ВСтупление из 2012 года. Начало 90-х. Сплит-системами еще не пахнет- июль на Юге - преисподняя. Но уже смердит из порно-видео-салонов. Обвал из ярких "Эммануэль", "Греческая смоковница", "Русалка" и что похлеще, уже травят принципы морали. Девочки -подростки облизывают губы в жажде любой ценой залезть на прущий из брюк бугор. Чтоб угнездившись на нем, захлебнуться вседозволенностью. От пекла в девчачьих "недрах" сгорают предохранители и у отцов их сверстников...
Специально написано от первого лица. Потому что вместо каждого из рассказавшихмне эту историю , запросто мог быть я.
Все в спешке.
Не то чтоб бегом- на ходу. Нет, помнится: поел, прочитал, увидел... Увидел. Вернее: видеть то- видел. А осознал, как бывает обычно, неожиданно. Девочки- вчерашние: ноги спичками, сегодня- округлилось. Как прежде- детишками, явно не назрвешь.... Значит, я-постарел. Но, оказалось, не совсем постарел, а может и вовсе не постарел...
Их было четверо: подружек-одногодок. Чуть постарше моего сына. Может, я бы по- прежнему их не замечал, если бы...
Даже не могу это объяснить. Затрудняюсь подойти к сути. Но, зажмурившись, вперед...
Однажды на меня кокетливо воззрились четыре пары блестящих глаз. И- я пропал! Зрелый мужик отвел взгляд под напором недетского жадного вопрошания. Никогда не купался в женском внимании- некогда. А когда ловил откровенный, наглецой лупящий взгляд - выстрел? Отвечал таким же. На том проблема иссякала. Но тут- меня переглядели. Пришлось куда-то вбок улыбнуться, стараясь не убыстряя шага, прошмыгнуть в подъезд. Едва проник в его прохладу, одна из баловниц нагнала. Сбивчиво, но настойчиво, шепотом выпалила, не ожидая внимания:
-"Мы на Вас третью неделю смотрим, Вы нам нравитесь ! Вот! " И впилась в губы жадным кусающим поцелуем.
Еле отцепил ее от себя. Надо было б отчитать, нашлепать наконец?... Ко мне пришло хладнокровие, какое бывает в минуты крутой опасности. Крепко сжав ее трепыхающее упругое тело, с еще подростковым торчанием ребер, насмешливо остудил девчушку: "Ну ! А- дальше.... Что ?". "Пусти, больно ! --буркнула та, и едва вывинтившись, бросилась прочь.
Происшествие со временем забылась, как глупая детская проделка. Но- через неделю...
Суббота.
С великой неохотой выхожу из боле ли менее прохладной квартиры. Июльская духотища на лестничной площадке сгущена до скользкой яви. Но- у тещи в доме как всегда что-то треснуло-грюкнуло. Надо, естественно- "срочнейше и сиюминутно"- ремонтировать. С завистью подумалось о жене, укатившей с пацаном на Север в отпуск.
Дверь квартиры напротив чуть приоткрылась. Из темного дверного проема едва слышно меня позвал голос соседки. Еще молодая, но одинокая, она иногда приглашает для мелкой мужской работы. Отсрочка выхода на угарно- вонючую улицу меня даже обрадовала.
Позади резко звякнула накидываемая цепочка. Только тут пронзило : соседка ведь уехала два дня назад в Ростов к сыну! Освоившись с полумраком, изумленно обнаружил перед собой трех из четырех
подружек- неразлучниц. Уставившись друг на друга, молчим минуты две. В голове не укладывалось: эти- сыкушки...Тьфу ты ! Передо мной стояли премилые деви- цы- губы умело напомажены, на голове-умопомрачительные фантазии! Каждая в ярком передничке с пышными кружевами. Моя ошарашенность озарила их лукавыми улыбками...
чМы Вас просим, хоть полчаса погостите. У нас !" - наконец выпалила младшая из них. "Девочки, но..."- решительно начал я. "Н-е-е-е-т !" - оглушил меня вопль. В наступившей затем звенящей тишине, другая- постарше, умоляюще зашептала на ухо : "Вы что !? Мы так все рассчитали, а вы вдруг..".
Ее в голос поддержала та, что целовала в подъезде : "Ее (это о хозяйке) не будет, у вас тоже никого, ключи есть. Ну и в конце- концов! Вас женщины просят !!...".
"А что будем делать ?"- вставил я наивный вопрос. "Урррра!!"- вновь оглушили меня девчушки. С подтекстом- "уломали !". И кинулись втроем на меня.
Все- таки в свои сорок что-то я растерял уже. Только поваленный кучей- малой, осознал, что кроме передничков на них вообще ничего нет! Сердце гулко ухнуло и я задал второй глупый вопрос : "Девочки, милые, а как насчет совершеннолетия ?", чем обломил девичий восторг. И принял, сидя на полу, ушат льда за шиворот. Отповедь, ровным, "взрослым" голосом дала опять младшенькая. "Знаешь, папаша, зря ты так...Малину плево обгадить. А ты попробуй, придумай и сваргань вот такой праздник, как мы. Вот там- она кивнула вбок- мы придумали..."
Ощутив себя лишним, поднялся, взялся за цепочку. "Нет уж!"-мгновенно среагировали они вместе- "выхода нет!". "И будешь пленником ты нашего монастыря.."-пропел фальцетом кто-то. "Дайте хоть передник" - буркнул я. За что получил звонкий чмок.
И завертелась карусель.
Одна побежала в залу, другая -в спальню, третья- на кухню. На широком ковре посреди залы мешая друг- другу, пихаясь, сопя, подхихикивая, закусив губы, то и дело дергая в разные стороны, меня шустро раздели и облачили в громадный рыжий передник. Итог: явно несуразный раздерганный мой вид, вызвал сдержанный смешок. Наконец, рассмеялся и я. Что позволило им взорваться хохотом. Пока одна сквозь слезы не пискнула: мОй... Аж псыкнула!..", что конечно родило уже едва ли ни истерику...
Потом мы сидели на кухне. Стулья уютно покрыты колючими байковыми одеялами. Красиво и аппетитно накрытый стол расслаблял. Промелькнувшая скованность, след неискоренимой стыдливости, растаяла бесследно. Сухое белое вино, которым утолялась жажда и сопровождалось мясо, погружало в дремотный комфорт. В основном говорили девочки, мне ловко удавалось их растормозить. По- очереди рассказывали свое, необычно для женщин мягко поддерживая друг-друга, слаженно дополняя говорившую. Это была удивительная симфония о дружбе, даже скорее о любви друг к другу, о мальчиках, о школе, о непонятливых родителях...И в то же время это была исповедь каждой о еще небольшой женской судьбе.
Да, каждая из них- кто в прошлом году, а одна- еще в позапрошлом, потеряли девичество. Но о том вскользь, отведя глаза. Но- вырвалось у младшей : "Зачем это? Такое все грязное...Бррр..". О сверстниках-мальчишках пренебрежительно : "Есть интересные. Но в основном, какие-то ограниченные И разговоры какие-то, либо вокруг ЭТОГО, либо двух слов не свяжет, либо- матерится!.. Ужас !..."
Я напряженно вслушивался в их полудетские откровения. Боясь хоть чем то нарушить потаенность девичьих исповедей. Где-то в подсознании таился восторг- присутствую при неповторимом! Но рядом, естественно, свербила тревога, а с ней недоумение. Тревога, понятно: В чужой квартире, с несовершеннолетними голыми девицами. Разврат, да и только ! Это был малодушный страх за грех. Но! Почему, в чем- грех ? Запивать жаркое легким вином- грех ли ? В банную жару остаться с фиговым листком в запасе- грех ли ? Слушать жаждущих исповедаться девочек- грех ли ? И лучше ли было по большому счету, если б я сразу прекратил эту голозадую вакханалию???,..
Отпущение грехов могло исходить только от самих грешниц. Я ведь все мучился безответным вопросом. Ну почему для своего шабаша они избрали именно меня, ровесника их отцов?, И вообще, меня еще давило недоумение- зачем все так бесстыже ? Но я не решался задать свои вопросы. Инстинктивно чувствовал, что однозначного ответа нет. Для них все запросто, Воля Судьбы и еще чего-то, непостижимого. Не только они, дети, но и - продукт американизма - продукты влияния Сатанинского Шабаша Америки, гноЯщего Россию...Под именем Свобода пришла вакханалия анариии и вседозволенности, убившая Мораль...
Я, видимо, немного забылся , потому что не уловил момента, когда девчушки повскакали с мест и ринулись из кухни, скидывая на ходу передники. Я последним, кто с гиком, влетел в ванную под душ ... Сверху лупил почти кипяток. Обнявшись в единое, мы запрокинули головы. Молча постояли с минуту. Потом кто-то переступил с ноги на ногу. И невольно поддавшись этому движению, мы медленно запереступали- пошли по кругу. Я ощутил, что рука, обнимавшая меня справа, погладила мне спину. Я ответил тем же, не забыв передать эстафету налево. И вскоре, все также переступая, мы уже вкруговую мутузились что есть силы . Потом круг распался. И мы уже попарно, но еще вслепую, постоянно меняяясь местами, заскоблили, затурзучили друг-друга. Вертелись, извивались, тем не менее не разрывая уз вак-ханалии. Притирались друг к другу грудью, ягодицами, коленками, животами, всем, чем можно потереться о другое тело в мизерном пространстве стандартной ванны.
Возбужденные этим экстазом достигло той вершины радости, боли, судорог, отупения- чего хотите, после которой наваливается пустота. Ощутив, что молодец возбудился до боли, и его уже долгое трение о скользкие ягодицы, колючие лобки и шаловливые девичьи ладошки, должно разрешиться- я мучительно подумал, чем прекратить эту ДИОНИСИЮ.
"Мамочка, у меня стрельнуло !..- приглушенно пискнула младшая. "Щас трахаться будем!.."-сквозь сопение процедила другая. И тут я разом вырубил кипяток, сменившийся холодной шрапнелью. Двое девушек с визгом сиганули прочь. Оставшаяся повисла на мне. Сквозь рыданья, извиваясь, застонала. Потом, слегка оправившись, прошептала на ухо : "Мне так больно, трахаться хочу...". Мокрую, легкую, больную, я отнес ее в залу.
У противоположной от балкона стены пол был устлан одной большой постелью. Примчавшиеся пару минут раньше, девочки мертвецки спали, раскинувшись поперек. Завернув свою ношу в простыню, уложил рядом. Себе приволок еще одну постель. Уснул мгновенно. Спал безмятежным сном предельно уставшего человека.
Пробудился мгновенно,словно по тревоге. Полусумрак. Тишина. Легкое посапывание девочек.
Инстинкт самосохранения звал чисто по-мальчишески смыться отсюда. Неестественность, на грани бреда, ситуация, в какую я влип, меня растревожила. Три девицы пятнадцати-шестнадцати лет заманили зрелого отца семейства для неведомого таинства ли, греха ли. Откуда это у них ? От ранней зрелости ли, от всеобщей развращенности ? Осознают ли извращенность своей затеи, или дальше азарта детской шкоды их сознание в тумане ?
Я и вправду пошел было к двери. Но там- разочарование : закрыто на примитивный ключ. Открывать только с грохотом. Западня. Да и без штанов, где ключи от моей квартиры. Западня. И смешно и досадно от глупого положения.
Освоившись в полумраке комнаты, обнаружил, что на полу только двое. Осторожно шмыгнув в спальню, обнаружил третью. Опять она- дар божий, принесенная в простыне из ванной. В спальне прохладно. Но июльский суховей проникал и сюда. Колышущийся занавес от окна плавно то и дело касался соска маленькой, но налитой, левой груди спящей. Девушке снилось что-то сладостное. На розовых щеках блуждала мягкая улыбка. Из уголка приоткрытого рта вытекла слюнка. Облизнув запекшиеся губки, девочка перевернулась на спину. Простынка окончательно покинула ее. полностью открыв все ее женские прелести.
Во мне смешались чувства отца и мужчины. В какой-то миг они оказались единым: восторгом перед совершенной формой юной почти оформившейся грации. Верх взял мужчина. Все-таки, передо мной было хоть и полудите, но больше в ней было от прелестной женщины. Смотреть, любоваться бы ею не дыша. Но мной верховодил шкодливый бес. И все было как в миллионы раз на этой грешной земле. И, словно, в первый и единственный раз.
Едва коснулся языком ее губ, смачивая их. Девушка улыбнулась. Слегка поцеловал- тоже понравилось. Опустился на колени перед диваном. Затаив дыхание, несколько раз поцеловал фланелевую кожу каждой груди по очереди. Улыбнулась. Когда предельно осторожно облизнул, потом пососал припухший сосок, дыхание ее на минуту затаилось. Но сон был предельно крепок. Равномерное посасывание нежных сосков и поглаживание легким касанием упругого живота около лобка возымело свое действие. Явно послышалось участившееся ее сердцебиение. Прошептав нечленораздельное, вздохнув, она нетерпеливо поводила ладошкой по шерстке лобка. Указательный ее палец слегка погрузился меж нежных створок сокровенной раковины. Она будто указывала мне путь.
Подростково редким покровом пушистого мха, была увенчана только верхняя часть девичьей сокровенности. Доверчиво распахнутая в истоме ее интимная драгоценность неудержимо притягивала внимание. Кто сказал, что девичье таинство неэстетично ? Розовая кожица губ идеально прозрачна, нежным ореолом озаряет скромно спрятавшиеся в глубине нижние губки. Раздвинувшись внизу, они едва приоткрывали словно перламутровую створку, за которой переливается загадочным светом жемчужина. Опомнившись, я поймал себя на мысли, что очарован .Кто бы раньше мне сказал, что буду с обожанием разглядывать... Господи, но это было действительно прекрасно!
И я не выдержал. Срываясь с тормозов, сделал ранее для меня невозможное...Погладил дивный перламутр, настолько он был чист и привлекателен...., И жемчужная раковина с каждым прикосновением зримо становилась более выпуклой
Сладостно вздохнув, ее обладательница потянулась во сне, прогнувшись дугой.
.........................
Резко вскрикнув в сладострастии, еще в полусне, девочка уставилась на меня мутным взором. И в следующий миг, одновременно выдохнув "Ххочу, тебя!..."-мы слились воедино. Сколько времени мы люто и ненасытно полыхали друг в друге ? ".Да разве значит что-либо при этом время?
Инстинкт ли, животное начало во всем этом ? Только ли он бросает друг к другу до этого чужие существа, мужчину и женщину !
Страсть была настолько ошеломляющей, яркой, что я не сразу пришел в себя. Девушка, в чем-то еще девочка, отдавшаяся бессознательно, безоглядно ставшая на минуты моей женщиной, была в эти минуты особенно прелестна. Доверчиво прильнув к моему боку, обняв одной рукой, а ладонь другой по- детски подложив под щеку, она вновь спала. Сон уставшей от любви кощунственно тревожить. Предельно осторожно высвободившись, я направился к ванной. Девочка лишь уложила и вторую ладошку к первой .
Оказывается, прошло совсем мало времени. В зале царил все тот же полумрак. И боязно было отодвинуть тяжелую штору, чтоб наткнуться на лезвия солнечных лучей. Взглянув на часы, поразился:прошло меньше двух часов как я здесь... О! На полу была уже только одна спящая.
Лежа на животе, она умудрялась подхрапывать. Невинен и открыт был сон девочки.
Вступив в ванную, я зажмурился от яркого света. В заполненной до краев ванне, погрузившись по уши и нос, лежала исчезнувшая спящая.
Моего прихода она не заметила, может-не захотела отреагировать. Из-под опущенных век плавно струилась по щеке крупная слеза. Подкрашенная Увойным экстрактом зеленоватая вода около правой щеки посветлела.
Нагнувшись, прошептал на ухо :"Девочка, кто ?...". Она не вздрогнула, только резко отвернулась. Только тут до меня дошло. Недаром казалось там, в спальне,что кто-то из-за шторы подглядывает. Ни к чему было, но я спросил : "Ты видела ?". В ответ только мелкие круги на поверхности воды. Уже лучше, чем ничего.Я бесцеремонно влез в ванную рядом. Благо, оба худые-поместились. Попытался обнять- дернулась вбок . Сидеть в тесной ванне вдвоем неуютно, а уйти, видимо, было выше ее сил. Позволила все же обнять. Даже откинулась на меня, когда осторожно взял в ладони грудь. Плотные плоды приятно тяжелили руки. По мере нежной игры с ними девочка растормаживалась.
Но вдруг резко высвободилась. С фейерверком изумрудных звезд пленница переметнулась в противоположный угол ванны. Плотно зажав мои ноги своими, пристально уставилась немигающим взглядом. "Просто непонятно, потому- обидно ! "-выпалила она на звенящей ноте то, чем мучилась до этого. "Понимаешь, я сама, с начала до конца, одна затеяла весь этот балаган..." . Слух мой резануло неожиданным "ты".
"И девчонок сблатовала, ну все рассчитала. Такой момент нельзя былоьтерять- и теткин отъезд, ключи у меня оставляет, ты без семьи,и девчонки за шмотками намылились..И -все, все-к моменту! Я такое девочкам налепила, подбила их, ну- сбесилась будто...Тебя увидели, как выходишь от себя, и забыли, что мы голяком...И в той спальне розовую простынку заранее постелила, и штору повесила...Боже, я такая подлюка! Понимаешь, девчонкам снотворного сыпанула. В сок. Ну, чтоб не мешали.. И-такой облом !! Там, в спальне, я себе место подготовила. Да пойми, не трахаться, Меня в той спальне теткин сын первый раз взял, подсыпал, мудак, чего- то. Потом- еще. Но это ж срань- второпях, насухую, молчком... "
Глаза ее, как две темного стекла вазы, запотели влагой. Я догадался, что вовсе не мне все это говорится. Перед ее глазами иное....Не вытирая слез и носа, девочка продолжила. "Все так быстро! Только она поднялась, ты подскочил. Испугалась, но подумала, что от двери ко мне.. А ты мимо! Я за тобой, в спальню...А как увидела, что эта неизвестно как, уже там, так прямо столбняк на меня. Боже мой, мамочки! "- она судорожно вздохнула.
"Это было красиво!...Я стояла за шторой, но и была там, на розовой простыне. Боялась шелохнуться. Всем телом загорелась, въявь ощущала твои поцелуи. Соски заныли от твоего прикуса. А когда ты ......, не выдержала. Убежала в ванную. Здесь, в темноте, раз за разом в животе сдавило судорогой. Не помню, сколько раз подряд кончила.. .И сладостно и- больно, казалось, кожу б на себе разодрала за один твой поцелуй.."
Еще раз вздохнув, криво улыбнувшись добавила "Сама себе- сама мужик.."
Продолжила вновь бесстрастно, вполголоса : "От напряжения стошнило. Уже в полупамяти наполнила ванну, залезла, снова вылезла- зажечь свет. Чтоб не видеть перед глазами вас с той идиоткой. Крепко же она спит !
Зато, сучка, место мое заняла..". Голос ее совсем потух. Едва слышно прошептала "Ладно, пошли отсюда !". Я попытался удержать. Но она рванулась, упав все же затем в мои объятья. Потрепыхавшись, зло пропыхтела "Пусти, бугай !". вырвавшись, села, обхватив колени, и уставившись в воду. Укоризненно и морозяще проговорила : "Ну чо дергаешься! Ушло все. Так нежно, красиво, как мечтала , уже не будет ! Там, в спальне- с той-все уже было!"
Минут через пятнадцать, оставив за дверью спящее царство, мы ехали в стареньком "Москвиче" хозяйки квартиры прочь из города- к морю. Вскоре, загнав машину в заросли держи-дерева, по узкой щели в скале спустились в знакомый мне с детства "Кармашек". Там потаенная плита базальта полого уходила в море. Солнце пронзало прозрачную зеленовато- голубую толщу воды. Но лишь на закате оно заглядывало за острый выступ, отгородивший этот дивный уголок от близкой базы отдыха.
Мне еще не приходилось купаться в полуденный зной. Пекло ! Оказывается, до ломоты в мышцах приятно купаться в полыхающей солнцем прохладной глубине.
Не приходилось плавать голым днем. Не принято ! Оказывается, это естественно и просто. А какой восторг медленно выползать, извиваясь всем телом, из воды на теплый шершавый каменный пласт. Ни одна песчинка не царапнет в этом вылизанном волнами рае. Забытые радости детства прелестны !
Мне не пришлось подростком видеть как изящно раздевается сверстница. Ты что? При пацане !
А сейчас, с расчетом на внимание, раздевалась девушка. И ме поглотиться этим было нельзя. Я и так сделал вначале ошибку. Как только мы пришли, мгновенно разделся и нырнул. Вынырнув, оглянулся : спутница плыла рядом в одежде. А ей нужно было действо- спектакль!! На берегу я было принялся помогать в стягивании облепившей ее одежды. Рассмеявшись, она отстранилась. Казалось, что там- снять только рубашку с юбчонкой. Но каждая пуговичка вынималась тщательно, молния расстегивалась замедленно, стягивалось постепенно. Так раздевается полусонное дите, набегавшись за день ! И вот-она застыла. Прислонилась розовато-белым барельефом на коричнево- сером полотне скалы. Озарена легкой улыбкой на щеках, пунцовых от совершенных усилий.Своим действом она задала времени под скальными сводами, морским волнам самому ходу солнца, тягуче степенный ритм. Каждая секунда не проглатывалась второпях, а словно обсасывалась, смаковалась.
Наслаждаясь представшим видением, я медленно оглядывал ее фигурку. Густой хвост черных волос, перенесенный плавным движением вперед, закрыл щеку, пролег меж высоких грудей, лениво потек к пушистому островку внизу.
Боясь проронить слово, я не мог насмотреться. Наконец, она не выдержала. Обиженно бросила : "Ну, чо молчишь?.."- и зарылась лицом в волосы. Неспеша поднявшись на ноги, на цыпочках, опасаясь что-то потревожить, я медленно подошел к ней .. Бережно обняв девочку, начал неторопливо целовать ее. Сначала в макушку- волосы слегка пахли водорослями. Потом по острым позвонкам шеи. Медленно опускаясь на колени прошелся влажным языком вниз по глубокой ложбине меж лопаток. Легкого чмока удостоились упругие ягодицы. Повернул покорную девочку лицом к себе. Поворошил носом в еще влажном, но пахнувшим теплом, чубчике внизу живота, чем вызвал взвизг удивления. Встал с колен...(.......).. И, наконец, насытился ответной жадностью полуоткрытых для поцелуя губ. Крепко обнявшись, мы, видимо, одинаково боялись прервать сладкое томление. Даже жестко возбудившийся молодец, упершийся девочке в низ живота, не прервал,
казалось бесконечный поцелуй. Она машинально зажала ... его меж прохладных ног..., где молодец долго остывал...
Наконец, девочка обмякла в объятьях, Слегка высвободившись, прошептала: "Умоляю, расскажи, какая я - ну, вся ?!" Она мягко осела на траву, легла навзничь. Я присел рядом. Щемяще приятно было описывать каждую черточку прелестного творения природы, царственно возлежащей с закрытыми глазами. Я говорил медленно, подбирая слова, иногда в поисках слова замолкал... При этом, едва касаясь кончиками пальцев, ласкал то, что сейчас описывал. И это было здорово! Ресницы слушательницы подрагивали, щеки то и дело вспыхивали румянцем, губы приоткрывались в легкой улыбке. За моей спиной взметались крылья вечности. Веяло дурманящей сонливостью. Ее сладостью я насыщал слова, ласки, окутывал внимавшую мне уже в полудреме девочку, безвольно погружался в нее сам. Девочка благодарно откликнулась на нежность ответной лаской.
Ее рука мягко поплыла по моим бедрам, порхнула по животу, поблуждала по зарослям внизу..... И как-то так совпало, что мы одновременно боязливо проникли к сокровенному. (.....)
Древняя любовная игра. Я не был к ней готов....
(...).В том была доля нереального. Вместо физиологического процесса я впал в творческий экстаз. Словно смычком из скрипки я тщательно извлекал из нашего единения никогда до того не испытанную удивительно красивую мелодию наслаждения...
Вскоре она не выдержала. Рухнула вперед. Так сходит с дистанции загнанная скаковая. Взмолилась о пощаде и ускользнула в море. Мы заплыли настолько далеко, что появилось опасение : хватит ли у девочки сил вернуться. Теплая вода, бездонное небо, остудив наши тела, привели в равновесие мысли. До возвращения к скальному ложу мы не обмолвились ни одним словом. Уже лежа в пенном прибое, она заговорила первой. "Все- таки на один раз много. Понимаешь, практически все впервые : уединение и голая, ласки, выросший- этот ,твой... И как его взяла, оргазм раз за разом....".
"Для меня тоже - так - впервые..", не утерпев, вставил я . И был сражен ехидной ухмылкой. Но Сглаживая неловкость, она добавила: " Все так красиво!..Ты будто все еще во мне. Я и мечтать не могла, что все может быть вот так !..."
Назад, в город, мы ехали опустошенные, разбитые. Раздражало все : палящее солнце, юркие иномарки, затор у светофора.
В подъезде я прямиком направился в свою квартиру. Крутанул кран на душе- шипение. В чайнике- пусто. В холодильнике только недопитое Амаретто. Плесканул в стакан, выпил, но поперхнулся от ядовитого вкуса ожигающего пойла. Откашлявшись, зло матюкнулся. Побродил по квартире, пока не плюхнулся на пол в прихожей. Там было единственное прохладное место в каменной душегубке.
Сквозь наваливавшийся сон проникли бомы настенных часов. Машинально посчитав их, удивился. Прошло не больше четырех часов, как я вышел из квартиры. Намеревался куда-то идти. Но сейчас я уже далек был от тех дневных планов. Вымочален, высосан, вывернут наизнанку. Только спать, спать, и только...
Проснулся в сумерках. Журчало в сливном бачке. Ура, вода появилась!
На кухне почему-то горел свет. Да, и откуда-то подушка под головой.
Кто-то туфли сложил.
Испугались оба, крупно вздрогнув. Она- от моего беззвучного появления, на оттого, что готов был увидеть жену, тещу, мать. Но- не ее. Уютно угнездившись на стуле, за секретером с моим Пикулем, испуганно сжалась самая маленькая ростом из сегодняшних девиц. Та, которую толком не разглядел . Первый порыв- погнать с любимого стула. Но остановил какой-то виноватый ее вид. Протянула телеграмму. "Встречай вторник ленинградским. Твои". Это от жены.
Спустил с крана воду, залил в чайник, поставил на огонь. Ломоть батона пихнул в тостер. Только потом воззрился на непрошенную гостью. Она успела нацепить юбчонку, застегнуть на мелких грудках блузку, сидела выпрямившись. Я невольно улыбнулся. Вместо грозного "Ну!" погладил по голове. Как можно теплее сказал: "Чужих нет-расслабся!". Но она все также виновато насиживала теперь лишь краешек стула. Дело твое- давись пОтом -буркнул я, отворачиваясь к плите.
"Я у вас переночую, можно?"- раздалось за спиной. В знак согласия я угукнул, в общем уже рад ее компании. Она радостно вспорхнула. Через пару минут явилась преображенная духотой. Смущенно представила треугольник столовой салфетки вместо юбчонки, да, кажется пару моих носовых платочков на острых бугорках.
Я подавил невольную улыбку. Она шустро выволокла на стол то. о чем я и не подозревал в своем хозяйстве. Что-то открыла, другое- перемешала.
Стол оказался прилично сервирован. И чай понадобился не сразу. Мелкими рюмочками допивали Амаретто. Закусывали прохладной снедью из тех же холодильных недр. А я все не решался спросить, как же она попала ко мне в квартиру. Болтали о всякой всячине. Она- школьные байки, я-
о недавней командировке в Сибирь. Напоследок был кофе: ароматный, возбуждающий.
Тут девочка, озорно сверкнув глазами, сдернула занавеску из платочков. Рассмеялась : "Моим деткам жарко! Хоть и некрасивые, но- -мои .." Тут уж и я улыбнулся. Было легко и безоблачно на душе. Поразило, как умело девочка поддержала нежелание говорить о происшедшем днем...
В три минуты мы помыли и вытерли грязную посуду. На полу в большой комнате постелили широкую постель.
Она не отвернулась, когда заглянул за шторку в душе. Закрыв глаза, позволила намылить шею, грудь, подмышки, повазюкать по спине, по попе. Лишь уловив заминку, перехватила руку внизу, где пушок, не доверяя интимное.
Когда вновь коснулся ее грудок, у нее вырвалось : "Жалкие, да ?". "В маленьких не меньшая прелесть"- поспешил я заверить. На что девочка просияла и по-детски воскликнула "Правда !", поцеловав вслепую мою макушку.
Терпеливо вытерпела, пока драил ее полотенцем. Смотрела куда-то в сторону, машинально поднимая руку-где подмышки, то поворачиваясь спиной..
От нее пахло молочной свежестью, какой не надышишься . Уступив наконец место под душем, она не ушла. Шустро вскочила следом, словно не ее я только что обтер досуха. Поводила пальчиком по грудной впадине, по животу, шаловливо дернула молодца. Получив шлепок по попе, ускользнула прочь. Но через минуту вернулась. Сквозь шторку доложила:
"Телеграмма из почтового ящика. Я звонила-звонила в дверь. Глухо. А заметила ключ- подумала плохое. Вошла...". "Так я ночую у Вас ?"-переспросила девочка и упорхнула.
Я остался один среди резвящихся струй. Мысли брели по замкнутому кругу. Не удавалось сосредоточиться
Что же это было- сегодня? Есть ли в происшедшем смысл ? Где же грань, и есть ли она, между скотским и духовным в свершившемся ? Вершина или дно - эти -траханья 7...И все-таки, интересно, почему именно меня они выбрали ?-с этим вопросом я выскочил на коврик. Вытершись, направился в комнату. Меня встретили мрак и тишина. Прохлада простыней погрузила в легкое забытье. Но положенной дремы не получалось- выдрыхся под вечер.
Не сразу вспомнил о гостье. Мышонок, ты где ?-шепотом позвал ее. "Пик- пик"- отозвалось едва слышно из темноты. Я протянул руку и наткнулсякалачик. Девочка вздрогнула от прикосновения.
"Расслабься, малышка ! "-попытался успокоить я ее, погладил по голове. Калачик медленно распрямился. Я слегка прошелся ладонью по прохладе ее бедра, слегка взъерошил шелковистый покров лобка, приподнялся и коснулся губами плотно закрытого рта, чмокнул упругий сосок груди.
Девочка моя!- облегченно рассмеялся я -Только если захочешь, и то, не в пожарном порядке .
Малышка обмякла, стремительно уткнулась лицом мне в грудь, ища защиты. Вскоре, когда ласки, насколько они возможны в моем скованном положении, сделали свое дело. Пружинка распрямилась окончательно. Девочка вновь откинулась на спину. Доверчиво позволила моей руке продолжить тропу бережных ласк. Даже слегка выпятила так полюбившуюся мне пушистую сокровенность, чем вызвала невольное умиление.
"До жути боюсь траханья" - между тем шептала девочка. "У меня только раз это было- больно, нескладно, липко...А от девчонок я и ушла оттого, что они заспорили там, заругались, вцепились друг в друга. Проснулась : орут, у меня голова гудит. А они- не поняла, кто-то помешал кому-то трахаться что- ли. Ни черта не поймешь. . В общем, когда мы задумали ту авантюру , договорились просто подразнить. Ну, чтоб рассказали про свою семейную жизнь...
А там, о траханье, ни мысли. Получилось как-то непонятно. И- заснула как- то дурацки, проснулась. Ни хрена не понятно! Вроде кто-то с вами, вроде . И где Зинка, нас же четверо было...".
"Малышка !" - перебил я ее мягко, " а почему именно меня вы выбрали?"
"Ну- молодой, симпатичный, аккуратный... Мы одно время по-очереди влюблялись в вас!". Это-я то- симпатичный, аккуратный ?! Слышала бы жена подумалось мне. А девочка оживилась."Ну это все само сложилось. Так завидно стало, когда вы с женой , там в подъеде, думпли вас не видно, взасос целовались."
Мне вспомнился тот день. Они с сыном уезжали. И в подъезде нас действительно охватило желание насытиться перед разлукой... Девочка между тем продолжала. " В общем, поклялись соблазнить потом вас, увести от жены. Вызовем на откровенность, расскажете про любовь...." Я аж присвистнул, про себя, от удивленья. Лицо невольно заполыхало. Глупая, сто раз глупая затея сыкушек вполне удалась. Слава богу, не дошло до моей исповеди.
Конечно, я скрыл обжегший меня стыд. Рассмеялся "Развратницы вы мои !.." и перевел разговор на иное. Засунул руку ей под подушку, другой обхватил за попу, обнял. И начал рассказывать про свою уже далекую первую любовь. То была красивая, как все-первые- грустная и короткая..
.Так рассказывают ребенку сказку на ночь. Малышка слушала затаив дыхание. И вскоре засопела ровно и глубоко...
Я боялся пошевелиться . Но девочка перевернулась на бок, освободив меня от нежного груза. Спала раскинув руки, слегка подогнув ногу. Ночь за окном уже с полчаса была озарена луной. И в свете волшебного серебра я ненасытно любовался нагим сокровищем. В ночной прохладе меня коснулся неведомый аромат. Склонившись к девочке, я сладостно вдохнул ее запахи. Легкое дыхание изо рта доносило слабый запах Амаретто. Волосы дох-нули розовой шампунью- плеснул на нее под душем. Темная подмышка пронзила меня слабым запахом пота. Молоч-ный аромат по-прежнему излучался розовыми сосками, венчавшими милые бугорки. Пушок меж ног веял теплотой цыпленка. Я вдыхал и захлебывался ароматным букетом невиности. Девочка, ворочаясь, выставила блестящие ягодицы. Чмокнув аппетитную упругость одной из них, я отвернулся. Долгие заполночные мысли пленили меня, уводя во вселенную сна.
*
Но сладость сна в той комнате нас миновала.
Прозаические комары, гонимые предутренним голодом, за несколько минут превратили маленький рай в бесконечный ад. Мазахистское шлепанье по телу лишь добавляло муки.
Рай, я вспомнил об ином Эдеме. Через пять минут, запихнув в сумку пару простыней, полотнища надувных матрацев и махровых полотенец, мы с искусанной, ошарашенной гостьей выскользнули из дома. Как я был благодарен девочке за то, что она не утопила меня в вопросах, почему несут нас черти к лесу, где комаров гуще тьмы. Тщетно пытаясь отбиться от невидимых вампиров, малышка семенила следом. Не знаю, к радости ли, чуду, приготовилась она. Глаза ее блестели, полуоткрытый рот заглатывал прохладу, выплевывая комаров.
Чудо приближалось. Лунный свет пронизал чащу. Девочка невольно ухватилась за мою руку. Порывы страха, однако, не помешали восхищенно шепнуть : "Прелесть какая !..". Не пройдя и десяти минут сквозь бурелом, мы оказались у цели. Широченная поляна окружена упертыми в небо великанами-дубами. Между ними, нетрудно догадаться, искусственно наворочены дебри. Внутри- огороды. Много лет назад кем-то тайком взлелеяны, теперь заброшены. Еще выпуклы былые грядки. Да тускло белеет стена добротного домика. Дальше, в тени деревьев, кусочек чего-то зеркального...
Но пока важна поляна, сама по себе. Она кажется ирреальной.. Густая трава алмазно сверкает, каждой росинкой отражая луну. Из серебристого ковра травы взметнулись вверх до человеческого роста стебли одичавших лилий. Чуть ниже, тоже распахнутые к лунному зареву, россыпи неведомых цветов поменьше. И все цветочное буйство волнующе дурманит неведомыми ароматами. Невольно зажмуриваю глаза от головокружения, а малышка мягко откинулась мне в объятья.
И что удивительно- ни одного комариного зуммера! Видимо, был здесь цветок , ограждавший поляну от крылатых мародеров.
Еще не совсем очнувшись, мы шагнули по поляне, но тут же замерли. Вернее, первой остановилась девочка и потянула меня назад. Замер и я, озаренный догадкой. Нам навстречу взметнулись мириады ночных бабочек. Большие, блистающие холодным флюоресцентным сиянием. Завороженные, мы вынуж дены были вскоре отступить к хаосу бурелома. "Мы-Чужие.."-растерянно прошептала девочка мою догадку. Поляна была полна потаенной жизни, для нас постижимой, потому мы в нее не вписывались. Но так манил другой край поляны, с ее тайнами в тени дубов! Да и не возвращаться же к гнусным комарам ?
Спасла женская интуиция малышки. Едва слышно зашуршала позади. Завороженно глядя на поляну, она раздевалась. Также загипнотизированный луной, я последовал ее примеру. Вскоре, держась друг за друга лищь кончиками пальцев, мы сомнамбулически вступили на поляну. Я, было, взялся за сумку. Но верная Ева зашипела "Ты что ?.." Словно библейские прародители мы ступали в призрачно освещенном раю, ненасытно поглощая водопад ощущений. Слегка влажная трава шелковисто шекотала ступни. Цветы ласкали колени, бедра. Бабочки нежно опахи- вали лицо. Ева слегка сжала мне пальцы, обращая внимание. Сияющими глазами показала вниз. Две бабочки, опьяненные любовью, уцепились за сосок груди. И нельзя было нарушить тот апофеоз жизни. Поляна нас приняла!
Медленно мы пересекли ее. Сказочность шествия не передашь словесными потугами. Цель оказалась не менее сказочной. Войдя под сень дубов, мы обнаружили проточный бассейн. Довольно глубокий и метров пять длиной.
Так вот куда исчезала в этом лесу небольшая речка, появляясь в совершенно неожиданном месте. Повинуясь непреодолимому влечению бассейна, мы разом нырнули в его бездну. Ледяная стужа выпихнула обратно. Впору было завизжать. Но священная тишина, терпящая лишь шепот бабочек, не допускала кощунства. Малышка, покинув студеные воды, выпорхнула почти на середину поляны и распласталась в самой густой поросли травы. Полежав несколько минут, девочка ящеркой переползла на другое место, потом еще, оставляя причудливый темный след.
Краем поляны я прошел к брошенной сумке и одежде, перенес их в домик у бассейна. Давно небеленые наружные стены потемнели от дождей. Но внутри домик вовсе не казался заброшенным. По-своему оказался даже уютным. Иногда в нем жили неведомые счастливцы, знавшие сокровенную тайну леса, давно окруженного городом.
Пол я устлал пахучей просушенной травой нынешнего укоса. Кто-то поныне запасает здесь дивное сено. Оставшимся от былых хозяев насосом накачал матрасы, но не туго. Застлал простынями, вместо покрывал кинул полотенца.
Тут влетела малышка. Пышущие румянцем щеки, вся посеребренная каплями росы. В избытке чувств всплеснула руками, лихорадочно переводя взгляд с одного предмета в комнате на другой.
Найдя спички, я запалил в маленькой печке огонь. Прошлогодний хворост и высохшие поленья дали жаркое пламя. Обвязавшись полотенцем, малышка принялась хозяйничать. Нашлась в сумке кой-какая снедь. Решительно убрав простыни с матрацев, девочка сложила каждый пополам, а потом друг на друга. Возле импровизированного шаткого стола мы разместились на корточках прямо в траве. Поели вмиг. И без вина были полупьяны. Вкус- ная пища, дурманные запахи цветов и вяленой травы, журчание ручейка, сморили нас. Вонючие матрасы выбросили за дверь. Малышка постелила простыни на пол поверх пышного слоя траы и первая провалилась внутрь душистой колыбели. Ровное дыхание безмятежно спящего ребенка вплелось в нескончаемое журчание за окном. Голову кружило хмельным настоем запахов. Не в силах сосрелоточиться на чем-либо, вроде заснул...
Просыпался медленно, как и засыпал.
Еще во сне, призрачном сновидении, почувствовал, что мой молодец на боевом посту и с кем-то шалит. Сознание озарилось догадкой-Малышка! Потому я не сразу открыл глаза.
Сквозь приоткрытые веки наблюдал потешную картину. Сидя на корточках, девочка медленно, едва касаясь, терлась нижними губками о деревянную доблесть друга. Доходя до границы, также сосредоточенно отправлялась вверх, невыносимо сладостно возбуждая горячей прелестью.
Тогда пришла моя очередь "поиздеваться". Многого не потребовалось. И без того уже наэлектризованное тело девочки отозвалось судорогой, едва я кончиком языка начал вести влажную дорожку по спрятанному в' ложбинке позвоночнику. Мне казалось, что она будет терпеть долго, боясь выдать тайну своей игры/" Инстинктивно перевернувшись на спину, малышка опрометчиво раскрыла сокровенность.... Сквозь запекшиеся губы вырвался невольный стон.
Малышка, вмиг "ожив", уставилась на меня полными слез глазами. Крутая волна жалости захлестнула меня. Не помня себя, я жадно осыпал ее ласкающими поцелуями. В промежутках что-то покаянно мямлил. Страсть моя, видимо, лишь умножила ее возбуждение. Вырвавшись, девочка упала плашмя, конвульсивно вжимаясь животом в простыню.
Давая ей остыть, я отодвинулся. Но, высвободив руку, малышка ткнула мою ладонь под левую грудь. Там клокотало кипящей кровью. Вскоре остыв, девочка зашептала. "Проснулась оттого, что он уперся в меня. Увидела, так страшно стало. Как же такой весь во мне поместится. Несколько раз примеривалась, и- все равно жуть...". Трусишка!-вырвалось у меня ласково.
"Тебе бы так ! "-огрызнулась она. Неожиданным рывком опрокинула меня навзничь уселась сверху. Грозно ткнула кулаком в подбородок и приказала замереть (....).
......Окрыленная отвагой, сладострастница упивалась вседозволенностью. Женщина действительно чувствует акт острее, потому что все происходит внутри нее. Не было грани в малышке между девочкой-проказницей и телесно изголодавшейся ядреной молодухой. ... И слезы боли и невольные возгласы радости- все было в той ненасытной страсти.
Приходя в себя после навязанной девочкой гонки, я пораженно думал, что может быть впервые в уже некороткой жизни, сполна получил удовольствие с женщиной. С этой, еще девочкой, впервые было не исполнение функции, не нужду инстинктивную справлял. Но была ли то Любовь ? Конечно !! Любовь- обычно запрограммирована. Пришло время- люби. Обязан. Как все. Но такая не обязательно увенчается Любовью. Вот когда на грани Смерти и Жизни, вот когда.. Когда ты, обезумев , вопреки инстинкту спамосохранения, делаешь ВСЕ для единственной ......
Груз традиций и мне не позволил сегодняшнюю вспышку назвать с большой буквы. Но все равно, происшедшее не может быть не любовью. Одним из тысяч ликов этого святого дара от Бога. Да, сегодня нас с малышкойя осенило тем, что никогда не повторяется. Впервые каждой клеточкой сути своей женщина непреодолимо влекла меня к себе. Была не только желанна, но и ОДНОВРЕМЕННО желала меня. То было, видимо, не только первый, но и последний раз, когда была испита ВСЯ чаша страсти. Ради встречи с даром Господним стоило родиться....
Рассвело. Наплескавшись в бассейне, девочка бродила по поляне. И в поляне и в малышке вызрело новое обаяние. Я любовался золотистыми бликами на девичьих бедрах и удивлялся- откуда они? Солнце ведь еще не взошло ?
Веночек из пестрых цветов ожерельем охватывал тоненькую шейку и прикрыл вершинки груди. Поясок только плелся. Упругие ягодицы , когда малышка наклонялась к очередному цветку, делали девочку похожей на отвернувшуюся лань. Поляна уже была полна новых, дневных цветов. Первые озабоченные шмели расторопно шныряли меж крупных соцветий. А маленькая голенькая девочка, не боящаяся шмелей, все бродила кругами. Плела поясок, приделывая к нему фартучек из лопуха, чтоб прикрыть темный пушок. Не понимает, что с лопухом она еще желанней. А, может, наоборот-догадалась, потому и прилаживает широкий лист ?
Вожделение сменялось холодным прозрением. Да, мне по- прежнему хотелось ее. Это была та ситуация, когда одинаково и одновременно разбуженные друг- другом, мужчина и женщина навсегда соединены воедино. Так будет и у меня с этой чаровницей. Наша с ней НОЧЬ неистребима в каждом из нас.
Но... В ней и сейчас, в этот миг- Хочу только женушку свою ! Потому что с женушкой есть нечто Высшее- она мне родила сына. Малышка же, до того, как родит, всегда будет в постели только со мной. Кому б ни отдавалась в жаркой страсти. Это не самонадеянная фантазия, не бред. А факт. Ибо пережитое раз ПОТРЯСЕНИЕ любовью бывает ЕДИНСТВЕННЫМ.
Остальное- вариации......
Но мы с Малышкой несовместимы во времени. Возраст. Как миллионы иных мужчин и женщин в сотнях поколений, обреченных безуспешно искать единственную свою пару- половинку. Лишь единицы, переступив порог несовместимости- во времени ли, в пространстве ли, в чем либо еще... Преград миллионы. Преодолевшие должны быть вечны. Но еще никто не бессмертен.
Совершенно очевидно, что о ней и об ее подругах я постараюсь как можно быстрее забыть. А каждое воспоминание об этих, мене тридцати часов длительностью, "приключениях" будут вспоминаться как единственная в моей жизни обоссаность после капитальной пьянки. Брррр! Стыдно перед самим собой !!!
Малышка родит другому мужчине, в верности и счастье. Тем
мужчиной может стать даже мой сын. А я не в силах променять ни на кого ту девушку в шифоновом голубом платье, в мае 78-го смущенно выглянувшую мне навстречу из-под белоснежной фаты .......
Я остро, всей душой, едва не взвыв, болезненно затосковал по жене. До их с сыном возвращения оставалось менее пятидесяти часов...
А по поляне все еще бродила дивно прелестная Ева, плетя очередной венок для уже потерянного навсегда Адама, для меня.