Я полностью отвергаю мнение, что все коммунисты негодяи и карьеристы. Со многими из них я сталкивался на работе, в учебе и просто в жизни. Поэтому и могу сделать кое-какие выводы. Со школьной скамьи мне как-то внушалось, что нужно быть очень избирательным в выборе друзей и приятелей. Но все это было абстрактно. Потом, в студенческие годы, я уже начал как-то понимать, что коммунисты и компартия это абсолютно разные вещи. Более того, когда, в общем-то, нормальные люди, носящие партбилет, собираются вместе, они, подчиняясь какой-то логике партийного централизма, перестают быть вполне приличными. Может быть, это закон стадного поведения или партийной дисциплины, когда приказ начальника закон для подчиненных. А мне всегда не нравилось быть частицей стада, даже быть в ее передовых рядах. А такая "блестящая перспектива" просто преследовала меня на протяжении многих лет.
- Ну, как вы, ведущий преподаватель, не понимаете перспектив вступления в славные ряды КПСС, - внушала мне Валентина Воробьева, женщина немолодая, но очень пышная для своего возраста. У нее был большой бюст, поэтому, когда она завтракала, а ела она в основном различные бутерброды, у нее на груди накапливались хлебные крошки разной величины. Но это её не смущало. Она отходила в угол и стряхивала все это в мусорную корзину. Может быть, в жизни, она была не плохим человеком, но вот ее специальность и общественные нагрузки научили ее разговаривать громким командирским голосом и как бы лезть в душу. Обычно она заходила в преподавательскую, принималась за свой завтрак, после которого находила меня, без всяких церемоний придвигала стул и начинала проводить отработанное годами мероприятие.
- Что делать, не понимаю, - отвечал я преподавателю марксистской философии и парторгу по совместительству. Ей хорошо. Она уже поела, а я не могу есть бутерброды, не люблю, даже привыкать не хочу. Кажется, в то время я вообще ничего не ел. Днем работа, вечером друзья, мотоцикл, девушки...
- Ведь что получается, все преподаватели уже охвачены, один вы не такой как все, - продолжала активистка местного масштаба.
- Из-за вас мы даже не знаем, как проводить партсобрание. Раньше у нас получалось все очень просто, и мы могли совместить его с педсоветом. А теперь, что прикажете делать? - продолжала наступление матрона, желающая мне всяческого добра.
- Разбейте его на две части, одну для всех, а остальную для избранных, - отвечал я, стараясь придать своему голосу вполне миролюбивый тон. Я буду выходить своевременно, если не засну от скуки.
- А если заснете, а собрание закрытое, например обсуждение директивного письма Центрального Комитета партии? - не унималась моя оппонентка.
- Тогда сообщите своему Центральному Комитету, чтобы не тратили свои силы зря. Все их закрытые письма я знаю заранее, хотите, расскажу, что будет завтра? Радио на много правдивей и оперативней... - Я имел в виду, конечно, не то радио...
Такие, в общем то безобидные столкновения не оставляли большого следа. Но когда они начинали повторяться со все ускоряющейся частотой, становилось скучно и я уже начал замечать, что преднамеренно заглядываю в преподавательскую заранее намечая план дальнейшего поведения.
Но, оказалось, что "враг не дремлет" и меня все-таки "охватили", отправили прямо после педсовета на мероприятие по выдвижению кандидата в депутаты Верховного Совета! Не как-нибудь, а с мандатом, в который была вписана моя фамилия шариковой ручкой. Вместе со мной такой высокой чести удостоилась также молодая преподавательница физики - Капитолина, которая к этому мероприятию относилась также серьезно, как и я.
- Капа, - говорю я ей, - давай чего-нибудь отчебучим. Ведь не часто удается участвовать в выдвижении в высший орган государственной власти. Ты не возражаешь, если я выдвину тебя, твою кандидатуру. Пойдем, как говорится, другим путем.
- А не будет, как на педсовете? - спрашивает Капитолина. Однажды, когда Воробьева меня совсем достала, я попытался провести Капу в парторги, но на меня зашикали... - Как можно? Молодой преподаватель... Здесь нужен опытный товарищ...
- Ведь ты по всем показателям подходишь. Во-первых, женщина, во-вторых, с партбилетом. Все остальные параметры не столь важны, но я знаю их вкусы. Ты для них идеальный вариант. К тому же сейчас у них, на мой взгляд, явно не хватает молодых и образованных. Ведь на одних доярках далеко не уедешь. Наш кукурузный вождь тянет за собой своих... Но не все же ему бегать по полям Айовы, есть и другие центры, Гарвард, Принстон, Масачузетс в конце концов, вот тогда и вспомнят о тебе, - развиваю я свою мысль по дороге к цели нашей миссии. - А ты потом как-нибудь и меня...
- Я согласна, - отвечает Капитолина, - по правде говоря, мне уже осточертела эта работа с нашими охламонами. Хорошо тебе, какой-то радиокружок затеял, а мне что делать?.. К тому же там дадут квартиру и еще чего-нибудь... Ведь власть задабривает своих приближенных...Да, а чего ты захочешь после того, как меня выберут? Может быть, я не смогу этого сделать, а ты будешь зря стараться.
- Да нет, Капа - говорю я, не беспокойся. Я ведь человек скромный. - Включишь меня пару раз в зарубежную делегацию, в качестве помощника по всяческим вопросам и все дела.
- Зачем это тебе? - отвечает Капитолина, - ездила я в Румынию, ничего особенного, такой же культ..., но оформляли целых полгода. - Она почему-то замолчала, как будто обдумывала, стоит ли об этом говорить. - К тому же, это собеседование в райкоме...Даже череп просвечивали. Во второй раз, говорят все проще, но мне уже не хочется. Обойдусь...
Что она имела в виду, трудно сказать. Но я уже неоднократно слышал подобное. Получалось, будто государственная граница это как сетка для разделения людей по качеству и кто один раз прошел её, во второй раз имел определенные преимущества или как-то иначе. Но об этом не хотелось даже думать...
- А почему ты, человек с понятиями, вступила в партию, - спрашиваю. Меня всегда интересовал механизм принятия такого решения. С кем ни поговоришь, все правильно понимают, а поступает каждый по-своему.
- Так жизнь сложилась, - отвечает Капитолина, - перед распределением нужно было выбирать, либо Мухосранск, Тмутаракань в девичестве, либо партия, а мне очень не хотелось и то, и другое. Ведь здесь пожилая мама, то да се...
- Как это, прямо в лоб? - спрашиваю. - Я, кажется, начинаю понимать степень прочности вашего "монолитного" единства.
- Да, нет - отвечает Капитолина, - сразу видно, что ты не кончал педин. Там все проще и сложней. Выделяют два-три красных диплома. Начинаешь тянуться, а сил не хватает..., я же сказала, что была на пределе...
- Не понял, причем здесь цвет диплома? - говорю я.
- А притом, - отвечает Капитолина, - что помогают их вытянуть только охваченным. Все остальное, детали...
Вот так, по дороге к нашей цели, перебрали мы самые невероятные возможности. Притом большие задачи даже не ставились. У нас с Капой и в мыслях не было, назначить кого-либо из своих на пост главы правительства или, скажем, в ЦК партии. Я всегда был далек от распределения портфелей. Но шутка, кажется, зашла слишком далеко...
Зарегистрировали нас как положено и даже спросили, нет ли у нас каких-либо вопросов.
- Вопросов, - говорю, - у нас нет, но есть желание выступить, так сказать, по существу дела.
Мамзель, сидящая за столом регистрации, подняла на меня глаза, но все же не очень удивилась этому и сделала соответствующую отметку в протоколе.
- Так, - подумал я. - Кажется, игра начинается всерьез. И какого черта я ввязался в это. Чего доброго, ненароком, начнется ползучая революция...Когда накапливается критическая масса, достаточно одного электрончика..., потом начнется цепная реакция и во главе станет моя выдвиженка, Капа. А мне придется выполнять всю черную работу. И ведь это надолго, и если получится, найдется много желающих подставить свои хилые плечи... Нет, конечно, бабенка она ничего. Не глупа, с чувством юмора полный порядок и по внешним параметрам... Даже в жены ее можно брать, если бы не один маленький недостаток. У нее уже есть двое детей и муж, вполне приличный. Не алкаш и не гуляка...Самые привлекательные девушки выходят замуж еще в институте. Потом, правда, многие из них, красивые, но глупые оказываются не у дел. Но Капа, здесь все иначе. Вот только с лидерскими данными у нее не очень. К тому же привыкла выполнять все, что прикажут...Ну, вот, я так и думал, Капитолина как-то вошла в роль, вся почему-то подтянулась и шепчет:
- Не полагайся на экспромт, набросай небольшой конспект, - и, видя мою нерешительность, сама взяла лист бумаги и начала писать крупными буквами этапы своей биографии. Как я и предполагал, она оказалась достойной во всех отношениях: всегда была отличницей, спортсменкой и по остальным параметрам подходила. Хоть на конкурс любого уровня и специализации... Но вот появились члены правительства областного и городского масштаба. Вышагивали они очень чинно, один за другим, с высоким чувством собственной значимости, настолько продуманно и отрежиссировано, что складывалось впечатление, - на подготовку этого мероприятия они затратили не один день. За высокостоящими тяжеловесами, шли членики, помельче, так сказать районного и производственного масштаба, и в самом конце, как-то неуверенно, бочком, чуть ли не на полусогнутых, наши гегемоны, представители рабочих и крестьян.
Председатель "высокого" собрания окинул всех своим опытным, орлиным взглядом, постучал карандашом по графину, подождал, пока наступит полная тишина, и довольно торжественно произнес несколько здравиц в честь самых высоких, заоблачных начальников из ЦК. Он это делал так искренне и вдохновенно, что чуть не забыл, по какому поводу нас здесь собрали. Потом он сделал реверанс в наш адрес, обозвав всех подряд самыми лучшими и достойными. К этому моменту я уже начал скучать и только гадал, когда меня вызовут. В начале или где-нибудь в середине. О конце списка даже не хотелось думать, потому что выдержать эту тоску было очень не легко. На всякий случай даже затеял небольшую игру в угадайку, стараясь распознать, ху есть кто в президиуме. Вообще-то я плохо знал начальство местного уровня, поэтому, подчиняясь только логике руководящей пирамиды, стал весьма легкомысленно раздавать чины всем партийным и советским деятелям. Притом, делал я это, совершенно бескорыстно. Наверно, только моя одесская знакомая, Мариванна, могла бы по достоинству оценить всю глубину и качество проделанной работы.
Когда, как мне казалось, уже все портфели нашли своих хозяев, мне почему-то, бросилось в глаза, что называют женщину, довольно скромную и сидящую в самом конце стола. Она кого-то напоминала мне и я начал перебирать в памяти простых тружениц, с которыми мне, так или иначе приходилось сталкиваться. Но все никак не мог вспомнить. В таких условиях трудно сосредоточиться и мои мысли переключились на происходящие события. Председатель, дал слово очередному выступающему, и попросил подготовиться следующего оратора. Этот представитель какого-то коллектива, понес какую-то ахинею на тему, что ему выпала несказанная честь и насколько он благодарен партии, её ленинскому ЦК и так далее вниз по ступенькам. Он, как мне показалось, запутался в словах, но своевременно остановился.
- До чего же у нас любят облизывать начальство. Хлебом не корми и сладким не нужно обмазывать, - произнес шепотом мой сосед слева. Оратель продолжал бы и далее, но ему напомнили, что еще многим хочется того же и пора переходить к сути дела. Он, очевидно, обладал очень плохой фантазией, потому что далее, слово в слово повторил все, что сказал предыдущий. Назвал ту же колхозницу и те же остальные слова. Когда вышел третий оратор и вынул такую же бумагу, я одновременно понял и вспомнил. Понял, что меня и всех присутствующих хотят "надуть" и вспомнил, что эта передовица из того колхоза, который я совсем недавно проверял.
- Ну, Капа, - говорю я своей соседке, - держись и не падай. У меня уже есть одна знакомая выдвиженка. Вот, в конце стола, а рядом с ней Василий Петрович или Вася, агроном, я с ним даже выпивал как-то. Не плохой мужик, несмотря на то, что с партбилетом. Где-то здесь должна быть и баба Фрося, стукачка и её куратор из ГБ... Плохи твои дела. Против такой силы не попрешь, вот увидишь, следующий и все остальные ораторы назовут её.
Что делать? В стране не хватает героев. "Пойти другим путем" на этот раз не получилось. Жаль. Может быть, когда-нибудь, в другой раз? Нужно думать...