Аннотация: Дальнейшие события, из которых будет понятно, что дело очень запутанное и у него много участников.
Часть четвёртая
Тайны и компроматы
Глава первая. Лёгкое знакомство
(Лето 2016 года)
- Маслоу - идиот!!
Очередное заявление господина Шалыганова было встречено любопытными взглядами. Впрочем, присутствующие на банкете уже составили себе представление о шумном госте из далёкого Новосибирска. Трезвый он был у всех как кость в горле, а пьяный и вовсе стал неуправляем. Никто уже не мог определить, с чего начался разговор и как они перешли на Маслоу, но у Игоря Валентиновича Шалыганова явно было что сказать своим благодарным слушателям. Поднявшись и бодро размахивая недопитым бокалом, он напористо продолжил:
- Я говорю, что Маслоу - идиот! Почему он поставил в основу своей пирамиды физиологические потребности? Основа всего - это страх! - Он сжал вторую руку в кулак, словно хватал невидимого Маслоу за горло. - Когда животное боится - оно убегает. Оно не мочится, не размножается, не ест, не спит. Оно спасается бегством! Человек недалеко ушёл от животного. Наше тело - и есть животное!
- Вот уж кто животное - так это сам оратор, - негромко предположил серьёзный господин в хорошо сидящем костюме, по фамилии Никитин. Он приходился родственником устроителю презентации, после которой, для избранных, и был устроен этот банкет. Наверное, сейчас не только Никитин жалел, что в число "избранных" угодил новосибирский гость.
- Да! Я - животное! - Шалыганов со стуком поставил бокал на стол, чем вызвал вздохи облегчения у ближайших соседей. - Но я - животное с хорошим слухом. Вы, кстати, тоже животное, хотя и прикидываетесь человеком.
- Вот интересно, а почему вы ставите в основу именно страх? - с мрачной решимостью вступил в спор Никитин, которого тема задела за живое.
- Да потому, что всеми без исключения живыми существами руководит именно страх! И чем примитивнее человек - тем больше страх им руководит. Возьмите американцев!
- Ну, если верить в то, что у них был всплеск рождаемости через девять месяцев после взрыва небоскрёбов - то как раз ими руководит не страх, а потребность размножаться.
- Чушь! - Шалыганов решительно махнул рукой и счастливо удержался на ногах. - Они трахаются от страха... Нет, не так! Они сексом глушат страх! Сами ведь сказали... - Он пощёлкал пальцами. - Как этот фильм называется? Там одна тёлка говорит: "Это как похороны: у всех на уме только секс". Ну, у нормального человека на похоронах что на уме? - Он постучал себя по лбу. - Секс разве? А у американцев - секс!
- Это плюс для их нации, - заметил Никитин, всё ещё сохранявший серьёзное выражение на лице, несмотря на то, что большинство за столом откровенно улыбались теме спора.
- О, да! - Горячо согласился Шалыганов. - Нация, которая начинает трахаться от страха - неистребима! Но! - Он обвёл присутствующих за столом взглядом своих налитых кровью глаз. - Такая нация - это страшная нация!
То, что часть слушателей уже откровенно покатывается со смеху, господина Шалыганова не смущало.
- Чего хорошего можно ждать от нации, которая на похоронах думает о сексе, в момент траура думает о сексе, от страха думает о сексе, при любом катаклизме думает о сексе? Они думают так: "Хорошо, что не я! А раз не я - значит, успею ещё разок трахнуться!"
- Господин Шалыганов! - вмешался один из более пожилых гостей. - Держитесь в рамках! Здесь дамы!
Оратор отмахнулся.
- Дамы поймут! Их, кстати, это тоже касается! Я считаю, что добра от такого народа, который чуть что - бросается в постель, ждать бессмысленно! Всему своё время: время собирать... что там... камни, время бросаться... то есть, разбрасываться, время скорбеть, и время заниматься сексом!
- Да сядь уже! - тихо потребовал сосед Шалыганова, невысокий, остроносый Марк Лисовской. Это он привёл новосибирского гостя на банкет и уже сто раз пожалел об этом. - Сядь! - прошипел он, дёрнув оратора за рукав и заставив упасть наконец на стул. - Хватит с тебя.
- А знаете, во всём этом пьяном бреде есть рациональное зерно, - заметил один из присутствующих, который с самого начала беседы не вмешивался, но очень внимательно слушал. Обращался он к своему соседу, такому же спокойному и внимательному. - Страх - это основа всего. Нужно только уметь им пользоваться. Я должен познакомиться поближе с этим Шалыгановым.
Собеседник подумал, пожал плечами, но потом кивнул.
- Попробуйте, господин Морин, но учтите: у этого парня здесь покровитель, который наверняка его уже предупредил, что с вами не следует связываться.
- Это ты о Лисовском? По-моему, он уже сам не рад, что притащил с собой это чучело, - бросил тот, которого назвали Мориным.
Марк Лисовской действительно сидел как на иголках, и на его выдающейся, остроносой физиономии, застыло выражение скуки пополам с брезгливостью. Но он внимательно следил за тем, что происходит. Некоторые считали, что у Лисовского патологически развитое чувство ответственности, и это чувство должно было рано или поздно подсказать ему, что пора уводить Шалыганова с пирушки. Иначе он от слов перейдёт к пляскам на столе или дуэли на саксофонах.
- Старина Марк нам не помешает, - добавил господин Морин и похлопал соседа по колену. - Он же не будет ходить по пятам за своим буйным другом. У него своих дел достаточно. Нет, он нам не помешает...
* * *
По взгляду на высокую, коротко стриженную блондинку, стоявшую поодаль, у одного из декоративных каминов, можно было сразу определить, что она к числу гостей не относится. На ней были строгие чёрные брюки, белая рубашка с острым воротничком, маленький галстук и жилетка "под мужскую". Всё это давало понять, что она тут - служащая, либо заведения, либо одного из гостей. И действительно, едва она поймала выразительный взгляд Лисовского, как тут же кивнула и вышла из зала. Она направлялась на улицу, чтобы пригнать со стоянки машину, но на верхней ступеньке лестницы на неё чуть не налетел парень лет тридцати, тоже одетый не для вечеринки: в чёрном кожаном пиджаке поверх легкомысленной футболки.
- Смотри, куда идёшь! - выговорила ему блондинка, но вместо того, чтобы пройти мимо, уставилась со странным интересом.
Парень тут же забыл, куда шёл сам, вынул руки из карманов чёрных джинсов и доверительно спросил:
- А что это ты на меня так смотришь?
- Так, одного знакомого напомнил, - ответила девица, окинув взглядом его лицо и шею, на которой, над широким вырезом футболки, блестела серебряная цепь.
- Надеюсь, воспоминания приятные? - тут же ухмыльнулся этот тип.
Она поморщилась.
- Его убили.
- Оу? Серьёзно?
- Ага! Пырнули ножом вот сюда. - Она жёстко ткнула его пальцем в живот, рассчитывая таким маневром заставить отступить с дороги. Палец наткнулся на упругий "мышечный корсет", а обладатель этого "корсета" не сдвинулся с верхней ступеньки ни на миллиметр.
- Да ладно! - протянул он. - Слушай, я тут за шефом пришёл, надо его домой отвезти.
- Какое совпадение! Я тоже.
- А кто твой шеф?
- А твой?
Он наконец сдвинулся с места и поманил её за собой, к раскрытым настежь дверям зала.
- Вон тот, который стоит у эстрады.
- Никитин? Импозантный мужик. Холостой?
- У него жена, - разочаровал собеседник. - Он её любит, хотя она не может жить без аппарата искусственной вентиляции лёгких.
Девица сочувственно кивнула - и он тут же спросил:
- А твой шеф?
- Угадай с трёх раз. Если не угадаешь - ищи самого буйного.
- Ты чё?! Серьёзно? Этот "сибирский пельмень"?
- Для пельменя он слишком костлявый, - фыркнула она. - Но всё равно, весит много, чтобы тащить волоком. Так что мне пора. Пока он ещё на ногах держится. - Сказано всё это было с мрачной решимостью.
- Стой! - Он ухватил её за запястье. - Что делаешь вечером?
- Укладываю шефа в постель.
- Может, помочь?
Она критически оглядела его с ног до головы.
- Вообще-то, он предпочитает девочек.
- Так я тоже! - доверительно сообщил парень, снова приблизившись.
- Тебе никто не говорил, что у тебя внешность потенциальной жертвы? - серьёзно поинтересовалась она.
- Почему? - удивился он.
- Убить хочется.
Обойдя нового знакомого, девица направилась вниз по лестнице. Он тут же повернулся, перевесившись через перила:
- Меня Славой зовут, а тебя?
- Инесса, - бросила она.
- Инна, значит?
- Инесса! - повторила она значительно и прибавила шагу.
- Инесса! - повторил парень задумчиво и почесал затылок. Потом опомнился и направился в зал, чтобы доложить шефу, что можно сваливать с этого весёлого праздника.
Глава вторая. Кто есть кто
- Когда вы наконец закроете этого типа?!
- Мы работаем над этим.
Произнеся этот уклончивый ответ, полковник Баринцев подумал: "Интересно, я тоже всегда ору и еду на тех, кто младше меня по званию?" Разговор происходил в кабинете одного из руководителей УВР*, защищённого от прослушивания и прочих подобных неожиданностей. Генерал, само собой, уклончивости не принял и продолжил с напором человека, который считает, что повышение тона стимулирует мозговые процессы у подчинённых:
- Полковник! Я от вас только и слышу это "работаем". Когда будет результат?
Генерал Дмитрий Иванович Чёрный был хорошим, добрым начальником, и всегда радел о своих. Он не жалел сил на улаживание внутренних дел, следил, чтобы ребятам не зажимали зарплату, вовремя начисляли премии и компенсации, но с него самого требовали результатов, результатов и только результатов. Приходилось строжиться. К тому же, полковник Баринцев был человеком чутким, понятливым, и не обижался. Он и сейчас не обиделся и спокойного тона не поменял.
- А что у нас есть на Морина? - риторически спросил он. - Мелочь. Если мы его сейчас закроем, его адвокаты отмажут и отбелят, так что будет вообще не подступиться. Мы надеялись получить что-нибудь существенное после того, как был арестован Шеллер, но оказалось, что напрямую они не связаны. Да и вообще, этот Шеллер не стоил того, чтобы тратить на него столько времени. Пусть бы его делишками полиция занималась.
Какая-то досада в его слова просочилась, и генерал это заметил. Поэтому поспешил утешить:
- Зря вы недооцениваете свою работу. Вы разоблачили предателя в своих рядах! Так? И именно благодаря этой операции по задержанию Шеллера. Ладно, расскажите мне, что у вас есть на Морина.
Полковник вздохнул, протянул руку и взял со стола толстую папку.
- Михаил Станисловович Морин, более известный, как МСМ. Шантажист, имеет связи во всех деловых кругах города, близко знаком с некоторыми депутатами... Может быть... Я подчёркиваю: может быть, он связан с серией заказных убийств, совершённых в мае того года. - Полковник закрыл папку и посмотрел на генерала. - Но может быть, и тут выйдет так же, как с Шеллером, от которого мы ожидали, что он сдаст Морина, а он, как выяснилось, с ним даже не сталкивался. Увы, всё это бездоказательно! - Но совсем огорчать генерала Чёрного полковнику не хотелось, поэтому он придвинулся ближе и сообщил уже более энергичным тоном: - А вот месяц назад с нами связался человек, который сказал, что осуществляет защиту данных у Морина, и готов предоставить полное досье на всех, кто "висит" у него на крючке. Мы запланировали встречу, уже обо всём договорились, но в последний момент этого человека что-то спугнуло, и он не появился.
Генерал задумчиво потянул себя за нижнюю губу. У него она была роскошная, полная и выдающаяся, так что под ней даже меньше бросалось в глаза наличие двойного подбородка.
- Может быть, липа? - проговорил он неторопливо. - Набивал себе цену?
- Мы тоже так подумали, - живо ответил Баринцев. - Но нам удалось отследить по звонкам, с кем мы разговаривали. Это - Никитин Сергей Андреевич. У него собственная фирма, он предоставляет услуги по обеспечению безопасности компьютерных сетей. Человек солидный, с большим стажем работы. Ну и самое главное - один из причастных к Морину и его компании людей. Есть о чём подумать. Что если это правда и у него действительно имеются какие-то секретные базы данных МСМ? Я принял решение внедрить нашего агента в окружение Никитина и Морина и попытаться понять, что происходит. В случае, если появится такая возможность - агент вступит в контакт с Никитиным. Операция готовилась тщательно, с соблюдением полной секретности. Надеюсь, сработает.
Генерал снова потянул себя за губу и даже повернулся к полковнику, но передумал и не стал спрашивать фамилии агента. Вместо этого поинтересовался:
- Вы уверены, что парень справится?
- Он лучший из лучших, - напомнил Баринцев. - Если не справится он, остальным там делать нечего.
- Знаете, меня всегда тревожит, когда вы так говорите, - признался Чёрный.
Полковник позволил себе загадочно улыбнуться.
- Тут нет никаких секретов, - признался он. - Я просто хочу подстраховаться, поэтому не произношу имена тех, кто задействован в этой операции, вслух.
Генерал уже сам догадался, что речь идёт о Игоре Сокольском, который действовал в рамках заранее созданного образа "бизнесмена Шелыганова".
- Разумная предосторожность, - согласился Чёрный и по нему чувствовалось, что он вполне удовлетворён разговором. Ему оставалось лишь ждать результатов.
___________________________
* УВР - Управление Внутренней Разведки. Вымышленное подразделение, подчинённое ФСБ.
* * *
Вечерний Питер радовал разноцветными огнями и тёплой погодой. Впрочем, тому, кто сидит в машине, это всё равно.
- Познакомилась со Славой Ольгиным?
- Ага. - Белобрысая девица на водительском месте внимательно смотрела по сторонам, выруливая на новеньком тёмно-зелёном "Патриоте" из плотного ряда припаркованных машин.
- И как? Похож?
- На своего отца? - Она разочарованно поморщилась. - Одевается похоже. А ты что про него узнал, пока в архиве копался?
- Ничего особенного. Носит фамилию папы, хотя тот никогда не был женат на его маме. Несколько лет назад получил условный срок за нанесение тяжких телесных повреждении.
- Во как! - Она глянула на господина Шалыганова, который сейчас сидел рядом с ней, не обнаруживая особых признаков опьянения. Ну разве что, лицо у него было красное, и он старательно обтирал платком пот.
- Тривиально, как мир, - продолжил он при этом. - Застал жену в объятьях старого друга, стукнул того в морду, потом добавил. Не скрывался, не бегал, признал вину. А вот Гоша Ольгин, его отец - тот был личностью незаурядной!
Она решительно поджала губы, словно упомянутое собеседником имя резануло её слух, но ей во что бы то ни стало не захотелось этого показывать.
- Не хочешь - не буду касаться темы, - предложил собеседник, понимая, что у каждого человека в прошлом есть что-то дорогое и неприкосновенное.
- Говори! - потребовала она, не забывая следить за дорогой и не глядя больше на собеседника.
Он кивнул.
- В середине девяностых Гоша Ольгин крутился вокруг одного крупного авторитета, осуществлял нечто вроде силовой поддержки, но работал тонко, чаще не кулаками, а убеждением. Те, кто с ним сталкивались, характеризовали его как обаятельного мерзавца, способного так себя поставить, что на каждый его вопрос или предложение собеседник сам отвечал "да". Потом, когда его босс, тот авторитет, загремел по полной - Гоша Ольгин как-то соскочил, затаился и появился снова лишь через пару лет, в новом амплуа. Стал музыкантом. Говорят, классно стучал на барабанах, но это уже тебе видней. Когда вышли из тюрьмы прежние подельники Ольгина, у него начались с ними трения. Рано или поздно он всё равно взялся бы за старое, или из-за навязчивых приятелей всплыли бы его прежние делишки. В общем, по нашему Гоше тюрьма плакала горючими слезами, а его зарезали в случайной драке. Даже и не хотели убивать, ненароком вышло.
- Вот, значит, как, - негромко проговорила Инга, и посмотрела на Сокольского (это был именно он, хотя и в образе бизнесмена Шалыганова из Новосибирска). - Не думала, что когда-нибудь всё это узнаю. Что теперь?
- Попробуй подбить клинья к Славику Ольгину, раз уж ты ему понравилась. Вроде, он не сильно в дела шефа замешан, но Никитин ему явно доверяет.
Они свернули под тёмную арку и Инга сбросила скорость до минимума. Задняя дверца приоткрылась - и на сидение завалился Чехов.
- Привет, Витёк! - не оборачиваясь поздоровался Сокольский. - Как дела? Тебя никто не видел?
- Я об этом позаботился, как ты учил, - ответил Чехов, сползая пониже, чтобы не бросаться в глаза прохожим. - Вы в курсе, что за вами следят люди Морина?
- В курсе. Так что у тебя?
- Уверен, что Лисовской прямого отношения к Морину не имеет. Он этого Морина терпеть не может и не скрывает своих чувств. Кстати, он и тебя уже готов прибить на месте. Считает, что ты подмочил его деловую репутацию своими вывертами на банкете, и клянётся, что в последний раз взялся оказывать услуги таким безответственным типам.
- Зачем? Видно же, что он не при делах. Он сейчас озабочен тем, как отсудить собственную дочку у бывшей жены.
- Вот и поддержи, - хладнокровно предложил Сокольский. - Не верю я в его нелюбовь к Морину, что-то тут не так. Последи ещё. Будет хуже, если мы что-то пропустим. Давай! Тебе пора.
Когда Виктор Чехов незаметно покинул машину, Инга посмотрела на Сокольского вопросительно.
- Почему ты его просто не пошлёшь куда подальше? - спросила она.
- А ты можешь гарантировать, что его хозяева не подошлют к нам кого-то другого вместо милейшего парня, Витеньки Чехова? Нет уж, поиграем пока с ним, а там видно будет.
О том, что Виктор Чехов появился рядом с ними несколько месяцев назад не просто так, а со вполне конкретной целью, они догадывались с самого начала. Проверять Чехова сразу времени не было. Тогда по приказу криминального босса Шеллера убили Олега Сокольского, и его брат торопился поскорее взять убийцу за горло. Но едва Шеллер оказался в руках УВР, Игорь Сокольский начал наводить справки о своём новом помощнике. Чехова не просто подсунули, ему обеспечили правдоподобную и не вызывающую лишних вопросов легенду, но Сокольский не верил, что "белые рояли в кустах" появляются сами собой, а уж добры молодцы на машинах, в момент, когда девушке - агенту УВР, надо уйти от погони - и подавно.
След обнаружился быстро, едва проверили "бабушку-прабабушку", о которой так пёкся Чехов и которую якобы убили подручные Шеллера, когда искали его самого. Старушка действительно числилась владелицей квартиры, в которой был прописал Чехов, ей действительно стукнуло девяносто лет, и она действительно скоропостижно умерла, потому что её напугали налётчики. Но бабуля не приходилась Виктору Чехову никем. Само по себе это ещё ни о чём не говорило, он мог быть привязан к ней просто потому, что долго жил под одной крышей. Но и тут нашлась промашка: Чехов был прописан в квартире старушки за несколько дней до того, как столкнулся с Ингой во время её эффектного побега из здания делового центра, в котором она отыскивала спрятанную убиенным Олегом Сокольским флешку. Правда, этот факт можно было объяснить тем, что до последнего времени Виктор жил у бабушки не прописанным. Игорь Сокольский копнул глубже - и установил, что несмотря на "нежную привязанность" и присутствие на похоронах умершей, Витёк никак не мог познакомиться с ней раньше, чем за несколько дней до её смерти. Ни соседи, ни знакомые, ни родственники его у неё ни разу не видели, а сама бабуля давно уже не ходила дальше лавочки перед подъездом.
Сокольский пустил по следам Чехова своего специалиста по сбору информации, и через неделю получил полное досье на этого двадцатипятилетнего и уже очень талантливого парня. Опасения подтвердились: Чехов был подослан к ним с Ингой, и момент для этого выбрали спонтанный, но вполне запланированный. Чехов просто поджидал удобного случая, зная, что Инга или Сокольский непременно будут в том бизнес-центре и за ними непременно начнут охотиться.
Сокольского беспокоило не столько то, что Чехова подослали, сколько то, что люди, которые рискнули провернуть всю комбинацию и приставить к ним Витька, тоже должны были подозревать, что их "казачка" проверят со всех сторон. Значит, конечная цель была настолько велика, что хозяева Виктора Чехова предпочитали рискнуть. Они позволили Чехову втираться в доверие и помогать Сокольскому во всём, что касается Шеллера, потом ещё в нескольких делах по мелочи, и терпеливо ожидали. Но чего? Вот какой вопрос волновал Игоря сейчас.
Инга думала примерно о том же, поэтому философски заметила в конце их короткого разговора:
- Тебе видней.
- Очень на это надеюсь, - откликнулся Сокольский, который подсознательно чувствовал близость развязки. Главное для него было - вовремя сыграть так, чтобы Чехов не расстроил его собственные планы и не сорвал всю операцию. Поэтому он и приставил Чехова "присматривать за Лисовским". С одной стороны, это было логично и обоснованно, потому что Лисовской вращался в тех же кругах, что и МСМ, которого выслеживал Сокольский, а с другой - сама личность Марка Лисовского пока что оставалась загадкой и от него действительно можно было потенциально ожидать чего угодно.
Глава третья. Мечты и планы
Многие из писателей фантазировали на тему глобального контроля. Возьмите хоть Оруэлла, у которого в романе "1984" в каждой квартире "глаз", да ещё и с голосовой связью, чтобы рявкнуть рядовому гражданину: "Ну-ка, делай зарядку активнее! Ишь, разленился, брюхо отрастил!" Вопрос вот в чём: сколько надо держать наблюдателей, чтобы осуществлять такой контроль? Например, если у вас в мегаполисе три миллиона активных граждан сознательного возраста, понадобится минимум триста тысяч наблюдателей, при том, если на каждого наблюдателя будет по десять человек. А больше ему не потянуть. И десять-то не потянуть, если вдуматься. Это же постоянное отслеживание, прослушка всех разговоров, просмотр всей корреспонденции... А кто будет контролировать самих наблюдателей, если их триста тысяч?
В НКВД времён сталинских репрессий предпочитали перед этапом заставить осуждённого заполнить анкету, чтобы он в ней прописал всех своих родственников, якобы для того, чтобы им разрешили переписку, а на деле - потому, что отследить родню всех осуждённых было слишком сложно. Теоретически, досье можно завести на каждого, а практически - кто и как потом будет в огромных кипах этих досье отыскивать нужную информацию? В век компьютеров вроде бы стало проще: внёс в базу, настроил поиск... И всё равно, сколько нужно людей, чтобы они досье каждого человека внесли в компьютер? А потом у вас случился пожар в дата-центре, накрылся сервер, проник вирус - и вся собранная информация пропала! Такое тоже случается.
Не будем забегать в далёкое будущее, на данный момент тотальный контроль - ненаучная выдумка. Иное дело - если сузить круг контролируемых лиц и поставить себе конкретные цели для слежки. Информация - это сила, деньги, власть, влияние. Однако тому, кто решится руководить людьми через информационное поле, нужно быть мобильным и уметь не только находить и использовать чужие грешки, но и вовремя отступать. Михаил Станиславович Морин (МСМ), был как раз таким специалистом. Он умело отыскивал слабые места, подкарауливал момент, брал всё, что можно - и уходил в тень, когда требовалось. У МСМ были свои осведомители, он пользовался многочисленными связями и считался в своей организации специалистом "от Бога". Правильнее было бы сказать - "от чёрта". Добрый человек не станет заниматься шантажом и вымогательством.
Есть такая чудная аксиома: шантажист всегда плохо кончает. МСМ, его коллеги и помощники старались эту аксиому опровергнуть и до сих пор им это удавалось. Они создали целую систему, с помощью которой откапывали чужое "дерьмо", и продавали под видом конфетки за хороший гонорар тому, кто заинтересуется. Не убивали и формально даже не грабили. Просто "брали в клювик", от каждого по его возможностям. Что ещё нужно для успешного бизнеса? МСМ всегда знал, когда надо остановиться, и умело манипулировал человеческими слабостями. Во всём нужна мера. Командовать человеком проще, если не раздевать его догола. Пока ему есть что терять - он будет за это держаться, а вот если потерял всё - может очертя голову совершить любое безумство.
