоё здоровье, Вован!

Мы взяли ещё бутылку, потом ещё... а дальше я уже ничего не помню.

Продолжение следует.