Руки дрожат. Она едва не расплескивает чай на скатерть. Ложка монотонно звенит в стакане. Как маленький колокол: дин-дон, дин-дон... Соня намазывает маслом хлеб, протягивает матери.
- Все ведь хорошо, дочка? - с мольбой спрашивает та.
-Да, мама, конечно.
- Ты выглядишь усталой.
- На работе не ладится. Не волнуйся. Врачи говорят - тебе нельзя волноваться.
Мать вздыхает, откусывает кусок хлеба. Медленно жует.
- Еще чаю?
Мать отрицательно кивает головой, продолжая жевать.
Соня допивает свой чай. Встает. Наклоняется к матери, уелует ее в щеку.
- Ну я пойду? Спокойной ночи.
Мать не отвечает. Лицо ее обращено к окну. Руки безвольно свисают вдоль туловища. Губы испачканы маслом.
Соня тихо уходит к себе в комнату. Падает на кровать. Еще пол часа, - думает она, - целых пол часа. Встает, подходит к окну, вглядывается сквозь мокрое стекло. Фонарь. Улица. Люди с зонтами. Внутри них теплится жизнь, кружатся надежды, мечты, планы. У них есть дела, они знают, как приятно провести досуг. Безмятежные, - думает Соня, - Жизнь кажется им предсказуемой и бесконечной. Но однажды, рано или поздно, случается что-то и ты остаешься один наедине с чем-то, неподвластном твоей воле. И от этого нельзя уйти. Нельзя даже что-то изменить. Только видишь, ощущаешь кожей, легкими, всем, как оно поглощает тебя. И никто не спасет. Никто просто не поверит. Это только твое. И уже нет ни страха, ни надежды, ни даже удивления. Только ожидание...А время течет так медленно, как будто его можно пощупать.
Часы бьют полночь. Соня отходит от окна. В тумбочке уже приготовлены свечи, плюшевый медведь с надорванным ухом, кусок мела, маленькая Библия в дешевом пластиковом переплете.
Соня обводит мелом пол вокруг постели, старательно соблюдает плавность линии. Зажигает свечи: четыре по углам, пятую долго держит в руке, прежде чем поставить в изголовье. Смотрит на огонь, Расплавленный воск капает ей на запястье. Вот вроде и все. Уже скоро... Она ложится в кровать, кладет на грудь Библию, прижимает к себе плюшегого медведя. Закрывает глаза. Губы начинают шептать: "Отче наш сущий, что на небесах! Да светится имя твое, да приидет царствие твое...".
Тихие шаги. Скрип открываемой двери. Шаги приближаются... "да пребудет воля твоя на земле яко на небесах". Тяжелый старческий вздох. Шаги все быстрее, громче. Вокруг кровати. Потом внезапно тишина и тихий смех...
"Хлеб насущий дай нам днесь и прости нам, как прощаем мы должникам нашим". Кожа ощущает холод. Незримые ледяные пальцы сжимают виски. Зубы стучат. Губы шепчут. "И не введи нас в искушение, но избави от лукавого".
Постепенно внутри наступает покой. Тишина. Видит она звезды, далекие, зовущие к себе. Созвездия игриво скользят по небу. Рак, Скорпион, Водолей. Плывет Большая Медведица. А вот и он - медведь. Единственный друг и заступник. Он звездной лапой гладит ее по щеке. Глаза сверкают алмазами... Что-то шепчет, зовет куда-то. Наконец звуки пропадают вовсе. Она летит, схватив его за лапу. Ее рука усыпана звездами. Она летит... летит...