Олег устало поднялся в квартиру. Родителей дома не было. Он позавтракал и прилег на кровать, чтобы отдохнуть и привести мысли в порядок. Сначала прислушался к себе. В теле ощущалась какая-то слабость и томление (вроде чего-то не хватало), но признаков ломки не было. Еще там, на горе, после молитвы в пещере внутри что-то переменилось, и кайф от наркотика, такой желанный ранее, теперь стал казаться неприятным.
Нет, надо бросать, раз так все сложилось, вот родители обрадуются и, вообще, как хорошо будет снова стать нормальным человеком! К тому же я дал слово.
И припомнив, кому он дал слово, почувствовал, как нечто неуловимое, светлое и могущественное вновь коснулось души. Это было так здорово! Пожалуй, единственное, о чем он сожалел, это то, что не все сохранилось в памяти. И где-то в глубине не покидало ощущение, что они о чем-то не договорили...
-Но, может, со временем, вспомнится? И самое главное, что молитва реально помогла. Хотя родители с детства внушали - мол, сказки. Спасибо Боре, он настоящий друг, надо будет познакомить с ним Юлю... Юля, Юля,- и Олег даже застонал, когда вспомнил о ней, так ему захотелось, чтобы она была рядом.
Его размышления прервал телефонный звонок.
-Кто там еще,- пробурчал он недовольно, подошел к аппарату и, сняв трубку, произнес хрипловатым сердитым голосом:- Алло, говорите.
И в то же мгновение задохнулся от радости, услышав в ответ знакомый и такой желанный голос.
-Олежек, здравствуй, это я, Юля. Ты что, не узнал? Почему молчишь?
-Юлька, как здорово, что ты позвонила!- обретя, наконец-то, дар речи, воскликнул Олег.
-Я тоже рада тебя слышать.
-Ты сейчас где, в селе?
-Нет, я уже дома, утром вернулась.
-Да ты что! Надо же, а я только что о тебе думал.
-Надеюсь, хорошее?
-Конечно! Я соскучился по тебе, давай где-нибудь встретимся.
-А ты сейчас что делаешь?
-Ничего, просто отдыхаю, ходил в горы.
-С кем?
-Со своим бывшим однокурсником, Борисом, я тебя с ним обязательно познакомлю, он стал настоящим священником, представляешь?
-Здорово!
-Ну, так как насчет встречи? Может, поедем к тебе на дачу?- с затаенной надеждой спросил Олег.
-Хорошо,- чуть помедлив, согласилась Юля,- подъезжай за мной примерно через час. Адрес еще не забыл?
-Yes!- радостно воскликнул Олег.- Буду,- и, положив трубку, бросился приводить себя в порядок.
Ожидая ее в машине возле подъезда, Олег пытался представить, как она выглядит и как после разлуки будут складываться их отношения. Когда Юля вышла, все размышления тут же оборвались, потому что смотрелась она просто потрясающе. За лето Юля чуть подросла, немного похудела, и теперь ее фигура приобрела стройность модели. На ней было короткое облегающее платье, открывающее длинные ноги и подчеркивающее высокую грудь. Волосы, волнами ниспадавшие на тронутые загаром плечи, немного посветлели, и стал заметнее их живой блеск. От ее облика исходила свежесть и чистота. Она показалась красивее и желаннее, а вспыхнувшее с новой силой чувство - острей и откровенней. Растерявшись, Олег поздоровался через окно, а затем поспешно выскочил и открыл дверцу машины. Пахнув нежным ароматом духов, она села на переднее сиденье. Когда он заводил мотор, руки его дрожали.
По дороге они заехали в магазин и купили продукты. В пути в основном говорила Юля, рассказывая о своей деревенской жизни. Олег больше молчал, испытывая какую-то непонятную скованность.
В дачном домике со дня их последней встречи почти ничего не изменилось. Те же чистенькие комнаты, та же обстановка. Олег, перебрав стопку кассет, нашел 'Одинокого пастуха' и поставил в магнитофон. Чистые, нежные звуки наполнили комнату, навевая светлую печаль и унося куда-то в небо.
-Помнишь нашу первую ночь?- спросил Олег.
-Да, конечно,- отозвалась она из кухни.
Олег подошел к ней и, убрав волосы, поцеловал в шею.
-Ты меня по-прежнему любишь?- тихо спросил он.
Она, не отвечая, продолжала резать овощи, потом отложила нож, вытерла ладони о фартук, повернулась к нему лицом, обвила руками шею и, заглянув в глаза, нежно произнесла:
-Да, конечно.
Олег обнял ее и начал целовать.
-Ну, наконец-то,- со вздохом произнесла она, а то ты такой холодный, я уже подумала, что совсем позабыл меня.
-Как можно тебя забыть? А сейчас, по-моему, ты стала еще красивей. Пойдем,- предложил он и повлек ее в комнату.
-Потом, Олежек, попозже,- сказала она, освобождаясь из объятий.- К тому же мне с тобой надо серьезно поговорить.
Олега будто холодом обдало.
-Неужели узнала о наркотиках,- подумал он.- Если так, то все - конец, кому нужен наркоман.
-Кстати,- спросила Юля,- что у тебя с работой, я звонила, сказали, уволился.
-С начальством поругался, разошлись во мнениях, ничего, новую работу найду, уже предлагали,- ответил он, осторожно переводя дух.
-Тогда понятно.., что ж, бывает, хотя мне казалось, тебя там ценили,- и, повернувшись к столу, она осмотрела продукты, затем заглянула в пакеты.
-Что-то потеряла?
-Я не вижу майонеза, сходи, пожалуйста, к машине, наверное, в багажнике остался.
Олег принял стойку 'смирно', отдал честь и резко бросил:
-Слушаюсь, мой командир!
-Давай, давай,- улыбнулась она и, слегка ткнув его кулаком в живот, приказала:- Исполнять!
Олег по-военному повернулся и вышел. На улице он раскинул руки в стороны, потянулся и, глубоко вздохнув, с довольной улыбкой произнес: 'Господи, как здорово!' Пели птицы, жужжа, пролетела озабоченная пчела, пахло спелыми яблоками и разопревшими травами. Воздух еще дышал жаром, но солнце уже клонилось к западу, и с севера, со стороны города, обещая прохладу и дождь, стали наплывать тучи.
-Пускай льет,- подумал Олег.- Он нам не помешает,- и, зажмурившись, представил, как им будет хорошо вдвоем в их уютном домике и какое счастье они подарят друг другу этой чудесной долгожданной ночью.
На минуту он даже забыл, зачем пошел, но, отогнав грезы, вышел за калитку, подошел к машине и открыл багажник. Майонез был, конечно, здесь, с правой стороны, у пластмассовой панели. Олег протянул за ним руку и вдруг припомнил, как несколько недель тому назад к нему во дворе подошел Арман и, показав небольшой пакетик, уныло произнес:
-Мутный какой-то героин, несколько человек чуть не померли, но на всякий случай пусть полежит, жалко выбрасывать, здесь несколько 'чеков'.
Он тогда дал ему ключи от машины. Арман мог спрятать только сюда, в тайничок, как раз за этой панелью. Олег осторожно отогнул пластмассу, просунул руку и нащупал маленький сверточек. Дальше все произошло очень быстро и как будто не с ним. Он сел в салон машины, достал из другого укрытия ложку, шприц, подлил воды и вынул зажигалку... Когда вводил наркотик, случайно бросил взгляд на боковое зеркало и на мгновение ему показалось, что на него смотрит тот урод, из сна, с расширенными от ужаса глазами и немым вопросом на лице: 'Зачем!?'
Минуту спустя, он, задыхаясь, откинулся на спинку кресла, и слабая улыбка - отражение безумной галлюцинации, появилась на отрешенном лице. Казалось, что его подхватили гигантские качели и, взлетая сквозь темные облака в синеву, к яркому солнцу, с каждым разом все выше и выше, он испытывал огромное удовольствие. На вершине оно достигало такой силы, что перехватывало дыхание и тело содрогалось от сладкого наслаждения, но уже в следующий момент, когда он низвергался вниз с огромной высоты, испуг холодил сердце. С каждым взмахом чувства нарастали. Но услада становилась какой-то приторной, чуть ли не тошнотворной, а испуг перешел в страх от начавшего тускнеть солнца и сгущающегося внизу мрака.
Он попытался освободиться и спрыгнуть на видневшуюся еще землю, но тело не повиновалось, будто привязанное к невидимому орудию пытки. В панике он закричал изо всех сил, но эхо принесло в ответ дикий хохот. Каждый взлет к ставшему темно-багровым солнцу стал казаться последним, а мрак, поднимаясь выше, заливал все живой и дышащей чернотой, и, падая туда, он испытывал нечто такое, отчего била дрожь и волосы поднимались дыбом. Напрягшись всем телом, он дернулся из последних сил, от этого рывка качели оборвались, и, завопив от ужаса, он полетел с огромной высоты в бездну, туда, где кроваво-красный отсвет уже оттенил зловещий разлом пропасти и исступленный рев, грянувший навстречу, оглушил его, погасив сознание.
Олег очнулся от сильнейшей жажды. Все его существо требовало воды. В машине, несмотря на открытое окно, было очень душно. Но приоткрыть дверь, встать или хотя бы пошевелить рукой он не мог, тело отказывалось повиноваться. Холодный пот медленно сполз со лба и попал в глаза. Олег закрыл их, и почти сразу увидел ослепительное солнце, а в лицо пахнуло жаром от раскаленного песка. Он огляделся - везде, куда хватало взгляда, простирался только песок. И тогда медленно, еле переставляя ноги и облизывая сухие губы, он пошел по песчаной ряби до вершины небольшого бархана. С трудом поднявшись, он еще раз осмотрелся и вдруг заметил, как в низине справа что-то блеснуло.
Вода, догадался он, и, увязая по щиколотки в песке, побежал к ней изо всех ног.
Это была просто лужа, но жажда была такова, что он с маху бросился в нее, опустил голову и принялся пить. Такого удовольствия от воды он не испытывал никогда. Вожделенная влага, омывая пересохшие губы, рот, горло, вливалась в желудок, наполняя его приятной тяжестью. Он пил и пил, изредка переводя дыхание, но через некоторое время с тревогой почувствовал, что живот и внутренности начинает распирать, а жажда не проходит. Умом он понимал, что пора остановиться, что это какой-то самообман, но преодолеть дикого желания не мог. Усилием воли он приподнял голову и то, что увидел, повергло его в шок - это была уже не вода, а раствор героина, один в один с тем, который он только что впрыснул себе в вену.
-Хлебай, хлебай,- услышал он вдруг чей-то насмешливый голос.- Все твое и даром.
Оскорбившись, он сделал попытку оторваться и встать на ноги, но не в силах совладать с собой вновь опустил голову и принялся поглощать эту жидкость. Через десяток глотков его вырвало сюда же в лужу и он проглотил эту смесь, потом его пронесло, и понос с мочой стали дополнением к рвоте, а он все пил. Его живот стал похож на огромный глобус, а руки и ноги безобразно распухли. Кожа полопалась, и сквозь трещины сочилась какая-то бурая жижа, а он с прежней жадностью поглощал это месиво, составленное из неуемного желания, наркотика и человеческой грязи, понимая, что скоро просто смешается со всем этим без остатка. Но какая-то сила все-таки удерживала от окончательного распада ту аморфную массу, в которую он превратился.
Пока Олег 'вкушал блаженство', Юля собрала на стол и, не дождавшись его, вышла на крылечко.
-Олежек, где ты? У меня все готово,- позвала она.
Не услышав ответа, спустилась в сад, думая, что он решил нарвать яблок, но там его не оказалось. Тогда она поднялась, пересекла двор, открыла калитку и вышла за ограду. Улица была пуста. Недоумевая, она подошла к машине, и только здесь сквозь лобовое стекло увидела его лежащим на откинутом сиденье. Она постучала по стеклу и позвала еще раз:
-Олег, пойдем за стол, ты что уснул?
Но он даже не пошевелился.
-Да что это такое?- произнесла она вслух и, дернув за ручку, открыла дверь.
Лицо Олега было серо-зеленого цвета, руки безвольно висели. Его, видимо, не раз вырвало, потому что рубашка и брюки были мокрыми и от них дурно пахло. Рядом лежали зажигалка и ложка, в ногах валялся шприц. Ей не надо было объяснять, что произошло с ее любимым.
-Боже мой!- в отчаянии воскликнула она, и из глаз разом хлынули слезы.- За что мне такое наказание, сначала Саша (так звали ее первого парня), теперь Олег, но тебя я не отдам, ни за что не отдам.
Она взяла его за плечи и принялась тормошить, приговаривая сквозь слезы:
-Олежек, миленький, родной, ну, пожалуйста, не умирай...
Тот что-то промычал и уронил голову на грудь.
-Слава Богу, жив!- встрепенулась она.- Давай, мой хороший, выберемся из машины, давай потихонечку,- и, обняв, потянула его на себя.
Кое-как вытащив бесчувственное тело из салона, она попыталась его вести, но ноги заплетались и совсем не держали, так что через несколько метров он рухнул и потянул за собой Юлю. Падая, она ударилась коленкой о камень, и слезы от боли и бессилия вновь потекли по ее щекам.
Вдруг она услышала звук мотора, кто-то ехал сюда. Аккуратно положив Олега, она встала, отряхнулась и, прихрамывая, пошла навстречу машине, махая рукой. Белый 'Мерседес', чуть не задев ее на повороте, гукнул сигналом и пронесся мимо. Она, было, закричала вслед, но тут же осеклась. Это был тот самый 'Мерседес' и те же парни, с которыми они конфликтовали весной.
-Вот, черт, их мне только не хватало,- сквозь зубы процедила Юля. И у нее появилось недоброе предчувствие.
Она вернулась к Олегу и, собрав все силы, волоком потащила его к дому. После долгих мытарств, преодолев двор, крыльцо, веранду, она втащила его в коридор, положила возле двери на кухню и без сил упала рядом.
-Мне, наверное, нельзя поднимать тяжелое,- прошептала она,- Господи, помоги мне.
Чуть отдышавшись, она вышла во двор, закрыла на засов калитку, накинула крючок на дверь веранды и, дважды повернув ключ, заперла входную дверь. Затем обернулась и, смахнув с лица капельки пота, устало опустилась на корточки напротив Олега.
-Так будет лучше,- произнесла она и озабоченно прислушалась к его дыханию, оно было частым, но ровным.
-Как же ты мог?- спросила она вслух, с участием глядя на него.- Как же ты мог так вляпаться, а? Молчишь? Ладно, потом расскажешь, сейчас немного передохну и устрою тебя лучше, а там сообразим, что делать дальше. Но ты мой, и я не уступлю тебя этой заразе, так и знай.
Вдруг со двора донесся какой-то разговор и затарахтело опрокинутое ведро. Юля встала, прошла в комнату, осторожно подошла к окну и сразу увидела двух парней, это были те, с 'Мерседеса' и, судя по движениям и лицам, оба пьяные. До нее донеслись обрывки фраз:
-...Клянусь, она самая и кобель ее у обочины валялся.., дерни дверь, видишь, заперта изнутри, значит, они здесь, прячутся...
В дверь сильно ударили, и послышался крик:
-Эй, там, стерва! Лучше сама открой, доберемся, хуже будет.
Что делать? Что делать?- закусив губу, отчаянно соображала Юля.
Вспомнила, что у Олега была барсетка с документами, там мог быть и его сотовый телефон. Она оглядела комнату, но барсетки не увидела.
-Значит, осталась в машине,- с горечью подумала она.
Раздался сильный удар в дверь и, что-то звякнув, отлетело.
-Сорвали крючок,- мелькнула мысль и почти сразу задергалась ручка входной двери дома.
-Открывай,- послышался сердитый голос,- все равно доберемся. Леший, возьми в углу лом и отжимай косяк.
Юля метнулась на кухню, схватила нож и, оттащив Олега подальше в угол, встала, прикрывая его. В этот момент, затрещав, распахнулась входная дверь.
-А вот и мы,- скалясь золотыми зубами, 'пропел' первый парень, переступая порог, за ним, бросив лом, вошел второй.
-Как вы посмели врываться в дом, ломать двери! Немедленно убирайтесь отсюда!
-Слышь, Леха, как она заговорила, мы прямо испугались, а ты лучше вспомни, сучка, как меня кинула?
-Я не знаю, о чем ты говоришь, ты меня с кем-то спутал.
-Хватит притворяться, думаешь, такую куклу, как ты, можно с кем-то спутать?
-Хорошо, сколько я тебе должна?
-Да мне плевать на деньги, ты ведь меня тогда, как последнего лоха... надо мной все пацаны... и весной тоже..,- заревел он, брызгая слюной и дыша перегаром.- Теперь придется расплачиваться прямо сейчас, к тому же проценты набежали, как раз вот на него. Леха, ты будешь?
-Ага,- подтвердил тот с масляной улыбкой, пожирая девушку глазами.
-Вот, видишь, придется тебе сейчас хорошенько поработать.
-Не подходите,- крикнула она, поднимая нож.
-Ну, вот еще,- буркнул золотозубый и, шагнув вперед, резким ударом выбил его.
И тут же, обхватив обеими руками взвизгнувшую от боли Юлю, потащил в комнату.
Извернувшись, она каким-то чудом вырвалась, отбежала в дальний угол и встала там за стол, тяжело переводя дыхание и придерживая разорванное в борьбе платье.
-Что, спряталась?- ухмыляясь, спросил ее парень.
-Я сейчас буду кричать!
-Кричи, кричи, сколько влезет, меня это только сильнее заводит,- и перед расширившимися от ужаса глазами Юли стал расстегивать брюки.
-Олег, Олег, очнись! Помоги мне!- вновь закричала она.
-Леха, блин, мы про ее защитника забыли, ты там посмотри, он в углу лежит, а я пока его девочкой займусь,- сказал он, продолжая раздеваться и похотливо поглядывая на Юлю.
-Как скажешь,- ответил тот.
После чего подошел к Олегу, посмотрел на него и ткнул ногой. В ответ - никакой реакции.
-Ну, что там?
-Серый, он как мертвый, только дышит, больной, может быть?
-Леха, ты на руку его взгляни.
-У него вся рука исколота, и свежий след есть,- прокомментировал тот увиденное.
-Я сразу заметил.
-Серый, так он что, ширик? Дозу принял, теперь тащится? А каким крутым был, помнишь? Куда бы деться. Меня в живот... На-ка, получи,- и, размахнувшись, ударил его ногой раз, другой, потом еще и еще.
Олег что-то промычал, удары, как ни странно, помогли ему.
-Тьфу, бл.., не человек, а кусок г...на и воняет также, даже бить противно. Его девку сейчас трахать будут, а он кайфует - наркоман обдолбанный. Ну ладно, каждому свое, люди к людям, а дерьмо к дерьму,- подвел итог Леха и, криво ухмыльнувшись, расстегнул ширинку. Тугая струя мочи ударила в лежащего Олега.
В это время из комнаты сквозь грохот опрокидываемых предметов, звон разбитой посуды и вскрики Юли, прозвучал сердитый призыв: 'Леха, помоги, не дается, сучка!'
Тот быстро вошел в комнату. Юля лежала грудью на столе, вцепившись в него руками. На полу валялись черепки разбитых тарелок вперемешку с едой. Его дружок держал ее за одну ногу и тянул на себя, пытаясь при этом поймать другую.
-Серый, ты что, с девчонкой справиться не можешь?
-Брыкается, сука,- охнул тот, получив очередной удар.
-Ты куда ее тащишь?
-На диван.
-Давай, прямо здесь, чего зря надрываться.
Юля вскинулась и попыталась вырваться, но Леха быстро перехватил ее руки. Вдвоем они перевернули ее на спину.
-Ну, что, красотка, допрыгалась? А сейчас ты кое с кем познакомишься поближе.
-Пустите меня, сволочи, пустите!- закричала она, извиваясь всем телом.
-Держи крепче,- скомандовал Серый и, рванув дальше платье, обнажил грудь, потом его руки опустились ниже.., она забилась из последних сил.
Леха, медленно оседая, свалился на бок. За ним с табуреткой в руке стоял Олег.
-Ах, ты, сволочь, наркоман вонючий, сейчас я тебя успокою!- крикнул Серега и, оставив девушку, бросился на него.
Сцепившись, они упали, но силы были неравны, и через короткое время парень, усевшись Олегу на грудь, принялся его душить. Олег захрипел, но вдруг с рычанием, будто дикая кошка, Юля бросилась парню на спину и, обхватив его руками, до крови впилась зубами в шею. Тот взвыл от боли и покатился по полу.
-Порву, сука!- ревел он, пытаясь освободиться.
Очнувшись от грохота и криков, Леха тупо смотрел на дерущихся. Затем перевел взгляд на свою ногу, неловко подвернутую при падении. Возле нее блеснул нож. Машинально взяв его и опираясь на тумбочку, сделал попытку подняться. Увидев, что тот встает с ножом в руке, Олег, лежащий рядом, нанес ему точный удар ногой в пах. Леха замычал, скрестил внизу руки и опрокинулся назад. Олег подхватил нож и поднялся. В это время другому парню наконец-то удалось разжать Юлины руки и он, развернувшись, со всей силы толкнул ее на Олега... Нож вошел в живот по самую рукоятку. Юля негромко вскрикнула, ее глаза, в упор глядящие на Олега, расширились и потемнели от боли, а потом стали тускнеть и медленно закатываться. Она побледнела и стала оседать на пол. Олег придержал ее. Парни, увидев это, мигом протрезвели.
-Леха, валим отсюда быстро. Пацан, ты сам ее ножом, мы тут не при чем,- и, подобрав одежду, помогая друг другу, выбежали из дома.
Олег выдернул нож. Юля вздрогнула, голова ее запрокинулась, и из глубокой раны хлынула кровь. Он поднял ее на руки и бережно положил на кровать. Затем достал из шкафа чистую простыню, оторвал несколько полос, одну из них свернул и плотно прижал к ране, а другой начал туго перебинтовывать. Вероятно, от боли она очнулась и, увидев Олега, прошептала посеревшими губами:
-Я жду от тебя ребенка.., хотела сказать... помоги... больно..,- и вновь потеряла сознание.
У Олега брызнули из глаз слезы.
-Как же так, Юля, как же так?
Он принялся целовать ее губы, щеки, лоб, потом вскочил и вытер слезы.
-Врача, врача, в больницу... надо срочно везти ее в больницу. Сейчас, Юленька, потерпи, я только подгоню машину поближе, положу тебя туда и мы быстро, быстро, как ты любишь, поедем в город.
Опираясь руками о стены, переступая через разбросанные предметы и кровь, он вышел из дома. На улице почти стемнело, и пошел дождь. Поеживаясь и качаясь, он дошел до своей 'девятки'. Но то, что увидел, повергло его в шок. Автомобиль, вероятно, снявшись со скорости, съехал с извилистой горной дороги и лег на днище. При этом задние колеса просто висели в воздухе. Воспользоваться им было невозможно. Надежда осталась только на 'Скорую помощь'.
Он открыл дверцу, нашел барсетку, достал телефон и набрал 03. К счастью, ему сразу ответили. Олег рассказал о том, что случилось и где они находятся, но тут вспомнил, что из-за оползня на одном из поворотов дорога сильно сузилась, а теперь из-за дождя размокнет и медицинская 'Газель' может до них не добраться. Тогда он попросил подъехать к роднику. Это место знали многие. Оно находилось почти напротив их дома, только ниже по склону метров на 200. Туда доходил автобус и именно оттуда начинался серпантин, который примерно через километр приводил на дачу. Но многие местные обитатели, не имеющие автомобиля, поднимались сюда прямо от остановки по вырубленным в земле ступеням. Эта тропинка - лесенка находилась метрах в пятидесяти от их дома. Они с Юлей несколько раз ходили по ней за родниковой водой. Ждать, пока санитары найдут эту тропинку и поднимутся к даче с носилками, показалось ему непростительной тратой времени, хотя нести ее одному по узким и крутым ступенькам было, конечно, тоже очень рискованно.
Он вернулся в дом и осмотрел рану, подкладка и повязка пропитались кровью, надо было торопиться. Олег открыл шкаф, порылся там и достал старое пальто, принадлежащее, видимо, ее отцу. Постелил его на пол и аккуратно, стараясь меньше шевелить, переложил на него Юлю. Затем закутал ее в пальто как маленького ребенка, осторожно поднял на руки и вышел из дома.
Дождь усилился, и стало совсем темно. Олег осторожно спустился с крыльца и, тщательно выбирая дорогу, пошел, сгибаясь под тяжестью ноши. Ноги, хлюпая по лужам, быстро промокли, но он не обратил на это внимания, сосредоточившись только на том, чтобы не упасть на скользкой глинистой почве. Дойдя до начала тропинки, он почувствовал, что руки почти онемели, а колени стали предательски подрагивать. Но самое трудное было впереди. Он нащупал ногой первую ступеньку, она оказалась немного ниже, чем рассчитывал, и пока переставлял вторую ногу, едва не потерял равновесие, лишь чудом удержавшись на ногах. Пройдя ступеней 10, он окончательно изнемог и, чувствуя, что руки сейчас просто разогнутся, вначале сел на ступеньку, а затем, прижав к груди Юлю, немного повернулся и лег наискось на спину прямо в грязь.
Передохнув так какое-то время, он вновь поднялся и пошел дальше. Ступени были разные, шире и уже, выше и ниже, местами же вообще отсутствовали, но все были скользкие и практически невидимые. Почти каждую ему приходилось нащупывать ногой, а это отнимало много сил и времени. Он уже не чувствовал дождя, холода, течения времени. Одна мысль владела им - не упасть. Один раз, уже в самом конце, он все же поскользнулся и с размаху опрокинулся назад, но не разогнул рук и не выронил Юлю. Когда, наконец, спустился до дороги, то сразу даже не поверил, что лестница кончилась, и ноги продолжали по инерции искать уступ. Шатаясь, он прошел еще несколько метров, а потом встал на одно колено и тихонько завыл.
Через несколько минут впереди заблестели фары и проблесковые огни кареты 'Скорой помощи'. Олег, приподнявшись, помахал рукой, и его заметили.
-Вот и все, Юленька,- прошептал он,- теперь все будет хорошо, ты поправишься, обязательно поправишься, по-другому просто не может быть, потому что я люблю тебя. Слышишь?
Машина подъехала и остановилась подле них. Из нее вышли люди в белых халатах, осторожно взяли у него Юлю, положили на носилки и аккуратно погрузили в салон, а затем и самому помогли забраться в машину.
От больницы, куда привезли Юлю, до дома он добрался без приключений. На его звонок дверь открыла Галина Васильевна.
-Боже мой, Олег, ты откуда в таком виде?
-Потом, мама, все потом.
Он зашел в ванную комнату, скинул с себя мокрую одежду и принял душ. После чего прошел к себе, закрыл дверь и лег на кровать. Но через несколько минут к нему постучала мать.
-Олежек, как ты себя чувствуешь? С тобой ничего не случилось?
-Все нормально, мама, просто я устал.
-А почему одежда такая мокрая и грязная, ты разве не на машине?
-Она сломалась, мама.
-Может, нужна помощь?
-Нет, спасибо, я сам справлюсь.
-Ну, ладно, отдыхай, если захочешь кушать, еда в холодильнике.
Он вспомнил, что не ел с утра, однако желания не было. События дня проплывали в памяти - возвращение со святого места и как подарок звонок Юли, а потом этот проклятый героин, нож, хруст разрываемой плоти, бледное Юлино лицо и набухающая от крови повязка, скользкие ступени, а также слова немолодого врача, выслушавшего его рассказ:
-Если ваша подруга не подтвердит или, не дай Бог, не очнется, вас могут осудить за убийство.
-Пускай тюрьма или даже расстрел, туда мне и дорога,- думал он в отчаянии.- Так мне и надо! Зачем? Зачем я колол этот треклятый героин! Какая была нужда? Ведь я совсем его не хотел. Три месяца грезил о любви, мечтал о Юле, желал ее, и она была рядом, такая красивая, нежная, родная... променял. Ее же из-за меня изнасиловали, как она мне это простит? И еще ждет ребенка, а если его не будет, если они оба.., как я с этим смогу жить дальше? Юля, любимая... нет, это невозможно, только не умирай...
И, задыхаясь от рыданий, он уткнулся лицом в подушку.
-Олег, тебя к телефону,- раздался за дверью голос матери.
-Скажи.., скажи, что меня нет.
-Это Юлина мама, и она говорит, что срочно.
Он поднялся с кровати, вытер слезы, приоткрыл дверь, взял трубку радиотелефона и снова закрылся.
-Здравствуйте, тетя Тоня, это я,- ответил он и тяжело вздохнул.
-Олег, мне только что позвонили из больницы 'Скорой помощи',- услышал он громкий взволнованный голос.- Сказали, что Юля находится в реанимации и что ее ударили ножом, это правда?
-Да, тетя Тоня, это так.
-Олег, как же так? Вы вместе поехали на дачу, ты дома и, судя по всему, живой и здоровый, а она в больнице, ответь, что произошло?- голос ее сорвался.
-Так случилось.., на нас напали. Ей сделали операцию, я там был. Доктор сказал, что все должно быть нормально, хотя состояние пока тяжелое, она потеряла много крови, и к ней никого не пускают. Я завтра при встрече хотел вам все рассказать.
-Боже мой,- заплакала она.- Юленька, доченька моя единственная, что же с тобой сотворили! Я накажу тех, кто это сделал, чего бы это мне не стоило.
-До завтра, тетя Тоня, утром созвонимся.
-Хорошо, Олег, но я, честно говоря, ожидала от тебя большего, думала, ты сможешь защитить мою девочку!
Он отнес телефон на место и вновь закрылся.
-Что делать? Сказать Юлиной маме, что он принял наркотик, а пока кайфовал, ее беременную дочь изнасиловали, а потом он же ее чуть не зарезал? Олег почувствовал, что ему тяжело дышать и не хочется жить, такая смертная тоска навалилась на него. Все - это дно! Дальше опускаться некуда. Лучше, наверное, самому..,- и Олег достал из барсетки тот проклятый пакетик, развернул его, там было еще на 2-3 дозы. Он извлек из тайничка шприц, быстро приготовил раствор, получилось много.
-Вот и решение всех проблем,- подумал он, затягивая зубами жгут на руке, затем встал на колени и поработал кулаком.- Может, выживу, а скорее, нет,- мелькнуло в голове.
Привычным движением он ввел иглу в вену, и только собрался нажать на поршень, как вдруг понял, что это будет для него последний неусвоенный урок, дальше все - страшная бездна на вечные времена, в которую он попадет прямо сейчас.
И разве кому-то станет легче оттого, что он умрет? Нет! А какую ужасную муку испытают самые близкие ему на свете люди. Ведь его родители, Юля, ребенок, будут несчастны, и винить во всем будут его, и поделом. Кто будет растить его малыша? И с кем его Юля будет вынуждена делить постель. И что он такое, если ничего доброго, не смог в этой жизни сделать, кроме как доставлять себе удовольствие, впрыскивая наркоту.
-Неужели без этой дряни я не смогу жить?- выдавил он сквозь стиснутые зубы.
Его охватила дикая ярость и злость на себя. Он выдернул шприц и с такой силой швырнул его о стену, что тот вдребезги разбился и по светлым обоям полилась жидкость, похожая на кровь, на ее кровь. Завороженно глядя, Олег замер и, перекрестившись, произнес:
-Господи! Помоги мне и моей Юле, прошу Тебя! Я никогда больше не возьму в руки наркотик и посвящу жизнь тому, чтобы помочь другим избавиться от него. Клянусь. Только помоги.
Он ничком упал на пол, и плечи его сотрясли рыдания. Проплакавшись, он какое-то время лежал неподвижно, потом поднялся и вновь встал на колени. На ум пришли слова данной только что клятвы, он вспомнил последнее напутствие Марии и понял, что для него это единственное достойное решение.
-Пускай меня осудят или оставят на свободе, это ничего не поменяет, по крайней мере, я буду себя уважать и вновь буду нужен людям. И кто, как ни я, сможет помочь другим найти выход из этой трясины?- думал он.
Эта мысль, открывшая новый смысл жизни, придала ему твердости и сил. Он почувствовал, что в душе его что-то переменилось. Появилась уверенность, что наркотики остались в прошлом, и теперь уже навсегда! Неожиданно комната осветилась и наполнилась благоуханным ароматом, и Олег увидел перед собой знакомый и прекрасный облик.
-Мария!- воскликнул он,- ты меня не оставила? А я думал, что это был только сон.
В глазах Марии отразились боль и сострадание.
- Ты нарушил слово, и последствия были очень тяжелыми. Но твое решение остаться жить, чтобы спасать другие жизни, правильное. Бог поможет тебе. Юля и ребенок будут жить,- она ободряюще улыбнулась и добавила: 'У вас будет сын'.
Олег вскочил, протянул к ней руку, но видение растаяло, и у него, испытавшего еще одно потрясение, все поплыло перед глазами...
***
Прошел год. После того как Юля выписалась из больницы, они поженились. Видимо, только чудом ее рана оказалась хоть и глубокой, но не опасной. У них родился прекрасный малыш. Олег при участии Бориса занялся организационной работой по открытию реабилитационного центра для наркозависимой молодежи - такой он избрал для себя жизненный путь и не собирается с него сворачивать. У него большие планы. Первые пациенты - это товарищи Олега по несчастью - Арман и Вадик, и у них уже наметились первые сдвиги.
P. S. На такой оптимистичной ноте автор решил окончить свое повествование, но правда жизни суровей, и он обязан о ней рассказать. Некоторые образы в этом произведении вымышленные, некоторые собирательные. Главный герой, Олег, включил в себя судьбы четырех людей, трое из которых умерли в возрасте до 25 лет, один от передозировки, двое других повесились, среди них тот добродушный здоровяк и умница, из-за которого и была написана эта повесть. Лишь один жив и благодаря ему, автор убежден в силе человеческого духа, могущего, с Божьей помощью, подчинить себе разум и тело для начала новой плодотворной жизни.