А я и не видел, когда он вошёл в наш паб. Я пил пиво с ребятами, прямо у стойки, и просто заметил его. Он облизывал губы, мечтательно улыбался и тыкал пальцем в один из пивных кранов. Мне понравился выбор, и я крикнул ему:
--Привет!
Он ответил, но с таким тяжёлым акцентом, что стало понятно: он очень старался говорить без акцента.
--Ты откуда взялся такой? -- наш паб находится на окраине, и туристы сюда не доходят.
Он прищурился, словно высматривал в воздухе перевод, но перевода всё не было. Тогда он развёл руками и запинаясь сказал:
--Извини... языки... не моя... э-э-э... суперсила!
Наши незлобно захихикали, а кто-то спросил:
--И какая же суперсила твоя?
Парень задумался на секунду, заулыбался и опять запинаясь ответил:
--Я... э-э-э... зажигаю звёзды.
--Это как?
Он так и не справился с переводом, а потому замахал руками к двери:
--Идём!
Мы высыпали за ним. Ночь была тёмной. Небо чистым. И звёзды с любопытством смотрели на нас, смотрящих на звёзды.
--Начинай! -- потребовал кто-то, и мы уставились на новичка.
Тот что-то выискивал в ночных небесах. Видно, примеривался, куда же пристроить звезду. И вдруг щёлкнул пальцами:
--Есть!
Мы снова задрали головы вверх, пытаясь понять, что же там, наверху, изменилось? Всё осталось по-прежнему. А парень уверенным голосом произнёс:
--Ещё шесть-пять-пять лет и... э-э-э... её свет дойдёт до Земли! -- и вернулся в паб к недопитому пиву.
Мы заржали, но бармен, вышедший с нами, сказал:
--А представляете, в такую же ночь через шесть-пять-пять лет внуки наших внуков, и внуков, и внуков, и внуков будут пить пиво, глядя на звёзды, и вдруг увидят её ─ яркую, незапылённую, полную сил и желаний, новенькую звезду! И никто из них даже не вспомнит, что кто-то ─ для них безымянный ─ этой ночью её зажёг. И они будут радоваться. А он никогда не увидит ни этой радости, ни этой звезды.
--Он и для нас безымянный, -- резонно заметил кто-то.
--Зажигающий звёзды, -- ответил бармен. -- Чем не имя? Зажигающий звёзды.
--А я его угощу, -- неожиданно для себя выпалил я, --Чтобы... за внуков!
--Я тоже хочу его угостить! И я! И я! -- послышались возгласы.
Бармен всех успокоил. Он поднял палец и внушительно произнёс:
--Пусть пьёт, сколько хочет. Разделим на всех.
И он пил, сколько хотел. И что-то нам толковал на своём языке. А мы что-то ему отвечали. И никто никого не пытался понять. А зачем? Раз уж всем хорошо и без этого. И мы радовались за него, за себя, и за внуков... и за внуков, и внуков, и внуков, и внуков...
А когда нетвёрдой походкой странный гость вышел из паба, чтобы вернуться в отель, мы пошли его провожать. Он посмотрел на нас пьяным светящимся взглядом и очень старательно щёлкнул пальцами вновь: