С Гиршем Брауде я встретился впервые в стенах НИИ, куда я был направлен после окончания аспирантуры и защиты кандидатской. До этого я его знал только как одного из корифеев, стоявшего у истоков телевидения. Мне даже казалось, что он, если не как Архимед, то уж точно, как Брадис - автор таблицы логарифмов. Оказалось, что нет. Ему уже, правда, было давно за шестьдесят, но для ученого, каким был Брауде это не возраст. Я знаю случаи, когда известного ученого не отправляют на пенсию до тех пор, пока он способен только держать авторучку в руках и не портит бюллетень для голосования в ученом совете. В данном случае он как вино. Чем старше, тем ценнее.
Он, конечно, знал, что Чернобелый направил к нему в лабораторию нового специалиста, но как-то особых восторгов не выражал. Больше того, после соответствующей беседы, у него ко мне особого интереса не появилось. Объяснялось все, очень просто. Лаборатория Брауде занималась коррекцией телевизионных сигналов, а меня эта тема нисколько не интересовала.
Гиршу Вульфовича Брауде следовало - бы назвать рыцарем телевидения. И если бы было такое звание, то, безусловно, он бы его получил. Я поясню свою мысль.
Телевидение, как таковое не имеет своего единого изобретателя. Оно появилось как результат постепенного накопления большого числа изобретений и технических решений из различных областей науки и техники. И только после того, как оно начало приобретать, естественно, в стенах научных лабораторий, вид перспективный, как сейчас сказали бы, для коммерческих целей, главенствующая роль перешла в руки специалистов по радиотехнике и радиоэлектронике.
Долгое время на телевидение смотрели как на забавную игрушку и, естественно, плохо субсидировали. Многие, ставшие впоследствии знаменитыми учеными, меняли профиль своих работ. Переключались на работы связанные с радиолокацией, радионавигацией, ускорителями частиц и так далее. И это довольно легко объяснить. Ну, кому, скажите, хочется работать на теме, которая не сулит реальный результат в ближайшие годы. Ведь в другом месте было все наоборот. Быстрый рост, премии, лауреатства. К тому же там хорошо платили.
В отличие от других, Брауде всегда или почти всегда, за исключением, правда, одного, кажется, раза служил одному направлению техники - телевидению. При этом он выбирал самую сложную, самую нужную в данный момент, тему для своих работ.
Около восьмидесяти авторских свидетельств на изобретения получены им в различное время. Он бы получил их и больше, если бы относился к процессу оформления этих заявок более серьезно.
Нет никакого смысла перечислять все его изобретения. Я лучше упомяну о наиболее известных. Он изобрел двухстороннюю мишень для суперортикона. Тем самым, дав жизнь уникальному устройству, которое представляло собой передающую трубку, позволившую получить самое высококачественное изображение. Многие годы эта передающая трубка работала на телецентрах во всем мире. Продолжает она работать и сейчас. В нее, правда, внесены некоторые не принципиальные дополнения. Но это дело не меняет.
Последние годы любители старины тратят большие деньги на поиск и восстановление старых вещей - раритеты. Что-то в этих вещах содержит не только музейную, вызывающую ностальгию, но и большую эстетическую ценность. Помню, как на Шаболовском телецентре мне удалось, совершенно случайно, найти отслужившую свой век трубку суперортикон. Я принес её в лабораторию и поставил на свой стол.
Она была прекрасна. В ней хорошо просматривались все детали, находящиеся внутри стеклянной колбы, двухсторонняя диэлектрическая мишень (на одну сторону которой проецируется световое изображение, а с другой стороны это изображение считывается) вынесенной под углом электронной пушкой, электроды для коррекции электростатического поля и другие элементы. Долго мы любовались этой конструкцией. Кто-то даже сказал, что по своей эстетике она не уступает автомобилю Руссо Балт. Несколько месяцев она еще радовала наши глаза. А когда к ней уже все привыкли, и перестали даже замечать, мне показалось, что её может ненароком, выбросить уборщица и я забрал (как бы своровал) этот не принятый в музей экспонат.
Если бы Брауде не создал ничего, кроме суперортикона, то все равно его имя вошло бы в историю телевидения. Даже в современном телевизоре можно обнаружить немало технических решений разработанных Г.В.Брауде. Это конденсатор вольтодобавки и схемы различных коррекций и многое, многое другое.
Но то время было очень тяжелым. И не всегда ученый мог заниматься любимой тематикой. Известно, что во время войны Брауде поручили разработать систему опознавания своего самолета. Так называемая система "свой чужой". С этой работой он справился блестяще и многие летчики должны быть благодарны ученому за надежную секретную "коробочку", спасавшую им жизнь. Только за эту работу Брауде получил Государственную (бывшую Сталинскую) премию.
Известный всей стране Московский Энергетический Институт (МЭИ), задуман был как главная "кузница" кадров для энергетики и электрификации. Он был открыт в 30м году и привлек к себе многих известных ученых и специалистов. Но техника развивалась, и скоро стало ясно, что существует значительная потребность в специалистах радиотехнического профиля. Так появилась кафедра радиотехники. После войны во главе этой кафедры стал Гирш Брауде. Все было хорошо. Талантливый ученый начал развивать свою тематику, в перспективности которой он не сомневался. Появились ученики, единомышленники...
Но, вот во главе такого института становится дама. И не просто дама, товарищ Голубкова. То, что она никакого отношения не имела ни к науке, ни к энергетике выяснилось очень скоро. Стало известно также, что ей это и не нужно, та как она жена самого Георгия Максимилиановича. Как, вы не знаете кто это? Так это же Маленков! Ближайший соратник и приемник вождя всех народов.
Много я потерял в своей жизни. О работах Брауде написано немало. А вот о его жизни, особенно в тяжелые их периоды не написано ничего. Как будет тяжело историкам науки воссоздать правильную картину прошлого. К сожалению, я, имея такую возможность, упустил её. Работая с Брауде многие годы, мы были очень близки и откровенны. Но об этом периоде его жизни я знаю очень мало. Но попробую на основании известных мне фактов как бы реконструировать тот небольшой этап в деятельности ученого.
Итак, большой, правильней сказать, очень большой кабинет. На стенах солидные, богато выполненные картины. Но это не портреты выдающихся ученых, как-то связанных с научным направлением института, таких как Максвелл, Фарадей или Герц и не выдающиеся изобретатели Эдисон, Морзе, Попов. И уж тем более не выдающиеся профессора и академики, некогда работавшие в его стенах. Совсем нет. Это портреты наших вождей и самых любимых в народе членов ЦК КПСС.
Во главе, за гигантским столом сидит крупногабаритная дама. Она же директриса института, она же жена вождя Маленкова. Вокруг нее, как и принято, у таких бонз, парторг института, председатель месткома, заместитель директора по кадрам (КГБешная должность), пару членов парткома и хозяйственников и каким-то образом никак не вписывающийся в эту компанию - заместитель директора по научной части. Одним словом - актив.
Перед столом стоит грузный, невысокого роста, с мудрым Сократовским лбом, одновременно лысоватый и седой человек с палкой, на которую он слегка опирается. Не очень опрятный и выглаженный, так как о внешнем своем облике, не очень заботился...
На каком-то этапе мужчины начинают переходить в зрелый возраст, при котором у одних судьба или наследственность отнимает волосы, а у других меняет только их цвет. К Брауде она отнеслась по справедливости, взяв частично то и другое в знак компенсации за светлый ум.
Подобный ненаучный вывод я сделал много лет тому назад, когда мы, собравшись вместе, отмечали тридцатилетие окончания школы. Слегка выпив, а как можно без этого?.. Действительно слегка, потому, что после этого мы играли в футбол, разделившись на седых и лысых. И только я один, неординарный, как всегда, выполнял функции судьи, так как не подходил ни одной из команд. Но эта неординарность вскоре сменилась на прическу как у Брауде.
- Так какой кафедрой Вы заведуете? - Спросила дама.
- Радиотехники. - Последовал ответ.
- А какой наукой Вы увлекаетесь? - Есть люди, которые считают, что наука это не работа, а что-то наподобие ловли бабочек. Иногда такая мысль исходит даже из уст весьма уважаемых ученых. Известны крылатые слова типа: "Наука - это удовлетворение любознательности за государственный счет" или "Мы на работе получаем удовольствие, а нам ещё за это платят" и так далее. Об этом можно прочитать в различных вариациях книги типа "Физики шутят". Но рассчитано это для людей, понимающих шутку.
Г.В.Брауде понимал шутки. Но даже в этих условиях, когда многие его коллеги и друзья все еще были в лагерях или работали в "Шарашках" он ответил спокойно и с достоинством:
- Я не увлекаюсь, я работаю в области телевидения.
- А что это такое? - Последовал вопрос. Человеку её положения следовало бы знать хотя бы азы техники.
- Это та техника, которая позволит наш с Вами разговор увидеть и услышать всем кто это пожелает. - Более недипломатичного ответа трудно даже придумать. Притом это был не выпад против начальства. Просто наивный, как ребенок профессор, от всей души, в самой сжатой и популярной форме выразил довольно сложное понятие.
- А КГБ об этом знает? - Последовал новый вопрос.
- Думаю, что КГБ знает всё!
Затем актив попросил ученого удалиться. Что там происходило в его отсутствии не трудно догадаться. Очевидно, очень усердствовал самый заинтересованный человек, заместитель зав кафедры. Я не случайно и не по забывчивости не упомянул его в составе актива.
Просто мое отношение к таким людям таково, что лишнее общение с ним, не доставляет никакого удовольствия. Как сказал поэт: " Я такого не хочу даже вставить в книжку".
Он, как я знаю, сказал немного:
- Профессор мало интересуется учебным процессом, а все время проводит какие-то эксперименты.
- И что, в одиночку? - Спросила дама.
- Нет. У него есть ученики.
- И что это за люди?
- Разные, - последовал ответ, - есть среди них евреи.
- А сам этот Гирша, как его... Вульфович тоже или из немцев?
- Тоже.
- И это все делается за спиной руководства института и вне планов. Как это можно терпеть? Особенно теперь, когда наша партия взяла решительный курс на борьбу с безродным космополитизмом!
- Я уже написал несколько докладных записок...- Промямлил стукач.
Слово попросил заместитель директора по научной части. Он как-то пытался объяснить, что знает работы Брауде, что так всегда принято, новые работы проводить за счет других, бесперспективных... Но увидев, полу снисходительные улыбки окружающих, как-то сник и понял, что в данной ситуации вопрос уже решен.
- Да, вопрос решен, сказала дама. Такому человеку не место в нашем коллективе. Мы не можем вывести его из состава ученого Совета. Вы уж постарайтесь сделать это без меня. При этом она кивнула как бы одновременно замам по науке и кадрам. И добавила:
- Да, да, по собственному желанию. Все-таки Лауреат.
Я и сам хотел уйти оттуда, рассказывал позднее Брауде. - Институт, который за короткий срок, превратился в болото антисемитизма, разве можно в таком работать.
Безработица на разных людей оказывает разное влияние. Зарубежные ученые и специалисты, если их по какой-то причине настигает безработица, рассматривают это время как естественное явление. В это время они обычно занимаются любимым делом в самом комфортном режиме и получают пособие, которое мало отличается от их и без того приличной зарплаты.
Но у нас ведь особый путь. К тому же время очень непростое. Брауде никуда не ходил. Ничего не добивался. Он работал дома. Естественно без зарплаты. В это время он разрабатывает теорию коррекции телевизионных и импульсных сигналов, которая со временем преобразовалась в солидную монографию и стала учебным пособием для многих специалистов.
Несколько месяцев длилась его безработица. На что же он надеялся? Известно, что специалисты такого уровня обычно не ищут работу. Работа ищет их. Обычно Вузы, для укрепления своих научных кадров, объявляют конкурсы на замещение той или иной вакантной должности. Однако в то время все общепринятые нормы просто забыли. Их не отменяли, их просто обходили. И при приеме на работу важнейшими характеристиками были в первую очередь анкетные данные.
Никого не интересовало, что Брауде был человеком с мировым именем. Беспартийный еврей - и этого было достаточно. Должно было произойти невероятное. Сейчас в это трудно поверить, но именно так и произошло. Известному ученому, академику Аксель Ивановичу Бергу было поручено разработать структуру нового научно-исследовательского института и рекомендовать на соответствующие научные должности ведущих специалистов страны. Что он и сделал весьма добросовестно. В этот документ и попал профессор Брауде наряду с другими, уволенными из ряда Московских Вузов.
Рассказывают, что Бергу пришлось перенести несколько тяжелых сражений с работниками ЦК КПСС, отстаивая каждую неугодную фамилию. Но не такой был Аксель Иванович! Он отстоял каждого. Однако, скоро, Брауде предложили должность начальника лаборатории в отделе телевидения одного Московского НИИ.
Сам стукач, добившись своего, и став позднее исполняющим обязанности зав кафедрой, потом долго не мог в полной мере воспользоваться плодами своего "успеха". Его не принимали на защиту диссертации всюду, куда бы он не обращался. Но это так, к слову.
После смерти Сталина, Голубкова, как и её муж были задвинуты куда-то на окраину отечественной энергетики, и о них уже никто не вспоминал. В МЭИ появилось новое руководство. Часто сменялись ректоры. Некоторые были назначенцами ЦК, а некоторые - их учениками. Были среди них и довольно приличные люди. А один был даже свидетелем на моей свадьбе. Но это было намного раньше, чем его звезда засверкала драгоценным камнем на вершине руководства крупнейшим Вузом.
Но никогда, повторяю, никогда кафедра радиотехники МЭИ не восстановила доброго имени и научной значимости среди специалистов. Видать наука это слишком хрупкий материал, требующий, особо бережного к себе отношения.
Профессор Брауде
С Гиршем Брауде я встретился впервые в стенах НИИ, куда я был направлен после окончания аспирантуры и защиты кандидатской. До этого я его знал только как одного из корифеев, стоявшего у истоков телевидения. Мне даже казалось, что он, если не как Архимед, то уж точно, как Брадис - автор таблицы логарифмов. Оказалось, что нет. Ему уже, правда, было давно за шестьдесят, но для ученого, каким был Брауде это не возраст. Я знаю случаи, когда известного ученого не отправляют на пенсию до тех пор, пока он способен только держать авторучку в руках и не портит бюллетень для голосования в ученом совете. В данном случае он как вино. Чем старше, тем ценнее.
Он, конечно, знал, что Чернобелый направил к нему в лабораторию нового специалиста, но как-то особых восторгов не выражал. Больше того, после соответствующей беседы, у него ко мне особого интереса не появилось. Объяснялось все, очень просто. Лаборатория Брауде занималась коррекцией телевизионных сигналов, а меня эта тема нисколько не интересовала.
Гиршу Вульфовича Брауде следовало - бы назвать рыцарем телевидения. И если бы было такое звание, то, безусловно, он бы его получил. Я поясню свою мысль.
Телевидение, как таковое не имеет своего единого изобретателя. Оно появилось как результат постепенного накопления большого числа изобретений и технических решений из различных областей науки и техники. И только после того, как оно начало приобретать, естественно, в стенах научных лабораторий, вид перспективный, как сейчас сказали бы, для коммерческих целей, главенствующая роль перешла в руки специалистов по радиотехнике и радиоэлектронике.
Долгое время на телевидение смотрели как на забавную игрушку и, естественно, плохо субсидировали. Многие, ставшие впоследствии знаменитыми учеными, меняли профиль своих работ. Переключались на работы связанные с радиолокацией, радионавигацией, ускорителями частиц и так далее. И это довольно легко объяснить. Ну, кому, скажите, хочется работать на теме, которая не сулит реальный результат в ближайшие годы. Ведь в другом месте было все наоборот. Быстрый рост, премии, лауреатства. К тому же там хорошо платили.
В отличие от других, Брауде всегда или почти всегда, за исключением, правда, одного, кажется, раза служил одному направлению техники - телевидению. При этом он выбирал самую сложную, самую нужную в данный момент, тему для своих работ.
Около восьмидесяти авторских свидетельств на изобретения получены им в различное время. Он бы получил их и больше, если бы относился к процессу оформления этих заявок более серьезно.
Нет никакого смысла перечислять все его изобретения. Я лучше упомяну о наиболее известных. Он изобрел двухстороннюю мишень для суперортикона. Тем самым, дав жизнь уникальному устройству, которое представляло собой передающую трубку, позволившую получить самое высококачественное изображение. Многие годы эта передающая трубка работала на телецентрах во всем мире. Продолжает она работать и сейчас. В нее, правда, внесены некоторые не принципиальные дополнения. Но это дело не меняет.
Последние годы любители старины тратят большие деньги на поиск и восстановление старых вещей - раритеты. Что-то в этих вещах содержит не только музейную, вызывающую ностальгию, но и большую эстетическую ценность. Помню, как на Шаболовском телецентре мне удалось, совершенно случайно, найти отслужившую свой век трубку суперортикон. Я принес её в лабораторию и поставил на свой стол.
Она была прекрасна. В ней хорошо просматривались все детали, находящиеся внутри стеклянной колбы, двухсторонняя диэлектрическая мишень (на одну сторону которой проецируется световое изображение, а с другой стороны это изображение считывается) вынесенной под углом электронной пушкой, электроды для коррекции электростатического поля и другие элементы. Долго мы любовались этой конструкцией. Кто-то даже сказал, что по своей эстетике она не уступает автомобилю Руссо Балт. Несколько месяцев она еще радовала наши глаза. А когда к ней уже все привыкли, и перестали даже замечать, мне показалось, что её может ненароком, выбросить уборщица и я забрал (как бы своровал) этот не принятый в музей экспонат.
Если бы Брауде не создал ничего, кроме суперортикона, то все равно его имя вошло бы в историю телевидения. Даже в современном телевизоре можно обнаружить немало технических решений разработанных Г.В.Брауде. Это конденсатор вольтодобавки и схемы различных коррекций и многое, многое другое.
Но то время было очень тяжелым. И не всегда ученый мог заниматься любимой тематикой. Известно, что во время войны Брауде поручили разработать систему опознавания своего самолета. Так называемая система "свой чужой". С этой работой он справился блестяще и многие летчики должны быть благодарны ученому за надежную секретную "коробочку", спасавшую им жизнь. Только за эту работу Брауде получил Государственную (бывшую Сталинскую) премию.
Известный всей стране Московский Энергетический Институт (МЭИ), задуман был как главная "кузница" кадров для энергетики и электрификации. Он был открыт в 30м году и привлек к себе многих известных ученых и специалистов. Но техника развивалась, и скоро стало ясно, что существует значительная потребность в специалистах радиотехнического профиля. Так появилась кафедра радиотехники. После войны во главе этой кафедры стал Гирш Брауде. Все было хорошо. Талантливый ученый начал развивать свою тематику, в перспективности которой он не сомневался. Появились ученики, единомышленники...
Но, вот во главе такого института становится дама. И не просто дама, товарищ Голубкова. То, что она никакого отношения не имела ни к науке, ни к энергетике выяснилось очень скоро. Стало известно также, что ей это и не нужно, та как она жена самого Георгия Максимилиановича. Как, вы не знаете кто это? Так это же Маленков! Ближайший соратник и приемник вождя всех народов.
Много я потерял в своей жизни. О работах Брауде написано немало. А вот о его жизни, особенно в тяжелые их периоды не написано ничего. Как будет тяжело историкам науки воссоздать правильную картину прошлого. К сожалению, я, имея такую возможность, упустил её. Работая с Брауде многие годы, мы были очень близки и откровенны. Но об этом периоде его жизни я знаю очень мало. Но попробую на основании известных мне фактов как бы реконструировать тот небольшой этап в деятельности ученого.
Итак, большой, правильней сказать, очень большой кабинет. На стенах солидные, богато выполненные картины. Но это не портреты выдающихся ученых, как-то связанных с научным направлением института, таких как Максвелл, Фарадей или Герц и не выдающиеся изобретатели Эдисон, Морзе, Попов. И уж тем более не выдающиеся профессора и академики, некогда работавшие в его стенах. Совсем нет. Это портреты наших вождей и самых любимых в народе членов ЦК КПСС.
Во главе, за гигантским столом сидит крупногабаритная дама. Она же директриса института, она же жена вождя Маленкова. Вокруг нее, как и принято, у таких бонз, парторг института, председатель месткома, заместитель директора по кадрам (КГБешная должность), пару членов парткома и хозяйственников и каким-то образом никак не вписывающийся в эту компанию - заместитель директора по научной части. Одним словом - актив.
Перед столом стоит грузный, невысокого роста, с мудрым Сократовским лбом, одновременно лысоватый и седой человек с палкой, на которую он слегка опирается. Не очень опрятный и выглаженный, так как о внешнем своем облике, не очень заботился...
На каком-то этапе мужчины начинают переходить в зрелый возраст, при котором у одних судьба или наследственность отнимает волосы, а у других меняет только их цвет. К Брауде она отнеслась по справедливости, взяв частично то и другое в знак компенсации за светлый ум.
Подобный ненаучный вывод я сделал много лет тому назад, когда мы, собравшись вместе, отмечали тридцатилетие окончания школы. Слегка выпив, а как можно без этого?.. Действительно слегка, потому, что после этого мы играли в футбол, разделившись на седых и лысых. И только я один, неординарный, как всегда, выполнял функции судьи, так как не подходил ни одной из команд. Но эта неординарность вскоре сменилась на прическу как у Брауде.
- Так какой кафедрой Вы заведуете? - Спросила дама.
- Радиотехники. - Последовал ответ.
- А какой наукой Вы увлекаетесь? - Есть люди, которые считают, что наука это не работа, а что-то наподобие ловли бабочек. Иногда такая мысль исходит даже из уст весьма уважаемых ученых. Известны крылатые слова типа: "Наука - это удовлетворение любознательности за государственный счет" или "Мы на работе получаем удовольствие, а нам ещё за это платят" и так далее. Об этом можно прочитать в различных вариациях книги типа "Физики шутят". Но рассчитано это для людей, понимающих шутку.
Г.В.Брауде понимал шутки. Но даже в этих условиях, когда многие его коллеги и друзья все еще были в лагерях или работали в "Шарашках" он ответил спокойно и с достоинством:
- Я не увлекаюсь, я работаю в области телевидения.
- А что это такое? - Последовал вопрос. Человеку её положения следовало бы знать хотя бы азы техники.
- Это та техника, которая позволит наш с Вами разговор увидеть и услышать всем кто это пожелает. - Более недипломатичного ответа трудно даже придумать. Притом это был не выпад против начальства. Просто наивный, как ребенок профессор, от всей души, в самой сжатой и популярной форме выразил довольно сложное понятие.
- А КГБ об этом знает? - Последовал новый вопрос.
- Думаю, что КГБ знает всё!
Затем актив попросил ученого удалиться. Что там происходило в его отсутствии не трудно догадаться. Очевидно, очень усердствовал самый заинтересованный человек, заместитель зав кафедры. Я не случайно и не по забывчивости не упомянул его в составе актива.
Просто мое отношение к таким людям таково, что лишнее общение с ним, не доставляет никакого удовольствия. Как сказал поэт: " Я такого не хочу даже вставить в книжку".
Он, как я знаю, сказал немного:
- Профессор мало интересуется учебным процессом, а все время проводит какие-то эксперименты.
- И что, в одиночку? - Спросила дама.
- Нет. У него есть ученики.
- И что это за люди?
- Разные, - последовал ответ, - есть среди них евреи.
- А сам этот Гирша, как его... Вульфович тоже или из немцев?
- Тоже.
- И это все делается за спиной руководства института и вне планов. Как это можно терпеть? Особенно теперь, когда наша партия взяла решительный курс на борьбу с безродным космополитизмом!
- Я уже написал несколько докладных записок...- Промямлил стукач.
Слово попросил заместитель директора по научной части. Он как-то пытался объяснить, что знает работы Брауде, что так всегда принято, новые работы проводить за счет других, бесперспективных... Но увидев, полу снисходительные улыбки окружающих, как-то сник и понял, что в данной ситуации вопрос уже решен.
- Да, вопрос решен, сказала дама. Такому человеку не место в нашем коллективе. Мы не можем вывести его из состава ученого Совета. Вы уж постарайтесь сделать это без меня. При этом она кивнула как бы одновременно замам по науке и кадрам. И добавила:
- Да, да, по собственному желанию. Все-таки Лауреат.
Я и сам хотел уйти оттуда, рассказывал позднее Брауде. - Институт, который за короткий срок, превратился в болото антисемитизма, разве можно в таком работать.
Безработица на разных людей оказывает разное влияние. Зарубежные ученые и специалисты, если их по какой-то причине настигает безработица, рассматривают это время как естественное явление. В это время они обычно занимаются любимым делом в самом комфортном режиме и получают пособие, которое мало отличается от их и без того приличной зарплаты.
Но у нас ведь особый путь. К тому же время очень непростое. Брауде никуда не ходил. Ничего не добивался. Он работал дома. Естественно без зарплаты. В это время он разрабатывает теорию коррекции телевизионных и импульсных сигналов, которая со временем преобразовалась в солидную монографию и стала учебным пособием для многих специалистов.
Несколько месяцев длилась его безработица. На что же он надеялся? Известно, что специалисты такого уровня обычно не ищут работу. Работа ищет их. Обычно Вузы, для укрепления своих научных кадров, объявляют конкурсы на замещение той или иной вакантной должности. Однако в то время все общепринятые нормы просто забыли. Их не отменяли, их просто обходили. И при приеме на работу важнейшими характеристиками были в первую очередь анкетные данные.
Никого не интересовало, что Брауде был человеком с мировым именем. Беспартийный еврей - и этого было достаточно. Должно было произойти невероятное. Сейчас в это трудно поверить, но именно так и произошло. Известному ученому, академику Аксель Ивановичу Бергу было поручено разработать структуру нового научно-исследовательского института и рекомендовать на соответствующие научные должности ведущих специалистов страны. Что он и сделал весьма добросовестно. В этот документ и попал профессор Брауде наряду с другими, уволенными из ряда Московских Вузов.
Рассказывают, что Бергу пришлось перенести несколько тяжелых сражений с работниками ЦК КПСС, отстаивая каждую неугодную фамилию. Но не такой был Аксель Иванович! Он отстоял каждого. Однако, скоро, Брауде предложили должность начальника лаборатории в отделе телевидения одного Московского НИИ.
Сам стукач, добившись своего, и став позднее исполняющим обязанности зав кафедрой, потом долго не мог в полной мере воспользоваться плодами своего "успеха". Его не принимали на защиту диссертации всюду, куда бы он не обращался. Но это так, к слову.
После смерти Сталина, Голубкова, как и её муж были задвинуты куда-то на окраину отечественной энергетики, и о них уже никто не вспоминал. В МЭИ появилось новое руководство. Часто сменялись ректоры. Некоторые были назначенцами ЦК, а некоторые - их учениками. Были среди них и довольно приличные люди. А один был даже свидетелем на моей свадьбе. Но это было намного раньше, чем его звезда засверкала драгоценным камнем на вершине руководства крупнейшим Вузом.
Но никогда, повторяю, никогда кафедра радиотехники МЭИ не восстановила доброго имени и научной значимости среди специалистов. Видать наука это слишком хрупкий материал, требующий, особо бережного к себе отношения.
Профессор Брауде
С Гиршем Брауде я встретился впервые в стенах НИИ, куда я был направлен после окончания аспирантуры и защиты кандидатской. До этого я его знал только как одного из корифеев, стоявшего у истоков телевидения. Мне даже казалось, что он, если не как Архимед, то уж точно, как Брадис - автор таблицы логарифмов. Оказалось, что нет. Ему уже, правда, было давно за шестьдесят, но для ученого, каким был Брауде это не возраст. Я знаю случаи, когда известного ученого не отправляют на пенсию до тех пор, пока он способен только держать авторучку в руках и не портит бюллетень для голосования в ученом совете. В данном случае он как вино. Чем старше, тем ценнее.
Он, конечно, знал, что Чернобелый направил к нему в лабораторию нового специалиста, но как-то особых восторгов не выражал. Больше того, после соответствующей беседы, у него ко мне особого интереса не появилось. Объяснялось все, очень просто. Лаборатория Брауде занималась коррекцией телевизионных сигналов, а меня эта тема нисколько не интересовала.
Гиршу Вульфовича Брауде следовало - бы назвать рыцарем телевидения. И если бы было такое звание, то, безусловно, он бы его получил. Я поясню свою мысль.
Телевидение, как таковое не имеет своего единого изобретателя. Оно появилось как результат постепенного накопления большого числа изобретений и технических решений из различных областей науки и техники. И только после того, как оно начало приобретать, естественно, в стенах научных лабораторий, вид перспективный, как сейчас сказали бы, для коммерческих целей, главенствующая роль перешла в руки специалистов по радиотехнике и радиоэлектронике.
Долгое время на телевидение смотрели как на забавную игрушку и, естественно, плохо субсидировали. Многие, ставшие впоследствии знаменитыми учеными, меняли профиль своих работ. Переключались на работы связанные с радиолокацией, радионавигацией, ускорителями частиц и так далее. И это довольно легко объяснить. Ну, кому, скажите, хочется работать на теме, которая не сулит реальный результат в ближайшие годы. Ведь в другом месте было все наоборот. Быстрый рост, премии, лауреатства. К тому же там хорошо платили.
В отличие от других, Брауде всегда или почти всегда, за исключением, правда, одного, кажется, раза служил одному направлению техники - телевидению. При этом он выбирал самую сложную, самую нужную в данный момент, тему для своих работ.
Около восьмидесяти авторских свидетельств на изобретения получены им в различное время. Он бы получил их и больше, если бы относился к процессу оформления этих заявок более серьезно.
Нет никакого смысла перечислять все его изобретения. Я лучше упомяну о наиболее известных. Он изобрел двухстороннюю мишень для суперортикона. Тем самым, дав жизнь уникальному устройству, которое представляло собой передающую трубку, позволившую получить самое высококачественное изображение. Многие годы эта передающая трубка работала на телецентрах во всем мире. Продолжает она работать и сейчас. В нее, правда, внесены некоторые не принципиальные дополнения. Но это дело не меняет.
Последние годы любители старины тратят большие деньги на поиск и восстановление старых вещей - раритеты. Что-то в этих вещах содержит не только музейную, вызывающую ностальгию, но и большую эстетическую ценность. Помню, как на Шаболовском телецентре мне удалось, совершенно случайно, найти отслужившую свой век трубку суперортикон. Я принес её в лабораторию и поставил на свой стол.
Она была прекрасна. В ней хорошо просматривались все детали, находящиеся внутри стеклянной колбы, двухсторонняя диэлектрическая мишень (на одну сторону которой проецируется световое изображение, а с другой стороны это изображение считывается) вынесенной под углом электронной пушкой, электроды для коррекции электростатического поля и другие элементы. Долго мы любовались этой конструкцией. Кто-то даже сказал, что по своей эстетике она не уступает автомобилю Руссо Балт. Несколько месяцев она еще радовала наши глаза. А когда к ней уже все привыкли, и перестали даже замечать, мне показалось, что её может ненароком, выбросить уборщица и я забрал (как бы своровал) этот не принятый в музей экспонат.
Если бы Брауде не создал ничего, кроме суперортикона, то все равно его имя вошло бы в историю телевидения. Даже в современном телевизоре можно обнаружить немало технических решений разработанных Г.В.Брауде. Это конденсатор вольтодобавки и схемы различных коррекций и многое, многое другое.
Но то время было очень тяжелым. И не всегда ученый мог заниматься любимой тематикой. Известно, что во время войны Брауде поручили разработать систему опознавания своего самолета. Так называемая система "свой чужой". С этой работой он справился блестяще и многие летчики должны быть благодарны ученому за надежную секретную "коробочку", спасавшую им жизнь. Только за эту работу Брауде получил Государственную (бывшую Сталинскую) премию.
Известный всей стране Московский Энергетический Институт (МЭИ), задуман был как главная "кузница" кадров для энергетики и электрификации. Он был открыт в 30м году и привлек к себе многих известных ученых и специалистов. Но техника развивалась, и скоро стало ясно, что существует значительная потребность в специалистах радиотехнического профиля. Так появилась кафедра радиотехники. После войны во главе этой кафедры стал Гирш Брауде. Все было хорошо. Талантливый ученый начал развивать свою тематику, в перспективности которой он не сомневался. Появились ученики, единомышленники...
Но, вот во главе такого института становится дама. И не просто дама, товарищ Голубкова. То, что она никакого отношения не имела ни к науке, ни к энергетике выяснилось очень скоро. Стало известно также, что ей это и не нужно, та как она жена самого Георгия Максимилиановича. Как, вы не знаете кто это? Так это же Маленков! Ближайший соратник и приемник вождя всех народов.
Много я потерял в своей жизни. О работах Брауде написано немало. А вот о его жизни, особенно в тяжелые их периоды не написано ничего. Как будет тяжело историкам науки воссоздать правильную картину прошлого. К сожалению, я, имея такую возможность, упустил её. Работая с Брауде многие годы, мы были очень близки и откровенны. Но об этом периоде его жизни я знаю очень мало. Но попробую на основании известных мне фактов как бы реконструировать тот небольшой этап в деятельности ученого.
Итак, большой, правильней сказать, очень большой кабинет. На стенах солидные, богато выполненные картины. Но это не портреты выдающихся ученых, как-то связанных с научным направлением института, таких как Максвелл, Фарадей или Герц и не выдающиеся изобретатели Эдисон, Морзе, Попов. И уж тем более не выдающиеся профессора и академики, некогда работавшие в его стенах. Совсем нет. Это портреты наших вождей и самых любимых в народе членов ЦК КПСС.
Во главе, за гигантским столом сидит крупногабаритная дама. Она же директриса института, она же жена вождя Маленкова. Вокруг нее, как и принято, у таких бонз, парторг института, председатель месткома, заместитель директора по кадрам (КГБешная должность), пару членов парткома и хозяйственников и каким-то образом никак не вписывающийся в эту компанию - заместитель директора по научной части. Одним словом - актив.
Перед столом стоит грузный, невысокого роста, с мудрым Сократовским лбом, одновременно лысоватый и седой человек с палкой, на которую он слегка опирается. Не очень опрятный и выглаженный, так как о внешнем своем облике, не очень заботился...
На каком-то этапе мужчины начинают переходить в зрелый возраст, при котором у одних судьба или наследственность отнимает волосы, а у других меняет только их цвет. К Брауде она отнеслась по справедливости, взяв частично то и другое в знак компенсации за светлый ум.
Подобный ненаучный вывод я сделал много лет тому назад, когда мы, собравшись вместе, отмечали тридцатилетие окончания школы. Слегка выпив, а как можно без этого?.. Действительно слегка, потому, что после этого мы играли в футбол, разделившись на седых и лысых. И только я один, неординарный, как всегда, выполнял функции судьи, так как не подходил ни одной из команд. Но эта неординарность вскоре сменилась на прическу как у Брауде.
- Так какой кафедрой Вы заведуете? - Спросила дама.
- Радиотехники. - Последовал ответ.
- А какой наукой Вы увлекаетесь? - Есть люди, которые считают, что наука это не работа, а что-то наподобие ловли бабочек. Иногда такая мысль исходит даже из уст весьма уважаемых ученых. Известны крылатые слова типа: "Наука - это удовлетворение любознательности за государственный счет" или "Мы на работе получаем удовольствие, а нам ещё за это платят" и так далее. Об этом можно прочитать в различных вариациях книги типа "Физики шутят". Но рассчитано это для людей, понимающих шутку.
Г.В.Брауде понимал шутки. Но даже в этих условиях, когда многие его коллеги и друзья все еще были в лагерях или работали в "Шарашках" он ответил спокойно и с достоинством:
- Я не увлекаюсь, я работаю в области телевидения.
- А что это такое? - Последовал вопрос. Человеку её положения следовало бы знать хотя бы азы техники.
- Это та техника, которая позволит наш с Вами разговор увидеть и услышать всем кто это пожелает. - Более недипломатичного ответа трудно даже придумать. Притом это был не выпад против начальства. Просто наивный, как ребенок профессор, от всей души, в самой сжатой и популярной форме выразил довольно сложное понятие.
- А КГБ об этом знает? - Последовал новый вопрос.
- Думаю, что КГБ знает всё!
Затем актив попросил ученого удалиться. Что там происходило в его отсутствии не трудно догадаться. Очевидно, очень усердствовал самый заинтересованный человек, заместитель зав кафедры. Я не случайно и не по забывчивости не упомянул его в составе актива.
Просто мое отношение к таким людям таково, что лишнее общение с ним, не доставляет никакого удовольствия. Как сказал поэт: " Я такого не хочу даже вставить в книжку".
Он, как я знаю, сказал немного:
- Профессор мало интересуется учебным процессом, а все время проводит какие-то эксперименты.
- И что, в одиночку? - Спросила дама.
- Нет. У него есть ученики.
- И что это за люди?
- Разные, - последовал ответ, - есть среди них евреи.
- А сам этот Гирша, как его... Вульфович тоже или из немцев?
- Тоже.
- И это все делается за спиной руководства института и вне планов. Как это можно терпеть? Особенно теперь, когда наша партия взяла решительный курс на борьбу с безродным космополитизмом!
- Я уже написал несколько докладных записок...- Промямлил стукач.
Слово попросил заместитель директора по научной части. Он как-то пытался объяснить, что знает работы Брауде, что так всегда принято, новые работы проводить за счет других, бесперспективных... Но увидев, полу снисходительные улыбки окружающих, как-то сник и понял, что в данной ситуации вопрос уже решен.
- Да, вопрос решен, сказала дама. Такому человеку не место в нашем коллективе. Мы не можем вывести его из состава ученого Совета. Вы уж постарайтесь сделать это без меня. При этом она кивнула как бы одновременно замам по науке и кадрам. И добавила:
- Да, да, по собственному желанию. Все-таки Лауреат.
Я и сам хотел уйти оттуда, рассказывал позднее Брауде. - Институт, который за короткий срок, превратился в болото антисемитизма, разве можно в таком работать.
Безработица на разных людей оказывает разное влияние. Зарубежные ученые и специалисты, если их по какой-то причине настигает безработица, рассматривают это время как естественное явление. В это время они обычно занимаются любимым делом в самом комфортном режиме и получают пособие, которое мало отличается от их и без того приличной зарплаты.
Но у нас ведь особый путь. К тому же время очень непростое. Брауде никуда не ходил. Ничего не добивался. Он работал дома. Естественно без зарплаты. В это время он разрабатывает теорию коррекции телевизионных и импульсных сигналов, которая со временем преобразовалась в солидную монографию и стала учебным пособием для многих специалистов.
Несколько месяцев длилась его безработица. На что же он надеялся? Известно, что специалисты такого уровня обычно не ищут работу. Работа ищет их. Обычно Вузы, для укрепления своих научных кадров, объявляют конкурсы на замещение той или иной вакантной должности. Однако в то время все общепринятые нормы просто забыли. Их не отменяли, их просто обходили. И при приеме на работу важнейшими характеристиками были в первую очередь анкетные данные.
Никого не интересовало, что Брауде был человеком с мировым именем. Беспартийный еврей - и этого было достаточно. Должно было произойти невероятное. Сейчас в это трудно поверить, но именно так и произошло. Известному ученому, академику Аксель Ивановичу Бергу было поручено разработать структуру нового научно-исследовательского института и рекомендовать на соответствующие научные должности ведущих специалистов страны. Что он и сделал весьма добросовестно. В этот документ и попал профессор Брауде наряду с другими, уволенными из ряда Московских Вузов.
Рассказывают, что Бергу пришлось перенести несколько тяжелых сражений с работниками ЦК КПСС, отстаивая каждую неугодную фамилию. Но не такой был Аксель Иванович! Он отстоял каждого. Однако, скоро, Брауде предложили должность начальника лаборатории в отделе телевидения одного Московского НИИ.
Сам стукач, добившись своего, и став позднее исполняющим обязанности зав кафедрой, потом долго не мог в полной мере воспользоваться плодами своего "успеха". Его не принимали на защиту диссертации всюду, куда бы он не обращался. Но это так, к слову.
После смерти Сталина, Голубкова, как и её муж были задвинуты куда-то на окраину отечественной энергетики, и о них уже никто не вспоминал. В МЭИ появилось новое руководство. Часто сменялись ректоры. Некоторые были назначенцами ЦК, а некоторые - их учениками. Были среди них и довольно приличные люди. А один был даже свидетелем на моей свадьбе. Но это было намного раньше, чем его звезда засверкала драгоценным камнем на вершине руководства крупнейшим Вузом.
Но никогда, повторяю, никогда кафедра радиотехники МЭИ не восстановила доброго имени и научной значимости среди специалистов. Видать наука это слишком хрупкий материал, требующий, особо бережного к себе отношения.