Горд Вячеслав. Абонент 770

АБОНЕНТ 770

В иллюминаторе глубоко внизу уже взмывает ввысь мой город. Но вопрос "Кто " по-прежнему без ответа.

Конечно, с самого начала затея- мальчишество. А ведь - мне уже за тридцать. Мог и не нестись как пацан, очертя голову. Да- телеграмма! Вернее- ее межстрочная многозначительность. "Буду пролетом вашем городе пятницу вторым киевским рейсом. Надеюсь увидеться". И все. Только непосвященному- "все".

Началось "все" год назад.

Конечно, все было звеньями одной цепи. Сначала случайно попал в этот город. Командировка. В конце ее выпал свободный вечер. Попал на киносеанс. с явно неслучайным названием. "Одинокая женщина желает познакомиться". Случайно ли, потом, сокращая путь в гостиницу, повернул в полузаброшенный двор-колодец с ярко освещенным проходом в него с спрятавшимся в нем киоском Горсправки. Ну а не заметить, затем, табличку-уазатель "Служба" Надежда" было невозможно..

Глухие стены. На каждом из кирпичных безмолвии- полоса застекленных стендов. Выше- голубое полотнище с надписями. Справа-"Для женщин", слева "Для мужчин". Меж ними- "Обмен. Продажа".

Подстегиваемый предчувствием прямой связи увиденного фильма и открытого только что мирка, ринулся вперед. " Познакомлюсь...", "познакомлюсь.." (Откуда такая казенная убежденность !). Но вот голубой инкубатор "Надежды" явил мне разом, от буквы до точки, искомое. "Все еще надеюсь познакомиться с тем, кто моя Судьба. Мне 30. Ничего особенного во мне нет. Обыкновенная". И вверху стандартного квадратика ярко-зеленый номер "770" .

Машинально обернулся к стенду "Для женщин". Батюшки, да там едва ли не треть от адресованных мужчинам ! Читать иные объявления не стал.

И начались естественные гадания. Либо действительно скромная, что уникально. Либо знает реальную цену себе- значит умная. Но ум женщины всегда путают с ее институтским дипломом. А сочетание скромности, ума и образованности нереально. Умные- они гордые, даже в одиночестиве, их в "Надежду" не заманишь

Ничего не нагадал. Страшно мне, нормальному мужику, с моими естественными грехами, представить себя рядом с умной, скромной и так далее.. Тьфу ты, впору запутаться! Написал, наконец, в "Надежду" абоненту 770. Получил ответ. Написал еще- получил. Ответил- ответила Слабо верю в достоверность излагаемого в письмах. Почтовая рутина втиснулась в год. Пролетел он вмиг.

Что достиг, попав на самолет, несший неведомую пока корреспондентку в мой город ? К чему мое мальчишество ?. Ни фото, ни словесным абрисом мы не обменялись. А пока ни одна из попутчиц не походила на воображенную мною. Не спросишь же каждую : "Вы- Люба?." Может так и сделал бы, но самолет пошел на снижение. Ни досады- ничего я не испытал, осознав неудачу.

Да и вправду. Ну узнал бы. А что дальше ?. Потому, в глубине души был даже рад душераздирающему реву двигателей самолета.

Среди цветочниц, на неизменном месте, стояла соседка- теть Валя.

-"Сережу сестра заберет, а я улетаю! Ладно ?"- выпалил я ей, одновременно выдергивая из ведерка три роскошные белые хризантемы.

- "Тьфу, скаженный !" - вскинулась испугання тетка. Но тут же крепко дернула меня к себе. Я наклонился к ней.

-"Уймись- отец уже!" - наставительно забубнила она- "лучше бы пацану мать нашел- родительницу-то не поднимешь.."

-"Ищу, теть Валь, ищу! Вот сейчас найду и ваши цветы - ей!"- с видом кающегося, шепнул я в ответ.

Бабка недоверчиво покачала головой. Но заметил- вслед перекрестила. Спасибо, бабуль!

Любу я угадал сразу. Увидел ее взгляд. Его магнитили цветы. Сердце сжалось. Как- то писал : передо мной три белых хризантемы, примите их хоть заочно. Нам не надо было представляться. Она молча приняла цветы, сдержанно кивнула. Мы жадно рассматривали друг- друга. "Не поверите, я Вас угадала еще в самолете - так боялась встретиться взглядом !" - хрипловато рассмеялась Люба. У меня в горле тоже пересохло.

"А я только сейчас. И..." У нее вопросительно поднялась бровь.

"И - лечу дальше!" - выпалил я. "Зачем ?"- не то изумилась, не то испугалась Люба. "Ну, что эти двадцать минут в аэропорту ?"- попытался я "оправдаться". Она скептически пожала плечами, бросила : "Иногда минуты достаточно !". "Потом всю жизнь хлебать.."- вырвалось у меня.

Люба поморщилась, и тут же решительно заговорила, по- прежнему вполголоса : "Вы, видимо, неплохой человек. Только я вот, не совсем, ну-не знаю, как-то.. И это объявление в "Надежде". И письма некоторые, телеграммы. Все как-то. Сотворю, а потом..". "А, все мы такие!"-воскликнул я. Но Люба, видно не слушала меня. "Так, может, вы зря затеяли этот вояж ?"-уже с новой, ищущей, улыбкой, глядя мне в глаза, завершила она.

"Да, ну- билеты куплены, багажа нет, двигатели запущены..."-забалагурил я. И тут же осекся под ее испытующим взглядом.

Люба вздохнула. Не то укоризненно, не то жалеючи назидательным тоном заметила : "Дорого ж вам обойдется наше знакомство !" И словно потеряла ко мне интерес.

На посадке я плелся рядом с ней. Молчали. Когда уже вышли на летное поле, родилось острое желание перемахнуть через барьер домой. Жаль, что рассудок не всевластен !

Искоса вновь разглядвал Любу. Потому и не заметил ее в самолете, что не видел ее глаз. Что ей стоило оторваться от иллюминатора?! Тогда бы в самолете, может по-иному, состоялась наша встреча. Не стал бы таким дурацким наш первый разговор.

Как знать, как знать !

Обнаружив в самолете меня рядом, Люба вздохнула. "Вы все таки.." Два с половиной часа- весь рейс- мы проболтали. Она рассказывала о киевских курсах, где провела месяц, о руководимой ею группе на ИВЦ. Рассказывала, а я ее беззастенчиво рассматривал. Попав на свой "конек" она преобразилась. "Высветилась "изнутри. Куда делась малопривлекательная, посеревшая с усталым лицом и несколько неряшливой прической, настороженная женщина!? Девичий румянец, заблестевшие глаза, явно украинский говорок- все в ней завораживало.

Я, в свою очередь, рассказал о работе, о сыне, университетские хохмы. И, конечно, изучался в ответ. Меня это не тревожило, мне было хорошо. Прервавшись, шепнул ей: "А Вы, действительно, прелестны ! Мне хорошо с вами." Вместо смущения, или что там положено, Люба помрачнела и отвернулась к иллюминатору.

Минут через пятнадцать самолет сел. В аэропорту я получил ее багаж

Подошли к остановке такси. Когда поставил чемодан на асфальт, более чем получасовое молчание прервалось ее репликой: "Ну, вот и познакомились..." В подтексте звучало : "Катись- ка ты!". Но, на счастье или нет- подшмыгнуло такси. Чемодан- в багажник, попутчицу- в салон. Подмигнул водителю, назвал любин адрес. "Электровеник!"-усмехнулась она. Решительно придвинулась вплотную и вполголоса заговорила на "ты"

"Думаешь, ты один откликнулся ?" И уставилась в упор насмешливым взглядом. Я смущено отшутился : "Весь Союз!". "Да ну тебя..."-озлилась она и отвернулась. "Так там что- берданка с солью меня ждет ?" спросил я. "Если бы.."- глухо отзвалась Люба. Мне ее стало до боли жаль. Слегка обнял. Мягко вывернулась, но не отодвинулась. Обернулась, и вновь на ухо : "Все в былом. Думала- писем будет ! А всего четыре... Но меня ж Любовью нарекли. В насмешку Судьбе без любви . Понял!"

Я все-таки обнял ее. Люба вырвалась, рассмеялась: "Да отстань, а то влеплю!". Впрочем, оба понимали, что угроза беззлобна. Ледяная плотина в душе рухнула. Улыбка блуждала по ее лицу.

Выгружая чемоданы, я ощутил угрозу с тыла. Не оборачиваясь, расплатился. Только потом обернулся к зловещей тишине. На лавке у подъезда сидели бабки. Я им приветливо улыбнулся, обламывая их хищное любопытство. Люба помертвела лицом. Безропотно опершись на мою руку, едва переступала ногами.

В лифте она вдруг стала сползать по стенке. Попытку подхватить пресекла хриплым голосом: "Ты что.." Открылись створки и в двух шагах от себя я увидел номер ее квартиры. У порога Люба замерла, пошарила в сумочке ключи, обернулась. Губы болезненно закушены. Полные слез глаза безмолвно умоляли : "Уйди же, оставь меня!"

Уронив сумочку, она ткнулась мне в грудь. Отобрав ключи, я отпер дверь, впихнул Любу в кресло у двери, подобрал сумочку, внес чемоданы, захлопнул дверь. Скинул туфли, принес с кухни холодной воды. Не ожидая, пока тот опустеет, вернулся, поставил кипятиться чайник воды. Открыл форточки, стер пыль со стола. Отыскал сахар, кофе, помыл чашки- ложки. Ожившая хозяйка принялась за бутерброды. В суете мы столкнулись нос к носу. Люба раздраженно поморщилась, обошла. Кофе заварился изумительный. Отпивали мелкими глотками. Обменивались пожирающими взглядами в упор, пока не прыснули со смеха.

"Ну, что, золотой мой, что дальше ?"- спросила она с вызовом. "Остынь, Любушка- сейчас уйду"- миролюбиво успокоил я ее. "Нет уж!"-взорвалась она- "Сиди ! И слушай !" Она вновь закусила губу, глаза затуманились. Но взгляд не отвела. Собралась с мыслями. "Четыре года назад надумала замуж. Любила- не любила, дело мое. Вот так и сидели, выпили по чашечке кофе. Потом он взял меня на руки, отнес вот на ту кровать. А меня буквально парализовало..." "Не надо, Любушка, - попытался я ее остановить.

"Нет, уж, золотой ты мой, дай- выговорюсь, все выплесну ! Ничего потом страшного. Потом- это. И будто не со мной. И думаю-то не о том, что со мною происходит. Об этих, о бабках гавняных , что у подъезда. Ну, скажи- ну за что они так меня ненавидят )"

"Они ж бабки, делать им нечего..."- вставил я. "Ну замолчи же"-взмолилась Люба- "Так вот уже третий месяц был. А мы не расписаны. Ходит, канючит : ну, распишемся! И вот, иду в очередной раз через этот бабкин строй. Слышу- ядовитый шепоток : Ой, и вправду- брюхатая. Как дошла до квартиры ? Вывернуло меня вон там, в ванной, наизнанку. Кровищи ! Ребеночек вышел. И руки б на себя наложила, да сутки без сознания... Спасаибо- мама. Жива тогда еще была. Своим ключом квартиру открыла, Скорую вызвала" Любу начинал бить озноб. Нашел аптечку. Принес валерьянки, начал капать в ложку. "Да брось" криво улыбнулась она-" у меня крепкое сердце". Но пятнадцать капель проглотила." А как ты думаешь, зачем я тебе это рассказывваю ?"-испытующе уставившись спросила она немного погодя. "Ну, болит же". "Болит, эт точно. Но даже матери, никому , кроме тебя, про бабок, про судьбу мою- мимолетку!" Усмехнувшись, повторила." Ни- ко- му..". "Люб, может, действительно, не надо"- остановил я ее. "Ладно, что меня успокаивать, заботливый .'"-сквозь остатки слез вновь улыбнулась она-"Не потому, что ты наглее, или, наоборот- тоньше других. Были тут-что кокетничать, просто-ты последний. Тот, клянчивший, сбежал сразу, как о выкидыше узнал. Остальных отшила. И- ни-че-го не шевельнулось, понял !" . "Угу "-машинально согласился я. "Угу-угу ! -беззлобно передразнила Люба : "Ничегошеньки и ни черта ты не понял. Женская шкура- чугунно тяжела, вот что, ясно ? Ладно, уезжай, бежи из моей Тьмутаракани .."

С бабками у подъезда я церемонно распрощался.

Только входя в аэропорт, сообразил- моего самолета в эти сутки нет. Пришлось переместиться на ж.-д. вокзал. Надеялся в вагоне-гостинице переночевать.

В зале ожидания окликнула женщина с громадным кобелем на у привязи. "Прошу Вас, посидите с Артуром рядом минут пять, что-нибудь прикуплю нам в дорогу !". "Интересно, кто осмелится позариться на такого громилу ?"- откликнулся я. Женщина улыбнулась. А я обреченно подумал : "Опять влип ".

Хозяйка барбоса вернулась быстро. "Во, что было- все подмела !" победно потрясая кульками, доложила она. И не давая мне опомниться, завалила ворохом вопросов и обильной информацией о своем псе. "Знаете, привезла его на случку. Обычно ко мне везут. А тут решила-повезу, а подруга его здешняя простудилась. Такая лажа ! Зато проветрилась!" f

Она погладила своего флегматичного друга. Улыбнулась во всю ширь увядающего лица, рассмеялась : "Кто б мне вот так муженька привез ?!"

Слушал одинокую женщину и думал, конечно, о только что [ прожитом, о пережитых с Любой часах. Зачем я приехал сюда ? Зачем мне Люба?.Так и не ощутил к ней привязанности, Так- интересно, не больше. Может, запрограммированность ситуации мешает искренности ? Пока что-то "среднее" между любопытством и жалостью что ли. По- своему симпатичная. Но- мать ли моему сыну ? Конечно, родной не заменит! " Тогда, зачем эта поездка ? Неужели, я, как этот кобель, прилетел за две тыщи км ради примитивной случки?. Меня аж передернуло.

В истории с Любой прекрасны были строчки объявления "Надеюсь..." И ее неожиданный поцелуй- чмок в темной прихожей, когда выпроваживала. Внятно шепнула: "Спасибо тебе!" и- чмок ! Мне б следовало как в сериалах : схватить, обнять, не отдать.. Но ! Зачем было сказано, что я у нее последний ? Что- "в обойме"? И вообще, весь год нашей с ней переписки, меня преследовало ощущение искусственности, неестественности происходящего. Не люблю заведомо обманываться. И это ее игривое: "золотой". Ну, ладно, в письме, а тут...

"Золотой ты мой !"-заставил меня вздрогнуть грудной любин голосок. Холодные ладошки закрыли мне глаза. Справившись с секундным замешательством, броском поймал ее стан, Притянул к себе, усадил на колени. Озорство в любиных глазах сменилось смущением .

"Ну тебя к лешему, знала бы, что ты такой- не рыскала бы по вокзалам !"-выпалила она в ухо. Выскользнув из объятий, нетерпеливо потянула за собой: "Не хватало, чтоб на лавке ночевал".

Был одиннадцатый час ночи, бабки сидели по квартирам.

Дома Люба указала на застеленный диван, сунула в руки полотенце:

"Мойся и ужинать- стынет". В ванной я не услышал, когда она ушла. К тарелке борща приткнулась записка "Ушла к соседке. Утром подожди меня"

Вот те на !

Поев, вымыв посуду, вышел в комнату. Стандартные восемнадцать квадратов, но какие просторные! Мебели почти нет. Предельная аккуратность во всем. Женским дух веет. Рядом с книгами по электронике- четыре томика с непривычно тусклыми строгими корешками. Вытащил- Библия. Рядом любовно сброшюрированная подшивка "Братского вестника". Несколько оглушенный открывшейся любиной тайной, опешил. В памяти высветились смиренные фразы из ее писем.

А ты обнимал ее, похабник ! Мне стало неуютно под строгим взором непостижимой силы. Перелистал Библию. Что в ней находит Люба ?

Начал читать наугад. Неожиданно, вопреки путанному стилю, увлекся. Очнулся часа через три. Коснулся неведомого мне ранее и остался в недоумении. Что обрела Люба ? Какое очищение ? И могу ли, теперь, узнав источник ее духа, найти общий с ней язык ? Заурядная ее внешность оказалась обманчивой. Вера сохранила в ней детскую чистоту. Потому Люба так непривычно обнаженно вчера рассказала о сокровенном.

Из "Братского вестника" выпала вырезка. Тонким карандашом подчеркнуто: "Замуж- поздно, умереть- рано..". Тяжелая тревога за Любу обрушилась на меня, придавила сердце. Я заметался по квартире. Стало тесно в четырех стенах наедине с жесткой формулой женского одиночества. Мужское не менее кошмарно. Но- у меня сын. Ради него живу. А что Люба ?

В тягостном предчувствии прильнул к глазку в входной двери. Боже мой! Внутри похолодело. Скорчившись, на ступеньках сидела Люба. Вовсе не испугавшись моего появления, не отойдя от дремы, она взглянула затуманенным взором. Лишь воскликнула "Все-таки догадался!". Безропотно дала взять себя на руки, отнести на неразобранную кровать. Попросила : "Поставь чайник и потуши свет" Накрывая на стол, услышал из комнаты :"Не входи, переодеваюсь !"

Только тут обнаружил, что не мешало б мне штаны надеть. Хозяйка- в ванную, я-за брюками.

Люба появилась на пороге, щурясь и поеживаясь, щеки ее полыхали. "Зябко!"- смущенно, не глядя на мня, прошептала она едва слышно.

Внутри меня гулко занабатило. Мы суетливо молча проглотили содержимое кофейных чашечек, по бутерброду. И тут Люба заговорщически мне подмигнула. Лицо ее побледнело, но преодолев что-то в себе, она спокойно вполголоса сказала : "Ну все, друг ты мой-пойдем, ты мне нужен!". Решительно взяв меня за руку, потянула за собой. Я не стал проявлять непонятливость. Меж нами протянулся тот непостижимый канал телепатии, каким наделены близкие духом люди.

Не зажигая свет, Люба пропустила меня вперед, и приказала: "Молчи !!". Бесцеремонно, в какой-то горячечности, раздев меня, пихнула в прохладу разобранной постели. Через секунды, упершись локтями мне в грудь, всем обнаженным телом Люба приникла ко мне и утонула в осторожных объятьях. Сдавлено прошептала: "Мамочки, холодно-то как!

Она действительно была как ледышка. Во мне отдавался стук ее сердца. Я задохнулся от дивного духа незнакомого женского тела. И мы словно спрятались в долгий неловкий поцелуй. Потом, не сдержавшись, я попытался коснуться губами ее груди. Люба судорожно отодвинулась. "Не надо, пока не надо. Дай отдышаться. Согреемся - все будет. Лучше обними".

Затихнув ненадолго, я чувствовал, успокоилась. "Я ведь действительно сама", наконец заговорила Люба- "Долго там сидела. И все не могла представить, как это- чужому мужику, и- на, я твоя! Тут ты выходишь. Ну тогда и закусила удила..". Плотнее меня сжав, воскликнула: "Сстрашно! Что я творю, зачем !?". Бесслезно разрыдалась, спрятавшись у меня на груди. Вскоре затихла, похоже- задремала, согреваясь. Осторожно погладил ее свободной рукой по бедру. Конечно Люба не спала. Повернулась ко мне спиной, положила мою руку на грудь. Заговорила глухо, едва слышно. "Выпроводила тебя, а сама прямо в истерику. И радостно тоже. Не надо ни чего в жизни менять. И- жутко одной. У меня два года назад такое что-то было, подобное. Встречались. Чувствую, ну интуитивно- предел ! Вот сегодня отдамся ему. Страшно так стало. Может у него ничего и на уме не было, ну- такого. А мне вот...Целый час за ним издали наблюдала. Ждал меня. Пошел прочь- иду за ним, плачу втихомолку. Кляну себя и заставляю : окликни его, ну окликни. А он- не оглянулся.

И мне не переступить. Как вот тебе, как на духу-про все, тебе ж могу, и- жива. Поклялась назавтра сама к нему прийти, и все будет. А его тем вечером пырнули, насмерть!.. "Люба съежилась, всхлипнула и глубоко вздохнула." Я молчал и ждал, что она продолжит.

"Потому я и уверовала в Бога. Наказана вовкиной гибелью. Чтоб воле божьей не противилась. "Я бережно погладил Любу. В ответ она потерлась щекой о мою руку, легла на спину. "Потом были- двое. Про одного уже знаешь. А мне плохо с ними- чужие. Хоть и знаем друг-друга, город маленький. Но- о сокровеном, об интимном ? Бррр! А ты ? Ты- уедешь. Тебя никто не знает. И ты в два дня обо мне забудешь. Мне ни стыдно, ни больно с тобой. Ты вот все молчишь. Это хорошо- мне не перед кем выговориться !"

"Любушка !"-прижал я ее к себе." Пусти, еще не согрелась"- вспыхнула она, но не противилась моей вновь ласкаюшей руке.

"Мне и себя и тебя жалко стало, когда выпроводила. Плюнула на условности и- в поиск. Твердо решила не искушать судьбу. Знать, на роду- рожать от молодца проезжего ".

"Милая,.."- попытался я вклиниться. Но она оборвала: " Да ну тебя! Какая там любовь может меж нами ? " Голос ее наполился горечью: "Думаешь слепая- ну не нравлюсь я тебе !" Она попыталась выскользнуть из кровати. Но я удержал и в порыве нежности осыпал поцелуями ее лицо, мокрое от новых слез.

Как же до меня не дошло раньше- Люба на грани истерики!

Все ж вырвавшись, Люба, овладев собой, ровным голосом осадила меня. "Все, не надо. Сама ушла от соседки, сама к тебе легла. Исповедалась - до точки. Хотелось, чтоб было нежно, действительно по-любви. Может, это первый и последний Праздник в моей, понимаешь-женской, Судьбе ! Хочу любить при ночнике, чтоб не по- воровски, ладно !? Это- мой Праздник !."

Люба откинула одеяло. Потянулась через меня к ей одной ведомому -в выключателю. Над нами неярко вспыхнула настоящая разноцветная гирлянда. Зажмурившаяся на миг, по-детски восторженно рассмеявшаяся огонькам, Люба была божественна в яркой наготе! Решительно пихнув меня к стенке, она упала навзничь.

Взглянула на меня сияющими озорными глазищами, задиристо позвала : "Ну же!". В эйфоричном порыве раскинула крыльями длинные руки и _ спихнула с ночного столика книгу. Вздрогнув всем телом, мгновенно { кинулась за ней. "Библия! Мамин подарок!" --

Бережно уложив неаккуратно оставленную мною книгу на полке. вернулась в постель притихшая, сосредоточенная. Сиротливо прижалась ко мне, попросила укрыть спину одеялом. Прошло не меньше получаса. Рука моя затекла, прежде чем моя подруга переменила позу. Она для меня сейчас была и любимой женщиной и единственной подругой и младшей сестренкой одновременно.

"Люб !"- решил я прервать молчание- "впереди у нас столько еще.." "Ты думаешь ?"- растерянно усмехнулась она. "Вот увидишь все.."-заверил я. "Дай бог !"- вздохнула Люба. "Мне хорошо с тобой. Но, я-грешница ! Нельзя вот так, без любви. Господь все видит. "Воскликнула умоляюще : "Не уезжай !!" . Ко мне обратилось ее страдальчески сморщившийся лик. Люба всматривалась в мои глаза широченными очами. То ли ища, то ли запоминая ей одной ведомое.

Наутро была Суббота. Весь день мы провели за городом. Бродили по лесу. Даже рыбачили на озере возле симпатичного деда. Вечером пошли "-в молельный дом баптистов. Во время службы мы не перекинулись ни единым взглядом. После, по пути домой, уверенно произнесла: "Пусть ты не верующий- Бог все равно в тебе. Эти два дня он меня бережет от греха, тобою." Я взял в ладони любимый лик, вгляделся в засиявшие очи и поцеловал ждущие губы.

То был первый наш поцелуй Любви. Боясь потревожить святое меж нами, мы молчали до самого аэропорта.

" Я прилечу еще ?" - нарушил первым я молчание

" Ты думаешь ? " - неопределенно пожала плечами Люба.

" Обязательно !" - пообещал я, хотя любина усмешка покоробила меня.

Расстегнув верхнюю пуговицу плаща, Люба уткнулась мне туда носом и вдохнула всей грудью. Отстранилась, постояла, закрыв зачем-то глаза. Рассмеялась." Эх, хоть мужицкий запах твой запомнить !"

"Так я вернусь !?"- повторил я, не то утверждая, не то спрашивая. "Ладно, ладно- вернешься !"- утихомирила Люба- "Думаешь, я против ? . Только, вот если здесь.."- она ткнула меня в грудь,- "хоть искорочка сомнения, потом, когда остынешь, если появится- забудь обо мне, чтоб не мучиться потом. Понял ?!"

. "Понял !"- я взял под козырек, вернее- под кепку. Люба рассмеялась: "Хоть голова не пустая." Но тут-же, словно и не шутила: "Ну, а, если вдруг надумаешь- в чем сомневаюсь, запомни, мой золотой, мой любимый: из ничего чувство не родится, если доселе сердце не ожило.." Помолчала, подбирая слова: "А оно легко обманывается, учти !" И повторила, словно вслушиваясь в свой голос: "Легко..!

Давно прошла регистрация, пора было на посадку. Торопясь сказать главное, Люба втолковывала :"И- без Сережи, без сына- выгоню! Он- наше мерило. Понял !?" Я кивнул, не в силах насмотреться ею на прощание. Люба наклонила меня к себе, Уверенно обняла, поцеловала жадно, едва ли не по- мужски крепко. Оторвавшись разом, как отрубила: "Иди, давай...Дай поплакать,- при тебе не хочу!"

В самолете я приник к иллюминатору. Среди провожающих Любы не было. То ли сумерки скрыли, то ли стоит где-нибудь за колонной .

Уже за облаками, второй раз в этот день провожая солнце за горизонт, я неожиданно подумал, что с Любой могло быть в корне все по-иному. Откуда мне, мужику, было понять потайную логику женского разума. Может, телеграмма любина вовсе не звала за собою. Может, потайная линия ее женской логики вела по другому пути, мне неведомому ? Может, для Любы изначально, было лучше остаться у меня в гостях, а не волочь" чужого- чуждого мужика в родной город, под око бабок ?

Конечно, сейчас эта версия вряд ли имела какой-либо смысл.

Я приближался к дому, я летел к сыну.

1989

Комментарии: 2, последний от 28/12/2010. © Copyright Горд Вячеслав (vecheslav_ag@mail.ru) Размещен: 18/12/2010, изменен: 18/12/2010. 30k. Статистика. Рассказ: Любовный роман Лоскутки на тему ПЛАНЕТА ОДИНОЧЕСТВА Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Давний опус. Один из нескольких десятков, наисанных в стол, в качестве "школы пера" - в попытке поучиться писать прозу. Описанное в нем, неизвестно с чего 20 лет назад смоделированные мной события свершились. Естественно, в преломлении реальности 21 века. Потому наткнувшись на давно забытый этот опус, я воспринимаю его как мистическое предвиденье или самопрограммиированием Судьбы.

Горд Вячеслав : другие произведения.

Абонент 770