E os sonhos são a linguagem de Deus. Quando ele fala a linguagem do mundo, eu posso interpretar. Mas se ele falar a linguagem de sua alma, só você pode entender. E vou cobrar a consulta de qualquer maneira. Paulo Coelho "O Alquimista"
Верите ли вы приметам, снам? Доверяете ли тому странному внутреннему чувству, что иногда подсказывает нам принять то или иное решение? Я, признаться, немного верю. Никогда я не воспринимал всерьез ни приметы, ни сны, воспринимая первые за стечение обстоятельств, а последние за плод воображения. Но порой яркое впечатление, увиденное собственными глазами или возникшее в голове, служит весомым доводом поменять мнение. События моего повествования произошли недавно и ещё задержатся в моей памяти. Они-то и побудили меня поверить этим, казалось бы, мелочам. Однако некоторые приметы мне до сих пор кажутся нелепыми. Например, моя природная неприязнь к котам (хотя меня иногда сравнивают с котом, и я даже признаю некоторое сходство) не позволяет мне свернуть с пути при виде черного наглеца, который перебегает мне дорогу. Замечу также, что по-рассеянности часто забываю присесть на дорожку или посмотреться в зеркало. Впрочем, я заговариваюсь. Вернусь к сути. Сдается мне, вам будет довольно интересно услышать то, что я вам поведаю. Быть может, вы не впустую проведете немного времени и унесете с собой парочку родившихся по этому поводу мыслей или выскажете их, если пожелаете, или же просто посмеетесь над моей впечатлительностью и уйдете с улыбкой на лице, на что я не обижусь.
Одиннадцатого июля время близилось к полудню, когда я простился со своим старым знакомым. Накануне мы с ним отмечали семилетнюю годовщину его свадьбы с Элли, милой миниатюрной девушкой с русыми волосами и большими ласковыми серо-зелеными глазами. Кстати сказать, мой знакомый и его жена недавно поселились в двухэтажном дачном домике с открытой верандой, над перилами которой свисали симпатичные соломенные горшки с геранью, и всегда рады были меня там видеть. Они предлагали мне остаться ещё на денек, но я отказался, дабы не злоупотреблять их гостеприимством. Дома меня ждало одно незначительное дельце, которое мне не хотелось откладывать в долгий ящик. Если захотите, вы можете спросить меня, что это было за "дельце", но чуть позже. Я боюсь позабыть какую-нибудь маленькую,но занимательную подробность, которую мне не хотелось бы пропустить. Я сел в машину, поплутал по улочкам сельского города и свернул на двухполосную асфальтовую дорогу. Мне предстоял длинный путь по красивым пригородным местам.
Из окна машины открывался живописный и величественный вид поля, простирающегося на многие километры. Он упирался с одной стороны в лес, а с другой - в какую-то деревню. Дорога располагалась на возвышенности, а потому обзор был замечательный. Всё реже сейчас можно полюбоваться свободным пространством и испытать ощущение простора в нашем столь тесном мире. Уже привычным зрелищем стало видеть на полях дачи, коттеджи или длинные заборы. Замедлив ход, я с большим наслаждением озирался вокруг. Слева от меня росли ещё молодые колосья пшеницы, а справа с выражением абсолютного спокойствия жевали кашку коровы, изредка лениво передвигаясь и обмахивая себя хвостом. Через четверть часа я заметил на обочине пожилого мужчину. Мне показалось сначала, что он ждет, чтобы его подбросили, но руки его покоились в карманах. Он был в серой клетчатой кепи, потертой и выгоревшей на солнце, и черном костюме. Его мрачная одежда резко контрастировала с окружающим пейзажем и солнечной погодой. У его ног лежал ящик внушительных размеров. Почти поравнявшись с мужчиной, я обратил внимание на его лицо. Его глаза странно блестели. Он презрительно улыбался. Опустив взгляд на ящик, я с ужасом обнаружил, что это запылившийся новенький деревянный гроб.
Не успел я проехать мимо этого странного человека, как местность вокруг неожиданно сменилась. Поле исчезло, мужчина пропал, повсюду раскинулась степь, а моя машина оставляла за собой плотное облако пыли, такое, что позади невозможно было ничего разглядеть. Асфальт уступил место ухабистой проселочной дороге. Да и погода как-то испортилась. Справа от дороги я увидел указатель с наполовину стершейся надписью "Город заблудших душ". Сомнительное место со странным названием вызвало во мне смешанные чувства: и желание вернуться, и вместе с тем возрастающее любопытство. Любопытство склонило чашу весов в свою сторону, и я продолжил путь. Вскоре моему взору предстало необычное местечко. Несколько покосившихся деревянных домов расположились по обеим сторонам площади, которая заканчивалась обрывом. Справа, ближе к центру Города, возвышалась заброшенная церковь, напоминавшая развалины. Сильный ветер поднимал пыль с земли и уносил её прочь. По площади прохаживались не менее странные, чем и само место, люди.
Помнится, у одного из них была огромная черная шляпа со страусиным пером, которою он эффектно снимал в знак приветствия. На эфесе шпаги, висевшей у него за поясом, был вырезан вычурный узор в виде завитой ветви с шипами. Его черный плащ с изображением головы льва, двух шпаг и бутона красной розы развевался на ветру. Густые черные брови наклонными штришками располагались над его живыми, веселыми и в то же время лукавыми глазами, слегка изгибаясь своими верхними краями близ переносицы. Прямой нос расширялся к концу, подобно наконечнику шпаги спортивных фехтовальщиков. Элегантные усы с поднятыми вверх кончиками без сомнения имели ежедневный уход. Он очаровательно улыбался. Только при виде одного человека его губы презрительно поджимались, и все черты его принимали серьезное выражение.
Этим человеком был толстый мужчина приблизительно сорока лет, одетый в парчовое платье. На его груди висел золотой медальон с изображением солнца. Его русые волосы до плеч были уложены в красивую, но не идущую ему прическу. Круглое лицо с двойным подбородком, толстые губы, обвисшие румяные щеки, нос крючком и маленькие бегающие глаза выдавали в нем настоящего мастера денежных махинаций. Ссутулившись, он быстро шел куда-то, отвечая на приветствия кивком головы. Увидев недолюбливающего его горожанина в черной шляпе, он сдвинул брови, пробормотал что-то невнятное и прошел мимо.
Черный Капитан (так прозвали мужчину со шпагой в этом Городе, который вовсе не походил на город) подошел к просто одетому мужчине с пепельными волосами, собранными в хвостик на затылке, поприветствовал его и начал о чем-то живо рассказывать. У собеседника Капитана была грубая кожа и глубокий шрам на щеке от удара сабли. Жесткая щетина, покрывавшая его бороду, желтые зубы, резкий голос и холодные глаза придавали ему вид головореза с пиратской посудины. Я вышел из машины, подошел к этой беседующей паре и услышал множество красноречивых слов о даме, в которую был влюблен кавалер в шляпе. Кажется, головорезу не раз приходилось выслушивать подобные описания, потому что он с улыбкой (которая показалась мне злорадной) ответил ему, неужели Капитан уже позабыл своё недавнее приключение с молодой дочерью ростовщика. Черный Капитан побледнел, чертыхнулся и сказал, что ему свойственно быстро забывать свои промахи и неудачи и снова стремиться к успеху. Собеседник дерзким тоном похвалил его за столь достойное качество характера, и тут я, извинившись, хотел вступить в разговор, но, к моему удивлению, никто не обратил ни малейшего внимания ни на мои извинения, ни на мои дальнейшие вопросы. Меня просто не замечали.
Уязвленный подобным поведением, я обратился к проходившей мимо даме с вопросом, что это за место, но она сделала вид, что не расслышала. Это ещё более меня разозлило. Я пытался остановить каждого проходившего мимо человека, даже схватил за шиворот какого-то юркого мальчишку с взъерошенными грязными волосами, но он ловким движением вырвался из моих рук, побежал и скрылся в ближайшем доме. Внезапно дом, куда только что вошел мальчик, поменялся местами с соседним бревенчатым домом,гниющая полуразвалившаяся веранда которого чудным образом превратилась в крыльцо с резными перилами. Я окинул взглядом другие дома и отметил, что они проделали то же самое. Это напомнило мне игру в наперстки. Моему изумлению не было предела. "Чертовски странное место", - подумал я, и вдруг хлынул дождь.
Люди вокруг прекратили свои хаотичные скитания и начали собираться на открытой веранде самого большого в Городе дома, который располагался в данный момент с левого края, близ обрыва. Мне не хотелось промокнуть до нитки, и я присоединился к ним. Я стал рядом с Черным Капитаном, который продолжал разговаривать всё с тем же слушателем уже с распущенными волосами и сигарой в зубах. Капитан сказал: "Ах, опять этот дождь! Дождь у нас - предвестник лишь одного события, наблюдать за которым мне уже порядком надоело. Мне показалось, что я заметил на площади Изабель. Быть может, она здесь? Пожалуй, следует её поискать. Ну что же, ещё увидимся, Генри!" С этими словами он исчез в толпе, ловко маневрируя между людьми. Генри с наслаждением затянулся сигарой и задумчиво посмотрел на небо. Косой дождь лил как из ведра. Стало темнеть.
Не успел я пофантазировать о том, что за событие могло надоесть Капитану, как за моей спиной раздался громкий скрип дверных петель. Я обернулся. Из открытых дверей церкви медленно и торжественно тронулась длинная процессия в черных плащах с капюшонами, которые скрывали лица. Процессия двигалась двумя рядами. Складки плащей оставались неподвижными, и казалось, что шествие скорее скользило, чем шло по мокрой земле. Оно направлялось к обрыву. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища. Два ряда достигли края обрыва, и первая пара шагнула в пропасть. За ними последовали ещё двоё. Я почувствовал, как мои волосы встали дыбом. Я не мог больше стоять на месте и покинул веранду. Но мои попытки остановить кого-нибудь из этого шествия не увенчались успехом. Словно ведомые могущественной силой, они скользили к обрыву и бросались вниз. Я схватил одного за плащ и уперся в землю,но моих сил не хватило, чтобы задержать его хоть на шаг. Я попробовал ещё раз, но у меня вновь ничего не получилось. Вдруг сзади кто-то похлопал меня по плечу. За спиной никого не оказалось. Я хотел возобновить свои бесполезные попытки помочь, но шествие куда-то исчезло.
На краю обрыва лежал ящик. Я уже принял однажды гроб за ящик и опасался подходить. Но что оставалось делать? Моей машины как не бывало, дорога, по которой я приехал сюда, терялась в тумане (тоже непонятно откуда взявшемся), а жители Города не обращали на меня внимания. Я решился подойти к ящику, который, как я и ожидал,оказался тем самым новеньким деревянным пыльным гробом, что лежал у ног мужчины в поле. Мне показалось глупым ждать, пока крышка гроба сама откроется, вылезет мертвец и сделает поклон. Ха. Нет, пришлось открывать самому. Я открыл. В гробу лежал человек, показавшийся мне ужасно знакомым. Да это же был я! И одет так же! Лицо моего трупа выражало спокойствие, глаза были закрыты, только кожа смертельно побледнела. Руки были скрещены на груди. Внезапно он шевельнулся, распахнул веки, приподнял голову и хитро улыбнулся. "Жить хочешь?" - спросил мой оживший двойник. "Хочу", - дрожащим голосом произнес я. "Ну так вали отсюда! Прочь с дороги смерти!" - крикнули мне из гроба, и раздался смех, который эхом разнёсся вокруг. Кожа мертвеца начала иссыхать, оголяя серые пыльные кости. Хохот становился всё громче и громче, сливаясь в единый душераздирающий гул. В моих глазах потемнело, я ощутил, что падаю куда-то вниз...
Я проснулся в своей машине, что стояла на обочине. Не помню, как я остановился и заснул, ведь секунду до того сон был мне реальностью. Передо мною стал выбор: ехать дальше или послушаться совета трупа и выбрать другой маршрут. В голове вновь возникли мимолетные образы мужчины в кепи, Генри с Черным Капитаном, процессии самоубийц в черных плащах, гроб с его говорящим содержимым, и решение было принято. Я развернул машину, доехал до перекрестка, свернул налево, проехал через переезд, и направился домой. Эта дорога была раза в два длиннее и менее живописна, но предчувствие, что я поступаю правильно, не оставляло меня. Обогнав фуру и собираясь перестроиться на прежнюю полосу, я взглянул в боковое зеркало, и меня передернуло. Я едва не улетел в кусты, но вовремя спохватился и справился с управлением. Мужчина в кепи стоял на обочине, его лицо по-прежнему презрительно усмехалось. Он манил меня пальцем к себе. Я остановился и вылез из машины, чтобы убедиться, что зрение меня не подвело, он по-прежнему стоял на обочине. Это была не иллюзия. Я подошёл к этому странному человеку и, набравшись смелости, спросил:
- Зачем вы меня зовёте?
- А ты не знаешь? Ведь ты сбился с пути!
- Почему? Я еду домой.
- Нет. Не едешь. Твой дом здесь. (Он показал рукой на гроб, лежащий рядом с ним. Холод ужаса пробежал по моей спине). Но не сегодня. Сегодня живи!
Вновь меня окутала тьма - я потерял сознание.
Очнулся я на больничной койке. Ко мне мне подошла медсестра и воскликнула:
- Наконец-то вы очнулись. Вы спите уже шестой день!
- Как? А что с тем мужчиной в кепи? Мой приятель, наверное, очень расстроился, что я так и не приехал. Он, должно быть, звонил мне не одну сотню раз...
- У вас бред. Это пройдёт. Нет никакого приятеля, и никто вам не звонил. А мужчины какого-то нет и подавно. Вас обнаружил сосед, который наведался к вам попросить пару стаканов для устраиваемого им чаепития. Дверь была открыта, он зашёл в дом и нашёл вас в постели в холодном поту. Вы без конца повторяли: "Сегодня живи". Сосед вызвал скорую, и вас доставили сюда.
"Так значит, всё, что со мной произошло, - лишь плод моего воображения? Однако. Работа меня совсем свела с ума" - так подумал я, пока медсестра продолжала о чём-то говорить. Вдруг до моего слуха донеслись её слова:
- Представляете, недавно в психушку, где моя подруга работает, пациента доставили. Называет себя Черным Капитаном и говорит, что его из какого-то города прогнали. А одет-то как. Без смеха не взглянешь! Шпага, шляпа, прямо мушкетёр! Умора, не правда ли?
И тут в моей голове промелькнула неприятная мысль: "Кажется, я здесь задержусь"...
Примечание к эпиграфу:
Сны - это язык, на котором говорит с нами Господь. Когда это один из языков мира, с этого языка я еще могу перевести. Но если Господь обращается к тебе на языке твоей души, лишь тебе одному будет понятно сказанное им... Жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью. Пауло Коэльо "Алхимик" (порт.)