Гумеров Альберт : другие произведения.

Клочья памяти моей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник: "Аэлита: Новая волна" (Издательство: "У-Фактория", Екатеринбург)(сокращенный вариант)/Журнал "Урал", апрель 2004 (сокращенный вариант)

  Гумеров Альберт
  Клочья памяти моей
   Всем, кто мне дорог
   Глава 1
  
   "И распилить шар земной
   Любимой бензопилой".
   Сплин "Достань гранату"
   (альбом: "Гранатовый")
  
   - Если вы, молодой человек, полагаете, что учёба - это что-то среднее между цирком и развлекательным центром, то я не думаю, что для вас здесь самое подходящее место.
   - Но, господин ректор! Я всегда относился к учёбе с подобающей серьёзностью. Моя зачётная книжка - главное тому доказательство, - и Олег вперил в ректора взгляд, от которого у многих преподавателей от умиления наверняка выступили бы слёзы на глазах. Но ректор был совсем не прост.
   - Отличная оценка не всегда означает серьёзное отношение к предмету, - ректор, выдержав взгляд, продолжил, - думаю, к вам это утверждение имеет непосредственное отношение.
   Он подошёл к столу и взял что-то - спустя миг Олег узнал свой реферат по литературе.
   - Вы думаете, это очень остроумно, - лицо ректора стало покрываться пятнами, -Тема: "Секс в жизни Робинзона Крузо". Но я закрыл глаза даже на это, - ректор многозначительно потряс рефератом.
   - Осторожно, помнёте, - Олег понял, к чему приведёт этот разговор ещё до того, как переступил порог кабинета. Он ждал, что стареющий и уже не всегда справляющийся со своими нервами человек начнёт "выпускать пар", но лицо ректора в один миг стало каменно-спокойным.
   - Дело в том, что эта работа скорее по психологии, чем по литературе, - закончил ректор совершенно спокойно.
   "Старый козёл!" - подумал Олег, и сразу же, - "Опаньки!!!"
   Торжествующая улыбка на лице "старого козла" показывала: действительно "опаньки!!!"
   Олег совсем забыл, что почти все преподаватели, так же, как и ректор, вполне могли позволить себе вживлять чипы, позволяющие выхватывать чётко сформулированные предложения из мысленного потока собеседника. А совсем недавно принятые поправки к закону "О свободе мысли" предусматривали кое-какие наказания за мысленное оскорбление собеседника.
   - Должен заметить, что это уже не первый случай оскорбления с вашей стороны. Вы не усвоили урок даже после того, как вам не удалось закончить ни ВМК, ни биохимический, - ректор сделал театральную паузу. - Теперь о том, почему, собственно говоря, вы, молодой человек, здесь оказались. Извольте объяснить, зачем вы ударили в лицо преподавателя по культурологии?
  
   Группа ждала его на диванчике перед библиотекой. Вопросов никто задавать не стал - и так понятно, чем всё кончилось. Утешения Олег принял только в виде похлопываний по плечу - всем, кто с ним знаком более-менее близко, прекрасно известно, как Олег относится к чрезмерным проявлениям жалости.
   Только Чен нарушил молчание своим извечным "Фигня, прорвёмся". Большинство сидевших с ним рядом плотненький коротышка уже успел этой фразой изрядно надоесть, но когда Чену прозрачно намекали, что он "слегка" злоупотребляет терпением окружающих, развесёлый восточный балагур лишь поблёскивал линзами узеньких очёчков и лучезарно улыбался.
   В приступе напускной бравады, Олег подмигнул в ответ. Он был опустошён и раздавлен - турнули уже с третьего факультета, столько времени впустую! Почти. Знания-то он приобрёл, но без диплома хорошую легальную работу найти будет почти невозможно, а провести лучшие годы своей жизни, каждый день вкалывая до такой степени, что руки начинают трястись от напряжения, когда берёшь ложку какой-нибудь безвкусной синтетической бурды за ужином - перспектива не очень радужная. Если только он будет настолько богат, что сможет позволить себе ужин. А состарившись, жить в доме престарелых, получая скудное пособие, в то время, как сиделки будут вытирать остатки синтетической манки с твоего сморщенного, как чернослив, лица.
   Нет уж, хватит! На отца насмотрелся.
   Можно, как и сейчас, время от времени промышлять мелким ломом и отсылать часть денег отцу, продолжая врать, что всё в полном порядке, что его скоро даже ждёт повышение, но работы стало ещё больше, поэтому он пока не может навестить любимого родителя.
   Олег отдавал отчёт, что рано или поздно, его всё равно отследят, поймают и посадят. Уже сейчас он осознавал, что с каждым разом уходить ему всё труднее - в последний, например, если бы Рыжесть ему не помогла, Плавник - сам бывший хакер, теперь работающий на "Мацуситу электрик" - наверняка сцапал бы его.
   Неплохо было бы устроиться в какой-нибудь маленький филиальчик той же "Мацуситы", держать сетку и выполнять другую чёрную работу - это, по крайней мере, лучше, чем гробить здоровье на заводе. Заработок хоть и не очень высокий, зато стабильный.
  
   Солнце щекотало взгляд россыпью лучей. Мозг с трудом прожёвывал осознание того, что утро уже вовсю веселится за окном, радуя всех проснувшихся ясной погодой.
   Разбудил Дегтярёва саркастический смех Аси. Разлепив веки, вчерашний студент бросил взгляд на будильник. 13.27. Интересно, кто это решился поговорить с ним в такую рань?
   С жутким стоном Дегтярёв киселем стёк на пол. Прохлада линолеума едва не сразила беднягу своим блаженством. Если бы не "Аська", Олег так и остался бы на полу, лелея свою головную боль, но он с упрямством психически нездорового человека во что бы то ни стало решил и в это утро следовать своему правилу - читать почту и ICQ сразу же, как только приходят сообщения.
   Так, один тапок найден... Уже неплохо... Интересно, где же второй?.. Ладно, сойдёт и так - хотя бы одна нога чувствует себя уютно и вполне комфортно.
   Кому не спится в ночь глухую? Точнее, в пол-первого дня?
   "Как самочувствие после вчерашнего?
   Чен.
   З.Ы. Не забудь вытащить Жрать из антресоли. Вторая справа".
   Охламон поганый! Муть какую-то спозаранку набил и сидит, небось, на своём чердачке маминого дома, ехидно хихикая и потирая пухлые ручонки.
   Вообще-то кота лучше выпустить. Позже. Сперва душ. Холодный.
   Олег бросил взгляд на всё ещё мирно посапывающую и разметавшую по подушке иссиня-чёрные волосы Вику, и его брови невольно поползли вверх. Он и Вика? Вместе? Пришлось себя ущипнуть и всей душой пожалеть, что он ровным счётом ничего из случившегося вчера вечером, а особенно ночью, не помнит. Да-а... Виктория-утешительница?
   Потрясённый, он побрёл в ванную.
   Не слишком, но всё же посвежевший, Дегтярёв прошлёпал единственным тапком к гарнитуру и, открыв вторую справа верхнюю антресоль, достал пятилетнего трёхцветного котяру, глядевшего на хозяина с обидой и укоризной.
   - Ладно, Жрать, пошли, я тебе чего-нибудь перекусить дам, - попытался он загладить свою вину.
   - На кой мне это надо? - проворчал кот. - Я в туалет хочу, а не жрать, в конце-то концов! Не хлебом единым... - последние его слова заглушило тяжёлое журчание.
   Немного погодя, Жрать, недовольно бурча что-то себе под нос, вылез на кухню и требовательно лёг около миски. Этого оболтуса Олегу подарили бывшие однокурсники с ВМК, предварительно вживив в котяру целую кучу чипов, позволявших ему внятно выражать свои мысли и подогнавшие уровень его интеллекта почти под стать человеческому. Такие животные не были диковинкой, но стоили баснословно дорого. Самое забавное, что был даже один судебный процесс над питбулем, покусавшим свою хозяйку то ли за пинок, то ли из ревности. Современное общество, насквозь пронизанное идеями гуманизма, до сих пор не может определиться, как же ему относиться к подобным животным и что теперь вообще делать с законодательством, поддававшимся изменениям с огромной неохотой.
   - Слушай, ты тапок мой не видел? - со всей дружелюбностью, на какую только был способен по утрам, поинтересовался Олег. Всё-таки, судя по реакции его питомца, дружелюбие и Дегтярёв по утрам совершенно несовместимы - кот долго мочал, уставившись на босую ногу хозяина, после чего выдал:
   - Ты что, издеваешься?! Почти каждое утро один и тот же вопрос! Ты же его ещё полгода назад в унитаз смыл по пьяни.
   Чтобы хоть как-то сгладить острые углы в общении с домашним любимцем и хотя бы частично скрыть всю глубину удивления, Дегтярёв хмыкнул и тоже долго исследовал свои ноги, время от времени шевеля пальцами той, которой тапка не досталось.
   Открыв холодильник, Олег достал из его чрева апельсиновый сок и последнюю упаковку йогурта и с наслаждением съел всю баночку.
   - Победа, - вяло позвал он Вику. - Пора вставать. Ты-то у нас ещё студентка, может, ещё к пятой паре успеешь. Хотя, ладно, спи.
  
  
   Олег, Чен, Вика, Рыжесть, Плавник - кто они? КТО? Я их не помню... Ни одного ...Не помню ...Только ненависть ...Не помню, но ненавижу... Ненавижу, но не помню ...Не помню, ненавидя ...Ненавижу, не помня ...Ненависть есть память? Во всяком случае, для меня...
  
   Глава 2
   Ты прекрасна, словно взмах
   Волшебной палочки в руках
   Незнакомки из забытого мной сна...
   Сплин "Бонни и Клайд"
   (альбом "Фонарь под глазом")
  
   Олег подошёл к столу, включил компьютер, подождал, пока око монитора откроется окончательно, отстучал то, что требуется для входа в Сеть. Наконец прожевав булочку и, постоянно обжигаясь, Олег допил чай, после чего прилепил к вискам крохотные пластиковые "таблетки" с проводами и влез в Сеть.
   Это всегда похоже на глоток свежего воздуха после дня, проведённого в душной больничной палате.
   Открыл глаза, осмотрелся. В небольшой комнатке стояли: шкаф с книгами, музыкальный центр, куча дисков; на полу лежал древний полосатый матрас - вот такая аскетическая обстановочка...
   Дегтярёв подошёл к висевшему на стене зеркалу - оттуда на него глядел стареющий юноша лет под двадцать пять-тридцать, постриженный под уже давно снятый с конвейера парикмахерских "теннис" блондин с пронзительно голубыми глазами и довольно мелкими чертами лица - внешность как внешность, ничем не примечательная.
   Олег на секунду задумался - волосы изменили цвет на чёрный, отросли до плеч, глаза потемнели, изо рта высунулась пара клыков.
   Спустя ещё пару секунд он уже был облачён в костюм-тройку чёрного цвета и белоснежную сорочку.
   Пробормотав: "Вроде неплохо", - Олег вышел на улицы города - когда-то вначале своего существования - копии реального Мегаполиса, теперь немыслимо и гротескно отличающейся от оригинала.
   Всё здесь было ярче, поскольку люди в виртуальной реальности не находили причин, чтобы как-то себя сдерживать. Добро здесь было ещё добрее, зло - злее, красота - прекраснее, мерзость - пакостнее...
   Из-за этого эффекта, определённый процент населения Земли вообще отказался от Сети, многие организовали какие-то там сообщества, устраивали демонстрации и вообще всячески выражали своё громогласное "Долой!". Некоторых Сеть упекла в психушки.
   Олег шёл по улице, в то время, как мимо него проходили соблазнительные блондинки, брюнетки и любительницы самых экстремальных цветов (в реальной жизни эти прелестницы вполне могли оказаться прыщавыми девочками или мальчиками переходного возраста, а то и вовсе затянутыми в кожу бугаями - любителями острых ощущений в шипастых ошейниках), широкоплечие красавцы (скорее всего забитые "ботаники" и клерки), хоббиты, эльфы и прочие любители фэнтези. В большом количестве встречались люди с фантазией настолько неуёмной, что их сетевой облик и описать-то можно, только прилагая нечеловеческие усилия.
   Например, когда Олег только вышел из своей виртуальной квартирки, на него чуть не налетел небольшой бирюзовый смерч, увешанный, словно ёлочными игрушками, сполохами белоснежного пламени.
   Недолго думая, Дегтярёв направил свои виртуальные стопы в любимый виртуальный бар.
   "Винт" был расположен недалеко от его жилища, чем и привлёк Олега. К тому же, публика там собиралась неглупая и во всех отношениях интересная.
   Подойдя к двери, Дегтярёв отстучал свой именной код, и его засосал мягкий полумрак "Винта".
   Подошёл к стойке, заказал... крепкого чёрного чая. Стоит сказать, что с помощью "таблеток", посылающих импульсы в те или иные области мозга, нырнувшие в Сеть в полной мере могли получить вкус любого ощущения, как бы нелепо и абсурдно это ни звучало.
   - А, Нейро, привет, - Олег обернулся, чтобы утонуть в двух серебряных озёрах глаз Рыжести. - Давненько ты сюда не заглядывал.
   - Ты же знаешь, что после лома я с недельку вообще не делаю ничего, кроме того, что сплю и пожираю йогурт.
   - Ты бы погромче кричал - ещё не все в баре тебя слышали, - Рыжесть, подмигнув, усмехнулась, пригубила пиво - сетевиков-трезвенников можно было заносить в Красную Книгу. Олег, переполняемый гордостью ввиду своей уникальности, выпятил грудь. - Так что ты сейчас делаешь в Сети?
   - Пока расслабляюсь. Правда, скоро надо будет снова искать работу.
   - Как учёба?
   - Никак. Меня выкинули.
   - Мои поздравления. Не боишься попасть на службу?
   - Неа. Я в день своего совершеннолетия сделал себе потрясающий подарок - вместе со Spanish Heart влез кое-куда, кое-что подправил, и теперь на меня ни за что не напялят скафандр. Пусть дно морское исследуют другие.
   - Слушай, - Рыжесть вновь подмигнула. - Давай прогуляемся.
   Олег кивнул. Погода в Сети всегда стояла великолепная.
   Когда они виртуально вошли в виртуальный парк и сели на виртуальную скамеечку, Рыжесть, понизив голос почти до шёпота, сказала.
   - Ходят слухи, что на Луну в компанию к неизлечимым часто посылают всех неугодных. Вроде бы даже нескольких наших туда отправили.
   - Кого?
   - Мудрого, Whew, Morry.
   - Ни разу о них не слышал.
   - Я тоже, - Рыжесть пожала плечами.
   - Послушай, - Олег посмотрел ей в глаза. - Колония для неизлечимо больных официально существует уже лет семьдесят - с тех пор, как Единый Совет решил, что на Земле и для здоровых-то места маловато и убил сразу двух зайцев. И со дня её основания в обществе циркулируют слухи, наподобие того, что ты мне только что рассказала.
   - Дыма без огня не бывает, - Рыжесть закурила. - Особенно после того, как смертную казнь и пожизненное заключение заменили ссылкой на Луну. Я просто хочу, чтобы ты завязал с ломом - когда-нибудь меня не окажется рядом, чтобы прикрыть тебе спину. Попадёшься - и до свидания. Мне будет очень тебя не хватать.
   - Знаешь, мне ведь больше нечем зарабатывать себе на жизнь. На попить-поесть я достаю либо лично взламывая что-нибудь не очень крупное, либо создавая шумовые эффекты, прикрывая кого-то посерьёзнее при крупном ломе, - оба знали, о чём речь.
   - Нейро, я могу дать тебе в долг - на первое время хватит.
   - Спасибо, Леська, но не могу же я всю жизнь не вылезать из долгов, да и их отдавать надо, - Дегтярёв вздохнул.
   - Давай сделаем так: я поспрашиваю у знакомых, может, найдут что-нибудь подходящее.
   - Валяй.
   - Если будешь питаться не только йогуртами и постараешься не особо жлобствовать, то протянешь ещё пару месяцев, - Рыжесть встала и, как всегда, не прощаясь, направилась по своим делам.
   - Леська, - Олег подбежал к ней, взял её ладонь в свою. Он чувствовал, что именно сейчас должен сказать ей всё - что он один даже тогда, когда вокруг него лучшие друзья, причём, не важно, в Сети он или в реальном мире, и что только с ней всё по-другому; что она для него - чистой прелести прекрасный образец, и что... - Спасибо тебе, Лесь. За всё.
   Она долго, очень долго смотрела на него, словно догадавшись, о чём именно он думает. А потом на одно-единственное мгновение её глаза растворили в себе безжизненное серебро металла, утопив Олега в весенней зелени бескрайних лугов, обволокли его цветочным ароматом... Это длилось всего одно мгновение, настолько короткое, что, выйдя из Сети, Дегтярёв не был уверен, а не почудилось ли ему. Вдруг, это только его разыгравшееся воображение?
  
   Глава 3
  
   И по венам бегут
   Разноцветные кубики...
   Total "Уходим на закат"
   (альбом "1")
  
   Уже второй месяц Олег работал на одну небольшую фирму - Чен помог устроиться - которая оказалась всего лишь одной из лабораторий триады. Задачей Олега, как примерно ещё пары дюжин специалистов и полуспециалистов, было тестирование новых препаратов психотропного действия. Работы было выше крыши - иногда её было настолько много, что приходилось вовсе пренебрегать сном. Ах, да! Всё делалось нелегально, то есть, по документам с фирмой всё было в порядке, но вот перед проверками лабораторию всякий раз приходилось перекраивать, включая изъятие жёстких дисков и чистку компьютеров. Жизнь в таком ритме сильно изматывала Олега, но выбора у него не было.
   Кто-то посоветовал ему попробовать амфетамины "только в качестве допинга - для поддержания сил". Первое время действительно помогало - чувствовал себя Олег просто великолепно, спать совсем не хотелось, к тому же он под шумок изобрёл "одну потрясающую штуку" из остатков того, что им присылали в качестве образцов. В целях безопасности и конспирации все сведения о новоизобретённой дури он хранил исключительно в голове, разумно полагая, что в случае чего, компьютер подвергнется обыску в первую очередь.
   Позже оказалось, что всё не так уж и прекрасно - амфи постоянно требовал денег, и Дегтярёв сам не заметил, как крепко подсел на синтетическую дрянь.
   Сначала Олег перестал отсылать деньги отцу, потом, когда зарплаты оказывалось недостаточно, он постепенно стал выносить вещи из дома. Потом как-то незаметно не стало зарплаты (и работы). Когда в квартире не осталось ничего, кроме компьютера и Жрать (рука пока ещё не поднялась продать и их) и матраса, дряхлого и грязного, как и сам Дегтярёв, Олег принялся занимать деньги у друзей, знакомых, знакомых знакомых...
   Потом на Олега неожиданно снизошло просветление: он понял, что такая огромная квартира для одного человека - это слишком.
   В конце концов, он сменял её (вместе с компьютером и котом - зачем они ему?) на 15 "чеков".
   В какой-то момент, отойдя от дозы, Олег вдруг осознал, что остался совсем один. Очень долго он сидел, прислонившись к стене, в чреве какого-то подвала, лелея свою обиду, своё одиночество, беззвучно рыдая и размазывая сопли по давно небритому лицу - ему больше неоткуда взять денег. Нет денег - нет "чека". Нет "чека" - нет кайфа. Нет кайфа - незачем жить... кому-то. Олег размышлял всего минуту - ни о каких вопросах морали речи не шло - он просто обдумывал, где удобнее всего сделать засаду. Выбрав вход в подъезд близлежащего дома, Олег направил свои стопы к намеченной цели. Заняв идеальную для нападения позицию - свет на него не падал, зато отлично показывал всех, кто входит - Дегтярёв стал ждать.
   Парень. Молодой и спортивного телосложения. Одет прилично - наверняка куча бабла в портмоне. Нет, слишком рискованно, вполне можно самому получить на орехи, а то и вовсе сесть.
   Две девушки. Симпатичные. Очень. Даже если скрутить одну, другая наверняка успеет поднять такой шум, что уйти ему уже не удастся.
   О, самое то! Наконец-то! Старичок. Опрятненький такой, в костюмчике.
   Увлекшись охотой, Олег не заметил, как в нескольких шагах от него от стены отделилась тень и юркнула в его сторону.
   Разряд, парализовавший тело, настолько удивил Дегтярёва, что он даже не успел до конца осознать, что теряет сознание.
  
   Глава 4
  
   Ты топчешь мир своими ботинками,
   Не замечая, куда наступаешь,
   А время от тебя уходит цветными картинками,
   Но ты даже этого не понимаешь.
   Dolphin "Ботинки"
   (альбом "Не в фокусе")
  
   В комнате не было ничего. Совершенно. Стены и потолок из прозрачного стеклобетона, над головой плескались тонны воды.
   Когда полторы сотни лет назад плотность населения превысила все допустимые нормы, был принят закон - всеми правительствами тогда существовавших ещё государств - о колонизации морского дна. С тех пор государства превратились в Единый Совет, все города объединились в Мегаполис, которому в свою очередь стала слишком тесна шагренева кожа суши, и он ушёл под воду. Подводные жилые ячейки имели перед квартирами и домами на суше существенное преимущество - они были гораздо дешевле своих каменных собратьев. Несмотря на дороговизну технологий, чтобы привлечь покупателей, Единый Совет установил цены, приемлемые для так называемого среднего класса.
   Морское дно привлекло десятки тысяч романтиков, жаждущих видеть над головой не птиц, рассекающих воздух, а косяки рыб, не голубизну неба, а толщи воды, цвет которой не поддаётся описанию. Абсолютно все университеты, так или иначе связанные с биологией моря, само собой, располагались под водой; здесь же, недалеко от места работы (или учёбы) жили и преподаватели (так же, как и студенты) этих учебных заведений.
   Все ячейки соединялись между собой тоннелями, подобными кровеносной системе населённого людьми подводного мира. Транспортные магистрали были шире и брали свое начало на суше.
   Колонизация морского дна продолжалась и по сей день - воинская повинность была заменена двухгодичной "исследовательской деятельностью". После неё люди либо никогда больше не опускались под воду, либо настолько влюблялись в глубину, что оставались там жить.
   Рыжесть принадлежала к числу романтиков.
   - Очнулся, - Леся сдула с лица непослушную прядь. - Извини, что пришлось действовать настолько грубо, - в тоне девушки, однако, не было и тени раскаяния, - но ты был на грани. Я и так почти опоздала.
   - Мы сейчас где?- Олег подошёл к стеклобетонной стене, прикоснулся к ней кончиками пальцев. Стена была запрограммирована на пропуск шумов.
   - Балтика. Слушай, я как раз ужин приготовила, - Рыжесть ловко переставила на столик-каталку пару блюд с едой, чашку с чаем - она прекрасно знала о пристрастии Дегтярёва к этому благородному напитку и решила порадовать сетевого друга, тем более, и сама она предпочитала чёрный чай кофе.
   Леся подошла к двери, набрала код и, не переступая порога, вкатила столик внутрь комнаты, в которой находился Олег.
   Дегтярёв подбежал к прозрачной перегородке, потянулся к руке Леси, но наткнулся на преграду. С укоризной посмотрев на напарницу по сетевым переделкам, произнёс:
   - Сколько раз в сутки здесь кормят, госпожа тюремщик?
   - Достаточно для того, чтобы заключённые не загнулись от голода, - не моргнув, отпарировала девушка. - Дверь я запрограммировала так, что она пропускает всё только в одностороннем режиме.
   Видя, как Олег жмёт на кнопки терминала с той стороны стеклобетона, она добавила:
   - Вход в параметры ячейки в твоей комнате заблокирован.
   Дегтярёв в сердцах выругался.
   - Ты просто не представляешь, во что очень скоро на некоторый срок превратишься, - Леся очень печально улыбнулась. - Ты не первый мой знакомый, которого мне приходится вытаскивать.
   Очень долго они молча смотрели друг другу в глаза.
   - Они... Они действительно зелёные, - прошептала Леся одними губами и, рывком поднявшись, направилась в спальную комнату - её ждала пустая кровать. Олега ждал остывший чай...
   Расправившись с ужином, Дегтярёв лёг на пол. Было, конечно, не очень удобно - в подвалах обычно находился какой-нибудь ворох тряпья или, на худой конец, куча мусора, чтобы хоть как-то смягчить каменный пол. Ну и ладно, зато можно крепко спать, не беспокоясь, что какой-нибудь отморозок запросто воткнёт заточку между рёбер. Олег уже успел забыть, что совсем недавно он сам ничем не уступал такому вот отморозку.
   Очень долго он не мог заснуть - всё никак не мог привыкнуть к тоннам мутноватой жидкости над головой вместо чистоты ночного неба с тысячью зрачков, всегда, как казалось Олегу, глядящих на него с разным настроением: добротой, нежностью, укоризной.
   Леся...Такая близкая и такая далёкая.
   Олег и сам не заметил, как заснул.
  
   Проснувшись, Рыжесть обнаружила бодрствующего уже Дегтярёва, который с какими-то утробными звуками с остервенением пытался расцарапать себе вены - занятие с точки зрения нормального человека совершенно глупое, но для Олега в тот момент составлявшее смысл жизни. Рыжесть пожала плечами и направилась заваривать чай.
   Услышав, что соседняя комната подаёт признаки жизни, Олег подполз к перегородке, разделявшей его и Рыжесть, и прокаркал:
   - Леся... Лесь... дай "чек" старому другу, - "старого друга" девушка просто игнорировала. - Я знаю, у тебя ведь есть...Ну что тебе стоит, а?!! - Олег начал хныкать. - А если у тебя нет, я могу рассказать, где можно взять.
   Рыжесть вела себя так, словно соседней комнаты вовсе не существовало. Внезапно всхлипывания прекратились. Необычно твёрдым голосом Дегтярёв заявил:
   - А я ведь тебя любил...Мразь!!! - последнее слово он прямо таки выплюнул.
   Леся выронила чашку, и пятно кляксой расползлось по девственно чистому полу. Тут же, суетливо семеня ножками, выскочил робот-гном и принялся вытирать покрытие. Рыжесть с каменным выражением лица подобрала чашечку, сполоснула её и налила новую порцию горячей жидкости. Дегтярёв тем временем продолжал:
   - Я всегда считал тебя своим другом, - Олег горько усмехнулся. - Всегда тебе доверял... Сука!
   Вдруг, в тихой ненависти, Дегтярёв с размаху ударил стену с такой силой, что рука онемела и её пришлось пару раз встряхнуть.
   - Конечно, - прошипел он, - конечно, я ошибался. Ведь друзья не запирают тебя парализованным в четырёх стенах, где нет даже туалета.
   - Чувствуй себя как дома, - Леся забралась с ногами в кресло и, мелкими глоточками отпивая горячий чай, добавила: - Любой угол в твоём распоряжении. Чересчур сильно я тебя кормить и поить не буду, чтобы ты ненароком не захлебнулся в собственном... соку. А запах... Ничего, потерпишь. Впрочем, очень скоро тебе будет уже не до запаха.
   - Тварь! Сволочь! Ненавижу! - Дегтярёв в изнеможении съехал по стеклобетонной стене, разрыдавшись. - Леся...Лесенька...Ну, пожалуйста, всего один "чек". Обещаю, я больше не буду. Ну, прощальный, а? Ну хочешь, на колени встану?!!
   Дегтярёв встал на колени, умоляюще уставившись на Рыжесть.
   - Знаешь, мне пора на работу, - Леся встала и, бросив пустую чашку в раковину, послала Олегу воздушный поцелуй, промурлыкав: - Будь паинькой, я скоро приду. Сначала сделай уроки, потом полчаса посмотришь перед сном телевизор, а потом сразу в постельку, - и она погрозила ему пальчиком.
   Леся, едва за ней закрылась дверь, привалилась к стене (обычной, непрозрачной). Она учащённо и прерывисто дышала, цвет лица сделался землисто-серым, в груди кололо.
   Она уже сотню раз успела пожалеть о том, что взвалила на себя эту ношу. Сунув под язык стимулятор, она поняла, что ещё пару минут такого зрелища, и она потеряла бы терпение. Или сознание.
   Спустившись на уровень ниже, Рыжесть села в мобиль и, выехав на пульсирующую подобными ей самой точками, магистраль, отправилась на поверхность.
  
   Когда Рыжесть вернулась домой, Дегтярёв уже полностью утратил всякое сходство с разумным человеческим существом: он, что-то мыча, лежал в луже собственных испражнений и блевотины; скрюченные пальцы пытаются отковырять от пола нечто ведомое только самому Олегу; побелевшие губы трясутся, из уголка рта тоненькой вязкой струйкой тянется слюна.
  
   Глава 5
  
   Они запомнили лица и стоят за углом,
   Пока мы можем идти, давай отсюда уйдём...
   Dolphin "Сахар"
   (альбом "Ткани")
  
   - Знаешь, а ведь ты запросто мог загнуться, - промурлыкала Рыжесть на ушко Олегу. - Сердце, например, не выдержало бы.
   Дегтярёв, не мигая, глядел в прозрачный потолок - он всё никак не мог привыкнуть к отсутствию неба над головой.
   - Считай, что ты легко отделался. Пара вывихнутых суставов и съеденный палец - это просто мелочь.
   - Я только боюсь, что снова на какую-нибудь дурь подсяду. Не уверен, что не поддамся искушению. Слушай, - Олег решил сменить тему: - У тебя нет знакомого врача, способного нарастить палец за приемлемые деньги?
   - Есть. И что бы ты без меня делал? - Леся, тепло улыбнувшись, поцеловала Олега в щёку, после чего поудобнее устроилась на его плече.
   - Кеды бы надул, - буркнул Дегтярёв. - И так передоз был не за горами. Или служба безопасности накрыла бы - я ж без двух секунд убийца.
   После этого молчание надолго укутало их в своё свинцовое одеяло.
   - Лесь, спасибо. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Вот продам пару органов и на эти деньги куплю тебе подарок.
   - Глупая шутка, не говори так больше, - и Рыжесть прижала свой изящный точёный указательный пальчик к губам Олега, словно запечатывая их.
   - Лесь, прости меня, за то... ну, в общем, я много всякой чуши напорол... Я... Это был не я... Ну... понимаешь...
   - Да, я понимаю.
   - Я...
   - Я знаю, - перебила его Леся. - Я тебя тоже.
  
   Доев яичницу и запив её крепким чёрным чаем, Леся стала собираться на работу, а Олег канючить, что провести почти целый день без неё - хуже ломки. В конце концов, он смирился, а она уехала.
   Дегтярёв уже почти устроился на работу исследователем - осталось только подождать официального разрешения. Конечно, от тяжёлого труда он в восторге не был, но платить обещали хорошо, а для него это было самым главным в том положении, в которое он сам себя загнал - с долгами-то как-то надо было расплачиваться. Исследователям же платили просто бешеные деньги - не столько за труд, сколько за риск, потому что гибли представители этой профессии чаще остальных. Олег тешил себя тем, что такое положение вещей ненадолго, и как только он рассчитается с долгами, так сразу же найдёт себе что-нибудь менее оплачиваемое, но более безопасное.
   В то же время он зарегистрировался как боец в каком-то виртуальном турнире и даже сумел успешно пройти квалификацию.
   Виртуальным гладиаторам тоже платили неплохо; в зависимости от зрелищности поединка и, естественно, от того, кто победитель, а кто проигравший.
   На виртуальных турнирах делали ДЕНЬГИ. Не деньги, а именно ДЕНЬГИ. В первую очередь из-за зрелищности - впервые со времён гладиаторов бои велись насмерть. Для зрителя неважно, виртуальная смерть или реальная, настоящей кровью захлёбывается боец или это только образ, передаваемый "таблетками".
   Впрочем, благодаря тем же "таблеткам", боль, испытываемая в Сети, ничем не отличалась от боли реальной. То есть, если в Сети человеку ломали руку, то в реальности рука оставалась целой и невредимой, зато острота ощущения была полностью адекватна боли реальной, и если не выйти и не перезагрузиться, то "таблетки" так и будут транслировать абсолютно всю гамму ощущений. Если же кого-то убивали в Сети, то его элементарно выкидывало в реальный мир болевым шоком.
   Прилепив "таблетки" к вискам, Олег влез в Сеть, чтобы превратиться в Нейро.
  
   Зайдя в зал, где проходило соревнование, он был отправлен в ложе для бойцов. По регламенту их было шестнадцать - восемь сеяных игроков и столько же прошедших квалификацию. Соперников определял жребий.
   Олег, тренировавшийся с двенадцати лет и уже давно мечтавший поучаствовать в подобной авантюре, сиял, как медный таз. Он, конечно же, был уверен, что турнир ему не выиграть, однако, азарт брал своё.
   Его бой открывал 1/8 финала. Рёв толпы просто оглушал. Противником Нейро был парень по имени Пепел - альбинос с абсолютно седой головой, коренастый спокойный и очень опасный.
   - Хадзимэ! - крикнул рефери, мгновенно испаряясь.
   Оба бойца выдали головокружительный каскад приёмов. Это был танец. Устрашающе прекрасный, как сама смерть. Олег наступал, а Пепел действовал на контратаках, выжидая ошибку противника. Комбинации Нейро вытекали одна из другой, а седой альбинос уклонялся от ударов, отбивая выпады Олега. Однажды, когда Дегтярёв наносил очередной удар, Пепел схватил его за лодыжку и свалил с ног; толпа взревела, однако альбинос отошёл от поверженного противника, всем своим видом демонстрируя собственное превосходство над соперником.
   Внезапно, уже после того, как Нейро поднялся, Пепел резко выбросил вперёд правую руку, с кончиков которой сорвались языки пламени - банальщина в виртуальной-то реальности, но Олег этого никак не ожидал (он считал, что пригодятся лишь быстрота реакции, ловкость, сила и тому подобное), а потому не успел отпрыгнуть достаточно быстро, и огонь смог дотянуться до левого предплечья.
   Пытаясь не обращать внимания на боль, Нейро размахнулся в хлыстообразном выпаде, именуемом "фури учи" и оттолкнул своего противника. Снова огненные нити, но на сей раз Дегтярёв уклонился и нанёс круговой удар в солнечное сплетение. А затем вложил всю свою силу в кулак, сломавший оппоненту нос.
   Пепел отшатнулся, застонав и забрызгивая виртуальной кровью виртуальные тела, паркет и одежду.
   Нейро, закрепляя успех, нанёс хук слева, с удовлетворением увидев, как Пепел на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве. Проведя ещё один удар в лицо, Олег с разворота обрушил боковой удар на колено противника.
   Дегтярёв прыгнул на корчащегося на паркете альбиноса для того, чтобы размозжить ему голову, но тот откатился, одним точно выверенным движением оказался на ногах и буквально разорвал левую почку Олега. Дегтярёв рухнул и попытался отползти от противника, в надежде потянуть время для того, чтобы боль немного улеглась, однако у Пепла были совсем другие планы относительно Нейро - он обрушил молотоподобный удар на другую почку Олега. Ещё пару секунд спустя Дегтярёв уже сидел в одной из комнат подводной ячейки Рыжести - виртуальному телу элементарно свернули шею.
   Дегтярёв проверил свой счёт, с радостным удивлением обнаружив там действительно неплохую сумму - чуть больше половины того, что он вообще должен. И это только за один проигранный бой! Может, ну её к такой-то матери, эту исследовательскую работу? Хотя опять бегать с документацией и с пеной у рта? Нет, лучше уж месяц отработать, получить деньги и спокойно уйти.
   Глядя на цифры на своём счету, Олег вдруг подумал, сколько "дури" можно набрать на эти деньги.
   "Нет! - пытаясь отогнать стучащие участившемся пульсом идеи, сказал Дегтярёв сам себе. - Даже думать не смей о том, где можно достать "чек"!"
   Однако сознание тут же участливо выдало ему с полдюжины точек, словно выводя на дисплей карту, где доза стоит сравнительно недорого.
   Одолеваемый этими навязчиво копошащимися в мозгу мыслями, Олег зарыдал. Сквозь пелену отчаяния просочилось осознание того, что эта пытка далеко не последняя, что это расплата за блаженство, которое он получал, что над каждой более-менее значительной суммой он будет вот так рыдать, до конца дней своих измеряя всё в "чеках".
   В мозгу что-то заворочалось, и Олег, подбежав к терминалу, зашуршал клавиатурой:
  
   Меня несёт сквозь мышцы по венам
   В хитросплетенье твоего подсознанья,
   До самых звёзд, до корней мирозданья,
   Твой мозг опутав паутиной и тленом.
  
   По алым снам, по улыбкам кирпичным
   Ступаю я, твоё тело съедая.
   Ты погибаешь, и это логично,
   Я хохочу, в тебе прорастая.
  
   По корке слёз, по граням кристальным,
   По негативам твоей памяти жёлтой,
   Я иллюзорным узором кинжальным
   Пену морскую вдыхаю иголкой.
  
   Ты так доволен участью рабской,
   А подо мной хрустят стёкла мечтаний.
   В твоей сетчатке мешаю я краски,
   А ты - лишь раб моих мерзких желаний.
  
   Я, обглодав твой нерв оголённый,
   К твоим страданьям остаюсь безучастным.
   Рухнувший в зёв моей пасти бездонной,
   Ты умер в муках, и это прекрасно...
  
   После того, как Дегтярёв оторвался от клавиатуры и прочитал то, что было написано на мониторе, ему почему-то стало ещё хуже - уж больно концовка стиха звучала неутешительно. Нет, умирать, тем более, в муках, он в ближайшее время не собирался - наоборот, после того, как Леся вытащила его, хотелось дышать полной грудью, а когда она была рядом, то вдобавок, хотелось одновременно и смеяться, и плакать от счастья, но... с воспоминаниями о "дури" даже блеск глаз любимой как-то... тускнел, что ли.
   Чтобы хоть как-то отвлечься, Олег снова влез в Сеть и вновь зашёл на один из турниров - в виртуальной реальности их было немало.
   На сей раз жребий свёл его с парнем по имени Сорняк. Соперник был повыше Дегтярева, с ярко зелёными волосами, бледно-салатовой кожей и зелёными же миндалевидными глазами. Прекрасно, только фанатов Толкина ему не хватало!
   Они сошлись в центре зала и начали ходить кругами, пытаясь найти слабые места друг друга. Сорняк словно стелился по паркету, настолько плавными и даже неторопливыми казались его движения.
   Однако когда этот любитель флоры нанёс первые удары, Нейро сразу же определил почерк муай тай. Противники такого класса, способные на ходу комбинировать несколько стилей, были гораздо опаснее приверженцев какой-либо одной школы. От чудовищной силы круговых ударов ногами следовало уклоняться - для не тайского боксёра практически любой блок против этой костедробильни может закончиться весьма плачевно. Когда же Олег сделал пару выпадов, Сорняк очень плавно уклонялся, что было совершенно несвойственно для муай тай. Как бы ни был неприятен для Дегтярёва бой с этим "художником", способным очень гармонично смешивать краски самых разных школ, не восхититься плавным переходом от одного стиля к другому Олег не мог.
   Дегтярёв также знал, что боксёры славятся как мастера ломать шеи, а поэтому из кожи вон лез, чтобы не предоставить зеленокожему возможности это проделать.
   Решив рискнуть, Нейро сблизился с соперником и, начав со своего любимого фури учи, сделал выпад в солнечное сплетение, апперкот под мышку и в довершение провёл очень жёсткий удар в рёбра. Это было всё равно, что избивать столетний дуб.
   Внезапно Олег почувствовал нестерпимый зуд в тех местах, что соприкоснулись с кожей противника. Сорняк стоял и нагло ухмылялся. Только теперь Дегтярёв понял, что салатовый цвет коже Сорняка придавала слизь, покрывавшая тело бойца.
   В этот самый миг ладонь противника превратилась во что-то острое, похожее на узкий лист какого-то растения.
   Сколько мог, Нейро уворачивался от этого кинжала, но Сорняку всё-таки удалось поцарапать бедро Олега, после чего он сразу же откатился назад.
   Дегтярёв нанёс скользящий локтевой удар в голову, ухитрившись не получить ничего взамен.
   Олег также припас несколько сюрпризов для своих соперников. Он пристально посмотрел на Сорняка, ловя его взгляд, и как только ему это удалось, Дегтярёв стал подавлять волю противника. Сорняк сопротивлялся как мог - вены под зеленоватой и кожей набухли, жилка на виске приобрела сиреневатый оттенок, начав часто пульсировать.
   Вдруг на Олега навалилась усталость - слабость приятными, тёплыми волнами шла от небольшого пореза на бедре, наполняя мышцы свинцовой тяжестью. В то же время более-менее оправился соперник Дегтярёва, присев на паркет и потирая виски.
   Олег понял, что если он сейчас не нанесёт смертельный удар, то позже сделать это уже не удастся.
   Разбежавшись, и из последних сил оттолкнувшись от паркета, Нейро в пируэте взлетел над полированной поверхностью, рассекая воздух.
   Удар пришёлся не до конца оправившемуся от ментальной атаки Сорняку в голову - Дегтярёв ещё успел почувствовать, как с сухим треском подались под пяткой кости черепа оппонента...
  
   Он вновь был в подводной ячейке Леси, где-то у балтийского побережья. Голова раскалывалась, рвотный ком подступал к горлу.
   Над белым, как мел, Олегом склонилось полное лицо в узеньких очках и с почти братской добротой в ещё более узких глазах.
   - Чен, ты чё, обалдел?! Кретин, существует двадцатипроцентная вероятность того, что человек свихнётся, если его вырвать из виртуальности, просто содрав с башки "таблетки"!!!
   - Угостишь чаем? - спокойно спросил Чен, и что-то в этом спокойствии очень насторожило Олега. Что-то колючее и холодное. - Да ты не вставай, я сам всё сделаю.
   Попытавшись встать, Дегтярёв почти не удивился тому, что не может и пальцем пошевелить, хотя связан он не был.
   - Мы ввели паралитик, - сказал Чен, уже стоявший с кружкой горячего чая. - Так ты вряд ли сможешь выкинуть какой-нибудь фокус. Не волнуйся, - китаец отхлебнул из кружки, - никаких побочных эффектов, кроме слабости и головокружения не предвидится. - Улыбка Чена лучилась искренностью, добротой и заботой о небезразличном ему человеке. - Триада всегда умела производить качественные... хм... лекарства, - озорной блеск в глазах. - Сам посуди, мыслить и говорить ты в состоянии.
   - Что вам нужно?
   - Ты, парень. Во-первых, ты изобрёл очень дешёвый препарат, на котором можно весьма достойно заработать, хоть какое-то время оставаясь если не монополистом, то хотя бы наиболее крупным производителем и распространителем. Данные ты на компьютере не сохранил. Такие дела.
   - А во-вторых?
   - А во-вторых, ты знаешь, где находится лаборатория. Кто-то посторонний может проникнуть в неё с твоей помощью. Мы этого не хотим.
   - Так что, со мной всё ясно?
   - Ничего личного, пойми, - Чен произнёс это с лёгким налётом грусти в голосе. - Из чисто экономических соображений, как говорится. Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что лучше устранить одного-единственного человека, чем перемещать целую лабораторию. Оборудование, переезд персонала вместе с семьями... Просто так дешевле.
   "Господи! - подумал Олег. - Он с таким спокойствием выносит мне приговор - интересно, скольких людей Чен вот так, в своей неторопливой манере, убеждал, приводя те или иные доводы в пользу того, что их смерть необходима?"
   И что самое интересное, сам Олег не испытывал ни малейшей толики страха. Возможно, это можно объяснить так хорошо отрекламированным Ченом паралитиком. Вообще то Олег был твёрдо уверен, что перед смертью люди либо бьются в истерике, оглашая своим почти утратившим все человеческое воем, либо, если ты достаточно упрям для того, чтобы бороться, то в буквальном смысле выгрызаешь каждый миг своего существования, либо наоборот - такое часто случается с неизлечимо больными - утрачиваешь всякую надежду на жизнь, укутываясь в пелену апатии и безразличия.
   Ещё Дегтярёв читал, что перед смертью перед глазами умирающего пролетает вся его жизнь, со взлётами и падениями, успехами и неудачами, любовью и ненавистью...
   С ним, однако, ничего подобного не происходило; вот она смерть, на этот раз принявшая немного странный, слегка комичный образ круглолицего толстоватого очкарика с кружкой чая в руках - и ничего! Дегтярёв холоден, как мрамор. И никаких картинок из прожитого, даже воспоминаний не всплыло. Вообще ничего, кроме горстки совершенно глупых мыслей: "Может, я какой-нибудь ненормальный? Может, я не совсем обычный человек? Точно! Я гений! Ведь сумел же изобрести совершенно новый наркотик. И из чего? Из помоев фармацевтики! Вот только на жизнь это не обменять. Даже на такую никчёмную, как моя".
   - А чего ради триада до сих пор меня не ликвидировала?
   Услышав этот вопрос, Чен печально посмотрел на Олега, вздохнул и сказал:
   - Понимаешь, мы действительно не можем расколоть твой препарат, по крайней мере, мои знакомые этого сделать не могут, а к посторонним обращаться неохота. Конечно, мы сделаем это и без твоей помощи, но... время безжалостно, друг мой. У русских и якудзы есть неплохие шансы решить твою загадку раньше нас. А мы очень не любим, когда нас опережают. Очень. И благодаря тебе, мой друг, - Чен улыбнулся и взял Дегтярёва за онемевшую руку, - мы будем первыми.
   - А чего ради мне вам помогать?!! - выкрикнул Олег. Всё-таки страх начал прогрызать пока ещё крохотные дырочки в толстом покрове неестественного спокойствия. - Вы всё равно меня прикончите! Какой смысл мне вам помогать?
   Чен молча подошёл к столику, взял фотографию Леси в красивой рамке, прикоснулся к изображению кончиками пальцев... Вот теперь Олег окаменел - ему показалось, что даже сердце перестало качать кровь. Впрочем, очень скоро его сердце и впрямь откажется выполнять свою повседневную работу.
   - Симпатичная у тебя девушка, - как обычно, с мягкой грустью, сказал Чен. - Знаешь, у неё очень тёплые, красивые глаза... зелёные... Кстати, у меня на родине девушек с зелёными глазами считали волшебницами. Не ведьмами, как в Европе. Совсем наоборот. Добрыми колдуньями. Она любит тебя, Олег... И ты её наверняка любишь - не можешь не любить. Ты ведь готов ради неё на всё, правда?
   - Слово, - прохрипел Дегтярёв. - Дай мне слово, что триада её не тронет. Я знаю, вы очень трепетно относитесь к своей чести.
   - Даю тебе слово, Олег, - ледяным тоном, словно вбивая в гипотетический гроб гвозди, произнёс Чен - никакой патетики и торжественности. - Мы её не тронем, если ты выполнишь наше пожелание.
   - Твои любезность и красноречие просто не позволяют мне отказаться.
   - Ты же знаешь, я всегда был прекрасным дипломатом, - съязвил Чен в ответ.
   - Когда эта ваша чудо-хрень меня отпустит?
   - У тебя внутри часовая доза. Следовательно, осталось минут сорок.
   - Ха! - Олег расплылся в омерзительной ухмылке. - Мама, я хочу пи-пи.
   - Иди под себя, ответил Чен со скучающим видом. - Мне плевать. Дом-то не мой.
   - Урод, - констатировал факт Дегтярёв. Однако "делать пи-пи" под себя он всё-таки не решился.
  
   Глава 6
  
   Язык по плечи
   Палач отрубит шуту...
   Краденое Солнце "Электроток"
   (альбом "Маджента")
  
   Иногда невозможно понять, было ли какое-либо событие благом или нет даже после того, как человеку уже пришлось собрать плоды этого события. Это называется когнетивным диссонансом. Например, ваша девушка уговаривает вас пойти в театр, а друзья предлагают вместе попить пивка и поболеть за любимую футбольную команду...
   Если вы поддаётесь на уговоры любимой и вместе решаете приобщиться к прекрасному, то уже спустя пять минут понимаете, что спектакль скучный, актёры бездарные, а девушка настолько не разбирается в искусстве, что даже не в состоянии этого заметить.
   Если же вы идёте с друзьями в какой-нибудь бар или - что ещё вероятнее - собираетесь у кого-нибудь дома, то вскоре осознаёте, насколько утончённа и прекрасна ваша девушка, что зря вы не пошли с ней в театр, а друзья ваши - просто кучка неотёсанных горлопанов, и вообще они люди ограниченные.
   То есть вечер в любом случае не удался.
   В общем, когда при выходе на поверхность, на Олега, Чена и сопровождавших их трёх головорезов с татуировками на запястьях напали какие-то люди, Дегтярёв не понял, что ему нужно - чтобы нападающие сделали отбивную из людей триады или чтобы представители древней китайской организации наваляли якудзе.
   В том, что нападавшие - боевики якудзы, Олег перестал сомневаться, когда услышал отрывистые и немного режущие слух выкрики. К тому же, Дегтярёв японским владел, причём неплохо.
   Олег с интересом наблюдал за ходом схватки, но удовольствия от созерцания испоганил один из японцев, который схватил Дегтярёва и потащил в сторону мобиля, стоявшего неподалёку. Судя по тому, как грубо всё это проделывалось, Олег понял, что от якудзы ничего хорошего ждать не придётся. Поэтому, когда его волокли, Дегтярёв не брыкался и вообще не пытался как-нибудь отбиться - он просто вынул из кармана авторучку и со всей силы воткнул её в глаз тащившего его японца. Тот взвизгнул, выпустил Олега и, повалившись на асфальт, стал конвульсивно дёргаться. Зрелище показалось Дегтярёву не очень захватывающим, поэтому он встал и, подобно спринтеру, побежал как можно дальше от места драки. Побег прервал парализующий заряд, выпущенный одним из воплощений полёта мысли инженеров конструкторского бюро господина Мацуситы.
   Очнувшись, Олег не сразу вспомнил события, предшествовавшие потере сознания, а вспомнив, не сразу понял, где находится. Когда же до него дошло, что он лежит прикованным к стенке последней модели "чёрного ворона", оптимизма ему это не добавило.
   Олег Дегтярёв был достаточно взрослым, чтобы не питать иллюзий насчёт правосудия. Тот факт, что его повязали вместе с головорезами из якудзы и триады не добавляло шансов на победу без потерь. Он даже не знал, поверят ли ему вообще. Скорее всего, нет. Или поверят, но частично, а тогда обязательно последует какое-нибудь наказание, самое мягкое из которых - принудительная работа, причём, наиболее вероятно, исследователем морского дна. Да-а, не хотелось работать за деньги, придётся работать бесплатно. Только бы с Лесей ничего не случилось.
   Их вывели из воронка и провели под конвоем в какое-то помещение - что-то вроде отстойника, где уже находились человек тридцать, многие из которых обладали весьма непривлекательной наружностью и, к тому же были агрессивно настроены.
   Из всех участников разборки в этот загон были доставлены только Олег, Чен и всего один громила со стороны триады, причём в весьма помятом состоянии, и четыре бойца якудзы в не менее привлекательном виде. Для того, чтобы понять, что случилось с остальными, не требовалось богатого воображения. Сломанная левая рука Чена была наспех перевязана каким-то тряпьём.
   - Да, трудно собирать выбитые зубы сломанными руками, - ухмыляясь и сильно шепелявя, сказал Чен.
   Несколько человек очень грозного вида подошли к потрёпанным триадовцам, но Чен только показал татуировку на запястье - и этого оказалось достаточным, чтобы здоровые, потные и небритые парни просто испарились. Триада достаточно могущественна, чтобы отбить охоту с ней связываться кого угодно, кроме, пожалуй, якудзы, русских и иногда колумбийцев.
   - Хочется спросить у наших новых друзей из солнечной Японии, как они ковыряются в носу, когда у них не остаётся для этого пальцев. Папочка ведь наверняка отрежет вам фалангу-другую за то, что вы не справились. Или вы сразу решите выпотрошить себя ритуальными тесаками? - Чен сидел, прислонившись к стене, и рассматривал свою повреждённую руку.
   - Что нам грозит?
   - Естественно, нас отсюда вытащат, причём очень скоро, - Чен пожал плечами и поморщился. Даже скудное освещение не могло скрыть его бледности.
   Некоторое время спустя их привели в здание суда, где искусственный интеллект должен был определить степень их вины и наказание для каждого преступника.
   Уже в суде Чен нервным шёпотом объяснял Олегу, что, скорее всего, хакеры триады и якудзы сейчас ломают систему защиты, чтобы "беспристрастный судья вынес справедливый приговор".
   Однако, когда одного из японцев - огромного парня в когда-то безупречно белой рубашке, строгом чёрном костюме и с дрэдами на голове - приговорили к смертной казни с помощью капсулы, все остальные, включая Чена, начали заметно нервничать.
   - Наверняка наши парни постарались, - не совсем уверенно прошептал Чен. - В отместку за смерть почти всей моей команды. Всё равно, мне его жаль... Капсула - это слишком жестоко. Парень просто выполнял задание.
   Капсула была самым суровым наказанием в нынешней системе правосудия. Приговорённого помещали внутрь и, усыпив его, транслировали самые ужасные кошмары, самые дикие порождения воспалённого безумного подсознания. В конце концов, у приговорённого, естественно, не выдерживало сердце. Внутри капсулы устанавливалась видеокамера. Такая казнь была намного более жестокой, нежели пресловутый электрический стул или набившая оскомину газовая камера. А после того, как пару плёнок с мучениями пустили в Сеть, количество преступлений во всём мире уменьшилось примерно в четыре раза - назидательный эффект использования капсул налицо.
   Когда Чен понял, что все без исключения выжившие в уличной мясорубке приговариваются к смертной казни, он запаниковал. Со всеми вытекающими последствиями. Однако несильный электрический разряд очень быстро его вразумил. На время. Олег же был совершенно спокоен - он уже успел привыкнуть к своему приговору, и не важно, кем этот приговор был вынесен - триадой, якудзой, Единым Советом, искусственным ублюдком, Дедушкой Морозом...
   Судя по всему, якудза и триада прилично насолили Единому Совету, и тому требовался показательный процесс, публичная экзекуция. Естественно, с красиво спланированным и претворённым в жизнь спектаклем - on-line трансляцией в Сеть. А искусственного судью наверняка защищает огромная и, несомненно, очень талантливая армия не только бюджетных программистов, но и привлечённых солидными гонорарами кудесников-нелегалов. У ребят из триады и якудзы просто не было шансов.
   Чен пришёл в себя. Он потёр виски, после чего глаза его подёрнулись поволокой, и он словно снова вырубился. Олег сообразил, что его бывший однокурсник активировал какой-то вживлённый в него чип. Вернувшись в реальный мир, Чен затараторил, злобно глядя на наручники нестандартного образца, честно заработанные им, благодаря сломанной руке:
   - Я влез в Сеть и просмотрел схему здания, в котором мы находимся. У меня есть переносной портал, действующий на двести метров. Эти остолопы даже понятия не имеют, где на теле можно спрятать эту безделушку. Здесь неподалёку расположена стоянка. У нас есть шанс прорваться.
   - А зачем мне помогать тебе?
   - Думаешь, кто-то знает о моём обещании не трогать твою девушку?
   - Лады.
   - Ты всегда был умным мальчиком, Олег, - Чен подмигнул. Над его верхней губой и на лбу от волнения выступили крупные капли пота.
   В этот момент к ним вошёл какой-то человечек с внешностью клерка и посоветовал всем следовать за ним. В ответ все заухмылялись - в самом деле, как же можно отказаться от такой вежливой просьбы? Тем не менее, упираться никто не стал. Они угрюмо - а как ещё могут идти приговорённые к смерти? - брели по унылому тёмному, как сердце вампира, коридору.
   Внезапно Чен споткнулся и нелепо упал. Неуклюже попытался подняться, но со скованными руками сделать это не так-то просто, и он снова растянулся на зеркальном полу. Один из охранников подошёл к толстяку и, грубо схватив его за шкирку, рывком поставил на ноги.
   - Слушай, у меня очки остались на полу. Не мог бы ты оказать мне услугу, я ведь без них слеп, как крот.
   Охранник с каменным выражением лица обратил свой светившийся от переизбытка интеллекта взор на пол, затем, глядя прямо в щурящееся лицо китайца, такого нелепого и несчастного неудачника, наступил на узенькие очки в тонкой оправе - послышался сухой хруст. Китаец, казалось, вот-вот разрыдается - он выпятил нижнюю губу, надул и без того мясистые щёки и стал похож на ребёнка, у которого нехороший дяденька отнял конфетку. Нехороший дяденька осклабился. Потом загоготал.
   Чен плюнул в мерзкое ухмыляющееся лицо. В ответ громила зарычал и двинул Чена прикладом в живот - китаец покачнулся, с шумом выпустил воздух из лёгких и со всей силы ударил обидчика в пах; другие осуждённые тоже напали на своих конвоиров. Пара беспорядочных и почти бесполезных выстрелов - один заряд разбил настенные и напольные зеркала, второй оторвал руку последнему подчинённому Чена - и не успевшие даже удивиться охранники были обезврежены. Толстый китаец, осторожно прижимая к груди повреждённую руку, с остервенением и удовольствием отплясывал на теле растоптавшего его очки конвоира.
   "Да-а, скорее всего этот мёртвый мерзавец был просто невинным младенцем по сравнению с моим бывшим однокурсником", - думал Дегтярёв, наблюдая за тем, как лицо охранника превращается в мясной фарш.
   С лицом мальчишки, только что прокатившегося на санках с самой крутой горки, Чен подобрал малый лучемет и, запрограммировав его на минимальную мощность, перебил свои наручники; ребята из якудзы занимались тем же и, опасаясь нападения конкурентов, триадовец спокойно их расстрелял, после чего освободил Олега. Третьему парню из их компании наручники уже не были помехой, как не было у него и левой руки до локтя. Рана не кровоточила - заряд прижёг её, но китаец был на грани обморока из-за болевого шока. Тем не менее, он не издал ни звука.
   Чен выплюнул на пол какую-то пакость, после чего, подобрав ее, с жестом фокусника извлёк из этого крохотного цилиндра переносной портал. Его компаньоны подобным образом разжились небольшим радаром и парой антигравов. Прикрепив их к порталу, Чен просто шагнул в образовавшуюся дыру в пространстве. Дегтярёв и боец триады последовали его примеру.
   Олег первый раз пользовался этим изобретением - то есть слухи о существовании хитрого и весьма полезного в экстренных ситуациях прибора циркулировали в Сети уже лет пять, но информация о нём была сверхсекретной, и слухи эти были настолько неправдоподобны, что успели набить оскомину. Скорее всего, они распускались либо отделом пропаганды Единого Совета, либо фирмой-разработчиком, либо обеими сторонами. Сразу же появились несколько интервью, взятых у "подопытных кроликов", с упоением повествовавших о своих ощущениях при использовании портала. Тут-то и началась нестыковка - одни описывали переход как кисель, сквозь который они якобы пробивались, другие сравнивали его с полётом, третьи повествовали о чудовищной гравитации.
   Олег ничего необычного при переходе не почувствовал - ощущение было такое, будто он просто открыл дверь и, переступив порог, оказался в другой комнате.
   "Комната" оказалась стоянкой челноков, а за спиной торчало шпилеобразное здание Комитета Общественной Безопасности.
   На стоянке было всего два аппарата, причём один только что оторвался от поверхности и набирал высоту, сначала очень медленно, с трудом отвоёвывая у неба каждый десяток метров, затем, достигнув примерно трёхсотметровой высоты, челнок на мгновение завис, а потом быстро устремился ввысь, разрывая пространство и постепенно превращаясь в светящуюся точку.
   Из здания Комитета Общественной Безопасности выбежали несколько человек и двинулись по направлению к трём беглецам.
   - Все выходы со стоянки уже перекрыты, судя по тому, что эти клоуны совсем не торопятся, - в этот момент отправился в полёт и второй челнок.
   Чен приготовил портал для использования, но, даже прекрасно понимая, чем он занимается, люди в серых костюмах не ускорили шаг.
   Толстяк посмотрел вверх и прыгнул в портал, Олег последовал за ним, чуть помедлив, вошёл во тьму перехода и однорукий бандит.
  
   Почему моя память вертится вокруг Олега? Он наверняка сыграл важную роль в моей жизни... Вот только какую?... Ненависть... Ненависть - ключ ко всему.
  
   Глава 7
  
   Мёртвый смотрит строго,
   Впереди так много,
   Все, кого не стало,
   Собрались в дорогу...
   АукцЫон "Всё вертится"
   (альбом "Птица")
  
   Оказавшись внутри корабля, Олег первым делом услышал отборную брань Чена, шедшую откуда-то сверху и обильно сдобренную его же хрипами, воплями и причитаниями. Немного привыкнув к темноте, Дегтярёв увидел человек десять, стоящих посреди каюты и Чена, подвешенного к потолку - его многострадальная левая рука, и без того сломанная, словно вросла в челнок по самое предплечье. Судя по всему, он самую малость не рассчитал расстояние. С другой стороны, им сильно повезло, что они вообще оказались на корабле.
   - Сделайте что-нибудь! Я не ёлочная игрушка! - и Чен закончил свою речь парой выражений, которые обычно вырезаются из соображений цензуры.
   Внезапно один из наблюдавших за всем этим пассажиров подпрыгнул слишком высоко даже для спортсмена и, перекувыркнувшись в воздухе, - полная фантастика! - словно приклеился к потолку, презрев все законы притяжения.
   Незнакомец присел на корточки рядом с китайцем и с минуту неотрывно смотрел ему в глаза - Чен даже стонать перестал.
   - Сначала будет немного больно, - произнёс человек глубоким и чуть хрипловатым голосом. - Потом рука словно онемеет, и ты вообще ничего не будешь чувствовать. Затем, когда действие анестезии начнёт проходить, рана будет очень сильно чесаться, но ты ни в коем случае не трогай её, иначе боль тебя сожрёт, понял?
   Чен кивнул.
   - Ловите его, - таким же безжизненным голосом сказал человек стоявшим внизу.
   Затем он послюнявил предплечье Чена - толстяк брезгливо поморщился - и с тихим рычанием стал грызть руку китайца.
   Все просто онемели - стоявшие непосредственно под подвешенным к потолку даже не заметили первых капель крови, упавших на них. Когда до ушей Олега, вместе со всеми заворожено следившего за этим жутким зрелищем, донёсся хруст костей, Дегтярёв вздрогнул и заскрежетал зубами, как и многие мужчины; женщины закрыли глаза, некоторые, отвернувшись, пытались спрятать лица за спинами мужчин, иные - те, чьи глаза были холоднее льда, спокойно следили за происходящим.
   Наконец плоть не выдержала веса и оторвалась под тяжестью тела, которое, несмотря на разбрызгиваемую и пачкающую одежду кровь, было заботливо поймано пассажирами челнока.
   Сказать что Чен был бледен, значит не сказать ничего. Незнакомец прыгнул на стену и, спружинив, приземлился на пол. Подойдя к китайцу, - с его пути благоразумно убирались абсолютно все - парень сел на корточки точно так же, как он совсем недавно сидел на потолке.
   Выглядел он вполне обычно: высокий, атлетически сложенный, черты лица тонкие, нос когда-то был сломан, но это придавало незнакомцу какой-то особый шарм. Правда, одежда его была немного старомодна - обтягивающая футболка, заправленная в чёрные - сложно поверить в этот пережиток прошлого! - джинсы. К тому же сейчас очень редко можно встретить мужчину с естественного цвета волосами длиной до плеч и расчёсанными на прямой ряд.
   - Я Вампир, - представился парень, очень добродушно улыбнувшись; из уголков его рта стекали струйки крови Чена, которой был перемазан весь подбородок прыгуна. - Так меня зовут. Эй! - Вампир встал и обратился ко всем присутствующим. - Я думаю, нам всем следует познакомиться, раз уж мы собрались такой милой компанией. Возражений нет? - он оглядел каюту: возражений не было, во всяком случае, явного протеста предложение не вызвало. - Начнём с меня, как с проявившего инициативу.
   Итак, я, как и некоторые другие пассажиры этого летательного аппарата, специальный агент Комитета Общественной Безопасности. Я под завязку напичкан разного рода чипами и, естественно, боевыми имплантантами. Вампиром меня прозвали за то, что я могу найти человека по крови. Да-да, все в курсе, что сразу же после рождения производится забор крови, который отправляется в Хранилище. Большинство пробирок так там и лежат до самой смерти человека. Потом её хоронят вместе с ним. Так происходит в большинстве случаев.
   Однако время от времени на свет появляются так называемые деструктивные элементы, угрожающие общественной безопасности. Для устранения подобных индивидуумов существуют охотники. Мне дают немного крови из Хранилища, и я, руководствуясь каким-то - может быть, шестым, - чувством, ликвидирую нужного человека, в какой бы точке земного шара он ни находился. Проще говоря, я убийца высокого класса... Возможно, самого высокого.
   - Послушай, - Олег давно уже всё понял, но надежда, как говорится, умирает последней. - Ты сказал, что, как и другие, являешься специальным агентом КОБ. Это что, какая-то операция?
   - Ага, - Чен потихоньку начал приходить в себя. - Это хренова операция по депортированию наших волосатых задниц с Земли на Луну, - китаец зашёлся истерическим смехом. - Я это понял, когда увидел, на какую высоту поднялся первый челнок. А в портал полез только потому, что выбора не было.
   - Выбор был, - выплюнул Дегтярёв.
   - Конечно, если для тебя капсула может быть заслуживающей внимания альтернативой, - триадовец пожал плечами. - Слушай, я не вижу Фенга.
   - Тот парень, что бежал вместе с нами? Не знаю, может он решил остаться?
   - Скорее всего, он просто промахнулся. Жаль. Я потерял последнего своего бойца.
   - Значит, ты принадлежишь триаде, - констатировал факт Вампир.
   - Что вы, что вы! - Чен в притворном удивлении замахал рукой. - Я простой животновод из Твери, а здесь оказался случайно. О! - толстяк поднял указательный палец. - Меня подставили, вот!
   Лицо агента КОБ искривила улыбка.
   После Чена настал черёд Олега рассказывать о себе. Он говорил честно, пытаясь взглянуть на себя под другим углом.
   - Да, повезло вам - из огня да в полымя. Радуйтесь хотя бы тому, что попали сюда, а не на другой челнок - на нём перевозят неизлечимо больных, - утешил Олега Вампир.
   Потом пошли истории других спутников Дегтярёва - некоторые рассказы были эмоциональными, иной раз авторы срывались на истерику, и их приходилось успокаивать, другие наоборот были холодны и безжизненны. Объединяло всех этих людей одно - это были истории отчаявшихся и приговорённых к жизни. Проклятых и проклинаемых. Здесь были террористы, хакеры, подстрекатели к мятежам, наёмные убийцы и просто неугодные Единому Совету - все те, кого "идеальное" общество Земли отторгло, безнадёжно пытаясь очистить себя.
   Олег слушал своих собратьев по петле едва ли вполуха - он думал о той, которая спасла его из лап одного монстра лишь для того, чтобы он попал в пасть к другому.
   Рыжесть...
   Леся...
  
   Олег никогда не узнал о судьбе девушки, которая стала причиной того, что он прожил немного больше, чем отмерил ему наркотик. К счастью не узнал...
   Через час после того, как триаде стало известно об участи Чена и его команды, к подводной ячейке Леси подъехал мобиль с боевиками. Ужасы, пережитые ею в течение следующих часов не стоит описывать.
   В конце концов, её заперли в пустой комнате. Через определенные интервалы времени приходили люди и делали ей инъекцию героина.
   Наркотик заменил ей всё - любовь, пищу, сон, жизнь... Из её комнаты постоянно слышались то смех, то рыдания, то какое-то непонятное бормотание.
   Она "сгорела" за два месяца, но Олег так никогда об этом и не узнал.
  
   - Как управляется корабль? - спросила Лера - высокая светловолосая девушка лет двадцати пяти (то ли хакер, то ли киллер, точно Олег не запомнил).
   Пара человек подошла к двери и определила, что дверь заблокирована изнутри. Чен решил включиться в общественную жизнь челнока - он закрыл глаза, и пятнадцать секунд спустя раздался щелчок, возвещавший о благополучном открытии двери. Китаец улыбнулся:
   - Милости прошу тех несчастных, кто разбирается в программировании и всем, что с ним связано. Чай, кофе, сигареты? Остальных настоятельно прошу не вмешиваться.
   В кабину пилота протиснулись Лера и ещё один парень, назвавшийся Слоном.
   Вопреки надеждам, через час напряжённой работы оба взломщика вышли из кабины пилота с физиономиями кислыми настолько, что всем сразу всё стало ясно. Автопилот заблокировать не удалось.
   Слон сразу же завалился спать, а Лера плюхнулась рядом с Ченом, Олегом и Вампиром.
   - Слушай, супергерой, - обратилась девушка к агенту. - Если ты такой сверхчеловек, то как ты умудрился оказаться среди нас, отбросов.
   - Я просто отказался выполнять задание - парень поправил волосы. - Я не устранил человека, который... в общем, я не смог.
   - Ой, только не надо нас уверять, что ты стал пацифистом, - Лера ещё не совсем отошла от неудачи в кабине пилота, и ей требовался объект для вымещения злобы.
   - Я и не собирался - они заказали мне моего отца.
   - Слушай, извини. Я не хотела, - девушка положила руку ему на плечо. - Прости, - она говорила с искренностью, на которую способен только обречённый на жизнь человек.
   - Они всё равно его убьют - просто поручат это кому-нибудь другому.
   - А кто твой отец? Чем он мешал КОБ?
   - Мой отец - Иржи Мледич.
   Всем, кто был с Сетью на "ты", это имя говорило о многом. Иржи Мледич был самым талантливым программистом в юности, самым лучшим взломщиком в молодости, а позже стал самым лучшим специалистом "Мацуситы" по информационным технологиям. Это была живая легенда всех сетевиков мира. Крови этого человека жаждали все корпорации (кроме, естественно, самой "Мацуситы") и, пожалуй, большая часть членов Единого Совета, за исключением представителей Азиатского Блока.
   - Не убивайся, - Чену хотелось похлопать Вампира по плечу, но левой руки у него не было, а делать это правой было не очень удобно, поскольку он сидел с другой стороны. - "Мацусита электрик" находится под защитой якудзы, а они мозгами не разбрасываются. У них есть парни даже покруче тебя. Только без обид.
   - Не может же им всё время везти.
   - Всё в руках Всевышнего, - включился в беседу Слон, которому надоело валяться на жёстком полу. - Всё происходящее во вселенной уже предрешено. Без Его разрешения даже лист с дерева не упадёт.
   - Я закоренелый материалист, - без всяких эмоций сказал Вампир.
   - Ты когда-нибудь видел глобус?
   - Да, - не понимая, к чему клонит хакер, ответил бывший агент КОБ.
   - Это очень маленькая модель земного шара, так? - все собравшиеся вокруг непроизвольно кивнули. - Как глобусы появляются на свет?
   - Ну, их делают на заводе, - вампир пожал плечами.
   - То есть, получается, что ты спокойно воспринимаешь тот факт, что многократно уменьшенную модель Земли кто-то сделал, но отказываешься верить в то, что оригинал также произведён на свет кем-то. Такая громадина не могла появиться просто так, на пустом месте.
   - Почему же он за всю историю человечества ни разу не показался? - кто-то решил просто нарваться на конфликт.
   - Всё истинно великое не нуждается в зрительном образе, - со всепрощающей улыбкой ответил Слон.
   - Всё равно...
   - Подлетаем! - крикнул кто-то из кабины пилота.
   - Добро пожаловать в новую жизнь, мальчики и девочки, - ухмыльнулся Чен. - При выходе прошу не толпиться, всем будет вручено по рекламному проспекту и ванильному мороженому. Большое спасибо за то, что решили воспользоваться нашими авиалиниями. Приятного вам отдыха.
   Вампир вышел на середину каюты и с очень серьёзным видом начал давать наставления:
   - Думаю, нам следует держаться вместе - больше шансов выжить. Как это ни прискорбно, нас наверняка ждёт целая делегация. Кто не знаком ни с каким видом единоборств и совсем не имеет боевых имплантантов? - в ответ вверх взметнулись четыре руки. Все женские. - Вы будете внутри кольца, образованного остальными. Советую уже сейчас извлечь из сумок респираторы и ножи, поскольку потом может не хватить на это времени.
  
   Глава 8
  
   Слева - берег, справа - ночь,
   Под ногами ворохи огня...
   Tequilajazzz "Кроме звёзд"
   (альбом "Целлулоид")
  
   Олег в который раз вытер о штаны вспотевшие ладони. В голове липкой почкой набухала истерика. Казалось, в этот раз смерть подходит слишком уж близко - даже когда он услышал свой приговор в зале суда, Дегтярёв чувствовал себя иначе. Сейчас... сейчас его сковывал страх... даже не страх, а животный ужас. Воистину, ожидание смерти хуже самой смерти.
   - Нас разорвут на куски, - заявил Чен "заговорщицким" шёпотом так, чтобы его услышали все, кроме находившихся в кабине пилота. - И это ещё лучший из вариантов. По крайней мере, в этом случае умрёшь быстро. Другое дело, если до тебя дотронется какой-нибудь прокажённый - тогда будешь умирать долго и мучительно, покрываясь слизью и заживо превращаясь в гниль. - Чен подмигнул и улыбнулся. - К тому же...
   Что будет к тому же триадовец сообщить не смог, поскольку его перебили - буквально в сантиметре от шеи китайца в стену вонзился нож - стандартный, из набора, выданного каждому (кроме, разумеется, Чена и Олега). Азиат сглотнул и, выдернув нож, принялся со всех сторон придирчиво его оглядывать. В конце концов, кивнул с издёвкой "а-ля в знак благодарности" бывшему владельцу клинка - огромному бородатому детине в клетчатой безрукавке с бурной растительностью на верхних конечностях. На одной из этих конечностей висела довольно симпатичная латиноамериканка из тех, кто поднял руку в ответ на вопрос Вампира о боевых имплантантах и единоборствах.
   Взбешённый бородач подбежал к Чену, не реагируя на попытки девицы его остановить (попытки сводились к капризному нытью: "Кейс, ну не надо!"). Китаец, добродушно и глупо улыбаясь, вяло поднялся.
   - Ты меня достал, - заявил мужчина, воткнув указательный палец в грудь Чена. - А я сегодня нервный.
   - Ну, извини, я не знал, что ты такой ранимый, - триадовец был сама вежливость. Олег понял, что хама в безрукавке ничего хорошего не ждёт.
   - Этого мало. В качестве извинений хочу, чтобы ты почистил мои ботинки, толстяк, - и Кейс выставил левую ногу, демонстрируя остроносые сапоги со шпорами.
   Чен наклонился, всем своим видом демонстрируя свои намерения отполировать сапоги до блеска. Здоровяк захохотал.
   Внезапно гогот его превратился в бульканье, а из распоротого брюха с хлюпаньем начали вываливаться внутренности. Кейс с изумлением на лице пытался воспрепятствовать этому процессу с помощью упомянутых уже волосатых верхних конечностей. Наконец он бухнулся на пол.
   Чен сосредоточенно вытер нож о клетчатую рубашку поверженного врага.
   - Знаешь, - триадовец повернулся к Дегтярёву. - Японские самураи всегда пытались разрубить печень противника, полагая, что это есть средоточие отваги воина. Это, конечно, не катана, но ведь и я не самурай, - Чен оглядел потрясённых пассажиров челнока и добавил с извиняющейся интонацией: - Я даже не японец.
   - Не стоило его убивать, - покачал головой Вампир.
   - Он назвал меня толстяком.
   - Вскоре, мы все очень сильно пожалеем об этом - его будет сильно не хватать, когда мы прилунимся.
   - Знаешь, я уже по нему соскучился, - Чен с кривой усмешкой подошёл к латиноамериканке и молча взял сумку с набором Кейса, которую черноволосая красавица уже считала своей.
   - Кем был этот кусок мяса? - триадовец вновь занял место между Вампиром и Олегом.
   - Кеннет Эйсон, террорист, взорвавший Сфинкса и Эйфелеву башню.
   - А в Сеть пустили информацию, что башню взорвали террористы из Восточного Сектора.
   - Да, в течение последних четырёхсот лет три четверти всех терактов якобы совершают они.
   - А на самом деле?
   - На самом деле любой теракт - ход в тонкой политической игре. Знаете о самом большом скандале начала двадцать первого столетия? Изучали историю?
   - Это когда на одну из тогдашних империй уронили несколько пассажирских летательных аппаратов? - Лера поморщилась.
   - Именно, - Вампир подмигнул девушке. - Первоначально тогда все также свалили на террористов Восточного Сектора. А помните, что было потом? Война с тем государством, в котором вроде бы прятался главный подозреваемый. До трагедии имперская промышленность переживала упадок, а после инцидента военные просто завалили заводы заказами, поскольку для проведения военных кампаний необходима куча всего, - бывший агент КОБ поднял вверх указательный палец. - Империи этот теракт был необходим, как электрический разряд для реанимации промышленности, а маленькая восточная страна просто подвернулась под горячую руку. Налицо подъём экономики целого сектора с помощью всего-навсего одного теракта.
   - Если я тебя правильно понял, то Кейс взрывал для Единого Совета? - Олег был просто ошарашен.
   - Скажем так: он был наймитом одного из Блоков Единого Совета.
   Этот разговор помог Олегу избавиться от назревавшей истерики и теперь, посмотрев по сторонам, Дегтярёв увидел, что каждый спасался от неё по-своему: кто-то впал в апатию и с совершенно безразличным видом пялился в стену; кто-то в кабине пилота пытался наверстать упущенное в максимально тесном общении с противоположным полом; кто-то со зловещей улыбкой сжимал-разжимал кулаки, представляя себя героем несостоявшейся ещё битвы; кто-то тихо рыдал на плече соседа; кто-то с яростью кромсал ножом стенку каюты; Чен напрягал всю свою силу воли, чтобы не чесать культю - ему вообще было не до посадки; Лера с невозмутимым видом ножом чистила ногти; Вампир просто молча сидел, смежив веки; Слон шёпотом молился.
   Олег внезапно осознал, что находит какое-то странное садомазохистское удовольствие в созерцании чужой безысходности и даже в том, что сам он является собратом по петле этих несчастных.
   Дегтярёв мысленно улыбнулся и, поражаясь собственному спокойствию, - разве не он совсем недавно корчился, пытаясь совладать с истерикой? - подошёл к мальчишке лет пятнадцати, скрючившемуся в углу и что-то царапающему на мятом-перемятом клочке бумаги невесть откуда взявшейся авторучкой.
   - Привет, - миролюбиво начал Олег. - Ты-то как сюда попал? Я не помню твой рассказ о себе.
   - Это, наверное, потому что я ничего о себе не рассказывал, - мальчишка в упор посмотрел на Дегтярёва глазами, постоянно менявшими свой цвет.
   - Почему?
   - Не захотел, - пожатие плечами. - Я вообще не люблю моральный стриптиз. Зачем обнажать свою душу перед незнакомыми? Тем более, что умрут-то после этого не все, а в живых обычно остаются подонки и подлецы.
   - Да-а, умеешь ты поднять настроение - зарядил меня оптимизмом на всю оставшуюся жизнь.
   - Не очень длинную, кстати говоря. Ты сам начал этот разговор. Меня упекли сюда за "подстрекательство к мятежу и пропаганду антисоциальных настроений", а я всего лишь написал книгу.
   Олег молча смотрел в каждое мгновение менявшиеся зрачки пятнадцатилетнего старика, гадая, что могли они видеть за свою короткую жизнь такого, чтобы превратить обычного мальчишку в чёрствого циника. Вспомнив о возрасте своего собеседника, Дегтярёв решил поинтересоваться, почему Артур - так звали мальчика - не поднял руку в то время как Вампир спрашивал о боевых имплантантах и прочем. У мальчика не было ни гипертрофированных мускулов, и он ну никак не смахивал на серьёзного бойца.
   - Ну, во-первых, в меня действительно кое-что вживили, во-вторых, я достаточно неплохо кое-чем владею, а в-третьих...
   Мальчик пристально посмотрел в глаза Олегу, и того закружило в водовороте эмоций и грёз, почему-то постоянно изменявших свой цвет. Дегтярёв тонул в этих радужных кружевах - захлёбываясь, он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
   А потом так же внезапно всё кончилось, и Олег осознал себя лежащим на полу с чьим-то ножом у своего горла. Чужой нож держала своя (!) рука. Глаза абсолютно всех, находящихся в каюте были устремлены на него; за частоколом ног валялся кто-то окровавленный.
   - Прямо-таки день сюрпризов, - Вампир присел на корточки рядом с окончательно растерявшимся Олегом, неуловимым движением отобрав нож. Затем, резко обернувшись, посмотрел на по-прежнему сидевшего в неудобной позе и что-то записывавшего светловолосого мальчишку-подростка. - Ну надо же! Вот уж кого не ожидал здесь встретить! Значит тебя всё-таки поймали - спустя столько лет и жизней. Чужих. Дамы и господа, позвольте представить вам Артура Лейбена - самого молодого и одного из самых искусных и жестоких охотников за людьми последнего поколения, поэта, ценителя искусств и просто очень умного человека, - Вампир отвесил поклон. - Его тело где-то на семьдесят процентов состоит из искусственных органов, имплантантов и прочих полезных в хозяйстве вещей. КОБ пыталась поймать его с тех пор, как господину Лейбену исполнилось тринадцать. Сейчас ему двадцать два и на его счету четыре смерти лидеров различных Блоков Единого Совета, тридцати двух крупных банкиров и президентов корпораций и целых две специальных агентов Комитета Общественной Безопасности.
   - Ты держишь в руках нож из моего набора, - охотник за людьми посмотрел Вампиру в глаза, и тот отвёл взгляд. - Ты можешь оставить его этому парню - мне он ни к чему.
  В этот момент челнок начало нещадно трясти - летательный аппарат вошёл в атмосферу Луны, искусственно созданную людьми после основания на спутнике Земли первой колонии.
   Первая колония, само собой, располагалась под куполом, сооружённым наподобие подводных ячеек, с той разницей, что строили его люди намного более квалифицированные, да и технология, хоть и немного, но всё-таки отличалась.
   Первоначально из Луны собирались сделать что-то вроде курорта, позже отправить астрономов, построить несколько баз для подготовки космонавтов - в общем, сделать Луну цитаделью науки.
   Этим благородным планам не суждено было сбыться, потому что какой-то умник решил, что гораздо дешевле превратить спутник Земли в хранилище радиоактивных отходов, тем более, что всё больше людей переселялись в подводные ячейки, а морское дно в то время уже давно выполняло функцию этого самого хранилища. Отправлять радиоактивный мусор на Луну показалось тогда гораздо безопаснее. В общем, предложение прошло "на ура".
   Потом другой умник, работавший на русскую мафию, которая в то время переживала период расцвета и обладала могуществом, какое не снилось даже нынешней триаде, изобрёл установку по созданию искусственной атмосферы. Опытный образец установки подпольно собрали где-то в Средней Азии и совершенно нелегально использовали на Луне - так сказать, провели эксперимент. О мотивах братвы до сих пор ходят легенды. Известно, что по-пьяни или на спор русские и не такое творили.
   Землю в тот период сотрясали судороги глобальных эпидемий, и заражённых или даже заподозренных в том или ином заболевании, зачастую просто уничтожали - Единый Совет "ликвидировал очаги", а соседи и прочие "борцы за чистоту" просто убивали. Причём, очень часто вполне здоровых, но непохожих на них.
   В такой обстановке депортировать инфицированных на Луну было гораздо гуманнее, чем подписывать им смертный приговор. Демагоги, конечно, тут же бросились с пеной у рта бить себя пяткой в грудь, заявляя об обратном, но дебаты очень скоро прекратились.
   До отправки первого челнока с "прокажёнными" и мутантами, на Луну были завезены почва, семена, животные и всё необходимое для жизни; контейнеры со льдом регулярно сбрасывались на поверхность спутника - дело, конечно, дорогостоящее, однако это гораздо дешевле дани миллионами человеческих жизней и вымирания.
   Ещё до этого учёные, обитавшие под куполом - та самая первая колония - изобрели устройство, ликвидирующее разницу в притяжениях. За это изобретение обитатели первой колонии заплатили просто колоссальную цену - они не могли вернуться на родную планету, потому что прибор, названный гравитатором, вмешался во вселенную, именуемую человеческим организмом. Так получилось, что всех тех несчастных, попытавшихся вернуться на Землю, просто расплющило, размазав по поверхности родной планеты. Впрочем, они были сами виноваты, поскольку не обратили внимания на предупреждения оставшихся. Что ж, кто не рискует, тот... живёт гораздо дольше.
   Когда обитателям купола сообщили о скором появлении соседей, первая колония очень быстро была превращена в неприступную крепость. Сами обитатели называли это сооружение либо Колпаком, либо Цитаделью.
   И если инакомыслящие иногда допускались под Колпак, то "прокажённым" путь туда был заказан.
   Атмосфера Луны, так же, как и земная, состояла из семи слоёв, но слои эти были намного (большинство вообще в несколько раз) тоньше, а потому и защита изгоев была не ахти какой. Следовательно, продолжительность жизни даже абсолютно здоровых людей резко сокращалась.
   Всё это раз за разом толкало "прокажённых" и отвергнутых Цитаделью на её приступ, однако эти попытки до сих пор заканчивались безрезультатно, лишь умножая отчаяние нападавших.
   Луна вне купола была поделена между целой сворой группировок, образовавшихся в этой обители проклятых и проклинаемых.
  
   Взвизгнув, челнок завис над этим гадюшником и, спустя мгновение, выплюнул кают-компанию, оказавшуюся просто большой защитной капсулой, которую спустили парашюты, подобные огромным цветам одуванчиков. А челнок вместе с уединившимися в кабине пилота вновь пробил тонкие слои атмосферы Луны и был таков.
   Защитная капсула не имела иллюминаторов, и находившиеся внутри люди были слепы и глухи, не ведая, что творится за стенками "кают-компании".
   Чудовищной силы удар о поверхность обрушил всех на пол; кое-кто не избежал вывихов, одна из девушек сломала ногу.
   Едва оклемавшись, Вампир построил всех в боевой порядок и, не дожидаясь, когда на них нападут, сам выбил дверь капсулы.
   Снаружи было тихо. Слишком тихо для того, чтобы не таить в себе нарыв, готовый в любой момент лопнуть гноем смертельной опасности.
   Плотно сомкнутое кольцо людей ступило на поверхность своего нового дома - прибежища изгоев и так называемых отбросов общества, порождённых обществом же, так стремящимся хотя бы казаться идеальным. Только больное общество способно породить таких, как Артур Лейбен, Вампир, Чен, Кейс и даже Олег Дегтярёв. Плоть общества отторгла их, словно отмирающие или больные клетки...
   Больные! Прокажённые! Они везде, а потому им, здоровым, пока ещё не заражённым, лучше двигать подальше от этого места.
   Дегтярёв уже хотел высказаться по этому поводу, когда услышал - вместе с остальными - какие-то странные звуки у себя за спиной. Обернувшись, Олег увидел замыкавшего их отряд человека висящим, вернее, подвешенным над землёй. Захлестнувший тонкую петлю на шее несчастного уже вовсю копошился в сумке своей жертвы. Кто-то метнул нож, и убийца, даже не вскрикнув, рухнул на поверхность Луны. Вырвавшись из строя, обладатель ножа бросился за своим оружием и сумкой убитого.
   Когда парень уже шёл обратно с капсулы на него прыгнуло нечто человекообразное с длинной гривой и шипообразными наростами на руках и ногах, с лица, подобно бороде, пластами свисала кожа.
   С воплем ужаса парень понёсся к своим, однако чудовище, которое, несомненно, когда-то было человеком, в три прыжка нагнало свою обезумевшую жертву и, сбив её с ног одним ударом шипастой лапы, свернуло несчастному шею.
   Кольцо людей попятилось со всей возможной скоростью - никто не побежал, потому что большая часть людей была профессионалами, прекрасно понимавшими, что выжить в таком месте можно только вместе, а те, кто этого не понимал, не побежали, потому что Вампир обещал "сожрать с потрохами тех, кто попытается свалить". Неизвестно, фигурально он выразился или буквально - уточнить никто не решился.
   Однако, как оказалось, они зря опасались чудовища - оно, завалив добычу, просто не обращало внимания на всё остальное. Видимо, животные инстинкты полностью возобладали над разумом этого существа.
   Впрочем, для новоприбывших - всех, кроме одного - это был несомненный плюс, так как монстр убивал не для удовольствия, а добывая себе пищу. Некоторые из девушек глядя, а некоторые просто слыша, как чудовище трапезничает, мгновенно расстались с содержимым своих желудков, с тихой радостью осознавая, что не они бросали тот злополучный нож. О двух потерянных наборах также никто особо не сожалел - остался в живых, и на том спасибо.
   Не успел отряд отойти от капсулы на более-менее приличное расстояние, как из-за холма неподалёку вышла довольно малочисленная - человек пять-шесть - группа людей, которая целеустремлённо направилась к уцелевшим после приземления.
   Сначала отряд под предводительством (никому даже в голову не приходило оспорить его лидерство) Вампира не придал появлению аборигенов особого значения - его группа была почти в три раза многочисленнее, но после испуганного крика Дегтярёва: "Прокажённые!!!", все принялись напряжённо вглядываться в шесть неторопливо шагавших фигур.
   Строй, естественно сломался, ввиду того, что кто-то всё-таки решил убежать от греха подальше; кто-то - и таких было большинство - настороженно медленно отползал от подозрительной шестёрки местных. Хуже всего пришлось тем, кто вывихнул ноги, а таких оказалось ни много, ни мало четыре человека. Трёх пострадавших девушек несли проникшиеся к ним жалостью мужчины, а единственному травмированному парню пришлось хромать, кривясь от боли - нести себя он никому не позволил, а "костыль" сбежал одним из первых, едва услышав слово "прокажённые".
   Шестёрка приближалась с неумолимостью катка, и вторая группа - те, кто не разбежался - уже могли разглядеть изъеденные язвами лица, сочащуюся из рваной плоти слизь, чуть согнутые пальцы, мелко вздрагивающие руки... и нечеловеческую всепоглощающую ненависть ко всем, кто посмел быть здоровым, кого ещё не коснулась зараза.
   Хромающий парень всё больше отставал, и всем - и "прокажённым", и новоприбывшим - было ясно, что ему уже вряд ли удастся уйти. Едва осознав это, парень вынул из набора нож и со стоном бросил свою сумку отряду Вампира.
   Высокий синеволосый юноша с кошачьей грацией, не выдержав, скинул с плеча сумку и дёрнул молнию на штанах, обнажив левое бедро. Напрягшись, он засунул руку внутрь бедра и, шипя и кривясь от боли, извлёк из него длинный кинжал.
   - Айвор, не надо, его вряд ли удастся спасти, - Вампир схватил парня за плечо, попытавшись его остановить, но тот просто вырвался и побежал к хромому, оставляя в пыли следы своих ботинок. В прошлой жизни - там, на Земле, - он был полицейским и защищать других все еще считал своей обязанностью. Жизнь уже изменилась, а Айвор еще не успел...
   Когда он подбежал к вывихнувшему ногу, того от "прокажённых" отделяло шагов пятнадцать - двадцать. Схватив парня в охапку, Айвор что было сил побежал обратно, однако ноша изрядно затрудняла движение и, в конце концов, они оба упали.
   Поднявшись на одно колено, хромой резанул ножом по голени первого подошедшего неизлечимого, Айвор в прыжке отрубил "прокажённому" голову. Один из пятёрки уцелевших попытался схватить синеволосого бойца сзади, но сильнейший удар в живот заставил его кожу лопнуть с сухим треском, и нога застряла в жиже внутренностей.
   Айвор не пытался воспрепятствовать падению - уже заваливаясь, он резко вытянул руку с клинком перед собой, и ещё один несчастный упал с пронзённым насквозь горлом.
   Его напарнику повезло немного меньше - в наличии имелся лишь выбитый глаз и нокаутированный противник; нож в схватке отобрали.
   Двое оставшихся "прокажённых" решили ретироваться (вместе с новоприобретённым ножом).
   Счастливые и довольные тем, что отбились, Айвор и спасённый им парень побрели к ожидавшему неподалёку отряду.
  
  
   - Если вы сделаете ещё шаг в нашу сторону, мы будем вынуждены закидать вас ножами, - Вампир и Айвор в упор смотрели в глаза друг другу: одни были полны грусти, другие - недоумения, но сомневаться в словах бывшего агента КОБ не приходилось.
   - Почему?
   - Вы имели физический контакт с зараженными особями и наверняка заразились сами. Айвор, я пытался тебя остановить... Я оставлю две сумки с наборами - они ваши по праву. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.
   Отряд, за такой ничтожный промежуток времени сократившийся почти наполовину, попятился по пыльной равнине.
   Вампир так ни разу и не оглянулся - он не видел, как к двоим отверженным подошла пара уцелевших в схватке "прокажённых", и как четыре фигуры неторопливо двинулись в противоположном направлении.
  
   Значит Олег... Значит эта тварь тоже на Луне. Почему-то у меня такое ощущение, что именно из-за него я и оказался в этом скопище уродов. Олег - ключ ко всему... Ключ к моей прошлой жизни... Ключ к моей памяти...Остаётся сущая малость - найти его.
  
   Глава 9
  
   Я хочу принести тебя в жертву тому,
   Кто когда-то пришёл за тобой...
   Ва-БанкЪ "Шаман"
   (альбом "Нижняя Тундра")
  
   Равнина сменилась небольшим лесочком, и Слон заметил, что к лунному климату лучше всего адаптировались хвойные - остальные растения были какими-то хилыми и выглядели довольно убого.
   Не успел отряд углубиться в лес, как в людей полетели копья и всевозможные тяжёлые предметы; все снова сбились в плотное кольцо, готовые в любой момент отразить атаку, однако нападавшие не показывались.
   Вдруг один из тех, кто стоял в живом кольце, прикрывая девушек, не умевших драться или получивших травмы, вскрикнув, схватился за живот, после чего благополучно рухнул на землю.
   Ещё стонущего беднягу Вампир перевернул на спину, и его глазам предстала ужасная рваная рана.
   Словно материализовавшийся из воздуха Лейбен одним резким движением свернул бедолаге шею.
   - Так гуманнее, - пояснил он.
   Внезапно Чен выхватил нож у одной из девушек и метнул в ничем не примечательное скопление рахитичных растений.
   Тут-то и началось самое удивительное: клинок, не долетев до кустарника, воткнулся прямо в воздух где-то в метре от земли - так, во всяком случае, всем показалось - и из этого места фонтаном начала хлестать кровь.
   - Все, кому имплантированы тепловые датчики, активируйте их, - крикнул триадовец. - Остальные просто размахивайте ножами.
   Датчики оказались только у самого Чена, Лейбена, Вампира и Леры. Остальные, сбившись в кучу, строго следовали указаниям однорукого китайца.
   Счастливые обладатели искусственных глаз прыгали, носились вокруг ощетинившегося и постепенно вырезаемого отряда, уворачивались от чего-то невидимого, угрожающе рычали, ругались и вообще очень сильно смахивали на людей, дерущихся с собственными тенями. Вот только раны, которые они получали, были вполне реальными.
   Чен, зажимая горло своей единственной рукой, упал на спину, чтобы никогда уже не подняться.
   Лейбен, каждый раз запуская обе руки (которые уже почти по локоть были в крови) в пустоту, вынимал из неё ещё трепещущее сердце.
   Вампир с воплями орудовал не только ножом, руками и ногами, но и весьма успешно использовал зубы, в очередной раз повергнув в шок впечатлительных девушек.
   Лера, казалось, двигалась с какой-то ленцой и даже с некоторой медлительностью, и только блеск в её глазах выдавал чувство азарта, которое она испытывала. Руки её непрерывно двигались словно бы отдельно от всего остального, без всякого ритма - совершенно хаотически, и движения эти прерывались на доли секунды, во время которых хрупкая с виду девушка делала резкие выпады, и с довольной улыбкой переходила к очередной невидимой жертве.
   После окончания схватки, которая кончилась так же внезапно, как и началась, было решено устроить привал. Во время этой передышки все перекусили сухим пайком из набора, запивая его водой из фляг, а Олег похоронил Чена.
   Когда Дегтярёв отошёл от могилы, в душе личинкой-паразитом поселилось чувство, что вместе со своим бывшим однокурсником он хоронит последнее звено, связывавшее его с Землёй. Конечно, оставались ещё воспоминания о Лесе и отце...
  
   Потратив четыре часа на сон, отряд двинулся дальше. Куда? Никто не мог внятно ответить.
   - "Невидимки", - сообщил Вампир. - Эту банду "накрыли" три года назад в Африке. Чистейшая операция - "невидимок" взяли в полном составе.
   - А почему они стали невидимыми для невооружённого глаза?
   - Имплантированными могут быть не только органы. Искусственно изменённая пигментация кожи - и ты становишься хамелеоном-переростком. Впрочем, об этом нам может поведать наш общий знакомый. Правда, Артур?
   Лейбен в ответ промолчал.
   - Откуда тебе известны подробности фактически о каждом преступнике? - вмешался Слон. Лейбен криво усмехнулся, но опять сдержался.
   - Кровь. Тех, кого я укусил, могу перечислить поимённо с чтением их полного досье. Краткую информацию обо всех более-менее крупных преступниках я имею вот здесь, - Вампир постучал по своему лбу кончиками пальцев, - как спецагент КОБ. Информационная база постоянно обновлялась до того момента, как я ... хм... ушёл в отставку.
  
   - Твоё танто-дзюцу - настоящее произведение искусства, а меня просто тянет ко всему прекрасному, - с этими словами Лейбен подошёл к Лере.
   - Это признание? - девушка выгнула бровь.
   - Нет, простая констатация факта с элементами лёгкого флирта.
   - Знаешь, - тряхнув золотыми локонами, девушка улыбнулась, - ты первый, кто честно заявляет, что флиртует со мной.
   - Всегда приятно быть первым. Ты выглядишь, да и вообще ведёшь себя так, словно весь твой жизненный путь усеян осколками разбитых мужских сердец.
   - В чём-то ты прав, - Лера попыталась состроить задумчивую мину, но опять рассмеялась. - Но это были не только мужские сердца. Нет! Не в этом смысле! Я имела ввиду сердца подружек и жён покорённых мной мужчин.
  
   - Слушай, когда мы только подлетали к Луне, ты что-то нам впаривал про религию, - Олег Дегтярёв и Слон шли рядом, и несостоявшийся программист, биохимик и филолог решил поговорить о чём-то, надеясь найти в человеке со столь странным именем интересного собеседника.
   - Я не фанатик, просто долг каждого верующего принести Свет в жизнь как можно большего количества людей, - ничуть не смутившись, охотно пояснил взломщик.
   - Ты христианин?
   - Видишь ли, в чём дело, - Слон ненадолго впал в задумчивость. - Христиане, по сути, многобожники.
   - Да ну?!
   - Посуди сам, - сетевик выставил ладонь, приготовившись загибать пальцы. - Во-первых, Бог-отец, во-вторых, Бог-сын, в-третьих, Святой Дух.
   - А ты, значит, не христианин, - Олег не спрашивал, а всего лишь констатировал факт. Это становилось интересным.
   - Нет, - Слон отрицательно помотал головой. - Я монотеист. Бог един, и он ещё ни разу не являл свой лик ни одному из смертных.
   - А как же Христос?
   - Иисус Христос - пророк Всевышнего.
   - Да-а, озадачил ты меня, Слоняра, - Дегтярёв не лукавил, ему надо было просто занять время разговором, пока отряд выходил из лесочка на открытую местность, которую вполне можно было назвать равниной, если бы не впадины кратеров.
   Вампир вновь собрал всех в боевой порядок, и кольцо людей, заметно уменьшившееся в размерах с тех пор, как высадилось на Луне, поползло по равнине, словно какой-то неведомый зверь.
   Смертельная опасность не замедлила появиться. На этот раз ничего экзотического - обычные люди свирепого вида с какими-то стальными частями капсул - заточенными или выглядевшими внушительно за счёт своего веса.
   Орда оборванцев выпрыгнула из ближайшего кратера, подобно чёртику из табакерки, однако отряд новоприбывших был вполне готов к появлению чего-то подобного, поэтому не побежал и не растерялся никто, только Лейбен вышел из строя, мотивируя это тем, что так ему будет гораздо удобнее.
   Первый наскок банды, насчитывавшей примерно двадцать человек, живое кольцо оборонявшихся отразило, правда, не избежав при этом потерь; никто не оглядывался, чтобы посмотреть, что же творится у него за спиной, потому что это было чревато, но звук удара чего-то тяжёлого, треск ломающихся костей, тихий запоздалый стон умирающего и дикий визг девушек слышали все.
   Пятиться было некуда, поэтому живое кольцо просто встало, чтобы либо погибнуть, либо победить - в бегстве не было спасения.
   Олег во время боя использовал весь свой арсенал, но битва насмерть в реальном мире существенно отличалась от виртуальных схваток - здесь изыски наподобие фури учи были почти бесполезны, потому что нападавших было почти в два раза больше и, сразив одного соперника, можно было получить смертельный удар от другого, находящегося рядом и с радостью готового выпустить тебе кишки или воткнуть нож в открывшуюся в момент удара спину.
   В общем, несмотря на довольно осторожный стиль ведения боя, Дегтярёву сломали нос и нож, правда он умудрился умертвить своего противника и завладеть каким-то подобием обоюдоострого полутораручного меча выточенного из стальной балки. С помощью этого оружия Олег прервал процесс жизнедеятельности ещё двух головорезов, после чего, получив удар по голове, благополучно потерял сознание.
  
   Очнулся Олег около костра, осторожно прислушиваясь ко всему происходящему вокруг. Услышанное более всего походило на обычную вечернюю суету: кто-то чавкал едой, кто-то что-то бормотал, кто-то шёпотом о чём-то спорил, кто-то шипел от боли, тихо матерясь.
   Вместе с осознанием себя пришли боль и тошнота, бороться с которыми не было ни сил, ни желания.
   Увидев, что Олег стал подавать признаки жизни, бывший агент КОБ подошёл к опорожнявшему свой желудок Дегтярёву и справился о самочувствии.
   - Паршиво. Мы победили, судя по тому, что всё ещё живы.
   - Да, но нас осталось всего пятеро, - Вампир был не очень расстроен, - заварушка была такая, что каждый уже сто раз успел попрощаться с жизнью. Люди в очередной раз доказали себе, что они гораздо страшнее очень многих чудовищ.
   - Кто? - задал Дегтярёв вполне логичный вопрос.
   - Я, ты, Лейбен, Лера, Слон, плюс ещё два субъекта, которые очень помогли нам в этом побоище.
   Олег хотел было посмотреть на присоединившихся к команде старожилов, но боль сотнями атомных бомб разорвалась внутри черепной коробки, размазывая по её стенкам скудные остатки давно скисшего серого вещества.
   - Не вставай - потом всё равно их увидишь. Их зовут Паук и Каннибал. Один неплохо дерётся, а у другого пушка.
   - Что?!
   - Огнестрельное оружие, причём в прямом смысле этого слова: выстреливает струями огня метров на тридцать. Не спрашивай меня, где они его достали - я просто этого не знаю. Чтобы не перегружать твою больную голову ненужной информацией, скажу, что пушка не требует боеприпасов - после сорока зарядов её аккумулятору требуется для восстановления часов двенадцать.
   - Как они протащили на Луну преобразователь?
   - Если бы я знал, тоже захватил бы парочку. Одно меня радует: хорошо, что эти парни на нашей стороне.
   - С чего это они начали нам помогать?
   - После окончания баталии они потребовали ровно половину всех наших сумок с наборами.
   - И вы согласились?!
   - А что нам оставалось делать? Они бы нас как мишени в виртуальном тире перестреляли. После чего спокойно забрали бы себе всё, что только смогли.
   - И почему они решили сохранить нам жизни? - в альтруизм Олег уже давно не верил. Единственным исключением из правила (звучавшего примерно так: "корысть - венец человечества в целом и каждого человека в отдельности") была Рыжесть, но она была слишком далеко... в прошлой жизни.
   - Так легче дойти до Цитадели. "Всемером выжить легче, чем вдвоём", - так они сказали, - Вампир скорчил гримасу. - Мы тоже идём в Цитадель или куда-нибудь ещё?
   - Каннибал - а он в этой паре за главного - сообщил, что под Колпаком собираются все сливки здешнего общества.
   - А ты думаешь, нас там ждут с распростёртыми объятиями?
   - Нет, но шанс попасть туда у нас всё-таки есть, а в Цитадели, как я понял, получше, чем под открытым небом.
   - Что ж, лучше один раз увидеть, чем сорок - услышать, - Олег попытался подняться, но Вампир снова остановил его.
   - Я смотрю, ты собрался под Купол прямо сейчас, но если ты находишься в прекрасной физической форме, потому что прохлаждался во время последней заварушки, - бывший агент КОБ усмехнулся, глядя на бледное до зелени лицо Дегтярёва, - то кое-кому пришлось совсем несладко. У нас привал, поэтому пока можешь расслабиться. Сейчас все успокоятся и лягут спать; на часах - Слон.
  
   - Говори что-нибудь - просто разговаривай, чтобы отвлечь меня от этой невыносимой боли, - Лера, шипя и кривясь, наблюдала за тем, как Лейбен колдовал над жуткого вида рваной раной, покрывавшей всё ее левое плечо и левую сторону груди.
   - Всё, я так больше не могу, - Артур опустил руки, с мукой глядя на девушку.
   - И что, я теперь умру от потери крови? - выдохнула девушка и закусила губу.
   - Надеюсь, что нет, - Лейбен грустно улыбнулся. - По крайней мере, мне очень этого не хотелось бы, потому что... без тебя мир для меня станет гораздо более тусклым.
   Лейбен поднял руку и уставился на свой указательный палец, слегка морщась от неприятных ощущений. Из-под ногтя медленно выползала игла шприца. Лера с интересом ждала бы, что же будет дальше, но только боль занимала ее гораздо больше.
   Артур очень нежно взял руку девушки, поцеловал её и, воткнув иглу в одну из венок над костяшками пальцев, сжал свою руку в кулак.
   - Что это? - прошептала Лера трясущимися губами.
   - Я, конечно, не ходячая поликлиника, - Лейбен убрал с покрытого жемчужными капельками лба девушки прилипшие к нему золотистые локоны и, едва касаясь кончиками пальцев, провёл ими по побледневшей щеке красавицы. - Но готов пожертвовать очень многим ради тебя. Да, я совсем тебя не знаю, но я могу умереть за одну твою улыбку. Считай, что у тебя появился телохранитель. Это препарат, ускоряющий процесс регенерации. В мои пальцы когда-то были вживлены капсулы с этой дрянью. На данный момент осталось ещё четыре. Они способны вернуть человека к жизни... В общем, через пару дней будешь почти как новенькая.
   - А шрамы останутся?
   - Скорее всего, - убийца, только что спасший жизнь, улыбнулся. - С ними ты будешь смотреться ещё интереснее.
   - Почему все влюблённые мужчины выглядят одинаково смешно, превращаясь в детей?
   - А я и есть ребёнок. Мне и двадцати трёх нет.
   - А когда ты впервые убил? Если не хочешь - не отвечай.
   - В тринадцать. На меня напал охотник за органами, но ему не повезло - мы поменялись ролями, я продал его органы и, таким образом заимев целую кучу денег, впервые задумал немного усовершенствовать своё тело. Потом настал черёд главаря банды территории, на которой я проживал в то время. Я и не подозревал, что закон той группировки гласил, что убивший лидера сам становится главарём банды. Знаешь. - Лейбен немного помолчал. - Будучи тринадцатилетним мальчишкой и имея за своей спиной почти сто двадцать головорезов, я действительно был полон желания изменить мир к лучшему.
   - И чем же это кончилось? - Лера заворожено наблюдала за собственным восстановлением - рана затягивалась буквально на глазах.
   - Банда раскололась на две части - тех, кто беспрекословно мне подчинялся и тех, кто очень желал моей преждевременной смерти. В конце концов, мои люди проиграли - их истребили почти полностью, но горстке всё-таки удалось скрыться, - двадцатидвухлетний старик злорадно засмеялся, - вместе с общаком банды. Позже мы разделили эти действительно большие деньги поровну и разбежались кто куда. Я потратил почти всю свою долю на операции, уже тогда вполне понимая, чем придётся зарабатывать на жизнь, - Лейбен пожал плечами. - Иногда мне заказывали тех, кто вместе со мной унёс часть бандитской кассы, но я всегда оставлял за собой право отказаться от заказа. Твоя очередь, - Артур подмигнул.
   - История моей жизни не очень интересна: всю свою сознательную жизнь я занималась взломами и написанием различных вирусных программ.
   - А где обучалась танто-дзюцу?
   - Улица, - слишком равнодушно ответила девушка.
   - Не лукавь. Я ведь тебе всё о себе рассказал. На улице такому не научишься.
   - Ладно. Я жила в Азиатском Секторе, в месте, которое раньше называлось Токио и все деньги тратила на обучение единоборствам. Файло воровала по заказу, а при таком раскладе у заказчика часто возникает соблазн "кинуть" беззащитную девушку. В таких ситуациях особенно приятно выпотрошить кого-нибудь не только виртуально, но и позволить себе чуточку рукоприкладства в реальной жизни. Правда, один из этих толстозадых уродов сдал меня КОБ с потрохами - и вот я здесь. А ты как попался?
   - Ты будешь смеяться, но в этой компании за головой Иржи Мледича посылали не только Вампира. Правда, я, в отличие от него, отказываться не стал.
   - Кто нанял?
   - КОБ. Во-первых, если бы я добился успеха, они в свою очередь тоже очень обрадовались бы. Правда, выполнив задание, я точно подписал бы себе смертный приговор. Во-вторых, даже если бы я не преуспел, то существенно облегчил жизнь шедшей за мной, - в этом я уверен на все сто, - опергруппе, изрядно потрепав телохранителей Мледича.
   - И как успехи?
   - Окончания спектакля я не видел. Дело в том, что я оказался между якудзой и спецагентами КОБ. Убедившись, что прорваться в любом случае не удастся и прекрасно понимая, что якудза меня точно в живых не оставит, я пошёл напролом через опергруппу. Кстати, можешь смело приплюсовывать ещё трёх агентов к тем двум, о которых Вампир говорил ещё в капсуле. Таким образом, КОБ в любом случае оказалось в выигрыше - они поймали опасного преступника и возмутителя спокойствия, и, может быть, взяли Иржи Мледича. Как ты себя чувствуешь?
   - Спать охота.
   - Ладно, испаряюсь. Можешь спать спокойно - нас охраняет Слоняра, а он в последней мясорубке ни царапины не получил.
  
   Разбудил его чей-то предсмертный вопль, и, мгновенно сообразив, что отряду угрожает опасность, Артур начал расталкивать всех, кто расположился рядом; этим же занимался и сын Иржи Мледича.
   Все, кроме Паука и Слона были в добром здравии - первый был сильно избит и порезан, а второй просто исчез.
   Недоумевающие люди бросились беспорядочно расспрашивать пострадавшего, однако охотник за головами негромко, однако так, чтобы услышали все, велел замолчать и спросил у Паука, в каком направлении скрылось то, что им угрожало. Гигант махнул рукой, и Лейбен стал напряжённо всматриваться в темноту и шумно втягивать воздух.
   - Кровью пахнет только от тебя, - спустя минуту прошептал Артур, ткнув пальцем в грудь верзиле. - А там я ничего не услышал.
   - Ну и что? - с вызовом бросил Паук.
   - Если я ничего там не увидел, значит, там нет ничего живого. И одного из наших тоже. Нигде нет его следов. Ты не можешь сказать, где он?
   - Я ему не нянька. В любом случае, мне повезло, ему - нет, - с минуту они смотрели друг другу в глаза, потом, заметив, что взгляд Паука стекленеет, Вампир оттащил его в сторону. Верзила тут же схватился за сердце.
   - Какого ты влез?! Эта тварь точно увязла по уши. Он мне ответит! Обещаю.
   - У нас нет доказательств, что парня убил Паук. В конце концов, у нас вообще нет доказательств смерти Слона.
   - Он мёртв, в этом я уверен на сто процентов. И эта погань приложила к смерти руку. Слон - единственный из всех присутствующих, кто оказался на Луне просто потому, что кому-то не понравился, и его решили подставить.
   - Непохоже, что вы были друзьями, - Олег ползал по земле, пытаясь найти хоть какие-то следы убийцы. - Откуда ты вообще о нём что-то знаешь?
   - Не твоё дело! - рявкнул Лейбен, но секунду спустя добавил: - Мне его заказывали примерно декаду назад. А у меня есть привычка изучать человека до того, как я соглашаюсь на дело. Или отказываюсь.
   - И что послужило причиной твоего отказа на этот раз? - в голосе Вампира не было и тени насмешки или ехидства.
   - Этот человек из тех, кто прикрывал мне спину, когда я сам ещё не мог постоять за себя. Потом наши пути разошлись, и я долгое время о нём ничего не слышал, - Артур сел. - За это время он полностью изменился. Руст - это его полное имя - не устраивал терактов и акций протеста, не убивал и не калечил людей - он выпускал в Сеть философские трактаты, доказывающие существование и единство Господа. Обычный ученый... Но Единому Совету это не понравилось, и парень оказался здесь. Самое интересное, что он даже ни разу не пожаловался. Прямо как проповедник в средние века... Я собственноручно вырву сердце убийцы.
   - Ладно, - Вампир перекинул сумку с набором через плечо. - Не думаю, что кто-нибудь сможет уснуть после всего происшедшего, а поэтому я предлагаю двигать отсюда как можно быстрее. Чем раньше мы окажемся под колпаком, тем скорее наша жизнь войдёт в более спокойное русло.
   - Если мы вообще там окажемся, - буркнул Олег, сделав глоток из фляги.
   С мрачными лицами и не менее мрачной решительностью, во что бы то ни стало дойти до цели, сократившийся до шести человек отряд вновь заковылял по равнине.
   До следующей остановки на группу несколько раз пытались напасть, но Каннибал отгонял всех выстрелами из преобразователя, что существенно облегчило жизнь отряда, к тому же значительно экономя время и силы.
   На часах осталась полностью восстановившаяся от ран Лера. Она заняла удобную для обзора всего лагеря позицию, чтобы мгновенно поднять тревогу, не дав кому бы то ни было подкрасться незамеченным, расположившись на огромном валуне. Артур Лейбен, привалившись к камню совсем рядом, усердно изображал спящего.
   Посреди ночи, очнувшись от звуков какой-то возни, все в лагере нашли Лейбена, державшего за горло Каннибала, прижимая того к глыбе валуна так, что коротышка только дрыгал ножками, что-то хрипя. Нельзя сказать, что Лейбен был атлетического телосложения с бугрящимися под одеждой мускулами, но увидев эту картину, никто особенно не удивился.
   Одним резким движением свернув коротышке шею, Артур прекратил его страдания.
   Вытерев руки о штаны, Лейбен обернулся, чтобы посмотреть в удивлённые лица Вампира и Олега: отряд теперь состоял всего из четырёх человек.
   - Будь добр, объясни, что здесь произошло, - Вампир сел на землю по-турецки, всем своим видом показывая, что у него куча времени. - А то я уже совсем запутался в догадках.
   - Пошли, я покажу тебе кое-что, - с этими словами Лейбен начал обходить валун. Лера с усмешкой следила за ним сверху.
   Сначала показались чьи-то ноги в обуви и брюках, - раньше всё это принадлежало Пауку, - а затем взорам поражённых людей предстало нечто невообразимое: тело человека было словно вывернуто наизнанку, а прямо из торса где-то на уровне груди торчал какой-то страшного вида отросток, покрытый хитином, причём всё вокруг трупа было обильно орошено человеческой кровью и мерзко пахнувшей вязкой жидкостью неопределённого цвета.
   Олег отошёл в сторонку и громко проблевался, Вампир же, сев на корточки, стал с интересом рассматривать тело.
   - Это что?
   - Это то, что сожрало Слона и имело те же намерения относительно нас всех. Вернее, Пауку доставалась лишь часть - он делил добычу с Каннибалом. Коротышка заслужил своё прозвище не на пустом месте. Они не собирались в Цитадель. Мы, кстати, тоже туда не дошли бы.
   - Это что, новая болезнь? - Олег с омерзением покосился на тело Паука.
   - Нет, это результат экспериментов с генами, - Вампир оглядел всех. - В средние века существовал миф о больных ликантропией - так называемых оборотнях, - кожа которых в полнолуние выворачивалась наизнанку, являя миру истинную сущность ликантропа, его волчью натуру. В те смутные времена любого заподозренного в этой болезни убивали, сдирая с него кожу живьём. Единый Совет одобрил разведение таких чудовищ, вот только монстры, подобные Пауку, пострашнее средневековых оборотней. Паук - результат неудачного эксперимента по ксенотрансплантации - пересадке чужеродных генов в геном человека. У него и первой партии других подопытных проявились некоторые побочные эффекты... а у меня - нет, - после этих слов у Олега и Леры буквально отпали челюсти от удивления. - Не надо делать такие глаза. Тебе-то, Артур, уж точно известно, что спецагенты КОБ представляют собой смесь генома человека с генами животных, насекомых и птиц. А сам-то ты не есть дитя эксперимента? - Вампир пристально посмотрел на Лейбена.
   - Я всегда считал, что всевозможные генетические извращения гораздо опаснее любой атомной бомбы.
   - Конечно, пичкать себя искусственно усовершенствованными органами намного лучше.
   - Только не надо этих философских диспутов о костылях для человечества, - Лейбен сплюнул. - Старо, как мир. Я просто пользуюсь благами цивилизации.
   - Ну что, двинули? - подал голос Дегтярёв. - Если мы каждый день теряем несколько человек, то чем быстрее всё это дерьмо кончится, тем лучше.
   - Отлично, - отозвалась Лера, спрыгивая с камня. - Ведь ты следующий на очереди.
   - Именно, - Лейбен подмигнул Олегу. - Здесь часовые долго не живут.
  
   А что, если он умер, так и не дойдя до Купола? Что тогда делать мне, ведь человеку, не имеющему представления о своём прошлом лучше забыть о будущем...
  
   Глава 10
  
   И мне, стало быть, не мил весь этот свет,
   Где все мои подруги нарожали детей,
   Где друзья не узнают меня в лицо,
   Где на золотых рыб ставят сотни сетей...
   Пилот "Дорога в рай"
   (Альбом "Джоконда")
  
   - Некоторое время вы все будете жить здесь, - лысый, словно бильярдный шар, человек в сером заканчивал свою речь, отчеканивая каждый звук. - По истечении испытательного срока достойнейшие из вас войдут непосредственно в саму Цитадель. Желаю удачи, дамы и господа, - и Бильярдный Шар исчез. То есть исчезла, конечно же, его голограмма. Сам он всё это время находился за вторым слоем стен Колпака.
   Вторая стена крепости была монолитной и являлась неотъемлемой частью Купола.
   Первый слой представлял собой сложенное из каких-то глыб, обломков строений и камней подобие крепостной стены, в которой к тому же кое-где зияли трещины. Это было бы убогой карикатурой, если бы не выглядело так угрюмо.
   - Ну и дошли мы до Колпака, - пробурчал Олег. - Пёрлись сюда только для того, чтобы нас, как собак, держали у дверей, но не пускали в дом, - он с трудом прожевал и проглотил зачерствевший кусок пайка, с беспричинной злобой оглядывая такие же малочисленные, несущие на себе печать скитаний группы измученных лишениями людей, иногда цепляясь взглядом за одиночек.
   "Для того, чтобы выжить здесь в одиночку, надо быть сумасшедшим, - пронеслось у него в мозгу. - Намного более сумасшедшим, чем все остальные".
   - А мне теперь на всё плевать, - Лера пару дней назад впала в апатию, поэтому её последней фразе никто ничуть не удивился. Даже Лейбен бросил бесплодные попытки вернуть девушку к жизни - пробудить у светловолосой красавицы этот интерес мог только один человек. Сама Лера.
   Но ей было плевать абсолютно на всё. Лишь иногда в её глазах вспыхивали искорки азарта - когда во время той или иной стычки девушка встречала достойного соперника, ухитряющегося нанести ей пару-тройку царапин. В остальное время даже в минуты смертельной опасности Лера выполняла всё с выверенной точностью робота-автомата.
   Лейбен подошёл к ней и, поцеловав грязный, спутавшийся, когда-то сверкавший золотом локон, прошептал, заглядывая внутрь того, что скрыто палитрой её сказочно красивых глаз:
   - Пусть скрипки пишут для тебя акварелью,
   И колокольчик звенит твоим смехом в груди,
   А я стану горным потоком, нежным пеньем свирели,
   Чтоб котёнком тереться о ноги твои.
   Лера улыбнулась - так горько, как умеют только приговорённые к жизни, - потом послала Лейбену воздушный поцелуй и, разрыдавшись, упала Артуру на руки и очень долго так и лежала, уткнувшись лицом в грудь охотника за людьми. В это время она больше всего походила на заблудившуюся в лесу своих эмоций и впечатлений маленькую девочку. С глазами убийцы.
   Очень долго Леру сотрясали рыдания - до тех пор, пока собственное нервное истощение и лёгкое убаюкивание Лейбена не погрузили её в сон.
   Артур молча смотрел на ставшее таким безмятежным лицо девушки, на опадающую и вздымающуюся грудь, вслушивался в тихое посапывание, и из его постоянно меняющих свой цвет зрачков теплыми прозрачными каплями скатывалась печаль, оставляя на запылённом лице грязные полосы и солёный привкус на растрескавшихся губах.
   Внезапно монолит стены Купола на несколько мгновений словно испарился, и стоявшие за ней люди побросали в сторону кучек оборванцев какие-то ёмкости, после чего их вновь разделила незыблемость Колпака. Всё произошло настолько быстро, что никто даже удивиться не успел.
   - Псам кинули кость, - Олег сплюнул. - Пошли делить жратву.
   Девушку будить не стали, договорившись набрать продуктов и на неё.
   Однако сделать это оказалось не так просто, как предполагалось вначале - никто не собирался цивилизованно становиться в очередь и, получив свою порцию, тихонечко отходить в сторону. Это были убийцы, прошедшие через все жернова дикой, вытравливающей из души всё человеческое мясорубки. Здесь безраздельно властвовал закон сильного.
   В общем, около оставленных людьми Купола ёмкостей была настоящая бойня, из-за чего Олега, как самого слабого, отправили охранять беззащитную Леру. Дегтярёв не возражал - он прекрасно понимал, что там, у еды, ему делать нечего - даже при самом плохом исходе, лучше один день поголодать, чем поливать своей кровью этот, ставший таким ненавистным, спутник.
   Впрочем, Дегтярёв не пошёл прямиком к Лере - он справедливо решил, что здесь можно добыть еду и без особого кровопролития - следует лишь подождать подходящего момента. Сейчас именно такой момент. С тихим хихиканьем, поражаясь, почему эта идея никому больше не пришла в голову, Олег быстрым шагом пошёл вдоль стены. Иногда он ненадолго останавливался для того, чтобы подобрать сумки с остатками наборов тех недотёп, которые, побросав всё, бросились к еде. И недостатка в таких бедолагах не было. К тому же, здраво рассудил Олег, многим из них эти наборы уже не понадобятся.
   Взяв три сумки, Дегтярёв побежал к спящей девушке - не стоило привлекать к своей группе внимание этих зверей.
   В сторону побоища он старался не смотреть, но стоны, крики, лязг и хруст всё равно вероломно вгрызались в его пыльный мирок с лёгким налётом апатии и плохого настроения.
   Под звуки всё ещё продолжавшейся баталии, вернулись Вампир и Лейбен, с ног до головы измазанные и забрызганные чужой кровью, неся вожделенные концентраты и воду.
   Когда Олег представил их вниманию свои трофеи, никто не проронил ни слова.
   Подойдя к Лере, Артур легонько тронул её плечо. Сев на корточки, он стал очень нежно кончиками пальцев поглаживать руку девушки, повторяя линии на ладони.
   - Давай буди свою прелестнейшую из русалок и приступим к чревоугодничеству, - Олег раскланялся в шутовском поклоне.
   Лейбен повернул к Дегтярёву застывшую на его лице гипсовую маску и безжизненным голосом продекламировал:
   - Палитра желаний - акварель на холсте -
   Рвётся бабочкой к смерти на свечу в темноте,
   Чтобы вспыхнуть на миг весёлым огнём,
   Пейзаж моей жизни - стена за окном...
   Последнюю фразу Артур произнёс шёпотом, и шёпот этот на добрый десяток секунд поверг Вампира и Олега в полнейший ступор, но потом, одновременно смахнув его кисельную тяжесть, они рванулись к Лере, уже осознав, что именно произошло.
   Фосфорная бледность уже расплылась по мечтательно-прекрасному лицу девушки убивающим всё живое пятном, превращая совсем недавно кипевшего эмоциями человека в неподвижную куклу.
  
   Её похоронили недалеко от стены, выбравшись через одну из трещин.
  
   Два земных дня Лейбен не отходил от могилы, не замечая ничего вокруг - ни предлагаемых концентратов, ни советов поспать хоть немного, ни крадущихся чудовищ в человеческих обличьях, которых Вампир и Олег устраняли.
   На третий день Дегтярёв, проснувшись, увидел Лейбена, за обе щеки уминавшего концентрат. Не сказать, что еда сразу же вернула Артура к жизни, но уже это проявление интереса к чему-то помимо смерти своей возлюбленной вселяло оптимизм.
   Вампир, сидевший рядом с охотником за людьми, привалившись к стене и поедая упомянутые уже концентраты с не меньшим аппетитом, с набитым ртом пытался (судя по всему уже не первый десяток минут) хоть как-то утешить Лейбена. Киллер его просто не замечал.
   - Просто настал её черёд. Он, - Вампир поднял глаза к небу, - может забрать свой дар - жизнь - в любой момент, и ничто не в состоянии помешать Ему. Так сказал бы Слон.
   - Второй раз, - ничего не видя перед собой, прошептал Лейбен.
   - Что, прости? - не понял Вампир.
   - Это случается уже во второй раз. Во второй раз я встречаю девушку, ради которой готов на очень многое, и второй раз меня лишают этого.
   - Те люди, которых ты убил, тоже были кому-то дороги.
   - ...были кем-то любимы, - шёпотом продолжил Лейбен, - кем-то потеряны... кем-то оплаканы...
   - Ты жестокий человек, Вампир, - вмешался Олег. - Я думал, ты пытаешься вернуть его к жизни.
   - Человек ли? - Вампир улыбнулся каким-то своим мыслям. - Я тоже через это прошёл. Ты ведь не думаешь, что я всего лишь машина? Мне пришлось... ликвидировать очень многих, и у всех этих людей были родственники, друзья... поклонники. У моего нелегального коллеги, по крайней мере, было право отказаться от заказа, я же, отказавшись единожды, очутился здесь. К тому же, Лейбен гораздо лучше... экипирован.
   - Угораздило же меня оказаться в компании сразу трёх убийц, - ухмыльнулся Дегтярёв. - Что в такой ситуации делать бедному студенту?
   - Стой, а почему трёх? - Артур ещё с трудом до всего доходил.
   - Вампир, - Олег с серьёзным видом начал загибать пальцы, - Артур Лейбен и некто Олег Дегтярёв.
  
   Им пришлось пережить ещё четыре дележа концентратов и воды, прежде чем перед дюжиной измочаленных людей-чудовищ предстала голограмма холёного Бильярдного Шара, возвестившего, что испытательный срок окончен, и всех их просят пройти в помещение для дезинфекции, причём сделать это следует как можно скорее, потому что "дозорным удалось засечь больше скопления "прокажённых" с приличной скоростью двигающихся в сторону Купола, скорее всего для очередного штурма. В общем, кто не успеет, будет оставлен на растерзание этим несчастным".
   Голограмма исчезла, и в тот же миг в стене Купола открылась дверь, в которую, похватав свои пожитки, побежали все. Кроме Лейбена - он рванулся к трещине и, перемахнув через осколки стены, устремился к невысокому холмику - последнему прибежищу тела той, которую он любил.
   Постояв, Артур наклонился для того, чтобы взять на память горсть земли с её могилы, но, тут же передумав, выпрямился и, сняв с шеи цепочку с медальоном - маленьким серебряным сундучком - очень осторожно открыл его и, высыпав на могилу Леры град тусклых желтоватых песчинок, присел на корточки и аккуратно смешал песок с тёмной почвой, завезённой на Луну с самых разных уголков Земли.
   - Майуко... Лера... Я очень люблю вас, но время жить фетишами былой любви ушло. Настало время жить без любви... - и, поднявшись, он тихо побрёл к Колпаку.
   Лейбен не ускорил шаг даже когда за спиной раздались топот и завывания "прокажённых".
   Стена мгновенно стала монолитной, едва Артур зашёл под Купол. Самый ретивый из преследователей был так близок, что впечатался в стену в том месте, где, казалось, только что стояла добыча.
  
   Все, кто когда-либо в своей жизни посещал подводные ячейки или кому довелось в них жить, едва оказавшись под Колпаком, сразу же вспомнили эти времена, поскольку материал, из которого была изготовлена стена с внутренней стороны более всего напоминала стеклобетон - такой же монолитно-нерушимый и односторонне прозрачный.
   На сей раз Бильярдный Шар появился во плоти, а не в качестве голограммы.
   - Поздравляю вас, дамы и господа, - начал он (обращение было произнесено с едва заметной издёвкой). - Отныне вы - часть колонии. Ещё не известно, какое место вы займёте, но, смею вас заверить, жизнь под Куполом отличается от всего того, что вам довелось увидеть снаружи. Сейчас вас обработают репеллентом и на очень короткое время разместят в карантинной зоне. Не пугайтесь, - Бильярдный Шар обозначил на своём лице улыбку, - несмотря на довольно неприятное название, это не грозит вам ровным счётом никакими неприятностями. Просто у вас возьмут анализы, после чего вы будете благополучно ждать результатов. Честно говоря, анализы стали поступать сразу же после того, как вы впервые проглотили что-то из контейнеров с едой - пища была буквально нашпигована "жучками". Теперь мы всегда будем знать, каково ваше физическое состояние, какое питание вам необходимо и где вы находитесь.
   - Очень мудрое решение, - Вампир сплюнул. - Так легче устроить охоту на неугодных.
   - Вы правы, молодой человек, - Бильярдный Шар широко и плотоядно улыбнулся. - Абсолютно все, кто оказался на Луне, далеко не ангелы. За каждым необходимо вести контроль, и лучшие умы - из тех, естественно, кто не прижился на Земле, - создали систему слежения, превосходящую ту, которая имеется в распоряжении Комитета Общественной Безопасности. И гораздо более дешёвую.
   Карантинная зона - это кельи по периметру Купола. Прошу вас, следуйте за мной.
   После этих слов Бильярдный Шар развернулся и пошёл по направлению к стене, часть которой как бы растворилась, обозначив выход в коридор.
   "То, что этот хрен не боится поворачиваться к нам - убийцам и отщепенцам, - спиной, наводит на мысль о том, что он, скорее всего, очень надёжно защищён, - размышлял Дегтярёв. - Чен обязательно бы это проверил", - Олег улыбнулся своим мыслям.
   Их всех расфасовали по совершенно одинаковым изолированным камерам с одной прозрачной стеной - видимо, для того, чтобы им не было скучно.
   Снаружи в Купол бились всевозможные монстры, когда-то бывшие людьми. Штурм был бестолковым и безнадёжным. В конце концов, отвечавшим за оборону Колпака, видимо, надоело это однообразное и утомительное зрелище, и они просто пустили газ. Несчастные падали замертво, более проворные и сообразительные, увидев, что происходит с собратьями по оружию, убегали прочь - зрелище для находившихся в карантинной зоне приятным совсем не казалось. Чтобы избежать какой бы то ни было эпидемии и в то же время избавиться от тел "прокажённых", трупы облили какой-то очень сильной кислотой (опрыскивающие установки, выглянувшие из бойниц, более всего напоминали водомёты) за несколько минут с тихим шипением и сероватым дымком растворившей то, что не так давно жило и двигалось.
   "Ну и вонь, наверное, там сейчас стоит", - пронеслось в голове у каждого, кто это видел, с той лишь разницей, что у некоторых в головах эта мысль пронеслась, подобно челноку, оставляя горький привкус, у других же мозг зацепился за неё, вызывая на лице гаденькую усмешку.
  
   Счёт времени Олег потерял уже давно - он понимал, что прошло уже очень много дней, только не знал, сколько именно, но этот факт Дегтярёва не больно волновал.
   Однообразный вид за окном-стеной уже давно успел ему наскучить до колик в желудке, и от сумасшествия спасали лишь воспоминания о Лесе и отце. Нет, он не лелеял своё одиночество; по сути, он не считал себя одиноким - он просто был один... По крайней мере, так ему казалось.
   Когда Олегу в очередной раз принесли еду, он заметил, что парень, заносивший тарелки, выглядит каким-то... испуганным, что ли.
   - Что случилось-то? - с ленцой осведомился Дегтярёв.
   - Да, один из ваших исчез, - с недоумением ответил парнишка.
   - В смысле? - Олег подошёл и заглянул пареньку в глаза.
   - Просто исчез, - тот часто заморгал (наверняка не преступник, а родившийся уже здесь). - Я принёс ему еду - как обычно, - а его просто не оказалось в келье. Я сразу же ломанулся в видеоцентр к Ровего. Мой друг просмотрел диск с видеокамеры кельи пропавшего, и сказал, что тот просто исчез - в воздухе растворился что ли? Тут почти вся верхушка Колпака на ушах стоит.
   - Такого ещё не было?
   - Не-а.
   Олег взял еду и, повернувшись к пареньку спиной, зашагал к тому месту, где обычно валялся.
   Если кто-то за ним сейчас и наблюдал - упомянутый уже Ровего или кто-нибудь ещё, - то он наверняка видел блуждающую мечтательную улыбку на лице Дегтярёва.
   Олег специально не спросил имени исчезнувшего - он и так прекрасно знал, кто именно был этим человеком-невидимкой.
  
   Глава11
  
   "Даже шуты иногда умирают всерьёз..."
   Кирпичи "С другими"
   (Альбом "Сила ума")
  
   Когда они покидали опостылевшую карантинную зону, Бильярдный Шар и другие представители Купола ничем не выказывали смятения и замешательства, в воздухе не висело напряжение - всё было как всегда.
   Осознав причину их спокойствия, Олег похолодел. Протолкавшись к Бильярдному Шару, Дегтярёв заорал ему прямо в его мерзкую рожу:
   - Надеюсь, он выпустил кишки достаточному количеству твоих подонков, чтобы ты по ночам просыпался в холодном поту!!!
   На лице длинного, как жердь, человека в сером не дрогнул ни один мускул.
   - Я не понимаю, о чём вы говорите, - бесстрастно отчеканил он.
   Олег с рёвом занёс руку для удара и в ту же секунду отлетел к противоположной стене, по пути снеся ещё пару подвернувшихся собратьев по несчастью. До того, как потерять сознание, он услышал тихий, но твёрдый голос Бильярдного Шара:
   - Телекинез - весьма полезная в повседневной жизни вещь. Подберите его и отправьте в лабораторию.
  
   В себя Олег пришёл оттого, что кто-то монотонно бубнил себе под нос что-то неразборчивое где-то совсем рядом. Ещё на это повлияла ноющая боль в запястьях и щиколотках.
   Видимо, Дегтярёв как-то выдал себя, потому что противное бормотание прекратилось. Вместо него уши начало резать шарканье обуви по полу.
   В поле зрения вплыл стилизованный злой гений со всеми надлежащими атрибутами: всклокоченной седой шевелюрой, белоснежным халатиком, узенькими серыми брючками и сумасшедшим блеском сквозь толстые линзы очков.
   - Очнулся, голубчик? - злой гений мерзко захихикал. - Меня зовут Исаак Генрихович Зингельберг! - он воздел руки в том направлении, где должно быть небо, полуприкрыл веки и вздёрнул подбородок. Потом совершенно спокойным тоном добавил: - Кстати, я профессор.
   "Шиза", - промелькнуло в голове у Дегтярёва. - "У него явная тяга к патетике, а мания величия, судя по всему, приобрела такие гигантские размеры, что её впору назвать величием мании. Кстати, на этом можно сыграть, так как выпускать меня он наверняка не собирается".
   - А? - Олег вновь сфокусировал взгляд на пугале в белом халате.
   - Я говорю: меня зовут Исаак Генрихович Зингельберг! - Исаак Генрихович шире расставил ноги, напустил во взгляд ещё больше сумасшествия и ещё выше задрал подбородок. Видя, что на пленника это не произвело ровным счётом никакого впечатления, профессор расстроился и, уронив руки, сварливо поинтересовался:
   - Что, совсем ничего обо мне не слышали? - Олег ответил извиняющейся улыбкой. - Ничего, вы обо мне ещё услышите! Все! - опять те же жесты. Дегтярёв закатил глаза и громко выругался.
   - Эх, молодёжь! Совсем не уважаете старших, - посетовал Исаак Генрихович. - Куда катимся?
   - Ну, вы-то уже точно больше никуда не укатитесь, - пробурчал Олег.
   - Молодой человек, вам пора делать укол, - в руке профессора как по волшебству появился шприц.
   Без дальнейших разговоров он вколол Дегтярёву какой-то дряни, отчего тот мгновенно перестал быть прекрасным собеседником.
  
   В очередной раз очнувшись, Дегтярёв обнаружил себя в стальной клетке где-то в углу лаборатории. Голова пульсировала болью настолько острой, что Олег вновь опустился на пол и опять потерял сознание.
  
   - Профессор, - Олег сплюнул на пол. - А почему ты запихнул меня в обычную средневековую клетку, а, скажем, не в какое-нибудь силовое поле или другую высокотехнологическую хрень?
   - Молодой человек, во-первых, не надо мне тыкать...
   - А ты мне не выкай! - грубо перебил его Олег, с удовлетворением узрев гримасу неудовольствия на лице Зингельберга.
   - Во-вторых, - процедил Исаак Генрихович, - на "силовое поле или другую высокотехнологическую хрень", как вы изволили выразиться, расходуется слишком много энергии. Поэтому и приходится использовать клетку - варварство, конечно, но эффект тот же. Ну-с, - Исаак Генрихович выловил откуда-то шприц с зельем. - Спокойной ночи, молодой человек.
   Дегтярёв был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
  
   Разлепив распухшие веки, Олег увидел перед собой мутное пятно, которое постепенно превращалось в Артура Лейбена, сидящего на корточках.
   - Слава Богу, - прокаркал Дегтярёв. - Я всё-таки умер. Ну и хреново же здесь. На рай не похоже. Я был плохим мальчиком...
   Лейбен закашлялся и привалился к железным прутьям, которые - как и большинство металлических вещей на Луне - были сделаны из обломков капсул или контейнеров для льда.
   - Так они всё-таки не смогли тебя поймать?
   Дегтярёв пристальнее вгляделся в лицо мысленно похороненного уже человека. Лейбен выглядел немногим лучше трупа: он был бледен, как кость, с потрескавшимися губами и затянутыми мутной плёнкой глазами, к тому же, он постоянно кашлял и хватался за виски трясущимися руками - всё остальное время эти руки зажимали жуткого вида рваную рану в боку.
   - Мне везёт. Пока, - охотник за головами вымученно улыбнулся.
   - В таком состоянии тебя надолго не хватит.
   - Ты меня плохо знаешь, - вновь гримаса-улыбка. - Не из таких переделок выбирался.
   Несколько минут они сидели в молчании, пока Артур его не нарушил:
   - Мне бы ещё немного продержаться. То, что происходит сейчас внутри меня - не столько результат ранения, сколько борьбы самого организма с тем, что в него запихнули извне. Можно сказать так: фагоциты пытаются уничтожить "жучки", проглоченные вместе с пищей. Поэтому я чувствую себя довольно некомфортно.
   - Пытаешься в очередной раз выйти из-под контроля?
   - Хочу стать призраком. Этакой легендой Купола, человеком-невидимкой. А что это за невидимка, если каждый может по монитору вычислить его местоположение? Никакой мистики, ничего сверхъестественного, а без этого жизнь становится скучной, - Лейбен усмехнулся.
   - А ты не боишься принимать пищу? Ведь в ней тоже могут быть жучки.
   - Не думаю. Это слишком дорого. Зачем? Если можно пичкать жучками только те партии, которые дают новичкам.
   - Почему фагоцитоз происходит только в твоём организме? Я, например, тоже не в восторге от жучков.
   - Потому что ты - это ты, а я - это я, - Артур пожал плечами - для него вопрос был откровенно глупым, а ответ настолько очевидным, что просто казался аксиомой.
   - Ну, мне пора, а то скоро твой профессор очнётся, - убийца встал и размял мышцы.
   - А что ты с ним сделал?
   - Нажал на один из нервных узлов.
   - Эй, - Олег удивлённо вскинул брови. - Ты что, не собираешься меня освобождать?
   - Нет, - Лейбен отрицательно замотал головой.
   - Почему?
   - Потому что ты - подопытный кролик, лабораторная крыса, и кто знает, что именно закачал в тебя Зингельберг? Он, кстати, известен на весь купол, как коллекционер болезней - не обращал внимания на колбочки вокруг клетки? Ты бы ещё в холодильник заглянул... В общем, я не убил тебя только потому, что боюсь подцепить прикосновением что-нибудь смертельное. А не боюсь разговаривать с тобой, потому что уверен на все сто, что та хрень, которая сейчас внутри тебя, не передаётся воздушно-капельным путём, иначе Зингельберг уже давно ходил бы в скафандре. Ну, пока, - и, не дожидаясь того, что выдаст ему Олег, убийца скрылся, оставив Дегтярёва наедине с действительно мрачными мыслями.
   Олег опять вспомнил о том, что перед смертью у человека перед глазами успевает промелькнуть вся его жизнь... И опять, сколько он ни тужился, у него ничего не вышло. Было дико себя жаль, очень хотелось просто сидеть и рыдать от этой пресловутой жалости к себе. Вдруг Дегтярёв осознал, что смотрит на себя как на персонаж какой-нибудь книги или сетевого сериала. Интересно, может, это тоже признак близкой смерти? Да-а, любовь к себе - чувство, редко остающееся безответным.
   Это лелеяние безысходности было нарушено грубо и вероломно - звуком извне. Звуки были покашливаниями, вздохами и руганью Исаака Генриховича.
   Из своей клетки Дегтярёв видел, как Зингельберг буквально прополз в комнатку, предназначение которой даже не пришлось угадывать - профессор не удосужился закрыть дверь и принялся с остервенением извергать содержимое желудка.
   - Этого не может быть, - заявил Исаак Генрихович Олегу. - Это просто невозможно. От тебя невозможно заразиться смертельной болезнью. Так, - профессор закатал рукав девственно чистого халата, выудил из белоснежной бездны кармана шприц, плюхнулся на пол, - надо прогнать себя через тестер, - продолжал он убеждать себя.
   Коллекционер болезней потянулся к шкафчику, стоявшему неподалёку, вынул из его чрева какой-то шланг, с опытом многолетнего наркомана перетянул себе предплечье и вогнал стерильное железное жало в ртутный поток вены. Но вместо того, чтобы впустить в себя радужные пузырьки снов, шприц забрал часть того, что бурлило в Исааке Генриховиче.
   - Я убеждён, - дрожащим от страха и отчаяния голосом пролаял Зингельберг, - что этот приступ не имеет никакого отношения к моим экспериментам. А обморок - всего лишь следствие переутомления.
   Олег поцокал языком и покачал головой в притворном сочувствии:
   - Бедный, бедный профессор. Интересно, какого цвета волдырями ты покроешься? - Дегтярёв с садистским наслаждением смотрел на трясущиеся губы и посеревшее лицо Исаака Генриховича. Он решил, что не стоит развеивать обречённость профессора рассказом о визите Лейбена, вследствие которого Зингельберг и отключился. Вернее, был отключен. Зато теперь у Олега появилась любимая тема разговора с любимым профессором. - Ну же, папаша, не стоит так расстраиваться - мы все умрём... Кто-то раньше, кто-то позже. Но я уверен, такие сволочи, как ты, просто обязаны умирать в муках - в этом есть высшая справедливость. Злодеи умирают не только в сказках. Может, укололся или вдохнул что-нибудь не то?
   Профессор в течение дня раза четыре прогнал свою кровь через тестер и, не найдя ровным счётом ничего опасного, немного успокоился, хотя некоторые сомнения - так уж устроен человек - всё равно остались, и Дегтярёв, прекрасно это понимая, как мог, играл на нервах Исаака Генриховича.
  
   Дни превратились в цепь беспамятства и пробуждений; время протекало где-то в другом месте, стороной обходя клетку с запертым в ней человеком, единственным развлечением которого были язвительные нападки на другого несчастного в белом халате, время от времени появлявшегося в поле зрения.
   Сейчас, однако, в поле зрения Олега был совершенно другой человек - светловолосый мальчишка-подросток с постоянно меняющимся цветом глаз, хрупкий настолько, что невольно начинаешь задумываться, как он-то здесь оказался?!
   - Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, - Дегтярёв поскрёб успевшую отрасти бороду.
   - Спасибо, - Лейбен улыбнулся. - Сейчас я и чувствую себя не в пример лучше.
   - И каково быть призраком?
   - Лучше, чем в клетке, уж поверь, - увидев, как сильно погрустнел после этих слов Дегтярёв, Артур решил поделиться новостями. - Недавно разыскал Вампира. Он неплохо устроился - стоит в охране гравитатора - сердца Купола, да, по сути, и всей лунной цивилизации. Случись что с гравитатором, и прощай всё живое вне Колпака.
   - Ты, вроде, что-то про отпрыска Иржи Мледича хотел мне рассказать.
   - Он раньше за льдом за пределы Купола ходил - лёд и прочее необходимое для жизни, чего здесь нет, в капсулах с челноков сбрасывают. Чтобы всё это сюда перетащить, нужны рабочие, но на эти экспедиции постоянно нападают. Вампир сопровождал караваны вместе с одной из тринадцати групп охранников. Потом его перевели. Сейчас охраняет эту штуку.
   - А со мной-то что? - проскрипел Олег голосом, треснувшим от тоски.
   - Надежд напрасных не строй: ты стопроцентно не жилец, - в голосе убийцы не было какой-либо жестокости, просто он не видел смысла притворяться, да и... настало время жить без любви. - Сколько тебе осталось, и сильно ли ты будешь мучиться, не знаю, но обязательно достану эту информацию. Делов-то - влезть в комп этого червя.
   - Спасибо.
   - Ты вообще ничего странного в своём поведении не заметил?
   - Да нет, - Олег наморщил лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то, выходящее за рамки его обычного поведения. Безрезультатно.
   - А ты не чувствуешь слабости, там, головокружения, тошноты? - Артур сказал это так, что Дегтярёв понял: с ним точно что-то происходит, но сам этого не осознаёт. А вот Лейбен знает.
   - Это всё оттого, что ты слишком мало спишь. Истощение организма.
   - Наоборот. Я сплю слишком много. И это не нормально.
   - Это тебе только кажется, - Лейбен сел на корточки. Видно было, что он ведёт внутреннюю борьбу. В конце концов, он шумно выдохнул и не глядя Дегтярёву в лицо, тихо начал:
   - Распад личности, Олег. Причём одна часть не ведает, что творит другая. Вначале доминировал ты, теперь же... Обычно при распаде личности обе составляющие тянут одеяло на себя одновременно. У тебя же есть чёткое разграничение: сначала один, потом другой.
   - А тот, второй... Он какой? - Дегтярёв выглядел так, будто по нему каток прошёлся.
   - Он чудовище, Олег. Одержим манией убийства: ищет типа по имени Олег Дегтярёв, полагая, что он - ключ к его памяти. Самое страшное - он умный. По крайней мере, тебе он ни в чём не уступает.
   Кстати, пока ты нужен профессору, червяк будет тебе помогать. Я видел, как он постоянно вкалывает тебе какую-то бурду, поддерживающую твои силы. Если бы не Зингельберг, ты бы давно уже слетел с катушек. У тебя и так мозги кипят - спишь-то ты всего по паре часов в сутки.
   - Он просто продлевает агонию.
   В ответ Артур лишь пожал плечами.
   - Каким образом вторая личность становится доминирующей?
   - Всё очень просто - по крайней мере, внешне, - Лейбен прикрыл глаза: - Как только твоё сознание выключается, на сцену выходит номер второй. Обратное превращение - полностью идентичный процесс с точностью до наоборот. Ладно, скоро профессор вернётся. Я пошёл.
   - Слушай, а чем занимается Зингельберг, кроме коллекционирования всякой чуши?
   - Он хочет уничтожить всё живое на Земле. Да-да, не надо смеяться, типичный злодей с манией величия.
   - Ты тоже это заметил?
   - Он хочет поместить пробирки с культурами в капсулу на борту челнока, а когда челнок будет пролетать над поверхностью планеты, капсула раскроется, и пробирки разобьются о тротуары Мегаполиса. Очаги заражения вряд ли удастся локализовать, по Земле пойдут волны эпидемий самых ужасных болезней, вирусы большинства которых склонны к мутациям почище гриппа. Человечество стремительно покатится в пропасть. В жалких останках живой плоти подобие некогда процветавшего вида homo sapiens будет еле улавливаться - вот чего он хочет. Мотивирует это тем, что Единый Совет ежовыми рукавицами пытается вылепить идеальное общество, в то же время безжалостно уничтожая абсолютно всех неподходящих под стандарты. Все довольны. Кто не согласен, того очень скоро депортируют на Луну. Он часто называет земное общество кривым зеркалом с искажёнными устоями и моралью.
   - И это причина убить всё разумное на целой планете?
   Лейбен в который уж раз промолчал.
   - Одно радует: челнока ему не видать, как своих ушей - они не запрограммированы на посадку на Луне.
   - Ошибаешься, - перебил Олега Артур. В ответ на удивлённый взгляд Дегтярёва он продолжил:
   - Очень давно на Луну сел челнок - сбой в программе, - и пока никто об этом не пронюхал, его спрятали достаточно надёжно для того, чтобы о нём знала только верхушка Купола - даже горючее слить не успели. На Землю в нём никого не послали - всем ясно, что это самоубийство, - но поняли, что челнок - вещь в хозяйстве нужная. Когда же здесь объявился Исаак Генрихович со своей идеей глобального отмщения, учёного взяли под покровительство, намекнув, что мечта его вполне осуществима.
   - Убить профессора, и дело с концом, - уж на кого, а на Зингельберга Дегтярёву было глубоко плевать.
   - Не всё так просто. Колпак найдёт другого учёного, одобряющего уничтожение земной популяции. Я хочу повредить челнок. Пока я даже не знаю, где он находится. Ну всё, пока, - и Лейбен растворился в коридоре.
   У Дегтярёва созрел план освобождения.
   Едва заслышав шаги Исаака Генриховича, Олег притворился спящим.
   - Странно, должен был уже проснуться, - пробормотал профессор, прошаркав в лабораторию, а минуту спустя уже возвращаясь со шприцем в руке.
   - Дегтярёв позволил сделать себе инъекцию, после чего, скрутив несчастного профессора, запер его в опостылевшей клетке.
   Найдя подходящие предметы гардероба, Олег переоделся, потом, всё-таки решив привести себя в порядок, побрился и принял душ. Помимо доставляемого с Земли льда, здесь были также и установки, полностью очищавшие воду, то есть это была, так сказать, вода многоразового использования. Во всяком случае, она уже была многократно пропущена через организмы обитателей Колпака. С тоской в груди Олег вышел "на улицу". Коридор отличался от лабораторного только шириной и высотой потолка. Ах, да, ещё его заполняли туда-сюда снующие люди.
   В принципе, площадь Купол занимал не такую огромную, как предполагал Олег: более всего Колпак был похож на муравейник или научный городок при каком-нибудь подводном университете.
   Словно бродяга, он слонялся по коридорам купола. Погружённый в собственные мысли и то и дело натыкаясь на встречных, Олег даже не заметил демонического вида долговязую фигуру в длинном кожаном плаще, постоянно следующую за ним по пятам.
   Ненароком свернув в безлюдное ответвление и даже не осознав своей ошибки, Дегтярёв был сбит с ног незнакомцем, принявшимся осыпать свою жертву градом чудовищных по своей силе ударов. До того, как потерять сознание, Олег ещё пытался прикрыть руками то, что более всего напоминало о себе жуткими взрывами боли - почку, рёбра, нос и многое другое, что ещё могло понадобиться в дальнейшей жизни, - но очень скоро мутный багровый кисель окутал сознание, и Дегтярёв перестал вообще что-либо чувствовать.
  
   Очнувшись, он понял, что не сможет и пальцем пошевелить, не вызывая дикую боль - впрочем, просто лежать было немногим лучше. Те ещё ощущения!
   Дегтярёв понятия не имел, сколько времени он вот так провалялся, истекая кровью, точно так же, как не имел он понятия, что было нужно напавшему на него отморозку, и чем всё-таки закончилось это избиение.
   Впрочем, найдя в себе силы перекатиться на бок, Олег мгновенно получил ответ на последний интересовавший его вопрос.
   Демонического вида долговязый незнакомец в длинном кожаном плаще лежал на спине, широко раскинув руки, и в его настежь распахнутых глазах было отражение... нет, не чистого голубого неба, а всего лишь потолка. Правда, потолок был такой же чистый, как небо летом. Тело незнакомца не имело повреждений. Почти.
   У бедолаги было разорвано горло - из шеи просто выдрали кусок плоти.
   Что же касается времени, то его прошло уже достаточно для того, чтобы кровь из раны перестала рваться не то что толчками, но и скромным тоненьким тягучим ручейком.
   Со стоном поднявшись на ноги, Дегтярёв потратил уйму усилий на то, чтобы снять с тела убитого им бандита плащ - в том, что мёртвый отморозок является бандитом, Олег ни секунды не сомневался. Плащ был весьма хорош, и Дегтярёв, решив, что мертвецу подобные изыски в одежде всё равно без надобности, а мародёрам хорошую вещь оставлять не очень-то хотелось, с удовольствием примерил похожую на крылья вампира обновку.
   Вспомнив о вампире, Дегтярёв решил непременно найти Мледича младшего. Для чего - он сам пока не знал.
   Кое-как выбравшись из переулка - всё тело, казалось, состоит из одного сплошного синяка, - Олег нащупал в кармане своего нового приобретения пачку каких-то таблеток. В зажатой руке он обнаружил нетронутую упаковку стимуляторов. Сунув в рот прозрачную капсулу, Дегтярёв с блаженством подождал, когда она растворится. Спустя несколько мгновений боль уже исчезла - она растворилась вместе со стимулятором.
   О том, что произошло в безлюдном ответвлении-коридоре, Олег старался не думать. А о чём тут думать-то? Вторая часть личности Дегтярёва, которую сам Олег решил называть Маньяком, сократила популяцию подонков ровно на одного.
   "Как только твоё сознание выключается, на сцену выходит номер второй", - звучали в голове Олега слова Лейбена.
   Пару часов Дегтярёв бродил по куполу, пытаясь найти гравитатор, но глупо было искать вообще какое-либо обозначение этого объекта - скорее наоборот, его постарались обставить как можно неприметнее.
   Вскоре на Олега навалилась усталость, причём не просто навалилась, а огрела по внезапно разболевшейся голове трёхтонной дубиной - действие стимулятора закончилось. Вместе с усталостью, причём так же резко и бесповоротно дала о себе знать боль, переливаясь всеми своими оттенками в сознании своей жертвы. Усталость была настолько дикой, что Дегтярёв просто свалился без чувств, уступая право командовать собственным телом.
  
   Вновь пришёл в себя Дегтярёв в уже знакомом безлюдном переулке рядом с умерщвлённым им же бандитом, когда-то носившем длинный кожаный плащ.
   Физическое состояние Олега стало ещё хуже, если такое вообще возможно. Его постоянно мучили тошнота и головокружение - первые признаки сотрясения мозга, - лицо превратилось в кровоточащий кусок мяса; каждый вдох отзывался острой болью в лёгких и вообще в области рёбер. Сплюнув, Олег долго смотрел на тягучий сгусток крови, совсем недавно бывший его частью. Большинство зубов также совсем недавно были превращены в костяное крошево.
   Но самый удивительный и неприятный сюрприз лежал рядом с самим Олегом - бледный, как мел, судорожно хватающий окровавленным ртом воздух Вампир с довольно неаккуратной и постоянно булькающей дыркой в животе.
   Увидев это зрелище, Олег расплакался. Рыдания рвали его на части. Одного взгляда на бывшего агента КОБ хватало, чтобы понять, что Вампир больше принадлежит миру потустороннему, нежели этому.
   Очень осторожно, даже нежно Олег убрал со лба Мледича прилипшие пряди. Вампир, более ориентируясь на прикосновения, чем на звуки и зрительные образы, тихо, еле слышно прошептал:
   - Олег... Дегтярёв... это... он...
   Шёпот прервался. Вампир отошёл в мир иной.
   Сунув руку в карман плаща, Олег обнаружил ещё одну неприятность: у него осталась всего одна капсула стимулятора.
   Дегтярёв посмотрел на свои ладони. Господи, вот этими руками он сам убил если не друга, то человека, хоть что-то для него значившего. Причём, против своей воли, не ведая, что он творит. Вот какие в жизни бывают повороты.
   Оставив за спиной ещё один кусок прошлого, превращая целую человеческую жизнь всего лишь в ещё один клочок своей памяти, Олег вновь побрёл из коридора.
  
   Кое-как добравшись до лаборатории Исаака Генриховича, Дегтярёв освободил профессора и, игнорируя вопросы и недоумённые взгляды Зингельберга, молча побрёл в ванную.
   Промыв раны, Олег сунул в рот последнюю капсулу стимулятора и попросил профессора собирать свои колбы, потому что "настало время казнить палачей". Дегтярёв как-то не задумывался над тем, вправе ли он решать, кому жить, а кому умирать - ему просто показалось, что сейчас самое время преподать урок разжиревшему Единому Совету. Отбросы общества? Отлично! Пусть все знают, что у проклятых и проклинаемых есть право протеста. И ерунда, что после такого выражения протеста с лица планеты, словно сор из избы, будет выметен разум.
   Вам не нужны инакомыслящие? Им не место на Земле? Отлично, теперь не будет вообще никого, кроме инакомыслящих! И последние станут первыми!
   - Пошли, - Исаак Генрихович потряс Олега за плечо.
   Они поднялись в место, о существовании которого Олег вообще не подозревал - это был другой уровень Купола. Собственно, кроме колпака над ними ничего больше не было - ни потолка, ни чего-либо ещё. Сам колпак был полупрозрачный, и тёмное небо казалось каким-то заплесневевшим или покрытым слоем пыли, но всё равно потрясало впечатлительные натуры своей сказочной красотой.
   Олег особой впечатлительностью не отличался, поэтому вверх даже не взглянул - его больше интересовал стоявший неподалёку челнок.
   Исаак Генрихович, попискивая от вожделения, вытащил из кармана своего халата что-то сильно смахивающее на пульт дистанционного управления и нажал на какую-то кнопочку, после чего створки капсулы внутри челнока лениво раскрылись, и профессор, войдя внутрь, стал выкладывать из сумки пробирки с культурами.
   Однако, едва он вышел из капсулы, как тут же получил неуловимый для человеческого глаза удар в солнечное сплетение, из-за чего пульт из его рук выпал и, звякнув пару раз, замер на безразлично-холодном полу. Следующего удара профессор пережить уже не смог - как говорят доктора, травма, несовместимая с жизнью.
   Незадолго до этого Олег, прекрасно осознающий, к чему это может привести, начал движение по направлению к одиноко лежащему пульту.
   Видя, что Лейбен сфокусировал своё внимание на нём, Олег прыгнул...
   ...парк, карусели, сладкая вата, папа, мама, шум, много других детей с родителями...
   ...школа, красивая форма, улыбающиеся учителя, ощущение праздника...
   ...котёнок, такой смешной и пушистый, который папа подарил на день рождения...
   ...Инга пахнет цветами...
   ...нет ничего более жестокого, чем смерть близких...
   ...а университет - та же школа...
   ...Леся...
  
   Ещё в полёте ему был нанесён смертельный удар, не сильно изменивший, однако, траекторию полёта тела - Лейбен в этот раз немного перегнул с эстетизмом - и оно, естественно, будучи не в состоянии погасить инерцию, всем своим весом плюхнулось на пульт...
   "Получилось!" - промелькнуло в затухающем сознании Олега за секунду до того, как окунуться в вечность.
   Были нажаты все кнопки.
   Начинённый смертью челнок, неуклюже набирая высоту, выпорхнул из Купола и полетел к Земле, постепенно превращаясь в крохотный мерцающий огонёк.
   Приговор вынесен и приведён в исполнение.
  
   февраль 2002 - январь 2003
   Набережные Челны
  
   В произведении были использованы тексты песен групп: Сплин, Total, Dolphin, Краденое Солнце, АукцЫон, Tequilajazzz, Ва-БанкЪ, Пилот, Кирпичи.
  
   Авторская благодарность:
  
   Всем группам, тексты песен которых были использованы в произведении - за звуковую поддержку и создание настроения;
   Юрию Бурносову - за то, что всегда отвечает на не всегда умные вопросы;
   Виктору Бурцеву - за "Зеркало Иблиса" и алмазную трилогию;
   Борису Долинго - за трезвость мышления и чувство юмора.
   Отцу, матери, Гуле - за долготерпение и способность понять.
  
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"