Штирлиц наслаждался прогулкой по весеннему лесу. Регулярные променады помогали ему переключиться с каждодневного, да что там говорить, с ежеминутного, отнимающего уйму нервной энергии, напряжённого противостояния с Мюллером и ему подобными непримиримыми врагами родной советской власти. Непередаваемый запах прелых прошлогодних листьев, чудный прохладный воздух, выстроившиеся клином на недосягаемой высоте перелётные птицы всё вместе действовало просто ошеломляюще и восстанавливало силы не хуже кремлёвских таблеток. Запас которых, кстати, практически иссяк, а следующую встречу с агентом ждать ещё целых две недели. Во что бы то ни стало надо продержаться, не дать слабину. До окончательной победы оставались считанные месяцы и допустить прокол, нелепо споткнуться, когда цель так близка, просто непозволительно. Неказистый скворечник, одиноко торчавший на высохшей сосне у самой опушки, казалось, держался на честном слове. Но так только казалось. В действительности его прибили добротными немецкими гвоздями, изготовленными на одном из заводов Круппа. А это само по себе означало знак качества. И уверенность в будущем. А она стала постепенно утрачиваться с приближением русской канонады. Штирлицу вспомнился вчерашний разговор с фрау Заурих и её многозначительная фраза: "Война уже кончилась, в известном смысле. Если бы мы это поняли раньше, это было бы лучше для нас всех..." Открыв новую пачку IMPERIUM ( табачную лавку на Кёпеникштрассе разрушила варварская бомбардировка британской авиации и от привычных "Каро" пришлось отказаться) штандартенфюрер с наслаждением закурил. Потоптавшись на месте в целях конспирации, он неторопливым шагом, незаметно оглядываясь, подошёл к сосне со скворечником. Место закладки с новым, не терпящим отлагательства заданием, выбирал по обыкновению связной с позывным Алекс. Большой оригинал и любитель женщин бальзаковского возраста. А Штирлиц не любил сюрпризы, он их органически не переваривал. Особенно после эпопеи с пастором Шлагом, который как выяснилось в последний момент, совсем не умел ходить на лыжах. Из-за чего пришлось потратить заначку в 100 рейхсмарок, уговаривая попутку доставить в Швейцарию почтенного священнослужителя. Удивительно, как вообще такая авантюра могла прийти в голову Центру?! Отправить в Ватикан протестанта с важнейшей миссией это знаете ли, некий оксюморон. И ведь прокатило! Проныра пастор разговорил (Клаус, наверное, бурно аплодирует в аду) папского садовника и...вуаля, теперь в Ставке знают, что у Папы Пия XII есть любимая птичка по имени Гретель. Может и мелочь, но кто знает, какие детали понадобятся в будущем. Нагнувшись, Штирлиц сделал вид что ему необходимо перевязать шнурки на новеньких ботинках фирмы Аdidas и достал из-под покосившегося пня закладку. Она представляла собой значок члена НСДАП, мастерски "скроенный" псковским кузнецом Гришкой по кличке "левша". "Один в один,- позволил себе улыбнуться полковник Исаев,- не перевелись на Руси умельцы!"
-Вы что-то обронили, господин Бользен?
- Фрау Заурих, подскажите, как называется сие чудо природы?- спросил Штирлиц, помахивая синим цветочком с фиолетовым оттенком.
-Вы даже не представляете, господин Бользен, какими чудодейственными свойствами обладает эта травка! У вас болят почки? Нет? Очень жаль. А печень? И плоскостопия нет? Могли бы вылечиться буквально за пару дней.
-А не сыграть ли нам партию в шахматы?
-Намекаете, что пора возвращаться в город? Вы правы, я уже озябла. Стопочка шнапса, тепло от камина вместе с защитой Каро-Канн вернут мне комфорт.
...Поздно вечером оставшись наконец один, Штирлиц аккуратно вскрыл отвёрткой красно-белый значок со свастикой и достал шифровку. Вскоре столбцы из микроскопических цифр превратились в короткое и одновременно ошеломляющее предложение:
"В кратчайшие сроки приступить к вербовке фрау Заурих"
Максим Максимович медленно подошёл к окну и взглянул на чёрное беззвёздное небо. Где-то далеко скоро пойдут грибные дожди, а полковнику Исаеву предлагалась практически невыполнимая миссия. "Алекс, похоже, напрочь потерял чувство реальности. Перетянуть на нашу сторону фрау Заурих всё равно, что заставить Удар* отказаться от веры...Эх, где наша не пропадала! В конце концов, для коммуниста нет ничего невозможного".
...Группенфюрер СС Генрих Мюллер чувствовал себя уставшим. В последнее время было очень много работы. Вот и теперь его наручные часы, отстававшие на семь минут показывали далеко за полночь. Отхлебнув остывший чай, Мюллер старательно вытер оставшийся на столе след от подстаканника и поймал себя на том, что он улыбается. "А он сентиментален, этот Штирлиц. Бродить по лесу со старушкой, слушать пение птиц, мило рассуждать о всякой всячине, причём без показухи, от души, в тот самый момент, когда судьба Третьего Рейха фактически предрешена...Жаль, что он не в моём ведомстве. Толковый разведчик." Мысли роем кружились в голове, резко перескакивая с романтических воспоминаний детства на впечатавшиеся намертво жёсткие эпизоды операции "Красная капелла". "А может всё выглядит совсем не так, может я ошибаюсь и личная симпатия к Штирлицу коверкает, подтачивает объективную картину?" Мюллер встал и начал массировать налившийся свинцом затылок. Кровь начала приливать к глазам, но тупая боль не собиралась сдаваться. Лицо группенфюрера сморщилось и он нажал на кнопку:
-Шольц, дружище, принесите мне пожалуйста аспирин и вызовите Холтоффа.
" Ему пока нравятся наши игры в шпионов. Так что будет землю рыть носом. Хм, фрау Заурих...Что в имени твоём? Или как там у Пушкина?"