Жан Гуля : другие произведения.

Место во втором ряду

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Место во втором ряду.
  
  
  
   Ночной разговор.
   Песня 1963.
  Марк Фрадкин. В. Лазарев.
  
  
  
  
  Звёзды. Огромные. Близко-близко. Сижу, прислонившись спиной к скале. Через полотно рубахи шершавая неровность впивается в кожу. Руки и ноги растянуты кожаными поясами, привязанными к, вбитым в камень, кольями. Она осознала себя, почувствовала своё тело. А потом уже "включились", заработали остальные органы чувств. Ей стало прохладно, совсем холодно. И запах. Еле ощутимый аромат. Трудно различить в слабом, чуть заметном потоке воздуха что-то... от моря, сбрасывающих листву деревьев, перезрелых фруктов. Прекрасное, нежное, щемящее воспоминание - вот оно, где-то рядом. И пронизавшая всё тело боль! Почти рвущиеся от напряжения мышцы, перекрутившиеся сухожилия, вывернутые в суставах кости - страшно, больно, но... Ужас, леденящий холод угрозы, неумолимая опасность существованию исходят от двух непонятных, размытых, колышущихся в равнодушном свете звёзд, фигурах. Она не может, или не хочет разглядеть их? Но, возможно... Она заставила себя закрыть глаза. Веки подчинились неохотно, медленно. Что произошло? Она утратила способность управлять собственным телом? Почему! Зачем! Это они сделали это! Блеснула, разорвала мозг своей очевидностью догадка. Вспомнила...
  
  
   Весна. Прекрасная, как, наверное, все вёсны на свете, промелькнула незаметно. Хрустально звонкой прозрачностью воды, чистотой, запахом, даже, как будто возрождающейся синевой цвета море, светлые, невесомые ночи, ароматы просыпающихся растений и земли слились в одну сверкающую череду впечатлений и восторгов. Хотелось что-то срочно делать, куда-то торопиться. Мурка исчез и днями не возвращался. Милку она отпустила с привязи - что может быть лучше для козы, чем свежая, только что "проклюнувшаяся" трава, молодые, нежные побеги кустарников. В какой-то из дней на окраине сознания возникла мечта \ желание о дальнем путешествии. Захотелось попасть туда, откуда ветер приносит незнакомые пряные ароматы, волнующие, будоражащие запахи. Но и эта мимолётная мысль исчезла не оставив следа ни в планах, ни в действиях, ни в укладе повседневной жизни. Нет, эти дни пронеслись яркой кометой, разорвав, начавшую укрепляться и затвердевать, поначалу, чуть заметную цепочку, череду гнусного настроения, разочарования и тоски. Она уже побывала там, в засасывающем ужасе бесцельного, бесцветного существования. От него, решительно отказавшись от прошлого, сбежала сюда, в новую для неё, естественную, натуральную жизнь. И, конечно, никогда не пожелает себе вновь оказаться там, где так легко потерять, возможно, так и не найдя никогда, свою сущность. Весна позволила Иле душевно и физически "встряхнуться", вновь обрести свежесть чувств и желаний. Её глаза, душа, все чувства вновь обратились навстречу жизни. Какие бы сюрпризы она - эта волшебная, прекрасная жизнь и не преподнесёт ей, она справится. Была уверена Ила. Она больше не позволит никому и ничему лишить её душевного покоя, заставить чувствовать себя, как ... (очень долго искала Ила это сравнение) ... как протоплазма! Вот так! Обидно. Зато - честно!
   Теперь Ила чувствовала себя достаточно сильной и решительной, готовой продолжить полу отшельническую жизнь, в ставшей почти обыденной обстановке - в окружении скал, моря и ... тишины. Она не ожидала, что сухое, жаркое, изнуряющее испепеляющим, почти незаходящим солнцем, лето окажется гораздо труднее, в смысле климата, чем холодная, сырая, ветреная зима. Но и с этим Ила справилась. Она начала вставать ещё раньше и занималась всеми хозяйственными делами, требующими пребывания на воздухе с утра, стараясь в обед - самое знойное время, вообще, не выходить из дома. Жаркие полдни Ила проводила за плотно зашторенными окнами, наслаждаясь сумраком и прохладой каменного дома. Её сожители Мурка и Милка были с ней в этом полностью солидарны. Но жара не могла заставить Илу отказаться от привычного распорядка дня. Она была уверена, что чёткое и неотступное следование продуманным и разумным правилам позволит не только не разбазарить её время, но и не даст скатиться в вялую топь самокопаний и разочарований. Занятия и заботы Илы в это лето были самыми обыденными, хозяйственными. Необходимо было кое-что исправить, кое-что переделать. Те добавления и исправления, которые ей хотелось внести в свой дом, сообразуясь с опытом прошедшей зимы. Пришлось ходить в селение чаще, чем хотелось бы. Но, не всё она могла сделать или исправить сама. Да и кое-какие материалы и инструменты пришлось заказывать по почте. Помогла в этом Всемирная сеть, которой сейчас Ила и пользовалась, в основном, для хозяйственных целей. Её обширная, в прошлом, переписка с "внешним миром" ощутимо сократилась. Во-первых - лето. Многие заняты летним отдыхом. А, главное, интерес к ней самой, острота новости об её неординарном, кое-кого даже шокировавшем, поступке стёрлась, отступила. Её заменили, заслонили многие и многие другие, более актуальные "свежие" события. Конечно, прошёл год. Почти - год! Илу не огорчило сокращение так называемого "общения". Отвечать на стандартные, обязательные вопросы стало давно уже скучно, если не признаться себе, что попросту - незачем. Не отвечать же, она, ну, никак, не могла. А вот переписка с теми немногими, по-настоящему дорогими ей людьми, доставляла Иле искреннее удовольствие, не оставляла осадка сожаления о бездарно потраченном времени.
   Хотя для Илы это был первый опыт, первое её лето в этом месте, но по еле уловимым признакам, даже и не сверяясь с календарём, становилось понятно, что лето вот-вот закончится. Ну, что ж... она успела завершить все намеченные хозяйственные работы. В доме у неё порядок. Сама она прекрасно провела время. Много плавала, ходила. Никогда у неё не было такого разнообразия - спасибо Родице - всяких овощей, ягод, и фруктов. Чувствует она себя здоровой и бодрой. Чего же лучше? И зима, и осень будут прекрасны! Ила с энтузиазмом и оптимизмом предвкушала будущее. И тогда случилось это. Она, с начала, не насторожилась, не распознала, не поняла ...
  
  
   Они пришли под вечер. Пара. Парень и девушка. С рюкзаками, в походных, тяжёлых ботинках. (В них шли долго - почему-то обратила именно на обувь внимание Ила) Попросились переночевать. Почему она ничего не почувствовала, не заподозрила? Видимо, слишком хорошее, благостное было у неё настроение. Ну, а почувствуй она что-то? Что изменилось бы? И изменилось бы? Всё свершилось бы раньше. Могли пострадать и Мурка с Милкой. А так... Возможно, им удалось... Они успели сбежать.
  Ила впустила молодых людей, предложила умыться, поесть. Постелила на улице, под тяжёлыми, с туго натянутой кожицей от переполняющего сока, гроздьями на редкость "уродившего", винограда. Но пока - вечер длинный - поговорили. Ребята рассказали, правда, как-то не очень внятно (и это не насторожило Илу) откуда и куда путешествуют. Ила же, с гордостью поделилась похвалой Родицы: " Такого винограда, как у неё, Илы, даже у самой Родицы давно не было." Обычный, так, ни о чём, разговор малознакомых, случайно повстречавшихся людей. И, просто, между прочим, не меняя выражения лица: - А что с вашей дорогой?
  Спросила девушка.
  - Дорогой? Какой дорогой?
  Не поняла вопроса Ила.
  - Ну, вот с этой.
  Повторяя движение в воздухе, ставшего длиннющим, указательного пальца юноши, осветилась, запетляла, угасая за поворотами, дорога в посёлок.
  - А что с дорогой?
  Она не притворялась, она всё ещё не понимала, что именно от неё хотят эти.
  - Удобная дорога. Вы легко доберётесь до селения. Или вы хотите идти вдоль берега?
  Я не совсем хорошо знаю ту сторону.
  Иле хотелось быть любезной с гостями. Хоть они и не званные.
  - Ладно. Хватит.
  Неожиданно зло прервала разговор девушка.
  - Мы пойдём спать. У тебя будет время подумать.
  Очень грубо и тоже неожиданно перешёл на "ты" парень.
  Не обращая никакого внимания на Илу, они засуетились, задвигались в почти ничего не скрывающей темноте звёздноё ночи.
   Ила вернулась в дом. Не анализируя, не задумываясь, задвинула тяжёлый засов на входной двери. Было как-то странно: всё это - вопросы, поведение. Совершенно невоспитанные молодые люди. Но, может быть, теперь все такие? И она в своём медвежьем углу отстала от жизни? Надо воспринимать всё проще? Утром они уйдут. Потому и спрашивали о дороге в селение. Хоженная, перехоженная дорога. Очень удобная. Неожиданно удобная. По качеству постройки, в селении и не с чем сравнить. Большие плиты с почти незаметными пазами. На них не скапливается, не задерживается ни снег, ни грязь, ни вода. Но, при этом, плиты не скользкие, достаточно упругие, по ним приятно идти. Ила ходила по этой дороге бесчисленное количество раз. Благо, кончалась \ начиналась она прямо у порога её домика. Дорога. Что-то связанно с ней. Ила задумалась. Что-то ... Не хорошее, и не плохое. Но, не очень приятное. Ей не хотелось об этом думать. Что-то было. Она может припомнить, но - не хочет. Она не хочет вспоминать, то, что случилось или связанно с дорогой? Или - то, почему не хочет вспоминать? Это, в принципе, одно и тоже. Ей было "неудобно", неприятно тогда. Дискомфорт, неуверенность - эти чувства вернулись к Иле. Не удивительно, что она не хочет вспоминать. Ну, и не надо. Утро вечера мудренее. Она, всё ещё, не боялась! Знать бы тогда, какое "мудрое" утро её ждёт!
   Разбудил Илу жёсткий, требовательный стук в дверь. Она с радостью проснулась, мгновенно сбросив пелену серого, мрачного, ни о чём - одни, заставляющие сжиматься сердце, предчувствия - сна.
  - Открывай!
  Ревел за дверью голос. Бросившаяся, было, к двери Ила, застыла посредине комнаты. Неужели, это голос вчерашнего молодого человека! Что ему нужно? И что с ним случилось?! И - почему!!! Уж точно, тому, кто так ведёт себя, она не откроет! Но голос продолжал неиствовать. Удары в дверь становились всё сильнее и настойчивее. В твёрдой, почти каменной, древесине морённого дуба начали появляться трещины. Били чем-то острым. Более высокий голос, иногда он срывался на визг, поддерживал, подбадривал, колотившего в дверь. Это, наверное, его спутница, та девушка - кто ещё может там быть! С ужасом решила Ила. Слова она разбирала с трудом. Но смысл - как понять это! "Она должна открыть дверь и ... "что-то" сделать с... да-да! с дорогой!" Ила не ошиблась? Поняла правильно? И она испугалась. По-настоящему испугалась. Они невменяемы и неуправляемы! Кто знает, что может прийти им в головы! Пока дверь ещё выдерживала удары, Ила быстро оделась. Ей ещё хватило самообладания выбрать самую крепкую простую одежду. Мало ли что и как обернётся. Мельком взглянув на компьютер - вряд ли всемирная сеть ей сейчас поможет, Ила бросилась искать крепкий, тяжёлый нож. Жаль, что у неё нет никакого оружия. Почему она решила сэкономить именно на дверях! Могла бы и наружную заказать такую же, как в спальне! Но, кто же мог предположить подобное. И в таком месте! Ей чудом удалось купить домик на территории заброшенного заповедника. Это такое глухое место. О его существовании знают единицы. Ни в туристических проспектах, ни в литературе никогда и ничего... Не зря её несколько удивило появление вчера этих "туристов". Что им понадобилось? К чему эта агрессия?
  - Послушайте!
  Ила попыталась перекричать, вклиниться в, становящиеся всё сильнее, всё агрессивнее удары и вопли.
  - Давайте поговорим! Чего вы хотите?
  За дверью стихли.
  - Выходи, поговорим
  От звука ответившего ей голоса Ила непроизвольно сжалась.
  - С начала скажите, что именно вам от меня надо.
  Они там - что - совещаются?
  - Нам надо чтобы ты (слово было непонятное) дорогу.
  - Дорогу! Какую дорогу? Вы о чём?
  - Самая простая просьба, а ты - так!!! И чего ждёшь!!!
  На дверь обрушился сокрушительный удар. Три кривых лезвия расщепили древесину.
  Надо начинать бояться? Странно - Ила видела себя и рассуждала, словно со стороны. Она, даже, подалась вперёд, чтобы лучше рассмотреть, что это такое застряло в двери. Кто-то сильно дёрнул! И когти! Огромные, ужасающего вида, когти исчезли!
  - Тебе лучше выйти!
  Голос, похожий на женский, но странный, как будто механический, или кого-то, кто с трудом воспроизводит человеческую речь.
  - Нам только спросить! Только поговорить!
  - Кто же так разговаривает! Правила устанавливаю здесь я!
  Илу так рассердила, даже обозлила вся эта история. Она встретила их "по-людски", как любила говорить Родика, а они - гляди, вон что вытворяют! Она могла бы спрятаться в спальне, но, кто знает, сколько придётся там сидеть. Да и что могут сделать ей эти два недоумка! В конце концов - это её дом!
  Сокрушительный удар разнёс верхнюю часть двери над засовом. По инерции, вслед за лапами с, зависшими на когтях кусками древесины, в комнату ввалился человек. Или - кто-то.
  Миг, и Ила уже была над ним, ловко целясь ножом в единственное незащищённое место - выемку в шее у основания черепа. Длинный, на грани восприятия, визг, влетевшей в пролом - Ила не успела оглянуться и понять, кто это - оглушил её. А, затем, последовал удар. И вот, она пришла в себя. Сейчас...
  
  
   - Да, это мы. Ты нужна нам.
  - Как - для чего?
  - Ты должна помочь!
  Ничего никому я не должна - начала было злиться Ила, но заставила себя говорить спокойно.
  -Но, зачем все эти верёвки? И почему бы просто не поговорить до... как подобрать правильное слово? До всего этого?
  - У нас не так-то много времени. А ты не хочешь понять, что должна сотрудничать! Ты должна - нам!
  - Вы уверены, что мы сможем договориться, когда я... Когда вы так со мной обошлись!
  Она разговаривает с ними, не произнося ни звука! Значит - они читают мысли друг друга? Катастрофа!
  - Именно так! И тебе не удастся ничего от нас утаить!
  - Да мне и нечего утаивать.
  Ила очень медленно, как будто в кромешной тьме, шатаясь и выверяя каждое движение, каждый шаг, приходила в себя. Непостижимым образом, не давая себе даже возможности изумиться тому, что делает, и что умеет это делать, она опутывала свои воспоминания, свои мысли тончайшей непрозрачной пеленой, скрывая их от тех, двух. Пока ещё было не время разбираться, кто они. И, главное - зачем...
  - Так ты с нами? Мы освободим.
  Они не могли понять, почему "не слышат" её и заспешили.
  - Я не могу обещать того, чего не знаю.
  Иле удалось, как ей показалось, отгородить сознание от физических страданий тела. Теперь это было не так уж и важно, но, если они готовы снять путы, что ж, она не будет тратить силы. Это было другое слово. Но, какая разница!
  -Да, отпустите.
  Согласилась она. Но преодолеть боль, возвращающегося в нормальное состояние тела, оказалось не так-то просто, и Ила вновь, на некоторое время, потеряла сознание. И теперь, по мере того, как боль отступала, она чувствовала всё большее раздражение и злость. Зачем, кто им позволил - этим - появиться в её новой, начавшейся налаживаться, жизни! Неизвестно кому выговаривала Ила, создавая, заново плетя тончайшую пелену, способную отделить, защитить сознание от любых физических состояний своей плоти.
  - Мы не ошиблись. Ты - именно то, что нам нужно!
  Непонятно чему радовались, не оставляя Илу в покое, двое.
  - Очень немногие умеют так быстро восстанавливаться.
  Они не поняли, что и как я сделала. Даже с некоторым удовольствием констатировала для себя Ила.
  - Ты сама виновата в том, что произошло! Не надо было трогать +++
  Они говорят о дороге! Не зная значение этого слова - "+++", была уверена Ила.
  - Но, что такого я сделала?!!!
  - Да в том-то и дело, что ничего! Пока - ничего! Осталось не так много времени. Ты не представляешь, сколько мы искали и ждали, и уже отчаялись! Но ты нашлась! Ты можешь привести в действие +++ !!! Должен был остаться кто-то. Должен! Но, время шло. Оно уходит. Ты - Страж! Вас было несколько. Может быть, где-то есть ещё страж, но искать нет смысла. Совпала именно ты!
  - Но, как, почему!? Вы уверены?
  - Да! Ты "будила" +++. И мы это почувствовали. Уже совсем отчаялись, и, вдруг - ты!!!
  - Чего вы хотите! Что я должна сделать! И зачем???
  Какая ужасная, ужасная глупость! Она не желает участвовать в этом уфологическом бреду! Вместо летающих тарелок, летающая, или, какая - она - там, дорога! Но ... она уже слышала нечто подобное! Да, слышала. И не так давно! Тогда... тогда она не захотела поверить в это. Постаралась, как ей казалось, стереть воспоминания, избавиться от этого странного события в своей жизни.
  
  
   В дверь постучали. Это было неожиданно! Странно! Ещё никто ни разу не стучал в эту дверь! Никто не просил разрешения войти в этот дом Илы! Мурка уже стоял у двери. Он казался огромным от поднявшейся дыбом шерсти. Ила никого не ждала. Никто не должен был прийти сюда, в этот поздний зимний вечер. Дом крепкий: стены, двери, окна - Ила ждала... Постучали ещё раз. Так же настойчиво, но, она это почувствовала, не агрессивно. Ведь её предупреждали. Она одна и... Всё может случиться. И что ей делать? Не открывать? Она одна, помощи ждать не от кого. Но, если там, за дверью, нуждаются в помощи! Негоже ждать. Даже в доме слышен этот жуткий ветер. Что же твориться снаружи! Максимум, что может со мной случиться - окажется, что срок моего пребывания здесь истёк. Ила медленно подошла к двери. Постучать в третий раз не успели. Она открыла. У Илы были и массивный металлический засов, и такая штука - она всё забывала, как это называется - кусок тяжеленной железяки, которая опускалась сверху поперёк двери в три глубокие паза. Но ничем этим Ила не пользовалась - тяжело, возни с ними. Просто плотно закрывала массивную из мореного дуба дверь. И сейчас, открыв её, она впустила во внутрь ветер, темноту и ... неизвестного, в дверном проёме на миг заслонившего собой беснующуюся бурю. Ила отступила в сторону, и, давая возможность незнакомцу войти, и спасаясь от пронизывающего ветра. Первым делом незнакомец плотно притворил за собой дверь. Затем откинул, закрывающий лицо, капюшон своего толи плаща, то ли шинели.
  - Спасибо Вам.
  Голос звучал гулко.
  - Мерзко снаружи.
  Еле уловимый акцент придавал его словам, как бы ещё одно, скрытое значение.
  - И Вам, добрый вечер.
  Ила не смущаясь рассматривала своего ночного гостя. Она уже может позволить себе всё, что может. И, потом, это её дом! Ила "держала паузу".
  - Вы разрешите мне пройти?
  Нарушил молчание незнакомец. Он не казался обескураженным. "Вы хозяйка" - говорил весь его вид.
  - Пожалуйста. Вы можете даже снять это.
  С одежды мужчины стекала вода.
  - Повесить - сюда?
  Слишком уж быстро он сориентировался в её доме, растягивая плащ на специальной вешалке у тёплого выступа "голландки".
  - Чаю? Чего ни будь погорячее?
  Ила спросила и с интересом ждала ответа.
  - Для чего ни будь погорячее я староват. Да и устал. Так что - чаю.
  Ила почти смутилась. Не стоило так говорить с незнакомым человеком.
  - Значит - чай. Присаживайтесь. Как раз - свежий.
  Незнакомец уселся в её! кресло. Несколько раз с удовольствием качнулся и улыбнулся Иле. Как будто они знакомы, как минимум, миллион лет. Зубы у него были белые, крепкие. Глаза, скорее всего - светлые, глубоко посаженные, в морщинках обветренной кожи. Ила рассматривала незнакомца и в какой-то миг, у неё перехватило дыхание, наверное, показалось - его лицо стало мордой большой, пристально смотрящей на неё, оскалив мощные клыки, собаки. На неё пристально, глаза в глаза смотрела большая, лобастая собака. Или волк? Кто именно? Животные никогда не смотрят людям в глаза?
  - Меня зовут Рэкс.
  Ила судорожно сглотнула, вдохнув, показавшийся ей раскалённым, воздух комнаты. Ничего не изменилось. Незнакомец в её! кресле обеими руками держал кружку с чаем! Пар от чая поднимался над большими ладонями, в которых пол-литровая кружка казалась игрушечной.
  - Рекс?
  - Да, я - Рэкс. А Вы?
  - Ила.
  Было бы верхом неприличия не ответить. Впрочем, при чём здесь приличия. Он пришёл к ней в дом. Ила подчёркнуто независимо опустилась на краюшек стула.
  - Спасибо, Ила. Без Вас я бы, точно, пропал
  Рэкс смотрел на неё снизу вверх. Деревянный стул на котором сидела Ила остался здесь от прежних, мифических владельцев и был похож и своими размерами, и высокой резной спинкой на какое-то подобие трона. Но видимое преимущество в высоте не дало Иле какого бы то преимущества в разговоре. Да она и не стремилась к этому. Возникшее на миг видение собачьей или волчьей - она не была уверена - морды, странным образом примирило Илу с незнакомцем. Ей не хотелось ни пикироваться с ним, ни что-то доказывать.
  - Вы, наверное, проголодались. Могу предложить пироги. Они вчерашние, но вкусные. Ничего другого нет. Можно приготовить, конечно, но не хочется.
  Ила предлагала и объясняла, как будто, и в самом деле, они знакомы миллион лет. Ей нечего ни бояться, ни стыдиться. Услышав волшебное слово "пироги" и почувствовав запах разогретого теста, откуда-то из угла вышел Мурка.
  - Ну, раз кот готов есть пироги, значит они, действительно, вкусные! Я бы с удовольствием попробовал.
  Рэкс, судя по всему, чувствовал себя достаточно свободно и непринуждённо. Ила вытащила разогретые пироги из микроволновки. Запах пирогов, чая, хвои смешался в тот непередаваемый, праздничный аромат, нарочно такого не добиться, который возможен только в такой вечер. Вечер первого дня Нового Года. Не дать Мурке кусок пирога Ила не могла. Всё же остальное, как они были в голубой простой глиняной миске, Ила поставила перед Рэксом. Налила ему ещё одну кружку горячего чая. Он даже глаза прикрыл, наслаждаясь дурманящим запахом пирогов.
  - Жалко есть такую красоту! Но, удержаться невозможно. Вы - мастерица! Вы уж меня простите, я возьму ещё один! Можно?
  Понятно, что Рэкс спрашивает из приличия, как она может не разрешить. Но, всё равно - приятно. Жаль, про Новый Год не вспоминает.
  - Конечно. Что за вопрос.
  И прочая, и прочая.... Кому не приятно, когда твоя стряпня уничтожается с таким аппетитом. Но и я не буду вспоминать о Новом Годе. Почему Ила так решила?
  Рэкс допил чай. Поблагодарил.
  - Понимаю, что стесняю Вас. Очень неловко - так ввалился в Ваш дом. Просто заблудился. Говорили, что до деревни недалеко. Не хотелось, знаете ли, ночевать в вездеходе.
  - Начните, пожалуйста, по порядку. Я не поняла, как и почему Вы очутились здесь.
  Пусть рассказывает. Он уже не раздражал её, но, всё же...
  Незнакомец ещё раз бегло, но внимательно осмотрел комнату. Ила не сомневалась, что Рэкс прикидывает, что и как лучше соврать ей. На что она "поведётся". Так, кажется, говорят. Она была готова "разоблачать" и... Но, к разочарованию Илы, он рассказал совершенно тривиальные вещи. " Есть лагерь - времянка. Живут три мужика. Метеоролог, геолог, и он - ботаник. Чуть в стороне отсюда. Они праздновали. Вчера. Сегодня с утра спорили, кому ехать за добавкой. Выпало - ему. Как самому "ботанику". Я мало пью, - почти извинился Рэкс. Вот он и поехал. Вездеход мощный. Но мотор заглох. Погода, сами видите... Кто-то, когда-то говорил, что здесь есть жильё. Хотя на карте её дом и не отмечен. Если остаться ночевать в машине, всё горючее уйдёт на обогрев. Как, тогда ехать обратно." Объяснил он, не понявшей, почему он "вломился к ней", Иле.
  - И утром Вы отправитесь обратно?
  - Нет, с начала - в селение, потом - в лагерь.
  - А ваши друзья? Они знают, что с Вами?
  - Мы разговаривали,
  Односложно, как само собой разумеющееся, ответил Рэкс.
  - Надо полагать, Вы ждёте, что я предложу Вам переночевать здесь?
  - Было бы неплохо, честно говоря.
  - У меня, собственно, негде.
  Ила с сомнением осмотрелась. Она, конечно, думала о гостях и всяком прочем, когда переделывала и благоустраивала дом по своему пониманию, но предполагалось, что гости станут появляться в тёплое время года. Под навесом - палаткой, так это называли здесь - из винограда был вкопанный в землю топчан, и вполне могла поместиться парочка раскладушек. Кроме стула от бывших хозяев осталось ещё несколько таких же архаичных предмета обстановки. Ила очень ими гордилась.
  - Могу постелить Вам на лавке, или сундуке.
  Не очень уверенная, как разместить Рэкса на одном из этих монстров, предложила она.
  - Я, пожалуй, выберу сундук. Если Вы не возражаете.
  Ну и церемонии. Или он издевается? Ила принесла несколько одеял, подушку, простыни.
  И хоть это был весь её запас, но, всё же, запас был! Молодец! Обосновавшись на новом месте, подумала обо всём!
  - Там - туалет, душ.
  Довольная собой Ила, проявила чудеса гостеприимства. Могла бы и не говорить про душ. Ни у кого в селении, Ила точно это знала, не было в доме душа. А у неё, в маленькой смежной комнатке был не только душ, но и самая настоящая "сидячая" ванна! Но ванну Рэкс не заслужил. Хватит с него душа!
  Ила устала. Ночью она спала мало, легла не во время, встала рано. Да и день был бестолково суматошным. В своём доме она пойдёт спать, когда ей удобно. Долг гостеприимства она перевыполнила. Если учесть душ.
  Когда Ила пожелала Рэксу спокойной ночи, ей показалось, что он разочарован. Возможно, ему хотелось ещё поговорить, что-то про себя приврать. Но она уже не в том возрасте, когда подобные истории и подобные личности могут что-то для неё значить. С лёгким сердцем Ила заперла за собой дверь спальни. Эта дверь - тонкая, лёгкая производила "несерьёзное" впечатление. На самом деле, изготовлена она была по специальной методике "ориентированного металла". Устанавливалась в комплекте с дверным проёмом из того же "ориентированного металла". При закрытии "ориентированные" полосы в металле двери совпадали с соответствующими полосами в металле дверного проёма. Открыть или закрыть свою дверь, приложив ладонь, может только сама Ила. Как-то так объяснили ей сумасшедшую стоимость экспериментальной двери. Я - молодец! В который раз за этот день, похвалила себя Ила. Она, даже, не испугалась свалившегося ей на голову, незнакомого мужчину! Почти, не испугалась. Ну, "почти" не считается! Не испугалась, потому, что решила жить спокойно, размеренно. И нарушать своё решение - не собирается!
  Нереальные, совершенно невозможные запахи разбудили Илу. Несколько мгновений она не открывала глаза - принюхивалась. Соображала, что происходит. И, вообще - где она? Ведь запахи сами по себе сниться не могут? Как я могла забыть! Тот, мужчина из ночи! Рэкс! На столе сервирован завтрак. Не хватает только официанта или повара. Да вот же он! Мужская фигура что-то колдует у плиты. Потеряв всякий стыд и достоинство, Мурка трётся об обутые в устрашающего размера унты, ноги. Почувствовав взгляд Илы, мужчина обернулся.
  - Доброе утро. Я тут похозяйничал. Есть очень хотелось. Вы не против?
  - Теперь, что уж спрашивать. Доброе утро.
  Рассердиться не получалось.
  - Вроде бы, съедобно. Угощайтесь.
  - Спасибо. Мне надо козу подоить. А Вы кушайте, не стесняйтесь.
  Милка доилась плохо, нервничала, норовила боднуть. Защищая полами тулупчика от пронизывающего ветра едва на половину наполненную молоком, литровую кружку, Ила вернулась в дом.
  Рэкс всё ещё неспешно завтракал.
  - Я Вам вот оставил.
  - Спасибо. Доедайте сами. С утра я пью молоко. Хотите?
  Рэкс принюхался.
  - Это оно так пахнет?
  - Пахнет нормально. Надо привыкнуть.
  Присутствие постороннего начало не на шутку раздражать Илу.
  - Что Вы намерены делать?
  - Сейчас? Доем, если Вы не возражаете.
  Рэкс доел яичницу. Отломал хрустящую корочку от куска пирога и до блеска протёр ею сковородку. Так же споро и красиво расправился и с пирогом. Удовлетворённо откинулся на спинку стула. Вулкан внутри Илы исходил кипящей лавой. Ещё немного ...
  - Вынужден поблагодарить Вас за ночлег. И еду. С Вашего позволения, я пойду.
  Рэкс поднялся, учтиво склонив голову. Иле послышался, наверное, звук ударивших друг об друга, увенчанных шпорами, каблука. "Не хочу - вынужден!" - Прелесть то какая!
  Ила поставила кружку на стол. Поднялась, и улыбнулась самой своей сладкой, для обиженных идиотов, улыбкой.
  - Была рада принимать Вас у себя в доме.
  Ила стрельнула глазами, ( но очень, очень прилично) и сложила губки бантиком.
  - Будете в наших краях - заезжайте.
  И, сделав, мысленно книксен, сумев удержать внезапно одолевший её смех, ушла в спальню. Какое-то время в комнате было тихо. Затем раздались странные, грохочущие звуки. Ила прислушалась. Рэкс не бил посуду и не крушил её мебель, он смеялся! Захохотала и Ила. Отсмеявшись, она переоделась.
  Гости, гостями, а утреннее купание никто не отменял! Когда Ила вернулась домой, Рэкса уже не было. Молодец! Убрал за собой со стола, вымыл посуду. Очень хорошо. Небольшое развлечение внесло разнообразие в её размеренную жизнь.
  
  
  
  - Эй, не молчи!
  Совершенно неожиданно тревожные, требовательные голоса, будто тупым ножом, с треском разорвали плотную ткань воспоминания. Илу выбросило в непонятное, непредсказуемое, ужасной болью заявившее о себе, настоящее.
  - Что, что вы хотите!!!
  Захрипела, почти взмолилась она.
  Побыстрее, побыстрее создать, защиту. Иначе, ей не выдержать, не выжить, не победить. И почти не слыша, не понимая того, что ей пытались сказать, Ила лихорадочно восстанавливала "кокон". В этот раз сил у неё меньше, но она уже знает, что и как делать.
  - Ты должна всё это помнить и уметь.
  К последней фразе своих мучителей, Ила сумела полностью отгородить своё сознание от физической боли. Теперь она могла не только слышать и понимать, о чём они просят, но и думать. А, главное - она могла вспомнить! Да, да, вспомнить что-то такое важное, связанное с тем, что они называют +++.
  - Хорошо. Дайте мне подумать.
  Необходимо выиграть время. Она уже слышала то, о чём рассказывали эти двое. Слышала, даже больше, чем они рассказывают ...
  
  
   Она спускалась к дому по звонким под её ногами плитам дороги. От дороги, к мерцающему свету падающих звёзд, поднималось пульсирующее свечение. Ила шла, погружённая в свои раздумья, не замечая, нереального освещения, стёршего грани между днём и ночью. Это было смутное, отстранённое "безвременье". Она уже миновала перевал. За мириадами искрами падающих звёзд, угадывалось море. Навстречу ей кто-то поднимался, таща за собой тяжёлую, вязкую мелодию. Ила остановилась. Совсем не страшно. Любопытно - кто это может быть? Звёзды сдвинулись, высветили в плотной массе огромной тени зверя. Волк? Собака? Воспоминания, одно за другим, догоняющими, перекрывающими друг друга волнами, затопили сознание. Всего один миг - Ила вспомнила! Когда и где видела и эти огненные, совершенно не похожие на звериные, глаза, и толи оскал, то ли улыбку острых, серебряно белых клыков! И за этот же миг зверь, кем бы он ни был, преобразился. Трансформация происходила на глазах у Илы. Плавно, неуловимо зверь превратился в человека. Мужчина! Она его знает? Знала? Забыла?
  
  
  Это были не волны! Взрыв! Память раскрыла все свои тайники, осветились дальние и ближние "закоулки". То, что она ни в коем случае не хотела помнить! Вот оно! Никуда не делось! Здесь, с ней! Ила задохнулась. Шквал воспоминаний почти смёл, раздавил её.
  У тебя почти нет времени! Вспоминай, вспоминай! Быстрей! Не бойся! Подстёгивал голос разума. Отринув все сомнения, как опытный ныряльщик запасается воздухом, собрав всё мужество, Ила "нырнула" в воспоминания.
  
  
  Она уцепилась за протянутую Рэксом руку. Его зовут Рэкс! Конечно, это - Рэкс! Сможет ли она устоять? Наверное, сможет. Поддержавшая её сильная рука, вызывала уверенность. Дыхание наладилось. Ила смогла, наконец, открыть глаза. И не заметила, как и когда, зажмурилась изо всех сил. Звёздопад кончился. Дорога - как будто "остыла". Ни свечения, ни звуков, ни чуть ощутимого подрагивания - отголоска работающего далеко механизма. Довольно темно. " Ночь ещё не кончилась" - Ила услышала слова или мысли? Рэкса.
  - Если не против, поговорим?
  - От чего же - против? Поговорим.
  Плиты дороги, меняя оттенки, замелькали под ногами. Изменился узор звёзд на небе.
  А ведь Ила не сделала ни одного движения, ни одного шага! Только, попрежнему, держалась за руку Рэкса.
  - Я хочу пригласить тебя к себе.
  Тёмное облако эллипса, "услышав" голос Рэкса, слегка осветилось. Они очутились внутри. Ила рассматривала помещение, обстановку, вещи.
  - Обнадёживает, что ты не испугалась. И, судя по всему, мой дом тебе нравится.
  Рэкс подал Иле кружку с ароматным чаем.
  - Этому я научился от тебя.
  Он с наслаждением отпил из своей кружки.
  - С начала я расскажу. Потом - спросишь. Если ты, конечно, не устала и хочешь меня выслушать.
  - Не устала.
  Как после всего, что случилось, она не устала? Удивилась сама себе Ила, но
  - да, не устала. Рассказывай. Мне интересно.
  - Это не тот ответ.
  Рэкс поставил кружку на просевшую под её тяжестью столешницу.
  - Это не может быть любопытно, или нет. Это важно.
  - Важно? Для кого?
  - Для меня, тебя, всех!
  - Погоди, это как-то связано с твоим появлением в моём доме? Ну, конечно!
  Разом догадалась Ила.
  - Да. Мне ещё тогда стоило тебе всё рассказать. Но, не смог. Думал, обойдётся. Но, всё меняется. И быстро.
  - И - что? Ты боишься?
  - Я испугался. Это совсем не так смешно, как тебе кажется. Совсем не смешно.
  - Рассказывай. Если ты уверен, что я могу помочь...
  То, что рассказал Рэкс, Ила восприняла, как фрагмент довольно "закрученного" фантастического романа. " В своё время планета - Земля - использовалась как большая перевалочная база на крупных транс галактических трассах. Здесь были склады, мастерские. Глубоко в недрах создавались укрытия и запасники. Относительно спокойные периоды развития планет и их взаимоотношений в межгалактическом сообществе сменялись периодами распадающихся и вновь создаваемых союзов, противостояния и войн. Последняя, и самая важная, по значению, война закончилась трагедией. Разрушено или полностью уничтожено было всё, что возможно. Когда, как и кому удастся восстановить свой потенциал, удастся ли восстановить межгалактические отношения, всё это он, Рэкс, не знает. Но, в глубинах планеты "дремлют", поддерживаемые работой специальных механизмов, армии, созданных для войн и уничтожения, полу роботов. В своё время, их не успели использовать. И они ждут. Ждут команды, ждут активизации. Для этой цели на поверхности оставлены, "законсервированы" "руководители", приспособленные к длительному, почти неограниченному ожиданию. Он, Рэкс, один из них. "Открыть хранилища", дать возможность руководителям активизировать "воинов", могут только "стражи". Вот такая цепочка."
   - Хорошо. Значит - ты - руководитель! Ну а я - какое ко всему этому отношение имею я!!!
  - В том-то и дело - ты - один из стражей!
  Великие Боги! Только этого ей не хватало!
  - Только ты можешь привести в действие то, что называешь "дорога". Оно ведёт в сеть хранилищ. Я почувствовал, когда началось "движение". Есть механизмы, заставляющие это понять, как бы далеко от места ты и не находишься. Не знал, кто и зачем это сделал. Довольно быстро нашёл тебя. Понять, что ты не представляешь опасности, не составило труда. И я решил ничего тебе не рассказывать. Это непонятно и даже опасно - страж не знает своего предназначения. Но я не знал, и до сих пор не знаю, сколько оставлено стражей и каковы их задачи. И я бы больше никогда не побеспокоил тебя, но...
  Ила не верила себе, что всё это спокойно и терпеливо выслушивает
  - Где-то ещё "проснулись" руководители.
  - И это ты, тоже, почувствовал?
  Ила не смогла удержаться, и выделила голосом это "тоже".
  - Не понятно, почему ты не чувствуешь подобных вещей.
  Невозмутимо отреагировал Рэкс. Ила сочла за лучшее промолчать. Насколько ещё хватит её терпения всё это спокойно слушать?
  - Я не знаю, каковы их программы. И каков возможный ущерб они могут нанести планете и её обитателям. Существовало несколько групп с кардинально противоположными целями и задачами. Я рассказывал тебе. Повторю ещё раз. Из какой группы эти руководители, какова программа, которой они обязаны следовать, я не знаю. Там может быть всё, вплоть до уничтожения этой планеты. Я не знаю, какая из группировок оставила тебя, с каковы твои полномочия, но рискнул попробовать ещё раз поговорить с тобой. Не разрешай, кому бы то ни было, приближаться к "дороге". Не иди ни на какие переговоры. Не соглашайся "открыть" запасники. Запасы энергии руководителей ограничены. Пополнить их мы можем только в хранилище. На поиски, на разговоры с тобой я потратил много сил, слишком много. Если тебе не безразлично, то, что происходит здесь, помни о том, что я рассказал.
  - Я так и не поняла, чего боишься ты? И что такого могу сделать я? И что эти - другие руководители?
  - Ты можешь открыть запасники. Только ты. Скорее всего, ты осталась единственной, или последней, как тебе больше нравится, из стражей. Наша задача - руководителей - привести в действие воинов-роботов. Думаю, тебе не понравится то, что они могут сделать с этой планетой.
  - Но, ведь, ты, тоже, руководитель?
  - Я, скорее, наблюдатель. Наблюдатель с большими полномочиями и возможностью изменять облик. Ты не могла не заметить.
  Чувствовалось, что Рэксу становится тяжело говорить. Да и сама Ила порядком устала от всего этого, как его назвать, приключения.
  - Последний вопрос - получается, что от меня, моей воли зависит судьба целой планеты!
  Что за чушь!!!
  - Я тебя предупредил. Остальное, к сожалению, не в моей власти.
  
  
  Рассказ Рэкса, весь их разговор неожиданно для неё самой, разозлил Илу. И то, что каким-то неведомым образом она оказалась дома, только усилили её неприязнь к нему и недовольство самой собой. Да, прежде всего, Ила была недовольна собой. Стоило ли всё бросать, отказаться от всего, что было важно и привычно? Она хотела начать новую, отличную от всего, что было прежде, жизнь. Ей хотелось простоты и ясности. И, что же!!!
   В её дом приходит и навязывает ей знакомство странный мужчина. Проходит время - она встречается с ним вновь. Незнакомец рассказывает ей некую историю. И что? Она должна верить во всё это!!! За кого он её принимает? Конечно, человек, без видимой причины, бросивший размеренную, устроенную жизнь, в достаточно солидном возрасте поменявший её на жизнь отшельника, может вызвать недоумение и любопытство. Более того, недоумение и непонимание. Если уж что-то подобное делает женщина, вопросы, один другого неприятнее, просто не дают тебе вздохнуть. Но, это моё, личное дело. И никто не вправе на основании моего выбора, моего образа жизни делать какие-либо умозаключения и сомневаться в моём разуме и душевном здоровье!!! Примерно, такие мысли, в разных вариациях занимали Илу ещё долгое время. Меня не могут интересовать подобные вещи! Все эти "пришельцы", "драконы" и прочие. Столько всего написано. Есть вещи, которых не может быть! Просто потому, что быть не может! Мне не следует вспоминать ни Рэкса, ни всё, что с ним связано. Решила тогда для себя Ила. Я начинаю нервничать и думать о себе всякое....
  
  
  - Поторопись!!!
  Вновь навалилась на Илу боль. Так что это было .... Всё, что рассказал ей, тот, кто назвался Рэксом - правда!!! Она видела и бледнеющее небо с угасающими звёздами, и смазанный рассеянным светом переход от мрачных глубин пропастей к румянящимся дальним восходом, вершинам гор, видела две тёмные неуклюжие фигуры. И боль! Пронизывающая всё тело боль - это она делала всё происходящее явственным! Такое не может присниться, привидеться! Она едва, из последних сил, может контролировать себя.
  - Так, всё же, что вы станете делать, когда я открою хранилище?
  Это было самым главным. Рэкс, хотя Ила почти не сомневалась в его искренности, мог и обмануть. Если, всё правда, - мало ли какие у них, возможно - и у меня, взаимоотношения!
  - Мы возместим энергию и выполним долг! Воины должны выполнить долг! Каждый должен выполнить свой долг!
  Для них важно только одно - заложенная когда-то, кем-то программа! А что важно для неё? Ила как будто, нет - это на самом деле! - оттолкнулась от холодных, отдавших за ночь всё дневное тепло, иссыхающих трещинами, скал, от равнодушной, тускло отражающей свет, дороги. Она оттолкнулась от всего происходящего. Где-то далеко остались разочарованные, растерянные, не понимающие, что происходит, и что им теперь делать жалкие фигуры. В этом состоянии - абсолютной свободы и покоя, пришедшие к Иле знания и умения не были чем-то удивительным или нереальным. Она вспомнила. Хотя, удивительно, эти знания всегда были в ней, и в поколениях её предшественниц. Но, как-то так, не складывалось, оставалось лёгкой тенью, на границе сознания и сна, размытых, нечётких воспоминаний. И, вот, теперь, по-настоящему, вспомнила. Сейчас, здесь. Произошло то, что могло и никогда не произойти, или случиться давным - давно, и, не обязательно, с ней. Есть вещи, которые невозможно предугадать. Впервые Ила почувствовала себя Хозяйкой. Настоящей хозяйкой не только себя, своей судьбы. От неё, её решений зависит так много...
  
  
  
   Скоро наступит настоящая зима. От только что надоенного молока поднимается тёплый пар. Совсем недалеко злой шторм поздней осени ворочает и швыряет в угрюмый берег огромные валуны. В доме тепло и уютно. Неужели, она здесь уже столько времени! Кажется, недавно. А сколько всего произошло. И, прежде всего, как изменилась она сама!!!
  
  
   Причин для плохого, даже гнусного, настроения не было. Решительно. Абсолютно. Никакого! Мечты осуществлялись! Нет ничего более депрессивного, чем осуществившиеся мечты. Где-то она вычитала эту оригинальность. И что - подтверждать эту сентенцию своей жизнью? Лучше уж рассердиться на себя. И что... Но "философствовать" становилось опасно - скалистый берег требовал повышенного внимания. Подниматься, конечно, будет легче. Ила задрав голову, оценила пройденный путь. Неплохо. Посмотрим, что будет с берегом после зимних штормов. Но и сейчас надо быть поосторожней. Особенно при спуске. Если она, по-прежнему, хочет каждый день плавать. Что за вопрос - конечно, хочет! Ведь и для этого затевался весь тарарам. Ила тяжело вздохнула - кто же меня заставляет, и быстро, пока не передумала, разделась. Вода была обжигающе холодна и ... прекрасна. Но, по-настоящему холодно оказалось на берегу, когда она, соскальзывая по поросшим морской травой камням, выбралась на берег. Занявший все её мысли и силы подъём, помог быстро согреться. Дорога от моря к дому показалась короче и быстрее. Это всегда так, когда возвращаешься. Согласилась сама с собой Ила, переодевшись в уже абсолютно сухие вещи и выпив чашку молока. К козлиному со специфическим запахом молоку она почти привыкла. Да, у неё собственное молоко! Более того, у неё коза! Коза - Милка! И ещё кошка! Мурка! С ними у Илы вышла совершенно неожиданная история. Заводить какую либо живность она не собиралась. Никогда не было у Илы ни собачек, ни кошечек. Не могла себе, просто-напросто, позволить. Времени не хватало. А тут - к клочку скалистого берега вместе с хибарой из неотёсанных валунов прилагались ещё и коза с кошкой, которая оказалась котом с культовым именем Мурка. Решив покориться судьбе, Ила не только оставила живность, но и в силу необходимости, научилась доить строптивую козу. Впрочем, её мнением ни коза, ни кот особенно и не интересовались. Оба они были независимы и вполне самостоятельны. Это был их дом. И она пришла сюда, оказалась в их жизни. А не наоборот. Что, в принципе, так и было. Жили они, жили и вдруг - здрасте! Она. Хозяйка? Так что, по справедливости, ей и подстраиваться под их жизнь. Но подстраиваться не хотелось. Она не очень то и умела, да и не для этого оказалась здесь. Вот они и нашли способ совместного сосуществования, не особо обременяя друг друга. Но, необходимо признать, наличие козы, возможность пить молоко оказалось очень кстати при том образе жизни, который Ила себе выбрала. Милка давала не так уж много молока непривычного, странного вкуса и запаха. Непонятно, как на рационе из сухой травы и колючек можно, вообще, что-то "давать". Буквально, заставив себя, первые разы выпить чашку парного, только что собственноручно надоенного молока, Ила постепенно привыкла и к своеобразному вкусу, и к запаху. Молоко оказалось очень жирным, сытным. И ещё Ила научилась делать, может быть и не классический, но чрезвычайно вкусный сыр. И очень этим гордилась.
   Ни экстремальная прогулка - спуск, подъём к морю, ни поднявшее самооценку купание в ледяной воде, ни тёплое молоко, ни трущийся об ноги, Мурка не подняли настроения. Конечно, она купила этот прибрежный участочек. Но осталась совсем "без всего". Машину, компьютер - вещи первой необходимости, она сохранила. Но всё остальное - тю-тю. И не жалко. Нет, не жалко. У неё есть дом с неровными стенами. Есть установка, дающая энергию. Хитрая такая штуковина, работает от солнечного света и от прибойной волны. Сама переключается в зависимости от обстоятельств. Высокий класс! То есть - тепло, свет, связь с внешним миром гарантированы. И в доме всё устроено именно так, как ей и хотелось. Ничего лишнего. Но очень удобно, функционально. Чего мне не хватает!!! Всего хватает. Это - синдром Нового Года! Ну, конечно! Были "рабы лампы", "рабы условностей". Я принадлежу к "рабам цифр", или - "рабам дат"? Решили, что после определённого календарного дня надо менять порядковый номер того, что назвали "год". И что? Если этого не делать, наступит кавардак в любом хозяйстве - большом ли, малом. Ила отлично понимала, что смена номера года возникла по необходимости, только после того, как человек занялся определённой деятельностью, и ему понадобились какие-то временные ориентиры. Так почему же приближение этой, совершенно абстрактной даты, вызывает такую реакцию? Почему? Да, потому, что встречать Новый Год в одиночестве - ужасно! Да уж, я начинаю разговаривать сама с собой! Решила, было, ужаснуться, Ила. Быть Робинзоном не такое уж весёленькое занятие! Но, кто сказал, что я буду встречать его одна! И, что такое - одна! И, вообще, к чему все эти антимонии! Если хочется праздника - почему его не устроить! Ила открыла холодильник. По её понятиям, он был огромен. Там, в той жизни у неё никогда не было такого большого холодильника! Но, здесь, вам, не там. Здесь - совершенно другая жизнь и, соответственно, другой и размер холодильника. Мда... Холодильник был, практически, пуст. Если бы не завёрнутый в тряпицу сыр... Наличие козы оказалось очень кстати! Ила ужасно гордилась собой, тем, что научилась доить это строптивое животное. Милка давала не так уж много молока, непривычно странного вкуса и запаха. Буквально, заставив себя первые разы выпить чашку парного, только что собственноручно надоенного молока, Ила постепенно привыкла и ко вкусу, и к запаху. Молоко оказалось жирным и сытным. Теперь каждое её утро начиналось с кружки Милкиного молока. Но это была не просто кружка с молоком. Молоко - утренняя дойка превратились в ритуал, в почти мистическое действо. Что-то такое, что связывало Илу с Милкой, а, через неё, с новой, неприветливой, будто притаившейся в ожидании, землёй. Углубляться, стараться понять эти, довольно странные ощущения, Ила себе запретила. Боялась. Почему-то боялась. Ила достала из холодильника сыр. Развернула тряпицу. С удовольствием вздохнула острый запах, отломила кусочек. "Я - молодец!" Похвалила себя. Конечно! Ведь она научилась делать, возможно, и не классический, но чрезвычайно вкусный сыр! Каждое утро Милка давала кружку, иногда - чуть меньше, иногда - чуть больше, молока. Но, бывали дни, Ила ещё не разобралась, почему именно эти дни, когда Милка проявляла необычную щедрость и, буквально, заставляла подоить себя ещё раз. Вот из этого, "внезапного", молока и получался такой замечательный сыр. На сегодняшний день - приготовление сыра и было самым большим достижением Илы на новом месте. Обуреваемая гордыней, она, в своё время, показала желтоватые комки своим корреспондентам по ту сторону огромного, почти во всю стену салона- кухни, экрана. Жаль, что попробовать эту прелесть они не могли! Но, это, пока. У всех были далеко идущие планы, включающие и посещение обители Илы.
  Ила с некоторым сомнением повертела, даже, понюхала сыр. Конечно, можно съесть весь этот кусок прямо сейчас. Но, если она и не собирается устраивать Новогоднее застолье, за продуктами, всё равно, пойти придётся! Селение, где можно что-то было купить - её обычный набор, была не так далеко, вверх по выложенной звонкими плитами горной дороге. В кладовке у Илы был приличный запас и муки, и всяких круп-макарон, и соли-сахара, которыми она, практически, и не пользовалась. Яйца, овощи и всякие травки-корешки она покупала и женщины, жившей на краю селения. Ила начала собираться. Но с начала - что она хочет приготовить? О! Целый перечень всяких и всяческих вкусностей, зримо, блюдо за блюдом пронёсся перед её глазами. Настоящая предпраздничная лихорадка! И что в этом плохого? Она хочет праздника! И устроит себе этот праздник! Зимние дни коротки, вот-вот стемнеет, надо поторопиться. Маленькая машинка Илы только внешне выглядела забавной игрушкой. Это была достаточно мощная, с хорошими ходовыми качествами машина, не боящаяся и горных дорог. Но в селение Ила предпочитала ходить пешком. Ей было, почему-то, неловко, не стыдно, а, именно, неловко ехать по звонко звучавшим, всегда поразительно чистым плитам горной дороги. Ила была уверена, что эти плиты - часть очень древней, выложенной с определёнными, хорошо продуманными целями, дороги. Никто и ничем не подтвердил, но и не отверг её мнения. Да Ила ещё толком и не успела ничего такого проверить. Как бы то ни было, ходила она за покупками пешком, и эти прогулки были чрезвычайно интересными и познавательными. Хотя Ила и останавливалась почти "у каждого куста", рассматривая то причудливо искривлённый ствол, возникающего из отвесной скалы дерева, то, вдруг взявшийся у кромки дороги, непонятный зелёный росток, то, захватывающий дух, вид вдруг открывшейся за поворотом дороги, пропасти с клочком еле видного моря в глубине провала. Она успела до закрытия единственного в селении магазина. По совету бойкой продавщицы Ила "взяла" несколько совершенно ей ненужных буханок хлеба. " Берите, берите! Когда ещё после праздника завезут." Продавщица выложила перед Илой "кирпичики" не то серого, не то чёрного хлеба. "Может быть, консерву? Вот - осталось..." Она кивнула в сторону полупустых полок. Конфеты-карамельки, варенье-джем в подозрительных банках, высохший, сморщенный от старости сыр продавщица Иле уже не предлагала. Как не предлагала и папиросы - сигареты. Знала, по опыту, не возьмёт. Лишь плечами передёрнет, сладко улыбнувшись, эта, непонятная приезжая дамочка. " А вот - водочки или винца к празднику?" Продавщица уже начала "отмечать", и ей хотелось, чтобы и остальным было хорошо.
  - Нет, спасибо Вам большое. С праздником! Здоровья Вам, счастья!
  Ила всё сказала правильно. И, хотя дамочка, как всегда, взяла только хлеб, продавщица осталась довольна. " Уважила. Поздравила. Не такая уж..." Мысль не сразу сформулировалась, и, решив, что никто уже сегодня за покупками не придёт, а дома работы невпроворот, продавщица отправилась, рассуждая о "всяких хороших вещах", закрывать магазин.
  Ила ещё немного поплутала по тесным, перепутанным не то улочкам, не то проулкам. Для задуманного ею праздничного пирога нужно было молоко. Совсем немного. И дрожжи. Молоко Ила знала, где взять, а вот - дрожжи! И дёрнуло же меня захотеть именно дрожжевое тесто! Попроще ничего нельзя было придумать! Но, азарт охоты под названием "достать", уже охватил Илу и сдаваться она не хотела. Кто-то в селении должен был "гнать". Судя по количеству невостребованных бутылок в единственном сельском магазине, такой человек, или несколько, был. Но кто? Ила решила с начала достать молоко. Единственная корова селения была у семьи, жившей в конце селения. Их дом стоял на пологом, почти абсолютно ровном, вытянувшимся языком вдоль обрыва небольшом плато. За сумасшедшую цену - охота пуще неволи - Иле продали пол-литра коровьего молока. Но вот дрожжи! Ей наотрез отказались даже подсказать, у кого они могут быть! Какой прок от молока без дрожжей! Рассерженная на себя самою, Ила поделилась своей проблемой с Родицей, когда спустилась взять у неё яйца и овощи. Женщина непонятного возраста, единственная, в своё время, согласившаяся продать Иле немного свежих овощей, Родица стала почти подругой, верным советчиком во всех, связанных с жизнью в селении, вопросах. Теперь-то в там жалеют, что отказали чужачке. Ила не скупится, хорошо платит. Но платит за свежие, качественные продукты. Родица даёт Иле возможность выбрать, понюхать, потрогать, рассмотреть. В хозяйстве у Родицы всё чистое, красивое, вкусное. Как за такое не заплатить!
  - Нет уж, раз настроилась - делай свой пирог.
  Родица решительно отказалась от предложенного ей Илой молока. С самого начала их знакомства, Ила называла Родицу на "Вы" и по имени, а та обращалась к Иле на "ты", но без имени.
  - Дам я тебе дрожжи. И не спрашивай - откуда. Какая тебе разница. Ты, ведь, это не употребляешь.
  - Ну да.
  Ила уже много лет, если и пила, то совершенно другие напитки. Но сказать об этом почему-то не захотела.
  - Хотя,
  Родица мельком взглянула на Илу,
  - может быть, и зря. Вот держи. Хватит?
  Завёрнутый в чистую тряпицу кусочек был с фалангу большого пальца - как раз нужного размера.
  - Хватит. Конечно, хватит.
  Ила потянулась за кошельком.
  - Бери, бери. Угостить не забудь. Что там накулинаришь.
  - Спасибо большое. Обязательно.
  - Ну, что рада теперь? Как вы говорите - "жизнь налаживается?"
  Безмерно удивлённая тем, что дрожжи нашлись в самом неожиданном месте, Ила лишь кивнула головой.
  - Тогда, поспеши. Скоро совсем стемнеет.
  Родица права, надо торопиться. Сегодня она обойдётся без фруктов. Если отойти совсем недалеко от селения, сойти с дороги и протиснутся за одну из устрашающего вида скал, то откроется совершенно неожиданное - старый, заброшенный сад. К тихому изумлению Илы, когда она впервые случайно заглянула, почти одичавшие деревья оказались сплошь покрыты плодами. Даже странно, что ни разу она не застала здесь никого из местных. И сама-то, как заглянула именно за эту скалу? Ила не поленилась, проверила - попыталась залезть и за другие, кривыми клыками, торчащими вдоль дороги скалами. Нигде ничего подобного не было! Теперь, каждый раз, когда она хотела каких ни будь фруктов, Ила приходила сюда. Здесь она находила терпкие, чуть горьковатые, не такие большие и глянцево красивые, как на картинках или в супере, то яблоко, то грушу, то иссохший под ставшей почти кожаной и по вкусу и по толщине кожурой, персик. Очень неплохо было бы набрать, высохших прямо на дереве, абрикос. Но темнеет здесь так стремительно. Хорошо, что у неё рюкзак. Руки свободны - в случае чего. Подумала Ила, доставая из бокового, специально для этого предназначенного кармашка рюкзака, фонарик. Но воспользоваться им она не успела. Возможно, где-то, в размытой акварельной голубизне замерзающего закатного неба, солнце ещё пытается уцепиться за горизонт, но здесь, за угрюмо засыпающими горами, упала абсолютная темнота. И! в тот же миг вспыхнули, засветились плиты дороги под ногами Илы!!! Это было так неожиданно! Непредсказуемо! Прекрасно!!! Сдерживая, и, одновременно, превозмогая себя, проверяя, пробуя, не провалится ли под ней, не исчезнет ли следующая плита, Ила сделала ещё один крохотный шаг. Ничего страшного, непоправимого не случилось. Плита под её ногами "зажглась" мягким светом рассветной зари. За спиной Илы всё также мерцали первые плиты дороги. Страх, если он и был в первые секунды, полностью исчез. Осталось только удивление и восхищение. Ила вернулась к началу дороги. Оставленные ею, плиты, с тихим звоном медленно, будто нехотя, потускнели. Первые плиты дороги выступали из-под, языками наползающей, горной породы. Ничего, на первый взгляд, необычного не было ни в самих плитах, ни в серой смеси из каменной крошки и земли. Теперь больше, чем когда-либо, Ила уверилась, что это участок какого-то древнего сооружения, по какой-то причине оказавшийся на виду. И, совершенно ясно, ей сейчас не отгадать эту загадку.
  Отогнав от себя эти мысли, и только наслаждаясь тем действом, невольной участницей которого она оказалась, Ила продолжила путь домой. Каждая плита, на которую она вступала, "зажигалась" мягким светом. Её шаги сопровождались прозрачным звоном очень далёкого колокольчика. Не в состоянии ни думать о чём либо, ни рассуждать, охваченная странным, волнующим и, одновременно, умиротворяющим чувством, незаметно для себя, Ила очутилась на последних плитах дороги. Теперь она очень внимательно осмотрела это место. Так же, как и в начале, плиты "уходили" под каменистую почву, падающего к морю, крутого обрыва. Оглянувшись, насколько могла видеть Ила, на участках, не закрытых горами, петляющая дорога переливалась затухающим, сверху вниз, "волшебным" светом. Её дом был чуть в стороне. Всего метров сто - сто пятьдесят, и, собравшись с силами, оказалось не легко это сделать, Ила сошла с последней, наполовину видной под камнями, плиты. Если бы она не вслушивалась, не ожидала, то пропустила бы, не уловила звук далёкого надтреснутого колокольчика. Волшебство постепенно отступило. "Погасла" дорога. Съёжилось, исчезло зарево призрачного света над ней. Продолжали светиться только плиты, с которых Ила только что сошла. Но и они, она была в этом уверена, вот-вот погаснут.
   Потрясённая пережитым, не обращая внимания на огромные, нереально огромные, яркие звёзды, на низком небе, Ила вошла в дом. Она почти и забыла и свою, загнавшую её сюда, на край Ойкумены, депрессию, и то, для чего ходила сегодня в селение. Ила сбросила рюкзак. Не было времени разбирать его, обращать внимание на, вышедшего ей навстречу, Мурку. Она бросилась к компьютеру. Что-то связанное с этой "дорогой", с этим местом, какие ни будь данные должны быть во всемирной сети! Конечно, Ила нашла информацию о месте, в котором сейчас жила. География, история, экономика, полезные ископаемые, погода, политический строй, знаменитости. Информация на любой вкус, для любых потребностей. Большую часть всего этого Ила уже знала. Не стала бы она селиться в совершенно неизвестном, непонятном ей, месте. Но, нигде ни слова о какой либо древней культуре, раскопках, необычных явлениях. И уж, конечно, о странном, ни куда и ни от куда ведущем, шоссе - никакого упоминания.
   Милка не могла знать, что спать Ила легла заполночь, что долго не могла уснуть. Ила раз за разом вспоминала, переживала заново, всё случившееся. Верила и не могла поверить, пыталась понять и вновь отчаивалась. Так и уснула под утро тревожным, лёгким сном. А тут - Милка! Конечно, время дойки! Вот тебе и одиночество, вот и независимость! В такт движениям рук повторяла Ила, пока тонкие струйки молока стучали о глиняную кружку. Отвязав успокоившуюся Милку, Ила вернулась в дом. Не разобранный рюкзак так и валялся у порога. Если что-то испортилось, молоко, например, скисло, или яйца разбились, это будет мне уроком! Променять продукты на информацию, тем более, на несуществующую - непозволительная роскошь! Так Ила пыталась понизить значение вчерашнего приключения. Приключение - от слова "приключиться", случиться. И, вовсе, не значит, что это что-то весёлое или занимательное. Не прекращала рассуждать Ила, разбирая и убирая по местам вчерашние покупки. Ничего не испортилось, не разбилось. Отметила мельком. Это хорошо. Она собиралась сегодня что-то такое праздничное готовить. Но, но почему же никто и нигде не упоминает об этой дороге! Продолжая так и этак обсуждать сама с собой, Ила вышла из дома. Как обычно, по утрам, она направлялась к морю. Но у начала, конца ли, дороги, остановилась. Не могла не остановиться. Впервые обратила внимание на чистые, матово гладкие плиты. Они, вроде бы, обычные. Четырёх угольные, не очень толстые, неопределённого серо-коричневого цвета. Различить на фоне скал, выложенную ими, уходящую ввысь дорогу, можно, лишь зная, где проходит матово сплошная её полоса. Ила сделала несколько шагов. Даже попрыгала. Ничего! Ничего не произошло. Совсем ничего! Не могло же ей присниться! Ила постучала костяшками пальцев по плите - как будто под тонкой металлической плиткой - пустота! Как такое может быть? Плита - не толще её пальца! Во всяком случае, то, что выступает над землёй! Может быть, попробовать, откопать?! Но ни лопаты, ни кирки, насколько помнила Ила, у неё в хозяйстве нет. Надо будет взять, у кого ни будь в селении... Но не сегодня, накануне праздника! Удержала свой порыв - бежать немедленно - Ила.
   Она спустилась к морю. Немного побарахталась в исходящем пеной, прибое. Не будь Ила так поглощена совершенно сумбурными, никак не желающими выстраиваться "в порядок", мыслями, ни за что не рискнула бы сегодня войти в море. Насколько опасным было её сегодняшнее купание, она поняла, лишь выбравшись на кромку скалы, и случайно посмотрев вниз! С возрастом ума не прибавляется! И вдруг, Ила испугалась. Нет, не грохочущего внизу моря и не почти отвесного подъёма, и не возможных последствий сегодняшнего рискованного купания! Испугалась Ила своих мыслей. Испугалась - своих умозаключений. Обжигающий холод воды очистил её, расплывающиеся в недоумённом блуждании, мысли, выстроил их в чёткой последовательности. Не может такого быть, что бы никто и никогда до неё не видел "эффекта дороги"! Назовём то, что случилось прошедшей ночью, так. Здесь живут люди. По этой дороге ходят. Более того - по ней - ездят! Её собственные вещи доставили сюда на грузовой машине. У её дома к берегу не подойти, спускать грузы с вертолёта - слишком дорогое удовольствие. Когда Ила искала Место, в описании дома и участка было указано, что сюда ведёт дорога. Дорога, явно, давнишняя. Иначе, в описании, была бы расхвалена "современная трасса до самого порога". Даже, если предположить, что "зажглась" дорога специально для неё, такую "дорогу" невозможно не заметить, не обратить на неё внимания с высоты. Летают же здесь самолёты! Или что-то ещё! Значит, то, что нигде она не нашла никакого упоминания об этом, значит - Бог с ней, с тавтологией! Рассердилась на себя Ила - что? Что это значит? Значит, что она не хочет иметь с этим ничего общего! И, даже думать об этой "дороге" не хочет! Вот, что это значит!
   Ила с силой захлопнула за собой входную дверь. Всё! Она хотела праздник! И у неё будет праздник! Не смотря и вопреки! И, только, не плакать! Жаловаться некому и не на что! Каждый получает то, чего, не отдавая себе в этом отчёта, хочет. Точка. Хватит думать беспокойные мысли. Хватит зависеть от обстоятельств, чужих желаний. Разве не для этого - ощутить себя, наконец, не во втором ряду жизни - она приехала сюда! Конечно! И все эти глубокомысленные размышления, самоанализы и прочая заумная чепуха не нужны. В любом случае - никаких размышлений, предположений, сожалений! Сегодня прекрасный день! Утреннее молоко было особенно вкусным, купание в прибое - необыкновенным! Теперь - только чашку горячего чая и поговорить с теми, кто по ту сторону экрана ждёт её. Прихлёбывая чай, Ила просмотрела довольно длинную запись вызовов. На некоторые она, вообще, отвечать не станет. Это звонки "политеса". Люди считают своим долгом - и здесь долг! слово-то какое - или из каких-то других соображений, отметиться. Таких сообщений оказалось более трети, и их Ила без сожалений отправила в "корзину". Сложнее было с оставшимися вызовами. Ели разговаривать со всеми - жить времени не останется. Лучше - она напишет. Что-то нейтральное. И отошлёт. Всем. А ближе к вечеру - или тот, кому она отписалась, всё-таки, позвонит, или она, возможно. Если будет на то настроение. Как хорошо, когда решение, пусть, на первый взгляд, пустячное, принято! Ила отправила письмо "всем адресатам". И не смогла не похвалить себя. Она сделала что-то совершенно несвойственное ей, её прошлой жизни. И ничего не случилось! Ровным счётом - ничего! Наоборот, настроение, ни с того, ни с сего, стало прекрасным! Ила умудрилась даже поспать часок. Спать днём? Кошмар! Зато потом она замесила тесто. Пока оно подходило, приготовила три вида начинки. Мурка не одобрил сладкую. Две же остальные пошли у него "на ура". Под хорошее настроение тесто получилось великолепным. В своё время Ила не пожалела денег и в печку одновременно поместились все три пирога. И, пока вершилось таинство выпечки, она настругала несколько самых простых, а, потому, и самых вкусных, салатиков. Запах пирогов - запах праздника, эту устойчивую связку в её мозгу не разрушить ничем, хозяином заполнил весь дом. Да, это праздник! Настоящий! На столе и белая скатерть, и фарфор с хрусталём, и вилки-ложки-ножи, те, что полагаются. А в высоких вазочках - веточки остролиста, туи и, сегодня сломанного можжевельника. Чем не Новогодняя икебана. Запах божественный! А с запахом свежих пирогов - полное счастье! Ну а пить? Выпьет она бокал красного вина. Кто же виноват, что не любит она шампанское. Никакое.
  Стол Ила поставила перед экраном. Звоните гости дорогие! Я готова. И экран, услышав её приглашение, чуть поколебавшись мягкими волнами, осветился улыбками дорогих сердцу людей. Они собрались из разных мест большой, но на это время, ставшей чуть тесной планеты. Экран вместил их всех, и уже "встретивших", и как раз, в эту саму минуту, отмечающих приход Нового Года, и тех, кто только готовится и озабочен последними приготовлениями. Взаимные вопросы и расспросы. Поздравления и пожелания. Никто, будто, и не слышал другого, не ждал ответа на свой вопрос. Ила купалась в этом прекрасном праздничном состоянии. Вдруг все, как по команде, обратились к ней! Главная-то - Ила! И вопросы, перебивая и мешая друг другу, только к ней и о ней. Как, да что? И когда, и если, и возможно? Мы соскучились! Может, вернёшься? Да, да, возвращайся! Мы за тобой приедем! Пришлём машину! Купим билет! Снимем дом! Ила знала, что от чистого сердца и беспокоятся, и предлагают, и сделают всё, что обещают. Стало так приятно и радостно. Но - спасибо! И всех с праздником! Ей здесь хорошо! И она не вернётся! "Ты пока не вернёшься? Ведь, да?" Настаивали и просили.
  - Мне неловко отказывать. Но, имейте ввиду, если на что-то решусь, припомню все обещания.
  Наконец не выдержала Ила. И снова все смеялись и виртуально чокались, и рассматривали праздничный стол Илы, её знаменитые пироги.
  Жаль, нельзя каждому - по кусочку! У тебя всё пропадёт! Сетовали с той стороны экрана.
  - И не пропадёт! Есть помощники.
  Ила подозвала с огромным достоинством подошедшего к ней Мурку.
  - Вот видите, какой зверь! Он всеядный!
  Ещё пообсуждали, невозмутимого, как английский пэр, Мурку. И то, что у Илы никогда, представить только, никогда не было домашних животных. А теперь. Какие перемены!
  - А теперь, у меня есть ещё коза - Милка!
  Подлила масла в огонь Ила.
  - С ней познакомлю в следующий раз. Для интриги. Чтобы было чего ждать.
  И назначили новую встречу. И все перецеловались. И пожелали друг другу. И - разбежались. Каждый к своим заботам, делам, к своей жизни.
  
  
   Это был прекрасный вечер! Прекрасное начало Нового Года!
  Уже в постели, на простынях похрустывающих ледяной синью неба, Ила вспоминала и радовалась самой необычной в её жизни встрече Нового Года.
   На следующее утро - так она и знала, и нечего было надеяться на что-то другое - ничего не изменилось! Так же, как и вчера, и позавчера, и ещё сколько подобных дней уже осталось позади, Милка разбудила её в самую раннюю, самую сладкую рань. И, будто и не было вчерашнего вечера, общего радостного предпраздничного настроения. Если бы не белая праздничная скатерть на столе, и яркий, терпкий запах отогревшихся в тепле хвойных веток, да объевшийся, с трудом волочащий пузо, Мурка, Ила бы и поверила, что ничего вчера и не было. Но праздник был, и всё было и есть, ровно так, как ты и хотела! Ила сердилась на себя за то, что никак не может разорвать, угнетающий её, круг мышления и ожиданий. Ты сознательно обрубила все концы, продала, раздала, раздарила всё, что только было можно. Не оставила себе возможности куда-то, к чему-то вернуться. Ты хотела, наконец, перестать планировать, руководить, контролировать. Хотела жить спокойно. Каждый день, с восхода до заката солнца проживать простые, элементарные, жизненные ситуации. Ты сделала это. Нашла в себе силы. Ты здесь. Живёшь размеренной, здоровой жизнью. Тебе это нравится. Ты начала привыкать. Так, в чём же дело? Ты сто и один раз ходила по этой дороге. И, если один раз, как тебе показалось, случилось нечто необычное, то ни паниковать, ни менять свою жизнь из-за этого, не следует. Ты решила забыть - забудь. К тебе лично это не имеет никакого отношения. Иле удалось уговорить и успокоить себя. Тем более, что происшествие - вчерашнее вечернее возвращение из деревни, поразительным образом почти стёрлось у неё из памяти. Осталось только общее впечатление о чём-то необычном. Так на то она - предновогодняя ночь!
   За время жизни на этом клочке берега - официального названия у него не было - Ила всё никак не могла придумать "имя" этому месту. Но успела сделать удивительное открытие: можно целый день заниматься совершенно неотложными, важными домашними делами, и в конце дня так и не понять, а чем, всё-таки, ты была занята, что успела сделать. Это было одно из многих "сюрпризов", которые преподнесла Иле жизнь в уединении. И, с некоторых пор, она перестала - это было основой её характера, так она считала - устраивать себе проверки выполненного, что и как она сделала за день. Всё, что она успела - успела. Точка. Никаких отчётов ни себе, ни кому-либо ещё. В этом своём совершенно новом доме, Ила решила осуществлять, и пока, ей это удавалось, свои непритязательные мечты. Посидеть с книгой у огня. Огонь - в печке. Кресло-качалка. Книга, или альбом по искусству, или какой-то роман, женское, слезливое чтиво. Вот и в этот вечер Ила растопила небольшую, покрытую изразцами, печку. Просто потому, что ей захотелось "живого" тепла. Заварила чай. За толстыми стенами бесился, свистя, ухая, путая, обозлённые на весь мир, тучи, срывая пену с беснующихся волн, ветер. У неё так надёжно и покойно...
  
  
   Эти двое, своим визгом, необоснованными требованиями и претензиями мешают ей думать. Вернее - вспоминать. Ей важно, именно здесь и сейчас!!! Всё вспомнить. "Замолчите! Не мешайте!" Мысленно приказала Ила.
  ... И тут, появился "Рэкс"! Это было очень эффектно! Как в плохом романе! Даже сейчас она чувствовала ту долю иронии, с которой на утро следующего дня вспоминала о появлении незнакомца. По дороге от моря к дому, Ила, невольно, думала о Рэксе. Он сказал, что его вездеход заглох где-то здесь недалеко. Она внимательно посмотрела под ноги. Почва, конечно, каменистая, но хоть что-то, какой-то отпечаток, намёк... Подстрекаемая любопытством, Ила сошла со своей обычной тропы, отошла довольно далеко от дома. Нигде, ничего. Никаких признаков тяжёлого вездехода. Странно. Как же и откуда пришёл "Рэкс" в её дом? Жаль, что утром она не удосужилась всё это проверить. Даже, если бы Рэкс уехал сразу же, как она ушла на море, невозможно сдвинуть с места тяжёлую машину, не оставив хоть каких-то следов! Может быть, он и наврал, что вездеход испортился? Но, зачем! Странно. В доме всё было на своих местах. Да и что можно у неё взять! Совершенно непонятно! Ничего. Ила обошла комнату, вывесила на улице постельное бельё, которым пользовался Рэкс. Он сложил его на лавке аккуратной стопкой. Заглянула в душ. Открыла и выдвинула все шкафы и ящички. Никто ничего не трогал. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Ила заглянула в спальню. Совершенно нереально открыть её "заколдованную" дверь.
   Так для чего же "Рэкс" появился в её доме? Если она поймёт это, тогда, возможно, станет понятно, как он оказался здесь!
  Лампочки на панели связи бесновались. Народ требовал после праздничной встречи. Всем хотелось рассказать, показать, похвастаться, поделиться воспоминаниями. Всё-таки - Новый Год! Есть о чём поговорить! А Ила бесцельно бродит по дому. Теряющий терпение, Мурка не отстаёт от неё ни на шаг. Кот голоден! Не могло же мне присниться! Вот и пирогов почти не осталось, и салатов нет. Конечно, был здесь этот "Рэкс"! Но, пока придумать чего-то, более или менее путного, реалистичного, не получалось! Прекрасно! Она покормит Мурку. И поделится своими "приключениями" с друзьями! Все и развлекутся и помогут ей разобраться! Это была великолепная идея! Ила терпеливо выслушала и порадовалась со всеми каждому рассказу и каждой новости. Она не хотела, чтобы её рассказ, или нежелание "делиться", был воспринят, как очередное желание "выделиться". Посему, стараясь быть как можно менее эмоциональной, Ила, в свою очередь, поделилась тем, как провела Новогоднюю ночь и последовавший за ней первый день Нового года. Её рассказ вызвал разнообразную гамму чувств. От полного "вау" восторга, до неодобрительного, даже, осуждающего "хм". Но, не смотря на неоднозначность в оценке лично её поведения, все сошлись на том, что "приключение" несколько странное. И, если Ила не добавила что-то "от себя", то, то, как Рэкс оказался в её доме и то, что никаких материальных следов присутствия его машины, Ила не нашла, внушает определённую тревогу. Ей предложили: а. Немедленно вернуться, б. Запереться на все замки, и, конечно, главное - быть осторожней. Поскольку Ила не выразила желания тот час сорваться с места и, вообще, по ней не было заметно, что она как-то необычно взволнована, то часть народа просто успокоились. А некоторые, к тому же, решили, что, если и не всю, то что-то в этой занимательной истории, Ила просто выдумала. В дальнейшем можно будет обсудить, для чего и, что именно придумала Ила. И, в зависимости от личного отношения к ней, посочувствовать её одиночеству, или чуть позлорадствовать. Все эти закулисные обсуждения и переговоры, Ила прекрасно представляла. И не обижалась. Из самых добрых побуждений всем хотелось "устроить её личную жизнь". Ещё и от этого она сбежала! Может быть, не стоило, даже, рассказывать о "Рэксе". Но она надеялась, что, если и не получит прямой совет, то сможет, в процессе рассказа, как бы со стороны оценить происшедшее с ней. "Ты нарисовала слишком субъективную картину." Объяснил своё нежелание, что либо комментировать самый умный - не зря его нарекли Гуру - из друзей Илы. "Недостаточно фактов. А те, что по твоим словам есть - они "по твоим словам". Сама понимаешь." Хорошо. Она понимает. Счастье, что у неё хватило ума не вспомнить и не рассказать ничего, даже, полунамёком, о странной дороге!!! Легко представить, какие выводы могли бы сделать её друзья! География пребывания, и, как следствие, время собеседников менялось, и Ила к концу почти на автомате поддерживала беседу. Всяческие разговоры, шутки, и воспоминания затянулись допоздна.
  Завтра с утра, решила Ила, она попытается найти место, где мог стоять заглохший вездеход. Если таковой был. Это, тоже, нельзя сбрасывать со счетов.
   После обычных утренних занятий, преисполненная решимости, "выяснить" и "разобраться", Ила полдня, буквально, ползала по окрестным камням и оползням. Она была совершенно уверена, что никаких "следов" не окажется. И, поэтому тоже, с повышенным вниманием, максимально сосредоточившись, искала то, чего не могло быть. Рэкс появился в её доме совершенно другим, необычным способом. Ила думала об этом и когда возвращалась домой, и, когда, так быстро ставшими привычными, движениями, наводила порядок в доме. Какая-то мысль, что-то ускользающе близкое не давало ей покоя. Ила повторяла воображаемую цепочку рассуждений, внимательно прислушивалась к своим ощущениям. Нет! Ничего! Никаких ассоциаций!
   Уже вечером, стоя под струями горячего душа, и подумав о том, что ни у кого на мили вокруг нет ни то, что душа, и горячей воды, но и, вообще, нет воды в доме, и насколько это необычно, Ила вспомнила. Да, была ещё одна необычность. И совсем недавно! Ила выскочила из кабинки. Внезапное воспоминание и непроизвольное сопоставление поразили её. Необычной была дорога, по которой Ила возвращалась из деревни.
  
  
   И вот тогда я решила всё забыть! Наконец, почти полное представление обо всём произошедшем с ней за этот год! Ила мельком взглянула на бесформенные тела - тени, трудно различимые среди нагромождения камней. Ничего. Пусть. У них, у всех есть время. Много времени. Она ещё не всё, для себя, выяснила, решила. Почему не нашла, не стала искать объяснения тому, что произошло на дороге? Боялась искать? Боялась понять? Почему не поверила, не захотела поверить "Рэксу"? Тоже - боялась? Если - да - то, чего!
  
  
   На следующее утро Ила почти и не вспомнила свои вчерашние размышления- сомнения. Просто знала, что должна доделать начатое накануне дело. И от своего дома, по спирали расширяя площадь поисков, ещё полдня потратила на совершенно пустое занятие - поиски несуществующих следов. Отрицательный результат - тоже результат. Известное дело. Успокоила себя. За то, совесть чиста. Пыталась, сделала всё, что смогла.
  Так же, как и о дороге, Ила благополучно забыла и о визите Рэкса. Правда, иногда, в очертании высоких зимних облаков, или в бликах солнца на прозрачной воде виделась ей то морда какого-то зверя, то радугой уходящая дорога. Да и сны. Ила никогда не помнила свои сны. В них было нечто... Лёгкие необычности, странные вещи, неуловимые ощущения - это её сны, сопровождавшие всю жизнь. Ила привыкла к ним, привыкла к свету, лёгкости, к тихой энергии, которые шлейфом оставляли ей ночные сновидения. Так вот, эти сны прекратились. В эту зиму она, совсем! Не видела снов. То, зимнее время, те последние зимние месяцы - нечего было о них вспомнить, не за что зацепиться! Время тогда, будто, остановилось. Нет, то время, оно не текло, не струилось, как принято говорить, обозначая скорость событий. То время - оно было чем-то полу застывшим, то ли вязким, то ли - прозрачным, готовым каждый миг или окаменеть окончательно, или...
  Или - вот так, как с Илой - вдруг встрепенуться, стряхнуть с себя, всплывший, Бог знает, из каких глубин памяти, запах приторной кулинарной эссенции, придавивший, как не дающее вздохнуть, старинное пуховое одеяло и, почти не веря себе, оглянуться вокруг! Не может быть! Весна! Воздух! И небо! И вылезающая из всех щелей трава! И цветы - мелкие, яркие соцветия! И, опять, воздух! И прозрачная лазурь притихшего, прислушивающегося, что же твориться в его глубинах, моря. Неужели, эти же волны бесновались и рушили всё вокруг! Всего несколько дней назад? Эти вывороченные, огромные глыбы! И она протискивалась между ними к обжигающей, холодной воде? Это всё было? На самом деле? Изо дня в день! Да, всё это, и многое другое вместилось в сжавшемся до булавочной головки том вязком, безликом, что царствовало здесь, упивалось абсолютной властью. Какое счастье! Она вынырнула, возможно и в последнее мгновение, из засасывающего, обволакивающего покоем омута, каким-то образом, разорвала опутавшую её мягкую, невесомую паутину. Пусть Мурка возвращается после нескольких дней скитаний худющий и голодный, со свалявшейся шерстью, шрамами на морде и порванным ухом! Но с горящими страстью и убийством глазами! Пусть Милка вопит и рвётся с привязи! И те капли молока, которые удаётся надоить, невозможно взять в рот! Это всё правильно! Это - жизнь! Настоящая жизнь. Жизнь, когда ты должен что-то делать, к чему-то стремиться, ставить перед собой какие-то цели, когда не остаётся времени на размышления об этом самом времени - бежит оно, течёт, или стоит на месте! Ты просто живёшь! И это прекрасно! Прочь "зимнюю спячку"! Прочь тоску, сплин, депрессию! Любое из этих слов, и все вместе, не входят в её лексикон, не подходят её состоянию, её мироощущению! Решила Ила. Но и обманывать себя, делать вид, будто ничего с ней не было, и зима прошла "нормально", она не могла.
   Ей нравится это место. Нравится здесь жить. Она больше не допустит уныния и безделья! Весна! Она и Илу наполнила весёлой силой, зажгла любопытство в глазах, разлила радость по жилам. Ах, эта весна! Она пролетела так быстро, в возникающих каждый день новых, неотложных заботах. Иле хотелось посадить кое-какие овощи. Немного семян она привезла с собой, а остальную рассаду - попросит у Родицы. Ила соорудила небольшой огород. Насобирала землю, разровняла внутри обложенного камушками участка. Уговорила Родицу не подарить, а, именно, продать немного рассады. На всё это требовалось время. Высаживать рассаду на участок без "ограды" Ила не хотела. И, даже, на сбор камней для "ограды" огорода она потратила целый день! Возле самого дома, с противоположной стороны от навеса Милки, была палатка с виноградом. Несколько старых, перекрученных временем и ветрами плетей, на покосившемся сооружении из ветхих стоек и перекладин. Необходимо было решить, что делать с ними. И, если, оставлять, то как. Все эти хлопоты доставляли Иле, неосознанное, удовольствие. От них становилось легко на душе, хоть по вечерам и болело, непривычное к физической работе, тело. " Мне всё больше нравится моя усадьба и моя жизнь". С гордостью сообщала Ила своим корреспондентам где-то там, в удаляющемся, становящимся всё более неинтересным и далёким, мире. "У меня полно дел. Совсем не остаётся времени." Объясняла она свои куцые ответы и совсем уж редкое общение "в живую", недоумевающим, беспокоящимся о ней друзьям. Вялая полу спячка, полузабытье, как будто это была шёлуха, панцирь, сковывавший Илу последнее время, исчезли, уступили место яркой жажде чего-то нового. Всё, что было тогда, там, далеко, в той, прошлой жизни, потеряло свою значимость. Уменьшились, отдалились люди, события. Ила без сожаления рассматривала свою прошлую жизнь. Будто с уменьшающей, отдаляющей стороны бинокля. Самые близкие лица и облики, имена и события не будили в ней ни волнения, ни ностальгической умилённости. И вспоминала Ила обо всём этом всё реже и реже. Она вынуждала себя быть вежливой, когда приходилось отвечать на весточки с той стороны своей жизни. С глаз Илы спала пелена. Будто омытые живой водой, глаза видели всё ярче и чётче. Как в детстве, с начала, с белого листа, открывала Ила для себя жизнь. Лишив себя предвзятости и стереотипов, погружалась она в свою удивительную, прекрасную жизнь. Всё было внове, интересно, занимательно. Не хватало дня на каждый цветок, камушек, букашку. Всё надо было рассмотреть, потрогать, понюхать. А уж, море! Его цвет, его вода, обитатели его глубин! Если бы ни Мурка с Милкой, требовавшие её заботы, Ила, возможно, и не возвращалась бы в свой каменный домик. И, конечно, она не могла не обратить внимания на странные плиты, начинающейся почти у самого её порога, дороги. Эти серые плиты, после того, как Ила почистила и помыла их, оказались розово фиолетового, переливчатого цвета. Они "выходили" из каменистой почвы. Ни отковырять от них кусочек, ни разбить скалистую породу, имеющимися в её распоряжении, инструментами, она не смогла. Хоть и провозилась, решив довести начатое до конца, целый день. Эти плиты, составленная из них дорога, занимали Илу ни чуть не меньше, чем все остальные "чудеса", открывшегося перед ней, вроде бы, знакомого, но совершенно нового мира. Иногда у неё возникало ощущение, что плиты "живут". В некоторые ночи Ила видела, или это был какой-то оптический эффект, слабое, пульсирующее свечение, уходящей вверх за перевал, дороги. Иногда плиты казались ей тёплыми. Но они могли и сохранять тепло солнечного дня. Иногда, даже, чудилось низкое, глухое, едва-едва слышное гудение, исходящее от матово отражающих лунный свет, плит. В такие ночи Ила ругала себя за излишние фантазии, объясняя себе происходящее своим затянувшимся отшельничеством. Поутру, в попытках вернуться к себе - прежней, беззаботно радостной, Ила отправлялась в селение. Но посещение посёлка расстраивало её ещё больше. Все, с кем ей там доводилось так или иначе, общаться, вызывали у Илы удивление и недоумение. Ей были удивительны и их разговоры, и их образ жизни. В этом, потрясающем по красоте и силе жизни уголке земли, они были лишними, чужеродными. Здесь, среди этого неба, этого воздуха, этих гор, и этой воды. Только с Родицей получалось у Илы поговорить. Родице удавалось успокоить, как-то утешить Илу. Не то, что бы Ила делилась с Родицей своими сомнениями и опасениями. Нет, даже, если бы и хотела, считала это возможным, Ила не смогла бы это сделать. Ведь она и сама для себя не могла сформулировать, что, именно, с ней происходит, чего она не понимает, чего - боится. Страх! Вот ключ к её состоянию! И Ила это знала. Знала и боялась признаться себе, что боится! Потому, что не знала, не хотела знать, чего боится! Заколдованный круг. Как из него выбраться! Что сделать, что бы разорвать эту цепочку бесконечных страхов и сомнений!
  - Ты очень напряжена и обеспокоена чем-то.
  После неловких извинений, сказала Иле как-то Родица. Обычно Ила заходила к ней или по дороге в селение, или возвращаясь домой. Но в этот вечер она пришла именно к Родице. Лето кончалось. Ночи становились длиннее, темнее, звёзды крупнее и ниже. Наступала пора звездопадов. Завораживающее и, в тоже время, мучительное для Илы время. Каждая теряющаяся, затухающая в глубинах ночи звёздочка, отзывалась в ней нежным хрустальным звоном. Звёздные "колокольчики" будоражили и волновали Илу всё больше и больше. Теперь уже не с наружи, как весной, а, внутри неё "лопались", кровоточа и причиняя нестерпимую, но "сладкую" боль, перепонки и оболочки. Сколько это будет длиться? Сможет ли она вытерпеть это? В поисках поддержки и, хоть какой-то защиты, Ила бросилась к Родице.
  - Бывают такие моменты в жизни, когда ты должен сделать свой выбор. И никто не сможет ни сделать его вместо тебя, ни посоветовать. Есть вещи, в которых никто не может ни помочь, ни быть судьёй.
  Всё это Ила знала и без Родицы. Нет, не за этим пришла она в увитый виноградными лозами, дом. Родица нашла своё равновесие в этом мире. Она может, она должна помочь. Должна поддержать меня. По тому, что она говорит - она поняла, зачем я пришла к ней.
  - Я, даже, не могу сказать тебе - соберись, прими решение. Никому не известно, какое решение, о чём должна ты принять. Я не могу толкать тебя на путь, которого не знаю. Это твой путь, твой выбор.
  
   Всё было правильно. И слова, и всё, всё... остальное. И вот, она здесь. В конце, или начале, это зависит только от неё самой, пути. Она вспомнила, и всё, нет, не всё - многое, поняла. С начала, тот, кто назвал себя Рэксом, потом - эти двое. Они заставили её вспомнить. Из-за них она должна на что-то решиться. Своё нежелание меняться и изменять, Ила ощущала, буквально, физически. Всё в ней сопротивлялось, противилось неизбежному. Если бы ничего этого не было. Если бы всё могло остаться так, как было. Почему она, почему, именно, с ней! И что-то делать она должна не из-за кого-то и не для кого-то. Ни от кого, как бы "сильны" они ни были, не зависит то, как она, Ила распорядится собой, своей судьбой. Можно попытаться оставить всё, как было, сделать над собой усилие, в очередной раз "забыть". Как, сможет она жить дальше с этим "багажом". Что за существование готовит себе, отвергнув новый путь, новые возможности. Надо решаться и решать. Самой. Взвесив и поняв. Поняв свою душу и желания. Правильно оценив своё мужество и возможности. Второго шанса у неё не будет.
  
  
  
   Рано или поздно всё станет понятно, всё станет на свои места
  И выстроится в единую красивую схему, как кружева.
  Станет понятно, зачем всё было нужно, потому что все
   Будет правильно.
  
   Льюис Кэррол. Алиса в Стране чудес.
  
  
  Гуля. Январь - май 2016.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"