Ещё не прозвенел третий звонок, а все уже на местах.
Мало того, театр был полон ещё до второго звонка, а может быть даже до первого. То ли из-за странного здания в виде высокой ротонды. То ли из-за странной афиши: "Вы увидите Бесконечность!". То ли из-за чего-то ещё, что витало по городу с самого окончания постройки этого необычного, ни на что не похожего театра.
Напряжение. Не тревожное, а щекочущее, возбуждающее... Как же сладко оно будоражит всех тех, кто пришёл на премьеру... непонятно чего. Дамы, поблёскивая бриллиантами, только делают вид, что изучают наряды подруг и соперниц, но как нервно колышутся веера! Их мужчины, обсуждая нечто жизненно важное, слишком часто одёргивают фраки и поправляют пенсне. Но это в ложах. Во всех пяти или шести ярусах благополучия. А в партере народец попроще, в партере народ удивлённого осматривает занавес. Который скрывает вовсе не сцену. Сцены не было. Зал замыкался в кольцо, и плюшевый блестящий тяжёлый занавес скрывал от зрительских глаз потолок. Студенты, сидящие на круглой галёрке, казалось, могли дотянуться, ах, нет, не дотягивались.
Третий звонок.
Все мгновенно умолкли. Свет померк, но ещё можно было увидеть, как плюшевый занавес заколыхался, в нём появился просвет, и створки просвета, скользя друг от друга, описав полный круг, наконец обнажили...
Зал ахнул.
Люди в партере вскочили. На галёрке кричали. В ложах взвизгнули дамы, и все высунулись наружу, рискуя свалиться на головы прочих, тоже смотревших ввысь.
Над ними во всей своей мощи зияло ночное небо.
Не то, которое тускло виднеется сквозь суету городов. Не то, которое манит путников в степях и пустынях. И даже не то, которое видят отшельники-астрономы в окуляры своих телескопов. Казалось, всё небо ─ до самого дна своей бездны ─ взглянуло на них и дало им увидеть себя.
Гигантский Юпитер. Кольца Сатурна. Галактики. Мерцающие всеми цветами туманы. А между ними кометы. Такие далёкие. И такие огромные одновременно.
Одновременно. Рождение звёзд и их гибель. Одновременно. Странные корабли, о которых ещё никто не мечтал. И чьи-то мечты... тех, чьи могилы давно позабыты.
Так вот что есть Вечность! Крепко связанный узел вчера и потом. И всё происходит одновременно! А значит всё можно исправить! А значит всё можно успеть! И в Бесконечности на каждый вопрос найдётся по сотне ответов! И каждый будет настолько же прав, насколько и ложен!
А звёзды чертили небо белым пунктиром. Кружились космические корабли. И кто-то рождался, едва лишь успев умереть.
И каждый, кто был сейчас в зале, вдруг ощутил себя маленьким. И одиноким. И каждому захотелось спрятаться за чьей-то спиной, под креслом, а лучше ─ в маминых тёплых руках. И каждый испытывал радость от того, что живёт в нужном мире ─ где всё это есть. И странную гордость от того, что смог это то ли увидеть, то ли почувствовать. То ли предчувствовать. И жгучую жажду потрогать всё это рукой. И счастье, что рядом есть кто-то ещё, такой же испуганный и счастливый.
Зрители переглядывались с растерянностью и восторгом. Показывали друг другу вверх. Многие подбрасывали цилиндры и картузы. И даже пожилой джентльмен в кресле для инвалидов сумел приподняться (монокль повис у щеки, цилиндр свалился с колен вместе с пледом). Два молодых человека в нашей ложе бросились обниматься от переполнявших их чувств. И только ты глядишь на меня. С благодарностью и недоверием:
--Это ты всё устроил?
--Прости, любимая, что не весь мир. Но хотя бы немного Вечности.