Архангельская агломерация всё! Её не включили в список "Перспективные крупные центры экономического роста Российской Федерации". Огромную агломерацию унизили до АДминистративного центра субъекта.
"Стратегия пространственного развития РФ на период до 2025 года" - это, как и все прочие "стратегии", ничего не значащая бумажка. Я думаю, здесь нет никакого заговора, злого умысла или желания уничтожить или не развивать этот регион, (Архангельск, Северодвинск, Новодвинск). Я думаю, что они, "правительственные чиновники - составители Стратегии", просто не слышали про Северодвинск. Вот и всё. Там уже пришло поколение, которое сдавало ЕГЭ, и не только на рядовые должности. Кроме того, в 1990-е годы учили не очень хорошо. Знать реальность им не нужно. Им достаточно знать указания начальства. Начальство сказало запихнуть РФ в несколько крупных кластеров, они и запихнули". Во-вторых, она не имеет смысла, так как не могла быть научно проработанной, - продолжил экономист. - Для того чтобы разработать стратегию размещения производительных сил, нужно собственно эти пространства хорошо изучить. У нас очень здорово изменилось наше хозяйство с 1989 года, когда это делали последний раз. Для того чтобы это изучить, нужно обладать целой совокупностью научных институтов. Просто количеством учёных, которые будут этим заниматься. Этого количества у нас нет. У нас есть институты, которые давно превратились в фикции и в памятники самим себе. У нас есть коллективы пильщиков грантов, и у нас есть коллективы людей, которые обслуживают задачи российских либералов".
Экономист, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин.
- Ты понимаешь, за что тебя судят?
Голос отца звучал строго, и не привычно для Алисиного слуха жёстко.
- Ддда... Но я не стрелял в твоих... в Ваших людей.
Напротив, голос пленного был бледен и жалок. Пленный блеял.
- Это не важно, и сейчас уже не обсуждается. Ты осознаёшь свою вину?
- Ддда... Но я никого не убил...
- Достаточно того, что ты стрелял, и ранил моих людей. Это зафиксировано несколькими камерами. Я спрашиваю ещё раз. Ты осознаёшь свою вину?
- Да.
- Что "да"? Говори, осознаёшь?
- Осознаю.
Внутреннему взору Алисы предстал плотный, сероватый лист рулонной бумаги. Она уже видела его. И по этому, точно могла воспроизвести написанное на нём. Там были показания, что удалось добыть у пленного бандита. Кроме его признаний, бумага несла на себе всю жизнь того, кто сейчас представал перед судом станицы. По крайне мере то, что красномаяковцем удалось добыть из своих источников. Откликался подсудимый на кличку Трэлл, а сам себя называл Юзом. Таково были его имя и социальный статус в бандитском обществе. На самом же деле, звали его Серж Трелютис, и он являлся гражданином Чубайской агломерации. А значит, имел все положенные ему в связи с этим права. В самом начале, своего полностью преступного пути, Серж проживал в неблагополучной семье. И когда была отстроена десятитысячеквартирная арколада "Величие Свободы", он переехал в маленькую, без окон, квартирку на тридцать седьмом этаже. Время шло, и мальчик рос. С влечением к противоположному полу, а может быть и раньше, у молодого человека появилось стремление к сладкой жизни. И его тяга была направлена твёрдой рукой в нужное русло. Криминальная группировка, взявшая под контроль всю арколаду сразу после её заселения рабочим людом, не могла пропустить такого "пехотинца". Сержу предложили место в её рядах... и он не смог отказаться. Но "пехотинца век не долог", и вскоре Юза арестовали. Осудили, и отправили в колонию для малолетних. Но удача улыбнулась молодому человеку, дав шанс начать жизнь с нуля, да ещё и с плюсом. Молодая его мать, которая осталась в Чубайске, начала жить с очень крупной фигурой в промышленных кругах агломерации. И её сожитель выкупил "сынка". После чего, Серж стремительно пошёл вперёд по сладкой жизни. Дорогие авто, казино и рестораны, толпа проституток, дорогая квартира - "отчим" с лёгкостью баловал его. Однако, Сержу хотелось большего. Он мечтал о богатой жизни в глобальных агломерациях Америк. И денги на реализацию этой мечты, щедро пообещали ему прежние его хозяева. Так, Серж стал Юзом, получил кликуху Трэлл - раб, и стал "прокладкой" между порами и агломерацией. С тех пор, пересекая пропускной пункт полиса и диких земель, демонстрируя ПИСО гражданина Чубайска, он мог свободно передвигаться в обоих этих средах. Но, как видно по его погремухе, свобода досталась Трэллу-юзу совсем не даром. По его же собственным признаниям, наличие у "чёрной" банды такого солидного вооружения, являлось его договороспособности с иными высокими чинами в мегаполисе. Конечно, этих "высоких чином" агломероидов он не знал. Но быстро сдал всех тех, с кем он вёл дела лично. А так же и всех людей с другой стороны - банду Шкуро. Его непосредственным хозяином, был Потап - ПотапАВ Андрей.
- Хорошо. Это ускорит процесс.
Голос отца смолк, и в наступившей тишине послышались звуки шагов. Дыхание пленника при этом участилось и сделалось хриплым и громким.
- Я же вам всё сказал... Всех сдал. отпустите меня.
Его паника вырывалась шумно, вместе с дыханием и словами.
- Так точно. Но эти признания не были добровольными и не являются смягчающими обстоятельствами. Повторяю - суд учёл все аргументы и уже вынес приговор.
- Суд? Приговор? Вы не имеете право судить меня! Вы архосы! А я гражданин Чубайска! Я житель агломерации...
Послышался звук рывка, резкий удар и шорохи не долгой борьбы.
Алиса не видела всего происходящего за углом высокой сторожевой башни, расположенной у выезда из станицы. Но всё прекрасно представляла. Воображение Алисы, подбрасывало ей мрачной готичности, в весь процесс суда. Она знала, кто присутствует на нём. Знала, кто возглавляет его. И знала, кого они судят. Алиса не знала только одного - каков он, вынесенный приговор.
Ночь. Свет от факела, вставленного в ржавое кольцо в каменной стене. Внутренний двор сторожевого поста. И тьма, сконцентрированная под пологом маскировочной сети. И три справедливых судьи - христианин, мусульманин и атеист.
Казачий совет посовещавшись, высказал своё мнение по поводу пленного, его вины и наказания. Но принимать решение, правомерны лишь трое судей.
И решение его участи, было до сих пор известно только им троим.
- Ты уже извещён в том, в чём обвиняешься. И тебе уже перечислены твои преступления.
Этот новый голос говорившего, резал воздух, словно порошковая сталь кусок пенопласта. Резко, громко, жестоко, со скрипом.
- И сейчас ты услышишь то, что мы, трое, тэбэ вынесли.
В отличие от предыдущего, третий голос, с акцентом и слегка растягивающий последние гласные, звучал мягко, но грозно.
- Ты виновен во всём, что ранее было тебе предъявлено. И ныне же, ты понесёшь наказание.
Вновь послышались звуки борьбы и среди них, отчётливый лязг металла.
Алиса, хоть кроме тучи чёрных кустов шиповника перед собой, ничего и не видела, зажмурила глаза. Её отец вел допросы, возглавлял суд и он же, самолично, должен привести в исполнение наказание. Её отец, глава станицы и их есаул.
В голове её зашумело, и Алиса не к месту, вспомнила одно из интернет-сообществ под названием "ми-ми-мёртвый". Совершенно легально существующее на просторах Сети, оно не имело ограничений для вхождения в него. Потому-то, контингентом его, являлась практически поголовно школота. Сообщество занималось умерщвлением" щенков, крольчат, и почему то, особенно котят. В общем то, там откровенно убивали всех детёнышей животных, до которых только могли добраться юные сообщники. Условие было одно - чтоб животное мучилось как можно меньше. Конечно же, у сообщества была самая благая цель. Официально, "юнаты" помогали властям избавляться от расплодившихся на улицах полиса, потомства бродячих животных. Правда, ещё прежде, лоббисты "Green peas", реализовали несколько "гуманных" закона: запрет на стерилизацию животных, и запрет на их отлов. Ведь животные же тоже имеют права на потомство, и на свободу передвижения! А их в прошлом хозяева, имеют право купить, а затем выкинуть животное... они же свободные личности. Сообщество это, выросло до целого культа, культа гуманного обращения с животными. Возможности отравления крысиным ядом, мучений под колёсами автотранспорта, голодной смерти и гибели от обморожений, они противопоставляли "сладкую смерть", через яд в кусочке лакомства. Этим "гуманистам", можно было сдать на уничтожение и своё старое, надоевшее домашнее животное. Всё это, от знакомства с будущим смертничком, до его сжигания в крематории, всё снималось на несколько камер, и транслировалось в сети.
"Утопи, но не мучай" - было их слоганом.
Граждане агломераций, жители цивилизованных мегаполисов... как же они презирают архосов, за то, что они своими руками, убивают животных для пищи. Но оставляют "мучиться жизнью" заведомо слабых, и больных детей. И как же они кичатся тем, что могут на ранних стадиях беременности, узнать патологию ребёнка, и "отказаться от него". А по сути, просто убить его ещё во чреве. Это же так просто! Стоит только поверить, уговорить себя, заключить сделку с собственной совестью, что до определённого момента, то, что живёт во чреве матери... это ещё не человек. Главное, это чтоб не видеть то, что добрый доктор вытащит из тебя. И поскорее забыть эту "неприятную" историю.
Людей, убивающих бандита на месте преступления, животное для пропитание, рожающих детей на волю Бога... всех их цивилизация нарекает варварами и убийцами. Но солидного человека в белом халате, с сертификатом врача под стеклом, совершающего по нескольку десятков абортов в день, получая деньги за каждую операцию, эти же люди величают "доктором". Такого "светилу" уважают, и благодарят его за помощь.
И вот уже новые дети, впитавшие радиацию либерального общества постмодерна, "жалея смертью" котят... так же удостаиваются похвалы взрослых.
Да, Алиса видела чужую смерть. Ровно как и обе её подруги. На их руках, умирали проткнутые заточкой поселенцы, гнили заживо подхватившие "дурную болезнь" их надзиратели, и все поголовно готовились к смерти от очередного медуза-вируса. Это именно "зонды", закрывали глаза пристреленным при попытке к бегству. И когда Алиса в первый раз познакомилась с подобными сообществами "юных гуманистов", первым её желанием, было отправить всех их, в поселенческие зоны... на перевоспитание. Однако, немного подумав, и вспомнив все встречи с молодняком агломерации, Алиса пришла к выводу, что для блага всего здорового мира, этих выморочных уродов и садюг, лучше держать в изоляции мегаполисов. Болезнь зажравшихся девочек и мальчиков, НЕ излечима. Все они уже перешагнули мораль, и очутились в постгуманизме.
Взрослые, убивающие своих детей. И дети, убивающие животных.
Пленник задёргался, удерживаемый крепкими руками, и в страхе замычал зажатым ртом. Алиса ещё сильнее зажмурилась, и закрыла руками уши. Однако, в последний момент, она услышала стальной звук сомкнувшегося секатора, и голос отца:
- Возможно, я об этом ещё пожалею...
Вопль пленного, вырвался даже из-за широкой ладони, закрывающей ему рот. Крик достиг зажатых ушей девушки, а её нос, почувствовал запах горелой плоти. Послышался выдох, и звук падающего на землю тела.
Девушка раскрыла глаза, и убрала от ушей ладони. Тишина, воцарившаяся на месте суда, была подчёркнута лишь пением цикад и лёгким ветром в кустах шиповника.
- Ну... я же говорил, надо было брать с собой медика. Вишь, какой слабенький попался...
Свет, уже не живой, факельный, но белый, электрический, вспыхнув, осветил дворик и проник даже за высокую стену, за которой пряталась Алиса. Вся мрачная готика, дрогнула в его свете и исчезла, освободив место обычному деревенскому ночному пейзажу. Пелена сюрреалистической атмосферы спала, и все предметы, действия и голоса, стали настоящими. Реальными.
- Медика, говорю, Алису надо было взять. Голос политрука Уллена вновь разрезал пенопласт клинком. - Или хотя бы лепкома.
- Да здесь она, комиссар. - ответил отец и обернувшись примерно к тому месту, за которым пряталась Алиса, негромко позвал: - Алиса... доча. Иди сюда.
Услышав своё имя, Алиса опустилась на корточки, и поискав в темноте, под ногами, стальной короб медицинского саквояжа, вышла на свет.
Отец, мрачный и хмурый, стоял с длинным прутом в руке. На конце прута, алым, ярким пламенем, алело припаянное клеймо. Комиссар Уллен, невысокий и сухой как гильотина человек, с лысой головой и острыми чертами лица, вертел в руках миниатюрную камеру. Это из неё, был выдернут зарядный кабель, идущий от вязанки "элпишек", и переключен на светодиодный фонарь. У сотника Сапаева, были в крови руки, и он вытирал их ветошью. Возле входа в башню, испуская смолянистый дым, всё ещё чадил погашенный факел.
Все трое, были облачены в боевые доспехи. В кобурах - боевое оружие.
- Вот, товарищ мэдик, - он мотнул головой в сторону лежащего на земле человека. - Вашэго внэмания трэбует.
Сапаев хитро взглянул на подошедшую. По выражению его лица, можно было понять, что и он, как и отец, догадывался о присутствии этого скрытого наблюдателя.
В ногах у троих судей, лежал их пленный. Штаны его были спущены, а промежность окровавлена. Запах палёной кожи, исходил от запястья, где запекалась свежая рана. Там, в перечёркнутом круге, помещались три крупные буквы: КАТ. Недалеко от лежащего, стоял эмалированный таз, с окровавленным хирургическим инструментом для кастрации, и кусок плоти.
- А почему "товарищ медик" находится здесь? - он строго взглянул на Алису. - Это закрытое исполнение судебного приговора. И присутствовать на нём, может только наша судебная тройка.
- Я врач. - ответила она, стараясь говорить и выглядеть строгим доктором. - И все нуждающиеся в помощи, на всей территории агломерационных пор, находятся в моей зоне ответственности. Я давала клятву...
- Не придирайся к ней, Уллен. - устало сказал Аршинин. - Не надо бюрократизма.
Но Уллен не стал настаивать. Он пожал плечами, и, отвернувшись от света, принялся разглядывать видеозаписи в камере.
- Вот так-то... - негромко скрежетнул голосом политрук, просматривая запись суда и приговора. - На этом можно окончить дело.
- Осмотри его пожалуйста. - отец взял под локоть Алису и указал ей на человека. - Он потерял сознание.
Судьи принялись собирать вещи. Пока они сматывали кабель и убирали в башню вынесенное оттуда, Алиса нашатырём под нос, привела в чувство осуждённого, умело обработала раны заживляющими растворами, проверила пульс и сердцебиение. Трэлл юз приходил в себя. Он что-то бормотал, в беспамятстве твердил: "Мой отчим Егоров... я пожалуюсь отчиму... вы знаете, кто он?", кривился от боли и хрипло постанывал. Когда же зрение пришло в норму и бандит сфокусировал его на медике, глаза его расширились и злоба с шипением вырвалась из сжатых зубов.
- Только не баба... Вы... вы все заплатите мне за это! Только не баба...
- Не слушай его. - строгий и режущий голос комиссара раздался у девушки за спиной. - Он теперь шакал беззубый. Смерти не заслужил, но после подобного наказания, ему теперь одна дорога. Слышишь меня, Трэлл? Бери ноги в руки и тащи свой зад в полис. Устройся на стройку, прижми уши, и сиди в съёмной комнатёнке. В какой-нибудь арколаде очередного "вашего "величия".
- Я знаю, куда мне идти. - Юз зыркнул на него злобным взглядом, сплюнул, но продолжать не решился.
- Иди куда хочешь. - согласился комиссар и показал пленному камеру. - Но если ты ещё раз мелькнёшь на нашем горизонте... вся твоя история последних дней, весь твой чистосердечны" с пристрастием рассказ, окажется в сети. В общем просмотре. Сиди в агломерации, а здесь ты не нужен.
Из глубин башни, появился ожидавший всё это время в караулке, "вновь дежурный" Семён. Степан Николаевич, велел ему запереть пленного в подвале, и как только тот оклемается, выпнуть его за пределы станицы. Семён, передвинул автомат по ремню за спину, и бросил на Алису диковатый взгляд. Он подхватил шатающееся тело Юза, и потащил его в башню. На ходу, тот придерживал штаны, и отсвечивал бледными ягодицами.
Рашид, быстро прочёл молитву, и, пожав всем руки, первым покинул внутренний двор. Его долговязая тень мелькнула в чернилах ночи, и вслед за ним, тут же пропали и звуки его шагов. Политрук убрал в кофр камеру, и поджидал отца с Алисой у дороги в станицу.
Жертвуя малым - спасай большее. - отец положил свою ладонь на плечо дочери. - Как ты и говорила.
Он включил небольшой фонарь, взял медицинский чемодан и приобняв Алису, повёл домой.
По дороге, политрук и есаул, тихо разговаривали. Алиса шла между ними, и слушая их разговор, откровенно засыпала на ходу. Накал момента спал, и отступающий из крови адреналин, оставлял её тело пребывать на грани миров.
- Потап не мог сам собрать такой отряд. Сейчас у него гораздо больше, чем когда-либо было.
- Для нас это уже всё равно. И в прежнем-то количественном составе, его банда уже для нас проблема. Но сейчас, это уже и не банда... это целое боевое подразделение.
- Так точно. Кто-то собирает для Потапа небольшую, но прилично вооруженную армию. И боюсь я, что это связано с неизвестными в лесах.
- Опять ягеллон помогает? В прошлый раз его рук было дело.
- Ягеллону сейчас не до нас. Это пять лет назад Триморье турки только облизывали. А теперь уже пасть на Вышеградский консолидат разевают. А вот "наши партнёры" тураны... вот эти мооогут.
- А ты слышал, что рассказывает спасённая бароном девушка? В Казахстане небо гудит, облака пламя извергают, леса шевелятся... незримые духи по ущельям бродят. Ищут что-то.
Грань миров, всё больше таяла и размывалась перед Алискиным взором. Во тьме, в силуэтах приближающихся домов, ей уже мерещились огромные тени чудовищ. Дорога обрывалась в пасть улыбающемуся монстру. Кусты щипали, и тянули за волосы, норовя сграбастать её. Вдруг девушка увидела под забором два горящих глаза. Испугавшись, она вздрогнула и, встряхнувшись, прижалась к отцу. Огромный, серый кот, доверчиво вышел навстречу к людям, и, усевшись на обочине, проводил их взглядом.
- Догадываюсь... отчего может гудеть небо, и какие это духи бродят по горам. У нас и самих... твари всякие бродят. Остаётся только уповать на то, что военные в курсе дела.
- А мне интересно, есть ли вообще хоть кто-нибудь, кто был бы в курсе всех происходящих дел.
- Господь лишь всё ведает. - есаул поднял голову к чистому, звёздному небу. - А люди лишь предполагают. Вот и я предполагаю, что здесь такое может готовится?
- А что тут думать? И так всё понятно. Опять Решето с фашкирдой чего-то не поделили. Передел устроили. Денег у них много. Вот и купили разрешение устроить пострелушки. Наняли карамилитари...
- Может быть, кто из правительства лимитрофа, против Решетова замыслил...
- Решето совершенно лоялен агломерации. Все договоры блюдёт, и обязанности выполняет. С "хаосом" и лимитанами сотрудничает. Свой участок транспортного коридора бережёт как "зеницу ока". Деревни "держит" в порядке. На отведённой территории анархию не допускает. Беглых "Псам" выдаёт. Границу контролирует. Шкуровцев он уже лет пять как прижал... хотя, эээ...
- Мдааа... Уже не сильно контролирует. И уже не совсем прижал. Но ты во многом прав. Установленные правительством, максимальные уровни анархии и милитаризации, в подведомственном Решету районе, не то что не перейдены... они даже не достигли минимума. Все показатели хаоса в норме, и по этим показателям, Решетов крайне лоялен власти.
- Это, смотря какой власти... Но ты прав. Решето из штанов выпрыгивает, только чтоб держать порядок в лимитрофе. В конце концов, это для него жизненно важно.
- Тогда, либо мы чего-то про Решетова не знаем, либо что-то затевается на самом высоком уровне.
- Чего гадать? Надо ехать на базу. Может тамошние командиры поделятся знанием.
- Тогда уж и к Решетову заглянуть надо.
- Езжай, Степан Николаевич, езжай. Новостей привезёшь. А я соберу для Решение совет села. Старейшин подключу.
На площади у бронзового Ленина они расстались. Политрук, несмотря на полную темень в стороне его проулка, не спотыкающейся походкой нырнул в ночь. И вскоре, его шаги тихо зашелестели к дому. А Отец, покрепче приобнял Алису, и потрепав дочь по голове, повёл её дальше. Его шаг был неспешным, а напев древней песни, протяжен но твёрд. По не широкой дороге к дому есаула, брели два запоздалых путника, и свет их фонарика, белым комочком снежного света, прыгал впереди.
А в песне есаула, в борьбе и тревоге, шёл боевой восемнадцатый год.
Утром Алиса выскочила из постели ни свет, ни зоря. Зная, что барон уезжает, и вместе с ним "уезжает" и Сеть, прихватив смарт, она пошла к ремонтным ангарам. Там уже толпились автослесаря, и начмех Иван Совершенный. Вместе с бароном, они крепили в пазы на броневике, пластикового шпиона - беспилотный разведывательный дрон. Прежнего сбили боевики Потапа, и, отправляясь дальше по своему маршруту, мессир Роже, обеспечивал себя запасным БЛА.
Механики поздоровались с Алисой, пожелав ей доброго утра, и продолжили свои дела. Барон же, оставив устанавливать дрон на направляющие одного начмеха, подошёл к девушке. Держа её руку в своей, он наговорил кучу комплементов, пожеланий на день, и, поцеловав юную длань, вернулся к машине.
Алиса с улыбкой на губах, уселась на траву, вошла в Сеть и тут же получила сверхсрочное сообщение. Поверх всех прочих "конвертов" и "скрепок", в ящике электронной почты, лежало и маячило похлеще корабельного ревуна, послание от министерства Медконтроля. И приоритет его был настолько тотален, что, не открыв его, было невозможно даже убавить звук настойчивого завывания. Алиса, как и все зонды Либеросии, подчинялась МЧС, и просто не могла проигнорировать служебное сообщение.
Раскрыв его, она узнала, что её обязывают в кратчайшие сроки прибыть на ближайшую станцию от места дислокации, для получения важных инструкций. Кроме того, в письме было радостное и долгожданное сообщение о том, что Алисина просьба о выделении ей дополнительных медпрепаратов, вакцин, лечебных средств и специальной аппаратуры, наконец рассмотрено, и одобрено. Для получения всего этого, ей было необходимо прибыть на МЧС-станцию, на базе Тургояк.
Обрадованная Алиска, дала подтверждение в получении письма, и побежала домой. Отец наотрез отказался брать дочь с собой на базу. Хотя побывать в этом красивом месте, искупаться в кристально чистой, горной воде огромного озера, было для юной девы просто счастьем. Теперь же, отец просто не сможет отказать ей.
- Па, - заявила она с порога отцу, сидевшему за чаепитием. - я еду с вами. Моя заявка одобрена, собрана и уже ожидает меня на базе. Если нет места у тебя в машине, я могу поехать с бароном. Прости, но это ведомственное указание.
Сидевший подле отца дед, только крякнул от такого напора. Отец же, отхлебнув кипятка из глиняной кружки, расписанной под хохлому, поставил её на с корзинами роз, белую скатерть. Не спеша, отогнув манжет рубахи, он демонстративно взглянул на наручные часы.
- Десять минут на сборы. - ровным и спокойным голосом, сказал он. - Опоздаешь, отправишься младшим классам основы медицины преподавать. Считай это моим, ведомственным указанием.
Алиска взвизгнула, и, радуясь предстоящей поездке на дивное озеро, побежала одеваться.
Две машины, франглийский "Дикобраз" и эрха производства "УрЗа-вооружение", рвали пространство просёлочной дороги своими мощными, бронированными корпусами. Они уже миновали то место, которое прежде именовалось городом Миассом, и оставили позади руины его запустенья.
Впереди, легко шурша шинами, шёл более быстрый и манёвренный "Дикобраз". Сэр Роже, воспользовавшись своей способностью договариваться практически с кем угодно, дав Степану Николаевичу слово всячески оберегать его дочь, усадил девушку в свою машину. Вместе с есаулом поехал начмех Идеал. И Алиска радовалась, избавленная от бесконечных разговоров двух мужчин о запчастях, агрегатах и боевых системах. Начмех оказался для есаула самым подходящим из попутчиков. Уллен, и ещё пара десятков станичников, были экспатриированы из агломерации за коммунистическую пропаганду, ещё в те времена, когда эта наука была под запретом. Сапаев, как и оба его десятских, имели за спинами срок по делу о декоммунизации, отбывания в северных спецпоселениях. Были в станице и такие, как например начальник разведки Серп, которые находились в розыске и по сей день. Всем им, под любым видом и предлогом, было навсегда запрещено нахождение, как в агломерациях мира, так и в любых населённых пунктах, где имелись институты государственной власти. Именно это, и определяло нынешний состав экспедиции.
Барон же, получив отворот от Алисы ещё в прошлый раз, более не докучал ей никакими "сомнительными" предложениями. Он уверенно вёл машину, не сильно отрываясь от броневика отца, болтал всю дорогу, весело шутил, рассказывал захватывающие истории и просто "мёл" всякую смешную ерунду. Алиса, разместившаяся на переднем сиденье, смеялась, и ещё больше выспрашивала у барона про его жизнь. И особенно, про так сильно заинтересовавший её, белоснежный клипер на стратопарусах. Так что, под конец поездки, девушка не только обладала знаниями о всех владениях фамилии Де Роган, но и была приглашена в родовой замок барона. Разумеется в качестве почётного гостя. А так же, ей был обещан месяц круиза, на восхитившем её клипере. Имя которой, было "Децима", что символизировало соотношение её кинжалоподобных габаритов: 1:10.
Сам же барон, называл её "балтиморская шхуна".
В разговорах, Алиса не заметила, как бронеавтомашины приблизились к базе.
Леса, до тех пор никем не прореживаемые, и мало кем хоженые, здесь стали перемежаться противопожарными просеками, частыми дорогами, и людскими тропами. В одной из таких просек, в промежутке меж широко раздвинутых стен сосняка, Алиса увидела серую ленту дороги "дядюшки Лю". По ней, словно треножники инопланетян в древнем фантастическом фильме, шагали в направлении базы, ряды станин стрингвея. Невдалеке, мелькнув в прогалине леса, блеснул прозрачностью своего кристалла, красавец и гордость Тургояк. На его берегу, появился, и тут же скрылся за зеленью сосен, огромный гребень белоснежной волны - отель для гостей и отдыхающих. Возле него, ограждал себя блочным забором, опорный пункт сразу нескольких силовых служб страны. В стороне от него, но всё так же по берегам озера, располагались богатые усадьбы лимитрофных бояр и олигархов. В сторону бывшего города Миасса, длился на долгие квадратные километры, дикий базар, и складской лабиринт. Огромные эллинги - гаражи для стратостатов, ограничивали видимость на самом краю горизонта.
А ещё ближе, к месту назначения, за бронированными окнами машины стали появляться признаки активного присутствия в этих местах человека. Стела смотрящей во все стороны ассоли. Всё увеличивающийся контингент беспилотников в воздухе. Скрытые камеры в вершинах вековых сосен. Разнообразный мусор человеческой жизнедеятельности, горами валяющийся то здесь, то там. А в мультиволновую радиосистему машины барона, стали вклиниваться обрывки разговоров служебных частот.
Над всем этим действом, зависнув словно воздушный шар на ниточке, замер в чистом небе наблюдательный атлант.
Его далёкий силуэт, был едва виден в низкой облачности. Но, не смотря на это, сам стратостат, преотлично видел, и слышал всё и всех, на многие километры под ним. Как и вокруг охраняемой им базы. В этот воздушный центр обеспечения безопасности объекта, стекались все данные и сведения, от всех скрытых и наружных постов наблюдения. Сюда отправляли свои прямые видеотрансляции беспилотники. И отсюда производилось руководство всей службой охраны базы. База отдыха, и огромный красавиц отель при ней. База Министерства Безопасности агломерационных территорий, и казармы с парком боевой техники при нём. Портал конечной станции стрингвея, и пропускной пункт при нём. Всё охраняемое Госэкоконтролем озеро, и яхт-клуб при нём. Грузовой стратокорт и лабиринт складов при нём... всё это официально принадлежало агломерации Чубайск, и охранялась соответствующими спецслужбами.
Когда в стороне от дороги, в арке лесного массива, промелькнул "спящий" пост при БТР с расчётом, всем стало понятно - приехали. Ещё немного и обе машины достигли перекрёстка дорог, где находился стационарный и укреплённый, активный блокпост. Это был пост контроля и пункт проверки, которые обеспечивали бойцы КАОС - Корпуса Агломерационной Охраны и Слежения. "Хаос", как его называли в народе, был самым крупным по численному составу, и самым мощным по вооружению, силовым ведомством Либеросии, после её Вооружённых сил...
Оба броневика, вывернули на транспортный коридор, ведущий к жемчужине Южного Урала - озеру Тургояк, и прокатившись до развилки, остановились. Дальше их направления расходились. Не доезжая до бетонных блоков, они встали в досмотровый карман, и полностью заглушили двигатели. От блока отделились три бойца, и не спеша подошли к бронемашинам. Навстречу им, вышли из машин станичники. Алиса хорошо видела, и это было сделано нарочито откровенно, как на блокпосте, на массивной станине, развернулась в их сторону полуавтоматическая турель.
Служивые, а это были представители КАОСа, ещё при приближении, отсканировали номера на машинах, и, обнаружив данные Алискиного писо, пропустили её без досмотра. Пока двое рядовых обыскивали отца с Идеалом, на предмет наличия чего-нибудь незаконного, офицер принялся их опрашивать. Станичники не сильно его заинтересовали, Гораздо интереснее он поболтал с бароном. Его франглийский "Дикобраз" с беспилотником внутри, ремесленный бронекостюм с самим мессиром внутри - всё это очень заинтересовало проверяющих. Пока рядовые проверяли по планшету все официальные разрешения и доступы сэра Роже, офицер вежливо разговаривал с бароном по-английски.
Алиса отошла в сторону, и присев у обочины, стала ждать, когда рядовые "пройдут" по боевым системам эрхи со сканерами и измерительными приборами. Они считывали номера в ключевых местах под капотом машины. Сверяли метки и маркёры с базой в планшете. Лазерными метчиками измеряли параметры стали корпуса. Проверяли клинья и разсверловку в стволах на автоматической башенке. Обнаруживали вваренные стаканы в пусковых установках... Они выполняли свою работу, а Алиса думала, насколько тонка эта грань, грань легальности и преступления. Грань между командами ""продолжать движение", и "на колени, руки за голову". Грань между счастьем свободы, и неизвестностью заключения. Один боевой патрон, наличие одного основного компонента вооружения, один "недопиленный" УСМ, или даже несертифицированное охолащивание боевой группы... И вся эта тончайшая грань, рвётся легко, окончательно и безнадёжно. При этом, будет совершенно всё равно, подброшен тот патрон, или позабыт после давнишней перестрелке; действительно ли охолащивание было произведено не по лицензии, или это всего лишь предлог; и как давно этот заковыристый болт из затворной группы попал под определение "основной компонент вооружения". Один приказ в служебном планшете, одно слово в коммуникационную клипсу в мочке уха... И отец может сгинуть в бездонных недрах Фобоса. Потянутся тогда мутным, медленным и казённым потоком, закрытые следствия, протоколы, проверки, дознания, обыски и оперативные мероприятия в станице. Суд и этап. И никто и никогда не узнает, кому понадобился, и зачем понадобился, глава станицы Красный маяк. И что потом может статься с самой станицей? Ведь планы и замыслы в головах властных прочесть не дано. Именно ещё и по этой причине, поездки на базу выполнялись редко, и лишь по крайней необходимости.
Передвигаться же по местности на простых автомашинах, да ещё и с такими "покупками", которые запланировали сделать станичники, было смертельно опасно.
Но... эрха красного есаула была без проблем осмотрена, промаркирована для свободного проезда, и пара проверяющих направилась к "Дикобразу". На сей раз, наличие целого титулованного барона, поторопило всю процедуру досмотра.
Обошлось и без мздоимства. То ли постеснявшись зарубежного гостя, то ли устыдясь присутствия сотрудника "зонда", но хаосники отпустили всех с миром, Не взяв "продналога" в виде продуктов питания, без придирок к стандартам, и без торга за сумму денежной взятки.
Любой человек, не имеющий ни Ри-чипа в теле, ни ПИСО на теле, или хотя бы ИБуЦИНа - в государственной системе контроля и учёта граждан, являлся для государства, человеком особого рода. Он считался не гражданином агломераций. А значит... недочеловеком. НЕ ЛИЧНОСТЬЮ. И так обстояли дела во всех странах мира. Во всех глобальных агломерациях-государствах. Подать же жалобу на коррупцию и неправомочные действия сотрудников госорганов, мог только гражданин агломерации. Ну а быть уверенным в том, что жалобу примут к рассмотрению, гарантировалось лишь тем, кто сам был в госсистеме. Прочим же, было определено жаловаться в комиссию по правам человека в КАГМ. То есть, писать "на деревню дедушке".
В Либеросии, таковых жалобщиков, откровенно посылали на три буквы - ООН. Или отправляли прямиком к Пересу де Куэльяру.
Узрев, как рядовые со сканерами наперевес окружают бронемашину барона, офицер поморщился, и пресёк на корню разгорающийся международный скандал. Он махнул обоим подчинённым следовать за ним, козырнул Де Рогану и пожелал ему счастливого пути. Вскоре под взглядами Алисы и отца, вся досмотровая команда скрылась в приземистом здании блокпоста.
Сэр Роже, подошёл к Степану Николаевичу, и с улыбкой протянул широкую свою ладонь. Все контакты были переданы. Все пожелания сделаны. Все слова сказаны. И тепло, распрощавшись друг с другом, Аршинины и Де Роган расстались. Алиса пересела в машину к отцу, и их броневик двинулся к воротам участковой, этапно-заградительной комендатуры. Барон же, отправился к огромному белоснежному корпусу санатория "Тургояк". На всей площади высоченного и узкого отеля, волной нависающим над озером, был нарисован тёмно-коричневым цветом, сильно стилизованный, Георгий Победоносец.
Территория базы, напрямую прилегала к обширнейшей территории санаторного комплекса. Ворота на базу в это время были открыты, и вокруг нескольких плоских малоэтажных зданий служб, сновали и сидели на скамьях, люди в различной форме и при погонах разных ведомств. Здесь были "псы" пенитенциарного сыска, "зонды" медицины специальных зон, егеря - лимитаны, "люди в трико" корпуса контроля транспортных коридоров, конечно же "хаоситы" внеагломерационных подразделений КАОСА, и ещё какие-то неизвестные личности в боевых костюмах Минобороны. Люди гражданские, как правило просители, метались по территории исключительно с диким видом, с выпученными глазами, и с незримой надписью на лбу: - "Подпишите разрешение!"
На КПП у ворот их остановили, и после расспросов о причине посещения, пропустили пешими внутрь. Алиса с отцом вышли, а Идеал пересев за руль, поехал на расположенные тут же склады. Склад-комплекс, являлся целым городом из легковозводимых ангаров, блочных гаражей с погребами, двухэтажных кирпичных офисов, и стальных контейнеров. Он был предназначен для хранения и складирования всего необходимого для санатория и военной базы, плюс ко всему, здесь можно было купить многое из того, что просто необходимо жителю диких территорий Либеросии. Именно ради подобных покупок, а так же для того чтоб зарядить ёмкостные энерго-банки и мощные аккумуляторные системы, и прибыл сюда Иван Идеал.
На территории базы Алиса рассталась с отцом. Он отправился в комендатуру, а она пошла искать свою давнюю подругу, и по совместительству своего непосредственного начальника. Начмеда службы ЗОНД в Южно-Уральском лимитрофе, женщину лет сорока, капитана Павлину Керн.
Женщина сидела за большим служебным планшетом у себя в просторном кабинете, и пила кофе у раскрытого окна. Радостно встретив Алису, она вызвала вестового, и приказала принести кофе гостье. Несмотря на то, что разница между подругами была в двадцать лет, а ступеней в карьерной лестнице меж ними было ещё больше, Павлина напрочь отказывала Алисе в любом другом обращении к ней. И вообще, старалась держаться с ней на равных. Эта женщина, добрая по сути, и простая в общении, бывшая неплохим медиком и хорошим начальником, однако, как и почти все "мирнослуживые" вокруг, была поставлена на свою должность по знакомству. Но, не смотря на это, всему сан-эпидем делу это не вредило.
Девушка и женщина просидели перед окном за несколькими чашечками свежесваренного кофе. После чего, они перешли в глубокие кресла, расставленные вокруг низенького столика, и перешли уже к тихим, "интимным" разговорам. Тут то, Алиса и задала Павлине, так долго и сильно гнетущий её вопрос. Спросила про уничтожение посёлка под АрханШеллском.
Капитан молчала несколько минут. А затем, тяжело вздохнув, рассказала то, что было по сути "внутренней информацией".
Она хорошо знала, эту трагическую историю Помории. Но история эта, оказалась совсем не простой. Во-первых, посёлок Креативная жизнь, был не просто обиталищем крепостных чернопашцев, и не только поместья официального смотрящего. Это была настоящая точка сборки новой, консолидированной силы в регионе. Местный барин, мужик мудрый и образованный, решил не конфликтовать с тамошними казаками и поселенцами, а объединить все "здоровые силы региона. Он мудро поделился властью, уничтожил "чёрные" банды, разогнал сектантов, и вышвырнул иностранных купцов, нелегально скупающих браконьерскую пушнину. А во-вторых, "холодный дождь" смыл не все следы этой трагедии. МинЧС удалось добыть образец с живым вирусом, и досконально обследовать его. Контрольное исследование подтвердило первоначальный результат - вирус, инженерный продукт некой лаборатории "Дайномед". Которая в свою очередь, является дочерней, к корпорации ""Гелий-ОН". В которую, в свою очередь, входит компания "Шелл". Ну а в-третьих, в том районе лимитрофа Помории, назначили нового смотрящего. И назначила его сама транснациональная корпорация из АрханШеллска.
Далее, оба "бойца" медицинской службы, переместились в открытую беседку на набережной озера. Туда же, подруги перенесли и свою беседу. Несколько белоснежных, треугольных парусов вдали, да рота плескающегося косяка молодых бойцов "в отпуску", приятно и не навязчиво дополняли их разговор.
Капитан Павлина, попивая шипучую воду через соломинку из тонкой бутылочки, не жаждала "этих диких историй" про спец-зоны, "смотрящих", передел, медуза-вирусы и их штаммы, и прочую "чуму на оба ваших дома". Пряча свою белую кожу лица в тень широкополой, соломенной шляпы, она желала ввести беседу о стиля далёкой Ингрии, нравах пафосной Московии, и европейские моды Крошениннинграда. Сама будучи капитаном, женой полковника Генштаба, она тяготилась своей службой, выбранной для неё мужем. Женщина в "богатом" теле, и с романтичной душой, она грезила тёплыми морями, песчаными пляжами и красивыми агломерациями на их берегах. Но близость к мужу, молодые юноши в подчинении, уважение которое давал высокий чин, некие преференции и неплохая зарплата, всё это несколько сглаживало тяготы пребывания в "эдаком захолустье".
К тому же, она была ещё достаточно молода, служебная пенсия близка, а накопления достаточно велики.
Алиса тоже была бы не прочь посетить все эти красоты "западной жизни"... Хотя бы и в мечтательных беседах с Павлиной. Но пребывая здесь и сейчас, она думала только о станице, и о её выживании. Умело направляя течение разговора, Алиса ловко сманеврировала тонкими вопросами, и вынесла поток речи начальницы, в необходимое ей русло беседы.
Так, на свет Божий, из сумрака засекреченных данных, всплыли на свет ещё два подобных АрханШельскому происшествия. Сценарии смен помещичьей власти смотрящих, несколько разнились в оформлении и исполнении, но финальный занавес всегда опускался на труп уничтоженного внеагломерационного барина. Зал аплодировал новому ставленнику, новой региональной силы. Павлине были известны подобные инциденты в Поволжском и Сибирском лимитрофах. Сатрапы этих макрорегионов подверглись насильственной смене. Где-то старый помещик был сброшен собственными боевиками, где-то национально-фундаменталискими военизированными организациями, а где-то "дикий царёк" был посажен на кол лично губернатором лимитрофа. Что-то "нездоровое" происходило со смотрящими Ельцинбурга и Наказани.
Переходя ближе к "своей рубашке", Павлина рассказала про соседний Башкуртистанский лимитроф.
- Ты не знаешь. А в Башкирии вас больше нет. - голос начмеда был задумчив, печален и тих. - Да. Нет больше там наших "зондов". Все русские девчата переехали в соседние лимитрофы. Ну а башкирки? Да. Да. Башкирки совсем уснули. Спят. Не выходят на связь, за препаратами не приезжают. Даже по поводу не начисления зарплаты не обращаются... тураны их разбери.
Она замолчала, задумчиво глядя в сторону молодых купальщиков. Отряд отпускников-курсантов, дельфинами выпрыгивали из воды, с воплями и гоготом топили друг друга. Судя по всему, парни одеждой полностью пренебрегали. Погода в это время года, не совсем потворствовала купанию. А холодные, подгорные воды Тургояка, только ещё больше способствовали появлению мурашек, на коже наблюдающих с берега. Однако, раскрасневшиеся до бронзовости, молодые и здоровые во всех отношениях молодые тела, только азартнее пенили прозрачность водной глади.
- Да и во всей Уфимской агломерации, знает ли кто, что твориться? - продолжала она, покусывая соломинку и задумчиво рассматривая курсантов. - Всё отделение МЧС, как будто уже отделилось. Как только начальником из Московии, назначили башкирца. Так и пошли тайны. Секреты. Да и препараты... теперь же им из Турана поставляют. Напрямую. Размежевание.
Косяк молодых бойцов, перестал тревожить душевную и озёрную гладь. Павлина мечтательно вздохнула, очень скоро, ей придётся проводить полный осмотр этих "дельфинов", и поднявшись, вышла из беседки. Вдвоём с Алисой, они прошли к офису МЧС, и заверив личным присутствием, капитан выдала Алисе со склада здоровенный ящик медпрепаратов. Пластиковый кофр был опломбирован в нескольких местах широкими, лентами с голографическим знаком МЧС, и предупредительной надписью: "Осторожно, газовое наполнение. НЕ вскрывать"!
Там же, Павлина оформила на Алису пропуск, для вывоза препаратов.
О двух ручках, и при двух пар замков, рельефный и угловатый пластиковый контейнер, был подхвачен двумя помощниками капитана. Крепкие парни отнесли его к КПП базы. Здесь Павлина рассталась с Алисой, и та, усевшись на контейнер под закатным небом, стала вызванивать прапорщика Идеального.
- Элпишки уже заряжают. Заказ на шестерёнки сделал. С гостиницей договорился. - отрапортовал Иван, когда отец и Алиса залезли в машину. - Таблетки ваши погрузил.
Эрха вывернула на не асфальтированную, но отлично наезженную дорогу к складским ангарам и авто-боксам.
- Давай в гостиницу. - скомандовал отец. - Оставим эрху, и пока не поздно, сгоняем к нашему другу Федуле.
Весь торгово-складской город, был обнесён высоченной стеной толстенных шлакоблоков. Эти крепостные стены имели несколько больших ворот, с солидными дверьми. В эти ворота, и днём и ночью, въезжали и выезжали разнокалиберный транспорт. От гигантских тягачей, везущих контейнеры груза с пришвартованного атланта, до легковых автомашин, везущих покупателей на эти грузы. Люди, одетые от бронекостюмов спецсил, до полуголых грузчиков, в большом скоплении, входили и выходили через эти ворота.
- Как у тебя? - спросил Иван. - Удалось донести до ушей участкового тревоги и чаяния станицы?
Непосредственно возле восточных ворот, в тени небольшого козырька, сидела на скамейках, и играла в карты, несколько свободных грузчиков. В ожидании своего заказчика, они проигрывали друг другу, его будущую оплату. По другую сторону дороги, сидели в пыли, на голой земле, десяток нищих и бомжей. Каждый из них держал в протянутой ладони, разной степени убитости смартфоны и кнопочные расчётники. Не имеющие никаких РИ-чипов и ИБуЦИНов, они собирали деньги на счёт в Али-бее. Выпнутые из агломерации за нищенство и бездомность, они нашли себе приют здесь. Из всех этих попрошаек, шестеро человек были людьми крепкими, мускулистыми, и откровенно дремали на солнце. Некоторое время назад, они так же пили пиво, играли в карты и кости, потом их наняли на разгрузку, и вот теперь, они отдыхали... с пользой. Пройдёт ещё немного времени, и часть из играющих картёжников, сменит их, освободив нагретые места под козырьком.
Алисе никогда не были понятны эти люди. Ведь стоило им захотеть, прийти в любую из станиц, попроситься к любому из помещиков, и они, все их семьи, были бы гарантировано обеспечены и едой, и обучением, и одеждой и защитой. Сейчас же, за жизнь любого из них, никто не дал бы и гроша. Но как сказал ей отец, вместо всего вышеперечисленного, эти люди, гарантировано имеют одно - свободу работать, или нет. И именно это они считают самым важным.
- Как сказать... - отец недовольно пожал плечами. - Тупой боров. Если и понял, что я ему рассказал, то и рылом не повёл. Я ему про туранов в Южурии, он мне про бой с шкуровцами. Я ему про жертвоприношения, он мне про то, что мы сделали с пленным. Я ему показываю видео с жертвенником - он мне "а не нарушили ли вы частную собственность": Я ему "давайте я скину фото людей в бронекостюмах туранской армии", а он мне "давайте разберёмся, чей это плазмовик, виден на снимке"? Такое ощущение, что он сидит комендантом где-нибудь в Московии. Или в Хако-Мандайске. И у него нет под боком ни сумасшедших радикалов местного пошиба, ни нацистских банд из Турана.
Алиса достала свой смартфон. Ей было жаль этих изнурённых работяг, и она, как делала это обычно, отсчитала небольшую сумму денег из своих столь же небольших накоплений. Затем включила поисковую систему на сканирование, и та мгновенно выдала на экран девять устройств поблизости. Все они были "открыты" для перевода денег, и все они имели одну и ту же пояснительную надпись: "Помогите нуждающимся. Накормите наших детей".
Смартфон Алисы быстро разделил всю отведённую для пожертвования сумму на девять, и перечислил "нуждающимся".
Когда боевая машина красномаяковцев скрылась в воротах, сидевший с краю попрошайка завистливо посмотрел ей вслед. Девушка в машине была молода и симпатична. А её пожертвование было как раз кстати... Жаль, что так мало... Неожиданно, на него легла чья-то тень. Экрана смартфона в его вытянутой руке, коснулся закованный в броню палец. Стальной разъём на его подушечке вошёл в контакт с системой смартфона, и на экране возникло окошечко. Ввод суммы для перечисления. Попрошайка поднял голову... и тут же медленно поджал ноги, и вжал голову в плечи. Над ним нависал крупный человек, закованный в бронекостюм.
"Хаос!" - мелькнуло в голове у нищего. - "Хаосит..."
Никаких иных опознавательных символов, кроме причастности к КАОСу, броня человека не несла. Голову скрывал глухой шлем. В углу матово-чёрного забрала мигнула красная точка. Сидевший на земле человек услышал изменённый голос своего нежданного работодателя:
- Сколько тебе надо, чтоб ты проследил за этой машиной?
Алиса убрала смартфон, и почувствовала на себе укоризненный взгляд отца. Его глаза в зеркале заднего вида, выражали немой упрёк. Девушка вздохнула, и принялась смотреть в окно.
Несмотря на наличие ворот, никакой охраны они не имели. Каждый ангар, гараж или любое иное строение в пределах этих стен, здесь охранялось индивидуально. Улицы этого города-лабиринта были освещаемы лишь естественными источниками света, да ещё окнами и воротами строений, что заменяли здесь дома. Изредка проезжала с зажженными фарами бронемашина, гуляли по делам группки людей или тащили за собой здоровенные телеги с товаром запоздавшие торговцы. Алиса, уже не единожды бывавшая здесь, увидела знакомые постройки: популярную пельменную "Узкоглазый пельменьщик", трёхэтажную автомастерскую "Пробой", приличную шашлычную "Дичь и кофе", круглосуточную биржу неквалифицированного труда "Хижина дяди Тома", и конечно размалёванный, освещённый и орущий музыкой, высоченный ангар под простеньким, но всёобъясняющим названием "Казино со шлюхами". Прачечные, и не только одежды, ремонтные мастерские всего на свете, кирпичные казематы боевых братств, подвалы-капища сектантов-шаромыжников, кружки неоязычников и костры шаманов-заклинателей, подпольные оружейные мастерские игрушек, чёрные и белые торговцы всего и вся. Это был настоящий вольный город, и здесь было всё. Отели для авто и их хозяев, вербовщики в пиратские ЧВК и "серые" кондотьеры, нелегальные ломбарды и скупка краденного, дома развесёлых путан и комнаты свирепых извращенок... Всё это, и многое другое, соседствовало в лабиринте узких улочек, накатанных штрассе, тупичков и перекрёстков. А рядом с общагами и ночлежками для бездомного контингента, заброшенными и заросшими сараями, полуразрушенными кладкой гаражами и совсем уж жуткими катакомбами, можно было встретить таинственные бункеры, опутанные сетью сверхсовременных охранных систем.
Здесь не было ни каких адресов, не было и полиции с пожарными и медиками. Здесь была собственная радиостанция, и администрация, в которую входили законники, люди ставленые КАОСом. Радиовещатели играли музыку старых лет, и разносили объявления и рекламу до ушей "сограждан". Услуги эти были платными, и поэтому, самым распространённым способом информирования о каком либо объекте или услуге, было разместить его на кирпичном столбе. Таковые были во множестве установлены у въездов в город, и по всей территории его главной площади. И хоть зачастую это выглядела достаточно вульгарно и безграмотно, Алису радовал сам факт использования людьми, ныне забываемой в агломерациях, письменной речи.
Как раз сейчас, их эрха проезжала мимо образчика самопальной рекламы. Фосфорицирующим распылителем из баллончика, на торце кирпичного строения, крупными буквами, было выведено: " Доминируй меня! БДСМ-клуб налево от входа, через сортир от "Е-бани", далее стоял телефон и нецензурное слово, которое, скорее всего, было приписано злобными конкурентами.
И хоть "Силовиков" в броне и при "гаубицах" здесь не было, однако в "гражданке" их хватало. Об этом знали все, и все делали вид, что их нет, и продолжали делать свои дела. Поэтому, и серьёзного криминала здесь тоже не было... мелкие кражи, пьяные драки, дружеская поножовщина. Страшась жуткого возмездия, таких "сексотов" обходили стороной, всячески книксовали пред ними, но возобновляли всю свою противозаконовщину, как только те поворачивались спиной. Всё происходило тихо и цивилизованно. Такая крайняя мера, как силовая операция, проводилась в складском городе крайне редко. И коли доходило дело до такого, мало не казалось никому. И посему, будь то псы из пенитенциарного сыска разыскивающие в этих лабиринтах беглых каторжников, или же хаоситы заявившиеся за чем-то или кем-то признанным злом для агломерации, все они получали всяческое содействие и помощь от местных обитальцев. Кроме всего прочего, мир и порядок на базе, поддерживали отряды размещённых тут боевых братств давно забытых локальных конфликтов, и армейских ветеранских союзов былых спецопераций.
За раскосым окном эрхи, промелькнул остов старинного БМП. Его разбитый корпус был обклеен бумажками с объявлениями. В его десантной рампе Алиса разглядела двух бородатых персонажей, сидящих свесив ноги, и уплетавших что-то из одной миски. Звучный выстрел хлыста вдоль проулка, вспугнул стайку бродячих собак. Женщина при помощи огромного топора, щепила полено, для освещения своего ангара наступающей ночью. В конце улицы, парочка молодых людей, обжималась, задрав юбки и спустив брюки. Когда эрха приблизилась к ним, "влюблённые" предпочли остаться при своих делах.
Показался перекрёсток. Широкие его улицы, образовали своего рода небольшую площадь, на которой высился старинный боевой робот о шести колёсах и спаренной пушкой вместо головы. Все его бока были покрыты чешуёй бумажных объявлений. За зданием разогнанного в прошлом году турецкого вербовщика, проулок влился в широкую улицу, и целый ряд однотипных двухэтажных бараков, ознаменовал их конечную на сегодня точку пути. Одним из них, был забронированный Идеалом, номер в гостинице.
Второй справа, длинный автобокс, был открыт, и стоящий пред его воротами человек, едва завидев проезжающую по улице машину, призывно замахал ей руками. Иван въехал в освещённое помещение, и остановил у противоположной стены. Выбравшаяся наружу Алиса, уткнулась носом в лестницу, ведущую на второй этаж. Туда, где были расположены пара комнат, с нехитрой мебелью, и окнами забранными решёткой. На первом этаже была неглубокая смотровая яма для авто, серый бетон стен, стальной стол-верстак у стены, несколько длинных и узких полок с инструментом, широкие и засаленные нары из дерева, и большой плафон дневного света под сетчатым забралом на потолке.
Гостеприимный портье поздоровался с отцом, отдал ему ключи от "апартаментов", и удалился вдоль по улице к соседнему боксу.
Алиса, и тем более отец с Иваном, бывали ЗДЕСЬ уже не раз. Хозяин ремонтных боксов, и по совместительству отеля "Вездеход", старый отцов приятель, постоянно сдавал заезжим из станицы места для безопасного ночевья. Воспользовавшись им и на сей раз, мужчины принялись переставлять груз в бронетранспортёре, стараясь одновременно и высвободить место под новые покупки, и выставить поближе, на показ здоровенный пластиковый кофр с медикаментами. Очень скоро, он будет практически единственным легальным грузом в машине. Отец вытащил ещё один медкофр, точно такой же, как полученный сегодня Алисой, но пустой, и привезённый с собой из станицы. Очень скоро, он будет наполнен тем, после применения чего, как раз и требуются медикаменты.
Алиса подхватила свои вещички, и взошла по ступеням винтовой лестницы наверх.
Проходная комната располагала раскладываемым диваном, столом и стулом. Следующей комнате, поменьше и поуютнее, принадлежала кровать, тумбочка, торшер и стул. На продавленной кровати, лежали три комплекта постельного белья в одноразовых пакетах с надписью "Осторожно органика!". Тумбочка хранила стопку рекламных пластиков, разных калибров и цветов. Алиса сдвинула эту прямоугольную башню, и та, словно карточная колода, распалась веером на поверхности. "Любой товар из любой географической точки этого ада", - было написано на верхней рекламке. "Туда - сюда" - гласила самая яркая из карточек, и информировала далее: - "Киски, мышки, зайки, рыбки, козочки и кобылицы - зоопарк развлечений для всех"!
Даже не открывая "рекламную тумбу объявлений" под пластиками, Алиса точно знала, что внутри она найдёт печатную продукцию всё тех же услуг, но уже на более раскидистых форматах и в более подробном ассортименте.
Оставив здесь свой баул, девушка посмотрелась в своё отражение, что давала камера её планшета и, прибрав выпроставшуюся прядь волос, спустилась к мужчинам.
Когда они покидали свой номер, было уже темно и прохладно. Алиса по дороге пересказала её разговор с Павлиной, отчего до конца их пути вызвала у мужчин задумчивое молчание. Улицы окончательно погрузились в ночь, и лишь редкие фонарики в руках прохожих, освещали углы и сараи этих мест. Иван включил яркий луч на запястье своего боевого костюма, и под его водительством, втроём они быстро дошагали до большого ангара легковозводимой конструкции.
Вход в ангар не был озаглавлен никакой вывеской, и парадного присутствия подле сварной двери так же не обнаруживалось. Когда отец позвонил в дверной звонок, глаз следящей камеры мигнул, и сфокусировался на пришедших. Малозаметный индикатор на кнопке, сменился с красного на зелёный цвет, и врезной замок мягко щёлкнул. Отец толкнул дверь, и Алиса вступила следом за ним в небольшую коморку охранного тамбура. Двое здоровенных мужиков одетых в штатское, были хорошо вооружены, и не скрывали этого. Ствол сверхскорострельного автомата одного из них кивнул знакомым лицам, и простучавшие по клавишам пальцы с напрочь отбитыми костяшками, набрали пропускной код сегодняшнего дня. Дверь, ведущая из тамбура далее, в недра ангара, мягко открылась.
- Коммунистам жить! - приветствовал вошедших человек, сидящий за большим столом в тесной комнатке.
- Да и спИкулям не хворать. - парировал отец, подходя к столу, и пожимая в ответном приветствии, руку поднявшегося с кресла барыги.
Сидевший с торца стола охранник, придвинул к себе дымящийся напиток в большой термокружке, и кивнул отцу с Иваном. Широкая грудь его бронекостюма, носила пластиковые колодки боевых наград. Он, немного стесняясь, достал из-под столешницы очки, и водрузив их себе на нос, уткнулся в свой ужин. Его проседь на висках и в короткой бороде, вот уже как пять лет, плохо скрывала шрамы, по причине которых он был демобилизован.
- А это кто с тобой? - человек, заговоривший первым, отодвинул здоровенный планшет, что лежал перед ним, и растопырил руки в жесте притворного удивления. - Кто эта нимфа-красавица? Казачка молодая! Лань стройная, газель дикая взором! Телом статная, лицом гордая... она убивает меня! Неужели это твоя дочь? Ах есаул, какой цветок скрывал! Да я же её младенцем ещё...
Он вскочил из-за стола, сделав попытку обойти свой "стратокорт", и впиться губами в Алиску.
- Федула, ты уже это в прошлый раз говорил. - остановил его отец, отодвигая стул и садясь за стол напротив спекулянта. - Помнишь... этой осенью? Ты тогда ещё мне за рухлядь, зерно по весне хотел отсыпать? Щедрой рукой. Ну, так уже лето на дворе.
- Ах какой персик! Соками наливается! Растет то как быстро. Ммм... - Федула облизнул губы, но продвижение к Алисе прекратил, опустившись обратно за стол. - Помню... всё помню. Хороший мех ты мне привозишь. Вези ещё. Тебе зерно - мне пушнину. Тебе покушать - мне одеться.
- Будет тебе пушнина. Сейчас договоримся, я зимний заказ оставлю... ты мне долг отдашь и по первому снегу жди в гости с подарками.
- Эээ... есаул, - укоризненно протянул Федула, и вновь поднялся из-за стола. - С тебя подарков не дождёшься.
- Да уж... - усмехнулся Степан Николаевич. - от тебя тоже ждать не приходится.
Федула, крепкий мужичонка азиатского происхождения, и семитской пройдошливости, обратился к здоровенным шкафам из жести. Сдвинув на полозьях одну из створ, он открыл часть полок с толстыми и не очень, пластиковыми папками. Пробежав глазами по надписям на их корешках, он выдернул одну, подписанную "Красный маяк", и аккуратно положив её на стол, закрыл шкаф. Усевшись, он пошарил под столешницей, и достал от туда очки, и старый планшет с кнопочной клавиатурой. Из-за заплечной военной планшетки, на коцаную поверхность стола, отец выложил свой смарт. После чего, оба партнёра углубились в свои записи. Торговец быстро перебегал глазами с папки, на экран, и успевал занести все операции как в листы слетроу, так и в планшет. Вскоре, ценные шкурки были обнаружены, и пересчитаны в местную электронную валюту - южуры. Отец согласился со всем, и перечислил товары из списка для приобретения. Федула стал театрально торговаться, и спорить за каждую мелочь, но в конце концов сдался. Взамен того, что Алиса осмотрит его трёх дочерей, Федула прибавил от щедрот своих дополнительные товары.
Зерно, крупа, сахар, соль, приправы, спирт и многое другое - отец скинул на планшет торговца, длинный список того, что поможет станице пережить зиму. Начмех Совершенный выдал свои запросы, которые ограничивались железом для его стального табуна. Затем, Алиса сделала заявку на некоторые медицинские приборы и препараты. Федула со всем охотно соглашался, навяливал допом всякую дребедень, и вообще, был всячески заинтересован. Когда всё было передано, подсчитано, а списки синхронизированы, Алиса приложила свой ПИСО к считывающему датчику на планшете торговца, и внесла предоплату.
Здесь можно было бы и раскланяться. Но хозяин предложил выпить по чашке кофе с коньяком, и отец с удовольствием согласился. Ни редкий в станице коньяк, ни молотый кофе, не интересовали гостей из диких земель, но вот то, с чем подавали этот напиток, было ценнее всех лакомств. "Обмывая" сделку, Федула щедро разливал кофе по глиняным кружечкам из высокой турки, и ловко подливал в него ароматный коньяк. Ну а вместе с напитком, татарин угощал станичников свежими сплетнями, экзотическими слухами из соседних стран, и пряными рассказами из воинственного Турана.
Несколько часов, шёл интересный и доверительный разговор.
Своих дорогих гостей, и крупных покупателей, Федула отпустил лишь поздней ночью. И дойдя наконец до кровати, Алиса, застелив её, тут же рухнула в постель, и провалилась в сновиденья. Отец и начмех, прикрыв дверь в её комнату, и достав нехитрую снедь, засиделись до утра. Просыпаясь, и переворачиваясь с боку на бок, Алиска слышала их тихую и неторопливую беседу.
Рано утром, когда Алиса ещё умывалась, а Иван нарезал остатки взятых из дома продуктов, в ворота их отеля скромно постучали. Отец открыл створу ворот, а Алиса, разгорячённая от ледяной воды в кране, вытерла лицо холстиной, и выглянула из-за отцовского плеча. Напротив их бокса, стоял потрёпанный триангл, с напрочь срезанным кокпитом. Его лишённая брони платформа, обнаруживала сидящего в кресле пилота - молодого парнишку, и опустевший грузовой отсек. Возле заднего колеса триангла, выстроился ряд из пяти больших канистр. Их алюминиевые ёмкости, были наполнены дорогим, импортным моторным маслом. Драйвер с серьёзным видом кивнул в приветствии Степану Николаевичу, но увидев Алискину умытую, любопытную мордашку, сам расплылся в улыбке. В облегающей футболке и спортивных штанах, с россыпью расчесанных волос по круглым плечам, она выглядела удивительно свежо и прелестно.
-Здесь всё. - сказал парнишка подошедшему отцу, кивнув на ряд канистр.
- Ну, разберёмся. - отец поднял и осмотрел первую из них. - Передавай привет босу.
Молодой курьер, кивнул Алисе, и, сверкнув золотом в жемчуге зубов, рванул триангл с места. Проводив его, лихо скрывшегося за поворотом, Алиса присела возле жестянок. Приподняв одну, постучала ноготком по днищу. Такие банки она частенько встречала в станице. Полностью запаянные, и опломбированные ещё в фирменных цехах, заполненные великолепнейшим маслом, кроме прочего, они содержали тугие свёртки с основными запчастями для оружия. Купив "попиленный" станковый пулемёт, снайперскую винтовку, а хотя бы даже и тилтротор, можно было, сделав предварительный заказ у неких структур, получить вот такие вот, или несколько больших размеров, канистры с сюрпризами внутри. Узлы агрегатов, боевые УСМ, затворные группы, боевые пружины и бойки... эти ребята, могли исполнить категорически любой армейский каприз за ваши деньги. Что не помещалось в жестянки с маслом, такое как импортные и отечественные стволы на отрез, высылались в комплектах детских кроваток или экстравагантных торшеров. В этом "дивном новом" мире, оружие позволялось иметь всем, кому хватало на это денег. Больших денег. И беличьими шкурками здесь не брали.
- Не хватай. - подошедший Иван бросил косые взгляды по сторонам и взял из рук Алисы тяжёлую канистру. - Тебе ещё казаков рожать.
Они с отцом быстро, в две руки, перетаскали всё со вчера заказанное, и уложили его в эрху. Задвинув жестянки подальше, отец подпёр их контейнером с медпрепаратами.
Когда всё было собрано, и все были в сборе, эрха стояла "под парами" у бокса а Иван закрывал ворота, к ним подошёл вчерашний привратник. Он спросил как отдыхалось, и сделали ли они все дела, а потом подсунул планшет с выводом под ПИСО.
После того, как Алиса оплатила ночлег, их ждал только вчерашний ангар спекулянта, заряженные элпишки и дорога домой.
Подъехав к ангару Федулы с обратной стороны, к транспортным воротам, отец въехал в раскрытые для них створы, и поднял грузовую аппарель эрхи. Их уже ждали. С пяток крепких мужиков, вывезя на телеге из недр склада уже скомпонованные товары, быстро-быстро передавая их из рук в руки, стали заполнять грузовой отсек бронемашины. Пока отец принимал все покупки, сверяясь со списком, Иван ловко, словно играя в тетрис, компактно складывал покупки в отсеке. Алиса взяла свой медсаквояж, и вышла из броневика. Её ждало исполнение данного слова Федуле, и трое его дочерей.
Уходя, девушка увидела те товары, которые показывались из ангара, на спинах мускулистых грузчиков. Несколько пластиковых бочонков с порошком какао, которое смертельно опасно было хранить у огня. Мешки с семенами подсолнечника, которые странно звенели и пахли маслом, но отнюдь не подсолнечным. Цинковые ящики с орехами, скорлупки которых были свинцовыми, а ядра обеднено-урановыми. Продолговатые тубусы с письменными принадлежностями, оперённость которых сильно роднило их с гипертрофированными дротиками. Иван открыл пустой, привезённый с собой медкофр, и всё это начало наполнять его объём.
Медик проследовала за мальчонкой, которого хозяин послал ради неё, и пройдя через полутьму огромного пространства склада, оказалась подле небольшой, закрытой двери. Мальчик постучал и ему открыли.
В комнате оказался сам Федула и три его дочери. Примерно одного, сложноподрасткового возраста, они были одеты в дорогие арабские одежды, с покрытыми головами, в батистовых голубеньких шароварах и в кожаных, остроносых туфельках. Вообще-то, у Федулы было четыре дочери, но та, младшенькая Нарцис, была ещё мала для личного осмотра. Их отец приветствовал "прекрасный цветок диких земель" поцелуем её руки, и быстро выйдя, оставил девушек одних.
Сидевшие при отце со скучающими лицами, оставшись с Алисой, девчонки Федулы быстро расслабились, и вскоре обычная подростковая дурнина напала на них. Они хихикали, смешили Алису, взвизгивали от прикосновений холодной медаппаратуры к обнажённым телам, обсуждали каких-то местных женихов, сплетничали о соседках по базе, и в конце-концов вызвали недовольный стук отца в перегородку. Однако, среди их гомона, Алиса услышала важные сведения. Выяснилось, что "профосмотр" девушек, их отец затеял для сватовства. И не к кому-нибудь из соседних "татаробашкир"... Жених для всех троих, нашёлся в Турции. Подстроившись под озорные всплески смеха, и откровений сестёр, Алиса, тонко задавая аккуратные вопросы, выведала кое какие подробности предстоящей свадьбы. Их жених был высокого ранга военный, близок к престолу, имеет дворец в Анкаре... и прекрасно разговаривает по-русски.
Они, эти три юных цветка: Роза, Лилия и Азалия, оказались абсолютно здоровы. И как только Алиса доложила о сём их отцу, она отправилась обратно к эрхе.
К тому времени, молча и без лишних слов, мужики лихо управились с погрузкой. Пока отец визировал это личной подписью на слетроу-бумаге, Иван аккуратно оклеил старый, загруженный медкофр, пломбами. Теперь, на оба пластиковых ящика, имели совершенно одинаковые пломбы с предупредительными надписями: "Осторожно, газовое наполнение. НЕ вскрывать!"
Иван, громко хлопнув аппарелью, последним забрался в машину.
Теперь, путь их пролегал к гигантской станине стрингвея, подле которой примостилась кирпичная зарядная станция. Тупиковый портал базы отдыха, выплюнул отсепарированных через КПП граждан, которые сразу же расползлись кто куда. Половина отправилась по своим рабочим местам, кто-то пошёл по торговым делам, а кто-то по отелям и пляжам. Эрха подрулила к площадке выдачи заряженных аккумуляторных батарей. Начсмены принял пластиковую квитанцию с номером, и сверившись с ним, отдал команду рабочим. Четверо из них, похватали готовые элпишки, с гарантийными голографическими печатями на клеймах. Вновь открылась аппарель, и заряженные и тяжеленные энерго-банки, вконец завалили все покупки станичников.
В раскрытую дверь, Алиса слышала грозное, и монотонное гудение толстых высоковольтных кабелей, что шли от станины к зарядной станции. Пропуская через себя колоссальные потоки энергии, система стрингвея, словно по венам артерий, питала работающую круглосуточно станцию.
День оказался солнечным и ярмарочным. Потому, покинув "зарядку", им пришлось долго выбираться с базы. Приезжающих на отдых, купание или торги оказалось много, и занятые въезжающими, блокпосты совершенно игнорировали тех, кто покидал территорию. Подобное было не редкостью, ведь главной задачей охранения, было обеспечение безопасности самой базы и отеля. А не огнестрельными разборками во вне её охранного кольца. То как, и чем геноцидило себя население диких земель, их по большому счёту, не интересовало вовсе. Их конечно "тормознули". Вялый досмотровый отряд приблизился к эрхе, потребовал поднять аппарель, но увидев забитый багажный отсек, совсем погрустнел. Один из рядовых "повозюкал" сканером на предмет взрывчатых веществ, второй качнул цистерну с маслом, старший потрогал пломбы на пластиковых кофрах. Вскрывать их они бы не посмели - газ, закаченный туда для сохранности ценных препаратов мгновенно бы вырвался вон, а отвечать за испорченные при этом лекарства, никто не хотел. Досмотровая группа была уже готова отправиться восвояси, но не могли найти причин. Тогда Алиса показала им свою инсигнию "зонда", и разрешение на вывоз медикаментов, подписанное капитаном Павлиной. После чего, досмотровая команда "умыла руки" обратно в прохладу блокпоста.
Однако, уже на самом краю зоны действия Seti базы, на смартфон Алисы неожиданно поступило сообщение. Девушка отстранилась от здоровенного пакета с брикетами пластелинообразных дрожжей, которые успели купить по дороге, и отстегнула от бронекостюма смарт. Отец сбавил скорость, и не покидая зону приёма, остановился на обочине. Неподалёку, небрежно камуфлируясь в подлеске, расположился мобильный блокпост, представляющий из себя БМП, и спящего под ним солдата. Вокруг эрхи, сразу проявились несколько торговок с корзинами яблок, орехов, и прочих даров природы. Самым назойливым из них отец отрицательно помотал головой и показал рукой "свободен".
Войдя в почту, Алиса увидела, что электронное письмо пришло от барона Де Рогана.
- Ммм... уже соскучился? - Иван, бесцеремонно перегнулся с первого сиденья, и заглянул в смарт.
Сама заинтересованная такой настойчивостью, Алиса открыла сообщение, и в удивлении вскинула брови. Мессир Роже прислал целую видеозапись с комментариями. Она включила проигрыш, и сразу поняв, что эта запись послана не только для неё, передала смартфон отцу. Тот перемотал на начало, и установил экран на приборной панели автомашины.
Станичники смотрели на нескольких человек, один из которых, был им крайне знаком. Фильм, был снят явно втихаря, и издали. Фильм, на котором пленённый и осужденный станичниками Трелютис, встречается с представительными людьми в пиджаках и при галстуках. Фильм, всё действие которого происходит в отеле, в гостиничном холле, продолжается в ресторане, и заканчивается у бронемашины, с пылающим древом и привязанным к нему человеком в качестве логотипа на стекле.
Видеозапись, демонстрировала встречу у регистрационной стойки отеля Трэлла Юза, с тремя представительными мужчинами. Она содержала их краткий разговор при встрече, дефилирование за столик ресторана отеля, и продолжительную беседу за трапезой. Камера сэра Роже, как собственно и всё его обмундирование, была высшего класса, и хоть не справилась с аудиозаписью голосов, отлично передала гнев и недовольство на лицах тех, кто выслушивал бывшего пленного бандита. Юз оправдывался, что-то доказывал, в свою очередь злился, и делал попытки "бычить". Его быстро осаживал крупный мужчина, с сединой в коротко остриженных волосах. Наконец, окончив столование и закруглив беседу, один из сотрапезников новокастрированного ТрЭлла, вызвал автомобиль по наручному смарткому, и вся компания вышла во двор. Де Роган, соблюдая меры предосторожности словно заправский шпион, проследовал за ними. У самого входа в ресторан, всю компанию поджидала бронемашина американского производства. Здесь возникла небольшая заминка. Юз вновь начал качать права, и отказался грузиться в транспорт. Тогда, один из сопровождающих, провёл резкий и короткий крюк в солнечное сплетение бандита, и уже скрюченным, укомплектовал Юза в роскошный салон броневика. Двое из сотрапезников, так же сели в машину, зажав Трэлла между своими могучими телесами. Третий же, с проседью в волосах, вновь отправился в отель.
Подпись, прикреплённая к видеофайлу, гласила: "Надеюсь быть полезным своим коммунистическим друзьям. Тришилд умеет быть благодарным!"
- Я такого хамера не знаю... - хмыкнула Алиса, указывая на скошенный зад авто, удаляющегося по улице в сторону портала станции.
Иван Идеальный, звонко шлёпнул ладонью по стеклу бронемашины, отгоняя любопытного мужичонка, с вязанками каких-то сморчковатого вида грибов, и пакетом явно краденых таблеток.
- Это не хамер. Это вообще не джем. Это аэмгэшка. Новая модель... я её тоже не знаю. - начмех сдвинул пальцем бегунок прокрутки видеозаписи, и кивнул на одного из мужчин. - Зато вот этого бычка знаю. Это Вася по кличке хреняка. Он мне из "рейха" зп на мерседесовский электрогенератор доставал... на тот, что сейчас в библиотеке стоит. Помнишь, есаул?
- Ндааа. Интересно девки пляшут... по четыре сразу вряд. - отец ещё немного посмотрел на немое движение губ и рук, беседующих в ресторане, и остановил кадр. - Надо узнать, о чём они говорят.
Алиса махнула рукой на выставившуюся в разрез окна диковатую видом физиономию, и протянула руку за своим коммуникатором.
- В Сеть выходить надо. - Алиса забрала свой смарт и начала искать нужную программу. - В сетке такая прога есть, которая всё с губ считает и в слова переведёт.
- Двигаться надо. - отец бросил быстрый взгляд в монитор камеры заднего вида, вновь взревел мотором эрхи, и буквально расталкивая отбойником бампера мелкий бизнес, двинул машину по дороге. - Сейчас коробейники с поста придут, наручниками торговать. От них так просто рукой не отмахнешься.
- Ну надо же узнать, о чём они говорили. - оглянувшись, Алиса увидела, как передний люк бронемашины приоткрылся, и оттуда выглянула офицерская голова, прищурившаяся на эрху. - Я бы быстренько...
- Нам ещё много чего у сетки выведать требуется. - Степан Николаевич вывел машину на прямой путь до дома, и набрал крейсерскую скорость. Хотелось бы прочесть разговор этих джентльменов. А ещё узнать побольше об этой Хреняке, и его Белой истине. Ты должна поговорить с подругами о всяких там странных случаях в их лимитрофах. Заказать надо кое-что у китайцев... Всего за раз не сделаешь. Придётся за всем этим, отдельный рейд организовывать.
Не успели они отъехать и пятидесяти километров от последнего блокпоста, как на них напали.
Сбавив скорость на просёлочную дорогу, эрха попала пусть в наскоро сделанную, но всё же серьёзную засаду. Первая граната вылетела из кустов при дороги, и залетела под днище бронемашины. И так, как это случилось ровно за секунду до того, как первая пуля из снайперской винтовки попала по лобовому стеклу, водитель, которому она и предназначалась, остался цел. Машину слегка подбросило, и пуля лишь чиркнула по стеклу. Резко крутанув руль, отец успел пропустить вторую гранату, под усиленным бронёй, брюхом эрхи. И когда её зад подняло на взрывной волне, Алиса почувствовала своим собственным задом, как противопехотные элементы гранаты забарабанили по V-образному днищу машины. Моментально среагировав, Иван рванул вниз механический рычаг, и все четыре боковых окна, опустив стёкла, захлопнули тяжёлые веки бронированных ставней. Пуленепробиваемые плиты поднялись вверх, и теперь четыре глазницы броневика смотрели на врага узкими щелями бойниц. За спиной Алисы громко ударила сталью о сталь задняя защитная панель. Две арамидные плиты поднялись из капота, и состыковавшись с выдвинувшимся с крыши косым козырьком, замкнули систему лобового забрала. Тут же передние стёкла стали матовыми, превратившись в мониторы. Мигнул сигнал с камер, и улучшенная яркостью и чёткостью картинка окружающего мира возникла перед пассажирами.
Откуда-то сбоку и сверху забарабанил крупнокалиберный пулемёт, и градины его выстрелов прошлись по Алисиной стороне. Она ойкнула, и, пригнувшись, стала нашаривать прибранный под сиденье автомат. Последнее что она увидела, были несколько, сваленных друг на друга огромных деревьев, перегораживающих дорогу впереди по ходу движения. Затем закричал отец, и машина круто пошла юзом так, что девушка полетела на пол.
- Лежать... Алиска. Лежать!
Отец быстро перебирал рулевое колесо, и крик его заглушался жутким визгом тормозов и скрежетом шин. В руках начмеха появилась полуавтоматическая "булка". Он просунул короткий её стволик в щель, и открыл быструю стрельбу по обочине дороги, целясь на вспышки выстрелов.
Эрха успела развернуться так, что борт её шоркнулся о шершавый ствол огромной сосны перекрывавшей дорогу. Вновь где-то грохнул разрыв гранаты. Зарррокотал пулемёт. Просел передний угол машины. Стальной отбойник на бампере врезался во что-то мягкое и податливое. Стреляные гильзы, движимые направляющей лапкой вперёд от начмеха, били в бронь оконной створы, и отрекошетив от неё, разлетались по всему салону эрхи. И в такт своей булке, резал врагов залпами брани на убойной смеси польского и белорусского языка, прапорщик Совершенный.
Когда Алиса, вытащив наконец двумя руками автомат из-под сиденья, выпрямилась стоя на коленях, всё уже было позади. Экран заднего обзора показывал лишь быстро удаляющуюся поваленную лесину, да выходящих на дорогу вооружённых людей.
Стрелять куда-либо было уже поздно, и Алиса, вновь перебравшись на сиденье, тяжело вздохнула. Поток свежего воздуха, влетавший из бронированной щели в продымленный салон броневика, быстро уносил прочь пороховую гарь.
- А мне сразу не понравилась рожа того... с сушёными поганками на шее. - откинулся на спинку сиденья начмех, перезаряжая полуавтомат.
- Алиса. - отец позвал и, не отпуская руль, положил руку ей на колено. - Цела, доча?
- Вроде цела. - промямлила она, ковыряя пальцем дыры в коробке с дрожжами возле себя. - Вы сами как?
- Колесо пробито. - ответил за всех Иван. - Степан, у тебя автокачка на переднем-правом хрюкает. И до конца не сработал жидкий пластик. Слышишь...? Воздух шипит, и насос бестолку гоняет.
- Нда... заколодила дорожка, замуравила. Главное сами целы. - отмахнулся отец. - А сдать нас мог и не торгаш с грибами. Мы за эти два дня стольких персонажей посетили... столько мест перетоптали. Да и нельзя забывать нашего кастратушку. Мог и он навести.
- Может... - нехотя согласился начмех и настойчиво закончил. - А домой вернёмся, я тебя в гараже жду. Я твою эрху... уже года два не перебирал.
- Домой вернёмся, ты мне и так понадобишься. - вздохнул отец. - Установи Иван, мне и товарищу Крону, все боевые детальки, подбери подходящее вооружение, и подготовь к выезду "уркагана".
- На войну собрался, есаул? - Иван взял пустой рожок и принялся заряжать его. - Вон, какие "игрушки" тебе понадобились...
Отец скосил глаза на патроны в руках начмеха, концы пуль которых были покрыты перманентной синей краской. Она наносилась химическим способом во время штамповки пули и означала "мирный", гражданский вариант. Патроны с такими пулями мог свободно купить в любом спецмагазине любой гражданин агломерации, такие патроны покупала Алиса, демонстрируя продавцу своё ПИСО, такие пули можно было вёдрами торговать и разменивать и во вне агломерационных территориях. Но вот только боеприпасы эти, не пробивали ни какую либо современную броню, ни мало-мальски бронированный транспорт, ни тем более что посерьёзней.
- У Красного маяка же статус не вмешательства. - напомнила Алиса один из принципов мировоззрения станицы. - Пока непосредственно станице нет угрозы - "наша хата с краю".
- А наша хата и так на самом поле боя стоит. - отпарировал есаул Аршинин. А дорога эта, хоть и просёлочная, но для всех станиц крайне важная. Здесь завтра днём груз с конвоем из Белой вежи на Шеломенцевскую пойдёт... а тут такое.
- Так поди засада на груз? - закончив снаряжать магазин, Иван, по старослужеской привычке, как и на первый, плюнул на последний, ставший верхним патрон. - Не знаешь, что наши белоказаки взялись сопровождать?
- Нет. На сей раз мимо нас идут, без остановки - поэтому о составе груза не докладывали. Но узнаю. - пообещал есаул. - Да только рановато как-то для засады. Конвой-то только завтра пойдёт.
- Надо на Базу сообщить. Там разберутся. - Алиса, понимавшая что вылазка не обойдётся без её отца, старалась до последнего избавить станицу от очередного боестолкновения.
- Сообщали уже... - отмахнулся отец. - Да и Сама знаешь, дорога эта, только для местных важна. Это не только деньги за сопровождение, но и десятилетиями выстраиваемый маршрут снабжения нас самих. А на картах МинВАТы, это просто дикие земли...
- Да пока сберёмся, они уж и разбегутся. - выложила свой последний козырь Алиса.
- Тебе по носу погоном щёлкнули, а ты в "кусты"? - дружески подшутил отец, и подмигнул нахмурившейся Алиске. - Я на своём районе, в свою сторону, никому и из рогатки стрельнуть безнаказанно не позволю. Потом же... надо узнать, кто это был, и чего конкретно хотел? Может этот "чёрный" блокпост, с соловьями-разбойниками, надолго здесь встал? Как в следующий раз по курортным местам Южного Урала поедем? Короче, всё равно надо убирать эту лесину. И надо это, в первую очередь нам самим.
Степан Николаевич вырулил на долгую, объездную дорогу и ближе к вечеру, усталые и голодные, они всё-таки добрались до дома.