Этот хромающий стук - он не оставляет её ни на миг - в ушах, в душе... От него содрогается тело.... Сколько она уже не спит??? Не спит... женщина попыталась раскачать гамак под этот ритм: "рубь - двадцать, рубь - двадцать". Лёгкая сетка не желала повиноваться. Конечно, какая гармония в этой ущербной траектории... "Гармония" - вот "слово"! Это - не естественный ритм! Это - незнакомая, неестественная жизнь! Необходимо сбросить с себя эти оковы - груз безразличного отупения... Она обязана - для себя - всё вспомнить, навести порядок в своих мыслях и чувствах. Под кружевом тени масло на булочке "подплавилось", привяли фрукты... Запах... По дороге из школы, иначе- мама рассердится, надо было съесть завтрак. Масло между кусками булки растаяло, спелая груша совсем размякла... перемазанная маслом норовит вырваться из перепачканных чернилами пальцев... Такой - же запах - тёплый, сладостный запах масла, медовой, перезрелой груши - был и тогда... Женщина не притронулась ни к чему из стоящего на накрытом под виноградной беседкой стола... Её обращённый в себя, во внутрь взгляд видел только тот день... А, может быть, ЭТО началось раньше? Большие яркие осы, или шмели?, вспугнутые её приближением не желали ни с кем делится - их агрессивное жужжание отвлекало её... Я должна всё записать - профессия подсказывала дальнейшие действия. Даже, если я буду "прыгать" от воспоминания к воспоминанию, потом можно будет всё упорядочить...
Она стояла у высоких кованых ворот. Каменная, старинной кладки ограда, местами обвалилась, местами прикрыта ветвями из огромного запущенного парка. А ворота - можно часами рассматривать причудливый чугунный орнамент , последним надёжным стражем( усталый рыцарь в доспехах - это сравнение обрело почти осязаемую точность, когда одна из створок со скрипом приоткрылась) охраняли тех, к кому она пришла. После продолжительного ожидания - ей пришлось несколько раз надавить на кнопку старомодного звонка, послышался, изменённый хрипящим динамиком, голос: " Вас ждут. Проходите. Прямо по аллее". Тогда - то она и прикоснулась к нагретым мягким осенним солнцем воротам. Не очень охотно, с отдышкой - сравнение со старым воином стало ещё ярче, створки поддались и она вошла...
Покрытая укатанным гравием дорожка - когда-то она была гораздо - гораздо шире - растущая по обеим сторонам вездесущая трава чётко указывала былые границы парадного въезда... Доброжелательная тишина, как будто поворачивающихся ей вслед огромных древних деревьев, .... Создавалось ощущение чего - то необычного ... У приоткрытых, тяжеленных на вид, массивных дверей, женщина остановилась... " Проходите. Поднимайтесь на второй этаж" - теперешний голос был, явно, не мужским. Она вошла в сумрак огромного холла, по лестнице - только в музеях видела такие, поднялась на второй этаж. Свет из раскрытой настежь двери, разделил просторный коридор и указал ей куда идти. Так она познакомилась с Мистрисс
Этот городок чем-то неуловимо напоминал её родной город. Не такой, каким он стал сейчас - беспорядочно бестолковым, суетным. Нет - городок, его запахи: фруктов и морского прибоя, краски: сверкающая гамма осенних листьев на фоне выбеленных стен домов и оград, напоминал милый сердцу город её детства, отрочества. Наверное, и поэтому она согласилась переехать сюда, согласилась на предложенную работу. Тогда, не желая отдавать себе в этом отчёта, ей хотелось зачеркнуть, изгнать из памяти, притвориться перед самой собой, что не было того печального, смутного периода в её жизни. Конечно... В городке была всего одна средняя школа и ей предстояло занять должность советника- психолога. По закону, теоретически, как положено, руководство школой осуществлялось Министерством образования, на деле же, и она поняла это очень быстро, всем заправлял школьный совет. В него входили самые уважаемые (богатые) жители городка - директор банка, хозяин местного рыбокоптильного заводика, аптекарь, единственная женщина - молодящаяся эффектная хозяйка местного магазина - салона женской одежды, в этой мужской компании, попала туда, видимо, по настоянию жён джентльменов. Эти люди и являлись истинными хозяевами школы - давали деньги на ремонт, покупку необходимого оборудования и наглядных пособий, на весьма значительные прибавки- "бонусы" к жалованию учителей, на горячие завтраки и оплату обучения для детей малоимущих. "Ваша главная задача, - напутствовала её перед первым до начала учебного года заседанием совета директриса школы, похожая на состарившуюся в стенах монастыря послушницу, - понравится совету. Найти общий язык с уважаемыми господами." - Конечно, она и не собиралась конфликтовать. Конфликтовать с незнакомыми людьми? - " Поймите, - продолжала директриса - и как такой человек управляет школой? - должность Ваша - номинальная, навязанная нам министерством. До сих пор мы прекрасно обходились без советника." Что ж, звучит не очень обнадёживающе... Но, по крайней мере, честно. Если уж директор, у которого появится квалифицированный помощник, так её встретила, то как отнесётся к ней школьный совет?!! После такого недвусмысленного предостережения, оказанный советом приём показался верхом галантности и доброжелательства. Аптекаря заинтересовало её образование, место предыдущей работы. Необъятный с красно-бурым апоплексичным лицом (пока их не представили, она почему - то подумала, что именно он - владелец заводика) директор банка поинтересовался, довольна ли она своим ("на казённый счёт" - не преминул подчеркнуть истинный заводчик) размещением. Хозяйка женского салона - магазина профессиональным взглядом в миг раздев - одев, пригласила покупать нижнее бельё именно в её магазине. - Фи, Матильда! - Подкручивая напомаженный ус, стрельнул в сторону дамы глазами Аптекарь. - Чем ты недоволен, милашка? - "Матильда" обернулась к директрисе - Мы - женщины, знаем, как важно хорошее бельё! - Зардевшись, как маков цвет, директриса лишь кивнула. Что ещё было на том, первом её собрании... Да ничего интересного, особенного: бюджет, пожертвования, ремонт, рождественские праздники... Она, её должность - её работа их совершенно не интересовала...
- Входите - пригласивший её женский голос отличался от хрипящих, искусственных звуков динамика у ворот. Судя по характерной интонации, он принадлежал той - же особе, которая пригласила её в дом. Женщина вошла в не очень большую, но просторную - это из-за огромного, во всю стену окна, комнату. - Присаживайтесь, - отозвались на её приветствие из одного из изящных кресел. - Вы - та самая служащая, что просила о встрече. - Женщина, произнёсшая это, не спрашивала - она, как бы, раздумывала, сравнивала своё впечатление от телефонного разговора с тем, что видела сейчас. - Да, это я. - Теперь и она могла рассмотреть сидящую спиной к окну женщину. Трудно понять сколько ей лет. Но она красива... "Всё ещё чертовски красива!" - констатировал скупой не только на похвалы, но и на обычные слова, мистер Тодд - владелец заводика. Остальные, включая женщин - правда, выражение лиц у всех было разное - молча с ним согласились. Это произошло на очередном, через месяц после начала учебного года, заседании совета. Среди прочего, речь шла и о том, что девочка по имени Майэль пропускает занятия, плохо "контактирует" со сверстниками, а, главное, что плату за её обучение до сих пор не внесли. " Необходимо вызвать в школу и поговорить... - И этим займёшься ты? - Улыбаясь, прервал Мистера Тодда, великолепный в своей новой жилетке, Аптекарь. - Я тоже не могу, - директор банка развёл руками - Вы же знаете... - У меня от этой женщины начинается мигрень. - Лёгкий звон сопроводил слова мадам "Матильды" - она всплеснула руками, с унизанными кольцами пальцами. - Я бы пошла .... Возможно...- Смешавшись, густо покраснела директриса под взглядом директора банка. - Голубушка, - мистер Гофри, разбивший, повисшее в комнате после слов директрисы, неловкое молчание, обратился к ней - Вам придётся взять на себя эту миссию. Вы ещё не в курсе всех здешних обстоятельств... Мистера Тодда и на порог не пустят, а наш "Фигаро"... зардевшийся аптекарь бешено завращал глазами... - Да, Бог с ним... - Не вздумайте сказать, что это не входит в круг Ваших обязанностей. - Голос Мистера Тодда не окрасился ни единой живой ноткой, - Деньги здесь платим мы. - Госпожа директриса Вам всё прекрасно объяснит - " Матильда" расцвела необыкновенно радостной улыбкой... Понять, кто есть кто в этом совете - не составляло труда.
Я Вас представляла несколько другой. Впрочем... Это не важно... Серебряный перезвон ещё наполнял комнату, а слуга с подносом в руках уже стоял на пороге. - Гимли, наша гостья- это та женщина, которая пришла от имени тех болванов. Она выпьет со мной чай. - Да, Мисстрисс - Так вот почему так странно, неприятно звучали шаги этого пожилого мужчины - вместо одной ноги из высоко подкатанной штанины спускалась, увенчанная резиновой нашлёпкой, деревянная палка. Немного неловко - конечно, на одной ноге и в его-то возрасте - теперь она рассмотрела, что мужчина был далеко не молод, Гимли расставил чайные приборы, вазочки с печеньем. Выждав минуту - конечно, это был привычный ритуал, Гимли вышел из комнаты. - Угощайтесь. Это печенье я пекла сама. Не удивляйтесь, я очень люблю этим заниматься. - Ах, вот он - это вкус и аромат - настоящее, сладко-молочное, тающее во рту масло!!! - Не поверю, что Вам не нравится, - по-своему истолковала молчание гостьи Мистрисс. - Я, правда, никогда не пробую то, что пеку. Знаете - ли, меня развлекает сам процесс и старинные рецепты. Вот это - изящный жест указал на вторую вазочку, - здесь корица и, конечно! щепотка чёрного перца. Да, да, всегда сочетайте корицу с перцем. Не с английским - серым - у него несколько другой - своеобразные вкус, а именно с чёрным - горьким. - Как - то так получилось - она забыла за чем пришла, о чём должна была поговорить с этой необычной женщиной. Но Миссисс сама напомнила об этом - Передайте, пожалуйста, этим... тем, кто Вас послал, мы уладим вопрос оплаты. А Майэль - думаю, Вам не так уж и важно повидаться ней. - Вы не совсем верно представляете цель моего посещения. - ??? - Я - социальный работник - детский психолог по образованию и моя должность - советник... - Да, Вы говорили что-то подобное, когда просили о посещении... - И это одна из моих обязанностей - посещение школьников по месту жительства. - Мисстрис чуть повела плечами - мол, что ещё ты можешь сказать? - Финансовые вопросы не входят в круг моих обязанностей. Я пришла сюда познакомиться с семьёй Майэль, понять в каких условиях живёт наша ученица. Мисстрисс поднялась - Была рада познакомиться с Вами - Как будто подслушивал - ожидал услышать эти слова, в дверях появился Гимли. Её выпроваживали - Всего доброго. Надеюсь, Вы разрешите прийти ещё раз. - Мисстрис - высокая женщина с горделиво- королевской осанкой, не произнесла ни слова. Неловко потоптавшись у дверей, Гимли пропустил гостью вперёд.
Женщина закрыла компьютер. Устала. Безделье, чем бы оно и не было вызвано - ослабляет. Вышла в парк. Нетронутый завтрак. Чай остыл. Да и бутерброды "заветрились". Но она обязательно поест. Пора набираться сил, вытаскивать себя из этой ямы отчаяния - ли, печали. Если бы она могла понять, что с ней происходит - произошло, было бы легче вернуться к обычной жизни. Вроде бы... Нет, что-то изменилось за то время, что её здесь не было... А сколько её не было? Часов нет... Да она давно не носит - не носила часы. Сколько же времени просидела она за компьютером - вспоминала, писала... В то позднее утро осени её буквально "выставили" из странного дома. "Ничего удивительного - директриса спокойно выслушала её сдержанный рассказ. - Вам ещё повезло, что впустили". - ??? - " Конечно, эти странные женщины. Вы ведь совсем не знакомы с нашими ... - Тонкие губы директрисы стали ещё тоньше, - Но она не позволила себе "опуститься" до откровений с подчинённой, - Хорошо, хоть пообещали уладить с оплатой." Тени от деревьев стали длиннее, исчезло кружево, сплетённое солнцем из просветов в листьях... Прохладный ветер - или память? Пытается раскачать сопротивляющиеся ветви ... Исчезло ощущение тепла, надёжной радости, которое вытащило её из тревожного, боязливо-напряжённого ожидания... Чего? ... Лучше вернуться... В ушах, в голове, во всём теле вновь застучали, зашаркали шаги... В ту, свою первую осень в этом городке, в свой первый рабочий год ей совсем не хотелось вдаваться в подробности местных тайн и интриг, не хотелось ничего сверх - тяжёлого, неожиданного. И, хотя она понимала, что идеально спокойной жизни даже в таком маленьком городке быть не может, приехала сюда с подспудной, скрываемой даже от самой себя надеждой - отдохнуть, привести себя в чувства. И вот! На тебе! Против её воли её втягивают в этот странный, пока совершенно непонятный для неё конфликт. Она изучила - должность обязывала, личные дела учеников, выборочно побывала на уроках. Школа - как школа, дети - как дети. И, хотя ее прежняя работа не была связана со школой, но в курс университета входили специальности связанные со школьным образованием, преподаванием, и, более того, одну из практик она проходила в школе. Я, конечно, не могу претендовать на абсолютную полноту картины, полное понимание , но - ничего необычного. И, даже, эта девочка - Майэль ничем не выделялась, не отличалась от остальных детей. Если бы... не отношение к ней одноклассников, если бы не выражение её, как будто обращённых " во внутрь" глаз, если бы не несвойственная детям её возраста осанка... Их было столько этих " если бы"... И к ним добавлялись строчки, странички тонюсенького "личного дела". - только дата рождения, имя матери, адрес... И предложение отправиться с поручением совета пришлось к стати - ей и самой хотелось, что там "хотелось" - было необходимо "посетить на дому" эту странную ученицу начальных классов. "Директриса "отмахнулась" - Не тратьте своё время. Это не столь важно. - Но посещение дома, разговор с матерью девочки ещё больше убедили меня в необходимости... - Я же Вам объяснила - этой ученицей лично занимаются члены совета. - Но это не объясняет, почему отсутствуют важные документы. Нет ни врачебной карты, ни сведений об отце девочки. - Директриса подавила раздражение - Я же Вам объяснила - эта ученица под личной ответственностью мистера Гофри. - Но... - И никаких "но". Запомните, пожалуйста, Вы хорошо выполнили поручение совета. Мы думаем о достойном вознаграждении - маленькой премии. Но, будьте добры - не выходите за пределы своей ... компетенции."
Какое грустное запустение... А что ты ожидала увидеть... почему, вдруг бросив записи, спустилась в парк... Сочные, тёплые мазки плотно положенного масла в сочетании со светящейся прозрачным ликованием акварели сменились жёсткой скупой графикой бесстыдно нагих деревьев, кое- где беззвучным призывом о помощи взрывается акрил умершего листа. Порванный, спутанный гамак, расклёванные, жуткие в своей сморщенности фрукты на сероватой, в пятнах от помёта и бог его знает чего, на том, что было когда - то лучистым полотном скатерти... Две "картинки" одного и того же места. Стало совсем не - по - себе, заныло, заплакало что-то там - внутри... Женщина круто повернулась и , почти бегом, стараясь не поднимать глаз со выщербленных, почти полностью занесённых мусором ступеней, вернулась в дом. Уж лучше - эта комната, эти шаги. Шаги - почему она их не слышит... Отсутствие привычного хромающего звука деревяшки вызвало тревогу и чувство... да-да ... незащищённости!!! Она как-то знала, что это - Гимли - неизменный страж, защитник. Без него ... нет! Невозможно представить этот дом без него. Я продолжу писать. Изложенные, объяснённые словами события успокаивают меня. Я собираюсь с мыслями, перестаю паниковать, и... в конце концов ... осознаю, что со мной случилось... Женщина вошла в приоткрытую дверь и... остановилась у порога...
Зала - она не вернулась в ту уютную комнату, была ... звеняще пуста .. На натёртом до блеска паркете - ни пылинки, сверкают в прозрачности высокие арочные окна. - Что за ерунда! - В ушах молоточки крови звонко отстукивали её страх, растерянность... Женщина прижала руки к ушам - лучше уж деревяшка Гимли. Она крепко - накрепко зажмурилась - не потерять здравого смысла, не поддаться этому затягивающему чувству беспомощности и страха... Ещё один раз она не может себе этого позволить. Всё так же, не открывая глаз, не убирая руки от ушей, женщина решительно, но осторожно - чтобы не потерять равновесие, обернулась и вышла из комнаты. Прижавшись спиной к плотно затворенной двери, перевела дыхание. Она ещё войдёт сюда. Она обязана! для себя! это сделать!! Но - это позже... А пока... Где же её комната? В послеполуденно - сумрачном коридоре слышались удаляющиеся шаги "рубь - двадцать, рубь - двадцать"... Пойду- ка я за Гимли .. У ничем не отличающихся от других, дверей стук деревяшки прекратился. Это её комната! Приветливо изящная, привычная. На столике рядом с компьютером - чашка горячего молока, коржик... Коржик с корицей... Мистрисс... Хозяйка дома...
Она продолжала жить в снятом для неё руководством школы гостиничном номере. Хоть это и было неудобно для неё и невыгодно школе (в рабочий договор входило оплаченное жильё - один из пунктов, повлиявший на её решение), в маленьком городке не так просто было найти подходящую квартиру. Вскоре после её посещения странного дома - "замок", назвала она его для себя, она даже не успела поговорить с прелестно-странной девочкой, которую сверстники не принимали в свою компанию на переменках, через директрису школы Мисстрисс передала приглашение "воспользоваться её гостеприимством". - Мы, в принципе, приняли это "предложение", - объяснила ей директриса, - Ваше проживание в доме зачтётся как плата за обучение виконтессы. Как Вы уже поняли, чрезвычайно трудно получить от туда, - Она глазами показала куда-то наверх и в сторону, жеманно поджав губки, - деньги. - А моё мнение Вас не интересует? - Директриса словно впервые увидела её - светлые глаза округлились - Такая честь! Такие условия!! Такая усадьба!!! Да Вам повезло!!!! Когда-то мистер Гофри уже предлагал - снова многозначительный кивок - подобное соглашение, но... Мисстрисс не согласилась - с гневом отвергла...- В кабинет директрисы без стука, как к себе домой - он давал на школу столько денег, что не мог не чувствовать себя здесь хозяином, вошёл сам мистер Гофри... Так вот - вдруг предложила сама. С понедельника, вернее, перебирайтесь в субботу, - заторопилась директриса, - Вас ждут. - Мистер Гофри нетерпеливо поздоровался - Да-да, Вас там ждут. - Разговор окончен. Их ждали более важные дела.
Интересно, почему это? И какую комнату мне выделят... и ... Было столько разнообразных вопросов... Она пыталась и так и сяк рассуждать и, собирая свой, довольно тощий, чемодан, и укладывая в коробки - и от куда они взялись в таком количестве? бумаги и книги. Её любопытство было подстёгнуто и многочисленными недомолвками коллег, и собственными впечатлениями от первого посещения дома, от знакомства с чрезвычайно "скупым" - всего одна страничка! личным делом "виконтессы"??? Кроме даты рождения там не было даже фотографии!!! Пустой лист отпугивал своей девственной чистотой. - Это не горит - Каждый раз, когда она назначала время для положенной ей по должности, встречи - беседы с девочкой, останавливала её директриса. - С этой ученицей у нас нет проблем. Вот, например, этот случай... И ещё, хотелось бы попросить Вас помочь нашему учителю истории... - И начинался долгий нудный рассказ - объяснение в результате которого ей - ведь больше некому! - пришлось поближе познакомиться с учителем истории... Какой странный звук - под окнами гостиницы на узкой улочке - стоял кабриолет! За рулём - Гимли! Если продать это антикварное, да ещё на ходу!!! чудо ... Мисстрисс не пришлось - бы предлагать "гостеприимство" взамен на оплату обучения. Постучавшись, вошла горничная - Вас ожидают, - В голосе звучало удивление и плохо сдерживаемый восторг; взгляд выдавал изумление - Как, за этой "училкой" - и багажа-то как следует нет! - прислали машину из самого Дома! - Коридорный подхватил скромный багаж, и, сопровождаемая завистливыми взглядами - жена хозяина гостиницы чуть не выпала всеми своими телесами из-за конторки, желая ей счастливого пути, она вышла на улицу и заняла место рядом с, выпускающим замысловатые колечки дыма из почти незаметной в густой жестокой бороде трубки, Гимли. Управлять машиной с деревяшкой вместо одной ноги! Она даже и не пыталась заговорить с Гимли (скорее всего - он и не снизошел бы до разговора) - боялась, что вот-вот соскочит резиновая нашлёпка- крышечка деревяшки с одной из педалей. Но и по живописным улочкам города и щебневой крутой дороге к имению эту музейную редкость - она со смешанным с удивлением восхищением рассматривала внутреннее устройство - убранство кабриолета, Гимли вёл машину также невозмутимо - спокойно, как входил в комнату Мисстрисс. А вот и она сама - смотрит на вошедших бездонно-проницательными глазами из-под венчающей голову изумительно необыкновенной шляпы. - Гимли покажет Ваши апартаменты. Располагайтесь. Об остальном поговорим позже. - Сначала - сообщение директрисы застало её врасплох. Её никто и не спросил - хочет ли она, согласна ли... Возможно, из чистого любопытства, она и согласилась бы пожить в этом доме ... Но события, выйдя из-под её контроля , понеслись слишком уж быстро... Мной распоряжаются, будто я... Додумать она не успела ... Лилово- розовая комната, при ней кокетливый альков- спальня, элегантный туалет, небольшая гардеробная комната ... Резнувшее её слово "апартаменты" подходили этому жилищу, явно предназначенному для молодой женщины. Она быстро нашла место для своих немногочисленных вещей - и вешалки для одежды, и ящики комода остались почти пустыми. Она рассматривала, тихонько удивляясь, совершенно не современные, но такие изящные, с чуть потускневшей, кое-где истёртой позолотой и краны в ванной комнате и дверные ручки, и остальные "старомодные" предметы меблировки и убранства, теперь уже - её, апартаментов. Да и вид из двух, убранных полупрозрачным кружевом, окон открывался великолепный - Парк - та его скрытая от посторонних глаз часть, которую никак не рассмотреть с подъездной дороги. - Ох! Мистрисс - надо поторопиться. - Гимли - будто всю жизнь стоял здесь - за распахнутой дверью! - Вас ждут в саду - Он подвёл её не к такой пышной, как парадная, но тоже очень удобной лестнице - Это там. - Ей придётся удовлетвориться этими двумя фразами - ничего больше Гимли объяснять не собирался. В гамаке под густой зелёной тенью полулежала, рассматривая какой-то журнал, молодая женщина. Почему она решила, что "молодая" - ведь ни лица, ни рук она так и не увидела... "Молодая"! Говорили, кричали облачённые во что-то переливчатое изгибы стройного тела, вся полная изящества томная поза. Девочка - это та - всегда печальная одинокая ученица - в ярком радостном платьице что-то делала за покрытым белоснежной, сияющей скатертью столом. Она не успела ни подойти к ним, ни что-то сказать - Сюда - Гимли оторвал её от этой, как будто застывшей на холсте импрессиониста, картины. Они вошли в довольно длинную, засаженную тополями аллею и, свернув во внезапно открывшийся проход, очутились в старом, запущенном саду. Перед ними была Мисстрисс. - Вы управились довольно быстро. - Похвала, или констатация факта? - Трудно понять - лицо - совершенно бесстрастное, да и голос не выдаёт эмоций. - Хорошо, что моё приглашение было принято. Это избавляет от многих ненужных хлопот. Вы можете гулять по всему парку. Завтрак и вечерний чай будут подаваться в Ваши апартаменты. Это - в рабочие дни. Что же касается... - Раз ей не предоставили возможности высказать своё отношение к " принятию приглашения", она воспользовалась возникшей паузой - В такие дни, как сегодня, я предпочту обедать где - ни - будь за пределами дома. - - Это Ваш выбор. - Как её легко и просто "подвели" к требуемому решению. - На время Вашего пребывания здесь - все вопросы, пожалуйста, - к Гимли. Возьмите. - Мисстрисс передала ей маленькую дудочку. - Это несложно. Не пытайтесь издавать слишком громкие звуки. Гимли услышит - где- бы он ни был. Дудочка! Конечно! Надо найти дудочку! Она не знала, какие чувства испытывал к ней Гимли, да и испытывал - ли, ведь она не была ни Мисстрисс, ни Мисс, ни Маленькая Хозяйка. Может быть, он, вообще, относился к ней как... да никак, но всегда был внимателен и корректен. Да, дудочка - Гимли - он поможет разобраться, вспомнить... В комнате - всё на своих местах, всё, как обычно - здесь, вот здесь стояла покрытая искусной резьбой-паутинкой коробка, в которой она хранила дудочку. Коробочка - да вот же она - дерево - мягкий сандал всё также источает еле уловимый аромат, но дудочки - самой дудочки нет. Она, вообще -то, ни разу и не воспользовалась дудочкой так, как предлагала Мисстрисс. Как-то неудобно, неправильно казалось ей вызывать человека, пусть он и прислуживает в доме, при помощи свиста... Да и надобности в этом не было - её скромные запросы, чёткие правила, установленные Мисстрисс - не было надобности беспокоить Гимли. Поэтому - совсем непонятно - куда делась, или кто взял дудочку... Ну, хорошо... Она не станет сейчас излишне волноваться, искать - и где? - дудочку, не позволит себе из-за этого снова разволноваться. Найдётся дудочка! Непременно найдётся! А пока... Что же было потом... Странно... после молока и коржиков она почувствовала, что голодна - по настоящему голодна... В доме была великолепная, оснащённая все возможными приспособлениями и утварью кухня. Чего стоили одни эти огромные печи, столы, шкафы, полные посуды... Конечно, теперешним обитателям дома не требовалось всё это, напоминающие о далёких временах былого величия, количество утвари и приспособлений. Пользовались самой маленькой плитой. Необходимые для приходящей кухарки вещи были собраны в небольшом шкафу, стояли на нескольких полках. С молчаливого согласия Мисстрисс, она, со временем, начала приходить сюда - приготовить себе несколько тостов, чай - вечерами, когда допоздна засиживалась за работой. В кухне, как обычно, всё сверкало - чистота, порядок. Ей удалось включить плиту. А вот и хлеб, джем в банках... Ух, какой большой, толстый ломоть! Каким же джемом лучше намазать? О! Вот этот - сливовый - сюда, а на тот край - малиновый, теперь, что-то посередине - персиковый! Пока закипала вода и заваривался чай, она соорудила себе гигантский - как мечта в детстве - бутерброд. - " До чего же вкусно! Как у тебя получается? Такая вкуснятина - из обычных продуктов." - Ивэн! Человек, неожиданно вошедший в её жизнь... Она так и не сошлась поближе - не подружилась ни с кем из новых коллег. Скорее всего, не было обоюдного желания. Учителя - давно сложившийся коллектив, не торопились принимать "варяга" из большого города. Она же, вынужденная начинать всё с сначала - до неё в школе не было "советника - социального работника", не могла себе позволить ... У неё же не было, пока, возможности... Вернее времени и желания найти пути для сближения с этими... Ну да ладно - люди не виноваты, что загнанные в условия маленького городка, вынуждены держаться за место в единственной школе... Но, всё таки... Этот мужчина... Учитель истории... Как-то, вскоре после переезда в "замок" .... ( Из-за дочери Мисстрисс - Мисс, так называл её Гимли, она для себя назвала своё новое жилище - "замком спящей красавицы".) он подошёл к ней. Извинился - В наших краях слухи и сплетни распространяются быстро. Вы переехали к Мисстрисс - Она не скрыла своего удивления - Насколько я поняла, директриса не сообщала об этом на общем собрании. - Он смутился - Если Вам неприятно... У здешних жителей не много развлечений... - Ничего страшного, я поняла. Право же... - Она не дала ему уйти... - Дело в том, что я уже давно пишу, вернее, собираю материалы по истории нашего городка. - ??? - Может показаться - ничего выдающегося - обычный захолустный городишко, разве что природа великолепная. - Я не имею права ТАК судить. Я здесь новичок и времени осмотреться у меня, практически, ещё не было. Это прекрасная, благородная задача - воссоздать историю... - Она не стала помогать ему наводящими вопросами - пусть перестанет колебаться и скажет - попросит о том, о чём хочет.... - Да, я хотел Вас попросить, если не трудно, конечно. Невозможно найти достоверные материалы о Доме. Всё, что есть, что должно быть, как я предполагаю, храниться в самом Доме. А без этого, сами понимаете, картина - неполная. Ведь город вырос и жил только благодаря Дому. Все наши "лучшие фамилии", все самые богатые люди - их предки служили в Доме. Сейчас эти господа пытаются выказывать независимость, но от психологии вассала не так-то просто освободиться. - Он остановился, ожидая её вопроса, вроде - " чем я могу Вам помочь?". Но... она не собирается "догадываться". - Не могли бы Вы испросить для меня разрешения, - наконец решился он, - немного поработать в библиотеке Дома. - Ему, явно, стало легче - просьба произнесена. - Вы просите об этом МЕНЯ? Совершенно нового в этих местах, ни с кем особо не знакомого человека? - Да, видите - ли, познакомиться с Мисстрисс - из области фантастики. Всегда так было - Дом - сам по себе - где -то ТАМ! Мы все - да кто мы! Я попытался к ней обратиться - Даже на порог не пустили. - Но... - Понимаю - директриса, совет, особенно господин Гофри - его предки, как и семья Тодта начинали со служения в Доме, Я просил и их, но мне "настоятельно посоветовали" заниматься своими делами, и ещё присовокупили, что - ...."Препятствия вызывают желание их преодолевать" - не правда - ли? - Это не я сказала. Но и Вы согласны? - Просто вся моя работа обесценивается без этих сведений. - Я понимаю. Но... Нет, нет, я не отказываю.. Но, давайте так - я совершенно, совсем не знакома с хозяйкой Дома - Мисстрисс, и она может счесть мою просьбу... - Если всё так... - Мне нужно время - немного осмотреться, и ещё, не обижайтесь, но прежде мне хотелось бы ознакомиться с тем материалом, что уже имеется. - Я понимаю - Вам необходимо разобраться, кто и почему просит Вас о помощи. У меня есть, не оконченная, впрочем, рукопись. Я Вам её дам. - Теперь пойти на попятный было бы совсем некрасиво. Ей, всё равно, нечем себя занять в нерабочие дни. Пережёвывать воспоминания, возвращаться и возвращаться к правильности своего выбора, своих поступков? Нет! Она закрыла, заколотила, зацементировала дверь в прошлое, и возвращаться туда НЕ желает. Теперь, когда она, более - не - менее, обустроилась, разобралась с работой, эта рукопись, чем бы она и не оказалась, будет, как нельзя, к стати. Она ничего особого и не ждала, открывая почти полностью заполненный мелко исписанными листами, кляссер. Ивэн уже на следующий день после их разговора, выбрав удобный момент - вокруг никого не было, вручил ей его. Но пролистнуть, бегло просмотреть, как она рассчитывала, текст не удалось. Чтение её захватило. Факты, цифры - это был не сухой отчёт, не пересказ событий. Ивэн смог увлечь и заинтересовать, передать любовь и небезразличное, своё, отношение к этой земле, к её деревьям травам, камням и ручейкам. Не было только людей. Какая-то незаселённая Terra incognito. Она провела за чтением, за размышлениями о том, что прочла, гораздо больше времени, чем предполагала. Она даже была благодарна Мисстрисс, - та "не наложила" на неё определённых обязательств - выходные можно было проводить так, как хотелось. Её заинтересовал текст и, надо признаться, автор. Кажущаяся провинциальность не помешала Ивэну не тушуясь "отстаивать" свой взгляд на вещи, смело выражать свои мысли и чувства. Общая работа, по просьбе Ивэна она начала помогать корректировать уже написанные им фрагменты, сблизила, объединила их. Ей - на самом деле! - стало интересно и работать с ним, и... общаться! Почти каждый день они находили возможность хоть издали кивнуть, улыбнуться друг другу, а уж в выходные... Им принадлежал весь прекрасный, покрытый золотой патиной осени край! Ивэн почему-то - она никогда не интересовалась этим, не любил моря. Да и она, не желая ничем не напоминать себе о прошлом, неразрывно - тесно связанном, переплетённом с обожаемой, вечной стихией, запретила себе даже думать об исходящих пеной, бьющихся в северные стены Дома волнах. Нет, они уходили в предгорья, туда, где лёгкие кроны вечно зелёных деревцев не заслоняли тёплого ласкового солнышка, где алея пурпуром вязли во рту ягоды одичавшего кизила... Тогда - то, у звенящего ледяной прозрачностью родника и похвалил Ивэн её, густо покрытые джемом бутерброды. Да... Не веря самой себе, не желая и не стремясь к этому, она увлеклась этим человеком. Как будто и не было предыдущего "опыта", как будто и не обещала - не клялась она сама себе - "Всё! Никогда! Ни для кого! Ни за что!" Её тянуло к нему, ей были - стали! необходимы и эти мимолётные улыбки, и эти прогулки - путешествия и эти обсуждения, совместная - их!, хотя это была его, работа. А он? Что чувствовал, о чём думал Ивэн? Как он относился к ней, к их отношениям? Иногда ей казалось... Нет, нет... Она знала - собрала по крупинкам из его скупых рассказов, там и сям мелькавшим намёкам, что он одинок. Да и стал бы человек, обременённый семьёй, столько времени посвящать и своему "увлечению", а теперь встречам с ней. Чем дольше они общались, чем глубже она погружалась в его интересы, тем яснее понимала, сколько времени, усилий потребовалось ему, чтобы собрать, обработать весь этот материал. Да, он был одинок. Одинок - сейчас. А что, кто был прежде? Это не её дело. Он ведь не интересуется её прошлым. Но... всё таки... Как он относится к ней... Явно - симпатизирует, явно - уважает и ценит её работу, её помощь Ему приятно быть с ней... Не более того... И это хорошо... У него никаких "претензий" и ей "это" не нужно... Хватит, было, проходили... Но почему же... Почему... Иногда он "отменял" их воскресные встречи - Больная мать. Она живёт в соседнем - совсем крошечном, городке. И он отправлялся, просто на велосипеде, проведать её. Только однажды, после первого раза (ей казалось, что их отношения уже позволяют) она спросила Ивэна как там дела. Но такой милый и мягкий мужчина сумел в нескольких словах, взглядом дать ей понять - " Эта часть моей жизни - не для тебя". С самого начала у них как-то, не повелось звонить друг другу - и вот, просиживая одинокие воскресенья в библиотеке - к тому времени Мисстрисс разрешила - но ТОЛЬКО ей, работать в этом удивляющем своими размерами и количеством книг помещении, разбирая огромный архив Дома, она умирала от желания позвонить, узнать, как у него дела... Ей необходимо было услышать его голос... уловить "те самые", она не пыталась анализировать какие, интонации... Интонации, с которыми он благодарил её за помощь, за те крупинки фактов, которые - как ныряльщица за жемчугом - с сарказмом сравнивала она себя, вылавливала из необозримой массы странно- запутанных, тёмных смыслом текстов, тяжёлых, массивных фолиантов. - Он видит во мне только помощницу - печалилась она по понедельникам... Но за неделю их мимолётного общения - улыбок и полуфраз он, как бы оттаивал, "привыкал", становился ближе и роднее... Их " путешествия", пикники - О! Ей казалось, что медленными, осторожными шагами - шажками - шажочками он приближается к ней... Но, если - и это происходило всё чаще и чаще, обстоятельства требовали его отсутствия, тогда такой же чужой, непонятный, не нужный ей человек - тот Ивэн, который не произвёл на неё никакого впечатления при первой встрече с педагогами школы, - он появлялся снова... Неужели! Не может быть! Она всё это придумала! Для чего ЭТО ей! Ей, пережившей, знавшей... Почему она вогнала себя в ... в зависимость! В отношения, не имеющие смысла и продолжения... А какого, собственно "продолжения" ты хотела? - Тяжёлый нож впился в плотную твёрдость разделочного стола, по счастливой случайности, не задев руку. Женщина, уронив бутерброд, оттёрла бусинки холодного пота. Этого ещё не хватало! В этой пустой холодной кухне ... Снова возникло давнишнее ощущение "замка спящей красавицы" - грандиозное, когда - то ухоженное здание... А всё из-за Мисс... Молодая, загадочно красивая, всегда печальная, будто грезящая на ходу, женщина своим видом, поведением вызывала именно такие ассоциации. Мисстрисс не сочла нужным познакомить её с обитателями Дома. Девочку - Майэль - Молодую хозяйку, так называл её Гимли, она знала лучше. Стараясь не привлекать внимания, следила за ней на переменах, интересовалась её оценками в школьном журнале, при малейшей возможности просматривала её тетрадки, письменные работы. Складывалось впечатление о милой, умненькой, не по годам серьёзной девочке. Наблюдать её вне школы, познакомиться поближе, хоть и жили они под одной крышей, не получалось. Молчаливый - никак не понять, что он чувствует, о чём думает, Гимли приносил завтрак в её комнату. Семья же Мисстрисс завтракала в небольшой утренней комнате, потом Гимли на повозочке отвозил Маленькую хозяйку в школу. Вернее, он подвозил её к аптеке на углу улицы, на которой располагалась школа, дальше - по своей ли прихоти, по - распоряжению ли Мисстрисс, девочка шла одна. Ни разу никто не предложил ей отправиться в город, на работу вместе с Маленькой хозяйкой. А она, конечно, и не собиралась просить об этом - предпочитала выйти пораньше и пройтись пешком по живописной, полной приятных неожиданностей, дороге. Это время, когда она слышала щебетание птиц, видела, случайно выскочившего и, увидев её, засмущавшегося зайчишку, вдыхала ароматы просыпающейся земли, могла стряхнуть на ладонь капельку росы - было лучшим, только её временем, наполняло её спокойной рассудительностью, ощущением причастности, соучастия в неспешном течении жизни. Это было так нужно, так важно - ощущение "принадлежности". - Даже, если ты сознательно выбираешь "одиночество", так трудно не присоединиться к какой-либо группе людей... Хотя это и называют "стадным чувством" - не раз размышляла она, - но характерно оно больше для людей, чем животных, - отмеривая неспешными шагами дорогу от Дома до школы - дорогу между такими разными мирами...
Да, в Доме шла совершенно особенная, другая, невнятная, непонятная для постороннего, жизнь. Разобраться, понять что происходит, как живут здесь - было совсем не просто... Но так хотелось, тянуло заглянуть за полог такой, на первый взгляд, простой, но полной внутреннего, скрытого от посторонних, смысла, жизни. Просьба Ивэна как будто подтолкнула её. Надо признаться, она - просьба помогла ей понять, уяснить и своё собственное любопытство - облечь его в приемлемую, "приличную" форму. Совсем немного поколебавшись, Мисстрис разрешила "покопаться в династической пыли". - Библиотека большая. Постарайтесь выбирать время и место так, чтобы не мешать дочери. Места там хватит. - Единственное условие. Но как произнесённое!! Библиотека, и впрямь, была огромная. Весь второй этаж восточного крыла, в переходящих друг в друга просторных анфиладах с уютными уголками - столик, глубокие покойные кресла, настольная лампа под старинным абажуром, - заставлены стеллажами и полками - книги, фолианты, рукописи... Всё расставлено и рассортировано по годам, направлениям. В каждом помещении шкафчик- картотека - многочисленные ящички, классификатор. Когда- то кто-то серьёзно здесь работал - следил за порядком. Сейчас - же... то тут, то там оставленные, полузакрытые книги, вот - забытая на диванчике, шаль, вот - засохший розовый бутон в потерявшем блеск хрустале... Ей, наконец, удалось найти то, что интересовало, вернее - то, что обещала Ивэну. В этом помещении не было ни стола, ни уютных кресел. Высокая. Предназначенная для чтения конторка удачно освещалась и из узкого окна и из "грамотно" расположенных светильников. Конечно, так гораздо удобнее читать и тяжёлые фолианты и рассматривать бесконечные, невообразимой старины, свитки. Она помнила просьбу - предостережение Мисстрисс, но - когда бы ни приходила в библиотеку, Мисс всегда была там - где-то поблизости среди книг, картин. Казалось, теперь, когда погода начала совсем портиться, она просто жила - существовала здесь - в этом царстве вымысла и мечты. Ещё тогда, в тот первый раз, когда она увидела молодую женщину, в парке - полулежащей в гамаке, ей захотелось подойти, познакомиться, поговорить... Возможно, - она так предположила , они даже ровесницы. Но... Мисс не проявляла никакого интереса к новому человеку, поселившемуся в Доме, никакой инициативы познакомиться - будто и не знала, или не хотела знать, о её существовании. И вот - они обе здесь. Долгие вечерние часы проводят почти что вместе - за одним и тем же занятием - чтением. Она пытается разобраться в витиеватой вязи написанных от руки старинных букв, Мисс ... Что же, интересно, ищет в библиотеке, что читает Миссс. Ей удалось в конце - концов, помог отлично выполненный каталог - классификатор, найти книгу - Историю Рода. Когда, кто первый вступил на эту землю, заложил первый камень в снование Дома, на ком кто и когда женился, сколько и когда родил детей... Как рос и расширялся Дом, ставший замком, как увеличивал свою мощь и значение. Как вырос из предназначенных для обслуживания замка служб, город. Она могла порадовать Ивэна так необходимыми ему сведениями. Казалось бы...всё. Но остановиться она не могла. За немыслимой давности датами, за тонко вычерченными пером планами вставали, приобретали цвет, наполненность жизни люди, события... Здесь было что-то... какая - то тайна... Какое - то, обволакивающее её, волшебство. - Мне кажется, Вы достаточно времени провели в этом разделе библиотеки, - как-то заявила Мисстрисс, неожиданно возникнув перед ней поздним вечером. Она вздрогнула от неожиданности, затянутая в давно прошедшие события - даже не услышала характерной походки Гимли, он сопровождал Мисстрисс всегда и повсюду. Вот и сейчас - стоит, высоко подняв такую неожиданную, странную в ярком электрическом свете зажжённую свечу. - Благодарю Вас, это - очень интересное, полезное чтение. - - Вот и отлично. Вполне достаточно. - По знаку Мисстрисс Гимли задул свечу. Как будто поколебавшись, нехотя захлопнулась лежавшая на пюпитре книга, свет начал медленно меркнуть. - Идёмте. Думаю, Вам здесь больше нечего делать. - Полог панно плавно опустился, скрыв, как будто его и не было, арку-проход. - Но, как же... только и смогла она вымолвить уже у самой двери своих апартаментов. Мисстрисс в сопровождении Гимли подвели её именно сюда. Даже молчанием Мисстрисс сумела передать своё изумление - мол, о чём Вы, голубушка??? - Но Вы же... Вы же разрешили мне ознакомиться с историей замка!!! - Конечно. И Вы ознакомились. - Да, но в подробностях, частностях - только до определённого периода - определённого года.. - Голубушка, для Вас - не члена нашей семьи, было сделано огромное послабление. Вы получили возможность ознакомиться с историей нашего рода и замка. Чего же более!!! - Да, я благодарю Вас, но ... - Я считала Вас более догадливой благоразумной девушкой. Но... проявим снисхождение. Вы молоды и многое у Вас впереди... При желании, можете читать книги из других разделов библиотеки. - Спасибо. - Но - помните - я Вас предупредила - не мешайте Мисс.
Вроде бы - ничего и не изменилось. Так же по экрану раскрытого компьютера плывут картинки - фотографии. Это Ивэн снимал во время их воскресных "вылазок" - путешествий. Только как эти фотографии попали к ней в компьютер, кто ввёл их в программу "всплывающего экрана"? А это что? Удивление сменилось недоумением... Она всматривалась в совершенно неожиданные, но - знакомые - до боли знакомые!! Изображения! Дом- замок - но не такой, каким она знает его сейчас!! Нет! Совершенно отличное в своей одинокой гордости и величественности здание! Вот отряд воинов у высоких, окованных замысловатыми железами ворот. Вот - Мисстрисс!!! Молодая, прекрасная! В ярком, невообразимом наряде... Женщина устроилась поудобнее, боясь пропустить хоть одну "картинку", хоть одну, незначительную на первый взгляд, подробность...
Её отношения с Ивэном, казалось, заходили в тупик. Чем дальше, тем больше она привязывалась к нему, к связанным с ним воспоминаниям... А ведь и вспоминать - то особенно было нечего. Он же - кем, чем была она для него... Нет, не играл он с ней - это точно! Она бы почувствовала фальшь ... И эта нежность и нескрываемое уважение, и доброта, и нет- нет да прорывающиеся нежные интонации, слова... Всё это было... Было... Но... как-то неопределённо, зыбко... Непонятно... Не знаю... Она не могла - может быть, не хотела понять, "увидеть" его, сказать себе правду... Но всё чаще и чаще, спасаясь от этой разрывающей душу неопределённости она уходила в библиотеку. Так и не найдя, возможно - захоти она, поищи, повнимательнее приглядись к окружающим её людям, всё было бы по другому, но она не стремилась к этому - ни подруги, ни подходящего, приятного для себя общества, она всё больше и больше тянулась к Мисс - молодой женщине, проводящей все вечера, а, может быть, и дни - в библиотеке. В длинные, смутные вечера, когда за толстыми стенами Дома визжа и швыряя пригоршни колючего дождя, бесновался охрипший от ярости ветер, она, стараясь уйти от не дающих покоя, мучающих вопросов - ну не знала она ПОЧЕМУ! Почему, несмотря на весь свой прошлый опыт, а, может быть, именно благодаря ему? - позволила себе втянуться в эти отношения с Ивэном, пошла, не внимая разуму, за поманившей её дудочкой. Да, именно пытаясь убежать от самой себя, приходила она в приветливо- уютные комнаты библиотеки, невольно, подсознательно ища всегда занятую рассматриванием каких - то, похожих на толстые журналы, Мисс. Что то было в этой, тихо сидящей в глубоких креслах у низкого столика с обязательной настольной лампой - Мисс предпочитала сумрак, с недопитой чашкой чая, с отражающимся в зеркально- блестящей чистотой столешнице засохшим бутоном на длинном стебле, молодой женщине. Всё - и поза, и смутно - различимая одежда, и книга - она никогда не замечала что бы Мисс переворачивала страницы, и даже то, что в отличии от других, покрытых достаточным слоем пыли, столов и столиков, стол, который выбирала для себя Мисс, был всегда идеально чист, вызывало неподдельный интерес и какое- то смутное - до покалывания в кончиках пальцев - волнение. Но она никак, пока ещё, не могла набраться внутренней смелости, нарушить недвусмысленное предостережение Мисстрисс. Библиотека же была прекрасная! Трудно подобрать другое слово... Невозможно в один вечер обойти все комнаты, хотя бы бегло пересмотреть, расставленные в строгом порядке, книги... Иногда сюда приходила Маленькая хозяйка. Вбежав быстро и решительно, девочка, как будто покоряясь, подпадая под влияние атмосферы библиотеки, становилась тихой и отстранённой. Нежно, бережно обнимала Мисс, переворачивала, стараясь найти что-то, страницы, лежащей у матери на коленях, книги. Доносились смутные звуки разговора, тихий сдержанный смех... нежные, летящие интонации... Даже, подойдя совсем- совсем близко, она, как ни прислушивалась, не могла разобрать о чём так светло, радостно говорили, рассматривая рисунки, иногда замолкая, иногда смеясь... мать и дочь. Она представляла сдержанную, чуть грустную улыбку женщины, ликующее предвкушение счастья девочки... Ей всё больше и больше хотелось познакомиться с Мисс
Жизнь её как будто раскололась, распалась на несколько осколков - сегментов. Она была исполнительным, инициативным работником - создала "на пустом месте" современную службу школьного советника - и директриса, и члены школьного совета не раз высказывали ей удовлетворение, высоко ценили её работу. Она была - стала - хорошим, преданным другом ( как ещё определить их отношения?) для Ивэна. Она была квартиранткой в странном Доме, невольной свидетельницей жизни чужой, необычной семьи. Как эти такие разные женщины уживались, умещались в ней, в её сознании, в её восприятии мира. Пока ещё ей удавалось совладать с этими "дамами" - так для себя прозвала она эти сущности... Но чем дальше, тем с большим трудом, плохо состыковываясь, сходились эти разные сегменты её жизни... И её отношения с Ивэном незаметно, не подчиняясь её желаниям, изменялись... Становились менее болезненными, наполнялись каким - то другим, она не могла ещё понять каким именно - к лучшему это или нет, но другим смыслом, другими чувствами, другими... Та часть её души, вернее - та часть её самой, которая пребывала в Доме, становилась для неё всё важнее и важнее. Исподволь, как - то ... так... как будто крадучись Дом покорил её, затягивал в свой совершенно непонятный, чуждый... но такой родной, близкий ей мир. Она уже не стремилась, не искала возможности познакомиться с Мисс... Нет, она "ловила" себя на том, что сама, подобно Мисс, может часами сидеть над раскрытой на яркой иллюстрации старинной книгой. Как бы очнувшись от наваждения, она с изумлением, со смешанным со страхом любопытством отмечала, что интересовать её стали "странные" книги. Никогда не предполагала она, что её вниманием могут завладеть демоны и эльфы, зелёный народец вересковых пустошей, слишком скучные в своей непогрешимой правильности, рыцари, оборотни... Каких только удивительных историй, каких странных - смешных и страшных героев не было в этих удивительных, раскиданных по диванам библиотеки книгах. И читать - то их не надо было - открывай иллюстрацию и... чужой, неизвестный, любопытный мир вливается в твои глаза, находит место в твоей душе, заставляет сознание передумывать, переосмысливать многое... многое... Если бы она могла... то... и на работу не ходила бы... Такими далёкими, неинтересными становились повседневные, обычные дела, разговоры, поступки. Но Ивэн... Всё так же, по прежнему не могла она существовать без его взгляда, улыбки... без ожидания этого чуда - хоть мимолётной встречи с ним. Привыкшая анализировать, чётко организовывать свою жизнь, свои мысли, поступки, она не узнавала себя... Удивлялась, как окружающие не замечают произошедших с ней перемен. Из зеркала совсем не её глазами, не её взглядом смотрела на неё совершенно другая женщина...
Из глубины застывшего чёрного экрана компьютера, неотвратимо надвигаясь, на неё, не выпуская её взгляда, смотрели внимательные, требовательные глаза... Нет.... Она не хочет... она не готова...
В саду, в застывшем холодном сиянии - морозное высокое небо, яркое ликующее свечение воздуха - дышалось легко и радостно. Как будто лёгкие колокольчики - льдинки сталкивались где-то в невообразимой дали, звучал нежный, хрупкий перезвон. Стало так необыкновенно свободно и счастливо. Среди покрытых фатой инея деревьев, намёком прорисованных кустарников, приближалась фигура. Она появилась так легко и быстро, что не успеть ни испугаться, ни удивиться тому, что эта, облачённая в светлые одежды, прекрасная незнакомка - Мисстрисс. - Тебе нравится парк. И ты полюбила Дом - Прозвучали неожиданные здесь и сейчас слова. - Да, конечно... - Я знаю. Не отвечай. И у тебя нет ничего важнее и ближе этого ... - Но, нет, Вы не правы... Это не так... Ивэн... - Ивэн??? - Да. Наши отношения. Мои чувства к нему... - Ваши отношения? - Как в немом кино заструились, запрыгали в застилающих глаза слезах их "отношения"... Не слыша его голоса, не упиваясь его словами... то, что она видела... О! Как она могла допустить! Почему!!! Она нафантазировала, а затем и поверила в свои же фантазии. Зачем... Мисстрисс обняла её, укрыла под нежным пухом своих одежд - если бы не это, она бы точно превратилась в ледышку - так холодно, каменно стало на душе, таким безысходным отчаянием сковало сердце. - Это случается... Случается со многими из нас... Поплачь... - Но слёзы льдинками не хотели оставлять незрячие глаза. - Ты преодолеешь это. Ты - обязана! Мы все - и Дом, и парк успели узнать, полюбить тебя. - Гимли поднёс близко-близко чашку горячего шоколада. От его смешанного с корицей и ещё какими - то пряностями аромата она и проснулась - пришла в себя. Там - в саду было так изумительно красиво и так... безжалостно - холодно... Она чувствовала себя в коконе, в коре смёрзшегося безнадёжного отчаяния, презрения и жалости к самой себе. Горечь и обжигающая, почти яростная энергия шоколада, проникая в неё, как будто толкали, долбили этот панцирь. В нём возникали трещины, что-то, как будто, размягчалось... В ней самой поднималось и росло желание вырваться, освободиться от сковывающей, подавляющей её оболочки. Она должна... Она преодолеет... Не может, не должен человек, осознавший, почувствовавший свою " клетку", свою несвободу, оставаться в ней. С усилием - ей казалось, что она поднимается, поднимая с собой неимоверную... неописуемую тяжесть - напряглись все мышцы, вздулись вены, задрожали, пытающиеся устоять ноги - она поднялась... И сразу же - сразу! почувствовала необыкновенную лёгкость. Не пустоту - лёгкость во всём теле, в душе, в движениях... Она повела плечами, сбрасывая, оставляя за собой - там - в дали, груз и горечь прошлой жизни, развела в приветствии руками, глубоко, радостно вздохнула, переступила лёгкими ногами ... За окном, за прозрачной ничего и ни от чего не ограждающей оградой бушевала ночь... Она распахнула створки... Ветер... бегущие друг за другом, сталкивающиеся между собой облака - вот-вот и она улетит, подхваченная их буйной силой... Но нет - она крепко, твердо стоит у огромного до пола окна - в её лёгком, почти невесомом теле столько силы! Что это - из-за тёмного, как гора облака появились всадник!!! Его конь, преодолевая встречный ветер, упрямо продвигался вперёд... Вот за ним, так же низко пригнувшись в сёдлах появились ещё и ещё, покрытые блеском лат, всадники. Целый отряд! Соскользнувший из - за спины первого всадника человек - теперь можно разглядеть и его - укрытый от ветра мощным телом коня, юноша поднёс к губам горн. Серебряный звук молнией пронзил возникшее безветрие. Навстречу ему из глубины дома всё ближе и ближе - нарастая раздался шум... Вот - раскатами грома удары топора разбивают накрепко заколоченную балконную дверь над парадным входом в Дом. Где - то в Доме захлопали двери - она только сейчас обратила внимание, что дом не спит - не было в нём той сонно привычной - не спокойной, но тишины. Давно уже кто-то, как и она, не спит... И вот с треском распахнулись - рухнули последние преграды... Держа в руках ещё неостывший топор из пролома вышел Гимли. За ним, отбросив с головы всегда прикрывавшее лицо вуаль, вышла Мисс, крепко держа за руку Маленькую хозяйку. Мужчина соскочил с коня, бросив поводья горнисту. В ночи продолжала свирепствовать буря... Гнулись и стенали деревья, содрогались стены Дома от мощных ударов ветра, с трудом удерживались в сёдлах воины отряда. А эти трое - стояли - существовали вне времени и пространства - там, где были они - не было ни ветра, ни тьмы, ни бури... Мужчина подошёл к Мисс и, легко преклонив колено, поцеловал край её платья. Потом... потом он посмотрел, всё так же не поднимаясь, снизу вверх на Маленькую хозяйку, и та, взяв его за руку, заставила подняться. - Ну, ну - же... - говорил её нетерпеливый жест, вся поза современной девочки, как-то так странно попавшей в мир старинных сказок. Женщина то же, непроизвольно, забыв обо всём подалась вперёд... Они стояли друг против друга - гордые и красивые. Их глаза, их взгляды - полны такой любви, такой муки, такой ... радости! Мисс первая, нет! Они одновременно протянули друг другу руки. В окружавшую их волшебную тишину ворвались яростные барабаны... Мужчина резко повернулся и вскочил в седло - он поднял и усадил перед собой на седло Мисс, горнист почти забросил Маленькую хозяйку на своё место за всадником, а сам повис на стремени страшно, без разгона прыгнувшего коня. ... Дождь, ветер... Ветер и дождь... Что это было?!! Ветер загонял в комнату потоки - порции колючего, буквально режущего кожу дождя...
Кто - то... Мисстрисс - закрыла окно. - Идём. - В комнате, в той, где когда - то она увидела Мисстрисс в первый раз, ярко горел свет - было тепло и уютно... - Много лет - много времени назад - Мисстрисс усадила её в единственное удобное кресло, сама же устроилась на стуле, - этот юноша был вынужден оставить здешние края... Это длинная и интересная история... Захочешь - прочтёшь. Там - в библиотеке теперь не будет для тебя скрытых полок... Мисс - она должна была наследовать этот замок - не поверила, что муж добровольно покинул её... и ... да-да... ждала, ждала всё это время... Правильнее - время остановилось для неё... Но чудеса, чудеса случаются... Ты сама всё видела... А если видела - то сбылось предопределённое. Теперь - ТЫ - Мисстрисс. Хозяйка и хранительница этого Дома. Я долго ждала и могу уйти. С тобой останется Гимли. Он принадлежит этому Дому и будет служить тебе так же преданно... - Нет, нет... - Ты не можешь ничего изменить... Всё предопределено... - Мисстрисс поднялась - Постарайся... - Что именно пожелала ей колеблющаяся, истончающаяся фигура, она так и не поняла...
Ей было зябко, зябко и одиноко... Я так и буду бродить по зеркальным лабиринтам дома и парка, натыкаться на эхо своих воспоминаний, своих страхов пока... Пока не решусь поверить... Поверить - во что?!! Что ты теперь - Мисстрисс??!! Но почему??? Зачем!!! За что??? Ей нравилась, да нравилась! Её жизнь. Она никого не просила, никогда не просила, не искала этой ответственности!!! Ведь быть Мисстрисс - она знает! Знает! Хоть и не хочет, не может, боится себе в этом признаться - огромная ответственность.
Дом молчал.... Молчали, обременённые мудростью неизбежности, мощные стены и глубокие погреба... Притаились, сдерживая насторожённое любопытство, верхние, нежилые этажи... Ни звука не доносилось из замершего в ожидании - чего? - парка... Даже воздух, в этой светлой, с настежь растворенными окнами комнате, застыл, повиснув перламутрово - напряжённым занавесом.... Только биение её сердца!!!
На столе - среди бумаг и безделушек рядом с недопитой чашкой какао - дудочка!
Легко, как будто всю жизнь это делала, женщина поднесла её к губам ...