Это я сейчас знаю, что все это галлюцинации... Спасибо моему лечащему доктору, Илье Моисеевичу , объяснившему мне суть этих природных явлений... А тогда я воспринимал все всерьез.

Проснувшись однажды утром, я пошел умываться. И в тот момент, когда я собирался повернуть краник, из сливной трубы, примыкающей к раковине, раздался мужской голос с кавказским акцентом:

- Дорогой, нэ открывай воду! Ти нас утопишь! Мы тэбя просим, дорогой!

- А вы кто? - растерянно спросил я.

- Ми бэженцы. Из Азэрбайджана. У нас там совсэм жизнь плохая стала. Ми решили в России жить. Тут лучше.

"А почему в моей квартире?" - подумал я. - "Совсем что ли в ЖЭКе охренели? Пускают в Москву каких-то беженцев и потом расселяют их по квартирам граждан с постоянной пропиской. Что это за произвол?.. Нет, я не буду молчать. Я жалобу напишу. Уполномоченному по правам человека".

Отказавшись от мысли умыться, я вернулся в комнату и стал писать жалобу.

"Гражданин Уполномоченный!

Довожу до Вашего сведения, что нашими муниципальными органами беспрецедентно нарушаются права человека. В частности, сегодня утром я обнаружил в своей квартире..."

В этот момент откуда-то с книжной полки снова раздался голос с кавказским акцентом. Правда, теперь он был не такой самоуверенный, как вначале.

- Тимофэй Пэтрович, дорогой, нэ пиши жалобу, пожалуйста. Нас же выселят. А у мэня семья, дэти. А ми тебе будем пыль с кныжных полок вытирать... Вон ее сколько скопилось...

- Мне пыль не мешает. - ответил я. - Мне вы мешаете.

- Чэм же ми тэбэ мэшаем, Тимофэй Пэтрович? Ты ведь нас даже нэ видишь.

"И, правда, не вижу..." - растерялся я от этой мысли. Слышать - слышу, но не вижу... Что за бред такой? И как интересно, целая семья азербайджанцев могла уместиться в сливной трубе? Там даже один азербайджанец никак поместиться не сможет. А тут целая семья... Исхудали так, что ли?"

"А ведь жалко людей... Это ж надо так исхудать... Сколько ж они не ели, интересно?" И тут слезы навернулись у меня на глазах и я зарыдал.

- Поплачь, Тимофей Петрович, поплачь дорогой. Это очищает душу. Ты сейчас поплачешь и тэбе легче станет. И душа у тебя будет чистая-чистая. Как у новорожденного младэнца.

И я плакал все сильнее, и от этого душа становилась все чище и чище. Чище и чище. Чище и чище. И когда она окончательно очистилась, я перестал плакать и подошел к книжной полке. "А ведь правда, пыли много. Когда, интересно, я последний раз ее вытирал? Полгода назад, наверно... А может больше... И полы, кстати, я давно не мыл. И чистая посуда месяц назад закончилась..."

- А ми тэбэ еще и посуду мыть будэм! - снова раздался голос. Но теперь откуда-то из-под дивана.

- А полы мыть будете?

- Нэт, полы сам мой. Ми азербайджанцы, ми гордые. Поэтому полы мыть не будем.

"Вот хамы, подумал я. Я их в квартиру пустил. Можно сказать, от смерти спас... А они неблагодарными оказались..."

- Слушай, Тима, ты знаешь, что такое совэсть? Ты что - сам полы сэбэ помыть не можешь? Может за тобой еще и в туалете спускать?

"И правда..." - подумал я. - "Чего я так к людям пристал? Они мне что - в прислугу нанялись?... А с другой стороны, сколько сейчас стоит квартиру снять? А я их бесплатно пустил".

- Тима, ти законченный нахал. И жадный такой, оказывается. Ми думали, что ти хороший человэк, а ты... Ми от тэбя уходим. Сам тэпэрь пыль вытирай и посуду мой.

"Ну и хрен с вами! Гордые нашлись. Дети гор, блин..."

В дверь позвонили. На площадке стоял участковый.

- Рюшкин Тимофей Петрович?

- Да.

- На Вас жалоба поступила. От соседей снизу.

- Какая жалоба?

- От соседей снизу. Они утверждают, что Вы по ночам громко музыку включаете. Спать мешаете.

- Какую музыку?

- Не знаю какую музыку. Это неважно. Важно, что громко. Будем Вас к административной ответственности привлекать.

- За что?

- За нарушение порядка. Для начала штраф наложим. А если Вы не прекратите порядок нарушать, то можно задержание оформить.

- За что задержание? Какая музыка? Я сплю по ночам и никакую музыку не слушаю!

Тут из коридорного шкафа раздался знакомый азербайджанский голос.

- Сволочи твоы соседи, Тима. Нэхорошие люди. Стукачи. Взялы и настучали.

"Да. Гады. Зачем они чушь всякую придумывают про музыку по ночам. Я же сплю и никакую музыку не слушаю..."

- Они нэ придумали. Они настучали. Это ми музыку включали. Ми азербайджанские пэсни слушали. Родыну вспомынали... А ти спал крэпко... Сволочи твои соседи. Совсэм плохие люди!

Мои нервы не выдержали. Я начал руками и ногами бить по коридорному шкафу.

- Подонки! Понаехали! Беженцы, блин, азербайджанские!! Я их к себе жить пустил... Пожалел. А они песни азербайджанские по ночам слушают. Спать всем мешают. Террористы!

Лицо участкового приобрело сосредоточенный оттенок.

- Террористы? Так, гражданин Рюшкин... Будьте добры, покажите руки.

Наручники больно защелкнулись на моих запястьях.

Через полчаса четверо омоновцев и кровожадно улыбающаяся овчарка производили обыск в моей квартире. Все это время я лежал в коридоре уткнувшись лицом в пол и испытывал тяжкие душевные страдания.

"Вот ведь до чего доброта доводит... Сделал людям добро. А они... А вдруг они метро взорвать собирались? Или самолет?... Нет, все-таки хорошо наша милиция работает. Быстро как выяснили, что в моей квартире террористы прячутся."

Потом дознаватель взял с меня подписку о невыезде и все ушли. Террористов, оружие и взрывчатку почему-то не нашли.

"Очень странно, - подумал я. - Может они сливную трубу посмотреть забыли? Надо было им подсказать. Хотя, они ведь не в первый раз террористов ловят. Наверное, все про них знают - где прятаться могут, где оружие хранят и так далее... Почему же они их не нашли? Может они через окно вылезти успели?"

Я подошел к окну. Оно было закрыто. Я захотел его открыть, чтобы посмотреть наружу и тут откуда-то из плафона люстры раздался знакомый голос кавказского диверсанта.

- Тима, нэ надо окно открывать. На улыце холодно. Сквозняк будэт. Ты простынешь.

"Так вот они где прятались! - пронеслось у меня в голове, - В плафоне люстре! Это ж надо так всех обхитрить!"

Я схватил телефон трясущимися руками и набрал 02.

- Тима, нэ звони в милицию. Пожалэешь.

"Еще угрожают? Сейчас я вам устрою."

- Положи трубку, идыот. Я тэбя последний раз предупрэждаю.

"За идиота ты мне ответишь! Ты мне за все теперь ответишь."

Вместо милиции и овчарки почему-то приехали два здоровенных санитара. Они добродушно выслушали мой рассказ про спрятавшихся в люстре террористов, одели на меня какой-то халат с длинными рукавами и проводили в машину скорой помощи. На просьбу проверить люстру на факт присутствия диверсантов, они реагировали так же добродушно, но безразлично.

Меня везли в психиатрическую больницу. А я сидел и думал:

"Нельзя быть таким добрым... Доброта она хуже воровства бывает... Вот сделал я людям добро. А они нелюдями оказались. Террористами-диверсантами. Сколько добропорядочных граждан пострадает. А если они атомную станцию взорвут?"

Мне стало обидно за то, что меня воспитали таким по-дурацки человеколюбивым.