Губарь Алксандр Викторович : другие произведения.

Эпизоды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Губарь Александр

Тебе

   Ты как раз один из тех осколков, которые
   придают жизни смысл.
   Джон Фаулз
   "Дэнниел Мартин"
  
  

Эпизоды

  
   Бог вразумляет сердце, но не мыслями,
   а страданиями и препятствиями.
   Де Коссад
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

*Выражаю отдельную благодарность Курявой Елизавете, чьи поэтические труды используются в произведении.

  
  

Часть первая

СОЖЁННОЕ ПИСЬМО

Глава I

ПРЕЛЮДИЯ

   Мне снится сон.
   Я гуляю по улицам в хорошем настроении. Ярко светит солнце, тепло и свежо. Узкая асфальтовая дорожка направляет меня вдоль однотипных по строению, панельных пятиэтажных домов, но окрашенных в различные светлые тона. На душе легко, хочется скакать от радости. Встречаю на пути двух девушек, они, вроде, знакомы мне. Неразлучные подружки. О чём-то разговариваю с одной из них, но о чём не запоминаю. Слов не слышно. Говорить картинками - хоть и пропадающими тут же - интересней. За время короткого разговора небо успевает потемнеть, но не от прихода ночи, а от - даже не туч, - а какой-то пелены, что плотно скрывает солнце, туманом ложится на глаза. Вокруг всё погружается почти в непроглядную темноту. Я пытаюсь идти дальше - это выходит с трудом, медленно и неуверенно. Прежде чем сделать очередной шаг, прощупываю почву ногой. Мне начинает казаться, что появились редкие лужи, выпитавшиеся из земли. И, как ни странно, из-за них, невообразимым образом, становиться лучше видно. Фосфорицирующий свет.
   Остальное в дымке.
   И дальше. Я в квартире. Не знаю, что это за место и кому принадлежит. Здесь происходит много разного. Но детали исчезают. В квартире мужчина, ухаживающий за инвалидом с синдромом Дауна, а в отдельной комнате, - в которую, из всех в квартире, я зашёл, - Она. Как всегда великолепна, необычайна, и что-то в Ней изменилось. Но что? От меня это ускользает. Теперь всё моё внимание принадлежит только Ей. Я держусь, проявляю спокойствие. Ощущение подсказывает, словно когда-то я натворил что-то нехорошее, обидное, но прошло время и мы вновь вместе. Так видится. Сдерживаю свои чувства, считаю свою вину ещё не полностью искупленной. Она первая делает движение к сближению. Смотрит на меня добро, ласково смеётся, как ребёнок, жалеет, прикасается ко мне. Потоком накатывает новое, осторожное понимание, будто мы не просто друзья; мы единственные, кто подходит друг другу во всём. Мы две части одного целого, дополняющие одна другую. И это видно так гладко и тихо, что еле уловимо. Нам вновь хорошо вместе!
   Инвалид-даун оказывается нормальным человеком. Мужчина расстроен его проделкой, но заметно, как эта новость дарит облегчение. Мотив "инвалида" не ясен, хоть он и пытается оправдаться.
   Я вновь в Её комнате. Она лежит на кровати у окна, в легком платьице. Лежит на животе, подперев голову руками, и смотрит телевизор. Стою около шифоньера, делаю шаг к кровати. Начинаю раздеваться при Ней и говорю, чтобы не подглядывала. Но Она смотрит не скрываясь. И когда я полностью гол, Она перемещается ближе ко мне, дотрагивается до обнаженного тела. Я замираю. Холодок по коже. Блаженство. Её руки скользят по моей груди, животу, опускаются ниже... Присаживаюсь в возбуждении на край кровати. Мягко. Она ещё немного держит меня за ..., потом, с улыбкой на устах, отпускает, и я быстро одеваюсь. Вовремя, - входит мужчина, берёт из шкафа одежду для "дауна", на нас же ноль внимания. С вещами уходит, прикрыв дверь. Теперь мы с Ней одни и, кажется - на всю жизнь... вместе...
  
   Рождаюсь.

-25

   Возможно, мир состоит из случайностей, которые потом можно подвергнуть вопросу: "А случайность ли это?" Думаю, к повседневности ближе будут другие понятия - вероятности и относительности. Они преследуют нас всю жизнь. Без всякой теории и технического смысла. Но когда роды прошли - я легко, без особых затруднений и хлопот появился на свет, - и меня дали подержать матери, то со мною на руках она и умерла. Смерть настигла её внезапно - это было полной неожиданностью для врачей. Никто не мог понять, как собственно случилась смерть, от чего настала, ведь роженица проявляла завидное здоровье, и в тот момент никакие болезни не беспокоили её. И вдруг сердце остановилось, без каких либо на то причин. Все усилия докторов не исправили ситуации, канули втуне. Так я стал сиротой.
   Какова была вероятность, что мама умрёт? Наверное, такая же, как у упадшего с большой высоты - выжить. Этого не просчитаешь и не докажешь, но это случается. И каждое явление, происшествие и другое, имеет, на самом деле, огромное значение. А почему, собственно, случайность не подходит, объяснить легко - она невероятна! Безотносительна!
   Ранняя потеря избавила от лишних страданий по утрате родного, но впиталось в подсознание уверенностью - ничто не случайно, всё закономерно.
   Всё то время, в течение которого пытались спасти маму, пока не сдались, обо мне подзабыли. Я же тихо себе лежал на акушерском столе для новорожденных и, на всю дальнейшую жизнь, запомнил прикосновения той, что подарила мне облик и показала свет. Её взгляд. После, много раз мне приходилось думать: не была ли это жертва... за что-то или, во имя чего-то. Допустим за то, что я всё-таки родился.
   Что же касается отца - я его не знал. Не видел на фотографиях, ни, тем более, воочию. Лишь имя. Особо это не беспокоило. На воспитание меня взяла старшая сестра мамочки, которая её и заменила. Близких же родственников у нас не осталось, а далёкие... на то они и далёкие.
  

-24

   На протяжении всего взросления у меня менялся цвет глаз. Естественно, это не говорит о том, что больше ничего не изменялось: цвет волос, линии на ладонях, другие черты. Но, когда растёшь, видимо на это меньше обращаешь внимания, разве что после, рассматривая фотографии с собственным изображением. Да, младенцем у меня были темненькие волосы, затем они посветлели, а потом вновь возвратились к темному цвету. Всё понятно, но именно глаза меня волновали больше всего, и именно на них постоянно приходился основной акцент метаморфоз. Водянистые от рождения, с ещё только зарождающимся цветом, карие, серые, и, наконец, как очередное завершение на данный момент - серо-зелёные с примесью карего. Пройдя через чистоту, предпочли мешанину. Главное меня это полностью устраивает.
   Я замечал перемену в своих глазах видимо потому, что сам, - когда украдкой, когда нет, - наблюдал за чужими глазами. И какие бы они не были, чтобы не внушали, какой-то внутренней убеждённостью я признавал: в них скрыто множество тайн, но главное, не меньше и ответов. Порой я сильно удивлялся, как человек может так бездумно смотреть в свои собственные очи. Ладно с другими, но свои!.. Никогда не поверю, что в зеркалах лишь простые отражения. Нет, главное - это как можно тщательней вглядеться в себя, в родные зеркала души.
   Признаюсь, я с раннего детства, если и не мечтал, то явно отдавал предпочтение темным волосам, и в глубине души желал зелёные глаза. Отчасти так и вышло. Не исключено, что чего желаешь, даже неосознанно, со временем реализуется в действительность. И когда начинаешь подзабывать то, о чём мечтал когда-то, оно, вдруг, неожиданно проявляется. Тогда уже не важно, что на эту неожиданность ушло столько времени. Раз хотел, значит получи.
  
  

-23

   Говорят, мать не та, что родила, а та, что воспитала. В этом, пожалуй есть смысл, но он верен тем родителям, которые, слабо говоря, либо не достойны, либо не готовы называться таковыми. Не созревшее дерево, не может дать хороших плодов, но умирающее в состоянии подарить - оно всё в надежде.
   Это к тому, что тётю - самую близкую кровь - я не желаю называть тётей, дабы не обидеть её, чего она никак не заслуживает; и не придать забвению собственные же слова, когда величал матерью. Если же мне придётся вспоминать истинную, из чрева которой вышел, то поминать её буду с большой буквы, как, всё же, большее.
   Боль никогда не должна быть напрасной.
   Кроме меня, у матери других детей не было и, как потом выяснилось, быть не могло. Ещё в далёком прошлом она пострадала от жестокости особи - иначе не скажешь - противоположного пола. Пострадала и физически и психологически. С тех пор её мучают ночные кошмары, из-за которых часто не высыпается, выглядит утомлённой... Но сердце, после потрясения, не покинула любовь. Она не нашла мужа, жила без необходимой помощи, своими силами прокладывая узенький путь в этом мире, верила, и обрела меня. Приняла как дар.
   Спасибо ей за всё!
  

-22

   То, что я не самого раннего развития - это правда. Если ходить начал где-то к двум годам, то писать меня научили лишь в школе, и не важно, что в первом классе. До этого сплошные каракули. Но если я чему научивался, то уж наверняка. До тех пор не мог и простые двуслоговые слова написать, такие как: мама, рама, папа, мыло и так далее. "Мама мыла раму", - известно, должно быть, каждому; намучился же я с ним... Нет, всё представлялось, виделось в действии, воображалось, но, увы, не писалось, не выводилось рукой. С речью, в некотором роде, повезло больше. Говорить начал, если и не очень рано, но и не поздно, даже четче остальных, встречаемых мной детей. Как я всё это упомнил? Понятия не имею... Единственный изъян, позволят мне так выразиться, который наблюдался - картавость. Будучи уже в школе, меня водили к логопеду - думаю, по настоянию учителя. Помню эти два посещения врача - довольно приятной женщины. Пусть она не обижается, но её высказывание, после неудачных попыток научить правильному произношению буквы/звука "эр", - да что можно успеть сделать за пару коротких сеансов?! - что придётся, пожалуй, до конца жить мне с этим недугом, было, мягко говоря, неверным. С чужой ли помощью, а я верю, что смог сам избавиться от изломанного, как думают многие, произношения. Так же, в детстве, беспокоило зрение, возрастное, проходящее. (Плюс один, кажется.) В принципе, беспокоило не меня, а взрослых, я же - гордился. Мы, даже, с друзьями фантазировали, заверяя друг друга, что если бы зрение "повысилось" до плюс 13-ти или выше, то можно было бы смотреть сквозь стены домов, наблюдать за ничего не подозревающими людишками. К такой "находке" мы относились, как к раскрытию очередной тайны, - больше же никто не догадался! Но родители считали иначе. Это постоянно с их стороны - находиться хоть маленькое отклонение от нормы (А что вообще, эта норма? Где она, и в чём?), и всё, срочно нужно исправлять "поломку". Ещё это называется заботой. А если так и нужно, ведь человек не исцелится, сам того не захотев. Нужно в самый корень зреть, а не по поверхности рассеянным взглядом блуждать! Прописанные очки я не носил. Так, изредка, ради интереса и игры, подурачиться.
   В детском садике, - солнечное пора! - у меня обнаружилась бронхиальная астма. Вследствие этого проявились и некоторые аллергические реакции. Пришлось с ней помучится. Но по мере взросления она ослабевала и сейчас протекает в лёгкой форме, я б сказал - наилегчайшей, в редких проявлениях. Помимо отрицательной стороны, у астмы и аллергии имелась другая сторона - путь в ряды нашей доблестной армии стал для меня ограниченным. Так и записано в Военном билете: "Ограниченно годен". У кого есть, тот знает. Вот если же война нагрянет, или иная неприятность глобального характера, - инопланетяне, там, злые прилетят, с целью покорения или растления человечества (Хотя, кому мы нужны, с нашей-то моралью, - и растлевать-то дальше некуда!), - тогда призовут, как и остальных, подобных мне, чем-то не полноценных. Неполноценность или ценность? Заметьте, в армию я особо не рвался, а после, наслушавшись порядочно, вообще не хотел. Не предназначен я для военной подготовки... только не для такой. Время жалко...
   Часто и по долгу болел. Был слабым и падким на различную заразу. Большинство болезней, которыми переболевают дети, опустим. Помня достаточно эпизодов из детства, и довольно четко, я совсем не помню того, как был на краю жизни, как говорят: одной ногой в могиле. Я был так мал, что мама лежала в больнице со мной. И хоть есть такое правило - разрешили ей не сразу. Какой-то отёк гортани... Каким образом лечили, делали ли операцию? Но я выжил, а шрамов не осталось - знать не резали. Они появились позднее.
   Из основательных. В больнице я лежал всего два раза, и второй оставил отпечаток рядом с горлом. Воспаление от простуды лимфаузла - лимфаденит, кажется. Что примечательно, во время операции я очнулся - окончилось воздействие, как понимается, общего наркоза. Секунду осознавал, что и как, а потом разразился истерическим воплем. Медицинский персонал не виню, они сами изрядно перепугались и растерялись, но всё окончилось благополучно. Укол и забытьё. Только вот после, старшие по палате, всё посмеивались: "Мол, чего это ты орал-то, как резанный?!" А я, может, живьём резан и был, не долго, но был, и впечатления остались не самые приятные. Не забуду человека в повязке и со скальпелем в руке, фу! Потрясения легко запоминаются. Мне тогда шестой год шёл. И тем не менее я этим гордился. Второй же шрам заработал играя в "сифу", на металлическом детском мини-городке. Только в пятый класс перешёл, но для подобных городков, как и друзья мои, уже, наверное, большой был. ("Сифа", теже пятнашки. Что же означало выражение это, мы не знали и знать не стремились, не задумывались - куда уж нам. Повзрослев узнали и поняли слово "сифилитик", но с "сифозным" не сопоставляли, - кроме меня, - подзабыв игру такую. А смысл ведь есть...) Ну и вот, пробегал я под пирамидальной крышей "домика", от которого вела вниз горка, и, не вовремя разогнувшись, ударился головой об эту самую крышу. Крыша низкая, края не из тупых, а разбег порядочный - вот и оделся черепушкой на металл. Пробил ровнёхонько, рана как отверстие в копилках. Правда не так глубоко, но мне хватило. Волосы в крови, по лицу стекает. Домой друзья помогли дойти, сам бы не смог - шатало, кружило перед глазами, окружающее казалось нереальным, далёким, вымышленным. Странно - голова тяжестью налилась, а в теле невесомость. Да такая, что товарищи аж кряхтят. В трампункт попал лишь вечером, когда мама с работы пришла, до этого один в квартире провалялся, с мокрым полотенцем на башке. Рана подгнила за часы промедления, и хирургу, ругаясь, пришлось удалять сначала гной, а затем зашивать. Зашивал без обезболивающего. И я до сих пор помню непонятную боль от иглы и - возможно мне показалось - её мерзкий скрежет по кости черепа. Как сладок оказался ночной воздух, что принял меня из этого кошмара! Он спас от тошноты и подарил новую радость - терпение к физической боли.
   Наложили же пять швов.
   Что странно, или закономерно, я никогда не падал в обморок, ни от сильных ударов, ни от душевных потрясений. Быстро приходил в себя, хотя, я не из особо крепких людей. Я не жалуюсь на болезни и не хвастаюсь стойкостью, своей внутренней энергией, не дающей мне забыться и проявлять силу воли, и понимаю тех, на чью голову выпали куда большие несчастья, но, в конце концов, важно не то, что с нами случается, а из-за чего, и как мы к этому относимся, к каким выводам приходим. Стараться находить причины, вызывающие те или иные напасти, думаю, ключ от выхода из этих самых напастей. Вот огонь - хороший пример - можно тушить пожар бесконечно долго, пока или всё не выгорит до основания, или не отыщется основной очаг возгорания - изначальное распространение. Так и человек, лечится, думая о самой болезни, о процессе, а не о причинах вызвавших её: потушит на время, она вновь возгорится рано или поздно, опять борись... до самой смерти. А источник, тем не менее, не во внешнем мире, а в нас самих.
   В последствии заметил - большая часть болезней вешавшихся на меня, так или иначе связаны с дыханием. Частые простуды, астма, аллергия, ложный круп... много чего. Не стоит зацикливаться, но... Просто же ничего не бывает. К чему это подводит, на что указывает, подсказывает?
   Эх, болезни, раны, горе - когда вы последствия наших ошибок и невежества, а когда и помощники, повод для глубоких размышлений!
  

-21

   Я не испробовал Материнского молока.
   Почему мне столь грустно от этого?
   Словно не посчастливилось впитать с ним нечто значимое...
   Окрыляющее?..
  

-20

   Самая пора грибов. Но мы пошли в лес не ради них, а ради прогулки, тепла, свежести, леса, погоды, облаков, солнца, ветерка, шелеста листьев, ради природы и себя. Из-за того, что помнишь многое - не помнишь всего. Мешанина и гладь в одном. От той прогулки остались ощущения, описать которые мешает время, но сколько в них прекрасного!
   Мы забрели довольно далеко. Последний человек, попавшийся на пути, предостерёг нас, дабы не заблудились. И правда, двоим - женщине и маленькому мальчику - хоть и в светлом лесу, в вдалеке от населённого пункта, делать нечего. Нам было так хорошо, что мы его попросту не заметили. Шли медленно, мамина хромота, - отпечаток былого насилия, - не позволял передвигаться быстрее, но это позволяло в полной мере насладится даренным природным окружением. Мама спохватилась, дойдя до огромного камня, одиноко стоявшего на очередном холме, на маленькой-маленькой полянке, прям на её границе. За каменной глыбой, почти вплотную, подходили густые кусты. Что-то особенное было во всём этом. Необычное. У мамы вызвало тревогу, у меня же - азарт. Она стояла как вкопанная и, не моргая, смотрела на, показавшейся ей грозным, валун. Я подбежал к камню, смеясь, прикоснулся к нему, попытался обнять. Он был тёплым. Помнится, я представил его живым. Я что-то шептал камню, гладил ровную шершавую поверхность, а он, казалось, урчал в ответ. Я не придавал значения образовавшейся тишине. Птицы не щебетали. Загадочная тишь - приглашение в сказку. Заторопилась мать, её страх невольно передался мне. Настойчиво увлекаемый ею, я успел кинуть последний взгляд на природный монолит и увидеть... нет, скорее почувствовать и вообразить чей-то ожидающий взор. На прощание помахал рукой.
   Остаток дня и всю ночь маму трясло, будто от холода. "Приболела", как она выражалась.
   А через день, в газете написали - мама читала, я слушал, - что к городу выходил тигр. Его следы обнаружили близ тех домов, ближе расположенных к лесу, и вели они к каменной каменюке, где и терялись. Фотография глыбы присутствовала и легко узнавалась. Я испытал ни с чем не сравнимый восторг. Мы могли увидеть "кису" воочию. Тигра! Мама же побледнела, но улыбалась моему восхищению.
   Камень остался в сознании столпом, обелиском, идолом зримой природы.
  

-19

   Смотря на себя из настоящего, некоторое, а может и многое, я не совсем понимаю. До конца осознать не получается. Или время ещё не пришло. Или ненужно этого.
   Например. Не считая себя злым, я утверждал часто обратное. Да и происходили порой такие действия, что добрыми их ну никак не назовёшь.
   Любил ли я мучить животных? Ответ ускользает. Повзрослев - точно нет, хотя, будучи раздражённым, имел подобные мыслишки и грозился воплотить их в действии. Но до этого... Будучи в посёлке Воробьёвка, я нещадно гонял гусей, а если удавалось поймать одного, проверял на прочность. Чисто с детской непосредственностью. Может интересовало, как такие, и другие, создания возможны? Что они есть вообще? Навряд ли я задавался такими вопросами. Не знаю, но кое-какому гусю чуть не пришлось расстаться с жизнью. Конечно, я не мог его разобрать подобно заманчивой игрушке и посмотреть, что внутри, из чего состоит. К этому, думаю, и стремления-то не наблюдалось. А вот пощупать... Сжимал причудливый нос, дёргал пух, сдавливал длинную шею. Хорошо, что взрослые заметили издевательства над пернатыми и укорили меня. Мне и самому было совестно, но всё в том, что я сначала совершу пакость, а уж потом только раскаиваюсь. Жалею того, кому досталось. Но в этом-то и содержится детский принцип: прежде чем жалеть, надо обидеть, увидеть чужую боль, страдания. Горько за тех, кто находит в этом некий, понятный только им, вкус, кто не изживает склонность к садизму в детстве. Известно, то, что закрепилось в раннем возрасте, в последствии уничтожить, хотя бы приглушить, становится очень сложно, если невозможно.
   Справедливость постепенно брала верх, тормозило её развитие лишь, пожалуй, упрямство и, двигающее мной, элементарное любопытство: что и как.
   В квартире у нас всегда жили коты. Уходил один, появлялся другой. Мама очень любила кошачью породу. Видимо передалось и мне. Мальцом тягал кошек за хвосты, но этим страдают многие малыши. Затем, в школьном возрасте - хоть пытай, не знаю почему - стало сильно доставаться живущему на тот момент коту. Он и сейчас с нами. Но тогда ему пришлось пройти через ад. Издевался как мог. Кот в то время не достиг ещё своей зрелости. Рос. Как и я. В школе меня не обижали, ну, не больше других. Дома всё в полном порядке. Коту же доставалось в момент неожиданных проявлений ярости. Откуда она бралась? Возрастное ли? Я не психолог - не знаю, но меня это нисколько не забавляло. Странно, побьешь, раскаешься, но снова берёшься за прежнее. Ярость... Ярость, как сопротивление всему миру. Вот растёт молодой организм и не знает зачем. Задумывается ли он над этим, или оно приходит из дебрей подсознания, не важно. Его это угнетает, и всё от непонимания. А рядом живёт некое существо, которому, по видимому, и не нужны такие пресловутые вопросы, догадки: зачем и почему... Из-за этого, видя (как ему кажется) спокойствие существа, в подростке просыпается пустая ярость - она бессознательна и до ничтожества глупа. Он видит всё, что нужно, но на поверхности, и не видит основ, и некому ему их показать.
   Но всё позади - я перерос издевательства над братьями нашими меньшими. Живодёр из меня не получился. Порой ловлю себя на мысли, что человека обидеть легче, ибо чувствуешь себя с ним на равных, чем животное, которое менее защищено от нас. Будь то беззащитный щенок или грозный лев, сила, когти, зубы коего бесполезны против решётки клетки и оружия. Перед любым зверем мы в фаворите, но только покуда не с голыми руками. А что если бы, как в сказке, они научились говорить?! Как повёл бы себя человек, хотя бы, для примера, забивающий на скотобойне быка, услышав вместо мычания его дикий крик: "Помилуй! Больно мне!" Нет, скорее всего он загордился бы, раздулся бы от тщеславия - виданное ли дело, сам бык молит о милости! Да-а... Если ещё не полностью искупил я свой грех перед "немыми" созданиями, то полностью принимаю его и не отрекаюсь. Раз виноват - отрицать, отнекиваться глупо! Главное, заслужить прощение. Постараться.
   Примечательно, но со смертью каждый из нас знакомится в детстве. Конечно, каждый по своему, и сами столкновения оставляют разный отпечаток. Букашку раздавил - из того же разряда, но в мизере. Раньше у нас были рыбки, но из-за моей аллергии на их корм, пришлось с ними расстаться. Мама отдала кому-то из знакомых. Но раньше... Чётко вижу сцену: мать спит дневным послеобеденным сном, я стою рядом с аквариумом и сачком вылавливаю рыбку. Такую красненькую, с чёрненькими плавничками. Выловил и на стол. Она трепыхается. Просит воды? Я смотрю с интересом и, обнаружив на том же столе металлическую бигуди, передавливаю ею рыбку. И тут на меня что-то находит. Рыбка уже не двигается, две её половинки замерли. Она умерла? Умерла. Не ведая, что это значит, я воспринимаю скорее вибрацию этого значения. Смерть - кто-то умер! Главное уже не здесь! Став соучастником смерти, её частью, совершив невинное убийство, я впервые столкнулся с ответственностью за всё живое, хоть неуловимо, но достаточно, чтобы оно начало развиваться. Возможно именно тогда проснулась душа, зацепившая это ощущение. Я начинаю реветь во всю глотку - рыбку жалко! Просыпается мама.
  
   Причиняя боль самым близким, я жалел отдалённых. Бил кота, но плакал и бесился от бессилия чем-либо помочь "бедной собачке" после просмотра фильма "Белый Бим, чёрное ухо". Вглядываясь на страдания... вызывали у меня сочувствие, грусть, печаль, злобу, желание жалеть, помогать, показывая - вот, я с вами, я сопереживаю вам! Какая от этого польза... Теперь понимаю, со стороны замечаешь больше, перед носом, лишь время спустя. Пусть секунду другую, но спустя, когда ушедшего не вернуть.
   Считаю: детство специально дано для ошибок, на которых стоит учится, чтобы не совершать впредь; которые нужно пережить, чтобы понять, какую боль они причиняют. Детство простит, но только в том случае, если на самом деле научишься чему-то положительному. Именно здесь на старую дорогу накладывается новая. И какова она будет, зависит во многом от нас, в некоторой степени - от окружения.
  

-18

   Книги. Какое красивое, объемлющие слово! Но то, что скрывается за ним, таит ещё большую красоту, но уже необъятную. Хотя, так сложилось, везде можно отыскать червоточинку, и не применяя особых усилий. Это же вина не таинств книг, а тех авторов, что их создают.
   Книги! Они ворвались в мою жизнь неожиданно и поселились в ней навсегда. Распахнулись ставни в новые миры, насыщая пространство образами, всевозможными сценами, чудесами до сели невиданными. Что истинно и славно в литературе было и есть, так это то, что она не могла наскучить мне. Одно никогда не походило на другое. Каждый раз новое, новое и новое. Замечательно. А пристрастие моё начиналось так...
   Я не любил читать книги, признаюсь. Я не видел в них ничего, что было бы мне интересно. Мама, другие люди советовали, давали мне книги, пытались заинтересовать, кратко пересказывая сюжет того или иного произведения, но дальше определённого не шло. Открывал книжку, прочитывал пару абзацев, скучал, откладывал её и на этом благополучно забывал о ней. Ну не производили они на меня должного впечатления. Вот детские журналы, дело другое. Особенно раздражало, когда взрослые, узнав о моей отрешённости к литературе, начинали приводить в пример им знакомых читающих детей, особенно, конечно, своих собственных, которые были, прям таки, начитанны не по годам. Меня это сильно раздражало, выводило из себя. Я обижался и начинал презирать книги. Значит, думал я, вот как - читающие у нас в почёте. И специально, упрямо отказывался читать разную "чушь". Протест ребёнка на укоризну взрослых! Конечно, как все нормальные дети я обожал сказки, особенно из нашего фольклора. Сначала мама, потом, когда научился, сам читал. Но это - крохи. Крохи, которые подвели меня к другим сказкам. Но почитывать я старался украдкой, чтобы никто не заметил и не причислил к когорте перечитанных "вундеркиндов". Уж лучше отдельно, сам с собой, делясь с теми, с кем хотелось. Но как я читал, - отдельные части, главы, перелистывая по несколько страниц, в общем, выборочно и наугад. И только одну сказку удалось прочитать полностью, от начала и до конца. Шесть книг о Волшебной стране А. М. Волкова. О той стране, где стоит необычный Изумрудный город! О, какое же это было упоение - всё вокруг исчезало, и я отправлялся в путешествия вместе с героями книг. Помнится, я даже помышлял, будучи под впечатлением, написать продолжение истории, седьмую сказку. Но... но... это так и осталось лишь желанием. И вот наступил год, когда я окончил седьмой класс и радовался наступившим летним каникулам. Мне двенадцать лет - время веселья, беззаботности, на которое начинали накладываться новые ощущения, и новые взгляды ломали старые. Начало переходного возраста? Я стал больше внимания обращать на девчонок, на... но речь не об этом. Именно тогда!.. (Видимо мне было это необходимо, ибо вместе с радостью, порой предавался непонятному унынию, что спешило обволочь в те моменты, когда нечем было заняться. Только диван, только телевизор. Больше ничего.) Вспыхнуло желание читать. Неподдельное, не от случая к случаю, а полноценное, можно сказать - страстное. Словно стакан воды - покуда пьёшь, не чувствуешь жажды, но стоит осушить до дна, как она тут же просыпается. Не исключено, что столь сильная тяга к книгам проснулась бы рано или поздно, и при любых условиях, но произошло это по вине моего друга Жени Цветкова. Он стал, как говорится, стартовой точкой.
   Ничто не предвещало беды. Шутка. Я сидел дома и смотрел по, купленному с неделю назад, телевизору какую-то передачу, ожидая приход матери. Всегда, возвращаясь с работы, она покупала что-нибудь вкусненькое. Но в тот вечер её опередил Цветков, буквально на минут десять. Он притащил толстую книгу и, поделившись своими впечатлениями, ни с того ни с сего, вручил её мне. Мол, прочти. Я скептически посмотрел на книженцию, но всё же взял. "Гибель Богов", гласило название. До самой ночи она мучила меня. Место не находил. Искоса поглядывал. Открывал и закрывал. Открывал, закрывал. Что-то неумолимо тянуло меня к ней. Уже в первом часу ночи, сидя на кухне, я в очередной раз открыл обложку и... неожиданно для себя, понюхал страницы томика. Необычный аромат очаровал меня, и это всё решило, - я стал читать. С упоением, с восторгом. Так начинались первые уверенные шаги по континенту фэнтези и фантастики. Только эти жанры, - никакие другие, - интересовали меня на начальном пути познания литературы. А привычка внюхиваться в бумагу книжек так и осталась.
   Вместе с эстетическим удовлетворением, книги несли важную особенность, они способствовали самопознанию. Многогранно. Повышали глубину мысли. Это как снежок, катая который по снегу, превращается в огромный ком. Чем дальше, тем больше. Нет, естественно не мало важно, что читаешь.
   Так, не зная некоторых слов, приходилось, выписывая, находить их значение в имеющихся словарях. Со временем они запоминались, а значит, собственный словарный запас увеличивался. Такой процесс ещё больше придавал задора, ведь это уже походило на "расшифровку" отдельных частичек произведения. Особенно приятно, если это нравится делать. Заполнялись пропущенные просторы, навёрстывалось упущенное. Я был сродни первооткрывателю. Но, как мне тогда казалось, были и проблемы. Я хотел читать более бегло, быстрее, со скоростью света, если можно. Прочитав очередное повествование, чувствовал гордость, удовлетворение от пережитых впечатлений, но с этим и тоненькое разочарование, что всё уже позади. А значит, нужно скорее хвататься за новое.
   Столь огромное поглощение фэнтези (к ней сердце лежало больше, чем к фантастике, так как технологичность не могло тягаться со сказочными землями), а проглатывал я книгу одну за другой, помогло мне перейти на более высокий уровень. Здесь я познакомился с классикой и понял, вот он - основной пик художественной литературы. Для себя вывел, классика - огромный монументальный жанр, который в свою очередь подразделяется на драму, комедию, трагедию, сатиру, поэзию и т. д. Классика, это не время, но ощущение. Хотите: актуальность, чувства, заряд энергии. Она тверда, но не лишена гибкости. Понятное дело, что на все предпочтения, искания, переходы ушёл не один год. Точнее... считайте сами, в двадцать лет я впервые прочитал настоящую классику в моём понимании, и уже не мог от неё оторваться. К слову, этим сокровенным были "Труженики моря" Гюго.
   Дорогие книги! Безвозмездно дарящие, требующие только внимания. Кладези информации! И как жалок и отвратителен тот, кто пользуется этим для распространения чего-то злого, инфернального!
  
   Если сначала мама была в неописуемом восторге от моего изыскания литературного многообразия, то потом от восхищения практически не осталось и следа. Дело в том, что с книгами я стал утрачивать интерес к школе. Скатился на тройки, за исключением отдельных дисциплин. Ведь подаваемые там учения, во-первых, меркли с тем, что можно было отыскать под твёрдой обложкой на страницах - это интересней, увлекательней. Во-вторых, жутко доставали учителя. Казалось, многие из них вовсе не должны, не имеют права преподавать. Теперь я знаю наверняка, одного знания своего предмета слишком мало, чтобы начинать учить. И стаж здесь не имеет значения. Само образование - свихнуться можно, а ещё плюс учитель-изверг, - совсем прекрасно... Сидишь за партой часы напролёт и киснешь, как то молоко. А может не хочу я быть простоквашей, хочу маслецом?! Но так для этого подвижность нужна, большая свобода действий, а не утомлённое просиживание штанов! Школа - это тот случай, где большее время давало меньший результат. Позвольте, я запомнил с той поры лишь то, что захотел запомнить. В общем, школа меня никак не удовлетворяла. Она - отстой, учителя - дураки! И прогуливать начал лишь с того, что не хотел променивать свободу действий, на мрачные скучные стены. Всё чаще мне хотелось встать посреди урока, схватить ранец и помчатся вон из класса, из школы, на простор, в осень, в зиму, в весну! Кричать, прыгать, смеяться. Дальше, прочь от ядовитого лагерного строения, куда-нибудь в лес. Лечь на траву, землю, снег. Смотреть на небо, облака, тучи, на кроны деревьев, голые ветки. И дышать во всю грудь. Свобода! Но... четыре стены, монотонный голос учителя, безучастные, за редким исключением, лица одноклассников. Зевота. Убожество! Или попросту я слишком свободолюбивый? Послушать старших - лентяй.
  

-17

  
   Став читателем, вчитываясь, я стал чаще замечать за собой такую мысль, что неплохо было бы примерить "шкуру" писателя на себя. И, как должно и обычно бывает, если желание достаточно сильно и правильно, одобряя выбор, нам посылается нечто в помощь, чтобы поддержать верное начинание. Однажды, выгребая накопленное из стола и выкидывая лишнее, я обнаружил детские стишки и маленькие рассказики, которые написал во втором классе. Значит, я уже занимался этим делом!? Стоит продолжить... возобновить. Я приведу несколько стишков в пример, соблюдая стиль написания. Естественно уже не вспомнить, что подвигло меня на их создание. Но факт содержания перед лицом:
  
   "Слонёнок
   Однаждый вышел погулят слонёнок
   Маленького роста. Он шёл качаясь на
   Ходу и всё твердил одно и тоже
   Слово - январь уж на носу.
  
   Пшеница.
   Пшеница стройная была но через
   месяц уплыла. Её комбаин золотой
   скосил и выбрасил в кузовок
   Потом её малоли с час потом в
   муку превратили а из муки и
   хлеб иль булочьку спекут. А дети
   слопали за час.
  
   Кот Барсик
   Ах Барсик Барсик Барсик
   накакает в штанишке и мявкать
   стонет за эт мы хлопуикой по
   попке шлёпнем раз а он как рысь
   Лапучей как даст".
  
   Вдохновлённый ранним творчеством, я стал писать. Да-да, именно так. Понемногу, кое-как, но стал. Точнее, не прекратил, продолжил, развивая. Конечно, писал в первую очередь для себя, что хотелось прочитать мне. Ну, для узкого круга друзей. Неумелое, но настойчивое создание.
   Ошибки, ошибки и ещё раз ошибки - орфографические, стилистические, лингвистические и многие другие, - сопровождали каждое моё сочинение. А всё от незнания правил русского языка. Я терпеть их не мог. К тому времени я для себя уяснил, что необходимое приходит в своё время, тогда проявляется и интерес. Не читал - начал читать. Ненавидел историю, - полюбил. Примеров множество. Главное не навязывать. Через насилие толку мало выходит. Но надо отдать мне должное, всё-таки я прогрессировал в русском языке, и число ошибок заметно снизилось, а качество произведений, надеюсь, возросло. Может это слишком гордо звучит, но я отношу себя - в плане писания - к самоучкам.
   Был забавный случай в институте. Преподаватель современного русского языка, заметила: "Человек читающий, уже по одному этому, когда пишет, не должен допускать никаких ошибок". Что-то в этом роде. Выходило, раз читающий, знать и в плане письма образованный? Интересная формулировка. Мне доподлинно известно, что, к примеру, и Достоевский и Христиан Андерсен, есть и другие писатели, которые писали с ошибками. Но это не умаляет их творческий потенциал. Ну, то они... Ах, я не дорос... В принципе, вполне вероятно, что и они сталкивались с подобным отношением во времена своего становления. А насчёт высказывания "руссыни"... Это как сказать, что каждый верующий обязательно священник. Не священник - не верующий! Глупость самоуверенных людей, не видящих дальше носа. Заведомо не будет секретом, если скажу, что профессионал, как бы знающий дело которому обучен, видит ограниченно, в своде определённых правил и теорий. Но человек со стороны, видит куда больше, ибо не скован оковами установленных правил. Свежий взгляд чаще бывает со стороны и, как следствие, - наиболее верным.
   Вот почему я недолюбливаю различные правила, которые загоняют в тесный круг и не дают возможности самореализоваться. Многие стихи, написанные по правилам стихосложения - убоги. Есть же вне правил, от души, от сердца, в порыве, переживаниях... они много ценнее и прекрасней, они - живые!
   Есть такая неблагодарная профессия, критикой обзывается. Было дело я и сам страдал от сильно рьяных выпадов критиков. И читать бросал, и писать. И раздражительным становился не на шутку, но ничего, закалился, шиш пробьёшь! Но уважения к крити(н)ку, естественно, не прибавилось. А бывали же случаи, что от действий и слов таких всезнаек, некоторые авторы и самоубийством кончали. Правильно, слово порой ранит сильнее любого ножа. Рвёт не тело, но самую душу. За такое преступление и расплата должна быть подстать, суровее. Но в нашем мире большее внимание уделяется физической стороне, никак не духовной. Складывается впечатление, что судится то, как написано, а не то, - о чём. Узость...
  

-16

   Живя рядом с другим человеком долгое время, постепенно перестаёшь обращать внимание на некоторые мелочи, которые наделе и не мелочи вовсе. Привыкаешь, и только новшества заслуживают внимания. Допустим, живя бок о бок, мы не видим взросления, старения другого. Но стоит кому-нибудь покрасить волосы в синий цвет, как это тут же бросается в глаза. Постоянство не впечатляет и принимается, как должное. Обыденность? А новое всегда заслуживало внимание. Отрицательное или положительное, это уже второй вопрос. Но не ко всему, пусть довольно-таки часто сопровождающему нас в жизнь, можно привыкнуть.
   Время от времени, а бывало что и несколько ночей подряд, маму мучили кошмары. Тогда были и крики, и метания, вперемешку со стонами, какие-то бредни. Не знаю, что ей снилось, она же никогда не говорила об этом, но после таких ночей мама выглядела разбитой, подавленной, унылой и была не разговорчива. И чем дальше текли годы, тем хуже становилось. Доходило до того, что она и вовсе не могла спать по несколько ночей. Ухудшалось здоровье, всё чаще болела, осунулась. Страшно за этим наблюдать и знать, что ничем не можешь помочь. И всё же - представляю, каких усилий ей это стоило, - старалась улыбаться, показывая, что всё в полном порядке. Но я знал - это не так. И догадывался, чем вызваны все эти ужасы. Всё той же психологической травмой... Но мама не желала обращаться к психиатрам, жалея денег, да и не веря в то, что они смогут чем-либо помочь.
   Из-за этого или нет, но я иначе стал относится к ущербным в плане психики, у которых от этого проявлялись и физические отклонения. Или наоборот. Но всё же не ко всем. Не знаю, где лежала эта грань, разделяющая симпатию от антипатии, но от некоторых умственно отсталых хотелось побыстрее скрыться, другие же, наоборот, привлекали внимание, возбуждая чувства умиления и сострадания. Так и с обычными людьми. Видимо, такое ощущение заложено в нас с самого рождения, но пробуждается, воспитывается у всех по-разному. От этого никуда не денешься, одни внушают недоверие - от них отстраняешься всем своим существом и общение с ними доставляет неподдельную муку, другие, напротив, дарят ни с чем несравнимое наслаждение. Правда есть и такие, как говорится: "ни рыба, ни мясо", от таких не тепло и не холодно.
   Помнится, ещё в детсадовские годы, я первый раз обратил внимание на ущемленного. Тогда я не знал этих слов, я просто видел девушку в очках на инвалидной коляске. Это было в троллейбусе, мы с мамой возвращались из садика. Тут я и увидел её. Дети бывают жестоки. Спроси их, почему они обижают, глумятся, издеваются над отличными от них, не смогут вразумительно ответить. "А чё он такой!..", - самый красноречивый ответ. Сам, бывало, потешался над очкариками, толстыми, обезображенными болезнями людьми, украдкой или, в наглую, в глаза. Но на этот раз я не нашёл ничего забавного в представшей картине. Девушка, старше меня, явно школьница, потому что была одета в школьную форму, а на двух маленьких косичках красовались белые бантики, сидела в инвалидной коляске, её ноги косолапо стояли на подножке, голова немного склонилась влево. Вид у неё был отрешённый, будто она задумалась о чём-то важном, но сквозь линзы очков смотрели, пускай отсутствующим взглядом, кристальной чистоты ярко-зелённые глаза. Я был поражён, загипнотизирован этими глазами, смотревшими мимо, но, словно, и на меня тоже. И перестал существовать троллейбус, люди вокруг, весь мир. Били только я и она. Но я не выдержал, мне требовалось поделиться своими впечатлениями. С кем? - С мамой, конечно же! Каким образом? - Скудными словами: "Мама, смотри, какая красивая девушка!" И я говорил откровенную правду. На лицах людей прочитал же, почему-то, немой укор, но мама поддержала меня, согласилась. А вот девушка, выйдя из своей задумчивости, посмотрела на меня и... улыбнулась! Какая это была улыбка! Улыбка-очарование, улыбка-счастье! Только подумать, я смел смеяться над другими калеками. Смотри же теперь - одна их улыбка чище и приятней. Жаль, что несколькими минутами позднее, когда мы выходили на нашей остановке, неизвестно куда смотрящий, спешащий водитель, не вовремя закрыл двери троллейбуса и я оказался зажатым створками. Транспорт тронулся. Я кричу от боли и испуга, мама кричит тоже, пассажиры негодуют. Но, проехав пару метров, он, всё же, остановился, двери открылись и я, весь в слезах, вывалился в мамины объятья. Так от обаятельных чар незнакомого друга, на тот вечер, не осталось и следа.
  
   Непонятное сочетание счастья и несчастья сопровождают, пожалуй, каждого всю жизнь. Почему? Как так? Зачем? Если задаёшься этими вопросами, то ответы приходиться искать, опять же, на протяжении всей своей жизни земной. Стоят они того? Пусть каждый сам себе ответит.
   Мы в гостях. Выходной день. Тёплый, солнечный. Я единственный ребёнок и мне скучно среди взрослых. Иду гулять на улицу, во двор. Качели, горки, короткие знакомства с другими детьми. Всё здорово, великолепно. Всё в полнейшем порядке. Мне весело, радостно. Я играю, резвлюсь. Замечательно! Но, вдруг мне хочется вернуться в дом, к маме, заодно и перекусить, а может и с собой чего-нибудь прихватить, поделиться с кем познакомился. Захожу в подъезд, а идти аж на девятый этаж, и решаюсь испытать себя - прокатиться в лифте. Азарт. А лифт старой конструкции, сам за собой закрываешь первую дверь - металлическую, на этаже, затем вторую - деревянную, самого лифта. Всё, теперь нажимаю кнопку нужного этажа. Ура! - еду. Ха, не тут-то было, как положено, радость была не долгой. Лифт проехал чуть-чуть и застыл между первым и вторым этажами. Сначала недоразумение, повторные нажатия кнопок, прыжки в кабине лифта. Ничего, ноль реакций. Теперь очередь страха, паники, воплей, слёз, криков помощи. Чувство, что заперт, давит и ещё больше перестаёшь владеть собой. "Мама!" Не знаю, долго ли я шумел, кто первый обнаружил меня, как догадались по моим выкрикам, где искать мать, но смогли немного успокоить и подсказать, что и как делать. Открыл деревянную дверь - передо мной пролёт кирпичной стены. Вверху немного видна нижняя часть металлической двери, внизу - верхняя нижней. На порядок больше видна. "Попытайся дотянуться до ручки и открыть её..." Стараюсь, но рукой не достать, приходится изловчится и, просунув в щель между лифтом и шахтой, ударить по ручке ногой. Получается! Всё еще всхлипывая, распластавшись, я выбираюсь из "чёртового" лифта и попадаю в руки собравшейся толпе, которые передают меня встревоженной матери. Здесь, заплаканному, мне впервые аплодировали точно герою. Может оно так и было, но вот подниматься наверх в лифте я наотрез отказался даже с людьми, даже с мамой. Пришлось ей тащиться со мной по лестнице. А панический страх и подозрительность к лифтам сохранились на долгие годы, без особой причины и сейчас стараюсь пользоваться исключительно лестницами.
   Вот вам наипростейший пример, где показано как зыбко счастливое мгновение. Что-то обязательно испортит положительное впечатление. Это называется - по закону подлости. И всё таки, думаю, не правильно говорить, что "не испробовав горького, не различишь сладкого", или: "не познав плохого, не распознаешь хорошего". Одно не должно мешать другому. Не правда ли? Или я чего-то не понимаю?
  

-15

   Сколько на тот момент мне лет? Не помню. Значит, не важно.
   Что-то всегда бывает в первый раз. Что-то запоминается лучше, что-то хуже. Что-то более важно, значимо, что-то менее. Вся жизнь - непрерывное познание чего-либо.
  
   То был огромный камин. Холодный. В нём горела тьма, переливаясь всполохами статических разрядов. Обычный пепел поддерживал горение огня. Я подумал, что произрастающий сквозь каменные плиты пола куст роз - маленький, но обязательно с большими шипами и без цветов и листьев - горел бы и смотрелся куда лучше. Но такого куста здесь и в помине не было. Стена, в которую был вделан камин, отличалась обоями из серого инея, со сложным, не запоминающимся орнаментом. Одним словом - мрачность. На стене, прям над камином, весела большая, широкая картина, изображающая трёх женщин в белых полупрозрачных платьях. Но, как бы одеяния не были тонки и легки, они не просвечивались, не обнажали женских тел. Незримое связывало их. Они ожили под моим любопытным взглядом. Обратили внимание на меня, одарили бледными улыбками, и, неспешно покидая пределы картины, оставляя за собой фон в виде огромного потёртого фолианта - они словно выходили с его обложки, - парили ко мне, протягивая тонкие руки. Я заворожен. Ещё немного и они коснутся меня. Но происходит неожиданное. Книга начинает лучится фиолетовым светом с картины, и этот свет пронизывает и их и меня. Я будто прозреваю, - женщины не прекрасны, они отвратительны, ужасны. Из-под ангельских лиц проявляются демонические рожи с разорванными до самых ушей ртами, усыпанными гнилыми пилообразными зубами. Языки, как у змей. Шипение и противный писк. Продолжаю, трепеща, смотреть. У них в глазах, расширенных, на выкате, красные круги - всего девять - и из них текут кровавые слёзы, разбавленные воском. Кожа в трещинах, с пульсирующим во вздутых венах тихим смехом. Мне не хватает воздуха, дышу, балансируя на грани тошноты, смрадом гниения. Смех жуток. И в тот момент, когда вены на созданиях лопаются, выплёскивая фонтаны густой крови, холодной, облепляющей меня, наружу вырывается этот дикий, оглушающий, убивающий смех. Становится понятно: стоит ещё немного вслушаться и я покойник. Тогда начинаю кричать, стараюсь перекричать, закрыть уши руками...
   ...С криком и выхожу из сна. Вскакивает от моих воплей мать.
  
   Поразительно, но этот сон познакомил меня с нечто новым. Помимо холодного пота (А раньше я думал, что это обыкновенный пот, просто остывший.), он внушил страх за собственную жизнь. Думу о смерти, ибо в образах уродливых женщин я увидел саму смерть. Но почему же их было трое? Смерть же, вроде, одна...
   Можно сказать, что я начал бояться осознано, не по привычке. Неведомым мне образом я понял, что мама не всемогуща, она не в состоянии обеспечить мне полнейшую безопасность. Это невозможно, не под силу ей. Только я сам буду всегда рядом с собой, и только я сам могу помочь себе в различных ситуациях. Моя безопасность прямым образом в большей степени зависела от меня самого. Я не смогу вечно держаться за юбку матери. От таких озарений становилось грустно. Остро проявлялось чувство незащищённости от внешнего мира. Есть сильнее меня, быстрее, а главное столько злых... Как же можно защититься? Ответ не удовлетворял, а другое не находилось. Просто жить. Стараться. Глядеть в оба. Не поворачиваться спиной к врагу. Простые истины, в реальности же практически не работающие.
  
   Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
  

-14

   На закате четырнадцати лет я вкусил плоды особого яда. То в жизнь мою проник подкупающий алкоголь. Да, я стал пить, как считал, взрослые напитки, а значит по праву мог причислить себя к взрослому миру. Но это ложь. Самообман. Выпивка уже давно утеха не для одних только дядь и тёть; её плоды вкусили все: от мала, до велика. Увидеть пьяного мальца не вызывает шока, словно это в порядке вещей. Нырнул и я туда же. Что я, хуже всех что ли! Эх, зараза, до сих пор повязкой на моих глазах...
   Бывало разное. И выпивали по "тихой", и пили по "чёрному". Губили мы себя или чуточку марали - нас не волновало. Навеселе общалось легче, но низко. Но не замечали этого. Мозг сонастроен на данное не был. О, искушение, как сильно ты!.. Но пока я продолжал пить, продолжались и поиски самого себя. Неуверенность порождала забытьё. Мне, как и всем остальным, внушили правило, что молодость лучшее время для развлечений. (Кому как...) И тут каждый веселился как хотел и умел. Мы становились непохоже-похожими. Увечили себя и не знали, в чём шик-то. Напиться и забыться? "Погудеть" с друзьями? Искусственная радость и всё прочее...
   Я продолжал искать себя: кто и для чего я?.. Но, не спрашивая моего разрешения, не находя препятствий, во мне росла зависимость. Жажда. Слюни. Маета. Эта страсть порочна. Где в ней польза? Надо было задавать этот вопрос раньше. На удобренной почве я воспитал грубость, раздражительность, агрессивность. Нет, всё это проявлялось и раньше, но скудно, без разбора, во многом неосознанно. Теперь, - на тот момент, - настал апогей. Петля затягивалась, а попытки высвободиться увенчивались крахом. Не было силы воли, ни грамма. Вроде отстранялся от пагубной привычки, но проходило немного времени и вот я опять с пивной бутылкой, хлещу пиво прям на улице, или опрокидываю водку стопку за стопкой у кого-нибудь в гостях. И... я винил в своих неудачах кого угодно, но не себя.
   За то время, что так неистово пил, я безвозмездно подарил столько боли и горечи окружающим, больше - близким... Порой доходило до того, что в пьяном угаре: на улице, веселясь, бил витрины, ломал лотки и совершал другие неприятные пакости; дома, свирепея от укоров со стороны матери, крушил мебель, кидал об стены посуду, злодействовал. Ужас! Меня стоило презирать, но меня прощали. Такое не могло продолжаться вечно.
   Возможно, мне необходимо было опуститься, чтобы познать, что это такое, осознать, как мерзко и губительно, и какова, в последствии, цена. Да, эта цена неимоверно высока, ибо так загрязнила душу, что я испугался: "Отмоюсь ли?" Страх.
   Так сложилось, что в момент смятения, полнейшего неудовлетворения собой, я познакомился с Маргаритой, а будучи с ней, обнаружил то, что кардинально изменило меня. Не сразу... Но толчок был дан.
  
   Удивительно, или закономерно - точно послание помощи, - но именно в те года я соприкоснулся с Богом. Конечно не с ним самим, но с неким проявление его законов, истины, что ли. Не знаю, не разобрался... Но факты проплывали перед моим лицом. Я столкнулся с литературой, где проповедовалось значение бытия, рассматривалась вера, религиозные толкования и т. п. Мне стали встречаться люди, люди ставившие на вершину духовные ценности, а не материальные. Поверите ли, но в этом я нашёл утешение, обрёл взгляд на творение, который, конечно, ещё формируется и далёк от совершенства, но, главное, начало было положено. Словно спасательный круг появилось прозрение в бушующих водах моей жизни. Ведь я всегда подозревал, что жизнь, как таковая, не ограниченна грубыми рамками Земного существования. Не могло такого быть. И я стал находить этому подтверждения. Так, постепенно "созревая" мне попадались в руки писания всё откровенней и откровенней. Наивысшей точкой, и по сей день, стало "Послание Граля. В Свете Истинны" Абд-ру-шина, где слову Иисуса дана была новая жизнь! Из атеиста, я превратился в верующего. И эту веру не подстроить ни к одному из религиозных течений. Одним словом - Истина! Но...
   Но мало только верить. Отыскав Господа, я продолжал злоупотреблять спиртное. Конечно, не одним алкоголем обусловливалась моя греховность, но именно эта приносила больше вреда и мне и другим. Грош цена моей вере! Со знанием приходит и большая ответственность. Но я пытался, пытался... И всё же, прогресс был.
   Сложно, очень сложно вывести гной из себя, который ты взрастил, и не было никого рядом, кто бы помог тебе. И сколько таких гнойных пятен! Но стремление не бывает безрезультатным. Дела продвигались..
  

-13

   Как же тяжело мне об этом говорить, но если раскрываться то до конца.
   Ни во всё получается вникнуть, не всё поддаётся рациональному объяснению и определению. Некоторое случается, и ты не можешь дать этому подходящую трактовку, даже от самого себя суть уплывает. Просто происходит и всё. Легче, да и лучше, думаю, воспринимать это как есть. Порок, не порок - произошло, уже никуда не денешься.
   Не утверждаю, что я раннего сексуального развития. Я вообще далёк от всяческих психологических, сексологических, медицинских аспектов в этой щепетильной области. Знаю одно, каждый развивается по-своему. Э-э... Так вот. Не раннего, говорю развития (слышал, что и в шесть лет, может раньше, мальчик начинает испытывать влечение к противоположному полу, невинное ещё... да-а...), но и не позднего. Не раскусить орех: почему повлекло, что меня надоумило? Может видел где, или животный инстинкт сформированный веками. Чёрт его знает! Только факты всплывают из памяти. А дело обстояло так. Первое, ещё видимо полностью неосознанное, сексуальное влечение к женщинам, я ощутил в семилетнем возрасте. Во время каникул между первым и вторым классами. Играл либо на улице, либо дома. Мама целыми днями на работе. Один. Вот и нашёл - надо же всю квартиру облазить, осмотреть что где, - в одном месте спрятанные газеты с обнажёнными женскими и мужскими телами. Там ещё писали различные "романтические" отношения между полами с откровенной подробностью, в деталях. Фотографии подстать были.
   Как же так случилось, что в один прекрасный момент я догадался разложить на кровати газетки, с приглянувшимися мне фотографиями голых женщин, спустить штаны, лечь на живот, невозбуждённым органом на них, схватиться за спинку и начать елозить. Движения вперёд-назад и так далее. Дело долгое, но приятное, а разрядка в конце фантастическая. Во вкус вошёл сразу. При каждом удобном случае, вытворял такое. Единственное, газетки-то со временем покрывались желтыми пятнами. От греха подальше я их перепрятывал. Мама, вроде, не замечала пропаж. Время шло. И вот как-то попробовал я вместо таких физических упражнений облегчить задачу (теперь я точно знал, каким образом легче всего себя удовлетворить - в порнографических фильмах увидел), точнее, как уже понятно, поработать рукой. Вы уж простите за откровенность. "Капец", я попал под власть вожделенного удовлетворения, попросту "подсел" на мастурбацию. И смех и грех! Получается, с детских лет во мне воспламенилось желание удовлетворить всех - если приглянется, - женщин мира. За этими занятиями, сам с собой наедине, я воображал себя этаким секс гигантом, покорителем женских... В общем трали-вали, тили-тили... Конечно же, если поразмыслить, то основное желание сводилось к собственному удовлетворению, удовлетворению своего эго, что я дока в этом деле. Фантазии, фантазии... Они кружили голову. В последствии во мне боролись, и поныне борются, извращенное неравнодушие к женским телам и восхищение женской душой. Борьба шаткая, не могущая быть равномерной. Ну да ладно, не я один был любителем рукоприкладства. Некоторые и более развращёнными маниями страдают.
   Да, то, что не мог сделать в реальной жизни, я проделывал в своих фантазиях. Здесь я был властелином и покровителем. Но, всё же, от реальности никуда не денешься.
   С девушками я был застенчив. Мукой было не то, чтобы заговорить с ними, но даже подойти, стоять рядом. Сразу смущение, краска на лице - слово не вытянешь. Понимал, что ни один я такой, но до других дела не было. Что мне они? Меня тянуло к компаниям, где находились и девчонки, друзья сами звали, но ничего не мог поделать со своей робостью.
   Некоторый просвет появился, когда я был - единственный раз за всю жизнь, - в летнем лагере. Там мне очень понравилась девушка из старшей группы. Испариной покрывался от одного её вида. Красавица, что сказать! Здесь получилось преодолеть стеснение и, перешагнув через себя, подсаживаться к ней, специально проходить рядом, оказывать некоторые знаки внимания. Но всё было понапрасну - у неё в фаворитах был более взрослый парень... И всё таки это в некоторой степени научило меня справляться с робостью, хоть смущения по-прежнему было не занимать.
   Лишь в шестнадцать лет произошли главным образом перемены. Благодаря женщине старше меня на одиннадцать лет. Чтобы не вдаваться в подробности, сообщу только, что она была первая, с кем я занимался сексом. Это было неописуемо, я был игрушкой в её опытных руках! Сказочное блаженство! Уйдя от неё на утро, я весь день летал под небесами. Я не мог поверить в свершившееся чудо. И с этого момента, меня словно прорвало. Мне необходимы были девичьи прелести. Теперь я не имел права бояться. Только вперёд, и не шагу назад!
   Что рука? Рука, это так, по необходимости, запасной вариант, если нет другого, более подходящего. А вот плоть, чужая плоть, чужая женская плоть, молодая, нежная, горячая, стонущая и извивающаяся - это невозможно заменить ничем! Не подумайте, что я стал каким-то бесшабашным сексуальным маньяком. Абсолютно, нет. Но жаждал... Я начал знакомиться с девушками, сильно не вдаваясь в их психологию, выбирая чаще лёгкомысленных, которых легче можно было довести до постели и с меньшими затратами. Получалось: познакомились, пару раз встретились и (за этот небольшой период обычно удавалось понять, на что можно рассчитывать), либо тут же разошлись, не найдя в друг друге ничего, чтобы нас заинтересовало, либо происходил секс и... всё равно расставались. Конечно, ни о какой любви и речи не могло идти, изредка о влюблённости, но всегда о плотском влечении. В принципе, это всё случалось с обоюдного согласия. Ни слёз, ни сожаления. Сошлись для постели, и разбежались в разные стороны. Никто никому ничего не должен. Меня такой расклад полностью удовлетворял. (Ещё бы!) Но если в первые попытки, я больше походил на бревно - пассивный, неумелый, - то дальше всё наладилось, по крайней мере мне нравилось, а от напарниц плохого слышать не доводилось. Порой влюблялся, - испытывал кое-какие чувства, отдельно от генитальных. Но только до тех пор, пока мы не узнавали друг дружку получше. Точнее нам казалось, что мы узнавали... После чего все чувства разом пропадали. За всё время, пока я не впал в прострацию, у меня ни одно отношение не длилось дольше недели. Сколько их было всего? Десятки.
   А потом, как положено, пришла прострация. Прострация, это громко сказано. Никаких болезней, утомления, ещё чего-то, просто мне разом осточертел весь женский пол, и секс вместе с ним. Без особых причин, взял и обиделся на всех них. Такое состояние продлилось около года - ни одной связи, никаким образом. Лишь "тусовался" с друганами, пил, шлялся, бедокурил всячески и далее в том же роде. Ну, учился ещё в универе. Но я не был в восторге от себя такого, потому, может, и затмевал это состояние беззаботностью...
   И вдруг, словно манна небесная, - я знакомлюсь с Маргаритой!
  
   Что она для меня значила в то время? Ответ прост и лаконичен: всё! Ей исполнилось восемнадцать, а мне двадцать. До самых последних мгновений я считал её своей любовью. Возможно, что это так и было; просто любовь в последствии перешла в лёгкую дружбу. А может быть с самого начала это была очень сильная влюблённость. Как бы то ни было, но о Маргарите у меня остались положительные воспоминания. Она - молодчинка, если учесть скольких хлопот я ей доставил. Я не силён в описании внешности, так как знаю, что мне попросту не хватает слов и мастерства в этом деле. Но поверьте, она была довольно симпатична, обладала неким очарованием. К ней многие тянулись, что вызывало во мне бурю негодования. Бессмысленно пытаться описать все её прелести, как внешние, так и внутренние, потому что, что видел я, другой не мог видеть. Наши взгляды на любого человека, любую вещь, любой предмет, чисто индивидуальны и с остальными никак не сравнимы. Видимо я приметил в Маргарите огонёк, свечение, которое в тот момент было необходимо мне. Можно и так охарактеризовать. Скудно, бесцветно, но что поделаешь...
   Познакомили нас друзья. Ничего интересного в этом нет, кроме того, что с самого начала знакомить с ней собирались другого парня. Но тот толи уехал куда-то на время, толи занят чрезмерно был, так что посчастливилось мне занять это вакантное место. Пошёл я, чтобы потешить себя, из банального интереса. И надо же, как говорится - втюрился. Прощай моя свобода и "холостятская" жизнь.
   Меня привёл на встречу мой закадычный дружбан Паша Инкогнев, а Маргариту его подружка Лена Второместная. Сошлись. И завертелось. Мы встретились потом одни. Затем ещё раз... и ещё... Всё было прекрасно, никогда я не чувствовал себя таким счастливым. Мне были в новинку долгие отношения, приходилось переделывать себя. Не буду утомлять вас житейскими подробностями. За три года наших отношений, я научился многому. Много и ошибок при этом пришлось совершить, которые тогда небыли так ясно видны и не вызывали степенных размышлений. Да, скорее всего я не любил Маргариту, но первый опыт подобных отношений сильно привязал меня к ней. Даже со временем, когда она уже стала охладевать ко мне, я наоборот ещё больше ушёл в влюблённость. Других слов не подберёшь. Хорошо, что мы расстались, и в большей степени этому способствовал я, потому что был не таким человеком, который нужен был ей. И это замечательно, - я не думаю, что смог бы первым сделать движение в сторону разрыва. Но тогда я изнывал от гиблого между нами. То, что всё рушится, стало заметно заранее. В мелочах. Больше споров ради споров. Вспоминать тошно... Если сначала мы искали схожее в нас, то потом наоборот, расхожее. Откроюсь: я нутром чувствовал наперёд, чего она хочет, что от неё в следующую минуту ожидать. Уверяю! Но озарения блокировались сомнениями, которые, видимо, я предпочитал в большей степени. Последние полтора года, поняв, что не подходим друг другу, мы продолжали всё таки держаться рядом. Пока последняя струнка не порвалась...
   Но. Да, существует огромное "но". Если бы я не сблизился с Маргаритой, я бы никогда не познакомился с её мамой. Именно она открыла мне глаза на мир. Помогла. И пока я держался Маргариты, я мог общаться беспрепятственно и с Валентиной Родионовной. В общении с ней я нашёл ту отдушину, что мне сильно не доставало. Она практически во всем поддерживала меня. Она приветствовала все духовные и творческие начинания. Знакомство с ней, помогло мне вновь сесть за письменный стол, и писать произведения. Потом черёд пришёл за поэзией. Я упоминал о случившимся моём росте, а зажгла фитилёк стремления Валентина Родионовна. Спасибо ей большое!
  
   Недавно отыскал письмо адресованное самому себе. В целом - приторное, но не лишённое верности. Зачитаю лишь концовку письма:
   "Что осталось между мной и Маргаритой? Её сторона не ведома, я не читаю мысли и не хочу так далеко вторгаться. С моей - верность. Смогу ли я соблазниться на новую девушку, женщину, пожелать секса с ней?.. Любить я буду всегда только одну мою Маргариту! И никому я не позволю усомниться в моей верности. Даже своей глупости и чужому обману!"
   Такие вот громкие слова. О любви ничего не скажу. Кое что же я осознал: я влюбляюсь практически в каждую девушку, но уже больше платонически, которая симпатична мне, и которая проявляет ко мне интерес. И имея связь с одной, глубокую связь, никогда не буду иметь связи с другой, пока она не завершится. Но слова о верности не подтвердились. Как друг я верен ей, но не более во мне ощущаемого. При выборе могу склониться и в другую сторону, противоположную, но это не означает, что я предатель.
   ...Тёмный лес, как изменчивы взгляды!..
  

-12

   Сейчас я практически не чувствую ревности, а если и начинаю её на подступах, то стараюсь задушить в корне. Она, зараза такая, чуть ли не основная помеха на пути к постижению любви. Но во времена не столь далёкие... я ревновал. И первые сочные цветы ревности довелось сорвать Маргарите. И так достал её однажды своей необузданной ревностью, что услышал, прямо в лицо, гневное признание (правда ли то была?), что она уже несколько раз изменила мне с однокурсником... с Антоном. Я знал этого гада (конечно же, гадом он не был!), но тогда он был врагом номер один. Замечу, что я не понимал, не воспринимал грань между её шутками, издёвками и правдой. Я был в шоке. Замолчав, сомнамбулом покинул её квартиру, доехал до дому, а здесь купил на последние шиши огненной воды и, закрывшись дома от матери в ванной, опустошил бутылку. Тут же меня, в ванной - я сделал вид, что принимаю душ, - и долбануло хорошенько по мозгам. Окосел значительно. Хоть капелька сознания продолжала теплиться, а то натворил бы делов. Нет, всё же натворил, но не так как сначала задумал. Наполненный злобой, обидой, тоской... целым букетом отвратных чувств, я решил покончить с собой. Чтоб всем показать... Показать в общем. Взял бритву - сейчас как полосну по запястью, по венам и всего доброго, душа покинет сей жестокий приют... Но не полосонул. Смелости и духа не хватило. Только в ванне уснул - вода набирается быстро, - провалился в пьяные грёзы. Вижу просторную, тёмную спальню, шикарную, здоровущую кровать, на которой, влажные от пота, сплелись воедино, стонут и ласкаются Маргарита и, этот самый прощелыга, Антон. Ах же стерва... И он и она! Я кричу, хочу подбежать, отшвырнуть её, избить донжуана, чертового. Вбить его рожу в стену, сровнять с обоями. Нет, лучше так вбить, чтоб всего, только задница чтобы торчала, словно бра. И лампочку в неё, ватт этак на тысячу! Здоровский прожектор получится. И я с воплем подбегаю, хочу врезать, но к горлу подступает тошнота и меня выворачивает на них...
   Очнулся. Уже новый день.
   После мама рассказала, что произошло. Она подхватилась, когда увидела воду в прихожей, вытекающую из-под двери ванной комнаты. Еле открыла дверь - щеколду с корнем вырвала, - а я в переполненной ванне пузыри пускаю, того и гляди, утопну. Хлопот не обобраться. Краны перекрыла. Меня вытащила и на кровать никакущего. В "скорую" с испуга позвонила. Воду стала собирать. К соседям вниз сбегала (а на дворе первый час ночи), предупредила, вдруг польётся. "Скорая помощь" приехала, здоровенных два доктора осмотрели меня, и - представляю, как они злорадно усмехались, - решили мне систему промыть. Типа, чтобы алкогольного отравления не было. Шланг в рот, к шлангу воронку и пару литров воды туда. Вот меня и тошнило после этого. Стыдно. Ничего не помню.
   Разговор об отношениях с Антоном я больше не поднимал. И о своём злоключении Маргарите не рассказал.
   А самоубийство - это великая слабость, или источник для безнадёжности и возврата. Вершина самоунижения. Слишком дорога мне жизнь.
   Помышления о суициде больше не бродят в моих мозгах. Я изгнал их.
  

-11

   С одной стороны, как будто я ничего важного не сообщил... но ведь это только... Сухой язык? Обрывность изложения? Принимаю. Абсолютно точно, раз кто-то так рассуждает, значит так оно и есть, хотя б для него самого. Но, я не представляю, каким образом можно помнить всё, от рождения до самого теперь?! Что-то вспоминается, что-то нет, а что-то потом, в последствии писания. Я вижу это скорее так: садишься за стол и начинаешь писать, в той последовательности, в какой подаёт тебе образы память. В этом есть живость, неподдельность. Выплёскивается то, что должно выплеснуться в момент данный. Заметьте, ко всему прочему, я только становлюсь писателем... По крайней мере мне бы очень этого хотелось. И, меня не прельщает прошлое - что было, то прошло. "Много воды утекло с тех пор в водах Ганга". Мне ближе время настоящее... Но писать дневники: "...сегодня я ходил туда-то и делал то-то...", - уж увольте, не вдохновляет. Господи, да чего же я оправдываюсь! Пишу, как умею, и о чём хочу! Эх, просто захотелось такую вставочку сделать... Вот я сижу сейчас и пишу, а так - уже второй день без перерыва. Ну, разве что поесть, да и поспать. Потребность, блин. Вспомните, я же говорил, что ничего не бывает просто так, всё взаимосвязано и имеет значение. Уж потерпите, коли взялись читать, чувствую немного осталось. Подбодрю. Порой я сам задумываюсь, а зачем пишу, для чего, что это даст? Но потом же и отвечаю: знать нужно, а о результате не думай. Если бы каждый только об итоге заботился, ничего бы путного не появилось. Я так думаю...
   Всё, что я здесь упоминаю, всё это - осколки моей жизни. Она проста, как и у многих из вас; не блещет приключениями, ни запутана мистикой...Это мысли на происходившее.
  

-10

   Жирную точку, которой обозначил полную свободу свою от Маргариты, я поставил в день её двадцать первого Дня рождения. Найди я тогда свои записи о великой и нерушимой любви к ней, я бы... грустно улыбнулся, не более. Очевидно, любовью здесь и не пахло. Теперь же, как и я для неё, она была для меня другом. Добрым, приятным другом.
   День своего рождения Маргарита решила справить у бабушки в Переходово. Это небольшая деревенька, неподалёку от нашенского города. Там и места больше, и воздух чище, - а летом так вообще шик. Рядом речка и лесок. И желать больше нечего. Отмечать на природе, самое то! Она пригласила однокурсников из института, друзей, с которыми вместе и приехала. Я подъехал позже, самостоятельно, дорогу уж знал великолепно. Не впервой приходилось сюда ездить, но всегда с радостью. Хоть я и городской, но люблю и почитаю природную идиллию. Мама с детства воспитала во мне эту любовь. При каждой возможности мы вырывались из душных оков квартиры, города и спешили то в лес, то в "Ботанический сад", а то и ездили к знакомым в деревню, когда у мамы бывал отпуск. Все, как я их называю, крестьянские селения, подкупали меня просторами, опаивающей свободой, музыкой естества, сильно контрастирующей с шумом городов. Спокойствие напротив суеты. Истинность и поддельность. А у Маргаритиной бабули в деревушке, во мне постоянно просыпались детские переживания. Пожалуй единственное, на что я не утратил детского взгляда, это и были природа и приближенное к ней "деревенство", пусть и приходившее постепенно в запустение, или застраивающееся коттеджами.
   С первого нашего приезда сюда, всё стало мне любо. И бабушка её Маргарита Петровна (по моему в честь неё назвали внучку). В свои года всё ещё шустрая и поджарая, добродушная старушка. Она на отлично справлялась одна по хозяйству, уютно у неё было. Ухоженный дом, аккуратный огород, чистый дворик. Живность Маргарита Петровна не содержала, только собаку и кошку, и жила на пенсию да урожай. Помогала и дочь. Когда приезжал я, то с охотой и радостью, без просьб помогал на огороде. Обожал вскапывать, работать лопатой, тяпкой... лунки набивать, землю рыхлить. Трудную физическую работу. От мелочного, по мне, воротило, грубо говоря. Пропалывать, сеять... в этом роде... не моё. По этому поводу у меня часто выпадали споры с "любимой". Думаю, если бы у меня получалось бы такое общение с Маргаритой, как с её бабушкой, то мы могли быть вместе ещё долго. Но прошедшего не воротишь, другого не переделаешь, самого бы организовать.
   Из всех приглашённых я знал только Анфису, подружку именинницы. С остальными меня быстренько познакомили. Когда пришло время садиться за стол, тогда я увидел и понял, - у Маргариты появился новый парень. Давно ли? Не важно. Не помню его имени, но все окликали Зубом, наверное из-за фамилии, которую, напротив, запомнил отлично, - Зубов. Этот Зуб, парень вполне приятный и симпатичный (у Маргариты всегда был хороший вкус на внешнее...), и занял место рядом с ней, по левую руку... Ну и что!? Э-э, тут видеть нужно, это заметно, по общению, отношению, по всему. Единственное, что меня в нём раздражало, так это словоохотливость. Он везде старался вставить своё слово, и шутил чрезмерно. Так и велось: музыка, разговоры танцы, гулянки, игры, много еды, мало выпивки. Правда оказалось, что пацаны предусмотрели такой вариант, вдруг пойло закончится раньше времени, и захватили добавку. Я практически не пил. За виновницу торжества, за родителей её... и хватит. Поздней ночью, когда большинство уже не стояло на ногах, было решено - наконец-то! - отправиться на боковую. Утро вечера мудрее. (Бабуля заблаговременно покинула дом. В гости к подруге, как сказала она.) Кровати были заняты - на одной Маргарита и Зуб, на другой укомплектовались три девицы, - мужскую часть уложили на полу, где предварительно постелили. Я, отшельником, покинул комнаты и лёг на веранде, точнее сел в стаявшее там старое кресло. Так, сидя и уснул. Благо ночь была тёплой.
   Мне было приятно, хоть я и удивлялся. Как я себя не готовил к тому, если вдруг увижу Маргариту с каким-нибудь ухажёром, результат превзошел все ожидания. Когда все уснули, я встал и перерезал глотку Зубу. Ага, не ожидали! Ну и правильно, я тоже не ожидал. Конечно же, шутка это, насчёт Зубова и горла. Чёрный юмор. На самом деле я радовался, что меня ни капельки не задел вид воркующих влюблённых. Ничего, никакой ревности, только чувство праздника. Эйфории, если хотите. Будто якорная цепь разорвалась, весь груз ушёл, осталось только... остался я. Большего и ненужно!
   Из всего сонного царства я проснулся раньше всех. Августовское солнце только всходило, а с юго-запада надвигались тёмные облака.
   Решив побыть один, насладиться ранним днём, я пришёл на поле, где стояли три недостроенных, брошенных сооружения, напоминающие зародыши коттеджей. Поле, что в паре километрах от деревни - нужно пройти через лесок - волновалось зеленой травой. Налетевший ветерок разбавлял духоту дня. Я взобрался на один из каркасов, лёг на плоскую крышу и уставился в небо. Облака слились в сизую пелену, затянувшую небосвод от горизонта до горизонта, скрыли солнышко. Стоило только мне поудобней разлечься, как земли достигли первые дождевые капли. Кап. Я закрыл глаза. Долго ли будет идти дождь? Оказалось совсем чуть-чуть. Промокший, но довольный, я наслаждался моментом... Когда открыл глаза, увидел прям над собой, далеко в вышине, шесть парящих птиц. Даже с земли был виден широкий размах крыльев. Кто эти птицы? Они скользили в плавной игре на сером фоне, редко взмахивая крыльями. Покружили и улетели, разбившись на пары. До мельчайших точек провожал я их взглядом, даже привстал от волнения. И только они скрылись, слившись с тучами, как очередной порыв ветра принёс очередную радость. Он окружил меня "снегопадом", вот только состоял он не из снежинок, а из белых лепестков цветов. Откуда он принёс это чудо? Где раздобыл? Кто поделился с ним... со мною? С особым трепетом я наблюдал, как лепестки кружатся вокруг, взмывают и падают; пока ветер не понёс их дальше. Возможно он подарит это диво ещё кому-то. Я осмотрелся: поле, объездная заросшая дорога, лес, горы вдали. Лепота. И, как завершающий театральное действо природы, акт - покрывало неба прорезали солнечные лучи, упали светлыми пятнами на землю. И где они двигались, вспыхивали ярко краски.
   Возвращался я переполненный восторга, возбуждённый подарком - сказочной феерией, - в небывало душевном подъёме. Да, чудеса случаются, нужно-то всего - уметь наблюдать, желать видеть, сонастроиться... Возвращался босиком, закатав штаны, по грязи и лужам. Я в полной мере ощущал истинное счастье. И только спрашивал себя: за что мне такое великолепие?.. Похожие ощущения столь редки...
   Помню нечто сродное. В одну из зим, а морозы тогда стояли очень сильные, до ломоты суставов, я шёл по своим делам. Утро, холодрыга несусветная и я, шпарю как можно быстрее, чтобы хоть чуточку разогреться. Перехожу через железные пути, а дальше, по маршруту, покосившаяся металлическая лестница, да ещё, зараза, льдом покрытая. Не то, чтобы она шибко высокая, но упадешь - мало не покажется. По другому никак, с обоих сторон оградительная стена. И вот по этим ступенькам, держась за шаткие перила, пытается спуститься женщина. С трудом видно ей это удаётся. А тут ещё ноги разъезжаться начали, даром, что на высоких каблуках, того и гляди упадёт. Ну, я и предложил помощь, неосознанно предложил, так, словно это обычная процедура. "Спасибо!.." Тогда я и испытал подобное ощущение. Ты безвозмездно подарил себя, своё проявление... Так и природа, дарит себя. Вот только она - не от случая к случаю.
  
   Меня всегда манили дали. Но, раздумывая, приходил к выводу, что по большей части я не хотел бы там оказаться. Потому что понимал, стоит дойти до туда, куда жаждал, и тебя повлечёт либо дальше, либо обратно. Дали для того и существуют, чтобы манить к себе. Но я предпочитаю наблюдать. Смотреть издалека. Наслаждаться... пусть, прелюдией. Это как первый аккорд, а музыку создаёшь сам. Пища для воображения, если хотите. Из одной дали, смотришь на другую даль. Даже путешествуя, продолжаешь смотреть на горизонты. А может это из-за того, что сами далеки (хорошо, я далёк!), и думаем, что где-то там - можем обрести (кто, что хочет?), а то, что под носом, не замечаем, не ценим? Чем же оно хуже? Повторюсь, если посмотреть с другой стороны, оно, то место, где ты был, тоже будет далёким. Влечёт обратно? По существу - нет плохих, ненужных мест, далей, есть плохие взгляды на них.
  

Глава II

ИНТЕРЛЮДИЯ

-9

   Чёрт, не хотел, а получается всё равно как дневниковые записи. Перед самим собой стыдно. И почему так, не знаю. (Сколько раз я уже произносил это словосочетание?) Дневниковое, ну и пусть с ним, не облысею!
   Больше двух лет прошло, с того момента как закончил десятый пункт. И ведь всё это время никому не показывал, положил в стол и с концами, словно и в самом деле для себя писал. Сначала, перечитав (ни грамма лжи не нашёл!), хотел сжечь к чёртовой матери, чтобы не лежало грузом на сердце - ерунда какая-то, катавасия, - но не смог, рука не поднялась. Поднялась на иное. Засвербело, понимаете, зачесалось мне, всё в том же духе, что в голову придёт записывать сюда. Продолжить традиции...
   Одно странно, почему главы (или что это), так оригинально обозначены? Начиная от большего минуса, стремятся к нулю. Не просто же так это. Что этим хотел сказать? Запамятовал.
   Бог с ним.
   О чём бы написать?.. И как раньше, хоть и чёрт знает как, но писал?!
   Понятное дело, ведь писательскую деятельность оставил - денег она мне не приносила, а времени отнимала уйму... Такой самореализацией сыт не будешь... Может разойдётся, со временем.
   Так, так, так...
   О, раз о творчестве начал, то можно в некоторые подробности вдаться. Пересчитал. У меня всего сто семнадцать стихотворений, - все не ахти какие. С прозой дела обстоят ещё хуже. А так... восемь произведений. Средненькие. И по размеру (рассказы), и по содержанию. Но это дело мне перестало нравиться. Сочинять. Порой возьмёшь, перечитаешь написанное, и смешно становится. Глупости одни. Но не выкидывать же их от этого - пусть живут.
  
   Вот. Инкогнев женился-таки на Второместной. Живут, правда, пока раздельно, у своих родителей. Но это пока Паха в дарственной хате ремонт воротит. Однокомнатная, а всё равно приятно. Мы ему в этом благородном деле помогаем, только вот, кажется больше время и финансов на пьянки уходит. Стену зачистил - отметить надо. И так далее.
   Таборов... Не упоминал о таком?.. Тоже, друг мой ненаглядный, заболел компьютерным вирусом и теперь повязан тесными узами с этими самыми компьютерами. Чуть оторвётся от них - уже "калбасит".
   Что ещё?..
   Жизнь вообще однообразна и проста. Сплошь повторы с небольшими модификациями. О как загнул! В общем: мелочно о главном...
   Закончил, наконец-то, этот грёбанный университет, - на четвёртом курсе ушёл в академический отпуск, а потом восстановился, но уже на заочное отделение. И полугода не прошло, как диплом защитил.
   Поредели ряды нашей доблестной компании. Компании "По освобождению мира от алкогольной продукции", и дело это значительное и ответственное. Сложное. Такое своеобразное оправдание на наши попойки. Мол, чем больше выпьем мы, тем меньше достанется другим, а значит меньше будет пьяни, чего мы и добиваемся. А то жутко смотреть - кругом одни алкоголики. Я не шучу. И вот Неглупый не выдержал, - какие-то проблемы с желудком начались, аж загибался, бедняга. Бросил употреблять спиртное. До сих пор не пьёт. Здоровьем дорожит, - не слабо тогда его испугало! Всё же, как бы, цель-таки была достигнута: хоть и таким образом, но один пить бросил. Честно говоря, я по-доброму завидую ему. У меня же силы воли не хватает, как и не хватало.
   После вуза сразу работать пошёл, естественно не по специальности. Сначала охранником силы испытал, потом уже, через знакомого, Толю Фигурного, на стройку устроился. Не то, чтобы конкретное строительство - дома, другие сооружения возводить, но с ним связанное - внутренняя отделка помещений, как я выражаюсь. В целом не плохо - нудно, без особого энтузиазма, но оплата приличная и без задержек.
   Впервые был в клубе - ребята силком затащили, - удачно, но без особых впечатлений. Как не нравились мне различные места досуга, так и не нравятся. Но в единичный случай повезло - познакомился с хорошенькой девушкой. Уже не раз испробовал, что в этом плане одному довольно тяжело быть. Само чувство, что есть, есть у тебя женщина, каким-то образом приносит удовлетворение существованию и полноценность, что ли. Да и деньги тратить некуда больше. А так, вот, пожалуйста, и ей приятно, и мне вознаграждение... Правда Ольгу бесит то, что я абсолютно спокоен и не ревнив; не контролирую её, и не терплю контроля над собой - презираю. Полная свобода.
   Всё... ёханный бабай... вот и всё, вся жизнь - тождественность основ. Работа, друзья, пьянки, гулянки, фиглярство, Ольга, отношения, секс, еда, одежда, сон, бодрствование, и так далее. Неизменность, разбавленная некоторыми неожиданностями дней и редкими дополнениями случая. Такова жизнь...
  

-8

   Неужели, спрашиваю я себя, этим жизнь и ограничивается? Ну, может быть, ещё семью завести, детей наплодить и воспитать. Состариться в мире и дружбе. Сдохнуть. Да, именно так, потому что страшно становится от того, что этим всё ограничивается. Пусто становится на душе... Ха, душа, сколько я не постигал что сие есть, и в чём её развитие, так и остался стоять на мёртвой точке. Хотя, рвался, было дело. Вроде даже, что-то ощущал, но разве упомнишь сейчас - что. Но не был я никогда заядлым атеистом, пусть и говорил обратное часто. Всегда - на экзамены, в кабинет к стоматологу, на всё то, в чём я чувствовал себя неуверенно, - я брал с собой иконку или вырезку из журнала с изображением святого, и как-то легче, спокойней становилось. Конечно, на Бога надейся, но и сам не плошай... Заметно и то, что отстранение от поиска истины сопровождалось с уходом от писательской деятельности. Словно одно неумолимо утягивало другое. Сложно это... Ну стремился я - из огня да в полымя - обрести опору для веры (которую я не потерял, не думайте!), но почему-то это встречало столько препятствий... Вот и лёгкость душевного роста, - ничего подобного! А стоило бросить мытарства, как физически, на самом деле, легшей жить стало-то.
   Помнится, после чего я и стал отдаляться от дороги "просветления", перечитал все книги Ошо и заразился одним его упоминанием. Во-первых, в его книгах столько несоответствий, столько противоречий, вчитаешься - оторопь берёт. Но есть и вполне умные, хорошие вещи. Только вот, не каждый с первого раза заметит ошибки, и заметит ли вообще... Так и получаются в мире слепые приверженцы учений. Во-вторых, упоминанием этим были "факты" о посте и изоляции. Мне так загорелось испытать это на своей шкуре. А говорилось там примерно следующее: нужен трёхнедельный пост и трёхнедельная же изоляция от людей, общения. Тогда, ближе к истечению срока, можно увидеть галлюцинации - кого угодно, с кем будешь разговаривать. Что вы думаете? Проделал я указания. Специально "заболел" именно в то время, когда мать уехала к знакомым в деревню, не ходил на учёбу (после чего и заработал академку), не выходил из дому - только ночью, когда никого не встретишь, - не отвечал на звонки, в общем ни с кем не общался, радио не слушал и телевидение не смотрел. И ел меньше некуда, что на пять кило похудел. Прошло время, даже чуть больше. И ничего: сам с собой разговаривать не начал, глюков не ловил, а вот жрать хотелось и злость такую испытывал, не дай боже кто под руку бы попался. Плюнул я на такие эксперименты, но к Ошо у меня уважение сильно упало.
   Думал спасти положение Абд-ру-шином - вот к кому претензий нет! - но та женщина, у которой я брал книги, куда-то съехала. В магазинах не нашёл, дальше и искать не стал. Так, потихоньку, по чуть-чуть, моя вагонетка перешла на новые пути, и если раньше я думал, куда меня могут они завести, то теперь стараюсь не думать.
   Но покуда тело веселится и трудится, душа безрадостна, тосклива. Духовный регресс? А совместить можно?..
   Раньше я всегда говорил: в истинном учении никогда останавливаться нельзя, нужно двигаться вверх, иначе можешь упасть вниз! Это как огонь, если не подкидывать дров, он потухнет. Так и дух наш...
   Бла-бла-бла...
   Слова, одни слова. Разглагольствую об истине, а сам не то, чтобы не двигаюсь, но стремительно лечу вниз. Хотя, посмотреть со стороны, я как и все, проживаю жизнь миллиардов... Но... если не задумываться, как я делаю это сейчас, то живётся нормально. А подумаешь... и муторно в глубине, аж сердце сводит. Угнетает общее постоянство.
  

-7

   Человек никогда не остаётся прежним. Всё, что он переживает, оставляет в нём отпечаток, догадывается он об этом или нет.
   Ох, не первый я об этом говорю. Но сказать хочу тоже. И добавить: но перемены человек может подавлять - неосознанно или сознательно - и стараться оставаться прежним.
  
   Был знаком я с человеком, который ещё первоклашкой, специально, расчетливо, записался в секцию бокса, одновременно с этим постигая ремесло хоккеиста. И только через одиннадцать лет сменил ринг на настоящий хоккей. А ещё через три года он уже выступал в команде... Навыки же боксера, как оказалось, нужны были ему, чтобы при каждом удобном случае бить морду тем, кто из противоположной команды по матчу. Он сам гордо заявлял, что предопределил заранее свой путь. Бокс только для того и был, чтобы быстрее "вырубать" противника; по настоящему его интересовал только хоккей, именно такой - жесткий, даже жестокий, с драками на льду. От этаких людей меня оторопь берёт... Ладно, если человек идёт к благой цели, но вот так, ради избиения?! Всё ли в порядке у таких с головой. Волосы дыбом: кто пьёт, кто бьёт, кто-то без секса и дня прожить не может, другие без компьютера. Кто-то совмещает некоторые эти части, кто-то все сразу, а у иных иные же болезни. Но, думаю, именно перечисленные четыре фетиша наиболее сильно завладели человеком, - говорю за мужскую часть. Выплеск негативной энергии? Но ведь можно направить её в положительное русло!
   Но я ничем не лучше.
   Да, по детству, в подростковом возрасте, был такой бзик, ходить по вечерним улицам толпой и выслеживать случайную жертву. (Случайную?) Но это проходит... К сожалению, как заметно, не у всех. Какое-то ребячество получается, бить рожу при малейшем поводе; словно звери, но у тех свои законы, свои правила. У многих людей в такие моменты дар речи теряется, только ругань, крики и вырываются. Ёпть, я ж мужик, отстаиваю то-то и то-то, природа у меня такая... Бред! В качестве защиты ещё понятно, но не было бы такого нападения, не надо было бы и защищаться подобным образом.
   К чему это я дискуссию развёл. От боли. От физической и от нравственной. Конечно, я не ангел, иногда кто-нибудь достанет, зло берёт, так врезать хочется каблуком промеж глаз... Сдерживаюсь же. Дело в том, что за последнюю неделю двое друзей успели попасть в уличную "мясорубку". На одного какие-то кретины напали, до другого подвыпивший мужик докопался. А только вчера я сам в нос получил. Ничего не успел понять, вроде время отбиться было, но в ступор впал, через мгновение уже на земле лежу. Ничего страшного в принципе не произошло - лёгкие ссадины, - но сам факт нападения... без повода, лишь бы кулаки почесать, наводит на неприятные мыслишки. Почему-то я воспринял это происшествие, как отмщение за былые, в этом же роде, хулиганства.
   Если так, то ещё легко отделался. Вот был такой Илья Быстров, гонщик, жуткий. Не одну машину разбил, не одного человека покалечил, но как-то с него всё сходило, точно с гуся вода. И родители не из бедных, денег на чадо не жалели. Но случись же такое - доездился! На полном ходу, на встречное движение вынесло и лоб в лоб с другой иномаркой. Удивительно, его машина всмятку, чужая небольшими ушибами отделалась. Самое же поразительное, никто из экспертов даже понять не мог, как тело Ильи, всё сплюснутое и переломанное, смогло очутится в бардачке другой машины. По предположениям, в момент столкновения, его вынесло через лобовое стекло, втемяшило в радиаторную решётку встречной столкнувшейся машины, пронесло через всё то, что скрыто под капотом, и завершило полёт в бардачке. Такие дела... Не наказание ли?..
   Хорошо, дух, душа, всё есть... Тогда тех, у кого духовное спит или мертво, бесполезно стращать душевными болями, совестью, не знаю чем там ещё, но в этом же роде, таких эффективнее вразумлять через физические страдания - это и понятнее и виднее им. Но опять же, единицы усматривают в этих проявлениях не случайность, а сопоставление. Да, точно, люди не умеют сопоставлять одно к другому, и теряют от этого многое. Очевидно: не сделай того, не произошло бы это. Как-то так... А преждевременная смерть, возможно, представляется либо высшим земным наказанием, либо наградой. Смотря, что и как рассматривать. Добр, учтив, праведен, но гонят тебя, унижают, мучают, то смерть скорее освобождение от чужих терзаний над тобой. Злобен, невежественен, тщеславен, то - определённо наказание, избавление мира от горести несущей тобой. Вариантов неисчислимое множество.
   Ещё один случай, уже не вспомню, кто рассказал. В зюзю пьяный тип, поздней ночью, по видимому брёл домой, но свалился в вырытую яму. Там и уснул. А утром, мимо проезжал груженый щебёнкой грузовик, и толи на повороте его занесло, толи с управлением водитель не справился, но машина перевернулась и щебёнка засыпала яму. С ней и спящего мужика. Заживо похоронили... Совпадение один на миллион. Страшно.
   Угу, "пока есть горе и шайтана, далёк наш мир от идеала".
  

-6

   Я из категории людей, которым лучше не начинать пить, а начав, сложно остановиться.
   Прошлый день выдался отвратительным. Выходной, но все куда-то подевались, каждый чем-то занят. Пришлось до самого вечера сидеть безвылазно дома. Только сбегал купил пивка. И тут началось! Отдохнуть по цивильному не удалось. Сначала заработал перфоратор у соседей снизу - стены пошли ходуном. Затем, соседушка сверху - тип мне очень неприятный - стал драть, иначе не назовёшь, очередную свою девицу. Визжит она, орёт он, оргазм ловит, итить его налево. И так до самого вечера, без передыху у них. Мне даже плохо стало, представляться картины начали в стиле авангардизма: исступлённые потные тела, хвостатые и рогатые, вокруг витает как в невесомости семенная жидкость, и зелённым туманом висит перегар с лягушачьей икрой... Бяка... Но и это было не всё. На улице стало смеркаться, а у соседей за стенкой на всю катушку заиграла музыка. Хорошо ещё, что сегодня мама на день рождения к подруге ушла. Я же, возбуждённый алкоголем, не мог сидеть среди этой вакханалии звуков и ударов. Разозлённый, матерящийся, покинул я оковы квартиры. На прощание вырубил свет у доставших меня и поскорее ретировался, пока никто из них не вылез на лестничную площадку. От проделанной работы нервы немного улеглись, но чтобы окончательно их сгладить решил отправиться к Ольге.
   С меня конфеты, цветы и вино, с неё - её тело и ласка. Правда ласкать так, как того мне хотелось бы, она не умеет, а я молчу... этому не научишь.
   Хорошо ли это?.. Правильны ли такие отношения, если нет любви между нами? Но однажды я уже попался на ложную удочку, думая что это любовь. К Ольге же у меня ни то, чтобы любви, даже влюблённости нет. Просто мне очень симпатично её хорошенькое тело и миленькое личико. Рыжий цвет волос. Обожаю уткнуться в них, пахнущие шампунем, лицом, одну руку положить на её тонкую шею, а другую на внутреннюю часть бедра. Блаженство! Постепенно тело начинает изнывать от нарастающей страсти желания. А потом всё примитивно и просто, и занимает максимум минут двадцать. И ни разу не получал я с ней полного удовольствия. Ни с кем, разве что с Маргаритой бывали такие моменты... Не хватает некой глубины. Мало "конвульсий" тела.
   Почему мы так боимся в чём-то признаться? Почему совершаем измены, но не можем поговорить об этом заранее? Ведь измена приходит ни с того ни с сего, а созревает постепенно; сначала внутри нас, а уж потом выплёскивается наружу. Боимся... Только чего? По сути, мы же никому не принадлежим, но и злоупотреблять чужим доверие не стоит.
   Я сразу понял, что она не одна. С мужчиной. Стоило ей открыть дверь. И по растерянному, виноватому, растрёпанному виду. (Наспех накинутый халатик, не застёгнутый, придерживаемый рукой...) И по мужской обуви, что виднелась из-за её ног. Она начала оправдываться, что занята, что так и сяк... Но я не дал ей продолжить - зачем? всё и так понятно. Отдал всё, что занимало руки, пожелал удачи и спокойно удалился. Всё же небольшую обиду я чувствовал. А думал, перерос это. Обиду не на то, что есть у неё кто-то другой, пусть временный или постоянный, а на то, что не сказала сама об этом. Скрывала, лгала. Долго ли? Противно, если, будучи со мною, она была ещё с кем-то. Отвращение! Ольгино тело сразу потеряло ценность, теперь это ходовой товар. Ширпотреб.
   Видимо не мой был вчерашний день.
   И я смог сделать его ещё хуже. Нажрался, в прямом смысле этого слова. Умудрился пару раз упасть, испачкаться. Дома поругался с матерью, нагрубил ей, как помню.
   Ещё и на работу проспал...
  

-5

   Что-то не так в последнее время. Что именно понять не могу, но чувство сохраняется. Как будто больше не везти стало. Больше беспокойства во мне. Предчувствие чего-то, но не понять, плохого ли. Может из-за этого треклятого "дневника"? Если так, то ничего, скоро всё закончится, только достигну Нуля, конец этой тарабарщине.
  
   Здорово! За кой-какое время, я вдохновился написать довольно немаленький рассказ, предпочтя бумагу и ручку дружеской попойке. Написал! Больше недели на это дело потратил. Каждый вечер до полночи писал. Там говориться о последнем дне человечества, которое смывает здоровенной волной. Выживают только достойные, избранные, подающие ещё надежды на просветление. Как говорится: помнят пальчики-то, помнят своё дело! Думаю, неплохо получилось. Аж понравилось... На почве этого решил, что-нибудь перечитать, а то давно уже книгу в руки не брал.
  
   В "Союзе писателей" оказывается до фига нехороших, ласково говоря, личностей. От многих так и прёт тщеславием, себялюбием. Омерзительно, на вид хорошие, пригожие, а на деле не лучше разбойников с большой дороги. Только от тех знаешь, что ожидать, а эти больше из-под тешка "бьют". Признают больше собственное, чужое же, если ихнее похвалишь, и то не факт. Показал своё, из чистого любопытства - как оценят. О-о, не то, что с землёй, с дерьмом смешали, и меня и рассказ мой. Что заметно, они такие всезнайки, лучше меня суть разобрали, стиль... На деле за слова, построение предложений и обороты речи цеплялись, но не "всматривались" в глубину. Вспоминается невольно рассказ Зюскинда, где у героини в картине тоже "не было" глубины. Господи, как же мелочны и... говнисты они. Глисты - соки сосут... Но ведь есть у некоторых из них хорошие произведения, стихи. Верно говорится, что творение живёт самостоятельно от своего творца! Это и так очевидно, ну есть Бог, ну сотворил он нас и мир наш, но мы-то не отвечаем божественному, опустились дальше некуда. Но здесь, наоборот: Творец - молодец, творение... само виновато. Я о человеке. В общем, обласкали меня за милую душу писатели наши критики. Правильно, мол, пришёл невесть кто, подаёт неведомо что, и ещё чего-то хочет. Нахал! Ну и пошли они... Всегда знал, что сборище "единомышленников", приверженцев одного течения, скорее разрушают его, превращают в застойное болото, нежели очищают и кристаллизуют. Да и "Союз" их, на самом деле, больше на болото и смахивает, - засели в нём как лягушки и квакают на друг друга, и на новоприбывших. Однобокие. Одиночка, в этом искусстве, пожалуй что и больше сотворить может... А у них не искусство уже, а ремесло, вот.
   Каждый у себя на уме.
  
   Для меня это был явно опрометчивый шаг, но, возможно ничего не приобретя, я стал вырываться из заезженной кольцевой.
  
   Созрело ещё одна идейка к рассказу.
   Пробовал стихи. Нет, не получаются. Может, пока только? Думаю, из-за этого меня больше к поэзии тянет.
   Читаю Вознесенского.
  

-4

   Ненавижу ремонты! Заявляю с полной ответственностью. Мало того, что я сам этим занимаюсь... а работка-то стала неумолимо приедаться, надоедать. Так ещё за последний год, если не больше, не было и дня тишины в нашем подъезде. Сначала одни, затем сразу же следом другие затевают капитальные ремонты. Словно паранойя. А вместе с тем, в моменты затишья и вечерами, когда стихает инструмент и вопли рабочих, начинаются крики и ругань иного характера. Затеявшие ремонт сетуют и на расходы, и на истраченные нервы, и на непонимание, и на ещё массу всевозможных кризисов. Пока квартирная уютизация идёт полным ходом, внутренняя гармония хозяев - что я говорю, она и до этого не у всех была! - перетерпливает ещё больший разлад, дезонанс. Знаю не понаслышке. Единицы проходят это испытание без нервотрёпок. Хорошо, когда работы выполняют добросовестные наёмно рабочие. Но где таких отыщешь?! Себя они в обиде не оставят, денежку побольше замутить постараются. За примерами и ходить никуда не надо, всё перед носом, всё видимо. А если сам воротишь ремонт, то неизвестно, во сколько он ещё обойдётся, коли несведущ в делах таких, но вот душу истрепать себе и другим точно вдоволь сможешь. От этого и не в восторге я от дел ремонтных, особенно масштабных - они ещё и жить спокойно соседям мешают. Ведь по закону подлости: одни воротили и, наконец, своротили что хотели, тут же оживляются другие, и всё по новой. Грохот, пыль, тряска стен, визг "турбинок", перебои и проблемы с напором воды. Одни благоустраивают хату, другие вместе с ними, даже больше, страдают. А я ещё больше скажу, что дома многие наши - хрущёвки, к примеру, другие возрастные здания, - они особо не предназначены для перепланировок, хоть ты стальные сваи подпорками ставь. Есть цельность, которая разрушается и становится много частностью. Назову это так. Возьмите камень - хорош, целостен; разбейте его и склейте самым что ни наесть сильным составом - всё, это уже части сложенные в одно. Что крепче? Думаю, что первый вариант.
   Всё понятно, люди пытаются (пытаются, пытаются, пытаются...) достигнуть большего комфорта... А в чём он? Неужели в "совершенстве" окружающих материалов? Тратить баснословные суммы на то - и чаще сверх необходимой меры, - в чём пребываешь свой недалёкий век - лет сорок?!
   Я и те, с кем я работаю, выполняем заказы... Хозяин/хозяйка говорит, объясняет, что примерно он желает. Дизайнер рисует, чертит и т. п., необходимые расчёты, смета затрат, и т. д. Наступает наша очередь. И сколько мы уже сдали квартир под ключ, каждый раз я ловлю себя на мысли: "А на хрена?" Ну, не могу понять я, для чего нужны разные там излишества. Смысл неизбежно утекает от меня. Единичным моментом испытал я восторг... Довольно молодая женщина "заказала" косметический ремонт. Сама проконтролировала всё от и до, немного помогая по возможности. Ничего сверх надобности. Вот простота, вот идеал. Я и Толя справились со всеми делами за предельно короткие сроки. Можно сказать всё по-прежнему, только обновлено, старое заменено... Чистота, идиллия... Из нового, чего прежде в квартире не было, пластиковые окна и софиты в ванной комнате. Отутюженная, отглаженная, избавленная от сора и грязи квартира. Что ещё нужно? Дворцовые хоромы? Лишнее... Правда за такие "мелочные" работы и оплата соответствующая, но само, без надрывов, приятное чувство удовлетворяет больше, чем денежное вознаграждение.
  
   Ненавижу ремонты! Для меня главное, чтобы трубы не протекали, проводка не искрила и лёгкая ухоженность. Мама же настаивает на более глобальном. Но меня это отнюдь не вдохновляет. Тем паче, я вновь подсел на забытое творчество. Когда пишешь... много времени это отнимает, и отвлекаться лучше не надо. А ремонт... Так что отнекиваюсь, увиливаю всеми возможными способами. Не хочу ничего в квартире менять. Не сейчас. Склоняюсь к спокойствию, в котором давно не был, за место суеты. И так со всех сторон стучат - хорошо, что ещё большую часть дня я на работе, - достали! А когда я к диплому готовился. Мысли не могли сосредоточиться под весь этот хаос. Доходило до того, что я начинал скакать по всем комнатам, стучать в стены, орать дурным голосом. Все были уродами, сволочами, ублюдками... Честно говоря, в большинстве случаев они такими и остались для меня. Интересно, а каков для них я? Было дело, чуть не подрался с одним высокомерным установщиком дверей. Кретин этот, поганый, в течении целой недели не мог нормально установить не только дверь, но и замок на неё. Представьте, сидите вы и печатаете диплом, обложились книгами и прочей мурой, сосредоточены... И вдруг... "Бабах!", что есть мочи! По стенам дрожь, вы словно на иголках подскакиваете. Через некоторое время опять: "Бабах!" И так сотни раз за день. И на завтра та же история, и послезавтра, и... Естественно вы не выдерживаете! Потом выясняется, что от горе установщика разит, как от пивоварни, где помимо солода и хмеля, ещё и ослиную мочу добавляют.
  
   Придумал байку, чтобы не ходить некоторое время на работу по субботам. Дело в том, что, возросло желание больше времени уделять творчеству. К тому же в тот раз, когда я был в "Союзе писателей" нашего незабвенного города, то познакомился с одной девушкой, как оказалось пишущей стихотворения. Когда я, разобранный по крупицам, собирался уходить, вошла она. Подошла к человеку сидящему за компьютером, о чём-то с ним переговорила, оставила папку с листами и ушла. Увлечённый неясным порывом, я выскочил вслед за ней. Догнал, и заговорил. Она с радостью поддержала разговор. Нам было по пути - оба шли к автобусной остановке. Представилась Ларисой. А в папке, её и подружки поэзия, которую принесла для отбора в готовящееся издание альманаха. Интересно было поболтать с человеком, с которым... есть о чём поговорить. Не о пресловутом быте, а о чём-то более высоком, что ли. О творчестве. Ей двадцать один год, а пишет она с четырнадцати лет. Мы обменялись телефонами, и обещали друг другу обменяться своими произведениями. Правда я сказал, что нового практически нет ничего, лишь старое... "Всё равно интересно..."
   Теперь, суббота полностью уходит на рассказ, в воскресения я стараюсь встречаться с Ларисой.
   Давненько мне не доставляло такого удовольствия общение с противоположным полом, со времён, как я перестал видеться с Валентиной Родионовной. Приятно. О том, о чём мы говорим с Ларисой, не поговоришь с пацанами. Не интересно это им. А я вновь стал обретать то, от чего отошёл: Бога, душу, судьбу, природу... Многое. Нет, просто я отстранил рассуждения об этом, но оно продолжало гнездиться во мне, не заметно, тихо. Не было никого рядом, кто разворошил бы это гнездо. Я приверженец крайностей - это плохо. Либо принимаю что-то, либо, в угоду случая и себе, отрицаю.
   Опять сумбур изречений...
  

-3

   Опять... Уже в который раз... Говоришь себе "стоп", но остановиться не можешь. Напился с друзьями до поросячьего визга. Что-то помню, а что-то в пелене. Помню, SMS-сообщения Ларисе отсылал. Господи, надеюсь ничего плохого... Голова и сейчас, на ночь глядя, раскалывается.
  
   Всё в порядке. Относительно. Признавался в любви, но дружеской... Знаю, выпью, на сентиментальность прёт.
  
   Ладно работу проспал - не пошёл. Обидно больше за то, что в после похмельном синдроме ничего писать не хочется. Да и не пишется.
  
   Почему я срываюсь? Если бы я знал ответ. Как-то незаметно это происходит. Череда взаимосвязей, и ты уже пьян.
  
   Как всё было хорошо! Великолепно! На кой хрен, я откапал эту чёртову рукопись! Сожгу её, точно сожгу... малейший повод и... гори оно огнём! Просветление невозможно! Эта теория проклята! Стоит к ней прикоснуться вновь и начинаешь терзаться, замечать несовершенство людской природы... Зачем мне многогранность? Можно жить и на одной плоскости!
  
   Нет, нет, не могу... "организм" требует познаний!
   Понятно. Я становлюсь на Путь, а сделав шаг в сторону, корю себя... Точно, это - совесть! Мне стыдно, что не могу сдержаться, чтобы не отступить! Как быть? Успокоиться? Просто идти (жить)... по зову сердца? Я слишком нетерпелив.
   А ведь человеку так мало нужно для счастья...
  

* * *

   Наведался, за компанию, с Таборовым в поликлинику. Флюорографию ему пройти завещали из университета. Куда ему, он и перед монитором столько рентген в себя впитал, скоро светится начнёт. Ещё тут его облучили. Но посмотреть, в клинике все облучённые, в определённом смысле. Взвинченные, резкие, озлобленные... Паразитируют среди недуга?.. Да, легче всего подцепить болячку именно в больнице. Кругом чихают, кашляют, носами шморгают, зевают, не прикрывая рта, чешутся... всего не перечислишь. Рассадник всевозможных болезней. Заходишь в её логово, аж мурашки по коже. Перца сами люди ещё добавляют. По ним и не скажешь, что изнемогают хворями. На матерщину, крики, давку в очередях у них силы находятся. Самые слабые на вид большую прыть и крепость проявляют. Особенно бабульки. Что те асфальта укатывающие машины. По тебе пройдут, не заметят. Дорогу, блин, старой! Пенсионерке! Ветерану! Ну и что ты горланишь?! Чего за возраст и заслуги прячешься, они же тебя ничему не научили! Эх... Много, много стариков, к старости всё больше поганенький норов проявляют, брюзжащими становятся. Больше судачат, попусту языком чешут... так и не понимают, для чего же им жизнь дана была. Не задумываются. У них, большинства, одна отрада - телек посмотреть (новости, сериалы, шоу особенно), да где-нибудь лясы поточить. Признаю, что груб с ними, с теми, кто такой, но... Проживи сначала с наше, потом посмотрим. Первое, уже не посмотрите, нечем будет. Второе, возраст никогда не был определителем мудрости, интеллекта, стремления к познанию истины, и с этим связанное. Время влияет скорее на грубый, физический рост, а не на ментальное.
   Петрухе Таборову пришлось прорываться с боем. Это самое точное определение того, что там творилось. Народ рвался и рвал друг друга в мелкие клочья. От такого представления меня мутить стало, и я под шумиху "десантировал" на улицу. Отдышался. Пока ждал Петра, размышлял. Что, будь моя воля, я бы к чёртовой матери запретил бы смотреть телевизор всем, кому за "седину". После пятидесяти мало времени остаётся на такую ерунду. Но старики, чем ещё нервируют, так это тем, что теряя зрение и/или слух, они прям нос к экрану, громкость на всю катушку. О-о да-а, так и видно лучше, что и зрение корректируется, и слышно, что и соседи вместе с ними послушают... Не виноваты мы... А кто виноват в таком случае? Легко обвинять других, но попробуй себя!
   Героя дожидаться пришлось достаточно долго, и когда он появился, потрёпанный, но довольный собой, я испытал облегчение - наконец-то можно удалиться отсюда прочь.
  
   Медицина нужна. Представители её, эскулапы - тоже. Но кого больше: костоправов или костоломов? Ни одна статистика точно не ответит. Думаю, больше корысти и пренебрежения среди их рядов, нежели учтивости и сострадания.
   Бог судья.
   У меня же к врачующим отношение не доверительное, смешанное со страхом. Не их я боюсь, но работу их. Большее недоверие, пожалуй, только к церковным служителям. Ибо думают они больше о церкви и себе, чем о Господе...
   Отвлёкся.
   Мы решили так - радиацию необходимо притушить. Плюс сам Таборов не часто нас жалует своим почтенным присутствием, так что двойной повод пригубить вина. С этого и произошло потребление неимоверного количества алкоголя, о чем я, в последствии, писал выше.
  

-2

   Здорово! Я окончил очередное произведение, второе. Ура, возможно я возрождаюсь, как писатель?! Не важно мнение других, главное мне это приносит ни с чем несравнимое удовольствие! "Алиса", - именно так я его озаглавил. Не собираюсь останавливаться, тем более пока вдохновение бьёт ключом.
   Хм, у меня во всех, и старых и новых сочинениях, присутствует смерть. Так или иначе. Порой я даже смакую её. Нет, я не псих! (Или псих никогда не признается, что он псих?! Ха!..) Это получается само собой. Ни в коем случае я не извращаюсь над ней. Я уважаю смерть, её одинаковые, но в тоже время разнообразные проявления.
   Вот, посмотрите кусочек из только что законченного рассказа:
   "...Порой молчание красноречивей любых слов.
   Я залез на недостроенный домик. Воззрился сверху на Алису, грустно улыбнулся, раскинул в стороны руки. Крикнул: "Смотри, сейчас будет небольшое представление. Не пугайся". Высоко над головой заурчало и грохнуло. Небеса кипели тучами. Ветер замер. Возникла абсолютная тишина.
   Вот сейчас... Сейчас... Вот...
   Но ничего не происходило. Неужели я обманулся?
   "Пойдём, - её усталый голос, - дождь как бы не пошёл".
   "Нет!" - это мой вопль пронзил слух. Не опуская рук, разбежавшись, я прыгнул с крыши...
   Меня обожгло.
   Я видел со стороны. Беззвучная молния соскользнула с вышины, ударила меня, падающего, покрыла всю поверхность тела пузырями вскипевшей кожи, обожгла внутренности. Испарилась.
   Тело рухнуло грузным кулем, ноги сразу же подломились... Безучастная плоть. Дымок из волос и от тлевшей одежды, с ним свист из опухшего горла. Частые удары сердца, такие частые, что кажется оно готово пробить грудную клетку. Бешенное. С сердцем трясёт и тело. Во рту, носу, ушах - запёкшаяся кровь. Глаза лопнули и варевом слепили веки. Ужасно и красиво.
   Подбежала Алиса. Она что-то кричит. Упала рядом на колени. Ошалевший взгляд, глаза выпучены, рот прикрыт руками. Слёзы. Состояние у неё близкое к шоку.
   Всегда, когда она проливала, пусть маленькую слезинку, мир внутри меня переворачивался. Теперь же её слёзы утешают. Счастье.
   Если человек жив, пока бьётся сердце, то я живей всех живых.
   Ох, как громко оно стучит. Только этот звук я и слышу.
   А ещё, я никогда никому не говорил, мне всегда хотелось посмотреть на облака с обратной стороны. Последняя мечта. Так что, я сейчас лягу на мягкую траву, рядом с телом, и буду смотреть через тучи в небо - правдивое зеркало. Может увижу...
   Умирать так больно, но красиво, редко.
   С каким-то гулом сумасшедшее биение сердца прекратилось. Спина на секунду выгнулась, пальцы скрючились, впиваясь в землю, и тело ослабло... теперь уже навсегда.
   Алиса, я буду рядом. Помогать. Беречь. И возникну вновь. Я рожусь. Рожусь у тебя, и ты мне станешь матерью, наречешь любимым именем. Но в целом это ничего не изменит. Я постараюсь не упустить тебя вновь. Слишком часто приходилось терять тебя, только обретя. Тысячи лет...
   Мама!.. Что мы себе уготовили?.."
  
   Да, возможно, вымысел. Но кто знает наверняка, что такое невозможно? Я, к примеру, о молнии. Нам до конца не известны многие вещи. И смотрим чаще в другую сторону. Не все процессы поддаются нашему осмыслению. К сожалению, или к счастью, но наш мозг ограничен. Не все природные явления изучены. Так что здесь есть, где разгуляться. Меня же больше коробит как некоторые пишут, допустим, исторические романы, и используют в речах героев слова, которые на то время ещё не существовали, либо имели совсем иное значение. Вот это - нехорошо! Надо различать фантазии и реалии...

-1

   Это, видимо, последняя моя запись.
  
   Сейчас второй час ночи. А каких-то три-четыре часа обратно, я стоял на берегу залива в полном одиночестве. В тишине, от суеты города, только шум прибоя, пение ветра и редкие крики сонных чаек. Солнце почти зашло за темные силуэты сопок впереди расположенного полуострова. Небо темнело - розовело лишь, и то угасая, нимбом вокруг светила, - облака на время наливались багрянцем. Лучистая жёлтая дорожка перестала стелиться по волнам, и море приобретало прохладный, зелено-серый цвет. Сумерки сравнивали очертания, сглаживали... Корабли и город за спиной вспыхивали гирляндами огней.
   Ветер изменился, теперь он дул не с моря, а с суши. Солнце полностью скрылось - последние потуги зарева глянцем неба над горизонтом, и ночное небо, до самого утра, стало фаворитом. Появлялись звёзды. И тогда, в момент полного умиротворения, наедине с природой, я открыл урну и развеял прах по ветру. Прах, пожалуй, самого близкого человека, жизнь которого была отдана полностью мне...
   А я относился к твоему присутствию, заботе твоей, как к должному...
   Но я люблю тебя, мой жертвенный друг! И знаю, твой путь только начинается.
   ...Ты по прежнему жива, но в другом обличии, где-то там... И на Земле ты осталась, на первый взгляд, незаметными деяниями, которые дали свои плоды.
  
   Ещё раньше. Девять дней назад...
   В себе я заметил такую особенность: когда я не пью, хотя бы в течение недели, то могу самостоятельно, без помощи будильника, просыпаться в нужное время, которое задаю себе перед сном. Но стоит лечь спать в нетрезвом состоянии, как без будильника встать попросту невозможно. И около недели требуется, чтобы опять прийти в норму. Организм, дело тонкое!..
  
   В тот раз не прошло и трёх дней с момента последнего разгула. Запиликавший будильник я, спросонья, отключил и продолжил нежиться в тёплой постели, пока в отходящий ото сна мозг не закралось понимание - мне же на работу! Резко вскочил, что потемнело в глазах, приступил в скорости исполнять необходимые утренние процедуры. На работу я выхожу приблизительно в одно время с мамой. Она минут на пятнадцать раньше. Мне оставалось около двадцати минут. Но в квартире второго присутствия не ощущалось, видимо она ушла пораньше. Мало ли причин. И я в суете: завтракать, что-нибудь взять на обед, туалет... всё, как обычно, но в темпе.
   Я даже не заглянул в маленькую комнату, где спала мама...
   А ближе к вечеру, когда возвратился домой (при этом на работе меня терзало чувство потери, чего-то забытого... маета), я обнаружил мать в её комнате, на кровати... Она никуда так и не уходила. Казалось, что она просто спит. Спит на спине, с приоткрытым ртом, свесившейся с кровати рукой. А в ногах покоится кот. Два безмятежных тела. Ушёл преданный дружок вместе с хозяйкой... Но я не испытал ни шока, ни страха. Напротив, на меня навалилось полное спокойствие. Я понимал утрату, но ничего не мог поделать... Когда же я прикоснулся к безтёплому телу, рассмотрел покой на лице матери, то смог лишь улыбнуться... слёзы потекли сами, без плача.
   Всё поменялось.
   В голове крутилось одно слово... Свобода.
  

* * *

   И тогда пришла Мамочка. Моя дорогая Мамочка. Она пришла и тихо села у дивана, разбудила меня нежным прикосновением. Заиграла на невидимом инструменте тишина. Очертания, основы комнаты исчезли, темнота растворилась в мелькании впечатлений. Луга, поля, горы, моря, водопады, реки, облака, тучи, острова, небо, земля, цветы... птицы, звери, рыбы... домик на опушке леса... грусть, радость, волнение, спокойствие, движение, свет... множество... В Маме сияла звезда непорочности. Светила через кожу, создавая вокруг тела ореол. Она была, как дымка в прозрачной оболочке. Яркая дымка. Я почувствовал на себе Её взгляд, скрывающий великую любовь. И Она запела. Песня ангела! А из глубин мироздания вторил ангельский хор, и музыка рождала красочные образы. Всё наполнилось ослепительным светом, сквозь который я ощутил Её поцелуй...
   Прощание! Прощение?
   Верю, что не сон...
   Эта сторона планеты спала. Я возвратился в тёмную комнату. За окном мелькнул свет автомобильных фар. Я сел на диване, под неровный скрип досок, и заплакал. Плакал, и не мог остановиться. Но этот плачь, эти слёзы словно очищали, очищали от того, что невозможно высказать, не дано рассказать. Это нужно пережить. Они приближали к успокоению.
  
   Кота же я похоронил подальше от города. В том самом месте, где стоит камень-обелиск, где мы с мамой чуть не повстречали хозяина тайги...
  
   И теперь...
  

0

  
   Как всё совпало. К чему всё привело.
   Начало четвёртого. Последние мысли, что терзают меня: "изменюсь ли я?", "в какую сторону?", "как быстро?"... В целом - это лишние размышления. Не важно. Важно другое. На балконе стоит эмалированное ведро, спички приготовлены. После того, как я поставлю последнюю точку, пойду и, лист за листом, сожгу всю рукопись.
   А были такие мгновения, когда я пытался представить, что если останусь один, если мама умрёт? Что тогда? Но как не пытался, точно представить так и не мог. Всё в тумане. И вот это произошло на самом деле. Наяву. И ощущаю вместе со смирением, трепет от неосознанного движения, приближения чего-то нового... Не стоит беспокоится о том, что ждёт меня впереди. Ничего бедственного в своём положении я не замечаю, только простор для дальнейшей жизни, но это - благо. Я заметил, что человек раскрывается (обнаруживает свой потенциал) в большей степени, когда остаётся один. Ни от кого независимым. Но и тут каждый выбирает свой путь. Можно бороться... можно - разлагаться. И в том и в том, видов, способов много... И если честно, то я предвкушаю будущую свою жизнь! Какова же она будет? - посмотрим...
   А теперь:
   Прощай, адресованное неизвестно кому, моё письмо... .
  
  
  
  

Часть вторая

ВЧЕРАШНИЙ, ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ

Глава III

ВАРИАЦИИ

1

   "Всё течёт, всё изменяется". Совершенно точно, если рассматривать частности. Но далеко от Истины. Долго размышлял, наблюдал. Сама Истина, законы, всё Творение, должно быть, и Творение, в котором живём мы, по сути, неизменны. Пшеница остаётся пшеницей. Но ведь возможны и вариации. Существует основа - независимо от нас, а также и наши взгляды на эти основы. Второе и есть - частность. Каждый видит то или иное по-своему! Но, опять же, от наших взглядов сама основа не меняется, просто воспринимается индивидуально каждой личностью. Есть личное восприятие, и есть истинное. Сколько людей, столько и взглядов... Так что же, все правы? Абсолютно - нет! Просто тогда бы неизменной истине (говорю об истинах вообще) пришлось бы подделываться под каждого человека. Но это заведомо ложно. Не истинное идёт к человеку, но человек обязан идти, постигать истинное! Иначе нет никакой логики. Значит, не всё изменяется. Есть неизменное, непогрешимое; и это замечательно. Ибо, изменяйся Истина, мы никогда не пришли бы к ней, не определили, она постоянно бы видоизменялась. В этом должно быть большое понимание... Когда вдаёшься в частности, не забывай посмотреть обширно. В тебя должно войти понимание, что твое личное отношению к чему угодно, ещё не говорит о правильности твоего взгляда. Изучи с разных углов, подытожь выводы. Будь более внимательным, наблюдай зорче, не одними глазами, не одной лишь головой. Голова только поможет рационализировать. Так смущают высказывания: "С чего ты взял, что ты прав, а я нет? Может быть, наоборот?!" Ничего не утверждаю, но некоторое слишком явственно видно. А раз со стороны видны лучше чужие ошибки, не повод ли это и себя, свою "правду" оценить со стороны?! Конечно, склонять к своей "правде" других, дело неблагодарное и неверное. Каждый сам должен обрести свой путь. От того он и "свой"! Но это первые шаги. Ещё нужно пройти саму истинную дорогу. И опять же, скорее всего, и здесь каждый пройдёт её по своему. А кто-то не пройдёт, кто-то даже не дойдёт. Многим же это вообще ненужно, не задумываются они об истинах, других дел невпроворот. Иные у них "истины". Но никто не вправе запретить тебе говорить об этом! Уверен в познанном - проповедуй. Не насилуй же, не склоняй... кто услышит, проверит, сам примет.
   Невозможно прожить чужую жизнь...
  

* * *

   Приятный груз. Столько сразу знакомств навалилось. Но правда в том, что не бывает ненужных встреч. Каждая, что-нибудь да даёт, чему-нибудь да учит. Сталкиваешься с человеком, обмениваешься с ним зарядами. Расходитесь, или продолжаете двигаться вместе. Долго ли? Пожалуй, что не в этом суть-то. Главное быть благодарным за то, что было дадено тебе... Взаимообмен - это так прекрасно! Но люди воспитали в себе чувство собственника и теперь не могут удовлетвориться тем, что уже получили. Им постоянно кажется будто бы они-де дали-то больше. Если девушка проявляет интерес к одному парню, то почему не может проявлять к другим? Почему этот первый сразу становится в контры? Кто он такой, чтобы запрещать и навязывать своё?! Никто! И не может он проявить благодарность, что вошёл же в круг её интересов. Да, сами интересы тоже достаточно различны, но имеются введу не низменные - ради своих удовольствий, чувственных слабостей, эгоизма, - а возвышенные, как то - любовь, помощь, духовное сближение... Здесь нужно уметь не только смотреть, но различать. А тот, кто предаёт, в первую очередь разрушает самого себя, а не того, кого предаёт. Самый яркий пример: Иуда и Иисус.
   Два раза в жизни пришлось мне увидеть смерть, и обе - матерей. И то, что было в тени, и всё время прикрывалось сомнениями, стало выходить, проявляться. В самом деле, два примера того, что смерть приходит внезапно. Возможно, человек, которому суждено умереть, и ощущает её приближение, но деться уже никуда не может. Час пробил! И взглянув на это всё, понял - по внешним ли, по внутренним ли причинам, но жизнь может оборваться в любое мгновение. Но что я успел сделать, как реализоваться? Потенциал зажат в тиски, которые то ослабевают, то сжимаются сильней. Тиски - подавление положительных желаний, а вследствие и возможностей. Да, можно остаться работать в сфере строительства, но ни будет не удовлетворения, не личностного роста. Только деньги. Приходиться выбирать. Но когда цель определена, выбор перестаёт приносить мучения, и размышления не отнимают время. Я уволился с работы. За прошедшее время удалось скопить энную сумму - не смотря на затраты вызванные смертью мамы (спасибо, помогли знакомые!), - которой должно было хватить мне на полгода. Потребности уменьшились. Всё подсчитал. И квартплату, и электроэнергию, и на еду, и т.д. Приблизительно. Тем более полгода... время не малое. Зачем так далеко смотреть. Хватает на сейчас, и хорошо.
   Теперь я полостью погрузился в любимое занятие - писательство. Творчество приносит несравнимую радость. Так замечательно найти себя в чём-то и пытаться в этом, через это, достигнуть вершин. Умение творить - подарок свыше. Само творчество - подарок другим. И вот, стоило отдаться этому всей душой, как стали случаться и интересные встречи. И они же, в большей степени, стали способствовать моему отдалению от старых друзей. Нет, не заменял одних на других, но всё меньше находил общий язык с прежним кругом общения. Но, как бы не был далёк от них, даже физически находясь рядом, я храню о друзьях добрую память.
   С Ларисой мы задумали, в качестве эксперимента, написать совместное произведение. Способ не нов: она начинает, я продолжаю - пока есть идеи, затем вновь её черёд, за ней снова я. И так далее, по очередности. Жаль, но закончив университет она уехала вместе со "своим" парнем из Краеугольска в другой город, ближе к столице, и наши переписки прекратились. Неоконченное сочинение осталось у неё. И тем не менее, Лариса успела заразить желанием писать не только прозу, но и стихи. А так же познакомила со своею подружкой - Аней. Аня же уже была замужней девушкой, жила вместе с мужем... Муж, Андрей - лет на десять старше её, - был человек вполне спокойный и дружелюбный. К другим мужчинам не ревновал, что - спасибо ему - не напрягало меня в общении с Анной. А дело в том, что они полностью доверяли друг другу, и даже в мыслях не могли представить супружескую измену. Доверие, верность, вера... вероятно, они взаимосвязаны и невозможны одна без другой. Аня хоть и писала стихи, но главным своим увлечением считала фотографию. О, какие великолепные снимки она делала! Особенно природы. Кто-то неподражаем в красках и кистях, кто-то в карандаше и бумаге, кто-то ещё в чём-то, а она неподражаема в фотографиях. Именно так. Ведь то, что исходит от тебя, и есть твой взгляд на мир, твои ощущения, что он вызывает... Мир природы, мир чувств, мир... Да, именно внутренняя суть человека видна в том, что он творит и как! Смотря на сделанные Анной фотоснимки, начинаешь принимать правду, что "красота спасёт мир!" Это помогает - видишь то, что сам, возможно, никогда бы не заметил. Так должно быть во всём, в чём человек отдаёт всего себя. По настоящему переживает.
   Она подарила мне две фотографии. (Лес.) Одну я повесил над письменным столом, вторую же в зале над магнитолой, где, отдыхая, слушаю релаксационную музыку.
  

2

   -Есть такое выражение: "не попробовав горького, не распробуешь сладкого". И я полностью согласен! Я говорю: не познав зло, не распознаешь добро. Одно без другого невозможно.
  
   Александр. Познакомились мы с ним совсем недавно. Прокорпев целый день над очередным художественным трудом, разминал тело и успокаивал мысли, прогуливаясь по улочкам района. Вечерами уже чувствовалось приближение осени. Редкими листочками под ногами, лёгкой прохладой. И вот, нагулявшись, возвращаясь домой, решил заглянуть к Таборову. У Петра и находился в гостях его приятель Александр. "Тёски, значит", - заметил он, когда нас познакомил общий знакомый. Они сидели у компьютера и попивали пивко. Поинтересовавшись, какая по счёту бутылка уже выпивается. Получил ответ от Петиного друга, что первая, и что пить надо не ради опьянения, а наслаждаясь вкусом от малого, так как от большого количества ничего положительного не выигрываешь, лишь вкус приедается. И предложил выпить мне. Отказался, сказав, что бросил. А на вопрос: "с каких пор?", улыбнувшись, сказал: "с тех, как мама умерла". Александр приподнял левую бровь, изогнув дугой, и молча кивнул. Это-то меня и подкупило, он был первым человеком, который, потревожив воспоминания о смерти близкого, не отвёл глаза в сторону и не начал приносить букеты извинений. Так получилось, что мы быстро с ним сдружились.
  
   -Не познав зло, не распознаешь добро...
   Я не стал спорить с Александром, но впоследствии, наедине с самим собой, поразмыслил над этим утверждением.

* * *

   Дело в том, что мы сравниваем несравниваемое. Само слово некрасиво, и подходит разве что к "плеяде" метафоры. Как можно сравнивать различные по существу вещи?! Горькое и сладкое. Абсолютные противоположности. Где тут, хотя бы сходство, чтобы сравнить? Нету. Лучше сказать так: не испробовав горького, не распробуешь... горькое! Но сладкое мы сможем легко определить, просто в нашем рационе не будет горького. От этого же само сладкое не исчезнет. Если вдуматься, то это сравнение можно перенести на редьку и клубнику. Редька - горькое, клубника - сладкое. И что здесь сравнивать, если они разные?! Хорошо, можно взять, к примеру, два плода одного дерева. Яблоки. Одно горькое, другое - сладкое. Но яблоко, это основа, и оно остаётся яблоком. Существуют же "влияния", которые могут сделать фрукт горьким. Изменяется вкус, а не само яблоко, а значит и рассматривать здесь мы можем только вкус. И вкусы не одинаковы, не подлежат никакому сравнению. Это просто нужно уяснить. Также и с добром и злом. Одно невозможно без другого? Парадокс! Но верить в парадоксы - блуждать в темноте. Утверждаю: можно распознать добро, не ведая никакое зло! Зло не может умалять добро! Добро вполне самостоятельно. По сути, в человеке изначально заложено то, что помогает различать плохое от хорошего. Скорее, правильнее будет сказать, что человек сам себя унижает, раз ему так необходимо увидеть, совершить, почувствовать на себе нечто причастное ко злу, чтобы от этого ощутить большую ценность добра. Не иначе, как маразмом, это невозможно назвать. Цена всего хорошего попросту не может обозначаться шкалой плохого. Если кто-то сделал тебе добро, оно не будет ни меньше, ни больше, если до этого кто-то другой сделал тебе зло. Зло есть зло; добро есть добро. Неужели надо сначала побить, чтобы потом пожалеть? Всяк, кто говорит, что добро невозможно без зла, и наоборот, попросту не до конца разобрался в этом высказывании. Почему же на удар, вы отвечаете ударом? Я же помну, да и поглажу потом! Ан нет! В этом-то и суть - причиняя боль, мы сеем, распространяем одну лишь боль, на почве которой всходят остальные мерзости. Не говорите: без зла нет добра; ложь это, без которой жить вы, видимо, не можете уже. Но от добра, добра не ищут! Здесь - правда. Добро безвозмездно, и не ждёт взаимной отдачи. Посмотрите на ребёнка, он не знает зла по своей детской непосредственности. Но он потом всё же сталкивается с ним, и это страшно. Ибо мы сами довели мир до такой степени, что познать зло просто обязаны, но не для того, чтобы за ним увидеть добро - его мы знали изначально, всегда, в нём мы зародились, так как добро есть любовь, - а для того, чтобы знать с чем можем столкнуться, чего ожидать, и как с ним бороться. Так что, злодеяние и добродетель - невзаимосвязаны!
   Да, сравнивать нужно осторожно. А лучше вообще не делать этого. Всё индивидуально, непохоже, но "подчиненно" "одному"... И даже следуя из этого... как можно сравнивать самого себя с самим собой? Не в отрезках времени, а в сию секунду!..
  

3

   Жил Александр недалеко. Через два дома от "моего". Мне были интересны разговоры с ним.
   Мы сидели у меня дома. Пили чай. Играла спокойная музыка. Я рассказал ему о своих соображениях насчёт его высказывания о добре и зле. Он внимательно выслушал, но опровергать мою теорию не стал, заметив, что всё может быть. Захотелось поведать истории о моих пьяных выходках, когда я пил, о терзаниях, о желании завязать с алкоголем, но невозможности это сделать до поры до времени из-за отсутствия мощного стимула.
   -А знаешь, из-за чего я бросил? - неожиданно спросил он, и на удивлённый мой взгляд, продолжил. - То, что я пил у Петрухи, пиво, но - безалкогольное. Мне нравиться вкус, ничего не могу с собой поделать... Этим и ограничиваюсь. А бросил после страшного случая. Я же, как и ты, пил напропалую! Веселился, как шимпанзе на лиане. Пока однажды не сорвался, и не грохнулся. Причём не сильно и пьяным-то был, но потянуло, понимаешь, с белым другом пообщаться. Забежал, в гостях это было, в туалет, открыл крышку унитаза... держать в себе тошноту уже не могу, ну и выдал с напором. Бог с ним, с унитазом их, но дело в том, что не заметил, как крестик из-за шиворота выпал и висел, раскачиваясь... я и его тогой, обделал. Хуже ничего и представить невозможно было. Меня словно током шибануло. Крестик-то ещё мой прадед, во временна Первой Мировой, из дерева вырезал. Семейная реликвия можно сказать. А я его обгадил, что может быть хуже!? Будто на дедов и отца фарш метнул. Извиняюсь за каламбур. Но ведь так и получается, что прадед выстругал крестик, а я - настругал на него... Тогда же мне не до шуток было. И вот, решил, и не пью зелёного-то змия. Интересная штука, стоило забросить бухалово, как интерес некоторых друзей к моей персоне тут же приутих. Как только намечалось "по бутылочке", так если и звонили, звали, то в последнюю очередь. Да не очень-то хотелось-то. Понимаешь, мне становилось скучно с ними. Особенно когда они выпивали. Мне сказать нечего, и от них ничего путного не услышу. Бред или чёрный юмор. Чёрный, а смеёшься... хреново, но смеёшься, ё. Кое с кем вообще перестал видеться. - (Знакомая ситуация.) - Вот, кстати...
   Он показал крестик. Примечательный, с вырезанными простыми украшениями, похожими на руны. Крестик размером с большой палец.
   -В маленьких вещах, большая ценность! - Пряча именное наследие, произнёс Александр.
   У каждого человека, должно быть, есть какая-та мечта. Вполне возможно, что не все знакомы с ней, ищут, выбирают. Мечта Александра, заниматься музыкой.
   -Выдаётся время, я пытаюсь что-нибудь сотворить на компьютере, но это всё не то. Для меня музыка, не просто звучание нот, не одно лишь эстетическое удовольствие, она должна давать большее, побуждать к чему-то, рождать образы, нести смысловую нагрузку, преображать пространство и человека... Это, как книга, прочитав которую уже не будешь таким, как до её прочтения. Ну, ты понимаешь.
   Согласный кивок. Весь во внимании.
   -Но музыка сильнее, выше книги... Э-э-э, книга общается словами, а музыке слова не нужны! Если есть наивысшее искусство, то это - музыка. Может быть ещё кино, так как оно сочетает в себе чуть ли не все искусства сразу. А что сейчас творится? Даже не творится, а - тварится! Одно зверьё на сцене. Поёт всяк, кому не лень. Перефразируя "пророка" Чуковского: "И такая дребедень/Целый день./Динь-ди-лень,/Динь-ди-лень,/Динь-ди-лень!/То тюлень запоёт, то олень!" Шабашь! Единицы нормальные. Нет теперь "Pink Floyd"'ов... Но, раз живём, есть надежды. Вот ты, чем занимаешься?
   -Пишу.
   -Что?
   -Повесть.
   -А живёшь на что?
   -Пока есть на что.
   -Понятно. - Он замер, проникновенно посмотрев мне в глаза. - Послушай, ты же не всегда таким спокойным был. Даже по некоторым рассказам о твоём прошлом понятно. Но скажу честно, я ни разу не встречал более уравновешенного эмоционально. Может быть преувеличиваю, но исхожу из нашего общения, а значит, даже если и ошибаюсь, не моя в том вина. - Подмигнул. - Не скажу, что меня это напрягает, совсем нет, но впечатление такое, что ты где-то не здесь... точнее, только наполовину. Я хотел по этому поводу задать тебе вопрос, но не стану этого делать, потому что не хочу получать ответ.
   Я пожал плечами.
   -О чём рассказ, ну, повесть-то? Как называется?
   -"Рождён, чтобы жить", но он ещё не окончен. Если кратко, то о том, что каждый из нас рождён, чтобы жить.
   -Рождён, чтобы жить, - повторил Александр. - А что ты подразумеваешь под словом "жить"?..
  

* * *

   Почему мы чураемся идеала; награждаем его расходными, неточными понятиями; причисляем к скуке, однообразию; ставим в сравнение? Но идеал не может иметь ничего общего с перечисленным, потому что он - идеал! Как идеальное может быть скучным? Это может говорить тот, кто хочет придраться к чему-либо, но не может, и из-за этого чувствует себя оскорблённым. Завистливым. Его унижает его же невысказанность, он не может отыскать дефекты, и начинает выдумывать их. Представьте идеал всеобъемлющим. О нет, это не скука и не однообразие! Деревья, каждое из них непохоже на другое, но какое лучше других!? Каждое совершенно само по себе. Есть просто наши взгляды, наши предпочтения, что и диктуют наши вкусы. Да, тому больше нравится каштан, а тому дуб, причём именно этот, ибо с ним связанны ещё и детские воспоминания. Человек же не может жить в идеале лишь потому, что даже не в состоянии представить себе его. Но если предположить, что во время оно всё было идеально. Мир человеческий, ведь именно он допустил регресс в своих рядах, обхватив всё Земное. Отношения, семьи, жизнь - всё в идеале. Это нет жалоб, нет ненависти, нет предательства, нет мрачного вообще; лишь благодейство и уважение, почитание и исполнение законов Истины. Чему здесь приедаться?! Но, как и Амфортас предал Бога, пав в соблазне, так и в роду человеческом обозначились некто, падкие до соблазнов. Вина полностью человеческая, - не смогли устоять при искушении. А всё жажда власти и тщеславие, желание выделиться и встать выше остальных. И идеал постепенно стал разрушаться. Нет, он остался источником, но русло текущее к человечеству - пересохло. Со временем и понимание идеала исказилось, принизилось, лишилось истины. Но, идеал это - разнообразие, неповторимость, индивидуальность, многовидение... Мы по прежнему будем воспринимать многое по своему, но это уже не будет мешать понимать нам друг друга, принимать взгляды друг друга, тем более, что направлены они будут в одном направлении! А пока, дай нынешней жене идеального мужа (конечно не в её понимании идеала), и она обезумит от этого. Она станет изнывать от него - не разозлись за оплошность, не упрекни, не ещё что-нибудь... Ей будет с мужем не по себе, потому что сама не идеальна. Она уже не может существовать без того, чтобы не повысить голос, не наорать на него. Зачем ей идеал? - верните прежнего мужика! Грустно, что человек пристрастился к такому "порядку"... Идеал, как идиллия - мирная, счастливая жизнь.
  
  

4

   -Думаю искусство, в любых направлениях, это, пожалуй, единственное зримое проявление идеала...
   -Постой! - перебил Александр. - Я могу какашками картину налепить и выдать её за новое веяние искусства. Вон, этих экскрементов, уже повсюду вдоволь. Сейчас главный критерий искусства: шокировать! Неважно, каким образом, лишь бы реакцию какую-нибудь вызывало.
   -Нет, это считать искусством - нельзя.
   -Вот ты и не принимай. А другие будут. Сказали - искусство, значит так и есть. Кто-то - за, а кто-то - против.
   -Хорошо, не собираюсь спорить. У каждого человека своё мнение, свои же предпочтения. Но под идеальным, настоящим искусством, я подразумеваю то, что дарит прекрасное и неповторимое; ты погружаешься в красоту. Помнишь, ты говорил про музыку, проникновенно, по сути правильно. Полностью согласен, что музыка... скажу так: она распространяется дальше, нежели слово. Но есть кое-что, что ещё значимей. Это - танец! Если твоё творчество - танец, то, думаю, только тогда и можно говорить о рождении неподдельного искусства.
   -Танец?..
   -Именно. Другого, более подходящего значения, подобрать не могу. Но это не тот танец, который ты видишь глазами, когда люди танцуют. Это тот танец, который совершает твоя душа, независимо от того, танцует твоё тело или занимается другими делами.
   -Положим. Но... Секундочку.
   Александр подошёл к киоску.
   Первый день всё той же, но обновлённой зимы. Пока она не пугает морозами (вполне возможно, что приберегает их на январь и февраль). С каждым новым годом зима приходит позже и позже, но и засиживается на обледенелом троне дольше, оставляя его ближе к апрелю...
   -Опа! - Александр ловко открыл купленные бутылки пива. Одну протянул мне - Давай, не боись. Безалкогольное можно. - Он глотнул, отер губы тыльной стороной ладони. - О чём я?.. А! Понимаешь, я не всегда, не во всём тебя понимаю. И не только тебя. Я не глупый, но, читая те же философские книжки, не всё до меня доходит. Хоть перечитывай!
   -Замечательно. Если не понимаешь, возможно, в данный момент тебе не так уж это и нужно. Зато, есть над чем поразмыслить. Или ты хочешь, чтобы тебе давали пожёванные конфеты?
   -Нет уж, хочу целую и в обвёртке.
   -Видишь, ты всё прекрасно понимаешь. Терпение, не последняя составляющая нашей жизни.
  
   Чем дальше в спокойствие, тем больше времени. Теперь мне на сон хватает четырёх часов. В четыре утра и просыпаюсь. Просыпаться в столь раннее время, выходить на ночные улицы, подниматься на сопку и обозревать спящий город. Ощущать каждое мгновение. Всё приносит наслаждение. Тонущий во мраке город прекрасен. Создаётся впечатление, словно чёрное море вышло из берегов и затопило всё вокруг, образовав небольшую гавань. Свет, проникающий через окна подъездов, разноцветные огни реклам - блики на воде. Ярко освящённая магистраль, похожа на перешеек... Кажется это единственное, по чему можно перебраться с одной возвышенности, на другую. Город на дне морском. Красота. А над гладью водной, небеса в россыпи самоцветов. Именно! Нет блеклого однообразного мерцания. Разные цвета, вспышки, росчерки, взрывы. Так далеко, но представляется близким. И всё это великолепие в тишине. Град покоится на урбанистическом ложе. Только заводские трубы источают дым, распространяя на фоне ночи призрачное свечение. Суета отпадает...
   Десятки тысяч квартир, сотни тысяч человек. И практически все придаются сну. Момент истины, когда все равны. Нет ни жертв, ни насильников - все витают в грёзах. Вот то состояние, которое должно было сопутствовать человечеству... Отрешённые от проблем, похожие на детей. Но придёт утро, день, они проснуться и вновь настроятся на ту волну, что оставили вчера перед кроватью. И будет злоба, хамство, тоска, печаль... но и радость, дружба, кротость. Не будет хватать только одного: младенческой чистоты, кристального взгляда на мир. Заботы, заботы, заботы... Нет времени... Кому помогли подняться, на кого-то наступили... Простите. О, черт! Разлёгся! Урод! Вам помочь?.. Кто-то ещё дышит, другой уже мёртв.
  
   -Ты часто говоришь об истине. - Александр затягивается сигарой. Кашляет. - Уо! Крепкая дрянь! Давно не курил... Так вот, что для тебя истина одним словом?
   -Простота.
   -Ну, не знаю... "Простой, не покрыт позолотой и алмазами не обрамлён..." кхе-кхе...
   -Да, простота. Понаблюдай за детьми, ещё неиспорченными "воспитанием". Или, тоже неплохо, за воробьями. Они все в игре, и даже ассоциируются со щебечущей радостью. Всё это так чисто и искренне... Людям не хватает искренности, чтобы увидеть истину. Они возводят замки на месте ровного поля, и земля, трава, цветы, всё остальное, оказывается под монолитным фундаментом, и за высокими стенами. Думаю отсюда и противоречия, разногласия, которые мешают увидеть простоту бытия.
   -Ладно. Понятно. Не обижайся, но для меня это просто громкие слова.
   Не обижаюсь. Зачем? Лишь пожимаю плечами. Каждому - своё.
  

* * *

   Обиды. Как часто приходится с ними сталкиваться. Они исходят от других или от тебя самого, но итог один - искаженный взгляд на действительность. Вслед за обидой просыпаются остальные извращённые чувства, и вот уже целый рассадник скверны. Не обучены прощать. Ни умеем не обижаться? Но это неправда! Мы умеем, но не хотим. Потому что задето, как нам кажется, самое дорогое - мы сами, наше "я", и с оным связанное. Обида - это грабли, на которые наступает каждый из века в век, снова и снова. Но ведь обида, по своей сути, - непрощение самого себя. Испытывающий обиду, словно поражён недугом, который распространяется по его "организму", порабощая себе. Созревают на удобренной почве проклятья, месть... И от некогда маленькой занозы, разрастаются ветви с острыми шипами, готовыми колоть, прокалывать, губить. Страдают многие. А получивший удовлетворение от ответного удара - смог, достал, отплатил! - ещё больший урон нанёс себе же. Подчас никто специально обижать не желает, просто слова и поступки каждым оцениваются и воспринимаются индивидуально. Что для первого шутка, для второго может быть смертельной обидой. Опять же, от элементарного недопонимания.
  

5

   В Новый год, в полночь, город вспыхивает чередой разноцветных фейерверков. Это минуты всевластия пиротехники. Люди высыпают на улицу, кричат, радуются, поздравляют друг друга с новым годом, желают счастья. Совсем обратное видно на Рождество. Ночь чуть более оживлена чем обычно, но и среди ожививших её больше подвыпивших, праздно шатающихся.
   Новый год встретил не совсем так, как планировал, но не плохо - у Александра дома, в кругу его друзей, из которых знакомым был только Пётр. И это вместо одинокого блуждания по комнатам в собственной квартире. Рождество же окончательно решил провести наедине с собой. Просто так хотелось. Рождественская ночь теперь представлялась святой, чарующей. Я желал её скорого приближения, будто что-то должно было открыться под сводами Священной ночи.
   Лег заблаговременно, и проснулся как хотел, в начале двенадцатого. Тело переполняло какая-то прыгучая энергия, хотелось двигаться, двигаться. От этого, признаться, с трудом удалось совершить "утренний" туалет и перекусит. Неумолимо тянуло на улицу, вложить обострившуюся активность в бег. Не задаваясь лишними вопросами, просто совершая то, что подмывало сделать, наспех одевшись, выбежал из дому. Холод. Звёзды. Почти никого - машин, людей. И я побежал туда, куда несли ноги, как никогда чувствуя тело, его гармоничную работу, ощущая движения. Бежал то медленно, то быстро. Скоро стало жечь лёгкие, появилась отдышка, но ноги не хотели останавливаться, и я никак не мог их остановить. Или не хотел. Боль наступала, но отходила на задний план, на трибуны поддержки и кричала оттуда: ты сможешь! ещё! беги! Бежал, и через бег воплощалась сказка - тот самый танец, что исходит изнутри человека. И настал момент, когда я...
   Ноги заплелись, или споткнулся. Полетел на обледеневшую землю, ударился плечом, перевернулся, и остался лежать на спине, тяжело дыша и смотря сквозь голые ветви деревьев на загадочное звёздное небо. Сердце стучит, грудь вздымается и опускается. Тепло, но нужно подниматься, ибо это тепло обманчиво - холодная земля быстро вытягивает его.
   Тут замечаю чью-то руку помощи одетую в фиолетовую рукавичку. Целых две руки! Нет, - всего лишь лёгкое раздвоение в глазах. Но встаю без её помощи. И прежде чем остановить взгляд на... осматриваюсь. Место знакомое, ярко освещённое фонарями - это озеро Чары. Голова от падения ещё кружиться, но приходит в норму. Передо мной стоит девушка. Невысокого роста. В фиолетовом пуховике, фиолетовая же шапочка, вот только штаны и обувь черных цветов. Она искренне улыбается. "Искренне", - подходящее слово. Светлое личико, в самом светлом понимании. Совсем не бледное, но излучает невидимый свет. Щёчки румяны от мороза, кончик, слегка вздёрнутого носика, тоже красноват. Мило.
   -Здравствуй!
   За последнее время, незнакомка первой смогла вызвать у меня робость.
   Но...
   Девушка отвечает жестами. Немая?.. Видно, что, улыбаясь, она всё же испытывает некоторое смущение. Прожестикулировала. Практически прямые бровки, немного изогнулись, как бы вопрошая.
   -Я... я... - Я заикаюсь? Что-то новенькое. Не заикался и мялся только при Маргарите. Когда это было?! - Я не понимаю, извини... - Развожу руками.
   Кажется всё в порядке. Она улыбается шире, обнажая ровный - если бы не едва выдающийся вперёд левый клык - верхний ряд зубов. Блеск! Подзывает подойти ближе взмахами руки. Подхожу, поскальзываясь и чуть не падая. Девушка ловко стягивает с правой руки варежку, достаёт из нагрудного кармана блокнотик и ручку. Но ничего не пишет, протягивает мне, показывая на первом же развороте, написанное фиолетовыми чернилами, крупными красивыми буквами, имя: Гелла.
   -Твоё имя?
   Резвый кивок.
   -О, а меня - Саша, - тараторю я.
   Пишет: "Говори, пожалуйста, помедленней. Я не успеваю читать по губам. Очень приятно познакомиться, Саша!"
   Глухонемая...
   -Да, конечно... Понятно... И мне тоже... вдвойне приятно!
   Секунду смотрю в замешательстве на протянутую руку, маленькую ладошку, тоненькие пальчики, но, спохватившись, аккуратно пожимаю её. Гелла довольна. Кажется, что её радость, ещё капельку и материализуется в нечто прекрасное. Хотя во что ей материализоваться, если вот она - в образе этой девушки!
   "Я не первый год встречаю Рождество вне дома, то у озера, то у моря, но в этот раз что-то неудержимо тянуло меня сюда. Спокойно сидеть не могла. Пришлось раньше обычного выходить. Спускаюсь к дорожке, а мимо тень стремглав пронеслась. Недалеко - растянулась на льду...
   ...Ценность Рождества ещё в том, что оно напоминает святость каждого дня".
  
   Мы сидели в кинотеатре, ожидая сеанса.
   -И что вы делали? - В добродушном вопросе слышна нотка язвительности, но она часть манеры речевого языка Александра. ("Послушай-ка, если я задень ни разу не поязвлю, то день прожит зря!")
   -Гуляли, общались.
   -По стоградусному морозу? Вы ополоумели?! Я понимаю днём, при свете солнца, но ночью... До скольких пор?..
   -Точно не знаю. Домой в полчетвёртого вернулся.
   -Да-а... Поздравляю, - он что-то посчитал на пальцах, - вы блуждали часа три!
   -Спасибо.
   -Не за что. - Александр потянулся, зевнул, и, ухмыляясь, изрёк: - Ни пуха, ни пера тебе с... - Взглянул на часы. - Слушай, а начало передавали?
   Пожимая плечами, посмотрел на циферблат настенных часов. Одна минута, как кино должно уже идти.
   -Чёрт! Заговорились, с твоей "солнечной"...
   Почему-то я рассмеялся от выражения лица Александра и от того, каким образом это было сказано.
  

* * *

   Как прекрасно настоящее! Череда приходящих и уходящих моментов. Но люди чаще живут в иллюзорном будущем, мечтах, или пытаются удержать фантом прошлого, его пережитки. А жизнь уходит в напрасную, ведь жить по-настоящему, можно только в настоящем. Будущее и прошлое - это помощники, дарующие цели, к которым мы движемся, и опыт, который помогает избегать пройденные ошибки. Мечтаем о весне, и не видим прикрас зимы. Погружаемся в воспоминания былого, и не замечаем, как мимо проходят мгновения, которые уже не вернуть, и которые скоро тоже станут "мёртвым" прошлым. Вздохи об ушедшем и не достигнутом. Печаль, сетования, беды, горе... "Есть только миг, между прошлым и будущим. Именно он называется - жизнь!" Так поётся в песне. Верно поётся! Зачем жить нереальным, оставленным или воображаемым, если есть данность, в которой мы находимся сейчас?! Мечтай, но не погружайся в мечты с головой, иначе рискуешь оторваться от реальности. С нами происходит и нас окружает то, что сами заслужили, и всё то, что поможет двигаться дальше. Было бы желание и рвение. Человек слишком привязывается к былым потерям и слишком сильно желает большего. От этого и постоянные уходы в прожектёрство... Но как до этого дошли, что людям не хватает необъятного настоящего, и они начинают рыскать в призрачном? Казалось бы, всего лишь наслаждайся тем, что имеешь. (Но это не говорит о том, что стоит сидеть, сложа руки.) Опять же, - не умеем. Или не хотим. Не понимаем, чего хотим. Приходиться выбирать, или жить в ногу со временем, или, чтобы время жило в ногу с вами...
   "Жил один крестьянин, у которого было огромное поле, но он обрабатывал лишь малую его часть. И вот когда он придавался отдыху, лежа на траве и наблюдая закат, его увидел проезжавший мимо богатый купец.
   -Послушай, человек, почему ты не обработаешь больше земли, и не посадишь больше различных культур? - спросил он.
   -Но я обработал столько, сколько мне было нужно. Для чего мне больше?
   -Сразу видно, что ты не разбираешься в жизни. Засади ты больший участок, у тебя было бы больше урожая. Ты продал бы его, заработал бы деньги. Это позволило б тебе разработать всю землю, и заработать ещё больше. Затем бы ты смог нанимать работников, которые бы работали за тебя. Ты процветал, богател бы. Становился всё богаче и богаче! - восторженно закончил тираду купец.
   -И что из этого?
   -Как?! - удивился тот. - После этого, ты на самом деле сможешь делать что захочешь и получать удовольствие от жизни.
   -Спасибо, - улыбнулся крестьянин, - но этот путь не для меня. Я уже наслаждаюсь".
   Эту притчу мне поведала Валентина Родионовна. В погоне за излишествами, мы забываем, теряем... да, - настоящее. Остаётся мнимость...
   Мы, всего лишь гости, но куда смотрим, к чему устремлены наши сердца?..
  

6

   Мне везёт с чужими родителями. Вот и у Геллы они оказались заботливыми, любящими свою дочь. С рождения глухонемая, она получила достойную для примера поддержку. В ней сплелись различные таланты. Она играла на гитаре, флейте, губной гармошке, даже немножечко на скрипке. "Тяжело конечно. Но я говорила себе, раз другие смогли, могу и я. Бетховен смог! Пусть он постепенно глох... Открою секрет. Я не знаю, как звучит музыка на самом деле, но что-то слышу, видимо воображаю по-своему, и я чувствую её вибрации. Это не объяснить. Но - флейту к губам, гитару к груди - мне нужно соприкасаться с инструментом, чтобы улавливать эти вибрации. Они такие красивые, непохожие! И когда я улавливаю гармонию в них, тогда, мне хочется надеяться, случается музыка! Я растворяюсь и играю. Но только медленную. Тогда я - музыка..."
   Рисовала картины, как красками, так и карандашом или ручкой. Писала, наконец, стихи, что особо было близко.
  
   "Не лгите! Любовь не проходит!
   Она растворяется просто
   В закатах над тёмным городом
   В шипы обращается острые
   И ветром летит во все стороны..."*
  
   Старше меня почти на год, она, тем не менее, выглядела на пятнадцать-шестнадцать лет. Со стороны могло показаться, что она слишком хрупкая, но мнение это оказывалось в корне неверным, когда видишь, как пластична и ловка она. Гелла... Пример женственности, правдивости, скромности, прилежания... Сама же она "говорила": одним из самых драгоценных, что может быть у девушки, это верность. Верность не в замызганном человечеством понимании. Верность, которая постигается душой, а не рассудком.
   "Раньше я занималась балетом, танцами. Это как раз то, где не требуется от тебя умение говорить, все любуются пластикой движения".
   С каждой из девушек, с которыми находил общий язык, общалось очень легко, но всё равно возникали некоторые недомолвки и недопонимания. Здесь же, с Геллой, не было и этих препон. Словно ручеёк, свободно текущий, не встречающий преград. Весёлое журчание... Постоянно удивляюсь, как некоторым людям удаётся совмещать столько разных дел. Как же Гелла успевает стольким заниматься, и ещё находить время для меня?!
   "Не всегда ниши желания совпадают с возможностями. Но мне никогда не было грустно, что я не смогу воплотить свою мечту - стать журналистом. Возможно, и удалось бы, прояви я больше смекалки, находчивости. Всё равно это неудобно; живое слово, живое общение здесь играют основную роль. Теперь эта мечта косвенная. Ничего, не умерла. Нашла замену, и она очень мне нравится. Теперь пишу, - стараюсь, - пьесы для театров, иногда и музыкальное оформление к ним. Папа и мама здесь очень помогают.
   А у тебя что?.."
   Что у меня... Стремление к тому, кем хотел стать, рассосалось ещё во время обучения. Редактирование и издательское дело оказалось не моим... делом.
   Пишу. Повесть и стихи тоже.
   О, повесть... Засела во мне и жжёт, просится наружу... Напеши-и, напечатай-и... Трудно идёт, медленно, но каждая исполненная строчка, живительным эликсиром наполняет душу и тело. Точно музыка, которая становится тобой, а ты музыкой, так и я - это произведение, произведение - я.
  
   Нет тяжести, нет сожаления. Либо медленно рассказываю, либо быстро исписываю бумагу - повествую свою жизнь. Гелла внимательна. Но на одном моменте, её разбирает смех. Что там? Ах, да... будто желая очиститься, я написал, как маялся мастурбацией, желая удовлетворить всех представительниц прекрасного пола. Точнее мучился из-за того, как раз, что не в состоянии был это сделать. "Очень мило!", - пишет она. Неужели это может быть милым? Я всегда считал это страшным пороком.
   Как сказать ей, и стоит ли говорить, что хочу прикасаться к ней... нет, не секс... именно прикасаться, точно через тело смогу коснуться её души... Будет ложью, если начну отрицать, что о сексе не думаю вообще. Но этого желает моё тело, истинный я, жаждою иного. Хочу любить. Любовь одна, но проявления её так различны. Любовь к родителям, друзьям, родине, братьям и сёстрам противоположному полу... Через любовь к девушке, обрести любовь к человечеству?.. Алмаз многогранен, и хорошо если он впитывает и отражает Свет всеми гранями!
  
   Порой Александр подтрунивает насчёт моей невозмутимости. Знал бы он, с каким трудом иногда она даётся. Часто, по утрам и вечерам, от спокойствия не оставалось и следа. Преобладала тоска - паршивая спутница. Засыпал, и по детски, наивно представлял, ожидал, что вот-вот, сейчас рядом появится любимая. Какая она из себя? Зачем появляться? Этими вопросами не задавался. Не всё требует ответа. Просто хотел ощущать присутствие кого-то близкого, но непохожего, что ли... Плюс и минус. Просыпаясь, первым делом прислушивался, не спит ли кто-нибудь рядом. Хотелось созерцать...
   После же знакомства с Геллой, образ незнакомки стал приобретать её черты...
  

* * *

   "Рыбак рыбака, видит издалека". До сих пор не мог полностью постигнуть это изречение. Но теперь, кажется, приблизился к пониманию.
   Они занимаются одним делом. Единая цель - улов. Но они пользуются разными удочками, различными поплавками, грузилами, наживками и так далее. И одеты они непохоже. И метод, способ лова, у каждого индивидуальный. И даже места для ловли выбирают разные. Так приверженец зла, всегда "увидит" себе подобного. Пусть первый убийца, а второй "всего лишь" мягкотелый. Тот убивает, а этот вроде и хочет помочь жертве, но не решается, боится, опасается за свою жизнь, проходит мимо. Когда-нибудь он сам станет жертвой своей слабохарактерности. Оба, так или иначе, встретятся, но дружба между ними невозможна, разве что служение одного другому. И здесь, думается, второй опасней, ибо с лёгкостью предаёт. Кто первый ударит... Так добрый человек, обязательно повстречает на своём пути, каким бы он сложным и мучительным не был, доброго человека. Я ищу Бога, ты ищешь Бога. Мы повстречаемся... Это зависит от схожих стремлений. Пожалуй, даже не в улове дело, а в том, что мы оба пришли к одной реке!
   Мы взращиваем, питаемся плодами от нами посеянного.
  

7

   "Бывают в жизни огорченья,
   Когда минуя много лет
   В судьбе мы ищем утешенья
   Ну, а его всё нет и нет!
  
   Мы к небу тянемся руками,
   Зовём на помощь всех святых,
   Не замечая, что пред нами,
   Свет в ожидании затих.
  
   Летят за годом год и скоро,
   Подходит наш последний час,
   Но лишь тогда мы понимаем,
   Что мир не может жить без нас!"*
  
   -Можно кое-что из твоей поэзии использовать в своём сочинении?
   "Конечно же! Пожалуйста! Мне не жалко".
   "Расскажи о своей повести..."
   -Она практически закончена, осталось немного дописать и вставить стихотворения, мне их как раз не хватало. И тогда первому, кому я дам на суд, будешь ты. Хорошо?
   "Согласна!"
  
   Это берётся из ниоткуда, или оттуда, что не даётся моему пониманию. Мысли, чувства, осознание чего-либо... всё требует, ложится на страницы будущего произведения. Пытаюсь, по возможности, упорядочить их. Повесть не совершенна, но к этому и не было стремления; скорее она - шаг, необходимый для продвижения вперёд, вверх. Как неоднозначен человек, так неоднозначно происходящее с ним, творимое им.
   Не претендую на сравнение с великими классиками, не, не, не... Я другой, я ни на кого непохож, так и остальные. Просто занимаюсь своим делом, излюбленным делом. Часть источника, который не испишется до самой смерти. Раз есть, о чём и именно так писать, значит это кому-то нужно.
   Очень нравятся слова Жан Поля Сартра: "Мы не хотим стыдится того, что пишем, и не имеем ни малейшего желания говорить, чтобы ничего не сказать. ... Всё написанное несёт в себе определённый смысл, даже тогда, когда он далёк от того, что мечтал вложить в написанное автор".
   Пишу, как могу. Кто может лучше, пусть напишет...
   Конечно, можно изменять, дополнять, править написанное произведение до конца дней своих. И не создать ничего более. Но не лучше ли оно в своём первичном варианте, не правдивей ли, неповторимей ли, искренней? Кто-то переписывает по десять раз, а кто-то написал, переписал и довольно. Оба варианта имеют право быть. Невозможно рассудить, что вернее, что - нет.
  
   Весна. Зима была малоснежной, и теперь на улице практически нет слякоти. Солнце усердно светит каждый день, и скоро совсем станет сухо. На улице уже тепло.
  
   Цены ползут вверх. Если так будет продолжаться, то денег, хорошо если на месяц хватит. Это при лучшем раскладе. А повесть всё не готова, казалось бы практически, вот-вот, но топчется перед самым финишем и не хочет переступать черту. Не получается написать окончание, хоть тресни. За компьютером, в размышлениях меня и достал телефонный звонок.
   -Алло.
   -Здравствуйте, Александр! Вам письмо!
   Женский, до боли знакомый голос. Чьи-то шуточки...
   Смешок.
   -Что молчишь? Не узнал? Это Аня... вспоминаешь?!
   Аня? Аня...
   -А, Анна! Привет!..
   -Что-то давненько невидно, неслышно тебя. Куда пропал?
   Невнятно мямлю оправдания в ответ:
   -А ты упомянула о письме...
   -Ага, угадай от кого.
   -Постой-ка, - не совсем понимаю. - Ты хочешь сказать, что у тебя письмо предназначенное мне?
   -Ага.
   От кого же может быть. Стоп. Сегодня не первое апреля? Нет, уже четвёртое.
   -Не буду мучить тебя. От Ларисы. Не забыл, надеюсь, ещё такую. Она не помнит твой адрес, и решила написать на наш. Ну, так что, сегодня сможешь зайти, забрать? Заодно похвастаюсь новыми фотографиями...
  
   Конверт оказался плотненьким. Помимо личного письма, где она рассказывала о своей жизни в Иркутске, прилагалась распечатка - мельчайшим шрифтом - на семь страниц, нашего совместного сочинительства. Вовремя, послание помогло отвлечься от основных мыслей, переключится, пусть не на долго, но на новое. Перечитав сначала до последней приписки, вспомнив о чём шла речь, с воодушевлением, с усердием начинаю писать продолжение. Роман - пусть будет так, - получается фантастический, с мистическим уклоном, не лишённый философских размышлений. Лариса добавила мрачности, от этого вымышленный мир уж больно стал правдоподобным; впишу же незримого героя, разбавлю фатум жертвенной смертью. Чего-то не хватает, нужно дописать... о! - ребёнка! Да, в этом мире ещё ни разу не упоминались дети, словно и нет их там. Пусть в нём теплится надежда, радость, что-то светлое и не замаранное. Но это зыбко. Растеряет ли он эти дары сам, или отнимет кто? А может найдётся тот, кто поможет распуститься благоуханным цветам? Всё зависит от... нас. Меня. Ларисы.
   Пишется замечательно (во всём бы так!), на неделе отправлю письмо.
  
   -Ух, ты! - Александр посмотрел на подошву своего ботинка. - И где это я вляпаться успел. Жаль, трава еще не растёт как положено. Обленилась, мать её... Об что сейчас вытирать?
   -Ладно тебе, застынет - само отвалиться.
   Друг подбоченился, прищурился.
   -Поумничай мне ещё тут. Не посмотрю, что иерей...
   -На улице прекрасно, а ты на всякую мелочь внимание обращаешь.
   -Отдыхай! - Александр походу продолжает шаркать ногой об асфальт. - Да-а, дивно... Птички поют, почки набухают, снег растаял и глазам предстали доисторические какашки. Ты, падре, прав - лепота! Кто-то всю осень старался, "мины" расставлял, чтобы весной нам такую пакость подстроить. Я тебе ещё больше скажу, по секрету, - и шёпотом, почти мне на ухо, будто разглашает тайну века, - это дело рук "Дерьмового синдиката". Щимимся отсюда резче!
   Больше сдерживаться от такой чуши я не мог, выпустил-таки хохот наружу.
   -Чего ты ржёшь?!
   В этот момент мы проходили мимо магазинчика, рядом с которым стояли два, не вполне трезвых, мужика. Видимо сильно мы им понравились, особенно мой смех. И они не двусмысленно выразились в наш адрес. Я не обратил на это никакого внимания, пропустил прямое оскорбление мимо ушей. Что можно взять с пьяного человека?! Но вот шаркающий шаг Александра внезапно оборвался и послышался его, с виду дружелюбный, голос:
   -Что не так дяди?
   Тут же обернулся. Он стоял напротив - теперь, рассмотрев - довольно поджарых мужичков. Между ними началась словесная перепалка.
   -Да ладно, Санёк, пойдём!..
   -Сейчас...
   Но когда он это произносил, один из противников, тот, что стоял по левую руку Александра, быстро, казалось незаметно, нанёс ему удар в челюсть. Он пошатнулся, но не упал, лишь присел на одно колено. Что замычал.
   Одновременно с выкриком второго мужика: "Ну, что ещё хочешь?!", я подскочил к первому и, пока он не успел обратить на меня внимания, попытался повторить его же приём. Получилось не лучшим образом. Кулак угодил выше, в ухо. Мужик матюгнулся отстраняясь. (Раньше, когда приходилось драться, то всё происходило как-то автоматически. Тело действовало само, перед глазами вставал туман, пропадала чёткость, что невозможно было потом сказать замедлялось время, или ускорялось. Бил сам, били меня, падал... всё остальное, что сопровождает драки, но восстановить чётко последовательность действий, как всё происходило, удавалось плохо, сумбурно... Теперь было иначе - каждое движение осознавалось, картинка была чёткой. Видно всё, запоминается всё.) Его дружок переключился на меня, выкрикивая бессмысленные гадости. Честно, становилось интересно. Вот он собирается наносить удар. Шаг назад. Бьёт мимо. Не хотелось бить, но кружить вокруг, предугадывать, куда он нацелиться в следующий раз, лавировать. Становилось смешно от потуг противника... Пока не пропустил сильный толчок в спину, и сокрушительный удар. Куда? Было непонятно. Свет взорвался, потух, гамма звуков, вроде как пинок в плечо. Боль расплывчата и остро не ощущается. Потом кто-то помогает подняться. Вновь свет, день, всё в норме, только болит область брови. Передо мной ухмыляющееся, вроде как, не повреждённое лицо Александра.
   -А, Санёк, - растягиваю я.
   -Классно ты одного уделал! - Его восторгу нет придела.
   -Я?
   -Ну, не я же...
   Смотрю вокруг, - лежат два тела. Один спокойно, другой что-то бормочет, начинает попытки встать.
   -У тебя, святой отец, лоб-то, поди, чугунный.
   Отмахиваюсь, но весёлое настроение друга незамедлительно начинает вливаться и в меня.
   -А что?! Тот, который тебе прямой саданул, аж взвыл. Возможно, руку об твою голову поломал. А у тебя, - он осмотрел моё лицо, - только над бровью шишка вскочила.
   Долго ещё Александр расписывал ход поединка. Было видно, что это принесло ему ни с чем несравнимое удовольствие. Но он был уверен, что прав, ведь с самого начала начали они, а мы только проучили. Теперь "дегенератам" не будет повадно руки распускать и языки иже с ними.
   -Урезонить хулиганов, дело благое. Твоими же словами выражаюсь, чтоб понял. Только подумай, пройди мы мимо, они других бы задели, а там мало ли что могло произойти. Или если бы мы отхватили... ужас! - они бы тогда совсем распустились бы. Силу свою почуяли б. Посмеялись - подрались. Нормально...
   Чем дальше он говорил, тем, опять же, сильнее нарастало желание рассмеяться. По доброму. По сути, к этому и стремился Александр.
   -Знаешь что? - серьёзно спросил он.
   -Ну?
   -Что я в себе особо люблю, так это удар справой! Вон, те двое подтвердят.
   -Ха-ха-ха, - не вытерпел, загоготал во всё горло.
  

8

   Всё хорошо, успокаиваю себя.
   Мало с кем общался, всё корпел "денно и нощно" над повестью. И надо же - заболел. Не знаю чем, не знаю от чего, но жар, температура, кашель и из носа целый селевой поток. Может простудился, или грипп. Но это одна сторона проблемы, малозначительная. Вторая куда хуже - деньги практически окончились. Потраться на лекарства, и останется лапу сосать. И так долги за квартплату пошли.
   А на что я надеялся? Думал, окончу повесть, отдам в редакцию и... Что? Неужели нужно быть таким наивным, чтобы ожидать, что её напечатают. Теперь даже на платное издание денег нет. Придётся искать какую-нибудь работёнку... жить-то, питаться на что-то надо.
  
   Во всём стоит искать положительные стороны.
   Одиноким не остался. Гелла только узнало о недуге, как тут же примчалась ухаживать. Нет таких слов, которыми можно выразить мою благодарность ей. Как не пытался усмирить её рвение помочь мне, всё безрезультатно, она словно не "слышит" меня. Самое ужасное в том, что, видя моё бедственное положение - заверения, что это в корне не так, натыкались на неприступную стену, - Гелла оплатила все счета, задолженности, и более того, обеспечила меня едой. Жил я на одних кашах и пельменях, но, увидев такой разнообразный рацион, у меня слюнки потекли. Скорее это в большей степени и способствовало моему выздоровлению. Если не считать постоянное присутствие Геллы.
  
   Она сама предложила поселиться на время у меня. Строго: "За тобой присмотр нужен... Пропадёшь без женщины..." Да! Оставайся! Пожалуйста! Да, пропаду, да присматривай...
  
   Лето. Стоит ли описывать всем знакомое. Пусть для каждого, любой из сезонов, останется личным переживанием.
  
   Денег нет. Живу за счет Геллы. Но она махает на это рукой, и не хочет, чтобы я отвлекался от основного - от повести. Желает, видеть дело доведённое до конца.
  
   Что-то изменилось в ней. Она практически не покидает меня. Готовит или читает, когда я пишу, гуляет только со мною. Познакомил её с Александром, и заметил, что они понравились друг другу. Замечательно. Настораживает то, что домой она ездит в редких случаях. Часто кидает взгляд на часы, на настенный календарь, и тогда в её глазах заметна грусть. От чего? Спрашиваю, но она улыбается и отвечает, что всё придёт в своё время. Когда? Не стоит заглядывать так далеко. Ожидание. Но оно теряется за повседневностью, насыщенной ароматом "моей" любви. Её материнская забота качает меня на колыбели восторга...
   Это придаёт сил! Произведение, мучившее и неподдающееся, наконец сдалось. По совету Геллы, я перестал напрягаться и пытаться выудить что-нибудь из головы. Расслабился, отодвинул рассудок подальше и... стал печатать. Так было раньше, та же простота изложения, непринуждённость... Ура!
  

* * *

   Неразрывны, нет, неразрывны женщина и домашний очаг! Но так жаль, что многие из них променяли этот необхватный мир на ложные. "Дом", это не тот дом, что состоит из зримых стен и крыши, это всё то, где мы проживаем данную жизнь. Но этот "дом" разваливается, потому что нет хозяйственной руки. Женской руки. Теперь её руки, и ноги, и другие части тела, где угодно, но нигде нужно. Одни уподобляются мужчинам: привычками, стремлениями; другие используют своё тело: обнажение, порнография... Они в спорте, они в бизнесе, они на шестах стриптиз баров. Они гордятся своими достижениями, которые ничего не значат. Пройдёт время и их "победы" растворятся в водовороте дальнейших событий. Ничего они не делают для мира. (Спорт вообще отдельный разговор, ибо непонятна его цель. Закалка тела - отлично! Но делание из этого состязания, масштабные игрища... Для чего? Что даёт это, кроме разжигания бурных страстей, калечащих душу. Не станет мир лучше от того, что поднял ты самую тяжёлую штангу, или проплыл/пробежал быстрее всех дистанцию, выиграл гонку, и так далее. И то, что должно было быть красивым, изящным, теперь тоже используется во имя победы. Рассуждать можно долго...) Но вот находишь ту, которой никакие победы не важны. Она занимается своим любимым делом, не лезет в чужую ипостасью, она практически незаметна, но значимость её бесценна. Именно такая скромница, в момент опасности для "дома", превратиться в Жанну д'Арк! И труден без неё подъём мужчины. И именно ей стоит в первую очередь посвящать песнь. Она преобразует вокруг себя всё, сеет чистое и доброе, она изменяет мир к лучшему! Что мне другие - они прельщают тело и будоражат рассудок, а больше ничего... Зачем мне их поверхностность?! Я выбираю кротость! Женственность!..
  
  
  
  

9

   День рождение, которое справлять никак не хотел, принесло много сюрпризов. Но сначала...
   За два дня до этого, ближе к вечеру, с истерически-радостным воплем, я наконец оторвался от компьютера, от повести. Была поставлена последняя точка! Опрокидывая диски и книги на пол, полез включать принтер. Ох, как же не терпелось скорее распечатать созданное собственными руками. Это ощущение сродни взрыву сверхновой звезды! Не иначе. Я приплясывал, корчил рожи, прокручивал в голове различную музыку, бесился... На "шум" прибежала Гелла. О, моя маленькая, миленькая, чудесная Гелла! Светоч мой в туннеле мрака! Все эти долгие дни ты играла мне то на губной гармошке, то на флейте; писала стихотворения для произведения по моей просьбе; была внимательной слушательницей и добрым советчиком!.. Я люблю тебя! Подхватив её, закружился по комнатам. Она звонко смеялась, и я тоже. Кружил, кружил... пока не закружилась голова, и не упал на диван. Замер, всматриваясь в её глаза. Звук работающего принтера, моё глубокое дыхание... Она совсем рядом. Сколько раз она с нежностью гладила меня по голове, писала ласковые, поддерживающие слова. Гелла, мечта моя... Мы лежим напротив друг друга. Смотрим. Тишина. Зрачки расширенны. Чувствует она моё возбуждение, как я её? Да... Но улыбается, и уходит в малую комнату. Иду следом. Повесть распечатана, листы разлетелись по столу, некоторые слетели на пол. Она аккуратно собирает, складывает страницы по номерам.
   Под конец этого дня Гелла удалилась к себе, всё в туже маленькую комнатку. Взяла с собой повесть, попросила не отвлекать её. Закрылась.
   С самого начала, как только она стала жить у меня, ни словом, ни намёком я не склонял её к тому, чтобы она делила со мною кровать. Хотелось ли этого или нет, не знаю, не задумывался, мысли успевали устремиться в другое русло, не успевая наполнить это. Не мужчина должен брать, но у женщины право отдаться или нет! В этом скрыто особое таинство. Будет честным сказать, что в Гелле я рассматривал и частичку Мамы...
   Утро уже прошло. Проснулся только в первом часу. Возможно из-за того, что ночью долго не мог сомкнуть глаза, смотрел на тоненькую полоску света, бьющую из-под двери. В соседней комнате она читала. Но так и не дождался момента, когда свет потухнет, - уснул раньше. Теперь же остался один. Геллы в квартире не оказалось. Её кровать была аккуратно заправлена. На столе, прошитая, в папке, лежала повесть, и сверху тетрадный листочек с надписью:
   "Не волнуйся, Сашенька. Я скоро вернусь!" И нарисован симпатичный человечек, улыбающийся, в, не по размеру маленькой, одежде, со сложенным зонтиком в руках.
  
   Весь день прошатался как сомнамбул. Звонил Александру, но никто не поднял трубку, видимо он был ещё на работе. Посидел в тишине, в одиночестве, вспоминая детали и детальки жизни. Людей, события. Особенно то, что привелось пережить в последний год. Да, завтра мне исполняется двадцать семь лет. Не чувствую себя на этот возраст, до сих пор застрял между двадцатью-двадцатью тремя годами... В этот день я ничего не делал. Сидел, слушал музыку, уплетал шоколад, припоминая пройденное и ожидая Геллу.
   Спокойное счастье.
  
   Она пришла под вечер, с двумя полными пакетами, кажется немного уставшая, но как обычно, счастливая. Красочный пакет она отложила, наказав не прикасаться к нему, из чёрного же достала торт, бутылку белого вина, салаты. Я покраснел и покрылся испариной - догадался, что всё это значит.
   -Не стоило, я...
   Но был без компромиссов вытурен из кухни.
   Как суетной щенок, заметался по комнатам хватая чистую одежду. Залетел в ванную, быстро принял душ, причесался, надушился. Когда вышел, всё было готово. Господи, я конечно представлял себе нечто похожее, но не для того, чтобы оно воплотилось в реальность. Ухаживали за мной, а не наоборот. И в последние дни Гелла превзошла сама себя. Часто говоря, что это сон, открывал глаза и видел - нет, это явь!
   Стол был накрыт, свет выключен. Вместо него горели две фиолетовые свечи. Почувствовал, как наворачиваются слёзы умиления. Грубость покорена изяществом... Неподвластным рвением возгорелось желание обнять ангелочка воплоти. Обнял и расплакался... В эти минуты я не мог больше себя контролировать. Пусть она не слышит, но я признаюсь ей во всём, во всех чувствах, что испытываю к ней. Мгновения слабости или придельного мужества?.. Не нам судить. Это было... это есть.
   "Чур вино, открываешь ты!"
   Сердечко моё, ты задала новый ритм биению!
  
   Перед сном Гелла "рассказала" самое главное. Не то, чтобы я предчувствовал нечто похожее, но догадывался, что рано или поздно что-нибудь случится.
   Она... они, вся их семья переезжала. Уезжала обратно, в родные места, где родился отец, мама, а потом и она. Уезжала в Красноярск. И завтра её уже здесь не будет.
   "Не нужно лишних слов. Давай помолчим".
   И мы молчали, обнявшись, сидя на диване. И время, точно соучастник, подыгрывало нам - текло медленно-медленно.
   И правда, зачем слова, если и так всё предельно ясно. Они только помешают насладиться последними мгновениями, последней встречей. Но это не значит, что мы больше никогда не увидимся... Ведь правда, Гелла? Молчание.
  
   Ночь. Полнолуние. Свет беспринципным странником разлёгся на полу у окна, осветил не затушенной мудростью тёмные очертания комнат. Лежал и я, лучась внутренним светом, но не выходящим за приделы внешней оболочки, оседающим на неподвижных мыслях. Смотрел в потолок и видел... один лишь потолок. За стеной, видимо, спала Она. В эту дивную ночь всё было размеренно тишиной. Не шарахались соседи, не стучала подъездная дверь, не ездили машины, не дебоширили подвыпившие юнцы. Не мог уснуть. Что-то держало на поверхности, не отпуская под своды грёз. Так было. Случилось. Произошло. Звезда нависла надомной, и отступил мой свет, и учтиво ушёл лунный, вслед за скрывшейся за домами Луной. Звезда. Солнечная. Гелла. Спустилась с небес, чтобы подарить себя. Поцелуй сорвался и коснулся губ... Объятья. Ласки. Движение. Вспышка. Только тогда родился Наш Свет. И всё стало прекрасным!
   Новое.
   Вновь новое!
   Столько нового...
  
   Кажется, что горизонты далеки и недосягаемы, но это только кажется, пока светило не озаряет их.
  
   Проснулся очень рано. Часовая стрелка подступала к шестёрке. Вскочил. На диване я один. Прислушался.
   Да, эта тишина знакома.
   -Гелла?! - вырвалось заветное имя.
   Нет ответа. Если Она есть, то всё равно не услышит. Но Геллы нет. Ушла.
   Кажется, что комнаты опустели, но это не правда. Квартира по-прежнему жива Её присутствием. Она рядом...
   На журнальном столике нахожу подарочную коробку, открытку с поздравлением и прощальное письмо.
  
   "Сашенька, любимый! Как бы я не старалась, писать получается очень трудно. И дело не в том, что нам выпало расстаться... знаю точно, мы были знакомы всегда - возможно в прошлых жизнях, - а значит, никогда не расставались! Кто-то проживает долгие годы вместе, но так и не находит общего языка. Мне же посчастливилось, я встретила тебя. Правда чудесно?! - встречаться не расставаясь! Самые лучшие дни жизни я провела с тобой. С собой я уношу больше, чем ожидала. Частичку тебя! Это мой выбор. Ведь мы делаем то, что хотим, а если это исходит от чистого сердца и не противоречит Законам, которые нам известны, то это - прекрасно! У людей это бывает редко, но это цениться. Мы оба не верим в совпадения. Значит всё, что с нами случается - неслучайно. Вся наша жизнь череда закономерностей, которые мы в состоянии предвосхищать. Это наше плетение своих же судеб. Так и наша встреча, и всё остальное... возможно и мой отъезд тоже. Мы очень похожи с тобой, Саша. И взглядами на мир, и манерой письма... во многом, но тем сокровенней наши различия... Как ты говоришь: "они проецируют нашу индивидуальность". Возможно, именно так. Конечно, я могла бы остаться, но мы оба понимаем, что время ещё не пришло. Придёт ли оно, вопрос второстепенный. ... Помнишь, ты мне давал прочитать маленький рассказик Ричарда Баха? - кажется "Нет такого места - "далеко"". Ну вот, мы живы всегда, и мы рядом постоянно! Для нас не существует таких значений, как время и пространство. Не хочу писать длинных посланий... но мне легко от того, что ты и так всё понимаешь. Моё сердце принадлежит тебе, и оно свободно от разлук!
   P.S. Я читала и наслаждалась каждым предложением, тем, что они скрывают, тем, что всё видят и чувствуют по-своему. Так тонко умеешь передать человеческие эмоции, через, казалось бы, обычные предметы. Всё так символично! Строчки доставляют эстетическое удовольствие. Я словно в тех местах, которые ты описываешь, с теми людьми, которые проходят через мир повествования. Очень люблю это ощущение сопричастности. Прекрасно! Но, Саша, Саша, Саша! - Я переживаю, что многие не поймут, не примут. Но желаю тебе, ни при каких обстоятельствах не сдаваться, продолжать творить, творить... Чувствую, будут нападки и глумления, но они закаляют; главное не сходи со своей дороги, больше никто не сможет по ней пройти. Оставь память! Хотя бы для тех немногих, кто принимает твоё.
  
   Сашенька, я не оставляю своего нового адреса. Но как только мы приедем на место, тут же напишу.
  

Я не прощаюсь, я просто говорю: До встречи!!!

Гелла"

   Дорогая, и я не ощущаю потери, да и как можно ощущать её здесь, когда... невесомым, прозрачным облачком Ты кружишься в моей душе.
   Будь счастлива, одарившая меня... Удачи...
  
   В коробке оказался подарок, который меньше всего ожидал увидеть. Трёх томное издание "Послания Граля"! О книгах Абд-ру-шина, мечтал! Подобно Библии желал иметь её дома, но не находил, когда ещё искал. Но я никогда не говорил об этих книгах Гелле, ни единым словом не упоминал. Как же так совпало?.. О, нет! Не совпало! Так должно, значит, быть!
  
   Двадцатисемилетие всё-таки отпраздновал. По скромному, с Александром, Петром, Пашей и Леной.
  

Глава IV

ПОСТСКРИПТУМ

  

10

   Наивная, простая, сложная, бредовая?.. Прочитавший выдвинет свой вердикт, свою драгоценную формулу, которой заклеймит созданное произведение. Значит так тому и быть. От мнений ещё ни одна основа не менялась. Но повесть, скорее дань символизму, где главное завуалировано в образах, сокрыто за знаками. И скудность действий, движений сюжета, лишь для большей статичности. Она не ответит на вопрос: "В чем смысл жизни?", она лишь скажет, что он есть!
   Уже сейчас становиться понятным, что ни одно издательство "не захочет" печатать никому неизвестного, нигде ранее не печатавшегося автора. Только за деньги, только за личный счёт. Но таких денег нет. Остаётся вариант, который был припасён на крайней случай. Давно вынашиваемый, давно лелеемый. Через Александра - агентство недвижимости, где он работает - продать, точнее, обменять на "гостинку" или однокомнатную квартиру, свою двухкомнатную. Это поможет прожить на доплату, с которой можно будет выделить деньги и на издание.
   Но пока, всё ещё не переставая надеяться, обивая пороги издательств, ища благодетеля, который поймёт, примет, рискнет и опубликует, я начинаю писать новый увраж. Не страшно быть бедным материально, страшно быть бедным духовно! Через плоды трудов своих, реализуют душу свою... И каждый раз, садясь за письменный стол, открываю первую страницу распечатки "Рождён, чтобы жить" и читаю:
  
   "Мне тоже смеялись в глаза - это не страшно!
   Тот, кто пойман на мысли, уже не ударит...
   Ты потерпи! Это только кажется важным
   Пока ты один, пока твоей силы не знают...
   Я не такой, как ты, я улыбаюсь.
   Ты не такой, как я, потому что плачешь.
   Снова капкан - поймался и понимаешь,
   Это пока... Пока у других иначе..."*
  
   И ощущаю Её присутствие ещё сильнее. Вот протянута рука поддержки, рука Любви в сияниях фиолетового света!..
  

* * *

   Мы рождаемся, растём, встречаемся и расходимся, учимся, радуемся и страдаем, взлетаем и падаем. Кто-то расшибается, кто-то ещё в состоянии подняться, кому-то удаётся по прежнему парить, лететь. Мы жалуемся и жалеем, бьем, и бьют нас, ненавидим и любим, смиряемся, или продолжаем поиск. Ходим по кривым тропам и прямым дорогам, замечаем, или проходим мимо, стоим или движемся. Волнуемся и пребываем в спокойствии. Мы многогранны, но порой не находим и одной грани. Мы знаем себя, и то, что хотим, или нам это только кажется. Находим и теряем, а возможно, что никогда ничего и не теряли, не находили; что всё это уже было с нами с самого начала. Задаёмся вопросами, ищем ответы. Или находим ответы, но продолжаем задаваться вопросами. Знаем, что хорошо, что плохо, но упорно не хотим различать. Мы слепы и всевидящи. Путаемся в проблемах, но крепче затягиваем узлы. Не знаем кто мы, но готовы судить. Пытаемся избавиться от забот, не понимая, что пока они есть, мы чувствуем причастность к миру. Мы предаём мечты, уповая на несовершенство общества, которое сами же породили. Или проявляем таланты. Строим и разрушаем. Боимся. И гордимся бесстрашием. Не можем точно сказать, зачем нам сады Семирамиды, Лукулловы пиры, искусственное величие Египетских пирамид. Если можем обходиться настоящим, малым, простым. Но все-таки продолжаем жить, не смотря на невзгоды, потому что... из всех этих эпизодов и состоит наша жизнь, ради которой мы рождены!
  
  

Владивосток (апрель 2004 - апрель 2006)

  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   1
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"